Николай проснулся от невероятной тишины. Она не имела ничего общего с той бездонной и безнадежной пустотой, которую он помнил по последним дня своей, ставшей вдруг такой непонятной жизни. Тишина была плотной и уютной как пуховое одеяло. В нее можно было спрятаться от себя и собственных воспоминаний о пережитом. Хотя помнил он немного. Только смутные и словно разорванные картины недавнего прошлого, в которых были кричащие люди, кровь, и невысокий священник с глазами убийцы. Николай приподнялся на кровати и огляделся. Он находился в небольшой, чистой комнате. Солнечный свет, с трудом пробиваясь через небольшое окошко падал на чистый, дощатый пол, мимоходом обнажая таинство танцующих пылинок. Еще миг и тень от открывшейся двери разрушила это случайное единство. В комнату вошел человек. Его густая, черная, с проседью борода, начинавшаяся, казалось непосредственно от строгих, карих глаз, падала на черную же рясу, сверху которой располагался лишенный каких либо излишеств и украшений крест.
- Здравствуйте, - проговорил незнакомец.
- Здравствуйте, - ответил Николай.
- Меня зовут Георгий...отец Георгий. А Вас, если не ошибаюсь Николай?
- Не ошибаетесь. Скажите, где я?
- Вы недалеко от Москвы. У меня хорошая новость Николай. Для Вас война закончилась
- Как вы сказали...Москвы? Николай удивился. Правда, сделал это как-то вяло, вполсилы.
- Точнее Вы в Новом - Иерусалиме. А доставили Вас сюда по моему приказанию, вместе с нашими пленными солдатами и офицерами, которых японцы согласились отпустить на родину. Вы пробыли в беспамятстве почти месяц. Честно говоря, было время, когда мы думали, что потеряли Вас.
- Кто мы?
- Ну об этом чуть позже. Расскажите лучше, что вы помните.
- Немного. Скажите, а моего отца и невесту известили?
- Пока нет, - священник замолчал словно вновь обдумывая то, что собирался сказать, - видите ли Николай, вы попали в странную историю. Совершенно не по своей вине и из лучших побуждений, но сейчас, скажем так - вы очень больны. А имя вашей болезни и способ ее лечения знаем только мы.
- Опять мы? - Россов усмехнулся.
Священник продолжал.
- Я непременно отвечу на все ваши вопросы, но сейчас чрезвычайно важно не терять время. Давайте вернемся к вашим воспоминаниям. Николай пожал плечами и рассказал то, что помнил. По ходу повествования священник задавал много вопросов. Особенно его интересовали те неясные обрывки то ли событий недавнего прошлого толи странных галлюцинаций, в которых Николай был словно сторонним свидетелем творящегося вокруг него кошмара. Наконец беседа закончилась, и Россов в изнеможении откинулся на подушки. Священник молча встал и направился к двери. Но прежде чем он вышел Николай нашел в себе силы и снова приподнялся
- Что со мной отче? Я знаю, что со мной происходит нечто...странное. Я не понимаю...
Георгий обернулся и грустно улыбнулся
- Отдыхайте, я приду завтра и отвечу на ваши вопросы. Вам понадобятся силы, чтобы понять и принять очень важные для вашей жизни решения.
Вскоре после его ухода в комнату скользнул служка и напоил Россова дурно пахнущими отварами. Поздно вечером процедура повторилась с той лишь разницей, что напиток был отвратителен не только запахом, но и вкусом. Впрочем, после него Николай крепко и без сновидений уснул.
Утром он чувствовал себя значительно лучше, и даже совершил прогулку по своему убежищу, опираясь на стену. За этим занятием его и застал Георгий, который, казалось, приятно удивился.
- Я пришел, чтобы ответить на Ваши вопросы, - он опустился на стул рядом с кроватью.
- Что со мной происходит?
Георгий помолчал, словно решаясь на очень важный шаг, и спросил.
- Ты веришь в ангелов Николай?
Россов пожал плечами, - после всего, что со мной произошло я готов поверить во что угодно, но ангелы, это ...как-то уж очень ветхозаветно.
- Ангелы, Демоны - все это названия существ, которые существовали задолго до сотворения нашего мира и которые существуют рядом с нами на протяжении всей истории человечества.
- Разве демоны - это не служители зла?
- В переводе с латыни, демоны - это носители мудрости. И это одно из тысяч имен, которым человек награждал этих существ. Среди них действительно есть те, кто живут в тени и те, кто предпочитают свет. Но все они служат одной цели - сохранению равновесия, которое является основой нашего мироздания.
- Звучит как забавная сказка, - Россов криво усмехнулся, - а какое отношение это имеет ко мне?
- А как ты считаешь, кто повинен в твоих бедах, Николай?
- Не кто, а что. Во всем виновата та проклятая ...коробочка...гильза и то, что было внутри.
- Хорошо, - Георгий кивнул, - И так "коробочка", которая волей случая попала тебе в руки. Ее называют дар Рафаила Исцелителя, а то, что было внутри - калимар - убийца души. Что касается Ангелов Господних - это не мистическая метафора или духовная абстракция. Это реальность!
- Георгий, - Россов недовольно нахмурился - вы ошиблись веком. Лет двести тому назад, да с вашей фантазией... Священник грустно улыбнулся.
- Как минимум вам придется меня выслушать. Хотя бы потому, что я пока единственный кто готов предложить вам объяснение тому, что произошло с вами.
- Хорошо, я выслушаю вас, но выводы буду делать сам.
- Ну что же, ваше право. И так. Наш мозг Николай - это как беспроводной телеграф господина Попова. Он способен улавливать сигналы - предназначенные нашей душе, которая есть частица Господа Бога нашего. Душа является источником и смыслом нашего существования и подобно губке, впитывает все наши мысли, метания, страсти и откровения. Но есть, мой дорогой друг миг, в нашей жизни, когда наш мозг может стать вратами, через которые дух куда более высокого порядка способен войти в контакт с нашей душой и заменить ее. К сожалению, произойти это может только в час кончины, когда наш владыка призывает нас к себе и узы тела и души истончаются до невозможности. Много веков тому назад, когда ангелы разделились на свет и тень, битва, которая началась в небесах, продолжилась на земле. Именно здесь происходят главные сражения, которые определяют судьбу не только человечества, но и мироздания. В этих битвах задействованы такие силы, которые способны уничтожить все человечество. Наше спасение в том, что эти существа не могут приходить в наш мир, кроме как в обличии человека. Рафаил создал...скажем так вещество, которое разрывало связь души и тела, но оставил контроль за его использованием в руках человека. Так появились мы - орден Врат.
- Отче, но при чем здесь я?
- Терпение, Николай, еще немного терпения. Ведь именно это и произошло. Калимар становится активным, когда вступает в контакт с воздухом. Скорее всего, в тот момент, когда вы открыли ковчег, смерть не представлялась вам чем-то ужасным. А значит, ваша душа была уязвима. Калимар ослабил связь духа и плоти, но поскольку вы были живы, не разорвал их. Можно сказать, что вы открыли врата, точнее сами стали этими вратами и незамедлительно превратились в мишень для тех, кто подобно рою мух кружит над каждым человеком в ожидании малейшей лазейки, для того чтобы проникнуть в наш мир. Они невероятно кровожадны, но к счастью слабы, и вам удалось удержать их, убив лишь того несчастного, в лагере.
- Ага, Россов невесело усмехнулся. Значит всему виной бесы, а я не при чем?
- Не совсем так, но близко к правде. Вы хотели его убить, а то, что овладело вами, реализовало это желание. Тем не менее, вины вашей здесь нет. Но дальше вы должны были умереть. Дело в том, что после контакта с калимаром человек не способен жить сколько-нибудь долго. Душа, которая рвет связующие ее с телом нити, отдает мозгу команду, после которой он гибнет. Мы не понимаем, как эти несчастные из Тенчу смогли доставить Вас в Токио живым. Тем не менее, им это удалось, - Георгий замолчал, казалось, забыв про Россова, вернувшись к давно терзавшим его сомнениям. Николай выждал минуту и спросил.
- Но как, в таком случае вы объясните, то, что произошло далее?
- Ну, это как раз не столь сложно. Понимая опасность, которая вам грозит и вашу ценность, как будущего, скажем так носителя для их избранника, уж извините, не помню его местное, абсолютно непроизносимое имя, они решили заместить Вас не таки сильным, но куда более опасным, нежели мелкий бес, демоном тени. И вот ту деятели из Тенчу сильно просчитались. Мы пока только пытаемся понять, что произошло, но, судя по всему, вы Россов оказались куда сильнее обычного смертного. Ибо вместо того, чтобы законсервировать ваше тело с новой, так сказать, начинкой они дали жизнь старому и очень опасному существу.
- То есть он стал мной?
- Не совсем. В тот момент, когда он проник в ваше тело, его еще не покинула душа. А для подобных существ - это мощнейший источник энергии. Вот почему демон с легкостью порвал путы тех ...скажем так - уз, которыми его пытались связать и начал делать то, для чего он был рожден. То есть убивать, - Николай побледнел, но Георгий, словно не заметив этого, продолжил свой рассказ, не выказывая малейших следов волнения, - но эти существа не могут ужиться рядом с частицей своего творца. Поэтому, когда наш обращенный брат помог обуздать злобные наклонности демона, начался обратный процесс, то есть ваш дух поглотил незваного гостя без остатка, напитав себя той единственной силой, что способна дать вам отсрочку от смерти.
- Что значит отсрочку?
- А это значит, что у нас максимум три - четыре дня, а потом все вновь вернется на круги своя, и вы умрете, - в комнате повисла тишина. Наконец Николай спросил.
- И какие есть варианты?
- Мы должны свершить обряд и открыть врата для того, кто должен придти в этот мир.
- То есть я все равно погибну.
- Николай, вы уже мертвы. Теперь вопрос только в том, как и раде чего вы умрете.
- Но если вы ошибаетесь, Если все, что вы наговорили, весь этот мистический бред не более чем бред сумасшедшего, - он невольно сорвался на крик.
- В таком случае вы просто уйдете отсюда. Ведь в самом обряде нет ничего опасного.
- И что вам тогда нужно от меня?
- Ваше согласие. И вы должны будете строго следовать всем нашим инструкциям.
Николай почувствовал, как он устал. Вся его жизнь, в этот момент, показалась ему заевшей патефонной пластинкой навязчиво проигрывающей одну и ту же мелодию, давно потерявшую свое очарование. Он попробовал найти в себе что-то ради чего стоит бороться, попытался вызвать в памяти образ Лизы и не смог. И тогда он заплакал. Впервые за многие годы. Священник молча встал и вышел. Спустя два часа за ним пришли. Его отвели в баню, раздели до гола и тщательно вымыли. Все еще голым, но чистым Россова опустили в глубокую яму. Там было сухо и темно.