На следующее утро, начавшееся в половине первого дня, Арман заглянул ко мне в спальню. Я сидела перед зеркалом и лениво причёсывалась.
- Прямо не знаю, как мне быть, - пожаловался Арман, скривив губы.
- Что случилось? Похмелье? - без особого сочувствия поинтересовалась я, продолжая глядеть в зеркало.
Я ничего не имею против употребления алкоголя в больших количествах, но человек, который на это идёт, отлично знает, какой результат ожидает его наутро. И, принимая решение напиться, должен быть морально и физически готов к расплате.
- У меня вообще практически не бывает похмелья, - отмахнулся Арман.
- Завидное качество для дипломата, - хмыкнула я.
- Ещё бы!
- Так что же тогда?
- Вот! - Арман помахал у меня перед лицом листком бумаги, который мне сразу же что-то напомнил. - Барон Рохас не дремлет. Он бдит денно и особенно нощно, и его бдение начинает меня нервировать.
- Он снова написал тебе письмо? - оживлённо спросила я.
И попыталась забрать у Армана листок бумаги, но не тут-то было.
- Э нет! - возразил он, прытко отскакивая назад. - Только из моих рук. Здесь вся правда о тебе, о неверная, вероломная супруга!
- Ладно, пускай будет из твоих рук, - не стала возражать я. - Только читай, не томи!
- 'Многоуважаемый граф Ортэго!' - принялся зачитывать с выражением Арман. - 'Прошу простить меня за то, что, в силу глубочайшего уважения к вам, повторно вторгаюсь в вашу частную жизнь. Вчера ночью, распахнув окно, дабы подышать свежим воздухом, я лицезрел ужасную вещь. В спальню вашей супруги по стене снова забрался мужчина! Более всего меня ужаснуло то, что это был другой человек. Не садовник, которого я видел днём ранее'.
- Стало быть, барон считает, что преданность одному любовнику - ценное качество, - прокомментировала я. - Если в окно опять лез садовник, это бы менее его шокировало. В чём-то он прав: ведь так выходит, что я изменяю не только мужу, но и первому любовнику!
- 'По причине позднего времени суток я не имел возможности разглядеть лицо злоумышленника', - продолжал Арман.
- Почему сразу злоумышленника? - вновь перебила я. - Зачем так плохо думать о людях? И это только из-за того, что человек тёмной ночью забрался по стене в чужое окно!
Арман метнул на меня недовольный взгляд и продолжил:
- 'Тема не менее, я вполне уверен, что это был другой человек. Его одежда и движения выдавали в нём аристократа.'
- А что, аристократы лазают по стенам как-то по-особенному? - вновь не удержалась я. - Надо будет попросить Рэма несколько раз полазить туда-сюда, чтобы я присмотрелась. И вообще, не понимаю, что не устраивает этого Рохаса. От садовника к аристократу - это ведь прогресс! Он мог бы порадоваться за твою жену, ну, и за тебя заодно.
- Можно я дочитаю? - возмутился Арман.
- Да-да, конечно, прочти, - повинилась я.
- Осталось совсем немного, - буркнул дипломат. - Итак, где я остановился... Ах, да. 'Убедительно прошу вас как можно скорее принять меры. Поведение леди Ортэго позорит герцогский двор. С уважением, барон Рохас.'
- Заверения в уважении звучат невероятно трогательно, - заметила я.
- Сказать по правде, всё это начинает меня беспокоить.
- Опасаешься за свою репутацию? - предположила я.
- Опасаюсь, что меня могут засечь. - Прикусив губу, Арман выглянул в злополучное окно. - Что, если барон надумает проследить за развратным садовником? Или расскажет обо всём герцогу, тот проявил подозрительность и, в конце концов, выйдет на меня? Боюсь, мне придётся переодеваться где-нибудь в саду и уж потом отправляться в замок через двери. Конечно, существует риск, что кто-нибудь засечёт меня в процессе превращения из садовника в дворянина. Но если я продолжу лазить в твоё окно, риск будет не меньше. ``
- Надо присмотреть безлюдное место в саду, - деловито прищурившись, заметила я. - И продумать быстрый способ переодевания. Ты хорошо придумал усы. Снять их - дело нескольких секунд, а внешность уже производит совершенно иное впечатление. Спрятать в придачу шляпу - и ты уже другой человек. Что же касается одежды... Тебе нужна куртка - ну, или что-то в этом роде, - которая снаружи подходила бы для дворянина, а вот с изнанки смотрелась бы как одежда слуги. И надевать под неё неброскую рубашку. Вывернул рукава - вот и всё переодевание. Жаль, что моя листонийская портниха далеко. Но, думаю, я и сама смогу смастерить тебе такую куртку. Главное найти в твоём гардеробе основу.
- Ты - воистину незаменимый союзник.
Арман благодарно поцеловал мне руку. Я небрежно повела плечом.
- Так или иначе, с бароном необходимо разобраться. Я не люблю спускать подобные вещи. Так что этим я чуть позже займусь. И кстати, по поводу лазания в окна. Надеюсь, Рэм вчера ночью ушёл через дверь?
Когда я вернулась после прогулки по коридорам дворца, мужчины всё ещё сидели в гостиной и пили. Я отправилась в спальню и уснула прежде, чем они разошлись.
- Рэм? - переспросил Арман. - Нет, не через дверь. Мы попрощались, и он вышел в окно.
- Что значит 'вышел в окно'? - нахмурилась я.
- Ну, он забрался на подоконник, а затем просто шагнул в окно,- объяснил Арман. - По-моему, Рэм просто перепутал его с дверью. После пятой бутылки такое, знаешь ли, бывает.
- Боги! - Я приложила руку к груди и судорожно сглотнула. - Надеюсь, он ничего себе не сломал?
- Сломал? - удивился Арман. - Да нет, готов поспорить, он даже не ушибся.
Теперь я тоже подошла к окну и выглянула вниз. Высота, конечно, не слишком впечатляющая, но если 'выйти в окно', даже не подготовившись к прыжку...
- Если бы он был трезв, то наверняка переломал бы руки или ноги, - согласно кивнул Арман. - Но, Аделина, он-то был пьян! А пьяному такая высота нипочём. Он просто поднялся на ноги, отряхнул ладони и пошёл дальше. По-моему, даже не заметив, что что-то прошло не так, как надо.
Я рассмеялась. Что ж, надо надеяться, что больше он не повторит такой маршрут. Тем более что после вчерашней попойки с Арманом Рэм явно понял, что необходимость в использовании окна отпадает.
Как выяснилось, я жестоко ошибалась. Правда, на сей раз миньон не застал меня врасплох. Около девяти часов вечера (прогресс, как я и предсказывала, был налицо) я услышала шум со стороны окна и распахнула его как раз вовремя, чтобы впустить собиравшегося постучаться Рэма.
- Что ты делаешь? - не оценила романтичности его порыва я. - Неужели ты до сих пор не понял, что если войдёшь через дверь, ничего страшно не произойдёт?
- Прости, Аделина, но это было твоё желание, - отметил Рэм.
- Моё? - изумилась я.
Но не успела я договорить это слово, как Рэм снова повернулся к окну и сказал куда-то вниз:
- Рикардо, залезай.
Хлопая ресницами, я наблюдала за тем, как на подоконник забирается наследный принц Эсталии.
- Ваше высочество?! - выдохнула я, когда Рикардо соскочил на пол и оправил камзол.
На большее у меня дара речи пока не хватило.
- Вы ведь сказали графу, что примете заверения в моей благодарности лишь в том случае, если я сам влезу к вам в окно, - проявил осведомлённость принц. - И вот я здесь.
Я стала шарить рукой по воздуху в поисках стула, какового, увы, в пределах моей досягаемости не было.
- Вообще-то я пошутила, ваше высочество.
- Вообще-то я тоже, - усмехнулся принц.
- Ваша шутка определённо производит большее впечатление, - нервно сглотнув, признала я.
Принц отошёл от окна и огляделся. Время было позднее, но свечи успешно разгоняли темноту.
- А теперь будем говорить серьёзно, - заявил Рикардо. - Я действительно пришёл сюда, чтобы поблагодарить вас, леди Ортэго. За то, что вы спасли мою жизнь, и за то, что спасли жизнь этого шалопая, что для меня тоже крайне ценно. - Принц покосился на Рэма. - Хоть он, конечно, и сам виноват, что оказался в такой ситуации.
Да-да, ваше высочество, но только если бы этот шалопай не ринулся за вами очертя голову, то королевский маг никогда не смог открыть портал, чтобы спасти вас из плена.
- Я помню, вы назвали его идиотом... кажется, пять раз?
- Сколько бы ни было, он получил по заслугам, - отмахнулся принц.
- Имейте в виду, что всегда можете рассчитывать на моё расположение и содействие, - сказал принц.
Я присела в реверансе. В данном случае возражать было бы глупо. Не так уж много вариантов более ценной награды мог бы предложить наследник престола.
- Как жаль, что граф уже положил на вас глаз, - на более легкомысленной ноте заметил принц. - Если бы вы были моей фавориткой, я мог бы уговорить отца снять большую часть моей личной охраны.
- Боги, ваше высочество, только не говорите, что у меня был шанс стать фавориткой наследника престола, и я утратила этот шанс по вине графа! - взмолилась я, перенимая у Рикардо шутливый тон.
- Что там наследник престола, - отозвался принц. - Полагаю, вы могли бы стать фавориткой самого короля, если бы задались такой целью.
Рэм обхватил меня за талию и притянул к себе. Похоже, уступать он не собирался даже особам королевской крови.
Меж тем принц подошёл к окну и, слегка отодвинув гардину, выглянул наружу.
- Кажется, никого, - сказал он Рэму.
- Вы чего-то опасаетесь? - нахмурилась я.
- Да. Опасаюсь увидеть под окнами дюжину гвардейцев, которую выделил для моей охраны его величество, - с раздражением отозвался принц. - Едва удалось от них отделаться. А то в закрытых помещениях я начинаю побаиваться умереть от нехватки воздуха.
- Беспокойство его величества вполне понятно, - осторожно заметила я.
- Понятно, - согласился принц. - Но от судьбы не убежишь. А всё говорит о том, что та гадалка действительно знала своё дело.
- Чушь, - отрезал Рэм, куда более жёстко, чем, казалось бы, допустимо по отношению к наследнику престола. - Мы уже не один раз это обсуждали.
- Не стоит докучать леди Ортэго этой дискуссией, - поморщился принц, явно оставшийся при своём мнении.
Сама я послушала бы данную дискуссию с большим интересом, однако признаться в этом было бы бестактно. Поэтому я промолчала и, отдёрнув гардину, высунулась в открытое окно.
- Вы что-то заметили? - нахмурился принц.
Они с Рэмом разом подобрались, словно хищники, готовые к прыжку. Оба сжали в пальцах рукояти, а шпага Рэма на треть выехала из ножен.
- Нет-нет, - поспешила объясниться я, пока накал страстей не достиг апогея, - я просто полюбопытствовала... Вы случайно не знаете, где расположены окна барона Рохаса?
- А почему это тебя интересует? - нахмурился Рэм, возвращая шпагу в ножны.
Принц тоже с облегчением отпустил рукоять.
- Хочу спеть ему серенаду, - съязвила я.
- Напрасно вы так шутите, - рассмеялся Рикардо. - Будь барон чуточку помоложе, и граф уже отправил бы к нему секунданта.
- Думаю, это вполне бы меня устроило, - призналась я.
- А в чём, собственно, дело? - поинтересовался Рэм. - Барон тебя чем-то обидел?
- Обидел? - Я мысленно оценила такое определение. - Нет. Скорее, рассердил. Он взял привычку наблюдать за моими окнами, а затем писать моему мужу сочинения о том, что видел. Сегодня Арман получил письмо, извещающее о твоём вчерашнем посещении.
- Вот ведь... - Бранное слово чуть не сорвалось с губ миньона, но он в самый последний момент удержался.
- К счастью, как ты сам понимаешь, ничего нового мой муж не узнал, - продолжила я. - Но подобные письма не поднимают ему настроение.
- Этот барон Рохас со своей патологической тягой к эпистолярному жанру уже осточертел всему дворцу, - процедил Рэм. - Я лично знаю людей, которым порядком надоело его бумагомарательство.
- Я тоже об этом наслышан, - подтвердил принц. - Полагаю, что рано или поздно один из раскрытых бароном любовников попросту вызовет его на дуэль под предлогом клеветы. И на этом всё закончится.
- Учитывая возраст и физическую форму барона, это маловероятно, - не согласился Рэм. - Как следует защищаться он не сможет. Вряд ли кто-нибудь решится марать руки. Я бы, например, его вызывать не стал.
- Мне кажется, я уже нашла способ отомстить барону без кровопролития, - вмешалась я. - Так что дуэль не понадобится.
- В самом деле? - оживился принц. - А нельзя ли принять в этом участие?
- Вообще-то, - задумчиво проговорила я, - думаю, ваша помощь могла бы оказаться очень полезной. Для того чтобы сделать месть по-настоящему запоминающейся, нужно будет провести кое-кого на территорию дворца. А вы ведь обладаете такими полномочиями.
- Это начинает мне нравиться.
Рикардо поцеловал мне руку.
В этот момент дверь распахнулась. Арман застыл на пороге, разинув рот. Открытое окно, в спальне трое - Рэм, принц и я. Первый по-прежнему обнимает меня за талию. Губы второго касаются моей руки. Молчание длилось секунд десять. Никто не находил слов.
- Э... Граф, это совсем не то, что вы подумали, - проговорил наконец принц.
И прикусил губу, чувствуя, что его слова прозвучали не слишком оригинально и одновременно не особенно убедительно.
Напряжённая тишина продолжалась ещё несколько секунд. На сей раз её нарушил Арман.
- Ваше высочество... А как вы относитесь к тому, чтобы выпить?
Тем вечером я снова гуляла по дворцу и снова повстречала леди Милони. Та рьяно выполняла предписание лекаря, прохаживаясь вперёд-назад по длинному коридору.
- Леди Ортэго? Вы что же, опять прогуливаетесь? - осведомилась она.
- Да, леди Милони, - подтвердила очевидное я.
И развела руками, дескать, ничего тут не попишешь.
- Хотите сказать, что ваш супруг снова пьёт вино с вашим любовником? - скептически спросила дама.
- Хуже того, - доверительно прошептала я, многозначительно округлив глаза и наклоняясь к ней поближе. - Сегодня к ним присоединился ещё и принц.
- Принц? - непонимающе нахмурилась леди Милони.
Я энергично кивнула.
- Его высочество Рикардо Дельгато.
- Как он мог появиться в ваших покоях? - недоверчиво фыркнула придворная.
Я заговорила ещё тише.
- Влез через окно. Представляете? Он и мой любовник. Поднялись по стене, забрались в комнату. Только для того, чтобы поговорить, вы ничего плохого не подумайте. А тут в спальню вошёл муж! И вот теперь они пьют втроём. Ужас, правда?
Судя по взгляду леди Милони, с последним она действительно была согласна. Вот только в мою историю не поверила ни на грош. А вот то, как разгулялось моё воображение, действительно казалось ей ужасным.
Следующим вечером барон Рохас был занят своим любимым занятием. Как и все прочие вечера (а также зачастую дневные часы), он переходил от окна к окну, бдительно следя за тем, что происходит снаружи. Кто к кому пошёл, кто с кем встречается, не целуется ли кто, укрывшись (как они думают) среди кустов дворцового сада. Особенный интерес барона с некоторых пор вызывало окно спальне графини Ортэго. Подумать только! Сначала туда влез один мужчина, затем другой, а вот вчера - сразу двое! Какая жалость, что он не смог разглядеть их лица и теперь не знает, те же двое это были, что прежде приходили по отдельности, или же это совершенно другие люди! Второй вариант, пожалуй, нравился барону даже больше. Ведь в этом случае выходило, что у графини целых четыре любовника! Разумеется, он уже написал графу третье письмо с подробным изложением вчерашних событий. Однако этот простак, похоже, никак не мог справиться с безнравственностью собственной супруги. Хоть бы решётку на окно распорядился поставить, что ли!
Тем не менее, в глубине души барон радовался, что графу Ортэго не пришло в голову столь элементарное решение проблемы. Ведь это давало ему, барону, шанс увидеть сегодня ещё что-нибудь интересное.
И всё же он не ограничивался лишь тем окном, из которого можно было наблюдать забирающихся к графине гостей. Барон не терял бдительности и, стоя на страже морального облика герцогского двора (тяжёлая обязанность, которую он возложил на себя совершенно добровольно), регулярно обходил все окна в своих покоях.
И вот теперь, когда он зашёл в спальню, его внезапно отвлёк от важного и всепоглощающего занятия голос супруги.
- Ах ты, мерзавец! - вскричала она, врываясь в помещение за ним следом. - Негодяй! Старый развратник!
Барон непонимающе нахмурил брови, одновременно прикрывая ухо ладонью: голос у супруги был зычный. Упрёки баронессы казались тем более странными. Во-первых, женщинами барон Рохас не интересовался довольно-таки давно. А во-вторых, его супруге было крайне нехарактерно проявление сильных эмоций. Как правило, ей было свойственно перманентное состояние лёгкого недовольства. Барон мог припомнить лишь один случай, когда лёгкое недовольство переросло в тяжёлое, и произошло это, когда горничная случайно разбила чашку из дорогого сервиза.
- В чём дело, дорогая? - осведомился он, стараясь придать своему тону максимальную мягкость и заботливость.
- Ах, у тебя ещё и хватает наглости спрашивать, в чём дело?! - возмутилась супруга. - Развратник, ловелас и сластолюбец! Изволь объяснить, что это делало на столе в твоём кабинете?
И баронесса грозно потрясла корсетом, который сжимала в кулаке правой руки. Барон, хорошо знавший свою жену, сразу понял намёк: она была бы не против с той же силой сжать в кулаке чью-то шею.
- Дорогая, я представления не имею, что это такое, - поспешил заверить, пятясь, барон. - То есть я представляю себе, что это такое... - Жена грозно насупила брови, и он поспешил добавить: - ...ноне имею представление, как оно могло оказаться в моём кабинете. А может быть, это горничная забыла? - с надеждой предположил он.
- Ах, горничная? Значит, ты признаёшься? - воскликнула супруга.
- Нет-нет-нет! - пятиться больше было некуда, и, прижавшись спиной к стене, барон молитвенно сложил перед собой руки. - Я имел в виду, ну, может быть, она здесь прибиралась, ей стало жарко, мало ли...
- Горничные, к твоему сведению, таких корсетов не носят! - припечатала супруга. - Равно как и вот таких чулок!
И она извлекла на свет вышеозначенный предмет одежды.
- А... это откуда? - боязливо спросил Рохас.
- Из ящика твоего бюро! - грозно сообщила баронесса.
- Не понимаю, как оно могло там оказаться! - всхлипнул Рохас.
Баронесса уже открыла рот, чтобы высказать ему всё, что она думает на этот счёт, но то, что произошло дальше, на время лишило её дара речи. Ибо в окне возникла взлохмаченная голова молодой темноволосой женщины. Следом за головой появилось и всё остальное, и, надо сказать, выглядело это остальное весьма привлекательно.
Спрыгнув с подоконника, брюнетка сразу же бросилась к Рохасу. На то, чтобы сориентироваться в помещении, ей потребовалось не более пары секунд.
- Любимый! - воскликнула она, обнимая барона. Тот пытался сопротивляться, но девушка оказалась напористой. - Как же я без тебя соскучилась! Надеюсь, сегодня мы сможем весело провести время?
- Весело провести время! - прорычала супруга, к которой вернулась способность говорить. - И после этого ты продолжишь утверждать, что не знаешь, как те вещи оказались у тебя в кабинете?
- Дорогая, но я и правда... - попытался было оправдаться Рохас, но девушка его перебила.
- В кабинете? Но, дорогой, мы с тобой никогда не делали этого в кабинете. Какое досадное упущение...
- Дорогая, не слушай её! - воскликнул барон, в очередной раз пытаясь освободиться из объятий. - Я вижу эту женщину впервые в жизни. И потом, она брюнетка! Ты же знаешь, мне всегда нравились только блондинки!
И он устремил взгляд на невзрачные, но светлые волосы супруги.
Обсуждение этого щекотливого вопроса прервалось, поскольку в оконном проёме возник силуэт ещё одной девушки.
Оказавшись в спальне, та подбежала к Рохасу не менее резво, чем брюнетка.
- Дорогой, ты без меня скучал? - кокетливо поинтересовалась она, ничуть не смущаясь из-за присутствия двух конкуренток.
Последние, однако же, отреагировали на её появление значительно менее лояльно.
- А это что ещё такое? - упёрла руки в бока баронесса.
- Да! - поддержала её брюнетка. - Вот, значит, с кем ты развлекался в кабинете? Меня ты, между прочим, туда не приглашал!
Трудно было не различить в последних словах упрёка.
Однако барона недовольство брюнетки особенно не взволновало, поскольку значительно более сильно он переживал из-за реакции супруги, пускай не то чтобы любимой, но во всяком случае привычной.
- Дорогая, умоляю тебя, не слушай ты их! - снова воззвал он. - В конце-то концов, ты же меня знаешь. Меня вообще давно уже не интересуют женщины. Зачем бы мне было их сюда приглашать?
Шум, раздавшийся со стороны окна, разом привлёк внимание всех четверых. С подоконника спрыгнул щуплый, изысканно одетый мужчина лет тридцати.
- Возлюбленный! - воскликнул он, бросаясь к Рохасу. Воспользовавшись тем, что женщины при его приближении отпрянули, гость радостно обнял барона. - Как давно мы не виделись! Но можешь даже не сомневаться: я всю неделю хранил тебе верность, - жеманно добавил он. - А ты? Тебе было без меня хоть немного грустно?
Широко раскрыв глаза, барон беззвучно шевелил губами, видимо, желая хоть что-нибудь сказать, но при этом не вполне представляя себе, что именно.
- Ах, вот, значит, как! - Первой нашлась супруга. - Значит, женщины тебя давно не интересуют. А кто интересует, мы теперь отлично видим.
Местоимение 'мы' наглядно демонстрировало, что леди Рохас уже мысленно объединила себя с блондинкой и брюнеткой, движимая инстинктом женской солидарности.
- Это никуда не годится! - охотно поддержала её темноволосая девушка. - Ты что же, и в моих объятиях думал вот о нём?
Она брезгливо наморщила носик, указывая на вновь прибывшего.
Последний изумлённо воззрился на Рохаса.
- Ты что же, - взвизгнул он, - изменял мне с...с... - его губы задрожали, будто он никак не мог выговорить последнее слово, - с женщинами?!
Барон вжался в стену и молчал, пусть с опозданием, но всё же сообразив, что теперь каждое слово может быть использовано против него. Остальные переругивались между собой, всё сильнее повышая голос, но разом притихли, когда влезший в окно последним мужчина внезапно ринулся к кровати.
- Здесь кто-то есть! - объяснил своё поведение он. - В твоей постели! Сейчас мы наконец узнаем, с кем ты нам изменяешь!
И он резким движением сбросил одеяло. После чего все надолго застыли без движения. В постели барона, положив голову на подушку, лежала полутораметровая игуана, взиравшая на суетящихся двуногих немигающим взглядом маленьких тёмных глаз.
На следующий день принц и Рэм, с разрешения Армана, залезли ко мне в окно, дабы проверить, воспоследует ли за этим письмо от барона. Арман разрешил, правда, с условием, что они возьмут его с собой, так что в окно забирались втроём. Я махнула рукой. Когда в окно девушки забирается один мужчина, она воспринимает это как романтику. Когда двое, она удивляется, особенно если один из них - наследник престола. А дальше число перестаёт иметь значение.
Письма от барона не воспоследовало.
А ещё через день меня вызвали к кардиналу.
За мной, как и в прошлый раз, пришёл Гратен. Теперь я сразу поняла, что ему нужно.
- Его высокопреосвященство желает меня видеть? - обречённо осведомилась я.
- Именно так.
Гратен вежливо склонил голову.
'С вещами?' - чуть было не спросила я. Но сдержалась. И, изобразив на лице выражение 'Я всегда счастлива лицезреть главу эсталийской церкви', проследовала по уже привычному маршруту.
Кардинал вновь сидел за рабочим столом и как раз вскрывал толстый конверт при помощи мельхиорового ножа для бумаг, рукоять которого изображала голову грифона. Я невольно засмотрелась на этот предмет: учитывая, что грифон - животное мифическое, было весьма любопытно увидеть такую вещь именно у кардинала.
- Присаживайтесь, леди Ортэго, - произнёс Монтере, не поднимая глаз.
Я послушалась. Опустилась в кресло и скромно сложила руки на коленях, приняв умеренно виноватый вид. Умеренно - чтобы меня, чего доброго, не заподозрили в чём-нибудь дополнительном.
- Итак, леди Ортэго, - проговорил кардинал, откладывая вскрытый конверт, - я наслышан о том, как вы обошлись с бароном Рохасом.
'Если от вашего племянника, то он - ябеда', - подумала я. И изобразила на лице ещё более виноватое выражение.
- Я готова исповедаться, ваше высокопреосвященство.
- С огромным интересом выслушал бы вашу исповедь, дочь моя, - ответил кардинал, - но только не в том, о чём мне и так досконально известно. А что-то подсказывает мне, что в другом вы исповедоваться не станете.
Сделать лицо ещё более виноватым было бы трудно, поэтому я в знак раскаяния опустила глаза.
- Известно ли вам, - сурово произнёс кардинал, поднимаясь со стула, - что происшествие двухдневной давности произвело на барона Рохаса сильное впечатление?
Я молчала, продолжая держать голову опущенной. Что, впрочем, не мешало мне внимательно следить за каждым движением Монтерея. Повернувшись ко мне спиной, он прошёл к располагавшемуся за столом бюро и открыл дверцу, за которой располагались многочисленные выдвижные ящички.
- С супругой барон помирился, - продолжал кардинал, - однако в корне пересмотрел своё отношение к разоблачительным письмам и принял решение воздержаться отныне от их написания. И вот за это, - он повернулся ко мне, - я должен выразить вам свою благодарность.
Напускное выражение раскаяния слетело с моего лица, и я подняла голову, удивлённо уставившись на Монтерея.
- Вот, - сказал кардинал, извлекая из ящичка толстую стопку бумаг, перевязанную лентой, и небрежно кидая её на стол. - Все эти письма я получил от барона Рохаса за последние полторы недели.
- Барон писал письма ВАМ? - изумилась я.
- Что вас в этом удивляет? - Кардинал снова занял своё место за столом. - Барон радел о моральном облике эсталийского дворянства. Кому же как не пастырю следует сообщать о духовном разложении вверенной ему паствы?
Я понимающе кивнула. Должно быть, Рохасу кардинал не сообщал, что государственная измена интересует его значительно сильнее измены супружеской.
- Как вы, наверное, понимаете, у меня есть масса более важных дел, чем просмотр вот этого, пусть даже и беглый. - Кардинал бросил взгляд на толстую пачку писем. Впрочем, давайте перейдём к другому вопросу.
К другому?! На всякий случай я снова изобразила виноватое лицо.
- Вы оказали эсталийской монархии неоценимую услугу, отправившись в замок Орландо Ибарры, - отметил кардинал. Я облегчённо выдохнула. - Что вы хотите получить в качестве вознаграждения? Нередко в подобных случаях женщины просят привилегий для своего мужа, которые естественным образом распространяются и на них самих. Однако предполагаю, что это не тот случай?
Я всерьёз задумалась. Нет, разумеется, это не тот случай, хоть и не по тем причинам, о которых думает кардинал. При всём уважении к клиенту, уж если я серьёзно рискнула жизнью, то и награду получать мне. С другой стороны, что я могу попросить? Собственный, не зависящий от мужа, титул женщинам в Эсталии не полагается. Какой-нибудь уютный особняк на берегу озера? Было бы очень неплохо, но при моём роде занятий опасно долго задерживаться по адресу, так хорошо известному местным властям. Я просто не буду там появляться... Деньги? Конечно же, можно, но уж больно банально. Мне казалось, кардинал разочаруется, услышав такой ответ. А я с удивлением поняла, что не хочу его разочаровывать.
- Ваше высокопреосвященство, - решилась я, - что, если я откажусь от награды... но попрошу в будущем вашего содействия в случае, если буду в таковом нуждаться? Разумеется, при условии, что это не будет идти вразрез с государственными интересами Эсталии, - поспешила добавить я.
Кардинал постучал кончиками пальцев по столу, пристально меня разглядывая.
- Значит, содействия... - повторил он. - Ну что ж. Я вижу, вы умеете выбирать то, что по-настоящему ценно. Хорошо... Я обеспечу вам поддержку по вашей просьбе, одноразово, при условии, что моё содействие не будет идти вразрез с интересами государства, с личными интересами представителей династии Дельтаго, а также с моими личными интересами. Устраивает вас такая формулировка?
- Более чем, ваше высокопреосвященство.
- Хорошо. В таком случае вы можете идти.
Я поднялась с кресла и шагнула к двери.
- И всё-таки с игуаной вы слегка перегнули палку, - заметил мне в спину кардинал.
Я остановилась и обернулась.
- Согласна, ваше высокопреосвященство. Я несколько увлеклась.
- Это свойственно молодости, - кивнул он. - С годами пройдёт.
Я вышла из кабинета, раздумывая над скрытым смыслом последних слов.