Во Вселенной царит оживленная жизнь. Как машины на гололеде сталкиваются галактики, взрываются звёзды, дико визжит в радиодиапазоне ионизированный газ, скатываясь по магнитным линиям в прорву черных дыр, уносятся в никуда квазары, прощально мигая загадочными вспышками. Но для того, чтобы видеть это, надо жить по часам Вселенной.
Существо, размером со среднюю планету, как раз и жило по этому времени. Но ему, или точнее ей, были неинтересны галактики и квазары. Мать звездных хищников, производитель новых зверей была последней биомашиной, созданной давно исчезнувшей цивилизацией. И она была почти разумной. Квазиразум спал в глубине монстра, потому что мог отключаться в забытьи, том недеянии, что балансирует на грани вечного сна - смерти. Для чего, вообще, фабрике по изготовлению боевых машин нужен разум? Достаточно и программы, или инстинктов, машина ведь с приставкой "био". А на тот случай, когда случится то, что не в силах предусмотреть никакая логика, на случайность. А ведь случаи-то бывают разные... Но если вдруг из глубин Вселенной выплывет семиугольная гайка, то встряхнется разум, прикинет свой огромный опыт, да плюс память породившей его цивилизации, и узнает гайка про хитрокрученный штопор, для которого семь граней гайки, так, пустячок. Но пока всё монотонно шло на уровне инстинктов, усвоить материал, сформировать корпуса, запустить кварковый реактор, проверить функциональность и выпустить в космос. Ничего не было нового, и автоматы следили за работой реакторов, контролировали скорость отмирания и наращивания внешней брони, проверяли расход жидкого гелия и, жидкого натрия, направляя несовместимые жидкости по нужным каналам. Время очередного цикла сотворения приближалось к итогу, но оставался последний штрих, добавка некоторых элементов с атомным весом более четырехсот. Именно за ними охотились разведчики в местах взрывов Сверхновых. По горячим следам, во время Перемирия их невозможно было собрать, только потом, когда именно эти элементы начинают проступать на оставшихся астероидах и обломках планет. Все эти добавки были безумно дороги по меркам любой экономики, кроме экономики воспроизведения Стаи. Так что инстинкт равнодушно отправлял на гибель, ведь Враги тоже в этом нуждались, несколько десятков особей, не взирая на заслуги и возраст.
Мать ждала добытчиков, несмотря на время. Что для бессмертного, ежесекундно обновляющегося существа годы и столетия? Ничто, как и само время. Битва бесконечна и закончится только со смертью Вселенной, до которой еще есть время подремать. И бережно прятать за километровой броней, единственный неспящий огонёк воспоминания о доброте и нежности, льющейся из розового сияния, которое увидели оптические датчики впервые пробудившегося интеллекта.