Юбка по щиколотку, бурый свитер с горлышком, темная куртка, застегнутая наглухо, рыжие волосы собраны в гладкую прическу на прямой пробор. На проборе лежит цветастый застиранный платок - едва ли не самая важная часть ее туалета. Возраст определить невозможно, однако на вид не больше тридцати. Она еще совсем молода по земным меркам, однако ее глаза говорят о другом: под этим платком скрыты воспоминания об удивительных событиях, от которых она постоянно бежит.
Она стоит возле ворот в церковь, будто бы не решаясь войти. Она стоит и смотрит на землю божью. Люди пробегают мимо нее, не оборачиваясь и не задумываясь, почему она так долго стоит возле ворот. Вокруг нее - разноцветные деревья с яркими листьями. Полуденное солнце падает на ветви, и кажется, что они горят яркими золотыми оттенками. Дети бегают по кучам сухой листвы и заливисто смеются. А она все стоит и смотрит в землю, и ни одному человеку не дано узнать, о чем она думает.
Медленно ступая ногами, обутыми в бесформенные ботинки, она заходит в ворота и становится подле молодой девушки в короткой курточке, модных джинсах и стильных высоких кедах. Модная девушка оборачивается на Аолу, смотрит на нее из-под полей розовой шляпки. На миг их взгляды встречаются и тут же расходятся: каждая слишком занята своими мыслями и им не приходит в голову посмотреть вглубь другого человека. Пять метров, которые отделяют ее от крыльца церкви, больше похожи на длинный путь, проделать который суждено каждому человеку. Не смотря под ноги и не замечая сухих листьев, она медленно приближается к Храму Божьему. Шорох листьев заменяет ей музыку церкви. Она смотрит на двери церкви и думает о чем-то, что других совершенно не интересует. Люди проносятся мимо, и волны человеческих движений окатывают ее каждую секунду. А она стремиться отрешиться от этого. Ведь через какое-то время ей предстоит зайти в церковь. Каждый шаг подобен испытанию, которое накладывается на новичка, стремящегося попасть в ряды избранных. Она не была избранной нигде, ни на земле, ни на небе. Ее никто никогда не видел с тех самых пор, как она перестала в этом нуждаться.
Она идет несколько часов.
Оказавшись возле крыльца, она поднимает голову и смотрит на фреску, висящую над входом. Солнце уже прошло значительную часть своего пути, и сейчас лучи его падают под углом. Поэтому кажется, что фигура на фреске оживает. Медные волосы, лишь наполовину накрытые цветастым платком, сияют в лучах клонящегося к западу солнца. Аола делает еще один шаг. Она стоит уже на ступенях церкви и смотрит в Храм. Она не видит толпы людей, стоящей перед алтарем, ее не ослепляет свет сотен свечей, расставленных перед образами. Она видит только его настороженные глаза, которые смотрят на нее, не отрываясь, будто бы знают наперед, что произойдет дальше. Потому что только он может видеть ее и знать, о чем она думает. И кажется, что на миг его глаза смотрят только на нее. Стряхнув оцепенение, она продолжает свой путь. Взойдя на крыльцо, она всё быстрее приближается ко входу и все тревожнее становятся глаза, направленные на нее из-за сотен свечей и людских голов. она пытается не думать ни о чем, хочет войти в Храм чистой, без мыслей, печалей и воспоминаний. Только так можно совершить задуманное. Одна нога уже в Храме, глаза становятся тревожнее, легкий ветерок пробегает по церкви, некоторые свечи трепещут и гаснут. Она поднимает руки к платку и начинает его снимать.
Мимо пробегает ребенок, и случайно толкает Аолу, она на миг отвлекается. Через несколько секунд она поднимает глаза, но понимает, что поздно, его глаза направлены в мир.