Кулакова Милана Анатольевна : другие произведения.

Брелок. Сказка про дурака

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


  
   Брелок
   Сказка про дурака
  
   Зябким осенним вечером, ничем кроме пакета с макаронами и рулоном туалетной бумаги не обременённый, Гоша Коркин решительно шагнул из автобуса, поскользнулся на окаменевшей луже, раскатанной школьниками до зеркального блеска, и с грохотом, под одобрительные возгласы пассажиров, навернулся. Взметнулись неуместной викторией тощие коркинские ноги в убелённых сединами джинсах, кулёк с макаронами улетел на проезжую часть. Затылком Коркин хорошо приложился о ступеньку автобуса. Пока он вставал, пока отряхивался, пока вытаскивал из грязного пакета травмированные спагетти, автобус захлопнул двери и поехал. Под колёсами у автобуса нехорошо хрустнуло. "Ключи" - мрачно подумал Гоша. Так и было. Когда Коркин растянулся, треклятый закон сохранения импульса вытолкнул звенящую связку из широкого кармана куртки и унёс в бездну под днищем автобуса. Чертыхнувшись, Гоша выловил ключи из ледовитой грязи, тщательно вытер туалетной бумагой и понял, что серебристая подковка-брелок лопнула. "Нет счастья на земле" - догадался он, сунул осиротевшие ключи в карман и широким страусиным аллюром отправился домой, зажав спагетти подмышкой.
   Гоша Коркин не был хозяином жизни. И даже наоборот, жизнь всё время сама пыталась то парфорсной, то пряничной дрессировкой вырабатывать у него условные рефлексы и приставить к какому-нибудь важному делу. Дрессировался Коркин плохо, поэтому жил не очень сыто, но зато свободно и весело. В аспирантуру его не взяли, зато чуть было не взяли в армию. Армии Коркин не боялся. Представлялось ему в интимных грёзах, как он, уверенный, мускулистый и немногословный, возвращается в родную лабораторию после службы. А там откосивший Мальцев прячет глаза и уступает ему дорогу в узком коридоре. И Маша Пичугина, тушуясь и подбирая слова, аккуратно расспрашивает его о ранении и просит глянуть фотки с блокпоста. И он спокойно рассказывает ей про смерть, про растяжки и про служебную овчарку, отдавшую за него свою собачью жизнь. Но армии не случилось. В первый же месяц после призыва Коркин чуть сам не отдал богу душу из-за страшной аллергии на какой-то невычисляемый компонент армейской жрачки. Сначала он просто покашливал, потом задыхался, а к исходу третьей недели его раздуло, как дирижабль, и нервы командира части не выдержали. Коркина списали за полной армейской непригодностью, он провалялся в больнице ещё месяц, вышел оттуда осунувшийся и зелёный, а все кругом считали, что он так хитро откосил. Нынешняя жизнь устраивала Гошу даже больше, чем героическое служение в армии. Необременительное лаборантство и свободные вечера для фриланса оказались той уютной нишей, заселив которую, он смог, наконец, почувствовать себя счастливым.
   Коркин почти дошагал до самого дома, похлопал себя по карманам и решил с пользой потратить звенящую медь. Благо, не вся она высыпалась на остановке. Он нагнулся к окошечку тускло освещённого киоска, углядел внутри надменную рыжую тётку в красных бусах и попросил какой-нибудь брелок.
   - Какой вам надо? - ледяным тоном спросила тётка, не шелохнувшись.
   - Покажите все что есть, - строго сказал Коркин.
   Тётка с неодобрительным бормотанием полезла по коробкам, шарилась там не меньше минуты и, наконец, высыпала перед Коркиным штук шесть разнокалиберных брелков made in china. Самый приличный из них выглядел неброско. Это был чёрный металлический параллелепипед размером со спичечный коробок, холодный и глянцевый. Гоша со знанием дела повертел брелок, подёргал за кольцо-карабин так, словно это была деталь парашютного ранца и от неё зависела его, Гоши Коркина, жизнь, и, наконец, купил. Перед входом в парадную он долго навешивал ключи на тугое колечко брелка и выяснил, что тот по совместительству ещё и лазерная указка.
   На лестнице дрались коты. Два кота - один прикормленный, второй домашний, сошлись в бою между этажами. Волосатый-полосатый серый наседал на круглого рыжего. Орали коты артистично. Гоша прислонился к стене и заслушался. После низкого угрожающего гудения коты обменялись визгливыми оскорблениями, а затем, на последнем градусе презрения, исторгли простуженные вопли, от которых кровь застыла в жилах. Коты пафосно прокляли друг друга, отдышались и сцепились в клубок. Гоша крикнул соседке, что Басю обижают, не дождался отклика и решил вмешаться. И напрасно. Клубок распался. Оба кота, забыв о распре, кинулись на Коркина и вцепились с двух сторон ему в штанины. Теперь у них обнаружился общий враг, совместная победа над которым сгладила пограничный инцидент и прибавила им воинской доблести. Исполосованный Коркин позорно бежал.
   Дома он помянул добрым словом Шарикова, стащил с себя куртку и понял, что её нужно стирать. Стирать срочно, а потом сушить, иначе завтра не в чем будет идти на работу. Он вытряхнул ключи и деньги из карманов, мельком взглянул на брелок и увидел, что сбоку мерцает светодиод. Маленький, бесцветный, не замеченный ранее. Индикатор заряда батарейки? Возможно. Больше Коркин про брелок не вспоминал вплоть до следующего вечера. День у него выдался муторный. Всё валилось из рук, в довершение он кокнул охладитель и поругался с Мальцевым.
   Устало взобравшись на четвёртый этаж, Коркин встретил перед своими дверьми круглого Басю.
   - Ну что, свинья кошачья, - мрачно сказал Гоша, присев на корточки. - Не стыдно?
   Бася муркнул и полез обниматься.
   - Гляди-ка, чего у меня есть! - многообещающе сказал Коркин и вытянул из кармана связку. Брелок приятно холодил ладонь. Белый светодиод горел ровно, не мигая. Гоша нажал на кнопку, и яркая алая точка заплясала по бетонному полу. Бася потоптался толстыми лапами и грузно прыгнул. И ещё. И с пируэтом. А теперь кувырком.
   - А ещё? - весело предложил Коркин, выводя каллиграфичные кренделя на полу.
   Бася кувыркнулся ещё раз. И опять кувыркнулся, как дрессированный медведь в цирке.
   - Да ты, брат, фокусник, - удовлетворённо сказал Гоша, убрал ключи, но тут же достал их, чтобы открыть дверь. Странное дело, светодиод на брелке теперь не горел.
   Коркин жил в однокомнатной отцовской квартире, уютной и похожей на пенал для карандашей. Несмотря на компанейский коркинский нрав и общую радушность, друзья редко заходили к нему в гости именно по причине страшной тесноты. Мало того, что комнатка была крошечная, а кухня и вовсе лилипутская, на стенах висели отцовские трофеи - огромные зубастые щучьи головы и чучела каких-то неведомых зверьков. Чучела отец набивал сам, полагая, что дело это не хитрое, а потому распознать в них исходники удавалось не сразу. Всё это падало при взаимодействии с плечом или затылком, билось и рассыпалось. Коркин несколько раз просил отца ликвидировать зоомузей, отец клялся, что увезёт коллекцию в дачный домик, но тщетно.
   Решив, что в брелке где-то отходит контакт, Гоша машинально постучал им о вешалку. Светодиод даже не моргнул. Лазер, между тем, включался без проблем. У Коркина возникла смутная, ещё не оформившаяся до конца потребность расковырять вещицу и выяснить причину неполадки. Влекомый этой вивисекторской идеей, он пришёл на кухню, к шкафчику с инструментами, потоптался рядом, внимательно посмотрел на холодильник и принялся готовить ужин.
   Глазунья с колбасой скрасила дневные Гошины злоключения. Он, не спеша, изучил все новости "ВКонтакте", проверил ящик, обнаружил там две статьи с пометкой "Срочно!", и совсем уж было изготовился сесть за перевод, как вдруг вспомнил про чай. Чаю он не выпил. Пока закипал чайник, Коркин взялся мыть заскорузлую вчерашнюю посуду и ставил её, намыленную, аккуратной стопочкой на широкий край раковины. И, конечно, как бывало уже не раз, в момент неловкого па к истошно орущему чайнику, он эту стопку уронил.
   - С-с-зараза! - сказал Коркин.
   - First level, - мелодично чирикнул брелок. Огонёк у него в боку сиял зелёным.
   Ключи лежали на кухонном столе. Коркин выбросил осколки и хмуро брелок осмотрел. С досадой отметил он, что безделушка лишена каких-либо окон доступа вовнутрь, кроме как через дырки лазера и светодиода. Возможно, последний всё-таки был индикатором заряда. И заряжался девайс, к примеру, от громкого звука. Или, если сделавшие его китайцы превзошли самоё себя, от бранных слов. Коркин брякнул по столу крышкой кастрюли, щёлкнул пальцами и кудряво ругнулся погромче, но ничего не изменилось. "Надо тебя слегка разрядить" - назидательно сказал он брелку и подошёл к окну.
   Лазер был довольно мощный. Багровая нить дотянулась до стены детского сада на другом конце двора. Росчерк указки прошёлся по тёмным окнам, по чудовищному мухомору, нависшему над песочницей, потом огонёк юркнул в живую изгородь и заскользил по узкой аллее, обсаженной редкими фонарями. Гоша невольно представлял себя снайпером. Не обнаружив изменений в поведении светодиода, он поскрёб в затылке и отправился работать.
   Утра, как такового, Коркин не осознал. Он нашёл себя во дворе, уже умытым, одетым, в меру сытым, на полпути к автобусной остановке. Было непривычно темно и под ногами хрустело битое стекло. "Какая же, интересно, гадина расфигачила все фонари" - подумал он с раздражением, вспоминая вчерашние экзерсисы с лазерной указкой. Смутное и недоброе заворочалось в нём подозрение. Он забрался в автобус, машинально оплатил проезд, забыв про карточку, и всю дорогу до институтского корпуса размышлял о возможной связи между брелком и дворовым вандализмом. Светодиод в брелке не горел. И странность была в том, что слабо помаргивать он начал сразу после того, как в автобус ввалился испитой и смердящий бомж. Кряхтя и почёсываясь, бомж повлёкся через весь салон, вполне пустынный в это раннее время, чтобы сесть аккурат напротив Коркина и завести с ним душевную беседу на языке, все слова которого брали начало от матерных.
   На работе думать о брелке стало невозможно. Лаборанту вменялась в обязанность калибровка pH-метра, плановая порка двух нерадивых студентов за грязный и со вчерашнего дня включённый спектрофотометр (дай бог ему здоровья!), и традиционный спор с Мальцевым о роли младшего и вспомогательного персонала в развитии отечественной науки. О том, в частности, что лаборант имеет право на собственное виденье методов экстракции и электрофореза липофильных белков, особенно, если эти методы работают в его руках лучше, чем у некоторых мэнээсов. Про брелок Коркин вспомнил только вечером и опять в полупустом автобусе. "А может, ты волшебный? А?" - устало подумал он, вертя в руках тяжёлый, такой приятный на ощупь металлический кирпичик. Лампочка в брелке уверенно светила белым. Что, если брелок - аккумулятором неприятностей с встроенным конвертером и реализатором оных в пожелания. Выполнятор!
   "Хочу какую-нибудь радость" - тут же подумал Гоша и отправил огненную нить гулять вдоль салона. У перекрёстка, в среднюю дверь прямо напротив Коркина вошёл парень с шестимесячным сенбернаром на поводке. Гоша любил собак, и любовь всегда была взаимной. Чумазый и взлохмаченный, он проехал свою остановку.
   - First level, - жизнерадостно сказал брелок.
   Коркин улыбнулся. Аккуратно вышел он из автобуса и, не торопясь, отправился домой через тёмный пустырь.
   - Second level, - сообщил брелок. Лампочка горела синим.
   Коркин начал нервно озираться. Он миновал заброшенную стройку, компанию из нетрезвых местных гопников и вышел, наконец, на освещённый тротуар. Правый его ботинок был вымазан легко угадываемой субстанцией. К каблуку прилипла салфетка. Гоша выругался и принялся чистить обувь об асфальт. В тот момент, когда он почти управился, мимо пронеслась тонированная Audi. Бахая низкочастотным техно, машина подпрыгнула на колдобине, обрушилась в талое придорожное море, и Гошу с ног до головы окатило грязевым прибоем.
   - Third level, - учтиво сказал брелок. Светодиод горел угрюмым красным, как глаз терминатора.
   Дома Коркин снял с брелка ключи и положил его на стол. Создавалось нехорошее впечатление, что прибор не только аккумулятор, но ещё и аттрактор неприятностей.
   - Ты злая вещь, - озабоченно сказал Коркин брелку. - Или я, дурак, не умею тобой пользоваться.
   Брелок отмалчивался, тускло светил красным и ждал.
   Утром Гоша решительно проспал на работу, поднялся в десятом часу, быстро позавтракал и кинулся к киоску. За прилавком сидела интеллигентного вида бабушка, которая вежливо объяснила Коркину, что работает без сменщицы. Вот уже два года. До семи часов вечера. И никаких брелков она на этой неделе никому не продавала. А все брелки что есть - вот они, на витрине. И конечно, Коркин не нашёл среди них своей модели. Чёртова безделушка вынырнула из ниоткуда.
   На работу Гоша явился к полудню, приготовил среду для клеток, поболтал с Пичугиной о жизни и взялся спасать спектрофотометр (СФ), который по милости шпаны впал-таки в коматозное состояние и ноль не выставлял. За этим занятием он просидел до десяти вечера. Воинственно настроенная вахтёрша не поленилась подняться на третий этаж, чтобы самолично Коркина выгнать. Переругиваясь с вахтёршей, Гоша мрачно поднимал и опускал шторку. СФ с надменным упорством выставлял вместо нуля число "?" с точностью до четвёртого знака после запятой. Коркин озлился, плюнул, сказал, что уходит, услал негодующую вахтёршу вниз и принялся закрывать этаж. Тут-то он и вспомнил о брелке, который валялся отдельно от ключей, в кармане сумки. Ещё днём Гоша хотел сходить в подвал, в мастерскую, чтобы вскрыть его электрорезаком, но не успел. Вернее, забыл.
   Идея починить СФ с помощью "конвертера неудач" была заманчивой. И конечно, Коркин на провокацию поддался. Он вернулся, навёл указку на прибор и внятно сформулировал желаемое. А желал Коркин ни больше ни меньше - новый спектрофотометр. Брелок тоненько пискнул, и лампочка погасла. Вежливый женский голос сказал:
   - Lending is open. Interest rate is five percent.
   Одного взгляда на СФ было достаточно, чтобы понять - чудо состоялось. Вместо заезженной, два года назад снятой с производства модели, на тумбе стоял восхитительно-новый современный прибор, с матовой плёночкой на жидкокристаллическом дисплее, в ослепительно-белом, не зацапанном ещё корпусе. Коркин забыл как дышать. Потом он выдохнул и твёрдой походкой отправился искать папку с общелабораторной технической документацией. Всё оказалось на месте. Нашёлся и техпаспорт и счёт-фактура. СФ приехал неделю назад. Мальцев собственноручно расписался в накладной.
   Когда Гоша понял, что забыл брелок на работе, было уже поздно за ним возвращаться. Скорее всего, это случилось на выходе. Сдавая ключи, он положил брелок возле вахтенного журнала и не взял обратно. Утрата вызывала смутную тревогу и, вместе с тем, какое-то шкодливое удовлетворение.
   Спал Гоша плохо. Ему мерещились поезда, сошедшие с путей и взрывы на атомных станциях. Утром он первым делом вспомнил про брелок и заспешил на работу.
   При входе в институт надо было кутать нос - так ядовито воняло горелым полистиролом. Вахтёрша-сменщица всем входящим рассказывал с причитаниями, что у Веры Петровны ночью загорелся электрочайник. Судя по копчёной стене вахтенной, горело будь-здоров! Гоша попытался разузнать про брелок, но вахтёрша посмотрела на него, как на людоеда.
   В лаборатории уже кто-то был. Коркин взлетел на третий этаж и поздоровался с Мальцевым. Тот сидел перед ламинаром и что-то сеял. Увидев Гошу, Мальцев деловито кивнул и продолжил. Сеятель. Коркин быстро оббежал лабораторию в поисках брелка, но безуспешно. Девайс канул. Зато спектрофотометр сиял на самом видном месте. За ночь на нём появился фирменный прозрачный чехол с пижонским логотипом производителя. Коркин осмотрел прибор со всех сторон, будто свадебный торт. Сумасшедшая идея о том, как озолотить родную лабораторию по части оборудования, шевельнулась в коркинской голове. "Конвертация горелых чайников в первоклассный приборный парк - это ли ни задача всякого труженика науки?" - спрашивал Гоша и сам себе резонно отвечал - "Это наиглавнейшая задача и есть!". Оставалось найти брелок. В этот момент внимание его привлёк странный звук за стеной. Гоша отправился глянуть, что там приключилось, и остолбенел на пороге. По комнате молча прыгал Мальцев в безуспешных попытках скинуть с себя горящий халат. К чести Коркина, паралич приключился с ним лишь на мгновение. Он бросился к Мальцеву, содрал с того горящие лохмотья и они вместе затоптали пламя, бьющее из обрывков, словно из вороха сухих газет. Потом они отдышались и осмотрелись.
   - Дим, ты как? - испуганно спросил Коркин.
   - Живой, вроде, - Мальцев был странно заторможенным. Казалось, он чего-то не понимал или просто не успевал за текущей реальностью.
   - Представляешь, - вяло сказал он - впервые в жизни не закрыл бюкс со спиртом. Задел случайно, и прямо на спиртовку...
   На запястьях у Мальцева начинали вздуваться большущие розовые пузыри. Правое ухо и шея тоже пострадали. Хорошо, что он был в толстом свитере, а не в рубашке. Хорошо, что в институте ещё не включили отопление, и было холодно. Хорошо.
   Коркин поехал с Мальцевым в поликлинику. По дороге тот немного отошёл, начал шутить и удивляться. Он, оказывается, хотел и даже успевал перехватить падающий бюкс, но не смог. Как будто время остановилось. Как во сне. Вот же странность!
   Гоша вернулся в лабораторию уже под вечер, выпроводил студентов, отзвонился Николаю Егоровичу по поводу "как там Мальцев", глотнул чаю с Машей Пичугиной, выпроводил и её, и в панике кинулся искать брелок.
   - Ну где ты, сволочь!
   Брелок не откликался.
   Устав метаться по этажу Коркин сел и задумался. И почти сразу угадал. Брелок висел на связке лабораторных ключей. Сама связка лежала в урне, в кармане мальцевского халата. Тихо ужасаясь, Гоша вытянул из урны горелые ошмётки и произвёл обыск. Получалось, что вахтёрша знала, кто оставил брелок, и прицепила его не абы куда, а на сданную Коркиным связку. Но это не спасло её от неприятностей. Мальцев с утра взял ключи и чуть не сгорел, причём Коркин на момент происшествия явно был в пределах досягаемости брелка. Из всего этого следовало, что долг по кредиту выплачивает всякий, кто к брелку прикасается. Как в старинной сказке про золотого гуся. Гоша взял персональный кредит, и способ погашения (да, да, процесс "выплаты" оказался семантической калькой) целиком и полностью лёг на его, Гошину, совесть ровно так же, как случилось бы с деньгами настоящими. А деньги, как известно, не пахнут. Их замысловатая траектория в мутном потребительском русле безразлична банковской системе. Сумму, необходимую к выплате, можно добыть мошенничеством или грабёжом. Что, собственно, и произошло.
   Гоша закрыл этаж, положил брелок в сумку и отправился домой пешком. Такой тяжести на душе он не испытывал давно. Крошечный неопрятный бар на пути заманивал Коркина прекрасным "Burn" за авторством Iggy Pop & The Stooges. И Гоша всерьёз подумывал, а не выпить ли там "огненной" воды, а то, может, и схлопотать "горячего леща" в честной бессмысленной драке. К счастью, он вовремя сообразил, что при текущем уровне везения, отравиться "палёным" алкоголем для него куда как вероятней.
   Дома Коркин размашисто сел в кресло и включил комп. Хотелось забыться. Балду какую-нибудь попинать. Аннигилировать базу зергов. Но тут вышибло пробки.
   - You has pay off the loan, - празднично сообщил брелок из прихожей.
   Сгорел южный мост. Коркин вынул плату, нашёл к ней гарантийку и узнал, что срок сервисного ремонта и замены вышел в прошлом месяце. Почему-то он не удивился и совсем не огорчился. Для болвана, которому хватило ума ввязаться в ссудную афёру с неизвестным итоговым капиталом займа, он сравнительно легко отделался.
   Коркин положил брелок прямо перед собой - на чёрных глянцевых боках ни пылинки, ни царапинки, ни папиллярного отпечатка. И всё же, инородность брелка не могла замаскировать его утилитарную природу. Никакой это был не "выполнятор". В руки Коркину попал банковский терминал из большого мира, где имеет хождение универсальная валюта вероятностного баланса. И в самом деле, если где-то во вселенной научились управлять вероятностью, трудно представить более удобную разменную монету, чем контролируемая, дискретизированная удача. Несомненно, брелок имел огромную ценность, как предмет надчеловеческой культуры - той, до которой человечество рано или поздно дорастёт. В том, что оно дорастёт, вернее, имеет к тому хороший потенциал, убеждённый оптимист Коркин не сомневался. Но что с ним делать сейчас? Бесспорная ценность брелка уравновешивалась его же разрушительной властью над человеком сегодняшним. Что если вещица гуляет по миру уже давно? А вдруг эхо её странствий - непредсказуемые карьерные взлёты и такой же спонтанности бедствия в масштабах целых государств? Коркин представил, как беспринципный мерзавец берёт огромный кредит, а затем швыряет безделушку в беспечное людское море. И в ответ, в уплату процентного займа, приходит цунами.
   По зрелом размышлении, Гоша даже пытаться не стал ломать брелок физически. Ясно было, что это ему не под силу, а если и под силу, то непонятны последствия. За мелкое хулиганство и вандализм земное законодательство предусматривает штрафы. Досадно "получить на орехи" от неизвестной могущественной цивилизации. А вот дуракам закон не писан. И полноценной защиты от дурака никогда не было и не будет. Эту убеждённость Коркин заработал, когда ассистировал на лабораторных занятиях. Недолго думая, он вышел в коридор и затолкал брелок в щучью пасть, так, чтобы тот застрял. При этом хрупкий частокол бесчисленных щучьих зубов вдавил кнопку лазерной указки, и красный луч ударил в дверь платяного шкафа.
   - По щучьему веленью... - Одобрительно сказал Коркин и, полюбовавшись на инсталляцию, отправился спать.
   Всю ночь мело. К утру снег закрыл дырявой простынёй гнилую чёрную осень. Суббота выдалась тихая. Гоша поздно встал, потянулся, без интереса посмотрел на гуляющих под окнами собачников и пошёл завтракать. Лазер в щучьей пасти иссяк. Коркин на всякий случай потыкал в кнопку пальцем, но брелок не ожил. И то хорошо. Ближайший компьютерный магазин требовал дальнего путешествия. Уже в ботинках, в куртке, стоя на пороге квартиры, Гоша подумал вдруг, что без шапки непременно замёрзнет. Зима всё же. Он полез в шкаф и тихо охнул.
   За скрипучей дверью начинался галечный пляж огромной спокойной реки. Дымилось в утренних лучах ленивое зеркало, стрекозы грелись на круглых камнях, золотился сосновым редколесьем дальний берег. Коркин рассеянно слушал кукушку и думал, где же теперь взять шапку, и как вообще теперь жить с этой дверью в лето. И если случится обмен - как считать метраж? Эти мысли роились над ним, словно болотная мошкара, но в глубине души Гоша знал - ему по-настоящему сказочно повезло. Ведь с любым сказочным дураком это время от времени происходит.
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"