Куконина Наталия Анатольевна : другие произведения.

Сестра моя Чичебука

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В семье рождается необыкновенная девочка с зелеными волосами. С помощью любящего брата она преодолевает всевозможные препятствия на своем пути, возвращает себе утраченное имя и свой сказочный цвет волос, исправляет недостатки своего характера и возвращается в детство, которого ее мог лишить злой Карабас.

   Куконина Наталия Анатольевна
   kukonin@mail.ru
   skype: kukonin
   телефон: +38 0665275999

"СЕСТРА МОЯ ЧИЧЕБУКА"

ЧАСТЬ 1

Рождение необыкновенной девочки

   10 апреля я не пошел в детский сад. А папа не пошел на работу. "Будем завтракать!" - сказал папа. Обычно это говорит мама, но ее ночью в роддом увезли. Мне есть не хотелось, но я с папой не спорил. "Хорошо!" - сказал я. И папа сварил мои любимые яйца всмятку (правда, с третьей попытки - два раза яйца получались крутыми). Но это не имело значения - мы ждали телефонного звонка. И пока мы ждали, мы съели все шесть яиц - жевали, жевали, чтобы время скоротать. И поэтому после завтрака сразу настал полдень.
   И .... .... телефон зазвонил. Настоящий, не сотовый. Он звонил торжественно и громко. Папа схватил трубку: "Да! Да! Из роддома? Я вас слушаю!" Сначала папа улыбнулся и зажмурил глаза. Потом быстро дожевал то, что у него было во рту, потом сказал "спасибо", потом сделал удивленное лицо, а потом возмутился и закричал: "Этого не может быть!"
   Я испугался. Неужели произошло что-то нехорошее? А папа продолжал возмущаться:
   - Но этого действительно не может быть! В нашей семье ни у кого нет зеленых волос!
   - Пап, при чем тут зеленые волосы? - набросился я на него.
   - Ах, да ты ничего не знаешь, Шурик, - папа бросил трубку, вздохнул и сел на стул. - Это из роддома звонили. У нас родилась девочка...
   - Ура-а-а-а! - завопил я вне себя от счастья.
   Но папа не радовался:
   - Довольно крупная, хорошая девочка, как утешили меня врачи...
   - Но почему утешили, папочка? - не понимал я.
   - Это ужасно, Шурик, - папа прижал меня к себе, - но...у нее зеленые волосики, а это ненормально.
   Зеленые волосы? Ненормально? Почему ненормально? Главное - есть волосы. Зимой у соседей родился лысый мальчик, и никто не испугался и не удивился. Кроме меня, конечно. Лысых дядек я много раз видел, но лысых детей - никогда. А тут - нормальная девочка с зелеными волосами. Это даже красиво. Почти как у русалки из сказки. Я очень люблю сказки. Я без них жить не могу. Другие мальчишки любят книжки про войну, машины, путешествия. А я просто обожаю сказки, особенно когда их читает мама, и особенно перед сном. Хотя я тоже читать умею, ведь я почти что школьник. Но я читаю "Букварь", вывески на магазинах и рекламу в газетах.
   Я называю сестрёнку Чичебукой
   В субботу утром папа сказал мне: "Собирайся, Шурик! Едем за мамой и сестренкой!" И так мне стало весело, как будто Новый год вот-вот настанет. У меня ведь еще никогда не было сестры. Вообще никого не было: ни птички, ни собачки, ни черепахи. Но сестра все равно лучше их всех вместе взятых, даже лучше настоящей обезьяны.
   Мы заехали в цветочный магазин и купили огромный букет роз. Мама так обрадовалась букету, что, не задумываясь, поменяла его на девочку. Девочку вручили папе. Она была спрятана в пушистом розовом одеяле. Папа приоткрыл одеяло и улыбнулся (он уже и думать забыл о зеленых волосах), и я тоже глянул на смешное лицо моей сестры и улыбнулся. А мама нюхала розы. И мы счастливые поехали домой.
   А дома уже собрались бабушки, дедушки, тети, дяди: "Ну, где тут наша внученька? Наша племяшенька? Наша сестричка?" Мама вынула малышку из одеяла и положила на диван. И мы наконец-то увидели нашу девочку полностью. Взрослые почему-то замолчали. А я запел от радости, любуясь сестрой. Она была необыкновенной: розовая, маленькая, пушистые зеленые волосики торчат во все стороны, а на макушке - острый хохолок цвета молодой майской травки. Щечки толстенькие, ушки торчат, ручки и ножки тоже толстенькие, носик сопит и ротик причмокивает. Очень красивая девочка, просто мисс Мира среди новорожденных.
   А тем временем одна бабушка спрашивала другую: "Может быть, по вашей линии или в роду вашего мужа...". "Ничего страшного! - приободрял бабушек один из дедушек, - первые волосы не настоящие, они все равно вылезут, а вместо них появятся новые, человеческой окраски". А одна из тетушек даже поморщилась: "Я все видала, но зеленые волосы... ". Она не знала, что сказать и поэтому пожала плечами. По-моему, она просто завидовала нашей Чичебуке, потому что сама была огненно рыжей и лицо ее было усеяно веснушками. А у Чичебуки ни веснушек, ни зеленушек на личике не было. Чичебуки ? Да, да, да, Чичебуки. Я вдруг почувствовал, что мою сестру зовут Чичебука.
   И вот какое важное открытие я сделал: Чичебука была похожа на моих любимых сказочных героев Чиполлино, Чебурашку, Буратино и Карлсона. Вот почему я так назвал ее. Я разгадал загадку зеленых волос Чичебуки! Они ни по какой-то там линии моих родственников, они от Чиполлино, и этот симпатичный зеленый хохолок на макушке - тоже от него. А Чичебукины лопоухие ушки по линии Чебурашки. Упитанность моя сестричка унаследовала от Карлсона. Вырастет сладкоежкой, я не сомневаюсь. А от Буратино Чичебуке достались весело улыбающийся ротик и остренький носик, правда, не длинный вовсе, но все равно буратинистый. С таким носом Чичебука не сможет быть примерной девочкой.
   Мое открытие потрясло меня. Я был так горд! Сестра моя Чичебука, я так мечтал о тебе, ты - все мои любимые сказки, мои сны, мои мечты. Как хорошо, что ты родилась!
   Когда я называл сестренку Чичебукой, мама смеялась, а папа сердился. Родители уже выбрали имя для девочки - Галина. Со мной они почему-то не посоветовались. И тогда я решил открыть им тайну имени их собственной дочери.
   Когда я им все рассказал, папа задумался, а мама недоумевала: "Ну при чем тут сказки к нашей девочке? Ну какое отношение имеют зеленые волосы к Чиполлино? В конце концов - это твои любимые герои, Шурик, а не мои". Я настаивал на своем: "Мама, ну как ты не сообразишь, что именно ты читала мне эти сказки, когда Чичебука плавала в твоем животе. И сказки так подействовали на тебя, что у девочки зеленые волосы, большие уши, весёлый рот и толстая попка".
   Но мама все равно не соглашалась со мной. А папа сказал: "Шурик, хоть это невероятно, но вполне логично и не противоречит науке. Ведь женщинам, которые ждут детей, врачи советуют смотреть на приятные глазу вещи, слушать музыку, любоваться природой, чтобы их дети были красивыми и обладали музыкальными способностями. Однако согласись, назвать ребенка Чичебукой нельзя, потому что такого имени нет и никто его не запишет в документ. А без документа ребенка не примут ни в детский сад, ни в школу, ни в танцевальный кружок".
   "Да, в мире никогда не было девочек с таким именем", - надулся я, чувствуя что родители назовут мою сестру по-своему. А папа уже подытожил: "Назовем девочку Галочкой, Галиной. В переводе с древнегреческого - это "тишина", "спокойствие". "С одним условием, - не сдавался я, - дома мы будем звать ее Чичебука, что в переводе со сказочного языка означает "непоседа" и "шалунья". "Ну что ж, - папа улыбнулся, - раз ты так настаиваешь, придется тебе уступить. В конце концов, это очень современно - два в одном: два имени с совершенно противоположными значениями в одной маленькой девочке ".
  

Как Чичебука заговорила

   Чичебука спала в кроватке. Я подошел к ней и долго-долго смотрел на ее безмятежное личико. Она так замечательно спала, что я не удержался и поцеловал ее в толстое розовое ухо, похожее на спасательный круг. Чичебука открыла глаза и улыбнулась. А потом сказала: "Доброе утро, Шурик!" Я остолбенел от неожиданности. Нет, я обрадовался, что моя сестра заговорила, но, по-моему, в два месяца никто в мире не начинал говорить. Да и если бы она сказала "мама" или "папа" или даже "Шурик", ну это еще ничего, не страшно. Но "доброе утро, Шурик" - это было, как в сказке. Пока я обо всем этом думал, Чичебука села, засунула в рот два пальца и произнесла: "Ого, у меня прорезался нижний зуб!" "Покажи", - сказал я сестренке, на этот раз уже не удивляясь, и тоже засунул ей в рот свой палец. На нижней десне я нащупал что-то твердое. Тут в комнату вошла мама. Увидев мой палец во рту у Чичебуки, она испуганно закричала: "Шурик, что ты делаешь? Это негигиенично!" "Мама", - я попытался выглядеть спокойным, чтобы не испугать ее еще больше, - у Чичебуки прорезался зуб и я его только что нащупал". Но мама не испугалась, а рассмеялась: "Ну и фантазер же ты, Шурик! Зубы у детей появляются не раньше, чем в пол года". "Но у меня действительно прорезался зуб", - вмешалась Чичебука, обиженная тем, что мама мне не верит.
   "Что?" - спросила мама и побелела.
   "У меня зуб прорезался, мамочка", - вежливо повторила Чичебука и в доказательство этому открыла рот.
   Мама хотела сесть на стул, но она не рассчитала, так как стул стоял в углу, а мама была в центре комнаты. И поэтому мама села на пол. Она тоже открыла рот, но ничего не могла вымолвить. А нам с Чичебукой стало так смешно, что мы дружно расхохотались. Мама, наконец, поднялась с пола, подошла к девочке, осторожно засунула ей в рот свой палец, нащупала прорезавшийся зуб и прошептала: "Не может быть..."
   А Чичебука наша стала расти не по дням, а по часам. За месяц она становилась старше на год. В три месяца она была ростом с трехлетнего ребенка, хорошо говорила, научилась самостоятельно одеваться, ела с большим аппетитом манную кашу и при этом ложку в руке держала правильно. Папа приветствовал такое бурное развитие Чичебуки, а мама жаловалась своим подружкам: "Как мне хотелось повозить девочку в колясочке, выкормить ее, поворковать над ее колыбелькой - и ничего этого не надо делать". Папа же отвечал на мамины вздохи: "А кроме этого не надо менять памперсы, просыпаться ночами и баюкать часами".
   Фразу "не может быть" мы повторяли в день раз по двадцать, а то и тридцать пять. Я, правда, не считал сколько раз, но думаю, не меньше ста, потому что моя сестра вся состояла из того, чего не может быть. Довольно скоро мы все - мама, папа и я - так привыкли ко всему необычному, связанному с Чичебукой, что полностью перестали всему этому удивляться, и слов "не может быть" больше не говорили.
  

Над нашей семьей нависла угроза

   Мы жили в мире и согласии три месяца. Чичебука росла, я готовился к школе, и никто не подозревал, что над нами сгущаются тучи в лице наших участковых медсестры и врача.
   Медсестра пришла первой. Взглянув на Чичебуку, она подумала, что мы ее разыгрываем и обиделась. Мы доказывали, что у девочки быстрое развитие и, хотя она, конечно, необыкновенная, но в то же время все же обыкновенная. Сама Чичебука уверяла медсестру, что она и есть Галя, что ей всего три месяца и одна неделя от роду, что других новорожденных в нашей семье нет.
  
   Медсестра ничего не хотела понимать и ушла.
   Позже, вечером, когда папа уже пришел с работы и мама читала Чичебуке вечернюю сказку, к нам зашла участковая врачиха.
   "Здравствуйте, - сказала она самым неторопливым тоном, - Как поживает наша маленькая Галочка?"
   "Спасибо, хорошо", - ответила мама очень тихо, и я понял, что сейчас грянет гром.
   "Где же она?" - спросила врачиха.
   Мама провела ее в детскую. А там Чичебука лежала в кроватке с раскрытой книжкой на груди. Врачиха заглянула в кроватку и возмущенно повысила голос: "Но это же другой ребенок! Не шутите со мной подобным образом! Где младенец ?"
   "Это и есть младенец, наша девочка Галя, - вмешался, вошедший в детскую папа, - но она - редкий ребенок, вундеркинд. И, если вы не верите нам, создайте комиссию для исследования физического развития и умственных способностей нашей дочки, чтобы убедиться в ее полной нормальности и необыкновенности. А после этого оставьте нас в покое!" Папа покраснел от напряжения, он терпеть не мог доказывать очевидное.
   А врачиха сказала: "Правильно. Надо создать комиссию. Что-то у вас в семье не все в порядке, какие-то тайны. Может, вообще придется привлекать милицию". И ушла, даже "до свидания" не сказала.
  

Чичебука получает справку о своей нормальной уникальности

   Заседание комиссии из самых важных врачей назначили на понедельник. Мы всей семьей готовились к этому дню. Папа на всякий случай написал себе речь, выучил ее и даже репетировал перед зеркалом. Мама вынула из шкафа свое любимое красное платье. Я это платье тоже люблю, потому что красный цвет - мой любимый, он веселый и сильный. А Чичебука захотела надеть зеленый сарафанчик. Зеленый цвет тоже мой любимый. Я его даже больше красного люблю с тех пор как родилась Чичебука, потому что зеленый - это цвет ее волос.
   Я тоже готовился к важному дню - целое воскресенье перечитывал сказки и убедился, что моя сестра не исключение из сказочных правил, а подтверждение им. Ну вот, например, Буратино потребовалось лишь несколько минут, чтобы научиться бегать, прыгать и говорить. Князь Гвидон в детстве тоже рос не по дням, а по часам. А Дюймовочка? Хоть она и была с дюйм ростом, а не успела появиться на свет, как чуть замуж не вышла за мерзкого лягушонка. Она вообще три раза могла выйти замуж уже в первый год своей жизни. И вышла в конце-концов, но, к счастью, за принца и, главное, по любви.
  
   Утро понедельника было очень напряженным - мы всей семьей наряжались, чтобы понравиться комиссии, хотя нравиться предстояло Чичебуке. И вот мы вышли из дома: мама в красном, Чичебука в зеленом, папа в синем и я в желтом. Как на парад! Только шариков не было. Но мы были такие разноцветные и яркие, не хуже шариков, а даже лучше, потому что мы не могли лопнуть или улететь.
   Комиссия сидела в кабинете на втором этаже стеклянного здания под названием "Детская поликлиника". Я не ожидал, что комиссия такая нестрашная. Я представлял ее в виде высоченной худющей тетки в очках, злой и вредной. А на самом деле оказалось, что комиссия - это два дяденьки и три тетеньки. Одна тетя и один дядя - молодые, а остальные - старенькие. Ну не такие старые, чтобы пенсионеры, а почти. Больше всего мне понравилось, что нас всех пригласили в кабинет и усадили в кресла.
   "Давайте знакомиться, - улыбнулся нам толстый доктор, похожий на торт "Наполеон", - меня зовут Сан Саныч". Ох, как я обрадовался, ведь я тоже Сан Саныч. И я подпрыгнул в своем кресле и громко сказал: "Очень приятно. Я тоже Сан Саныч. Правда, пока что меня все зовут Шуриком. И папа мой тоже Сан Саныч, но его зовут Саша, чтобы со мной не спутать". Толстый доктор пожал мне руку и назвал меня своим тезкой. Я этого слова до тех пор никогда не слышал. Думаю, это что-то хорошее, ведь люди о себе самих плохо не говорят.
   Потом доктор обратился к Чичебуке: "А вас как величать, милая барышня?" Чичебука, молодец, не растерялась, не перепутала свои имена и вежливо ответила: "Галина Александровна, но для вас просто Галя". Доктор погладил ее по зеленым волосам: "А сколько вам лет?" "Пока что три с половиной, - ответила Чичебука и покраснела, потому что она не уточнила чего именно три с половиной - месяца или года.
   "А читать ты умеешь?" - поинтересовалась молодая тетенька. "Не-а, - смутилась Чичебука, - я знаю только девятнадцать букв, но чувствую, что скоро научусь". Тут я вмешался в их разговор: "Я сам Чичебуку, простите, Галю научу и читать, и писать, и кататься на велосипеде". А Чичебука сказала: "Нет, лучше пусть меня в школе читать научат. Мне очень хочется в школу. Там ребят много и весело".
   "А какие ты любишь книги?" - попыталась улыбнуться старенькая тетя с седой косичкой вокруг головы.
   "Я сказки люблю, - ответила Чичебука, - особенно про Чиполлино, Чебурашку, Буратино и Карлсона".
   "Умница, - похвалила ее старенькая тетя, - сейчас дети редко читают детскую классику. Сейчас им вампиров подавай и разных монстров". Старенькая докторша и не догадывалась, что моя сестра только что открыла ей свою тайну.
   А молодая тетенька подвела Чичебуку к весам, взвесила ее и объявила: 18 кг 300 г. Потом она измерила сестренкин рост, что сделать было не так-то просто из-за ее непослушного хохолка. Потом Чичебуку попросили открыть рот, потом она прыгала, поднимала руки и ноги и разрешала стучать маленьким блестящим молоточком по своему колену. Наконец, моей сестре все это надоело и она сказала: "А сейчас я прочитаю вам отрывок из сказки Корнея Ивановича Чуковского "Доктор Айболит". Я хочу посвятить мое выступление вам, потому что вы все доктора Айболиты, - и, глянув на старенькую докторшу, добавила, - и Айболитки".
   Если бы вы могли представить, что творилось с комиссией после того, как Чичебука продекламировала стихи Чуковского! Дружные аплодисменты со слезами на глазах всех пяти членов комиссии переросли в овацию. Чичебуку поздравляли, целовали, обнимали. А толстый наполеонистый доктор важно пожал руку моей сестренке и пророкотал: "Рад знакомству, искренне рад".
   Тут молодая тетя взяла меня и Чичебуку за руку и вывела из кабинета. Но дверь была закрыта неплотно и мы слышали как толстый доктор сказал нашим родителям: "У вас замечательная девочка! Поздравляю! Вы можете ею гордиться!" Папа, не веря своим ушам, все же переспросил: "Значит, вы считаете, что Галя вполне нормальная девочка?" "Нет, - возразил доктор, - не "вполне нормальная", а уникальная, она - просто фантастическое явление. Я еще никогда не слышал такое проникновенное чтение "Доктора Айболита". Ребенку необходимо учиться. Любая школа почтет за честь принять такую девочку".
   Папа от радости забыл сказать свою речь, которую он так усиленно репетировал перед зеркалом. А мама, тоже очень радостная и все еще взволнованная, попросила, чтобы нам выдали справку о состоянии здоровья Чичебуки.
   Через пять минут наши родители торжественно покинули кабинет. Выданная им справка гласила: "Справка N 346 от 25 июля 2012 года подтверждает, что Галина Кравченко является совершенно нормальной необыкновенной девочкой и может посещать любое детское учреждение, в том числе школу. Члены комиссии (5 подписей)".
  

Мы с Чичебукой идем в школу

   Первое сентября сидело на носу. Оно, конечно, не сидело, и ни на каком носу. Но так говорится, когда что-то вот-вот должно произойти. А мне такие выражения нравятся. Я их просто представляю: закрою глаза и вижу толстого доктора из комиссии, он - это первое сентября. И вот этот толстый доктор сидит на длинном-предлинном носу, как верхом на лошадке, и болтает своими толстыми ногами. А нос этот принадлежит старой докторше с косичкой. Только докторша эта не обычного роста, а огромная, как памятник или как динозавр.
   В общем, первое сентября сидело на носу. Я готовился идти в первый класс. Мне купили все новое: ранец, школьную форму, туфли. Чичебуку мама собиралась отвести в детский сад. Но папа предложил отправить ее в школу вместе со мной. "Да ведь ребенку всего четыре с половиной месяца!" - возмутилась мама. Но папа не сдавался: "Нет, ребенку можно сказать уже четыре с половиной года. А через месяц-другой ей будет шесть лет, семь лет и, может, к концу года все двадцать". "Ужас, - испугался я папиным рассуждениям, - так Чичебука еще и замуж выйдет в один год, прямо как Дюймовочка". А папа продолжал: "И что же, повести девочку в сад на месяц, а потом переводить в школу?" Я поддержал папу. Я очень хотел, чтобы Чичебука пошла вместе со мной в первый класс.
   И Чичебука просилась в школу, она даже читать научилась. Ну не так хорошо, как я, чуть похуже. Но я был уверен, что через месяц она меня догонит.
   Наше тройное желание подействовало на маму и она согласилась. Чичебукины документы в школе приняли без лишних слов, даже справку о нормальности не пришлось показывать. Но самое удивительное то, что когда мама, затаив дыхание, протянула Чичебукино свидетельство о рождении завучу школы, оно на завуча не произвело никакого впечатления. Дело в том, что дата рождения моей необыкновенной сестренки каким-то таинственным образом изменилась ровно на семь лет. Даже цифры взрослели вместе с нашей девочкой! Впрочем, что же тут удивительного? Как позже сказал папа, цифры были отражением реального возраста Чичебуки.
   А в результате получилось, что мы с Чичебукой - близнецы. Правда, я в марте родился, шестого числа, а она в апреле, десятого, но это чепуха по сравнению со всем остальным.
   Первого сентября мама купила мне и Чичебуке по большому букету осенних цветов, и папа нас с этими букетами сфотографировал. А когда напечатали фотографии, то за букетами нас с Чичебукой почти не было видно. Зато букеты получились очень здорово.
   В школе сначала была линейка - это когда дети и взрослые собираются на школьном дворе, а потом все долго-предолго по очереди говорят в микрофон. Но я не помню о чем там говорили. Это потому, что я занят был - всех рассматривал: учителей, детей, родителей. И я убедился, что Чичебука была самой красивой девочкой в школе, ведь только у нее одной были зеленые волосы и хохолок на макушке, на который мама нацепила огромный белый бант.
   Когда мы переступили порог нашего класса, учительница принялась рассаживать детей за парты. Мы с Чичебукой крепко держались за руки, но нам она сказала: "А вас, дети, придется посадить за разные парты, потому что мальчик высокий, а девочка очень маленькая". "Что вы, - я еще крепче сжал Чичебукину руку, - нас нельзя рассаживать. Мы близнецы!" "Неужели?" - учительница подняла вверх брови и осмотрела меня и Чичебуку с ног до головы. "Да, почти близнецы, - подтвердила моя сестра, только он в марте родился, а я в апреле". Видя, что учительница не знает, как ей поступить, я затараторил: "Пожалуйста, посадите нас вместе. Вот увидите, моя сестра скоро вырастет. Она очень быстро растет". И учительница сдалась. Мы сели за третью парту возле окна.
   На первом уроке никакого урока не было. Мы просто все познакомились. Учительницу звали Марья Ивановна. Она была добрая и веселая, и, конечно, умная. Но у нее был один недостаток, из-за которого я даже расстроился - она совершенно не походила на Марью-царевну. А у всех, кого я люблю, есть что-то сказочное в лице и характере. Чичебука среди них на первом месте. За нею - мама, у нее длинная русая коса, как у Василисы Прекрасной. А папа мой высокий и сильный, как сказочный богатырь. Но, когда я поделился своими мыслями с Чичебукой, она сказала: "Шурик, но ведь имя у нашей учительницы прямо как из сказки - Марья". Ну как тут не согласиться?
  

Мы с сестрой - близнецы

   Пятого октября нас с Чичебукой измерили в очередной раз и оказалось, что мы стали одного роста. "Ура!" - ликовала Чичебука. И я тоже радовался, правда, не так бурно, как моя сестра. Ведь теперь, подумал я, мы скоро не будем близнецами и у меня появится старшая сестра. Но мои опасения оказались напрасными. Через две недели папа опять измерил Чичебукин рост. Странно, но он не увеличился ни на миллиметр. Прошла еще неделя, и еще две, и два месяца, а Чичебукин рост оставался прежним. Вот так, на мое счастье, сестренка перестала расти, а, значит, и взрослеть. Мы сравнялись с ней в возрасте и росте, и теперь взрослели одновременно, как настоящие близнецы.
   Марья Ивановна тоже заметила, что Чичебука выросла. Она даже всплеснула руками: "Как в сказке! Галочка, ты так быстро догнала по росту Шурика. Хорошо, что первого сентября я послушала его и посадила вас за одну парту". Я торжествовал. Но Марья Ивановна хитро улыбнулась: "Тебе, Шурик, придется догонять сестру в учебе". Чичебука сделала вид, что не услышала слов учительницы. Она ведь знала, что мне они не особенно приятны. А я покраснел и ответил: "Догоню", хоть я и не собирался опережать Чичебуку в учебе, я был уверен, что это невозможно.
   Действительно, как угнаться за Чичебукой, если она знает столько, о чем сама не подозревает. Как часто я убеждался в этом!
   Однажды мы с ней зашли в книжный магазин. Сколько интересных книжек там было! И какие красивые, в красочных обложках с яркими иллюстрациями. Вдруг Чичебука вскрикнула: "Ой, гляди, Шурик, книжка Астрид Линдгрен про нашего любимого Карлсона!" "Да!" - я уже хотел подпрыгнуть на месте, но вовремя спохватился, потому что не смог прочитать название книги - буквы на обложке были не наши, иностранные. Я не успел сказать об этом Чичебуке, как она уже начала рыться в своих карманах и портфеле, чтоб насобирать монеток на покупку книги. Нужную сумму, сестренка, конечно, не наскребла. Она вздохнула, поглаживая обложку, за которой жил наш сказочный друг. Тут к нам подошла продавщица, очень серьезная, в очках. Она просверлила Чичебуку своим очкастым взглядом и изрекла басом: "Не печалься, девочка, ты все равно не сможешь прочесть эту книгу". "Почему?" - удивилась Чичебука, и я присвистнул от ее бестолковости. "Ну хотя бы потому, - назидательно продолжала продавщица, - что это оригинал". "Ну и что?" - опять недоумевала моя сестра. "Дитя мое, - продавщица начинала терять терпение, - книга написана по-шведски". "Конечно, по-шведски, - кивнула Чичебука, - ведь малыш Карлсон живет в Стокгольме, столице Швеции". Я дернул сестру за руку: "Пойдем домой". Но она упиралась. А продавщица победно повысила тон: "И как же ты будешь читать эту книгу?" "Вот так", - сказала Чичебука, и начала читать. Она читала на незнакомом мне языке. На шведском, раз это была книга Астрид Линдрен. Я, конечно, мог представить, что моя сестра шутит и просто что-то говорит на тарабарском наречии. Я иногда сам так шучу. Но Чичебука никогда никого не обманывает, а если шутит, то всем понятно, что она шутит. И я уже не сомневался, что Чичебука читает по-шведски. И продавщица это поняла. Она настолько опешила, что Чичебуке удалось прочитать целую страницу. Когда к продавщице вернулся дар речи, она прошептала: "Бери эту книгу, девочка. Денег не надо". А Чичебука и не удивилась вовсе, что ей подарили книгу. Она просто обрадовалась и сказала вот так: "Так!". "Так" - это не наше слово "так", а "спасибо" по-шведски.
   Кроме шведского моя сестра знала итальянский. Она, правда, об этом еще не догадывалась. Но я прикинул: раз сказку о Чиполлино написал Джанни Родари, а Джанни Родари - итальянец, значит, Чичебука должна знать итальянский язык. И мое предположение оправдалось. Когда в одно из воскресений родители повели нас в музей, произошло следующее. Какие-то иностранцы обратили внимание на Чичебуку, вернее, на ее волосы.: "О мадонна! Браво! Беллисима! Санта Мария!" А Чичебука повернулась к ним и произнесла на чистейшем итальянском языке: "Разве в Италии нет девочек с зелеными волосами?" Итальянцы, услышав это, в изумлении язык свой итальянский позабывали и перешли почему-то на русский. Они пожимали Чичебуке руки, гладили ее по голове и говорили: "Хорошо! Спасибо! До свидания!" А Чичебука сказала "АриведХрчи!" и помахала им рукой на прощанье.
   Мама с папой были свидетелями этой сцены. Я думал, что знание Чичебукой итальянского языка потрясет их. Но они восприняли это спокойно, и я услышал как папа шепнул маме: "Наверное, гипотеза нашего сына относительно происхождения нашей дочери верна".
  

Чичебука - Снегурочка

   В классе Чичебуку все полюбили. И не только за красоту. Просто моя сестра оказалась веселой и доброй девочкой. По-моему, у нее вообще нет недостатков, кроме одного, который я предвидел давным-давно - Чичебука любит покушать. Она предпочитает конфеты, пирожки, тортики и сгущенное молоко, но кроме этого ест все подряд. У нее всегда отличный аппетит и жевать она может с утра до вечера. Как и Карлсон, по наследству от которого ей перешла страсть к обжорству, Чичебука в меру упитанная девочка. Хотя многие называют ее толстушкой, она очень подвижная и сногсшибательно танцует. Именно сногсшибательно, потому что когда Чичебука танцует, она всех сшибает с ног. А все восхищаются при этом - так здорово это у нее получается.
   Поэтому накануне Нового года, когда распределялись роли для новогоднего представления, весь наш класс единогласно решил, что роль Снегурочки будет играть Чичебука. Вообще-то, нет, не весь класс. Была у нас одна девочка - Соня, это ее так звали - Соня, она вовсе не любила спать. Так вот Соня сама мечтала о роли Снегурочки, видите ли, у нее волосы золотистые и глаза голубые, а у Чичебуки все зеленое. Но я, конечно, не дал свою сестру в обиду. Ну и что, что все зеленое? А кто видел настоящую Снегурочку? Никто. Может быть настоящая Снегурочка именно такая, как Чичебука? Уж во всяком случае такая же добрая.
   И стала наша Чичебука готовиться к выступлению на новогоднем утреннике. Она срочно отрастила косу - длинную, пышную, светло-зеленую, как молодая трава. Я этому даже чуть не удивился (я даже удивился, что чуть не удивился. Я думал, что уже разучился удивляться). Кроме этого Чичебука постоянно приглаживала свой непослушный хохолок на макушке и он стал послушным, и уже не торчал, а мирно улегся на ее лоб густой челкой. Специально для роли Снегурочки Чичебука села на диету. Теперь больше трех пирожных в день и горсточки карамелек она сладкого в рот не брала.
   А роль Чичебука выучила за пол часа, ровно за то время, что ей понадобилось для чтения сценария. Она и все остальные роли выучила. Она и мою роль выучила. Я свою роль, вполне понятно, и сам выучил. Я был пиратом. Мне очень повезло с ролью, потому что прежде мне запрещали дома вопить во все горло и прыгать с дивана на диван, и петь страшные песни страшным голосом. А теперь, когда я стал пиратом, это все оказалось можно! И тренироваться было можно, но, конечно, как выразился папа, "в рамках приличия".
   А еще с моей ролью повезло маме. Вот с Чичебукиной ролью ей не повезло, хотя самой Чичебуке, конечно, повезло. Это везение-невезение объяснялось очень просто. Из-за Чичебукиного костюма мама сидела за швейной машинкой целую неделю. Маме очень хотелось сшить платье настоящей Снегурочки. И ей, бесспорно, это удалось. Платье вышло сказочным, из блестящей белоснежной ткани, рукава и воротник были оторочены пушистым мехом. Но самым красивым в платье были снежинки, которые мама вышила голубым, розовым и светло-зеленым бисером. А папа смастерил Чичебуке корону из фольги и елочных бус.
   Мой же костюм мама соорудила ровно за десять минут. Вот в каком смысле ей повезло с моей ролью. Она просто нашила разноцветные заплаты на мои спортивные штаны, нашла красную косынку, которую мне надлежало надеть на голову, и черную повязку на глаз (ну вроде бы я одноглазый пират). Из шкафа я извлек полосатую футболку и она моментально стала называться тельняшкой. Из золотистой фольги я собственноручно сделал серьгу для одного уха (у пиратов такая мода). С оружием тоже проблем не было, я мог выбрать любой пистолет из моей коллекции водяных пистолетиков, которую собирал всю жизнь.
  

Новогодний утренник

   На новогодний утренник мы отправились всей семьей. Маме с папой предстояло быть зрителями. По дороге в школу мы с Чичебукой почти не разговаривали, потому что волновались перед выступлением, мы ведь еще никогда не выступали на школьных утренниках. А мама с папой всю дорогу разговаривали. И мы весь их разговор слышали. Папа говорил маме: "Это замечательно, что наши дети так искренне верят в сказку". И мама с ним соглашалась, что вообще-то бывало не так часто. "Представляешь, - продолжал папа, - они еще верят в Снегурочку и Деда Мороза, который приносит подарки в мешке и кладет их под елочку". "В детстве я тоже долго верила в это", - отвечала мама. "А сейчас ты веришь в чудеса?" - папа почему-то громко прошептал эти слова, как будто бы сам верил в них. И мама таким же громким шепотом ответила: "Сейчас верю. Еще недавно не верила, а после Галочкиного рождения на свет - верю". "Вот то-то...", - задумался папа.
   Утренник начался с Чичебукиного появления в центре спортивного зала, где возвышалась наряженная елка. Моя сестра без тени смущения на розовощекой мордашке произнесла:
   "Уж полночь близится,
   А дедушки все нет.
   Как грустно мне..."
   А страшная беззубая Баба-Яга, которую в школьной жизни звали Лялей Белочкиной и у которой накануне как по заказу выпало сразу два верхних передних зуба, продолжала:
   "А мне не грустно, нет.
   Горю желанием я людям отомстить
   И время навсегда остановить.
   Пусть бесконечно длится старый год!"
   Ну, в общем, Баба-Яга сговорилась с Котом Базилио и лисой Алисой заманить Снегурочку в западню, а Деда Мороза коварно обмануть, чтобы он прозевал Новый год и люди из-за этого навсегда бы остались в старом. По ходу действия Дед Мороз (Петя Кукушкин из 9-А) встретился с пиратами, и со мной в том числе. Ох, и потаскали же мы его за ватную бороду! А Базилио с Алисой вроде бы выручили Деда Мороза из беды, и он, дурачок, им поверил. Что бы произошло с миром и временем, если бы не Снегурочка-Чичебука? Она хитростью вырвалась из плена и спасла Деда Мороза, а вместе с ним и Новый год.
   Вот такая была у нас сказка. Здорово все получилось. И я очень расстроился, когда представление подошло к концу. Потом, правда, дети водили вокруг елки хороводы, пели песенки, танцевали, но и это закончилось. И я еще больше расстроился. А Чичебука, по-моему, не расстроилась, потому что не заметила, что "сказка" подошла к концу и пришла пора идти домой. А, может, она уже тогда была уверена, что кончилась ненастоящая сказка, а настоящая была впереди? Да, да, да, именно так оно и было, ведь Чичебука -необыкновенная девочка и могла это предвидеть. Она могла почувствовать, что когда ребята разойдутся по домам, а "артисты" - участники новогоднего представления - останутся в спортивном зале, чтобы вместе порадоваться удачному выступлению, произойдет... Ну, в общем, произойдет то, что произошло.
   А произошло вот что.
   "Как жаль, что на свете есть Новый год, но не существует настоящего Деда Мороза", - вздохнула лиса Алиса и сняла с себя маску. "Ты права, Катенька", - согласилась с Лисой Алисой Баба-Яга - Ляля Белочкина. А моя сестра Чичебука сказала: "Как это не может быть Деда Мороза и других сказочных героев, если есть я?" "При чем здесь ты?" - отмахнулись от нее девочки, а мальчишки и вовсе не обратили внимания на эти слова. "Ну как же при чем? - разволновалась Чичебука, - я же происхожу от Чиполлино, Чебурашки, Буратино и Карлсона вместе взятых. Хотя, конечно, родила меня мама. Но и мама моя похожа на Василису из сказки".
   Я готов был накричать на Чичебуку, ведь она только что выболтала всем ребятам свою тайну. Но кричать я не стал, потому что ребята уже говорили о чем-то своем и, значит, пропустили сестренкино признание мимо ушей.
   Хотя нет... Дед Мороз Петя Кукушкин, без ватной бороды и шапки, но все еще в своем просторном "тулупе" из красного ситца, подошел к Чичебуке и как-то странно заглянул ей в глаза. Он долго-долго смотрел на нее (я бы на месте Чичебуки уже бы десять раз моргнул), но моя сестра ни разу не моргнула. "Ты - настоящая Снегурочка, - торжественно и таинственно прошептал Петя, - сейчас я это окончательно понял". "А разве бывают зеленые Снегурочки?" - рассмеялась Чичебука.
   - Дело не в цвете. Снегурочки могут быть белые, голубые, розовые, фиолетовые, даже разноцветные, - дело не в этом.
   - А в чем?
   - В том, чтобы твой цвет - цвет твоей души, был настоящим - чистым и добрым.
   Чичебука примолкла, а другие ребята начали прислушиваться к их беседе.
   "Если Галя Кравченко - настоящая Снегурочка, то ты, Кукушкин, значит, - настоящий Дед Мороз ?! - съехидничала Ляля Белочкина. И все засмеялись, и я тоже. Кроме Чичебуки. Она молчала, как завороженная.
   - Да, я настоящий, - согласился тощий девятиклассник Петя Кукушкин, - И, если вы думаете, что Деды Морозы должны быть старые, седые, бородатые и толстые, то вы заблуждаетесь. Хотя и такие Деды Морозы встречаются, но есть всякие.
   - Ну и завирает! - мой друг, пират Гоша Бобрик из 1-Б, cхватил бутафорную шпагу и готов был вызвать Деда Мороза Петю Кукушкина на дуэль. Но Дед Мороз, не обращая ни на что внимания, продолжал:
   - Давайте немножко поиграем - возьмемся за руки, подойдем к елке и скажем: "Раз, два, три, елочка, гори!"
   - И что будет? - не выдержал я, сгорая от любопытства.
   - Увидите, - Дед Мороз Петя Кукушкин из девятого класса улыбнулся так необъяснимо загадочно, что никто не осмелился спорить с ним.
   Чичебука протянула одну руку мне, другую - Деду Морозу, я взял за руку лису Алису, она - Бабу Ягу Лялю Белочкину, Ляля - Гошу Бобрика, тот схватил пытавшегося увильнуть от коллектива кота Базилио... А в этот момент в спортзал вошли Марья Ивановна и наши с Чичебукой родители. И мама воскликнула: "А, вот вы где, мы вас ищем повсюду". Но Чичебука перебила ее: "Мама, папа, Марья Ивановна, присоединяйтесь к нам. Увидите, что сейчас будет". На удивление, взрослые весело переглянулись, взялись за руки, а Марья Ивановна расплылась в улыбке: "Интересно...".
   - А теперь, - очень серьезно, даже вроде бы басом, пророкотал Дед Мороз Петя, - после того, как я взмахну рукой, скажем: "Раз, два, три, елочка, гори!" И он взмахнул рукой. И мы все в каком-то счастливом предчувствии закричали (я даже глаза закрыл по непонятной мне причине): "РАЗ! ДВА ! ТРИ! ЕЛОЧКА, ГОРИ!"
   И елка... зажглась. Хотя, я могу поклясться, что ее никто не зажигал. И когда елка зажглась, стало ясно, что это не та елка, которая стояла в спортивном зале. Это была другая елка, высоченная, как на городской площади, пушистая-препушистая. На ее ветвях, как малюсенькие лампочки, сияли снежинки. Но снежинки были разноцветные: и зеленые, и розовые, и желтые, и синие. А свет, исходящий от них, был такой пронзительный, такой чистый и радостный, что все мы поняли: эта елка - волшебная.
  

Да здравствуют чудеса!

   Если бы мне раньше сказали, что такое может случиться и спросили бы меня как я на это прореагирую, я бы ответил, что вначале непременно испугаюсь, а потом обрадуюсь. Но я не испугался. И никто не испугался. А сестра моя Чичебука самая первая поняла, что произошло, и сразу же определила куда мы попали. От счастья она стала прыгать, хлопать в ладоши и кричать: "Ура! Ура! Да здравствуют чудеса!"
   И даже Марья Ивановна кричала "Ура!", чего я от нее совсем не ожидал. Мама с папой тоже прыгали и обнимались друг с другом.
   А Дед Мороз ...Вот это да! Это был наш Дед Мороз Петя Кукушкин из девятого класса, высокий, худенький, безусый и безбородый подросток, и одновременно не наш. Теперь было сразу ясно, что он Дед Мороз, хотя и очень молодой. Он был какой-то мудрый, сильный, а тулуп его был настоящим, овчинным, а не ситцевым.
   "А сейчас мы зайдем в школу", - сказал Дед Мороз. И только тут мы поняли, что стоим на снегу в туфлях и без верхней одежды. Правда, холодно нам не было, ну разве что чуть-чуть прохладно. И Дед Мороз повел нас к зданию, удивительно напоминавшему нашу школу - трехэтажному, светло-серому, с большими окнами. Но мы все знали, что это не наша школа. Откуда? Да какое-то чувство появилось... И поэтому, когда мы в школу вошли, я почему-то уже знал кто в ней учится. Вам, наверное, трудно это представить, но учились там Деды Морозы и Снегурочки. Петя Кукушкин повел нас в свой девятый класс и познакомил со своими одноклассниками. Они нам поведали столько много интересного, что для пересказа придется еще одну книгу написать, поэтому я и не буду этим заниматься сейчас. Скажу только, что учатся в той школе пятнадцать лет, так как программа у них очень обширная. Ведь кроме математики и географии у них в программе все языки мира. А некоторые не очень прилежные учащиеся даже за пятнадцать лет не успевают эти языки выучить. А кроме языков Деды Морозы и Снегурочки изучают метеорологию (науку о погоде), снегопревращательную химию (как из снега и льда подарки для детей делать), экономику (чтобы деньги на переезды умело тратить), кройку и шитье (они сами себе костюмы шьют), ну и, конечно, кулинарию (не могут же они простым снегом питаться. Они питаются снегом непростым, они такие блюда из него лепят, что Чичебука, когда их ела, все пальчики себе облизала от вкусноты).
   Деды Морозы и Снегурочки сидели за партами точно так же, как наши девятиклассники, и ничем от наших девятиклассников не отличались. Так мне вначале показалось. Но потом, когда я получше присмотрелся, я увидел у каждого на груди снежинку. Такую же снежинку, какие светились вместо лампочек на сказочной елке. И снежинки у всех были разноцветные. Один и тот же цвет ни разу не повторялся. Ведь как нет на свете одинаковых людей, так и нет одинаковых Деда Мороза и Снегурочки. Вы можете возразить мне - ведь существует лишь семь цветов радуги. А я тогда спрошу вас: а сколько есть оттенков - темнее, светлее, гуще, прозрачнее, тусклее, ярче? "Что означают эти цвета?" - полюбопытствовала Чичебука у нашего Деда Мороза Пети.
   - Красный цвет, - объяснил Петя Кукушкин, - признак того, что Дед Мороз и Снегурочка очень веселые, щедрые, но в то же время принципиальные. Они не подарят новогоднего подарка лодырю или грязнуле. А розовые Деды Морозы и Снегурочки, наоборот, очень добрые, мягкие, готовы всем уступить, все подарить, надеясь, что нерадивые ребята исправятся благодаря этим подаркам. Деды Морозы и Снегурочки голубого цвета чуть-чуть грустные, задумчивые, они не любят шумного веселья. А оранжевые, наоборот, обожают шум и новогодние ярмарки и карнавалы. Желтые - немного скучные, немного занудливые, любят, чтобы их развлекали - читали стихи и пели песенки, а сами предпочитают сидеть в креслах и смотреть детские концерты. Но зато они сильные и трудолюбивые - у них самые тяжелые мешки с подарками.
   - А зеленые? - я не удержался и перебил Деда Мороза Петю.
   - Зеленые? - переспросил он, поправив на своей груди изумрудного цвета снежинку, и заговорщицки подмигнул Чичебуке, - О, они таинственные и самые загадочные. В общем, если можно так сказать, самые-самые настоящие Деды Морозы и Снегурочки - зеленые".
  

Сказочные школы

   Мы вышли на улицу. "А куда мы сейчас пойдем?" - поинтересовалась Марья Ивановна. Я глянул на нее и не узнал. Марья Ивановна стала красавицей. Вроде бы и не изменилась вовсе, но как-то по-новому светились ее глаза. И я подумал: "Вот какие чудеса делает сказка!"
   Маме с папой тоже не терпелось посетить новые места. А мы, ребята, обступили Петю Кукушкина и ждали когда он примет решение.
   "Сейчас, - после некоторого раздумья произнес Дед Мороз Петя Кукушкин, - мы просто побродим, и я вам покажу сказочные школы, в которых живут и учатся герои всех сказок мира, и даже персонажи еще не написанных сказок. А вечером - новогодний бал-маскарад".
   Мы вышли на широкий проспект. Зима кончилась. Кругом росли диковинные деревья и благоухали волшебными ароматами цветы. По обеим сторонам проспекта возвышались здания. Это были школы. Дед Мороз объявлял где какая. "Посмотрите направо, - говорил он, - это школа братьев Гримм, а налево - школа Ганса Христиана Андерсена". "Здесь учатся Дюймовочка и Русалочка, мои любимые сказочные героини", - обрадовалась Катенька-лиса Алиса. Когда мы проходили мимо старинного кирпичного особняка, Дед Мороз представил его: "Школа Эдуарда Успенского", и Чичебука почему-то почесала свое ухо.
   Каких только школ мы не видели: и Александра Сергеевича Пушкина, и Корнея Ивановича Чуковского, и Василия Андреевича Жуковского, и Самуила Яковлевича Маршака, и Астрид Линдгрен, и Алана Миллна, и Клайва Льюиса, и Льюиса Керрола, и Шарля Перро, и Школы Народных Сказок...
   С нашей мамой что-то случилось, когда она увидела Школу русских народных сказок. Школа была, конечно, прикольная - из кольев деревянных сложенная, с резными ставнями, на старинный терем похожая. Но ведь не из-за этого же мама побледнела.
   "Что с Вами? - воскликнул встревоженный Дед Мороз Петя Кукушкин. "Мама!" - заволновались мы с Чичебукой. "Мне кажется, я здесь уже была, - еле слышно произнесла мама, - я хорошо помню этот терем".
   "Ого! - присвистнул папа, - я тоже его вспомнил. Я здесь учился ...очень давно...". "Да-да, - поддержала его мама, - мы учились в этой школе. Я - в классе Василис, а ты -...". "В классе богатырей", - выпалил счастливый папа.
   "Боже мой, - Марья Ивановна схватилась за голову, - а я училась в классе Марей царевен и звали меня тогда Марья Моревна!"
   Мы все дружно разинули рты от неожиданности: "Вот это да-а-а-а!"
   А Чичебука прошептала: "Я чувствовала, что моя мама - настоящая Василиса".
  

Карнавал

   Открытие, обрушившееся на нас, всех потрясло, в том числе и Деда Мороза Петю Кукушкина. Он ведь не ожидал, что Марья Ивановна и наши родители уже побывали в сказке, вернее были родом из нее. За разговорами мы не заметили как пробило семь часов вечера.
   "Поспешим на карнавал!" - скомандовал Дед Мороз. И через пять минут началась зима. За эти пять минут мы как раз добрались до волшебной елки. Она сияла, переливалась, подмигивала своими лампочками-снежинками. Вокруг елки было полно народу, но не только людей, а и зверей, и даже вещей. И все люди, и звери, и вещи были сказочные. Нас встретили, как давних знакомых. Мама, папа и Марья Ивановна сразу же попали в объятия своих одноклассников - прекрасных и премудрых Василис, Марей царевен и богатырей, среди которых, к моему удивлению, были также все Иванушки-дурачки. К Лисе Алисе-Катеньке моментально подбежал Серый Волк с букетом полевых цветов, которые он за мгновение до этого успел сорвать у себя на работе, в сказке про Красную Шапочку. Мои товарищи-пираты подружились с Котом в Сапогах, Олле Лукойе и Спящей Красавицей (которая к тому времени уже выспалась).
   А нас с Чичебукой окружили... Ну кто же еще, как не наши самые любимые сказочные герои: Чиполлино, Чебурашка, Буратино и Карлсон! Во-первых, мы с ними со всеми перецеловались и переобнимались. Во-вторых, мы попросили их приходить к нам в гости, но не в книжках, а на самом деле. В-третьих, мы их благодарили за то, что они помогли нам в появлении на белый свет нашей Чичебуки.
   Чиполлино, Чебурашка, Буратино и Карлсон не могли налюбоваться на мою сестру. "Как она похожа на меня!" - Чиполлино гладил Чичебукин хохолок. "Это просто моя копия!" - заливался смехом неугомонный Буратино. Чебурашка вздыхал: "Ушки-то мои, но, жаль, что не мохнатенькие". А Карлсон, вполне довольный упитанностью моей сестренки, сетовал на то, что ей по наследству не достался моторчик, необходимый для полетов.
   Чичебука искренне обрадовалась этой новой сказочной дружбе и сказала: "Дорогие Чиполлино, Чебурашка, Буратино и Карлсон! Я так люблю вас, что хочу быть еще больше похожей на вас. Поэтому, милый Буратино, не мог бы ты подарить мне свой замечательный носик? А ты, Чебурашечка, пожалуйста, сделай мои ушки мохнатенькими. Карлсончик, как я мечтаю о твоем моторчике! А если бы у меня вместо волос рос молодой лучок, как у Чиполлино...." Чичебука размечталась, но не докончила свою мысль. Этому помешал Чиполлино: "Чичебука, если мы подарим тебе все это, ты станешь нашей одновременной копией и потеряешь свою индивидуальность!" "И зачем тебе мой нос? - возмутился Буратино, - Это же настоящий мужской нос!"
   "Может быть, вы и правы", - вздохнула Чичебука. И только Карлсон хитро улыбнулся.
   А Чебурашка, стремившийся непременно сделать Чичебуке приятное, рассудил следующим образом: "Такие мохнатые уши, как у меня, девочке-школьнице ни к чему. Да и зеленый хохолок на голове, признаться, не очень красив. Чичебука, мы можем сделать тебя такой прекрасной, как Золушка, Белоснежка и Спящая красавица вместе взятые! Соглашайся!"
   "Ну нет, - обиделась Чичебука, - Чем это я хуже их? Я и так очень красивая. Мне Шурик об этом каждый день говорит. А кроме того, если я стану похожей на Золушку, Белоснежку и Спящую Красавицу, я опять-таки перестану быть Чичебукой!"
   И все, в том числе и я, загалдели: "Правильно! Оставайся такой, какая ты есть!"

Самый главный Дед Мороз

   Вдруг все замерли. Даже лампочки-снежинки на елке прекратили миганье. "Что случилось?" - спросил я у нашего Деда Мороза. "Сейчас, - ответил он, еле скрывая ликование, - придет самый-самый главный Дед Мороз".
   И вот мы его увидели. Он был точно такой же, каким его представляют дети и рисуют в книжках художники: большой, бородатый, краснощекий и красноносый, и белый-белый.
   - А я думал, что главный Дед Мороз - красный, - поделился я мыслями с Петей Кукушкиным.
   - Да нет, как видишь, белый.
   - Почему? Ведь это самый бесцветный цвет.
   - Что ты, - усмехнулся Дед Мороз Петя, - белый цвет - самый-самый разноцветный. Он вбирает в себя все цвета радуги. Это мы по физике учили.
   А белый Дед Мороз громко и весело поздоровался со всеми присутствующими, хлопнул в ладоши - и мгновенно перед нами появились сани. А в них сидела ослепительно белая Снегурочка, а рядом с ней стоял огромный белый мешок с подарками. Белый Дед Мороз пробасил: "Друзья, я очень спешу к детям на праздник. Но вы - тоже мои дети, и поэтому я поздравлю вас прямо сейчас, до наступления Нового года. Развязывай мешок, внученька!"
   Снегурочка развязала алый бант, которым был завязан мешок, и Дед Мороз принялся вынимать подарки. Чего там только не было...
   Вам, наверное, не терпится узнать, что Дед Мороз подарил нашим друзьям? А вот что: Чебурашке он преподнес маленький красный автомобильчик, который по желанию вырастал в настоящий; Чиполлино получил прелестный домик с садом и озером (правда, нарисованный на картинке, но стоило бросить картинку на пол, как все оживало); Буратино был ошеломлен огромным количеством книг, целой библиотекой, которая была ему просто необходима для получения высшего образования - помещалась библиотека в спичечном коробке, где вместо спичек теснились книжки; Карлсону же Дед Мороз подарил нового Малыша. Тот, знакомый нам Малыш, уже стал взрослым и был очень занят - он писал диссертацию о творчестве Астрид Лидгрен. А Карлсону надоело жить одними воспоминаниями.
   Затем белый Дед Мороз стал одаривать наших с Чичебукой одноклассников. Но что именно он им дарил, я не знаю, потому что их подарки были завернуты в белую бумагу, перевязанную алой лентой.
   А вот что досталось Марье Ивановне, мы случайно узнали, потому что она вытащила свой подарок из пакета. Это было очень красивое белое платье. Марья Ивановна даже удивилась: "Неужели платье?" "Нет, - сказал Дед Мороз, - это индикатор качества вашей педагогической работы". Так как Марья Ивановна (и мы все, конечно, тоже) не поняла, что это значит, Дед Мороз объяснил: "Это платье - только на вид платье. На самом деле сшито оно не из ткани, а из чувств. Вам никогда не придется стирать его - чувства очистят его лучше любой стирки и даже выгладят. Но платье может изменить цвет. Например, если вам будет стыдно за что-то, оно станет красным, если вы обидите кого-то - черным, желтым - если будете неинтересно проводить урок. Поэтому, - добавил он, улыбаясь, - я желаю вам, чтобы это так называемое платье всегда оставалось белым".
   Затем наступила, на мой взгляд, самая интересная часть новогоднего вечера. Дед Мороз вручил подарки нашей семье: папе - часы ("Теперь вы, уважаемый Сан Саныч старший, никогда не будете опаздывать на работу и все будете успевать"); маме - браслет ("Если вам будет трудно или грустно, наденьте его - и в вашей душе воцарятся покой и радость"); а нам с Чичебукой - такие же белые свертки, что и нашим одноклассникам. Мы уже собирались их вскрыть, но тут началось веселье. Заиграла зажигательная музыка, и елка замигала снежинками, и ноги сами собой понеслись в пляс.
   Мы танцевали до упаду. Правда, это только так говорится - мы не упали, а только устали. Когда мы решили чуть-чуть отдохнуть от танцев, папа вдруг посмотрел на свои новенькие неопоздательные часы и сообщил: "21 час 50 минут". Мама готова была расплакаться, но дотронулась до браслета, пришла в себя и очень спокойно заявила: "В 22 часа к нам придут гости, а мы здесь, в сказке, а дома ничего не готово и стол не накрыт".
   "Нам тоже пора домой!" - воскликнула взволнованная Алиса-Катя. "Нас уже наверняка ищут повсюду", - обреченно вздохнула Баба Яга Ляля Белочкина. Пираты молчали, им очень не хотелось возвращаться домой, но все понимали, что надо. Чичебука подбежала к нашему Деду Морозу Пете Кукушкину: "Всем пора назад. Детей, наверное, уже ищут. А к нам гости через десять минут пожалуют". Следует сказать, что Петя остался в сказочной стране за главного, потому что белый Дед Мороз с белой Снегурочкой уже в полную силу работали среди детского населения нашего города.
   "Ничего нет проще, - Петя откликнулся на Чичебукины слова. - Беремся за руки, подходим к елке ..."
   "Ой, - засуетилась моя сестренка, - я с друзьями не попрощалась!" В мгновение ока она оказалась рядом с Чебурашкой, Чиполлино, Буратино и Карлсоном, всех по очереди чмокнула в щечку и метеором вернулась назад, к елке.
   "РАЗ, ДВА, ТРИ, ЕЛКА, НЕ ГОРИ!" - произнес наш Дед Мороз Петя, а мы послушно повторили эти слова за ним.

Возвращение из Сказки

   "Вот мы и дома", - озабоченно сказала мама, снимая с себя шубу, шапку, сапоги и браслет. Папа посмотрел на часы и констатировал факт: 21 час 57 минут. Мама ринулась на кухню, а я побежал в комнату и вытащил из шкафа праздничную новогоднюю скатерть. Я успел расставить приборы, когда в комнату вошла Чичебука. Казалось, она никуда не торопится. "Чичебука! - хотел я уже возмутиться ее спокойствием, но не тут то было. На моих глазах на столе появилось несколько блюд с деликатесами. "Это скатерть-самобранка?" - спросил я свою сестру. "Еще лучше! - отозвалась она, - Скатерть-самобранка накрывает на стол по своему усмотрению. А Это позволяет выбирать любое меню". "А что это Это?" - переспросил я. И Чичебука объяснила: "Это - кулинарная книга, которую Дед Мороз мне подарил. Я не выдержала и вскрыла сверток. То, что ты видишь на столе - результат прочтения первой страницы праздничных рецептов". "Это магия?" - воскликнул я. "Никакой магии, - ответила Чичебука, просто я от всей души верю в то, что хочу сделать". Я, признаться, не вник в Чичебукины слова, потому что решил быстренько глянуть на свой подарок. Я выбежал в коридор - и в тот момент раздался звонок и надо было открывать двери и встречать гостей.
   Чичебука же вернулась в детскую, прочитала еще пару страничек подаренной поваренной книги, в результате чего через десять минут мама поставила на стол гуся в черносливе, тушеные в сметане белые грибы, салат оливье, фаршированную рыбу и еще много всякой вкуснятины. А в духовке сидел за три минуты испеченный пирог с яблоками и клюквой. Папа гордился мамой, мама - Чичебукой, а я - всеми вместе. Правда, я втайне надеялся, что моя сестренка успеет до наступления Нового года прочитать рецепт торта "Наполеон", моего любимого.
   А гости ни о чем не догадывались. Но, принюхиваясь к запахам, без спросу вылетавшим из кухни, они один за другим ходили туда на разведку. Гости с восторгом взирали на многочисленные блюда, которые готовились в порядке очередности занять почетное место на праздничном столе. Они мысленно облизывались и, наверное, думали про себя: "Не зря мы пришли в гости к Кравченко, у них всегда так вкусно, что и следующий год хорошо бы тут встретить".

Мой волшебный подарок

   В ожидании моего любимого "Наполеона", который оказался самым пальце-облизательным тортом в моей жизни, я забыл о своем подарке. Поэтому загадочный белый сверток я развернул уже в Новом году, когда ложился спать. Вы, как бы ни хотели, не догадаетесь что там было. В это невозможно поверить, но там был...ДЕЛЬТАПЛАН. "Неужели я смогу летать?!" - от счастья я готов был запеть свою громкую пиратскую песню. Чичебука, увидев дельтаплан, захлопала в ладоши и запрыгала, но тихонько, на цыпочках, чтобы не привлечь внимания родителей и гостей, которые разошлись только утром.
   Перед нами встала проблема: куда спрятать дельтаплан? Я уже собирался водрузить его на шкаф, где бы он все равно не поместился, но Чичебуку осенило: "Шурик, дельтик надо завернуть в белую бумагу и обвязать алой лентой". "Логично!" - согласился я и последовал совету. Огромный дельтаплан без труда залез туда, откуда я его вытащил. Сверток я положил в нижний ящик своего письменного стола.
   Утром, сразу же после завтрака, мы вышли поиграть во двор. Дельтик, запрятанный в свертке, взяли с собой. Было довольно рано, во дворе - никого. А нам это как раз на руку. Ведь двор был единственным местом, где мы могли испытать летательные способности моего подарка.
   Вы, наверное, понимаете, что прежде я никогда не летал не дельтаплане. Правда, я был почему-то уверен в себе. Дельтаплан был детский, как раз для меня. Я разбежался, и... шаг по земле, другой, третий, а четвертый я уже сделал в воздухе. Я ощутил, что ноги оторвались от земли и я, умело управляя дельтиком, набираю высоту. Ни во сне, ни в сказке - наяву. Как птица. Я летел так, как будто только и делал всю жизнь, что летал. Радость полета была неописуемой. Но за пределы двора я не вылетал. Двор был вроде воздушного бассейна, в котором я воздухоплавал от одного конца к другому. Над заснеженными клумбами, скамейками, песочницами, деревьями...
   И вдруг... Вдруг я чуть не потерял равновесия и не упал с довольно большой высоты. Рядом с собой я увидел Чичебуку. Она летела сама, ведь ни дельтика, ни другого летательного устройства у нее не было. "Чичебука!" - завопил я, захлебываясь холодным ветром, - Чичебука, спускайся вниз, ты не умеешь летать!" "Шурик! - орала Чичебука в ответ, - Я почему-то умею!"
   И, действительно, она летела не хуже меня, но только была похожа не на птицу, как я, а в своей пушистой белой шубке и шапке - на большую мохнатую пчелу. Да, да, не снежинку, не пельмешку, а именно пчелу. И я понял почему, потому что когда Чичебука приблизилась ко мне вплотную, я услышал тихое жужжание, исходившее от нее. Где-то я уже слышал этот звук и видел такой полет. И тут я все понял: это моторчик Карлсона, о котором моя сестра так мечтала.
   В это время во двор вышли Катя, Ляля и Гоша. Конечно же, они нас увидели и восторженно закричали: "Ого-го!!!". Они начали сами подпрыгивать, а, может, и у них что-нибудь получится?
   "Надо спускаться", - предложил я. Чичебука согласилась. Нам уже надоело летать во дворе, вернее над двором, да мы и не хотели, чтобы нас еще кто-то увидел над деревьями. Мы стали спускаться. И, как назло, во двор вышла дворничиха тетя Мотя с ведром песка - дорожки посыпать, чтобы скользко не было. А мы с Чичебукой в этот момент как раз над ее головой пролетали, уже на посадку пошли. Тетя Мотя нас увидала, завопила, за голову схватилась, бежать собралась, да поскользнулась (ведь она дорожки еще песком не посыпала). А ведро с песком перевернулось.
   Гоша с Лялей бросились тетю Мотю поднимать. Мы тем временем приземлились, дельтик быстренько завернули, лентой перевязали, и к тете Моте: "Не волнуйтесь, пожалуйста. Мы на дельтаплане летали. Это такое приспособление для полетов". "Скоро многие дети на дельтапланах летать будут, - успокоила тетю Мотю Чичебука, - вы к ним привыкнете, как к стиральной машине или компьютеру. А пока, - Чичебука замялась, - не рассказывайте об этом никому, хорошо?". "Ну, раз я скоро привыкну, - тетя Мотя уже совсем пришла в себя и подобрела от оказанного ей внимания, - то никому ничего не расскажу. Только вы тут больше не летайте - вам пенсионеры покоя не дадут, придется каждому объяснять, что это такое. А ребятня проходу не даст. Только намучаетесь".
   Пока мы с тетей Мотей беседовали, Гоша, Ляля и Катя собрали рассыпанный песок в ведро и посыпали им все дорожки во дворе, чтобы больше никто не падал.

Мы звоним в Сказку

   Дома я спросил Чичебуку: "Как ты узнала, что у тебя появилась способность летать?" "Понимаешь, Шурик, - смущенно пролепетала Чичебука, - я совершенно не думала об этом, я даже не представляла, что смогу полететь. Просто, увидев тебя в небе, я забыла обо всем на свете, и побежала, и замахала руками, и вдруг почувствовала, что становлюсь легкой-легкой, как воздушный шар, а потом во мне что-то включилось, зажужжало и... я взлетела. И не испугалась, а ужасно обрадовалась".
   - А где твой моторчик? - поинтересовался я.
   - Понятия не имею. Должно быть, на спине.
   Я ощупал Чичебукину спину, но там ничего не было.
   - Может, на животе? - предположила она. Но и на животе его не оказалось.
   - Тогда в голове, - сказал я, - и его просто не видно.
   - Нет, - возразила Чичебука, - мне кажется, что моторчик в сердце.
   - Ну, это одно и то же, что в голове, что в сердце - все равно не видно и потрогать нельзя, - я немного разочаровался.
   - Шурик, послушай, - вдруг всполошилась моя сестренка, - ты помнишь как улыбался Карлсон, ну тогда, в сказке, когда я попросила наших друзей передать мне еще что-то от них по наследству?
   - Да, Карлсон тогда так загадочно улыбнулся... Наверное, ты умеешь летать прямо с тех пор.
   - Наверное, - согласилась Чичебука, - но спасибо тебе и дельтику. Если бы ты на нем не полетел, то мне бы не захотелось взлететь, и как бы я тогда узнала, что умею летать?
   - Вероятно, на свете много таких людей, которые даже не догадываются, что они могут делать что-то невероятное, - начал размышлять я, но вдруг подумал, что Карлсона надо непременно поблагодарить за подарок.
   Чичебука прочитала мои мысли и, не откладывая дела в долгий ящик (это выражение такое, ящик на самом деле здесь не при чем), побежала к телефону.
   - Что ты собираешься делать? - не понял я.
   - Звонить Карлсону, - Чичебука расплылась в улыбке, предвкушая свой разговор.
   - Но ты же не знаешь его номера.
   - Ну и что? Я позвоню в справочное бюро и узнаю.
   Не успел я объяснить Чичебуке, что в справочном бюро не может быть координат сказочных героев, как она уже щебетала в трубку:
   - Пожалуйста, мне школу Астрид Линдгрен.
   Через мгновение она ликовала: "Вот, Шурик, и номер!" А еще через миг она попросила: "Будьте добры, позовите к телефону Карлсона. Да, да, того, кто живет на крыше". А в следующий момент она превратилась в маленькое зеленорозовое солнышко: "Карлсончик, дорогой, здравствуй! Это я, твоя Чичебучка, ты меня еще не забыл? Спасибо тебе за супер-подарок. Я уже летаю. Да, высоко, почти как самолет. Не веришь? Ну тогда выше, чем на качелях".
   Потом Чичебука молчала, Карлсона слушала. А потом опять громко в трубку заговорила: "Карлсончик, держись, я пришлю тебе все необходимое для выздоровления. Привет Чебурашке, Чиполлино и Буратино от меня и Шурика". Чичебука положила трубку и выпалила на одном дыхании: "Карлсон болен. Малыша родители увезли на юг. Фрекен Бок в отпуске. Наш друг страдает от недостатка тортов и варенья. Надо срочно послать ему посылку". Я автоматически задал глупый вопрос "Куда?", но вовремя осекся, потому что раз Чичебука сумела дозвониться Карлсону, значит, она знает на какой адрес посылать посылку.
   На следующее утро мы отнесли посылку на почту. Нам сказали составить опись ее содержимого: две литровые банки вишневого варенья, одна банка - абрикосового, одна - клубничного, килограмм шоколадных конфет, килограмм леденцов, две банки сгущенки и большой вафельный торт. Вообще-то, я был уверен, что посылку на почте не примут, потому что Чичебука написала на ней вот какой адрес: Сказка, школа Астрид Лидгрен, Карлсону.
   Но посылку приняли. И только перед сказкой поставили букву "г", вроде Сказка - это город, да попросили Чичебуку написать имя-отчество Карлсона, которых у него никогда не было. Я предложил: Ивану Ивановичу (ведь проверить все равно нельзя, а тем более у Карлсона нет ни паспорта, ни даже свидетельства о рождении). Но Чичебука не согласилась - в Швеции не бывает Иван-Иванычей. Она спросила: "А инициалы вместо имени-отчества можно?" Ей разрешили обойтись инициалами, и она вывела две заглавные буквы "Л.Д." (что можно было расшифровать по-разному: Любимому Дорогому (Карлсону) или Лучшему Другу (Карлсону) или даже Лакомства Для (Карлсона).
   Через три дня позвонил Карлсон. Чичебуки не было дома и он разговаривал со мной: "Шурик, поцелуй свою сестру. Благодаря посылке я не умер с голода. Присылайте еще!" "Пришлем, - пообещал я, но только летом, когда к нам приедет бабушка и сварит новое варенье". "И побольше клубничного", - предупредил Карлсон.
  
   Как наши одноклассники стали вундеркиндами
   Кончились зимние каникулы. Мы все вернулись в школу. В классе продолжала царить атмосфера праздника. Но однажды...
   Контрольную работу мы написали на отлично. Все, без исключения. Главное, сами написали, никто ни у кого не списывал. Но Марья Ивановна была очень грустной. Ее белое платье - подарок белого Деда Мороза - стало ярко красным. "Мне стыдно, - сказала Марья Ивановна, - мне стыдно за вас и за себя. Вы получили пятерки незаслуженно". "Как?" - мы все возмутились в едином порыве и даже привстали со своих мест от неожиданности. Но Марья Ивановна пожала плечами: "Не знаю как, но чувствую, что незаслуженно. Мне стыдно, и все тут. Вот, даже платье покраснело. А оно не может обманывать".
   Действительно, платье обманывать не могло. Но ведь мы все честно писали контрольную, не переговаривались, в учебники не подглядывали. И оценки выставила сама Марья Ивановна, собственноручно. Скорее всего, с платьем что-то приключилось, ну, в общем, оно испортилось по неизвестной нам причине. А, если честно, красное платье красивее белого, веселее, и не такое маркое.
   На следующий день мы писали диктант. Результат был ошеломляющий - все написали без единой ошибки на весь класс, и Марья Ивановна опять выставила пятерки. А ее платье покраснело еще больше - стало таким пунцовым, что уже лично мне стало почему-то стыдно. Но ненадолго, стыд быстро прошел.
   Каждый день мы получали одни пятерки. Заслуженно. Потому что на все вопросы мы давали блестящие ответы.
   Молва о вундеркиндном классе распространилась по всей школе, а в скором времени и по всему городу. К нам стали приезжать ученые, профессора из самых лучших университетов страны, даже из-за границы. Наш класс приглашали на всевозможные конкурсы, олимпиады, соревнования, турниры, на радио и телевидение. Мы все дружно позанимали первые места в передаче "Самый умный ребенок", которую с тех пор переименовали на "Самые умные ребята". Нас пригласили в Клуб знатоков и мы сыграли с телезрителями с разгромным счетом 6:0 в передаче "Что? Где? Когда?". Соперников, сами понимаете, у нас не было, и очень скоро участие в этой передаче нам наскучило.
   Самое же невероятное в существовании нашего класса было то, что мы перестали заглядывать в учебники и в книги. Мы перестали читать. Нам непонятным образом все было известно. Мы настолько привыкли к своему пятерочному состоянию, что казалось так было всегда.
   Особенно торжествовали родители. Удивительно, но ни один из них не заподозрил неладного в нашем вундеркиндеризме. И нам, детям, тоже понравилось быть вундеркиндами. А со временем даже Марье Ивановне понравилось, ведь она прославилась на весь город как лучшая учительница, и уже собиралась прославляться на всю нашу необъятную страну.
   Вы спросите: а как же красное платье? Да о нем уже все думать забыли. А Марья Ивановна вообще каждый день новое платье надевала - то голубое, то золотистое, то розовое...
   Да что говорить, даже нам с Чичебукой такая беззаботная жизнь очень по душе пришлась. Но Чичебука, которой к тому времени от роду было всего одиннадцать месяцев, как самая юная и неиспорченная среди нас всех, как уникальная девочка с зелеными волосами, в конце концов не выдержала. После окончания третьей четверти она сказала мне: "Шурик, нас всех считают вундеркиндами, но я думаю, что вундеркиндеризм - это очень опасная болезнь, это эпидемия. Надо срочно принимать меры".
   - Какие? - я безнадежно вздохнул, - нас ведь уже все доктора обследовали и исследовали, а профессора не одну статью написали о нашем классе.
   - Надо собраться вместе всем ребятам-участникам Новогоднего представления - предложила Чичебука.
   Меня пронзила одна догадка:
   - Ты думаешь, что наши удивительные знания и сплошные пятерки связаны с новогодними подарками?
   - Да. Я уверена. Надо только выяснить кто это сделал и как.
  

Освежитель мозгов

   Все ребята, которые участвовали в новогоднем спектакле и волею судьбы побывали в сказке и получили подарки от Главного Белого Деда Мороза, собрались у нас дома.
   Когда все расположились в нашей с Чичебукой детской комнате, кто на диванах, кто на стульях, а кто и на ковре, Чичебука обратилась к ребятам: "Может быть, иногда приятно чувствовать себя всезнайками, но ведь это не наши знания, мы их не заработали, не заслужили. Нас кто-то сделал такими без нашего согласия. А бедная Марья Ивановна... Она вначале так переживала, что ее белое платье покраснело. Помните, она говорила, что ей очень стыдно за нас? А потом привыкла. И мы привыкли к незаслуженной славе. Я думаю, мы заболели очень опасной болезнью".
   Все притихли. Я почему-то посмотрел на Гошу-бывшего пирата и мне почудилось, что он как-то подозрительно ерзает на стуле. Гоша смотрел то в окно, то на потолок, то вообще в никуда. Девочки, перебивая друг дружку, тарахтели: "Да, Галя права, больше так жить невозможно. Хочешь сказку почитать - и не можешь, потому что откуда-то уже ее знаешь". "А я телевизор уже два месяца не смотрю, не интересно", - пожаловался еще один мой друг-пират Вова Крокодильский (это у него на самом деле такая кровожадная пиратская фамилия, от рождения). "И мне тоже все неинтересно, - поддакнула ему Ляля Белочкина, бывшая Баба Яга, - я даже в компьютерные игры не играю, все знаю наперед, никакой радости".
   "Ну как мы докатились до такой жизни? - не выдержал я, - Ведь так от всезнайства и умереть можно. Главное, лекарства от этого нет, но еще главнее то, что врачи это не считают болезнью". "Неужели нашим постоянным пятеркам, от которых меня, например, уже просто тошнит, нет объяснения?" - вздохнула Чичебука. Я снова глянул на Гошу, он продолжал ерзать на стуле. Но тут... расплакалась Катенька, наша ласковая "лиса Алиса", тихая и добрая девочка, розовощекая и голубоглазая:
   - Это я во всем виновата.
   - Ты-ы-ы-ы-ы-ы???
   - Я-а-аа-аа. Я так хотела сделать всем добро.
   - Какое добро?
   - Мне белый Дед Мороз подарил "Освежитель мозгов".
   - Как-как? "ОСВЕЖИТЕЛЬ МОЗГОВ"???
  -- Это такой аэрозоль. Нажмешь на кнопочку, и все, кто находится в комнате,
   мгновенно впитывают в себя прежние и будущие знания.
  -- И ты впервые испытала этот аэрозоль перед контрольной по математике? -
   спросили мы все хором.
  -- Да, в первый и последний раз, потому что я выпустила все содержимое
   флакончика в расчете на весь класс, - Катя опустила ресницы, - я же хотела
   как лучше.
   - Неправда, - Гоша наконец-то слез со стула, - неправда, она не хотела, это я ей подсказал. Однажды Катя похвасталась мне своим подарком. Я ей сначала позавидовал, а потом подумал, что скоро контрольная по математике и я могу получить двойку. Я и о других ребятах подумал, и предложил повысить успеваемость в классе: раз - и мозги у всех освежились.
   - А вместо добра получилось зло, - подытожила Ляля.
   - Для нас теперь главное - вылечиться от этой ужасной болезни. Ты знаешь как это сделать? - Чичебука спросила все еще всхлипывающую Катеньку.
   - Знаю, - Катя перестала всхлипывать, - на флаконе написано, что срок годности два месяца со дня первого применения подарка. 31 марта - последний день действия.
   И мы в избытке чувств кинулись обнимать растерявшуюся Катю: "Ура! Мы спасены!"
   Первое апреля - начало четвертой четверти, день юмора, день смеха и шуток, и, конечно же, первых клейких листочков на отоспавшихся за зиму деревьях и первых весенних цветов. Для нашего класса - это еще и день выздоровления. Наконец-то мы стали обычными детьми, от наших аэрозольных знаний и следа не осталось. Но Марья Ивановна, правда, не могла в это поверить. Она считала, что мы шутим и невинно разыгрываем ее и других учителей. Ведь "первого апреля никому не верю!" Марья Ивановна радостно смеялась, когда мы дружно всем классом не могли ответить на простые вопросы. А нам, по правде, было страшновато, ведь за два месяца мы думать разучились.
   Первого апреля мы не получили ни одной четверки или тройки, не говоря уж о двойках. Все это замечательное разнообразие оценок появилось второго числа, и продолжилось третьего, четвертого, ...двадцатого. Марья Ивановна вначале немного расстроилась нашему возвращению в нормальное школьное состояние. Но вскоре она повеселела, и нам учиться стало интересно и весело. И мы стали получать очень приличные оценки. И тогда Марья Ивановна стала счастливой, а ее платье - опять белоснежным.
  
   Нам с Чичебукой исполнилось восемь лет
   Наш день рождения - мой и Чичебукин - решили отметить в один день - 10 апреля. Наша семья настолько поверила, что мы с Чичебукой близнецы, что даже я понемножку стал забывать историю появления на свет моей сестры. А в классе все были просто уверены, что мы близняшки-двойняшки. Мы действительно стали очень похожи - одного роста, с почти одинаковыми носами (Чичебукин острее, а мой круглее), глазами (у нее зеленые, а у меня - голубые в зеленую крапинку) и даже очень часто с одинаковыми мыслями.
   Единственное наше настоящее различие заключалось в волосах. Но, как ни странно, мне казалось, что люди перестали замечать, что у Чичебуки волосы цвета весенней травы. Когда я напоминал об этом маме, она сердилась: "Не выдумывай, Шурик. Волосы, как волосы". Ну я и прекратил говорить о Чичебукиных необыкновенных волосах - моей гордости. Я-то знал, что они зеленые.
   И вот - день рождения! Нам по восемь лет.
   Чичебука попросила маму доверить кухню ей. Мама сопротивлялась: "Нет, нет и нет! Ребенку, которому исполняется восемь лет, а, если по настоящему, так всего год (хотя, что это я, какой-то глупый сон приснился), ну так вот, восьмилетней девочке кухню я доверить не могу, не имею материнского права!"
   И доверила. И ничего плохого не случилось, ничего не подгорело, не переварилось, не взорвалось. Чичебуке помогал я. Мы открыли ее волшебную рецептурную книгу - новогодний подарок, нашли несколько супер рецептов и испекли такие пирожные, что соседские дети стали забегать к нам за спичками, за кулинарными журналами для их мам и бабушек, и спрашивать который час. Вот как вкусно пахло!
   А еще мы взбили несколько видов фруктовых и молочных коктейлей. Нет ничего проще - закладываешь в миксер фрукты, мороженое, наливаешь туда сок - вишневый или апельсиновый, или же обыкновенное молоко из пакетов, а получаешь через пару минут привет из сказки. Мы так и назвали один из коктейлей - "Привет из сказки".
   На день рождения был приглашен весь класс. Я, признаюсь, хотел позвать только мальчиков, а Чичебука - девочек, ну и получилось, что весь класс. А, если весь класс, то как же без Марьи Ивановны?
   Марья Ивановна принесла нам неожиданный подарок - совершенно сказочного снежно-пушистого Кота с изумрудинками в раскосых глазах. На шее у него красовался ярко-зеленый бант. "Кота зовут Баюн, - торжественно возвестила Марья Ивановна, - прошу любить и жаловать". Чичебука взяла котика на руки и начала его гладить, а он в ответ не промяукал, а пробаюкал: "Баю-баю-баю". Нет, определенно хорошо, что мы пригласили Марью Ивановну. Она тоже была довольна приглашением. Ведь так уж водится - дети, как правило, не зовут своих учителей на дни рожденья. А учителя, в свою очередь, - детей.
   Марья Ивановна была в своем Платье. На этот раз оно сияло всеми цветами радуги и таким красивым мы его никогда не видели.
   Вы, наверное, ждете, что я расскажу вам об очередном чуде, случившимся с Чичебукой. Нет, в день нашего рождения чудо случилось не с ней, а с Марьей Ивановной: она прямо на наших глазах превратилась в первоклассницу - девочку нашего возраста. Мы бы и не догадались, что это Марья Ивановна, но на ней было Платье. И мы забыли, что Марья Ивановна наша учительница, ведь разве можно об этом помнить, когда рядом бегает и скачет, и заразительно смеется девочка с золотистыми косичками.
   А когда после вкуснющего именинного угощения мы играли во дворе в прятки, получилось так, что Марья Ивановна спряталась вместе со мной за толстым-претолстым дубом. До того момента я не был уверен, что эта веселая девочка Марья Ивановна, поэтому я ее спросил: "Девочка, ты случайно не Марья Ивановна, вернее вы, если ты действительно она?" И девочка ответила: "Да, Шурик, ты прав. А как это получилось, что я вернулась в детство, и сама не знаю. Но, если б ты только знал, как здорово снова стать ребенком, как сладко сбросить с себя взрослость, ну, как...тяжелое зимнее пальто весной. Ты меня понимаешь?"
   - Марья Ивановна, останьтесь такой навсегда! Зачем вам зимнее пальто?
   - А кто вас будет учить? - загрустила она и ее Платье посерело. - Вот придет к вам вместо меня взрослый-превзрослый человек, забывший о том, каким непоседой он был в детстве... Чему он вас сможет научить?
   - А чему хотите научить нас вы?
   - Я хочу, чтобы мои ученики запомнили на всю жизнь, что такое быть ребенком. - Марья Ивановна встряхнула золотистыми косичками, засмеялась и... опять выросла.
   - Вау! - сказал я, - Ну, вы, Марья Ивановна, даете!
   - Стараюсь! - согласилась она.
   А поздним вечером, после того, как ребята разошлись по домам, после того, как мы налюбовались и наигрались многочисленными подарками и уже лежали в кроватях, собираясь заснуть, мы оценили по достоинству зеленоглазого Кота Баюна. Он пришел в детскую, прыгнул на стул и приступил к своим обязанностям. В три минуты двадцать секунд он усыпил нас с помощью своего "баю-баю-баю". А сказочные сны - дальние страны, по которым мы с Чичебукой гуляли всю ночь напролет - мы видели одновременно. И это было результатом уникального таланта Кота Баюна.
   С тех пор Кот Баюн (мы его ласково Баюшей зовем) баюкает нас перед сном и показывает на заказ приключенческие и научно-фантастические сны.
  

Мы едем на озеро

   Я никогда не думал, что так обрадуюсь окончанию первого класса. Я радовался всему: и солнцу, и ласточкам, кружившим за нашим окном, тому, что у меня была всего одна четверка в табеле - по рисованию (ну и что, что я рисовал не очень хорошо, зато я пел звонче всех), и тому, что Чичебука была круглой отличницей (ну и тому, что она вообще была почти кругленькой).
   Но больше всего я радовался каникулам. Даже само слово - каникулы - я обожал. Оно было добрым, веселым, объемным: "ка" летело в высоту, "ни" убегало в длину, "ку" ныряло в глубину, а "лы" двигалось в ширину. Получалось, что каникулы - это много места и времени.
   Мама с папой даже упрекнули меня за мою радость: "Неужели, Шурик, ты так не любишь учиться?" Но Марья Ивановна тоже обрадовалась каникулам и провозгласила: "В честь окончания первого класса едем на озеро!"
   Озеро было необыкновенным - совершенно зеленым и прозрачным, таким прозрачным, что были видны гладкие желтые камешки на дне. Но почему озеро было таким невероятно зеленым? Ответ был прост, но он пришел в голову одной Чичебуке: "Вокруг озера зеленый лес, он отражается в воде - и поэтому вода изумрудного цвета". Да, моя сестра могла бы стать профессором зеленологии.
   Как здорово мы провели день! Загорали, но не лежа на покрывалах, как ленивые кошки, а бегали, играли в мяч, догонялки, строили из песка замки, рыли каналы и мастерили из веточек и листьев кораблики.
   Мы плескались и купались. Зеленое озеро оказалось теплым и мягким. Оно было живым - ласковым и тихим. Марья Ивановна, как и положено учительнице, не разрешала нам плавать подолгу, ну, а тем, кто плавать не умел, а таких было большинство, - долго сидеть в воде. Но выходить на берег так не хотелось, озеро само не отпускало, оно нежно обволакивало все тело и держало неизвестно какой силой. Когда же в мелодичном голосе нашей Марьи Ивановны слышались металлические нотки, мы, нехотя, освобождались от льнувшей к нам воды, а озеро лизало напоследок своим зеленым леденцовым языком наши ноги.
   Я плавать умел, еще в пять лет научился. О Чичебуке я не знал - умеет она плавать или нет. Этого никто не знал, и моя сестренка, конечно же, тоже. Если бы она знала, она бы сказала: "Пошли, Шурик, поплаваем". А она сказала тогда по-другому: "Я, Шурик, хочу в озеро".
   В результате Чичебука в озеро вошла, но из него не вышла. Вот так: вошла и не вышла. Я видел это. Чичебука обычным образом зашла в воду, постояла минуту, чтобы привыкнуть к прохладе, а потом двинулась вперед. Я и предположить не мог, что она уйдет под воду. Я смотрел на свою сестру и восхищался: "Чичебука - молодец! Все умеет делать - и, наверное, даже плавать. А ведь нигде не училась! Вон как глубоко вошла. Сейчас поплывет..." Я смотрел на Чичебуку и ждал: "Сейчас поплывет, сейчас поплывет..."
   На поверхности озера, как поплавок, зеленел Чичебукин хвостик с красным бантом. Но вдруг его не стало. Вы думаете я испугался и закричал, и бросился спасать сестру? Ничего подобного. Я все сидел и смотрел на то место, где скрылась Чичебука, и думал: "Сестра моя даже нырять умеет. Вот сейчас вынырнет ..."
   Так я ждал не помню сколько, но когда мне надоело ждать, я заволновался, а потом: "А-а-ааааааааааа! - закричал я, - Чичебука утонула!!!" Я почему-то застыл на одном месте и голосил, я напрочь забыл, что в таких случаях надо бросаться в воду и спасать утопающего.
   Марья Ивановна, конечно, всполошилась, но ничего не поняла. Она подбежала ко мне, схватила меня в охапку: "Шурик, что случилось?" В тот момент я вышел из оцепенения, вырвался из охапки, в которой держала меня Марья Ивановна, и впрыгнул в воду со словами: "Галя! Моя сестра! Под водой!" Марья Ивановна бросилась за мной, пытаясь что-то сказать. Мальчишки тоже уже были в озере. Девочки побежали за помощью на спасательную станцию.
   Я был в воде по грудь, приближаясь к страшному месту, где моя сестра ушла под воду. Я готов был погибнуть, чтобы спасти ее. Если это только еще возможно...
   И вдруг... Прямо перед моим носом я увидел знакомый красный бант, а потом поплавком выскочило из темно-зеленой пучины солнечно-розовое Чичебукино лицо. О-о-о-о-ооо! "Плывем к берегу!" - как ни в чем не бывало бросила Чичебука на плаву. И я схватился за ее слова, как за спасательный круг, который и вынес меня на берег.
   Марья Ивановна была возмущена: "Шурик, ну разве можно так шутить, то есть так пугать людей? Это же хулиганство!" А я был счастлив, и у меня не было сил оправдываться: "Моя Чичебука, моя самая прекрасная, самая зеленая в мире девочка, жива!"
   Девчонки обступили мою сестренку и нашептали ей о произошедших на берегу событиях. Они хохотали и показывали на меня пальцами.
   Я сидел на большом камне. Озеро облизывало мои ступни, как преданный пес, своим влажным языком. Озеро жалело меня. Разве оно было виновато, что Чичебука захотела побывать в нем? Надо же : "Хочу в озеро!" Мало ли куда я хочу! Я бы никогда так не напугал ее. Хулиганство - вот как Марья Ивановна определила подобные шутки.
   Я сидел на большом мокром камне вдали ото всех и, признаюсь вам, плакал. Я плакал от обиды, что Чичебука не поделилась со мной своими планами и подвергла меня страшному испытанию, и от радости, что она жива-невредима.
   На своем плече я почувствовал мягкую тяжесть чьей-то руки. Чичебука? "Шурик, - она грустно улыбнулась, - прости меня. Я не собиралась там задерживаться. Я хотела только на мгновение окунуться и вынырнуть".
   "Я не сержусь, - сказал я, и вся горечь без остатка выветрилась из моего сердца, - Расскажи лучше как там".
  

Приключения Чичебуки на дне озера

   "Ты знаешь, Шурик, - начала Чичебука свой рассказ, усевшись рядом со мной на камне, - когда я сказала тебе, что хочу в озеро, я почувствовала, что меня там ждут. Ну как будто меня пригласили на день рождения. Я не могла взять тебя с собой туда, хотя мне этого очень хотелось. Ведь пригласили меня одну... Если бы я тебе сказала тогда: "Меня ждут в озере", ты б меня не отпустил. Вот я и придумала: хочу в озеро, вроде как - хочу купаться.
   Когда я очутилась там, я была уверена, что только гляну на все - и вернусь. Но, Шурик, это оказалось невозможным.
   Меня встречали Его Глубинная Бездонность Водяной (он сам так представился) с женой - Ее Изумрудностью Озерушкой. От имени всей озерной родни они вручили мне необхватный букет белых водяных лилий. Я сунула нос в цветы, чтобы вдохнуть их аромат, и тут надо мной что-то вспыхнуло. Это меня сфотографировали. Я положила букет на дно и хотела возмутиться: что вы делаете? Не надо фоток!
   Но зазвучала прекрасная музыка - играл озерный оркестр. Все музыканты в нем были раками. Я вначале подумала, что это лягушки, потому что никогда не видела зеленых раков. Я вообще видела их раз в жизни и они тогда были почему-то красными. Наверное, им в тот момент тоже было стыдно за что-то, как нашей Марье Ивановне в третьей четверти.
   А рыбы, что было самым удивительным из всего увиденного, - ПЕЛИ! Да так звонко и, можно сказать, заразительно, что мне самой захотелось к ним присоединиться. Я едва сообразила, что рыбы по своей природе - немые и не то что петь, а вообще говорить не умеют, как Ее Изумрудность Озерушка (кстати, совершенно обыкновенная женщина, безхвостая и с зелеными волосами, но похожими на водоросли, а не на мои чипполинистые вихри), так вот Озерушка мне тут же объяснила, что рыбы издают звуки, которые люди не слышат, но которые фиксируются специальными приборами. А для меня, гостьи, было сделано исключение: мне разрешили услышать то, что никому из людей не дано.
   "Пройдемте-ка, дорогуша, в горенку, - меня под руку взяла бабушка. Я забыла тебе сказать, Шурик, что там и бабушка была, старенькая, болотного цвета, густо водорослями покрыта, чья-то мама, то ли Водяного, то ли Озерушки.
   Завели меня в дом, который прямо на моих глазах из-под дна вырос, как грибок лесной. А комнат там было видимо-невидимо. В самой большой и нарядной был накрыт стол с моими любимыми лакомствами: тортами и пирожными. И как они узнали о том, что я сладкоежка?
   Усадили меня за стол. Я только хотела обмолвиться, что мне срочно надо на берег, как на мое блюдце положили аппетитный кусочек шоколадного торта с черносливиной наверху. И я не удержалась. Прости меня, Шурик. Если бы это была какая-то местная подводная кухня, я бы на нее не клюнула, как рыбка на крючок. А тут... я обо всем забыла. На время, конечно, пока не съела этот кусочек, а потом возникли воздушные замки безе, рассыпчатые горки ореховых пирожных и яично-желтые бочонки эклеров. Когда я это все пробовала, я все же томилась мыслью почему меня так торжественно встречают, как какого-то президента или королеву, или даже лучше, ведь им рыбы не поют.
   Вскоре все стало ясно. Его Глубинная Бездонность Водяной - большой, толстый дядька, похожий на киселистого моржа с зелеными усами и длинными волосами, заплетенными в косичку, прогремел так, что задрожала посуда на столе: "Позволь, доченька, представить тебе всех домочадцев наших, на дне обитающих". И перед моими глазами предстали тетушки, дядюшки, племянники, бесчисленные дочки-русалки: Нырушка, Волнушка, Плавушка, Зеленка, Песчинка, Жемчужинка и остальные сто двадцать пять, имена которых я сразу же забыла.
   А в конце презентации выводят под зелены руки сыночка их единственного - Илюшку (имя его происходит не от человеческого "Ильи", а от ила, которым дно озера густо покрыто): длинного, тощего, как водоросль, зеленоволосого. А волосы в две косички заплетены, как у девчонки. Он глазки опустил, стесняется. И я стесняюсь, потому что во рту у меня за одной щекой кусочек орехового пирожного, а за другой - эклер. И я не то что говорить, но и улыбаться не могу. А тут ко мне Ее Изумрудность Озерушка подсела и шепчет: "Это сынок наш, уникальный, единственный, наследник всего царства Озерного".
   Я, как только могла, живехонько проглотила пирожные и выдавила из себя: "Очень приятно". И все, ну больше словом лишним не обмолвилась. А Озерушка продолжала: "Ах, зеленуша вы наша, вам приятно, а нам как приятно, что вам приятно. У нашего наследника до сих пор невесты нет (а ему, мил моя, годков то как раз столько, чтоб подругу жизни найти - триста пятьдесят девять аккурат через месяц). И взять негде. Была одна русалочка на примете, да ее Царь Морской приглядел для сына своего и сманил, акула его побери. А пожаловаться и некому на такое масштабное начальство. Океану Тихоновичу писать или Северу Ледовитовичу? Вряд ли они помогут... Ну, разве Атлан Титович мог бы, у него сыновей нет, одни дочки, мы ему не конкуренты. Может, и написали бы, кабы о тебе, зеленушечка ты наша, (Озерушка незаметно перешла со мной на "ты") из Интернета не доведались.
   Вот давеча Жемчужинка искала в Интернете рынки сбыта озерного жемчуга и вышла на сайт "Сказка". А там - твой портрет. Жаль, правда, никакой информации о тебе нет, кто ты, каких кровей благородных. Ну да ничего, ты нам об этом сама расскажешь".
   Озерушка обняла меня, а Водяной положил на мою тарелку еще один кусок торта: "Войди в наше положение, полюби Илюшеньку, стань его невестой!" "Но почему я ?" - удивилась я и решительно отодвинула тарелку с тортом. "Да ведь ты - единственная девочка на Земле с зелеными волосами. Тебе одной подобает жить на дне!"
   - Но я же девочка, а не русалка. У меня мама и папа есть, и братик Шурик.
   - Это ничего. Мы из тебя настоящую русалку сделаем. А к родным в гости будешь ездить по воскресеньям.
   - Но ведь я маленькая. Мне всего лишь восемь лет, а по-настоящему так вообще один годик. Я вашему Илюшеньке в пра-пра-пра- внучки в пятидесятой степени гожусь. Я не могу быть его невестой.
   - Да, мала ты еще, конечно, - вздохнул Его Бездонность Водяной.
   - Да и разница с Илюшкой великовата, - опечалилась Ее Изумрудность Озерушка. - Но ты не бойся, эта разница в триста пятьдесят девять годков против вечности - песочек.
   - Мне наверх надо, - отчеканила я каждое слово, - я замуж не хочу. Я Шурику обещала, что в этом году замуж не выйду. Он, Шурик, предупреждал меня, рассказывал, что Дюймовочка в моем возрасте вышла замуж за принца эльфов. Мне Дюймовочка - не пример. Она же в школе не училась, как я, и ей не надо было получать образование.
   И тут Илюшка заплакал. Он так жалобно плакал, прямо скулил, как щеночек. И я его пожалела: "Не плачь, Илюшенька, время есть - целая вечность. Я, если хочешь, подумаю насчет предложения твоих родителей. В крайнем случае я тебе письмо пришлю по электронной почте и что-то посоветую".
   Он сразу плакать перестал и даже улыбнулся. А я ему руку осторожно пожала, тоненькую такую, как водоросль, повредить боялась. А он тогда спросил меня : "Скажи, пожалуйста, на прощанье как тебя зовут?" И, сама не понимаю каким образом (возможно, причиной тому была похожая на водоросль Илюшкина ручка), из меня выскочило: "Ламинария". "О!!! - Илюшка закрыл глаза, - Ламинария! Восхитительно! Ведь ламинарии - это водоросли, мои любимые растения!"
   А тут и Озерушка уцепилась за придуманное мною имя: "Ах! Ламинария! Ну, конечно же, Ламинария! Это судьба! Когда-то давным-давно одна старенькая-престаренькая черепаха, по-моему та, которая раскрыла одному деревянному человечку по имени Бу-бу-бу, забыла, но это ведь произошло так давно, так вот, о, вспомнила! - черепаха Тортилла! предсказала Илюшеньке, что его суженой станет зеленоволосая девочка по имени Ламинария!"
   "Ну и врут! - возмутилась я про себя, вернее про них, но мысленно, - А, если бы я назвалась Инфузорией или Морской Капустой, это бы тоже было предсказание Тортиллы, достойной черепахи, именем которой они так бессовестно пользуются!" Нет, надо было немедленно бежать, то есть подниматься на поверхность Озера. А не то еще заявят, что в предсказании говорилось, что как только выяснится имя суженой, то без ее на то согласия надо свадьбу играть!
   Я поскорее попрощалась со всеми, пока Илюшка с закрытыми глазами наслаждался звучанием якобы моего имени. Обитатели Озера, может, и хотели меня как-то задержать, но придумать ничего не могли - пирожными я уже наелась, а больше ничего вкусного у них не было. Что-то они мне вдогонку кричали, но я ничего не слышала. Вынырнула - и с тобою столкнулась. Бедный Шурик! Я представляю, что ты тут пережил! Прости меня еще раз, милый мой братик-близнец!"
   Чичебука чмокнула меня в щеку: "Только никому не рассказывай о том, что со мной приключилось, хорошо?"
   "Даже если и расскажу, все равно никто не поверит, - усмехнулся я, - ладно, промолчу, как всегда".
  

ЧАСТЬ 2

Чичебука меняет цвет волос

   Через два дня после наших озерных приключений мы вернулись домой. В день нашего приезда мама решила побаловать нас нашим любимым морским салатом. Обычно она его готовит из так называемых крабных палочек (так называемых, потому что папа объяснил, что с таким же успехом можно производить крабные кружочки, треугольники и многогранники - и крабы к этому никакого отношения не имеют). Кроме палочек в салат кладут маринованную кукурузу, вареные яйца, майонез и, наверное, еще что-то. Чичебука это знает лучше меня, но я же пишу не поваренную книгу и не приглашаю вас сделать этот салат по моему рецепту.
   Так вот, папа отправился в магазин за крабными палочками. Но вместо них он принес домой пакетик крабов, пакетик креветок, баночку мидий и баночку кальмаров - папа решил сделать нам праздник и удивить меня и Чичебуку настоящими морскими продуктами.
   Когда мама вскрыла первую коробку, она онемела, как рыба или как креветка, но вернее всего, как краб, потому что это была коробка с крабами. На маму из коробки смотрели не только крабы, но и наша девочка. Представляете, на вкладыше рядом с безобразными крабьими клешнями была помещена фотография, а на ней красовалась наша Чичебука в полный рост с букетом водяных лилий в руках! Хотя за лилиями лица Чичебуки видно не было, но зеленый хвостик с бантом говорили сами за себя. А рядом было написано на пяти языках - русском, английском, немецком, французском и китайском: "Помогите найти девочку по имени Ламинария. Одета в розовый купальник и красный бант. Особые приметы: волосы нежно зеленого цвета. Нашедшего ожидает вознаграждение - ценное ожерелье из натурального жемчуга. Звоните по номеру 01010101, электронный адрес: lake@bottom.com". Подобные просьбы отыскать нашу Чичебуку находились и в коробке с креветками, и в банках с мидиями и кальмарами.
   Само собой разумеется, у нас пропал аппетит и было не до салата. Мы собрались на семейный совет. На всякий случай закрыли окна-двери и задернули шторы. "Что это все значит?" - прошептала мама, показывая нам Чичебукины портреты. "Почему Ламинария? - шепотом возмутился папа, - Вы что-то натворили на озере?" "А, может, им всего лишь Чичебукины волосы нужны? - предположила мама, - ведь это редкость большая - натуральный зеленый цвет".
   Чичебука чуть не плакала. Вот ведь какую кашу заварили Водяной с Озерушкой и Илюшкой, самым заинтересованным в моей сестренке лицом! Но как рассказать обо всем случившимся маме с папой? Они ведь не поверят, а, если поверят, то испугаются - ну как не испугаться, когда их ребенку грозит опасность выйти замуж за сына Водяного и восемьдесят процентов жизни провести на дне озера?
   Чичебука нашла выход из положения. Она не открыла родителям правды и в то же время обошлась без сочинения фантастических историй. Моя сестра просто согласилась с маминым предположением, что кому-то понадобились ее уникальные волосы. "Может, сострижем и продадим за хорошую цену? Все равно потом новые отрастут!" - осмелился предложить папа, но тут же пожалел о сказанном. Мы все ТАК на него посмотрели, что он, опустив глаза, добавил: "Шуток не понимаете, что ли?"
   "В конце концов, - наконец произнесла мама, - настоящего имени нашей девочки они не знают. А ее настоящее имя даже не Чичебука. Ну и что, что у них есть ее фотография? На ней, кроме зеленых волос, ничто не указывает на то, что это она. Каков же вывод?" Мама вопросительно глянула на меня, и в моей голове незамедлительно возник ответ, который я шепотом и отчеканил: "Покрасить волосы в другой цвет!"
   "А, если кто-то из знакомых, родственников или одноклассников опознает на фото Галочку и сообщит об этом Водяному?" - прошептал папа, привыкший просчитывать сразу несколько вариантов. "Вряд ли, - сказал я (тоже шепотом), - ведь сейчас лето, люди налегают на фрукты и овощи, и поэтому не едят салаты из "крабных" палочек и всяких там осьминогов". "А, кроме того, - перебила меня Чичебука, - спросите наших одноклассников какого цвета мои волосы, и никто из них не скажет, что зеленого".
   Через час Чичебукины волосы были действительно не зеленого цвета. А какого, я даже не знаю. Мама сказала: орехового. А по-моему, рыжеватого и веселого. Чичебуке очень понравилось: "Я теперь почти оранжевая!" И она запела оранжевую песенку. Хорошо, что такая песенка есть. Вот зеленой песенки я не знаю. Может, когда-нибудь напишу ее сам для моей сестрички. А еще Чичебуке понравилось, что у нее, такой юной, теперь были крашеные волосы, как у взрослой женщины.
  

Сестра моя Чебука

   По правде говоря, на самом деле Чичебука очень расстроилась, что ей пришлось поменять цвет волос. Это пол часа приятно побыть оранжевой, ну еще пол часа - золотистой или серебристой, а потом?
   А потом произошло совершенно невероятное - на следующее утро после проделанной операции по смене окраски моей сестры, мы стали называть ее "Чебукой" - первый слог "чи" (от Чиполлино) не выговаривался. И сама Чебука, обижаясь на нас за неправильно произнесенное свое имя, тоже не могла выговорить его как положено.
   Мы все горько вздохнули - вот результат того, что от Чиполлино в нашей Галочке ничего не осталось. С другой стороны, Чебука - лучше, чем Ламинария, молодая жена трехсотпятидесятидевятилетнего Илюшки. Во второй класс пойдет, все-таки, а там, глядишь, и среднее образование получит. Кто знает, может и Дюймовочка предпочла бы зваться Мовочкой без первого слога "дюйм", если бы имела возможность учиться в школе. А так какие у нее были шансы - либо замуж выйти за принца эльфов, либо назад в нору к кроту возвращаться.
   Хорошенько поразмыслив над происходящим, мы с Чебукой (видите, даже писать по-прежнему ее имя не получается) решили все-таки отправить по электронной почте послание Озерным обитателям. Послание заключало в себе жуткое коварство. И это коварство придумал я сам! Рассуждал я так: они, эти водные жители, настоящие долгожители, лет по тысяче, а то и по тысяче двести сорок живут, так что же, они на протяжении всей нашей человеческой жизни будут Илюшке его "Ламинарию" искать? Им сто лет больше, сто - меньше, тюлька в томатном соусе, а для нас, людей - это вся жизнь. Что же мы, нашу бедную девочку все эти сто лет сначала в ореховый цвет будем красить, потом в седой, когда ей возраст придет внуков нянчить? Нет, друзья мои, я на эти мучения не согласен. Надо этому безобразию положить конец. И прямо сейчас.
   "Уважаемые господа! - гласило наше с Чебукой послание. - Доводим до Вашего сведения, что из надежных источников мы, ваши доброжелатели, узнали, что молодая особа по имени Ламинария, которой вы интересуетесь, вышла замуж за инопланетянина такого же зеленого цвета, как ее волосы, и отбыла с мужем в неизвестном направлении на неизвестную планету. Единственно, что нам известно, это время пребывания молодоженов в полете - 10 875 световых лет. Надеемся, наша информация была для вас ценной, а поэтому с нетерпением будем ждать от вас обещанное вознаграждение - жемчужное ожерелье по адресу г.Сказка, Новогодняя площадь, Главной Ёлке".
   Вы, наверное, поняли, что ожерелье предназначалось для Ёлки, вокруг которой мы водили хороводы под Новый год. А не попросить вознаграждения было бы подозрительным. Теперь такие времена, что люди редко делают одолжения другим. Так папа постоянно говорит (хотя мы с сестрой с ним не согласны).
   Через полгода нам опять посчастливилось побывать на Новогоднем вечере в Сказке. Жемчужное ожерелье было самым привлекательным украшением Главной Елки.

История об Илюшке и Ламинарии

   Наверное, сейчас я немного передохну. Вы уже и так много узнали о моей славной сестричке и ее похождениях. А во время этого перерыва я напишу, ну как вы думаете, о ком? Ну да, о нем, об Илюшке, ведь вы только что сгорали от любопытства: а как там Илюшка, нашел ли кого себе в жены за это время? И я вас обрадую: нашел! И не кого-нибудь, а самую настоящую Ламинарию, не водоросль, конечно, а правнучку Русалочки, из сказки Андерсена.
   Вы же читали эту сказку, правда? Про Русалочку, не про Ламинарию, конечно, потому что, когда Андерсен сказку писал, Ламинарии и в помине не было. А, если бы она тогда существовала, то, будьте уверены, Андерсен и про нее бы написал - такой уж он был замечательный сказочник: кого заметит, про того и сказки пишет. И про сестренку мою тоже написал бы. Ну а так как Андерсена уже давно нет на свете, я пишу о своей сестре сам.
   Извините, отвлекся. Так вот, если вы помните, Русалочка в конце сказки превратилась в воздушную царевну. А потом у нее народились дети - облака и тучки. У тучек тоже появилось потомство - дождики (весенние, осенние, летние, грибные, даже один слепой, не повезло бедняге). Вот от одного весеннего дождика, который одним ясным днем пролился над Тихим океаном, и появилась маленькая зелененькая девочка, с тоненькими ручками, как водоросли, с длинными шелковистыми волосами, тоже зелеными, ясное дело, но цвета изумруда, а не майской травки, как у моей сестренки. Девочка эта была до последней капли весеннего дождика похожа на свою прабабушку андерсеновскую Русалочку.
   Понятно, она и была Русалкой, но не такой, как обычные с рыбьими хвостами. У нее вообще хвоста не было. От прабабушки по наследству ей достались две замечательные ножки очень маленького размера, по секрету скажу какого: минус тридцать пятого. Если у вашей мамы или сестры плюс тридцать пятый размер, то можете представить что такое минус. Благодаря ножкам Русалка умела не только плавать, но и ходить, бегать, прыгать, а благодаря маленьким крылышкам минус сорок восьмого размера - летать, как ее воздушные предки.
   И вот как интересно получилось: когда Илюшка со своими родителями начал поиск Чебуки, Ламинария случайно попала в сети рыбакам вместе с креветками. Но ее там никто не заметил, так как она ко всем своим достоинствам умела в нужный момент становится невидимой, как воздух. Несчастная девочка очутилась в одной коробке с замороженными креветками, поверх которых красовалось фото зеленоволосой красавицы с водяными лилиями в руках.
   И пока наша русалка сидела в коробке, она прочитала Илюшкино воззвание. На китайском языке, правда, так как русского она напрочь не знала, французским и немецким владела со словарем, а словарей (разве не ясно?) в коробке не было. Английский Русалка знала на бытовом уровне, а быт в коробке, к сожалению, тоже отсутствовал. Китайским же наша морская фея владела потому, что в морях и океанах обитает достаточно много китов, которые обучают этому языку всех желающих (еще замечу, что Ламинария и кетайский язык знала очень прилично, потому что сама Рыба Кета была ее учительницей).
   В общем, досконально изучив Илюшкино послание, наша Русалка подумала, что ищут именно ее. А что еще она могла подумать, если ее звали Ламинарией и на ее голове росли роскошные изумрудные волосы? На фотографии ни лица девочки, ни фигуры все равно не было видно из-за огромного букета.
   Но главное то, что Ламинария вспомнила древнее пророчество, о котором ей на заре ее жизни рассказывала морская черепаха (между прочим, родственница Черепахи Тортиллы из сказки про Буратино, которая предсказала будущее Илюшке. Как тесен мир сказок!): лишь исполнится тебе сто двадцать лет и ты войдешь в цветущий русалочий возраст, очутишься ты при весьма странных обстоятельствах в заточении, где получишь любовное письмо от неизвестного мужчины - представителя озерной школы рыцарей. Когда по счастливой случайности ты выйдешь из темницы, тогда на крыльях любви перенесешься к своему суженому на дно Озера и будешь жить с ним в мире и согласии долго-предолго.
   К чему это я веду? Да прямо к тому, что как только коробку с креветками открыли, Ламинария, вдохнув свежего воздуха, не раздумывая ни секунды, ... р-р-раз и улетела прямо в Озеро к Илюшке (надо сказать, что Русалке очень повезло, потому что по сроку годности креветок она могла там еще два с половиной года сидеть без элементарных бытовых удобств и словарей).
   А Илюшка, родимый, за час до этого получил по электронной почте от нас с Чебукой послание, мол ваша Ламинария вышла замуж за зеленого инопланетянина и тю-тю... Как Илюшка плакал, и где только слезы соленые взял. Озеро разлилось, географы стали подумывать не назвать ли его Морем-Озером, как Каспийское море или Озеро Байкал.
   Но Ламинария прилетела вовремя и спасла географию. Опустилась на дно, да прямо на то место, где Чебука водяные лилии оставила. "Ого! - восхитилась Русалка. - Меня тут ждали!" Взяла букет, к груди прижала и побежала по дну Илюшку искать. А, может, и поплыла. А чего его искать - он в трех метрах от тех лилий находился. Лежал на песочке и слезы лил. Ламинария к нему: "Суженый мой! Пророчество древнее сбылось! Да не реви ты, ведь это я - Ламинария!" Ошарашенный Илюшка смотрит - и впрямь зеленоволосая красавица, волосы, правда, изумрудный оттенок приобрели, но, на его вкус, еще краше стали. Ручки, хотя и не такие упитанные, как раньше, а тоже вроде как-то привлекательнее выглядят - тоненькие, на водоросли похожи, как у него самого. Счастье-то какое! Мало того, что зеленоволосая девочка нашлась, так она еще и похорошела!
   Обрадовался Илюшка, на ножки поднялся, обниматься и целоваться ринулся. А потом спрашивает: "А как же твой инопланетянин ? Ты же с ним улетела на далекую звезду?" "Это тебе сон приснился такой. Летать я, правда, умею, но не на какие не на звезды. Я с тобой на дне жить собираюсь в мире и согласии долгие-долгие годы". "Вот ведь доброжелатели! - возмутился Илюшка, протягивая Русалке наше с Чебукой послание, - Прислали мне письмо, что моя Ламинария предпочла мне инопланетянина и покинула Землю". "Позавидовали вашему счастью, - подкатилась к сыночку Озерушка, - ну тем крепче оно будет!"
   И начался пир на весь озерный мир. И кого только на свадьбу не пригласили: и рыб, и рыбешек, и раков, и крабов, и лягушек, и черепах - представителей всех рек, морей и океанов. От самих Север Ледовитовича, Атлан Титыча и Океана Тихоновича телеграммы пришли поздравительные.
   Мы об этом обо всем потом долго читали - целый год в коробках, банках и прочих упаковках с разными морскими, речными и озерными деликатесами вкладыши были со всей удивительной информацией и даже фотографиями. А поскольку мы ели наш любимый морской салат не реже трех раз в неделю, то, наверное, ни одной мелочи не пропустили из жизни обитателей Озера.
   Но главное то, что в конце концов все участники этой истории стали счастливы - и Ламинария с Илюшкой, и все Озеро, и вся наша семья Кравченко, и даже Главная Ёлка в Сказке.
  

Клубничное варенье

   Первый месяц каникул прошел, но вовсе не незаметно, как принято говорить среди взрослых. Мама, например, часто восклицает: "как незаметно проходит время" или "как быстро оно летит", "молниеносно проносится", "безвозвратно уплывает", "бесследно ускользает". Для нас с Чебукой июнь прошел очень даже заметно, можно сказать, медленным шагом прошелся, прогулялся не спеша. И мы тоже уже никуда не торопились, потому что очень устали от волнений, связанных с озерными приключениями.
   А в июле к нам приехала бабушка. И первое, что она сказала, обращаясь к нашим родителям, было: "Как! Июль уже наступил, а вы не сварили клубничного варенья!" Родителям стало стыдно, они начали оправдываться, что мол времени того самого, которое летело, скользило и плыло, не было, что на работе было много работы, и с нами, их детьми, тоже приходилось возиться, и вообще варенье есть вредно, потому что его варят с сахаром, а сахар - это белая смерть, и кроме всего зачем варить то, что можно купить.
   На все это бабушка отреагировала следующим образом: пошла на базар, купила ведро клубники и сварила клубничное варенье. Оно оказалось самым вкусным вареньем в моей жизни - в прозрачном розовом сиропе дружно плавали ягоды, которые все до одной сохранили свою форму, а не превратились в густое, тягучее месиво. От свежесваренного варенья исходил такой дивный аромат, что у нас с сестренкой слюнки потекли. Папа, стараясь загладить свою вину перед бабушкой, примирительно изрек: "Да, такое варенье ни за какие деньги не купишь!" А мама призналась: "Клубничное варенье - мое любимое".
   И тут меня просто вверх от моей безответственности подбросило: "Карлсон просил ему клубничного варенья побольше прислать! А мы с Чебукой забыли об этом!" Чебука глянула на меня, прочитала мои мысли и в ответ кивнула мне головой, мол раз просил, нехорошо не уважить просьбу дорогого друга. Просто недопустимо. Но, прежде, чем послать Карлсону посылку, мы решили позвонить ему в Сказку. А вдруг он уехал куда-то с Малышом? Ведь у Малыша, как и у нас, летом каникулы. А вдруг он разлюбил сладкое и сидит на диете? Наша мама, например, раз в месяц объявляет, что сладкого она больше не употребляет и сахар в чай ей класть не надо.
   Но оказалось, что Карлсон никуда не уехал, сладкое обожает по-прежнему и клубничное варенье разлюблять не собирается. На это Чебука сказала: "Отлично, Карлсончик, завтра я тебе отправлю посылку со сладостями и две баночки варенья твоего любимого туда вложу".
   - Ой, только не надо отправлять посылку, - заволновался наш милый сладкоежка, - я не дотерплю до ее прихода. Ведь минимум три дня терпеть придется. Я так проголодался, что, наверное, умру, если сейчас же не попробую моего любимого варенья!
   - Но я не знаю каким образом ты сможешь его попробовать сию минуту! - Чебука, как мне показалось, начала терять спокойствие.
   - Смогу, смогу! Ты только сама этого очень сильно захоти! Вот так и скажи: "Хочу, ну просто очень-преочень хочу, чтобы мой друг Карлсон получил две банки клубничного варенья прямо сейчас!"
   - Это что, заклинание какое-то? - удивилась Чебука.
   - Никаких заклинаний! Заклинания очень опасны. Они заклинивают мысли. Ты просто поверь, что хочешь мне добра, от всей души поверь. Это так легко: раз, два...
   "Три!" - подытожила Чебука, протягивая Карлсону две банки с клубничным вареньем, потому что она была уже в Сказке. Откуда я это знаю? Да оттуда, из той же Сказки, в которой я оказался одновременно с Чебукой. Ведь я тоже от всего сердца пожелал Карлсону немедленно утолить голод. Вот что такое сотворить чудо - просто поверить в то, чего очень хочешь.
   "Ура!!!!" - закричал Карлсон, увидя Чебуку с банками. "Ура!!!!" -вторили мы ему. "Получилось!" - воскликнули мы в три голоса.
   Здесь я сделаю короткое отступление от темы. Мне кажется, что ты, мой друг, если ты читаешь эту книгу внимательно, сейчас ухмыляешься: Шурик с Галей желали Карлсону добра, а разве это добро отравлять организм сказочного героя дополнительными сладостями, не предусмотренными в его собственной сказке? Ведь у Карлсона и так избыток веса, а тут такие калории - две банки свежесваренного клубничного варенья!
   Наверное, ты был бы прав, если бы Карлсон был обыкновенным человеком, а не сказочным героем. Но в Сказке лишние калории не страшны, а, наоборот, необходимы для поддержания бодрости, работоспособности и просто хорошего настроения. Ну вспомни хотя бы пиры, которые закатывают во всех народных сказках, недаром о них говорят "пир на весь мир".

Одну баночку варенья Карлсончик опустошил сразу же. Вторую оставил на вечер. Мы с Чебукой расстроились - уж очень быстро наш друг воплощал свои мечты в жизнь. Карлсон почувствовал наши опасения по поводу его аппетита и успокоил нас: "Не волнуйтесь, ребятки, мне клубничного варенья больше не надо. А сварите вишневое, мне и одной баночки хватит, я его не так сильно люблю". Не успели мы с Чебукой облегченно вздохнуть, надеясь, что бабушка пробудет у нас до конца июля и успеет сварить вишневое варенье, как Карлсон завопил: "Ч...Ч... Чебука! А где твои зеленые волосы?"

Чебука превращается в Буку, а Бука - в Бу

   Мы оторопели от крика. Но Карлсон кричал не только от того, что Чебука больше не была зеленоволосой девочкой. Дело в том, что в Сказке стали происходить какие-то странные вещи. Все героини - принцессы, королевы, царевны, царицы, родные дочки, падчерицы, сиротки, служанки, крестьянки - буквально в один день изменили цвет волос.
   Началось все с Мальвины, Буратининой подружки - девочки с голубыми волосами. Как-то утром она глянула на себя в зеркало и ей показалось, что ее голубые волосы выгорели на летнем солнце. Вот Мальвина и решила немного подсинить их. А как? В Сказке парикмахерские не предусмотрены. Там жители появляются уже с готовыми прическами. А, если по какой-то причине прическу надо изменить, то это дело рук, вернее, правой руки автора (если он не левша, конечно). Мальвина же изменила себя сама, без авторского ведома и без разрешения директора Школы, в которой учились персонажи "Приключений Буратино". Так как краски для волос в Сказке отродясь не было, Мальвина раздобыла синьку. Потом выяснилось, что синькой по доброте душевной ее снабдила Золушка - она использовала синьку при стирке. А как пользоваться синькой Мальвина не выяснила - и стали ее волосы иссиня черными.
   Златовласка тоже перекрасилась. Ей кто-то шепнул, что этим летом модно не золото, а серебро. И превратилась она в Сребровласку. Карлсон, увидев ее, ужаснулся, потому что золотоволосая красавица стала попросту седой.
   Белоснежка же решила, что раз она Белоснежка, то и волосы должны соответствовать ее имени, то есть стать белоснежными. В общем, тоже поседела. Однако ее "седина" отличалась от Златовласкиной тем, что она была белая-пребелая, а та - серенькая.
   И все остальные красавицы Сказки перекрасились за компанию. Блондинки стали брюнетками, брюнетки - рыжеволосыми, рыжие - русыми. А в довершение ко всему этому Чебука. Последняя капля. Вот почему Карлсон завопил.
   На его крик сбежались перекрашенные барышни. На меня они, разумеется, внимания не обратили. А Чебуке - сплошные комплименты. И какие у нее теперь волосы натуральные! И какая она теперь современная! И стильная! И модная! И просто раскрасавица! Ну, конечно, если бы не уши. Чебурашьи все-таки, немного великоваты, слегка лопоухи. Повезло, правда, что не мохнатые. Устранить этот дефект возможно, об этом Чебука еще зимой в новогоднюю ночь узнала. Но не согласилась тогда меняться. А сейчас, раз уж она отважилась на перекрашивание... Впрочем, это ее право. Она и с ушками-лопоушками очень даже миленькая.
   "Нет, нет, нет! - возмутилась сестренка, - никакая я не миленькая, а уродина. У вас в Сказке ни одной девицы-красавицы с таким дефектом нет. О таких сказки не пишут. Избавьте меня от чебурашьего наследства!"
   И только Чебука произнесла эти слова, как... "Бука, Бука, Бука!" - позвал я ее. Не понимая почему я так говорю, я глянул на сестренку и понял - она стала настоящей Букой. Ушки уменьшились в размере, из состояния "в стороны" приняли положение "назад". И слог "Че" испарился из имени моей сестры, как лужица на ярком солнце. "Ну что? - обратилась Бука ко мне, - я похорошела?" И я уловил в ее голосе несвойственные ей ранее высокомерные нотки. Удивительно, как могут испортить человека льстивые комплименты!
   У Буки (язык не поворачивался называть сестренку по-прежнему) резко испортился характер. Он стал отражением ее нового имени. "Ну же, Шурик, - подстегивала меня сестренка, - скажи, правда я неотразима?" "Угу", - поневоле согласился я, и не потому, что не хотел ей перечить, а просто мне нужно было время, чтобы собраться с мыслями.
   А Бука начала наводить в Сказке порядок. Отобрала у растерявшегося Карлсона банку с клубничным вареньем: "Кошмар, до чего ты толстый! Еще лопнешь от сладкого". Бедняга онемел от неожиданности. "Не может быть! Моя любимая девочка превратилась в Бабу Ягу!" - лопотал он по-шведски, но я и то понял, что он имел в виду.
   А Бука тем временем командовала: "Белоснежка налево, Мальвина направо, Златовласка прямо. Разойдись!" Блондинка Белоснежка, брюнетка Мальвина и седовласая Златовласка недоуменно переглянулись, вовсе не собираясь следовать Букиным приказам. Тогда Бука включила свой моторчик на полную мощность - подарок недальновидного Карлсончика - и несчастные перекрашенные девчонки, перепугавшись, бросились в разные стороны. Именно в те, на которые им Бука и указала.
   Я все еще собирался с мыслями. Но Карлсон оказался более расторопным: "Извини меня, бывшая любимая зеленоволосая девочка, но ты не умеешь обращаться надлежащим образом с моим подарком. Включенный на полную мощность моторчик представляет огромную опасность для всей Сказки. Поэтому, не обессудь, но я его, то есть моторчик, изымаю из твоего пользования. Забираю, попросту говоря". Р-р-рраз - и забрал.
   В Сказке все быстро делается, по одному слову, по обычному желанию. Никакой магии не требуется. Потому что настоящая Сказка сама по себе - чудо. И ничего не надо подмешивать, и никуда не надо поплевывать, и никаких кровожадных заклинаний не надо произносить беспощадным голосом. А, самое главное, не надо опасаться, что все эти варварские магические действия приведут к совершенно противоположному результату и навредят твоему лучшему другу.
   Так что же Бука? Почувствовала, что моторчик у нее отобрали, ногами затопала, закричала возмущенно: "Ну, Карлсон, обманщик! Я тебе покажу!" И показала... Что бы вы думали? Бука показала свою новую стройную фигуру. Да, в порыве своего желания отомстить Карлсону она отказалась от его наследства - любви к сладкому и упитанности фигуры. В общем, от имени моей самой-самой умной, веселой и красивой сестрички осталось одно "Бу". И вся Сказка с ее принцами и принцессами, Дедами Морозами и Снегурочками, многочисленными школами и Главной Елкой на центральной площади забубнила хором, показывая на мою сестренку пальцами, указками, ветками и хвостами: "Бу-бу-бу! Бу-бу-бу!"
   Я не знал, что делать. Собираться с мыслями было уже поздно. Я жалел мою Бу, мою сестру Галю. "Пойдем домой! - позвал я ее, - Уже поздно, бабушка к ужину нас заждалась и родители наверняка с работы вернулись". Но Бу упиралась, она искала в толпе Карлсона, чтобы поколотить его. А из-за того, что найти виновника своих огорчений ей не удавалось, она нервничала, злилась, ругалась. И слышалось повсюду ее ворчание: бу-бу-бу; бу-бу-бу.
   В организме моей сестры непреобразованным оказался один нос, доставшийся ей от Буратино. В силу принадлежности Бу к женскому полу нос все время был маленьким и остреньким. Но теперь он не выдержал. Он тоже возмутился поведением когда-то вежливой и застенчивой девочки. А как выразить свое негодование? И нос начал расти, Расти, РАСТИ. Самым ужасным было то, что он стал деревянным. Я заплакал. Моя сестренка была точь в точь похожа на Буратино. Только волосы постричь и колпак на голову надеть, да Букварь под мышку.
  
   Испарение последнего слога в имени моей сестры
   Кто-то может сказать: ну и что, что нос вырос, как у Буратино? Буратино был очень симпатичным и прикольным малым. Но, дружок, ты не представляешь КАКОГО размера стал нос моей сестрички Бу.
   Нос начинался на лице и простирался длиннющей сухой веткой сначала на десять метров на северо-восток, потом передвинулся на двадцать метров на север, на тридцать метров - на северо-запад, а когда он достиг ста метров, то уже был обращен прямехонько на юг.
   Не подумайте, что с помощью носа Бу изучала географические части света. Она, бедняжка, сдвинуться с места не могла из-за неподъёмной тяжести своего носища. Единственное, что ей с трудом удавалось, было движение вокруг своей оси, то есть по кругу. Вот сестренка и вертелась с запада на восток и с севера на юг. А нос продолжал расти. И срубить его, как дерево, я не мог, потому что это же был НОС Бу! И она его чувствовала, как свой родной, и ей было больно, когда по нему даже просто щелкали пальцами.
   В какой-то момент меня осенила мысль вернуться назад домой, прямо к ужину. Но мы рисковали потерять бабушку - ее сердце не выдержало бы ужасной картины. Мама с папой, наверное, все же совладали бы с собой, ведь они мужественно перенесли появление в нашей семье необыкновенной девочки, которая за год повзрослела на семь лет (хотя я бы не отважился еще раз проверять их выдержку).
   Ну, в общем нос себе рос и рос, и останавливаться не собирался. Бу уже не сопротивлялась, стоять она не могла, и под непомерной тяжестью к тому моменту стапятидесятиметрового носа обреченно сидела на земле.
   И тут я спохватился: Мы же в Сказке, как никак! "Друзья, - обратился я ко всем сказочным героям, которые обступили нас с сестрой, и сочувственно, а кто и укоризненно, наблюдали за происходящим, - Друзья! Подскажите что нам делать! Нельзя ли как-то остановить этот марафонский рост?"
   Многие пожали плечами, мол они понятия не имеют, но Чебурашка, добрая душа, посоветовал: "А вы обратитесь прямо к Носу. Я свои ушки, например, наоборот, попросил вырасти, и они послушались". А я вспомнил сказку братьев Гримм о волшебном горшочке, который сварил столько каши, что в ней чуть не утонул целый городок. Но как только горшочку приказали остановиться, он послушался.
   Бу все хорошо поняла и из последних своих сил проскулила: "Нос, пожалуйста, перестань расти, я тебя очень прошу! Я тебе даже приказываю!" И тут произошло нечто странное, хотя в сказках все возможно, - Нос заговорил! Конечно, он заговорил в нос, ведь больше было некуда. А сказал он вот что: "Ну наконец-то ты меня об этом попросила, ведь я так устал удлиняться. А по сказочным законам остановиться я могу только если меня об этом попросят".
   "А укоротиться Вы тоже можете?" - не выдержал я, перебив Нос на полуслове. "Я все могу, - гордо заявил Нос, - и удлиняться, и укорачиваться, и вверх задираться, и горбатиться, и насморком болеть и даже веснушками покрываться!" "Ах, - Бу не верила своему счастью, - милый Нос, сколько хотите покрывайтесь веснушками, но только укоротитесь до своей изначальной длины, будьте добры, и перестаньте быть деревянным".
   Нос замешкался, наверное удивляясь, что его уникальные качества не оценили по достоинству, но, что делать, по законам Сказки он должен был подчиниться просьбе своего владельца. Через три секунды сестренка уже стояла на ногах и, более того, прыгала и смеялась. Ее нос стал прежним, правда, весь в веснушках, но ведь надо же было его хоть чем-то заинтересовать, чтобы он мог собой гордиться.
   Но от сказочного имени моей сестры не осталось ничего. И даже последний слог "бу" исчез, потому что она полностью освободилась от наследства Буратино.

Моей сестре 17 лет

   Нашу девочку теперь звали единственным именем, занесенным в ее свидетельство о рождении - Галиной. Она стала очень спокойной, рассудительной, серьезной и взрослой не по годам. Ее взрослость отметила бабушка сразу же после нашего возвращения из Сказки.
   Мы, кстати, прибыли к ужину вовремя, ведь время - вещь относительная. Оно существует только в нашем мире. А в Сказке его нет, мы это еще в новогоднюю ночь поняли, потому что Сказка живет в вечности. А какое время может быть в вечности? Поэтому, мой друг, если ты каким-то образом очутишься в Сказке, не беспокойся, что тебя дома хватятся. Живи себе там сколько угодно - на Земле и мгновения не пройдет.
   После удивительно вкусного бабушкиного ужина Галя (раньше она этого не делала) вымыла всю посуду, расставила по местам чашки-тарелки и разложила ложки-вилки. А еще она попросила бабушку разрешить ей приготовить завтрак для всей семьи. Бабушка обомлела от неожиданности, но согласилась. Подумала, наверное, что к утру внучка скорее всего передумает.
   А я был почти уверен, что моя сестра собирается воспользоваться помощью сказочной кулинарной книги. Я тогда не знал, что с исчезновением своего настоящего имени она утратила не только дары моих любимых сказочных героев, но и подарок Деда Мороза. А на самом деле оказалось, что Галя не помнит ни о каких подарках. Утром следующего дня она пожарила картошку, сварила сосиски и нарезала салат из помидоров и огурцов. Бабушка прослезилась: внученька повзрослела и стала хозяюшкой!
   Вскоре я стал замечать, что Галя относится ко мне как-то не так, как прежде. И не то, чтобы хуже, но не так доверительно, как сестренка-близнец, у которой никогда не было секретов от брата. У нее появились новые знакомые, с которыми она меня (невероятно!) не познакомила. Она могла пойти без меня (!) в кино. И ее уже не интересовали дворовые игры. Но самое страшное было то, что она могла часами простаивать перед зеркалом, сооружая все новые и новые прически из своих обыкновенных русых волос и любуясь собою.
   А через неделю после нашего возвращения из Сказки я с ужасом обнаружил, что Галя выше меня, и не на каких-то там два-три сантиметра, а на целых десять! Моя сестра действительно становилась взрослой и непростительно красивой. И это было предательством, потому что во второй класс по всей вероятности я должен был идти один.
   "Как же это все произошло? - недоумевал я, - Что вызвало внезапное взросление моей сестренки?" Я долго думал об этом, даже посреди ночи меня могла разбудить эта неотвязная мысль. И вот к какому выводу я пришел: Галин организм был выведен из равновесия после ее отказа от сказочных подарков. А неимоверное удлинение ее носа и нервное потрясение, что она испытала при этом, довершили дело. Организм нашей девочки был запрограммирован на рост. И, если в Сказке его можно было остановить, то в реальной жизни - нет.
   Впрочем, нюни распускать я не собираюсь, а скажу только, что к концу лета наша девочка выглядела на все семнадцать лет. И, как оказалось, школу она уже окончила, в тумбочке с документами лежал ее аттестат зрелости с очень приличными оценками. Более того, выяснилось, что Галя каким-то неизвестным сказочным образом успела поступить в театральный институт. И эти чудеса не удивляли никого - ни маму, ни папу, ни бабушку (которая вскоре после всех этих удивительных событий уехала к себе домой), ни саму Галю, кроме меня. Я был единственным из всей нашей семьи, кто помнил все.

Мы с сестрой не близнецы

   И вот опять первое сентября. Я - ученик второго класса. И мы с мамой и папой идем на торжественную линейку в школу. Меня окружают мои одноклассники. Они без умолку галдят, рассказывая о своих летних поездках и приключениях. И Марья Ивановна здесь же - веселая, загорелая, красивая, как Марья Царевна.
   Но встреча с ней меня не радует, и друзья мои не кажутся мне больше друзьями. Я почти не разговариваю - только "да" и "нет", и то, если меня спрашивают. Но народу так много, что никто на меня не обращает особого внимания. С каждой следующей минутой на школьном дворе появляются новые ребята, которых встречают так же громко и восторженно. И никто никого не слышит. Но видят же! Так почему же никто не видит, что я один, без сестры моей?! Ну хоть бы кто-то один спросил: "А где Галя?" или "А почему ты без Гали? Неужели она заболела?" Нет, видно, не дождаться этого. О Гале все забыли, как будто ее не существовало.
   Но вот на уроке математики к моей парте подходит Марья Ивановна, ее знаменитое платье вдруг голубеет. Марья Ивановна сочувственно глядит на меня и гладит по голове: "Не надо грустить, Шурик, - вот увидишь, все будет хорошо". "А что хорошо, Марья Ивановна?" - спрашиваю я. "Не знаю, - она виновато улыбается, - мне тоже почему-то грустно, как будто чего-то не хватает. А чего, не пойму". А я про себя думаю: "Я -то знаю, чего, вернее кого не хватает. Но кто поверит? И вы, дорогая Марья Ивановна, тоже не поверите. Родные родители - так те просто испугаются, если я им о своих переживаниях расскажу, подумают, что я заболел или, хуже того, с ума сошел. А сестра моя... Вот кого надо спросить помнит ли она что-то из своего прошлого".
   И с этой мыслью я не расстаюсь целый день, до вечера, пока Галя не возвращается домой после занятий в институте. Она очень возбуждена, и за ужином спешит поделиться своими первыми впечатлениями студенческой жизни. Мама умиляется: "Не верится, наша девочка уже студентка!" Папа подливает масла в огонь: "И не просто студентка, а будущая актриса!"
   Услышав это, я решаюсь на эксперимент по выявлению памяти: "А я всегда знал, что Галя будет актрисой, еще с тех пор, когда мы все ходили в поликлинику за справкой, чтобы ее признали обыкновенной девочкой". "И когда это было?" - подпрыгивает на своем месте моя сестра. Ну не могу же я сказать, что на самом деле это произошло всего лишь год назад! И я говорю: "Когда тебе было три с половиной года". "Ну и выдумщик ты, Шурик! - вмешивается мама, - тебя же тогда на свете не было". "А я что-то припоминаю, - папа очень внушительно морщит лоб, - Галя тогда какое-то стихотворение декламировала, ей все аплодировали". "И ты тоже, не меньший выдумщик, - мама снисходительно кивает папе, - ну надо же такое придумать!" "А стихотворение было про доктора Айболита!" - неожиданно заявляет Галя. "Вы все переутомились, - говорит мама, - пора отдыхать. Завтра второе сентября, рабочий день, рано вставать!"
  

Я пытаюсь вернуть сестре память

   После того как родители потушили свет в своей комнате, я подождал пол часа, а потом вылез из кровати и проскользнул в комнату сестры. Она уже умудрилась заснуть. Я долго смотрел на ее взрослое лицо без единого намека на былую красоту. Ни ушек, ни упитанности, не говоря уже о волосах. "Галя, - позвал я громким шепотом, максимально приблизившись губами к ее новому нелопоухому уху, - ты помнишь как мы впервые попали в Сказку? Ты тогда была Снегурочкой, самой настоящей зеленой Снегурочкой, а потом мы все получили волшебные подарки от Деда Мороза..." И моя сестра, не размыкая век, все еще в объятиях сна, прошептала: "У меня тогда было другое имя - веселое и смешное - и я была похожа на сказочных героев..." "Да, конечно, - обрадовался я, - а свое приключение на дне Озера помнишь? А салат из крабных палочек? А клубничное варенье? А то, как у тебя вырос нос?"
   Но, наверное, зря я задал Гале так много вопросов одновременно, потому что она неожиданно открыла глаза, увидела меня и сказала непререкаемым тоном старшей сестры: "Ты что здесь делаешь, Шурик? А ну, быстро, в свою кровать! Все вопросы завтра! Бессовестный, разбудил меня!" И я понял, что Галя помнила свое прошлое только в состоянии полудремы-полусна. Но и это было уже неплохо.
   Вы не поверите, но выяснить что еще помнила моя сестра, мне так и не удалось. Виной всему, конечно, ее насыщенная студенческая жизнь, из-за которой видел я ее очень редко, чаще всего вечером за ужином. А после ужина она уединялась и готовилась к занятиям. Я много раз порывался поговорить с ней, но она всегда увиливала от беседы.
   И все, что я слышал от нее совпадало с тем, что слышали мои одноклассники от своих старших братьев и сестер: "Не мешай!", "Я очень занята!", "Ты меня отвлекаешь!", "В другой раз!", "Давай отложим на завтра/ на воскресенье/на каникулы" и даже "Как ты мне надоел!" и "Ну просто никакого покоя!". Эти фразы я слышал всю первую четверть и всю вторую. Понятно, что последней моей надеждой был Новый год. Уж в Новый год Галя обязательно что-то вспомнит. А, если вспомнит, то изменится, пусть не внешностью (я уже начал смиряться с ее возрастом), но хотя бы характером, чтобы мы опять дружили и доверяли друг другу.
   И Новый год не заставил себя долго ждать! Вот он - выгляни в окно - блестящий, снежный, ледяной, морозный, в зеленых ёлках, в разноцветных огоньках-фонариках, новогодних утренниках, сюрпризах и подарках.
   В этом году, правда, второклассники участвуют в новогоднем представлении не как артисты, а как зрители. Почему? Да просто моя старшая сестра - актриса-первокурсница - организовала в нашей школе выступление студенческого театра.
  

Снегурочка Галя

   "Очень приятно, а я Петя Кукушкин", - сказал Петя Кукушкин, пожимая руку моей сестре, которая только что представилась ему как Снегурочка. Дело в том, что у студента театрального института, который должен был играть роль Деда Мороза на нашем школьном празднике, внезапно пропал голос. А заменить его было некем - у всех были свои роли. Артисты расстроились, ведь спектакль был на грани срыва.
   Но наша Марья Ивановна не растерялась: "Ребята, - обратилась она к студентам, - вы не против, если Деда Мороза сыграет наш десятиклассник, у него уже опыт есть, а роль он выучит быстро, память у него отменная". И ребята, то есть студенты, очень обрадовались этому предложению, и Петя пришел на репетицию.
   Но Галю он не узнал! Он только сказал: "И мне приятно, что в этом году у нас такая красивая Снегурочка. Хотя, честно говоря, прошлогодняя девочка, которая играла эту роль, была просто необыкновенной, представляете, у нее были зеленые волосы!" "Ужас! - воскликнула Галя, - зеленая Снегурочка! Это противоречит концепции новогоднего праздника!" "А мне она очень нравилась, потому что была настоящей",- не отступал Петя. Может, он тоже, как и я, не понял, что такое "концепция", но ответил здорово.
   Моя прошлогодняя сестренка БЫЛА НАСТОЯЩЕЙ СНЕГУРОЧКОЙ! А моя нынешняя сестра ехидно заметила взволнованному Пете: "Вы, юноша, еще не знаете, что такое настоящая Снегурочка и настоящий профессионализм". Петя пожал плечами и подошел ко мне: "Шурик, а где твоя сестра? Ей роль Снегурочки больше подходит, чем этой студентке". Я опешил - Петя был единственным человеком во всей нашей школе, который помнил мою зеленоволосую сестренку! Хотя, ничего удивительного, Петя был профессиональным Дедом Морозом, можно сказать врожденным, и память у него должна была быть сказочной. Я едва успел промямлить в ответ на его вопрос что-то невразумительное, как его позвали репетировать. И я с облегчением вздохнул - не надо было врать.
  

Новогодние чудеса через год

   Новогоднее представление, в котором мы - прошлогодние пираты, коты в сапогах, бабы яги, коты базилио и лисы алисы не участвовали, почти провалилось. Оно бы, конечно, провалилось полностью, если бы не Дед Мороз Петя Кукушкин. Он все спас.
   Если ты, читатель, спросишь меня: неужели будущие артисты играли хуже, чем какие-то первоклашки за год до этого? - я отвечу: играли-то они, наверное, не хуже, но они ни капли не верили в то, что играли. Ни в существование настоящих Деда Мороза и Снегурочки, ни в исполнение новогодних желаний, ни в подарки из огромного мешка (они, глупые, считали, что подарки покупают детям родители и кладут их украдкой под ёлку). А, если артист не верит в то, что показывает, то и зрители не верят артисту.
   А как Петя Кукушкин спас ситуацию, я сейчас расскажу. Когда спектакль подошел к концу и Деду Морозу предстояло произнести заключительные слова, он, то есть, Петя, поступил вопреки сценарию. Он же понял, что в новогоднюю сказку второклассники не поверили, а поэтому принял решение показать всем присутствующим - и зрителям, и артистам - настоящую сказку.
   Петино решение было очень ответственным, потому что на этот раз он осмелился пригласить в Сказку всех без исключения. А в прошлый Новый год, как вы помните, только избранных - участников представления, наших родителей и учительницу.
   Но времена меняются, и Петя Кукушкин, наверное, почувствовал, что в мире стает все меньше и меньше людей, сердца которых стремятся к чуду, и что необходимо веру в Сказку возрождать. Да, с его стороны это был рискованный шаг, потому что обычно в Сказку могут попасть только дети, да и то не все. После 10 лет редко кому удается там побывать .
   "Возьмемся за руки, друзья, - торжественно-таинственным голосом продекламировал Дед Мороз Петя Кукушкин слова известной песни, - и поиграем кто во что: дети - в Сказку, а взрослые - в Детство! Согласны?" И, как ни удивительно, все присутствовавшие в зале, воскликнули: "Да-а-а!" После утомительного профессионального спектакля всем так хотелось предновогодней радости, что никто не отказался вслед за Дедом Морозом три раза повторить простые и, очевидно, для кого-то, смешные детские слова "Елочка, гори!"
   И, как и год назад, наша обыкновенная школьная елка вспыхнула разноцветьем огоньков и мгновенно выросла (почти настолько, насколько однажды вырос нос моей сестры). Жемчужное ожерелье, присланное в Сказку со дна Озера, тоже выросло вместе с Ёлкой, обвивая ее сверху донизу. Теперь жемчужины были величиной со сливу каждая.
   Оказавшись в Сказке таким чудесным образом, студенты-артисты, второклассники и их родители восторженно таращились на стометровую пушистую красавицу, пронзавшую верхушкой темно-синее небо в разноцветных звездах. Они стояли на настоящем снегу и поскрипывали по нему туфлями. Все было настоящее: и снег, и ёлка, и сказка. Но они восклицали: "Вот это шоу!"; "Дэвид Копперфилд!"; "Почище Дэвида Копперфилда!"; "Вот вам технический прогресс!" А те, кто мог выдохнуть только такие отдельные слова как "уникально!", "невероятно!", "восхитительно!", те тоже имели в виду технический прогресс. "Н-да, - присвистнул я, - если сейчас сюда придут сказочные герои, никто не поверит в их взаправдашность, подумают, что маскарад".
   А сказочные герои, добрые, живые, веселые, неугомонные, уже облепили собой каждого гостя и, не давая ему опомниться, окатывали его шквалом шуток-прибауток и ошарашивали сказочными новостями. Я так соскучился по моим любимцам Чиполлино, Чебурашке, Буратино и Карлсону, что растерялся кого первого из них обнимать, когда все четверо бросились ко мне, едва меня увидев. Но решения принимать мне не пришлось, потому что они обняли меня сами - все сразу.
   Имени моей сестры мы не произносили, но говорили только о ней. "Это она?" - спросил Карлсон, кивнув головой в ее сторону. Галя стояла в кругу принцесс, которые что-то бойко обсуждали, ведь не часто случается принцессам из разных сказок собраться вместе. "Угу, - пробубнил я , - мне почему-то было очень стыдно, как будто это я, а не она, отказался от уникальных сказочных даров.
   "Она стала красавицей", - сказал Чебурашка. Буратино поправил его: "Она стала обыкновенной красавицей". "Наверное, человеку лучше быть таким, как все, - задумался Карлсон, - ни чересчур толстым, как Робин Бобин Барабек, ни слишком тонким, как Кощей Бессмертный, ни ушастым, как мой друг Чебурашка, ни деревянным, как Буратино, ни железным, как Железный Дровосек, ни сине-зелено-золотистым... И мотор людям ни к чему, а крылья тем более". "А, может, во всем этом есть преимущество? - подмигнул мне Чиполлино, - Живи себе спокойно и не опасайся никаких неожиданностей".

Сказочный оркестр

   Вдруг откуда ни возьмись - прямо из снежного тумана - рядом с Елкой вырос симфонический оркестр. Сначала появились музыканты, серьезные, неулыбчивые, в черных фраках, белых шелковых рубашках, бархатных бабочках на шеях и лаковых туфлях. А потом у них прямо из рук начали произрастать музыкальные инструменты. Те, кто держал руки на уровне плеч, почувствовали как из левой руки вылезает скрипка, залезая ..... под подбородок, а из правой молниеносно выпрыгивает смычок.
   А тем музыкантам, руки которых были разведены в стороны, достались виолончели и контрабасы, которые по сравнению со скрипками не спешили появляться на белый свет и возникали постепенно. Из рук, вытянутых вперед, оформились духовые инструменты - трубы, фаготы, флейты, саксофоны, свирели. Они, казалось, понимали, что одними руками на них не сыграешь, и поэтому тянулись к губам тех, кто их держал.
   Пианистом, как я понял еще до появления рояля, оказался тот, кто сидел на круглом стуле, вытянув перед собой руки и ноги. Таким образом, рояль появился не только из рук пианиста, но и из его ног, которые сразу же стали на педали. Появление оркестра произвело неизгладимое впечатление - все просто пооткрывали рты и уже ничего не произносили. Конечно, надо было быть ненормальным, чтобы глядя на чудо рождения оркестра сказать "до чего дошел технический прогресс!"
   Но главное чудо было впереди - МУЗЫКА. Это была ДРУГАЯ музыка. Я даже не могу сказать какая - красивая, мелодичная, веселая или грустная. Она была все вместе одновременно. И мне в один и тот же миг было радостно и хотелось плакать, ноги неслись в пляс, а в сердце разлилась тишина.
   Я вдруг услышал как я пою, но пел я не один. Пели все, не стесняясь своих голосов, и даже те, у кого никогда не было ни голоса, ни слуха. И это была такая прекрасная музыка, что я почувствовал как у меня растут крылья. Вот, вот, я нашел определение той музыке - он была КРЫЛАТАЯ.
   Но такие мгновения не могут длиться бесконечно для тех, кто приходит в Сказку из мира, где есть время. Благодаря МУЗЫКЕ мы все полетали над Ёлкой, потом приземлились, и нам захотелось танцевать.
   Самый главный, верховный Белый Дед Мороз объявил открытие Новогоднего бала. Музыка зазвучала опять, но на этот раз она была похожа на нашу танцевальную. Правда, у нас на дискотеках музыка оглушает. А в Сказке музыка не громкая и не тихая, а такая, как должна быть.
  

Моя сестра - королева Сказочного бала

   Благодаря хорошей слышимости при звучании сказочной музыки, я невольно услышал разговор довольно большой группы принцев. Они стояли особняком, несколько поодаль от остальных сказочных персонажей. Было среди них и несколько молодых королей, что придавало этой команде еще большей значимости. Принцы и короли обсуждали насущную проблему своей женитьбы.
   Дело в том, что жениться они, конечно, могли и в своих сказках. Но ведь намного интереснее привезти в свой дворец красавицу и умницу принцессу из тридевятого царства тридесятого государства. А не всегда средства да состояние здоровья позволяют молодым и не очень молодым людям отправляться в такую даль. А тут - нате вам - и тридевятое, и тривосьмое, и тридцать-три-десятое царства. Казалось бы, чего принцам-королям обсуждать - выбирай себе невесту, добивайся ее взаимной любви и увози в свою сказку.
   Но проблема была в том, что всем молодым людям понравилась одна девушка! И ею, к несчастью, была моя старшая сестра! Не успела вырасти как следует, а туда же, куда и Дюймовочка. В общем, принцы обсуждали условия рыцарского турнира, в котором самый достойный завоюет руку и сердце заморской принцессы.
   Но вы не думайте, что они только и делали, что стояли и обсуждали - они и танцевать успевали по очереди с моей сестрой. Да-да, и очередь строго соблюдали. Кто-то хочет без очереди ее на танец пригласить, а его раз - и из списка участников турнира вычеркивают. Ясное дело, количество претендентов на Галину руку уменьшилось.
   А как она танцевала! Даже я, который последнее время ее недолюбливал за вредность и высокомерие, не мог не удержаться от восторга. Думаю, моя прежняя сестренка была бы счастлива, если бы ей кто-то сказал, что она научиться так великолепно двигаться. Я даже подумал, что, наверное, ей стоило поступать в хореографическое училище, чтобы стать балериной, а не в театральный институт.
   Я тоже танцевал, если это можно назвать танцем. Я очень здорово высоко подпрыгивал и быстро бегал под музыку. И почти все мальчишки - мои одноклассники - делали то же самое. Девочки, те другое дело, те танцевали. И Марья Ивановна танцевала классно, ее платье превратилось в радугу - такой счастливой она была, а сама она стала похожей на жар-птицу.
   "По нашей сказочной традиции, - зычно пророкотал Верховный Белый Дед Мороз, - перед тем как люди встретят очередной год, мы должны избрать королеву бала. Когда она коснется хрустальной волшебной палочкой самых главных часов Мироздания, они пробьют двенадцать раз и наступит Новый год!" Голос Деда Мороза утонул в шквале аплодисментов, и все взоры обратились в сторону моей, представьте себе, растерявшейся сестры.
   А я поразился совсем не этому, а тому, что в прошлый Новый год никакой королевы бала не выбирали и о каких-то суперчасах и речи не велось. Но Петя Кукушкин - зеленый Дед Мороз - вроде как прочитал мои мысли и напомнил: "Так ведь в прошлом году мы все домой спешили и покинули Сказку за десять минут до 22-00". "Вот так забывака! - изумился я своей забывчивости, - а еще Галю за это осуждаю!"
   И моя сестра подошла ко мне и немного изменившимся голосом, в котором слышались извиняющиеся нотки, прошептала: "Шурик, мне кажется, что я здесь когда-то была!" И в тот самый миг, как подтверждение ее словам, на ее ладошку приземлилась большая зеленая снежинка. Не успела Галя удивиться, как Главная Ёлка всплеснула своими хвойными лапами-ветками, и с них посыпался светло зеленый снежок прямо на Галину голову. Р-р-раз - и моя сестра превратилась в зеленоволосую Снегурочку. Правда, волосы не успели позеленеть по-настоящему, они только покрылись снежком, как пухом. Галя была на пороге возвращения в свое былое состояние, ее глаза сияли и она улыбалась.
   "Королева! Наша королева!" - скандировали участники карнавала. "Зеленые снежинки на голове - это знак избранности!" - важно заключил король одной из сказок Братьев Гримм. А Петя Кукушкин, зеленый Дед Мороз, вздохнул: "Как она похожа на Зеленую Снегурочку, но волосы ... не те".
   Галя уже не была той надменной красавицей, которая свысока наблюдала за происходившим. Она разрумянилась от волнения и удивительно напоминала мне мою прежнюю сестренку. Белый Дед Мороз торжественно вложил в ее руки волшебную хрустальную палочку (хотя, на мой взгляд, это была обыкновенная сосулька) и прогремел: "Через тридцать семь секунд в мире людей должен наступить Новый год. В тот момент, когда Королева нашего сказочного новогоднего бала коснется волшебной палочкой циферблата Часов Мироздания, все главные часы мира пробьют двенадцать раз и старый год отойдет в вечность".
   Галя вопросительно посмотрела на Белого Деда Мороза, а он, прочитав в ее взгляде вопрос, продолжал: "За десять секунд до Нового года я вам подам сигнал и мы все хором начнем отсчитывать время, как при старте космического корабля. И еще одно, - Дед Мороз заговорщицки подмигнул моей сестре, - я хочу сделать объявление: главный цвет наступающего года - Зеленый!"
   Не успели мы все переварить полученную информацию, как Дед Мороз выпалил "Десять!" И вся Сказка в едином порыве, как единое целое, состоявшее из людей, зверей, необыкновенных существ и обыкновенных волшебников продолжала: "Девять! Восемь! Семь!..." Правда, вместо слова "пуск", после которого космический корабль отрывается от Земли, Дед Мороз пробасил : "Ура-а-а-а!" И вся Сказка дружно поддержала его: "Ура! Ура! Ура! С новым годом! С самым зеленым, с самым замечательным новым годом!"

Преимущества Зеленого года

   Как ни странно, никто из гостей не собирался домой, не то что в прошлом году. Мы все тогда торопились, чтобы Новый год встретить в кругу семьи. А самым удивительным было то, что подарков от Деда Мороза мы на сей раз не получили. Помните, какие сказочные дары нам вручили год назад? Как бы я хотел получить что-то наподобие игрушечной золотой рыбки, которая исполняет желания, либо машины времени, пусть тоже игрушечной, но которая бы помогла вернуть мне из прошлого мою сестру.
   Желание узнать о том когда нам дадут подарки и будут ли таковые вообще привело меня к моим любимым сказочным героям. Но ни Чиполлино, ни Чебурашка, ни Буратино ничего об этом не знали. Они сами надеялись получить что-то вкусно-увлекательное. Дед Мороз ведь мог замотаться, забегаться и просто забыть о подарках.
   А Карлсон нахмурил свой с трудом хмурившийся лоб и его осенило: "Ого! Да ведь это зеленый год! А в такие годы все без исключения обладают способностями творить чудеса без каких-либо подарков!" "Не может быть!" - сказал я. "Может! Я помню такой год лет двадцать пять назад. Вот здорово было, я целый год не нуждался в пище и всегда был сыт, а самое главное - ни капельки не похудел. Я сам чудо такое заказал - круглогодичную сытость".
   "Понял! Понял, - воскликнул я, - зеленый год - это как зеленая улица, зеленый свет - это право действовать самому! Лучшего подарка не придумать!" И я решил действовать, раз чудо было в моих руках. И мечта у меня была одна-единственная.
  

Галины отказы

   Новогодний бал был в самом разгаре, когда к Гале подошла одна очень солидная и весьма уважаемая в своей сказке королева с удивительным предложением. "Дитя мое, - завела она разговор, - по состоянию здоровья я меняю климатические условия проживания и переезжаю в другую сказку, действие которой происходит на юге Италии. В моем почтенном возрасте холод Скандинавии вреден. Но меня отпустят на новое местожительство при условии, если я найду себе замену. Не смогли бы вы, деточка, заменить меня на должности королевы?"
   Галя обомлела. "А разве можно менять сказки? - робко поинтересовалась она, - я думала, что действующие лица в каждой сказке постоянные". Королева понимающе улыбнулась: "Конечно, милочка, вы правы в некотором роде, потому что королева в моей сказке никогда не будет заменена принцессой или графиней, не говоря уже о бедной служанке или злой волшебнице. Но вы, душечка, должны знать, что в Сказке царит другое время, имя которому - вечность. А, если бы в вечности нужно было исполнять одну и ту же роль, то, наверное, в ней было бы очень скучно жить. Но вечность тем и хороша, что она позволяет постоянно совершенствоваться, менять роли, внешность, интересы, учиться каждый раз чему-то новому".
   "Ах, - сказала Галя, - тогда мне для того, чтобы стать королевой в вашей сказке, надо бы подучиться. Я же никогда не была королевой до этого новогоднего бала". На эти разумные слова моей сестры настоящая королева отвечала: "Ничего страшного, я подожду. Ждать в вечности совершенно неутомительно, потому что времени-то нет". Она обняла Галю, а потом прямо на наших глазах исчезла. Галя даже не успела объяснить ей, что она скорее всего не захочет стать королевой.
   Моя сестра отказалась также от места феи в одной еще не написанной сказке, в которой уже распределялись должности. Она отвергла несколько десятков предложений выйти замуж за царей, шахов, князей, герцогов и принцев, чему я был несказанно рад.
   Но по мере получения всех этих предложений я заметил, что в Галиных глазах исчезло былое сияние, которое появилось, когда она стала королевой новогоднего бала. Зеленые снежинки на ее голове растаяли.

Галя выбирает жениха

   И Галя окончательно забыла то, что, казалось, уже возвращалось в ее память - свое детство. Со всех сторон ее облепили комплименты, она им не противилась, и опять гордилась собой. И я снова не удержался и почти разлюбил мою сестру.
   "Галя, давай вернемся домой, родители волнуются", - я пытался пробудить в ней здравый смысл, но она отмахнулась от меня, как от назойливой мухи.
   Когда же я изо всех сил потянул ее за руку, я вдруг почувствовал, что кто-то, большой и сильный, схватил меня за загривок. Я оглянулся, чуть не задохнувшись от негодования, и увидел, что этот "кто-то" был Карабасом-Барабасом. Но самым обидным было то, что Галю такое гнусное обхождение с ее родным братом, не возмутило. Наоборот, она сказала Карабасу-Барабасу: "Спасибо за сочувствие, а то этот мальчишка (так и сказала: этот мальчишка!) не дает мне никакого покоя".
   "О, моя королева, - прорычал Карабас, - я готов вечно стоять на страже вашего покоя!" "????" - Галя вопросительно взглянула на моего палача. "Я готов служить вам, как слуга, как раб, как телохранитель, я готов...", - Карабас-Барабас так явно лгал, что это понимал любой глупец. Но не Галя. Она благосклонно взирала на все происходящее и не перебивала "оратора". Когда же тот опустился на одно колено и попросил ее руки, она, не колеблясь, дала свое согласие на замужество.
   Вся Сказка остолбенела. Ведь Галя отказала практически всем благородным и знатным, добрым и смелым, мужественным и могущественным рыцарям. И некоторые из них, к слову сказать, были очень красивыми. Моя сестра нарушила сказочные правила, согласно которым, она должна была стать женой победителя рыцарского турнира. Видели бы вы недоумение в глазах рыцарей, выстроившихся в шеренгу и готовых по очереди соревноваться друг с другом до тех пор, пока не будет признан победитель.
   Но что это? Вдруг перед Галей предстает невероятно элегантный юноша, синеглазый и темноволосый, со шпагой в руке. Он кланяется ей, пронзая ее долгим влюбленным взглядом, под лучами которого моя сестра...покрывается румянцем и опускает глаза. Юноша бесстрашно подходит к Карабасу, бросает ему в лицо перчатку и вызывает его на поединок.
   - Принц Орталиор к вашим услугам, сударь, - говорит он, принимая фехтовальную стойку.
   Карабас-Барабас возмущен: "Как! Какой-то желторотый юнец смеет мешать моим планам? Вызывает меня на дуэль? После того как королева бала дала согласие стать моей женой! Да кто ты такой?"
   К удивлению всех Галя на какое-то мгновение преображается, поднимает свой взор на юношу и благосклонно спрашивает: "Вы из какой сказки, благородный рыцарь?"
   Я не верю своим глазам: вот здорово! Вот повезло, что нашелся смельчак, готовый бороться за мою сестру!
   - Да, да, - коварно подхватывает Галин вопрос Карабас-Барабас, - ты из какой-такой сказки, почему я тебя не знаю?
   - Я - принц Орталиор, - юноша встряхивает своими непокорными кудрями, - но я не из сказки, я учусь в Школе принцев и жду своего часа, когда обо мне поведает автор.
   - Так твоя сказка еще не написана? - с сожалением произносит моя сестра.
   - Ну так и прав у тебя ни на что нет: ни на гы-гы-гы дуэли, ни на ха-ха-ха женитьбу. Пшел вон! - разъярился Карабас-Барабас.
   Все смотрят на Галю - королеву новогоднего бала - и ждут ее решения. А она непонятным образом опять попала под влияние Карабаса. "Что ж, - говорит Галя, - раз молодой человек еще несовершеннолетний и неизвестно когда будет написана его сказка, а сказка про Карабаса-Барабаса существует больше ста лет, то преимущества на стороне последнего, и поединка не будет. Я не меняю своего решения, и выйду замуж за Карабаса".
   Карабас-Барабас! Какой необъяснимый выбор! Да, я так и знал, что она рано выйдет замуж! Хотя и не так быстро, как Дюймовочка, но зато быстрее, чем все остальные сказочные персонажи - второе место по скорости выхождения замуж!
   Я завыл, как волк. Мои любимые сказочные герои тихонько мне подвывали. У всех нас текли слезы, с разной степенью солености-горечи-сладости, можно легко догадаться у кого какие. Принц Орталиор опустил голову и рукой прикрыл глаза, чтоб не подумали, что он тоже плачет. Всем без исключения было грустно. Всем, кроме Верховного Деда Мороза. Он сказал: "Ну чего вы, друзья, раскисли? Это же зеленый год, не забывайте. Все к лучшему!"

Я отговариваю сестру от решения выйти за Карабаса

   И вдруг мне показалось, что я сумею убедить мою сестру отказаться от ее сумасбродства.
  -- Галя, если ты выйдешь замуж за сказочного персонажа, ты не сможешь вернуться домой, так и останешься в Сказке без клубничного варенья и салата из крабных палочек! - доводы мои казались мне вполне убедительными. Наши сказочные друзья посмотрели на меня с уважением. Но моя сестрица только огрызнулась:
  -- Ну и что - клубничное варенье? Карлсону присылали и мне пришлете.
  -- А как же ты в институт будешь ходить? Ты же мечтала стать актрисой! Тебе дорога в театр будет закрыта.
   На эти слова ответа у Гали не нашлось. Она задумалась. И только я обрадовался, что отвратил свою сестру от неисправимой ошибки, как Карабас Барабас захохотал. Его хохот был похож на взрывы питард в новогодние праздники: Ох - хо- ХО- гр -хр- ХА- хм-АХ-ХА-ХХХ АААА!!!!!!!!!!!!!!!!
  -- Ну ты, ха-ха! Дорога в театр - гр-хр-хох - закрыта! Сказочный персонаж, гы-га-гу! А ТЫ ЗНАЕШЬ КТО Я ТАКОЙ НЕ В СКАЗКЕ? А ТЫ ХОТЯ БЫ ДОГАДЫВАЕШЬСЯ КТО Я В ЖИЗНИ?
   Карабас уже не смеялся, а скорее всего угрожал:
  -- ТАК ЗНАЙ ЖЕ, ЦЫПЛЕНОК недоеденный, СМОРЧОК сушеный, Носок рваный, Я - ИВАН ИВАНОВИЧ КАРАБАСКИН СОБСТВЕННОЙ ПЕРСОНОЙ! НЕБОСЬ СЛЫХАЛ?
   "Вот это да, Карабаскин! Как же не слыхал, о нем все слыхали", - промелькнуло у меня в голове.
   А Карабас Барабас Иван Иванович продолжал:
  -- Я - САМЫЙ КРУТОЙ ИЗ ВСЕХ КРУТЫХ, Я - МАФИЯ, Я - ТЕНЕВАЯ ЭКОНОМИКА, Я - О-ЛИ-ГАРХ!!! Или нет, АЛИ ГАРХ!!! Ну как-то так.
   Я сжался в комок, скрючился, скукожился, сморщился, ну прямо как тот сморчок, которым Карабас меня обзывал минуту назад, - уж очень он громко провозглашал свои титулы. Кто такой Али Гарх я до того момента не знал, а теперь понял - это Карабасище. А Галя, наоборот, повеселела и спросила:
  -- Так значит, мне дорога в театр не закрыта? И никто не лишит меня салата из крабных палочек?
  -- Причем тут салаты, Галина, - я забыл о страхе, решившись привести, как мне казалось, веский аргумент против Карабаса Барабаса, - если ты выйдешь замуж за этого...этого... Али Гарха Иваниваныча, ты будешь носить его фамилию. Прислушайся к звучанию: КАРАБАСКИНА! Представляешь, на театральных афишах будет написано: в главной роли актриса Карабаскина!
  -- Фамилия, как фамилия, - пожала плечами моя сестра, - ничем не хуже, чем Барбарискина, Редискина или Колбаскина.
   И, не дожидаясь возражения, подытожила: "Свадьба через неделю, в день моего совершеннолетия!"
   И все мы были бессильны - и короли, и падишахи, и рыцари, и волшебники, и дикие звери, и Чиполлино-Чебурашка-Буратино-Карлсон. И даже зеленый Дед Мороз, который, к слову сказать, тоже приуныл.
   "Ну и ладно, - обреченно вздохнул я, - ну и пусть, в конце концов у нее своя жизнь, а мне завтра рано вставать - я договорился с ребятами пойти на каток. А, кроме того, - вдруг неожиданно ободрился я, - Гале выходить замуж не в Сказке, а в настоящей жизни. Родители никогда не допустят этого безобразия! Так что, Карабасушка, плохи твои дела!"
   В следующее мгновение я уже лежал в кровати с чувством невыносимой усталости, которая склеила мои веки, и я заснул.
  

Иван Иваныч Карабаскин

   Одним ранним весенним утром раздался неожиданный для этого времени звонок в дверь. Я приготовился вставать. А по квартире уже сновали мои родители и восклицали: "Ах, что за красота, нет, это просто невиданно, море цветов, чья это идея, грандиозно..."
   Когда я, сонный, заставил себя влезть в комнатные тапочки и, зевая, проковылял в коридор, то был ошарашен переменами, которые произошли в нашей квартире: повсюду - на вешалке, на полу, в вазах, на шкафах, полках - лежали, стояли, свисали цветы. И не какие-то там голландские розы, которых круглый год пруд пруди, а свежие, прозрачно-восковые бело-желтые нарциссы и тюльпаны всевозможных оттенков. Двери открыл Папа. На пороге стоял высокий широкоплечий мужчина в длинном сером пальто с красным шарфом вокруг могучей шеи. На голове его должно быть минуту назад возлежала фетровая шляпа, но теперь он держал ее в руке, прижав к груди. Что-то знакомое почудилось мне в фигуре этого человека. Но когда он посмотрел на меня своими слегка прищуренными и, как мне показалось, добрыми, глазами, пригладил свою аккуратную бородку и улыбнулся, я был убежден, что никогда прежде его не встречал.
   - Это квартира Кравченко? - низким бархатным голосом поинтересовался незнакомец.
   - Совершенно верно, - согласился с ним Папа. - С кем имею честь говорить?
   - Я знакомый вашей дочери Галины и поклонник ее артистического дарования, - ответил мужчина, не представляясь. И тут во мне опять зародилось сомнение насчет его личности. Неужели...?
   - Позвольте узнать ваше имя-отчество? - очень любезно подсказал ему Папа.
   - Извольте: Иван Иванович Карабаскин.
   О, вот замаскировался, гад! И шарфик, и шляпа, и добрый взгляд, и даже "извольте" - ничего себе Карабасик!
   А Папа и Мама уже суетились вокруг него: "Проходите, пожалуйста, в дом, не стойте в коридоре. Мы сейчас Галочку позовем". Они провели Карабаскина в гостиную, усадили в кресло. Вошла Галя, а он к ней: "Милая Галина, душа моя (представляете, каков артист?), все эти весенние цветы - мой восторг перед вашей красотой, юностью и талантом". Мама ахнула: "Так это Вы Галочке цветы прислали?" А Карабаскин вздохнул: "Что цветы? Я готов положить к ногам вашей драгоценной дочери несметные сказочные богатства".
   Мама с Папой вопросительно глянули на Ивана Ивановича, наверное, не очень четко соображая зачем Галиным ногам эти богатства. А коварный Карабаскин продолжал: "Уважаемые родители, позвольте мне признаться вам в любви к вашей дочери. И...вот еще что", - из Карабаскиного кармана показалась маленькая темно бордовая атласная коробочка, которую он незамедлительно открыл и достал из нее что-то очень красивое и блестящее. Это было кольцо. Иван Иванович театрально опустился на одно колено (он уже успел поупражняться этому в Сказке), бережно взял Галю за руку и надел ей это кольцо на палец.
   Мама и Папа были ошарашены сценой, происходившей на их глазах. "Вы что, - обратились они к Карабаскину, - делаете нашей девочке предложение?" "Ну да, - улыбнулся Али Гарх (я вдруг вспомнил, что он так себя в Сказке называл), - надеюсь, вы не против?" "Очень даже против, - отпарировала умница Мама, - вы что, Иван Иванович, не видите, что Галя еще ребенок, студентка первого курса, да она вам в дочери годится!" А я подумал: "Знали бы вы, дорогие Мамочка и Папочка, кто этот Иван Иванович на самом деле, то сразу бы произвели его в Галочкины пра-пра-дедушки, ведь его Сказке больше ста лет, а он в ней уже не мальчик, а дядька бородатый!"
   И все бы было хорошо, и отказали бы мы все Карабасу в руке нашей девочки, и Папа уже был готов отправиться к входной двери, чтобы демонстративно распахнуть ее для того, чтобы несостоявшийся жених покинул наш дом, если бы не сама виновница происходящего. Галя вытянула руку, где красовалось это блестящее-преблестящее кольцо - подарок Карабаскина - и преградила путь Папе со словами: "Предложение делают мне, кольцо на моей руке, цветы тоже для меня, так чего же вы все отказываете моему жениху?" "ЖЕНИХУ?" - вскрикнули мои бедные родители. "Да, - хмыкнула Галя, - жениху, потому что я принимаю его предложение. И решение мое окончательное. Свадьба в день моего совершеннолетия!"
   Ну что тут скажешь? Все произошло почти так же, как тогда в Сказке на балу, когда Галя была королевой и отвергла ради нахала Карабаса Барабаса всех благородных-высокородных рыцарей, даже самого прекрасного и храброго из них - принца Орталиора (мне кажется, что в глубине души она жалела о нем до сих пор).
   Я мысленно сравнивал два объяснения Карабаса Барабаса в любви к моей сестре. В Сказке Карабаскин был ужасный, уродливый, грубый, нахальный. А здесь, в нашем мире, преобразился: стал мужчиной довольно приятной наружности, хорошо одетым, воспитанным, вежливым. Но я не верю, чтобы Али Гарх полностью изменился в лучшую сторону. Карабас оказался еще опаснее, чем он представлялся в Сказке, потому что самые опасные люди те, кто носит маску и прячет свое истинное лицо. Я теперь хорошо понимаю выражение "волки в овечьей шкуре".
  

Подготовка к свадьбе

   Как я узнал из одной телепередачи, существует три типа родителей: первый - очень строгие, которые контролируют каждый шаг своих детей и препятствуют их самостоятельности; второй - разрешают делать все, что их дети только не пожелают, в общем, балуют безбожно, и третий - смешанный, когда и строгости в меру, и свободы достаточно. Правда, есть еще четвертый тип, когда родители совершенно не интересуются своими детьми и те предоставлены сами себе. Но я считаю, что это уже не родители.
   Почему я об этом пишу? Да потому, что я всегда считал, что наши c Галей родители - самые-самые что ни на есть правильные: когда надо - строгие, когда надо - добрые и мягкие. В общем, я почти всегда одобрял их методы воспитания. Еще бы, ведь какое образование у них! Мама из Школы Василис и после иняза (на трех иностранных языках говорит), Папа - физик (университет окончил) и богатырь (с аттестатом сказочной спецшколы). Но, наверное, я все-таки в них ошибся - силы воли у них оказалось маловато. Были бы они родителями первого типа, никогда бы не позволили Гале выйти замуж за Карабаскина. Папа бы р-р-р-явкнул ТАК на этого Али Гарха, что тому сразу же захотелось бы Сказку, а Мама бы - руки в боки и в атаку: "Вон из нашего дома!" Да где там... Даже до третьего типа родители наши не дотянули, чистый второй. Э-эх!
   Ничего не поделаешь - началась подготовка к Галиной свадьбе. Жених с невестой подали заявление в ЗАГС, заказали ресторан на сто человек (Иваниваныч хотел на триста, но его отговорили, потому что таких больших ресторанов в нашем городе еще не построили). Самым сложным оказалось угодить Гале со свадебным нарядом. И все магазины она обошла, и ателье, и журналы мод изучила, и каталоги одежды разных зарубежных фирм - все не то. Иваниваныч даже удивился: ничего себе требования у моей невесты! Вроде не принцесса? Ну и что, что в Сказке она была королевой бала? Это же в Сказке, и то всего на один вечер.
   А Галя поставила своего жениха перед фактом: не будет такого свадебного наряда, какого я хочу, пеняйте, дорогой господин Карабаскин, на себя - замуж за вас не пойду! Ну как тут не всполошиться!
   Но самое интересное во всей этой нарядной истории было то, что Галя сама не знала какое платье она хочет. Карабасу предстояло решить сказочную задачу: "пойди туда, не знаю куда; принеси то, не знаю что".
   Конечно, Карабаскин мог собрать консилиум из самых выдающихся модельеров мира (они по-французски называются "кутюрье". Пока Галя платье искала по каталогам, я успел это слово выучить). Но, поразмыслив, Иваниваныч отказался от этой затеи. Все-таки не дурак, столько лет в Сказке проработал. Так что же он предпринял? Вот в эту самую Сказку и отправился за нарядом. Откуда я знаю? Да я тоже туда попал почти что одновременно с ним, но, на мое счастье, на час раньше. Галино платье меня совершенно не интересовало - у меня были свои соображения.
  

План возвращения моей сестрёнки в детство

   Сначала я расскажу вам что я делал в Сказке, а потом уж поведаю о Карабасе. Кстати, вы заметили, что в обычной жизни я этого господина называю только по имени отчеству и фамилии? А я ведь это делаю не нарочно. Странно.
   Ну ладно, что-то я отвлекся. Мне надо торопиться свою историю дописывать, а то, как только я в Сказку прибыл, до меня слух дошел, что один молодой автор уже вынашивает замысел произведения о принце Орталиоре. Принц даже был вынужден экстерном школу принцев окончить (экстерном - это намного быстрее, чем положено по плану), чтобы в уже написанной сказке его не могли уличить в невежестве и необразованности. Так вот. Я вернулся в Сказку (уже научился это делать довольно быстро - главное, правильно захотеть), чтобы встретиться со всеми моими любимыми сказочными героями-друзьями накануне Галиной свадьбе. Я все же надеялся, что мы вместе что-то придумаем и помешаем моей сестре стать Карабаскиной.
   В Сказке меня ждали. "Ты вовремя явился, - озабоченно сказали мне Чиполлино-Чебурашка-Буратино-Карлсон, - мы как раз созвали Совет Сказки. Будем думать как помочь нашей девочке вернуться в детство. Тогда все остальные проблемы разрешаться сами собой". "Да, - обрадовался я, - именно за этим я сюда и прибыл, я так надеюсь на вас..."
   Через несколько минут за огромным круглым столом, который больше тысячи лет назад был сделан талантливым мастером из уникального дерева нетлена для легендарного короля Артура и его рыцарей (недаром же их называли рыцарями Круглого Стола), собрались все члены Совета Сказки. А туда входили разноцветные Снегурочки и Деды Морозы с Верховным во главе, три Василисы и три Богатыря - лучшие по успеваемости в своих Школах, Белоснежка с семью гномами, Золушка и Спящая Красавица со своими принцами, Мери Поппинс с Питером Пеном, Винни Пух с Пяточком, Алиса с Гарри Поттером, старик Хоттабыч со своим джином, Синдбад Мореход с Алладином, итальянский кузен Буратино - Пиннокио, два волшебника - один из страны Оз, другой из Изумрудного города, лучшие ученики школ Самуила Маршака, Корнея Чуковского, Шарля Перро, братьев Гримм, Ганса Христиана Андерсена, Юрия Олеши, Георгия Почепцова, Джона Толкина, Роалда Дала, Евгения Шварца, Клайва Льюиса, Льюиса Кэрролла, Эдуарда Успенского, Кира Булычева, Туве Янссон, Астрид Линдгрен... да всех и не перечислишь. Поразительно как они за одним столом поместились - и ведь все сидели, никто не стоял. А рядом с Верховным Дедом Морозом восседали Чиполлино-Чебурашка-Буратино-Карлсон. Мне тоже там нашлось местечко.
  -- Уважаемые героини и герои сказок, - обратился к членам Совета Верховный Дед Мороз, - перед нами стоит невероятно важная, сложная и ответственная задача - помочь вспомнить свое детство и вернуться туда в целости и сохранности нашей фантастической девочке с зелеными волосами, нашей самой настоящей зеленой Снегурочке, родителями которой, кроме ее Мамы и Папы, являются наши добрые друзья Чиполлино-Чебурашка-Буратино-Карлсон. К сожалению, сказочное имя девочки сейчас никто не может вымолвить из-за нарушения ею законов Сказки. Поэтому вернуть девочке ее настоящее имя, в котором отражена ее сущность, представляется мне не менее важным заданием.
  -- Надо непременно выполнить эти задания, подтвердив в очередной раз истину, что Добро всегда побеждает Зло, - первой отозвалась Спящая Красавица.
  -- Но Добро может ждать этой победы сто лет, как это и случилось в твоей сказке, пока я не поцеловал тебя, - возразил Спящей Красавице ее принц.
  -- Очень существенное замечание, - согласилась с принцем Мери Поппинс, - ведь на протяжении ста лет, пока Спящая Красавица спала, все думали, что Зло победило Добро. Окончательную победу Добра можно осознать только в Вечности.
  -- А нам надо действовать уже, чем скорее, тем больше шансов на успех, - выпалил Буратино и... от волнения у него начал удлиняться нос (очевидно, нос тоже разволновался, ведь как-никак, он часть организма). И, что интересно, у Буратининого итальянского кузена Пиннокио нос тоже начал расти, наверное, за компанию, а, может, чтоб посоревноваться (в конце концов до сих пор не было известно чей нос длиннее).
  -- Знаю, знаю, знаю, - заторопился Карлсон поделиться осенившей его мыслью, от чего даже моторчик включился непроизвольно: ж-ж-ж-ж-ж-ж.
  -- Что? Что ты придумал? Не томи нас, рассказывай, - загалдели все персонажи хором.
   Карлсон выключил мешавший сосредоточиться моторчик, пригладил волосы и сказал: "У нашей девочки однажды тоже вырос нос, помните? Сколько я живу на сказочном свете, я таких носов, как у нее тогда, не видел и, к слову сказать, даже не слышал, что такие носы бывают. А помните как нос уменьшился до своих обычных размеров? Девочка отказалась от наследства, которое ей подарил Буратино.
   Точно так же она пренебрегла моей замечательной упитанностью, а умение летать пропало у нее автоматически. Она отказалась и от Чебурашкиных лопоухих ушищ (ухищ? нет, правильнее "ух", что? ушей?), ну в общем, от них (ты чего, Чебурашка, надулся, я тебя обидеть не хотел, ухи у тебя что надо, я б от них ни за что не отказался).
   Кто еще остался? Чиполлино? Ну, его наследство она отвергла в первую очередь. А ведь зеленые волосы, не в обиду нам всем сказано, были самой главной отличительной чертой нашей девочки и определяли ее характер. Об их важности для ее красоты и говорить нечего". Карлсон загрустил, Чиполлино смахнул горькую луковую слезу, а Чебурашка подытожил: "Вот так наша необыкновенная девочка потеряла свое имя и свое детство".
  -- Ребята, - не выдержал я, - история моей сестры всем известна, нужны конкретные предложения...
  -- Так ты же меня не дослушал, - остановил меня Карлсон. - Для того, чтобы вернуться в детство, Шурикина сестричка должна принять все наши дары обратно. По мере их получения она будет постепенно вспоминать прошлое. А, когда вспомнит все, то вернется в детство окончательно.
   Через каких-нибудь двадцать минут членами Сказочного Совета был разработан детальный план по восстановлению Галиной памяти и ее превращению из студентки театрального института в ученицу второго класса - моего близнеца.
   Члены Совета, удовлетворенные принятыми решениями, уже поднимались со своих мест за Круглым Столом, готовые разойтись по сказкам, как в зал вошел, нет, вбежал, или, точнее сказать - влетел Карабас Барабас. "Постойте! Не расходитесь! - грозно простонал он - Мне нужен совет Совета!"
   Хорошо, что я успел спрятаться за широкой спиной самого толстого желтого Деда Мороза. Мне не хотелось, чтоб Али Гарх меня увидел в Сказке. Он мог заподозрить что-то неладное и помешать осуществлению нашего плана.
  -- Я женюсь! - рычал Карабас - Свадьба через неделю! А у невесты нет подходящего наряда.
   Все сказочные герои переглянулись друг с другом, кое-кто злорадно усмехнулся, кто-то пожал в недоумении плечами, кто-то даже выругался: мол, безобразие, у нас в сказках работы невпроворот, а Карабасу делать нечего (наверное, на пол ставки работает, и то спустя рукава), вот он и жениться надумал, морочит голову глупой неоперившейся девчонке, ищет ей какой-то необычный наряд. Разве в мире мало магазинов?
  -- А если я своей невесте платья не достану, она за меня замуж не выйдет! - пожаловался Карабас как будто мы ему могли посочувствовать.
   Тут, к моему удивлению, к Карабасу Барабасу обратился Верховный Дед Мороз: "Мы поможем Вам создать необыкновенное платье для вашей невесты, но, право же, гарантии, что оно ей понравится, дать не можем. А, кроме того, зная ваш Карабасий характер, предлагаю вам заключить соглашение, в котором все должно быть оговорено - и качество платья, и ваше поведение".
   "Да, - восхитился я мудростью Верховного Деда Мороза, - он все просчитал наперед. Чует мое сердце, он что-то задумал".
   И я не ошибся.

Свадебное платье

   В сотворении необыкновенного сказочного свадебного наряда, предназначенного для моей сестры Галины, принимали участие Золушка, Белоснежка и Спящая Красавица в качестве модельеров, Верховный Дед Мороз как руководитель проекта (мой папа сказал бы - координатор), зеленые Дед Мороз и Снегурочка как производители особенной ткани, а Главная Ёлка Сказки как декоратор. Конечно же, Чиполлино, Чебурашка, Буратино и Карлсон не стояли в стороне, каждый из них внес свой вклад в сказочные кройку и шитье.
   Поскольку создание этого чуда швейно-модельного искусства длилось несколько минут, а мое убежище за спиной желтого Деда Мороза было надежным и очень удобным, я взирал на все происходящее с удовольствием, забыв о печальной причине рождения всей этой красоты. Золушка, Белоснежка и Спящая красавица, не сговариваясь, прямо в воздухе, как на экране огромного компьютера, начертили каждая свой фасон будущего платья. Потом эти фасоны соединились в один, и получилось что-то невероятно красивое: пышная юбка, рюшечки, ленточки, и еще много такого, названия чему я не знаю (в конце концов, не мужское это дело).
   После того как Верховный Дед Мороз одобрил проект, порхающий прекрасной легкокрылой птицей в воздухе, Зеленые Дед Мороз и Снегурочка прилюдно сотворили великолепную, конечно же, зеленую (но не яркую, не сочную, а светлую и нежную) ткань для платья. Как они это сделали, не скажу, но я видел, что они взяли большое фарфоровое блюдо (почти как для торта) и положили на него зеленый листок, нежный росток, нераспустившийся бутон в тон, плеснули на это все изумрудной воды, посыпали всю эту икебану солнечным порошком и присыпали лунной пудрой. А потом каждый из присутствующих положил на блюдо у кого что было под рукой: воздушный поцелуй, шоколадку, улыбку, леденец, хорошее настроение, блеск звезды, пятикопеечную монету... Когда блюдо наполнилось этими милыми пустячками, в какое-то мгновение они превратились в сплошную блестящую массу неизвестного природе вещества. Это вещество взмыло ввысь, в воздухе расправилось и, как прекрасное сверкающее покрывало, приземлился к ногам Верховного Деда Мороза. "А теперь, - успокоенно улыбнулся наш координатор проекта, - когда у нас есть фасон и ткань, приступаем к кройке и шитью".
   И тут наступила пауза. Дело в том, что творить и создавать, фантазировать и экспериментировать жители Сказки умели замечательно, а вот практических навыков у них, к сожалению, не было. Все молчали, потому что никто из них никогда не шил и не кроил платьев для невест.
   Вдруг Чебурашка стукнул себя лапой по лбу: "Так ведь это же Зеленый Год! Стоит только захотеть, и все получится!" С этими словами, не дожидаясь одобрения Верховного Деда Мороза, он смело взял ножницы и...чик-чик-чик - разрезал всю ткань на какие-то кусочки: побольше и поменьше. "А как ты это сделал без выкройки?" - испугалась Белоснежка. "А самое главное, без примерки?" - подлила масла в огонь Золушка. "Запросто! - не растерялся Чебурашка, - Твоя тетушка-фея, которая отправляла тебя на бал, никаких мерок с тебя не снимала и даже хрустальные башмачки на глаз соорудила".
   Через несколько мгновений все большие и маленькие кусочки светло-зеленой ткани были сшиты - все поверили в возможности Зеленого Года.
   И вот он, свадебный наряд моей сестры - воздушный, струящийся, летящий, волшебный... Такое чудо не может не понравиться. Потому что это не только платье, это - свежая майская зелень, прозрачные капли росы на утренней траве, тенистая прохлада солнечным летним днем, ласковое касание изумрудных волн...
   Карабас Барабас стоял завороженный. Наверное, он не меньше, чем самому платью, поражался тому, что его просьба осуществилась, да еще так быстро.
   "А где фата?" - вдруг встрепенулся он.
   "Фата?" - Зеленая Снегурочка глянула на Главную Ёлку. Та помахала своими пушистыми ветками-лапами, и с них стали слетать зеленые снежинки, которые собирались в пространстве и сплетались в тончайшую кисею. "Все готово! - подытожил Верховный Дед Мороз, - можете забирать наряд для вашей невесты".
   Растолкав участников успешно завершившегося проекта, Карабас сгреб в охапку только что созданное произведение искусства, не обращая внимания на предложения красиво его упаковать. "Нет времени! - кричал он на бегу, - Сказочная одежда все равно не мнется и не пачкается. Расплачусь с вами после свадьбы!" "А соглашение, о котором мы договаривались? А, если наряд вашей невесте все же не понравиться ?...." - кричал ему вдогонку Верховный Дед Мороз. Но было уже поздно - Карабаса и след простыл.
   "Ну и ну, - все сказочные герои развели кто руками, кто лапами, а Главная Ёлка - ветками, - ведь мы же этот наряд создавали от всей души, а он: расплачусь! нет времени! Нам бы "спасибо" было вполне достаточно..."
  -- А можно вас спросить, - обратился я к Верховному Деду Морозу, - что вы задумали, когда согласились выполнить просьбу Карабаса и сотворили такое уникальное платье? Между прочим, я уверен, что оно придется Гале по душе. Это как-то связано с планом ее возвращения в Детство?
  -- Конечно же связано, Шурик, - Дед Мороз похлопал меня по плечу, - Свадебный наряд поможет нашей девочке наверняка вспомнить кто она и откуда. Ведь мы создали не только прекрасное, а по-настоящему сказочное платье. Когда твоя сестра наденет его, она окунется в Детство, как в море, в котором будут рыбками, лодочками и кораблями плавать ее воспоминания. И постепенно она вспомнит все-все, что с ней приключилось. А потом ей придется сделать выбор: снова стать девочкой с зелеными волосами или остаться подающей надежды актрисой. В Зеленый Год каждый человек выбирает свою судьбу сам.
  -- А скажите, пожалуйста, - мне стало вдруг очень интересно, - Вы придумали Гале такое же платье, как Марье Ивановне в прошлом году -платье-ин-ин-индикатор чего-то там (кажется, качества работы)? Оно тоже будет менять цвет?
  -- Нет, - Верховный Дед Мороз усмехнулся в усы, - платье всегда будет цвета первой весенней травки. Его уникальность в том, что твоя сестра, надевая его и глядясь в зеркало, будет видеть там свое настоящее лицо. Я бы назвал его Платьем Самопознания.
  

Галя начинает вспоминать

   Как я и предполагал, Галя пришла в неописуемый восторг, едва увидев свой свадебный наряд. Карабаскин даже как-то подобрел от радости, что платье подошло. "Ну примерь его, примерь, - просил он мою сестрёнку, которая скакала по комнате в обнимку со своим сказочным подарком".
   И вот Галя стоит перед нами в роскошном убранстве. Ничего более совершенного я в жизни не видел. Моя сестра смеется и немного кокетничает, вертится у зеркала, делает реверансы и разные балетные па. Мама и Папа смотрят на нее восхищенно. Приехавшая вчера вечером бабушка, еще толком не разобравшаяся в происходящем, спрашивает Маму извиняющимся тоном: "А что, свадебные платья уже бывают зелеными?" "Ну, во-первых, зеленый - самый модный цвет весенне-летнего сезона, - объясняет Мама с видом законодательницы мод, - а во-вторых, разве это зеленый цвет? Платье белое, ну, может быть, с легким салатовым оттенком".
   "Ну, это мы уже проходили, - думаю я о мамином цветовосприятии, - когда в прошлом году наши одноклассники не замечали зеленых волос моей сестры". И в то же мгновение я бросаю взгляд на Галю. Она смотрится в зеркало...Неужели началось? Я имею в виду ее возвращение...Галя! Она вдруг оборачивается ко мне и говорит: "Шурик, как быстро несется время. Мне сейчас показалось, что еще вчера я была такой, как ты... Неужели это я? Такая взрослая? Наваждение какое-то. Пойду умоюсь".
   Да, Платье начало восстанавливать память моей сестренки, как и обещал Верховный Дед Мороз. Теперь настало время (а до свадьбы-то всего неделя!) осуществления плана, разработанного на Совете Сказки.
   Кстати, я вам о нем еще не рассказывал. План этот состоял из четырех пунктов. Для того, чтобы Галя могла вспомнить свое настоящее имя, ей необходимо было осознать какую роль в ее жизни сыграли четверо наших друзей: Чиполлино-Чебурашка-Буратино-Карлсон. Тогда бы ей удалось вернуть назад свои отличительные черты, полученные от них по наследству.
   Поскольку План был очень тщательно разработан, во всех деталях и со всевозможными вариантами, мне не надо было особенно изощряться в придумывании подходящих моментов для Галиного прозрения.
   Первым на повестке дня было возвращение памяти о Буратино. У меня был выбор: 1) повести сестру в кукольный театр на представление "Приключения Буратино", 2) посмотреть фильм о нашем неунывающем друге, 3) положить на письменный стол книгу, которую мне читала мама перед рождением сестры в надежде, что она по меньшей мере эту книгу раскроет и, может быть, даже пролистает.
   И что ты, мой читатель, думаешь? Я попробовал воплотить в жизнь каждый из трех вариантов, и ни один не удался.
   Когда я попросил сестру повести меня в кукольный театр, она сразу же согласилась (это меня насторожило - не может быть, чтобы первый пункт Плана выполнялся так просто!). И я был прав. Потому что в последний миг, уже при входе в театр, Гале кто-то позвонил по мобильному телефону, и она на моих расширенных от ужаса глазах пообещала в трубку этому "кому-то" через десять минут подойти в какое-то место. "Как! Ты меня бросаешь одного в этом огромном зале?! Среди миллиона чужих людей?!" - вопил я от безнадежности, стараясь вызвать к себе хоть малейшее сострадание. "Ну, Шурик, эта встреча очень важна для меня, - Галя старалась загладить свою вину, - ты же большой мальчик, я тебя посажу на твое место в зале, а после окончания спектакля буду ждать тебя на улице и мы вместе поедем домой". Так оно и случилось.
   Кино о Буратино Галя смотреть отказалась наотрез: "Ты что, братишка, с ума сошел, у меня контрольная завтра, а через три дня - вообще свадьба!" И зря я надеялся, что она откроет книгу - не только не открыла, но навалила на нее кучу других книг по разным свои театральным предметам. План Совета Сказки и будущее моей сестры были на гране провала.
   Но я не учел одного обстоятельства - Галиного свадебного наряда. Она же примеряла его каждый день и смотрелась в нем в зеркало! И что-то необъяснимое происходило с ее характером. Моя сестра становилась добрее!
   Накануне свадьбы, когда я (после провала пункта N 1 и, так и не начав осуществления пунктов N 2, 3 и 4) сидел в кресле и безучастно смотрел прямо перед собой, ко мне подошла Галя в своем свадебном платье, взяла меня за руку, посмотрела мне в глаза и САМА предложила: "Давай сходим в детское кафе, мы так давно там были. Я почему-то очень захотела чего-то сладенького!" "Давай!" - согласился я и жутко обрадовался.
   "Ну и что, - спросите вы, - тут такого: пойти в кафе?" "А то, - отвечу я , - что моя сестра уже пол года, наверное, в рот не брала ничего сладкого, даже от самой банальной ириски и карамельки отказывалась. А, кроме того, (и это обстоятельство еще важнее первого), что самое лучшее детское кафе в нашем городе называется "В гостях у Карлсона"! Поняли? Я начну выполнение Плана Совета Сказки со второго пункта - от перестановки мест слагаемых сумма не меняется!

Возвращение наследия Карлсона и Буратино

   В кафе было много народу. В основном дети с родителями. Нам с Галей повезло, мы заняли очень уютный маленький столик на двоих в самом отдаленном углу, и нам никто не мешал разговаривать.
   Когда официант предложил нам меню, мы сразу же остановились на шоколадном мороженом с орешками и изюмом. "Что еще желаете?" - спросил официант. "Торт!!!" - воскликнули мы Галей в один голос. "Могу предложить вам наш новый торт "Золотой ключик" - очень вкусный!" Мы с Галей переглянулись и согласно кивнули, мол нам это подходит. Я даже обрадоваться как следует забыл (еще бы! "Золотой ключик"!).
   А потом Галя сказала: "Кафе просто замечательное, но почему оно называется "В гостях у Карлсона"? Если бы оно было расположено на крыше какого-то многоэтажного дома, тогда было бы понятно. А еще бы было здорово, если бы официанты были похожи на Карлсона, а официантки - на домоправительницу фрекен Бок".
  -- А кто бы был похож на Малыша? - спросил я.
  -- Малыши бы и были Малышами. Но почему до сих пор не несут сладенькое? У меня уже слюнки текут, - пожаловалась Галя, и я поймал себя на мысли, что так могла сказать только моя зеленоволосая сестричка.
  -- А еще странно, - я решил перевести разговор в нужное русло, - что торт называется "Золотой ключик". Если мы "В гостях у Карлсона", то можно было бы назвать торт "Моторчик" или "Полет над Стокгольмом", а тут - "Золотой ключик".
  -- Ты прав, - согласилась Галя, - мне особенно нравится название "Моторчик". Вот ты произнес это слово, и внутри меня что-то зажужжало. Ой, наверное, это в животе урчит от голода. А вообще-то я бы не отказалась от моторчика, как у Карлсона. Р-р-раз - и ты в воздухе...
  -- Все, План начинает воплощаться в жизнь, - спокойно подумал я, - первый пункт почти выполнен. Теперь бы моей сестрице захотеть чуть-чуть поправиться...
   И тут нам принесли большие куски невероятно аппетитного торта. На
   голубых тарелочках с изумрудно-золотистой каймой. А к торту - молочный коктейль в таких же лазурно-изумрудных чашках. Через секунду мы в упоении облизывали наши ложки, которые так непочтительно обходились с кулинарным шедевром, нещадно вонзаясь в его бело-золотистые бока и изымая из него орешки, изюминки, вишенки. "Ах, какая я была дурёха, что отказывалась от сладостей! - промурлыкала Галя, умудряясь говорить и жевать одновременно, - никогда больше не допущу такой ошибки!"
  -- А как же твоя фигура? Ты же располнеешь! - я был настроен решительно и хотел, чтобы сестренка высказалась по этому поводу однозначно.
  -- Ну и что? - рассмеялась Галя, - Кто для кого существует: я для фигуры или она для меня? Главное - быть счастливой. А без сладенького я счастливой быть не смогу. Да здравствуют мои толстые щеки !
  -- Ура ! - подхватил я, - думая уже о выполнении следующего пункта Плана - буратиньего. - Слушай, Галя, а все-таки почему этот торт так называется - "Золотой ключик"? Что в нем похоже на ключик - крем, орехи, коржи? Не пойму. И ни на одного персонажа этой сказки даже намека нет - ни на Буратино (я произнес это имя по слогам Бу-ра-ти-но), ни на Мальвину, ни на Дуремара, ни на Карабаса Барабаса...
  -- Карабаса-Барабаса? Ой! - воскликнула Галя, а я скоро сама Карабаскиной стану. И чего это я раньше не обратила внимания на фамилию Иваниваныча? Нет, не поменяю свою Кравченко. Ни за что!
  -- Галя, - я прервал ее рассуждения, пытаясь вернуться к Буратино, но она сама вдруг спохватилась и сказала: "А такое название торту, Шурик, наверное придумали потому, что его вкус по-настоящему сказочный. Вот мы его съели (в этот момент я подносил ко рту последний кусочек) и настроение у нас поднялось, и, хоть мы и не голодны, а какой-то другой голод появился. Приключений захотелось, веселья, чуда.
  -- Да-да-да! Ты права, золотой ключик - это как ключ к сказке. А ты, кстати, помнишь кто открыл этим ключиком потайную дверцу в коморке Папы Карло? Я что-то сомневаюсь: то ли Пьеро, то ли...
  -- Да ты что, Шурка! Ну и память у нынешней молодежи! Никакой ни Пьеро - Буратино! - укоризненно сказала Галя и почему-то дотронулась рукой до своего носа.
   И я понял - два пункта Плана Совета Сказки были успешно выполнены. В избытке нахлынувших на меня чувств я обнял сестру, бормоча себе под нос два самых, на этот раз, милозвучных слога - Бука-бука-бука - которые я так долго не мог выговорить.

В парикмахерской

   Утро следующего дня было решающим в жизни нашей семьи, в жизни моей сестры и в жизни Сказки. На двенадцать часов дня было назначено бракосочетание. Но самые важные события должны были произойти еще до этого.
   Как известно, все невесты, кроме того, что они красиво одеты, еще и красиво причесаны. А для этого они обычно посещают парикмахерскую. Вот и Галя встала ни свет ни заря и побежала делать прическу. А я (молодец, не проспал, будильник поставил на шесть утра) последовал за ней. Я не сразу объявился в парикмахерской, Галя бы меня домой прогнала. Хотя нет, всего вероятнее, сама бы отвела. Я подождал пока сестрёнку усадили в кресло и расплели ей косу, причесали. Вот тогда то я и показался.
  -- Галя, привет, - можно я с тобой побуду? Мне дома делать нечего. А ты потом целый день занята будешь, а так хоть рядом с тобой посижу...
  -- Шурка, ну ты ненормальный... Где это видано, чтоб младшие братья присутствовали при причесывании невесты? Здесь нельзя находиться посторонним.
   Но меня выручила парикмахерша: "Девушка, ну что же плохого в том, что ваш братишка проявляет такую заботу о вашей прическе? Пусть смотрит, я не возражаю. Наоборот, забавно. У нас такого еще не было. А, может, у него талант к парикмахерскому делу проснется?".
   Этого-то мне и надо было. Я обратился прямо к парикмахерше: "А вы знаете, что у моей сестры свадебный наряд светло зеленого цвета?"
  -- Неужели? - заинтересовалась моя новая знакомая, и обратилась к Гале: Это правда?
  -- Да, и это очень красиво, хотя и не совсем обычно, - подтвердила мои слова сестра.
  -- А фата какая? - в вопросе чувствовался профессиональный подход к делу.
  -- Тоже светло зеленая, очень тонкая, воздушная.
  -- А веночек какой ?
  -- Веночка нет, - растерялась Галя. - А без него разве нельзя?
  -- Можно. Но тогда я бы посоветовала выделить одну или несколько прядей с помощью зеленого лака для волос.
  -- А разве есть такой лак?
  -- Конечно, есть, как, впрочем, и голубой, сиреневый, желтый - всех цветов и оттенков. А кроме того этот лак придает чудесный блеск волосам. Будет казаться, что в ваших волосах сияют звезды. Ну так что, пробуем?
   И вот...Галины волосы превратились в прическу. Наверное, очень красивую, потому что все вокруг восхищались: "Замечательно! Настоящий шедевр! Невеста просто красавица!" (хотя, по правде говоря, с косой моя сестра намного лучше). Но что мне действительно очень понравилось, так это блестящие зеленые пряди.
   Галя посмотрела на себя в зеркало и сказала: "Я - невеста с зелеными волосами". Потом она глянула на меня и спросила: "Шурик, зеленые волосы - это тебе что-то напоминает?"
  -- "Конечно напоминает! У Чиполлино был зеленый луковый хохолок на голове.
  -- Чиполлино...- задумчиво повторила Чи-бу-ка (Чибука? Чибука! Осталось немножко, и я смогу называть мою сестру ее полным настоящим именем!)
  --

Прежнее имя моей сестры

   Иваниваныч Али Гарх Карабаскин разозлился не на шутку, когда увидел на капоте белого свадебного кабриолета не обычный букетик цветов или куклу-невесту, а шоколадно-пушистого, большеухого и озорного плюшевого Чебурашку. "Убрать немедленно, - приказал он тоном, не терпящим возражений, - заменить чем-то более подходящим, пусть даже куклой".
   Но не тут-то было. Я ждал этого момента и все время был на чеку. Чего мне только стоило отыскать игрушечного Чебурашку на чердаке, куда родители вынесли, как им казалось, весь ненужный хлам. Чебурашка был одной из наших самых любимых игрушек еще год назад. Но за последнее время произошло столько грандиозных событий, что я просто перестал играть в игрушки, времени на них не оставалось. Ну а Гале вообще казалось, что она вышла из детского возраста лет десять назад. Вот так Чебурашка и оказался на чердаке.
   - Чего же вы медлите? - не унимался Карабаскин, - Быстро уберите это чучело!
  -- Чучело?! - я бросился на Али Гарха в негодовании, - Это любимая игрушка вашей невесты! Никаких кукол! Здесь будет сидеть Чебурашка!
  -- Если ты говоришь правду, - Карабаскин пристально глянул мне в глаза, и я героически выдержал его тяжелый злой взгляд, - пусть этот уродец останется на своем месте. Ну и вкус у твоей сестры! Ничего, мы его изменим, как и все остальное!
   Ни спорить, ни ругаться, ни драться с моим громогласным врагом я не собирался. Для меня важнее всего было... Но вот она, моя сестра, в ослепительно прекрасном наряде, зеленоволосая фея, уже спустилась по лестнице. В руках - букетик из маленьких белых розочек. В блестящих волосах, которые искрятся зеленоватыми огоньками - бело-розовая орхидея. Галя семенит на высоких каблучках к автомобилю, а за ней - шлейф родственников и друзей.
   Не глядя на капот, моя сестра готова сесть в кабриолет, Карабаскин держит ее под руку, не скрывая своего восхищения перед ее неземной красотой, и в порыве чувств хвастается: "Ненаглядная моя, ты обратила внимание на капот машины - там твоя самая любимая детская игрушка..." "????" - Чибука освобождается от руки Али Гарха и подбегает к капоту: "Чебурашка! Мой милый, мой добрый! Как я соскучилась по тебе!" Она гладит игрушку по голове и мне кажется, что у нее в глазах слезы.
   "Чи-че-бу-ка! - зову ее я, удивляясь как это у меня выходит, и, понимая, что все четыре пункта Плана Совета Сказки выполнены, - Чичебука!" Но она не слышит меня, потому что вокруг шум, суета, все рассаживаются по машинам, рычат моторы... Направление свадебного кортежа - ЗАГС.

Зеленая песенка

   Мой дорогой друг-читатель, ты, наверное, озадачен так же, как и я, тем, что моя сестренка, которая вернула утраченное сказочное наследство и свое имя, моя Чичебука, так и не вспомнила кто она на самом деле. Ну как такое возможно? Ведь План, тщательно разработанный на Совете Сказки, полностью осуществлен. Свадебное платье сделало мою сестру доброй, веселой, ну почти такой, какой она была прежде. Где, где прокол? Что, что не так? Голова моя идет кругом.
   Через десять минут мы выйдем из машин, и под звуки свадебного марша Мендельсона (это композитор такой, он написал торжественную музыку, которая очень понравилась молодоженам), так вот, под звуки этого марша... Нет, не буду об этом думать. Чувствую, что вот-вот найду ответ... Вот-вот... Вот! Зеленая песенка! Я должен был написать Зеленую песенку! И не сочинил, ни строчки, ни мелодии... Как я мог! Но почему же я забыл о ней? Да ведь на Совете Сказки о ней даже не упоминалось! Наверное, Верховный Дед Мороз переоценил мои способности и мою память. Зеленая песенка вылетела из моей головы почти сразу же после того, как я решил обязательно написать ее.
   Вот мы уже подъезжаем ко Дворцу Бракосочетаний. Сколько времени до 12-00? О, еще 15 минут! Я должен успеть. Это же не сказку писать и даже не сочинение, а всего лишь маленькую зелененькую песенку. Раз - два - три, начинаю!
   И пока в моей голове бегали туда-сюда разные слова, многие из которых были самого настоящего зеленого цвета, пока я их собирал вместе, потом выстраивал то так, то эдак, менял местами. Пока я старался уловить звуки, ухватить их за крылышки, потому что они казались порхающими мотыльками, услышать их звучание, сложить из них мелодию... и прошло 15 минут.
   Всех участников торжества провели в зал с пышными занавесями, как в театре, и объявили, что по традиции перед тем, как зарегистрировать брак, невеста и жених должны уединиться в специальных комнатах. Ну вроде как остаться наедине с самими собой и спросить себя в последний раз, а нужно ли им вообще это мероприятие. Зазвучал (наверное, я опоздал со своей песенкой!) свадебный марш Мендельсона. Галя с Карабаскиным под руку возглавили шествие гостей на второй этаж, где происходили главные события.
   Я усиленно додумывал припев: ну, ну еще одну строчку! Готово! Хорошо, что на второй этаж не надо бежать. Все поднимаются чинно, в такт музыке, ступая по толстому малиновому ковру. Вот и настало время моей Зеленой Песенке!
   Но... и почему я раньше об этом не подумал? Кто же исполнит то, что я только что сочинил? Я бы сам это сделал, но я плохо пою! И оркестр так громко играет свадебный марш! Я его перекричать не смогу!
   "Да ведь это же Зеленый Год!" откуда-то из глубин моей памяти выплыли слова Чебурашки и на долю секунды передо мной предстала картина как он кроит, не задумываясь, волшебную ткань для Галиного свадебного платья. "Оркестр!" - говорю я, - Хочу, чтобы здесь сию же минуту появился сказочный оркестр и чтобы он сыграл Зеленую Песенку!"
   И в тот же миг оркестр на первом этаже закончил играть марш. А оркестр на втором этаже (откуда он взялся никто не потрудился поинтересоваться) дружно ударил по струнам, по клавишам, по барабанам-ударникам, задул в трубы... и полилась мелодия - радостная, детская, зеленая-презеленая... И хор запел... (Ой, я же не заказывал хор! Он возник сам по себе. Да, Зеленый Год - уникальное явление!) Вот так родилась моя Зеленая Песенка:

Под зеленой водой

Крокодил молодой

Проплывал, проплывал,

И зеленую песенку

Вместе с волной

Напевал, напевал.

Лягушонок зеленый

В зеленой траве

Веселился, скакал,

И зеленую песенку

Громче вдвойне

Напевал, напевал.

припев. Я в зеленый цвет влюбленный,

Мир вокруг такой зеленый,

Зелень всюду - слева, справа:

Лес, лужок, река, дубрава.

Зелень - это песня лета,

Это цвет моей планеты,

Это ёлки на опушке,

Это огурец с петрушкой.

Изумрудного цвета

У мамы глаза,

Не поверите вы,

Но у младшей сестрёнки

Густая коса

Цвета майской травы.

В нашем доме зеленом -

Планете Земля

Мы не тужим, живем,

И зеленую песенку

В хоре одном

Целым миром поем.

припев. Я в зеленый цвет влюбленный,

Мир вокруг такой зеленый,

Зелень всюду - слева, справа:

Лес, лужок, река, дубрава.

Зелень - это песня лета,

Это цвет моей планеты,

Это ёлки на опушке,

Это огурец с петрушкой.

Чичебука возвращается в детство

   "Дорогие жених и невеста, уважаемые гости, - как сквозь сон услышал я слова сотрудницы ЗАГС-а, - через пять минут для совершения обряда бракосочетания, мы просим вас пройти в Зал". "А вам, молодожены, - продолжила дама, - на эти пять минут предстоит расстаться. Вот ваши комнаты".
   Карабаскин нехотя отпустил руку моей сестры и прошел в свою комнату. Я же прошмыгнул вслед за Галей, в суете никто и не заметил. Галя затворила двери, промолвив "Пожалуйста, не тревожьте меня пять минут, я хочу побыть одна". Потом она подошла к зеркалу, улыбнулась своему отражению и сказала: "Вот это приключение! Ничего себе тетенька я стала! И как это все поверили, что я взрослая, что я невеста, что мне восемнадцать лет?! Нет, не хочу больше быть студенткой, не хочу выходить замуж за Карабаса Барабаса (встречу принца Орталиора лет через десять-пятнадцать!). Хочу быть прежней девочкой, обычной, уникальной, единственной в мире девочкой с зелеными волосами. ХОЧУ БЫТЬ ЧИЧЕБУКОЙ!!!"
   Вспышка света - я моргнул, зажмурился, а потом глянул на Чичебуку, а она уже настоящая - и зеленые волосы заплетены в две длинные толстые косы. И фата куда-то испарилась, и орхидея улетучилась, а платье изменилось до неузнаваемости - уменьшилось, вместо длинного стало коротким, и никаких уже рюшек и воланов, и никакого блеска - обыкновенное зеленое платьице. Чичебука! И ресницы не накрашены, и щеки розовые и пухлые, и носик остренький, и счастливая улыбка до ушей, и ушки на север и юг указывают, и вся такая упитанная, мягкая, теплая, пахнущая весной и заварными пирожными. Чичебука, сестра моя! С днем рожденья!
   "Шурик! Ура! Наконец-то я снова девочка! И тебя тоже с днем рожденья, ведь мы как-никак близнецы! Ах, как здорово быть ребенком, ты даже не представляешь!" - мы с Чичебукой кинулись в объятья друг другу, и закружились по комнате, и совсем забыли о том, что вот-вот откроются двери и сюда войдет Иваниваныч Карабаскин Али Гарх собственной персоной.

Эпилог

   Да, мы настолько крепко забыли, что у нас свадьба, что жених Иваниваныч работает Али Гархом, а по совместительству Карабасом в Сказке (или наоборот?), что в ресторане уже, должно быть, накрыты столы, а невеста в день своей свадьбы становится совершеннолетней...что об этом забыл весь мир (спасибо Зеленому Году!). И больше никогда не вспомнил бы, если бы я не решил рассказать об этом сам.
   И вот мы с Чичебукой кружимся ни где-нибудь, а в своей комнате. Мама и Папа заглядывают туда и расплываются в улыбке. "Какие у нас дружные ребята! - говорит Мама, - Нет, что ни говори, а близнецы - это подарок судьбы". А Папа добавляет: "У них сегодня по-настоящему знаменательная дата - восемнадцать лет на двоих. Совершеннолетие!"
   Бабушка, очевидно, уже испекла наши любимые маковые пироги - запах стоит по всей квартире. А что еще у нас на праздничный обед? Наверняка, белые грибы с картошкой в керамических горшочках и салат из крабных палочек, и множество других салатов: из помидоров и огурцов, из цветной капусты, из разных экзотических фруктов, а еще вареники с вишней и клубникой, и ...Ах, да что это я все о еде?
   Сестра моя Чичебука! Давай никогда не ссориться, никогда не расставаться, давай на всю жизнь останемся близнецами, давай расти вместе и взрослеть не очень быстро! Будем сидеть за одной партой, прыгать, бегать, летать (надеюсь, у нас опять это получится), хорошо учиться, веселиться, зимой кататься на коньках и на лыжах, а летом - в речке и в море плавать, в походы ходить, путешествовать, книжки интересные читать, Новый год в Сказке встречать вместе с друзьями и родителями... Будем наслаждаться Детством, Чичебука! А когда придет время, давай захватим его с собой во взрослую жизнь.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   1
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"