Был уже полдень, когда в дверном замке послышался металлический звук ключа. Дверь в квартиру открылась.
"Наконец-то, я дома".
Миловидная темноволосая девушка устало бросила рюкзак в угол, не спеша сняла кеды и, зашла на кухню.
"О, Ева, ты уже вернулась? - удивлённо воскликнула мама, закрывая дверцу допотопной бабушкиной духовки, - Как съездили? Ты так ни разу и не позвонила, - она с укором взглянула на немного растерянную дочь, сняла старенький фартук и вальяжно уселась за стол, - У тебя всё в порядке?"
Хрупкая, на вид средних лет, женщина перелистнула пожелтевшую страничку тетради с рецептами и что-то пометила карандашом. Окно было открыто, с улицы доносился шум автомобилей и лай соседской собаки.
"Да, - устало протянула девушка и присела рядом, - нормально. Бабушка тебе привет передавала. Ждёт вас с папой на следующей неделе. Надо помочь веранду утеплить".
Мама подозрительно посмотрела на дочь, прищурилась и поинтересовалась: "Бабушка? Ты же из Питера вернулась".
Ещё одна. Про Петербург первой спросила соседка напротив, когда девушка столкнулась с ней на первом этаже, около почтовых ящиков. Ева как раз застала дамочку на месте преступления - та пыталась залезть за чужой посылкой. Но толстенькие корявые пальчики застряли и чтобы избежать неудобного вопроса соседка первой решила спросить.
"Мам, ты чего? - с изумлением посмотрела на мать Ева и попыталась дотронуться до её лба, - Ты не заболела? Ещё раз, откуда я должна была вернуться?"
Наталья Фёдоровна увернулась и отмахнулась от руки, как от назойливой мухи: "Вы с Юлькой позавчера на Чемпионат поехали по..., этому вашему, как его там... киберспорту. Или не ездили? Я тебя домой ждала только послезавтра".
"Ты не перегрелась с кексиками? - девушка начинала уже волноваться за мать, - Какая Юль..."
"Наташ, ну чего ты к ребёнку пристала? - в дверном проёме неожиданно появился папа, - Это их дела, не вмешивайся".
В воздухе повисла тишина. По кухне пронёсся аромат корицы и сдобы.
"В честь чего?" - кивнула Ева в сторону выпечки.
Затем встала и налила себе воды из-под крана. Ей ужасно хотелось пить в последние несколько часов. Как же достала эта духота. Надо было легче одеваться, не на зимовку же собралась.
"Просто захотелось вас с папой порадовать", - прозвучало в ответ.
"Когда уже готово будет?" - наигранно недовольно спросил Виктор Александрович, попытавшись заглянуть в духовку.
Мама не заставила себя долго ждать и так же наигранно шлёпнула его полотенцем по рукам: "Стоять! Куда? Жар выпустишь".
"Кушать хоЦа, - коверкать слова у папы было в природе, к тому же он очень любил фразы из старых советских фильмов и применял их при каждом удобном случае, - Сколько ещё ждать?"
Мама выключила плиту и попросила пару минут погулять, пока кексики доходят, а сама тем временем ушла в гостиную.
Ева смотрела на родителей и не совсем понимала, что с ними не так. С чего вдруг такая любезность со стороны отца, который всю жизнь с ней был достаточно строг, а тут встал на её защиту? А мама? Она никогда не любила возиться с выпечкой, потому что считала, что всё можно купить в магазине. На корицу у неё вообще была непереносимость. Девушки не было дома всего пара дней, и такие метаморфозы произошли в семье.
Ах, да, ещё про какую-то поездку спрашивали. Что за поездка? Да ещё на какой-то непонятный Чемпионат. А главное, с кем ехать? Ни подруг, ни друзей не было. Одной? Ага, прям, всё бросила и поехала. Делать ей больше нечего. На работе полный аврал, ещё к практике в институте нужно готовиться. Мда, съездила к бабушке, помогла с огородом. Хотя... Может, стоит чаще выбираться из дому?
Её мысли прервал раздирающий звонок в дверь. Она с детства его не любила. Такое ощущение, как будто внутренности бензопилой режут и в голове мозги в рагу превращаются.
"Я открою", - бросил папа, направляясь в прихожую, попутно заправляя футболку в растянутые треники.
На пороге стоял какой-то рыжеволосый юноша. Он был одет в весьма странный грязно-серый балахон, напоминавший некое подобие плаща. На ногах такого же цвета довольно массивные ботинки, повидавшие так много, что невольно вызывали слезу. Не менее потасканная футболка, не заправленная в такие же джинсы. От него буквально воняло наглостью и уверенностью. Милая улыбка, руки в карманах и, на вид, тяжёлая тряпичная сумка через плечо.
"Тебе что?" - держа одной рукой ручку двери, а второй - опершись на дверной косяк, спросил папа.
"Я к Еве, - лаконично сказал юноша, - конспекты принёс".
"Минуту, - папа повернул голову в сторону кухни и крикнул, - Ева, к тебе".
В тот момент, когда Виктор Александрович поворачивался к молодому человеку, последний брызнул в лицо непонятную едкую жидкость.
В горле мгновенно запершило.
Из глаз ручьём потекли слёзы.
А лёгкие будто начали разрываться от резкой вони.
Папа скрючился, начал задыхаться, хвататься руками за шею, тереть глаза и кричать что-то нечленораздельное.
Юноша со всей силы ударил его по голове локтём и ввалился в квартиру, попутно закрывая за собой дверь, чтобы не привлекать внимание соседей.
На непонятный шум прибежала взволнованная мама.
Рыжеволосый наотмашь ударил хрупкую женщину по лицу.
Та обмякла и упала на пол без признаков жизни.
Со всей силы ударив отца в живот и добив нехилым, для своего вида, ударом по голове, молодой человек не спеша прошёл в кухню.
"Я за тобой" - улыбаясь, произнёс он.
Откусив кусок кекса, схватил девушку за руку и без лишних объяснений потащил к выходу: "Будешь орать - загрызу. Кстати, вкусный кекс".
От страха Ева не то, что кричать, идти не могла. Ноги словно приросли к полу, внутри всё сжималось. В прихожей были слышны стоны избитых и покалеченных родителей.
"Живы!" - пронеслось в голове.
"Конечно, живы, - поддакнул юноша, уловив взгляд девушки, - я ж не зверь какой, чтобы их убивать".
Тем не менее, выйти из квартиры не получилось.
На лестничной клетке послышались приближающиеся шаги, и парочке пришлось ненадолго задержаться. Рыжий посмотрел в глазок, приложил указательный палец к своим губам и жестом показал, чтобы Ева молчала. Но девушка и так, при всём своём желании заорать, не смогла произнести ни звука. Лёгкие сжались от страха, в горле стоял ком, всё тело было зажато словно в тисках средневековых инквизиторов. Единственное, что ей сейчас было доступно - движение глазами.
Юноша подошёл к ней, с пугающей нежностью поправил прядь тёмных волос, которая обрамляла лицо: "Так лучше".
Шум за дверью не прекращался, соседи явно что-то заносили в квартиру напротив. Ева вспомнила, что недавно они сделали ремонт и постоянно перетаскивали новую мебель.
Незнакомец медленно подошёл к ней, приобнял за плечи и заглянул в большие, наполненные болью и страданиями, глаза.
"Так, ладно, я вижу, что ты не понимаешь, что происходит? - рыжий жестом головы указал девушке на стоящий в прихожей небольшой диванчик. Та покорно присела, - Есть немного времени, в двух словах могу прояснить".
Демонстративно расхаживая по комнате и периодически поглядывая на родителей девушки, которые до сих пор находились без сознания, юноша пояснил, что та стала невольной участницей случайного эксперимента, который начался в 1941 году. В ходе, которого изменилась история как для него самого, так и для многих случайных людей. Каким-то невероятным образом произошло искажение реальности и наложение отдельных моментов друг на друга. Время от времени рыжеволосый парень останавливался, задумчиво смотрел на девушку и тяжело вздыхал, словно вспоминал что-то страшное и неотвратимое. То, что не мог изменить, но очень этого хотел.
"Извини, но чтобы рассказать всё, мне нужно больше времени, - посмотрев на часы, висящие над дверным проёмом в гостиную, вытащил из сумки небольшую бутылку с водой и потрёпанный блокнот в чёрной обложке, - Очень скоро ты всё сама поймёшь".
Потрясённая услышанным бредом, Ева не могла поверить, что это происходит на самом деле.
Ещё вчера она помогала любимой бабушке с огурцами на огороде, пропалывала траву в палисаднике перед домиком и уплетала картофельные пирожки. А сегодня стала свидетелем того, как какой-то припадошный ублюдок вламывается в квартиру, избивает её родителей и лопочет о непонятной сверхмиссии и экспериментах.
На наркомана он не был похож.
"Псих! - пронеслось у неё в голове, - Обычно с такими придурками нужно соглашаться. Они же на самом деле верят в то, что несут".
"Ты же сама, наверняка, заметила, что с тобой что-то не так? - наклонившись, прошептал в самое ухо, - Хочешь пить?"
Странный вопрос, заставил её вспомнить, что действительно страшно хотелось пить. Незнакомец галантно протянул Еве бутылку воды и даже помог открыть крышку. Девушка жадно набросилась, громко глотая и не испытывая при этом никакого стеснения. То ли от переизбытка чувств, то ли от того, что в воду было что-то подсыпано, но девушка на мгновение потеряла сознание.
Из сплошной темноты глухим звуком раздалось: "Эй, ты как?"
Ева пришла в себя так же неожиданно, как и упала в обморок. Влажными руками юноша легонько бил её по щекам, пытаясь привести в чувство.
"Нашла время падать в обморок", - в голосе прозвучало недовольство и, возможно девушке показалось, присутствовали нотки беспокойства.
"Какие сногсшибательные глаза!" - заметила про себя.
Рыжий едва заметно улыбнулся, словно прочитал её мысли. Помог ей встать и усадил обратно на диванчик в прихожей. За дверью было тихо. Видимо, соседи закончили свои дела.
"Теперь ты являешься частью семьи, - неожиданно произнёс он, записывая что-то в блокноте, - И я в ответе за ..."
Вдруг раздался пронзительный звонок. После этого последовал сильный стук и крики с требованием немедленно открыть дверь.
"Не успели, - посетовал молодой человек, - придётся сваливать как обычно".
Бросил блокнот в сумку.
Достал небольшую ампулу с прозрачной жидкостью.
Резким движением отломил кончик.
Вынул тонкий шприц. Наполнил. И сделал инъекцию папе.
Тот застонал и перестал шевелиться.
Девушке показалось, что у него остановилось дыхание.
"Зачем?" - со страхом пролепетала Ева.
"За тем, что другого пути у нас нет"...
То же самое юноша проделал и с мамой. Затем схватил девушку за руку и потащил к окну.