На небольшой планете зима. Мы высадились в брошенной деревне. Находим только одного выжившего. Это подросток лет четырнадцати. Говорит, что сначала пошел "такой" снег, а потом никого не стало. Почему сам выжил - не знает. Иногда на него "находит", иногда "такой" снег снова идет. Он привык, почти смирился, только скучно ему. Нам очень обрадовался.
(Нас в команде трое. Я - пилот, Ая - штурман, и Ян - шалопай с мальчишеским характером и ямочкой на подбородке, незаменим при поднятии тяжестей. Наш корабль - это просто клубок силовых и энергетических полей, очень красиво выглядит со стороны, жаль, редко вижу.) Проверили территорию, произвели забор необходимых анализов. Готовимся уходить. Оставлять ребенка жалко до слез. Он же нас еще и успокаивает. Первая попытка уйти на корабль не получилась: помехи. Собираются тучи. Мальчик нервничает, говорит, скоро снег пойдет. Решаем усилить импульс за счет механики: разогнаться по льду как следует и въехать в проекцию корабля. А там, глядишь, силы инерции будет достаточно для необходимого всплеска. Строим что-то типа салазок, выбираем удачную точку, прощаемся с мальчиком, обещаем, что обязательно будет экспедиция, "дай только нам вернуться". Ян решает пошловато пошутить, получает от меня пинок, и на этой суетливой ноте начинаем скользить. Вслед нам крик: "Быстрее, это тот самый снег!!!" Уже ощущая под руками упруго-гладкую поверхность пульта управления, я оборачиваюсь. Длинная, уходящая вверх улица, конец теряется в занавеси снегопада, посередине прямой, соединяющей корабль и снег, стоит хрупкий мальчик. Смотрит мне в глаза. Зрачки его расширяются и меняют свой цвет. Я заворожена переливами золотистого и белого, но тут меня отвлекает вскрик Яна, который, как всегда, обо что-то зацепился бедром. Отворачиваюсь от тающей картинки, которую сменяет матовая панель перегородки. Проверяю показания приборов, задаю старт. Ая шмыгает своим остреньким носиком, привычным движением поправляет ремень, никак не рассчитанный на высоких худощавых блондинок (очень высоких и очень худощавых, если честно). Ян тоже привычно ворчит из-за ремней. "Кто рассчитывал на стандартную фигуру на разведывательном корабле?" привычно раздражаюсь я, поправляя ремень под грудью. Привычно прислушиваюсь к шуршанию корабля в полете, привычно нарушаемому пиканьем автопилота, настраивающегося на ближайший бакен. Привычно откидываюсь полностью на спинку кресла, закрываю глаза и привычно запрещаю себе думать о том, что осталось за спиной.