Мечтательная Ксения : другие произведения.

Волчица. Там, где дом

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Вторая часть дилогии. Завершено.
    Огромная благодарность Даэлин за чудесное название =)
    Полный текст на Призрачных Мирах

Волчица. Там, где дом

Аннотация

   Спустя много лет с момента незаслуженного изгнания, Риата возвращается в клан волков. Детская мечта сбылась: дом, куча родственников, родные края. Но всё оказывается совсем не так, как ей представлялось... Родная страна отвергает существование нелюдей, подвергая их гонению. Семья - не семья, а кучка обозлённых оборотней, вынужденных подчиняться жёсткому, бескомпромиссному вожаку, и открыто презирающих вновь обретённую родственницу. А дом и вовсе не кажется уютным и "своим", напоминая осаждённую крепость, холодную и чуждую. Только оказавшись вдали от уже ставших привычными стен дворца Сантейнов, Риата поняла, что дом там, где хорошо, и куда хочется возвращаться, а семья - не обязательно связанные одной кровью люди и нелюди. Её тянет назад, в Анрэйт, но обратный путь не будет простым. Однако не только Волчице предстоит пройти извилистый путь: её товарищей тоже ждут испытания на стойкость. Смогут ли герои остаться верными не только друг другу, но и самим себе? Невидимые нити судьбы сплетаются в единый узор, а каким он получится... Кто знает?
  
  
  
   Мы с тобой одной крови,
   Мы с тобой одной породы,
   Нам не привыкать к боли,
   Если имя ей - свобода.
   Где же ты, мой брат,
   Где же ты, мой друг,
   Где же ты, моя любовь?
  
   Мельница - "Одной крови".
  

Содержание

   Пролог.
   Часть 1. Великая охота.
   Глава 1
   Глава 2
   Глава 3
   Глава 4
   Часть 2. Узы
   Глава 5
   Глава 6
   Глава 7
   Глава 8
   Глава 9
   Часть 3. Точка отсчёта
   Глава 10
   Глава 11
   Глава 12
   Глава 13
   Глава 14
   Глава 15
   Часть 4. Бремя
   Глава 16
   Глава 17
   Глава 18
   Глава 19
   Часть 5.
  

Пролог

   Что я здесь делаю?
   Этот вопрос я задавала себе... не помню, в который раз - сбилась со счёта. Мне всегда было любопытно, как выглядит мир, в котором я родилась и росла, пока не оказалась брошенным ребёнком, отвергнутым собственными родителями из-за неспособности менять ипостасть. И вот, столько лет спустя, узнала.
   Только реальность, как это часто бывает, не совпала с мечтами. И теперь я чувствовала себя не на своём месте, и даже не гостьей в собственном доме. Чужая среди своих, - пожалуй, эта фраза больше всего подходит к моей ситуации.
   Я столько лет мечтала увидеть дом, в котором родилась, края, где жил мой клан, и вот, мечта сбылась. Только я не чувствую той радости, что должна была испытать. Нет благоговейного чувства, что должно было охватить, когда оказалась в клановом замке, нет атмосферы тепла и уюта. Всё кажется мрачным и... фальшивым.
   Я просто не чувствую себя частью... всего этого. Какова ирония: столько лет спустя, получив, наконец, желаемое, понять, что это - не мой дом и не моя семья. Оборотни, что кривятся при виде меня, никогда не станут мне семьёй, и не признают своей. Да и мне этого больше не нужно, потому что я поняла, что всё это - не моя жизнь. Я люблю свободу, простор, а не эту угнетающую обстановку. Я привыкла быть самой себе хозяйкой, а не жить по указке, смиренно соглашаясь с устаревшей сказкой о мнимом долге перед кланом. Я ничего не должна клану. Я даже не была ему нужна, пока Ваэрд не стал главой.
   Единственное, что я твёрдо усвоила: мне здесь не место. И однажды, когда представится шанс, покину его без сожалений и разочарований расстанусь с иллюзиями, что придумала сама. Здесь нет надежд, нет права выбора, нет будущего без перемен. Когда-нибудь клан поймёт это, но будет поздно, и он канет в небытие безвозвратно.
   А я подожду. В конце концов, меня ждут в другом месте. Там я нужна и, надеюсь, любима. Что ж, скоро сама об этом узнаю.
  
  

Часть 1. Великая Охота

Глава 1

   Риата:
   Прошёл почти месяц с тех пор, как Ваэрд вынудил меня пойти с ним.
   Как ни странно, но до родового замка мы добрались очень быстро - меньше, чем за неделю, хотя жил наш клан на окраине Дориантской империи, и куда попасть можно было из Анрэйта, предварительно пересечь Риалон - ещё одну страну, недавно павшую под натиском имперского войска. Оказывается, в Дорианте, как называют империю местные жители, распространена и повсеместно популярна магия, отчего различные её направления развиваются с завидной скоростью. И с помощью какого-то амулета, Ваэрд перенёс нас к окрестностям родового замка.
   Наш клан многие века жил на северо-западе Дориантской империи, охраняя её границы. К нашему замку прилагались несколько окрестных сёл и деревень, и один большой город - приграничная столица, называемая Тароккой.
   Простор манил, а местные жители, знавшие о том, что их хозяева - оборотни, не боялись, даже наоборот, были этому рады, поразили в первый момент. Это потом я узнала, что наш клан попросту держал всю округу в железных рукавицах, тщательно следил за своими границами и без жалости расправлялись с нарушителями их покоя. Оборотней этих краёв не просто боялись, их старались обходить стороной и не привлекать к себе излишнее внимание.
   Я стояла и смотрела в окно из своей спальни. Жизнь по ту сторону стен кланового замка шла полным ходом: весна давно вступила в свои права, и природа активно этим пользовалась. Землю украшала зелёная молодая травка и мелкие цветочки, а на деревьях появились распустились почки, наполнив воздух приятным ароматом. Солнце грело всё и вся, до куда доставало, а зверюшки и птички этому радовались. Картина за окном умиротворяла, успокаивая разум, и одновременно наполняя сердце тоской, а вслед за сердцем, тревожилась душа.
   - Всё грустишь?
   Ремир, братишка.
   - Ри, хватит уже убиваться. - В его голосе я слышу беспокойство. Переживает. Жалеет.
   - Я не убиваюсь. - Отстранённо отметила, что мой голос говорит об обратном - слишком тихий, слишком... слабый.
   Вздох, полный обречённости.
   - Ри.
   - Рем, я не убиваюсь. - Продолжая смотреть исключительно в окно, ответила я. Не хочу смотреть ему в глаза. Не хочу увидеть жалость, иначе снова упаду духом.
   - Ты сидишь безвылазно в своих покоях изо дня в день. - Продолжал доказывать мне очевидное брат.
   - И что? Меня всё устраивает.
   - Что-то я в этом сомневаюсь. - Проворчал оборотень. Я хмыкнула. Конечно, я недовольна. Меня многое не устраивает, но, если начну требовать чего-то, ничего хорошего мне это не принесёт.
   - Рем. - Устало протянула я. - Ты же знаешь, что сижу здесь не по своей воле.
   - Эрд не запрещал тебе выходить за пределы своих покоев. - Напомнил Ремир. - Ты можешь свободно передвигаться по Саэри. - Так назывался клановый замок, старинная крепость, расположенная на северо-западе Дорианта.
   - Только по Саэри. - Снова хмыкнула я. - И ни ногой за пределы.
   - Ри, - укоризненно протянул братишка.
   - Рем, хватит. - Я разозлилась. Обернулась к оборотню, с которым мы были очень похожи, чтобы продемонстрировать всё своё недовольство. - Я не желаю бесцельно бродить по замку, где отовсюду получаю неприязненные взгляды наших "родственников". Это, знаешь ли, не очень приятно, когда свои же не признают.
   Ремир замолк.
   Единственный, кто всячески поддерживал меня всё это время, был мой брат-двойняшка. Он ежедневно проводил со мной по несколько часов, рассказывая о Дорианте, о нашем клане, его истории и многом другом. Ваэрд фактически запер меня в Саэри. Он не опасался того, что я сбегу - куда мне спрятаться от полноценных оборотней с усиленным восприятием? Такого места я не знаю. Впрочем, если я чего-то не знаю, то это ещё не значит, что его не существует.
   - Я понимаю, тебе сложно. - Не отставал Ремир. - Но ты должна освоиться, раз уж живёшь теперь здесь.
   - Нахожусь, Рем. - Поправила без эмоций. - Не путай понятия "жить" и "находиться".
   - Не понимаю разницы. - Признался оборотень.
   - Мне здесь не нравится. Я чувствую себя чужой. Мне не рады. - Перечислила очевидное. Когда же он поймёт? - Я даже не могу заниматься тем, что мне нравится!
   - А чего бы ты хотела? - заинтересованно подался вперёд мужчина.
   - Хотя бы снять эти тряпки! - указала на платье, в которое была облачена.
   С того момента, как мы прибыли в Саэри, Ваэрд заставлял меня носить платья. Нет, я не отрицаю, что в них выгляжу намного женственнее, чем в бесформенном дорожном плаще, но мне гораздо привычнее, когда одежда облегает. Вдобавок в платье я чувствовала себя неуверенно, неуютно, и, пусть практически научилась не наступать и не путаться в юбке, постоянный контроль над осанкой, - это напрягает. Самое интересное заключалось в том, что местные оборотницы, хоть и обретались здесь в малом количестве, предпочитали штаны и удобного покроя рубашки с куртками. А мне приходилось мучаться!
   У меня давно зародилось подозрение, что Ваэрду доставляет удовольствие лицезреть мои муки. Иначе как объяснить все его действия? Он не мог не знать, что оборотни невзлюбят меня. Ему также известно, какую одежду обычно ношу, так как именно благодаря нему я стала наёмницей. Да ещё оружие отобрал, какое нашёл.
   Как итог - я чахну, запертая в клановой крепости, не имея возможности делать то, что мне по душе, с мыслями о том, что от оборотней мне не сбежать (пробовала уже два раза). Закономерный итог, по-моему.
   А вот Ремир этого до сих пор не понял.
   - Рем, пойми, я не могу сидеть здесь и ничего не делать! Мне нужно чем-то заниматься, чтобы не сойти с ума.
   - Я же тебе предлагал изучить замок. - Откровенно недоумевал братишка.
   - Нет, Рем, это не то. - Раздражённо отмахнулась и попыталась объяснить. - Я не какая-то там леди, чтобы днями напролёт сидеть дома и не забивать голову чем-то, кроме нарядов и украшений. Ох, как же мне не хватает... - я резко замолкла, боясь даже произнести вслух то, что фактически разрывало меня на части.
   "Не хватает тех дней, когда я жила в королевском дворце Анрэйта", - вот что я хотела, но не решилась сказать. Ремир понял без слов. Наверное, немалую роль в нашем удивительном взаимопонимании играло то, что мы являлись двойняшками.
   Оборотень, видимо, ждал продолжения. Я не горела желанием делиться тем, что не хотела никому показывать. Или просто привыкла скрывать то, о чём думаю и чего желаю.
   Ремир подождал ещё немного, но, так и не дождавшись, покинул комнату, оставив меня наедине с мыслями. Я, пользуясь возможностью, погрузилась в размышления. Последнее время именно этим и занимаюсь.
   Анрэйт...
   Кто бы мог подумать, что я настолько привяжусь к этому месту и своей работе?
   Я была одинокой, но свободной. Люди сторонились меня из-за внешности, я сторонилась их, прекрасно зная, какие скрываются пороки в их сердцах. Так было долгое время. Потом меня поймали, и начался новый этап в жизни, где всё вертелось вокруг забавной и порой неугомонной Фиолы. Приятно вспомнить.
   Потом случился император Дорианта, захват Риалона и побег. И вот я вновь на службе, но уже у другой королевской семьи.
   На новом посту не было времени на отдых и развлечения. Впрочем, развлечения с лихвой компенсировали постоянные разборки с очередными обнаглевшими личностями. И да, эта работа, всё же, была гораздо приятнее той, когда мне приходилось таскаться по не самым безопасным и чистым местам в поисках очередной жертвы заказа. Сразу вспомнилась Гелла и её обращение во время приёма высоких гостей, когда меня назвали "леди". Накаркали ведь - наш клан, как оказалось, имел дворянский титул, передающийся по наследству. Только к чему он мне? Я прекрасно жила и без титулов, и без "семьи", если так можно назвать напыщенных оборотней.
   Мои "родственники" все, как один, были мрачными и вечно недовольными особями. Думаю, причина заключалась в том, что все они были насильно подчинены Ваэрдом. Из рассказов Ремира я узнала, что предыдущий глава - наш с ним отец - был убит, и не абы кем, а магами. А чародеи просто так не нападают на обычного оборотня, и уж тем более на главу. Вот всё "семейство" и переполошилось, решив делать ноги на всякий случай - своя шкура-то дороже.
   А Ваэрд, воспользовавшись шумихой и паникой, кого успел, отловил, и, так как его зверь очень силён, то звери оставшихся членов "семейства" безоговорочно признали его новым главой. К слову, клан при этом значительно обмельчал.
   Так как признан Ваэрд главным не человеческой, а звериной половиной оборотней (иметь две половины у них норма), то покинуть клан никто не может при всём своём желании. Вот если б наш дорогой предводитель внезапно помер, что маловероятно, так как он слишком осторожен для случайной смерти, звериные сущности оборотней стали свободны, и все они могли бы разбежаться, кто куда пожелает. А так они вынуждены подчиняться. Могут скалиться, кривиться и демонстрировать всю свою "любовь" и, особенно, уважение, но уйти - никак. Потому и бесятся. Впрочем, это не мешает им выстраивать иерархию внутри клана: кто посильнее да проворнее, тот выше по статусу, а кто послабее, тот, в лучшем случае, на побегушках.
   На меня их иерархия не распространяется при всём желании, так как у меня нет ни звериной сущности, ни, соответственно, силы. Вдобавок, что является весьма приятным дополнением, никто из оборотней не может мне приказать, особенно Ваэрд. Я могу ослушаться, могу сделать по-своему, сколько на меня не рычи. Запугивать, кстати, пытались первое время, когда поняли, что приказы я игнорирую. Тогда же и случилась первая стычка, закончившаяся потасовкой.
   Меня быстро уложили на обе лопатки, я даже понять толком не успела, как это случилось. И всем сразу стала очевидна моя неспособность противостоять полноценным оборотням. Ваэрд не стал исключением. Видимо, у него на меня какие-то особые планы, потому что он запретил кому-либо вредить мне физически. Приказа главы никто не посмел ослушаться, и больше на меня никто не нападал. Но это не мешало оборотням, которым я была особенно неприятна, с превосходством улыбаться, если случались стычки. Правда, улыбки их были больше похожи на угрожающие оскалы, а в глазах так и стояла фраза: "Не зарывайся, девочка, нам прекрасно известна твоя слабость".
   Будь я полноценным оборотнем, то рычала бы от досады и злости. Конечно, гордость каждый раз просыпалась в такие моменты и требовала принять откровенный вызов. Но я уже давно не юный волчонок, чтобы бросаться в омут эмоций с головой. К тому же, достаточно вспомнить мой минутный позор, и становилось очевидным, что идти против оборотней чревато последствиями: начиная от оскорблённой чести и унижением и заканчивая гневом Ваэрда.
   К слову, Ваэрд не являлся нам с Ремиром прямым родственником. Он приходился каким-то там троюродно-четвероюродным кузеном по отцовской линии. И это не помешало мне в своё время в него влюбиться.
   Да, как бы неприятно было вспоминать, но Ваэрд действительно был моей первой любовью и первым мужчиной. И на очередном задании, которое мы выполняли вместе, он бросил меня.
   Честно говоря, я плохо помню, в чём заключалось наше задание, вроде бы, надо было куда-то проникнуть. На тот момент балом правил Ваэрд, иногда давая мне свободу действий. А вот что хорошо мне запомнилось, я бы даже сказала, запомнилось на всю жизнь, это как меня бросили.
   Здание, куда мы проникли, оказалось полным королевской стражей. Как удалось выбраться оттуда Ваэрду, на тот момент я не знала, хотя сейчас понимаю, что в этом ему помогли способности оборотня. О том, что этот человек совсем не является человеком, я смутно подозревала, на каком-то подсознательном уровне. Впрочем, жёлтые глаза и, похожие на мои, волосы, сказали о многом ещё при нашей первой встрече. А слова "Это наше последнее дело", должны были насторожить. Только когда юная и влюблённая девушка мыслила разумно?
   В общем, об этом можно говорить много, а искать виноватых долго. Урок я усвоила. Отношение к партнёрству изменилось к резко негативному. Влюблённость испарилась, будто её и не было вовсе, зато пришло осознание: за каждый свой шаг, за каждое действие мне придётся отвечать самой и, возможно, даже жизнью. Ваэрд был забыт, вместо него остался опыт и память.
   Прошло более двух лет, и он вдруг объявился. Да каким способом: самоуверенный, наглый и жёсткий вожак новой стаи, ставит мне условия! Сомневаюсь, что Ваэрд вдруг воспылал ко мне страстью, да и, честно сказать, сейчас сомневаюсь, что ранее испытывал ко мне нежные чувства...
   Ваэрду было мало испоганить мою жизнь, и он, видимо, решил добить меня окончательно, раз заставил пойти с ним. Теперь я вынуждена сидеть в мрачной крепости, не имея ни малейшего понятия, что делать...
   От тяжёлых мыслей отвлёк стук в дверь. Вернее, даже не стук. У меня сложилось впечатление, что в дверь били исключительно, чтобы показать, насколько меня не желают видеть ни в своих комнатах, ни в Саэри в общем, и стремятся таким образом выкурить отсюда.
   Размеренные удары в дверь стали требовательнее и яростнее.
   Вздохнув, пошла посмотреть, кто так желает сломать дверь. В принципе, я ожидала, что этим "кем-то" окажется оборотень, поэтому не удивилась, когда моему взору предстала недовольная, мрачноватая физиономия одного из "родственников".
   Как его звали? На "м", кажется. А, не важно, я не имею ни малейшего желания запоминать своих недоброжелателей. К тому же, их более тридцати, а я одна...
   - Чего так долго? - зло спросил он. И вот так, примерно, звучат приветствия остальных моих родичей.
   - А тебе что, в кустики понадобилось срочно? - не менее дружелюбно отозвалась я. - Так иди, сбегай, я подожду, щеночек.
   Оборотень с буквой "м" в имени отчётливо зарычал, показывая мне, как сильно бесится. Сам виноват, нечего было рассчитывать на доброе общение, если обращаешься к человеку таким тоном.
   - Нет, не хочешь? - продолжила издеваться, прекрасно зная, что оборотень не посмеет нарушить приказ главы. - А чего тогда припёрся?
   - Вожак сказал пер-р-редать, чтобы зашла к нему. - С трудом сдерживаясь, ответил парень. - Сейчас.
   - Пер-редал? - с удовольствием его передразнила. - А теперь вали отсюда!
   Рыча и ругаясь, парень поспешил убраться. Правильно, мальчик, уходи, пока окончательно не довела тебя до греха, вернее, до гнева того самого вожака.
   Проводила юного оборотня взглядом до поворота, дождавшись, пока он не исчезнет из поля зрения. Сама же отправилась к другому оборотню, прикидывая, что же тому могло от меня понадобиться. В голову не приходило ни одной дельной мысли, так что к Ваэрду я пришла в какой-то степени заинтригованная.
   Несколько мгновений я стояла перед закрытой дверью, думая, как же дать о себе знать: постучусь робко, решит, что волнуюсь; учтиво - может показаться, что захотела подлизаться; а если тихо, то решит, что смирилась. Как всё сложно!
   Разозлившись на свою неуверенность, с чувством пнула дверь. Та приоткрылась, и я расслышала смешок.
   - Входи уже. - Насмешливо разрешил Ваэрд, заставив меня недовольно поджать губы.
   - Зачем звал? - гордо вскинув подбородок, спросила с порога.
   Ваэрд стоял ко мне спиной, лицом повернувшись к окну, как стояла совсем недавно я у себя в спальной комнате, сцепив руки за спиной. Ему до сих пор нравится смотреть вдаль? Надо же, у нас осталось что-то общее.
   Встряхнула головой, прогоняя наваждение.
   - Ко мне заходил Ремир, - медленно произнёс новый глава клана, полуобернувшись. Он бросил на меня задумчивый взгляд, видимо, надеясь увидеть мою реакцию.
   - И при чём здесь я? - вопросительно изогнув бровь, сверлила взглядом лицо самого крупного оборотня, какого мне доводилось видеть. Странно, что с таким мощным телосложением, его вторая ипостась именно волк, а не медведь. Впрочем, я ещё ни разу не видела своими глазами, как он меняет её, чтобы быть до конца уверенной в этом.
   - Он просил меня, - выделив какой-то особой интонацией слова, Ваэрд задумчиво разглядывал меня, - дать тебе возможность тренироваться с ним. Якобы, тебе это будет на пользу.
   Теперь обе мои брови поднялись в немом удивлении: Ремир просил?.. Больше всего меня поразило не то, что он просил, а то, о чём. Неужели понял?.. Хотя, с чего бы ему не понимать меня? Он единственный во всём Саэри, кому доступно это поистине чудесное умение.
   Ваэрд продолжал изучать меня взглядом и... молчать. Под прицелом его жёлтых глаз мне стало неуютно. Кажется, я начинаю понимать, каково было тому, кто шарахался от меня, стоило на него посмотреть... А вот те, кто не съёживался и не начинал нервничать, когда вели со мной разговоры и видели мои глаза, заслужили бесконечное уважение.
   Оборотень молчал.
   Я уже собиралась что-нибудь сказать, чтобы нарушить гнетущую тишину, как он вдруг произнёс:
   - Я склонен с ним согласиться. Потому что в ином случае ты не продержишься долго.
   Я не стала спрашивать, что он имеет в виду. Ваэрд прав: я медленно умираю, лишённая всего, что у меня было раньше. И, если жизнь в теле можно ещё поддерживать, то разум ничто не спасёт - только желание жить. Но для этого меня нужно чем-то заинтересовать, дать взамен нечто стоящее. И, похоже, новый клановый вожак это понял.
   - С завтрашнего дня начнутся тренировки. Твоим наставником первое время будет Ремир. Потом, когда освоишь базовые приёмы, получишь более опытного оборотня.
   Я хотела возмутиться: Ваэрд открытым текстом признавал мою подготовку, по меньшей мере, никудышной, но предпочла сделать по-другому.
   - То есть ты себя в роли моего учителя не видишь. Забавно, а ведь именно ты когда-то обучил меня всему, что я умею. - Мстительно заметила я, надеясь задеть Ваэрда. Только куда мне до него непробиваемого?
   - Хочешь сказать, что я учил тебя, как правильно быть уложенной оборотнем в один вдох? - ехидно отозвался Ваэрд. - Постой-ка, а ведь я действительно учил тебя, как надо лежать под оборотнем...
   Гнев накрыл волной, подтолкнув к необдуманным действиям.
   Я бросилась к оборотню, не раздумывая.
   Он среагировал мгновенно: двинулся мне навстречу, и за каких-то два вдоха припечатал меня к ближайшей стене, больно сдавив запястья. Он зафиксировал их выше головы, то есть как можно неудобнее для меня.
   Мужчина навис надо мной, словно скала над молодым деревцем, на его губах играла победная улыбка с нотками превосходства и надменности.
   - Сволочь! - прошипела я, пытаясь вырваться.
   Я знала, что это бесполезно, но задетая гордость не позволяла так просто сдаться. Поэтому я решила воспользоваться относительно свободными ногами, и как следует ударить туда... куда дотянусь.
   Мне помешала проклятая юбка! Она оказалась слишком важным фактором, повлиявшим на мою участь.
   Ваэрд вновь среагировал быстро. Не дав мне опомниться от своего промаха, он ловко просунул колено между бёдрами, и надавил, заставив меня, раздвинуть ноги. Сам он навалился на меня, всем весом придавливая к холодной каменной стене.
   Я почувствовала себя щенком в лапах огромного хищника. Неприятное чувство. Но гораздо неприятнее оказалось то, что сказал Ваэрд:
   - Так хочется снова испытать ощущения нашей близости? - насмешливо протянул он. Захватив одной рукой оба моих запястья, другой грубо сжал скулы, повернув мою голову так, что я видела стену справа от себя.
   Я почувствовала, как мужчина склонился к моей шее и потянул носом. Нервно сглотнула, начиная осознавать, чем всё может закончиться. Я не хотела ни близости с ним, ни даже родственной связи. Единственное, чего мне сейчас хотелось - это оказаться как можно дальше от него, от клана, от замка... желательно - в Анрэйте.
   Ваэрд тем временем, почти касаясь губами кожи, медленно поднялся к уху. Представив, что сейчас произойдёт, я, поддавшись слабости, закрыла глаза и приготовилась к худшему - он крупнее и сильнее, у меня нет шансов на сопротивление.
   Интимно склонившись к моему уху, Ваэрд поведал:
   - Когда сможешь дать отпор среднему по силе оборотню, тогда можешь попробовать потягаться со мной. А пока ты не научишься держаться хотя бы против молодняка, не стоит пытаться провоцировать меня на драку.
   Я почувствовала, как давление ослабло - Ваэрд отстранился. Легко и резко.
   Я с трудом удержалась на ногах. Колени и руки мелко подрагивали, выдавая сильную степень волнения. Чтобы хоть как-то это скрыть, начала осторожно растирать запястья, понимая, что завтра, вместо покраснения, выступят синяки.
   - Мой зверь не признал тебя парой. - Жёстко произнёс оборотень. В его голосе послышалось уже знакомое превосходство и надменность. - Но, - усмешка, - если вдруг пожелаешь вспомнить былое, я буду не против, обращайся.
   Я с ненавистью смотрела на того, кого когда-то любила. Я не питала иллюзий на его счёт, и прекрасно знала о том, что у Ваэрда жёсткий и одновременно жестокий характер, а сам он амбициозен и тщеславен, но сегодня ему удалось пронять меня до глубины души.
   - Я так понимаю, это значит "нет". - На губах оборотня играла улыбка, которую так и хотелось стереть, в идеале - приложив его об стенку.
   С трудом сдерживаясь, я практически вылетела из его кабинета, не забыв, как следует хлопнуть дверью. Шипя и ругаясь, влетела в свои покои и заперлась изнутри. И уже там медленно съехала вниз, глотая злые слёзы и проклиная нового главу клана волков.
  

Глава 2

   Риата:
   Хотелось выть в голос от горькой обиды, но я сразу решила, что не выдавлю из себя ни звука, хотя злые слёзы редкими каплями скатывались по щекам. Не дождутся! Не позволю оборотням узнать о своей слабости - они только и ждут подтверждения моей никчёмности.
   О Ваэрде я больше не думала. Вернее, я обдумала всё, что с ним связано, в самом начале, и теперь просто не видела смысла забивать голову ненужными переживаниями. Хватит с меня обид и боли, я уже всё пережила, всё случилось, что могло. Остались только воспоминания, которые этот волчий гад умудрился отравить. Именно по ним я лила горькие слёзы, а не по его отношению.
   Больше всего меня сейчас интересовало, почему он так поступил.
   Ваэрд мог бы промолчать, обойти тему наших отношений, на крайний случай, прямо сказать так, как есть. Но так болезненно растоптать прошлое, напоследок жестоко поиздевавшись...
   Меня не покидало ощущение, что он хотел вывести меня из себя. Ему это удалось. Только для чего? Хотел задеть за живое? Получилось. Хотелось растоптать гордость? Ваэрд больше не относится к тем, кто способен это сделать, на таких людей я давно не обращаю внимания.
   Ответ никак не желал находиться, но вопрос отрезвил и заставил собраться с мыслями.
   Даже если Ваэрд преследует какие-то свои цели, сейчас мне это только на руку: тренировки против оборотней придутся как нельзя кстати. Я в любом случае не собираюсь отсиживаться здесь, наивно думая, будто меня не собираются использовать в чьих-то делах. Вдобавок я хорошо помню слова Ремира, когда он явился на Игрища: "Ему нужна ты. И твои дети в перспективе". И, если Ваэрд действительно думает, что я останусь, то серьёзно ошибается.
  
   Хотелось бы мне пропустить ужин, или - ещё лучше - поесть у себя. Да вот с этим были проблемы. Вернее сказать, это - результат проблем, которые я устроила, сбежав через неделю после прибытия из Саэри.
   За первый раз в качестве наказания Ваэрд заставил ходить на совместные "семейные" трапезы. До этого я питалась исключительно в одиночестве, не покидая выделенных в собственное пользование покоев. К слову, наказание из этого вышло неприятное. Особенно меня "радовали" взгляды моих дорогих и любимых родственничков. Обычно в воздухе мгновенно разливалась смесь презрения и ненависти, которую можно было не то что почуять, а даже увидеть невооружённым глазом.
   В первый свой выход я с трудом удерживала себя от того, чтобы не съёжиться под пронизывающе-холодными жёлтыми глазами оборотней - как же, с ними за одним столом сидит дефектная оборотница, не имеющая не только второй ипостаси, но даже остатки гордости, раз осмелилась явиться. Гордость, однако, у меня имелась, и потому, вопреки ожиданиям, я стоически выдержала все трапезы.
   Ваэрд же, как мне показалось, с каким-то извращённым удовольствием следил за моей реакцией. Его ожидание того, что я вот-вот не выдержу молчаливого давления, сломаюсь и начну молить о пощаде, лишь придало мне сил и злости. Конечно, не обошлось без казусов, но, в целом, я справилась.
   Такие трапезы-наказания продлились для меня ровно два дня. И все эти два дня мне приходилось лицезреть надменные ро... лица родственников. А потом я снова сбежала, в этот раз потратив меньше времени на планирование нового побега.
   Во второй раз Ваэрд решил не ограничиваться в своей фантазии, и со словами "Ты происходишь из благородной семьи, вот и веди себя как благородная леди, которая должна быть благодарна за то, что о ней заботятся" заявил, что с этого момента я должна к каждой "семейной" трапезе выряжаться. Другими словами, я вынуждена не просто являться на собрание обиженных жизнью волков, но и выглядеть при этом "достойно", то есть в платье. И вот под такими "дружелюбными" взглядами, полными ожидания того, что я споткнусь, запутаюсь, или, что гораздо веселее, нечаянно порву или испорчу одеяние, хочешь, не хочешь, а начнёшь вести себя не хуже придворных дам. Благо, пример благовоспитанности и "кротости" (фальшивой, разумеется) я видела два года подряд, отчего демонстрирую чуть ли не безупречные манеры - как за столом, так и всюду за пределами моих покоев.
   К концу дня у меня обычно ноет спина из-за необходимости постоянно держать эту проклятую осанку, ноги болят от туфлей на немалом каблуке (и кто придумал эту изощрённую пытку?), и невыносимо чешутся кулаки - так хочется "отблагодарить" родственничков за сомнительной ценности комплименты, которыми они сыплют при каждом удобном случае.
   Ремир первое время порывался успокоить меня. Только что может сказать оборотень в оправдание тех, кого сам прекрасно понимает? Ничего по-настоящему действенного. По мне так, это я должна подбирать слова утешения, чтобы хоть как-то облегчить его жизнь: в конце концов, меня не подчиняли против моего желания и лишили воли, а всего лишь заперли здесь.
   Кстати, о Ремире. Он обычно заходит за мной, оказывая, таким образом, моральную поддержку. И ему это вполне успешно удаётся - без его постоянного присутствия я не продержалась бы так долго.
   Ремир появился с таким довольным лицом, что мог смело соревноваться с начищенной до блеска короной и всеми её драгоценными камнями. Мы встретились взглядами (я к этому моменту не подпирала дверь, а сидела на кровати). Его лицо перетекло из состояния вседоволенности в неуверенно-недоумённое.
   - Ри... - совсем растерялся Рем.
   - Хандрю. - Быстро ответила, пока он не сообразил, что произошло на самом деле. - Идём? - Вскочила с кровати и показательно направилась к двери, чтобы не стал спрашивать.
   Ремир понял, что это отвлекающий манёвр - его глаза на миг озарились пониманием. Но он поступил правильно, промолчав. Мы двинулись по направлению к столовой.
   - Ваэрд разрешил мне тренироваться. - Желая заполнить неловкую паузу и заодно прояснить кое-что, перевела тему. - Это ты постарался?
   - Я попросил его не ограничивать тебя во всём. - Подтвердил мои догадки брат. - Всё же, даже если у тебя нет второй ипостаси, в душе ты волк, любящий свободу.
   И вновь этот виноватый взгляд. Почему он считает себя виноватым и в чём, я не знала. Предполагала, будто он уверен в том, что ещё в утробе матери отобрал мои силы оборотня, лишив тем самым возможности перекидываться в волка. Это вроде как была теория какого-то лекаря-целителя (в чём различие между целителем и лекарем, до сих пор не запомнила). Однако мне удалось не без труда переубедить братца в обратном. Он поверил, даже перестал переживать. Но вот беда - похоже, в его голове поселилась другая заморочка. И с ней необходимо разобраться, пока он не придумал что-то хуже, чем уже есть.
   - Рем, о чём ты думаешь?
   - Сейчас? - с ходу понял оборотень. Мы вообще невообразимо хорошо понимаем друг друга, порой даже с полуслова, что меня не перестаёт поражать.
   - Да. - Он вдруг замялся, запустил руку в короткие такие же как у меня пепельно-серые волосы только на тон темнее. Этот жест я выучила одним из первых, и означает он высшую степень смятения и неуверенности.
   - Да вот думал... - затравленно посмотрел на меня, удивив ещё больше. - Если бы я тогда тебя не нашёл, ну, когда сбежал из дома, то ты бы жила по-другому и вряд ли бы сейчас сидела под замком...
   Я положила руку ему на плечо, останавливая. Заглянула в глаза - практически отражения собственных - и постаралась успокоить:
   - Знаешь, Рем, - начала мягко, - откровенно говоря, я не уверена в том, что, если бы ты не нашёл меня, я смогла бы пережить тот год. Да и то, что случилось потом... - ненадолго задумалась, - я не знаю другой жизни, кроме той, которой жила. И, знаешь, меня она вполне устраивает. Со всеми недостатками и лишениями. Я бы даже сказала, что рада всему, что произошло со мной. Вряд ли я смогла бы жить здесь, и оставаться довольной отношением к себе. - Сказала и поняла, что это правда. На душе отчего-то стало легче, я даже приободрилась. - Ведь, в конце концов, мы с тобой сумели встретиться. И я очень рада тому, что у меня есть такой брат. - Улыбнулась.
   Я говорила искренне и потому убедительно. Это стало сразу понятно по изменившемуся лицу оборотня. Оно посветлело, тень сошла, оставив после себя неверие и едва ли не щенячье обожание и благодарность. Какой он открытый и эмоциональный... Мне порой даже кажется, что мы не ровесники, а он младше семь-восемь лет. Наверное, отпечаток наложили слишком разные условия, в которых мы выросли.
   - Спасибо, Ри, правда. - Жёлтые глаза стали серьёзными, но тон, с каким говорил Ремир и то, как он смотрел, грели душу. - Я тоже рад тому, что ты есть.
   Крепкие объятия уже давно стали чем-то близким и родным, дарили тепло и мимолётную ласку, утешали и ободряли. Наверное, такие ощущения должны рождаться каждый раз, если растёшь в нормальной семье. К сожалению, определение нормальности как нельзя хуже подходило к представлениям о семье конкретно к обитателям Саэри. Поэтому нет ничего удивительного в том, что Ремир нуждался во мне не меньше, чем я в родительской любви и ласке. Это было ясно по тому, как он меня обнимал, по его жестам, порой немного застенчивым и нерешительным, но неизменно доказывающим, что обо мне заботятся. И я, не колеблясь, отвечала ему взаимностью - слишком хорошо понимала, что кроме меня по-настоящему близких у брата не осталось. А если учесть то, с какой лёгкостью от меня отказались наши родители, нетрудно представить, каково приходилось ему тут в одиночку все эти годы.
   У незапланированной семейной сцены, на наше счастье, не нашлось свидетелей. В ином случае было не отвертеться от насмешек и подколок. Каждый день здесь, что битва с маленькой армией злобных родственников, которые не упустят шанса укусить побольнее. Ежедневное противостояние не столько утомительно, сколько напряжённо. Даже боюсь думать о том, как было при предыдущем главе, особенно, если вспомнить, что наш клан охраняет часть границ империи. И как им удаётся совмещать обязанности и внутриклановую грызню?
   - Рем, - позвала я, когда мы закончили с обменом нежностями и двинулись дальше.
   - А? - жизнерадостно отозвался братишка. Настроение у него изменилось к лучшему, как и у меня.
   - Ваэрд сказал, что первое время ты будешь моим наставником на тренировках. Почему только вначале?
   - Потому что я слаб как оборотень. - Немного извиняющимся тоном ответил Ремир.
   А я вдруг растерялась, не зная как реагировать на это заявление. С одной стороны это - признание слабости и низкого положения в клане. С другой - возможно, ему было тяжело сказать о таком. С третьей мне захотелось его утешить, но нужно ли ему моё сочувствие и поддержка в таком... деликатном вопросе?
   Я вздрогнула от неожиданности, когда мне на голову опустилась рука и легко потрепала и без того торчащие во все стороны волосы.
   - Не думай об этом. - Сказал Рем с улыбкой. Лицо его не было омрачено, как бывало в моменты, когда затрагивалась тема подчинения Ваэрду, но на дне жёлтых глаз плескалось что-то очень личное и явно болезненное. Именно в такие мгновения я задумываюсь, кому из нас двоих пришлось тяжелее на самом деле. - Я такой, каким родился. Этого не изменить. Также как не изменить того, что ты не можешь перекинуться в волка. Это - факт, и мы оба с этими фактами смирились. Поэтому просто не забивай голову ненужными мыслями. - Посоветовал братишка и вдруг его губы расплылись в по-мальчишески задорной улыбке. - Я уже представляю наши тренировки.
   Такая резкая смена настроения не могла не насторожить, но я позволила себе расслабиться и немного подыграть.
   - А я - совершенно не представляю, чего мне завтра ждать. Ты раньше тренировал кого-нибудь?
   - Было дело - гонял молодняк по полигону. - С отрешённым видом кивнул оборотень, видимо, вспоминал. - Да и сам не раз там бывал...
   - По какому ещё полигону? - не скрывая подозрения, глянула на братца. Тот лучезарно улыбнулся.
   - Тренировочному. - Лукаво ответил он.
   - Ре-е-ем, - протянула я, начиная опасаться энтузиазма, охватившего оборотня.
   - Да-а-а? - в тон отозвался братишка, продолжая хитро улыбаться.
   - Ты мне ничего не хочешь рассказать? Например, про полигон. Или что меня завтра ждёт?
   - Полигон. - С совершенно серьёзным лицом ответил Ремир. А в глазах - озорные искорки. - Тебя уже ждёт тренировка на полигоне. А остальное узнаешь непосредственно во время тренировки.
   - Ну знаешь... - попыталась возмутиться и потерпела поражение на начальной стадии, потому что кто-то потянул меня вперёд и с хулиганской улыбкой напомнил, что мы уже опаздываем к ужину, и стоит поторопиться.
  
   И вновь эта обстановка. Ничего с прошлого раза не изменилось: всё те же недовольные и мрачные рожи, пронизывающие взгляды, ухмылки. Пожалуй, благодаря "семейным" трапезам я теперь могу похвастать умением держать лицо не хуже придворных дам. Вдобавок мне вряд ли будет грозить когда-нибудь подавиться под чьим-то недоброжелательным взором, если вдруг меня удостоят чести делить стол с какой-то высокопоставленной особой - после месячного пребывания в Саэри выработался мощнейший иммунитет к прожигающим взглядам и презрительным усмешкам. Так что, в целом, ужин прошёл как обычно - относительно спокойно и тихо.
   А вот следующий день оказался полной противоположностью.
   Ремир поднял меня рано утром, за несколько часов до завтрака, чтобы начать тренировку. Моему счастью не было предела: ненавистные юбки сменились на удобные штаны, корсет - на рубашку, а орудия для пыток ног, по ошибке называемые женскими туфельками - на невысокие и лёгкие сапожки. Правда, счастье после этого начало куда-то убывать.
   Тренировка началась с пробежки. Сначала мы немножко поразминались в саду, раскинувшемся на заднем дворе, а потом Рем весело подмигнул и, бросив на ходу, чтобы догоняла, понёсся прочь от замка. Первые мгновения я опешила - покидать Саэри мне было запрещено, но, прикинув, что раз Ваэрд дал согласие на тренировки и сам назначил Рема моим наставником, значит, всё так и должно быть. Я припустила вслед за братцем.
   Догнать оборотня оказалось непросто: стоило мне приблизиться к нему, как он играючи увеличивал расстояние между нами, а как только начинала серьёзно отставать, быстро приближался. И всё это делалось с лёгкой улыбочкой, которая будто приросла к его губам и налётом снисходительности во взгляде. Что начало постепенно раздражать.
   Мы бегали больше часа. По моим внутренним ощущениям - несколько часов. Конечной точкой, куда мы прибыли, стал клановый замок. Я мысленно благодарила всех богов и духов за то, что пытка закончилась - отвыкла от постоянных физических нагрузок за два с лишним года и потому очень быстро выдохлась.
   Оглянувшись по сторонам (чтобы исключить возможность того, что нас кто-то может вдруг увидеть), и, не заметив никого из "любимого семейства", я без раздумий рухнула на землю, раскинув руки. Глядя в голубое небо, по которому неторопливо проплывали белые острова облаков, чувствуя кожей, как щекочет молодая травка, я медленно восстанавливала сбившееся дыхание и частое сердцебиение. В ушах постепенно перестало оглушительно стучать, и я даже услышала щебетание птичек. Прислушавшись, смогла различить, как ветер играет с ветками и листьями. Закрыв глаза, я позволила телу расслабиться и полностью отдаться ощущениям.
   Видимо, в какой-то момент, убаюканная живыми звуками природы, я задремала - мне впервые было так хорошо, так... свободно. И я наслаждалась этим ощущением.
   Очнуться помог Ремир: братишка осторожно потряс за плечо, тихо шепнув, что пора подниматься.
   - Уже? - сожаление в голосе я даже не собиралась скрывать. Подниматься, и уж тем более идти куда-то, было совершенно лень, хоть тело и требовало движения, устав от отсутствия активности за последний месяц.
   - Да. - Проигнорировал мой печальный вздох мужчина. - Пошли на второй заход.
   Если до этого я ещё лелеяла надежду поваляться на зелёной травке, наслаждаясь природой, то сейчас резко раскрыла глаза и с удивлением посмотрела на братца.
   - Ты шутишь? - решила уточнить на всякий случай. Неужели того времени, что мы потратили на пробежку, мало? Лично мне хватило.
   - Нет. - Судя по лицу, Ремир действительно не шутил. Заметив мой взгляд, он осторожно поинтересовался: - Устала?
   - Ещё как! - не сдержала усмешки. Смеялась я над собой: столько ждать, когда дадут возможность размяться, и так быстро раскиснуть. Обидно!
   - Тогда с бегом закончили. - Легко пошёл на уступки Рем. - Вставай, тебе ещё нужно привести себя в порядок до завтрака.
   - Точно. - Я успела подзабыть об этом.
   Рем протянул мне руку. Я с радостью приняла его помощь, и вскоре мы разбежались по своим покоям, чтобы принять ванну и переодеться.
   На завтрак прибыли вместе, весело скалясь. Настроение у нас обоих после утренней пробежки было хорошим, несмотря на пульсацию в мышцах. На "родственничков" мы не обращали внимания, хотя взгляды угрюмых оборотней часто останавливались на нас (видимо, из зависти).
   Рем посоветовал не налегать на еду - мне всё ещё предстояло близкое знакомство со специальным тренировочным полигоном, на который братишка собирался вести после утренней трапезы. Это радовало - энергия переполняла меня и требовала выхода. В итоге через час, едва ли не подпрыгивая от нетерпения, мы вновь покинули клановый замок, направляясь куда-то в лес.
   Мысли о побеге посещали, но были почти сразу отвергнуты. Опыт подсказывал, что из этого ничего хорошего не выйдет: как бы далеко я не убежала, меня всё равно найдут и вернут (пытаться обмануть нюх оборотней - себе дороже), а Рема накажут. Только в этот раз вопрос будет состоять в одном - насколько серьёзным будет наказание для каждого из нас. В том, что мне лишь туже затянут поводок на шее, я не сомневалась. Дышать, несомненно, станет труднее, но воздух не перекроют окончательно. Гораздо страшнее для меня была участь Ремира. Ваэрд, учитывая его характер, способен подвергнуть его физическому наказанию, в частности, пыткам - расправы с ослушниками и слабыми в клане всегда жестоки. Я - живой пример. Именно это являлось решающим фактором, удерживавшим меня от очередной попытки оказаться как можно дальше от волчьего клана.
   Мы брели по тропинке, вытоптанной, очевидно, оборотнями. Она проходила сквозь негустой лес. В леске было очень зелено и светло, а ещё приятно пахло мокрой травой и землёй и отовсюду слышалось пение птиц. Не желая разрушать эту идиллию, мы тихо переговаривались между собой, шутя и развлекаясь. Вдали от замка не я одна чувствовала себя свободнее: Ремир, не ощущая мрачного давления, неизменно возникавшего в клановой крепости, стал более раскрепощённым и весёлым. Улыбки его стали искреннее, а взгляд всё чаще становился мечтательным.
   Настроение братишки изменилось мгновенно, стоило ему посмотреть вперёд. Проследив за его взглядом, я увидела то, о чём говорил Ремир.
   Перед нами находилась огромная площадка, немного заросшая и выглядевшая заброшенной. С одной стороны находилась полоса с препятствиями, где располагались горизонтально разной высоты брёвна. Расстояние между ними было не одинаковым (видимо, по ним нужно уметь перепрыгивать). Далее, под деревянными арками, на которых были подвешены огромные, с виду тяжёлые, мешки, проходили узкие и длинные брусья. Тут мне предлагалось научиться уворачиваться от раскачивающихся мешков и без опаски идти вперёд. Следующее препятствие - закопанные вертикально грубо срубленные брёвна, тоже разной высоты и расстояния между друг другом. Подозреваю, это будет самым сложным из всего предложенного. Но нет, я ошиблась. Стоило посмотреть на отвесные стены, где были перекинуты потрёпанные жизнью и оборотнями грязные верёвки, как я поняла, где мой предел: с лазанием у меня всегда были проблемы.
   - Как тебе? - заметив мой полный скептицизма взгляд, спросил Ремир. На губах его вновь появилась улыбка, лёгкая и довольная, а во взгляде - ностальгия. Похоже, он вспоминал, как когда-то сам учился.
   - Выглядит впечатляюще. - Ответила я, возвращаясь к созерцанию препятствий. - Ты тоже здесь тренировался? - Ответ мне был известен, но я хотела узнать, что сейчас чувствует Рем.
   - Да, как и все молодые волки. - Подтвердил братишка. Он тихо вздохнул, словно вырываясь из воспоминаний. - Ну что, попробуешь преодолеть хотя бы одно препятствие?
   - Это провокация, Рем. - Хмыкнула я. - Я не полезу туда, пока не удостоверюсь, что случайно не сверну шею.
   - Это провокация, Ри. - Усмехнулся оборотень, повторив мои слова. - Но, раз ты так хочешь посмотреть, как это сделаю я, то не буду разочаровывать тебя, сестрёнка. - Он безошибочно угадал мои мысли.
   Озорно подмигнув, братишка двинулся к первому препятствию, а я приготовилась к просмотру первой части увлекательного зрелища.
   Что ж, зрелище оказалось действительно увлекательным. Рем прыгал по брёвнам, ловко уворачивался от раскачивающихся мешков, даже по горизонтально воткнутым брускам скакал не хуже, чем коза по кочкам. А в завершение очень проворно вскарабкался на четырёхметровую стену. И всё это так... изящно и легко, будто ничего и не стоило.
   Когда Ремир приблизился ко мне, я всё ещё пребывала в лёгком шоке. Оно и не мудрено - мне до его уровня как до небес.
   - Твоя очередь. - С усмешкой произнёс он. - Рискнёшь?
   - Рискну. - Ответила я.
   Пусть я не обладаю физическими возможностями оборотня, но тоже кое-что могу. К тому же Ваэрд когда-то продолжительное время сам занимался моим обучением, а значит, случайное падение или травма по неосторожности мне не грозили.
   - Тебя страховать? - догнал вопрос в спину.
   - Как хочешь. - Пожала плечами. Не то, чтобы я была настолько уверена в своих силах, что не нуждалась в подстраховке, но и неуклюжим новичком не являлась. Так что я предоставила выбор Рему - захочет посмотреть со стороны, и ладно, захочет подстраховать - мне же спокойнее.
   Первое же препятствие оказалось не таким простым, как мне изначально показалось. Во-первых, все брёвна (а это были не обтёсанные бруски, а натуральные деревья, разве что на них отсутствовали ветки и кора, но присутствовали бугорки, оставшиеся после обрубки сучков) были разделены напополам вдоль ствола, и сторона, на которую я должна была встать, была покатой и неровной, а местами и вовсе видела глубокие и многочисленные борозды, оставить которые могли когти. Вдобавок не только между брёвнами было различное расстояние, но и от земли они возвышались порой на целый метр, и очень выразительно скрипели и покачивались, стоило на них ступить. Поэтому чувствовала я себя на каждом новом брёвнышке очень неуверенно, и постоянно прислушивалась, ожидая характерного хруста или скрипа и боясь, что не внушающая доверия конструкция сломается под моим весом. К счастью, я смогла преодолеть первое препятствие, отделавшись только испугом.
   - Неплохо. - Раздался голос Ремира совсем рядом.
   Резко повернув голову, я смогла увидеть братца, стоящего близко ко второму элементу тренировочной полосы. Всё-таки страховал, хоть я и не видела его - слишком была сосредоточена на том, чтобы удержаться и действительно не получить растяжение или перелом конечности.
   - Надеюсь, ты не думал, что я поскользнусь и украшу собой эту площадку? - Не смогла удержаться от подколки.
   - Конечно, нет. - Деланно оскорбился брат. - Всего лишь предположил, что при неудачном исходе растянешься между брёвнышками и придётся снимать горе-сестричку, как ленточку с ветки. - И по-доброму оскалился.
   Я улыбнулась в ответ. Беспокоится. Непривычное ощущение, но приятное.
   Следующим номером были раскачивающиеся мешки, мимо которых нужно было проскользнуть по узким длинным брусьям.
   Мешки действительно оказались очень тяжёлыми - Рем, дабы я восприняла их как серьёзное препятствие, милостиво разрешил попробовать раскачать. Мне это удалось далеко не сразу и пришлось приложить немало сил. Более того, мешки оказались высотой чуть больше половины моего роста, и очень жёсткими на ощупь, местами даже острыми. Рем подтвердил моё предположение о камнях внутри. "Чтобы молодняк учился воспринимать любое испытание как серьёзную опасность", - сказал он. Да уж, самый безобидный набор, который оставит после себя столкновение с таким "препятствием", - синяки и болезненные шишки. А уж если раскачать мешки... тут и до переломов недалеко. Интересные методы воспитания подрастающего поколения.
   Я отошла от мешка, не переставая сосредоточенно рассматривать его. Мысленно представила, как буду обходить.
   - Давай. - Бросила Ремиру, отойдя подальше, к начальной точке прохождения этого препятствия.
   - Ты собираешься пройти?.. - с сомнением в голосе спросил оборотень.
   - Да. Я скажу тебе даже больше: я смогу пройти. - Заверила его.
   - Ри, я не сомневаюсь в тебе, - медленно, подбирая слова, ответил Ремир, - просто ты же сама только что проверяла - мешки не соломой набиты...
   А, так он не хочет, чтобы я покалечилась. Это всё меняет.
   - Не волнуйся, Рем, - успокаивающе улыбнулась. - Меня сложно просто так покалечить. Ты ещё не слышал, наёмничеству, да и всему, что я умею, меня учил Ваэрд.
   - Серьёзно? - не поверил братишка.
   - Абсолютно. - Подтвердила я. - К тому же, хоть я и ущербная, но доля силы оборотня во мне всё же есть.
   - Ри. - Осуждающе посмотрел на меня Ремир. Он не разделял точки зрения, которой придерживались наши горячо любимые "родственники" и очень злился, когда слышал, как они меня называют.
   - Раскачивай, - я сделала вид, что пропустила замечание мимо ушей.
   За сегодняшний день это был третий раз, когда я позавидовала тому, что Рем оборотень. Он, внешне оставаясь спокойным, немного поднатужившись, раскачал каждый из восьми висевших мешков. На лбу у него выступила испарина, мышцы на руках вздулись, увеличившись в размере. Но когда он бросил на меня взгляд, я заметила в нём звериный блеск - глаза стали ярче. Вот уж никогда бы не подумала, что такое может быть.
   Ремир указал на качающиеся мешки. Я кивнула. Сейчас проверим, насколько изменились мои навыки. Пусть Ваэрд не заставлял меня проходить через такие ужасы, но он был очень требовательным и жёстким учителем. Впрочем, он такой во всём. Тем не менее, благодаря его вмешательству, я многое приобрела. В том числе и навыки, которые позволили мне проскочить мимо мешков без особых проблем.
   - Ух, - выдохнула я, миновав последний мешок, прошедший в опасной для меня близости. К счастью, отделалась лишь царапинами. Теперь же пыталась отдышаться, согнувшись пополам и опираясь руками в колени.
   На спину опустилась тяжёлая рука, чуть не лишив равновесия. С возмущением уставилась на Ремира.
   - Прости. - Он убрал руку. - Знаешь, это было здорово. Особенно для того, кто впервые проходит это препятствие.
   - Готова поверить на слово, только давай сегодня обойдёмся без... - указала взглядом на стену. - Я даже не стану пробовать залезть туда. - Сразу предупредила я.
   - Почему не хочешь попробовать? - нахмурился братишка.
   - Не люблю лазание. - Призналась я. - С детства плохо даётся.
   И это правда. Сколько себя помню, так всегда было. Ваэрд, помнится, заставлял делать упражнения для укрепления мышц на руках, но я так не любила их, что зачастую пропускала.
   Рем какое-то время думал, пока я восстанавливала дыхание.
   - Ладно. - Согласился он. - Пока оставим. Но потом всё равно придётся вернуться к этому со временем.
   - Потом так потом. - Поддержала я. Главное, что не сегодня - сегодня я даже морально не готова к этому, а уж физически...
   Оставшееся до обеда время Ремир заставлял меня выполнять различные упражнения, иногда гоняя по площадке. Даже пришлось повторить подвиг по прохождению первых двух препятствий. Правда, когда я пошла на третий круг, голова у меня плохо соображала, а тело с трудом подчинялось. Я была готова капризничать, как это обожают делать нежные барышни, когда оказалась перед мирно висящими мешками. К счастью, Рем этого не допустил (иначе бы я со стыда сгорела, вспоминая этот эпизод) - мы отправились обратно в Саэри и вовремя, потому что даже не успели переодеться, дабы не опоздать на обед.
   Оборотни воротили носы. Понимаю, после тренировки мне требовалось помыться, но по-моему не настолько остро.
   Увы, не рассчитали время, так что придётся вам помучится, дорогие "родственнички". Последняя мысль несколько удивила - раньше не замечала за собой злорадства. Хотя, если взглянуть на это с другой стороны, то в таком окружении это даже нормальная реакция...
   После обеда Рем предложил сходить к озеру. Я охотно поддержала его - в стенах мрачного замка сидеть не хотелось.
   У озера мы какое-то время валялись на солнышке, оживлённо болтая обо всём на свете. А потом долго купались (заодно помылись), брызгая друг на друга и играясь. После купания грели бока, лениво перекидываясь фразами. Даже подремали. А потом пришлось возвращаться - солнце медленно катилось вниз, забирая с собой тепло и свет.
   Я с трудом дождалась ужина, настолько устала и не хотела куда-либо идти, хотя ощущала голод. Ремир тоже клевал носом, приходилось даже пару раз тыкать его в рёбра, чтобы не уснул прямо за столом. Он вяло улыбался и игнорировал шепотки и обсуждения наших персон. Мне тоже было абсолютно всё равно.
   Зато потом я с величайшим удовольствием запрыгнула в кровать и быстро уснула. Впервые за этот месяц с улыбкой на губах.
  

Глава 3

   Риата:
   Неделя пролетела быстро. Я сосредоточилась на наших тренировках и отдавалась им полностью, чтобы не оставалось времени и сил думать о том, что сейчас происходит в Анрэйте. Это было сложно - я переживала за Фиолу больше всего. Об Измаэле старалась не вспоминать, потому что каждый раз в груди начинало невыносимо ныть, и я потом долго не могла справиться с тоскливым настроением. А мне сейчас нельзя хандрить, нельзя расслабляться. Если хочу выбраться отсюда и каким-то образом раз и навсегда разрубить узел, связывающий меня с кланом, нужно сохранять трезвость ума и быть готовой в любой момент воспользоваться шансом, как только таковой представится.
   Большую часть дня Ремир посвящал тому, что гонял меня по окрестностям и тренировочному полигону. Потом, уже по традиции, мы бежали к озеру, где плескались до изнеможения. Я запомнила, в каком направлении находилась наша площадка, а где озеро и клановый замок. Ещё узнала, почему полигон показался мне заброшенным - оказывается, до того, как предыдущий глава погиб, клан был первым по численности во всей империи. Сейчас осталась лишь третья часть от былого величия и могущества. "Молодняк" же, как объяснил Рем, разбежался первым - тут и родители их науськали, и сама природа требовала не сидеть на одном месте. Вообще, "молодняк", как я поняла, это оборотни от десяти-одиннадцати до двадцати лет. По моим наблюдениям, в замке под этот критерий подходило от силы два-три оборотня. Потому полигон и оказался заброшен - за ненадобностью.
   Я быстро приходила в форму, хотя и не без труда - отвыкла от активных ежедневных тренировок. В Анрэйте же Ардаур делал упор не на силу, а на мастерство владения оружием. Честно говоря, я даже не помню, чтобы белобрысый прохвост даже бегал по утрам или выполнял простые упражнения. Так что Ремировы усилия я ценила.
   В таком режиме я и жила. Пока не случилось кое-что важное.
   О том, что в Саэри посторонний, я узнала во время ужина. Собственно, этот "посторонний" находился за одним столом со всеми и сидел по правую руку от Ваэрда. Я обратила на него внимание сразу же. Причин было несколько. Во-первых, мужчина был мне не знаком, хотя я провела в замке чуть больше месяца и знала каждого "родственничка" если не в лицо, то по запаху. Во-вторых, незнакомец пах как оборотень. И оба пункта вместе настораживали.
   Впрочем, малознакомые мужики интересовали меня гораздо меньше жизнерадостного в последнее время братишку. Так что внимание вполне оправданно было переброшено на него, а посторонний - временно забыт.
   Ремир после ужина рассказал мне о том, что гостя зовут Диркан Кеол. Он действительно оказался оборотнем, но свободным от клана. Под его ответственностью находилась приграничная столица - Тарокка. И раз в месяц оборотень наведывался в Саэри, чтобы доложить о состоянии города, сообщить обо всём, что происходит в приграничье и какие слухи ходят по империи. С Ваэрдом они знакомы давно.
   Мне показалось странным, что Диркан - свободный оборотень. На вопрос о том, какая у него вторая ипостась, Рем сказал, что тоже волк, хоть и другого вида. Почему же тогда Ваэрд не подчинил его?
   - Дирк - глава другого семейства оборотней, намного меньшего, чем нашего. Они не подчиняются нашему клану, но не имеют ничего против сотрудничества. - Ответил братишка. - В прошлом бывали стычки из-за того, что предки не могли поделить территорию, но со временем мы пришли к согласию. А в нынешнем положении нам выгодно иметь союз с ними, чем пытаться контролировать.
   Не сомневаюсь - клан, насколько я поняла, ослабел после того, кто Ваэрд стал его главой. И позиции лидера удерживаются исключительно потому, что сравниться с ним не может ни один зверь. Если бы он был человеком, то вряд ли бы продержался так долго: слишком сильно горят ненавистью жёлтые глаза у фактически порабощённых оборотней. Будь у них свобода действий, они не стали церемониться и свергли своего "правителя".
  
   Следующий день приподнёс нам с Ремом ещё парочку неожиданностей.
   День мы начинали с пробежки, плавно перемещаясь к полигону. И обычно ничто не могло помешать, ставшего уже привычный, распорядку. Каково же было наше удивление, когда на полигоне обнаружился десяток оборотней! И если бы там были только они...
   Почему за нами пристально наблюдали всю тренировку Ваэрд с Дирком, мы узнали потом. Оказывается, последний попросил в помощь для начала четвёрку оборотней. Якобы в Тарокке усилилась преступность среди населения, обладающего магией, и им крайне не хватает следователей со звериным чутьём. И для того, чтобы за нас не надо было волноваться, мы должны пройти усиленную и жёсткую подготовку.
   Ваэрд включил нас с Ремом в список возможных кандидатов в подчинённые Кеола. Почему он вдруг это сделал, осталось загадкой. Но, зная этого амбициозного оборотня, могу с уверенностью сказать, что он что-то задумал.
   Исходя из таких размышлений, я не знала, как относиться к тому, что теперь кандидатка в помощники. С одной стороны - возможность слинять из-под бдительного ока Ваэрда и покинуть мрачный и унылый замок. С другой - сомнительная честь стать подчинённой другого оборотня. Чем лучше или хуже Диркан Ваэрда, я не знала, а проверять боялась. Чего ждать от Эрда я хотя бы смутно, но представляю, а чего ожидать от своего возможного начальника - большой вопрос. Может статься, что с ним отношения сложатся гораздо хуже. И что тогда? Бежать? Я не смогла сделать это уже дважды, меня обнаружили и вернули сразу же. И как тогда совершить побег из города, где каждая шавка знает Кеола? А если, поймав, меня вернут обратно в загребущие лапы Ваэрда?
   Тупик. И как найти выход из этой ситуации, пока она не стала паршивой? Плыть по течению и надеяться на чудо? Это не по мне - слишком мало чудес случалось в моей жизни. Но, видимо, придётся спрятать зубы и ждать. Снова.
   Больше, чем свою внешность, я не любила ждать. В детстве приходилось ждать, когда в приют заявятся родители и заберут меня домой. Потом пришлось ждать, что умру где-нибудь в лесу, когда меня бросила Дара - нянечка, которая вроде как должна была заботиться обо мне. Дальше было только хуже: живя с волками я в страхе ожидала, что что-то случится. Дождалась... Пожалуй, это был единственный раз, когда ожидание оправдалось. Ещё был случай, когда Ваэрд оставил меня на растерзание королевским стражникам правящей семьи Риалона и напряжённые недели ожидания, что рухнет в очередной раз, но уже наладившаяся в Анрэйте, жизнь.
   И вот теперь снова.
   Ненавижу ждать, потому что в ожидании появляется время для сомнений. Ненавижу бездействовать. Ненавижу сомневаться, правильно ли поступаю. Ненавижу гадать, как и что может случиться. Не-на-ви-жу. Но это всё, что остаётся мне делать. Впрочем, я чувствую нарастающее волнение. Активизировалось чутьё. Значит, что-то скоро произойдёт. Знать бы что...
   Диркан Кеол провёл в Саэри в общем три дня. Он вставал на рассвете и неизменно находился на полигоне всё время, пока шла тренировка. Десяток молодых оборотней, амбициозных, как вожак, жаждущих деятельности, таких же свободолюбивых, как я, каждый день проходили полосу препятствий не по одному разу. Только их тренировки отличались от моих: Ваэрд делал акцент на аккуратном прохождений препятствий и скорости, то вместе, то попеременно, заставляя делать тоже самое и в звериной ипостаси. Он не ведал жалости, жёстко контролируя процесс и наказывая тех, кто не справлялся или отказывался проходить препятствие по различным причинам, будь то усталость, вывих или даже перелом. Дорога с поля была одна: только если теряешь сознание. Остальные обязаны одолеть норматив.
   Я чувствовала иногда на себе пристальный, будто оценивающий взгляд Кеола. И он мне не нравился. Простой взгляд вызывал неприятные мурашки. Если оборотень находился рядом, мне хотелось оказаться как можно дальше от него. Само его внимание вызывало отвращение. Когда же оборотень отбыл, я смогла вздохнуть с облегчением.
   К сожалению или к счастью, но через неделю Дирк вернулся. Как выяснилось на месте, для того, чтобы лично натаскать кандидатов в помощники и определить фаворитов. Это понравилось мне куда меньше, чем его безмолвное присутствие на полигоне.
   Теперь первую половину дня мы целиком посвящали тренировкам на полосе препятствий, а вторую - Кеолу. Далеко ходить для этого не пришлось - сгодилась та же площадка-полигон, которую хорошенько расчистили и ещё немного расширили. Тренировки с оборотнем из Тарокки оказались не лучше, чем под надзором Ваэрда, впрочем, последний частенько присутствовал, но теперь уже в качестве судьи, всячески "подбадривая" далеко не лестными эпитетами. Никто не был рад тому, как нас подгоняли, однако возразить никто не решался - себе дороже выйдет.
   От Дирка мы уходили измученные и просто зверски вымотанные. Складывалось ощущение, что нас готовят не в следователи или городскую стражу, а, по меньшей мере, для войны, которая должна вот-вот состояться.
   Кеол показывал такие приёмы, на какие у меня в жизни не хватило бы фантазии. И свою звериную ловкость и скорость использовал иначе, чем я себе представляла. С другой стороны, я росла и воспитывалась как человек без способностей оборотней, потому и возможности у меня были серьёзно ограничены по сравнению с моими вновь обретёнными родственниками. Это чувствовала я, когда пыталась хоть как-то задеть Дирка в парном бою, это видели другие кандидаты, когда у меня не получалось и половины из того, что могли они. В конце концов, все понимали, что я - слишком слабая и не видать мне места помощника тароккского оборотня. Даже Рем это знал, но всё равно старался приободрить.
   После единственного боя с Дирком, который я провалила с треском, заработав вывих коленного сустава и множество болезненных ударов, в партнёры мне достался Ремир. К слову, Кеол составил пары после того, как провёл бой с каждым. Подозреваю, что таким образом он определял наши способности и потенциал. И теперь каждую тренировку мы начинали с того, что пытались достать Дирка, потом он рассказывал о наших ошибках, показывал слабые места при атаке (после этого оставались синяки в лучшем случае), и мы принимались отрабатывать удары и связки на партнёрах.
   Мне было тяжелее всех не только в физическом плане: я впервые ощутила, что окружающие превосходят во всём, и осознание этого давило гораздо сильнее, чем раньше. Издевательские ухмылки родственничков, не являвшимися кандидатами в помощники Кеолу, свидетельствовали о том, что другие оборотни охотно делятся впечатлениями от тренировок. В особенности, о моих провалах. Это одновременно бесило и заставляло приложить больше усилий, чтобы держаться с ними на одном уровне. В конце концов, я стала лелеять в душе надежду однажды начистить надменные морды и показать, что, пусть не имею когтей и клыков, но могу очень больно кусаться.
   Две недели сплошных издевательств над телом под руководством Кеола начали приносить свои плоды: мне удалось скрутить Ремира один раз, и получалось вполне достойно сносить и атаковать его. Это невероятно воодушевляло меня, радовало Рема, и очень не нравилось нашим родственничкам. Ваэрд только загадочно хмыкнул после триумфального "укладывания" братца на лопатки.
   За это время Дирка я стала опасаться больше. Он взялся давать мне частные уроки, благодаря которым и случились сдвиги в противостоянии с оборотнями. Но меня очень серьёзно беспокоили его странные взгляды и то, что он будто принюхивался время от времени. Его прикосновения во время наших тренировок, вызывали ощущения, словно меня тщательно и осторожно изучают, стараясь сделать это незаметно. Вне тренировочных часов же мы сталкивались подозрительно часто, настолько, что это напоминало преследование.
   Вскоре меня начало всё это нервировать. Встреч вне полигона я старалась избегать, но привело это только к тому, что я вздрагивала от каждого шороха и практически начала шарахаться куда-нибудь подальше, если слышала чьи-то шаги.
   На моё счастье, пытка под именем Диркан Кеол закончилась раньше, чем я начала сходить с ума от его навязчивого внимания. Оборотень уехал через восемнадцать дней также неожиданно, как и приехал. Однако обрадовалась я слишком рано: в тот же день Ваэрд вызвал меня к себе в кабинет для разговора, перевернувшего все мои планы и практически уничтожившего мой мир.
   - Сегодня, буквально перед своим отбытием, ко мне заходил Дирк. - Загадочно начал вожак клана и сделал театральную паузу.
   Я выжидающе молчала. Не стану идти у него на поводу.
   Не дождавшись от меня предполагаемой реакции, Ваэрд продолжил:
   - Его зверь признал тебя парой. - Сообщил он с донельзя довольным лицом. - И через два дня я передам тебя в семейство Кеол, как спутницу жизни их главы.
   Нет! Я не хочу этого! Почему меня не спросили об этом?! Почему меня поставили в известность, словно...
   Внимательно приглядевшись к Ваэрду, я поняла, что всё действительно уже решено, а то, что меня известили - великая честь.
   - Ты же понимаешь, что теперь я точно не останусь здесь! - в ярости прошипела я.
   - Я прекрасно помню, какая ты неугомонная. - Прищурив жёлтые глаза, произнёс оборотень. - Поэтому сделаю всё для того, чтобы ты никуда не исчезла, пока не вернётся Кеол со своим семейством. Уж он-то займётся твоим воспитанием.
   - Я вам не собачка, которую можно дрессировать из прихоти!
   - Увы, Дирку в этом плане не очень повезло. - С притворным сожалением сказал оборотень, заставив вспомнить, чему успела научиться на тренировках с Кеолом. - Не советую этого делать, если не хочешь продолжения предыдущего раза. - Моментально среагировал Ваэрд, погрозив пальцем. - Впрочем, Дирк вернётся только через два дня, так что можем успеть вспомнить былое. - Провокационно подмигнул.
   Как же сильно хотелось опробовать на нём приёмчики, которые получаются у меня лучше всего! Но я слишком хорошо знала Ваэрда, и была уверена - он ищет предлог, чтобы наказать, заставить замолчать и быть послушной. Поэтому, буквально собрав в кулак всю свою злость, удерживала себя от опрометчивого поступка.
   - И что меня ждёт? - каждое слово приходилось выдавливать из себя.
   - Станете парой, родишь ему наследничков. - Меланхолично ответил глава клана.
   - А если я против? У меня ведь нет зверя, я не признаю Дирка своей парой, как это делаете вы. Заставите насильно спать с ним?
   - Зачем же? - Ваэрд и бровью не повёл. - В идеале для зачатия оборотням достаточно одного раза. Но ты у нас несколько... проблемная, - он так старательно подобрал замену слову "дефектная", что смысл абсолютно не поменялся. Получился весьма болезненный укол. - Так что придётся потерпеть раз пять-шесть для начала, для закрепления результата так сказать. Потом пойдут волчата, и тебя на время оставят в покое. А там ты уже вряд ли захочешь куда-либо пропадать. - Ваэрд пристально посмотрел мне в глаза. То, что я в них увидела, мне совсем не понравилось. - Ты ведь не сможешь сбежать и бросить своих детей, как поступили с тобой родители?
   - Это низко и подло, Эрд. - Хрипло ответила я, не в силах отвести глаза.
   - Это жизнь, какая она есть, Ри. - Отрезал оборотень. - Или ты собираешься уговорить Дирка отказаться от прав на женщину, подходящую на роль матери его детей, только потому, что ты его не хочешь?
   Знаю, что это невозможно. Такова реальность в жизни оборотней этого проклятого клана. О, как я мечтаю разрушить круг жестокого подчинения! Но, видимо, мне этого не дано судьбой.
   Я не смогу поступить со своими детьми так же, как поступили со мной родители - бросить, заставить чувствовать себя ненужными и нелюбимыми. Однако это не значит, что я стану рожать от того, кто мне даже не нравится.
   - Это большая удача, что Дирк выбрал тебя парой - нам необходимо укрепить хорошие отношения с оборотнями из рода Кеол. - Ворвался в мысленные метания задумчивый голос Ваэрда. - Благодаря вашему браку мы укрепим свои позиции в приграничье.
   Браки среди оборотней совершаются обычно один раз и на всю жизнь - по взаимному признанию звериной части обоих. У них не существует разводов, только смерть одного может разрушить пару.
   До самой смерти быть привязанной к Диркану, лежать с ним в одной постели... Фу! Не хочу. Ни брака, ни его самого. Даже желания не возникает, как только представлю его мысленно. И тем более не хочу рожать детей, которых не желаю. Дети должны быть результатом хотя бы симпатии, что уж говорить о любви.
   - Со временем привыкнешь к нему. - Словно прочитав мои мысли, сказал Ваэрд. - Можешь идти к себе, но не заставляй меня сомневаться в твоём благоразумии. Будешь послушной девочкой, и не придётся терпеть компаньонов.
   - Ты хотел сказать надсмотрщиков. - Поправила его, мрачнея. Вот ещё чего не хватало, так это чтобы за мной повсюду таскались оборотни, жаждущие напакостить ради разнообразия своих серых будней. Я же тогда и шагу лишнего сделать не смогу: заподозрят в чём-то, и сразу побегут докладывать Ваэрду. И проблем после этого не оберёшься.
   - Называй их как хочешь, но если мне что-то не понравится в твоём поведении, я стану твоим личным кошмаром, и к возвращению Дирка ты будешь готова вешаться ему на шею, лишь бы покинуть замок.
   Я не стала даже спорить - поверила на слово.
   - Я могу идти? - спросила, всем видом показывая обречённую смиренность.
   - Иди. - Разрешил желтоглазый вожак. - Свадьба через два дня. До этого времени сидишь у себя в комнатах. Тренировки ты больше не посещаешь. Если понадобишься за тобой пришлю Ремира. И, - когда я уже собиралась уходить, продолжил он, - если будешь хорошо себя вести, сможешь свободно передвигаться по замку в сопровождении своего обожаемого брата.
   Я ничего не ответила, молча покинула его кабинет и побрела к себе.
   Замуж за малознакомого мужика, да ещё оборотня! За кого он меня держит? За одну из своих клановых марионеток? Видимо, так.
   Думай, Риата, думай! Всего два дня до приезда женишка с его семьёй. Меня однозначно не выпустят, не дадут даже помыслить о побеге. А прорываться силой не вариант - меня скрутят за один вдох. Так что же делать?..
   Боги, помогите найти решение!
  

Глава 4

   Законы выживания. Диркан Кеол
   Оборотни из рода Кеол уже давно соперничают с волками из рода Сариан, пришедших когда-то с Сарианских степей. Наверное, дело в том, что по природе своей хищники не привыкли делиться территорией и её благами, которые считают своими.
   Небольшая стая Кеол - пришлая. Их волки поселились в Тарокке почти два века назад, когда приграничная столица была затхлой деревушкой, а империи ещё не существовало. В те времена было множество княжеств, баронств, раздробленных миниатюрных государств, возглавляемых далеко не отпрысками королевских кровей - представителями наиболее знатных семейств, считавших, что если имеешь титул пусть даже самого захудалого и бедного остатка от графства, то можешь провозгласить себя едва ли не императором.
   Но вскоре расколу пришёл конец, когда появился ещё никому не известный Антар Дорэйн, основатель правящей династии Дориантской империи. Он, путём интриг и сделок, сумел присоединить к своим владениям сначала самые маленькие "государства", а затем договорился о сотрудничестве с одним наиболее прозорливых "правителем". Таким образом Дорэйн превратился из мелкопоместного дворянина в благородного и достойного виконта, сразу же привлёкшего к себе внимание на политической арене.
   Стремительное появление конкурента, никого не обрадовало, даже напугало. Начался период интриг, который длился долгое время.
   Пока лидеры бодались на политической арене, их помощники и родственники делали всё, чтобы добиться поддержки от представителей нечеловеческих рас. Каждый новый союз склонял чаши весов то в одну, то в другую сторону. Новая война была не за горами. Один из сыновей Антара сумел заручиться поддержкой оборотней из рода Сариан. Война за объединение была выиграна, по сути, так и не начавшись: волки прослыли свирепыми и жестокими противниками.
   Конфликт между оборотнями достиг апогея, когда волки из стаи Кеол крепко обосновались в Тарокке в отсутствие Сарианских волков. Клану пожаловали замок и прилегающие к нему земли, а заодно и дворянский титул. Однако переселиться в Саэри означало отдать Тарокку чужакам. В итоге начались открытые столкновения, заканчивавшиеся уже не синяками и ссадинами, а кровью и сломанными костями. Рано или поздно конфликт привёл бы к упадку и разрухе тогда ещё маленькой деревеньки. Глава стаи Кеол быстро сообразил, что их просто истребят - числом чужаки сильно уступали. В итоге был заключён договор, по которому пришлые оборотни остаются в Тарокке и полностью отвечают за неё, но обязаны сотрудничать с кланом, в особых ситуациях, даже подчиняться им.
   Диркану Кеолу не нравились ни предыдущий, ни нынешний глава Сарианских оборотней. Слишком жёсткий и холодный взгляд был у Маркуса, ни тепла, ни живого интереса. Такой продаст не задумываясь. Впрочем, если вспомнить страшилку, которой пугали непослушных детишек, о том, что Маркус предпочёл избавиться от собственной дочери потому, что она оказалась позором для всего клана, то ничего удивительного в его поведении не было.
   Дирк считал, что предыдущий глава Саэри получил по заслугам: нечего было жениться на той, кого зверь не признал своей парой. У оборотней жёсткие законы, но, благодаря им, выживание не ставилось под угрозу. Главный же закон гласил: звериная сущность должна признать пару, иначе потомство рождается слабым и, зачастую, больным. Маркус же проигнорировал голос зверя и выбрал себе спутницу из стаи Кеол, намереваясь укрепить хорошие отношения с ними. Закончилось всё плачевно: наследники получились слабыми, своё положение как вожака пошатнул, внутриклановые отношения значительно ухудшились. А уж когда его убили, клан и вовсе практически развалился.
   Диркан не любил эту процедуру, через которую проходил каждый месяц. Ему не нравился замок клана и его обитатели. От этих оборотней исходил запах злобы и ненависти, а сама обитель незримо давила. Атмосфера же имела привкус мрачности и обречённости. Впрочем, если вспомнить, что большая часть оборотней попросту сбежала после гибели вожака, значит, никто не горел желанием оставаться тут и дальше.
   Правда, в этот раз Дирк был даже рад поездке. Тому было две причины: ему позарез требовалась свежая кровь - Кеольские оборотни не справлялись со своими обязанностями из-за резкого скачка уровня преступности среди людей, обладающих магией. А вторая причина стала для Дирка настоящей и приятной неожиданностью. Среди обычного состава угрюмых лиц он увидел незнакомку. Та сидела с молодым оборотнем, похожим на неё, и улыбалась. От неё пахло странно: смесь зверя и человека, но запах оборотня почти не ощущался. Внешне же она почти не отличалась от обитателей замка. Диркан знал, что её сосед - сын Маркуса, а сложив очевидные факты, догадался, что это та самая Риата, - дочь жестокого отца, позор клана. Только вот что она здесь делает?
   Риата произвела неоднозначное впечатление хотя бы потому, что выделялась на общем фоне своим настроением.
   Ваэрд заметил интерес Дирка, и в голове сразу родилось подозрение, что это неспроста. Догадку он решил проверить, пригласив гостя на тренировку, якобы для того, чтобы тот лично убедился в том, что физическая подготовка будет производиться на должном уровне. Удивительно, господин Кеол держался молодцом, Ваэрд даже было подумал, что ошибся в предположениях. Разочарование сменилось упрямством, когда ему удалось-таки подловить, как волк мельком глядел на Риату.
   Взгляд Диркана неизменно находил Волчицу. Кулаки почему-то произвоильно сжимались, когда видел, как она получает синяки и безобидные царапины. И мысли, они отчего-то предательски крутились вокруг "позора клана", сбивая и отвлекая. Это злило. Главе Тарокки необходимо думать о ситуации в городе, о том, как её решить, а он не мог. И перебороть себя было трудно.
   Решив избавиться от наваждения, Дирк сообщил Ваэрду, что уезжает - его присутствие необходимо в городе особенно в это неспокойное время. Он честно занимался делами: лично участвовал в расследованиях, облавах, преследованиях, патрулировал улицы и ловил преступников - им катастрофически не хватало дополнительных рук и умных голов. А в свободные минуты волк изнутри будто соскребал когтями душу, недвусмысленно давая понять, чего хочет, вернее, кого. Именно в отдалении мужчина понял, что его зверь нашёл пару, подходящую самку для продолжения рода, как выражались сами оборотни. Он рванул в Саэри, когда понял, что ещё немного, и начнёт сходить с ума - стоило вспомнить, как запах Риаты щекотал нос, возбуждая, отвлекая и вызывая помутнение разума, как становилось невыносимо, настолько, что хотелось выть.
   Риата была права в своих суждениях: она никогда не зависела от природных инстинктов оборотней просто потому, что лишена своего внутреннего зверя, и потому не сможет принять Диркана в роли супруга и отца своих детей ни разумом, ни сердцем. Оборотни, даже если ненавидят кого-то своей человеческой частью, остаются зависимы от своей звериной сущности. Стоит распознать в ком-то свою пару, как становится неважным личное отношение - ведь рано или поздно инстинкты возьмут верх, и даже лютая ненависть превратится в своеобразную любовь и привязанность до самой смерти. Люди руководствуются расчётами, идут на поводу разума, но не звери. Однако предать способны именно они: оборотни крепко связаны между собой, и защищают семьи и тех, кто им дорог, до последнего вздоха.
   Никто не знал о планах Ваэрда. Он с самого начала планировал вернуть блудную кузину - после того, как клан распался, Сарианских волков осталось слишком мало, практически столько же, сколько было в стае Кеольских. Каждый оборотень на счету, особенно самки, кои осталось всего шестеро. Все они неприязненно скалились, узнав от Ваэрда, что для восстановления численности и укрепления позиций, срочно требуются волчата, и, если кто-то из самцов признает свою пару среди них, вожак без вопросов отдаст. Риата понадобилась именно для этих целей.
   Оборотень изначально не собирался просить и уговаривать. Для него существовал только один метод - подчинение, абсолютное. Но Риату подчинить было невозможно, оставалось только надавить на больные места, что он и сделал. То, что Волчица оказалась, мягко говоря, проблемной, Ваэрд понял ещё в тот момент, как она согласилась идти с ним. Упрямый взгляд, насупленные брови и гордо вздёрнутый подбородок свидетельствовали, что им придётся ещё повоевать. Но мужчина был готов терпеть ради достижения своей цели. К сожалению, ни один оборотень, проживавший в Саэри, не признал женщину своей парой. Более того, её не приняли. Только презренно крутили носы - как же, "позор клана" вернулся. А тут Риата ещё решила добавить проблем, попробовав сбежать. Оба наказания для неё оказались мягкими, Эрд предупредил: следующий раз плачевно скажется на Ремире. Она угомонилась на время, чтобы дать понять - помрёт с тоски. Буквально.
   Отпускать Волчицу обратно Ваэрд не спешил. Однако держать её в Саэри стало проблемой: конфликт между ней и остальными становился всё опаснее. Вдобавок никакой пользы от её пребывания. Ситуация оказалась не такой, каковой представлялась вожаку. Оставалось надеяться, что Риату станет возможно сплавить кому-то из соседней стаи, пусть даже оборотню на побегушках - главное получить с неё хоть какую-то пользу. А вот то, что на проблемную кузину западёт сам вожак Кеольских волков, Ваэрд даже не надеялся. Ему даже не было известно, есть у того уже пара - приоритеты были другие. Зато теперь можно было требовать от стаи полноценного союза. Ради этого Эрд готов был рискнуть. Он делал всё, что было в его силах, лишь бы подтвердить - выбор пал на Риату. И, когда это произошло, только криво усмехался, довольный успехом.
   Диркан с самого начала планировал лично натаскивать тех, кого выбрал Ваэрд. Во-первых, так он мог сам дать наиболее справедливую оценку умениям и определить потенциал будущих бойцов. А во-вторых, во время боя он видел, кто вёл себя наиболее адекватно: порой дежурства на улицах Тарокки превращались в настоящую бойню, и для того, чтобы выжить, или элементарно не потерять сознание, схлопотав добрый десяток далеко не самых безобидных заклинаний, требовался трезвый расчёт. Кеол был рад тому, что увидел. По его подсчётам выходило, что половина сможет заступить на дежурства уже после двухнедельной подготовки, остальные требовали либо дополнительной нагрузки, либо вовсе не подходили.
   Две оборотницы прекрасно справлялись, даже на фоне мужчин, от природы более сильных и выносливых. А вот Риата откровенно сдавала. Первое же противостояние с ней закончилось очень неудачно: выбита коленная чашечка, несколько раз она подвернула лодыжку, да ещё получила болезненные удары. Дирку было невыносимо это видеть, а уж причинять боль... Но он старался не подавать вида, что его волнует "дефектная". Волк не был дураком, и сразу понял, что Ваэрд замыслил. Ему не нравилось идти на поводу, но инстинктам не прикажешь, и, рано или поздно, всем станет ясно, что выбор сделан.
   Диркан и Ваэрд ровесники, разница в возрасте составляла всего пять-шесть лет, что для оборотней - сущая ерунда. Рассуждали они похоже, характерами тоже совпадали, разве что у одного преобладала жестокость, а у другого - жёсткость. Мыслили, соответственно, почти в идентичном направлении, потому и недолюбливали друг друга. Оба мужчины были практически равны. В этом и заключалась причина, по которой Дирк без труда разгадал планы Эрда.
   Однако, как бы не старался, со своей сущностью вожак Кеольских волков сделать ничего не мог. Вот потому его и тянуло туда, где была Риата. Он ходил за ней, как привязанный, часто попадался на глаза. Словом, вёл себя как истинный самец в брачный период, вызывая при этом прямо противоположные чувства. И для того, чтобы показать свою привязанность, стал заниматься с ней отдельно. Она была так упряма и одновременно волнительна, ей было тяжело, приходилось балансировать на грани своих возможностей, но она не сдавалась. Риата произвела впечатление достойной пары и сильной матери для будущих детей Дирка. В последний день мужчина решился сообщить о своём выборе Ваэрду. Он не сомневался, что его уже ждут и знают, что собираются требовать. Так и случилось.
   Сказать, что Риата была недовольна тем, какой поворот сделала судьба - ничего не сказать. Она была в ярости, отчаянии, чувствовала горечь и разочарование. Впервые женщина была готова оплакивать свою судьбу все те два дня свободы, что ей остались до возвращения Дирка. Она не сомневалась, что будущий супруг окажется не менее властным, чем Ваэрд, а значит, и бескомпромиссным. Бежать? Куда? Как? Зачем? Она уже дважды пробовала, её быстро находили и возвращали. В этот раз за ней присматривают.
   Выхода нет. Придётся смириться. Однако это - единственное, что была не готова сделать Риата. Ей надоело мириться с несправедливостью в своей жизни. Она хотела действий, хотела изменить ситуацию. Только как? Ответ не желал находиться, и женщина каждый раз кусала губы от досады. В конце концов, всё это привело только к тому, что волнами начала накатывать паника. Нервы грозились не выдержать.
  
   День свадьбы настал.
   Риата была на взводе, даже Ремир не мог успокоить сестру. Она словно с цепи сорвалась: постоянно огрызалась на реплики родственников, пару раз затевала драку, и почти что не лезла на стенку. Поздравления застряли где-то в горле, на полпути, стоило увидеть, в каком состоянии она пребывает. Слова утешения закончились почти сразу, как он услышал о том, как Риата относится ко всему. Говорить о радости язык не поворачивался, а скорбный вид брата служил ещё худшим катализатором. Она напоминала волка в клетке, знающего, какая участь его ждёт, и непременно выбравшего между цирком и смертью, последнее.
   Что можно предпринять, чтобы успокоить сестру, Ремир не знал. Нужных слов тоже не находил. А оставить одну не решался. Всё, что он мог - быть рядом, молчаливо выражая свою поддержку.
   Риата не находила себе места. Её разрывали на части чувства. Её душила клетка, имя которой - Саэри. Она готова была ненавидеть всё и всех, весь мир. Волчица даже была готова умереть, лишь бы избавиться от того груза, которым давило осознание: она не сможет вернуться в Анрэйт после свадьбы никогда - оборотни не отпускают свои половинки. В итоге пришла мысль попробовать избавиться от супруга. Убить. Только как на это решиться? Убить того, кто всецело вынужден доверять, потому что так решила природа, того, кто будет предан до последнего вздоха, того, кто готов умереть ради защиты своей пары. Мучимая сомнениями и угрызениями совести, она ушла в себя, не замечая ничего вокруг и не слыша. То, что что-то не так, она поняла не сразу...
  
   Диркан с нетерпением ожидал дня, когда Риата станет принадлежать ему. Будь он в обличье зверя, то и дело облизывался. А так приходилось ждать и пока только мечтать. Его зверь начинал сходить с ума от одних фантазий, приходилось прерываться и немедленно успокаиваться, иначе он, несмотря на все формальности и дела, уже бы мчался к своей паре. А этого допускать нельзя: ему и так оказали милость, назначив торжественную передачу всего через два дня. Зная Ваэрда, Дирк предполагал, что тот мог заставить его помучаться, набивая цену их договору - сам бы поступил также. К счастью, ждать оставалось всего два дня, которые пролетели настолько быстро, насколько это было вообще возможно.
   Церемонии бракосочетания у оборотней не существовало, только пожелания брачующихся: например, сыграть пышную свадьбу или тихо обвенчаться в семейном кругу, как принято у людей. Единственный обряд, через который проходили волки из клана Сариан и стаи Кеол - торжественная передача невесты жениху. Новобрачные обязаны провести первую ночь в их доме. После этого женщина становится собственностью супруга и обязана всецело ему подчиняться. У животных же всё гораздо проще: самка выбирает себе пару на всю жизнь, они спариваются и живут и растят волчат вместе до самого конца. У оборотней все существующие традиции были позаимствованы у людей и переделаны под себя. И, так как пару себе нашёл вожак, вся стая Кеольских волков была обязана явиться для засвидетельствования передачи невесты.
   Обряд должен был пройти быстро, как бывало прежде. Но, видимо, у судьбы оказались иные планы на этот счёт.
   Ещё на подъезде к клановому замку Диркан почуял неладное. Как всякий оборотень, он был очень чувствителен к запахам, однако дополнением к обычному набору служила способность ощущать магию. Все Кеольские волки выросли в Тарокке, где с младенчества жили бок о бок с магами, оттуда со временем и проявилась чувствительность.
   Впервые Дирк порадовался тому, что обитель Сарианских оборотней представляет собой крепость: на Саэри напали.
   Безумцев, рискнувших бросить вызов клану репутацией самых свирепых волков, было немного, возможно, чуть больше, чем оборнявшихся. Однако проблема заключалась в том, что почти все нападавшие оказались магами. Слабыми ли, сильными, умелыми или неуклюжими, - сейчас не имело значения, потому что окажись врагов даже вполовину больше, но простыми людьми, с ними церемониться не стали - перегрызли глотки и поломали кости уже через десять минут. Но тем и отличаются маги от бездарных, что совладать с ними гораздо труднее, а уж с опытными и вовсе почти невозможно, если нет необходимых навыков для борьбы.
   Стая во главе с Дирком мгновенно ощерилась, ожидая команды. Раздумывать было некогда - оборотни, пусть и соперничают между собой и испытывают неприязнь друг к другу, но сплачиваются в по-настоящему тяжёлые времена во имя выживания. А уж если вспомнить, что внутри находится пара вожака... Оборотни рассвирепели разом: никому не хотелось бы потерять свою половинку, слишком уж это болезненно, - словно вырывают сердце и душу, оставляя пульсирующую пустоту. Испытать такое ни у кого не было желания.
   Не теряя времени даром, Диркан перекинулся и понёсся вперёд, подавая пример стае.
  
   Это была самая настоящая бойня. Маги и оборотни бились до последнего.
   К несчастью для хозяев замка, нападавшие оказались известными своими радикальными взглядами на иные расы фанатиками из ордена Истины Неоспоримой. Самые безжалостные и безумные в своих рассуждениях, маги против самой жестокого и свирепого, но ослабленного осколка клана. Будь оборотней больше хотя бы вдвое, они смогли бы дать отпор. Вдобавок против них сыграл фактор неожиданности: маги слишком хорошо подготовились и нанесли серьёзный удар. Они потратили много сил на то, чтобы перенестись сразу за стены крепости, и, пока одни отвлекали и гибли, другие устанавливали защитный контур, который не даст выпустить тех, кто решит позорно сбежать. Противники каким-то непостижимым образом отлавливали наименее удачливых волков, и убивать их по одному, держась при этом группами из пяти-семи человек.
   Численность обитателей Саэри начала стремительно сокращаться, отсеивая слабых, когда прибыло подкрепление. Они пронеслись ураганом, уничтожая тех, кто не успели ничего предпринять для своей защиты. Дальше стало сложнее: каким-то образом врагам удалось известить друг друга о том, что появились ещё оборотни.
  
   Риата сообразила, в чём дело, когда стало слишком поздно, чтобы бежать. Да и стоило ли бежать от магов? Диркан не уставал повторять на тренировках одно и то же: убежать от новичка или недоучки - просто, ещё проще скрутить, так как они слишком упиваются мнимым могуществом и не готовы признать, что существует кто-то гораздо сильнее и умнее. А вот связываясь с по-настоящему опытными магами, не стоит слепо надеяться на удачу, с ними шутить не удастся. От новичков они отличаются расчётливым умом и знаниями, которые не выветриваются при виде оборотня. Против опытного мага порой выступать - чистое безумие, особенно, если не готов к этой встрече. Он не станет церемониться, не будет стоять и, дрожа, пытаться вспомнить хоть одно, самое простенькое боевое заклинание, а сразу же ударит, не думая, не сомневаясь. И гадать о том, оцепенеешь ли после него или отправишься к предкам, будет некогда, - нарваться на заклинание просто нельзя.
   Помня наставления Кеола, Риата приготовилась обороняться. Она была готова продать свою жизнь дорого, если придётся, но никак не вымаливая быстрой и лёгкой смерти у врага. Для этого женщина готова была даже отрастить клыки и когти, которых у неё никогда не было. Пусть у неё нет звериной оболочки, но в её жилах течёт звериная кровь, она не волк по сути, но в душе им является. Её воспитывали волки, они же показали, что гордые и сильные создания. И, раз уж так вышло, порочить гордость, не собиралась.
   Когда в покои вломились, Риата ожидала чего угодно: услышать взрыв, увидеть срывающиеся с пальцев шары огня и молнии, да хотя бы увидеть, что противник вооружён, чтобы не было страшно погибать. Крик же стал полной неожиданностью. Кричали её имя. А хозяином голоса оказался Ремир.
   - Рем?! Это ты? - позабыв о своих планах, отозвалась Волчица.
   - Ри, ты здесь? - не веря удаче, оборотень побежал туда, где спряталась сестра. Обнаружив её целой и невредимой, он облегчённо выдохнул. А вот Риата пребывала в ужасе: с головы ручейком текла кровь, заливая висок и падая на грязную и местами рваную рубаху.
   - Тебя ранили. - Она заволновалась.
   - Всё в порядке, но нам надо уходить отсюда...
   - Поменьше нежностей, больше рассудительности, Ремир. - Приглушённо посоветовал знакомый голос из другой комнаты.
   - Ты не один? - удивилась Риата.
   - Ри, я тебе всё...
   - Ремир! - рявкнул Дирк. - У нас нет лишнего времени!
   - Пошли. - Не дожидаясь ответа, Ремир взял за руку сестру и быстро вышел из покоев, чтобы сразу стать свидетелем того, как Диркан в облике большого волка с тёмной шерстью бросается на человека.
   Хруст ломаемых костей и противное чавканье сказало больше, чем зрение. Когда волк повернул свою голову, брат с сестрой увидели, как с его пасти капает кровь. Риата не раз видела смерть, да и сама убивала, но картина, представшая её глазам сейчас, была в стократ отвратительнее, чем то, к чему давно привыкла.
   Дирк хотел подойти, убедиться в том, что она не пострадала, но увидев, как непроизвольно дёрнулась его избранница, замер на месте. Риата же, с брезгливой гримасой на лице, боролась с тошнотой - слишком впечатлило убийство, к такому она не была готова. Волк рыкнул, явно пытаясь что-то сказать, только вот Ремир его не понял, о чём и сообщил. Зато Риата сумела понять. Видимо, вместо звериной ипостаси, ей досталась способность понимать волков. Что ж, справедливый, насколько это слово применимо к её жизни, обмен.
   - Он говорит: "Не стой столбом". - Машинально произнесла Риата.
   Волк, с явным удивлением на морде, уставился на свою невесту.
   - Ты его... понимаешь? - Ремир задал вопрос, который интересовал Диркана.
   Риата поморщилась, будто съела лимон. Она не хотела это обсуждать, тем более, сейчас.
   - Ладно, потом поговорим. - Согласился Рем. - Сначала спасаем тебя.
   Уже втроём они неслись по пустым коридорам, старательно избегая мест, где шли бои, или где Дирк чувствовал магические ловушки. Удача достаточно долго сопровождала их, давая возможность приблизиться к цели, но под конец покинула подопечных, чтобы проверить, достойны ли они её покровительства.
   - Нас преследуют. - Сообщил Дирк. Он перекинулся в человека, чтобы Риате не приходилось каждый раз переводить, тем самым выдавая врагу своё положение.
   - Сколько? - Ремир был необычайно собран и серьёзен.
   - Четверо. - Помедлив, ответил Кеол. - А, нет, уже трое. - Меланхолично поправился он. - Один - слабак, от других фонит.
   - Плохой расклад. - Хмуро сказал Ремир.
   - Но это лучше, чем было прежде. - Отозвался Диркан.
   - Почему? - Не удержалась от вопроса Риата.
   - Потому, моя дорогая, - женщина скривилась от такого обращения, но мужчины не заметили - слишком заняты другим, - что слабый маг - слабое звено. И тут два варианта действий: либо они оба его защищают и отвлекаются, либо дадут помереть.
   - Да, но они не настолько глупы, чтобы стоять и глядеть, как их товарища сожрут. - Заметила Риата.
   - В правильном направлении мыслишь. - Чересчур радостно улыбнулся Кеол, напугав свою избранницу - улыбка больше походила на хищный оскал, а в купе с бурыми пятнами (мужчина пытался стереть кровь с лица, но добился лишь того, что размазал её) походил на чудовище из страшилок, пожирающее людей. - Вот потому у нас есть шанс переиграть их.
   Риата не стала больше задавать вопросов, боясь отвлечь мужчин от... от чего, собственно? Она поняла, что ничего не знает ни о планах мужчин, ни о том, что происходит.
   - Куда мы бежим? - Волчица решила, что самое время всё узнать. - И что вообще происходит?
   - Если коротко: на нас напали маги и хотят убить. - Ответил почему-то Дирк.
   - "Нас"?
   - Если уж орден решил "вычистить" Саэри, то вскоре фанатики возьмутся и за нас. - Пояснил Кеол. - К тому же, оборотни своих в беде не бросают, даже если это другая стая.
   - А куда мы направляемся? - с одним разобрались более-менее, хотя вопросов осталось ещё много.
   - К входу в тайные тоннели. - В этот раз ответил Ремир. - Пришли. - Облегчённо выдохнул, когда стена отъехала в сторону, открывая взорам уходящую вниз узкую лестницу.
   - Хвост мне в глотку, они не отстали! - выругался Диркан.
   - Что будем делать? - моментально отреагировал Рем.
   - Придерживаемся изначального плана.
   Ремир кивнул, порывисто обнял сестру и сказал, в каком направлении должна бежать.
   - Ты не идёшь со мной? - опешила Риата.
   - Нет. - Грусть отразилась на лице брата. - Я не могу, Ри.
   - Но почему? - недоумённо спросила женщина. - Ты ведь можешь убежать сейчас со мной. Ты же этого хотел, я знаю.
   - Хотел. - Вздохнул он. - Но не сейчас. - Ремир жестом приказал промолчать, дать ему высказаться. - Сейчас там, - указал он кивком головы, - сражается и гибнет моя семья, и я не могу их бросить и трусливо сбежать.
   Риата хотела возразить, сказать, что оборотни никогда не были им настоящей семьёй, с семьёй не поступают так, как поступили с ней. Однако, взглянув в такие же янтарные, как у неё самой, глаза брата, не смогла это сказать. Она прочла там его ответ: какими бы они не были, они остаются его семьёй, и Ремир останется с ними не потому, что должен клану. Он - сын Свирепых Волков Сарианской степи, таким родился и вырос.
   - Время вышло. - Жёстко прервал их Диркан, не перестававший следить за тем, что происходит. - Ремир, они приближаются, будь готов.
   - Стой, Рем, не уходи! - Риата схватила брата за руку. - Не надо. - Она позорно разревелась, зная, что обоим мужчинам это причиняет боль, но не в силах прекратить. - Ты ещё можешь...
   - Прости. - Ремир попытался ободряюще улыбнуться. Не вышло. - Я тебя обязательно найду, как в детстве, помнишь? - Конец фразы - "если выживу", повис в воздухе.
   Риата, закусив губу, мелко кивала. Она была согласна, согласна сейчас на всё, лишь бы получить подтверждение тому, что они ещё встретятся. Пусть это обман, но ей нужна призрачная надежда, нужно надеяться и во что-то верить - она просто не готова потерять брата.
   - Хорошо. Я буду ждать тебя. Береги себя.
   В этот раз Ремир смог улыбнуться искренне. В следующий момент он перекинулся в волка и стрелой метнулся вперёд, чтобы отвлечь врагов, увести от тайного хода.
   - Мне бы тоже не помешало напутствие. - Дирк неожиданно обнял Риату, крепко прижав к себе.
   Женщина хотела огрызнуться, вывернуться из объятий. Сделать хоть что-то, лишь бы он не прикасался, но не смогла: Диркан с самого начала знал, что не нравится своей избраннице, видел это человеческой половиной, в то время как зверю было наплевать. Он стремился подчинить, его не волновали чувства других, существовало только его мнение. Из-за этого мужчина разрывался - от желания и совести. Ему, как человеку, хотелось знать, что он будет любим, а как оборотню - всё равно, ведь рано или поздно человеческая часть подчинится инстинктам, заложенным природой, и остальное станет неважно. И всё это Риата прочла по его лицу, глазам, по тому, как он касался её.
   - Место в твоём сердце занято? - прозвучало одновременно как утверждение и предположение.
   Риата отвела взгляд. Разбивать сердце мужчине, который является заложником природы, она не хотела, даже если придётся это сделать.
   - Поцелуй меня. - Попросил Кеол. В голосе было столько всего намешано... больше всего - сожаления. Он жалел о том, кто он, жалел, что не может изменить свою судьбу, жалел, что зависит от избранницы целиком и полностью.
   - Зачем?
   - Я хочу знать, ради чего пойду умирать. - Без ужимок ответил Диркан.
   Глаза в глаза несколько мгновений, и Риата потянулась к мужчине.
   Он прав. Во всём. И должен знать то, чего лишается, ради чего пойдёт на смертный бой, ради чего стоит жить и умереть. Поэтому, закрывая глаза, Риата представляла на месте Дирка другого, желанного мужчину. Она вспоминала каждый его поцелуй, прикосновение, ласку, и передавала ощущения Диркану, всего на миг утонувшего в них. Вынырнув из грёз, где представлял, как наяву Риата целует его, но уже как любимого и дорогого мужчину, он часто дышал, пытаясь очнуться от чудесного видения.
   - Как бы я хотел когда-нибудь оказаться на его месте. - Срывающимся шёпотом поведал Дирк, и, подарив себе ещё один поцелуй на прощание, перекинулся. Он убежал, так и не оглянувшись, боясь, что не сможет оставить ту, что поселилась в его мыслях.
   Риата быстро пришла в себя, заставила собраться с мыслями, и нырнула в потайной ход. Ей предстоял долгий путь - она надеялась как можно скорее добраться до Анрэйта, но для начала необходимо выбраться из этого злополучного места. Волчица усмехнулась: если замок служил ей тюрьмой, то сеть тайных ходов вполне могла стать последним пристанищем. В этой жизни. Могло, но не станет - слишком многое нужно сделать, и она сделает, потому что обещала.
  
   Дирк оказался крепким орешком. Он убил уже семерых магов, не в одиночку - Ремир помог, однако расслабляться ещё рано, - врагов осталось ещё очень много.
   Оборотень надеялся на смерть - её хладные объятия должны стать спасением от той, что никогда бы не ответила взаимностью. А смерть... она всегда облегчала страдания. И в этот раз должна помочь.
  
  

Часть 2. Узы

Глава 5

   Анрэйт, столица государства - Гардена, дворец Саяны
   Прошло два месяца с того момента, как Волчица внезапно исчезла. За это время многое изменилось. Например, правитель Дорианта официально заявил о том, что территория бывшего Риалона находится под её протекцией, хотя даже слепому было ясно, что таким образом империя пытается скрыть захват чужих земель. Однако оспаривать это не решился ни один из соседей, тем самым сокращая риск нажить себе серьёзного врага. Дабы обезопасить себя от участи Риалона, король Веламар предложил соседям создать военный союз, чтобы, в случае, если кто-то из них вдруг подвергнется нападению, можно было рассчитывать на поддержку, и суметь дать отпор. Предложение сразу принял правитель Тамиссии - Яраон Первый (он не мог похвастаться военным могуществом, но хотел обезопасить себя и свою страну), а князь Эрельд не только дал согласие, но и ещё добился того же от нескольких княжеств, на которые распространялось его влияние. Об экономическом союзе неожиданно заявил Кадар, находящийся по другую сторону Тамиссии и располагающийся непосредственно вблизи от границы Магических земель. Как выяснилось позже, здесь основную роль сыграла Сатейша - уроженка одного из главных городов Кадара.
   Единственные, с кем отношения оставались натянутыми и условными - Андерра. Первый представитель дипломатической миссии - ньер Сертано, был отозван обратно. Поговаривали, что король Веламар был недоволен послом из-за его вызывающего поведения. Севиль Третий, правитель Андерры, принёс свои извинения Веламару и заверил в том, что человек, которого посылает в этот раз, был выбран им самим за заслуги перед родиной, и ручается за него.
   Сегодня должен был прибыть обновлённый состав делегации. Первая встреча должна была состояться в Малом Тронном зале, в узком кругу доверенных лиц, а на следующий день - официальный приём.
   Сейчас в зале присутствовали король Веламар, его младший брат - принц Измаэль, советник принца Ардаур Димантис и помощница Ардаура - Сатейша. Формально за ней было закреплено ведомство, отвечающее за медицину в Анрэйте, но на все приёмах, особенно закрытых, её представляли именно как помощницу, чтобы ведьма могла присутствовать и пользоваться своим Даром, выявляя слабости и истинные мотивы.
   Помимо королевской гвардии, повсюду сопровождавшей короля, незримо присутствовало элитное подразделение "Теней". Их ряды за истёкшие два месяца изрядно пополнились, в результате, и деятельность была расширена: теперь члены "Теней" работали под прикрытием, иными словами - шпионили во имя короля. "Теней" внедряли по всей стране, но дело шло медленно: не хватало людей и опыта новобранцем. Тех, кто изначально состоял в отряде Димантиса, повысили, и теперь каждый отвечал за обучение, распределение и сбор информации в городе, закреплённым за ним. Опытных соглядатаев отчаянно не хватало. Однако это того стоило.
   Веламар планировал получить первые доклады из наименее проблемных округов, чтобы новички, да и сами наставники, могли набить руку и разработать план, которого будут придерживаться в дальнейшем. Заодно, король хотел выяснить реальное положение дел в стране - отчёты, получаемые им каждый месяц, не соответствовали действительности, хотя доказательств этому не имел, да и принятые, для улучшения экономики, меры не спешили давать всходов. Хорошо развитая шпионская сеть могла помочь с выявлением не только проблем, но и гнилых звеньев, которые необходимо заменить или вовсе убрать. Только для всего этого нужен официальный предлог, то есть доказательства, иначе короля сочтут тираном, и шансы, что начнутся волнения, снова возрастут. Это никому не нужно, лучше действовать тихо и целенаправленно, чем напрямую - так репутация правящей семьи будет казаться чистой, а сам король - выглядеть благородным и справедливым.
   Вейра на встрече не присутствовала - Сатейша яростно настаивала на этом, упирая на то, что знакома с укладом жизни андеррцев. По их традициям, взрослую женщину обязательно везде должен сопровождать хотя бы один мужчина, будь то хотя бы слуга, а несовершеннолетних и незамужних обычно не выпускают из дому без ближайших родственников - отцов и братьев, реже - с дядей. А на всякие приёмы мужчины являются либо с жёнами или сёстрами на выданье, чтобы "показать товар лицом", либо и вовсе с любовницей, но обязательно красивой. Правила строгие, их нарушение выливается в негативное отношение, и в самый нужный момент, даже хорошие друзья могут из-за этого отказаться помочь. Исключения составляют, пожалуй, провинции, расположенные у границ с другими странами - там нравы куда мягче из-за влияния иной культуры. Откуда ведьме известны такие подробности жизни андеррцев, никто не стал спрашивать, хотя в головах встречающих крутились предположения, верные и не очень.
   С Фиолой же дела обстояли пока непросто: о том, кто она, не составило труда выяснить. Измаэль взял девочку под свою опеку. Заявление о том, что та находится под покровительством королевской семьи, сделал Веламар. Официально её представили наследницей какого-то очень уважаемого и старого, но давно обнищавшего рода, с которым некогда дружила правящая семья, и, в знак почтения, решили дать достойное воспитание девочке. Правда, теперь её звали Иолой из благородной семьи Майтис, на деле выродившейся немногим меньше десяти лет назад, когда в Анрэйте были популярны интриги, заканчивавшиеся смертельным отравлением или "несчастным случаем" с летальным исходом. В ту пору король Морран был уже слаб здоровьем, и, благодаря дурманам, вполне мог согласиться подписать что-то, не глядя. Удивительно, но таким образом, придворные избавлялись от соперников, предоставляя ложные улики и называя тех изменниками и шпионами.
   Веламар воспользовался уловкой: сведения о роде Майтис содержались в королевских архивах, и за семьями аристократов, особенно древними, тщательно следили, и потому доказать, что маленькая Иола не является даже дальней родственницей Майтисов, никто не мог. Почему Веламар вдруг согласился поддержать решение брата, Измаэль не понимал, но смутно догадывался, что тот преследует какую-то свою цель. Возможно, ему понадобились земли, которые раньше принадлежали роду Майтис, хотя от них уже ничего не осталось - всё "разобрали" бывшие соседи, почуяв, что хозяева отсутствуют слишком долго и вряд ли объявятся. А может, понадобилось громкое имя для привлечения внимания... В общем, вариантов было много, но Измаэль не лез с расспросами: давно усвоил, что старший брат себе на уме, и, если что задумал, не вытащишь из него клещами, пока сам не решит поделиться своими планами.
   О том, что делегация прибыла, встречающая сторона узнала ещё до того, как гости оказались в холле дворца: "Тени" свой хлеб отрабатывали честно и даже сверх меры. Помимо собственной, андеррской, охраны, для послов были выделены дополнительный отряд для защиты, но уже из королевской гвардии. В их ряды также затесались двое мужчин из "Теней". В их задачу входило узнать как можно больше о новоприбывших, в том числе какой-нибудь компромат на крайний случай.
   Однако как бы сильно Сатейша не была против присутствия племянницы на приёме, она ничего не могла сделать, когда Вейра вдруг выразила желание помочь со сбором информации. Вейрана не стала рассказывать об этом Ардауру - советник принца сперва рассказал бы это ведьме, категорично настроенной против того, чтобы девушка лезла в политику, а обратилась сразу к капитану королевской гвардии - Аленору Фернису. Тот поступил справедливо: сначала поинтересовался у молодой барышни, знает ли тётя о том, что та собирается сделать. Вейра не стала скрывать правду, но предупредила, что Сатейша затею не одобрит, а в нынешних условиях во дворце просто необходимо иметь подле себя человека, способного не только узнавать магию, но и умеющего её нейтрализовать. Такого специалиста в Анрэйте было не сыскать: страна долгое время обходилась без волшебства и услуг магов, а как известно, без спроса предложений не бывает. Всё, что связано с магией было долгое время не актуальным, потому странствующие чародеи не задерживались надолго в Анрэйте, предпочитая проводить время там, где можно было получить мало-мальский доход.
   Насколько было известно Веламару, в Тамиссии и Андерре с магией дела обстояли похоже, разве что спрос на всякие амулеты и талисманы присутствовал, и то только потому, что андеррцы верили, что любая безделушка может принести удачу или уберечь от сглаза, чем и пользовались многие шарлатаны. Конечно, такое происходило только в тех областях страны, куда не совались маги, ну, или бывали очень редко. Естественно, в районах, соприкасавшихся с государствами, где волшебство было более популярным, частенько бывали чародеи, а значит, и торговали они не безделушками, а реальными талисманами, очищавшими человека и даже дом от сглаза, хранившим от пожара и многими другими. О том, какими могут пользоваться талисманами андеррцы, занятые в политике, Веламар не знал, как и капитан Фернис с Измаэлем и Ардауром. И чего ожидать от обновлённой делегации, тоже было неизвестно. А, судя по различным историям Сатейши из собственной практики, и редким рассказам Вейры об изобретательных студентах, постигавших искусство магии, ожидать можно было чего угодно, и готовиться нужно ко всему. Только абсолютно ко всему подготовиться всё равно нельзя. Потому предложение Вейры было встречено чуть ли не с распростёртыми объятиями.
   Девушку было решено переодеть служанкой. Решение основывалось на том, что вряд ли кто-то из послов запомнит племянницу ведьмы - зачастую люди, наделённые властью и статусом, зачастую даже не обращают внимания на тех, кто им прислуживает. Охрана может, конечно, уделить больше внимания очередной служанке, но не более того - долгая дорога выматывает, особенно, если нужно постоянно быть начеку. Ответственным за Вейру назначили новичка-"тень" по имени Мирчел. Молодой мужчина долгое время был рабом, и как никто другой знал привычки и характеры господ. Мирч, как его звали товарищи, должен был не только сделать всё, чтобы Вейрана смогла подобраться поближе и провести рядом с послами столько времени, чтобы девушка смогла получить как можно больше информации, но и обеспечить безопасность при самом худшем раскладе.
   Всё прошло наилучшим образом. Ве йра рассказала Мирчелу о том, что у высокопоставленных гостей имеются в наличие амулеты, но какого свойства сказать сложно: большинство из них явно относятся к тому типу, которые начинают свою работу только после непосредственной активации. Остальные были пассивные, и защищали от слабых магических воздействий. Большего рассказать Мирчелу Вейрана не смогла, отчего расстроилась. Она хотела быть полезной. Втайне девушка мечтала, как и все в её возрасте, найти своё призвание. Однако особых талантов не имела - способности к магии были до обидного крошечными, а с окружающей энергией, как Сатейша, работать не могла и не умела. Когда-то, будучи маленькой, девочка мечтала стать чародейкой. Не сложилось. От родителей досталась только невероятная чувствительность к магии, удивлявшая не только студентов, но и преподавателей. Вейра всегда могла точно сказать, какое заклинание было использовано, если находилась близко. В этот раз уверенность в своих силах пошатнулась: девушка почти не сталкивалась с амулетами, талисманами и артефактами - студенты ими брезговали пользоваться, считая себя едва ли не властителями мира, а их старшие и опытные коллеги прибегали к таким мерам редко. Вдобавок существовал такой фактор, как мастерство. Если амулет был сделан новичком, то можно было с лёгкостью узнать, для чего он нужен - первые работы получаются обычно грубыми. А вот опытные маги могли сделать так, что даже в активном состоянии понять, какими свойствами обладает вещица, практически невозможно. Этого Вейра не учла, но пообещала самой себе, что обязательно исправит оплошность.
   Когда делегация вошла в Малый Тронный зал, встречающая сторона была собрана и готова вести долгие беседы - обычный ритуал приветствия высоких гостей. На лицах обоих сторон - маски, абсолютно идентичные по выражению высокомерной отстранённости, разве что у послов они имели оттенок усталости. И только Сатейше понадобилось приложить все усилия, чтобы маска не разбилась вдребезги. Она узнала одного из делегатов.
   - Адриас Серас... - резануло слух ведьмы, заставив внутренне задрожать. Она приказала себе собраться.
   Для неё это были, пожалуй, это были самые мучительные двадцать минут за последние несколько лет. Всё это время, что длилось приветствие, Сатейша думала. Вероятно, это была большая ошибка, потому что от тех мыслей, что посещали её, становилось только хуже.
   Когда-то она бежала от него, как от огня. Когда-то он вселил в неё страх, заставив понять, что доверие нужно не только заслужить, но и удержать. Когда-то... сейчас они по разные стороны, и ведьма может его не бояться. Может... со страхом к этому человеку она так и не смогла справиться, как и с кошмарами, которые, несомненно, посетят её сегодня, потому что само его присутствие пробуждает самые неприятные воспоминания, что запрятаны глубоко.
   Как только со знакомством было покончено, гостей увели отдыхать. Как и их предшественники из других стран, послов поселили во дворце - более достойного места для проживания в Гардене, столице Анрэйта, пока не существовало. Измаэль и Веламар не стали задерживаться в зале: им предстояло многое обсудить, в том числе тактику переговоров.
   Ардаур тоже был занят по горло делами, но все они касались его "Теневого" ведомства. Не хватало людей, не хватало опыта работы новичкам, которые делали много ошибок, не хватало... не хватало всего, что только нужно. Только отчётов по каждой операции и донесений различного рода было сверх меры. На то, чтобы разобраться со всем этим, катастрофически не хватало дополнительных часов в сутках.
   Сатейше тоже было чем заняться: последний месяц она не брезговала посещать столичные лечебницы, чтобы лично получить правдивое представление об уровне квалификации местных лекарей. К сожалению, частично их методы её не устраивали. Приходилось часто спорить, доказывая, где и какую ошибку совершил лекарь, почему не следует лечить так, или, наоборот, почему пациент требует именно такое лечение. К тому же, ей, как и Ардауру, теперь приходилось иметь дело с многочисленными отчётами. Благо, тут она не сплоховала: опыт, приобретённый за время написания курсовых работ и отчётов по полевой практике, а также навык ведения хозяйства, когда требовалось заполнять книгу расходов и экономить, пригодились, пусть и спустя годы.
   В Малом Тронном зале остались только Сатейша, Димантис и пара стражников.
   - Сатейша, ты сейчас куда - в кабинет или на обход? - спросил блондин, направляясь, прочь из зала. Задумавшись, он не заметил, что ведьма не следует за ним. Не получив ответа, он обернулся. - Сатейша?
   Ведьма словно ожила.
   - Ты что-то сказал? Прости, я не расслышала. - Она постаралась улыбнуться как можно беззаботней. Не вышло.
   Наёмники под началом Ардаура не зря считались одними из лучших в стране: блондин учил их не только превосходить противника физически, но и подмечать детали, думать на опережение. Вот и сейчас от внимания советника принца не укрылась нервозность, сквозившая в неуверенной улыбке, и напряжение, которое старалась скрыть женщина.
   - С тобой всё хорошо? - поинтересовался Димантис, тщательнее присматриваясь, чтобы ничего не упустить из вида.
   - Всё в порядке. - Сатейша вложила в голос больше уверенности, хотя её до сих пор мелко потряхивало. - Просто переутомилась.- Выглядело убедительно.
   Не слишком-то веря словам, Ардаур быстро преодолел расстояние между ним и ведьмой, и, молча, взял её за руку. Мужчина очень удивился, почувствовав, холод женской ладони и мелкую дрожь.
   Димантис подал знак, и стражники безмолвно подчинились, временно оставив парочку наедине. Блондин обеими руками накрыл ладонь Сатейши, пытаясь согреть и успокоить.
   - Эш? - позвал он. Женщина вздрогнула.
   С недавних пор Ардаур звал её так только, когда они оставались одни. Так ведьму называли близкие - брат и его жена - Лана. Остальные довольствовались полным именем, а друзья называли Сати. Почему же блондин выбрал именно такой вариант, вместо того, каким пользовалась Вейра, женщина не знала. Впрочем, советник принца тоже.
   - Так в чём дело? - настойчиво повторил мужчина. Он был хмур.
   Сатейша без труда поняла, что ему очень не понравилось нынешнее состояние напарницы. Однако больше всего Ардауру не нравилось, что пока для него оставалась загадкой причина, по которой это случилось.
   Сколько бы времени ни прошло, а Сатейша до сих пор не была морально готова к встрече с бывшим супругом. Душевные раны так и не зажили, а бередить их своими рассказами о неудавшейся семейной жизни, - слишком больно. Делиться переживаниями с Ардауром пока выше её сил. Зато есть другие люди, которым не придётся ничего объяснять, они поймут - достаточно будет упомянуть имя.
   - Всё в порядке. - Ведьма решительно высвободила руку из ладоней блондина.
   Опасаться Адриаса сейчас глупо: он не сможет ей ничего сделать - слишком разнятся их статусы. Вдобавок, ему нужно беспокоиться о своей репутации, если не хочет провалить дипломатическую миссию.
   Придя к таким мыслям, Сатейша немного успокоилась - до конца не получилось, даже несмотря на доводы разума. Значит, будет делать всё, чтобы только не остаться наедине с бывшим мужем.
   Женщина легко улыбнулась, в этот раз вышло искреннее.
   - Ардаур, куда ты собирался? - она задала тот же вопрос, что и Димантис пару минут назад.
   Блондин хмыкнул. Не хочет говорить, ничего страшного. Он просто будет более внимательным к напарнице, и сам узнает, что так напугало её. В любом случае он узнает правду: должность руководителя шпионской сети накладывает отпечаток - хочешь, не хочешь, а любопытство не даст спокойно спать. И, конечно, Ардаур постарается помочь.
   - Отчёты ждут. - Заметно скис он.
   - Меня тоже. - Кажется, Сатейша обрадовалась. Это было странно, если учесть, что им обоим предстояло разобрать горы бумаг и провести множество подсчётов. А это не располагает к улучшению настроения. - Не против, если вместе поработаем?
   - Нисколько. - Помедлив, ответил Ардаур.
   Блондин не ожидал такого предложения. Обычно ведьма запиралась в собственном кабинете и отказывалась впускать кого-либо, по меньшей мере, несколько часов. Оправдание было веским: женщина привыкла работать одна, а посторонние люди и звуки отвлекали, мешая сосредоточиться. Сейчас же она вдруг сама предложила работать вместе...
   Димантис, с того момента, как за Сатейшей закрепили ведомство, ответственное за медицину в Анрэйте, он не раз предлагал свою помощь в ведении документации, но неизменно получал отказ: у него самого было дел по горло, а вешать на него дополнительные обязанности, ведьма не собиралась.
   - Только давай сначала зайдём ко мне? Я возьму с собой то, что требует срочного рассмотрения... - продолжила Сатейша. Ардаур со всем соглашался, попутно призывая своих подчинённых.
   - Много документов собираешься взять? - перебил блондин.
   Ведьма задумалась, и стала в уме перечислять то, что по её мнению было самым важным, загибая пальцы на руках. Когда счёт пошёл на второй десяток, Димантис не выдержал. Он на своём опыте знал, что у каждого дела не менее десятка различных документов, образующих в итоге весьма объёмную папку.
   - Сопроводите леди Сатейшу до её кабинета и помогите донести то, что ей понадобится. - Распорядился Ардаур. - Возьмите с собой ещё одного человека, и будьте предельно осторожны и вежливы - сегодня прибыла делегация из Андерры, думаю, мне не нужно объяснять, насколько важно для Анрэйта это событие.
   - Да, лорд Димантис. - С готовностью отозвался стражник.
   - Тогда ступайте. - Кивнул блондин. - Сатейша, жду тебя.
   Ведьма согласно ответила и поспешила к себе. Она была безмерно благодарна за то, что советник принца отправил с ней сопровождение - одна она побоялась бы идти, а со стражей будет не так страшно, столкнись с Адриасом. Впрочем, на людях она не растеряется - рефлекс, вбитый ей с детства, не позволит совершить промах.
  

Глава 6

   Сатейша склонялась к тому, что скоро возненавидит светские приёмы. Почему-то этому способствовали обстоятельства каждый раз, как ей приходилось посещать подобные мероприятия.
   Ведьма находилась на закрытом балу в честь прибытия второго посольского состава Андерры. Помимо всех, кто встретился с делегацией ещё вчера, сегодня в Большом Тронном зале присутствовали более двух десятков мужчин и женщин со своими спутниками. Так как приём был закрытым, то пригласили исключительно тех, кому "доверяет" король. На деле же Веламар проявил одну из своих главных черт - жёсткий расчёт, приблизив к себе людей, которые могли оказаться полезными в его планах. К примеру, вдовствующая графиня Корнасская, после смерти мужа ставшая единоличной хозяйкой Корнаса, одного из графств, входящих в состав Атрима, округа, что находится на юго-западе Анрэйта.
   Когда здоровье предыдущего правителя, Моррана Сантейна, пошатнулось, знать зашевелилась, словно клубок змей, пробудившихся после спячки. То тут, то там вспыхивали недовольства, оканчивавшиеся сначала заключением нарушителей порядка на короткое время, затем наказание заменили на более длительный срок, а после стали ссылать в самые тяжёлые для жизни районы. Крайней мерой стали показательные казни, которые помогли утихомирить людей лишь на время. После смерти короля Моррана и коронации Веламара началось полноценное восстание. Подстрекатели ссылались на давний закон, гласившего, что если принцев двое и более, действующий король обязан назначить наследника сам. В семье Сантейнов последние четыре поколения рождался один мальчик, потому об этом законе забыли. Последнюю волю Моррана никто не узнал: предыдущий правитель слишком скончался внезапно, словно жизнь его оборвалась подобно отрезанной в один миг нитке, и не оставил после себя завещания. Возможно, надеялся на то, что сыновья сумеет разрешить всё сами, а может, просто не успел сообщить о принятом решении.
   Восстание вспыхнуло в самой отдалённой от столицы части Анрэйта - Гиролее, и охватило два округа на юге. Если бы графиня Ариана Салейн не обладала железной волей и характером, то Корнас тоже погряз в интригах. Графиня показала себя непоколебимой женщиной со стальной хваткой, на которую до сих пор равняются благородные семьи Атрима. Она присягнула на верность Веламару почти сразу после его коронации, и помогала Измаэлю, когда он отправился подавлять восстание, предоставляя ему и его армии кров, пищу и сведения, и потому являлась желанной гостьей.
   Веламар давно наблюдал за деятельностью графини Корнасской, и пришёл к выводу, что её способности руководителя очень пригодились бы ему. Атримский округ, благодаря влиянию графини, оставался наиболее стабильным и умеренно спокойным, несмотря на все проблемы и невзгоды, царящих в Анрэйте довольно длительное время. Король планировал назначить госпожу Ариану главой Атримского округа. Остальные гости тоже попали в особый список Веламара, и готовились принять новые посты. В основном, это были чиновники высшего звена. Собственный круг доверия они должны были сформировать сами, отобрав на должности помощников и чиновников средней руки тех, кто, по их мнению, мог справиться. А дальше дело техники: время покажет, кого следует заменить, а кому повнимательнее присмотреться.
   Мероприятие проходило спокойно, без происшествий и нарушений. Но Сатейша не разделяла общего настроения. Она была обеспокоена присутствием Адриаса. Бывший муж не проявлял к ведьме никакого интереса, и вообще вёл себя так, словно, они не знакомы. Он был любезен с дамами, весел и иногда серьёзен в беседах с мужчинами. Вроде бы ничего не предвещало проблем с его стороны, но Сатейша всё равно ощущала беспокойство. Возможно, это реакция, которая прочно выработалась на этого мужчину, а может нервы. Впрочем, стоит ли тратить драгоценное время и эмоции понапрасну на человека, который их когда-то не оценил? Нет, решила ведьма, подумала, что неплохо было бы немного развлечься - всё же приём, пусть имел отношение к политике, но носил почти непринуждённый характер, что не могло не радовать: Сатейша не сдерживалась, чтобы поморщиться от очередной порции фальши и лицемерия со стороны гостей. Веламар поразительно хорошо разбирался в людях, - атмосфера была до того простой и лёгкой, что хотелось искренне улыбаться и веселиться, попутно завязывая полезные знакомства.
   Когда же заиграла музыка, народ не стал жеманничать или кривиться. Дамы с удовольствием соглашались на приглашения, и вскоре в центре зала образовались танцующие пары. Глядя на то, каким удивительно хорошим получилось мероприятие, Ардаура, Сатейшу, и Веламара с Измаэлем посетила одинаково грустная мысль, что такое случается раз в жизни: в мире политики редко встречаются люди, способные говорить правду и оставаться честными не только с народом, но и с самим собой. Ещё реже такие люди остаются на своём посту длительное время, не говоря уже о том, что они почти никогда не доживают до старости. А ведь сегодня явно собрались вместе те, кто способен общаться без маски надменности и власти, иначе такой чудесный вечер не получился. Уже скоро все эти люди приступят к своим новым обязанностям, оставив в стороне открытость и искренность - им придётся служить на благо короне, а это предполагает некоторые неудобства: если правитель прикажет, придётся поступиться принципами и совестью, чтобы выполнить задание.
   Пару раз к Сатейше подходил Ардаур - поделиться своим мнением, рассказать о ком-то занятные вещи, расспросить о том, что смогла узнать она сама. Последний раз, заметив, что ведьма скучает, блондин предложил потанцевать, когда заиграет подходящая музыка. К танцам женщина была равнодушна, хоть и достигла в этом виде искусств успехов - на ноги не наступала, в такт попадала, и хватит. Вот медицина - совсем другое дело, тут она волей-неволей гордилась собой и тем, что делала, а танцы... всего лишь пустое развлечение. Потому ведьма любезно предложила советнику принца обратить внимание на тех дам, которые жаждали его внимание. Ардаур, однако, оказался недоволен ответом, настояв, что один танец ему всё-таки подарят. Проще было согласиться, чем выслушивать аргументы о пользе сего занятия.
   Как только блондин оставил её, Сатейша вздохнула с облегчением. Сегодня раздражало всё: и собственный внешний вид (необходимо было нарядиться по случаю, то есть выглядеть красиво и представительно), и промахи окружающих, хотя обычно она относилась к этому с пониманием, и особенно общество потенциальных кавалеров, навязывавших своё общество в надежде получить благосклонность прекрасной дамы. Присутствие Ардаура почему-то многих останавливало, но как только советник его высочества отходил, Сатейше приходилось проявлять изобретательность, дабы отказать очередному поклоннику. Злилась женщина на самом деле из-за бывшего мужа: её слишком напрягало такое "удачное совпадение" в виде назначения его представителем Андерры. Не иначе постарался господин Сертано. Ведьма его не знала, но он мог знать о ней - супруг вертелся в политике, часто хвастал своей женой. Может, они и встречались, но Сатейша не запомнила.
   К сожалению, потеряв бдительность, женщина не заметила, как Адриас подкрался к ней. Всё это время Сатейша старательно избегала близкого контакта с ним, наблюдая и перемещаясь в противоположную от бывшего супруга сторону. Как и ожидалось, мужчина пригласил на танец. Приглашение нарочно прозвучало громко, и было поставлено в такой форме, что отказаться значило, по меньшей мере, нанести оскорбление высокому гостю. Сжав кулаки от досады, ведьма сквозь зубы ответила согласием.
   Раньше Сатейша относилась к танцам нейтрально: они не вызывали у неё сильных эмоций, способных повлиять на отношение. Теперь же появилась большая вероятность, что это изменится. Причём в худшую сторону.
   Со стороны пара смотрелась гармонично. Адриас был сероглазым брюнетом. Цвет его кожи отличался более тёмным тоном, чем у Веламара или Ардаура, но был гораздо светлее, чем у Сатейши. Ростом мужчина был немного выше своей партнёрши, которая надела сегодня туфли с приличным каблуком, и потому глаза их находились практически на одном уровне. Адриас не отличался мужественной красотой, как советник Измаэля, но умел преподнести себя так, что впечатления от него оставались всегда самые положительные, не смотря на то, что за внешней оболочкой всё было далеко не так прекрасно.
   Сатейша со вздохом признала, что очаровывать бывший супруг умел: даже она в своё время попалась на эту удочку, хотя и отличалась от сверстниц удивительной для своего возраста рассудительностью, и горько об этом пожалела, когда мужчина позволил ей увидеть, что скрывается за загадочной притягательностью.
   Рука Адриаса легла на талию ведьмы плавно, почти невесомо, но на деле жест оказался слишком властным, почти собственническим, будто он напоминал, не только самому себе о былых отношениях, связывавших их. Со стороны сложно было уловить, что женщина нервничает - слишком сильно она старалась держать осанку и чётко соблюдать все шаги и повороты головы. Адриас не зря выбрал именно этот танец: дерилья - национальный танец андеррцев, своеобразная смесь вальса и мазурки, где партнёры не расстаются друг с другом до самого последнего аккорда. В Андерре дерилью знают все - от мала до велика, его легко выучить, потому он и прижился вне родной страны.
   Адриас вёл уверенно. Он не позволял себе непристойные жесты, молчал, словом, вёл себя как человек, который пригласил даму на танец ради удовольствия. Сатейша не верила в это. Если бы могла, то воспользовалась своим Даром, чтобы узнать, что сейчас чувствует бывший супруг. Но не могла - почему-то с теми, кто становился ей близок, Дар отказывался "работать", и "прочитать" то, что творится на душе у них, было невозможно - будто на глухую стену натыкаешься. Ведьма накручивала себя, пытаясь угадать, для чего Адриасу понадобилось так поступать. Наверное, что-то понадобилось. Но почему же тогда он молчит? Уже прошла почти половина танца, и ни слова!
   Осознав, что только измучает себя таким образом, Сатейша решилась первой заговорить.
   - Зачем всё это? - как можно спокойнее спросила она, хотя внутренне находилась далеко от этого состояния.
   - Что "это", леди Сатейша? - мужчина сделал вид, что не понимает, о чём идёт речь.
   - Для чего нужно было устраивать это представление? - нетерпеливо уточнила ведьма.
   - Я хотел потанцевать с прекрасной дамой, но боялся получить отказ, как предыдущие кавалеры. - Обаятельно улыбнулся посол.
   Он следил за ней, значит, ощущение чужого взгляда было верным.
   Невольно дёрнув плечом в попытке стряхнуть неприятное чувство, Сатейша продолжила:
   - А не потому ли, что добрался до бывшей жены? - вышло немного язвительно и высокомерно.
   - Осторожнее с выражениями, леди, - предупредил Адриас странным голосом. - Если не хотите, чтобы все узнали о том, что сами так старательно скрываете.
   Ведьма разом подобралась. Будь она кошкой, то наверняка бы ощетинилась и начала шипеть.
   - Я не хочу воевать с тобой, Сати. - Неожиданно сообщил мужчина, заставив своим заявлением партнёршу случайно оступиться.
   - Не называй меня так. - Сдерживая накатившую злость, произнесла ведьма. - Ты потерял на это право.
   - Хорошо. - Покладисто исправился Адриас. Будь у него возможность, он бы поднял руки, чтобы только убедить бывшую супругу в искренности своих слов и намерений. - Сатейша, прошу, не смотри на меня волком. Я действительно не имею дурных замыслов в отношении тебя.
   - Тогда зачем ты сюда явился? - Таким тоном можно было сказать "Убирайся отсюда".
   Ведьма не собиралась верить оправданиям мужчины, пусть даже они будут звучать правдоподобно. Адриас понял это, стоило взглянуть на каменную маску Сатейши.
   - Знаю, ты не поверишь, но меня назначили...
   - Ты прав, я не верю. - Не дослушав, перебила женщина. - С чего вдруг королю Андерры назначать именно тебя? Пусть ты и крутился в политике, но был всего лишь чиновником среднего звена, когда мы были женаты.
   - Так и было, когда ты... ушла. - Правильное слово для их расставания - "сбежала", но Адриас деликатно его заменил, зная, что для них обоих это весьма болезненная тема. - Потом меня повысили, и...
   - Так ты всё-таки сумел пробиться в верха. - С горечью произнесла Сатейша. Бывший муж собирался что-то сказать, но, услышав слова ведьмы, едва заметно дёрнулся, как от пощёчины, и замолчал.
   Адриас Серас с детства мечтал стать великим политиком, известным и богатым. Пожалуй, желаннее всего была слава. Потому он стремился к своей мечте, используя всё то, что считал ему, поможет в достижении цели. С Сатейшей он встретился случайно - был тогда ещё простым помощником какого-то дипломата, мальчиком на побегушках, прибывшего в Хешт - один из крупных городов Кадара, - для переговоров. По иронии судьбы отец Сатейши тоже был чиновником, и потому встреча с ведьмой была неизбежна. Узнав от амбициозного папаши об особых способностях тогда ещё совсем юной девушки, Адриас решил во что бы то ни стало заполучить её в жёны. Конечно, простому помощнику отдать такое сокровище, господин Эльсин не пожелал, но прыткий юноша сумел договориться о том, что вернётся просить руки прелестной дочери, как только получит уважаемый пост. Адриас рассчитывал, что ведьма в статусе жены да ещё с Даром, сумеет повысить его собственный и поможет пробиться в высший круг.
   К сожалению, как это часто бывает, когда ослеплён одним желанием, то остальное меркнет и становится неважным. Адриас не скрывал своих целей от супруги, а чтобы она была согласна добровольно помогать ему, старался очаровать и влюбить в себя. Сатейша попалась на обаяние мужа, возможно, даже испытывала лёгкую влюбленность, но та постепенно рассеялась под давлением обстоятельств, и пелена спала с глаз. Их брак продержался два года, причём последние полгода превратились для ведьмы в сплошное разочарование и слёзы.
   - Не сразу... - неуверенно сказал Адриас, выведя Сатейшу из плена неприятных воспоминаний. - Прости. - Увидев непонимающий взгляд синих глаз, мужчина продолжил. - Прости за то, что поступил так с тобой. Я... сожалею.
   Лицо посла выражало сожаление, и женщина впервые поверила ему. Что-то сжалось, заставив выступить на глаза слёзы. Она сморгнула их, надеясь, что никто не заметил. Когда же закончится этот танец?
   - Я не знал, что ты здесь. - Признался Адриас. - Но я рад, что мы встретились. - Он замялся на мгновение. - Мы могли бы... попробовать ещё раз.
   Слёзы мгновенно высохли, а сердце окаменело.
   - Ещё раз? - прошипела Сатейша не хуже кошки, отчего партнёр стушевался, позволяя выговориться. - Ты ещё смеешь говорить об этом? Я потеряла из-за тебя ребёнка! Из-за тебя и твоих амбиций!
   - Я же уже извинился! - начиная закипать, прошипел в ответ посол.
   - И ты серьёзно считаешь, что одного извинения будет достаточно? - задохнулась ведьма под напором чувств.
   Адриас не нашёлся с ответом - знал, что не прав, но признавать этого крайне не любил. Оба, молча, сверлили друг друга взглядами. Будь такое возможно, от их эмоций вспыхнул бы зал.
   Однако всему настаёт конец - мелодия плавно подошла к своему завершению.
   - Благодарю за танец, ньер Серас. - Ледяным тоном произнесла ведьма, склонившись в реверансе.
   - Что по поводу моего предложения? - ответно поклонившись, спросил Адриас, не заботясь о том, услышит ли его кто-нибудь. Он был чертовски зол: первым подошёл, извинился, покаялся, можно сказать, а его продолжают обвинять в грехах прошлого. Потому вопрос прозвучал надменно и властно.
   - Отказов вы не понимаете? - резко вскинула голову Сатейша.
   Адриас волевым усилием остался на месте: он ещё никогда не видел, чтобы глаза супруги напоминали собой два глубоких холодных озера. Для закрепления эффекта ведьма, не отводя взгляда, присела в лёгком реверансе и, нарочно растягивая слова, произнесла:
   - Меня не интересуют сомнительные предложения. А от вас я их и вовсе не приму.
   Не дожидаясь ответа, Сатейша поспешила покинуть растерянного и ошеломлённого посла, чтобы отыскать Ардаура. Узнав от того, что уже можно покинуть приём, она шепнула, что неважно себя чувствует. Блондин окинул внимательным взглядом ведьму.
   - Проводить? - поинтересовался он. Почему-то Димантис был уверен в том, что сейчас Сатейше необходимо одиночество, потому не стал навязываться, когда она отказала.
   - Не стоит. - По её лицу невозможно было сейчас что-либо понять. Наверное, из-за того, что изнутри раздирали чувства. - Хочу побыть одна.
   Ардаур кивнул, принимая ответ. Ведьма благодарно улыбнулась, хотя вышло как-то печально, и сразу же покинула зал.
   Пусть во дворце уже можно передвигаться, не боясь за собственную безопасность, и пусть Димантис обещал, но для собственного спокойствия попросил одного из своих людей приглядеть за Сатейшей - слишком расстроенной выглядела напарница для той, кто только что танцевал. Это вселяло тревогу.
  
   Ведьма была настолько поглощена собственными мыслями и переживаниями, что не заметила сопровождения. Придя к себе, она заперлась. Сейчас не желательно любое общество, даже племянницы: Сатейша морально была подавлена. За последние три года ей впервые было так плохо, а всё из-за Адриаса. Он разворошил прошлое. Ворвался в её жизнь во второй раз, принеся с собой бурю. Да ещё о повторной попытке заговорил! "Извинился" он... От таких извинений женщине хотелось порвать его. Наглец! И нисколько не изменился за эти годы: властный и надменный, любит контролировать всё и вся. Сатейше очень не нравилась эта черта в муже, потому что тот предпочитал командовать, лишний раз показывая, кто в их семье глава. К тому же, Адриас считал, что прав тот, у кого больше власть и авторитет, а значит, его слово неоспоримо. Он никогда не интересовался мнением супруги, просто давил на то, что в Андерре мужчина в семье главный, а его слово - закон, и, раз он решил, то так и будет.
   Сатейшу вывело из себя поведение Адриаса. Он снова пытался командовать ей, не поинтересовавшись её мнением! Они больше не связаны браком, и былой власти у мужчины теперь нет. Каждый из них - самостоятелен и занимает высокий пост. Об уважении, конечно, судить рано, но ведьма надеялась завоевать его со временем.
   Готовя себе отвар (успокоиться не получалось, и это грозило лишить сна), Сатейша чувствовала в душе полный раздрай. Она непрестанно размышляла о том, как же теперь себя вести с Адриасом. Почему-то женщина сомневалась в том, что он отступит - это не в его характере, да и, как показала практика, бывший муж не изменился. Значит, стоит ждать от него неприятностей. Впрочем, одно его присутствие уже является дурным знаком.
   Ведьма тяжело вздохнула. Да, она не маленькая девочка, и постарается вести себя непринуждённо, но это будет очень сложно: волей-неволей, а реакция на Адриаса уже выработалась, и держать себя в руках будет проблематично. Придётся постоянно находиться возле кого-то... На роль прикрытия подходил только Ардаур. Сатейша не удержалась от повторного вздоха. Блондин может начать задавать неудобные вопросы. Правда, в отличие от Адриаса, Димантис, если его попросить, может вовремя остановиться или уступить, хотя не обделён упрямством. Да и эта мания заботиться о тех, кто, по его мнению, нуждается в защите или поддержке... В принципе, выглядит мило, и ошибается он в своих предчувствиях редко, но всё же... Сатейша чувствует себя неудобно каждый раз, хотя получается у Ардаура это настолько искренне и ненавязчиво, что отказаться не получается - просыпается чувство вины.
   Залпом выпив горячую жидкость, ведьма поморщилась: отвар был горьким на вкус. Сатейша не стала разбавлять его, чтобы подействовало быстрее - мучиться в ожидании было выше её сил: сегодня она уже на пределе. И думать о чём-либо ещё уже не хотела. Потому была несказанно рада, когда начала проваливаться в чёрные объятия сновидения. Утро вечера мудренее.
  

Глава 7

   Приём закончился рано, по крайней мере, раньше, чем принято обычно заканчивать подобные мероприятия, то есть не под самый рассвет, а недалеко за полночь. Впрочем, те, кто были приглашены, явились во дворец не для развлечения, а для одной конкретной цели: познакомиться друг с другом, чтобы знать в лицо счастливчиков, на которых пала милость короля. Всем этим людям предстояло не раз встречаться или пересекаться, выполняя свои новые обязанности, а значит, следовало наладить хотя бы приятельские отношения, или же сделать так, чтобы о них сложилось хорошее мнение, заручиться поддержкой друг друга.
   Ардаур, которому доложили, что Сатейша не выходила из  своих покоев с тех пор, как покинула приём, решил лично удостовериться, что с ведьмой всё в порядке. Однако ни на стук, ни на вопросы о самочувствии, она не отозвалась. Вдобавок дверь оказалась заперта. Димантис подумал, что раз напарница не выходила, значит, уже спит или, что тоже было не маловероятно, не желает никого видеть. В любом случае узнать это представлялось возможным только днём, когда она сама найдёт его - Сатейша не забрала документы со вчерашнего дня из кабинета Ардаура, а значит, обязательно придёт за ними. Решив, что на этом его миссия закончена, мужчина вернулся к себе.
   Следующие дни оказались полны неожиданностей.
   Разбирая и сортируя утром договора, отчёты и письма, Ардаур наткнулся на одно любопытное послание. Адресом значился храм Святой Илины, а отправителем - никто иная, как Ламелия Димантис. Не так давно Ардаур, пользуясь своим положением, отправил в те места доверенное лицо, женщину по имени Гелла Таннис, чтобы она присматривала за его сестрой. Гелле были даны строгие указания: следить за Ламелией (судя по почерку, наставницы, обучавшие девушек в школе при храме, были весьма недовольны её поведением), убеждать отказаться от авантюр, если вдруг соберётся в них участвовать, и минимализировать ущерб, если отгородить от них не удалось. У Ламелии было два неоспоримых преимущества: теперь у неё имелась "нянька"-телохранитель, приставленная высокопоставленным братом, и, благодаря Гелле, девушка могла связаться с Ардауром быстро и получить ответ, не боясь, что он затеряется или будет отложен на "потом".
   Ардаур был старше Ламелии, ему пришлось заботиться о младшей сестре, когда их дом сгорел вместе с родителями, и какие-то неизвестные выгнали их с земель, принадлежавших семье Димантис. Ард был совсем юным, а маленькой Мии было меньше десяти лет. Куда деваться двум детям, не представляющим, что делать, что есть и где ночевать? На счастье обоих, родители хотели отправить дочку в школу при храме, чтобы её обучили не только хорошо считать и писать, а воспитали высокий моральный облик. Они готовились отдать дочку в школу в скором времени, и уже оплатили учёбу и содержание. Ардаур это хорошо запомнил, как и то, что сестрёнка много плакала и жаловалась на то, что ей холодно и хочется есть.
   Родители Арда оказались мудрыми людьми: обитатели храма оказались понимающими и сочувствующими. Детей приняли без вопросов, обеспечив на какое-то время пищей и кровом. Как оказалось, тех денег, что перечислили за обучение Ламелии, не хватало на содержание ещё и подростка. Поговорив со старшими, Ардаур пришёл к выводу, что рано или поздно, но ему всё равно пришлось бы покинуть обитель храмовников: обучение Мии стоило денег, которые имеют свойство заканчиваться.
   Мальчик быстро повзрослел, запомнив все жестокие уроки судьбы. Но в его память прочно въелась мысль, что он должен всегда заботиться о сестре, потому что никто иной этого больше не сделает. В его сознании Ламелия осталась маленькой и беззащитной. По этой причине Ардаур очень сильно удивлялся, когда ему сообщали, что Мия непослушна, капризна, проказлива и весьма своенравна. Девушка выросла такой благодаря излишней опеке брата, не упускавшего случая побаловать сестрёнку. И сейчас её характер дал о себе знать: Ламелия сообщала, что научилась всему, что было необходимо для жизни, и хочет как можно скорее приехать и увидеть брата. Далее прилагалось небольшое послание от Геллы. Та, ровным почерком (женщина явно себя сдерживала, раз так старательно выводила буквы - то и дело можно было заметить глубокие борозды), информировала, что долго удерживать Ламелию в стенах храмового комплекса, не представляется возможным: девушка может самостоятельно покинуть обитель и отправиться на встречу с Димантисом, невзирая на опасности и трудности пути. Гелла уже несколько раз останавливала и ловила её при попытке побега.
   Ардаур прочёл оба письма ещё несколько раз, пока до него окончательно не дошёл смысл написанного. Похоже, его ожидают неприятности.
   Сатейша застала блондина явно в не самый лучший момент: мужчина сидел за рабочим столом с потерянным взглядом. Пальцами левой руки он редко постукивал по дереву, а правую запустил в волосы. Вид у него был взъерошенный. Создавалось впечатление, словно бы он знал решение какой-то задачи, но оно ему не нравилось, и мужчина пытался найти другое, хотя ясно понимал, что лучшего не придумать.
   Оглядевшись, ведьма не заметила в кабинете ничего такого, что могло бы вызвать у неё похожего состояния.
   - Ардаур? - тихонько позвала она, приблизившись.
   Мужчина отреагировал сразу, но ему понадобилось несколько секунд, чтобы опознать напарницу. Взгляд голубых глаз наполнился осознанием.
   - Что-то случилось? - Сатейша опередила его. А ведь это он хотел узнать от неё. Ведьма слегка нахмурилась, почувствовав досаду блондина, но не понимая, чем она вызвана.
   Ардаур интуитивно догадался, что напарница только что воспользовалась своим Даром.
   - Сати. - Укоризненно глянул он. - Мы же договаривались.
   - Извини. - Спохватилась ведьма. - Я не специально.
   Когда Сатейша появилась во дворце впервые, они с Димантисом, не доверявшему незнакомцам, не поладили. Узнав о том, что женщина обладает своеобразным Даром проницательности, он решил проверить её. Блондин намеревался разоблачить "обманщицу" и унизить перед Веламаром и Измаэлем, чтобы впредь мошенница обходила дворец десятой дорогой. К его большому разочарованию, Сатейша раскусила его сразу, более того, разыграла это так, что сам он почувствовал себя оскорблённым. И всё с улыбкой и налётом снисходительности. Пожалуй, сильнее всего мужчину задели спокойствие и уверенность, исходившие от ведьмы. Когда Ардаур немного остыл, то сообразил, что Дар Сатейши - настоящий подарок свыше. Как команда они сработались легко и быстро. Единственным условием их спокойного сосуществования было "не лезть друг другу в душу".
   Сатейша была только рада такому заявлению: порой ей самой становилось противно от того, сколько открывает грязи в людях Дар. Быть невольной свидетельницей того, что каждый хотел бы скрыть, - тяжкая ноша. Правда, её напугала фраза о том, что, если ведьма не станет лезть в душу Димантиса, то он не станет делать того же с ней. В ней между строк читалась угроза, и почему-то Сатейша поверила - если захочет, этот мужчина докопается до самых истоков.
   Ардаур не любил, когда его пытались "прочитать": было в его жизни немало постыдных и неприятных моментов, которые он предпочёл бы не вспоминать и ни с кем не делиться. Даже Ламелия не знала, как он жил всё то время, пока не пошёл в армию, хотя Димантис держал сестрёнку в курсе основных событий. И его напугало, с какой лёгкостью Сатейша была способна вызнать то, что хранится в самых потаённых уголках его души. А когда Ард боялся, он менялся до неузнаваемости. Вся лёгкость и веселье исчезали, уступая место холодной расчётливости и жестокой решимости. Эту свою сторону Димантис не показывал друзьям и близким - не хотел оттолкнуть и напугать. Пожалуй, только враги знали о ней, только секрет этот обычно уносили с собой... в могилу.
   - Ладно, забыли. - Блондин не стал заострять внимание на случайное вмешательство ведьмы в его душевные терзания. - Как себя чувствуешь?
   - Лучше. - В этот раз Сатейша не приврала.
   Утром страхи никуда не исчезли, но хотя бы притупились, и теперь она не так остро реагировала на сложившуюся ситуацию. Да, неожиданно объявился Адриас. Да, вчера он повёл себя как привык вести все беседы с ней, когда она была его женой. Вчера Серас ясно дал понять: он намерен добиться второго шанса. Это вызвало негодование, но, поразмыслив на отдохнувшую голову, Сати решила, что теперь игнорирование не лучшая тактика. А раз так, то Адриас сам нарвался - ведьмы, какими бы добрыми и терпеливыми ни были, остаются людьми, обычными женщинами в душе. А все женщины по природе своей обидчивы, порой злопамятны и очень вредные, особенно, когда им что-то не нравится. Ньера Сераса ещё ждёт большой сюрприз: он не привык видеть Сатейшу независимой и самодостаточной, женщиной, к чьему мнению прислушиваются и считаются.
   - А у тебя что случилось? - спросила ведьма, присев напротив.
   Блондин сделал себе заметку: значит, спешный побег с важного приёма, не связан с самочувствием напарницы. Здесь замешано что-то другое. Или кто-то. Это Ардауру ещё предстояло выяснить. Только вот стоит ли в это лезть самому? Вдруг то, что он пытается узнать, слишком личное, то сокровенное, которым не хочется делиться даже с близкими, что уж говорить об остальных?
   Поразмыслив над этим ещё вчера, стоя под дверями, ведущими в покои Сатейши, Димантис пришёл к выводу, что копаться в прошлом ведьмы не станет - понимает, как это неприятно, когда узнают о твоих тайнах. Но наблюдение не прекратит: если вдруг произойдёт что-то чрезвычайное, собранная им информация, пригодится, чтобы уберечь напарницу от опасности. Даже если и не пригодится, то быть в курсе дел не помешает.
   - Моя сестра хочет "повидаться". - С обречённым видом поведал Димантис.
   - Судя по твоему голосу, всё не так просто. - Осторожно заметила Сатейша.
   - Обычно я навещаю её так часто, как могу, но в этот раз она сама хочет приехать.
   - Она обручена с кем-нибудь?
   - Нет. - Напряжённо выдохнул блондин. Видимо, он пока не допускал такой мысли. Или наоборот, ему не нравилось отсутствие жениха у сестры - аристократов ведь принято связывать помолвкой чуть ли не младенцев, по сути, заключать взаимовыгодные сделки путём женитьбы. С другой стороны, подумала Сатейша, семья Димантис считается обнищавшей, значит, ни о каких подобных сделках раньше не могло быть и речи.
   - Да-а, проблема. - Задумчиво протянула ведьма.
   Главная сложность заключалась в том, что Ардаур в настоящее время занимал очень высокую должность, несмотря на отсутствие родовых земель и поместий, и сейчас близок к правящей семье, что уже возвышает его род. Нонсенс. Сам Димантис не намерен жениться, пусть другие аристократы и считают обратное, с радостью готовые буквально подложить своих сестёр и дочерей под него. Они надеются, что он свяжет узами брака себя с любовницей. Конечно, с женщиной, пусть и аристократкой, он этого не сделает, - нравы уже не те, что были раньше, и сочетаться браком с женщиной, с которой провёл ночь, пусть даже и девственницей, не обязан. Но вот если любовница окажется беременной... Тут уже не отвертишься. Правда, сначала тогда придётся доказать отцовство, а этого не сделать без открытия порочащей связи - хоть нравы стали мягче, но интимные отношения не с супругом до сих пор вызывают осуждение в народе.
   Породниться с некогда забытой, а сейчас возвысившейся семьёй Димантис, в настоящее время хотели все, кто жаждал власти. Ведь это такая возможность - приблизиться к Сантейнам, может, даже сдружиться. В случае, если отношения с правящей династией не сложатся, то у новоиспечённых родственников хотя бы появится шанс давить на Ардаура через супругу. Наивность аристократских интриганов очень забавляла советника его высочества - кто бы что ни говорил, а навязать ему чужое мнение он не позволит. И спутницу жизни выберет сам, и будет тщательно следить за тем, чтобы никакие "последствия" у его любовниц не появились. В крайнем случае, если кому-то взбредёт в голову объявить Ардаура отцом чужого ребёнка, он обставит всё так, что врагам эта выходка выйдет себе дороже.
   И, если Ард мог за себя постоять и избежать всех сетей, расставленных противниками, то о младшей сестре этого сказать было нельзя. Как себя может вести юная девица, прожившая большую часть своей жизни в отдалении от королевского дворца, от политики, интриг и грязи, связанной с властью и деньгами? Ардаур и Сатейша были уверены: узнав о Ламелии, юной, неискушённой и абсолютно свободной от каких-либо обещаний, среди аристократов начнётся борьба. Борьба наверняка будет жёсткой и жестокой, в ход пойдёт любое оружие. Скорее всего, Ламелию попытаются охмурить и соблазнить. В этом случае возможны будут три варианта развития событий:
   1. Девушка, воспитанная в духе старых традиций немедленно согласится выйти замуж за того, кто стал её первым мужчиной.
   2. Она расскажет брату о совместно проведённой ночи, и он сам предложит породниться, чтобы избежать позорного скандала.
   3. Ламелия может забеременеть. И вот тут уже не остаётся иных вариантов, кроме как выдать её замуж за отца ребёнка - мало кто из мужчин способен принять чужого ребёнка и растить как своего (а некоторые и своими особо не интересуются).
   - Не понимаю, - нарушила тягостную тишину Сатейша. - Разве твоя сестра не понимает, в какое положение ставит тебя своим желанием?
   Блондин одарил ведьму мрачным взглядом.
   - Мы не виделись около полугода. Последний раз я обещал, что стану уделять ей больше внимания, но был слишком занят. Я виноват перед ней, поэтому обещал, что исполню любое желание. Отказать в этом я не имею права. К тому же она весьма упряма, и так просто не отступит.
   Несколько долгих секунд они пристально смотрели друг другу в глаза. Каждый чувствовал свою правоту, но, в отличие от Димантиса, Сатейша судила непредвзято, и потому догадалась, что Ардаур исполнит желание сестры, к каким бы проблемам это не привело. Взгляд голубых глаз был твёрд, как древние ледники в горах. Ведьма поняла: блондин принял решение сразу, но сомневался, пока она не озвучила очевидное, выставив Ламелию капризной особой. Сатейша не имела этого в виду, но ей почему-то показалось, что сестра напарника ловко манипулирует им, давя на больные точки. Однако убедить Ардаура в том, что Сати не имела в виду ничего такого, уже не представлялось возможным - он принял решение. Похоже, упрямство - семейная черта Димантисов.
   - Видимо, берёт пример с брата. - Пробормотала Сатейша.
   - Очень может быть. - Слегка смутился Ардаур, расслышав бормотание напарницы.
   Ведьма шумно вздохнула.
   - Ардаур, я всё понимаю, кроме сестры у тебя никого не осталось, но это не повод губить...
   - Не надо меня переубеждать, Сати. - С раздражением прервал мужчина. - Я ничего не хочу слышать. Ламелии уже пора ознакомиться с придворной жизнью.
   - Ард...
   - Она едет сюда. Тема закрыта.
   - Ард, послушай. - Сатейша накрыла руками кулаки Димантиса, пытаясь успокоить его. - Я не хочу с тобой ругаться. Я волнуюсь за тебя. Сейчас у тебя очень много работы, ты уверен, что сможешь со всем справиться? - Ведьма пристально смотрела в голубые глаза блондина, отмечая, что он прислушивается к её словам. - У тебя почти нет времени на себя, а что будет, когда приедет Ламелия? Ей нужен брат, с которым она хочет увидеться. Ей нужны твоё внимание и забота. Как ты считаешь, что будет с девушкой, которая окажется фактически одна, приехав сюда? И как долго ты сможешь отгонять от молодой, свободной девушки из хорошей семьи, ухажёров? Я тебя не отговариваю, - поспешила объясниться Сатейша, почувствовав, как напрягся Димантис. - Ард, я пытаюсь донести до тебя ситуацию, в которую загоняешь себя сам.
   Стиснув зубы и кулаки, блондин размышлял. Ведьма видела, как напрягаются у него лицевые мышцы, делая зрительно старше. В конце концов, он разжал кулаки, чем Сатейша воспользовалась, слегка сжав его пальцы. Она хотела выразить так свою поддержку.
   - Хорошо, я тебя понял. - Складки на лице разгладились. - И что ты предлагаешь?
   - Сопровождение. Знаешь, я более чем уверена, что твоя сестра не станет сидеть на одном месте, ведь, судя по твоим рассказам, она жила в строгости и вряд ли покидала территорию своей школы. Но если с ней постоянно будет кто-то, кто будет её сдерживать...
   - Бесполезно. - Обречённо поведал Ардаур. - Я приставил к Мии своего человека...
   - И что? - заинтересованно подалась вперёд ведьма.
   - Гелла последнее время в каждом своём послании жалуется, что долго не выдержит.
   - Гелла? Это та светловолосая женщина с веснушками из твоего отряда, да? Таннис, вроде?
   - Именно. Гелла мечтала о спокойной жизни, вот я и подумал, что приглядывать за Мией ей подойдёт... - смутился Ардаур.
   - Понятно. - Улыбнулась Сатейша. - Недооценил активность младшей сестры. Что ж, тогда почему бы тебе просто не менять её сопровождающих каждый раз, как они начнут намекать об этом?
   Димантис задумался.
   - И, может так случиться, что кто-нибудь из твоих бравых ребят ей приглянётся. - Закинула удочку ведьма. Будь она на месте Димантиса, то предпочла бы, чтобы её младшая сестра выбрала кого-то, кто проверен временем и опытом, тот, кому она сама доверяет.
   Ардаур сжал в ответ руки Сатейши, давая понять, что принимает её совет.
  

Глава 8

   Вейрана Эльсин, племянница Сатейши, осталась во дворце Сантейнов. Не то чтобы тётя была против её присутствия, просто ведьма искренне считала, что юной девушке придётся не по душе придворная жизнь, когда не знаешь, чего ждать от окружающих - очередной подлянки или внезапной помощи. Хочешь, не хочешь, а вскоре при такой жизни начинаешь неизменно разочаровываться в людях и искать подвоха в любом жесте и улыбке.
   Вейра, находясь ещё в переходном возрасте, как и все подростки, часто задавалась вопросами: кто она, кем хочет быть и где её место в этом мире? Неопределённость угнетала юную девушку. Она точно знала, что путь мага для неё закрыт - от матери магия досталась размером с кошкины слёзы. Управлять энергетическими потоками, как Сатейша не могла - просто не понимала, как это делать. Впрочем, Вейра ещё не изъявляла желания обучиться ремеслу тёти. С другой стороны, посвящать свою жизнь лечению людей... однозначно, душа к этому не лежит. А ведь ведьмы отличные целительницы как раз из-за того, что способны управлять энергетическими потоками, исправляя и очищая их, чтобы улучшить состояние пациентов.
   Возвращаться в Рурборскую Академию Магии Вейрана не хотела - всю сознательную жизнь она провела у матери под боком, ничем значимым не занимаясь. Вдобавок там ей приходилось быть "примерной" дочерью: авторитет родительницы среди студентов держался на Вейре. Будучи очень строгой преподавательницей, Лана требовала от своих подопечных послушания и прилежности. Но может ли требовать этого преподаватель, который не смог бы даже собственного ребёнка воспитать как следует? Вейрана росла тихой и послушной девочкой, которая даже поспорить с собственной мамой не могла - она тесно общалась со студентами Ланы, приходившими для отработки практики, сдачи заданий или дополнительных занятий.
   Девушка ещё не определилась куда податься, но одно знала точно: оставаться и дальше под крылом матери она не желала. Ей был интересен мир магии, но жить взаперти в Рурборской Академии или в изоляции в Школе Ведьм (что ещё хуже), - выше сил. На такую жертву она была не готова. А значит, пока лучшего всего оставаться рядом с тётей, которая, несомненно, выслушает и поддержит.
   Чем может заниматься ещё не взрослый, но уже не маленький человек, которому к тому же нечем заняться? У Вейры на выбор было три занятия: помогать Сатейше, выполняя мелкие поручения и сопровождая её повсюду, сидеть весь день в своей комнате или же гулять по дворцу. Последняя мысль казалась девушке кощунственной - подрывать авторитет тёти, бесцельно шатаясь по королевской обители, слишком безответственно с её стороны. Но сидеть весь день на одном месте и маяться от безделья - худшее, что можно придумать для того, кто полон энергии и сил. Можно было бы попросить Сатейшу рассказать об энергетических нитях, с которыми могут работать ведьмы, но отвлекать её от основных обязанностей, девушка постеснялась.
   Вейрана, будучи весьма сообразительной девочкой, слишком хорошо понимала, что делать во дворце ей нечего. Она могла только быть нахлебницей и мешать. Впрочем, первое ждало бы её, вернись она к матери. Но здесь был один большой положительный момент: в Рурборской Академии она имела доступ к библиотеке, полной книг о магии. Практиком девушке стать было не суждено, но кто сказал, что она не сможет освоить теорию? Потому Вейра много читала и любила присутствовать на практических занятиях, анализируя всё, что касалось магии. Здесь же... в Анрэйте о волшебстве только слышали, не соприкасаясь с "чудесами", дарованными природой лишь избранным, как считали сами жители.
   Может, стоит попросить родительницу прислать пару-тройку наиболее интересных томов о магии? Можно, конечно, только она немедленно заинтересуется, для чего нужны книги о волшебстве лишенке? И что тогда ответить? Что ради праздного интереса? Нет, этого Лана не одобрит. С другой стороны, а какие фолианты ей нужны? О чём конкретно? В мире нет одного-единственного издания о магии, которое можно было бы прочесть, и узнать обо всём сразу, ведь она многогранна. Общие сведения девушка уже давно знала и едва ли не наизусть. Теперь же хотелось углублённого изучения. И опять же вставал вопрос: куда направить жажду исследовательской деятельности?
   Как-то незаметно для себя Вейрана начала размышлять, почему в Анрэйте нет магии. Вернее, не совсем так: почему люди знают о волшебстве, пусть и понаслышке, но она не распространена? В чём проблема? Конечно, совсем магии не быть не могло - по всему миру, где бы ни находилось живое существо, можно было отыскать её, правда, где-то её было больше, а где-то меньше, как считала Вейра. Всё дело заключалось лишь в природных источниках. В Анрэйте должен найтись хотя бы один такой источник, иначе магия, заключённая в амулетах, что носила всегда с собой в сумке Сатейша, уже давно рассеялась.
   По правилам мироздания, выведенными ещё в давние времена одним учёным-магом, магия рассеивается в местах наименьшего скопления магических потоков. И чем "пустее" пространство, тем быстрее оно "высасывает" волшебство, стремясь заполнить им эту пустоту. Это первое правило Альгера - того самого учёного, открывшего три правила мироздания. Второе же гласило: чем ближе к сильному источнику проживают живые существа, тем чаще среди них можно встретить умельцев использовать магию. Третье правило Альгера утверждало, что всякий предмет может "впитывать" в себя магию источника, если оставить его на какое-то время вблизи. Следуя правилам мироздания, можно сделать вывод, что где-то в Анрэйте есть источник. Вопрос только в том, где именно.
   Вейра подскочила с кровати как ужаленная: если в этой стране есть источник, то должны обнаружиться и маги! Пусть слабенькие, но свои! При желании их можно будет обучить и, как бы самонадеянно это не звучало, отправить на королевскую службу. Учитывая нынешнее положение Анрэйта, когда им может угрожать новая война, но уже с, имеющей огромное преимущество в виде умелых чародеев, Дориантской империей, это как нельзя кстати. И, пусть сейчас соседи не претендуют на земли короля Веламара, но кто знает, что случится через год, два, а то и десять лет? За это время вполне реально обучить хотя бы часть новоявленных магов, и тем самым показать скрытый потенциал этой страны.
   Нельзя сказать, что Вейра испытывала какие-то патриотические чувства к Анрэйту, но она верила, что здесь способна принести пользу, или найти то, чему сможет посвятить свою жизнь. Подобные мысли вскружили головы не одному подрастающему поколению, и были весьма опасны для тех, кто обладал горячим темпераментом. Однако Вейра всегда была тихой именно от того, что много думала и не спешила идти на поводу юношеской импульсивности. Только в этот раз всё было по-другому: ей надоело быть послушной и кроткой, захотелось славы и признания. Хотелось свободы действий, в конце концов. Она ведь уже почти взрослая! Но как решиться на столь дерзкий шаг? Быть может, если предположения подтвердятся, с ней начнут считаться и уважать? Может, даже будут восхищаться её умом и юным возрастом.
   Последняя мысль окончательно захватила девушку, и она приняла решение во что бы то ни стало найти источник магии! Но сперва надо разузнать об источниках побольше - вдруг знаний, которыми она сейчас обладает, недостаточно? Раз такое дело, то нужно обратиться к матери за помощью. Правда, придётся писать длинное письмо: Лану интересовало всё, что узнавала её дочь. Как и положено любящей матери, она очень переживала, отпуская своё дитя с Сатейшей. Пусть магиня и доверяла ведьме, родительское сердце ни дня не билось без вопроса: "А всё ли в порядке у малышки Вейры?".
   Вейра никогда не любила писать подробные письма - своеобразно проявлялся бунтарский дух, не хотелось, чтобы кто-то был в курсе абсолютно всего, что с ней случилось. Вдобавок ей с лихвой хватало того, что она исписывала огромное количество листов, когда проводила очередное исследование. Поэтому всегда ограничивалась общими фразами вроде "Провели в деревне такой-то столько времени, у Сатейши было много работы. В городке таком-то нашла книгу, но стоила она в несколько раз дороже, чем в предыдущем городе, решила не торопиться". Такими вот фразочками обычно изобиловало письмо, что, конечно, расстраивало с одной стороны Лану, но с другой она понимала, что её девочке нужны свои тайны - возраст требует.
   В этот раз Вейрана повременила с написанием (хотя для этого обычно требовалось особое настроение, при котором откладывать сие действие было неразумно - письма были и без того довольно редкими и скупыми). Перво-наперво девушка хотела составить список необходимой для изучения литературы, заодно поинтересуется у тёти, что передать Лане - пару строчек, либо тоже попросит что-то для себя (чаще это были редкие ингредиенты для лекарств, которые было не найти в пути). Сатейша редко просила прикрепить несколько своих листов к уже написанному письму.
   Вообще отношения между ведьмой и магиней были очень доверительными и крепкими, даже чересчур хорошими для тех, кто является родственниками условно и связан только дочерью и племянницей в одном лице. Что послужило такому сплочению двух женщин с разницей почти в десяток лет, Вейра не знала, впрочем, раньше и не задавалась этим вопросом. Но такой дружбы между представительницами одного пола ещё ни разу не видела. Нет, в Рурборской Академии она общалась с девушками разного возраста, однако по-настоящему дружеских отношений не сложилось: складывалось впечатление, что преподавательскую дочку избегали. Почему, оставалось загадкой для Вейры. Ей было обидно и одиноко. Так и проявилась невероятная любовь к книгам и исследованиям - фолианты не врут, а формулы и теории не могут ранить своим отношением к кому-либо.
   С Сатейшей было что-то не так. Выразить словами, что именно, не получалось, но на интуитивном уровне Вейрана это чувствовала. Так бывает, когда ты настолько хорошо знаешь человека, что можешь предсказать, что он скажет и как себя поведёт в какой-то ситуации. И что-то в поведении тёти настораживало. Вроде бы всё было как обычно - ведьма общалась с Ардауром и своими помощниками спокойно и предельно вежливо, держалась уверенно. Казалось, само её присутствие действовало на окружающих благотворно: все, кто разговаривал с Сатейшей, неизменно являли собой её отражение - такое же спокойное, вежливое и улыбчивое. Но Вейре всё равно казалось, что тётя напряжена.
   Первые дни после прибытия второго посольского состава из Андерры, Вейра наблюдала за Сати. Письмо с просьбой выслать пару книг, она уже отправила. Ответ должен был прийти через месяц-другой. Спрашивать о том, напишет ли та Лане, она не стала. Почему-то подумалось, что ведьме сейчас не до подруги, пусть и очень близкой.
   Сомнения - штука коварная. Даже если ты сейчас уверен в себе, в своих близких или собственных действиях, но у тебя есть сомнения, они так просто не отступят. Будут грызть, свербеть в голове, пока окончательно не подтолкнут к тому, чтобы окончательно развеять или подтвердить их. Вот и Вейре не давали покоя сомнения в Сатейше. Та, то ли делала вид, то ли действительно не замечала, как племянница молчаливой тенью следует за ней.
   Зато это заметил Ардаур. И он, в отличие это ведьмы, хотел получить ответы на интересующие его вопросы.
   - Вейрана, - окликнул блондин девушку, когда в очередной раз заметил, как та украдкой посматривает на свою тётю.
   Племянница ведьмы дёрнулась от неожиданности, чем выдала себя с головой. Ардаур мысленно усмехнулся - сразу видно неопытного человека, который никогда не пытался следить за тем, чтобы его намерений нельзя было понять даже по простой улыбке. Но сейчас это было на руку.
   - Лорд Димантис, - поприветствовала Вейра мужчину как положено. Реверанс вышел немного неуклюже из-за того, что девушка была внутренне скована - её ведь поймали за таким занятием. Что бы такого выдумать, чтобы ей поверили и отстали? Сознаваться в недоверии к собственной тёте, не хотелось, да и выглядеть это будет, по меньшей мере, странно и непонятно.
   Ардаур с интересом наблюдал, как на лице девушки сменяются одна за другой мысли. Вот уж точно, совсем ещё ребёнок - всё на лице написано, можно как книгу читать. Раз так, вокруг да около ходить не имеет смысла - даже если начнёт отпираться или врать, это станет сразу ясно.
   - Вейрана, последнее время я часто замечаю тебя рядом с Сатейшей. - Медленно проговаривая слова, сказал Димантис. Большие карие глаза девушки забегали. - С ней-то что-то не в порядке?
   Метко. Каждое слово - меткое попадание. Вейра понимала: её реакция слишком красноречива, как и затягивающееся молчание, незримым грузом давившее на неё. Придётся сдаваться. В такие моменты девушке становилось досадно: она чувствовала себя провинившимся ребёнком, которого собирается отчитать взрослый. А ведь хотела как лучше!
   - Вейра, я, как и ты, тоже беспокоюсь за Сати. - Начал Адраур осторожно подталкивать девушку к признанию. - И, если я могу чем-то помочь...
   Вейра вздохнула, сдаваясь. Действительно, чем она поможет взрослой женщине, когда сама с собой даже не может договориться? Тут наверняка справится единственный друг ведьмы, которому та доверится без сомнений.
   - Я не знаю, в чём дело, - нерешительно начала Вейра.
   - Но?
   - С ней что-то не так. Я не знаю, как это объяснить. - Поджала губы девушка, не найдя подходящих слов.
   Лицо Ардаура неуловимо помрачнело. Он был прав. Предчувствие не обмануло, Сатейша что-то скрывает, но, судя по всему, не хочет никого беспокоить своими проблемами. В принципе, её можно понять: блондин и сам не хотел навязываться, но за Ламелией нужен глаз да глаз. И без помощи он не обойдётся.
   Вейра чувствовала себя неуютно: советник его высочества ушёл в собственные мысли, и пока что не спешил ими делиться. Уйти прямо сейчас девушке не позволял этикет: необходимо дождаться позволения покинуть общество мужчины. А для этого они должны перекинуться хотя бы парой фраз, чтобы суметь намекнуть на неожиданно возникшие дела.
   - Лорд Димантис. - Неуверенно позвала Вейра, переминаясь с ноги на ногу.
   Блондин непонимающе уставился на девушку.
   - Мне кажется, что тётю что-то гложет, - она сумела-таки подобрать наиболее подходящие слова.
   - Да, мне тоже. - Признался Ардаур. - Она тебе ничего не рассказывала?
   Вейра отрицательно покачала головой. Тупик. Она не ожидала, что Сати может быть такой скрытной. Может, всё-таки стоило написать матери о странностях ведьмы? Уж она-то должна что-то знать об этом.
   Блондин хотел было что-то сказать, но его окликнули.
   - Добрый день, ньер Серас. - Вежливо поздоровался Ардаур с подошедшим.
   - Добрый, лорд Димантис. - Сероглазый брюнет, ростом уступавший Ардауру почти на полголовы, кивнул. - Я хотел узнать, когда... - мужчина осёкся, заметив Вейру. Обворожительно улыбнулся и обратил своё внимание на неё. - А кто эта прелестная юная ньера?
   - Вейрана. - Девушка ответила сама, скромно потупив взор. Она нарушила традицию андеррцев - всех юных девушек, которых видят впервые чьи-то друзья или знакомые, должны представлять мужчины. Впрочем, в этом отношении Адриас оказался более терпимым, нежели его собратья, неодобрительно зашептавшиеся позади.
   - А меня зовут Адриас Серас. Радостно знать, что в этих стенах можно такой прекрасный цветок.
   Сатейша отлично знала бывшего мужа, и была права: он умел очаровывать и кружить головы женщинам изысканными комплиментами. Вот и Вейра попалась - щёки окрасил лёгкий румянец.
   Ардаур, наблюдавший за откровенным нарушением андеррских традиций, не собирался допускать нарушения ещё и анрэйтских - Адриас ему не нравился. Объяснить, чем именно, не мог, но на подсознательном уровне не доверял этому мужчине, как и остальным его сотоварищам. Поэтому поспешил вмешаться.
   - Полагаю, нам не стоит задерживаться. - Сказал блондин. - Заставлять короля ждать - дурной тон.
   Ньеры согласно закивали.
   - Что ж, в таком случае прошу простить, очаровательная Вейрана. - Продолжая улыбаться, откланялся Адриас. - Надеюсь на скорую встречу.
   Вейра пролепетала в ответ несколько фраз о том, что ей будет приятно вновь встретиться с господином послом, после чего мужчины отправились по своим делам. Напоследок Димантис распорядился, чтобы сегодня Вейру сопровождал кто-нибудь из "Теней". Позже он подумает над тем, чтобы подле девушки находилось постоянное сопровождение.
   Сама Вейра с каким-то непонятным ей ощущением до самого вечера думала над тем, что же зацепило слух. Племяннице ведьмы всё казалось, что где-то она уже слышала имя этого посла. Может, Сатейша как-то упоминала в одном из многочисленных рассказов? Раз уж не получилось вспомнить сразу, она подождёт - время терпит, когда-нибудь память сама откроет ей истину.
  

Глава 9

   В этот день всё было не так. Как бы Ардаур не старался успеть, ничего не выходило, как он планировал. Будто всё валилось из рук, стоило до чего-то дотянуться.
   "Дурной знак", - подумал блондин, но тут же постарался отогнать эту мысль. Вдруг накличет? А так есть шанс, что день просто не задался.
   Прошло несколько недель с приезда второго посольского состава из Андерры. Работы у мужчины не убавилось, даже наоборот. С налаживанием обширной шпионской сети пока были проблемы, но они постепенно решались, и механизм сбоил реже.
   "Ответственность за безопасность послов хотя бы не на моих плечах лежит", - с иронией подумал Димантис. Ему с лихвой хватало проблем с новичками, а уж если бы ещё повесили на него делегацию... Вспоминать о богах и благодарить их, советник принца последнее время начал очень часто. Может, потому что слишком загружен, и порядком устал от круговерти дел, как рабочих, так и семейных?
   Ламелия Димантис прибыла всего несколько дней назад, но уже успела попортить кровь брату. Юная девушка оказалась русоволосой и голубоглазой красавицей, мгновенно привлёкшей внимание противоположного пола. Ардаур уже был готов впасть в отчаяние - воображение слишком живо рисовало, как сестричке кружат голову и рушат девичьи мечты о свадьбе и возлюбленном в роли мужа. Однако Мие удалось шокировать брата: с мужчинами девушка вела себя легкомысленно, не прикрыто заигрывая, но умело держала дистанцию, не позволяя кавалерам перейти черту. Это наталкивало на определённые подозрения.
   Сатейша, видя, как друг хватается за голову и чуть ли не стонет, решила взять под опеку ещё и Ламелию. Однако та оказалась девицей не простой, и излишней опеки, пусть и от старшей по возрасту и уму, наотрез отказалась. Зато в подружки выбрала себе Вейрану, абсолютно протестующую против сомнительной дружбы.
   Юная дочь семейства Эльсин только получила от матери желаемые книги, естественно, не без сопровождающего письма, где, как и предполагала девушка, Лана посвятила целый абзац вопросам и предположениям по поводу того, для чего понадобились вдруг знания об источнике магии. Магиня предупреждала девочку: связываться с природным источником очень опасно (почему-то ей казалось, что дочь хочет расширить свои хиленькие способности к чародейству), и может закончиться весьма плачевно. Даже привела исторические примеры из книги, которую как бы между прочим прислала наряду с остальными. Вейра внимательно прочитала каждую строчку маминого письма и махнула рукой на предостережения и просьбы не лезть. Она всё равно не собиралась этого делать - уже давно смирилась со своей природой, и менять её не хотела, потому что прекрасно понимала, что нужно учиться жить с тем, что имеешь.
   Так что все мысли Вейры крутились вокруг предстоящих исследований. Она уже и так и эдак представляла себе, с чего начнёт, к чему будет присматриваться... даже какую награду получит, и как сильно будут гордиться ею Сати и Лана. И мама, наконец-то, перестанет жалеть собственную дочь, и признает, что та смогла добиться успеха и без способностей к колдовству.
   В голове девушки строились грандиозные планы, больше напоминавшие замки из больших надежд и великой мечты прославиться, пока не вмешалась Ламелия, которая не давала покоя ни на минуту, задавая бесчисленные вопросы, для чего Вейре понадобилось столько книг (всего лишь пять) да ещё таких больших, какими можно было спокойно подпирать двери или использовать как подставку (какие кощунственные мысли!). Или, почему она, такая молодая, полная жизни и энергии, сидит в четырёх стенах и всё время либо что-то пишет, либо читает, когда нужно наслаждаться каждым мгновением свободы от родителей (Мия решила из скупых рассказов Вейры, что её мать лишала дочь всех радостей жизни, запирая в комнате). К тому же, вокруг столько симпатичных молодых людей, они ведь гораздо интереснее, чем эти книжки!
   Первые четыре дня Вейрана мужественно терпела, пыталась сосредоточиться, "уйти в себя" - погрузиться в мир магии, о котором рассказывали фолианты, присланные матерью. Но, осознав, что Ламелия так просто не отвяжется, сжав зубы, предложила той прогуляться. Однако Мия оказалась не настолько глупа, чтобы поверить, будто новая подружка присоединится чуть позже. Так что младшая представительница семьи Димантис продолжила мило щебетать о своём девичьем, пропустив предложение мимо ушей. В тот момент Вейра пришла к мысли, что, пожалуй, была неправа, когда считала, что несчастна из-за одиночества: желание обрести ровесницу, с которой можно поговорить, обсудить последние новости, или просто побыть вместе, сбылось. Правда, на дружбу в её представлении, это совсем не похоже.
   Спустя четыре дня Вейрана готова была завыть, стоило ей увидеть Ламелию. А главной мечтой стало желание хоть ненадолго остаться одной - пустая болтовня о прелестях жизни молодой девушки, уже порядком надоели.
   Как донести до Ламелии, что Вейра не горит желанием быть ей подругой? Вейрана ломала над этим голову, но так ничего и не придумала. Сказать напрямую? Очень обидно слышать о том, что ты для кого-то неприятен, а твоё общество нежеланно. Да и сама она не смогла бы такое сказать - духа не хватит. Но и находиться рядом с легкомысленной Ламелией Вейра не могла - всякому терпению рано или поздно приходит конец. А срываться на сестре Ардаура только из-за того, что та такая, какая есть, девушка не хотела. Сама она не оправдала родительских ожиданий - родилась без способностей к практической магии, хоть и может её чувствовать. Однако ни разу не слышала от матери или отца упрёка, дурного слова. Конечно, оба расстраивались, стоило вспомнить об этом, сетовали на судьбу, что уготовила их дочери сложный жизненный путь, но не более того. Просто смирились, приняли этот факт. Вот и с Ламелией выходит так же: воспитывать её должны были раньше, с характером бороться и разъяснять, как правильно себя вести с людьми, тоже. Это работёнка для семьи и близких - поучать, учить и советовать. Вейра же не собиралась входить в число близких Мии. И сказать правду не могла. Потому и стала избегать её любыми способами.
   Своеобразную игру в салочки заметил во дворце каждый, кто мог сложить один к одному. Кто-то считал личным делом помочь Вейре (делалось это либо из сочувствия, либо из азарта наблюдателя), кто-то же наоборот, содействовал Ламелии. Выглядели их "салочки" забавно: "охотница" желала заполучить подругу, с которой можно было окунуться в любовные дела; "жертва" отчаянно жаждала покоя и времени для собственных нужд. Ни одна из девушек не собиралась уступать, а значит, кому-то следовало вмешаться. К сожалению, Мия не прислушивалась ни к кому, кроме брата, ставя того в очень неудобное положение. А Вейру было откровенно жаль - она бы послушала советы, приняла их к сведению, возможно, даже выполнила просьбу потерпеть рядом с собой Ламелию какое-то время, но ведь основной источник проблем не она. Да и мучить её несправедливо, как и заставлять нести ответственность за своеволие младшей представительницы рода Димантис.
   Сатейша, не смотря на собственную занятость и проблемы, не осталась в стороне. Всё же, втянута единственная племянница. К тому же, Ардауру явно не помешает помощь в контроле сестры, которая относится к репутации брата слишком равнодушно, не обременяя себя размышлениями о собственном неправильном поведении.
   Ведьма чувствовала, что просто обязана вмешаться сейчас, пока ситуация не усугубилась. Однако, как это часто случается, у неё, как назло, то не хватало времени, то она забывала об этом под напором дел первостепенной важности. Словом, не доходили руки.
   К неудаче Ардаура, на Ламелию стали заглядываться не только местные офицеры, охранявшие покой служителей и жителей дворца. Для господ, прибывших из Андерры, откровенно вызывающее поведение юной незамужней, и даже не обручённой, особы вызывало возмущение - флиртовать с каждым мужчиной, отвесившим любезный комплимент, было приятным дополнением для Мии, пока она в очередной раз преследовала Вейру. Единственный, кто удерживал в рамках ярых консерваторов и чтецов собственных традиций, был глава делегации. Адриас с нарастающим раздражением, раз за разом, повторял: они не у себя дома. Здесь иные нормы и правила поведения, и потому обязаны принимать их такими, какие есть, без права что-либо требовать в этом плане.
   Общее напряжение во дворце продолжало нарастать последующие дни. Послы, как надувшиеся индюки, негодовали, считая, что их не уважают, раз не соблюдаются простейшие правила поведения их страны. Адриас жёстко осаживал недовольных сограждан, порой не брезгуя унижавшими эпитетами, действовавшими как ведро с ледяной водой. Заодно Серас прощупывал почву: хотел убедиться, что у ведьмы отсутствует любовник, ведь необходимо ещё правильно подступиться - надеялся вновь завоевать бывшую жену. Ардаур разрывался между тайной работой главы шпионской сети, официальной должностью советника и, в некоторых вопросах, заместителя Измаэля, и заботой о сестре. Сатейша была полностью поглощена основными обязанностями, изредка пересекаясь с племянницей в свободное время. А Вейра всё также пыталась найти место, где бы её не смогла найти Ламелия, чтобы, наконец, заняться своими исследованиями. Младшая Димантис, в виду отсутствия опеки (Гелла, которая ранее служила сдерживающим фактором, после доставки Мии к непосредственному начальнику, возжелала тишины и покоя на какое-то время), слишком осмелела - девушка, не думая о последствиях, набивала себе цену: кавалерам, претендующим на свидания, она, словно невзначай, рассказывала, как то ли иное украшение может склонить чашу весов в сторону её согласия.
   Старшие товарищи и сослуживцы Ардаура неодобрительно качали головой, глядя на это безобразие. Пожалуй, среди всех знакомых, только Измаэль ничего не сказал. Смысл говорить что-либо, когда другу и так всё известно? Проблема ведь не в незнании, а постоянно надзирать за собственной сестрой, по сути, не маленькой уже девочкой, которая должна уметь отвечать за свои слова и действия, не выход. Веламару очень не нравилось то безобразие, что творила Ламелия - репутация их, как принимающей стороны, грозила опуститься на самые низы и дать повод для насмешек и высокомерия, но он всего лишь посоветовал Димантису как можно скорее решить эту проблему. "Совет" от короля - нечто из разряда чудес. Ардаур не лебезил перед монархом с момента их личного знакомства, но это не значит, что он его не опасался: пусть Веламар и показал себя не глупцом, но что мешает ему отдать прямой приказ, например, отослать Ламелию куда-нибудь в дальнюю провинцию. И ведь будет прав - от проблемы проще всего избавиться, устранив её корень.
   Измаэль наблюдал за нехитрыми попытками манипуляций Ламелии с искренним сожалением: ему было известно, до какой степени обожал свою сестру Ардаур. Разочарование - сильнейшее оружие, способное подкосить даже самого большого оптимиста и мечтателя. Учитывая, сколько всего сейчас висит на Димантисе дел, это даже опасно - при постройке карточного домика основание должно быть намертво закреплено, чтобы не рухнула вся конструкция.
   Сатейша, ставшая свидетельницей того, как за очередную красивую побрякушку Мия позволила себя обнимать и целовать мужчине в форме, просто не смогла пройти мимо. Увидев эту сцену, она решила, что откладывать разговор с легкомысленной особой больше нельзя, ибо чревато худшими последствиями.
   - Что здесь происходит? - грозно, не хуже родительницы, заставшей собственную дочь за неприличным занятием, вопросила ведьма.
   Строгий, звенящий от гнева и наполненный особой силой, голос напугал молодого мужчину, тут же выпустившего из объятий девушку. Случайные свидетели сцены с интересом проследили, как парочка, до этого миловавшаяся, отпрянула друг от друга.
   - Леди Сатейша, - слегка растерянно поприветствовал мужчина ведьму. - Видеть вас такая ра... - слушать слова, пропитанные фальшью, было выше сил.
   - Не стоит так нагло лгать в лицо тем, кто ни на секунду не поверит в эту ложь. - Ярость постепенно охватывала женщину. Мало того, что эти двое прилюдно занимались тут не пойми чем, так ещё не стыдятся своего поведения! Решили залить сладкого сиропа в уши, надеясь избежать справедливого наказания? - Ваше имя, офицер. - Потребовала она.
   - Леди Сатейша, ничего такого ведь... - попытался оправдаться мужчина, но ведьма была непреклонна. Нужно знать меру!
   - Имя! - повысила голос брюнетка, сверкнув синими глазами.
   Мужчина беспомощно оглянулся на Ламелию, ища у той поддержки. Каково же было его удивление, когда девушка сделала вид, будто её это не касается!
   - Нортон Лэрай. - Обречённо произнёс он.
   - Что ж, офицер Лэрай, думаю, вам есть чем заняться. - Попыталась спровадить неудавшегося ухажёра ведьма.
   - Но у меня свободное время. - Возмутился он.
   - Или мне найти вам занятие, чтобы не скучали? - холодно предложила Сатейша. Офицер стушевался. - Свободны. Я позабочусь о том, чтобы вашему руководству донесли о неприемлемом поведении.
   Как только мужчина удалился настолько, чтобы ему не было слышно, Сатейша практически прошипела:
   - Что ты творишь?!
   Ламелия с оскорблённым видом посмотрела на ведьму так, словно впервые увидела.
   - Вас что-то не устраивает? - нахально поинтересовалась девушка. Она не испытывала каких-либо угрызений совести и не понимала, почему к ней прицепились.
   - Ламелия, ты хоть понимаешь... - ведьма осеклась, почувствовав, отрицательный ответ. Нет. Даже вины за собой не чувствует. Значит, взывать к разуму бессмысленно. - О чём ты думаешь, ведя себя как... легкодоступная девица?! - Сатейша явно переборщила, но иных слов подобрать сейчас не смогла бы. К тому же, практически все закоренелые циники и просто опытные люди единогласно считали, что если всё пойдёт так и дальше, то Мию ждёт именно такое будущее.
   Ламелия мгновенно подобралась:
   - Леди Сатейша, - процедила она, - что вы себе позволяете, разбрасываясь подобными... эпитетами? - красивое личико исказил гнев, превратив голубые глаза в две ледышки.
   - Не нравится слышать такое? - жёстко усмехнулась ведьма. - Тогда почему же даёшь всем повод так о себе думать?
   - Я никому себя не предлагала! - окончательно вспылила девушка. Щёки стали пунцовыми.
   - Зато подарки вымогаешь в обмен на поцелуи и свидания. - Припечатала Сати.
   - Но это же им нужно моё внимание! Я за ними не бегаю! Раз хотят моего внимания, то пусть сначала заслужат!
   - Думаешь в правильном направлении. - Хмыкнула Сатейша. У девочки все задатки вертихвостки. Молодой, глупой и весьма наивной. - Однако внимание оказываешь всем без разбора.
   - Не вижу никакой проблемы. - Гордо вздёрнув подбородок, произнесла Ламелия. - Подарки дарят все, так почему бы...
   - Вот именно поэтому. - Отрезала ведьма.
   Что за глупые мысли витают в этой голове? Откуда она понабралась такого? По словам Ардаура, его сестра выросла при каком-то храме, по сути, воспитывалась не хуже монастырских послушниц. Должна при одном взгляде на мужчину смущаться и едва ли не задыхаться от внимания противоположного пола. А тут... Вряд ли Арду докладывали абсолютно обо всём, что делала Мия. Либо привирали, утаивая значительную часть правды, либо девочка сама умудрялась скрывать от наставниц тайные развлечения вне стен школы.
   Как оказалось, временную передышку Ламелия использовала не для того, чтобы переосмыслить своё поведение и покаяться. Девушка нарочито медленно прошлась оценивающим взглядом по фигуре ведьмы и с лёгким презрением выдала:
   - Я не собираюсь выслушивать нотации от той, которая не может даже определиться между своими любовниками, при каждом удобном случае бегая то к одному, то к другому.
   У Сатейши случился шок. Женщина стояла с приоткрытым от удивления ртом и глупо хлопала ресницами. Она попыталась собраться с мыслями, но ей это удалось не сразу.
   - Что ты сказала? - выдохнула ведьма.
   Для закрепления эффекта, довольная собой, Ламелия высокомерно смерила взглядом собеседницу.
   - Да все говорят об этом, - загадочно ответила она.
   - О чём?
   - Что у вас с господином Серасом интрижка. Недаром же он выспрашивал, есть ли у вас постоянный любовник. А о том, что вы с моим братом остаётесь "работать допоздна", все давно уже знают. Жаль только Арда: он не заслуживает такой... - Ламелия очень хотела вернуть оскорбление, нанесённое ей ведьмой.
   - Осторожнее со словами, девочка. - Предупредил мужской голос. - Ты глупо выглядишь, разговаривая в таком тоне с той, кто старше и мудрее тебя. Лучше бы прислушалась - леди Сатейша во многом права.
   Адриас совершенно случайно стал свидетелем некрасивой сцены. Он был прекрасно знаком с тем, какой может быть война, разразись она между двумя женщинами. И если в ход пошли оскорбления, то это последняя стадия перед настоящей бурей. Скандал для ведьмы сейчас нежелателен - благодаря Ламелии репутация у местных женщин, по мнению андеррцев, плохая. Так почему бы не убить двух зайцев разом? И девчонку на место поставит, чтобы впредь не зарывалась, и перед Сатейшей предстанет в хорошем ракурсе - помог, выгородил, она, как и всякая женщина, будет благодарна за это.
   Сати мысленно выругалась. Принесла же Адриаса нелёгкая именно сейчас! Ещё и девочку отчитал! Ламелия хоть капризная и своенравная, но не дура, понимает, что её только что унизили, да ещё кто - мужчина, перед которым в иной ситуации наверняка постаралась понравиться, виновник слухов о новой интрижке синеглазой ведьмы. И кто просил его вмешиваться? Сатейша уже приблизительно знала, какой подход нужен к Мие, могла бы сама разобраться, повернула разговор таким образом, что сестра Ардаура задумалась над своим поведением, глядишь, к чему-нибудь со временем пришла.
   Ламелия, сгорая со стыда и унижения, едва не расплакалась на глазах привлекательного мужчины. Сатейшу в расчёт она не принимала, хотя в голове вертелось подходящее для неё определение - стерва. Наверняка ведь всё подстроила, чтобы выставить её, представительницу древней и благородной семьи Димантис, в самом плохом свете! Будет испорчена репутация, и никто замуж не позовёт. Даже на происхождение не посмотрят, назовут грязным словом, да плюнут и больше в её сторону не посмотрят. А ведь она так старалась, приманивала красивых и богатых, чтобы было из кого выбирать. И ведь получалось, пока не вмешалась эта брюнетка с притягивающими взгляд синими сапфирами вместо глаз. Конечно, Сатейша красива и грациозна, но, видимо, взыграла ревность - испугалась, что Ламелия, как достойная конкурентка, уведёт кавалеров. Вот и решила отомстить так, чтобы больше не смела привлекать к себе мужчин.
   Знал бы Ардаур, какие мысли крутятся в этой светлой и красивой, но очень глупой головке, ей бы влетело по первое число, и блондин бы скидку на возраст и близкое родство не стал делать. Терпение у советника принца было огромным по отношению к сестре - мог спустить многое, но даже для неё существуют границы. И оскорблять Сатейшу он бы не позволил. Однако, к счастью, для Мии, всемогущий брат, которому она по необъяснимой причине боялась жаловаться на ведьму (видимо, интуиция подсказывала, что ничем хорошим для неё это не кончится), не знал, насколько дурные мысли обитают в голове его сестрёнки.
   Бросив полный ненависти и обиды взгляд на Сатейшу, Ламелия убежала. Ведьма на всякий случай мысленно повторила заговор от порчи - такие сильные и целенаправленные эмоции могли материализоваться и причинить вред кому угодно, если не воспользоваться специальной защитой.
   - Что за глупая девчонка. - Тонкие губы Адриаса скривились в презрении. Его отношение к Ламелии было ясно как день. - Не успела наговорить серьёзных гадостей? - Мужчина повернул голову к ведьме. Он был доволен собой.
   Сатейша почувствовала настроение Адриаса. А опыт прошлой совместной жизни подсказал по его самодовольному виду, что он ожидает благодарности или похвалы. В общем, всё как обычно - выделывается, пытается впечатлить. Не дождётся - ни сейчас, ни когда-либо ещё. Хватит, покомандовал ей два года, или мало, ещё хочется?
   - Зачем ты влез? - заводясь, злобно глянула на мужчину Сатейша.
   Адриас опешил. Не на такую реакцию он рассчитывал.
   - Обязательно надо было всё испортить? - продолжила обвинять она.
   - Испортить? - со смешком повторил Адриас. - А, по-моему, я тебе помог.
   - И, по-твоему, я должна кидаться тебе на шею, переполненная счастьем, что великий господин Серас обратил на меня своё сиятельное внимание. - Заключила Сатейша.
   Адриас почувствовал себя уязвлённым. Ведьма задела его гордость.
   - Ты изменилась. - Мрачно произнёс мужчина.
   - Да, больше не ведусь на твои уловки. - Остро ответила женщина. - А вот ты остался таким же. - Пристальный взгляд в серые глаза Адриаса. В него она вложила как можно больше того, что хотела бы сказать. Например, что стала устойчивее к влиянию бывшего мужа; что устала от тех отношений, что раньше связывали вместе, где ей отводилась роль послушной и живущей только им одним женой. И ей не хочется слепо следовать тому, кто стал причиной несчастий.
   Сатейша, когда душевные раны после расставания более-менее затянулись, поняла, каких отношений ждёт. Не таких, какие были. Мужчины вроде Адриаса, любившие доминировать в семье и требовавшие полного подчинения и отдачи, проще говоря, эгоисты везде и во всём, не привлекали. Как и все ведьмы, женщина не любила излишних рамок и ограничений. Свобода во всём, особенно в собственном выборе. Это главный критерий, на который Сати дала себе слово опираться при выборе спутника жизни.
   Адриас категорически не подходил - время показало, что он нисколько не изменился. А значит, ничего не выйдет. Только вот как это ему объяснить? Нет никого более глухого, чем тот, кто не хочет слушать.
   - Повторяю: ты меня не интересуешь. И своё предложение, как и попытки добиться моего согласия, можешь оставить при себе. - Твёрдо произнесла Сатейша. Эту фразу ведьма говорила уже много раз. Разбуди её Адриас посреди ночи, первое, что бы она ему сказала, стали бы эти слова.
   Между ведьмой и главой делегации началась безмолвная битва взглядов. Ни один не собирался уступать. Так бы они могли простоять, не сводя, глаз друг от друга, если бы Серас не сказал:
   - Женщины часто говорят "нет", подразумевая противоположный ответ - хотят подогреть к себе интерес...
   - Упрямый осёл! - Выкрикнула Сатейша. Выдержка ведьмы рассыпалась осколками, явив взору Адриаса ярость, поглотившую её мгновенно и целиком. Сколько можно преследовать и отравлять ей жизнь? Как же ей надоел этот мужчина! - Оставь меня в покое! А ещё лучше - забудь! Забудь, что я есть, потому что я ни за что в жизни не свяжусь с тобой! - Секундная передышка, чтобы собраться с мыслями. - Если хочешь шантажировать меня тем, что мы были когда-то женаты, то, пожалуйста - я сама расскажу всем об этом, только не смей больше ко мне приближаться!
   На крик могла уже сбежаться половина дворца. Репутация уравновешенной и рассудительной особы грозила не только пошатнуться, но и рассыпаться, как разбитое зеркало. А ещё под сомнение вполне могут поставить вопрос о том, достойна ли ведьма своей должности как руководитель ведомства, отвечающего за развитие медицины в стране. Серьёзные последствия. Но в данный момент Сатейше было абсолютно наплевать на всё и вся. Ей было важно донести до этого идиота истину, и не важно, в какой форме. Главное, чтобы он, наконец, понял.
   Адриас ошеломлённо взирал на бывшую супругу. Раньше она никогда не была настолько эмоциональной. По крайней мере, он не замечал такого: женщина никогда не проявляла сильных эмоций, когда просила уделять ей больше внимания, возвращаться раньше с работы, проводить дома больше времени и даже когда стала подозревать, что у мужа появилась любовница. Скандалы в их семейной жизни были разве что последние полгода, когда по каким-то причинам случился выкидыш. Сатейша на это непременно бы сказала, что Адриас и не особо старался заметить что-либо кроме себя и своих стремлений. Как говорится, было бы желание.
   В итоге сейчас перед мужчиной стояла взвинченная брюнетка. Синие глаза пылали, грудь тяжело вздымалась, а руки мелко подрагивали. Серас недоумевал, почему Сатейша настолько агрессивно отреагировала на его слова, абсолютно не принимая в расчёт, что последние несколько недель устраивал с ней "случайные" встречи во дворце, расчётливо подкарауливая женщину у покоев, у её кабинета, да везде, где, был уверен, она пройдёт.
   Такая - эмоциональная, живая, страстная - Сатейша привлекала.
   - Сати, - Адриас сделал шаг навстречу, желая обнять, провести рукой по чёрным волосам и щеке женщины, успокоить её, но вызвал лишь панику, немедленно отразившуюся на лице.
   - Уйди! Не смей подходить ко мне, понял?! - выкрикнула ведьма и сделала то же, что и три года назад - сбежала от Адриаса.
   - Что я сделал не так?! - отчаянно крикнул вдогонку мужчина.
   Сатейша проносилась мимо встречных, игнорируя их приветствия и оклики, пока влетела в свои покои, где тотчас заперлась. Уже там, вдали от посторонних глаз и ушей, где обязана выглядеть представительно и держать себя в руках, чтобы не ударить в грязь лицом, позорно разревелась в голос.
   Ей было больно и горько. Этому человеку она посвятила два года своей жизни, отдавала всю себя, свою любовь, доброту и нежность, поддерживала и помогала. Адриас никогда не относился с уважением и благодарностью к действиям жены - относился к этому как к нечто само собой разумеющемуся, да и вообще, она должна радоваться, что он женился на ней, ведь у него такие грандиозные планы. Проще говоря, по его мнению, он позволил какой-то простушке разделить с ним будущие лавры.
   Сатейша честно надеялась, что ребёнок изменит их отношения к лучшему. Она специально узнавала - по рассказам, в большинстве случаев брак только укреплялся, а мужья менялись до неузнаваемости, стоило узнать, что вскоре станут отцами. Некоторые женщины даже жаловались, что им стали уделять слишком много внимания и заботы.
   Не сказать, что Адриасу было абсолютно всё равно, когда Сатейша сообщила о беременности: мужчина похвалил жену, одарил новой одеждой и украшениями, иногда стал интересоваться самочувствием будущей матери. Но работать меньше не стал, как и раньше появляться дома.
   Беременность проходила тяжело: Сатейше часто становилось плохо, постоянно мутило. Она много времени проводила дома - боялась упасть в обморок и навредить ребёнку. Это не способствовало улучшению отношений с мужем, который, по слухам, приносившие служанками, был замечен с какой-то красоткой из высшего света. Адриас не изменял - всего лишь охмурял очередную даму, чтобы добиться повышения, укрепления своего положения или получить новые, более серьёзные связи. Сатейша знала об этом. Она знала обо всём, что было связано с мужем, потому что он никогда не скрывал от неё своих целей.
   Ведьма искренне верила, что как жена обязана поддерживать и помогать супругу во всём. Потому и терпела, хотя было очень неприятно слышать о том, как какая-то дама глубоко очарована и прониклась чувствами к ньеру Серасу. Негативные эмоции и мысли копились, влияя на психическое и физическое здоровье будущей матери. Терпение, как известно, не долговечно. Вот и Сатейша не выдержала однажды - высказала всё, что думает о действиях, унижающих и порочащих её как жену. Всё это в крайне вежливой и сдержанной форме. Адриас не пожелал прислушаться, и грубо "указал место": молчать, внимать и родить наследника (год прошёл, а она умудрилась забеременеть так поздно).
   Сати воспитывали ведьмы. И женским хитростям старшие, в частности, противозачатным средствам, тоже научили. "Пока не почувствуешь, что готова стать матерью, не торопись", - наставляли они, когда стало известно, что отец дал согласие на брак юной ведьмочки. Сатейша долго следовала совету, пока не отчаялась: брак - это навсегда, развод же - крайняя мера, позорная в её представлении. И снова ошиблась.
   Наивность в представлении семейной жизни, когда после свадьбы всё складывается, как в сказке - обожающий муж, куча детей, безбедное существование, сыграло ключевую роль.
   Постоянное нервное и эмоциональное напряжение не отпускало молодую женщину несколько месяцев подряд. Ссоры между супругами участились. Всё это сказывалось самым худшим образом. Адриас сильно злился - она смеет перечить ему! Тому, кто предоставил ей такой дом (обитель отца ведьмы отличалась скромностью как в размерах, так и в обстановке), слуг, столько денег на наряды и украшения, а ей мало! Непонимание росло с каждым днём, вызывая и укрепляя у обоих неприятные чувства.
   Сати очень остро переживала этот период - Дар настойчиво нашёптывал, что их отношения обречены на провал. Дару ведьма верила безоговорочно, но предпочла заглушить его голос и закрыть глаза на истину.
   Ад достиг своего пика в день, когда супруги серьёзно поругались. У Адриаса последнее время не получалось добиваться того, что хотел, мороча головы женщинам - вовремя вступались родственники, наслышанные об обаятельном ньере Серасе. И винил он в этом Сатейшу, которая почему-то не желала больше молчать, раздражая с каждым днём всё больше.
   Катализатором послужила пощёчина, доставшаяся ведьме. Нет, пощёчина не была сильной и болезненной, Адриас прибёг к ней только для того, чтобы заткнуть жену, напугать и показать, кто из них диктует правила в доме. Сатейша была шокирована настолько, что это спровоцировало обморок. Адриас просто не успел среагировать - ему не приходилось видеть слабость супруги и цену, которую приходится платить, чтобы выносить их ребёнка.
   Всё случилось слишком быстро, слишком неожиданно и... неудачно. Беременность и так проходила тяжело, лекари даже советовали прервать её, чтобы укрепить здоровье, и попробовать снова уже потом. Неудачное падение вкупе с общей слабостью и эмоциональным состоянием привели к выкидышу.
   Потом было чувство вины, поедавшее ньера Сераса, который трусливо сбегал из дома, стыдясь показаться на глаза жене, и отчаянье Сатейши, уже твёрдо поверившей, что их брак развалился. Адриас чувствовал, что должен что-то сделать, но не понимал, что именно. Сати ждала поддержки и утешения, - последнего шанса их отношениям. Лекари рассказали, насколько нелегко пришлось молодой женщине, и как сказывается такая потеря на психическом состоянии любой не состоявшейся матери.
   Адриас упустил свой шанс.
   Когда Сатейша заявила, что хочет развода, мужчину будто подменили. Он заявил, что не даст согласия, запретил выходить из дома без его величайшего разрешения. Тогда ведьма сказала, что сама всё сделает. Её сразу предупредили, что с ньером Серасом знакомы многие, а если и не знакомы лично, то точно слышали, и он позаботится о том, чтобы развода она не получила.
   В итоге Сатейша сбежала к отцу, в Хешт. Родитель не поддержал порывов дочери, даже остался на стороне Адриаса, отписав тому о намерениях его супруги.
   В Хеште молодая женщина встретила юную ведьмочку с необычными волосами цвета заката. Криспина помогла ей избавиться от ненавистных, душащих оков брака. Обретя свободу, чувствуя слабость (она ещё не до конца восстановилась после неудачной беременности), Сати отправилась на последние средства к Лане - жене брата, где провела около года. Потом, окончательно выздоровев и успокоившись, она занялась своей любимой работой - вновь стала ведьмой, знавшей толк в людских сердцах и лекарствах, как для телесных, так и душевных ран.
   Однако простить Адриаса так и не смогла. Она до сих пор считала, что всё могло быть иначе, если бы тогда... "Если бы". Эти два слова отравляют нам жизнь, давая ложную надежду на то, чего так и не случилось. Если есть возможность что-то или кого-то вернуть, её нельзя упускать, но не стоит и забывать о таком понятии, как время. Оно даст ответ - стоит пробовать, или лучше отступить и смириться. Адриас, как и многие, относился к числу тех, кто никогда не чувствовал таких вещей. Потому его бесполезные попытки не могли увенчаться успехом: нельзя оживить то, что давно мертво.
   Больше всего причиняло Сатейше боль абсолютное непонимание мужчины. Будто для него и не было того кошмара, который она пережила. Словно, ему было неважно, что она чувствовала. Будто... ничего и не было между ними, ни ссор, ни общих ошибок, ни прошедших лет.
   От самобичевания отвлёк настойчивый стук. Почему-то ведьма была уверена, что это не Адриас. Возможно, подсказала интуиция, или обострившийся Дар. В любом случае, Сатейша точно знала, что так осторожно, словно боясь ранить её своим вмешательством, но твёрдо, с явным намерением добиться ответа, может стучать только Ардаур. Предположение подтвердилось, стоило услышать глухое: "Леди Сатейша, пожалуйста, откройте". Димантису она верила, на него могла положиться. Он не давил и не подавлял, хотя мог делать это не хуже Измаэля, но слушал и слышал.
   Сати поняла, что уже стемнело, только когда вскочила с кровати, на которой предавалась изливанием душевных терзаний. Несколько мгновений ведьма непонимающе хлопала глазами, пока не поняла, что пробыла в одиночестве так долго, что, когда стемнело, не зажгла ни одной свечи или лампы. Сообразив, в чём дело, она хотела сначала создать хотя бы один источник света, но Дар подсказал: если не отозваться сейчас, то блондин не побрезгует выломать дверь.
   С трудом, передвигаясь по стене, Сатейша достигла цели. Мучительными были мгновения, пока она нащупывала ключ, оставленный в замочной скважине. Стук прекратился, когда Ардаур услышал, как отпирается замок.
   - Ну наконец-то, - выдохнул блондин с облегчением, как только дверь приоткрылась. - Ты всегда, так крепко сп... - вопрос застрял в горле, когда взору Димантиса предстала растрёпанная, как после сна, брюнетка. Всё бы ничего, но на смуглом лице отчётливо проступали признаки повышенного слёзоотделения, то бишь припухшие веки и губы - истерзанные в попытке не зареветь в голос. - Ты плакала? - Ардаур был ошеломлён. За всё время их знакомства и крепкого товарищества он ни разу не был свидетелем эмоциональных всплесков у ведьмы. Она всегда была предельно вежлива, спокойна и рассудительна. Даже голоса не повышала и не ругалась.
   Почему-то ей показалось это чрезвычайно милым, настолько, что она чуть не расплакалась снова. Но на людях нельзя. Наверное, поэтому Сатейша ухватила блондина за рубашку и, со словами "Ты мне нужен", втянула в свои покои. Блондин не стал возражать - повиновался беспрекословно, чувствуя, что от него требуется совсем не это.
  
  

Часть 3. Точка отсчёта

Глава 10

   Риата:
   Я блуждала по тёмным лабиринтам уже очень долго. Счёт времени потеряла, как и способность ориентироваться. Запах сырости, затхлый воздух и отсутствие света в этих проклятых катакомбах, сводили уже с ума. Чаще стали посещать мысли о том, что моя "обожаемая" семейка решила сделать гадость напоследок, отправив добровольно умирать здесь. Может, было бы лучше, если бы я осталась в Саэри? Умереть в бою не самая худшая смерть, и к тому же быстрая. Даже в какой-то степени почётно. Всё лучше, чем мучительно растягивать момент ожидания, блуждая по этому... бесконечному кошмару.
   Я никогда не запоминала, если мне снились плохие сны - стоило проснуться, как они забывались, оставляя после себя только неприятные ощущения. Сейчас же, обладая огромным количеством времени, я осознала: худшим кошмаром для той, кто привык к ароматам утрённей росы, запаху свежей травы и мокрой земли и листвы, - такой лабиринт. Мрачно, сыро. Я почти не ощущала движения воздуха, казалось, могу взять его руками и слепить что-нибудь, настолько тяжёлым он был. Тяжёлым и мёртвым.
   Ещё в начале своего пути, когда стена за спиной окончательно отрезала меня от Ремира, я не могла даже предположить, что "тайный ход" на деле окажется системой точно таких же ходов. Об этом я узнала, когда неожиданно поняла, что пространство вокруг меня изменилось - звук собственного дыхания и шагов подсказали. Куда идти? В какую сторону? Или вообще стоит вернуться? Нет, возвращаться я не собиралась. Даже если оборотни выжили, то их осталось совсем немного. А если выжил Ваэрд и Дирк... тогда нашей "свадьбы" точно не избежать.
   Я шла, наугад выбирая направления. Ориентироваться, когда тебе из всех чувств доступен лишь слух, очень тяжело. Сначала не раз спотыкалась, падала. Исцарапала ладони и ноги. Потом пообвыкла. Когда природа лишает человека одного чувства, то усиливает остальные. В моём случае слух обострился до предела, как и осязание. Пожалуй, раньше я никогда не слышала так хорошо. И ещё ощущала малейшие изменения в воздухе - становилось ли холоднее, гулял ли сквозняк, и, почувствовав их, двигалась в этом направлении.
   Впервые я была благодарна тому, что родилась с кровью оборотней.
   Не знаю, было ли предусмотрено какое-либо освещение для тех, кто решался воспользоваться подземными ходами, но мне очень хотелось увидеть свет и почувствовать тепло хотя бы пламени обычной свечки. А может, катакомбы создавались для оборотней: они бы наверняка сумели выбраться за несколько часов, от природы обладая прекрасными чутьём и рефлексами. Да и в темноте, наверняка, пришлось бы легче, чем мне, привыкшей к постоянному искусственному освещению в тёмное время суток.
   Полное безмолвие компенсировалось усиленной работой мозга. Я много размышляла. Даже слишком. Виной тому служило пространство, незримо давившее на сознание. Я ощущала себя в ловушке, безвыходной и пугающей. Как же повезло, что не страдаю боязнью маленьких пространств. А вообще есть все шансы её приобрести, если выберусь отсюда и не сойду с ума.
   Безумно хотелось присесть на минутку, отдохнуть, а ещё лучше поспать. Сколько часов я брожу по лабиринту? Или часы растянулись на сутки?.. Хотелось есть, пить, тепла - сильно продрогла из-за того, что приходилось медленно передвигаться. О горячей ванне и постели старалась не думать, так как становилось только хуже. Поэтому думала о том, что сделаю первым делом, когда выберусь из подземелья. Пожалуй, завалюсь спать прямо на голую землю: надо дать телу отдохнуть, если хочу потом добыть еду. На счёт охоты я не переживала - с детства научилась ловить дичь и готовить её. Очень надеюсь, что выйду где-нибудь в лесу, или на его окраине, потому что ещё неизвестно, какие деньги понадобятся в городе или любой деревушке для оплаты ночлега и пищи.
   Как назло, с первоначальным планом действий разобралась быстро, и мысли повернули в другое русло. То самое, которое находится далеко отсюда, в стране под названием Анрэйт. И русло это протекало в двух направлениях: к зеленоглазой девчушке и одному темпераментному принцу.
   За Фиолу я волновалась. Постоянно, начиная с того момента, как ушла с Ваэрдом. Она маленькая и совершенно беззащитная. Кто её защитит? Одна мысль не давала беспокойству перерасти в панику: Сатейша обещала позаботиться о маленькой принцессе. Я верила ведьме. Она знала тайну зеленоглазой девочки, но не выдала её при первой же возможности. Конечно, всегда оставался шанс, что рано или поздно она кому-нибудь расскажет, однако я всё-таки склонялась к тому, что даже если это случится, то ведьма как-нибудь выкрутится. Разочаровываться в брюнетке с глазами глубокого синего цвета отчего-то не хотелось. Наверное, потому что в душе надеялась обрести, если не подругу, то хотя бы надёжного товарища, на которого можно положиться.
   А вот мысли о сероглазом принце вызывали неприятное ощущение, заставлявшее ныть где-то в груди. Будь я полноценным оборотнем, непременно бы завыла от тоски: кажется, я серьёзно попалась на крючок. Ещё не знаю, хорошо это или плохо, но меня безумно тянуло к нему. А стоило вспомнить совместные ночи, становилось вовсе невыносимо. Интересно, как он? Думает ли обо мне? Хорошо, что мы успели объясниться до того, как мне пришлось уйти, иначе, даже не знаю, что могло бы случиться: у Измаэля далеко не самый простой и тихий характер, и на спокойную реакцию нельзя рассчитывать. А ведь он ещё ревнивым собственником оказался... Что он мог себе напридумывать? Что я сбежала от него к любовнику? Вполне возможно, если вспомнить, как он разозлился, когда оттолкнула его. Страшно представить, что ждало бы окружающих, не пообещай я вернуться...
   Кстати, меня не отпускало какое-то смутное чувство, неизменно возникавшее при воспоминании о том дне, когда за мной пришёл Ваэрд. Что-то не давало покоя. Какое-то несоответствие.
   Потом меня озарила мысль, открывшая тот день с другой стороны.
   Рогенда.
   Я так боялась за Фиолу, что забыла о бывшей гувернантке. А потом мне было вовсе не до неё... В голове тут же зароились подозрения один хуже другого. Почему Рогды не было в хижине? Куда она делась? Возможно, что-то и упускаю из вида, но точно помню, что ею почти не пахло в старом доме - нюх не обманешь. Такое ощущение, будто Рогенда исчезла, очень спеша. Бежала? От кого? Если бы от Ваэрда, то не смогла спрятаться - оборотень рано или поздно нашёл, в чём лично уже успела убедиться... И почему Фиолу опоили? Нет, для чего? Чтобы не видела, как уходит гувернантка? Или чтобы не вызвать у девочки панику?
   Не без усилий мне удалось остановить поток предположений, пришлось даже остановиться на минутку, чтобы взять себя в руки.
   Думалось последнюю тысячу шагов крайне плохо. Виной тому служили усталость и голод, а ещё нервирующая темнота и давящая тишина. Хотелось опуститься на грязный (почему-то сомнений в этом не оставалось) и холодный пол, свернуться калачиком и немного вздремнуть. Но я не могла себе этого позволить. Нет, даже не так: я не успокоюсь, пока не узнаю, куда пропала Рогенда и что с ней случилось. Я просто обязана выбраться отсюда! И выберусь. Не знаю как, но сделаю это!
   Несмотря на уверенность, поселившуюся после внушения, силы постепенно покидали меня. Тело становилось тяжелее, конечности всё хуже слушались, а в голове будто поселился туман, медленно сгущаясь и мешая здраво рассуждать. В какой-то момент я словно отключилась от мира. Казалось, что тело жило отдельной жизнью от меня самой, передвигаясь самопроизвольно.
   Состояние дурмана рассеялось, когда я осознала: воздух больше не затхлый. Сырость никуда не делась, как и многолетняя пыль, но я чувствовала: по туннелю гуляет сквозняк. Едва заметный, но вполне ощутимый. Я мгновенно приободрилась - у меня появилась надежда выбраться, - и зашагала быстрее. Однако, как бы я не торопилась выйти на свет, выхода так и не видела.
   Я не сдавалась до последнего, продолжала идти, пока воздух не стал свежее, а где-то вдалеке послышались звуки.
   Выход из катакомб был неожиданным. Я даже не сразу поняла, что наконец-то выбралась. Возможно, из-за того, что перед этим постоянно спотыкалась об осыпавшиеся от времени (а может от чьей-то помощи) камни и падала, разбивая в кровь ноги и руки, или потому, что, оказавшись на свободе от мрачного лабиринта, оглохла и ослепла, как показалось сначала. Оглохла потому, что после вынужденной и мёртвой тишины утонула в звуках живой природы: в песнях сверчков и лягушек, в шуршании травы, гуляющего в листве и ветках, прохладного ветра... Я думала, что ослепла, но оказалось, что сейчас ночь. Я поняла это в тот момент, когда, падая на спину и изнемогая от усталости, взглянула наверх, где на тёмно-синем покрывале горели звёзды, время от времени скрывавшиеся за проплывающими облаками.
   "Как чудесен мир. Сколько звуков. Какой приятный аромат... Нет, это запах свободы", - подумала я прежде, чем сознание не погрузилось во тьму. На этот раз я с радостью отдалась ей.
   Пробуждение вышло не самым приятным: голова гудела, как после хорошей гулянки, мышцы ныли, окаменев за время сна, да и в общем состояние было ужасным. Голова пульсировала болью, стоило приподняться, чтобы осмотреться. Тело с трудом слушалось, переутомившись за... А сколько я провела времени в катакомбах? Очень интересный вопрос. Знать бы ещё ответ на него...
   Придя к выводу, что за мной вряд ли кто-нибудь гонится, я плюнула на всё, и решила полежать ещё немного, чтобы собраться с силами и мыслями. О том, что лежать на земле - верный способ застудиться, старалась не вспоминать: не до того сейчас.
   Думать было тяжело: складывалось ощущение, что в голове каша. Уж не знаю, покопался ли кто-нибудь в ней, пока я была без сознания, но лучше пусть так, чем если вдруг выяснится, что мозг изрядно растерял свои свойства, лишённый света и питания, пока я искала выход из этого проклятого лабиринта.
   Более-менее привыкнув к состоянию общей разбитости, мельком огляделась. Ещё в первый момент пробуждения я отметила для себя, что сейчас светло. Судя по моим ощущениям, время перевалило за полдень. Значит, сейчас около двух-четырёх часов дня. Что ж, видимо, я проспала часов двенадцать-шестнадцать. Отсюда и головная боль.
   Хорошо, что дни длинные - я успею сориентироваться, поохотиться, и, возможно, даже найти место, более подходящее для ночлега. В том, что, несмотря на длительный сон, мне захочется спать, я не сомневалась: мне необходимо полностью восстановиться, а для этого нужны две вещи - еда и покой. Лабиринт выжал из меня всё, что мог. Благо, рассудок удалось сохранить, хотя, если честно, терзали подозрения, что так просто от "прогулки" по катакомбам, я не отойду ещё долго.
   Провалявшись, по моим ощущениям, не меньше двух часов, я заставила себя подняться. Сначала шатало, но тут уж на помощь пришли деревья, коих водилось в округе достаточно, - цеплялась за них, чтобы заново привыкнуть к стоячему образу жизни. К счастью, выход из мрачного лабиринта оказался в каком-то леске.
   Я много думала об этом, и пришла к выводу, что мои предки должны были озаботиться тем, что, если бы кому-то из потомков пришлось по каким-то причинам воспользоваться тайными ходами, чтобы спастись, то конечные точки путешествия должны были находиться в местах, где можно сразу укрыться. Посреди поля, к примеру, где не всегда трава достаточно высокая, чтобы в ней можно было потерять из виду взрослого человека, было бы глупо возводить туннель, ведущий в крепость - тут и "нам" пришлось бы худо, вздумай кто исследовать его, и врагам: ничто не мешает завалить его с обеих сторон, похоронив неприятеля.
   Ещё не отпускала одна мысль. При прямой угрозе жизни, спасаясь бегством из собственного дома, вряд ли кто-то станет думать о деньгах, драгоценностях и иных вещах, которые можно продать в городе, чтобы обеспечить себя кровом и пищей. Самому бы удрать да спрятаться, а уж если что и прихватил с собой случайно, то и на том спасибо. А значит, по здравому размышлению, должен быть рядом тайник, где можно оставить что-то для обеспечения беглецов средствами к существованию.
   Окончательно установив, наконец, где земля, а где небо, я оглядела себя, насколько могла в таком состоянии. Сказать, что я испытала отвращение - ничего не сказать. А всё потому, что одежда оказалась насквозь пропитана моим потом, и оттого собрала не мало грязи и пыли. Вдобавок я обнаружила на себе целые лохмотья паутины, в которых наблюдались останки самых неожиданных размеров, принадлежащие жертвам коварных пауков (кое-где я даже заподозрила крысиный хвост). Не то, чтобы я боялась пауков, но, представив, каких размеров они должны были оказаться, чтобы сплести такую паутину, становилось жутко.
   Пришлось потратить какое-то время на то, чтобы смахнуть с себя эту гадость, чтобы без лишних нервов заняться поиском сначала тайника, а затем воды и пищи - кто знает, как далеко я могу уйти от входа в тоннель, начав охоту? Потом могу и вовсе не отыскать обратного пути.
   Что ж, я оказалась в какой-то степени права: недалеко от входа в катакомбы, обнаружился тайник, мастерски замаскированный под окружающие цвета под корнями огромного дерева. Видимо, не я одна была такой умной, а может, оказалась просто далеко не единственной, кто воспользовался услугами тайного хода из Саэри: тайник был пуст. Сперва я испытала разочарование: сокровищ не обнаружилось. Однако там лежали средства первой необходимости вроде старого ножа и чего-то ещё, истлевшего от времени. Судя по зазубринам, нож давно не точили, если вообще когда-либо пользовались. Металл оказался хорош - даже не заржавел, что удивительно для вещи, которую не хранили в сухом и тёплом месте. Наверняка, очередная зачарованная вещица. Но уже хоть что-то: не придётся голыми руками отдирать шкуру или перья (в зависимости от того, что поймаю), чтобы добраться до мяса.
   В конце концов, как любят говорить мужчины: для того, чтобы выжить в лесу, им необходим только нож да огниво. Огниво я не нашла, да и вряд ли смогла бы опознать - никогда им не пользовалась. Видимо, женщины из рода оборотней тоже обучались искусству выживания, раз для них не нашлось дополнительных вещей, призванных обеспечить комфорт для жизни в лесу. Жаль, я бы не отказалась воспользоваться чем-то вроде лёгкого походного одеяла - это и приятнее, и привычнее, нежели земля да ветки с листьями в роли перины и покрывала.
   Оценив юмор предков, я вздохнула и отправилась на поиски воды.
   Когда начало темнеть, я отчаялась. За всё это время, что я убила поиск воды и пищи, найти ничего не удалось. Дичь не поймала - сказывалась общая слабость и отсутствие подручных средств для охоты. Когда-то я охотилась вместе с волками. Но это было очень давно, к тому же, стая выбирала крупную наземную живность, а не пыталась угнаться за зайцами или поймать птиц. Сейчас же у меня не было ни численного преимущества, ни силы и ловкости, ни простого лука со стрелами. Конечно, сперва я испробовала все средства, в том числе найденный в тайнике нож. В очередной раз, когда меня постигла неудача, я швырнула его. Далеко он не улетел - воткнулся в землю, что окончательно убедило - это "оружие" не годится ни для метания в деревья, ни в мелкую живность, которая и на месте-то не стоит.
   С водой тоже возникли проблемы: всё, что удалось мне найти - это большую лужу. Пить из неё я поостереглась - жажда жаждой, но глупо помереть от неизвестной болезни не хотелось - никогда не знаешь, какая зараза может обнаружиться даже в безобидной на первый взгляд воде. Лучше уж потерпеть. На худой конец можно пожевать листьев или знакомых кореньев, чтобы перебить голод.
   Осознать свою беспомощность оказалось неприятно. Я одна, без подручных средств для охоты, без даже самого лёгкого набора для выживания в лесу. У меня нет сил, да и сноровка, откровенно говоря, за десять лет растерялась. Я не знаю, где нахожусь, какие хищники тут водятся. Я даже не могу сделать самого элементарного - отыскать воду, которую можно без опаски пить! Нет, одной мне не справиться.
   Примерно через час солнце сядет. Раз уж не получилось восполнить силы через пищу, придётся довольствоваться сном. Пусть и на голодный желудок. Конечно, не самые лучшие ощущения получаешь, когда пытаешься игнорировать голодное бурчание в животе, но что поделать?
   Когда солнце почти полностью скрылось за горизонтом, я готова была взвыть от досады. Я совершенно разучилась жить в лесу! Я даже не могу толком соорудить себе ночлег! Да и было бы из чего это делать, вернее, чем. Я честно пыталась срезать, обрубить и поломать ветки, чтобы получить из них более-менее приемлемое место для сна, но этот нож... Им и убиться-то, наверное, можно, если только треснуть хорошенько по лбу!
   Самобичевание достигло пика - я готова была позорно разреветься. Позже я найду этому рациональное объяснение, такие, как усталость, нервное напряжение и голод, и успокоюсь, но не сейчас. Сейчас проще всего позлиться на себя, пожалеть, попенять на собственную глупость, которая позволила мне забыть все необходимые навыки для выживания в лесу. И ведь это не дремучий, многовековой лес, а молодой и достаточно редкий! Заблудиться даже надо суметь, что уж об остальном говорить...
   Наверное, кто-то свыше решил, что я вымолила себе крохотную жалость, потому что сквозь собственные переживания удалось расслышать, как где-то вдалеке что-то стучит. Заинтригованная, я сразу вскочила на ноги, машинально стерев солёные дорожки, и, осторожно пробираясь через кусты (сумерки ощутимо сгустились), пошла на звук. Вскоре я заметила источник шума, которым оказалась обычная повозка.
   Моей радости не было предела. Люди! А где люди, там есть кров и пища! Вот так удача!
   Тело среагировало раньше, без команды остановившись, чем пришло осознание: от того, кто правил повозкой, пахло не человеком. Незнакомый запах заставил мгновенно напрячься, наполнив все клеточки, неведомо откуда взявшейся силой. В голове резко прояснилось, зрение стало чётче, движения тоже изменились, подстраиваясь под ситуацию, но поздно. Я не успела ни затаиться, ни спрятаться, когда повозка, повинуясь некто неизвестному, затормозила.
   Понятия не имею, как я определила это, но взор неразличимых мной, глаз сумел выхватить мой силуэт, явно терявшуюся на темнеющем фоне цветущих кустов и деревьев.
   Странное дело, я напрягалась ещё сильнее. Фигура, управляющая повозкой, не внушала ни доверия, ни оптимизма: я совсем забыла о том, где нахожусь, и как отнесутся к чужачке местные. То, что я до сих пор на территории Дорианта, не вызвало сомнений - вряд ли тайный ход, расположенный под замком Саэри вёл в Риалон, или другую страну - чудеса, пусть и существуют, тоже имеют свой лимит.
   Я замерла, тщетно пытаясь определить степень опасности существа, заодно сопоставляя шансы на успешный забег от грядущих неприятностей. Чего ждать, на что надеяться? И почему я кинулась на звук, не подумав о возможных последствиях?..
   Поздно каяться, - отдёрнула себя. Нужно как-то исправить ситуацию. В конце концов, у меня всего три варианта: расположить к себе и попросить помощи, отказаться от затеи, или стать жертвой неизвестного маньяка. Тьфу, что за мысли? Видимо, рассудок немного помутился на фоне общей измождённости.
   На просьбу оказать содействие в своей судьбе, тёмная фигура отреагировала странно: подалась вперёд, словно желая вглядеться. Полыхнули фиолетовым два огонька, и я с ужасом поняла, что это глаза. Что за неведомое существо может обладать такими глазами?
   - Человек? - спросил мужской голос. В нём сквозили усталость и намёк на простуду.
   И что на это ответить? Как здесь относятся к людям с примесью нечеловеческой крови? В Риалоне, равно как в Анрэйте, подобных мне не встречали. Но здесь обитали целые кланы оборотней. Уж терпимостью-то они должны отличаться: когда Ваэрд конвоировал меня в клановый замок, будучи близ границ империи, окружающие реагировали спокойно. Не сказать, что не обходили стороной, но и не шарахались в испуге.
   - Не совсем. - Неожиданно для себя самой пробормотала правду.
   Незнакомец хмыкнул и велел садиться:
   - Подвезу до ближайшей деревни. Тут близко, но если идти пешком, то дойдёте только к ночи. - Помолчал и задумчиво добавил: - Если не заплутаете.
   Перспектива ночевать в лесу, не имея с собой средств защиты и элементарных запасов еды, не прельщала. Поэтому, не дожидаясь повторного приглашения, запрыгнула в полупустую телегу.
   Мужчина (выглядел незнакомец как человек, но запах даже вблизи напоминал человеческий лишь отдалённо) окинул внимательным взглядом и представился:
   - Грейден.
  

Глава 11

   Риата:
   Встреча с Грейденом оказалась спасением во всех смыслах: благодаря ему, в тот же вечер я получила еду и ночлег. Забегая вперёд, могу с уверенностью сказать, что именно он стал той точкой, которая завершила историю с империей.
   Не знаю, под покровительством какого бога я нахожусь, но у меня начинают возникать нехорошие подозрения относительно его (или её) адекватности - всю мою жизнь события идут таким образом, что стоит только установиться чему-то хорошему, как оно тут же рушится. Честно говоря, уже боюсь чему-либо радоваться, чтобы только не спугнуть ненароком счастье. А то в итоге получится, что оно просто пробежит рядом, помахав ручкой и сочувствующе пожав плечами.
   Мой спаситель оказался немногословен - сказывалась усталость, которая сквозила в жестах, поворотах головы и даже ссутуленной спине. А когда сумерки сгустились настолько, что дорогу стало уже не разобрать, выяснилось, что он ещё и маг. Сделав какие-то странные, невиданные мной ранее, движения он создал светящийся шар. Лошадь занервничала.
   - Животные чувствуют магию. Многие её не переносят, хотя и могут привыкнуть. - Пояснил Грейден.
   Учитывая то, что мне удалось узнать о магах за последнее время (в частности нападение на Саэри), "спаситель" перестал выглядеть таковым. Во мне сразу же зародились подозрения относительно того, с какой целью этот почти человек решил помочь мне. К тому же меня до конца не отпустило оцепенение, которое напало, когда увидела фиолетовые огни вместо глаз.
   С опаской покосилась на сомнительного товарища. Интересно, это у него натуральный цвет глаз? Если да, то остаётся только посочувствовать: наверняка барышни разбегаются с криками, стоит зыркнуть на них фиолетовыми фонариками. Тьфу, что за бред мне лезет в голову? Неужто от переутомления? Буду на это надеяться, а то обидно выйдет - от сумасшедших магов и гадостной семейки сбежала, из подземного лабиринта выбралась, до цивилизации добралась, и всё практически без потерь! - зато "приятно" будет выяснить, что в процессе "спасения" голова повредилась.
   Я чувствовала себя неуютно. Одна, неизвестно где, ослабленная физически, с заторможенным мышлением, в компании мага. Что от него ожидать?
   Находиться в постоянном напряжении сложно, и я держалась ровно столько, сколько могла, пока меня не начало нещадно клонить в сон. Грейден заметил это. Впрочем, не заметить это было сложно: сознание резко прекращало работу, каждый раз грозя разбить голову о борт повозки. В конце концов, мне это надоело, когда в очередной раз всё-таки ударилась. Потерев ушибленный лоб, обратилась к магу в надежде прогнать сон:
   - Долго ещё ехать?
   - Прилично. Чуть меньше часа, - уточнил мужчина, угадав следующий вопрос.
   Немногословен. Даже не знаю, хорошо это или нет.
   - Ты маг. - Произнесла вслух тревожащую меня мысль.
   - И что? - кисло поинтересовался он.
   - Пытаюсь определить, насколько опасен для меня. - Я пошла на риск, говоря правду. Однако всегда существует вероятность, что откровенность поможет разговорить вынужденного собеседника и выведать хоть какие-то мысли относительно меня. Сейчас важны любые крупицы, которые удастся узнать.
   Грейден, будто нарочно желая напугать меня, медленно повернул голову в мою сторону. Сейчас глаза мага не горели странным огнём. Зато световой шарик, распавшись на два мелких, освещал теперь дорогу для лошади и нас.
   - Оборотень. - Изрёк мужчина. Прозвучало как приговор, и я приготовилась к худшему.
   - Нет. - Возразила, чувствуя, как возрастает напряжение изнутри.
   - Глаза не человеческие. - Настаивал маг, пристально разглядывая моё лицо.
   - Зато зрачки вполне. - Парировала я.
   - У меня тоже. - Ага, так сразу и поверила. - Но это ничего не значит - я же не чистокровный человек. - Вот в это верю.
   - А я не совсем оборотень. - Упрямо повторила я.
   Что за странный разговор получается? Каждый пытается доказать другому, что тот опаснее. Наверное, мы так до утра можем спорить. Надо это прекратить, а то чего доброго, ещё начнём доказывать друг другу, кого из нас легче прибить и как.
   - Я - Риата. Оборотень по рождению, человек по жизни, второй ипостаси не имею, магами не питаюсь. - Представилась, заодно расставив запятые и точки в необычном знакомстве.
   Маг так посмотрел на меня, что я прочла немой вопрос в его глазах, всё ли в порядке у меня с головой. Видимо, не ожидал таких откровений от случайной попутчицы. Ну, так и я не рассчитывала сразу, по выходу из лабиринта, наткнуться на того, кого, в свете последних случившихся событий, обходить стороной. По-хорошему, надо было делать ноги, как только стало известно, что встретила мага.
   Секунду-другую шла борьба с самим собой, после чего мужчина принял решение и последовал моему примеру:
   - Грейден. Магистр пятой степени магических искусств. Специализируюсь на ловле и уничтожении нежити и различной нечисти. - Выразительный взгляд в мою сторону.
   Очень прозрачный намёк. "Поостерегись, если решишься причинить вред".
   Он серьёзно считает меня настолько недалёкой? Да я после резни, устроенной магами в клановом замке, буду обходить стороной этих психов, а то не дай боги спровоцирую своим видом. Один уже вон подозрительно коситься начал, как увидел мои глаза.
   - И что делает магистр магических искусств в такое время в таком... месте, - произошла небольшая заминка, так как я и сама толком не знала, где нахожусь, но раз уж начала, надо отыграть до конца.
   Если честно, звание магистра магии мне ни о чём не сказало. Может это нечто такое, что должно было меня как-то впечатлить, но для этого нужно хотя бы представлять, что означает "магистр какой-то там степени". Так что это была чистой воды провокация с целью выведать мысли мага и наше примерное местонахождение.
   Грейден хмыкнул, задержав на мне взгляд. Надеюсь, он не обладает способностью влезать в чужие головы.
   - Могу задать тот же вопрос. - Вернул мой же приём.
   Признаю, было бы слишком просто, если бы маг раскрыл свои карты. Но я хотя бы попыталась. Что ж, теперь у меня не возникает сомнений относительно осторожности и ума спутника.
   Попробуем по-другому.
   - Ладно, я расскажу о себе то, что тебя не интересует, но взамен ты сделаешь то же самое.
   - Идёт. - Согласился Грейден сразу, видимо, чтобы я не передумала. И добавил: - Заключаем перемирие на время?
   Сделала вид, что задумалась, но тут же протянула руку, чтобы пожать мужскую ладонь.
   - С одним условием. - Прежде чем мы пожали руки, вставил маг. - Перемирие будет действовать до тех пор, пока кто-то из нас не солжёт.
   Я нахмурилась.
   - Не слишком ли много условий для простого разговора между попутчиками? - С сомнением протянула я.
   - Если бы мы встретились днём и при иных обстоятельствах, я бы не стал настаивать. - Философское рассуждение прозвучало слишком пафосно для такой ситуации. - К тому же, телегой правлю, и, если захочу, ты пойдёшь пешком. Или останешься ночевать в лесу. А в этих местах, - как бы невзначай обронил мужчина, - были замечены не самые безобидные представители мёртвого мира.
   Меня передёрнуло от его слов. Перед глазами сама собой возникла картинка: я сплю, а ко мне медленно подкрадываются разлагающиеся трупы.
   Отчасти Грейден прав. Мы не знаем, чего ожидать друг от друга, да и знакомство случилось... в лучших традициях разбойных нападений. Я - этакая бедная разнесчастная жертва, которая каким-то расчудесным образом оказалась в лесу одна. А тут вдруг на моё счастье встретился он - магистр магии какой-то там степени. Причём он сразу определяет моё родство с паршивой семейкой.
   Далее по жанру должны появиться мои "преследователи", а маг должен геройски отбить атаку. Вот только тогда следует закономерный вывод: если Грейден опасается того, что я мошенница, значит, у него есть нечто ценное, на что могут вести охоту любители лёгкой наживы. Деньги не в счёт (по моему мнению, маги способны обезопасить себя от обычного воришки с помощью своего колдовства).
   Уж не знаю, водятся ли в империи оборотни-разбойники, но грабители ещё на этом свете не перевелись. И меня вполне на законных основаниях считают опасным элементом, от которого могут избавиться лёгким мановением чародейской руки.
   - И как ты определишь, вру я или нет?
   - Приму от тебя клятвопожатие. - Спокойно ответил Грейден, хотя, готова поклясться, он на самом деле с нетерпением ждал, какое решение я приму.
   - Что за "клятвопожатие"? - подозрительно осведомилась.
   - Неужели не знаешь? - подивился маг, усталость с него словно схлынула.
   - Даже не слышала о таком. - Недовольно вздохнула. Что-то я начинаю уставать от этого разговора.
   Грейден, с непонятным мне выражением лица, начал просвещать меня.
   Клятвопожатие оказалось неким простым, но невероятно действенным ритуалом, которым повсеместно пользовались в Дорианте. Причём, маг выделил это, клятвопожатием могли воспользоваться, как маги, так и те, кто не обладает какими-либо способностями к колдовству. Ритуал являлся упрощённой клятвой, которые давали маги, когда требовалось присягнуть кому-то на верность, или доказать правду. Всего-то и нужно, что произнести формулу активации и повторить специальные движения руками для завершения.
   - При этом необходимо как можно чётче сформулировать условия, которые обе стороны должны соблюсти.
   - А что произойдёт, если условия будут нарушены? - почему-то этот вопрос беспокоил меня сильнее всего. Чуточку позже, узнав ответ, я порадовалась тому, что догадалась спросить.
   Оказалось, что клятвонарушителей ждёт мучительная кара в виде появления на теле тёмных пятен. Они причиняют носителю огромнейшую боль и не лечатся. И если их становится больше, они объединяются и разрастаются, постепенно выедая кожу, мышцы... В общем, жуть. И мне предлагали это наказание в обмен на информацию, если рискну обмануть.
   - Если не хочешь, можешь отказаться. - Видя, как я колеблюсь, стал подталкивать к нужному решению Грейден. - Но тогда до ближайшей деревни дойдёшь пешком.
   Какое великодушие с его стороны! Видит же, что еле сижу, а пешком преодолеть неизвестное расстояние меня не хватит. Если слезу с телеги, свалюсь в ближайшие кусты и там же усну, жуя веточки, чтобы притупить голод. И пусть меня окружают ходячие трупы и скелеты, мне будет абсолютно всё равно, лишь бы дали поспать и прийти в себя.
   Коварный маг украдкой посматривал на меня. Наверняка мысленно смеётся над моими метаниями.
   Я вздохнула. Как будто у меня есть особый выбор! Либо ночёвка в негостеприимном лесу, возможно, полном ходячей дохлятины, либо беседа с магом. Последнее не самое худшее. Что мне стоит немного рассказать о себе? Условия, который предлагает Грейден, вполне приемлемые. Можно вкратце, не вдаваясь в лишние подробности, поведать о том, что интересует его, добавив условие - рассказывать детально буду только по собственному желанию, в остальном же магу придётся довольствоваться общим изложением. Мне нечего скрывать. Разве что о Фиоле промолчу и работе с Измаэлем. А вот узнать о том, где я, куда мы направляемся, и как отсюда выбраться, я бы сама послушала с удовольствием.
   Грейден хмыкнул, услышав о моих условиях, но спорить не стал. Очевидно, его тоже всё устроило.
   Итак, мы подтвердили уговор клятвопожатием.
   Первый же вопрос, который задал маг, стал:
   - Тебя прислали шпионить за мной?
   Я округлила глаза от неожиданности. А Грейден напомнил, что соврать я не могу. При этом он был напряжён, явно ожидая подтверждения его опасений.
   - Нет. - Ответила с задержкой.
   - Тогда что ты здесь делаешь? - тон у мага был суровым, но сам чуточку расслабился.
   И вот как мне на это ответить? Молчание он воспримет по-своему, наверняка придумает что-то такое, отчего потом придётся долго искать свою челюсть, потому что она элементарно выпадет от неожиданных предположений.
   - Как бы тебе сказать?.. - начала размышлять вслух, пока богатая фантазия мага не начала свою работу. - Так... ну, вышло. - Вяло закончила, не зная, что ещё можно добавить.
   - Очень содержательный ответ. - Ехидно высказался Грейден. Что-то он резко пасмурнел. - Думаешь, я такой наивный, что поверю в это?
   Не знаю, какой реакции он ждал от меня, но ведь я не соврала, и действительно, вышло так, что я случайно оказалась в это время в этом месте! И ведь никакая "кара" меня постигла, потому что я сказала правду. Придётся ему поверить.
   Когда указал на это магу, он как-то разом подобрался. Что, не нравится, когда не прав? Или просто привык подозревать каждого вокруг и тыкать лицом в обвинения?
   - Моя очередь! - Заявила я, пока не началась повторная волна вопросов. С него станется.
   Грейден был хмур, сосредоточен и чем-то недоволен. Это я поняла, когда он искоса глянул на меня, поджав губы.
   Мои запросы были гораздо прозаичнее. Меня интересовало всего несколько вопросов, и связаны они были с возможным желанием мага по-тихому прикопать меня под любым подходящим деревцем; нынешнее местонахождение и как отсюда наименее болезненно выбраться.
   На вопрос о том, стоит ли мне опасаться за свою жизнь, если его что-то не устроит, мужчина тактично предупредил, что всё может быть. Не очень-то похоже на гарантию неприкосновенности.
   Остальные вопросы не были произнесены вслух - мы прибыли.
   Я не считала, сколько дворов мы проехали, прежде чем Грейден слез с телеги и начал стучать по хиленьким на вид воротам. Почему-то собаки по дороге нам не встретились. Странно. И настораживающе.
   Следующие полчаса запомнились смутно - я была на пределе, и мир то тускнел, то всплывал яркими картинками. Всё, что более-менее внятно помню, это как нас впустили, накормили и даже позволили ночевать в доме, а не в сарае, как это принято у сельских.
   А потом наступила тьма.

* * *

   Грейден вымотался за последние недели. Он проклинал свою тягу к исследованиям всякий раз, когда лишался нормального отдыха и покоя. Жажда знаний всегда толкала его на действия, не всегда разумные и порой откровенно рискованные. Взять хотя бы историю с краской для волос, которая должна была по задумке двух юных друзей стать писком моды. Краска получилась... только, в виду неопытности и отсутствия на тот момент знаний по программированию алгоритмов, вкладываемых в предмет, не совсем такой, какую они хотели. В итоге Грейден на месяцы обзавёлся шевелюрой, которая меняла свой цвет при любом всплеске магии, направленном на хозяина. Со временем он, конечно, разобрался, но неудачный эксперимент к тому моменту разрушил жизненные планы амбициозного студента.
   Грейдену очень повезло: им заинтересовалась могущественная организация во всей империи - орден Истины Неоспоримой. Это была и остаётся по сей день единственная организация, которая не подчинялась ни Совету Магов Дорианта, ни правителю. Независимый орден, чрезвычайно влиятельный и закрытый для посторонних, но имеющий такие ресурсы, что Совету впору бы позавидовать. Ходили не очень хорошие слухи, а репутация у отдельно взятых чародеев, находящихся под покровительством ордена, была откровенно дурной.
   Молодому магу, выпускнику столичной Магической Академии, было абсолютно безразлично, что говорят об Истине Неоспоримой. Больше всего его интересовали исследования. А у ордена, опять же по слухам, имелась огромная коллекция старых, практически утерянных знаний о магии. Вдобавок при ордене существовал Институт Практических Исследований, где изучали и разрабатывали новые витки магического искусства. Немного удачи, и Грейден получил доступ в святая святых - в Институт. Более того, орден похлопотал над тем, чтобы ему, как перспективному учёному, присвоили звание магистра пятой степени - в лабораториях не было ни одного мага без звания.
   Прошло три года, а Грейден всё ещё не продвинулся в своих изысканиях. Ему хотелось получить возможность изучить древние фолианты с устаревшими и забытыми заклинаниями, которыми обладал орден. Но для этого следовало получить членство, а его не раздают направо и налево. Требовалось привлечь к себе внимание покровителей. А значит, необходимо какое-то революционное открытие.
   Грей увлёкся изучением нежити. Не сказать, чтобы он разбирался в ней - для борьбы с ней всё-таки нужны способности к некромантии, семь лет обучения и три года практики под руководством опытного коллеги. Но Грейден был упрям и амбициозен. Конкуренцию некромантам он вряд ли мог составить - профиль не тот, - да и не старался. Просто занимался изучением сопротивляемости некоторых видов магии, их активности и причин для восстания из собственных могил. На этой ниве колдуну слава не светила: всеми этими вопросами занимались коллеги, специализирующиеся на упокоении мёртвой материи, и успехов достигли несравненно больших, чем учёный, пусть и занимающийся тщательнейшим исследованием.
   Месяцами напролёт Грейден колесил по окрестностям, по которым разгуливали мертвецы, отлавливая тех для экспериментов. Маг и сам не знал, что ищет, но точно знал: он это сразу поймёт. К сожалению, за последние недели ему не попалось ничего необычного, да и стоящих мыслей не появилось. Мужчина устал. Мечта попасть в хранилище Истины Неоспоримой стала казаться недостижимой. Мертвяков, которым не посчастливилось попасться на глаза колдуну, безжалостно отправлял на тот свет уже окончательно при помощи убойного заклинания, не желая мелочиться - так сильно задевала неудача.
   Когда совершенно неожиданно из кустов вывалилось нечто, маг был готов попотчевать очередной труп заклинанием. Он уже держал его наготове, но что-то остановило в последний момент. В темноте, как и все дневные существа, Грей почти не видел. Маленький бонус ему достался от предка, чья кровь повлияла на восприятие мира как сознанием, так и органами чувств. Кем был тот таинственный предок, мужчина не знал. То ли родители сами не догадывались об этом, то ли очень умело скрывали от сына правду. Факт в том, что знакомые оборотни утверждали, что человеческого запаха в маге почти не ощущается. У Грейдена была от природы отличная интуиция, о наличии которой мужчина догадывался в моменты, когда действовал, не полагаясь на разум, по наитию.
   Первое, что не дало чародею испепелить неожиданного гостя - походка. Она отличалась от корявых шагов и пошатываний. Приглядевшись внимательнее, Грейден разглядел неясный силуэт. Цельный, без изломанных под неправильным углом конечностей. Неужто кто-то живой пожаловал? - удивился мужчина. В этих краях местные жители по одиночке не разгуливают, да и безоружными не ходят - вдруг наткнутся на умертвие медведя, а тот кинется на чужаков? В отличие от живого медведя, умертвию нечего бояться - оно уже умерло, боли не почувствует, разве что особо догадливые смогут воспламенить косточки и остатки внутренностей или шерсти.
   Заклинание усиления позволило магу удостовериться в том, что это человек. Молодая женщина. Только когда они тронулись в путь, Грейден понял, что немного ошибся с определением - он подобрал оборотня. Так сильно ему не везло уже давно. Почему-то все встречи с представителями высшего класса нечисти, к коим в Дорианте причисляли оборотней, заканчивались разборками, как пьяными, так и на трезвую голову. Не ладились с ними отношения. Наверное, дело было в том, что все самцы вели себя слишком самоуверенно, слишком напористо, слишком... У них всего было слишком: даже внешность была слишком мужественной и притягательной. На их фоне обычные мужчины, не обладающие поголовно сексуальной животной энергетикой, просто терялись, становились фоном, серой массой, выгодно оттеняя альфа-самцов.
   Грей, будучи не менее наглым, упрямым и уверенным в собственном превосходстве и привлекательности, не мог смириться с доминированием оборотней. Отсюда и конфликты - делили территорию.
   Последний раз конфликт с оборотнями удалось чудом избежать, но неприятный осадок остался. Возможно, эти ребята подослали свою самочку, чтобы та соблазнила его и у них появился повод расквитаться с выскочкой. Только проблема состояла в том, что "самочка" не обладала животной притягательностью, как многие представительницы своего народа. Да и вообще вела себя как человек: словно также слепа в темноте и ограничена в собственных возможностях. Вид у неё был помятый, будто неделю провела на природе, проходя курс выживания. Такой, кстати говоря, был обязателен для всех магов-практиков, которые должны были работать непосредственно на выездах. Так что Грей прекрасно помнил, как он сам и его товарищи выглядели в студенческие годы во время практики: мятая одежда, голодные глаза, резкие движения, ежесекундная готовность встретить мифического врага. Рядом с их лагерем так однажды выскочил глупый заяц, которого нашпиговали самыми разнообразными заклинаниями - реакция голодных студентов просто поражала преподавателей. Знали бы они, сколько рецептов блюд из заячьего мяса вспомнили их подопечные в те мгновения, подавились бы слюной...
   Разговор с Риатой всколыхнул в глубине души Грейдена какое-то смутное чувство. В заявление, что она не имеет вторую ипостась, маг не поверил. Грей не знал и даже не слышал ни об одном оборотне, у которого бы не было своего зверя. Это был бред. Или наглая ложь, призванная усыпить бдительность. Проверить предположения можно было до смешного просто - клятвопожатием. Однако, как оказалось, Риата об этом способе даже не слышала. Либо она фантастически правдоподобно играет в дурочку, либо выросла в Тамранских горах. Вроде бы Грейден слышал, что в Тамранском горном поясе, что отделяет на севере Дориант от Эльминии, проживают оборотни. Правда, какой это вид, неизвестно точно - они не показывались на глаза не один десяток лет, скрываясь от любопытных. Предположительно, барсы. Возможно, вымерли уже, только этого не узнать - очень уж хорошо им удаётся маскироваться.
   Грей не успел выяснить всё, что хотел. Его особенно заинтересовало происхождение этой странной особы и слова об отсутствии звериной половины. Жажда добраться до истины подняла свою голову, и душа учёного загорелось новой идеей. Кажется, колдун нашёл то, что искал последние месяцы.
  

Глава 12

   Риата:
   Отвратительно.
   Это первое, что пришло мне на ум, стоило проснуться. В голову тут же пришла мысль: это не первое такое утро.
   Моё самочувствие было отвратительным: жутко болели ноги, руки и остальные мышцы, да и тяжёлая голова, отказывающаяся соображать, радости не добавляла. Во рту пересохло, будто я блуждала долгое время по пустыне. Воды!
   Боги, за что мне эти "чудесные" ощущения, подозрительно похожие на жуткое похмелье? Или я вчера действительно пила? Вроде нет. Может, подлили чего, пока не видела? А что, всё может быть - кто знает, что на уме у этих... на ум пришло не самое культурное описание моих родственничков.
   Когда рядом хлопнула дверь, я чуть не свалилась - настолько неожиданно громким оказался звук.
   - Проснулась-таки. - Констатировал отдалённо знакомый голос. Голос, кстати, принадлежал мужчине. И, судя по интонации, он был недоволен.
   Я вчера что-то натворила? Почему тогда не помню ничего... эм... выдающегося? Неужто действительно напилась?
   Ладно, если и вытворила чего, всё равно придётся отвечать за это.
   Печально вздохнув от пульсирующей боли в голове, обратила свой взор на вошедшего.
   Тут и случилось узнавание.
   Мужчина был хорош: статный, немногим выше меня, черноглазый, с горбинкой на носу (ломали?). Взгляд прямой, слегка ироничный. Иссиня-чёрные волосы спускаются ниже плеч. Одет в чёрные штаны из плотной ткани и свободную рубаху тёмно-синего, почти чёрного цвета, на ногах лёгкие сапоги в тон одежде. Выглядел мужчина немного небрежно, но это лишь добавляло ему обаяния, компенсировавшее грубые черты лица. Вот всё в нём, казалось, привлекало (наверное, просто брюнеты мой типаж), однако две вещи настораживали.
   Первая: от мужчины странно пахло. Вроде человеком, но совсем немного. Незнакомый запах, заставляющий внимательнее к нему приглядеться.
   Вторая вещь - волосы. Этот его "иссиня"-чёрный цвет... какой-то ненатуральный. Более того, естественный блеск у волос иссиня-чёрного цвета распределён равномерно по всей длине, а не... размазан пятнами, как у Грейдена.
   - Грейден, - повторила вслух имя мага, дабы воспоминания о вчерашнем знакомстве не улетучились. - Мы... я вчера пила? - Практически прокаркала, ощущая в горле многолетнюю засуху.
   Мужчина хмыкнул.
   - Думаю, повторять, что я предупреждал, что больше двух стаканов сосновки без привычки пить нельзя, не стоит.
   - Сосновки? - непонимающе спросила я.
   - Это местная наливка. - Махнул рукой маг. - Название так себе, да и делается она не из коры и шишек, но зато какого качества. - С видом знатока заключил Грейден. Чтобы разбираться в выпивке, нужно иметь не малый опыт её употребления... Мой "спаситель" в душе алкоголик? - С непривычки сносит крышу после двух стаканов.
   Видимо, да.
   - И сколько я выпила?
   - Не допила третий. - После недолгих раздумий ответил Грейден.
   У меня только глаза на лоб полезли. Это ж насколько крепкая местная наливка, что меня так развезло после двух с лишним стаканов?
   - Моё похмелье на твоей совести. - Простонала я, в данный момент искренне ненавидя мага.
   - Не хочу тебя огорчать, - ухмыльнулся мужчина, - но она проявляет себя только в те моменты, когда я действительно виноват.
   Возмущённое пыхтение лишь придало больше веселья улыбочке, которая расползлась на лице Грейдена.
   - Я же не знала, что она такая крепкая! - попыталась воззвать к отсутствующей в данной момент совести мага.
   - Знаешь, как говорят? Незнание закона не освобождает от ответственности. - Парировал он.
   Я обиженно фыркнула. Видимо, всех жителей Дорианта связывает одно качество: любовь к пакостям. А как иначе назвать это? Что мои "любимые" родственнички, что этот... Ведь мог бы настоять... А, ладно, сама виновата. Голова на плечах-то есть.
   Тяжело вздохнув, поинтересовалась, который час и зачем пришёл маг.
   - Полдень миновал два часа назад. Потому и зашёл: проверить, не протянула ли ноги.
   - Когда пьёшь высокоградусный напиток на голодный желудок, такой эффект вполне ожидаем.
   Что-то неуловимо изменилось в маге. Кстати, он не выглядел таким "убитым", как вчера. Может, виной такого впечатления послужила темнота и искусственное освещение шарика, что создал Грейден. Хотя белки глаз были красноватыми, как это бывает, когда несколько суток подряд не спишь, или спишь ровно столько, чтобы хватило продержаться на ногах.
   - Что? - недоумевала я от реакции мужчины. - Неужели сам не знаешь, что пьянеешь в разы сильнее, когда хлещешь алкоголь, ничего не поев?
   - Знаю. - Раздражённо ответил он. Ну что на этот раз ему не понравилось?
   - Тогда чему удивляешься? - хмыкнула я, совсем не понимая этого странного... почти человека.
   - Ты что же, совсем не ела вчера?
   - Не до этого, знаешь ли, было. - Хмыкнула, вспомнив, свои блуждания по лабиринту, а потом и лесу. А ведь я так и знаю, сколько провела там, прежде чем нашла выход. - Да и в том лесу как-то дичи особо не попадалось. - Тут я слукавила. Попадалась. Но отчего-то её было мало, меньше, чем должно быть.
   - А чего ты хотела? Какое живое существо, обладающее хотя бы зачатками разума, станет жить в месте, где ходят мертвяки?
   Я по-новому взглянула на мага. Вот из кого можно вытянуть все интересующие меня подробности, начиная от текущего местоположения, заканчивая тем, как отсюда выбраться.
   - Ладно, - буркнула, растирая руками лицо. - Я проснулась, ты меня проверил. Дальше что?
   - Обедать будешь?
   Прислушавшись к собственному организму, обнаружила, что, несмотря на общее самочувствие, он не имеет ничего против того, чтобы хорошенько покушать. Ну и прекрасно.
   - Буду. Где можно умыться и привести себя в порядок?
   Получив подробные инструкции, дождалась ухода мага, и занялась собой.
   Что я могу сказать? Отвыкла от жизни, лишённой элементарных удобств.
   За столом меня дожидался Грейден и хозяин дома. Последний уже закончил обедать, и, справившись о моём самочувствии, удалился.
   - Чего такая хмурая? - спросил маг через какое-то время. - Я думал, вид еды поднимет тебе настроение.
   - Пытаюсь вспомнить, почему я быстро опьянела. - Поделилась мыслями.
   - Сама говорила, что ничего не ела. - Равнодушно пожал плечами мужчина.
   - И вот что интересно... - выдержала паузу, дабы полностью завладеть вниманием мага. - Я вчера вообще ела? Вы что, зажали мне закуску?
   Грейден поперхнулся. Когда он посмотрел на меня, в его взгляде мелькали весёлые искорки, а ещё на лице читалось такое снисходительное выражение. Без слов было ясно, что маг посчитал, что я сказала глупость, но получилось у меня это, как у ребёнка, потому и простительно.
   - У местных, да и вообще во многих сёлах, есть такая... традиция, когда при знакомстве нужно выпить с хозяином дома. Первую порцию обязательно пьют до дна, - вроде как показывает, насколько уважаешь семью, которая приютила. И только потом можно приступать к поглощению того, что выставлено на стол. - Объяснил Грейден с какой-то непередаваемой смесью иронии и снисходительности.
   Я усмехнулась. Закуска меня уже не спасла бы, как ни крути. Надо же, как развезло с одного стакана наливки... Видимо, она действительно очень хороша.
   Обедали молча. Может, и стоило что-то сказать ради вежливости, но, честно говоря, не было никакого желания. Видимо, маг думал также, потому что он охотно поддерживал меня.
   Вопрос о том, куда собирается дальше продолжить свой путь, я задала Грейдену уже после окончания трапезы, когда мы оба были сыты и довольны жизнью.
   - Я уже на месте. - Невозмутимо откликнулся маг. Однако мне отчего-то показалось, что это напускное равнодушие. - А ты?
   Ожидаемо. Что ж, пора раскрывать карты.
   - Мне нужно добраться до границы.
   Как можно скорее, - добавила про себя.
   Если колдун и удивился, то не подал вида - лишь крепко задумался.
   Меня же эта его задумчивость начала нервировать. Неужели всё так плохо? Или во время своих скитаний по подземному лабиринту я умудрилась пересечь половину империи? В это, конечно, верилось с натяжкой, но... а вдруг? И что тогда? Как мне покинуть эту злосчастную страну, не опасаясь преследования тех убийц? В том, что преследование могут организовать, я не сомневалась: вспомнились слова Рема, когда он вкратце обрисовал ситуацию, обозвав нападавших магов фанатиками. Фанатики - это всегда страшно, потому что их не остановят такие понятия как благоразумие и сострадание, пока те не достигнут цели.
   - Где мы вообще находимся? - решилась прервать гнетущую меня тишину.
   Маг вскинул на меня взгляд. Что-то странный у него прищур.
   - А ты не знаешь? - задал в свою очередь вопрос.
   - Видишь ли, - слегка замялась я. Эпический поход в подземелье долго пересказывать, да и желания как такового вспоминать все неприятные ощущения, тоже. Ограничусь кратким, но ёмким описанием. - Я не местная, и не представляю, куда меня занесло.
   Грейден открыл рот, чтобы что-то сказать, но передумал. Замер на секунду, и оценивающе пригляделся.
   - Что? - не выдержала я. Со мной что-то не так? Так пусть скажет это прямо, а не заставляет нервничать понапрасну.
   - Удивляюсь тому, что тебя ещё не сожрали мертвяки.
   - В смысле? - напрягалась, услышав о перспективе быть съеденной ходячими трупами.
   - Да местность тут такая, - охотно пояснил маг. - Когда-то воевали часто, что ни день, то резня. Выносить с поля боя мёртвых не успевали, вот они лежали себе, постепенно разлагаясь. Всё бы ничего, но в дело вступили маги... Раньше они церемонились: если заплатили хорошо, то и дело нужно сделать хорошо. В итоге, благодаря их стараниям (любили они показать, кто из них круче), магический фон тут нестабильный. - Видя моё непонимание, мужчина объяснил проще: - Чуть поколдуешь, мёртвые оживать начинают, и кидаются на всё, что движется, видимо память о том, что когда-то они сражались, до сих пор не отпускает.
   - То есть мы находимся рядом с... эм... полчищем ходячих трупов?
   - Нет, мы находимся прямо на ней. На Мёртвой Сечи.
   И тут я серьёзно задумалась.
   - И как далеко мы находимся от границы? - осторожно спросила я, предчувствуя, что ответ не понравится.
   - Достаточно. - Маг кратко поведал, куда меня занесло.
   М-да, действительно далековато.
   Туннель, из которого я вышла, увёл меня вглубь страны. Каким образом? Не знаю, спросить бы тех, кто строил катакомбы, но, увы! Нет, конечно, может статься, что дело не обошлось без магии, и к тому же, помнится, если я правильно поняла, там была целая система ходов. В общем, всё могло случиться.
   - Сколько времени уйдёт на то, чтобы добраться до границы Риалона?
   - Вот уж не знаю. - Пожал плечами мужчина. - От нескольких недель до месяца. И это в лучшем случае.
   Как долго! Что-то царапнуло в словах мага.
   - А в худшем?
   - В худшем... - задумался Грейден, явно высчитывая правильный ответ, - будут в каждом крупном городе задерживать, если не предъявишь документы. Оборотни почти не живут в городах, держатся семьями или кланами отдельно, так что приходится отслеживать их перемещение. - Извиняющимся тоном произнёс он.
   - Ясно. Города лучше обходить стороной.
   Мужчина скептически хмыкнул. Я прекрасно поняла, что скрывалось за ним. Просто, если ты находишься в незнакомом месте, то сориентироваться практически невозможно.
   Однако следующая фраза поставила меня в тупик:
   - Не скажи, в некоторых особо крупных городах проживают сильные маги, и за определённую плату могут создавать порталы, куда нужно.
   Я как-то сомневаюсь, что меня смогут забросить в Анрэйт. Вот только это может мне здорово сэкономить время и силы. Где бы взять денег на услуги мага? Красть не вариант - сдаётся мне, тут магию умеют использовать на благо обществу, то бишь для ловли преступников. А как она действует я не знаю... Хм, разобраться на месте? В конце концов, помнится, у тароккских оборотней водились преступники, способные колдовать, а значит, не всё ещё потеряно! Для меня. Заработать можно на чём угодно - было бы желание.
   Расспросить ещё Грейдена? Он многое знает из того, что мне нужно.
   - А как добраться до ближайшего города?
   - Без мага, хотя бы боевого, опасно ходить по этим местам в одиночку. - Словно готовил ответ заранее, выдал Грейден. Вид у него был серьёзный, без намёка на веселье. Видимо, и вправду, опасно здесь.
   - Но со мной ведь ничего не случилось. - Забота, или что-то другое, но мне не нравится, когда малознакомый мужик пытается опекать меня. В моей жизни один уже такой был. Потом выяснилось, что для него я была неким экспериментом: было ему интересно, выживет ли и сможет приспособиться к жизни "дефектная" родственница. Смогла. Видимо, Ваэрду понравился результат, раз он решил вернуться спустя столько времени и испоганить моё настоящее.
   - И я не перестаю этому удивляться. - Иронично протянул Грейден.
   Что-то мелькнуло в его голосе, жесте, взгляде... едва уловимо, на грани восприятия, но я поняла: ему что-то нужно от меня. Стал бы он настаивать на том, что в одиночку по Мёртвой Сечи передвигаться опасно? Не думаю, будь я полноценным оборотнем. Хочет защитить? Да мы едва знакомы, а на благородного рыцаря, который помогает безвозмездно, он не тянет.
   - Тогда почему бы тебе не сопроводить меня до ближайшего города? - в лоб спросила я.
   - И чем же ты мне заплатишь? - Нисколько не смутившись, выдал мужчина, крутя в руках стакан и рассматривая, как на дне плещется жидкость по ошибке зовущаяся чаем.
   Он ждал этого вопроса.
   - То есть ты согласен. - Не преминула уточнить. С жителями Дорианта лучше детально всё обговорить, прежде чем заключать сделки - моргнуть не успеешь, как по незнанию продашь душу.
   - Если меня устроит плата. - Мгновенно отозвался маг.
   - Боюсь даже спросить, какую плату ты хочешь получить. - Хмыкнула, с подозрением покосившись на него.
   Грейден явно чувствовал себя хозяином положения. Перед глазами тотчас появилась подходящая картинка, где мой собеседник сидит на стуле из дорогих материалов и держит в руках бокал с вином. Ассоциация донельзя отражающая действительную ситуацию: маг точно знал, что от его слова зависит, рухнут мои планы или же воплотятся в жизнь. И свои услуги готов был дорого продать.
   Я старалась держаться не менее уверенно и спокойно, чем он. Платить мне всё равно нечем, придётся соглашаться даже на убийство его жены, если она существует.
   - Сведения. - Произнёс мужчина, будто смакуя это слово.
   Что ж, я могу гордиться выдержкой, выработанной во время общих трапез со своими родственниками: я сумела сдержать недоумённое "Чего?", готовое сорваться с губ, и сохранить лицо.
   Вместо этого я решила уточнить, какие именно сведения. Может, он такой же маньяк, как те, которые влезли в Саэри, и мечтает о таком же подвиге. Или ему нужны сведения о... не знаю, контрабанде, которую завозят с Риалона - как бы ни старались власти, а три вещи не искоренить никогда: взяточничество, преступность и контрабанду. Можно поймать и тех, кто берёт взятки, и тех, кто совершает различные преступления, и даже накрыть контрабандную сеть, но ведь всех не переловить. Любители взяток могут затаиться на время, а потом, чуть осмелев, вновь возьмутся за дело. Преступления же будут совершаться до тех пор, пока люди и нелюди будут поддаваться различным искушениям. А с контрабандой ещё проще: всегда найдутся тот, кто окажется умнее, и придумает новый способ доставки запрещённых товаров.
   К слову, а ведь я даже не представляю, что в Дорианте считается экзотикой, которую можно найти в Риалоне.
   Что гадать? Как говорится: хочешь узнать ответ - спроси. И я спросила.
   - Меня интересует, как может быть возможно такое, что у оборотня нет второй ипостаси. - Ошарашил маг.
   Я скривилась, когда он обозвал меня оборотнем. Кровное родство ещё не делает меня представительницей этого кошмарного племени.
   - Ничем не могу помочь в этом вопросе. - Решительно поставила точку в этом в высшей степени необычном разговоре. - Обратись с этим к оборотням, может быть, они тебе не откажут. - И поднялась из-за стола.
   Не имея более никакого желания оставаться в доме, вышла.
   Вид старых, откровенно хилых домов с гниющими заборами и разваливающимися сараями мгновенно погрузил в уныние. Зато теперь стало ясно, отчего нас не послали ночевать в сарай - крыша наверняка могла рухнуть при любом громком звуке. Интересно, как тогда здесь содержат скотину?
   Принюхалась, и едва не поплатилась обедом за своё любопытство: среди общего запаха старых досок, влажной земли и ржавеющего металла, повеяло самой настоящей гнилью. Будто кто-то сдох неподалёку и уже давно разлагается.
   Прижав ладонь ко рту, развернулась, намереваясь переждать приступ тошноты в доме - запах пыли и старья всяко лучше, чем отвратительный запах разложения.
   Рефлексы сработали раньше, чем успела сообразить голова, и я только чудом не поцеловала дверь, которую открыл прямо перед моим носом Грейден. Маг хотел что-то сказать, но узрев моё лицо нездорового оттенка, моментально изменился: вытянулся, окинул цепким взглядом окрестности.
   - М-м, свежая мертвечинка, - протянул маг с какой-то жёсткой усмешкой.
   По голосу стало ясно, что это не есть хорошо.
   - В дом. - Скомандовал он и подкрепил слова действиями, увлекая вовнутрь.
   Словно из-под земли появился хозяин дома, и я впервые рассмотрела его. Мужик был худощав и ростом с меня, хотя в руках его ощущалась сила - он в одиночку извлёк из угла толстую балку и забаррикадировал ею дверь. Думаю, я бы тоже справилась с этим делом, хоть и не без труда, но во мне есть частичка силы оборотней, а тот - человек, так что я прониклась уважением к гостеприимному хозяину. Когда мужик повернулся, стали видны первые признаки седины, поселившейся в его светлых волосах. Зато лицо... лицо уставшего от жизни человека. Усталость сделала хозяина дома старше лет на десять, а то и больше.
   Неужели жизнь в этих местах настолько тяжела?
   И когда Грейден тихо приказал не шуметь и не высовываться, я догадалась, отчего посёлок выглядел так, словно постепенно умирает.
   - Сюда идут мертвецы? - тихо спросила я у мага.
   - Да. - Кивнул он, сосредоточенно перебирая руками.
   - Что ты делаешь?
   - Закрываю ставни. - Не слишком дружелюбно отозвался Грейден и показал верёвку, которую, как оказалось, осторожно тянул. - Между прочим, в твоих интересах помочь с этим делом. - Он указал взглядом на ещё одно окно.
   Оглядевшись, я поняла, что хозяин дома не терял времени даром и тоже наматывал верёвку, стоя у очередного окна. Ничего другого мне оставалось, кроме как последовать примеру мужчин.
   Втроём мы быстро справились.
   В доме стало тихо, темно и мрачно. Прямо как в Саэри - пришло в голову сравнение, заставив сглотнуть от напряжения.
   - Грейден. - Тихо позвала мужчину. - Почему мы прячемся?
   - Потому что жить хочется. - Огрызнулся он.
   - Ты же маг! - Обличающе ткнула в него пальцем. Мы сидели за столом, где одиноко трещала свечка, отбрасывая причудливые тени. Хозяин дом молчал, то ли из вежливости, то ли просто не желая привлекать к себе наше внимание.
   - И что с того? - Маг был напряжён и злился. - Я тебе некромант, чтобы выходить на бой с нежитью?
   - Некро... кто? - не поняла я.
   Грейден возвел глаза к потолку, сетуя на мою необразованность. Ну уж извините, в Риалоне магией не балуются, не то что в империи!
   - Если коротко, то я - боевой маг. Мой удел - уничтожать неразумную нечисть, ловить преступников, владеющих магией, воевать, в конце концов, но с живыми! А нежить - мертвецы, духи и остальные представители обратного мира, требуют вмешательства специалиста, способного устранить их без особого труда.
   - А ты не можешь просто зажарить их? - продолжила допытываться. Мне предстала уникальная возможность узнать много нового об устройстве империи и её магах. Даже если буду выглядеть полной дурой в глазах окружающих, не перестану задавать вопросов: вдруг эти сведения когда-нибудь мне пригодятся? Или, в крайнем случае, если Дориант не остановится на Риалоне и пойдёт дальше - на Анрэйт (надеюсь, этого никогда не произойдёт).
   - Можно, конечно, но я потрачу гораздо больше сил, чтобы спалить дотла кости, чем, если некромант оборвёт связь души с телом и потратит на это намного меньше, чем потрачу я. - Со скучающим видом объяснил маг.
   Казалось бы, он взял себя в руки, но я всё равно чувствовала его злость. Интересно, в чём причина?
   - Я мог бы спалить один труп, другой, но сколько всего их может там оказаться? - невесело усмехнулся Грейден. - Мой резерв не бесконечный, да и лучше поберечь силы для по-настоящему критической ситуации.
   Кажется, я поняла, в чём причина злости мага. Его бесит собственное бессилие.
   - Что ты подразумеваешь под "критической ситуацией"? - решила проверить догадку.
   - А вы представьте, что возвращаетесь домой с охоты, - вдруг заговорил хозяин дома, - несёте полный мешок дичи, с которого капает кровь, и чувствуете почти у самого дома зловонный запах - это с нескольких сторон подступают тела, бывшие ещё неделю назад вашими друзьями, родственниками или семьёй. А в это же время на улице играют дети, и они не видят, что их окружают мертвецы. - Голос рассказчика дрогнул, руки, что лежали на столе, сжались в кулаки. Взгляд его был устремлён вдаль. Похоже, он переживал свой худший кошмар наяву. - И нужно что-то сделать...
   - Тише, Герт, - Грейден потряс мужчину за плечо. - Ты чего это? Расслабься, всё уже прошло.
   Хозяин дома перевёл непонимающий взгляд на мага, проморгался, и обрёл осмысленность.
   - Да, чего-то я... перегнул маленько... - пробормотал Герт. - Схожу за наливкой. - И решительно поднялся, чтобы исчезнуть в кладовой.
   - Вот, это уже другой разговор. - Поддержал Грейден. - Ночь будет долгой, а так хоть чем-то займём себя.
   О том, что сейчас только вечереет, я промолчала. Хотя за окном ещё светло, на что ненавязчиво указывали полоски света, пробивавшиеся сквозь щели, в доме было темно, как глубокой ночью, и только свечка разгоняла темноту.
   Тишина была гнетущей. Я ощущала себя виноватой, что разбередила, возможно, самые страшные воспоминания этого человека.
   - То, что он сказал, - тихо, чтобы только не услышал хозяин дома, спросила я, - это правда?
   Маг продолжал молчать. Я бросила на него быстрый взгляд. Грейдену досталась лавка у стены, и он полулежал, опираясь об неё спиной. Глаза его были закрыты.
   Когда я уже решила, что он задремал, маг соизволил очень тихо ответить, зная, что услышу:
   - Да. Среди тех детей был его ребёнок.
   Шумно выдохнула. Если Герт видел, как растерзали его дитя, почему он остался здесь? Я бы не смогла жить в этом месте, помня о том, что случилось.
   - Дети остались живы. - Успокоил маг, и дышать стало сразу легче. - Это было лет восемь-десять назад, если мне не изменяет память. - Неожиданно разоткровенничался Грейден. Видимо, решил потравить байки, чтобы как-то занять время. - Я тогда был студентом, мы проходили здесь практику, только-только окончили первый курс. Совсем глупые были, мнили из себя непонятно что, и потому не успели ничего сделать. - Грейден не одобрял своего поведения, это было понятно по интонации, поджатым губам и жёсткому взгляду. - Куратор едва успел вмешаться. Он, увидев, что дети в опасности, не думая, испепелил мертвяков, штук десять, разом. Израсходовал почти весь свой резерв. За что все и поплатились.
   Последняя фраза заставила насторожиться и замереть, затаив дыхание. Но маг, будто нарочно, медлил.
   - И что случилось? - нервно облизнув губы, подтолкнула к рассказу.
   Взгляд чёрных глаз напротив меня буравил пламя свечи, и в отблеске пламени казалось, что они отливают каким-то неестественным светом. Такой не может принадлежать человеку, - мелькнула мысль и скрылась, задавленная более важной целью - узнать, что же произошло здесь десять лет назад.
   - Помнишь, я говорил, что здесь нестабильный магический фон? - Что-то припоминаю, но не уверена, что смогу ответить, если меня спросят об этом. Поэтому осторожно кивнула. - Так вот, выброс, который совершил наш куратор, спровоцировал поднятие десятки умертвий. Любое заклинание, любой всплеск магии привлекает внимание тех, кто не нашёл покой на Мёртвой Сечи. Получается своеобразный маяк, на который приходят десятки, а то и сотни трупов. А теперь догадайся, что произошло дальше?
   И я поняла.
   - Все жители, включая нашу группу, просидели в осаде почти полторы недели в ожидании, что умертвия покинут селение.
   А я поняла, почему здесь делают такие крепкие наливки, и почему нет домашней скотины - её порвут при первой же возможности. В том, что мертвяков привлекают громкие звуки, я не сомневалась.
   Просидеть в доме десять с лишним дней, боясь высунуть нос за порог - просто подвиг! И ведь даже по нужде не выйдешь, коли дорога зад... ноги. Без ног далеко не уйдёшь. И чем прикажете заниматься днями напролёт? Давать сдачи трупу не с руки: у меня не хватит фантазии, на то, чтобы избавить мир подручными средствами от тела, не желающего разлагаться, лёжа в земле. Бить магией, по словам Грейдена, тоже не вариант - слетятся братья по оружию, и тогда точно не продохнуть.
   Картинка, описывающая ситуацию, донельзя правдоподобная, не желала покидать голову.
   - Как вы... как вам удалось... - слова не желали складываться в цельную фразу под напором эмоций.
   - Как нам удалось выжить и не сойти с ума? - И вновь на губах Грейдена заиграла ироничная улыбка, на этот раз с привкусом ненависти и жестокости. - О, наш куратор проявил сообразительность: заставлял вспоминать всё, что мы изучили за прошедший год, и не забывал просвещать на счёт других направлений магии, в частности, о смертоведении, или проще говоря, некромантии.
   - Чем закончилась... эта история? - назвать как-то иначе у меня не повернулся язык.
   - Выжил, как видишь. И даже почти не тронулся умом. - Вновь жёсткая усмешка. - Кошмары, само собой, снились потом долго, как и всем, кто уцелел. Правда, с практики не вернулось шестеро из нашей группы, а двое забрали документы: были вынуждены пройти принудительное лечение - психика серьёзно пострадала.
   Маг ненадолго замолчал, переживая заново моменты из прошлого. Он скорбел по ушедшим товарищам, это было видно невооружённым глазом.
   - Знаешь, почему селение ещё не вымерло до конца, невзирая на частые визиты нежити? - Я отрицательно покачала головой. - Время от времени сюда направляют некромантов для зачистки территории. Примерно каждые два-три месяца. Вдобавок два раза в год на практику прибывают большие группы некромантов. Они обеспечивают безопасность рабочим. Здесь недалеко, буквально в нескольких днях от селения, расположены жилы с дорогостоящим металлом. Платинарий или платинар, как говорят в народе, - самый ценный материал для магов. Он стоит очень много денег, но найти его крайне сложно, добыча почти не развита, а выплавка и того труднее. На Мёртвой Сечи имеется два месторождения платинара, и раз в год рабочие с ближайших селений, под прикрытием некромантов, отправляются на рудники, где добывают столько, чтобы им хватило на год вперёд. Именно на эти деньги селяне живут, ожидая, когда прибудут некроманты.
   - Не проще ли выделить группу опытных некромантов и обеспечить постоянную добычу, если этот металл такой дорогой?
   - Не проще. - Поджал губы Грейден. - Магов всегда и везде не хватает - империя большая, опасностей много. Мёртвая Сечь - сплошная аномалия, и тут даже некроманты не помогут: сколько бы не положили умертвий, им нет конца. А если начать полную разработку месторождений, то это рано или поздно привлечёт внимание мертвяков. И тут уж хочешь, не хочешь, а придётся оставить добычу: рабочих необходимо обеспечить жильём, питанием, безопасностью. Некроманты тоже люди, им нужен отдых, а работа на Сечи самая неблагодарная. Насколько я знаю, чем чаще и больше они обращаются к магии Смерти, тем хуже им становится - характер портится, здоровье, да и нервы ни к чёрту...
   Как сильно на меня не повлияло отношение Измаэля и его подчинённых, я не привыкла к тому, что малознакомые люди бывают настолько откровенны. Обычно таким ходом они преследуют одни и те же цели, сводящиеся к одному - к получению выгоды.
   Почему он так охотно делится подробностями из своей жизни и жизни местных? Для чего рассказывает это? Во внезапно проснувшуюся словоохотливость верилось с натяжкой.
   Маг, казалось, уловил, что моё настроение изменилось. Он вообще удивлял своей сообразительностью. Давно мне не доводилось встречать таких умных и внимательных людей. Придворные Риалона не в счёт - у них было коварство и желание подгадить соперникам, так что они умели и любили придраться абсолютно ко всему. С королём Анрэйта Грейден, конечно, посоревноваться не сумел бы при всём желании - у Веламара Сантейна совершенно иной уровень, и расчётливость его порой пугает. А вот с Ваэрдом маг, пожалуй, мог бы пободаться, и, возможно, даже смог бы переиграть где-то.
   Может, все маги такие головастые?
   Дом снова погрузился в молчание, которое нарушал лишь Герт, притащив из кладовой наливки и кучу снеди, которую по идее необходимо хранить в прохладном месте, то есть в погребе, где температура всегда гораздо ниже, чем в доме. Но, честно говоря, у меня были сомнения относительно того, что кто-то из местных жителей захочет соорудить погреб, когда существует вероятность, что похороненные тобой косточки курицы, могут ожить.
   Я с подозрением принюхалась, но запах был свежим.
   Герт выставил всё своё довольно-таки богатое угощение на столе, а Грейден вопросительно взглянул на меня, держа в руке тёмную бутылку, в которой, судя по всему, плескалась наливка.
   Что ж, похоже, ночь действительно будет долгой. Так почему я должна отказываться от дружески настроенной компании и приятного времяпровождения? Никаких причин или внутренних протестов я не обнаружила, а потому благосклонно приняла от мага стакан, полный наливки.

Глава 13

   Где-то на границе между Риалоном и Анрэйтом.
   На днях местным отделением правопорядка была задержана девушка. Невысокая, хрупкая, с немытыми, небрежно стрижеными волосами. Под лёгким слоем грязи угадывался цвет - светло-русый. Тёмно-карие глаза смотрели настороженно, будто ежесекундно ожидая подвоха, но в них так и читалась нескрываемая тоска, будто их обладательница потеряла интерес к жизни.
   Девушка была недурна собой, даже красива, но сейчас её внешность оставляла желать лучшего. Держалась она так, словно происходила из знатной семьи, по крайней мере, осанка выдавала её. Однако больше ничто не говорило о её прошлом.
   Девушку обнаружили в компании двух мужчин, с которыми, судя по всему, она боролась. По опросам стало ясно, что местный авторитет положил глаз на приезжую. Служители правопорядка об этом и сами слышали - работа такая, что приходится быть в курсе любых изменений, особенно вблизи границы. Учитывая последние события, произошедшие с Риалоном, стражам приходилось соблюдать двойную осторожность.
   С Ларсом Коварным местная администрация дружила, насколько применительно это слово к бандиту. Ларс, конечно, славился своей манерой вести дела, за что и получил прозвище, но имел авторитет в теневом мире среди воров, наёмников и отбросов, и разбоев не допускал, а своих ребят держал в узде. За неповиновение мог серьёзно наказать, а если кто-то решал вдруг кинуть Ларса, то потом, если везло, где-то находили труп этого глупца.
   Мало кто из стражников решался иметь дело с Ларсом: кто-то боялся запятнать свою репутацию, другие не хотели быть простой шестёркой, а третьи считали ниже своего достоинства быть доносчиком. Обычно господин Ларс сам находил тех, кому предлагал свою "дружбу", и ему редко отказывали. Однако с одним человеком Коварный предпочитал именно сотрудничать - это майор Оритал. Сорокадвухлетний вдовец, воспитывающий свою единственную дочь, внушал уважение и благоговение не только среди сослуживцев, но даже в теневой среде.
   Майор явился сразу, как только стало известно, что в отделение привели симпатичную девушку, которую пытались силой увести парни Ларса. Оритал ясно дал понять Коварному ещё в те времена, когда тот только начал подминать под себя теневую сторону города, что не станет терпеть, если ему донесут, что кто-то из его людей похищает и насилует женщин. Разборки между мужьями, братьями и отцами, большинстве своём состоящими в пограничном гарнизоне, и бандитами приведут к медленному ослаблению всей системы безопасности города, а затем и той части границы, что закреплена за Виролем.
   И Ларс выполнял условия Оритала, а тот, в свою очередь, закрывал глаза на трупы, которые оставлял за собой Ларс.
   Майор придерживался философского мнения, что низшие слои теневого мира не должны волновать стражей правопорядков: они меняются быстро и часто, особо не задерживаясь на своих местах. А вот знать в лицо тех, кто дёргает за ниточки, стражи просто обязаны.
   До сегодняшнего дня договор соблюдался безукоризненно. Новых борделей никто не устраивал, а старый был способен удовлетворить вкусы мужчин. Видимо, кому-то местные прелестницы успели приесться.
   Майор терпел Ларса, в основном, из-за того, что тот поддерживал дисциплину на уровне среди своих ребят. Влияние его не было абсолютным, но распространялось на большую часть города. Но, раз уж господин Коварный не уследил, Оритал получил полное право поступить так, как считает нужным. А майор считал, что юнцу (Ларс был моложе его более чем на десять лет) просто необходимо показать, насколько может быть зыбко положение того, на кого усердно и тщательно собирают компромат, который может отправить любителя преступать закон на виселицу.
   - Кто такая? - спросил майор у дежурного, глядя на девушку, сидящую в камере предварительного заключения.
   - Приезжая. - Ответил без промедления тот. - Откуда не говорит, как зовут, тоже. На вопросы о том, что случилось, отмалчивается.
   - Проводи девушку в допросную. - Распорядился майор. - Я сам с ней побеседую.
   Мужчина догадывался, в чём причина: находясь на дежурстве сутки, а иногда и больше, волей-неволей даже самый добрый и терпеливый человек начинает звереть и рявкать на всё, что не даёт покоя, то есть на всё, что движется и издаёт какие-либо звуки. Наверняка и этот был недоволен тем, что его потревожили тихим вечером, и потому не церемонился с девушкой. Та, видно, не привыкла к такому обращению, и назло стражу не желала облегчить задачу, крепко храня молчание.
   Дежурный выполнил указание немедля.
   В допросной, где находился стол, по обеим сторонам которого были самые простые стулья, и пара светильников, Оритал снял с девушки кандалы.
   - Итак, давайте познакомимся. - Майор решил начать со светского тона. Профессиональное чутьё подсказывало, что с девушкой иначе не стоит обращаться - замкнётся. За годы своей службы, мужчина научился прислушиваться к интуиции. - Майор Оритал Винсед, служитель местной службы правопорядка. А вы, милая леди?.. - Оритал замолчал, ожидая ответа, и он последовал, пусть и с задержкой.
   - Рогенда. - Неуверенно выдавила своё имя девушка. Уже что-то.
   Она нервничала, видимо, не имела ранее опыта общения со стражами правопорядка, отметил про себя Винсед. И это хорошо, это правильно, девушки должны сидеть дома и заниматься хозяйственными делами, - механически решил мужчина, сравнивая со своей дочуркой.
   - Необычное имя. - Осторожно заметил Оритал. - В этих краях очень редкое. Я бы даже сказал, в Вероле такое имя не носит ни одна женщина или девочка.
   Майор аккуратно подводил девушку к мысли, что он понимает - Рогенда не местная, и ему интересно, откуда она приехала. Но девушка молчала. И вправду, неразговорчивая. А может, из-за инцидента с парнями Ларса, плохо соображает.
   - Скажите, Рогенда, ваша семья из Риалона? - спросил майор, внимательно следя за реакцией девушкой. - Я слышал, это имя довольно распространено там.
   Бывшая королевская гувернантка прикусила губу, не зная, что ответить. Да, она родом из Риалона, её родители всё ещё проживают где-то там, по ту сторону границы. К ним она и собиралась уехать, ибо прозябать на краю столицы Анрэйта, находясь в полнейшей информационной и денежной изоляции, было выше её сил.
   Когда Рогда согласилась бежать с Риатой в Анрэйт, чтобы уберечь маленькую принцессу от судьбы короля и королевы, убитых во время штурма дворца, она не предполагала, что будет так тяжело. Девушка не привыкла к трудностям: недаром ведь она происходит из знатной, хоть и мало известной и влиятельной, семьи, где родители определяли будущее дочери без учёта её мнения и просчитывали, как решить проблемы с наименьшими для себя потерями. Так что жизнь в кособокой хижине, пусть и на окраине столицы, оказалась не под силу Рогенде.
   Она честно старалась следовать тому пути, который выбрала. Даже делала работу по хозяйству вместо старухи Хильды, благо имела опыт из детства, когда родители посылали провинившуюся дочь без слуг к бабушке с дедушкой в глухое село. Однако единственное, с чем не смогла смириться Рогда - это отсутствие вестей из Риалона.
   Волчица успела позаботиться о том, чтобы бывшая королевская гувернантка оставалась в неведении - Риата запугала старую Хильду, чтобы та не смела рассказывать о слухах, гулявших по столице.
   Сплетен было достаточно для развлечения, но они не были связаны с Риалоном: жителям Анрэйта с лихвой хватало действий Измаэля, младшего брата короля, который был главным доверенным лицом его величества, и, судя по активности обсуждения его персоны, всем было интересно, что же он выкинет в следующий раз.
   О Риалоне говорили мало и неохотно. В основном, потому что о внезапном падении близкого соседа никто толком ничего не знал. А если и говорили, то в воздухе незримо оседало напряжение: воевать никому не хотелось, да и сам Анрэйт только начал отходить от гражданской войны, которую удалось быстро выиграть благодаря жёстким решениям Измаэля, принявшего командование войсками на себя. Про правящую семью Риалона говорили всегда одно - жалели их, да качали головами. Подробностей о том, что с ними, не знали, хотя предполагали, что ничего хорошего быть не может - к поверженным королям во все времена относились жестоко.
   На своё несчастье Рогенда случайно услышала, как какие-то кумушки обсуждали последние известия из Риалона. Они не стали обмусоливать новость, перейдя на тему новых веяний моды, а вот Рогда не смогла также легко переключиться с одного на другое. Девушка застыла, шокированная известием: принц Кайл Риалонский будет коронован во время свадебной церемонии. Свадьба состоится через несколько месяцев. Невеста, опять же по слухам, близкая родственница правителя Дориантской империи.
   Рогенда была любовницей принца Кайла. Он клялся ей в любви, и, пусть это наивно, но девушка верила в искренность чувств наследника. К тому же, помнится, он говорил, что готов сделать её своей королевой, невзирая на обстоятельства. До этого момента Рогда не сомневалась в словах своего принца.
   Девушка и так держалась с трудом, только мысль о светлом будущем, которое, несомненно, ждёт её в скором времени, как награда за пережитые несчастья, поддерживала её. Осознание ответственности за Фиолу постепенно меркло. В Рогенде поселился червячок сомнения, и он день ото дня постепенно изъедал её душу вопросами "За что всё это?" и "Чем она это заслужила?". В конце концов, жалость к себе стала пересиливать остальное. И это послужило толчком.
   Рогенда направлялась в город вместе со старухой Хильдой, когда той неожиданно стало плохо. Девушка побежала за помощью, и именно тогда узнала о предстоящей свадьбе наследника Риалона. Серьёзный удар по самолюбию и светлым чувствам подкосил Рогду, что-то внутри неё сломалось, и она сама не заметила, как вернулась в хижину.
   Пустой взгляд наткнулся на котелок с похлёбкой. План в голове созрел мгновенно.
   Покидая хижину, Рогенда знала, что обратного пути уже не будет, да и не по вкусу он ей. Заботиться о девчонке, которая по происхождению принцесса? И что, она ведь точно такая же - знатная, а живёт в бедности, вздрагивая от одной мысли, что с ней станет, если вдруг обнаружат, кто такая Фиола на самом деле. Сколько сидеть, ожидая удара? Минует ли когда-нибудь опасность?
   Рогда не желала себе такой жизни.
   Старушка Хильда скончалась - возраст сделал своё дело, а против старости лекарства так и не придумали. Рогенда позаботилась о том, чтобы её похоронили, и отправилась в Риалон. Зачем? Она сама не знала. Наверное, хотела взглянуть в глаза Кайлу и понять, что в жизни всё складывается далеко не так, как мы хотим.
  
   Цепкий взгляд майора выхватывал детали. Вот девушка напротив него сжалась, пальцы мелко подрагивают, комкая ткань юбки; вот она отводит подозрительно заблестевшие глаза, шмыгает носом, а лицо становится таким, что её хочется утешающее обнять и погладить по голове, приговаривая, что всё будет хорошо.
   Всё в девушке вызывало жалость. Если с первого взгляда на неё казалось, что она гордая, изящная и сильная, то у человека, не обделённого внимательностью и проницательностью, непременно сложится иное впечатление. Пустой, тоскливый взгляд, бледное, исхудавшее лицо, круги под глазами, одежда, покрытая пылью и грязью, - всё это могло вызвать лишь жалость и сочувствие. Всё, что осталось от той, прошлой Рогенды родом из знатной семьи Неарин. А ещё майор Оритал вспомнил, что такой женщина становится, когда ей разбивают сердце.
   Мужчина вдруг подумал, что не хочет, чтобы и его дочь когда-либо стала такой; чтобы он переживал о том, где она и что делает. У этой девушки тоже есть родители, и, судя по внешнему виду, они не знают о её местонахождении.
   Винсед решил, что Рогенда достаточно пережила. Если она стремилась к семье, в Риалон, то уже не сможет попасть туда - по новому указу короля граница закрыта. Девушке идти некуда. Разве что к Ларсу, побыть его подружкой на время. Майор Оритал прошёлся оценивающим взглядом по всхлипывающей фигурке. Нет, роль подружки бандита не для неё - сломается в первый же месяц, а потом её выбросят, как и всех предыдущих пассий. Повезёт, если не пристроят в местный бордель.
   Для этой девушки подойдёт иная жизнь. И Винсед знал, как обеспечить подходящие условия и защиту. Правда, господин по прозвищу Коварный ему этого не простит.
   Майор приютит Рогенду у себя, для его дочки как раз нужна та, кто сможет научить, что должна знать каждая девушка. То, что дочку научат хорошему, Оритал не сомневался: происхождение обязывает родителей дать своим детям хорошее воспитание, и Рогенда, судя по всему, не забыла основы.
   Майора посетила мысль, что пора очистить Вироль от всякой погани.
  

Глава 14

   Риата:
   Отвратительно, - подумала я, стоило проснуться. Меня тут же посетило странное чувство повторения. Кажется, где-то я это уже видела... А ведь точно! Вчера я чувствовала себя также отвратительно, как и сегодня.
   Извечное последствие каждой хорошей пьянки откликалось в голове гораздо хуже, чем в предыдущий раз. А всё почему? Потому что вчера я выпила больше, чем следовало. Теперь понятно, почему мне так плохо, что хочется удавиться. Всё, Грейден заслуженно получит от меня признание в ненависти, причём посмертное - я его просто прибью.
   Эпический поход к умывальнику закончился благополучно. И это, кстати говоря, позволило мне произвести разведку. Судя по свету, пробивавшемуся через щели, наступило утро. Ну, или только начало светать. Сколько наша компания, находясь в нетрезвом состоянии, бодрствовала, а после продрыхла, мне неизвестно.
   Хозяин дома обнаружился там же, где я запомнила его в последний раз. За столом. Рядышком нашёлся маг. Оба мужчины немилосердно храпели, кто-то громче и заливистее, а кто-то робко и почти не слышно. М-да, это ж сколько надо было выпить, чтобы вырубиться прямо на том месте, где пьёшь?
   Второй вопрос застиг врасплох: каким образом я оказалась лежащей на кровати? Сама добралась или помогли?
   Что ж, я знаю, у кого можно получить ответы на свои вопросы.
   Это была моя маленькая месть за то, что уже вторую ночь подряд я напиваюсь и чувствую себя просто ужасно. Раньше за собой такой кровожадности не замечала, но чего не сделаешь, лишь бы дать понять, что с похмелья могу быть очень злой. Основная причина, правда, заключалась в другом - после выпивки притуплялось обоняние, голова была тяжёлой, да и вообще, после хорошей (и не очень) пьянки я чувствовала себя разбитой. Боюсь представить, каково полноценным оборотням. Впрочем, они пьют редко, как я уже успела заметить. В Саэри, например, подавали вино, но оно было лёгким и, судя по вкусу, стоило очень недёшево. Зато никаких следов похмелья не ощущалось.
   Сложив ладони лодочкой, я набрала немного воды из умывальника и с предвкушением направилась к столу, где оба мужчины всё ещё пребывали в состоянии пьяной дрёмы. Сейчас будет весело.
   И действительно было весело. Мне одной: маг не оценил моего юмора. Впрочем, это была месть, так что я не обольщалась. Да и трудно что-либо оценивать, когда тебе на голову выливают холодную воду, а она ещё стекает за шиворот.
   Грейден порадовал своей реакцией. Я опасалась, что он может в искреннем порыве "любить" весь мир, колдануть так, что мало не покажется. Но, видимо, не настолько сильно напился, раз сумел вовремя вспомнить, что мы находимся в месте, где магия несёт проблемы. Зато как он ругался! Я услышала много незнакомых слов, скорее всего, это был жаргон магов, но общий смысл был понятен.
   - И тебе доброго утра. - Сказала я, как только поток пожеланий на все случаи жизни, иссяк.
   Взгляд, которым меня наградили не сулил ничего хорошего. Признаюсь, на секунду стало страшно. Всё-таки из человеческого у мага только внешность и запах, и то довольно слабый. Если бы взглядом можно было убить, я бы уже присоединилась к миру мёртвых.
   Глухой стон Герта разрядил обстановку и вывел Грейдена из того странного состояния, в которое он успел погрузиться, серьёзно напугав меня.
   - Который час? - охрипшим голосом спросил маг. Выглядел он уже нормально.
   - Не знаю. - Ответила, сглотнув ком в горле. - Я надеялась, что вы мне это скажете.
   Грейден, растерев руками лицо, неуклюже встал из-за стола. Представляю, каково ему после сна в такой позе...
   Пока маг разминал затёкшие конечности и мышцы, Герт окончательно проснулся. Первым делом хозяин дома проверил обстановку на улице. Вердикт порадовал: тихо, как сказал Герт.
   Мужчины (в лице Грейдена) велели мне приготовить чего-нибудь на скорую руку, а сами вышли, чтобы "уладить кое-какие дела, пока всё спокойно". Что за дела могут быть у двух людей, которые, вне сомнения, испытывают жуткое похмелье и при этом не собираются отложить их? Странные люди, странное место.
   Когда они вернулись спустя час по моим ощущениям, уставшие, взмокшие и голодные, маг бросил краткое: завтракаем и убираемся из этого места. На вопросы, Грейден отвечать не собирался, и они попросту не достигали своей цели - маг очень натурально изображал глухоту, за что его хотелось стукнуть от души. Только когда мы уже сели в телегу и поехали прочь, он соизволил-таки рассказать хоть что-то.
   Кстати, лошадь каким-то чудом уцелела, несмотря на вчерашний загул мертвяков в село. Может, в этом кроется причина поспешного бегства: пока животное не растерзали, пока без транспортного средства не оставили? Ответ получила ожидаемый:
   - Не только из-за этого. Я закончил свои дела. Хотя в этот раз повезло, - проворчал мужчина. В чём именно повезло, оставалось догадываться, и я предположила, что удача нас постигла в том, что мы не передвигаемся на своих двоих и не тащим на своём горбу телегу.
   К слову, в телеге я обнаружила с десяток небольших мешков, по звуку и форме, набитых чем-то тяжёлым. Сразу вспомнились мешки с камнями, которые были на полигоне близ Саэри. Догадаться о том, что мы везём, не составило труда, захотелось получить подтверждение.
   - Это то, о чём я думаю? - указала на мешки.
   Однако прямого ответа не получила:
   - Если ты думаешь о костях и трупах, то вынужден разочаровать. - Огрызнулся мужчина. Маг был не в духе, и я предположила, что причина кроется в побудке.
   На мгновение стало стыдно: если бы меня также разбудили да ещё после пьянки, я бы тоже не обрадовалась. Но, поразмыслив немного, отмахнулась - если бы не моя выходка, неизвестно, когда в таком случае мы покинули бы это злачное место. И если плохое настроение мага - это цена моего скорейшего возвращения в Анрэйт, я с радостью её заплачу. Только вот отношения всё равно стоит наладить - неизвестно, сколько времени мы проведём вместе, да и дорога может оказаться не такой спокойной, как хотелось бы.
   Собственно, до бойни в Саэри я была уверена, что местные жители живут беззаботно, а империя процветает. Настолько, что хочет поделиться своими благами с соседями, которым эти самые блага были не нужны. Зато теперь я точно знала: в Дорианте далеко не так радужно и спокойно. Здесь люди и нелюди сосуществуют, пока им это выгодно, но готовы перегрызть друг другу глотки за дополнительный кусочек счастья. Не удивлюсь, если император решился на захват и подчинение Риалона из-за того, что там нет таких проблем, как, например, в Мёртвой Сечи. По крайней мере, расовая грызня отсутствует.
   Какое-то время ехали молча. Грейден не затевал бесед, а я не стремилась нарушать молчание, хотя чувствовала некую неловкость. Такое бывает, когда ты остаёшься один на один с незнакомым человеком, и вам нужно в одно и то же место. Вы вынуждены находиться вместе на небольшом пространстве, молчание напрягает, а вот о чём говорить с попутчиком, не имеешь представления.
   Я пыталась представить, что буду делать дальше. Отчего-то не покидала уверенность, что Грейден не оставит меня где-то на дороге. Если, конечно, не постараюсь хорошенько и не выведу его из себя, как сделала сегодня. Тогда на секунду показалось, что он способен убить. Учитывая его специализацию, опыт должен иметься.
   Вдруг вспомнила, что я так и не отплатила Грейдену за то, что он подобрал меня тогда на дороге. А ведь мог оставить и поехать дальше - какое ему дело до чужачки? Оставил бы, и был в чём-то прав, не обязан ведь помогать.
   - Спасибо.
   Мне достался недоумённый взгляд.
   - Я не поблагодарила за то, что подобрал меня тогда. И, если честно, я не знаю, как отблагодарить тебя за то, что ты взял меня с собой. - Пояснила и увидела, как сначала физиономия мага вытянулась, а потом приобрела какое-то хитрое выражение.
   - Я думаю, мы договоримся полюбовно. - Загадочно произнёс он.
   Я нахмурилась, ожидая, что же выкинет маг.
   - Я ведь уже говорил, что меня интересуют кое-какие сведения, - начал он издалека.
   - Сомневаюсь, что смогу тебе хоть чем-то помочь. - Перебила, не желая давать ложную надежду.
   - Ты же ещё знаешь, что именно мне нужно. - Вскинул чёрную бровь Грейден.
   - Не знаю, но могу предположить, что тебя интересуют оборотни. Я о них мало что знаю.
   - Ой ли? - насмешка во взгляде и голосе неприятно кольнула.
   - Не хочешь, не верь, не заставляю!
   Как обычно это бывает, когда затрагивают щекотливую тему оборотней, я становлюсь резкой. Моя реакция не удивительна: не помню, чтобы мои "любимые" родственнички давали почувствовать любовь и заботу. Скорее, семейные узы стали ошейником, не дающим спокойно жить.
   Я старательно игнорировала изучающий взгляд, который чувствовала почти физически. Грейден не торопился извиняться, или вообще что-либо предпринимать. Я уже начала тайком коситься на него, чтобы попытаться понять, что на уме у мага. Мужчина, вероятно, решил зайти с другой стороны:
   - Ты когда-нибудь чувствовала себя изгоем? - я замерла, шокированная вопросом.
   Надо же, как угадал с темой!
   - Ты к чему это ведёшь? - поинтересовалась с подозрением.
   - Почему-то у меня всю жизнь не складываются отношения с оборотнями. - Вдруг признался Грейден.
   - И из-за этого ты чувствуешь себя изгоем? - уточнила зачем-то.
   - У меня вообще не ладится с теми, у кого усиленное обоняние и чутьё.
   - Может, мыться надо чаще? - хмыкнула я.
   - Да ну? - Кажется, он обиделся - столько яда я от него ещё не слышала.
   Перегнула палку? Странно, вроде, вполне безобидная шутка, глумиться не хотела. Или это личное?
   - Извини, если обидела.
   Маг шумно вздохнул, не желая отвечать. Видимо, действительно, задела личное.
   - Всем одинаковое чувство юмора раздают при рождении? - ни к кому не обращаясь, устало высказался вслух мужчина.
   Прикусила язык, чтобы не сказать ничего лишнего - вдруг случайно задену за живое? Нехорошо получится: и человека обижу ни за что, и отношения испорчу.
   - Шуточки у всех одинаковые. - Посетовал Грейден. - У оборотней, в частности.
   - Так, может, есть доля истины в их словах? - скептично взглянула на спутника.
   - Я что, действительно, так неприятно пахну? - в голосе мага сквозили обида и непонимание.
   Сколько раз ему приходилось слышать подобное от оборотней? Представляю, насколько это досадно. Я бы рано или поздно перестала молча сносить оскорбительные речи... Похоже, терпение Грейдена тоже не безгранично: сам сказал, что отношения с теми, у кого обострено обоняние, не ладятся, - видно, на слова отвечал кулаками.
   - Как сказать, - я задумалась над тем, как бы осторожно объяснить магу свою позицию. - Я не знаю, кто твои родители, но ты пахнешь почти как человек. И внешне похож на обычного человека. Только вот запах очень настораживает, он мне неизвестен. Сам понимаешь, неизвестное пугает, вызывает недоверие. Думаю, встреченные тобой оборотни придерживались того же мнения, что и я.
   - Да уж. Хотелось бы и мне знать, кто мои предки. - Едва слышно пробормотал Грейден. По голосу было ясно, что маг не испытывает благодарности к ним, что уж говорить об уважении.
   Комментировать не стала, чтобы не усугубить наши и без того не лучшие отношения. Решила отвлечься разглядыванием окружающей местности. Мы уже прилично отдалились от селения, выглядевшего весьма плачевно при свете дня. К слову, проснулись мы очень рано, часов в пять или шесть утра. Так что я живо озиралась, тщательно оглядывая дорогу и заросшие кустарником и травой поля. Невдалеке редел лес, наверное, там и располагался выход из подземного лабиринта.
   При свете дня всё выглядело иначе. Не так мрачно, как мне представлялось. Хотя, возможно, так казалось из-за общего настроя - тогда мне жутко хотелось смыть с себя грязь и паутину, вдоволь наесться и дать телу отдохнуть. Как бы то ни было, в связи с последними событиями, эти края, несмотря на обманчивую красоту и невинность, навсегда останутся в моей памяти опасными и пугающими своими неживыми обитателями.
   А меня занимала другая мысль. Интересно, что могло понадобиться магу в этих краях? Ведь не просто так он сюда наведывался. Смею предположить, что в мешках, которые мы везём, может оказаться тот самый металл... как он там зовётся? Только вот ещё один не менее интересный вопрос: с чего вдруг Грейден удостоился такой чести, как перевозка ценного металла? И, главное, чем должны были отплатить ему местные жители? Если я права в своих предположениях, то куда он везёт эти мешки?
   В конце концов, моя хрупкая душа, изъеденная сомнениями, не выдержала такого издевательства, и я решилась прямо спросить о своих догадках. Грейден подтвердил их с небольшой поправкой.
   - А государство знает о твоих перевозках? - подозрительно осведомилась я. Не хватало ещё, чтобы меня упекли в тюрьму на пару с магом, если вдруг поймают на чём-то незаконном.
   - Скажем так, трудно узнать о делах, которые не стремишься раскрыть. - Туманно отозвался маг.
   - То есть ты занимаешься контрабандой? - уточнила на всякий случай.
   - Ну, - ухмыльнулся мужчина, - все мы не без греха. К тому же, это всего лишь руда, пойди, разберись с ходу, что в ней скрыто...
   Я готова была взвыть от досады. Ну что за невезение! Ладно, родственники - их не выбирают при рождении (к сожалению), потом этот пресловутый "долг клану", который этот самый клан не заслужил никаким боком, а затем край, полный ходячих трупов, не желающих спокойно гнить в земле. А сейчас и вовсе - ушлый маг с задатками контрабандиста. Что будет дальше, страшно представить. Я вообще нормально жить могу, без оборотней, магов, мертвяков и иных, не вызывающих доверия, личностей? Или мне покой светит только на том свете?
   Жалеть себя долго мне не дали: то ли Грейдену стало скучно, то ли что-то нужно. Склоняюсь ко второму варианту - в вечер нашего знакомства магу было вполне комфортно, когда я молчала.
   - Почему ты так резко относишься к оборотням? - он просто мастер выбирать вопросы. - Я думал, вся нечисть друг за друга горой...
   - Сам ты немытый! - обиделась я. Ну, не мылась я несколько дней, что теперь? Негде было вообще-то, да и некогда. Я только у ручья в леске умылась, как могла и куда дотянулась. На полноценное купание в холодной воде меня бы просто не хватило. А у Герта в доме был только умывальник, никакой ванной.
   Грейден с минуту ошарашено взирал на меня - я демонстративно делала вид, что не замечаю его. Краем глаза увидела, как мужчину встряхнуло раз-другой, а потом он... задрожал, закрыв рот рукой. Желая понять, что происходит с моим спутником, посмотрела на него нормально. Маг подрагивал, а из горла вырывались странные звуки, которые он явно душил в себе. Я уже начала потихоньку побаиваться за него и хотела было спросить, чем ему помочь, как его... прорвало.
   Вот теперь я серьёзно обиделась.
   Мужчина ухохатывался, захлёбываясь собственной слюной, а я мрачнела с каждой секундой. Я за него переживала, волновалась за здоровье и рассудок, а он... ну, его!
   - Ладно... - пытался между передышками сказать что-то Грейден. - Ладно... не злись...
   Я не злилась. Просто было немного обидно - это ведь искренний порыв.
   - Давно я так не смеялся. Извини, - отсмеявшись, с улыбкой сказал маг. - Просто не думал, что ты так отреагируешь на нормальный вопрос.
   Кажется, я прокололась.
   - Риата, - уже без намёка на веселье, заговорил он. - Из какого ты клана?
   - Не из какого.
   - Брось, - с ленцой протянул мужчина, искоса наблюдая за мной. Или проверяя мою реакцию на его слова? - Ты не знаешь элементарных вещей, ладно бы дело касалось только магов - оборотни в большинстве своём испытывают неприязнь к нашей братии потому, что мало что могут нам противопоставить. И обычно таким неподготовленными, как ты, в мир выходит молодняк, который живёт в изоляции не один год. Молодые оборотни получают необходимые навыки, но для жизни вне клана абсолютно не приспособлены. - Я открыто посмотрела на мага. Его лицо оставалось беспристрастным, как и голос. Он просто перечислял факты и ждал. - На всей территории Дорианта такое воспитание можно получить только в закрытом клане. Таковых насчитывается чуть больше двадцати. Однако, - сделал паузу мужчина и уже пристально смотрел на меня, - ни в одном клане, насколько я понял, не упускается такая важная деталь, как просвещение относительно магов. Оборотни прекрасно осведомлены, с какой категорией магов им лучше не связываться и даже не стоит провоцировать. Ты же не имеешь об этом представления, хотя столкнулась со мной. Если всё ещё хочешь возразить, могу дополнить свою мысль. У тебя глаза, какие у людей не встречаются; у тебя лучше развиты зрение и обоняние. Ты даже двигаешься не так, как люди: резко, быстро. Будешь возражать, что не имеешь отношения к оборотням?
   Какие могут быть возражения? - обречённо подумала я. Он же всё разложил по полочкам.
   - Твоя взяла. - Признала своё поражение. - Ты прав, Грейден, но не во всём. К оборотням я имею лишь условное отношение.
   - Это как? - чёрная бровь вопросительно выгнулась.
   Я мысленно выругалась: снова ляпнула, не подумав! Вот чего мне стоило промолчать? Теперь ещё придётся объясняться, посвящать постороннего в перипетии моей жизни. Только рассказывать о своих родственниках не было никакого желания, о чём я честно сообщила спутнику. И добавила, что обсуждать личное не собираюсь.
   - Хорошо, подробностей не жду. - Покладисто согласился маг.
   То есть объяснений всё равно ожидает. Какой упрямый.
   - А чего именно тогда ты ждёшь? - Не нравится мне его настойчивость. Но пока попробую выяснить обходными путями, что ему нужно.
   - Хотелось бы знать, тебя отпустил клан или ты сбежала из него? Не сбегала, значит. - Увидев, как вытянулось моё лицо, резюмировал мужчина. - Да, бывало и такое.
   Вопроса не последовало: причина побегов молодняка была мне ясна - кому бы понравилось жить мало того, что в изоляции от мира, так ещё подчиняться законам клана, где каждый, кто хоть немного сильнее тебя, может указывать, что делать.
   - И как часто такое случается?
   - Понятия не имею. - Пожал плечами Грейден. - Встречал несколько раз за всю жизнь глупых оборотней, которые были просто счастливы оказаться на свободе, вдалеке от клана. Правда, наше общение длилось недолго, - невесело усмехнулся он.
   - Из-за твоего запаха?
   - Отчасти. - Маг поджал губы, видно было, что ему неприятно об этом говорить. - А отчасти из-за моей специализации.
   - Не понимаю, - нахмурившись, покачала головой. - Если не опираться на запах, то с тобой всё в порядке, я ведь нахожусь около тебя уже два дня, и ничего. А то, что маг... - мстительно ухмыльнулась, - с кем не бывает.
   - Вот спасибо на добром слове. - Проворчал Грейден. - Утешила-то как, не передать словами.
   Мужчина печалился не так чтобы много, но своим наигранным нытьём серьёзно утомил меня. Позабавили его фразы о том, что никто не ценит помощи, которую он оказывает по доброте душевной. Эта фраза вызвала смешок у меня, а сам маг - я это видела - сдерживал улыбку. Не спорю, он отзывчивый: взять хотя бы то, что меня не бросили ночью в лесу, а потом не оставили в посёлке, по которому время от времени гуляют мертвяки. Но вот в доброту верилось с трудом. Возможно, я ошибаюсь (с кем не бывает?), только не даром говорят, что глаза - зеркало души. У Грейдена был жёсткий, проницательный взгляд; ни капельки наивности или тепла я не видела в чёрных омутах, которые, казалось, способны поглотить душу, если долго в них смотреть (то самое нечеловеческое в нём?). Такой взгляд можно встретить у того, кто пережил что-то, что хорошенько встряхнуло, или перевернуло жизнь с ног на голову. Например, предательство близких. Или, как в случае с Грейденом, смерть однокурсников. Волей-неволей, приходится взрослеть, потому что прежним уже не станешь.
   Какое-то время мы ехали перешучиваясь. Грей (он сам попросил так его называть - полное имя слишком длинное) всё же поведал причину, по которой с молодыми оборотнями из закрытых кланов почти нет возможности встретиться: они сбегают в поисках приключений, но старшие сородичи неизменно находят их и возвращают, жестоко наказывая за непослушание. Собственно, я успела об этом догадаться - Ваэрд, помнится, тоже любил это дело, а Рем рассказывал о том, что во время его юности, когда клан был гораздо больше, особо спесивых подвергали публичному унижению или физическому наказанию. Могли, к примеру, на один день поменять спокойного и терпеливого наставника на неуравновешенного и злобного оборотня. Со стороны кому-то это покажется мягким наказанием, но, учитывая нечеловеческую силу моих родственничков и отсутствие такого понятия, как милосердие, страшно представить, как всё проходило. По словам Ремира, огромным везением считалось, если молодой оборотень терял сознание, потому что самых выносливых после такой тренировки выносили - двигаться самостоятельно при множественных переломах было невыносимо больно. Вдобавок позором считалось, если оборотень начинал ныть или демонстрировал, насколько ему плохо - к клановой репутации относились очень трепетно. За это могли наказать повторно, и неважно, что не можешь даже встать - отработать нарушение внутриклановых правил ты обязан.
   Мы ехали весь день, делая перерывы только для того, чтобы дать отдохнуть лошади и нормально подкрепиться. За всё время маг дважды запускал в небо какие-то заклинания, устраивая короткое светопреставление, терявшееся на фоне облаков и небесной голубизны. Я спрашивала у него, для чего нужно было это делать, ведь Грейден сам говорил, что любой всплеск магии привлекает внимание мертвяков, заставляя слепо идти к нему, как мотыльки летят на свет. Он же объяснил, что таким образом уводит подальше от посёлка умертвий.
   До ближайшего населённого пункта мы ехали долго - восемь дней. Большие Гнильцы - так назывался посёлок, откуда Грейден вывез мешки с рудой, находился в глуши, фактически в самом сердце Мёртвой Сечи. Название у посёлка оказалось очень уж подходящим, если вспомнить гниющие дворы и разваливающиеся дома. А место, куда мы направлялись, называлось Малыми Гнильцами, и располагалось поселение почти у самого начала Сечи, являясь своеобразным входом в проклятую землю. Оттуда, по словам мага, мы поедем до Калпеана - крупнейшего города в этих краях, а там уже определимся, куда дальше.
   Всё время, что провели в дороге, мы изучали друг друга. Вслух об этом, естественно, не говорилось, но довольно чётко ощущалось. Мы оба оставались настороже, не рискуя полностью довериться. Я из-за природного чутья, он из-за того, что уже имел печальный опыт общения с оборотнями. Переубедить относительно собственного происхождения, уже не пыталась. Да и Грей дураком не был - прекрасно понимал, когда ему врут и увиливают.
   Мой спутник оставался для меня загадкой. Маг, почти человек (кем же были эти его таинственные предки?). Благородным назвать его язык не поворачивается - слишком громко сказано, да и не подходит его натуре. Отзывчивый, но тщеславный - это я выяснила, когда он рассказал о том, чем занимается.
   Грейден оказался магом-учёным. Его интересовало всё необычное, что было связано с магией. И по его словам нечисть, куда входили оборотни, имела к магии самое прямое отношение - якобы с животными произошла какая-то мутация магического характера. Правда, доказательств этому учёное сообщество так и не нашло. А вот собрать доказательства не представлялось возможным как раз из-за того, что кланы своих защищают слишком яростно. Одиночки не желают становиться объектом исследований, зачастую агрессивно реагируя на предложения такого толка. Потому Грей проявлял столь явный интерес ко мне.
   За свою помощь он всё-таки потребовал плату. Я даже почти не удивилась, когда он озвучил "цену". И в итоге мне приходилось терпеливо отвечать на вопросы мага каждый день, даже если они повторялись на другой манер. Его интересовало всё: действительно ли в клане такая строгая иерархия, по какому принципу она строится, как определяют вожака стаи (клана), когда оборотень впервые меняет ипостась и многое другое. Часть вопросов осталась без ответа из-за того, что некоторые вещи оборотни знают с малых лет, а я была отлучена от клана в раннем возрасте. Кое-что могла рассказать, опираясь на истории, что узнала от Ремира. А что-то я знала и сама. Легче всего было отвечать, когда Грей интересовался органами чувств. Пускай я не обладала и половиной той силы, что имели мои родственники, но всё же развиты они были лучше, чем у людей.
   Не удалось утаить от этого изворотливого ужа и тот факт, что я несколько... отличаюсь от своих сородичей, и оборотнем являюсь фиктивно. Эта новость не на шутку взволновала моего спутника, который с того момента постоянно что-то записывал и задавал уточняющие вопросы. Как-то раз мне стало интересно, что же он записывает. Решила глянуть краем глаза, и... почти ничего не поняла. Исписанные листы очень напоминали разруху после боя: во многих местах слова были небрежно перечёркнуты, где-то стояли живописные кляксы, кое-где виднелись дырки, а сам почерк был ужасен. В империи говорили на том же языке, что риалонцы и анрэйтцы, за небольшой поправкой, называемой диалектом. Диалекты разнились, но не слишком сильно, и понять местных мне не составляло большого труда. Лишь окончания и ударения немного отличались от тех, к которым я привыкла. Но вот то, что писал на своих листах Грейден, мне было абсолютно неясно.
   Попадались на глаза отдельные словечки, вроде "в теории", "слоями", "природной особенностью", "исходя из данных", "предположительно произошло", а дальше шла белиберда. Вероятно, вперемешку с человеческим языком, мужчина употреблял профессиональные термины. Особенно непонятными были схемы, которые маг рисовал впопыхах - видимо, пока не ушла мысль: стрелочки, чёрточки, кружочки, какие-то обозначения, надписи... Его "рисунки" вызывали у меня нервный смех и ассоциацию с планом по захвату мира. Думаю, непосвящённый, рискнувший заглянуть в эти записи, разделил бы мои мысли.
   Грейден, получив возможность удовлетворить своё любопытство, выглядел невероятно довольным жизнью. Я бы сказала, что он светился от счастья - даже чёрные омуты не отталкивали. И я в который раз отметила, что такой цвет глаз, как у него, не может принадлежать человеку. Было в них что-то... пугающее. До сих пор помню жуткое ощущение, когда прямо выказала желание, как следует их рассмотреть. Грейден пожал плечами (наверное, я не первая, кто просил его о том же) и уставился на меня немигающим взором. Чем дольше я смотрела, тем сильнее разум затапливало осознание, что омуты затягивают, поглощают, подавляют. На мгновение показалось, что из меня вытягивают душу, и я всерьёз испугалась. Разорвав зрительный контакт, долго приходила в себя, пытаясь понять, что произошло. Пару дней потом боялась смотреть ему в глаза.
   - Что скажешь? - спросил маг, через некоторое время.
   - У тебя тяжёлый, давящий взгляд. - Не вдаваясь в подробности, ответила я.
   - Все так говорят. - Равнодушно сказал мужчина. Надо полагать, мои предшественники тоже придерживались мнения, что разглашать детали не стоит.
   С того момента я не раз задумывалась, кем же были предки Грейдена. Ни запах, ни его глаза со странными свойствами не могли рассказать о том, но одно было точно ясно: они были не из этих краёв - слишком чужими казались особенности мага на общем фоне. Оставалось только гадать.
   До Малых Гнильцов мы добрались вечером восьмого дня. Ещё на подъезде к деревне Грей изменился. Пропал лихорадочный блеск из глаз, исчезла задумчивость и лёгкая растерянность; мужчина был собран и серьёзен.
   Маг предупредил, что в Малых Гнильцах мы остановимся только на ночёвку. Чтобы не говорили, не предлагали местные, не соглашаться. Я удивилась такому требованию. Грейден на этот раз кратко поведал о причинах такого поведения.
   Малые и Большие Гнильцы долгое время "дружили". У них было заключен негласный договор: "большаки" добывают драгоценную руду, отправляют её своим друзьям-"меньшикам", а те, в свою очередь, на вырученные деньги закупают припасы и стройматериалы и отправляют им. Собственно, Малые Гнильцы тоже были лишены возможности заниматься сельским хозяйством в виду близкого соседства с Мёртвой Сечью и её неживыми обитателями. Домашнюю скотину, по словам Грейдена, закупали и привозили мычащей, кудахтающей и блеющей только для того, чтобы на следующий день заготовить мясо - меры предосторожности, дабы случайно не привлечь одинокого мертвяка, случайно забредшего так далеко от проклятой земли. Так они и жили не один год. Потом жадность взяла своё, и "большаки" стали получать всего меньше и хуже, чем раньше притом, что объём добываемой руды оставался прежним. Естественно, ближайших соседей сначала прощали, думали, что выручка с ценной руды просто упала, и со временем курс на неё повысится - "меньшаки" ведь тоже жили, в основном, благодаря незаконной деятельности жителей Больших Гнильцов. Только ничего не менялось долгое время, и, в конце концов, "большаки" заподозрили своих соседей в нечистых помыслах. В итоге в настоящий момент Большие и Малые Гнильцы находятся в состоянии вражды. "Большаки" сами находят посредников, которые передают добытую руду доверенным лицам. Грей, как оказалось, входил в ряды немногочисленных доверенных и проверенных временем лиц. И в Большие Гнильцы он вёз различные продукты, стройматериалы, а также кое-какие амулеты.
   "Меньшики" недружелюбно косились в нашу сторону, а особенно часто взгляды получал воз. Оно и понятно: мы приехали от их соседей, и с собой, стало быть, везли то, что местным больше не доверяют.
   Ночевали мы, как ни странно, в одном сарае с нашей лошадью, а Грей, прежде чем лечь спать, что-то делал с телегой, которую мы оставили тут же, перед входом. Я так поняла, что он колдовал, дабы поутру нам не пришлось бегать по Малым Гнильцам с выпученными глазами в поисках "внезапно" исчезнувшей подводы. К слову, Грейден оказался прав: пока он занимался лошадью, меня тихонько отвели в сторонку и осторожно поинтересовались, не хочет ли уважаемая барышня спать в более комфортных условиях. Я в довольно вежливой форме отказалась: если выбирать между сеновалом и жёсткой лавкой, где вместо приличной перины стелют худой тюфяк, лучше выбрать первое. В сарае всяко мягче будет, спина отдохнёт, а не окаменеет за ночь. Лучше спать рядышком с магом: ему я доверяю побольше, чем местным - всё же, пусть знакомство и недолгое, а мало-мальски успела изучить его. Грейден тщеславен, ему хочется признания, которого собирается добиться с моей помощью, вернее, опираясь на сведения, полученные от меня. В общем, по всем пунктам выигрышнее оставаться вблизи мага - он и колдануть в случае чего может, и не бросит на произвол судьбы.
   Наутро меня бесцеремонно растормошили и, не дав толком проснуться, заставили запрягать лошадь. Я заподозрила, что Грей так отомстил за тот раз, когда я устроила ему "весёлую" побудку, вылив на голову холодную воду, на что мужчина очень натурально удивился. Выглядело правдоподобно, но я всё равно не поверила.
   Грейден сказал, что пора ехать, "добродушных" и "гостеприимных" хозяев сарая уже поблагодарил, так что задерживаться здесь дольше не имеет смысла. В итоге я пребывала в крайне скверном расположении духа: сонная, неумытая и туго соображающая. Честно говоря, есть у меня одна дурная привычка. Мне необходимо дать минут десять-пятнадцать после сна, чтобы мозги собрались в кучку. А то получается, что тело встало, а голова так и не проснулась.
   Провожать нас не вышли. Не больно-то и хотелось, однако поведение деревенских лишь углубило мою неприязнь к ним.
   До обеда я дремала, насколько это слово применительно в таких условиях, кое-как разместившись меж мешков, очень больно втыкавшихся в любые части тела на кочках и буераках, коими дорога оказалась усеяна. Странно, дорога от Больших до Малых Гнильцов была куда приличнее. Зато мне ясна ещё одна причина, по которой сюда не приезжают по доброй воле. Я рисковала заработать живописные синяки, но очень уж хотелось спать. На Грейдена, который пытался не раз завязать беседу касательно интересующей его темы, я злобно рычала. Получилось на диво естественно, мне очень понравилось, так что я отвела душу и уже с удовольствием подремала, не обращая на досадное недоразумение в виде каких-то там мешочков и одного в меру эгоистичного и мстительного мага.
   Единственный крупный город в этих краях располагался в девяти днях от Малых Гнильцов. По пути мы завернули в одну деревеньку, где всё было так, как должно: дома выглядели опрятно, заборы не разлагались на своих местах, а сараи выглядели крепкими и свежими - местные жители не забывали подновлять их. Ко дворам прилагались сторожевые псы, а на лугу вдалеке пастухи пасли коров. Кое-где имелись свои козы и даже свиньи. Словом, люди не знали плохой жизни.
   Грейдена, как оказалось, здесь тоже знали. Он менял свои услуги мага на бесплатный (и к тому же весьма комфортный) ночлег. Вдобавок нас ещё кормили из благодарности так, что складывалось ощущение, живот лопнет. Я тоже кое в чём помогла, правда, местные отнеслись ко мне насторожено - успела уже отвыкнуть от того, что моя внешность пугает. Придётся заново привыкать к этому ощущению. В общем, радости эти мысли мне не добавили. Грей заметил, поинтересовался причинами. А когда узнал, предложил: "Если тебя это смущает, носи плащи с капюшоном". У меня вырвался нервный смешок на это заявление.
   Спустя девять дней мы прибыли.
   Калпеан в первые мгновения поразил своими размерами - по сравнению с загибающимися Малыми и Большими Гнильцами, а также той деревней, город был огромен. Хотя, конечно, по сравнению с Гарденой - столицей Анрэйта, Калпеан проигрывал.
   Город был окружён высокой стеной, на которой несли службу редкие дозорные. У входа стояли стражники, которые при въезде брали пошлину и досматривали возы, если на них не было документов. У нас никаких официальных бумаг, разумеется, не было, зато были мешки, полные руды, добытой без специального на то разрешения. Я боялась даже думать о том, что с нами случится, если арестуют. У меня, в отличие от Грейдена, есть важные дела в другом месте, до которого ещё надо добраться, убив просто громадную кучу времени и средств. К слову, мне в случае чего даже откупиться будет нечем. Когда я уже решила, что не побрезгую откусить голову мага, если нас арестуют, он спокойно спрыгнул с воза и прошёл в каморку "для проверки документов". С таким же невозмутимым видом Грейден вернулся, запрыгнул на сиденье, подобрал поводья, и мы тронулись, миновав стражников. У меня от удивления даже рот приоткрылся.
   - Признавайся, что ты сделал, чтобы нас пропустили? - спросила я, как только мы достаточно удалились от стражников.
   - Я маг. - И так это многозначительно прозвучало, столько гордости в одном слове... Непременно бы прониклась, если бы мне это о чём-то сказало. Грейден, увидев выражение моего лица, перестал кичиться, недовольно вздохнул, и раздосадовано буркнул: - Денег дал.
   Я облегчённо рассмеялась. Оказывается, взяточничество не обходит стороной даже "элиту" Дориантской империи.
   Маг ориентировался в городе очень хорошо, что недвусмысленно указывало - он частый гость в этих краях. В короткий срок мы нашли постоялый двор, где сняли две комнаты. Грейден сказал, что ему нужно отлучиться по делам (наверняка связанным с мешками, полные руды) и просил, если захочу прогуляться, далеко не отходить - всё же город незнакомый, люди и нелюди разные могут встретиться. Он обещал быстро закончить с делами, а затем показать город и найти того, кто сможет помочь.
   До обеда провела время у себя в комнате. Успела хорошенько вымыться, поваляться на кровати, казавшейся просто царской, если сравнивать с жёсткой землёй и дном телеги. В общем, хорошенько расслабилась после неудобств длительной дороги.
   На обед Грейден не явился. И после обеда тоже. Лёгкий укол волнения подавила сразу: он же маг, и не самой мирной специализации, было бы о ком беспокоиться. Нет, конечно, все мы люди, и у каждого найдётся слабость, но Грей, как бы ни кичился своей профессией и умениями, слов на ветер не бросает, в этом уже успела убедиться. Так что я честно прождала его ещё четыре часа, после чего решила плюнуть и пойти проветриться - отдохнула и хватит.
   Расспросив хозяина постоялого двора о ближайших лавках с хорошей репутацией и качественными товарами, неспешно направилась в квартал мастеров. Как я поняла, в Калпеане существовал особый квартал, где жили только торговцы и мастера, предоставляющие различного рода услуги. Может, Грей там? Было бы хорошо.
   В Риалоне лавки с готовыми товарами, вроде книжных, располагались в разных частях города. А вот если нужна была стоящая вещь, то тогда отправлялись на улицу ремесленников - место, где проживали мастера, заработавшие высокую репутацию и бравшие исключительно дорогие заказы. Конечно, на таких улицах поселиться было непросто, в основном, из-за жесточайшей конкуренции (так просто никто не покинет престижный район) и огромной цены за дом или участок. Независимые лавки, где принимали заказы, тоже можно было найти в любом квартале, но они выживали из-за доступности для любого слоя населения (проще говоря, дешевизны). Большим минусом часто являлся маленький выбор - простенькие вещи, не требующие особых навыков, можно делать в любых количествах, главное, материал взять разный, да и фасон чуточку подправить, и всё.
   В Калпеане квартал мастеров оказался большим, а ассортимент услуг был широким: встречались как портные и картографы, так и кузнецы вперемешку с писарями, причём специализацию они могли иметь узконаправленную - к примеру, где-то только вышивали красивые узоры на манжетах и воротничках на заказ, а кое-где делали сейфы и замки с секретами.
   Я была впечатлена настолько, что не удержалась, и решила осмотреть хотя бы половину квартала мастеров. А если понадоблюсь Грейдену, найдёт меня сам, я его и так прождала больше, чем рассчитывала. И меня нисколько не смущало, что я выглядела в те моменты как селянка из глуши, впервые увидевшая настоящий город. Впрочем, я ведь и понятия не имела, какие великолепные изделия можно создать с помощью магии и знаний обыкновенного ремесленника. Так что я с неприкрытым интересом расспрашивала об очередной диковинке и её свойствах, не переставая восхищаться мастерством созидателей. У продавцов мои, без сомнения, глупые вопросы вызывали глухое раздражение, но они были вынуждены терпеть и быть приветливыми - как же, потенциальный покупатель. А вот специалистам, напрямую беседовавших с клиентами, было приятно видеть моё искреннее восхищение и интерес. Они охотно рассказывали, что это, как делается, для чего нужно и так далее.
   Я убила в квартале мастеров кучу времени, нисколько не пожалев об этом. С удовольствием бы прикупила с десяток, а то и больше любопытных диковинок. Порадовала бы себя, глядишь, и кому-то из друзей пригодились такие вещи, как зачарованные замки (для Ардаура), которые можно открыть только с помощью такого же зачарованного ключа. Или, скажем, заколку, которая способна ненадолго скрыть от взгляда - для Фиолы. Эх, были бы деньги...
   Забег по мастерским и лавкам прервался неожиданно: просто в какой-то момент почувствовала чей-то неприятный, пробирающий взгляд. Однако вычислить его обладателя не удалось - я была не единственной, кому необходимы услуги тех или иных специалистов и знатоков своего дела, а по кварталу и вовсе разгуливало немало людей. Решив, не заострять внимания - всё может быть, к тому же, внешне я отличалась от местных, - прогулялась до следующей лавки. Ощущение чужого взгляда не покинуло, кольнуло неприятное чувство. Азарт, какой появляется во время исследования ранее неизведанного, начал спадать.
   Я побывала ещё в трёх лавках, не задерживаясь в них надолго. Меня уже не интересовали ткани, канцелярия и украшения. Теперь я заходила куда-то для того, чтобы незаметно найти тех, кто меня преследовал. Да, ощущение чужого взгляда не покинуло, наоборот, стало казаться, будто меня... изучают. Осторожно, пристально, словно страшась ошибиться. И от этого проснулось ощущение опасности. В конце концов, я не выдержала, и отправилась на постоялый двор, очень надеясь, что Грейден уже вернулся - с ним как-то спокойнее, пускай он и мутный тип, но, в отличие от моих преследователей, уже привычный.
   Дорогу, несмотря на все восторги, я более-менее запомнила. Ну, даже если заблужусь, всегда можно спросить, в каком направлении мне нужно двигаться, чтобы достигнуть цели - перед уходом я поинтересовалась у хозяина постоялого двора названием улицы, на которой находилось здание.
   Я вела себя как полагается приезжей: тщательно осматривалась, чтобы запомнить детали. Дважды внезапно останавливалась и делала вид, что глубоко над чем-то задумалась, а сама резко поворачивала голову, чтобы якобы рассмотреть то, что пропустила, и заодно оглядеться. Я заметила троих. Они каждый раз дёргались, но быстро брали себя в руки, видимо, надеясь, что я не имею понятия о слежке, а значит, нужно вести себя естественно. Не смогла рассмотреть их подробно - сказывалось расстояние, но в общих чертах получилось. Неприметная внешность, типаж незапоминающийся - таких десятки, а то и сотни в каждом городе. Одежда тоже не выделялась из толпы ни стилем, ни цветом, значит, местные. И что же им могло понадобиться от меня? Я, конечно, приезжая, что видно невооружённым глазом, но по тому, как одета, нельзя сказать, что обладаю богатством, да что там, у меня даже кошелька с собой нет, это любой дурак увидит, если внимательно приглядеться.
   Ладно, надеюсь, хотя бы в этот раз судьба смилостивится, и от меня быстро отстанут - мне необходимо вернуться в Анрэйт, и так слишком задержалась в негостеприимной империи.
  

Глава 15

   Грейден был мрачнее тучи.
   Ещё совсем недавно, буквально утром, всё было по-другому: колдун планировал передать добытую руду поверенному жителей Больших Гнильцов, получить причитающуюся награду, и подумать над тем, что делать с Риатой. Маг не собирался подставлять её, но ему хотелось сначала вытянуть все сведения об оборотнях для своих исследований, и уже потом разобраться с тем, как отправить восвояси.
   Каким бы жестокими и бездушными не были маги-учёные в империи (оба качества были присущи этой категории людей), то объяснялось непременными условиями для выживания. Это в Риалоне нет таких проблем, зато в империи есть такие жуткие места, куда опасно соваться, не имея нужных знаний и навыков. Знания, как известно, - лучшее оружие, вот почему в Дорианте у учёных отсутствует такой показатель, как милосердие. Но среди учёных особо выделяются маги, посвятившие себя исследованиям. Самые прыткие из них отличаются бездушием и безразличием к чужой судьбе - сказывается политика выживания: либо ты, либо тебя.
   Оборотней относили к категории высшей разумной нечисти. Почему именно так, никто правдоподобно объяснить не может. Однако их не зря боятся: всё же оборотни живут стаями, - кланами на человеческий лад, и управляют ими в первую очередь инстинкты, а не разум. Зверя человек издревле опасался, а с хищником и вовсе предпочитал не встречаться. Но что делать, если у зверя есть разум? Он может говорить, думать, даже выглядеть как человек. Умного и сильного хищника надо вдвое сильнее. И люди боялись, хотя всячески демонстрировали, что способны с оборотнями сосуществовать.
   Оборотни всё чувствовали, но молчали, лишь презрительно морщились, намекая, что для них не секрет, что о них думают люди. И за это зверей ненавидели.
   Хрупкий нейтралитет порой выливался в конфликты, но они быстро разрешались - хорошая драка и переломы остужали пыл. До настоящего время так и было.
   Около трёх недель назад произошёл очередной конфликт. На этот раз он приобрёл иные масштабы: схлестнулись не "один на один", а, что называется, "стенка на стенку". Неизвестная группа магов, как рассказали Грейдену, проникла в логово оборотней-волков. Обе стороны понесли огромные потери, выживших оказалось единицы. Их ждало разбирательство, ради которого тщательно восстанавливали картину произошедшего.
   Грей понимал: даже если оборотни - жертвы, среди людей ещё очень долго будет ходить волнение. А всё из-за того, что, по предварительным результатам, среди группы неизвестных магов, живых не осталось. Звери снова доказали своё превосходство над человеческой расой.
   Это первая плохая новость.
   Грейден, будучи знакомым с учёными самого сильного в империи Института Практических Исследований, догадывался, что охота на оборотней неизбежна. Одни будут пытаться их отловить, чтобы "померяться силой" - на деле, чтобы доказать себе, что люди способны противостоять разумным зверям. Другие... другим неймётся узнать обо всех секретах уникальной расы, совмещающей в себе силу зверя и разум человека, и по возможности понять, могут ли люди обрести эти способности.
   По приезду в Калпеан Грейден хотел обратиться к знакомым, связанным с ним по Институту Практических Исследований, но, в свете последних событий, решил не спешить. Сначала необходимо выяснить, как относятся к оборотням, а потом невзначай поинтересоваться, что бы коллеги по ремеслу предприняли, появись у них перед носом одна из особей высшей нечисти. А вот о том, что эта самая особа уникальна вдвойне, Грей собирался умолчать: в отличие от некоторых учёных-магов, мужчина был гуманистом и пускать под нож разумное существо, пусть даже отличающееся от него самого, не имел желания, и в подобных "операциях" не участвовал. По его мнению, плодотворнее сотрудничать на равных условиях, без попытки отрезать что-либо у дышащего и чувствующего тела, без причинения боли. Так можно добиться больших результатов, чем напрасное уничтожение представителя другой расы. Ну, и заодно укрепить отношения. Только кому интересно мнение какого-то мага? Гораздо проще выловить неосторожного оборотня и издеваться над ним, выясняя, какие заклинания на него не действуют, а каким можно прибить не прилагая усилий.
   Ещё одну плохую новость принесла Риата, которая шлялась неизвестно где, пока Грейден нервничал и не знал, стоит ли сообщать ей о судьбе родственников. Пускай она и сбежала от них, всё же семья, - думал маг. Всю правду ему предусмотрительно не сказали, дав возможность додумать самому. А к чему именно мужчина придёт, уже не так важно.
   Риата рассказала о своих подозрениях относительно слежки. Грейден старался не подавать вида, что всё плохо, но женщина видела - спутник чем-то озабочен. Однако давить не стала - расскажет сам, если посчитает это важным.
   Следующим утром Грей собирался наведаться сначала к знакомым, которые могли поделиться сплетнями и, возможно, помочь. В частности, мага интересовал общественный настрой к оборотням. Если он негативный, Риату придётся срочно вывести из города и переправить туда, где ей не будет ничто угрожать. Если же всё более-менее спокойно, то с недельку можно будет провести в Калпеане, а потом, не торопясь, выдвинуться, куда она хотела. Заодно материала для исследований соберёт достаточно.
   Грей нарочно встал пораньше, чтобы за пару-тройку часов успеть наведаться к знакомым, а потом сбегать в квартал мастеров - заказать полезные вещицы и прикупить кое-что. Маг перед уходом рассказал о своих планах, предупредил, чтобы Риата не высовывала носа с постоялого двора, и поставил на неё защиту, призванную смягчить любое магическое воздействие. Ну, и добавил от себя к общему комплекту заклинание, которое предупредит его, если с Риатой что-то случится.
   Увы, порой обстоятельства вносят свои коррективы даже в самый продуманный план.
   Риата проявила упрямство: она не привыкла отсиживаться за семью замками, особенно, когда существует опасность, пусть и призрачная - слишком сильно отпечатался момент, когда на Саэри напали маги. Тогда она тоже сидела взаперти, не решаясь выйти в коридор, где убивали её сородичей. Чувство беспомощности и страха перед неизвестностью испытывать снова Риата не хотела. Уж лучше встретиться с опасностью лицом к лицу, с оружием в руках и боевым оскалом. Так и шансов выйти из боя живой выше.
   Боевой настрой спутницы приятно удивил Грейдена. Это хорошо, что Риата оказалась не впечатлительной барышней, какой её представлял себе маг. Он вообще был невысокого мнения о женщинах-оборотницах: отчего-то считал, что, кроме как продолжения рода, ни на что больше не способны. Вероятно, роль сыграло впечатление, которое производили мужчины-оборотни: доминанты, сильные и надменные. Настоящие самцы, идущие напролом к своей цели, подавляющие любое сопротивление. Таким волей-неволей будешь подчиняться. Собственно, Грейден был частично прав, только поведать ему об этом некому.
   Риата, заручившись согласием Грея, решила понаглеть. Она будничным тоном сообщила, что ей для собственной защиты необходимо оружие, и, если маг приобретёт его, то сможет попрощаться с ней, так как в опеке уже не будет нуждаться. У мужчины вытянулось лицо. Если бы он девушкой, то непременно сел на пол от такого заявления. Грейден по-новому оглядел спутницу, оценивая фигуру уже не по-мужски, а с точки зрения бойца. Он сам в студенческие годы частенько участвовал в потасовках, так что имел хороший опыт. Однако чисто визуальный осмотр не мог удовлетворить любопытства - таким методом нельзя было ничего утверждать. Значит, мысленно вздохнул колдун, придётся прибегнуть к опытному методу.
   Риата, услышав, что, если она не даст Грейдену скрутить себя в первые две минуты, то он купит ей оружие за свой счёт, невероятно обрадовалась. И разминка, и оружие на халяву. Какая удача! - и без колебаний согласилась.
   Грей энтузиазма женщины не разделял, но она дерзко заявила, чтобы мужчина не расслаблялся - не успеет заметить, как сам окажется скрученным в бараний рог. Колдун криво усмехнулся.
  
   Риата готова была расцеловать каждого встречного. Грейден купил ей превосходные клинки! Балансировка на уровне, удобные, лёгкие, блестящие, словом, чудо, а не оружие!
   Грей не верил, что проиграл женщине. Она не скрутила его, как грозилась, но и сама не далась ему так легко, как предполагал. Их "бой" растянулся больше, чем на две минуты. Риата ловко уворачивалась, ставила подножки, больно била по рукам, стоило мужчине опасно протянуть их к ней.
   "Поединок" завершился в тот момент, когда хозяин постоялого двора пришёл разбираться, что за подозрительный шум доносится из комнаты.
   Грей так и продолжал бы верить в чудесное везение спутницы, если бы при выборе оружия Риата не продемонстрировала свои умения. В этот раз у мага натурально отвисла челюсть при виде уровня владения метательными ножами и тщательного, до придирчивости, выбора.
   В итоге Грей попросил Риату не уходить из квартала мастеров, пока он не придёт за ней сам. Та пожала плечами и отправилась изучать лавки и мастерские, в которых ещё не побывала.
  
   Грейден узнал, что местные жители настроены более чем лояльно: оборотни их не трогали, не обделяли, приезжали редко, так что инцидент с тароккским кланом вызывал сочувствие. Однако кто-то баламутил. В крупных городах ощущалось лёгкое беспокойство. Кто этим занимается и для чего, оставалось загадкой.
   Грей выяснил, что в Калпеан прибыли для прохождения практики молодые маги. Наличие будущих коллег, в особенности, боевых магов, не вызывало у него восторга: отсутствие опыта и наличие дури в голове вкупе с юношеским максимализмом - гремучая смесь. Молодым хочется приключений, подвигов, славы. Осознание же собственной уникальности (магом ведь родиться надо!) и вовсе губительно сказывается на здравомыслии.
   Калпеан находился не так далеко от Тарокки, потому вести об инциденте с оборотнями дошли сюда в наиболее правдоподобном варианте. Неизвестно, где учились будущие коллеги по ремеслу, и тем паче, что они знают. Может, им преподнесли ту бойню так, что во всём оказались оборотни - якобы сами спровоцировали. Как бы практикантам не хватило ума "отомстить" за "своих"...
   Когда Грейден был на полпути к кварталу мастеров, сработало одно из его заклинаний. Пришлось активировать "следилку", которую повесил на Риату, чтобы поскорее найти её. К его немому удивлению, Риата обнаружилась не в квартале мастеров, а много дальше, в каком-то извилистом переулке. Она была... одна и невредима, что поразило мужчину ещё больше. Куда делись её преследователи? Просто так "маячок" не сработал бы, значит, либо причинили вред физически, либо попытались воздействовать магически.
   Последняя мысль оказалась самой верной: Риата тяжело дышала (немудрено!) - убегала от преследователей. Приглядевшись внимательнее, Грейден понял, что в неё действительно запускали заклинаниями. Ничего вредоносного - пытались оглушить и парализовать. Последнее частично удалось - правые рука и бок Риата не чувствовала. Остатки от заклинаний оказались грубыми, наскоро сплетёнными, что для квалифицированного мага нейтрализовать оказалось проще простого.
   - Как себя чувствуешь? - поинтересовался Грейден, закончив убирать последствия "общения" с преследователями.
   - Ножики жалко, - жалобно протянула Риата и грустно вздохнула. Все ножи достались тем, кто решил разнообразить свой досуг, донимая её. Кого-то удалось зацепить - слышала по характерному ругательству и вскрику боли.
   - Я тебе другие куплю, получше, чем эти. - Сжалился над спутницей колдун.
   - И как я с тобой расплачусь за них? - огорчённо спросила женщина.
   - Считай, мы в расчёте. - Отмахнулся Грей. Риата недоумённо взглянула на мужчину. - Я за сегодня узнал много нового. - Туманно пояснил он.
   Риата ничего не поняла, но допытываться не стала. Раз сам захотел платить, она отказываться не станет - оружие такого качества не в каждой оружейной лавке найдёшь, а уж сколько стоит, и подумать страшно. Впрочем, не до морали, когда речь идёт о собственной безопасности.
   Они вернулись в квартал мастеров. Грей сдержал своё обещание, купил новый набор метательных ножей, по заверениям хозяина мастерской, самые лучшие его творения, зачарованные ещё на стадии ковки. Потом посетили ещё какие-то лавки, где Грейден что-то прикупил, и вернулись на постоялый двор. В этот раз никто не преследовал.
   Колдун занимался вычислением.
   В свете произошедшего, о спокойном путешествии до места назначения и речи не было. Риате необходимо покинуть Калпеан. При этом надо ещё позаботиться о её безопасности. Вот Грей и думал, думал... Пытался придумать, что делать и как. Была у него одна идея на экстренный случай, но она слегка отдавала... безумием. Впрочем, Грейдену временами казалось, что он сам слегка безумен - такие идеи у нормальных людей в голове не возникают. Тем не менее, мужчина решил всё-таки попробовать осуществить задумку.
   К ужину маг не вышел. Риата забеспокоилась.
   Неуверенный стук в дверь стал для Грея неожиданностью. Он так увлёкся воплощением своей идеи, что не заметил, как пролетело время. За окном уже давно стемнело, притом, что на постоялый двор парочка вернулась перед обедом. Маг не заметил, что в комнате необходимо зажечь светильники. Просто в какой-то момент создал светящиеся шарики, чтобы лучше видеть схемы.
   - Грей, - раздался за дверью приглушённый голос Риаты. - Ты там живой?
   - Живой-живой, - ворчливо отозвался маг, открывая дверь. Ему не нравилось, когда отрывали от работы. - Я занят.
   - Ты ужинал?
   - Нет. Некогда. - Немного резко ответил Грей и попытался невежливо спровадить Риату - нужные мысли начали ускользать, нужно сейчас же вернуться к работе.
   Риату возмутило поведение мага, но она решила ненадолго отступить, чтобы через какое-то время вновь постучаться. Только уже ногой и не так деликатно, как раньше - руки заняты тяжёлым подносом. Грейден готовился разразиться гневной тирадой, но не успел. Стоило ему приоткрыть дверь, как Риата бесцеремонно вломилась в комнату и водрузила поднос на стол, смахнув исчерченные и исписанные листки в сторону. А потом, не говоря ни слова, вышла, не забыв закрыть за собой дверь.
   Грейден недолго простоял в оцепенении: раньше оборотни обходили его стороной. Или просто недолюбливали. И уж тем более они не проявляли заботы о нём. Мужчина встряхнул головой, ухмыльнулся и решил, что, пожалуй, сделает перерыв. А потом не будет спать ночь, но воплотит задуманное в жизнь - искреннее желание ответно отблагодарить толкает на новые свершения.
   Утром Грей выглядел почти так же, как в первую встречу с Риатой. Он был бледен, глаза покраснели, под глазами залегли тёмные круги. Усталость брала своё. Однако отдыхать пока рано - нужно ещё проверить результат.
   Они с Риатой встретились в коридоре: она снова несла поднос, на этот раз с завтраком, а Грейден собирался к ней. При виде подноса маг благодарно улыбнулся: сейчас он не в состоянии позаботиться о себе - пришлось потратить много магии, чтобы закончить задумку.
   Они сидели в комнате колдуна.
   Грейден умудрялся объяснять, чем занимался ночью и одновременно завтракал. Риата крутила в руках круглую блестяшку. По заверениям мага, эта штука поможет преодолевать большое расстояние за один раз - достаточно точно знать, куда хочешь попасть, и представить это место. В подробности работы этой штучки мужчина вдаваться не стал. Только кратко сказал, что сначала надо протестировать вещичку, а потом, при удачных результатах, создать более опытный образец.
   Риате объяснение напомнило амулет, каким воспользовался Ваэрд, чтобы в короткие сроки добраться до Саэри. Она спросила об этом у Грея. Тот подтвердил, что создал нечто похожее - такие амулеты переноса очень дорогая вещь, да и требуют огромного мастерства и филигранной работы: малейшая ошибка, и последствия могут стать фатальными. Поэтому хорошие амулеты переноса высоко ценятся.
   Грейден не знал всех тонкостей создания такой вещицы, но об общих принципах работы догадывался, что позволило создать первый образец. Хотя пришлось убить немало времени и сил на него и потратить большую часть магического резерва. Но ничего, колдун надеялся в будущем отточить мастерство методом проб и ошибок. Мотивация у него хоть куда: экономия собственных средств, времени на перемещение и, главное, - новые знания. Можно, конечно, ещё пустить слушок, что он освоил технику пространственного перемещения с применением магии, но его поделки по сравнению с настоящими знатоками своего дела - детские игрушки. Так что распространяться о своих успехах Грей пока не желал.
   Риата с большим трудом убедила мужчину не тестировать амулет прямо сейчас, а сначала отдохнуть. Она не стала верить ему на слово - отодвинула единственный в комнате стул и села лицом к кровати, всем своим видом показывая, что не уйдёт до тех пор, пока не убедится, что маг будет спать. Сон - дело святое, и, пока есть возможность, лучше хорошенько отдохнуть, ведь неизвестно, что может произойти потом. Вдруг потом ему будет не до сна?
   Колдун оказался упрямым, вдобавок капризничал как мальчишка - видите ли, обращаются с ним как с ребёнком. Он сам решает, что ему и как делать. Риата закатила глаза и вздохнула: даже Фиола так себя не вела, вот уж кто ребёнок, даром, что принцесса.
   - Ты умеешь лежать и одновременно молчать? - с намёком поинтересовалась Риата.
   - А ты можешь посидеть у себя в комнате? Или тебе очень скучно одной? - ехидно отозвался мужчина, улёгшись.
   - Угадал. - Улыбнулась Риата, не реагируя на открытую провокацию.
   Лицо у Грея приобрело кислое выражение - он понял, что от компании Риаты так просто не отвертится. Ничего не поделаешь, придётся полежать немного. Однако вопреки своим же планам, его начало клонить в сон. Но сдаваться мужчина не желал, изо всех сражаясь с дремотой.
   - Ты никогда не думал уехать из империи? - тихо спросила Риата.
   Грейдену сперва показалось, что ему послышалось. Когда же вопрос дошёл до него, он встрепенулся. Открыл глаза и сонно уставился на женщину с пепельными волосами и жёлтыми, нечеловеческими глазами.
   Риата уже не надеялась получить ответ, когда Грей сказал:
   - Думал. - Он не стал отрицать того, что было.
   - И?..
   - Я маг, Риата. Здесь мы нужны. А что мне делать за пределами империи? Кому я там нужен? Даже в Риалоне, насколько мне известно, в магах не нуждаются как в воздухе. И чем дальше на запад, тем меньше нуждающихся в моих услугах.
   Риата внимательно выслушала речь Грейдена. А на последней фразе, не удержавшись, усмехнулась:
   - Я знаю одну страну на западе, которой нужны маги.
   Грей заинтересовался. И Риата поведала о проблемах Анрэйта, надеясь привлечь мага на свою сторону. Однако, выслушав, какие почести и должность сулят ему, Грейден отказался. Он в первую очередь свободный маг, который берётся за работу по своему желанию, а не указке. К тому же ответственность, что повесят на королевского мага, просто невероятная, а к тяжёлым ношам Грей не привык. При всех своих недостатках, жизнь в империи ему ближе.
   Риата была разочарована, ей хотелось, чтобы Грейден отправился в Анрэйт вместе с ней. И теперь не знала, что сказать. Было неловко из-за отказа. Дождавшись момента, когда маг заснул, она покинула комнату. Надо привести мысли в порядок, - решила она, и, захватив свои ножи, вышла на улицу.
   Женщина с пепельными волосами бездумно бродила по городу. В какой-то момент она поняла, что ноги принесли её в квартал мастеров. Мысленно пожав плечами, зашла в лавку, где продавали готовую одежду - пора подумать о собственном виде. Пускай в Дорианте к оборотням относились терпимо, и они были привычны жителям империи, в Анрэйте такой роскоши, увы, не дождёшься. Значит, необходимо приобрести плащ.
   Грейден дал Риате мелочь, которую вполне хватало на лёгкий плащ, зачарованный от промоканий, на который Волчица положила глаз. Были в лавке и плащи, зачарованные от грязи, или такие, что реагировали на изменения в погоде, и подстраивались - грели или охлаждали, и стоили при этом целое состояние. Самоочищающиеся плащи её не интересовали - постирать свои вещи не проблема, а вот непромокаемый плащ - уже другое дело. Сунув руку в карман, Риата с удивлением обнаружила, что каким-то образом прихватила с собой поделку Грея. Убрав амулет обратно, Волчица достала деньги и расплатилась за плащ. Больше в квартале мастеров ей делать было нечего.
   Что ни говори, а путешествию в империю позволило узнать много нового. К примеру, семья. Риата убедилась, что её место не среди оборотней - она не обладала той уверенностью в себе, часто граничившей с жестокостью, и не разделяла их убеждений. Жить, следуя такими понятиями, как "долг клану" и "глас инстинктов", не для неё. Она слишком человечна. Вот так ирония - родиться в клане волков и быть человеком в душе; иметь внешность оборотней, но не их способности. Боги жестоко посмеялись над ней. Или, может, Риата должна была пройти через всё это, чтобы, наконец, понять, что её место не рядом с оборотнями?..
   Быть Волчицей ей нравилось гораздо больше, чем дочерью бывшего вожака Сарианских волков. И Волчица, в отличие от Риаты, могла выбирать, какой дорогой идти. Что ж, она без сожалений покинет империю, и больше будет думать о том, как могла сложиться её жизнь, будь она полноценным оборотнем. А о родственниках не будет вспомнить, кроме Ремира - всё же он был единственным, к кому она испытывала тёплые чувства. Однако надежда умирает последней, и Риата до последнего будет надеяться, что брату удалось выжить.
   ...На подходе к постоялому двору Риата получила сильный удар в спину. Атаковали магией, в этот раз не ограничившись "безобидными" заклинаниями - от боли спёрло дыхание. Крови не было, это Волчица поняла сразу, но не могла поверить - боль такая, словно внутри что-то разорвали. Сопротивляться не представлялось возможным, как и ответить обидчикам.
   ... Грейден проснулся как от толчка - совсем рядом произошёл сильный выброс магии. Бросив взгляд на стол, он не обнаружил своей поделки, и испугался - "сигналка" подсказала, что его спутнице очень плохо. Не раздумывая, маг бросился на выручку. В голове одна за другой возникали картинки наихудшего сценария: Грей не был искусным артефактором, и амулет создал хлипким и "кривым", так что Риату могло просто разорвать на части, или переместить половину тела... На удачный исход мужчина почему-то не надеялся.
   Грейден появился в тот момент, когда, снедаемая отчаянным желанием жить, Риата вспомнила об амулете переноса, с трудом вытянула его из кармана и с силой сжала в руке, желая как никогда оказаться в Анрэйте. Грей мог гордиться собой: его первая поделка сработала. Риата перенеслась в другое место, оставив двух молодых практикантов на суд Грейдена.
   Чёрный взгляд мага не сулил им ничего хорошего. Грей собирался проучить будущих коллег, щадя их точно так же, как они отнеслись к женщине, которая лично им не причиняла вреда.
  

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"