Крутская Ксения : другие произведения.

Граница

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "Перезагрузка" "Волков и Теней". Цикл "Хранители Равновесия". Том I - "Граница". __________________________________ Размеренной жизни Ольги - обычного "офисного планктона" - положила конец череда странных и жутких событий, видений и откровений. Теперь выходов только два: признать себя сумасшедшей и глушить зов судьбы транквилизаторами - или смириться с предназначением, каким бы тяжёлым ни оказалось это бремя. Меч в ножнах, плечо друга у плеча, сила стихий в крови. Она больше не беспомощная хрупкая женщина. Она - Хранительница Равновесия миров. Она - клинок, холодный и прочный. Она не сломается.


I. Перевал

Morning breaks from a night awake, that laid my heart to waste

Here in this anguish. Knowing what will end just begins again

Somehow through it all. We carry on

Raise you up when you fall. We carry on

Heal these wounds to break the skin again

What's done is done. Nothing's the same

Vacant expression. As the waves wash over your motionless face

Bury the past. Wounds remain through it all. A desire to live again*

Killswitch Engage - We Carry On (Incarnate - 2016)

  
  
   Странное чувство. Ты ведешь машину. А кто ведет тебя?
  
   До самого горизонта - горы. Самые высокие вершины вдали ослепительно сверкают на солнце. Чуть ближе - тонут в синеватой дымке. Дорога вьется по краю обрыва, у подножия которого играет пеной и бликами мутно-зеленоватый поток горной реки, по-весеннему бесшабашной и опасной, допьяна напоенной таянием снега и ледников. Узкая асфальтовая лента огибает выступы отвесных скал, с которых того и гляди сорвется камень - хорошо если просто припугнет или преградит путь, а то и расплющит машину, как жука.
   Горы впереди. Горы позади, в зеркале заднего вида. Горы справа и слева. Горы вокруг, куда ни глянь.
   Этого не может быть. Невозможно.
   Сегодня вторник, время - около полудня. Сейчас перед глазами должны быть не приборы и зеркала, не сизые зубья вершин на горизонте, не дрожащее марево над нагретым асфальтом и не цветные пятна дорожных знаков, а экран рабочего компьютера с рядами и столбиками ничего не значащих, пахнущих пылью и скукой цифр и слов... Скоро обеденный перерыв, надо бы успеть забежать в аптеку...
   Стоп.
   Что происходит? Это сон? Проснуться, скорее... А вдруг будильник не сработал?
   Нет. Спокойствие. Не задумываться, не сомневаться.
   Нельзя терять контроль. На этой дороге нужна полная и постоянная концентрация. Стереть из сознания все, кроме отработанных до автоматизма действий. Быстрые взгляды - спидометр, зеркала, датчик температуры двигателя. Тонкая игра педалями - уверенно, но нежно, будто не внедорожником управляешь, а играешь на фортепиано... Сбросить скорость и плавно войти в очередной "слепой" поворот. Знаки на обочине - белые стрелки на красном фоне - кричат об опасности. О чем они предупреждают? О крутом вираже на дороге - или в судьбе?
   Не думать, не сомневаться. Не бояться.
   Бояться уже поздно. Понимаешь? Поздно.
   Не глядя, дотянуться и чуть повернуть регулятор громкости магнитолы. "What's done is done. Nothing's the same". Как же ты прав, Джесси**...
   Мелькают верстовые столбы. Сменяют друг друга, как полосы света и тени, мгновения ликования и ужаса.
   ...И чувствуешь, что сдаешь важнейший в своей жизни экзамен. А вопросы в билете написаны на неизвестном тебе языке. И времени на подготовку не дается.
   И оценка ниже, чем "отлично", недопустима.
  
   Руки с длинными тонкими пальцами плотнее сжали обтянутый вытертой кожей руль. Светло-карие глаза быстро глянули в зеркало заднего вида, затем - на экран навигатора. "Потеряно соединение со спутниками", - словно только этого и ждал, отозвался неприятный, неживой женский голос из устройства. На губах той, с кем Ольга пока еще немного боялась встречаться взглядом в зеркале, на мгновение проступила чужая, холодная усмешка.
  
   Километр за километром разматывается позади серебристая лента Чуйского тракта. Охрово-рыжие и сумрачно-серые склоны гор, местами расцвеченные зеленой дымкой первых майских листьев и лиловой кипенью цветущего маральника, нависают над дорогой то справа, то слева, то сжимают узкое асфальтовое полотно с обеих сторон. Отвесные скалы словно хмурятся, глядя сверху вниз на крошечную синюю машинку, виток за витком упрямо ползущую вверх по серпантину Чике-Тамана. Строгие взгляды безмолвных стражей этой земли скользят по лицу, и Ольге кажется, будто ей буквально сканируют мозг, выискивая там оправдания ее вторжению.
   Что она везет в этот заповедный, затерянный край? От чего пытается заслониться этими каменными стенами, от кого надеется спрятаться, путая следы, петляя, как шустрая и вездесущая речка Чибит? И что осталось за спиной?
   А за спиной - два с лишним десятка пустых, не отпечатавшихся в памяти лет. Как безвкусная, не холодная и не горячая, мертвая вода, утекли они сквозь пальцы. А потом? Безжалостная правда о себе, пришедшая внезапно, как сердечный приступ: она не на своем месте. Она живет не так и не там, она проживает не свою жизнь!..
   Типичный симптом невроза офисного страдальца среднего возраста?
   Да, верно. Это первое, что приходит на ум. А не сходить ли к врачу?
   Пусть избавит от этого чувства, от которого, просыпаясь, хочется завыть в голос, потому что проснулся ты опять не там и не тогда... От мимолетных приступов узнавания, когда один взгляд в глаза случайного прохожего или попутчика в маршрутке вдруг отзывается таким ударом тоски, что впору прямо на ходу хвататься за спасительный зеленый флакончик с травяным сиропом, якобы успокаивающим нервы - но скорее просто отупляющим.
   Глоток приторной сладости с аптечно-травяным вкусом. Потерпеть, пока подействует. Минут двадцать, всего двадцать минут...
   Уходит острота чувств. И приходит пустота. А она пугает намного сильнее, чем тоска и боль. Все не так...
   Страх. Одно из тех чувств, которые ну никак не пожелаешь испытать лишний раз. Но тут...
   Лучше уж страх, чем эта пустота. Чем давящее чувство предательства, которое непонятно чем можно объяснить - кого и каким образом предает Ольга, просто пытаясь обыкновенно прожить свою обыкновенную жизнь? Просто прихлебывая ново-пассит, когда уж совсем невмоготу?
   И некто (или нечто?) постарался на славу, чтобы довести интенсивность страха до утраты инстинкта "все-как-у-всех", заменяющего современному обитателю "каменных джунглей" инстинкт самосохранения.
   И Ольга уже почти готова была от всей души благодарить эти неведомые силы, заставившие ее как бульдозером пройтись по своей размеренной и скучной жизни. Так ее, вдребезги, в обломки. На свалку. Отсортировав вредный для природы мусор. Ольга искренне надеялась, что этот "мусор" и вправду остался в городе. Там, за спиной, во многих сотнях километров пути - похоже, что без перспективы возврата.
   Да, ей было страшно. До одури, до дикого сердцебиения страшно. Но так она хотя бы чувствовала себя живой.
   Впереди - неизвестность, верно. Зато позади - до того тошнотворная "известность", что при мысли о возможности возвращения назад волком хочется взвыть.
   Волком...
   ______________________________
   **Утро положит конец бессонной ночи,
   Что заставляла мое сердце сжиматься в бесплодной тоске,
   Осознавая, что уже скоро закончится то, что лишь началось.
   Но так или иначе, мы все же выдержим.
   Если ты упадешь, я помогу тебе подняться. Мы выстоим.
   Вновь разрывается кожа на месте залеченных ран...
   Что сделано, то сделано, возврата назад не будет.
   Это отсутствующее выражение на твоем неподвижном лице, пока волны размывают его без следа...
   Похорони прошлое.
   Эти раны не заживут никогда.
   Отчаянное желание жить...
  
   **Джесси Лич - вокалист группы Killswitch Engage с 1999 по 2002 г. и с 2013 г. по настоящее время.
  
  

***

   Наконец-то завершена изматывающая "скачка" наперегонки с клубами пыли. Дорога выкатилась из полосы деревьев в поле и через пару километров расщепилась надвое, как выбеленная временем сухая ветка. Одно из ответвлений побежало дальше в глубь долины, а второе, словно бы утомившись от собственной тряски и ухабистости, свернуло вправо и нырнуло в гостеприимно распахнутые ворота туристического лагеря. Синяя "тойота", мелко подрагивая боками на щебенчатой "стиральной доске", последовала за ним, вкатилась под арку с выложенным из резных деревянных букв названием турбазы и замерла в оседающем бледно-желтом пыльном облаке.
   Ольга выключила зажигание и, выбравшись из машины, со стоном выгнула спину и потерла поясницу. Она провела в дороге почти двое суток, и последние шесть часов окончательно вытрясли из нее дух. Завершающие путь семьдесят километров были воистину ужасны, но именно это и сделало данную турбазу Ольгиной целью - можно было надеяться, что в такой труднодоступной глуши, да еще и не в сезон, народу будет немного.
   Ольга направилась к домику администрации турбазы, с крыльца которого ей навстречу уже спускалась полноватая женщина в широкополой соломенной шляпе с вылинявшим бумажным пионом, в широченных цветастых брюках и желтой футболке размером с парашют.
   - Добрый день, - сипло сказала Ольга и кашлянула. За последние двое суток это были первые произнесенные ею слова. - Я бронировала домик на три недели, моя фамилия...
   - Как же, как же! - широко улыбаясь, перебила ее женщина. - На три недели! Я прекрасно помню эту бронь, прямо скажем, не каждый день такое бывает... Да еще и в мае! - она махнула рукой в сторону реки. - Пойдемте! Раз вы собираетесь гостить у нас так долго, мы приготовили вам самый лучший дом! - и она двинулась в указанном ею же самой направлении. - Машину можете подогнать поближе и поставить рядом с крыльцом. Вы у нас будете самым випнутым вип-клиентом, какого только мог ожидать наш полуторазвездочный отель... Для вас - лучший вид из окна, баня вне очереди и все три часа электричества по вечерам! Меня зовут Маргарита, а вас?
   - Ольга, - сказала Ольга, улыбаясь. Эксцентричная хозяйка турбазы ей определенно нравилась.
   - Прошу! - Маргарита распахнула дверь хлипкого на вид деревянного домика размером примерно два на три метра, с четырехскатной крышей, покрытой досками внахлест. Заглянув внутрь, Ольга умилилась спартанской обстановке: самодельная дощатая мебель - стол, полки на стене, тумбочка, топчан. На окне - цветастые "шторы", явно из той же ткани, которая покупалась для пошива постельного белья, и трогательные "бабушкины" тюлевые занавески.
   - Уютно, - озадаченно сказала она, на что хозяйка отреагировала немедленно:
   - Не переживайте, сейчас я добавлю вам удобств! - она заспешила к домику администрации, крикнув через плечо: - Подгоняйте пока машину, располагайтесь!
   Переставив "тойоту" к временному жилищу, Ольга принялась размещать в крошечном домике свое имущество, рассчитанное на три недели пребывания вдали от цивилизации: гора продуктов и посуда; походная газовая плита и коробка баллонов к ней; одежда для любых капризов местной погоды; электронная книга, без которой просто никуда, и часть недавно собранной коллекции тетрадей, которую внутренний голос зачем-то настоятельно потребовал захватить с собой. Кроме того, у Ольги с собой был и ноутбук, но, учитывая отсутствие в здешней глуши электричества, он был прихвачен единственно по привычке. Телефон также имелся, но здесь он был еще менее полезен, чем компьютер, ввиду полной недоступности сигнала сотовых операторов, но это, безусловно, было только к лучшему.
   Ольга прибыла в долину реки Казыркан с определенной целью - пропасть. Исчезнуть. Потеряться.
  

***

   ...Камнем преткновения обычно называют некое препятствие, возникающее на пути к цели, мешающее продвижению и заставляющее терять время и силы понапрасну. В жизни Ольги камней преткновения в какой-то момент вдруг стало появляться слишком много. Правда, оказались они не столько препятствиями, сколько поводами чуть замедлить бег, оглядеться по сторонам и заметить что-то новое и чрезвычайно важное.
   Никогда за первые двадцать три года своей жизни Ольга не ощущала в себе тяги к приключениям. Она выросла в простой, счастливой, во всех отношениях умеренной семье со средним достатком. Заботливые родители, трое детей. Старший и младший братья - на удивление послушные и спокойные ребята. Большая квартира, ежевечерние семейные ужины в гостиной, совместные походы в кино и театры по выходным.
   Старший брат несколько лет назад переехал в Москву и открыл там собственную юридическую фирму. Звал сестру к себе, но сама мысль о переезде в этот человеческий муравейник вызывала у Ольги содрогание. Младший тоже учился на юриста, и родителям уже грезилась в будущем вывеска на одном из московских фешенебельных бизнес-центров: "Юридическая фирма "Орлов и брат". Ольга закончила экономический, работала в страховой компании, работа ее не слишком интересовала, но и не тяготила. Доходов хватало на спокойную жизнь и не слишком дорогие удовольствия.
   В личной жизни у Ольги тоже царили тишина и спокойствие - до поры до времени. Познакомившись на корпоративной вечеринке с таким же, как она, сотрудником страховой компании по имени Виталий, пятью годами старше нее, Ольга впервые в возрасте двадцати трех лет впустила в свои мысли, квартиру и жизнь мужчину. До этого представители противоположного пола как-то незамеченными мелькали мимо, не давая повода оглянуться и задержать на них взгляд.
   Поначалу Виталий казался чем-то странным, нетипичным для ее жизни и потому притягательным. Художник-авангардист, любитель тяжелой музыки, боевой фантастики, спортивного фехтования в прилизанном футляре образцового офисного клерка. Ольга, воспитанная в консервативном и классическом духе, потянулась к новым впечатлениям, как кот, учуявший через приоткрытую форточку мартовский воздух. Позднее, размышляя о завихрениях своей судьбы, Ольга пришла к выводу, что она с самого детства подсознательно искала каких-то странностей, необычностей, а жизнь, словно стараясь уберечь ее - или же помешать ей - оберегала, подсовывала только исключительно нормальные и спокойные события, места, встречи.
   Прошло три года. Вкусы и привычки Ольги претерпели заметные изменения. В родительской квартире все чаще вместо романсов и классических оперетт звучали рык Джеймса Хетфилда, громовые раскаты Disturbed, учащенный свинцовый пульс Iced Earth. В доме появились такие неуместные, по мнению родителей, в жизни взрослой серьезной женщины вещи, как популярные игровые консоли и недешевый телевизор, купленный специально для игр. Вечерами вместо чинных посиделок в компании родителей за просмотром какого-нибудь фильма Ольга все чаще, извинившись, уединялась в своей комнате, после чего оттуда начинали доноситься жутковатые звуки и приглушенные ругательства.
   Родители, поначалу снисходительно взиравшие на новые увлечения их девочки, в конце концов начали выказывать раздражение. Ольга, не привыкшая к ограничениям в стенах родного дома, была ошеломлена и от неожиданности научилась огрызаться, что, естественно, не улучшило общую обстановку в семье.
   В довершение всего младший брат Ромка подцепил от Ольги и Виталия "эту заразу", и в результате семейные культурные вечера лишились и второго постоянного участника: теперь Ромка тоже предпочитал проводить время после занятий в комнате у сестры с геймпадом в руках. Все чаще игнорируя традиционные семейные походы в театры или музеи по выходным, брат и сестра срывались на концерты и геймерские фестивали в близлежащие города и приезжали оттуда совершенно счастливые, одетые в какие-то "кошмарные" футболки и с полными рюкзаками "детских игрушек": статуэток, наборов карт со страхолюдными картинками, каких-то ведьминских медальонов и прочего, на что, по мнению родителей, уж точно не стоило тратить деньги. В ответ на претензии Ольга спокойно заявляла, что не для того она треть своей жизни тратит на бессмысленное бумагомарание, чтобы ей указывали, как распоряжаться оставшимися двумя третями и ее собственными, честно заработанными деньгами.
   Такого родители уже не могли вынести и не замедлили предъявить Виталию претензию за оказание дурного влияния на их детей.
   Виталий отреагировал спокойно и рационально: предложил Ольге наконец-то переехать к нему. Ольга, недолго думая, согласилась, надеясь таким образом сохранить если не мир и сотрудничество, то нейтралитет. С этого, собственно, все и началось...
  
   Впервые оказавшись в роли единоличной хозяйки в доме, Ольга убедилась, что, мягко говоря, для этой роли не создана. Бесконечно возиться с тряпками и кастрюлями ей было неинтересно, подстраиваться под привычки другого человека - тем более. А Виталий, как выяснилось, в быту был весьма капризен, да еще и не отличался долготерпением. Начались мелкие проявления недовольства, затем более крупные, первые стычки, ссоры...
   Выросшая в семье, где никто никогда не ссорился и не ругался (очень странно и подозрительно, если задуматься), Ольга была растеряна и выбита из колеи. Все шло не так... Мир начал потихоньку меняться. На гладкой шелковистой ткани бытия стали появляться сначала небольшие узелки, затем торчащие кончики оборванных ниток, потертости и, наконец, мелкие и все более крупные прорехи.
   Что самое странное, на работе именно в этот момент началось примерно то же. Мелкие неприятности, недопонимание в общении с клиентами, с коллегами, с начальством... Вдруг стали безумно раздражать типичные для "бумажной" работы несуразности: противоречия в документах, внезапные проверки, нелогичные требования... Все это Ольга замечала и раньше, но благоразумно держала свое мнение при себе, а в какой-то момент чаша ее терпения будто бы переполнилась, что закономерно привело к появлению напряженности в отношениях с начальством. Коллеги стали коситься на нее с недоумением и избегать откровенных разговоров.
   Словно бы слыша треск тонкого льда под ногами, Ольга начала готовить пути отступления. Испытывая настоятельную потребность перестать быть тем человеком, которым она прожила предыдущие два десятка лет, она начала с внешности: сменила стиль одежды с легкомысленно-молодежного на более строгий, полумужской, практичный. Поменяла прическу: перестав следовать моде - выпрямлять и осветлять волосы, вернулась к своим "родным" волнистым темно-медным.
   Получение водительского удостоверения и покупка подержанной машины, да еще и джипа, окончательно убедили всех знакомых в том, что отныне им придется иметь дело с другим человеком - уже не с той стеснительной, неуверенной в себе "типичной блондинкой", которая панически боялась всевозможной техники и категорически отрицала любую вероятность когда-нибудь увидеть ее за рулем. Новая Ольга оказалась более жесткой, уверенной в себе и решительной - и более хмурой, скрытной и нелюдимой.
   А жесткости - да и скрытности, пожалуй! - и в самом деле вдруг понадобилось намного больше. В жизни нарастало, зрело, сгущалось грозовыми тучами какое-то непонятное напряжение. Вдруг прекратили сниться - как отрезало! - какие-либо сны. Каждую ночь от смыкания век и до пробуждения - только чернота и пустота, и в этой черноте явно скрывалось что-то тревожное, опасное. И неудивительно было, что наяву Ольгу ни на мгновение не отпускало странное чувство: то ли она мучительно пыталась вспомнить что-то важное, то ли опаздывала куда-то и пыталась отделаться от назойливого препятствия на своем пути. Что-то звало ее куда-то... И хуже всего было то, что она никак не могла понять язык этого "чего-то", уловить нужное направление.
   Ольгу начало всерьез беспокоить это ее странное состояние. Вспоминая фильмы и книги, где описывались случаи психических расстройств, она невольно начала находить у себя похожие симптомы. При этом ее почему-то совершенно не пугала мысль о том, что она может на самом деле сойти с ума: то ли она была уверена, что настоящего сумасшедшего не насторожили бы все эти странности, то ли... Еще не понимая сущности происходящего, она заранее соглашалась на всё, что готовил для нее этот источник тревоги.
   К психологам и психотерапевтам, в которых Ольга верила примерно как в инопланетян и единорогов, полагая девяносто пять процентов из них шарлатанами, а оставшиеся пять - безумно дорогими шарлатанами, она все-таки не пошла, объяснив себе свое состояние банальным стрессом и ограничившись покупкой простеньких успокоительных. Но толку от лекарств было мало. Напряжение нарастало и становилось невыносимым. Ситуация и на работе, и дома все больше напоминала танец босиком на раскаленной плите.
   И вот в очередной понедельник Ольга пришла на работу и прямо в девять ноль-ноль, ни минуты не поколебавшись, отнесла в отдел кадров заявление на увольнение. Сказать, что начальство и коллеги были удивлены, все же было бы преувеличением: ситуация уже давно накалилась достаточно, чтобы от Ольги можно было ожидать неких решительных действий. Удивление у коллег вызвало другое: на вопросы "Нашла работку получше? Ну, признавайся, куда переходишь? Какая зарплата?" Ольга беззаботно отвечала "Никуда...".
   Вот этого коллеги понять никак не могли. Все привыкли переживать за свое материальное благополучие, постоянно со страхом думать о будущем, страшиться увольнения, сокращения, банкротства работодателя... И увольнение по собственному желанию "в никуда" стало для коллег гораздо более весомым доказательством неполадок в Ольгиной психике, чем все ее странные проявления подросткового бунта на третьем десятке лет жизни. Тем более что версия с замужеством и переходом на роль домохозяйки при состоятельном супруге тоже с треском провалилась: Виталий, узнав о выходке Ольги, понимания не проявил и вечером устроил ей тихий, но решительный скандал. Ольга молча выслушала его, ушла в спальню, за пятнадцать минут собрала свои немногочисленные пожитки и покинула его квартиру, несмотря на протесты и извинения уже остывшего Виталия.
   Остановившись на пороге, Ольга взглянула в лицо человеку, с которым она провела три года жизни и который так многому научил ее.
   - Прости, - устало сказала она. - У меня такое чувство, что этим я спасаю тебя от чего-то. Не принимай на свой счет. Мне просто обязательно нужно сейчас уйти, - она отвернулась и начала спускаться по лестнице, проигнорировав лифт и не обращая внимания на ошарашенное выражение лица бывшего любимого мужчины.
   Выйдя на улицу, Ольга быстрым шагом прошла пару кварталов в неопределенном направлении, лишь бы подальше от дома Виталия. Свернув в какой-то двор, она опустилась на скамейку и задумалась. К родителям идти совершенно не хотелось: понимания по поводу увольнения она встретила бы там еще меньше, чем от Виталия. Другого жилья и знакомых, к которым можно было бы попроситься переночевать, у Ольги не было. Идти в гостиницу или снимать квартиру на сутки в собственном городе почему-то казалось диким. Она уже собралась было отправиться на вокзал и поехать куда глаза глядят, но вспомнила, что до официального увольнения ей осталось отработать еще четыре дня - остальное до положенных по закону двух недель отдел кадров "добил" неиспользованным отпуском. Пришлось взяться за ум, сосредоточиться и действовать рационально. Ольга достала телефон и нашла номер агентства по найму жилья.
   Закрыв за агентом дверь в квартирке, которая оказалась ей по средствам - маленькой комнатке в относительно спокойном, но все же типичном общежитии, с заплеванным подъездом и неистребимым запахом пролетарского быта в коридорах - Ольга опустилась на диван и осмотрела свое временное обиталище. Обстановка простая, но аккуратная. Новенькая мебель, шторы на окне, даже посуда - все из "Икеи", что Ольга сочла добрым знаком - она очень любила "икеевский" стиль, эту шведскую лаконичность и функциональность, так приятно контрастировавшую с тяжеловесной роскошью обстановки родного дома. В общем, эта конурка имела все шансы стать для Ольги вполне приемлемым убежищем.
   Ольга постелила на диван клетчатый плед, который собственноручно связала еще в школьные годы. Поставила на стол ноутбук, на полки - несколько книг. Рядом легла стопка чистых тетрадей с яркими обложками, которых Ольга в последние месяцы зачем-то накупила, создав странную и бесполезную коллекцию. Вскипятив чайник и заварив кофе, Ольга уселась на диван, еще раз осмотрелась и умиротворенно улыбнулась, чувствуя, что непонятная тревога и тянущее чувство опоздания отступили - скорее всего, лишь временно, но она была рада и небольшой передышке.
  
   Плотные серые шторы не пропускали в комнату свет луны и фонарей. Дом стоял в стороне от дороги, и уличный шум доносился сюда глухо и смазанно, как через ватное одеяло. Ольга лежала на удобном диванчике и спала безмятежно, как кошка. Вдруг она беспокойно и часто задышала, заворочалась и рывком села. Оглядевшись по сторонам и так и не поняв, что ее разбудило, она включила светильник на тумбочке. В комнате, естественно, никого и ничего не было. Ольга переводила взгляд с одного предмета на другой, часто дышала и пыталась ухватить за хвост ускользающий сон-видение.
   "Выпусти меня... Выскажи меня... Назови меня..."
   Ольга встала, подошла к кухонной раковине и напилась воды из-под крана, набирая ее в сложенную ковшиком ладонь. Потом плеснула несколько пригоршней ледяной воды в лицо. Это уж точно отдает психическим расстройством...
   Она кружила по комнате, обхватив себя руками, будто в ознобе, и пыталась понять язык, на котором с ней говорил ее сон - первый хотя бы смутно запомнившийся сон за многие месяцы. А что если он случился уже не в первый раз, и именно он всё это время наполнял жизнь наяву страхом и тревогой?
   "Выпусти... Выскажи... Назови". Что это значит? Ольга метнулась к столу, схватила первую попавшуюся тетрадь и ручку, упала на стул и поднесла поблескивающее в свете лампы пишущее острие к бумаге. Проводя одну линию за другой, покрывая бумагу прыгающими бессвязными строчками, она чувствовала, как напряжение отступает, как паника сменяется умиротворенностью, как освобождается зажатая где-то в уголке сознания ее собственная воля.
  
   Почему-то мне страшно хочется написать хоть что-то. Я пишу просто потому, что чувствую, что иначе меня что-то взорвет изнутри. Боже, какая чушь. Что это за странный вид психического расстройства? Потом надо будет подобрать такой красивый латинский термин. Даже интересно, а вдруг такое расстройство и в самом деле существует, и его лечат, например, электрошоком? Добро пожаловать в психушку, Оля...
  
   Ольга отложила ручку и перечитала написанное. Сморщившись, как от запаха несвежего супа, она хотела было вырвать и выбросить лист, но рука остановилась в сантиметре над тетрадью и отказалась опускаться ниже. Ольга озадаченно посмотрела на собственную руку, как на чужеродный предмет. Нельзя, значит, нельзя. Она пожала плечами. На нее вдруг навалилась вязкая сонливость. С трудом дотянувшись до светильника отяжелевшей рукой, она погасила свет, переползла на диван и заснула крепко и без сновидений.
  

***

   Представьте, что однажды утром вы проснулись внутри мультфильма. И не какого-то там диснеевского, вроде "Красавицы и чудовища", и не советского наподобие "Малыша и Карлсона" - со вполне себе антропоморфными героями, а в "Симпсонах" или "Южном Парке". И вот, выйдя из квартиры и спустившись на лифте, вы выходите на улицу в своих обычных джинсах и свитере, с рюкзаком, и оказываетесь среди желтокожих живых поленьев с выпученными глазами и зубчиками на головах вместо волос.
   Примерно так ощущала себя Ольга в оставшиеся четыре дня на работе. В окружавших ее странных существах она с трудом узнавала своих коллег и начальников. Рабочий компьютер вызывал странные смешанные чувства - знакомая и привычная деталь обстановки и в то же время загадочное и подозрительное устройство - а может, вообще существо? - внутри которого явно происходят какие-то непонятные и пугающие процессы.
   В первый день после переезда Ольга списывала свою нервозность и рассеянность на стресс из-за перемены места обитания и плохой сон на новом месте. Коллеги уже и не удивлялись тому, что она откликалась на обращения к ней с третьего, а то и с четвертого раза, иногда отвечала невпопад, а взгляд ее то и дело застывал на видимых только ей одной точках в пространстве. На второй, третий и особенно на четвертый день объяснения своему странному состоянию она не нашла, но и как-то смирилась с ним, внутренне уверовала, что так и должно быть.
   В течение всего последнего рабочего дня Ольга, которой совершенно нечем было заняться (все дела были завершены, бумаги переданы коллегам, и оставалось только дожидаться шести часов вечера), время от времени ловила себя на том, что рассеянно подбирает со стола то ручку, то карандаш и начинает что-то писать на подвернувшихся под руку листочках. Обычно это были слова, не вызывавшие никаких подозрений: "Перерыв", "Усталость", "Время" - будто бы намеки на причины ее внезапного увольнения. Но уже в шестом часу, словно очнувшись, Ольга ошеломленно уставилась в листок, а затем, кинув быстрый взгляд по сторонам, тщательно и жирно зачеркнула фразу "Покажи мне свой мир через эти черные провалы глазниц" и очень аккуратно поставила ручку в подставку для канцелярских принадлежностей.
   Стеклянные двери офиса закрылись за ее спиной ровно в восемнадцать ноль-ноль. Без двух минут шесть, пробормотав "Всем счастливо", Ольга рванула к выходу так, будто боялась опоздать на паром, отходящий на другой континент. Больше всего она опасалась, что кто-то из коллег увяжется за ней, намекая на некую "отвальную" гулянку. Обижать ей никого не хотелось. Но и находиться в их обществе лишнее время - тем более... А хуже всего было бы то, что предрекали соседки по кабинету - появление у дверей офиса Виталия на машине, с букетом и извинениями. Опасливо выглянув на улицу и окинув взглядом парковку, Ольга с облегчением выдохнула и короткими перебежками скрылась во дворах.
   Только убедившись, что ее никто не преследует (что за глупости лезут в голову, кому могло понадобиться ее преследовать?..), Ольга сбавила шаг. Как будто бы со стороны наблюдая за собственным поведением, она отметила эту странную нервозность и желание побыстрее скрыться. Возможно, все дело в деньгах? В последний рабочий день Ольга покидала офис с немалой суммой в кошельке - ей выдали зарплату, отпускные и премию за последний месяц. Неприятно было бы именно сегодня повстречать грабителей... Вцепившись в сумку и в приемлемое логическое объяснение, Ольга заспешила к "базе", как она мысленно именовала свою съемную квартирку.
  
   Шесть часов вечера в мае совершенно не похожи на вечер - солнце в это время стоит высоко, до сумерек не меньше трех часов. В этот день было по-летнему жарко, в воздухе вились облачка мошкары, во дворах и скверах над землей поднимался запах свежей травы. Ольга шла быстрым шагом, ни о чем не думая и только краешком сознания подмечая творящиеся вокруг странности - участки улиц и дворов, залитые солнечным светом, сменялись полосами тени, такой глубокой, что казалось, что на небольшом участке пространства настала ночь. В этих полосах становилось холоднее, свежее, и даже пахло как ночью - предрассветным туманом и остывшей дорожной пылью. Что могло отбрасывать такие глубокие тени? Ольга предпочитала не задумываться и только торопливо пересекала эти участки, ускоряя шаг и ежась от прохлады. Еще одной странностью было то, что ей попадалось очень мало прохожих, хотя в начале седьмого на одной из центральных улиц города их должно было быть в разы больше.
   - Торопишься? Молодец, все правильно поняла, - вдруг услышала Ольга рядом с собой немолодой женский голос, низкий и хрипловатый. Вздрогнув, она обернулась и успела краем глаза заметить удаляющуюся фигуру, одетую во что-то очень странное для теплого майского дня: в длинное, почти подметающее полами асфальт черное пальто и странную широкополую шляпу, как показалось Ольге, еще и с пером. Сбившись с шага, Ольга замедлилась и оказалась в самой середине очередной теневой полосы. Мгновенно ее пробрал озноб, кожа покрылась мурашками, волосы у основания шеи отчетливо зашевелились, сердце учащенно забилось в предчувствии опасности. Ольга с ужасом поняла, что увязла в тени, прилипла, как муха к кляксе варенья. Рассудок отказывался давать хоть какую-то оценку происходящему, инстинкты кричали "Беги!". Ольга рванулась... и поняла, что не может двинуться с места.
   Темнота вокруг сгущалась. Инстинктивно вытянув руки вперед, Ольга уперлась ладонями в какую-то податливую, но непроницаемую преграду. С огромным трудом сделав один шаг, она принялась изо всех сил давить на эту подрагивающую завесу, чувствуя, как руки почти по локоть погружаются в плотное и чуть тепловатое вещество. Вдруг преграда резко поддалась, и Ольга от неожиданности не удержала равновесие и полетела туда, где темнота была уже абсолютно непроглядной. Падая, она продолжала держать руки вытянутыми перед собой, чтобы смягчить удар о землю, и в какой-то момент поняла, что летит она не на тротуар под ногами, а куда-то в яму или пропасть - она падала и падала, а соприкосновения рук с шероховатой поверхностью асфальта все не происходило. Темнота с сухим хлопком сомкнулась над головой.
   Очнувшись, Ольга приоткрыла глаза и тут же зажмурилась от бьющего в лицо неприятно яркого света. Попытавшись отвернуться от его источника, она почувствовала, что оцарапала ухо и щеку обо что-то горячее и шершавое. В нос ударил запах пыли и выхлопных газов. Осторожно глянув из-под опущенных ресниц, Ольга увидела прямо перед собой мелкозернистую поверхность асфальта.
   Опершись на руки, Ольга приподнялась и осторожно осмотрелась по сторонам, борясь с головокружением. Она лежала посреди тротуара, светило солнце, в отдалении шумели машины, в паре десятков шагов на остановке спокойно стояли люди - судя по всему, никто не заметил, как она упала. Все было обычным, мирным и реальным. Никаких полос теней вблизи не было - ни одной.
   Осторожно сев и повернувшись в другую сторону, Ольга вздрогнула и отшатнулась. Рядом с ней на асфальте сидело то самое странное создание в черном длиннополом пальто и шляпе. На руках у него были черные кожаные перчатки, что выглядело в этот яркий и теплый майский день особенно нелепо. Голова незнакомца (вернее, незнакомки, если судить по голосу) была низко опущена, и Ольга не видела лица, скрытого полями чудной шляпы.
   - Ты была неосторожна, - тихо проговорила женщина. - Вернее, это я была неосторожна, отвлекла тебя, и ты споткнулась. Но я не ожидала, что... А, неважно. Не задумывайся над этим. Тебе просто стало дурно от жары. Иди скорее домой, - женщина легко вскочила на ноги и неправдоподобно быстро исчезла в ближайшем дворе. Ольга несколько мгновений ошеломленно смотрела ей вслед, потом осторожно поднялась с асфальта (голова была тяжелой и побаливала, как от легкого солнечного удара) и сначала медленно, неуверенно, затем все ускоряя шаг, пошла в сторону "базы". Сумка осталась при ней, Ольгу беспокоило лишь, не успел ли ее кто-нибудь обшарить под предлогом оказания помощи, пока она валялась без сознания на тротуаре. Почему-то вопрос наличия денег стал казаться еще более важным.
   Добежав до подъезда, Ольга, повинуясь какому-то непонятному импульсу, свернула на лестницу, проигнорировав распахнутые двери лифта. Подниматься пешком в этом доме она обычно избегала, потому что на лестницах и площадках частенько можно было наткнуться на местных обитателей в различных неприглядных состояниях. Но сегодня она не встретила ни одной живой души до самого шестого этажа, а лифт внизу, как ей показалось, разочарованно лязгнул дверями. Только потом она сообразила, что ее насторожило: лифт стоял на первом этаже, и двери его открылись, когда она только вошла в подъезд. При этом из лифта никто не вышел, и судя по тому, что двери не закрылись, и кабина не поехала вверх, никто в него и не вошел. Лифт подстерегал ее?.. Бред какой-то. Это было не просто странно, это уже отдавало сумасшествием или низкобюджетным триллером.
   Влетев в квартиру и заперев дверь, Ольга первым делом проверила сумку. Кошелек и его содержимое были на месте. Ольга с облегчением вздохнула, скинула ботинки и, не снимая плаща, уселась на диван. Что это, черт возьми, было?..
   Ольга не увлекалась ни фильмами, ни книгами в жанре фэнтези или фантастики. Несколько произведений подобного рода она, конечно, в своей жизни прочитала - только благодаря тому, что с детства читала все, что попадалось под руку. Но любительницей такой литературы она так и не стала. Исключение составляли, пожалуй, только отдельные представители вроде Урсулы Ле Гуин или Анджея Сапковского, создававшие целые миры, в которые можно было сбежать из надоевшей реальности на то непродолжительное время, пока не перевернешь последнюю страницу книги. Кроме того, в последний год ей по душе пришлись несколько видеоигр с мрачным и драматическим сюжетом, созданных одной японской студией. Игры эти позволяли на много часов погрузиться в вымышленные миры, поражающие воображение своей необычностью, притягательной и пугающей красотой. Но книги в жанре фэнтези, действие которых происходило в нашем мире, она никогда не любила. Смешивать скучную реальность и волшебный вымысел представлялось ей кощунственным. Разве что... Ольга от волнения даже приподнялась на диване, одновременно стягивая с шеи платок. Вот что первым делом пришло ей на ум... "Хроники Нарнии"! Ольга заулыбалась, несмотря на то, что ей до сих пор было не по себе. Любимые книги детства. Что ж, остается надеяться, что скоро в ее платяном шкафу откроется таинственная дверь...
   Переодевшись, задернув шторы и заварив кофе, Ольга уселась за стол и принялась воссоздавать в памяти картину произошедшего. Нет, она не могла вот так взять и признать себя сумасшедшей. Ее ощущения говорили ей, что она испытывала резкие перепады температуры, вступая в полосы теней, которые на той улице просто решительно нечему было отбрасывать. Запахи асфальта и выхлопных газов, первое из ощущений после выхода из забытья, почему-то придавали произошедшему дополнительных весомости и реальности. Стиснув голову руками, зажмурившись и отрешившись от окружающей обстановки, Ольга напрягала память, пытаясь вытащить на поверхность сознания еще хоть какие-то зацепки. Да... Да! Она вспомнила одну мелочь, которая настолько не вписывалась в обстановку майского проспекта, что была отброшена сознанием как мимолетная галлюцинация. От женщины в черном пальто отчетливо пахло нагретым воском и ладаном, как в соборе во время богослужения.
   Кто она такая? Слова, брошенные вслед Ольге еще до ее обморока, наводили на мысль о том, что эта странная особа не только откуда-то знает ее, но и осведомлена о творящейся у нее в голове свистопляске. И она дала подсказку... "Торопишься? Молодец...". Выходит, эта женщина знала о том, что Ольге что-то угрожает, и понимала, что Ольга инстинктивно чувствует опасность и торопится скрыться. И что из этого следует? - да совершенно ничего. Кто эта женщина, что ей нужно, существует ли она вообще или все-таки просто померещилась - все равно никак не узнать наверняка. Вот загадка: то ли вокруг начинают собираться какие-то "вихри враждебные", то ли крыша стремительно уползает... Даже и не скажешь, что лучше... Ольга горько усмехнулась.
   Больше ничего вспомнить не удалось. От усилий разболелась голова, перед глазами плавали светящиеся круги. Ольга выпила остывший кофе и заварила еще порцию. Надо было принимать решение - а что делать дальше? В конце концов, она только что без внятных причин уволилась с престижной и неплохо оплачиваемой работы. Найти новую подобную будет ох как непросто... И зачем она это сделала? - а кто бы знал. В этом-то и состояла очередная загадка. Объективных причин Ольга не могла назвать даже самой себе. Оставалось предположить, что этот ее поступок входит в единую последовательность событий, частью которой являются сегодняшний обморок, странные тени и появление подозрительной женщины. А значит, чтобы не навлечь на себя что-нибудь похуже, важно угадать, куда именно подталкивает ее судьба...
   Ольга осознала, что боится. Что ей, черт побери, до истерики страшно, как в детстве, когда она просыпалась одна в своей комнате и видела на фоне залитой лунным светом стены резкую черную тень отвратительного существа с сотней извивающихся шипастых щупалец и покрывалась холодным потом, не успевая спросонья сообразить, что это просто тень цветка алоэ, стоящего на подоконнике. Те страхи прошли со временем... А этот новый страх - чья тень упала вдруг на Ольгину жизнь, опасен ли тот, кто ее отбрасывает, или это всего лишь игра воображения, которую провоцирует утомленный мозг?.. И как в детстве, она одна в комнате, и позвать на помощь некого...
  

***

   Открой мне глаза. У этих огромных существ столько глаз! Пусть они поделятся со мной. У этого - девять рядов глаз, у того - пять, а у следующего - целых двенадцать. Когда свет меркнет, они один за другим открывают свои глаза и всматриваются во тьму. Возможно, они ищут меня? Желтые глаза, голубые глаза, мерцающие глаза. И лишь некоторые так и остаются слепыми все то время, пока проклятое светило прячется в своей берлоге. Отдай их мне!
  
   Ольга уже минут десять сидела за столом на краешке стула, боком, в предельно неудобной позе, и перечитывала строки, появившиеся в тетради за ночь. Слова были написаны ее рукой, это не вызывало сомнений, причем самым аккуратным, четким почерком из всех возможных. Тетрадь была раскрыта на чистом развороте, рядом лежала ручка. Ольга точно помнила, что перед сном убирала все со стола, потому что этот стол служил как письменным, так и обеденным, а последним, что она делала перед сном, было питье кофе, как бы странно это ни звучало. Значит, тетрадь должна была лежать на полке. И Ольга совершенно не помнила, когда она встала, зажгла лампу, достала тетрадь и ручку, уселась за стол и написала ЭТО... Да, вот это. И что это вообще означает, если уж на то пошло?..
   Приступы желания покрывать бумагу буквами так и не прекратились. Обычно Ольга записывала несколько фраз о произошедшем за день, или парой предложений выражала свое мнение о чем-то прочитанном в интернете или услышанном на улице или на работе, и этого оказывалось достаточно, чтобы унять странное тянущее чувство беспокойства. Таким образом, тетрадь, в которой она "отводила душу", представляла собой что-то вроде мини-дневника, содержащего краткую сводку о ее жизни, скажем так, наяву. Но вот сочинять что-либо она ни разу не пыталась. Писательницей она себя отнюдь не считала и потребности в сочинительстве за собой не замечала. И тут вдруг такое...
   Перечитывая фразы, появившиеся в тетради, Ольга не могла отделаться от смутного ощущения, что это ей что-то напоминает. Она догадалась, что речь идет об окнах домов: девяти-, пяти- и двенадцатиэтажных, от лица существа, которое явно не знакомо с современной архитектурой. Но что это за странное чувство узнавания? Ни одной книги или фильма, где бы шла речь о чем-то подобном, Ольге вспомнить не удалось. Взяв в руки ручку, она задумчиво принялась выводить узоры, не отрывая пишущего кончика от листа. И тут в мозг словно бы впилась иголка: последний рабочий день, туман в голове, то же самое чувство безнадежного опоздания... Быстрый взгляд по сторонам, ручка торопливо, жирно круговыми движениями зачеркивает написанные слова...
   Ольга медленно выдохнула. Вот, значит, как...
   - Похоже, я - треклятый медиум, - сказала она вслух. - Глас какой-то потусторонней чертовщины в нашем мире. Час от часу не легче. И что теперь?..
   Она поднялась со стула и на негнущихся ногах сделала круг по комнате. Вернулась к столу, закрыла тетрадь, убрала на полку, в самый низ стопки. А может, выкинуть?.. Бессмысленно. Выведенные ее собственным почерком строчки все равно уже отпечатались в памяти - не вытравить.
  

***

   Прошло два дня. Ольга не выходила с "базы" - боялась. Рассудок понемногу свыкался с тем, что все происходящее нужно отныне считать частью реальности, но иногда накатывали приступы паники и непреодолимого желания немедленно сдаться психиатрам. Больше всего, однако, ее пугала мысль о том, чтобы позвонить родителям или братьям, или, того хуже, Виталию.
   Кстати, Виталий несколько раз за это время звонил ей. Ольга не отвечала - даже не сбрасывала вызов, а просто сидела и с колотящимся сердцем смотрела на экран телефона, пока зеленая пиктограмма входящего звонка не гасла. Пришедшие СМС удаляла, не читая. Что-то подсказывало ей, что так нужно, и поступи она иначе - случится что-то очень плохое. Видя на экране телефона имя Виталия, она испытывала странное двойственное чувство - радость (душа тянулась к нему, еще как!) и одновременно тоскливую обреченность. Горели за спиной мосты...
   Больше звонков не было ни от кого - и это очень настораживало, потому что с родителями и братьями Ольга не ссорилась, а у них в семье было принято хотя бы пару раз в неделю созвониться со всеми и узнать, как дела. Между тем Ольга находилась в изоляции уже шесть дней, с самого момента переезда на "базу". С чего вдруг все о ней забыли?.. А впрочем, может, оно и к лучшему. Объясняться с родителями по поводу своей внезапной безработицы ей решительно не хотелось, врать насчет незапланированного отпуска - тем более. Сначала хоть немного разберемся, что происходит, потом подготовим, так сказать, пресс-релиз для заинтересованных лиц...
  
   На третий день после завтрака Ольга обнаружила, что на "базе" закончились съестные припасы. Хочешь не хочешь, а покинуть убежище придется. Ольга дождалась, когда основной поток горожан схлынет с улиц, разбредясь по своим офисам и магазинам, и вышла из дома, спустившись опять же по лестнице и опасливо покосившись в сторону лифта.
   Майский день наливался жарой, легкий ветерок колыхал ярко-зеленые молодые листочки тополей, на газонах цвели одуванчики, небо было пронзительно-синим, и все это в совокупности навевало мысли об отпуске и путешествиях. Ольга, за неимением работы, не могла грезить об отпуске, а вот мысль о путешествии неожиданно показалась ей очень привлекательной и своевременной. Остановившись в тени своего дома, она подняла взгляд на его фасад. "Глаза в девять рядов", подумалось ей. А что, если...
   А что, если уехать туда, где нет существ с глазами в пять, девять, шестнадцать рядов? Где только с неба в ясные ночи смотрят миллионы холодных глаз? Ольга невольно глянула на небо. Эти глаза вряд ли станут искать на земле какую-то конкретную пылинку-человека... Она с усмешкой тряхнула головой. "Ишь как меня заносит... Какие метафоры! Того и гляди, и в самом деле писательницей стану". Она иронично кивнула сама себе и направилась в сторону ближайшего магазина.
   Рассеянно накладывая в корзину продукты, Ольга продолжала размышлять о возможном путешествии. Она ни разу в жизни не выезжала никуда дальше соседних областей, то есть была, мягко говоря, очень неопытным путешественником. Куда можно отправиться? Надо учитывать и бюджет, и погоду... Заграничные поездки отпадали: во-первых, она не могла представить себе такое место за границей, где можно было бы без опаски жить в палатке под звездами, а во-вторых, из-за банального отсутствия загранпаспорта. Придется поломать голову. Она подозревала, что с учетом всего происходящего выбор места будет иметь чрезвычайное значение. Но как угадать, черт возьми? Где взять информацию для принятия решения?
   Ответ был получен очень оригинальным и даже изящным образом. Ольга сидела дома, разложив покупки на столе, и изумленно разглядывала рекламный журнальчик, который ей сунула в пакет продавщица на кассе. В числе прочего в этом буклетике - не на первой, а на предпоследней, заметьте, странице, то есть на той, которую вы точно не увидите, если зачем-то не решите пролистать от начала до конца аляповатую брошюрку с совершенно ненужной вам информацией - имелась реклама некоей туристической фирмы, которая организовывала автобусные туры по Горному Алтаю. В самом рекламном объявлении не содержалось ровно ничего ценного - Ольга ни за что в жизни не согласилась бы ехать в такие заповедные места с толпой абсолютно чужих людей, которые в дороге еще и пить, курить и горланить песни под гитару будут непременно, считая это святой обязанностью всякого туриста. А вот фотографии, на фоне которых было напечатано это объявление...
   Ольга впилась взглядом в очертания горы, по склону которой еле заметной серебряной нитью вниз летел водопад, устремляясь в объятия треугольника деревьев, выросших у подножия и с радостью принимающих живительный поток небесной влаги. На плечах горы, словно оренбургский пуховый платок, лежало облако. Даже дрянная полиграфия дешевого рекламного буклета каким-то чудесным образом передавала ощущение океана чистейшего воздуха, плещущегося между отвесными скалами, которые словно в ладонях держат узкую долину с бегущей по ней ледяной, беспокойной, свободной рекой.
   - Долина. Реки. Казыркан, - беззвучно произнесла Ольга, зажмурилась и счастливо, совершенно по-детски заулыбалась.
  
   Подготовка к побегу шла прямо-таки с армейской четкостью. Выбрать турбазу, забронировать домик. Сообщить арендодателю о своем отъезде и оплатить квартиру на месяц вперед ("базу" Ольга на всякий случай решила пока оставить за собой). Закупить продукты, медикаменты, одежду, палатку, газовую плитку с баллонами и прочую утварь. Ольга ни с кем не советовалась - вся необходимая информация легко и просто находилась по первому же запросу в интернете. Устроить "тойоте" полный техосмотр до последнего проводка и винтика, купить GPS-навигатор. Ольга знала, что дорога до Казырканской долины, мягко говоря, не для начинающих водителей. О перевале Кара-Йол многие, даже опытные автопутешественники отзывались как о серьезном испытании для нервов и техники. Но Ольга почему-то была абсолютно спокойна. Долина ждала ее - и не могла допустить, чтобы та не добралась до места назначения.
   Накануне отъезда Ольга все-таки позвонила родителям. Точнее, она позвонила на сотовый матери, но, к счастью, та была занята, и на звонок ответил, как было принято в их семье, тот, кто оказался ближе к трубке. Это оказался Ромка.
   - Да-да-а-а, - бархатистым баритоном проговорил он в трубку. - Кого мы слы-ы-ышим... Кто почтил нас своим вниманием... А попросту говоря - ты, зараза, куда запропастилась?! Я тебе раза четыре уже звонил. Мать с ума сходит, никто до тебя дозвониться не может. Виталя сказал, что ты от него съехала. Что у вас там творится, что за мексиканская мелодрама?
   - Привет, - ошеломленно отозвалась Ольга и замолчала.
   - Эй, ты чего? - Ромка обеспокоенно втянул воздух.
   - Звонили, значит? - медленно проговорила Ольга. - Ну вот, похоже, телефон накрылся... А я-то думаю - чего это про меня все забыли? Да, мы с Виталькой немного разругались, я у подруги ночевала, но телефон был включен и заряжен, клянусь гитарой Хетфилда! - Ромка хмыкнул, обстановка разрядилась. - А у меня настроение было паршивое, вот и не звонила никому. Ну, понимаешь, мексиканская мелодрама, все дела... - Ольга голосом постаралась изобразить одновременно иронию и печаль.
   - Понятно, - сочувственно хмыкнул Ромка. - Ну, жива, относительно здорова, и слава богу. Матери передам, что ты звонила. Но учти, за то, что не домой пришла, а к подруге, тебя еще ждет бурная выволочка...
   - Да догадываюсь, - усмехнулась Ольга. - А я чего звоню-то... Выпросила отпуск, пользуясь своим разбитым сердцем как аргументом. Собираюсь рвануть на природу. В оч-чень теплой компании - с подружкой и ее мамой, можешь себе представить? С мамой!
   - О да, тебя ждет увлекательная поездка, - захихикал Ромка. - Возьми с собой плейер с самой тяжелой музыкой из всех, что у тебя имеются. Иначе к концу отпуска ты начнешь кусаться. И проситься на работу. А куда едете-то? И надолго, если уж на то пошло?
   - У нас нет особых планов, - осторожно сказала Ольга - она вдруг почувствовала, что не может, не имеет права назвать место назначения. - Думаем двинуть в Алтайский край, а дальше - видно будет. Поедем на моей машине. На три недели.
   - Ничего себе! Сама за рулем? Ну ты и обнаглела, сестрица!
   - Ну, надо ж когда-то повзрослеть, - улыбнулась Ольга. Брат вечно подтрунивал над ее боязнью самостоятельных поездок на машине даже до магазина на другом конце города.
   - Ладно, удачи тебе! Родителям все передам. Да, на связи-то будешь? - спохватился брат. - Телефон почини перед отъездом!
   - Починю, починю, - рассеянно отозвалась Ольга. - Но учти - там все равно почти нигде сигнала нет. Так что, вероятнее всего, услышимся через три недели!
   - А вот этого я, пожалуй, матери передавать не буду, - зловещим шепотом произнес Роман. - Иначе она под покровом ночи сегодня придет и разберет твою "тойоту" по винтику...
   - Да уж, не говори. Ну ладно, отбой, - Ольга сбросила вызов и, с облегчением выдохнув, откинулась на диване. Она чувствовала, что прошла по лезвию.
  

***

   Два дня в пути. Дорожный знак с перечеркнутым названием Ольгиного родного города оставил за собой и прежнюю Ольгу, перечеркнутую жирной красной линией - городскую девочку, офисную тихоню, неуверенного водителя, любительницу комфорта и домоседку. Новая, сильная, уверенная - со стальным стержнем внутри - Ольга, которая с легкой улыбкой вела машину по серпантинам и перевалам Горного Алтая, с тихим сочувствием, но без сожаления вспоминала ту, что осталась призраком в границах города и медленно таяла там, как дым, протягивая руки вдоль автострады и умоляя не покидать ее.
   И вот наконец синяя букашка-машинка аккуратно сползла в Казырканскую долину по бледно-желтой ленте Кара-Йола. Знаменитый перевал многих пугает крутизной, тряской и слепыми зонами разъезда встречных машин, а Ольге он показался каруселью, детской горкой, по которой несешься, крича и захлебываясь воздухом и восторгом, с замирающим сердцем и ликованием. Теплые ладони долины приняли ее, надежно укрыли между деревьями, скалами, рекой и пыльной лентой дороги.
   Ольга ехала медленно, отчасти из-за тряски, отчасти из-за того, что не могла заставить себя не смотреть по сторонам. Тридцать километров от перевала до места назначения она преодолевала около часа. И наконец, выйдя из машины за воротами турбазы, коснувшись ногами земли Долины и вдохнув полной грудью чистейший воздух с запахом речной воды, она окончательно поверила - она все сделала правильно.
  

***

   Я ничего не вижу. Где мои глаза? Вокруг стены без глаз. Они смотрят внутрь себя. Они видят меня. Они не пропустят меня. Уходи, уходи оттуда. Ты лишаешь меня глаз, ты лишаешь меня тьмы. Я не могу видеть тьму без этих глаз!
  
   Ольга сидела на топчане, облокотившись на стол и подперев голову руками, и в сотый раз перечитывала три строчки, появившиеся в тетради за ночь. Нашел-таки и здесь...
   В окно сквозь ситцевые занавески лился мягкий утренний свет, за стеной неумолчно шумела Река, только-только пришедшая в себя после безумия весеннего разлива. Первое утро на новом месте началось с прохлады и... шока.
   Тетрадь лежала на столе, открытая на чистом развороте. Тетради и ручки Ольга вечером убрала на полку, а вот фонарик не доставала, и он так и остался лежать в кармашке рюкзака. Значит, она написала это еще и в полной темноте... Ладно. У этого существа нет глаз, ему не нужен свет. А Ольга - лишь его рука, водящая ручкой по бумаге...
   Судя по всему, ОНО недовольно тем, что Ольга приехала сюда. Что ж, интересно, сможет ли ОНО еще как-то до нее дотянуться. Пойдем, проверим... На Ольгиных губах, как ледяной узор на окне, проступила странная, незнакомая ей самой, жестокая улыбка.
  
   Выйдя на крыльцо, Ольга полной грудью вдохнула сразу, как ей показалось, и воздух Долины, и свет Долины, и даже шум Реки. Оглядевшись по сторонам, она отметила, что ей и в самом деле отвели самый лучший домик - самый ближний к берегу, шагах в тридцати от кромки воды. Сразу за стеной дома начиналась неширокая полоса низеньких колючих зарослей облепихи, дальше - галечный "пляж", у самой воды переходящий в узкую полоску песка, из которой торчали причудливо изогнутые корни деревьев.
   Турбаза состояла из четырех утепленных домов, которые можно было условно назвать "коттеджами", и двенадцати летних домиков, шесть из которых были такими же, в какой поселили Ольгу, а шесть - шестиугольными, с остроконечными крышами и без окон. Судя по всему, ни в одном из остальных домиков не было постояльцев. Ольга обрадовалась и слегка испугалась. Конечно, сейчас еще не сезон, но... одна на всей турбазе?.. А впрочем, лучше воспринимать это как подарок судьбы, иначе так и до паранойи недалеко.
   Ольга решила обойти территорию. Двигаясь между рядами домиков по направлению к воротам, она набрела на импровизированную спортплощадку - на перекладине, закрепленной между двумя деревьями, спиной к ней на одной руке висел светловолосый мужчина в джинсах, с голым торсом и босой - кроссовки и клетчатая рубашка валялись рядом в траве. Повисев пару секунд, "спортсмен" с резким выдохом подтянулся на одной руке, затем сменил руку и подтянулся на второй, после чего ухватился за перекладину уже обеими руками и без видимых усилий подтянулся еще раз десять. Сложившись пополам, он закинул ноги на перекладину, опустил руки и повис на согнутых ногах, таким образом оказавшись к Ольге лицом, хотя и вниз головой.
   - О! - произнес он, заметив Ольгу. - Доброе утро! - и, выпрямив ноги, соскользнул с перекладины. Ольга непроизвольно ахнула, но мужчина, без видимых усилий приземлившись на руки, перекатился назад и, встав на ноги, крутнулся на месте. - Прошу прощения за неподобающий вид, - он слегка поклонился, подобрал рубашку и ловко всунул в рукава обе руки одновременно.
   Ольга, никогда не считавшая себя ценительницей мужской атлетической красоты, невольно отметила четкость его движений. Почувствовав ее одобрение, мужчина неожиданно смутился и застенчиво улыбнулся.
   - Да, иногда я слишком много... Выкаблучиваюсь. Выпендриваюсь. Выставляюсь. Какие еще подходящие слова есть в вашем таком сложном и красивом русском языке?
   - А вы не русский? - вырвалось у Ольги.
   - А что, по моему акценту незаметно? - развел руками парень. Акцент у него и правда был, но Ольга от неожиданности не обратила на это внимания. - Бьёрн Улофссон, к вашим услугам. Гражданин Швеции! Хотите - верьте, хотите - нет! - он хитро улыбнулся.
   - Ну, значит, не поверю! - Ольга невольно улыбнулась в ответ, но потом нахмурилась - она не любила подобных розыгрышей.
   - Но я и в самом деле швед, я вам не вру! - возмутился парень, верно истолковав ее выражение лица. - И зовут меня в самом деле Бьёрн! Это очень легко проверить. Я могу показать вам свои документы! - он махнул рукой в сторону домика администрации. - Я здесь работаю, официально, и у фру Маргариты есть все необходимые бумаги! - он так забавно горячился, от чего его акцент еще усилился, что Ольга не выдержала и расхохоталась.
   - Ладно, договорились, я проверю ваши документы, я ведь специально приехала сюда ловить нелегальных мигрантов! - сквозь смех проговорила она. - Значит, вы Бьёрн, и вы здесь работаете. А я - Ольга, и я здесь временно живу.
   - Рад познакомиться, Ольга, - сказал Бьёрн, внимательно глянув на нее. Ольга заметила, что глаза у него ярко-синие. - Я знаю, что вы у нас временно живете. Мне поручено показать вам нашу базу, все рассказать и предоставить все, что вам понадобится. Проще говоря, я назначен вам в услужение, - он развел руками и слегка поклонился, хитро улыбаясь.
   - Вот, значит, как, - Ольга изумленно покачала головой. - Вот это вип-сервис!
   - Ну, на самом деле я нахожусь в услужении у всех, кто отдыхает на нашей базе, - пояснил Бьёрн, идя рядом с Ольгой к воротам. - Я тут работаю кем-то вроде стюарда. Просто у нас сейчас нет других постояльцев, поэтому вышло так, что я полностью в вашем распоряжении! - он махнул рукой в сторону большого приземистого строения. - Это баня. Тут умывальники. Туалетная будка вон там. Даже две... Кхм... Так, что еще? В доме есть кухня, мы можем готовить еду, если вам нужно. За водой можно ходить к нам, у нас есть скважина, а можно - вон туда, - он махнул рукой в сторону горы. - Там есть ручей, его легко найти, - Бьёрн на ходу заглядывал Ольге в лицо, забавно жестикулировал, время от времени морщился и делал незаметные паузы в речи, словно бы вспоминая подходящее слово.
   Ольга украдкой разглядывала нового знакомого. Синеглазый блондин, стандарт скандинавской внешности; волосы чуть длинноваты - ниже ушей, слегка вьются; рост - примерно метр девяносто. Возраст, судя по всему, близок к Ольгиному плюс-минус пара лет. Сильный, мускулатура развита просто отлично, но не массивный, а скорее жилистый. Интересный тип... Каким образом шведа занесло в Горный Алтай, в одно из самых труднодоступных мест, да еще и в качестве "стюарда" - вот загадка...
   - О том, как я сюда попал, я вам обязательно расскажу позже, - словно бы прочитав ее мысли, сказал Бьёрн. - Если вы не будете возражать против моего общества, конечно. А сейчас я должен приступить к выполнению своих обязанностей.
   - О, Чужой, вот ты где! - раздался из-за ближайшего домика сердитый мальчишеский голос. Из тени появилась практически полная противоположность Бьёрна - черноволосый и кареглазый, небольшого роста коренастый паренек в парусиновых шортах и белой (уже далеко не белой, впрочем) майке. - Я тебя уже полчаса жду, между прочим! Фру Маргарита ругается!
   - Ох... Извини, Хищник, уже иду! - виновато отозвался Бьёрн и, спохватившись, пояснил Ольге: - Это Василий, он тоже здесь работает. А почему мы так друг друга называем... Если захотите, я вам тоже потом расскажу. Вася, это Ольга, наш новый постоялец из седьмого дома.
   - Очень рад, - Василий вежливо наклонил голову. - Всегда к вашим услугам, - он показал Бьёрну кулак и удалился в сторону домика администрации.
   - Я должен заняться хозяйственными вопросами, - сказал Бьёрн. - Желаю вам удачного дня, - он слегка поклонился и ушел следом за Василием.
  
   Приготовив и съев нехитрый завтрак, Ольга собралась на первую вылазку в Долину. Закинув на плечо рюкзак с бутылкой воды и двумя тульскими пряниками, она зашагала к воротам лагеря, попутно прикидывая дальнейшее направление. Прямо напротив ворот турбазы скала имела два уступа, на которые, судя по всему, можно было взобраться, даже не будучи ни в малейшей степени альпинистом. К ним-то Ольга и направилась в первую очередь.
   От ворот казалось, что до скалы рукой подать, но путь через поле до подножия занял не меньше получаса. Без особого труда поднявшись на первый уступ, Ольга глянула вниз и удивленно покрутила головой. Взбиралась она минут десять, а земля уже отдалилась от нее на пугающее расстояние. Задрав голову, Ольга оценила подъем на следующую ступень. Дальше тропа была намного круче, растительности, за которую можно было бы хвататься для подстраховки, практически не было. Сердце мелко стучало где-то в горле, начинало ощущаться понижение давления. Ольга пожала плечами и продолжила подниматься.
   Через пятнадцать минут запыхавшаяся и насквозь мокрая Ольга вскарабкалась на плоский камень, представлявший собой верхнюю точку второго уступа, осторожно подошла к краю и глянула вниз. Дыхание перехватило.
   Где-то далеко внизу лежала земля. Еле различимая нить дороги пересекала зеленое покрывало Долины. Вдалеке, больше похожие на шерстяные катышки на зеленом свитере, виднелись деревья на берегу Реки. Домики турбаз казались крупинками тростникового сахара на зеленой скатерти. По ниточке дороги, поднимая клубы пыли, перемещалась какая-то точка - Ольга не могла рассмотреть, что это: легковой автомобиль, мотоцикл или грузовик. Люди, коровы, лошади - все это стало неразличимыми песчинками, утонуло в океане Долины.
   На такой высоте было уже отнюдь не жарко. Ветер свистел в ушах, норовил сорвать с головы кепку. Раскинув руки, Ольга шагнула еще ближе к краю камня. Ее боязнь высоты, от которой немели ноги даже при взгляде с балкона девятого этажа, вдруг куда-то улетучилась, оставив после себя лишь приятный бодрящий холодок вдоль позвоночника.
   - Я пришла, - неожиданно для себя вслух сказала Ольга. - Чего ты от меня хочешь?
   Она опустилась на одно колено и положила правую руку на землю. В ладонь впились мелкие камешки и высохшие былинки. Вдруг сзади, от отвесной стены, пахнуло холодом. Ольга почувствовала чье-то присутствие и резко обернулась. Площадка была пуста, только краем глаза Ольга заметила скользнувшую по земле тень, какая бывает, когда маленькое облачко в ясный день пересекает круг солнца. Прищурившись и глянув вверх, Ольга убедилась в том, что и так уже знала: ни единого облака в небе не плавало. Ощущение зябкой сырости и сквозняка плеснуло в лицо справа, слева... и наконец исчезло, растворившись в досуха выжатых солнцем потоках ветра. Ладонь, прижатая к камню, ощутила едва заметную, быстро затихшую вибрацию.
   Ольга подняла руку с земли. Под ладонью, отчетливо выделяясь среди своих красноватых и желтоватых соседей, лежал темно-зеленый камешек с белыми прожилками и сверкающими на солнце острыми краями. Ольга подобрала его и положила в карман.
   Спуск, как это часто бывает, показался в два раза тяжелее подъема. Ноги скользили по сухим стеблям и каменной крошке, руки были все в мелких царапинах от колючих веток стелющегося кустарника, за который Ольга инстинктивно хваталась, когда под ногой начинала двигаться опора. Добравшись до подножия, Ольга напоследок еще раз глянула вверх, и ей почудилось, что на вершине второго уступа гуляет маленький смерчик, кружащий в своем потоке пыль и сухие травинки. Но вероятнее всего, это была игра воображения - рассмотреть что-то с такого расстояния, да еще и на ярком солнце, было невозможно.
   Руки горели, ноги гудели и немного тряслись. Ольга решила, что на сегодня с нее достаточно подвигов, и неторопливо пошла назад в лагерь, мечтая как следует умыться в Реке и завалиться в тень с книжкой. Пересекая поле, она вдруг заметила впереди какую-то возню, похожую на драку. Ускорив шаг, она приблизилась и увидела потрясающую картину: в придорожной пыли неподалеку от ограды турбазы, под палящим солнцем, под аккомпанемент сухого треска, стука и хриплого дыхания, Бьёрн и Василий фехтовали на палках. Несмотря на жару, оба были одеты в импровизированные доспехи из войлока, смягчавшие удары. Лица их были красными, потными и покрытыми пылью.
   Остановившись поодаль, Ольга во все глаза наблюдала за схваткой. Никогда в жизни ей не приходилось видеть ничего подобного. Даже в фильмах, снятых с достаточной долей реалистичности в постановках боев, нечасто встречалась такая красота и энергетика. Движения сражающихся были настолько быстрыми, что глаз не успевал зафиксировать каждое из них в отдельности. Противники не жалели друг друга, удары явно наносились если не изо всей силы, то уж во всяком случае не по воздуху. Перекаты, броски в стороны, блоки оружием и руками - все выглядело как настоящая схватка не на жизнь, а на смерть. Ольга стояла совершенно неподвижно, боясь отвлечь бойцов и подвести под нежданную травму.
   Бьёрн, однако, заметил ее, прервал атаку, остановился, тяжело дыша, и поднял палку в салюте. Он широко улыбался, зубы и глаза блестели на покрытом пылью лице.
   - Ну, как вам? - спросил он.
   - С ума сойти, - ошеломленно отозвалась Ольга, переводя взгляд с Бьёрна на Василия, который аккуратно и почтительно, как настоящий меч, положил палку на землю, торопливо снял с себя доспех и остался в насквозь мокрой красной футболке. Подняв с земли рюкзак, он достал из него бутылку воды, отхлебнул, плеснул себе в лицо и, не закручивая пробку, кинул бутылку Бьёрну. Тот, не глядя, поймал ее, не расплескав ни капли воды, и жадно припал к горлышку.
   - Нравится? - спросил он, через продолжительное время оторвавшись от бутылки.
   - Еще бы! - Ольга не видела смысла это скрывать - у нее натурально загорелись глаза.
   - Ну что ж, - Бьёрн вдруг подмигнул Василию, быстро наклонившись, подобрал с земли его палку и, не распрямляясь, кинул Ольге. Та неожиданным для самой себя уверенным движением поймала ее. Василий одобрительно покосился на Ольгу, махнул Бьёрну рукой и ушел в направлении ворот турбазы.
   - Начнем, - сказал Бьёрн, с улыбкой откидывая со лба мокрую прядь волос, и принял боевую стойку.
  
   Через час с небольшим Ольга, тяжело дыша и еле слышно постанывая, лежала на земле, раскинув руки, и смотрела в небо, уже даже не щурясь от яркого солнца. Рядом сидел Бьёрн и обеспокоенно смотрел ей в лицо.
   - Я не сильно вас... уронил? - спросил он нерешительно. - Как вы себя чувствуете?
   - Пр-рекрасно, - с чувством проговорила Ольга, поднимая к лицу руки и рассматривая их так, будто видела в последний раз очень давно. - Лучше... уж и не помню, когда себя чувствовала. Это было... Ох-х-х... - Она перевернулась на бок и с трудом села. - Может, на "ты" перейдем? После такого, ох ч-черт, тесного контакта...
   Бьёрн вдруг посерьезнел и сел прямо.
   - Это большая честь для меня, - сказал он.
   Ольга с недоумением покосилась на него, но ничего не сказала.
   - У тебя очень неплохо получается, - заметил Бьёрн. - Конечно, за три недели я многому не успею тебя научить, но у тебя явный талант, и если захочешь, то сможешь продолжить обучение там, - он махнул рукой куда-то в сторону Кара-Йола, - и дойти до уровня международных состязаний. Это я говорю тебе как их неоднократный призер...
   - Вот как, - Ольга с интересом глянула на него. - Ты еще и призер международных соревнований по фехтованию. И что же ты все-таки делаешь в этой глуши?..
   - Это история не на пять минут, - отозвался Бьёрн. - С твоего позволения, я расскажу ее тебе позже, как-нибудь вечером, когда все будет спокойно... А теперь пойдем в лагерь. Я видел, что ты только что пришла от... горы, - Ольга отметила эту заминку, но не придала ей значения, так как Бьёрн частенько делал в речи короткие паузы, - и еще этот час тренировки. Ты можешь получить тепловой удар. Нельзя так долго быть на солнце, - он поднялся на ноги и протянул Ольге руку.
   До лагеря они шли в молчании. Ольга вспоминала проведенную тренировку со смешанным чувством удивления и удовлетворения. Она никогда не подозревала в себе талантов к подобным видам спорта, скорее наоборот, считала себя слишком неуклюжей и медлительной, чтобы даже попробовать. Недостаточная быстрота реакции, помнится, сильно отравляла ей жизнь за рулем... И тут вдруг такое. Тело не просто осваивало новые движения, а словно бы вспоминало давно забытые навыки и просто пело, радуясь привычной нагрузке, хотя на самом деле спорта в жизни Ольги до сих пор было непозволительно мало - лыжи зимой по выходным да эпизодические походы в бассейн. Значит, теперь его станет больше... Ольга уже понимала, что не сможет отказаться от этого чувства единения с оружием и восхитительного контроля над каждой клеточкой тела.
   Бьёрн первым нарушил молчание.
   - Я бы посоветовал тебе сегодня вечером посетить баню, - сказал он. - Ты увидишь завтра, что сегодняшняя тренировка не прошла даром. Ты будешь с трудом передвигаться, уж поверь. А горячая баня поможет быстрее снять боль в мышцах.
   - Спасибо за совет, - отозвалась Ольга - она уже понимала, что он прав, и завтра ее ожидает веселый денек.
  
   Реальность оказалась еще веселее, чем ожидания. Никакая баня, никакой самомассаж, никакая легчайшая разминка (через оханье и с трудом сдерживаемые стоны) не могли облегчить Ольгиных страданий. Болело абсолютно все, даже пальцы, которыми Ольга сжимала палку. Итак, день, а то и больше, придется провести в положении пациента госпиталя. Радовало только одно - после такого испытания она спала не просто как убитая, но и, судя по всему, как окаменевшая - никакая потусторонняя сила не смогла поднять ее с топчана, новых записей в тетради не появилось.
   Ольга сидела на крыльце домика, держа в одной руке книгу, во второй - кружку с кофе. Из-за угла послышалось демонстративное сопение, и перед Ольгой возник Василий, с уморительным просящим выражением на лице косясь на кружку и шевеля ноздрями.
   - Привет, - улыбнулась Ольга. - Кофе хочешь? - Василий энергично закивал. Ольга, стиснув зубы, рывком поднялась на ноги и зашипела.
   - Все так плохо? - озабоченно спросил Василий. - Прости, я как-то не подумал... Ох, вот дурень...
   - Да ничего, - улыбнулась Ольга, - все равно рано или поздно пришлось бы вставать. А так дополнительный стимул разминаться.
   - Ну, во всем можно найти свои плюсы... наверно, - с сомнением протянул Вася, принял кружку с кофе и благодарно наклонил голову. - Значит, этот чужеземец всю душу из тебя вчера вытряс? О да, он это умеет. Свой первый бой с ним я на всю жизнь запомнил...
   - Да уж, - раздался рядом ехидный голос со шведским акцентом, - самый первый - так уж точно...
   Вася расхохотался, едва не поперхнувшись кофе.
   - А, ты об этом...
   - Да, именно, - Бьёрн присоединился к товарищу и заразительно рассмеялся. Ольга невольно присоединилась к ним, хотя пока и не понимала, о чем речь.
   - Так, а теперь подробности, - проговорила она, отсмеявшись и потирая живот - пресс при смехе невыносимо болел.
   - О, наш первый бой, - начал Вася.
   - Это было... Эпичное противостояние, - подхватил Бьёрн, хлопнув Василия по плечу.
   - Легендарное сражение.
   - Судьбоносная схватка! - и они снова безудержно расхохотались.
   - Ну, хватит уже! Дама жаждет подробностей, - Ольга погрозила им кулаком.
   Бьёрн по-турецки сел на землю перед Ольгой и начал рассказ. Василий шмякнулся на траву чуть позади.
   - Познакомились мы при весьма драматических обстоятельствах. Это было в позапрошлом году, в июне. Вася жил здесь уже примерно месяц, а я приезжал второй сезон подряд. Вел он себя тогда... - Бьёрн ехидно покосился на Васю, тот принял нарочито скорбный вид. - Ну ладно, обойдемся без печальных подробностей. Суть в том, что однажды его разухабистое... Я правильно употребил слово? - так вот, разухабистое поведение привело к тому, что его чуть не выгнали с турбазы и даже чуть не отправили в тюрьму...
   - Ну, насчет тюрьмы ты загнул, - с сомнением проговорил Василий.
   - Не перебивай, Хищник... Это преувеличение, гипербола, необходимая для придания драматичности повествованию. В общем, дело было так. Вася злоупотреблял алкоголем, шумел и вытворял разные малопотребные вещи. Однажды он оскорбил действием одну из постоялиц турбазы...
   - Ну ты и выражаешься, - смущенно хмыкнул Василий, но возражать не стал.
   - Попросту говоря, он прикоснулся к ней таким образом, которого не должен позволять себе ни один мужчина. Ну, чтобы не перегнуть с таинственностью, поясню, опустив высокий слог - он шлепнул ее... сзади. - Ольга хмыкнула. - Я оказался поблизости и уволок этого непутевого субъекта подальше в поле, а там уж постарался вбить в его голову немного ума и вежливости...
   - Он подбил мне глаз, - ухмыляясь, вставил Василий. - И синяк на руке был вот такой, - он обвел на предплечье овал размером с ладонь.
   - А он мне выбил кисть, - подхватил Бьёрн.
   - А он меня о землю так грохнул, что у меня ребра неделю болели...
   - А он мне отшиб... - Бьёрн покосился на Василия, и они снова неудержимо расхохотались.
   - В общем, после этого мы оба оказались на неделю нетрудоспособны, - отсмеявшись, продолжил Бьёрн, - и нас обоих чуть не выгнали с работы. Но именно в этой эпичной битве...
   - ...Было выковано наше боевое братство! - подхватил Василий. - После этого случая я как-то взялся за ум... за то, что у меня от него на тот момент оставалось. Решил, что не хочу больше пить и хулиганить, а хочу научиться сражаться и вести себя как мужчина. Принес извинения той даме... Она, кстати, даже не сердилась, по-моему... - на лицо Василия внезапно набежала тень, он замолчал и отвел глаза.
   - Так вот, - быстро продолжил Бьёрн, заметив потухший взгляд товарища, - после этого... кхм... сражения я вспомнил свои навыки инструктора по фехтованию и стал воспитывать из этого... охламона? Оболтуса? Обалдуя? - в общем, вот из него настоящего бойца. В чем, считаю, преуспел. Точнее, мы оба преуспели.
   - Молодцы, - улыбнулась Ольга. - Приятно посмотреть. Ну что ж, я ужасно рада, что так вовремя вернулась на базу и попала на вашу тренировку. Теперь я тоже хочу попытаться когда-нибудь стать настоящим бойцом...
   - Ты уже настоящий боец, - тихо и очень серьезно сказал Бьёрн. Василий быстро вскинул на него глаза и отвернулся. - Главное - твой дух. Он точно бойцовский. А навык... Навык мы разовьем. Тут даже не сомневайся.
   Василий вдруг резко встал с земли и оглянулся на домик администрации.
   - Чужой, время... Нам пора, - озабоченно сказал он.
   - Да, идем, - согласился Бьёрн и легко поднялся на ноги. - Желаю тебе скорейшего восстановления, - сказал он Ольге, слегка поклонился и последовал за Василием к хозяйственным постройкам.
  
   На следующий день Ольга проснулась поздно, о чем нисколько не пожалела, выглянув из домика: Долину накрыли тяжелые тучи, несмолкающий голос Реки был почти не слышен за громким монотонным шепотом проливного дождя. Сразу за порогом домика образовалась огромная лужа, в которой плавали Ольгины резиновые шлепанцы.
   Оставив дверь открытой нараспашку и впустив в домик зябкую свежесть и мелкую водяную пыль, Ольга заварила кофе и приготовилась провести день в одиночестве, созерцании и философских размышлениях. Выполнив несколько упражнений, таких, какие позволяло проделать тесное пространство домика, она убедилась, что сегодня еще не настал день для подвигов: все тело по-прежнему болело, хотя и меньше, чем вчера. А душа требовала продолжения. Ольга, усевшись перед дверью на пол и глядя на серо-голубые занавеси небесной воды, вспоминала стойки и движения, которые показывал ей Бьёрн и которые так отчетливо снились ей в эти две ночи. Скорее бы кончился дождь...
   В домике стало прохладно, и Ольга поднялась, чтобы закрыть дверь. Бросив взгляд в сторону ворот, она замерла, положив руку на ручку двери и наполовину высунувшись на улицу, не обращая внимания на хлещущие по лицу струи дождя. На поляне перед воротами неистово кружилась, взлетала в воздух, перекатывалась, разбрызгивая вокруг светло-коричневые потоки воды, призрачная, размытая дождем фигура. Бьёрн, голый по пояс, босой, в закатанных до колен брюках, вел поединок с дождем. Тренировочный меч мелькал будто бы сразу в нескольких местах, молниеносно менял скорость и направление, рассекал водяные струи, сбивал их и заставлял лететь на землю под немыслимыми углами. Ольга наблюдала за ним, затаив дыхание, сердце отчаянно билось, рвалось вперед, умоляя послушать свои инстинкты, вылететь под занавес дождя и присоединиться к учителю в этом смертоносном танце... Испугавшись охватившего ее волнения, она сделала шаг назад, вглубь домика... и увидела, как Бьёрн остановился, взял рукоять меча двумя руками и поднял его в приветственном салюте, повернувшись к ней, хотя он вряд ли мог рассмотреть ее сквозь стену дождя... Ольга закрыла дверь и опустилась на топчан. Вода стекала с волос по лицу, почему-то соленая, как слезы.
   Прошло утро, настал день и покатился к вечеру, а за порогом домика все так же шумел дождь, заливал Долину и светло-коричневыми змейками сбегал в Казыркан, пополняя его и без того бурное и беспокойное течение. Ольга опасалась, что Река выйдет из берегов и перекроет пути из Долины. Изоляция как таковая волновала ее в наименьшей степени, однако без топлива для генератора, которое хозяева базы покупали в населенном пункте за Кара-Йолом, они рисковали остаться вовсе без электричества.
   Свет снаружи совершенно не менялся. О том, что день клонится к вечеру, Ольга догадалась только по настойчивому чувству голода. Готовить было лень, и она просто заварила травяной чай и достала свой "универсальный паёк" - тульские пряники. Вдруг за дверью раздались хлюпанье и плеск воды, и голос Бьёрна проговорил:
   - Ольга. Можно тебя на минутку?
   Ольга поднялась и открыла дверь. За порогом стоял Бьёрн в той же одежде, в которой утром фехтовал с дождем, то есть в совершенно мокрых, испачканных глиной и травой подвернутых до колен черных джинсах.
   - Фру Маргарита очень извиняется. Она просила предупредить, что сегодня вечером мы не будем подавать электричество, - виноватым голосом сказал Бьёрн. - Нам очень неловко и неудобно, но... Генератор неисправен. Вернее, он работает, но в любой момент может полностью выйти из строя. Я должен был поехать в деревню и купить кое-какие запасные части, но, - он слегка повернул голову и покосился на дождь, как на своего личного врага, - при такой погоде подняться из Долины невозможно. Еще раз приношу свои извинения, - он вздохнул, слегка поклонился и шагнул назад, в стену дождя.
   - Подожди, - торопливо сказала Ольга, - если ты все равно не можешь сейчас чинить генератор, значит, ты не очень занят?.. Может, составишь мне компанию хоть ненадолго? Эта погода... - она сделала неопределенный жест рукой.
   - Э-э-э... - с сомнением протянул Бьёрн, не двигаясь с места, - я благодарен тебе за приглашение, но ты же видишь, - он развел руками, - я очень мокрый и грязный. Я устрою у тебя беспорядок.
   - Ничего страшного, - улыбнулась Ольга, - в такую погоду беспорядок неминуем. Закончится стихийное бедствие - будем устранять его последствия. Ох, даже в рифму получилось... В общем, входи, - она отступила от двери. - Выпьешь горячего чаю, расскажешь что-нибудь.
   - Благодарю, - сказал Бьёрн, нерешительно вошел в домик и остановился на пороге. С него на пол лилась вода. Ольга, покачав головой, бросила ему полотенце.
   - Закрой дверь, - сказала она, - если уж вытираться и греться, так пусть дождь останется снаружи.
   Бьёрн нерешительно протянул руку к дверной ручке и замер.
   - А это... прилично? - спросил он. - В комнате у одинокой дамы...
   - Ты что, о моей репутации беспокоишься? - изумилась Ольга. - В чьих глазах, интересно? Фру Маргариты и Василия? На базе все равно никого больше нет. И ты же не собираешься... оскорблять меня действием? - она прыснула, вспомнив красочное повествование о хулиганском прошлом Васи.
   - Ни в коем случае, - Бьёрн с улыбкой развел руками. - Леди может быть абсолютно спокойна за свою честь.
   - Ну вот и хорошо, - Ольга сама прикрыла дверь, не запирая ее, однако, на крючок - раз уж джентльмен завел разговор о приличиях. - Вытрись и накройся, погрейся хоть немного, - она подала ему свой вязаный плед. Бьёрн почтительно взял разноцветное шерстяное полотнище, внимательно рассмотрел, уважительно кивнул, набросил плед на плечи и уселся на пол. Ольга налила в кружку чаю и протянула ему вместе с половиной тульского пряника.
   - Спасибо, - Бьёрн отхлебнул чаю и посмотрел на Ольгу поверх кружки. - Да, погода, конечно, тоскливая. Не о таком отпуске ты мечтала, да?
   - Да ни о чем я не мечтала, - пожала плечами Ольга. - И вообще, я как бы не совсем в отпуске...
   - В каком смысле?
   - Я перед самым отъездом уволилась.
   - Получается, ты поехала сюда, чтобы стереть впечатления от предыдущей работы, прежде чем перейти на новую?
   - И даже это не совсем верно... - Ольга наклонила голову и посмотрела в кружку. Она размышляла, сколько правды можно рассказать и стоит ли вообще начинать. - Скорее, я сбежала. И не спрашивай, от чего. Это... - она замялась.
   - Личное?..
   - И да, и нет. Личное, но не в том смысле, какой обычно вкладывают в это слово. Понимаешь, я сбежала не от кого-то, а именно от чего-то, - Ольга произнесла эту фразу и тут же пожалела об этом, потому что Бьёрн вдруг нахмурился и странно покосился на нее. - Ну вот, теперь ты сочтешь, что у меня не в порядке с головой, - она вздохнула и поежилась - то ли от зябкой сырости, то ли от пробежавшего холодком по загривку предчувствия опасности.
   - Отнюдь, - тихо проговорил Бьёрн. - Ты даже не представляешь, насколько серьезно мы с Васькой можем отнестись ко многому, что другие сочли бы бредом и безумными фантазиями.
   - И все-таки... Я не хотела бы вдаваться в подробности. Извини, - Ольга коротко глянула на него и снова уставилась в кружку.
   - У меня и в мыслях не было что-то у тебя выпытывать, - мягко проговорил Бьёрн. - Если захочешь - расскажешь. Но имей в виду: мы - именно те люди, которые готовы принять на веру многие неправдоподобные вещи. У нас есть на то свои причины. - Он помолчал и сменил тему: - Ну а пока я мог бы рассказать свою историю, если тебе интересно.
   - Конечно, - Ольга с облегчением улыбнулась и села прямо, - ты обещал рассказать, как ты сюда попал и почему вас с Васей зовут Чужой и Хищник...
   - В общем-то ничего сложного... На первый взгляд. Мой отец - профессор Стокгольмского университета, один из крупнейших в Швеции специалистов в области этнографии. Он уже пять лет как с трудом передвигается, у него неладно с коленями, поэтому выезды на полевые исследования для него затруднительны. А так как мне от образования в области истории и этнографии, как ты понимаешь, было не отвертеться, - Бьёрн комично изобразил скорбь, - то он вырастил из меня ассистента и стал посылать сюда, в Республику Алтай, собирать ему материалы для статей.
   - Да, и по-русски ты говоришь очень хорошо, - заметила Ольга. - Хотя и с акцентом, и иногда немного странновато выражаешься, уж извини.
   - Так я с детства слышал дома русский и южноалтайский, - Бьёрн пожал плечами. - Когда ты сын историка и этнографа - специалистов по коренным народам Горного Алтая... А странные выражения... Ну, наверно, это оттого, что в детстве отец учил меня читать по-русски по научным статьям, а мама - по русской классике. Тургенев, как сейчас помню. Чехов. Представляешь? Я еще удивительно нормален при таком-то воспитании...
   - Слава богу, хоть не Достоевский... - Ольга прыснула. - Веселое у тебя было детство, представляю... А здесь ты, значит, как бы в ссылке?
   - В первый год примерно так и было, не буду отрицать. Но уже во второй раз я поехал сюда по собственной воле. А в этом году отцу вообще не до меня и не до науки - он зимой женился, и его молодая жена ждет ребенка. Поэтому он вынужден временно забросить свои изыскания и теперь вспоминает, каково это - удовлетворять прихоти беременной женщины...
   - А твоя мама?..
   - Мама умерла, когда мне было восемь лет. А в прошлом году я привез себе из России мачеху, - Бьёрн лукаво глянул на Ольгу. - Здесь, на базе, я познакомился с очаровательной балериной из новосибирского театра и так разрекламировал ей своего родителя, что она потребовала устроить их знакомство. И вот результат, - Бьёрн развел руками, - похоже, я виноват в том, что в России стало на одну неплохую балерину меньше...
   - Забавная история, - улыбнулась Ольга. - А в этом году ты зачем приехал сюда? Сбежал от нервной мачехи?
   - Нет, в этом году я приехал уже просто потому, что мне здесь нравится. В общем-то, теперь я приезжаю уже не только на лето. Зимой здесь тихо, спокойно. Да и работа над монографией идет намного быстрее в непосредственной близости от объекта исследования.
   - А как ты работаешь над монографией здесь, в этой глуши, где не то что интернета - электричества для ноутбука толком нет? - удивилась Ольга.
   Бьёрн пожал плечами.
   - А как люди занимались научными исследованиями раньше, когда интернета вообще не было? Я привез книги, журналы. Пишу в тетрадях обычными ручками и карандашами. Прекрасно обхожусь и без компьютера, и без интернета. Не понимаю, почему большинство людей так к ним привязаны, можно сказать - зависимы. По-моему, любая зависимость человека от вещей или привычек унизительна.
   - Согласна, - кивнула Ольга, - просто это на самом деле непривычно для современного мира.
   - А вот, например, для того же Васи это - в порядке вещей. Он всю жизнь прожил без интернета. И компьютер только в школе видел несколько раз. И он очень успешно учится по книгам и легко опережает в учебе большинство школьников там, наверху, - Бьёрн махнул рукой в сторону Кара-Йола, - несмотря на то, что по общепринятым меркам он - чуть ли не дикарь.
   - Да, и насчет ваших прозвищ...
   - Почему я Чужой - думаю, само собой понятно. А Васю прозвали Хищником, потому что он был весьма удачливым охотником. А после той нашей эпичной схватки... Прозвища нам дала... одна знакомая, - голос Бьёрна едва заметно дрогнул, и на сей раз Ольга не оставила это без внимания.
   - Та самая, которую Вася оскорбил? Я обратила внимание, что когда он говорил о ней, у него было такое странное выражение лица... Как у тебя сейчас.
   - Ты очень проницательна, - внешне Бьёрн оставался спокойным, но... Ольга уловила словно бы звон перетянутой и готовой разорваться струны.
   - Тоже не хочешь говорить, - полувопросительно-полуутвердительно сказала она.
   - Да, ты права, это она дала нам прозвища, - Бьёрн еле слышно вздохнул и взял кружку с остывающим чаем двумя руками. - Она была очень веселой, такой, знаешь, по-хорошему ироничной. И очень, очень доброй. После того случая, когда она заступилась за Васю перед фру Маргаритой, он был ею просто очарован. Да и я... - Бьёрн снова вздохнул и наклонил голову, заглядывая в кружку. - Только не думай - тут совсем не было чего-то такого... Романтического. Она как старшая сестра. Или даже мать. В общем... Она была очень хорошим человеком, - тихо сказал он после паузы и замолчал.
   - Она уехала, и вы больше с ней не виделись? - понимающе спросила Ольга.
   - Нет, - Бьёрн нерешительно глянул на нее. - Мне запрещено об этом говорить, но... - он колебался, явно не зная, как продолжить и стоит ли продолжать.
   - Я сохраню тайну, если это нужно, - твердо сказала Ольга.
   - Я не сомневаюсь, - Бьёрн слабо улыбнулся. - Просто... Я еще не понял, до какой степени допустимо втягивать тебя во все это. Есть определенные "за" и "против"...
   Ольга вдруг почувствовала, как по спине снова пробежал холодок - совсем как тогда, на границе теневой полосы на улице ее родного города.
   - Тайна в обмен на тайну, - медленно проговорила она каким-то странным голосом. Бьёрн внимательно посмотрел на нее. Ольга увидела, что зрачки его светятся в полумраке красноватыми искорками, и невольно поежилась. Сгущались сумерки, день наконец добрался, доплыл по потокам дождя до своего завершения.
   - Она пропала, - медленно проговорил Бьёрн, наблюдая за ее реакцией. - Однажды она пропала из запертого изнутри домика. Все ее вещи остались на месте, никаких следов борьбы или чьего-то постороннего присутствия не нашли. Сама понимаешь, подобный случай, стань о нем известно в большом мире, отнюдь не пошел бы на пользу репутации турбазы. Двое суток мы искали ее сами, нам помогали жители деревни. Потом все-таки пришлось объявить в розыск. Полиция перетрясла все вокруг, обшарила всю Долину с собаками. Никаких следов так и не удалось найти. Это было в июне позапрошлого года. С тех пор ее никто не видел. И с тех пор мы с Василием ищем ее. И не остановимся, пока не найдем... Ее или... Хотя бы что-то.
   - Ничего себе, - только и сказала Ольга. - У тебя есть какие-то предположения, что могло случиться?
   - Сколько угодно, - отозвался Бьёрн. - Но все они... - он замялся.
   - Я поняла тебя. Тайна в обмен на тайну.
   - Да, именно так. Все очень и очень непросто.
   - Я должна подумать и взвесить все, - сказала Ольга после паузы. - Я чувствую, что могу тебе доверять, но все это настолько странно и даже страшно, что я не могу вот так просто взять и выложить все сразу, понимаешь? Поэтому я прошу прощения и времени на размышления и оценки.
   - Я понимаю тебя. Я чувствую то же самое. Давай не будем пока об этом говорить. Скажи лучше, как сегодня твое самочувствие? Мышцы меньше болят?
   - Да, уже почти прошло. Скорее бы дождь прекратился! Я хочу еще! - Ольга улыбнулась и вытянула руки вперед, как бы держа воображаемый меч. Бьёрн одобрительно кивнул.
   - Продолжим, когда позволит погода.
   - Я видела тебя сегодня у ворот, - заметила Ольга. - Тебе-то погода не мешает...
   - У меня есть определенная программа тренировок, которую нельзя прерывать, - пояснил Бьёрн. - Поскольку я уже вряд ли могу простудиться под таким дождем, то это не повод прекращать занятия.
   - Вот бы мне так, - вздохнула Ольга.
   - Ты тоже так сможешь, - уверил ее Бьёрн. - Не в этом году, конечно. Но я уже вижу - сможешь. Могу даже предположить, что ты быстро обгонишь Василия. Я рад, что мне выпала честь оказаться твоим первым наставником.
   В домике повисла тишина. Ольга украдкой поглядывала на Бьёрна, который сидел, привалившись спиной к стене и поджав ноги, и смотрел в кружку, задумавшись о чем-то. Лицо его было строгим и печальным.
   - Пожалуй, мне пора, - будто высвободившись из паутины тяжелых мыслей, он тряхнул головой, поднялся на ноги и осторожно поставил кружку на стол. - Благодарю за приглашение и чай, - он снял с плеч плед, аккуратно свернул и положил на топчан. Коротко поклонившись (Ольга в очередной раз подивилась его странным, средневековым манерам), он шагнул за порог, в темноту, на мгновение впустив в домик зябкую свежесть и сонный шепот стихающего дождя.
   Ольга поднялась, заперла дверь на крючок и вдруг остановилась, не снимая пальцев с изогнутой проволоки. "Пропала из запертого изнутри домика", вспомнила она. Интересно, а в каком домике жила эта дама? Бьёрн не упоминал об этом, он ни в коем случае не захотел бы ее пугать, но Ольга почему-то была уверена - именно в этом самом, в седьмом.
   В полной темноте она, пятясь, отошла от двери. В грудь вместе с дыханием вползла змейка неподдельного ужаса, стиснула в ледяных объятиях сердце - и с шипением растаяла, как капля воды на раскаленной плите. Ольга выпрямилась, на лице ее проступила уже знакомая морозная улыбка. Ну что же, попробуй, приди, вот я, жду тебя здесь... Шум дождя стих, выпустив на волю голос Реки. Ночь разорвал сполох зарницы. Ольга улыбнулась неведомо чему и улеглась на топчан, бросив неожиданно торжествующий взгляд в сторону полки с тетрадями.
  

***

   Уходи! Уйди отсюда! Мне ничего не видно! Дай глаза! Нет глаз! Стены давят, вода душит! Нет! Не смей!
  
   Прочитав короткую запись, отдающую настоящей истерикой, Ольга лишь на мгновение помрачнела, затем решительно захлопнула тетрадь и убрала ее на полку. Не нравится? - мы вас не звали. Можете отправляться туда, где вам приятнее находиться.
   Утро было оптимистично-солнечным, на ярко-синем небе не было ни облачка. Легкий ветер торопился высушить траву и песок, выпить лужи и разогнать влажную дымку. День обещал быть ярким и ясным. Долина словно бы извинялась за причиненные вчера неудобства. Стоя возле импровизированного умывальника с зубной щеткой во рту, Ольга услышала треск двигателя и, обернувшись, увидела, как за ворота базы выезжает что-то вроде армейского джипа с открытым верхом. За рулем сидел Бьёрн. Ольга догадалась, что он поехал за запчастями для генератора, и разочарованно вздохнула - тренировка откладывалась на неопределенный срок. Что ж, погода зовет в дорогу, а в Долине еще много неисследованных мест.
   На этот раз она решила пойти влево от ступенчатой горы. В том направлении Долина расширялась, Ольга во время своего подъема видела там каменистое плато и рощицы у подножия горы, в которых предположительно могли протекать ручьи. Бросив в рюкзак бутылку с водой и два пряника, она захватила еще две пустые бутылки на случай обнаружения родника и выступила в поход.
   Подъемы давались легче, чем в первый день - судя по всему, сказывалась проведенная тренировка. Взобравшись на одну из широких каменных террас, образующих ступенчатое плато, Ольга остановилась и огляделась по сторонам. Ее манили два направления: дальше по плато, на верхнюю террасу, по которой в живописном беспорядке были разбросаны валуны разных размеров - самый крупный из них в два человеческих роста, и в сторону гривы деревьев, сбегавшей по пологому склону горы. Поколебавшись, Ольга выбрала сначала второй вариант.
   Спустившись немного вниз, она пересекла овражек, по дну которого бежал ручей, и углубилась в тень деревьев. Земля здесь была изрыта копытами каких-то животных - скорее всего, полудиких и не подкованных местных коней, свободно бродивших по всей долине небольшими группками. Впрочем, тропу к водопою могли протоптать и олени, которые, по рассказам, здесь водились, а Ольга вряд ли отличила бы следы одних от других - к стыду своему, она совершенно не разбиралась ни в дикой, ни в домашней копытной живности. Дальше она пошла осторожнее, опасаясь ненароком налететь на "хозяев" этого места, возможно, пугливых и поэтому опасных. Однако под деревьями никого не было, тропинка змеилась вверх между корягами и камнями, то тут, то там сверкали серебряные цепочки ручейков из многочисленных родников, пробивавшихся из склона горы.
   Найдя самый крупный источник, из которого бежала чистейшая вода, образуя небольшую лужицу с крутящимися на дне песчинками, Ольга уселась рядом с ней и долго пила, зачерпывая ледяную воду ладонью, потом аккуратно наполнила две бутылки. Продолжив подъем, в нескольких сотнях шагов выше по склону она наткнулась на небольшую кучку белых камней. Подойдя ближе, она рассмотрела среди камней несколько обломков костей. Из вершины холмика торчала палка - ветка дерева с ободранной корой и вырезанными на древесине непонятными символами.
   Ольга нерешительно опустилась на колени перед странным холмиком - он подозрительно напоминал надгробие. Всмотревшись в знаки на потемневшем дереве, она не смогла различить ничего хоть чем-то знакомого или что-то напоминающего. Она поднялась и отступила назад - меньше всего ей хотелось ненароком потревожить чью-то могилу. Вдруг с обратной стороны холмика со стуком скатился камень. Ольга обошла "надгробие" и замерла, застыв в полунаклоне: внимание сразу же привлек темно-зеленый камешек с белыми прожилками и сверкающими острыми гранями - один-единственный среди серовато-белых собратьев. Ольга, не задумываясь, подняла его и вскрикнула от неожиданности: в палец впилась как будто иголка или даже шип кактуса. Наклонившись еще ниже, она увидела среди камней тонкую прозрачную пластинку, похожую на осколок стекла, на остром кончике которой поблескивала капелька крови - ее крови.
   Поколебавшись мгновение, она положила камешек в карман, где уже лежал его брат-близнец, и начала спускаться назад, к подножию плато. Уколотый палец пульсировал в такт шагам.
   Поднявшись на верхнюю террасу, Ольга забралась на один из валунов и долго стояла, разглядывая Долину с высоты. Река в этом месте разливалась на множество широких и узких рукавов и петляла среди поросших деревьями берегов и островков. На фоне серо-стальной с зеленоватым отливом воды, блестящей, как измятая фольга, белели шапки пены над бурунами. Над Долиной кружили в потоках воздуха, то ныряя к самой земле, то поднимаясь к вершинам скал, три хищных птицы.
   Ольга решила подойти ближе к склону горы и начала пробираться между разбросанными валунами по тропинке, похоже, протоптанной все теми же копытными хозяевами здешних мест. Вдруг на одном из камней впереди она увидела большую черную птицу, которая переступала на одном месте и вертела головой, поглядывая в сторону Ольги то одним, то другим глазом. Ольга не разбиралась в орнитологии, но предположила, что это ворон - птица была абсолютно черной, перья отливали на солнце радужными искрами. Она не знала, какого размера обычно бывают вороны, но эта птица показалась ей издалека неправдоподобно крупной. Ольга осторожно ступала между камнями, медленно приближаясь к ворону, стараясь не спугнуть его. Наконец она подобралась настолько, чтобы оценить, что птица была размером с небольшую кошку, и рассмотреть в подробностях ее блестящие темно-коричневые глаза-бусинки и бархатисто-черный крепкий клюв. Ворон, однако, не проявлял признаков беспокойства и продолжал переступать на месте и вертеть головой, не покидая камня. Ольга подошла совсем близко и остановилась. Ворон наклонил голову и вдруг, приподняв крылья, боком соскочил с камня и зашагал - Ольга даже прыснула, настолько комично это выглядело - по направлению к следующему валуну.
   Ольга, пожав плечами, последовала за ним. Ворон вспрыгнул на камень и оглянулся. Ольга осторожно приблизилась, ворон соскочил с валуна и побежал дальше, раскрывая и складывая крылья. Ольга поняла, что он ведет ее в сторону от скалы, параллельно краю плато - не туда, куда она изначально направлялась. Куда они идут - к чему-то или от чего-то?..
   Ворон подошел к группе валунов, самый крупный из которых был выше Ольгиного роста, самый мелкий - примерно ей по колено. Нырнув в щель между камнями, птица выскочила с другой стороны и неожиданно с резким карканьем взмыла в небо, крылья хлопнули, как мокрые паруса на шквальном ветру. Ольга от неожиданности оступилась и едва не упала. Наклонившись, она заглянула туда, куда юркнул ворон. Там на "ковре" из лишайника цвета ржавчины одиноко лежал такой же камешек, который она подобрала возле странного кургана, но не зеленый, а темно-красный. Ольга осторожно вытащила его и повертела в руке. Белые прожилки на камне складывались в символ, показавшийся Ольге знакомым. Палка, воткнутая в холмик из камней, вспомнила она. Такой знак был вырезан на ней. Как же все это странно...
   Положив камешек в карман, Ольга начала спускаться с плато. Она вдруг отчетливо поняла, что больше ей здесь делать нечего. Она посетила некое святилище и забрала там некий предмет, обменяв его на каплю своей крови. Затем один из хозяев здешних мест отвел ее к другому предмету. Камни разных цветов... Что это значит? Для чего они нужны? И кому и зачем понадобилась Ольгина кровь? Странно и страшно. Может, все-таки посоветоваться с Бьёрном? Почему-то Ольга была уверена, что он в курсе происходящего, но пока еще не переступила ту черту, за которой начинаешь безоговорочно верить инстинктам, несмотря на яростное сопротивление рассудка. Все эти рассуждения и так отдавали если не психическим расстройством, то какой-то глупой попыткой во взрослом возрасте поиграть в "колдунов".
   Спустившись с плато, Ольга вышла на дорогу, ведущую от перевала к турбазе. Шагая по желтой пыли, она размышляла о том, как и что можно рассказать Бьёрну. Погруженная в свои мысли, она не сразу заметила, что погода снова начала портиться. Вокруг заплясал порывистый, не определившийся с направлением ветер, приглаживая шершавыми ладонями траву то в одну, то в другую сторону. По земле то и дело пробегали тени от облачков, на пару секунд скрывающих солнце. В воздухе запахло озоном. Ольга сначала не обратила на это внимания, но затем словно бы очнулась и, похолодев, быстро глянула на небо. Так и есть: выцветшая синева была чистой, без единого белого перышка. Все-таки ОНО прорвалось сюда... Ольга ускорила шаг.
   До лагеря оставалось еще не меньше километра. Полосы тени становились все глубже, все холоднее и темнее. Ольга с разбега влетела в одну из таких зон ночи и почувствовала, как кожа покрывается мурашками, появляется ощущение давящего взгляда в затылок, ноги прилипают к поверхности дороги, как к расплавленному асфальту. Отчаянным усилием вырвавшись из тени, тяжело дыша, Ольга решила попробовать пробежать вдоль светлой полосы по направлению к реке. Резко свернув вправо, она уцепилась взглядом за одинокое кривое дерево на берегу и всеми силами, всей волей устремилась к нему.
   Перед глазми замелькали черно-желтые полосы и пятна. Голова наполнилась давящим низким гулом. Уже ничего не видя перед собой, Ольга с разгона врезалась в какое-то препятствие и отлетела назад, больно ударившись спиной и локтем. Как будто этого было недостаточно, земля под ней тут же стала податливой, проломилась с тихим хрустом, как поверхность дрожжевого теста, оставленного на пару часов в открытой посудине. Не имея возможности пошевелиться, высвободить руки, Ольга погружалась в подрагивающее нечто и ощущала, как сквозь ткань брюк в бедро впиваются острые грани камешков, лежащих в кармане.
  
   Не смей! Не смей обманывать! Верни глаза! Я велел тебе уйти! Ты поплатишься! Поплатишься!
  
   Ольгу довольно бесцеремонно вытряхнули из пыльного покрывала беспамятства, бросив спиной на острую щебенку. Охнув, она приподняла голову, чтобы камни не впивались в затылок, попыталась приоткрыть глаза и зажмурилась от яркого света.
   - Ольга! - пробился через пульсирующий звуковой туман знакомый голос. - Что с тобой? Что случилось?!
   Ольга с трудом села, поднесла к лицу ладонь, прикрывая глаза от солнца, и глянула вбок. Рядом с ней сидел Бьёрн с выражением паники на лице.
   - Ты откуда взялся? - хрипло пробормотала Ольга, еще не вполне осознавая происходящее.
   - Я ехал от перевала, - озадаченно отозвался Бьёрн. - И вдруг вижу тебя лежащей в двух метрах от дороги... Это ты мне скажи - что ты тут делаешь? У тебя тепловой удар? - он нерешительно протянул руку к Ольгиной голове, но ладонь замерла в нескольких сантиметрах от ее волос и опустилась. - Голова кружится?
   - Нет, - Ольга помотала головой, - я не перегрелась, это точно. Тут другое... Ты ничего странного вокруг не видел? - она быстро глянула в лицо Бьёрну.
   - Нет, - пожал плечами тот. - Кроме твоего лежащего тела, конечно... Это было не просто странно, сказал бы я. Это было шокирующе.
   - Понятно, - усмехнулась Ольга. - Ну ладно, все хорошо, что хорошо кончается. Мне повезло, что ты проезжал мимо и подобрал мое тело с обочины, - она осторожно поднялась на ноги и, пошатываясь, сделала несколько шагов в сторону стоящего на дороге джипа. - Вроде бы со мной все в порядке. Поедем в лагерь.
   Трясясь по щебенчатой дороге на жестком скрипучем сиденье машины, Ольга продолжала ломать голову над тем, что же - и какими словами - можно рассказать Бьёрну. Она чувствовала на себе его испытующие взгляды и понимала, что скоро будет вынуждена хотя бы частично открыть карты.
   Бьёрн подвез ее к самому крыльцу, подал руку и помог спуститься с подножки джипа. Ольга, покачнувшись на ступеньках, вошла в домик и села-упала на топчан. Бьёрн, хмурясь, поднялся на крыльцо вслед за ней и остановился на пороге, ухватившись за дверные косяки.
   - С тобой точно все в порядке?
   - Нет, не точно, - вздохнула Ольга. - Но это никак не связано с тепловым ударом и вообще с состоянием здоровья.
   - Не пугай меня! Объясни, что случилось?
   Ольга колебалась.
   - Сейчас ты, наверно, занят? А рассказ будет долгим. Может, ты разберешься с генератором, а вечером зайдешь ко мне? Я пока окончательно приведу себя в порядок.
   - Ну, как скажешь, - Бьёрн с сомнением покачал головой. - Честно говоря, я боюсь оставлять тебя без присмотра.
   - Не бойся. Все будет в порядке. Если переживаешь, окликай меня - стены тонкие, слышимость хорошая, если не отзовусь - можешь вламываться в домик и спасать принцессу, - улыбнулась Ольга.
   - Договорились, - серьезно сказал Бьёрн и вышел на улицу, аккуратно притворив за собой дверь.
   Еще часа три, до наступления сумерек, Ольга маялась, не зная, куда себя девать и чем заняться. Бьёрн, как и обещал, пару раз окликал ее издалека, Ольга отзывалась: "Все окей!". Она пыталась читать, но не могла сосредоточиться на тексте. Ей не лежалось и не сиделось на топчане. Соседство стопки тетрадей на полке над ним внушало смутную тревогу. В конце концов Ольга сдалась и выглянула из домика. Солнце садилось за гребни скал, долина была залита оранжевым теплым светом. Ветра не было, в воздухе пахло речной свежестью и костром.
   Синеватый дымок над водой указывал, где можно найти себе компанию. Выйдя на берег, Ольга увидела небольшой костерок в аккуратном круге из камней. Перед ним на большом плоском камне сидел Василий и неторопливо водил большим изогнутым ножом по "лезвию" тренировочного деревянного меча.
   - Привет! - сказала Ольга. - Можно к вашему очагу?
   Василий вскинулся, торопливо встал и слегка поклонился.
   - Прошу, - он указал на камень, на котором до этого сидел. Ольга уселась и протянула руки к огню.
   - А где Бьёрн? - поинтересовалась она.
   - На патрулировании, - рассеянно отозвался Василий, внимательно разглядывая отполированную поверхность меча. Ольга недоуменно воззрилась на него. - Да просто в деревню поехал, - улыбнулся он, заметив ее взгляд.
   - На ночь глядя?
   - Ну, если начальство велело... - Вася пожал плечами и улыбнулся. - Да в любом случае он скоро вернется. Ну скажи, как тебе у нас? Не тянет вернуться к цивилизации?
   - Нисколечко, - решительно ответила Ольга. - Я уже подумываю, не наняться ли и мне к фру Маргарите в стюарды... Ну его, это электричество... И ванную. И туалет!
   Они с Васей рассмеялись.
   - А ты откуда родом? - спросила Ольга. Василий махнул рукой в сторону, противоположную направлению к Кара-Йолу.
   - Я родился здесь, в Долине. Моя семья живет в деревне на берегу озера Тегерик. У меня пятеро братьев - можешь себе представить? Я третий, - он вздохнул. - И единственный из всех, кто решил взяться за ум. Остальные так и не выползают за пределы родного муравейника. Научились читать и кое-как писать, и больше им ничего не надо. Меня и самого сюда почти неграмотным привезли. Мать решила, что дома я - самый бесполезный из ее сыновей, и отправила меня на заработки. Я еще по-русски-то толком не говорил. Ну, то есть говорил, но как и что... - Вася смущенно хмыкнул. - Ну, сама понимаешь. Деревня же... Народ у нас там не сильно-то... обременен культурным воспитанием. И в школу я ходить, скажем так, не любил. Читал очень плохо. Сейчас даже вспомнить странно.
   - Это Бьёрн тебя наставил на путь истинный?
   - И он тоже. Но все-таки не только он... Я знаю, Чужой рассказал тебе о той нашей знакомой, которая потом пропала, - Василий глянул на Ольгу и быстро отвел глаза. - В основном это она на меня повлияла. Возилась со мной, разговаривала, как с ребенком. Да я и был, по сути, ребенком. Там, - он махнул рукой в сторону родной деревни, - я жил таким... диковатым, во всех смыслах. Там мне это не мешало. А как попал сюда, да после того случая... - Вася грустно и виновато улыбнулся. - Пришлось меняться. И она мне очень сильно помогла. Я научился нормально говорить по-русски. Начал читать книги. Потом пошел учиться, догонять... За два года прошел программу школы с пятого по девятый класс. На русском и на нашем. В этом году думаю зимой закончить десятый и одиннадцатый и сдать экзамены. Бьёрн посоветовал мне поступать на исторический. Буду этнографом, как он.
   Ольга слушала, округлив глаза. Чудесное превращение дикого звереныша в абитуриента истфака за три года поражало воображение не хуже всей той мистики, которая творилась в ее жизни. Верилось с трудом, и она не удержалась от реплики:
   - Как-то это звучит...
   - Неправдоподобно? - Вася хитро улыбнулся. - Еще бы! Но я тебе не вру, это все легко проверить. Мою семью в деревне все знают, можно расспросить обо мне у соседей - да хотя бы у нашего деревенского участкового, он может рассказать о тех временах много интересного! И вся картина будет перед глазами. Аттестат за девять классов я могу тебе показать, все тетради и учебники - тоже. Я уже частично запасся учебниками за десятый и одиннадцатый, но пока некогда взяться за них как следует. Здесь время для учебы - зима.
   - А сколько тебе лет?
   - Двадцать три, - ответил Василий. - Видишь, сколько времени я зря потерял. Если бы не Анна... - он осекся.
   - Ее звали Анна, - констатировала Ольга. - Случайно проговорился. И вот это мне непонятно. Почему вы прямо-таки боитесь упоминать о ней при мне? Я понимаю, что она была вам очень дорога, и ее исчезновение вас потрясло. Но все-таки - почему столько таинственности даже теперь, когда я в курсе случившегося?
   - Потому, что на самом деле ты еще совсем не в курсе, - словно бы нехотя пробормотал Василий и нетерпеливо глянул в сторону ворот, словно ожидая, что оттуда покажется Бьёрн и вызволит его из этого неловкого положения. Ольга тоже посмотрела в том направлении и почти не удивилась, заметив, что Бьёрн действительно идет в их сторону. На плече он нес длинный сверток. Увидев рядом с Васей Ольгу, он будто бы растерялся, но быстро овладел собой, слегка поклонился ей и обратился к Василию:
   - Все в порядке, потом расскажу в подробностях.
   Василий кивнул и поднялся.
   - Пойду займусь генератором, - сказал он и, обменявшись с Бьёрном непонятными взглядами, удалился в сторону домика администрации.
   Бьёрн уселся на землю рядом с Ольгой и осторожно положил на землю свой сверток.
   - Ты готова? - тихо спросил он.
   - Да, - Ольга опустила голову и ссутулилась. - Только не знаю, с чего начать...
   Бьёрн терпеливо ждал. Поколебавшись, Ольга достала из кармана камешки.
   - Как думаешь, что это?
   Рука Бьёрна разъяренной коброй метнулась к запястью Ольги. Та инстинктивно сжала кулак и отдернула руку, отшатнувшись и вскинув на Бьёрна недоуменный взгляд.
   - Откуда это у тебя? - голос Бьёрна стал незнакомым, в нем звенело с трудом сдерживаемое нетерпение. Он быстро переводил взгляд с лица Ольги на ее сжатый кулак. Ольга по-настоящему испугалась - зрачки Бьёрна загорелись в отсветах костра алыми огоньками, как у дикого зверя - и попыталась отползти от него подальше. Бьёрн заметил ее реакцию и отодвинулся сам, успокаивающим жестом подняв руки вверх.
   - Я напугал тебя, прошу прощения, - смущенно сказал он. - Но это в самом деле... Расскажи, откуда у тебя эти камни? Это очень важно.
   - Я их просто нашла. Один на вершине вон того уступа, - Ольга показала рукой, - второй - в лесочке возле источника питьевой воды, о котором ты мне сам же и рассказывал. А третий - вон там, на плато, - она махнула рукой в нужном направлении, - мне его ворон показал.
   - Ворон показал?..
   - Ну, выглядело это так, - Ольга смутилась, понимая, как это глупо прозвучало, но все же продолжила, - я увидела ворона, подошла поближе, чтобы рассмотреть, а он почему-то не улетел, а побежал по земле, мне это показалось очень смешным. Я пошла за ним. Он довел меня до кучи валунов, и там я нашла этот камень.
   - Какой камень там лежал - зеленый или красный? - Бьёрн выглядел не на шутку встревоженным.
   - Красный. А что...
   - Подожди, - Бьёрн поднял руку ладонью вперед. - То есть, получается, два зеленых камня ты нашла сама, а красный тебе показал ворон? Я правильно понял? - Ольга молча кивнула. - Это очень, очень странно, - протянул Бьёрн. - Теперь я даже и не знаю, чья очередь рассказывать первым. Я-то все гадал, насколько имею право втягивать тебя в наши местные проблемы. А оказывается, ты и так уже втянута по самую шею. Причем тебе дали, скажем так, инструмент без руководства по эксплуатации. Надеются, что после пары сотен попыток ты все-таки угадаешь, как им пользоваться? Как это в их духе... - он обернулся и как-то недобро глянул на ступенчатую скалу.
   - В чьем духе?
   - Ладно, - Бьёрн повернулся к ней лицом. - Попробую рассказать кратко, но понятно.
   - Может, пойдем в домик? Темнеет...
   - Нет, - Бьёрн покачал головой. - На берегу Реки, да еще и рядом с огнем - самое безопасное место для таких разговоров. Слушай...
  
   - Долина Реки - это каньон глубиной от пятисот до восьмисот метров. На каждом шагу здесь ручейки, родники, озерца, водопады. Часть из них наполняется при таянии ледников. Но есть и родники, которые пробиваются из-под земли, прямо из скалы... В них особая вода с целебными свойствами. Один из таких источников ты уже нашла и наверняка пила из него воду. Ты поднималась по лесу, который растет вдоль ручья. Видела там что-то необычное?
   - Там был какой-то странный холмик из камней, из него торчала палка с вырезанными символами. Один из камешков я нашла как раз возле него.
   - Ты не прикасалась к этой палке?
   - Нет, я подумала - а может, это чья-то могила, и просто посмотрела и отошла.
   - Правильно сделала. Интуиция тебя не подвела. Мне сложно объяснить, что это такое. Скажем так - это место средоточия определенных сил, к которому лучше даже близко не подходить. И то, что тебе вообще было позволено его увидеть, только подтверждает мою теорию - тебя взяли в игру, не объяснив правила.
   - Что за игра? Кем позволено?.. Что тут происходит? - Ольга вдруг испытала иррациональное желание зажмуриться и заткнуть уши.
   - Не торопись, все по порядку. Так вот, как я уже сказал, Долина представляет собой каньон с отвесными стенами. Эти стены, как оказалось, обладают странным свойством - через них можно проникнуть в совершенно другое место, если знать пути. Не смотри на меня так. Это звучит как бред или низкопробная фантастика, но, поверь, для нас с Васькой это стало серьезной проблемой, тяжелой работой и постоянной головной болью. Мы присматриваем за этими проходами, чтобы оттуда не вылезало в наш мир что-то, чему тут не место.
   - Проход в другой мир? - Ольга недоверчиво прищурилась. - Ты серьезно?
   Бьёрн вздохнул.
   - Еще недавно ты говорила мне, что боишься рассказывать о том, что с тобой произошло, потому что я решу, что ты не в своем уме или зачем-то сочиняешь небылицы. А теперь я вижу такую реакцию от тебя... Да, я серьезно. Наш мир через эти стены смыкается с другими. Так нам объяснили, во всяком случае... И тамошние обитатели редко бывают дружелюбными и безобидными.
   - Объяснили? - Ольга зацепилась за промелькнувшее слово.
   - Да, - Бьёрн поморщился. - Я позже поясню, давай по порядку. Ситуацию осложняет еще и то, что для них, в отличие от нас, поиск и открывание проходов - не проблема. Они могут гулять туда-сюда, когда захотят. Этот холмик из камней - место, к которому они выходят. Своего рода маяк, если можно так выразиться. А зеленые камни - это ключи. Они позволяют вернуться к этому маяку.
   - А красные камни?
   Бьёрн пару мгновений помолчал, закусив губу, прежде чем ответить.
   - А красные камни - это ключи, которые перемещают к такому же маяку, но по другую сторону. Поэтому я так удивился и испугался, увидев в твоей руке и тот, и другой камень. Понимаешь... Та женщина...
   - Анна, - подсказала Ольга.
   - Да... Анна. Вася тебе сказал?.. Она нашла такой камень и отдала его мне. И в ту же ночь исчезла. Исчезла из запертого изнутри домика... И я не могу отделаться от мысли, что это взаимосвязано. Она знала, что тут творится. Она видела тех, кто приходит с другой стороны. Она видела маяки. Мы надеялись, что она останется с нами и будет помогать охранять Границу. А она исчезла. Боюсь... - Бьёрн нервным движением взъерошил волосы рукой и отвернулся. - Боюсь, что ее забрали. На ту сторону.
   - А сами вы не бывали на той стороне?
   - Нет, никогда. Я не уверен, что люди могут там выжить. Судя по тому, что лезет к нам оттуда...
   - А что лезет? Как они выглядят?
   - В том-то и дело, что практически никак. Думаю, в том мире действуют какие-то другие оптические законы или светило испускает какое-то другое излучение. Вроде бы они человекообразны - но это всё, что я могу сказать. На свету их почти не видно, можно заметить только их тени - но эти тени светлее, чем поверхность, на которую они падают! Как будто днем включаешь фонарик - если чуть пасмурно, ты можешь увидеть пятно света там, куда его направляешь, а на ярком солнце - вряд ли. В темноте не лучше: я сам ночью с ними не сталкивался, но мне рассказывали... В общем, их очень трудно заметить. И поэтому почти невозможно поймать. Или защититься.
   - А чем они опасны?
   Бьёрн помолчал, очевидно, собираясь с духом.
   - Здесь очень... дикие места, - наконец медленно проговорил он. - Есть несколько больших сёл и популярных скоплений турбаз, а есть такие... Как из позапрошлого века. Маленькие поселения в труднодоступных районах. Ни электричества, ни транспортного сообщения, ни нормальных дорог. Жители в них по большей части малограмотны, многие не говорят по-русски, живут без образования, официальной работы, прописки, вообще без документов. Поэтому, когда кто-то из них пропадает, за пределами деревни никто может и не узнать. Никто, кроме семьи, не станет искать ребенка или старика, да, скорее всего, и взрослого. Никто не пойдет в полицию. Помолятся местным духам - естественно, безрезультатно - да и живут дальше, как жили. Бывает, через некоторое время найдут тело, опознают - или не опознают, если прошло много времени или зверье постаралось... Опять же вознесут молитвы духам, проведут погребальный обряд. Никто не пойдет докладывать об этом происшествии участковому или в сельскую администрацию. Поэтому точное число пропавших оценить невозможно. А по нашим данным... - он снова замолчал.
   - Их было много? - шепотом спросила Ольга. По хребту холодными бусинками покатился страх.
   - Да, много. В последние пять лет, как минимум, ежегодно в каждой деревне пропадают или умирают при странных обстоятельствах хотя бы один-два человека. Немало для населенных пунктов с численностью от силы человек в пятьдесят-сто...
   - Случаи смерти чем-то схожи?
   - Официальное заключение - смерти от переохлаждения. Это уже само по себе странно, потому что алтайцы, да и здешние русские, прекрасно приспособлены к местным условиям. Особенно дико это звучит летом, когда замерзнуть насмерть ночью просто невозможно, даже городской неженка максимум простудился бы. А потом вообще стали находить по-настоящему жуткие трупы. Полностью обескровленные, понимаешь? Европейцы бы завели разговоры о вампирах.
   - И следы укусов на шеях?..
   - Нет, - усмехнулся Бьёрн, - не так все карикатурно. Я сам не видел ни одного такого тела, но мне говорили, что выглядели они так, будто кровь была вытянута через поры кожи.
   Ольга поежилась.
   - И что, полиция так и не озадачилась этими случаями? Ни за что не поверю, что ни разу не доходило до расследований...
   - Да доходило, конечно, - Бьёрн запустил руку в длинноватые волосы и дернул. - А толку... Ну, как бы тебе объяснить... Есть такой сериал. Как это по-русски? "Секретные... файлы"?
   - "Секретные материалы", - кивнула Ольга. - Видела. Ты имеешь в виду, что власти замалчивают такие случаи?..
   Бьёрн вздохнул.
   - Власти? Да нет... Ну как тебе объяснить... вот представь себе. Ты - деревенский участковый. У тебя что ни день - то пьяная драка. Ну ладно, не буду преувеличивать, не бывает тут каждый день пьяных драк. Но все равно - масштабных и изощренных преступлений тут отродясь не видели. Все скучно и банально. И вот у тебя на участке труп. Пусть даже и подозрительно выглядящий труп. Надо что-то делать, но ты можешь только вызвать подмогу из райцентра. И вот приезжает судмедэксперт, осматривает тело погибшего - и бледнеет почти так же, как этот самый труп. И пишет "переохлаждение". Нужна ему эта "истина где-то рядом" в рапорте?.. Это же стопроцентно нераскрываемое дело.
   - Но все равно могли бы что-то предпринять! - Ольга возмущенно тряхнула головой. - Тут же люди умирают! И дети наверняка...
   - Да все это понятно, - Бьёрн посмотрел на Ольгу взглядом хирурга, который пришел проведать пациента после ампутации конечности, - дикость и в голове не укладывается. Но ты вот с какой позиции посмотри на это. Начнем сначала. Ты - деревенский полицейский. На участке у тебя нередки случаи проблем из-за алкоголя. Да хоть Васину бурную молодость вспомни. И вдруг - вот такой труп. Деревня гудит, все переживают, что жуткая смерть спугнет туристов и лишит большую часть населения источников дохода. И тут к тебе приходит некто и заявляет, что у умершего выпили кровь некие существа, пришедшие из другого мира. Причем никто их видеть не может, а этот "свидетель" почему-то может... Что ты скажешь этому свидетелю?
   - "Иди проспись", - сокрушенно вздохнула Ольга.
   - Вот-вот. Дальше по цепочке мы видим то же самое: даже если участковый и составит рапорт вышестоящему начальству, те ему самому скажут "иди проспись". А судмедэксперты уже подписали заключение о смерти от переохлаждения, потому что им не нужны лишние проблемы и нераскрытые дела.
   - Средневековье какое-то, - буркнула Ольга, обхватив себя руками и отворачиваясь.
   - Хуже, - тихо отозвался Бьёрн. - Двадцать первый век. Прости, конечно, но ваша страна не отличается таким уж вниманием к жизни отдельно взятого человека. Особенно в такой глуши. Причем, заметь, здешнего участкового, к примеру, я знаю лично. Он хороший человек и хороший полицейский. И, конечно, выполняет свою работу на совесть. Просто, как мы поняли, есть еще кое-что... - он замолчал и оглянулся через плечо, как показалось Ольге - опасливо.
   - Что - "кое-что"?
   - Сложно сказать, - Бьёрн потер переносицу. - У меня есть ощущение, будто... Как это сказать... Кто-то намеренно уводит внимание в сторону.
   - Отводит глаза, - "перевела" Ольга. - Отвлекает от главного? Но как? И кто? Власти? Бизнесмены - владельцы турбаз?
   - Да нет. Что-то менее банальное. Не знаю, кто это. Или что. Но факт остается фактом - расследования не ведутся. Я знаю, что тут что-то определенно не так, но что именно...
   - Снова "Секретные материалы"?
   - Если еще не хуже, - Бьёрн хмуро покосился на нее. - Конечно, мы пытались выяснять причины. И натолкнулись на непроницаемую стену. Как будто ничего и не происходит вовсе. Никто ничего не говорит.
   - Странно... Ну а сами местные жители? Они-то должны хоть какие-то меры принимать! По своим обычаям хотя бы. Допускаю, полицейским из русских они могут и не доверять, особенно те, кто живет в изоляции. Насколько я помню, в этих краях было какое-то религиозное учение, согласно которому русских считали врагами...
   - Да, есть такое, но сюда, в Долину, оно так толком и не добралось. Население тут - православные да шаманисты. К русским плохо относились разве что во второй половине девятнадцатого века, когда монастырь присвоил землю и обложил местных оброком.
   - Вот даже как... Расскажешь потом?
   - Да уж, о местных обычаях и истории я могу рассказывать несколько суток без перерыва, - Бьёрн невесело усмехнулся. - Если захочешь послушать, я с радостью... Так вот. Местные не любят об этом говорить с чужаками, но Вася рассказывал, что они считают эти смерти наказанием за что-то, что совершил сам человек или его семья. И не пытаются бороться. Хотя вот это как раз очень странно. Далеко не все здесь такие необразованные и суеверные. Да и местными суевериями происходящее все равно не объяснить. Вася осторожно порасспрашивал, и мы убедились: про Теней никто ничего в деревнях не знает. В здешнем фольклоре им места не нашлось.
   - То есть у людей вот так страшно умирает близкий - а они просто какие-то обряды проводят... - Ольга потрясла головой.
   - Ну, может, для них эти смерти выглядят естественными. Скорее, они обеспокоились бы, если бы кто-то и вправду летом замерз. Местным жителям проще было бы поверить в злобных духов, пьющих кровь, чем в переохлаждение.
   - Дикость, просто дикость...
   - Именно так, - Бьёрн жестко глянул на нее. - Никакие обычные, привычные средства тут не работают. Поэтому мы с Васькой здесь и находимся. И делаем то, что делаем. Потому что кто-то же должен делать хоть что-то.
   - Ладно, будем считать, что я поняла, - Ольга устало потерла лицо ладонями. - И что из этого всего следует?
   - Я уже сказал, что люди не только умирают, но и пропадают без следа. Мы заметили, что как минимум на два найденных странных трупа приходится одно необъяснимое исчезновение. Именно поэтому у меня из головы не выходит то, как Анна пропала из запертого домика. И вот что мы подумали... А что, если этим существам нужна человеческая кровь? Кого-то они опустошают сразу, а кого-то - забирают, так сказать, про запас. Звучит как полный бред, но... - Бьёрн замолчал и провел рукой по лицу.
   - Кровь... Кстати, - вспомнила Ольга, - когда я поднимала камешек у маяка, я уколола палец о какой-то осколок то ли стекла, то ли прозрачного камня. На нем осталась капля моей крови. Как думаешь, это что-то означает?
   - Не знаю, - медленно проговорил Бьёрн, - но это плохо, очень плохо... - он исподлобья глянул на Ольгу, слегка скривившись, как от боли. - Еще не хватало, чтобы и ты... - он замолчал.
   - Поняла тебя... Но, похоже, меня и без крови уже как-то отметили... Показали красный камень, такой же, как тот, из-за которого предположительно пропала ваша Анна. Кстати, тот камень остался у тебя?
   - Да, хранится в надежном месте.
   - И уже достаточно давно. А это означает, что для вас с Васей он не опасен? Если уж так рассуждать...
   - Возможно. Или просто на нас у этих пришельцев какие-то другие планы. Думаю, ты догадалась, что рано или поздно я планирую пробраться на ту сторону и поискать Анну там. Я прекрасно понимаю, что прошло уже два года, и шансов найти ее живой все равно мало, но все же...
   - А вы, получается, никогда не пытались пройти туда?
   - Нет. Поскольку у меня был только один ключ, я не хотел рисковать им - если что-то пойдет не так, повторить попытку я уже не смогу. А теперь... Ты нашла еще один... - Бьёрн просяще глянул на нее.
   - Конечно, я отдам их тебе, - сказала Ольга и протянула ему камни на раскрытой ладони. Бьёрн осторожно, по одному переложил "артефакты" в нагрудный карман рубашки -двумя пальцами, как ядовитых насекомых.
   - Так вот, - продолжил он, - мы выяснили, что маяки - это что-то вроде порталов между мирами, а значит, они очень опасны. Хорошо, что простым туристам не дано их видеть. Местные жители, кстати, тоже понятия о них не имеют, Вася выяснял. А то тут такое началось бы...
   - А чем они опасны, если у тебя нет при себе камешка?
   - Мы знаем, что Тени появляются возле маяков. Значит, поблизости от них опаснее всего. А я выяснил, что прикосновение к оси маяка каким-то образом связывает тебя с ним. Ты можешь вдруг оказаться возле него, хотя только что был совсем в другом месте, и не помнить, как туда добрался. То есть маяки притягивают тебя туда, где тебя могут ждать враги. Со мной такое было однажды. Только первым я нашел не этот маяк, а другой, и, как истинный исследователь-энтузиаст, ухватился за торчащую палку, чтобы вытащить ее и поближе рассмотреть вырезанные на ней знаки. Каково же было мое удивление, когда оказалось, что у меня не хватает сил, чтобы вытащить деревяшку из кучки камней. К тому же палка оказалась такой горячей, что я не мог ее как следует ухватить. Поэтому я счел за благо и не пытаться больше ее тянуть. А примерно через неделю, когда я шел по берегу реки, у меня непонятно с чего сильно закружилась голова, всё поплыло, я вроде бы упал... И очнулся возле того маяка. Все, что я помню - как по земле вокруг меня двигались тени. Знаешь, так бывает, когда небо чистое, а одно случайное облачко набегает на солнце...
   Ольга даже приподнялась на камне.
   - Что? - она почувствовала, как задрожали руки.
   Бьёрн удивленно посмотрел на нее.
   - Полосы света и тени, - сказал он задумчиво. - Тени от чего? Я был на открытом пространстве. Я попадал в тень и чувствовал холод и сырость, как ночью, перед самым рассветом. Потом я как будто куда-то провалился и очнулся возле маяка.
   - Ты описал то, что произошло сегодня со мной, - Ольга сама испугалась звучания собственного голоса. Бьёрн резко вдохнул. - Такое со мной уже бывало - дома, в моем городе. Отчасти поэтому я и приехала сюда - надеялась, что здесь оно меня не найдет. А получается, что я приехала в самое его логово? - в голосе Ольги треснувшим медным колокольчиком звякнуло отчаяние.
   Бьёрн молча уставился на нее. Ольга поежилась - таким тяжелым был его взгляд, такая обреченность читалась в движениях опустившихся уголков губ.
   - Так об этом ты хотела и боялась мне рассказать... - еле слышно проговорил он.
   - Именно, - сказала Ольга. Отступать было некуда, и она начала повествование об узловатой веревочке событий, которая привела ее сюда, на этот камень, к этому костру.
   Бьёрн слушал молча, выражение лица его не менялось, разве что при упоминании о женщине в черном плаще он поднял брови, хотел что-то сказать, но промолчал. Ольга закончила повествование рассказом о том, как на дороге на нее налетели тени, и как она почти провалилась куда-то, но очнулась на пыльной дороге под палящим солнцем.
   - Получается, что в прошлый раз меня вытащила та женщина, а в этот раз - ты, - подытожила она. - А как это выглядело со стороны?
   - Я просто увидел тебя лежащей на земле, - пожал плечами Бьёрн. - Так что ниоткуда я тебя не вытаскивал, никаких теней не видел. Либо ты вырвалась сама, либо помог кто-то другой.
   - Я видела, что слова о той женщине тебя насторожили. Ты знаешь что-то о ней?
   - Я могу только предполагать, - Бьёрн снова пожал плечами. - Понимаешь, мы с Васькой, хоть и служим в патруле уже три года, но о том, что тут творится, знаем очень мало. Те, кто владеет информацией, не торопятся делиться с простыми исполнителями. Их цели нам не ясны, и я подозреваю, что мы - просто их инструменты, орудия, и не более. У нас не должно быть своих оценок, суждений о происходящем. Поэтому нам не дают увидеть всю картину целиком - а вдруг нам не понравится наша роль, и мы захотим от нее отказаться...
   - Значит, ваша роль важна в этой игре.
   - Еще бы, - Бьёрн уставился на костер, потом решительно поднял голову и посмотрел Ольге прямо в глаза. - Что ты видишь?
   - Твои глаза светятся в темноте, - шепотом сказала Ольга. - Как у зверей.
   - Вот именно, - Бьёрн кивнул. - Если внимательно посмотришь в глаза Васе, увидишь то же самое. Я думаю, мы принадлежим к особому... подвиду, если можно так выразиться, человеческого рода, и благодаря таким свойствам наших глаз мы можем видеть пришельцев из других миров. Некие существа - и та женщина, как я полагаю, из их числа - разыскивают таких, как мы, и отправляют на охрану граничных областей.
   - Но причем тогда тут я? - растерялась Ольга. Бьёрн сочувственно глянул на нее.
   - А ты никогда не смотрела в глаза своему отражению в зеркале в сумерках?
   Ольга тихо ахнула.
  
   Стемнело, стало ощутимо прохладнее. Шум Реки зазвучал чуть приглушенно, будто поток воды накрыли одеялом. Костер начал затухать, и Бьёрн подкинул в него обрезков досок. Пламя затрещало и снова рванулось к черному небу, посылая навстречу звездам их крошечных недолговечных сестер.
   Ольга уже продолжительное время молчала и, подперев рукой голову, смотрела в огонь. Услышанное боролось в голове со здравым смыслом и привычной картиной мира - и, неся потери, рождая лавины новых вопросов, а кое-где оставляя за собой выжженные пустоши, отвоевывало себе место в сознании. Наконец Ольга словно бы очнулась и посмотрела на Бьёрна. Глаза того горели в темноте оранжевыми искрами - то ли отсветами костра, то ли сами по себе. Ольга не выдержала и отвела взгляд.
   - Кто они? - голос ее прозвучал глухо и незнакомо. - Те, кто назначил вас в патрульные.
   - Я точно не знаю, - отозвался Бьёрн. - Могу только сказать, что последовательность событий, которая привела меня сюда, совершенно точно не является обычной для типичного шведского студента. А история Василия - вообще сказочный сюжет. Он ведь рассказал о себе? - Ольга кивнула. - Такое ощущение, что он не тот, кем кажется, верно?.. А между тем я тщательно проверил всю информацию о нем. Он и в самом деле еще три года назад был практически неграмотным, изрядно пьющим местным хулиганом. И красных зрачков никто у него никогда не замечал.
   - Но все-таки - кто привел тебя сюда? Кто рассказал о происходящем?
   - Женщина по имени Мария, - словно нехотя проговорил Бьёрн. - Очень, очень странная женщина, которая даже летом ходит в кожаных перчатках и длинном черном плаще.
   Ольга вскинула на него взгляд. Бьёрн еле заметно кивнул.
   - Я не утверждаю, что именно ее ты видела в твоем городе. Возможно, это просто их униформа или что-то наподобие... Но ясно одно - та, кто спас тебя из теней, тоже из Четырехглазых.
   - Четырехглазых?
   - Послушай меня, - Бьёрн вздохнул и придвинулся чуть ближе к Ольге. - Прости за сумбурность рассказа, но... Я до сих пор боюсь открывать тебе все карты. И не потому, что я тебе не доверяю, ни в коем случае, это не так... Просто в последний раз, когда я рассказывал это кому-то кроме Васьки, это плохо кончилось, - он тряхнул головой и уставился в огонь.
   - Мне все равно уже некуда отступать, - еле слышно проговорила Ольга. - И поэтому... не тяни жилы, прошу, - сердце ее колотилось, как после затяжного подъема на гору.
   Бьёрн еще раз тяжело вздохнул и начал рассказывать.
  
   - Когда я впервые оказался на Горном Алтае, меня сразу же стали накрывать эти тени. Я будто бы проваливался куда-то, но каждый раз приходил в себя на том же самом месте, где и терял сознание. Кроме того случая с маяком... Поначалу я думал, что это последствия акклиматизации, перепадов давления, бог знает чего еще. Но после того, как я пришел в себя за несколько километров от того места, где упал, я уже окончательно перестал понимать, что происходит. И вот тогда она показалась мне в первый раз. Так же, как и ты, я очнулся на земле возле маяка, рядом сидела она, от нее пахло воском и ладаном.
   "Не бойся, - сказала она, - теперь ты в безопасности. Но никогда не прикасайся к этому, - она показала на палку, торчащую из кучки белых камней. - И никому не позволяй прикасаться. Отныне это будет твоя работа".
   Она рассказала мне немного, потом заторопилась и ушла, обещав вернуться и продолжить разговор. Повторного ее появления я ждал около месяца. За это время я проваливался в тени еще четыре раза. Однажды вечером она просто подошла ко мне, когда я вот так же сидел у костра.
   "Здравствуй, Белоглазый", - сказала она мне. Она назвала свое имя - Мария, но лица ее я так и не увидел. Тем вечером я узнал чуть больше о сущности нашей службы и еще год нес ее один. Потом ко мне присоединились Василий и - так ненадолго - Анна...
   Что она мне рассказала? На этой земле существуют как минимум два мира, накладывающихся друг на друга. Можно назвать их негативом и позитивом одного снимка. Свет и тьма, тепло и холод заменяют в них друг друга. Видимо, поэтому существа с той стороны в нашем мире так странно выглядят. Долгое время миры уживались на одном физическом пространстве в равновесии, не проникая друг в друга и не мешая друг другу. Но в последние годы существа с той стороны нашли способ пробираться к нам и убивать людей. Зачем они это делают - мы не знаем. Наша задача - защищать от них наших соплеменников и наш мир. Мало ли, какова их конечная цель. Как это ни банально звучит, но нельзя исключать возможности того, что они хотят захватить и эту сторону.
   - Я так поняла - вы сами видели этих... существ? - Ольга говорила деловым тоном, старательно задвигая скептицизм и недоверие в дальний уголок сознания.
   - Да, мне даже приходилось сражаться с ними несколько раз, - кивнул Бьёрн. - Точнее, четыре раза. Мое зрение уже достаточно развито, чтобы различать их силуэты и днем, и в темноте. А с точки зрения боя они так же уязвимы, как и мы - их можно ранить и убить и мечом, и пулей. Но огнестрельного оружия у нас нет. У Васьки есть охотничье ружье, но... Мария запретила его использовать.
   - Что значит - запретила? - возмутилась Ольга. - А как вы должны защищаться - камнями в них кидаться, что ли?
   - Ну, она привезла нам несколько мечей, - продолжил Бьёрн, - судя по всему, они изготовлены из какого-то необычного сплава...
   - Мече-ей? - Ольга просто не поверила своим ушам. - Она что, с ума сошла? Ну ладно ты, мастер фехтования. А если бы Вася один здесь оказался? Что бы он стал делать с этими мечами? Что за бред?
   - Скорее всего, она именно на это и рассчитывала - что здесь окажусь я и смогу и сам управиться с мечом, и научить других, если понадобится. К тому же у Васи банально нет разрешения на ношение оружия.
   - Пхе, а со здоровенной острой железякой, значит, можно ходить без разрешения! И вообще, наличие разрешения хоть кого-то волнует в этой глуши?..
   - Мария запретила, - внушительно повторил Бьёрн. - А не послушаться ее - после того, что мы уже видели и знаем - у нас как-то духу не хватило.
   - Запретила она, - Ольга никак не могла успокоиться. - Чушь, бред, идиотизм! Как будто ее волнуют не жизни людей, а какие-то правила игры, которые нельзя нарушать!
   - А вот знаешь, может, ты и права, - неожиданно согласился Бьёрн. - Правила игры... Равновесие. А что, если...
   - Что?
   - У Теней, похоже, нет огнестрельного оружия. А что, если она запрещает нам использовать ружья потому, что тогда баланс между мирами нарушится еще сильнее?
   - Ну-у, - протянула Ольга. - Объяснение так себе, прямо скажем. А тот факт, что вы не ходите в их мир и не пьете там кровь, разве не является нарушением равновесия?
   - Не знаю я, - Бьёрн сморщился, - не знаю. Просто прими за аксиому: с Четырехглазыми спорить нельзя. Никогда и ни о чем.
   - Прекрасно. Пр-росто замечательно. Значит, Мария дала вам оружие, указала противников, но не пояснила причин и целей войны? - Ольга прищурилась.
   - Если в качестве причин фигурируют закоченевшие и обескровленные трупы местных мальчишек и девчонок, мне этого достаточно, - решительно ответил Бьёрн.
   - Это я понимаю... - Ольга вздохнула. - Но именно поэтому ее поведение и бесит так сильно. Ничего не рассказать, запретить применять эффективное оружие - и даже не сподобиться объяснить почему! И еще и приходить раз в три месяца!..
   Бьёрн глянул на нее так, что Ольга мгновенно замолчала. Алые точки в глубине зрачков погасли, синие глаза потемнели от скрытой боли.
   - Мы делаем то, что должны, - глухо сказал он. - И делаем то, что можем. Мы бы и рады делать больше, но... - он замолчал и опустил голову. Подобрал с земли камешек, сжал в кулаке, подержал несколько секунд. И резко швырнул в реку.
   - Прости, - тихо сказала Ольга. - Понимаю. Выбора у вас нет. И у меня теперь, как я понимаю, тоже.
   - Боюсь, что так, - Бьёрн протянул руку к длинному свертку, который принес с собой. - Поэтому - возьми, - он достал из холщового чехла короткий слегка изогнутый меч в простых кожаных ножнах. - Пока один - металлический, потом изготовим для тебя деревянный, - он поднялся на ноги и знаком показал Ольге сделать то же самое. На треть вытащив меч из ножен, он протянул его Ольге. - Братья и сестры, едины в одном. На защите земли, и воды, и света, во имя Равновесия и именем Белого Глаза!
   Ольга ошеломленно приняла меч двумя ладонями и бесцветным от волнения голосом повторила за Бьёрном слова клятвы. Она ничего не понимала и совершенно растерялась, но, ощутив ладонями тяжесть меча и поймав краем глаза отблеск костра в синеватом металле, почувствовала, как в груди словно бы развернулось знамя, пробитое вражескими стрелами и обожженное языками пламени, пляшущими на руинах крепостных стен. Подняв взгляд и уставившись в темноту над костром, она отчетливо различила поодаль две фигуры: Василия, стоящего по стойке "смирно", и силуэт в длинном плаще и широкополой шляпе, замерший у дерева шагах в пяти позади него. Шляпа качнулась, руки исполнили жест "Добро пожаловать", и фигура, шагнув назад, растворилась в синей темноте.
   Ольга медленно вдохнула воздух, неожиданно ставший ледяным и очень ароматным. Ночь, Река и Долина раскрыли ей свои объятия. Привычный мир, с магазинами и страховыми компаниями, зарплатами и отпусками, сотовыми телефонами и глупой суетой вокруг глупых проблем торопливо покинул сцену, аккуратно притворив за собой дверь в Ольгином сознании.
  
  
  

II. Стая

   Однажды утром, поднявшись, как обычно, в шесть и разминаясь перед купанием в Реке, Ольга не без труда вспомнила, какое сегодня число - и внезапно осознала: с ее приезда в Долину прошло всего десять дней. Она здесь совсем недавно, а прежняя жизнь уже стала казаться чем-то бесконечно далеким и размываться в памяти, как содержание скучной книги. Дни в Долине, напротив, оказались необычайно яркими и до предела насыщенными - и эмоциями, и новой информацией, и новыми нагрузками.
   Василий теперь чаще всего отправлялся на патрулирование в одиночку и, возвращаясь, с улыбкой произносил безмерно радовавшие напарников слова: "Ни одного". Бьёрн оставался в лагере и занимался с Ольгой фехтованием, общей физической подготовкой, обучал ее основам выживания в дикой природе, оказанию первой помощи и прочим необходимым вещам. Кроме того, он, как и обещал, начал знакомить Ольгу с историей и культурой этой земли. Вечерами в беседке на берегу Реки устраивались импровизированные лекции. Бьёрн приносил книги, журналы и подшитые в папки распечатки на шведском, французском, английском языках и рассказывал о населяющих Горный Алтай народах, об их языке и верованиях, о традиционных занятиях и обычаях. Показывал фотографии и рисунки, сделанные теми немногочисленными историками и этнографами девятнадцатого и начала двадцатого веков, которые, несмотря на отдаленность и труднодоступность этого сурового, но прекрасного уголка мира, все же добирались сюда.
   Ольга с удовольствием впитывала информацию - ей казалось необычайно важным как можно лучше узнать - и не просто узнать, а понять и почувствовать, как и чем живут эта земля и ее люди. Все услышанное и прочитанное укладывалось в голове на удивление легко, и не раз у Ольги появлялось ощущение, что она не изучает новое, а вспоминает что-то некогда хорошо известное, но забытое. Даже некоторые лица, пейзажи, строения на нечетких старых черно-белых снимках казались ей до странности знакомыми. Это немного пугало, но и наполняло сердце волнением и восторгом - это означало, что она не ошиблась и приехала именно туда, где ее ждали.
   Бьёрн во время этих "лекций" заметно преображался: в поведении и речи его появлялась непривычная серьезность и даже торжественность, словно он не просто пересказывал содержание книг и статей, не просто делился собранными для монографии материалами, а посвящал в тайное знание нового ученика и последователя, которого он сам выбрал, сочтя достойным доверия.
   ...И в конце концов Ольга вынуждена была признаться себе: отчасти именно поэтому она так ждала каждого следующего "урока". Ей нравилось видеть горящие синие глаза, слушать воодушевленный голос, в пылу энтузиазма так забавно сбивающийся на шведский акцент. Нравилось задавать уточняющие вопросы - и видеть одобрение в глазах Бьёрна: какой учитель не любит, когда ученики задают правильные вопросы, демонстрируя, что они верно уловили суть и смысл урока?
   Ей нравилось смотреть на Бьёрна.
   А Бьёрну, похоже, точно так же нравилось смотреть на нее...
   Осознав это, она поначалу растерялась и даже испугалась. В ее планы совершенно не входило никаких "курортных романов", и уж тем более ей не хотелось иметь проблем подобного рода в ее нынешней ситуации - не просто неопределенной, но доведенной до крайней, абсурдной степени неопределенности. И даже если она была совершенно уверена, что в случае чего усилием воли подавит в зародыше развитие собственных романтических чувств, то по поводу Бьёрна такой уверенности у нее быть не могло. И что прикажете делать, если вдруг?..
   Впрочем, время шло, а в поведении и отношении к ней нового наставника ничего не менялось. Подсказки и замечания, одобрение и редкое, очень корректно выражаемое недовольство, дружеские подколки и ненавязчивая забота - это ведь просто отношение хорошего учителя к старательной ученице, не более?..
  
   Погода все эти дни стояла отличная, дождь шел всего три или четыре раза, и то не подолгу. Река немного успокоилась, отступила, показала солнцу еще метра полтора галечного берега. Ольга каждый день по несколько раз купалась, привыкая к температуре воды и к мощному, сбивающему с ног течению. Бьёрн сказал ей, что к концу лета она должна будет научиться переплывать Реку собственными силами.
   - А пока ты еще не готова, через пару дней переправимся туда на лодке, - сказал он, - я начну знакомить тебя с маршрутами нашего патрулирования.
   Ольга за десять дней только-только успела привыкнуть к жесткому тренировочному графику. Бьёрн с утра после купания по полтора часа то гонял ее бегом по долине, с преодолением препятствий в виде камней, валунов, заборов, деревьев и всего в таком роде, то заставлял до изнеможения отжиматься, подтягиваться и приседать. После этого Ольга до вечера отдыхала, а Бьёрн занимался своими делами - в лагере появились другие постояльцы, и работы у "стюарда" заметно прибавилось. Вечерами, когда спадала жара, Бьёрн, Ольга и Василий уходили в сторону от лагеря, вглубь Долины, разводили костер, который отвлекал от них насекомых, и упражнялись в фехтовании. Ольга удивлялась себе. Все приемы - удары, блоки, перекаты - давались ей настолько легко, что она за неделю достигла уровня, когда Бьёрн начал ставить ее на тренировочные бои с Василием, чтобы проверить уже его уровень освоения того или иного нового приема.
   - Знаешь, я думаю, это из той же области, что и Васькины неожиданные успехи в учебе, - задумчиво сказал Бьёрн, когда Ольга поделилась с ним своим недоумением по этому поводу. - Либо какая-то высшая сила вам помогает, либо... - он потер лоб, - вы не те, кем себя считаете, - он коротко глянул Ольге в глаза и быстро отошел.
   Ольга замерла на месте, растерянно глядя ему вслед.
  
   Через три дня Бьёрн подошел к Ольге, когда она, дрожа, стояла на камне и обсыхала на утреннем ветерке после короткого купания в Реке.
   - Сегодня едем к первому маяку, - он махнул рукой в сторону расщелины в скалах на другом берегу Реки, напротив лагеря. - Через час приходи к лодке. Захвати меч, - Ольга кивнула.
   Треск бензинового мотора казался нестерпимо варварским, чужеродным на первобытном звуковом полотнище Долины, но другим способом пересечь Реку Ольге пока было не под силу. Лодка причалила к берегу намного ниже по течению относительно того места, откуда они отплыли, и Ольга в очередной раз восхитилась мощью Реки и с опаской подумала о необходимости в ближайшее время пересечь ее вплавь.
   Привязав лодку к дереву, Бьёрн повернулся спиной к Реке и указал на склон горы.
   - Мы пройдем по ущелью, - сказал он. - Здесь много троп для туристов и пастухов, но есть одна такая, которая им не видна. Иди за мной и смотри внимательно по сторонам. Здесь могут быть Тени.
   Ольга кивнула. Бьёрн вытащил меч и двинулся по едва заметной тропинке вглубь ущелья, поросшего невысокими, причудливо искривленными деревьями. Ольга шла за ним, смутно соображая, что со своего берега Реки она все это время видела совсем другие деревья - не настолько изогнутые, не с такими голыми стволами и выползающими на поверхность узловатыми корнями.
   Почва под ногами стала влажной, затем зачавкала, и наконец слева от тропинки заблестела чистая вода. Ольга отметила еще одну странность: если смотреть от лагеря, получалось, что ручей течет в сторону повышения рельефа, однако на самом деле он убегал в постепенно углубляющееся миниатюрное ущелье с пологими склонами. Русло ручейка пряталось в зарослях ярко-зеленой травы, и только время от времени хрустальная жилка воды ослепительно сверкала на солнце.
   - Об этом ручье местные жители рассказывают легенды, -­ негромко сказал Бьёрн.­ - Эта вода очень полезна для зрения. Но знают о нем очень немногие. Вроде бы найти легко - но мало кто находит. И следов копыт по берегам я ни разу не видел. Странно, да?..
   Через пару сотен шагов ручей расширился примерно до метра, а высота склонов ущелья достигла человеческого роста. Бьёрн шел по берегу, внимательно глядя по сторонам, и наконец, кивнув сам себе, резко свернул вправо. Ольга посмотрела ему вслед. Проход в склоне ущелья был почти не заметен, его скрывали ветви и пучки высокой травы. Тряхнув головой, Ольга нырнула в проем.
   Открывшаяся взгляду картина заставила ее замереть на месте. Абсолютно круглая, идеально ровная площадка метров двадцати в поперечнике казалась настолько же неуместной среди скал и валунов, как если бы она была покрыта персидским ковром. Здесь же вместо ковра под ногами была мягчайшая нежно-зеленая трава. Посреди площадки возвышалась уже знакомая Ольге кучка белых камней с торчащей из центра палкой.
   Бьёрн знаком остановил Ольгу, которая направилась было к маяку, и медленно приблизился к нему первым. Осмотрев камни, он еще раз внимательно оглядел всю площадку и, немного расслабившись, кивнул Ольге. Та подошла ближе и остановилась в шаге от маяка, с опаской разглядывая вырезанные на белой палке символы.
   - Это самый первый маяк, который я нашел. Тот, с которым у меня установилась связь, - пояснил Бьёрн. - Тут поблизости мы чаще всего встречали Теней. Я сражался здесь с Тенью один раз, Вася - дважды. И каждый раз это происходило утром, до полудня. Поэтому мы сейчас здесь, - он взял меч двумя руками и начал по дуге обходить маяк. - Приготовь оружие и смотри внимательно, - голос его стал напряженным.
   - А если они нападут на меня? - Ольга не на шутку испугалась. - Я ведь еще не настолько хорошо владею мечом...
   - Они могут напасть на тебя где угодно, - перебил ее Бьёрн. - И меня может не оказаться рядом, чтобы помочь тебе. И ты не заметишь их вовремя, чтобы защититься, потому что не знаешь, как они выглядят. Я хочу, чтобы ты встретилась с ними в моем присутствии. Хочу показать тебе врага - и не дать причинить тебе вред.
   Ольга сглотнула и сжала рукоять меча двумя руками. Медленно поворачиваясь на месте, она всматривалась в яркую зелень. Ну же, покажитесь... Но все вокруг по-прежнему выглядело спокойно и умиротворяюще, только слабый ветерок колыхал мягчайшую траву. Или это не ветерок, а легкая тень пробежала по изумрудному ковру?.. У Ольги вспотели руки. Холодок и ночная сырость скользнули по лицу раз, другой... Тени заскользили по траве все чаще, чаще, и вот в их мельтешении Ольга различила сгорбленную человекоподобную фигуру. Тень двигалась боком, на траву падал словно бы более яркий отсвет, а в воздухе плыл слегка опалесцирующий силуэт. Всмотревшись, Ольга поняла, что Тень так же, как и они, держит двумя руками какое-то оружие.
   - Здесь! - выдохнула она, привлекая внимание Бьёрна. Тот мгновенно развернулся, уцепился взглядом за переливающуюся перламутром фигуру и перекатился так, чтобы оказаться между Тенью и Ольгой. И атаковал первым.
   Ольга, отступив и прижавшись спиной к скале, в оцепенении следила за развернувшейся перед ней нереальной, фантасмагорической схваткой человека с тенью. Бьёрн уворачивался, блокировал, отступал, перекатывался, его меч со странным глухим звоном налетал на невидимое в ярком свете препятствие, отскакивал и снова устремлялся к цели. Не раз и не два тяжелые вздохи меча сопровождались снопами брызг какой-то беловатой, слабо светящейся жидкости, после чего движения Тени чуть замедлялись, однако через мгновение бой продолжался с прежней неистовой яростью.
   Впервые увидев разлетающийся веером сноп ярко-красных, а не белесых брызг, Ольга похолодела и непроизвольно сделала шаг вперед. Она помнила, что Бьёрн строго-настрого запрещал ей бездумно лезть в бой, если таковой случится - слишком легко в суматохе и по неопытности не просто помешать напарнику, но еще и ранить его самого. Но сдержать порыв вмешаться, видя, как ярко-зеленая трава окрашивается алым, оказалось невыносимо тяжело.
   Призрачный клинок вспорол правый бок Бьёрна снизу вверх, скользнув по ребрам. Бьёрн резко выдохнул со стоном, но не сбился с ритма. Он обрушивал на Тень удар за ударом, тесня ее к маяку, движения его не замедлились и не потеряли четкость, только дыхание стало тяжелым и хриплым. Затем алый фонтан взвился и блестящими бусинами просыпался на зеленую траву еще раз, и еще... Удары пришлись на правое бедро и снова на правый бок. Обмирая от ужаса, Ольга увидела, что Бьёрн споткнулся и выпустил оружие из левой руки, чтобы сохранить равновесие.
   Рукоять меча вдруг стала обжигающе горячей. Ольга перехватила ее двумя руками. Все тело напряглось и стало легким, как изогнутая, упругая сухая ветка, требуя вмешаться, погасить алое свечение на изумрудной траве, набросить сверху перламутрово-белое, чужеродное покрывало...
   Бьёрн предостерегающе вскрикнул - видимо, он заметил, что Ольга встала в боевую стойку и подняла меч. Яростно, с криком выдохнув, он отклонился назад и, восстановив равновесие, одной правой рукой нанес по Тени наискось удар такой силы, что призрачная фигура будто бы сломалась пополам и отлетела к самому маяку. Теряя опаловую субстанцию, Тень коснулась оси маяка... и исчезла. На траве, в луже смешавшейся человеческой и потусторонней крови остался лежать длинный и широкий, в ладонь шириной, клинок, сквозь который просвечивала трава.
   Бьёрн, не удержав равновесие, повалился на колени и вытянул руки вперед. Меч отлетел на траву и скрестился с призрачным клинком. Ольга, выронив оружие, бросилась к напарнику, схватила его за плечи и заглянула в забрызганное кровью лицо.
   - Теперь... ты... видела, - прохрипел Бьёрн, глядя Ольге в глаза, затем веки его опустились, и он повалился на левый бок, прижав обе руки к правому, из которого ручьем лилась кровь, образуя возмутительно красивую яркую лужицу на зелено-буром ковре взрытой земли и истоптанной травы.
  
   Подвывая в голос и трясясь от ужаса, Ольга разорвала на Бьёрне рубашку и увидела две параллельные раны от подмышки до нижнего края ребер. Обшарив непослушными руками заплечный мешок, Ольга нашла бинты, но приподнять крепкого мужчину ростом под два метра, чтобы как следует перевязать туловище, у нее не хватало сил. В панике она совершала какие-то суетливые и бесполезные движения и непрерывно глухо стонала, как от нестерпимой боли, понимая, что каждая секунда промедления и каждая капля стекающей в бурую землю крови убивают ее учителя. Стянув футболку, она изо всех сил прижала ее к ранам, но ткань мгновенно пропиталась кровью, а ведь кровоточила еще и рана на бедре. Бьёрн оставался без сознания, лицо его приобретало все более землисто-серый оттенок. Ольга осознала, что все кончено, и до боли стиснула кулаки.
   - Где вы?.. - хрипло простонала-прорычала она, садясь на пятки и поднимая глаза к небу. - Он ведь нужен вам! Вы, Четырехглазые! Мария! Помогите... - она чувствовала, как по щекам стекают горячие капли, и уже не понимала, что это - слезы или кровь. Капли падали на колени и словно бы насквозь прожигали ткань брюк и кожу.
   Зажмурившись и бессильно откинув голову, Ольга подняла руки к лицу и застыла в немой молитве. Под закрытыми веками проносились лиловые вихри, сновали серебристые искры, извергались кровавые гейзеры. В ушах зашумело, вибрирующий гул налетел, как шквальный ветер, и поглотил сознание, милосердно подарив короткую передышку.
   Придя в себя, Ольга открыла глаза и испуганно заморгала: вместо яркого солнечного дня вокруг были серо-желтые сумерки, похожие на тусклое искусственное освещение. Оглядевшись, она увидела, что Бьёрн все так же неподвижно лежит перед ней. Черты лица его пугающе заострились. Ольга похолодела и наклонилась к нему. Дыхания слышно не было, но, с замирающим сердцем протянув руку и прикоснувшись к горлу напарника, она уловила едва ощутимое биение пульса и судорожно вздохнула-всхлипнула. Жив... но надолго ли? Кровь продолжала сочиться через толстый слой бинтов.
   Подняв голову и осмотревшись, Ольга отстраненно отметила (измученное сознание уже не имело сил на удивление или недоверие), что они находятся не под открытым небом, а в пещере с невысоким сводом и стенами из зеленовато-серого камня, типичного для местных скал. В паре метров от себя она увидела низкую полукруглую арку - вход в пещеру, через который лился странно приглушенный дневной свет. Напротив в стене зияла круглая дыра диаметром около двух метров, ведущая, судя по всему, вниз. Покосившись на Бьёрна, Ольга поднялась на ноги и шагнула к выходу из пещеры. Выглянув наружу, она отшатнулась и судорожно вцепилась в камень арки.
   За порогом была пустота. Точнее, пол пещеры обрывался в пропасть. Над аркой козырьком нависал выступ скалы, заслоняющий свет и создающий в пещере странные в разгар дня сумерки. Напротив, приблизительно в километре, виднелась отвесная скала, на вершине которой лежала зеленая шапка хвойного леса. Немного в стороне с обрыва спускалась белая ниточка водопада. Осторожно высунув голову наружу, цепляясь за камень и борясь с головокружением, Ольга обнаружила, что выглядывает из отверстия в такой же отвесной скале. Внизу - как ей показалось, бесконечно далеко - по дну долины серебристо-зеленой змейкой извивалась река.
   Отступив от края пещеры, Ольга судорожно вдохнула. Как они здесь оказались? И где они оказались, если уж на то пошло? И как теперь найти помощь, если Бьёрна вообще еще можно спасти? Спуститься по этой скале она не сможет. Ни веревок, ни альпинистского снаряжения. Ни навыков, ни сил, в конце концов...
   Оставался только один путь. Ольга подошла к отверстию в глубине пещеры и осторожно заглянула туда. Это оказался вход в туннель с закругленным сводом. Вырубленные в камне ступени вели вниз, в кромешную темноту. Снова с тревогой оглянувшись на Бьёрна, она шагнула на лестницу.
   Шагов через десять стало совершенно темно. Ведя рукой по стене и нащупывая ступени ногами, Ольга упрямо продолжала спускаться, считая шаги. Спустя тридцать пять ступенек она почувствовала слабый запах нагретого металла и заметила, что окружающая тьма стала чуть более проницаемой. Двигаясь дальше, она вскоре начала различать ступени под ногами. Запах раскаленного металла усилился, вдобавок снизу потянуло горящим маслом и... воском и ладаном?.. Сердце Ольги гулко забилось. Еще десять ступеней, стало совсем светло - и она оказалась перед сводчатым проемом, ведущим в залитое ярким светом помещение. Не замедлившись ни на мгновение, Ольга шагнула туда и едва не столкнулась с фигурой в черном длинном плаще и старомодной шляпе, поля которой скрывали лицо.
   - Здравствуй, Белоглазая, - сказал знакомый голос. - Где твой спутник?
  
   На ходу выхватив факел из кольца на стене, женщина быстро взбежала по ступеням к пещере. Ольга едва поспевала за ней. Увидев лежащего на полу Бьёрна, женщина не глядя сунула факел Ольге и без лишних слов опустилась на колени. Достав из кармана плаща короткий нож, она уверенным движением рассекла неумело наложенную повязку и осторожно убрала от ран пропитанную кровью марлю.
   - Раны сами по себе не опасны, но он потерял много крови, - в голосе женщины послышалось удивление, - наверняка порченный клинок... - она сняла с пояса небольшую сумочку и порылась в ней. - Ну, хотя бы это...
   Достав флакон с темно-фиолетовой жидкостью, она открутила пробку и капнула по нескольку капель на каждую рану. Далее из сумки были извлечены два маленьких мешочка, из одного женщина достала щепотку бурого порошка и посыпала раны, из другого вытянула две завивающиеся ленточки, похожие на тонкие полоски березовой коры, и аккуратно наклеила на рассеченную кожу. - Кровь остановили, - пробормотала женщина, - но как вернуть на место ту, что вылилась?.. - она поднялась с колен, отряхнула руки и подол плаща. - Надо перенести его в святилище, - сказала она, наклонилась и подхватила Бьёрна под мышки. - Помогай!
   Ольга растерянно положила факел на землю и неуклюже ухватила Бьёрна за ноги. Женщина, пятясь спиной вперед, начала спускаться по лестнице.
   В первое мгновение, войдя в проем арки, Ольга не успела ничего рассмотреть - женщина буквально вытащила ее назад в туннель. Теперь же, вернувшись в залитое ярким желтым светом помещение, Ольга наконец окинула его быстрым взглядом и отметила круглую форму зала, размер - метров десяти-двенадцати в окружности, увидела множество факелов в кольцах на стенах, несколько скамей и что-то вроде высокого стола напротив входа.
   - Сюда, - переводя дыхание, проговорила женщина, мотнув головой вправо от прохода.
   Не без труда приподняв раненого повыше, Ольга и хозяйка пещеры уложили его на широкую каменную скамью. Осторожно опустив голову и плечи Бьёрна на холодную гладкую поверхность камня, женщина сразу же наклонилась проверить повязку на ранах. Убедившись, что кровотечение не возобновилось, она удовлетворенно вздохнула, отошла и села на соседнюю скамью.
   - Что произошло? - строго спросила она.
   Ольга скрестила на груди руки.
   - Сначала скажите, кто вы, - потребовала она. - Как мы здесь оказались? И в конце концов, что это за место?
   - Ох, сколько вопросов, - иронично заметила женщина и покачала головой. Лицо ее по-прежнему оставалось невидимым в тени полей шляпы. - Я вижу, ты не очень-то удивлена произошедшим. Значит, тебе многое уже и так известно, и ты веришь рассказанному.
   - Даже если я и сомневалась до сегодняшнего дня... - начала Ольга и замолчала. - Вы из тех, кому известны все тайны, - полувопросительно-полуутвердительно сказала она, выжидающе глянув на собеседницу.
   - Отнюдь, девочка моя, - вздохнула та. - Хотела бы я быть из их числа, но, к сожалению, мне открыто далеко не все. Хотя не стану отрицать - намного больше, чем известно вам. Я расскажу тебе то, что могу, раз уж вы оказались здесь. Но сначала надо помочь твоему спутнику. Погоди-ка, - женщина тяжело поднялась с места, подошла к подобию стола в противоположной стороне пещеры и выдвинула из его стенки ящик. Порывшись в нем, она извлекла несколько флаконов и вернулась к скамье, на которой лежал Бьёрн. - Отойди немного в сторону, - приказала она.
   Ольга послушалась, села на скамью у противоположной стены и начала нервно растирать себе руки. Кожу на кистях и предплечьях неприятно стянуло, и Ольга с ужасом осознала, что они все покрыты засохшей кровью Бьёрна.
   Хозяйка пещеры склонилась над раненым. Раздалось шипение, затем позвякивание, бульканье... Сквозь эти звуки время от времени доносились слова, произносимые на незнакомом странном языке. В воздухе сильно запахло травой и мокрой известью. Шли минуты, Ольга, окаменев, вслушивалась в неразборчивое бормотание, силясь разобрать хоть что-то. Наконец женщина устало разогнулась и повернулась к Ольге.
   - Готово, - удовлетворенно сказала она. - Теперь с ним все будет хорошо. А у меня в арсенале появится новое средство лечения.
   - Это была не просто кровопотеря от раны? - обеспокоенно спросила Ольга. - Какой-то яд?
   - Не совсем. Скажем так, чужеродный материал, из которого сделано оружие, содержит примеси, мешающие человеческой крови свертываться. Теперь я знаю, что это за примеси и как их нейтрализовать.
   - Как же так вышло, - Ольга вдруг закрыла лицо руками, - он ведь был уверен, что без труда с ними справится, иначе он не взял бы меня с собой...
   - Расскажи-ка мне все с самого начала, - потребовала женщина. - Куда взял, зачем взял? Где вы были, когда на вас напали?
   Ольга не стала больше пытаться выдвигать свои требования и просто рассказала по порядку об их сегодняшней вылазке.
   - Я поняла тебя, - медленно проговорила женщина. - Вот, значит, как... Они адаптируются...
   Ольга уставилась на женщину, всем видом выражая нетерпение и невысказанный вопрос.
   - Теперь моя очередь, - кивнула женщина. - Меня зовут Мария. О, я вижу, ты слышала мое имя. Да, я из тех, кто вербует Белоглазых на службу по охране Граничных областей. И именно я оказалась рядом, когда ты в своем городе впервые провалилась в тени. Я не забрала тебя сразу, потому что на тот момент зрение Белого Глаза еще не проявилось у тебя в достаточной мере. Я должна была вернуться за тобой позже - но ты сама пришла ко мне. Тебя позвали сюда... Значит, у них на тебя большие планы, будь готова, девочка, - Мария вздохнула. - Итак... Нас называют Четырехглазыми. Мы можем находиться по обе стороны Границы, перемещаемся между слоями мира без помощи маяков, можем видеть и людей - обитателей этого мира, и Теней - пришельцев с другой стороны... Вижу, что тебе уже на этом этапе ничего не понятно. Придется рассказывать с самого начала. Приготовься, это будет долгая история. Но нам некуда торопиться - твой спутник очнется не скоро. Да и тебе необходима передышка. Погоди немного.
   Мария прошла в дальнюю часть пещеры, за высокий стол, который Ольга, раз уж в речи хозяйки прозвучало слово "святилище", стала называть про себя "алтарем". За ним, судя по всему, был потайной проход, потому что Мария скрылась из виду и появилась через пару минут, неся большую бутыль из темного стекла и три глиняных стакана.
   - Это, скажем так, особая вода, настоянная на особых травах, - пояснила хозяйка, наливая из бутыли в два стакана светло-зеленую ароматную жидкость. - Твоему спутнику она очень пригодится, когда он очнется. И тебе она пойдет на пользу.
   Ольга взяла стакан и осторожно попробовала настой. Травяной аромат, бодрящая горечь, свежесть и... Если у надежды есть вкус, то он отчетливо ощущался в этом напитке.
   Мария села на скамью рядом с Ольгой, взяла второй стакан, но не стала пить, а обхватила двумя руками в черных перчатках и, уставившись на покачивающуюся между керамическими стенками зеленоватую жидкость, негромким хрипловатым голосом начала рассказ.
  
   - Много веков ученые спорят о происхождении нашего мира. Выдвигались гипотезы божественного промысла, большого взрыва и множество других. Какая из них истинна - пожалуй, людям не дано узнать. Да и не нужно. Ведь если открыть правду и распространить это знание среди людей, то о чем же будут с увлечением, до хрипоты спорить мудрецы, какая путеводная звезда будет манить исследователей на разведку космоса, морских глубин или на изучение мельчайших частиц, из которых состоит материя?..
   Для нас с вами неважно, откуда взялся наш мир, важно другое - когда-то и волей какого-то случая он попался на пути двум неописуемым, свободно парящим и путешествующим в Космосе существам. Откуда взялись эти существа - тоже загадка, поиск ответа на которую оставим искать все тем же мудрым и сумасшедшим людям, для которых поиск истины составляет смысл жизни. Для нас он точно состоит в другом. Так вот, два невообразимых, бесформенных, нематериальных создания, наткнувшиеся на наш мир в своем бесцельном бесконечном путешествии по Космосу, оказались братьями-близнецами. Те, кто знает об их существовании, дали им имена Ами и Онс, чтобы отличать одного от другого.
   На протяжении своей бесконечно долгой жизни братья были друг другу лучшими друзьями - и непримиримыми соперниками, никогда не разлучались, но и старались во всем превзойти друг друга. И вот, найдя обитаемый мир, они решили сделать его своим временным пристанищем. Но как им поделить общую игрушку? В борьбе за главенство братья разорвали сущность найденного мира пополам и оказались очень довольны результатом. Ами получил в свое распоряжение один из слоев - тот, в котором живем мы, Онсу достался второй слой - обиталище Теней. Материальный мир распался на две противоположности. Тени и свет, тепло и холод, день и ночь на разных слоях заменяют друг друга. Поэтому сама сущность тамошних обитателей, скорее всего, противоположна сущности людей.
   Два мира сосуществуют на одном каменном шаре, под одним звездным небом. Братья зорко следят друг за другом - ни один не должен получить преимущество на общей земле. Много веков мир пребывал в равновесии. Братьям нечего было делить. И вот в последние годы - может, сто, может, двести земных лет - равновесие стало неустойчивым. Один из братьев каким-то образом - само собой разумеется, нечестным путем - получил преимущество, оказавшееся смертельно опасным не только для мира второго брата, но и для Равновесия в целом, а значит, и для Солнца, которое находится в центре мира и является осью этого Равновесия.
   Чтобы понять суть угрозы, нужно представить себе эти миры и их сопряжение. Слои реальности очень схожи между собой; основным различием, на котором зиждется и все остальное, является то, что в одном мире царит белая Луна, в другом - красная. И лишь хозяин этого мира - Солнце - един для всех слоев, и именно Золотой Глаз является третейским судьей в деле поддержания Равновесия. Мы, Четырехглазые - служители Солнца и его воинство. Мы наделены способностями видеть в обоих слоях одинаково хорошо, тогда как обитатели разных слоев не могут видеть друг друга из-за особой зеркальной природы света Солнца, преломляющегося в Барьере между мирами. И только некоторые избранные, обладающие зрением Луны, могут различать обитателей другого слоя, хотя и видят их скорее как некие обращенные тени, светлые на светлом и темные на темном. Таких избранных в нашем слое мы называем Белоглазыми - наделенными силой Белой Луны, или Белого Глаза Ами.
  

***

   Ольга слушала это невообразимое и малоправдоподобное повествование, скривившись, как от боли или сильнейшего напряжения. После всего, что она уже видела и пережила, голос рассудка, где-то в уголке сознания кричавший о том, что это полный бред и низкопробная фантастика, был уже почти не слышен, но все же... Какие-то космические существа, две Луны, Солнце как хозяин мира... Вообще-то Солнце - это звезда, шар из раскаленного газа, так ведь?.. Или... Ольге хотелось начать задавать десятки вопросов в попытке сопоставить услышанное с тем, что знает о мироустройстве любой образованный человек. Хотелось поймать новую знакомую на вранье, на неумелом сочинительстве, на попытке выставить ее, Ольгу, легковерной простушкой... На попытке обратить в свою веру - зачем? Чтобы, возможно, использовать в своих целях?..
   Но мысли путались, вопросы не формулировались, да и остатки здравого смысла подсказывали, что мифология - это последнее, что заслуживает внимания здесь и сейчас. Солнце далеко, а раненный Бьёрн - вот он, лежит на скамье и дышит так неслышно, что...
   И Тень, которую сложно увидеть и в которую сложно поверить, но, оказывается, так легко умереть от ее меча. И потусторонняя белесая опалесцирующая кровь на настоящей зеленой траве... И собственные зрачки, светящиеся алым в темноте. Все это реально. И с этим надо как-то дальше жить.
   Обхватив голову ладонями, Ольга тихонько раскачивалась взад-вперед. В пещере повисла тишина, нарушаемая только треском факелов. Наконец Мария прервала молчание.
   - Я понимаю, как сложно тебе поверить во все услышанное, - негромко сказала она. - Я видела твою жизнь до того момента, как ты обрела Зрение Луны. Более обыкновенную, обыденную, спокойную жизнь и представить сложно. Да, поверь, я очень хорошо тебя понимаю, - она вздохнула. - Когда-то я тоже была простой женщиной, у меня были семья, дом, дети... Но с тех пор прошло столько лет - и десятков лет, что сейчас эти воспоминания уже кажутся мне давно прочитанной и забытой книгой.
   Ольга подняла голову и уставилась на Марию.
   - Да, - невесело усмехнулась та. - Я родилась еще в те времена, когда человек, идущий по улице с мечом и в доспехах, был совершенно нормальным зрелищем. Это сейчас мы имеем в этом мире такие смешные проблемы с полицией и прочим... - она снова вздохнула.
   - Вы бессмертны?
   - Нет, конечно. Мы смертны, так же, как и вы. Но умертвить нас значительно сложнее, это правда. И живём мы дольше. И... немного иначе, скажем так.
   - Но кем вы стали? Чем вы отличаетесь от нас? И... почему?.. - Ольга смешалась, не зная, как сформулировать вопрос.
   - Я поняла, о чем ты хочешь спросить, - прервала ее Мария. - Как мы становимся тем, чем мы являемся - мы не знаем. Почему именно вас избирают, чтобы наделить вас Зрением Луны - мы также не знаем. Я знаю одно - я должна находить таких, как вы, и приводить вас к Границе.
   - Я правильно поняла, что у некоторых людей - непонятно почему - появляются способности видеть существ из другого слоя? Но вы ведь тоже видите их. Почему вы сами не занимаетесь тем, чем мы - не патрулируете граничные области, не сражаетесь, а просто наблюдаете?
   Мария устало качнула головой.
   - В этом и заключается злая ирония нашего существования, - с горечью проговорила она. - Мы были созданы для поддержания Равновесия, наделены необходимой для этого силой, но мы почти не можем ею пользоваться, потому что она настолько велика, что, будучи применена в интересах одной из сторон, может необратимо нарушить это самое Равновесие! Наш создатель - Желтый Глаз, хозяин этого мира - настолько выше всех этих мальчишеских состязаний Ами и Онса, что даже не представляет, какие силы необходимы и достаточны для того, чтобы справляться с последствиями их шалостей. В результате на свет появились мы, Четырехглазые - почти неограниченно могущественные, почти бесконечно живущие - и при этом почти бессильные! - голос Марии зазвенел. - Ты не можешь себе представить, каково это - обладать такими способностями и возможностями и при этом беспомощно наблюдать, как умирают люди! Особенно те, за кого ты в ответе, кого ты приводишь на службу и обучаешь всему - Белоглазые...
   - Кстати, - перебила ее Ольга. - Объясните, бога ради, почему эта ваша... патрульная служба так по-дурацки организована! Почему Белоглазых нельзя хотя бы нормально вооружить? Что за детские игры с мечами? Почему не ружья, не взрывчатка, не какие-то еще эффективные способы?..
   Мария некоторое время молчала.
   - Равновесие, - наконец глухо выговорила она. - Я понятия не имею, каков уровень развития вооружений на той стороне. Тени приходят к нам с мечами - мы защищаемся мечами. А если мы выйдем против них с ружьями, автоматами, гранатами - кто знает, с чем тогда придут в наш мир они? Не разнесут ли всю округу в клочья? Я не готова рискнуть сотнями мирных жителей. А ты?..
   - Но вы же ходите туда, вы сами сказали! Неужели нельзя узнать?..
   - Находиться там подолгу я не могу. При попытке влезть куда не надо меня просто выкидывает обратно. Видимо, каждый из братьев, как может, защищает свою территорию.
   - Но о каком равновесии тогда можно говорить, если Тени свободно ходят по нашей земле, а вас, видите ли, выкидывает?! - Ольга непроизвольно повысила голос, осеклась и испуганно оглянулась на Бьёрна.
   - Они - не мы, - пояснила Мария. - То есть не Четырехглазые. Присутствие подобного мне существа я могу почуять издалека. В последний раз некто равный мне по силе с той стороны посещал наш мир лет тридцать назад. И не здесь. В соседней области. Так что эти... существа, Тени, скорее всего, кто-то вроде вас. Воины Красной Луны. И, возможно, я хотя бы на краткие периоды могу переходить в их мир именно за счет того, что более слабые существа постоянно лезут к нам. Вот так-то. Но это только мои предположения. Ты можешь спрашивать у меня, - Мария невесело усмехнулась, - а вот мне задать свои вопросы совершенно некому.
   - Но как-то ведь вы всё это узнали! И про Ами и Онса, и про Теней, и про их мир, который как наш, только навыворот! Кто вам рассказал?
   Мария потерла лоб, на мгновение приложила руку к глазам.
   - Сны, - сказала она. - Хозяин приходит в мой сон и передает ту информацию, которая мне нужна. По его мнению, конечно. Но таких снов я не видела уже много лет. Так что даже не знаю, как к ним относиться. За это время я уже сотню раз засомневалась, что эти сны не были самыми обычными снами - или вообще бредом.
   - Но все-таки вы им верите. И действуете так, как они велят. Неужели нет каких-то способов проверить? А если поискать таких же, как вы, в нашем слое?
   - Я пробовала. Искала. Не нашла, - голос Марии стал пугающе безжизненным.
   Воздух в пещере словно напитался электричеством, как во время грозы. Запахло озоном. Ольгины волосы зашевелились, затрещали.
   Мария медленно подняла голову. Лица ее в тени полей шляпы по-прежнему было не разглядеть - только горели на фоне пугающей черноты бело-оранжевые яростные огоньки в глубине зрачков.
   - Если ты думаешь, что мне всё это нравится... - начала она и осеклась. Свет вдруг мигнул, факелы на стенах затрещали и погасли, рассыпая алые искры, но через мгновение загорелись снова. Запах озона исчез. Ольга смотрела на Марию во все глаза, застыв, тяжело дыша и закусив губу.
   - Вот так всегда, - еле слышно прошептала Четырехглазая. - Нельзя. Запрещено. Глаза Солнца и Луны видят сквозь землю, сквозь воду, сквозь камень. Не забывай об этом ни на минуту. И вот ещё что. Запомни, хорошенько запомни этот совет, девочка, - Мария покосилась на скамью, на которой лежал Бьёрн. - Ни в коем случае не привязывайтесь друг к другу. Вас так мало, ваш круг настолько узок, что если один из вас погибнет - а это весьма вероятно, как ты уже имела возможность убедиться! - ваш мир никогда уже не станет прежним, и не будет больше искреннего стремления защищать его любой ценой. Такое едва не произошло с вашим товарищем Василием...
   - Анна?
   - Да, Анна, светлая душа... Она на такое короткое время мелькнула в их мире и исчезла, оставив в сердцах у моих ребят незаживающие раны. Вася - сильный человек, он смог оправиться и продолжает нести службу так же доблестно, как и раньше. Но не всем под силу такое. Поэтому - будь осторожна, девочка.
   - Я поняла вас, - проговорила Ольга и снова покосилась на Бьёрна, - но я не представляю, как этого можно добиться волевым усилием... Да ладно, это сейчас неважно. Пока у нас есть еще немного времени, если можно, расскажите что-нибудь еще, что может нам пригодиться. Да и просто - помогите мне освоиться в новом мире, если можно так выразиться. Например, меня давно уже мучает вопрос - почему вы в такую жару не снимаете плащ, шляпу и даже перчатки? - она нервно усмехнулась.
   Мария развела руками.
   - Смотри, - со вздохом сказала она и сняла шляпу, одновременно опуская платок, скрывающий нижнюю часть лица. Ольга глянула на нее и непроизвольно отшатнулась.
   Сквозь лицо Марии просвечивали стена и факелы на ней. Мария оказалась Тенью - заметно более плотной, чем та, которая ранила Бьёрна у маяка, но все же полупрозрачной. Заметив реакцию Ольги, она усмехнулась.
   - Мы, Четырехглазые, можем находиться по обе стороны Границы. Наши тела приобретают свойства, присущие и чуждые обеим сторонам одновременно. Мы и дома на обоих слоях, и чужаки здесь и там. Мы ощущаем тепло и холод не так, как люди, поэтому и носим подобную одежду - она скрывает нашу сущность и при этом не мешает ни в жару, ни в мороз.
   - Значит, вас невозможно, например, сжечь?
   - Отчего же, - Мария сняла перчатки и показала Ольге свои полупрозрачные руки. На коже кистей отчетливо виднелись шрамы от ожогов. - Нас можно сжечь огнем, сковать и обездвижить сильным морозом, но ощущения при этом мы испытываем не совсем те, что обычные люди. Хотя это ничем не легче, уж поверь, - она неторопливо натянула перчатки.
   - Еще один вопрос. Как мы оказались здесь? Я сидела на поляне, пыталась перевязать Бьёрна - и вдруг вижу нас в пещере, находящейся непонятно где...
   - Ты позвала меня, и я услышала, - Мария слегка пожала плечами. - Я поняла, что ситуация критическая, и сочла возможным вмешаться, хотя даже такое крошечное действие с моей стороны чревато нарушением Равновесия. Теперь такой же Четырехглазый по другую сторону Границы будет иметь право на ответное действие, а если его усилия превысят мои, то мне придется в ответ применить противодействие, которое также может оказаться мощнее его действия, и так далее... Ты понимаешь, о чем я?
   - Понимаю, наверно... Раскачивание лодки?
   - Да, что-то в этом роде. Поэтому в ближайшее время я буду очень занята отслеживанием активности Четырехглазых с другой стороны и расчетом допустимой силы ответного действия. Постарайтесь прожить это время спокойно. Дней десять, я думаю.
   - А Бьёрн... Как быстро он поправится?
   - Думаю, как раз дней за десять. Все это время вам с Василием придется держать Границу вдвоем.
   - Но я еще ничего не умею! Ваське одному не справиться, а я пока больше обуза, чем помощник! Ну почему нас так мало? - Ольга с досадой стукнула кулаком по скамье.
   - Раньше вас было намного больше, - тихо сказала Мария, - и стало значительно меньше в последние пятьдесят-шестьдесят земных лет... - Ольга вскинула на нее полный отчаяния взгляд, Мария печально кивнула. Ольга отвернулась, снова украдкой бросив взгляд на Бьёрна, по-прежнему лежащего неподвижно. Задавать вопросы ей больше не хотелось. Она подперла голову руками, поставив локти на колени, и молча уставилась в пол. Мария, обхватив себя руками и тихонько раскачиваясь, также молчала и только изредка еле слышно вздыхала.
  
   Время шло, но Ольга уже давно перестала ориентироваться в его потоках: то ей казалось, что прошло уже много часов, то - что от силы минут двадцать. Тишину в пещере не нарушало больше ничего, кроме потрескивания пламени факелов. Наконец со стороны скамьи, на которой лежал Бьёрн, донесся слабый шорох. Ольга и Мария одновременно вскинулись и поднялись на ноги. Ольга хотела броситься к Бьёрну, но Мария властным жестом остановила ее и сама шагнула к скамье, на которой, приподнявшись на одном локте и ошарашенно озираясь, лежал потомок викингов.
   - М-мария? - хрипло пробормотал он, увидев приближающуюся фигуру. - Где я? А где... - он попытался подняться со скамьи, но Мария удержала его, толкнув в плечи.
   - Ты понимаешь, что ты наделал? - тихим звенящим голосом, таким, что у Ольги от леденящего первобытного ужаса зашевелились волосы у основания шеи, произнесла Мария. Бьёрн отшатнулся и уставился на нее еще более безумным взглядом. - Как ты мог подвергнуть новичка такому риску? Зачем ты повел ее к этому маяку - в самое опасное из известных тебе мест? Почему ты вообще взял ее в патруль, настолько недостаточно подготовив? И наконец, как ты сам мог попасться на такие удары?.. - она красноречиво указала на заклеенный полосками коры бок Бьёрна.
   Бьёрн оттолкнул руки Марии и сел на скамье.
   - Где она? Она жива?.. - голос его звучал так же, как тогда, у костра, когда он увидел у Ольги в руке красный и зеленые камешки. Мария бесстрастно молчала, не двигаясь и не давая ему увидеть Ольгу, стоящую у дальней стены.
   - Да, я здесь! - не выдержала Ольга. Мария обернулась к ней, и Ольгу словно бы накрыло ледяным неуправляемым течением Реки - такой яростью сверкали глаза Марии, острые красно-белые лучи пронзили ее насквозь и пришпилили к стене.
   Воспользовавшись тем, что Четырехглазая на мгновение упустила его из виду, Бьёрн поднялся со скамьи и выглянул из-за спины Марии. Увидев Ольгу, он с невыразимым облегчением улыбнулся ей и, покачнувшись, снова сел. Мария обернулась к нему.
   - Тебе повезло, - ледяным тоном сказала она. - В этот раз. А уж ей-то как повезло...
   - Я понимаю, - прошептал Бьёрн, уронив голову на грудь.
   - Зачем вы так? - не выдержала Ольга. - В чем он виноват-то?
   - Тебя никто не спрашивает, - Мария резко обернулась, красно-белые огни снова полоснули Ольгу по лицу, как раскаленная проволока. - Помолчи, раз уж не понимаешь, что происходит!
   Ольга испуганно замолчала.
   - Итак, - продолжила Мария, снова обращаясь к Бьёрну, - может, объяснишь, чем ты руководствовался, когда повел совершенно не подготовленного бойца в патруль, да еще и к первому маяку?
   - Я не ожидал встретить настолько сильного противника, - тихо ответил Бьёрн, не поднимая головы. - Все предыдущие стычки заканчивались в нашу пользу без особых усилий...
   - Ну что ж, можешь гордиться, - перебила его Мария, - наконец-то Тени начали воспринимать тебя всерьез! Против тебя выходят уже заметно более подготовленные бойцы с более опасным оружием. Кстати, где твой меч?
   - Наверно, он остался у маяка, - подала голос Ольга. - Там лежал и меч Тени - это я помню, они скрестились на земле... И я свой где-то там бросила...
   - Еще и оружие потеряли, - проворчала Мария уже менее суровым тоном. - Ну ладно, это не такая уж проблема, выдам новые. Но лучше отправьте Васю к маяку - пусть подберет, нечего мечам там валяться. Так вот, герой... Оправданием твоим действиям может послужить только то, что и в самом деле за предыдущие два года ты не сталкивался с настолько сильными противниками. И сегодня ты получил хороший урок - чем чревата самонадеянность, и слава Солнцу, что остался после него в живых!
   Бьёрн нерешительно поднял голову и посмотрел в лицо Марии.
   - Раны были не такими уж серьезными, - пробормотал он. - Я не понимаю, почему я отключился... И почему мне до сих пор как-то не по себе.
   - Ты потерял много крови - очень много! - сурово сказала Мария. - Клинок Тени был обработан веществом, вызывающим сильное кровотечение. Я распознала это вещество, и теперь я тоже чуть лучше вооружена. Отчасти благодаря твоему необдуманному поступку - хоть какая-то польза от него воспоследовала. А теперь слушай меня внимательно. Пока полностью не восстановишься - это займет дней десять - не вздумай выходить на патрулирование! Я запрещаю тебе, слышишь?! - Бьёрн мрачно кивнул. - Дней пять, по-хорошему, тебе следовало бы побыть здесь, у меня, под наблюдением. Но я прекрасно понимаю, что это невозможно. Поэтому сейчас идемте вниз, я накормлю вас, дам тебе еще кое-какие лекарства, подберем вам оружие, а затем я провожу вас в Долину, - Мария повернулась и направилась за алтарь. Ольга покосилась ей вслед и торопливо подошла к Бьёрну.
   - Со мной все в порядке, - шепнула она.
   - Как мы здесь оказались? - так же шепотом спросил Бьёрн.
   - Я потом расскажу, - ответила Ольга, - а сейчас идем скорее, давай не будем сердить ее еще больше. - Бьёрн криво усмехнувшись, кивнул и с видимым усилием поднялся на ноги.
   Обойдя алтарь, Ольга увидела за ним низкий прямоугольный проем и крутую лестницу, ведущую вниз. Спустившись по трем десяткам ступенек, они оказались в большой квадратной комнате со скругленными углами. В противоположной входу стене в нише горел огонь, справа от очага виднелась низкая деревянная дверь. Посреди комнаты стоял массивный деревянный стол с четырьмя короткими скамьями. Слева располагался шкаф с кухонной утварью, в правой стене - еще один дверной проем.
   Мария поставила на стол принесенные сверху стаканы и бутыль и налила всем троим травяного настоя.
   - Иди вон туда, там что-то вроде ванной, - она взглядом указала Ольге на проход в правой стене. - Приведи себя в порядок. На полке рядом со входом - полотенца. А я пока приготовлю еду и заодно поговорю с этим героем с глазу на глаз, - и она многозначительно покосилась на поникшего Бьёрна. Тот, не поднимая взгляда, неловко обошел стол и осторожно уселся на краешек скамьи.
   Сообразив, что это был приказ покинуть помещение, Ольга кивнула и вышла из комнаты. Пройдя по достаточно длинному извилистому коридору, она взяла из вырубленной в камне ниши одно из сложенных грубых полотенец, вошла в небольшую пещеру, откуда доносился шум воды, и застыла в изумлении и восхищении.
   По одной из стен пещеры сбегал маленький водопад. Вода наполняла каменную чашу около трех метров в окружности и около метра глубиной, переливалась через край и убегала по нескольким уходящим в стены желобам. Помещение освещалось двумя факелами в кольцах по обе стороны от входа, и стены пещеры ослепительно сверкали, покрытые крупными бледно-оранжевыми кристаллами неизвестного Ольге минерала.
   Налюбовавшись на игру отблесков на стенах, Ольга разделась и ступила в купальню. Вода оказалась теплой, приятно покалывала кожу, как газированная, и мгновенно снимала усталость и напряжение с мышц. Ольга первым делом тщательно смыла с себя засохшую кровь. Постояла под потоками воды минут пять, осматриваясь вокруг. Она бы с радостью задержалась в купальне подольше, но прекрасно понимала, что сейчас не время и не место для долгого отдыха. С сожалением выбравшись из чаши, она вытерлась и оделась. Из одежды у нее оставались только перепачканные брюки и верх от купальника - футболка, пропитанная кровью Бьёрна, осталась лежать у маяка. Накинув на плечи колючее полотенце, Ольга направилась по коридору к "гостиной". Приближаясь, она услышала голоса Бьёрна и Марии, напряженные, явно спорящие, и сначала замедлила шаг, но потом, упрямо тряхнув головой, наоборот, ускорилась и быстро вошла в комнату.
   Бьёрн сидел за столом, сгорбившись, запустив правую руку в волосы, а левую бессильно вытянув перед собой. Мария стояла у него за спиной, грозно уперев руки в бока.
   - И думать забудь! Слышишь? - от интонаций этого голоса Ольге захотелось немедленно сбежать обратно в купальню, но Мария уже заметила ее. - Входи, не бойся, - усмехнулась она. - Буря уже миновала... до поры до времени, - она подошла к шкафу и достала с нижней полки стопку сложенной грубой ткани темно-зеленого цвета. - Вот, возьми, - она протянула Ольге рубаху с длинными рукавами. - Оденься. И ты возьми, - она вручила оставшуюся стопку Бьёрну, - и тоже ступай в купальню. Если ты в таком виде пойдешь по Долине, перепугаешь абсолютно всех, включая коней и гусей, - Бьёрн был в одних брюках, разодранных на правом бедре и пропитанных кровью, засохшая кровь покрывала почти весь его торс, светлые волосы слиплись и потемнели от крови и грязи. Кивнув, Бьёрн взял одежду и побрел в купальню. Ольга уселась за стол и потянулась за стаканом с настоем.
   - Что вы ему запрещали делать? - поинтересовалась она рассеянно, без особой надежды получить ответ. К ее удивлению, Мария уселась напротив и со вздохом сказала:
   - Этот ненормальный собирается отправиться на ту сторону, чтобы попытаться разыскать там Анну. Он рассказал, что ты нашла красный Ключ-камень. Второй такой хранится у него еще с тех пор, как пропала Анна. И вот теперь он решил, что, пока у него был только один артефакт, он не имел права им рисковать, а при наличии двух - почему бы и нет?.. Не понимая при этом, что рисковать он собрался вовсе не артефактом, а собой.
   - Да, он говорил об этом, - кивнула Ольга - Но, насколько я понимаю, обитатели нашего мира не могут выжить в том слое, и это в любом случае невозможно?
   - Отчего же, - слегка улыбнулась Мария, - ведь Тени - существа с той стороны - проникают в наш мир и могут здесь нормально функционировать, а чем мы хуже них? Просто для нас это никогда не было необходимым, и никто из людей или Белоглазых не проходил туда. Или, во всяком случае, никто не возвращался оттуда, чтобы рассказать, как там выживать.
   - Но вы ведь бывали там.
   - Да, я несколько раз бывала на той стороне. Дышать там можно, температура для наших... ваших тел вполне подходящая. И это всё, что я могу сказать. И думаешь, я не пробовала искать там Анну?.. Каждый раз, когда я оказываюсь там, я стараюсь что-то выяснить о ней, как-то нащупать ее след... Но подолгу находиться по ту сторону я не могу, я уже говорила. И толку от поисков никакого. Я думаю, что она все-таки погибла, - Мария печально уставилась в огонь. - А Бьёрн не верит, не хочет смириться с этим. И готов рискнуть нашим общим делом ради того, чтобы попытаться ее отыскать. Это возвращает нас к тому, о чем я тебе недавно говорила - не позволяй привязанностям затмевать разум. Иначе последствия могут быть ужасными - и не только для тебя. Точнее, не только для вас. Для вас-то уж - в первую очередь.
   Ольга задумалась, подперев голову рукой, и не заметила, как в комнате появился Бьёрн, одетый в темно-зеленые штаны и рубаху с капюшоном. Лицо его было усталым и бледным, вокруг глаз залегли серо-синие круги. Он практически упал на скамью и потянулся за стаканом с настоем. Рука заметно дрожала. Мария молча покосилась на него и вышла в проход, ведущий к верхней пещере.
   Ольга нерешительно заглянула Бьёрну в лицо.
   - Как ты?
   - Паршиво, - упавшим голосом отозвался Бьёрн, избегая встречаться с ней взглядом. - Теперь я понимаю, что Мария еще мягко со мной обошлась там, - он махнул рукой в сторону выхода. - Надо было меня высечь. Розгами, - он взял стакан двумя руками и уставился в него. Ольга молчала, не зная, что сказать, боясь сказать что-то не то, отчаянно желая его как-то подбодрить и понимая, что не представляет, как это сделать - и стоит ли пытаться.
   Мария вернулась, неся на подносе миски, ложки и чугунок с варевом, от которого поднимался аппетитно пахнущий пар.
   - Сначала еда, потом лекарства, - сказала она, водружая поднос на стол - Девочка, будь добра, разлей суп по мискам, а я пока приготовлю свой лекарский арсенал, - она достала из кармана пустой флакон с притертой пробкой, несколько пузырьков с разноцветными жидкостями и маленьких мешочков. Расставив эту миниатюрную алхимическую лабораторию на столе, она открыла флакон и стала отсчитывать в него капли из разных пузырьков, потом всыпала туда же по щепотке порошков из каждого мешочка, заткнула флакон пробкой и энергично потрясла. Рассмотрев полученную смесь на свет, она удовлетворенно кивнула и протянула флакон Бьёрну.
   - По пять капель три раза в день после еды, семь дней, - сказала она и неожиданно подмигнула Ольге. - Выглядит как ведьминское снадобье из толченых скелетов летучих мышей и крови невинных младенцев, - Ольга прыснула, - но по сути это просто разные травы и минералы Долины... С одним уточнением: некоторые из них - из другого слоя Долины!
   Ольга округлила глаза.
   - Да, это еще одна малость из числа моих практически безграничных возможностей, которую я могу себе позволить изредка применять, чтобы помочь вам - повреждения, полученные от оружия с той стороны, лучше всего лечить препаратами из трав и минералов из того же мира. Я приношу их оттуда понемногу. Иначе все закончилось бы для Бьёрна намного хуже.
   - Спасибо, - тихо сказал Бьёрн, привставая и кланяясь Марии.
   - Ладно уж, пользуйся и поправляйся, - добродушно проворчала Мария, - хватит с тебя на сегодня выволочек. Доедайте суп, да я провожу вас к подножию горы. Отсюда до вашего лагеря идти часа три - с учетом состояния Бьёрна как бы не все четыре...
   - Что? - вскинулся Бьёрн. - А сколько времени я пролежал без сознания? Васька там, наверное, с ума сходит...
   - Да, прошло около двух часов, - кивнула Мария. - Так что вы вернетесь в лагерь уже в сумерках.
   - Идем скорее! - Бьёрн отодвинул миску и решительно встал из-за стола, но покачнулся и тяжело оперся на столешницу.
   - Теперь понял? - насмешливо, но и сочувственно глянула на него Мария. - Не скоро тебе еще удастся бегать и прыгать, как раньше... И выпей лекарство, сил немного прибавится.
   Бьёрн совсем поник, опустился на скамью, налил снадобья в ложку и выпил. Мария поднялась из-за стола.
   - Ну что ж, идем, по дороге возьмем для вас оружие, - она прошла в дверцу рядом с камином. Ольга и Бьёрн последовали за ней.
   Они долго спускались по винтовой лестнице, вырубленной в скале, один раз свернув в боковое ответвление, где оказалась большая квадратная комната с развешанными по стенам, расставленными в подставки и разложенными по столам и скамьям мечами, копьями и кинжалами. Вдоль одной стены стояли крестовины, на которых висели кожаные доспехи.
   Мария сняла с подставок три комплекта доспехов и протянула Ольге и Бьёрну.
   - Придумайте способ носить это, - строго сказала она, - не хотите привлекать к себе внимание - надевайте под рубахи или под что угодно, но не выходите больше в патруль без защиты! Свои доспехи наденьте прямо сейчас и отнесите один комплект Василию. Был бы на тебе хотя бы войлочный доспех, - обратилась она к Бьёрну, - раны наверняка были бы гораздо легче! - Бьёрн сокрушенно кивнул. Мария кинула ему холщовый заплечный мешок, чтобы сложить комплект для Васи. Перейдя к стендам с оружием, она сняла с держателей такой же меч, какой Ольга потеряла утром. - Держи. И возьми еще вот этот, - она взяла с другого стенда меч таких же размера и формы, но выточенный из темного дерева. - Это оружие, с которым можно тренироваться и подниматься наверх из Долины. Он намного хуже, чем металлический, но все-таки лучше, чем ничего. А ты себе выбери сам, - кивнула она Бьёрну. Тот походил вдоль стендов и взял длинный слегка изогнутый меч, напоминающий катану - такой же, как тот, что остался у маяка. Мария кивнула и знаком приказала следовать за ней.
   Когда они вышли из-под свода пещеры у подножия горы, солнце стояло в зените. На небе не было ни облачка, горячий воздух застыл в полном безветрии.
   - Направление вам известно, - сказала Мария. - Удачи, - она махнула рукой Бьёрну, неожиданно шагнула к Ольге и коротко обняла ее. - Не спешите, берегите силы, - и, развернувшись, она скрылась в пещере.
   Ольга, несмотря на слабые протесты Бьёрна, забрала у него оружие и заплечный мешок.
   - Так мы будем быстрее двигаться, - упрямо сказала она, глядя на него исподлобья. Бьёрн, поколебавшись, кивнул и отступил.
   Солнце палило так, как оно никогда не палит в то время, когда ты от него этого ждешь: когда ты хочешь быстро высушить одежду или в свое удовольствие позагорать у реки, например. Сейчас же, обрушивая всю свою ликующую мощь на головы Ольги и Бьёрна, оно серьезно осложняло им жизнь. Накинутые на головы капюшоны защищали от солнечного удара, но в доспехах, надетых на голое тело и прикрытых холщовыми рубахами, было невыносимо жарко, и даже Ольга, которая не была ранена, ступала по пыльной дороге все тяжелее и тяжелее. Шли молча, сосредоточившись на дыхании. Бьёрн шагал неторопливо, экономя силы, но к исходу первого часа пути начал подозрительно замедляться и спотыкаться на ровном месте. Ольга поравнялась с ним, заглянула в лицо и обомлела. Бьёрн был таким бледным, что казалось, всю кровь из него выпила неведомая враждебная сила. Глаза его были полузакрыты, дыхание стало прерывистым и поверхностным.
   - Надо остановиться и передохнуть, - сказала Ольга. Бьёрн глянул вперед.
   - Дойдем до тех деревьев, - он указал вперед, на небольшую рощицу примерно в километре пути. - Я все равно хотел показать тебе это место. Там и отдохнем - в тени и в относительной безопасности.
   - Хорошо, - поколебавшись, согласилась Ольга. Теперь она шла рядом с Бьёрном и боковым зрением постоянно следила за ним, готовая подхватить, если понадобится. Однако Бьёрн шагал уверенно, словно предчувствие скорого отдыха придало ему сил.
   Дойдя до первых деревьев своеобразного "оазиса", Бьёрн молча указал Ольге на едва заметную тропинку, ведущую в обход рощицы. Пройдя по ней, они оказались перед узенькой речушкой с прозрачной зеленоватой водой, через которую был перекинут почти полностью разрушенный, сгнивший деревянный мостик. Бьёрн вошел в воду слева от него и, перейдя речку по колено в воде, обернулся и махнул рукой Ольге.
   - Иди точно за мной!
   Ольга перебралась через неширокую водную преграду, осторожно ступая по скользкому дну. Выбравшись на берег, она в очередной раз застыла на месте от изумления.
   С другого берега деревья здесь выглядели как пыльные искривленные ивы с торчащими из земли узловатыми корнями. Землю покрывали мелкие камушки, истоптанная копытами земля и редкие пучки жесткой травы. Переходя речку, Ольга внимательно смотрела под ноги - и не заметила, как и когда невзрачные корявые деревца превратились в стройные белоствольные березы и тонкие дрожащие осинки. Она с изумлением разглядывала мягчайшую изумрудно-зеленую траву у их подножия - такую же, как на поляне с маяком. Заметив ее взгляд, Бьёрн улыбнулся и пояснил:
   - Это место нашего маяка, мы предполагаем, что оно недоступно для Теней.
   - А где сам маяк?
   - Немного дальше, я покажу тебе, - Бьёрн опустился на траву и привалился спиной к березе, - только давай сначала немного отдохнем, - он стянул капюшон и запрокинул голову, прижавшись затылком к шелковистой коре дерева. Лицо его было уже не белым - скорее, желто-серым.
   - Конечно, конечно, - Ольга торопливо опустилась на землю рядом с Бьёрном и достала из рюкзака бутыль с настоем трав. - Вот, держи.
   Бьёрн отхлебнул пару глотков и трясущейся рукой протянул бутыль Ольге, едва не уронив. Ольга тоже отпила немного и почувствовала, как сразу прибавилось сил.
   Тяжелое молчание растеклось под деревьями, как плотный вязкий туман. Бьёрн снова откинул голову назад и молча сидел, уставившись куда-то вверх невидящим взглядом. Ольга отчаянно искала слова, чтобы разрушить призрачную стену отчуждения, и не находила, и все глубже погружалась в непонятную горькую тоску с явственным привкусом сожаления о чем-то безвозвратно утраченном.
   Бьёрн первым нарушил тишину. Тяжело поднявшись на ноги, он кивнул ей:
   - Идем.
   Ольга последовала за ним. Оказалось, что они находятся на небольшом островке, образованном двумя рукавами речушки. Одна из проток пряталась в зарослях кустарников, вторая бежала среди деревьев и травы. В центре острова стояла бревенчатая избушка с двускатной крышей, единственным окном, закрытым ставнями, и коновязью под навесом у стены. Обойдя избушку, Бьёрн подошел к двери и толкнул ее в левый верхний угол. Дверь со скрипом открылась - почему-то наружу. Бьёрн вошел внутрь и посторонился, пропуская Ольгу вперед.
   Внутри избушка казалась немного больше, чем снаружи. Обстановка выглядела до странности знакомой: слева у стены - топчан со свернутым старым матрасом, у единственного окна напротив входа - дощатый стол и два табурета, на столе - масляный фонарь с грязным стеклом и несколько ложек и ножей в глиняном кувшине с отбитым краем. Справа у двери сложена небольшая печка, на плите - котелок с крышкой и пузатый закопченный чайник.
   Ольга огляделась. Несмотря на аскетическую простоту обстановки, избушка вдруг показалась ей очень уютной. Она с радостью осталась бы здесь жить. По-хозяйски пройдясь по комнатке, Ольга поправила крышку на котелке, смахнула со стола какие-то травинки, заглянула за печь и ожидаемо обнаружила там запас дров и щепы. Бьёрн наблюдал за ней с одобрительной улыбкой.
   - Это и есть наш маяк, - тихо сказал он. - Место, где раньше жили первые стражи Границы. Этот домик построен больше ста лет назад, под ним находится Теплый Камень - единственный маяк для Белоглазых на этом участке нашего слоя.
   - Что за Теплый Камень? - обернулась к нему Ольга. Бьёрн развел руками.
   - Я сам никогда его не видел, - ответил он. - Ведь когда я появился здесь, домик уже стоял на этом самом месте. Но я лично проверял - в самые сильные морозы здесь теплее, чем снаружи, даже если не топить печь. Значит, камень под домиком и в самом деле теплый. Говорят, что частички этого Камня являются ключами для Белоглазых, проникающих на другую сторону, чтобы они могли вернуться обратно.
   - У тебя есть такие ключи? - быстро спросила Ольга.
   - Нет, - Бьёрн покачал головой. - Я так и не смог найти ни одного. А пытаться вырыть подкоп и отколоть кусочек от самого Камня Мария нам строго-настрого запретила.
   - Неудивительно, - пробормотала Ольга. - Поскольку вы не ходите на другую сторону, то вам и Камни-ключи для возвращения не нужны.
   - Да, но... - Бьёрн хотел что-то сказать, но осекся и махнул рукой. Присев на топчан, он тяжело оперся руками о доски и сгорбился.
   - Я знаю, о чем вы говорили с Марией, - негромко сказала Ольга. - И... я понимаю тебя. Я не одобряю твою затею, но... Я тебя понимаю, - она отвернулась и уставилась в дверной проем. Бьёрн ничего не ответил. Ольгины слова так и не смогли рассеять разделявшую их тяжелую пелену молчания.
   Отдохнув еще минут десять, они покинули остров и продолжили путь. Бьёрн шел немного быстрее, но все равно путь от маяка до лагеря занял больше двух часов. За всю дорогу не было произнесено ни слова. К концу пути Бьёрн начал заметно припадать на раненную правую ногу. Он старался ничем не выдать своего состояния, но то и дело едва заметно кривился от боли. Ольга поглядывала на него и украдкой кусала губу, понимая, что ничем не может ему помочь, и только молилась про себя Солнцу и Четырехглазым о том, чтобы до конца их пути вокруг не замелькали стремительные тени, как от набегающих на диск Желтого Глаза облаков.
   Солнце садилось за кромки гор, когда напарники наконец подошли к воротам турбазы. Бьёрн уже еле переставлял ноги. Ольга с облегчением увидела, как навстречу им с крыльца домика администрации сорвалась фигура в белой майке. Василий, смешно размахивая руками, подлетел к воротам и резко остановился, уставившись на путников, на их странные одеяния и измученные лица.
   - Где вас носило? - сипло выдавил он. - Чужой, почему на тебе лица нет? И что это на вас за балахоны?..
   Ольга слабо улыбнулась, видя ошарашенное лицо товарища, осознала, что они наконец дошли, всё позади, они в безопасности - и тут силы окончательно покинули ее. Ноги подкосились, она опустилась на горячий щебень дороги, прижала руки к лицу и тихо заплакала. Давясь бессильными и горькими, как дорожная пыль, слезами, она почувствовала, как чьи-то руки неловко обнимают ее за плечи, и уткнулась лбом в пахнущую рекой и пылью ткань майки, под которой часто-часто билось сердце.
  
   - Можешь встать? Вот так, хорошо. Я отпускаю тебя, ты ведь можешь сама идти? Надо помочь Чужому, а то он сейчас грохнется прямо тут... и к нам сбежится вся турбаза. Вот так, хорошо, вставай, - Василий осторожно отпустил Ольгу, которая, покачиваясь, поднялась на ноги и вытерла глаза тыльной стороной ладони. Бьёрн стоял рядом, глядя на нее со страхом и тоской. Василий подошел к товарищу и подставил ему плечо. - Держись, пойдем... - он повел Бьёрна за крыльцо дома администрации. Там стоял домик размером чуть больше того, в котором жила Ольга, но явно более капитальный - стены были сложены из толстых круглых бревен, крыша покрыта рубероидом, на скате торчала кирпичная печная труба. Открыв дверь ногой, Василий с уже бессильно повисшим на нем Бьёрном шагнул внутрь. Ольга вошла следом и притворила за собой дверь.
   Домик походил на избушку-маяк, с той только разницей, что окон в нем было два - в стенах напротив входа и слева, имелись второй топчан у дальней стены, деревянный шкаф слева от входа и что-то вроде буфета за печью. Василий усадил Бьёрна на ближайший к двери топчан и опустился перед ним на корточки, положив руку ему на плечо и заглядывая в лицо снизу вверх.
   - Чужой, да что с тобой?
   - Он ранен, - подала голос Ольга от двери. Василий мгновенно поднялся на ноги и обернулся к ней.
   - Проходи, садись туда, - он указал на второй топчан. - Скажите, что мне сделать? Чем помочь?.. - голос его дрогнул.
   - Да все в порядке, Хищник, не беспокойся, - слабо улыбнувшись, проговорил Бьёрн. - Мы живы, мы добрались, значит, все хорошо, - он судорожно вздохнул и вытянул вперед раненную ногу. - Сейчас мы все тебе расскажем.
   Василий стоял у двери, опершись одной рукой о косяк, а вторую запустив в шевелюру, и молча слушал сначала рассказ Бьёрна об их походе к маяку. Когда Бьёрн добрался до окончания схватки с Тенью и растерянно замолчал, уставившись в пол, Ольга звенящим от сдерживаемых слез голосом продолжила повествование. Выслушав описание залитой кровью поляны и Ольгиных безуспешных попыток остановить кровотечение из ран Бьёрна, Василий с шумом втянул в себя воздух, резко повернулся на месте и вцепился в дверные косяки обеими руками. Когда Ольга остановилась, чтобы перевести дух, он снова обернулся. Глаза его горели нестерпимо яркими алыми сполохами.
   - Ты... Вы... - Василий несколько секунд переводил взгляд с Ольги на Бьёрна и вдруг, резко развернувшись, с размаху врезал кулаком по бревенчатой стене. Домик загудел. Вася с треском распахнул дверь и вылетел наружу, остановившись, судя по всему, в паре метров от крыльца - его тяжелое дыхание было отчетливо слышно в доме.
   Ольга испуганно посмотрела ему вслед, затем нерешительно перевела взгляд на Бьёрна. Тот сидел, уронив руки на колени, и слегка покачивал бессильно опущенной головой.
   - Знаешь, как я испугалась там, - шепотом проговорила Ольга. - Я думала, ты умрешь прямо... - у нее перехватило дыхание, и она замолчала.
   - Прости. Прости, - одними губами произнес Бьёрн. - Хотя что я говорю - просить прощения за такое... - он быстро глянул на Ольгу и сразу же отвел взгляд. Глаза его были потухшими и больными. Ольге отчаянно хотелось пересесть к нему, обнять... Но она сдержалась, понимая - все должно идти как идет, чувство вины не станет слабее от того, что кто-то тебя пожалел.
   - Самое главное - мы оба живы и добрались домой, - только и сказала она и сама удивилась - она впервые всерьез подумала о лагере как о доме. Бьёрн снова глянул на нее - как ей показалось, с благодарностью.
   На пороге возник Василий. Лицо его было каменно-спокойным, он старательно отводил взгляд от лиц напарников. На костяшках пальцев правой руки блестели алые капельки.
   - Что было дальше? - слегка хриплым, но твердым голосом спросил он.
   Бьёрн и Ольга переглянулись. Ольга еле заметно кивнула, и Бьёрн, откашлявшись, продолжил рассказ о том, как они побывали в святилище, повстречались и поговорили с Марией. Ольга время от времени вставляла реплики. Василий окончательно успокоился, присел на табурет к столу, заинтересованно слушал, задавал уточняющие вопросы.
   - Итак, нам выдали доспехи, строго-настрого наказали не ходить без них на патрулирование, а еще Бьёрну приказали соблюдать санаторный режим в течение десяти дней, - с улыбкой подытожила Ольга. - Я, правда, сомневаюсь, что он выдержит десять дней... Но уж до конца лечения - на неделю - я бы тебя лично заперла где-нибудь...
   Бьёрн улыбнулся.
   - Я уже имел возможность убедиться сегодня, что я не в лучшей форме, - заметил он, осторожно касаясь рукой бока.
   - Значит, будем справляться сами, - вздохнул Василий. - Ольга, придется тебе закончить свое ученичество раньше, чем мы предполагали...
   - Ну, мое ученичество продлится еще не один год, как я думаю, - возразила Ольга. - Я бы сказала - применять полученные знания и навыки на практике я начну раньше, чем вы ожидали.
   - Да, так будет точнее, - мрачно сказал Бьёрн. - А знаний и навыков ты успела получить катастрофически мало. Вася... - он как-то просительно глянул на напарника. Тот ответил ему понимающим взглядом.
   - Не волнуйся, я глаз с нее не спущу.
   - Мне нужно выбраться куда-то, где работает сотовая связь, - решительно сказала Ольга. - Вась, отвези меня наверх или поближе к деревне, пожалуйста.
   - Зачем? - вскинулся Василий.
   - Надо позвонить домой и сообщить, что я не вернусь по истечении трех недель, - объяснила Ольга. - Мы же не хотим, чтобы мои родственники объявили меня в розыск?
   - А, да, конечно, - с облегчением заулыбался Василий. - Ты совершенно права. Завтра утром съездим, хорошо?
   - Да, я не тороплюсь... А теперь, - Ольга придвинулась к столу, - пожалуйста, дайте мне больше информации о нашем участке патрулирования. Сколько здесь маяков? Какими маршрутами вы обычно ходите? Как часто осматриваете каждый их них? Где чаще всего появляются Тени?
   Бьёрн и Вася переглянулись и заулыбались.
   - Вот это по-нашему, - сказал Василий.
   - Вот это хватка, - добавил Бьёрн.
   - Да ты наш человек! - воскликнул Василий и, привстав со своего места, протянул Ольге руку. Та, также привстав, протянула свою. Пожатие было крепким и долгим. Бьёрн смотрел на них с гордой улыбкой старшего брата. Отпустив руку Ольги, Василий потянулся к полке, достал свернутую трубкой карту и разложил на столе.
   - Это Долина, - сказал он. - Нам известно шесть маяков Теней. Самый дальний находится в трех километрах от Кара-Йола. А выше по реке мы пока не забирались. Слишком далеко...
   - Там, дальше, есть населенные пункты?
   - Да, есть пара деревень.
   - Значит, маяки там тоже должны быть. Раз есть местные жители - для Теней это такие же места охоты. Наверняка там тоже пропадали и умирали люди.
   - Да, конечно, это так, - мрачно сказал Бьёрн. - Но нас было всего двое, и мы не справлялись даже с участком от Кара-Йола до Тегерика...
   - Я понимаю. Но теперь нас трое, - спокойно возразила Ольга, - и со временем мы должны включить ту территорию в область патрулирования. Защищать-то надо всех местных жителей, так ведь?
   - Ну да, - несколько озадаченно произнес Василий. - И что предлагаешь?..
   - Я понимаю, что сейчас еще не время замахиваться на тот район, - продолжила Ольга, - мне надо как минимум научиться работать самостоятельно. Но эти планы я предлагаю держать в головах и между делом думать над ними. Согласны? - она пытливо вгляделась в лицо Бьёрна. Тот смотрел на нее с интересом и сомнением одновременно.
   - Конечно, у нас есть такие планы, - сказал он. - Я пару раз выбирался в тот район. Не нашел ни одного маяка, но это, конечно, не означает, что их там нет. В то время мы решили - и согласовали это решение с Марией - что распылять свои силы будет нецелесообразно: мы не сможем обеспечить безопасность ни на одном участке, если попытаемся охватить слишком много.
   - Мы вернемся к этим планам, - махнула рукой Ольга. - Но позже, в свое время. Сейчас меня волнуют более близкие и практические вопросы. Как здесь выжить зимой? Смогу ли я заработать денег на зимнюю экипировку? Я не хочу возвращаться в свой город даже за вещами, а денег у меня осталось совсем мало...
   - С этим сложностей не будет, - кивнул Бьёрн. - Во-первых, фру Маргарита частично в курсе наших дел и всецело на нашей стороне. Это к вопросу о заработке. Во-вторых, у нас уже есть запас зимнего снаряжения, и мы дадим тебе всё, что нужно. А в-третьих, есть еще и Мария - она тоже обязательно поможет, если понадобится.
   - Отлично, - улыбнулась Ольга. - Значит, можно считать, что проблем такого рода у нас не будет. Да и до зимы еще несколько месяцев. Пока я изучу местность, подтяну боевые навыки, натренирую силу и выносливость...
   - Слушаю я это все и ушам своим не верю, - вдруг решительно сказал Василий. - Неужели - о Солнце, неужели?! - у нас наконец-то появился новый напарник? Чужой, ты понимаешь?! Да еще не просто напарник, а очень и очень толковый напарник! - он поднял руки вверх и в стороны в шутливом жесте ликования.
   - Да, Хищник, я понимаю, очень хорошо понимаю, - Бьёрн печально улыбнулся. - Судьба привела к нам замечательного напарника... Замечательного человека, который будет теперь рисковать жизнью бок о бок с нами...
   - Давайте не будем о мрачном, - прервала его Ольга. - Хватит уже всяких ужасов на сегодня, вам не кажется? - она посмотрела на Василия и хитро улыбнулась. - Хозяин, а не дашь ли ты путникам поесть? Бьёрну приказано пить лекарство три раза в день, но только после еды...
   - Да, да, сейчас, - Василий оживился и принялся доставать из буфета миски. - Пока я вас ждал, я не знал, куда себя девать, и от делать нечего варил гуляш. Так что сейчас я буду вас кормить продуктом, созданным под влиянием моего жуткого беспокойства. Предупреждаю, это может быть опасно для жизни и психического здоровья!
   - Ничего, переживем, - успокоила его Ольга. - Мы - закаленные бойцы со всякой нечистью и потусторонней чертовщиной, и уж с твоим гуляшом, думаю, как-нибудь общими силами справимся!
   - Только потом не говорите, что я вас не предупреждал...
  
   На следующее утро Василий на мотоцикле отвез Ольгу в деревню на берегу озера - там имелась вышка сотовой связи. Ольга не решилась набирать номера отца или матери и позвонила Ромке. Услышав, что Ольга не планирует возвращаться домой, брат сначала расхохотался, не поверив, но, когда сестра повторила сказанное еще пару раз и попросила передать это родителям, опешил и даже начал заикаться.
   - Понимаешь, какое дело, - сказала Ольга, - я пока еще не знаю точно, где я поселюсь и чем буду заниматься. Ясно одно - связи со мной у вас не будет. Здесь совсем плохо с сетью.
   - Замеча-а-ательно, - протянул брат. - Значит, ты возлагаешь на меня обязанность от твоего имени довести маму до инфаркта.
   - Почему сразу до инфаркта? Просто скажи ей, что я нашла себе богатого иностранца, - прыснула Ольга. - Я же по модным алтайским достопримечательностям катаюсь, тут иностранных туристов полно...
   - Ух ты, - оживился брат. - А эта версия насколько близка к истине?
   - Честно говоря - истиной она не является, - призналась Ольга, косясь на стоящего поодаль Васю. - Но... определенно в этом что-то есть.
   - Вся такая загадочная, - проворчал брат. - Ну что ж, бывай. Счастья в личной жизни...
  
   Выполнив долг перед родственниками, Ольга почувствовала, что с ее души окончательно свалился камень, олицетворяющий ее прежнюю жизнь - Ольга уже хорошо понимала, какой тусклой, бессмысленной, искусственной она была. Трясясь по пыльной щебеночной дороге на заднем сиденье древней "Явы", она новыми, как будто горной водой промытыми глазами смотрела на Долину, ее новый дом, место ее службы и рубеж, который ей предстояло отныне защищать.
  

***

   Потекли дни новой жизни - дни, наполненные тренировками до изнеможения, изучением местности, соотнесением мест нахождения маяков с картой. Через неделю Ольга могла без труда найти каждый из них в темноте и с завязанными глазами. Василий взял на себя обязанности командира, сам следил за силовыми тренировками Ольги, на несколько часов в день брал ее с собой на патрулирование, учил ориентироваться на местности и находить все окольные тропки до маяков, а вечерами отрабатывал с ней приемы боя на мечах. Ольга выкладывалась по полной и была довольна собой, чувствуя прогресс во всех своих занятиях, вечерами с трудом доползала до топчана в своем домике и засыпала каменным сном.
   Во время патрулирования, там, где обстановка не требовала соблюдения абсолютной тишины, Ольга и Василий, которые впервые проводили столько времени в обществе друг друга, без конца разговаривали о самых разных вещах. Сначала это общение можно было назвать скорее деловым - Ольге требовалось как можно больше информации о здешней жизни, о погоде зимой, о взаимодействии с местными жителями, о свойствах разных камней, трав и воды из различных источников. Василий охотно делился с ней всем, что успел узнать сам, а взамен буквально вцепился в нее как в богатый источник информации о художественной литературе всего мира.
   Вася, который совсем недавно открыл для себя магию чтения как такового, уже успел обзавестись определенными вкусами и предпочтениями и спрашивал совета у Ольги, что бы ему почитать, как он выразился, "о новых странах и старых временах". Ольга для начала скопировала ему на планшет "Айвенго", "Имя Розы" и "Графиню де Монсоро". Василий в первую очередь взахлеб прочитал Дюма и теперь вечерами после окончания тренировок, лежа у костра, жуя травинку и задумчиво глядя в небо, глубокомысленно рассуждал о политической дальновидности королевского шута и непозволительных для монарха слабостях и проявлениях страстей Генриха III. Ольга слушала его с нескрываемым удовольствием, вставляла реплики, задавала вопросы, порой с жаром спорила. Она никак не ожидала, что найдет такого интересного собеседника там, где нет ни книг, ни библиотек, ни интернета, и чувствовала себя почти счастливой... если бы не постоянное скребущее чувство беспокойства, связанное с состоянием и странным поведением их учителя.
   Бьёрн, казалось, добросовестно выполнял предписание Марии и семь дней отлеживался в домике, практически не показываясь на глаза. Ольга пару раз заглядывала к нему, но каждый раз заставала спящим - или притворяющимся, что спит. Василий говорил о нем с явным беспокойством, жаловался, что тот ведет себя странно, иногда в течение целого дня не произносит ни слова, не спит ночами и словно бы отключается на короткое время днем.
   Через неделю такой жизни, поднявшись на рассвете, Ольга, как обычно, спустилась к Реке - потренироваться в борьбе с течением. Стоя на камне после окончания заплыва, она вдруг краем глаза уловила в утренней дымке какое-то движение возле ворот. Присмотревшись, она разглядела знакомую, вначале обрадовавшую ее картину: Бьёрн тренировался с мечом. Двигался он, правда, непривычно медленно - в сравнении с его обычной скоростью, часто останавливался и менял стойку. Ольга, улыбаясь, спрыгнула со своего камня и направилась в его сторону, но Бьёрн, видимо, заметив ее, замер, а потом мгновенно исчез, словно растворившись в тумане. Ольга остановилась в недоумении, но не последовала за ним, а в задумчивости вернулась на свой камень. Что-то было не так...
   Минут через пятнадцать, когда Ольга висела на турнике и силилась выполнить хотя бы еще одно подтягивание, к ней подошел Василий с озадаченным выражением лица.
   - Представляешь, этот псих сбежал, - пожаловался он. Ольга разжала руки и мягко спрыгнула на землю.
   - Как сбежал? Куда?
   - Он сказал, что не может больше валяться, как бесполезная куча тряпья, - Василий покрутил головой. - Взял меч и ушел. Сказал, что пойдет к четвертому и пятому маякам.
   - Ох чёрт, - вздохнула Ольга и всплеснула руками. - Ну вот что за... Да, я ведь видела его сегодня. Он разминался с мечом. И двигался, прямо скажем, еще далеко не как здоровый.
   - Вот и я о чем, - вздохнул Василий. - Он, конечно, уже намного лучше себя чувствует. Но до нормального состояния ему еще ох как далеко!
   - А почему ты просто не пошел с ним?
   - Я и собирался, - Василий запустил руку в шевелюру. - Но, понимаешь... Он так на меня посмотрел! И сказал: "Ну что ж, Хищник, я не удивлен, что ты больше мне не доверяешь...".
   Ольга прижала ладонь ко рту.
   - Так и сказал?..
   - Именно, - вздохнул Василий. - И что я должен был делать? Ему и так паршиво после случившегося. Он просто на себя не похож...
   - Понимаю тебя, - медленно проговорила Ольга. - Да уж...
   - Что делать-то будем? - Василий растерянно заглянул Ольге в лицо.
   - А что нам остается? Будем ждать его возвращения, - Ольга подпрыгнула и снова повисла на турнике, - и надеяться, что он знает, что делает.
   Бьёрн вернулся через три часа, когда Ольга и Вася как раз готовились выходить по своему маршруту. Столкнувшись с ними в воротах лагеря, он на мгновение замер, потом кивнул Василию, избегая смотреть Ольге в лицо, произнес стандартную фразу "Ни одного" и прошел мимо них по направлению к домику. Вася заколебался, не пойти ли за ним, но в конце концов с досадой махнул рукой и обернулся к Ольге:
   - Ну и как это понимать?..
   Ольга тоже махнула рукой.
   - Пойдем, Вася, - она вздохнула. - Не будем пока его трогать. Вернулся, жив, невредим, и слава Солнцу. Надеюсь, это его уныние скоро пройдет...
   Вернувшись через четыре часа, уже на закате, не встретив ни единой Тени, Ольга и Василий кивками попрощались у ворот, условившись через два часа выйти за ограду лагеря для тренировки с мечами. Ольга прошла в свой домик, на скорую руку приготовила себе нехитрый ужин, сварила кофе и с кружкой вышла на каменистый берег. Солнце уже село, в воздухе повисли звенящие комарами сумерки. Ольга обошла домик и хотела было направиться к Реке, но замерла, увидев на берегу две знакомые фигуры: у самой кромки воды, скрестив руки на груди и опустив голову, каменным изваянием замер Бьёрн, а рядом с ним вполоборота к Ольге стоял Василий и что-то говорил, яростно жестикулируя. Ольга не могла расслышать слов, но отчетливо улавливала интонации - ярость и едва ли не паника.
   Бьёрн некоторое время стоял неподвижно, словно не слыша товарища, потом вдруг резко сорвался с места и бросился в воду. Ольга ахнула, выронив кружку - Бьёрн, яростно работая руками, поплыл под острым углом к течению, явно намереваясь переплыть Реку. Василий всплеснул руками и бросился к моторке, привязанной к дереву напротив домика администрации, но Бьёрн, видимо, опомнившись, уже повернул назад и вернулся к берегу метрах в двадцати ниже того места, где вошел в воду. Выбравшись на камни, он через голову стянул мокрую рубашку и, ни на кого не глядя, быстро пошел к их с Василием избушке.
   Ольга бросилась к Василию. Тот, словно бы не замечая ее, смотрел вслед Бьёрну и повторял:
   - Ну что это такое, а...
   - Сил моих больше нет, - решительно сказала Ольга и направилась к домику, где скрылся Бьёрн. Рванув на себя дверь, она с облегчением убедилась, что этот сумасшедший хотя бы не догадался запереться изнутри.
   Бьёрн сидел на топчане, поставив локти на колени и спрятав лицо в ладонях. Его била дрожь, с волос капала вода.
   Ольга вошла в дом, нарочито громко хлопнув дверью. Сняла с веревки над печкой большое полотенце и набросила Бьёрну на плечи, потом по-турецки села перед ним на пол и попыталась отвести его руки от лица. От прикосновения он дернулся, как от удара током, но рук не убрал. Ольга начала по-настоящему сердиться.
   - Бьёрн, - сказала она, и любому стороннему наблюдателю почудились бы в ее голосе огненно-ледяные интонации Марии. - Ну что ты вытворяешь, а? Чего добиваешься?..
   Бьёрн уронил руки между коленями, поднял на Ольгу потухший, потерянный взгляд и хотел что-то сказать, но явно не мог найти слов и снова опустил голову. Ольга глубоко вдохнула и заговорила сама.
   - Мы с Васей знаем, что тебе пришлось тяжело. Понятно, что ты не можешь вот так просто взять и за неделю стать прежним! Но мы не понимаем - я не понимаю! - она повысила голос на слове "я", - зачем ты ещё всё усложняешь! Зачем ты пошел на патрулирование, не восстановившись до конца, да еще и один? Зачем ты прыгнул в реку? Нас и так слишком мало, - Ольга с досадой отвернулась и глянула в сторону, словно увидев там мелькнувшую тень Марии, - а ты еще и саморазрушением каким-то занялся! Я жду, когда ты поправишься и продолжишь меня обучать - до зимы-то не так уж долго! А ты... - Ольга задохнулась.
   Бьёрн вскинул на нее взгляд.
   - Я думал... - хрипло начал он и сбился, но все же продолжил: - Я думал, что ты больше не захочешь учиться у меня, больше не пойдешь со мной...
   - Да, да, - перебила его Ольга, - ты решил, что мы с Васькой перестанем тебе доверять! А на самом деле только ты сам себе не доверяешь. Но ты же понимаешь, как это тебя ослабляет! Если ты перестал себе доверять, то, считай, сдался без боя. И этим ты в первую очередь подводишь нас... И вообще всех - и фру Маргариту, и местных, которые в каком-то смысле зависят от тебя...
   Бьёрн сел прямо.
   - Так вы хотите, чтобы я был железным, - с яростью и едва ли не с ненавистью, испугавшей Ольгу до дрожи, произнес он, зрачки вспыхнули алыми молниями. - Хотите, чтобы я был не человеком, а оружием! Просто клинком, у которого одна цель, одно предназначение - искать чужеродную кровь! Мария... а теперь и ты!.. А я всего-навсего... - он схватился за голову, как от сильной боли. - Да, я всего-навсего человек! Я так не могу... И получается, что я не тот, кто вам нужен?.. - он вдруг резко поднялся на ноги, оттолкнув Ольгу, и замер на месте, будто готовясь броситься вперед.
   Ольга мгновенно вскочила и обняла его, уткнувшись носом в плечо и чувствуя, как напряжена каждая мышца под ее руками.
   - Нет, нет, нет, - пробормотала она. - Все не так, я не об этом...
   Бьёрн попытался вырваться, но Ольга только сильнее стиснула руки и замерла на мгновение, потом встала перед Бьёрном, крепко взяла его за плечи и даже слегка встряхнула.
   - Бьёрн, - голос ее вдруг зазвенел ледяными кристаллами и разлился расплавленным металлом, - Бьёрн. Посмотри мне в глаза.
   Бьёрн вздрогнул и медленно поднял взгляд. На мгновение Ольге показалось, что ее саму вот-вот поглотит притаившаяся в глубине зрачков напарника угольно-черная тоска... Но она выдержала, даже не моргнув - и через пару мгновений почувствовала, как напряженные плечи ее товарища, дрогнув, расслабляются, боль и безысходность в сине-алой глубине глаз сменяются растерянностью и усталостью. Бьёрн сделал короткий шаг вперед и неловко обнял Ольгу, зарывшись лицом в волосы на ее макушке.
   - Я понял, - сказал он глухо, но уже почти спокойно, - я вел себя как последний эгоист. Прости. Я справлюсь с этим, обещаю. Не могу сказать, как быстро, но...
   - Никто не ждет от тебя, чтобы ты был железным, - сказала Ольга, мягко высвобождаясь и отходя на шаг, - но и мы ведь не железные, понимаешь?
   - Да, - сказал Бьёрн, - теперь я понял. Спасибо, что... Привела в чувство, - он растерянно улыбнулся. - И прошу прощения еще раз. Да, вёл я себя... Стыдно, правда. Но знаешь, - голос его изменился, - только сейчас я понял, какая в тебе заключена сила. Твой голос, твои глаза... Поверь, это было по-настоящему страшно. Просто невозможно сопротивляться. Что-то подобное я испытывал, только когда разговаривал с Марией. В не самые простые моменты, как ты можешь догадаться.
   - А может, она каким-то образом говорила с тобой через меня? - шепотом сказала Ольга, непроизвольно оглядываясь. - В какой-то момент мне показалось, что она тут, рядом...
   - Не думаю, - Бьёрн покачал головой, - если бы она хотела вмешаться, то пришла бы сама.
   - Да ладно, неважно, - Ольга внимательно посмотрела на Бьёрна. - Пойду к себе, у нас скоро тренировка. А ты отдыхай. Не забудь, что ты мне обещал - восстановить здоровье, силы... и веру в себя.
   Бьёрн улыбнулся и ничего не ответил. Ольга вышла из домика и тихо притворила за собой дверь.
   Увидев Ольгу, Василий молча выразительно покосился в сторону их с Бьёрном жилища. Ольга не стала ничего рассказывать, ограничившись коротким "Все нормально". Вася только вздохнул.
  
   Приведя себя в порядок после окончания тренировки, Ольга, как обычно, вышла к традиционному ночному костру на берегу. Она надеялась застать там обоих напарников, но не удивилась и даже почти не разочаровалась, увидев только сидящего на коряге Василия. Обернувшись на звук шагов, он отсалютовал ей кружкой.
   - Огромное тебе спасибо, - с чувством сказал он. - Уж не знаю, что ты с ним сделала - подозреваю, что пришлось как следует двинуть по голове чем-то тяжелым - но сегодня вечером он выглядит значительно лучше. Даже временами напоминает прежнего Чужого. Так ехидно прошелся по моей статье для студенческого сборника... - готовясь к поступлению на истфак, Вася писал небольшие научные статьи и публиковал их в разных сборниках в соавторстве с Бьёрном.
   - Ничего особенного я не сделала, - печально сказала Ольга, усаживаясь рядом с Васей, - просто показала ему, как его поведение действует на нас с тобой. Вроде бы он понял. Но это не значит, что он вот так в одночасье сможет это преодолеть.
   - Конечно, не сможет, - отозвался Василий. - Хорошо бы, если бы он к тому же понял, что от него никто и не ждет, чтобы он был несгибаемым и железным. Он так боится, что мы посчитаем его слабым, что от этого и в самом деле слабеет. Он сильно сдал после этого случая... И я очень хорошо его понимаю. Каждый раз, когда он смотрит на тебя... Я-то знаю - у него чертовски сильно развито воображение, и думаю, что он глубоко и основательно прочувствовал, каково ему было бы жить, если бы ты погибла.
   - А я, когда смотрю на него, - шепотом сказала Ольга, - слышу свой собственный вой, а перед глазами - красное, зеленое, синее... И запах этот ужасный... Кровь льется между пальцами, и она такая горячая... - она невольно глянула в небо, затем на свои руки. - Я боюсь за него. Теперь еще сильнее... - закончила она почти беззвучно.
   - А я, - голос Василия прозвучал еще тише, - когда смотрю на вас обоих, понимаю, что если с вами что-то случится, я просто вообще... дышать не смогу.
   Ольга вздрогнула и обернулась к нему.
   - Это именно то, от чего меня предостерегала Мария. Нам нельзя привязываться друг к другу, иначе, если один из нас погибнет, мир для остальных просто разрушится. Нас слишком мало. А мы нужны миру, от нас зависят жизни людей. И поэтому в первую очередь мы должны быть именно оружием. Холодным и прочным.
   - А мы - просто люди, - подхватил Василий, - и никто - ни Желтый Глаз, ни Тени, ни Четырехглазые - не способны нас переделать.
   - Мы - волки, Вася, - задумчиво сказала Ольга. - Мы - стая. Один за всех и все за одного. В этом наша сила - и в этом же наша слабость. Понимаешь? Погибнет один волк - стая отомстит за него, а потом будет выть над могилой. Но останется стаей, хоть и ослабленной. И все-таки сможет продолжать действовать. А если погибнет вся стая, кроме одного - волк не захочет жить и уйдет следом. И не будет больше у Границы защитников.
   - Понимаю, - отозвался Василий. - Стая... Очень хорошо сказано, Оля. Очень точно сказано...
  

***

   Прошел месяц с небольшим, точнее - пять недель. По истечении времени проживания на турбазе в качестве гостя Ольга договорилась с фру Маргаритой о найме на работу. В обмен на выполнение необременительных обязанностей - помощи по кухне, уборки мест общего пользования, стирки белья и тому подобных работ Ольга получила право бесплатно проживать в домике, пользоваться баней и электричеством, при необходимости брать продукты в кладовой. Сначала на выполнение текущих дел уходила пара часов в день, но на базе появлялось все больше постояльцев, и работы прибавлялось. Ольга занималась уборкой домиков и сменой белья, знакомилась с людьми и незаметно приглядывалась - а нет ли среди приезжих таких же "призванных" сюда, как она сама? Не светятся ли у кого-нибудь зрачки? Но пока все туристы были обычными туристами, хоть среди них и попадались очень интересные люди, которых она была бы рада видеть в команде.
   Тренировки и патрулирование шли своим чередом. Однажды утром Василий и подошедший Бьёрн торжественно приняли у Ольги "экзамен по физподготовке", который заключался в выполнении серии подтягиваний, отжиманий и приседаний, кросса с преодолением препятствий и даже ходьбы на руках. Все это Ольга выполнила не без труда, но четко и в необходимом количестве.
   - Теперь я за тебя спокоен, - Василий, ухмыляясь, пожал ей руку, - зимой не пропадешь, из-под любого сугроба выкопаешься!
   В фехтовании прогресс тоже был заметным. Ольга все чаще выходила победительницей из учебных схваток с Василием и с нетерпением ждала, когда их командир восстановится достаточно, чтобы самому приступить к тренировкам. В начале третьей недели после ранения Бьёрн заявил, что устал бездельничать и готов полноценно вернуться в строй. Василий и Ольга благоразумно не стали спорить, и вечером того же дня Ольга, задыхаясь от усталости и восторга, лежала на земле, отброшенная парирующим ударом учителя уже не в первый, не в десятый и даже не в двадцатый раз.
   - С возвращением, - простонала она, глядя снизу вверх в лицо улыбающемуся Бьёрну, стоящему над ней с приставленным к ее горлу острием деревянного меча.
   Бьёрн по-прежнему не позволял Ольге выходить на патрулирование одной - до тех пор, пока ей не доведется в присутствии кого-то из напарников впервые сразиться с Тенью. По очереди то с Васей, то с Бьёрном они день за днем обходили маяки, но ни разу за пять недель не встретили ни одного пришельца. Такое затишье казалось подозрительным и пугающим. Ольга так и ждала от судьбы внезапного предательского удара. И он не замедлил последовать.
  
   Близилась середина июля, самое прекрасное, жаркое и богатое на туристов время года в этих краях. Турбаза была переполнена, все домики были заняты, под деревьями дополнительно разместились шесть палаток. День и ночь в лагере было многолюдно и шумно. Ольга, отвыкшая от детских криков, нетрезвых песен под расстроенную гитару, оглушительных и неблагозвучных воплей из магнитол и радиоприемников, все чаще просилась на патрулирование и с Бьёрном, и с Васей - лишь бы не оставаться на территории турбазы дольше необходимого. Выполнив всю текущую работу и отпросившись у фру Маргариты, напарники бросали в заплечные мешки по бутылке воды и по паре лепешек и отправлялись в Долину уже наизусть выученными маршрутами.
   Вернувшись как-то под вечер из похода к четвертому и пятому маякам, расположенным на участке между Кара-Йолом и лагерем, Ольга и Бьёрн еще на подходе к воротам заметили какую-то подозрительную суету возле домика администрации. На крыльце стояла фру Маргарита без своей привычной шляпы, ее обступили человек шесть местных жителей. То один, то другой время от времени всплескивали руками.
   Подойдя ближе, Ольга увидела картину, поразившую ее до глубины души: фру Маргарита навзрыд плакала, вытирая слезы смятым головным платком. Бьёрн бросился к хозяйке, растолкав деревенских.
   - Что случилось? - он осторожно взял ее за плечи и заглянул в лицо.
   Фру Маргарита всхлипнула и махнула рукой в сторону домика, где жили Бьёрн и Василий.
   - У Васи брат умер, - с трудом выговорила она и снова разрыдалась. Местные жители разом заговорили на своем, плохо знакомом Ольге наречии, фру Маргарита сквозь слезы отвечала им, показывая рукой то на домик Васи и Бьёрна, то по направлению к деревне. Бьёрн слетел с крыльца и уже через мгновение, с треском распахнув дверь, скрылся в домике. Ольга, пока еще не в силах осознать, соотнести услышанное с действительностью, медленно двинулась за ним.
   Осторожно заглянув в дверной проем, Ольга увидела, что Вася сидит, скорчившись и уткнувшись лицом в колени, на топчане в самом углу. Он не издавал ни звука и только трясся, и это было страшнее всего. Бьёрн стоял рядом, нерешительно протянув руку, зависшую в нескольких сантиметрах над Васиным плечом. Почувствовав присутствие Ольги, он растерянно обернулся, взглядом словно спрашивая совета. Ольга шагнула внутрь, отстранила Бьёрна, села рядом с Васей и, поколебавшись, обняла его. Он никак не отреагировал на прикосновение. Ольга почувствовала, что сердце его бьется очень часто, а вот дыхания вообще не слышно. Ее собственное сердце как будто споткнулось.
   - Вася, - тихо сказала она. - Васенька. Отпусти его. Не ходи за ним. Отпусти. Мы с тобой. Не бойся.
   Василий слегка дернулся... и медленно, очень медленно втянул в себя воздух. На выдохе он издал тихий жалобный стон и вдруг задышал часто, прерывисто, явно борясь с подступающими рыданиями.
   - Не надо, Вася, - шепнула Ольга, - мы же люди, мы должны плакать, когда нам больно... - она почувствовала его запертое внутри горе и сама горько заплакала, прижавшись лбом к плечу друга, словно бы стараясь вытянуть из него, забрать себе часть его боли. Вася перестал сдерживаться и тоже заплакал, как ребенок, вцепившись в руки Ольги до побелевших костяшек и до синяков на ее запястьях. Бьёрн осторожно присел рядом и положил одну руку на плечо Василия, другую - на плечо Ольги.
   - Фимка, - сквозь слезы выговорил Вася, - Фимка... Да как же так! - выкрикнул он и вдруг, оттолкнув Ольгу, соскочил с топчана и бросился наружу. Бьёрн медленно повернул голову и посмотрел ему вслед.
   - Пойду, узнаю... - глухо сказал он и вышел. Ольга бессильно легла на бок и свернулась клубочком.
   Бьёрн вернулся минут через десять. Тяжело ступая, он прошел к столу, сел на табурет, опустил голову на сложенные руки и застыл. Ольга приподнялась и села на топчане, умоляюще глядя на напарника. Жуткая тишина словно вытягивала из нее кровь.
   - Что случилось? Не молчи...
   Бьёрн, не поднимая головы, отозвался:
   - Младшего брата Василия, Ефима, нашли сегодня утром на берегу Реки. Те, кто видел тело, утверждают, что оно неправдоподобно бледное, совершенно белое. Говорят, похоже, будто замерз в воде и утонул.
   Ольга задохнулась.
  
   В распахнутую дверь домика доносился шум, в котором Ольга различала причудливую и неудобопонятную смесь русской речи и местных диалектов. Казалось, в лагерь прибывали все новые и новые люди из деревни, и все они искали Василия. Шло время, Ольга и Бьёрн сидели в оцепенении в домике, не в силах двинуться, что-то сказать, как-то отреагировать на происходящее.
   - Чего стоит наша так называемая служба, - наконец проговорил Бьёрн, - если...
   - Не продолжай, - выдохнула Ольга. - Не надо, Бьёрн...
   - Если мы все равно не в состоянии защитить их, - упрямо продолжил Бьёрн. - Ефим, самый толковый парнишка из всей Васькиной семьи, единственный из всех, кто собирался учиться дальше, любил читать, интересовался техникой... Ему было четырнадцать лет, Оля...
   - Не надо, - простонала Ольга и снова тихо заплакала.
  
   Незаметно выскользнув из домика, Ольга отправилась искать Василия. Двигаясь наугад вдоль берега Реки, пробираясь сквозь спутанные клубки кустарников и нагромождения плавника, она километра через полтора увидела у подножия склонившегося к самой воде дерева скорченную фигуру в красной майке. Подойдя чуть ближе, она в нерешительности остановилась, сомневаясь, следует ли сейчас подходить к напарнику - или лучше дать ему побыть одному.
   - Посиди со мной, - донеся до нее слабый голос. Вася, не оборачиваясь и явно не слыша ее шагов из-за шума Реки, каким-то образом почувствовал ее присутствие.
   Ольга подошла и села рядом на корень дерева. Осторожно коснулась Васиного плеча.
   - У меня брат умер, - тихо сказал Василий, - вся семья меня ищет... А я сижу здесь и думаю - как считаешь, о чем? - он повернулся и заглянул Ольге в глаза. Она испугалась странного, отрешенного выражения его лица. - А думаю я о том, как изменить маршруты нашего патрулирования, потому что то, чем мы занимаемся, ни черта не эффективно... - он подобрал камешек и с силой, выдававшей его внутреннее напряжение и ярость, запустил его в воду. - Не маяки нужно обходить! Так мы никогда ни одной Тени не поймаем. Нужно обходить населенные пункты. Места, где Тени находят своих жертв, места, где они охотятся. Ты согласна со мной? - он снова обернулся к Ольге.
   - Возможно, ты и прав, - медленно произнесла Ольга. Что-то в поведении Василия ее настораживало и даже пугало.
   - А знаешь, что я думаю на самом деле? - Василий запустил еще один камень в Реку. - На самом деле наше патрулирование - абсолютно бесполезное занятие. С самого начала и до конца. Я не знаю, зачем Марии и таким, как она, нужны такие, как мы - может, они каким-то образом питаются нашей энергией, мало ли... Но теперь я понял - они просто нами пользуются, и как же я их за это ненавижу! - в Реку полетел еще один камень. Василий вскочил на ноги. Взгляд его показался Ольге совершенно безумным. - А Бьёрн им подыгрывает! Взял, видите ли, вечно пьяного, неотесанного деревенского хулигана и показал ему дорожку к светлому будущему! Все это вранье, чудовищное вранье! И ты, - он обернулся к Ольге, которая взирала на него снизу вверх уже с откровенным ужасом, - смотри, ты ведь тоже уже попалась на крючок! Я ведь вижу, как ты на него смотришь! Стоит ему приказать - и ты полезешь к черту на рога... И сгинешь, как... - он запнулся.
   - ...Как Анна? - закончила за него Ольга, вставая. - Она ведь тоже верила Бьёрну. А потом исчезла. Ты это хочешь сказать? - голос ее опасно зазвенел.
   Василий отшатнулся, видимо, наткнувшись на ярко-алые копья света, вылетавшие из Ольгиных глазниц.
   - Ты обвиняешь Бьёрна в том, что случилось с Анной, ведь так? - тихо проговорила Ольга, изо всех сил сдерживая рвущиеся из груди огненно-ледяные интонации речи Четырехглазых - она понимала, что Василий сейчас вряд ли отдает себе отчет в том, что говорит. - А тебе известно, что он готов был рискнуть жизнью и отправиться на ту сторону, чтобы искать ее там, пока Мария строго-настрого не запретила ему это? И кстати, я совершенно не уверена, что он воспринял ее запрет всерьез, - вырвалось у нее, и только произнеся эти слова, она поняла, что это правда. За Бьёрном определенно нужен глаз да глаз.
   Василий опомнился и провел рукой по лицу.
   - Да знаю я, знаю, - устало проговорил он. - Не думай обо мне плохо, никогда я не обвинял Бьёрна в том, что Анна пропала. И в безразличии к ее судьбе его уж тем более нельзя упрекнуть. Он тогда вообще дома не появлялся. Всю Долину облазил - искал хоть какие-то следы. Свалился тогда с уступа и ногу повредил... - Василий вздохнул. - Паршиво мне, Оля. Не обращай внимания на то, что я тут наговорил. Пожалуйста, прошу тебя, - он снова сел на корень и уставился на воду. - Не хочу идти домой. Там мамка... представляю, в каком состоянии... А надо, я должен быть с ними. Посижу еще немного и пойду. Побудешь со мной?
   Ольга подошла и села рядом. Василий прислонился плечом к ее плечу.
  
   Посидев молча минут двадцать, Вася ушел в деревню. Ольга медленно, часто останавливаясь, вернулась на базу. Деревенские уже разошлись, но многие постояльцы турбазы, сбиваясь в группки, растерянно бродили по территории и вполголоса обсуждали происшествие. Сквозь пульсирующий гул крови в ушах Ольга слышала обрывки фраз: "...вода ледяная", "плохо плавал..." "...куда только родители смотрят...". Судя по всему, сработал тот самый эффект, о котором говорил Бьёрн: никто не видел в произошедшем ничего сверхъестественного, никто и не думал требовать расследования...
   Заглянув в пустующий домик Васи и Бьёрна, Ольга нерешительно постояла на пороге, потом вошла внутрь и улеглась, свернувшись калачиком, на Васин топчан. Подтянула к щеке подушку, всхлипнула и зажмурилась от нестерпимого жжения в глазницах. Горе накрыло ее, придавило и едва не задушило, как насыпанный сверху земляной курган. Ольга тихо плакала, сама не понимая, о ком или о чем она горюет: о так рано оборвавшейся жизни мальчика Фимы, которого она никогда не видела, или о своем друге Василии, которому придется хоронить младшего братишку, или же об их общей безжалостной судьбе, проверяющей на прочность и не дающей подсказок, как же стать прочнее.
   Через какое-то время Ольга осознала, что уже давно на ее плече лежит чья-то рука. Приподнявшись, она увидела, что рядом на краешке топчана сидит Бьёрн и смотрит на нее - и сквозь нее. Ольга села, прислонилась лбом к плечу напарника, закрыла глаза и судорожно вздохнула.
   - Мы справимся, - глухо сказал Бьёрн и обнял ее.
  
   Маленькую стаю накрыли тоска и растерянность. Василий три дня провел в деревне у родных и вернулся после похорон, осунувшийся, заросший щетиной и непривычно молчаливый. Ольга и Бьёрн за время его отсутствия попытались скорректировать маршруты патрулирования, чтобы захватить окрестности деревень - Бьёрн не хотел отказываться от наблюдения за маяками, но и слова Васи принял во внимание. Теперь каждый из маршрутов удлинился и занимал уже не три-четыре, а пять-шесть часов. Два патруля не успевали обойти их все за световой день и зачастую вынуждены были возвращаться уже в полной темноте. Кроме того, день начал сокращаться, темнело все раньше и раньше. Ольга ждала возможности сдать тот самый "экзамен" на право патрулировать самостоятельно - ждала и боялась.
  
   Через неделю после похорон Ефима Вася, который все еще мало напоминал себя прежнего, но хотя бы начал понемногу разговаривать с напарниками, вечером подошел к Ольге, сидящей с книгой в беседке на берегу, и тихо сказал:
   - У Чужого завтра день рождения.
   Ольга вскинулась и положила книгу.
   - Ох, Вася... Спасибо, что предупредил, - она обеспокоенно вгляделась в лицо друга. - Сейчас не до празднований, конечно...
   - Да он в любом случае не празднует никогда, - Вася слабо улыбнулся. - Просто... Ну, я подумал, что тебе надо сказать. А ты уж сама решай, что с этой информацией делать, - он отвернулся и побрел к реке. Ольга заколебалась, не пойти ли за ним, но все же осталась сидеть, подперев голову рукой и растерянно глядя ему вслед.
   Наутро она, как обычно, ждала Бьёрна на берегу реки на тренировку по физподготовке. Напарник появился чуть позже обычного, вид имел немного растерянный и смущенный, и Ольга догадалась, что Вася все-таки поздравил того с днем рождения, хоть настроение у всех было далеко не праздничным. Шагнув навстречу Бьёрну, она с колотящимся сердцем глянула ему в лицо и вместо приветствия быстро произнесла:
   - С днем рождения.
   Бьёрн остановился и изумленно уставился на нее, потом с усмешкой покачал головой.
   - Все-таки Хищник - очень странный человек, - сказал он. - Вот казалось бы - ну какой день рождения в такой ситуации? А он и сам с утра мне поздравительную речь выдал, и тебе разболтал...
   - Что значит - разболтал? - Ольгу неприятно царапнули эти слова. - Ты что, не хочешь, чтобы я знала, когда у тебя день рождения?..
   - Да нет, - Бьёрн смущенно улыбнулся, - прости, я так... неаккуратно выразился. Просто... Ну правда, какие дни рождения в такое время...
   - Уж какие есть, - Ольга улыбнулась в ответ. - В этот день, двадцатого июля, ты когда-то родился - и теперь ты у нас есть. Мы рады этому обстоятельству, несмотря ни на что. Вот и всё. Мы хотим, чтобы ты это знал.
   - Спасибо, - дрогнувшим голосом сказал Бьёрн, шагнув чуть ближе. Ольга с трудом удержалась, чтобы не отступить назад. - Я очень ценю это ваше отношение. Я тоже очень рад, что вы у меня есть, - и он, улыбаясь, заглянул ей в глаза.
   Синие молнии. Тряхнуло, как разрядом. Искры по телу - из солнечного сплетения в кончики пальцев.
   Вмиг ослабели колени, дыхание перехватило, сердце подпрыгнуло и мелко заколотилось где-то в горле. Небесно-синие озера затягивали в свою таинственную глубину, где в центрах темных омутов-зрачков тревожно горели алые искорки. Утонуть бы в этих озерах... Навсегда...
   Ольга моргнула и отвела взгляд.
   - Пойдем на турники? - спросила она, очень надеясь, что голос звучит легко и естественно.
  

***

   В конце июля на Долину обрушились дожди и грозы. Земля раскисла, дороги и перевал стали опасными, Река угрожающе поднялась из своего ложа. Иногда дождь лил сутками, не переставая, то усиливаясь до секущего ливня, то ослабевая до мелкой мороси, больше похожей на крупный туман.
   Патрулирование, естественно, не прекращалось в любую погоду. Дождь заметно осложнял задачу, так как сумерки, туманы и потоки небесной воды делали различение Теней практически невозможным что днем, что ночью. И Ольга в итоге нисколько не удивилась, когда в окрестностях маяков началось настоящее нашествие.
   Однажды утром, воспользовавшись тем, что дождь, хлеставший и без того пропитанную водой землю всю ночь напролет, немного утих на рассвете, Ольга и Бьёрн еще в сумерках выступили в поход к шестому маяку. Часть пути они, как обычно, проехали на Васином армейском джипе, на который, по случаю дождливой погоды, был натянут брезентовый тент. Оставив машину в укрытии за пару километров до Кара-Йола, дальше двинулись пешком по узкой тропе, прячущейся под деревьями у подножия скалы.
   Маяк находился в своеобразной нише, образованной изгибающейся скальной стеной и двумя огромными валунами. Постороннему показалось бы, что это не валуны, а уступы скалы, за которыми нет ничего, кроме той же скалы. Но те, кому было дано зрение Белого Глаза, видели между камнями узкий проход, ведущий на площадку примерно метров пятнадцати в диаметре, посреди которой возвышалась кучка белых камней с потемневшей, изрезанной рунами палкой в центре.
   Заглянув на поляну, Бьёрн знаком показал, что там пусто. Задерживаться именно у маяка смысла не было, и они двинулись дальше, в глубь рощицы, взбегающей на пологую осыпь скалы, на которую из узкой расщелины спускался небольшой водопадик.
   Шум воды здесь заглушал все прочие звуки. К тому же дождь усилился, и видимость и слышимость стали еще хуже. Ольга, кивнув Бьёрну и держа наготове меч, осторожно двинулась к просвету между деревьями, где, как ей показалось, что-то мелькнуло. Бьёрн кивнул в ответ и, не выпуская ее из виду боковым зрением, шагнул в противоположном направлении. Все было как всегда... и все же что-то изменилось. Ольга подобралась, как зверь, чующий опасность. Скорее ощутив кожей движение воздуха, чем увидев глазами, она резко развернулась на месте, одновременно принимая боевую стойку и перехватывая меч двумя руками. Рядом судорожно колыхнулись ветви кустарника, мелькнуло еле заметное светлое пятно. Вот он!..
   Ольга прищурилась и различила на фоне мокрой листвы светлый силуэт. Метрах в пяти от нее стоял воин примерно такого же, как она, роста, не массивный, но и не миниатюрный, вооруженный длинным прямым мечом и небольшим треугольным щитом. Ольга похолодела. Приемов работы с противниками, использующими щиты, они не отрабатывали. Она стояла неподвижно, пытаясь уловить первое движение Тени, и все же не успела среагировать - почти невидимый в потоках воды тяжелый клинок внезапно оказался совсем рядом. Тонко и коротко свистнул рассекаемый воздух. Ольга неизвестно каким чутьем угадала единственное направление, в котором можно было отклониться, не получив в первое же мгновение смертельный удар, перегруппировалась и атаковала.
   На стороне противника были щит, дождь и почти полная прозрачность, на стороне Ольги - скорость катаны, легкий доспех и скользкая земля под ногами. Мечник порой двигался тяжело, с трудом сохраняя равновесие, потому что, судя по всему, был не только вооружен тяжелым мечом и щитом, но и облачен в усиленные доспехи - при соприкосновении Ольгиного клинка с опалесцирующим силуэтом чаще всего раздавались глухие удары металла о металл. Но иногда - сначала раз, другой, затем все чаще и чаще - вместо звона стали, отскакивающей от доспеха, в ответ на вздохи разрубаемого лезвием катаны воздуха раздавался короткий противный свист, и в стороны разлетались капли слабо поблескивающей белесой жидкости. Ольга все увеличивала и увеличивала темп, и в конце концов поплатилась за горячность и самонадеянность: призрачный клинок нашел свою цель, рубанув по правой руке чуть ниже плеча и пробив двухслойную сыромятную кожу доспеха.
   Ольга сначала даже не почувствовала боли, лишь в рукаве стало горячо, да рука онемела и перестала слушаться. Крепче перехватив меч левой рукой, Ольга снова атаковала, инстинктивно понимая, что нужно торопиться закончить бой - подпитывающего ее адреналина надолго не хватит. Но через пару атак ее движения начали замедляться - шок неминуемо должен был вот-вот наступить. Тогда Ольга приняла самое безрассудное за всю схватку, чудовищно рискованное, но, как выяснилось позже, верное решение: дождавшись завершения атаки мечника и просто пассивно уклонившись, она симулировала начало выпада, а вместо этого перекатилась вбок от противника и изо всех сил ударила рукоятью катаны по руке с мечом снизу вверх. Клинок вылетел из руки Тени и, разрубив струи дождя, упал на землю в паре метров от хозяина. Мечник пошатнулся, но все же сгруппировался и попытался нанести Ольге удар щитом. Рубанув противника катаной по ногам ниже кромки щита, Ольга резко толкнула его назад. Мечник, окончательно потеряв равновесие, отлетел на примятые и изломанные кусты. Рванув на себя щит слабеющей правой рукой, Ольга отшвырнула его в сторону, крепче перехватила катану... и поняла, что не сможет ударить безоружного врага. Склонившись ближе к лежащему перед ней дымчатому силуэту, Ольга обомлела: она впервые увидела Тень так близко и, вглядевшись в ее лицо, неожиданно четко рассмотрела его правильные, мягкие черты. На нее глянули полные отчаяния и затуманенные болью большие светло-лиловые глаза, зрачки которых полыхали белыми молниями. Мечник оказался женщиной, точнее - девушкой примерно Ольгиного возраста, притом, несомненно, неким аналогом Белоглазых с другого слоя.
   - Кто вы? Что вам надо? Зачем вы это делаете? - в отчаянии выкрикнула Ольга в лицо девушке, с ужасом понимая, что она не имеет права отпускать Тень живой - но и не найдет в себе сил добить раненного безоружного врага. Девушка слегка приподнялась, попыталась было что-то сказать, но закашлялась - Ольга похолодела, услышав совершенно обычные, человеческие, девичьи звуки кашля - и бессильно вытянулась на истоптанной траве. Изо рта Тени вытекла струйка бледной крови. Лиловые глаза остановились и застыли широко распахнутыми, пальцы в перчатках сначала судорожно сжались в кулаки, затем медленно разжались.
   Ольга, выронив меч, упала на колени и медленно, словно преодолевая сопротивление, протянула руку к горлу девушки.
   Пальцы не слушаются, не чувствуют, застыли... Холодно...
   Нет. Нет пульса. Всё. Всё...
  
   Сколько она так просидела, не двигаясь, не отрывая пальцев от горла мертвой Тени - Ольга не знала. Дождь хлестал ее по спине, размывал по земле стекающую из рукава кровь, а она, не отрываясь, смотрела в молодое, красивое, такое неуместное для образа врага лицо, сквозь которое просвечивала измятая трава.
   На плечо Ольги легла тяжелая рука. На раскисшую, истерзанную землю рядом с телом Тени опустился Бьёрн. Он осторожно отвел руку Ольги от шеи призрачной девушки и сжал в своих горячих ладонях.
   Ольга только теперь осознала, как она закоченела под дождем.
   - Тебе приходилось... убивать? - спросила она хриплым, безжизненным голосом.
   - Нет, - тихо отозвался Бьёрн. - Все мои противники сбегали. Вот и сейчас... я теснил его до самого маяка, и он в последний момент просто исчез.
   - А если бы... - Ольга с трудом сглотнула, - если бы ты ранил врага, обезоружил и сбил с ног - смог бы нанести последний удар?
   Бьёрн ответил не сразу.
   - Не думаю, - наконец словно бы через силу выговорил он.
   - Я бы не смогла, - сказала Ольга. - Она умерла сама. Она пыталась что-то мне сказать, но не успела... Ведь это я убила ее, понимаешь? Убила! А она ведь была такой же, как я. Кто-то, наверно, ждет, когда она вернется из похода. Зачем она пришла сюда? Зачем?.. - Ольга прижала ко рту кулак, скорчилась и зарыдала, завыла - дико и страшно, будто пытаясь с криком вытолкнуть из себя невыносимое чувство вины и отвращения к себе. Бьёрн молча обнял ее, стараясь заслонить от дождя, и крепко держал, тихонько покачиваясь, пока она проходила этот чудовищный обряд посвящения в воины.
   Выплакавшись до отупения, Ольга вынужденно вспомнила о своей ране - адреналин окончательно вышел со слезами, и руку пронизывала нестерпимая дергающая боль. Бьёрн разорвал на ней рукав рубахи, глянул - и закусил губу. Бормоча что-то ободряющее и периодически сбиваясь на шведский, он налил прямо в рану несколько капель какого-то эликсира из "алхимического" арсенала Марии (Ольга дернулась и вскрикнула - обожгло как огнем) и туго забинтовал ей руку от плеча до локтя. Повязка под проливным дождем сразу же намокла, кровь выступила на белом бинте отвратительными алыми разводами.
   Прежде чем возвращаться, Ольга тихим безжизненным голосом попросила помочь ей перенести тело девушки к маяку, чтобы сородичи могли забрать ее и похоронить по своему обычаю. Бьёрн без колебаний согласился. Уложив тело Тени рядом с маяком, напарники отступили в стороны и застыли, боясь взглянуть друг на друга. Поколебавшись, Бьёрн сходил на место схватки, принес оружие Тени и положил щит поверх тела девушки. Ольга, быстро глянув на него, на Тень, затем на призрачный меч, который Бьёрн держал в руке, явно намереваясь забрать с собой, чтобы отдать Марии, резко развернулась и выбежала в проход между валунами.
   Всю обратную дорогу Ольга молчала. У нее кружилась голова, сильно болела раненная рука, но Ольга смутно понимала, что это только к лучшему - физическая боль до поры до времени оберегала ее рассудок, не давала ей в полной мере осознать случившееся и захлебнуться ужасом и раскаянием.
   Когда джип вкатился в ворота лагеря и остановился, Ольга выбралась из него и, прихрамывая, направилась к своему домику, но Бьёрн остановил ее, осторожно взяв за левую руку.
   - Пойдем к нам, - тихо сказал он, - тебе сейчас лучше не оставаться одной. - Ольга покорно кивнула и молча последовала за ним.
   В "логове" было тепло - Василий, чтобы разогнать надоевшую промозглую сырость, топил печь, не закрывая дверцу топки. Отсветы пламени весело прыгали по стенам, рождая ощущение уюта и безопасности. Бьёрн открыл дверь и пропустил Ольгу вперед, та деревянной походкой прошла к столу и буквально упала на табурет, свесив раненную правую руку вниз, а левой подперев голову.
   Вася, сидевший на полу перед печкой, обернулся и замер, оторопело уставившись на окровавленную повязку на Ольгиной руке. Потом перевел растерянный взгляд на Бьёрна и шепотом спросил:
   - Что случилось?
   - Боевое крещение, - шепотом ответил Бьёрн. - Не трогай ее пока. - Он снял с топчана и набросил Ольге на плечи колючее одеяло, потом достал из буфета бутыль с настоем трав, принесенную из обиталища Марии, и несколько пузырьков с лекарствами, налил зеленоватой жидкости в стакан и отсчитал туда же по несколько капель разных эликсиров. Усевшись напротив Ольги, он пододвинул к ней стакан. - Выпей, пожалуйста.
   Ольга механически выпила терпкую жидкость и осторожно, без стука поставила стакан на столешницу. Бьёрн несколько секунд обеспокоенно смотрел ей в лицо, потом поднялся и сделал знак Василию. Они вышли на крыльцо, притворив дверь. Ольга осталась сидеть, застыв и безучастно глядя перед собой.
   Через пару минут дверь тихонько скрипнула, в домик неслышно вошел Вася и остановился за спиной Ольги. Несколько мгновений он просто молча неподвижно стоял, потом осторожно положил ладони ей на плечи и слегка сжал. Ольга, не оборачиваясь, накрыла его левую руку своей.
   Сгустилась темнота. Непогода снова разошлась не на шутку. Порывами налетал ветер, изо всех сил швыряя в Долину тяжелые водяные занавеси. Троица поужинала в молчании. У Ольги совершенно не было аппетита, но она, понимая, что ей нужно восстанавливать силы, механически пережевывала пищу. После ужина Бьёрн сменил повязку на руке Ольги, смешал ей еще порцию эликсиров и предложил:
   - Ложись на мою лежанку. Не стоит тебе ночевать сегодня одной. Я лягу на пол, заодно присмотрю за печью, - Ольга молча кивнула, соглашаясь. У нее просто не было сил куда-то идти.
   Бьёрн уложил ее на топчан и укрыл одеялом, постелил себе на пол у печи туристический коврик и покрывало из овечьих шкур и улегся. Василий забрался на свой топчан и включил планшет, но по его лицу, подсвеченному тусклым голубоватым сиянием экрана, было видно, что мысли его витают где-то очень далеко от книги. Ольга лежала, глядя в низкий потолок и чувствуя на себе взгляд Бьёрна. Рука после эликсиров болела все меньше, и Ольга постепенно провалилась в тяжелый сон. Проснувшись в темноте от пропущенного сердцем удара и какого-то негромкого шума, она поняла, что стука дождя по крыше больше не слышно, она сама тихо плачет, а рядом с ней сидит Василий и осторожно гладит ее по волосам.
  
   В следующий раз Ольгу разбудили дергающая боль в руке и яркий свет, бьющий в глаза свозь веки. Попытавшись пошевелиться, она со стоном кашлянула и мгновенно ощутила рядом чье-то присутствие. На лицо упала тень, заслонив от слепящих лучей. Ольга осторожно приоткрыла глаза.
   На краешке топчана сидел Бьёрн и смотрел на нее так, что у нее перехватило горло. Она и не думала раньше, что лицо и взгляд человека могут так явственно выражать отчаяние, раскаяние и боль.
   - Опять из-за меня ты... - хрипло сказал он, сглотнул и замолчал. Покрасневшие глаза лихорадочно блестели в обрамлении темных кругов. Ольга почувствовала, как он борется с собой, чтобы не отвести взгляд - он боялся смотреть ей в лицо. Она догадалась, что этой ночью напарник ни минуты не спал. Ольгину боль он приглушил эликсирами, а со своей собственной так и боролся всю ночь напролет - считая, что сполна заслужил ее.
   - Не... надо так, - с трудом выговорила Ольга пересохшими губами. Бьёрн мгновенно сорвался с места и подал ей стакан с травяным настоем. Помог приподнять голову, поддержал, пока она пила. Поставил стакан на стол и снова уселся на краешек топчана, и снова впился больным взглядом в Ольгино лицо.
   - Не надо так, - повторила Ольга. - Не надо себя винить. Ты не виноват. Это ведь...
   - Я был рядом и не защитил тебя, - еле слышно сказал Бьёрн и все-таки не выдержал, отвернулся. Глянул на окно, за которым разгорался яркий летний день. Солнечные лучи били сквозь ситцевые занавески, разбрасывая по комнате такие веселые, такие теплые и уютные пятна света. Словно и не было совсем недавно свинцовых туч, секущего дождя и промозглого холода. И смешавшихся на истоптанной земле дождевой воды и крови - бледной и ярко-красной...
   - Теней было двое, и нас тоже двое, всё было правильно, - сказала Ольга и ладонью здоровой руки накрыла лежащую на покрывале сжатую в кулак кисть Бьёрна. Он вздрогнул, испуганно глянул на ее руку - и вдруг порывисто схватил и прижал ее к своему лбу и к глазам.
   Ольга ладонью ощутила, что кожа у напарника сухая и горячая, как при лихорадке.
   - У тебя температура, что ли? - она приподнялась и, поморщившись от боли, осторожно потянулась к его голове правой, раненной рукой. Почувствовав прикосновение к волосам, Бьёрн испуганно застыл.
   - Не тревожь рану, - тихо сказал он. - Пожалуйста...
   Ольга медленно опустила руку.
   - Ты заболел? Простыл ночью на полу?
   - Это ерунда... Неважно, - Бьёрн отпустил Ольгину руку, но тут же снова перехватил и сжал между ладонями. - Я не простываю. Это ничего... - он резко вздохнул и вскинул на нее взгляд. - Я боялся... Боюсь. Сначала я просто сопереживал тебе... И рана. И то, что тебе пришлось... А потом, ночью, до меня вдруг дошло, - он отвернулся, снова пряча глаза. - Ты могла умереть. Снова. И теперь так будет всегда. Я не знаю, как я смогу...
   - Бьёрн, - сказала Ольга и, едва заметно скривившись от боли, рывком поднялась и села. - Слушай. Давай договоримся. Ты учишь меня именно для того, чтобы я могла сражаться с Тенями, так ведь? И выбора у нас нет. Так давай не будем усложнять себе задачу. Я ведь тоже боюсь... Всегда, постоянно. За тебя, за Ваську. За фру Маргариту - она ведь нам не чужая. И что теперь - запереть вас всех в домах и никуда не выпускать? А страх, - она медленно подняла раненную руку и коснулась горящего лба Бьёрна, - ослабляет нас. И в следующий раз дело может закончиться намного хуже. Именно из-за этого. Понимаешь, о чем я?
   - Понимаю, - Бьёрн горько вздохнул. - Ты такая мудрая... И сильная. И кто еще из нас кого обучает...
   - Будем учиться друг у друга, - Ольга, улыбаясь, провела рукой по растрепанной шевелюре напарника. - И будем беречь друг друга - как уж сможем. Так что... Выпей жаропонижающего, будь так добр. Вот прямо сейчас, чтобы я видела. Давай выпьем на брудершафт - я своих лекарств, а ты своих.
   - Договорились, - слабо улыбнулся Бьёрн и полез в буфет за пузырьками.
  

***

   Рука заживала быстро, душа - намного медленнее. Ольга не могла выходить на патрулирование и тренироваться и просто не знала, куда себя девать. Работы по турбазе было немного - погода распугала почти всех постояльцев, да к тому же фру Маргарита, узнав о случившемся, строго-настрого запретила Ольге даже приближаться к метлам, тряпкам и прочему, пока рука полностью не заживет.
   Ольга была рада тишине в лагере - ей совершенно не хотелось видеть людей, но и оставаться в одиночестве было тяжело и страшно. Когда Вася или Бьёрн находились на базе, она старалась проводить время в их обществе, даже не нарушая молчания, а просто тихонько сидя где-нибудь поблизости, пока кто-то из них рубил дрова или чинил генератор.
   За то время, что Ольга залечивала руку, Бьёрн и Василий вместе и по отдельности еще шесть раз вступали в стычки с Тенями. Однажды они наткнулись на отряд из трех мечников и с величайшим трудом отбились от них. Василий был легко ранен в левую руку, Бьёрн остался невредим. Ольга только спустя много времени узнала, что в том бою погибли двое из троих Теней. Сразу же, естественно, ей об этом не рассказали.
   Через десять дней рука достаточно зажила, и на рассвете Ольга встретила Бьёрна у ворот, когда тот собирался выходить на патрулирование. Заметив ее, он резко остановился. Взгляд его метнулся на рукоять меча над ее плечом, на рюкзак за спиной, на расслабленно висящую правую руку, на сжатую в кулак левую.
   - Я с тобой, - решительно сказала Ольга. Бьёрн глянул в сторону и несколько секунд помолчал.
   - Я должен был бы спросить, точно ли ты готова, - сказал он наконец. - Но я понимаю, что если бы ты не была готова...
   - Меня бы здесь не было, - кивнула Ольга. - Ты все правильно понимаешь.
   - Ну что ж, идем, - с легким вздохом сказал Бьёрн. - Второй и третий маяки.
   Вторым маяком на их карте считался тот, возле которого Ольга когда-то нашла зеленый Ключ-камень и уколола палец до крови. Третий находился за плато, прямо в поле, посреди круга из камней, который виделся простым туристам как непреодолимое нагромождение валунов. Пройти к нему можно было как по равнине, так и по карнизу вдоль скалы.
   Идя через Долину к рощице, в которой скрывался второй маяк, Ольга постоянно чувствовала на себе испытующий и тревожный взгляд Бьёрна. В конце концов она не выдержала и остановилась, заступив ему дорогу.
   - Не надо на меня так смотреть, - взмолилась она. - Ты заставляешь меня думать, что со мной до сих пор что-то не в порядке...
   - Прости, - виновато сказал Бьёрн, отводя взгляд. - На самом деле это со мной что-то не в порядке.
   - Ты о чем?..
   - О том, что я веду себя как слегка помешанный, - Бьёрн осторожно обошел Ольгу, стоящую у него на пути, и продолжил подниматься к рощице. - Я тут недавно свалился с уступа, подвернул ногу... И только тогда осознал, что мне намного легче самому испытывать сильную боль, чем знать и понимать, что в этот момент боль испытываешь ты.
   От этих слов Ольга на мгновение замерла на месте, потом перешла на бег и за пару шагов догнала Бьёрна.
   - Мария предупреждала меня... Именно это делает нас уязвимыми, - тихо сказала она.
   - Пошла она к черту, - пробормотал Бьёрн.
   Ольга не нашлась, что на это ответить, чуть отстала и молча последовала за Бьёрном в паре шагов позади. Ей отчаянно хотелось прямо сейчас исчезнуть куда-нибудь, провалиться в тени, "притянуться" к маяку - только бы избавиться от этого горького предчувствия неминуемой беды. Она осознала, что ситуация в любой момент, от любой произнесенной фразы может обостриться до предела - и что вряд ли в ее силах предотвратить это. Она боялась сказать хоть слово, а повисшее между напарниками молчание пугало еще больше - тем, что в нем скрывалось.
   Возле второго маяка следов Теней не обнаружилось, и напарники, выйдя из рощицы, начали пробираться вдоль стены ущелья к третьему маяку. Тропинка шла по краю узкого уступа, над которым нависал карниз шириной сантиметров в сорок-пятьдесят. Расстояние до земли было пустяковым - метра полтора, но Ольга все равно шагала осторожно, потому что внизу земля была усыпана округлыми камнями, и сорваться с тропинки означало почти неминуемо получить растяжение.
   Когда до конца тропы оставалось метров сто, вдруг налетел шквальный ветер, деревья зашумели, вихри сгребали с земли и швыряли в лицо сухие травинки, веточки и мелкие камешки. Резко стемнело, пахнуло холодом и сыростью. Вернулась временно отступавшая из Долины непогода. Ольга прижалась спиной к скале, зажмурилась и почувствовала, как рука Бьёрна стиснула ее ладонь.
   Дождь налетел, как стая голодных птиц на рассыпанное зерно, хлестнул по скале и по прижавшимся к ней людям, обрушил потоки воды на тропу, сделав ее скользкой и опасной. А потом в воздухе запахло зимой, и у Ольги перехватило дыхание от боли, когда по лицу и рукам стегнули крупные градины.
   Бьёрн мгновенно оказался перед ней, заслоняя своим телом от жгучих ледяных бусин, которые разъяренный ветер швырял с неистовством и непонятной злобой. Ольга задохнулась. Карниз узкий... слишком узкий. Как же не вовремя...
   Борясь с подступающей паникой, она опустила голову и уставилась на грудь напарника, пытаясь сосредоточиться на оказавшемся прямо у нее перед глазами переплетении нитей грубой ткани его рубахи. Не тут-то было... Сквозь двойной заслон из ребер ее сердце безошибочно уловило участившееся биение сердца Бьёрна - и тут же отозвалось, подхватило этот ритм... И Ольга уже не удивилась и не испугалась, когда ее подбородка коснулась ледяная рука, приподняла ее голову, и губы обожгло горячее дыхание.
   Через некоторое время, когда вернулись способность дышать и уплывшая куда-то далеко-далеко реальность, Ольга открыла глаза и увидела прямо перед собой два бездонных сине-алых водоворота - глаза Бьёрна, которые горели таким неистовым огнем, что она испугалась еще сильнее и вжалась спиной в скалу, инстинктивно пытаясь отстраниться. Бьёрн мгновение смотрел на нее растерянно и горестно, затем резко развернулся, шагнул с карниза и пропал за стеной дождя. Ольга ахнула, подалась вперед, едва не сорвавшись следом, и снова испуганно прижалась спиной к скале. Дождь хлестал ее по лицу, ослепляя, и она с трудом могла разглядеть Бьёрна, стоящего внизу, среди камней, с опущенной головой и стиснутыми в кулаки руками.
   Дальнейший путь и возвращение в лагерь оказались самыми тяжелыми дорогами в Ольгиной жизни. Молчание упало между ней и Бьёрном, как сверкающая, зазубренная, окровавленная гильотина. Ольга не знала, о чем думает ее напарник, идя чуть впереди, глядя прямо перед собой или под ноги, время от времени сжимая руки в кулаки и слегка наклоняя голову. Сама же она за время пути обдумала и приняла решение, и теперь тяжесть этого решения пригибала ее к земле, мешая идти.
   Вернувшись в лагерь, они, как обычно, кивками попрощались и разошлись по своим домикам. Ольга аккуратно и неторопливо закрыла за собой дверь - и бессильно сползла спиной по шершавой фанере.
   Неизвестно, сколько времени она просидела на полу у порога, глотая слезы и слушая пение цикад за тонкими стенами. Наконец она тяжело поднялась, зажгла фонарик и начала перебирать свои вещи.
   Наутро еще до рассвета Ольга вышла из домика, спустилась к Реке и долго умывалась холодной водой, чтобы смыть следы слез и бессонной ночи. Дождавшись, когда в окне домика Бьёрна и Васи загорится свет, она решительно направилась к нему и постучала в дверь.
   Ей открыл Василий и изумленно уставился на нее:
   - Что случилось? Ты что так рано?..
   - Есть разговор, - сказала Ольга. - Можно войти?
   Василий посторонился, впуская ее в домик. Бьёрн, который стоял у печи с чайником в руке, застыл на месте. Ольга глянула ему в лицо и поняла - он уже знает, зачем она пришла.
   - Садись, пей с нами чай, раз уж заявилась в такую рань, - нарочито ворчливо сказал Василий и поставил на стол третью чашку. Ольга села, взяла двумя руками горячую керамическую посудину и уставилась в нее, дожидаясь, пока Бьёрн и Вася усядутся, и собираясь с духом.
   - Я намереваюсь в ближайшие дни отправиться вверх по Долине, за Кара-Йол, - сказала она, когда все расселись по местам. Василий удивленно вскинул на нее глаза, Бьёрн даже не пошевелился.
   - Зачем?
   - Пора обследовать ту часть Долины, - Ольга старалась говорить спокойным, деловым тоном, но понимала, что если ей и удастся этим кого-то обмануть, то только Васю - не Бьёрна и, что гораздо хуже, не себя. - Я устрою там базу и буду патрулировать окрестности тамошних деревень.
   - Я не планировал в этом году расширять зону патрулирования, - подал голос Бьёрн.
   - А я не планировала спрашивать у тебя разрешения, - спокойно ответила Ольга.
   Бьёрн едва заметно дернулся, словно получив пощечину. Костяшки пальцев, обхватывающих кружку, побелели. Василий несколько секунд оторопело смотрел на него, потом перевел взгляд на Ольгу - но благоразумно ничего не спросил.
   - Итак, - сказала Ольга, отхлебнув чаю, - я соберу необходимые вещи на первое время и поеду вверх по Реке. Найду место для лагеря, начну обследовать местность, нанесу на карту места расположения маяков. Ближе к зиме заеду к вам, возьму снаряжение и доложу о результатах работы. Все просто, как видите, - она развела руками и снова взяла кружку.
   - Да, просто, - с сомнением протянул Василий, - а ты знаешь, какая там огромная территория? Ты собираешься держать Границу по всей площади одна?
   - Ну, учитывая то, что сейчас ее не держит вообще никто, - усмехнулась Ольга, - я думаю, что одна - это намного больше, чем ноль.
   - Да, - вздохнул Василий, - ты, Ольга, уж точно намного больше, чем ноль... Бьёрн! Ну скажи что-нибудь! Ты собираешься позволить ей ввязаться в это безумное предприятие?!
   Бьёрн поднял на Василия тяжелый взгляд.
   - А ты предлагаешь мне запереть ее в доме?
   Василий от удивления не нашелся, что сказать. Ольга незаметно кивнула ему - взглядом попросила больше не вмешиваться. Вася сокрушенно глянул на нее, но послушался.
   - Я отвезу тебя - хотя бы до Кара-Йола, - снова подал голос Бьёрн, по-прежнему не поднимая взгляда.
   - Нет, - решительно возразила Ольга. - Думаю, лучше так. Поеду на своей машине, найду место для лагеря, выгружу вещи, потом пригоню машину сюда - вот тогда подбросите назад. "Тойота" может вам пригодиться, ключи и документы я оставлю.
   - Как скажешь, - бесцветным голосом сказал Бьёрн и, отодвинув кружку с чаем, к которой так и не притронулся, поднялся из-за стола и вышел на улицу. Василий проводил его недоумевающим взглядом и повернулся к Ольге.
   - Как это понимать, черт вас дери? - свистящим шепотом произнес он.
   - Вась, не бери в голову, - устало проговорила Ольга. - Просто это давно уже надо было сделать, и вот сейчас настало подходящее время.
   - Подходящее для чего? - вскинулся Василий. - Для того, чтобы сгинуть в одиночестве в совершенно диких местах?
   - Какие еще дикие места? Вы же сказали - там деревни есть. Люди живут же как-то... Ничего со мной не случится. Вы неплохо меня обучили. Да и Мария меня не бросит. Не пропаду.
   - Мария... А ты уверена, что она одобрит твою... самодеятельность?
   - Вот если сама придет и скажет, что не одобряет, тогда я еще подумаю, - Ольга тоже встала из-за стола. - А пока - решение принято, оно окончательное и не подлежит обсуждению. Спасибо за чай, Вася. Пойду собираться, выезжаю завтра на рассвете.
   Собирая вещи и перетаскивая их в машину, Ольга больше всего боялась, что к ней подойдет Бьёрн, и была ему бесконечно благодарна за то, что он так и не появился. Василия, впрочем, тоже не было видно, а Ольга намеревалась перед отъездом скопировать ему на планшет остатки своей электронной библиотеки.
   Вечером, когда запустили генератор и дали электричество, Ольга поставила заряжаться все свои устройства и пошла искать Василия. Долго бродить по лагерю не пришлось - Вася сидел на коряге на берегу, в десяти шагах от домика Ольги.
   - Вась, неси планшет, я скину тебе книги, - сказала Ольга, подходя к нему сзади. Напарник поднялся на ноги и медленно обернулся, и Ольга увидела, что глаза у него подозрительно красные.
   - Не знаю я, что за чертовщина между вами приключилась, - сказал он шепотом, стараясь не выдать голосом своего состояния, - но почему я-то должен за это расплачиваться?..
   Ольга, не выдержав, шагнула вперед и порывисто обняла его - своего лучшего и теперь единственного друга. Вася прижал ее к себе так, что стало трудно дышать, и спрятал лицо между ее плечом и шеей. Щеки его были мокрыми, и Ольга почувствовала, как и у нее предательски защипало в глазах.
  
   - ...А где ты там жить собираешься? - безостановочно бурчал Вася, уставившись на экран ноутбука, где медленно удлинялась синяя полоска, показывающая прогресс копирования файлов. - Землянку выроешь... в скале?..
   - Тут в окрестностях полно пастушьих летников, - Ольга уже устала отбиваться от града "неопровержимых" аргументов против ее отъезда. - Думаю, там их не меньше. Займу один.
   - Ага, - Вася быстро оглянулся на нее, - а потом придет хозяин и из берданки пальнет тебе в...
   - Ага, - в тон ему ответила Ольга, - выгонит с летней стоянки перед зимой. Да-да, конечно.
   - Во-от! - Вася снова оглянулся, найдя, за что еще уцепиться. - Летняя стоянка! А как ты в ней зимовать собираешься? Там печек-то нормальных не бывает!
   - Куплю "буржуйку". Куплю кирпичей и найму печника. Куплю кирпичей и сложу сама, - устало проговорила Ольга. - Вась, хватит уже, а... На крайний случай остаются два варианта - поселиться прямо в деревне... или вернуться на базу.
   - И ты вернешься? - Василий резко обернулся к ней, ножки табурета шаркнули по полу. - Если не найдешь нормальное жилье - приедешь обратно?.. - в зрачках его вспыхнули оранжевые огоньки - оттенка весенних цветов, от которых полянки вдоль берегов рек в мае словно полыхают пожарами.
   Ольга осторожно кивнула и закусила губу - незаметно, стараясь, чтобы на лице не отразились охватившие ее эмоции. По выражению Васиного лица поняла, что ничего у нее не вышло. Шагнула к столу, наклонилась к сидящему напарнику, обняла за плечи, зажмурилась, затаив дыхание. Вася облапил ее, как медведь, стиснул изо всей силы. Ольга уткнулась лицом в его пахнущие дымом жесткие волосы и все-таки заплакала.
  
   Наутро, как только рассвело, Ольга вывела "тойоту" за ворота лагеря. С фру Маргаритой она попрощалась еще с вечера, пообещав когда-нибудь непременно вернуться и продолжить трудиться на благо турбазы. Сейчас проводить ее должны были выйти Вася и Бьёрн, и она заранее собирала остатки самообладания, чтобы продержаться эти несколько минут.
   Заглушив двигатель, она выбралась из машины и оглянулась назад. Туман скрывал Реку - не только противоположный, но и этот берег, и даже деревья, растущие сразу за домиками, казались серебристыми призраками в серебристом облаке. Туман волнами перекатывался по земле, и Ольга невольно поежилась - она поняла, что чем ближе осень, тем сложнее будет замечать Теней.
   Она присела на бампер машины и стала ждать. Наконец из-за белой пелены показались две фигуры. Ольга поднялась на ноги. Впереди шел Бьёрн, позади, шагах в пяти - Василий. Сердце Ольги бешено заколотилось. Бьёрн подошел, неуверенно улыбнулся и протянул руку. Ольга с облегчением вцепилась в нее, как утопающий в спасательный круг.
   - Удачи! - сказал Бьёрн, выпустил ее руку и шагнул назад, в туман. На его месте возник Василий, без лишних слов заключил ее в объятия и не выпускал не меньше минуты.
   - Ну все, Васенька, отпусти меня, мне пора, - со смехом сказала Ольга, наконец высвобождаясь из его объятий. Василий тоже отступил назад.
   - Возвращайся, - выдохнул он, отвернулся и быстро ушел в сторону Реки. Ольга торопливо забралась в машину и включила зажигание. Рванув с места, она вылетела на дорогу и наконец вдохнула полной грудью. На выдохе все-таки не удалось сдержать слезы. Ольга вытерла их тыльной стороной ладони и сосредоточилась на дороге.
  
   В тумане путь до Кара-Йола занимал минут сорок. За спуском с перевала дорога стала намного хуже, потому что в той стороне не было ни крупных населенных пунктов, ни популярных туристических баз. Ольга углублялась в заповедную глушь и понимала, что на самом деле именно эти места являются конечной целью ее путешествия - ведь она приехала сюда, чтобы исчезнуть, потеряться. Перспектива быть абсолютно отрезанной от цивилизации восхищала ее и одновременно пугала до замирания сердца.
   Проехав примерно двадцать километров, она еще сбросила скорость и начала высматривать место для привала. Справа от дороги, у подножия скал, вилась полоса деревьев и кустарников. Из-под их зеленых занавесей время от времени выбегали ручейки и узкие речушки, через которые были переброшены деревянные тряские мостики. Осторожно проехав по очередной такой хлипкой переправе, шириной ненамного превосходящей размер колеи колес "тойоты", Ольга заметила сразу за ней уходящую вправо тропинку. Прищурившись и глянув на нее боковым зрением, Ольга поняла, что это не просто вытоптанная туристами или пастухами тропа, а скрытый путь Белоглазых - обычные люди наверняка проезжали мимо, не видя ничего, кроме густого переплетения ветвей.
   Свернув на дорожку, она въехала на небольшую поляну, надежно замаскированную деревьями и несколькими крупными валунами, скатившимися с горы и замершими живописной группой. Заглушив двигатель и выбравшись из машины, Ольга внимательно огляделась вокруг, поворачиваясь на месте, и наконец ухватила взглядом, как кончик нити из клубка, хвост извилистой тропинки, огибающей валун и убегающей к подножию горы. Ольга шагнула на нее и углубилась в рощу. Земля под ногами стала влажной, запахло свежестью, и через несколько десятков шагов под деревьями зазвенел ручеек, а еще чуть выше обнаружился источник, образующий крошечное чистое озерцо, из которого и выбегал ручей.
   Ольга минут десять поднималась по пологому склону в тени невысоких, причудливо изогнутых деревьев, тропинка несколько раз разветвлялась и наконец окончательно исчезла из-под ног, оставив ее на уступе скалы, поросшем жесткой выгоревшей травой.
   Ольга прошлась от края до края уступа и не увидела никаких возможностей подняться выше. Она находилась на высоте примерно пятидесяти-шестидесяти метров над уровнем дороги, над ней возвышалась отвесная скала, взобраться по которой без альпинистского снаряжения было невозможно. Ольга пожала плечами и приготовилась спускаться по своим следам, поняв, что выбрала неудачное ответвление тропинки. Вдруг по земле рядом с ней скользнула тень, заставив Ольгу напрячься, сгруппироваться и потянуться за оружием. Но это оказалась всего-навсего большая черная птица, опустившаяся на уступ в паре шагов от нее.
   - О, старый знакомый! - сказала Ольга, не двигаясь, чтобы не спугнуть ворона. Тот наклонил голову и посмотрел на нее сначала одним блестящим глазом, потом другим. Ольга улыбнулась. - Ты опять хочешь мне что-то показать?
   Ворон повертел головой, смешно переступил на месте и зашагал (Ольга не могла не захихикать и понадеялась, что ворон не обиделся) в сторону края уступа, где, казалось, был обрыв без возможности спуститься или подняться. Последовав за птицей, Ольга с удивлением обнаружила в скале проем, который почему-то не заметила с первого взгляда. Войдя под свод каменной арки, она увидела тропу шириной примерно метра в полтора, с небольшим уклоном поднимающуюся между обрывом и отвесной стеной.
   Ворон двинулся вверх по тропе, время от времени взлетая, снова садясь и смешно подпрыгивая. Последовав за ним, минут через десять Ольга обогнула выступ скалы и увидела продолговатую площадку размером примерно десять на двадцать пять метров, две стороны которой обрамляла скала, а две другие обрывались в пропасть. По краю обрыва своеобразным бордюром высотой примерно по колено были уложены камни. В нескольких метрах от скальной стены стояло строение, в котором Ольга с первого взгляда узнала значительно более ветхую, полуразрушенную, но точную копию избушки-маяка Белоглазых на Теплом Камне.
   Ворон оглянулся на Ольгу, убедился, что она не отстала, вспрыгнул на почерневшие доски крыльца и выжидающе остановился. Ольга осторожно приблизилась, опустилась на одно колено, сняла рюкзак, достала кусок лепешки и положила перед собой на землю. Отступив на шаг, она сказала:
   - Я понимаю, что это так себе подношение, но, прости, у меня ничего больше нет. Спасибо тебе за помощь, от всей души спасибо.
   Ворон спрыгнул с крыльца, забавно подскакивая, боком подошел к угощению и ухватил лепешку клювом. Еще раз посмотрев блестящим глазом-бусинкой на Ольгу, он с глухим хлопком расправил крылья, взвился в воздух и улетел в направлении Реки. Ольга проводила его взглядом и шагнула на крыльцо домика.
   Внутри, как она и ожидала, царили беспорядок и запустение. Сквозь прохудившуюся и растрепанную ветрами драночную крышу просвечивало небо. На растрескавшихся досках пола лежали кучи мусора - листья, ветки и даже чьи-то маленькие скелетики. Стекло в единственном окне было разбито и торчало оскаленными клыками из нижнего края рамы. Одна ставня висела на единственной петле, вторая, судя по всему, была совсем оторвана и валялась снаружи. Стол выглядел крепким, но очень грязным. В углу стоял табурет, на топчане у левой стены лежала подозрительная кучка пыльного тряпья. Повернувшись направо, Ольга с облегчением убедилась, что печь - сердце дома - находится в относительно хорошем состоянии. Дверцы топки, духовки и поддувала оказались на месте, чугунная плита хотя и треснула почти пополам, но все же надежно лежала на своем месте. У двери над печью были прибиты две полки, одна из которых висела на одном гвозде - на полу под ней лежали пыльные черепки - а вторая была цела, и на ней стояло несколько корявых глиняных мисок.
   Ольга коснулась стены на уровне плеча, затем вышла на середину комнаты и, опустившись на колено, положила ладонь на пол. Так и есть: пол заметно теплее стены. Значит, это и в самом деле маяк, Теплый Камень. Ворон привел ее к месту, которое много лет, а возможно, даже веков, ждало новую хозяйку, новую Белоглазую.
   Ольга в несколько приемов подняла на площадку часть вещей из машины. До вечера оставалось еще несколько часов, и она решила разведать дальше по дороге, где здесь ближайший населенный пункт и можно ли в нем купить самое необходимое. Проехав километров пять, Ольга оказалась в деревушке примерно из двадцати дворов, в которой, судя по всему, не очень-то любили чужаков, потому что все, кого она встретила на улице, враждебно косились на нее и даже угрожающе двигались к машине, стоило ей чуть замедлить ход. Ольга, не обращая внимания на угрюмые взгляды и малопонятные, но явно недовольные фразы, которыми обменивались местные жители за ее спиной, разыскала в деревне магазинчик и купила недостающие инструменты, гвозди, два рулона рубероида и прочее, что могло ей понадобиться для ремонта ее нового дома.
   Вернувшись на Теплый Камень на закате, Ольга не стала начинать уборку и ремонт на ночь глядя, а вместо этого спустилась на нижний уступ и села там, привалившись спиной к нагретому за день камню. Погода наладилась, земля высыхала, насыщая воздух паром и набрасывая на плечи гор пушистые шарфы облаков, которые на глазах утолщались, обрастали завитками и хвостиками и наконец отрывались от приютившей их горы и уплывали по направлению к озеру Тегерик. Ольга провожала их взглядом и представляла, как облака летят над Рекой, следуя за изгибами Долины, и достигают места, где на одном берегу скалы рассечены узким ущельем, а на другом Долина расширяется и дает место россыпи домиков, и на самом берегу неподалеку от привязанной к стволу дерева моторки горит костер, возле которого молчаливо сидят двое и смотрят на огонь...
  
   Ольга переночевала в машине и на рассвете, с трудом разогнувшись после сна на разложенном пассажирском сиденье, приступила к восстановлению избушки. Василий выделил ей самые необходимые инструменты - топорик, пилу-ножовку, несколько острых ножей разной длины, даже рубанок и старый, но вполне функциональный коловорот. Ольга, которой до этого довелось держать такие инструменты в руках только однажды - лет десять назад, в качестве подручной у отца при ремонте дачного домика, поначалу растерялась и засомневалась в своей способности привести развалины в нечто пригодное для жилья. Но, потренировавшись несколько часов на оторванных досках и сухостое, она приспособилась и поняла, что постепенно справится с починкой и восстановлением.
   Ясно было, что это работа не на день и даже не на неделю. Разбив палатку внизу, на сухом месте у опушки рощицы, Ольга принялась за работу. В первые дни от неловкого обращения с инструментом она обзавелась несколькими ушибами и устрашающими порезами, но достаточно быстро приноровилась, уже без особого удивления отметив, что и эти умения, как и навыки обращения с мечом, будто бы не осваивает заново, а вспоминает после долгого перерыва. Пару раз ездила покупать недостающие материалы, пришлось даже подняться из Долины в ближайшее крупное село (оконное стекло, к примеру, в близлежащей деревне не продавали). И вот через двенадцать дней после прибытия на Теплый Камень Ольга наконец торжественно вошла в еще более грязный, но уже не зияющий дырами и не ощетинившийся обломанными досками домик и по-хозяйски оглядела результаты своих трудов.
   Крыша была перекрыта и утеплена, в окно неумело, но вполне функционально вставлено стекло, ставни без труда открывались и закрывались. Дверь также встала на свое место и прилегала к косякам достаточно плотно, чтобы не выпускать тепло. Внутренняя обстановка не претерпела существенных изменений, лишь добавилось несколько новых полок справа за печью и над столом. Теперь Ольге предстояли последние штрихи - вымыть и вычистить домик изнутри, перетащить сюда свои вещи, создать условия для жизни и некое подобие уюта.
   Она раз тридцать спускалась к источнику за водой, пока не отмыла пол, стены и мебель до того состояния, которое ее устроило. В домике сразу стало светлее и свежее. Еще несколько ходок от машины на площадку с избушкой - и на топчан лег матрас с подушкой, колючим одеялом и вязаным пледом, на полках разместились посуда и припасы, книги и тетради, в ларь под топчаном были спрятаны бесполезные здесь ноутбук, электронная книга и прочее. Ольга даже купила в деревне отрез ситца и соорудила занавески на окно и полочки. Настало время самого ответственного дела - знакомства с печью.
   Когда-то отец рассказывал ей, что, заселяясь в новый дом, их предки в первую очередь старались "подружиться" с его сердцем - очагом: угадать, чем лучше разжигать печь, какого размера поленья она "предпочитает" и как их следует укладывать. Если печь при первой растопке начинала дымить, не хотела разгораться, чадила и гасла, значит, новый хозяин дома чем-то ей не угодил, и, если не исправить ситуацию, следовало в холода ожидать неприятностей. Ольга отнеслась к этим словам со всей серьезностью: она прекрасно понимала, что выжить зимой без нормально функционирующей печи в месте, где нет ни электричества, ни дизельного генератора, она никак не сможет. Нарубив ровных поленьев и наколов тоненьких лучинок, она сложила их в топке аккуратной "решеткой", положила между щепками несколько легких завитков сухой коры и, затаив дыхание, поднесла к ним подрагивающий огонек спички.
   Пламя весело затрещало, раз-другой лизнуло щепки - видимо, они пришлись ему по вкусу, потому что огонек весело подпрыгнул и дотянулся до торцов более толстых поленьев, зацепился за них и пошел гулять по топке, потрескивая и заливая комнату все более и более ярким светом. Ольга, улыбаясь, несколько мгновений наблюдала за огнем, потом аккуратно закрыла дверцу топки. Пламя загудело, затрещало и плеснуло в трещину плиты. Ольга поднялась на ноги, вышла наружу и посмотрела на трубу - из нее весело валил прозрачный голубоватый дым.
   - Вот и хорошо, - сказала Ольга сама себе и вернулась в дом. Теперь она полностью принадлежала Теплому Камню, а он принадлежал ей.
  

III. Хранители

   Лето клонилось к закату, дни становились все короче, утренние туманы - все гуще, и сентябрь время от времени присылал весточки инеем на траве и холодными ветрами, продувающими Долину насквозь.
   Закончив с ремонтом домика, Ольга с головой ушла в исследование местности и поиск маяков. Она досадовала, что на обустройство жилья потрачено столько времени, но понимала, что это было необходимо, и в целом была довольна результатами своих усилий.
   Ночуя в палатке, готовя пищу на костре, весь световой день занимаясь ремонтом и уборкой, Ольга настолько выматывалась, настолько бывала сосредоточена на самых разнообразных, новых и отнюдь не простых для нее задачах, что времени и сил на размышления, сожаления и сомнения попросту не оставалось. Вечерами, лежа в спальном мешке после целого дня, занятого освоением непривычных инструментов, выполнением незнакомых работ, Ольга усилием воли гнала из сознания ненужные образы и мысли, сосредотачивалась на ощущениях тяжести и приятной боли в натруженных мышцах, жжения в порезах и ссадинах, подводила итоги выполненному за день, планировала дела и ставила цели на следующий. За брезентом палатки было тихо - шум Реки стал настолько привычным, что уже не ощущался как шум, и лишь изредка шуршала в траве мелкая змейка или мышь, да в дождливую погоду тент тихонько гудел под россыпью капель. По утрам, когда дымка сумерек рассеивалась, Ольга поднималась на площадку Теплого Камня и смотрела на Долину, на дне которой, укрытая толстым одеялом плотного тумана, приглушенно и монотонно читала свои заклинания Река, и отчетливо ощущала каждой клеточкой тела, что на многие километры вокруг нет ни одного человека.
  
   Первая ночь в новом доме навсегда отпечаталась в памяти Ольги: потрескивание огня в печи, пофыркивающий на плите чайник, уютный запах влажных досок - и ощущение растворения в безбрежном океане одиночества: не того, которое тяготит, пугает и наполняет сердце тоской, а такого, что наконец показывает тебе, чего ты на самом деле стоишь, приоткрывает потайную дверцу к тебе настоящему и наблюдает, не испугаешься ли ты сделать первый шаг за порог.
   Ольга все никак не могла собраться с духом и отогнать машину в лагерь, и в конечном итоге решила, что сделает это, когда по возможности более тщательно обследует местность, составит карту здешних маяков и будет иметь веские причины навестить товарищей. В первое же утро после вселения в новый дом она, поднявшись на рассвете, захватив карту и GPS-навигатор, выступила в поход вверх по течению Реки. Обогнув деревушку, она начала методично исследовать все спуски и подъемы, рощицы и каменные россыпи, тропинки и ручейки. Среднее течение Реки заметно отличалось от ее низовьев, на которых стоял лагерь фру Маргариты: склоны ущелья становились ниже, но берега Реки были гораздо менее проходимыми и доступными, русло было уже и глубже, изобиловало порогами и валунами. Ольга нашла несколько изумительных, величественных водопадов, десяток родников, вода в каждом из которых была иной на вкус, и несколько сырых тенистых рощиц с нетипичными для Долины растениями, которые вполне могли оказаться ценным сырьем для алхимической лаборатории Марии.
   Территория выше Перевала и вправду оказалась огромной. Выходя на рассвете и возвращаясь на Теплый Камень уже в полной темноте, Ольга за месяц обошла только часть Долины до следующего населенного пункта - судя по карте, километров сорок по течению Реки. На этом участке она обнаружила четыре маяка, нанесла их местоположение на карту и указала GPS-координаты. В окрестностях маяков ей удалось найти несколько выбеленных временем, частично вросших в дерн человеческих костей и даже череп, принадлежавший, судя по размеру, женщине или подростку.
   Проходя по многу километров, поднимаясь и спускаясь на десятки метров, перебираясь через речушки и ручьи, пересекая курумники, Ольга за день выматывалась до того, что зачастую по возвращении на Теплый Камень готова была просто рухнуть на пол от усталости сразу же за порогом и лежать, ни о чем не думая. Однако поддерживать в себе силы было необходимо, и Ольга принуждала себя выполнять все домашние дела, готовить нехитрый ужин и съедать необходимое количество пищи, прежде чем упасть на топчан и провалиться в сон, похожий на беспамятство. Тело ее стало тонким и жилистым, звеняще-легким, и, несмотря на постоянную усталость, запредельные нагрузки и минимум еды, с каждым днем она чувствовала себя все более сильной и выносливой и все меньше уставала к концу дня, обходя все более и более обширные участки.
   В конце сентября Ольга достигла границы территории, которую она положила себе обследовать и в дальнейшем патрулировать. Местность шестью километрами выше второй деревни верховьев Реки становилась совершенно непроходимой. Долина была изрезана узкими ущельями, усыпана нагромождениями камней и ко всему прочему еще и покрыта частой сетью ручейков, делающих почву и камни опасно влажными и скользкими.
   Ольга отнюдь не считала себя всесильной и решила на этом остановиться. В конце концов, территория, которую необходимо было обойти для осмотра всех четырех найденных маяков, и так по площади составляла почти две трети той, что патрулировалась Бьёрном и Василием. Ольга спланировала и нанесла маршруты на карту. Получалось, что в день ей под силу обойти не больше двух маяков, а зимой, когда передвижение будет затруднено, она рассчитывала осматривать хотя бы по одному.
   Разведка была закончена, и Ольга погрузилась в решение текущих житейских задач и патрульную рутину. И вот теперь она впервые ощутила что-то вроде горьковатого привкуса одиночества, налетавшего время от времени осознания собственной хрупкости перед лицом окружавшей ее дикой, равнодушной к человеческой жизни природы. Нет, она не боялась ни людей, ни зверей: она прекрасно понимала, что способна справиться практически с любой угрозой, исходящей от существ этого мира. Будоражащим холодком ощущалась именно изоляция, невозможность подать знак, острое осознание того, что исчезни она из этого мира - никто не узнает и не заметит этого.
   При всем этом Ольга ощущала себя почти счастливой. Родившееся в ее душе вместе с первым огоньком в печи чувство узнавания и родства с этим домом, с этой скалой, с источником ниже по склону со временем разрасталось, принимало форму едва ли не дежа вю. Очень часто Ольга, карабкаясь по камням на уступ скалы, вдруг отчетливо представляла, что именно она увидит за гребнем, и с мимолетным чувством удовлетворения через пару минут убеждалась, что угадала с точностью до формы, цвета и положения набросанных за уступом валунов. Все это и пугало, и восхищало ее. Сидя вечерами в домике у весело постреливающей печки, слушая уютную песню закипающего чайника, Ольга размышляла о словах, когда-то сказанных Бьёрном: "...или вы не те, кем себя считаете". Возможно ли, что Ольга каким-то образом раньше уже жила в этом месте, спускалась по этой тропинке, пила воду из этого родника, бережно укладывала поленья в эту печь? Странно... Но отнюдь не невозможно.
   А у кого можно хотя бы попытаться узнать, так ли это?..
   Вопросов, ответы на которые можно было получить только у Марии, накопилось уже очень много. Ольга решила выбрать время и отправиться к ней. Целесообразным представлялось заодно и отогнать в лагерь "тойоту", проехав на ней часть пути и оставив на турбазе. Именно это соображение и заставляло Ольгу все откладывать и откладывать выполнение задуманного: визит в лагерь угрожал нарушить ее с трудом обретенное внутреннее равновесие.
   В один из пронзительно-синих октябрьских вечеров, когда ветер частым гребнем вычесывал из крон деревьев последние желтые листья, Ольга, вернувшаяся из похода чуть раньше обычного, сидела перед домиком и чистила рыбину, пойманную в Реке на обратном пути. Ловко орудуя ножом, она негромко напевала себе под нос - частенько, занимаясь делами по дому, она говорила вслух или пела, только чтобы напомнить самой себе, как звучит человеческая речь. Кроме ее собственного тихого голоса, ничто не нарушало гармонии обычных звуков Теплого Камня: шума ветра, отдаленного бормотания Реки и постреливания дров в растопленной печи.
   Вдруг слуха Ольги коснулось что-то необычное, диссонирующее с этой слаженной и привычной звуковой картиной: снизу к площадке приближались чьи-то неторопливые шаги, сопровождаемые сухим постукиванием палки о камень. Ольга медленно поднялась на ноги, сжав в руке нож. Она знала, что здесь не могут появиться простые люди - проход не виден никому, кроме наделенных зрением Белого Глаза. Значит, к ней приближается или враг, или...
   - Здравствуй, Белоглазая! - раздался знакомый голос. Ольга с облегчением опустила нож и воткнула его в пенек, на котором разделывала рыбу.
   - Здравствуйте, Мария!
   Четырехглазая неторопливо поднялась на площадку, опираясь на посох, остановилась на краю и окинула взглядом домик и "подворье" - импровизированный верстак, очаг для приготовления пищи в жару, когда не хочется топить в доме печь, и поленницу дров под навесом.
   - Давно я не бывала здесь! - проговорила она. - И уже очень, очень давно я не видела это место в таком хорошем состоянии. Ты сама это сделала? - Ольга с гордостью кивнула. - А как ты нашла Теплый Камень? Случайно набрела?
   - Нет, мне показал его ворон, - ответила Ольга. Мария удивленно подняла брови.
   - Ворон? Как это?
   Ольга рассказала о своих встречах с таинственной птицей - и о первой, и о второй. Мария только покачала головой.
   - Это некая третья сила, насколько я понимаю, - задумчиво сказала она. - Вернее, даже четвертая... Есть Желтый Глаз, есть мы, есть вы и вам подобные с другого слоя... А есть эта земля, у которой свои интересы и свои представления о том, как выглядит равновесие и сосуществование жителей на ней.
   - То есть это те, кого называют горными духами?
   - Пожалуй, можно сказать и так, - кивнула Мария. - Во всяком случае, мне неизвестно, что это за ворон и с какой целью он показывает тебе артефакты Теней и Белоглазых. Ясно одно - во втором случае он оказал тебе весьма ценную услугу.
   - Пойдемте в дом, - предложила Ольга, - холодает. Выпьем чаю, и, если вы не возражаете, я хотела бы задать вам пару вопросов. Я собиралась отправиться к вам, но вы пришли сами...
   - Я знаю, что ты намеревалась прийти ко мне, - спокойно сказала Мария, - знаю, о чем ты хочешь спросить, а также знаю о причинах, по которым ты так долго не могла решиться навестить меня. Именно поэтому я пришла к тебе сама - чтобы избавить тебя от сомнений и колебаний.
   - Мне не нужно пока появляться в лагере? - растерялась Ольга.
   - Ты поступила абсолютно правильно, покинув лагерь, - строго сказала Мария. - Принятое тобой решение значительно укрепило вашу общую боеспособность. Даже без учета того, что ты охватила маршрутами патрулирования такую большую новую территорию и открыла четыре новых маяка - твой вклад в обеспечение равновесия оказался очень большим. То, что произошло... недопустимо. Ты сразу же поняла это - и приняла единственно верное решение, как самая сильная из вас троих.
   - Самая сильная... - Ольга отвернулась и уставилась вдаль, туда, где Долина изгибалась, скрывая так хорошо знакомые ей места. - Оружие, холодное и прочное... Да, Мария, в последнее время я и сама начала это подозревать. Но не могу сказать, что я рада этому. Скажите, - она обернулась к Четырехглазой, - вы ведь постоянно наблюдаете за нами. Могу я узнать... Как они там?.. - и замерла, ожидая ответа.
   - С ними все в порядке, - Мария едва заметно кивнула. - Я навещала их два дня назад. Ребята передали мне три образца оружия Теней. С тех пор, как ты покинула лагерь, они еще пять раз вступали в схватки с Тенями, но ни разу ни один из них не получил ранений. Они просто молодцы, - голос Марии неожиданно потеплел.
   Ольга улыбнулась, чувствуя, как защемило в груди.
   - Значит, все у них хорошо, - сказала она, - и я очень благодарна вам за то, что вы пришли и передали мне вести о них. Потому что... - она коротко вздохнула и продолжила, глядя в сторону, - когда вечерами мне хочется выть от тоски и броситься пешком через всю Долину, просто чтобы увидеть их силуэты в окне... Я понимаю, что мне в три раза больнее, просто потому, что я не знаю, не больно ли им, - закончила она шепотом.
   - Именно поэтому тебе и нельзя сейчас появляться в лагере, - сказала Мария непривычно мягким тоном. - Ты ведь понимаешь, что твоя боль ослабляет тебя. Нет, вы не холодные, прочные клинки, вы - люди, и чувства ваши никуда не денутся, но настанет время, когда ты сможешь жить и действовать так, будто бы они исчезли... И вот тогда ты будешь в состоянии встретиться с твоими соратниками без риска навредить им. И себе, конечно. Но в первую очередь - им. Не забывай о том, что я сказала - ты все-таки сильнее их обоих.
   Ольга кивнула.
   - Пойдем и в самом деле в дом, - сказала Мария, - я принесла тебе кое-что, что будет тебе просто необходимо во время зимовки, - она поднялась на крыльцо и заглянула в избушку. - О, да здесь по-настоящему уютно! Последний из Хранителей, который жил в этом доме, был аскетом, и, откровенно говоря, неряхой. Поэтому я не очень-то любила ходить к нему в гости... А здесь совсем другое дело! - она уселась за стол и с удовольствием оглядела ситцевые занавески, накрытый вязаным пледом топчан и композиции из сухих веток и трав на стенах. - Думаю, дом на самом деле рад такой хозяйке!
   Ольга, порозовев от удовольствия, накрыла на стол - налила в чашки травяного чая и выставила две баночки варенья из собранных здесь же в Долине ягод. Она просто не могла не противопоставлять эти нехитрые приятные мелочи своей тяжелой, опасной и отдающей безысходностью службе.
   Мария достала из заплечного мешка несколько пузырьков и мешочков.
   - Это основные эликсиры, - пояснила она, расставляя пузырьки на столе в ряд. - На этикетке каждого пузырька написаны показания и дозировка. Но я думаю, что недостаточно просто снабжать тебя лекарствами. Ты должна сама научиться готовить их. Вот, возьми, - она достала из мешка объемистую тетрадь в кожаном переплете, на вид очень старую, с обтрепанными уголками и торчащими вкривь и вкось листами. - Здесь есть карты Долины с указанием мест нахождения всех целебных источников. По каждому источнику имеется справка о составе воды и ее лечебных свойствах. Кроме того, в этой же тетради ты найдешь описание основных лекарственных трав Долины. Сейчас, осенью, эти сведения тебе уже не пригодятся, но за зиму ты должна изучить все это и в мае начать заготавливать сырьё. За описанием трав и способов их заготовки идут рецепты настоев - не забывай, что сочетания одних и тех же трав с водой из разных источников дают совершенно различные эффекты... В общем, думаю, что ты именно та, кому нужно взять на себя обеспечение Хранителей лекарствами и эликсирами.
   - Значит, нас называют Хранителями? - уточнила Ольга, пододвигая к себе тетрадь и заглядывая на первую страницу, где находилась нарисованная вручную карта части Долины начиная от Озера и до первого поселка.
   - Да, старые Хранители не знали ничего о Белом и Красном Глазах, поэтому современными названиями не пользовались, - кивнула Мария. - Первые Хранители появились в Долине примерно сто пятьдесят лет назад. Тогда были найдены Теплые Камни - я не удивлюсь, если с помощью этих самых горных духов - и построены домики-маяки.
   - А может ли такое быть... - Ольга помолчала, собираясь с мыслями. - Возможно ли, что память старых Хранителей каким-то образом передается нам? Мне так многое кажется знакомым в этих местах, но я точно знаю, что никогда раньше здесь не бывала!
   Мария пожала плечами.
   - Я не могу точно ответить тебе на этот вопрос, могу лишь высказать предположение - на основании того, что мне известно. Одним из первых Хранителей был некто по имени Варсонофий, монах и миссионер, который прибыл в Долину, чтобы служить в православном монастыре на берегу озера - обращать местных жителей в так называемую истинную веру. Обладая особым зрением - и характерными светящимися в темноте глазами - он увидел здесь Теней и, естественно, принял их за приспешников Дьявола. Он сражался с ними, как умел - при помощи вил, топоров и факелов, и учил деревенских жителей защищаться от них. Именно его дом находится на островке по дороге к моей пещере. Так вот, этот Варсонофий до того, как стать миссионером, был ученым - теологом и историком, имел большую библиотеку и даже в Долину привез с собой два сундука исторических романов. Ничего не напоминает?
   Ольга слушала ее, округлив глаза.
   - Относительно последнего Хранителя, который жил в этом доме, я могу сказать только то, что он был неряхой и крайне неприветливым субъектом, - продолжила Мария. - Я имела с ним дело всего несколько раз. Он появился внезапно и так же внезапно исчез. Поэтому я не исключаю, что до него здесь жил кто-то, кем могла быть ты, но мне об этом ничего не известно. Я не так давно получила эту Долину под контроль.
   - Знаете, похоже, я не услышала ничего нового для себя, - Ольга изумленно покрутила головой и тихонько рассмеялась. - Я уже давно смирилась с тем, что все, что я считала своей нормальной, обычной жизнью, оказалось бутафорией или дешевой подделкой. Поэтому считать, что в меня переселилась душа какого-то старого Хранителя - да, похоже, для меня это в порядке вещей... Я постоянно удивляюсь тому, как легко мне дается фехтование. Наверняка эти навыки тоже не являются моими. Ну что ж, я очень рада такому положению дел. Если бы мне пришлось учиться сражаться на мечах, так сказать, с нуля, от меня было бы прискорбно мало пользы в ближайшие пару лет...
   - Приятно видеть, что ты воспринимаешь это в положительном ключе, - улыбнулась Мария.
   - С другой стороны - а что мне еще остается... Но разрешите задать еще один вопрос. Какое отношение к происходящему имеют эти записи, сделанные моей рукой в бессознательном состоянии?
   - Какие еще записи? - нахмурилась Мария. Ольга похолодела - она не ожидала, что Марии неизвестно об этом странном явлении, которое, к слову сказать, давно уже оставило Ольгу в покое. Однако она не забывала об этом, как о причине, заставившей ее приехать в Долину, и постоянно ждала и опасалась продолжения этой странной истории.
   Достав с полки тетрадь, Ольга протянула ее Марии и вкратце рассказала историю появления этих записей. Мария слушала ее со все возрастающим напряжением. Перечитав написанные фразы несколько раз, она медленно закрыла тетрадь и уставилась на Ольгу тяжелым взглядом.
   - Я представления не имею, что это может означать, - сказала она таким голосом, что у Ольги зашевелились волосы на затылке и у основания шеи. В этом голосе были уже не лед и огонь, а бескрайняя пустота космоса с миллионами сияющих ледяных игл, летящих сквозь пространство и время и разбивающихся о зрачки наблюдателя.
   Ольга встретила взгляд Четырехглазой двумя алыми сполохами.
   - Что ж, значит, это наше с НИМ дело, - спокойно сказала она, и голос ее дохнул не менее глубокими и жуткими космической пустотой и холодом.
   - Сила твоя велика, - с уважением проговорила Мария, - я вижу это в твоих глазах. Но не переоцени себя, - она поднялась из-за стола. - Ну что же, мне пора возвращаться. Но сначала прими еще один подарок, - она снова порылась в мешке и выложила на стол переносное зарядное устройство и два десятка упаковок пальчиковых батареек по десять штук в каждой. - Зима длинна и тосклива, - улыбнулась она, - и без хорошей книги я никому не пожелаю коротать ее!
   - Спасибо! - восхищенно прошептала Ольга, оглядывая все это богатство. - Мария, вы... вы чудо! - у нее не было с собой бумажных книг, а электронная давно разрядилась, и одним из самых тяжелых побочных эффектов ее отшельничества оказался жуткий голод по чтению. - Мне этого до весны хватит!
   - Пожалуйста, - улыбнулась Мария. - Ну все, доброй тебе зимовки, и да хранит тебя свет! - и она вышла, доброжелательно кивнув на прощание. Ольга вышла проводить ее до края площадки, почтительно поклонилась вслед и поспешила вернуться в домик - порадоваться подарку и немедленно приспособить его к делу.
  

***

   Непривычный к звуку людских шагов, неприрученный, чуткий и сторожкий, как дикий зверь, мир Долины среднего течения Реки долго свыкался с Ольгиным присутствием, но в конце концов перестал настороженно коситься и шарахаться от протянутой руки, подпустил поближе, признал за новой Хранительницей старую хозяйку. Ольга находила все больше и больше потаенных уголков, то неописуемо красивых, таких, что захватывало дух и хотелось оставаться там подольше, то невероятно щедрых - дарящих тому, кто сумеет найти, целые россыпи грибов, ягод и редких целебных трав.
   Ольга принимала эти дары с благодарностью: двигаясь маршрутами обследования и патрулирования, не жалела получаса времени, останавливалась и делала для леса и воды все, что могла - расчищала русла ручейков, освобождала молодую поросль деревьев от мешающих сухих и гниющих останков предшественников. Посланники горных духов - птицы и зверье - постоянно получали от нее нехитрое угощение и в конце концов отблагодарили за заботу особым способом.
   Спустившись ясным и студеным ноябрьским утром на площадку неподалеку от источника, где была устроена "столовая" для местных обитателей, Ольга обнаружила там чудесный подарок: на гранитной плите, на которой она оставляла крошки и крупу для птиц, лежал камешек - с виду это был обычный серый камешек с острыми гранями, будто совсем недавно отколотый от большой глыбы. Но, когда Ольга подобрала его, рука ощутила исходящее от него тепло - как будто камень лежал на жарком солнце, а не на заиндевелом граните. Осколок Теплого Камня, Ключ к маяку Хранителей! Ольга с сияющими глазами выпрямилась, раскинула руки, словно хотела обнять всю Долину, и выдохнула в стылое бледное небо:
   - Спасибо, спасибо вам! Обещаю, я останусь с вами, что бы ни случилось! - и сердцем почувствовала, что Долина поняла и приняла ее благодарность.
   Итак, Долина сама подарила Ольге Ключ-камень, который за два года не смогли найти ни двое Хранителей, ни Четырехглазая. Ольга была горда, но и понимала, что этот дар накладывает на нее дополнительную ответственность. Проблемой ощущалось лишь то, что Ольга не знала, как именно действуют Ключи-камни. От немедленного проведения эксперимента с целью это выяснить ее удержали два соображения: во-первых, она не знала, какой именно это ключ, то есть переносит ли он к маяку или от него, потому испытание следовало отложить хотя бы до тех пор, пока к нему не будет найден парный, по образу зеленых и красных ключей к маякам Теней. Во-вторых, Ольга не была уверена в том, что Ключи-камни, скажем так, многоразового использования, и не хотела в результате эксперимента лишиться единственного имеющегося в ее распоряжении образца. Так что она решила отложить "полевые испытания" ключа до тех пор, пока не найдет еще несколько штук. Однако этот камень стала всегда носить с собой - на всякий случай.
  
   Ноябрь перевалил за середину, и в Долине прочно обосновалась настоящая зима, пока еще малоснежная, но с частыми пронизывающими ветрами, крепкими утренними морозами и редкими искристо-солнечными днями. Ольга пока обходилась своими силами и запасами, но понимала, что скоро будет вынуждена отправиться в лагерь за зимним снаряжением.
   Патрулирование шло своим порядком, ежедневно Ольга проверяла по одному маяку, уделяя время и осмотру источников целебной воды, перечисленных в старинной тетради. Она сразу же перенесла точки их нахождения на свою карту и постепенно обходила эти места, указывая для каждого источника GPS-координаты и беря пробу воды. Именно эта методичная изыскательская работа и изменила ее представления об основной задаче.
   За все время патрулирования маяков Ольге не встретилось ни одной Тени. Конечно, она прекрасно понимала, что это совершенно ни о чем не говорит: на такой огромной площади оказаться в то же самое время в том же самом месте, что и один или даже десяток пришельцев - практически насмешка над законами вероятности. С другой стороны, навещая деревню, где к ней более-менее привыкли, уже не встречали враждебными взглядами и даже начали доброжелательно кивать в знак приветствия, она ни разу не слышала ни об одной внезапной и необъяснимой смерти. Такая видимость спокойствия обнадеживала и пугала одновременно.
   То, что открылось Ольге вскоре, отчасти пролило свет на загадку подозрительного затишья вокруг маяков и в деревне, но вместе с тем и обрушило на ее голову еще огромный тяжелый пласт вопросов.
  

***

   Записав на листе карты координаты очередного источника, Ольга выключила GPS-навигатор, чтобы зря не расходовать заряд батареи, и опустилась на колени перед серебристой живой ленточкой воды, тоненько позвякивающей в обрамлении узорных льдинок. Достав пузырек с притертой пробкой, Ольга подставила его горлышко под пульсирующую струйку родника.
   Стоял один из редких в последнее время солнечных дней, и узкая полоска воды нестерпимо сверкала и разбрасывала радужные искорки. Закрывая пузырек пробкой, Ольга вдруг заметила, что сияние льдистой кромки ложа ручейка стало будто бы приглушенным. По земле заскользили полосы полутени, разом наползли сумерки, повеяло стылым предутренним морозным туманом.
   Ольга, не теряя времени, выхватила из ножен за спиной меч и начала молниеносный разворот, группируясь для отражения атаки, но опоздала на долю секунды: ужасающей силы удар обрушился на нее сверху, и все, что она могла сделать - это попытаться замедлить падение огромного призрачного клинка лезвием своего меча. С высоким, плачущим звоном катана приняла на себя всю ярость удара и едва не вырвалась из руки хозяйки. Ольга отлетела назад, сразу же попыталась вскочить на ноги и перегруппироваться, но поскользнулась на мокрых обледенелых камнях и снова потеряла равновесие. Призрачный противник прочнее встал на ноги и попытался достать Ольгу выпадом. В последний момент отклонившись, она ушла с траектории удара, перекатилась влево и пружинисто вскочила на ноги, сжав рукоять катаны двумя руками. Она была готова.
   Тень показалась Ольге более плотной, более ясно различимой в солнечном свете, чем та, погибшая девушка. Ольга несколько раз отчетливо видела перед собой лицо противника и поражалась выражению ненависти, сквозившему в каждой его черте. Мечник бросался в атаку с неистовой яростью, словно защищая что-то очень ценное, хрупкое, священное. И тут Ольге впервые явилось прозрение, в пылу схватки не облеченное в слова, но отрезвляющим холодом коснувшееся сердца и разума: мечник отчаянно теснил ее прочь от источника...
   Внезапность нападения дала призрачному воину преимущество, которое Ольге никак не удавалось отыграть: все ее действия сводились к обороне, она не могла перехватить инициативу и начать атаковать. Воин-Тень не использовал щит, но был облачен в прочный доспех, и редкие удары катаны, достигавшие его, не наносили урона. При этом его собственный меч - тяжелый двуручный, с широким лезвием, при одном удачном попадании мог бы разрубить Ольгу надвое. Отражение ударов этого жуткого клинка требовало колоссального напряжения. Ольга почувствовала, что выдыхается, откуда-то из живота в грудь ледяной змейкой скользнул страх - или нет, скорее - разочарование: неужели все может закончиться вот так?..
   Ольга отступала к выходу с полянки, под укрытие деревьев, надеясь, что сможет использовать их стволы для уклонения от атак. Двигаясь спиной вперед, она оборонялась, стараясь не тратить слишком много сил, и лихорадочно перебирала возможные способы перехватить инициативу, как вдруг неожиданно почувствовала, что движения ее будто бы что-то сковывает. Воздух вдруг стал тягучим, как патока, руки и ноги двигались в нем все медленнее. Вокруг замерцали фиолетовые искры, меч в движении сверху вниз словно бы врезался в подушку - и, конечно, разрубил ее, но при этом потерял всю скорость и инерцию. Почти утратив способность двигаться, Хранительница беспомощно следила за летящим ей в лицо призрачным клинком, которому фиолетовое облако нисколько не мешало. Повернув в последнем отчаянном усилии голову, Ольга увидела в паре шагов справа силуэт еще одного воина - тот стоял, слегка согнув ноги и вытянув руки вперед, и между ладонями его набухали и вырывались вперед шарообразные облака фиолетового тумана. Магия, новое оружие Теней!..
   Ольга почувствовала, как фиолетовый мороз входит в легкие, проникает в кровь и устремляется к сердцу. Время внезапно замедлилось, между двумя ударами пульса прошло, казалось, не меньше пяти секунд, ей словно бы дали время на последнюю попытку... или на прощание. Ну уж нет, так не пойдет, я ведь обещала остаться с ними... Ольга левой рукой дотянулась до кармана, нащупала Ключ-камень и изо всех сил сжала в кулаке, так, что грани осколка впились в ладонь. Пришедший наконец следующий удар сердца швырнул ее во тьму.
   Ледяные оковы в груди все-таки ослабли, позволив сердцу вытолкнуть, разослать по телу кровь - через многие часы или через доли секунды, кто знает?.. Ольга очнулась и почувствовала, что правая щека ее адски замерзла, все тело ломит, а левую ладонь невыносимо жжет. С трудом приподняв голову, она обнаружила, что лежит на каменной площадке перед входом в домик. Меча при ней не оказалось, зато в левой ладони, покрытой засыхающей кровью, был зажат некогда серый, а теперь ставший рыжим с алыми прожилками Ключ-камень.
  

***

   Ольга неподвижно сидела на полу перед печью и остановившимся взглядом смотрела в открытую дверцу топки. Обмороженная скула и порезанная ладонь ныли и свинцово пульсировали. Язычки пламени прыгали среди аккуратно уложенных поленьев, забирались все выше, разбрасывали по комнате оранжевые отблески, старались заглянуть Ольге в глаза и зажечь в них живые огоньки, но встречали лишь тусклые багровые отсветы.
   Было плохо, по-настоящему плохо.
   Ночь накрыла Долину, за стенами домика свистел ветер, заглушая шум незасыпающей Реки. Ольга сидела на полу уже не меньше часа, ноги затекли, но ей не хотелось шевелиться. С тоскливым недоумением перебирала она в памяти мельчайшие подробности случившегося. Почему она не погибла? - только чудом. Именно чудом.
   Внезапное осознание собственной уязвимости и бесполезности всех усилий подкосило ее. Впервые в жизни она настолько явно убедилась, что страх смерти присущ ей так же, как и любому живому существу. На холодном и прочном клинке появилась первая выщерблина, крошечная трещинка, незаметная, но нарушившая целостность металла. А самым страшным, тяжелым и лишающим самообладания оказалось даже не осознание собственной хрупкости и не страх смерти, а понимание того, что все их усилия, вся их так называемая служба, их гордое звание Хранителей - по сути не стоят абсолютно ничего. Не под силу троим справиться с армией. Не может быть, чтобы Четырехглазые, которых создатель этого мира поставил на его защиту, всерьез полагались на то, что трое обычных людей, пусть и наделенных особыми способностями, смогут перебить всех чужаков, вторгающихся на площади в десятки квадратных километров и вооруженных не только тяжелыми мечами, но и магией, и черт знает чем еще!
   Ольга рывком поднялась на ноги и сморщилась от покалывания в затекших мышцах. С пугающей четкостью в памяти всплыли слова Васи, сказанные в сердцах, в полубеспамятстве на берегу Реки, после смерти брата: "...наше патрулирование - абсолютно бесполезное занятие ... они просто нами пользуются...". Что-то тут не так, где-то определенно есть подвох, обман... Где же привязаны те ниточки, за которые тянет Мария, чтобы направить ничего не подозревающих, правильно настроенных Белоглазых по одной ей понятному пути?
   Ольга села за стол, зажгла фонарь, расстелила на столешнице карту с нанесенными координатами маяков и источников и открыла тетрадь старого Хранителя с описанием мест нахождения родников и свойств воды. Первое, что бросилось ей в глаза - все значимые источники были сгруппированы в окрестностях маяков. Старый Хранитель описал тридцать два целебных источника на территории Долины, из которых двенадцать находились на Ольгином участке патрулирования. И Ольга с удивлением обнаружила - еще больше удивляясь тому факту, что не обратила на это внимания раньше - что все родники отстояли от ближайшего маяка на примерно одинаковое расстояние.
   - Вот оно что, - вслух проговорила Ольга, и глаза ее вспыхнули в полумраке. - Не маяки. Источники... - она не могла четко сформулировать свою мысль, но догадалась, что ухватила решение за самый кончик хвоста, главное - не упустить. Первым, что пришло ей в голову, была мысль обратиться за советом к Марии, но Ольга сразу же отбросила ее: она инстинктивно чувствовала, что не стоит пока посвящать Четырехглазую в свои догадки и делиться первыми выводами.
   Ольга поднялась и заходила по домику, то поправляя посуду на полке, то подкидывая поленьев в печь, и начала рассуждать вслух, удивляясь тому, как хрипло, но воодушевленно звучит ее голос:
   - Вокруг каждого из маяков мы видим источники со сходными свойствами воды. Источники вытекают из недр горы, а это значит, что, возможно, в скальной толще есть места, где Граница является проницаемой - этакие маяки не для всех... И что же у нас получается?.. - Ольга остановилась и кивнула сама себе. - А получается у нас то, что вода прибегает к нам с той стороны! Мы пользуемся свойствами того мира, которые нам использовать не положено. Возможно, именно это и есть фактор нарушения Равновесия... А тамошние жители недовольны таким положением дел и хотят прекратить наши посягательства на силу их мира. Что ж, я их понимаю... Только вот зачем они убивают людей таким образом, зачем им кровь? Это вопрос, это не укладывается в схему...
   Ольга снова вернулась за стол и принялась изучать записи в тетради старого Хранителя. В примечаниях к описаниям свойств воды несколько раз встречались пометки: "Есть странные побочные эффекты. Изучить внимательно!!!", но никаких дополнительных записей после них не появлялось. Возможно, составитель этого справочника просто не успел завершить исследования... Тут Ольгу снова кольнуло непонятное предчувствие, смутное беспокойство: как тетрадь оказалась у Марии? Почему она не отдала ее в свое время Бьёрну? Не означает ли это, что старый Хранитель прекратил исследования не по своей воле? Что, если он слишком близко подошел к разгадке, и Четырехглазые поспешили вмешаться?
   Зрачки Ольги горели в темноте не менее ярко, чем настольный фонарь. Если Мария сейчас могла читать ее мысли и ощущать ее состояние, она наверняка побоялась бы появляться на Теплом Камне...
   - Ну что ж, я получила задание... и предупреждение, - усмехнулась Ольга, бережно закрывая ветхую тетрадь.
  
   На следующее утро Ольга не вышла на патрулирование. Она чувствовала себя неважно и физически - возможно, сказывалось действие фиолетового магического тумана, антидот к которому был ей неизвестен, и морально - за ночь беспокойные мысли не дали ей поспать и часа, и решение, которое родилось из этих тяжелых и тревожных размышлений, давило на сердце гранитной плитой.
   Ольга поднялась, затопила печь и начала перебирать свои вещи, инвентарь и оружие. Часть вещей она спрятала в ларь под топчаном, собрала самое необходимое для дальней дороги в объемистый и удобный рюкзак, остальное сложила в мешки и поставила у выхода. Одевшись по-походному, Хранительница пила чай и дожидалась, когда поленья в печи прогорят. Убедившись, что печь уснула, Ольга взяла мешки, вышла из домика и начала спускаться по запорошенной мелким сухим снегом тропе к месту, где ждала надежно спрятанная в кустах "тойота".
   Двигатель завелся не сразу, из-за чего Ольга пережила несколько неприятных минут: ей совершенно не хотелось проделывать весь путь пешком, а отступать она уже не имела права. Но все же заскучавшая в своем лесном стойле машина сначала недовольно, затем бодро загудела, выбираясь на дорогу.
   Путь до Перевала оказался долгим, ехать пришлось очень медленно - дорога была практически не расчищена, а покрышки на "тойоте" стояли летние, и машину заносило и кидало на обочины. Выехав на относительно чистый участок, Ольга сразу же прибавила скорость - ей хотелось быстрее добраться до места назначения, и без того невеликие запасы решимости и хладнокровия таяли с каждой минутой.
   Знакомая Долина под снежным покрывалом выглядела странно, непривычно и тревожно. Серо-зеленые скалы нависали над молочной рекой ущелья, дыша холодом и зимней печалью. Голые деревья зябко жались к звенящим среди тонких кружевных льдинок незамерзшим ручейкам. Подъехав к воротам лагеря, Ольга обнаружила, что они закрыты, из-под створок на дорогу выбегал полузаметенный снегом след колес. Остановившись у забора, Ольга торопливо заглушила двигатель, выбралась из машины и осмотрела колею. Судя по отпечаткам протектора, это был джип фру Маргариты. Открывать ворота не хотелось. Недолго думая, Ольга перелезла через невысокий забор и направилась в проход между домом администрации и сараем.
   К бревенчатой избушке вела узкая тропинка, прокопанная в глубоком сугробе и вся затоптанная следами, ведущими в обоих направлениях. По мере приближения к крыльцу шаги Ольги замедлялись, а сердце билось все чаще. Последние метры она прошла с трудом переставляя ноги, словно преодолевая течение Реки.
   Вдруг дверь домика распахнулась, и на крыльцо вышел Бьёрн в куртке нараспашку, без шапки и с канистрой в руке. Ольга с замиранием сердца вгляделась в его осунувшееся лицо, заросшее щетиной, в бескровные губы и сумрачные провалы глаз. Увидев Ольгу, он резко остановился и даже отшатнулся назад, будто налетев на преграду. Ольга тоже замерла на месте, удары сердца словно слились в сплошной гул, разрывавший грудную клетку.
   Бьёрн несколько мгновений молча смотрел на нее, зрачки его наливались багровым предгрозовым свечением. Наконец он набрал в легкие воздуха, как перед криком, но задержал дыхание, с шумом выдохнул и сказал только:
   - Приехала, значит...
   - Привет, - пробормотала Ольга. По загривку вдруг прокатилась морозная волна - как предчувствие смертельного удара.
   Бьёрн аккуратно поставил канистру на крыльцо и медленно выпрямился.
   - Какого черта ты не показывалась так долго? - интонации знакомого голоса сковывали, как предутренний январский мороз, и Ольга чувствовала за этим ледяным барьером с трудом сдерживаемую силу, ярость, которая вот-вот разорвет оковы, лед разлетится сверкающими осколками, и тогда - берегись, чтобы острая грань одного из них не пробила тебя навылет.
   - Сначала я обустраивала лагерь, - тихо ответила она, отводя глаза, - потом занималась составлением карты. Я собиралась приехать, когда обследование местности будет завершено, - она и сама понимала, как нелепо и жалко звучит ее объяснение.
   Бьёрн шагнул в сторону и вцепился в перила крыльца. Постояв так несколько секунд, он резко обернулся к Ольге. Увидев его глаза, она непроизвольно отступила на шаг назад.
   - Три с лишним месяца! Ты хоть понимаешь, что мы с Васькой передумали за это время?.. Ты обещала приехать, когда найдешь место для лагеря... Мы дважды выезжали тебя искать! Но найти Белоглазого на площади в сорок квадратных километров даже двоим Белоглазым оказалось не под силу! Ты хорошо спряталась, молодец... - Бьёрна затрясло. - Васька плакал. А я... - он снова отвернулся и медленно выдохнул.
   - Прости, - прошептала Ольга и шагнула к Бьёрну. Тот, хотя и смотрел в сторону, заметив ее движение, отшатнулся, как от удара.
   Не двигаясь и не дыша, не обращая внимания на боль в прокушенной губе и отвратительный привкус железа во рту, Ольга смотрела на человека, дороже которого у нее не было на свете - и умирала вместе с ним. Раз за разом, день за днем. Сколько дней в трех с лишним месяцах?.. Сколько еще...
   Да, она прекрасно знала, что сделала. Она знала, для чего она так поступила. Она знала, что это было правильно. Но от этого было не легче.
   - Да, Бьёрн, - сказала она еле слышно и отступила на шаг назад. - Я не железная. Я не холодный, прочный и безупречный клинок. Я боялась приезжать. Я не была готова, - голос ее предательски задрожал, - и я вижу, что и сейчас я еще не готова...
   Бьёрн медленно повернулся к ней.
   - Я тоже не готов, - он как-то растерянно улыбнулся и протянул к ней руки.
   Ольгу словно подхватило и бросило вперед диким, вольным и неудержимым течением. Рукавицы полетели в снег, горячие ладони Ольги обхватили лицо Бьёрна, словно пытаясь растопить ледяные иглы седины, блестевшие на колючих щеках.
  

***

   - Напоминание о самом страшном моменте в моей жизни, - шепотом проговорила Ольга, осторожно проводя пальцами по серебристому двойному шраму на боку Бьёрна. В ответ коснувшись следа от ранения на правой руке Ольги чуть ниже плеча, Бьёрн заглянул ей в глаза и печально сказал:
   - А моим самым жутким кошмаром были предыдущие два месяца. И особенно последние две недели - после второй попытки тебя разыскать...
   - Прости. Прости... - Ольга виновато уткнулась носом ему в плечо. - Но я ведь верила Марии, и сама я тоже чувствовала какую-то опасность. Я ведь знала, что так будет...
   - И все равно так оно и вышло, - улыбнулся Бьёрн. - Одно из двух - или мы совершили что-то очень плохое и вскоре за это поплатимся, или... от судьбы не уйдешь.
   - Знаешь, - Ольга приподнялась на локте и посмотрела Бьёрну в лицо сверху вниз, - в последнее время я как-то не очень доверяю Марии. Во всяком случае, не во всех вопросах. Да и вообще - пошла она к чёрту... - она снова улеглась и опустила голову Бьёрну на грудь, слушая размеренный стук сердца - такой родной, такой умиротворяющий.
   - Рад это слышать, - Бьёрн улыбнулся и погладил ее по волосам.
   Ольга вдруг напряглась и притихла.
   - О чем думаешь? - обеспокоенно спросил Бьёрн.
   - Я ведь приехала не для того, чтобы остаться, - горестно прошептала Ольга. - Теперь все станет еще сложнее...
   - И ты жалеешь?
   - Да ни в коем случае. Просто... А, да ладно. Обо всем грустном - потом.
   - Правильно, - Бьёрн крепче прижал ее к себе.
   Ольга еле слышно вздохнула и закрыла глаза, словно пытаясь запечатать и сохранить под сомкнутыми веками мгновение, в котором она сейчас находилась.
   - Как же хорошо, что ты приехала, - тихо сказал Бьёрн. - Знаешь, по-моему, я начинал сходить с ума. Мне всюду мерещился твой голос. Я подумал, что ты умерла и стала частью Долины.
   - Я не хотела такого, - простонала Ольга - Прости меня, прости...
   - Я понимаю тебя. И конечно, я не могу обижаться на тебя. Так уж получилось. Наша судьба... - Бьёрн замолчал, подбирая слова. - Я хочу сказать, что мы играем по правилам, которых нам толком никто не объяснил. И поэтому неудивительно, что иногда действуем вслепую и ошибаемся. А цена ошибки в этой игре... - он замолчал.
   - А цену мы тоже не знаем, - закончила за него Ольга. - Поэтому я и не собираюсь думать о том, к каким последствиям это может привести.
   - Ты - мой маяк, - выдохнул Бьёрн. - Ты мой Теплый Камень! - и он прижал Ольгу к себе так, что у нее перехватило дыхание. - Не верю, что последствия могут быть плохими! Не верю, не может такого быть!
   - А ты - мой маяк, - отозвалась Ольга, - и я обязательно вернусь к тебе, куда бы меня ни занесло...
   - Лучше бы тебя никуда не уносило, - вздохнул Бьёрн, - но я уже понял, что рассчитывать на это не приходится. Но ты хотя бы несколько дней побудешь с нами?
   - Конечно, - улыбнулась Ольга, - во-первых, я приехала отчасти по делу, во-вторых, я так соскучилась и по тебе, и по Ваське, и даже по фру Маргарите, что у меня просто не найдется сил уехать сразу.
   - Это просто отлично, - Бьёрн коснулся губами Ольгиного виска, - кстати, Вася скоро вернется. Пора заняться печью и обедом, - он сел и начал натягивать водолазку, но Ольга успела увидеть относительно свежий шрам, который спускался на спину от правого плеча.
   - Откуда это? - быстро спросила она, касаясь шрама рукой.
   От прикосновения Бьёрн вздрогнул, обернулся и перехватил Ольгину руку.
   - Как током бьет, - улыбаясь, проговорил он и поднес ее ладонь к губам.
   - И все-таки - откуда шрам? - настойчиво спросила Ольга, садясь. - Когда ты его получил?
   - Три недели назад, - неохотно ответил Бьёрн, - причем все вышло так странно... На меня напали достаточно далеко от маяка. Я просто наклонился к источнику набрать воды - и получил удар по спине.
   - У источника? - напряженным голосом переспросила Ольга. - У какого?
   - Я покажу тебе на карте, - ответил Бьёрн, с удивлением глядя на Ольгино встревоженное лицо, - примерно на середине пути между третьим и четвертым маяками. А что?
   - Со мной недавно - точнее, вчера - произошла одна нехорошая вещь, - медленно проговорила Ольга. - Она как раз имеет отношение к источникам... А до этого меня навещала Мария. И говорили мы с ней опять-таки об источниках... Но я расскажу подробнее, когда придет Вася, чтобы не повторять дважды.
   - Хорошо, - сказал Бьёрн и отвернулся, пряча беспокойство в глазах.
   - Куда пошел Василий? - поинтересовалась Ольга, застегивая рубашку.
   - К пятому маяку, - отозвался Бьёрн, возясь с печкой. - Он в последнее время постоянно вызывается в патрули в том направлении...
   Ольга горестно и виновато вздохнула, натягивая брюки, потом подняла с пола куртки - свою и Бьёрна - и повесила на гвоздь у входа, подобрала и поставила у стены брошенный у порога рюкзак, взяла с табурета свой свитер, но не стала надевать, а накинула на плечи. Бьёрн искоса смущенно наблюдал за этими действиями.
   - Васька должен вот-вот вернуться, - заметил он. - И я очень надеюсь, что он не возвращался полчаса назад...
   Ольга прыснула.
   - Да уж, Василию не следует становиться свидетелем подобного безобразия, он же у нас бывший православный миссионер...
   - Что-о-о?! - Бьёрн с чайником в руке изумленно повернулся к ней.
   - А, потом расскажу, - отмахнулась Ольга. - Это очень интересная история, и хотя мне ее поведала все та же Мария, в этом я склонна ей верить.
   За порогом домика - со стороны Реки, а не от ворот - послышались шаги, кто-то затопал по крыльцу, стряхивая снег с обуви, и в домик ввалился запорошенный снегом Василий, держа в руке Ольгины рукавицы.
   - Там во дворе рукавицы чьи-то... - начал он и увидел Ольгу. Многострадальные варежки полетели на пол. Вася застыл на месте, и только губы его кривились то ли в улыбке, то ли в гримасе боли.
   - Аааауууу! - заорал он наконец и бросился на Ольгу. Стиснув ее в объятиях так, что стало невозможно вздохнуть, он приподнял ее и закружил по комнате, сшибая табуреты. Бьёрн кинулся к этому живому смерчу и остановил на полном ходу в опасной близости от стола, крепко обхватив обоих руками. Трое застыли, обнявшись, глаза в глаза, и алые потоки пламени из их взглядов сплетались, подпитывали друг друга, сливались в лучистый огненный шар, их собственное маленькое Солнце.
  
   Ольга говорила не один час, рассказывала о Теплом Камне, о ремонте домика, о маяках, о визите Марии и старой тетради, показывала свои карты и записи старого Хранителя. Рассказ о нападении у источника заставил обоих ее напарников стиснуть зубы и сжать кулаки. Бьёрн на пару минут застыл и замолчал, а Василий, немного опомнившись, забросал ее вопросами о магическом фиолетовом тумане. Ольга в очередной раз восхитилась живостью и научной цепкостью его ума. К слову, на историю о первом Хранителе Варсонофии Василий отреагировал спокойно, только сел очень прямо и слегка кивнул.
   - Я подозревал что-то в этом роде, - сказал он. - Это многое объясняет, и я рад, что мои догадки обоснованны. Правда, хотелось бы найти и какие-то материальные или документальные подтверждения. По возможности наведаюсь на Теплый Камень, обыщу домик более тщательно. А еще можно сделать запрос в архив в Горно-Алтайске или Бийске и просмотреть документы по здешней миссии...
   Ольга и Бьёрн переглянулись.
   - Ты только послушай его, он уже говорит как профессор! - восхитилась Ольга.
   - Да отстань ты! - Вася смущенно заулыбался.
   - Теперь я знаю, как я буду его именовать, когда он будет уж слишком... Выпендриваться? Выкаблучиваться? - прыснул Бьёрн. - Преподобный отец Варсонофий, извольте успокоиться, усмирите вашу гордыню молитвой! - Ольга покатилась со смеху, а Вася показал Бьёрну кулак, безуспешно пытаясь напустить на себя суровый вид.
   - Теперь расскажите, что у вас тут творилось, - отсмеявшись, попросила Ольга.
   Бьёрн вкратце описал, как они жили эти три месяца: рутинное патрулирование, стычки с Тенями, которых было особенно много сразу после Ольгиного отъезда - а ближе к зиме все опять стало относительно спокойно, и Тени встречались уже не группами, а чаще всего поодиночке, и все реже и реже - в последние десять дней не было замечено ни одной.
   - Думаю, они понимают, что по снегу их легко выследить, и поэтому перестали отходить далеко от маяков, - подытожил Бьёрн. - Поэтому мы сократили время патрулирования и занялись другими делами. Вася засел за учебники, я тоже наконец-то смог заняться монографией... Отец требует к весне вторую главу.
   - Ого, - уважительно протянула Ольга. - Пожалуй, мне тоже надо заняться какими-нибудь научными изысканиями - просто чтобы не выглядеть бледно на вашем фоне!
   - Можешь заняться гидрологией! - ухмыльнулся Василий, указывая на тетрадь с описанием источников.
   - Кстати, это неплохая мысль! - одобрила Ольга. - Бьёрн, раздобудешь мне книги?
   - Конечно, - кивнул тот. - Вот как раз и будет для тебя повод заехать к нам...
   - Или нам навестить тебя! - добавил Василий. - Ты ведь покажешь нам свой Теплый Камень?
   - Обязательно, - кивнула Ольга. - Я в числе прочего именно за этим и приехала. Я составила карту маяков и источников с координатами, потом покажу вам свою базу - на тот случай, если кто-то посчитает необходимым заменить меня на том участке.
   - Заменить? Почему... Ты о чем? - Бьёрн впился взглядом в ее лицо - хотя Ольга еще не приступила к изложению своего плана, он уже уловил изменение интонации.
   Ольга вздохнула. Она знала, через что ей сейчас предстоит пройти, и усилием воли старалась вообразить себя тем самым холодным и прочным клинком. Собравшись с духом, она будто шагнула в пропасть.
   - Я собираюсь на ту сторону, - заговорила она, стараясь не делать пауз, не давая ошеломленным напарникам вставить слово. - Я считаю, что попытки истреблять и изгонять Теней абсолютно бессмысленны, пока мы не понимаем, зачем они переходят Границу... Зачем лезут в наш мир и убивают людей. Три человека не способны сдержать армию, значит, нам нужно искать другие способы это прекратить.
   - Что?.. - еле слышно спросил Вася. И замолчал.
   Домик затопила тишина, душная и отвратительная, как запах крови. Обволокла, поглотила троих сидящих за столом. Выпила жизнь и тепло из скрещенных взглядов.
   - Я должна разобраться, - тихий срывающийся голос с трудом прорезал в пологе молчания дыру с неровными краями.
   - Оля... Да ты о чем вообще? - с трудом выговорил Василий, скривившись, как от боли. - Как ты собралась туда попасть? А там... Там же... Чёрт! Тебя что, Мария недостаточно напугала?!
   - Я пришла отчасти и за этим, - спокойно сказала Ольга. Она уже взяла себя в руки - хотя бы внешне. - Бьёрн, дай мне, пожалуйста, пару Ключей-камней.
   Бьёрн не отреагировал. Он сидел, молча уставившись в стол перед собой, бледный и страшный, еще сильнее осунувшийся буквально за пару секунд.
   - Ну что ты молчишь? - прошептала Ольга, чувствуя, как в жуткой тишине ее решимость начинает ветшать и расползаться, как отсыревшая ткань. Бьёрн медленно поднял на нее взгляд. Зрачки полыхали лесным пожаром.
   - Не... пущу... - невнятно выговорил он, с трудом разомкнув челюсти.
   - Что значит - не пустишь? - возмутилась Ольга. - Ты не согласен с моими выводами? Не согласен, что решение проблемы по эту сторону границы нам не найти?..
   - Чёрт! - заорал Бьёрн, грохнул кулаком по столу и вскочил с места, уронив табурет. - Да ты просто сумасшедшая! - он оперся руками о столешницу и наклонился к Ольге. - Не пущу тебя одну, даже не думай! Или мы идем вдвоем, или не идет никто! Дьявол, да я запру тебя в бане и окно забью досками! Или пусть придет Мария и сама с тобой разбирается! - отскочив от стола, Бьёрн сжал кулаки и уставился в окно, словно высматривая там, не идет ли Четырехглазая.
   Ольга резко встала, подошла к Бьёрну и осторожно положила руку ему на локоть.
   - Бьёрн, Бьёрн, - голос ее звучал тихо, но твердо, - ты сам не понимаешь, что говоришь. Не надо звать Марию, ни к чему она нам. Сядь, пожалуйста, и послушай меня, - она подняла с пола табурет и потянула Бьёрна за рукав к столу.
   Бьёрн механически сел и положил перед собой на столешницу сжатые кулаки. Ольга села напротив и накрыла его руки ладонями.
   - Я понимаю тебя, - тихо сказала она, - я помню, как меня напугали слова Марии о том, что ты собираешься на ту сторону, чтобы искать Анну... Я не хотела бы быть сейчас на твоем месте. Но и ты меня пойми, - она вздохнула и помолчала, собираясь с мыслями. - Я не могу иначе - уже не могу, после всего, что я узнала, видела и пережила. Я, возможно, не та, кем себя считаю. Вернее, точно не та... Я сама не знаю своих возможностей. Подозреваю, что я намного сильнее, чем кажусь тебе... и себе. Это одна из причин, по которым именно я должна идти через Границу. Вторая причина... Именно со мной взаимодействуют так называемые горные духи, а может, это сама Долина мне помогает. Мария сказала, что Земля, или физическая основа - общая для обоих миров. Значит, я и на той стороне могу рассчитывать на ее поддержку. Ведь никому из вас за два года никакие вороны или суслики не оказывали помощь? А мне - уже трижды. И не забывайте, что один раз они уже совершенно точно спасли мне жизнь, когда принесли Ключ от Теплого Камня. И наконец, третья причина - та, по которой я должна идти одна. Мы слишком маленькая стая, - Ольга покосилась на Василия и увидела, что он вспомнил их давний разговор и сокрушенно кивнул, соглашаясь. - Ты, Бьёрн, ее вожак. Тут ты спорить не будешь?.. Ты учишь новичков фехтованию, ты больше всех нас знаешь о происходящем здесь. Ты ничего от нас не скрываешь, в отличие от... В общем, ты не имеешь права так собой рисковать. А Вася... - Василий вскинулся и с надеждой посмотрел на нее, но Ольга покачала головой. - Я не могу и тебя взять с собой. Если мы не вернемся оба... - она замолчала.
   Василий печально кивнул.
   - Волк без стаи жить не сможет, - тихо сказал он.
   Бьёрн с минуту молчал, глядя на Ольгу, на дне его зрачков рассыпались и остывали угли пожарища. Наконец он коротко вздохнул и глухо произнес:
   - Я понял тебя.
   - Оля права, Чужой, - подал голос Василий. - Я согласен с ней, хоть это и чертовски тяжело. Тяжело, страшно... - он закрыл лицо рукой. - Но ты сам подумай. Мы все и на этой стороне постоянно рискуем жизнью. Мы ведь с тобой, Оля, уже попрощались после того, как не смогли найти во время второго похода. А по сути - мы должны были бы попрощаться с тобой навсегда уже в тот день, когда ты выехала за ворота турбазы. С этого момента и следующие три с половиной месяца...
   - Сто шесть дней, - глухо пробормотал Бьёрн.
   - Вот видишь, он дни считал, - Василий с какой-то взрослой, отеческой заботой глянул на старшего напарника. - Сто шесть дней мы не знали, жива ли ты. И ты не знала, живы ли мы. Так уж с нами вышло. Поэтому лично мне не намного легче будет знать, что ты просто вернулась на свой Теплый Камень и ходишь на патрулирование одна. А так, глядишь, и правда найдешь там какие-то ответы...
   - Хищник... Варсонофий чертов... - сдавленно проговорил Бьёрн и, скривившись, как от зубной боли, искоса глянул на Василия. - Не умничай. Я же сказал - я все понял... Не надо снова и снова резать по одному и тому же месту... - он поднялся, подошел к шкафу и достал маленький мешочек. Вытряхнув на ладонь его содержимое, он вернулся к столу и положил перед Ольгой зеленый и красный Ключи-камни. - Вот, забирай. У нас осталось еще два зеленых и один красный. Как думаешь, не стоит ли условиться, что если ты через какое-то время не объявишься, кто-то должен будет пойти за тобой?
   - В целом мысль верная, - задумчиво протянула Ольга, в душе радуясь, что Бьёрн понемногу настраивается на деловой лад, - но поскольку невозможно предугадать, сколько времени мне понадобится на исследование того мира, то и устанавливать себе срок для возвращения я не хочу. Ключей-то у нас мало, а если я вернусь, и понадобится снова уйти?
   - Надеюсь, там ты сможешь найти их больше, - заметил Бьёрн.
   - Если найду в достаточном количестве - обязательно приду, хотя бы просто для того, чтобы проверить, как это работает, ну и чтобы вы не волновались! - Ольга с облегчением улыбнулась, ощущая, как тоскливая, гнетущая атмосфера сменяется сосредоточенной, деловой и, как всегда у них бывало раньше при обсуждении вопросов их службы, немного театрально-комиксово-супергеройской. Она и в самом деле до определенного момента ощущала себя героиней какого-то подросткового фантастического фильма, в реальность сюжета которого можно было до конца поверить, только зажимая руками рану, из которой хлещет кровь твоего товарища, или заглядывая в остановившиеся глаза, которые покидает отнятая тобою жизнь.
   За обсуждением снаряжения, которое следует взять с собой, и анализом тех крупиц информации о другой стороне, которые очень редко и неохотно роняла Мария, прошло еще не меньше часа. Стемнело, снаружи разыгралась настоящая метель, от ветра стены домика вздрагивали, под крышей что-то поскрипывало и посвистывало.
   - Когда ты планируешь выступать? - спросил Бьёрн, подводя итог.
   - Думаю, через пару дней, - пожала плечами Ольга. - Не то чтобы я сильно торопилась, вряд ли день-два сыграют такую уж важную роль. А я... соскучилась и хочу побыть с вами. Сходить на патрулирование, как в старые времена. Вася, давай прогуляемся с тобой до второго и третьего маяков и заодно заглянем на Теплый Камень - туда ведь можно сейчас пройти?
   Василий вопросительно глянул на Бьёрна.
   - Идите уж, - вздохнул тот, - собрались тут, понимаешь ли, двое старых Хранителей, плести интриги у меня за спиной...
   - С тобой я тоже хочу сходить, - быстро сказала Ольга, - поучишь меня искусству выживания в зимних условиях.
   - Обязательно, - отозвался Бьёрн, - хотя, насколько я сужу по твоим рассказам, ты и без меня прекрасно со всем справляешься. Одна восстановила домик... - он изумленно покрутил головой, - это, пожалуй, в твоем рассказе показалось мне самым неправдоподобным! - все трое рассмеялись.
   Тут Василий протяжно зевнул и прикрыл рот рукой.
   - Прошу прощения у присутствующей здесь дамы, - нараспев басом сказал он, видимо, предполагая, что именно таким голосом должен говорить православный миссионер, - но сил моих нету более бороться с искусом сна... Короче, пойду я спать. Фру Маргарита просила меня присмотреть за печью, чтобы дом за сутки не выстыл. Поэтому я пошел ночевать в дом администрации, а ты как раз займешь мою лежанку, - он поклонился Ольге, кивнул Бьёрну, набросил куртку и нырнул в сумрачную круговерть метели.
   - Ох, Васька, - вздохнул Бьёрн, - просто золотой человек. Иногда сущий ребенок, а иногда - как будто старше меня лет на двадцать... - он обошел стол, сел на пол у Ольгиных ног и положил голову ей на колени. - Ни о чем его фру Маргарита не просила...
   - Да я понимаю, - Ольга со вздохом наклонилась к нему.
  

***

   К утру метель стихла, оставив после себя волнистые сверкающие покрывала пушистого снега. День обещал быть солнечным, и Василий, помимо охотничьих лыж и снегоступов, снабдил Ольгу горнолыжными очками с поляризующими стеклами.
   - В такую погоду можно серьезно повредить зрение, - пояснил он, - если весь день смотреть на эту красотищу, - сугробы сверкали так, что невозможно было толком приоткрыть глаза. - Как в такую погоду разглядеть Теней - если честно, ума не приложу. Будем ориентироваться на следы.
   Ольга осваивала искусство ходьбы на снегоступах и лыжах - по очереди. Скорость передвижения в обоих случаях была просто удручающей. Василий необидно посмеивался и очень толково и понятно подсказывал ей, как лучше двигаться, так что уже на полпути к Теплому Камню Ольга перестала чувствовать себя как кошка с прилипшими к лапам кусочками скотча.
   Река, огибающая остров с Теплым Камнем, почти полностью покрылась льдом, но посередине русла все-таки темнела полоска незамерзшей воды, слишком дикой и вольной, чтобы надеть ледяные оковы. Перебросив с берега на остров два бревнышка, Ольга и Вася осторожно перебрались через речушку. Ступив на островок, Ольга удивленно огляделась по сторонам: снега здесь было намного меньше, чем казалось с другого берега, он был весь истоптан звериными следами. Василий опустился на колени и внимательно осмотрел отпечатки лап.
   - Ничего себе сборище устроили, - покачал он головой, - кого тут только не было... Надо будет сюда какой-никакой еды подкинуть. Похоже, здесь у них зона перемирия, друг друга не едят, а есть-то хочется...
   Старый дом на острове встретил Хранителей приветливым, уютным скрипом дверных петель и неожиданным теплом внутри. Ольга вошла в маленькую комнатку, осмотрелась - и заулыбалась от радостного чувства узнавания. Ее домик-маяк выглядел, конечно, по-другому, но все-таки что-то неуловимое придавало и этой нетопленной, пыльной избушке ощущение родного, надежного и безопасного пристанища.
   Василий, судя по всему, чувствовал то же самое. Он подошел к столу, оперся на него руками и застыл, глядя в запыленное оконце, которое было снаружи закрыто ставнями, но он смотрел сквозь стекло так внимательно, словно бы видел за ним не рассохшиеся доски, а тот кусочек Долины, за которым каждое утро наблюдал в это окно его предшественник. Ольга тихо присела на топчан. Василий медленно обернулся, подошел к печи, снял рукавицу, коснулся кирпича над топкой. Подошел к двери, провел ладонью по косяку. Вышел на крыльцо, постоял там пару мгновений, затем вернулся в домик и неожиданно машинально перекрестился, глядя в правый угол избы. Ольга изумленно уставилась на него, но Василий нисколько не смутился и все так же молча знаком попросил ее встать. Опустившись на колени, он пошарил под лежанкой и вытянул из дальнего угла покрытый пылью ящичек. Осторожно подняв и поставив его на топчан, он наконец посмотрел на Ольгу. Глаза его светились и переливались всеми оттенками красного света - от огненного до малинового.
   Бережно открыв крышку, Василий тихо, но резко вдохнул, на мгновение замер в нерешительности, потом осторожно вытащил из ящичка толстую тетрадь и несколько сложенных листков ветхой коричневой бумаги. Руки его задрожали.
   - Это же... - Василий посмотрел на Ольгу с совершенно безумным выражением лица, - это же мои записи, получается! - лицо его побледнело, он дышал неровно, со всхлипами, уставившись на тетрадь, как на бесценный подарок или на ядовитую змею, словно боясь держать ее в руках - но и боясь выпустить.
   Ольга осторожно забрала у него тетрадь, преодолевая легкое и, похоже, не вполне осознанное сопротивление.
   - Унесем это в лагерь и изучим, - сказала она мягким, успокаивающим голосом. Василий вздрогнул, потряс головой и беспомощно улыбнулся.
   - Если честно, я просто обалдел! - сказал он озадаченно. - Мы столько раз осматривали эту избушку, и я ни разу почему-то не догадался залезть поглубже под лежанку! А сейчас меня как будто что-то толкнуло... И это ты видела? - я вошел и машинально перекрестился на красный угол, как делают все православные в своем доме! И это притом, что моя семья сроду не была такой уж верующей. Видимо, моих предков Варсонофий не убедил... - Василий усмехнулся и наконец стал походить на себя прежнего.
   - Странно, правда? - задумчиво проговорила Ольга, - живешь-живешь и вдруг узнаешь о себе что-то такое...
   - Еще бы не странно, - протянул Василий, - осталось только еще и свой портрет найти, чтобы уж совсем свихнуться... В церковном облачении! - он заулыбался уже совсем как прежний Вася, и Ольга с облегчением улыбнулась в ответ.
   - Да уж, теперь у тебя еще больше стимулов начать раскопки в архивах! Кстати об архивах... - Ольга виновато вздохнула - она собиралась завести разговор на тяжелую для товарища тему. - Васенька, расскажи мне, пожалуйста, побольше об Анне. Я ведь собираюсь на ту сторону, значит, буду там ее искать, и значит, мне нужно как можно больше информации. Расскажи мне всё, что может мне помочь, - она заметила, что Василий разом помрачнел, и сочувственно положила руку ему на плечо.
   - Спасибо, что собираешься искать ее... И что понимаешь меня, - тихо сказал Василий, садясь на топчан. - Сейчас покажу тебе фотографию, - он достал из кармана телефон, который был бесполезен здесь как средство связи, но уже привычен и практически незаменим как средство хранения необходимых изображений. Включив устройство, Василий полистал снимки, нашел нужный и на несколько мгновений замер, глядя на экран с печальным и строгим выражением лица, затем протянул телефон Ольге.
   На фото, сделанном, судя по всему, погожим летним вечером, Ольга увидела крыльцо хорошо знакомого ей седьмого домика и сидящую на нем женщину лет тридцати пяти - сорока с коротко остриженными рыжими волосами. Анна сидела, поджав под себя одну ногу, и держала на коленях тренировочный меч. Лицо ее было усталым, но довольным, глаза лучились юмором, мудростью и бесконечной добротой.
   Ольга застыла, как будто получив пригоршню снега за шиворот. Лицо Анны... Она вглядывалась в нечеткий снимок, сделанный при плохом вечернем освещении, и отчетливо понимала, что лицо Анны ей знакомо - очень хорошо знакомо.
   - Я знаю ее, - прошептала она.
   Василий вздрогнул и схватил ее за руку.
   - Откуда? Где ты с ней встречалась?
   - Я... не знаю. Не помню, - теперь настал черед Ольги смотреть на Васю совершенно безумным взглядом. - Я просто точно видела это лицо... И не просто видела! Она была моей близкой знакомой, это совершенно точно. Когда я смотрю на нее, мне становится так тепло, как будто... - Ольга запнулась - у нее перехватило дыхание.
   - Я чувствовал то же самое - такое тепло, - тихо сказал Вася. - Точнее, мне не казалось, что я ее знал раньше. Но рядом с ней я чувствовал себя, как... - он тоже запнулся, подбирая слова, - ну, как зимой, в метель или в мороз у печки. Понимаешь?
   - Понимаю, - улыбнулась Ольга. - И как же я теперь тебе сочувствую... Я и раньше сочувствовала, но сейчас... Да у меня бы на твоем месте сердце разорвалось. Я обязательно найду ее, Васенька. Обещаю, - и она порывисто обняла напарника, уже не сдерживая слезы. Василий прижал ее к себе и тихо всхлипнул.
   Ольга не понимала, что с ней происходит. Ее охватила такая тоска, как будто эта пропавшая Анна была ее настоящей матерью - или сестрой, или дочерью, или кем-то еще, бесконечно родным, незаменимым. Высвободившись из Васиных объятий и вытирая глаза, она заметила, как и он украдкой, совсем как мальчишка-подросток, который боится показать свою слабость, хмурит брови, стараясь скрыть капельки на ресницах и покрасневшие веки, и задохнулась от щемящего чувства сопереживания. Дальнейший их путь - к маякам и назад в лагерь - они проделали, практически не произнося ни слова, но чувствуя присутствие друг друга уже не просто как напарники, связанные крепкой дружбой и глубокой взаимной симпатией, а как брат и сестра, двойняшки, которые ощущают и боль, и радость друг друга и делят все чувства на двоих.
   Бьёрн выслушал их рассказ, хмурясь и постукивая пальцами по столу. Тетрадь он бережно взял в руки, но пока не стал открывать и отложил в сторону.
   - Видишь, какая вырисовывается система, - сказал он Ольге, - я только сейчас подумал - а почему мы раньше ни разу не удосужились показать тебе фотографию Анны? Да, я знаю, ты скажешь, что не хотела лишний раз расстраивать Васю. Поэтому и не заговаривала о ней. А мы не считали, что тебе может понадобиться ее изображение. Кстати, вот это уже неверно. Когда ты начала самостоятельно выходить на патрулирование, ты могла совершенно случайно наткнуться на нее где-нибудь, поэтому вполне логично было бы показать тебе ее фотографию. Но нам это почему-то в голову не пришло! Итак, что получается? Ты узнаешь, что являешься перерождением одного из старых Хранителей. Находишь свой дом, получаешь свою тетрадь. Узнаешь, что и Вася является таким перерождением, сообщаешь ему об этом. Заметь, ты сообщаешь, а не Мария, которая почему-то пришла к тебе и сама все рассказала, отдала очень полезную вещь, а с нами такой информацией не делилась. Далее. Васька идет в свой дом и находит свою тетрадь. Ты просишь показать фотографию Анны и неожиданно понимаешь, что она тебе хорошо знакома, но ты не помнишь, откуда. Да уж, - Бьёрн вздохнул и провел рукой по лицу, - звучит как бред сумасшедшего. Что это нам дает?
   - Пока - ничего, - пожала плечами Ольга, - кроме кучи новых вопросов.
   - Ну, мы еще не просмотрели тетрадь, - вмешался Василий, - ох чёрт, как это все-таки странно звучит - мою тетрадь! - он подтянул к себе упомянутый артефакт и осторожно раскрыл на первой странице. - Ничего себе!..
   - Что там? - нетерпеливо спросила Ольга, пытаясь заглянуть в тетрадь.
   - Я ведь был историком, - медленно проговорил Василий, поднимая глаза на Бьёрна, - а судя по всему - еще и этнографом. И это, похоже, материалы моих полевых исследований. "Исследование о ложных божках местных, горными духами именуемых, и заблуждениях греховных, кои с пути истинного местных жителей сбивают и Слова Божиего восприятию препятствуют".
   - Исследование о горных духах! - Ольга восхищенно уставилась на Васю. - Преподобный Варсонофий, как вовремя мы тебя нашли!
  
   Тетрадь сохранилась гораздо хуже, чем та, которую Мария принесла Ольге, поэтому было принято решение переписать ее содержимое в новую. Василий медленно разбирал выцветшие строки и читал вслух, а Ольга и Бьёрн по очереди записывали. До того, как Вася взмолился: "Отпустите батюшку, ироды, глаза-то не казённые...", им удалось переписать примерно треть. То, что они при этом успели узнать о горных духах, привело их в восторг. Описания разных странных существ, причудливые истории их появления, иерархия духов и роль каждого из них в жизни Долины...
   - Самое странное - я уже три года собираю тут фольклор, и ни разу не слышал ничего подобного! - изумлялся Бьёрн. - Как так вышло, что сто лет назад система верований у местных жителей была одна, а сейчас - совсем другая!
   - Думаю, без Четырехглазых и тут не обошлось... - пробормотала Ольга и поежилась от ощущения ледяного взгляда в затылок.
   - Будь осторожна, - сказал Бьёрн, заметив, как у нее вспыхнули и снова погасли зрачки.
   - Буду, буду, - улыбаясь, отмахнулась Ольга. - И другим советую, особенно некоторым! А теперь давайте все-таки отдохнем. Завтра сходим к четвертому и пятому и продолжим читать. Теперь, пока не дочитаем, я не уйду! Но это не значит, - погрозила она пальцем Василию, который после этих слов оживился и скорчил хитрую физиономию, - что надо читать по слогам и со скоростью пять слов в минуту! Преподобный Варсонофий, не пристало вам заниматься такими примитивными мистификациями!
   Вася демонстративно пригорюнился, шмыгнул носом и аккуратно закрыл свою тетрадь.
   - Ну и ладно, раскусили, значит, пойду, затаюсь где-нибудь в уголке и придумаю новый коварный план! - он поднялся, отвесил Ольге шутливый подзатыльник, взял куртку и ушел в дом администрации. Фру Маргарита, к слову сказать, наутро вернулась и очень тепло поприветствовала Ольгу, отнеслась к ситуации с молчаливым пониманием и без лишних вопросов оставила Василия ночевать в главном доме до Ольгиного отъезда.
   Бьёрн легко поднял Ольгу на руки, сел на топчан, усадил ее к себе на колени, крепко обнял и стал тихонько покачивать, словно успокаивая испуганного ребенка. Ольга обхватила его за шею, гладила по плечам и затылку, молчала, оберегая драгоценные мгновения покоя, как опустившуюся на рукав прекрасную лучистую снежинку.
  
   Еще два дня, две ночи вместе... Это так мало, но гораздо больше, неизмеримо больше, чем ничего. Украденные у судьбы дни - чем придется платить за них? И кому придется платить?.. Из головы не шли слова Марии о том, что проявление Ольгой чувств опасно в первую очередь не для нее самой. И пусть доверия к Четырехглазой она испытывала все меньше и меньше - этот страх, глубоко засевшая заноза сомнения и тревоги не давали ей вдохнуть без болезненного укола в сердце.
   - Я знаю, - шепнул вдруг Бьёрн. Ольга вздрогнула - она только сейчас поняла, что сбивчиво бормочет вслух, тихо, но отчетливо: "Я не дам ей отнять у меня это, я вернусь к тебе, я сильнее...".
  
   Ольга проснулась, как обычно, в пять утра - и обнаружила, что очень неплохо может видеть в полной темноте. Она долго лежала, разглядывая лицо спящего Бьёрна, спокойное и расслабленное, но даже во сне выглядевшее усталым. В голове теснились сотни мыслей, которые никогда не будут высказаны. Бьёрн сквозь сон почувствовал ее взгляд, легко вздохнул и, не открывая глаз, притянул ее поближе. Иллюзия покоя, недолговечная и хрупкая, как все иллюзии, сладкая и смертельно ядовитая, как все заблуждения...
   На патрулирование вышли еще в сумерках, дождавшись только, чтобы небо над Долиной посветлело. Бьёрн предложил обойти все источники, отмеченные на карте в районе четвертого и пятого маяков. Ночью ударил крепкий морозец, и большую часть мелких ручейков явно должно было сковать льдом. Ольга согласилась с тем, что если Теней интересуют именно источники, то замерзание воды может спровоцировать пришельцев на посещение и осмотр родников.
   По дороге почти не разговаривали, но в этот раз молчание не стояло между ними непроницаемой разделяющей стеной - скорее, они чувствовали, что завернуты в общую тишину, как в кокон, погружены в море невысказанных слов, как в упругую субстанцию, защищающую их от внешнего мира и передающую от одного к другому малейшие колебания, удары сердца и дрожь рук. Теперь Ольга понимала, что Мария была права - такое состояние в их случае было смертельно опасным, оно рассеивало внимание, отвлекало, уводило фокус с главного.
   Бьёрн, судя по всему, чувствовал то же самое, потому что по возвращении, стоя на крыльце, прежде чем войти в домик, где их ждал Василий, он остановился и, удержав Ольгу за рукав, тихо сказал:
   - Я запомню этот поход. Запомню тебя такой. Думаю, прежней Ольгой ты в любом случае уже к нам не вернешься.
   Ольга удивленно обернулась к нему, но, заглянув в глаза, в которых багровым отсветом мелькнули и тут же спрятались на дне зрачков печаль и усталое понимание, только молча кивнула. Она и в самом деле чувствовала, что та Ольга, которой она была здесь, с ними, в Долине, постепенно исчезает, уходит все дальше и дальше, присоединяясь к череде бесплотных призраков прошлого вслед за той Ольгой, которая жила в большом городе, работала в офисе и не знала ни настоящего страха, ни настоящей отваги, ни настоящей дружбы и привязанности. На смену первым двум приходила та, кого Ольга не узнавала, пока еще не понимала, побаивалась и кем не очень-то рада была становиться; та, для кого быть холодным и прочным оружием - естественное состояние. В глубине души, однако, возрождающаяся Хранительница чувствовала неуловимое облегчение, смешанное со стыдом: она понимала, что ее новое перерождение поможет ей относительно безболезненно перенести расставание с близкими ей людьми... а вот им судьба такого послабления не даст, они получат все сполна, и за себя, и за нее. И теперь, пока сердце ее еще не застыло, не превратилось в осколок ледяного камня, она старалась отдать им столько тепла, сколько могла успеть за оставшееся время, потому что понимала: так или иначе - она уходит навсегда.
   Через два дня, когда тетрадь Варсонофия была прочитана и переписана, Ольга вечером со вздохом сообщила напарникам то, что они и так знали - что наутро она отправляется на свой Теплый Камень, чтобы еще через сутки выступить через Границу.
   - Я возьму лыжи, снегоступы, теплые вещи и запас еды, - сказала Ольга, - кто-нибудь из вас отвезет меня на машине, хорошо?
   - Я отвезу, - быстро сказал Василий, не глядя на Бьёрна. Тот вскинул глаза на товарища, хотел было что-то сказать, но неожиданно слабо улыбнулся и благодарно наклонил голову. Вася понимающе кивнул в ответ. - Выезжаем в шесть утра. Ну ладно, спокойной ночи, - Вася поднялся из-за стола, неожиданно поцеловал Ольгу в затылок и ушел.
   - Прости, что я не возразил, когда Васька вызвался тебя отвезти, - глухо проговорил Бьёрн, когда они остались одни. - Я просто не могу...
   - Я понимаю, - отозвалась Ольга. - Мне так тоже будет легче. Давай вообще утром не будем прощаться. Я просто встану и уйду незаметно...
   - Договорились, - улыбнулся Бьёрн. - А может, тебе удастся уйти, вообще не разбудив меня.
   - Я попробую. Нашлю на тебя крепкий сон.
   - А ты умеешь?
   - Я еще и не такое умею, похоже...
  
   Когда без пяти шесть Ольга неслышно выскользнула из домика, Бьёрн не пошевелился. Ольга на мгновение задержалась у двери, глянула ему в лицо, увидела неподвижные закрытые веки, расслабленные очертания губ, услышала ровное дыхание спящего... и поняла, что он, конечно же, не спит, давно уже проснулся и смотрит на нее из-под прикрытых век, но не выдаст себя, не смутит ее дух перед уходом...
   Прощай, учитель... Ольга осторожно, без скрипа притворила за собой дверь.
  
   По дороге на Теплый Камень Ольга в очередной раз убедилась, что Василий - не просто забавный деревенский паренек, взявшийся за ум, а взрослый, мудрый, уравновешенный человек, удивительно тактичный и понимающий. Всю дорогу он не переставая рассуждал о содержимом тетради Варсонофия, спрашивал мнения Ольги о свойствах воды из разных источников в различных сочетаниях, давал ей советы по выживанию в морозы - в общем, ни на мгновение не давал атмосфере в машине хоть капельку окраситься грустью.
   Поднявшись вместе с ней на площадку Теплого Камня, Василий просто остолбенел. Он ходил вокруг избушки, трогал руками перила, ставни, край крыши и цокал языком. Войдя внутрь, он всплеснул руками и изумленно покачал головой:
   - Оля, у меня просто слов нет! Воистину, таланты твои неисчерпаемы!
   Ольга довольно улыбалась, подготавливая дрова для растопки печи. Пламя занялось сразу и плеснуло в комнату теплом, словно дом соскучился по хозяйке за несколько дней отсутствия. Вася присел к столу и с теплой улыбкой наблюдал, как Ольга хлопочет по хозяйству: ставит на плиту чайник, достает мешочки с сушеными травами и насыпает по щепотке в специальную пузатую глиняную кружку для заваривания, расставляет кружки и баночки с вареньем...
   - Ты как будто всю жизнь здесь прожила, - заметил он.
   - Именно так я себя и чувствую, - отозвалась Ольга, усаживаясь напротив. - Я все больше и больше превращаюсь в того старого Хранителя, который жил в этом домике. И знаешь, я ведь многое вспомнила о доме, о местности, о здешних маяках... Но я совершенно ничего не помню о себе, и это меня пугает. Не хотелось бы оказаться кем-то, кем я не захотела бы оказаться - понимаешь?
   - Да уж, понимаю, - вздохнул Василий. - Но все-таки в первую очередь ты - та, кем ты сама хочешь быть. Я думаю, ты сильнее, чем вся эта чертовщина. В чем-то ты явно сильнее, чем та же Мария.
   Ольга поежилась.
   - Вот это-то мне и не нравится, - сказала она вполголоса. - Я начинаю потихоньку сворачивать с пути, которым она нас ведет. Еще не хватало в конечном итоге вступить с ней в открытое противостояние...
   Василий, непроизвольно оглянувшись, еле слышно пробормотал:
   - А я, кажется, знаю, кто бы победил...
   Малиновые огоньки в Ольгиных зрачках вспыхнули на мгновение и погасли. Так в ненастные ночи лунный луч порой рассекает темноту, на долю секунды выглядывая в разрыв между несущимися по небу клочьями облаков.
  
   Василий допил чай и поднялся, натягивая куртку.
   - Долгие проводы - лишние слезы, - усмехнулся он, - пойду я, пожалуй. Удачи тебе, сестренка. И, как ни банально это звучит, - он подошел к Ольге, взял ее за руки повыше локтей и пристально посмотрел в глаза, - береги себя. Кем бы ты ни вернулась, я хочу, чтобы ты вернулась. Про Чужого уж и говорить не буду. Надеюсь, что никогда в жизни больше не увижу его таким, как на обратном пути из второго нашего похода в эти края...
   Ольга кивнула, закусив губу, потом не без труда высвободилась из Васиных рук, отступила на шаг назад... и с коротким вздохом обняла его, прижалась к пахнущей дымом и бензином куртке и изо всех сил зажмурилась, загоняя слезы туда, где им надлежало скрываться - до тех пор, пока они никому уже не смогут навредить. Василий обнял ее в ответ, быстро отстранился и, не оглядываясь, вышел и захлопнул дверь. Ольга опустилась на топчан и застыла минут на десять.
   Потрескивали, прогорая, толстые березовые дрова в печи. Прогорала, рассыпалась оранжевыми угольями, теряла первоначальную форму та Ольга, которой не было места по ту сторону. Наконец новая Хранительница, спокойная, пока еще полупустая, как незаконченная карта местности, поднялась, подошла к печи и налила себе еще чаю. Подбросив в топку дров, она с удовлетворением отметила, что очаг вроде бы не возражает против произошедших с ней перемен, напротив, огонь как будто более энергично начал вылизывать поленья и посылать клубы легкого прозрачного дыма в стылое небо.
   Как ощущала себя новая Ольга? В голове ее теснились сумбурные мысли, ассоциации, новые будоражащие ощущения требовали своего словесного выражения. Например, она отчетливо поняла, что старая Хранительница, которой она когда-то была, любила запах душицы и на дух не переносила мяту. Она поднималась из Долины наверх, на опушке леса собирала душицу и огромными пучками развешивала под потолком на просушку, в домике круглый год стоял стойкий аромат этой целебной травы, и вся одежда и белье пропитывались и хранили ее запах. По нему узнавала ее старая полуслепая женщина в деревне, к которой Ольга, которую звали тогда Евдокией, иногда заглядывала, чтобы принести туесок собранных грибов или баночку варенья.
   Евдокия, вспоминала Ольга, была невысокого роста, темноволосой и кареглазой. До того, как поселилась в Долине, она была болезненной, пухловатой и тяжелой в теле, женой небогатого купца и матерью троих детей. Как она стала Хранительницей - было непонятно, но при мысли о детях Ольгу охватывали странные чувства - тоска, но при этом еще и досада и возмущение, как от несправедливо нанесенной обиды. Прислушавшись к своим ощущениям, Ольга решила, что Евдокию каким-то образом насильно разлучили с детьми, и она долго не могла смириться с этим, пока не поняла, что ее призвание безвозвратно лишило ее шанса на возвращение к обычной жизни и роли.
   Что еще ей стало понятным? Евдокия была травницей, лекарем по долгу и по призванию. Она лечила местных жителей, учила их свойствам трав и целебной воды и сама постоянно училась у них, собирала и бережно заносила в тетрадь сведения о традиционных местных способах лечения разных болезней, а затем тщательно проверяла информацию, оценивала эффективность того или иного метода и записывала свои выводы и рекомендации. Общаясь с представителями православной миссии, расположенной ниже по течению Реки, она просила их привозить ей из городов книги по ботанике, траволечению, медицине и научные журналы. Изначально малограмотная домохозяйка, она за два десятка лет проживания в Долине стала настоящим ученым - ботаником, отчасти химиком и гидрологом. Она составила справочник по лекарственным травам Долины, настолько подробный, что Ольга сомневалась в наличии его более совершенных современных аналогов.
   Естественно, отнюдь не все познания предшественницы оказались доступны Ольге, и довольно многое в записях Евдокии она по-прежнему не понимала. Ей оставалось только следовать по тому же пути - учиться самостоятельно, благо что в нынешнее время не требовалось ждать по полгода-году, пока заказанные книги доставят из Бийска или даже из Москвы.
   Касательно искусства фехтования - Ольга с улыбкой извлекала из пластов памяти, принадлежавшей другому человеку, но в то же время каким-то образом и ей, сцены первых уроков боя на палках, неуклюжие движения полноватой купчихи, путающейся в длинных полах тулупа и концах развязавшегося платка, ее веселый смех сквозь тяжелое дыхание, стук дерева о дерево и подбадривающий голос учителя... Мужской, низкий голос, добродушный и ироничный, отзывавшийся в душе Евдокии - и Ольги - теплом и каким-то детским восторгом. Бьёрн, подумала было Ольга, но тут же покачала головой, возражая сама себе: она чувствовала, что Бьёрна не было среди этих старых Хранителей, что он и в самом деле Чужой, пришелец, который появился здесь не так давно, чтобы помочь на этом участке Границы - или, возможно...
   Ольга замерла, ужаснувшись собственной мысли, но уже не могла игнорировать озарение, сверкнувшее в сознании и оставившее отпечаток, как вспышка молнии на сетчатке глаза.
   ...Возможно, чтобы ослабить ее боевой дух?..
   О черт.
   Это вполне вероятно. Мария предупреждала ее. Она не могла говорить в открытую, потому что ее возможности по вмешательству в дела этого мира ограничены, но однозначно одобрила отделение Ольги от стаи, отдала ей тетрадь Евдокии, чтобы помочь ей осознать себя и понять, что она больше не нуждается в учителе. Что ж, возможно...
   - Я сильнее вас всех, - вслух произнесла Ольга. - Я не боюсь. Никого из вас.
  
  

IV. Граница

   На рассвете Ольга вышла из домика, тщательно закрыла за собой дверь и коснулась ее левого верхнего угла. Теперь избушка не пустит никого из посторонних. Вскинув на плечо рюкзак, она проверила, легко ли вынимается меч из ножен, надела рукавицы и начала спускаться по тропинке. В кармане неслышно постукивали друг о друга красный и зеленый Ключи-камни. Ольга направлялась ко второму из здешних маяков, расположенному в неглубокой пещере, вход в которую скрывали несколько скатившихся со скалы валунов. Это было самое защищенное, укромное место из всех возможных для перехода через Границу - если придерживаться теории о том, что Долина как физическая основа мира остается неизменной на обоих слоях.
   Перед входом в пещеру намело вал снега, создававший дополнительное укрытие от посторонних глаз. Перебравшись через снежный гребень, Ольга подошла к расположенному у самой стены маяку. Не давая себе времени на сомнения и колебания, она опустилась на колени перед курганом, достала из кармана красный Ключ-Камень, сжала его в правой руке, а левой коснулась оси маяка. Руку обожгло и слегка тряхнуло, будто электрическим разрядом, свет мигнул, как лампочка при скачке напряжения, камень в руке мелко завибрировал и рассыпался в пыль.
   Ольга отпустила ось маяка, поморгала, восстанавливая расфокусировавшееся зрение, и огляделась по сторонам. Пещера и маяк выглядели точно так же, как и раньше... Но что-то вокруг явно изменилось. Проникавший в проем пещеры белесый свет раннего ноябрьского утра сменился на сумрачное, тревожное свечение, наводящее на мысль о фильмах Тима Бёртона или о видеоиграх от From Software. Гребень сугроба на входе в пещеру никуда не исчез, но снег выглядел скорее как рыхлый, отливающий радужными разводами пепел, меняющий свой цвет от почти черного до светло-серого в зависимости от угла, под которым на него падал взгляд. Ольга поднялась с колен, подошла к проему пещеры и осторожно выглянула наружу - на изнанку привычного мира.
   Открывшееся зрелище могло заставить неподготовленного человека усомниться в своем здравом уме или как минимум в том, что это не сон, точнее, не кошмар. Рельеф местности и в самом деле не изменился - валуны лежали в тех же самых местах, кромки скал выглядели точно так же, как в Ольгином мире. И поэтому особенно жутко было увидеть хорошо знакомый пейзаж в таком неправдоподобном, вывернутом виде. В этом слое так же была зима - все было покрыто нетронутыми волнами пушистого снега, переливающегося всеми оттенками от светло-серого в тени предметов до почти черного на открытых местах. Но самым страшным, давящим и наполняющим сердце тоской и паникой, был вид неба над Долиной - темно-алого, не как кровь, а скорее как малиновый сок, с легким оттенком фиолетового. Над кромками скал висел угольно-черный, как глаз самого Космоса, круг здешней луны. Небо на востоке, там, где в Ольгином мире разгоралась бледно-оранжевая заря, наливалось ядовито-зеленым болотным свечением.
   Ольга зачарованно наблюдала, как зеленые ленты разматываются, расползаются над кромкой гор, переплетаются с более светлыми голубыми и фиолетовыми полосами - и наконец глаза резанул первый луч здешнего Солнца: ослепительно-синий диск медленно выплыл на потемневшее до вишневого цвета небо, заливая Долину странным, жутковатым светом, четко очерчивающим контуры каждого предмета. По снегу от деревьев и камней протянулись резкие светлые тени. Черный диск луны постепенно растворился в темно-красном небе, уступая место неоново-голубому дневному хозяину этого мира.
   Вскоре Ольга заметила, что ей стало теплее. Точнее, она перестала чувствовать холод. Зачерпнув рукой серый, похожий на пепел снег, она ощутила только его податливость, похрустывание при сжатии, но не холод и не влажность. Подержав снег в руке с полминуты, она убедилась, что он не тает, рука не ощущает холода, кожа не краснеет и не бледнеет. Это означало, что действие законов физики и природы в целом будет для нее здесь совершенно непонятным и непредсказуемым. Скажем, удастся ли развести огонь и приготовить на нем еду? Если местный вариант огня не греет, так же, как местный снег не охлаждает, то у нее будут серьезные проблемы с пропитанием. К счастью, Ольга запаслась в достаточном количестве сухарями, вяленой рыбой и шоколадками. Главное - найти воду. Снег не тает, значит, добыть из него воду не получится. Ольга обдумывала предстоящие ей трудности и чувствовала страх... и азарт, растерянность - и исследовательский восторг. Осторожно перебравшись через гребень сугроба на входе, Ольга сделала первый шаг по земле Долины слоя Алого Глаза.
   "Хотела бы я знать, как я буду выглядеть для местных жителей", - размышляла Ольга, надевая снегоступы и закрепляя так, чтобы можно было в любой момент быстро сбросить их с ног. Если люди по эту сторону выглядят для Теней примерно так же, как выглядят Тени в нашем мире, то основным маркером ее передвижения, конечно, останутся следы. Солнце быстро поднималось в зенит, и по аналогии с их слоем Ольга предположила, что ее силуэт при таком освещении практически неразличим.
   В соответствии с планом, разработанным еще в лагере совместно с Васей и Бьёрном, она решила первым делом осмотреть место, соответствующее в этом мире ближайшему источнику. Обойдя нагромождение валунов, Ольга миновала небольшую рощицу, взбегающую по пологой осыпи к подножию скалы, и остановилась в изумлении.
   На месте источника было воздвигнуто что-то вроде святилища или маленькой часовни. Шестигранное строение из черного камня, похожего на антрацит или даже на обсидиан, высотой примерно в полтора человеческих роста и метров двух в окружности, было накрыто черным полукруглым куполом, увенчанным сверкающим кристаллом в форме вытянутого октаэдра размером примерно с человеческую голову. В одной из стен строения имелся проем без двери.
   Ольга осторожно подошла к строению и заглянула внутрь. На земле, на том самом месте, где в ее мире среди разноцветных промытых камушков весело подпрыгивала струйка источника, стояла наполненная водой черная каменная чаша примерно сантиметров сорока в окружности. Вода, судя по всему, поднималась из отверстия в дне чаши и, переливаясь через ее край, убегала по двум желобкам под стены строения. Все это сооружение живо напомнило Ольге миниатюрную копию купальни в пещере у Марии.
   Внимательно оглядевшись по сторонам и выждав несколько минут, Ольга достала из рюкзака флакон с притертой пробкой, скользнула в "святилище", наклонилась к чаше и осторожно зачерпнула воды. Быстро покинув строение, она укрылась за валуном и осторожно попробовала воду на язык. Вода оказалась ледяной, а на вкус совершенно такой же, как и в соответствующем источнике на Ольгином слое. Это весьма ее обрадовало - значит, можно не беспокоиться по поводу нехватки питьевой воды.
   Далее Ольга намеревалась проверить, что в этом слое находится на месте ее Теплого Камня. До него было около часа пути, и Ольга двигалась в укрытии деревьев, наблюдая, прислушиваясь и постепенно привыкая к сюрреалистическому алому небу и радужно-пепельному снегу под ногами.
   Долина казалась абсолютно безжизненной - не видно было ни зверюшек или птиц, ни их следов. Остальные звуки были привычными - бормотала незамерзшая Река, шумели голые деревья под несильным, но порывистым ветром. И самое главное - Ольга не видела следов присутствия человека. Ни колеи, ни следов, ни дымков в отдалении. Единственным признаком обитаемости этого мира пока оставалась часовня над источником.
   Поднимаясь по тропе к месту, соответствующему расположению Теплого Камня, Ольга почувствовала, как пульс начинает не просто учащаться, отзываясь на быстрый подъем в гору - сердце как будто толкало ее вперед, с налета ударяясь в ребра изнутри, как дикая птица - в прутья клетки. Обогнув скальный уступ, Ольга торопливо шагнула на площадку, где в ее мире стоял ее дом.
   Избушка была на месте. Точнее, присмотревшись, Ольга поняла, что это не ее избушка: крыша была покрыта не рубероидом, а пластами какой-то коры, крыльцо сложено не из бревнышек, а из камней, дверь выглядела немного по-другому, и все же... Ольга, не в силах поверить своим глазам, но все же веря чутью и заходящемуся в восторге сердцу, подошла к двери домика и потянула за ручку. Дверь и не подумала открыться, и тогда Ольга, удовлетворенно улыбнувшись, коснулась ладонью ее левого верхнего угла. С тихим скрипом дверь начала поворачиваться на петлях.
   Войдя в домик, Ольга первым делом приложила руку к полу и убедилась, что Теплый Камень так же, как и вода в источнике, не подчиняется местным физическим законам - пол был теплым, в отличие от камней и снега, которые вообще не давали никаких температурных ощущений. Избушка оказалась нежилой, внутри не было ничего, кроме грубо сколоченных лежанки и стола. Печь тоже имелась, но выглядела как-то странно, непривычно и была больше похожа на восточные круглые очаги для выпечки хлеба.
   Ольга в нерешительности прошлась по избушке. Она не видела на тропе ничьих следов, но это не означало, что местные стражи Границы не наведываются сюда с теми же целями, с каким Ольга с товарищами в своем слое постоянно посещали окрестности маяков Теней. Следовательно, как это ни печально, использовать Теплый Камень в качестве лагеря нельзя. Ольга вздохнула и вышла из домика, запечатав дверь прикосновением к левому верхнему углу.
   Дальше ее путь лежал к Перевалу. До него Ольга не рассчитывала добраться до вечера, потому что двадцать километров за день зимой пройти непросто и при наличии хотя бы относительно расчищенной дороги. Здесь же дороги как таковой не было и в помине. Ольга пробиралась между деревьями, спотыкаясь о заметенные снегом камни, проваливаясь в русла ручейков и запутываясь в ветвях кустарников. Дважды она останавливалась и делала привалы в местах, знакомых ей по своему слою: возле источников и под прикрытием камней. Пробуя воду, Ольга все больше убеждалась в верности своей догадки о том, что вода истекает из этого слоя и переносит в наш мир силу, которая ему не принадлежит.
   На ночлег Ольга устроилась прямо в сугробе, зарывшись в снег и подложив под голову рюкзак. Поскольку снег не холодил и не таял, спать в нем было достаточно комфортно, хотя и не так мягко, как она рассчитывала. Первый закат в новом мире впечатлил не меньше, чем восход: небо из темно-вишневого становилось ярко-алым, солнце приобретало все более глубокий сапфировый оттенок, опускаясь в насыщенно-изумрудные и травянисто-зеленые разливы вечерней зари. Взошла луна - взгляд невольно искал на алом небе ее черный круг, куда бы Ольга ни смотрела. По земле побежал ветер, взметая облачка пепельного снега. Ольга зарылась поглубже в сугроб, чтобы спрятаться от взгляда Алого Глаза, и быстро заснула - за день она совершенно вымоталась.
   Проснувшись, по ощущениям, как обычно, в пять утра, Ольга обнаружила, что начался снегопад, и в очередной раз была поражена до глубины души открывшимся ей величественным и жутким зрелищем: небо затянуло сплошными бледно-розовыми облаками, и только у горизонта виднелась неширокая чистая малиновая полоска. В воздухе медленно кружились и опускались на землю крупные темно-серые, почти черные хлопья снега. Ольга поймала одну снежинку на руку и долго завороженно разглядывала ее, неподвластную теплу ладони: все та же строгая, ослепительная красота ледяного узора, но переливающаяся не как скопление крошечных бриллиантиков, а скорее как крупинки вулканического стекла. Черные снежинки торжественно опускались на землю, садились на ветви деревьев и украшали их переливчатыми, серо-радужными пушистыми накидками. Зрелище было непривычным, пугающим, но по-своему прекрасным и завораживающим. Странная, чужая зима начинала покорять сердце Ольги.
   Снегопад еще сильнее затруднил продвижение, и к месту назначения Ольга добралась только в середине третьего дня пути - и тут обнаружила, что перевалом в районе Перевала и не пахнет. Она осторожно выглянула из-за дерева и в очередной раз восхитилась увиденным.
   В месте, где в ее мире по склону горы сбегал многовитковый серпантин, находился вырубленный в скале желоб глубиной примерно в два метра. Посмотрев наверх, Ольга поняла, что это некое подобие лифта: судя по всему, по этому желобу вверх-вниз двигалась полукруглая платформа, которая в настоящий момент застыла у верхней кромки скалы. Площадка примерно пятидесяти метров в поперечнике вокруг желоба была расчищена от снега, на ней виднелись многочисленные следы человеческих ног, однако ничего похожего на следы колес Ольга не разглядела.
   Подождав минут пятнадцать, Ольга так и не увидела вокруг ни одной живой души и решилась подойти к лифту. Осмотрев стену по сторонам желоба, она нашла небольшой рычаг и, потянув за него, сразу же бросилась назад, под защиту деревьев. Лифт пришел в движение и с легким шуршанием поехал вниз - Ольга, как ни старалась, так и не смогла рассмотреть каких-то тросов, цепей или иных устройств, на которых удерживалась платформа. Лифт опускался минут пять, скользя по желобу довольно быстро и практически беззвучно. Достигнув дна долины, он плавно замедлился и замер сантиметрах в тридцати над землей. Ольга перебежала на платформу и огляделась в поисках устройства, активирующего лифт на подъем, но платформа без всяких дополнительных команд дрогнула и поползла вверх, постепенно набирая скорость. Ольга скорчилась у ее края, прижавшись к камню и на всякий случай вытащив меч из ножен.
   К концу подъема платформа замедлилась, и Ольга осторожно разогнулась и огляделась по сторонам, когда до уровня верхней кромки скалы было еще около метра. Наверху оказалась такая же, как и у подножия, пустая, расчищенная от снега площадка, от которой отходили две достаточно широкие дороги. Снега здесь было меньше, чем внизу, и сильный, пронизывающий ветер взмахивал у самой земли пепельными полотнищами поземки, мгновенно заметая все следы.
   Алое небо растеклось до краев горизонта, высвободившись из ладоней Долины. Солнце цвета электрической дуги выжигало на черных полотнищах снега резкие белые тени, и голые деревья словно бы корчились от боли под его жалящими лучами.
   Ольга стояла на краю обрыва спиной к Долине и во все глаза смотрела на чужой, жуткий и прекрасный, враждебный и притягательный мир, скрывающий тайны, которые должны быть найдены и раскрыты. Мир навыворот, мир-лабиринт, где двигаться придется от конца к началу, без проводников и путеводных нитей, даже без факела, который под этим небом все равно не дал бы света. Человеческий рассудок стонал в припадке животного ужаса, но Ольга-Хранительница - уже не вполне человек - чувствовала только сладкую дрожь нетерпения, готовясь приступить к поискам ответов.
  
   С выбором дальнейшего направления затруднений не возникло. Одна из дорог от площадки уходила влево и ныряла в рощу, растущую на склоне невысокого холма. Вторая устремлялась вперед, к видневшейся в полукилометре от обрыва группе строений, окруженных стеной. Ольга двинулась к поселению, пытаясь оценить свои шансы остаться незамеченной.
   По мере приближения Ольга рассмотрела, что поселение представляет собой некий причудливый гибрид средневекового форта и современного жилого комплекса: за кольцом крепостной стены, сложенной из синевато-белого камня, с башенками, бойницами и галереей для лучников поверху, виднелись здания, похожие на стандартные пятиэтажки из Ольгиного мира, с рядами поблескивающих стеклами окон. "Глаза в пять рядов", пробежал по спине невольный холодок. Селение оказалось небольшим, максимум с полкилометра от края до края. Строения под защитой стены стояли довольно редко, над их крышами в центре поселка возвышалось здание, накрытое полукруглым куполом с уже знакомым Ольге кристаллом наверху. Дома были сложены из такого же синевато-белого камня, как и крепостная стена, а сооружение в центре (возможно, храм?) выделялось глубоким черным цветом стен и купола.
   Дорога вливалась в ворота в стене, распахнутые створки которых были подперты сугробами и, следовательно, быстро закрыть их в случае чего не удалось бы. Ольга удивилась такой беспечности тех, кто расчищал дорогу. Хотя, с другой стороны, возможно, крепостная стена уже давно не служит здесь по своему прямому назначению, город не ждет нападения врагов, потому и ворота закрывать не торопится. В таком случае... Может, и охраны у ворот нет?
   К большому Ольгиному сожалению, это предположение не оправдалось. Идя по дороге и очень надеясь, что ее не видно (спрятаться перед воротами было совершенно не за чем, а идти по снежному полю - гораздо опаснее, чем по дороге, потому что следы на нетронутом снегу были бы видны отчетливо), Ольга приблизилась к воротам метров на тридцать и увидела по обе стороны проема стражников в странных одеяниях из меха и чего-то напоминающего толстую кожу, с капюшонами, скрывающими лица. Стражники были вооружены мечами и небольшими треугольными щитами.
   Ольга опустилась на землю, частично спрятавшись за гребень сугроба, и стала наблюдать. Она надеялась, что через ворота пройдет еще кто-нибудь, внутрь или наружу - все равно, главное - увидеть побольше "разновидностей" местных жителей, чтобы попытаться составить представление об уровне развития общества в этом слое и оценить, кем в случае чего можно прикинуться, чтобы сойти за свою.
   Ольга уже решила, что в любом случае изобразит жертву потери памяти: могла же местная жительница случайно откуда-нибудь свалиться и удариться головой?.. Но для того, чтобы вступить в контакт с местными жителями, ей необходимо было решить две задачи: раздобыть местную одежду, которая позволит ей не выглядеть призраком, и выяснить, на каком языке тут говорят. Не хотелось бы изображать еще и потерю речи. Да и как можно что-то разыскать в незнакомой стране, не зная местного языка?.. Можно, наверное, но сколько времени это займет?
   Ольга просидела на дороге около часа, и наконец ее терпение было вознаграждено: из ворот, на ходу кивая стражникам, показалась группа людей, состоящая из двоих, по всей видимости, солдат, которые не спеша ехали на коренастых темно-фиолетовых лошадках, и двух пеших, которые шли следом, оживленно переговариваясь между собой и время от времени обращаясь к едущим впереди всадникам. Солдаты, за спинами которых висели ножны с двуручными мечами, по очереди оборачивались и что-то отвечали недовольными голосами. Ольга прислушалась и с облегчением уловила в этой перебранке знакомые слова: "ущелье", "метель", "опоздаем"... Здешняя "русская" речь звучала, конечно, необычно: встречались странные конструкции, наводящие на мысль о немецком или еще каких-то европейских языках, да некоторые слова казались хоть и знакомыми, но странноватыми, как старославянские или, к примеру, чешские. Но в целом всё было понятно, и Ольга порадовалась, что языковой барьер ей не помешает.
   Теперь предстояло решить следующую насущную задачу: путники должны были через пару минут пройти очень близко от Ольги, и нельзя было гарантировать, что кто-нибудь наиболее остроглазый из них не разглядит ее призрачный силуэт.
   Ольга отошла на десяток шагов назад по дороге, где вал счищенного с дороги снега был немного повыше, и аккуратно перебралась за него, зарывшись в снег и по возможности придав его поверхности естественный вид. Затаив дыхание, она ждала, пока группа пройдет мимо, и вот голоса зазвучали совсем рядом:
   - Не думаешь же ты, что я ей разрешу?! - раздраженно говорила женщина лет пятидесяти, слегка задыхаясь от ходьбы и от возмущения.
   - Боюсь, она не станет тебя спрашивать, - со вздохом отозвался мужской голос. - Просто сбежит, и ты даже не будешь знать, куда именно она сбежала...
   - Не посмеет!..
   - Ох, Юлла, ну что ты такое говоришь... Ты что, свою дочь не знаешь?..
   Группа миновала Ольгу, не замедлившись, и та, неслышно вздохнув с облегчением, осторожно выглянула из-за снежного гребня, чтобы получше рассмотреть одежду местных жителей. Солдаты были одеты так же, как стражники, только поверх доспехов были еще наброшены мягкие плащи из темно-синего, почти черного сукна. Пешие путники были облачены в красивые длинные темно-лиловые меховые накидки с капюшонами. За спиной у мужчины висел объемистый дорожный мешок на двух лямках, женщина шла налегке. По тому, как характерно топорщились плащи у левых боков мужчины и женщины, Ольга поняла, что они вооружены, скорее всего, короткими мечами.
   Ольга осторожно выбралась на дорогу и последовала за группой путников на некотором расстоянии. Шансы проникнуть в крепость, незамеченной миновав стражников, она оценила как крайне низкие, а то, что группа направляется в какое-то более крупное поселение, где можно будет так или иначе раздобыть одежду, представлялось весьма вероятным. Однако для начала мужчина и женщина в сопровождении солдат направились к лифту, на котором Ольга поднялась из долины. Подкравшись немного ближе и разобрав отдельные слова из их разговора, Ольга поняла, что они намереваются посетить несколько источников, а затем снова подняться наверх, и решила дождаться их возвращения неподалеку от лифта.
   Ждать пришлось достаточно долго, Ольга успела перекусить, сидя в сугробе, и даже немного подремать, прежде чем негромкий шорох возвестил о возвращении лифта наверх. Первыми с платформы на площадку перешли фиолетовые лошадки со всадниками, затем на камень ступила женщина, ее спутник замешкался, поднимая с платформы заметно потяжелевший мешок. Женщина выглядела взволнованной и сердитой. Она сбросила с головы капюшон, и Ольга рассмотрела ее коротко остриженные седые (или просто белые) волосы, бледное лицо с резкими, сухими чертами и сверкающие ярко-лиловые глаза. Она шагнула на площадку, обхватив себя руками, как будто с трудом сдерживая ярость. Мужчина сочувственно и озабоченно поглядывал на нее, ничего не говоря, и наконец она разразилась возмущенной речью:
   - Да что же творится-то? Нет, ты скажи, для чего вообще тут стоит этот форт, зачем мы содержим тут целый гарнизон и эту безумно дорогую игрушку - лаборатории? С таким же успехом... - она задохнулась, взмахнула руками и замолчала. Мужчина осторожно взял ее за локоть.
   - Ты прекрасно знаешь - зачем, - тихо сказал он. - Если бы мы не тратили столько сил и средств на исследования, если бы они не рисковали жизнями при вылазках через Барьер - мы бы вообще не имели ни малейшей надежды...
   - Да понимаю я, - отмахнулась женщина, сбросив руку мужчины со своего локтя, - намного лучше тебя понимаю, надеюсь, ты не будешь спорить... Но мне от этого не легче! И тебе тоже... Но ты у нас такой хладнокровный и непоколебимый...
   - Ничего подобного, - вздохнул мужчина, - просто не хочу еще больше расстроить тебя - и самого себя - собственными причитаниями.
   - Так я тебе и поверила, - буркнула женщина. - Ладно, идем, а то переход закроют, и придется еще одну ночь провести в этой дыре, - при этих словах оба солдата покосились на нее с нескрываемой враждебностью. - Я хочу еще зайти в университет. Есть разговор...
   Покинув площадку перед лифтом, путники свернули на дорогу, уходящую влево, в рощу. Примерно через десять минут дорога привела их к стоящему прямо посреди дороги сложенному из неровных, явно необработанных камней строению в форме арки или даже туннеля длинной шагов в пять и высотой примерно в полтора человеческих роста. Остановившись у входа в туннель, солдаты развернули лошадок, коротко и крайне неприветливо поклонились мужчине и женщине и поехали назад по дороге. Мужчина вежливо кивнул им вслед, а женщина только фыркнула.
   - Никто не любит проверяющих, - пробормотала она и шагнула в арку. Мужчина последовал за ней. Ольга, которая стояла метрах в десяти позади, едва успела свернуться клубком у гребня снежного вала, чтобы ее не заметили проезжающие мимо солдаты. Когда стук копыт достаточно отдалился, Ольга выпрямилась и глянула под свод туннеля. Там никого не было. На дороге, которая уходила вдаль по другую сторону арки, тоже не было видно ни силуэтов идущих людей, ни свежих следов.
   Ольга осторожно вошла под арку и рассмотрела на снегу под ногами две обрывающиеся цепочки следов: как будто два человека вошли в туннель, и ровно посередине какая-то сила подняла их в воздух (крайние следы выглядели так, как будто люди приподнялись на цыпочки) и унесла неизвестно куда. По мере приближения к месту, где обрывались следы, непонятно откуда в просвете арки начал резко сгущаться черный дым, заклубился, как пар над ведром с горячей водой в морозный день, и вдруг как будто плеснул Ольге в лицо. Заморгав от неожиданности, Ольга непроизвольно сделала еще короткий шаг вперед. Когда зрение снова обрело четкость, она от удивления моргнула еще несколько раз.
   Черный туман рассеялся, а Ольга обнаружила себя стоящей под сводом арки уже не из необработанных светло-желтых камней, а из темно-синих гладко обтесанных блоков. От арки вперед уходила гораздо более широкая и тщательно вычищенная дорога, по которой метрах в десяти впереди неторопливо двигались уже знакомые Ольге фигуры. Направлялись они к раскинувшемуся примерно в полукилометре впереди крупному поселению, которое уже вполне заслуживало названия города.
   Оглядевшись вокруг, Ольга догадалась, что арка-телепорт перенесла их достаточно далеко от Долины: горы вокруг города были относительно пологими и напоминали скорее холмы Алтайского края, чем Горный Алтай. Город расположился во впадине между двумя холмами и занимал примерно три-четыре квадратных километра. Крепостной стены и вообще какой-либо ограды вокруг не было, чему Ольга не могла не порадоваться. Поселение состояло из самых разнообразных в плане архитектурного стиля строений, начиная от легких стрельчатых башен и заканчивая уже знакомыми Ольге "пятиэтажками", которые, впрочем, имели от трех до восьми этажей и различались по длине фасада - если пользоваться терминологией Ольгиного мира, некоторые были "одноподъездными", а некоторые могли иметь и шесть-восемь "подъездов". В центре города, так же, как и в крепости у спуска в Долину, располагался храм с гладким полусферическим антрацитовым куполом, увенчанным сверкающим голубоватым кристаллом. И еще одна часть города заметно отличалась от других: слева от храма, в глубине города, раскинулась живописная группа высоких прямоугольных строений и остроконечных башен ярко-фиолетового цвета, соединенных между собой переходами и галереями.
   Ольга поднялась повыше на ближайший холм, чтобы немного понаблюдать и обдумать дальнейшие действия. В городе кипела жизнь: народу на улицах было много, бегали дети, неспешно прогуливались пожилые люди, торопились куда-то юноши и девушки с серьезными и сосредоточенными лицами, сжимающие под мышками стопки книг. При этом Ольга не увидела никаких транспортных средств - ничего хотя бы отдаленно напоминающего автомобили или мотоциклы, кареты или хотя бы телеги с запряженными лошадьми. Все жители города передвигались пешком либо - в редких случаях - верхом на невысоких, коренастых фиолетовых лошадках.
   Ольга решила дождаться вечера, надеясь, что на улицах станет поменьше народу. Устроившись на склоне холма в сугробе, она жевала вяленую рыбу и в бинокль разглядывала картины обыденной жизни тех, кого в своем мире она именовала Тенями.
   Очередной безумный ярко-зеленый закат положил конец дневной суете. Матери зазывали домой детей, старцы многословно прощались друг с другом, кланялись и расходились, шаркая ногами и тяжело опираясь на посохи. Группки молодых людей, как Ольга предположила - студентов, перемещались по улицам от дома к дому, обрастая дополнительными компаньонами или теряя одного-двух возле очередных дверей. Наконец небо стало ярко-алым, черный диск Луны окончательно воцарился на небе - настала ночь, темная и непроглядная для глаз местных жителей, но прозрачная, как летние сумерки, для чужака из другого слоя.
   Ольга осторожно вошла в город. Улицы были узкими и извилистыми - городская планировка явно не предполагала наличия развитого транспорта. Дома стояли достаточно близко друг к другу, во дворах виднелись занесенные снегом скамейки, скульптуры и детские качели. Улицы были тщательно очищены от снега и освещены висящими на стенах домов круглыми фонарями, испускающими странный, тревожный свет, больше напоминающий облака багрового газа.
   Держась вблизи стен, ныряя в подворотни и переулки при малейших звуках шагов, Ольга продвигалась к строению в центре - предположительно храму. Почему-то ей казалось, что это чрезвычайно важная точка города, и посетить ее совершенно необходимо.
   Город засыпал, сумрачно поглядывая на пришельца занавешенными окнами, светящимися тусклым зеленоватым заревом в багровых сумерках. Звуки стихали, то тут, то там слышались хныканье засыпающего ребенка, приглушенный окрик отца, призывающего старшего сорванца успокоиться и не мешать спать младшим, тихое, слегка дребезжащее старческое пение бабушки над колыбелью внука... Слыша такие обычные, уютные звуки в потустороннем, жутком мире под алым небом с антрацитовым глазом луны, Ольга особенно остро ощущала себя здесь чужой - не человеком, не живым существом, обладающим горячей кровью и теплым дыханием, а просто Тенью - бесплотной, ничем не отбрасываемой, фальшивой тенью.
   Попетляв по узким улицам, Ольга минут через десять вышла на площадь перед угольно-черным зданием, которое она уже привыкла называть про себя храмом. Это было шестиугольное, высотой примерно метров двадцати строение с абсолютно гладкими стенами без окон, колонн и каких-либо украшений. В одной из стен имелся вход в форме полукруглой арки. На верху гладкой блестящей полусферы крыши как будто чудом удерживался поставленный на один из своих острых углов кристалл октаэдрической формы.
   Храм располагался в центре круглой площади метров ста в диаметре, по краям которой стояли каменные скамьи с резными спинками и рос ряд невысоких деревьев с угольно-черной корой. Под ногами сквозь тонкий слой свежего снега проглядывали расходящиеся круги каменной брусчатки цвета свернувшейся крови. Ольга сделала шаг, другой по направлению к храму... Сердце вдруг пропустило удар и гулко стукнулось в ребра. Из темного провала входа как будто потянуло холодом, хотя Ольга все время пребывания здесь вообще не ощущала температуры. Волосы на затылке зашевелились. Вокруг сгустилась такая тишина, что Ольга затаила дыхание - ей казалось, что ее вдохи и выдохи разносятся по окрестным улицам, как шипение сотен змей. В этом густом, как смола, безмолвии Ольга не слухом, а скорее кожей ощутила звуковые колебания, невнятные шепоты, которые на незнакомом, мертвом языке взывали к ее инстинктам, крича: "Берегись! Уходи!".
   Глаза жгло рвущимся изнутри пламенем. Ольга, стиснув кулаки и наклонив голову, сделала еще пару шагов по направлению ко входу. Провал арки был затянут невесомой темно-синей пеленой, переливающейся и искрящейся холодными проблесками, наводящими на мысль о бесконечности мертвого Космоса. Клочья тумана тянулись к Ольге, словно протуберанцы черной звезды, обвивали ее тело, связывали руки, лишали возможности сопротивляться, сделать шаг в сторону... Сознание растворялось в пульсирующем ритме, похожем на ускоренный в несколько раз шум прибоя или удары огромного сердца.
   Туманная пелена сомкнулась за спиной. Впереди, под куполом храма, вспыхнул обжигающим сетчатку ярко-синим огнем кристалл такой же формы, как на крыше, но огромный, в человеческий рост. По его граням побежали змейки молний, отливающие обсидиановой чернотой. Ольга упала на колени, не в силах оторвать взгляд от игры разрядов на сверкающих гранях, чувствуя, что каждая из этих молний проникает в ее мозг и выжигает там какой-то участок ее личности, памяти, сознания, разума, оставляя за собой покрытую жуткими ранами, корчащуюся от первобытного ужаса обожженную сущность, которая не была уже ни Ольгой-человеком, ни Ольгой-Белоглазой, ни Ольгой-Евдокией-Хранительницей. Последним, что мелькнуло перед гаснущим, обращенным к вихрям тьмы внутри черепа взглядом, было видение сине-алых водоворотов - чьих-то глаз, полных ярости и страдания. Свет померк, шепоты смолкли. Стало жутко холодно.
  

***

   Почти угасшее сознание безразлично отметило, что холод перестал ощущаться. Тело неподвижно лежало на неровной, жесткой поверхности, не имея внутренних сил даже на озноб. Ребра дрогнули, воздух с недовольным шипением протиснулся в выжатые, сдавленные легкие. Сердце безучастно втягивало и выталкивало кровь, ничуть не заботясь о том, дойдет ли она до конечностей и мозга. Однако вопреки всему - то, что неподвижно, как кучка тряпья, лицом вниз лежало в десятке метров от зияющего провала входа в храм на брусчатке площади, все еще было Ольгой, и Ольга была жива.
   Дрогнули, разгибаясь и снова сжимаясь, судорожно скрюченные пальцы рук. Мучительный вдох продолжился слабым стоном. Ольга повернула голову и открыла глаза - с трудом, потому что ресницы склеились. Потусторонняя ночь еще не закончилась, черная луна стояла высоко, на площади не было ни души.
   Ольга попробовала перевернуться на бок и поняла, что дела ее плохи. Ничего не болело, но мышцы не слушались, и приподнять хотя бы голову удалось далеко не сразу. Ольга с трудом поднесла руки к лицу и замерла: кожа в просвете между рукавами куртки и манжетами рукавиц была испещрена крошечными кровоподтеками, как будто что-то вытягивало кровь через поры...
   Присмотревшись внимательнее, Ольга заметила, что одежду ее во многих местах покрывают темные пятна. Коснувшись лица, она потерла глаза - со слипшихся ресниц посыпались крупинки свернувшейся крови. Металлический привкус во рту довершал картину. Ольга поняла, что с ней едва не случилось то, от чего умирали люди в ее слое, от чего погиб Васин брат Ефим.
   Но почему она все-таки жива? Ольга совершенно ничего не помнила с того момента, как, покорившись чужой воле, шагнула в затянутый серым туманом проем входа. Кто-то помог ей? Собрав все силы и приподнявшись на локтях, она огляделась по сторонам - и увидела на присыпанной снегом брусчатке след от собственного тела, которое кто-то тащил волоком, пачкая снег кровью, и цепочку следов, которая убегала от места, где она лежала, в сторону группы фиолетовых зданий.
   Видимо, ее неведомый спаситель обитает в этих строениях. Означает ли это, что фиолетовый "город в городе" можно считать безопасным местом? Поразмыслив, Ольга пришла к выводу, что надеяться на это не стоит. В конце концов, ее спаситель не потащил ее внутрь, а бросил на площади, а сам поторопился скрыться. Значит, приходилось рассчитывать только на собственные силы.
   В первую очередь следовало убраться с открытого места. Ольга не знала, какого количества крови она лишилась, но при попытке подняться хотя бы на четвереньки почти потеряла сознание. Опираясь на локти, она поползла к краю площади, чертыхаясь про себя - по такому следу ее не обнаружил бы только слепой. Оставалось надеяться, что горные духи проявят милосердие и пошлют на город хотя бы небольшой снегопад.
   Забившись в узкий проход между двумя домами, Ольга отдышалась, достала из рюкзака бутылочки с эликсирами и отпила из пяти из них по глотку. В голове зашумело, сил немного прибавилось, но все же такую кровопотерю невозможно было компенсировать ничем. Ольга съела горсть сухарей и половину шоколадки, запила водой с добавлением шестого эликсира и расслабилась, откинувшись на стену дома - необходимо было хотя бы полчаса провести в покое, чтобы подействовали лекарства.
   Небо темнело, на востоке начало разливаться зеленоватое зарево. Ольга осторожно поднялась на ноги. Скоро наступит утро, надо найти более надежное укрытие. Выбрав проулок, в котором было меньше всего снега, чтобы не оставлять следов, она двинулась в глубь группы фиолетовых зданий, держась за стены, чтобы не упасть. Ноги подкашивались, голова кружилась, в ушах стоял противный звон. Ольга понимала, что по-хорошему ей следует немедленно воспользоваться Камнем-ключом и вернуться к себе, но решила, что пока не послушает этот голос разума - новых ключей она не нашла, и прервать вылазку сейчас означало практически лишиться возможности продолжить поиски.
   Углубившись в лабиринт строений, Ольга миновала пару величественных башен, увенчанных остроконечными куполами и соединенных между собой крытой галереей с резными перилами, и оказалась во внутреннем дворике, огражденном с трех сторон низкими одноэтажными постройками без окон. Дверь одного из строений была приоткрыта, и Ольга осторожно заглянула внутрь.
   Ей повезло - это оказалось какое-то подсобное помещение, кладовая и мастерская сразу. Вдоль стен стояли высокие стеллажи, на полках лежали самые разнообразные предметы, от емкостей разных форм и размеров до инструмента понятного и непонятного назначения, от свертков ткани до обрезков металла. В центре стоял длинный стол, окруженный массивными деревянными скамьями. В дальней стене между стеллажами виднелась еще одна дверь.
   Проскользнув внутрь, Ольга первым делом направилась к стеллажам со свертками ткани. Постоянно оглядываясь и прислушиваясь, она переворошила тряпки и подобрала себе комплект одежды, похожий на тот, в который были одеты молодые люди на улицах города - те, кого она про себя окрестила студентами. Костюм состоял из мягких светло-серых штанов и рубахи (сильно напоминающих одежду, которую Мария выдала Ольге с Бьёрном в святилище), высоких сапог со шнуровкой и плаща с капюшоном из тонкого, но теплого меха, темно-коричневого с фиолетовым отливом. Кроме этого, Ольга нашла в ворохе тряпок кусок чистой черной ткани и, оторвав от него прямоугольник, завязала нижнюю часть лица. Не хватало только перчаток, но пока ей не попалось ничего подходящего, и она решила просто прятать руки в рукава.
   Переодевшись, она сложила свои вещи в рюкзак и затолкала под нижнюю полку самого дальнего стеллажа. Содержимое рюкзака уместилось в узел, связанный из еще одного куска ткани. Теперь Ольга выглядела как местный житель - и вообще выглядела хотя бы как-то в местном освещении.
   На поиски одежды и переодевание Ольга потратила около часа - сил по-прежнему было мало, двигалась она медленно, часто останавливалась отдохнуть. По ощущениям уже настало утро, было около семи часов. За стенами склада послышались шаги, приглушенные голоса, какие-то скрипы и стуки. Ольга осторожно выглянула наружу. Город просыпался, между зданиями бродили люди с метлами, лопатами, сгребали снег, собирали мусор, вполголоса переговаривались. Вдруг с площади перед храмом раздались взволнованные голоса - судя по всему, один из уборщиков заметил след от Ольгиного тела. Ольга непроизвольно спряталась за створкой двери, хотя и понимала, что след не приведет к ней. Надо было решать, что же делать дальше - пора было покидать склад, пока сюда не явились хозяева.
   Ольга выскользнула из дверей строения и побрела по улице, шаркая ногами и низко опустив голову. Навстречу показалась группа местных жителей с метлами, лопатами и ведрами в руках. Сердце Ольги учащенно забилось, когда она впервые столкнулась с людьми этого слоя лицом к лицу, не таясь. Горожане спокойно миновали ее, не обратив внимания, и Ольга с облегчением выдохнула: значит, одежда при перемещении по улицам является достаточной маскировкой.
   Смешавшись с толпой, Ольга медленно бродила по городу, внимательно слушая разговоры вокруг и украдкой рассматривая людей. Примерно через полчаса ей стало окончательно понятно, что представляет собой эта группа фиолетовых зданий, так разительно отличающихся от прочих домов в городе. Она оказалась в университетском городке, а фиолетовые строения - это университетский комплекс с лабораториями, учебными корпусами и библиотекой. Видимо, именно об этом университете упоминала та женщина - Юлла. Разговоры преподавателей и студентов, спешивших на занятия, вертелись вокруг источников и свойств воды. В голове у Ольги начала вырисовываться основа будущей целостной картины, в которую холстом-основой легли ее собственные наблюдения и умозаключения, сделанные еще в своем слое. Университет занимался изучением свойств воды, в какой-то момент обнаружил угрожающее их изменение и начал искать причины - как научными, лабораторными методами, так и с привлечением вооруженных солдат.
   Настал час начала занятий, на улицах стало малолюдно. Ольга свернула во внутренний дворик одного из зданий. Здесь располагалась круглая двухъярусная клумба, окруженная скамьями. Ольга присела на одну из скамеек, сгорбившись и положив руки на колени. Она чувствовала, что еще немного - и от усталости начнет спотыкаться, шататься и неминуемо привлечет к себе внимание.
   Время шло, а Ольга все сидела, слегка покачиваясь, и не могла найти в себе силы подняться и идти дальше. Кроме того, она пока толком не представляла, куда именно идти. Самым многообещающим вариантом было попытаться проникнуть в университет и поискать какую-то полезную информацию, скажем, в библиотеке. Но пока Ольге не хватало сил даже на размышления об этом плане, а не то что на его осуществление.
   Вдруг в воздухе разлилась какая-то тревога, душное и давящее марево будто бы накрыло город. Виски сдавило, заныли зубы. Ольга подняла голову и огляделась. Над куполом черного храма контуры гор дрожали и переливались, как будто от крыши строения поднимался раскаленный воздух. Ольга предположила, что храм испускает звуки очень низкой частоты, не слышимые для человеческого уха, но разрушительно действующие на организм. Сердце забилось часто и тяжело, голову опоясала и стиснула резкая боль. Ольга сморщилась, сжав руками виски. Вдруг у входа в дворик послышались легкие торопливые шаги, кто-то подбежал к Ольге и схватил ее за руку.
   - Скорее! - приказал этот кто-то тихим сдавленным голосом - то ли женским, то ли детским, сильно дернул Ольгу за руку и потянул к проходу между домами. Ольга подчинилась, просто не имея сил сопротивляться и даже толком оценить ситуацию.
   Ее проводник, щуплое существо невысокого роста, закутанное в такой же, как у Ольги, коричневый плащ, шустро тащил Ольгу в проходы между домами. Ольга с трудом поспевала за странным созданием, дышала все тяжелее и тяжелее и в конце концов, споткнувшись, потеряла равновесие и упала на колени. Ее спутник порывисто обернулся и потянул ее за руку.
   - Вставай быстрее! - проговорило существо, нетерпеливо отбрасывая со лба мешающий капюшон. Ольга подняла взгляд: перед ней стояла совсем молоденькая девушка - лет семнадцати, а то и меньше, с голубовато-белыми волосами, свисающими на лоб, и темно-вишневыми глазами, выглядящими, надо сказать, довольно жутко.
   - Сейчас, - выдохнула Ольга, рывком поднимаясь на ноги, но не рассчитала своих сил - в глазах потемнело, и она снова рухнула на колени.
   - Да что же это такое! - зашипела девушка, вцепилась в Ольгину руку выше локтя и потянула ее вверх. - Давай же, вставай! Еще немного, и... - она оглянулась на черный храм и порывисто опустилась на землю перед Ольгой. Та наклонила голову и попыталась отвернуться, но девушка нетерпеливо откинула капюшон с ее лица. - Я знаю, кто ты! - выдохнула она. - Прятаться ни к чему. Я тебя искала. Пожалуйста, соберись. Если мы не успеем до начала Зарядки, ты умрешь!
   Ольга без лишних слов поднялась на ноги. Девушка подставила ей плечо.
   - Вот так, идем! - и она снова потащила ее в какие-то проулки, извилистыми ходами, подворотнями и проходными дворами. Минут через пять, когда Ольга уже почти перестала видеть и слышать что-либо, девушка наконец поднялась на невысокое крыльцо одного из домов, отперла замок и втолкнула теряющую равновесие "гостью" внутрь. Ольга споткнулась о порог и упала. Ее провожатая захлопнула дверь, на мгновение задержалась возле нее, что-то пробормотала, и низкий гул, взрывающий голову и останавливающий сердце, сразу же прекратился.
   - Ну вот, слава Воде, успели! - выдохнула девушка и устало опустилась на пол. Посидев с полминуты и отдышавшись, она осторожно коснулась Ольгиного плеча.
   - Ты как?
   - Плохо, - не стала лукавить Ольга, - похоже, я серьезно влипла...
   - Ты ведь входила в Аккумулятор? - спросила девушка. - Ну, в то здание под куполом.
   - Да. Аккумулятор? Странное название...
   - Я все тебе объясню. Надеюсь, успею... - девушка поднялась с пола. - Но сначала надо тебя подлечить. Высока вероятность, что скоро придется бежать дальше. Не хотелось бы, конечно... Но сама понимаешь, это не от меня зависит.
   Ольга приподнялась на локтях и осмотрелась. Они находились в комнате размером примерно пять на шесть метров, с двумя окнами в одной из длинных стен, занавешенными белыми плотными шторами. Комната была обставлена мебелью, больше напоминающей больничную, чем домашнюю: шкафы со стеклянными дверцами, высокие лабораторные табуреты, пара кушеток на колесиках у дальней стены. Справа в углу виднелась странного вида печь, посреди комнаты стоял большой квадратный стол.
   - Это... лечебница? - хрипло спросила Ольга.
   - Нет, я здесь живу, - ответила девушка. - Ну, то есть на самом деле это лечебница, но конкретно эта комната - мой дом. Я студентка медицинского факультета.
   - Как тебя зовут? Я - Ольга.
   - Я Кэли, - отозвалась девушка. - Поднимайся с пола, Ольга, давай я тебе помогу. Ложись вон туда, на кушетку. Раз уж я студентка медицинского, то, наверно, смогу тебе помочь. Правда, если только... - она замолчала, помогая Ольге встать и проводя ее через комнату к кушетке.
   - Что - если только?
   - ...Если только наши лекарства действуют... на вас, - прошептала Кэли, пряча глаза.
   Ольга высвободилась из ее рук.
   - Откуда ты знаешь, кто я? - голос ее, несмотря на слабость, наполнил комнату космическим холодом и кислородно-ацетиленовым огнем.
   Кэли застыла на месте.
   - Не пугай меня так, - выдохнула она. - Твои глаза...
   - Никогда не видела таких? - усмехнулась Ольга. Яростный свет, хлещущий из зрачков, постепенно слабел.
   - Таких - не видела, - Кэли тонко хихикнула, - хотя у той, кто предупреждал меня насчет тебя, глаза тоже весьма впечатляющие. Только светятся белым, а не красным.
   - А вот это уже интересно, - Ольга уселась на кушетку и стянула с лица повязку. - Женщина, у которой глаза светятся так же, как у меня, но белым огнем?
   - Да, - кивнула Кэли. - Она из тех, кто называет себя Глазами Воды. На самом деле все думают, что их не существует, что это даже не легенда, а скорее выдумка. И так уж вышло, что именно мне она решила показаться... И дать задание.
   - Какое задание?..
   - Встретить тебя, - пожала плечами Кэли. - Она пришла, посмотрела на меня вот так... Вот так же, как ты сейчас... И после этого мне уже как-то сложно было не доверять тому, что она рассказала.
   - А что именно она рассказала?
   - Ну, - Кэли развела руками, - о том, что на нашей земле существуют одновременно два мира, что эти миры до поры до времени находились в равновесии, а в последнее время тот, другой мир стал забирать у нашего силу, энергию... У нас ведь такие нехорошие дела творятся уже лет пятьдесят, а то и дольше. Так что если и в самом деле вы в этом виноваты...
   - Я ничего об этом не знаю, - прервала ее Ольга. - Я догадывалась, что дело обстоит таким образом, но причины мне неизвестны. И я здесь именно за тем, чтобы найти ответы.
   - Вот и та женщина так сказала, - кивнула Кэли. - Придет чужак из-за Барьера, но не враг, а посланник. Я должна помочь ему, чем смогу, и отпустить на поиски ответов.
   - И все-таки - что за женщина? Как она выглядела? Как ее имя?
   - Имя она не назвала, - ответила Кэли. - А выглядела... странно. Волосы синие... Глаза желтые. И светятся, как фонари.
   - А что такого странного в синих волосах? - усмехнулась Ольга. - У тебя у самой волосы голубые...
   Кэли вскинула на нее удивленный взгляд.
   - А-а, - улыбнулась она после секундной паузы, - об этом меня тоже предупреждала та женщина. Вы всё здесь видите не так, как мы. Для тебя мои волосы, может, и голубые, а для меня - и для всех остальных - они темно-каштановые. Вот так-то. Значит, получается, что если для меня волосы той женщины были ярко-синими, то для тебя они могут выглядеть, например, рыжими. Только свечение из глаз мы почему-то видим одинаково. Твой красный - и для меня красный. А остальные цвета навыворот. Придется привыкать, - вздохнула она, поймав ошарашенный взгляд Ольги. - Ты сама ведь без одежды практически невидима. Чему ты так удивляешься?
   - Просто непривычно, - вздохнула Ольга, - я еще полгода назад и не подозревала о существовании этого второго слоя, не знала, кто я на самом деле... Когда со мной начали происходить все эти странности, я думала, что просто умом повредилась.
   - Очень хорошо тебя понимаю, - заметила Кэли, - я тоже до сих пор сомневаюсь, что я в здравом уме, - и девушки, переглянувшись, неожиданно дружно рассмеялись.
  
   Ольга отлеживалась на кушетке, а Кэли хлопотала по хозяйству, растапливала печь и готовила нехитрый ужин. Оказалось, что огонь здесь выглядит темно-зеленым, как ленты глубоководных растений, и, хотя Ольга не чувствовала его жара, приготовленная на нем пища оказалась горячей и вполне съедобной. Продукты были вполне привычными - картофель, капуста, рыба - но выглядели, конечно, очень странно из-за искажения цветового восприятия. Сидя за столом и подкрепляясь рыбной похлебкой, Ольга слушала Кэли и впитывала, как губка, все новые и новые сведения об этом мире - и полезные, и просто очень интересные.
   - Университет, - рассказывала Кэли, - создан примерно восемьдесят лет назад. Называется он Эмейский государственный университет наук о природе. Эмей - это княжество. Ох, всё о нашем мире я тебе за это время не расскажу... И государственное устройство, и прочее... Ну да ладно, это не так важно. В общем, в Университете последние лет сорок как раз занимаются исследованием этой проблемы...
   - Погоди, а в чем, собственно, состоит проблема?
   - Так ты не знаешь?.. Наш мир остывает. Основные источники тепла у нас - это Солнце и вода, которая выносит на поверхность энергию земного ядра. Солнце греет как обычно, а вот источники... С ними в последнее время что-то не так. Энергии поступает все меньше и меньше. Климат становится холоднее, а из-за этого и урожаи падают, и зверье вымирает, и дикие растения гибнут...
   - А как из воды получают энергию?
   - Ты ведь заходила в Аккумулятор? Подобные сооружения установлены над каждым источником. Они собирают энергию воды и передают ее на Аккумуляторы. Утром, когда я тебя нашла, как раз началась такая передача. Энергия как бы летит по воздуху. Нам, жителям этого мира, она не причиняет вреда, а твое тело не выдержало бы. В тебе не та вода, понимаешь?.. Не знаю точно, как это объясняется, но та женщина сказала, что тебя нужно прятать от Зарядки, иначе из тебя вытечет вся кровь.
   - Я и так чуть не лишилась всей крови в этом вашем Аккумуляторе, - проворчала Ольга. - Получается, что я забрела туда как раз во время Зарядки - и непонятно каким чудом осталась жива. Кто-то вытащил меня наружу... Это не ты была?
   - Нет, - покачала головой Кэли, - мне было приказано найти тебя в городе и привести к себе домой. Та женщина сказала, по каким признакам я могу тебя отличить от наших людей... - Кэли замялась. Ольга молча вопросительно уставилась на нее.
   - Ты только не пугайся... и никому не говори, - медленно произнесла девушка, - но я тоже немного... - она робко подняла на Ольгу взгляд. Зрачки сверкнули острыми белыми лучами. Ольга тихо охнула.
   - Да, - вздохнула Кэли, - когда я в первый раз это заметила, я отскочила от зеркала, как будто на меня глянуло чудовище. Это ведь... - голос девушки зазвенел горечью, - ты-то, думаю, меня поймешь... Это как клеймо. Нет, это хуже, чем клеймо. Это судьба, которую невозможно отрицать. Если у тебя на руке клеймо, в крайнем случае можно отрезать руку. А тут... - она опустила голову, голос ее зазвенел слезами.
   Ольга молча сочувственно смотрела на нее.
   - У меня две сестры, - продолжала Кэли, не поднимая головы, - старшая уже работает в министерстве, ей такое чудище в семье совершенно ни к чему... А средняя заканчивает последний курс здесь же, в Университете, и хочет остаться работать на кафедре. И тут вдруг... Глаз Воды... Это значит - изгой, отшельник, мутант... Это значит - никакой семьи, никаких привязанностей, никаких друзей. У вас так же? - она наконец подняла взгляд на Ольгу. Белые сполохи встретились с алыми, сплавились в живую, пульсирующую шаровую молнию. - Да, я вижу. Ты понимаешь...
   За столом повисло молчание. Кэли смотрела перед собой остановившимся взглядом, бесцельно водя черенком ложки по столешнице. Ольга застыла, закусив губу - ей в душу снова заглянули гаснущие белые зрачки умирающей Тени - такой же девушки, как та, что сидела напротив.
   - Да, у нас все точно так же, - наконец тяжело проговорила Ольга, - я стала Хранительницей и перестала быть кем-либо еще. Но знаешь, почему я здесь? В нашем мире появляются люди отсюда. А потом мы находим своих сородичей мертвыми. И умирают они точно так же, как чуть не умерла сегодня я. Они лишаются всей крови. Как это происходит? Кто и зачем убивает их?
   - Я не знаю, - вздохнула Кэли, - но могу предположить, что это как-то связано с походами военного подразделения Лабораторий через Барьер. Здесь неподалеку есть такое ущелье... - Ольга кивнула, показывая, что понимает, о чем речь, - так вот, на краю этого ущелья, возле лифта для спуска на дно, находится поселение с военным гарнизоном Лаборатории. Солдаты спускаются вниз и осматривают источники. Та женщина дала понять, что среди них есть Ныряльщики - те, кто может пересекать Барьер и проходить в ваш слой. Но зачем им убивать у вас людей? Я не знаю. И каким образом они могут вытягивать кровь, тоже не понимаю. Сила Аккумуляторов - это что-то вроде магнита, который притягивает энергию воды. Что еще может иметь такую же силу?
   - Это очень хороший вопрос, - задумчиво проговорила Ольга. - Именно на него, как я понимаю, мне придется искать ответ. Но чем занимаются Глаза Воды в вашем мире? Какова их задача?
   - Они... точнее, мы, - грустно поправила сама себя девушка, - мы как раз и являемся, скажем так, солдатами особых подразделений подобных гарнизонов. Мы переходим Барьер и охраняем источники в вашем слое. Так что... - она осторожно положила ложку и сжала кулаки. Не глядя на Ольгу, она напряженным голосом проговорила: - Тебе ведь приходилось встречать в твоем мире людей, которых почти не видно, как тебя саму у нас?..
   Ольга молча склонила голову. Все было понятно без слов.
   - Ты сказала, что, возможно, нам скоро придется бежать, - Ольга наконец нарушила молчание. - Почему и от кого?
   - А ты как думаешь? - Кэли сумрачно глянула на нее. - Ныряльщики... То самое элитное подразделение, которое ходит через Барьер... Ты полагаешь, они не в курсе, что к нам проник чужак?
   - Понятно... - медленно проговорила Ольга. - Все понятно. То есть, получается, помогая мне, ты предаешь своих?
   - В каком-то смысле - да. Но я не думаю, что от тебя исходит угроза. И эта женщина с синими волосами - я достаточно ей доверяю, чтобы сделать так, как она сказала. Мне кажется, что она бывала за Барьером и знает больше, чем говорит. Она дала понять, что решение нашей проблемы следует искать не так, как его ищут ученые и Ныряльщики - не в вашем слое, а в нашем. И для этого нужны усилия таких, как мы с тобой, с обеих сторон.
   - Ты пойдешь со мной? - быстро спросила Ольга.
   - Нет, - твердо сказала Кэли. - Я прекрасно понимаю, что надежды на нормальную и спокойную жизнь я могу прямо сейчас выбросить в ущелье. Но как минимум еще год я должна продержаться - пока Тиа не закончит последний курс и не защитится...
   - Это твоя сестра? - улыбнулась Ольга.
   - Да, средняя, ее полное имя Тиани, а старшую зовут Мирани. Мира. Она - второй помощник министра сельского хозяйства, - с гордостью сказала Кэли.
   - А у меня два брата. Старший и младший, - в голосе Ольги неожиданно зазвучала грусть. Она и сама удивилась, что еще способна скучать по братьям - такой далекой и уже не вполне ей принадлежащей казалась ей та, прошлая жизнь.
   - Ты поддерживаешь с ними связь?
   - Нет, - Ольга покачала головой, - я ушла из семьи и разорвала все старые связи. Но я нашла двух новых братьев, - голос ее предательски дрогнул, - тех, с кем меня свела эта судьба. Мы были... - она резко замолчала, задохнувшись от неожиданного укола в сердце.
   Кэли быстро глянула на нее.
   - Ну что ж, - преувеличенно бодро сказала она, - если ты найдешь то, что ищешь, то нам больше не будет необходимости отдаляться от наших близких. Поэтому давай займемся твоим лечением, а потом разработаем план действий - такой, чтобы и от меня была какая-то польза, - она поднялась из-за стола и подошла к шкафу. Со стуком переставляя флаконы и бутылочки на полке, она бормотала: - Так, вот это... И вот этого добавим... Ну, и вот это. Думаю, достаточно, - вернувшись к столу, она выставила на него три флакона, быстро накапала из них по паре десятков капель в стакан и разбавила водой.
   Ольга с интересом наблюдала за ней.
   - Вообще-то я уже принимала лекарства, - заметила она, - как думаешь - от совместного приема хуже не станет?
   - А что ты принимала? - заинтересовалась Кэли. - Можно посмотреть?
   Ольга достала из своего узла россыпь флакончиков и начала пояснять, что содержится в каждом из них. Кэли присела к столу, глаза ее горели, она забросала Ольгу уточняющими вопросами и в конце концов выхватила из своей сумки тетрадь и карандаш и начала записывать. Ольга, довольно улыбаясь, диктовала ей то, что знала - ей было очень приятно встретить такую же одержимую лекарскую душу, как она сама.
  
   День клонился к вечеру. Ольга дремала на кушетке, Кэли сидела за столом с учебниками и тетрадями. Она пояснила, что на сегодняшний день отпросилась с занятий, сказавшись больной, но завтра ей обязательно нужно быть в Университете.
   - А могу я пойти в Университет вместе с тобой? - спросила Ольга.
   - Теоретически - можешь, - отозвалась Кэли. - Если кто-то спросит, я могу представить тебя как свою дальнюю родственницу, которая планирует к нам поступать. Но что ты собираешься там делать?
   - Сама не знаю, - Ольга уставилась в потолок, - если честно, я плохо себе представляю, с чего начинать поиски. Все-таки правильно поставленный вопрос уже содержит в себе изрядную часть ответа. А у меня пока нет четких формулировок вопросов...
   - Думаю, что для начала тебе нужно побольше узнать о свойствах воды, - задумчиво проговорила Кэли, - о том, какую роль играют источники в энергообмене нашего мира. Тогда, возможно, ты сможешь увидеть прореху, в которую утекает энергия, или хотя бы наметить места, где есть смысл искать эту прореху. Именно ты, как человек посторонний, можешь найти ответ там, где наши ученые его не видят - хотя, возможно, и смотрят на него в упор...
   - Ты права, - Ольга приподнялась на локтях, - ты совершенно права, а я чувствую себя так глупо... Как я сама не сообразила?..
   - Ну, просто у тебя осталось мало крови, и мозгу тяжело работать, - успокоила ее Кэли, смущенно улыбнувшись, - со временем это пройдет. По-хорошему, тебя надо было бы свести с кем-то с факультета водных ресурсов, но сама понимаешь - пока это невозможно.
   - Естественно, - кивнула Ольга. - Придется рассчитывать только на книги. Проведешь меня в библиотеку? Хотя я прекрасно понимаю, - она сокрушенно вздохнула, - что получение информации таким путем займет ужасно много времени. Но других выходов я не вижу.
   Кэли вдруг замерла, подняв карандаш. Она явно колебалась, высказать какую-то мысль или промолчать.
   - Что такое? - забеспокоилась Ольга.
   - Единственное, что приходит мне на ум, - медленно и явно нехотя проговорила Кэли, - это попытаться поговорить с Тиа. В конце концов, она - студентка шестого года на факультете водных ресурсов.
   - Твоя сестра? Ты хочешь втянуть сестру в эту историю?..
   - В том-то и дело, что не хочу, - Кэли сникла. - Я не уверена, что она вообще поверит мне. А если она увидит тебя, то совершенно не факт, что она не вызовет стражу и не сдаст тебя солдатам гарнизона и в конечном итоге - Ныряльщикам! В конце концов, она - просто прилежная студентка и законопослушная гражданка княжества. А ты даже для тех, кто понятия не имеет о раздвоении мира и переходах через Барьер - представитель каких-то потусторонних сил, которого скорее запрут в лаборатории и будут изучать, чем выслушают и отпустят с миром.
   - Да уж, представляю себе, - кивнула Ольга, - как отреагировал бы, скажем, мой старший брат, если бы его попросили дать юридическую консультацию невидимому человеку... - она невольно прыснула.
   - Вот-вот, - Кэли тоже улыбнулась, - поэтому я и не рассматриваю эту идею всерьез. Во-первых, та женщина строго-настрого запретила посвящать простых людей в тайну существования Глаз Воды. Мы прямо какой-то тайный орден, как я погляжу! А во-вторых, я просто не хочу портить сестре жизнь.
   - А с другой стороны, - Ольга внимательно посмотрела на Кэли, - твоя сестра собирается посвятить жизнь поискам причин проблем с водой в вашем мире. Так не будет ли для нее полезным узнать о нашем существовании и начать искать ответы вместе со мной?
   Кэли скривилась, как от боли, и потерла лоб.
   - Это тоже верно, - тихо сказала она, - но все же... Я боюсь нарушать запрет. Боюсь, понимаешь? Эта женщина с синими волосами... Она пугает меня, в ней заключена какая-то грозная сила. И не хотела бы я встать у нее на пути.
   - Я поняла тебя, - сказала Ольга и села на кушетке. - Что ж... Я не вправе требовать от тебя того, на что еще недавно не решалась сама. Просто, - голос ее наполнил комнату космической стужей, - у меня давно уже с ними свои отношения...
   Кэли с ужасом воззрилась на нее. Ольга опустила глаза, понимая, что выглядит в этот момент воистину жутко - зрачки пылали, как жерла вулканов.
   - Сделаем так, - продолжила Ольга уже обычным тоном, - ты проведешь меня в библиотеку, я поищу информацию, от которой можно оттолкнуться. А потом начну действовать самостоятельно. Если случится так, что мои пути пересекутся с вашими учеными, то я буду взаимодействовать с ними - и будь что будет. Если же удастся найти ответы без их помощи - я вернусь и передам информацию тебе, а ты уже распорядишься ею по своему усмотрению. - Кэли кивнула с видимым облегчением. - А сейчас, - Ольга снова улеглась, - я буду спать и восстанавливаться, а утром ты отведешь меня в Университет и оставишь там. Мне нельзя задерживаться у тебя. Ты и так сильно рискуешь из-за того, что привела меня в свой дом. Если, как ты сказала, Ныряльщики знают о том, что я здесь...
   - Любой Глаз Воды отличит тебя от наших людей, - кивнула Кэли, - даже когда ты полностью скрыта под нашей одеждой, вокруг тебя заметно легкое свечение. Так я тебя и нашла. Людям с обычным зрением это свечение не видно. Поэтому в библиотеку ты можешь пройти беспрепятственно... если предположить, что среди студентов и сотрудников Университета нет ни одного Глаза Воды. Кроме меня, конечно.
   - Теперь я даже не знаю, - задумчиво проговорила Ольга, - на что лучше положиться: на невидимость в моей одежде или на маскировку вашим одеянием...
   - Я тоже не знаю, что тебе посоветовать. В конце концов, Глаза Воды увидят тебя в любом случае, а простые люди... Если ты будешь невидима, тебе не придется объяснять, кто ты такая и что делаешь в библиотеке. Но при этом ты не сможешь брать книги с полок и раскладывать их на столе, - Кэли хихикнула, - а то всех посетителей придется лечить от заикания... И кто-нибудь вызовет заклинателя призраков.
   - Тогда, пожалуй, просто возьму свою одежду с собой, - решила Ольга, - а там сориентируюсь по ситуации. Только сначала нужно сходить на тот склад, забрать ее и не попасться кому-нибудь на глаза.
   - Где ты ее оставила?
   Ольга описала склад.
   - Понятно, - кивнула Кэли, - сейчас я сама туда схожу. Прикинусь, что мне что-то понадобилось взять для хозяйства. А ты отдыхай.
   - Спасибо, - улыбнулась Ольга, - спасибо тебе... Сестренка....
   Кэли вдруг застыла и странно посмотрела на нее.
   - Вода и земля, огонь и воздух, - сказала она, и голос ее наполнил комнату космическим холодом и эхом стонов умирающих миров, - все мы братья и сестры, мы едины в одном...
   Ольга быстро соскочила с кушетки, подошла к ней, положила руку на плечо и заглянула в глаза. Зрачки Кэли светились так, что на них больно было смотреть, и навстречу снопам белого пламени взметнулись алые вихри, обволакивая, связывая, усмиряя рвущуюся наружу дикую ярость Алого Глаза.
   Кэли моргнула, вздрогнула, плечи ее опустились.
   - Что... это? - хрипло проговорила она. На Ольгу глянули глаза испуганного ребенка.
   - Хотела бы я знать, - ошеломленно пробормотала Ольга, обнимая девушку за плечи.
  
   Кэли ушла, тщательно заперев за собой дверь - на замок и пару заклинаний. Ольга улеглась на кушетку и провалилась в беспокойный сон, в котором над причудливой мешаниной из картин прежней, городской жизни, видов летней Долины и смутных, пугающих, не поддающихся идентификации образов царила черная луна на кроваво-красном небе.
   Вдруг Ольга, судорожно вздохнув, резко села на кушетке. Она не понимала, что ее разбудило, только сердце заходилось в бешеном перестуке. Спустив ноги на пол, она огляделась. Кэли еще не вернулась, судя по всему, с момента ее ухода прошло не так уж много времени. Ольга встала и медленно зашагала по комнате, обхватив себя руками. Какое-то беспокойство, скребущее чувство незавершенного дела или упущенной возможности не давали ей стоять на месте. Озарение пришло внезапно - Ольга вспомнила это чувство... Метнувшись к столу, она схватила тетрадь и карандаш Кэли, упала на табурет и поднесла острие карандаша к бумаге.
  
   Выйди на свет. Я хочу тебя видеть. Ты моя. Мои глаза ищут тебя, ты не скроешься от моих глаз. Ты обманула меня. Мои глаза найдут тебя, где бы ты ни спряталась. Ты пришла ко мне, и теперь ты моя. Выйди на свет.
  
   Ольга уронила карандаш и обхватила левой рукой правую, пытаясь унять дрожь. Строки прыгали у нее перед глазами - чужие строки, белые на чужой черной бумаге. Зрачки разгорались, пульсируя, как угасшие угли на слабом сквозняке, багровый свет разливался по столешнице и черному листу.
   - Значит, я пришла к тебе... Сама явилась в ловушку, - усмешка Ольги сковала льдом и воздух в комнате, и тетрадный лист, и чужие, прыгающие по нему слова. - Ты так наивен, что думаешь меня этим напугать?..
   Вокруг сгустилась тьма - настоящая тьма, не мутный красный туман здешней ночи. Тени замелькали вокруг, волны холода накатывались и отступали, покрывая кожу мурашками, а сердце - стылым ужасом. Ольга поднялась на ноги, отшвырнув тетрадь.
   - Ну, так возьми меня, - сказала она спокойно, - и покончим с этим.
   Тьма завивалась лентами, плясала вокруг Ольги, проблескивая алмазными искорками, плескала холодом, силясь сбить ее с ног, подчинить себе, выбросить в пропасть небытия. Ольга ждала, стиснув кулаки и глядя прямо перед собой. Шли минуты, вихри темноты мелькали все медленнее и медленнее и наконец, дохнув стужей в лицо последний раз, втянулись в пол и исчезли. Ольга улыбнулась и села на табурет.
   - Теперь ты от меня отстанешь? - устало проговорила она неизвестно кому.
   Голова кружилась - несмотря на браваду, Ольга с трудом выдержала эту схватку, особенно учитывая недавнюю кровопотерю. Она прекрасно понимала, что отчасти обязана своей устойчивостью магии Кэли, которой та запечатала дверь. Это означало, что под открытым небом и в здании Университета она будет намного более уязвима, а противник ее разъярен неудачей, и ожидать следует самого худшего.
   Кто же это, черт побери, такой? Неужели сам Алый Глаз?..
   Но зачем ему Ольга? Зачем ему были нужны глаза в том мире? Какое преимущество над братом он надеется получить, используя Ольгу в качестве медиума?
   Поразмыслив, Хранительница отбросила все версии по этому поводу как недостаточно обоснованные. Следует принять за установленный факт, что этот некто чрезвычайно опасен. Защититься от него можно, но это требует огромных усилий и полной концентрации. Остальное не так уж и важно с практической точки зрения. Короче говоря, поживем - увидим.
   Когда Кэли вернулась, Ольга ждала, сидя за столом, и сразу же, взяв у нее из рук свой рюкзак, вытащила из него сверток со своей амуницией и начала переодеваться.
   - Я ухожу сейчас, - ответила она на удивленный взгляд девушки, - слишком опасно оставаться здесь. Насколько я поняла, мое местоположение отнюдь не является загадкой для неких здешних сил...
   - Что случилось? - встревоженно спросила Кэли.
   - Неважно, - Ольга не стала пугать девушку, - просто выяснилось, что даже твои заклинания не скрывают меня от тех, кому очень нужно меня найти. Поэтому я прямо сейчас пойду в Университет и попробую найти там библиотеку. Начерти мне план, что ли... Как раз может оказаться, что ночью я смогу спокойно порыться там, не пугая посетителей летающими по воздуху книгами...
   - А как ты будешь защищаться во время Зарядки?
   - Знаешь, - Ольга холодно усмехнулась неизвестно кому, - мне только что дали понять, что я вполне способна с этим справиться. Хочешь жить, как говорится...
   - Ну хорошо, - Кэли с сомнением и страхом посмотрела на Ольгу, которая уже переоделась в свою одежду и стояла перед хозяйкой в виде слабо светящегося прозрачного силуэта, - тебе виднее. Но тогда торопись, двери главного корпуса закроются через пятнадцать минут, - она опустилась на табурет к столу и быстро набросала на тетрадном листе схему корпуса. - Вот, смотри, - она стрелками обозначила направление, - библиотека на четвертом этаже, не заблудишься. Будь осторожна, - она протянула Ольге листок и, поколебавшись, шагнула ближе и крепко обняла ее.
   Ольга обняла новую подругу в ответ и замерла на несколько секунд.
   - Надеюсь, у тебя не будет неприятностей, - озабоченно проговорила она, отстраняясь.
   - Самая главная неприятность со мной уже случилась, - горько усмехнулась Кэли, - когда я обнаружила, кем являюсь...
   - Ну, не говори так, - возразила Ольга, - знаешь, бывает и гораздо хуже. Береги себя. Спасибо за всё... Прощай, - она выскользнула из двери, предварительно убедившись, что на улице перед домом никого нет, и заспешила по улицам к сдвоенным башням главного корпуса Университета.
   Двери Университета закрывались в одиннадцать часов. На улицах было уже по-ночному пустынно, но по двору главного корпуса еще бродила припозднившаяся группка студентов, обступивших преподавателя и забрасывающих его вопросами. Ольга осторожно прокралась мимо них вдоль стены и поднялась по ступеням к массивным дверям.
   Проскользнув в вестибюль, Ольга огляделась и замерла в восхищении. Внутреннее убранство и архитектурная планировка здания были настолько необычными и впечатляющими, что захватывало дух. В центре башни возвышалась колонна, судя по всему, достигавшая крыши. Вокруг колонны причудливыми лентами обвивались лестницы, и Ольга, стоя у подножия, даже почувствовала легкое головокружение и дезориентацию в пространстве, пытаясь проследить хотя бы одну из них от начала и до конца. Лестницы, балконы и галереи этажей были окружены ажурными, хрупкими с виду резными балюстрадами. Центральную колонну украшала причудливая лепнина, среди которой были с изяществом разбросаны в нарочитом беспорядке фигурные кронштейны, держащие шарообразные фонари. Сейчас, когда Университет был закрыт на ночь, погашенные фонари испускали еле заметное потустороннее свечение, темно-серое с багровым оттенком. Все строение представляло собой настолько причудливое сочетание полного архитектурного хаоса с потрясающей гармонией, что Ольга невольно пожалела об отсутствии фотоаппарата. Впечатление только усиливала цветовая гамма: невероятно красивые сочетания глубокого фиолетового, бархатистого темно-синего и небесно-голубого во всех деталях внутреннего убранства делали башню похожей на подсвеченную сценическими прожекторами декорацию для какого-то фантастического представления.
   Спирали центральных лестниц соединялись мостиками-переходами с галереями этажей. Всего Ольга насчитала пять ярусов, но их могло быть и больше, потому что верх башни терялся в багровом полумраке. Ольга начала подниматься на четвертый. Минуя площадки второго и третьего этажей, она замечала в стенах двустворчатые двери, ведущие в коридоры со множеством новых дверей, ведущих, вероятно, в аудитории. Вдоль стен на галереях, окружающих башню по периметру, стояли скамьи и низкие столики. На некоторых из них валялись забытые тетради и листы бумаги.
   Поднявшись на четвертый ярус, Ольга медленно обошла галерею по кругу. С нее в глубь здания уходили четыре коридора. Предположив, что библиотека - достаточно большое помещение, чтобы занимать весь этаж, Ольга сделала вывод, что сможет попасть туда через любой из проходов, и оказалась права: свернув в первый попавшийся дверной проем, она через десяток шагов очутилась в огромном помещении с высокими потолками и уходящими куда-то в багровую тьму рядами стеллажей. То тут, то там в проходах виднелись стремянки, без которых достать книги с верхних полок было невозможно.
   Неслышно ступая по коричневой ковровой дорожке, Ольга вышла в широкий центральный проход, занятый двумя рядами столов с массивными стульями и настольными лампами. Убедившись, что зал безлюден, Ольга не стала терять времени и двинулась вдоль первого ряда стеллажей, читая предметные и алфавитные указатели. Науки о земле, науки о животном мире, науки о растениях... Каждый из разделов занимал не один стеллаж и зачастую не один ряд. Ольга торопилась, однако прошел по меньшей мере час, прежде чем взгляд зацепился за указатель "Науки о воде". Она стала перемещаться медленнее, внимательно читая названия на корешках. Раздел занимал пять двусторонних шкафов высотой метра в четыре и длиной метров по десять каждый, и Ольга похолодела при мысли о том, сколько же ей понадобится времени, чтобы найти необходимую информацию - учитывая, что она понятия не имела, что именно следует искать.
   Подавив легкий приступ паники, Ольга стиснула зубы и взяла с полок первые попавшиеся книги: "Введение в водную энергетику" и "Общая теория водно-энергетического обмена". Названия сами по себе уже пугали ее до содрогания. Перебравшись за один из столов, Ольга открыла первую книгу и начала читать.
   Прочитав примерно пятую часть, она почувствовала, что вот-вот свалится носом в стол от усталости - время шло к утру, а силы были так до конца и не восстановлены. Вернувшись в коридор, Ольга нашла что-то вроде туалетной комнаты с массивными черными раковинами и странными плоскими кранами, умылась ледяной водой, вдоволь напилась и съела горсть сухарей и половину шоколадки. Сон отступил, но Ольга понимала, что это лишь временная передышка перед новой атакой.
   В поисках места для ночлега Ольга прошлась по четвертому ярусу, не нашла ничего подходящего и решила спуститься ниже. Зажав книги под мышкой, она осторожно свернула с лестницы на галерею третьего этажа, заглянула в ближайший коридор... и замерла на месте, услышав чьи-то осторожные шаги.
   Юркнув под прикрытие колонны, Ольга осторожно положила книги на пол и выглянула в дверной проем. По коридору медленно шли двое в студенческой униформе. Склонив головы друг к другу, они тихо переговаривались, и Ольга не могла разобрать слов. Ольга вжалась в стену, надеясь, что ни один из них не обладает зрением Алого Глаза. Двое прошли в шаге от нее, так, что она даже почувствовала слабый запах духов, исходящий от девушки. Из услышанных обрывков разговора Ольга поняла, что эти двое тайком остались на ночь в корпусе, что было строжайше запрещено, чтобы закончить какой-то очень важный, с их точки зрения, эксперимент, и теперь прикидывают, какая кара их ждет, если их проступок будет обнаружен - с поправкой на научную ценность результатов их работы, естественно.
   Ольга улыбнулась, ощутив невольную симпатию к этим научным хулиганам, судя по всему, ребятам на год-два старше Кэли, но также и облегчение от того, что ее не заметили. Значит, можно спокойно перемещаться по Университету даже днем, избегая особенно людных мест, чтобы не налететь на кого-то и не вступить в физический, скажем так, контакт.
   Укрывшись за крайним стеллажом в углу зала, Ольга положила книги на пол - в случае чего нежданные свидетели могли подумать, что кто-то просто выронил их здесь - улеглась у стены и продолжила читать. Усталость давала о себе знать, все труднее было сосредоточиться и не упустить смысл прочитанного. От белых букв на черном фоне уже ломило в висках. Строчки расплывались, водоворотом кружились перед глазами, затягивая в глубину книжного листа...
  

***

   ...Воздух с коротким стоном вылетел из легких, когда Ольга ударилась грудью о плиты пола. Невыносимо ломило вывернутые назад руки. На спину опустилась тяжесть, придавила, мешая вдохнуть. Запястья обожгло затягивающимся тонким тросиком. Затем кто-то, кто стоял сзади, убрал ногу с Ольгиной спины и рывком приподнял ее за плечи. Кашляя, она глянула вперед и похолодела. Перед ней стоял мужчина лет пятидесяти в форме стражника, худое лицо его было искажено ненавистью. В левой руке незнакомец держал книги, которые читала Ольга, в правой - короткий меч, показавшийся ей очень знакомым.
   - И сюда пробрались! - сдавленно прошипел мужчина, в голосе сквозили презрение и ярость. - Книги читаем! Ну что ж, пленных мы еще не брали! Пригодишься, тварь! - он плюнул и сделал знак тому, кто держал Ольгу. Сильные руки рывком поставили ее на ноги и толкнули вперед. - Один звук - и ты труп! - предупредил ее злобный мужчина. - Одно движение не по команде - и ты труп! Поняла? - Ольга молча кивнула. - Иди за мной, - он повернулся и спокойно пошел между стеллажами к выходу.
   Ольга сделала шаг за ним и почувствовала, что стальные руки высвобождают ее предплечья из захвата. Того, кто связал ее, она так и не видела, но по звуку дыхания, раздававшегося где-то на уровне ее макушки, и по тяжелым шагам поняла, что это настоящий великан, и попытки что-то предпринять, пока он идет за спиной, ни к чему хорошему не приведут.
   Злобный мужчина вышел из библиотеки, пересек галерею и начал подниматься вверх по одной из винтовых лестниц. Ольга поняла, что сейчас раннее утро. В Университете было безлюдно - студенты и преподаватели еще не появились, только сновали по балконам и лестницам несколько уборщиков с метелками и совками. Они, не обращая на проходящих не малейшего внимания, шустро орудовали своими инструментами, готовили корпус к нашествию его обитателей.
   Ольга с конвоем добрались до седьмого яруса и свернули на галерею. По ходу подъема Ольге все отчетливее начало казаться, что они находятся намного выше, чем верхушки башен главного корпуса, как они выглядели снаружи. Все здесь было древним, нежилым и пыльным. В углах валялись свернутые в трубки карты, обрывки манускриптов, обломки каких-то странных (алхимических?) приборов и осколки лабораторной посуды. Свернув в один из коридоров, злобный мужчина открыл первую дверь по левой стороне и вошел в комнату. Ольга последовала за ним и быстро окинула взглядом помещение.
   Комната была размером примерно пять на пятнадцать метров. Вдоль внешней длинной стены с пятью широкими окнами стояли лабораторные столы, в беспорядке заставленные колбами, чашками, горелками и приборами непонятного назначения. У второй длинной стены расположился ряд шкафов со стеклянными дверцами, за которыми виднелись все те же колбы, чашки, приборы и множество склянок и банок с разноцветным содержимым. У дальней стены находились камин, низкий столик и что-то вроде короткого дивана.
   Посреди комнаты стояли три библиотечных стола с массивными стульями, больше похожими на троны. К одному из них и подвел Ольгу ее невидимый конвоир, резко повернул и толкнул на сиденье, затем молниеносно привязал к спинке стула жестким тросиком. Опустившись на колени, он таким же тросиком примотал Ольгины ноги к ножкам стула и, поднявшись, отступил назад. Ольга наконец смогла увидеть его... и инстинктивно вжалась в стул, содрогнувшись от узнавания и пробежавшего по спине холодка. Перед ней стоял тот самый мечник, который едва не убил ее несколько дней назад около источника. По пылающей в его глазах ненависти Ольга поняла, что и он узнал ее.
   - Вам все мало?.. - тихо и яростно проговорил он, сжимая кулаки, и отступил еще на пару шагов.
   Ольга молчала, понимая, что время отвечать еще не пришло.
   Злобный мужчина подошел к ней, взял за подбородок и резко дернул вверх. Уставившись ей в глаза бешеным, разбрасывающим фонтаны ослепительного белого света взглядом, он прошипел: - Начнем... - и наотмашь ударил ее по лицу. Ольга ожидала этого и, отклонившись, немного погасила силу удара.
   - Может, обойдемся без этого? - холодно спросила она, исподлобья глянув на мужчину. - Я и так собираюсь вам все рассказать, пытки ни к чему...
   - А я и не собираюсь тебя допрашивать, - ухмыльнулся мужчина и ударил ее еще раз, сильнее. В голове у Ольги загудело, она стиснула зубы и решила молчать и ждать дальнейшего развития событий.
   - Эй, хватит, - подал голос мечник. - Вряд ли это понравится Ключнице...
   - Всё, всё, - мужчина, сжав кулаки, отошел на шаг от Ольги, - понял... Но, демоны топлые... Ее же сейчас заберут! А я, как вспомню о Вайри... - он отвернулся.
   - Совершенно не факт, что это была именно она, - задумчиво сказал мечник.
   - Она, не она - какая разница! - дернулся мужчина. - Ты еще заступаться за них будешь?.. Все они - воры и убийцы!
   - Нет уж, я точно не буду, - тихо сказал мечник. На его лицо набежала тень.
   - Пойду позову Ключницу, - буркнул мужчина и вышел за дверь.
   Ольга подняла глаза на мечника.
   - Я так понимаю, когда придут те, за кем он пошел, у меня настанут совсем плохие времена, - невесело усмехнулась она, - так могу я, как приговоренная к смерти, попросить последнее слово? Или у вас это не принято?..
   - Насчет смерти - не надейся, - оборвал ее мечник. - Ты им пригодишься живой. Но для своих ты точно умерла, в этом можешь не сомневаться. Насчет последнего слова - ну что ж, говори, послушаю, - он скрестил руки на груди и уставился на Ольгу полным презрения взглядом.
   - Вообще-то я не столько сама говорить собралась, сколько спросить кое-что, - сказала Ольга, - а отвечать мне или не отвечать - твое дело. Я знаю, что у вас пропадает энергия из воды, что вы обвиняете нас в том, что мы ее каким-то образом воруем, и ходите через Границу... через Барьер, чтобы охранять источники. Тут я очень хорошо вас понимаю. Непонятно мне одно: а зачем вам кровь?
   Мечник, который на протяжении этой речи все больше кривился, как будто держал во рту что-то кислое или противное на вкус, от этого вопроса дернулся и уставился на Ольгу:
   - Какая еще кровь? Что ты несешь?
   - Кровь, которую вы вытягиваете из людей, - устало проговорила Ольга, - поскольку вокруг тел ни капельки крови не обнаруживается, значит, вы ее уносите с собой. Так вот - зачем она вам? Как она помогает решать проблему с водой?
   - Ты вообще о чем? - грозно спросил мечник и шагнул к ней, сжав кулаки.
   Ольга не успела ответить - дверь распахнулась, и в комнату влетела девушка в темно-синем плаще с откинутым капюшоном. Ольга глянула ей в лицо и окаменела, чудовищным усилием воли скрыв свою реакцию: перед ней, без сомнений, стояла Тиани, сестра Кэли.
   Девушке на вид было года двадцать три. Светло-голубые волосы были связаны в узел на затылке, вишневые глаза сверкали белыми молниями. Сходство было поразительным - Ольга словно смотрела в лицо своей новой подруги, повзрослевшее на несколько лет, ожесточившееся и усталое.
   Вот, значит, как... Ольга закусила губу. Меньше всего на свете ей хотелось выдать Кэли, но она понимала, что допрос не будет выглядеть как простое перекидывание словами, а значит, высока вероятность сказать что-то лишнее. Ну что же, придется удвоить сопротивление...
   - Ключница сейчас придет, - обратилась Тиани к мечнику. Так значит, Ключница - это не она. Существует еще более высокопоставленная фигура. Ольга испытующе уставилась в лицо девушке. Какова она? Похожа хоть чем-то на свою сестру? Стоит ли пытаться говорить с ней?
   Тиани внимательно посмотрела на Ольгу.
   - Такая хрупкая и безобидная, - бесцветным голосом сказала она. - И сколько же крови на твоих руках?
   Ольга почувствовала, как сердце потеряло ритм.
   - Одна жизнь, - тихо ответила она. - На моей совести навечно...
   - У тебя, значит, есть совесть, - так же бесцветно, безэмоционально продолжила Тиани, но за этим холодом чувствовался рев сходящих лавин и лесных пожаров. - Так зачем ты вообще взяла в руки оружие и обратила его против нас?
   Ольга вскинула взгляд, огненные потоки из зрачков хлестнули Глаза Воды по лицу.
   - Я сражалась с вооруженными людьми, хорошо обученными, и меня, и моих товарищей не раз ранили и чуть не убили... ваши! А вот сами вы, - Ольга задохнулась, глазницы жгло неудержимым внутренним пламенем, - вы убиваете детей, стариков, женщин, которые просто пошли за водой или за травами! Что в вашем случае является совестью, а?..
   Тиани недоуменно уставилась на нее. Мечник осторожно тронул ее за плечо.
   - Да, она тут какой-то бред несла, - тихо сказал он, - якобы мы у них кровь забираем... О чем это? Думаешь, просто врет?
   - Кровь? - переспросила Тиани, глядя Ольге в глаза - белые потоки огня боролись с алыми, пока сохранялось хрупкое равновесие.
   - Да, я же говорила, - Ольга рванулась вперед, петли тросика больно впились в грудь и живот, - я пришла не потому, что мне нужна ваша дурацкая энергия! Мы просто пьем воду, лечимся ею, нам нужно только это, а я не думаю, что этой земле жалко воды и для нас! Я пришла разобраться, зачем вы убиваете людей в нашем мире! Зачем вам наша кровь? Что вы с ней делаете? Льете в источники, чтобы в них прибавилось энергии? Что за бред! - она бессильно повисла на тросиках и опустила голову.
   Тиани слушала ее, окаменев и обхватив себя руками.
   - Ты врешь, - наконец сказала она.
   Ольга снова глянула ей в глаза.
   - Ну что ж, - голос ее заморозил воздух в комнате до кристального звона, - я думаю, для вас, великих магов, не составит труда сделать так, чтобы я говорила правду, только правду и ничего, кроме правды! Давай, тащи свои пыточные заклинания, я только этого и жду!
   Тиани резко отвернулась и уставилась куда-то под потолок. Мечник взирал на нее с откровенным ужасом. Ольга тяжело дышала, с трудом сдерживая слезы. В этот момент дверь снова распахнулась, и на пороге комнаты возник...
   Призрак.
   Нет, галлюцинация, плод измученного, потерявшегося сознания.
   Нет, жестокая шутка, морок, чьей-то злой волей насланный на пленника, чтобы окончательно сломить его дух...
   Или...
   Ольга, не обращая внимания на врезавшиеся в тело струны тросика, рванулась вперед, чувствуя, как сердце, словно налетев на невидимую стену, со всей силы проламывает ее и бросается в пожар восторга, надежды, тоски и...
   - Анна!.. - крик вырвался из груди раньше, чем Ольга успела осознать, чем это может быть чревато.
   У дверного проема стояла невысокая женщина лет сорока, с коротко остриженными ярко-рыжими волосами. Цвет глаз был неразличим за пляской огня в зрачках, но Ольга знала - знала! - что радужки глаз небесно-синие. Женщина была одета в ослепительно-белый плащ с откинутым капюшоном. Под плащом виднелся такой же белый легкий кожаный доспех, на ногах - высокие светло-голубые сапоги со шнуровкой. От волнения Ольга не сразу обратила внимание на то, что лицо и руки женщины были полупрозрачными, как у Четырехглазой.
   Неуловимым движением женщина оказалась возле Ольги, взяла за подбородок и подняла ее голову, впившись взглядом в лицо. Из зрачков Ключницы рванулось яростное красно-белое пламя, стремясь прожечь насквозь, проникнуть в мысли, расплавить волю... но только согрело, наполнило душу нежданным светом и теплом родного очага.
   - Откуда тебе известно мое имя? - голос звучал так, что Тиани и мечник отшатнулись, хотя и стояли довольно далеко. Ольга лишь слегка улыбнулась и одними губами произнесла:
   - Вася... Хищник, - и уловила мгновенное изменение оттенка хлещущего из зрачков пламени. Рука женщины на подбородке Ольги едва заметно дрогнула. Уже почти спокойным тоном Анна проговорила:
   - Должно быть, эти ваши пастухи, которые называют себя Четырехглазыми, не так уж любят держать язык за зубами... - она отпустила подбородок Ольги и шагнула назад.
   - Уж не знаю, почему вы и ваши, с позволения сказать, коллеги разводите столько таинственности, - Ольга пожала плечами, - но я и в самом деле узнала ваше имя случайно, из разговора... - тут она даже недалеко отклонилась от истины, потому что имя Анны вырвалось у Васи не намеренно.
   - Ну ладно, - Анна повернулась к Тиани и мечнику, - не будем терять времени. Я забираю ее. Сайн, отвяжи ее, пожалуйста, от стула. Руки пусть пока останутся связанными. Тиа, пойдешь со мной, - она отошла к двери.
   Мечник Сайн развязал тросики, держащие Ольгу на стуле, и она, покачиваясь, поднялась на ноги.
   - Идем, - кивнула Анна и вышла из комнаты. Ольга последовала за ней и услышала, как Тиани, обменявшись парой тихих фраз с Сайном, заторопилась следом.
   Анна свернула в следующий коридор, где в центре колебалась черная призрачная занавесь. Портал. Значит, Анна обитает не в университете.
   Шагнув вслед за Анной в туман, Ольга невольно зажмурилась, а когда снова открыла глаза, не удержалась от изумленного вздоха. Помещение, в котором они оказались, до того напоминало пещеру Марии, что если бы не бархатисто-фиолетовый цвет стен и не немного отличающаяся расстановка мебели, Ольга испытала бы ощущение дежа вю. Так же горел в нише огонь, посреди комнаты стоял стол с четырьмя скамьями, слева виднелся проход в коридор, только шкаф и буфет стояли на других местах и выглядели более современными.
   Анна обернулась к Ольге.
   - По лицу вижу, что тебе знакома эта комната, - усмехнулась она, - что ж, ты, пожалуй, первая, кому довелось побывать в этой пещере на обоих слоях! Проходи, садись к столу, - она обошла Ольгу и коснулась связывающего ее руки тросика. Тот дрогнул и рассыпался. Ольга подняла руки и начала растирать онемевшие запястья. Тиани воззрилась на это с нескрываемым ужасом.
   - Не переживай, девочка, все в порядке, - усмехнулась Анна, - наша гостья не собирается нападать, насколько я вижу, - она внимательно посмотрела на Ольгу, и та убедилась, что ее догадка насчет цвета глаз Анны была верна - взгляд утонул в васильково-синих теплых озерах.
   - С тобой что-то не в порядке, я вижу, - констатировала Анна. - Да сядь ты уже, - она указала на скамью у стола. Ольга подчинилась. - И ты садись, - обернулась она к Тиани, - не бойся. Или ты мне не доверяешь?..
   - Вам - доверяю, - пробормотала Тиани, косясь на Ольгу, но все же прошла к столу и села на скамью напротив.
   Анна достала из шкафчика рядом с очагом квадратную корзину с пузырьками и мешочками, бутыль с прозрачной жидкостью и три керамических стакана. Быстро накапав в стакан по десятку капель из нескольких пузырьков, она долила туда из бутыли и протянула Ольге. Та, не задумываясь, выпила и закашлялась, задохнувшись от бодрящего мятного холода. Сразу прибавилось сил, усталость отступила.
   - А теперь окажется, что это и есть эликсир правды, - сказала она, с улыбкой глядя на Анну. Несмотря на всю неопределенность и опасность ситуации, сердце, не желая признавать, что может оказаться неправым, просто пело от восторга и щемящего чувства узнавания.
   - Какой еще эликсир правды? - удивилась Анна, улыбаясь в ответ. От уголков ее глаз разбежались уютные морщинки, и Ольга почувствовала, как у нее защипало в носу. Да что вообще творится?..
   - Ну, я сказала, что с удовольствием расскажу все, что знаю, и без пыток, - Ольга развела руками, - но у вас достаточно оснований мне не доверять, вот я и предложила...
   - Понятно, - кивнула Анна, - но, увы, это не эликсир правды, а всего-навсего кроветворящая смесь. Поэтому придется тебе рассказать все как на духу без искусственных стимуляторов, - она неожиданно подмигнула Ольге и уселась за стол. - Можешь не отфильтровывать информацию обо мне, - она перевела взгляд на Тиани, - в конце концов, кто-то с нашей стороны должен знать правду, иначе мы так никуда и не продвинемся. А для начала расскажи, - она тяжело вздохнула, отвела взгляд, потом снова посмотрела Ольге в лицо. - Как там Вася?
   - Он очень по вам скучает, - тихо отозвалась Ольга. - Они с Бьёрном все еще вас ждут и ищут. Два года прошло... а Васька до сих пор не может без слез смотреть на ваше фото. Почему вы не послали ему хоть какую-то весточку?..
   Анна отвернулась, закусила губу и надолго замолчала.
   - Ты ведь понимаешь, кем я стала? - спросила она глухим голосом, не поднимая взгляда. - Я больше не принадлежу тому миру. Я могу пройти туда, посмотреть... Проведать... Но не показаться, не заговорить. И за такую малость, как визит, мимолетный взгляд, этот мир, за который я теперь в ответе, может поплатиться непредсказуемыми и несоразмерными последствиями. Мы... Ты ведь знаешь, каков наш дар. И он же - наше проклятие. Знаешь?.. - Ольга кивнула. - Я просто не могла. Я очень хотела... - Анна сглотнула и с шумом втянула воздух, - вышло так, что я не превратилась до конца в то, чем должна была стать. Я... - она покосилась на Тиани, та сидела с совершенно ошарашенным выражением лица и переводила взгляд с Ольги на Анну. - Не пугайся, девочка, - усмехнулась Анна, - здесь не происходит ничего такого, чего следовало бы бояться. Просто ваша Ключница неожиданно получила весточку от себя прежней, от той, которая еще могла позволить себе быть хотя бы отчасти человеком, испытывать чувства без опасений нарушить Равновесие...
   - Поясните, - голос Тиани был еле слышным, он словно не мог пробиться сквозь сгустившуюся в комнате атмосферу печали.
   - Я родилась в их мире, - начала Анна, кивком указав на Ольгу, - и до тридцати пяти лет была просто обычной женщиной, работала, страшно вспомнить, бухгалтером... А потом я оказалась в Долине - просто приехала в отпуск. Потом-то уж поняла, что не просто... Но это неважно. Там я познакомилась с двумя забавными пареньками, - Анна печально глянула на Ольгу и отвела взгляд, - и через какое-то время в силу определенного стечения обстоятельств я узнала, чем они там занимаются на самом деле. Они охраняли границу от Теней... так вас называют в их слое, - снова быстрый взгляд - теперь в сторону Тиани. - Дальше - больше. Я выяснила, что тоже призвана некими силами на эту службу. Я начала готовиться к ней, училась фехтованию, выживанию в дикой природе и всему прочему, что там необходимо. Прошел примерно месяц... А потом произошла какая-то дикая история, объяснение которой я не нашла до сих пор, - Анна замолчала и потерла лоб.
   - То, как вы пропали из запертого домика? - быстро уточнила Ольга.
   - Да, - продолжила Анна словно бы через силу, - однажды ночью я проснулась от нестерпимого чувства беспокойства, едва ли не паники. Я не понимала, чем оно вызвано, вокруг было тихо, но я металась по домику, как будто меня осаждала стая хищных зверей, которые вот-вот сломают дверь, ворвутся и сожрут меня... Потом вокруг замелькали какие-то черные тени, проблескивающие серебристыми искорками, и я потеряла сознание. Очнулась я здесь. Что было дальше - я не имею права рассказывать, поймите меня. Смысл в том, что мне стало понятно, в чем заключается мое истинное предназначение и какова моя истинная сила. И вот я здесь - пленница своей силы и своих обязательств, - Анна снова закрыла лицо рукой и замолчала.
   - Скажите, - напряженным голосом произнесла Ольга, - а вам не приходилось замечать, что ночью вы в беспамятстве делаете какие-то надписи? Целые строки или отдельные слова?
   Анна отняла руку от лица и уставилась на Ольгу.
   - Откуда ты знаешь?..
   - Было? - Ольга почувствовала, как горло словно бы стиснула ледяная рука.
   Анна прикрыла глаза и отвернулась.
   - Последнее, что я помню, - прошептала она, - это что я жгла спички и обгорелыми кончиками что-то писала на столе, не помню, что...
   - На столе? - Ольга покрутила головой. - Мальчишки ничего не говорили ни о каких надписях на столе. Уж такое-то они точно не могли пропустить! Значит, кто-то побывал там раньше них и стер надписи... - она в волнении поднялась со скамьи и оперлась руками о столешницу. Тиани вздрогнула и напряглась, и Ольга, примирительно подняв руки, уселась на место. - Кто-то, кто сильнее не только нас, но и вас, получается! Тот, кто заставляет меня собственной рукой выводить на листе бумаги угрозы самой себе!
   - И ты тоже? - Анна впилась в Ольгу полыхнувшим взглядом.
   - Постоянно, - ответила Ольга. - Какое-то время ОНО меня не трогало, но поначалу это происходило достаточно часто, и вот в последнее время - снова...
   - И как ты сопротивляешься? - изумилась Анна. - Почему тебя до сих пор не забрали?
   - Понятия не имею, - пожала плечами Ольга, - может, ЕМУ нужно от меня что-то совсем другое. Хотя вот вчерашний случай был похож на то, что вы описали. Похоже, меня хотели забрать, но я как-то отбилась...
   - Вчерашний? - уточнила Анна. - То есть последний раз случился уже по эту сторону?
   - Да, здесь, в городе возле Университета... Кстати, - спохватилась Ольга, - это ведь вы меня вытащили из Аккумулятора?
   - Я, - кивнула Анна. - Я не могла показаться тебе сразу, но я обеспечила тебе помощь... Ты ведь встретилась с ней?
   - Да, она мне очень помогла, - кивнула Ольга, - и надеюсь, у нее из-за этого не будет неприятностей, - она незаметно указала глазами на Тиани.
   - Об этом не беспокойся, - кивнула Анна, - я со всем разберусь. А теперь расскажи, с чем ты к нам пришла. Тиани, слушай внимательно и готовь вопросы.
   Ольга рассказала историю своего появления в Долине, описала службу Белоглазых и полученные ими результаты наблюдений. Ничего не скрывая, поведала о схватках с Тенями и о крови на своих руках. Рассказывая о том страшном эпизоде, Ольга вдруг заметила, что Тиани переменилась в лице, скорчилась и стиснула перед собой руки. Она замолчала и вопросительно уставилась на девушку. Анна тоже посмотрела на Тиани - сочувственно и печально.
   Тиани, почувствовав их взгляды, подняла голову. Глаза ее блестели от слез и тускло переливались серо-голубым, как сердцевины ледяных глыб.
   - Моя лучшая подруга, - с трудом выговорила она и спрятала лицо в ладонях, - невеста Сайна. Ее звали Маяни... Это была ее первая вылазка. Я говорила ей - не ходи, зачем тебе это! Почему она не послушала... - и Тиани безутешно заплакала. Чувствовалось, что этот плач - только слабый отзвук, последние капли неудержимого потока слез, который уже давно был пролит по погибшей.
   Ольга окаменела. Она будто бы снова перенеслась в то страшное мгновение, ощутила хлещущие по спине ледяные плети дождя, морозное онемение в правой руке, увидела тонкую струйку бледной крови, стекающую по призрачной щеке и сразу же размываемую дождем, поймала угасающий взгляд нежно-фиолетовых, таких юных глаз... Ольга скорчилась, вцепилась руками в лицо и долго боролась за каждый глоток воздуха с серо-свинцовой мглой, заполнившей легкие и выходящей по капле из потухших глаз - тяжелыми, едкими черными слезами.
   Кое-как восстановив дыхание, она отняла руки от лица и несколько мгновений смотрела на них, как на что-то чужое и враждебное.
   - Я не могу сказать - прости, - наконец выговорила она, не решаясь поднять взгляд на Тиани, - за такое не просят прощения и не прощают. И все же, - она словно внутренней пощечиной заставила себя поднять голову, - просто знай: я так сожалею...
   - Я вижу, - еле слышно произнесла Тиани, встала из-за стола и отошла в сторону. Анна тоже встала, подошла к девушке, обняла ее и начала молча покачиваться вместе с ней. Наконец Тиани вздохнула, высвободилась из рук Анны и вернулась к столу.
   - Меня удивило тогда, что тело Маи перенесли к порталу, - сказала она хрипло, но спокойно, - и уложили как для погребения. Это как-то не вязалось с мнением о вас как о бессердечных, кровожадных варварах, которое мы все привыкли считать истиной...
   - Я хотела, чтобы ее точно нашли сородичи, забрали и похоронили, - всхлипнула Ольга, - я-то знаю, что нет ничего хуже неизвестности, когда ждешь кого-то...
   - Ты права, - тихо согласилась Тиа, протягивая первую ниточку возможного взаимопонимания. Ольга с благодарностью приняла ее. На лицо Анны при этих словах набежала тень.
   - Позвольте, я продолжу, - откашлявшись, сказала Ольга.
   Рассказывая о дальнейших событиях, она постаралась как можно аккуратнее обойти вниманием нападение на нее возле источника. Однако совсем игнорировать этот эпизод не получилось, потому что он имел прямое отношение к причинам Ольгиного появления здесь. Рассказывая о том, как она очнулась на Теплом Камне, Ольга заметила, что Тиани сжалась и смотрит на нее исподлобья, и задалась вопросом, не была ли ее новая знакомая тем, кто швырял клубы фиолетового тумана. Как минимум, Тиани было известно об этом случае - со слов жениха ее погибшей подруги.
   Когда Ольга закончила свой рассказ и замолчала, прихлебывая травяной настой из стакана, Тиани глубоко вздохнула и закрыла лицо руками.
   - Ничего не понимаю, - сказала она глухо. Анна внимательно посмотрела на нее.
   - Конечно, ты ничего не понимаешь, - мягко сказала она, - вы обо всем этом даже не подозревали. Надеюсь, теперь у тебя, - она остро глянула на Ольгу, - не осталось сомнений, что в смертях в вашем мире не виноваты они - Ныряльщики?
   Ольга медленно кивнула.
   - Вы не причастны к смертям наших людей, мы не причастны к порче ваших источников, - она с силой опустила ладони на столешницу, - так что, черт побери, творится? Кто все это устроил?
   - Хороший вопрос, - кивнула Анна. - И именно на него вам теперь придется искать ответ. Тебе, Ольга, в своем мире, тебе, Тиа - в своем. Больше я ничем не могу вам помочь.
   Ольга и Тиа одновременно уставились на Анну.
   - Вы ведь знаете, - тихо и ошеломленно проговорила Тиа.
   - Да, знаете, - подхватила Ольга, - но якобы не можете нам сказать, потому что, видите ли... - она осеклась, вгляделась в лицо Анны и вдруг резко вскочила с места, отшвырнув скамью. - Идите вы к черту с вашим могуществом и с вашими тайнами! Неужели ничего нельзя сделать? Ведь там дети умирают... - она согнулась, будто получив удар в живот, и обхватила себя руками. Тиа тоже поднялась с места. Анна осталась сидеть за столом, молча переводя взгляд с одной на другую, и зрачки ее разгорались пульсирующим пламенем - белым и огненно-красным одновременно.
   - Сядьте, - голос Анны хлестнул ледяными иглами и брызгами лавы, - успокойтесь, - воздух в комнате словно загустел от этого голоса, свернулся, как молоко, припечатал ошеломленных людей к месту, пригнул их, как сильный ветер гнет верхушки деревьев... Тиа послушно опустилась на скамью, но Ольга осталась стоять.
   - При всем уважении, Анна, - голос ее завибрировал в стенах и вихрем пронесся по комнате, разрывая в клочья вязкую паутину интонаций Ключницы, - не надо так со мной!
   Анна с улыбкой развела руками, свечение из ее глаз постепенно погасло.
   - Весьма впечатляет, - сказала она спокойно, - сила твоя велика. А теперь все-таки сядь, будь добра, чтобы мы могли продолжить разговор. Выяснение того, кто из нас сильнее, не поможет решить проблему.
   Ольга, сверкнув напоследок глазами, села за стол и выжидающе сложила руки перед собой.
   Анна помолчала, собираясь с мыслями.
   - Я прекрасно понимаю ваше возмущение, - сказала она наконец, - не забывайте, в конце концов, что еще совсем недавно я была такой же, как вы, и так же относилась к тем, кто якобы скрывает информацию, наносит вред своим преступным бездействием и вообще подозрителен и явно что-то замышляет. Но поймите одно, - она подалась вперед, переводя взгляд с одного хмурого и настороженного девичьего лица на другое, - несмотря на то, что со мной произошло, я не стала кем-то совсем другим! Я не перестала быть хотя бы отчасти человеком. Им не удалось... - Анна невольно оглянулась через плечо, - они не смогли сделать меня бесчувственным оружием! Хотя, не спорю, для меня самой так было бы намного легче...
   - Клинки, холодные и прочные, - пробормотала Ольга.
   - Именно, - Анна быстро и проницательно глянула на нее, - поэтому прошу мне верить: мне так же, как и вам, больно видеть, что происходит в обоих мирах! Я так же, как и вы, ненавижу эти правила, не позволяющие мне действовать и приносить пользу своими практически неограниченными ресурсами. Но, в отличие от вас, я точно знаю... не предполагаю, а знаю - каковы будут последствия моего более активного вмешательства. И это знание... рвет меня на части... - Анна закрыла лицо руками.
   - Анна... - голос Ольги прозвучал не громче дыхания, но в разлитой по комнате тишине его отчетливо услышал каждый, - простите. Я все поняла.
   - Вот и хорошо, - глухо сказала Анна. - Потому что мне очень больно говорить на эту тему, и я не хотела бы... Давайте вернемся к делу. Мы знаем, что за проблемами с водой и убийствами людей стоят не стражи Барьера, а какая-то третья сила. А возможно, это и не одна сила, а совершенно разные. Хотя способ умерщвления людей в Ольгином мире недвусмысленно указывает на связь с процессом Зарядки...
   - Так вы знаете, кто стоит за этим? - спросила Ольга. - Нет, я не прошу вас открыть тайну... Просто скажите - знаете или нет? - зрачки ее снова вспыхнули, алые лучи впились в глаза Анны и не отпускали, пока та не сдалась и не покачала головой.
   - Нет, - Анна отвела взгляд, - не знаю.
   Слова упали между сидящими за столом, как падает приговоренный к казни, когда по нему дают залп исполнители приговора, не ведающие, чье ружье заряжено холостыми патронами, чье - боевыми.
   - Если даже вам это не известно... - подала голос Тиа.
   - Это как раз ни о чем не говорит, - прервала ее Анна. - Те силы, которые ответственны за происходящее, сами слишком могущественны, чтобы просто не замечать таких, как вы, не принимать всерьез. А это значит, что именно у вас намного больше шансов подобраться к правде. А потом... что ж, возможно, наконец-то придет и наше время! В конце концов, ущерб причинен обоим мирам, а значит, наши действия с обеих сторон будут примерно равны между собой и не нарушат Равновесие... Будем надеяться.
   - Что нам делать? - Тиа, похоже, устала от всей этой мистической драмы и жаждала приступить к активным действиям. Ольга, переглянувшись с ней, согласно кивнула и тоже уставилась на Анну.
   - Вы ждете от меня инструкций? - устало развела руками Ключница. - Так я вынуждена вас разочаровать - я понятия не имею, что вам делать! Ищите, каждая в своем мире... Продолжайте патрулирование, наблюдайте, делайте выводы, делитесь найденными сведениями... Единственное, чем я могу помочь тебе, Тиа - это сама поговорить с Мароном. Я прекрасно понимаю, что тебя он слушать не станет...
   - Да уж! - Тиа невольно прыснула. - Это капитан здешнего отряда Ныряльщиков, тот высокомерный старый пень, который арестовал тебя вместе с Сайном, - пояснила она Ольге.
   - Какая точная характеристика! - улыбнулась Ольга, но тут же помрачнела. - А вот, кстати, и еще загадка: как они смогли меня найти? Именно в тот день... В огромном зале огромного Университета... У вас принято патрулировать корпуса по ночам?
   Тиа, округлив глаза, уставилась на Ольгу.
   - Нет, конечно, - прошептала она.
   - Я тоже так думаю. Так откуда они знали, где меня искать? Вы, Анна, отследили мое прибытие и послали мне навстречу помощника. Получается, кто-то еще, обладающий такими же способностями, предупредил командира Ныряльщиков? Еще один Ключник? Анна, вам известно о других, подобных вам? И какие цели он преследовал? Чтобы меня выслушали - или чтобы убили на месте?
   Анна медленно поднялась со скамьи и отошла на пару шагов от стола.
   - Хороший вопрос, - донесся до девушек ее едва слышный голос. Ольга и Тиа испуганно переглянулись - такого поворота они не ожидали. Анна явно была растеряна и... напугана?..
   - Я разберусь, - наконец мрачно сказала Ключница, поворачиваясь к столу. - Ты, Ольга, можешь возвращаться к себе. А ты, Тиа, пока постарайся просто не попадаться Марону на глаза. Я поговорю с ним... и потом подскажу тебе, как себя вести. Не нравится мне это всё... - она обхватила себя руками.
   - А уж мне как не нравится... - пробормотала Ольга. - Ну да ладно, мне в каком-то смысле проще, чем Тиа. Я просто возвращаюсь к себе и продолжаю патрулирование. Моим напарникам я точно могу доверять, так что...
   Анна вдруг резко повернулась к Ольге и обожгла ее двумя ледяными потоками света. Колючий взгляд сияющих зрачков впился в глаза, просветил череп насквозь, заглянул в мозг, потом по венам и артериям скользнул в сердце. И что-то, похоже, прочитал там... Ольга отшатнулась. Анна сочувственно и печально покачала головой.
   - Тиа, - мягко сказала она, - подожди здесь, мне надо кое о чем поговорить с Ольгой с глазу на глаз, - она сделала знак Ольге и вышла в проем, ведущий на лестницу наверх. Поднявшись следом за Анной в верхнюю пещеру, из которой открывался вид на Долину этого слоя, Ольга подошла совсем близко к краю площадки и застыла, сложив руки на груди. Она знала, о чем пойдет речь.
   Анна неслышно подошла сзади и, положив руку на плечо, мягко повернула ее лицом к себе.
   - Я вижу, что ты... скажем так, не одинаково относишься к двоим своим напарникам, - начала она. Ольга дернула плечом, сбрасывая руку Анны, и тут же пожалела об этом и извинилась взглядом из-под полуопущенных ресниц. Она избегала прямо смотреть на Анну, пряча глаза в безнадежной попытке скрыть то, что еще можно было, как она надеялась, скрыть от всевидящих и все понимающих глаз Ключницы... и ее старого друга и наставника.
   Анна мягко, но решительно взяла ее за подбородок и заставила встретиться с ней взглядом.
   - Я знаю, девочка моя, - шепнула она, - я знаю.
   Ольга не выдержала и закрыла глаза.
   - Я вижу, ты все вспомнила, - горько усмехнулась Анна, отпуская Ольгин подбородок и отходя на шаг. - А я... Не знаю, не представляю себе, какие слова найти, как предостеречь вас, чем напугать... Вы ведь все равно меня не послушаете... Как никто... - она стиснула руки, и голос ее зазвенел болью и тоской, - как никто из нас не слушал! Иногда я думаю, что все это - часть испытания, что если бы мы выдержали его, то кошмар прекратился бы! Но мы ломаемся... Раз за разом, век за веком. И все начинается сначала, - она в волнении заходила по пещере и вдруг резко остановилась перед Ольгой. - Ты помнишь, что случилось с Евдокией?
   - Да, - выговорила Ольга помертвевшими губами.
   - Но ты не можешь помнить, что случилось с Петром, - так же тихо продолжила Анна. - Он был православным, он не мог наложить на себя руки. Но тоска съела его за год. Ровно через год после смерти Евдокии он сильно простудился - ты можешь себе представить, чтобы Проводник простудился? - и в три дня сгорел от лихорадки. Один в своей избушке, в нетопленой, потому что у него не было сил подняться и принести дров... Узнали об этом только через несколько недель, ближе к весне. Нашли его заледеневшее тело... с зажатыми в руке четками Евдокии, - Анна на мгновение прикрыла глаза и продолжила: - То, что произошло с Евдокией - возможно, случайность. Но смерть Петра я случайностью признать не могу. Вот и делай выводы. Все вы ходите по краю обрыва, и каждый из вас может в любой момент сорваться. И что тогда? Граница потеряет не одного защитника, а двух...
   - Я все это понимаю, - сказала Ольга, - меня и предупреждали, и предчувствия какие-то не оставляют... Но - что было, того уже не изменить, и теперь я просто каждый день жду расплаты...
   - Запомни только - будь очень, очень осторожна, - прервала ее Анна. - Ты - не простой человек и даже не простой Клинок, и возможно, ты способна справиться с чем угодно, и с зовом непонятной силы, которая заставляет выводить своей рукой чужие слова, и с зовом собственного сердца.
   - Никто не был способен, а я, значит, способна... - протянула Ольга, - да я, как я погляжу, какая-то треклятая Избранная Нежить, не иначе! - она усмехнулась, вспомнив свои любимые видеоигры и то, как она постоянно пыталась представить себя на месте тамошних героев, искренне сочувствуя им и проникаясь царящей в игровых мирах атмосферой ярости и безысходности. Да уж, вот игра и воплотилась в реальность...
   - Кто-то ведь должен найти ответ, - пожала плечами Анна, - так почему бы и не ты?
  
   - У меня есть еще один вопрос, - тихо сказала Ольга, вслед за Анной спускаясь по ступеням в комнату, где их дожидалась Тиа. - Почему мне показалось знакомым ваше лицо, я вспомнила. А Вася? Он тоже знал вас... раньше?
   - Варсонофий был младшим братом Петра, - просто ответила Анна. Ольга коротко вздохнула.
  
   Анна снабдила Ольгу запасом Ключей-камней, они с Тиа условились о встречах у портала-маяка в пещере раз в тридцать дней для обмена полученной информацией.
   - Если нужно, приходи в любое время, - добавила Ольга, - меня проще найти, вот мое жилище, - она показала на карте положение своего Теплого Камня. - Если меня там не окажется, просто оставь записку, и я сама к тебе приду. Анна, - обратилась она к Ключнице, - от вас мне очень срочно нужна будет информация о том, кто выдал меня Марону. Я должна знать, нужно ли будет остерегаться приходящих в наш слой Ныряльщиков или можно вступать с ними в контакт, как с союзниками.
   - Естественно, я займусь этим в первую очередь, - кивнула Анна, - и передам информацию через Тиа. А до тех пор просто избегайте стычек.
   - Вы ведь понимаете, что истинный виновник происходящего может выглядеть в нашем мире точно так же, - упрямо продолжила Ольга, - и я не могу игнорировать появление Теней бесконечно долго, мне нужен надежный способ отличать союзников от возможных убийц.
   - Такого способа не существует, - подала голос Тиа, - ты ведь понимаешь, что и среди нас, и среди вас может просто-напросто скрываться предатель.
   - И это тоже верно, - Ольга облокотилась на стол и подперла голову рукой. - Ладно, будем искать. А что нам еще остается?.. Ну что же, мне пора идти. Анна, проводите меня через порталы до спуска в Долину? - она поднялась на ноги, подошла к Тиа, на мгновение склонила голову, затем подняла взгляд и протянула руку. Тиани, тоже встав на ноги, пристально посмотрела Ольге в глаза и протянула свою. Ольга, привыкшая к тому, что в этом мире она не ощущает температуры окружающих предметов, с радостью ощутила тепло ладони ее новой союзницы.
  
   Выйдя из портала на дороге, ведущей к аванпосту Ныряльщиков и к спуску в Долину, Ольга обернулась к Анне, шагнувшей из тумана мгновением позже.
   - Я так рада, что все-таки нашла вас, - улыбаясь, сказала она, - я получила не только ответы на огромное количество вопросов, но и... - она смешалась, не зная, как выразить то, что чувствовала. Анна с улыбкой покачала головой.
   - Эмоции, - печально сказала она, - снова эмоции. Они делают нас уязвимыми, не забывай. Но все равно, - она неожиданно шагнула вперед и крепко обняла Ольгу, - мы ни за что от них не откажемся, ведь так?
  
   Поднявшись с колен в пещере с маяком в своем мире и стряхнув с ладони зеленоватую пыль от рассыпавшегося Ключа-камня, Ольга шагнула к выходу и зажмурилась от яркого света, от которого успела отвыкнуть. Солнце стояло высоко, пушистые волны свежего снега нестерпимо сверкали, белые листы сугробов были исчерчены, как лаконичной графикой, синими тенями деревьев. Ольга вышла из створа пещеры, и бледно-голубое зимнее небо каскадом света обрушилось на нее, смывая последние воспоминания о потустороннем кроваво-красном куполе над головой.
   Ольга сняла рукавицы, зачерпнула пригоршню ледяного пушистого сияния и умылась. Дыхание перехватило от холода, детского восторга и чувства непередаваемого облегчения. Она тихонько засмеялась и начала выбираться через нетронутый сугроб на узкую тропу, почти неразличимую под слоем свежего снега. Впереди ее ждал дом. А после - долгая дорога вглубь Долины, туда, где ущелье расширяется, давая место россыпи домиков на берегу Реки, где Ольгиного возвращения терпеливо ждут те, к кому она вернулась бы откуда угодно, и чего бы это ей ни стоило - из любого мира и в любом обличье.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

1

  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"