Тьма... и ее объятья. Часть 3 и Эпилог
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
Even a man who is pure in the heart
And speaks in prayer by night
May become a wolf when the wolfsbane blooms
And the winter moon is bright
Cradle Of Filth "Queen Of Winter, Throned"
Даже чистый сердцем человек,
Проводящий в молитвах ночь напролет,
Может обратиться в волка, когда цветет борец,
И ярко светит зимняя луна.
Наконец-то мне удалось посмотреть на бывшую жену Кристиана, мать Агни. Звали ее Кира Хадади (после развода она предпочла вернуть свою девичью фамилию, тогда как Агни носила фамилию отца). Увидев ее, я понял, от кого Агни унаследовала свои густые брови "арочками", маленький яркий ротик и медово-желтые волосы. Красивая, свежая женщина, изящно сложенная, с тонкими запястьями и щиколотками. Выглядела она лет на тридцать пять, хотя, как я знал, ей было ближе к сорока.
От Кристиана я узнал, что давным-давно, до моего рождения, Кира Хадади работала вместе с моими отцом. Но после развода перевелась на работу в филиал одного из столичных университетов в нашем городе, и они больше не общались. Это стало для меня сюрпризом: я полагал, что мой отец и мать Агни знакомы, но не предполагал, что когда-то они были коллегами и даже, кажется, друзьями. К настоящему времени, однако, они совсем потеряли друг друга из виду. Даже о смерти моего отца Кира Хадади узнала с недельным опозданием, от Кристиана.
- Кто тебе нужен, мальчик? - спросила госпожа Хадади, снисходительно на меня глядя.
- Мне нужно поговорить с Агни, - ответил я.
- Извини, Агни нездоровится. Тебе лучше зайти в другой раз.
Что ж, подумал я, кого попало она к Агни не пустит, и это уже хорошо. Но против Лючио, вздумай он нагрянуть, она едва ли устоит, увы.
- Мне необходимо увидеться с Агни сегодня же. Я Илэр Френе.
Услышав мое имя, Кира Хадади изменилась в лице.
- Ты сын Адриена? О, боже. Заходи, Илэр.
В прихожей я снял пальто и осмотрелся. В доме наблюдался некоторый беспорядок. Как видно, мать Агни не была идеальной домохозяйкой. Любопытно, как это Кристиан, ярый аккуратист, женился на ней?
Комната Агни находилась на втором этаже. За дверью было тихо. С некоторой опаской госпожа Хадади приотворила дверь и кивком пригласила меня входить, а сама осталась в коридоре. Шторы в комнате, несмотря на дневное время, были плотно задернуты. И все-таки она выглядела более жилой, чем обиталище Агни в доме Кристиана. По стенам висели яркие, кровожадные постеры с фотографиями актеров и рок-певцов (все знакомые лица); везде, где только можно, грудами были навалены книги и компакт-диски. Среди книг преобладали фантастические и приключенческие романы в потрепанных обложках. Агни, одетая в сиреневую полосатую пижаму, с ногами сидела на кровати, соорудив из подушек нечто вроде объемного кресла. На голове у нее красовались большие, почти студийного вида, наушники. Музыка в них играла так громко, что даже я смог разобрать некоторые музыкальные фразы и почти сразу опознал "From The Cradle To Enslave" Крэдлов. Я не мог не усмехнуться: Крэдлы! Как это подходит к ситуации. Мне вдруг подумалось, что Лючио немного походит на Дани, особенно когда улыбается и при этом смотрит прямо тебе в глаза. Что-то было у них общее. Улыбка, взгляд? А может быть, Дани тоже - носферату?
Глаза у Агни были закрыты, поэтому она меня не видела. Пришлось цапнуть ее за ногу, чтобы вернуть в реальный мир. Агни подскочила, распахнула глаза, сдернула с головы наушники - все это одновременно, - и закричала, увидев меня:
- Илэр!
Далее она сильно меня удивила, бросившись мне на шею, словно я был ее горячо любимым родственником или даже возлюбленным.
- Ты вернулся, вернулся! Что произошло? Где ты был?
- У Лючио, - ответил я, и Агни отпрыгнула обратно на кровать, уставившись на меня с изумлением и... надеждой.
- У Лючио?.. - повторила она шепотом. - Ты знаешь, где он? Он говорил тебе что-нибудь обо мне? Почему он меня не зовет? Я его больше не интересую?
Мои проблемы были забыты. Теперь я интересовал ее постольку, поскольку мог сообщить что-нибудь об ее ненаглядном Лючио. Его имя зажгло огонь в ее глазах и окрасило щеки румянцем. Я представил себе Агни в объятиях источающего медовую отраву Лючио и почувствовал, что краснею. Одними объятиями они, конечно, не ограничились. Об этом говорил и мой собственный опыт переживаний сексуального характера, связанный с чернокрылой (или все-таки не было никаких крыльев?) женщиной. Правда, воспоминания об этом эпизоде вернулись ко мне далеко не сразу, были беспорядочными и обрывочными, но я не особо стремился вспоминать. Мне вообще хотелось бы, чтобы все испытанное оказалось галлюцинацией.
...Бедная Агни! Или, напротив, счастливая? Хотя бы ненадолго, она смогла воссоединиться с ним, а я, хотя меня к нему влекло неимоверно, не мог и... Боже мой! - ужаснулся я. О чем я думаю?! Лючио - мой враг! Кровный враг. Нельзя забывать об этом ни на минуту, иначе недолго и с ума сойти.
- Он говорил о тебе, - сказал я и протянул руку, удерживая подскочившую было Агни. - Погоди, Агни. Успокойся. Хочу разъяснить тебе кое-что насчет Лючио. И вообще насчет того, что у нас происходит.
Я усадил ее, сел сам и начал рассказывать все с самого начала, умолчав только о моем возможном родстве с Лючио и о принадлежности Кристиана к "расе" вампиров. Агни слушала, открыв рот, и по ее глазам я видел, что она считает меня сумасшедшим. Но меня это не беспокоило. Напротив, я испытывал странное чувство успокоения и неземной легкости. Мне было хорошо от того, что я кому-то доверял свою мучительную тайну, или, вернее, клубок тайн, едва не лишивших меня рассудка. До сих пор я не мог поговорить об этом ни с кем, кроме Кристиана. Удивительно, но теперь я не находил ничего странного в том, что говорил, как будто всю жизнь водил знакомство с носферату и с рождения знал, что, возможно, мне предназначено стать одним из них. Мое рациональное восприятие действительности пошатнулось, дало трещину, а пожалуй, и вовсе было уничтожено. Ныне я мог поверить во что угодно, хоть в эльфов, хоть в черта, хоть в Санта Клауса, ничто не могло меня шокировать. Окончательный перелом произошел, думаю, накануне ночью, когда я орал на Кристиана: я почти физически чувствовал, как в моих мозгах что-то окончательно и бесповоротно рушится и сдвигается, какая-то перегородка, что ли. Может быть, это и был момент погружения в настоящее безумие?
Агни, во всяком случае, сделала именно такой вывод. И, когда я умолк, заявила безапелляционно, глядя на меня чуть не с жалостью:
- Илэр, ты рехнулся.
- Ты не веришь мне? - спросил я спокойно.
- Поверить в такую чушь?!
- Разве Крис ничего тебе не рассказывал?
- Он говорил что-то про Лючио, но это был полный бред.
- Это не бред, это правда.
- Илэр, я понимаю, ты не в себе после смерти отца, но... Что ты делаешь?
Я, меж тем, размотал бинты с запястья и протянул Агни исполосованную ножом руку.
- Это сделал Лючио.
- Зачем бы ему резать тебе руки?
- Чтобы получить мою кровь. Агни, он пробовал твою кровь, заставил тебя пить кровь у него, и ты все равно не веришь, что он - не человек?
- У всех свои странности. Между прочим, - спохватилась она, покраснев, - откуда тебе известны такие подробности?
- Крис рассказал.
- Ну вы вообще! - возмутилась Агни.
- Да не до стыдливости теперь!.. Что нужно сделать, чтобы ты поверила?
Агни посмотрела на меня, прищурившись, и усмехнулась.
- Вот если бы Лючио подтвердил все, что ты тут наговорил, тогда, может быть...
Я подумал. Ее встречу с Лючио можно устроить. Вот только... как эта встреча отразится на душевном состоянии Агни, которая и без того проходит сейчас через ломку? Нужно посоветоваться с Кристианом, решил я и сказал:
- Возможно, ты с ним скоро увидишься. Не забудь тогда спросить.
- Не забуду, - пообещала Агни и вдруг спросила: - А почему ты не сходишь в церковь, если действительно веришь во всю эту чушь?
- Причем тут церковь? - опешил я.
- Ну как же: серебро, распятье, святая вода, и все такое, - ехидно пояснила Агни. - Говорят, против вампиров и вообще против нечисти помогает.
- Ты вообще слушала меня или нет?!
- Но ведь если вампиры есть на самом деле, то и остальное все должно быть правдой.
- Это все сказки!
- Да что ты говоришь?..
Похоже, убедить ее действительно мог сейчас только Лючио. Если, конечно, он возьмет на себя такой труд - убеждать. Гораздо проще ему довести задуманное до конца, и тогда Агни сама все поймет. Хотя, на меня он времени потратил немало. Зачем?.. Что ему мешало отдать меня хотя бы той же чернокрылой, для проведения ритуала?
Все сильнее во мне крепло убеждение: нужно еще раз поговорить с Лючио. Наедине. Спокойно. Без эмоций. И попытаться понять, чего он все-таки хочет. Если я вообще способен понять носферату.
Боялся я его по-прежнему? Да.
И ненавидел.
И любил.
- Илэр! - окликнула меня Агни. - Илэр, ты куда ушел? Вернись на землю.
Вздрогнув, я очнулся. И в самом деле, погрузившись в мысли о Лючио, я почти забыл, зачем пришел и вообще, где нахожусь.
- Я здесь, - сказал я.
Агни смотрела на меня с любопытством.
- Тебе бы все-таки сходить к врачу, знаешь? Нервы у тебя совсем разболтались. И вид диковатый.
- И несу всякую чушь. Ладно, Агни, ты все-таки подумай над тем, что я сказал.
- Ты разве уже уходишь? Нет, погоди, посиди еще. Я тут целый день одна, взаперти, как преступница. Все как будто с ума посходили. Мама никуда меня не выпускает, даже в школу, представляешь? Папа тоже хорош: принесся посреди ночи, всех перебудил, на уши поднял, и давай мне мозги промывать. Говорит: перепугался, когда ему сказали, что я с Лючио встречалась! И знаешь, кто донес? Дружок твой, Хозе. Следить за мной взялся! Так вокруг меня и ошивается. Вчера вот звонил, а я не стала с ним говорить. Пусть знает, как шпионить и доносить.
Я молчал, поняв, что Агни пропустила мимо ушей все, что я сказал. Нужно было уходить, поддерживать обычный разговор "ни о чем" я сейчас не мог. Несмотря на уговоры Агни остаться, я встал и попрощался.
В коридоре меня дожидалась госпожа Хадади. Краем глаза я уловил быстрое движение, или, вернее, завершение движения по направлению к лестнице, и подумал, что хозяйка дома подслушивала нас. Бедная Агни, ну и жизнь у нее в этом доме. Гораздо лучше ей было бы у Кристиана. Быстро, мягкими вкрадчивыми шагами Кира Хадади приблизилась ко мне, сделав вид, будто вот-вот поднялась по лестнице, и доверительно взяла меня под руку. Интересно, что она слышала? Говорил я негромко, но как знать, вдруг у нее хороший слух? Впрочем, если бы она разобрала хотя бы половину того, что я внушал Агни, то смотрела бы на меня иначе. Посторонний человек, никак меня не касающийся, рассказ о вампирах воспринял бы как бред сумасшедшего. Так что же ей от меня надо?
Начала госпожа Хадади с многословных, но, кажется, вполне искренних выражений соболезнования. Да, она знала моего отца: чудесный, чудесный был человек, с золотым сердцем, все его очень любили. Последнее заявление заставило меня уставиться на нее в некотором недоумении. Вероятно, она давно не общалась с моим отцом, может быть, даже со времен своей молодости. Характер у отца был тяжелый, он отлично умел давить на людей (я имею в виду, морально), и коллеги, при всем своем уважении, его недолюбливали. Не говорю уже об его нелюдимости и упертости в работе. Впрочем, они с Кирой, кажется, и впрямь очень давно не встречались. Постепенно и очень незаметно от соболезнований она перешла к расспросам. Не знаю ли я, что творится с Агни? Ее стало невозможно узнать. Она огрызается, и грубит, и не хочет ни с кем разговаривать. Слушает свою ужасную музыку, а если обратиться к ней с самым пустяковым вопросом, устраивает целую истерику. И началось все после того, как посреди ночи - когда же это было? вчера? нет, позавчера, - нагрянул Кристиан и шептался с ней о чем-то целый час. Никаких объяснений он не дал ни тогда, ни после: на телефонные звонки он не отвечает и вообще избегает всяческого общения. Не знаю ли я, что стряслось? Это так не похоже ни на Кристиана, ни на Агни. У Кристиана всегда был тяжелый характер, но все же он никогда не позволял себе таких диких выходок. Агни же хоть была несколько слишком разбитной и шаловливой девочкой, но не грубила матери и истерик не закатывала. Не нагрубила ли она и мне? Нет, отвечал я, мы разговаривали спокойно. Не могу ли я поведать, о чем между нами шла речь? Нет, отказался я, не мог бы. Госпожа Хадади посмотрела на меня с обидой и недоумением. Что за тайны такие, в которые нельзя посвятить родную мать? Я вежливо заметил, что мне она не мать, и с подобными претензиями имеет смысл обращаться к Агни, а не ко мне. Госпожа Хадади вырвала у меня свою руку и ледяным тоном сказала: "До свидания, Илэр. И передай, пожалуйста, Кристиану, чтобы он не мешался больше в наши семейные дела". Я напомнил, что Агни, как и ей, приходится Кристиану родной дочерью. Этой фразой я поставил на себе жирный черный крест и окончательно восстановил против себя госпожу Хадади. Даже родство с Адриеном Френе не могло уже спасти меня. Я вежливо попрощался и покинул гостеприимный дом.
Несколько часов я бесцельно бродил по городу, ничего больше не опасаясь. Удивительное дело: еще и месяца не прошло, как умер отец, а я уже успел привыкнуть к бесприютному состоянию и слабо представлял, что бывает какая-то другая жизнь. Конечно, я никогда не знал, что такое жить в полной семье, но никогда не тяготился своим "безматеринством" и не завидовал ровесникам, у которых были матери. Отец отлично справлялся с ролью обоих родителей сразу, хотя особо к этому не стремился и к "родительским обязанностям" относился, на первый взгляд, небрежно и почти холодно. Кристиан держался со мной гораздо душевнее. И я так привык к вечной отстраненности отца и провозглашенной им "политике невмешательства", что теперь, несмотря на всю мою любовь к нему - а я, конечно же, любил отца, очень любил, - почти не скучал по нему. Тосковал, да, но не испытывал потребности быть с ним рядом. Это было очень сложное чувство, не думаю, что смогу описать его...
Когда, замерзнув, я вернулся домой (дом Кристиана я вдруг начал воспринимать как собственный), Кристиан сообщил, что разговаривал с Райсом и сказал ему о моем возвращении. Уловив на моем лице выражение недовольства, которое я безуспешно попытался скрыть, он пояснил чуть извиняющимся тоном:
- Я не мог скрыть от него это. Ситуация и так кажется ему странной: все эти неожиданные похищения и возвращения... Кажется, он уже подозревает меня в сговоре с Лючио, и начинает понемногу докапываться, какую странную игру я веду, и зачем, а я ничего не могу ему объяснить. Боюсь, кончится тем, - он невесело улыбнулся, - что Райс упечет меня в тюрьму.
- Ерунда, - возразил я не слишком уверенно.
- Поживем - увидим, - вздохнул Кристиан и потер лоб. - Пока что он просил передать, что ждет тебя в участке завтра, в десять утра.
- Зачем?
- Чтобы допросить.
Это мне не понравилось, тем более что на завтрашний день у меня имелись другие планы.
- А если я не приду? - спросил я.
- Вероятно, тебя вызовут через суд. Райс настроен очень решительно...
- Какой еще суд? Я несовершеннолетний!
- Я не знаю всех этих тонкостей, но Райс, вероятно, что-нибудь придумает. Мне показалось, он здорово завелся.
- Значит, придется поломать голову, чтобы придумать более или менее удобоваримое вранье, - сказал я без энтузиазма. - Ладно, разберемся. Хозе еще не звонил?
- Нет. А как удался твой разговор с Агни?
- Никак не удался. Она не поверила мне.
Кристиан мрачно кивнул.
- Этого я и опасался.
- Агни сказала, - проговорил я, запинаясь, - что наверное поверила бы Лючио, если бы он подтвердил мои слова.
- Им нельзя встречаться! - очень решительно сказал Кристиан.
- Даже в твоем присутствии?
- Ни при каких условиях. С каждой новой встречей их связь будет крепнуть. Надеюсь, ты не обещал Агни устроить встречу с Лючио?
- Не обещал.
Кристиан обхватил мою голову и на несколько секунд прижал к своей груди, но почти сразу отпустил.
- Ничего, - сказал он, глубоко вдохнув. - Ничего, как-нибудь... Зря я только отправил Агни обратно к Кире. Ох, зря.
- Так предложи ей переехать обратно.
- Теперь она не захочет. Да и Кира не позволит.
Пожалуй, он был прав. Агни и Кира, обе были настроены к нему если не откровенно враждебно, то во всяком случае отнюдь не дружелюбно. Обе считали, что он помешался. Что ж, их можно было понять.
Наш разговор был прерван телефонным звонком. Кристиан подошел к телефону и включил громкую связь; звонил Хозе. Он осведомился, можно ли ему придти, чтобы увидеться со мной. Кристиан вопросительно посмотрел на меня. Я кивнул.
Хозе приветствовал меня так, будто ничего особенного не происходило, и мы расстались с ним не далее как сегодня, после уроков. Я с любопытством смотрел на него. Как много он понял? Что он знает? Кем считает Лючио? Нам было о чем поговорить.
Кристиан не настаивал на том, чтобы присутствовать при нашем разговоре, и мы поднялись в мою комнату. С любопытством оглядываясь по сторонам, Хозе прошелся вдоль стен и заметил, что комната "ничего себе".
- Этот твой Кристиан, наверное, богатый парень, а? Дом у него роскошный.
- Крис не бедствует, верно, - ответил я.
- Огромный, роскошный дом, - продолжал Хозе, мечтательно жмурясь. - А живет совсем один. Странный он парень! С причудами. Знаешь, иногда у меня от него мурашки по спине бегают. Чем он занимается?
- Крис архитектор.
- Серьезно? А я думал, он фокусник или гипнотизер.
Я удивился.
- С чего ты взял?
Хозе иронично улыбнулся и рассказал про свое знакомство с Кристианом. Про первую встречу, во время которой, как он считал, Кристиан загипнотизировал его и заставил вспомнить такие вещи, которые он помнить просто никак не мог. Про загородную поездку, когда Кристиан оставил его одного в машине, а сам ушел в лес. Про то, как Хозе попытался проследить за ним, но, несмотря на все свои следопытские навыки (два года назад Хозе успешно занимался спортивным ориентированием), не смог даже определить направление, в котором ушел Кристиан. Тот как будто растворился в воздухе. Помимо всех этих странностей, Кристиан, по мнению Хозе, обладал особым "гипнотическим" взглядом, от которого начинаешь ощущать себя готовым взмыть в небеса воздушным шариком.
Все это было верно подмечено. Я помолчал немного, когда Хозе закончил излагать свои соображения, а потом сказал:
- Сейчас я скажу тебе очень странную вещь. Выслушай, пожалуйста, внимательно.
Блаженное чувство легкости и вседозволенности вновь охватило меня, как при недавней беседе с Агни. И чувство это еще усилилось, поэтому я рассказал Хозе все. То есть абсолютно все, без умалчиваний. С Хозе было легче потому, что меня не волновало, поверит он или нет, сочтет ли меня сумасшедшим или выдумщиком. Значение имела только возможность выговориться перед кем-то. Хозе слушал, не сводя с меня своих серых, с легкой сумасшедшикой, немигающих глаз. Я все пытался понять их выражение, но так и не сумел разобрать, что он думает о моем рассказе. Впрочем, как я уже говорил, меня это не волновало.
- Вот, значит, в чем дело, - сказал Хозе с поразительным хладнокровием, когда я замолк. - Это многое объясняет.
- Ты веришь мне?
- Верю. Что тут такого? Еще Шекспир сказал: "Есть многое на свете, что и не снилось нашим мудрецам", - усмехнулся Хозе. Я вытаращил на него глаза: и подумать не мог, что он станет вдруг цитировать Шекспира. - К тому же, я своими глазами видел некоторые вещи, показавшиеся мне странными. И вообще вся история выглядела более чем странной. Теперь мне все ясно. Значит, Кристиан и тот парень, который охмурил Агни, - не люди на самом деле?
- Не совсем люди. Так ты, правда, веришь мне?
- Я же сказал, что да. Ну, носферату, что тут такого? Столько людей во все времена сочиняли истории про вампиров, не могли же все они поголовно врать. Меня только удивляет, как у них получается ничем себя не выдавать в течение стольких лет. Получается, что они живут буквально среди нас, а мы их не видим и не замечаем. Поразительно!..
Я полностью с ним согласился.
- Ну а ты теперь что собираешься делать? - спросил Хозе. - У тебя есть какой-то план?
- Есть. И мне потребуется твоя помощь. Могу я на тебя рассчитывать?
Глаза у Хозе загорелись.
- Ну конечно!
- Ты помнишь дорогу к дому, куда ездили вы с Кристианом? Можешь показать мне? Я не хочу обращаться к Кристиану. Ему вообще не нужно ничего знать.
- Помню, но только... Ты разве собираешься снова туда сунуться?
- И собираюсь, и сунусь, - решительно сказал я. - Во-первых, мне совершенно необходимо увидеться и поговорить с моей... с моей матерью, - последнее слово далось мне с огромным трудом. - Я хочу попытаться понять ее. Во-вторых, я должен встретиться с Лючио.
- А это еще зачем? Тебе разве не хватило?..
- Я должен узнать, чего он в действительности хочет. Мне начинает казаться, что все эти разговоры о "новой крови" - чушь собачья. Не в ней дело. И даже не в Крисе... Хотя Крис интересует Лючио куда сильнее, чем кровь Агни, это точно. Но ему нужно что-то еще. И записи моего отца понадобились ему совсем не для того, чтобы уничтожить их. Иначе он не стал бы в них рыться. Ясно, он что-то хочет найти в них, что-то очень для себя важное, - задумчиво проговорил я. - Может быть даже, на самом деле больше всего Лючио интересует то же, что и моего отца...
- То есть, ты думаешь, он хочет "излечиться"? - с сомнением спросил Хозе.
- Не знаю. Может быть.
- Ерунда. У него есть власть над людьми и вечная жизнь. Кто добровольно откажется от такого?
- Крис отказался.
- Твой Крис, может быть, один такой чокнутый из них всех.
- Может быть, - согласился я. - Но я же ничего не утверждаю наверное.
- Ладно, - сказал Хозе. - Съездим к твоим вампирам. Только скажи, когда.
Мы предварительно уговорились на завтрашний вечер, откладывать поездку надолго я не хотел и не мог. Хозе пообещал взять у одного своего приятеля машину "напрокат"; хотя прав у него не было, водить он умел. Идея мне понравилась, машина пришлась бы очень кстати. Добираться до дома Лючио автобусом было слишком долго, к тому же ни я, ни Хозе точно не знали, какой именно маршрут туда ходит, и выяснением этого у нас не было охоты заниматься. Просить же Кристиана отвезти меня к Лючио нечего было и думать. Уж конечно, он никуда не пустил бы меня, а только напрасно изнервничался бы.
- Между прочим, - сказал вдруг Хозе, уже собираясь уходить. - Ты почему ничего не говорил мне об Агни? Для себя, что ли, берег? Девчонка просто блеск, первый сорт.
- Так действуй, если она тебе нравится. Я никаких видов на нее не имел...
- "Действуй", - повторил Хозе с усмешкой и мотнул головой. - Боюсь, ей уже не до меня.
- Ничего, - мрачно сказал я. - Уж как-нибудь я заставлю Лючио от нее отступиться.
Хозе посмотрел на меня с большим сомнением, но ничего не сказал. На этом мы расстались. Спускаться вниз и встречаться с Кристианом мне не хотелось, и я навзничь лег на постель, одетый, и стал обдумывать завтрашний разговор с Райсом. Было над чем поломать голову. Например, я совершенно не знал, как объяснить свое более чем странное поведение: неожиданное исчезновение и более чем подозрительное возвращение. Но еще сильнее меня беспокоило другое. Райс наверняка станет расспрашивать о месте, где меня держали взаперти. Что отвечать ему? Если даже я наведу полицию на дом Лючио, и они нагрянут с обыском или устроят облаву (хотя - на кого и с какой стати?), Лючио едва ли дастся им в руки. Я был совершенно уверен, что он найдет способ улизнуть, и осядет в другом месте, но как тогда мне его найти? Нет уж, придется быть очень осторожным с Райсом и отвечать с оглядкой.
Обнаружив, что обдумываю, как лучше скрыть местонахождением Лючио, человека, которого я считал своим врагом, от полиции, я усмехнулся невесело. Как все перепуталось! Еще несколько дней назад я, кажется, с радостью затанцевал бы, получив известие об его смерти. Теперь я мечтал о том, чтобы с ним увидеться. Что же будет дальше?
Прожив на свете почти шестнадцать лет, я умудрился обойтись без знакомства с полицейским участком. Это вовсе не означает, что я был таким уж пай-мальчиком. По большей части мне удавалось держаться в стороне от хулиганских забав своих сверстников, но иногда я все же позволял втянуть себя в какую-нибудь нелицеприятную авантюру. Так, однажды, незадолго до смерти моего отца, Хозе достал где-то пневматическую винтовку и уговорил меня залезть на крышу немного пострелять "по голубям". Сам на себя удивляясь, я согласился, и с полчаса мы палили из этой винтовки по очереди. Ничего плохого мы, собственно, не замышляли, и вреда из нашей шалости, полагаю, не вышло бы, но нас увидела одна въедливая пожилая дама из дома напротив, которой нечем было заняться, кроме как пялиться в окно на улицу. Несмотря на возраст, зрением она обладала весьма острым, и умудрилась опознать Хозе. Немедля старушенция позвонила его родителям и нажаловалась, а дальше шарманка закрутилась. Отец Хозе "снял" нас с крыши, надавав оплеух, и с рук на руки сдал меня моему отцу, а заодно нажаловался в школу. Поднялся шум, начали разбираться, откуда взялась винтовка, и выяснилось, что Хозе "позаимствовал", а попросту говорят, стянул у одного старшеклассника, которого он почему-то на дух не переносил. В общем, шуму было очень много. Я даже думал, что отец меня убьет - в гневе он всегда был страшен. Взбучку я получил страшную, даже Кристиан не вступился за меня, как это обычно бывало. Но визита в полицию и на этот раз удалось избежать. Не знаю, кто взялся замять это дело, отец или Кристиан, да это теперь и неважно.
Впрочем, я отвлекся.
Кристиан наотрез отказался отпускать меня в полицию одного, заявив, что, поскольку я несовершеннолетний, Райс не имеет права допрашивать меня наедине. Конечно, поддержка Кристиана, пусть и молчаливая, пришлась бы мне очень кстати; а вот Райс, вероятно, не обрадуется присутствию при разговоре моего официального опекуна. Но возразить он все равно ничего не смог бы.
Поскольку мне никогда не приходилось бывать в полиции, то, попав в участок, я принялся глазеть по сторонам, заодно стараясь отвлечься от предстоящего неприятного разговора. Ничего особенно интересного я не увидел. Большую, размером с хороший спортивный зал, комнату делили на секции хлипкие на вид перегородки, не доходившие до потолка по крайней мере на метр. Перегородки превращали комнату в лабиринт. Вокруг суетилось множество людей в форме и штатской одежде. Все были заняты своими делами, которые, вероятно, казались им самыми важными в мире, и не обращали на нас с Кристианом никакого внимания. Кристиан прекрасно ориентировался в этом бюрократическом лабиринте, и уверенно шел вперед, не спрашивая ни у кого дорогу, как будто проделывал этот путь не в первый раз. Нужная дверь оказалась в дальней от входа части комнаты. На ней висела табличка с именем Райса. Я слегка удивился тому, что у Райса имеется собственный кабинет. Впрочем, почему бы и нет, ведь он следователь.
Кристиан без стука толкнул дверь, и мы вошли в длинную и узкую комнату с высоким потолком, похожую на пенал. Райс, одетый в штатское, в рубашке с расстегнутым воротником и без галстука, сидел за столом, в крутящемся кресле, но стремительно встал, едва мы вошли. Встретил он нас отнюдь неласково. При первой встрече он произвел на меня впечатление холодного, рационального человека, не испытывающего к людям иных чувств, кроме профессионального интереса. Теперь весь его облик прямо-таки дышал ледяной неприязнью. Или я просто стал излишне мнительным? Райс посмотрел мне в лицо пристальным, пронизывающим взглядом и не подал руки ни мне, ни Кристиану. Как будто не заметив этого, Кристиан сказал:
- Мы к вашим услугам, офицер.
- Господин Лэнгли, - холодно, резко проговорил Райс. - Я рассчитывал поговорить с Илэром наедине. Прошу вас обождать за дверью.
- Невозможно, - спокойно возразил Кристиан. - Илэр - несовершеннолетний. Я настаиваю на том, чтобы присутствовать при допросе.
- Это не допрос!
- Как ни называй, суть та же.
- Послушайте, господин Лэнгли, вы, кажется, подозревается меня в дурных намерениях, - сказал Райс, прищурив на Кристиана светлые глаза. - А напрасно. Я всего лишь пытаюсь распутать дело, которое вы вдруг зачем-то взялись запутывать. Так что не вы меня, а я вас должен подозревать.
- Ваше право, - кивнул Кристиан.
- Вы что, не понимаете? Если вас обвинят в даче ложных показаний, или в сговоре с преступником, это грозит вам судебным разбирательством и, возможно, тюремным заключением!
На это Кристиан улыбнулся и сказал:
- Насколько я помню, вы хотели поговорить с Илэром. А мы с вами можем побеседовать позже.
Я не стал бы возражать, продолжи они свои препирательства, лишь бы забыли обо мне. За ночь я так ничего путного и не придумал, и теперь нервничал невероятно. Это было плохо; Райс уже наверняка заметил мое нервное состояние и в предстоящем разговоре, вероятно, не преминет воспользоваться им. Надеясь успокоиться, я попросил у него воды. Райс подал мне бумажный стаканчик, наполненный из стоящего в углу кабинета кулера, и внимательно смотрел, как я пью. Из-за его изучающего взгляда я едва не поперхнулся и с трудом заставил себя выпить все до конца.
- Теперь вам лучше? - спросил он без всякого сочувствия. - Мы можем уже поговорить?
Я кивнул.
Райс вытащил из-за стола свое кресло, а нам с Кристианом предложил взять стулья, придвинутые к стене. Прежде чем сесть, пришлось освободить их от внушительных, педантично выровненных по краям стопок каких-то документов. Стулья были явно видавшие виды, старые и истертые. Можно было подумать, что их приволокли сюда с какого-то чердака. Их убогий вид совсем не вязался со строгой обстановкой кабинета. Интересно, Райс всегда усаживает на них допрашиваемых? И если да, то скольких преступников им пришлось нести на себе?
Занятый подобными праздными мыслями, я уселся напротив Райса, сложил руки на коленях и попытался успокоиться. Посмотрев на меня и Кристиана, он вдруг вытащил из ящика стола цифровой диктофон, включил его и демонстративно положил рядом с собой.
- Итак, - проделав это, обратился ко мне Райс строго и властно, - вы можете назвать место, где вы пребывали с одиннадцатого по восемнадцатое ноября?
- Нет, не могу.
- То есть как это не можете?
- Я не знаю этого места, а дорогу не запомнил.
- Вы должны были запомнить хоть что-нибудь. Или у вас были завязаны глаза?
- Нет, но пока мы ехали, я был без сознания.
Пока что вранье давалось мне легко. Что-то будет дальше? Райс не сводил с меня сверлящего взгляда, как будто я был отъявленным преступником, из которого требовалось выбить признание в убийстве. Его высокий выпуклый лоб под взъерошенным ежиком волос взмок от напряжения. Поняв, что он Райс тоже нервничает, я почувствовал себя свободнее.
- Без сознания? С чего бы это? Вас били?
Я вовремя вспомнил про не сошедшие еще до конца кровоподтеки на лице и ответил утвердительно. Райс нахмурился.
- Допустим. Хотя мне трудно представить, чтобы подростка избивали среди бела дня, на людной автостоянке, и никто ничего не видел.
- Но рядом с нами никого не было.
- Ну хорошо, дорогу вы не запомнили. Но ведь после вы пришли в сознание. Что-то же вы видели?
Я подумал.
- Я видел большой старый загородный дом, вот и все.
- Вы бы узнали его, если бы увидели снова?
- Полагаю, да.
Далее разговор продолжался в том же ключе.
- Знаете ли вы человека, который вас похитил?
- Нет, - ответил я, не моргнув глазом, - не знаю. Никогда раньше его не видел. Мне известно только его имя.
- Как же его зовут? - немедленно заинтересовался Райс. - ...Лючио? Какое необычное имя. Господин Лэнгли, вы знаете этого человека?
- Нет, - ответил Кристиан с невозмутимым выражением лица.
- Как же так? По моим сведениям, вы, господин Лэнгли и покойный господин Френе были близкими друзьями. Возможно ли, чтобы господин Френе скрывал от своего друга каких-либо своих знакомых?
- Возможно, - подтвердил Кристиан спокойно. - Адриен Френе скрывал от меня многое, не только знакомых, друзей и врагов.
Райс начал выходить из себя. Принялся снова спрашивать меня, но смотрел теперь только на Кристиана. Что Райс хотел прочесть на его лице, мне было непонятно. Испытующий взгляд полицейского Кристиан встретил спокойно, глаза его переливались ясной синевой и казались почти безмятежными. Состояние у него было взвинченное, я знал; он болезненно переживал за меня и за Агни, последний разговор с Лючио не давал ему покоя, и все же сила его духа была такова, что он имел вид спокойного и уверенного в себе человека. Глядя на него, я восхищался и сам постепенно успокаивался. Впрочем, немного нервозности Кристиану едва ли повредило бы, ведь Райс знал, что ему многое пришлось пережить.
- Хорошо, давайте вернемся к дому, в который вас привезли, - сказал он. - Опишите все, что увидели и запомнили.
Подумав, я решил, что не случится ничего страшного, если расскажу побольше о доме Лючио. В конце концов, по одному устному описанию дом найти если не невозможно, то во всяком случае очень затруднительно. Тем более что даже не известно, в каком направлении от города нужно искать. А подозрения Райса это сможет усыпить хоть в малой степени. Я со вкусом описал дом Лючио снаружи и даже изнутри, в подробностях припомнив каждую деталь обстановки комнаты, на несколько дней ставшей для меня тюрьмой. Райс слушал все более нетерпеливо и в конце концов оборвал меня.
- Хорошо, хорошо. Это все не так уж важно. Расскажите, как с вами обращались?
Я рассказал, умолчав только о двух моментах: когда Лючио грозил оторвать мне голову за устроенный в комнате шум и когда он резал мне руки.
- Значит, этот Лючио - не единственный обитатель дома, не так ли? А кроме него и той женщины, которая приносила вам еду, вы видели кого-нибудь еще?
С охотой я описал мужчину в легкомысленном полосатом свитере и другого мужчину, похожего на профессора, и добавил, что никакого понятия не имею о том, кто они такие и что делали в доме.
- Вы с ними не разговаривали? - уточнил Райс, хмурясь.
- Нет, - соврал я с легкостью.
Впрочем, не так уж и с легкостью. Едва я сказал "нет", как мне живо вспомнился жутковатый разговор в темной комнате у камина, и ужасная и прекрасная женщина, запахнувшая меня в свои черные кожистые крылья. Невольно я вздрогнул, и это не ускользнуло от внимания Райса, хоть он и смотрел по-прежнему на Кристиана.
- Что с вами, Илэр?
- Мне холодно, - вдруг севшим голосом прошептал я.
Кристиан с удивлением посмотрел на меня (про крылатую женщину я ему не рассказывал и, наверное, никогда не расскажу, слишком личное было это воспоминание), встал и подал мне с вешалки пальто. Мне и в самом деле вдруг стало холодно, и я поспешно набросил пальто на плечи. Воспоминания о женщине неожиданно как будто "включили" во мне что-то, и я впервые подумал: а не было ли то, что она проделала со мной, ритуалом привязывания?.. От этой мысли стало жутко, и, как я ни сдерживался, меня вновь затрясло.
Если я прав, то почему, зачем Лючио отдал меня ей, почему не привязал к себе? Не снизошел? Несмотря на все, что случилось, несмотря на весь ужас и всю ненависть, которые он мне внушал, мне было бы гораздо легче оказаться в его власти, чем во власти любого его подопечного.
- Илэр, тебе нехорошо? - с тревогой спросил Кристиан, склонившись ко мне.
Усилием воли я заставил себя крепко сжать застучавшие друг об дружку зубы, и несколько секунд сидел так. Нужно было успокоиться и покончить с подступавшей истерикой. А ведь совсем недавно я самоуверенно думал, что ничто уже не может меня взволновать...
Кристиан снова спросил, что со мной и не дать ли мне воды. Я кивнул. Пить в самом деле хотелось. Но еще больше, чем пить, я хотел уйти из этого неуютного кабинета, где мне было холодно и душно одновременно.
- Можно, я уже пойду? - выдавил я, залпом выпив половину стакана и поднимая глаза на Райса.
- Мы еще не закончили, - возразил тот резко.
- Послушайте, офицер, - сказал Кристиан, вплотную к нему подступив. - Вы не имеете права задерживать мальчика, он не преступник и не находится под арестом. Кроме того, вы видите, что ему нездоровится. Ему лучше вернуться домой.
С минуту Райс молчал, поджимая губы, потом выключил диктофон и повернулся, наконец, ко мне. Неприязненно сказал, отчетливо проговаривая каждую буквы:
- Буду откровенен: я вам не верю. Вы что-то скрываете и постоянно лжете. Не понимаю, зачем вам мешать следствию, но я это выясню. Мы не в последний раз беседуем. Надеюсь, при следующей встрече вы будете со мной более откровенны. А пока учтите, что наши люди будут следить за каждым вашим шагом, чтобы не случилось более никакого... недоразумения.
- Вот-вот, пусть последят, - вмешался Кристиан. - Пока что ваши люди не слишком усердствовали.
Райс смерил его ледяным взглядом, но ничего не сказал.
- Похоже, он и впрямь думает, что мы в сговоре с убийцами, - сказал я, когда мы оказались на улице. Обжигающе-холодный воздух, наполненный предчувствием скорого снега, показался мне сладким и чистым после долгого пребывания в тесном кабинете Райса.
Кристиан кивнул.
- Меня он точно подозревает. Видишь ли... перед тем, как поехать выручать тебя от Лючио, я имел глупость явиться сюда и попросить Райса сохранить у себя диск с файлами твоего отца. И, что еще глупее, я рассказал ему, что записано на диске.
- Глупо подозревать тебя!.. Какие у тебя могли быть причины для убийства?
- Элементарные, Илэр: деньги.
- Какие деньги? - опешил я.
- Ты разве не знал, что у твоего отца имелся весьма крупный счет в банке?
Я помотал головой. Ничего такого я не знал. О деньгах отец никогда со мной не разговаривал. Впрочем, можно было предположить, что он откладывал. Вели мы отнюдь не роскошный образ жизни, и денег тратилось гораздо меньше, чем зарабатывалось. Но, пока Кристиан не заговорил об этом, я и не вспоминал даже о денежном вопросе, не до того было.
- Когда тебе исполнится восемнадцать, - продолжал Кристиан, внимательно на меня глядя, - ты станешь, ну, может быть, не богатым, но состоятельным человеком. Пока что, до твоего совершеннолетия, этими деньгами распоряжаюсь я, как твой опекун, понимаешь?
До меня начало доходить. Но мысль, что Кристиан собирается наложить лапу на мои деньги, показалась столь смехотворной, что я не мог сдержать улыбку. Кристиан тоже улыбнулся.
- Райсу известно об этих деньгах, - сказал он. - Кроме того, есть еще дом, которые стоит довольно дорого. А недвижимостью так же распоряжается опекун.
- Это бред, Крис. Неужели ты думаешь, что Райс считает тебя способным на убийство из-за денег?
- Почему бы ему так не считать? Тем более, что история выглядит довольно темной, и с каждым днем становится все запутаннее.
- Это правда, - согласился я.
Еще недавно я считал, что мне совершенно все ясно, но теперь вовсе не был в этом уверен. Лючио был самой большой загадкой, которую я не мог разгадать, хотя страстно этого хотел. И никто, даже Кристиан, не мог мне помочь.
"Шевроле" тихо скользил по пасмурным улицам. Время едва перевалило за полдень, но было так темно, словно уже смеркалось. В ожидании снега воздух сгустился и потемнел. Середина ноября - уже почти зима.
Поглядывая время от времени в зеркало заднего вида, я заметил знакомый "Фольксваген", неотступно следующий за нами. Райс выполнял свои обещания. По крайней мере, некоторые. Серый и неприметный, полицейский автомобиль почти полностью растворялся в полуденных сумерках. Кристиан тоже увидел его и едва намеченным движением указал на зеркало:
- За нами присматривают.
- В прошлый раз от них было не слишком много толку, - заметил я. - Впрочем, теперь мне все равно нечего опасаться...
- Ты так считаешь?
- Что ты имеешь в виду?
- Боюсь, что Лючио отнюдь не потерял к тебе интерес. Просто этот интерес приобрел иную форму.
- В любом случае, силой он действовать не станет...
- Лучше бы он действовал силой, - печально отозвался Кристиан.
Don't leave me here in this storm weathered cell
And dead men from crosses
My fate is a preview of derelict Hell
Cradle Of Filth "Torture Soul Asylum"
Не бросайте меня в этой клетке, где бушует шторм!
Со всеми предсказаньями и утратами,
Моя судьба - предвиденье покинутого Ада
К двум часам дня стемнело окончательно, и стеной повалил снег.
Дом погрузился в тишину. Было так тихо, что мне казалось, будто я слышу шуршание снежных хлопьев, скользящих мимо окон. Не знаю, чем занимался Кристиан весь остаток дня, а я ждал. Сидел на подоконнике, смотрел на снег и ждал наступления темноты. Под окном, погасив все огни, замер серый "Фольксваген". Мне было жаль людей, сидевших сейчас в его тесном салоне. Им, вероятно, было очень тоскливо. Интересно, это мои старые знакомые или другие люди? На минуту я испытал искушение спуститься вниз, постучать в стекло "Фольксвагена" и поздороваться со своими стражами. А может быть, даже извиниться за грубость. Но желание это быстро прошло, а я задумался, как же мне улизнуть из дома незамеченным. Совсем ни к чему, чтобы полиция вслед за мной отправилась в гости к Лючио. Впрочем, начавшийся снегопад грозился сорвать мои планы. Хозе хоть и чокнутый, но, вероятно, не настолько, чтобы сесть за руль, когда вместо воздуха вокруг - снежная каша.
Приближался вечер, а снег все шел. Правда, уже не такой густой. Вскоре он вовсе прекратился, и даже небо немного посветлело. Но ненадолго. На улице один за другим зажигались, медленно разгораясь, фонари. Я слез с подоконника и вышел в коридор, чтобы позвонить Хозе. Но перед тем, как набрать номер, проверил, нет ли поблизости Кристиана. Дом по-прежнему был тих, как будто, кроме меня, никого больше в нем не было. Может быть, Кристиан ушел? Я перегнулся через перила и посмотрел вниз. Откуда-то, вероятно, из гостиной, пробивался тусклый электрический свет. Вероятно, Кристиан сидел там в одиночестве. Что он делал? Работал или, может быть, пил вино, или просто думал? Как бы то ни было, я решил, что не стоит нарушать его одиночество. Лучше не буду показываться ему на глаза. Может быть, ему вообще не до меня сейчас, и это очень кстати.
Ступая на цыпочках, я подобрался к телефону и набрал номер Хозе. Тот взял трубку сразу же, как будто специально сидел возле аппарата и ждал моего звонка.
- Ты готов? - спросил он почему-то заговорщицким шепотом.
- Только тебя и жду, - ответил я тоже тихо.
- Тогда выдвигаюсь. Буду минут через пятнадцать.
- Хорошо. Только вот что: меня снова пасут копы, да и Кристиан заинтересуется, куда меня несет на ночь глядя. Так что встань где-нибудь рядышком и подожди меня.
- Где именно?
- Здесь неподалеку есть двухэтажный дом, обшитый светло-синими пластиковыми панелями. Видел такой?
- Видел.
- Вот возле него и подожди.
- Хорошо! Так значит, через пятнадцать минут! - сказал Хозе и положил трубку.
А я задумался. Легко сказать: "Через пятнадцать минут", а вот как выбраться из дома незамеченным? Кое-какой план действий, впрочем, у меня имелся. Только он не слишком мне нравился. Но выбирать, кажется, было не из чего. Глубоко вздохнув, я вернулся в комнату и быстро оделся: темно-серый свитер с высоким воротом, темная свободная куртка, удобные ботинки, перчатки. Затем, по-прежнему тихо и аккуратно ступая, чтобы не привлечь внимания Кристиана, прошел по коридору в одну из пустующих комнат, окна которой смотрели не на улицу, как окна моей спальни, а на узкий проулок между домами. Здесь росли деревья и кусты. Они, по моим расчетам, должны были скрыть меня от взглядов полицейских. Оставалась еще одна загвоздка: окна находились на втором этаже, и никто не позаботился, конечно, приделать к ним лестницу. Прыгать не хотелось. Однажды мне удалось приземлиться благополучно, прыгнув со второго этажа, но не стоило повторно рассчитывать на подобную удачу. Но другого выхода мне, кажется, не оставалось. Я мог только немного уменьшить расстояние, которое предстояло пролететь до земли: повиснуть, зацепившись руками за подоконник, и спрыгнуть из этого положения. Так я и сделал.
Земля больно ударила по пяткам. На ногах я не удержался и повалился на землю, на многострадальный, не заживший еще мой бок, ушибленный в день знакомства с Лючио. На секунду в глазах потемнело, я даже застонал, но тут же закусил губы. Не хватало еще, чтобы меня услышали! Полежал немного на земле, поджидая, пока пройдет боль, и медленно поднялся на ноги. В целом, приземлился я и в этот раз удачно. Тем более, что бежать никуда не надо; наоборот, надо идти тихо и неспешно, чтобы никто не заметил. Задачу существенно облегчало отсутствие поблизости фонарей. Пригнувшись на всякий случай, я поковылял в сторону синего особняка. Идти было больно, бок снова разболелся, и я закусил губы, чтобы не выдать себя невольным стоном. Удивительно, но мне хотелось смеяться, и смех тоже приходилось сдерживать усилием воли. Происходящее слишком уж походило на детские игры в шпионов. Серьезнее! - одергивал я себя. Серьезнее надо быть. Не хватало еще расхохотаться. Впрочем, куда уж еще серьезнее? И без того не помню, когда в последний раз улыбался, или, тем более, смеялся.
Благополучно, никем не замеченный, я добрался до синего дома. Это, кажется, заняло у меня больше времени, чем пятнадцать минут, потому что, когда я осторожно выглянул из-за угла, то увидел прижавшийся к обочине одинокий автомобиль с тускло горящими фарами. Я предположил, что это Хозе, и что ближний свет он оставил специально для меня, чтобы я не бродил в темноте, разыскивая его. Выйти я решился не сразу, и некоторое время наблюдал за автомобилем. Это была какая-то очень старая модель "Ауди", неоднократно крашенная и перекрашенная, и все равно вся в пятнах ржавчины. Ну и развалюха! Я даже усомнился, что эта колымага умеет ездить. Где же Хозе раздобыл ее? Рассмотрев как следует старушку "Ауди", я перестал сомневаться, что за рулем сидит именно он. Никто в мире, кроме него, не рискнул бы поехать на этакой колымаге в ночь, за город, в логово кровожадных чудовищ. То есть нет, поправил я себя мысленно. Хозе не единственный псих. Нас двое таких.
Налюбовавшись вдоволь, я, все еще крадучись, подобрался к "Ауди" и поскребся в боковое стекло. Тут же в бок меня толкнула дверца. Я забрался на сиденье рядом с Хозе.
- Долго копаешься, - сказал он недовольно.
- Посмотрел бы я, как быстро ты бы выбрался со второго этажа, - парировал я.
Хозе уставился на меня с выражением восхищения в сумасшедших глазах.
- Ты что - опять из окна прыгал?
- Ну да.
- Подумать только, а с виду такой приличный, тихий мальчик, - хихикнул Хозе. - Ну ладно, поехали, что ли?
- Поехали. Только ты уверен, что эта колымага не заглохнет где-нибудь посреди дороги?