Обогнув небольшую рощу раскидистых мракатов, Йован выехал на широкую дорогу, ведущую в сторону Ансиса. Через пару кованов усыпанная истёртым щебнем дорога поворачивала к Большому приморскому тракту, однако возле заросшего кустарников оврага от неё отходил песчаный просёлок, по которому можно было быстро добраться до Бараньего поля, давно ставшего родным местом для сорокапятилетнего возницы. Как и его отец, Йован много лет занимался извозом, поэтому известие о реквизиции лошадей для нужд армии стало для него не просто неприятной новостью. Йовану надо было кормить семью и внуков, ведь старший сын давно служил матросом на "Альдузе", а второй сын и зять, успевший вывезти жену с двумя детьми из Междуречья, записались в ополчение.
Бывший солдат не стал хитрить, ловчить и предаваться бесполезной скорби. Он сумел добиться встречи с капитаном приставов фос Альчиде, который, несмотря на свою молодость, оказался дельным и понимающим офицером. Послав капрала проверить слова возницы, граф выписал ему специальное разрешение, которое увязывало право владения двумя беспородными лошадьми с необходимостью строгого выполнения приказов армейской тыловой службы. Несколько недель Йован целыми днями колесил по окрестностям Ансиса, даже не пытаясь запомнить, что и куда ему приходится возить. Обижаться, впрочем, было не на что - корона не скупилась на оплату, а его лошадёнки впервые в жизни были поставлены на казённое довольствие. После ухода армии в поход на Ферир работы стало поменьше, и Йовану дважды удалось получить особое разрешение на выполнение частных заказов. Именно из такой поездки он и возвращался этим летним вечером.
Подъезжая к развилке, Йован заметил стоявшие рядом с просёлком две кареты, окружённые десятком всадников в синих мундирах. Добротные, но невзрачные чёрные экипажи показались ему смутно знакомыми, и через мгновение он вспомнил, что подобные кареты часто использует тайная стража. В последнее время Йован несколько раз сталкивался с людьми из этого ведомства, которые всегда были внимательны и сдержаны, но при необходимости действовали быстро и жёстко (люди герцога вообще не церемонились с разного рода ворами и мародёрами, и редким был день, когда на городских площадях не вешали очередных нарушителей Военного кодекса).
Находившиеся в деревянном футляре разрешения были в полном порядке, однако привычка держаться подальше от чиновников и стражников взяла верх, и Йован отвёл повозку от правого края дороги, намереваясь добираться домой по прибрежному тракту. Его манёвр не остался незамеченным, и стоявший возле кареты офицер указал на вильнувшую повозку двух сидевшим в сёдлах бойцам. Обругав себя последними словами, Йован тут же свернул на просёлочную дорогу, категорически не желая возбуждать подозрения у стражников, которые явно не со скуки заехали в такую глушь. По его спине скользнула струйка не по погоде холодного пота, но державшие вожжи руки не дрогнули, а сам возница не стал отводить глаза от внимательного взгляда офицера, на мундире которого уже можно было рассмотреть капитанские нашивки.
Ближе к развилке стояла карета, окна которой были завешены изнутри. В паре десятков шагов впереди стоял экипаж с распахнутой дверью, но находившийся внутри человек откинулся на спинку сиденья, так что Йован смог увидеть только его сапоги. Рядом с этой каретой не было стражников с взведёнными арбалетами, однако стоявший рядом с ней немолодой мужчина в простецком мундире очень уж походил на боевого мага, способного в мгновение ока превратить возницу вместе с его лошадьми в груду дымящегося мяса. Ступавшие по песчаному просёлку копыта не издавали ни единого звука, поэтому повозка Йована проехала мимо карет почти в полной тишине, которую не нарушили ни стражники, ни их лошади.
Йовану очень хотелось оглянуться, но он смог вытерпеть чуть ли не полкована, прежде чем убедился, что его пока никто не собирается преследовать. Глубоко вздохнув, возница наконец-то смог более-менее спокойно прикинуть, с кем или с чем ему довело повстречаться на дальней окраине Ансиса. Поразмыслив, Йован пришёл к выводу, что судьба свела его с самим рит Корвенци, которого большинство горожан не только уважали, но и опасались, ведь, как известно, безгрешных людей на этом свете было не так уж много.
Проводив взглядом катившуюся в сторону города повозку, Локлир подозвал капитана рит Лайфиса, поручив ему не спеша последовать за неизвестно откуда взявшимся вознице, и, если все бумаги будут в порядке, вручить ему от имени короны пару золотых. Вновь откинувшись на жёсткую спинку, герцог закрыл глаза, представив себе изумление седеющего человека, вряд ли когда державшего в руках такие монеты. Локлир не очень понимал, что именно подтолкнуло его к принятию этого неожиданного решения, которое, впрочем, было самым безобидным за весь сегодняшний день.
Назначив большое совещание в Военном зале, герцог не предполагал, какое количество сообщений обрушится на него в это дождливое утро. Новые донесения из Ферира говорили о том, что окружённые роты и полки Небриса на удивление быстро сложили оружие, не желая, видимо, бесцельно умирать под разящими ударами тиварской магии. Это решение можно было понять: понеся огромные потери, королевская армия не только не смогла захватить Ферир, но и сама попала в окружение, лишившись к тому же поддержки со стороны моря. Будь жив генерал фос Скифест, агония небрисцев, скорее всего, на какое-то время затянулась бы, но после атаки лисилей спасти герцога Дишана не смогли даже придворные целители.
Дважды прочитав начало подробного доклада генерала рит Нейстулата, Локлир испытал чувство огромного облегчения. Он никогда не сомневался, что тлеющий конфликт с Тильоданом рано или поздно вспыхнет пламенем большой войны, которая может принести герцогству немалые беды. Когда войска Тангесока и Коренжара вошли в Междуречье, Локлир со дня на день ожидал появления небрисского флота в любой точке западного побережья Литука. Этого, однако, не произошло, и герцог стал докапываться до причин подобной пассивности фос Скифеста, сверяя свои предположения с мнением канцлера, рит Корвенци и главного тиварского дипломата фос Теонесте. Со временем к нему пришло понимание, что едва ли не основной причиной подобного "нейтралитета" была непомерная самоуверенность короля Шината, не допускавшего и мысли о том, что кто-то сможет превзойти его в коварстве и умении выбрать момент для нанесения удара, лишающего ослабленных войной союзников лакомой добычи.
В логике этому плану трудно было отказать, однако Тильодан слишком понадеялся на численное превосходство, споткнувшись о стойкость защитников Ферира. Герцог с жадностью вчитывался в сухие строки доклада, бесстрастно излагавшего ход сражения за город и эпизоды безуспешного штурма Зелёного форта и Холмов. Локлир уже наизусть знал план Ферира, поэтому хорошо представлял себе все перипетии битвы, пытаясь понять, что чувствовали его солдаты, день за днём отбивавшие атаки врага на Парусной улице, Васлетском бульваре и Железном спуске. Узнав, что начальник ферирского гарнизона полковник рит Скацель, защищавший форт с мечом в руке, остался в живых, герцог искренне обрадовался, ведь он давно уже имел виды на этого опытного и деятельного офицера.
Продолжая изучать доклад рит Нейстулата, Локлир был изрядно удивлён, узнав, что переговоры о капитуляции небрисской армии вёл не кто-либо из приближённых фос Скифеста, а командир Тшерсихского полка Эселес фос Тантлас, хорошо известный на юге Бонтоса как безжалостный каратель и душегуб. Несомненно, такой поворот событий имел под собой достаточно весомые основания, но герцог не стал предаваться догадкам, предпочитая обсуждать подобные вопросы со знающими людьми.
В связи с тем, что незримым участником войны с первого дня была магия Танкилоо, герцог распорядился, чтобы во всех донесениях отмечалось использование характерных для танкисов магических формул, а также новых боевых приёмов, тем более, если их природа была неочевидной. Бесли рит Нейстулат был старым воякой, для которого боевая магия была само собой разумеющимся делом, поэтому он почти не вспоминал о файерболах и другом магическом оружии, отметив лишь успешную активацию тун-серкаля и последствия неожиданно успешной атаки лисилей. Нашлись, однако события, которым генерал уделил особое внимание. Оставалась, например, неясной причина гибели десятков бойцов на концевой башне Китобской стены, защищённой тальдосом от любой магической атаки. Рит Нейстулат надеялся, что допросы уцелевших солдат позволят не только ответить на этот вопрос, но и прояснить обстоятельства принудительного использования мирных жителей Ферира для активации магических ловушек, установленных севернее указанной башни в заросшей кустарником низине.
Локлир дважды прочитал фразу о "принудительном использовании", прежде чем в полной мере осознал, что скрывается за этой безликой формулировкой, привычной для штабных офицеров (ясное дело, генерал только указал, на что следует обратить внимание - возьмись он сам за перо, доклад был бы не только короче, но и явно не столь приличен). Герцог, разумеется, знал, что мирные жители страдали и гибли во время войн всегда и везде, будь тому причиной случайность или чья-то злая воля. Однако ещё с имперских времён солдаты и наёмники не жаловали тех, кто убивал горожан и селян без особой нужды, под которой понималось вооружённое сопротивление при грабеже, нападение во время отдыха и шпионство в пользу противника (единственными, кто открыто игнорировал эти неписаные правила, были коренжарцы, которых даже их союзники просто терпели).
Особым случаем считалось убийство мирных жителей ради превращения их в зомби. За подобные богопротивные дела полагалась смертная казнь, отличавшаяся в разных государствах лишь степенью жестокости. При этом оживление погибших на войне не считалось преступлением, ведь с ними уже случилось всё, что могло случиться , и их души уже не могли запятнать никаких деяния их бренного тела (тем не менее солдаты некромантов, мягко говоря, не любили, считая, что им после смерти не пристало шляться по лесам и полям, а следует спокойно ждать возвращения Отелетера, который определит судьбу их бессмертных душ).
Локлир хорошо помнил, как его потрясло сообщение об атаке редутов генерала рит Бараса сотнями зомби, многие из которых ещё утром были жителями Междуречья, собранными по приказу танкисов вблизи тангесокского лагеря. Именно тогда у молодого герцога началось понимание того, что у начавшейся войны может быть только два исхода: порабощение Тивара или уничтожение адептов Танкилоо и их союзников всеми возможными способами, сколь бы страшными они не казались ему ещё несколько дней назад. С тех пор у Локлира не было повода усомниться в своём решении, правильность которого подтверждали злобные харварлы на улицах Ансиса и мгновенная гибель сотен гвардейцев, сражённых магическими порождениями Танкилоо.
Встав из-за стола, герцог начал расхаживать по своему кабинету. Ему не хотелось верить, что инициатором этого "принудительного использования" ферирцев был полковник фос Поортем, которого тиварские офицеры и шпионы считали достойным человеком, за плечами которого не было лишней крови (даже во время похода в Дьярност солдаты его полка вопреки приказу короля далеко не всегда оставляли за собой выжженную пустыню). С другой стороны, в районе Китобской стены явно не обошлось без магии, так что фос Поортем был, видимо, вынужден подчиниться сопровождавшему его танкису. Резко остановившись, Локлир выругался и покачал головой. Не надо обманывать себя, ведь полковник не только жаждал успеха, но и хотел доказать свою правоту герцогу фос Скифесту, отвергнувшему его план атаки. И что такое в сравнении с амбициями толкового офицера несколько десятков жизней ферирских обывателей? С недоброй усмешкой молодой фос Контанден подвёл итог своим размышлениям: если бы командир Иславского полка остался в живых, он бы приказал его повесить.
Вернувшись за стол, Локлир продолжил чтение доклада, но через несколько мгновений вновь разразился проклятиями, узнав о невольном участии горожан в атаке Тшерсихского полка. Сжав кулаки, он читал, как опоённых особым зельем людей гнали по Парусной улице, как ночью умирали последние из этих несчастных, лишившихся воли, памяти и рассудка. Почувствовав, что внутри него поднимается волна гнева, герцог закрыл глаза и начал медленно проговаривать названия провинций и больших городов Тивара. Он был очень зол, но не мог позволить себе вновь оказаться во власти туманящих разум эмоций.
Не без труда обуздав плещущее через край негодование, Локлир упрямо продолжал повторять знакомые с детства названия, пока не добрался до южной оконечности родного полуострова. Несколько раз глубоко вдохнув, герцог начал разглядывать висевшие под потолком магические светильники, не без злорадства обдумывая свои будущие решения: "Вот почему этот упырь капитулировать торопился! На прощение рассчитывал... Нет, барон, эту атаку я не прощу... Это тебе, господин фос Тантлас, не селян в Дьярносте вешать... Придётся самому с виселицей познакомиться..." Удовлетворённо хмыкнув, Локлир уже собирался поручить секретарю подготовить соответствующий указ, но вовремя остановился, посчитав, что самые опытные и доверенные сановники сочтут подобное скоропалительное решение прискорбным следствием его молодости.
Роль сумасбродного юнца молодого герцога категорически не устраивала, поэтому после непродолжительного хождения по кабинету он вернулся к чтению последних страниц доклада. С интересом ознакомившись с описанием тактики королевских волков, Локлир уже на следующей странице вновь тяжело вздохнул. Генерал сообщал о диентисах из клана падатви, сражавшихся плечом к плечу с вражескими солдатами. Допросы немногочисленных пленников и осмотр убитых позволили сделать вывод, что в атаке участвовали не только прибывшие из Небриса пекоты, но и местные, ферирские. Склонившись над столом, герцог сжал пальцами подбородок, словно пытаясь удержать себя от бесполезного сотрясания воздуха. Ситуация с кланом падатви окончательно вышла из-под контроля: если в Ансисе мятеж клана удалось подавить в зародыше, то теперь падатви уже убивали и тиварских солдат, и своих соплеменников из клана ульгор. Локлир вспомнил, как он уже обдумывал организацию суда над заговорщиками, который не должен был выглядеть как расправа над непослушными падатви (стоило ли сомневаться, что Тильодан и талмади сделали бы всё возможное, чтобы ещё больше расшатать надломленное единство пекотов). Приемлемого решения тогда не нашлось, но теперь изменилось слишком многое, и без крови было уже не обойтись.
Негромкий перезвон сообщил Локлиру, что секретарь просит разрешения зайти. Герцог тронул стоящую на столе пирамидку, и через мгновение возникший на пороге Кадоман доложил о приходе рит Корвенци. Вновь усмехнувшись, Локлир подумал, что неожиданное появление графа вполне закономерно: с кем же ещё обсуждать планы мести, как не с начальником тайной стражи?
- Господин рит Корвенци, я почти готов согласиться с вашими врагами, уверенными в том, что вселившийся в вас демон может читать чужие мысли.
- Ваше высочество, я бы дорого дал за подобный недостаток, однако вынужден признать, что ни Альфир, ни Молкот не проявили ко мне должной благосклонности. Увы, ваше высочество, приходится обходиться шпионами и догадками.
- Не прибедняйтесь, граф. Множество людей имеют веские основания опасаться вас даже таким, каков вы есть.
- Ваше высочество, благодарю вас за столь лестную оценку моих скромных способностей, - сделав шаг назад, граф вежливо склонил голову. - Позволено ли мне будет узнать, чем вызваны ваши слова о чтении мыслей?
- Отчего же нет? Я как раз обдумывал, где повесить полковника фос Тантласа - в Ансисе или всё-таки в Ферире? Надо же как-то порадовать горожан... А вот падатви хватит на оба города.
- Ваше высочество, при решении подобных вопросов я бы полагал небесполезным выслушать достойных уважения людей и пекотов.
- То есть решения правящего герцога будет недостаточно? Короной не вышел? Их что, и наказывать не надо? - Локлир чувствовал растущее раздражение, но ещё не решил, насколько может позволить себе погрузиться в сладостную пучину мстительных мечтаний. - А этому полковнику вообще золотых отсыпать? Он ведь своих недобитков сдал? Сдал. Значит, заслужил. Или как?
- Ваше высочество, необходимость сурового наказания мятежных падатви не вызывает сомнений, - на лице рит Корвенци не дрогнул ни один мускул, однако говорил он чуть медленнее обычного, тщательно подбирая слова и интонации. - Но этот вопрос нельзя решать без участия других кланов. В первую очередь - ульгор.
- А талмади тоже будем приглашать? Без них ведь никак...
- Если мне будет позволено высказать своё мнение, то я буду рекомендовать вашему высочеству начать это обсуждение со встречи с главой клана ульгор. Благо брун Римштат уже чувствует себя достаточно хорошо.
- Альфир милостивый, вы всё ещё хотите убедить меня, что чужие мысли вам недоступны? Да вы ещё в замок не вошли, когда я об этом думал! Граф, как вам это удаётся?
- Ваше высочество, ответ заключается в ваших словах. Мы одинаково оцениваем ситуацию, стремимся к одному и тому результату, так что же удивительного в схожести наших мыслей?
- Граф, мы слишком давно знакомы, чтобы играть словами... Сейчас вы очень достойно изображаете каменного истукана, но в ваших глазах я вижу досаду и несогласие. Даже в отношении этого проклятого полковника... - страстное желание отмстить за смерть и страдания безвинных людей не отпускало Локлира, но он уже более-менее научился держать свои чувства в узде; по крайне мере, на людях. - Ладно, граф. Сделаем так. Сначала объясните мне, зачем вам понадобился этот фос Тантлас. Потом я спрошу начальника тайной стражи, что привело его сюда раньше назначенного времени. Да, и сядьте же вы наконец! Ещё каблуками бы щёлкнули...
- Благодарю вас, ваше высочество, - понимая, что герцог в основном уже справился со своими душевными порывами, рит Корвенци не торопясь сел слева от стола и позволил своей ледяной маске слегка оттаять. - Эселес фос Тантлас был любимцем короля Шината, и после взятия Ферира ему обещали генеральский чин. Опоить зельем горожан приказал герцог фос Скифест, которому очень понравился прорыв через низину возле Гнёзд. Дали хлебнуть вина и солдатам, но полковник не знал, что в него кое-что подмешали. Вроде как для храбрости.
- Откуда это известно?
- Рит Шихну отрезал немало пальцев и ушей, прежде чем разобрался, как всё было. Смелости это пойло тшерсихсцам, конечно, прибавило, только вот ловкости у них поубавилось. Фос Тантлас потерял почти треть полка, но до форта они так и не дошли. Полковник ревел как вискут и много чего наговорил генералу.
- И остался жив?
- Ваше высочество, ему просто повезло. После атаки лисилей фос Скифест был плох, и от бешенства он потерял сознание. А потом его свите стало уже не до полковника.
- Всё это, граф, весьма похоже на правду, но я не услышал ответа на свой вопрос: зачем нам нужен этот мясник?
- Ваше высочество, мясником он стал ради карьеры. Барон вырос в семье бедных лотвигов и всегда мечтал о высоких чинах. Он был хорошим офицером, но заметили его только во время войны с Дьярностом.
- Хорошо воевал или много вешал?
- И то, и другое, ваше высочество. Через год он уже стал полковником.
- Я бы порадовался за него, но пока так и не понял, зачем ему жить дальше.
- Ваше высочество, многие небрисцы видели, как он спорил с герцогом незадолго до его смерти. Среди них уже ходят слухи, что именно фом Тантлас спровадил Дишана в гости к Молкоту.
- Та-ак, господин граф, это уже интересно... И пустил этот слух ваш рит Шихну. Не так ли?
- Совершенно верно, ваше высочество. Я же говорил, что мы одинаково оцениваем ситуацию, - вновь склонив голову, рит Корвенци улыбнулся одними губами. - Теперь фос Тантлас обречён, его жизнь в руках вашего высочества.
- Граф, мы ходим по кругу, - Локлир оставался спокоен, но в его голосе уже проскальзывали раздражённые нотки. - На хрена мне его жизнь?
- Ваше высочество, признав Иливата фос Подельвана нашим союзником, мы приблизили кончину короля Небриса. Для ваших племянников путь к трону станет короче, но я не стал бы слишком доверять Иливату. Это мы уже обсуждали.
- Фос Подельван убил бы Шината и без нас. Рано или поздно. Но я, кажется, начал понимать, почему вы так настойчиво суёте мне этого мясника, - Локлир наклонился над столом, пристально глядя в глаза рит Корвенци. - Когда Шинат покинет наш мир, фос Подельвану надо будет обеспечить лояльность офицеров, ведь для армии он никто. А вот фос Тантлас в Небрисе герой. Сделав его генералом, Иливат получит цепного пса, мечта которого наконец-то сбылась. Граф, что вы на это скажете?
- Детали сейчас трудно предвидеть, но общий замысел изложен удивительно точно. Чтобы избежать обвинений в лести, я, с вашего позволения, воздержусь от аплодисментов.
- Рит Корвенци, вы несносны. Вашим ядом мух надо травить... А вот что мы будем делать, если, став генералом, он захочет примерить корону?
- Уверен, что для фос Подельвана это не станет особой проблемой.
- Да, пожалуй, - подавшись назад, Локлир прижался к спинке своего кресла, аккуратно положив руки на подлокотники. - Знаете, граф, вопросов у меня много, но сейчас я задам вам только один: что вы скажете, если этот барон не захочет с нами договариваться?
- Ну, кое о чём он уже договорился. В любом случае, покарать за пролитую кровь никогда не поздно.
- Хорошо. Будем считать, что вы меня убедили. На совете я вас поддержу, но только после обсуждения. Свежий взгляд со стороны не повредит, - герцог неожиданно улыбнулся и почесал кончик носа. - Знаете, мне почему-то кажется, что вы пришли сюда не только ради полковника.
- Проницательности вашего высочества можно только позавидовать. Вы правы, Ферир породил ещё один непростой вопрос.
- Я полагаю, он не будет последним. Хорошо, я слушаю вас.
- Ваше высочество, в расположении небрисских войск был обнаружен бургомистр Ферира Китоб рит Тимипре.
- Бедняге не повезло. Он, надеюсь, не пострадал?
- К сожалению, он был там не пленником, а гостем герцога фос Скифеста.
- Гостем герцога?! - Локлир был поражён услышанным, но сумел быстро взять себя в руки. - Ваш рит Шихну ничего не напутал? Я встречался с рит Тимипре, и он показался мне весьма толковым и деятельным человеком.
- Определённые сомнения возникли ещё во время нападения на наши корабли. Никто не мог понять, откуда взялись эти суда и как они смогли проникнуть в бухту.
- Альфир милостивый, да любой сержант знает ответ на этот вопрос! Бардак и разгильдяйство сгубили сотни городов и кораблей.
- Ваше высочество, наши уцелевшие моряки утверждают, что их атаковали торговые суда и баркасы, команды которых знали места стоянки и пароли. Кроме того, часть из них вообще несла тиварские флаги.
- Если это так, то их шпионы хорошо сделали свою работу. Бургомистр здесь при чём?
- Штабные офицеры фос Скифеста показали, что герцог благодарил рит Тимипре, пообещав сохранить за ним должность бургомистра.
- Слушайте, граф, а вам не кажется, что рит Шихну просто хочет оправдаться за свой провал? - встав из-за стола, Локлир начал расхаживать по кабинету. - Тайная стража всё просрала и теперь выдумывает какие-то заговоры. Вам, надеюсь, известно, что именно благодаря бургомистру на Гнёздах появились новые укрепления? Китобская стена называется... Граф, я должен сказать, что перестаю вас понимать.
- Ваше высочество, есть показания небрисских офицеров.
- Да вы сами сказали, что ваш майор резал пальцы и уши, - остановившись напротив рит Корвенци, Локлир зло усмехнулся и покачал поднятым вверх указательным пальцем. - Или я не знаю, как в вашем ведомстве умеют спрашивать? И чего вы вскочили? Если есть что ответить, я и так вас услышу.
Молодого герцога мало волновал придворный этикет, и он давно запретил своим ближайшим сановникам вставать каждый раз, когда ему самому не сиделось на месте. Рит Корвенци хорошо знал это неписанное правило, однако счёл нужным встать, полагая, что это придаст его будущим словам особую значимость.
- Ваше высочество, бургомистр сообщил, что более десяти лет оказывал услуги Небрису.
- Что вы ему перед этим отрезали?
- Рит Тимипре согласился выпить эликсир, который освежил его память.
- Так вот взял и согласился? И кто слышал его признания? Опять рит Шихну?
- Какой ещё рит Канбори, - услышав это имя, Локлир явно опешил. - Кавалерист?
- Совершенно верно, ваше высочество. Командир Фларостирского драгунского полка майор Артенор рит Канбори, - раскрыв неприметную папку из твёрдой кожи, рит Корвенци протянул герцогу синий конверт. - Показания бургомистра заверены подписями господ офицеров. Прошу вас ознакомиться.
- Граф, у меня нет слов... - Локлир не глядя бросил конверт на стол и отступил на пару шагов. - Вы сюда и Артенора втянули...
- Ваше высочество, когда дело приняло такой оборот, рит Шихну пригласил офицера, которому вы поверите.
- Да, я ему поверю, - голос Локлира внезапно стал серым и тусклым подобно рассвету дождливого дня. - Почему его раньше не поймали?
- Фос Ергибер приказал не тревожить Китоба по мелочам. Берегли для особого случая.
- Ценил, значит. Разумно. Ему как-то платили?
- Не мешали заниматься контрабандой.
- Ваш майор тоже не мешал?
- Ваше высочество, бургомистр знал меру и не наглел. В Ферире многие торговцы этим промышляют.
- Ладно, об этом потом, - вернувшись за стол, герцог несколько мгновений молча смотрел на синий конверт. - Граф, чего вы хотите? Повесить его на башне Зелёного форта?
- Ни в коем случае, ваше высочество. Рит Тимипре хорошо знали в Ферире, он умел ладить с торговцами и ремесленниками. Публичная казнь вызовет ненужные сомнения и пересуды. Не стоит смущать народ после славной победы.
- Не стоит... Мне его наградить?
- Патриот своего города достоин награды. Посмертно.
- А обвиним во всём злобных захватчиков?
- Именно так, ваше высочество. Ферир будет помнить Китоба рит Тимипре, не склонившего голову перед врагом.