Столица встретила егерей запахом моря и толчеей на улицах, от которой они уже успели отвыкнуть в малолюдном Викрамаре. Ещё по дороге капитан сообщил им, что отныне они будут жить внутри ограды герцогского замка и подчиняться непосредственно начальнику тайной стражи. Вечером следующего дня Дусмили привёл егерей в кабинет рит Корвенци, где уже были магистр Шосфай и майор фос Анбанва. Граф был прекрасно осведомлён обо всём, что происходило в Викрамаре, поэтому он говорил в основном об их будущей службе. С этого дня егеря входили в особую команду тайной стражи тружери, получали звание сержантов и удвоенное жалование. Увидев недоумение в глазах новоиспечённых обладателей позолоченных значков, которые, конечно же, знали, что на тиварском языке "тружери" означает "три дерева", рит Корвенци неожиданно засмеялся.
-Удивлены, господа сержанты? Это проделки вашего доброго друга магистра Шосфая. Дело секретное, но вас всё равно надо было как-то называть, вот он и придумал эту чушь. Вас трое, значит тру, в руках у вас сталь, значит будет жери, то есть дерево. Такая вот логика. Я давно понял, что у магов голова как-то по-другому работает, а уж у магистров и подавно.
- Ну, господин граф, разве плохо получилось? Главное, что никто ничего не поймёт.
- Согласен, господин магистр. Без чёрной рыбы кому придёт в голову, что три дерева это команда уникальных бойцов?
- Не только команда, Невин, но и каждый из них.
- Да, так и есть. Привыкайте, господа сержанты. Рано или поздно, но это слово станет известно кому не надо. Увы, но такова жизнь. Золото и глупость опасны так же как боевая магия. Но даже когда наши недруги его узнают, что оно им даст? Знать и понимать - это разные вещи.
А теперь подведём итоги. Отныне тружери - это и команда, и каждый из вас. Если на это будет воля Альфира, таких бойцов у Тивара станет больше, но все они также будут тружери. Так, господа, вопросы есть? Если нет, то сержантам самое время как следует выпить, ведь такие поводы бывают не каждый день.
Следующие недели Байтам и другие тружери привыкали к новой службе, которая оказалась не слишком обременительной. Получив секретный инструмент борьбы с внешними и внутренними врагами, ни герцог, ни рит Корвенци до конца не представляли, при каких обстоятельствах его следует использовать. Девять из десяти, если не девяносто девять из ста проблем можно было решить с помощью обычных стражников, магов или диентисов, поэтому рисковать самыми редкими и весьма дорогостоящими бойцами без крайней необходимости было бы просто неразумно. Этот довод поначалу не вызывал сомнений, но уже через месяц фос Анбанва, день за днём видевший слонявшихся без дела егерей, сумел убедить графа, что ценность этих бойцов определяется не только наргодисом, но и их воинским мастерством, для поддержания которого на должном уровне необходимы как постоянные тренировки, так и участие в реальных схватках. Поколебавшись, Свербор фос Контенден согласился с доводами опытного офицера.
Так уж сложилось, что первой операцией, в которой участвовали тружери, стал разгром банды торговцев детьми, вывозивших их за пределы Тивара для богатых извращенцев. Конечно, в большинстве стран девочку или мальчика не старше десяти лет вполне можно было купить за одну-две мелких серебряных монеты, причём в роли продавцов зачастую выступали их собственные родители. Однако эти измождённые дети с голодными глазами не привлекали пресыщенных сластолюбцев, привыкших покупать за свои деньги только лучший товар. Нет, их не интересовали дети бедняков, их привлекали здоровые тела, наполненные энергией юности. Именно поэтому в цене были дети успешных горожан и зажиточных крестьян, которых в Тиваре было достаточно много. После похищения их поили одурманивающим зельем, привозили в Ансис или Ферир, откуда их забирали корабли покупателей живого товара, маскирующихся под обычных купцов.
Герцог не признавал никакого другого наказания для торговцев детьми кроме смертной казни, однако до поры до времени тайная стража в это обычно не вмешивалась. Так продолжалось до тех пор, пока шпионы графа не выяснили, что услугами этой глубоко засекреченной и очень жестокой гильдии преступников пользуются и враги Тивара. Стало известно также, что в Ферир пребывает некий офицер, имеющий полномочия для переговоров о расширении подобного сотрудничества. Упустить такой случай рит Корвенци не мог, к тому же городская стража Ферира только рада была избавиться от необходимости участвовать в схватке с отпетыми головорезами, которым просто нечего будет терять.
Сообщив бойцам особой команды о целях их поездки в Ферир, рит Анбанва внимательно посмотрел на Байтама, который, однако, ничем не выразил свои чувства. Единственное, что позволил себе егерь, это злорадная усмешка, с которой он перебирал оружие в своей комнате. Остановив свой выбор на перначе с шестью лезвиями, также молча спустился вниз, где в небольшом внутреннем дворике уже собрались бойцы и маги под командованием майора. Помимо тружери, в Ферир должны были также ехать несколько капралов тайной стражи и три мага, одним из которых был уже знакомый Байтаму бородатый Циуной.
Через несколько дней бойцы уже хорошо изучили подходы к двухэтажному каменному зданию, стоявшему в полутора сотнях шагов от дальних причалов морского порта. Перед ним было скопище разных складов и лавок оптовых торговцев, справа - заросший кустарником глубокий овраг, по которому в море стекали городские нечистоты. В подвале этого дома находились около тридцати детей, томящихся в полубессознательном состоянии в ожидании погрузки на корабль. Покупатели, однако, запаздывали, и хозяин товара уже начинал волноваться, что задержка может плохо сказаться на его стоимости. Когда наконец-то напротив мрачного серого здания пришвартовался корабль под сине-зелёным флагом герцогства Саинсо, облегчённо вздохнул не только владелец живого товара, но и барон фос Анбанва.
Люди майора жили в разных трактирах, но после получения условного сигнала стали неспешно собираться у намеченной цели. Когда стемнело, все заняли исходные позиции. Около полуночи находившийся в здании шпион графа сломал в кармане обычную на вид костяную зубочистку, и Циуной уловил магический сигнал, означавший, что иностранный офицер и его охрана прибыли на место. Повернувшись к майору, маг сообщил ему долгожданную новость и сам сломал короткую жёлтую палочку с рунами, передавая сигнал другим магам. Повинуясь приказу, отряд ферирской тайной стражи ринулся к кораблю, а люди фос Анбанва пошли на штурм здания.
Хозяин дома явно не экономил на своей безопасности, поэтому ещё на улице егерей встретили первые файерболы, которых, пожалуй, хватило бы, чтобы остановить городскую стражу или бандитов из другой гильдии. Но для амулетов тружери они не представляли угрозы, зато ответный удар Циуноя в одно мгновение расчистил егерям вход в здание. Со звериным криком "Гояр!" Байтам одним ударом пернача превратил лицо лысого громилы в кровавое месиво, в следующее мгновение пронзив его горло длинным кинжалом. Егерь рвался вперёд подобно вискуту, не оставляя своим врагам времени ни на ужас перед неминуемой гибелью, ни на сколь-нибудь достойное сопротивление. Кровь, смешанная с ошмётками плоти и обломками костей, не успевала стечь с широких лезвий пернача, как новый удар вздымал вверх ещё один алый фонтан, обильно орошавший потолок и стены брызгами некогда животворной субстанции. Долгар и Онбонти предпочли идти в бой с двумя узкими клинками, однако потоки крови, отмечавшие каждый их шаг, лучше всяких слов говорили об их умении владеть мечами и кинжалами.
Тела последних громил ещё не успели рухнуть на окровавленный пол, когда в бой вступила охрана заморского офицера, под прикрытием боевого мага устремившегося на второй этаж. Эти охранники также могли рассказать что-нибудь интересное, поэтому Дусмили условным сигналом остановил тружери, открывая дорогу Циуною. Под кирасой у бородача был надет пояс с десятком скалматов, поэтому недостатка в магической энергии он явно не испытывал. В этом смогли убедиться четыре охранника в кольчугах, отброшенные к стене мощнейшим ударом воздушного молота. Те из них, кто продолжал держать оружие, очень быстро лишились этой возможности после того как Байтам несколькими ударами перебил им кости рук. Успевавший всё замечать Дусмили не стал возражать, прикинув, что этих крепких и суровых на вид парней ещё предстоит допрашивать, а для опытного палача любой перелом может оказаться весьма кстати.
Оценив ситуацию, капитан поспешил на второй этаж, ведь ему надо было ещё указать своим бойцам, кого из обороняющихся следовало оставить в живых. Он едва не опоздал, ведь Онбонти уже успел проткнуть плечо высокого бандита с узким лицом, отвечавшего за связи с сетью похитителей детей, раскинувшейся по всему герцогству (егерь, разумеется, целил в сердце, но скрытая под чёрной хламидой кираса отвела удар). Когда на второй этаж поднялся фос Анбанва, его взгляду предстали четыре оставшихся в живых человека: хрипящий от бессильной злобы светловолосый офицер в зелёном камзоле с золотым шитьём, грузный хозяин дома, успевший таки лишиться благодаря Байтаму нескольких зубов и половины щеки, залитый кровью его ближайший помощник и до смерти перепуганный шпион тайной стражи, по-прежнему сжимавший в дрожащих руках обломки сигнального артефакта в виде зубочистки.
Утром территория вокруг бандитского логова буквально кишела солдатами, магами, различными чиновниками и праздными зеваками, толпу которых с трудом сдерживала городская стража. Вынесенных из мрачного подвала детей приводили в чувство несколько целителей, портовые рабочие грузили на повозки трупы громил, бургомистр со свитой, брезгливо морщась, осматривал залитые кровью комнаты, в небе кружили десятка два лисилей, привлечённых скоплением людей. Единственных, кого там не было - это пленников тайной стражи, уже обживавших камеры подземной тюрьмы, а также тружери и магов, покинувших Ферир той же ночью.
После безжалостной расправы над торговцами детьми, порадовавшей всех участников этой операции, особая команда не засиделась в столице. Сопровождая Дусмили и его одноглазого мастер-сержанта, тружери вместе с Циуноем побывали в нескольких лагерях пограничной стражи на севере Тивара, в которых капитан продолжил подбор егерей для охраны Дивиска, ставшей хорошим прикрытием для секретных проектов Викрамара. Проведя почти месяц в седле, Байтам с удовольствием попивал пиво в "Золотом ките" - вполне приличном трактире, находившемся в двух кварталах от ограды герцогского замка. Сюда редко заходили стражники, что вполне устраивало егеря, не слишком любившего шумные компании и застольные разговоры. Хозяин трактира - толстяк со сломанным носом - был с Байтамом подчёркнуто предупредителен, так как во время одной пьяной драки имел возможность убедиться в эффективности его кулаков, клинков и позолоченного значка, позволившего очень быстро уладить все проблемы с городской стражей.
Байтам уже допивал вторую кружку, когда в трактир с шумом ввалились четыре человека, двое из которых явно были дворянами. Бросив шляпу на стол, длинноволосый юнец указал двум крепким мужчинам на соседний стол, подтвердив тем самым догадку егеря, что они были его телохранителями. Второй дворянин был постарше, но явно держался на вторых ролях, предоставляя своему самоуверенному компаньону возможность в полной мере ощущать свою значимость.
Пока трактирщик подносами таскал на господский стол кувшины с вином и свои лучшие закуски, Байтам обратил внимание на одного из телохранителей, лицо которого показалось ему знакомым. Покопавшись в воспоминаниях, он понял, что когда-то встречался с ним в одном из лагерей пограничной стражи. Судя по всему, бывший егерь предпочёл эту работу беспокойной службе в предгорьях Касатлено, но Байтам и не думал осуждать его, ведь не всё и не всегда зависит от людей. Между тем его взгляд, задержавшийся на бывшем егере, не остался незамеченным. Привстав, телохранитель что-то сказал старшему дворянину, который с подозрением взглянул на Байтама и наклонился к уху надменного юнца. Откинувшись на спинку стула, тот вперился в егеря злым взглядом.
- Эй, ты! Куда ты уставился? Отвечай, скотина, когда с тобой говорит граф фос Бургонар!
Удивлённый Байтам поставил кружку на стол, краем глаза заметил испуг на лице трактирщика и вдруг понял, что в зале установилась полная тишина.
- Что молчишь, скотина?! Плетей захотел?!
Наглый юнец встал, покачнулся и устоял на ногах только после того как опёрся на стол двумя руками. Стало понятно, что он был изрядно пьян, но это только добавило графу агрессивности и стремления показать свою власть. Рядом с ним встали два телохранителя с хмурыми лицами, демонстративно положившие руки на рукояти своих мечей. Молчание нарушил второй дворянин.
- Придурок, ты что, язык проглотил?
К графу подскочил хозяин трактира, пытавшийся ему что-то сказать, но фос Бургонар не глядя, наотмашь ударил его кулаком в лицо. Размазывая кровь, трактирщик схватил за плечо вытиравшего соседний стол парнишку и шепнул ему короткий приказ. Парень опрометью вылетел из зала, и Байтам понял, что скоро здесь появится городская стража. Он не хотел никаких конфликтов с аристократами, но когда граф и его охрана обнажили клинки, стало ясно, что пора что-то предпринять.
- Ваша милость, я не хотел никого оскорбить, и мой взгляд на вашего телохранителя означал только...
- Да мне насрать, что он означал! Ты посмел ослушаться меня, и сейчас заплатишь за это своей грязной шкурой!
- Ваша милость, я сержант тайной стражи, и даже ваш титул не даёт вам права угрожать мне.
- Тайной стражи?! Так ты, значит, холуй Корвенци, безродного быдла, возомнившего себя графом?! Прикончить эту тварь! Я приказываю!
Граф уже почти визжал, но слова Байтама и значок в его руке смутили телохранителей и второго дворянина. Прямое нападение на сержанта этой всесильной службы могло обернуться смертной казнью, поэтому бросаться выполнять приказ взбесившегося от злости пьяного в хлам юнца желающих не нашлось. Фос Бургонар попробовал сам привести в исполнение свои угрозы, но, сделав уже первый шаг, был вынужден вновь схватиться на спасительную крышку стола. Сейчас егерь вполне мог уйти, но дело зашло слишком далеко и касалось уже не только его одного.
Нетвёрдо стоявший на ногах граф громко икнул и наконец-то замолчал. Неожиданную тишину прервал топот пяти стражников, ввалившихся в трактир. Командовал ими усатый капрал, с ходу оценивший ситуацию со всеми её возможными плюсами и минусами. Связываться с графом, находившимся к тому же в маловменяемом состоянии, было небезопасно, однако поскольку угрозы так и остались угрозами, из этого можно было извлечь некую выгоду. Если, конечно, спутник графа всё правильно понимает и не жаждет стать участником скандала, который вполне может дойти до канцлера, а то и до самого герцога. Надо отдать должное компаньону упившегося юнца - ему хватило одного взгляда на ухмылявшегося капрала, чтобы принять правильное решение. Когда пухлый кошелёк шлёпнулся на стол, командир патруля быстро вложил свой клинок в ножны, давая понять, что неприятный эпизод близок к завершению. Оставалось только побыстрее сплавить куда-нибудь здоровенного сержанта тайной стражи, который, похоже, пока не собирался уходить. Поправив пышные усы, ушлый капрал с дружеской улыбкой начал уговаривать Байтама не докладывать своим начальникам об этом незначительном происшествии.
Байтам уже начал колебаться, когда очнувшийся граф вновь начал орать, извергая поток проклятий и угроз в адрес тайной стражи, её начальника и прочих придурков из замка на холме, предпочитающих выходцев из черни родовым аристократам. С лица капрала тут же исчезла улыбка, но появление на столе второго кошелька вновь вернуло ему решимость замять дело. Телохранители уже уводили графа, когда в трактире появились новые действующие лица. Посланный трактирщиком парнишка оказался не только быстроногим, но и сообразительным: направив в трактир патруль городской стражи, парень бросился к воротам в ограде замковой территории. Выслушав его, начальник караула послал человека в здание тайной стражи, но увидев выезжающего барона фос Анбанва, передал решение вопроса в его руки. Разразившись затейливыми ругательствами, майор и двое сопровождавших его стражников пустили своих лошадей в галоп.
В "Золотом ките" многое изменилось, когда в зале появился взбешённый майор, синий мундир которого украшали многочисленные золотые нашивки. Рыкнув на опешивших стражников, он быстро подошёл к графу, который продолжал выкрикивать грязные оскорбления в адрес высших должностных лиц Тивара. Не дожидаясь, пока молодой идиот доберётся до герцога, фос Анбанва приказал стражникам арестовать его вместе с компаньоном и телохранителями. Возникла напряжённая пауза, которую майор прервал обращённым к капралу окриком: "Исполнять! Сгною в горах!". Весь ужас подобного развития событий отразился на лице командира патруля, который немедленно бросился исполнять приказ. Поражённые таким поворотом дела, телохранители зачем-то схватились за оружие, но направленные им в лоб арбалеты бойцов тайной стражи и два клинка, как бы сами собой возникшие в руках Байтама, мгновенно свели на нет их необдуманный порыв.
Эхо от стычки в "Золотом ките" быстро распространилось по центру Ансиса, и очень скоро перед трактиром стояли три чёрных кареты тайной стражи, окруженные цепью городских стражников. Впечатлённый услышанным, майор не собирался церемониться, приказав прихватить для уточнения обстоятельств трактирщика, его помощников и всех присутствующих в зале.
Последствия этого происшествия оказались столь велики, что Байтам не сразу поверил капитану Дусмили, когда тот месяц спустя рассказал ему обо всех сторонах этого дела. Семейство фос Бургонаров давно вызывало подозрение тайной стражи своим необузданным своеволием, фрондерством, гонениями на пекотов, а заодно и мутными зарубежными связями. Всеми делами семьи заправляли старый граф и его старший сын, ведущие себя так, словно провинция Литистра, на территории которой находились их владения, была отдельным государством. Второй сын служил в портовой страже Ферира, третий в кавалерийском полку близ Ансиса, но семейное высокомерие и вздорный нрав не позволили им подняться выше чина лейтенанта. Что касается самого младшего, с которым Байтам имел возможность познакомиться в трактире, то его основным времяпрепровождением было посещение пивных и борделей. Не имея никаких иных забот и обязанностей, он даже не догадывался о необходимости думать о том, что говоришь, поэтому кричал всё то, что слышал дома за семейным столом. Одного этого вполне хватало для ареста, но люди рит Корвенци быстро вспомнили, что задержанные в Ферире торговцы детьми называли провинцию Литистру в качестве одного из основных мест поступлений живого товара, а лейтенанта из портовой стражи как человека, несколько лет обеспечивавшего его беспрепятственный вывоз.
Узнав это, герцог не стал торопиться с принятием решения. Несколько раз он обсуждал возможные варианты наказания с канцлером, начальником тайной стражи и близкими друзьями, пока не пришёл к выводу, что удаление подобной гнили должно напомнить аристократам о решимости фос Контанденов ставить интересы Тивара превыше всего. Граф фос Бургонар, всё его семейство и приближённые лишались всех прав и титулов и отправлялись в каторжную тюрьму на пустынный остров Ватлат в Батакском море (в Тиваре уже достаточно давно не рубили головы аристократам, и никому не хотелось нарушать эту традицию). При этом, разумеется, всё движимое и недвижимое имущество семьи передавалось в казну герцогства.
Последнее, что капитан сообщил Байтаму, был приказ рит Корвенци - помалкивать о своём участии в этом событии, так как кое-кто из старого дворянства вполне может захотеть отомстить безродному сержанту. Вполне возможно, что именно этот приказ и стал причиной бесконечных разъездов тружери в ближайшие месяцы.
Тем же летом в их особой команде произошло два события: возвращение Енхоболна и появление двух новых бойцов - худощавого Майтакаса, глядя на которого трудно было предугадать, насколько он был опасен в бою на мечах, и высокого красавца с голубыми глазами Айгиана, немигающий взгляд которого внушал тревогу в души многих людей. Вместе с Енхоболном в особую команду был включён и ещё один лучник - Дутобо, которого подобрал магистр Вальинт, справедливо считавший, что зачастую скорость стрельбы столько же важна, как и её точность. Добившись от Енхоболна желаемого результата, маг начал искать ему напарника, который мог бы стать третьей рукой и второй парой глаз лучника. После месяца тренировок эта пара сумела удивить магистров, которых не лишённый тщеславия Вальинт пригласил на финальное испытание. Первым стрелял Енхоболн, за считанные мгновения поразивший десяток мишеней размером с яблоко, установленных в полутора сотнях шагов. Затем Дутобо вместо того, чтобы выверенными движениями подавать стрелы, также взялся за лук. За время нескольких вздохов два лучника выпустили тридцать стрел, поразивших двадцать восемь небольших мишеней с дистанции в семьдесят шагов. Когда Гриткас объявил окончательный результат, впечалённый увиденным Шосфай не удержался от образных комментариев.
- Господа магистры, так нам скоро придётся закрывать свою лавочку! Этим ребятам на хрен не нужна магия, ни файерболы, ни ледяные стрелы. Молкот вас дери, это жуть какая-то! Если вас сманят наронги, я первый постараюсь вас прикончить. И это уже не шутки. Или вы на нашей стороне, или в могиле. Вы дорого стоите, но Тивар заплатит. Товар-то штучный!
Когда лучники прибыли в Ансис, рит Корвенци стоило немалых трудов уговорить внезапно заупрямившегося герцога не проявлять к ним явного интереса и тем более не устраивать каких-либо испытаний: "Ваше высочество, любое подобное действие привлечёт к ним ненужное внимание. Начнутся всякие разговоры, вопросы, догадки. Да их просто убьют! Просто так, на всякий случай, чтобы не гадать, что нового появилось у тайной стражи". Эти доводы показались Свербору фос Контандену, хорошо знавшему длину языков аристократов и тем более - придворных, весьма убедительными. Чтобы быть последовательным, он также посоветовал графу пока не увеличивать число людей в особой команде, продолжив, однако, подбор подходящих кандидатов. Совет был вполне оправданным, поэтому следующий год тружери продолжали службу как обычные сержанты тайной стражи, мечами и стрелами принуждая к повиновению всяческих бандитов и врагов герцога. Со временем на них просто перестали обращать внимание, ведь затеи рит Корвенци далеко не всегда были понятны большинству окружающих (собственно говоря, зачастую именно это и было целью графа).