Жизнь не стоит на месте, тянется нескончаемым калейдоскопом ярких и не очень событий. Приключения старых и совсем новых героев в мире меча и магии, продолжаются. В произведении присутствует нецензурная речь и сцены категории 18 +.
Коля.
Как не храбрился Николай покидая замок, но очко предательски играло, заставляя чаще биться сердце и быстрее гнать кровь по жилам. Оставалось лишь не думать о возможных печальных последствиях, крепче стиснуть зубы и не показывать свое волнение остальным бойцам. Стараясь не шуметь, они вели в поводу лошадей по самому краю ручья, изредка наступая в воду. Бегущая вода была союзником, выступала на их стороне, заглушая своим плеском продвижение маленького отряда. Налетят сейчас кочевники всей толпой и им не отбиться. Не помогут ни винтовки, ни отличное вооружение ушедших в рейд бойцов. Тем более что из-за высоких кустов ничего не видно и можно только полагаться на зоркие глаза и оптику камрадов, наблюдающих за их отходом с левой северной башни. Если что, они первые заметят опасность и откроют стрельбу. Дистанция для карабина вполне рабочая. Большой результативности это конечно не принесет, но хоть немного охладит пыл нападавших.
Вот бы нам пулемет! гонял думку за думкой Коля. Не мог этот фашистский дедушка-параноик, захомячить какой-нибудь МГ-42. Это была бы крутая тема! Сразу бы превратили кочевников в фарш, еще на дальних подступах. Только меняй вовремя раскаленный ствол да подавай ленты.
- Эх, мечтать не вредно.
Итак им несказанно повезло что в хозяйстве запасливого немца оказалось такое оружие. По сравнению с биатлонкой, Маузер конечно мощь нев%бенная.
Но вот уже идущий впереди Дитмар осторожно выглядывает из зарослей и убедившись что все вокруг тихо, выводит коня на открытое место. Следом за ним неспешно и с оглядкой двигаются остальные бойцы. Поднявшись в седла, дружинники на рысях помчались догонять сильно оторвавшихся от них кочевников. Трясясь в седле в середине группы, Николай находил время изредка поглядывать в небо. Наивная надежда разглядеть в нем Орлика, не увенчалась успехом. Попробуй-ка разглядеть в густых облаках силуэт быстрой птицы. Дело это абсолютно бесперспективное. Через некоторое время включил рацию, чтобы не пропустить возможный сеанс. Но эфир был пуст, наверное ничего достойного внимания вокруг не происходило и Андрей не хотел зазря сотрясать воздух. Двигающиеся впереди бойцы были насторожены и держали винтовки в руках, не желая терять время для изготовки и при случае сразу вступить в бой.
А ведь для нас всех это будет первая серьезная схватка, подумал он. Вчерашнюю стрельбу со стен по находящемуся в поле противнику, серьезным экзаменом считать не стоит. Среди нас только Дитмар настоящий ветеран с солидным опытом боев. Или не так? Николай задумался. А можно или нет считать боем тот самый первый эпизод, когда он осатанев от бессильного гнева, ткнул подхваченным с земли копьем в пузо ближайшему бандиту? И думать не думал о неминуемой расплате, которая тотчас последует. Повезло нам тогда с Васильичем, решил он. Вовремя вернулся Андрей с Леной и отбил девчонок. И уже они перевязали и обиходили раненых. Без своевременной помощи Татьяны нам бы грозила погибель. Бандиты и не собирались оказывать помощь людям, которые убили их товарищей. А добивать было просто лень. Выместили злобу и бросили умирать, все равно от таких ран и потери крови никому не остаться в живых...
От тяжелых воспоминаний аж передернуло. Мысли крутившиеся в голове были сплошь нерадостные. Какое неспокойное время это Средневековье, угораздило же нас здесь очутится. Как здесь все уродливо и коряво. Вместо того чтобы как следует трудиться, местные людишки постоянно норовят ограбить своего ближнего. На чужом горбу въехать в рай. Ущербный менталитет что у наших сегодняшних соотечественников, дойчей, что у соседей кочевников. И такое положение дел сохранится еще много веков подряд. Нет в жизни счастья, с печалью в душе отметил про себя. Надо это счастье постоянно самому себе создавать. Впахивать серьезно, с полной отдачей сил и без дураков. Обеспечивать крепкую материальную базу себе и потомкам. По возможности воспитывать и просвещать новое поколение, стараясь привить правильные жизненные установки. Прав был Андрей когда говорил что война сама к нам придет. И под это дело продавил дополнительное производство винтовок. Вот как они сейчас нам пригодились...
Будем считать ту первую стычку с бандитами за настоящее боестолкновение, в конце-концов решил Николай. Так что я теперь тоже, вроде как обстрелянный боец. Успокоительная мысль легла бальзамом на его душу. Да и окружающие дружинники с солидным вооружением придавали уверенности и надежду на счастливый финал.
С момента выезда из замка прошло часа три, и вот наконец рация сначала разродилась щелчками, хрипами и прерывающимися звуками. Андрей пытается выйти на связь, но похоже место неудачное, сразу понял Коля. Он толкнул пятками лошадку и обогнув скалу выехал на относительно ровное, открытое место. Вот теперь нормально, можно и поговорить. Да действительно, на этом участке дороги установилась приличная радиосвязь.
- Дитмар вернись назад - крикнул он десятнику - сейчас будешь разговаривать с Гельмутом.
Из непродолжительного общения служивых понял, что впереди их ждет засада. И если бы не живой коптер-разведчик, то хитрость кочевников наверняка бы удалась. Вот черти хитрожопые чего удумали, в наших лесах нас пытаются ущучить. Подлые душонки, негодовал Коля, неужели они надеются нас победить. Вот уж воистину их глупость обойдется им по самой дорогой цене. Уроем всех прямо здесь и сейчас!
...ведь это наши горы, они помогут нам - строки из песни В. Высоцкого зазвучали в душе военным гимном и окончательно убедили в неизбежной победе над захватчиками.
Дождался когда десятник закончит разговор с начальством и поинтересовался.
- Ты умеешь стрелять из Парабеллума?
- Немного умею - смутился он. - Жена показывала по пути из Тангельма домой. Даже выстрелил три раза.
- Тогда это тебе - протянул ему Люгер вместе с кобурой. - Мне все равно с двух рук стрелять не придется. А так у нас в ближнем бою будет два пистолета вместо одного. Мне Андрей свой Зиг Зауэр отдал. Тебе как командиру положено иметь пистолет. В нашей армии по крайней мере так заведено. Я потом об этом Андрею скажу, пускай он за тобой Люгер закрепит.
- Буду очень благодарен - выразил признательность Дитмар и снова вернулся в голову отряда.
Проехали по тропе еще с километр и окончательно остановились. Десятник дождался когда растянувшиеся всадники соберутся возле него и начал говорить.
- Впереди нас с левой стороны находится глухое ущелье. Оно примыкает к дороге и посредине его бежит ручей, сливаясь с основным. На его склонах кочевники устроили засаду. Наша задача, незаметно обойти их поверху и с безопасного расстояния перестрелять как куропаток. Сейчас спешиваемся и двигаемся за мной. Здесь есть неприметная тропка, по ней мы зайдем на них сверху. Про нее только местные знают. Кони пройдут меньшую часть пути. Потом мы их оставим с коневодами а сами двинемся дальше. Старайтесь не шуметь и не в коем случае не разговаривать.
Николай шел по склону горы и думал. Вот же дурни эти кочевники, нашли где в партизаны играть. Наши парни родились тут и на сто рядов все стежки-дорожки переходили. Перещелкаем этих глупых детей степи, как в тире.
Примерно через час, Дитмар вывел дружинников прямо в тыл скверно спрятавшихся противников. Кочевники разделились на три приблизительно одинаковые части. Как раз одна группа находится внизу под нами, вторая на другом склоне ущелья. Последняя расположилась на противоположной стороне дороги и укрылась за деревьями и кустами. Видеть их конечно невозможно, но их разглядела Маша глазами Орлика и рассказала Гельмуту. Ну а он уже Дитмару.
- Сейчас выбиваем ближних. Затем переносим огонь на тех, кто сидит на противоположной стороне дороги. И в самую последнюю очередь занимаемся засадой напротив нас. Им до нас очень трудно добраться, время много потеряют. Пока спустятся и снова поднимутся к нам, мы их всех перестреляем - пояснил в полголоса десятник.
Очень удачно что кочевники разделились на части. Нам задачу облегчили - радовался Коля. Подобрались к ним метров на 50. Ближе уже не подойти, опасно, могут заметить. Листвы на деревьях почти нет, одни елки за местных бойцов, хоть как-то маскируют передвижения.
- Разобрали цели - шипит Дитмар. - Огонь!
И началась злая потеха. Такой подлости засадчики никак не ожидали. Готовили капкан для дойчей, а сами стали жертвой собственной хитрожопости. Застигнутые врасплох, сразу понесли значительные потери. Пока сориентировались и начали отвечать стрельбой из луков, результат уже был достигнут. Огонь из 11 винтовок быстро поставил точку в этом противостоянии. Всего одна обойма на винтовку и все закончилось. Цели поражены, наиболее умные или трусливые тут же бросились вниз, не желая принимать неравный бой. Товарищи с соседних локаций пытались поддержать их стрельбой и создали некоторые неудобства. Стрелы со свистом впивались в стволы деревьев, заставляя осторожничать и высовываться из укрытий только для выстрела. Очень скоро огнестрел доказал свое преимущество перед луком. Дружиннику в отличии от лучника, не надо вставать в стойку, выставляя себя в виде отличной ростовой мишени. Как раз на таких, оттачивали свои навыки бойцы Дитмара, гоняемые требовательным Васильичем. Николай вовсе лежал за толстым стволом сосны и спокойно выцеливал удобные для поражения объекты. Значительные потери сильно снизили итак невысокий боевой дух степняков. Все большее количество обороняющихся бросали стрелять и начинали делать ноги. Засевшие на противоположной стороне дороги, очевидно были поопытней, или у них был умный командир. Они просачивались вниз по одному и бежали в сторону замка. Некоторые все же получили пулю в спину. А вот те, которые сидели на другой стороне ущелья, повели себя глупо. Видать от страха мозги переклинило. Подвывая от страха, они рванули вглубь него не разбирая дороги. Скоро все закончилось. Лишь кое-где хрипели и стонали раненые враги. Немного выждав для порядка, Дитмар крикнул.
- Идем вниз и добиваем всех кто еще живой. Пленники нам не нужны. С этой нищеты все равно взять нечего. Есть у нас раненые?
- Мне стрелой часть уха срезало - смущенно сознался Гетс. - Прямо как бритвой чиркнуло. Меня товарищи уже перевязали.
Часть головы и все ухо у него было замотано чистой тряпкой. Здорово замотали, определил Коля. На одноухого Чебуратора стал походить.
- Кочевники в ущелье рванули, оттого что там лошадей оставили - заявил его друг Франц. - Я с края стоял, мне видно было.
- Там нет выхода для коней, да и пешим сложно подняться наверх. Они в западне. Теперь никуда от нас не денутся. Ущелье тянется далеко, пока они это поймут, пройдет немало времени. Но все равно поглядывайте вниз, будте настороже - предупредил Дитмар.
Затем начался шмон убитых и добивание недобитых. Большая часть бойцов нравственными муками и излишним человеколюбием не страдало. Деловито разбивали обухами топоров головы раненым кочевникам, кто-то работал кинжалом. Дитмар внимательно наблюдал как горожанин Франц долго не решался дорезать раненого в живот кочевника. Затем все же собрался с духом и ударил топором по горлу. Некоторых новичков от такого кровавого действия тошнило.
- Ничего, это нормально - ободрял десятник своих побледневших бойцов. - Перерезать глотку своему врагу, что может быть приятнее для воина? Само по себе действие простое и легкое, примерно как зарезать курицу или барана. Со временем привыкнете. Кому-то такое даже нравится.
Сам Николай ткнуть кинжалом или даже выстрелить в лежащего и постанывающего мунга не решился. Еле сумел сдержаться, чтобы не стошнило от вида трупов и запахов крови и дерьма. Вот он воочию реализм войны, во всей своей страшной простоте.
Все таки военное дело, да еще в Средневековье, это не мое, решил он про себя. Антураж и атмосфера на поле боя, просто жуть дичайшая. Неужели к этому можно привыкнуть? Вот механизмы и прочие железки - милое дело. Скорее бы закончить этот тяжелый квест и вернуться к любимому занятию...
Троих человек десятник отправил назад к конюхам с наказом, вместе вернуться по дороге к ущелью. Лошадей и некомбатантов следовало прикрыть от возможных неприятностей. А ну как выскочит откуда ни возьмись недобитый враг и пустит кровь мирным коневодам?
Собрав небогатые трофеи, стали спускаться вниз. После того, как все оказались на тропе, Дитмар отправил пару человек на противоположный склон ущелья. Еще двоих на место засады по другую сторону дороги. Следовало обшмонать и добить подстреленных степняков. Трофеи, как понял Николай, чуть ли не самая главная составляющая в местных стычках и войнах. Материальных ценностей в этом времени производится мало, время на изготовление любого товара уходит много. Кругом совершенно непроизводительный ручной труд, механизация и конвейер отсутствуют как понятие. Поэтому любая тряпка или клочок кожи имеют свою цену. И если бы не стремление скорее закончить разборку с кочевниками и вернуться в замок на помощь осажденным, врагов ободрали бы догола. Ну и еще, на чем-то надо все это барахло везти, а лишних лошадей, и тем более телег, с собой нет...
Навар со степняков оказался жидковат. Кроме плохоньких ножей, топоров и тулов со стрелами, ничего не взяли. Дрянные луки даже не брали, ломали и рубили на месте. Одежда и обувь вся грязная, засаленая, впридачу изгвазданная в крови. Денег не было вообще, ни одной завалящей монетки. Заплечные мешки и торбы очевидно находились при лошадях, хотя парочку удалось найти. Кроме немудрящей провизии, там ничего не было.
- Совсем нищий степняк пошел - со вздохом подвел итоги мародерки Дитмар. - Даже взять с него нечего.
- Хоронить убитых не будем?
- Еще чего, силы на них тратить. Пусть их звери грызут и растаскивают. Нам еще разбираться с ушедшими в ущелье.
Вскоре вернулись коневоды с бойцами и Штефан рассказал, что видел как остатки кочевников на лошадях во всю прыть уносились назад. Лошадей было значительно больше чем наездников. Получается они разделили лошадей, поэтому часть и рванула к своим коням не желая их бросать. Но им же хуже будет. Мелкий моросящий дождь то прекращался, то снова начинал накрапывать, делая осенний пейзаж еще более промозглым и серым. Небо было все в тучах, стремительно начинало темнеть. В горах вообще темнеет быстро, не то что на равнине.
- Это ущелье далеко тянется?
- Да, очень. Придется отложить преследование до утра, а то по темноте все ноги переломаем.
Так и поступили. Прошли немного вглубь и расположились лагерем на ровной площадке, чуть в стороне от ручья. Еще раз перетасовали трофеи. На сооруженном из камней очаге поставили котел, захваченный с собой предусмотрительным конюхом-отцом. Налили в него воды и принялись варить полоски сушеного мяса, найденные в мешке одного из убитых мунгов. Кашу решили не варить, и так всем хватит насытиться. Хрустели сухарями и запивали еду разбавленным вином. Дружинники негромко общались между собой, шутили, обменивались полученным боевым опытом. Йохан размахивая руками, возбужденно рассказывал как геройски выстрелил из арбалета в спину последнему всаднику.
- Я как услышал винтовочные выстрелы, сразу вниз спустился и возле дороги спрятался за дерево. Понял что бежать им некуда, только в сторону замка. Решил немного вам подсобить, застрелить хоть одного. Всех пропустил а последнего подранил. Болтом ему прямо между лопаток попал! А он не упал, только на шею лошади навалился. Крепким на рану оказался, зар-раза!
Дружинники посмеиваясь, советовали. - Надо было за ним броситься догонять. Как он сомлеет окончательно, конь сразу остановится. Пробежался бы немного, глядишь и добыл бы знатный трофей.
- Опасно очень. А если кто из его товарищей вместе с ним останется? Тогда уже он меня подстрелит. Они здорово стреляют из луков.
- Что может сделать вонючий мунг такому могучему воину? Ты и его победишь одной левой.
Но простоватый конюх все же был реалистом. Поэтому недоверчиво мотал головой, понимая что в схватке один на один, воина-кочевника ему не одолеть...
После ужина Дитмар спросил у дружинников. - У кого есть магические способности? - и посмотрел на Колю.
- У меня нисколько нет, я проверялся.
- У меня есть - сознался полуухий Гетс.
- Я тоже могу если что - тут же влез неугомонный Йохан. - Что надо делать?
- Ночью выставим дозорного, вдруг кочевники пойдут на прорыв. Господин барон выдал мне артефакт ночного зрения. С ним нас точно врасплох не застанут. - И десятник показал всем доверенный девайс.
- Я сегодня с ним почти целую ночь продежурил на стене - снова напыжился Йохан - он наверное еще на меня до сих пор настроен.
Проверили, да так и есть.
- Тогда твоя смена первая - распорядился Дитмар. - Покарауль немного и затем поднимай Гетса. Раз ты прошлую ночь толком не спал, тебе и стоять меньше всех. Как бы не сомлел, все же вторую ночь без отдыха. Ты Гетс тоже долго не сиди. Буди меня, ближе к утру возможно они решатся на прорыв. Как артефакт действует, хорошо в нем видно ночью?
- Отлично. Видно все четко, но как будто в сумерках. И если постоянно в него смотреть, то глаза начинают слезиться и уставать. И в голове шумит. Поэтому лучше изредка снимать или поднимать на лоб.
- Так и будем делать, а сейчас всем спать.
Про себя десятник отметил что Андрис, рассказывая об артефакте, пояснил о том что видимость в нем ночью в точности как днем. А Йохан говорит другое. Отчего так? Но тут же догадался о причинах расхождения мнений. Вот оказывается в чем разница между сильным магом и просто одаренным. Артефакты у магов работают немного по другому, более полно. И устают они меньше.
Ночь прошла без происшествий. Только начало светать, Дитмар стал поднимать бойцов. Люди кряхтели, разминали затекшие тела. Хорошо что мелкий противный дождь, льющийся с переменной интенсивностью, закончился еще вечером. Ночевать осенью на голой земле это тебе не в теплой казарме на нарах. Как не подстилали под себя смолистый лапник и не кутались в теплые плащи, осенний холод и сырость пробрались сквозь теплые поддоспешники и крепкие сапоги. Дружинники плескали себе в лицо ледяной водой из бегущего под ногами ручейка, смывали остатки сна. Вяло переговаривались, понимая что день предстоит напряженный. Перекусили сухарями и остатками холодного мяса. Лошадей с конюхами оставили на месте а сами двинулись вглубь ущелья.
- Уберите лошадей в сторону, возможно кочевники пойдут на прорыв - распорядился десятник. - Удостоверятся что выход только один и попробуют рискнуть.
Так все и произошло. Не успели пройти с полкилометра, как услышали цокот копыт. Очевидно еще вчера, попавшие в западню мунги провели разведку и убедившись что другого выхода нет, решились на рывок. Появившихся из-за поворота всадников встретили дружным залпом, на которую они ответили ответной стрельбой из луков и дикими визгами. Кочевники мчались вперед с обреченной решимостью, используя свой единственный шанс на спасение жизни. Гнали во весь опор, желая как можно скорее вырваться из каменного мешка. Дружинники загодя сдали вбок на крутой склон, пропуская мимо себя несущихся лошадей. И постоянно стреляли чуть ли не в упор, а затем уже и вслед быстро удаляющимся всадникам. Николай не стал связываться с карабином а выхватил Зиг Зауэр и суматошно расстрелял обойму в ненавистных врагов. Боестолкновение случилось скоротечным. На сей раз затрофеили пятерых лошадей а также оружие и немудрящее доспехи с двенадцати убитых и раненых. Добивать их было уже не так волнительно. Тяжелее было добивать раненых лошадей. Они-то ни в чем не виноваты. На этот раз справились легко, никто не блевал. В тощих мешках кочевников лежала еда - сушеное мясо, мешочки с солью, какие-то корешки, примитивные вещи бытового назначения. Полупустые бурдюки, воняющие мокрой псиной, выкинули сразу. Денег и ценностей у этих жмуров тоже не обнаружилось. Один из дружинников получил легкое ранение в бедро, но его быстро перевязали товарищи.
- Ничего страшного - определил Дитмар - в седле сидеть сможет, стрелять тем более.
Коле стрела попала прямо в шлем, четко по центру. Но конечно же не пробила а только оставила приличную вмятину. Ощущение такое, будто врезали палкой. Поднял с каменистой земли стрелу, внимательно осмотрел. Железо мягкое, кончик от удара сильно замялся. Полное фуфло а не грозное оружие. Годится только для охоты и против неодоспешенных воинов. Еще раз осмотрел шлем. Потом на это место можно приклепать какую нибудь блестяшку - кокардочку. Прикрыть вмятину и заодно украсить шлем. Из нержавейки классно получится, решил он.
- В глубь не пойдем? - задал вопрос Дитмару. - Вдруг там еще кто остался? Затаился в какой-нибудь трещине или кустах, сидит выжидает когда мы уйдем.
- Ущелье тянется далеко, много времени потеряем. Если там кто и есть, то точно безлошадный. Конники все пошли на прорыв. Пеший для нас никакой опасности не представляет. Если сунется в деревню, то его быстро повяжут. Отыграются за все беды, что его собратья сервам причинили. Пройти мимо нас тоже непросто. Получится только при большой удаче. Кочевник без коня не воин, судьба его будет незавидна. Времени у нас мало, надо идти назад. Без наших винтовок отбивать атаки даже со стен нелегко. Осаждающих еще слишком много.
До чего разумен этот Дитмар, подумал Николай. Годков-то ему всего-ничего, по нашим понятиям вообще пацан. Вчерашний беззаботный студент с полным отсутствием жизненного опыта. А этот без малого десять лет в строю, в здешней иерархии уже офицер. Вдобавок с солидным военным опытом. Люди здесь взрослеют рано. Взять того же Конрада, сына командора. Парню всего 14 лет а он уже пол года полноценно участвует в военных действиях. Надежный парнишка, с таким можно в разведку пойти. А отец и не думает отмазать от армейки, наоборот сам норовит засунуть его поглубже, чтобы с малолетства службу понял...
Вернулись назад к оставленным лошадям. Йохан снова отличился, применив знакомый прием, но на этот раз более удачно. Арбалетный болт, выпущенный им, угодил мунгу в бок, тот слетел с лошади, ногой запутавшись в стремени. Лошадь почти моментально встала. Довольный конюх уже освободил подстреленного от ненужных ему вещей и ласково поглаживал трофейную лошадку по гриве, успокаивая испуганное животное.
- Семь всадников сумели прорваться - доложил основательный Штефан. - Некоторые из них ранены.
- Теперь им не до засады будет - ухмыльнулся Дитмар. - Лишь бы до своих добраться. Здорово мы их потрепали. Кочевники больше половины убитыми и ранеными потеряли. Выжившие надолго запомнят этот урок. Сами зарекутся в набеги ходить и еще детям закажут...
Назад двинулись максимально быстро. На том месте где вчера состоялся сеанс радиосвязи, Коля снова включил рацию. В ущелье даже не пытался, понимая что радиосигнал не пройдет через высокие скалы. После небольшого промедления на его вызов ответила взволнованная Магда.
- Все мужчины и девочки ушли на стены. В донжоне остались только женщины и дети. Я здесь за главную. Вот-вот начнется штурм.
- Понятно, мы тоже возвращаемся. Постараемся поскорее. Потерь у нас нет.
Не опасаясь засады, продолжили путь и уже на подступах к замку услышали редкие винтовочные выстрелы.
- Поможем нашим, обойдем их с тыла и ударим по лагерю. Главное - выбить их предводителей, они-то как раз на штурм не пойдут. Держимся все вместе, никому вперед не вырываться - дал вводную Дитмар.
Появление за спиной отряда, который начал планомерно отстреливать с безопасной дистанции застигнутых врасплох кочевников, стало для них полной неожиданностью. Грохот выстрелов и крики раненых, явились той самой соломинкой, которая сломала спину верблюда. Сначала от стен отхлынули ближайшие осаждающие, затем их примеру последовали их соседи. Паника на поле боя заразительна. Достаточно одному, двум, проявить малодушие и все, алес капут, пошла цепная реакция. Как говорится, туши свет, кидай гранату. Бегство приняло повальный характер, паника захватила всех без исключения. Кочевники сломя голову и визжа от страха, бежали назад к своим лошадям, вскакивали на них и стремительно уносились в степь. Организовать дружную атаку на кучку дружинников, ни у кого не хватило мужества. Отряд Дитмара держался слитно, непрерывно ведя стрельбу по отступающим. Затем началось преследование и добивание бегущих. А вскоре заскрипели ворота и из них хлынул конный отряд дружинников с копьями в руках. Их было-то всего человек 20, но и этого хватило чтобы поставить победную точку в противостоянии. Дитмар с мечом в правой и пистолетом в левой скакал вслед морально сломленных захватчиков, стрелял в спины и рубил головы. Коля охваченный азартом погони, несся вместе со всеми и палил пока не опустошил обойму пистолета. Дружинники на свежих лошадях еще долго преследовали совершенно утративших боевой дух захватчиков.
Все, дело сделано, мы победили, констатировал факт Николай, закончив преследование. Развернул коня и не торопясь двинулся назад, прямо на ходу заряжая магазин патронами. Тягаться в скачке с прирожденными наездниками не стоит, все равно проиграешь. Да и лошадка притомилась, с самого раннего утра в движении. Азарт боя постепенно угасал, сменяясь усталостью. Хватит с меня, навоевался. Как там наши, все ли живы здоровы? - ворочалась в мозгу тревожная мысль. Последний штурм был самым серьезным, куча трупов рядом со стенами и приставленные лестницы подтверждали это. Подъезжая к открытым настежь замковым воротам, услышал полный отчаяния голос сверху. На надвратной башне кто-то из девчонок истерично и громко выкрикнул. - Андрея убили-и!!!
Интерлюдия.
- Видишь Кукумак, все так и вышло, как я говорил. Кригс оказался не по зубам этому выскочке Кемгисту. Мало провозгласить себя Великим Ханом, надо чтобы и окружающие называли тебя так же. И не из лести или страха, а по велению души и по твоим деяниям. А этот скородел... Насмешил серьезных людей, подвел всех кто ему поверил. Собрал толпу бродяг, наобещал им золотые горы, а вместо этого увел на погибель. Государство он создал, Муншитар, объединил мунгов и кшитаров. Замахнулся как богатур а получилось... как по пи%де ладошкой. И мага Бугудая погубил и всех его людей потерял. И нас всех ославил. Почти тысяча воинов не смогли взять приступом один средненький замок пограничного барона! Тьфу на него, дурня полоумного! Хорошо лишь, что сам не вернулся. Погиб или в плен попал. Лучше бы конечно погиб. А так еще придется родичам за него выкуп собирать.
- Да, неожиданно вышло, очень неожиданно. Столько воинов собрал под свою руку а все обернулось пшиком. Такой позор. Хорошо если каждый третий до дома добрался. Раненых очень много потеряли. У Чингежей и Месхинов и вовсе худо. Из двух родов всего 11 человек вернулись в стойбища.
- Я же говорю - неудачники. Небесный Отец отвернулся от них. Он ясно дает понять что остатки родов надо забирать под свою руку. Ты как, со мной?
- С тобой Ыргибек. Пожалуй пришло наше время. Пора заявить о себе во всеуслышание. Мы хорошо подготовились и накопили достаточно сил. Сомнем и подчиним их легко. Пора и нашим воинам размяться чтобы не уподобиться курдючным баранам. Многие уже начали заплывать жирком. Вот и повеселим кровь, займемся настоящим мужским делом. Когда будем начинать? Наши все готовы, хоть завтра выйдем.
- Вот завтра и выйдем. А то еще эти кшитары заподозрят неладное. Глядишь и найдутся среди них умные головы, осознают что ослабли и сами запросятся под руку сильному роду соплеменников. Или еще хуже, откочуют на дальние пастбища, попробуй, отыщи их там! Нам такое не нужно. Непременно надо опередить и навсегда определить их судьбу. Разделимся и ударим одновременно, ты по Месхинам а я по Чингежам. Отоспимся на них за все давние обиды. Пойдем налегке, с собой возьмем только заводных коней. За два длинных дневных перехода доберемся до их кочевий. Там и отведем душу и потешем чресла. Пришла пора их женщинам начать рожать истинных воинов, а не этих ничтожных сынов шакала и гадюки.
И снова я.
Все же меня убили не до конца. В финальной сече рубился славно и не посрамил чести своего погибшего учителя. Добрым словом вспоминал все наставления его и Мольта, хотя в реале следовать им не всегда получалось. Махал мечом, резко сближался и толкал щитом своих противников, всячески вертелся и финтил. Как мог ломал им рисунок боя, постоянно был в движении. Старался оставить себе пространство для маневра и одномоментно биться только с одним из них. Худо-бедно это удавалось, видно командная тактика у врагов была не отработана. Своих щитов у них не было, очевидно по лестнице поднимались налегке, чтобы хоть одна рука была свободной. Периодически цеплял противников, сам получал удары мечами, принимая их на корпус и шлем, если не успевал подставить щит. Сознательно шел в размен, стараясь поскорее сократить число врагов.
Мечников уровня Гельмута или Мольта среди них точно не было, не то заставили бы меня по быстрому склеить ласты. И щупленькие они все по сравнению со мной. Но их, сука пятеро, а я один! Хотя уже меньше, подраненный командором степняк, потерял много крови и сильно хромает. Активного участия в драке не принимает, держится где-то на периферии. Еще двое тоже не бойцы, и даже уже не жильцы. Лежат в сторонке в кровищи и постепенно тихо отходят, возносятся духом к своему Небесному Отцу. Ну или куда им положено по религии и по карме. Мне тоже сильно досталось, щит раскрошен до огрызка и немало ударов прилетело по шлему и кольчуге. Зацеплены и ноги, но пока еще могу перемещаться. Фатальных повреждений организма пока нет или я их не ощущаю, так что сопротивляюсь как могу. Постепенно темп схватки нарастал с каждым ударом, становясь запредельно высоким. Дальше все превратилось в какое-то безумное рубилово. Как будто я превратился в свихнувшегося Железного Дровосека, включившего режим берсерка. В кровавой мути обмениваемся яростными ударами с двумя последними противниками, уже не помышляя о защите. Они тоже озверели от крови и ран и еле стоят на ногах. Про таких говорят: " пошли на все деньги ". Голова гудит колоколом, в глазах туман, машинально отмахиваюсь страшно тяжелым мечом, не воспринимая окружающую действительность. Даже не улавливаю сколько их осталось передо мной. Удар. Удар, еще удар. Бум! и сознание кратковременно вылетает из моего изрубленного тела...
Последний отрывок из воспоминаний. Вроде бы валяюсь на полу в луже крови а склонившийся ко мне кочевник колет и колет кинжалом в грудь, не в силах пробить изрубленную кольчугу. Сам он тоже ранен и похоже не соображает что делает, орудует на одних инстинктах. Руки и ноги у меня не действуют, в теле сильная слабость, подняться вовсе не могу. Но дикая злоба во мне живет сама по себе и не дает израненному телу сдаться. Поэтому из последних сил, рывком дернулся и вцепился зубами в небритый кадык, неосторожно склоненного к моему лицу противника. Дикий визг переходящий в хрип, и рот наполненный солоноватой теплой кровью. И все, я в небытие... Это последнее усилие оказалось для меня критическим. Душа прошлась по краю жизни и смерти, заглядывая в самую бездну нави - как там оно? Стоит ли туда окунуться или еще побыть здесь, в бренном теле?
Мойры, плетущие нить моей жизни, оказались прилежными ткачихами и не стали обрезать или рвать ее. У них свое видение на это действие и не мне их упрекать. Видно недостаточно я молод для смерти и придется еще покоптить местное небо. Не выполнил пока предначертанного и не достоин перерождения. Говорить - виноват, исправлюсь! - пока повременю. Искренне согласен как можно дольше потрепыхаться и помучаться. В этом вопросе я полностью солидарен с легендарным красноармейцем товарищем Суховым. Жизнь - увлекательный процесс, понаблюдаю пока за его развитием...
Приходил в себя постепенно. Вначале пришла БОЛЬ во всем теле и голове. Каждая жилочка болела наособицу, сама по себе, словно выделяя свое существование отдельной строкой. Подавая тревожные сигналы моему мозгу и душе.
Дескать, ты чего хозяин так плохо заботишься о временно доверенном тебе хрупком сосуде? Нисколько не оберегаешь и не хранишь его? За такое пренебрежительное отношение следует наказать тебя как следует. Чтобы впредь бережливо и аккуратно относился к футляру для души. Сохранял в полной комплектации, некоцаным и умеренно юзаным. Холил и лелеял, не подвергал утратам отдельных частей организма и общим повреждениям.
И я снова отрубился... Второй раз пришел в себя оттого, что кто-то целует меня в лицо и тоскливо вздыхает. Прислушался к собственным ощущениям, как бы неплохо. И вроде боль поутихла, лишь страшная слабость сковывает все тело, не позволяя даже пошевелиться. Даже мыслительные процессы в голове и те замерли, и не собираются активироваться.
Я тут же взялся их подгонять. А ну-ка, марш, марш! За дело бездельники, хватит прохлаждаться. Сколько можно лентяйничать, за работу негры, солнце еще высоко! Давайте трудитесь лодыри, вытягивайте мое сознание из сновидений и дремотности. Таким образом пытаюсь сам себя подстегнуть, поскорее включить отупевший от бездействия мозг. А это кто так странно себя ведет, Вика или Лена? Или может Маша? Все время молчит, вместо того чтобы чего-нибудь сказать. И как-то странно дышит. Героическим усилием разлепляю глаза и не менее титаническим напряжением сил поворачиваю голову влево. Поворот головы отдает дергающей болью в шею и почему то в подбородок.
Упс! Я не разу не угадал. Это Найда, положив передние лапы на край кровати, облизывает мне лицо шершавым языком, и радостно поскуливая, глядит на меня с обожанием. Увидев что я открыл глаза, собака негромко тявкнула, дескать - ну сколько можно лежать без движения? Давай вставай и пойдем побегаем, поиграем на дворе. Вставать мне пока рановато, уже хорошо что в себя пришел. Интересно, сколько я так лежу? И чем все закончилось? Судя по тому что лежу в собственной постеле, для нас все закончилось неплохо. В противном случае, валялся где-нибудь в канаве, или вовсе, эфирным сгустком улетел на очередное перерождение.
А все ли мое при мне? - ожгла сознание неприятная мысль. Вдруг я уже инвалид, без руки или ноги? Или без того и другого сразу? Полеживаю тут ни к чему не годным обрубком и фантазирую на отвлеченные темы.
От такого предположения вмиг стало тревожно и сумрачно на душе. Хотя если руки-ноги ощущаются и даже болят, то наверное присутствуют? Или это могут быть фантомные боли, когда ампутированная конечность еще долго напоминает хозяину о своем присутствии, болит или мерзнет. Скосил взглядом вниз, вроде все нормально. Пф-ф, аж сразу полегчало. Под одеялом проглядывают очертания моего тела, никаких пустот не заметно. Очень хорошо и радостно, на душе стало веселей, ей, ей. Теперь проверка функционала. Так, пальцами на руках шевелю, они нехотя, словно онемевшие, слегка сгибаются. Отлично! Теперь ноги. Тоже есть контакт. Слегонца дрыгаются, но как-то вяло. Но это просто оттого что долго лежал без движения. Судя по освещению, сейчас раннее утро, со двора не доносится ни одного звука. Поворачиваю осторожным движением голову вправо. Рядом со мной на кровати кто-то лежит и еле слышно посапывает во сне. Это Вика, определяю взлет. Запах ее духов четко сигнализирует об этом. Видно все время со мной находится кто-то из жен, одного не оставляют. Интересно, сколько времени я так лежу? Попытался сосредоточиться на своих ощущениях. Внутренние часы на этот вопрос никакого ответа не дают. Может пока слегка размять затекшие руки и ноги? Надо пробовать. Но как только попытался сжать левый кулак, в ответ плеснуло такой болью, что не выдержал и застонал. Лежавшая и мирно спавшая жена тут же подскочила и сидя на кровати сонно уставилась на меня.
- Живой! Слава богу, наконец-то ты очнулся! Бедненький мой, израненный весь. А то лежишь и лежишь а в себя не приходишь. А мы все волнуемся.
И она наклонясь, с мгновенно появившимися слезами на глазах, прикоснулась губами к щеке. Попытался ответить ей, но ничего сказать не мог, воздуха не хватало и даже вздохнуть глубоко не получалось. Ребра пронзает болью при попытке просто сделать вдох. Ладно, буду дышать по чуть-чуть. Лишь моргнул глазами и попытался улыбнуться. Оказалось, этого делать тоже не следовало. Щеку и губу моментально хлестнуло болью и на глазах невольно появились слезы. Вика увидев мои потуги, тотчас затараторила.
- Ни в коем случае не шевелись, не говори, и старайся не улыбаться. У тебя мало сил и сплошные переломы и раны. Левая рука в двух местах, правая в одном. Ребра повреждены, ноги порублены. Голова - сплошные ушибы, порезы и гематомы. Таня запретила малейшее движение. Я буду все рассказывать и спрашивать, а ты если что, моргни глазами. Ты меня слышишь?
В ответ, я послушно закрыл и тут же открыл глаза.
- Вот и молодец, ты просто умничка, так и поступай - обрадовалась Вика. - Сейчас пойду позову Таню, она сказала ее известить как очнешься. А ты лежи смирно, никуда без меня не уходи а то я рассержусь! Понял? - с притворной суровостью обратилась жена ко мне.
Я снова согласно блымкнул глазами. Пожалуй это единственное движение, которое могу себе позволить без болевых ощущений. Вика проворно соскочила с кровати и не мешкая вышла из комнаты. За ней подалась и Найда, шумно дыша и мотая хвостом как пропеллером. Наверное собаке жарко в комнате, не привыкшая она к постоянному нахождению в тепле. Все таки уличная она.
Так и лежал, и бездумно пялился в потолок, ожидая визита медицины. Вскоре послышался торопливый шум шагов и в комнату вернулась Вика в компании медички и Лены. У Лены левая рука была замотана вместе с локтем и висела на повязке, перекинутой через шею. Но лицо радостное, с улыбкой подошла и наклонясь, несильно прикоснулась губами к моей щеке.
- Ожил наш соколик, а то мы уже заждались.
Таня выглядела так, как будто неделю работала не покладая рук и ни минуты не спала. Лицо осунувшееся, бледное, под глазами синяки. Кажется даже похудела. Ну да, конечно, нагрузка на нее сейчас колоссальная. Таких как, я а то и потяжелее, наверняка полно.
- Говорить даже не думай и не пытайся - сходу взяла он командный тон. - Тебе любые волнения и движения противопоказаны. Ты еще очень слаб, мы тебя с Лерой, можно сказать, прямо из-за кромки выдернули. Поэтому ни в коем случае не вздумай туда снова провалиться. А то наши усилия пропадут даром. Мы столько сил и времени на тебя потратили! Будет жалко если ты все наши потуги похеришь. Так что веди себя прилично и не огорчай медработников и всех остальных тетенек. Договорились?
В ответ я снова моргнул.
- Молодец, хороший мальчик - обрадовалась врачиха. - Сразу спешу сообщить. У нас все более менее хорошо.
Тут лицо ее скривилось, как будто Татьяна целиком съела лимон.
- Ну для этой ситуации конечно - тут же внесла она поправку. - Набег отбили, потери... имеются, что уж тут скрывать. Мы с Лерой старались как могли, но кого-то сразу насмерть, до кого-то пока очередь дошла, а их уже не спасти. Ты наверное пить хочешь? - тут же сменила она тему.
Хочу ли я пить? Да я готов наш ручей выхлебать полностью, если появится такая возможность. Жажда такая, как будто в пустыне находился несколько дней без капли влаги. Не только во рту все ссохлось, но кажется и во всем теле тоже.
- Только тебе много нельзя - застрожилась медичка. - Ты два дня лежал без движения. Состояние еще тяжелое, крови много потерял. Но раз очнулся, то быстро пойдешь на поправку, а мы по мере сил этому поспособствуем.
Взяла стоящий рядом на тумбочке, обычный заварочный чайник с носиком и осторожно поднесла к моим губам. Одновременно второй рукой чуть приподняла голову. Опять стрельнуло болью, но я постарался не обращать на это внимания. Жажда была сильнее. С наслаждением сделал несколько маленьких глотков живительной влаги, с трудом проглатывая ее. Хорошо-то как, просто волшебно!
- Хватит пока на первый раз. Лежи спокойно, я тебя сейчас буду немного лечить. На полное лечение никаких сил нет. Потом погружу в сон, сон сейчас для тебя - лучшее лекарство.
С этими словами она достала из неизменной мед сумки свой заветный артефакт и занялась врачеванием. Откинула одеяло и принялась за дело. Проводила активированным девайсом вдоль рук, ног и всего тела, ненадолго останавливаясь на некоторых местах. Напоследок кратковременно приложила ко лбу.
Ощущения от такого лечения неожиданные и ни с чем несравнимые. Как будто нежные коготочки слегка прошлись по всему телу. Ни на что не похоже и очень приятно. Очевидно удовлетворенная достигнутым результатом, Таня тяжело выдохнула и присела на край кровати. Заметно что сеанс дался ей нелегко. Стоявшая рядом Вика лишь тяжело вздохнула. Таня похоже на пределе своих сил, только и успел подумать я, и снова стал уплывать в счастливое небытие...
Следующее пробуждение случилось снова утром. Ничего себе! Это получается я целые сутки проспал. Сильна наша магическая медицина, ничего не скажешь. Бац! и погрузила в сон без всяких медикаментов. Рядом со мной снова Вика. Но она уже не спит, сидит и молча смотрит на меня. На мое сонное моргание глазами, разулыбалась в ответ.
- Больше суток проспал, с Леной по очереди дежурим возле тебя. Ты пока молчи я за двоих буду разговаривать. Пить хочешь?
Дальше проследовало все тоже самое, но вместо Тани появилась Лера, тоже выглядевшая не лучшим образом. Провела лечебные процедуры, поводив Лечителем вдоль тела и напоследок сообщила.
- Нашего героя уже можно покормить. Сейчас пойду скажу на кухне, чтобы приготовили бульон. Пусть набирается сил и здоровья, оно ему и нам пригодится. Таких зверских героев надо держать сытыми, не дай бог людоедский инстинкт проснется в самый интересный момент. Что потом случится, лучше и не представлять!
Недвусмысленно хохотнула и ушла виляя задницей. Я лишь изумленно пялился ей вслед, не понимая в чем дело.
- В туалет хочешь? - спохватилась Вика. Я с большой частотой заморгал глазами, сигнализируя об огромном желании избавиться от избытка жидкости в организме. Она засуетилась и достав из-под кровати, какую-то посудину, довольно ловко подсунула ее под меня. С величайшим облегчением зажурчал, понимая " что жить хорошо и жизнь хороша ". С познавательным интересом Вика заглянула в невысокий тазик.
- Моча без крови, прекрасно. Таня говорила что внутренние органы не повреждены, восстановишься быстро. Судя по всему, так оно и есть.
Вернулась двойняшка, и меня принялись кормить с ложечки ужасно вкусным куриным бульоном. Я лишь урчал от голода и удовольствия. После еды решил прервать молчание и произнес совершенно незнакомым хриплым голосом.
- А почему зверский герой?
- Ой, ты что ничего не помнишь?
В ответ я лишь безмолвно сделал бровями " печальный домик ".
- Ты же последнего степняка загрыз - затараторила Лера. - Я вместе с дружинником, который меня опекал, первая забралась по лестнице на башню. Ну когда уже налетчики кинулись назад. Как Дитмар с Колей вернулись и начали стрелять, у тех вся решимость пропала и началось поголовное отступление. Там на площадке в кровище все, куча мертвых. Зрелище еще то, сплошной ужас. Ты лежишь весь залитый кровью, без движения, как неживой. А сверху привалился этот, который последний. Я думала, ты уже мертвый, закричала от отчаянья. Людвиг, ну дружинник наш, кочевника с тебя сбросил. Ухо к груди приложил, на меня смотрит и говорит неуверенно. - Барон-то вроде дышит?
- Я обрадовалась, тут же давай Лечитель активировать, тебе раны закрывать, чтобы кровью окончательно не истек. Таня потом сказала что все правильно сделала. Пацанчик наш сидит в уголке, весь трясется, в руке кинжал окровавленный. Сам весь бледный и взгляд отсутствующий. Стресс у него сильнейший был. Он потом как отошел, рассказал что ты рубился как обезумевший, а последнему уже лежа, зубами в хрип вцепился. Робин с кинжалом подскочил сзади и в бок кочевнику ткнул. Последнего выходит, вдвоем одолели. Теперь тебя надо опасаться и следить чтобы ты не голодал. А то в тебе людоедские наклонности проснутся и загрызешь кого нибудь, кто рядом окажется - с хиханьками толковала Лера.
- Какие у нас потери? - снова прохрипел я - и чем все закончилось?.
Вика с серьезным видом принялась рассказывать.
- У нас погибло и умерло от ран 12 человек. Полег весь десяток Мольта с ним во главе. Ну про Гельмута ты сам знаешь. На правую, от вашей башни, стену и был нацелен главный удар кочевников. Хотели взять штурмом сначала стену, затем надвратную башню. После этого останется только поднять решетку и открыть ворота. Поэтому туда направили боевого мага с этим жутким мечом и наиболее подготовленный отряд. На него и сделали главную ставку, остальные направления были отвлекающими. Этот воин был страшен как бог смерти. От его ударов всех дружинников просто сносило. А лучники вокруг него старались всех кто с арбалетами и винтовками, нейтрализовать. Его только издалека возможно зацепить, вблизи он шанса никому не давал. Это был главный козырь нападавших, поэтому его так и оберегали. Кристина с Машей на левой южной башне находились, по ним открыли просто ураганную стрельбу. Кристе срезнем мизинец и обручальный палец на левой руке отрубило. Она как раз заменила обойму, изготовилась к стрельбе. Стрела прямо по пальцам и цевью прошлась, как бритвой чиркнуло. От безымянного одна фаланга осталась, мизинец начисто срезало.
- Приживить не пытались?
- Не до того было. Пока руку забинтовывали, то да се. Раненых на стенах было много, сестра с Таней зашивались просто. Маше почти одновременно с ней, стрелой лицо рассекли, чуть в глаз не попали. От угла правого глаза по касательной, через весь лоб под шлем. Тоже крови много потеряла - тут взгляд ее вильнул и она сбилась. - И не только.
- Говори, не молчи - заторопился я.
- Потом у нее выкидыш случился, от волнений очевидно... - у Вики задрожали губы и заблестели глаза. - Мы так все переживаем за нее, ревем постоянно. Маша вся расклеилась, из комнаты почти не выходит, видеть никого не хочет. Ест совсем мало и постоянно хандрит. Мы ее как можем утешаем, но получается не очень.
И она начала хлюпать носом и окончательно разрыдалась. Лера тоже заплакала и обняла сестру, поглаживая ее по плечам и утешая.
- Тебе пока не хотели говорить - всхлипывая пояснила свояченица - чтобы не расстраивать. Да вот не получилось. Все равно когда-то узнаешь.
Мне тоже стало не по себе. Получается, мой нерожденный ребенок погиб по вине кочевников! Как обидно-то. Маша так ждала его, надеялась. Вместе с ней строили дальнейшие планы, радовались, загадывали на будущее. А эти твари кривоногие все порушили. Ну я им этого ни в жизнь не прощу, и никогда про это не забуду. Какие гады эти степняки, теперь у меня к ним появились личные счеты. Ох, устрою я им полноценный геноцид со всеми вытекающими последствиями! Чтобы на день пути опасались приблизиться к нашему замку. По одной половице ходили и боялись оглянуться. Вот только надо скорее выздоравливать, сил набираться. Восстанавливать дружину, усиливать ее огнестрелом. Будь у нас 30 винтовок вместо 10, при последнем штурме стену бы не взяли. Удалось бы избежать таких больших потерь.
В ближнем бою они непременно появляются, даже несмотря на отличную выучку и экипировку дружинников. А у кочевников еще не было магов с Кастетами Силы! Только Боевик с удлиняющимся при ударе мечом. И то, вон сколько бед наделал. Гельмуту руку играючи отрубил. Его даже кольчуга не спасла. Меня самого только ствол винтовки уберег, да крепкий железный наплечник. Выходит, лезвие меча не просто удлиняется а еще обладает особой прочностью? А вдобавок к прочности, и необыкновенной остротой?
Ладно, это не главное, позже разберемся. А главное то, что снова придется производить винтовки. По возможности полностью уходить от тактики ближнего боя, чтобы избежать потерь. Выбивать противника издалека, с безопасного для нас расстояния. И признаюсь честно, я допустил грубейшую ошибку, оставшись без пистолета. Свой отдал Коле, усилив огневую мощь уходящего отряда. Это конечно правильно, но сам остался без короткоствола. Посчитал что высокие стены и башни замка исключают ближний бой. Пистолет мне здесь не понадобится и поэтому даже не озаботился собрать эталонные Люгер или Зиг Зауэр, находившиеся в разобранном состоянии в сейфе. Первые две атаки на замок убедили меня что отобьемся издалека, без применения короткоствола. А оно вон как вышло. Отправили десяток Дитмара на выручку деревни, и этим сразу лишились десятка стволов. В придачу, не учли что противник применит свой главный козырь в виде боевого мага. Но про него мы и не догадывались. Про такое даже Гельмут и остальные ветераны не слыхали. А оно оказывается есть и чуть нас всех не погубило. Впредь будем осмотрительней, постараемся учесть даже гипотетические риски.
От поражения нас спасла только самоотверженность и отвага командора. Гельмут совершил настоящий воинский подвиг, про который впоследствии с придыханием будут вспоминать ветераны. И ставить его поступок в пример для молодежи. А этот батыр-маг слегка расслабился, легко расправившись с дружинниками Мольта. За то и поплатился жизнью. Что еще раз подтверждает постулат о том, что противника ни в коем случае нельзя недооценивать и считать слабее себя.
Благодаря постоянным сеансам маг медицины я уже через двое суток, кряхтя и постанывая, смог встать и самостоятельно добраться до туалета. Вика лишь поддерживала меня под руку. Голубой ранг Татьяны, это ого-го какая величина! Сразу видны отличия от Леры. Заживление идет намного быстрее. С интересом уставился в зеркало, изучая свою новую небритую физиономию. Красавчик, ничего не скажешь. Я обзавелся новым шрамом почти от левого уха через щеку до подбородка. Краем рубец проходит через нижнюю губу. Поэтому и кормили меня с маленькой ложечки, чтобы не потревожить поджившую рану. И говорить лишний раз не разрешали. В итоге моя средненькая внешность превращается... превращается внешность... в личность приближенную к Квазимодо или даже Гуинплену.
- Шрам теперь навсегда останется - сокрушалась Вика. - Хорошо хоть не сильно глубокий и относительно ровный. У Тани с Лерой много работы было, ты весь израненный и раны серьезные. Нагрузка на них очень большая легла, еле справлялись. Чуть в обморок от бессилия не падали. Людей в замке много пострадало, старались всем помощь оказать, чтобы не потерять никого. Таня пояснила что косметические операции надо сразу проводить, прямо на открытой ране. Только тогда хороший результат проявится. И рубец почти незаметным будет. А в тот момент такая суматоха и нервотрепка началась! Не знали за что хвататься.
- Мне этот шрам вовсе безразличен, что есть он, что нет. Ты меня такого будешь любить?
- Конечно, о чем речь - горячо согласилась со мной жена. Прижалась и поцеловала в здоровую щеку.
- Я тебя в любой комплектации буду любить. Хоть один окорок от тебя останется. И то буду катать его на колясочке. Разве только самого главного лишишься.
И она обняв сзади, через трусы прихватила рукой мое хозяйство и слегка потрясла им. Из меня как будто весь воздух выпустили. Вот уж не ожидал я такого от Вики! Не успел я поразиться такой циничной откровенности любимой женщины, как она засмеялась и заглянув в мое изумленное лицо, тут же пояснила.
- Своей любви ко мне! Это самое главное. А ты что подумал?... Знаешь как в песне поется : - Если ты меня разлюбишь то я тоже нет, если ты меня полюбишь то и я в ответ!
Еще раз засмеялась с искринками в глазах и затем уже серьезно произнесла. - И даже хорошо что шрам появился, другие девки будут меньше заглядываться на нашего мужа! Нам так намного спокойней будет. А то как поедешь куда, так обязательно притащишь с собой пару профурсеток. А нам оно надо?
Ну и логика у моих женщин, недоумевал я втихомолку. Чем хуже выглядит супруг, тем для них лучше. Уж сколько раз я талдычил, что меня другие фемины не привлекают, а они все одно и то же. Но коли им так спокойней, то пусть. Любимых и тем паче беременных, волновать по пустякам не стоит. Все равно внешность не изменить, так что и переживать не о чем.
Еще сутки провел у себя, понемногу приходя в норму. Не спеша расхаживал по кабинету и спальне, опираясь на свеже изготовленную для этого дела трость. Таня и Лера по очереди, очень успешно лечили мои ранения. Представителей военного блока, а также промышленно-экономического, ко мне не пускали. К началу нового дня почувствовал себя удовлетворительно и первым делом направился на четвертый этаж к Маше.
- Ну покажись моя ненаглядная, расскажи почему ты забыла про мужа? - громогласно заявил я, распахивая дверь машиной комнаты. - Все жены навещают раненного героя а одна красавица, наоборот, его полностью игнорирует. В чем дело?
Маша лежавшая лицом вниз на кровати, поднялась, затем присела. На ней спортивные штаны и маечка, волосы взлохмачены. С поникшим видом, тусклым голосом произнесла.
- Какая я теперь красавица, теперь я стала уродиной!
И она скуксилась, опустила лицо вниз и заплакала.
- Так-так-так! Ну-ка посмотри на меня.
Присел рядом, взял лицо Маши в руки и начал внимательно разглядывать. Неровный багровый шрам начинался чуть ниже правой брови, пересекал ее и расчеркивая лоб, слабея, терялся в волосах. Повязки уже нет, рубец по глубине даже меньше моего. Хмыкнул с сомнением в голосе.
- Я-то думал, что у тебя серьезный шрам как у меня, а у тебя он вообще ерундовый, как ниточка. И чего было зря расстраиваться?
- Я теперь некрасивая стала и ты меня любить не будешь! И еще, я ребеночка потеряла-а - сквозь слезы, прерываясь и всхлипывая еле слышно, заявила она.
Сидел на кровати, приобняв ее одной рукой, а второй гладил по волосам и приговаривал.
- Я тебя как любил, так и буду любить. Для меня ровным счетом ничего не изменилось. Какая мне разница, есть у тебя шрам или нет? По сравнению с тобой я вообще чудовище, вон как всю морду располосовали. И что такого? Подумаешь, какая ерунда! Нисколько не собираюсь комплексовать по этому поводу. А ты моя жена и мать моих будущих детей. И даже больше. Ты мой боевой товарищ, а товарищей не бросают и не предают. Нас связывают не только узы брака и совместные обещания, но еще и боевое братство. А эта вещь покрепче, чем всякие пуси-муси и прочая романтическая мишура. И нечего переживать, ведь самого главного ты не лишилась? - вкрадчиво поинтересовался я. - Или все же лишилась?
И деловито полез шарить рукой под маечку. Маша от возмущения аж перестала плакать и потеряла дар речи. Затем порывисто вскочила, освобождаясь от нахальной ладони, беспардонно гуляющей по ее груди. Я тоже поднялся и на этот раз прихватил ее за попу.
- Попочка у тебя по прежнему хороша и крепка как орех - невозмутимо констатировал я непреложную истину, похлопывая ее по вышеименованной части тела.
- Похудела немного, но это ничего, я разные люблю - произнес я с гнусной улыбочкой и интонацией бордельного кота.
- Андрей, ты похотливый сатир! Грубый, сексуально озабоченный самец! У меня горе а ты меня лапаешь. Ну-ка, немедленно убери от меня свои руки! - взъярилась Маша.
- Да такой вот я самец, и любитель одной молоденькой девочки. И не скрываю своих намерений. Оч-чень интересуюсь что у ней находится под одеждой? - и пошло похахатывая, продолжил гладить ее по задику.
- Но интересуюсь в чисто прагматических целях, не подумай чего дурного.
- В каких-таких целях? - промолвила, совершенно сбитая с толку жена.
- В целях продолжения рода, конечно же. Или по другому - производства потомства. Ну и в прикладных вопросах, таких как любовь, верность и нежность. Я тебя очень люблю а ты меня отвергаешь! Отказываешь мне в любви и близости. А ведь ты моя жена и обещала меня любить, дарить тепло и ласку.
Маша совершенно опешила и начала оправдываться. - Что, прямо сейчас? Мне же наверное пока нельзя?
- Целоваться и обниматься можно? Наверняка можно. Я буду тебя немножечко тискать а ты станешь мне улыбаться и радовать взглядом твоих синих-пресиних глаз. Для меня ты всегда будешь самой любимой и желанной. Помни про это и никогда не забывай. Так есть сейчас, и так же будет через тридцать лет, когда мы станем старыми и толстыми. Ты всегда останешься для меня тоненькой девочкой с белыми волосами, что взяла мое сердце в плен, целиком и без остатка.
Маша снова зарыдала и обхватила меня руками. - А-а -а... У-у-у... А-а-а ... Я тебя тоже люблю и готова на все!
- Вот и чудненько. Только торопиться не будем, я тоже слегка не в форме. Как ты уже заметила, меня слегка отрихтовали и покоцали. Подождем немного и приведем себя в порядок. У нас вся жизнь впереди. Как там во времена комсомольской юности наших родителей пели : - Вся жизнь впереди, надейся и жди!
- Не-е, мы ждать всю жизнь не будем, так что готовься барон Кригс к любовным баталиям! - воодушевилась ожившая блонда.
- Будем готовиться, будем. А сейчас наводи красоту на мосечку и пойдем на завтрак. Потреблять калории и полезные витамины. Надо восстанавливаться душой и телом. Силы нам ох как понадобятся...
- Выздоровел Андрюха, наконец-то! - обрадовался Коля, встретившийся нам на лестнице, и тотчас полез обниматься, дыша свежим перегаром.
- Потише ты, медведь, у него ребра еще не зажили - зашипела на него Маша.
- Я так, чисто символически - еще сильнее разулыбался напарник.
- Рад тебя видеть - ответил я - ты сам-то как, все в норме?
- Зер гут! - выдохнул Николай и в подтверждение показал оттопыренный большой палец на сжатом кулаке.
Завтракали мы вместе с нашим разросшимся коллективом. Люди искренне радовались, увидев меня вместе с повеселевшей, улыбающейся Машей.
- После еды поднимаемся ко мне в кабинет - объявил я - нам требуется провести планерку. И позовите Роблада...
Кабинет становится тесноват для таких посиделок, автоматом отметил про себя, когда в нем собрались все наши современники. Окинул взглядом собравшихся, все люди бодры и веселы. Кристина нисколько не смущаясь, сидела в одном кресле с Михелем, тесно прижавшись друг к другу. Лишь искалеченную руку держала не на виду. У этой девчули самообладание что надо, и вдобавок железные нервы, или вовсе их нет. С такой выдержкой на Земле, ее двойник точно добьется поставленной цели. Непременно окажется в мировом топе биатлонисток. Только мы про это никогда не узнаем.
- Алина, а где Дитмар, почему его нет?
- Его десяток сегодня ушел в поле в дозор, они еще рано утром уехали.
Пришедшему последним и явно смущенному Робладу объявил. - Принимай командованием над гарнизоном, Роблад. Ты последний из десятников, назначенных еще моим отцом, значит тебе и командовать дружиной. Ты достойный воин и сможешь заменить на этом посту погибшего Гельмута.
Роблад слегка замешкался, но затем распрямив плечи, решительно заявил. - Очень признателен за оказанное доверие, буду и впредь верно и преданно служить барону Андрису и интересам баронства Кригс.
- Начнем прямо с тебя. Что у нас по потерям?
Новый командор кашлянул и уверенно начал доклад.
- При последнем штурме погиб Мольт вместе со своим десятком. Никто из них не выжил. На этом участке стены вообще живых не осталось. Бой там был особо яростный. Вместе с ними погиб приданный им в помощь селянин, пришедший на заработки. Про командора Гельмута уже все знают. Всего погибло 12 человек. Последний штурм был самый ожесточенный и опасный для нас. Особенно на этом участке. Здесь было острие их удара. В других местах значительно слабее, кочевники даже на стены не поднялись. Раненых у нас много, но они уже все в строю или скоро окончательно излечатся. Особо тяжелых ран вовсе нет, благодаря добрым доспехам. Необратимо увечных и искалеченных тоже нет, целительницы хорошо поработали. Если б не они, то погибших и ставшими инвалидами, могло быть намного больше. Особенно помогает набор из чистых тряпок и целебной мази, что есть у каждого дружинника. Это особая заслуга досточтимой Татьяны - Роблад исполнил легкий поклон в ее сторону. Таня даже слегка смутилась. После новоназначенный командор продолжил.
- Удалось захватить в плен 18 степняков, среди них есть их главный, Кемгист. Он один раненый, остальные все целые. Подраненых мы просто не брали, сразу резали на месте. Увечные нам ни к чему, их еще кормить и лечить надо. А у нас целительницы и так все измученные, наших обихаживают. Нечего на чужих силы тратить. До вечера собирали оружие и прочие трофеи, чтобы ничего ценного не оставлять в ночь. Вдруг кто из степняков надумает вернуться и пошарить в темноте? Также захватили 23 лошади. Многие разбежались, заниматься ими не было времени. Убитыми противники потеряли около 600 бойцов. Это вместе с теми, кто ушел в набег на Долинную. Еще много раненых смогло уйти от преследования. Долго их не гнали, сил у нас маловато. Погоню толком не организовывали, так, отогнали от замка и все. Даже ушедших, кочевников намного больше чем нас, поэтому увлекаться преследованием опасно. Могут опомниться, развернуться и ударить в лоб. На такие штуки они большие мастера.
- Наши бойцы собрали кучу трофейного оружия. В основном топоры, ножи и кинжалы. Копий совсем мало. Много стрел и луков, из них приличных немного, в основном так себе, средненькие по качеству. Доспехов добрых мало, кольчуг всего 3 штуки. Железных шлемов около 40. Мечей взяли 34 штуки, но хороших из них, меньше половины. Один из них особенный, принадлежал тому самому магу боевику, что обеспечил прорыв во главе своих воинов. Бугудай его звали. Знатный был батыр и очень авторитетный человек среди кочевников. Пленные говорят, что он имел зеленый ранг боевого мага. Опасный воин, хорошо что у него Кастета Силы не оказалось. Так бы он вовсе бед натворил. Его меч прибрал, теперь этот клинок вместе с остальным в оружейке хранится.
- Потом пошли кого-нибудь, пусть принесут ко мне в кабинет. Интересно взглянуть на эту вещь. Никогда про такое оружие не слышал.
- Никто из наших не слыхал, даже не думали что такое бывает на свете. Похоже от сарацин привезли, кочевникам такое не создать. Не их уровень.
- Пленники где сейчас, чем они вообще занимаются?
Роблад удивился. - Как чем? Все дни от рассвета до заката трудятся. Вначале выкопали большую яму на северо-восток от замка, немного в стороне от дороги на Вильд. Потом им выделили две телеги с ихними же лошадьми и заставили возить трупы. Вначале от замка, а затем собирать по степи. Работенка еще та. Мертвяки уже пованивать начали, особенно те, что давно лежат. Хорошо еще что погода прохладная. Наши дружинники верхом их сопровождают, приглядывают за копчеными, чтобы в бега не кинулись. Среди них только один не работает, их главный. Просто ходит рядом со всеми. У него похоже ребра поломаны или что-то вроде того. Его не добили сразу только из-за богатой одежды и высокого положения. Хоронить степняков только вчера закончили, теперь на том месте целый курган получился. Ну, по воинским делам наверное все.
- Как настроения среди дружинников?
- Хорошие настроения, боевые. Все понимают что потери в битве неизбежны. У нас они и так очень малы. Если бы не огнестрел и женщины магини, то замку не устоять. В таких количествах степняки никогда к нам не приходили. Непонятно, как смог этот подханок такую толпу собрать? В роду обычно человек 100-120. Это вместе с женщинами и детьми. Имеются еще великие рода, в них уже человек по 300 наберется. Умудрился же он как-то организовать всех, договориться и возглавить. А они там склочники еще те, каждый себя Великим Ханом мнит. Непростой человек этот Кемгист. Он уже пытался со мной переговорить, насчет его освобождения за выкуп. Я сообщил что такие дела не решаю.
- С ним понятно, отпускать такого ни в коем случае нельзя, ни за какой выкуп. Завтра утром проведу суд над кочевниками. Раздам всем сестрам по серьгам... Как думаешь, кого следует поставить десятником вместо тебя?
Роблад ответил почти сразу, видно для себя уже давно решил.
- Надо ставить Вернера-Оружейника. Достойный и авторитетный человек, мощный и опытный воин. Во время отражения штурма вел себя храбро, для молодых бойцов является отличным примером.
- Годится, правильный выбор. Я тоже о нем думал. Значит так. Объяви бойцам мое решение. За отвагу и доблесть, наградить всех дружинников половиной годового жалованья. За погибших, выплатить полное годовое жалованье членам их семей. Погибшего серва тоже приравнять к бойцу. Простолюдинам и слугам , принявшим участие в отражении налета, выдать по 5 серебряков. Деньги можно получить у Свальта, начиная с завтрашнего дня. Все, если хочешь, можешь идти.
Новый командор задерживаться не стал и тотчас покинул нас, коротко кивнув на прощание. После его ухода спросил.
- Нашли что-нибудь интересное в лагере кочевников?
Отвечал Пауль. - Денег взяли немного, общим числом в пересчете на золото, чуть меньше 16 монет. В основном серебро, и их монетами. Наших совсем мало. Еще немного меди, которая у нас хождения не имеет. Если только рассчитаться ими с нашими поставщиками нефти. Мы же с ними продолжим поддерживать отношения?
- Торговые отношения обязательно будем сохранять. Я так понимаю что Менгисы и Тарлыки в набеге участия не принимали?
- Воинов из этих родов здесь не было. Это все пленные говорят. Не все племена и рода поддержали призыв Кемгиста пойти в набег - пояснил Свальт. - Умных и просто осторожных, не желающих рисковать, среди степняков немало.
- Прекрасно что среди диких кочевников имеются адекватные лидеры.
Пауль продолжил далее. - Из ценностей собрали 12 золотых и серебряных перстней с камнями и без них. Все невысокого качества и на мужскую руку. Золотых нагрудных цепей две штуки, и три серебряных. С какими-то непонятными медальонами. Кроме этого не нашли ни украшений, ни магических артефактов. Затрофеили три серебряных фляги, примерно по литру каждая, все одинаковые. Сделаны очень искусно, похоже на работу мастеров с юга. Захватили много всякого барахла, одних котлов и казанов штук сорок. Богатой одежды, обуви и снаряжения мало, по пальцам рук можно пересчитать. Остальное или хламье, или порублено, или заляпано кровью и грязью, что не отмыть. Не стоит и связываться.
- Они к нам не красоваться прибыли, а наоборот прибарахлится. Надеялись на хапок. Хотели разжиться добром, разбогатеть. Только мы их хотелки урезали.
- По сравнению с ними, разбойники Курта так просто богачи - заметил Васильич. - Оружие и снаряга намного добротнее. А ихнее железо только в переплавку.
- Зачем в переплавку? - возразил хозяйственный Пауль. - Можно снова его продать им же. Ну в смысле другим кочевникам, с которыми мы будем торговать.
- Наши купцы из Тангельма везут к ним оружие более высокого качества - засомневался Свальт. - То что захвачено, в основном изготовлено кузнецами кочевников. Многое там вообще из мягкого железа.
- Значит продать дешевле, все равно будет выгоднее чем переплавлять.
- Пленные где сейчас находятся?
- На ночь основную часть закрываем в темнице донжона а двоих самых смирных и чуханистых держим отдельно. В каморке при казарме дружинников. Их определили золотарями. У нас есть большая бочка на телеге, в нее вручную вычерпывают септик и вывозят дерьмо подальше в степь. Выгребная яма наполняется за два дня. В остальное время используем их на разных работах в замке - пояснил тренер.
- А как ее опорожняли во время осады?
- Никак. Канализация устроена так, что нижний уровень находится за замком, в септике. Если ее не вычерпывать, то дерьмо просто прет через край колодца, распространяя зловоние. Неприятно конечно, но не фатально.
- А кто у нас раньше эту работу делал?
- Тот самый мужик, что погиб вместе с десятком Мольта. Получается, сейчас пленники его и замещают.
- Не сбегут они от нас?
- Лошадь всего одна и то ледащая. Верхом на нее не сесть, им на день ножные кандалы прицепляют. Если только боком. Но так далеко не уедешь, и двоих она не увезет. Дружинники сверху приглядывают. Если что, отправят погоню. Их предупредили, за попытку побега - мучительная смерть на колу обоим. И тому кто в рывок уйдет, и оставшемуся. Такая вот суровая коллективная ответственность. Они вроде прониклись.
- Хорошее решение, правильное.
- Дальше с пленными что будем делать? - вдруг задала вопрос Лена.
Все посмотрели на меня, очевидно готового решения ни у кого не было. Я тоже был не готов к такому вопросу и переадресовал его в стиле общения богоизбранного народа. Ответил вопросом на вопрос.
- Какие есть мнения?
Пауль оглянулся на Свальта и Васильича.
- Мы тут подумали, посовещались и вот что решили. Их надо отправить на каторгу, на наши рудники. Разделить на части. По одному-два на Угольный, Каменотесный. Больше туда не надо, охраны там нет. Остальных на Медный. Там десяток дружинников постоянно находятся, оттуда не сбежишь и не забунтуешь.
- Правильно, пусть раскорячатся на сталинский червонец - развеселился Коля. - Нюхнут параши, помашут кайлом. Сразу вся борзота слетит. Пора им становится пешеходами, примерить на себя лямку пролетария. А-то ишь ты, взяли моду ущербные, на лошадях кататься и из луков шмалять в приличных людей. Или еще хлеще, по стенам как цирковые обезьяны лазать с оружием в руках. Нас от прогрессорства отвлекать. Пора им сменить мечи на орала, потрудиться на наше благо.
- Отличная мысль, мне очень нравится. Так и поступим. Что у нас еще значительного?
Старшие товарищи пооглядывались друг на друга и наконец Свальт спросил. - Новых дружинников будем набирать?
- Конечно будем. Гарнизон надо пополнять, тем более что возможности имеются. Но ведь за ними придется ехать в город?
- Да в город. Больше взять негде. В Долинной кто хотел, уже к нам пришли. Остальные или крестьянствуют, или работают в замке и на рудниках. Если в город ехать, то надо поторапливаться. С каждым днем холодает и вот-вот пойдет снег. Через два месяца его навалит столько, что дорогу в горах придется пробивать. Местами заметает выше человеческого роста. Повозка уже не пройдет.
- Два месяца говоришь? Хм-м. Ладно, будем думать и собираться. Время пока есть. Что у нас со стройкой?
Заговорил Васильич. - Крышу на жилой башне уже начали крыть металлочерепицей и профлистом. Там делов на пару дней осталось. Так бы уже давно сделали, но тут эта война приключилась, все сроки сдвинула. И еще, делаем из последних остатков, не столько работаем, сколько куски подбираем, чтобы поменьше резать. Еще неделя максимум и можно будет людей заселять. Дальше чем займемся?
- Будем выполнять намеченные планы. Строить стены и башни на нижнем дворе, цеха для металлообработки и другие помещения.
