Крошихин Алексей Геннадьевич. Сезоны любви

Крошихин А.Г.

СЕЗОНЫ ЛЮБВИ

сборник стихотворений

г. Норильск, 2009 г.

Содержание.

Сезоны любви стр. 2

Зеркала людских отношений стр. 21

Философия Природы стр. 38

Танка стр. 48

Сборник состоит из четырех небольших, логично переходящих друг в друга частей. Внутри каждой из них стихотворения расположены в хронологическом порядке по примерному времени написания.

Сезоны любви.

Прощание.

Не хочу, не могу, не способен

Ни простить, ни понять, ни обнять.

Только звон колокольный

В тихой ясности будет стоять.

Только спросишь: "Увидимся снова?",

Горсть рябины - рубины в руке.

Эхом мечется горькое слово

"До свидания", в мутной тоске...

Будут мокнуть усталые крыши

Под тяжелым осенним дождем,

Только ночью меня не услышишь,

Как спокойно, обнявшись, вдвоем.

Тихо скрипнут тяжелые двери,

Встрепенешься, откинув постель.

Это кот. И зашепчешь: "Не верю,

Неужели зима и метель"?!

Только будет под утро казаться

Запах листьев, стоявший тогда.

Никогда мы не будем прощаться

Я не встречу тебя никогда.

1995 г.

* * * * *

Какие-то люди, вагоны, перроны

В туманных глазах отражались.

На стыках колеса стучали, вагоны

Качались, качались, качались.

В прокуренном тамбуре дым сигарет

Врывается в щели у двери.

Стою у окошка: тебя рядом нет.

Не верю, не верю, не верю.

И пусто на полке и жарко везде

И кажется, скоро растаю.

И стан твой и ножки, и руку во сне

Сжимаю, сжимаю, сжимаю...

1996 г.

* * * * *

Я когда-нибудь вернусь,

лучше - по весне.

Прилечу или примчусь

ветром по земле.

Брошусь капелькой дождя

с облака на грудь.

Россыпями светляков

озарю твой путь.

Разбужу тебя лучом

солнца на заре.

Ноги вымою росой

чистой на траве.

Лепестком цветка коснусь

губ в тиши ночи.

Гулким эхом отзовусь -

только закричи.

Запахом душистых трав

внутрь тебя ворвусь.

Буйной зеленью дубрав

в очи окунусь.

Выльюсь соком из берез

в алые уста.

Лягу солнцем меж волос

чуточку устав.

Хлыну ливнем, покажусь

синею звездой...

Я когда-нибудь вернусь

может быть весной.

1997 г.

* * * * *

В день рожденья падал снег

Белый, легкий и пушистый

Солнцем начал день разбег

И красивый, серебристый

Весь перистый и искристый

Иней изумляет всех.

Вот такой же красотою

Столько лет тому назад

Обнял мир тебя с любовью,

Укрывая серый сад.

Мимолетом, невпопад,

Бросив зиму к изголовью.

Ты сегодня встанешь рано,

Неумытая, к окну

Подбежишь, вскочив с дивана,

И заметишь ту, одну,

Пляшущую на ветру

Гостью снежного савана.

Я ее к тебе послал

В темноте, с ноябрьским ветром,

Чтоб летела и несла

Образ мой к тебе с приветом,

Капельку души - ответом

К твоим мыслям и словам...

Снежинка таяла в руках

И тут же капля испарялась

Ни на земле, ни в небесах,

Она в пути не потерялась

Лишь в сердце льдинкою осталась

И отражением в глазах.

1997 г.

* * * * *

На разбитой солнцем земле

Вспомню признание милой.

С красной кровью на рукаве

Умирает закат унылый.

Разберу на прощанье свои

Мысли, желанья, приметы.

<<Как прекрасны глаза твои

Василькового синего цвета>>.

Сердце в груди рыдает

Страшно от мысли одной:

"Слышал я - смерть немая" ...

Нет смерти немой!

Каждый кусочек тела

Ласки внутри себя ждет,

Каждая клеточка нервов

Плачем сознанье жжет.

Буду считать монеты,

Брошенные судьбой,

Буду помнить рассветы,

Встреченные с тобой...

Дома тихо, уютно

И в январе метель.

Блеклым сознанием смутным

Вспомню ночную капель:

Тихо - тук-тук - по крыше:

Вода замерзает опять,

Жалко, что я не вышел

Эти сосульки сорвать.

1997 г.

* * * * *

Пенною волною наши дни качались,

Плавились под солнцем, каруселью мчались.

Ночью, до рассвета, звезд не замечая,

Я не спал, губами тихо отмечая

Каждую ресничку, пальчиков касанье

Ощущал на теле, чувствовал дыханье.

Двадцать дней - секунды,

Полминуты - годы,

Время раскололось

Южным небосводом.

Стук колес вагонный,

Теснота на полке,

На душе под водку

Завывают волки,

Редкие свиданья,

Как в пустынях реки.

Каждый раз - прощанье,

Каждый раз - навеки.

Снова ночью в небе

Я болтаюсь где-то...

Улетаю в зиму

От тебя, от лета.

1997 г.

* * * * *

Нет пути для долгой встречи,

Расставаньям нет преград.

Не ложится тихий вечер,

Не цветет вишневый сад.

Блик по снегу солнцем режет

Изморось с угла стекла,

Неба синего безбрежность

Средь ночи судьба сплела.

Расписала в междустрочье

Быстрым росчерком пера.

Одарила, между прочим,

Захотела - отняла.

Только лишь сама не знала,

Мимолетный суд верша,

Отобрав, в капкан попала,

Истомилась, чуть дыша.

Захлебнувшися слезою

"Отпусти", - сказала мне:

"Я печаль твою укрою,

Отпишу тебе вдвойне".

Мне теперь вдвойне не нужно,

Я оставлю все, как есть.

И пускай весною вьюжно,

И пускай садам не цвесть.

1998 г.

* * * * *

Я приготовлю тебе воды

чистой, холодной, из родника.

Легли на траву мои следы

меж белыми росами - слегка.

К сторожке с реки и до самых окон -

душистые заросли чабреца.

Сижу у огня, отгоняя сон,

а в небе тает созвездье Стрельца.

Прохладою утренняя заря

на плечи спустилась мне невзначай.

Еловою шишкой углей разведя

внутри самовара, поставлю чай.

И краешек солнца - кусок янтаря

ложится на грудь твою, как печать.

Ты спишь, красотою своею плен

и утро свой день начинает ковать.

1998 г.

* * * * *

Неизбежность принятых решений

Не смогу в который раз понять,

Буду лишь на стыке измерений

Удаляясь от тебя стоять.

Весь какой-то хрупкий, нереальный,

Пахнущий бензином зимний вечер.

Силуэт, болезненно-прощальный,

Он - вперед, моим глазам навстречу.

Сам себя порой не понимаю,

Где реальность, где мечты шальные,

Где тебя я крепко обнимаю,

Окунаясь в очи голубые?

2002 г.

* * * * *

Белое томление берез -

Черные пропалины наружу,

Средь высоких и стеклянных звезд

Я твое дыханье не нарушу.

Не смогу его я прерывать,

Это - анатомии наука,

Я тихонько лишь могу дышать,

Взглядом, запахом, духовной мукой.

Горизонта вырванный кусок

Белою луною темной ночью,

Я не сплю, читаю между строк:

"Ты нужна мне - очень, очень, очень"!

2002 г.

* * * * *

Прежним трепетом желанья

Гулким эхом раскатился

Перестук по коридору

Каблуков и превратился

В исполненье ожиданья.

В каждом радостном свидании

Тяжело считать мгновенья,

Приближающие быстро

Непонятным мановеньем

Боль разлуки и прощанье.

Тут же, после расставанья,

Заболевшие простудой,

Тают в отраженьях встречи,

С каждой пройденной секундой

Временные расстоянья...

2002 г.

* * * * *

Под пушистым, парящим снегом,

Под неоновой лампой стою.

Он кружиться, падая с неба,

Укрывает макушку мою.

И машины, скрипя снежностью,

Прерывают наш разговор.

Голос твой возбуждает нежность,

Иногда срываясь в укор.

Мысли резать хотят реальность,

Разрывать ее сильными лапами,

Понимаю слов твоих правильность,

И от этого вдруг, внезапно:

Что-то сжалось внутри безудержно

И, в груди образуя вакуум,

Слезы, не вырываясь наружу,

Обжигая, на сердце капают.

2002 г.

* * * * *

- Так как же все это случилось?

- Краснели над нами клены,

Сцеплялись в объятья руки,

Глаза целовались соленые.

- Вы встретились или расстались?

- Мы сами не знали точно,

Мы плакали и смеялись,

Нить времени рвали прочную.

- Быть может, все сном это было?

- Сон часто кончается явью

И мыслей сплетенье свободное

Рождает не редко реалию.

- И где же определенность?

- В камнях, что лежат на дороге,

В упавших и умерших листьях...

Пусть скажут тебе лучше боги.

- И что же теперь будет дальше?

- Метельной зимой будет ветер

И лед всех погод и явлений,

Растопленный душами нашими"!

2003 г.

* * * * *

Белые, тонкие, нежные руки,

Как появление в душном воздухе...

Ватные, марлей зашторены звуки,

Запахи льются в прокуренной влажности,

Важность всех слов бестолковою кажется...

Нужно одно - чтоб в руках, чтоб без памяти

Тело твое трепетало в мгновениях,

В тех, что встают в диких снах, в наваждениях,

В тех, что влекутся в рай послежизненный,

В тех, что расстроят порядок мой мысленный...

...............................................................

И снова глаз твоих течение

И снова ног твоих прекрасных линии...

Я не уйду, я не приму твое прощение,

Я не возьму холодность разговоров...

Живу я, ощущая жизни скорость!!!

2003 г.

* * * * *

Нескучные шаги

И ветви правильных явлений.

Они твои, они мои,

Ложатся грустью впечатлений.

И никогда и никому

Не гнать несчастье этой жизни.

И так всегда и потому

День в ночь вливает синеву,

И губит лето ту весну,

Что очищает мысли.

2003 г.

Моя сихайя...

Я сегодня был с тобой

утром, вечером и ночью,

Гнало сердце кровь толчками,

быстро, мощно, во всю силу,

Мы сливались, мы сплетались,

говорили многоточьями...

Бережно тебя держал,

растворить желая в нежности,

Единение с тобой

и с собой спугнуть боялся.

Громко тикали часы

расставаньем неизбежности...

Всей безумной красотой

в этот миг, вчера ли, завтра ли,

Образ, облик твой желанный,

возникает, окружает,

Может, даже лучше так, -

нет со мною фотографии...

Сон спускался с темноты,

двигался на мягких лапах,

Я сегодня звал тебя,

называл тебя по имени,

Находил на сгибе локтя

твой такой знакомый запах...

2003 г.

* * * * *

Я подарил тебе себя,

Со весей открытою душою,

Со всем мерцаньем глаз своих,

Со всей безумной и хмельной,

Такой шальною головою.

Я подарил тебе туман,

Неоднозначность бурных мыслей,

Потоком льющихся к тебе

Через пространства, провода

И синеву листов исписанных.

Ты подарила мне себя

С противоречием натуры,

С ее поющей полнотой,

Собою осветила мир,

Разбив небрежно сумрак хмурый!

Я подарил тебе тебя,

Когда движенья страсть родила,

Светясь нагою красотой,

И точно так же ты, с любовью,

Тогда меня мне подарила...

2003 г.

* * * * *

Нет у меня вожделенья,

Есть лишь полночная правда:

Вот твоих слов окруженье,

Как мне без них и куда мне?

2003 г.

* * * * *

Один всего лишь год, какая это странность,

Под кленами цветов придуманных чернил,

Всю мира пустоту и всю его усталость

Немедленно и враз безжалостно он слил!

Один безумный год, он пролетел, отмеченный

И льдинками ручьев, и ручейками слез

И темнотою он скрывал своей трехмесячной

Морозный стон ветвей, машинный скрип колес...

Один короткий год связал астральной данностью

Два сердца, две судьбы, две пары нежных рук,

Он выставил себя такой волшебной малостью,

Как будто бы струны короткий, тонкий звук...

Один короткий год, он показал, в беспечности

И белый дым костра, и грохот кабаков,

И ночи тишину, и утреннюю свежесть

Распахнутых окон, и молчаливость слов...

Есенинских берез стыдливость красноспелая,

Как только снится мне, будить меня спешит,

И вот уже опять хрустит дорожка белая -

Мой скорый путь к тебе, к теплу твоей души!

2003 г.

* * * * *

Всю тяжесть пустоты

отталкиваю грубо,

Весь яркий белый свет,

живущий на столе.

И оттого мне холодно,

что часто смотришь скупо,

И не даешь тонуть

в глазастой синеве.

2004 г.

* * * * *

Законы и явления, простуды сквозняков

И времени течения и беспокойность снов

И внешняя ответственность, и внутренний покой,

Все, что со мной случается, все связано с тобой!

Я связью этой прочною совсем не удивлен,

В ее случайной точности живу, в нее влюблен

И все твои желания, все прихоти твои,

Живут моим вниманием, глядят в глаза мои...

2005 г.

* * * * *

Истерия длинных проводов

Воет электрической помехой,

Заглушает ожиданья слов,

И зачем я от тебя уехал?

Будто бы в горячечном бреду,

В сотый раз настукиваю номер,

Я в капкане, я на поводу,

Я с тобою снова, я на проводе.

Тишина чернеющих ночей:

Боже мой, как не хватает света!

Без твоих взывающих речей

Глохну сердцем и душою слепну!

Электронный век создал показ

Звуков с забывающимся смыслом,

Как безумно жаль, что нет у нас

Рукописных и красивых писем...

Гибнут расстоянья в проводах,

Импульсом передается голос,

Замолчу, коль вдруг, из-за меня

Упадет с тебя хотя бы волос.

2005 г.

* * * * *

Голубое озеро, листики брусники,

Ягоды разбросаны красные везде,

Солнечные, яркие скачут бегло блики,

Прыгают под ветром сильным на воде.

В ясности холодной кажется, как будто

Бусы из рубина ссыпались в траву,

Те, что не принес я ранним тихим утром,

Те, что не порвал я в сладостном плену.

2005 г.

Обращение к любимой.

Прекрасно все в тебе, родная:

Глаза, поступки, мысли, руки...

И переменчивость живая

И вздорность - все в тебе, играя

Родит божественные звуки

Твоей души, ее порывы,

Как исключительность вселенной,

Непостоянны, словно пена

В прибое шумном, под обрывом...

Ее воображаемый ответ.

Твой бешеный напор мне трудно удержать,

И оттолкнуть глаза, наполненные страстью,

Одним я воздухом хочу с тобой дышать,

Хоть это иногда совсем не в нашей власти.

Я чувствую, что ты приблизишься опять,

Еще на волосок зазоры душ уменьшишь,

Пойми, мне может так труднее стать летать,

Ни свет, ни кислород собой ты не заменишь.

И, если вот чуть-чуть дотронешься сейчас,

Я полное к тебе доверие воздвигну,

Тогда не сможешь ты, хоть даже и на час,

Уйти, а если нет, то точно я погибну.

Мне видима твоя запрятанная грусть

В сомнении тревог, в многообразье мыслей,

Прошу тебя, молю, определиться пусть

Твой путь, тебе его укажет пусть всевышний!

И никогда потом заплаканный мотив

В бессмысленной тиши я ночью не услышу...

Но неужели ты сейчас меня спасти

Не сможешь и мои сомненья не увидишь?!

2005 г.

* * * * *

И никто не остался с нами

В этом диком краю безбрежном,

Но на всей временной спирали

Не найти нам такую нежность,

Ту, что двигает каблуками,

Топчущими кусочки снега,

Правит душами и звонками

Телефонов кует неизбежность.

Неизбывность желаний наших,

Недостаточность линий тела,

Восхищение днем вчерашним

И надежду на завтрашний делает.

Почему не остались, люди?

Неужели вам не понятно:

Я в своей любви не подсуден,

А люблю вас всех необъятно!

Но касаться телами и душами

Я сейчас могу только с нею,

Каждый стук ее сердца слушаю,

Расставаньями жутко болею!

Ни себя, ни ее мне не жалко.

Жалость - слабости душный кусок.

И живут с ней ни шатко, ни валко

И дырявят в итоге висок...

2006 г.

* * * * *

Как больно, как странно не видеть,

Не слышать, не чувствовать запах,

Бояться, пытаясь погибнуть,

В сетях безнадежного страха.

Как суетно, как бесполезно

В тиши гробовое молчанье.

Как сильно твоею болезнью

Я стану болеть неустанно.

Как глупо, что так получилось,

Что раньше все порваны сроки

И, видно, туманом покрылись

В сердцах отраженные строки.

Ты скажешь мне: "Что за обида?

Все рвется, как падают листья".

Ни счастья, ни смерти не видно,

И, все-таки, ночью приснись мне!

2006 г.

* * * * *

Когда-нибудь, нежданно и всерьез,

Я расставаньем жутким заболею,

Но почему-то снова своих слез

Увидеть в отраженье не сумею...

Я буду полон ими, заболит

Моя душа, им нужно будет литься,

Но горло тормозя их, катиться запретит,

О гордость со стыдом придется им разбиться...

В преддверии таких беззубых дней,

Когда все каменеет без остатка,

И нет понятий "медленней", "скорей",

И вкуса нет ни горького, ни сладкого,

Мне хочется питать себя тобой,

Со всею жаждою и всем своим дыханьем,

И вновь любить тебя и заслонить собой,

И отменить вот это ожиданье!

2006 г.

* * * * *

Синие краски, разлитые в лужах,

Теплый апрель, мне ты не нужен!

Не потому, что такой вот ты теплый,

Не из-за неба, застиранно-блеклого,

Не из-за солнца, отчаянно-чистого,

Не из-за смеха ручья серебристого...

Просто настал ты, неся расставанье,

Хлюпанье сердца и нервов иканье,

Близкую скуку, тоску неизбежную,

Мысль постоянную, горестно-нежную:

"Всем сочтены расставаньям мгновения,

С мая до августа жизни кружение

Мне не увидеть, но время покажет,

Что мне любовь моя в августе скажет?!"

2006 г.

* * * * *

Вот ветер боковой затих. Как прежде

Ты улетаешь - я остался в снежности,

Могу теперь лишь на своей одежде

Ловить такой твой тонкий запах нежности.

Ты маялась, ждала исхода времени

И в слякоти, под силой притяжения

Остались башмаков твоих отметины -

Замерзшие во льду следы движения.

Направленный, как будто стрелка компаса,

Я их найду, склонюсь и тупо охая,

Представлю в точности твою детальность образа,

От низа - вверх - колени, руки, голос твой.

Разгоряченный поисками прошлого,

Желаньем прикоснутся к уходившему,

Я имя светлое твое кричу, хорошая,

Так душу мне мою разбередившее.

И вдруг повалит снег большими хлопьями,

Он принесет с собою охлаждение,

Засыплет грязь, раздавленную стопами,

И остановит нервов возбуждение...

2006 г.

* * * * *

Помнишь истерию проводов,

Помнишь, как мы часто расставались?!

Не желая ожиданий слов,

И ни в чем немедленно не клялись...

Я вот этим страшным серым дням

Не хочу приклеивать приметы,

Не хочу я верить диким снам

И опять дышать разлуки ветром!

Чтоб не наступили никогда

Одинокие, хромые ночи,

Будем помнить эти провода

И во льду следов застывших точность...

2007 г.

* * * * *

Моих невыплаканных слез

Ждут обесточенные руки.

Я не скажу тебе всерьез,

Что стерлись краски, смолкли звуки.

В моих не в силах, никогда,

Забыть ресниц твоих теченье

Флюиды, мысли и года

Твоих явлений, твоих явлений...

Явление тебя ко мне

Со всею пахнущей усладой

И как мне тускло без нее,

И как мне надо, ах, как надо!!!

Мне нужно душу разорвать

Свою, твоей наполнить болью,

На сердце раны прописать,

Раскрасить их моею кровью.

Чтоб этот дикий натюрморт

Всегда стоял перед глазами,

Как памяти открытый порт,

Как жизни всей моей сказанье.

И вот тогда, быть может, я

Хоть на немного успокоюсь

И в хлынувшем потоке слез

Я с облегчением умоюсь...

2007 г.

* * * * *

Все звуки, нежные слова вдруг растворились в высоте.

Сугробы, улицы, дома, прохожие - уже не те.

Все вредоносно и вредно, все в серой мути, а глаза

Как будто ядом налились, им миру нечего сказать.

Трясутся руки, мысли - вскачь, тяжелый ком встает в груди,

Растерянность - вины палач и ноги - тела впереди

Несут, как будто на прорыв немыслимых каких-то сил

Возникших вдруг, и сам себе я неугоден и не мил.

Безумный наш, жестокий мир уж так устроен, что платить

За счастье, радость и печаль мне болью суждено и жить

Сгорая в пламени беды и самому себя топтать,

Для всех вокруг пытаться жить, с собою - только выживать.

Нет места жалости во мне, и ненавижу я себя

За то, что силы нет ломать любовь и только лишь любя

Я вижу все полутона всех красок жизни, полноту

Моих хороших, светлых дней, моей природы красоту.

Я не прошу меня понять, лежит не в плоскости ума

Владенье струнами души, и бесполезны все слова,

Когда чувствительности суть тревожит нервы, гонит кровь

И принимает все, как есть и все прощает вновь и вновь...

Мне б оттолкнуться от земли и тихо к солнцу полететь,

Лежать на снежной пелене и сверху вниз на все смотреть,

Подняться выше, до небес и разогнаться во всю жуть,

От страха позабыть обеты и холодом прогнать всю муть.

И обмороженный, немой, измотанный самой Зимою,

Почти, быть может, неживой, я снова сам себя открою:

Мне все перипетии страстей предстанут пошлой мишурою,

Я сладость жизни обрету нешуточной такой ценою...

Спасибо богу и судьбе, что на бумагу я излить

Способен горестную желчь, хоть в чем-то сам себя простить...

Я знаю, что с теченьем лет все перемелется само,

Но как сейчас счастливо жить познать, мне видно, не дано.

2007 г.

* * * * *

Милая моя, ты вся в сомнениях,

Как весна в апреле, грязно - светлая,

Мечется, не зная, что ж ей делать

С холодом, дождем и теплой негой.

Поутру скует морозцем лужи,

К вечеру водой помоет стекла,

А потом, за темнотой простуженной,

Солнцем снег чернит и льдины блеклые.

Гололед под вечер и сосульки,

Сверху вниз с угрозою смотрящие,

Раздражают дико, вместе с брызгами,

С камнями, из-под колес летящими.

Но без эти неудобств, без временных,

Не пробиться зелени сквозь пасмурность,

Потому я говорю уверенно,

Заклинаю будущею ясностью:

Милая моя, ты не в опасности,

Я держу тебя руками бережно,

И, с такой мне близкой твоей слабостью,

Я могу лишь обращаться нежно...

2007 г.

* * * * *

Ты мне не веришь и уже

Не важна нашей жизни связь,

Которая, как дивный шар,

Держимый нитями сердец,

Лететь не может ввысь и вдаль,

Чтоб наступил всему конец.

Всему, что я берег и звал

На перепутье снов, основ

Листающих тот календарь

Моей судьбы, моих оков.

Нити, что заплелись в узлы

Ты рубишь, грубостью разя,

На это я тебя сподвиг

И голоса, срываясь в крик

Сердец, твердят, что так нельзя.

Перекроить свою судьбу

Возможно лишь в других мирах,

Там есть заслуженный покой,

Но, если мерзок путь земной,

Бывает там смердящий страх...

Ты думаешь, тебе нужна

Надежная, прямая нить,

Без узелков и лишь одна!

Но сила, чтоб ее тянуть

В внутри тебя пробудит жуть.

Не сможешь выдержать сама

Прямолинейности такой...

Тебе не свойственен покой

И все хорошие слова

Ты будешь видеть, как нарыв

На чистом зеркале души

Как лесть, к обману как призыв.

И ты удержишься едва ль

От жажды снова усложнять,

Плетя узлы питать печаль,

Опять рубить, опять страдать...

А может, я совсем не прав

И горько-сладкий наш роман

Тебя настолько изменил,

Чтоб тот бы, кто тебя любил

Был весь прозрачен, был не слаб,

Был весь понятен, не раним...

И ты отбросишь суету

И будешь булки выпекать,

Придя домой, послушно ждать,

Впадая тихо в дремоту...

2007 г.

* * * * *

Когда ты мечешься во сне

В поту тревожных, липких мыслей,

Так хочется шептать тебе,

Открыть мне видимые смыслы.

Что жизнь прекрасна без прикрас,

Без паутины слов ненужных,

Без театральности гримас,

Капризных, вычурных, натужных.

Простые вещи оценить

Нам часто почему-то сложно

И в изменениях живых

Мы видим только ненадежность.

Их не желаем принимать,

Куда важней нам постоянство,

Нам легче в комнатах дышать,

Глядеть в закрытые пространства.

На необъятных берегах

Нам под ветрами неуютно,

Нас возвращает снова страх

В поселки, в города, в каюты...

Туда, где скопища людей,

Где всем знакомые законы,

Где нет свободы и страстей,

И непонятной нет природы!

Я не могу тебе сказать,

Что я другой, что мне важнее

На валунах соленых спать,

Чем душ привычный с батареей.

Я только одержим мечтой -

В закате дня с тобою слиться

А встав, вдвоем одной водой

Прохладной в роднике умыться.

И чтобы рядом - никого,

На сотни верст - без человека,

Тогда стук сердца твоего

С моим сойдется с тихим эхом.

Несбыточна?! Так что с того.

Пока она невыполнима,

Надеждою мечта живет,

Ведет по жизни нас незримо...

И шепот, близкий мой тебе,

В твоей душе растопит льдинки,

Спокойствие неся в себе,

Разгладит меж бровей морщинки...

2008 г.

Зеркала людских отношений.

* * * * *

Гнет рельса сталь вагон колесным блином,

Накручивая версты, торопясь.

Звенят в ответы шпалы вбитым клином,

Столбы мелькают, скоро уносясь.

Весь разум здесь, в плену родных ложбинок,

Берез и сосен, озерков и рек.

Все сердце - где суровый край снежинок,

Где суждено прожить недолгий век.

1997 г.

* * * * *

Ищите компромиссы,

Отталкивая грубость,

Когда все раны вскрыты

И плакать невозможно.

Ищите компромиссы,

Когда, казалось, кубок,

Налитый соком жизни,

Разбит неосторожно.

Ищите компромиссы,

Когда в безумстве трудно

Сложить любви осколки.

Хоть это очень сложно.

1998 г.

Вопросы самому себе.

Я точно скажу вам: "Курить - это плохо".

И все говорят мне с каким-то подвохом:

"Не бросишь, характера нужного нет"!

А я говорю всем уже много лет:

"Вот брошу, увидите, я не такой,

И буду я сам любоваться собой".

Вопрос задаю я себе в оправданье:

"Что лучше: курить или тешить тщеславье"?

Тащишь на гору санки упорно

И предвкушаешь, что скатишься скоро.

Мчусь, и мелькнуло в сознанье моем:

Ждет меня снова скоро подъем.

Остановлюсь, вдруг смогу я узнать,

Что лучше - катиться, тащить иль стоять?

Пред праздником или каким-то весельем

Активно и радостно я хлопочу,

Чтоб было оправдано утром похмелье,

Чтоб было достойно все, очень хочу.

Потом на диване уселся блаженно,

Приходит усталость и что-то не так.

И грустно и есть не хочу и все скверно,

Зачем я старался так сильно, дурак?

В курятник лиса за едой проникает,

Не сеет, не пашет и горя не знает,

Но за нахальство её и красу

На шубу жене убивают лису.

Лошадь всю жизнь отработает честно,

Кругом все о ней отзываются лестно,

А после на бойне, в уздечке простой,

Тихо, спокойно уйдет на покой.

Может ответишь, а ну-ка, постой,

Лучше быть лошадью или лисой?

Убийца попался и вот он убит,

Судья разобрался и вынес вердикт:

Палач топором размахнулся с плеча,

Топор опустился в руках палача...

И каждый находит себе оправданье,

И видит лишь в спину другого толканье,

И лестница вдаль так идет без конца...

И есть в ней конец или нет в ней конца?

На площади плаха - толпа перед ней,

Беззвучная маска на лицах судей,

Отступник от веры зашел на помост;

Процесс наказанья ужасен и прост.

Тюремный палач взял на душу грех

И видит он злобу на лицах у всех

И видит кошмары он ночью и днем.

Итог: он на стуле - веревка на нем.

Скажете жертвы здесь не причем?

Страшно быть ими иль палачом?

1998 г.

* * * * *

На стыке столетий, на склоне эпохи,

Свой бег убыстряет тяжелое время.

И я собираю всю ласку по крохам

И благословляю свое невезенье.

Не стоит в потемках сознанья толкаться

Искать правоту и предопределенье.

Нельзя пред собою в признанья пускаться,

Ища в тех признаньях проступкам прощенье.

Жить каждой зарею, как чудом последним,

Хочу, на ладонях судьбы кувыркаясь,

От смерти любви и от всех поражений

Укрыться, другою любовью спасаясь!

1999 г.

Этап

Под ветром охали кусты,

За спины лег уральский юг.

Звенели дружно кандалы,

На каждый шаг - шуршащий звук.

Цепочкой длинной вереницы

Шли окровавленные ноги

Вписать в историю страницы.

"Да впишут ли"? - кричали птицы.

"Конечно нет", - смеялись боги.

Шли, ни в какой связи с сознаньем,

Отдельно от души и тела,

Гонимы только понуканьем

Конвоя и друзей толканьем

И с не спешащим успеваньем

Мотали версты до предела.

Мокли лошади и ружья

Под дождем блестели сталью

И над пасмурною далью

Небо осени с печалью

Разливало стынь недужья.

На коротеньком привале

Быстро, сразу так решили,

Били с лету кандалами,

Ловя пули головами

И охранников душили.

Воспалены страхом очи.

На каменьях цепи били.

Уходили в одиночку,

Под покров таежной ночи,

Чтобы кучей не словили.

Снег грызя, кусая сочно

На краю морозной шири,

Все истрепанные в клочья,

Все измотанные очень,

Тихо кончились в Сибири.

Тот, кто пойман был, тот выжил,

Чтобы гнить, мотая сроки,

Чтоб тянуть в забоях жилы,

Будто, чтоб другие жили,

Будто, знали чтоб потомки.

2001 г.

* * * * *

Нам часто не дается, что желаем,

Не те слова мы часто говорим,

Мы часто скорбно на судьбу киваем,

Не в тех страданьях часто мы горим.

Как будто солнце, тонущее в море,

С последним криком меркнущих лучей,

Мы расплавляем собственное горе,

Бросаемся в объятия страстей.

Мы иногда горим так чудно, ярко,

Как в церкви на крещенье сто свечей,

А остаются после лишь огарки,

Лишь фитилек, ненужный и ничей.

Но верю я, случится песня эта,

Красивая, не будет ей границ,

Найду ее незримые приметы

И перед нею упаду я ниц!

2001 г.

* * * * *

Голубые горы, синие реки,

Мыслей теченья, дрожащие веки.

Мне без вопросов нет продвиженья,

Кажутся жуткими жизни явленья.

Мне без ответов холодно, скупо,

Трудно, безмолвно, страшно и глупо.

Мне без желаний света не видно,

Видно желать без света постыдно.

Мне без тебя обычно и скучно.

Может быть, это выправит случай?

Мне без тревоги очень тревожно:

Странно все это, больно и сложно.

Синие реки, голубые горы,

Мыслей моих кружевные просторы...

2003 г.

* * * * *

Неба прохладного зелень,

В нем голубые реки,

Я на земле последний,

Хмурятся мои веки.

И по судьбе наследной

Ставятся ставни в душу,

Чувствую их безбрежность,

И по желанью рушу.

В этой безумной силе

Строк бестолковых, сочных

Вижу свое бессилье,

Жду твои многоточия...

Сколько мы нас отмерим?

Может, мне скажешь ночью,

Только вот я не верю

В силу знаков межстрочных.

2003 г.

Нежность

Нежность, а что это значит?

Может быть, это - ветер,

Теплый, ласкающий ветер,

Майский взывающий гром.

Это, конечно же, ландыш,

Хрупкий, не тронешь руками,

Прячущий стебель с цветками,

Кутаясь сизым листом.

Это зеленое море,

Синим входя в голубое,

Цветом скользя на прибое,

Глаз твоих, виденных днем.

Это, наверное, запах,

Запах пшеничного хлеба,

Впитанный с утренней негой,

Схваченный носом и ртом.

Это - рассвета румянец,

С мягким и розовым светом,

С солнцем еще не согретым,

Мокрым вишневым кустом.

Это - и ноги и губы,

Рук кружевное касанье,

Спящей любимой дыханье,

Веки, сомкнутые сном.

2004г.

Страсть

В одиночку - исступленье,

К совокупности стремленье,

К цели, даже нереальной,

Продвигает моя страсть.

Вожделение без страха,

Без упрека и с размаха,

Без намека на расчеты

Разжигает моя страсть.

Отражение желанья,

Треск срываемого платья,

В кровь искусанные губы

Ожидает моя страсть.

Простыней укрыты белой,

Запах и изгибы тела,

Тесной близости объятье

Вызывает моя страсть.

2004 г.

* * * * *

Ты только не клянись

ни телом, ни душою,

Ни в пьяном полусне,

ни в омуте страстей.

Все клятвы - это акт

насилья над собою,

Кривлянья бровных дуг

и сжатых челюстей.

Ты только не страшись

дорог пути земного,

Сплетенного судьбой

с тобою, для тебя.

Благословляй его,

ведь это - то, немногое,

Что можем изменить

мы сами для себя.

Ты только не молчи,

коль хорошо иль больно,

Кричи всей ширью глаз,

всех легких, во всю мощь.

Без пустословных фраз,

без глупости невольной,

Без пышности речей,

без театральных слез.

Ты только не пускай

к себе убогих духом,

Боящихся, хромых

и телом и душой.

Потянут, заразят

своей слезливой мукой,

Закроют белый свет

своею скорлупой.

Ты только не жалей

ни капли своей жизни,

Она не льется мимо,

все точно, так и знай,

И все ее дары,

жестокости, капризы,

Цени, храни, прощай,

с любовью принимай!

2004 г.

* * * * *

Ухожу, поэтому падаю,

С каждым шагом, все вниз и вниз.

Опускаться легче, не правда ли?

Лучше шторма ласкающий бриз?

Проще сразу остановиться,

И дорогой судьбу не пытать,

Стало трудно - вильнуть, отступиться,

Не терпеть, не желать, не искать.

Стать сильнее, мудрее и проще,

И не вздумать к себе подпускать

Никого - ни близких, ни прочих,

Чтоб открытой душою ласкать.

Ах, как это было бы сладко:

По утру, в безмятежном сне,

На подушке и в мягкой кроватке

Побаюкать себя в тишине!

Я не буду вверх подниматься,

Будет сложно мне это хотеть,

Я подряд стану всем улыбаться,

По заказу радостно петь.

Буду тихий, довольный и сытый

И в размеренной жизни своей,

Такой сонной, счастливой, умытой,

Не смогу вспоминать о Ней...

Ниже, ниже, сильнее, сильнее

Притяжение клонит к земле.

Полетать бы, да только не выйдет,

Скорость ветра теперь не по мне...

Нарисую эту картину

И от страха хочется выть,

Ни совсем, ни на половину

Никогда не смогу таким быть!

2004 г.

* * * * *

Неожиданные мысли, возникшие после прочтения

"Баллада о прокуренном вагоне" А. Кочеткова

И что же значит эта фраза:

"Раздваиваться под пилою"?

Понять ее не в силах разум,

рассудок бедный мой больной.

Быть может, это - между сердцем

и правильным, холодным мозгом.

Что лучше: фраз приготовленье

Иль от души невольный возглас?

Быть может, это - между светом

и темным сумраком натуры,

Когда тот свет стремиться где-то

пробить собою сумрак хмурый.

Быть может, это - между словом

и нескончаемым молчаньем,

Когда молчанье хочет снова

томиться слова ожиданьем.

Быть может, это - между страстью

и сонным, сладостным покоем,

И разрешить своею властью

что знаю я, я не способен.

2004 г.

* * * * *

На просторах бездонной души,

На серебряных струнах сердца,

Ты резвиться, играть не спеши!

Это более чем серьезно,

Это - сладость желаний, выжженных слезами,

Это - горечь разлук под стук колесный,

Это - трубный гудок паровозный,

Хриплой нотой пространство прошив,

К Ней зовущий двухтоновой терцией...

Если вынесешь это, скажи:

"Я смогу, заполняя просторы те,

Не ломая у струн тех строй,

В голосящем прошить ее золоте

Сталью светлою голос свой!"

2004 г.

Новогодний.

В тишине сгорающей свечи,

В капающих, медленных слезах,

В новогодней призрачной ночи,

В пламени, мерцающем в глазах,

Я увижу, вдруг, теченье лет,

Осознаю их ушедший смысл

И ее спокойный, мягкий свет,

Озарив, утихомирит мысль.

С каждым годом, уходящим вдаль,

Я коплю всем прошлым мою суть,

И не буду знать, что значит "жаль",

Ненавидеть пройденный мной путь.

Я не преклоняюсь пред судьбой,

Не хочу я ничего просить,

Ни почет, ни славу, ни покой,

Под ее круженье буду жить!

Я сгорю, как этот вот фитиль,

Но, как воск, останусь, замерев

И с холста вселенной, будто пыль,

Не сотрусь я, даже умерев.

Я останусь, струнами души,

Зазвучав и слышимым везде,

Жизнь мою со смертью прочно сшив

Светом в дальней утренней звезде...

2004 г.

* * * * *

Обрубки мыслей, так же вот отчаянно,

Как в шторм корабль, болтаются над бездною,

Но только он - в объятьях океана,

Они - ища начало и конец свой.

Их разрубила, разнесла в извилинах

Бессмысленность сегодняшнего времени,

Толкутся роем, множатся усиленно

И копятся тяжелым, мутным бременем.

И каждый их кусочек очень важен мне,

Но важен лишь в соединенье с нужными

И я пытаюсь в них увидеть главное

Движениями разума натужными.

И, чтоб придать процессу направление

И выстроить скелеты поведения

В вине пытаюсь утопить смятение,

Увидеть очередность просветления.

И неожиданно, как россыпь драгоценная,

Повергнув светом в тень несоответствия,

Вдруг истина пришла благословенная,

Определив все будущие действия!

Но в том беда, что лишь мгновенно видима

Она, и все заметки и фиксации

Вспугнут ее и хаос снова вызовут

До следующей такой до релаксации...

2005 г.

* * * * *

<<Чайник, вскипающий пеною

Из глубины спиральною>>.

Может, уйду безвременно,

Вряд ли и жду едва ли я.

Может, повиснут клочья

Высот, разрывающих небо,

Вряд ли и это точно,

Был я в небе, иль не был.

Стильными фразами значить,

Взрывать ими разума мрак,

Сложно мне очень и значит,

Не стану я просто так!

2005 г.

* * * * *

Отпечатались нежные даты,

Даты слов, даты снов и прозрений

И сегодня я, сильно мятый

Перед Богом молю воскрешенье.

В церкви призрачной душу открою

И пойду по дороге привольной

Со всей клятой моей головою,

Со всей солью своей, со всей болью...

Кирпичи побелевшие трогать -

Вот мое на сегодня призванье.

Не пускает судьба моя строгая,

Это рук моих наказанье.

Не могу я своими слезами

У иконы оклад потревожить,

Потому, что я неприкаян,

Потому, что я нищ и безбожен.

Не могу я притронуться к храму, -

Все, что знал, растоптал я и скомкал

Я сегодня с собою не сладил,

Рвутся стоны с хрипами громкие...

Только так вот меня не поймите,

Что безвольный я, тихий и робкий,

Вы в ладонь мое сердце возьмите

И почувствуйте стук его громкий!

Силу духа, страданием сотканную,

Моих пальцев стальных натяженье,

Моих глаз сероватые омуты,

Моих мыслей раздольных кружение...

2005 г.

Короткое жизнеописание.

Вот история банальная,

Может, даже тривиальная.

И был он хлипок, тощ и жалок,

Веснушки и цыплячьи руки,

Дворовый мир и груды свалок

Срослись с ним, взявши на поруки.

Несчетное число бутылок,

Отмытых от налипшей грязи

Сдавал. И колбасы огрызок

Рождал желудочные спазмы.

* * *

Сидит сейчас в костюме пыльном

И видит снова все, что было.

Смятенье юности постылой

Опять, придя по кругу, всплыло...

Обледенелый трап с вагона

И нескончаемая тяжесть

Мешков. И темнота перрона,

И к людям под торшером зависть.

И вкус сырков, и запах водки,

И голубь, жареный на углях,

И полупьяные молодки,

И руки, все всплошную в струпьях.

* * *

Сидит сейчас на полустанке,

Вокзала запахи вдыхая,

Ест кильку из консервной банки,

Как выжить смог он вспоминает...

Он научился ненавидеть

Всех тех, кого любил когда-то.

За то, что сами не любили,

За боль, за страх, за ругань матом.

В нем воля к жизни оказалась

Сильней, чем голод и болезни.

Надежда с верою остались,

А слезы с нежностью исчезли.

И вот весною, на помойке,

Нашел за ломаной скамейкой

В прозрачном, мятеньком пакете,

Тетрадку синюю в линейку.

В ней цифры, выводы и фразы

Конечно, сразу непонятные,

Но очень стройные, красивые,

И странно так глазам приятные.

И мозг, ни разу не учившийся,

Как будто бы для них раскрылся.

Он жил минутами, урывками,

Почти не ел, не пил, не мылся.

Сначала было непонятно,

Но жажда знания всесильная

Перевоспитывая разум,

Сложила виденье единое.

По этим записям он создал

Невиданные полимеры:

Не бьются, не горят, не тонут,

Можно посуду делать, например.

В Москве, как было это раньше,

Его не слушали повсюду, -

"Дадим, мол, денег и что дальше?

Как их вернет твоя посуда?"

Ходил, стучался от отчаянья

В любые запертые двери,

Не спал, болел от ожидания,

И, все-таки, в удачу верил.

И вдруг, пришел ответ от Zepter

С согласием на пять процентов

Ему от прибыли со сделок.

И стали "капать" дивиденды.

* * *

Сидит сейчас и улыбается,

Закрыв глаза, презрев напасти,

И снова пережить пытается

Те дни, наполненные счастьем...

Все двери для него открыты,

Все шлюхи мира расстилаются,

И нет запретов, и забыты

Помойки, клетки, трапы, станции...

Враз пересытившись похмельем,

Он понял как-то теплым вечером:

Нельзя болеть таким весельем,

Хоть даже ты судьбою меченый.

И разогнал без сожаления

Всю винную, хмельную братию,

И, видя в мыслях запустение,

Он бросился в весны объятия.

И тут же, без предупреждения,

Слепя собой, кидая в нежность,

Подпитывая вожделение,

Пришла она, как неизбежность.

Она была такою близкою,

Казалась даже частью разума,

Когда он пьян ее был ласкою,

Он в ней тонул и верил сразу ей.

Весь мир у ног и рядом женщина,

Любимая, всегда желанная,

Они от быта независимы,

Она ему от бога данная...

Но неожиданно случилось:

Пришла от Zepter прокламация,

Пришлось продать ему машины,

Квартиры, дачи, яхту, акции.

И был он нищ, искал работу,

Но оказался неспособен

На все, что связано с заботами

О доме, хлебе, деньгах особенно.

И все, что у него осталось -

Ее любовь, глаза и руки,

Но, как недавно оказалось,

Не вечно счастье, краски, звуки.

* * *

Сидит сейчас и молча плачет

Разбитым сердцем и глазами,

И под ладонями он прячет

Лицо, умытое слезами...

Сначала тихо, незаметно,

Потом настойчивей, грубее

В ее глазах сквозила жалость

К нему, к себе и тем больнее

Им становилось, чем сильнее

Она в сознанье проявлялась.

Им стало ясно: по заказу

Не может стать, как раньше было,

Не будет слез, улыбок солнечных,

И, видя взгляд ее унылый,

Свой облик в зеркале постылый,

Бежать ему хотелось сразу.

И побежал, не хлопнув дверью,

И снова хлипок стал и жалок,

И снова нервный стал и мутный,

И снова грязь и кучи свалок,

И снова пьяных ждет "давалок"

И в водке смачивает губы...

* * *

Сидит сейчас, сжимая зубы,

И думает: "Что будет дальше?"

Весь мир стал снова тусклый, хмурый,

Несет беду и море фальши...

2006 г.

Гимн Женщине.

Что главное в тебе? Ты - это женщина!

Ты - чаша жизни, мира свет дающая,

Сплетясь, с природой - матерью повенчана,

Начало счета дней, что нам отпущены.

Ты чувствами живешь и интуиция

Твоя сильней в сто крат мужской логичности,

Твои желанья и твои амбиции

Вершат судьбу миров, рождая личности.

Твой образ в праведной, жестокой битве

Живет во мне, спасает от напастей,

Ты жизнь мою хранишь своей молитвой

И прочно строишь будущее счастье.

Лишь ты меня удержишь от безумства,

От слов бессмысленных и крови оголтелой

И, если сгину я в припадке безрассудства,

Слезами ты мое омоешь тело.

Ты можешь быть отчаянной волчицей,

Когда придет беда, угроза детям,

И на твой дом, свободу покуситься

Не дай бог никому на свете.

Ты соткана из молока и нежности,

Меня твои зовут, дурманят запахи,

И в видимой твоей противоречности

Таится страсть, я жду ее без страха.

И в сладостный момент грехопадения

Незримо бережешь свою ты святость

И сочетаешь ты без напряжения

И свет и тьму, обилие и малость.

В тебя влюбляюсь снова, ежечасно -

То в линию бедра, то в тонкость пальцев

И, боже мой, как ты сейчас прекрасна

В сияньи глаз, ресниц немого танца.

И вот стою, коленопреклоненный,

Не в силах дрожь сдержать и восхищение,

Тобою снова от себя спасенный,

И у тебя за все прошу прощения!

2007 г.

* * * * *

Я вымотан, безволен и я слаб

И над моей больною головою

Сгустился и подыгрывает мною

И тянется ко мне душевный мрак.

И валит он, под градопады слез,

Под спящие, глухие помещенья,

Он тупит, развивает ощущенье

Бессмысленности отчужденных поз.

2007 г.

Философия природы

Тоска по осени.

Вдруг нежданно и волной нахлынула

Не оставив света ни куска,

Словно шаль на голову накинула

Липкая, зеленая тоска.

В голове, как в чердаке заброшенном

Дома с заметенной снегом крышей

Копошится тощая, не прошенная

Мысль - ночная, серенькая мышь.

Точит сердце, словно сыр колбасный.

Сон пред оком. Яркий, как батист:

Будто падает на землю красный,

С пятнами резной кленовый лист.

1995 г.

Гроза

Темными пятнами, тучей объятое

Небо к земле распласталось,

Клочьями ватными, грязными, мятыми

Над головою собралось.

Огненной трещиной враз разомкнет

Молния выси над домом,

Ниткой дождя ливень прошьет

Весь горизонт, ахнет громом.

Птицы волнуются, стайками гнездятся,

В воздухе пахнет озоном,

В поле-- народ, все размашисто крестятся

Иль на колени, к иконам.

Крикнешь: "Бежим"! И вдруг поскользнешься

В лужу, под дождь у крыльца,

Глядя в глаза, мне улыбнешься -

Капают струйки с лица.

1996 г.

* * * * *

Серые палки, замерзнув в озерах,

Делают вид, что похожи на ели.

Всем - и бруснике и мху на болотах

Долго еще ждать капели.

Соки живые, ушедшие в корни,

Теплятся еле, но все - наготове.

Сопротивляясь морозу и хвори,

К веткам поднимутся вскоре.

Сопкам все видно - безбрежны просторы,

Так же, как жизнь перед ними ничтожна.

Вновь поколение сменится вскоре

Или сменилось - тоже возможно.

Камень внутри и камень снаружи,

Тысячелетия им не преграда.

Смотрят бездушно, никто им не нужен,

Им волноваться не надо.

1996 г

* * * * *

Версталось утро из кусков,

Обрывками тумана.

Лепились кучи облаков

Над небом с крышами домов

И солнце сдернуло покров

Ночного одеяла.

Тянуло ветром от реки

И низом стлало свежесть,

И камни, с всплеском, из руки

Ронялись, делая круги,

Пятная блеском сапоги

Прозрачности небрежно

Роса дымилась на лугах,

Вверх поднимаясь паром.

Качалась лодка на волнах,

Скрипя железом на камнях

И день сушился на холмах

В дали, пугая жаром.

1997 г.

* * * * *

Лес испуганно замолк

В ожиданье страшной схватки.

Ветер треплет красный шелк

Под накидкой, у подкладки.

Все в преддверии беды:

Люди, птицы, звери, кони.

Не шолохнутся дубы:

На поляне жизнь в агонии.

Кромка леса прячет тех,

А других - овраг у речки,

Нервный, сквозь дрожанье смех,

Струнами звенят уздечки.

Крик трубы - сорвались с мест,

На ходу - мечи из ножен,

Застонало все окрест,

Будет каждый здесь положен.

Потревоженный медведь

Мечется по полю битвы:

Кровь в глазах, нет сил смотреть -

Пики сталь под шерстью скрыты.

За коротких пять минут

С двух сторон по сорок жизней

Под дубравами уснут

Прихотью судьбы капризной...

Снова в звонкой тишине

Мягкий стук копыт по кругу.

Зачумленный, как во сне,

На хромающем коне,

Взяв все ставки на войне,

Едет лорд с дырой в кольчуге.

Конь не ведает пути,

Рыцарь отпустил удила,

Может слепо лишь брести,

Глаза к небу закатив,

Ноги двигая уныло.

Всадник трогает свой крест,

Выползший поверх кольчуги.

Нет в душе свободных мест,

Лишь костей последний треск:

Гибли в дикой бойне дру?ги.

Вопрошает у богов:

"Что меня спасло нечаянно?

Вера, правда, иль любовь,

Может жертвенная кровь,

Может перст судьбы случайный".

1997 г.

* * * * *

Из растерзанных небес

Сыпал снег вечерний,

Заводь морщил ветер и завеса

Пыли водяной и льдинок

Застилала свет последний.

Укрывала даль и берег

Близкий, черный, с камышами,

И смыкала это небо,

Пришивая к горизонту

Землю прямо под ногами.

Кашей льда, по кругу, к центру,

Незаметно, безвозвратно

Струпом стягивало рану

Водной полыньи овальной,

Скрыв морщины аккуратно.

Утром встану - от мороза

Снег белей, чем все, что было.

Успокоилась природа,

Начинает снова путь свой.

А сегодня - все застыло.

2003 г.

* * * * *

"Пережить эту страшную зиму", -

От мороза стонали ветви.

Не все, кто-то, не тратя сил,

Терпел, затаившись до поры светлой,

Молча ненавидел ветер.

Вам с надеждой будет теплей,

Мать-природа не оставляет надеющихся.

Это - закон всех матерей:

Когда равновесие дает трещину,

Приходится выживать сильнейшему.

Грязь под снегом разведет апрель,

Небо очистит, поднимет выше,

Будет деревья омывать капель,

Будет весна зачернять крыши,

Отмечая солнцем всех выживших.

2003 г.

* * * * *

Как все переменилось - трава, поля и ветер,

Застиранными кажутся все облака до дыр,

И так вот уж случилось, на всем на белом свете,

Дни осени сгущаются, раскачивают мир.

Мир лета, мир желаний, мир снов непостоянных

И странных, и чудесных хотят столкнуть в зиму?.

Мир страсти и раскаяний и ощущений вечности

В своей неповторимости летит в глухую тьму...

2004 г.

* * * * *

Я промчался сегодня на белом коне,

Разгоняя печаль и сомненье,

Пролетая, как птица о двух головах

Мы сливались потоком движенья,

Оставляя в хвосте, волосах, на спине

Серой пыли дорожной круженье.

Мы не взяли смятенье, обиды и страх,

Ликованье оставив с волненьем.

Мы прибоем дышали, купаясь в волне,

Разбивая луны отраженье,

Стук в груди, дрожь в ногах, пота соль на губах,

От усталости снилось виденье:

Конь купался в овсе, я купался в вине,

Захмелевший, ловил вдохновенье.

2004 г.

Перерождение.

Представьте огромного дуба

Сплетенные, мощные ветви,

Коры древней трещины грубые

И кроны зеленую светлость.

При всей высоте его тяжкой

Он гибкий, когда ему нужно,

Корней ослабляет натяжку,

Чтоб ствол не трещал перегруженный.

Он разумом не обладает

И чтит лишь законы природы,

Весной каждый раз оживает

От зимней и сонной погоды.

Питает набухшие почки

Всей солью земли необъятной,

Купает под солнцем листочки

Под ветра прохладой приятной.

Пьет воду длиной не измеренной

Корней, раздвигающих почву,

И свой фотосинтез уверенно

Проводит для воздуха сочности.

И тихо, уже три столетия,

Растет все сильней с каждым годом,

Он летом кудрявит соцветия,

И вновь наполняет их медом.

Он - дом журавлям и синицам

И рыжей лисице, и белкам,

Он - сучья к костру и стремиться

Быть крышей для человека.

И очень желает, наверное,

Не сгнить от отчаянной старости,

Что люди, всегда ему верные,

Доставят последнюю радость:

Когда он готов будет к этому,

Пилою, до блеска отточенной,

Повалят, с прощальным приветом,

Движеньями резкими, точными.

Проснется он снова, и знаньями

И телом опять переро?жденный,

Наполненный снова желаньями,

Он слушает зал заворо?женный.

Он чувствует струн напряжение

Стук клавиш и деки чугунность,

Трехножное на пол давление,

Всех линий и четкость и круглость.

И в памяти часто всплывает

Всех жизней прожитых кружение,

Смеется опять и рыдает

И дарит собой вдохновение!

2004 г.

* * * * *

Под утро туча наклонилась

И хмарь с собою принесла,

Но ветром небо вдруг раскрылось,

Им брюхо сизое размылось

И дождь она не родила.

В какой связи, какой напастью

Вот этот ветер налетел,

Чьею он был направлен властью

И почему так смело пел?!

А просто небо захотело

Собою дали осветить

И в маленькое твое тело

Куски своих видений влить:

В глаза - глубокость и прозрачность,

В ресницы - густоту лесов,

А в бедра, руки, ноги, пальцы

Всю плавность видимых холмов...

А просто, в эти вот мгновенья

И в этом месте вот твой бог,

Для значимости представленья

Дать радость бытия не мог

Дождю, он должен был родиться,

Но лез сегодня невпопад,

Ты - не могла остановиться,

Ему - что стоит не пролиться

И в высях превратиться в град...

А ты кричала и кричала,

Пытаясь грудью мир взорвать,

Но с каждым вздохом выпивала

И суть его и свет и стать.

В противоречности наивной

Уравновесить ты смогла

Начало жизни, в счастье длинной

С концом ухода, вмиг, дотла...

В стыдливой красности октябрьской

Дремал под утро дальний лес,

Но сон его твоей указкой

Вдруг растворился и исчез.

Ты все собою разбудила -

Долины, горы, реку, луг,

А солнце мягко осветило

Тебя и сущее вокруг!

2004 г.

* * * * *

По течению реки, по голубым волнам,

По глубокой и чистой воде,

Белою и вольной, немедленной стрелою,

Мчится катер, будто бы ко мне.

Кромка рыжая берега, удаленность леса,

Замерзающие небеса,

Солнца низкого холодная повешенность,

Отражаются в моих глазах.

Крики птиц сознанье мое темное режут.

Кто велел им так свободно кричать?

И осеннее утро, вот это, хочется свежее,

На руках колыбельных качать.

Я - невольник разума, заточил себя в темницу

Нескончаемых, тяжких дум,

Но ловлю себя на мысли, что хочется напиться

Речной влагой, богом придуманной.

Той, до которой не дотянуться никак

Руками даже, их не смочить.

Реальная клетка в сравнении легка

С внутренней, в ней мне жить.

2004 г.

* * * * *

Осенняя река, что ты таишь в себе?

Несбыточность надежд и хрупкость бренных мыслей?..

Или поток над дном в зеркальной синеве,

Холодный и немой, как дрожь октябрьских листьев....

Осенняя река, зову тебя со мной

В бездонный океан не умерших событий,

Омой, охолоди и обними собой

Текучесть бывших дел и будущих открытий!..

Осенняя река, я твой покорный раб,

Колени преклонив, я жду твое созренье...

Вот только не шепчи, что я с тобою слаб

И не могу вершить слепые озаренья!..

2005 г.

* * * * *

Я - рожденный водною стихией,

Чувствую ее я глубину,

Черпаю глазами синеву,

В этом цвете мыслями тону,

На волнах лежу, ласкаясь ими...

Я - земли своей надежный сын

И в ее уверенных руках

Мне спокойно, даже в моих снах

С ней совсем не чувствую я страх,

Я ей раб и ей же господин...

Я - преемник жаркого огня,

Сердца моего живое пламя -

К высям призывающее знамя,

Наполняет действиями память,

Освещает путь, ведет меня...

Я - похожий на бесплотный воздух,

Он невидим, но необходим

И с моими легкими един,

Часть меня, со мной не отделим,

Как со звуком отраженный отзвук...

2006 г.

* * * * *

С матеметическою стройностью

Свои зеленые горбы,

Всей кипарисовой высокостью,

Как будто острые столбы,

Подняли вверх деревья южные,

Глядят уверенно с небес,

Не знавшие метели вьюжные

И снега плотную завесу.

Они гордятся своей статностью,

Прямолинейностью ветвей,

Зеленой хвойною опрятностью

Врезаются в тепло ночей.

Им не дано стелиться по низу,

Сквозь камни корни пробивать,

Ломаться вхруст под санным полозом,

Не жить в пустыне - выживать!

Они растут толпой, огромные,

На этой благостной земле,

Но выжить в месяцы холодные

Не смогут, сразу заболев.

И этой красотой возвышенной,

В которой виден только шик,

Самовлюбленностью услышанной,

Я поперхнулся и затих.

Пейзаж я вспомнил незаезженный,

В который вмерз полярный круг,

Теплом и солнцем неизнеженный.

Виденьем я отбросил юг...

Она растет по сантиметрику

Лишь прибывая каждый год,

И кольцевую ее метрику

Читаю, как эскиз невзгод.

В ней видно каждое забвение

Полярной ночи, жесткость снов,

И этих колец наслоение,

Тончайших, из-за льда оков.

И в хрупкости и узловатости

Хранится накопленье лет,

В нем можно чувствовать превратности

Судьбы и неизбывность бед.

В стволе коричневом, облупленном

Борьбу с болотом угадать,

В листочках мелких и зажухленных

Всю жажду к свету распознать...

Так как же можно эту силищу

С благополучием сравнить

И в некрасивости и хилости

Березу севера винить?!

2007 г.

* * * * *

Я не любил скоротечность осени,

Когда мороз встает за неделю,

Я не желал, чтобы деревья сбросили

Листву, застыв в одно мгновение,

Трава, вся инеем очерченная,

Легла за ночь, в преддверье снега,

И опустилось, серотой помеченное,

Несчастное, в тяжелых тучах, небо.

И ночи вьюжной, длинной приближение

Меня не радовало темнотой наброшенной,

На стынь озер, на сопки и давление

Я ощущал ее, как груз непрошеный.

Но эта данность, будто бы надежная,

Вдруг изменила мне, в морозной ясности,

И нелюбовь к тяжелости одежной

Размылась и поблекла до прозрачности.

Я вижу все - и смерть с теченьем времени

И чувств моих потерянную жертвенность,

Но нет уже вот в этом всем значения,

Есть смысл другой любви, родящей нежность.

Она кипит во мне, адреналина ток

Кидает в кровь, испытывает прочность

Артерий, вен и льется внутрь потоком

И придает всем краскам жизни сочность!

2008 г.

Танка

* * *

Все жжет внутри мне,

И без тебя я вижу

Только пустоту,

Когда кругом веселье,

Когда полно народа.

* * *

Когда не может

Разум превозмочь тоску

Противоречий,

Боль и жажду милых глаз,

То уповай на сердце.

* * *

Подойдет она

И всколыхнет мотивом

Блестящих глаз,

Хранящихся со мною

В дрожащих струнах сердца.

* * *

Присутствие твое

Погонит мысли быстро,

Кровью вены пульс,

Проявит синих строчек

Невидимые буквы.

* * *

И недомолвки

Могут явить слепое

Смятенье враз,

И расплескать в глазах

Растерянность пустую.

* * *

Вся краса души

Бессмысленною станет,

Когда всем сразу

Ее подряд раздали

И невпопад воспели.

* * *

Мелочи родят

Порою то большое,

Что выше нас.

Без них всплывает муть

И скупость этой жизни.

* * *

Не могу сказать,

Куда ведут теченья,

Куда податься

В нейронных проводах

И нервных клетках мозга.

* * *

Когда поет душа

В припадке страсти,

Просто утопить

Ее в потоке мыслей

Метущихся, слепящих.

* * *

Приходишь ко мне,

Опять будя под утро,

Рождая запах

Реальностью красивых,

Бесстыдных сновидений.

* * *

Хромое солнце

Расплескало пятна,

Отпечатками

Желтых холодных следов,

Лежащих на сугробах.

* * *

Выползла весна

Из подворотни. Серой

Водою мутной.

Несет с собою льдинки

И скорую с тобой разлуку.

* * *

Что же больнее:

Невозможность близости,

Когда так близко

Иль пустота эфира

Огромных расстояний?

* * *

Наступит утро

И придет с ним снова

Желанье встречи,

И невозможность слез,

Пора которым литься.

* * *

Понимание

Явлений судьбы

Может не придти,

Но боль понимания

Придет обязательно.

* * *

Через просторы

Морозных хрустящих дней

К тебе двигаюсь,

Разбивая пятками

Снег и одиночество...

* * *

Радость я ловлю

В твоей ясной улыбке,

Читаю в глазах

Неиссякаемое

Желание тихих встреч...

* * *

Мою пустоту

Почему-то прогнало,

Как ни странно,

Движение по стеклу

Замерзающей капли...

* * *

Смешинки очей,

Стройность красивых ножек

Рождают образ

Любимой моей женщины,

Благоухающий лик.

* * *

Близкая весна,

Идущая без тебя,

Пусть и без снега,

Необходимая раньше,

Будет бессмысленной.

* * *

И что же там есть

На той стороне луны?

Узнали теперь,

И вот, открывши тайну,

Разуверились в ней.

* * *

Невозмутимость

Бывает зовет конфликт,

Некоторые

Понимают под ней

Неуверенность в себе.

* * *

Ожидание.

То стук, то скупость сердца.

Чего же жду я?

Когда бежать мне нужно,

Сломивши голову себе.

* * *

Под деревами

Густо стелются травы.

Много длиннее

Век наш с ними в сравненье,

Но короче деревьев.

* * *

Идет по кругу

Карусель времен года,

А муха видит

Только лишь перемену

Светом ночной темноты.

* * *

Обезьянные

Волки кругом стелются,

А я - лишь цветок,

Который снесли в поле

Во имя жатвы...

* * *

Что же с твоею

Такой женственностью

Я могу сделать?

Разве что утонуть в ней,

Не обращаясь к правде.

Крошихин А.Г. "Сезоны любви" сборник стихов 3

Оставить комментарий © Copyright Крошихин Алексей Геннадьевич (kroshihin@mail.ru) Размещен: 30/03/2020, изменен: 30/03/2020. 97k. Статистика. Статья: Поэзия		Ваша оценка:
Аннотация: Сборник состоит из четырех небольших, логично переходящих друг в друга частей. Внутри каждой из них стихотворения расположены в хронологическом порядке по примерному времени написания.

Крошихин Алексей Геннадьевич : другие произведения.

Сезоны любви