- Ведьма? - потрясённо вопросил староста.
- Веедьмааа, - округлив глаза, прошептала дородная мельничиха.
- Ведьма, - тревожным шелестом прокатилось по толпе.
- Так вот кто... я ж только тебя там и видела, - горько простонала Кана-вдовица, - сглазила моего мальчика, ты, дрянь поганая... из-за тебя он утоп, - женщина сорвалась на всхлип, а старостиха сжалась, прикрыла ладонью уродливую чёрную блямбу на щеке да сдуру попытлась оправдаться.
- Боги с тобой, Кана, да как я бы смогла...
- Как-как, как сделала, так и смогла! - вылетела вперёд кузничиха, лучшая Канина подруга, - Кто у меня корову уморил, бесово отродье?! Ты ж всё вокруг нахаживала: продай да продай красавицу, не то пожалеешь, слезами умоешься. А как не сторговались, так и сдохла моя Бурёнка. За неделю скотина сгорела, что твоя свеча! Мы ж её и отмаливали, и лечили - скажешь, не помогло бы, коль бы ты не вредила?! Я ведь даже в город сходила, из храма лампадку благословенную принесла да в хлеву повесила, три серебрушки жрецу заплатила, всё бестолку! - толпа неуверенно загомонила.

Я могла бы сообщить собравшимся, что корова была серьёзно больна задолго до покупки, что на лампадку благодать если и наложили, так ещё о прошлом годе, что надул кузничиху ушлый барышник: продал породистую, молодую яловицу за полцены, даже чуток поменьше. Неспроста, само собой - она бы всё равно умерла. Исключая, разумеется, вариант магического лечения, на каковое сам, очевидно, не решился. Следует помнить: отнюдь не каждый богобоязненный человек дерзнёт обратиться к магу, коих молва людская упорно величает ближайшими сподвижниками бесов. Да и не у всякого в кошельке найдётся соответствующая сумма: волшебники многое могут, чем и пользуются. Однако моя сегодняшняя роль практически не предусматривала членораздельных реплик, соответственно, местная общественность о коровьих недугах осталась в неведении. Зато о хворях человеческих на всё село разорялась мельничихина свекровь. Мол, это стараниями нечистой силы её здоровье да молодость к поганой ведьме ушли: поглядите-ка, люди добрые, старостихе-то уж изрядно за пятьдесят, а выглядит-то на тридцать, никак не больше. Где ж такое видано, где же слыхано?! Явно ведьма, не иначе! Я с трудом удержала на лице давно привычную глуповатую улыбку, так и норовившую превратиться в гримасу отвращения, выставила икону вперёд, словно щит, да потихоньку, по шажочку, принялась отходить в сторонку, поближе к пышным кустам. Тут теперь разберутся и без моего участия: слово взяла кузнецова тёща. Эта если заведёт, так надолго - припомнит всё и всем, никого не обделит, ничего не позабудет. Вот бывают же бабы... и там у неё болит, и тут ломит, то шею тянет, то спину гнёт - как говорил когда-то папа: в ушах трещит, в носу пищит, - а везде они успевают, во всё ввязываются. Ведь, казалось бы, достойная женщина: мать пятерых сыновей, двух дочерей - все ладные, честные, здоровые, работящие, - внуки уж пошли, муж добрый, дом - полная чаша. Жить бы да радоваться, ан нет, всё шныряет по селу, огрехи соседские выискивая, сплетни разнося, пронырливая, скандальная - жуть. И невыносимо здоровая, невзирая на все свои жалобы - правнуков переживёт, коль никто не прибьёт за поганый характер и длинный язык.

Скандал тем временем потихоньку набирал обороты: завистливое, жадное, заносчивое и дюже нечистое на руку старостино семейство не снискало в деревне ни капли народной любви. Я ведь не от балды кандидатуру выбирала, не подумайте. То, что вороватый староста постоянно обсчитывает односельчан, его супруга вечно выискивает у соседок что бы такого хорошего по дешёвке отжать себе в хозяйство, а сыновья то и дело норовят затащить на сеновал молодку посимпатичнее да побезответнее, знали все. И всем это давным-давно стояло ровненько поперёк горла. На чём и строился мой расчёт: любой, кто мог бы усомниться в предъявленном обвинении, быстренько вспоминал все свои немалые обиды и поддакивал просто из мести. Уже и мельничиха успела припомнить, как у неё на подворье куры пропадали. Сперва грешили на лисиц, на куниц, на собак соседских, да никого возле курятника не то что не поймали - ни следочка не приметили! Зверьё хоть пёрышко, хоть крови капельку, да оставит, а тут - ничего. Как сквозь землю те несушки проваливались, да самые лучшие, самые ценные - что ни день, то яичко. А вот ведьма на подворье мельниковом была, как раз на тех несушек и облизывалась. Уже и Каниного хлопчика обсудили досконально: куда шёл, где старостиху встретил, помянули добрым словом паренька - на редкость славный мальчишечка был. И пригожий, и весёлый, и рукастый не по годам - всё что мог, матери делал. Вестимо, по малолетству озорничал порой, да то не со зла, дети все так растут. Рыбачить любил, ну, а плавал - что твоя щука. Сам бы по себе никогда б не утоп - сходилось во мнении крестьянство, - и уж точно не в ближайшей речке, где местами воды - воробью по колено. В дырявом ведре и то попроще захлебнуться будет. Ясное дело - помогли пацану концы-то отдать. Уже завыли тоненько две старые бабы, мол, уморила душу чистую ведьма проклятущая, с чёрной зависти да со злобы великой. Безвинного сиротинушку со свету сжила, негодяйка бессовестная, мать несчастную вдругорядь вдовой оставила. Закатилось её солнышко, умерло дитя единое. Даже я чуть не расчувствовалась, слушая этот вдохновенный концерт, только - вот она, долго ожидаемая напасть, - уловила сигнал собственной сторожки, поставленной возле болотной хатки, и с ужасом поняла: пора уносить ноги. Срочно.

Хатка была действительно хаткой - именно хаткой и ничем иным. Не добротная изба, не хлипкий шалаш, не убогая хижина, не каменный дом. Да и не строят дома на болоте, не бывает в природе таких оригиналов: большинству людей жизненно необходимы соседи, приятели, регулярные прогулки в храм или на ярмарку - людей посмотреть, себя показать. Да и в кабак порой не грех заглянуть, посидеть, выпить чарочку-другую с друзьями. Родню раз-другой навестить иль к себе в гости зазвать. Случись что - есть кого на помощь кликнуть, в куче-то всяко надёжнее. По чащобе глухой лишь зверьё дикое рыщет, да лихие людишки. Они если и помогут с чем, так только с короткой дорогой к предкам. А вот в гости могут наведаться и сами, незванные-непрошенные.

Неподалёку от хатки ходили двое. Хотя ходили - громко сказано. Один волок на себе щуплого мужичонку, второй тащил пожитки: два заплечных мешка и холщовую торбу. Старая торба была далеко не в лучшем состоянии, мужичонка явно тоже - с болезненно серым лицом, худой, оборванный, весь в болотной грязи, без сознания. Спаситель крепко сжимал запястья пострадавшего, а вот на пальцы его предпочитал не смотреть - чёрные, скрюченные, перекрученные, узловатые, - они походили скорее на древесные корни, а не на человеческие руки. Зато хозяева мешков блистали молодостью, здоровьем и чистотой белых, свободных одежд - знаком верных служителей Храма.
Один из них, юноша - почти мальчик, - отличался той ослепительно яркой, редкостно нежной красотой, какую дарует детям своим лишь горячая южная кровь. Тонкий стан и карие очи его наверняка лишили сна не одну девицу, а роскошные локоны цвета воронова крыла, безусловно, являлись предметом зависти многих, не столь щедро одарённых богами, персон. Новое одеяние, спускавшееся ниже колен и совершенно ничем не украшенное, обличало в юноше послушника, только лишь ступившего на осиянную божественным светом тропу.
Жрец постарше, скорее всего, имел в своих предках уроженцев Хоркана, самой северной провинции страны. Светловолосый, светлоглазый, очень высокий и скорее жилистый, чем мускулистый, он, казалось, вовсе не замечал веса своей ноши - так, болтается за плечами какая-то мелочь, даже оглядываться на неё лениво. Короткая белая туника с серым мечом на правом плече нисколько не мешала удивительно плавным и точным движениям мужчины. А невзрачный с виду клинок, что почтительно нёс его юный собрат, лишь подтвердил бы подозрение внимательного наблюдателя - без сомнения, сей служитель богов избрал воинскую стезю. На тот момент, с которого мы начинаем наш рассказ, служители - и их бессознательная ноша, - дружно направлялись к краю большого болота, где предыдущим днём разбили лагерь и оставили основной свой скарб.

- Ты думаешь, она...
- Алхимик, - выплюнул старший, споткнулся о коварную, малозаметную кочку и с глубоким чувством добавил, - самая поганая зараза из всех. К дому не сунешься - ловушки, на открытый поединок не решится - толком драться не способна. Только если эликсиров своих наглотается под завязку. Зато охнуть не успеешь - отравит не глядя.
- Не глядя на что?
- Ни на что. На тебя в том числе. Очаровать девицу даже не пытайся, понял?
- Конечно. Только тогда зачем нас сюда послали? - удивлённо прокряхтел под тяжестью общего скарба юнец.
- Во-первых, не нас - тебя. Во-вторых - не послали, а отослали. Чуешь разницу?
- Пока что нет, - честно ответил обескураженный мальчик. Теперь, когда потребовалось вдумчиво, по-взрослому оценить ситуацию, стало хорошо заметно, что юному послушнику едва ли исполнилось семнадцать и до заветного первого совершеннолетия мальчишке ждать ещё никак не меньше года. Старший товарищ досадливо цокнул языком и принялся терпеливо втолковывать своему подопечному совершенно очевидные, по его мнению, вещи.
- Про делегацию из первого южного округа помнишь?
- Конечно! Только мы же не успели их встретить, разминулись по дороге.
- Ясное дело, разминулись, - хмыкнул воин, - если бы не разминулись, не сносить бы мне головы. А может, и тебе тоже...
- Кккак?! - поперхнулся воздухом паренёк, - Они же наши братья, не преступники!
- Братья, - мрачно согласился старший спутник, - по вере. Но если посмотреть на карту столицы с прилегающими к ней округами, то мы с тобой увидим одну интересную вещь: нашему настоятелю симпатизирует примерно половина из этих округов. Одна половина. Я имею в виду, что вторая спит и видит его в ссылке где-нибудь в дикой глуши, а то и на Шумящих островах - с ножом в глотке от самого расторопного шамана. Смекаешь?
- Ннееет, - протянул окончательно задуренный юноша. Воин досадливо крякнул, мотнул головой, поправил сползшего на одно плечо мужичонку и - для особо непонятливого юнца, - принялся раскладывать всё по полочкам.
- Наш настоятель в перспективе может стать Предстоятелем Храма, понял?
- Конечно, мне об этом уже рассказывали! Брат-библиотекарь говорил, ещё месяц назад, и другие братья все с ним согласны - самый лучший...
- Стоп. Не тарахти, как сорока. Слушай. Нынешний Предстоятель уж давно на ладан дышит, даром что выглядит крепким как дуб. Это ему маги своими эликсирами помогают, сам бы уже давно скандычился - лет пять назад, не меньше. По условиям передачи власти занять его место может настоятель одного из храмов, расположенных в двадцати трёх округах столичной провинции. Их не так уж много, на самом деле: большинство так называемых тамошних "храмов" официально имеет статус лишь молельного дома, часовни или святилища, а в должности настоятеля нынче пребывает не больше пяти десятков человек. Но кандидату требуется добиться согласия большинства остальных. Примерно две трети из собравшихся на Конклав, хотя на самый худой конец сгодится и половина. Затем Предстоятель - пока он ещё живой, - подтверждает, мол, именно эта кандидатура лично ему вполне симпатична, и мы с тобой живём долго и счастливо, - тут поучительная речь ненадолго прервалась: воин остановился, в очередной раз поудобнее пристроил свою ношу, вздохнул и продолжил, - Здесь важны несколько моментов сразу. Старый Предстоятель нам поможет перетянуть на свою сторону пару-тройку округов - он достаточно уважаем для того, чтобы, скажем, первый западный и второй северо-западный округа качнулись туда, куда надо. Для чего ему стоит пожить ещё немного. Это не наша забота, но об этом следует помнить. Дальше: юго-западные округа можно перекупить, оба они маленькие и там сидят два жирных... в общем, не важно. Главное - заплатить побольше и, пока никто не успел снова сунуть им на лапу, документально зафиксировать нужное нам мнение. С остальными, к сожалению, этот фокус не пройдёт - потребуется действовать намного тоньше. Настоятель второго северо-восточного округа, например, был бы рад получить в своё распоряжение блаженную с чудотворной иконой: она бы очень поспособствовала притоку верующих в храм, но увы - тихо вздохнул мужчина, - девка не блаженная. А жаль, это в любом случае решило бы почти все наши проблемы самым мирным и безопасным путём.
- Как решило и почему в любом? - юноше было одинаково тяжело тащить багаж и вникать в сложные внутриполитические материи, однако он старался изо всех сил.
- Народ традиционно блаженных уважает, понял? - пояснил воин, дождался кивка мальчишки и наставительно добавил, - А тот самый настоятель, можно сказать, столп веры для всего севера. Храм-то у него небольшой совсем, считай - одно название, а не храм, но вот сам он - исключительно уважаемая личность. Неподкупная, непорочная и всё такое. Настоящий подвижник и почти святой, скажем так. Его заступничество - большая штука, полезная. Жаль, что не срослось.
- Но отец-настоятель наказал нам позаботиться о девушке, буде она окажется безумной, - робко напомнил спутнику парнишка.
- Ну, - не понял проблемы старший храмовник.
- Всех болящих призирают в лечебнице. И скорбных разумом тоже. Я думал, мы её туда отведём.

Мужчина тяжело вздохнул, снова вскинул повыше лядащую свою поклажу, и разразился пространной речью. Мы позволим себе опустить многочисленные уточнения юного послушника, изложив материал в конспективной форме, но твёрдо намерены сохранить уникальный авторский стиль.

Те... гм... братья с юга, что нынче едут к нам шпионить, а, возможно, и нагадить чем настоятелю - по возможности, само собой, - противники его избрания. У них свой кандидат есть. Поэтому тебя - да и меня тоже, - отослали подальше прочь, чтобы защитить как можно качественнее. Ну, меня, положим, никому пока подставить не удавалось, но ты у нас - точно цель номер один. Молодой, необстрелянный, да ещё и ментал. Ни у кого из храмовников такого чуда нет, даже у Предстоятеля, но все хотят себе добыть. Только настоятель наш отдавать никому тебя не собирается, особенно королю. Потому и прятал всё время, чуть ли не с рождения пристроив в монастырскую библиотеку, но ты это знаешь получше меня. Так вот, есть в нашей стране дворянство - не всё, конечно, а отдельные, особенно старые и влиятельные дома, - которое ранее имело на своих землях большой доход с магических общин и, потеряв оный доход, крайне плохо думает о правительстве. А королевскую семью вообще ненавидит. Ещё пару сотен лет назад любой волшебник - или целая община, - дабы его не казнили за безбожную волшбу, был вынужден в обязательном порядке заключить союз с неким, условно-прогрессивно мыслящим, сюзереном и жить на его землях. Под его же рукой. За это служить ему - по мере сил со способностями. Лендлорды почитали сие собственным милосердием и высшей справедливостью, а маги - рабством. Ну, или около того. Теперь, когда предком короля, своей силой и властью признавшим колдовство богоугодным ремеслом, было пожаловано право проживания на всех землях страны всем одарённым, зависимых общин не осталось. Презирать колдунов уже не положено, убивать тем более, стало быть, защита лендлордов им в принципе не требуется. Официально у нас есть магические поселения - свободные, что характерно, от претензий любых дворян, кроме Его Величества нашего короля. Реально - всё те же общины регулярно отстёгивают лендлорду некую сумму денег, или льготно оказывают услуги, или умасливают любыми иными способами, но уже в разумных пределах. Разумных с точки зрения магов, конечно. Лендлордам всегда мало.
Однако дворянство ни нам, ни настоятелю покамест не по зубам. Особенно южное - самое многочисленное, самое древнее, - от него и королю большое беспокойство. Настоятель наш давно подозревает, что, возможно, в стране зреет настоящий заговор. Именно там, на юге. А тамошний храм готов принять в нём живейшее участие. Точнее - большая часть братьев, лояльность коих у короны и так под большим вопросом. Уж очень они все любили магов пограбить. Дворяне, храмовники - без разницы. И те, и те разбоем, пиратством промышлять издревле привычны. А не пиратством, так хоть мародёрством - когда корабли на берег штормом выбрасывает. Для них это важная статья дохода. Порою семьями с него живут, в сезон штормов все на берег выходят - от мала до велика. Что им море ни принесёт - доски, трупы, - собирают, оббирают. Привычные. При этом верят там истово, жрецы большой авторитет имеют. В южных храмах нет недостатка в местных уроженцах, ревностных слугах богов - причём с самыми благородными корнями и опытом морских походов. Вкупе с грабежами да резнёй, разумеется. Ну, а за магами даже ходить не требуется - вот они, как на ладони, по лабораториям своим сидят. Удобно: лендлорды грабят, храм объясняет, что это правильно и достойно, а потом все относительно мирно делят добычу. На этой почве они давно уж спелись. Не первый век, прямо сказать.
Теперь про эту девку, которая - к несчастью, - оказалась абсолютно здоровой. То, что сотворили с её семьёй - не единичный случай. В последние годы магов и унижают прилюдно, и обкрадывают, и на драки провоцируют - особенно самых молодых да безбашенных. Убийства тоже были, причём скандальные, именно напоказ. А у неё вообще всю семью вырезали. Дом сожгли. Добро растащили да распродали. Здесь не надо думать, что всё это совпадения - столько всего и сразу совпасть никак не может. Тем более, преступления происходят, что называется, среди бела дня - при полном попустительстве городской стражи. Очень кому-то нужно чтобы маги, так сказать, "обнаружили своё безбожное нутро". Иначе ж не получится их ни в чём обвинить. Если б, скажем, та же девка вдруг принялась своими зельями в разные стороны кидаться - ну, пока её младших братьев вместе с домом сжигали, - тут же нашлись бы честные свидетели, видевшие, что это она подло проявила агрессию. Первая напала - со зла душевного, как известно, присущего всем волшебствующим поголовно. И плевать, что показавшие сие не выдержат проверки камнем правды: зачинщикам важно пустить сплетни, а не добраться до истины.
Но колдуны молодцы, покамест держатся крепко, ничем на провокации не отвечают. Не дураки, соображают верно - если как следует раздуть пожар слухов, то им снова придётся очень туго. Хотя, пожалуй, даже хуже чем туго. Следует понимать, что сплетни раздувают именно наши братья, не кто-нибудь посторонний. На юге - чаще и сильнее, на севере - гораздо меньше. Вследствие чего грядёт раскол общества, который вполне может послужить прологом к гражданской войне, смене династии или вообще уничтожению королевской власти как таковой. У нас, вон, соседи с юго-запада есть - Сайанам страна называется, - там король, помимо государства, ещё и над верой стоит. Две должности в одном лице совмещает, причём на диво успешно: никто без спросу пикнуть не решается. Тихо дышат носом, и то через раз. Наш же нынешний Предстоятель в силу возраста уже ничего для короны сделать не успеет. Дожил бы до Конклава - с божьей помощью, - и то хлеб. Потому что если выберут кандидата от южан - никто не рискнёт прогнозы строить. Особенно позитивные. Он не станет расколу препятствовать, тамошним храмам разворот в прошлое чрезвычайно выгоден. На юге и жрецов целая прорва, и вера древнее, и колдунов побольше нарождается - а всё потому, что источники магические значительно чаще встречаются. Они, может, и на севере есть, где-нибудь в легендарных болотах да дремучих лесах. Но в те болота лезть - дураков нет. Ни простых, ни магических.

По ходу вышеизложенной лекции путники успели донести свой груз до полянки с бивуаком и относительно бережно разместили пострадавшего на примитивной лежанке из елового лапника. Мужичок - видимо, от смены болотных запахов на ароматы лесных трав, которыми густо заросла поляна, - задышал увереннее, порозовел лицом, но в сознание возвращаться не спешил. Юный послушник, поводив больному под носом пузырьком нашатырного спирта и не получив хоть сколько-нибудь значимого результата, разочарованно сосредоточился на речи своего старшего спутника. Тем временем мужчина продолжал вещать.

- Девицу эту мы с тобой должны были отвезти на север, к тому самому почти святому старцу, настоятелю второго северо-восточного округа. Там ей - и её чести, - абсолютно ничего не грозило бы. Даже если тот помрёт раньше времени, оставив девку без личного присмотра. Ты у нас мальчик книжный, не часто вне монастырских стен бываешь. Потому и не догадываешься, что из тихих, блаженных девиц в храмах порою делают шлюх - только для своих, разумеется. Днём они с иконами по паперти ходят, а ночью постели кому-нибудь греют. Не везде, само собой, совсем не везде. Наш настоятель за такое и отлучить, и проклясть способен - сам видел, потому и говорю, - но прецеденты всё же встречаются, причём не так чтобы редко. Подлость - она вообще удобная в жизни штука. Типа подушки: подложил и живёшь себе мягенько. Вот только здорово дерьмецом та подушка пованивает, ну, так к нему многие привычны. А девка-алхимик... гм... сообразить бы как её половчее использовать...
- Ааа... мы же шли спасать... - растерянно протянул юноша, указывая то на распростёртого у его ног мужичка, то в направлении только что покинутого болота.
- Его уже никто не спасёт, - сурово отрезал собеседник, - не стоило нарушать клятвы, данные богам. Тем более, так грубо и откровенно.
- Аааа...
- Убийство всего семейства, причём двоих несовершеннолетних. Грабёж и поджог, распродажа награбленного. Кто их отмаливать будет?! Какой идиот?!!
- Так мы...
- Конечно, мы оказываем посильную помощь брату по вере - вот, с трудом отыскали последнюю из рода. Проявляем милосердие к ближнему своему, как издревле заповедано всем жрецам. Главное - приполз к нам этот ближний очень вовремя, никаких предлогов для твоего отсутствия изобретать не пришлось, - чрезвычайно удовлетворённо осмотрел пострадавшего старший храмовник и совершенно внезапно взъярился, - Ну, попробуй хоть раз подумать головой! Не всё в нашей жизни так красиво, как золочёные иллюминации к старинным летописям! Этим ублюдкам с юга достаточно один раз стукнуть куда следует - и ты уже никогда не увидишь ни библиотеки, ни монастыря, ни настоятеля! Королю менталы нужны позарез - следить за мятежниками, шпионить за придворными. Их морально травят, норовят украсть, оболгать, убить, подстраивают несчастные случаи. Они ведь регулярно переходят дорогу самым опасным лордам королевства! И не лордам тоже - в сыске менталы просто незаменимы. Настоятель, чтоб ты знал, рискуя карьерой, спасает тебя от ежедневной необходимости пристально смотреть на изуродованные трупы и внимательно разбираться - как этот фарш сюда попал и есть ли у него хоть какие-то документы. Не говоря уже про весьма сомнительное удовольствие постоянно слушать мысли высокородных подлецов и негодяев, - вздохнул мужчина и уже относительно спокойно продолжил, - Проживание во дворце суть вовсе не сахар и даже не мёд, ваша братия от одного этого сдохнуть может. И что характерно, зачастую дохнет - совершенно самостоятельно, - к вящей радости этих самых лордов и прочих опасных людей. Теперь же, когда от королевской задницы отчётливо потянуло жареным, менталов щадить перестанут вообще - если уже не перестали, - своя рубашка ближе к телу. В общем, всё совпало весьма удачно - и та девка, и этот придурок. Обещание свести их вместе мы с тобой, почитай, уже выполнили. Простит она, не простит - нам дело десятое. Но учти: просить её я ни о чём не собираюсь, да и тебе не советую. Даже запрещаю. Мало ли что в ответ прилетит.

Подавленный обилием - и качеством, - новых сведений, парнишка только сумрачно мотнул головой. Воин так и не понял, согласился ли с ним юный послушник или же попросту предпочёл не спорить. В любом случае, на сей момент юноша поневоле сосредоточился на давно остывшем кострище: осторожно раздувая горку углей, пытался пробудить хоть маленький язычок огня. Над углями уже висел крохотный котелок, а рядом - на чистой тряпице, - аккуратно разместились ингредиенты для целебного отвара: бессознательной жертве божественного гнева безотлагательно требовалась помощь. Беспокойно хмурясь на неопытность и излишнюю наивность мальчишки, его старший товарищ принялся уверенной рукой наводить порядок. Почти немедленно занялся огонь, вода быстро пошла мелкими пузырьками, на тряпице - помимо трав и кореньев, - появились кусок сала в компании с головкой чеснока, а чуть позже - два толстых ломтя чёрного хлеба. Против обыкновения, перспектива плотного перекуса не исправила настроения юному послушнику, после безвылазного просиживания штанов в библиотеке обретшему на свежем воздухе просто волчий аппетит. Наблюдая за мрачным подопечным - и, между делом, насаживая на импровизированный шампур пару колбасок, - воин решился вывалить на хлопца последние остатки неприятной информации, а потом уже помогать ему разбираться с трудностями процесса осознания реальности.

Ты не считай, что тебя посадили за книги, да оставили расти как придётся. Само собой, настоятель за тобой присматривал постоянно, даже если и не навещал. Вся братия знает как яро он о тебе печётся. Но о мирских делах с менталами даже маги, насколько мне известно, не часто говорят. Вроде, тошно вам от негативных эмоций и поначалу шибко сложно от них защищаться. Вот и подобрал настоятель тебе окружение побезопаснее. Тот же брат-библиотекарь про внутрихрамовые интриги никому рассказывать бы даже и не подумал. Он по сути своей учёный - архивариус, историк, летописец, - временем настоящим, почитай, вовсе не интересуется. Ему гораздо занимательнее разбирать эпические драмы прошлых веков, типа предательств столетней - или ещё какой-нибудь, - давности, чем следить, чтоб тебя завтра поутру не пришибли. Но зато у него уникально стабильный ментальный фон, который никому навредить не в состоянии. И уйма знаний по профильным предметам. Нормального-то образования, к сожалению, настоятель тебе дать так и не смог. Я разумею, как менталу - их только маги учат, у себя в общинах. А ни одному храмовнику туда хода нет. Зато ты иные, как говорится, науки превзошёл. Языки, вот, древние знаешь, на трёх современных говоришь. Это полезно, - похвалил парнишку боец, - только маловато для долгой жизни. Тебе нужно понимать, что ни один настоятель - с юга, с севера, ещё откуда, - своего ментала иметь не может. По чину, как говорится, не положено. Ну, а если проще - обычному настоятелю тебя очень трудно защитить от посторонних посягательств. Считай, фактически невозможно. Король просто прикажет, лендлорд может финансово надавить или начать строить разные пакости. Они гораздо выше по общественной иерархии, имеют широкие возможности вкупе со всякими правами, - спокойно объяснял мужчина, внимательно наблюдая, как осторожно мальчик сыплет травы в кипяток. Удовлетворился задумчивым ответным взглядом подопечного, брошенным между порциями засыпаемого, тихо вздохнув, расслабил плечи и продолжил, - Так вот, нам совершенно очевидно, что храмовники с юга действительно примкнули к самым активным и недовольным из лордов. Настоятель - с нашей помощью, - планирует выловить оппонентов из числа храмовников и предъявить королю доказательства их измены. Для этого настоятелю крайне необходим менталист. Живой и здоровый. А его оппонентам данный менталист, в благополучии пребывающий под рукою нашего настоятеля, очень мешает. Возможно, они желали бы заиметь своего ментала, но это не факт. Теперь понял?

Ответить мальчик не успел: мужичок, почти забытый храмовниками во время беседы, медленно открыл мутные глаза, вдохнул со всхлипом пару раз, и хрипло заорал, распугивая лесных обитателей.

До своей хатки я добралась довольно быстро - половину пути практически бежала. Вы, конечно же, вправе усомниться: с тяжеленной цепью на плечах плюс не маленькой доской наперевес бегать, действительно, не слишком легко. Но за два с хвостиком года я физически окрепла, навострилась не только бегать, но и прыгать через кочки, бочаги и прочие небезопасно-болотные препятствия. Всё-таки жизнь в дикой природе даёт вполне определённые последствия. Также вы можете поинтересоваться - а зачем, собственно, понадобилось молодой, образованной девушке круглогодично шастать по трясине да скакать во мху наравне с лягушками. Общество гадюк и пиявок, опять же, юные леди довольно редко почитают интересным. В ответ я не смогу вам сказать, мол, меня уж настолько вдохновил образ полубезумной, набожной девицы, что я решила вжиться в него окончательно и бесповоротно. Всё значительно сложнее и одновременно - намного проще.

В тот день папа принимал пациентов в городской лечебнице, традиционно устроенной на территории храма. Я же просто составила ему компанию, раз он тоже в ту сторону идёт. Нет, молиться я не собиралась. Да и лечить мне никого никогда не хотелось, невзирая на весьма основательную семейную подготовку. А, может быть, благодаря оной: родители непременно желали видеть единственную дочь известной целительницей. С малолетства упорно обучали разбираться в травах, готовить настои, мази, порошки, но встречного энтузиазма, увы, не снискали. Нет, травы мне откровенно нравились, но ещё более привлекало загадочное таинство процессов, происходящих с ними в алхимической реторте - крошечной вселенной, с собственными правилами и запретами, - чудом, умещающимся в ладонях. Сколько себя помню, я силилась понять это своеобразное, чисто природное волшебство - когда части одного состава, взаимодействуя друг с другом, дают нечто новое. Имеющее с исходными веществами общие и различные свойства одновременно.

За папой же я увязалась с не совсем обычной для нашего семейства миссией: бабушка внезапно задалась целью продать фамильную икону - настоящую, антикварную, не подумайте чего плохого, - и мне предстояло отнести её оценщику, лавка которого располагалась неподалёку от храмового комплекса. Бабуле почему-то показалось, что у меня мало шансов найти достойного мужа, соответственно, оные шансы необходимо срочно увеличивать, для чего моим родителям потребуются деньги. Почему именно мне и непременно сейчас - до сей поры суть тайна, покрытая мраком. Действительно, при наличии в семействе сразу двух незамужних причём вовсе не старых тёток - маминых кузин, если точнее, - беспокоиться бабушке следовало, скорее, именно о них. Особенно учитывая тот факт, что одна из оных кузин старше меня на целых десять лет - ей уже исполнилось двадцать пять, - сватала бы их, если так уж приспичило погулять на свадьбе.
Лично мне этот самый муж был не нужен даже со значительной приплатой, но спорить с бабушкой - занятие совершенно бесполезное. Тем более что жила она довольно далеко, в общине, а не с нами, в городе. Потому и икону нам прислала с оказией, чёткой инструкцией и некоторой суммой денег. Это чтобы мы не отпирались, мол, наличности не хватило на оплату экспертизы. Несчастная оказия аж за голову хваталась, мол, моя бабуля ей все уши прожужжала - пусть кто-нибудь из молодёжи снесёт сей предмет антиквару, а то в общине за него мало дают, небось, обманывают несчастную безграмотную старуху. Ну да, конечно, старуху (которая выглядит лет на двадцать с присыпкой). И обманывают жестоко (а также самоубийственно бесстрашно). И особенно безграмотную - это магистра-то бытовика. Я тогда ещё похихикала, мол, все бы такие безграмотные были.

Ну, смех смехом, а дело - делом. Обернув ценный предмет искусства чистым полотном, запихала я икону в корзинку - с трудом, потому что здоровая, зараза, - и потопали мы с папой в центр города. До храма добрались благополучно - никто нас не трогал, не обижал, - расстались мирно, я ещё пообещала заскочить на обратном пути. Рассказать, сколько с нас содрали и когда планируется получение окончательного результата экспертизы. По дороге к антикварной лавке лёгкой ногой прошлась по местному рынку - нет, ничего не покупала, - так, глянула одним глазом почём сегодня что. Чуток полюбовалась на большой, яркий шатёр передвижного цирка. Его только-только воздвигли ровненько посередине площади и как раз сейчас зазывала принялся выкликать имена артистов, рекламировать номера и оглашать цену на вход. Циркачи суетились, тащили багаж, переносили реквизит, выводили лошадей, верблюдов и пони. Под ногами сновали важные собаки в разноцветных ошейниках и пышных юбочках. Кто-то уже взялся жонглировать кольцами, кто-то ходил на руках, привлекая внимание почтеннейшей публики. Я чуток потолкалась вокруг, поглазела на клетки с животными, на живописные костюмы комедиантов. Отметила, что никаких особо страшных номеров в программе не предвидится, а все звери выглядят упитанными и ухоженными, стало быть, братишек можно - и даже нужно, - привести посмотреть на представление. Правда, больше и чаще всего всеобщее внимание привлекал зазывала - весёлый, немного лопоухий, толстячок со смешным раздвоенным кончиком мясистого носа. Явный уроженец жаркого юга, он, бешено жестикулируя, сорочьими скороговорками выпаливал рекламные тексты, сверкал чёрными глазами и весьма удачно шутил в ответ на вопросы горожан. Просто поразительно, каким образом в таком небольшом теле может помещаться, как говорится в священных книгах, "трубный глас". Зазывала, без видимого напряжения, своими репликами покрывал всю площадь целиком.
Если бы я от цирка сразу же направилась к антиквару, сильно сомневаюсь, что моя, рано оборвавшаяся, история была бы вам интересна. Но равнодушно пройти мимо книжной лавки ни я, ни другой представитель нашей семьи, просто не в состоянии. Не говоря о научных новинках, литературных и прочих интересностях, с владельцем лавки у нас вообще нашлось много общего. Можно смело сказать, мы подружились домами. Пожилой книжник имел жену и сына - чуть помладше моего отца, - а тот, соответственно, тоже был женат и произвёл на свет двоих детей: близняшек Горсара и Герсу. Старик, безвылазно сидящий в своей лавке, всегда радовался возможности поболтать со мной, а я отвечала ему взаимностью. Порой наши беседы длились часами - уж очень интересным рассказчиком был книжник. Но в тот раз, вспоминается мне, с самого начала в тихой лавке чувствовалась атмосфера какой-то странной, непривычной нервозности. Хозяин, вроде, выглядел как обычно, но вот руки у него никогда так суетливо не перебирали страницы, в жизни не дрожали пальцы и не краснели глаза. Правда, тогда я особого внимания на это не обратила. Народу, как водится, в лавке фактически не было. Его там и не может быть много - читающий люд до сей поры довольно редок. Храм никогда не травил книжников наравне с магами, но традиционно храмовники считали их лишь чуть лучше нас, волшебников. Слишком умные, наверное, потому и небезопасные. Зато именно в книжных лавках мы всегда находили наиболее интересных знакомых и вообще отлично проводили время.

Я и проводила: пересмотрела все новые книги, в который раз сосчитала, сколько их мне хочется купить, снова осознала старую истину - денег много не бывает. Но что я вам рассказываю, вы же наверняка хоть раз да переживали нечто подобное. Короче. В полной мере насладившись мечтами о покупке самых-самых и просто интересных экземпляров, я перемолвилась парой слов с сыном книжника и только собралась уходить, как под моим носом появился крошечный флакончик с зельем. Очень сильным, примерно настолько же знаменитым и ещё более дорогим. В зависимости от модификации состава - а также пожеланий изобретателей, - его называют по-разному, но эффект примерно одинаков: человек, невольно вдохнувший данный аромат, становится безвольной куклой. Тупой, послушной игрушкой окружающих. Здесь важно упомянуть, что ключевым фактором является именно внезапность атаки. Особенно для волшебников. Мы можем не только мобилизовать собственную силу воли, но и купировать - или хотя бы снизить, - влияние препарата магическим путём. Разумеется, неодарённому гораздо сложнее сопротивляться воздействию гнусного зелья, но история знает такие примеры. Ощущения жертв нападения порою тоже описываются, но информация по этому вопросу, как вы догадываетесь, крайне скудна. Альтруистов, желающих потратить огромные деньги, дабы только посмотреть, как некто молча стоит и тихо покачивается, в мире предельно мало. Так что, пожалуй, я представляю собой довольно редкое научное явление.

Итак. Запах у состава был сильным, приятным, цветочным, немного сладким, с ярко выраженными древесными нотами. С первого же вдоха я перестала владеть своим телом, хотя отлично осознавала происходящее. В том числе то, что держала мерзкий флакон рука старого книжника. Эмоции вследствие воздействия зелья практически не ощущались: растерянность, обида, страх - все они как будто принадлежали иному телу, другой личности. Собственное "я" воспринималось совершенно отдельно от всего на свете, заняв, так сказать, позицию стороннего наблюдателя.
Совершенно отрешённо я смотрела как, обессиленно уронив руки, буквально падает в своё любимое кресло старый книжник, как его сын складывает в мою корзинку какие-то свёртки, а после - накрывает вышитым рушником. Затем без протестов переоделась в крестьянское платье, приготовленное в одной из комнат, а также нанесла на лицо и руки специальное средство, имитирующее загар. Дальше намотала на голову большой платок, постаравшись как можно лучше закрыть лоб и щёки, повесила на плечо серую торбу с собственной одеждой и последовала за мужчиной, вышедшим через чёрный ход, так и оставив старика убито сидеть за конторкой. Долго ходить нам не пришлось: как выяснилось буквально через пять минут, нашей целью была портальная станция. А в ближайшем к ней закоулочке я получила следующие инструкции:
- Тебя зовут Милана, ты сейчас направляешься для учёбы в Миретское училище. Заходишь, регистрируешься под этим именем и покупаешь проход до самого Мирета. Деньги в корзинке, там кошель такой серый, поищи. Должно хватить на проезд и еду, но на всякий случай я там тебе положил кое-что пожевать, вдруг проголодаешься. Когда выйдешь в Мирете, немедленно отправляешься в училище - ни с кем не болтаешь, ни на что не отвлекаешься. До училища ходят почтовые кареты, но если её придётся долго ждать - найди где переодеться в своё платье и возьми извозчика. Попутчиков не бери, сама к другим не напрашивайся. Попадёшь в училище - тут же свяжись с бабушкой. Скажи - храм снова поднялся, всех ваших спасать надо. Она сообразит, что сделать. Про своё состояние рассказать не забудь, тебе антидот потребуется. И прости нас, если что - большего мы были сделать не в состоянии.

Чтобы позже не отвлекаться на рассказ о дальнейшей судьбе семейства книжников, могу вам сообщить, что старик в тот же самый день был арестован - стража у него обнаружила категорически не одобряемую храмом литературу. Просидел он в тюрьме пол-года, пока его не вызволили адвокаты. Лавка его по-прежнему находится на том же месте, но теперь там торгует не сам книжник, а его сын. Уж слишком неблагоприятно тюрьма сказалась на здоровье старика. Где спрятались женщины с детьми - мне до сих пор не известно.

Разумеется, все указания я выполнила в точности. Поверьте, выбора мне попросту не оставили. Однако, как вы знаете, моей семье это ничуть не помогло: меня увели, что называется, в самый последний момент. Бабушка потом рассказала, что на этот раз книжник ещё легко отделался. Мог бы и пожизненное заработать, невзирая на срочно произведённую в лавке инвентаризацию (в присутствии сразу трёх очень уважаемых свидетелей). А храм книжников, действительно, на дух не выносит: они отлично разбираются в законодательстве и всегда помогали нам - если могли, - за что маги, само собой, платили добром. С другой стороны, книжники любят - и умеют, - обходить законы, отчего в отечественном фольклоре всегда представлены как изрядные пройдохи.

К сожалению, это была единственная хорошая новость. Остальную, пришедшую к нам из города, информацию иначе как ужасающей назвать было нельзя, невзирая на весьма скудные подробности произошедшего - слишком стремительно тогда разворачивались события. Неизвестно отчего взбесившаяся толпа истово верующих горожан - под предводительством одного из местных жрецов, - буквально разорвала на куски моего отца. Прямо в лечебнице, за работой. Затем наиболее активная часть этой толпы, не удовлетворившись содеянным, отправилась по нашему адресу. Насмерть забила - чем придётся, - мою мать, разнесла весь дом, повыкинув на улицу всё самое ценное и симпатичное, и устроила поджог. Немногочисленных соседей, отважно попытавшихся отбить хотя бы моих младших братьев, поколотили так, что встать с больничной койки эти люди смогли только через неделю, и то - после вмешательства квалифицированного целителя, мага, специально пришедшего к ним из общины. Волшебники не забывают добра, это всем известно. Но и зло мы тоже отлично помним - жизнь научила. Именно поэтому папина больница нынче обходится исключительно силами народных травников. Градоправитель, напрочь позабыв про свою немалую спесь, наше поселение на коленках исползал - тряс животом, пускал слёзы, клялся в искренней любви, - но теперь всех тяжёлых пациентов придётся снова возить на телегах к нам, специально организовывая обозы. Или индивидуально - ногами, верхами, извозчиком, - как угодно. Бабушка сказала, весь совет общины встал стеной: не сумели сохранить целителя - значит, он вам не был нужен.

Допустим, вы можете сказать, мол, с жалостью у вас, у магов, большие проблемы, но, положа руку на сердце, мне абсолютно всё равно. Да, никого переживания градоправителя в принципе не волновали, особенно меня и бабушку. Мы потеряли: я - всю семью, а бабуля - единственного сына. На этом фоне разговаривать с градоправителями любого уровня ни у неё, ни у меня никакого желания не возникало. Скажу больше: я вообще не хотела разговаривать, ни с кем. Наверное, мне следовало бы тогда говорить. Или писать. По крайней мере, неоднократно поблагодарить своих спасителей - старого книжника и его сына, - не только за то, что они сохранили мне жизнь, но и за то, что отправили именно в Мирет. Там, в одном из старейших магических учебных заведений страны, я оказалась совершенно недосягаема для храма и властей. Ибо, согласно законодательству, юный волшебник мог найти в данном училище приют - если чист душой пред богами и людьми, - на всё время учёбы и никто не имел возможности заставить его покинуть пределы безопасных стен. То, что я бы до этого никогда не додумалась - даже слов нет; да и бабушка, наверное, не сразу бы сообразила. А данное обстоятельство - имеется в виду моё отсутствие в нашей общине, - как оказалось, жизненно важно для всех магов страны.
А было так. Буквально на следующий день после моего спасения на нашу территорию припёрлась внушительная делегация: настоятель храма, три старших жреца, три младших жреца, пять послушников, градоправитель с четырьмя присными, а также стража. Последнюю никто не считал, потому как никуда не пустил. Имеется в виду, что высокие гости - в подавляющем большинстве перемещавшиеся верхами, - гурьбой завалились к нам в общину, а всю вооружённую свою шелупонь оставили, так сказать, на нейтральной территории. По степени перекошенности морд у всех посланников было ясно - дело у них крайне неприятное, но чрезвычайно важное (бабушка к ним принципиально не вышла, так что мы с ней всё узнали только со слов представителей нашего совета). Оное дело все они старались излагать максимально расплывчато и невыносимо витиевато, но в целом первое впечатление, как водится, оказалось верным: к нам пришли на поклон. Просить прощения - раз, и сохранить морду политического лица - два. Примечательно, что в качестве лица выступал совсем не город, а наш храм - тот, в котором и находилась папина лечебница. А если смотреть шире, то даже Храм - не отдельное здание, а целая организация. Потребовать немедленно представить меня пред их мутны да ясны очи припёршиеся чины явно не решились - хотя им очень этого хотелось, - зато попробовали проявить твёрдость намерений. В ответ им чётко пояснили, что от них тут ничего не зависит и, скорее всего, зависеть никогда не будет. В процессе жаркой дискуссии, разгоревшейся по вышеописанному поводу, выяснилось следующее.
Во-первых, провокатор в жреческой мантии, приведший толпу в наш дом, уже мёртв. Гнев богов, покаравший клятвопреступника, был выражен настолько явно и недвусмысленно, что делегированным жрецам только и оставалось, смиренно выпрашивая мою аудиенцию, тихо скрежетать зубами. Ведь стоило виновнику произошедшего приблизиться к алтарю Бога-Отца, покровителя справедливости, как святотатца охватил огонь. Белое пламя, в коем некогда сие божество и явило смертным свой лик, встало пред всеми алтарями, в каждом храме страны. Это бы ничего: уж кто-кто, а наши жрецы всегда врать умели - тут же нашлись бы наблюдатели, свидетели, рассказчики и так далее (Тебя ж там вроде не было? Да, но я на соседней улице живу, так орали - своими ушами слышал!). То есть чудо было бы объяснено с правильной для храма стороны. Плохо другое: в пламени сём, как в зеркале, отразилось произошедшее - в самых чётких подробностях, - кто вёл, кого жгли. А затем там же, в пламени, встали четыре сияющих лика - мужской, женский и два детских, - все с ярким ореолом, точно как у канонических святых. И стоят они там уже сутки - паства в смятении, жрецы в панике. Никто ничего толком предложить не может. Магов - да ещё потомственных! - в святые?!! Лучше повеситься на собственном языке. Не в святые? А знамение деть куда?!

Действительно, в кои-то веки жрецам нечего было противопоставить свершившемуся. Абсолютно. На волю богов плеваться - и так не шибко много желающих находится. В храме, не в храме - неважно. Небезопасное дело, прямо скажем. Однако, жрецы, вполне возможно, даже тут бы как-нибудь выкрутились. Нашли бы где-нибудь похожее семейство, быстро придумали свою историю, заткнули рты кому надо. Первый раз, что ли? Но - нет, потому как наступило во-вторых. Причём почти сразу - только-только помянутая дюже важная делегация, несолоно хлебавши, успела вернуться из нашей общины. И наступило не куда-нибудь там, а на младшего сына градоправителя. Он, понятное дело, никого никогда самостоятельно не жёг. Не по чину начальнику городской стражи туда-сюда носиться: он в кабинете сидит, за порядком следит. Опосредованно, само собой. Вот там его и нашли, в кабинете. Точнее - то, что от него осталось: чёрную, перекрученную фигуру, будто изваянную из пористого камня, весьма отдалённо похожую лицом на всем знакомого молодого человека. Градоправитель даже сперва посомневаться изволил - его ли это сын, - однако наличие родового перстня, а также всех причитающихся главному стражнику регалий - в полном комплекте, - оказалось решающим аргументом. Пожалуй, в городе могла бы начаться паника, крики о нападении злобных магов и прочая кутерьма, если бы данный случай остался единичным и никем не объяснённым. Но - нет. Как довольно быстро выяснилось, примерно так же выглядели господа поджигатели. Не вся толпа, а именно те, кто бросал в дом зажжённые тряпки, пылающие поленья, тлеющие головёшки - числом пятеро. Активисты, можно сказать. Просто они не занимали настолько высоких и значимых постов, соответственно, общественный резонанс от их гибели оказался не столь заметен. Скажу даже больше - пару оных поджигателей пришлось старательно искать по городским канавам, уж дюже эти мужики за воротник заливать любили. Вот и последнюю свою, антимажью, эскападу отметили славным променадом по особо злачным местам. Тут уже все, кто хоть худо-бедно мог сложить два и два, принялись рассуждать о каре богов, постигшей клятвопреступников да детоубийц. Но и это ещё не всё. Ровно через сутки - если считать с момента смерти начальника городской стражи, - процесс пошёл дальше: пострадал один из младших жрецов. Его руки и язык превратились всё в тот же пористый, твёрдый, чёрный материал, сильно похожий на какой-нибудь странный камень (не беда, что в природе он никому пока не встречался, людская молва мигом приписала ему подземно-бесовское происхождение, окрестила "язвой греха" и постановила считать оный признаком полной и безнадёжной моральной деградации личности). Храм, поначалу понадеявшийся тихо замять ситуацию, срочно активизировался.

Папину лечебницу трогать почему-то не стали, а вот настоятель - как просмотревший паршивую овцу во вверенном стаде, допустивший богопротивное непотребство и вообще виноватый со всех мыслимых сторон, - был срочно переведён в другое место. С крупным понижением в сане, отстранением от должности плюс суровым покаянием в перспективе. Его преемник быстренько заменил весь состав служителей, разумно распихав прежний по разным монастырям - большей частью находящимся в непроходимо дикой глухомани, - где богобоязненные горожане, увы, уже не могли воочию благочестиво наблюдать святые проявления божественной воли, даже если таковые имели место быть. Новоприбывшие же храмовники - все, от самого юного послушника до старшего жреца включительно, - смиренно опустив очи долу, незамедлительно взялись совершать многочисленные акты социальной благотворительности, постоянно напоминая пастве, что сие есть смысл и цель существования любого служителя церкви (а также - священная радость, истинное счастье и всё такое прочее). Единственное, что омрачало существование сих, неустанно несущих свет добра, радетелей веры - это моё отсутствие. О нём они скорбели велегласно, на диво дружно, совершенно искренне и, пожалуй, настолько же упорно, насколько таскались по городским окраинам. По их мнению, как выяснилось несколько попозже, я просто обязана была скрываться именно там, на грязной обочине цивилизации, вся в жутком страхе за собственную жизнь.
Не скажу, что данная версия показалась мне начисто лишенной логики, отнюдь: вполне возможно, какая-нибудь другая магичка именно так бы и поступила. Однако, гораздо лучше знавшие нас всех, книжники совсем не зря пошли другим путём - с элементами принуждения, - сильно сомневаюсь, что у меня получилось бы бросить на произвол судьбы собственную семью, а затем продолжить жить с чистой совестью. Или просто жить. Нет, триумфально спасти их от толпы, искренне убеждённых в собственной правоте, фанатичных идиотов у меня не вышло бы - гарантированно. Для столь великих свершений требуется хотя бы один боевик с большим резервом, таким же опытом, запасом мощных артефактов и хорошей головой - желательно, никак не ниже уровня магистра, - а лучше, если таких личностей будет несколько. И то, как показывает нам история, не всегда спасательная операция получается идеальной - даже при участи профессионалов. К сожалению, человек - не важно маг он или нет, - штука довольно хрупкая, легко убиваемая. Увы.
Так вот, благие служители храма, неустанно неся свет веры и всё остальное - то, что они ещё посчитали нужным, - надеялись в процессе прочёсывания города обнаружить моё укрытие и убедить меня в собственных доброте и миролюбии. Каким образом они планировали достичь данного результата мне по сей день не известно, однако суть их замысла тайны ни для кого, способного логически мыслить, составить не могла. Оная суть была проста и незатейлива: вывести из-под божественного удара всех своих, кого только ещё возможно. Само собой, от глаз - а также языков, - мирских сплетников братья по вере уже оказались надёжно ограждены, однако и внутри Храма довольно много любителей слухов. Паства-то паствой, а храмовники всё-таки храмовниками. Следует помнить, что и в пределах единой веры традиционно имеются разночтения, связанные с тонкостями толкования святых книг. Приверженцы тех или иных течений так и норовят упрекнуть друг друга в недостаточно ревностном соблюдении догм или обетов. Ещё, помимо них, в государстве имеются неблагонадёжные персоны, сомневающиеся в тотальной святости решений настоятелей, а также иные личности, каковым не следует знать о случившемся более необходимого. Ведь жрец, попустительствующий детоубийству - тема на диво благодатная, с какой стороны ни посмотри. Пойдут сплетни, разговоры, затеят расследования, соответственно, возникнут интриги, коим и монастырские стены воспрепятствовать не смогут. А внутрихрамовые распри множить не следует - вполне достаточно имеющихся. И без всяких там убийств - если верить молве, - иные настоятели друг другу только что глотки не грызут.
Моя же роль в спасении внутрихрамового единства определялась всем известной, старой как мир, традицией. Книжники почитают её даже более древней, чем сам Храм, возводя оную к настолько дремучим временам, что само упоминание о них приходится долго разыскивать по старым летописям. Естественно, жрецы яростно опровергают данную версию, убеждая паству в первенстве Храма, а не процветавшего в тот период дикого шаманства. Так вот. Как повелось от начала времён, я - наследница рода и главная потерпевшая, - имею право милостиво простить всех причастных к гибели моей семьи, что обязательно зачтётся этим самым причастным. Имеется в виду - облегчит им жизнь, снизит тяжесть страданий телесных а также ужас посмертных мук (ежели боги вообще сподобятся применять сии меры к оным грешникам). В литературе - любой: как церковной, так и светского толка, - можно обнаружить немало впечатляющих примеров неизмеримого благородства, искреннего милосердия, всепрощения и прочих высоких моральных качеств, коими обычно наделяются прекрасные героини, по совместительству - юные девы. Как видите, идея вовсе не нова и, прямо скажем, лежит на самой поверхности. Реализация сей идеи так же незатейлива и примитивна: потерпевший является в любой храм, встаёт перед алтарём Бога-Отца и, возложив длани на алтарную плиту, возносит молитву за своих обидчиков. По версии книжников, опять же, где-то существуют иные, пригодные для сей цели, места, вроде как, издревле приспособленные для общения с богами - в ту самую, давнюю, дохрамовую эпоху, - но, честно говоря, меня никогда не интересовала информация подобного рода, поэтому большего я вам рассказать, увы, не в силах.

Возможно вас - как и меня, признаюсь, - терзают некоторые сомнения насчёт подлинности чистосердечного прощения для подлых негодяев. Действительно, некоторые изложенные в книгах истории настолько мрачны, что душевную мерзость их отрицатекльных героев очень сложно себе представить. Воображение отказывает напрочь, самым решительным образом. Поэтому лучше опустим степень искренности словес молящего - как величину исключительно эфемерную, сиречь трудно измеряемую, - а рассмотрим поподробнее причины, побуждающие человека к их произнесению. Как раз о них одарённые могут вам порассказать не так уж и мало. Весьма поучительна, к примеру, жизненная история моей пра-пра-пра-прабабушки с материнской стороны, которая - ради спасения дочери, - была вынуждена пойти на такой шаг. Однако здесь, прежде чем рассказывать эту историю, обязательно следует сделать, так сказать, историко-теоретическое отступление.
Как вы помните, маги на протяжении столетий враждовали с Храмом, но банальными убийствами данная война отнюдь не ограничивалась. Жрецов вовсе не интересовали наши хладные трупы - мёртвые волшебники не приносят ни медяка в святую кассу. А дружно вставать на колени и горько каяться за божественный дар - параллельно расставаясь с наличностью, - маги не планировали в принципе (надо сказать, не планируют и сейчас). В любом случае Храму - хоть кровь из носу, - требовались собственные одарённые, иначе с волшебниками не справиться. Мы давным-давно научились успешно прятаться, пользуясь иллюзиями, отводом глаз и обыкновенной маскировкой - когда не было возможности переломить ситуацию силой, - не мытьём, так катаньем, как говорится. Следует понимать, что сила-то как раз у жрецов всегда под рукой. Причём куда более серьёзная, чем та малость, которой с рождения располагает любой, даже самый щедро одарённый природой волшебник. Её источником выступают алтари, а божественная мощь с человеческими способностями, поверьте мне, попросту несопоставима. Другой вопрос, что жрецы не в состоянии... как бы это правильно выразиться... точечно воздействовать... нет - тонко структурировать получаемую энергию.
Вот, к примеру, вы никогда не задумывались - почему никто никогда не идёт рожать в храмы? Ведь там же лечат буквально всё - от сложных переломов до прыщей на лице. Казалось бы, что может быть лучше - дитя впервые увидит свет пред божественными ликами. Но - нет. Зовут помочь опытных бабок, соседок, повитух - а если уж дело вовсе плохо, - и магов, наконец, скрипя зубами, мрачно пригласят. Видите ли, крестьяне боятся обращаться к волшебникам. Мол, прислужники бесов коварны - как утворят чего, так потом разгребай всю оставшуюся жизнь. Хотя - как утверждал мой отец, - скорее разгребать будешь после храма, всласть хлебанув той божественной благодати, которой там пациентов пичкают, как натуральной панацеей. Всем известно: жрецы обещают, мол, все хвори пройдут у прихожан, за жалкий медячок смирно полежавших на алтарной плите. Невзирая на то, что сами точно знают: на самом деле это вовсе не так. В храмовой лечебнице к папиному визиту всегда специально собирали самых сложных больных, самим-то жрецам никакие целительные чары не подвластны. Это лекарь может, аккуратно воздействуя на больной орган - желудок, печень, сердце, - убрать не только симптомы, но самую причину заболевания. Жрецы же, образно выражаясь, подобны бугаю с дубиной. Ну, а если точнее - с огромным фонтаном; потому что именно с течением воды - и вполне справедливо, надо сказать, - сравнивают воздействие энергии алтарей. Мощный поток божественной силы безостановочно хлещет водопадом, вымывая из тела больного всё, что только возможно: нужное или не нужное - без разницы. Организм сам разберётся потом что и как. Там, где целитель осторожно, бережно подправит расшатавшийся баланс сложной - скажем, кровеносной, - системы, убирая мигрень, головокружения, обмороки, бугай просто "долбанёт мощёй" посильнее и будет тупо ждать результата. В качестве последнего обычно выступают стремительно уменьшающиеся боли, быстро зарастающие язвы и прочие божественные плюшки, но вот само заболевание - в подавляющем большинстве случаев, - таким образом не излечивается. Поэтому пациенты - с теми же самыми симптомами, - придут в храм ещё раз, а потом ещё и ещё, параллельно воочию убеждаясь в неизмеримой силе благих божеств, кристальной чистоте жреческих помыслов и невыразимой бездонности святых карманов.

Вы будете смеяться, но жрецы тоже болеют. И отлично понимая, каким образом нужно лечиться, дабы обрести утраченное здоровье (а не только его видимость), во все времена выделяли магов-целителей в отдельный - не настолько поганый, как все прочие, - класс волшебников. Происходило это по-разному. Чаще всего получались трагические повести - ничуть не светлее книжных, - но иногда встречались и исключения из данного правила. Мою пра-пра-пра-прабабушку, например, храмовникам удалось нагло похитить - с чисто профессиональными целями, не подумайте чего плохого. Нет, от плохого, думаю, ни одни похитители бы не отказались, жрецы они там или кто ещё, но на тот момент волшебницы уже разработали целую систему противодействия святым насильникам: от брачных клятв, не позволяющих иметь детей от других мужчин, до защитных амулетов, срабатывающих без участия магии хозяйки (на случай если женщину тупо двинут кирпичом по голове, чтоб, дура, бестолку не рыпалась). Встречались и иные, порой довольно экзотические, разработки по системам личной безопасности. Бабушка - я опущу все эти пра-пра-пра, для простоты восприятия, - например, как и многие дамы в те времена, имела при себе так называемый "шанс на последнее желание". Эта штука представляет собой чрезвычайно миниатюрную капсулу, вшитую под кожу - как правило, в области грудины. Чаще всего капсула содержит кристалл с зарядом магии, способный мгновенно убить насильника - увы, только вместе с его жертвой, никак не иначе, - или сильнодействующий яд, или взрывчатку. Знайте - кто бы что ни говорил, - а одарённые не имеют поголовной тяги к суициду, все эти меры предосторожности являлись результатом горького жизненного опыта, последствием действий окончательно озверевших от полной безнаказанности храмовников и абсолютного равнодушия короны.
Так вот, вышеописанные меры оказались вполне эффективными: к тому времени жрецы значительно умерили свои аппетиты по поводу использования волшебниц, так сказать, в домашнем храмовом хозяйстве. Действительно, решительный отпор отлично распугивает негодяев: они в большинстве своём трусливы и даже одинокой женщине не так уж сложно защитить себя. Но похищали мою бабушку, увы, не одну, а вместе с маленькой дочерью. Малышке было, если мне не изменяет память, года три, максимум четыре. И вот как раз на неё у храмовников имелись просто невероятно обширные планы. Во-первых, девочка имела дар, стало быть, могла стать матерью одарённых жрецов. Бабушке - с большим апломбом, - объявили, что её дочь станет исключительно важной частью Храма и в будущем даже сможет претендовать на место настоятельницы какого-нибудь женского монастыря. Ей самой также предложили немедленно перепрофилироваться из волшебниц в храмовницы, но бабушка с презрением отвергла данное предложение - наоборот, срочно принялась обдумывать пути побега. Но жрецы - отнюдь не идиоты (или, по крайней мере, не все они так глупы, как нам бы хотелось). Дабы воспрепятствовать исчезновению сразу двух весьма ценных персон, девочку запланировали как можно быстрее посвятить богине-Целительнице. А посвящённая - это даже больше, чем просто жрица. Точнее, хуже: ритуал посвящения, по сути своей, это акт обращения в рабство, пускай и божественное.

Получив предписание в срочном порядке морально подготовиться к посвящению дочери, бабушка чуть было не впала в беспросветное отчаяние: обратить вспять данный ритуал никакой возможности не существует, боги - не люди, свою собственность не отдают ни под каким видом. Всё, что за считанные часы смогла предпринять несчастная мать - это расшатать здоровье собственного ребёнка, причём настолько чтобы излечение с помощью магии пока ещё оставалось возможным, а вот "алтарный вариант" начисто исключался. Известно же - боги принимают только идеальные "дары", то бишь посвящённые должны обладать крепким здоровьем. Вполне возможно, вы строго осудите мою бабушку за столь жестокое отношение к дочери, но, смею вам напомнить, положение рабыни обязывало бы её девочку всю оставшуюся жизнь выполнять любые пожелания жрецов, подкреплённые именем богини-владелицы. Абсолютно любые - вплоть до самых диких и мерзких. В пользу решения бабушки могу сообщить, что ритуал действительно сорвался - алтарь сработал на излечение, а не на подчинение, - таким образом, малышка временно оказалась вне опасности, а жрецы - перед насущной необходимостью как-то изменить ситуацию. Кто-то, явно из особо умных, сгоряча поволок "подарок" на алтарь Воина - по принципу "от противного", - и даже успел сказать все требуемые слова, но этот бог - не милосердная Целительница, шуток никаких не приемлет, и дурня-дарителя сожгло молнией. Прямо там, на месте, дотла. Воочию убедившись в полной рабо-непригодности данного ребёнка, мудрые служители церкви порешили, во славу наиправеднейшего Храма, сделать из девочки - со временем, само собой, - послушную жену и мать очень перспективных жрецов. Пока храмовники размышляли, спорили, делили будущую женщину - кому когда чего и всё такое, - бабушка активно действовала.
Видите ли, отказаться помогать своим похитителям она банально побоялась - мало ли что эти милосердные удумают, - а посему по первому же требованию лечила храмовникам все их болячки. Но лечить можно по-разному. И простой травник, нисколько не маг, может руководствоваться принципом "одно лечим, второе калечим" - особенно если его загнать в заведомо безвыходное положение. Вот как раз в поисках выхода бабушка и заложила в канву своих заклинаний несомненные симптомы болотной лихорадки. Дело в том, что она - бабушка, не лихорадка, - планировала обратиться за помощью к весьма неординарному божеству, а именно - специалисту по торговле. Дабы полностью оценить всю каверзность замысла, следует вспомнить, что данный небожитель весьма приветствует, но отнюдь не защищает честные сделки: мошенники, обманщики всех сортов имеют в его глазах такой же вес, как и кристально честные контрагенты (а может быть и больший - со сволочами жить труднее, но, утверждают, куда как занимательнее). Зато интересную интригу, игру на грани, разумный риск, ответные гадости недобросовестным оппонентам хитрый бог торговли искренне любит и высоко ценит. Так вот. Симптомы бабушкиной - в смысле болотной, - лихорадки активизировались дистанционно, обязательно с помощью алтаря: иначе наши лекари не в состоянии работать с большими массами людей. Папа, когда вёл приём в лечебнице, тоже вовсю пользовался алтарём для ускорения процесса - привычно сплетал нужное заклинание, а активировал и подпитывал уже заёмной, божественной энергией, - получалось просто здорово: производительность целительского труда тут же вырастала неимоверно. Короче, позитивный результат отрицать ни у кого не получалось, даже при наличии преогромного желания плюнуть ядом в нашу сторону. Храмовники, конечно, на голубом глазу врали верующим, мол, нам, жрецам, все боги помогают, но на самом деле это была только папина работа. Причём радиус поражения, если можно так выразиться, у папиных заклинаний тоже вырастал - пропорционально. Однажды в храм за помощью прибежал один горожанин: его старая и жутко упрямая матушка не пожелала лечиться у мага, а другого выхода - ну, кроме кладбища, - болезнь излишне благочестивой дамы не предусматривала. По настоятельной просьбе посетителя папа провёл - хоть и весьма неохотно, - сеанс лечения на расстоянии. К счастью, удачный, но, с папиной точки зрения, весьма рискованный: по его словам, отработка методик дистанционной терапии - суть дело далёкого будущего и не факт, что мы до него доживём. Лично он согласился на сей сомнительный эксперимент исключительно под давлением обстоятельств.
Думаю, вы уже догадались, к чему я клоню. Бабушка добилась разрешения на постоянное использование алтарной энергии - в лечебных целях, само собой. Дали сие разрешение, следует отметить, совсем не сразу, но вода по капле и камень точит. Соответственно, при очередном посещении храма - когда бабушка сочла, что "излеченных" жрецов набралось уже достаточно, - она активировала свою заготовку, а затем обратилась к богу-Торговцу с мольбой о помощи. Здесь, как бы вам ни нетерпелось дождаться счастливого финала, обязательно следует акцентировать внимание на формулировке запроса: при общении с богами это даже более важная часть, чем ритуал или молитва. Общеизвестен случай, когда женщина, дочь которой неудачно - по мнению матери, - вышла замуж, сгоряча пожелала зятю зла: "чтоб мои глаза его больше не видели". Конечно, вы помните - просительница ослепла. Так вот, бабушка сформулировала свою молитву максимально осторожно: помоги мне получить с клиентов плату за лечение. Эффект превзошёл все ожидания. Мало того, что мучительные симптомы гадкой болезни не снимались ни одним алтарём, так ещё и на рясах у "провинившихся" появился перевёрнутый денежный мешок, из горла которого высыпались монетки. Если вы помните, то знак Торговца - имеется в виду рисунок, коим помечаются все посвящаемые данному небожителю предметы, включая алтари, - есть весы с двумя чашами, находящиеся в равновесии, плюс вот этот самый мешок, но расположенный "вниз ногами", то бишь - наполняющийся монетами. Знак произвёл фурор, значительно подкреплённый тем фактом, что в подвалах монастыря - того, в котором заточили бабушку, - в одночасье испортились все продукты, в библиотеке сгнили книги, а вещи братии, даже самые новые, приобрели вид столетней рухляди. Шок храмовников мог долго не продлиться, поэтому бабушка, не уповая более на защиту свыше, взяла дело в свои руки. Разъяснила настоятелю произошедшее (разумеется, со своей точки зрения) и честно предупредила: она, мол, уже успела помолиться Богу-Отцу, покровителю справедливости, так что следует ожидать дальнейшего развития событий. А когда деморализованный жрец осознал всю глубину лужи, в которую угодил, предложила совершить натуральный обмен - свободу на официально-божественное прощение. Думаю, что без угрозы возмездия со стороны главы нашего пантеона бабушкина затея так и осталась бы довольно жестокой шуткой, если позволительно обозначить случившееся таким образом. Отцы - они же разные бывают, даже смертные. Так вот, родоначальник отечественного пантеона, согласно легендам, отродясь милосердием не страдал, весёлым нравом не отличался, зато хорошо известен своей исключительно тяжёлой рукой, да и характер у него вовсе не сахарный (а если судить по отпрыскам - то ещё хуже). Короче, бабушка получила всё, что хотела, храмовники были посрамлены и, женской милостью, - для нас, волшебников, - в данной истории наступил счастливый конец.
В свете вышерассказанного, как вы прекрасно понимаете, мне представлялось логичным предположить, что меня - по инициативе жрецов, попади я им в руки, - немедленно пригласят повторить поступок той самой пра-пра-пра-прабабушки. Вот только я никого прощать вовсе не хотела - ни сразу, ни потом, - кем бы ни оказались эти негодяи. Так же логичным выглядело опасение, что отказа от ритуала всепрощения наши благие служители не примут, начнут добиваться своего всеми возможными способами. И, надо отметить, способы у них имеются самые разные. Само собой, пока я училась в Мирете, ничего храмовники со мною сделать не могли, но любая учёба - отнюдь не вся жизнь, то есть кончается гораздо раньше (в идеале, само собой). О последнем обстоятельстве я жалела абсолютно искренне и настолько же честно признавала - книжникам удалось спасти не только мою жизнь, но и мой разум: боль от потери родных поначалу была настолько жестокой и всеобъемлющей, что лишь в лаборатории я оказывалась способной хоть немного от неё отрешиться. Нет, я не желаю жаловаться, а также сознаю что выжила, считайте, чудом и всё такое прочее, но поймите меня правильно: семья для волшебников - совсем не пустой звук, обычно только там, в кругу самых близких своих людей мы могли всегда найти поддержку и понимание. Остальной мир столетиями оказывался нам крайне враждебен и вполне банальные для прочего человечества ситуации - та же супружеская неверность, например, - для магов просто немыслимы. Одарённых слишком мало, чтобы разбрасываться святыми по сути своей вещами - любовью, честью, преданностью. По крайней мере, так считает большинство из нас.

Но что-то я сильно отвлеклась, рассказывая семейную историю, давайте лучше вернёмся в настоящее время. Как говорится, к нашим баранам. Благодаря своим старшим - а особенно высокопоставленным, - коллегам по цеху мы с бабушкой всегда оставались в курсе самых последних новостей. А эти новости порой попадались весьма интересные, порой даже преизрядно забавные. Например, Его Величество наш король соизволил самолично - причём прилюдно и довольно раздражённо, - поинтересоваться у настоятеля дворцового храма, мол, что за бесовщина творится в его любимой резиденции. Откуда пламя во святилище взялось, чьи там лики отображаются и вообще потребовал от жреца самых наиподробнейших объяснений, с коими образовались некоторые, мягко говоря, затруднения.
Дабы вы тоже в полной мере оценили комическую составляющую ситуации, позвольте объяснить. Что два столетия назад между Храмом и волшебниками был заключён этакий своеобразный нейтралитет - знают все, однако число людей, интересующихся юридическими подробностями оного соглашения, традиционно незначительно. В то же время, как говорится, бесы прячутся в мелочах, тенях и оттенках, а здесь "нюансом" выступает не кто-нибудь, а наш король. Как упоминалось ранее, жрецы и маги заключили договор, но у любого договора государственного уровня должны иметься достойные гаранты. Гарантом от магии выступили сами небожители, а вот дела земные контролируют коронованные особы и никто иной. Таким образом предок нашего монарха также оказался лично причастен к заключению вышеуказанного соглашения, поэтому нормально сформулировать свой ответ дворцовый храмовник попросту не смог. Ну, не скажешь же, мол, "Ваше Величество, мы тут нечаянно Вас перед всеми богами подставили, извините, так получилось"?
Дело здесь не столько в политесе, сколько в исторически сложившейся ситуации, когда светская и духовная власть у нас постоянно соперничали между собой, деля страну, стремясь захватить кусок себе побольше (сильно подозреваю, что на политес король вообще чихать хотел, как все нормальные политики). Ведь именно в запале борьбы с Храмом тогдашний монарх и даровал волшебникам кучу прав и свобод. (Нет, даровал не сразу, не подумайте чего хорошего. Сперва представители общин решительно отвергли августейшее предложение, мол, менять шило на мыло никакого смысла нет - монаршье рабство тоже не фунт изюма, - а кое в чём похуже выходило, чем у лендлордов.) Придворный жрец вовсе не без оснований опасался, что на неудачную попытку сожжения богомерзких колдунов король немедленно ответит жесточайшими репрессиями. Шутка ли - нарушение клятвы. Ведь богам плевать с высокой тучки, знал наш монарх или не знал о существовании того начальника стражи - он, может, и городка его даже на карте в глаза не видел, - небожители не принимают подобных оправданий. Твой подчинённый - твои личные проблемы. Ответствуй, как полагается.
По окончании жреческих объяснений Его Величество действительно жутко рассвирепел, приказал подробнейшим образом расследовать инцидент и выяснил, что божественно наказанный поддался влиянию своего дядюшки, местного жреца, и под его руководством способствовал "выведению богомерзкой магической заразы" с тела общества. То, что "зараза" расценивалась небожителями как совсем не мерзкая, явилось для обоих большим сюрпризом, причём последним. Племянник - он же начальник городской стражи, - сдох мгновенно, а вот дядюшка несколько подзадержался на грешной земле. Если вспомните, я описывала младшего жреца, руки и язык коего также претерпели фатальные изменения - превратились в странное подобие камня. Так вот, именно этот служитель храма и повлиял на родственного слугу закона, дабы тот проявил нужный уровень благочестия и смирения пред вышней волей, несомой жрецами в мир. Никто так и не выяснил, из каких высей эта самая воля снизошла на младшего жреца: ни говорить, ни писать он уже не мог, а затем последовал за племянником. Медленно, мучительно, по частям.

Под влиянием полученной информации августейший гнев стремительно взлетел на новый, невиданный доселе, уровень и дорого обошёлся Храму: целый ряд старинных привилегий жрецов был безжалостно урезан до настолько незначительного минимума, что потерял всякую практическую ценность. Причём ни Предстоятель, ни Конклав не посмели даже пикнуть в ответ, вполне резонно опасаясь нового витка конфронтации с короной. Зато магическим общинам такой расклад пришёлся по душе. Настолько по душе, что в Миретском училище я числилась вовсе не под своим именем. Ещё в самом начале, когда я, следуя указанию книжников, связалась с бабушкой, а та - в свою очередь, - осведомила о произошедшем нашу общину, совет порекомендовал мне не высовываться хотя бы пару лет. Целее буду. Ведь - пусть чисто теоретически, - за этот период самоустранятся все главные виновники гибели моих родных, маги, с божьей помощью, выбьют себе пару-тройку послаблений (ну, должен же будет кто-то умный меня найти - потом, когда всё поуляжется). Кроме того, у наших мудрых лидеров имелись и иные, лежащие в высоких политических эмпиреях, цели, о которых нам ничего сообщать, увы, не стали. Бабушке, строго потребовавшей "не впутывать её ребёнка в политику", клятвенно пообещали, что с моей головы не упадёт даже волоска и очень попросили не препятствовать реализации волшебнико-полезных начинаний. Мол, уж больно удобный случился момент для разведки в самых недрах вражеского логова - кто там самый поганый гад, кто не самый и всякое такое. Самых, естественно, полагалось давить всеми средствами, включая королевскую мощь и помощь, остальным воздать по мере возможности и заслуженности: жрецам вообще чрезвычайно полезно получать по морде. Это делает их чёрствые души куда более восприимчивыми к мирским проблемам и горю страждущих. Не скажу, что бабушка сердечно благословила наш совет, но внять их аргументам - вняла. Пообещала, конечно, поотрывать ненужные головы всем виновным - как присутствующим, так и не очень, - если со мной хоть что-нибудь плохое случится, поворчала, побурчала и нехотя согласилась. Меня, к слову сказать, вообще никто не спрашивал, но если бы совет вдруг пожелал узнать моё личное мнение, то я согласилась бы на всё, лишь бы убийцы моих родных понесли заслуженное наказание. Пребывание же инкогнито представлялось мне чем-то совершенно незначительным, мелким, никакого значения не имеющим, эпизодом в собственной биографии. Как выяснилось несколько позже, в последнем я ошибалась.

По окончании учёбы передо мной встала проблема дальнейшего образования: ведь после обретения статуса подмастерья - который получали все, успешно окончившие училище, - я бы хотела продолжить обучение, чтобы заиметь, как минимум, звание мастера. Ну, а в перспективе, естественно, мечтала о статусе магистра (бабушка мои, зело честолюбивые, устремления всемерно поддерживала). Чтобы не случилось путаницы, поясню: ученик- подмастерье-мастер - именно так изначально звучали все возможные ступени карьеры для магически одарённых. Абсолютно так же, как с давних времён повелось у ремесленников в этом мире - портных, каменщиков, кожевенников. Более того, после легализации нашей деятельности, у волшебников даже собственная Гильдия появилась! Как раз она, как и положено - после сдачи отдельного экзамена, - выдаёт соискателю право носить гордое звание мастера и брать собственных учеников. Постепенно, со временем, в недрах этой замечательной организации родилась идея разделять мастеров, если позволительно так выразиться, по уровню мастерства. Нет, это вовсе не тавтология, не подумайте. Суть сего разделения кроется в стремлении одних колдунов к постоянному совершенствованию умений, теоретическим изысканиям, открытию новых граней волшебства, а других - лишь к практическому использованию уже полученных знаний. Ведь не все маги способны посвятить себя развитию науки - по разным причинам, не хочу сказать чего плохого, - а выдающихся личностей положено как-то отличать, поощрять, воодушевлять и всякое такое. Вот и придумали: после сдачи экзамена в Гильдии мастер имеет право на ещё более высокое звание магистра - в случае если он делом, достаточно убедительно, докажет свою исключительную полезность для магического сообщества в целом. Скажем, разработает новое заклинание, высоконаучно опишет редкого, опасного монстра - для чего оного предварительно потребуется убить, - откроет некую закономерность во взаимодействии компонентов известного зелья, изобретёт сверхсложный артефакт. Поверьте, вариантов множество.
Само собой, мы с бабушкой планировали растить из меня магистра алхимии. Диплом мне, кстати, выдали на фиктивное имя, так что, помимо сдачи гильдейского экзамена, мне ещё предстояло подтверждение квалификации. Досадно - жуть, но таковы законодательные нормы. Хотя здесь важно совсем другое. Представители совета честно признались дико взбешённой бабушке, что в целях обеспечения собственной безопасности мне лучше было бы вообще оставить своё фиктивное имя навсегда. Они, мол, так и не выяснили до конца - почему на нас столь безжалостно напали. Я, конечно же, имею в виду наше семейство. Информации маги раскопали немеряно, самой разнородной по достоверности, только по всему выходило, что мы попросту попались под горячую руку. Так сказать, оказались самой удобной кандидатурой из числа возможных. Отсюда следовало, что либо идейным вдохновителем убийства был какой-то буйный маньяк (и тогда у него может возникнуть навязчивая идея завершить начатое), либо приказ шёл из исключительно высоких кругов, никоим образом исследованию не поддающихся. Бабушка им на эти откровения сказала очень много разного - про маньяков, идиотов, политику, детей, - но особого результата её вдохновенная речь не возымела. Её, конечно же, выслушали, ещё раз вежливо извинились и предложили решить проблему оптимальным - с точки зрения совета, - путём. Сиречь, сохранить мои фиктивные данные на всю жизнь. Более того, нас даже познакомили с весьма достойным семейством, которое меня примет как свою родную дочь - чтобы всё было правильно и никто не подкопался, ни с одной стороны, - однако я такой судьбы себе не захотела. Поблагодарила, само собой, за нежную заботу, но наотрез отказалась: у меня собственная фамилия есть. Возможно, вы сочтёте меня дурой - неблагодарной, беспечной, самонадеянной, какой угодно, - меня это нисколько не беспокоит. Фамилия мага, его род = его сила. Здесь именно знак равно, не какой-нибудь ещё!

Думаю, насчёт силы потребуются объяснения, поскольку одарённые - даже среди своих, - обычно не распространяются на данную тему. Скорее всего, вы решили, что проживание под чужим именем - суть лишь вопрос выдачи документов. Той самой бумажки о четырёх углах, в которой будет написано, мол, предъявительница сего - такая-то и такая-то, - действительно, именно ею и является. Тогда вы ошиблись: всё намного сложнее. Для того, чтобы войти в новую семью в качестве полноценной составляющей, мне предстояло пройти ритуал "принятия", то есть лишиться своей родовой магии, "обменяв" её на новую, ранее чуждую. Безболезненно подобное не проходит, ибо в процессе обмена волшебник теряет не имя, но личность. Согласившись влиться в чужой род, я - по прошествии пары лет, - непременно поменяю внешность, приобретя черты лица, характерные для членов принимающей семьи. Мои дети тоже будут похожи не на моих родителей, а на приёмных дедов и бабок. В большинстве случаев у принятых в род меняется характер, и всегда - в худшую сторону. К примеру, у женщин зачастую появляется болезненная истеричность. Разумеется, никто точно не знает, почему так происходит; но ведь магия - это часть нашей души, соответственно, отказываясь в какой-то мере от самих себя, мы добровольно лишаемся незримой, но чрезвычайно важной своей составляющей. А при описываемых обстоятельствах в обязательном порядке ещё и теряем свой потенциал: чужой алтарь даёт лишь возможность выжить, но не развиваться.
В геральдике есть понятие "выморочный герб". Оно обозначает, что все представители данного рода умерли и в живых остались только самые-самые дальние родственники, кои не имеют права ни на что претендовать. Для одарённых "гербом", если можно так выразиться, служат родовые алтари. Они, в комплекте с семейными ритуалами, веками передаются от поколения к поколению. Никто, включая даже книжников, уже не помнит, когда и как началась эта традиция - слишком уж она древняя. Но если дворянский герб ничего своему владельцу, в сущности, не приносит - это на мой взгляд, вы можете со мной не согласиться, - то родовой алтарь для волшебника имеет решающее значение. Во-первых, алтарь потому и родовой, что даёт гарантию одарённости всем вашим потомкам. Большой у них резерв будет или маленький - сказать не сможет никто, но магия проснётся однозначно. Дворянка, выходящая замуж, следуя определённым правилам, совмещает свой герб с мужниным. Волшебница ничего такого не делает: она, по сути, так и остаётся в своём семействе. Ну, если судить с точки зрения магии. Ведь если она примет решение перейти в род супруга, то ей тоже следует провести ритуал "принятия" мужниным алтарём. Как показала практика, дети от таких жён порой рождаются без дара - как боги пошлют. Да и специализация у них исчезает. Наш алтарь, к примеру, заточен под лекарей, бытовиков и алхимиков. Мой ребёнок - когда появится, - скорее всего, станет кем-нибудь из вышеперечисленных. Просто ему будут легче даваться эти специальности. На боевика он тоже сможет выучиться, если вдруг захочет, но сам процесс пройдёт в разы тяжелее. Промеж книжников упорно ходят теории, что когда-то так и появились жрецы - ими стали неодарённые потомки волшебников (маги далеко не всегда разделяют данное мнение, от некоторых можно и по роже схолопотать, если невпопад выскажешься).
Во-вторых, алтарь "поддерживает славу рода". Это немыслимо дряхлый и абсолютно антинаучный термин, но именно он лучше всего описывает сей феномен, то есть отражает весьма интересную функцию всех алтарей. Они помогают нам, своим "детям", стать лучшими в профессии, дотянуться до самых высот мастерства. Например: поскольку моя бабушка уже имеет степень магистра, то у её прямого потомка - то есть меня, - имеется хороший шанс повторить её успех. Здесь особо следует отметить точность статистических данных, собираемых советами всех наших общин: нам нет необходимости играть с цифрами, некого обманывать, помимо самих себя. А цифры утверждают, что "презревшие род" неизбежно теряют искру научного авантюризма; и даже если являлись до этого неплохими учёными, утрачивают прежнюю квалификацию исследователя, постепенно скатываясь на уровень ремесленника. Хорошего, может, даже выдающегося, но всё-таки исполнителя, а не творца. Некоторые "презревшие" порой начинают хуже соображать - это не обязательно, но вполне реально, - прецеденты были. Соответственно, перейдя в чужой род, я гарантированно смогу распрощаться с мечтой стать магистром. Тут, прямо скажем, не до карьеры: не сделаться бы истеричной идиоткой - уже хлеб. Вот такие заманчивые перспективы.

Разумеется, я могла бы какое-то время прожить и с фиктивными документами - пока не пожелаю сдать экзамен на степень мастера. Видите ли, всем состоявшимся мастерам - в отличие от учеников или подмастерьев, - положено зарегистрироваться и в Гильдии, и в королевской канцелярии. Ибо государством тоже ведётся некая статистика по количеству а также качеству одарённых - стратегически ценный ресурс, как-никак. Нет, без шуток: мастер-боевик, например, это уже мощное оружие массового поражения, которое очень даже желательно держать под строгим контролем. Мало ли что. Но вы не подумайте, у нас в общинах всё организовано по уму: никому не потребуется отправляться в столицу и там бродить по кабинетам, подавать документы. Существует специальная государственная комиссия, которая отслеживает процесс сдачи экзаменов, фиксирует результаты и - без всякой посторонней помощи, - новоиспечённых мастеров заносит во все списки, перечни да параграфы - куда там у них полагается, - а затем выписывает лицензию. Как только вы эту бумажку получаете - немедленно становитесь счастливым обладателем вожделённой степени. Плюнуть на данную процедуру никакой возможности не существует: если нет бумаги - вы самозванец, а вовсе не волшебник. Поверьте, таковых в окружающей природе предостаточно. Маги задёшево не работают, посему мошенники - любого толка, - вовсю используют даже малейшую возможность хоть на денёк притвориться могучим колдуном, дабы отгрести себе гонорар позначительнее, ну, и исчезнуть побыстрее с глаз долой в необозримых далях. Последнее - потому что стража, зачастую с помощью активных представителей общин, регулярнейшим образом проводит разнообразные облавы именно для поимки таких негодяев. Бабушка, изо всех наличных сил ратуя за сохранение внучки в первоначальном варианте, выяснила у знакомых, что, при желании, мне смогут сделать липовую лицензию - даже относительно недорого, - но мы с ней проживём лишь до первой облавы: предъявляемые документы, на всякий случай, традиционно проверяют по спискам с обеих сторон - и маги, и стражники. А изменять данные в государственных реестрах волшебники покамест возможности не имеют. Ибо признание магов людьми, увы, отнюдь не обозначает, что нас допустят к рычагам управления государством. Все одарённые, служащие короне - а таких предельно мало, - родовитые дворяне, связанные по рукам и ногам клятвами, честью, добрым именем, патриотическим долгом и прочими высокими материями. Как ни смешно, но зачастую именно они нас ненавидят сильнее прочих, включая жреческое сословие. "Если вдруг услышишь "- риш" - думай, что ты говоришь!" - эта шутливая поговорка, но горькая правда. Ибо старые рода носят фамилии, заканчивающиеся на "- риш" или "- рриш", очень этим гордятся, а к нам относятся - как к мусору.

Но, как говорится, не будем о них, будем о нас. Так вот, ни бабушку, ни меня вариант с фальшивой лицензией не устроил - проблемы с законом нам ни к чему, - и мы принялись усиленно шевелить мозгами. В результате бабуля предложила мне срочнейшим образом выскочить замуж и жить с фамилией мужа, а я решила представиться круглой сиротой. Здесь мнения разделились: оказывается, редкое появление так называемых "самородков" вызывает нездоровый ажиотаж в государственно-канцелярских кругах, коий также может закончиться юридическими гадостями. Помимо последних, подобное развитие событий легко просчитывается и, возможно, таинственный заказчик нападения - если он всё ещё существует в природе, - только и ждёт от меня подобного поступка. А вот законный брак - яро агитировала бабушка, - штука вполне надёжная. Вокруг полным-полно симпатичных, толковых, порядочных мальчиков, ну, неужели ни один не подойдёт?!
Невзирая на преизрядный скепсис, прочно окопавшийся в недрах собственной души, я была вынуждена честно признать: плюсов в плане бабушки оказалось намного больше, чем минусов. На браки юных подмастерьев никто - кроме семьи и Гильдии, - внимания не обращает. Не тот уровень у события, прямо скажем, чтобы трубить о нём на весь свет. И фамилия моя ещё очень долго не всплывёт, и алтарь наш не станет "выморочным гербом", да и про срочность бабуля совершенно верно сообразила: моё восемнадцатилетие прямо-таки неумолимо накатывало на нас. Вполне возможно, вы не в курсе, но все волшебники, достигающие первого совершеннолетия, обязательно проводят особый ритуал - на родовом алтаре, естественно, - обеспечивающий им в дальнейшем нормальное развитие дара. Идентичные действия, но уже на второе совершеннолетие, не столь обязательны. Эта дата, скорее, повод для тихого празднования, а вот не отработать восемнадцать лет ни один маг не рискнёт. Хотя бы в храме - на самый худой конец, - если нет ни родового алтаря, ни свободного алтарного камня. Но данная тема потребует отдельной, довольно длинной, беседы и останавливаться на ней не следует. По крайней мере, не сейчас - точно. Итак, бабушка задумала провести нормальный совершеннолетний ритуал, после которого я остаюсь при своей магии (плюс сохраняю разум), мои дети - по вступлении в брак, - разделятся на две фамилии и родовая магия будет их поддерживать (кого какая именно - не суть важно, потом разберёмся). Всё выглядит красиво и гармонично, если бы не одно "но" - на кой мне сдался этот муж?!

Должна сразу же сказать - я хочу семью, обязательно! Без родителей и моих младшеньких я чувствую себя ужасно одиноко. Когда-нибудь у меня будет свой собственный дом, с камином и богатой библиотекой, чтобы, пока за окнами стучит дождь - или идёт снег, - мы могли вместе сидеть перед огнём, пить горячий чай, есть булочки с корицей, хрусткие вафли или рассыпчатое печенье. Хочу, чтобы сбоку от камина стояло удобное, глубокое, мягкое кресло с подушками, на моих руках сидела дочка, а мой супруг рядом, на ковре, играл с нашим сыном в кубики или солдатики. Ещё в доме обязательно будет гостиная, с огромными окнами - прямо от пола и до самого потолка, - из которых открывается вид на сад и, возможно, маленький пруд (но про пруд я ещё пока не решила). В ней я непременно поставлю резной овальный стол под кружевной скатертью - точно такой, какой когда-то был у нас, - на нём, если поместить в самый центр, очень выгодно смотрится большая ваза с яркими цветами. Зимой мама всегда подбирала в эту вазу пышный букет из сосновых веток и украшала его узорными домашними пряничками. Прянички мы пекли все вместе, даже папа приходил и устраивался в кухне - бдительно следил за духовкой. Саму готовку ему доверять было нельзя - стоя за плитой, отец становился поопаснее иного боевика, - а то, что получалось в результате, лучше всего было насильно скармливать какому-нибудь врагу или особо злостному негодяю - в качестве жестокой кары за свершённые преступления. Зато мы с ним любили наряжать ёлку. Папа всегда приносил её сам и она долго лежала на полу - огромная, лохматая, колючая, - понемногу оттаивая и, час за часом, наполняя весь дом упоительным ароматом хвои. Затем, когда ёлка устанавливалась в углу гостиной, мы с папой разбирали коробки игрушек, делали гирлянды, увешивая всё помещение сложными, фигурными цепочками - их мы клеили из дорогущей красной и золотой бумаги, - стаями белых снежинок, пучками серпантина, бантами, шарами. В дело шли и обрезки еловых веток: из них папа сооружал венок на входную дверь - обязательно с позолоченными шишками. А потом к нам приходили гости: бабушка, дедушка - когда он был ещё жив, - те самые незамужние тётушки, друзья, соседи... Повторяю - я очень хочу семью. Но семью, а не запись на бумажке.

Данные соображения я и изложила бабушке, вкупе с просьбой о помощи. Дело в том, что при всём богатстве выбора - пускай лишь теоретическом, - у меня не имелось ни одного кандидата на должность жениха. Нет, я не шучу. В училище у меня с парнями откровенно не задалось: весь первый год я провела как в густом тумане. Умом понимая - произошло непоправимое, случилось ужасное; сердцем, однако, не верила до конца, что папы и мамы больше нет, что не дано мне уже увидеть братиков. Только когда настало лето и все мои соученики, один за одним, начали весело разъезжаться на каникулы по домам, до меня, что называется, дошло и следующий учебный год я безвылазно просидела в лаборатории, гася регулярно пробивающиеся истерики упорным трудом, потому как от навалившегося горя не могла отвлечься ничем иным, кроме обожаемой алхимии. Третий курс был хоть немного полегче - с точки зрения душевного состояния, а не учёбы, - но я уже успела заработать статус безнадёжной заучки и кавалеры мной практически не интересовались. А кому, скажите, может понадобиться скучная зануда? Мальчики, не перешагнувшие рубеж своего первого совершеннолетия - все поголовно, - любят легкомысленных, смешливых, кокетливых юных леди - раздающих авансы, стреляющих глазками и всякое такое прочее. Я же ничем никогда не стреляла, ни с кем не кокетничала и перманентно пребывала в самом поганом настроении. Ну, иногда в меланхоличном - для разнообразия. Кому такая барышня нужна? В рамках проекта "внучка на выданье" бабуля пристально - чтобы не сказать пристрастно, - оценила всех возможных кандидатов и осталась оными недовольна. Кто-то недостаточно умён, кто-то вовсе не серьёзен, а кто-то - вообще откровенный обалдуй. Для исправления ситуации бабушка привлекла своего старого знакомого - по совместительству сокурсника и тоже магистра, - в своё время разработавшего специальный артефакт, максимально точно определяющий степень супружеской совместимости для потенциальных жениха и невесты. С его помощью наиболее подходящий мне парень быстро нашёлся и бабушка устроила нам знакомство. Нет, назвать эту встречу свиданием - тем более романтическим, - ни у кого язык бы не повернулся. Разговаривали мы у него дома, в самой заурядной - и довольно обшарпанной, - гостиной, причём кандидат даже не потрудился ни предложить мне чашку чаю, ни сменить домашнюю одежду на более подходящую к случаю. Он, оказывается, перманентно занят своими, немыслимо важными, экспериментами, но - вот, смотрите, - на потенциальную супругу время всё-таки выкроил. Энтузиазма - даже капли, - как вы догадались, у кандидата тоже не нашлось. Да, он вовсе не против жениться, всё равно ведь когда-то придётся, а я, в общем, даже вполне ничего: талантливая, серьёзная и довольно симпатичная. Церемонию можно провести хоть завтра: он не связан никакими обязательствами, то есть тайных долгов и помолвок не скрывает, судимостей не имеет. Да, он согласен на детей, двоих ему вполне достаточно, но своё участие в их воспитании не гарантирует - только в свободное от работы время. Потому как в жизни для него самое главное - это отдельная, закрытая лаборатория. И чтобы ни я, ни дети туда не совались ни при каких обстоятельствах. Он, конечно, дико рад, что его родители безумно любят друга, но они постоянно ссорятся, причём исключительно бурно. Матушка его уроженка южного Эстола, то есть темперамент у дамы соответствующий: недаром в тамошних диалектах известная жреческая страшилка под названием "апокалипсис" - женского рода. Имеется в виду, что в процессе выяснения отношений мама всегда норовит расколотить какие-нибудь важные заготовки и вообще наводит в домашней лаборатории дикий бардак.

Поздним вечером за накрытым к чаю столом сидели двое: молодая, очень расстроенная женщина и полуседой, представительный мужчина. Последний от всей души наслаждался мирным отдыхом, ароматным напитком и пирожками, поданными к трапезе. Женщине - напротив, - кусок в горло не лез. Она сидела прямо, поставив локти на стол, крепко сжимала в руках чайную чашечку и тихо говорила.

- Ты просто не понимаешь, не хочешь понять: это было бы идеальным вариантом, просто идеальным. Кого бы волновала её девичья фамилия? Все документы подлинные, живи себе да радуйся, дети же должны подрасти сперва. А эта история лет через пять сама собой сойдёт на нет. Почему мы не можем найти ещё кого-нибудь? Вдруг он окажется более...
- Романтичным, ты хочешь сказать? - беззлобно усмехнулся её собеседник, - Я же уже объяснил тебе как действует мой артефакт. Девочка отгораживается от мира алхимией из-за случившегося, а паренёк прячется в науке от буйных родичей. На данный момент это их основное желание. Я могу повторить поиск бесчисленное количество раз, но результат останется примерно тем же - пока она сама не захочет стать женой, любимой и матерью. Пойми, схема лишь отвечает на её мысленный посыл, сильно отягощённый юношеским максимализмом, которого, кстати, и у хлопца тоже предостаточно. Изменить здесь ничего нельзя - возраст. Я когда-то тоже хотел получить всё и сразу, причём именно в том виде, как мечтается мне, и без каких-либо последствий. Девочка пока не в состоянии осознать, что так не бывает, в жизни часто приходится чем-то поступаться, чтобы получить главное. Дай ей повзрослеть, не спеши. Ритуал вы провели, магия стабильна, мы это официально засвидетельствовали, а выйти замуж она сможет и через пару-тройку лет. Пусть остынет сперва, осмотрится по сторонам, научится любить жизнь такой, какой она стала для неё теперь. Потеря страшная, слов нет, но время всё расставит по своим местам.
- Время, - горько усмехнулась женщина, - в нём-то всё и дело. Боюсь, у нас его немного.

Её собеседник вопросительно приподнял брови и хозяйка дома, на минуту оставив гостя в одиночестве, отлучилась в соседнюю комнату, чтобы вернуться с тонкой папкой для писем в руках. Ни говоря ни слова, села обратно за стол, взяла последние четыре листка и, снова молча, протянула их мужчине.
- Гм... Мда... - не слишком глубокомысленно выдал гость, весьма внимательно, без всякой спешки ознакомившись с содержанием предложенных документов, - ты подозреваешь что малышка им нужна для какой-то грязной интриги, я прав? - А зачем ещё отдел может её разыскивать? Она же пока никакой не специалист, невзирая на диплом, мы оба хорошо это понимаем. Прямая причастность - и всё, больше она ничем совершенно не выделяется, - нервно всплеснула руками женщина.

Гость лишь вздохнул, целиком и полностью разделяя её убеждения: ежегодно училища страны выпускали примерно сотню юных магов, половина из которых - до самой своей смерти, - так и ходили в ранге подмастерья, даже не пробуя что-то с этим сделать. А куда стремиться? Работы хватает, платят за неё нормально - чтобы не сказать прилично, - зачем напрягаться, жилы рвать, если можно обустроить себе дом, завести семью, воспитывать детей. Нет, некоторая часть - из второй, более амбициозной половины, - выпускников время от времени предпринимала попытки продолжить обучение. В основном - дабы повысить собственный социальный статус, а не из любви к науке. Однако оные попытки отнюдь не всегда могли увенчаться успехом - тут тебе не снисходительное, по сути своей, училище: это там преподаватели стараются худо-бедно, но довести всех студентов до выпускного. Правила Гильдии чрезвычайно строги, проверяющие - невыносимо дотошны. Всё из той же сотни учащихся лишь пара десятков - ну, может чуть больше, - сумеет добраться до степени мастера, а уж магистрами станут, в лучшем случае, один-два человека. Это знают абсолютно все, в том числе и тот самый отдел канцелярии - имеющий официальное название "особый", - полномочные представители коего, судя по всему, твёрдо вознамерились отыскать пропавшую наследницу рода.
Вынуждены отметить: ни у хозяйки, ни у гостя, не хватило бы наличной наивности, вздумайся им ожидать каких-нибудь благ от ищущих. Всем поголовно, вне зависимости от возраста, известна трагическая история придворной волшебницы - первого мастера и единственного представителя общины, неразумно принявшего приглашение поработать во дворце, - произошедшая две сотни лет назад. Впоследствии на завидную - и вакантную, - должность одарённые из общин больше ни разу не претендовали. Забавно, что случилась история сия аккурат в тот самый, исторически-переломный момент признания магов равноправными членами общества и именно при дворе того самого, прогрессивно мыслящего, знаменитого монарха. Увы, одного лишь королевского слова оказалось, мягко говоря, маловато для обеспечения безопасности приглашённого мастера. Принимая сие, весьма лестное, приглашение, женщина не учла, что ей совсем не знакомо, обычное для придворных, грязное искусство интриги. Соответственно, попав ко двору, жила она как обычно: заводила друзей, делала визиты и честно трудилась на благо короны, что и стало её фатальной ошибкой. Новые "друзья" легко подставили наивную глупышку под удар и получили - каждый свои, - дивиденды.
Многочисленные сплетни, пара песен и недавно сложенная легенда дружно утверждают, мол, в данной истории не обошлось без несчастной любви, но фактов наличия оной, увы, нам не приводят. Насчёт трагической смерти доверчивой магички у рассказчиков также никаких разночтений не имеется: достоверно известно, что несчастную жестоко закололи кинжалом. Зато практически все повествования имеют свою версию концовки. Иные гласят, мол, лишь закатились глаза невинно убиенной девы - и грянул гром, и разверзлись небеса, и пал с них Свет. И в Свете том сгинули все подлецы, предавшие клятву дружбы, и следа негодяев не осталось на этой земле. Да, именно так всё и было, подтверждают их единомышленники, но добавляют, ссылаясь на очевидцев, что Свет пришёл не один, ему сопутствовал Глас небесный, изрёкший верующим нечто значительное. В других версиях разверзнуться предстоит тверди земной, после чего подлецов и негодяев - под дикий вой с жуткими воплями, - жадно пожирают мерзкие бесы, источающие немыслимое зловоние. Однако все маги точно знают, что никакие бесы никакими негодяями не травятся в принципе, а этот конкретный - подло подставивший магичку, - гадкий индивид, дожил до глубокой старости и мирно умер дома, в собственной постели.

Если рассуждать логически - отталкиваясь от текущей политической обстановки, - нечто вроде вышеописанного варианта напрашивалось само собой. Разумеется, не зная фактов, ни один разумный человек даже гадать не станет - бесполезно, но всегда можно хотя бы попытаться выстроить некую стратегическую линию грядущих событий. Выстраиваемое обоим собеседникам оптимизма вовсе не внушало. Действительно, весьма настоятельная просьба - пока что просьба, - высказанная работниками канцелярии, нанести официальный визит в особый отдел ни для кого не станет радостью. Вне зависимости от обоснований причин сего визита. Да, туда время от времени приглашают магистров и - довольно редко, - мастеров. А вот подмастерью, насколько вспоминалось хозяйке с гостем, такая честь выпадет впервые в истории (что, разумеется, их тревожило и настораживало).
Возможно, предположила женщина, некто из высоких политических сфер вознамерился устранить какого-то конкретного жреца. За что, зачем - боги знают. Ну, а подвернувшаяся вовремя под руку юная магичка - отличный шанс спровоцировать новые репрессии. Вдруг храмовник чересчур осторожный попался, изо всех иных ловушек выскользнуть сумел. Даже если он, как шибко умный, не захочет убивать жертву самолично - не беда. Тогда придётся потрудиться кому-нибудь из того самого спецотдела, дабы затем искусно инсценировать божественный гнев, вкупе с окаменением и всем прочим. Всё абсолютно логично: толком работать при дворе подмастерье не сможет - в силу отсутствия должной квалификации, - как украшение для помещения держать там девчонку бессмысленно, ибо внешностью до светских красавиц сильно не дотягивает, значит, она может быть полезна лишь своей смертью - больше с неё ничего покамест взять нельзя. Сочтя вышеизложенные рассуждения весьма здравыми, - с незначительной корректировкой пары деталей, - гость с хозяйкой согласился. Также собеседники пришли к общему выводу, что против короны никто из общины и слова лишнего не скажет. Совет потребует, конечно же, обеспечить девочке безопасность, но цена таким требованиям уж два столетия как отлично известна.

- Теперь ты знаешь всё, - обречённо выдохнула женщина. Магистр резко кивнул и, хмуро пронаблюдав как подруга аккуратно складывает злосчастные письма обратно в папку, деловито взялся уточнять план дальнейших действий.
- Ты хочешь её спрятать, верно? На какой примерно срок?
- Если я вообще это смогу, то года на два минимум. Хотя лучше бы подольше, как ты понимаешь. Мы же не знаем толком ничего. Абсолютно! Ты сам читал - причины не указаны. Пока очевидно только одно: девочку желают как-то использовать. За тем и ищут. Надеюсь, она им может быть полезна лишь немедленно, исходя из текущей ситуации. Если так, то они скоро начнут приказывать, а когда и это не сработает, то уже разыскивать всерьёз. Самый надёжный способ - по родственной крови. Из живых я единственный прямой предок, стало быть, придут ко мне.
- Остальные менее пригодны, слишком велика вероятность ошибки, - задумчиво согласился собеседник, - Но что потом? Вот, положим, отдел никого не нашёл, тогда тебя просто вызовут в столицу и устроят допрос.
- Пускай, - хлопнула папкой об стол хозяйка, - Что они там мне сделают? Арестуют? Примутся пытать? Ну, пусть попробуют. Я-то не подмастерье, а магистр. Дорого им этот фокус встанет, не подавились бы насмерть, уж больно велик кусок заглотить хотят!
- Пока не хотят, - постарался успокоить собеседницу мужчина, - И о пытках тебе думать не стоит, они же не идиоты всё-таки. Я считаю, тебя начнут прессовать финансово. Ну, сколько у тебя государственных контрактов - пять, по-моему? - а останется, скажем, три. Или предложат существенно меньше денег за все имеющиеся - как-то так.
- Ты думаешь, меня это остановит? - фыркнула женщина, - Она у меня одна осталась. Муж умер, сына убили, внуки сгорели заживо - по их подлому попустительству, между прочим! Да пусть в ноги поклонятся, что ещё живы, сволочи!!! - безжалостно отшвырнув стул, взвилась и раненой птицей заметалась по гостиной хозяйка, - Если бы не всеобщая клятва, я бы это так не оставила, не думай! На сопли бы, паскуды, изошли!! О смерти бы на коленях молили!!! Про кровную месть не только шаманы помнят!

Пытаться говорить, а тем более спорить, с женщиной в настолько взвинченном состоянии мог бы только зелёный - и при том безнадёжно глупый, - юнец, а им магистр уже давно не являлся. Помимо этого, он отлично помнил, что бытовик - суть наиболее универсальный специалист из всех возможных, изучивший в том числе и боевые заклятия, а женщина, защищающая своё дитя, импульсивна, беспощадна и непредсказуема. Поэтому гость, решительно поставив стул на законное место, насильно усадил туда подругу и влил в неё чай с двойной порцией успокоительного.

- Давай подытожим: ты хочешь спрятать свою внучку, а потом попытаться разобраться в ситуации. Правильно? - убедившись, что лекарство подействовало, максимально мирно и спокойно уточнил мужчина.
- Да, - кивнула хозяйка, - только пока даже не знаю с чего начать. Шансов получить информацию от сотрудников отдела... ну, ты и так знаешь...
- Угу, - немногословно подтвердил гость и подлил ей в чашку ещё чаю со снадобьем, - Тогда сделаем так...

На ближних подходах к хатке я сильно снизила темп передвижения: то бежала, не чуя ног, а теперь - вот, взялась тишком подкрадываться, подобно охотнику к добыче, осторожно осматриваясь, прислушиваясь. Хотя кто тут кто, сказать, пожалуй, не возьмусь. В смысле - как повезёт. Покамест везло мне: народу явно прислали немного, успели испортить лишь одну ловушку, после чего храбрые пришедшие стратегически-мудро отступили на заранее подготовленные позиции. Я им искренне пожелала провалиться в моё болото - хорошо бы, чтоб как можно глубже, до самого донышка, - но сомневаясь, что эти типы последуют данной рекомендации, принялась стремительно паковать вещи. Всем, скептически относящимся к женщинам в целом, и к способностям слабого пола быстро завершить упаковку всего необходимого - в частности, было бы небесполезно понаблюдать за мной в данный момент. Ведь сейчас мне всего-то и нужно сделать - схватить сундучок, оббежать с ним хатку по периметру - и вот вам, пожалуйста, - в нём всё моё хозяйство само собою спряталось. Хозяйство то невелико: пара чугунков, набор посуды - типа чашка-миска-ложка-тарелка, - чайник, заварник, сковорода, зеркальце, постель да перемена одежды. Этот сундучок сохранился ещё со времён повсеместных гонений на магов в бабушкином кабинете - в те годы такие артефакты переживали пик популярности. Удобнейшая вещь: внутри всё самое необходимое - включая кошелёк с деньгами, - весит всего ничего, а внешне он настолько простецкий да обшарпанный, что принять его за ларец с сокровищами нет ни малейшей возможности (а что произойдёт с нечаянно принявшим - скромно умолчу, всё-таки семейный секрет).
Конечно, ценности у всех разные. У той же старостихи - помните, которой я организовала "куриную лапу" на лице, - содержимое сундучка гарантированно вызвало бы бурный прилив самых собственнических настроений. Но этой бабе - лишь бы отнять, не важно что именно. А вот для меня самое главное сокровище - набор миниатюрного лабораторного оборудования, так же самостоятельно и аккуратно пакующийся в отдельную шкатулочку. Видите ли, ещё в самом начале, когда бабушка, побеседовав со своим однокурсником, пригласила меня в гостиную и "как взрослой девочке" объяснила все нюансы возникшей ситуации, магистр обещал нам свою посильную помощь. Надо сказать, лично меня его посильность впечатлила до самых печёнок и откровенно поросячьего визга. Сделать настолько высокоточный и - не побоюсь сказать, - ювелирно маленький комплекс для алхимика мог лишь очень талантливый артефактор. Да за одно только право обладать подобной - нет, бесподобной!!! - игрушкой я вполне могла просидеть в гиблой трясине и два года, и даже несколько лет подряд. Ну, что тут ещё скажешь - одно слово, самый настоящий магистр! Исключительно благодаря его доброте, щедрости и великодушию я оставалась сама собой. Нет, честно: почти безвылазно проживая два года в непроходимой глуши, на болоте - там, куда не каждый местный заглянуть рискнёт, - обходиться ещё и без любимого дела я бы не смогла - точно бы свихнулась.

Поймите меня правильно: не то чтобы я из своей трясины и носу не высовывала, как самая настоящая кикимора, но явления своей скромной персоны народу ограничивала "до пика", по максимуму. Если бы мне целиком и полностью удалось бы перейти на натуральное хозяйство - обеспечить себя всем необходимым, - вполне возможно, я бы действительно никому на глаза бы ни разу не показалась. Однако потребность помнить о конспирации постоянно входила в противоречие с другими моими потребностями. Любой человек нуждается в пище, маг он или нет - не важно. Выращивать хоть что-нибудь в болоте - задача крайне неблагодарная, более того, требует недюжинных знаний и ничуть не менее солидных умений, вкупе с практическим опытом. Прихваченные из дому деньги - вдруг да аврал, тогда пригодятся, - требовалось экономить. Возможно, вы скажете, что у меня была прекрасная возможность совершить революцию в сельскохозяйственной отрасли и стать родоначальницей абсолютно нового направления - болотной агротехники (или ещё чего-нибудь подобного), но тут я вынуждена вас разочаровать. Для научного прорыва тоже требуются знания - хотя поразительное количество образованных людей склонно забывать об этом факте напрочь, - а полученного мной диплома было явно недостаточно для сотрясания основ чего бы там ни было. Увы. Поэтому, отложив свои амбиции и оставив несчастные основы в относительном покое, я занималась алхимией.
Поверьте, скучно мне не было. Нудно - да, порой до зубовного скрежета и сизых бесов в потемневших глазах, но, в то же время - чрезвычайно увлекательно. Позвольте объяснить. Если вы когда-либо задумывались о таинственных путях научных идей, коими оные идеи проникают в головы разнообразных искателей истины, то, скорее всего, вам вспоминался забавный случай с яблоком. Да, тем самым, самопроизвольно упавшим на голову весьма известному столпу науки и сим поспособствовавшему важному мыслительному процессу. Это крайне редкое явление, поверьте. Обычно бывает так: часов в пять утра вы с трудом открываете глаза, через силу тащитесь на заранее облюбованную поляну и, скрупулёзно соблюдая все условия сбора алхимического - или лекарственного, - сырья заготавливаете целый стог ароматного сена. Заготовленное потом следует переместить в тень - или на солнце, - перебрать, рассортировать, пересчитать, подробно описать - время и место сбора, почва, влажность, обгрызенность жуками-червяками (плюс ещё с полсотни разных характеристик), - как можно лучше высушить, взвесить, ещё раз пересчитать, внимательно осмотреть, добавить в текст результат и способ сушки. Повторив всё вышеописанное этак примерно с полсотни раз, вы получаете материал для одного полноценного эксперимента.
Само собой, здесь возможны разные варианты: скажем, корневища полезных растений в подавляющем своём большинстве принято заготавливать осенью и вы можете мрачно копаться в холодной грязи днём - пока светло, - а также сушить их не на солнце, а возле тёплой печки. Но в целом порядок действий не изменяется: вам следует многократно повторить одну и ту же, убийственно нудную, последовательность действий, дабы из полученного массива данных извлечь некие - более или менее научные, - выводы. Саму процедуру извлечения вы, разумеется, оставляете на долгий зимний период, поскольку сил на мыслительный процесс у вас уже не остаётся вовсе. Зимой же вы, матерясь как старый пьяный извозчик, разбираете собственные жуткие каракули - хотя обычно пишете довольно сносно, - и бьётесь головой об стенку, безрезультатно тщась вспомнить, что именно желали зафиксировать вот этим сокращением или аббревиатурой. Продравшись же сквозь чащобу собственной глупости, довольно часто с возмущением обнаруживаете, что напрочь позабыли занести в свой табель одну - да, всего одну, но зато самую нужную! - в вашем эксперименте характеристику и всё придётся начинать с начала.

Как вы хорошо понимаете, добывала себе пропитание я тоже исключительно алхимией. Благо, мой диплом давал такую возможность. Конечно же, я собирала в лесу съедобные коренья, ходила по грибы, по ягоды, делала себе травяные чаи, но всё перечисленное - лишь малая часть нормального рациона. Хочешь - не хочешь, а время от времени мне таки приходилось выбираться в ближайший городок или село: продавать свои сборы, зелья, закупаться мукой, крупами и всякой иной провизией, исключая мясо. Его старалась вовсе не покупать, как бы ни хотелось порой отведать ломтик копчёной колбаски или кусочек окорока - для деревенских знахарок это, считай, немыслимое расточительство. Им и так шматок сала либо, скажем, утку щипанную клиенты принесут - в оплату работы. У деревенских с деньгами, прямо скажем, не густо, вот и выкручиваются, как могут. Мне однажды огромный кавун предложили - почти по колено: на руки не поднять, только вперёд себя катить, - не взяла, конечно, но посмеялась знатно. Сперва без мясного было откровенно кисловато, однако мне вскоре - опять же вместо денег, - отдали мелких, хвореньких цыпляток: петушка и трёх курочек. Так я невзначай обзавелась одним из чрезвычайно важных элементов деревенской зажиточности.
Нет, в самом деле, без шуток. Как-то раз я, совершенно случайно, услыхала сваху, громогласно расхваливающую жениха, мол, шибко толковый хлопец - и хата у него своя, и лошадь есть, и даже четыре курицы в хозяйстве имеются! Судя по выражениям лиц окружающих, смешно стало только мне. Ну, верховым животным я, увы, не обладала, так что везде приходилось ходить пешком - и по болоту, и по лесу, и по улицам. В последнем случае я - надеюсь, вполне удачно, - притворялась деревенской знахаркой: лапти-онучи, платок поглубже на лицо, в глаза капли - для другого цвета, - на бёдра наматывала тряпок побольше, да ещё старалась чуток прихрамывать. Особенно перед местными парнями, деревенскими. Хромых они дюже не любили - считалось, что это вроде как девку бесы попортили, такая в дом беды нанесёт, ежели сдуру женишься. А знахарка - невеста очень завидная. Коли обесчестишь, родня к алтарю силком поволочёт - сразу, по первому же слову обиженной девицы. Разумеется, "превращаясь" обратно в блаженную с иконой, я проявляла максимальную осторожность - чтобы никто не смог отследить, куда именно исчезает молоденькая травница. Видите ли, это мастера да магистры в подавляющем большинстве своём уже имеют собственные дома, лавки, лаборатории, а для подмастерьев совершенно естественно странствовать, переезжать туда-сюда и порой пропадать на месяцы, а то и на годы. То есть, мои перемещения выглядели абсолютно естественно. Жаль только, что из-за них мне было очень сложно обзавестись постоянной клиентурой: безродные, неприкаянные "самородки" интересны исключительно канцелярии, обыватель предпочитает "настоящих", потомственных магов. Объяви я о своих профессиональных корнях, могла бы и цены поднять, и лавку со временем открыть. Но - чего не сделаешь для собственной безопасности, - приходилось оставаться деревенской знахаркой.
Вот в виде знахарки я и познакомилась со своими "визитёрами". Хотя познакомилась - слишком громко сказано: мне в дорогу потребовалась мука-крупчатка, ибо своя недавно вышла, да куда-то надо было срочно пристраивать курочек - не тащить же их, в клетке, с собой. Мельничиха, добрая душа, не только взяла у меня всех несушек, но и посоветовала, кому из деревенских баб предложить петушка: нам обоим было невыносимо жалко продавать этакого роскошного красавца на холодец. Так вот, в процессе торга - пока мы дружно стрясали с будущей хозяйки моего горластого питомца клятвенное обещание не резать украшение подворья в суп, - я их, краем глаза, и рассмотрела. Увиденное оставило по себе довольно странное, или, скорее, неоформленное впечатление - кривая она какая-то, эта непонятная команда. Позвольте объяснить. Поисковая партия - особенно если мага планируется взять живым, - никак не может состоять из хлипкого пацанёнка и - одного!!! - опытного воина да ещё полудохлого старого хрыча в нагрузку. Поверьте, так никогда не бывает! Десяток - а то и два, - крепких мужиков, с пламенем негасимой веры в глазах и тяжёлыми арбалетами наперевес - вот что я резонно ожидала увидеть. А это... нет, ну, просто несерьёзно!

Говоря о несерьёзности, я, конечно же, отнюдь не имела в виду того единственного бойца, на котором, без сомнения, и держался весь этот странный поисковый отряд. Присутствие сей личности - даром, что оная очень старалась ничем особенно не выделяться, - ни один нормальный маг бы в жизни не пропустил - гарантированно. Каратель, чтоб его. Никем иным этот жутко опасный тип быть попросту не мог. Поджарый, как волк - и такой же бесшумный, - высоченный, но вовсе не массивный а наоборот - жилистый, "сухой", зато непомерно сильный, невероятно быстрый и при этом на удивление гибкий, пластичный. Воистину страшное сочетание. Когда-то именно жрецы-каратели почитали своим единым священным долгом перед богами и людьми истреблять нечестивых, гадких, богомерзких... ну, в общем, вы поняли - узкий специалист. Не скажу, чтобы он меня тут прямо аж до самой полусмерти напугал, но встречаться с ним я вовсе не планировала - целее буду.
Рассматривать пришельцев подробно, подойдя поближе, я попросту побоялась, ибо в сопровождающих у жреца каким-то чудом оказался менталист - тот самый хлипкий, но на диво хорошенький пацанёнок. Вот же ж шутки у богов! Для меня сейчас этот мальчишка будет куда как поопаснее карателя. Непонятно только где жрецы его нашли, откуда взяли. Да и кто им, спрашивается, позволил подобное?! Ментальный дар - невероятно ценная и, мягко выражаясь, чрезвычайно редкостная штука. А уж если он "самородок"... Тот же особый отдел канцелярии, думается, должен сейчас себе локти обгрызать аж по самые кости - всем дружным коллективом сразу, - упустив эдакое диво. Хотя вот теперь состав команды стал мне чуток попонятнее: воин охраняет, маг утешает да лечит, старик прислуживает. Конечно, и тут всё ещё оставались вопросы - например, с какого перепуга они к моей хатке лядащего дедка с собой поволокли. Ну, я же вижу, что бедолага почти не дышит, стало быть, это именно ему ловушка досталась, а слуга - теоретически, - должен при костре сидеть, овощи там чистить или, скажем, сапоги надраивать.
В целом - по рассмотрении визитёров, - картина произошедшего у меня, думается, вполне логично сложилась, причём не слишком опасная. Жрецы, наверное, сочли, что я - то есть некая блаженная девица с иконой, - такой же абсолютно бесхозный менталист, только малость спятивший от отсутствия обучения и толпы дураков вокруг. Такое случается - и довольно часто, - если одарённого ребёнка не находят маги. Именно у нас, в общине, этот паренёк смог бы стать нормальным специалистом. А так, с кандычка, ему, вероятнее всего, доступны лишь самые базовые умения ментала - ну, типа: уловить чужую боль, снизить тревогу у собеседника, распознать ложь, учуять страх. Хорошо обученный, сильный ментал - пусть чисто теоретически, лишь в идеальных условиях, - способен добраться аж до подсознания человека (согласитесь, это, в общем-то, довольно пугающая перспектива). Ну а сей дико стеснительный подросток - лёгкой зеленцой физиономии вызывавший у меня стойкую ассоциацию с крапивой под ближайшим забором, - своей чисто детской беспомощностью просто провоцировал на крайне неосторожные действия. Например - взять под белы руки да, невзирая на протесты, отвести прямиком в училище. Иначе пропадёт редчайший талант - в отличие от крапивы, под заборами маги не растут. Деревенские-то их вообще выращивать не умеют, чай, не рожь, не картошка и не овёс. Да и храмовники, к слову сказать, отнюдь не далеко от них ушли в данном плане - тоже из рук вон плохо умеют менталистов воспитывать. Зато ищут усердно - чтоб другим не досталось. По принципу "сам не гам, но другому не дам".

Как бы мне ни хотелось, но спасать хлопца я так и не пошла - помниться, я уже как-то раз говорила про специалистов по спасению, повторять не буду. Пообещала, конечно, самой себе поскорее написать бабушке - пусть наши лидеры попробуют хотя бы взять мальца на обучение. Кто б ментала ни нашёл - храм, не храм, - а лучше сделать его профессионалом, это было бы всем полезно, без исключения. Надежд на благополучный исход переговоров я фактически не имела - может зря, не знаю, - но попытаться, на мой взгляд, определённо стоило. Вдруг да повезёт - чем боги не шутят.
С другой стороны - не были бы эти тупые храмовники столь упёртыми и чванливыми баранами, наверное, мы с ними давно бы уж договорились, хоть как-нибудь. Целители-то им по-настоящему нужны, в том числе и для скорбных разумом - то есть ментальной направленности. Жрецы и понятия нормального о колдовстве не имеют подавляющим своим большинством - если не считать дикого тезиса о том, что любая волшба суть зло да бесовские происки, - только на мощь божественную и надеются. А зря! Сила - это хорошо, но лишь в совокупности с разумом. Возьмите, к примеру, лечение опухолей: чуть "промоют" организм на алтаре, а опухоль возьми и разрастись ещё сильнее - прямо на глазах, в процессе "лечения". Добро, когда взрослый человек - тут храмовник влёгкую отбрехается, мол, грехов на тебе шибко много, на храм жертвуешь мало, вот боги и недовольны, - но что говорить родителям, если это страдает дитя, пуще того - младенец. На какие такие грехи пенять прикажете?
В общем, удалялась я от деревни в самых беспорядочных мыслях и чувствах. Последние не то чтобы сильно мешали, но и вовсе не помогали принять хоть какое-то решение - теперь-то куда? Положа руку на сердце, я в изрядной степени была сама виновата в том, что нынче приходится бежать сломя голову, упихав как попало собранные травы - пусть даже перемешаются, сейчас не до экспериментов. Меня строжайше проинструктировали, мол, на одном месте больше года не задерживайся. Объяснили, что сей срок - не блажь двух перепуганных стариков, а богатый опыт предыдущих поколений одарённых. Именно во времена повсеместных гонений была построена сеть убежищ плюс выработана данная, наиболее оптимальная, схема действий. Год - полтора максимум! - а потом обязательно следует паковаться дабы кардинально изменить позицию. Уговаривали быть максимально осторожной, чуткой и осмотрительной. Советовали заранее обдумать маршрут, разумно распланировать - в том числе с учётом научной работы, - все свои действия. Но я как-то сразу прижилась в этой тихой, уютной хатке и почему-то надеялась... ну, ладно, проехали. Короче, сверилась я с картой доступных убежищ, выбрала одно - подальше да наугад, - и потопала к городу. Добраться в то место можно было лишь на перекладных, что меня, безусловно, полностью устраивало.
Если вы заподозрили, что в искомом пристанище я так и не поселилась, то вы совершенно правы. До ближайшего города можно было дойти по дороге, но я - как мне тогда казалось, вполне логично, - выбрала более длинный путь - лесом. Всё равно ведь мне нужно попасть к телепортам в вечернее время, когда уже не так много народу вокруг них толчётся. Тихо, как мышка, прошмыгну по пустынным улицам - только меня и видели. Заодно, пока иду, загляну к роднику - местные почитали его кто целебным, кто вообще святым, - вкусной водицы набрать в дорогу. Ни речная, ни колодезная с родниковой ни в какое сравнение не шли никогда - и, по-моему, даже не собирались. Но, как говорится, человек предполагает, а боги располагают.

Отвлечёмся на минутку от нашей милой героини и бросим взгляд на дорогу, где бодрой рысью продвигаются - в том же самом направлении, - известные нам три персонажа. А если говорить точнее, то рысью идёт только плотная гнедая кобыла, запряжённая в телегу, на которой и расположились в душистом сене - то есть с относительным комфортом, - возница, пострадавший мужичок да юный недоученный менталист. Воин, коего наша героиня презрительно поименовала карателем, двигался параллельным курсом. Возница, краем глаза наблюдавший за достопочтенным жрецом - вопреки горестным селянским стенаниям не пожелавшим поверить, что такая дикая гонка, дескать, добьёт несчастную кобылку, и не ставшим переплачивать вчетверо за срочный извоз, - пытался толком определиться, как называть этот жреческий аллюр. Мужчина, строго говоря, не бежал, но и не шёл - просто скользил, не зная усталости, неслышной тенью возле телеги, за всю дорогу так и не сбив дыхания. Ничего подобного вознице в жизни наблюдать ещё не приходилось и он - сочтя исключительную выносливость жреца неким специфическим божественным подарком, - уже предвкушал раскрытые рты да круглые глаза завсегдатаев местной пивнушки. Те всегда были готовы проглотить любые сплетни, а уж байку о чуде полной неутомимости слуги божьего - так и подавно подхватят, приукрасят да разнесут по всей округе. В порыве радостных эмоций - ведь ему предстояло на целый вечер стать всеобщим центром внимания, - крестьянин подстегнул гнедую и устроился поудобнее, чтобы без помех предаться мечтам о грядущей славе.

Имей мы крылья, то поднявшись почти до облаков, дабы проследить взором дорогу, мы могли бы увидеть как из города - навстречу вышеописанной здесь телеге, - выдвинулась кавалькада храмовников самого разного возраста и ранга. Пятнадцать всадников - не так уж много, но и совсем не мало. Не разделяясь, они, в хорошем темпе, проскакали до развилка, лежащего на пару перелётов стрелы от города, спешились, пустили коней пастись на большой лесной поляне, и принялись ждать.

Как хорошо, что я не жила тогда, лет двести-триста назад - убили бы как миленькую. Ну, или по крайней мере поймали да подарили бы кому-нибудь из богов. Теперь-то подобные фокусы категорически противозаконны - если правоохранительным органам удастся обнаружить факт злоупотребления жреческими возможностями, - и вроде как влекут за собой пожизненное тюремное заключение. Это я к чему вспоминаю? Вот к чему. Топала я тихо себе лесом, топала - к родничку зашла, напилась вволю, воды вкуснющей набрала, птичек послушала, по ходу движения размышляя обо всём на свете, - да так потихоньку и добралась до нужного перекрёстка. Ну, самое обычное перепутье - две дороги плюс моя тропинка, сквозь заросли лещины выводящая на большую поляну, что к главному тракту присуседилась, - народу здесь всегда мало, тем более под вечер, когда вся торговля уже давно закончилась. Пара телег да пяток пешеходов - самый максимум, каковой мне за два года довелось на данном перекрёстке наблюдать. И вот, раздвигаю я спокойненько ветки, выхожу себе на полянку, а там толпа храмовников с одной стороны стоит, да эти двое, с доходяжным стариком - с другой. Именно тогда я и осознала: не суждено бы мне, вороне бестолковой, было выжить в старину. Это ж как надо старательно всеми ушами хлопать, чтобы не продумать ситуацию заранее да не проверить поляну перед собой, невзирая на все предупреждения бабушки! Но - нет, решила что самая умная, всех на свете вычислила, обдурила, обставила и обогнала. Была абсолютно уверена: сейчас каратель определит свою команду инвалидов к кому-нибудь на постой - дед-то вообще уже не ходок, куда ж ему, мальчишку за больным приглядеть оставит, - а сам на болото, к моей хатке вернётся. Походит туда-сюда, меня покараулит, подождёт - хотя бы до раннего вечера. Может, даже на ловушку нарвётся и тихо-мирно утопнет с концами в каком-нибудь бочаге, на радость всем порядочным магам. А я тем временем воспользуюсь телепортом и - ищи-свищи меня по всей стране. Но - нет. Вот он, гад - стоит, жив-живёхонек, - ни стыда, ни совести у человека!!!

В первую секунду я понадеялась тихо-тихо сдать назад, в кусты, а потом уносить, уносить свои ноги - куда глаза глядят да как можно быстрее. Тем более, все присутствующие и без меня подраться явно готовы были - стоят, молчат и смотрят друг на друга зверями. Только я медленно, осторожно, поставила одну ногу назад на тропинку, как этот доходяжный дедок - чтоб ему провалиться три раза! - вдруг вылупил глазёнки, застонал да пополз ко мне. Именно что пополз - шустренько так и почему-то на четвереньках. Ползёт, на меня уставившись, стонет громко и тащит за собой свою торбу. Я аж отпрыгнула назад - мало ли, может он псих опасный, - зацепилась за кусты и хлопнулась попой об корни. Больно, конечно, было но страху-то намного больше: вскочила, поклажу свою подхватила, бежать, да поскорее, прочь наладилась. Куда там! С другой стороны поляны вдруг как взвоет - ну, будто в трубу протрубили, - смотрю, а там ещё один явно ненормальный, только в рясе: подпрыгивает, жутко гримасничает, руками размахивает, в мою сторону пальцем тычет и голосит не переставая. Причём без слов голосит - просто орёт так, что уши закладывает. Я бочком-бочком отходить начала обратно в лес - хорошо, углядела как собеседник орущего в меня магическую сеть запускает. Увернулась, споткнулась, снова встретилась попой с корнями, уже почти не замечая боли - здесь, честное слово, не до мелочей. Живой бы остаться. Именно с этой мыслью я наконец-то сообразила раскусить крохотную, но очень полезную капсулу, крепившуюся почти под десной левого верхнего резца - с внутренней стороны. Окружающий мир - вполне ожидаемо, - заблистал болезненно яркими красками, но стал очень медленным. Правда, мне это мало помогло: с этого момента события начали развиваться с такой сумасшедшей скоростью, что я не просто не успела дать дёру, а даже и не знаю, как о них дальше рассказывать.

Раз - в меня летит новая ловчая сеть, я подрываюсь и отпрыгиваю как можно дальше в сторону. Мальчишка менталист почему-то падает в траву, а каратель внезапно возникает в самой середине толпы жрецов.
Два - ещё одна ловчая сеть летит мимо и я понимаю, что долго носиться туда-сюда мне никто не позволит: ловцы начинают рассредотачиваться по поляне, параллельно обнажая оружие. На месте, где стоял каратель, уже лежат два храмовника, а сам он обнаруживается за толпой, возле лошадей с поклажей. Гудящий жрец машет руками на мечников и мотает головой, они грубо отшвыривают коллегу с траектории и продолжают движение, похоже, занимая круговую оборону - с метателем сетей посередине.
Три - теперь я пропахала корни носом: мне под ноги удачно подвернулся тот доходяжный дедок. По подбородку потекли горячие капли - которые я совсем не эстетично постаралась собрать рукавом, - но боли не чувствую, видимо, она придёт потом. Зато я избежала целой очереди одинаковых парализующих заклинаний - одарённый, но явно необученный жрец вовсю пользуется амулетами. Что неудивительно: кроме магистров, пожалуй, никто не способен так быстро колдовать.
Четыре - ослепительная вспышка на какой-то момент лишает меня зрения, а по голове как будто ударяют подушкой. Она довольно мягкая, но невыносимо тяжёлая и я снова падаю, уже на колени. Надо мной пролетает некий предмет, чуть задев макушку, и со стороны предполагаемой точки приземления этого предмета брызжет мокрая и горячая жидкость. В ужасе я наощупь ищу дерево - хочу встать. Не выходит: ноги слушаются плохо.
Пять - в глазах мометально светлеет, тело наполняется силой и бодростью: сработала моя икона. Вы же ведь не думаете, что меня безо всякой защиты да в дикий лес на прожитьё отправили? Я, правда, считала себя окончательно взрослой и способной самостоятельно справиться с любой ситуацией, раз уже почти дожила до собственного двадцатилетия, но вот поди ж ты... Убедившись, что сию секунду мне ничего не грозит, все по горло заняты своими делами: доходящий дедок лежит неподвижно, оплечь с ним раскинулся ещё один ловец, одарённый жрец очередями отстреливается от карателя - похоже, пребывающего в нескольких точках одномоментно, - а остальные рассыпались по поляне, лезу в кусты.
Шесть - передо мною пылает огромный костёр. Та самая лещина, за которой я хотела тихо схорониться от вражьих глаз, охвачена огнём, а мне снова приходится уворачиваться от заклинаний. Ловчие сети перемежаются совсем уж неприятными вариациями паралича, ледяных стрел да огненных шаров, икона самопроизвольно переходит на максимальный уровень защиты.
Семь - по поляне прокатывается самый настоящий "грозовой шторм" - заклинание ёмкое, исключительно магистерского уровня. Почти минуту повсюду бьют мощные ветвистые молнии, оглушительно грохочет гром, невообразимый запах гари пробирает аж до самых лёгких, не давая и шанса на свободный вздох. Прокашлявшись да проморгавшись, сквозь слёзы разглядываю полупустую поляну: большая часть жрецов валяется неподвижно, лошадей нигде не заметно, но издалека доносится быстрый перестук копыт и я радуюсь за животных, избежавших ужасной смерти.
Восемь - на меня надвигается здоровенный жрец, а за ним маячит второй. На заднем плане каратель фехтует с тремя противниками сразу. Вспоминаю, что нападать первыми магам никак нельзя - откат неминуем, - активирую защитные амулеты, все сразу. Две-три атаки они гарантированно отразят, а я тем временем достану таки пару флаконов, припрятанных на самый чёрный день.
Девять - меня оттеснили к какому-то дереву, удары защита исправно держит, более того, первый нападавший уже приказал долго жить: сперва ему защита повредила правую руку, а затем уж я яду добавила со своим флакончиком. В училище нам объясняли принципы самообороны, довольно подробно, однако, упирая на ловушки как наиболее эффективное средство. В момент боя алхимическая метода, действительно, крайне неудобна: отнюдь не продуктивно расходуется зелье, чересчур высок шанс выплеснуть содержимое не туда, куда нужно. Да и зрелище, прямо скажу, не для слабонервных - когда здоровый, молодой, довольно привлекательный мужчина вдруг синеет лицом, его неестественно перекашивает и он корчится в конвульсиях у самых твоих ног, порой плотно к ним прижимаясь. Жуть невероятная.
Десять - икона не выдерживает и трескается пополам, острие клинка сперва царапает мне шею, а потом лишь прочерчивает кривую дорожку вниз, по груди, падая вместе со своим хозяином. Сползаю на землю без сил, не обращая ни малейшего внимания на карателя, одним мимолётным движением руки свернувшего шею моему противнику - мне тошно и страшно: я только что убила человека, - а окружающий мир снова заливает темнота.

На сей раз темнота рассеивалась медленно - видимо, для разнообразия, - а ещё меня кто-то аккуратно похлопывал по щекам. Осторожно так, бережно - даже, можно сказать, ласково. Только вот не сипел бы ещё этот кто-то как сказочный Великий Полоз - главный похититель невинных дев, - а то с непривычки да ещё с закрытыми глазами я чуть было не заорала со страху. Уж очень неприятный эффект получился в результате. С открытыми глазами, кстати, я тоже чуть было не заорала, но уже по совершенно другой причине: видеть прямо перед собой бледную окровавленную морду - ну, хорошо, пусть будет лицо, - карателя, это весьма сомнительное удовольствие, поверьте. А смысл его сипения вообще поверг меня в краткий шок.
- Лечить умеешь? - у меня глаза стали, наверное, даже не квадратные, а кубические: это что, убивать "поганую волховку" не планируется - вопреки всем древним традициям?! А каратель всё не унимается, хоть и хрипит уже натужно, - Там... маг... умирает... помоги...
Нет, всё-таки гены - суть сила великая. Или не гены - честное слово, я просто не знаю: каратель ещё договорить не успел, а меня уже как пружиной подбросило. Там человек умирает! Возможно, это всего лишь сказались долгие годы папиной дрессуры, когда мне каждый божий день строжайше внушали: "Как бы тебе самой ни было плохо, ты - врач, ты обязана помочь пациенту. Надо вылечить - значит, встала и пошла! А сопли по дороге вытрешь."

Наверное, когда-нибудь мои потомки станут великими целителями, прославят наш род в веках и заработают кучу денег. Конечно, если до свадьбы меня не прикончат. Почему мне в голову лезут подобные глупости, тем более именно сей момент, я вам не скажу - сама не знаю и понятия не имею, а вот умиравший маг мне, как оказалось, очень даже знаком. Нет, мы не встречались лично, но обо всех изгнанниках нас, как законопослушных членов магического сообщества, непременно оповещают. Имеется в виду, что мы, теоретически, должны соблюдать разумную осторожность при встрече с антиобщественными, потенциально опасными, элементами. Хотя бы минимальную. Данный же элемент - нынче безмолвно подыхающий промеж двух куч из жреческих пожитков, - антиобщественным вовсе не являлся.
Позвольте объяснить. Не так давно с учащимися ещё одного - не нашего, миретского, - но тоже магического училища произошёл пренеприятный инцидент. Пара дюжих оболтусов с боевого факультета крайне неразумно ввязалась в драку с мирным городским населением. А как иначе? Ярмарка без мордобоя за праздник не считается. А когда к ним на подмогу подоспели ещё два таких же дурака, то веселье вскипело буйной волной, как шапка пены над пивной кружкой. Следует признать, драка вышла на диво красочной, масштабной и, возможно - в иное время, в ином месте, - ею можно было бы даже гордиться. Не всякий маг способен голыми руками свернуть тяжело груженую телегу в канаву. И не каждый может швырнуть противника не в ближайшую лужу, а через всю улицу, да прямо в окно. Вот уж удаль молодецкая, вот уж десница богатырская! Только телега, увы, принадлежала единственному местному отельеру, приходившемуся градоначальнику то ли кузеном, то ли племянником. А окно то - вообще тёщина собственность, она этот дом внаём сдавала. Благо, никого маги, к счастью, не убили и не покалечили - в отличие от представителей мирного городского населения, - ибо драка оказалась провокацией чистейшей воды. Чуть только добры молодцы разошлись-разбуянились, в мгновение ока набежали жрецы, всех подряд похватали и повели разбираться на ковёр к начальству. В этот драматический момент на сцене и появился мой нынешний пациент. Он утихомирил жутко злобное начальство - шутка ли, с тёщей придётся разборки устраивать, - взял всю ответственность на себя - он, мол, как преподаватель обязан был предупредить грядущие безобразия, - и, соответственно, схлопотал довольно крупные проблемы. Не буду утомлять вас деталями судебного разбирательства, просто скажу, что магов за дебоши в тюрьмы не сажают. По закону его должны были изгнать из общины и, разумеется, изгнали - на три года.
По данному поводу наши учителя устроили всеобщее собрание, на котором поведали нам, чадам своим неразумным, одну простую истину: если маг не думает головой, то лучше оную попросту оторвать - меньше проблем себе и окружающим. Под влиянием эмоций наш боевик - в основном обращаясь к "своим баранам", - вообще задвинул речь минут на десять. Мол, идиотская стратегия "я просто в бой, а дальше как получиться" - крайне непрофессиональная, позорящая наше магическое сообщество в целом, и подлежащая жестокому искоренению практика. А лично он, мол, считает оную практику смертельным оскорблением для себя как преподавателя. Из сказанного всем стало ясно - драться надо так, чтобы ни одна сволочь об этом не узнала, иначе небо нам с овчинку покажется.

К моей великой радости сей великодушный спаситель буйного студенчества помирать ничуть не собирался. Жрец ошибся, но ему вполне простительно: сильнейшее магическое истощение визуально от глубокой комы никак не отличишь. Пациент не дышит, холодеет, застывает камнем и не реагирует даже на раскалённое железо, не говоря уже о других раздражителях. Вы ведь знаете что такое летаргический сон? Это именно он, родимый. У неодарённых летаргия встречается крайне редко, за всю историю только пара примеров и зафиксирована, всё остальное - истощение и ничего кроме. К счастью, в начальной стадии эта зараза искореняется относительно легко: сильные восстанавливающие настои плюс немного времени - и всё вернётся на круги своя. Зелья у меня имелись, в достаточном количестве. Пришлось вливать их, медленно, капля за каплей, в костенеющую глотку - адский труд, никому такого не пожелаю, - но иного пути не существовало.
Добившись положительного результата - пациент нормально задышал, порозовел, кома плавно перешла в здоровый сон, - я озаботилась проверить окружающую обстановку на предмет грозящей опасности и с немалым удивлением обнаружила, что каратель опять не собирается меня убивать. Напротив - сам, похоже, помирать взялся. По крайней мере, скрюченная поза и серо-зелёная физиономия предельно редко говорят об образцовом состоянии организма. Конечно же, жрец отбивался от осмотра как мог - и я его хорошо понимаю, - однако сил у него оставалось не так уж много. Да и особого желания умирать, похоже, тоже не наблюдалось. Всё-таки отравленный клинок - не шутка. Кто его щедро угостил такой редкой плюшкой я без понятия, но помощь раненому требовалось оказать немедленно, иначе до утра мог не дожить. Даже после сеанса самолечения универсальным антидотом. Извините за жутко мрачный каламбур, в данном случае универсальность не спасает, ибо тут жизненно важны тонкости. Яды - не для дилетантов, как говаривал наш алхимик.
Не буду утомлять вас описанием всех проделанных процедур, тем более что большинство из них - крайне неаппетитного свойства. Однако моей квалификации подмастерья на них вполне хватило. К тому времени, как я всё закончила, успел очнуться маг. Пока слабый, чуть живой, что называется, но уже командир - простите, преподаватель. Не знаю как все остальные, а этот конкретный, похоже, даже в коме учебный - извините, спасательный, - план составлял. Мне в идеально вежливой, но предельно категоричной форме было велено обойти поляну, собрать все самые ценные вещи, упаковать понадёжнее да "перетащить мальчишку сюда". Определение ценности найденного мудро оставили на моё усмотрение, а под мальчишкой следовало понимать обморочного менталиста, всё ещё валявшегося под лещиной (надо же, я про него забыла напрочь!). Приводить ребёнка в сознание мне строго запретили: мол, увиденное здесь может навредить неокрепшему дару. Нам надо уходить, пояснили мне, поскольку никто не должен видеть здесь ни его, ни мальчика. Я, мол, смогу использовать портальный амулет - силы у меня предостаточно, проконтролировать точку выхода он способен сам, - а каратель тем временем разберётся с законом.

На этом этапе я слушать перестала, искать ценности прекратила, да и мальчишку тащить вовсе раздумала. Ага, как же - жрец разберётся. Аж три раза подряд. Нашли дурочку! Нет, вы только вдумайтесь: каратель станет защищать меня - волшебницу! - перед законом. Что за чепуха! Жрецы - зло. Ну, может быть, не совсем уж беспросветное, но всё-таки зло. Дабы убедить меня в своей правоте, мужчинам пришлось вступить в переговоры. Ну, что значит - переговоры, скорее уж перехрипы, потому как оба ораторы были те ещё. Происходило это примерно так.
- Ильма, очень тебя прошу, подумай головой. Мы ожидали этого поворота событий и успели к нему основательно подготовиться. Доверься мне, я же давал клятву, как все преподаватели, что обязан беречь наших детей.
- Я уже не ребёнок, так что клятва ваша недействительна.
- Ну, хочешь, двинь мне по морде. Типа, отомстила за всё и сразу. Пусть тебе станет легче, только не кипятись как последняя истеричка. - хм, лучше взять мерную ложечку да пойти потыкать ему в глаз. Ужас, какая мстя - главное, со смеху не помереть. Хуже только взять да пойти с этой ложечкой на них всех. Прямо в храме, с криками "ура". Нет, а что я ещё могу? Вы просто этого бугая в натуре не видели: я же себе руку об его череп сломаю! Тут и дубина не поможет, разве что топором... фу... аж самой противно.
- Спасибо, обойдусь.
- Хорошо, тогда скажи мне, пожалуйста, куда ты предлагаешь деть этого мальчика. Ему же нельзя попадаться ни особому отделу, ни нашим, ни другим жрецам. Вот ты сейчас уйдёшь - интересно, кстати, куда? - а его как минимум заставят дать клятву служения. Или посвятят богам. Мы с Гором оба сейчас не бойцы, а наверняка где-то неподалёку бродит ещё один поисковый отряд. - мда, тут определённая закавыка. Я-то наладилась тащить пацана к бабушке в дом, а ведь действительно - нельзя так. Уж очень качественно храмовники одарённым нагадить успели. От того и у нас в общинах тоже имеются крайне радикально настроенные, плюс не слишком-то нежные душою, персоны. Свернут втихую послушнику шею за гнусный жреческий сан - как курёнку, походя, - и не посмотрят что менталист, птица редкая. Их не так уж много - наверное, не больше одного на пару сотен, - но этого единственного для мальчишки будет более чем достаточно.
- Я так понял, проблема во мне. Правильно?
- Ну, скажем, да.
- Ты у нас традиционалистка и жрецам, естественно, не веришь?
- Естественно.
- Тогда так. Слушай. Я, Горсар тан Горриш, старший жрец и мастер меча, даю пред всеми богами клятву в течение года хранить жизнь и честь стоящей предо мною девицы Ильмы. Ручаюсь в том собственной жизнью и честью. - Ой, мамочки... ну, просто, слов на него нету...

Наверное, каждая девушка хоть раз в жизни, да мечтала услышать нечто подобное. Как в древнем рыцарском романе, точь-в-точь. Помните картинку: на лесной поляне юная дева, а раненый воитель возлежит у её ног. Правда, по моим представлениям, у благородного рыцаря в принципе не может быть настолько зверского выражения лица - как будто он меня тут же зарезать намеревается. И эпитеты к "девице" обычно прилагаются. Нет, на "прекраснейшую" не претендую, не дурочка, но "добродетельнейшей" мог бы и назвать. Хотя бы из банальной вежливости. Однако отставим романтику в сторону и попробуем проигнорировать все необычности данной ситуации. Обет на боевом оружии, данный богам и скреплённый кровью, для дворянина священен, а для жреца-воителя священен вдвойне. Да-да, вы поняли совершенно верно: каратель взял в руки свой клинок, порезал ладонь, и произнёс древнюю клятву - в чёткой классической форме.

Я честно пыталась как-то уложить смысл случившегося в собственной голове, но этот смысл категорически не желал никуда укладываться. Шок - самое правильное слово. И, если уж совсем честно, то не один: не каждый день мне доводилось кого-нибудь травить до смерти, да и меня, признаться, убивали тоже первый раз в жизни. Что полагается делать в таких случаях, я себе просто не представляла. Именно этим обстоятельством я и объясняю свою дальнейшую покладистость.
Имеется в виду: я вернулась к роли собирательницы сокровищ под пространную лекцию, начитываемую прекрасно поставленным преподавательским голосом. Довольно длинную, учитывая обстоятельства. Чтобы вы не собирали мелкие кусочки из разных реплик, даю общее резюме. Итак. Оказывается, жутко предусмотрительный каратель рассчитывал на подобный вариант развития событий. Нет, он очень надеялся его избежать, но меры всё же предпринял масштабные. Послушник в кусты повалился вовсе не сам, а под влиянием мощного защитного амулета, надёжно блокирующего все ментальные гадости типа злобы, агрессии, боли, ненависти, ужаса и прочего негатива, пагубно воздействующего на необученный мозг. Более того, перед самой дракой жрец ухитрился активировать так называемый "глаз". Это тот же информационный кристалл, обычный одноразовый, только с функцией самостоятельной записи. Выполнен в форме амулета.
Глаз всё зафиксировал: факт нападения, как я защищалась, как каратель убивал и всякое такое. Соответственно, идея состояла в том, чтобы представить сей инцидент как чистую агрессию против бедной меня, а карателя выставить в роли благородного спасителя невинной девы. Чтобы вы могли адекватно оценить ситуацию: "глаз" относительно дешёв - насколько вообще может быть недорогой артефактная штуковина, - и все неподвижные предметы либо напрочь игнорирует, либо показывает однотонным, расплывчатым пятном. Скажем, серым - под вид ближайшего камня, или зелёным - в цвет травы. Так что ни мага, ни послушника в данной записи никому рассмотреть не удастся. Более того, по причине разыгравшегося "шторма" - который полагается мудро свалить на козни противника, - магические следы весьма основательно подтёрты. Нападавшие негодяи мертвее мёртвого, следствию не на что опереться, кроме "глаза" да показаний жреца. Мне, в некоем будущем, предлагается не выпендриваться - но плакать можно, делу не повредит, - только кивать головой, подтверждая каждое слово собственного спасителя.
Ну, аферисты - иначе не скажешь. Если бы не вышеописанный случай в чужом училище, я бы послала их всех далеко и надолго. Однако разбираться с убийством толпы жрецов лучше всё-таки в компании, да и "глаз" - это вам не фунт изюма. Данные артефакты сопоставимы с камнем правды. Если бы у меня было время подумать, я бы, скорее всего, связалась бы сперва с бабушкой, просто мне этого не позволили обстоятельства.

А было так. Я уже полностью вошла в роль матёрого мародёра: решительно выдирала из-под бока поверженного противника весьма перспективную сумку - даже коленом ему в спину упёрлась для пущего удобства, - как этот самый противник возьми да и развернись кверху пузом. Я аж взвизгнула от неожиданности. В результате: сумка у меня в руке, а я снова сижу на земле и опять в шоке. Чёрные волосы кольцами, смешной раздвоенный кончик мясистого носа, лёгкая лопоухость... тот самый день... да... это он - цирковой зазывала. Так вот кто столь оглушительно "трубил" и пытался помешать моим убийцам... Ничего не понимаю. Откуда... зачем он здесь? Решив обратить внимание обоих аферистов на случившееся, я подскочила, развернулась и вписалась носом в живот карателя. Ну, что за неугомонный мужик! Только ведь пластом лежал, а чуток полегчало - тут же встал и принялся по поляне дефилировать туда-сюда. Хотела было пациенту выговор закатить, чтоб не скакал, как дурной козёл, но заметила его перекошенную физиономию и ощутила огромное душевное облегчение: кто сам себя наказал, в наставлениях уже не нуждается.
- Знаешь этого типа? - просипел каратель, возвращая лицо в исходное состояние и тыча пальцем в "трубача".
- Мы не были представлены, но я его видела. Тогда, перед нападением...
- Ясно. Скорее всего, дурня просто использовали: сказали что сделать, а он и рад был постараться. Дубина дубиной, однако храму предан до самых печёнок. Он ведь не боец, не учёный и даже не проповедник - так, поёт в хоре. Пел.
- Ты его знаешь?
- Помню, - поправил меня мужчина. Я промолчала. А чего спрашивать? Если ему надо - сам расскажет, а нет, так я из него и кулаками ничего не выбью.
- Мы, как ты говоришь, не были представлены, - сипло хмыкнул... мда, пора привыкать звать его по имени, что ли. Вот уж шуточки у богов. Кто бы мог подумать - он тоже Горсар! Ох... где сейчас, интересно, мой единственный друг детства, и матушка его, и сестра... что с ними?
- Имени сейчас не упомню, да имена не так важны, как дела.
- Какие дела?
- А ты ещё не сообразила? Храм одарённых набирает. Силком, конечно. Дурят по большей части. Выбирают молодых, плохо образованных, затем компроментируют, обвиняют бес знает в чём, в тюрьмы сажают и там вербуют. Сделай вот это чтобы с тебя сняли все грехи. Они делают, попадают к нам в кутузку. А потом их посвящают богам, само собой. Тай, чтоб ты знала, по моей наводке ваших балбесов тогда отбивал.

Скверные манеры заразнее холеры. Нет, это не я так думаю, это так называемая народная мудрость утверждает. К чему я данное присловье вспомнила? Да к тому, что тоже пальцем во все стороны принялась тыркать вместо того чтобы культурно спросить, изящно указав рукою на обсуждаемый предмет.
- Тай?
- Тадэр. Ты что, не в курсе про эту конфузию в одном из ваших училищ?
- В курсе, но не знала что многоуважаемого мастера можно называть Тай.
- Учись, пока бесплатно, - фыркнул этот невозможный тип. Нет, не стану звать его по имени, задюже много чести. Пусть так и остаётся карателем.

Разумеется, всё моё возмущение, вся неприязнь нисколько не тронули этого... жреца. Вряд ли его вообще хоть что-нибудь трогает. Как раньше ходил с твердокаменной мордой, так и остался. Ну, да бес с ним. Хотя то что остался - это даже было хорошо, ибо следующим номером в моей поисковой программе значился маг. Тот самый, с помощью амулетов кидавшийся в нас всякими пакостями. Как опытный мародёр, я уже точно знала, что самое интересное прячут либо в сумках, либо рядом с руками - на поясе, в рукавах, карманах. Вот я и полезла смотреть куда следовало. Напрасно!
Что конкретно произошло я вам, к сожалению, не расскажу. А может быть, и к счастью: некоторые вещи лучше вовсе не видеть. Сумку я благополучно осмотрела, все карманы вывернула, ничего кроме разряженных артефактов в них не нашла, и полезла в рукава. Само собой, взглянуть на лицо обыскиваемого в тот момент я даже не подумала. Дальше всё произошло буквально мгновенно: меня сильно ударило в грудь, а каратель намертво зафиксировал руки одарённого, внезапно обзаведшиеся длинными когтями. С давних пор известно, что маги создают нежить, а боги - жить, даже не скажу что страшнее. И то, и другое суть пакость неимоверная. Мы проходили эту тему в училище: как распознать посвященного, что с ним делать, но я, откровенно говоря, не уделила ей достойного внимания. Иначе не тряслась бы сейчас как в лихорадке, наверное. Или всё-таки тряслась. Ибо совершенно нереально морально подготовить себя к подобному зрелищу, только лишь прочитав пару-тройку книжек.
Можно отнять у мага разум, сделав его лишь жалким подобием человека. Можно выжечь магию, превратив в медленно угасающее ничтожество. А можно подавить волю, сделав из полноценной личности обыкновенную марионетку. Живую, мыслящую, памятливую, но абсолютно беспомощную. То, что я видела в глазах убитого не передать словами. Дикая смесь ярости, обречённости, горечи и бешеной радости. Он ведь прекрасно понимал, что его сейчас добьют. Кому нужна игрушка богов, кроме них самих? Да, он выполнял их приказ, поневоле защищаясь, но всё же ликовал в душе, предвкушая собственную смерть. Полную, последнюю, окончательную.
Боги милосердные?! Нееет, эта фраза выглядит жестокой несуразицей в контексте только что произошедшего. Есть такое словечко - оксюморон. В данном случае его явно сочинял какой-то садист. Да, неудивительно, что жрецы никогда не стремились сами становиться посвящёнными - за исключением самых отмороженных из всех фанатиков. Разумеется, после ритуала станешь почти бессмертным, перестанешь болеть, остановишь старость, но какой непомерной ценой! Просто подумать, что с тобой может случиться то же самое - ужас непередаваемый. Нет, пойду куда нужно, сделаю всё что угодно, лишь бы со мной такого не произошло.

У каждого человека есть предел психологической нагрузки, как нас учили на занятиях. Наверное, свой я перешла, потому что больше вообще ни о чём не думала - не могла. Так и стояли всё время перед внутренним взором глаза ни живого, и ни мёртвого одарённого, попавшегося в гнусные сети храмовников. Я даже ничего не чувствовала, а тем более не делала: всё дальнейшее взял на себя каратель. Меня отвели за руку, усадили на тюки, мою поклажу сунули на мои же колени. А в нужный момент я поделилась с мастером Тадэром - Тай, вот ещё, он же мне в отцы годится! - магией для успешного переноса и, собственно, всё. Меня снова накрыла темнота.

Правда, на этот раз она была гораздо приятнее: тише, безопаснее, даже уютнее, что ли. И рассеивалась она не у меня в глазах, а как положено: вокруг, когда высоко под потолком ярко вспыхнули светильники. Красиво. Очень красиво. Только вот как назвать данное помещение - убейте боги, не скажу. По всей вероятности, мы находились глубоко под землёй: отсутствие окон и каменные стены без каких-либо следов обработки наводили на мысль о пещере. Однако пол под ногами был абсолютно ровным и идеально чистым, а высокий потолок скрывал густой, искрящийся туман бледно-голубого цвета, в котором плавали солнечно-жёлтые шары. В одном месте из тумана по стене, мелодично журча, стекал маленький ручеёк. Не достигнув пола, расплёскивался по широкой каменной поверхности - тоже необработанной, - с асимметричными, неровными краями. Оттуда частой капелью и тонкими струйками он низвергался в крошечное естественное озерцо, а затем, весьма прихотливо извиваясь, прокладывал себе путь куда-то дальше - в недра пещеры. С другой стороны, прямо под скоплением из пяти крупных шаров, влажная стена сплошь заросла разнообразной зеленью. Тёмные мхи перемежались с густыми купами крошечных белых цветочков, усыпанных каплями воды. В неглубокой нише пышно цвёл синий водосбор, оттуда же, вниз и вверх по стенке, расползались многочисленные побеги плюща, рядом бодро торчали листья какого-то неизвестного мне растения. Ниже громоздилась груда камней, живописно задрапированных мхами, покрытых цветными пятнами лишайников. Между камнями прорастали всё те же белые цветочки, свивались причудливые листья папоротников, там-сям выстреливали в потолок удивительно прямые веточки незнакомого кустарника, стелилась ослепительно жёлтая камнеломка - и всё в мелких капельках воды, играющих крошечными радугами. Настоящая клумба, только подземная: я даже углядела там несколько крупных, явно декоративного предназначения, грибов. Жаль, всласть налюбоваться местными видами мастер мне не позволил. Следует признать - не позволил вполне справедливо. Потому что пока я стояла, открывши рот, упоённо внимала восхитительным мелодиям плещущей воды, рассматривала растения, успел и куда-то унести мальчика-менталиста, и вернуться за частью жреческого багажа, обозванного им законной контрибуцией, и собрать всё остальное. Кроме меня, само собой. По замыслу мастера, мне предстояло следовать за ним своим ходом, о чём меня, разумеется, немедленно поставили в известность.

Конечно, я не возражала. Да и с чего бы мне возражать, скажите на милость? Судя по повышенному магическому фону, жить здесь мне будет настолько комфортно, насколько сие вообще в этом мире возможно. Общеизвестно, что маги лучше всего спят, колдуют, рожают, восстанавливаются и всё такое прочее именно в пределах ареала рассеянных источников. Мест силы, как их называют в народе. Так возникали наиболее древние - и самые успешные, - наши общины. Храмы же, наоборот, всегда строятся ровненько над точечными источниками, рассеянные жрецам не годятся категорически. Причём именно их мощность - количество магии, исторгаемое вовне на данном кусочке пространства, - и определяет, будет здесь стоять храм или всего лишь часовня. Мало энергии - хоть убейся, а функционировать станет лишь один-единственный алтарь. В общем, место это не просто хорошее, а по-настоящему прекрасное. Прекрасное во всех смыслах: сейчас, например, я шла по длинному коридору... нет, узкой щели в скалах. С верхнего края её свисали травы и ветви, как будто глядели вниз, на нас, кое-где просматривалось узенькая полоска небес с облаками, откуда-то веяло ароматом соснового леса, а по сторонам высились причудливо изогнутые, будто небрежно смятые, светло-серые стены.
Мои покои оказались ничуть не хуже. Пять комнат, включая кухню, спальню, кабинет да гостиную. Все с окнами от пола и до самого потолка, из которых открывался шикарный вид на гористо-лесной массив с близтекущей речкой. Но главным сюрпризом для меня стала прекрасно спроектированная лаборатория. Большая, удобная, светлая, с полным набором необходимого оборудования на двух рабочих столах, мощной вытяжкой и базовой подборкой справочной литературы. Оооо, нет слов, одни эмоции! Условия для работы, ну, просто королевские. Как говорится, сбылись все девичьи мечты. Это тебе не узенькая, кривенькая, одноногая деревянная столешница в моей болотной хатке, в целях экономии места крепившаяся непосредственно к подоконнику. Тут на любой из рабочих поверхностей смело вальсировать можно, не свалишься. А шкафы с регуляцией влажности-температуры-интенсивности освещения на каждой отдельной полке, а вытяжка - такой шикарной даже у преподавателей в нашем училище не имелось! Мы-то вообще пользовались заклинаниями, которые периодически отказывали, причём всегда - в самый неподходящий момент. Благо, смертельно опасные зелья нам в руки не давали, а то все поголовно потравились бы. А тут... ой, ну, просто ой! У меня аж руки зачесались чтоб вот прям сей секунд хоть что-нибудь, да изготовить. Сперва, конечно же, пришлось разобрать свои, изрядно перемешанные, запасы - иначе щас кааак наварю... В общем, зависла я там надолго - а если уж совсем честно, то до глубокой-глубокой ночи. Встретить в дивной лаборатории рассвет мне помешала лишь усталость: ведь незабываемая встреча с матером Тадэром произошла тогда, когда день уже клонился к вечеру. Это ж я фактически сутки на ногах. И не спокойные, следует признать, сутки. Зато нервное напряжение я совершенно точно сбросила. Это было моей последней мыслью перед тем как провалиться в сон.
Утро наступило поздно, а если точнее - изрядно после полудня. Фантастически спокойное и весьма ленивое утро. Я долго валялась в кровати, вяло размышляя о своих дальнейших перспективах. Выходило не слишком позитивно, но, видимо, под воздействием вчера пережитого волноваться по данному поводу не получалось совсем, так что я приняла волевое решение - полезла мыться в ванну. С пеной и ароматическими травами. Потом не спеша привела себя в порядок, посетила лабораторию, проверила - всё ли нормально. Полистала справочники, стоящие на полках, подивилась, насколько грамотно подобрана литература: вроде и не так уж их там и много, а если подумать, то пожелать-то больше и вовсе нечего. Затем позавтракала, заварила крепкий чай и села прямо на пол в гостиной - чтобы полюбоваться видами, открывающимися из окна. Каюсь, мне категорически не хотелось выходить из комнат: здесь тихо, мирно, безопасно, никаких тебе жрецов, богов и убеждённых идиотов. Лепота, как говорят у нас в народе.

Нет, после чая я, конечно же, вышла. Нужно ведь узнать что в мире деется.

В тот день мы могли бы заметить, что в первую очередь в мире ярко сияло солнце. На излёте лета случаются такие очаровательные, не жаркие и не холодные, дни, когда осень ещё не затягивает небеса завесой тёмных туч, не смеет исподволь остужать порывы ветра, но некое предчувствие её приближения уже ощутимо витает в воздухе. Куда-то исчезает знойная дневная нега, уходит жаркая ночная духота, с запоздалым неистовством цветут розы, птицы торопятся крепче поставить молодняк на крыло, люди принимаются споро запасаться всяческой снедью: она грядёт. Прекрасная и щедрая, подательница богатого урожая, убирающая леса в багрянец да золото, бесстрастная и мудрая, усмирительница природы, лишающая мир большинства красок, ярая сеятельница ледяных ветров и долгих дождей, неумолимо влекущая за собою суровую зиму. Ещё не слышно её дыхания, ещё ни один лепесток не потерял своих ярких красок, но уже понятно: весёлое лето, прежде казавшееся вечным, скоро покинет мир - чтобы вновь вернуться, когда придёт его время. Хвала богам, не сейчас, попозже. А пока можно вволю наслаждаться живительным солнечным теплом, ароматом цветов и пышной зеленью.

По обширному монастырскому саду неспешно прогуливалось двое жрецов. С одним из них мы уже встречались, а вот второй не появлялся прежде в поле нашего зрения. Впрочем, на первый взгляд мужчины не слишком уж сильно отличались друг о друга: оба очень высокие, широкоплечие, светловолосые, в белых коротких туниках с серым мечом, вышитым на правом плече. Если же приглядеться внимательнее, то с лёгкостью можно было бы заметить значительную разницу в возрасте собеседников. Также наше внимание, без сомнений, привлёк бы массивный пастырский перстень на правой руке старшего мужчины, коий подобало носить лишь настоятелям. Спина его пока ещё не согнулась под тяжестью прожитых лет, мускулистые руки по-прежнему оставались сильны, но виски уже убелила седина, а у серых глаз частой сеткой залегли морщинки. На данный момент к ним присоединилась и глубокая складка между бровей, делавшая лицо храмовника ещё старше.
- Я несколько разочарован тобою, сын мой. Помимо клинка, высший чин Храма должен уметь владеть и силой слова. Пока, увы, я этого не вижу. Пойми, путь, нами выбранный, праведен, однако многотруден и отнюдь не прям. Более того, одним лишь твоим мечом на нём обойтись не получится, как бы мы того ни желали. Нам жизненно нужны надёжные союзники - и чем больше, тем лучше, - а ни золото, ни сталь тут не поможет. Убеждение и логика должны отныне стать твоими послушными орудиями. Наша задача максимально способствовать искреннему примирению Храма, мирян и одарённых. Маги полезны, а порою незаменимы, да и невозможно вечно жить в прошлом. К несчастью, ненависть никогда не умирает до конца. Она подобна пожару на торфяном болоте, может тайно тлеть веками и в сухое лето - допустим, через три столетия, когда сотрётся самая память о трагедии, - снова взвиться до небес ревущим чудовищем, жадно пожирающим жизни. Лишь мощным потоком разумных доводов можно приглушить его гибельный жар. Именно для этого нам потребуется вся убедительность, коей мы располагаем. Ибо ежели источников миролюбия станет достаточно, то, с помощью богов, мы одолеем сего коварного беса, ненавистью называемого. Помни об этом, сын мой.
- Вы хорошо знаете, отец мой, что беседы, тем более с женщинами, не по моей части. Мне гораздо проще действовать, чем что-либо кому-либо объяснять.
- И тем не менее, я настаиваю. Когда встанет вопрос о рассмотрении кандидатуры на моё место, сын мой - а я всей душой надеюсь, что этот момент отнюдь не за горами, - мягкое увещевание тебе понадобиться куда как более твёрдой стали. Учись воздействовать на людей не мощью, но мыслью. Порой это не только безопаснейший, но ещё и гораздо более эффективный путь взаимодействия с окружающими. Мню, что намедни ты мягкой речью смог бы сэкономить себе немало времени и сил. Ныне же, увы, тебе поневоле придётся соблюдать условия клятвы.
- Хорошо, я приложу все усилия, дабы соответствовать высокой должности. Чего именно вы от меня ждёте? Чтобы девица поработала приманкой ещё на кого-нибудь?
- Нет, не хотелось бы ей рисковать. Она - последняя из рода, не следует забывать об этом. К тому же алхимик, их не так уж много. Она нужна нам, сын мой.
- Но почему именно она?
- Потому что ей интересуется особый отдел - ни с того, ни с сего. А я не могу представить себе, для чего им, имеющим возможность в любой момент построить по линейке отряд многоопытных магистров, вдруг потребовался самый обыкновенный подмастерье. Разве в ней имеется нечто особенное?
- Да нет, не думаю. По крайней мере, я ничего особенного не заметил. Разве что нервы у девчонки просто отменные: явно первый раз попала в драку, но ни визга, ни слёз, ни обмороков. Даже паники особой не было, только вполне естественный шок. Ну, да это не удивительно: она одного противника собственноручно насмерть отравила. И опять же - без каких либо истерик. Всем бы так справляться с первым настоящим боем. Конечно, в тех условиях она могла и не продемонстрировать самых своих ценных талантов.
- Хм, как ты понимаешь, отдел может использовать сию девицу для отвлечения нашего внимания от чего-то иного, более важного, но от чего именно - вот вопрос. Ну, и помимо сказанного. Как мне помнится, этот род в своё время владел многими тайнами, в том числе - секретом изготовления взрывчатки. Ты же знаешь, наша рецептура удручающе несовершенна, магам как-то удаётся жёстко контролировать свой состав, а у нас что ни эксперимент - то труп. Хорошо если один. Я хочу понять, сколь много ей известно из области родовых алхимических разработок. Возможно, барышня согласится продать нам формулу. Именно продать! - строго погрозил собеседнику пальцем жрец, - За наличные или же важную услугу - без разницы, но не пугай её ещё больше. Храм и так в своё время наворотил выше крыши с этим семейством.
- Точно! - выпалил кандидат в настоятели, - Вспомнил. То-то у меня всю дорогу её хмурая ро... гм... физиономия в голове непрестанно крутилась. Она невероятно похожа на своего прадеда, автора изобретения. Только женщина и гораздо моложе, чем тот портрет, что вы нам в библиотеке показывали - нарисованный два века назад, прежде чем старого мастера как-то хитро изловили и запытали до полной потери разума. После, конечно, милосердно вернули родным, чтоб самим с ментальным инвалидом не возиться. Теперь ещё в ту же корзину и детоубийство приплюсовалось. Не считая всего остального. А я-то, дурак, гадал - чего она от меня, как от голодного упыря, шарахается.
- Воистину, деяния сии явились вершиной цинизма, подлости и жестокости. Явили миру вопиющую греховность и убогость душевную, вовсе не подобающие служителям богов. Кто из числа старших жрецов, по каким именно критериям подбирал исполнителей - что тогда, что ныне, - мне не ведомо. Я запрашивал информацию, запрашивал официально, но так ничего и не получил, кроме жалкой лжи. Никаких записей, мол, нигде не сохранились. Полагаю, что в обоих случаях выбирали самых преданных, даже фанатичных братьев, но не пойму: почему взяли именно их, отчего отвергли самую возможность легитимных мирных переговоров. Она ведь имелась уже в те годы, вполне реальная! В результате и толку не добились, и репутацию Храму испортили безвозвратно. Да и сейчас... Ведь что теперь делать - ума не приложу: от такого греха вовек не отмоешься.
- Не могу сказать, что согласен с методами получения, но состав нам тогда действительно был необходим. Хотя что уж теперь. После драки кулаками не машут.
- Учитывая конечный результат сих бесчестных деяний, свершённых служителями Храма, я склонен усматривать во всех наших последующих неудачах руку богов. Они, надеюсь, ведут нас к смирению и полному осознанию ошибок прошлых веков. И тяжкие грехи наши будут, наконец, искуплены самоотверженным подвигом служения миру. Однако, оставим эту тему, сын мой. - тяжело вздохнул настоятель, - Поговорим о более насущных делах.
- Разумеется, отец мой. Я весь внимание.
- Тебе, как одному из наиболее сведущих в сыскном деле наших братьев, ныне предстоит участвовать в расследовании деяний напавших на вас храмовников. Разумеется, главой следственной группы тебе, поскольку ты лицо заинтересованное, стать не удастся. Однако особый отдел направил к нам вполне компетентного, ответственного специалиста и твоего дальнего родственника.
- Хорест, - понимающе кивнул жрец, - мы уже работали вместе. Это хорошо. Нам пошли навстречу?
- И да, и нет. Я не настаивал на какой-либо конкретной кандидатуре, поэтому мы отделу ничего не должны. Однако наши симпатии им известны, отсюда нам следует сохранить сложившиеся добрые отношения. Но здесь есть ещё два нюанса. Первый: у вас обоих отличное чутьё на всё недосказанное. Второй: насколько мне известно, твой кузен не женат. Удивление здесь не уместно, - вновь погрозил собеседнику пальцем настоятель, - мы знаем, что ныне корона вынуждена пользоваться услугами алхимиков лишь из общин, ибо своими не располагает.
- Молодая кровь? - вопросительно приподнял бровь каратель.
- Полной уверенности у меня не имеется, сие суть лишь поверхностный взгляд, не более. Ситуация может быть существенно сложнее. Или проще, но всё же иной. Именно поэтому я желаю, чтобы ты поближе познакомился с барышней. Вы были едины в годину бед и напастей, такое не забывается, - уверенно заявил настоятель, властным движением руки пресёк зарождающийся протест и мягко предложил, - Попроси её о помощи или ещё лучше - найми как специалиста. По краткосрочному контракту, на стандартных условиях. Подмастерье это должно заинтересовать. А дальше... Преступники - её враги, но они же и наши враги. Подобное порой сближает куда теснее дружбы. Она наверняка согласится разобраться кто тут в чём виноват, захочет сама посмотреть как боги наказывают тех, кто преступает клятвы богам. Увиденное ей вряд ли понравится, но это мы уже предотвратить не сможем. Не исключаю, что зрелище сие заставит юную леди несколько иначе взглянуть на жизнь. Также возможно - но вовсе не обязательно, - ты получишь некую информацию, полезную нам или отделу. Наблюдай, запоминай, и в том, и этом ты настоящий мастер. Хорошо было бы привлечь к данному делу и твоего друга, изгнанника, он может оказаться очень полезен. Магистр артефактор, подумать только. Нет, не спорь со мной, сын мой. Документы в его случае роли не играют никакой. Он, считай, уже магистр, и это при том, что мало кто вообще способен на теории специализироваться.
- Она не захочет, - получил, наконец, возможность высказаться каратель.
- Должна захотеть! Судя по тому, что юная, нежная дева бестрепетно покинула отчий дом и в одиночестве отправилась на два года странствовать по миру, авантюрюзим барышне отнюдь не чужд. Насколько сильна её тяга к приключениям, тебе ещё предстоит выяснить. Также, на мой взгляд, вполне реалистичным выглядит предположение, что девица желает отомстить своим обидчикам. Помнится, её род был издавна известен злопамятностью и упрямством, примерно в равной степени. Мда. Признаюсь, я удивлён твоим безразличием к данным фактам. Хотелось бы видеть, что мы не зря с тобой читали все имеющиеся докладные по магическим семействам, и в своих трудах на благо Храма ты пользуешся полученными знаниями. Мудрый муж учится на чужих ошибках, - наставительно воздел палец вверх старший жрец, - В первую голову тебе следовало её успокоить, однако, раз уж сложилось иначе... будешь навёрстывать упущенное. Пусть между вами не возникнет полного доверия, но сделку можно заключить и без него.
- Вы говорите: нежная дева, а она - просто дикий волчонок, - презрительно фыркнул более молодой собеседник, - Вечно огрызается, зыркает злобной нежитью. Способна выжить в любых условиях: что на болоте, что в лесу. Настоящая дикарка. Правда, довольно умная.
- Маги веками должны были выживать, поэтому неосторожных среди них не осталось. Ты говоришь, девочка умненькая. Как ты думаешь, что ей может быть интересно: золото, услуга или информация.
- От нас она ничего не возьмёт.
- Сын мой, ничего - это значит, ты не знаешь что именно следует предложить или каким образом это сделать. Самодостаточны лишь боги. Плоть же человеческая слаба, любой из нас, смертных, нуждается в тёплом жилье, вкусной еде, удобном платье, надёжной защите и звонкой наличности.
- Вы ожидаете, что под моим влиянием эта девица изменит своё мнение?
- Нисколько. Ты - человек действия и я отдаю себе в этом отчёт. Подобный труд для тебя непосилен. Своё мнение о Храме, в целом, барышня без сомнения оставит неизменным. Возможны лишь некие минимальные подвижки, положительные частности, но даже оные явятся нам великим благом. Однако мы должны ясно показать всем - и в первую очередь пострадавшим от произвола наших братьев, - что высшее правосудие на их стороне. Мы обязаны чтить заключённые договора, даже если они не всем нам удобны или не нравятся слишком многим.
- О чём мне стоит разговаривать с этой девицей? - попытался избегнуть теоретических умствований жрец.
- В первую очередь её ждёт встреча с настоятелем юго-восточного округа. Поддержи её морально, да и просто постой рядом. На всякий случай, в качестве хранителя девичьей чести. При тебе оскорблять барышню точно никто не осмелится. Если не она сама, то её бабушка это гарантированно оценит. Во-вторых, я нынче же напишу в Севар-тэ-Хоркан. Одна женщина по незнанию купила одно из зеркал, украденных из сожжённого дома. Ей проклятье тоже досталось, к счастью, не смертельно. Их следует познакомить: пусть наша жертва сама решает - простить покупку или нет.

Когда-то давно, ещё в училище, мне в руки попалась книжонка сугубо развлекательного характера. Там некий персонаж, жертва абсолютно идиотского магического эксперимента, превратился... ну, видимо, всё-таки в крысу. Огромную, разумную, магически одарённую зверюгу и принялся совершать подвиги, спасая всех подряд, кто под лапу попадётся. Да, эксперимент был именно идиотский, не иначе. Я, как подмастерье-ахимик, могу вам об этом заявить со всей доступной компетентностью. Что авторы сей книжонки имели в виду, "смешивая" в своём гипотетическом рецепте заведомо несочетаемые ингредиенты, мне просто не понятно. Не уверена, что их истинной целью было отразить в произведении безудержную смелость идей великого экспериментатора и даже боюсь себе представить, насколько ядовито охарактеризовал бы оные идеи наш профильный педагог. В любом случае, этим писакам удалось явить миру лишь вопиющее собственное невежество. Так вот, заколдованный персонаж - тот, ставший крысой, - помимо тяги к спасению всех и вся обладал одной-единственной страстью: безумно любил сыр. Любой. "Он на всё готов ради кусочка сыра!" - то и дело пафосно провозглашалось со страниц произведения. То ли этот тип и до превращения не имел нормального разума, то ли тому алхимику таки удалось сварганить нечто невероятно убойное, но меня никак не отпускало ощущение, что всего две цели в жизни - попросту убого для действительно разумного существа. Даже пацуки - обычные подвальные, которые ни во что не превращались, - имеют обыкновение искать еду, уворачиваться от кошки, избегать ловушек плюс конкурировать за пищевые ресурсы одновременно. К чему я развела все эти философские бредни? К тому, что, наверное, действительно было бы гораздо проще жить вот так же: руководствуясь одной, в крайнем случае двумя, примитивными целями. Увидел сыр - сразу же к нему бежишь и жрёшь, потом несёшься за вторым куском и так далее. Всё максимально просто и кристально ясно. Правда, чувствуешь себя законченным, совершенно безнадёжным идиотом.

С другой стороны, точно такое же чувство может посетить вас, даже если вы никого ни разу в жизни не спасали, а сыр вообще-то не любите. Нет, здесь всё-таки лучше начать по-правильному - с лаборатории.

Итак, я из неё храбро вышла. Очень не хотела, как вы помните, но вот - пришлось-таки. Невозможно же, в конце концов, прятаться от всего мира бесконечно. Не дело это, одним словом. Да и бабушка примется слишком сильно волноваться. Однако выбралась я оттуда уже под вечер и, обойдя все прилежащие комнаты, никого не нашла.
Взламывать запертые двери, пребывая в секретной цитадели мастера-артефактора - не здравая идея, уверяю вас. Что бы вы ни задели, чего бы не натворили - вам хватит, в смысле: мало не покажется. Хотя зрелище и в данном, урезанном, варианте было весьма достойным. Я посетила несколько... скорее всего, гостиных, нашла нечто вроде высотной терассы, надёжно закрытой мощным водопадом, и прочно обосновалась в непередаваемо роскошной библиотеке. Мда, если бабушка вдруг снова примется меня сватать, как бы мне не выскочить за мастера Тадэра, а точнее - за его шикарную книжную коллекцию. Сколько редких книг, какая подборка по моему профилю - ну, это же просто невыносимо!
Помнится, мои одногруппницы после уроков физической подготовки периодически жалко стонали: девочки, вынесите меня отсюда, устала - аж счас помру ненароком. Так вот, меня отсюда никуда выносить не надо! А также изымать любым другим способом - отчаянное сопротивление гарантирую. В общем, я за книгами снова чуть было не заночевала вне своих комнат. Опомнилась ближе к утру, крепко обняла три издания - самые интересные, - и потащилась в собственную спальню.

Как добралась до постели, когда заснула - убейте боги, не помню. Зато проснулась от боли в боку: полностью одетая, даже обутая, лёжа на всех книгах сразу. Видимо, отключилась от усталости. Разумеется, открытие сие вовсе не радовало. Синяки-то у меня образуются моментально, а вот сходят - ужас как долго. За окном всё ещё продолжалась ночь и я, не раздумывая, нырнула в постель: завтра разберусь с гигиеной, когда глаза откроются.
И глаза мои, конечно же, открылись. Под обильным ледяным душем. Следует признаться: сей оригинальный сюрприз помог открыться не только глазам, но ещё и рту. Однако последний я немедленно закрыла обратно, поскольку автором сюрприза оказалась моя любимая бабушка. Утро определённо не задалось. Во-первых, меня забранили со всей души, мол, как я могла столь неосторожно попасться какому-то жалкому храмовнику. Почему не следовала ранее полученным рекомендациям? Зачем, рискуя жизнью, полезла драться неизвестно с кем?! Во-вторых, разругали за некорректные письма. То есть сперва-то бабушка вообще обвинила меня в обмане. Я, мол, всякий раз уверяла её, что полностью осознаю опасность и прячусь как можно лучше, а сама... Пришлось убедительно доказывать не на шутку разошедшейся бабуле, что ничего я не врала, а скрывалась вполне успешно. Меня нашли не как магичку, а как потенциально полезный храму религиозный объект. Или чем это ещё у них называется. Потом мне досталось за треснувшую икону, за незаконченные опыты, за неухоженные руки, за... В общем, вы поняли.
Помирились мы с бабушкой только часа через два, а то, пожалуй, и три. Хотя устала я от скандала так, будто весь день напролёт таскала тяжести - например, мешки с углём или вообще железные болванки. Не южная у меня кровь, увы, увы. Была в нашей группе одна девочка из Эстола - вот та бы сейчас цвела и пахла. Ей поскандалить - не важно с кем, о чём, - было в полное удовольствие и, пожалуй, даже в радость. Честное слово, она таким странным образом отдыхала. Прямо вот чувствовалось, всеми фибрами души: человек проорался, сбросил напряжение и теперь ходит счастливый. У меня же всё наоборот - я после скандала категорически недееспособна: голова не думает, руки не держат, ноги не ходят, душа болит. Короче, этакий полутруп.
Как вы догадались, поддерживать содержательный диалог полутруп тоже не в состоянии. Поэтому, когда ко мне, после бабулиной выволочки, осторожно подобрался мастер Тадэр и принялся что-то своё втолковывать, я лишь мотанула головой и ушла отсиживаться в библиотеке. Мне там существенно легче живётся, честное слово. Тишина, книги, чай и одиночество - лучшие лекарства для души, проверенные временем.

Лекарства, правда, имелись не в полном объёме: вчера я чаю заварить не удосужилась про запас, а теперь не имела сил. Ни моральных, ни физических. Притащилась в библиотеку, не глядя ни на что вокруг, тихо села в самый дальний уголок, надёжно отгородилась от окружающих грудой книг и целиком погрузилась в чтение. Не помню, что там первое открыла, кажется, какой-то философский труд. Главное, что он был огромным, сложным и запутанным - самое оно. Пока плутала в различных заумных понятиях, душе стало чуток полегче и я обрела способность смотреть по сторонам. Напрасно обрела, наверное. Или нет... Короче - не знаю. Потому что мастер Тадэр своё намерение побеседовать не оставил, наоборот, накрыл прямо передо мной столик к чаю - красивый такой, передвижной, на медных колёсиках, - и принялся укармливать сладостями. Они, мол, дюже способствуют душевному здоровью юных дев.
Не знаю как там здоровью, а толщине в таком количестве они поспособствуют так, что только держись. Примерно это я мастеру и сказала. Нет, не подумайте вдруг чего плохого - я была максимально вежлива, конечно же: тут человек меня старательно утешает, угощает, а я, понимаешь, выступать начну. Мастер мило улыбнулся и заверил меня, что у него тут, мол, имеется надёжный амулет, полностью нивелирующий пагубное воздействие сластей на организм. Оный, как оказалось, стоял тут же, на столе, имел вид изящной фарфоровой статуэтки. Мастер мне его позволил рассмотреть, потрогать, а также кратко объяснил способ действия. Заверил, что за фигуру я могу теперь не опасаться, кушать в своё удовольствие ибо его - то есть удовольствия, - мне сейчас требуется получить как можно больше. Разумеется, возражать я даже и не подумала: ещё чего, трескать пряники, но не толстеть - это же мечта любой особы женского пола, в каком бы возрасте она ни находилась.
Сидели мы так, сидели. Чай пили, мой талмуд обсуждали. Само собой, талмуд этот был библиотечный, мастера. Я его просто читать взялась, чем изрядно оного мастера удивила. По его словам, в руках у студенток он эту книгу ни разу за всю свою профессиональную карьеру не видел. Правда, потом ему пришлось удивиться ещё больше: я не только внятно поведала о прочитанном, но и дополнила свой рассказ уже имеющимися знаниями. Умолчим, что большей частью полученными в беседах со старым книжником - мастер всё равно остался под большим впечатлением. Не уверена, что оно сыграло решающую роль, но в результате мне было предложено участвовать в расследовании преступлений тех самых негодяев в рясах, которые чуть меня не убили.
А вот тут я просто вынуждена попенять на своё тогдашнее заторможенное состояние, иначе мне сразу же вспоминается тот самый заколдованный крыс, из книжки. Поскольку после слов "контракт" и "оплата" - а особенно после некой цифры с тремя нулями, весьма любезно написанной мастером на отдельном листочке, - я окончательно перестала хоть как-то контролировать происходящее, прекратила всякое сопротивление и подписала стандартный магический договор на оказание общине посильных алхимических услуг.

Конечно, перед совершением настолько серьёзного шага - первая в моей жизни работа, как-никак, даже если позабыть обо всём привходящем, - лучше было бы посоветоваться с бабушкой, хотя бы номинально, из вежливости, но это я осознала потом. А сразу мастер Тадэр попросил меня следовать за собой и мы направились в ту самую, почти волшебную, пещеру с подземной клумбой и водопадом. Там у мастера была обустроена идеальная зона для перемещения. Чем именно эта зона идеальна, мне узнать, к сожалению, не довелось. В прошлый раз я не заметила вообще ничего особенного, да и в этот тоже, честно говоря. Разве что линии на полу обнаружила положенной конфигурации, но они в любом пункте телепортации имеются, без них просто не обойтись.
Однако долго думать про загадочный идеал мне не пришлось, поскольку переместились мы не куда-нибудь, а в столичную Гильдию, и тут, как говорится, мне всю соображалку отшибло напрочь. Неописуемая красота! Волшебная, недостижимая, невозможная. Куда там той подземной клумбе и водопадику. Теперь они воспринимались как нечто милое, но совсем незатейливое, домашнее. Гильдия же потрясала душу сочетанием чудес магии и элегантности. (Хотя потолок в пещере мастера Тадэра и был скопирован с гильдейского - или, наоборот, здесь использовались его наработки, не знаю.) О, какие живые витражи в огромных окнах, волны солнечного света и будто парящие в нём высокие арки проходов, роскошный мозаичный паркет, невесомые люстры, резные двери с узором невероятной сложности. Я шла как во сне - не важно куда, - только и успевала крутить головой, силясь толком рассмотреть эту восхитительную красоту, сколько успею. Твёрдо уверена, что даже половины увиденных интерьеров не запомнила. Всё путешествие оставило по себе лишь ощущение лёгкости, законченности и безумного восторга: настолько всё искусно сделано, детально продумано, гармонично сочетается - прелесть!

И посреди этой прелести три отвратительные, кислые рожи.

Нет, рожи не были одиноки, с ними рядом стояли наши лидеры. С несколькими я была уже знакома, каких-то видела впервые, но странного желания кривиться ни те, ни другие не обнаруживали. Напротив, меня тепло поприветствовали, заверили, что по контракту не потребуют ничего сверхсложного, и предложили выслушать некую просьбу. Ну, думаю, пусть говорят. Заодно узнаю о чём это магистры могут попросить подмастерье - прям аж самой интересно стало. А они выпихивают кисломордых вперёд, ставят передо мной, и тут оказывается, что старшая мужская рожа это вам не кто-нибудь, а второй придворный маг его величества нашего короля и ему потребно моё согласие на брак с его сыном (это мужская рожа помладше).

Помнится, я уже как-то говорила, что при дворе трудятся только те волшебники, которым удалось родиться в даровитых дворянских семьях. Я, невзирая на длинную родословную, дворянкой вовсе не считаюсь. И, следует заметить, не вижу в этом ничего плохого! Ни капли. Вообще. Совсем. Вы только гляньте на этих... ммм... короче, вы поняли.

Ну, в чём-то я понимаю наших лидеров: отказывать напрочь придворным магам - не самая разумная идея. Гарантированно аукнется крупными проблемами. Но меня-то за что - вот в чём вопрос. Примерно это я и спросила. Не в лоб, не напрямую, конечно же, а постаралась выяснить, типа, как это мне досталась настолько высокая честь. Мол, я так польщена, что аж не знаю чего сказать. Нет, на самом деле - очень даже знаю, только на людях подобные фразы говорить не положено, бабушка наверняка опять рассердится, да и вообще юным леди сквернословие не к лицу.
Стою я вот так, соображаю себе тихонько, причины неадекватного дворянского поведения ищу. Ведь не бывает такого чтобы маги, всей семьёй, внезапно свихнулись. Ясно видно: данная ситуация им поперёк всего организма стоит - про кость в горле при вселенских муках на их физиономиях вспоминать просто неприлично, ерунда получается, - но ведь не уходят же, стоически сносят моё, категорически простонародное, присутствие. Хоть в святые страстотерпцы всем скопом записывай.

Так вот, стою, слушаю что мне говорят наши лидеры. А говорят они довольно интересные вещи. Столетиями считалось, что одарённые в принципе не подвержены наследственным заболеваниям. Не бывает у нас идиотов от рождения, только дураки и тех не так уж много. Калек, опять же, не случается, и вообще - магия хранит детей своих. Но теперь, благодаря дворянской дурости господ волшебников из королевской свиты, нашей наукой точно установлено, что при многократном перекрестном родстве с весьма ограниченным числом фамилий магия начинает... ну, скажем, беднеть.
Сила дара, как ни удивительно, остаётся, но он... как бы обезличивается, что ли. Имеется в виду: сперва исчезает "искра познания", тяга к исследовательской деятельности, а за ней уходят способности. Был, к примеру, род знаменитых артефакторов, а теперь - не пойми что. Наследники учатся, стараются, но выше уровня подмастерья им не прыгнуть, хоть помри на месте. Как будто в голове заслонку закрыли и знаниям туда просочиться не удаётся. Их дети уже рождаются вообще без склонности к какому-либо виду магии и должны выкладываться по максимуму, чтобы обрести хоть какие-то умения. В общем, качество магических услуг в королевском дворце за последние полсотни лет упало катастрофически. Например, у его величества теперь нету личного алхимика, чем августейший наш монарх черезвычайно недоволен. Последний умер пятнадцать лет назад, не оставив ни учеников, ни наследников. Ещё две фамилии, имевшие родовые алтари с соответствующими качествами, изо всех сил старались обеспечить сюзерена профильными работниками, но не сумели произвести на свет ни одного потенциального специалиста. Более того, у многих высокородных одарённых нынче рождаются дети с неустойчивой магией. Чему их ни учи - всё криво выходит.
Король ждал-ждал, ждал-ждал, а потом просто грохнул кулаком по столу и повелел решить проблему в ближайший год. Иначе он разрешит ситуацию сам: выдаст дворянство всем волшебникам поголовно. Мы, мол, издревле ведём свои родословные и многие из них подлиннее будут, чем у дворцовых обитателей. На кону безопасность короны, а маги-придворные не чешутся! Новость буквально взорвала высший свет и в результате жарких общественных дебатов были выбраны первые жертвы на замужество - то есть женитьбу, - на заведомо обеспечивающих успех кандидатках. А куда деваться? Им дети нужны, королю алхимики, а алтарям - подпитка. Иначе станет ещё хуже.

Выслушав сию душераздирающую историю, я рискнула поинтересоваться: всё-таки, ну, почему именно я?! Что, других не нашлось? Выяснила, что все другие уже успели либо мудро обручиться с нормальными женихами, либо отказаться. Алхимиков не так уж и много, честно говоря, соответственно - выбор относительно невелик. Бабушка попыталась было отвергнуть брачное предложение за меня - как старшая женщина в роду, - но кисломордые настояли на личной встрече с потенциальной невестой и оная была им предоставлена.

Положа руку на сердце - давненько я так не злилась. С чего это меня решили крайней сделать?! Только я вознамерилась закатить всем присутствующим грандиозный скандал, - в лучших бабушкиных традициях, - и набрала уже в грудь побольше воздуху, как слово взял мастер Тадэр. Заявил, что сильно сомневается во всяких там брачных перспективах и желает лично осмотреть барахлящие алтари - род его, мол, славен специалистами именно по ним да системам телепортации, - авось чего углядит, а, может быть, даже исправит. И целую комиссию коллег наберёт, чтобы в одиночку работать не скучно было. Я сию инициативу поддержала всеми конечностями, кисломордые ещё больше скривились, наши лидеры мудро покивали. На том и разошлись.
Для полного понимания ситуации вам следует знать, что посторонние к родовым алтарям доступа не имеют. Вообще. Совсем. Никогда. Это всё равно что родовые тайны одним чохом вывалить под ноги широкой общественности - смотри кто хочет, бери что хочет и всякое такое. Мне же для полного понимания всё той же ситуации срочно потребовалась краткая лекция мастера Тадэра, иначе, по его словам, от моего возмущённого пыхтения могла сильно пострадать окружающая обстановка. Так вот, как вы уже знаете, король отдал приказ и все дружно бросились исправлять неисправляемое. Дабы не разбираться в дебрях высшей магоматики - а без неё в артефакторике делать просто нечего, - избрали путь, как водится, самый лёгкий: набрать достаточно одарённых невест. Не знаю, где они рассчитывали найти столько дурочек сразу, но это меня волнует в последнюю очередь.
Наших лидеров, как оказалось, сие взволновало несколько больше и они потребовали, чтобы потенциальные женихи не оказывали давления ни на девушек, ни на их семьи. Всё только на добровольной основе. В ответ дворяне выставили собственные условия - чтобы юные леди не были морально подготовлены к грядущему брачному предложению, а то фразы типа "тут один козёл придёт к тебе свататься, плюнь ему в глаза, доченька" сильно снижают шансы на успех.
Не знаю как вас, а меня преследует стойкое ощущение, что та самая сумма в контракте - с тремя нулями, - была мне обещана не только, да и не столько за труд алхимика. В смысле, это откупные от общины или нечто подобное, как-то так. Не могу сказать, что данная мысль мне понравилась, тем более - я слабо себе представляла, за что именно мне выдают эти деньги: то ли за уже случившееся, то ли за грядущее. И вот здесь мы возвращаемся к той самой книжонке с заколдованной крысой. Более того, в дальнейшем ощущение, что из меня делают такого вот, умственно недалёкого, персонажа, только усиливалось.

А было так. Мастер Тадэр - в бодрой компании инициативных коллег, - радостно ускакал обследовать чужие алтари. Король, мол, ждёт результатов, весь в нетерпении да тревоге. Кисломордые мрачно уползли за ним, тихонько скрипя зубами, а меня отвели к дверям Гильдии, где передали на попечение карателя, мотивировав данный акт беззакония тем, что он теперь - мой рыцарь. И будет честно выполнять свои обязанности ещё целый год. Я было дёрнулась эти обязанности отдать обратно - не нужно мне такого счастья, лучше уж другое отыскать, - но оказалось, что, при всём желании, мерзкий жрец от меня не отвяжется. Жизнь дороже, честь - тем более. Повздыхав по этому поводу, я всё-таки прошла в невыразимо галантно открытую этим гадом входную дверь. Оный гад, как ни странно, выглядел безупречно, держался идеально вежливо, даже скроил почтительную морду лица. Эталонный кавалер, иначе не скажешь. Непонятный он всё-таки: иногда прямо в глаза бросается, что урождённый дворянин, а иногда уж слишком груб, будто в портовом притоне вырос.

Не стану утверждать, что не ждала от своего провожатого никакого подвоха. Он жрец и этим всё сказано. Просто настолько заковыристого... в общем, судите сами.

Вываливаемся это мы на улицу - я впереди, он за мной, - а нас, оказывается, уже ждут. Перед зданием Гильдии небольшая площадь, наполовину перекрытая стражей, а внутри оцепления стоит с десяток конных жрецов и огромная карета, в каких путешествуют на дальние расстояния. Ездят такие колымаги медленно, но зато там сиденья специальные, раскладные, устроены - можно спать, можно лежать. Сидеть в них тоже, конечно, удобно, особенно в самых дорогих, зачарованных от всякой тряски, экземплярах. Как по тихой речке плывёшь, говорят. И вот, из этой их кареты вылезает толщенный индивид в рясе проповедника - про таких говорят, мол, "живот на двенадцатом месяце беременности". Придерживая руками своё пузо, важно топает ко мне, не доходя трёх шагов до ступенек останавливается и торжественно возглашает:
- Настоятель первого южного округа желает беседовать с девицей Ильмой!
Я стою, никуда не иду, ничего не говорю: мало того, что никакого настоятеля я знать не знаю, общаться с ним не хочу, так никто мне ещё и не объяснил, что после подобных слов положено делать. Вроде ж всё-таки важная храмовая шишка. При встрече этикет какой-никакой полагается соблюдать, иначе сделают дипломатическое "фе" в сторону Гильдии. Не смертельно, конечно, ни для кого, но неприятно быть причиной подобного. Пока я на них так смотрела, каратель встал рядом, предложил мне руку и вежливо пояснил:
- Настоятель строго придерживается сложных практик духовной чистоты, напрямую с мирянами не общается. Нам придётся подойти поближе и говорить через его глашатая.
Ну, придётся так придётся. Мы чинно-благородно спустились по ступенькам, хотя по мне - развернуться бы и снова в дверь: век бы его не видела, век бы радовалась.

Вблизи жрецы привлекательней не стали, особенно глашатай. Он и на расстоянии сильно напоминал разожравшуюся личинку, а с дистанции в три шага от него пошла совершенно отвратительная вонь. Лечиться вам надо, господа храмовники, а не брюхо круглосуточно набивать. Я поморщилась, каратель остался совершенно невозмутим. Глашатай, впрочем, тоже - вот у кого нет никаких комплексов по поводу собственной внешности, - стоит себе и орёт:
- Настоятель первого южного округа, девица Ильма прибыла пред ваши очи!
Не успела я задуматься о явном наличии комплексов у помянутого настоятеля, как один из верховых откинул капюшон и впился в меня леденящим душу взглядом. Мир замер и исчез. А, может, это замерла только я - не знаю, честное слово. Мы остались втроём: я, он и этот взгляд. Цепкий, холодный, убивающий разум и волю к сопротивлению, не дающий лишний раз не то что пошевелиться, а просто вздохнуть. В литературе часто встречается образное выражение "остановилось сердце". На самом-то деле пульс никуда не исчезает, но могу вас заверить - в подобные минуты он совершенно не ощутим, даже если на краю сознания надрывается какой-то голос:
- Настоятель первого южного округа повелевает тебе, девица Ильма, немедленно вознести покаянную молитву. Вернись в лоно святого Храма, дитя, очисти душу покаянием, познай божественные истины, открывающиеся лишь посвящённым!
Не в курсе, что там кому у них открывается, а мне открылась очень простая истина: если как следует наступить человеку на ногу, сознание может благополучно вернуться в норму. Наступал, конечно же, каратель. Причём, чувствую, со всей широты поганой жреческой души: я чуть не взвизгнула от боли. А сам стоит, гадюка, морду кирпичом держит, мол, не я это был и ноги чужие, сапоги вообще неведомо чьи. Ну, ладно, я ему это ещё попомню. Потом, само собою, не сейчас. Тут настоятели всякие торчат - коняшке бедной своей всю хребтину, небось, отсидели, - ответа ждут.
- Нет, - получилось негромко и как-то надтреснуто, что ли, но эффект возымело воистину оглушительный: храмовую шишку чуть не перекосило, каратель закашлялся, а толстяк аж рот разинул, обдав нас волной не самых приятных запахов.
- Не перечь представителю храма, дитя, покайся перед богами за грехи свои, - быстро опомнился глашатай, но был остановлен властной дланью начальства. Другая же длань тут же нырнула в глубины белого одеяния и швырнула мне под ноги кошелёк.
- Благой Храм милостив, дитя, - завёл новую песню жирный вонючка, - прими эту виру и подари покой душе своей.
- И душа, и пути её - в дланях божественных пребывают. Нет прощения тем, кто прервёт нить священного дара жизни, не искупить им свой грех до гробовой доски. Но трижды и три раза трижды прокляты детоубийцы, погасившие рассвет невинной души. Ни на земле, ни на небе нет им прошения, вечно пребудут они во мраке среди бесов.
Уф, не сильна я в священных текстах, признаюсь сразу. Но вот припёрло и - надо же! - всё-таки вспомнила. Не успела я обрадоваться за умницу себя да всласть налюбоваться произведённым эффектом: шишку наконец перекосило (есть справедливость в этом мире, есть!), как обзор мне заслонила широкая жреческая спина. А потом в голове как будто что-то взорвалось. Время снова остановилось, но уже по-другому: всё на свете стало серым, мелким, неважным. Остались снова я и этот конный жрец. Как он меня видел - сквозь карателя! - понятия не имею. Причём я его тоже видела, каким-то внутренним взором. Тогда же пришло осознание нескольких вещей одномоментно: конный храмовник, очевидно, ментал. Только они могут подавлять сознание. Второе: Горсар меня не защитит, у него магии ни на волос, а напасть на своего собрата жрецу - верная смерть. А затем на меня, ломая последние остатки сопротивления, пуховой периной навалилась удушающая тяжесть чужой воли, принуждая к действию - взять, поднять! Приказ пришёл настолько сильный, что моё тело просто повело в сторону кошелька.
Раздвоение мыслей сохранилось. С одной стороны, я как самый тупой из зомбяков, медленно-медленно двигалась к кошельку. Вышла из-за спины карателя и сделала шаг в сторону цели. С другой... вы не поверите, о чем я тогда думала. О сапогах. Нет, без шуток! У нас в общине есть один умелец, который делает совершенно замечательные сапоги - относительно грубоватые, короткие, тяжёлые, на толстой рифлёной подошве. Как их мне тогда не хватало! Чтобы ими сперва пройти по луже, а потом по вот этой навозной куче, а потом встать ровненько на кошелёк и как следует по нему потоптаться, попрыгать, вытереть об него всё, что налипло на восхитительно глубокий рельеф.

Когда, а главное - как, всё закончилось я даже не поняла: отупляющее ощущение ватной головы отпустило отнюдь не сразу. Оказалось, я одной ногой уже стою на кошельке, Горсар крепко держит меня под руку, рядом бабушка торжествующе помахивает каким-то амулетом, а за спиной толпятся маги - знакомые и нет, - в количестве много. Дальше я ничего рассмотреть не успела: меня с обоих сторон подхватили под белы руки и утащили обратно в Гильдию. Мол, пострадавшую необходимо тщательно обследовать.
Я бы даже сказала - исследовать. Так будет куда точнее. Часа два меня смотрели, крутили, расспрашивали, диагностировали и тестировали в непрерывном режиме. Ещё бы - такая возможность получить точные сведения о вражеских способностях да возможностях. Тут само собой разумеется, что возможности имеются далеко не у каждого жреца, магически одарённые храмовники - элита, её всегда не хватает. Наши лидеры, например, имели лишь смутные подозрения о наличии у Храма сильного специалиста по подчинению сознания. Сие не только суть редкость великая, небывальщина-неслыхальщина. Так ещё о подобных умельцах вообще мало информации, ибо маги такого себе обычно никогда не позволяют. Нет, вовсе не потому что у нас крылья плохо режутся или нимб спадает. Манипуляции с разумом, как любое иное насилие, постепенно меняют душу колдующего, превращают его в морального урода, чудовище без чести и совести. От таких общинам лучше избавляться, как говорят в народе - "худую траву из поля вон". Себе дороже в результате выйдет.
Кстати, о результатах: к счастью, покалечить меня не успели, бабушкин друг и сокурсник испытал в полевых условиях свой новый артефакт, предназначенный для выявления магических атак на сознание, Храм получил от Гильдии ноту протеста, а жрец-ментал схлопотал обвинение в серьёзном преступлении. Жаль, что судить его станет Конклав - по внутрихрамовым правилам и законам, - но, с другой стороны, волшебников судит община или, в крайнем случае, Гильдия. Ненарушаемый паритет, чтоб его три раза.

Наконец, толпа маньяков от науки прекратила мои мучения и, бурно обсуждая что-то своё, дружно отправилась куда-то, видимо, систематизировать полученные данные. Как вы уже догадались, бросили они меня на попечение моего "рыцаря" - кто б мне объяснил, почему этому жрецу позволяется беспрепятственно шастать по нашей Гильдии?! - который снова, с самым галантным да почтительным видом, открыл передо мною очередную дверь.
За дверью, как оказалось, было ещё одно совершенно чудесное по красоте помещение, а в нём ждали меня супруги тан Тершан. Естественно, дворяне, но проживающие в Севаре - столице Хоркана. Не успела я толком удивиться, откуда на далёком севере вдруг стала известна моя скромная персона, как лорд тан Тершан выложил на стол мамино любимое туалетное зеркальце в серебряной оправе, а леди сняла плотные чёрные перчатки и все вопросы отпали сами собой. Мда, оригинальный маникюр. Пугающий, я бы, пожалуй, сказала. Нет, чёрные ногти сами по себе никого из одарённых устрашить не способны: в нашем училище, например, и не такие шутки утворяли. Вы бы видели моих сокурсников, на день Поминовения Предков устроивших сеанс всеобщего пугания. Вот где внешний вид ужасом своим аж до самых костей продирал! Даже наш боевик впечатлился - вкатил шутникам неделю отработок на полигоне. Но обсуждать здесь магические кунштюки не следует, особенно сейчас, поскольку ничего весёлого в ситуации лично я не усмотрела. Да кто бы вообще смог бы себе вообразить, что осколок проклятия через пол-страны долетит до Севара. То есть, до этой несчастной леди.
Первым моим порывом было отвести пострадавшую в ближайший храм и за пять минут снять все возникшие проблемы. А вот потом пришлось хорошенько подумать. Итоговая мысль крайне не нравилась мне самой, но иного, более приемлемого, выхода я, увы, не усматривала. Проклятия - штука тонкая, невероятно чувствительная, даже если речь идёт об обычной человеческой волшбе. А тут потрудились боги. Так что я встала ровно, сложила руки, как предписано этикетом, одна на другую и твёрдо сказала:
- Я вас не прощаю.

На сей раз передо мной открыли дверь с ярко выраженным неодобрением. Даже не скажу в чём именно оно проявлялось: морду лица мужик держал железной рукой, не позволил себе ни звука, ни лишнего жеста, но неодобрением от него несло как навозом от сарая. Аж дыхание перехватывало. Не скажу, чтобы меня это сильно задело, просто нас всегда учили по возможности проверять свои умозаключения. Поэтому, когда за нами закрылась дверь, я первым делом спросила:
- Сколько лет леди тан Тершан? Тридцать пять?
- Не в курсе, - последовал сухой и лаконичный ответ, - Лорду, насколько мне известно, недавно исполнилось тридцать четыре.

Я удовлетворённо кивнула собственным мыслям. Да, всё правильно. Но карателя, видимо, ситуация не устраивала и он так же сухо поинтересовался:
- А возраст играет какую-то роль?
Смысла ссориться со своим постоянным спутником на весь ближайший год я не видела, поэтому ответила довольно развёрнуто:
- Леди на пике детородного возраста, но не носит ни одной красной нити, то есть детей у неё пока нет. - каратель недоумённо моргнул пару раз. Я хмыкнула. Да, мужчины чаще заглядывают в декольте, чем смотрят на запястья, а зря. - На заре зарождения магической науки бесплодие порой лечили простым, но предельно неудобным способом: женщины буквально жили на родовых алтарях (в основном это были, конечно, одарённые). Спали, ели, сидели читали книги, словом, практически не слезали с магического источника, пока организм не набирал в себя достаточно энергии для зачатия. - недоумение медленно расползалось по лицу жреца, но слушал он молча и чрезвычайно внимательно, - Я не сразу заметила, что леди беременна: очень маленький срок, не больше двух недель.
- Не понял. - честно признался храмовник.
- Любое проклятие суть структурированная энергия. Его можно снять, "расплести", и как-то использовать исходную энергию, хоть сие абсолютно не рентабельно. Количество данной энергии всегда конечно, сколь бы ни был силён проклинающий. Божественное же проклятие, очевидно, срабатывает по типу алтаря: постоянно напитывает магией жертву, поддерживая требуемый эффект.
- А долго они жили? - озадаченно спросил мужчина.
- Кто?
- Те женщины, на своих алтарях?
- До упора, - честно пояснила я, - эта методика давно канула в Лету, нам о ней поведали как о примере самой примитивной волшбы из всех возможных. В смысле, с каких азов мы начинали, когда ещё ничего не знали и не умели.
- Понятно, - хмыкнул жрец. - А почему ты её не простила?
- Потому, что без магической подпитки будет выкидыш. Я в этом практически убеждена. У вас ей явно помочь не смогли, а пожить на алтаре её вряд ли пустят.
- То есть из-за ребёнка, - полувопросительно протянул жрец.
- В том числе, - не стала спорить я.
- Поясни, пожалуйста.
- Ну, хорошо, - не стоит отказывать на столь вежливую просьбу, - у нас излечивают самые сложные формы бесплодия. Неудачи очень редки, фактически единичны. А леди вовсе не бедна, могла бы себе позволить и магическое лечение. Стало быть, к волшебникам она не обращалась из принципа.
- Ошибаешься, - резко перебил меня жрец, - могу даже сказать, к кому именно она ходила.
- Ну, тогда у неё вообще нет выбора. Или одарённый ребёнок, или бездетность.
- Одарённый?!
- А ты думал, мы жутко жадные и не укладываем пациенток на алтари исключительно из злобы душевной?
- Ничего я не думал, потому что не знал, - отчего-то рассердился жрец, - а он точно будет маг?
- Восемь шансов из десяти, учитывая отсутствие дара у родителей. Но я бы на их месте особо не надеялась.
- Чтоб ты понимала, им без разницы - маг, не маг. Главное сын. Ведь мальчик, да?
- Понятия не имею. Могу только сказать что с деторождением у леди теперь будет полный порядок. Пока проклятие не снимут.
- Ага. То есть стоит им отдать тебе зеркало - и не видать им наследников как собственных ушей?
- Примерно так.
- Понял. Подожди здесь, - попросил мужчина, - я на секунду.

Я кивнула: а что, мне не жалко. Главное - не придётся выносить смертный приговор ни в чём не повинному человечку. Пусть живёт. А мамино зеркало я как-нибудь потом заберу.

Каратель, действительно, вернулся очень быстро. Поверг меня в лёгкий шок: почтительно поцеловал мою руку, мотивируя сие действо тем, что его, мол, очень об этом просили. А потом предложил пойти перекусить в ресторацию - тут же, на площади перед Гильдией. Восторга данная перспектива не вызывала, но есть очень хотелось и мы пошли - чинно-благородно, как и положено рыцарю с дамой. Искомое заведение оказалось довольно респектабельным, тихим, да и народу в нём было не много. Причём в зале наличествовали волшебники, явно чувствовавшие себя тут вполне вольготно, так что я расслабилась и принялась изучать местную кухню.

Следует признать, кухня была достойна самого тщательного, детального исследования. Но с головой уйти в процесс познания мне не позволили: жрец решился завести беседу.
- Не могу понять, как ты ухитрилась заметить эту беременность. Специально искала?
- Любого одарённого с детства натаскивают смотреть магическим зрением на всё вокруг. В училище, например, мы проходили полосу препятствий с ловушками. Лежит, скажем, на твоём пути щепка. Если на неё наступишь, то оказываешься без ноги.
- Вообще?! - подавился своей порцией каратель.
- Ну, не частично же.
- А жить потом как?!
- Очень просто: подходишь к преподавателю, он снимает иллюзию и онемение. Боевикам ещё болевые ощущения, для пущей реалистичности, добавляют, их тоже снимут. Потом, само собой, пересдаёшь.
- Ничего себе у вас учёба.
- А как ты хотел? Магия не игрушка, осторожности требует, причём к некоторым особо умным да активным оную гвоздями приколачивать нужно. Огромными, - я максимально развела пальцы, продемонстрировав размер, - и то без особых надежд на успех. Потомственные артефакторы, чтоб ты знал, вообще не любят ничего руками брать. Ещё дома отучивают. А то схватит ребёнок что-нибудь со стола, потащит в рот, а это боевой амулет.
- Хм... мда... ладно, всё-таки, как ты умудрилась? Только привычка? Леди ведь сама ещё ничего не знала о ребёнке.
- Привычка... пожалуй, да. Кроме того, мне было интересно посмотреть как это проклятие выглядит в магическом плане.
- А там должно было быть нечто особенное?
- Ну, это как сказать. Проклятия вообще чрезвычайно разнообразная и обширная тема для изучения. А информации именно по этому виду вовсе немного. Боги ими почему-то не разбрасываются. Конечно, потом, лет этак через пять-десять, выйдет чья-нибудь книга - монография или какой иной научный труд, - в котором данное проклятье будет детально описано, точно классифицировано и прочее. Так всегда бывает. И я его, разумеется, прочту. Просто самой смотреть гораздо быстрее и интереснее.
- Понятно, - протянул мой собеседник и только собрался спросить что-то ещё, как в нашу беседу довольно бесцеремонно влез некий тип в потрёпанной рясе проповедника.
- Гор, какая встреча! О, да ты сегодня не один, а с очаровательной дамой. Завидую белой завистью!
- Завидуй, - отрубил мужчина, - но лучше молча и снаружи.
- Ну, нельзя же так! - искренне возмутился нежеланный пришелец и попытался выдвинуть себе свободный стул. Стул почему-то выдвигаться не пожелал. - Вечно ты всё загребаешь под себя, - горько посетовал он, всплеснув руками, - Я же тоже человек, могу я в конце-то концов поесть в приятном обществе?

В ответ каратель молча ткнул пальцем в сторону ближайшего свободного столика. Однако пришлому жрецу столик чем-то не понравился. Возможно, тем, что стоял в глубине зала, довольно далеко от нас. А может ещё чем-то, не знаю. Зато я была абсолютно уверена, что сей визитёр не принесёт лично мне ничего хорошего. Проповедники да актёры суть одна и та же кровь - говорила бабушка, - только первые хотят тянуть из тебя деньги всю жизнь, а вторым хватает единственного представления. Да, не верила я этому пришельцу, невзирая на его манеры рубахи-парня и наивный, почти детский, взгляд ярко-голубых глаз.

- Ну, хорошо, могу я перекинуться парой слов с твоей дамой? Исключительно по делу, в твоём присутствии, - умильно прижал руки к груди лицедей в рясе.
- Нет, - решительно вступила я в диалог, - предложения Храма меня не интересуют, - и видя, что проповедник собирается рассыпаться в комплиментах, уверениях да уговорах, с нажимом добавила, - Любые.

На секунду, нет, даже меньше, в голубых глазах сверкнула сталь. Сверкнула - и тут же спряталась, - до поры, до времени, а по моей спине пробежал весьма ощутимый холодок: не прост он, этот проповедник. Чтобы скрыть от жрецов собственное волнение, я резко отвернулась и принялась усиленно глазеть в окно.

- Слыхал? - насмешливо хмыкнул мой спутник.
- Разумеется, - растёкся сахарной патокой его коллега, - но таю в душе своей надежду, что прекрасная дама может передумать. Для юных леди это совершенно естественно. Сейчас я прощаюсь, но даме стоит лишь кликнуть, и я примчусь назад быстрее ветра, - я на него не смотрела, но всей спиной ощутила галантный поклон, - Да и ты отлично знаешь как меня найти, - с какой-то неприятной ноткой добавил проповедник и быстро ушёл.
- Можешь обернуться, - спокойно проконстатировал мой рыцарь, - ты хорошо держалась.
- Скорее, не отличаюсь излишней наивностью и не собираюсь брать ничей кошелёк.
- На южный округ он никогда не работал, поэтому насчёт кошелька я не уверен. Думаю, он за чем-то другим приходил.
- За чем именно?
- Понятия не имею. Может, просто зелья нужны.
- Для этого существуют специализированные лавки.
- Я неточно выразился. Возможно, тебя просто пытались нанять, как алхимика. Раз уж ты заимела одного жреца в охранниках, то не побрезгуешь работать и с другими.

Я только покачала головой: нет, не хочу. Ни во дворец, ни в храм. Работы для меня хватит в любом городе, включая столицу - если вдруг наскучит безопасная, тихая, размеренная жизнь в общине и потянет на приключения. А служить храмовникам - увольте.

- Служить тебя никто и не зовёт, - ой, это что, я последнюю фразу вслух проговорила? - я имел в виду именно создание зелий и ничего кроме.
- Ты знаешь, всё равно - нет.
- Почему?
- Вы никогда не останавливаетесь на достигнутом. Если согласиться с вами работать, то уже через месяц, - ну, хорошо, пусть полгода, - начнутся уговоры на более плотное взаимодействие, обещания золотых гор перейдут на тему о вступлении в ваши ряды и так далее. Нет, даже думать об этом не собираюсь.
- Жаль, - тихо вздохнул мой собеседник, - я хотел попросить тебя о помощи. Мы с Таем тут собрались разобраться, что ещё натворили эти... гм... ну, в общем, те идиоты, что нас пытались убить. Тогда, на поляне. Даже смог бы выбить тебе нормальное вознаграждение под это дело. Не золотые горы, само собой, - хмыкнул мужчина, - но на домик где-нибудь в провинции ты бы, пожалуй, заработала.
- Это с чего такая честь?
- А вас больше брать неоткуда.
- Нас?
-Алхимиков. Смотри сама: у нас ваших считай что нет вообще, у короля не допросишься, да и могут они... не много, скажем так. Остаётся только община. Кто из одарённых согласится работать на Храм? Юный подмастерье, которому нужно делать себе карьеру, а государственные или прочие зело денежные заказы пока не светят никаким боком.
- Ну, с королём всё понятно, а вы-то что вдруг да так обеднели?
- Почему же вдруг? Всегда так было. У нас фактически только травники, ваши таких и за подмастерьев не считают.

Верно сказано, не считают: алхимия, как наука, гораздо богаче, чем одно лишь наследие народных целителей. Впрочем, и среди них находятся лекари милостью всего пантеона, у которых не грех даже магистрам чему поучиться. А насчёт всегда... любой магический род может предъявить храмовникам немалый счёт за похищенных, убитых, покалеченных, ограбленных, оскорблённых. Да и миряне также не были с нами ласковы, те, что могли себе это позволить.

- Просто странно. Как почитаешь летописи - вы столько отличных специалистов у нас умыкнули, а, получается, напрасно. Ничему не научились.
- Потому что так не учатся. По крайней мере, алхимии - точно, - недовольно буркнул жрец, - Я тебе не об этом толкую.
- Это понятно, но думаю-то я о своём.
- А если о моём? Предложении то есть, - оживился мужчина, - Подумай! Я ж тебе не брачный союз предлагаю, чтоб на веки вечные и до гробовой доски. Закрепим в договоре какой хочешь параграф о расторжении, по твоему выбору.
- Не получится, - твёрдо сказала я, - мастер Тадэр будет против. Да и своё соглашение он наверняка составил таким образом, что иные заказы я брать не вправе.
- Угу... Тадэр, значит...
- Он самый.
- И ты подписала его не глядя?
- Почему не глядя? Просто не помню, была ли в нём предусмотрена ситуация с заказом от некоего стороннего работодателя. Как ты справедливо заметил, бешеной популярностью я покамест не пользуюсь.
- Понятно, - фыркнул жрец.

За оставшиеся до десерта минуты к нам больше никто не приставал, а потом я бы не обратила внимания и на самого Предстоятеля, вздумайся ему нанести нам неожиданный визит. Кондитер в ресторации оказался гением, не иначе, у меня даже настроение пошло резко вверх и я милостиво согласилась совершить небольшую прогулку после трапезы. Заодно решила выспросить про этот южный округ и его странного настоятеля. Зачем они молчунами становятся и чем подобная практика может помочь душе обрести блаженство. Нет, прежде я никогда не интересовалась религиозными течениями, да и сейчас не горела желанием просветиться. Просто расстались мы с этим типом отнюдь не мирно, хотелось бы быть уверенной, что мне не прилетит в ответ какая-нибудь жуткая гадость.
Насчёт гадостей каратель врать не стал: вполне возможно что прилетит. Жуткая или нет - неизвестно. Ментальной атаки уже, по его словам, опасаться не стоило: преступника пару-тройку лет промаринуют в каком-нибудь жутко строгом, труднодоступном монастыре. Это железно гарантированный минимум: страсти должны утихнуть. Потом, разумеется, южный настоятель постарается вытащить своего клиента, но так нагло и безнаказанно, как прежде, тому уже действовать не удастся. Храм полон желающих заиметь собственного ментала, а жаждущих доставить главе конкурирующего округа массу неприятностей ещё больше. Что именно в моём направлении предпримет южный настоятель, мой рыцарь не знал, а гадать, не имея точных данных, не собирался. Поэтому, как ответственное за мою безопасность лицо, категорически запретил ходить одной вне общины. Во избежание. А также посоветовал не принимать записки, подарки, устные послания - ну, вдруг опять этот вонючий глашатай подкатит, - и всё такое прочее. Сказал, что лучше, по возможности, мне вовсе с этими поганцами не встречаться, а, завидев их далеко на горизонте, тут же разворачиваться да идти в другую сторону. Я покивала и охотно согласилась: нечего мне на их рожи смотреть, а глашатая ещё и нюхать. Одного раза хватило. Нет, конечно, если его наши подлечат, то он уже не будет так мерзко вонять, то есть потеряет весь свой уникальный потенциал запахового ориентира. Впрочем, не думаю, что кто-нибудь из одарённых вдруг возжаждет исцелить этого индивида. Мы и без Храма всегда найдём кого облагодетельствовать.
В целом, я сочла нашу трапезу вполне приятной и достаточно информативной: Горсар, не взирая на мерзкий жреческий сан, оказался действительно интересным собеседником. Негативное отношение к его профессии у меня, естественно, никуда не исчезло, но всё же следует отдать карателю должное: он умел производить хорошее впечатление. Мы обсудили недавнее нападение, южного настоятеля и его ментала, а также примерный план дальнейших действий: я, под присмотром бабушки, набираюсь сил в нашей общине, пока мастер Тадэр не соберёт команду под расследование. Кроме того передо мной извинились за отдавленную ногу, ибо за отсутствием дара не смогли сделать ничего кардинального с нападавшим. Я, со своей стороны, поблагодарила за спасение собственной жизни - там, на поляне, - и, естественно, извинения приняла. Он тогда, действительно, даже понять толком не мог, что происходит, лишь стоял декорацией. Зато теперь я прекрасно себе представляю, какой ужас чувствует маленький цыплёнок в королевском зверинце, когда его скармливают удаву на обед.
Прогулка завершилась на ступенях Гильдии, где нас уже ждала бабушка. Она милостиво кивнула моему сопровождающему и, будто между прочим, тихо сообщила в окружающее пространство, мол, она вовсе не считает жрецов совершенными созданиями - да и вообще сомневается в существовании идеальных мужчин как биологического вида, - но иногда, в порядке исключения, даже храмовники бывают полезны нормальным людям. Помянутый полезный только молча поклонился и мы разошлись в разные стороны: кто обратно в родную Гильдию, а кто куда-то по своим, сугубо жреческим, делам.

Поздним вечером за длинным столом, больше половины которого было завалено разными документами, а, свободная от оных, остальная часть заставлена тарелками с едой, сидели двое мужчин, пили тёмное пиво, смотрели на полыхающий в камине огонь и тихо разговаривали.

- Зараза ты всё-таки, Тай.
- От заразы слышу. Небось собирался сделать то же самое, поэтому и пыхтишь. Не надо морщиться, вам это выгодно, признай. Да, я постарался заранее предусмотреть данный вариант. Девочка умненькая и будет работать на общину, нечего её переманивать. Ещё загубите малышку по какому-нибудь недосмотру.
- Не гони пургу. Никто ей ничего плохого делать даже не собирался. Она тогда Паскуду так опустила, что ей половина приходов должна круглосуточно осанну петь.
- Хм, а помянутый Паскуда, осмелюсь спросить, это кто?
- А это, обдарённый на всю голову богами, подлец и засранец, который намеднись прилюдно рыпнулся задурить мозги твоей бурсачке.
- Тебе пора избавляться от жаргонных словечек. Во-первых, не позорь свой достославный, древний род. И не фыркай как жеребец. Пусть майорат, вопреки всем правилам, отойдёт младшему сыну, но ни герба, ни наследства ты не лишён. Во-вторых, если я хоть что-нибудь понимаю в вашей иерархии, передо мной сидит будущий настоятель. Вряд ли хоть кто-то способен превзойти твой послужной список, так что, думается, ты имеешь все шансы из всех возможных. Разумеется, если в один не прекрасный день, озверев на очередных прихрамовых скотов, не обматеришь сверху донизу весь святой Конклав. Ибо станет настоятелем муж благий, коий сладкоречив и многоглаголен, душою смиренен и богобоязнен, делами же...
- Заткнись, умник, без тебя тошно.
- Ты, конечно же, не в восторге: просто зайти в этот ваш гадюшник занятие не из числа приятных. А сидеть в нём безвылазно и врагу не пожелаешь.
- Чтоб ты понимал...
- А чего это я не понимаю? Что тебе в разы проще за пару минут разобраться с бандой фанатиков и убийц, имея при том на руках двух-трёх увечных подзащитных? - хмыкнул Тай, теперь уже магистр, - Кстати, спасибо, что помог. С меня причитается.
- Замётано, - коротко кивнул жрец и, сделав очередной глоток, небрежно, будто между прочим, спросил, - Как тебя угораздило-то?
- Женщина, - покривился маг.
- Баба, - поправил его храмовник, - Женщины так не поступают, у них мозги есть.
- Её банально запугали, - горько признал магистр, - Как у вас умеют: бесы, страшный грех, посмертные муки и прочее. Эти суеверия - невероятно живучая штука.
- Ты тоже, - хмыкнул собеседник.
- Сам такой, - не остался в долгу волшебник.

Жрец промолчал: толку отрицать очевидное? Оба они, если уж на то пошло, одинаково хорошо знакомы со страхом смерти, ибо не боятся её лишь боги. Оба почитают честь и совесть превыше законов людских, оба должны друг другу примерно одно и то же. Смысл считаться? Тем более ссориться, не важно из-за чего.
Время шло, огонь постепенно - поленце за поленцем, - превращал дрова в уголья, за окном тихо шуршал дождь, а собеседники с удовольствием зачищали содержимое тарелок. Когда же они, наконец, насытились и только лениво отщипывали по кусочку от той или иной, особо заманчиво пахнущей, снеди, маг молча подтолкнул к своему гостю небольшой листок бумаги.

- Угу, - согласно промычал приятель и пробежал глазами короткий список имён, - Так, Хореста я знаю хорошо, с Борсаром работал по делу столичного храма... хм, а Марек-то как сюда примазался, скажи мне сразу и честно?
- Скажу, если ты мне сообщишь кто такой вообще этот Марек?
- Жрец-проповедник, отец живёт в Хоркане, торгует шерстью, а мать, если память меня не подводит, родом из каких-то жутко дальних северо-восточных... гм... в общем, чуть ли не с края Шумящих островов. Гадостей за ним я не знаю ни одной, но этот перец только себе на уме. Ни друзей, ни любовниц - даже в обычных попойках не замечен, - короче, ничего такого, что могло бы подпортить его безупречно-светлый образ.
- Странно. Как правило, вы ведёте себя вполне свободно вне поля зрения мирян.
- Тем не менее, вот... Единственное, что могу сказать точно: с южанами он не сотрудничал никогда.
- Мда... будем разбираться по ходу дела, - вздохнул магистр.
- Может, тут его патрон постарался, - раздумчиво предположил жрец, - это первый северо-восточный округ, в целом нейтральный, но юг там определённо не любят. Есть шанс, что он будет всего лишь собирать информацию. К тому же, и Марек, и его настоятель, вполне договороспособные личности.
- Понятно. А что у них за нелады с южанами?
- Да как у всех: те, походу, просто свихнулись. Подавай им старые времена и всё тут.
- Но зачем? Что они в них забыли?
- Да чтоб я знал, - скорбно выдохнул храмовник, - С вами гораздо удобнее работать, чем собачиться. Это признаёт большинство из наших. Кто вслух, кто молча, но признаёт же. И только эти придурошные с югов выделываются, точно вша на сковородке: как мы их всех, да как мы им всем.
- Выше вас только горы, круче вас только яйца, - поддержал собеседника маг.
- Ты знаешь, может, даже хуже. И ведь совершенно непонятно, с чего они так взвились-то, эти ненормальные, - хлопнул ладонью по столу жрец, - Насколько я понимаю, ещё лет десять-пятнадцать назад наблюдалась чёткая обратная тенденция. А теперь, ну, как с цепи сорвались. Ловят, подчиняют. Не понимаю такого. Они что, одарённых разводить, как курей, надумали? Так где такое стадо содержать? Вам же магия нужна, а источники все заняты давным-давно, новых не предвидится. Алтари загружены под завязку, паломники так и прут, особенно в столичные округа. Очереди весь день стоят. Можно, конечно, ещё и по ночам прихожан принимать, но тогда эти несчастные камни, поди, трескаться начнут.
- Алтари, говоришь... - задумчиво протянул волшебник, явно уходя вглубь себя.
- Конечно, говорю. Они...
- Камни...
- Ну.
- Трескаться... - поднял палец вверх магистр и жрец окончательно замолк.

Когда Тай пребывал в подобном настроении, беседовать с ним о чём-то было абсолютно бесполезно, это мужчина уже успел твёрдо усвоить. Поэтому просто следил как приятель ходит по комнате, бормоча какую-то научную белиберду, роется в книгах и выписывает что-то на лист бумаги, разложенный прямо между тарелками. Описанный процесс шёл не быстро, жрец успел ещё разок слегка перекусить (для более плотной трапезы просто места в животе не осталось), когда магистр перестал мотаться по углам, разговаривая сам с собой, и устало плюхнулся на прежнее место. Одним махом осушил кружку, поднесённую заботливой рукой приятеля, а после жадно вгрызся в здоровенный кусок жареной со специями колбасы, параллельно внимательно перечитывая только что сделанные записи. Глубоко вздохнул в ответ на вопросительно поднятые брови жреца и произнёс:

- Не люблю выдавать сырую информацию, а тут ещё думать и думать.
- Ничего, я потерплю, - заверил мага собеседник.
- Рассеянные магические источники, как ты и сказал, нужны только одарённым. Храму они пользы не принесут: алтарь там не поставишь. То есть разместить сам камень можно, но толку с него не будет. Если изобразить схематически такой источник, то мы получим что-то вроде сетки ломаных линий, иногда весьма подобных паутине. Знаешь, как если запустить камнем в толстое стекло, которое не пробьётся насквозь, а пойдёт трещинами.
- Угу, - промычал благодарный слушатель, в свою очередь отгрызая кусман от такой же колбасы.
- Источники, действительно, используются все: где община стоит, где храм. Однако я, под влиянием твоих слов про новые алтари, вдруг вспомнил о шаманских ритуалах. Шаманам источники, в принципе, не важны.
- Угу, они просто режут того, кто под руку попадётся, - проявил осведомлённость жрец.
- Не просто, в этом-то всё и дело. Для важных ритуалов необходимы разумные существа.
- Я даже знаю некоторых тварей, которым эти ритуалы будут исключительно полезны, - довольно невежливо внёс свою лепту гость, рачительно слизывая с пальца каплю мясного сока.
- Тут, конечно, требуется всё проверить, - маг положил ладонь на исписанный лист, - Но при определённых условиях, думается мне, из рассеянного источника вполне возможно сделать точечный. Ненадолго, буквально на минуту, - успокоительно добавил маг, глядя на ошарашенное лицо приятеля, - но для проведения несложного ритуала этого вполне достаточно. Причём происходить сие действо будет по принципу: один раз - одна жертва.
- Тай, - прохрипел храмовник, - а на это животные точно не сойдут?
- Увы, нет. Более того, шаманы, как всем известно, для самых сильных своих ритуалов предпочитают выбирать и самых сильных людей. Одарённых, как ты понимаешь. И тогда мы приходим к бредовой идее о стаде курей.
- Почему бредовой? - мрачно поинтересовался жрец.
- А ты представляешь сколько народу поляжет на такие алтари, если у ваших храмов с утра до вечера стоят очереди? Тут и страну опустошить недолго. Что скажет король, когда ему просто некем станет править? Помимо данной мелочи, почти незначительной: чем кормить жертвы, где содержать, как контролировать, не допуская бунты? Всех богам не посвятишь, а посвящённых не зарежешь - боги накажут. Короче, над этой идеей ещё думать и думать, больно уж она...
- Называй, как хочешь, но молчальники узнают друг друга по наличию паука.
- В каком смысле? - удивился магистр.
- В прямом. Ещё когда мы на площади с твоей девчонкой стояли, я обратил внимание: почти у всех кто там был, - кроме меня, конечно, - имелось кольцо, или подвеска, или ещё какая хрень с изображением паука. Я потом поспрошал, они все носят такие фитюльки. Не одинаковые, разные, но паук один и тот же. Называется монах, водится на юге, ядовитый смертельно. Откуда взялась такая символика, никто не знает. А если, скажем, я сейчас захочу пойти да спросить у них, мол, что за дела с этим пауком, должен сперва буду дать клятву о молчании. На алтаре. Ты вот рассказал о трещинах паутинкой, я и подумал: что, если этот переворот часть чего-то большего. Смотри. Если королём станет кто-нибудь с югов, то общинные земли могут превратить в этакие кормушки для приближённых. Простой люд станет, как и прежде, ломиться в храмы, а вот элита пойдёт к вам...
- Нет, постой, куда-то тебя не туда заносит. Это попросту нерационально: нас банально не хватит даже на королевскую семью, не то что на какую-то элиту. Ну, год-два, даже три, а дальше-то что? Кто вас потом лечить будет, артефакты вам заряжать, в армии служить. Соседи-то у нас не идиоты, ушами хлопать не привычны, враз отхапают себе беззащитные территории. Так что не торопись.
- Может, ты и прав...

Остывающие угли давно покрыл слой пепла, а мужчины так и не пришли к какому-либо, хоть мало-мальски определённому, мнению. Ни одна из выдвинутых друзьями теорий не смогла выдержать даже самой минимальной критики. Хотя оба напряжённо размышляли, рассматривая ситуацию со всех мыслимых сторон. Наконец жрец громко хлопнул себя по коленям, поднялся, потянулся всем телом и заявил:
- Пошли спать. А то свихнёмся тут на пару, сами не зная с чего.
- Не зная, это точно, - усмехнулся маг, - мы явно не видим всей картины происходящего безобразия. А вот свихнуться нам предстоит известно от чего, - сладко зевнул и добавил, - болезнь так и называется: горе от ума.

На комплектование своей команды мастеру Тадэру потребовалась почти две недели, что, признаюсь, явилось для нас обеих большой неожиданностью. Однако скучать мне никто не позволил: бабушка провела инспекцию моих знаний и умений в области самозащиты, была потрясена плачевным их состоянием, а затем вплотную занялась образованием собственной внучки. После её уроков наш боевик порой казался мне образцом снисходительности и милосердия, а стонавшие от перенапряжения барышни в раздевалке - злостными симулянтками. Честное слово, бывали моменты, когда сил на стоны у меня просто не оставалось.
Помимо зверской подготовки к различным внештатным ситуациям я успела перебрать все свои запасы, наготовить свежих зелий и сделать новые аварийные капсулы. Если помните, я такую раскусывала в момент нападения, на поляне. Кушать они не мешают, жизнь порой спасают, а к неудобству в ощущениях можно привыкнуть. По настоянию бабушки я их изготовила с запасом, а некоторую часть заранее прикрепила на положенное место. Свою бабулю, кстати, я слушала беспрекословно, поскольку теперь хорошо понимала, как мало жизненно важной боёвки нам, алхимикам, преподавали в училище.
Бабушка уверяла меня, что наши учителя никак не могли предусмотреть необходимость данных знаний. Ибо ещё не так давно всем казалось, что следующему поколению магов уроки самозащиты не понадобятся вовсе. Что после веков жестоких гонений на одарённых наступил какой-то просвет, настало время разумных взаимоотношений, некоторые даже мечтали об открывающихся возможностях сотрудничества с Храмом. Но вот, прошло не более десятка благостных лет, и колесо истории снова поворачивает не в ту сторону.

Конечно, за эти две недели в моей жизни находились и положительные моменты. Например, кардинальное обновление гардероба. Бабушка твёрдо решила сделать из меня респектабельную молодую леди, достойную представлять родную общину где угодно, хоть бы и в высшем свете. Но самым интересным, конечно же, был визит бабушкиного приятеля, магистра-артефактора. Правда, на сей раз он пришёл не только к бабушке, а к нам обеим. Ему были интересны мои травы.
Сперва я подумала что ошиблась, но - нет. Оказалось, теперь магистр взялся увлечённо исследовать новое, ранее неизвестное науке явление природы, а именно - спорадические колебания магического фона. Первые замеры этих колебаний были произведены почти пятнадцать лет назад одним его коллегой, проживающим далеко на юге, сочтены какой-то ошибкой и оставлены безо всякого внимания. Но через некоторое время таинственное явление повторилось, затем его заметил уже другой магистр, потом ещё один, и, в конце концов, собралась группа энтузиастов от науки, страстно желающих разобраться, что это за бесовщина твориться у нас под самым носом. Ну, может быть не совсем под самым, а только лишь под южным, но всё равно абсолютно ничем не объяснимая вещь происходит. И что самое удивительное: там такая куча наших лабораторий, так много общин, причём наиболее старых и значимых, что непонятно почему раньше никто ничего подобного не замечал. Изменения магического фона просто обязаны влиять и на храмовые ритуалы, и на все наши заклинания. Единственное разумное логическое объяснение данного факта состояло во внезапном усилении амплитуды этих изменений. Видимо, как и предположил бабушкин друг - он был приглашён как специалист по точным измерениям, - ранее они были слишком слабы, чтобы быть хоть сколько-нибудь заметными людям, а достаточно чувствительных приборов для наблюдений не имелось.
Соответственно, перед магистрами встала задача освещения исторической ретроспективы явления. Кроме того, требовалось придумать, как исследовать остальные области страны, в том числе те, где мало одарённых, и специалистами было предложено несколько идей. Бабушкин друг, например, взялся замерять параметры годовых колец деревьев да кустов, а также корней некоторых многолетних трав. Я и раньше знала, что разные части растения по-разному аккумулируют магическую энергию в течении года - в период активного роста иначе, чем зимой, - но никогда бы не подумала о таком использовании этого их свойства. Магистр продемонстрировал нам своё изобретение в действии и, на самом деле, годовые кольца показывали разные значения. У моих образцов, правда, вся обнаруженная разница лежала только в области статистических погрешностей, но магистра, в отличие от меня, это ничуть не расстроило. Они с коллегами, мол, как раз сейчас составляют примерную карту распространения данного явления и мои травы тоже очень пригодились. По крайней мере, теперь понятно, где искать сенсации точно не следует. Нет, на моё болото они тоже отправятся, но уже в последнюю очередь.
На прощание магистр подарил мне одну, очень интересную, вещь. Возможно, вы видели нечто подобное у наших юго-восточных соседей: толстый браслет, соединённый цепочками с тремя кольцами на пальцах. Вот, такую конструкцию мне и презентовали, причём в двух экземплярах, чтоб на обе руки. Если максимально развести в стороны мизинец и большой палец, плотно соединив остальные, то из мирной ювелирной штучки получался миниатюрный арбалет. К нему шёл и внушительный комплект пустотелых игл, которые требовалось чем-нибудь наполнить.

Вы, скорее всего, вполне справедливо заметите, что так стрелять не слишком-то удобно. И, да, будете правы. Но на это есть очень простой ответ: обучение искусству обращения с оружием, тем более оружием скрытого ношения, занимает годы. Даже десятилетия. У нас же с бабушкой имелись лишь жалкие две недели. Кроме того, иглы с ядом - или иным быстродействующим веществом, - в принципе далеко не летят. При высокой скорости, а значит и дальности, полёта их вязкое содержимое попусту разбрызгивается в воздухе, а точная дозировка в алхимии - это наше всё. Зачаровывать каждую иглу отдельно... ну... можно, конечно, но и врагу подобной работёнки не пожелаешь. А себе - такой потери. Просто представьте, что вы где-то посеяли не иголку, а золотое кольцо. Пусть даже простенькое, без бриллиантов с рубинами. Так вот, это будет одна зачарованная игла. Одним словом, если вы не снайпер со стажем, лучше не рискуйте, иначе вас просто задушит жаба.
Лично я своим новым приобретением была весьма довольна. Всё равно ведь на передний край лезть не собираюсь: у меня на это аж целый личный рыцарь имеется. Они вдвоём с моим же работодателем кого угодно на кусочки разнесут. А вот коли супостаты чересчур близко подберутся - тогда да, придётся защищаться самой. Ну, да шагов этак с десяти я навострилась попадать довольно точно. Выглядел процесс, признаюсь, странно: пальцы растопыриваешь, размещаешь руку на уровне глаз ладонью кверху, а потом уже следует выстрел. Однако, повторюсь, результат показался нам всем вполне удовлетворительным. Бабушка даже высказалась в том ключе, мол, не знала, что такое интересное оружие бывает в природе. Уж она бы не пожалела денег на его приобретение - и себе, и внучке. На это магистр пояснил, что мы имеем пока единственный, экспериментальный комплект и он ждёт от меня подробный отчёт с рекомендациями по улучшению изобретения.

Любой постоялый двор обыкновенно имеет общий зал, комнаты для гостей и конюшню - как самый минимум. А поскольку заведение, в зале которого расположился с кружкой пива хорошо известный нам каратель, находилось в довольно оживлённой части столицы, то оный зал был разумно поделен на две разноразмерные части: ресторан и рецепция. Соответственно, посетитель, пройдя в тяжёлые, дубовые двери сразу же попадал к небольшой конторской стойке, за которой сейчас сидела миловидная женщина. Однако некий медведеобразный субъект, ввалившийся в оные двери и обвешанный оружием, как новогодняя ёлка игрушками, хладнокровно проигнорировал приветственную улыбку сотрудницы, уверенно протопал в обеденную зону и смачно хлопнул жреца по плечу.

- Гор, здорово!
- И тебе не кашлять. Остальные-то где?
- Да, вон они. Тащатся следом, - новоявленный ткнул пальцем в сторону входа, уронил на пол свою поклажу и гаркнул ближайшему официанту, - Пива!

Жрец обратил своё внимание на дверной проём, куда в тот момент протискивался чей-то чересчур объёмистый багаж. Вслед за багажом внутрь вошёл и его хозяин - голубоглазый блондин в довольно старой, потрёпанной рясе.
- Он, что, с собой пол-монастыря прихватил? - чуть не поперхнулся любимым напитком каратель.
- Понятия не имею, - нетерпеливо цапнул с подноса свою кружку медведеобразный, - Сам хватал, сам и поволочёт.
- Угу, - согласно промычал мужчина, поспешно захлёбывая пивом произведённое коллегой впечатление, и продолжил, обращаясь уже ко второму вошедшему, - Здорово, Хорес. Ночуем здесь, маги подваливают завтра с утра, с ними двигаем на первую точку.
- Ты, как всегда, предельно лаконичен, - скупо усмехнулся красавчик шатен, названный Хоресом, - и по-прежнему пренебрегаешь догмами этикета. Однако же, здравствуй, кузен. Рад тебя видеть в добром расположении духа. Матушка и сёстры передают приветы и ждут в гости.
- Спасибо, - жрец махом опрокинул кружку и сделал энергичный жест рукой, призывая обслугу повторить заказ, - Как-нибудь загляну.
- Слышала бы тебя сейчас наша тётушка, - фыркнул шатен, вызвав у родича болезненную гримасу.
- Не слышит и ладно, - благодушно рыкнул, прикончивший свою порцию, "медведь", - Чего лихо-то попусту поминать. Давайте-ка лучше в номер: там и рассядемся толком, и обсудим что захотим.
- Борс дело говорит, - признал каратель, кинул короткий взгляд на кузена, получил в ответ согласный кивок и трое мужчин, в компании кружек с пивом, отправились наверх - заселяться в номер.

А то, как справедливо заметил Борсар, если Марек успеет своё шмотьё разобрать, жить им - всем четверым, - на коврике в коридоре.

День отъезда выдался ветреным и противно-дождливым. Нет, я ничего не имела против мощного ливня, бушевавшего всю ночь над городом: люблю спать под шелест капели. Но вот именно сейчас с неба сыпался мелкий-мелкий, спорый дождичек, который задувало под капюшон от малейшего движения воздуха. Закупорившись так, чтобы из плаща не торчало даже кончика носа, я послушно доверила мастеру Тадеру свой саквояж и, живо выскочив из кареты, прошмыгнула в двери постоялого двора - чтобы немедленно уткнуться в уже знакомую спину. Обладатель спины моего появления не заметил.

- Вот чем ты думал, скажи мне сразу и честно? - яростно возмущался каратель.
- Слушай, если тебе не досталось такой родни, как у меня, то нужно радоваться и пытаться как-то помочь пострадавшему, а не устраивать здесь скандал, - слабо защищался некто, пока мне невидимый.
- Зачем ты вообще ей рассказал, куда мы отправимся?!
- Я никому не говорил! То есть прямо ничего не говорил, - оправдывался этот кто-то, - она поняла, что мы будем много путешествовать и насильно всучила всю эту... кладь.
- Не юли, - строго припечатал второй некто, - если всучила, то что-то ты всё-таки ляпнул. Когда, что именно и кому конкретно?
- Да уймитесь вы, - лениво пророкотал чей-то роскошный бас, - изменим маршрут и все дела. Ну, в целях конспирации, если хотите. Устроили базар посередь дороги.
- Обязательно изменим, - охотно согласился каратель, - но лучше знать, на что нарвёмся в последствие его публичных откровений.
- Вот когда нарвёмся, тогда и узнаем, - философски-примирительно прогудел бас, - Чего нервы попусту жечь.
- Действительно, жечь совершенно незачем, - холодно подтвердил второй кто-то, - но ещё одна такая детская шалость, - в голосе говорящего отчётливо зазвенела сталь, - и я лично отрежу ему язык. Во избежание. Полномочия у меня весьма широкие, а проповедовать можно и в письменном виде. Будет нести слово божие исключительно в читающие массы.
- Давно пора, - поддержал жестокую инициативу каратель, - Не дёргайся: я про массы, а не про язык. Хотя мысль мне очень нравится. Надо будет у магов спросить, как придут, вдруг существует зелье немоты. Полезная была бы вещь!
- Не говори, - поддакнул второй, - А где они, кстати, хотелось бы знать.

Только я собралась подать голос и сообщить, мол, маги уже здесь, как в двери вошёл мастер Тадэр со своим сундучком и моим саквояжем в руках. Ну, войти-то он вошёл, но мне для этого пришлось основательно потесниться отчего произошёл эффект домино: я поневоле толкнула своего жреца, он кого-то ещё, а уже этот субъект впечатался в предмет всей предыдущей беседы - огромную груду барахла.

- Помяни беса, он появится, - раскатисто рассмеялся обладатель баса. Теперь я видела его лохматую голову и необъятные плечи, возвышающиеся над окружающим пейзажем: кучей шмоток и двумя недовольными жрецами. Чуть левее наблюдалась ещё одна, весьма смазливая, но тоже очень недовольная, личность.
- Тай, - первым отреагировал на наше появление каратель, - наконец-то. Как у тебя нынче с телепортацией, сможешь отправить этот хлам куда подальше? А то, боюсь, мы тут сейчас по-родственному прикопаем одного лопуха, а затем будем вместе расхлёбывать скандал.
- Привет, Гор, - усмехнулся волшебник, - а в чём собственно проблема: секретные бумаги или запрещённые вещества? Почему стандартным способом отправить нельзя?
- Давай сперва мы избавимся от этой обузы, а затем всё подробно обсудим.
- Ну, хорошо. Но тогда мы зря свою карету отпустили: я не стану работать прямо здесь.
- Я взял казённый экипаж, - вступил в беседу смазливый шатен, - так что никаких проблем с транспортом не будет, нас доставят куда нужно в любой момент.
- Ты же не думал, что мы по дождю будем пешком куда-то добираться, - поддакнул ему каратель, - Давай так: пока мы с тобой отправляем груз, Хорес допросит этого... болтуна, а потом уже вместе будем решать куда двинем в первую очередь.
- В первую очередь, Гор, тебе бы следовало представить нас этой милой барышне, - строго заметил смазливый шатен и, поклонившись, обратился ко мне, - Сударыня, я Хорес тан Рейшан, приношу вам искренние извинения за безобразные манеры своего троюродного кузена. Поверьте, женская часть нашего семейства прилагает воистину титанические усилия для их исправления, но пока, увы, безрезультатно.
- Борсар тан Кейриш, - усмехнулся медведеобразный и изобразил галантный поклон, - рад знакомству, миледи.
- Марек из Меара герба Горшан, - неловко поднялся с пола тот самый, недоброй памяти, настырный проповедник и, отряхнув ладони, приложил левую к груди, - счастлив видеть вас снова, прекрасная госпожа.

Я рада вовсе не была. А если точнее, я была безразлична, озадачена и раздосадована - последовательно, в порядке представления присутствующих. Смазливый кузен Горсара являл собой яркий типаж благородно-дворянской красоты, который обожают сочинители - а особенно сочинительницы, - дамских романов: идеально ухоженная внешность плюс галантные манеры. Ах, да, забыла - ещё родовое имение и изысканный гардероб. К таким персонажам в книгах обязательно прилагается пламенный взор и маленькая бородка, но первый мне не изволили продемонстрировать, а вторая всегда оставляла равнодушной. Знаю, что всем нормальным женщинам положено млеть от подобного фасона, но, увы, не могу. Извините.
Лорд тан Кейриш, к моему немалому удивлению, оказался магом. Относительно слабый в плане энергетическом, он, очевидно, успешно возмещал недостающее за счёт огромной физической силы и целой коллекции зачарованного оружия. Возможно, в запасе у коллеги имелись и различные амулеты: по крайней мере, фонило от него, как от сокровищницы с артефактами. Но что действительно потрясло меня до глубины души, так это абсолютная адекватность поведения. Борсар тан Кейриш не кривился, не смотрел на нас, как на грязь под ногами, а спокойно усмехался, будто всё происходящее его немало забавляет. Я была настолько ошеломлена что, признаюсь, предельно невежливо уставилась на мужчину, не в состоянии уложить увиденное в голове.

- Ильма, немедленно прекрати пялиться на окружающих, как деревенская дурочка. Борс совершенно нормальный маг, - сделал мне замечание мастер Тадэр, - и рассматривать его как диковинку не следует.
- Не рычи на ребёнка, - загрохотал в ответ помянутый лорд, - Не волнуйся, девочка, я не настолько давно стал дворянином, чтобы начать вести себя по-свински. Будет время, расскажу как мы с Эрфой познакомились, тебе понравится. Прям-таки роман у нас вышел: леди и разбойник.
- О, прошу прощения, - неудобно-то как получилось, обычно со мной такого не случается, - Приветствую всех. Ильма Иртан, рада знакомству, господа - я постаралась улыбнуться как можно приветливее, сглаживая возникшее негативное впечатление, и обернулась в сторону шатенистого кузена, - Принимаю ваши извинения а также глубоко соболезную вашей родне. Некоторые проблемы не решаются даже божественными силами, что уж говорить о слабых женских возможностях.
- Уела, Гор. Ох, как она тебя уела-то, а? - от раскатистого, басовитого хохота боевика аж стёкла затряслись, - Ну, про опасность не скажу, а скучно нам точно не будет: вот бойкая девчонка!
- Думаю, нам лучше перейти в экипаж, он должен уже быть у входа, - старательно пряча улыбку в усах, светским тоном сообщил Хорес, - Уверен, кузен благополучно справится с ролью вашего сопровождающего, леди.

Жрец только фыркнул на эту тираду и, видимо, нисколько не обидевшись на колкость, галантно предложил мне руку.

Ночной ливень начисто вымыл крыши, водостоки и оконные стёкла, а утренний дождик потихоньку довершал его дело, "смывая" к тому же и большую часть пешеходов. Кому охота шлёпать по огромным, глубоким лужам, лучше уж немного подождать - вдруг да распогодится. Редкие прохожие спешили по своим неотложным делам, старательно кутаясь в плащи, закрывая головы шляпами или капюшонами. Поэтому мало кто из горожан мог бы заметить группу людей в плащах, плотно сгрудившуюся в тёмной подворотне. И уж точно никто бы не увидел как блеснул в руках одного из них поисковый амулет, а после исчезла в телепорте большая часть собравшихся. Оставшиеся же спокойно вышли под противную морось, где их смирно поджидали лошади, да бодрой рысью направились в ту же сторону, куда только что уехала огромная дорожная карета без гербов.

Если бы я знала, что за казённый экипаж имел в виду Хорес, наверное, запрыгала бы от радости. У крыльца стояла невероятно комфортабельная карета для дальних поездок, да ещё и зачарованная от всех возможных напастей. Кто б меня заранее предупредил, я бы даже под дождём помчалась бы её исследовать: не часто встречаются настолько сложные, многослойные и при этом удивительно гармоничные плетения. Обычные люди судят о магах по объёму их резерва, но у одарённых так не принято. "Сила есть - ума не надо" - возможно, суть самое страшное, что только может случиться с волшебником. Порою магию таких "богатырей" собственные родственники блокировали намертво, чтобы не мучаться потом с последствиями. Спросите и любой магистр вам ответит: создать систему заклинаний - при этом многозадачную и непротиворечивую, - вот где вершина мастерства. Как раз её я и наблюдала с непреходящим восторгом.
Нет, в нашей карете, невзирая на нарочито неброский внешний вид, всё было устроено воистину прекрасно. И высокий потолок, позволяющий Борсару свободно выпрямиться, и мягкие раскладные сиденья, и столик у окна, и дополнительные спальные места, днём плотно прилегающие к стенкам. Но всё-таки главным моим впечатлением оставался почти сплошной слой заклятий, окутывавший и саму карету, и каждый её элемент. Именно он обеспечивал невероятно плавный ход экипажа, делал его окна непроницаемыми для ветра и дождя, сохранял комфортную температуру внутри даже при открытой дверце. Я, как белка в колесе, крутилась то туда, то сюда, тщетно пытаясь разобраться хотя бы с тем, откуда можно начать разделять компоненты данной системы. Увы. Они так плавно друг в друга перетекали, столь идеально подходили один к одному, что взлом казался абсолютно безнадёжным делом.

Признаюсь, процесс поглотил меня целиком, я ни на что другое не обращала внимания. Даже когда карета остановилась - ах, какое тут тормозящее заклинание, просто прелесть! - не выглянула в окно, чтобы узнать: зачем, собственно, почему не едем никуда. И ужасно удивилась, когда мужчины буквально вылетели наружу, а оттуда донеслись лязг железа, конское ржание и вонь горелой плоти. В результате я испугаться-то толком не успела, а уже всё кончилось - шум стих, только лошади ещё периодически всхрапывали, - и в экипаж забрался мрачный Марек.

- Велено сидеть здесь, - хрипло сообщил он мне, усиленно пряча глаза, и тяжело вздохнул.
- А кто там был?
- Пока неизвестно, - ещё тяжелее вздохнул проповедник и сгорбился на сиденье, сжав руки в замок.

От фигуры жреца веяло таким беспросветным унынием, что я поневоле принялась его жалеть.

- Думаешь, тебе что-то подсунули?
- Пока неизвестно. Да и мастер твой давно отправил это барахло куда следовало.
- Да? А я всё пропустила, - жалко, могла бы хоть посмотреть как такое делают: не всякий магистр способен отправить груз из движущегося транспортного средства.
- Ты тогда больше полками интересовалась, а после окошко пыталась расковырять, - пояснил мне Марек, по-прежнему глядя в пол, - Да и не было там ничего особенного. Так, просто руками пару раз повёл и всё, вещи исчезли.

Ха! Пару раз, руками, просто, ага... Но что ещё ждать от самого обычного человека, не имеющего возможности рассмотреть сложнейший узор радужной сети, превосходящей по прочности любую сталь, которая захватит предметы, чтобы мгновенно переместить их в заданную точку.

- А зачем ты вообще столько груза брал?
- Да не мог я не взять!!! - отчаянно выдохнул жрец, - Иначе она бы из меня душу вынула, обратно не вернула!
- Кто она-то?
- Тани Орына... моя бабка по отцовской линии.

Мать моя женщина - целая тани, подумать только. Хотя точно: он же говорил, мол, герба Горшан...

Поскольку в нынешние времена интересоваться геральдикой как-то не принято, то здесь, как мы полагаем, весьма уместными окажутся некоторые пояснения.

Итак, большинство дворян нашего государства перед фамилией имеют приставку "тан", каковая и обозначает их высокое происхождение. Например, Марек тан Горшан - самый обычный дворянин родом, скажем... да откуда угодно. К нему обращаются "господин", "сударь", "лорд", "милорд", но никак не "тан". А вот Марек герба Горшан - это крайний запад нашей страны, такого именования больше нигде нет. К нему положено обращаться "тан Марек", без вариантов.
Возникла данная традиция в стародавние времена, когда некий дворянин "дарил" какому-то, особо отличившемуся бойцу, свой герб. Или, к примеру, разрешал им "пользоваться" купцу, коему неосмотрительно задолжал крупную сумму (само собой, вольные нравы тех веков не ставили каких-либо ограничений, и у дарителя могла бы найтись ещё тысяча причин, по которым он пожелал бы осчастливить простолюдина своим гербом). При сём небезынтересно, что ни боец, ни купец, после "дарения" дворянами вовсе не становились. Это очень важная тонкость, которую не следует упускать из зоны внимания.
В народе бытует мнение, что так называемая "босоногая шляхта" в силу промежуточного своего состояния: ещё не дворяне, но уже с гербом, предельно щепетильно относится к родовой чести, а также ничуть не менее тщательно отслеживает сплетни обо всех представителях фамилии. В целом, мы с народным мнением согласны. Добавим только, что браки в подобных семьях без одобрения старших заключаются предельно редко.

От внезапных Марековых откровений я впала в некоторый ступор. Понимаете, раньше это каким-то образом проходило мимо моего сознания, ну, то, что у любого жреца может иметься бабушка. Или даже две. Нет, не подумайте чего такого, я прекрасно знала, что храмовники - те же люди. Они не спускаются к нам с высей небесных, не растут в огороде на грядках, но представить себе того же карателя "в мирном лоне семейном", в окружении любящих родственников... Это было ошеломительно непривычно. Нет, даже больше - абсолютно неправильно. Ну, подумайте сами: раз жрецы - зло, тогда какие тут могут быть бабушки?!

Видимо, Марек воспринял мою растерянность как-то по-своему, ибо счёл необходимым пояснить:
- Кроме меня и отца в роду только женщины, а папа женился без её одобрения. Бабушка хотела в невестки благородную девушку, даже уже нашла кого-то. Но когда отец вернулся с севера женатым, всё, конечно, расстроилось. Ну, вот она и лютует.
- До сих пор?!
- Ты её плохо знаешь. Тани Орына очень властная женщина и просто жаждет видеть своих потомков дворянами. Думаю, она и за деда вышла только чтобы приблизится к этой цели. Мы-то купцы и, в общем, неплохие, а её родная семья... ну... они почти нищие, однако невероятно гордые, - жрец попытался улыбнуться, - Про таких говорят: гонору гора с горушкой, а во снах - молоко с ватрушкой.
- А сколько тебе лет?
- Двадцать три, а что?
- А то. Могла бы и успокоиться уже.
- Нет, - досадливо цокнул языком проповедник, - пока мне не дадут дворянство, такого счастья я не дождусь. Да только что-то вот никто не спешит.
- Я слышала, можно купить... какой-то патент или что-то в этом роде.
- Во-первых, не патент, но это не суть. Главное во-вторых: ты знаешь, сколько он стоит?
- Нет, я же не твоя бабушка. Зачем он мне?
- Много, - тихо вздохнул Марек, - Очень много. Нам столько не заработать никогда. Я, в сущности, в жрецы из дома сбежал. Чтоб меньше пилила.
- Понятно, - да, теперь я понимаю почему он жаловался на судьбу.
- Ой, ладно, я привык уже. Лучше расскажи, зачем ты окошко-то ломала? - вдруг залюбопытствовал проповедник, - Я тут, грешным делом, подумал: самоубиться хочешь. Уж больно странно это выглядело. Горсар тебя даже ловить собирался.
- Самоубиться? Ещё чего! Не дождётесь.
- А зачем тогда? Ты же тут только что не облизывала всё кругом. И туда, и сюда суёшься, точно лиса в курятнике.

Сначала мне стало смешно: сравнил тоже - лиса в курятнике. Можно подумать, он их там десятками наблюдал. А потом я задумалась: надо же объяснить, чтобы понял и не сильно обиделся. Это ведь будто слепой спрашивает, мол, как выглядит окружающий мир. Нет, руками-то он его щупал, но рассмотреть ведь по-всякому - не дано и баста.

- Здесь очень интересная система заклинаний. Раньше я никогда такой не видела, вот и смотрела как она устроена.
- И много насмотрела?
- Не очень. Я же пока ещё подмастерье. Квалификации не хватает, чтобы понять что там откуда и как всё это взаимосвязано.
- А зачем их взаимосвязывать? Я думал, вы просто кладёте заклинания одно на другое, как блины в стопку, и все дела.
- Нет, так не получится. То есть можно, но не нужно. Непрактично получается. Из такой стопки заклинания надо доставать вручную, как те же блины. Выбираешь самый лучший и тащишь. А здесь целая система, которая сама реагирует на изменяющиеся обстоятельства. Вот, например, пошёл дождь - и активировалась малая часть системы, отвечающая за отсутствие протечек. Подул холодный ветер - и ещё две сами заработали: та, что измеряет температуру внутри кареты и та, что эту температуру корректирует.
- И только из-за этого ты целый час тут крутилась?!

Мда. Объяснила, называется. Сейчас, судя по всему, блаженной объявят. Или полоумной, что, в принципе, одно и то же.

- Ладно, смотри.

Это действительно непередаваемое зрелище. Перевитые жгутами радужные нити - живые, текучие, сверкающие, искрящиеся. Они покрывали всё вокруг, казалось, мы в огромном мыльном пузыре. Но не в обычном - тонком и прозрачном, способным лопнуть в любой момент, - а в связанном, сплетённом, сотканном из чистого волшебства. К сожалению, это чрезвычайно затратное действие, подобная демонстрация. Меня хватило лишь на пару минут, не больше. Зато по окончании проповедник восторженно выдохнул:

- Здорово!
- И крайне опрометчиво, - сурово добавил мастер Тадэр. За его спиной молчаливым монументом осуждения маячил каратель, тоже глядевший на меня неодобрительно, - Кто у вас преподавал теорию, интересно? Надо бы написать коллеге рекламацию. Это же просто вопиющее безрассудство! Ты потратила кучу энергии неизвестно на что, причём именно в тот момент, когда тебе может грозить опасность. Безобразие!

Я попыталась оправдаться, мол, всё ж уже явно закончилось, да и куда этим нападающим до двух мастеров с рыцарем на закуску: их за секунду просто не станет. В ответ мастер страдальчески возвёл очи горе, а каратель развернулся и двинулся прочь, рявкнув куда-то в сторону:

- У неё тут дурь вскипела, думает, я за всех отдуваться стану.
- Я не знал, что тебе нельзя заклинания показывать, извини, - шёпотом покаялся Марек.
- Дело не в том, что нельзя, - всё-таки тонкий слух у преподавателей суть одно из важных профессиональных качеств, - дело в том, что время выбрано неудачно.

Дальше последовала пространная лекция по теории магии на тему "рациональное расходование резерва или как магу избежать неприятностей". Слушать её пришлось всем, кроме карателя. Он, по словам Борсара, отправился на козлы, составить компанию кучеру. На всякий разный случай. Однако весьма красноречивый взгляд, брошенный боевиком в мою сторону, недвусмысленно намекнул о том, что причиной был не один лишь случай. Я вздохнула: придётся извиняться. Действительно, некрасиво получилось.

- Гор, малышка извиниться хочет, не прячься от неё, пожалуйста.
- Малышка? Да ей давно пошло за два десятка. На юге, чтоб ты знал, в таком возрасте девки уже все матерями становятся, причём порой аж по второму разу.
- Ты напрасно меряешь волшебницу стандартными мерками. Мы намного дольше живём, но и куда как медленнее взрослеем. Не пыхти, она полностью осознала свою ошибку и в душе раскаивается. Кроме того, ты же сам видел: девочка без ума от магии, чему я, как всякий нормальный педагог, искренне рад. Именно из таких, безоглядно увлечённых чем-либо, детей вырастают настоящие учёные, исследователи, магистры. Думаю, она далеко пойдёт.
- Если не свернёт себе шею.
- И это тоже. Так я подскажу ей, где тебя искать?
- Ладно, давай сюда твою красотулю.
- Она не моя и моей не будет, всё-таки возраст у неё не тот. Но ребёнок славный и весьма перспективный.
- Не нуди, не съем я её, с вашими перспективами. Ты ведь за этим пришёл?
- И это тоже.
- Ну, всё, давай.

Извинение прошло довольно буднично и мирно. Мне рыкнули пару фраз о чисто детской безалаберности, я шаркнула ножкой, повинилась и пояснила, что действительно считала их - своих сопровождающих, - абсолютно непобедимым воинством, способным разнести весь мир на кусочки и даже не заметить. В ответ получила точный дубликат горестного возведения очей - может, его мастер предварительно потренировал, не знаю, - и прощение всех грехов. По коем мне было предложено поразмыслить на досуге над задачей: как это мастера, а порой и магистры, умудряются попадаться в храмовничьи лапы - невзирая на знания, умения, опыт и всё такое прочее.
Мда. Как там выражался Борсар - уел? Вот, именно оно. Уел. Но ведь сама виновата, да и не обижаться же на правду. Ещё в училище нам сотню раз на дню повторяли, мол, магу нужно думать головой, это критически важно. Но вот вам: оказывается, что формировать привычку явно придётся своими силами. Ну, ничего не поделаешь, хотя и огорчительно. Зато в рамках сделанных выводов я озаботилась узнать: куда мы, собственно, теперь едем плюс какая работа от меня в перспективе ожидается. Мастер Тадэр моему вопросу обрадовался и объяснил, что едем мы монастырь, где пел тот самый голосистый жрец, который в бытность цирковым зазывалой участвовал в убийстве моей семьи.
Очевидно, дабы смягчить произведённое впечатление, мастер пустился в разговоры. Мне рассказали, что изначально намеревались пройтись, так сказать, по периферии маршрута преступников: собрать информацию, разузнать о них побольше. Но раз уж на нас было организовано нападение, то промедление сочли неуместным. Мол, мы идём на ны, пусть эти гады боятся заранее. Я, помниться, уже называла их аферистами? Могу повторить ещё три раза. Да, это ничего не изменит, вы правы. Конечно, мне страшновато туда соваться, но сие совершенно естественно. Нет, не откажусь и вовсе не потому, что контракт держит: кем бы они ни были, а наказывать этих негодяев нужно. Кто если не я?

Признаюсь честно: на въезде в городок, рядом с которым стоял искомый монастырь, мой боевой настрой принялся угасать. И вовсе не потому, что вы подумали. Страха я отнюдь не ощущала. Совсем наоборот: меня посетило самое настоящее умиротворение. Если вы хоть раз бывали в глубокой провинции, то отлично меня поймёте. Как часто утверждают в книгах, она изначально такая: вековечно-сонно-дремотная, где один день похож на другой как две капли воды, без исключений. Действительно, это место казалось настолько тихим и домашним, мирным и безопасным, что самая мысль о какой-либо беде категорически не вписывалась в его пасторальный пейзаж. Чистая речка, неспешно текущая между пологих зелёных берегов, которые там и сям украшали рогоз да камыши. Светлые берёзовые рощи - наливающиеся осенним золотом, так и манящие к прогулке, - по ходу экипажа мало-помалу перешли в обихоженные сады и обширные огороды. Шустрый Марек на краткой остановке умудрился раздобыть целую корзину поздних яблок - ароматных, крепких, с первого укуса аж истекающих сладким соком. Карету наполнил стойкий яблочный дух, продержавшийся целый день. Я с упоением грызла спелые, румяные плоды и любовалась аккуратными домиками, зачастую окружёнными пышными цветниками, крохотной площадью с фонтанчиком и лавочками под огромным деревом, растущим у таверны. По чистым мостовым бегали весёлые дети, нам улыбались приветливые люди. Какие тут могут быть убийцы? Это же просто нелепо!

Примерно ту же мысль решительно высказала мне хозяйка единственного в этом городе постоялого двора, на попечение которой оставили меня, кучера, лошадей и экипаж.

- Нечего у нас расследовать, - уверенно заявила дородная, но весьма миловидная тётка, слегка поведя плечами под пёстрой шалью, - тем более королевским ищейкам.

Я горячо заверила эту женщину, что полностью согласна с данной точкой зрения, но, как человек находящийся на государственной службе, не имею права на собственное мнение. Хозяйка одобрительно кивнула.

- Ясное дело, кто ж из мужиков-то бабу какую слушать станет. Это они уж задним числом сообразят: женские советы по уму даются, а не просто так, - обширная грудь женщины заходила ходуном, - Да всё одно не послушают, а нас потом ещё и виноватыми заделают, -в голосе у неё зазвенела неприкрытая горечь да на глаза навернулась слезинка, которую хозяйка поспешила смахнуть платком.

- Не пужайся, деточка. Обида - не беда, сама пройдёт, - всхлипнула женщина.

Я, естественно, не испугалась, а осторожно залюбопытствовала, что такого тут случилось чтоб так человек расстраивался, сердце себе рвал. Лучше, мол, выговориться полностью, тогда полегче станет. Хозяйка отнекиваться не стала.

- Муженёк у меня задурил, да так, что мочи нет терпеть. Шибко за племянника, сынка сестриного, переживает. Сильно младше она, вот муж за неё и болеет душой. Отец-то у племяша помер, уж года два тому. Не просто помер, сам собой, а зарезали его, как телка неразумного. Шибко он азартный был человек: что об заклад побиться, что кости кинуть, ему бы токмо повод был. У нас-то особо не развернёшься, так он в город поехал, - хозяйка махнула рукой, продемонстрировав в какую сторону подался непутёвый мужик, - там уж деньги проигрывал да по всяким местам ходил нехорошим. Ну, его и порешили. Да не о нём тут речь. Сынок-то, видать, весь в отца пошёл - тоже закутил. Об игорных домах у нас токмо если слыхали, зато есть у нас... дрянь одна. Всему городу подстилка. Ты уж прости, деточка, что тебе такие вещи рассказываю... Просто вижу, не маленькая ты уже, а знать про них всё же надобно.

Я авторитетно заявила хозяйке, что у нас в училище и не такое рассказывали. Более того - показывали, и даже учили как лечить всяческие непотребные болячки. Так что, если у её гулёны-племянника вдруг сложится такая надобность, помогу незадорого. Благо, травы да понимание всегда при себе.

- Ой, деточка, - воодушевилась хозяйка, - а для памяти ты ничего сготовить не сможешь?

Отчего ж не смочь? Ещё как смогу, заверила я, только тут сперва нужно разобраться, от какой заразы лечить потребуется. Память, она штука тонкая. Причина её потери не всегда в голове коренится. Хозяйка, искренне поразившись коварству злой хворобы, принялась подробно объяснять суть проблемы.

- Мальчишкой-то племяш наш был ладный, добрый да шебутной без меры. А как вырос, так принялся загулы устраивать: когда на два дня, а когда и на неделю мог пропасть. Куда его только не заносило! И кажный раз сестрица мужнина прибежит, тот всё бросает, брата за шкирняк, и давай этого гуляку разыскивать, - тётка снова вздохнула, - Кобель он, наш племянничек. Незамужних-то девок пальцем не трогает, а вот по бабам хаживает знатно. Бит уж бывал не раз, порою смертным боем дурака бивали, но тот как встанет, всё за своё. Я и приглядела ему жёну поскромнее да потолковее. До свадьбы надеялась, что уймётся он, как оженится. Зачем, думала, женатому гулять. Дура была, да мы тут все одинакие, всё ждём чего-то... - горько хмыкнула женщина, - Я ж тоже бесприданница, а муж старший сын, хозяйство большое унаследовал, вот меня за кухарку бесплатную и взяли. День на кухне, ночь в постели. Даже молодая, порой уставала так, что слёзы мочи не было лить. Ну, да ладно, что уж теперь...

Пока хозяйка вытирала очередную слезинку, я рискнула осторожно поинтересоваться, когда, собственно, непутёвый её племяш начал терять память - до того, как его били или после?

- Так я ж не про него! - поразилась женщина, - Я ж для мужа моего... это ему надобно.

Признаться, в эту минуту мне пришлось собрать всю силу воли и вспомнить лекции по психологии, чтобы никому не нагрубить. Но зато порадовалась своему мудрому решению не становиться целителем - это сколько всего пациенты тебе на голову вывалят. Небось, за день свихнуться можно. Так, уважаемая, давайте кратко и по существу!

- Забываться он стал, да странно как-то.

Дабы сберечь и время, и нервы, привожу здесь выжимку почти двухчасовой беседы: тётка постоянно отвлекалась на всякие ненужные подробности, часто описывала совершенно несущественные обстоятельства, а порой, видимо, просто уходила мыслями куда-то в другую сторону. Итак. Хозяин постоялого двора имеет проблемы с памятью. Несколько раз устраивал скандалы супруге, мол, зачем она нищую девку привела к ним в дом, хотя сам активно участвовал в бракосочетании племянника - за шиворот тащил того к алтарю. Аж весь город ржал. Три раза ввечеру не смог вспомнить где был и что делал днём, хотя вовсе не был пьян. Да и вообще напиваться в зюзю привычки не имеет. "Так, опрокинет стопочку-другую и всё, я его пьяным-то и не видела никогда." Весь последний месяц жену донимает расспросами про излишние расходы в семейном бизнесе. И то ему не так, и это не этак. Хотя на женщине только кухня, а всей организаторско-бухгалтерской частью он занимается лично. Но вот странность: во время приступа забывчивости хозяин не верит никому, кроме самого себя, и любую привидевшуюся блажь принимает за чистую монету. Последний раз обложил хозяйку трёхэтажными матюками за свою же собственную идею - новейший аламбик (в просторечии - самогонный аппарат). Мол, дорогой жутко, небось, реально покупка обошлась дешевле, а коварная женушка спустила наличность на какие-то пустяки. Хотя сам за него два часа торговался, глотку рвал, по рукам бил. Причём, что следует отметить особо, "пока племяш не гуляет, всё вроде в порядке у него".

Скажете, бред сивой кобылы? В принципе, да. Соглашусь, хотя категорически против того чтобы возводить напраслину на бедное животное. Таким образом, насколько я понимаю, с ума не сходят.

За два часа познавательной беседы мы обе успели слегка охрипнуть и хозяйка, в целях облегчения процесса общения, заварила нам ароматнейший чай. Я сидела, прихлёбывала чудный напиток, и напряжённо размышляла над вышеизложенной проблемой, когда в двери просочилась - иначе не скажешь, - сухонькая старушка с масляной, остренькой, как будто крысиной, мордочкой и бегающими глазками.

- Ой, вот ты сидишь тут, хорошая моя, а племяшик твой опять к Поганке наладился, да в компанию мужика твово прихватил! - зачастила шамкающей скороговоркой бабулька, - Тока-тока их обоих видела: тропинкою идуть, прям кабаны на огород.

Чашка побледневшей хозяйки беспомощно звенькнула о блюдце, а меня как молнией поразила идея. Нередко шлюхи потчуют своих клиентов разными настоями для мужской силы. По разным причинам - чтоб жена не догадалась, чтоб перед друзьями выпендриться, чтоб просто получилось, наконец. Разумеется, ни одна из этих "жриц любви" не имеет соответствующего образования. Возможно, и хозяин - не молодой уже, прямо скажем, мужик, - покупал подобные самоварные зелья "по надобности". Вот от них, а вовсе не от мук душевных, бывают такие побочные эффекты, что у целителей аж глаза закрываются. Я радостно пошла в атаку.

- Что, Поганку так все и зовут?
- Так Погата она с рождения самого, деточка. Ты ж, видать, нетутошняя, вот и не знаешь, - зашамкала противная бабка, азартно блестя глазками из-под платка, - Мать её так назвала, как родила. Родила, да и сбежала с комедьянтом с этим. Менестрелем. Они своей сворой как раз тогда у нас проезжали. Отец-то её приял, подымал как мог, всё супружницу свою гулящую ждал, да девке низя без матери расти. Вона что получилося из неё. Срамота на весь мир.

Судьба родителей Поганки меня не взволновала ни на волос, а вот информацию о её занятиях я получила. Она действительно варила самогон - неудивительно, кто только в деревне его не варит, - настаивала на нём травы и, при отсутствии постельных клиентов, вполне успешно торговала собственной продукцией "на разлив". Я прямо аж загордилась: теоретическое обоснование таинственной хворобы найдено, осталось только отцепиться от старой сплетницы дабы проверить идею на практике. По счастью, к тому моменту хозяйка успела взять себя в руки и, аккуратно поправив шаль, решительно направилась в дом к негодяйке, столь бессовестно разрушающей её семью.

Женщина шагала споро, не глядя по сторонам, я топала следом, стараясь не отставать. Зато бабулька, которой вроде бы уже не полагалось быстро двигаться в силу почтенного возраста, так шустро шмыгала туда-сюда по улице, что успела оповестить о наших намерениях всех встречных, заглянуть в окошки к не встреченным и тоже осчастливить их свежайшей информацией, не отстать от нас да ещё высказать кому-то своё авторитетное "фе" по факту глупого стояния посередь дороги. В итоге к хозяйке присоединилось немало жителей обоего полу, желающих как минимум посмотреть, а может даже и поучаствовать в грядущей воспитательной работе.
То что работа будет довольно шумной было совершенно ясно заранее, но меня это вполне устраивало. Главное - чтоб никто не помешал мне разбираться с Поганкиными запасами, потому как шерстить кухню с кладовкой лучше в гордом одиночестве. Конечно, у многих самогонный аппарат стоит в отдельном сарайчике, а травы должны быть развешены на чердаке, но с этим вопросом я решила разбираться по прибытии. И прибытие состоялось. Поганка жила на самой окраине этого городишки, за её домиком живописно простирались поля, вились тропинки и высился монастырь. Последовательно: сперва разновеликие поля с тропинками между ними, а потом уж святая обитель, устремившаяся своими башнями к самым облакам. На сём величественном фоне обшарпанный, явно неухоженный, домик и запущенный садик смотрелись особенно жалко. Из открытого настежь окошка доносились совершенно недвусмысленные звуки. Невзирая на явное небрежение Поганки к домашним делам, на избранном поприще трудилась та весьма усердно.
Хозяйка постоялого двора протаранила собой перекошенную калитку и ринулась в дом, за ней плотным гуртом устремились неутомимая бабулька плюс ещё несколько, настолько же нетерпеливых и любознательных, местных жителей. Я же, напротив, остановилась и предельно внимательно осмотрела домишко. Ничего себе защита стоит на этой развалине! Нет, до той, что хранит нашу карету, она не дотягивает, даже близко не похожа. Но вот, представьте себе, эту драную халупу закрыли так, что не всякий мастер осилит сломать. Мало того, от обычного деревенского сортира, вполне традиционно располагавшегося за огородом, тоже фонило весьма ощутимо. Надо же, как интересно!

Тем временем звуки, исходящие из домика, превратились в настоящую какофонию. Кто-то благим матом вопил "убили!", кто-то надрывно орал "да живой он, живой!", кто-то дико визжал на одной высокой ноте, а все остальные голоса слились в единый шум. Весьма благоразумно задержавшихся перед забором горожан обуяло любопытство и на участке стало не протолкнуться от суетящегося перед домиком народа. Защита мигала, регистрируя всех входящих, но никакого иного воздействия, как ни странно, на визитёров не оказывала. Вообще! Даже когда наша хозяйка - да за волосы! - выволокла непрерывно визжащую Поганку на двор и принялась мутузить ту первым подвернувшимся под руку хозинвентарём, это странное заклятье лишь замерцало чуть интенсивнее, явно только регистрируя всё происходящее.

Я попыталась повести в сторону охранки рукой и тут же - по всему периметру за раз, - аж полыхнуло искрами. Ага! Вот от кого защищали домишко. И что же вы тут от нас такое прячете? Любопытно. Надо бы посмотреть, но как?

Следует признать, я совершенно упустила из виду, что по ходу времени к месту главного сегодняшнего события понемногу стекалось всё население городка. Ну, может, не совсем всё, но большая часть - совершенно точно. Никто из новоприбывших мои терзания, само собой, не разделял. Народ просто нагло ломился на участок, осаждал окна, перевешивался через забор и гомонил, будто увидел нечто действительно из ряда вон выходящее. Защита светилась всё интенсивнее, мигала всё чаще, а потом произошло то, что всегда случается с не до конца продуманными системами: заклятье пошло блёкнуть волнами. То есть его силовые нити начали как бы выцветать широкими полосами - где ярко, где тускло, - эти полосы беспрестанно множились, становились всё шире, всё темнее, а потом вдруг вся схема целиком нестерпимо часто зарябила и обесцветилась до полного выгорания, когда нити заклятья лишь едва улавливаются внутренним взором. Да, не зря говорил нам мастер-артефактор на уроке по теории, мол, любые пришедшие вам в голову форс-мажорные обстоятельства следует немедленно умножить на десять. А потом, для пущей верности, на сто.

Скорее всего, неведомый хозяин данной охранки, пребывающий где-то вдали от домика, уже получил сигнал от выгоревшей системы. Так всегда делается, нам на занятиях про это подробно рассказывали. Но спешно тут материализовываться сей загадочный персонаж благоразумно не стал. Лично я на его месте точно не высовывалась бы до самого вечера, пока не рассосётся основная толпа. Поэтому, решив что путь свободен, я присоединилась к любопытствующим у кухонного окошка. Народу внутри тоже набралось немало, но все вошедшие жались возле стенок. А посреди откровенно грязной кухни, тупо уставившись в одну точку, на табурете абсолютно недвижно сидел немолодой, грузный мужчина с, очень характерным, отсутствующим выражением и серо-зелёным цветом лица. Перед ним, как перед кулачным бойцом в перерыве между схватками, энергично махала полотенцем какая-то тётка. Видимо, надеялась выветрить из организма пострадавшего негативные последствия чего-то выпитого. Напрасно. Я абсолютно точно знала, какая именно полынь даёт подобный эффект, и могла поспорить на собственный диплом, что ничего у неё не получится. Со временем вся гадость, конечно, будет выведена естественным путём, но сейчас даже я не смогу всерьёз повлиять на ситуацию. Разве что мастер Тадэр сподобится, и то вряд ли: он ведь не целитель.

Поскольку моя помощь пока всерьёз никому не требовалась, я решила прогуляться до сортира. Нет, чаю я выпила не так уж и много, а вот заколдованных нужников, считай, не видела ни разу.

Ну что, сортир себе как сортир: грязный, вонючий. Воспользоваться таким - себе дороже. Но это если не смотреть на дверь изнутри. А вот когда, закрывшись на грубую щеколду, вы встанете лицом ко входу, то поймёте, что отсюда имеется аж четыре выхода. Первый, конечно, обратно на огород, три других можно выбрать, прямо на этой же самой щеколде. Они там шаманскими рунами обозначены. К сожалению, руны я знала плохо. Точнее, не так хорошо, как хотелось бы. Буквенная письменность вошла в обиход уже очень давно, поэтому рунный алфавит толком изучали лишь теоретики да немногие артефакторы. Я уверенно опознала левую руну - "алтарь, храм, святилище", - и побоялась воспользоваться этим вариантом. Правая мне была вовсе незнакома, а средняя напоминала знак "амбар, кладовка". Несколько смущал неправильно изогнутый "хвостик" руны, но я пренебрегла этим обстоятельством и решительно шагнула в неизвестность.

Темнота. Тишина. Причём мёртвая: в амбарах же мыши, крысы, ветер в щелях свистит, в них воробьи порой всей стайкой залетают, кошки пролезают, а тут ни звука, ни движения воздуха. Запаха тоже нет, а вот магия есть. Немного разобравшись в густо развешанных по всему периметру помещения заклятьях - сплошь очень простые, чтобы не сказать топорные, охлаждающе-консервирующие чары, никакой сигнализации вроде нет, - я раскусила одну из аварийных капсул и темнота принялась стремительно светлеть (думаю, вы помните: я таких наготовила с запасом). В потенциально враждебном окружении это идеальный вариант - никакая охранка не засечёт. Ибо почти любая волшба оставляет за собой след, флёр, который и улавливается защитными заклятьями, а вот зелья такового, как правило, не имеют. Трупы. Мужские, женские, несколько подростков. Теперь понятно значение изменённой руны - это не кладовка, это морг. Не очень большой, но явно сделан с запасом: примерно половина мест пустует. Сперва я решила, что монастырю потребовалось где-то спрятать недостаточно удачливых паломников, но затем отвергла эту идею: на полках не нашлось ни одного старика. Здесь лежали только зрелые и молодые. Чуть погодя я сообразила повнимательнее приглядеться к женщинам и поняла, что их перед смертью насиловали. Всех. И они, и мужчины были полностью раздеты, так что сомнений у меня не имелось. А потом я увидела уродливую чёрную блямбу на щеке у одной из жертв - похожую на "куриную лапу", коей жрецы издревле метили всех ведьм, - и поняла, что я знаю кто она и абсолютно точно могу сказать как появилась эта метка.

Маленькая таверна, в которой увлечённо дегустировали местное домашнее пиво оба мага, располагалась под огромным деревом. На вывеске его так и значилось "Под дубом", хотя магистр Тадэр позволил себе в этом усомниться: листья у зелёного гиганта куда больше походили на липовые, чем на дубовые. Однако, мужчин сей факт взволновал мало: вне зависимости от видовой принадлежности дерева, остальные члены команды предпочли бы остаться здесь, а не тащиться "к бесу на рога", то есть в монастырь. Поскольку там никто бы не обрадовался волшебникам, оные остались в городке, собирать сплетни.

Хорес, разумеется, планировал впоследствии выбить из местных жрецов приглашение для одарённых коллег - пусть походят по саду, полюбуются на фрески, в библиотеку заглянут, охранку проверят, - но нагло тащить магов в обитель, размахивая свитком с печатями, всё-таки поостерёгся. Так вот испортишь настроение жрецам, они разговаривать сквозь зубы начнут, пакости делать. На данный момент глава группы в основном надеялся на кузена, с его феноменальной интуицией, и, как ни странно, проповедника, с его отлично подвешенным языком. Да, Марек болтун, этого не отнять, но в целом парень вовсе не глуп и может разговорить почти любого встречного. Поэтому беседу с настоятелем монастыря предполагалось проводить без его участия. Пускай юный жрец пошатается без присмотра по территории, поглазеет по сторонам. Авось, углядит чего интересного.

В маленьких городках новости разносятся быстро, чтобы не сказать моментально. Пока Ильма старательно догоняла хозяйку постоялого двора, широкая местная общественность взбурлила и поднялась, как пенная шапка над пивной кружкой. Узнав от пробегавших мимо зевак причину всеобщего оживления, магистр Тадэр поспешил обратно на постоялый двор, проверить свою юную подопечную. Далеко идти ему не пришлось: необычно бледная, девушка также бежала - точнее, почти бежала, - в сторону постоялого двора. Естественно, волшебник тут же заподозрил неладное.

- Ильма, я с тобой поседею. Ты же взрослая, умная, образованная девочка! Как ты можешь быть настолько беспечной?!
- Но, мастер, рунные проходы всегда ведут в замкнутые помещения, не имещие никаких других входов-выходов, включая окна. Пропускают лишь несколько людей за раз и при частой активации быстро выгорают, что делает их применение непрактичным, - я точно помню, как нам преподаватель об этом рассказывал. Иначе никуда бы не полезла.
- Верно, но внутри этих помещений могли быть люди. Ты об этом подумала?
- Руна, активирующая проход, при наличии живых существ в точке выхода меняет свою температуру или цвет. Классическим вариантом является обжигающий холод, а цвет чаще бывает красный.
- А не классическим? Тут ведь неизвестно кто над этой гадостью трудился. Вам объясняли насколько могут быть опасны заклятья самоучек?
- Да, но это же руны, а не чары.
- И что? Нет, давай-ка сперва скажи, чем руника отличается от привычных нам заклятий.
- Каждая руна несёт в себе целый ряд значений сразу. Поэтому чаще всего их несколько, скомбинированных в один знак. Это позволяет точно определить, что именно мы получим в результате их применения, - чётко отрапортовала я, - Но к рунным проходам ведь это не относится!
- Почему это не относится? На одну руну вполне возможно навесить два-три маршрута, по числу её значений, и тогда она не будет изменяться ни при каких обстоятельствах. То есть холода ты не почувствуешь, красного цвета не увидишь. Поняла, чем этот вариант может обернуться?
- Поняла, - мда, нам про такое не рассказывали. Повезло мне, однако.
- Очень на это надеюсь! В следующий раз будь любезна обо всех своих открытиях сперва рассказывать мне, а потом уже действовать, - ну да, конечно. Потом будете действовать вы, а я останусь в очередной раз сидеть и смотреть в окно на птичник с коровником.

- Ильма, ты меня слышала?
- Да, конечно, мастер.
- Не дуйся, ты поступила по-настоящему глупо.
- Я думала, там безопасно.
- Ох...
- Относительно безопасно! И на мне куча защитных амулетов!
- Хорошо, оставим пока эту тему. Скажи лучше что тебя там настолько напугало? Ты была бледнее смерти и чуть не закричала, когда я взял тебя под локоть.
- Там... женщина...
- Ты её знаешь?
- Да.

Домашнее пиво подавали не только в таверне "Под дубом". Хозяйка постоялого двора вполне заслуженно гордилась продукцией своей собственной рецептуры, так что маги за один день перепробовали никак не менее десятка разных марок, чем были чрезвычайно довольны. Прибывшие из монастыря, напротив, довольными не выглядели. Их весьма учтиво принял настоятель, они получили его разрешение на проведение расследования, но за весь день ни один из них не обнаружил ничего, стоящего внимания. Необходимость самым срочным образом тащиться в обратную сторону, для проверки свежеоткрывшихся фактов, также не подняла прибывшим настроение.

- Итак?
- Да. Я её видел в той деревеньке, возле болота. Даже имел краткую беседу с её мужем, тамошним старостой. Мерзкая тётка и мужик не лучше. Правда, не знал, что "куриную лапу" может наложить какой-то подмастерье.
- Какой-то не сможет, не пыхти. Девочка конечно действовала неразумно, но в целом не напортачила, не наследила и ничего не испортила. Что, принимая во внимание её полную неопытность, уже немало.
- Юная леди сильно потрясена?
- Да что ей сделается? Ты ещё не посмотрел, как она жрецов травит. Нервы у девчонки - дай боги каждому.
- Гор, тебя там бешеная собака покусала? С чего так злишься-то?
- Действительно. Она жива, невредима и даже, как ты утверждаешь, не слишком напугана произошедшим. Разумеется, мы примем меры для обеспечения безопасности леди. Она нам всем нужна, не только тебе. Кстати, удалось ли ей выяснить, чем именно травили горожан?
- Не вполне. Полынь эту она нашла сразу, там целый пук на кухне висел, потом ещё пару каких-то цветюков, шибко вредных, обнаружила, но уже на чердаке. Да неумеха та и из остального могла всякой гадости сдуру понаварить. Чтоб просто найти всех пострадавших от её самогонки тут потребуется отдельное исследование. С целителями и всяким прочим. Но это уже не наша забота. Пусть местные трудятся, раз ушами всем миром хлопали. В любом случае, найденного более чем достаточно для обоснования ареста.
- Почему же тогда "не вполне"?
- Малышка раскопала какой-то флакон, в шкатулке с побрякушками лежал. Говорит, не духи точно, а что именно пока не знает. Опыты вот делать взялась, ну, как там положено: состав, не состав. Уж не упомню, давно учился.
- Не прибедняйся, память у тебя отменная, ты просто никогда не любил алхимию.
- Ну, так кто из наших все эти пузырёчки-граммульки жалует? Возня одна бестолковая. Вон, пусть ребёнок ими развлекается. Меньше бегать по улицам будет.
- Согласен. Может, её вообще привязать?
- Гор!
- Заклинанием, не верёвкой.
- Для неё это будет одно и то же.
- А для нас нет.
- Полагаю, меры безопасности разумнее обсудить завтра, на свежую голову. Через день нам предстоит ещё один визит в монастырь, перед которым следует отдохнуть, а с утра здесь будет ещё одна команда следователей. Я попросил их заняться этими телами: пусть выяснят кто они и откуда, иначе мы можем застрять тут до весны.
- Ладно придумал, да и спать нам давно пора.
- Поддерживаю.
- Ну, спать так спать. Но что-то с ней делать надо.
- Вот завтра и сообразим.

Луна за окном то и дело скрывалась в плотных облаках, из которых капал настырный осенний дождик. По страницам справочника бежали то серебристые лучи, то серые тени, с трудом перебиваемые светом свечи. Все уже давно легли спать, а мне всё не давал покоя тот таинственный недуг, с потерей памяти. От полыни такого эффекта не добьёшься. Она лишь на время выключает человека из реальности. Впоследствии, когда появляется тяга к напитку, подобное состояние может проявляться самопроизвольно, но чтобы спорить и пить эту гадость - так не бывает. Потребитель данного зелья лишь тихо сидит-лежит-стоит, уставясь в одну точку, и всё. Ничего конструктивного под её воздействием он не сделает, даже материться не сможет.
Конечно, у Поганки обнаружились и другие травы, безграмотное употребление коих могло оказать пагубное воздействие на здоровье человека, тот же любисток можно сварить по-разному. Но свои самые большие надежды я возлагала на неизвестный мне состав, обнаруженный в старой шкатулке с дешёвыми бусами, стеклянными браслетами, гребнями и прочей чепухой. Сперва я подумала, что это поддельное эфирное масло - ибо настоящее стоит дорого, у деревенской девки встретить его нереально, - машинально открыла, понюхала. И чуть не лишилась носа, так отвратительно оно пахло. Вариант "для отпугивания клиентов" мне показался довольно спорным и я прихватила пузырёк с собой. А ну как что-то интересное.

Процесс анализа затянулся до самого рассвета, а после я уже вовсе спать не смогла. С трудом дождалась пробуждения мастера Тадэра и, как только он спустился к завтраку в обеденную залу, положила отчёт о результатах ему прямо на тарелку.

- Доброе утро. Ты так и не ложилась?
- Доброе. Нет. Смотрите, что получается. Мы такое зелье не проходили, так что, думаю, мою работу потребуется кому-то верифицировать. Но два компонента я знаю точно, их хранение и распространение строго запрещено, а остальные лишь вычленила и описала, как могла подробно.
- Угу. Даже так, - хмыкнул мастер Тадэр, ознакомившись с моей писаниной, - Молодец. Умничка! Вот каждый раз бы себя вела подобным образом, цены бы тебе просто не было, - наставительно добавил он, - А теперь изволь как следует поесть и немедленно в постель, спать. Не хватало чтобы ты мне тут в обмороки от усталости принялась падать.

Я попыталась убедить начальство, что вовсе не устала, смогу работать ещё хоть весь день, хоть целые сутки, но напрасно. Мастер умел настоять на своём, особенно если был уверен в собственной правоте. Единственное, чего я добилась в результате спора, был строгий приказ "сейчас же прекратить пререкания". Пришлось послушаться.

- Ну?
- Спит. Под охранкой, конечно же. И я ей заклинанием немного помог: до завтрашнего утра не проснётся гарантированно.
- Фух...
- Отлично, можно спокойно заняться делом. Итак, коллеги, здесь у нас с вами интересная проблема...

Продрыхнув целые сутки, я проснулась немного вялой, будто милосердный сон всё никак не хотел отпускать душу в грубую реальность мира материального, отчего весьма резонно заподозрила мастера в наглом жульничестве. Наверняка он, для пущей надёжности, на меня наложил какое-нибудь заклятье, уж больно симптоматика классическая, прямо по учебнику. Правда, подкрепить чем-либо свои подозрения мне никак не удастся: не того я полёта покамест птица, чтоб мастерам тыкать их же чарами в нос. Пусть они даже самые что ни на есть аферисты аж три раза подряд. Я ведь абсолютно ничего не почувствовала!

Сытный завтрак несколько исправил моё настроение, а грядущий поход в логово врага - ура, меня не оставят дома, любоваться на курятник! - настроил на самый оптимистичный лад. Вот только пустите меня в этот бесов монастырь, и я вам ещё чего-нибудь как найду!

- Ильма, сегодня тебя сопровождает Марек. Изволь ни на шаг от него не отходить, - мда, мастер, похоже, придерживался такого же мнения, только трактовал его немного иначе, - Он там почти что свой, проповедник всё-таки, с ним тебе будет безопаснее. Ах, да. Ему я выдал свой универсальный защитный амулет, а на тебя, пожалуй, повешу-ка маячок. И не вздумай его снимать! Надеюсь, местный морг ты ещё не забыла.

В общем-то - не забыла, но можно было и не напоминать. Настроение совершило крутой разворот и пошло было коршуном пикировать вниз, но достигнуть дна ему помешал мой сопровождающий: пустился рассказывать разные забавные истории, прямо как заправский шут. Так что до самого монастыря я смеялась, не переставая. Правда время от времени мне казалось, что на дне голубых глаз посверкивают стальные отблески, но... комедиант из нашего проповедника получился бы просто замечательный.

Вблизи монастырь поражал своими размерами и строгой, чуть грубоватой, красотой. Ров, башни, подъёмный мост - словно настоящий рыцарский замок. Светло-серые блоки стен, стоящие на прочном фундаменте из огромных валунов, кое-где поросли клочками мха. Всё по-мужски лаконично: ни тебе маленьких балкончиков, ни ажурных окон, ни цветных витражей. В маленьких двориках лишь зелень разбавляла окружающую серость, никаких цветов монахам не полагалось. Зато у них имелся сад, огород и даже пруд - там разводили карпов для местной кухни.
Главных ворот монастыря для нас, увы, не открывали, а я бы не отказалась посмотреть на сие зрелище. Хотя бы для того, чтобы просто понять, как это вообще возможно - без всякой магии сдвинуть с места колоссальные створки, толщиной в две мои пятерни и высотой как минимум в три Борсара. Вместо организации эпического зрелища нам тихо отворили окованную железными пластинами калитку в этих самых воротах. Конечно же, толщиной она впечатляла, до самой глубины души, но общий эффект был всё-таки смазан. Не любят они нас, волшебников.

Мы были представлены местному настоятелю и получили его милостивое благословение на расследование. Это я имею в виду себя, Борсара и мастера Тадэра. Все остальные здесь уже побывали и, видимо, благословились как положено. Хорес задвинул маленькую речь на тему о необходимости сотрудничества и дикой радости от всеобщего согласия - как-то так, я сильно не прислушивалась, - и нас, с самой благостной миной, отпустили восвояси. То есть нас с Мареком отпустили, отправив погулять по саду. Остальные продолжали обсуждать какие-то важные дела, строить умные лица, логические цепочки и вообще делать всё, что подобает жутко проницательным следователям.

- Я хочу тебе кое-что показать, - решительно выпалил Марек, едва лишь мы покинули пределы покоев настоятеля и вышли во двор. В его глазах под нежной голубизной чётко просматривалась знакомая стальная подложка, заставляя насторожиться.
- А что случилось? Или должно случиться?
- С тобой - ничего, - твёрдо заверил меня проповедник и практически потащил в сад.

По садовым дорожкам ходила девочка лет двенадцати. Ещё издалека я заметила, что они с Мареком очень похожи. А когда мы подошли поближе, уверилась окончательно - сестра. И если наш проповедник был просто симпатичным парнем, то малышка оказалась самой настоящей красавицей. Ещё чуть-чуть и бездонная голубизна её очей - эти глазищи по-другому и назвать-то не получается, - будет толкать парней на невероятные безумства. Увидев нас, девочка обрадовалась, заулыбалась, подбежала и крепко обняла Марека.

- Привет!
- Привет, кроха, - нежно обнимая сестрёнку, парень настороженно смотрел на меня, и я отлично понимала почему. Тонкие детские пальчики венчали уже знакомые чёрные ногти.
- Здравствуйте, - подняла на меня не по-детски серьёзный взгляд малышка.
- Привет, - я постаралась улыбнуться ей как можно мягче и дружелюбнее, - откуда у тебя этакая чернота?
- Это я птичку нашла, - принялась объясняться девчушка, - очень красивую. Взяла руками, а она жжётся и вот... теперь ногти чёрные, - мне наглядно продемонстрировали результат.
- Это была керамическая шкатулка. Наверное, фарфор, потому что вещь выглядела очень дорого. Ну, и сработана эта ваша укладка на удивление искусно: крышка-то откидная, но ни одного шарнира не углядишь, как ни старайся. А на крышке у неё нарисовали летящего феникса с разноцветным хвостом. Хорошо нарисовали, будто живой совсем. Вот малявка и ухватила посмотреть, - расшифровал речь сестрёнки проповедник, - Никто ж не знал... ну, то есть, она абсолютно ни в чём не виновата. Мы даже у вас в городе не были никогда!
- Тише, не кричи. Её никто ни в чём не обвиняет. Я просто хочу знать, что именно с вами произошло.

Обрадованные моим миролюбием, брат и сестра наперебой принялись рассказывать. И вышло примерно вот что. Отец семейства - он же торговец шерстью, - провернув весьма солидную сделку, решил вывезти всех к южному морю, на отдых. На тот момент семья насчитывала пять человек, включая его самого: жена, две дочери и сын. (Самая старшая дочь осталась в Хоркане, присматривать за делами, своим собственным мужем, домом и просто потому, что успела забеременеть. Через телепорты таскаться "в положении" не рекомендуется, это все знают.) По настоянию супруги - гулять, так гулять, - был запланирован краткий визит в столицу. Иначе обидно выйдет: мимо проскочишь, ничего не увидишь, а когда ещё выпадет шанс на главный город наш полюбоваться.
Вот в процессе осмотра столичных достопримечательностей и случилось это несчастье. "Мы же в самом центре ходили - Храм справа, Ратуша слева, стража через два шага на третий, чего бояться-то." Пока взрослые глазели на архитектурные красоты, малышка увидела роскошную клумбу. "Цветочки красивые, красненькие, у нас таких не бывает." Рвать девчушка ничего не собиралась, просто подошла посмотреть на клумбу поближе, а там, в глубине, лежала шкатулка. "Я кругом неё бегала, искала где больше цветут, и нюхала. Они пахнут вкуснее, чем бабушкины розы. Только те очень колючие, а эти нет. И нюхать можно, мне дядя стражник сказал, я спросила."
Насколько я поняла из их чуток невнятных объяснений, замечательные цветы росли не на кустах, но всё же были довольно высоки. Так, что доставали - тогда семилетней, - девочке до самого любопытного носика, а порой поднимались даже над её макушкой. Дабы точнее изобразить дивную растительность, малышка свела локти вместе и растопырила пальчики, мол, "вот так и цветочков много-много". Брат пытался уточнить: "наверное, кочка или куртина правильно будет". Короче, у корней имелось некоторое количество свободного места, но рассмотреть его сверху было абсолютно нереально. "Мы даже не поняли сперва, куда она спрятаться умудрилась, а потом услышали плач." Прибежавшая стража вызвала магический патруль, коий забрал шкатулку и спокойно оставил людей с их проблемой.

- Мама ужасно перепугалась, даже к родне на север нас возила. Там шаманов полно, иные довольно сильными бывают. Только никто ничего сделать так и не сумел. Сказали, мол, ищите хозяев шкатулки, никто другой проклятие не снимет.
- А тани Орына хотела меня в монастырь отдать, - тихонько, больше самой себе, чем кому-то ещё, пожаловалась девчушка.
- Ничего себе, - поразилась я, - да за что?
- Это ты просто не знаешь тани. Она как с цепи тогда сорвалась. Никто ведь не знал, что такое эта чернота, как снять и всё прочее. Тани даже в воровстве нас поначалу обвиняла. Ну, в основном-то доставалось маме, а не нам, но всё равно...
- Так ты из-за этого в жрецы подался?
- Не то, чтоб уж совсем, но в общем-то да. И тани поутихла, и мне служить не надобно теперь.
- Служить?
- Все мои достойные предки верой и правдой служили Отечеству, - скроив жутко суровую физиономию, принялся паясничать Марек, - Да, у нас в роду случались и исключения, но их, к счастью, было совсем не много! Ну, это она про моего отца, - вполне нормальным голосом пояснил жрец, - он же не фехтует, а торгует. Стало быть, отщепенец и негодяй. Я же теперь вроде ничего такой внук, приличный почти, раз жрец.
- Ясно, - слушать дальше про их высокородную бабку меня откровенно не тянуло, - где тут у вас более-менее свободный алтарь?

С ответом у проповедника вышла некоторая заминка: у монахов в разгар, так сказать, народно-молитвенной страды, ничего свободного вообще не предвиделось. Тем более для волшебницы. Марек стоял, старательно крутя головой и соображая, где б нам разжиться алтарным камнем, но идеи явно обходили его стороной. Зато малышка весело запрыгала:

- Я знаю где. Вон там, пошли!

Конечно же, мы пошли. А куда деваться? Ждать до вечера, когда схлынет толпа народа, как-то не хочется. Долго. По мере приближения к цели глаза у меня всё более отчётливо принимали форму квадрата. Мысли, кажется, тоже.

Вот просто представьте себе рыцаря, честь по чести закованного в сталь, но обутого не в сапоги или этакие пластинчатые железные ботинки (извините, не знаю как они правильно называются), а в крестьянские деревянные сабо. Те самые, в которых всегда ходят доярки, свинари и птичницы. Это я не отклонилась от темы, а так вам свою ассоциацию излагаю. Видите ли, как я уже говорила, монастырь имел вид грозного рыцарского замка. А вот пристройка, где располагался данный алтарь, походила скорее на амбар. Добротный, прочный, идеально чистый, но целиком деревянный и чересчур простой для того, чтобы служить вместилищем чего-то важного. Странные у них тут порядки, однако.
Ну, странные, не странные, а мы нашли именно то, что искали. Я, кстати, специально проверила: нашли или всё-таки нет. Оказалось, да. В деревянной бревенчатой пристройке, больше похожей на сарай, чем на часовню, стоял вполне себе приличный алтарь и возле него не наблюдалось ни одного человека, если не считать Марековой малышки, бодро нарезавшей круги по скудно обставленному помещению: на двери - грубый засов, вместо канделябров - факелы, а резные скамейки с подушками заменили несколько лавок. Даже алтарь был завешен чем-то типа огромного рушника. Такая вот простонародная эстетика. Наверное, здесь принимали каких-нибудь нищих или безнадёжно больных, не знаю.

Впрочем, вдаваться в размышления было не с руки - мало ли, вдруг сейчас сюда приведут кого-нибудь, нас вышибут, ждать придётся. Так что Марек изловил малявку, я поставила её рядом с собой, а затем мы с девчушкой переглянулись и, зажмурив для верности глаза, положили руки на алтарь.

- Да благословят боги сие невинно пострадавшее дитя. Да будут сурово наказаны те, кому она обязана своим недугом!

Разумеется, я вполне могла ограничиться и первой фразой, ибо, в отличие от священных текстов, никаких канонов для непосредственного общения с богами не существовало. Небесный ответ так же, вроде, не регламентировался и уж точно никакому озвучиванию не подлежал. Хотя мне почудилось, что где-то глубоко внизу, прямо у меня под ногами, кто-то заорал (здесь что, ещё и погреб устроен?). Я, горя любопытством, навострила уши, но всё заглушил восторженный писк малышки. Следом во всю глотку радостно заорал Марек и прислушиваться стало абсолютно бесполезно: подхватив сестрёнку на руки, жрец кружил её в диком танце по всему помещению, а девочка, визжа и смеясь, разглядывая свои ручки - с чистыми, здоровыми ноготками.
Я было собралась тихо удалиться: нечего им мешать, пусть порадуются вдоволь. Но тут вдруг Марек отпустил сестру, опустился на одно колено, схватил мою руку и почтительно поцеловал. Это случилось так неожиданно, что я шагнула назад и чуть не села на алтарь, как персонаж "Поучительных историй о святотатцах", во что-то там превращённый кем-то из богов. Машинально упёрлась рукой, чтоб действительно не плюхнуться на священный камень задом - мало ли, кто войдёт, да и синяков не оберёшься потом. Услышала, как удивлённо запищала малышка: "ой, смотри, там картинка!", увидела как недоумевающий Марек ухватил сестрёнку за плечи, не давая той прикоснуться к алтарю, и провалилась в открывшийся рунный переход.

Каким чудом я успела активировать всю защиту, что имелась в наличии, я никому никогда не скажу - сама не знаю. Будем считать, это мне здорово повезло: раскусывать аварийную капсулу пришлось уже в помещении с... да, ещё одним алтарём, только этот был сейчас занят - на нём звездой недвижно лежал парнишка. Грязный, немыслимо худой, в одних исподних штанах. Под алтарём скорчилось крупное тело в белом плаще и глубоком капюшоне. Вокруг оного тела была начерчена какая-то малопонятная мне фигня, а по её периметру растерянно топтались храмовники самой разной специализации. Размениваться на пересчёт врагов было некогда, так что, мысленно поблагодарив бабушкиного магистра за бесценный подарок и развернув обе руки в положение для стрельбы, я выпустила сразу десяток парализующих шипов.
Фактор внезапности сработал на все сто: ни один храмовник не сумел причинить мне хоть какой-то вред, хотя пара наиболее шустрых негодяев добралась-таки до моего угла с мечами наперевес. Утихомирив всю собравшуюся сволочь, я подошла к бессознательному пацану: надо же понять, как помочь человеку. Однако с помощью откровенно не задалось. Только я успела стащить мальца с алтарного камня и уложить на честно отобранные вражьи шмотки, как в помещении появился ещё один, крайне невоспитанный, персонаж и сходу принялся швыряться заклятьями. Невысокий уровень образования у сего индивида компенсировался наличием тьмы боевых артефактов и пользовался он ими примерно так же как предыдущий: стрелял очередями. Я опасалась брать их на щит и едва успевала уворачиваться, используя недвижных жрецов как прикрытие.
Сперва я расценила эту идею как весьма удачную, ибо в запале моего убиения этот идиот за пару первых минут умудрился укокошить трёх своих коллег. Вот бы, возрадовалась я, и дальше так, но тут в помещении возникли ещё три жреца. Причём карателя, чтоб им провалиться в моё болото. С трудом угомонив новоприбывших, я старательно зашевелила мозгами, скача туда-сюда пьяной козой. Откуда взялись эти новенькие, думаю, вы тоже догадались. Да-да, то самое условие для рунных переходов: конечное число людей в помещении. Отсюда вывод: мага придётся замочить, иначе мастер Тадэр сюда не попадёт. Мда, легко сказать - это как раз про данный случай: мой оппонент тоже был обвешан щитами по самое небалуйся. Что ж он, самоубийца, лезть без страховки на совершенно не согласного погибать одарённого.

Итак, мы имеем уравнение. Первая переменная - время. Его не так уж мало, если брать во внимание срок воздействия парализатора и не так уж много, если вспомнить как быстро я устаю. По крайней мере, быстрее хорошо тренированного мужика. Вторая - удручающее количество пока ещё живых жрецов в этом замке, извините, монастыре. Оптимизма оно не внушает, хоть тресни. И наконец, третье - следует учесть, что запасы моих зелий отнюдь не бесконечны. Парализующее, например, я успела истратить аж на две трети.
Противник мой, наоборот, никакими размышлениями явно не заморачивался: лупит себе и лупит, как дятел по дереву. Только артефакты периодически меняет. И кто ему оплатил эту коллекцию, хотелось бы знать - тут уже целое состояние в расход, небось, пошло. Нет, как любой даме, мне очень лестно, ведь кавалер безудержно сорит деньгами в мою честь, но я лучше взяла бы живой наличностью. Забавные мысли лезут в голову под влиянием стресса - злые и весёлые одновременно. Однако, пора приступить к ликвидации врага.

Я избрала самую простую тактику: подняла с пола чей-то меч, нанесла на него порцию яда - не маленькую, чтоб на отряд, если что, хватило, - и принялась подбираться к врагу, дабы подложить ему эту гадость в самом что ни на есть прямом да честном смысле. Мой оппонент сперва не сообразил, чего эта дурная девка с мечом делать собралась. Аж все его мысли на морде лица крупными буквами прописались: идиотка, первый раз в жизни видит оружие. Ведь нормальные люди клинком рубят или колят, а я - вытереть норовлю. Чуть от меня шарахаться не начал, зато серьёзно сбавил наступательный напор. Видно, с психами покамест ещё не встречался. Ну, я-то медлить не стала, траванула гада полной мерой и никакие щиты ему не помогли - они от стандартных ударов хороши.
К сожалению, положительного результата мой подвиг не принёс. Конечно это обидно, даже неправильно, ибо подвиги они на то и придуманы, чтобы после них сразу все становилось на свои места, ну, например: жили они долго и счастливо до глубокой старости. А тут не до старости бы дожить, а хотя бы до следующего утра: вместо мастера или, скажем, Борсара возле алтаря снова материализовался какой-то непонятный мужик с артефактным оружием. Добро б он был копией только что убитого жреца, ан нет - новоприпёршийся оказался опытным противником. Умелым, быстрым, безжалостным. Своих коллег он старательно берёг, а мне пришлось раскусить ещё одну капсулу, чтобы просто остаться в живых. И зачем тогда, спрашивается, я первого старательно травила?

Двойная доза "аварийки" сделала своё дело: в помещении стало существенно светлее, даже самые тусклые краски превратились в болезненно яркие, а движения противника явно замедлились. Зато действие развивалось с невозможной ранее быстротой.

Раз - я стреляю парализующим зарядом, а мой противник кувырком уходит в сторону.
Два - на то место, где была моя голова, падает самая обычная охотничья сеть - ей ловят ланей и кабанят, - но меня там уже нет, я прячусь за ближайшим неподвижным телом.
Три - теперь кувыркаться приходится мне, а в моё, пока ещё живое, прикрытие по самую рукоятку вшпилися нож.
Четыре - мой визави буквально взлетает вверх, а я снова по нему промахиваюсь, зато попадаю в кого-то ещё. Это, конечно, вовсе не утешает, ибо неподвижные храмовники и без того сейчас не опасны, но хоть зелье не пропало зря - и то хлеб.
Пять - оппонент возникает у меня за спиной и защита аж искрит, отражая удар явно зачарованного меча. Шесть - с яростным воплем "да сдохни ты, тварь!" я вгоняю в противника добрый десяток ядовитых шипов - один за одним, не сдвигая руку ни на волос, - и храмовник падает на колени, сгибаясь пополам от боли.
Семь - за алтарём снова двигается кто-то живой и я, уже не глядя, выпускаю сразу целую очередь. Будь что будет, живой не дамся!
Восемь - меня спиной прижали к алтарю. Нет, вы только представьте, я на него столько зелья потратила, а этот негодяй не собирается помирать! Машет своим мечом, аж осколки летят от камня. Тут не до стрельбы, только успевай уворачиваться.
Девять - Горсар! Он пришёл!!! Два смертельно опасных вихря кружат по святилищу, круша тела и обстановку, а я потихоньку отступаю за алтарь: не хватало ещё оказаться на пути этого двойного торнадо - меня же попросту растопчут. Сейчас затихарюсь в уголке, забаррикадируюсь чем-нибудь, и хрен кто оттуда меня добудет, пока всё нормально не закончится. Стрелять я даже не пытаюсь: скорость фехтующих такова, что различить, кто там где, абсолютно немыслимо.
Десять - И-ди-от!!! Это я о том самом мешке с костями, который полумёртвым, в одних подштанниках, валялся на алтаре и которого я устроила на тряпках возле ближайшей стеночки. Не думайте, он не сдох. Он, видимо, всё это время полз обратно! Пока я билась за свою - и его, между прочим!!! - жизнь, пацан, которому я столь неосмотрительно пыталась помочь, ожил. Добрался до скрюченного жреца, лежащего под алтарём, затёр часть непонятного чертежа, и уже тянул того за белый плащ. Ну, вот об эту тряпку я и споткнулась.

Я честно постаралась извернуться так, чтобы не убиться об священный камень, даже успела выставить руки вперёд. Но, поди, ухватись за его отполированный бок: всё равно крепко саданулась лбом, аж искры из глаз посыпались - зрелище не красивое и сильно мешает рассмотреть происходящее вокруг, - соответственно, сказать что кто там сделал, попросту не смогу. Почуяла только как от алтаря вдруг пришёл мощный импульс, прошивший мне душу насквозь и отбросивший на пару шагов в сторону. Когда в глазах снова посветлело, мне представилась эпическая картина: Горсар, с оружием в руках, подобно сторожевой башне возвышался над окружающей обстановкой, на алтаре распростёрлось мёртвое тело, а сидящий под алтарём парнишка баюкал левую руку, с которой часто капала кровь.
Нет, всё-таки это уже инстинкт. Я говорю про свои дальнейшие действия, потому как ни одной мысли, мол, может быть, следует поступить иначе, я за собой не упомню. Посему считаю, что залечила руку пацанёнку исключительно на рефлексах. Много времени это не забрало, в помещении никто появиться не успел, и я, ничтоже сумняшеся, тут же занялась Горсаром. Не встретив сопротивления - благо, мужчина стоял как вкопанный и молчал, - управилась тоже очень быстро. А вот потом меня взяли за шкирку, приподняли и чуток встряхнули, как шкодливого щенка. Каратель открыл было рот - явно для воспитательной беседы, - но ему пришлось срочно оный захлопнуть, поставить меня на пол и изготовиться к бою: к нам прибыли новые господа в жреческих одеяниях.

К счастью, сражения не воспоследовало. Вперёд немедленно вышел солидный храмовник, при виде которого Горсар явно расслабился, а затем туда же с трудом протиснулся Хорес и всё встало на свои места. Оказывается, нас уже спасли.

Триумфального появления на людях, кое справедливо положено каждому победившему герою, с овациями-цветами у нас не случилось. Не считать же оным групповой выход из приснопамятного сортира на Поганкин огород. Единственный, кого мы порадовали своим появлением, был какой-то местный алкаш, висевший рядом на заборе. Мужик тщетно пытался пересчитать всех нас на пальцах одной руки - второй он был вынужден крепко вцепиться в доски, ибо штормило пьянчугу преизрядно, - но, похоже, не преуспел. Вяло махнул рукой и свалился в канаву.

Поздним вечером за столом, больше половины которого было плотно заставлено блюдами с едой, сидели двое мужчин. Но если стол, за которым ужинали два хорошо известных нам приятеля, был просто большим, то этот - по-настоящему огромным. Под стать ему был и помпезный камин - колоссальный, мраморный, щедро украшенный позолоченной резьбой, - наполнявший роскошные покои жаром гудящего огня. Венценосным особам иное не подобает по статусу, даже в том случае, когда ужин дружеский, почти семейный.

- Итак, - устало произнёс невысокий, плотный мужчина, едва утолив первый голод, - что в целом удалось узнать?
- Заговор, Ваше Величество...
- Короче и без чинов, - приказал король немного раздражённо. Действительно, столько лет доверительного сотрудничества, фактически дружбы (насколько они оба могут себе такое позволить). Действующий канцлер и будущий родич уже мог бы и запомнить, что в этой комнате его монарх желает хоть немного отдохнуть от статусной, но крайне неудобной, тяжести венца.
- В целом костяк проблемы выглядит примерно таким образом. Ваш младший кузен, очевидно, полагает себя более достойным правителем, чем все остальные мужчины рода. Пожалованное обязательство присматривать за пятью южными областями страны его светлость воспринял как указующий перст судьбы и счастливую возможность заиметь собственное королевство.

На сей осторожный пассаж, закалённая придворной жизнью, царствующая персона лишь слегка скривила физиономию. Очень тактично со стороны канцлера ничем не напоминать об оказанном оным канцлером ожесточённом сопротивлении данной "гениальной" идее. Да, сам виноват: понадеялся на то, что этот обормот, под влиянием возложенной на него ответственности, хотя бы немного изменит своё поведение. Или потратит энергию на что-нибудь полезное, пока столица от его буйных похождений чуточку отдохнёт.

- Его сиятельство граф Эстольский также был рад данному назначению, - абсолютно спокойно продолжал повествовать канцлер, по-светски изящно уплетая консоме и старательно игнорируя стремительно мрачнеющую королевскую рожу, - Как вы помните, оба графских сына в одной поре с его светлостью, так что устроить их дружбу ему удалось без каких-либо проблем.

То есть идиоту тупо дали денег, перевёл для себя король. Эстольские графы баснословно богаты, им не трудно погасить долги, которые наделал этот засранец. Очень мило с их стороны, но лучше бы они погасили международные обязательства родной державы, в разы больше пользы бы случилось, а сумма примерно та же.

- Мы держали графа под неусыпным наблюдением, но он, судя по всему, не ограничился вербовкой сторонников из числа светских лиц и свёл тесное знакомство с так называемым орденом молчальников. Это закрытое течение, пребывающее в лоне ярых последователей Храма, - пояснил канцлер в ответ на вопросительно поднятую бровь сюзерена, - все приверженцы коего общаются между собой, а контакты с греховным внешним миром по максимуму ограничивают. Для передачи какой-либо информации вовне своего круга официально они нанимают глашатаев, а неофициально, видимо, используют зеркала.
- Парные? - полуутвердительно чавкнул король.
- У нас нет своих людей в среде данного течения, - виновато опустил глаза канцлер, - все приверженцы веры, вступающие в ряды молчальников, дают предварительно клятву о неразглашении. Полагаю, весьма категоричную. Так что мы можем лишь предполагать.
- Маги? - вопросил, нагребая себе щедрую порцию рагу, Его Величество.
- Гильдия яростно отрицает саму возможность наличия более разветвлённой системы связи. Я имею в виду, наличия у храмовников. На данный момент ни один магистр не в состоянии наладить передачу сообщений нескольким собеседникам одновременно своими силами. Необходима кооперация как минимум десятка специалистов в данной области.
- Здесь мы их опережаем, - серьёзно кивнул король.
- Вне всяких сомнений, - уверенно подтвердил канцлер, - В последние годы Храм явно активизировал поиск самородков, но даже если они милостью богов набрели на какого-нибудь гения, знаний потребного уровня никто им не давал. Магистры дружно в том клянутся.
- Ещё бы, - тихо хмыкнул Его Величество, вспоминая как он перетрусил пять лет назад. Ну, себе-то можно не врать, чуть прилюдно не обгадил штаны: это ж придумать ещё надо было. Откуда такое количество настолько отмороженных подонков в стране, интересно. И какая именно их часть прётся в Храм, рассчитывая на полную безнаказанность - половина или четверть? Нет, ангелом себя монарх вовсе не считал, тот же канцлер порой отправлял специалистов на уничтожение категорически не устраивавших корону людей: лордов, преступников, шпионов. Но бессмысленное убийство ребёнка, тем более двух... должны же быть какие-то рамки.

На некоторое время в покоях воцарилась тишина, прерываемая лишь лёгким звяканьем столовых приборов. Однако, перейдя к десерту, король соизволил продолжить беседу.

- Полагаю, вопрос о необходимости тщательной разработки графского семейства будет выглядеть неуместно, - спокойно констатировал Его Величество. Собеседник на это молча склонил голову, одновременно соглашаясь и благодаря за доверие, - но хотелось бы узнать каким образом вы планируете действовать дальше.
- Мы действительно прорабатываем все видимые контакты подозреваемых, - подтвердил канцлер, на что монарх коротко кивнул: не тяни, мол, методология работы безопасников вещь известная, - но предпринятых мер недостаточно. Убеждённость о весьма активном участии жречества в данном мероприятии крепнет день ото дня, что подтверждено мнением нескольких, лояльных короне, настоятелей. А в южных провинциях Храм особенно силён и, видимо, именно там под его руководством может вспыхнуть мятеж. Необходимость принятия решительных мер побуждает меня просить совета у Вашего Величества.

На сей раз король морщиться не стал: тон подчинённого предполагал, что проблема может быть решена только первым лицом государства, а значит монарх сейчас не имеет права быть просто человеком.

- Поскольку мы уязвимы по многим параметрам, а времени для традиционных методов нам может не хватить, предлагаю организовать ловлю на живца. В качестве добычи выступят молчальники, наживкой же послужит печально прославившаяся пять лет назад одарённая юная леди, с которой вы заочно уже знакомы.

Здесь мы должны отметить, что король решительно восстал против вышеизложенного замысла и канцлеру пришлось привести немало аргументов в защиту своей идеи. Однако, будем честны: возражения Его Величества главным образом базировались на опасении вызвать на себя божественный гнев. Один раз пронесло, зачем второй голову под тот же топор совать? В силу чрезвычайной длительности и эмоциональности дискуссии (монарх порой вовсе не стеснялся в выражениях), мы позволим себе привести несколько ключевых реплик, опустив второстепенные.

- Обнаружены трупы ваших подданных, отмечу отдельно - не общинников и не храмовников, а обыкновенных людей, в основном крестьян. Если не предпринять самых решительных действий, то роль Храма в данном злодеянии удастся скрыть и представить всё как некое умопомешательство локального значения. Злонамеренное, само собой. Повесить кого не жалко, запереть в тюрьме тех, кто поценнее, а потом, когда сплетни поутихнут, мирно выпустить всех уцелевших на волю.

- Создаётся впечатление, что именно эту девушку боги выбрали своим орудием возмездия. Буквально каждое её действие создаёт храмовникам кучу проблем. Причём сама она не прилагает к этому ни малейших усилий. Историю с нападением на следственную группу Хореса тан Рейшан вы знаете. Смею напомнить, тогда мы передали Конклаву для ареста почти двадцать жрецов. А буквально на днях это милое дитя лишило Храм сразу трёх видных служителей, просто попросив богов явить справедливость к пострадавшему ребёнку. Результат - три весьма высокопоставленных храмовника погибли, Конклав в шоке, Предстоятель в ярости и требует тщательного расследования инцидента от своей личной службы безопасности. Также мы лишились четырёх представителей столичной стражи разного уровня, имевших близких родственников в южных провинциях. В пределах канцелярии потерь фактически нет. Единственный младший клерк, получивший стигматы божественного проклятия, уже арестован и даёт показания. К несчастью, и у бунтовщиков он был мелкой сошкой, к тайнам допуска не имел.

- Почему бы не пригласить всю группу в столицу для поощрения, можно даже пообещать девице дворянство. Если она ещё что-нибудь подобное сотворит, честное слово, она его действительно заслужит. Сколько труда эта барышня нам сэкономила даже не подсчитать. Я предлагаю сейчас выдать им премию, выписать благодарность и огласить оную - при родственниках, для пущего эффекта. Затем усилить группу боевиками и отправить на юг. Храм не сможет пройти мимо, готов поставить свой годовой доход против старого башмака, жрецы ищут способ снять со своих братьев последствия проклятия. Они сами выйдут на наживку, мы здесь будем ни при чём.

Повторимся, именно этот вопрос - о возможности схлопотать божественное проклятие на собственную голову и волновал более всего Его Величество. Поэтому монарх счёл необходимым переспросить.

- Вы имеете в виду, что кто-то из проклятых ещё жив?
- Да, мы установили это абсолютно точно. И таковых довольно много, как ни странно.
- Странно - это не то слово. Подобного в принципе не должно было случиться.
- Полностью согласен, Ваше Величество, но, увы, не могу привести ни одной разумной причины, которая позволила бы клятвопреступникам спастись от божьего гнева.
- Очень интересно. А от нарушенной вассальной клятвы они тоже рассчитывают каким-то образом отвертеться?

Канцлер вежливо кашлянул: он очень не хотел уводить разговор в эту область, но легко предвидел, что сделать сие не удастся. Король - отнюдь не дурак, прекрасно помнит и о наличии оной клятвы, и о последствиях для её нарушителей, с обоих сторон. Самым неприятным для царедворца было признание собственной неосведомлённости в данном вопросе. Совершенно недопустимое для второго лица в государстве.

- Мы предполагаем, что жрецы каким-то образом сумели замедлить или нейтрализовать действие проклятия и, возможно, планируют организовать нечто подобное для семейства его сиятельства графа Эстольского.
- Однако дальше предположений вы не продвинулись?
- Увы, нет, - чуть не скрипя зубами, признался канцлер.
- Продвиньтесь, - жёстко приказал король. Теперь перед канцлером сидел не уставший, уже не слишком молодой, мужчина, а глава государства, гнев коего вполне мог означать конец карьеры, если не смертную казнь.
- Разумеется, - дал единственно возможный ответ царедворец, - но мы надеемся именно во время грядущей охоты получить столь необходимые нам сведения. Или хотя бы выйти на их источник в Храме.
- Именно в Храме?
- Нигде более. Мы практически полностью исключили данную возможность.

Заявлено сие было - серьёзнее некуда. И как ранее канцлер, Его Величество увидел своего собеседника не специалистом, а главой самого серьёзного в стране ведомства, готового ответить за порученное дело не должностью, но жизнью. Увы, высокий ранг предполагает и соответствующую цену за ошибки.

- Действуйте, - согласился король, - но обеспечьте юной леди как можно более надёжную охрану, я не хочу чтобы она пострадала.

Ничего не попишешь, мысленно перевёл для себя канцлер, придётся подставить под удар эту девушку. Однако речь сейчас идёт вовсе не о ней, а о возможной нейтрализации магической вассальной клятвы. Стало быть, поднят вопрос о безопасности венценосного семейства в целом. У короля два сына и дочь, само собой, он ставит их жизни выше жизни какой-то одарённой, которую в глаза ни разу не видел.

За окном кареты медленно проплывали очаровательные пасторальные пейзажи, а я мрачно пялилась в кружку с чаем, размышляя, до чего ж несправедливо устроена жизнь. Казалось бы, вот только-только устроилось всё именно так, как нужно, а тут же - раз! - и давай переустраиваться. Или вообще как у меня - разваливаться на куски. Ну, не совсем так чтоб уж сразу на куски, но всё-таки. Однако, лучше начать с начала.

Как вы, наверное, помните, наше дружное торжественное шествие по Поганкиному огороду не привлекло внимания широкой общественности. Мастер Тадэр данному факту чрезвычайно обрадовался. Правда, это случилось уже после двухчасовой лекции о моей выдающейся безалаберности и мерах по срочной ликвидации оной. Спорить с мастером, напоминая ему о целой куче совершенно не зависящих от меня обстоятельств нового инцидента, оказалось вовсе бесполезно. Более того - вредно: Горсар, все два часа маячивший то тут, то там, но неизменно на расстоянии не более пяти шагов, радостно предложил мне цепь. Хорошую, колодезную, из нержавеющей стали. Для надёжности, как он выразился: я, мол, с этой штукой в комплекте никуда уже больше не пропаду и никому плохому не повстречаюсь. Соответственно, все останутся живы-здоровы и, может быть, даже счастливы.
Я было судорожно принялась искать что-нибудь достаточно тяжёлое - и, соответственно, способное выразить собой всю меру моего возмущения, - но мастер твёрдо заявил, мол, он подобные инициативы поддерживать не собирается. То есть пока не собирается, хотя уже, пожалуй, видит в оных некое рациональное зерно. Поскольку ни Борсара, ни Марека под рукой не оказалось, никто беззащитной девушке не помог, пришлось молча вынести храмовничьи издевательства. Но ничего, я ему в сапоги экстракт солодки налила (спешно усилив эффективность оного хорошим клейстером), пусть ноги в комплекте с обувью моет. Заодно и носки постираются. Конечно, жрец обо всём догадался. Конечно, мастер прочёл мне новую лекцию о ребячестве и иных недостойных поступках, на что я, конечно, возразила, мол, цепью мне угрожать не позволю - раз. И это самое ребяческое ребячество из всех - два.

Но лучше поговорим о чём-нибудь хорошем. Так вот, его было больше! Во-первых, на помощь Хоресу прислали ещё одну группу и в неё входил целитель - не какой-нибудь подмастерье, а целый магистр. Седобородый, низенький, сухонький, темноглазый - явный южанин, - и тем не менее невероятно подвижный, мужчина моментально развил бурную деятельность. Меня похвалили за строго научный анализ найденной гадости, расспросили обо всём на свете, снова похвалили за собранные на болоте сведения и предложили чуть-чуть изменить направление исследования. Оказывается, рядом с его общиной, на юге, работает целая группа молодых талантов, которые интересуются подобной тематикой. И если у меня здесь вдруг появится желание, я вполне могу к ним присоединиться. А целый ряд видных деятелей науки, курирующих сей проект, потом примутся нас рецензировать.
Разумеется, я ужасно обрадовалась: вот так, сходу, вписаться в научную группу мы с бабушкой даже не мечтали. Обычно проходит несколько публикаций научных работ (до которых тоже ещё надо дожить), прежде чем молодого специалиста куда-то пригласят. Пусть даже просто мыть пробирки. А тут сразу и так повезло. Само собой, я немедленно напросилась присутствовать при настоящей экспертизе настоящего магистра, получила милостивое разрешение плюс массу интересной и полезной информации по исследуемому материалу, ну, и новые похвалы. Короче, жизнь моя обрела головокружительные перспективы, заиграла новыми красками и вообще радовала душу, как никогда ранее. Ещё счастливее я стала поделившись новостями с бабушкой, ведь говорят, что любая радость преумножается, если разделить её на двоих.

И вот, только я собралась вечно пребывать на вершинах блаженства, приходит какая-то гнусная писулька, посредством которой нам приказывают бросать все планы, дела и магистра-целителя. Собираться-снаряжаться да мчаться опрометью в столицу, пред чьи-то там неясны очи, дабы получить новое назначение вкупе с инструкциями. Ну, скажите, как тут можно говорить о хорошем настроении?
Конечно, Марек расстарался устроить всех нас с максимальным комфортом и добыл мне пирожков с вареньем - заесть огорчение, Борсар напомнил про грядущую премию (о ней в писульке тоже говорилось), а Хорес сообщил, что на подобные мероприятия зачастую приглашают родственников награждаемых. Но рухнув откуда-то из поднебесья, дух мой никак не мог воспарить снова.

Ситуацию разрядил мастер Тадэр. Отвлёкся от каких-то своих записей, тихо хмыкнул, и сообщил всем присутствующим, что совет общин затребовал у короля указ - компенсацию за активное участие в ловле преступных элементов и всякие прочие заслуги. А в указе том есть пункт о строительстве возле нашей столицы магической Академии, в которой будут обучаться юные подмастерья. Сперва до уровня мастера, а потом уж до магистра. Так вот, если некая юная леди сейчас не перестанет изображать из себя надутого хомячка, то он вычеркнет её имя из списка первых абитуриентов данного заведения и лично объяснит совету, что не стоит эту самую леди в новой Академии учить: хомячкам никакие занятия не положены.

Короче, столицу я встретила вполне благосклонно. Особенно после того как выспросила мастера, где именно будет строиться наша академия. Само собой, центральную площадь магам не обещали, выделили участок неподалёку от города, там, где одарённые не будут никому мешать. Ну, если честно, то нам, то есть одарённым, без горожан тоже куда как поспокойнее будет.
Потом мы прокатились по столице, полюбовались на архитектуру. Хорес устроил нас в какой-то небольшой, очень уютной гостинице, а Марек обнаружил рядом исключительно перспективную таверну с отличным поваром. Правда, я чуть было не пропустила обед, застряв в ближайшей книжной лавке, из которой была решительно извлечена Горсаром. А потом мы отправились награждаться.

Я с самого начала не обрадовалась официальности грядущей церемонии, ибо подозревала организаторов сего мероприятия в не совсем честных намерениях. Нет, ведь правда, зачем нам всей командой туда-сюда мотаться по стране, теряя время и силы, отвлекая разных высокопоставленных персон от их жутко важных занятий. Деньги с грамотами можно просто переслать, а мы тихо порадуемся тому, что не увидим ни одну столичную, надутую от собственной значимости, морду. А раз морды нас сюда волокут, то им от команды что-то определённо нужно.
Награждение происходило в столичной ратуше - ничего такой, вполне приличной, но с нашей Гильдией сравнивать не приходится, - при стечении некоторого количества народа. В толпе я сразу же заметила бабушку, стоящую под руку с её магистром (очевидно, тот временно отвлёкся от своих исследований), того самого солидного храмовника, который спасал нас в святилище и высокую, пожилую женщину, тяжело опирающуюся на трость. Последняя персона вызвала настолько нервную реакцию у Марека, что я без всяких расспросов поняла - нас почтила своим вниманием тани Орына.

Положа руку на сердце - лучше бы мы действительно получили всю причитающуюся от государства благодарность в письменно-денежном эквиваленте. Нет, я очень обрадовалась встрече с бабушкой, но нам даже толком поговорить не позволили. По окончании действа мастер Тадэр попросил меня познакомить с бабулей Хореса и куда-то исчез. Пока тани в центре зала за что-то громко отчитывала несчастного Марека, а Горсар с его храмовником тихо беседовали в углу, на нас с Хоресом, как ястреб на добычу, спикировали три дамы - то ли представители местного дворянского собрания, то ли родня столичного градоправителя, а может то и другое сразу, - сцапали нас за локти и дружно поволокли в отдельное помещение. Им, мол, с нами поговорить надобно, так что для этой цели они приказали накрыть стол к чаю. Хорес, как истинный джентельмен, позволил дамам увлечь себя куда им хотелось, по прибытии на место выяснил, что женщины приняли его за мага (раз он рядом со мной стоял). Предельно вежливо отказался от беседы, облобызал дамам ручки и мгновенно слинял в неизвестном направлении.

Я было намылилась повторить его подвиг, но, увы, не обладала необходимым уровнем светской пронырливости, отбояриться от дам не сумела. Чай с ними, разумеется, пить не стала, но всё же пришлось собрать воедино всю наличную вежливость и сидеть слушать, как мне буквально впихивают высокое покровительство. По всей вероятности, мозги у дам имелись, но одни на всех. Поэтому различать, кто там что говорит, я и тогда не трудилась, а теперь уж вовсе не упомню. Тем более что главными дамскими аргументами были дом, семья и высокий доход.

- Ты же будешь жить у нас в столице.
- Нет, - я не собиралась долго и упорно объяснять высокопоставленным дурам, мол, алхимики селятся отдельно даже в местах крупного скопления магов. Не столько по зову души, сколько следуя технике безопасности: у нас часты взрывы, возгорания, возможны опасные испарения. Кому такое под боком требуется?
- Тогда что именно тебе нужно?
- Ничего. От вас мне ничего не требуется.
- Так не бывает, - мне подарили снисходительные улыбки умудрённых опытом женщин.
- Бывает. Ваши деньги до недавнего времени были не в ходу между магами - вы в курсе?
- Да.
- Ваши женихи мне не подходят в принципе, от них у меня не родятся нормальные дети.
- Ты имеешь в виду, магически одарённые?
- Конечно. Бездари мне не нужны: у нас род почти иссяк, его требуется восстанавливать.
- Кроме колдовства существуют и другие ремёсла, довольно почётные.
- Они меня не интересуют.
- То есть в городе ты жить отказываешься.
- Категорически. Вам самим это вредно.
- Ох, тогда придумай что-нибудь сама. Ведь ты же здесь, пришла с нами, согласилась на беседу...
- Я пришла потому, что вы меня привели. Вы верите, что магам нужны обычные люди. Я знаю обратное. Вы нам уже не нужны, иначе нас как равных бы никто не признал. Мы стали достаточно много уметь чтобы представлять из себя очень большую ценность. Даже большую, чем Храм. Вот и всё.
- Ты говоришь как какая-то старуха. Такие серьёзные вещи...
- А мы несерьёзными быть не состоянии, всех несерьёзных вы выбили много поколений назад. Каждый из нас с рождения знает чем может обернуться доверие к храмовникам и неосторожность в общении с окружающими.

Каюсь, я задала довольно резкий тон беседы, но если бы вы только видели этих дамочек, думаю, полностью бы одобрили мою тактику. Самоуверенные клуши - иначе не скажешь. Холёные, нарядные, привыкшие получать всё желаемое по первому требованию и, что самое неприятное, готовые болтать весь день напролёт. Больше же от них в жизни никто ничего не хочет. Кроме продолжения рода, само собой. Дамы, кстати, тактику не оценили: зримо подкисли, запереглядывались, а одна, очевидно, особо принципиальная, недовольно поджала губы.

- Ну что мы так. Всё о колдовстве да магии, - заворковала недовольная, - Ведь у вас могут быть и другие проблемы.
- Их мы решаем сами, - вежливо проконстатировала я: первый штурм успешно отбит, можно говорить чуток помягче.
- Несомненно, - мурлыкнула всё та же тётка, - но вдруг у общины что-то не складывается.
- Об этом нужно спросить в общине. Меня там не было почти три года.
- Ох, к вашим магистрам не подступиться, они вечно заняты чем-то немыслимо важным. Мы уже у вас побывали, и не раз, но ничего толком так и не добились. А ведь у нас есть отличная идея: устроить в столице постоянную волшебную ярмарку! Ваши товары нужны всем, а мы бы могли обеспечить вам место почти в центре города. Если ваши магистры не считают достойным в этом участвовать - пожалуйста. Но подмастерьям твоего возраста такое должно показаться весьма интересным, - дамочки загомонили настолько дружно и слаженно, что мне захотелось спросить, а не отрепетировали ли они эти реплики заранее.
- Мы не самоубийцы.
- О какой опасности ты говоришь?! Все документы будут оформлены как положено, да и Храм возражать не станет.
- Не станет. Он просто натравит очередных фанатиков, от которых нельзя по-настоящему защищаться, но которые примутся нас убивать.

Не знаю, куда бы в результате завела нас сия логическая линия, но тут, на моё счастье, раздался стук в дверь и к нам присоединились Хорес, Борсар, мастер Тадэр и бабушка с её магистром. Точнее будет сказать, огромный и шумный Борсар заполнил собой почти всё помещение, Хорес цветисто представлял его дамочкам, а остальные прибывшие скромно ютились на оставшейся жилплощади. Зато, пока наш боевик производил оглушительное впечатление на столичных клушек, мастер Тадэр успел незаметно для них поводить рукой над чайным сервизом.
Понятное дело, рука артефактора пустой не бывает никогда. Вот и сейчас я насчитала на ней четыре кольца, плюс на запястье болталась пара браслетов. Явно видимого эффекта экспертиза не дала, но, судя по сжавшимся в жёсткую линию губам мастера, ничего хорошего клушкам не сулила. Действительно, он тут же выглянул за дверь, кому-то молча кивнул и в помещении стало вообще не протолкнуться: сюда набилась целая толпа. Храм представляли Горсар и его старший коллега, а все остальные не были мне знакомы. По их поведению я заключила, что это какие-то силовики.
Нас с бабушкой отправили в угол (нет-нет, всё было сделано очень вежливо: переместили кресла и попросили присесть). Чай отправили в местную лабораторию под конвоем из четырёх прибывших, негодующих клушек чуть было не отправили в тюрьму (а жаль, им бы полегчало). Затем принялись за протокол допроса, выяснение личностей, привлечение свидетелей и прочие юридически важные штуки. Пришедшие столь увечённо работали, что, если бы не вмешательство бабушкиного магистра, то жить бы всем нам в той комнате до самого утра. А так мы с бабушкой собрались да пошли отдыхать.

Очень поздним вечером, а фактически ночью, за накрытым к чаю столом сидели двое: молодая, уставшая женщина и полуседой, представительный мужчина. Последний только что ввалился в предоставленные Гильдией апартаменты и теперь жадно поглощал горячие блинчики с ливером, пироги с капустой и бутерброды с колбасой, запивая всё это крепким чаем. Параллельно, между глотками, мужчина умудрялся говорить.

- Извини, что так поздно. Я не хотел уходить, пока из лаборатории не будет получен точный результат.
- И что у нас в результате? - напряжённо поинтересовалась женщина, крутя чашку с чаем на блюдце.
- Как и ожидалось, та самая смесь.
- Отнимающая память?
- Угу...
- Но зачем? За что?!
- Не за что, а почему.
- И...
- Подливала только одна идиотка. Та, что попротивнее, тан Кейр. Остальные обычные клуши, - тут магистр прервался на особо крупный и масляный блин, а проглотив оный, продолжил, - у той, что постарше, голова петуха на гербе. Помнишь такой?
- Конечно, помню. Род тан Кертес, некогда получивший мощнейшее благословение на многочисленность. Святая помощь, - фыркнула женщина, - Теперь его считают страшным проклятием и ежемесячно тратят бешеные суммы на противозачаточные зелья.
- Идея с ярмаркой принадлежала им.
- Неудивительно, наверняка на скидки от алхимиков понадеялись. Ведь без лекарств их женщины просто сгорают от истощения, да и кому хочется рожать каждый год.
- Угу. Ещё одна клушка - тан Ширем. У их предков когда-то был дар, они теперь хотят его вернуть.
- Был дар?
- Ммм... Это старая история, ей как минимум четыре столетия. Я имею в виду, что где-то пятьсот лет назад эти дураки посредством браков с неодарёнными окончательно извели всех магов своей фамилии. Конкуренция тогда была слишком жёсткой, Храм чересчур опасным и всё такое. А сейчас их озарила идея о возвеличении славы рода путём возврата древнего наследия, - пояснил магистр под очередное фырканье подруги, - Тай посмотрел алтарь Ширем. Говорит, камень истощён целиком и полностью. Так что пусть сперва четыре поколения подряд женятся на одарённых, а потом уже можно будет о чём-то разговаривать.
- С ума сойти. Может, им хочется всё-таки денег, а не славы?
- Думаю, того и другого сразу. Магия дворянских родов нынче в упадке, так что в любом случае они в выигрыше. Даже если не поймают кого поглупее для брачных обязательств, так хоть наличных накосят с этой ярмарки.
- Ну да, идея в принципе-то не плохая.
- Не по нынешним времена она пришлась. Пусть в Гильдию ходят, в ней безопасно.
- Совет собирается лавку открыть? Прямо там?!
- Этот вопрос уже обсуждался, и не раз, но бестолку. Скорее всего, при новой академии откроют, чтоб с перестройкой здания не возиться.
- Хорошо, пускай открывают где хотят. Так что с зельем всё-таки?
- Состав идентичен найденному нашей девочкой. Не абсолютно, то есть другая партия. Но рецепт явно тот самый. Руки, скорее всего, тоже. Что занимательно, обвиняемая упорно твердит, мол, зелье безопасно и служит лишь добру, ибо получила она его из рук своего духовника. Коего сейчас активно ищет целая толпа заинтересованных лиц. Куда-то он, понимаешь, подевался. Об изготовителе, как обычная светская дама, она ничего не знает. Дали - налила и забыла. Главное, чтобы сработало. У неё сынок всё состояние спустил на баб, лошадей да карточные игры. А дочку пора замуж выдавать. Обычная история: нашли дурочку. Сомневаюсь, что смог бы узнать больше, просиди я там хоть до утра, хотя, когда я уходил, допрос был в самом разгаре.
- Ты правильно сделал, - вздохнула женщина, думая, что с этой идиотки даже анализ брать не стоит, по определению плохим получится.
- Не расстраивайся, - нежно попросил любимую магистр, - Ты ведь собрала всё, что я просил? - женщина молча кивнула на толстый пучок разнообразных растений да кучку артефактов, лежащих на столе, - Вот, девочка молодец, помнит мои просьбы. Её травки я прямо сейчас промерю, для определённости. Артефакты посмотрю: дозаряжу, если надо, проверю. Всё образуется.
- Хотелось бы...
- Держись, - мужчина накрыл ладонью маленькую ручку с тонкими пальчиками, погладил, мягко улыбнулся, - девочка не маленькая. Вспомни себя в её возрасте.
- Сравнил, - хмыкнула магистр, - у нас было совсем другое детство, куда как потруднее. Молодые даже и представить себе не могут, насколько сильно мы отличаемся.
- И что, разница поколений - это так страшно?
- Не знаю... ничего не знаю...
- Потому и боишься.
- Наверное.
- Наверняка, - поправил свою подругу магистр и крепко обнял любимые плечи, - Всё будет хорошо.

Женщина ничего ему не ответила, лишь молча склонила голову, прячась в надёжных объятиях. Любой страх - суть дефицит информации, сие определение давно успело стать классическим. Вот только откуда эту самую информацию взять? А ведь уже завтра малышка снова уедет в неизвестность.

Из столицы мы выезжали под проливным дождём. Наверное, эту непроглядную мокреть можно уже посчитать традицией. Правда, в прошлый раз с неба сыпалась лишь противная морось, зато и карета у нас была только одна-единственная, а сейчас две, поскольку к нашей команде придали двух боевиков и мастера-целителя. Закономерно, что воды стало побольше. Но это я шучу таким образом. На самом деле мы им были очень рады, ибо пока я мирно отсыпалась после награждения и последующего переполоха, бабушкин магистр совершил прорыв в своём исследовании. Прямо посреди ночи.
Думаю, вы отлично помните как он загорелся проблемой спорадических колебаний магического фона, не так давно обнаруженных нашими коллегами из южных провинций. И да, совершенно верно, как-то раз я предоставляла магистру - или уже лучше звать его дедушкой? - материал для сих высоконаучных измерений, а именно - травы с моего болота, но ничего путного у нас из этого не получилось. То есть, отрицательный результат есть тоже результат, назвается ноль. Но как-то он не сильно вдохновляет, откровенно говоря: тут эксперимент глобальный идёт, а из моих стараний только пшик и вышел.
Так вот, в целях дальнейшего самосовершенствования, самообучения и самозанятости я запасла немало трав из обширной Поганкиной коллекции. Во-первых, следствие это не аптека, ищейкам столько не потребуется. Во-вторых, как ни странно, но на чердаке у самогонщицы обнаружилось довольно много весьма ценных ингредиентов, за которыми по лесу надо было бы хорошенько походить (ни один алхимик не способен бросить такое богатство на произвол судьбы). Ну, и опасной полыни я нарвала от души: всё равно её выкорчуют, а так хоть использую редкое сырьё.

И вот, выползаю я с утра пораньше на кухню, мечтая о чашечке горячего чаю, а за столом бабушкин магистр сидит. Уставший, сонный, весь в своих мыслях, а перед ним разложены мои приобретения: и полынь, и можжевельник, и вообще "всякой твари по паре", полная коллекция. Разумеется, я поинтересовалась, что тут, собственно, происходит. В ответ мне показали черновой вариант таблички, из данных которой следовало, что магический фон в недавно покинутом нами монастыре - изначально абсолютно стабильный, - за последние два года принялся меняться, выделывая порой совершенно необъяснимые фортеля.
Теперь магистр собирался посетить святую обитель и тщательно исследовать там всё, что попадётся под руку. В частности, алтари. Последнее - по наводке мастера Тадэра, само собой (упомянутый мастер уже успел исследовать все монастырские камни и просто жаждал сравнить свои результаты с итогом чьих-нибудь изысканий). Можно сказать, я взяла реванш за прошлый раз и в настоящий момент испытывала по данному поводу преогромную гордость. Кроме реванша мы получили подтверждение из лаборатории: мне пытались споить зелье для повреждения памяти.

Именно последнее разозлило меня больше всего. Чтоб этим клушам недотёпистым самим подобной дрянью давиться! Желательно ежедневно. Ладно, нам по дико древней традиции всячески гадят храмовники, но теперь же ещё и высокородные присоединились, пакостят напропалую. То, понимаешь, замуж зовут с таким видом, что удавиться впору, то вот зелье запрещённое подливают.

- Чего они все ко мне прицепились?!
- Ну так политика, - с лёгкой усмешкой снисходительно пояснил Горсар.
- Какая политика?! - Была бы принцессой, сходу бы согласилась. Ну, просто вдумайтесь: где я, а где политика.
- А ты действительно не понимаешь? - искренне удивился мужчина.
- Понимала бы, не спрашивала.
- Хм. Ну, как раз с тобой всё очень просто, - каратель и без того полулежал на своём месте, а теперь вытянул ноги на всю длинну (что конечностей, что кареты), заложил руки за голову, уставился в потолок да начал говорить, - Маги издревле живут в своих общинах, так вам безопаснее. Среди людей, в городах, соглашаются селиться лишь единицы. Как ты должна была бы сообразить самостоятельно, после жуткой расправы с твоим семейством начался стремительный отток одарённых обратно, к своим. В общины. А те, кто ранее обдумывал перспективы переселения поближе к потенциальной клиентуре, спешно изменили планы. Жизнь, само собой, дороже. Отсюда для горожан вытекает сразу несколько проблем. Во-первых, эффективность ваших средств в целом, а особенно методы лечения, уже успело оценить довольно большое количество народа. В том числе, весьма богатого. И этот народ желает иметь постоянный доступ к одарённым целителям, артефакторам и прочим специалистам. А не трястись в дороге пол-дня туда, а потом ещё и обратно, по любому срочному поводу. Во-вторых, в силу божественного явления святых ликов умы паствы пришли в небывалое прежде смятение. Как говорит мой настоятель, деяния Храма явились нам вершиной цинизма и жестокости. Показали миру вопиющую греховность и убогость душевную, вовсе не подобающие служителям богов.
- На церемонии был твой настоятель? - удивилась я, - Он тебе родственник?
- С чего ты решила, что родственник? - ничуть не меньше удивился жрец.
- Ну, на награждение же всегда приглашают родню, так Хорес сказал. У меня и Марека это были бабушки.
- Та прекрасная дама - твоя бабушка?! - потрясённо воскликнул Марек, - Она же... она...
- Молодо выглядит, как и многие сильные волшебницы, - спокойно пояснил мастер Тадэр.
- Кстати, за счёт чего выглядит-то? - залюбопытствовал каратель, аж сел по-человечески, ровно, - Сколько раз видел, а всё не случалось спросить: как вам это удаётся?
- С трудом, - фыркнула я: сейчас завидовать примутся, точно знаю.
- Воистину прекрасное определение, - улыбнулся мастер, - краткое, ёмкоё и полностью соответствует действительности.
- Ааа... - разочарованно протянул Горсар и принял прежнее полулежачее положение, сделав пренебрежительный жест рукой, - мази всякие, там, притирания и прочие женские штучки.
- Вовсе нет, - возразил ему мастер, - ежедневный упорный труд.
- Это как? - загорелся проповедник, - Мне, например, рассказывали, что это магия ваша в том повинна. Ну, не считая кровавых жертв с ритуалами пожирания младенцев и прочей ерундой.
- Да уж, с пожиранием младенцев у нас сложновато, - саркастически хмыкнул наставник, - Мы больше по пиву с колбасками или, скажем, чаю с пирогами специализируемся.
- Это понятно, - нетерпеливо перебил друга Горсар, - ты по делу-то рассказывай, интересно же.
- А чего рассказывать, тут всё просто. За века становления и развития магической науки нашими учёными было разработано большое количество методик, позволяющих хорошо контролировать свой дар, увеличить резерв, улучшить некоторые навыки и всякое тому подобное. В процессе был открыт своеобразный способ сохранения молодости. Ну, это так говорится на самом деле. Привлекательный внешний вид лишь вершина айсберга. Там получается целый букет приятных плюшек, но дабы достичь успеха, нужны ежедневные занятия. Если последовательно, терпеливо, упорно следовать методике, то и потенциал свой немного увеличишь, и привлекательность сохранишь, и физическую форму обретёшь.
- Это что-то вроде тренировки получается? - озадачился храмовник.
- Ну, да. Есть целый ряд методик, как я уже говорил. Ты просто выбираешь лучшую, с твоей точки зрения, следуешь ей и получаешь результат.
- Как школы в фехтовании?
- Примерно. Тонкости я тебе толком не объясню, здесь обязательно умение чувствовать магическую энергию, - заранее извинился мастер.
- Не надо, - отмахнулся жрец, - Ещё голову ломать над вашими методиками, тут своих хватает более чем.

Разумный он всё-таки челове... гм... храмовник. Я и то всех наших методик не перечислю, не говоря уже - точно опишу. Они действительно очень разные, можно смело утверждать, на все случаи жизни. Чтобы увеличить резерв (самый популярный вариант, особенно в среде боевиков), чтобы увеличить концентрацию (не намного отстаёт от первого, весьма интересует всё тех же боевиков, целителей да артефакторов), чтобы максимально точно оперировать тончайшими потоками магической энергии (без чего целителям просто не обойтись, как и артефакторам с теоретиками). Бабушкин же любимый вариант предполагает медленное развитие всего вышеперечисленного, но в отличие от оного даёт ещё и плюсы в плане физической привлекательности.
Позвольте пояснить. Я имела в виду, что универсальная методика имеет куда как более длительный период применения. Если наш Борсар, например, когда-то в далёкой юности практиковал увеличение резерва, то результат сих тренировок у него начал сказываться, скорее всего, через месяц-полтора. Как обычно и происходит. Но! Ничего кроме явного увеличения резерва Борсар не получил, и получить не смог бы: методика-то эффективная, но узконаправленная. Ни концентрацию, ни чувствительность к магии вам не разовьёт. Конечно, можно применять их по очереди - сперва одну, потом другую, но, как показала практика, лучше всё же придерживаться чего-то конкретного. Взялись качать резерв - качайте до упора. А то перескакивают то туда, то обратно, только силы тратят зря.
Бабушка, разумеется, обучала меня азам своей любимой методики и я обязательно буду ей следовать, только терпения наберусь (благо, время покамест не поджимает). Видите ли, кроме существенных плюсов, оная методика имеет не менее крупные минусы. Например: пропускать занятия нельзя ни в коем случае, если начала - скрипи зубами, но делай. Коль профилонила, считай, всё начинаешь сызнова. Причём первый результат ты получишь никак не раньше чем через год, и это в самом идеальном случае. Конечно же, бабушка любила и всякие женские штучки, как изволил выразиться господин каратель, но основой её привлекательности являлся методичный труд. В коем и состоит тайна молодости всех волшебниц: упражнения, терпение и дисциплина творят настоящие чудеса.

Вообще, в этот раз ехать оказалось намного веселее. Мы как-то притёрлись друг к другу, что ли. Нет, я не говорю про мастера Тадэра. Наставнику я доверяла с самого начала, да и Борсар мне тоже сразу пришёлся по душе. Возможно, свою роль сыграл тот факт, что Хорес устроился во второй, более свободной карете. Ведь, как ни крути, а начальник настолько важной миссии - тем более связанной и с делами Храма, и с проблемами наших общин, - в принципе не может не иметь отношения к особому отделу канцелярии. Хотя бы отчёты туда высылать он непременно обязан, без вариантов (не знаю, как вам, а мне подобная ситуация кажется не подходящей для завязывания дружеских отношений).
Вполне возможно, что Хорес тут был и не при чём. Всё-таки он приятный, чуткий, умный человек. Дворянин в самом хорошем, рыцарственном смысле этого слова. Ну, не знаю, честное слово, просто не знаю. Может, это было вообще нечто совершенно иное, мною не осознанное до конца, но в целом вторая поездка запомнилась как приятное путешествие. Тащиться нам, как выразился Борсар, было далековато - на самый юг страны, в огромный, жаркий Эстол. Окружённый горной цепью, где порталы работали редко и лишь на малые расстояния, он считался этаким государством в государстве. А его графы - ненадёжными подданными короны. Время пути мы коротали за разговорами.

- Ты вот скажи мне сразу и честно, зачем тогда, на болотах, старостиху заколдовывать взялась? Она же никакая не ведьма.
- Ошибаешься. В некотором смысле она куда больше ведьма, чем я сама.
- Ага. Конечно. Если она ведьма, тогда я - синяя кобыла.
- Насчёт кобылы ничего не скажу, а эта сволочь получила по заслугам.
- Каким именно?
- Там у вдовицы сын единственный был, утопленник который.
- Вдова... вдова... Кана что ли?
- Она самая. Её мальчику помогли утонуть.
- Ты хочешь сказать...
- У старосты два сына, близнецы. Ещё дочка есть, но она не такая поганая как эти двое. Так вот, Канин мальчик пошёл на реку, искупаться да верши проверить. А эти выродки, типа, пошутить решили. Ну, как в деревнях бывает: притопили мальца, чтобы силу свою показать ребёнку, да время толком рассчитать ума не хватило. Утонул хлопец. Они к своей мамочке кинулись под крыло, ну, та им помогла тело в другое место перетащить. Чтобы в убийстве её деточек не заподозрили.
- Ммм... там вроде две речки было?
- Да. Одна хорошая, полноводная, за лесом, в ней-то мальчонка и утонул. А нашли его, считай, за деревенской околицей. В придорожном ручье, под мостом.
- А стражу, что, никто вызывать не стал?
- Стражу вызвали как положено, только он же не барон, не граф, чтоб им по всему лесу бегать, следы искать. Ну утоп, так утоп. Бумажку выписали и уехали.
- Хоресу надо будет стукнуть. Пусть протрясут тамошних как следует. Распоясались, сволочи.
- Кане это уже не поможет.
- Можно подумать, ты помогла.
- Я видела как они его тело тащили и сделала, что сумела. Если ты не помнишь, алхимики исключительно зельями пользуют, их глотать как-то надо. Спасти хлопца смог бы только магистр целительства, и то не наверняка. Где я его тебе там возьму? Из пенька сварганю? Из соломы свяжу, как пугало? Мальчик уже не дышал давно... А старосте теперь от позора вовек не отмыться, да и деткам его придётся основательно присмиреть. Даже переезд не поможет. Ведьмино отродье в любой деревне всем миром давить будут.
- Не кипятись. Я понял. Извини.

- Вот откуда ты знаешь столько всего интересного? Я абсолютно уверена, что по книжкам можно найти едва ли половину.
- Ты что, все книжки на свете перечитала?
- Не все, конечно же, но у книжников бывала регулярно. Мы вообще исторически с ними дружим.
- Действительно, Марек, у тебя удивительно широкий кругозор. Твой отец ведь, как я понял, довольно редко покидает Хоркан, а ты нам здесь демонстрируешь поразительную осведомлённость по части обычаев разных стран, их географии, истории и быта народов.
- Ну, так уж и поразительную...
- Мастер знает, что говорит. У нас в училище было довольно много хорканцев, но никто, вроде, настолько хорошо в этнографии не разбирался.
- Ну, так и я не сильно разбираюсь. Так, читал кое-чего кое-где.
- Угу. Скромняга.
- Не рычи, окаянный. Мальчишка толковый, вот и понимает, что знаний много не бывает. А ты, малец, не тушуйся. Что есть, то есть, и это хорошо.
- Да нет, я не боюсь. Мне просто нравится читать про дальние страны, ну, и всё...
- Интеллектуальное увлечение - это прекрасно! И Борсар прав, не стоит его стесняться.
- А я и не стесняюсь. Интересно же, как там люди живут.
- Как у нас, так и живут. Помимо внешней шелухи.
- Не скажи. Есть куча разных отличий. Те же Хоркан и Эстол обычно противопоставляют друг другу как ночь и день.
- Думаю, вы оба правы. В целом, в любой стране у человека имеется дом, семья, друзья и, скорее всего, некий доход. Он растит детей, заботится о родителях, выражает приязнь друзьям, желает обеспечить себе и своим родным благополучную, безопасную жизнь. В этом мы все абсолютно одинаковы.
- Вот именно. Всё остальное суть несущественные частности.
- Дай мастеру досказать. А то раздухарился, стратег доморощенный.
- Спасибо, Борсар, я действительно хотел бы закончить свою мысль. Так вот, ты вспомни Шаньскую живопись или их же философию. Как они ухитряются сопрягать и то, и другое со своими боевыми искусствами. Здесь я тобой не согласен - они другие и это прекрасно, ибо для развития разума иная логика весьма полезна. Я, например, часто советовал своим студентам ознакомиться с трудами авторов чужих культур, дабы сменить точку зрения на изучаемый предмет. Марек, кстати, ты про Шаньскую культуру тоже уже читал?
- Да, но совсем немного. У них же верят в предков, духов природы, так что об этой стране в монастырских библиотеках мало сведений. Нечистые, неверные и всякое такое. Даже у моего настоятеля всего одна книга и та исключительно живопись. Картинки. Ну, цветы там, пейзажи, птички всякие. Красиво, слов нет, но читать в ней нечего.
- Надо же, я почему-то был уверен, что ваши библиотекари гораздо более любознательны.
- Может, и более, только кто ж им даст. Ты в курсе, сколько стоят такие книжечки? А у наших братьев-книгочеев основная задача, между прочим, поднимать дух истинной веры. Нашей. А как тут этот дух поднимешь, коли чужая вера красивой покажется.
- Это точно. Я как-то спросил, вдруг ещё книги есть. Мол, хочу узнать как они там живут, а меня брат-библиотекарь чуть на хлеб и воду не посадил за невместное любопытство.
- Отцу скажи, пусть приставит к каравану какому.
- Ага. Приставит так, что не отлипну. Не при дамах только сказать к чему.
- Ты же единственный наследник?
- Ага, если род прервётся, бабка всем мозги выест. Кофейной ложечкой.
- Да ладно, не горюй, малец. Зато сейчас на Эстол вволю насмотришься. Тоже дело, между прочим, особливо за казённые-то деньги.
- Ну да, разве что за казённые.

На сей скептической ноте мы были вынуждены прервать нашу высокоинтеллектуальную беседу ибо на нас напали - опять же традиционно, можно сказать, - только в этот раз решили близко не подходить. Ограничились кратким обстрелом из-за всяких там камней и прочих деталей местности, но под слаженным ответным огнём трёх боевиков отступили, предварительно ранив одну из упряжных лошадей. Я даже не испугалась почти, только бедное животное было жалко. Ладно мы, маги, тут всё понятно. Но лошадку-то за что? Как изверги какие-то, честное слово.
Ликвидация последствий обстрела прошла почти буднично и абсолютно спокойно. Нам с Мареком строго велели не высовываться наружу ни при каких обстоятельствах, поэтому мы храбро наблюдали всё вышеописанное действо через окно кареты. Отстреливались наши красиво, ничего не скажешь. Марек даже повздыхал завистливо, мол, как жаль что он не боевик. Тут я ему ничем помочь не сумела, зато посоветовала как-нибудь проверить вылечившуюся от проклятия сестрёнку: если эмбрион под его воздействием заимел некие магические задатки, то и она вполне могла оные получить.

Пока Марек слушал драматическую историю о беременности леди тан Тершан, к которой ненароком попало мамино зеркало; а затем удивлялся и досадовал, что ему, бедняжечке, настолько полезных гадостей по жизни не досталось ни единственной, лошадку успели подлечить. Мастер Тадэр что-то дополнительно помудрил с защитой на обоих экипажах, все заняли свои места и мы снова тронулись в путь.

Низенькое, хилое, кособокое строение без окон, притулившееся к каменистому склону, больше походило на сарай, чем на постоялый двор. Однако же чаще всего использовалось именно в последнем качестве, порой выполняя ещё и функцию конюшни - если, например, надвигалась метель или шёл сильный ливень, - людям оставалось с этим только мириться. Лошадей требовалось или беречь, или топать куда надо на своих двоих. А горы шутить не любят и не жалуют неосторожных да слабых.
В данный момент внутри темноватого помещения находилось трое мужчин. Первый - седой, низкорослый, тучный и кареглазый, - столь величественно восседал на плотной кипе сена, сложенной у стены, что, казалось, он вообще не придаёт значения убогости окружающей обстановки. Не придаёт, поскольку его присутствие оную обстановку возвышает до вовсе немыслимого уровня. Второй - довольно молодой, темноволосый человек, - возился с нещадно дымящим очагом, пытаясь призвать оный к порядку.
Третий же, только зашедший со свежего воздуха и яркого света, просто стоял возле открытой двери, позволяя глазам - а также носу, - привыкнуть к темноте и резким запахам дыма, конского пота и навоза. За его спиной спешивался небольшой отряд хорошо вооружённых конных воинов. Лошади не выглядели уставшими, но потёки пота на их боках свидетельствовали о том, что только что им пришлось проделать нелёгкий путь. Само собой, животным предстоял заслуженный отдых, ну, а людям - беседа.

- Заходите, старший жрец, - распорядился седовласый, не поднимаясь с насиженного места, - заходите и поведайте нам, как прошла пристрелка.
- Вполне ожидаемо, - почтительно ответил воин, движением руки посылая на борьбу с очагом одного из своих подчинённых. В то, что изнеженный племянник его настоятеля способен с чем-либо справиться самостоятельно, он категорически не верил.
- Конкретнее, - потребовал поименованный настоятель, так же жестом указывая место, на котором следовало разместиться юному родственнику.
- Девица из кареты не вышла, но она там, мы видели её в окно. Транспорт защищён очень хорошо, имеющимися на данный момент силами его не взять. Нам удалось лишь слегка подранить одну из лошадей, да и то с большим трудом. Сопровождение оказало активное сопротивление, но за нами не последовало.
- Если бы вы были более храбры... - задиристо начал было племянник, за что немедленно получил резкую отповедь от старшего родственника.
- Помолчи! И впредь не лезь, коль ничего не понимаешь. Там нет неопытных бойцов, вот что проверялось в данный момент. Только чрезмерно горячие головы могут презреть свой священный долг и бросить без присмотра охраняемый объект, пустившись в погоню по горам неизвестно за кем. Настоящий воин не унизится до подобной авантюры.

Юнец обиженно надулся, а старший жрец неслышно выдохнул: ох, как же ему хотелось получить распоряжение вымуштровать этого малолетнего нахала до бойца более-менее приличного уровня. Правда, вместе с распоряжением могла последовать и указиловка не слишком сильно прессовать мелкого мерзавчика, но и ту, и другую мысль жрец решительно отмёл куда-то на край сознания. Настоятель необычайно проницателен, может заметить неподобающие эмоции и отомстить. Или не отомстить, коли не увидит в этом пользы для себя. Впрочем, никогда не угадаешь как именно настоятель воспользуется полученным знанием: действовать он не спешит, мыслей своих не разглашает. Наблюдая, выжидая, собирая информацию обо всём и отовсюду, держит руки на пульсе сотен мест, десятков тысяч событий одномоментно. Не зря его прозвали Пауком.

- В силу независящих от нас обстоятельств, в последнее время мы лишились нескольких надёжных друзей в столице, - вещал тем временем седовласый, - А также, увы, четверых чрезвычайно преданных Храму братьев. Глубока наша скорбь об ушедших, но не должно позволять ей захватить все наши помыслы. Нас зовёт великое дело, Храм обязан воссиять вновь, неся смертным свет единственной веры на все времена, - тут храмовник прервался и передал коллеге запечатанный конверт, - Здесь ты найдёшь указания к действию. Я надеюсь на тебя, сын мой. Ты исполнишь предначертанное богами. Годы верной службы святому Конклаву тому порукой.

Нам неизвестно, о чём в тот момент напряжённо размышлял племянник настоятеля, а вот его подчинённые - и старший жрец, и спонтанно назначенный костровым, то бишь очаговым, - дружно подумали, что из гибели тех самых братьев, о которых так душевно скорбит настоятель, он уже успел извлечь некую выгоду. А если не успел, уж верно, извлечёт в дальнейшем. Ибо Паук способен получить навар даже от собственной смерти, иначе море выйдет из берегов, реки потекут вспять, а небо упадёт на землю, как шутили в их среде. Очень осторожно шутили, следует заметить: паучьих-то осведомителей вокруг - тьма-тьмущая. А поскольку небо вот оно, торчит на месте как и положено, то сомневаться ни к чему. Свои дивиденды настоятель обязательно загребёт.

Завершив вышеописанную беседу, мужчины занялись каждый своим делом. Воины - огнём да обустройством ночлега. Старший жрец - чтением инструкций. А настоятель с племянником, в компании трёх своих охранников, отбыл в неизвестном всем остальным направлении. Размышления почтенного мужа мы здесь полностью приводить не станем, незачем. Скажем лишь, что настоятель действительно сожалел о четвёртом погибшем храмовнике: увы, настолько фанатичные верующие даже на благословенном богами юге встречались редко. К несчастью, и такие уникумы иногда становятся небезопасными, приходится с ними расставаться. А жаль, жаль: он мог бы совершить ещё пару-тройку полезных деяний во славу Храма. Кто ж знал, что дерзкая попытка опоить девчонку потерпит настолько оглушительное фиаско. Впрочем, поражение в битве - это ещё не проигранная война. Да, в последнее время действовать стало по-настоящему тяжело, но избранная цель оправдывает средства. А несколько тактических потерь не изменят основной стратегии. Победа близка, он её уже чувствует.

Практически безостановочно ехать в карете с плотно закрытыми окнами сложно. Устаёшь от самого процесса, невзирая на фантастические горные пейзажи с речками, водопадами, лугами да прихотливым серпантином дорог. Хорошо хоть магия надёжно защищала нас от жары, а беседа от скуки. Да и всякие негодяи развлекали по мере сил. Пару раз мастеру Тадэру приходилось телепортировать нас с одного участка дороги на другой, избегая ловушек. А после ещё одного нападения мы все, под охраной боевиков, дружно чинили повреждённый мост. От одного посёлка к другому, то своим ходом, то порталами, мы всё же добрались до столицы провинции - многолюдного, шумного Эстена.

Разумеется, свободно мне в Эстоле ходить запретили. Да я и сама не рвалась: мало того, что местное население негативно относится к магам, так ещё и это самое население весьма активно сотрудничает с пиратами да контрабандистами. Кои, помимо всякого прочего, часто промышляют работорговлей. Говорят, неистребимый местный обычай - тот, по которому женщина сидит дома, как птица в тесной клетке, - происходит не от жестокости мужчин, а от желания надёжно защитить своих жён от посягательств на их жизнь и честь. Ну, не знаю. Лично мне много ближе позиция жительниц Хоркана: кто к нам с руками пристанет, того сковородкой по башке (а коли выживет, ещё и муж добавит).
Однако не зря говорят, мол, Хоркан не юг, Эстол не север. О местных обычаях мне только кони не напомнили (хотя кивали головами чётко в такт нотаций и очень эмоционально). Я, кстати, тоже кивала, только мне, похоже, никто не поверил (особенно в плане того, что ни в какие неприятности влипать не собираюсь). А ведь я действительно не собираюсь! Оно так само получается. И ходить буду только в компании, и руку на мужчину не подниму, что бы он ни делал. Знаю чем по традиции отвечают драчливым особам оскорблённые местные. Женщина может лишь позвать на помощь. Ещё она, конечно, может красиво помереть (или не красиво, тут уж как получится), но на этом всё, варианты закончились.

Наверное, вполне рациональное решение оставить всю магическую часть нашего отряда в местном аналоге столичной Гильдии тоже можно было бы назвать традиционным. Однако во-первых, само здание находилось вне пределов города (я уже говорила, не любят здесь магов, совсем не любят). А во-вторых, в данном конкретном случае под защиту надёжных гильдейских стен запихали ещё и Марека. Он, мол, покамест не шибко взрослый и много языком мелет, а в Эстене нужно считать каждый вздох. Короче, "на разведку" отправились только Горсар да Хорес: жутко строгие, важные, с государственными бумагами наперевес. Мне аж так и захотелось им ещё чего-нибудь куда-нибудь подлить. Для повышения собственного настроения.

Вы не подумайте, я проявила сознательность и взрослость. Ничего никому не подлила, не испачкала и даже не напакостила. Лучше потом оторвусь, когда всё закончится. А пока мы с проповедником дружно засели в местной библиотеке, где нашлось немало книг по шаньской культуре а также методологии проведения научных исследований.

Не знаю, кто из нас двоих был более рассержен и заинтригован, когда наши боевики дружно вытащили всех наружу. А вот дальше я могу сказать абсолютно точно: я была зла. Зла, как тысяча самых жутких бесов. Ибо перед гильдейскими воротами стоял какой-то мерзкий хмырь, плотно прижимая к себе Марекову сестрёнку и держа у горла насмерть перепуганной девочки здоровенный охотничий нож. Данный хмырь, как незамедлительно выяснилось, желал, чтобы я подошла как можно ближе. Затем, согласно его плану, мы должны были вместе куда-то там переместиться, где с меня потребуется некая услуга, а затем и я, и девочка будем вольны, подобно двум морским ветрам.
Идиотизм похитителя впечатлил присутствующих почти до потери дара речи. У Марека, правда, на фоне случившегося внезапно прорезался недюжинный дар мата и он подробно, не стесняясь никого и ничего, объяснил пришлому негодяю... ну, в общем, много чего он ему тогда наговорил. Пока взбешённый, но, увы, бессильный хоть что-либо сделать, жрец изливал врагу душу во вдохновенных речах, Борсар умудрился тихо прошипеть мне на ухо краткий план наших дальнейших действий, а затем ещё и успел начерно согласовать оный с другими свидетелями неожиданного события. Лучшего я бы всё равно предложить ничего не смогла, а посему принялась действовать.

- Значит, так. Я согласна отправиться с тобой, но девочку ты оставишь здесь. Она ведь тебе всё равно не нужна, - шаг в сторону похитителя.
- Делай, что говорю, мерзкая магичка! Иначе девчонка умрёт!
- Мы все умрём, рано или поздно. Кстати, ты в курсе, что она является сестрой одного из храмовников? Ты рискуешь схлопотать анафему, - ещё один шаг.
- Ха-ха-ха! Не твоё дело, мразь! С Храмом я разберусь.
- Сразу со всем? Жрецов много, они отомстят тебе за своих, - снова шаг.
- Каких своих, дура. Она не жрица, анафема не подействует.
- Она должна вскоре ею стать. Ты подвергаешь риску жизнь обещанной Храму, - ближе, ещё ближе.
- Врёшь! Она не может быть обещанной!
- Почему не может и зачем мне лгать? Спроси её брата, если сомневаешься, - думай, сволочь, думай, если можешь. Отвлекись на свой внутренний мир, как бы он ни был убог да мерзок, - Он жрец, проповедник.
- Да знаю я!
- Тогда к чему твои сомнения? - снова шаг, теперь уже совсем близко.
- Я ни в чём не сомневаюсь!
- Это хорошо. Отпусти девочку и я пойду с тобой добровольно.
- Ты, мерзавка, пойдёшь и так! Делай, что сказано, встань вот сюда!

Ну, наконец-то! Это безмозглое чучело расслабилось и попыталось указать мне моё место. Свободной рукой. А поскольку рук всего две, на правой висит полуобморочный ребёнок, то указывать на нужную точку негодяю пришлось своим несуразным ножом. Это было почти последнее, что он успел сделать в своей никчемной жизни, ибо за его спиной в ту же секунду возник Борсар. Дальше фактически одновременно произошло сразу несколько событий: мужчина безжалостно вывернул поганцу руку из сустава, вырвал девочку и тут же перебросил ребёнка в объятия другого нашего боевика; поганец дико взвыл и упал на колени, сгибаясь от ужасной боли. Только тогда, благодаря длинному шнурку, я увидела неприметный медальон на его шее да тёмно-серое облачко, медленно выплёскивающееся из него наружу.

Люди говорят, мол, риск - дело благородное. Да, в нашей жизни бывают ситуации, в коих волей-неволей приходится рисковать. На тренировках бабушка часто объясняла: если уж решилась на что-то опасное, делай это максимально быстро. Закрыв рукавом нос, я стремительно ринулась к Борсару и, мысленно благодаря своего отца за ненавистную целительскую муштру, влила весь наличный резерв в мощное заклинание стазиса. А затем всадила в боевика почти половину запаса парализующих игл. Всё. Теперь пора уносить ноги и громко кричать:
- Споры сизого папоротника!!!

Магам не требуется объяснять что это такое, а вот вы, скорее всего, ничего о данном растении не знаете. Правда, я даже и не соображу, как правильнее будет сформулировать: жутко редкостная гадость или дико гадостная редкость. И то, и другое - очень правильное определение. Ибо найти сей эндемик горной части Шумящих островов (крайний север нашей державы) чрезвычайно сложно. Ещё сложнее добыть сами споры: жить в земле почти вечной зимы могут немногие, путешествовать - единицы. Весна там протекает буквально за пару недель, подловить момент когда из-подо мха поднимаются крошечные, меньше иголки, сизые головки спороносных побегов - уже проблема. А уж собрать да сохранить солидное количество спор... я думала, только шаманы на это и способны.
Дело в том, что невзирая на эндемичность, недоступность и всё такое прочее, сей мох (он всё-таки мох, если строго следовать научному определению) суть природный разрушитель магов. Нет, не магии, а именно магов. Он действует на потенциал одарённого, невольно вдохнувшего достаточное количество спор. Проникая в организм через слизистую носа, его действующее вещество вызывает резкие скачки магического резерва. Обычно в сторону увеличения. Из-за чего даже магистры не могут контролировать свои заклинания и те буквально разрывают колдующего на части. К несчастью, для достижения эффекта требуется всего ничего, жалкая крошка вещества. Поэтому я так испугалась, увидев какое колоссальное количество этой дряни запас похититель.

Дальше всё прошло без моего участия: "ребёнка" запихали в библиотеку, наказав никуда не высовываться. Правда, предварительно проверили на стабильность дара. Так, на всякий случай, мало ли что. Итог событий я узнала уже ближе к вечеру, когда ко мне заглянул мастер Тадэр: иди, мол, с Борсаром и Мареком попрощаться нужно. У меня чуть сердце не остановилось - как?! Оказалось, наш боевик хватанул изрядное количество растительной пакости и ему ещё очень долго нельзя будет колдовать. Совсем нельзя. А Марек станет сопровождать свою сестрёнку. Подлечить малышку-то подлечили, но надышалась она тоже знатно. Да, как я и надеялась, девочка одарённая!
В общем, радостных новостей было не много, но все живы - уже хорошо. Кроме того, Его Величество наш король августейше повелел доставить к нему в столицу негодяя, нагло посмевшего помешать специально организованной монархом миссии (нам, то есть). Мол, королевская воля поставлена сим подлецом под сомнение, оказано сопротивление власти, произошло предательство, свершилось непотребство. Ну, непотребство это скверно, но, на мой взгляд, терпимо. Переживёт король, не переломится. По-настоящему тревожило то, что Марекову маму найти никак не получалось. Скорее всего, негодяй похищал обоих - и мать, и дочь, - но оный пока находился под стазисом, сказать ничего не мог.

Вообще здание местной гильдии теперь напоминало разворошенный муравейник: туча народу самого занятого вида носилась по коридорам, каждый торопился, кто-то кому-то прямо на ходу доказывал нечто важное, многие тащили в руках какую-нибудь поклажу. Я поразилась - да что творится нынче эдакое странное? Выяснилось, ничего странного как раз и не творится. Даже не думает. Это король взбаламутил всё магическое сообщество. Как рассказал мне мастер Тадэр, у наших общин имеется аварийная система порталов. Один из них мы использовали, когда заглядывали в его тайное жилище, с великолепной библиотекой, шикарной лабораторией и водопадом.
Пользуются данной сетью крайне редко, хотя она позволяет совершать перемещения на дальние растояния по всей стране (мастер честно попытался объяснить почему, но тут я понимала с пятого на десятое). Однако по августейшему распоряжению оную сеть, так сказать, собираются пустить в дело: и подлеца скорейшим образом доставить пред очи королевские, и Борсара с девчушкой на дальнейшее лечение определить, и сюда нагнать как можно больше всяких разных магистров. Когда я начала расспрашивать, а зачем, мол, сюда магистры прибудут, к мастеру "с важным вопросом" прицепился какой-то мужик. Нет, он, наверное, тоже какой-нибудь магистр, но мне-то интересно совсем другое.

Некоторое время мастер Тадэр успешно разворачивался на оба фронта одномоментно: в его сторону сыпал цифрами да формулами, а в мою - объяснениями. Но довольно скоро устал, нахмурился и заявил, мол, я уже большая девочка, должна учиться думать сама, без всяких подсказок. Пообещал, что наутро сюда прибудет бабушкин магистр и, может быть, тоже мне что-нибудь ещё расскажет. Посоветовал сегодня больше никого не беспокоить а завтра, даже если мне вдруг покажется кое-кто знакомым, не навязываться на беседу без приглашения. Тут, мол, будут самые разные личности, в том числе планируются шаманы.
Помимо внезапного наплыва высокоодарённых личностей у всех нас имеется разрешение на въезд в Эстен, а также приглашение - считай, почти приказ, - посетить резиденцию местного графа. Вроде там с нами побеседовать хотят (случится сия радость, конечно же, ближе к обеду: местная знать раньше никогда не встаёт). Мне в данном случае требуется выглядеть, да и вести себя, как благовоспитанная леди. А поскольку идём в логово врага, я должна как следует подумать и гармонично вписать в свой образ иглометательный комплект. Или хотя бы перчатками его замаскировать.

Объяснять мужчине, что одевшая плотные перчатки барышня по местной погоде будет лишь привлекать всеобщее внимание, совершенно бесполезно. Такие вещи и без бабушкиных наставлений понятны. Это за горами уже начинает вечерами весьма ощутимо холодать, учащаются дожди и люди собирают урожай, а здесь как будто поселилось вечное, знойное лето. Впрочем, все размышления о гардеробе я оставила на завтра: нет, действительно, вдруг дождь пойдёт или ещё какая непогода случится, а я тут себе голову ломать начну.

Не скажу, что удивилась, когда с утра услышала бабушкино: "подъём!". С учётом всего со мной случившегося - чему тут удивляться, тем более бабуля самый настоящий магистр? А если вспомнить, как шарахнулось от неё несколько новоприбывших коллег, то, наверное, можно сделать вывод: бабушка таки реализовала те ужасы, кои она когда-то пообещала нашим лидерам, если с её кровиночкой случится беда. Нет, не все, а то бегать тут было бы некому, однако впечатление бабуле, определённо, произвести удалось.
Я, конечно, обрадовалась, пообнималась с бабушкой и поведала ей все последние новости. Затем выслушала категоричное "я иду с тобой", согласилась и принялась одеваться. Ведь бабуля, как ни крути, а абсолютно права: незамужней девушке выходить из дома без мамы - тётушки, дуэньи, сестры, - в Эстоле крайне неприлично, особенно если идёшь в гости. Конечно, мастер Тадэр, как наставник, вполне заменит отца, но по местным меркам это не совсем правильно. Кровная родня должна присутствовать.

Делегация в результате получилась внушительная: мы с бабушкой, её магистр, Хорес и Горсар, мастер Тадэр и магистр-целитель по имени Керс. Плюс нам прикомандировали трёх местных боевиков, близнецов-тройняшек. Я-то думала, придёт только один, на место выбывшего Борсара, но, оказывается, нам положено не меньше трёх. А пришедшим ещё сработаться нужно, без взаимопонимания боевикам никак нельзя. В общем, Мирест, Амиран и Кельмир - одинаковые, как капли воды на ладони, - с улыбками пояснили, что не надо мне голову ломать, кто из них кто, нанося непоправимый ущерб собственному организму. Это могут определить только их матушка да обе бабушки. Ну, может, ещё отец, но даже он частенько даёт маху.

- Просто кричишь: "Мир!", и всё будет в порядке.

Я покивала, но про себя тихонько так понадеялась, что кричать не придётся. Уж больно красивый наряд мы с бабушкой за утро смастерили. Нет, именно смастерили, никак не иначе. Бытовики умеют работать с тканями, это одно из весьма доходных направлений их деятельности. Ну, к примеру, моль пожрала дорогущий бархат или ещё хуже - шёлковые чулки. Это же катастрофа, даже для дворянки, если она не баснословно богата. Или есть, к примеру кружева, но их не хватает на украшение платья. Нужны такие же, а где их взять? Кружево товар штучный, за пять минут не найдёшь, за день не сплетёшь.
Так вот, мановением бабушкиной руки я стала одета как богатая, но скромная юная леди из чрезвычайно достойной семьи. Платье в пол - с вырезом "лодочкой" и длинными узкими рукавами, - из "морского шёлка". Того самого, который получают из моллюсков. Да, он в десять раз дороже обычного, но и мы не в припортовую таверну идём как-никак, в смысле - соответствуем изо всех сил. К платью прилагался роскошный кружевной палантин, небрежно наброшенный на голову и плечи, да кружевные же манжеты, почти полностью скрывающие пальцы рук, чтоб лишь самые кончики ногтей торчали.
Мы долго экспериментировали с цветом. Ибо девушке вроде как полагаются нежные, светлые тона, в которых я не нравилась ни бабушке, ни себе. "Моль бледная" - примерно к такому выводу приходили мы обе. Южанки, все как одна, темноволосы да кареглазы, им светлые оттенки льстят. А у меня от природы светло-русые, даже больше пепельные, волосы и глаза бледно-серо-голубые. В итоге мы остановились на лиловом. Более тёмном на платье, более светлом на кружеве. Естественно, в таком наряде попадать хоть в грязь, хоть в приключения, я не желала совершенно: платье будет просто ужас как жалко.

Не припомню, когда в последний раз мне настолько нравилось собственное отражение. В дивном наряде хотелось танцевать весь день напролёт, пускай просто по коридору, а не на цветном паркете бального зала. Бабушка улыбалась, любуясь мной, магистры хвалили наш безупречный вкус и мой очаровательный вид. Мастер Тадэр выразил восхищение (правда, после того как проверил, на месте ли мой комплект с иголками), боевики и Хорес наперегонки отвешивали цветистые комплименты. Даже наш непрошибаемый каратель оценил! Внимательно оглядел с головы до ног - не торопясь, спокойно так, - хмыкнул и заявил:

- Ну вот, хоть на человека стала похожа, а не на лесное пугало.
- Кузееен... - тихо простонал благовоспитанный Хорес, в отчаянии пряча лицо в ладонях.
- Не расстраивайся, звёздочка! Храмовники вообще грубый народ, не то что мы, маги. Это ему, небось, мозги в карете растрясло, пока по горным дорогам сюда добирались, вот и мелет всякую ерунду, - дружным хором поспешили утешить меня боевики.
- Действительно, Гор, мог бы и поднапрячь извилины. Ильма сегодня блещет красотой, как самая настоящая светская леди, - строго выговорил другу мастер Тадэр.
- Нашёл с кем сравнивать нашу девочку, - по-стариковски ворчливо возмутился магистр Керс, - эти вздорные клуши и мизинчика её не стоят. Разреши, я тебя в карету подсажу, вспомню молодость. Давненько я не ухаживал за такими красотками, ох, давненько.

Мы твёрдо убеждены, что любоваться на Эстен следует с моря - в любое время года, днём или ночью, не имеет значения. Именно данный ракурс позволяет зрителю в полной мере оценить редкостное сочетание военной мощи и изысканной красоты его архитектурного ансамбля. Итак, начнём.

Подавляющее большинство городов графства Эстол расположено на весьма прихотливо изрезанном стихиями побережье, где довольно просто устроить удобную гавань. Столица от провинции, разумеется, не отстаёт. Её огромный порт всегда полон народу, днём и ночью в нём кипит жизнь. Молы, причалы, складские и служебные постройки, как пенные волны, расплескались по всему периметру бухты. Между ними вечно снуют люди самого разного рода занятий. Лишь два знаменитых столичных маяка - "эстенские близнецы", - высятся на безлюдных утёсах по её сторонам, подобно бессменным часовым.
За портом мы можем увидеть домики столичного предместья: от старых халуп и грязных бараков, расположенных за маяками, до двух- или трёхэтажных каменных домов, плотно окружающих колоссальный Рынок. Нет, это пока ещё не город. Высокие белые стены, охраняемые весьма бдительной стражей, расположены гораздо дальше, к ним мы ещё не приблизились. Здесь живут только те, кто обслуживает порт и Рынок. Да-да, именно так, с большой буквы. Гигантский Рынок не засыпает даже на минуту: товары ручейками текут от причалов до прилавков, а могут двигаться и минуя их. Порой прямо у трапа корабля купцы формируют караваны, уходящие из Эстена в другие города страны.

Меха и шёлк, соль и золото, заморские вина и щебень из местной каменоломни - тут можно найти всё. Или почти всё: цветочницы, например, никогда здесь не задерживаются. Дело в том, что в столице строго запрещена торговля с рук. Нет, все товары предлагаются совершенно свободно, но покупать их следует в лавках или магазинах. Лишь для цветов сделано исключение: знаменитый Цветочный рынок слишком давно служит излюбленным местом отдыха для горожан постарше и романтических встреч для молодёжи.

Чтобы войти в городские ворота, выбравшись из предместья, потребуется пересечь мост через холодную, очень быструю реку и пройти - или проехать, - по дорожкам Графских Садов, цветущим кольцом окружающих Эстен. Путь этой реки прихотлив и изменчив, как вкус капризной красавицы. Если смотреть от моря, идя против её потока, то начав с левой стороны мы продвинемся, минуя Рынок, почти параллельно морскому побережью до самого предгорья. Затем, сделав резкий разворот, пройдём назад, почти до городских стен, где разлился глубокий естественный водоём, и поднимемся вверх по высокому водопаду, вытекающему из небольшого рукотворного озера. В его идеально прозрачной воде часто смешиваются отражения белых облаков и настолько же белых городских башен.
В самом Эстене берега буйного потока зашили в светло-серый гранит, перекинув через оный поток бесчисленное количество мостов, мостиков, переходов и галерей, о каждом из коих можно рассказать как минимум одну историю. Но мы с вами оставим их и последуем вверх по течению реки, всё выше и выше. Плутая по городу, она питает множество домов, мастерских и частных садов, не забывая заглянуть в самый роскошный из них - графский. Ничуть не менее знаменитый, чем Цветочный рынок, сей сад куда недоступнее: приватная его часть предназначена лишь для самого хозяина да членов его семьи. А поскольку резиденция графа расположена выше любого иного строения в Эстене, с рекой мы здесь и расстанемся: она уходит в горы, к своему истоку в вечных ледниках.

Любоваться тем, как, ярус за ярусом, поднимаются из зелени Садов сперва мощные белые стены с высокими башнями, затем разноцветные дома, окружённые цветущими садами, как венчает всё это великолепие величественный графский замок, можно практически бесконечно. Можно, но вовсе не следует, поскольку нам пора обратить наше внимание на Цветочный рынок. Именно там в настоящий момент и пребывает наша милая героиня.

- О восхитительная госпожа, не покидайте вашего верного поклонника, не будьте столь жестоки! Позвольте спеть вам сонет, он сложен в честь вашей ослепительной красоты.
- Сударыня, я весь у ваших ног! Сжальтесь над несчастным, отныне обречённым вечно оплакивать своё разбитое сердце, подарите мне улыбку!
- О прекрасное видение, позвольте преподнести вам эти цветы, пусть ваш благосклонный взор падёт на меня!
- Не слушайте его, несравненная! Он ветреный балбес, недостойный того, чтобы на него пала даже тень от вашего каблучка!

Ещё при отъезде мне пообещали незабываемую прогулку по городу, на которую я радостно согласилась: проделать весь путь в карете безопасно, но ужасно скучно. А ведь такая немыслимая красота вокруг! Каким таинственным образом горожане ухитрялись разместить - а потом вырастить, - столько разной зелени, я предпочитала не задумываться. Лучше смотреть, нет, благоговейно любоваться на всё это цветущее великолепие.
Мы выбрались из экипажа где-то на пол-дороги до графской резиденции. Во-первых, у нас ещё оставалась масса времени, во-вторых, нашей огромной карете порой было жутко сложно на здешних узких улицах. Ехать же только по набережной реки, которая как раз была достаточно широка и удобна, у меня не хватило терпения, ибо приходилось петлять вслед за течением то туда, то сюда, проезжая каждый ярус из конца в конец.
Как всякие порядочные путешественники, мы осмотрели Площадь Фонтанов и несколько самых знаменитых мостов. Увидели Башню-у-Озера, а вот теперь гуляли по Цветочному рынку. Без всякого преувеличения, наше явление произвело фурор: впереди тараном пёр каратель, рядом, отставая на полшага, два боевика. Затем мастер Тадэр и магистр Керс вели меня, за нами шла бабушка с её магистром и Хоресом, замыкал шествие Мир.

Не знаю, каким именно образом, но группы молодых людей, там и сям слоняющиеся по цветочным тоннелям - здесь не просто на каждом клочке торговой площади стоял букет, ни в коем случае, местные продавцы плотно завешивали товаром пространство по стенам и над головой, чтобы не дать покупателю даже шанса сохранить свои деньги, - почуяли, что бабушке дарить цветы и делать комплименты бесполезно. Поэтому вместо того, чтобы свободно упиваться красотой, бушующей вокруг, наслаждаться роем умопомрачительных ароматов, мне пришлось просто идти молча, тихо улыбаясь про себя.
Нет, правда: мне в жизни не доставалось столько галантного внимания сразу. Не зря южан считают дамскими угодниками, подтверждаю. Однако, к такому обращению определённо требуется некоторая привычка. А если ты никогда ничего подобного не слышала, то даже не знаешь как реагировать: то ли смеяться, то ли аплодировать. "Вы моя жизнь, вы моё солнце, без вас я умру, как цветок без воды" - и всё это девушке, которую увидел первый раз! Ясное дело, хлопец врёт. Но как врёт! Вдохновенно, самозабвенно, всей душою веря в собственные слова. И о чём с таким разговаривать, непонятно.

Причина моей бешеной популярности была предельно проста и совершенно очевидна: всех остальных девушек сопровождало гораздо меньше народу. Большинство красавиц довольствовалось компанией женщины плюс одним-двумя мужчинами. Вариации на тему родители-дочь-пара охранников были фактически единичны. Прямо чувствую, к вечеру по городу пойдут слухи о прибытии некой заморской принцессы или хотя бы графини из соседнего Мэлистарна (у тамошнего графа дочка точно есть, только возраста её, увы, не упомню). Было бы, наверное, очень забавно сообщить всем этим невыносимо галантным молодым людям, что перед ними вовсе не безумно богатая и знатная персона, а сирота с магическим даром. Но я откровенно не рискнула выкинуть подобный номер. Мало ли что.

Всё такой же внушительной процессией мы важно продефилировали по рядам, пересекли - в очередной раз, - надоевшую реку и, миновав стены внутренних укреплений, попали в так называемый Верхний Город, обитель богачей и знати. Точнее - знати и богачей, ибо здесь, за очередной белоснежной стеной и под её охраной, селилась исключительно "голубая кровь". Родовитая, чванливая, вышагивающая по узорным плиткам мостовой, как главные божества по облачным дорогам.
К счастью, предобеденное время здесь вовсе не самое популярное для прогулок. Кипение жизни в Верхнем Городе начинается ближе к вечеру, когда организовываются разные танцы, гостевания, представления и прочие развлечения, обычно длящиеся до рассвета, а то и затягивающиеся до самого утра. Так что сейчас, перед обедом, высокородные обитатели Эстена, в большинстве своём, ещё спали. Не могу сказать, как после шумного рынка меня порадовала местная тишина.

Разумеется, резиденция графа строилась из того же, идеально белого, камня. Я прониклась глубочайшим уважением к гению архитектора, автора данного, воистину великолепного, проекта: невзирая на толстые стены с узкими бойницами и массивными контрфорсами, замок будто парил над площадью и рекой, упираясь в небо шпилями своих башен. Вдалеке - как говорится, на заднем плане, - просматривались белые вершины гор, покрытые вечными снегами, так же задевающие вершинами облака. Аналогия, как я понимаю, задумывалась изначально, ибо являлась зрителю настолько очевидной, что дальше просто некуда. "Над нами только боги" пафосно провозглашалось графской волей и решительно оспорить её, думается, никто покамест не решился.
Ничуть не меньше мне понравилась и сама площадь, вымощенная разноцветной плиткой, создающей сложные узоры. В Эстоле так принято, даже мелкие городки порой вскладчину зовут мастеров - на выкладку пары улиц. А в столичном Эстене вообще все мостовые имеют свой уникальный рисунок, вплоть до крохотных тупичков: где ракушки, где волны, где простой геометрический орнамент. Данный обычай я нашла восхитительным, явно заслуживающим повсеместного внедрения и поддержки на государственном уровне. Ещё хорошо было бы устроить по всей стране и такие же роскошные цветочные рынки, хотя с этим, скорее всего, возникнут чисто технические проблемы. В том же Хоркане далеко не столь благоприятный климат для растений, придётся строить теплицы.

На мосту у графского замка меня настигло запоздалое озарение. Помните, как я когда-то всей душой страстно желала увидеть процесс открытия монастырских врат? Так вот, я уже передумала! Теперь я хочу полюбоваться, каким образом будут отворять вот эту графскую резиденцию если её, например, решит посетить король. Чтобы измерить толщину одной здешней створки, мне бы пришлось встать к ней лицом и максимально развести руки в стороны. И то не факт, что их длинны хватило бы. Как вообще такое возможно?!
Нас провели через большой мощёный двор, за которым оказался сад-лабиринт: множество высоких кустов - тиса, боярышника, шиповника, можжевельника, - образовывали ломаные проходы, тупики, повороты. Не знаю как там кто, а я запуталась уже через пару минут. За садом нашлась новая калитка в стене - относительно низкой, но зато со рвом, - а за ней уже блистала витражами во все окна сама резиденция. Нет, я понимаю, что в таком доме явно есть что красть, но не слишком ли уж это всё чересчур?
Внутри нас ждала анфилада комнат, призванных потрясти, поразить, подавить и всякое такое (насчёт возможности практического использования данной части замка я сильно сомневалась: тут даже стульев не поставили, чтоб присесть). Ну, что я могу сказать: наша Гильдия в разы гармоничнее, а главное, не настолько вычурная. Вкус у владельца имелся, не поспоришь, но его явно настойчиво направляли в сторону тяжёлой помпезности, чтобы всё вокруг аж кричало о том, насколько хозяин сих помещений знатен и богат.

На роскошном фоне окружающей обстановки сам граф смотрелся более чем скромно: не красивый - хотя явно породистый, лощёный да холёный, - невысокий, как большинство южан, полноватый, понемногу начинающий лысеть. Почти физически ощутимая аура власти, окружавшая дйствующего владыку Эстола, на мой взгляд, не добавляла оному привлекательности. Ну, вот как хотите, а не добавляла. Стоит тут, понимаете ли, посреди гостиной, какой-то морской стервятник, сверлит нас всех взглядом, брови щипанные хмурит. Типа, мы сразу все трястись начнём. Нет, понятно, что перед нами гад и мерзавец, но бояться-то пока что нечего, это совершенно определённо.
Рядом с высокородной графской персоной в гостиной пребывало ещё несколько, тоже довольно неприятных, личностей. Причём за номером один шёл второй придворный маг его величества нашего короля, номером вторым я посчитала его кисломордую супругу. Если вы помните, именно этот вельможный господин счёл необходимым явиться в нашу Гильдию со своей семьёй и непристойным предложением женить на мне своего сыночка - для улучшения собственной породы. Оного сыночка нигде заметно не было, что, честно говоря, меня безумно порадовало: не хватало ещё и его кислую рожу весь приём терпеть. Надо же, как интересно - зачем они здесь?
Номером третьим пошёл храмовник в ранге настоятеля - совершенно седой, низкорослый, тучный, с круглой благостной физиономией, плохо вязавшейся с пронзительным взглядом карих глаз, - но его присутствие не явилось ни для кого неожиданностью. Действительно, было бы очень странно, если бы в приличный дом, коий планируют навестить мерзостные маги, не пригласили жреца. Надо же кому-то компенсировать наше присутствие. Тихую и болезненно бледную женщину, скромно стоявшую за спиной супруга, я заметила не сразу. Черноволосая, черноглазая, ещё очень красивая и тонкая, как тростинка - единственный нормальный человек в этом зверинце.

Если вы никогда не бывали у какого-нибудь графа на званом завтраке, мой вам совет: и не ходите. Нечего там делать. Все держат вежливо-приветливое выражение лиц, говорят вам комплименты, от которых за десять шагов несёт враньём, но при этом каждый пытается навязать вам собственную точку зрения на мир и происходящее в нём. Особенно активно в последнем реализовывал себя графский настоятель. На редкость отвратительный мужик. Не подумайте, с внешней благочинностью у него был полный порядок, если не сильно приглядываться, то вот вам добрый дядюшка из детской сказки - и наставит на путь истинный, и поможет чем сможет. А вот если присмотреться как следует... глаза у него змеиные какие-то. Нет, я не про цвет, не про вертикальный зрачок, а про внутреннюю сущность: глядит он на тебя и понимаешь, что сожрёт, как гадюка цыплёнка, только повод дай. Разумеется, повода я старалась не давать, чуть что пряталась за мастера или бабушку. Им-то сподручнее от таких тварей отбиваться. Опыт, опять же, немаленький имеется.

- Служба Храму почётна, дитя моё. Почему бы тебе не прийти к чистому свету праведной веры? Сим ты спасёшь свою душу от скверны мирской.
- Как глава рода, я обязана выступить против данной инициативы, - с вежливой улыбкой парирует бабушка, - наше семейство понесло непоправимую утрату и долг моей внучки восстановить славу фамилии.
- До нас порой не доходят известия, - осторожно вступает в беседу черноволосая графиня, - видимо, и в этот раз мы не в курсе произошедшего... - судя по морде супруга, он как раз очень даже в курсе, просто не даёт себе труда оповещать о новостях кого-либо из семьи.

Разумеется, бабушка рассказывает; само собой, следуют вежливые сожаления (искренние только у графини), затем свершается перемена блюд и мы - ура, наконец-то! - берёмся за кофейные чашки. Но на юге так быстро из гостей не сбежишь, процесс беседы, можно сказать, только начался.

- Какое же будущее вы рисуете себе в мечтах, дитя моё?
- Я бы хотела достичь магистерской степени, как бабушка.
- Похвально, высокая цель обычно мотивирует на усердную учёбу, - высокомерный граф меня одобрил? С другой стороны, он на всех смотрит, как на пыль под собственными сапогами... быстрее бы окончился этот приём.
- Воистину благая цель, дитя моё, которую ты могла бы обернуть на всеобщую пользу.
- Польза, безусловно, будет всеобщей. Возможно, вы ещё не в курсе, - тут мастер Тадэр послал мягкую улыбку графине, - но по приказу Его Величества уже строится магическая Академия, выпускники которой будут работать на благо всего государства. Я взял на себя смелость рекомендовать туда свою ученицу. У неё имеются все задатки для успешного освоения программы.

Мда, вот эту новость тут ещё определённо не слышали. Ух, как народ-то перекосило. И не скажешь кого больше - то ли самого графа, то ли его гостей. Только супруга хозяина явно обрадовалась и робко так поинтересовалась, нельзя ли будет приобрести какое-нибудь средство, позволяющее подольше сохранить юность. Возможно, не такое действенное, как у могучих волшебниц, но чтобы имело зримый результат. Встречали ли вы когда-либо женщину, способную пренебречь своей красотой и молодостью? Если да, то на супругу второго королевского мага она нисколько не похожа. У госпожи магички аж вся кислота с лица пропала - не иначе, наколдовала чего-то, - и получилась вполне приличная женщина. Всё-таки какая мощная штука косметика.
Ну, а если серьёзно, то примерное представление о приёме как таковом вы уже получили. Ничего приятного, я вас уверяю, абсолютно ничего. В сухом остатке от прошедшего мероприятия я заимела только просьбу настоятеля - настоятельную просьбу, простите за скверный каламбур, - посетить графскую часовню. Причём как-то он так эту мысль ловко повернул, мол, я получу с данного визита двойную выгоду: и докажу хозяевам чистоту своих помыслов, и в очередной раз покажу всем местным, что маги тоже люди, как все, поклоняются богам. Ну, не знаю. Если бы эту просьбу всей душой не поддержала графиня я бы, наверное, нашла-таки способ отказаться. Хотя идея поговорить с небожителями весьма понравилась мне самой.

В часовню мы отправились вчетвером - я, графиня, Горсар и мастер Тадэр, - если не считать самого настоятеля. Без него туда, думаю, нас просто бы не пустили. В бабушку мёртвой хваткой вцепилась придворная магичка, взахлёб обсуждавшая разные способы омоложения, а всех остальных занял беседой граф, выяснявший подробности о будущей трудовой деятельности академических выпускников (особенно напирая на организацию распределения молодых специалистов).
Часовня оказалась рядом, я аж вздохнула с облегчением: не нужно подолгу впечатляться богатством хозяина, быстрее начнём, быстрее закончим. Тем более что явной древностью его рода я лично уже впечатлилась: помещение строили во времена оны, когда алтарём служила ступенчатая пирамида из трёх камней. Самая древняя форма, нам о ней на уроке теории рассказывали. Собственно, рабочей частью являлся лишь самый верхний, самый маленький камень, а все остальные служили ему опорой.
Мастеру часовня тоже приглянулась, он по ней с удовольствием побродил, прослушал краткий экскурс в историю алтаря, выразил профессиональное восхищение увиденным. Мол, как приятно посмотреть на бережное уважение к прекрасному образчику древнего искусства. И на стены ничего лишнего не налепили - как они были гладкой кладкой, так и остались, - и алтарь не стали переделывать. Прелесть! Настоятель покивал, поулыбался благостно да пригласил меня пройти поближе к камню.

Если вы, подобно некоторым личностям (не будем называть их имена), вдруг решили, что я забыла случившееся с подачи Марека приключение и радостно поскакала куда позвали, вы не правы в корне. С другой стороны, выбора у меня не имелось вовсе: стоять у данного камня можно было только в одной-единственной точке. Позвольте объяснить. Три кубика, о которых шла речь, не нанизывались на одну, общую для всех, центральную ось. Они, как три разноразмерных сундука у стены, имели единую заднюю плоскость. К этой плоскости и был приставлен, изрядно стёртый ногами служителей, ещё один невысокий кубик. Вот с него-то и следовало читать священные книги, поучать прихожан, петь гимны и проводить все иные, потребные для службы, мероприятия.
Старательно сохраняя на лице заинтересованно-восхищённое выражение, я медленно, осторожно, приблизилась к древнему алтарю и, не найдя никаких письмен ни с одной из его сторон - ну, будем считать, что меня это сильно успокоило, - поднялась на исконное жреческое место. Крошечная часовня - не строили тогда просторных помещений, ибо не умели, - просматривалась отсюда великолепно. Каждый из присутствующих был как на ладони: и графиня, с озарённым огнём искренней веры лицом, и Горсар, схватившийся за рукоять меча, и торжествующе блеснувший глазками настоятель, и к чему-то напряжённо прислушивающийся мастер Тадэр. Закрывать здесь глаза я откровенно не рискнула и руку на алтарный камень положила лишь одну, чтобы убирать было быстрее.

- Да будут исцелены невинно пострадавшие от происков убийц моей семьи. Да пребудет с ними божественная справедливость.
- Да будет так! - торжественно возгласил настоятель, возводя очи горе и воздевая руки.

Я даже на секунду понадеялась, что всё, больше ничего тут с нами не случится, столь убедительно звучал его голос. Однако секунда, как водится, заканчивается быстро. Не успел настоятель опустить всё что поднял, а в часовне уже возник десяток жрецов, сразу же принявшихся размахивать мечами. То есть махали-то они на мастера и Горсара, а меня, так и стоящую у алтаря, зажали в клещи с обоих сторон.
Вы, наверное, удивитесь, но я вовсе не возражала: получилось весьма приличное укрытие. Спереди сплошной камень, аж до самого носа, сзади - такая же стена, по бокам два надолго парализованных бугая со злобно перекошенными мордами. А нечего меня было за руки хватать! И вообще, они что, думали мы идиоты? Единственным минусом ситуации можно было бы счесть отсутствие пространства для манёвра, но тут уж как кому.

Мне, к примеру, было очень даже уютно. Бугаи застряли почти идеально: протиснуться за алтарь не смог бы и ребёнок, а уж как увернуться от чьего-нибудь меча - это следующий вопрос (да и защита на мне не просто так стоит). Я храбро высунула нос из-за алтарного угла и с восхищением обозрела воистину эпическую батальную сцену. По самой середине помещения бушевал шторм из нашего карателя и трёх когтистых посвящённых. Горсару приходилось нелегко, но пока он держался весьма достойно. Мастер Тадэр стоял в углу, прикрывая спиной перепуганную графиню, закрытый надёжным щитом от нападения ещё трёх жрецов. Виновник случившегося события, стоя под прикрытием двух мечников, злобно зыркал по сторонам, пытаясь сообразить, почему это мы не убиты.
А вот хрен тебе... гм... поперёк заднего прохода. Нет, это вовсе не грубость! Это, можно сказать, научная оценка эмоционального состояния человека в текущей ситуации. Ну, там, стресс, фрустрация и всякое такое. Решив добавить эмоций нашему оппоненту - а чего это только я тут нервничать буду? - осчастливила его охрану дождём из ядовитых иголок. Охрана вполне ожидаемо повалилась под ноги своему настоятелю, исходя предсмертными хрипами. Не скажу, что сие зрелище меня порадовало. Всё-таки смерть - по-настоящему жуткая штука, даже если это смерть врага. Спасает только чёткое осознание факта: либо ты, либо тебя. Жаль только, что у храмовного начальства имелась очень качественная защита, то есть за своими людьми настоятель к бесам не отправился.

Мало того, что не отправился, ещё и меня нецензурно обозвал. Нет, вы только подумайте: высокий сан, почтенный возраст, а ругается как конюх! И теперь, вместо торжественного путешествия к богам на тот свет, со всеми полагающимися храмовнику ритуалами, тащит - точнее, пытается тащить, - на себе подчинённого. Того самого, надолго парализованного бугая, который столь удачно закрывает меня собственным телом.
Разумеется, я возмутилась и обеими руками вцепилась в какой-то ремень из бугайской амуниции. Не поняла, для чего он предназначался, но сделан этот ремень был на совесть - даже не скрипнул ни разу пока мы с настоятелем жрецову тушу туда-сюда перетягивали, будто игру такую затеяли. Правда, надолго старику терпения не хватило, а, может, это не хватило сил - возраст, лишний вес, сердце уже не то.
Да, точно, сердечко-то явно пошаливает: лицо красное, грудь ходуном ходит под хриплый сип, руки дрожат от нагрузки. Хотя игры определённо закончились: настоятель больше не ругался, не кричал, просто молча стоял и смотрел, но мне стало настолько страшно, что от ужаса аж дыхание перехватило. А потом он извлёк из рукава короткий странный нож, наколол им ладонь и, выждав мгновение, вылил толику крови на алтарь.

Дальше нам, а особенно Горсару, стало совсем невесело. Нет, и без этих новых гадостей ситуация, прямо скажем, бурного оптимизма не внушала, однако у меня хотя бы имелась твёрдая уверенность, что бабушка да магистры нас не бросят - быстро найдут, спасут. А тут надежда на благой исход взялась таять, как льдинка на весеннем солнце: посвящённые будто обрели новые силы. Даром, что Горсар одного уже обезглавил - смертельно бледная графиня прильнула к стене, женщину явно не держали ноги, - а мастер Тадэр расправился со всеми своими противниками и упорно пытался достать заклинаниями последних, оставшихся в живых. У нашего карателя была изрядно подрана туника, под ней виднелась поцарапанная кольчуга, руки и ноги покрывали многочисленные порезы.
Стрелять по одержимым я, разумеется, не решалась: бойцы двигались стремительно, порой сливаясь в смутные тени, пляшущие по помещению, как блики пламени. Жаль, что учитель не может, как в прошлый раз, вызвать "грозовой шторм". Точнее, он-то может, но если оный применить в закрытом помещении, то нас отсюда вынесут всех и, думаю, сразу на кладбище. Зато мастер умудрился, одновременно поддерживая щиты, захватить одного одержимого неизвестным мне заклинанием, образующим нечто вроде нити из молний. Потрясающе мощная, удивительно зрелищная вещь! Только я подумала, что обязательно попрошу его научить меня такому фокусу, как Горсар поскользнулся на залитом кровью полу и, неловко взмахнув рукой, упал.

Основательно потрёпанный одержимый принялся было яростно молотить своим мечом по крутящемуся ужом мужчине, но настоятель, видимо, успел отдышаться и сообразить, что ему нужно делать дальше. Я оглянуться не успела, как меня выдернули из укрытия, точно морковку из грядки - одним движением. Разрядив весь свой боезапас прямо в наглую морду одержимого жреца, я получила лишь пару добавочных секунд. Всё-таки дарованная богами регенерация - это нечто! Истраченных зарядов достало бы минимум на два десятка человек, а этому хоть бы хны. Головой мотнул и дальше меня волочёт за хозяином, только руки ещё скрутил, чтоб не рыпалась.
Признаюсь, я откровенно запаниковала: принялась выдираться, как дикая кошка, хотя особой надежды на успех сего предприятия не питала, да и не особой тоже. Держали меня грамотно, не давая навредить ни себе, ни окружающим. Мастер Тадэр был плотно занят вторым одержимым: заключив в ослепительно сверкающий молниями кокон, поджаривал его со всех сторон, как обычный кусок мяса, не обращая внимания на жуткие крики. Графиня распростёрлась у ног учителя в глубоком обмороке. Почему я тогда не подумала про Горсара, пока о карателе не напомнила пара кинжалов, вонзившихся в плечевые суставы моего конвоира - даже не спрашивайте, не скажу.
Забавно, но настоятель тоже не сообразил обеспокоиться наличием в святилище живого оппонента. Нет, вовсе не забавно - Гор двигался с трудом, подволакивая правую ногу, - у него обнаружилось очень серьёзная, глубокая рана. Это я поняла, уже хлопнувшись на пол: держать меня конвоиру теперь оказалось нечем. Вот только и раненый каратель тоже мог сделать уже не слишком много. Обращённый попытался было его загрызть - благо, клыки да ноги вполне позволяли, - даже прижал к алтарному камню, нависнув сверху и метя в горло. На длинный клинок, пронзивший ему грудную клетку насквозь, одержимый не обратил ни малейшего внимания.

Я до сих пор иногда вижу эту картину в ночных кошмарах. Горсар спиной буквально лежит на ступенчатом алтаре, одной рукой схватился за рукоять меча, пронзающего обезумевшего обращённого, второй вцепился ему в горло, а тот, выпустив клыки и роняя слюну, весь аж извивается в тщетных попытках добраться до тела истекающего кровью противника. Перерезанные кинжалами связки не дают одержимому использовать руки и жуткие когти бессильно болтаются туда-сюда, словно маятник в часах.
Но самый страшный момент здесь - я каждый раз на нём просыпаюсь, - наступает когда настоятель очень тихо произносит несколько слов, после которых из алтаря вымётывается тонкий столб грязно-жёлтого света. Этот свет, подобно клинку, пронзает грудь Горсара, на части разносит череп обращённого, плотнеет, темнеет и замирает, точно жреца насадили на деревянный кол. Из новой раны потоком хлещет кровь, глаза мужчины закрываются, я понимаю: сейчас он рухнет на пол, разрезанный пополам.
Сделать хоть что-нибудь я, увы, не успеваю: меня хватают за руку и снова произносят нечто непонятное. Вокруг начинает клубиться белёсая дымка, потом добавляется серый туман а за ним уже приходит чернильная мгла, накрывающая непроницаемым куполом нас обоих. Несмотря на моё яростное сопротивление, настоятель, хрипя от натуги, тащит меня в неё - всё глубже и глубже. Вопли заживо сжигаемого обращённого затихают где-то вдали, сменяясь пением птиц - мы вываливаемся из беседки, стоящей в пышном саду.

Смена декораций, если здесь позволительно употребить подобное выражение, явилась столь разительной, что в первый момент я просто растерялась. Мы стояли на ступенях роскошной каменной беседки, чья ажурная тень лежала на густом, ухоженном газоне. Слева раскинулся здоровенный куст, сплошь покрытый розами. Огромные, снежно-белые цветы на нём источали умопомрачительный аромат. Справа, через полосу изумрудно-зелёной травы, шла мощёная дорожка из разноцветных камешков, которые составлялись в весьма реалистичные ветви с розами и листьями. Воистину сказочное великолепие! Куда ни кинешь взгляд, везде бушевала зелень, цвели всевозможные растения - от крошечных до гигантских, - журчала вода в ручейках да прудах, пели птицы.
Наверное, настоятель принял мою растерянность за покорность судьбе или ещё какую-нибудь фигню. Я, честно говоря, его не спрашивала, просто рванула со всех ног - куда глаза глядят, - оставив старого подлеца в полном одиночестве. Он даже не пытался меня догнать: и без того хрипел да сипел, будто дырявые меха в кузнице. Пробежавшись по саду, я через пару минут сообразила, что явно нахожусь в закрытой его части: по всему периметру шла сплошная стена, а войти и, соответственно, выйти можно было лишь через внутренние помещения дворца. То есть выйти к своим просто так мне не грозит. Каким образом пробираться мимо стражи, гарантированно оповещённой о моём побеге, я не имела ни малейшего понятия, а потому стояла, думала - что теперь делать?

Первую идею пришлось отвергнуть уже через пять минут. Нет, на дерево-то я взобралась вполне успешно, однако перебраться с его веток на стену без вспомогательных средств не могла, спуститься по ней вниз - тем более. Три метра совершенно гладкого камня, с обоих сторон. Вот кто так строит, скажите на милость? Пришлось слезать, наскоро приводить в порядок себя да собственные мысли, и чинно шествовать по дорожке в отчаянной надежде обнаружить хоть какую-нибудь щёлку, через которую можно сбежать.
Ни дырок, ни щелей в ограде мне обнаружить, разумеется, не удалось: здешний хозяин отнюдь не беспечен, у такого слуги всегда работают хорошо. Правда, скорее за страх, чем за совесть, но это уже детали. А вот идеи, наоборот, нашлись - целых три штуки. Они стояли на мостике через ручей, заглядывали в воду и над чем-то хохотали. Две, то есть двое, из них были удивительно похожи на графа. Ясное дело - сыновья этого стервятника. Как, интересно, их называть: стервёнки, стервятёнки?

Кроме графских потомков, на мостике присутствовал какой-то надутый индюк самого что ни на есть расфуфыренного вида. По аналогии с известным определением про силу, таких иногда называют "деньги есть, ума не надо". По морде видно - дурак законченный. На моё появление, кстати, он отреагировал самым первым. Отвлёкся от шумящей глади вод, молча развернулся, постоял, рассмотрел как следует и приказал:

- Как вы могли мне лгать, что в вашем доме никого нет? Пригласите сюда эту леди, я желаю побеседовать с ней!

Спросить "эту леди" желает ли дама нынче беседовать с кем-либо, или, например, хочет ли она вообще сейчас смотреть на одну наглую рожу, никто не удосужился. Стервятёнки тут же подскочили и дружно понеслись выполнять пожелание индюка. Ну, хорошо. То есть, я хочу сказать, этот надутый тип - явно шишка чрезвычайной важности, раз графские детки перед ним на задних лапках пляшут. Ладно, тогда делаем тупую мор... то есть личико светской дамы, активно поднимаем ресницами ветер и щебечем как идиотка. Главное, уговорить индюка отвести меня в часовню или к лестнице на первый этаж. Да, план так себе - чувствую, что становлюсь матёрой аферисткой, ничуть не хуже мастера Тадэра, - но ничего более дельного предложить для собственного спасения не могу.
Ничего не значащие расшаркивания графских сыночков, мол, "прекрасен день, в который встретил Вас, и счастье заблестело, словно солнце" - я уже подобной чуши наслушалась вдосталь, - ни мне, ни вам совершенно не интересны. А вот личность сего индюка совсем другое дело. Правда я сначала прямо перепугалась: мне объяснили, что вот это надутое... существо суть королевский кузен. Я знала только одну такую личность, а именно - Главнокомандующего нашей доблестной армией. Поэтому на секунду замерла, вытаращив глаза (индюк раздулся вчетверо, как испуганная жаба) - нет, вы только представьте себе, кому предстоит нас всех защищать, если вдруг война! - однако мне быстро объяснили, что кузенов у короля два, и вот этот конкретный ничем вообще не командует.

- Его Величество недавно поручил мне надзор за югом нашей страны, - медленно, этак значительно растягивая слова, процедил индюк, явно ожидая от меня восторженных визгов или, по крайней мере, вздохов.

На визги я не расщедрилась, на вздохи тоже, но улыбку изобразила и, старательно скопировав манеру общения столичных клушек, прочирикала.
- Ах, наверное, это невероятно сложная и очень важная миссия.

Индюк раздулся ещё больше, мне даже на секунду стало интересно - лопнет у него пузо или нет. И вообще, чем это его таким кормят, то есть отчего настолько эластичность телесных тканей повышена? Нельзя ли данный рацион приспособить, например, для бычков или другой скотины. Ведь натуральный пергамент в алхимии до сих пор активно используется, а штука-то дорогущая аж до обалдения. Вот было бы здорово, если бы получилось увеличить выход кожи в три раза. И цену сбить. Но затем я вспомнила про Горсара, бабушку, алтарь, настоятеля и ещё активнее замахала ресницами: так, индюшатина ты моя бестолковая, а ну быстро думай про то, какой ты замечательный и как тебе нужно моё общество. Вон уже за деревьями стража просматривается, мне с ними встречаться без сильной поддержки нельзя.

- Ах, у вас просто восхитительный сад, я так благодарна графу за любезное разрешение его посмотреть! Но я гуляю уже очень долго, не могли бы вы проводить меня вниз? Мои родственники наверняка беспокоятся.
- Разумеется, сударыня. Служить прекрасной леди - долг дворянина.

Идти под ручку с расфуфыренным непернатым кузеном - удовольствие ниже среднего: он ведь молча идти не умеет, ему говорить нужно. Про себя, любимого-дорогого, само собой (а про кого ещё тут можно разговаривать?). За каких-то жалких пять минут мне на голову вывалился такой огромный ворох настолько ненужной информации, что графской страже я обрадовалась как родной, даже чуток напугав десяток суровых бойцов своим неуёмным, неистовым энтузиазмом.
Индюшистый кузен, следует признать, оказался вполне себе полезным приобретением. Он величественно повелел оставить милую леди в его сиятельном обществе, ибо иных юных дам в резиденции не имелось, а королевские кузены без нежного общества не живут. На сообщение начальника смены, что некий настоятель просил препроводить эту вот особу к нему в покои, небрежно бросил, мол, он сам сопроводит прекрасную девушку куда нужно. Пусть настоятель не суётся не в своё дело.

- Эта леди находится под моей защитой и покровительством правящего дома! - ах, ты ж моя лапочка! Не был бы таким омерзительным, точно в щёчку бы чмокнула. А ну давай-ка теперь побыстрее пойдём, куда мне нужно, и я буду всю жизнь вспоминать твою рожу с благодарностью. Наверное. Если сможешь хоть немного помолчать.

Думаю, вы догадываетесь, что прогуливаться, светски беседуя с самодовольным дураком, мне категорически не понравилось. А быстро идти, ну, никак не получалось - этикет, чтоб его бесы побрали. Как я теперь понимаю Горсара с его нелюбовью к данному предмету! Кузену ведь крайне необходимо впечатлить собеседницу до глубины души. Стало быть, требуется продемонстрировать себя со всех мыслимых сторон в самом выгодном свете.
Хотя на мой взгляд, свет вот этому конкретному индюшистому объекту был строго противопоказан: его от юных девушек следует прятать в полной темноте под толстым одеялом. Круглосуточно. И вынимать только в качестве наказания для крупно провинившихся перед всей страной - а не по мелочам типа воровства или ещё чего-нибудь, - надо же соблюсти меру законности, помнить про гуманность и всякое такое.

В процессе продвижения мне тыкали в разные предметы интерьера - картины, гобелены, витражи или панно, - на которых изображались моменты нашей достославной истории. Я, следут признаться, восхищалась ими вполне искренне: высочайший уровень исполнения сих предметов искусства не мог не вызывать восторга. Раздражало лишь то, что при демонстрации приходилось выслушивать довольно бестолковые, но безумно хвастливые комментарии индюка, призванные вызвать во мне благоговение перед его великолепной личностью. А там Горсар раненый на алтаре валяется, бабушка меня, наверное, уже ищет вовсю, мастер Тадэр беспокоится. Были бы у меня ещё иголки в запасе... в общем, как гласит народная мудрость, дуракам везёт.
Забыть про мудрость - народную и не очень, - упорно не давал начальник смены, тенью скользивший за нами и не вполне успешно притворявшийся занятым своим делом. Он тут, типа, не просто так за нами хвостом ходит, а посты проверяет. Подчинённых кошмарит, чтобы дисциплину не забывали. Я на него краем глаза то и дело смотрела, видела как сей отважный муж на меня подозрительно косился. Не знаю, что уж там ему наговорил настоятель, но вид у начальника был весьма недоверчивым, мол, шляется по вверенным ему помещениям какая-то совершенно невнятная личность, вдруг вещи пропадать начнут. Под влиянием его взглядов у меня так интенсивно терпение увеличивалось, я просто даже не расскажу. Чудеса да и только.

К счастью, чудеса продолжали твориться и без вмешательства бравого графского стража. Я уже всерьёз задумывалась о том, как бы половчее упросить болтливого индюка отослать настырное начальство восвояси, а затем уволочь своего непернатого поближе к нужной точке. Пусть даже и силой, если добром не выходит! Нудит и нудит тут над очередным портретом. Нет, я всё понимаю: когда собственных заслуг - ноль без палочки, поневоле к знаменитым предкам за славой полезешь. Только что мне с этих великих предков, скажите на милость, если все они поумирали давно?
Мы как раз дошли до широкой лестницы - короткой, на один этаж, но, на мой взгляд, весьма многообещающей. Ведь раз здесь есть один пролёт, то где-то рядом должен быть и второй. Однако искать мне ничего не потребовалось, ибо ровненько посередине уже обнаруженного пролёта бодрой рысью поднимался Мир, а за ним спешил Хорес. На всех остальных, тоже и там же поднимавшихся, я вообще никакого внимания не обратила: нужны они мне, как рыбке зонтик. Я радостно потащила индюка навстречу своим. Тем временем остальные важно дошли до нас и один из них строго изрёк:

- Ваша светлость, вы арестованы именем короля.

Индюк попытался не менее важно возразить, но слушать, что именно он там кудахчет новопришедшим, я не стремилась. Напротив, покрепче ухватив под левую руку боевика, а под правую - Хореса, потребовала немедленно отвести меня в безопасное место. Аресты, светлости, короли - это, конечно, хорошо и даже весьма интересно, но потом, всё потом, когда я не буду трястись, как овечий хвост.
Признаюсь честно: не трястись совсем у меня не получилось. Правда, уже после того, как увидела мастера Тадэра. То есть сначала я, со своими провожатыми, спустилась к часовне, где увидела графиню - её выносил на руках Горсаров настоятель. Ещё очень бледная, но зато вполне здоровая, женщина обнимала жреца за шею и даже слабо кивнула мне в ответ на банальное "всё ли с вами в порядке?".
Мастеру я такой вопрос задать не решилась: он буквально висел на плечах двух боевиков, едва передвигая ноги. Очевидно, не подхвати его братья, мужчина смог бы только ползти. Здесь мои провожатые встали во главе нашей группы и мы дружно двинулись вперёд, до тех самых, абсолютно бесполезных, комнат, в которых не имелось стульев. Зато теперь в них толпилась куча одарённых, быстро отправивших нас в телепорт.

Извините, в разные телепорты. Это стало понятно когда мы - все три Мира, я и мастер Тадэр, - вышли в уже знакомой пещерке с волшебным водопадом. Куда по пути девался Хорес, мне, увы, толком никто поведать не сумел. Мир честно пояснил, мол, Хоресу потребовалось в столицу, срочно. Но куда и зачем, он боевику не сказал. Скорее всего, помчался на ковёр к начальству - докладывать об успехах и всяком прочем.
За успехи я, конечно, порадовалась, однако акцентировать внимание на них было некогда. У меня тут назрели две куда более важные проблемы - как там Горсар и что мне делать с мастером? У последнего сильное магическое истощение, ему лекарства нужны (то есть мне в лабораторию бежать пора). Но как тут уйдёшь, не спросив? Вот я и спросила. Зря, наверное. Потому что ничего хорошего Мир мне не ответил, не смог.
Вроде жив пока, но в коме, как-то так. Разумеется, с ним магистр Керс. Конечно, там не только он один. Само собой, сделают всё, что смогут, и, может быть, даже больше, но сам прогноз неутешительный категорически: повреждён позвоночник, сломаны рёбра, потеря крови сумасшедшая. Как он выжил - никому не понятно. Да ещё этот алтарь. Даже мастер Тадэр не смог его деактивировать. Так наш Гор на нём и лежит, снять боятся.

Нет лучшего средства от жутких новостей и прочих напастей чем работа. Оставив братьев и наставника, я понеслась в лабораторию. Восстанавливающие в широком ассортименте, кроветворительные и ранозаживляющие зелья в ведёрной дозировке, антисептические и обезболивающие средства оптовыми партиями - два дня без продыху. Вы, скорее всего, поинтересуетесь: да зачем так много? Пациент-то один. Придётся вас огорчить, пациентов нашлось немало.
Нет, разместили их прямо в графском замке, в гостевом крыле, магистры там постоялый двор устроили, пополам с больницей. А лечить пришлось всех тех бедолаг, что наловили по разным населённым пунктам жрецы-молчальники. Эти мерзавцы научились частично отводить от своих коллег последствия божественного проклятия, для чего им требовались регулярные жертвы. Человеческие жертвы. Нет, вот куда боги смотрели, мне интересно? Как они могли проворонить подобных гадов в собственной вотчине?

К сожалению, мастер Тадэр не смог объяснить мне данный феномен. А может, просто не захотел. Это, мол, вообще не к нему, он всего лишь скромный специалист по порталам, а вовсе не по богам. С другой стороны, мастер сильно переживал из-за Горсара. То есть это сперва он переживал, а потом вообще сбежал - как только смог подняться на ноги и не падать при ходьбе через каждые два шага, - исследовать тот самый древний алтарь.

Покои в графском замке, как нами уже было замечено, отличаются помпезной роскошью и те несколько комнат, что выделили для проживания настоятелю, исключением отнюдь не являлись. Однако в описываемый нами момент достопочтенного храмовника комфорт почти не волновал: махом проглотив полбокала воды, в которую проворный прислужник накапал укрепляющей микстуры, жрец поторопился в спальню. Там он, наколов палец иглой, открыл большой ларец, стоявший на отдельном столике. Однако увиденное внутри мужчину настолько не порадовало, что он, вопреки годами культивируемому сановному спокойствию, рявкнул:

- Кто взял защитный амулет?!
- Ваш племянник, - растерянно пролепетал влетевший служка, - вы сами позволили...
- Когда сие случилось? - с трудом беря эмоции под контроль, поинтересовался настоятель.
- Чуть более двух дней назад, - отрапортовал служитель, - Разумеется, молодой господин собственноручно оставил соответствующую запись, как вы велели, - и протянул высокому начальству несколько сшитых вместе листов бумаги.

Сверившись с записями, настоятель, старательно выровняв дыхание, спросил:
- Где сейчас находится мой племянник?
- Не могу знать, с того момента я не видел юного господина, - с виноватым видом ответил слуга. Действительно, не часто ему приходилось выдавать своему начальству подобные сведения. Обычно бывало наоборот, за что служитель и был в своё время обласкан да приближен своим нанимателем. Судя по тому, как сильно потемнело сановное лицо, сие благое время для служки закончилось и тот уже мысленно подбирал себе кандидатуры новых хозяев. На всякий случай.
- Письма имеются? - выдохнул седовласый.
- Да, только что пришло два запечатанных конверта без подписи. Как вы велели я...
- Подай их сюда, - к настоятелю вернулось подобающее высокому сану величие. В самом деле, к чему волноваться раньше времени. Сейчас стражники притащат девчонку, нужно побыстрее просмотреть почту, а затем чётко распланировать грядущие действия с учётом неожиданного отсутствия шаманской антимагической страховки. Благо, страховка у него не одна, пусть не настолько надёжная, но против подмастерья сойдёт. Племянник огребёт своё потом, когда у дядюшки руки станут посвободнее.

Служка - он же секретарь, он же посыльный, он же камердинер, а также всё остальное, что только может потребоваться, - почтительно подал начальству два простых конверта на миниатюрном подносе. Дешёвая грязно-серая бумага не обманывала своим видом ни самого настоятеля, ни его подчинённого - письма без подписи сановный жрец всегда распечатывал сам. Вот и в этот раз...
Лишь мельком взглянув на страшно багровеющее лицо жреца, служка без всяких просьб кинулся за лекарством: старика сейчас явно удар хватит, а ему отвечать перед Конклавом - не уберёг. К тому же обвинить в убийстве могут, у хозяина врагов полным-полно. Коль самого не достанут, так на слуге отыграются за милую душу и никого не взволнует, что не виноват. Им бы потешиться, а не правды доискиваться.

Через пять минут в комнатах не стало ни служки, ни ларца, ни настоятеля. Графский лакей методично паковал повседневный храмовничий гардероб, а миловидная горничная уже начала уборку: не годится оставлять работу на вечер. Управляющий у графа очень строгий, а экономка - вообще злобный дракон. Углядит бездельницу и - прощай, хорошее место. Где ещё такое найдёшь.

После периода бешеной активности, как обычно и водится, наступило некоторое затишье. Я всё ещё готовила разные лекарственные средства, но уже в стандартных дозировках, а не вёдрами. Мастер сутками пропадал у алтаря в графской часовне, изредка приползая обратно, чтобы быстро выпить порцию восстанавливающих и снова исчезнуть. Состояние Горсара, к счастью, удалось стабилизировать, однако дальнейший прогресс в излечении нашего жреца полностью зависел от сроков деактивации алтаря. За это время меня пару раз навестила бабушка, совместно со своим магистром. Помимо похвал моему мужеству и прочим достоинствам, мне рассказали много интересного, а также в самой категоричной форме велели никуда не высовываться.

Чтобы не пересказывать вам все наши беседы, попробую сделать выжимку из полученной информации. Итак. Индюшистого болтуна - он действительно второй, то есть младший кузен короля, - графа и второго придворного мага, под стражей, всем скопом, отправили в королевскую тюрьму. Комфортабельную, но вполне надёжную. Как говорится, до полного выяснения всех обстоятельств.
Известные же нам обстоятельства примерно таковы: у каждого короля есть родственники, которые при определённых обстоятельствах желали бы занять трон. В нашем случае этим родственником явился индюшистый кузен. Ума у него на управление государством явно не достало бы, но кого когда сие останавливало, скажите на милость (даже при наличии некоторых интеллектуальных способностей)?
Пока кузен тихо мечтал о короне, ничего плохого случиться не могло. Однако природа не дремала и создала эстольского графа. Оный граф тоже желал бы получить корону, но вот беда - происхождением не вышел. Чем хорошо магическое наследование, так это тем, что ни один бастард на трон не пролезет, о всяких чужаках и говорить не приходится. Кузен в Эстоле обрёл графа, а тот - кандидата на дворцовый переворот.

Бунтовщикам оставалось разобраться с магической клятвой на верность, хотя оставалось - не слишком верное слово. Клятва древняя, сложная, многоплановая, просто перепрыгнуть через неё покамест ни у одного заговорщика не получалось, прецедентов имелось не так уж мало. Здесь владыка Эстола подсуетился дважды: подкупил второго придворного мага, пообещав ему место первого, да скооперировался с уже известным нам настоятелем, в обмен на помощь согласившись значительно усилить роль Храма в государстве, плюс начать активное подавление магических общин.
Если отринуть этические нормы, то следует признать, что разработанный заговорщиками план осуществлялся вполне успешно. Храмовники усердно разжигали огонь ненависти по отношению к одарённым да отлавливали кандидатов в алтарные жертвы, настоятель, в тесном содружестве с придворным волшебником, открыли способ избегнуть последствий нарушения вассальной клятвы, кузен, в обществе близнецов-стервятёнков, послушно пропивал последний разум, граф, как мог, прикрывал процесс. И в целом, всё двигалось куда нужно, но тут оный процесс нарвался на меня.

Нет, я вовсе не хвастаюсь, даже мысли такой не допускаю. Чему тут радоваться, если вся наша семья погибла? Спроси тогда боги, я бы на коленях умоляла - спасите их, возьмите одну меня! В общем, это не моё мнение, так нашим лидерам канцлер сказал.

Так вот. Я должна была умереть вместе со всеми, но чудом выжила. Кстати, с чуда сняли все обвинения и, с подачи наших мудрых вождей, книжникам теперь полагаются льготы - в основном налоговые. Также оное чудо уже пригласили для работы в будущей Академии, мы огромную библиотечную коллекцию собирать планируем. Без него подобное никак не провернуть. Надеюсь, что и Горсар с Герсой потом там же объявятся.
Переполох со святыми ликами в белом пламени храмовники замяли с превеликим трудом и вовсе не до конца. То и дело их пытливые коллеги задаются вопросом - откуда взялось сие знамение, а иные, не шибко доверчивые, мирские персоны, прямо говорят о явном подлоге, грехе детоубийства, лжесвидетельстве и всяком прочем. Умы паствы пребывают в смятении. В общем, настоятелю всё это кровь попортило преизрядно.

Конечно, меня искали. Естественно, не только жрецы. Как выяснилось совсем недавно, бабушке в общину приходили письма из канцелярии, а писал их преданный Храму мелкий чиновник. По наущению настоятеля, конечно же. Последний рассудил, что бабушка не станет сопротивляться законным представителям королевской власти, если они захотят побеседовать с её внучкой и раз за разом приглашал меня на тамошний ковёр. Хорошо что бабушка сразу заподозрила неладное и никуда меня отправлять не стала. Наоборот, при содействии своего магистра, постаралась спрятать внучку как можно надёжнее.
Если бы оная внучка, то есть я, приложила чуть больше умственных усилий и действовала точно так, как наставляли старшие, Горсар никого бы на болоте не нашёл. Хотя, наверное, всё что случается - к лучшему. По крайней мере, мне бы хотелось в это верить. Ведь тогда бы мы, наверное, не смогли спасти мастера Тадэра. Короче, то, что произошло - оно уже случилось, нечего на себе локоны выпалывать, не крапива, чай, подзаборная. Ну, а затем было глупое сватовство в Гильдии, организованное лично вторым королевским магом - практически с той же целью, что и приглашение в столицу.
Ну, и дальше: жрецы на площади, как вы помните, меня не купили, в горах не похитили, из эстольской Гильдии не выкрали. Кстати, сей дивный план - я имею в виду шантаж с Марековой сестрёнкой, - был личной инициативой племянника настоятеля. Он тайно взял у дядюшки редчайший шаманский амулет и бездарно растратил оный на Борсара да малышку. Следует упомянуть, что о делах своего родственника этот идиот знал не очень-то много, однако главное подозрение всё же подтвердилось. Храм действительно вовсю готовил дворцовый переворот с индюшистым кузеном в качестве знамени.

Не стану отвлекаться на анализ качеств вышеупомянутого кузена, в конце концов, меня-то никто туда не звал. А вот о качестве способа спасения от проклятия следует сказать подробнее. По свидетельству бывшего второго придворного мага, сей процесс достаточно эффективно шёл только поначалу. Имеется в виду, требовал не так много усилий и жертв. Этот момент, что характерно, предварительному вычислению почему-то не поддавался и явился крайне неприятным сюрпризом для авторов данной методы.
С течением времени, как выяснилось на практике, периоды между жертвоприношениями пришлось резко сокращать, а количество загубленных жизней - увеличивать. Поскольку в основу атипроклятийных убийств были положены редкие шаманские практики, маг не мог сказать точно - почему. Но сильно подозревал, что, созданный примерно по той же схеме, ритуал, позволяющий избегнуть последствий нарушения вассальной клятвы, даст тот же самый результат. Заговорщиков такая перспектива не устроила.
Разумеется, они надеялись использовать меня для окончательной деактивации проклятия. Само собой, на метод убеждения надеяться не стали. Вы помните и сцену на площади, и случай с клушами. Ведь выпей я тогда чайку - пошла бы в Храм как миленькая и сделала бы всё, что мне велели. Вышеупомянутый канцлер особо напирал на данный инцидент как на доказательство моей избранности. Мол, боги меня берегут, и стоит лишь мне захотеть - вся сеть бунтовщиков рухнет как подрубленное дерево.

Не знаю, что им на эту замечательную идею высказала бабушка, а я во всеуслышание сообщила, что не стану гоняться за заговорщиками по всей стране. Я вовсе не великий герой, я буду тихо экспериментировать в лаборатории, а ловить преступников отнюдь не намерена. Лучше стать прославленным, но зато живым, алхимиком, чем убитым, хоть и не менее прославленным, избавителем родного отечества.
Короче, спасайте вашу корону без меня, господа канцлеры с монархами. А то, понимаешь, сперва своих же собственных племянников не воспитывают, позволяют им творить бесы знает что. Затем голову ломают, мол, как с родственником поступить: вроде одна кровь, казнить или миловать надо по-особенному. А покамест высокопоставленные личности важные вопросы решать изволят, нам следует бегать, всё исправлять. Фигушки!

Разумеется, моя аудитория меня горячо поддержала. Да, оная аудитория была совсем не велика: бабушка, её магистр да мастер Тадэр, но зато для меня их мнение гораздо более значимо, чем вдохновенные речи канцлера вкупе с королевскими распоряжениями. Нам тут Горсара спасать как-то надо, а со всеми государственными проблемами они, поди, и сами разберутся, раз при должности удержались. Не маленькие.
В рамках планирования операции "спасение карателя" мастер Тадэр тщательно перерыл всю собственную библиотеку и, сильно подозреваю, ещё несколько книжных собраний. Однако его старания особого успеха не принесли: как мудро сказал бабушкин магистр, если работает профессионал, ты можешь постичь его логику, а когда дурит безграмотная бестолочь - логику искать абсолютно бесполезно. Нет её там.

По словам мастера, к вполне стандартному устройству известного всем алтаря некто шибко умный умудрился прикрутить целую систему шаманских рун. Насколько смог разобрать мастер, оная позволяла проводить неклассические ритуалы подчинения - не на конкретного бога, как обычно, а на Храм, как организацию. Мастер долго ругался по данному поводу, ибо криворукий некто явно существенно напортачил в расчётах. Поверх старой схемы - с классическими, тщательно выписанными, рунами, - сей альтернативно одарённый субъект разместил ещё одну, но с рунами новыми, изменёнными. Ну, помните, как в Поганкином сортире: вроде у неё только хвостик чуть кривой, а на поверку выходит гадость неимоверная.
Конечный результат вышеописанного идиотизма, по мнению мастера, работал как-то уж слишком странно. В любой логической схеме - а устойчивое заклинание нелогичным быть не может по определению, - имеются входные параметры (при которых оная схема может сработать), выходные параметры (то есть результат), плюс некие сопутствующие метки, условия, привходящие конструкты или иные дополнения, гарантирующие нужные нам качества результата либо процесса. Ну, скажем, чтобы фейерверк не просто взорвался, громко бабахнув, а из заряда вылетели бабочки или огненный змей или жар-птица. Так вот, ни о каких выходных параметрах в случае известного всем алтаря речь не заходит. Мастер Тадэр ручался нам за сие своей жизнью и репутацией.
Объяснить данный факт с точки зрения магической науки не брался никто. Да, именно во множественном числе, ибо мастер, не поверив глазам своим, спешно призвал на помощь сразу нескольких именитых коллег. Коллеги побегали вокруг исследуемого камня, все как один, искренне поразились произошедшему, дружно подтвердили наблюдаемый феномен и настолько же дружно сделали свой высоконаучный вывод: действительно, и такое тоже бывает. Дальше сей, дюже мудрой, мысли никто из приглашённых не пошёл. Конечно, мастер порадовался - тому, что не свихнулся, - одновременно огорчился - проблему ведь никто решать не взялся, - и заново засел за книги, какие только смог собрать со всех своих друзей, коллег да знакомых.

Собственно, наше маленькое заседание происходило где-то посередине процесса, то есть примерно половину собранного материала мастер Тадэр уже успел проштудировать, не обнаружив искомого, расстроиться и окончательно озвереть от сложности проблемы. Мы, в свою очередь, старались нашего исследователя подбодрить и, устроив мозговой штурм, выдвигали самые дикие предположения по актуальной теме. Точнее, магистры, как куда более сведущие в теории магии профессионалы, выдвигали вполне солидные теории. А вот некий безграмотный - точнее, безграмотная, - подмастерье сидела-сидела да ляпнула:

- А вдруг результат идёт отдельной частью, а не куском общей схемы.

Взгляды присутствующих отразили, наверное, всю возможную гамму эмоций в ответ на сей антинаучный посыл. Бабушка смотрела с удивлением, недоверием и возмущением, мол, как это моя любимая внучка смогла прилюдно выдать подобную глупость. Ужас! Позор всей нашей семье. Вид её магистра излучал веселье, изумление и задумчивость примерно в равных долях, а замученный работой мастер Тадэр сперва лишь отмахнулся от моих слов, как от надоедливой мухи. Но меня, признаюсь, попросту несло. Не знаю, честное слово, как говорится, ведать не ведаю - отчего было так, однако в душе буйной волной поднималась уверенность, что я сейчас совершенно правильно говорю. Вот хоть умрите, правильно и всё.

- А ещё идущему ритуалу моя кровь нужна.
- Ребёнок, - не выдержал мастер Тадэр, - только подумай, что ты говоришь.
- Я думаю! И я права! Он же меня на алтарь положить хотел, а не Горсара. Вот поэтому у вас ничего и не срабатывает. Исходные данные не полны: моя кровь на алтарь не попала, я лишь один раз до камня дотронулась и то одной рукой. А когда...
- Так, подожди, - мудро вмешался бабушкин магистр, - расскажи спокойно и обоснованно с научной точки зрения. Представь, что ты на занятиях, стоишь у доски, делаешь доклад. Вас же учили? Ну вот, давай, чтоб мы всё поняли и прониклись.

И я дала. В смысле, доложила.

- Целью нашего присутствия в часовне, на мой взгляд, было то самое неклассическое посвящение. Из меня планировалось сделать тупую, послушную куклу, выполняющую волю Храма. Именно поэтому я и должна была встать у алтаря: чтобы не удрала в самый неподходящий момент. Те два амбала, что хватали меня там за руки, не организовывали похищение, а лишь фиксировали будущую жертву на одном месте. Им и стоять-то в том закуточке было затруднительно, куда уж ещё и двигаться или тащить кого-то. Это уже потом, когда стало ясно, что вас с Горсаром просто так не возьмёшь, один обязательно останется в живых, настоятель постарался уволочь будущую служительницу к себе, только почему-то, видимо, промазал.
- Он промазал потому что я ему все настройки сбил. На большее меня тогда не хватало, - тихо, задумчиво произнёс мастер, - всё-таки три заклинания сразу держать очень сложно.
- Большое вам за это спасибо, - с чувством поблагодарила наставника я, - Думаю, исполни настоятель своё намерение, я бы здесь сейчас не сидела.
- Не исключено, - протянул бабушкин магистр, - причём на обе твои мысли. Целью этого негодяя, без сомнения, являлась именно ты и никто другой.
- Я это учёл, - возмущённо возразил мастер Тадэр, - или меня тут считают законченным идиотом?
- Подожди, - примиряюще попросила бабушка, - я не совсем понимаю, причём здесь кровь и как она вообще может влиять на гипотетически отсутствующие части схемы. Они либо есть, либо их нет, разве не так?

Дальше магистры затеяли жаркий спор, причём настолько высокоучёный, что я вам не возьмусь его пересказывать - сама понимала с пятого на десятое. Однако многомудрые, в целом, положительно восприняли мою идею с кровью, хотя совершенно не хотели в этом признаваться, даже самим себе. Обладательнице крови, по правде сказать, сей момент также душу отнюдь не грел: пролей я хоть каплю на алтарь, одни боги знают, что получится. Но отбрасывать самое очевидное суть заведомо проигрышная тактика, как наш теоретик утверждал на своих лекциях.
Идея же раздельных заклинаний - когда результат идёт другим куском, - была дружно раскритикована, забракована и предана анафеме как принципиально нереализуемая. Даже путём использования шаманских рун. Логика есть логика, как сказал бабушкин магистр. Она и у нас, и у шаманов однотипна. А мастер Тадэр добавил, мол, после увиденного у алтаря, он ничему уже удивляться не намерен, но просто не представляет себе, как это должно выглядеть тогда в результате. Если схема не завершена - она распадается и далее следует неконтролируемый выброс энергии, то есть взрыв.
Я попробовала соотнести две части заклинания с рунными переходами. Мол, если мы можем перемещать материальные предметы посредством оных переходов, то что нам мешает связать, примерно таким же образом, два куска одной системы. Однако мои робкие попытки объяснить необъяснимое потерпели крах. "Нарисуй мне такое чудо, хотя бы схематически", как скептически высказался мастер Тадэр. Бабушка и её магистр тоже вовсе не были убеждены в реальности данной идеи, так что под напором их аргументов мне пришлось отступить.

В рамках отступления я послушно согласилась на всё, что мне велели: и сидеть смирно в убежище пока мне не позволят выйти наружу, и снова наварить кучу зелий - в основном про запас, вдруг срочно понадобятся когда будем с алтарём экспериментировать, - а также пообещала основательно проштудировать все книги, список которых спешно набросал на листке наставник. Он, мол, невероятно рад сверхоригинальному мышлению ученицы, но оное мышление, в обязательном порядке, должно иметь строго научную базу.
Не то чтобы я обрадовалась собственному затворничеству, но беды в нём не усматривала. Совсем наоборот, считала оное совершенно обоснованным. Позволю себе вам напомнить, что настоятель в тюрьму пока не отправился. Конечно, его искали, очень старательно, по всей стране. Однако тот словно сквозь землю провалился.
В целом, скучно мне не было. Я работала, читала книги, получила два письма - от Марека и от Борсара. Мне передавали приветы, приглашали в гости да сообщали о положительной динамике в самочувствии. Забегал Хорес, коего весьма интересовало моё мнение: как мне кажется, получил настоятель известие об аресте племянника до, или после нападения на нас в святилище. Ибо в связи с исчезновением сего источника информации понимания в данном вопросе следствие, увы, не достигло.

То, что настоятелем этот тип, по сути, уже не является - прямое нападение на королевских представителей при исполнении приравнивается к государственной измене, - секретом ни для кого не являлось. Поэтому следствие, а особенно Хорес, сильно подозревало, что пора уже искать бывшего храмовника за границей. Но никаких доказательств пересечения оной границы по отношению к разыскиваемой персоне ни у кого не имелось.

Ну и ладно, как говорится, жрецом меньше - воздух чище. До самого похода в святилище я о нём больше на разу не задумывалась. Мне, в самом деле, есть чем заняться помимо размышления обо всяких негодяях - в рясах или без оных.

Обширный монастырский сад был прекрасен в любое время года. Сейчас, в ранне-осенний период, он сверкал огнями георгин и осыпал гуляющих по дорожкам храмовников роями падающих разноцветных листьев. Однако те два жреца, о которых у нас сейчас пойдёт речь, гулять не собирались. Напротив, самый старший из них, с умиротворённой улыбкой откинувшийся в мягком кресле, собирался чуток подремать на осеннем солнышке после беседы. Служки обеспечили своё начальство и тёплым пледом, укрывавшем ноги старика, и горячим чаем, стоявшим рядом на маленьком столике.
Со вторым жрецом мы уже встречались не раз. "Горсаров настоятель" в описываемый нами момент улыбками не блистал. Точно как в прошлый раз, высокое чело храмовника пересекала тонкая морщинка, делавшая лицо мужчины старше реального возраста, а его плечи поникли под тяжестью душевных переживаний. Массивный пастырский перстень всё ещё украшал руку настоятеля, но нынче к оному прибавился и посох. Единственный в своём роде, посох Предстоятеля. Он ещё не успел сменить привычную короткую тунику на пышные одежды главы Храма и покамест не собирался этого делать.

- Оставь скорби свои, сын мой, - прошелестел старик, - за те годы, что я провёл на троне над Конклавом, по воле богов обрёл их недостойный служитель некую способность чуять недоброе. Не погреша против истины, можно смело утверждать, что мне зачастую удаётся предвидеть события или предсказать их исход. Мнится мне, на сей раз всё обойдётся и твой ученик станет одним из столпов Храма, как и желается нам обоим.
- Я всей душой надеюсь на милость небес, отец мой. Однако тяжкие сомнения и чувство вины гнетут меня. Я должен был это предупредить!
- Не казни себя, сын мой, всё в дланях богов: и жизнь, и смерть наша принадлежат только им. Если бы ему выпала непосильная ноша, мы бы уже справляли тризну. А пока ещё есть надежда на благой исход, не стоит опускать руки, нельзя предаваться унынию.
- Вы правы, отец мой, - новый Предстоятель благодарно склонил голову перед учителем и налил ему и себе по чашке крепкого, ароматного напитка.
- И говорить о будущем, - слабые руки старика с трудом удерживали чашку, но от помощи он отказался решительным жестом, - расскажи мне про твоего мальчика. И жену. Ты ведь уже успел подтвердить ритуал?
- Успел, - слегка неуверенно улыбнулся мужчина, - только пока у нас никак не получается собраться вместе, вы же знаете.
- Ничего, всё образуется. Главное, что тебе теперь есть с кем разделить и радость, и горе. Это действительно самое главное, сын мой, - убеждённо промолвил старик, опуская на столик едва ополовиненную чашку, - просто человек слишком суетен, лишь под старость он начинает постигать очевидные истины, всю его жизнь маячившие прямо перед глазами, подобно солнцу на небе. Оно даёт нам жизнь и дарит свет, а сколько людей возносит ему хвалы за сии блага? Вот то-то и оно...

Усталый старик шептал всё неразборчивее, медленно погружаясь в сон, а Предстоятель сидел рядом, слушая тихий голос учителя и мысленно соглашаясь: да, одиночество порой возвышает ищущего истину, как издревле утверждается в священных книгах. Но главную радость в жизни человек обретает, когда находит родную душу и может разделить с кем-то свою жизнь, со всеми её невзгодами, радостями и горестями. Пусть даже с этой душой когда-нибудь позже придётся попрощаться.

Мужчина залпом допил свой чай, убедился, что учитель заснул, аккуратно поправил плед, поднялся и решительно зашагал по дорожке. Ему ещё многое предстояло сделать чтобы его жизнь вошла в нужное русло.

Особых надежд на благополучный исход моей авантюры никто, очевидно, не питал. Это стало заметно сразу, как только мастер Тадэр переместил нас из своего убежища к месту главного сегодняшнего действия. Физиономии присутствующих радостью не блистали, оптимизмом не лучились: все сплошь мрачные, решительные, суровые. Маги, жрецы и, как ни странно, шаманы. Хотя нет, не странно - учитель же предупреждал меня, ещё в Гильдии, мол, прибудут они из своего северного края.
С другой стороны, никто потом не посмел бы утверждать, что хоть какая-то деталь данного мероприятия не была учтена, продумана, просчитана и предусмотрена. Даже самая-самая мелкая. Я, честно говоря, поразилась до глубины души. В святилище столько всего переменилось, если бы не неподвижное тело над алтарём, пожалуй, засомневалась бы, туда ли мы прибыли. Целая система из рун, амулетов да накопителей, сложные узоры на полу и потолке, аккумулирующие энергию. Красота!
Возможные гадости от автора странной схемы, ясное дело, предстояло выяснять и решать, так сказать, по ходу пьесы. Поэтому у алтаря было не протолкнуться от толпы целителей, завершавших последние приготовления к рискованному эксперименту: пациент в любом случае должен выжить. По периметру помещения сновали артефакторы, ещё раз проверяя и перепроверяя свои творения. Их работу я оценить не могла, да и не пыталась, пусть мастер с ней разбирается, мне такое ещё рано знать.

Чтобы тупо не болтаться под ногами у множества занятых важным делом людей, я, по стеночке, осторожно выползла в коридор. Постою тихонько в уголочке, без меня всё равно не начнут. Помимо этого, мне категорически не хотелось... нет, хотелось - вовсе неправильное слово. Буду откровенна: смотреть на неподвижного Горсара было больно. За прошедшие дни жрец буквально стал собственной тенью. Серое лицо, неестественная худоба, лихорадочный румянец на ввалившихся щеках - жуткое зрелище.
Не скажу, что мне удалось полностью отрешиться от увиденного, но на душе всё-таки немного полегчало. Правда, ко мне почти сразу же подкатился какой-то парень: тощий, лохматый, в довольно странной одежде - с первого взгляда не определишь, он крестьянин или из города, - взялся благодарить, хвалить и звать к родне, на север. Я, мол, самая здесь замечательная, храбрая, отважная да при том умница-разумница, каких поискать. Это мне, конечно, понравилось, но парня-то я раньше в глаза не видела, вот и спрашиваю:

- Прошу простить, мы, что, знакомы?
- Эээ... Ты меня не узнала! - засиял пониманием собеседник, - Ну, не то чтобы знакомы, я тогда на алтаре валялся и даже говорить толком-то не мог. Но тебя запомнил отлично, не думай!

В общем, выяснилось, что разговариваю я с самым настоящим потомственным шаманом. Причём, на мой взгляд, чересчур неосторожным: жрецы, не мудрствуя лукаво, брали в жертвы не только одних крестьян. Более того, активно крали одарённую молодёжь на севере, порой выменивая их жизни на знания старших шаманских поколений. Моего собеседника, крайне неосмотрительно пытавшегося в одиночку выследить ловчий отряд храмовников, также планировали обменять на нечто важное или нужное. Но внезапно у жрецов случился некий сбой в системе, снимающей проклятия, и парня в срочном порядке поволокли на алтарь. Не до знаний, мол, когда жить охота.

- А что ты тут делаешь? Почему домой не отправился?
- Здесь мой учитель. Я с ним, вроде как помощник, - отлично, сейчас все вопросы по раздельным заклинаниям проясним. Не сможет ответить, у наставника узнаю!
- Скажи, а вы можете свои заклятия на части разделять? Чтобы в одном артефакте один кусок, во втором - второй и они не смешивались? - хлопец уставился на меня, как баран на новые ворота. Кажется, данная тема ему никогда не была интересна.
- Гм, я о таком странном способе никогда не слышал, - честно признал юный шаман после краткого молчания, - А зачем тебе?
- Жаль. Понимаешь, этот алтарь, - я невежливо ткнула пальцем в сторону святилища, - он странный. Там незаконченная система рун, но он стабильно работает уже который день. Так не бывает.
- Ааа.. да, учитель обсуждал эту тему с магистрами. Я там не всё понял, честно говоря, но они решили, что схема забирает жизненные силы жертвы и только за их счёт пока ещё не развалилась.

Я была твёрдо намерена выспросить у счастливо спасённого всё, что только он сможет вспомнить из той знаменательной беседы, однако нас, к сожалению, прервали. Сперва ко мне подошёл бабушкин магистр. Подтвердил свежеполученную от шамана информацию да клятвенно заверил в своей заинтересованности моей гениальной идеей про частичные заклятья. Даже, мол, прихватил с собой несколько довольно редких вещиц, позволяющих отслеживать тонкие потоки энергии; так что если вдруг, то получится научная база для интереснейшего исследования. Затем нас нашёл мастер Тадэр с вопросом: куда это, мол, запропастилась его ученица. Он уже меня, видите ли, обыскался. А что я, вот она я - здесь стою, никуда не пропадаю, не попадаю и вообще.
Короче, отправились мы к алтарю. Народу там стало поменьше, никто уже не мельтешил, не бегал: все расставлены строго по своим местам, как на военном параде. Меня воткнули за алтарь (поместив на всё тот же камушек), вкупе с чёткими инструкциями от учителя: первое действие - чуть-чуть надрежем палец. Второе: капаем две-три капли на алтарь. Третье: обращаемся к Богу-Отцу - он у нас главный ответственный за справедливый суд, - с требованием восстановить справедливость по отношению к героически пострадавшему Горсару. Четвёртое: немедленно отнимаем руку или, если не получается оную от камня отодрать, хватаемся за мастера - пусть он разгребает ситуацию. Пятое: если никто не помер, уже можно радоваться. Такая вот лабораторная работа.

Вы никогда не видели как строят плотины? Я, например, нет и очень об этом сожалею. Само собой, вы спросите, к чему я это вдруг вспомнила. Объясняю: ни с чем другим то, что я видела, сравнить не могу, а сравнение-то кривоватое получается. Ненаучное, одним словом. Но поскольку иного у меня нет вообще, примем его за данность.

Итак. Два этапа нашего эксперимента я прошла без сучка, без задоринки. Наколола палец, испачкала камень, приложила руку, как положено. А вот потом началась ерунда. Точнее, не ерунда а... даже не знаю... Помните, я как-то сравнивала ток алтарной энергии с мощным потоком? Когда работаешь с ним, он действительно воспринимается как могучая река. А наши источники - они похожи на ручьи. Множество струек - от самых тоненьких до довольно широких, - то сливающихся вместе, то разбегающихся в разные стороны. С ними гораздо удобнее работать, они не грозят оторвать тебе руки или унести прочь, как мощь речного течения. Энергия мягко щекочет ладони - зачёрпывай горстями да твори себе, что хочешь. Из алтарного же потока сперва ещё нужно суметь вычленить часть - не слишком крупную, не слишком мелкую, - это отдельная проблема, честно говоря.
Так вот, когда маг работает, он фактически сливается с источником и воспринимает его визуально, но не глазами, а неким внутренним зрением. В общем, я их увидела. По всей вероятности, данный алтарь использовался заговорщиками очень давно, иначе никаких сил бы не хватило создать настолько сложную систему из мелких потоков энергии. Она скорее походила на паутину, чем на привычную одарённым естественную, хаотичную сеть ручьёв. И каждое перекрестье этих потоков держалось на чьей-то жизни. Шаман был абсолютно прав: пока жива жертва, схема работает. Наверное, такой феномен можно сравнить с плотиной, направляющей течение воды в нужную сторону, но об этом я уже сказала, повторять не буду. Их было очень много, этих несчастных: кто-то далеко, кто-то рядом. Мужчины и женщины, в основном молодые и сильные.

Следует понимать, что просить справедливости для всех и сразу не может никто. У богов тоже имеются правила, обязательные к исполнению. В данном случае действует норма: один пострадавший - одна просьба. Следующая жертва жреческого произвола - новая молитва и так далее. А теперь вспомните, что я сказала про течение реки, грозящее унести мага прочь. Да, вы совершенно правы! В момент, когда одарённый прикасается к алтарю, его силы начинают стремительно иссякать: энергия-то однотипна и более сильная просто увлекает за собой, то есть захватывает, слабую (именно отсюда когда-то пошло поверье, что нечестивые маги не могут безнаказанно прикасаться к святыням).
Наверное, моё состояние можно было бы назвать шоком, но оправдания лучше оставить для иного случая. Дальше я действовала по велению сердца, а не по инструкции. Ладонь в левый нижний угол камня - там у нас горит зелёная руна Целительницы, - и полная молитва. "О Светлейшая и Милосерднейшая, Исцеляющая и Всепрощающая, воззри на скорбных сих, низведя их немощи телесные да душевные. Излей на них свою благодать, Утешительница, пусть восстанут они все в здравии и славе Твоей." Почувствовать, как невероятная мощь божественной воли вымывает из тела последние капли сил, понять, что система инициировала реверс энергии, и свалиться на руки учителю.

Следует честно признать: без поддержки магистров я бы сдохла. С Горсаром или без - не скажу, не знаю, - но сама бы гарантированно померла, без шансов. Шутка ли, раскатать по камушку такую огромную, многокомпонентную конструкцию на одной сырой силе, без заклинаний или артефактов! Это, считайте, вполне реальный путь к настоящему героизму со смертельным исходом. Однако даже с поддержкой реализация пятого пункта полученных инструкций явно откладывалась: в глазах у меня стремительно темнело, а сознание неотвратимо уплывало куда-то по своим личным делам (наверное, решило взять отпуск: с такой-то хозяйкой жить - никаких нервов не хватит). Я едва успела тихо пролепетать "паутина... паутина, они все в ней..." и отключилась.

Каким бы долгим, тяжёлым, нервным, насыщенным событиями ни был этот день, он всё-таки закончился. Солнце устало опустилось в море, напоследок вызолотив его волны своими лучами, а на небо медленно выбралась полная луна и поплыла между звёзд, порой кокетливо скрываясь за маленькими, лёгкими облачками. Разумеется, через несколько дней её совершенная, округлая форма претерпит извечные изменения - что называется, пойдёт на убыль, - но такое положение вещей устраивает всех в этом мире с самого начала времён. Ведь после новолуния всё повторится заново, чтобы снова и снова явить всему сущему красоту созданного богами во всей своей полноте.

Длинный стол возле затухающего камина, обыкновенно заваленный бумагами, нынче был застелен белоснежной скатертью и плотно заставлен самой разнообразной снедью, ибо дом магистра Тадэра только что покинула довольно большая компания.

- За этот ритуал ей можно, в принципе, сразу магистра давать.
- И по шее!
- По шее она уже от меня получила. Пусть лучше сейчас отдохнёт как следует. Всё-таки настолько сильное истощение это не шутка.
- Столичное начальство непрозрачно намекнуло, что юной леди может быть пожаловано дворянство. Осталось узнать, будет ли этот дар желанен и насколько он её обрадует.
- Боюсь, твоему начальству придётся огорчиться, Хорес. Нам эти дворянские звания - как корове седло.
- Скорее, два седла: одно на спину, второе на морду. Я, как знатным стал, точно хомут какой надел. И не снимешь же заразу эту, хоть надвое тресни. Даже Эрфа уже поняла, что мне вся эта благородность ни на что не упала, так вот поди ж ты, деться-то и некуда.
- Твоё личное мнение, Борс, конечно, ценно для всех нас. Однако, как ты понимаешь, я обязан спросить её саму.
- Это сколько хочешь, но я тебе сразу говорю: девочка откажется.
- Да пусть спрашивает, чего ты-то мечешься?
- Ничего я не мечусь, а просто радуюсь: все живы, здоровы. Даже ты, Гор, хотя больше походишь на умертвие, чем на жреца. Только вы мне толком так и не объяснили, что это там за схема такая была. Гуторили-то о ней много за столом, но уж дюже заумно, честно говоря. Нельзя ли так, чтоб по-простому объяснить? - По-простому они материться начнут.
- Не пыхти, лучше выпей ещё отвара, он тебе действительно необходим.
- Эта трава в меня уже не лезет.
- Ничего, потерпишь чуток. Эта, как ты выражаешься, трава тебя с того света вытянула. Пей давай.
- Угу. Представь, что дуешь пиво.

Храмовник чуть не поперхнулся от высказанного предложения и гневно глянул на жутко довольного Борсара, вольготно развалившегося в кресле - с кружкой в одной руке да колбаской во второй. Затем скривился, через силу отхлебнул пару глотков целебного отвара, скривился снова и, раз уж не разрешают пока нормально жить, потребовал:

- Давай рассказывай. А то я вообще из вашей научной болботни ничего не уразумел.
- Что, голова разболелась, может, тебе лучше полежать? - забеспокоился магистр.
- Нет, с головой всё в порядке, только мозги ватные будто, бесполезные. Да и вы тут тарахтели все как сороки - сразу хором, даже бес не разберёт.
- Ну, знаешь ли, не каждый день обсуждаешь сенсацию. Тем более, сразу несколько.
- Про магию шаманов я уже сообразил. Ловко они заклинание поделили.
- Не совсем поделили. Скорее, присоединили сразу несколько совершенно одинаковых входных точек к единому статичному выходу...

До чего же это утомительное дело - подвиги! Причём сам процесс заканчивается за какую-то жалкую секунду, а последствия разгребаешь сутками, если не дольше. Это я про только что прошедший ритуал, как вы конечно догадались, рассказываю. Попало мне от мастера Тадэра изрядно, а список научных трудов, обязательных к тщательному изучению, вырос до совершенно неприличных размеров. Но всё-таки жаловаться я вовсе не собираюсь. Во-первых - сама виновата, а во-вторых - я была права, абсолютно права. И никто на свете не убедит меня в обратном! Такой шикарный откат для храмовных негодяев, построивших свой гнусный замысел на чужой крови, это же сказка, чудо и песня в одном флаконе: от настоятеля и всех его присных остались только воспоминания. В общем, я у себя теперь самая замечательная и думайте что хотите.

Нет, я не хвастаюсь. Хотя, конечно, вы вполне могли бы так решить, ибо здесь очень важно разложить информацию "по полочкам" чтобы понять. Так вот. Автор уникальной методы по избавлению от божественных проклятий был, по выражению мастера Тадэра, совершенно безграмотным гением, коего он бы сперва расцеловал в обе щёки, а потом немилосердно излупил (за талант и безалаберность - в порядке очерёдности).
Сама схема оказалась на удивление проста. Представьте себе кубик, на который некто кладёт сверху прутики, один за одним, но так, чтобы ни один прутик не упал. Детская игра, скажете вы? Вовсе нет! Именно в этом и состояла гениальность замысла доселе нам неизвестного автора: несколько идентичных входных частей, дружно работающих на один общий результат.
Для закрепления данной конструкции были созданы дополнительные опорные точки, регулирующие потоки энергии между "прутиками". Таким образом и получилась паутина, увиденная мною во время ритуала. Теперь целая толпа магистров с энтузиазмом работает над обнаруженным феноменом (мастер Тадэр обзывает его идиотизмом), рассчитывая все возможные последствия применения схемы.

Впрочем, о некоторых последствиях мы уже точно знаем. Помните, как бабушкин магистр собирался измерять магический фон? Вот, внезапные изменения в оном фоне и есть эти самые последствия. Когда ритуал, раз за разом, рвал источник на части, создавая паутину, природа и реагировала таким образом. Насколько небезопасны подобные вещи, нам ещё предстоит выяснить, это работа не на один год. Но в целом, самое главное я объяснила.
Также одним из крупных результатов разгрома заговорщиков явился разгон придворных магов. Почти все они участвовали в заговоре, крайне огорчив государя низким уровнем своей морали. Мораль Его Величество исправлять не пожелал, зато исправил положение с магическими услугами, уравняв в правах всех одарённых с дворянским сословием. Теперь для работы при дворе общинникам нужна только высокая квалификация.
Помимо придворных магов нашлось ещё немало господ, рьяно помогавших бунтовщикам, и имевшим довольно большой вес в столичном обществе. Например, Главный смотритель королевской тюрьмы, отправлявший письма без подписи, но с подробными сведениями, уже известному нам настоятелю. Именно оттуда оный настоятель узнал о судьбе своего племянника, в том числе - о сделанных им признаниях.
Разумеется, в Храме тоже проводились чистки: молчальники и все их пособники, а также большинство сочувствующих, подверглись наказаниям разной степени тяжести. От казни через повешение до пожизненного заточения в навечно замурованной крохотной келье - вкупе с крайне скудной диетой, молитвами и священными текстами как единственным развлечением, - от которого тоже быстро подохнешь, но уже самостоятельно.

В общем, в стране наблюдались воистину грандиозные изменения. Однако, что это я всё о большом да о великом. Нужно же и о малом не забыть упомянуть, для вящего соблюдения справедливости.

По приказу начальства ко мне старательно подкатывал Хорес. Не подумайте чего плохого, сей достойный муж предлагал лишь дворянство, никаких иных намерений не выказывал. Я, конечно же, попросила коллегу - ну, раз мы работаем в одной команде, то, ясное дело, мы коллеги, - передать это никому не нужное дворянство Мареку. Пускай бы человек от души порадовался, а то мне с герба ни жарко, ни холодно. Хорес похмыкал, похмурился, но пообещал посодействовать в меру своих сил и способностей.
К счастью, оных сил вполне хватило на решение данной проблемы и примерно через неделю после разговора мне передали колоссальный букет белых роз плюс восторженное письмо, в котором через слово были вставлены всяческие благодарности. Помимо оных мне пообещали первый экземпляр путевых заметок, которые проповедник надумал писать в ходе путешествия по земле Шань. Оказывается, туда отправляется наше посольство и волей Предстоятеля в оное включили двух жрецов.
О реакции тани Орыны на участии внука в делах государственной важности мне ничего неизвестно, его сестричка ещё рассказать не успела. Мастер Тадэр занял ребёнка всем, что только смог придумать: раз малышка желает поступить в нашу Академию, она обязана не посрамить имя наставника. Занял не из вредности, не подумайте чего такого. У мастера теперь сразу два новых ученика и вы ни за что не угадаете, кто второй.

Нет, ходить вокруг да около я не собираюсь. Кроме того, вполне возможно, вы уже давно забыли того послушника, с которым Горсар шлялся туда-сюда по моему болоту. Так вот: если вдруг, то вспоминайте. Очень красивый мальчик, да и девочка просто картинка, сие немного тревожит нашего мастера. По его словам, в жизни случается очень разное, лучше постараться его предусмотреть. На всякий непредвиденный случай. Так что наставник их обоих учёбой загрузил, пусть дети побольше делом занимаются.
Поначалу мастер хотел было отправить Марекову малышку в общину, даже с бабушкой моей стал договариваться, только девчушка не захотела без меня учиться. Я у неё теперь вроде старшей сестры числюсь: уроки помогаю делать, в лаборатории экспериментировать не даю - нет, мне не жалко, но оборудование дорогое, а ссыпать все ингредиенты в кучу никакого смысла нет, - объясняю, что всему своё время, вот выучит правила составления зелий, тогда и станет их варить да колдовать как взрослая.

Кстати, о колдовстве. Не знаю как вы, а лично я до сих пор от потрясения отойти не могу. Тут с Горсаром такая история приключилась! В общем, излагаю по порядку.

Карателя нашего с алтаря снимать не пришлось: слез сам, а если точнее - сполз. Или даже свалился на пол, но зато живой-здоровый, безо всяких видимых повреждений. Похож, конечно, был на замученное посмертной каторгой привидение - ну, разве что насквозь не просвечивал, - а так хоть прямо бери да на кладбище тащи, там обрадуются, за своего примут. Покойник со стажем, одно слово.
Однако когда наш жрец немного повеселел, принялся своего подопечного послушника по утрам гонять на тренировки - чтоб жизнь мёдом не казалась, - я вдруг поняла, насколько сильно изменилось его лицо. Гор стал моложе лет на десять минимум. Конечно, я взялась за мастера - откуда может быть такой эффект?! Ведь даже сильнейшим из нас не дано обратить время вспять, вернув утраченную юность.
Наставник поначалу отнекивался, пытался увильнуть и вообще вёл себя опрометчиво, ибо недомолвки лишь разжигали моё любопытство. Однако, в конце концов, мне таки удалось вытрясти из мастера всю историю, как он её знал. Конечно, трепать языком о чужих бедах некрасиво, но здесь настолько исключительный случай, что многими правилами можно и пренебречь. Тем более, всё относительно хорошо закончилось.

Так вот. Жили-были муж с женой: дворяне, не слишком-то богатые, но совсем не бедные. Женили молодых, как водится, родители. Соответственно, любви там особой изначально не было, а с течением времени муж вообще завёл себе любовницу. Любовницы бывают разные - умные и не очень, - та же, о которой идёт у нас речь, оказалась обычной злобной дурой. Ей категорически не нравилась жизнь на вторых ролях, но вот беда - у дворянина к тому моменту уже подрастал сын, пятилетний наследник рода.
Любовнице казалось недостаточно заместить своей персоной законную супругу мужчины. Она горячо желала, чтобы и соперница, и её сын, бесследно исчезли с лица земли. Дабы претворить в жизнь собственные чаяния - но обязательно чужими руками, - женщина завела знакомства в определённых, не слишком законопослушных, кругах. Она заказала новым приятелям смерть обоих, вовсе лишних с её точки зрения, людей. Что особенно интересно - на средства своего драгоценного любовника.
Разумеется, как любая нормальная дура, эта женщина сочла свои планы гениальными плюс легко претворимыми в жизнь: раз денег достаточно, проблем быть не должно. Но у её новых знакомцев имелось собственное мнение. Покушение состоялось, мать при этом тяжело ранили, но мальчишку убивать не стали. Наоборот, продали в специфический приют, а точнее - подпольную школу бойцов. Жестокие схватки, порой со смертельным исходом, требуют постоянного пополнения живого резерва.

Дворянин, само собой, вызвал целителей, стражу и принялся рьяно разыскивать своё дитя, обещая немалые суммы за любую полезную информацию. Жена там, не жена, любовь, не любовь, а похищенного ребёнка отец непременно желал вернуть. На этом любовница и спалилась: бабе хватило мозгов снова заявиться на то же место, к тем же людям, дабы закатить жуткий скандал на тему "вам за что деньги сплочены?!". Немедленно нашлась добрая душа, коя и проинформировала родителя о подслушанном разговоре.
Далее эта безмозглая баба становится никому не интересна. Если же вы пожелаете узнать, как живётся подобным преступницам на королевской каторге, то вам придётся совершить познавательную экскурсию в тамошние бараки, я здесь бессильна. Зато могу поведать вам о матери Горсара. Во-первых, она выздоровела - трудами да талантом нескольких магов-целителей. Во-вторых, её супруг на пике волны самобичевания наконец-то сообразил, что жизнь подарила ему хорошую жену, и начал понемногу строить с ней отношения.
Нельзя сказать, чтобы сей процесс шёл быстро и беспроблемно. Однако всё же, как венец общих усилий, десять лет назад в семье появился ещё один мальчик, коий и является ныне наследником фамильного замка, угодий и прочего майората. Изменить положение вещей уже невозможно: ребёнок уродился одарённым. Таким детям - само собой, при согласии семьи, - община может выделить свободный камень и через младенца привязать оный к роду. Я уже рассказывала зачем нам нужны фамильные алтари, повторять не буду.

По словам наставника, удивляться сложному характеру нашего жреца не следует: Горсар всё детство провёл в казарменно-казематных условиях. Правда, мастер лично эти условия не наблюдал, они познакомились гораздо позже, а тогда нынешний Предстоятель - на тот момент ещё старший жрец, - расследовал дело о похищении детей в целях жестокой эксплуатации. Каратели по нынешним временам исполняют роль службы безопасности при Храме. Нет, там есть своя стража, стоит на часах, как подобает и где им положено, но это именно вооружённая охрана. А каратели занимаются куда более широким списком проблем, в числе которых имеются также особо тяжкие преступления.
В тесном взаимодействии с общинными магами и при активной поддержке сил короны дело было успешно закрыто. Малыши спасены, родители счастливы, но... детей нашлось слишком много. Одарённых сразу же забрали в общину, некоторых смогли позже вернуть в родную семью, кого-то усыновили, а все остальные достались Храму. Нет, родители Горсара по-прежнему ждали сына домой, однако к тому моменту уже успело пройти более десяти лет и они не сумели узнать своего пухлого малыша в тощем, диковато зыркающем исподлобья подростке со сбитыми в кровь кулаками. Ради справедливости стоит добавить, что позже они затребовали проверить кровь на родство. Тогда и раскрылась истина.

Тонкостей и точностей Горсаровых семейных взаимоотношений учитель мне сообщить не смог, ибо не лез в душу к другу. Принципиально. Зато поведал почему тот так не любит алхимиков. Всё началось ещё в детстве, когда - отчасти в целях усмирения характера, а отчасти для улучшения рабочих характеристик, - будущих бойцов поили всякой гадостью. Тамошний алхимик, судя по всему, являлся чрезвычайно разносторонней личностью, то есть совмещал в себе лучшие качества самоучки, экспериментатора и садиста. Болезни желудка, той или иной степени тяжести, имели все воспитанники упомянутого заведения.
В дальнейшем Госар старался держаться от алхимии подальше, но жрецу опять не свезло. В процессе ликвидации ещё одного, примерно такого же назначения, незаконного притона ему плеснули в лицо каким-то недоделанным, явно самоварным, ядом. Увернуться жрец не успел, целитель остался в арьегарде отряда и наставнику пришлось спасать друга своими силами. Не имея профильного образования, мастер, видимо, чего-то не учёл или в чём-то ошибся. Так что в результате Горсар получил вполне здоровое, но возрастное лицо. И только теперь, по воле богини, к нему вернулась нормальная внешность.

Признаюсь честно, сия история потрясла меня до глубины души. Раньше я почему-то думала, что в Храм приходят лишь убеждённые фанатики, готовые рвать зубами за веру, а тут вот такая вовсе невесёлая пьеса получилось. Ну, с этих пор, как говорится, буду знать. Мастер Тадэр, к примеру, вообще утверждает, мол, любые знания полезны, ибо помогают эффективнее думать. Насчёт любых не уверена, а магические - так точно. Да, кто про что, а я опять про жреца. Намедни у них с мастером довольно забавная дискуссия вышла.

Не подумайте чего такого, я вовсе не подслушивала, наоборот, сидела в библиотеке на самом видном месте. Это наставнику потребовалась какая-то книга и он зашёл забрать её, по дороге не переставая активно препираться с жутко недовольным жрецом.

- Я сказал - нет. Что я буду, как дурак, наравне с детишками уроки учить?
- Зачем с детишками? Сдашь экзамены экстерном. Можно даже индивидуальную сдачу организовать, раз ты так стесняешься. Попрошу коллег из училища, они мне не откажут. Пойми, раз у тебя есть дар, пусть даже и крохотный, его обязательно требуется развивать.
- Да на фига? Просто чтоб время убить?! И не в стеснительности дело. Я храмовник, а не общинник! Мне упираться за этим даром нужды особой нет. Да и не особой тоже. Сам же сказал - крохи одни. Смысл?
- Обычный смысл, как у всех. Ты думаешь, у того же Борсара дар большой? Вовсе нет, он и сейчас-то гораздо ниже среднего, а раньше были просто тараканьи слёзы. Зато, если коллега как следует пошевелится, со временем сможет магистром стать. Боевикам вообще резерва всегда не хватает, поэтому им гораздо важнее научиться вовремя применить чары, грамотно использовать артефакты.
- Хвала богам, но я-то не боевик!
- А кто? Синяя кобыла?
- Тай...
- Давно уже Тай, а ты попросту вредничаешь или даже ещё больше ленишься. Попытайся хотя бы подумать, каких высот ты сумеешь достичь в этом своём Храме.
- Прям до неба допрыгнуть?
- Не язви, настоятель. Тебе, напоминаю, по новой должности положено быть терпеливым, многомудрым, прозорливым и...
- Тай!!!
- Ладно, не буду. Скажи мне лучше, чего тебе больше не нравится в моей идее - что нужно учиться или что придётся общаться с магами.
- Ни то, ни другое. И ты все это знаешь.
- Если бы я знал всё, то был бы главою Гильдии. Нет, правда, я никак не пойму, с какого перепуга ты отказываешься. Я ожидал совсем другой реакции. У вас же магов - раз-два и обчёлся. Взять следующую ступень в иерархии, имея в активе развитый дар...
- А ты спросил: на фига она мне сдалась, эта ступень?
- Каюсь, не спросил. Но подумай вот ещё о чём: твой покровитель вовсе не молод. Да, лет десять-пятнадцать он будет способен активно трудиться на благо страны, однако потом ему обязательно потребуется преемник.
- Желающих море.
- А сколько достойных? Молчишь? Вот то-то и оно...
- Да вы оба просто сговорились, прямо по одной схеме лупите!
- Потому что знаем ситуацию - и я, и твой патрон.
- Да пошла она...
- Но ты всё-таки подумай...
- Да думать тут нечего! Поздно уже.
- У тебя просто не было возможности...
- Нас всех, понимаешь, всех поголовно проверяли, ещё тогда. Если бы обнаружилось хоть что-то стоящее, думаешь, меня бы оставили Храму?
- Нет, конечно, не оставили бы. Но почему ты решил, что у тебя действительно не имелось дара? Подожди и выслушай, а не пыхти как... не знаю кто. Твой младший брат родился магом. Обычно, если в семье появляется одарённый ребёнок, это обозначает что и другие дети тоже рождаются с магическим потенциалом. Не всегда, но, как правило, бывает именно так. Я думаю, у тебя ничего не нашли из-за тех корявых гадостей, которые в вас там вливали на регулярной основе. Оказывается, подавление резерва алхимическими средствами вполне реально работает, я уже проконсультировался у двух наших, весьма авторитетных, специалистов.
- Тай, отвали, а? Тебе что, мало учеников от жизни досталось?
- Не о них сейчас речь...

В общем, одно слово - мужчины и каждый упрямится, как может. На их счастье, у них есть умная я, которая уже взяла ситуацию в собственные руки. Ну, не только свои, а ещё и Борсаровы, то бишь пригласила нашего боевика поучаствовать в новом, жутко научном проекте. Мы будем исследовать взаимосвязи, степени взаимовлияния и вообще всё, что сумеем придумать, между любимой бабушкиной универсальной методикой - ну, помните, для увеличения энергетического резерва, сохранения молодости и прочих плюшек, - и боевыми практиками Храма. Борсар пообещал на сию тему сочинить целый трактат. Кто отвечает за практики, а кто за методику, думаю, объяснять не надо.
Да, придётся побыть какое-то время подопытным кроликом, это неизбежно. Однако же выгоды от моей инициативы ожидаются более чем существенные. И тут я уже не столько про жреца, сколько про себя, любимую. Слишком уж хорошо я себе, такой замечательной, известна. Наверняка ведь, пока упражнения не превратятся в устойчивую привычку - а это ужас сколько времени займёт, - не раз возьму да сорвусь: то глаза с утра не открываются, то просто лень, то сил не хватает. А так есть стимул, есть наставники, да и подводить мне никого не хочется - совесть потом заест. Никуда Горсар не денется, как бы ни рыпался. Станет великим, знаменитым, образованным и всякое такое.

А дальше... посмотрим что будет дальше, у нас ведь, как когда-то справедливо заметил этот вредный жрец, не брачный союз. Стало быть, мы фактически свободны в выборе.