Особенно, если при этом есть шанс заработать несколько монет.
Например, ставишь свои монеты на победителя и получаешь на халяву в два раза больше. Главное, чтобы подфартило.
А можно и иначе заработать - если ты силен и умеешь драться, а жрать нечего. Тогда, пожалуйста, - бери оружие, выходи на арену и сражайся. И всё в твоих руках. Или в лапах - в зависимости от того, кем тебя угораздило родиться. И если победишь, то встретишь рассвет с полным животом и в объятиях толстой самки. Ибо таким и должно быть утро победителя.
А если не повезет и проиграешь свой поединок, то так тому и быть - скатертью дорога. Ведь проигравший, как заведено на этом свете испокон веков, не получает ничего. И отправляется проторенным путем на тот свет - за Черную Границу и в прочие малоисследованные места. И это правильно, потому что так установлено Природой: сильный съедает слабого, чтобы становиться еще сильнее. Естественный отбор называется, если кто еще до сих пор не врубился.
Но уж в Зоне-то Москвы про естественный отбор понимают все - менталитет такой, потому что законы эволюции здесь изучаются на собственной шкуре. И высекаются прямо на ней рваными шрамами на всю оставшуюся жизнь - если "ученику" удается оклематься после очередного урока. Ведь это тебе не контрольную в школе содрать - здесь, брат, халтура не прокатит.
- Ур-ры! - прорычал здоровенный нео, стоявший в левом углу арены. И, утробно хрюкнув, повторил для пущей убедительности: - Ур-ур-ры!
Судя по внешнему виду, мохнач числился у матушки-природы в прилежных учениках. Его обнаженное мускулистое тело было изодрано десятками грубых шрамов, которых не могла скрыть даже густая темно-бурая шерсть. К тому же она местами отсутствовала, обнажая багровые проплешины, словно мутанта однажды щедро обварили кипятком. Облик бывалого бойца, прошедшего Крым и рым, дополняли выступающие изо рта кривые клыки, свернутый на бок нос и полуоторванное ухо, сочившееся кровью.
Ухо нео чуть не потерял в недавней схватке с дампом. Тот сражался озверело, но мохнач все-таки завалил врага дубиной - так врезал по черепушке, что у "мусорщика" лишь мозги брызнули. В результате нео честно заработал пять золотых "Сеятелей" - монета такая есть, если кто не в курсе - и мог отправляться на заслуженный отдых в трактир для мутов. Там тебе и бражки нальют, и мяском накормят - пусть и неизвестного происхождения, зато почти свежим.
Однако нео, раздухарившись, решил тут же поучаствовать в следующем поединке. Видимо, в схватке с дампом не весь пар выпустил. Ведь мохначи, они ребята заводные. Если уж моч... простите, адреналин в башку ударил, то фиг остановишь. Вот и нашего "чемпиона" никто отговаривать не стал. Да и зачем? Пусть дерется, косматый, если дурную силу некуда девать.
Соперник нео, стоявший в правом углу арены, выглядел по сравнению с мохначом невзрачным и не производил впечатления мощного бойца. Это был безродный представитель многочисленного и разнообразного племени мутантов-вормов, давно получивших в московском народе презрительные прозвища "трупоеды" и "бомжи". Внешность ворма, рискнувшего сразиться с грозным нео, вполне соответствовала говорящим прозвищам-характеристикам.
Одетый в вонючие лохмотья вековой давности, плюгавый, с угловатой лысой башкой, "трупоед" являлся типичным мутантом-недоноском, порожденным безумной постъядерной природой. В общем, дебил и ублюдок, готовый экземпляр для Кунсткамеры будущего. Если он чем и выделялся, то корявыми руками-плетьми - они свисали ниже колен и превосходили размерами даже длинные лапы нео.
- Ну ты как, чмо, готов? - не скрывая презрения, небрежно бросил ворму распорядитель боев - квадратный, словно сейф, маркитант, облаченный в выцветшие трикотажные штаны и жакет из дубленой кожи фенакодуса.
- Да, - буркнул "трупоед", глядя мутными глазами в сторону трибун. И приподнял в правой руке полутораметровую трубу с загнутым и расплющенным концом. Мол, готов к труду и обороне.
Благодаря изгибу, дубинка немного смахивала на клюшку, но мутант вряд ли имел хотя бы малейшее представление о хоккее. А вот черепушку своей клюкой мог раскроить любому. Хотя по сравнению с сучковатой дубиной нео кривая железяка ворма все равно казалась легковесной и неубедительной - как и сам "бомж".
Так же, видимо, полагал и нео. Увидев, что противник приподнял оружие, он злобно рыкнул и сделал шаг вперед. Но распорядитель остановил порыв мохнача решительным жестом руки и выкриком:
- Стоять на месте, уроды! Драться только по свистку.
Нео недовольно заурчал. Однако притормозил и, широко расставив мохнатые ноги, закинул дубину на плечо.
- Прием ставок прекращается после команды "бой"! - громогласно объявил маркитант. Окинув взглядом разношерстную публику на трибунах, он криво усмехнулся и продолжил: - Успевайте делать ставки, дамы и господа... Итак, представляю бойцов! В левом бою ужасный и непобедимый Драр из клана Брарга! Только что проломил череп дампу - крутой пацан, сами видели. Дерется за себя. В правом углу, э-э-э...
Распорядитель покосился на ворма и спросил:
- Эй, чмо, погоняло есть?
- Чаво? - с недоумением отозвался "бомж". Его верхняя губа при этом вздернулась, обнажив относительно мелкие, но частые, зубы. Их в пасти мутанта торчало около полусотни и росли они в два ряда.
- Того. Ну и хрен с тобой, образина, - пробормотал маркитант. И уже громко добавил: - Итак, в правом углу боец по кличке Зубач! Выставлен кланом шамов. - Он попятился к ограждению. - Сходитесь, уроды! Бой! - И, засунув в рот свисток, висевший на шее на витом шнурке, издал пронзительную трель.
Нео зарычал и вприпрыжку бросился в противоположный угол. Еще на средине арены он занес дубину над собой, не скрывая намерений покончить с врагом одним ударом. Ну, максимум, двумя, если тот сразу не окочурится.
А чего волынку тянуть? С таким ушлепком даже юнец справится, а уж он-то, могучий воин Драр, разделается в два счета. Надо же, какой-то вшивый ворм, а посмел против благородного нео выступить. Совсем эти "бомжи" оборзели.
Ну, ничего. Сейчас я ему мозги повышибаю. Затем получу "золотые" и сразу в кабак - вот уж оттянусь сегодня на славу...
Примерно так или что-то в этом роде думал своими примитивными, как узкоколейка, извилинами "ужасный и непобедимый" мохнач Драр, быстро приближаясь к задрипанному ворму. А тот, в одночасье получив звучное имя Зубач, продолжал стоять в своем углу. И лениво почесывал брюхо, заросшее рыжей шерстью - то ли блох гонял, то ли просто от грязи зудилось.
Даже с места почти не сдвинулся, дебил. Лишь выставил вперед левую ногу и тупо уставился одним глазом перед собой - вроде как и на подбегающего нео, и как бы сквозь него. Без интереса, в общем, уставился, словно не находил в мохнатом противнике существенной угрозы. А вторым глазом в это время косил на трибуну для мутов - благо, что зрачки у него гуляли по глазницам сами по себе, как небезызвестная кошка Киплинга.
Поведение "трупоеда" резко изменилось в тот момент, когда раскочегаренный нео приблизился на дистанцию в несколько прыжков. Тело ворма вдруг напряглось желваками мышц, тусклые, будто потухшие, глаза блеснули искрами ярости, а рот оскалился двойным рядом клиноподобных резцов. Острые, как зубья ручной пилы, от души наточенной рачительным хозяином, они могли нанести значительный урон врагу - особенно, если сойтись с ним в клинче.
Однако разъяренный нео вряд ли обратил внимание на плотоядную ухмылку ворма. Да и не собирался он сближаться вплотную с каким-то вонючим "трупоедом". Много чести! Еще инфекцию какую-нибудь подхватишь или вормовских блох - вот те, твари, кусаются, так кусаются!
Расчет мохнача был прост и прямолинеен. Находясь в паре метров от ворма, Драр подпрыгнул и выбросил вперед лапу с дубиной, целя противнику в прямоугольную черепушку. Мол, р-раз - и в дамки! И все по науке, как тренер научил.
Учитывая длину лапы и размер дубины, нео и в самом деле мог завалить Зубача на средней дистанции - примерно так он разделался с "мусорщиком" в предыдущей схватке, шустро подскочив и отоварив того по башке. К тому же внешне неповоротливый ворм сам напрашивался на подобный удар: просто чучело какое-то, неподвижная мишень - подбегай и мочи ублюдка. Не иначе как в ступор впал от страха.
Но "трупоед" проявил неожиданную проворность, заодно напомнив безбашенному мохначу о длине собственных рук и продемонстрировав отличное владение "клюкой". Мол, и мы не лаптем щи хлебаем - в том смысле, что не надо разевать хлебальник и говорить "гоп", пока не перепрыгнул. Видали мы таких "гопников"...
Нет, Зубач не стал отмахиваться своей кривой железякой от могучей дубины Драра. Он поступил проще и одновременно хитрее - мгновенно присел и встретил мохнача вытянутой навстречу "клюкой". Прямо в воздухе встретил, когда тот еще находился в прыжке.
Изогнутый конец трубы угодил нео в район брюха, промассировав его до позвоночника. А ворм, оставаясь на полусогнутых, подкинул тушу мохнача вверх и вперед по ходу полета. После чего у нео не осталось иного варианта, кроме как спикировать башкой в деревянное ограждение за спиной Зубача.
Получивший неплохое ускорение могучий Драр летел, словно чугунное ядро Царь-пушки, даже не пытаясь сложиться и как-то смягчить удар. И через мгновение врезался в горизонтальный брус-лафет - смачно, с громким треском. Так, что у стоявшего невдалеке маркитанта-распорядителя даже в ушах зазвенело.
Подобный скрипучий звук мог издать либо расколовшийся череп, либо сломавшийся брус. Однако забор стоял непоколебимо, из чего вытекало, что треснул череп нео. Да и туша его тут же шлепнулась на землю, как мешок, набитый дерьмом - чпом-м! Капец, значит, косматому настал, судя по всему.
Видимо, так же решил и Зубач. Довольно взвизгнув, он шагнул к телу поверженного противника и нагнулся над ним. Судя по тому, как "бомж" хищно поводил приплюснутым носом, он выбирал самый вкусный кусок туши мохнача для будущей трапезы. Даже облизнулся, гурман недоделанный, сглатывая слюну.
Правила боев (регламент, так сказать) разрешали победителю съесть побежденного - добыча она и есть добыча, да и мясо, считай, свежее, так или иначе кто-нибудь слопает. Разве что запрещалось устраивать обжираловку непосредственно на арене - некультурно как-то, чай не в джунглях дело происходит, а на спортивном мероприятии. Поэтому распорядитель уже собрался дунуть в свой свисток, чтобы приструнить зарвавшегося "трупоеда". Да не успел.
Драр вдруг дернул косматой башкой - череп его, как ни странно, не раскололся при ударе о брус, разве что слегка треснул - и громко чихнул. Затем приоткрыл глаза. После чего события стали разворачиваться с молниеносной быстротой: обнаружив прямо над собой ухмыляющуюся рожу ворма, нео зарычал и попытался вцепиться в шею врага обеими лапищами.
Вряд ли в тот момент мохнач действовал осознанно - после такого нокаута в себя не скоро придешь, даже и в том случае, если у тебя вместо мозгов сплошная лобная кость. Скорее всего, у нео сработали инстинкты. И сработали правильно, потому что до Зубача воскресший Драр дотянуться все-таки сумел.
А вот "бомж", наоборот, малость расслабился и среагировал на движение нео с опозданием. С небольшим совсем опозданием, но мохначу его хватило, что дернуть ворма на себя и получить тактическую инициативу. Правда, ненадолго.
Будь на месте Зубача какое иное человекоподобное существо с более-менее нормальной шеей, то ему бы тут же наступил крендец. Сломал бы ему остервеневший нео кадык и все дела. Но зубастый ворм уродился настоящим уродом, не подкопаешься. Прямоугольная башка росла у него непосредственно из плеч, а о том, где расположен кадык, не знал наверняка и сам Зубач. В итоге Драр вцепился ему не в шею, а в отвисшие, словно у бульдога, щеки. И это предопределило исход схватки.
Когда Зубач, потеряв равновесие, шлепнулся на Драра, то угодил своей вормовской харей в аккурат на морду нео. Вышло почти как в любовной сцене голливудского фильма о ковбоях нетрадиционной ориентации - целуйся хоть до посинения все пять дублей. Но ворм целоваться не собирался - взял да и рванул мохнача за нижнюю губу клинообразными резцами-зубьями. Так рванул, что содрал бедолаге все мясо с подбородка.
Драр завизжал. Но вместо того чтобы оттолкнуть "бомжа" от себя, еще сильнее вцепился ему в щеки. Рефлекторно, понятно, вцепился, да вот только Зубачу как раз это и требовалось - раззявив и без того не маленькую пасть, он со всей страстью голодного "трупоеда" располосовал мохначу шею. Которая у того, в отличие от Зубача, находилась в том самом месте, где и положено порядочным человекообразным. Вот и родись после этого нормальным мутантом.
Кровища брызнула из разодранной гортани струей. Драр захрипел, забулькал и уже через несколько секунд судорожно засучил лапами - всеми четырьмя. А ворм впился ему в артерию и знай себе сосет да причмокивает - дорвался до вкусного, вурдалак.
Когда запоздавший распорядитель подбежал, выдувая из свистка грозные рулады, Зубач уже успел отсосать из умирающего нео литра два крови.
- А ну прекрати, урод! - проорал маркитант, притормозив в нескольких метрах. - Отвали от трупа, кому сказано!
Ворм приподнял голову и посмотрел на распорядителя шальными глазами. Затем, утробно заурчав, откусил мохначу ухо - то самое, ранее наполовину оторванное в схватке с дампом - и с видимым удовольствием зажевал.
- Считаю до трех, чмо! Иначе пристрелю! - со злобой выкрикнул маркитант, предусмотрительно отступая на шаг. После чего положил ладонь на рукоятку револьвера, торчащую из открытой кобуры.
Глаза Зубача блеснули недобрыми багровыми огоньками. Показалось, еще миг - и одуревший от свежей крови мутант набросится на человека.
- Р-раз! - вытаскивая револьвер из кобуры, угрожающе объявил распорядитель. Его вид и готовность к действию не оставляли сомнения - выстрелит и не поморщится, едва досчитает до трех. Однако досчитывать не пришлось.
Поведение ворма неожиданно и резко изменилось, словно кто-то щелкнул тумблером, отключая мутанта от энергетического источника. Взгляд "трупоеда" потух, плечи бессильно опустились. Он с усилием поднялся на ноги и медленно побрел по арене. Рожа - в крови. Во рту - недожеванный кусок уха. В мутных глазах - мертвая белесая пелена. Гладиатор, еж твою...
Впрочем, какие времена, такие и нравы. А времена-то - ого-го какие! Настолько крутые, что самое дремучее Средневековье отдыхает, и Дракула нервно курит в сторонке, словно скромная Дюймовочка: постъядерный мир, Зона Москвы, отравленный воздух, гнилая вода, сумасшедшие роботы, кровожадные мутанты, мрак и ужас... Вот такие времена. Жизнь после смерти, короче говоря.
И все-таки - жизнь...
Глава первая. Капище
- Ну что, Кыс? - усмехнувшись, негромко спросил могучий детина в длиннополой кольчуге и сфероконическом шлеме с наносником. - Покажем этим ушлепкам, где удильщик зимует?
Стоявший рядом с ним громадный крысопес - почти сплошь черный, с темно-серыми пятнами на боках - мотнул башкой и нетерпеливо взвизгнул. Его измазанная свежей кровью морда и оскаленная пасть с танталовыми клыками без слов говорили: "Ты давай, Егор, короче. Зачем спрашивать, когда и так все ясно? Разорвем гнилых дампов, как Тузик грелку, и все дела".
- Я и не сомневался в твоей поддержке, - пробормотал Егор, прислушиваясь к нарастающему шуму за углом.
В отличие от пса-киборга, понимавшего человеческую речь, но не умевшего говорить, Егор не знал наверняка, о чем думает его боевой соратник. Но ситуация не оставляла места для сомнения. Ведь на кону стояла жизнь сестры Егора Алены, а за нее Кыс мог раздербанить в клочки кого угодно - хоть жука-медведя, хоть удильщика лысого. Чтобы это уяснить, достаточно было взглянуть разок в мерцающие алыми огоньками глаза четырехлапого киборга - Горгона Медуза и та, наверное, выглядела добродушней.
- Наша задача - прорваться и увести дампов за собой, - продолжил Егор. - Чтобы дать возможность уйти Алене и Тиму. Понял?
Кыс кивнул.
- Тогда поехали. Ты первым, я за тобой.
Егор поднял правую руку, в которой сжимал тесак, и жестом полководца указал направление. Киборг рыкнул и черной молнией вылетел из-за угла подвала. И началось то, по сравнению с чем "зимовка удильщика" показалась бы безобидным отдыхом на Южном берегу Крыма.
Дюжина полупьяных "мусорщиков", гурьбой спускавшаяся по пандусу к подвалу, явно не ожидала такой подлянки. И на мгновение замерла, выпучив свои, и без того жабьи, буркала. А кто бы не замер, увидев в нескольких метрах гигантскую разновидность собаки Баскервилей с распахнутой пастью, из которой вылетает сноп искр? Тут и в штаны наложить можно, а не то что зенки вылупить.
Впрочем, штанов дампы, как известно, не носят. Да и времени Кыс им не предоставил ни на "большие", ни на "малые" подвиги. В один прыжок сблизившись с "авангардом" противника на дистанцию "морда в морду", киборг изрыгнул целый фонтан пламени, опалив разом не меньше трех мутантов. А попутно ловким ударом когтистой лапы распорол ближнему дампу брюхо.
В воздухе сразу запахло горелым мясом. Кыс, как опытный шашлычник, тут же выпустил второй заряд, внеся и в без того не очень стройные ряды "мусорщиков" разлад и панику. А следом уже подбегал Егор с карающим тесаком. И, не тратя ни секунды на личное знакомство, провел урок фехтования для начинающих.
Р-раз! И, лишившись руки, завизжал арбалетчик, так и не успевший спустить тетиву своего грозного оружия. Еще - р-раз! И остался без башки зазевавшийся мутант с боевым топором. А все потому, что прикрыл ладонью глаза, когда киборг извергал пламя из своего сопла. В результате "мусорщик" глаза сохранил, а вот башку нет. Обидно, но случаются в жизни и такие обломы.
Третьим пал на поле брани неповоротливый копейщик. Хотел ткнуть Егора в грудь, да слишком очевидно, и при том размашисто, получилось. Егор легко ушел от выпада и в ответ рубанул дампа по печени. После чего тема закрылась сама собой, и Егор перешел к "диалогу" со следующим "оппонентом".
Кыс, разумеется, тоже не прохлаждался, выполняя служебные обязанности с добросовестностью ударника коммунистического труда. Расстреляв огневой "боезапас", киборг прибегнул к одному из своих излюбленных приемов "коновала вызывали?". Это когда двумя верхними лапами цепляешь противника за грудки, а нижними распарываешь ему пах.
Прием технически непростой и требует хорошей координированности на уровне китайской циркачки, но эффективный. Особенно, когда тебя берет за грудки реинкарнация собаки Баскервилей, увеличенная эдак раза в два по сравнению с оригиналом. Поэтому Кыс пользовался отработанным приемом при любом подходящем случае.
Особенное удовольствие киборгу - а он являлся большим гурманом - доставляло то, что во время проведения захвата возникала прекрасная возможность вцепиться противнику зубами в харю. И, разумеется, что-нибудь у него откусить. Нос, к примеру, очень неплохая закуска, если ты проголодался по ходу дела.
В общем, через какую-то минуту на поле боя царила картина ужасающего разгрома в духе самых мрачных произведений художника В. В. Верещагина. С полдюжины дампов издавали предсмертные хрипы и стоны, ерзая в крови и кишках, а вторая полудюжина уже находилась на пути в загробное царство. Что наводило на мысль о существенных недостатках организации боевой подготовки в клане "мусорщиков".
Однако основная причина разгрома крылась, скорее всего, в другом. А именно в том, что дампы элементарно перепились по случаю сразу двух праздников - новолуния и поминок. И когда под утро поступила команда "свистать всех наверх", большинство бойцов оказалось к ней не готово - как морально, так и физически. В отличие от Егора и Кыса, находившихся в отличной форме.
Милосердно отрубив башку раненому дампу - чтобы не визжал так громко - Егор вытер пот со лба и изрек:
- Порядок! А ты, Кыс, как считаешь?
Но соратник не отозвался, с хрустом выгрызая содержимое туловища у распластавшегося на земле "мусорщика". Тот, судя по конвульсиям, еще пытался бороться за жизнь, но жестокосердечного киборга это не волновало. Какое там милосердие, когда надо восполнить запасы биологического топлива? Ведь без него "огненного дождя" из организма не извлечешь.
Егор понимал озабоченность Кыса, поэтому сказал:
- Ладно, даю тебе еще десять секунд, чтобы подкрепиться. И надо отсюда валить.
Но едва он это произнес, как справа у развалин нарисовалась очередная "группа быстрого реагирования". Навскидку дампов в ней насчитывалось не менее десятка. И они успели заметить врагов, что сводило фактор внезапности к нулю.
"Пока сблизишься, могут из арбалетов подстрелить, - подумал Егор. - Пьяные-то они пьяные, но с пяти-шести шагов трудно промахнуться. Прошьют болтом насквозь, потом уже не повоюешь.
Может, рвануть к затону? Нет, так нельзя. Вдруг Тим с Аленой сейчас где-то там? Притащим за собой "хвост" и все испортим".
- Кыс, кончай обжираться, у нас гости, - окликнул соратника Егор.
Киборг оторвал окровавленную морду от тела растерзанного мутанта, моргнул багровым глазом, словно посылая сигнал семафора, и облизнулся.
- Понял, - сказал Егор. - Праздник живота продолжается. Тогда атакуй их в лоб, а я попробую зайти с фланга. Если что - встречаемся у Стадиона.
***
Дорога из зарослей до входа на базу маркитантов, которую Алена назвала Стадионом, оказалась куда сложнее и дольше, чем предполагал Тим. Хотя навскидку вроде бы и рядом - рукой подать, особенно, если двигаться по прямой. Но идти напрямки оказалось невозможным. В первую очередь, из-за густых зарослей хищных дендромутантов.
После того как Алена потеряла сознание, доверие к кустам-кровососам у Тима резко пропало. Собственно, его и изначально было немного, и в одиночку Тим в пасть дендрам никогда бы не сунулся - не полный же он придурок, пусть и память отшибло. Это ведь такие упыри - если сумеют вцепиться в тебя несколькими шипами, то каюк настанет обязательно. И очень быстро - минута, и ты уже мумия.
Но Алена объяснила, что у нее есть специальный амулет. И заговоры она знает, чтобы дендры не трогали. А когда спросила: "Но мы ведь - вместе? Если что - и погибнем вместе. Все равно боишься?", то тут уж Тим отступить не мог. Какое может быть отступление, когда на тебя такими глазами смотрят - огромными, ярко-синими, с чем-то таким сверкающим изнутри, что и слов не подберешь; да еще и предлагают идти вместе до самого конца? Тут на жука-медведя с голыми руками попрешь, не то что в заросли дендров.
И дендры не подвели. Точнее, Алена не подвела - уломала как-то этих кровопийцев, уговорила, чтобы расступились и дали дорогу беглецам. В итоге им удалось укрыться от дампов. Однако тогда Алена еще находилась в сознании и контролировала дендров. Кто ж их, колючих мутантов, знает, как они себя теперь поведут, когда Алена отключилась напрочь?
Так подумал Тим и решил дальше в кровожадные заросли не лезть - обойти стороной. Вот и получился крюк. А когда обогнул "кровососов" и пошли обычные деревья, Тим все равно прямиком к Стадиону не полез - боялся натолкнуться на дампов. "Мусорщики" ведь тоже могут вокруг крепости маркитантов рыскать.
А еще Тим заметил стаю злобных рукокрылов, которые сидели, хищно нахохлившись, на карнизе высокой стены Стадиона. Позже они, правда, взмыли вверх и улетели куда-то на восток. Но ведь кто их, уродов, разберет, что у них в мозгах? Если вдруг вернутся и обнаружат на открытом пространстве, то, считай, покойник. А он ведь не один...
Вот и пробирался Тим за деревьями с беспомощной девушкой на руках, постоянно прокручивая в голове события последних часов. Так Алена ему посоветовала перед тем, как потеряла сознания. Мол, ты напрягай постоянно свою память, чтобы она в мозгах сохранялась, а не пропадала. А там, глядишь, может, и всплывет чего из твоего прошлого. Ведь раньше ты помнил больше.
Но ничего не всплывало. Воспоминания словно отрезало - до того момента, когда он очнулся в подвале у "мусорщиков". Вот с этого момента он помнил события более-менее четко. Тут память его не подводила. По крайней мере, так ему казалось.
Значит, как получается? Вот он приходит в себя около подвальной стены и видит Алену и Егора. Вернее, сначала он видит светловолосую девушку в рваном платье и здоровенного громилу в кольчуге. В тот момент Тим вообще ничего не помнит - даже собственного имени - и никого не узнает. Но девушка утверждает, что ее зовут Алена, а Тим недавно спас ее от мохначей. Об этом Алена рассказывает громиле, которого зовут Егор. И он, как выяснится позже, ее брат.
Потом они вместе пытаются выбраться из логова дампов. Им помогает Кыс - пес-киборг. Но Алена получает ранение в бедро дамповской стрелой. Егор и Кыс вступают в схватку с "мусорщиками", отвлекая их. А Тим, взяв раненую Алену на руки, прорывается из подвала через другой выход.
По дороге они убивают колдуна Ашаба и двух его прислужников. И бегут к затону, на берегу которого находится логово дампов... А, чуть не забыл. Алена снимает с шеи колдуна цепь из желтого металла. Как же Алена его назвала?.. Ага, золото... Зачем ей понадобилась эта блестящая цепь? Бесполезная вещь, если подумать. Ну, неважно...
Потом он грохнул сторожевое охранение дампов на причале, и они с Аленой переправились на лодке на другой берег. Где и спрятались в зарослях дендров. Алене становилось все хуже, она потеряла много крови. И тогда они решили идти к Стадиону, где окопались Тушинские маркитанты. Потому что иначе Алена могла умереть.
Вот, собственно, почти все, что он помнил и знал. Не густо, чего и говорить. Он даже не знал толком, кто он такой. Алена успела предупредить, чтобы он говорил всем, что они лесные люди - он и Алена. Мол, иначе маркитанты решат, что он мутант.
Только вот загвоздка - о том, кто такие лесные люди, Тим не имел ни малейшего представления. И вряд ли он сам был из "лесных". Но кто же он тогда?
Алена об этом сообщить не успела. Как и о том, что у Тима случилось с памятью. Лишь вскользь пояснила, что у него что-то вроде болезни. И что к этому причастен шам Пуго, который живет у дампов. Он что-то сделал с сознанием Тима, отчего тот все забыл. Хотя и раньше не так уж и много помнил.
Алена сообщила это мимоходом, когда они удирали от дампов и перебирались на лодке через затон. Она сказала, что проблемы с памятью у Тима должны пройти - мол, это все временно. Однако не уточнила, когда именно это пройдет. И в настоящий момент Тим почти ни черта не помнил. Ну совсем ни черта, как бестолковый и тупой хоммут.
И Алена без сознания. Где же этот вход для людей, о котором она говорила? Она сказала - с той стороны Стадиона. И еще махнула рукой - вон там...
И вскоре Тим, наконец, обнаружил то, что искал.
Сначала он заметил фигуру безголового мужика. Да и как такую хрень не заметить? Мужик был ну просто очень здоровенным, пусть и без башки. Ясное дело, что мутант. Даже не мутант, а, скорее, киборг, но уж очень большой.
В одной руке он держал щит, а в другой что-то похожее на меч. Ногами киборг опирался на шар, а тот, в свою очередь, покоился на пирамиде. Всю фигуру до самого шара сплошняком покрывала густая ржавчина...
Тим не понимал, для чего понадобилось изготавливать из железа подобного громилу. Не соображали, что ли, что оно потом заржавеет? Извели добро, одним словом. А ведь можно было столько оружия отковать!
Киборг, или кто он там, находился от Стадиона в стороне. А вот непосредственно перед северной стеной строения высилась мощная баррикада из нескольких покореженных машин, обломков бетонных плит, кирпичей и прочего строительного мусора.
В центре оборонительной линии были возведены примитивные ворота, состоявшие из одной стальной створки. Сама створка, видимо, некогда являлась частью обшивки биоробота. Местные спецы присобачили стальной лист диаметром четыре на три метра к стальной же опоре, и получилось вполне себе фундаментальное сооружение.
С правой стороны опоры маркитанты прицепили стальной лист форматом поменьше, заменявший калитку. Когда Тим приблизился к баррикаде, держа на руках бесчувственную Алену, калитка была приоткрыта. Это, впрочем, ничуть не свидетельствовало о беспечности охраны - ведь пространство перед баррикадой представляло собой пустырь и просматривалось во все стороны метров на сто, а то и больше.
Непосредственно у входа стояли два охранника. Еще один расположился левее и выше - в кузове большой машины. Из-за ее борта торчал ствол крупнокалиберного пулемета.
Строго говоря, Тим не был уверен, что это именно пулемет. Его познания в автоматическом оружии на данный момент исчерпывались куцыми сведениями, полученными от Алены. Это она предупредила Тима перед тем, как потерять сознание, чтобы он не наделал глупостей при встрече с маркитантами.
Учти, сказала Алена - у маркитантов есть автоматическое огнестрельное оружие, которое убивает на большом расстоянии. Стреляет оно железными шариками, которые вылетают из железных трубок. Их называют стволы. Шарики летят куда быстрее арбалетных болтов, не говоря уже о стрелах, выпущенных из лука. Глазом не успеешь моргнуть, а тебя уже продырявило. И все, труп.
Еще Алена объяснила, что огнестрельное оружие бывает разным. Самыми толстыми шариками стреляет пулемет - у него и ствол толще. Автомат меньше размером и пули у него меньшего диаметра. А еще есть карабин, который внешне походит на автомат, но стреляет медленней, чем автомат. В общем, как ружье.
Что такое "ружье", Алена не объяснила. Да и в целом Тим мало что понял. Лишь усвоил, что маркитанты могут запросто подстрелить тебя издалека из своих трубок. И надо держать ухо востро. Вот и все.
Поэтому, увидев толстую и длинную трубку, торчащую из кузова, Тим сначала решил, что это ствол автомата. И лишь переведя взгляд на охранников, изменил мнение. Потому что у них имелись штуки, подпадающие под описание, данное Аленой. Но стволы у "штук" были тонкие, с палец. Вот тогда Тим и подумал, что в кузове, наверное, установлен пулемет. А у охранников - автоматы. Ну, или карабины. Где тут с ходу-то разобраться?
Мужики у калитки смотрели на Тима и его спутницу с ленивым недоумением. Один из них - с аккуратной бородкой, курил цигарку, а второй, в забавном головном уборе с козырьком, позевывал с осовелыми глазами. Именно он первым отреагировал на появление странной парочки, крикнув:
- Эй, стоять! А то стреляю! - И наставил ствол своего оружия на Тима.
Тим сразу притормозил, держа в уме летающие металлические шарики. До ворот оставалось всего ничего, а это означало, что он достиг конечной точки маршрута. И в этот момент Тим вдруг понял, что не знает, как завести разговор, и что именно говорить. Растерялся, короче говоря. Но, похоже, никто и не ждал от него вступительной речи.
- Откуда ты, чучело? - начал допрос тип с осовелым взглядом.
Обращение не понравилось Тиму - в нем сквозило если и не презрение, то пренебрежение. Но Тим не знал, что такое "чучело", и решил раньше времени не задираться.
- Оттуда, - сказал он, неопределенно мотнув головой. - Не стреляй. Мы это...
- Чего это? Говори ясно - кто такие? А не то продырявлю, как дуршлаг.
- Мы - лесные люди. - Тим решил один к одному следовать наставлениям Алены. Главное, не запутаться.
- Лесные? - В мутном взгляде "осовелого" промелькнул интерес. - А что же ты так одет, "лесной"?
- Как?
- Да как чмо болотное. В первый раз такое чудо вижу. Нет, Степан, ты глянь - прямо дикарь какой-то.
Степан с цигаркой хмыкнул, но от комментариев воздержался.
- Нормально я одет, - буркнул Тим. - На нас нео напали. В общем, отбиваться нам пришлось.
- И чего? Они с тебя что - рубаху сняли? А обмотки-то... Нет, Степан, ты глянь - как у "мусорщика" обмотки. А еще говорит, что "лесной". Лесные люди так не одеваются.
- Да хватит тебе, Фрол, к одежде цепляться, - сказал Степан. - Какая разница, в чем он одет? Может, ему жарко? А вот девка у него точно на лесовичку смахивает. - Сделав последнюю затяжку, он щелчком отправил окурок в лужу. - Эй, парень, тебя как зовут?
- Тим.
- Тим? - Степан почесал лохматый затылок. - Тимофей, что ли?
Тим промолчал, но на всякий случай кивнул. Тимофей, так Тимофей - если у них так заведено.
- Понятно, - сказал Степан. - А с девкой твоей что? Она хоть жива?
- Жива. Ранили ее. Нео.
- Ранили, значит, мохнатые. Копьем, что ли?
Тим опять кивнул. Копьем, так копьем.
- Понятно. А чего сюда приперлись?
- Некуда нам больше идти.
- Как это некуда? - вмешался Фрол. - Валите к себе в острог. А то ходят тут...
- Да заткнись ты, - с раздражением оборвал Степан. - Совсем с похмелья отупел? Забыл, что их острог капитолийцы под чистую разорили?
- А-а, - сказал Фрол. - Вот оно что. И, вправду, забыл.
- Значит, идти вам некуда? - спросил Степан.
- Некуда, - подтвердил Тим. - И нам бы это... Видите, ранена она. Нам бы лекарство какое, срочно. Умереть она может
- Это понятно, что может. Только ведь у нас, парень, не богадельня.
Степан с прищуром взглянул на Тима. Тот в растерянности молчал. Какая еще богадельня? И причем тут она? Алена умирает, ей надо помочь. Чего они хотят?
- И чего? - спросил тихо. Просто потому, что не придумал ничего иного.
- Ты что, тупой? - возмутился Фрол. - Тебе ясно сказано - у нас не богадельня. Мы маркитанты. В долг не даем, даром ничего не делаем. Если нет денег - то проваливайте. Нет, Степан, ты только глянь на них. Последний раз спрашиваю: деньги есть?
- Деньги? - повторил Тим.
- Ну да.
Тим молчал. Деньги... Алена о деньгах ничего не говорила.
- Ну, или золото, - сказал Степан. - Серебро тоже можно. Но лучше золото. Золотишко есть, Тимофей?
И тут Тима осенило. Золото! Есть же у них этот желтый металл. Только где же он?.. Женщины любят золото, сказала Алена...
- Так что, Тимофей? - повторил Степан. - Как насчет золотишка?
Тим вспомнил.
Ему было неловко, очень неловко. Как будто он совершает нечто очень постыдное. Но что же еще делать?
Сгорая от стыда, он, изловчившись, залез одной рукой Алене за пазуху. И, нащупав, вытащил оттуда золотую цепь - ту самую, снятую с шеи колдуна Ашаба.
Глаза Степана алчно блеснули. А Фрол, как раз начавший зевать, так и застыл с открытым ртом.
- Ого! - воскликнул Степан. - Ты где такое взял, парень?
- Это наше, - сказал Тим.
- Да какая разница, где взял! - Фрол, наконец, обрел способность говорить. - Где взял, больше уже нету. Давай сюда, Тимоха.
Он шагнул к Тиму и протянул руку, но Степан быстро хлопнул по ней ладонью.
- Убери грабли.
- А чего?
- А того - не по Сеньке шапка. Этот вопрос пусть Гермес решает.
Переведя взгляд на Тима, Степан вкрадчиво заговорил:
- Значит, вам, как я понял, нужны приют и лечение?
- Да, - выдохнул Тим. Наконец-то они его поняли!
- Сделаем, Тимофей. Оплатить у вас есть чем. Сейчас вас отведут к нашему старшине, он все и порешает. Заметано?
- Куда заметано? - уточнил Тим.
Брови у Степана выгнулись дугами - он явно озадачился. Но вместо напарника отреагировал Фрол.
- Придурок, сразу видно, - сказал маркитант и смачно сплюнул под ноги. - Они там в своем лесу совсем отупели. Не пойму, чего ты...
- Заткнись, - оборвал Степан. - Тимоха, у тебя с головой все в порядке? Какой-то ты...
- В порядке, - сказал Тим. - Но не совсем. Меня это, по голове сильно ударили. Дубиной.
- Теперь понятно. Сотрясение мозгов, бывает, - констатировал Степан. - Меня тоже один раз отоварили. Так я два дня не мог вспомнить, как меня зовут. Итак, объясняю. Заметано, это значит - договорились. Понял?
- Понял.
- Так мы договорились?
- Да, - сказал Тим.
- Вот и ладно. Фрол, проводи наших гостей до Гермеса. Доложишь, что я послал. Только не дыши на него перегаром. А то сам знаешь...
- Знаю, - пробурчал Фрол. Потом, зыркнув на Тима, показал рукой: - Слышал, что сказано? Ступай сюда, отведу вас к старшине. Только сначала меч отдай.
Тим подошел к Степану и повернулся к боком, чтобы не опускать Алену на землю. Степан снял с него перевязь вместе с ножнами и мечом. Цокнув языком, сказал:
- Ничего себе у тебя бастард, Тимоха. Отличная работа. - Он хитро прищурился. - Твой клинок или подобрал где?
- Мой, - сказал Тим. Подумав - ага, скажешь, что чужой, и фиг потом вернешь. - У тебя тоже отличное оружие. Карабин?
- Это автомат, паря. Совсем ты ничего не рубишь - карабин у Фрола. Ладно, двигай вперед.
Тим приблизился к калитке и остановился. Будто торкнуло что-то в груди. Обернувшись, он посмотрел на пустырь и уткнулся взглядом в гигантскую фигуру безголового монстра. Она торчала на пустыре, как указательный палец, направленный в рассветное небо.
- Ты чего застрял? - спросил Фрол. - Топай, давай, чудило.
- А кто это? - вырвалось у Тима неожиданно для него самого.
- Где? - не понял охранник.
- Вот этот, без головы. Это кто - мутант?
- Какой еще мутант? - Маркитант криво усмехнулся. - Эх, деревня. Сразу видно, что из леса. Да это же Спартак.
- Спартак?
- Ну да. Крутой боец в Москве до Войны жил. Говорят, мочил всех подряд. Вот ему памятник и поставили, Спартаку этому. Ну, давай, Тимоха, топай - некогда мне с тобой лясы точить.
"Спартак, значит, - подумал Тим. - Спартак..."
Неясное воспоминание шевельнулось в глубине его сознания - и тут же растворилось в беспросветной тьме.
Тим прижал Алену к груди и боком пролез в узкий проем. Фрол вошел следом и со скрежетом притворил калитку...
Они очутились во дворе. Его образовывали отвесная стена Стадиона - она вздымалась в трех десятках метров впереди - и баррикада, которую Тим только что миновал. Услышав позади скрежет закрываемой калитки, он непроизвольно обернулся и наткнулся взглядом на мрачную физиономию охранника.
- Шуруй вперед, - сказал тот и махнул рукой. - Туда. И без резких движений. Все по моей команде. Понял, чудило?
- Понял, - послушно отозвался Тим. Какие тут резкие движения? Сориентироваться бы для начала и понять, что здесь к чему... Да и зачем дергаться, если он добровольно явился к маркитантам, и цель у него сейчас лишь одна - спасти Алену?
Тим медленно двинулся в направлении, указанном Фролом, попутно изучая обстановку. Двор, относительно широкий и очень длинный, тянувшийся вдоль стены, был пустынен - в полном смысле слова: ни людей, ни строений, ни какой-либо техники вроде ржавой машины на гусеницах. Даже деревца ни одного - пустырь, короче.
Выглядело это странно, и Тим в первую секунду подумал: "На фига столько пустого места?" Но потом сообразил, что пустырь между Стадионом и баррикадой может являться частью оборонительных сооружений маркитантов, своеобразной ловушкой. Противник, прорвав первую линию укреплений, окажется на открытом пространстве, где превратится в отличную мишень. И тогда останется либо отступать, либо сходу штурмовать основные укрепления. Да вот только кому под силу такая задача?
База маркитантов выглядела настолько внушительно, что Тим уважительно покачал головой. Надо же! Ну и здание - это ж надо было умудриться построить подобное. Только вот зачем?..
- Ты чего там бормочешь? - с подозрением в голосе спросил охранник.
- Ничего, - сказал Тимур. - Этажи считаю.
- Ты еще и считать умеешь? Ну и ну... И сколько насчитал?
- Четыре. Кажется. А для чего такое построили?
- Для того, чтобы всякие дебилы вопросы задавали. Топай дальше, нечего пялиться по сторонам.
Но Тим, разумеется, продолжал наблюдать и сопоставлять, впитывая информацию, как губка. Не то чтобы очень старался, а выходило как бы само собой. Возможно, что его мозг пытался таким способом заполнить огромные пустоты, образовавшиеся в памяти. И включил, так сказать, компенсационный механизм.
Тим ни о каком компенсационном механизме, разумеется, не слышал. Просто смотрел и запоминал. Тем более что они, повернув направо, двинулись вдоль наружной стены Стадиона. И у Тима появилась возможность рассмотреть все в деталях. Одновременно с этим процессом в его сознании всплывали некоторые непонятные слова, которым Тим сам удивлялся.
В прежние времена стена была обшита ромбовидными панелями из пластика (что такое "пластик" Тим не знал, но причудливая память подсказала именно такой термин) - кое-где они сохранились и висели, похожие на заплатки. Но большая часть панелей давно обвалилась, оголив ребра гигантской четырехъярусной конструкции из бетона и железа. Ее нижние проемы маркитанты заложили обломками кирпича и прочим строительным мусором, превратив первый ярус в неприступную крепостную стену десятиметровой высоты. А вот верхние ярусы строения зияли прямоугольными бетонными проемами, вызывая ассоциацию с огромными сотами.
Сейчас там шла своя жизнь, подчиненная своей внутренней логике. Тим насчитал около дюжины бойцов, рассредоточенных на разных этажах. Кое-кто из них прогуливался по плитам перекрытия, кто-то стоял на месте, прячась в тени бетонных опор. Все, как и Фрол, были вооружены легким стрелковым оружием. Но не только им.
Тим успел заметить несколько пулеметов - примерно такого же типа, как и пулемет, установленный у входа на базу. Стальные стволы торчали из амбразур, готовые уложить врага еще на подходе к Стадиону, и наверняка были пристреляны к точкам на местности. Вот и попробуй штурмовать такую крепость...
Тиму больше не казалось, что он идет через пустырь. Хотя двор по прежнему оставался безлюдным, но это впечатление являлось обманкой. За любым существом, появившемся на голом пространстве между баррикадой и стеной Стадиона, постоянно велось наблюдение. И не одной парой глаз.
Тим понимал, что лично ему сейчас ничто не угрожает, но все равно ощутил в груди неприятный холодок. Да, это тебе не с дампами воевать, у маркитантов все круто. Даже меч вытащить не успеешь, прихлопнут, как муху, еще на дистанции. Интересно, на какое расстояние стреляет оружие с такими стволами? Вот бы раздобыть при случае. Тогда бы он...
