Кристова Анжела Васильевна
Заклятье Неры

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
Оценка: 8.00*4  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Мама и сын отправляются в поход в компании друзей. Спустившись в пещеру, они попадают в другой, магический мир. Под действием заклятия молодая женщина превращается в собаку, теряет сына и знакомится с магом, которого держит в тюремной камере своего замка темный властелин Северного края. Оборотни, злое колдовство, попаданство. История о том, как нелегко оказаться в шкуре собаки. Полюбите собаку безродную, Одинокую, беспородную. Не беда, если шерсть вся в репьях- Посмотрите на чувства в глазах...
  Заклятье Неры
  
  Аннотация
  
  Молодая одинокая мама с сыном отправляется в поход с компанией друзей и, спустившись в пещеру, оказывается в новом мире, попадает под заклятье и теряет сына. В эту же первую ночь она превращается в беспородную собаку и знакомится с молодым магом, которого держит в тюремной камере своего замка темный властелин Северного края.
  
  
  Полюбите собаку безродную,
  Одинокую, беспородную.
  Не беда, если шерсть вся в репьях -
  Посмотрите на чувства в глазах...
  
  
  1 глава
  Глава о том, какие дороги мы сами выбираем
  
  
  Вы любите ходить в походы?
  Правда, не раз и не два вам задавали этот вопрос малознакомые люди. Я тоже не один раз слышала его.
  Ответ?
  Да, мы любим ходить в походы! Мы - это я и мой сын Колька.
  Как только мой сынок немного подрос и окреп, то есть достиг возраста трех лет, и мог уже некоторое время шагать своими ножками, а не сидеть у меня на загривке, я начала брать его в туристические походы.
   Подойдя к телефонному аппарату, я сорвала трубку и набрала свою давнюю подружку Светку.
  - Алле... Светик! Привет! Как ты поживаешь?
  Светик, похоже, поживал прекрасно, узнав меня, моя давняя подружка ухмыльнулась слышно в трубку и задала встречный вопрос, немного не в тему моего:
  - Ты с нами, что ли собралась?
  - Да! Если возьмете...
  - Возьмем, а в чем проблема? - Светкин голосок немного напрягся.
  Я обернулась и глянула из коридора в комнату. Колька дрых на диване и видел десятый сон, все верно, десятый сон, а до этого было десять сказок на ночь глядя. Я устала читать все десять сказок подряд - Колька внимательно смотрел, как я переворачиваю страницы. Считать не умеет, но уже сечёт, когда мамка пытается сжульничать.
  Я перевела взгляд на трубку, что же ответить?
  - Светик, проблема в том, что мне некуда деть Кольку, а так хочется пойти с вами!
  Светик молчала минуту или две, я вздыхала. Старалась вздыхать по громче. Светик должна слышать, а значит, прочувствует мое горячее желание подорваться с ними.
  - В прошлый раз Лёнька нёс твоего охламона 8 км до станции...
  - Я помню, Свет! Ты не спеши с ответом, поговори с ребятами. Кольку ведь и я могу нести!
  - Ага! Можешь! Мы собираемся пристать к спелеологам...
  Услыхав про спелеологов, мое сердце пропустило удар.
  - Свет..., - проскулила имя и замолкла.
  - Хорошо! Я протрясу вопрос. Жди, подруга!
  Мы, не попрощавшись, синхронно повесили трубки.
  Я прошла в комнату и осторожно уселась на диван. Глянула на сынульку и тяжко вздохнула.
  С рождением Кольки моя жизнь круто изменилась на все 180 градусов. До сего знаменательного момента я шла совсем иным, прямо противоположным курсом вверх и вверх по всем лестницам одновременно. Моя учеба блестяще заканчивалась, а я успевала подрабатывать и сдавать сессию одновременно. Моя личная жизнь цвела всеми красками жизни и намечалась грандиозная свадьба. На служебной лестнице тоже была удачно преодолена новая ступенька - я неожиданно получила очень лестное предложение, от которого и не думала отказываться. Меня пригласили в клинику, сразу на повышение и на ставку ветврача. Все верно, как раз испытательный срок закончится и у меня будет диплом на руках! Оле-Оле-Оле-Оле!
  Вернее Алле- Алле- Алле-Алла! Меня Аллой папа назвал.
  Дальше рассказывать не хочется! Диплом я получила, на новое место работы вышла, а вот свадьбы не случилось.
  Через год и три месяца родился Колька, и я поняла, что моя жизнь больше никогда не будет прежней!
  Как же тяжко вспоминать! Беременность, роды, а уж потом как навалило и с гаком! Еще хорошо, что я не осталась одна на улице в чужом городе! Город был родной. Одна я тоже не осталась - вот когда начинаешь ценить то, что о тебе подумали родители! Родили и обеспечили всем! Понимать начинаешь, когда стрясется что-то вот эдакое!
   С детства я была очень впечатлительной натурой, а ещё много читала и вела очень активный образ жизни. Излишняя впечатлительность моей натуры вылилась в то, что я остро переживала свое падение со всех лестниц сразу. Обилие прочитанного и усвоенного переварилось, и я осознала - всё, что произошло со мной, уже никак не исправить, а значит надо жить дальше. Тем более, что я как бы и не одна осталась... мама, папа, братья и уже растёт сокровище. Пускай завидуют, кто в состоянии оценить!
  Активный образ жизни подразумевал большое количество знакомств. У меня была просто неимоверная куча подруг, друзей, просто хороших знакомых и многочисленная родня - близкая и не очень.
  И куда все подевались?! Я первое время недоумевала... Ну, что тут такого? Ну, собралась рожать, ну не будет свадьбы, ну не жених отец ребенка! Так я же не специально! Обманывать никого не собиралась.
  Мама сказала замечательную фразу, и я сразу, ну, почти сразу - прошел без малого год, во спряла духом. Узнав новость, из первых рук, она сказала буквально следующее: "все проходит и это пройдет, а ребенок будет всегда!"
  Как же это верно - всегда! Колька родился в срок, я не сильно мучилась при родах, а подруги и родня как то сами перестали меня искать и интересоваться моей жизнью. Мне же было первое время не до общения, умудриться бы выспаться, и уже отлично!
  Родила я в двадцать три, и на долгие три года выпала из привычного круга общения. Мама и папа жили отдельно, а я как то сразу дала всем понять, что постараюсь справиться сама. Мама ездила, ездила и скоро начала звонить. Я начала ездить к родителям. Но далеко, ездить перестала.
  Наши встречи стали не чаще двух раз в месяц. Всё логично - родители у меня люди активные. Маме до пенсии еще доработать надо, а папа на свою пенсию не в состоянии сам прожить - приходится работать, работать и еще раз работать! Меня мама родила в 19, а папе было тогда 22. И справились же! Я старше, я умнее, так как успела выучиться, и время сейчас другое! Всем открыты такие горизонты...
  Однозначно, я не собиралась унывать.
  У меня, как я уже рассказать успела - много, очень много близкой и не очень родни. Я старшая и как теперь точно знаю - самая дурная и невезучая. У родителей, кроме меня было еще три сына, все младше меня. И тут я рожать намерилась! Молодец, моя мама! Вручила ключи от бабушкиной квартиры, которую 5 лет сдавала внаём, и обещала помогать, чем сможет.
  Папа вот расстроился куда больше мамы. Он у меня человек военный, сразу смекнул, что мы с мамой от него утаиваем важную оперативную информацию. Провел, как он выразился, собственное расследование, итогом которого стало только то, что мне пригрозили, и вообще лишили всякой материальной поддержки. Ну, за доносительство, как выразились. Молчала бы и дальше, получала бы рубли. Я молчала, но как маме не расскажешь?! Я первое время плохо себя чувствовала, очень скверно было на душе, и на улицу не выйдешь - лицо попортили. Домой то меня отпустили..., а дома утром разглядели.
  Ладно. Всё проходит. Я отпустила эту историю, вернее перечеркнула эту страничку своей жизни, и открыла новую - чистую. Постаралась оставить в памяти только хорошие воспоминания, и начала жить дальше.
  Кроме любимой работы, на которую с моей беременностью таз опрокинулся, я имела целый ряд ненормальных увлечений. Лошади, собаки, кошки - это все понятно и логично. Кто шагает прямым курсом в ветеринарку, тот, так или иначе, неровно дышит ко всем мелким, и не очень, братьям нашим меньшим.
  Но я отличалась особой оригинальностью в пристрастиях. Моей слабостью были туристические походы, разного рода слёты, туристические базы в горах, сплавы на байдарках по леденющим речкам, прыжки с парашютом и скалолазание. Самое настоящее экстремальное безобразие. Если бы не рождение Кольки, то я бы и альпинизмом занялась! Так горы меня тянули! Чем выше и страшнее, тем лучше, адреналин в кровь и вперёд, с песнями...
  Ещё в школе это началось. Сначала лагерь спортивно-оздоровительный, где я единственная девочка, сражалась на эстафетах наравне с мальчиками и большинство мальчишек обыгрывала. Как меня хвалили! Приятно чувствовать себя сильной и ловкой! Потом лагеря трудовые - да, да! Пока не развалился наш "Союз нерушимый", были при школах и такие лагеря! У нашей продвинутой в математическом плане школы был трудовой и спортивно-оздоровительный лагерь. Круто - выбирай куда тебя больше тянет- перетягивать канат или прыгать с ветки на ветку в Краснодарском крае! Меня тянуло во все стороны сразу.
  Краснодарский Край. Село Красное. Смена первая: клубника и черешня, смена вторая: вишня, смена третья: яблоки. Один год, правда, мы уже прикатили на поезде в Красное, а черешня и клубника ещё не поспели, и мы три недели пололи саженцы не пойми чего.
  Я тогда уже начала интересоваться, что растёт и что сажают - узнала у нашего бригадира, как оказалось, мы пололи саженцы яблони. Взволновало это меня одну, остальным было проще - главное запомнить, что саженец не сорняк и оставить деревце в земле. Я же уже в мыслях представляла: вот вырастет из саженца большое дерево, и каждый год на нём будут созревать красные яблоки.
  Выросло ли в итоге моё деревце, я не узнаю уже никогда. Видимо выросло, раз яблоки на прилавках в магазине не кончаются ни летом, ни зимой. Но что стало с моим конкретным рядком саженцев, история умалчивает.
  В общем, и в частности - я росла любознательным, чересчур впечатлительным ребёнком, остро реагирующим на каждую мелочь окружающей меня среды.
  Потом мой ботанический интерес перерос в интерес зоологический, потянуло к братьям нашим меньшим. Я начала приносить домой голубей, сбитых машинами воробьев, а мама моя всех их начала пристраивать, в "хорошие руки". Я с мамой обеспечила живностью всю нашу многочисленную сельскую родню! Как они радовались!
  Но вот с какого бока всё это притянуло ко мне страсть к экстремальному туризму, я не понимала. И мама с папой не понимали - они люди сугубо городские. Дома чистота и порядок, никаких канареек, орущих в пять утра, никаких кошечек, будящих своих хозяев еще до первых петухов, никаких пудельков, стриженных шариками.
  "Природа и её обитатели должны жить в этой самой природе!" - это мамин тезис.
  Тогда, в стародавние и такие добрые времена, люди жили устоявшимися десятилетиями правилами, лозунгами были украшены все площади и стенды, а тезисы мы некоторые заучивали наизусть на уроках политологии. Хорошее было время! Доброе!
  "Союз нерушимый" приказал нам всем, его гражданам, долго и счастливо жить... без него, пришли лихие девяностые, а я окончила школу.
  -
  С началом интересного положения слеты и туристические походы тоже накрылись медным тазом. Очень громко. Я отправилась в лечебное учреждение на сохранение, а мне на домашний телефон позвонили друзья и пригласили в очередной поход. Мама за меня ответила, что мол, не пойду я в этот раз, и в следующий, пойду не скоро...
  Звонки прекратились, друзья перестали меня беспокоить своими идеями, на работе тоже нерадостная картина, мне предложили самой уйти. Я забрала трудовую книжку с двумя записями - первая: учеба в ВУЗе 5 лет, вторая: работа в клинике пять месяцев, и осела в четырех стенах. Это за месяц до родов перебралась в бабушкину квартиру. Здесь было тихо, как в склепе и пахло соответственно. Чужие люди мало заботились о снимаемом ими жилье, спасибо, что хоть съехали за месяц до родов!
  Итак, я осталась одна. В животе сокровище растёт, на дворе осень листьями посыпает старый двор, а впереди одна безнадега. Скучать, конечно, мне не придется, но как же жизнь моя так круто изменилась! Будем жить! Куда ж деваться!
  Из самых-самых, остались Светка, Лёнька, Станислав и Ольга. Самые верные мои приятели: ребята - по школе, а девчонки их подруги.
  Эта бедовая и всегда готовая сорваться с места в поход четвёрка, меня единственная не забросила на дальнюю полку, звонила родителям, приехала меня из роддома встречать, кричала под окнами всякую чушь и пела веселые стишки. Но самое главное! Они терпеливо ждали пока я оклемаюсь, а Колька дорастет до того момента, когда нас двоих можно будет брать хотя бы за город.
  И вот Колька дорос...Первые три мероприятия мы с ним на пару осилили. А вот четвертое, последнее...
  Колька еще на подходе к месту сбора как-то расклеился. Погода ещё подкачала. Мы уже отмахали 15 км в одну сторону, его успели понести на своих плечах все по очереди. Особенно досталось Лёньке, как самому крупному. На месте сбора Колька всю ночь хныкал и не давал никому спать. Разболелся. Лёнька его понёс и назад.
  Все закончилось хорошо. Сынулька выздоровел, а я затосковала..., недели через полторы.
  Лето в самом разгаре. Народ обязательно сорвётся из города на выходные. Мне тоже, ох, как хочется сорваться с ними! Но встает вопрос ребром, захотят ли ребята нести в случае чего Кольку? Это без балды напряжно. Есть ведь рюкзак, и всякое барахло, электричка битком забита бабульками и дедульками, и компания других ненормальных рядом, с гитарами и алкоголем. Мой Колька не вписывался в круг моего прежнего общения никак. Я же видела! Но оставлять его на руках родителей категорически не хотела! Это теперь мой ребенок! Только мой и я всегда буду с ним рядом!
  Мама работала посменно, папа работал ежедневно, я сидела дома. Детский сад только осенью, да и какой прок от него?! Все походы в выходные дни.
  И вот, я сижу, томлюсь от мысли, как Светка протрясет вопрос. Спелеологи. Значит пещеры, значит не карабкаться по скалам, а ползти по расщелинам и спускаться в темные дыры. А там камни и вода, а еще опасность, которая меня как магнитом притягивает.
  Не возьмут, созрел ответ и очень скоро. Не возьмут. А значит, скоро сегодня или утром завтра позвонит Светка и откажет.
  Я вздохнула. И тут зазвонил телефон...
  -
  
  Я вытолкала сонного Кольку из квартиры и захлопнула дверь. Глянула на двери лифта. Мы опаздывали. Лифт стоял где-то на этаже, что ниже нашего девятого.
  Нет, ну так нельзя!
  Я подошла к двери и пнула ее ногой. Орать не стала - 4 утра. Суббота. Да меня прибьют все, кого я разбужу.
  Лифт, как стоял с открытыми дверьми, так и остался стоять. Я дернула лямки на рюкзаке и схватила ладошку Кольки.
  - Пошли пешком, а то еще уедут без нас!
  Колька мне ничего не ответил. Он спал, как боевой конь, стоя.
  Чертыхаясь и спотыкаясь, я сползла на первый этаж и распахнула двери подъезда. Меня встретила Светка.
  - Чего так долго?
  - Лифт застрял...
  - С вами что ли?
  - Нет! Без нас, сам застрял, я мимо проходила.
  Светка оглянулась, в дворовом проезде горели фары буханки.
  - Пошли, - и сама подхватила на руки Кольку.
  Загрузились. Меня подтолкнули к свободному месту, походя стянули с плеч рюкзак и вручили в руки сына.
  - Меня Егор звать, это Павел, - качнул головой водитель на парня рядом.
  - Алла.
  Остальных я знала в лицо.
  Итого нас восемь. Четверо парней, и три девчонки, а еще Колька. Я глянула на сына - спит, как ангел.
  Ко мне перегнулся с переднего сиденья Павел:
  - Спит?
  Я кивнула головой.
  - Это хорошо, ехать долго, выспится. Тебя в лагере оставим.
  - В каком лагере? - я посмотрела на Павла.
  - В том, что организуем рядом.
  - А! Ну, хорошо, я поняла. Буду готовить еду.
  - Точно, и нас ждать.
  - Хорошо.
  Я отвернулась к окну.
  А чего ты ждала, Алёк? Взяли и уже отлично. Горы, камни, топать опять же в такую даль. А то, что я пещеру не увижу?
  Я вздохнула. А как же хочется!
  Ехали и правда долго. Три часа в дороге. Уже солнце встало, а мы всё едем и едем. Все успели выспаться и устать вглядываться в забрызганные грязью окна. Павел больше не оборачивался, курил в открытое окно. К нам по салону тянуло дымом, я помалкивала, натянула только на голову Кольки капюшон.
  Наконец водитель начал сбавлять скорость, а народ, что похрапывал рядом, начал тереть глаза и оглядываться. Семь утра.
  Я посмотрела назад. Полмашины занимали мешки и рюкзаки. Основательно приготовились парни.
  Еще с час ехали по грунтовой дороге, которую раз пять пересекали разного размера ручейки. Дорога ужасная, трясло нашу буханку немилосердно. Я каждый раз подпрыгивала на сиденье до потолка, обитого дерматином.
  Сын проснулся и оглядывал компанию, но помалкивал. Он у меня отличный парень - вести себя умеет.
  Наконец наша буханка остановилась и Егор скомандовал:
  - Приехали, выгружаемся.
  Я с чувством невыразимой благодарности подняла свой зад с жесткого сиденья. Ух! Все отбила!
  Выбрались на воздух, я посмотрела по сторонам. Лес, и овраг впереди, а еще дорога кончилась, даже такая плохая, по которой мы ехали последние полчаса.
  - А где же пещера?
  Обернулся Егор. Он как раз натягивал на плечи тяжеленный рюкзак.
  - Там, - качнул головой в направлении оврага.
  Ко мне подошла Ольга.
  - Алёк! Колька идти ведь сам может...
  - Конечно, я что-то должна в руки взять?
  - Да.
  Ольга протянула мне две сумки брезентовые. Вкупе с моим рюкзаком я оказалась нагружена, как мул.
  Всё! Колька глянул на меня очень хитро и сразу же пошел... вперёд, к оврагу.
  - Стой! Куда собрался? А ну стань рядом и ни шага в сторону, - скомандовала я, а мужики напряглись. Колька даже не оглянулся. Побежал вперёд, и я рванула за ним следом, с рюкзаком и двумя сумками в руках. Догнала и, выпустив одну сумку, ухватила сына за капюшон куртки.
  - Сейчас чужие, малознакомые дядьки решат, что ты непослушный и оставят нас тут.
  - Я тут хочу. - Колька оглянулся по сторонам. Его место устраивало... поганца.
  - Нет, пойдем со всеми вместе. Обещаю, как придём на место, я разрешу тебе везде бегать.
  - Мам, мам, бабачка! Бабачка! - Колька рванулся из моих рук, раздался треск разъезжающейся молнии, и у меня в руках оказался один капюшон.
  Наросла рядом тень. Я оглянулась. Ко мне приблизился водитель.
  - Все уже двинулись, смотри, не потеряйся! Тут и там, - он махнул рукой в сторону, куда уже унесся Колька, - обрыв.
  Я оглянулась. Народ топал совсем в другую сторону. Я одним махом скинула с плеч рюкзак и побежала за Колькой, бросив на ходу:
  - Я вас догоню и вещи донесу..., сама.
  Всё! Я скрылась в бурьяне.
  Догнала. Схватила. Встала.
  - Слушай! Бабачка улетела, а я больше тебя в поход не возьму.
  Колька поднял на меня голубые ангельские глаза и с печалью в голосе произнес:
  - Мам? А бабачка пилетит?
  - Да! Пошли, нас ждут.
  Народ мы догнали быстро. Мне оставили одни сумки, рюкзак подхватил Павел. Как только я задышала в спину шедшему последним Павлу, он пропустил меня вперёд и забрал одну сумку. Я тут же более удобно перехватила руку Кольки.
  Всё. Так и шли - все груженые вещами, а я с одной сумкой и Колькой.
  Мне так совестно было! Ну, что тут поделаешь?! Как, оказалось, топать нам по склону оврага час с гаком, а выпустить из рук ладошку сына, это значит, что очередная бабачка унесет его с обрыва вниз. Никто и слова не сказал, я сопела и тихо страдала, что вот дойдем мы до места и все полезут сразу в пещеру, а мне готовить еду, палатки сторожить, бдеть у костра, ветки таскать и воду. В общем, всё делать для того, чтобы как они вернутся, все были довольны и поменьше вспоминали о том, что я принесла на место лагеря Кольку и одну сумку.
  Дошли. Я огляделась. Кусты, сплошняком. Под ногами глина.
  - Пещера там, - мне в направлении склона оврага кивнул Павел. - Ты тут сиди.
  - Я поняла.
  - Умница, - ответил Павел и куда-то исчез.
  Последующий час я была занята обустройством лагеря. Светка, Ольга и я быстро поставили три палатки. Потом наполнили их нутро спальниками. Потом занялись собиранием хвороста... Мужчин видно не было. Ну, кроме Кольки, за которым приглядывали все вместе. Каждая считала своим долгом грозным рыком предупредить Кольку, чтобы он был всё время в зоне видимости и не смел шагу ступить в сторону. Бабачки очень мешали! Все время летали и норовили улететь все, как одна, в сторону провала оврага.
  Я не спрашивала, куда пошли мужчины. Ясно, пещеру глянуть. Мое дело ребёнка не спустить с оврага вниз. А еще стараться. Я старалась. Светка видя, с каким я остервенением дергаю сухую ветку и пытаюсь её целиком принести к костру, одновременно скосив оба глаза, стараюсь и Кольку не упустить из виду, только веселилась.
  - Да, Алёк! Ты восхитительна в своем стремлении угодить. Но не переусердствуй!
  - Не переусердствую. Мне стыдно. Я Кольку взяла, а не вещи пёрла.
  - Ничего страшного. Парни не в обиде. Я забыла тебе сказать, они сразу настроены были тебя взять, как только я сказала, что ты с ребенком хочешь. Павел сказал вообще: "отлично, будет кому в лагере сидеть".
  - Класс! - Я скривилась, - Я чего тут два дня проторчу?
  - Ну, да! - Светка подняла голову к небу. - Солнце, свежий воздух. Природа родного края. - Обернулась. - Ну не расстраивайся! Мы тоже врятли спустимся. Там сложный маршрут. Мужчины сейчас осмотрятся. И если все нормально, то завтра и мы следом. Ты тоже, я останусь с Колькой.
  - Спасибо, Светик! Я тебя люблю, - с чувством проговорила я.
  - Не за что! Я пещеры не люблю, холодно, мрачно, сыро...- проговорила Светка.
  
  Мы успели не только расставить все три палатки, но и сварганить обед. На дне оврага тёк ручей, и Ольга три раза спускалась в самый низ за водой с большой пластиковой канистрой и ковшиком. Мы сварили суп из консервов, макароны с тушенкой были у нас на втрое, а на третье сладкий чай.
  Как всё было готово, начали звать парней. Орали мы долго. Ольга бегала вниз оврага и орала там. Тишина. Ольга спустилась в четвертый раз. Её долго не было. Наконец подруга поднялась к нам наверх.
  - Там внизу нет никакой пещеры, и куда наши утопали, я не знаю. Я в оба направления сходила, - сказала нам. - Бурьян есть, я ручей весь исходила туда и обратно. В кустах ничего не разглядишь, непонятно, куда они ушли даже.
  - Давайте поедим, - сказала я. - Сын иди сюда.
  Колька приблизился.
  - Молодец! Давай слушайся. Может дядя Павел возьмет тебя и маму пещерку посмотреть...
  - А бабачки там будут? - Ребенок безропотно уселся рядом.
  - Нет! Там нет бабачек. Но там есть такие красивые камешки - сталактиты называются.
  - Нет, я бабачек хочу посмотреть. - Колька был непоколебим. Наступил вечер и подул холодный ветер. Бабочки исчезли.
  - Посмотришь. Вот вернутся наши парни, и я с тобой пойду бабачек ловить. Завтра. С утречка, как все разойдутся.
  Колькин взгляд зажегся ярким светом. Светка глянула и только усмехнулась:
  - Ботан растет. Флорист...
  - Не ботан, и не флорист, а натуралист.
  - Нет! Девчонки! Пять часов прошло, а их всё нет! Куда делись? Оборудование и всё снаряжение тут осталось. - Светка начала волноваться. - Пойду, поищу.
  - Вот не надо, Свет! Нам что сказано было? Тут сидеть. Вот и сидим..., - сказала Ольга.
  Она в нашей компании была самой ответственной и серьезной. Работала в прокуратуре. В общем, образ должен соответствовать. Она и соответствовала на все 100.
  Так мы просидели, ожидая парней, до темноты. Скучно, тревожно.
  Ушедшие ребята никаких инструкций, кроме одной: "сидеть тут", нам не дали. Светка разнервничалась окончательно. Ольга отправилась спать в нашу, девичью палатку, туда же затащила сонного Кольку. Сын уже спал сидя на земле, привалившись к теплому боку мамы. А я все вглядывалась в сгущающиеся сумерки.
  Ну, вот как это назвать? Ушли четверо смелых, и с концами.
  - Идите спать, девоньки! - проговорила Ольга из палатки. - Завтра, если не появятся, то вернемся к машине и поедем за помощью. Я умею рулить...
  Светка угрюмо сидела у костра. А я не смогла. Ушла в палатку спать. Обняла спящего Кольку, натянула на себя спальник и впихнула в него, себе на грудь тельце сына. Укрыла его спинку пледом.
  -
  Утро разбудило меня громким пением птиц, а еще приглушенными голосами. Огляделась. Колька спит еще, Ольги нет, как и Светика.
  Я в спешке начала выбираться из спальника. Ощутимо заныла поясница - отлежала, жесткая, вернее комковатая земля впечаталась мне в спину. Я с чувством потянулась, укрыла сына спальником, и выбралась на свет.
  Наши потеряшки в полном составе сидели у костра.
  - Привет, - проговорил Павел. - Как спалось?
  - Отлично! Вы чего так долго?
  - Немного не рассчитали время... - ответил мне Егор. Я разглядела вылезшую за ночь темную щетину на его физиономии и подумала некстати, что с таким вот ежом опасно целоваться...
  - Колька спит..., - зачем-то сказала я, - а вы когда вернулись?
  Ответила мне Светка:
   - Утром.
  Градуса настроения у нее как не было вчера, так и сегодня утром этот градус не прибавился.
   Егор глянул на меня и неожиданно спросил:
  - Спуститься хочешь?
  - Да! - мигом отозвалась я, и добавила, вдруг не расслышали, - да, хочу!
  Егор глянул на Светика и подошедшую к костру Ольгу:
   - Молодец девочка! А вы чего кислые такие? - посмотрел на моих подруг.
  - Я всю ночь вас ждала, глаз не смыкала, а Ольга, - Светик глянул на хмурую подругу, - Собралась утром за подмогой ехать.
  Егор усмехнулся:
  - Мы сами с усами. Подмогу звать не стоит.
  Поднялся на ноги и, развернувшись в сторону одной из палаток, отправился в нее, спать. Из палатки раздалось:
  - Через три часа начнем готовиться к спуску. Аллу я возьму. Вас нет...
  - Ну и ладно, - проговорила Светик. - Аллу придется брать с Колькой.
   Ответа не дождалась. Я вздохнула. Если девчонки не согласятся с Колькой сидеть и бабачек ему ловить, то я никуда не спущусь. Ни сегодня, ни завтра. Тем более, что завтра нам обратно ехать уже с самого утра.
  -
  
  Спуск был утомительным и через непродолжительное время, стукнувшись, наверное, тридцатый раз каской об очередной выступ щели, я подумала, что затея не стоит затраченных сил. Меня на верёвке спускал в щель Егор, а страховал спуск Павел, который спустился первым. Я только достигла дна ногами, как он обхватил меня за плечи и притянул к себе. Затем, в кромешной темноте, меня попытались поцеловать, нагло и сразу в губы.
  "Щетина! - первое, что пришло на ум, - колется!"
   Я вывернулась и ухватилась за веревку.
  - Ты чего? Испугалась?
  - Не хочу! Чего пристал?
  - Хорошо. Не буду.
   Павел что-то поднял с земли и всунул мне в пальцы рукоятку фонаря. Сам нащупал кнопку и как нажал, мрачное место осветила слабая полоска света. Я оглядывала стены того места, в которое меня только что опустили.
  - И где эти самые сталактиты?
  - Там, нужно ползти немного совсем, и будет очень красиво, - проговорил Павел. - Отойди чуть в сторону.
  Я сделала два шага и опять со всего маху стукнулась каской об очередной выступ камня.
  - Осторожно. Не делай резких движений! Каску разобьешь, - проговорил Павел и потрогал на всякий случай эту самую каску на моей голове. Не разбила ли?
  - Не разобью! - ответила я.
  Каску..., то что голова моя треснет - это ничего! А каску жалко...
  Павел глянул мне в глаза и усмехнулся, а я вздохнула.
  Пещера! Ага!
  Я чувствовала себя ужасно. Темнота, фонарь еле светит, малознакомый Павел рядом, и я тут с ним одна. Сама не поднимусь не в жизнь! И чего теперь? Покричать? Я вытянула шею и попыталась углядеть что-то вверху, в том месте, откуда я появилась. Темнота.
  Тем временем Павел повернулся к верёвке, на которой только что меня спустили и резко два раза дернул за неё.
  Точнее сказать, я теперь разглядела, веревок было две. Одна поползла вверх, а другая?
  Минутой спустя к нам опустили Кольку.
  Я только охнула...
  - Зачем? - прошипела я. - Зачем ты его вниз спустил?
  Павел обернулся.
  - Пускай пацан посмотрит..., ничего страшного тут нет.
  - Мам, - пропищал Колька. - А бабачки?
  - Боже! Павел! Все что хочешь! Поднимайте его обратно!- простонала я. Рванулась к дыре в намерении закричать, чтобы поднимали нас обратно. Павел обхватил меня поперек туловища и молча вернул на прежнее место. Я глянула на него.
  Усмешка. Минутой спустя, к нам в это тесное пространство щели спустился Егор. И прямо ко мне. Обниматься. Целоваться. Небритый.
  Я отстранилась немного назад, разглядела его довольную рожу совсем близко, чуток еще подалась головой назад, встретилась вновь с выступом камня. Раздался громкий стук. А еще я учуяла запах спиртного. Все! Приплыли...
  И тут открыл рот Павел:
  - Это ты серьезно?
  - Да, - я даже головой качнула, - только поднимите меня и Кольку обратно...
  - Не трясись. Мы же не звери. Посмотрим, чего тут есть, и полезем обратно. Не бойся. - Еще зачем-то сказал Егор, и тронув свою каску, зажег еще один фонарик.
  Тут раздался голосок Кольки... и снова:
  - А бабачки будут?
  Мне по плохело. Вот так разом. Бабачки будут, и все достанутся маме. Но сыну я ответила и как-то очень резко:
  - Нет! Замолкни!
  Егор уже полез в новую щель, расположенную на уровне моих дрожащих коленок.
   А Павел приблизился:
  - Не надо кричать на ребенка! - назидательно проговорил он. - Ты что, и правда, одна живешь?
  - Да. Я одна живу. Я одинокая мама. Я вас боюсь..., - мне еще хотелось добавить, что-то важное и конкретное, но меня перебили:
  - Это ты зря... ничего не будет, не трясись. Мы пошутили...
  А потом зачем-то добавил:
   - Нет времени тут стоять, так что поторапливайся. Заряда батареи на два часа хватает, - и дернул меня вниз за руку. Я упала на коленки.
  - Ползи следом за Егором, потом Колька, последним я...
  Ну, я и поползла.
  Два выпивших мужика, трехлетний ребенок и я, идиотка. Вот ничему меня жизнь не учит!
  Пролезли в узкий лаз и оказались, по моим смутным ощущениям, в более большом помещении. Дышалось тут легко, и чуялся легкий ветерок. Я так и сидела на корточках, прижав в себе Кольку. Сынок молчал. Смотрела прямо перед собой. И тут я разглядела, что он без каски.
  - Ребята! Каску Коле не одели...
  - Не одели. Он в каске утонет. Я ему пробовал одеть - велика, - ответил Павел.
  Я сама во всём виновата. Остается только констатировать факт полнейшей личной тупости, глупости, безмозглости. Начала расстегивать ремешки своей каски... Надела её на голову Кольки и как могла, туго затянула ремешок. Раздалось:
  - Мама, я ничего не вижу...
  - И не надо, сынуля. Мама расскажет...
  Если сможет потом чего вспомнить...
  Меня толкнули в спину, и я как была на четвереньках, полезла дальше.
  Так как всё равно кругом темно, фонарь в руках только мешался, я его выключила, засунула себе за пояс брюк и обняла уже двумя руками Кольку. Первым полз - шел Егор, я различала слабый свет от его фонаря, укрепленного на каске, потом я с Колькой, замыкал Павел. Его фонарь был выключен. Я не смотрела по сторонам, строго себе под коленки. Никаких сталактитов, сталагмитов и чего там еще растёт. Камни, темнота, вода на камнях.
  Павел то и дело толкал мою непокрытую голову к земле. Все в молчании, даже Колька угомонился, нет бабачек. Нечего спрашивать.
  "Выберусь - напьюсь, только Кольку отдам на ответственное хранение Ольге. Светка все свободное время занята Лёнькой. А мне достанутся два бойфренда... оптом"
  В следующее мгновение меня ослепила яркая до невозможности вспышка света. А следом я различила звук камнепада. А еще последним, что услышала - это как матюгаются оба - Павел и Егор. Я притянула к себе Кольку, засунула его себе между коленок и постаралась сжаться.
  -
  
  Темно. Я попыталась что-то различить перед носом. Трогала себя - глаза на месте, пальцы гнуться. Вздохнула глубже. Есть воздух. Нащупала тельце сына. Каска на месте, голова под каской. Сын в куртке и ботинках. Коленки сухие. Все. Больше ничего не понять в кромешной темноте.
  - Парни! - осторожно позвала я.
  Тишина.
  - Эгей! Я тут одна?
  Тишина.
  И тут раздалось:
  - Мам!
  Колька.
  - Все хорошо, сейчас пойдем обратно, не бойся!
  Я расцепила руки, и Колька сразу же дернулся.
  - Нет! Сиди смирно.
  Я нащупала фонарик на поясе брюк и, вытащив его, нажала кнопку.
  Луч фонаря озарил строго ограниченное полоской света пространство.
  Впереди не было стены. Я перевела луч фонаря назад - нет и там стены. Посветила себе под ноги и рядом.
  - Парни! Вы где?- еще раз позвала я.
  В ответ опять тишина. Я услышала только, как капает где-то вода. Кажись с потолка помещения.
  Прекрасно! Сталактиты захотелось посмотреть! Замечательно!
  Поорать надо и громко. Чего я шепчу себе под нос?
  
  Орала я долго. Колька от моего звериного, отчаянного крика только вздрагивал и сильнее сжимался комком у меня между ног. Я представила себе в мозгах картину: лес, холод, зверёныш в ногах у мамы зверя. А мама зверь воет волком.
  Наоравшись, я некоторое время прислушивалась к эху, что разносится во все направления.
  - Слушай! Надо парней поискать. Вдруг им помощь нужна?
  Колька смотрел-смотрел, не отрывая взгляда на меня, из-за тусклого света фонаря этот взгляд был таким жутким. Фантастическим каким-то. А как сама выгляжу?
  Я потрогала голову - волосы растрепаны и мокрые.
  - Я ребят поищу, - проговорила. - Сиди на месте. Потом если не найдем, поползём обратно. Там верёвка и нас вытащат. Сиди на месте.
  Колька на это мне ничего не ответил. Я отпустила руку сына и начала метр за метром исследовать пол на предмет обнаружения парней. Оглядывалась на Кольку. Сидит. Смотрит на меня, как я ползаю в темноте.
  И тут раздалось:
  - Мама, там выход...
  Я подняла резко голову и врезалась в камень. В глазах искры, боль голову на куски разрывает, руки моментом вспотели.
  Придя немного в себя, я, зажав рассеченный затылок рукой, обернулась к Кольке. Сын встретился со мной взглядом, и указал рукой на чернеющее больше остального пространства пятно во мраке.
  Парней рядом точно нет, а дальше в темноту я и сама боюсь ползти. Я не знаю, что там, но вот так сидеть в этом месте и орать, орать и орать я больше не стану. Ползём. Вперёд.
  Я добралась до Кольки и подтолкнула его к черному пятну.
  Мы подобрались на коленках к стене, и я осторожно ощупала мокрый камень прохода. Тянуло сквозняком. Я осторожно вздохнула. Там точно выход, хоть и нет света. Пахнет странно - дымом.
  - Вставай сразу за мной на коленки и голову держи низко. Я первой полезу.
  - Мам, я боюсь! - Колька задрал голову высоко вверх, только так он мог видеть из под каски меня.
  В первый раз Колька мне сказал это. Он даже темноты не боялся и бабы яги!
  "Если выберусь, больше я в горы ни ногой!" - решила я для себя. Ох! Если бы знать наперед, что выйдет из всего! Горы! Горы!!! Горы!!!!!
  
  -
  
  Через десяток метров я куда-то выползла. Понять куда - не выходило. Я все время надеялась, что впереди меня ждет свет солнца, а вылезла в кромешную ночную темноту.
  Звёзды на небе и все такие крупные и яркие! Я задрала голову и пару минут любовалась небосводом. Вздохнула полной грудью ночной воздух и уловила сладковатую вонь разложения. Перелезла чуть правее и моя рука нащупала что-то влажное и мягкое на ощупь. В следующее мгновение мои пальцы ощутили, что это шерсть. Нащупала на поясе фонарь. Зажгла. Рассмотрела.
  Рядом на земле лежал труп огромной собаки, размером с маленького телёнка - не меньше. Животное скончалось несколько дней назад и это оно так одуряющее пахло.
  - Давай вставай, Коля. Нам нужно идти.
  Я рывком подняла ребёнка на ноги и пошла вниз по сыпучему каменистому склону. Вниз идти было тяжело. Мои ботинки были мокрыми, я все хотела остановиться и затянуть потуже шнурки. Но меня, как гнало что-то от места, где валялся труп собаки..., ни разу не оглянулась. Спуск стал еще круче, и в какой-то миг я подняла голову к небу. За выступом горы показалась огромная желтая луна, такая невероятно огромная, что я в сомнении зажмурилась. Быть такого не может! Открыла вновь глаза.
  Свет луны озарял мертвенным светом все окрестности вкруг - горы, черное небо. От света луны, казалось, померкли звёзды.
  И тут Колька дернул меня за руку.
  Я повернулась. Глянула прямо и увидела фигуру верхового. Огромная, как мне в первый момент показалось, лошадь и всадник, безмолвно взирающий на нас.
  Я замерла, притянув к себе ребёнка.
  Всадник поднял руку, и только я хотела обратиться к нему с вопросом, как его рука загорелась белым пламенем, и луч света устремился к нам.
  Всё, что я успела сделать, так это оттолкнуть как можно дальше в темноту Кольку.
  
  Глава 2
  Глава о том, что раз очнувшись можно испугаться от пришедших в голову дружно мыслей.
  
  Меня тащили за шкуру двое. Я чувствовала вцепившиеся мне в шерсть пальцы. Волокли по плитам пола, мои конечности только изредка касались камня. Всё время на весу.
  - Тощая какая! А тяжелая!
  - Это хорошо. Маг заказывал тощую..., а еще молодую.
  "Боже! О ком это они?"
  Я ощущала себя странно. Тело, как будто не моё, а голова моя и мысли мои. А тело?
  В следующий миг мои ноги коснулись вновь пола, а шкуру выпустили из пальцев. Я опустилась всем телом на плиту - холодную. Так и осталась лежать.
  Кто-то приблизился и прямо мне в нос упёрся носок сапога. Я дернула носом и ощутила запах металла. В следующее мгновение ударили... сапогом.
  От удара я отлетела к стене и осталась там лежать, тихо поскуливая.
  - С ней был щенок. - Раздался скрипучий, как плохо смазанный механизм часов, голос.
  И тут я вспомнила про Кольку. Вскочила на ноги и бросилась к стоявшим в середине комнаты людям.
  Новый удар сапогом. Теперь уже по брюху и я вновь улетела к стене. Долетев до препятствия, я перекинулась на спину и, крутанувшись, вновь встала на все четыре лапы.
  На все... четыре лапы.
  Я осмотрела себя. Кто я? Взгляд странный и вижу предметы расплывчато и как-то косо.
  Подняла взор.
  На меня смотрело четверо мужчин. Тот, что бил меня сапогом, стоял ближе ко мне и я, разглядев сначала его ухмылку, а потом, чуть опустив голову и окованный металлом носок сапога, зарычала.
  - Так, где твой щенок? - проговорил незнакомец.
  Я оглянулась по сторонам.
  Люди в молчании наблюдали за мной. И тут раздались шаги. Открылась с лязгом огромная дверь и в помещение вошли ещё двое. В руках одного из них скулил мокрый серый комок шерсти. Щенок, волчонок.
  Я присела на задние лапы и заскулила.
  - Ого! Узнала! Смотри!
  Ко мне приблизился тот, что бил меня, и без боязни присел на корточки рядом. Ухватил меня за загривок и дернул вверх.
  - Твой щенок побудет пока у меня. А тебя я отдам магу. Уж очень он скучает. - Мне в глаза глянули, и я разглядела довольную усмешку. Взгляд незнакомца искрился злым весельем.
  -
  
  Собака. Я теперь собака! Умерла ветврач Алла Бякишева и родилась собака неизвестной породы - тощая и серая, как облезлая мокрая мышь. За грехи земные мы расплачиваемся в следующей жизни. Звери. Люди.
  Я теперь псина, беспородная, бездомная.
  Меня вновь тащили по мрачному коридору за шкирку. А я, поджав хвост, старалась подтянуть выше и лапы. Все четыре. Люди топали в тяжеленных сапогах, окованных ненавистным мне по запаху металлом. Топали - это мягко сказано. Они грохотали ими. Мой слух обострился до невозможности. Каждый звук, как удар гонга на ринге боксёров. А запахи все слились в невообразимую кашу ароматов. Самый жуткий и ненавистный - это запах металла. Он тут повсюду.
  А еще камень и вода. Сыро. Я тряслась от холода.
  Меня принесли к какой-то двери, обитой металлом, или вернее сплавом из нескольких металлов. Я начала машинально принюхиваться ко всему. Нос сам работал на распознавание запаха. Я еще попробовала что-то разглядеть своими новыми глазами, но передо мной была только стена из камня. Меня всё так же держали на весу за шкирку.
  Дверь с невообразимым для моего нового слуха лязгом отворилась, и я полетела куда-то вниз. Долетела и больно стукнулась о пол.
  Раздалось веселое напутствие:
  - Развлекайся, маг. Смотри не замори подружку!
  Новый громкий лязг металла и, наконец, наступила долгожданная тишина.
  Я пролежала без движения долго. Тишина меня усыпляла, мне казалось, что стоит мне чуть шевельнуться, как вернутся все звуки - ужасные громкие звуки, наверное, я заснула, вернее окунулась в целительное забвение. Но все хорошее кончается. Я очнулась и попробовала шевельнуться. Все тело болело и ломит суставы.
  Сразу пришло понимание, что я это не я. А кто тогда? Мысли в голове точно мои.
  Вскочила разом на все четыре лапы и осмотрелась.
  Глаза уловили какую-то тень в самом дальнем углу помещения. Там же горел слабый огонек. Лампочка? Свечка? Фонарик? Я дернула головой, не вышло - получилось лишь чуть наклонить голову вбок.
  И тут тень, что была в дальнем углу, как-то внезапно наросла и материализовалась в фигуру человека. Большого человека. Я в испуге присела на зад, поджала хвост.
  Да! Теперь у меня есть хвост! Заскулила, втянула в плечи голову и прижала уши. Еще и глаза бы закрыла, но не смогла. Взгляд, как приклеенный следил за бесшумно приблизившимся ко мне человеком.
  И тут нос уловил запах - мясо, кусок сочного, сочащегося алой, еще не успевшей свернуться, кровью. Кусок был зажат в руке человека.
  - На, тебе надо есть и много. Иначе не хватит сил на оборот. - Проговорил человек и протянул мне прямо к пасти кусок.
  Я так и сидела, сжавшись в комок шерсти. Один мокрый комок шерсти. Четыре лапы, уши, хвост и морда, с косящими и плохо видящими глазами зверя. Это я?! Алла? Бякишева?
  Человек выпустил кусок из пальцев, и он со звучным шлепком упал на пол помещения.
  Я повернула голову и разглядела дверь и идущие к ней каменные ступени. У последней ступени лежали какие-то тряпки. Одежда. Я метнулась к ней и тронула лапой ткань.
  Раздалось в спину:
  - Как взойдет солнце. Сейчас надо поесть. Другой еды не будет для тебя... и для меня также.
  К мясу я не притронулась, а человек, постояв рядом, ушел к стене и там уселся на камни пола. Подтянул к животу ноги и уставился на меня.
  
  -
  
  Ночь тянулась и не кончалась. Я попробовала походить, лапы - все четыре плохо меня слушались. Я шаталась. Мешали когти. Как с такими лезвиями ходить? У меня плохо получалось. Спотыкалась. Лучше всего мне удавалось сидеть с поджатым хвостом. Наконец устав пробовать ходить, а вернее устав шататься из стороны в сторону, я уселась в самом дальнем углу помещения, подальше от человека и тихо заскулила там.
  Скулила и скулила. Иногда тихо совсем, иногда громче. Мне не мешали. Человек не смотрел в мою сторону. А немного погодя я заметила, как в помещение пробралась через дыру в полу большая крыса и прямиком направилась к куску мяса, так и валяющемуся там, где его бросил на пол человек.
  Я вздрогнула. В своей прежней человечьей жизни я недолюбливала крыс. Белых лабораторных, серых обыкновенных, пестрых декоративных. Их мелкие черные глазки и лысый, упругий, как проволока хвост - хвост больше всего напрягал в их облике.
  Сейчас по полу помещения к куску мяса приближалось существо из моей прежней жизни. Я горожанка, крысы жили рядом со мной в городе, по соседству. И мы взаимно друг друга недолюбливали.
  Я зарычала, тихо, утробно.
  Крыса замерла... всего на миг, казалось, и неожиданно встала на задние лапки. Заметно выросла на глазах. Я с испугом смотрела на монстра, ставшего всего за пару мгновений размером с кошку или даже больше кошки - для меня теперь все прежние габариты предметов были сдвинуты и конкретно в большую сторону. А мой нынешний облик в меньшую. Крыса глянула на меня, сверкнул черный глаз искрой пламени, и серая открыла пасть. Раздался писк на волне ультразвука.
  В следующее мгновение человек поднялся на ноги и быстро переместился ближе ко мне.
  Я рванулась от него к двери, но он был быстрее. Его рука поймала мой загривок и притянула меня к себе. Объятия человека. Я затряслась всем своим тощим, мохнатым телом.
  - Бежать тут некуда. Покажешь им свой страх, и они растерзают тебя следующей ночью.
  Крыса опустилась на четыре лапы и ухватила зубами кусок мяса. В следующее мгновение из щели в полу вылезло еще несколько монстров немногим только меньше первой.
  Я попробовала вырваться из рук человека. Скулила, сучила лапами и выворачивалась. А он меня крепко держал и не выпускал, пока последняя крыса не исчезла в дыре пола. Мясо они погрызли, и часть уволокли с собой. На полу помещения остался только влажный красный след.
  Человек отпустил меня, и я метнулась к куче тряпья, что так и валялась у ступеней, ведущих к лестнице. Улеглась там клубком, спрятав в лапах морду и глаза.
  - Жаль, что ты так и не поела. Умрешь теперь, сил не хватит.
  Человек, проговорив это, отошел в свой угол и уселся там без движенья.
  Я полежала так немного и поднялась, уселась на попу, обернула голову на свой загривок, принюхалась, на шерсти остался резкий запах человека. Ухватилась зубами, и начала выгрызать в шерсти сама не знаю что. Запах. Он меня волновал и беспокоил. Стойкий запах человека. Я пахла сразу несколькими людьми и все эти запахи в моей воспаленной голове с человечьими мыслями смешались и раздражали меня безмерно своей остротой.
  Окончив себя грызть, я начала вылизываться. Язык скоро пересох. Я это поняла потому, как он прилип к моей теперь шести. Я оторвалась от своего занятия и обернулась на человека. Он смотрел на меня.
  И тут я почувствовала, как меня начинает выворачивать наизнанку. Жуткое чувство, когда из тебя лезет то, чего в тебе и нет совсем.
  
  -
  
  Собаку начало перекидывать. Рассвет.
  Аль-Герод смотрел на мученья существа. Сколько раз он такое уже наблюдал! Сейчас ее еще и разрывать на части начнет. Вот уже аура алеть начинает.
  Собака начала крутиться на одном месте, как волчок. Скулила не переставала - странная особь, беспомощная совсем, слабая, не агрессивная. Забитая - вон никак не придёт в себя. Сколько часов в покое пролежала, а не очухалась. Иначе, чем объяснить её нежелание есть. Испуганная и молодая.
  Трансформация внезапно ускорилась - смазались очертания зверя, тело покрыла влажная кровавая дымка. Раздались новые завывания, которые переросли в человечьи стоны. На пол помещения камеры упало окровавленное тело молодой женщины. Спутанные темные волосы, странно короткие, как остриженные ножницами. Тощие руки и острые коленки - все, что в первый миг удалось разглядеть Аль-Героду.
  Человек бросился к женщине, как только различил слабый вздох. Живая. Повезло. Может ему удастся с ней поговорить, убедить есть, и копить силы...
  
  -
  
  Я очнулась в объятиях незнакомца. Запах. Странный запах. Я принюхалась, и меня замутило - это кровь. Я вся в крови и меня кто-то держит в руках. Вкус крови на губах. К моим губам прижата окровавленная ладонь. Я дернула головой. Это кошмар какой-то!
  - Ненормальная! Пей хоть, раз есть не стала.
  Звуки человеческой речи ворвались в мое сознание штормовым порывом урагана.
  - Кто вы?! - Это все, что я смогла прошептать.
  В ответ мне:
  - Пей кровь. Нет воды. Я смогу тебе помочь лишь этим.
  - Нет! Не буду! - я мотнула что есть мочи головой.
  - Вот дурная! - человек в досаде оттолкнул мою голову. Оставил меня в покое и отошёл к своему месту у стены, уселся там и отвернулся.
  Я поняла только, что раздета и сижу на холодном полу. Вмиг меня затрясло от всего сразу.
  - Где я? - прошептала в ужасе.
  Ответа не дождалась. Поползла к человеку и, не доползя до него метра, вспомнила, что раздета. Глянула - не смотрит в мою сторону. Оглянулась. Куча тряпок на ступеньках.
   Я повернулась и полезла в том направлении. Уже почти доползла до одежды и поняла, что поступаю неразумно и как-то неправильно. Почему я ползу, переставляя поочередно руки и ноги?
  Я собака. Пришло воспоминание. А теперь человек окровавленный. Это сейчас. Ад. Это третье, как простая констатация факта.
  Оделась в то, что нашла. Одно рванье. Грязное. Вонючее, слежалое. От запаха одежды меня замутило. Осмотрела свое одеяние - странное платье, нет карманов, нет пояса, длина до пяток. Хламида - точнее не опишешь. Серая хламида. Глянула на человека. Не смотрит.
  Нужно с ним поговорить. Я точно ненормальная на голову. Что-то произошло, а я не врубилась еще. И тут я всхлипнула. У меня есть сын!
  - Послушайте! - обратилась я как можно вежливее к человеку. - Я не совсем понимаю, что со мной случилось. Пожалуйста! Объясните мне, где я оказалась? Со мной был ребенок, маленький. Мальчик трех лет. Где он и куда я попала?
  Человек даже не повернул голову на звук речи.
  Я не унималась, приблизилась к нему и попробовала тронуть его за кисть. В ответ на это эта самая кисть начала гореть странным светом. Я отшатнулась. Отошла от него. Взвыла в голос. Схватилась за волосы и начала их рвать.
  - Выть будешь, когда наступит ночь. И да, я уже наслушался твоего воя и скулежа ночью. - Незнакомец обернулся, взгляд его вспыхнул, а я ойкнула и замолкла. - Вот так лучше. - Незнакомец теперь с явной неприязнью рассматривал меня.
  Наглядевшись, он отвернулся к стене.
  Я отошла к ступенькам и уселась там. В помещении стало светло, как днём. Откуда же свет? Я посмотрела в сомнении на потолок. Там в самом верху были щели - вытяжка, видно оттуда и проникает свет в помещение.
  В молчании прошел весь новый день.
   Я еще раз внимательно осмотрела комнату, в которой меня заперли с незнакомым мне мужчиной. Окон не было, была памятная мне щель в полу, большая, как оказалось при ближайшем рассмотрении. Я подобралась к ней поближе и попробовала просунуть в нее руку. Рука прошла, а вот дальше плечо застряло. Дна я не нащупала, как не старалась. Из щели в полу тянуло сыростью и затхлостью. Но раз нет окон и непонятно, откуда берется свет, то кроме железной двери и этой щели разглядывать больше нечего. Я занялась щелью. Осмотрев ее со всем тщанием, я вытащила руку и осмотрела пальцы.
  - Это сливная яма. Надеюсь, ты не станешь толкать туда лапу, когда наступит ночь? Крысы вмиг тебе её откусят по брюхо. И вообще, это не дело в такие места руку совать! Воды нет и вымыть тебя нечем. Сиди там, где сидишь, подальше от меня. - Проговорил человек.
  - Ах, ты! Нельзя было раньше сказать?! Когда я к ней подошла?!
   Моему негодованию не было предела. Я даже про пропавшего Кольку забыла на время.
  Человек состроил гримасу. Ответа я не удосужилась. Никакого.
  Я оглядела себя внимательно. Грязна, вернее окровавлена. Одета в рванину, разута, лохмата и недавно совсем исследовала канализацию. Диггер, пришло на ум. А ночью я кем была?
  Я приблизилась к незнакомцу, и он неожиданно обернулся. Вскочил на ноги и ухватил меня за руки. Притянул к себе.
  - Я тут совсем один и много дней так обретаюсь. На первый и на второй взгляд ты страшна и отвратна. Но при ближайшем рассмотрении...
  Незнакомец перехватил обе мои руки в свою одну свою и чуток совсем, как мне показалось, сжал их. Руки, как прессом сжало. Вот это силища! Освободившейся рукой поднял мой подбородок и всмотрелся мне в глаза.
  - Давай ты не будешь противиться. Мне скучно и одиноко тут. Близкое общение с собакой мне претит, днём ты на человека похожа..., и будь так добра, сама сними эту грязную тряпку. Я хочу рассмотреть тебя внимательно при свете дня.
  - Вот, нахал! А чего тебе еще подать? Может ноги раздвинуть?
  Я вырвалась. Ну, меня и не удерживали особо. Отошла к ступеням и встала там. Мне в спину раздалось:
  - Да, страшна, грязна, да еще недотрога. Повезло... Посмеялись.
  В памяти осталось только одно - страшна. В прежней жизни я слыла не то, что красавицей, но симпатичной. Меня любили, даже не один и не два, а много раз признавались в любви. Я себя любила! А это главное! Любила на себя смотреть в зеркало и любила одеваться в красивые вещи! Все кругом говорили, что у меня есть вкус и я обаятельна, привлекательна, очаровательная и мила! И даже больше! Рождение Кольки на моей фигуре никак не отразилось - я осталась стройна, только грудь с первого размера выросла до третьего. Но это и хорошо! Молоко ушло, а размер остался.
   И тут... какое-то мужское недоразумение...
  Я оттянула серую хламиду на груди, которую мне предлагали снять, чтобы получше рассмотреть, что спрятано и в сомнении обозрела грудь. Третий размер никуда не делся и в новой жизни. А то, что я умерла и меня теперь конкретно колбасит из собаки в человека - это точно. Смерть, никто ведь не расскажет, каково там, пока не помрешь! Вот я померла и нате вам! То собака, то страшна и давай развлечемся!
  Ущипнула себя за руку - больно! Вообще странная смерть! Всё чувствую!
  Я глянула зло на незнакомца. Смотрит на меня.
  - Нет!
  - Я понял! - проговорил с усмешкой. Глянул вновь, теперь в открытую подмигнул. Мне!
  - Нет и еще раз нет!
  - Ну, как знаешь! Скучно тут! Скоро вечер и будь добра, если совсем разум от оборота не потеряешь, сиди подальше от меня и вой тише.
  
  -
  
  Через три дня я всё поняла. Я собака ночью, а днём я человек. Перевёртыш, оборотень, зверь ночью, а днём существо женского полу. Существо грязное, голодное, слабое и не совсем еще свихнувшееся.
  Рядом со мной, вернее, задолго до моего появления рядом, в этом месте обретался человек разумный, и как оказалось при ближайшем знакомстве, не совсем нормальный. Да уж! Как тут повелось или вернее, как тут принято, в потустороннем мире - маг человеческий. За какие-то грехи или проступки наказанный, и посаженный в темницу.
  Рядом со мной жил колдун, это по-простому. Слабый, потому что кормили только меня, и мясом сырым. Он его тоже старался есть, но совсем немного. Так как в основном его странно заботило, чтобы смогла наесться я и ещё, он всегда, всегда, оставлял приличный кусок приходившим ночью крысам. Каждый раз. Я, как попробовала мяса, то старалась съесть весь кидаемый мне кусок. Он не давал. Я рычала и пробовала огрызаться. Получала щелчок, ощутимый, между прочим, щелчок по носу.
  На четвертые сутки, я, наконец, успокоилась немного. Причиной стало то, что я смирилась с отсутствием в моей нынешней жизни просветления, ежедневные перекидывания, так утомили меня морально и физически, что я разрешила магу напоить себя его кровью. И мне стало значительно легче. Я вздохнула, а маг усмехнулся и тряхнул своей головой, с длинными патлами ниже плеч. Тёмными патлами, свалявшимися в колтуны - колтуны дреды. Я его разглядела - молод, на первый взгляд моложе меня, лет так 16-18. Не больше. Глаза темные, ресницы как у девицы - длинные и загнуты. Тёмные волосы. Усов и намека нет. Худой, жилистый скорее, и сильный. Колдун был одет в штаны и рубаху - все кожаное. На ногах сапоги до коленок, которые он ни разу не снял. Как впрочем, и рубаху со штанами.
  Звали мага Аль-Герод. Сама спросила, как немного очухалась, перекинувшись в очередной раз в человека поутру. В зверином облике я могла только гавкать и скулить. Мне ответили. Я тоже представилась. На что маг сказал, что ему без разницы, как меня звать.
  Я обозлилась и на весь день замолчала.
  Он сказал мне, что я стриженая. Я только пожала на это замечание плечами. Какая разница? Ночью я обрастаю сплошь шерстяным покровом, а с рассветом приобретаю облик человека. Волосы. Я тронула тугой завиток, лежащий на ухе. Никогда не любила длинные волосы - тяжко с ними, лезут в глаза! Глянула на сидельца. Его волосы выглядели, на мой взгляд, ужасно.
  Ясно теперь, сама три дня тут обретаюсь - ни помыться, ни напиться! А он сидит куда дольше меня.
  Посмотрела краем глаза на парня - не смотрит, уставился взглядом на стену напротив и смотрит пустым ничего не выражающим взглядом в одну точку.
  Подняла локоть и принюхалась. От меня уже попахивает. Боже! Хочу помыться! Хочу одеться в чистое! Хочу простую питьевую воду!
  Не судьба. Я оглянулась. На стенках узилища я не заметила никаких символов власти или знаков - нет ничего. Подумала: "бог, ты вообще где?"
  Вечерком я перекинулась в собаку и как только произошла полная трансформация, уселась у самой двери и начала тихо скулить. Колька. Я помнила щенка, что принесли в комнату. Мой щенок - это Колька? Где тогда он?
  Маг и эту ночь смотрел куда угодно, только не на меня, тихо скулящую у двери. Открылась дверь, и мне кинули кусок мяса. Я на лету вцепилась в него зубами. Начала жадно есть - силы мне нужны, утром опять перекидываться, ужас как больно. Дверь закрылась. Приблизился маг и отнял у меня оставшийся кусок. Крысам отдаст, добряк!
  Они и появились немного погодя, ближе к утру. Из той щели в полу, от которой я старалась держаться подальше. Маг, видя это, только мрачно усмехался.
  
  -
  
  Утром я перекинулась в очередной раз в человека и немного отдохнув, решила прояснить некоторые вопросы. Первое - где мой Колька?
  - Маг! - обратилась я к человеку.
  - Да, милая! Я внимательно тебя слушаю...
  "Ого! Я уже милая. Четвертые сутки всего пошли!"
  - Со мной был ребенок... где он, случаем не знаешь?
  - Не знаю.
  - Плохо.
  - Я чего..., теперь каждую ночь так перекидываться буду? Всегда?
  - Да. Ты попала под заклятие. Ты оборотень.
  - Я не хочу так жить...., - всхлипнула.
  - Не плачь, не выношу женских слез! - Маг скривился. - Ты и так всю ночь скулишь, хоть уши затыкай! Днём хоть не вой!
  - Я потеряла тут сына!
  - Я помню...
  Я надолго замолчала. Хочется пить. Воды не приносят. Только кусок мяса и все. Я, когда наступает ночь, облизываю влажные стены камеры. Маг поступает также. Пить хочется и ему.
  Его совсем не кормят. Странно... Чем он питается?
  Я решила отдохнуть немного и спросить его об этом. Отдохнула. Только собралась задать вопрос, как дверь начала открываться. Днём. Это случилось в первый раз с тех пор, как я поняла, что днём я человек.
  Дверь заскрипела, я поднялась на ноги, прижав к животу скомканную тряпку. Ближе к вечеру мне ее приходилось снимать. В первый вечер маг насильно стянул её с меня, порвав, так я цеплялась за подобие одежды. Я думала только про самое плохое, а оказалось, что я не интересна ему настолько сильно, что он надумал взять меня силой. Он просто переживал, что в следующее моё пришествие в образе девы мне нечего будет на себя натянуть и прикрыть наготу. Так и сказал. И вот тогда он может не сдержаться. Еще рассказал, что он год так тут торчит один. Несчастный!
  Я каждый вечер снимала хламиду, маг отворачивался и потом мрачно наблюдал как меня перекидывает, в общем колбасит, как того наркомана при ломке. Глюки тоже присутствуют - то я зверь шерстистый, то человек болящий. Всё, как наяву, и в красках!
  Дверь открылась и на пороге я узрела обладателя кованных металлом сапог. За его спиной стояло ещё двое бородачей. Все уставились на меня в молчании. За моей спиной шевельнулось, и меня ненавязчиво передвинули чуть в сторону. Маг приблизился к стоявшим в дверях людям.
  - Что? Не нравится подружка? - проговорил с кривой ухмылкой тот, в сапогах, которые я навек теперь запомню.
  Маг ему не успел ничего сказать.
  В помещение ворвались стремительно те двое, что стояли у говорившего за спиной, схватили меня за руки и потащили к двери. Выволокли наружу, а за спиной раздались треск и свист. Я не поняла ничего.
  
  Буквально волоком меня протащили по какому-то коридору и наверх по каменной лестнице. Я упиралась, пыталась вырвать свои руки, ну или на худой конец зацепиться ногой за какой-нибудь выступ. Не выходило - руки держали крепко, толкали в спину, ноги же отдавили.
   Наконец, втолкнули в комнату.
  - Оденься!
  Мне в руки кинули мою грязную хламиду.
  "Кошмар продолжается! Вот это я прочувствую, смерть свою!"
  Я, путаясь в тряпке цвета неопределенно, но вроде серого, кое-как натянула ее на себя, оправила подол, и тут я разглядела огромное окно. Приблизилась к нему и даже выглянула: яркое солнце, синее небо, облака... и люди на улицах.
  Некоторые задрали головы, и углядели меня.
  - Уйди от окна, - раздалось за спиной.
  Ко мне приблизился человек, что пинал меня в облике собаки, и отволок, не сильно церемонясь, к стенке. Оставил там, а сам уселся за стол. На столе лежали кипами какие-то бумаги.
  Человек что-то поискал на столе и вытащил одну из бумажек, уложил ее поверх остальных. Глянул на меня.
  - Как звать?
  Я промолчала. Рассматривала его, старалась запомнить. Лицо неприятное, мрачный взгляд, тяжелый, давящий своей силой. Кустистые брови, борода стриженая аккуратно.
  - Чего молчишь?
  Перевел взгляд на окно. И я посмотрела туда же.
  За окном шумела жизнь, и слышны были даже детские голоса. Я различила отдельные слова, сердце защемило.
  - Твой щенок у меня. Ты тоже в моей власти. Что захочу - то и сделаю. Ты, - глянул на меня с усмешкой, - собака. Захочу, останешься собакой и на светлое время суток. Захочу... - замолчал.
  Я ждала. Стояла у стены, не смея вздохнуть от ужаса.
  Человек отвернулся вновь к окну, видимо ему было неприятно на меня смотреть, продолжил:
  - Захочу, - повторил он, - верну в прежний твой мир. Захочу - убью.
  Я дернулась. Мой мир! Постойте..., какой мир? Так я не умерла?! Не сошла с ума? Я могу вернуться домой?!
  На меня с нескрываемым сарказмом смотрели опять. Разглядывали. Оценивали. Решали, совсем спятила, или еще есть шанс на выздоровление?
  - Я задал тебе вопрос..., повторяю: как тебя зовут?
  - Алла. Алла Бякишева.
  - Только имя. Остальное лишнее. - Человек уставился в бумагу, что вытащил. Помолчал и неожиданно продолжил. - Твой щенок обернуться не в состоянии. Разговаривать не в состоянии. Расти будет и лет так через 12-13 сможет стать человеком. Научишь сама говорить. Если доживёт. Ты, как только станешь мне не нужна, отправишься обратно или умрешь. Всё зависит от тебя.
  Я вся сжалась, переваривая ужасную для меня информацию.
  - Но я предлагаю тебе добровольное сотрудничество. Пока твой сын растет, ты мне служишь. Добровольно. Он вырастает, и я отпускаю вас обоих. Его и тебя, назад... к маме и папе. - Глянул вновь усмехнувшись. - Ну что? Согласна?
  Я кивнула головой.
  - Тогда подойди и ставь тут своей рукой подпись. Имя пиши - Алла.
  
  Глава 3
  Глава о том, что инициатива не всегда приводит к тяжким последствиям, а также о том, изречение: "что все в твоих руках" работает.
  
  Аль-Герод остался один. Девчонку увели и наврятли вернут обратно. Кремар подразнил и оставил ни с чем. С крысами, поиздевался.
  Ну да демоны с ним! Ему все без разницы тут. Ушла, и забудем о ней. Ненормальная псина. Четыре дня никак не очухается. Вот же странная особь! Неужели трансформация с ней случилась так поздно? Еще и щенок ее какой-то! Дети вообще перекидываться не умеют. Взрослеют, матереют и уже годам к пятнадцати в первый раз пробуют менять исходную форму. Этот родился собакой. Собакой! Беспородная мать и сынок видно такой же, как она - серая, дохлая, слабая.
  Аль-Герод перестал думать о псине пару часов спустя.
  Приближалась ночь, нужно поесть. Двенадцать дней - самое большое, больше он не выдерживает. Ближе к утру пришли крысы. Аль-Герод дождался компании, и выбрав самую слабую и пугливую особь стремительно вскочил на ноги и рывком ухватил серую тварь за хвост. Раздался многоголосый писк. Вожак, самый крупный крыс, метнулся к ногам человека, но тот был начеку и двинул сапогом по морде зверя. Крыс отлетел к щели. Это он попробовал отбить визжащую в руке человека товарку и опять, вновь бросился на человека. Получил на этот раз слабый заряд в глаз. Раздался новый злобный писк - это вожак ругался. Запахло паленой шерстью. Стая заметалась, некоторые бросились даже на стены.
  - Убирайтесь. До завтра, хорошие мои.
  Крысы, как по команде, толпой метнулись к щели в полу. Последним, злобно вереща, убрался предводитель крысиной банды.
  Аль-Герод задушил крысу, оглядел свой завтрак, обед и ужин в одном флаконе - глянул на потолок. Вздохнул. Светало. Скоро взойдет светило. Он знает, точно ощущает здесь в подземелье каждый прожитый час.
  Еще раз посмотрел на дохлую крысу. Может поджарить ее?
  Но нет, слишком много уйдет на это сил. Лучше съесть сырой.
  Уже разделавшись с блюдом сомнительных вкусовых качеств, Аль-Герод уловил своим обострившимся слухом шаги за дверью. Шли по коридору и явно на свидание к нему. Утро. И чего надо? Днём он получает пускай и небольшой, но заряд сил, а съеденная крыса даст еще одну толику дополнительной энергии. Так к чему рисковать? Пришли бы ночью, он мало на что способен в тёмное время суток.
  Открылась дверь и на пороге камеры встал Кремар. Оглядел помещение, как будто ища что-то. Усмехнулся и обернулся назад.
  В следующее мгновение в помещение втолкнули девчонку.
  Кремар еще раз глянул на Аль-Герода.
  - Так нравится больше?
  Вопрос остался без ответа. Ему привели давешнюю псину. Сейчас день. Её отмыли, переодели и даже причесали.
  - Мне нужно от тебя всё тоже. Не скучай, маг. Развлекись немного. К вечеру я её заберу.
   И толкнув в спину девушку, захлопнул дверь.
  
  -
  
  Я от толчка в спину пролетела вперед по ступенькам вниз, встала. Мой сосед по камере так и сидел в своем углу. Глядит неприязненно. Нет, это мягко сказано, глядит зверем.
  Я отвернулась к стене напротив. Потом и вовсе уселась на ступеньку.
  Наконец, мне надоело сидеть, надоело молчать. Понятно, я ему неинтересна. Но все же, это некрасиво - девушка скучает. Спросил бы чего, разговор бы завел..., фокус показал?
  - Послушай! - я обратилась к сидельцу. - Я не виновата, меня сюда не по моему желанию привели.
  Тишина.
  - Давай хоть поговорим. Я скоро уйду, - зачем-то добавила я.
  И добилась результата - не меня посмотрели.
  - Кремар хочет многого..., - проговорил Аль-Герод. - Зря старается..., - добавил немного помолчав.
  Я пожала плечами.
  - Мне тоже непонятно. Больше скажу - ничего непонятно. Кремар - это кто?
  На меня опять странно посмотрели.
  - Это тот, кто тебя сюда привел. Борода..., - добавил конкретное уточнение Аль-Герод и мазнул по своему гладкому подбородку рукой.
  Да он все тут с бородами! Ну, кроме соседа по камере. Но я поняла, о ком он говорит.
  - Неприятный тип, - ответила. - У него мой сын в образе щенка. Мне его даже не показали. Этот, который Кремар, сказал, что я должна...
  Закончить предложение я не смогла. Я должна... - это громко сказано. И как я должна? Сама подойти? Ну, уж нет! Сижу тут и жду!
  Я и сама не совсем понимала, чего от меня ждут. Мне сказали - "Иди". Ну, я и пошла. Вот, в спину толкнули. До этого переодели и помыли. Я даже в зеркало посмотрелась - страшна. Тут прав Аль-Герод. От моей привлекательности и очаровательности ничего не осталось в новом мире. Облик зверя с глазами побитой собаки.
  
  -
  
  Весь день мы просидели каждый в своем углу. Я представила в мозгу Московский зоопарк. Самка камышового волка, которую привезли к молодому самцу. Посадили к нему в клетку. Дали поесть, попить дали, и ждут. Чего ждут? Ну, понятно... Людям понятно. А зверям?
  У зверей, между прочим, тоже есть чувства.
  Я хмыкнула и осторожно глянула на сидящего в углу мага. Молод, я ему не пара. Больше скажу - я ему не нравлюсь настолько, что он даже просидев один год, не смотрит на меня. Ничего не выйдет, я же вижу.
  Зоопарк. Московский зоопарк. Зверинец. Не кормить и не дразнить!
  А еще звери бывают опасны!
  Я подумала, что ночью, когда я в очередной раз перекинусь в собаку, нужно попробовать укусить. Кого? Ну, хотя бы Кремара этого. Он всю пошлую ночь смотрел на меня, я скулила, а он веселился, занимался своими делами. Ходил туда-сюда, глядел на меня, и каждый раз его физиономию озаряла довольная улыбка. Я ждала, что он покажет мне Кольку, а он не показал. Утром я перекинулась в человека и как немного очухалась, то меня покормили нормальной едой.
  Кольку не показали. Гады.
  Я хотела поплакать, но перед взором замаячил кулак бородатого, и я передумала. Чую! Колька рядом. Колька жив, пускай и в образе щенка, но он меня узнает, точно. Я же не изменилась внешне. Буду человеком, найду его, он обрадуется. Мамка нашлась! Бедный мой сынок!
  Так, думая совсем не о задании, а о сыне и том, как я буду кусать бородатого, я не заметила, как прошел день.
  Очнулась, когда лязгнула открываемая дверь. Поднялась на ноги и, не глянув в сторону сидельца, вышла к пришедшим за мной людям.
  Меня отвели в другое помещение, тут же, почти рядом, и скомандовали снять одежду. Я без лишних церемоний разоблачилась. Меня даже похвалили за покорность. Одето на мне было много разных вещей - две юбки, две кофты, пояс, сандалии и накидка на голову. Все одного цвета - розового. Гадость. Ярко розового - страшная гадость. Да еще с золотым шитьем везде - я блестела, как звезда индийского фильма "Зита и Гита".
  Человек, что привел меня в комнату, наклонился поднять скинутые мной вещи. Ну, а я со всего маха двинула ему по черепушке сжатым кулаком. Самой больно сделалось! А уж ему... несчастному... Мужик ойкнул и свалился на пол. Я бросилась к нему и дернула за кожаный пояс. Ощупала его всего, нет ни ключей, ни чего там бывает у стражников в сказках? Меча, сабли, ножа - ничего! Я растерялась. Лежит тихо. Дышит.
  Нужно бежать, вспомнила.
  Я вскочила на ноги и глянула на скомканные розовые тряпки. Нет уж! Уважаю мнение Аль-Герода! Такую жуть розовую не то, что любить, трогать противно! Но что же мне одеть? Если не розовое? Я оглянулась по сторонам.
  И тут я вспомнила, что скоро вечер, а значит можно и нагишом. Я скоро все равно стану шерстистой псиной.
  Больше не мешкая и секунды, я бросилась к двери. Открыта, а за ней темнеет коридор. Глянула в ту сторону, где камера сидельца. Интересно, возникла в голове идиотская мысль, а его камера закрывается снаружи на засов? Нет ведь ключей. Я помнила только лязг двери, и нет в ней, вернее, не было в ней щели для механизма замка. Средневековье. Штаны и рубахи есть, оружия я еще ни у кого не видела, как не видела никаких приспособлений механического толка - ключей, например. А двери как закрывают?
  Итак. Идем и смотрим на дверь снаружи.
  Я подбежала к двери и не разглядела вообще никакого приспособления для запора. Просто дверь. Ключ некуда вставлять, и нет ее - замочной скважины.
  И тут за моей спиной раздались шаги, потом и голоса. Шли сюда.
  Я оглянулась. Куда же мне бежать? Света с каждым мгновением все меньше и меньше. Глянула на потолок - ниша. Вот туда я и спрячусь.
  А как добраться?
  Я посмотрела на стену напротив, там было странное приспособление, как крюк какой - железное, торчащее из массива камня. Вцепившись в него руками, я подтянулась и закинула ногу за выступ, что шел у самого потолка.
  Залезла я в эту нишу и застряла там... одним местом, в общем, застряла и конкретно - места совсем мало. Я видна, стоит только голову задрать.
  "Боже! - родилось в голове, - куда меня занесло?!"
  Люди подошли и уставились на открытую дверь и того, который там валялся. Никто ничего не сказал. Никто не додумался поднять голову и посмотреть на карниз у потолка, а между прочим я была видна со всех ракурсов. Откуда ни глянь - видна.
  Их было трое. Двое побежали назад, ужасно грохоча своими сапогами по камням, один принялся приводить в чувства того, которого я стукнула кулаком.
  Я глянула в сомнении на свою ладонь.
  Мама всегда говорила нам четверым, своим отпрыскам - нужно только захотеть! Вот! Я захотела и нате вам! Как то так у меня вышло, что я человека взрослого одним ударом кулака по башке отправила в долгий нокаут. И странное дело, моя рука не так, чтобы сильно болела. Странно всё.
  В общем, пока я размышляла над странным феноменом силы моего удара, я осталась в коридоре одна- последний убежал следом за первыми двумя. Нужно слезать. Нужно куда-то бежать и мне.
  Спрыгнула на пол коридора.
  Вспомнила разом о сыне, о сидельце и о Кремаре. Колю нужно найти. Это первое...Но бросилась я к двери сидельца. Дернула ее на себя и странное дело, дверь открылась.
  Сунула в дверь нос.
  - Эй! Аль, как там тебя.. Герод, выходи и беги. Я тоже убегаю. Пока.
  Вот и всё. Я чуть дверь назад не закрыла, но вовремя в щель просунулась рука сидельца. Быстро он соображает! Дальше больше - он меня ухватил за плечо и вылез наружу сам.
  Толкнул в грудь и рванул наверх... в мою нишу. Прямо вот так, оттолкнувшись ногами в сапогах от пола и сразу там, на потолке почти...
  - Эй! Куда ты?
  - Пошла отсюда!
  Я не поняла..., это он мне? Да еще так грубо...
  Но парень видимо очень спешил расстаться со мной. Он уже был прямо в том самом месте, где совсем недавно я торчала.
  Но сказанные грубые слова меня задели за живое. Я не стала выяснять отношения, а пошла туда, куда послали - отсюда.
  Коридор скоро раздвоился на два отдельных прохода, по центру общего коридора была металлическая решетка в полу. Прутья толстенные. Я присела на корточки и потянула решетку на себя. Да! Тяжеленная, и ни на сантиметр не сдвинулась. И тут я вспомнила слова мамы... Нужно только захотеть...
  Глянула на решетку. Так!
  Дернула уже со всем старанием и максимально приложив усилие воли и чего там еще.. - а вот, желания. И диво! Решетка как отлетела от пола. Я от неожиданности выпустила ее из рук - тяжеленная же! Раздался жуткий грохот. Мои уши! Мой обострившийся в разы слух! Но некогда размышлять! Я глянула в провал пола и ринулась почему-то вниз головой.
  Уже в процессе полета созрела, как искра в мозгу, мысль: куда же я падаю?
  Ответ пришел совсем скоро - я упала в воду. Побарахталась немного и вылезла на какие-то уступы из камней. Сжалась в комок, обхватив руками коленки.
  Посижу тут, авось скоро начну перекидываться. Собаки умеют плавать. Я поплыву. Поплыву и обязательно куда-то да выплыву.
  Эта мысль меня согрела. Мама! Стоит захотеть...Хочу найти Кольку. И найду! Я оглядела место, в котором я отсиживалась. То, что меня активно ищут, я точно знала. Даже тут слышны были звуки и топот ног. Решетка... Нужно было хоть её вернуть на место! Но как подумала, так сразу отбросила мысль, врятли кто-то еще разумный вот так, головой вперёд сиганет с той высоты, как я, и куда?
  Канализация. Запахи жуть, и еще, я вспомнила... диггеры. Я диггер. Раздетый совсем диггер. А еще немного подождать и стану собакой.
  Хорошо. Шерсть. Четыре лапы, а еще хвост, нюх зверя и огромное желание найти сына. Я найду. Я справлюсь. Я человек разумный. Только голый.
  И тут меня начало перекидывать.
  Я чуть не утопла в процессе...
  Плохо еще то, что всё понимаешь, а как-то повлиять на действо не в силах. Я барахталась в воде, выныривала, хлебала воду, вернее не совсем воду. Ну да ладно. Вылезала на выступ камней, падала вновь. Опять старалась вылезть. В общем, этот новый раз меня чуть не убил.
  Не утопла. Собакой стала, вылезла в который раз на тот же выступ камня и только собралась по устоявшейся за несколько последних дней привычке поскулить, как вспомнила: Колька. Нужно его искать, а не скулить!
  Глянула чуть косящим взглядом на поверхность воды и втянула носом воздух. Набор запахов меня чуть не сбил с ног. Вот это да! Хорошо, что я сидела! Какая палитра ароматов! И все как один... Ну да ладно. Я не собака, а человек. Утром, днём и немножко вечером.
  А сейчас..., я припала на передние лапы и, собравшись с духом, сиганула в воду. Поплыла.
  Плыла я долго, устала. Вылезла на новый уступ и отдохнув немного, прыгнула в воду снова. Так, плывя всё время вперед по каменному туннелю, я достигла выхода. Куда? В реку, куда же еще!
  Ну да! Средневековье. Я собака. Я плыву. Кругом меня уже предместья - сарайчики, заборчики, утопшие большей своей частью скользкие деревянные мостки.
  А в прежней жизни?
  Я бы точно попала в систему очистных..., и чего бы со мной было? Плыть собакой в средневековом городе куда как спокойнее. Я вылезла на сушу и отряхнулась с большим старанием. Ух! Гавк! Ох!
  Огляделась. Рядом никого. Город светился нескольким мерцающими огнями, больше всего огоньков было у моста, под которым я проплыла немногим ранее.
  Вспомнила. Колька! Колька в городе.
  -
  
  Аль-Лаберьер не находил себе места. Вчера пришло письмо от Кремара. Он несколько раз, уж не помнит сколько, но раз десять точно перечитал короткое послание.
  "Ваш сын у меня. Я нашел способ получить желаемое. Если вам еще охота его забрать, то Князь Эмсерандо Он-Седаро марэ Кремар настоятельно предлагает приехать лично и привезти каменную бабу. В противном случае, каменной бабой станет ваш сын, а поможет мне в этом подружка, которую я к нему подсадил. Срок - неделя с момента получения сего послания".
  И подпись багрово красным: Кремар.
  Аль-Лаберьер вгляделся, на мгновение показалось, что буквы потекли, превратившись в потеки крови. В глазах предстала картина - каменный истукан с лицом его сына, с замершим взглядом, уставленным в одну точку, а на темном небе огромная желтая Чинора.
  Только не это!
  Аль-Лаберьер взвыл сквозь стиснутые зубы. Нет! Нельзя, мать услышит! Второй год пошёл. Он ждал информации, он затягивал переговоры и каждый раз находил новые уловки, чтобы не отдать то, чего с него требуют. Все! Сын! Он не знал точно, где его держат. Догадывался - в подземельях Мадельеры. Конкретнее - в каменном замке Эмсерандо Мадельеры, Князя Кремара Он-Седаро. Но и сам Князь Кремар ни словом ранее не обмолвился, что мальчик у него.
  Попался, недотепа! Как чувствовал! Все его друзья и подружки, пьянки и шатания по кабакам и сомнительным заведениям, не доведут до добра.
  Как с цепи сорвался, щенок! А мать... все уговаривала его не нажимать, дать мальчику свободу! Теперь сама сидит в четырех стенах и плачет. Носа не показывает из дома! Как выразилась - добровольное заточение... Ага! Пока сын не найдется!
  Нашелся...
  Он семнадцать раз был инкогнито в Мадельере, каждый раз он пытался найти возможность пробраться в подземелья или разузнать про сына. Он знал, что дверь камеры наверняка никто не охраняет, и если он там, то открыть ее не составит большого труда. Но вот попасть за периметр охранных заклинаний каменного замка князя можно только, если его пропустит сам Кремар. Люди, работающие на князя, были все связаны клятвой, они ему не помощники. Ну, а остальные горожане так были напуганы лишь одной перспективой за вознаграждение проникнуть за стены замка, что он за больше, чем год, не нашел ни одного желающего таким тривиальным способом заработать.
  И вот первое письмо от Кремара. Сын нашелся там, где и предполагал отец. Что там придумал темный маг, Аль-Лаберьер примерно знал..., парень заскучал, попросил себе компанию, а это значит, что как только пройдет один лунный месяц, то князь сотворит себе новую каменную бабу. И этой каменной бабой станет его единственный сын. Придется отдать ему ту, что хранится в Родовом замке Аль-Лаберьеров.
  Как он намерен сотворить обращение? Нужно, чтобы она сыну понравилась настолько, что бы он согласился добровольно вступить с ней в связь... Да и не с каждой это выйдет! Он точно это знал! Магия крови! Магия его рода! Эта подруга должна быть не просто абы кто! Это где же он такую достал?!
  Точно не из мира сего! Наколдовал?
  Аль-Лаберьер скомкал послание. Решено! Он поедет в Мадельеру еще раз. Теперь на встречу с Кремаром. Пускай покажет сына.
  Аль-Лаберьер вышел в коридор.
  
  -
  
  Аль-Герод парой минут спустя понял для себя одно, спрятаться в нише не судьба - места мало. Он, как на раскрытой ладони... виден всем, пускай только, кому из бегающих по коридору стражников взбредет в голову поднять эту самую голову чуть выше собственной макушки.
  Он и заклинание невидимости уже сотворил, и вжался, как мог внутрь, а всё равно, если приглядеться к смазанному пятну, то даже не обладающему истинным зрением парню станет понятно - это смазанное пятно и есть покинувший свою каморку маг.
  Глянул в направлении прохода, куда убежала девчонка, подумал: "Вот она не сплоховала". Как получила от него словесный посыл "пошла отсюда", так сразу его и воплотила в жизнь! Команду воплотила... Чего там подумала об его тоне и словах псина, Аль-Герод не думал. Команду выполнила четко..., молодец!
  Глянул с тревогой на мечущихся по проходу стражников. Стремительно темнело на глазах. Ночь близко. Внезапно, как по команде, зажглись в нескольких местах коридора магические светильники. Показалось, что стало светло, как днём.
  "Всё! Сейчас меня обнаружат! Вот кретин! И чего я в эту нишу полез?!"
  Люди сталкивались телами в узком проходе, матерились, бодались, неслись дальше.
  Аль-Герод глубоко вздохнул.
  "Ну что ж! Остается одно..., - еще раз глубоко вздохнул, чуть дернул пальцами на обеих кистях рук. Загорелись мелкие огоньки, - нечего сидеть и ждать! Обнаружат и быстро..., вот сейчас прибежит на вопли Кремар и догадается поднять голову".
  Больше не раздумывая, он стремительно спрыгнул в проход коридора прямо на голову пробегавшего в этот момент стражника.
  Повалил бедолагу на пол, и в следующее мгновение всадил ему в шею заряд. Раздался треск, и запахло палёным. Следом раздался жуткий вой, пошел клубами дым.
  Встав на ноги, Аль-Герод уже обратил свои горящие пальцы на следующего. В узком проходе подземелья негде было разминуться. На него надвинулось сразу трое. Отлично! Всех троих он успокоил одним заряженным ударом молнии. Раздался сухой треск, и опять запахло палёным. Люди повалились на коленки, схватившись за обожженные лица.
  Аль-Герод развернулся в прямо противоположную сторону, точнее в ту, куда убежала девчонка. Раз она там спаслась, то и ему нужно в том направлении.
  Убежать далеко, не вышло. Аль-Герод так торопился переставлять свои ноги, что не обратил внимание на то, куда он ступает. Нога пошла вниз в пустоту и последнее, что парень подумал было:
  "Какого черта решетка не задвинута на место!".
  
  -
  
  Вынырнул на поверхность. Глотнул воздуха и вновь ушёл... на глубину. Ему прямо на голову плюхнулся следующий следом стражник, тоже не заметивший сдвинутой решетки. Упавший сверху похоже не умел плавать и единственной трезвой мыслью в голове Аль-Герода осталась мысль, не дать себя утопить в нечистотах замка.
  Сливной канал! Демоны! Нет! Только не такая смерть! Лучше уж в камере с крысами! Лучше год без питьевой воды и нормальной еды! Лучше с псиной в качестве подружки! Чем так! Чем так! Хочу житььььььььььь!
  Аль-Герод всего на мгновение вынырнул. Хватанул раззявленной пастью глоток спертого смрадного воздуха и вновь пошел на самое дно. Стражник мертвой хваткой вцепился в его космы, и упорно лез на макушку всем своим тучным телом, облаченным в кожаные латы.
  "Выберусь - остригусь на лысо!"
  Аль-Герод достиг ногами дна, следом приводнился пятой точкой и не удержался в таком положении, тело кувыркнуло назад, вместе с прицепившимся, как клещ к волосам стражником. Ноги Аль-Герода пошли вверх, он ими начал двигать в тщетной попытке придать своему телу более правильное положение под водой. Не получилось. Его топили и конкретно. Не потому что он маг и враг, а потому что паника она хуже чумы! Чуму хоть победить можно... карантинными мероприятиями, а панику только головой. Но когда голова отключена... не победить, нет.
  И тогда маг сжал что есть мочи кисти в кулаки и начал мутузить человека по его голове и по всем частям, куда попадал. И о, чудо! На какое-то мгновение стражник выпустил космы Аль-Герода из своих пальцев. Тело стражника стремительно потащило вверх. А Аль-Герод наоборот постарался зацепиться руками за дно - получилось. Пальцы нащупали какой-то металлический заржавелый штырь на самой глубине. Всплывет сейчас следом за стражником и тот вновь вцепиться в него и потянет на дно. Нужно еще сделать вот что!
  Аль-Герод напрягся и раскрыл глаза. Ничего не увидел. Зря только решался. Силы собирал... на такой шаг. Муть на дне сливного канала была непроглядная. Закрыл глаза.
  И тут ему на голову вновь опустилось барахтающееся тело стражника. Аль-Герод толкнул от себя тело ногами, потом оттолкнул руками и спасительный штырь. Нужно отплывать... и подальше, как можно подальше...
  Маг дёрнул ногами, развел руки и как лягушка начал рывками, на самой глубине двигаться прочь от места приводнения. Далеко проплыть не вышло. Зря он глаза закрыл! При следующем толчке ногами под водой его руки и следом голова встретилась с препятствием. Удар и маг от неожиданности вздохнул. Все! Доплавался!
  Перестав как-то противиться злодейке судьбе Аль-Герод дернул руками в воде еще раз, так... на всякий случай, и его потянуло стремительно на глубину.
  Но это была не злодейка судьба, а сливной сток. Он достиг места, где поток воды уходил еще на один уровень вниз. Туда и затянуло Аль-Герода. Поволокло тело по узкому каменному рукаву, и немного повертев, постукав обо все, с чем сталкивался, вынесло на склон городского вала и бросило вниз по сливному желобу.
  Счастье, что маг был тощ. Год сидения взаперти без нормального питания сделали свое доброе дело. Аль-Герод и ранее был худ до неприличия, ну а в нынешнюю знаменательную ночь...
  Внезапно вернулось сознание, и первым пришло в голову - он все еще барахтается в воде. Но дышит, видит и главное плывет!
  Аль-Герод глянул на городской вал и, повертев немного головой, выбрал направление. Поток воды тянул ощутимо вправо, в темноте шумели другие потоки, и проплыв немного вперед, Аль-Герод увидел новые сливные ручейки. Но такого мощного, как из стены замка больше не было.
  Нырнул с головой, вынырнул, вздохнул глубоко и мотнул как смог головой. Вроде чувствует себя неплохо для утопленника.
  Вода в обводном канале была не в пример чище, чем в подземельях замка.
  - Ну и ладно! Ну и славно! Я выжил, я свободен, словно птица в вышине, я свободен! - Хотелось проорать по громче. Но позволить себе такого он не мог. Поэтому маг гундосил себе под нос речитатив, мощными гребками загребал воду и двигался, двигался вперёд.
  Поток стал шире и Аль-Герод понял, что его несёт в реку.
  Какая там у нас река? В Мадельере этой? А она и есть, Мадельера, по реке и город назвали.
  Скоро он выплыл и в саму реку, но тут его встретила не свобода, а городская стража на первом же мосту. Мост освещали несколько магических шариков, свободно висящих в воздухе над головами стражников, некоторые были размером с голову человека, другие меньше, но все очень ярко горели и хорошо рассеивали мрак ночи. Значит и маги стоят среди солдат... Это плохо! Маги его и разглядели в темноте. Тёмные маги, а он не тёмный маг! Вот беда... Стража же стояла с алебардами, и держала в руках взведенные арбалеты, направленные в его сторону.
  В следующее мгновение пара горящих шаров метнулась к нему по воздуху и замерла как раз над его головой. Разглядели...
  Аль-Герод развернулся и еще быстрее погрёб в обратном направлении. Течение его толкало к мосту, а желание жить в обратную сторону. Но он оставался на одном месте, барахтался, силясь уплыть обратно.
  Люди на мосту что-то ему кричали, он не прислушивался. Из всех сил он греб прочь от них.
  - Еще чуток, еще немножко, и я уплыву. Мне в другую сторону, мне туда, где вас нет. И нам не по пути....
  Через некоторое время крики на мосту смолкли. Зато раздались всплески на воде. Аль-Герод обернулся на один такой звук плеска и с ужасом для себя разглядел, как в воду нырнул арбалетный болт. Его все-таки сносит ближе к мосту и стража стреляет и скоро начнет доставать.
  И тут вмешалось Провидение. Или может быть это злодейка судьба смилостивилась.
  Папа. Он прибыл в город...
  
  -
  
  Аль-Лаберьер вышел под личиной на городскую улицу, как услышал набат и разглядел несущуюся в его сторону городскую стражу. Присел от испуга. Но вовремя вспомнил, его трудно признать под личиной городского судьи и даже дражайшая супруга не в курсе о его отлучке. Да никто не в курсе! Даже экономка, которая грелку в его постель кладет каждую ночь! Он не спит без грелки. Все знают! А что нет в спальне, так занят на работе. Он должностное лицо на государственной службе и часто, очень часто задерживается на рабочем месте до рассвета. Все знают и так пускай думают.
  А на рабочем месте все думают, что он отправился спать.
  Нет! Он отправился в Мадельеру! И вот как последний карманный воришка присел в испуге, как только разглядел несущуюся в его сторону городскую стражу.
  Но поднялся на дрожащих ногах и только чуть отошел к стеночке. Стражники не обращая внимания на странное поведение хорошо одетого горожанина, промчались мимо, а им вслед понеслись выкрики из толпы зевак. Аль-Лаберьер расслышал много скверных слов и неожиданно одно хорошее: "упустили", следом опять пара непристойных выражений, потом приличное: "мага упустили". Аль-Лаберьер вспотел разом и понял, что ноги его не держат. Он и сел на мостовую, вырвал из нагрудного кармана платок. Вытер мокрый лоб и шею.
  - Может у Кремара много магов сидит под землей?! Почему сразу мой сын? Но..., - глянул вслед унесшейся городской страже и вскочил на ноги. - Я последую за вами, ребята.
  Стража прибежала на мост, а там уже камню негде упасть, чтобы не попасть на ногу! Все смотрели на воду и горланили все разом.
  Аль-Лаберьер протиснулся к самому парапету и минутой спустя, по направленным к воде рукам, разглядел голову собственного сына.
  Родное дитя девятнадцати лет от роду отчаянно барахталось в воде, стремясь уплыть как можно дальше от перекинувшегося через реку каменного моста.
  - Светлые! Все разом! Как же помочь?!
  Аль-Лаберьер вцепился пальцами в ограждение моста, вопрос слетел с губ, не заметил, как побелели и проступили от напряжения костяшки пальцев. Не обратил внимание, что он один стоит и молча смотрит, выпучив глаза на воду.
  Кругом все орали! Орали его сыну, чтобы плыл чуть правее, левее, быстрее..., или плыл прямо к ним. Его, мол, тут ждут с распростертыми объятиями.
  Неожиданно на его сомкнутую кисть легла чужая. Аль-Лаберьер дернулся и отвел взгляд от воды.
  - Вас можно разглядеть..., не нервничайте так! - проговорили прямо в ухо. - Давайте отойдем!
  Рука, лежавшая мгновение назад на его пальцах убралась, и Аль-Лаберьер обернулся на голос. Разглядел только неспешно удаляющуюся спину.
  Глянул вновь на воду. Сын приблизился к мосту, полетели первые болты в воду. Серьезно еще не доставали, далековато. Но парой минут спустя, они вполне могут...
  Внезапно Аль-Лаберьер разжал пальцы и стремительно пошел в направлении, куда шел обратившийся к нему человек.
  Выбрался из толпы, огляделся и заметил стоявшего у стены первого дома незнакомца в темном плаще до задников сапог.
  - Там вы ему не поможете.
  - Его убьют на моих глазах... сейчас убьют..., - голос сорвался, Аль-Лаберьер неожиданно всхлипнул и задрал подбородок к ночному небу.
  - Ночь не ваше время!
  - Да! Всё верно! Ночь не наше время. - Аль-Лаберьер посмотрел пристально в глаза незнакомцу. Что-то в них углядел, и разом отпрянул. Попытался отойти.
  - Не стоит, право, не стоит! Скажите! Каменная баба все ещё у вас?
  Аль-Лаберьер отвернулся не в силах смотреть в мерцающие глаза незнакомца. Он вообще был не в силах смотреть куда-то еще. Крики на мосту стали еще громче. Развязка близка.
  - На моих глазах убьют моего сына!
  - Ну! Не стоит так драматизировать, уважаемый! И не на ваших глазах! Мы отошли, и вы не увидите отсюда ничего. Но я бы хотел услышать ответ на свой вопрос? Баба все ещё у вас?
  - Да!
  Незнакомец стремительно приблизился.
  - Так отдайте её мне! В обмен на жизнь вашего сына!
  Аль-Лаберьер с отчаяньем и непониманием во взгляде обернулся к мосту и чуть повел рукой в его направлении:
  - Но как?! Я не понимаю! Кремар...
  - Кремар не получит ничего! Ни вашего сына, ни бабу. - Глянул на изумленного такими словами Аль-Лаберьера. - Так что? Вы мне отдадите бабу?
  - Отдам. Спасите сына!
  Незнакомец усмехнулся, в свете взошедшего куска луны блеснули, как лезвия кинжалов, белые клыки.
  - Не вопрос! Стойте тут и не ходите смотреть на мост...
  Незнакомец, проговорив это, быстро растворился в ночи, в буквальном смысле растворился. Был только что рядом и в миг не стало.
  "Чинуша!- В испуге подумал Аль-Лаберьер. - Чинуша! Ночь - их время. Сила в ночи! - Их девиз. Обещание, данное чинуше, нельзя отозвать обратно. Бабу на сына. Лишь бы успел!"
  Аль-Лаберьер оглянулся на мост. Крики внезапно смолкли. И тут сначала один, потом второй произнес еле различимо: "утонул маг".
  Расслышав слова, Аль-Лаберьер ухватился за стену дома, а после и вовсе уселся на землю.
  Рядом что-то шевельнулось. Аль-Лаберьер напряг слабое в ночное время зрение и разглядел мокрую облезлую собаку с поджатым под брюхо хвостом. Животное покрутилось у стены соседнего дома и полезло под покосившуюся изгородь, прочь от всех.
  
  Глава 4
  Глава о том, как трудно быть на вид одним, а думать по-другому.
  
  Я вернулась в город. Бежала долго, переплыла два небольших грязных ручейка. Устала. Не вспотела - собаки не умеют потеть. Они высовывают язык из пасти и таким способом охлаждают свое тело от перегрева.
  Прибежала сначала к мосту. Хотела я перейти по мосту на другую сторону. Мне чудилось, что Колька в той части города, которая на другой стороне реки. Но не смогла. На мосту было очень тесно от столпившихся на нем людей с оружием в руках. Я побоялась, что мне оттопчут лапы.
  Рассмотрела странные приспособления для убийства, и немного поразмыслив, опознала их как древние арбалеты. А еще там были длинные пики со странными окончаниями - как раздвинутые вилы.
  Покрутилась рядом и увидела, как из толпы вышел сначала один странный донельзя тип, от которого мою мокрую шкурку пробрала дрожь, потом следом вышел второй.
  Второй не вызывал у меня такой резкой антипатии, как первый субъект, но всё равно, чего-то в его облике было странным. Я решила отойти в тенёк.
  Ночь на улице! Какой тенек, Алёк?! Ну не тенёк, а тёмный уголок. Нашла такой. Пары минут не прошло, как крики на мосту усилились, а я поджала хвост и прижала уши как можно сильнее. Орали как из громкоговорителя и прямо, казалось, мне в эти самые уши.
  Пока прятала под брюхом хвост и прижимала уши, пропустила момент, как эти два типа вновь разделились. Куда пошел первый - неприятный, я не увидела. А вот второй немного постояв, внезапно начал падать. Я присела. Поставила уши торчком, потому что крики на мосту разом стихли. Потом раздалось слышимое отчетливо: кто-то там утоп... в речке этой.
  Ну и пускай! Я посмотрела на темное небо и меня посетила мысль, что до рассвета не так уж и долго, а значит, я девой стану опять и нужно поискать совсем тёмное место, обсушиться, вылизаться и согреться. А еще нужно найти одежду.
  Потом найти Кольку! Обязательно! Но это следующим пунктом..., за первыми четырьмя, последним в списке. Сразу перед Колькой - одежда.
   И я полезла под плохо пригнанную ближайшую изгородь.
  
  -
  
  Вы когда-нибудь думали над тем, как стянуть с бельевой веревки чьи-то сохнущие портки? Я вот никогда прежде! Зачем мне красть в ночи чужое белье?!
  Но вот пришлось! И как?!
  Я сидела под высившейся на метр с хорошим гаком над моей головой веревкой, растянутой от одного забора до другого, и с мрачной решимостью обозревала ряд тряпок всевозможных размеров и разной степени заношенности.
  Сначала я выбрала тот предмет женской одежды, что был самым на вид новым. Прыгнула вверх и достала. Полетела с зажатой в зубах тряпкой стремительно к земле. Достигла ее с оторванным куском в зубах. Не вариант. Выплюнула кусок.
  Прицелилась к следующей вещи. На этот раз мой взгляд выбрал на вид крепкие мужские панталоны - серые в ночи, на запах, а я принюхалась, свежие, стиранные и пахнущие чем угодно, но только не телом носившего их человека. Пускай будут мужские панталоны.
  Я присела пониже, прижала голову к земле, вновь подпрыгнула вверх с раззявленной пастью. Промахнулась. Вернее, я достала до портков, но пасть моя не попала, куда я метила, а вот голова встретилась с вещью и я больно ударилась глазиком о какие-то металлические бляшки, приклепанные к выбранным мною панталонам.
  Так, прыгая раз за разом, я, наконец, смогла стянуть-сорвать с бельевой веревки первую вещь средневекового гардероба - это был пояс. Женский, судя о размерам. Ур-ра! Гавк! Я громко сообщила всем, кто не спит, что я удачно подпрыгнула.
  Внезапно наросла какая-то тень слева, и я обернулась, но ничего не разглядела в кромешной темноте. Краем уха были слышны какие-то звуки на мосту, вроде бы крики опять и громкие. Но я была очень занята делом и не прислушивалась.
  А между тем меня, вернее мои странные донельзя действия, оценивали, рассматривали и офигевали.
  Ну, правильно! Вы хоть раз видели, как собака прыгает вверх, стараясь сорвать с бельевой веревки хозяйские тряпки? Может, кто и видел такое. Я нет!
  Вот! И смотревшие на меня трое тоже такого не видели раньше.
  Двумя были те субъекты рода человеческого, на выход из толпы орущих горожан которых, я обратила внимание. А третьим был сиделец, Аль-Герод.
  Увидев прыгающую в направлении бельевой веревки псину, парень только усмехнулся. Глянул вновь и обернулся, поймал встревоженный взгляд отца.
  - Чего это с ней? Бешеная?
  - Нет, отец, она одеться хочет!
  - Кто? - Аль-Лаберьер изумленно перевел взор с псины на сына. - Собака?!
  - Ну да! Ей надо..., скоро ведь утро. Пошли отсюда, не будем ей мешать,- проговорил с явной усмешкой Аль-Герод, ухватил за плечо отца, и они двинулись в сумрак узкого переулка.
  Третий незнакомец также обратил внимание на необычное поведение собаки у бельевой веревки, но в отличие от молодого мага, решил псине помочь. Приблизился к изгороди, и нагнул веревку чуток ниже.
  Умная псина глянула на принявшего неожиданное участие в деле кражи чужого белья незнакомца.
  - Умница! Мы еще встретимся, прекрасная незнакомка! Скоро утро. Вот, держи, - и сам, притянув ближе веревку, снял с нее платье, кинул на землю. - До скорой встречи!
  И вновь растворился во мраке. Как и не было.
  Я в изумлении уселась на зад.
  
  -
  
  Город. Ну что можно сказать про средневековый город, да еще разглядывая его, находясь на уровне коленок малорослого прохожего? Город выглядел непривлекательным с точки зрения собаки бродячей. Что я разгляжу утром, когда стану девой? Ну, до утра еще дотянуть как-то надо. Я голодная. Утром опять перекидываться. Пережить еще надо это событие!
   Молодой маг меня признал, но помогать не стал. Даже в деле кражи одежды..., а вот его спутник помог, но тоже... ушел, растворился во мраке. Странный тип!
  Но дело было сделано, а мне нужно линять с места преступления. Я, припрятав снятое платье под кустом крапивы, вылезла обратно на улицу через лаз под забором и уселась немного отдохнуть. Сил набраться и окрестности внимательно разглядеть. Мне тут утром топать надо и вдруг мой внешний вид испугает? Кого? Ну не собак, людей испугает! Вот я и вылезла на этих самых людей поглядеть.
  Человеки, что бродили в большом количестве, несмотря на явно предрассветный час, выглядели на мой собачий даже взгляд удручающе - одеты в лохмотья, на ногах деревянные башмаки. Ужас! Как же они в них... Разглядела и лица - выражения кривых, странно перекошенных лиц пугало. Больше было мужчин, но двух женщин я увидела также. Обе дамы, если можно так выразиться, были до того безобразны, что я в сомнении начала вспоминать свой облик. Человеческий. Немного поразмышляла - мозги то у меня остались мои, человечьи, и пришла к выводу - что ночью все же удобнее в образе собаки, чем в образе девы. Собака я непривлекательная..., для людей. А вот дева? Глянула еще раз на бредшую по улице даму. До чего же лицо у нее безобразное! Не старая, так в чем же дело? Зачем же так кривиться?!
  Глянула в который раз на небо. Ночь. Луны и той не видно за тучами. Собирался дождь. Это я поняла не только по тому, что ночное небо было затянуто тучами, это у меня заныли побитые кости. К перемене погоды, а еще откуда-то взялись блохи. Я немного посидела в пыли придорожной, и вдруг блоха как вопьется мне в загривок! И началось..., я завертелась на одном месте юлой, стараясь достать противное насекомое. Блоха была стреляной, поэтому легко сбежала от моих зубов поближе к хвосту. Я принялась выкусывать ее в хвосте.
  Вот, бедная я бедная! Несчастная псина. Пинали меня, потом я тонула, долго плыла, потом еще дольше бежала, высунув язык обратно к городским стенам. Добралась до городских окраин. Ворота на ночь были закрыты, но я убежала чуток назад и прыгнула в реку. По ней, промучившись с течением, я вернулась под стены города. Вылезла у первого моста и теперь вот сижу в пыли у самой стенки дома и разглядываю снующих туда-сюда горожан странной наружности, блох еще гоняю.
  Первая блоха меня покинула и тут же налетела другая, голодная. Я вспомнила - они кровью питаются! Кровью! Я так совсем ослабну, сидя тут в пыли! И решила я немного побегать.
  Идея нашла место в моей собачьей голове, и я сорвалась с места. Перебежала на другую сторону моста. Там меня встретила стая собак. Как увидела представителей семейства собачьих, так сразу первую мысль сменила вторая - первая идея была плохой, неудачной.
  С людьми я познакомилась, очень близко... так сказать, вместе ели и пили тоже, а вот с собаками в этой моей новой жизни я встретилась впервые.
  Стая замерла в полном составе. Никто не двигался с места, а я не долго думая, уселась на пятую точку и начала так осторожно мести своим хвостиком пыльную мостовую.
  Постаралась я, подняла такую пыль..., что она меня даже чуток скрыла и тут я вспомнила: скоро рассвет и платье мое на той стороне моста. Я развернулась и помчалась как можно быстрее обратно. До моста я еще не успела добежать, как поняла - вся стая сорвалась с места и пустилась за мной следом с громким лаем. Разорвут, если догонят, а как разорвут, то съедят! Караул!
  Я гавкнула, взвизгнула и припустила еще быстрее - задние лапы далеко обгоняли передние. Так я спешила под забор забраться. Мост я промчалась и приблизилась к забору, метнулась к лазу и быстренько юркнула в него. А как пролезла, то остановилась и зарычала, оскалив все свои сорок два зуба. Оскал вышел что надо. Собачья стая достигла лаза, и первая морда просунулась на эту сторону забора. Я встретила ее зубами и цапнула в нос. Раздался визг и голова исчезла. Я не долго думая, развернулась и бросилась к кустам крапивы - нужно сцапать мое платье и постараться вместе с ним забиться куда-то подальше.
  Платье я подхватила, но вот найти укромное место мне не удалось. В лаз пролезла сначала первая псина, потом следом за ней вторая и третья. Все втроем они набросились на меня и начали рвать на мелкие кусочки.
  А говорят еще, что собаки сучек не кусают! Враки все! Кусают и еще как! Я выплюнула платье и принялась спасать свою серую шкурку. Спасала я ее до тех пор, пока на задний двор дома, не вышли хозяева. В наш визжащий шерстяной комок полетел сначала сапог, потом кочерга, а потом и палка прилетела в руках здоровенного мужика. Тот еще и орал на всю мощь своих легких. Клубок шерсти распался, и мои враги стремглав бросились наутек в тот самый лаз, что я приглядела, и немного расширила, пытаясь пролезть в первый раз.
  Первая, вторая, третья собака скрылась на той стороне забора, а во дворе осталась я и злой хозяин. Он принялся с палкой орать еще громче и гоняться за мной по тесному закутку. Я честно пыталась залезть на забор, но в образе собаки это невыполнимо. Оставалось два варианта - смерь от палки или лаз, а там... на улице темной, в предрассветной мгле - стая бродячих собак.
  И тут меня догнала в который раз палка, и я взвизгнула нечеловеческим голосом и метнулась, ничего уже не выбирая к лазу. Пролезла, получив напоследок по спине очередной удар палкой и как вылезла, нос к носу столкнулась со здоровенной вонючей псиной, поджидающей меня на улице.
  Все, прощай мамочка! О Кольке я в этот миг и не вспомнила!
  Огромная заросшая до самых глаз образина еще и оскалила свою ужасную пасть, хвост задрала и так на меня посмотрела... грозно рыча, что я замерла... Вот никак не вспомню, чего мне делать то надо? Или вернее, что в такой ситуации делают мелкие, слабые и трусливые... И тут псина как приблизится... Мне прямо в мордочку мою дыхнуло смрадом, и я не помня себя от ужаса припала на передние лапы, уткнула свою несчастную моську в пыль и заскулила тихо-тихо, жалостно-жалостно... Хвостик прижала. Ох! Меня сейчас от ужаса...
  Я от страха прикрыла глазки и уже приготовилась распрощаться с жизнью собачьей, для этого я завалилась на землю и задрала все четыре лапы вверх.
  Меня не загрызли, наоборот, как только я высказала смирение и покорность своей судьбе, окружили со всех сторон. Та страшенная, лохматая и вонючая морда, что первой приблизилась, деловито и не спеша меня всю обнюхала, пока я валялась в позиции "кверху лапы". Пока образина лохматая занята была обнюхиванием, я тряслась, как осинка, припоминая, как наша дворовая шавка Гайка - мелкая и трусливая, всегда встречала квартирных псов в толстых кожаных ошейниках. Эти откормленные, уверенные в себе собаки на дух не переносили Гайку. Уж не знаю за что, но почти каждый день ее кто-то из них кусал, гонял, ну или на худой конец облаивал. Обычно Гайка первой замечала собак и убегала. Я решила для себя, что раз мне убежать не удалось, то остается одно - лежать смирно. Всё время в моей собачьей башке крутилась одна и та же мысль, как гвоздь в сапоге: сучек не кусают. Но мои потрепанные бока громко ответствовали - кусают.
  Я видно неправильная какая-то собака. Решила все же посмотреть на мир, ну хоть и в последний раз.. А что?!
  Посмотрела. Прямо над распластанной мной, с опущенной низко мордой, стоял кобель и чего-то там на мне искал своим носом, чихая и фыркая.
  Кусать он меня не стал, а нанюхавшись до чихов, ткнул в мой бок своим мокрым леденющим носом. Зачем? Я и так почти распласталась. Потом и вовсе... наступил мне передней лапой на шею и так и замер, высоко задрав свою морду... и хвост.
  Ой, мама! Вернее, Ой, боже!
  Училась я хорошо, в институте, но тогда я все больше на хирургию и паразитологию налегала. С этими направлениями работать собиралась, а вот науку, изучающую поведение животных - этологию, нам не преподавали отдельным курсом.
  И тут стая с лаем сорвалась с места, приблизилась ко мне в едином порыве, а я вскочила разом на все свои четыре лапы, и окруженная псами, толкаемая ими в бока и хвост, понеслась по улице куда-то в темноту.
  Я бежала, припадая на обе передние лапы, спину наоборот выгибая - по спине прошлась палка и еще я старалась не сильно хромать на заднюю правую. Вдруг стая решит, что мне недолго осталось жить и тогда они решать позавтракать мной?
  Меня догнали до какой-то помойки, судя по запахам - рыбной свалки. Я решила для себя, что видимо место обитания бродячей стаи псов, к которым я попала.
  Что будет со мной утром? Я, остановившись, тихо заскулила, глянула на светлеющее небо и уже завыла в голос. Приблизился вожак стаи и ткнул меня носом - это, мол должно в его понимании означать: замолкни? Я глянула ему в глаза, ничего не разглядела, но на всякий случай замолкла. Еще и потому, что как только я прямо уставилась вожаку в глаза, тот оскалился, складки вокруг его жуткой пасти резко собрались, оголились ужасные клыки, почему-то желтые, и раздалось утробное рычание. Злится. Не буду... не буду больше смотреть.
  Я опустила свою лохматую голову до земли, так что огромные уши повисли лопухами. Печально все, скоро утро и чего со мною станет?
  Еще несколько минут и начнется светопреставление: шоу, под названием, Алла кровавая.
  Вожак, видя, что я не двигаюсь, опять приблизился, обнюхал мой поникший хвост и вдруг уселся рядом. Это чего в его понимании значит? Я теперь его сучка что ли? Вот свезло! Глянула на остальных членов стаи..., еще представительниц слабого пола не углядела - одни кобельки разной степени свежести и корявости - пегие, рыжие, лохматые, облезлые. Глянула на вожака. Смотреть в упор я уже не решалась, но если глядеть не прямо, а вбок, то все хорошо видно. Как же... вот, вспомнила - это у собак называется периферическое зрение. Я спешно вспоминала все, что мне известно об отношениях между собаками. Очень важен хвост, этот хвост еще держать правильно надо, как же мне хвост то держать? Поднять? Или прижать? Я вздохнула на это только. Пока оставим прижать и посильнее.
  Тут в мою несчастную голову пришло: "думай как вор". То есть по аналогии, я должна думать как собака, но я не умею!
  Эх! Инстинкты меня с головой выдают, я же думаю как человек! Глянула осторожненько на собачек, что разлеглись рядышком. Да уж! Милыми их трудно назвать... Глянула на вожака собачьей стаи - неприятный тип, крупнее всех и моложе. А запах.... Я принюхалась... вернее, чуть повела носиком своим.
   О, боже мой! Помыть бы тебя собачьим шампунем: "Шарик!"
  Потом вспомнила свой облик и вновь опустила морду - я в их понимании просто красавица: молодая, шерстка нежная, кудрявая, вьется мелким бесом. Может я породистая? Да нет! Представить даже невозможно такую породу! Я бездомная дворняжка, потеряшка, перевертыш...уши и те висят лопухами.
  В этих терзаниях и вся в сомнениях я встретила утро.
  И тут меня начало колбасить...
  -
  Окончилось все не в пример быстрее, может я уже приспособилась за столько-то дней?! Я валялась на куче какой-то требухи и тяжело дышала. Вот же... смерь какая!
  Стая и вожак стаи - все жались к развалюхам, что окружали место Х. Я в центре... лежу, прихожу в себя. Голая. Собаки не в счёт. Я голая только для людей. А для них я человек, а значит хозяин природы. И тут я вспомнила, что хозяин из меня никакой, если стая надумает меня сожрать. Не знают они меня, вернее не поняли, чего произошло и куда делать сучка мелкая, серая и лопоухая. Вот и разнервничались, разбежались, пока я крутилась на месте волчком, а потом уже не лапами, а руками человечьими размахивала.
  Внезапно я вздохнула глубже и горло свело спазмом, я начала кашлять. Сил нет, как пить хочу!
  Кашляла, я кашляла, а собаки начали между тем приближаться ко мне все как-то разом и медленно... я зыркнула по сторонам. Палку бы мне в руки! Можно и две палки в обе руки. Требуха и какие-то еще вонючие отходы есть, а палок нет.
  
  Глава 5
  Глава о том, что у каждого в этом мире свои цели, свои задачи и свои пути их достижения.
  
  Кремар разглядывал сидящего в углу щенка. Скоро рассвет и девчонка обернется человеком. Ее уже ищут по всем закоулкам Мадельеры. В город отправлены группы стражников, все бродячие псы, стаи псов, одинокие собаки - приказ переловить всех бездомных. Особое внимание к сучкам. Таких мало. Больше щенков подростков или же взрослых матерых кобелей.
  И тут до слуха Кремара донесся далекий собачий лай. Кремар прислушался - по ощущениям, стая бродячих псов гнала жертву. Взмахнул рукой, в воздухе начерталась красная вспышка, и тот час на зов в дверь вломился одетый в кожаные доспехи здоровяк.
  - Ты слышишь? - обернулся Кремар к воину.
  - Да, милорд. - Военный приблизился к распахнутому окну. - Это в районе рынка, а гонят к торговым складам на пристанях.
  - Немедленно доставь мне её сюда. Живой доставь. - Глянул мрачно на щенка, сидящего на полу. - Вот же сучка! Сбежать додумалась!
  -
  Аль-Лаберьер пропустив вперед сына, вошел в дом, что снимал на подставное лицо в Мадельере. Третий за ними не пошел. Разошлись почти сразу, еще там, на мосту.
  Все очень торопились. Аль-Лаберьер скорее убраться из города, а сын?
  Глянул на ребенка. Как вошли в дом, парень бросился в уборную и заперся там. Отец подошел к двери и расслышал только какой-то стук, потом что-то зашуршало, и следом полилась вода в каменную ванную.
  "Помыться решил", - подумал отец.
  Прошел к себе к комнату и, открыв бельевой шкаф выбрал два комплекта одежды для себя и сына. Вернулся к двери и осторожно постучал. Нет ответа. Прислушался. Слышно было, как плещется вода.
  - Герод! Не ковыряйся долго. Нам надо спешить. Из города убраться, пока возможно.
  Прислушался. Сын ничего не отвечал, плеск воды и бульканье.
  - Быстрее!
  Бросил у закрытой двери одежду и сам пошел собирать вещи в дорогу.
  Собрав нужное, вновь приблизился к двери уборной. Вещи с пола исчезли. И следом дверь открылась, вышел Герод. Аль-Лаберьер глянул и тихо охнул. Остригся. На лысо. Гладко выбритая черепушка влажно блестела во мраке дома.
  - Что с тобой?
  Аль-Герод глянул на отца:
  - Я больше никогда, никогда не стану отращивать волосы, папа! Пошли быстрее!
  - Да. Да, сын! Пошли, быстрее, - сунул в руки сына темный плащ. - Одень. И вот, - вытащил из саквояжа смятую широкополую шляпу с облезлым пером. - Одень ее на голову. А то уж больно ты теперь приметен!
  Аль-Герод кивнул и без лишних слов натянул шляпу на лысую голову.
  Через пять минут два закутанных в длинные плащи человека вышли из дому и не мешкая перешли на другую сторону улочки. Вошли в дверь напротив, щелкнул закрываемый замок. Немного погодя, по темной улочке пробежала новая толпа стражников.
  Вышли двое уже на соседней улице, широкой, мощеной булыжником. На новой улице было многолюдно, несмотря на предрассветный час.
  - Слышишь лай?
  - Слышу, - буркнул себе под нос Аль-Герод.
  - Собаки кого-то гонят...
  Аль-Герод не ответил, отец глянул на сына и продолжил:
  - Как ты выбраться сумел?
  - Псина помогла...
  - Какая псина?
  - Та, что под бельевой веревкой прыгала..., а чуть раньше меня утянул на дно темный. - Глянул зло на отца, сверкнули в ночи светом глаза. - Что ты ему пообещал, отец?
  - Бабу. Успокойся! Только бабу пообещал! Я вчера получил письмо от Кремара. - Глянул на толпившихся людей рядом с распахнутыми дверями уличного трактира. Свет из всех окон, шум, взвизги, дым от чадящих очагов. - Идем! Поговорим, как выберемся. Лошадей возьмём здесь.
  Через полчаса двое всадников выехали через распахнутые ворота трактира и не спеша шагом двинулись в сторону городских ворот. Торопиться было некуда. Ворота откроются только с рассветом. Осталось подождать совсем немного.
  Аль-Герод вновь расслышал далекий лай. Подумал: "Загонят дуру прямо в руки Кремара". Потом вспомнил: "Ей туда и нужно. Ее щенок в замке".
  Вот и всё.
  Молодой маг усмехнулся и глянул на спину отца, что ехал первым. Аль-Лаберьер все время оглядывался, прислушивался. Лай наконец стих.
  Некоторое время спустя они поехали рядом.
  - Всё мне расскажешь. У меня много вопросов к тебе, сын. - Посмотрел вперед на проступившие из мрака городские ворота. К ним уже шагала стража. - Молчи, - добавил чуть слышно, - рта не раскрывай! Я всё сам скажу.
  Подошли стражники. Отец вытащил медальон, потом слез с лошади и прошел в караулку. Аль-Герод оглянулся. Становилось заметно светлее на улице. Первый рассвет на свободе. Даже если отец и задержится в караулке, даже если их начнут досматривать более тщательно, даже если заподозрят и вызовут подкрепление. Всё равно, максимум через двадцать минут начнет восходить солнце и вся их сила проснётся с рассветом. Их уже не удержать за стенами Мадельеры!
  Усмехнулся, разглядев в толпе желающих покинуть город с рассветом несколько молодых женщин. Крестьянки. Втянул ноздрями воздух и уловил слабый запах скошенной травы. Сеновал..., на первом же постоялом дворе он выберет себе служанку посвежее!
  -
  
  Темный маг по имени Чино-Леноор, смотрел на растерзанные тряпки, которые еще прошлой ночью были женским платьем. Подойти надо, осмотреть всё внимательно, но не сейчас. Люди кругом, а платье валяется под забором, у всех на виду.
  Чино посмотрел в сторону моста. Народ сновал туда-сюда, даже не подозревая, какие события произошли на этом месте прошлой ночью. Город большой, слухи расползлись по всем углам, но это лишь слухи. Потому что, даже приблизившись к самому парапету набережной и посмотрев магическим зрением на воду реки, уже ничего не разглядишь. Свидетели же ночного происшествия дают сейчас показания в замке. Всех туда и погнали, как только наступило утро.
  А до этого момента, вся городская стража, не занятая караулом и охраной складов, сломя голову носилась по всем закоулкам Мадельеры, отлавливала встречных бродячих псов, рассаживала их по мешкам, клеткам для пернатой живности, тащила на веревках в сторону замка. Заняты были все свободные люди.
  Еще утром, Чино хотел прийти к мосту и найти девушку, но не срослось. Сначала он следил за домом, в который зашел светлый маг, потом, дождавшись, когда эти двое выйду, проследил, в какие ворота города они направятся. Дождался момента, как ворота, смотрящие на восток, открылись, и проводив взглядом мага и его сына, только тогда отправился к мосту.
  Пока наблюдал за домом, следил за светлыми "братьями", пока шел обратно от ворот к реке, слышал собачий лай, встречал стражников, всех, как один обнимавших лохматых псов. Усмехался, отводил смеющиеся глаза.
  Ловят, все ловят! Но пока не поймали. Он, точно это знал, так как, помогая собаке в деле кражи чужого белья, прицепил к платью небольшой предмет женского гардероба - костяную брошку. Сейчас сей маячок не ярко мерцал в районе первого городского моста. Там, где он его и оставил.
  Глянул на светлеющее небо. Солнце встает. Сейчас девушке не до свиданий. Еще не совсем закончилась трансформация, лежит наверняка в темном сарае, или куда там ей удалось залезть в образе собаки - овраге, зарослях крапивы... Он точно не мог еще сказать - далеко.
  Чино усмехнулся. Двойная жизнь - тяжкое бремя злого тёмного колдовства. Зато, какие преимущества дает сие состояние! Он-то не понаслышке знал. Сам превращал одних существ в другие. Иногда просто ради смеха, иногда для дела, иногда по заказу. Оплата всегда была очень высокой. Был спрос на такого рода колдовство. А еще такими навыками обладали единицы в его мире. Он лично знал троих: себя, Кремара, а третьим был его учитель. Он же когда-то учил и Кремара. Но было это очень давно, сто лет прошло или больше. Чино не помнил.
  И вот злая воля одного ученика великого мастера перевоплощений сыграла очень злую шутку с человеком. И как она так попалась ему под руку?
  Через полчаса он подошел к мосту.
  Простоял на мосту немного и, наконец, смог подойти к изгороди. Платье лежало всё в пыли. Чино нагнулся, подхватил порванную тряпку. Нащупал брошь. Посмотрел по сторонам... Что же здесь произошло?
  
  
  Глава 6
  
  Глава о том, что если вам не удалось влиться в дружный коллектив собачьей стаи на законных правах, то стоит обратить свое внимание на сообщество людей. Может, там вы найдете своё место?
  
  Я очнулась на помойке после очередного раза перевыртывания, вывертывания, или как хотите, обзовите действие, не совсем понятное официальной науке - голая, грязная, а кругом бездомные псы. Рычат, скалят свои зубастые пасти и стараются все как один подойти поближе.
  Зачем?
  И так ясно - я их завтрак, обед, а на ужин врятли что останется, если только кости.
  Я тряхнула, как следует своей головой, забормотала себе под нос ругательства и вскочила на ноги. Хватит лежать!
  - А ну! Пошли вон! - И взмахнула рукой над головой.
  Результат?
  А результат был таким, что ко мне бросились сразу несколько псин. Руку я одернуть успела, как раз в сантиметре от моих пальцев щелкнула зубастая пасть самой быстрой. Успела взмахнуть ногой и догнала в полете другую. Удар и собака улетела к дальней куче чего-то мало симпатичного и дурно пахнущего. Остальные отскочили сразу и начали лаять, ну хоть не приближаются больше.
  - Пошли вон отсюда! - Еще раз заорала я что есть мочи. Постаралась вложить в вопль побольше злости. Вышло, не очень, голос сорвался, но уж рявкнула так рявкнула - должно их пронять! Еще и шаг навстречу собакам сделала, наклонила корпус вперед и стала поочередно смотреть каждой псине в глаза, стараясь поймать ее взгляд. Взгляды я ловила, и не было в них ни испуга, ни страха, а еще собаки все как одна свои глаза отводили, а пасти скалили. Слышалось утробное рычание нескольких глоток разом. Жуть, а не звуки! Стая медлила, или просто чего-то выжидала. Новой команды к атаке?
  Так... первую команду к атаке я сама им дала - нечего перед ними руками размахивать было!
  Я нашла глазами вожака - рычит и злобно глядит, голову опустил, и взгляд желтых косящих глаз не отводит. Зверюга!
  Я первой отвела взгляд. Посмотрела на следующую псину - тоже ничего себе, крупная, злобная, смелая. Следующая... Нашла глазами ту собаку, которая первой на меня бросилась, потом ту, что пнула ногой. Эта уже вылезла из кучи и встала в рядок между своими товарками. Все рычат и пасти зубастые скалят. Ночью и у меня такая пасть! А вот утром...
  Я вспомнила о зубах, своих ногтях, посмотрела на руки - ничего серьезного! Ногти я не отращиваю, я же врач... мне руки в чистоте и опрятности содержать подобает! Зубы тоже острыми не назовешь! Я же человек! Боже! Где я оказалась?!
  Но разглядывать место пребывания, у меня нет времени! Глянула в глаза следующей псине. Ночью они меня кусали, испугали, а уж днём, при свете солнца, их облик был очень жутким. И еще... их стало больше, точно больше, чем было ночью!
  "Мда! Я не знаю, стоит ли еще орать на них так грозно? Или лучше уж бежать куда подальше?"
  Но если я обернусь или сделаю шаг назад, то покажу им, что боюсь.
  Собакам, стае, нельзя показывать, что ты их боишься. Они и так очень хорошо чуют страх и панику ощущают на подсознательном уровне, а еще по жестам, поведению человека угадывают, куда он в следующий миг метнётся, что сделает, как отреагирует на них. Даже по шагам они точно угадывают твой настрой. А угадав, смелеют, и тогда у тебя становится еще меньше шансов спастись. Одна собака еще ничего, а уж если они собьются в стаю..., стая опасна, очень.
  Я еще немного наклонилась вперед корпусом и сделала осторожный шаг... назад. За моей спиной была стена какого-то сарая, ее я нащупала рукой. Нужно попытаться подняться повыше или встать на что-то, что поднимет меня над землей, хоть на чуть-чуть, на самый крайний случай я постараюсь прижаться к стене спиной, тогда хоть со спины я не буду ждать атаки.
  Опять нашла глазами вожака. Собачий лидер! Он первым и нападет... или вот опять ко мне подбирается та, которую я пнула. Я опять посмотрела на нее - "серый кардинал" стаи, на вторых ролях, но очень хочет быть тут главной. Все у нее для этого есть: смелая, даже отчаянная. Вот только случая выделиться не представилось пока. Я - этот случай, я! Голый человек без оружия в руках!
  Я обратила все свое внимание на главаря стаи и вовремя, он сразу бросился на меня с тихим рыком, целясь в горло.
  Щелкнула раскрытая пасть у самого лица, я чуть только успела отпрянуть и выставила сжатую в кулак руку. Удар вышел опять каким-то нелепым, смазанным, косым. Щелкнула пасть, я ухватила вожака за загривок и со всей силы дернула его за шкирку. Добавила согнутой коленкой в лохматое брюхо и сразу опять вновь постаралась приподнять его над землей. Ноги вожака на миг оторвались от грунта, и я толкнула его навстречу остальной собачьей братии.
  Собаки, получив обратно своего предводителя, немного сбавили шаги в моем направлении и даже чуть отошли от меня. Сначала одна, потом вторая залаяла, припадая на передние лапы, и минутой спустя начался оглушительный лай. Вожак тоже залаял, а я немного успокоилась - пока лают, не кинутся.
  Я рукой за спиной уже ощупывала стену здания. Пальцы нащупали выступ, можно на него попробовать встать ногами. Я обернулась и больше не раздумывая, вцепилась обеими рукам в стену и полезла вверх. Лай резко смолк. Краем глаза заметила, как вся собачья стая в едином порыве бросилась вперед. Ощутила движение воздуха - это чья-то раскрытая пасть чуть не ухватила меня за ногу. Раздался щелчок зубов, потом еще один и следом новый дружный собачий лай в несколько глоток.
  Но я уже сидела на крыше сарая и смотрела с высоты на стаю, что бесновалась внизу.
  
  -
  
  - Эй, девка! Чего голая то скачешь по крышам, - раздалось за моей спиной.
  Я обернулась. Это строение другой своей стеной выходило в мрачный проулок. Дома там все были кособокие, без окон, без дверей, одни нагромождения темного от времени дерева. Свалка, а это дома, выходящие своими задами на свалку. Вот я где! Сейчас в проулке между постройками стояло несколько человек и, задрав головы, смотрело на меня. Все мужчины, все в одежде, и все с нездоровым интересом разглядывали меня.
  Уселась попой на крышу и прикрыла ладонью грудь:
  - Не знаю, как я тут оказалась, господа. Но не могли бы вы мне кинуть какую-нибудь одежду... срам прикрыть...
  Мне в ответ раздались веселые смешки, а еще кто-то заметил:
  - Смотри, Грем, стриженная. Нужно кликнуть кого, и послать к Зургану, если это его девку стража отпустила, то он обрадуется...
  Я не стала спорить... Все лучше, раз обрадуется, это хорошо. Не знаю я никакого Зургана, и вот еще вопрос, почему меня стриженой обозвали? Вспомнился сиделец, он тоже на это обратил внимание: усмехался, качал головой.
  Я тронула рукой голову - волос много, и не короткие они уж настолько! Не ежик, а стрижка модельная, можно при желании и хвостик затянуть на затылке. Чего они?!
  Посмотрела на столпившихся в проулке мужчин. Пускай будет Зурган. Может он оденет меня, как королеву- в меха и парчу?
  Я обратила внимание, что один человек убежал.
  Оглянулась назад. Стая поняв, что меня они упустили, тихо и без лишнего шума убралась с помойки. В город подалась. На место моей недавней битвы уже пробрались какие-то личности и шуровали в одной куче, активно разбрасывая ее в стороны.
   Нужно запомнить вид окрестностей, дома, деревья вот, стену. Как устроюсь, наведаюсь сюда и разберусь с вожаком и его подчиненными. Тут их место сбора. Ночью они бродят по городу и окрестностям, а утром тут обитают. Я еще вернусь! Дождитесь меня... все!
  Сама я дождалась нескорого прихода Зургана. Так и сидела на крыше сарая, солнышко начало припекать, я даже согрелась немножко, а еще подсохла грязная корочка на моем голом теле. Но чего уж переживать?! Я еще раз в сомнении посмотрела на столпившихся в проулке людей. Их внешний вид был до того безобразен, что я сильно удивилась, увидев наконец прибывшего ко мне Зургана.
  Средних лет мужчина был одет аккуратно - не в рванину какую, а в добротные тряпки, ладно сидевшие на его плотно сбитой фигуре. Широкополая шляпа с пером, как во времена мушкетеров, высокие темные сапоги, широкий кожаный ремень весь в блестящих заклепках. Борода. Да! Борода вот мне напомнила одного человека. И у этого борода лопатой.
  "Зурган пришел", - я расслышала шептание в толпе зевак. Прибывший мужик в молчании меня разглядывал. Его вердикт, в общем, мне был известен задолго до его появления: я не его девка.
  И очень хорошо! Я рада! Правда! Одеться бы еще во что-то!
  Солнышко поднималось все выше и выше. Зурган стоял столбом и рассматривал меня с таким злым вниманием, что я не выдержала, первой открыв рот:
  - Вы Зурган, а я Алла. Дайте мне одеться во что-то. Потом будите выяснять, чья я девка. Договорились?
  Молчание.
  Я решила, что с меня не убудет, и мило так улыбнулась.
  Мужик сильно напрягся, уставившись мне прямо в рот. А еще выпучил глаза. И чего он такого увидел? Оглянулся с явным недоумением на любопытных граждан города, молча взиравших на нас. Я продолжила улыбаться, как ни в чем не бывало, теперь уже всей округе демонстрируя мой великолепный, ослепительный, белоснежный ряд зубов.
  Наконец этот Зурган сделал какой-то взмах рукой, что-то вякнул, сквозь стиснутые зубы, и опять кто-то куда-то убежал. Я не разглядела, так как продолжала улыбаться. Наконец мне это надоело. Чего я никак не пойму, так это как тут у них принято знакомиться при первой встрече!
  Сиделец, потом Кремар, теперь вот этот, Зурган. Я стараюсь понравиться, а они? Смотрят неприязненно. Все! Захлопнула пасть, вдохнула, обняла руками свои голые коленки и приготовилась ждать чего-то, устроив свою стриженную голову на коленках.
  Убежавший очень быстро вернулся и передал в руки Зургана какую-то тряпку. Я вытянула в предвкушении шею. Меня оденут! Ура! Счастье то какое! Это точно он мне принес!
  Минутой позже мне на крышу прилетело платье. Я не разглядывая, надела его на себя и спрыгнула..., прямо в объятия этого Зургана.
  Мужик по-хозяйски меня приобнял и, прижав посильнее, начал разглядывать с явным вниманием. Очень с явным вниманием.
  Не буду вырываться, пускай лапает. Я мило вновь ему улыбнулась. Мужик опять странно напрягся. Я его разглядела повнимательнее - лицо все в каких-то ямочках, угри что ли по молодости такие обильные были?! Зурган чуть отстранил голову, наконец, отпустил мой стан и, подняв свою руку, тронул меня за шею пальцем, пробуя мою кожу:
  - Стая..., - проговорил он хрипло, - собаки всю ночь по городу гоняли..., не тебя ли разом?
  Я продолжила улыбаться.
  Ну чего тут сказать? Если только глупость - признаться: да, гоняли... Не по всему городу, но гоняли.
  - Чего молчишь? - задал новый вопрос неизвестный мне Зурган.
  Я, не переставая улыбаться, ответила:
  - Нет, не меня! Я напилась вчера, и вот... очнулась на помойке, голая....
  Не оборачиваясь, я кивком головы указала направление помойки. Вдруг он не знает....
  Мужик отвел глаза, уставился задумчивым взглядом мне за спину. Произнес негромко:
  - Пошли тогда, раз ты говоришь, что не тебя..., - ухватил меня за руку повыше локтя и потащил резво в сторону.
  Я пошагала, минутой спустя, оглянулась в том направлении, куда до меня смотрел Зурган. По проулку в нашу сторону шустро вышагивали какие-то бородачи со странными длинными палками в руках.
  
  -
  
  Вот ведь люди!
  Я сидела на качающейся табуреточке, в окружении разглядывающих меня бородатых ребят и вспоминала, как со мной поступили прежние знакомые мне мужчины. Выстроила их для удобства в ряд.
  Папа не из этого ряда, он особнячком, потому что хороший. Я про остальных... начнем с моего начальника: руководитель ветклиники - такой обходительный, интеллигентный и воспитанный в лучших традициях социалистического строя кит, плавно переплывший в стаю капиталистических акул, выставил меня беременную на улицу. Мол, в стране кризис, нет у него денег на меня, и не станет он ждать пока я рожу и насижусь в декрете!
  Мой жених: тоже хороший человек, был..., но вот не стал со мной общаться. Я вздохнула. Ну, его я понять могу! Мужики такие собственники, а тут и я не я уже и ребенок не его.
  Следующий представитель...
  Ну не разобралась сразу! Ну не с теми выпила, ну плохо стало! Так какого черта?! Вот я бы ни в жизнь не стала приставать к пьяному парню с конкретными намерениями ...Ладно, пропустим...
  Теперь вот новый мир, другая жизнь и все, как один представители сильной половины человечества меня "радуют"... один, второй, третий, четвертый... я подняла голову, уставилась на разглядывающих меня бандитов. Что у них с лицами? Никак не пойму... Что это бандиты, я уже не сомневалась. А привели меня в притон.
  До этого провели какими-то переулками и задворками, я босыми ногами наступила на массу жуткого и вонючего и, теперь чувствовала себя ужасно неуютно. Ноги, руки грязные, платье грязное и платье не мое.
  Вздохнула. Ну чего ты Алёк комплексуешь? Тут нет ничего твоего, только тело.
  - А ничего так себе, девка... молодая, - раздалось чье-то высказывание.
  Я сидела, ссутулившись, обхватив себя руками за плечи, услышав реплику, постаралась выпрямить хоть спину. Ну чего я горблюсь? Люди мной интересуются... Я попыталась распрямиться. Кости болят!
  Нужно как-то познакомиться..., первой что ли начать? Я в сомнении рассматривала свое новое окружение.
  Окружали меня такие морды..., в глазах рябило, а уж пахли парни! Ну, вот на кой черт мне все эти новые знакомства?! Собаки, люди... я с тоской вспомнила сидельца - тот хоть пах лучше, определенно лучше!
  Зурган мрачно выпустил разом воздух из своих легких и глянул мне в глаза:
  - Ты перекидываться умеешь?
  Я решила не отвечать. Странный вопрос. Вместо ответа я задала ему свой:
  - А ты?
  Зурган вздохнул и сделал нетерпеливый взмах рукой:
  - Пошли все отсюда!
  Народ шумно поднялся на ноги и также шумно, задевая коленками предметы в комнате, начал продвигаться к двери. Дверь открылась и я вытянула шею, стараясь углядеть, что за ней происходит. Послышались странные звуки, но тут дверь за последним ушедшим захлопнулась и наступила оглушающая тишина.
  - Полдня уже прошло, немного подожду..., и все разъяснится. - Зурган неожиданно улыбнулся мне так задорно и я, глянув на его довольную рожу, увидела зубы - гнилые, кривые. Сразу замутило. Боже! Да тут работы для стоматолога на два месяца вперёд! Нет, не для стоматолога, он не взялся бы! Для зубного хирурга!
  Мужик, увидев мою реакцию, захлопнул пасть и нахмурился. Опустил даже голову.
  И тут я подумала, он ведь мои зубы хорошо разглядел, и чего я так выразительно морщусь? Ему может обидно за свои!
  - Да! Перекидываюсь. - Нужно спасать ситуацию. - В собаку. - Добавила. - Это меня стая ночью гоняла по городу. Днём я человек, ночью собака. Чего ещё узнать хочешь?
  Зурган поднял глаза, звучно крякнул и посмотрел на закрытую дверь. Проговорил с усмешкой:
  - Повезло.
  - Кому?
  Ответа я не дождалась. Зурган поднялся на ноги и вышел. Минутой позже, я расслышала, как опускается затвор на дверь. Странные у них тут приспособления! Нет замков, затворы какие-то.
  Меня заперли местные бандиты. Осталось только выяснить, чего им от меня надо. Думаю не молочка.
  Я поднялась на ноги и постаралась хорошо осмотреться. Окна нет, дверь одна. И та заперта. Я попробовала в нее толкнуться, приложила силу и желание. Как там мама говорила? Не помогло. С той стороны точно опустился засов, выструганный из бревна толщиной с две моих ноги, не меньше!
  Кстати...
  Я опустила голову и посмотрела на свои ноги. Света в комнате было совсем мало, сумрак, но я смогла разглядеть и ноги, и кожу, и ее цвет.
  Огляделась. Узрела какую-то тряпку.
  Следующие полчаса я пыталась оттереть хоть что-то. Тряпку я извазюкала, сама чище не стала. Пить вот захотелось!
  Светлое время суток тянулось и тянулось. Город я толком не разглядела, я старалась глядеть себе под ноги, потому что топала я босиком, по такой грязи...
  Я поспать успела, и перебрать все предметы, которые я отыскала в комнате: пять криво сколоченных занозистых табуретки, два деревянных пустых ящика, одна грязная тряпка, две пары порванных носков странной длины - мне так связанное местной рукодельницей изделие до подмышек будет! Еще я нашла на полу помятый зеленый - видно медный, кувшин и кучку сухих соцветий, прежде видно бывших красивым букетом. Все.
  Ах, да! Еще я нашла много-много пыли.
  У моей покойной бабушки на чердаке в деревенском домике и то больше предметов лежало!
Оценка: 8.00*4  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"