Несвятая троица
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Ксения, как и все мечтала о любви. НО её путь был тернист. Задумав забеременеть от друга, она и не предполагала, что найдёт своё счастье только в роддоме.
|
Она смотрела не на него, а мимо.
- Ты меня выслушай, пожалуйста, не перебивая. Я объясню тебе причины, перечислю свои аргументы. И не думай, что у меня тихое помешательство. Я, действительно, долго решалась на этот шаг.
Он слушал молча. Её звонок стал для него больше, чем неожиданность. Она была из прошлой жизни, из того момента, когда всё ярко, красиво, но быстротечно.
Глава 1
Они встретились на регистрации. Она везла детей в лагерь, была заместителем по воспитательной работе. Он пришёл с другом. Два фраера - они оба считали, что и их прикид и внешность собьёт с толку любую девушку. Они должны стоять в ступоре, когда друзья пройдут мимо. Светлые свитера, летние лёгкие брюки из хлопка и кепка - а-ля Есенин. Внешне они, конечно, произвели массовое волнение среди молодых ещё неоперившихся вожатых-студенточек, девочек - 1, 2 отрядов, которые регистрировались в смену. Но на Ксению они не произвели никакого эффекта. Она даже посмеялась и насторожилась, сказав:
- Посмотри, фраера подошли. И тоже хотят работать?
Парни хотели, мечтали и просто дышали идеей туда попасть. С одним - Славой у Ксении был разговор на собрании, она ему даже предложила место плаврука, так как это место было вакантно. Но вот со вторым, со вторым были проблемы - не было больше вакансий. Детей в первую смену набралось мало, воспитательский состав был урезан. Да и правду сказать, второй ей не понравился больше, чем первый.
- Что вы можете сказать о себе, - она смотрела ему прямо в глаза и видела, что это его сбивает с толку. Почему, она не знала, но хотела узнать. Лишь бы эта правда не стала бы для него фатальной.
Он рассказал, что пришёл из армии, на основную работу устраиваться не хочет, в лагере работал до армии, опыт есть и всё такое прочее. Ксения подумала мгновение и сказала.
- Сейчас я ничего не могу Вам обещать. Через час подъедет начальник, у нас мало продано путёвок, мы будем кому-то из воспитателей отказывать, но вот с техперсоналаом у нас проблемы... - она смотрела и ждала. Саша посмотрел на друга, тот улыбался.
- Нам Ксения Владимировна хоть кем, я тоже могу в тех персонал.
- Нет, Слава, искать плаврука я не буду. Но вы можете подождать начальника, если хотите уступить место другу, как я поняла, у него тоже институт физкультуры. Выбор за вами, юноши.
И она отошла в сторону.
- Ой, не нравится мне этот Саша, какой-то он...даже не могу сказать, какой, сказала она после Даше.
Она ошиблась. Александр оказался порядочным. Он работал сторожем, но во многом помогал и Славе, и им с Дашей.
Как-то вышло, что их четвёрка стала почти неразлучной в делах. Они готовили вместе мероприятия, вместе купались, вместе гуляли и только. Иногда вечером парни заходили на чай, обсудить следующий день. Шутками, смехом, анекдотами и жизненными историями наполнен был вечер обсуждения. Никто и не заметил, что эти встречи стали нужными. Потом Даша призналась, что ей нравится Слава.
- Давай проверим на вшивость?
- Как ты себе это представляешь?
- Даш, тебе нравится он или нет?
- Да, но...
- Что но? Мы приглашаем их в баню - всё пристойно - купальники, мальчики отдельно, девочки отдельно, но пойдём вчетвером. Там и узнаем, стоят ли они тратить на них время.
Приглашая, обе испытывали неловкость, вроде и ничего особенного, но смущались, стараясь не показать это.
- Мы приглашаем только вас и всё, без лишних глаз, но в купальниках.
Как это ни странно, парни были серьёзны, выслушали, согласились. Что они думали, мы так никогда и не узнаем, но в баню взяли пиво и вели себя скромно-корректно. Не было развязности, скабрезности, пошлости. Посидели, погрелись, попили пива. Потом парни проводили их до корпуса и пожелали спокойной ночи.
- Вот это да?
- Тебя что-то удивляет?
- Нет, но...
- Опять но, Даша, ты на меня посмотри и на них им 22, а мне 33. Что они испытали, представь. А вдруг мы насиловать там решили - Ксения покатилась со смеху, Дарья её поддержала. Смеяться пришлось в подушку - кругом спали дети.
- Опять ты о возрасте - он ничего не значит.
- Ой, не начинай. Для них он значит и очень многое.
Но как это ни странно, их дружба стала крепче. И Ксения и Даша почувствовали уже не просто поддержку, а какую-то заинтересованность, внимание со стороны парней.
- Я что-то сама не пойму, они решили на нас отработать чары?
- Почему?
- Им что, не хватает молодняка? Девчонок здесь - работай не хочу, и каждая слюни при них пускает.
- И?
- А они всё с нами, утром на мероприятии, в столовой, вечером. Причём, вечер стал затягиваться до 2-3-х ночи.
- И?
- Ну и чего ты заикала?
- Не могу понять, что тебя смущает. Они честно сказали, что с нами им интереснее, чем с этими...
- Матрёшками, - Ксения засмеялась - придумали же имечко девчонкам. Но посуди сама, что им с нами все вечера не торчать, если они не задумали что-то. Мы вот их на вшивость проверяли, может и они того...
- Чего того? Какая вшивость на нас? Да и даже если они решили нас проверить, что им перепадёт? Обломают зубы, волосы и расчёски об нас.
А парни пошли в атаку - стали приглашать на прогулки, катание на лодке, ночное купание.
- Всё, хватит. Я больше не буду идти у них на поводу.
- Что ты имеешь в виду?
- Больше никаких гулянок, катаний и так далее.
- Почему?
- Даш, ты не видишь, о нас уже говорят, что мы спим с ними.
- И что?
- А то!
-Тебе неприятно, что этого нет или...???
- Или ты дура. Конечно, нет, мне вообще, неприятно слышать эти сплетни.
Сплетни всегда слетались к Дарье, как воробьи на яблони весной. Всё, что и где происходило в лагере, Даша узнавала с утра или с вечера, смотря, когда ходила на улов, как она это называла. Иногда они ночью могли встать и пройти по лагерю, и Ксения всё видела своими глазами. На что-то закрывали глаза, смеясь, с кем-то вели долгие беседы. Кого-то ругали не по-детски. Жизнь в лагере идёт в два этапа: днём - дети, мероприятия, слёзы, удачи, победы и поражения. А ночью - ночью жизнь только начиналась. Ксения по этому поводу даже казала как-то
- Жизнь в лагере начинается после отбоя. Со всеми вытекающими последствиями. Снова слёзы, смех, удачи и разочарования, интриги и любовь. У кого на смену, у кого с небольшим продолжением.
Ксения не любила лагерных романов. Видела, наблюдала, выслушивала, принимала ревущих, разнимала интригующих, но сама не позволяла себе это жуткое сочетание - лагерный роман.
- Просто мне не хочется, чтобы наши имена, да и их тоже, трепали в каждом корпусе.
- А мне Слава нравится.
- Ну и на здоровье. Как говорил мой знакомый, лишь бы в радость. Только без нас с Алексом.
- А почему ты не допускаешь мысль, что ты ему тоже нравишься?
Ксения посмотрела на подругу, подошла, потрогала у той лоб: "Ты не заболела?" Все эти манипуляции Даша выдержала без единого слова.
- Нет, не заболела. А вот я думаю, что он заинтригован.
- Допускаю, ему хочется знать, когда мои бастионы рухнут, и я, как перезревшая груша, упаду к его ногам.
- Ну не так пафасно, хотя...
-Нет, не хотя. Мне это не надо, да и ему ни к чему.
- Он же тебя замуж не зовёт. А так, лёгкий флирт. Ни к чему не обязывающий секс.
- Прекрати немедленно. Ты знаешь моё отношение к этому.
- Тебе бы не помешало.
- Даша, а вот я хочу замуж, но понимаю, что из этот флирта, секса и т.д. ничего не выйдет. А я так не хочу.
- Ты чего орёшь? Не хочешь, не надо, но и думать, что ему от тебя это нужно...
- Я? Да ты сама только что сказала.
- Я пошутила. Всё, ладно. Не обращай внимание.
А потом на прогулке со Славой Даша сказала: "Она не пойдёт на флирт с Алексом, ей это не надо, пусть переключит своё внимание на матрёшку".
Даша засмеялась. Слава помолчал, они обе были очень странными - эти "старшие". О том, что их уже все уложили и их с Дашей, и Ксению с Саней, они знали. Их это не трогало, "старших", видимо, тоже. Но что-то было в них такое, что хотелось быть рядом, общаться, пусть даже и так. Он бы не прочь и развить отношения, но страх всё испортить, не давал ему распустить руки или другие части тела.
- Слав, почему они не видят в нас искренности?
- Какой искренности? Ты чего хочешь от Ксении, она не 15-тилетняя матрёшка, которой ты поулыбался, и она уже готова на всё. Кстати, вот та...
- Отстань. Я хочу попробовать добиться Ксению.
- Зачем? Чтобы доказать, что ещё одна не устояла?
- Нет, чтобы она оттаяла, она же, как ледышка замороженная - улыбается, шутит, а в глазах лёд. Того и гляди, заморозит. Ей самой плохо от этого, ты не видишь?
- Тебе-то это зачем? Она ясно дала понять Даше, что ни ты, ни наше внимание её не интересует. Лучше оставить всё, как есть. Мне нравится с ними общаться, а если мы будем продолжать, можем всё испортить.
- Может ты и прав. Посмотрим.
Всё продолжалось, но уже с опаской Ксения смотрела на Сашу. Для всего лагеря была проведена игра "ЗАГС". Все желающие пары зарегистрировались в импровизированном ЗАГСе, потом был конкурс на самую лучшую пару. Это мероприятие всегда вызывало большой ажиотаж, так как желающих среди детей было много. Дети готовились с недетской серьёзностью, девчонки мастерили из простыней и бумаги платья, мальчишки собирали букеты. Вожатые не только помогали, но и сами принимали участие. И вот это придавало мероприятию некую тайну - а кто из воспитателей "поженится"?
- Давай им предложим расписаться.
- И ты туда же? И тебя захватила предсвадебная лихорадка? Ага, так и скажем: "Мальчики, женитесь на нас". Мало нам с тобой разговоров.
- Так все знают, что это шутка. Почему бы и нам не пошутить - классно ведь всех ввести в ещё большее заблуждение.
- Даш, а ты прирождённая интриганка. Делай, что хочешь. Мне просто интересно, как ты им это преподнесёшь?
- Просто, как игру.
Парни не отказались. И совершенно случайно Ксения не заметила, как и её захватила эта игра. Лагерь был в шоке. А ей было смешно. Какая-то лёгкость, эйфория, что-то воздушное завладело, когда все, открыв рот, смотрели на них. Александр надел китель и короткие штаны защитного цвета, на голове фуражка милиционера. Она создала костюм индианки - скво. Их пара вызывала смех и слёзы. Умильно они клялись друг другу в вечной любви, расписывались в лагерной книге регистрации браков. В конкурсе они не участвовали, но на память сфотографировались.
Всё началось с игры, но финал стал почти трагичен. Саша осознал, что игра в одни ворота затянулась, но он уже стал испытывать к Ксении не только симпатии. Он ловил себя на мысли, что если она разговаривает с кем-то или улыбается кому-то, его это раздражает. Ему хотелось большего, но он вдруг осознал, что это большее может его изменить, сломать, а он не готов.
- Нам надо закончить это всё?
- Что - всё?
- Слав, я вдруг понял, что хочу быть с ней, но здесь и сейчас. А на большее я не способен сейчас. Я только что пришёл из армии, я хочу погулять. У неё совсем другой настрой. Я не хочу её обижать. Пойду просить развод.
- По-моему, ты слишком заигрался, эй, очнись, это была игра. Какой развод?
- Ты не понимаешь. Если за их спинами завести матрёшек, это их оскорбит.
- Чушь. Они не маленькие, должны понимать, что к чему, - у Славы на этот счёт всегда было своё мнение. Раз между ними нет ничего серьёзного, так к чему всё усложнять, - А вот если ты пойдёшь просить развод, это их удивит.
- И всё же я хочу ясности.
Ясность была внесена.
- Алекс, вы взрослые люди, это ваша жизнь. В свободное время вы вольны делать всё, что хотите. Мне, правда, ужасно неприятно будет слышать шёпот за спиной, но я переживу.
- Какой шёпот за спиной?
- Согласись, все считают, что мы не только работаем вместе, но и спим. И сейчас, когда мы официально разведёмся, все будут... будут смеяться надо мной.
- Чушь.
- Как знаешь, но это так. Только можно мы разведёмся без детей?
Саша представил себе всё это, посмотрел на неё и понял, что для них это будет хуже некуда. Разговоров и сплетен будет ещё больше.
- Я понял, лучше всё оставить, как есть. Никаких разводов. А наши похождения вас не касаются - это, по крайней мере, даст всем понять, что мы просто играли.
Почему ей было больно, она никогда не узнает. Ведь ничего не было, но игра стала полуреальной, и этот разрыв стал болезненным. Лето закончилось, все разошлись, разговоры успокоились. Она была счастлива (как ей казалось) с другим. Но вот пошла через 5 лет на этот шаг.
Глава 2
- Я прошу, чтобы ты меня выслушал до конца, но сначала пообещал, что несмотря на финал разговора, ты никому о нём не расскажешь.
- Звучит интригующе, я постараюсь.
- Саша, это не ответ.
- Хорошо, обещаю со всей серьёзностью, никто и никогда не узнает о нашем с тобой разговоре.
Они стояли на причале. Начинался осенний, ещё пока тёплый, вечер. Над рекой кружили и жалобно кричали чайки. Ей казалось, что они о чём-то просят, что-то хотят сказать людям, а люди их не слышат. Ветер гонял по пирсу сухие листья. Она боялась - не знала, как начать. Уже и жалела о том, что позвала его. Но отступать Ксения не привыкла. Он смотрел на неё прямо, без какой-либо иронии, но она знала, что через несколько минут это может резко измениться.
- Я прошу тебя стать отцом моего ребёнка.
- Что? - в глазах у него появилось изумление.
- Ты обещал выслушать сначала, - она помолчала и продолжила, - я хочу родить ребёнка. Мне бы очень хотелось, чтобы он был в первую очередь здоровым и с хорошей наследственностью. Я не собираюсь ни на что претендовать впоследствии, это будет только мой ребёнок. Я хотела бы заключить с тобой соглашение, что не буду иметь к тебе никаких претензий, но и с тебя взять в этом соглашении слово, что ни при каких обстоятельствах, ни при каких условиях ты никому не расскажешь, чей это ребёнок. Я берусь оплатить места наших встреч, мне кажется, чтобы добиться результата, нужна не одна встреча. Но это ни к чему тебя не обязывает.
Она продолжала говорить, а у него на затылке зашевелились волосы. Он смотрел ей в глаза и пытался понять, всё у неё с головой в порядке или нет. Но по мере того, что она объясняла, логично выстраивала, он понимал, что она в сознании, что понимает, что говорит. И вообще, всё уже продумала.
- Саш, ты слушаешь?
- Зачем? Я не скажу тебе, что ты сошла с ума, это самое мягкое, что я могу тебе сказать.
- Ты не прав. Я не хочу тебя оскорбить, наоборот. Пойми, я очень хочу родить ребёнка, у вас же прекрасная наследственность, ты прекрасный человек. У тебя хорошее здоровье, ты занимаешься спортом. Может тебе и кажется, что я сошла с ума...
- Да нет, не кажется, просто ты не к тому обратилась, - он резко развернулся и пошёл прочь.
Ксения осталась, чайки сидели на волнах, мерно раскачивались, и ей казалось, что они смеются над ней. Вот порыв ветра, подхватил фантик от конфеты, подбросил в воздух и через секунду опустил на волну. Чайка клюнула сверкающую бумажку, крикнула, обидевшись, что её обманули, тяжело поднялась над волной и улетела. Ксения чувствовала себя этим фантиком. Сначала вынули сердцевину, потом бросили, а затем ещё череда обстоятельств посмеялась над ней. И сейчас она, как фантик тонет в этой мутной грязной воде отчаяния и безысходности. "А может, эта идея с разговорами о ребёнке - бред. Может лучше просто переспать и родить, ничего не объясняя. Нет, так нельзя, просто переспать с кем попало, она не может".
- Зачем ты затеяла этот разговор? - она не ожидала, что он вернётся, поэтому вздрогнула. А он развернул её и теперь ждал ответ.
- После того, как я забеременею, я не буду тебя тревожить. Я не знаю, как тебе это объяснить, я понимаю, что всё это звучит абсурдно, но я просто хочу родить ребёнка. А единственным здоровым мужчиной в моей памяти являешься ты.
- Хорошо, допустим, просто допустим, я тебе поверю. Как ты хочешь это сделать и скрыть.
Ксения вздохнула, ей уже тоже эта идея казалось не то что бредовой, а из жанра ужастиков. Как это сложно, когда надо объяснять, хотя вчера вечером всё было просто и логично.
- Я снимаю номер 2 - 3 раза, мы встречаемся, ты делаешь мне ребёнка, и всё! - последнее она прошептала.
- И всё? А потом ты будешь мне предъявлять...
- Алекс, извини, что я тебя позвала, извини за всё, что я тебе здесь сказала. Забудь и, пожалуйста, не говори никому, ты обещал.
Она хотела уйти, но он не пустил.
- Постой, мы не закончили.
- По-моему, мы и не начинали. Если ты так думаешь, что я буду тебе что-то предъявлять, то я не вижу смысла продолжать разговор. Ни сейчас. Ни потом я не буду ничего предъявлять.
Она чувствовала страшную усталость, всё было ещё хуже, и разговаривать уже не хотелось. Хотелось уйти, закрыться в ванной и зареветь.
- Пойдём, сядем на скамейку. Прости, я всё же не понимаю.
- Понять нужно одно - я хочу, чтобы ты стал для моего ребёнка донором. Всё!!!
- Почему я?
Она вспомнила, как в лагере они со Славой в захлёб рассказывали о том, какой у него хороший отец. Как он увлёк их заняться спортом, бег на длинные дистанции стал их жизнью. Отец сам разработал процесс их тренировок. Сначала они страшно уставали, а потом старались обогнать друг друга в результативности. Потом подрос младший брат Саши и тоже увлёкся бегом. Именно его называют шутя в их семье "золотые ноги". Они не спились, не стали курить, не болели часто, как все подростки. Они уважают отца и любят мать. Она помнила всё это, и когда впервые её посетила мысль о ребёнке, именно Саша стал первым претендентом на роль отца. Она предавала другого человека, но ничего не могла с собой поделать. Всё так было запутано и сложно там, и становилось ещё сложнее сейчас.
Она молчала, и он понял, что она больше ничего не скажет. Он сидел рядом и пытался осознать всё, что услышал. Она уже не казалась ему сумасшедшей. Он видел в её глазах и отчаяние, и боль, и разочарование. Только что ему надо? Просто встать и уйти, забыть, так она сказала, бежать, бежать... Но что-то не давало уйти.
- У тебя всё это будет, - она почти шептала, - семья, жена, дети. А я хочу просто ребёнка.
- У тебя уже есть сын.
- Есть, я хочу ещё одного. Не хочу, чтобы он рос один, остался один. Это так тяжело - быть одному, - выдохнула она. Больше ей ничего не хотелось говорить. Это был последний всхлип, вздох. - Лучше я пойду. Прости, Саш.
- Подожди, я не спрашиваю о последствиях, но как ты себе представляешь, как объяснишь всем...
- Объяснить я хотела только тебе, а другим объяснять ничего не надо.
- Хорошо, я согласен. Если тебе это важно, я могу. Только у меня девушка.
Она улыбнулась.
- Да хоть две, я не собираюсь тебя женить на себе. Но к нотариусу мы всё же пойдём.
- Не понял, зачем?
- Мы заключим соглашение. Я получу то, что мне нужно, а ты об этом забудешь. Бумага это скрепит. Я не хочу проблем в будущем.
- Каких?
- Ты готов слушать дальше?
- Конечно, я же сказал, что согласен.
- Мы оговорим в соглашении то, что ты никогда ни под каким причинами не скажешь, что у меня твой ребёнок, а в противном случае, признаешь его официально и будешь обеспечивать.
Она ожидала очередного взрыва эмоций, но он молчал.
- Представь себе ситуацию, ты случайно скажешь, кто-то заинтересуется и осложнит жизнь и тебе, и нам. Я не хочу. В конце концов, я могу выйти замуж.
- Зачем тебя я?
- Я сказала, может быть. Как бы абсурдно это не звучало сейчас, но моё время уходит, моя мечта может остаться мечтой, поэтому я хочу сделать это сейчас.
Нотариус смотрел на них так же, как Саша после первых её слов, но им было всё равно. Он решил ей помочь, просто помочь и всё. Документ гласил о том, что она получает свою беременность и перестаёт с ним общаться, а он обещает не напоминать ей о себе и не разглашать тайну рождения её ребёнка. Всё просто - секс - ребёнок, и никаких обязательств.
"Это я сошёл с ума, а не она, - думал он у нотариуса, - это мне пора в клинику. Я пошёл на это, даже не представляя, чем всё закончится, просто потому, что когда-то она не стала со мной спать, а она мне нравилась"
- Я позвоню, когда у меня будет всё готово.
Она ушла, а он стоял и думал, что "всё готово" - это что?
Прошёл месяц. Он старался часто не думать о том, что это было - был разговор, составлен документ, и теперь в любой момент она может позвонить и сказать, что пора. Он ждал, но её звонок всё равно стал неожиданностью.
- Привет, мы можем встретиться через 3 дня в пятницу?
- Ты спрашиваешь или приглашаешь?
- Спрашиваю.
- У меня есть возможность отказаться?
- Наверно есть, я не смогу тебя заставить, если ты передумаешь.
- Я смогу. Где и когда?
- Ты будь готов к пяти вечера, желательно на машине... И, Алекс, могу я рассчитывать на твоё время до утра субботы, - он даже почувствовал, что она покраснела.
- Хорошо.
- Тогда всё, пока, - и она отключилась.
В пятницу в 17:00 она позвонила ему.
- Я жду тебя на Вишнёвой.
- Буду через 10 минут.
Через 8 минут он затормозил у конечной остановки. Она загрузила в машину 3 пакета.
- Там допинг?
- А тебе нужен допинг? Неужели я так тебе противна?
Тут он осознал суть своего вопроса.
- Я не об этом.
- И я не об этом. Там еда и одежда. Или ты на голодный желудок будешь...
Теперь усмехнулся он.
- Один - один. Я, действительно, не подумал о еде. Но ты и не сказала, куда мы отправимся.
Они отправились на базу отдыха. Отдыхающих уже не было - октябрь не располагал к прогулкам по пустому, гудящему лесу. По дорожкам базы уныло бродил ветер и местные псы. Их встретил сторож, Ксения вышла из машины, они переговорили. Сторож протянул ей ключи.
Александр вынул из машины пакеты, закрыл машину, поставил на сигнализацию. Они вошли в гостиницу. Пахло хвоей, шашлыками, деревянные панели стен потрескивали. От них, как это ни странно дышало покоем и вечностью. Почему-то именно здесь Ксения успокоилась. Всё стало на свои места, всё стало логично. И ей уже не было страшно. И глупой затея не казалась.
- Здесь красиво, я никогда не приезжал на эту базу. Мне она казалась уже заброшенной.
- У многих такое же представление. Но это не так. Правда летом здесь гораздо уютнее и приветливее.
Они вошли в комнату. Он поставил пакеты, огляделся.
Небольшая комната была устроена так, чтобы здесь могла отдохнуть семья с ребёнком. Напротив двери окно, с красивыми зелёными гардинами. Справа большая двуспальная кровать. За ней, почти у окна тумба с телевизором. Слева - кровать односпальная, рядом стол и 2 стула с высокими спинками. Кровати застелены цветастыми покрывалами, бельё лежало сверху. На столе графин и 3 стакана.
- Напоминает гостиницу.
- Это и есть гостиница, - она опять улыбнулась.
- Чем займёмся?
Вопрос был настолько двусмысленен, что несколько секунд оба молчали, потом прыснули. Затем засмеялись в полный голос.
- Сначала распакуем еду.
Они стали доставать на стол то, что она приготовила. В пакете была курица, салат из овощей, нарезка овощная и мясная. Бананы и груши. Термос с чаем и пакет сока, 2 вилки, салфетки, хлеб.
- Ты меня прости, я ничего не привёз.
- Саш, только не нужно извиняться. Это была моя идея. Я почему-то думаю, что ты до сих пор не веришь, что согласился на это. Я тебя понимаю. Если бы я была мужчиной, и кто-то мне это предложил, я даже не знаю, как отреагировала бы. Вот.
Они снова рассмеялись. Саша включил телевизор, оказалось, что это видеодвойка и нужно вставить кассету. Кассеты не было. Он пошёл к сторожу.
- Вот, принёс музыкалку.
- Спасибо, что не эротику.
- В институте нам говорили, что при зачатии лучше слушать музыку.
- Ага, классическую.
- Ну извини, есть только дискотека 80-х.
- Это лучше, чем рок или металл.
Из телевизора понеслось: "Дождём унылым небо плачет..." - песенка про Лилю, которую любил певец. И мотив, и слова располагали к непринуждённости. Они вспомнили лагерь, посмеялись над старыми общими шутками. Он рассказал, что его младший опять занял призовое место в соревнованиях. Она слушала молча.
Кассета закончилась, установилась тишина, слышно было, как за окном качается сосна, скрипит и стучит веткой в окно. Дом, казалось, тоже притих. Наступила минута общего ожидания. Она встала, подошла к окну, взглянула в темноту, услышала, как он тоже встал. Щёлкнул выключатель, свет погас. "Назад дороги нет, - подумала она, - чего же я жду? Это я должна подойти к нему, что-то сделать. Лучше бы уже быстрее всё закончилось. Я как девочка, которую хотят соблазнить, а не наоборот". Она усмехнулась про себя, что не наоборот - как будто она не женщина, а он. "Как опять всё сложно",- но додумать она не успела. Он подошёл сзади, положил ей руки на плечи, медленно развернул к себе. Привлёк к себе, заглянул в глаза, прикоснулся слегка к губам, подул на упавшую ей на глаза чёлку. Она обняла его, прижалась к груди.
- Пойдём?
- Да.
Глава 3
Утром раздался звонок телефона. Он сонно пытался нашарить его, не понимая, куда он мог деться. Потом вспомнил, что не дома, что на базе с Ксенией. Телефон звонил и звонил. Он открыл глаза, встал с кровати, достал из кармана телефон и бросил в него:
- Да.
- Привет, извини, что рано, ты когда вернёшься? - девичий голос хорошо слышался в утренней тишине.
- Я тебе говорил, что тренировка продлится до вечера. Что-то срочное, Оксана?
- Нет, просто девчонки пригласили нас на вечеринку.
Он увидел, что Ксения сидит на другой кровати, смотрит в окно.
"А, блин, что я могу сделать? Это была её идея, не моя". Но чувство вины было, как будто он обманывал её. А ведь он обманывал ту - другую, которая думает, что у них любовь.
- Оксана, я приеду, мы поговорим. Пока.
Он отключился, не слушая её больше. И ещё телефон отключил. Мобильный пискнул жалобно, как бы протестуя.
- Зачем ты его отключил?
- Извини.
- Всё нормально. Я ведь знала, что у тебя девушка.
- Я не знаю, что сказать.
- А ничего и не надо говорить. У каждого из нас своя жизнь. А то, что было - это наш эпизод из жизни.
- Ты почему сидишь там?
- Не знаю, смотрю в окно. Думаю. Нет, не думаю, мечтаю.
- О чём?
- О счастье.
- Расскажи.
- Если человек хочет, чтобы его мечта сбылась, лучше не произносить мечту вслух.
- Ты всё-таки странная.
- Возможно.
- Как ты думаешь...
- Медленно, - она усмехнулась, не переживай, если не получилось, я больше не буду экперементировать.
- Ксюша, - он опять назвал её по имени, - оно ласкало слух, манило. Оно ему нравилось. Ксения - звучало слишком официально, а Ксюша - ласково, - я не жалею ни об одной минуте, проведённой с тобой. Если у нас всё получилось, я надеюсь, что ребёнок зачат в гармонии, если нет - я готов повторить.
- Я не готова. Спасибо за всё. Сейчас мне всё кажется таким запутанным. Я даже себе не могу объяснить, что происходит. Не суди меня строго.
- И всё же, мне хотелось бы, чтобы твоя мечта сбылась.
- Спасибо, Алекс.
- Ты мне хотя бы скажешь?
- Думаю, что нет. Мы с тобой всё оговорили, и мне не хотелось бы, чтобы эта ночь что-то изменила. Я не хочу быть грубой, но эта ночь была красивым актом. Это не любовь, но и не похоть. Мы оба, я думаю, не ожидали, что будет так. Но это ничего не меняет. Я, правда, не хочу, чтобы ты почувствовал, что я добивалась именно этого - завлечь тебя. У тебя есть девушка, семья, свои мечты, обязательства. Не нужно ничего менять из-за одной ночи.
Он пытался понять, что чувствует, но не мог. Что-то подсказывало ему, что она и права, и нет. Что-то ускользало, чего он ещё не понимал. Им было хорошо, он знал, она не приставлялась в постели - он её чувствовал. Он понимал, что она говорит то, что должна говорить, но это его раздражало. Что-то было неправильно. А может, всё было изначально неправильно.
- Алё, гараж!
Она помахала рукой перед его лицом.
- Не грузись, всё хорошо. Нам пора.
На улице свет лениво выползал из-за горизонта, нехотя заполнял пространство. Сосны уступали нехотя, отдавая свои тени. Вчера всё на улице казалось унылым, а сегодня настрой был другим - всё вокруг ожидало, только чего?
Дома никого не было, телефон молчал, всё ей казалось чужим. И дело было не в том, что она чувствовала к Саше что-то. Она выбрала его по трём причинам: во-первых, он сам был порядочным, весёлым, симпатичным, закончил институт. Во-вторых, у него была хорошая наследственность, прекрасные родители, и, в-третьих, он ей просто нравился. И всё бы ничего, но мысли были так далеко... А далеко ли? Сколько прошло времени, минут, дней. Неужели, прошло 3 месяца с тех пор, как она это сказала: "Мы должны расстаться" Сказала, а сердце кровоточит. Он и не задержал, и ничего не сказал - лишь пожатие плеч, дым сигареты, и молчание. Так должно быть. Или не должно?
Когда уехали дети, лагерь стали готовить к зиме. Ксения приехала оформлять стенд, когда ей вызвался помочь водитель. Они вместе сняли со стены пустой стенд, расположили фотографии. Она подавала ему фото, а он наклеивал их. При этом оба говорили о прошедшем лете, о детях, о лагере. Потом он пригласил её прокатиться на лодке.
Вокруг была такая красота! Пруд уже начал зарастать ряской, течение лениво волочило волны через заросли водорослей. Лес стоял неприступной стеной. Он, казалось, прислушивался к тишине. Ещё не верил, что смолкли голоса детей, эхо радио и весь тот шум, который загонял зверей вглубь, заставлял рыбу дрожать в воде, трепетать листья на осинах. В начале лета лес ворчал на эти звуки, а сейчас, получив, наконец, долгожданную тишину, лес вдруг понял, что стал одинок. Сосны вздыхали - не будет больше беготни, никто не обнимет ствол, не прижмётся к шершавой столетней коре, не поведает своих сокровенных тайн, не всплакнёт от неразделённой любви, от несправедливой обиды. Некому больше давать силу, дарить здоровье - все уехали. Только небольшая горстка взрослых. Но лес знал, что очень скоро и они уедут. И он будет стоять один, мёрзнуть на морозе и ветру, который без детей трепал его ещё сильнее, как бы вымещая всю злобу на деревьях, за что, лес не знал. Если бы лес мог заплакать, то заплакал бы.
Ксении казалось, что она чувствует боль леса, его одиночество, его невыплаканные слёзы. На какое-то время она даже забыла, что не одна в лодке.
- У меня такое чувство, что лес грустит, - она посмотрела в глаза Александру. Да, да, его тоже звали Сашей.
- Наверно, ему жаль расставаться с детворой.