Скучно смотреть на играющих в преферанс: целыми часами сидят они неподвижно за столом, раскидывают карты, сыплют терминами...Со стороны непонимающими глазами выглядит уныло, а на самом деле за столом кипит жизнь, бушуют страсти, идет нешуточное сражение, даже когда играют не на деньги.
Да и что такое деньги в преферансе? Кто-нибудь слышал, чтобы человек спускал состояние, играя в преферанс, как спускали ее игрою в рулетку, очко и другие азартные игры? Здесь играют ради процесса игры, и деньги тут для дисциплины: не озорничай в игре, не порти удовольствие другим. Если же ты делаешь это, тогда и нужны деньги: плохо играющий платит за испорченный вечер.
Вот и ты пришла в одиннадцатом часу в комнату к подругам по преферансу. За окном шумит метель, бьется в оконное стекло жесткий снег, торчит из щелей оконных рам воткнутая от проникающих дуновений вата. Ты целый день учила уравнения математической физики, в студенческом жаргоне урматы...
Нет, если за окном метель, то учила ты не урматы, а преодолевала теорию функций комплексного переменного, а урматы - это весенняя сессия, в июне.
Итак, тогда июнь. Время к двенадцати, за окном темень ночи, утомительно поют соловьи, слышится далекая музыка, шелест шагов, звуки поцелуев, а ты входишь в 102-ю комнату четвертого этажа родной общаги к подругам, окно открыто, но не спасает, и дым от курящих висит над столом серым облаком. Ты честно старалась, целый день читала учебник по урматам, просматривала лекции и даже одолела метод Фурье, но вот на интегральных уравнениях с вырожденными ядрами застряла безнадежно.
Читатель, ты знаешь, что такое интегральные уравнения с вырожденными ядрами? Ну и наплевать! Тебе ведь не сдавать их через два дня.
А мне вот сдавать, но я тоже наплюю.
В комнате, кроме девочек, сидит Петя, или Вова, или Сашка, и говорит:
- А вот и Зина. Не пора ли нам расписать хоть двадцатку для разминки?
Тут же убирается клеенка: скатерть - враг преферанса, это классика, но и клеенка тоже враг, ее скручивают валиком и убирают, достают ручку и лист бумаги. Инга хлопает всем этим перед Сашкой, или Петькой, или Вовкой. Он берет лист, и аккуратно, мужской рукой проводит ровные, как по линейке диагональные линии, вырисовывает пулю, гору, разделяет каждую четверть еще на три маленьких кусочка: для вистов. За это время уже брошены карты, кто первый раздает, и вот ты берешь первую сдачу, свои десять карт.
Читатель, ты знаешь, что такое пёр или лом? Звучит неприлично? Но пёр - замечательное слово, и означает оно везение.
Ты открываешь одну черву, потом туза, короля, даму, еще туза от другой масти.
У тебя на руках с первой сдачи семь взяток без прикупа, и ты, стараясь ничем не выдать свою радость, лениво так, небрежно называешь самую маленькую игру и говоришь: "первые".
И слышишь в ответ "вторые", кто-то стремиться тебя перебить, урвать у тебя прикуп, а играет в преферансе тот, кто ухватит прикуп, и ты знаешь, что у того другого, жалкая карта, слабая масть, и уже не скрывая и не раздумывая, уже улыбаясь, ты произносишь семь первых, и отметаешь претендующих на игру, берешь прикуп, - играешь восьмерную, потом еще восьмерную, и когда в третий раз приходит слабая карту, но ты чувствуешь, что тебе везет, и упускать везение нельзя, и рискуешь и берешь к четырем взяткам на руке еще три из прикупа, и играешь в третий раз подряд, теперь, правда, семерную, и Любка, одна из трех твоих партнеров, встряхивает пушистой золотой головой и говорит восхищенно:
- Вот это везение! С чего это тебе?
А ты знаешь с чего. Тебе нужно учить интегральные уравнения - единственной из этой комнаты. У тебя одной такой страшный, неподъемный экзамен: Любка старше на курс, она уже сдала, Инга младше, ей сдавать на будущий год, а Петя, Вова или Сашка, он из другого потока - отмучился позавчера и теперь может себе позволить расслабиться.
Он может, а ты нет. И вот поэтому, поэтому тебе выпадает такая фишка.
- Против лома нет приема, - говорит Инга, - может, просто бросим играть?
Ну конечно, сегодня в гостях Сашка, с бородой и в очках, а не Вовка или Петя.
И идет битва до второго часа ночи.
Ты выигрываешь и нахально уходишь, не даешь отыграться. Надо и поспать.
Друзья остаются за столом, думают, не расписать ли еще хоть десятку, чтобы восстановить психику после твоего триумфа.
...Через двое суток день экзамена по урматам. Ты выползла из аудитории сполна расплатившись во время трехчасовой беседы с преподавателем за свое везение в картах: тебе, конечно же, выпал билет с этими проклятыми интегральными уравнениями. И ты долго плавала, уходила под воду, пускала пузыри, пока не пробилась к берегу, не выдавила из преподавателя эту злосчастную тройку
Потом опустошенная, усталая, ты целый день провалялась на кровати, засунув голову под подушку, наконец, поднялась и поужинала кефиром с хлебом. Эту немудреную снедь тебе принесли девчонки из комнаты, когда ходили в буфет.
Ты выходишь на улицу, но никак не можешь отвлечься, в голове мелькают формулы, задачки, ты заново пережевываешь экзамен и потом, когда начинает темнеть, идешь все в ту же 102-ую комнату.
Там уж сидят Инга с Любой, и с ними Вовка, и они уже расчертили пулю на троих, и даже виднеется одна запись.
- Без меня начали, - печалишься ты.
Инга, которая подсела на шестерной без одной, охотно переворачивает лист, и снова чертится пуля, теперь уже на четверых, и решается - по случаю моей сдачи экзамена писать не двадцатку, а тридцатку. И вот ты сидишь, в виде мебели, и карта кон за коном не идет к тебе, потому что сегодня твое везение уже закончилось, ты сдала гробовой экзамен с первого захода, сдала, несмотря на плохой билет, а слишком много счастья в этой жизни не бывает, к тебе идут одни короли и валеты.
Проходит, час, другой. За окном ночь, в комнате повис туман от сигарет, ты затягиваешься, скидываешь пепел в жестянку из-под кильки в томатном соусе.
-Сейчас,- говоришь ты,- сейчас, дайте подумать.- Я хочу упасть.1
И ты думаешь, утомительно высчитываешь возможные варианты и их вероятности.
Сидящий на прикупе заглядывает к тебе в карты, предлагает упасть на двоих.
Это риск пополам, но и выигрыш тоже пополам, а у тебя такая жалкая пуля.
И ты решаешься, несмотря на отсутствие одной масти и взятку на руке.
Решительно собираешь веер карт, кладешь стопку на стол лицом вниз, говоришь громко и решительно, отметая все сомнения:
-Мизер!
На следующей руке волнение: ты портишь своим мизером чью-то игру. Любка долго вздыхает, смотрит на прикуп, стараясь взглядом проникнуть сквозь рубашку карт, понять, что там, смотрит на пулю: она выигрывает, ей не хочется портить свою игру, подсесть на девятерной дорого, и она берет прикуп, и со словами: на, подавись! переворачивает его для меня.
Там лежат туз и шпонка от той масти, которой у тебя нет.
- Черт! - кричит Любка,- черт! -и дважды ударяется головой об стол. -У меня с этим прикупом десятерная!
У нее была бы десетерная, а у тебя осталась дырка: семь - десять на бубнах. Это может быть взятка, а может и нет, все зависит от расклада. Ты сносишь, и играешь в открытую, ждешь, когда они разложат карты. Но они не спешат, тянут, мучают тебя. Любаша все переживает из-за своей уплывшей десятерной.
Наконец, карты разложены, смотрим:
Уф!
Девятка и восьмерка бубновые легли на одну руку, а пронести мощные бубни на другой руке не на чем.
Ты сыграла мизер, игра закончилась. Благодаря мизеру проигрыш у тебя небольшой. Вовка рассчитал пулю, выиграла Люба.
Но она не удовлетворена, все переживает:
-А вот если бы я рискнула...
Ты покидаешь игроков, подходишь к окну в коридоре. Ночь уходит, ее чернила разбавились. Стали видны очертания деревьев, проявилась асфальтовая дорожка, сгорбился у темной стены дома столб с потухшим фонарем. Кругом стоит первозданная тишина: угомонились соловьи и прочие птицы, нигде не слышно шагов, не оскверняет тишину свисток электрички.
Все затихло и спит в густых сумерках чуть брезжащего июньского утра.
Вот и ты, постояв у открытого окна, поеживаясь от утренней свежести, медленно побрела по длинному коридору общаги, тихо пробралась в свою комнату и, стараясь не скрипнуть кроватью, чтобы не разбудить спящих, улеглась под жидкое казенное одеяло, сжавшись в комок, стараясь ладонями согреть холодные ступни ног.
Как все же надоела эта неустроенная жизнь, думаешь ты, засыпая.
И не чувствуешь того, что эта безалаберная, прокуренная, скудная общежитская жизнь и есть твоя неповторимая стремительно убегающая молодость, и что никогда в своей будущей устроенности, ты не будешь так фантастично, так бесконечно, так счастливо свободна, как это было сейчас, сегодня, после сдачи последнего в это лето экзамена.