Оказываюсь в зимнем лесу, снега немного и кое-где видна пожухлая трава, воздух плотный и настолько влажный, что тяжело дышать. Лес похож на сосновый, нет ни кустов, ни молодой поросли, все деревья высоки и кажутся совершенно одинаковыми, они расположились достаточно далеко друг от друга. Над головой молочно-белое небо, погода не пасмурная, хотя почему-то напрашивается мысль, что здесь вообще нет никакой погоды. Идти легко и просто, ноги не проваливаются в снег, не скользят на мокрой траве, сами несут меня вперёд, они знают дорогу и, похоже, уверены в себе гораздо больше моего. Изредка попадаются небольшие овраги, однако ноги не торопятся на спусках и не устают при подъёме: они сами по себе.
Лес постепенно прореживается и мы - я и мои ноги - выходим к озеру, там останавливаемся у самой кромки воды. Не знаю точно, зима ли сейчас, очень может быть, что это осень или весна, но льда на воде нет и в помине, лишь чёрная вода, в которой отражаются такие же чёрные и голые ветви деревьев на фоне белого неба. В центре озера замечаю пару заснеженных островков, они могут быть остатками льда и тогда сейчас весна, но они могут быть чем угодно и тогда сейчас что угодно. Ноги стоят на месте, я тоже, возможно мы уже пришли.
Заглядываю в зеркало, что лежит у моих ног, обнаруживаю там человека, он лохмат и бородат, смотрит на меня, но лица его не разглядеть, оно окажется чёрным, за ним же небо. Ступней его не вижу, они под снегом, как раз где-то там, где стоят мои, кажется, что он переминается с одной ноги на другую, а мои неподвижны подобно деревьям вокруг. Мы стоим у кромки воды, каждый со своей стороны, думаем друг о друге, думаем о себе. Я знаю, он звал меня, он часто меня зовёт, мы смотрим друг на друга сквозь воду и обмениваемся дарами: я рассказываю о том, что редко осознаю, какое сейчас время года на дворе, что ладони мои всегда пусты, а мысли обыкновенно витают там, где нет никакого смысла; он же, в свою очередь, одаривает меня тишиной. Мы балансируем на этой грани уже довольно давно, нас ещё не раскрыли, хотя и приходится уединяться, чтобы не вызывать подозрений. Я знаю, что однажды небо посереет и этот человек заговорит вслух, он скажет мне, что и как делать, отчего ладони пусты и мир поделился на чёрное и белое; зачем я прихожу во все эти странные места и почему здесь так влажно. Это будет почти конец, первый шаг в тёмные воды, картинка без музыки и боли, деревья сомкнутся над головой, сказочный балдахин над троном и склепом из воды и снега.