***
Твое фото никогда не смотрело на меня,                        
 как сегодня утром.
Я поглядываю на облака, которые плывут за горизонт, 
а из-за горизонта еще ни разу не возвращались. 
Как вышло так,                                                                        
что не вернулась ты,                                                               
Когда мы не прощались?

Ты смотришь на меня то требовательно, то с насмешкой.
Орхидея в волосах то становится яркой, то исчезает.       
И я, не выдержав, моргаю.

Чудно, что ты таки сумела собрать все вещи.
Руки прозрачные твои я так и вижу,
Выхватывающие из  шкафов цветные куски материй.
Мне трудно верить,
Что, ворох одежды и жизнь мою перерыв поспешно, 
Со своей фотографии ты можешь взирать на меня с насмешкой...

Я замечаю то губы твои на зеркале помадой красной,
То старые чулки, свернувшиеся на кресле змеей опасной.
Ни вспоминать бы мне,                                                         
Ни имя всуе                                                                             
произносить...Но я целую,
Все равно целую 
Тебя тоненькую, 
В поезд влетевшую с опозданьем, 
Запыхавшуюся, в окружении незнакомом,
В предвкушении маршрута от меня 
На все четыре 
И куда глаза,
Оставляющую мне только облака,
Которые плывут 
За...


***
Это было в субботу. 
Возле рождественской елки. 
Он стал рядом. 
Спроецировал на меня 
Свои глаза-щелки 
И сказал, 
Что я плохо ем,
Воображаю о себе ужасно много, 
И последнее со мной насовсем.
Заявил, что может предсказать 
Все, что угодно:
Чуму-наводнение-язву-проказу.
Я сказала: "Спасибо, 
Но лучше не все.
Или хотя бы не сразу." 

Мы переместились в кафе.
Прямо в теплую липкость 
Располагающей атмосферы. 
Я уже принимала на веру 
Его дурманящие слова, 
Как вдруг вошла Ева,
Той самой походкой, 
Которая сразу везде права.
Ева села нога на ногу.
Ева была уверенна в себе.
Несмотря на свои кривенькие зубки, 
Ева была акулкой 
И определенно была в  воде.

А потом 
Она милостиво дала 
Мне свой телефон, 
И весь вечер была везде и во всем.
Небо орало на меня в мегафон: 
"ЕВА! ЕВА! ЕВА!" 
И ее насмешливые глаза
На каждом предмете: 
ЕВА! ЕВА! ЕВА! 
Так нельзя!
Так нельзя...

Я и по сей день плохо ем, 
Но ничего не воображаю о себе, 
А только воображаю: 
ЕВУ! ЕВУ! ЕВУ!
И это может быть насовсем.


***
Кто нарушил табу,
Тот стал табу.
Я дую в трубу,
Сидя на тротуаре,
Наблюдая синдром:
Каждой твари по паре.
Каждой левой ноге
Дана правая в помощь.
Только грубый костыль
Намекает на немощь.
У немногих людей
Солью сыпаны лица.
Им сам случай велел
Всех быстрей измениться.
Тот же случай открыл
И мне нечто такое:
Мол, коснёшься табу,
И вас станет двое.

Двое нас.

От мозолящих глаз
Не спасает ни зонт, ни плащ.
Мы с тобой - словно мягкий хрящ
Меж стальных костей
Предрассудков любых мастей.
И как те, кто снашивает костыль
Легче, чем я - каблук,
Мы загнаны в некий круг
Наших комплексов, наших бед,
Которые нам во вред,
Без которых нельзя и шагу.
Остается только
Самолётиком складывать бумагу,
На которой написано: "Прошу все исправить,
Божество святое,
Или, по возможности, нас оставить      
В покое".                                                                  


***
Апрель уточняет ноябрь,
Особенно в этой стране.       
У меня повысилась чувствительность
На две третьих себя и тебя целую.

Потому нежно целую 
И отсылаю тебя 
Белым конвертом,
Не наклеив марки.

Климат такой, что не будет жарко.
Слякоть даже посередине разговоров наших 
Неясных, топких,
В которых то один, как на льдине,
То как в болоте, не проложишь тропки.
Вот и выходит, что ноги сушу без конца на чужих батареях.
И кутаюсь, и берегусь, 
Но болею, болею...

Это видимо, затяжное:
Даже мир за окном целый год не меняет красок.
Ты боялась перестараться,
Однако чрезмерно ласков
Никто не бывает.

Я смотрю на тебя,
Но перекрывает
Тоска по тебе ушедшей.
И лучше дается
О настоящем говорить в прошедшем.

Сколько сможешь
Вытирать длинные темные лужи
За мокрой походкой?                                
Тебе сделался кто-то нужен -               
Ты посчитала меня находкой.               
Как нелепо.
Я едва ли сошла за слепок
С одного из твоих желаний.
Наш апрель не оставил ничего напоследок,
Кроме ноябрьских воспоминаний.


***
Мои шрамы и зудят, и ноют.
Глазам своим едва ли я верю.
Все же, фото рисует тебя иною,
А я знаю какой, да сказать не умею...

Слишком многое вышло у нас словами,
А порою хотелось касаний-жестов.
Ты кого-то целуешь и целовала,
Отвергая губы мои из жести.
Из шести
Мне ведомых чувств
Шестым была ты.
Когда этот канал обрублен,                         
Сказать, что не сбылись мои мечты - 
Как сказать, что не выдался день,
Когда год загублен.
Но о грустном не сметь 
Петь дольше, чем полстроки,
А я уже превысила все лимиты.
И мне странно, фото твое разглядев,
Увидеть в нем, что мы все-таки квиты...