В прекрасное весеннее утро, они встретились около подъезда.
- Доброе утро, Вера Михайловна!
- Здравствуй, Алексей!
- Куда так рано собрались? На базар?
- Нет, Алёшенька, уезжаю.
Алексей, уже открывая двери, оглянулся. Только сейчас он заметил две большие сумки у лавочки.
- На отдых?
- Какой отдых у пенсионеров? Мы и так всё время на отдыхе. Нет, переезжаю насовсем!
Алексей, уже переступив порог, хотел попрощавшись закрыть двери, но услышав последнюю фразу, вернулся и придерживая дверь, удивлённо переспросил:
- Как насовсем? Вера Михайловна, куда?
- К Мише! Сын забирает к себе!
- А как же квартира, вещи?
- А пусть сын решает. Квартиру может продаст, а может внукам оставит, им видней. Вещи, самое необходимое, я уже собрала, Миша уже три раза приезжал, забирал. Ты же работаешь всё время в первую смену, не видел этого. Хотела телевизор взять с собой, но сын категорически запретил. Люба, невестка моя, и так ругается, что я старья много с собой беру. И сын всё вторит ей:
- Мама! Не бери ничего лишнего! Всё купим! И действительно, я ездила к ним. Ты же знаешь, где они живут?...
- За городом. Так был не раз с женой в гостях... - пробормотал Алексей.
- Ах да, забыла! Так вот, выделили мне большую комнату на втором этаже, с балконом. Купили большой телевизор, даже небольшой холодильник отдельно поставили. Вся мебель новая, большая кровать, буду спать, как барыня!
Вера Михайловна улыбнулась, а потом погрустнела и тихо сказала:
- А всё равно жалко вещей! Мы со Степаном, Царствие ему небесное, всю жизнь, копили, считали каждую копейку. Всё куплено, заработано нашим трудом, пОтом. - соседка тяжко вздохнула: - Да, мебель уже старая и вещи тоже, но всё такое родное, привычное! - задумчиво добавила она, видно вспоминая в который раз, не оставила ли чего нужного.
- Вот это новость! - Алексей, слушая Веру Михайловну, не заметил как дверь закрылась. - Вот иду с магазина, маме молока купил.- сказал он, кивнув на полиэтиленовый мешочек и потянулся к домофону, чтобы набрать код.
- Ну что, Вера Михайловна? Счастливо Вам! Мише, семье, большой привет!
- Спасибо Алёша! - поблагодарила пожилая женщина, а затем шепотом спросила:
- Алексей, как мама? - и в этом вопросе было столько тревоги, участия, что рука мужчины застыла в воздухе. Алексей почувствовав, что покраснел, повернулся.
- Вера Михайловна! Простите Вы нас...маму. Я как-то при встречи с Мишей, рассказывал об этом...
- Что Вы, что Вы... - замахала руками соседка.
- Я же тогда дурень, не особенно обратил внимание на этот случай. - продолжал Алексей, вытирая выступивший на лбу пот. - Что тогда у неё пропало, я уже и не помню...
- Носки...- еле заметно, на миг, надув чуть губы, а потом печально улыбнувшись, произнесла Вера Михайловна.
- Я тогда её отговаривал, переубеждал: - Мама, не говори глупостей! Зачем твоей единственной подруге, вязанные носки? Может забросила куда, распустила и связала что-то другое, может наконец, выбросила нечаянно в мусорку. Нет! Кричит:
- Вы что, меня за дуру считаете? Воровка!
Я потом всё время твердил:
- Иди, извинись! Ни за что, обидела человека! Ни в какую, дверью хлопнет и всё!
Алексей взял за руку соседку.
- Вера Михайловна, если бы Вы знали, что мы затем с Ниной пережили! У ней пропадали: то нитки, то курица, то деньги, то ещё что-то. И это несмотря на то, что она каждый раз уходя, закрывала дверь в комнату на ключ. Конечно, думала, обвиняла каждого из нас. Сын, её до этого любимый внук, сразу создал некий невидимый барьер перед собой. Кому приятно, когда его вором обзывают?
Вера Михайловна горько усмехнулась.
- Я терпел, ругался, а потом понял...
- Это болезнь! - со слезами на глазах прошептала женщина.
- Простите мою маму, пожалуйста! - приобняв соседку, тихо сказал с дрожью в голосе, Алексей.
- Она и так одна, никуда не выходит. Никого к себе не приглашает, как бы чего не пропало, сама закрывается изнутри на ключ, охраняет своё богатство. И всё равно, что-то каждый день не так. То почтальон, принеся ей пенсию, ей телефон испортила, то опять что-то исчезло, что недавно лежало на виду. А уж если она полезет в шкаф или начнёт что-то искать в полках секции, то это прямо бич. Обязательно, что-то уже украли! Я на это уже внимания не обращаю, а мои давно не переступают порог её комнаты.
- Бедная Варя! - зашептала со слезами на глазах соседка.
Отстранившись, смахивая слезу катившуюся по щеке, Алексей сказал, будто озвучивая мысли, которые ему не раз приходили в голову, рассуждая с самим собой:
- Может это голодное военное время сказалось? Может так психика защищается от каких-переживаний? Ведь порой она вспоминает такие мельчайшие подробности из прошедшей жизни, чаще молодости, даже детских лет, что диву даёшься!
А адрес, который она видит в какой-то рекламе чего-то, спрашивает чуть ли не каждую неделю. А может по десять раз в день спрашивать, какой день, какой час? Правда, это раньше было. Сейчас у ней везде календари, отрывает листочки, зачёркивает числа. Один раз мне попалась на глаза её тетрадь, где она записала все дни наших дней рождения. У меня чуть слёзы не брызнули из глаз!
Соседка, вытирая платочком глаза, прошептала:
- Ты скажи Варваре...маме...что я зла на неё не держу! Я давно её простила! А если бы знала обо всём, что ты сейчас сказал, вообще бы не обиделась тогда!
- Благодарю Вас! Я сейчас мучаюсь с ней, объясняю как пользоваться телефоном. Уже в сотый раз! А каждый раз, как в первый! Всё с самого начала!
- Спасибо Вам!
- За что?
- За всё! Тебе, Мише! Что Вы выросли такими чуткими сыновьями, хорошими людьми!
- Так это Вы так нас воспитали!
Вера Михайловна высморкнулась, убрала платочек в кармашек и взяв за руку Алексея, спросила:
- Имеешь пару свободных минуток? - Алексей кивнул.
- Давай присядем, что-то Миша задерживается, а у меня ноги болят.
- Может позвонить ему? - мужчина полез в карман.
- Не надо! Погода хорошая, я посижу, подышу свежим воздухом.
Алексей было нащупавший в кармане пачку сигарет, курить передумал и присел рядом с соседкой.
- Я тебе хочу сказать о воспитании.
Мы же раньше с соседями все дружили, всё знали друг о дружке, не то что сейчас, многие даже проходят не здороваясь.- соседка вздохнула, искоса взглянув на окна второго этажа.
- Помнишь Володю? Дружили в детстве?
- Конечно, помню!
Так вот. Рос он прекрасным мальчиком, тихим, спокойным. А потом...Умер отец, Люба вышла замуж за этого милиционера, Григория. Пил он сильно. Не знаю, почему он невзлюбил Володю, ругал он его за малейшую провинность, а часто и бил, когда Люба была на работе.
- Мы... я не знал ничего этого! - пробормотал Алексей.
- Володя всё терпел! Может отчим запугал? Мы говорили об этом Любе, та всё отмахивалась:
- Не лезьте не в своё дело! Воспитывайте своих детей!
А Володя ожесточился, рано начал пить, связался с плохой кампанией...
- Помню, своровали что-то..
- Взял всю вину на себя, а в тюрьме и убили!
- Да, он самый первый умер из друзей! Мы тогда в армии служили.
- А мог бы жить! - гневно сказала Вера Михайловна. - Иметь семью, детей! Я помню прохожу как-то мимо этой лавочки, а Люба сидит, слезами заливается.
- Ой, я несчастная! Совсем одна! У Вас дети, внуки! А мне воды никто в старости не подаст!
А она к этому времени уже Григория то выгнала. Он и на неё руку уже не раз поднимал, ходила с синяками, тенями закрашивалась, стеснялась.
А я ей гневно:
- Так иди к своему Гришке! Он тебе воды нальёт! Дура, такого сына потеряла из-за своего места... - Вера Михайловна смущённо закашлялась.
- Я же помню, как мать твоя, Варвара, идёт из школы, с собрания:
- Вот сейчас взбучку задам! Опять двоек нахватал!
- Было дело, часто попадало! - печально согласился Алексей.
- Зачем?
Алексей пожал плечами.
- Время было такое!
- Какое время? Я своего Степана всё спрашивала, чуть что, сразу за ремень.
- Зачем? - он всё кричал:
- Не мешай воспитывать! Дурнем вырастет!
Я грудью вставала:
- Тронешь, разведусь и сына не увидишь! Садилась с сыном вечерами и спокойно всё объясняла. Ведь если бить детей, на всю жизнь можно психологическую травму нанести. Ребенок уйдёт в себя, запрячет этот страх внутри, это выльется потом в фобии, не дай бог, в болезни. Вот почему многие затем после школы не хотят учится, при таком воспитании, у них навсегда отбили охоту к учёбе. Лучше пойти работать! Мой всё кричал на Мишу:
- Олух! Дурак! - тот аж съёживался от страха и обиды. Сколько приходилось прикладывать труда, терпения, чтобы он был уверенным в себе и без страха смотрел в будущее.
- И где дурак? - Вера Михайловна посмотрела в небо и перекрестилась.
- А Миша теперь, хозяин торгового центра!
Соседка опять полезла в карман за платочком и вытерла глаза.
- Спасибо Вам, Алексей с Мишей, что Вы правильно воспитываете своих детей! Я на своих внуков...и на твоего тоже - поправилась она - налюбоваться не могу! И они также будут воспитывать своих детей: чуткими, внимательными. Ведь Сострадание и есть Доброта, это то, что нас отличает от животных!
А насчёт памяти. Я же тоже тренируюсь каждый день, кроссворды решаю. Помнишь ты мне всё приносил журналы, газеты.
- Конечно помню!
- А мы забываем! Я сейчас одна гуляла около речки, а раньше всё с твоей мамой, так слышу как ругаются старички, играя в шахматы. И они забывают ходы! Старость!
В это время подъехал Миша. Алексей помог донести сумки до машины.
Они обнялись с другом детства, долго хлопали друг друга по плечу.
- Как живешь?
- По - старому!
- Давно не виделись?
- Что у тебя нового?
- Приезжай с семьёй, расскажу! Может сыну предложу что-нибудь интересного!
- Договорились! Созвонимся!
Алексей на прощание ещё раз обнял Веру Михайловну.
- Береги маму! - шепнула она и посмотрев в последний раз на свои окна, смахнула слезу.
Алексей махнул рукой вслед машине и пошёл домой.
- Что ты там с этой воровкой обнимался? - проворчала мать, беря молоко.
- Уехала Вера Михайловна к сыну, навсегда! - задумчиво сказал Алексей и пошёл в комнату переодеваться, не слыша, что мать бубнила в ответ, доставая манную крупу.
Алексей сидел в комнате и что-то чертил на листке бумаги. - "Сострадание.. это то, что нас отличает от животных"! - вспоминал он слова соседки. Уже бывшей! - он вздохнул. - "В этом мире, все понятия доброты поменялись на какое-то ложное слово чуткости - толерантность"! - думал невесело он. - "Убивают невинных людей, гонят, вынуждают покидать родные места народы, прикрываясь какой-то демократией! Они, все кто хочет, чтобы мы не отличались от животных, а стали бездушными рабочими роботами, завуалировали сострадание, стремясь сделать нас чёрствыми, жестокими, жадными - точно такими же, как они! Но они глубоко ошибаются! Пока у нас есть Разум, этому не бывать! Мы будем воспитывать своих детей так, а они своих, наших внуков, чтобы мы потом с небес, гордились - Людьми! Сострадание - и есть Вера в людей"!
Через полчаса, Алексей постучал в дверь к матери.
- Мама, не занята? Поела уже?
- Да! Заходи!
- Вот! - сказал Алексей, усаживаясь на диван рядом с матерью и показывая листок.
- Что это?
- Эскиз твоего телефона. Буду учить тебя снова.
- Я ничего не пойму! - закапризничала мать, одевая очки.
- Поймёшь! - спокойно сказал Алексей. - Я всё расписал по пунктам. Так, смотри! Первое! Нажимаешь красную кнопочку, включаешь телефон...