Это был рядовое трудовое утро, 82-го года. Впрочем, как потом оказалось, не совсем обычное. В раздевалке переодевались молча. Все хмуро друг на друга смотрели, всё было понятно без слов. Всем было, мягко говоря, не очень хорошо. Вчера гуляли допоздна. Точнее, сказал Пьер, подведя итог состоянию здоровья:
- Херово! - при этом пытливо смотрел на друзей, что скажут другие.
- Да! - подтвердил Витька Волков. - Вчера в рот лился не нектар. - он закашлялся и морщась, сплюнул на пол.
- Отнюдь! - сумничал Пьер, поправляя волосы. Витька неизвестно от чего вспыхнул, зло глядя на того.
- Пьер! Ты же всегда хвастаешься, что никогда не рыгаешь. Сашка рассказывал, всю ванну ему облевал. В первый раз в жизни?! Как так? - ехидно спросил друга, одевая синий халат. Худощавый Войтех, по кличке - Пьер, внезапно покраснел. Он мельком, с досадой посмотрел на Сашку. - - "Предатель"! - говорил его красноречивый взгляд. Пьер в большом, явно не по размеру синем халате, был похож на деда Мороза, невесть как оказавшемся посредине лета, в слесарном цеху. Не хватало мешка с подарками и посоха. Он удивлённо оглядываясь на переодевшихся товарищей, словно ища среди них потерявшуюся Снегурочку, начал оправдываться:
- Я проводил Саныча до дома. На ногах не держался!
Это было правдой. Вчера Сашка Похилец, официально развёлся с женой. Собственно, это и было поводом для вечерней попойки. Отмечали честь по чести, с песнями и танцами. "Наконец-то! Освободился приятель от иго"! - Пили много и орали на всю округу. Конечно, Саня и перебрал маленько. Его понять можно. От такой ведьмы ушёл человек! Теперь только жить и жить припеваючи, с матерью в однокомнатной. Мать старенькая, ей присмотр нужен.
- Довёл, я значит, его до дома, а у самого ноги начали подкашиваться. - продолжал Пьер, облизывая пересохшие губы. - Ну и остался у Сашки переночевать. Проснулся ночью. Понять сразу не могу. Где я? Сушняк страшный. Кричу: - Воды!! - а Сашкин голос из комнаты:
- Пьер, с ума сошёл! Вода в кране! - смотрю, лежу на полу, на кухне, на каком-то матрасе. Пригляделся, на тумбочке вода в стакане. Дотянулся рукой. Начал пить. Пока что-то не упёрлось в губы. Что такое? Достаю. А там... Зубы Сашкиной матери!
Пьер сделал плаксивое лицо. - Я еле до ванной добежал. Пока Саня не встал на работу, там и просидел до утра. - У Витьки от Войтеха объяснения, начались тошнотворные позывы. Он зажал рукой рот и выпучив глаза, ненавистно смотрел на Пьера. Тот пятясь, начал заикаясь, извиняться. - Я... Я... просто рассказал как было. Ты сам спросил!
К Виктору быстро подошёл Ромка-Чандра и подсунул ему под нос свою голову. Тот начал шумно сопеть, вдыхая "аромат" причёски старого слесаря.
- Это самый первый, верный способ! - зашептал Ромка, заговорщицки подмигивая остальным. Видно благоухание было таким отрезвляющим, похлеще нашатыря, потому что уже через пару секунд, оторвавшись от дыхательного упражнения, Волк, со слезами на глазах, грозно простонал:
- Пьер! Я когда-нибудь тебя убью за твои проделки! Здесь и так муторно на душе, а ты ещё со своими опусами!
- Так я!... Так я же не нарочно! - уже около дверей начал объяснять Войтех, на всякий случай нащупывая сзади ручку дверей.
- Короче! - перебил всех Чандра. - Знаю, где на точке есть хороший самогон. Всего - пятёра! Я мигом! Одна нога здесь, другая там! Опохмелитесь, а там и магазин откроется! - все тут же оживились, начали похлопывать себя по карманам, ища деньги.
- У меня два рубля осталось! - радостно произнёс Пьер, роясь в кармане брюк.
- Это интересно откуда? - подозрительно спросил Волк. - Мы же вчера с Сашкой целый вечер ставили! Тебя в магазин засылали. Заныкал сдачу гад? - с Пьера лица исчезла краснота, он побледнел так, будто это и была переодетая Снегурочка.
- Я!... Хотел... Не успел... - начал бормотать он. Спас друга Сашка.
- У меня пятак! - он решительно протянул Ромке купюру. Витька смягчаясь, протянул Чандре смятый трояк.
- Держи! Как раз на литр хватит. - Ромка, получив деньги исчез, на прощание произнеся своё неизменное:
- Одна нога здесь, другая там!
- Пошли в цех что ли? - вздохнул с сожалением Витька.
В дверях показалась физиономия Плониша, ещё одного вчерашнего собутыльника.
- А вот Вы где! А я жду в цеху. Чего не идёте? Что плохонько с утра? - судя по скороговорке и как блестели его глаза, Вовка с утра уже полечил голову.
- Рыжий! Не издевайся! - отдёрнул его зло Витька. - Не видишь хреново всем! - грозно прошипел он, вместе со всеми уже выходя в коридор.
- А это что? - негромко спросил Плониш, поднимая полы куртки. Из-за ремня брюк торчало горлышко бутылки. Витька поменялся в лице.
- Тише! - он тревожно смотря по сторонам, отдёрнул ему куртку и взяв под локоть, повел на выход, зловеще шипя:
- Родненький ты наш! Что же ты сразу не сказал, гад! - Витька кивком головы, позвал всех за собой. Выйдя в коридор, моментально решили идти в полировочное помещение, там сегодня работать не будут. По дороге Володька бубнил: - "как тяжело ему было на складе, еле удалось выпросить бутылку спирта! - Это интересно не было никому. Тем более Плониш и был начальником этого склада, а кладовщица Тамара, выдававшая ему спирт, была в его прямом подчинении. Комната была небольшая, посередине находился полировочный станок, перед ним невысокий столик, пару стульев в углу, средних размеров металлический шкафчик.
- Свет не включаем! - тихо сказал Витька Волков, которого все называли по-дружески - Волком.
- Давай, доставай бутылку! - приказал он с мягкой интонацией в голосе Вовке, от которой пошли мурашки по телу у всех, не только у последнего.
- Чистый спирт! - встряхивая бутылку, проронил Плониш, смотря зачем-то на пузырьки возникшие в ней, причём через свет из окна.
- Так, Пьер! Быстро холодной воды! - командовал Волк. - Саня, организуй закусон! - Через десять минут, все сидели за столом. Войтех, откуда-то притащил ещё пару стульев. После нехитрой манипуляцией с жидкостью, которая сопровождалась умными замечаниями каждого, ведь каждый считал себя в этом деле истинным спецом, все молча, наблюдали за реакцией в бутылках. - "Литр водки! Вот она рядом, на столе"! - это были самые мучительные мгновения. Витька, от нечего сказать, спросил с деланно равнодушным взглядом:
- Откуда Саня маринованные перцы? - тот, таким же тоном, благо, что не зевнул:
- Ленка - контролёрша, дала!
- А-а! - протянули остальные. Помолчали пар секунд, Плониш рассматривал свои ногти, Пьер рисовал ботинком какие - то круги на пыльном полу.
- Это какая, та, что с большим бюстом? - спросил, уточняя Пьер. В другой раз эта тема получила бы живейшее продолжение. Ведь трое были неженатыми, а вчера к ним к компании закоренелых холостяков, присоединился ещё один друг.
Но вдруг Плониш произнёс магическое:
- Пора! - все враз засуетились, наблюдая как Пьер с левой, лёгкой, как казалось всем руки, наливает волшебное зелье.
- Только не пролей! - протянул шёпотом с тревогой Плониш.
- Тише! - прошептал в ответ Пьер, высунув язык. Волк, погрозил Володьке пальцем, - дескать, "сволочь не каркай под руку, не мешай, а то получишь сейчас в лоб"!
Первую выпили молча. Какие на фиг тосты, вчера всё было сказано. И даже больше! Пили до одури за счастливую холостяцкую жизнь. Честно говоря, болтали о разном, но в конце концов, о бабах. Таких мерзких, отвратительных! Но что удивительно? Чем больше о них гадких вспоминали, тем более сильнее, всех к ним тянуло! Да так, что пришлось всем напиться, чтобы ноги к ним вообще не несли. Сашка всё рвался выяснить отношения с женой, - до конца (!), - будто для этого, не хватило долгих десять лет жизни. Хорошо ещё, что Пьер увязался за ним, доставил до дома. Об этом и заговорили не спеша, выпив по первой.
- Какой сегодня день? - спросил Волк, отправляя в рот красный перчик в томате.
- Во даёт! - закуривая, промолвил Пьер. Он задумчиво смотрел на поднимающийся кольцами дым от сигареты. - Первый день трудовой недели. Понедельник! В пятницу была получка! Забыл? - остальные мечтательно заулыбались, вспоминая проведённые выходные, потянулись за сигаретами.
- Хватит курить! - громко рявкнул Волк. - Давай наливай! - от неожиданного окрика сигарета выпала из рук Войтеха. Он крякнул от досады и потянулся за ней под стол. - Курите в окно и по очереди. Не замерзнете! Что Вам здесь ресторан? - добавил грозно Виктор, забрав поднятую сигарету у Пьера. Сам затянулся, не двигаясь с места. - Давай наливай, что смотришь? - Пьер стал осторожно наливать жидкость по стаканам, вздыхая с сожалением, что не докурил.
- Мальчики! Я пришла с с Вами почирикать! - вдруг раздался в окне женский голос. Внезапно испугавшись, Пьер, пролил водку мимо стакана. В окне улыбалось лицо кладовщицы Тамары, сотрудницы Плониша.
- Сядь на подоконник и чирикай! - раздасованно брякнул Пьер, стряхивая со стола драгоценные капли на пол. Секунду подумав, облизал пальцы.
- А я им ещё бутылку дала! - обиделась, шмыгая носом Тамара.
- Тамара! А кто на складе остался? - забеспокоился Володька, глядя сердито на подчинённую.
- Всё нормально, Владимир! Там Любка сидит. Я детали получила, наряды на новые поставки выписала. Можно чуток и отдохнуть. Я чего к Вам мальчики пришла? Вчера у дочки день рождение было, немного погуляли в ресторане. Намешала, что ли разного алкоголя? У самой голова раскалывается. Не пить же одной! Да и на складе Люба, молодая сотрудница, неудобно перед ней. Налейте мне чуть-чуть, здоровье поправить.
- Что же ты мне сразу не сказала? - удивился её начальник. - Что-нибудь сообразили бы. Ах ты хитрая! А я смотрю, наливает целую бутылку, а так у неё и двести грамм еле выпросишь! Ну бабы! - Тамара громко рассмеялась.
- А чего бояться, здесь же никого нет, один кирпичный забор. Так что, нальёте рюмку?
- Конечно, нальём! - в один голос сказали Витька и Сашка.
- Не в окне же будешь пить?! - засуетился Плониш.
Какого чёрта и кто предложил лезть ей в окно, никто точно, потом не мог вспомнить. Ведь можно было просто обойти здание кругом. Тем более наши контролёрши в цеху, тоже работали в белых халатах. Но решили затащить её в окно. Так дескать, быстрее и незаметнее для всех. Тамара была девахой упитанной. Килограмм 80, при росте метр с полтиной. Поверх белого халата, куртка с меховым воротником, что делало её фигуру более объемистей. Еле втянули её вчетвером, за руки. Она красная от натуги, вползая по подоконнику прямо, как жирный угорь, чуть не опрокинула стол.
- В последний раз лазила в окно, восемнадцать лет назад! К мужу, тогда ещё жениху, в общежитие. - Отдышавшись, со смехом проговорила она, поправляя на себе под расстёгнутой курткой белый халат, который спереди стал подозрительно серым. Пьер протянул Тамаре стакан и уступив место, пошёл за ещё одним стулом.
- За Вас, мальчики! - Тамара выпила залпом и сморщилась. - Что Вы так крепко развели? Градусов 60, не меньше!
- Не учи учёных! - нравоучительно проронил начальник. - Что ты хочешь сказать, во второй бутылке вода? У Пьера глаз - алмаз! Да и мы не лыком шиты. - минут через десять вернулся довольный Пьер со стулом.
- Что случилось? - спросил Волк, вальяжно развалившись на стуле, не спеша затягиваясь сигаретой. - Ищут нас что ли и не могут найти? - Пьер помотал головой.
- Чандра насмешил. Вот, Ромка принёс две бутылки самогонки. - сказал весело Войтех, ставя бутылки на стол. - Ему как и положено надо было налить "за ноги". А стакана нет. Ну он прямо из горла и махнул. А видать крепкая зараза! У Ромки даже глаза чуть не вылезли из орбит. А закусить нечем. Так он её, молоком из пачки запил. Молоко с пятницы в шкафчике стояло, видать скисло. Так он стоит, сосёт этот кефир, а тут сзади мастер, тут как тут.
- Всё пьёте! - а Ромка ему:
- Да Вы что? Со вчерашнего бросил. Вот на молоко перешёл. - Хотите попробовать? - мастер ему в ответ:
- Вижу! Прямо во рту молоко в кефир превращается! Ты это, так смотри не отравись! Нельзя так резко бросать! - и пошёл из раздевалки в цех.
- Про нас не спрашивал?
- Не-а! Мастер молодой, неделю как у нас. Он ещё всех в лицо не запомнил.
- Так радоваться надо! - негромко проговорил Витька, стряхивая пепел на пол. Плониш потирал руки от удовольствия:
- Гуляем ребята! Неплохо неделя началась!
- Мальчики! Я же сало принесла! В кармане куртки, забыла совсем. Муж с деревни привёз. - разом тут же заговорили все, вспоминая родную деревню. Пьер наливал очередную порцию, Витька нарезал сало.
- Ах, какой запах! - восхищался Волк. - Сюда бы лучку.
- Вот! - протянул Пьер, доставая из кармана две головки.
- Откуда? - удивился изумлённый Сашка.
- Чандра дал! Он им молоко закусывает! Терпеть говорит не может, молока с детства! - все громко рассмеялись, не оглядываясь уже на двери.
Через четыре часа, в обед, все были хорошие. Тамара, что-то рассказывала Пьеру заплетающим языком о своей собаке, которой исполнилось четырнадцать лет.
- Скоро подохнет! - авторитетно заявляла она ему, при этом заливаясь горькими слезами. Она уже плакала в третий раз! В первый, когда рассказывала о настоящей сволочи, о своём муже! Второй, когда вспоминала молодость, первую встречу с мужем. Оказывалось, это был самый дорогой для неё человек! После каждого плача, доставала носовой платочек, маленькое зеркальце, какие-то тюбики. Тщательно вытиралась, смотря в зеркальце и долго подкрашивалась. При этом зловеще улыбалась, весь вид её, словно говорил. - "Ну, мужики! Держитесь"!
Пьер с опаской поглядывал на неё. - "Так, наверное, выглядит не Снегурочка, а страшная Снежная Королева! Хорошо, что она замужем за другим! Как ещё зеркальце не треснет от такой красоты"?! - думал он, искоса разглядывая её.
Пьер собак не любил, он их боялся. Ещё с детства. Когда какая-то шавка, его больно укусила за задницу. Он рассказывал Тамаре, какие огромные зубы были у той собаки, для достоверности показывая с полпальца размер, но почему-то спьяну, прикрывая глаза, ему мерещились зубы Сашкиной матери, выловленные вчера в стакане. Он вздрагивал, прогоняя видение и наливал очередную соточку каждому.
Александр, Виктор и Плониш говорили на все темы, начиная об искусстве, балете Большого театра, заканчивая составом сплава стали на железнодорожных путях. Сейчас они спорили о высокой материи. Пьют ли алкоголь, другие существа во Вселенной?! По Плонишу выходило: непременно!
- Если человеку хорошо и легко, то высший Разум и подавно должен был это осознавать. - Сашка доказывал обратное.:
- С философской точки зрения, духовность поднята на такую высоту, что субстанциям живущим в Космосе, не требуются материальные блага. Поэтому, у них состояние находиться в вечной эйфории, которую мы ищем в алкоголе!
- И не находим! - добавил Волк, закусывая сосиской с хреном.
Сало давно сожрали. Да и спиртное выпили. Ромка, бегая в магазин за очередным литром, заодно купил и сосисок. Тамарка расщедрилась, помогла с деньгами. Пьер сбегал в столовую, принёс хлеба и хрена. Плониш ходил два раза на склад, проверял всё ли в порядке. В последний раз, забрал сосиски, которые подогрела Люба, молодая сотрудница Томки. Тамару было не поднять с места, она ни разу не ходила даже в туалет. Она раскраснелась и только сняла с себя куртку, показывая Пьеру, как её муж поймал в поле зайца. При этом, накинула ему куртку на голову и так сдавила, что Пьер чуть не задохнулся. Вовремя подбежали и освободили его от мертвой хватки. Войтех, массажируя шею, на всякий случай, пересел подальше от кладовщицы на край стола.
Обед давно закончился, но всем было наплевать. Им казалось, что они живут в другом измерении и весь окружающий мир находится в этом полировальном помещении. Дверь закрывали на ключ изнутри, на всякий случай, чтобы не совались посторонние. Плониш несколько раз пытался увещевать сотрудницу:
- Тамар! Иди на склад! Там Люба ждёт! - но ей было всё трын-травой. Она порывалась спеть какую-то песню Пугачёвой, услышанную вчера в ресторане. Плониш, подмигнул Пьеру и прошептал:
- Тамаре не наливай! - та услышав, тут же прервала грустную песню, встав, подошла к Плонишу.
- Ах ты, рыжая сволочь! Ты когда меня в отпуск отпустишь? - в довершении всего обхватила Володьку за грудь и так сдавила, что Плониш вскрикнув, потом только раскрывал рот, не имея сил произнести ни слова. Одни хрипы. Подбежали, еле отцепили втроём.
- Я Вам покажу, девушку обижать! Я в молодости занималась толканием ядра! - разошлась не на шутку Тамара. Её грудь колыхалась, как пробуждающийся вулкан, вдобавок с двумя огромными кратерами. - "Шестой размер, не меньше"! - мелькнуло у побледневшего Пьера. Он со словами:
- Я в туалет! - исчез за дверью.
Тамару еле успокоили. Налили целый стакан. Выпив его, она сначала расхохоталась, показывая два ряда крепких зубов, которыми можно было перекусить стальную проволоку, потом разрыдалась, целуя Плониша в щёку, обещая завтра выдать ещё один литр спирта. Володька, держась за грудь, враз подобрел. Коллега была прощена. В дверь проскользнул Пьер, у которого бледное лицо было в красных пятнах.
- Что случилось? - спросил встревоженно Волк. - На тебе лица нет?
- Там такое! - заплетающим голосом проговорил он. Чтобы привести его в чувство, налили сразу водки. Выпив, Пьер, начал объяснять:
- Захожу в цех - никого. Иду к нам, в слесарный, там стоит один Чуринскас у станка, держится за верстак и хохочет. Спрашиваю, где все? А он заходится от смеха, ничего сказать не может. Выхожу из цеха, смотрю все люди стоят на улице и молча смотрят куда-то вверх. Ну думаю, началась война, будь она проклята! А мы здесь пьём и ничего не знаем. Вдруг, откуда-то сверху, какой-то грохот. Ничего не понимая, спрашиваю у контролёрши. - Что здесь происходит? Она оглядывается и так недоуменно:
- Ты что, с Луны свалился? Брежнева - только что похоронили! Наверное, в яму опустили. Иду я к Вам и думаю. - "Может это был салют или генсека так бросили в яму"?
- Точно ! - воскликнул Сашка. - Сегодня же похороны Леонида Ильича! С этими пьянками всё пропустил!
- А когда он умер? - удивился непомерно Волк.
- Ну ты даёшь! - воскликнул Плониш. - Дней пять назад. А я и забыл Вам напомнить. Наш же директор уехал в Москву, на похороны.
- Подождите, не всё рассказал. - перебил всех Пьер. На обратном пути, захожу в цех, подходя к Чуринскасу, на ухо ему, спокойно так:
- Радуешься, что человек умер? А знаешь, что будет, если придёт к власти Андропов? Сухари суши! - вижу сник он так, руки, ноги трясутся. А я чтобы добить его, добавляю: - Об этом, что ты здесь смеялся, я должен доложить, куда следует. А там, быстро отреагируют на сигнал! - тот и вовсе побледнел, за сердце держится. Не понял, что я шучу. Иду я к Вам, а он меня догоняет в дверях, двадцатку суёт!
- Взял? - спросили все разом в один голос.
- Ромка уже в магазин побежал! - похвастался Войтех, лицо его сплошь стало красным.
- Ай, молодца! - восторженно воскликнул Волк.
- Генсека надо помянуть достойно!
Выпивая, долго спорили, что хорошего и плохого было при прежнем руководителе. Тамара, то плакала, то смеялась. Все уже сбились со счёта, в которой раз. Но плакала больше!
- Лёню жалко! - пускала она слезу. - А как он любил целоваться! Точно мой муж! - смеялась тут же она, размазывая слёзы вместе с тушью по лицу. Сил краситься уже не было. Наконец, она встрепенулась и тихо сказала. - Я пойду!
Пять минут решали, как ей выйти. Через цех идти опасно, нарвётся на начальство. Может ещё на улице стоят?! Да и выглядит она, в смысле косметики на лице, не очень. Ни дать, ни взять - Бармалей, которого играл Ролан Быков в фильме Айболит - 66. Только вместо усов - помада. Решили перебросить её через окно, как воздушный десант, свои передовые подразделения. Почему-то начали толкать её головой вперёд. Может, чтобы не смотреть на её лицо? Когда Тамарка была животом на раме окна, халат её задрался, показав огромный зад в красных труселях. Вид не для слабонервных!
У Пьера округлились глаза. Он год не был близок с женщиной! Что у него замкнуло в голове, но он стал за ноги тащить её обратно. Плониш, поправляя задравшийся халат, толкал за зад вперёд, как подталкивают застрявшую машину из глубокой ямы. Сашка толкал её в спину в сторону забора, а Витьке было неудобно схватиться за неё, поэтому он тянул Пьера назад, за плечи, думая что Тамарка тянет своим весом друга за собой. Жаль не было в живых дедушки Крылова, видя эту картину, он непременно написал бы новую басню: - "Тамарка и слесаря!"
Кладовщица, находясь в подвешенном состоянии некоторых частей тела, чувствовала себя неудобно. Она не понимала чего от неё хотят?!
- Эй, Вы, хлопчики! Вы уже определитесь! Или туда, или сюда! Я уже в туалет хочу! Сейчас у меня мочевой пузырь лопнет! Будет авария! - при этих словах, представив себе эту "аварию", Пьер хотел было отпрянуть назад, но сзади Волк уже толкал его, а значит и Тамарку, вперёд ещё сильнее. Витька, наверное, тоже чего-то испугался. У Войтеха руки соскользнули, он отпустил Тамаркины ляжки и чтобы не выпасть вместе с ней в окно, вспотевший, схватился за раму окна. - Этот мир придуман не нами! - вдруг заорала кладовщица, вспомнив слова песни Пугачёвой. При этом она так лягнула ногой, что Пьер вместе с Волком пулей отлетели к столу. Войтех, не удержавшись, упал на пол. Облегчившись от такой ноши, Тамарка с помощью двигательной, центробежной силы толкавшей вперёд, грохнулась сразу головой вниз. Пьеру показалось, именно такой шум, он слышал по громкоговорителю, передававшему церемонию похоронной процессии, совсем недавно.
В окне через пару секунд показалась голова Тамарки. Все обмерли. Страшнее, ничего в жизни никто не мог припомнить. Ведьмы всего мира, это так, тьфу, пустяк! Размазанная туш по всему лицу, волосы всклочены во все стороны, глаза на выкате, это быстрей всего от падения. Сверх того, они косили в разные стороны, видно алкоголь, пробиваясь с кровью через жировые складки, достиг наконец - то мозга. Белый халат местами был уже чёрный.
Тамарка блаженно улыбалась, отчего стала ещё страшнее, до ужаса!
- В последний раз падала из окна, восемнадцать лет назад, когда возвращалась с общежития от мужа! - она громко и дико расхохоталась, и медленно пошла, покачиваясь из стороны в сторону.
- Бедный муж! - прошептал Пьер, сидя на полу. У него почему - то пол -лица было бледным, а другое - красным. Непонятно, или это была игра света, или он одной щекой успел покраситься об Тамаркины труселя. Он успел увидеть мелькнувший за окном меховой воротник. - "Не тот ли это заяц"?... - с дрожью подумал он, с трудом вставая на карачки.
Через час в дверях появился Ромка.
- А Вы чего домой не идёте? Уже давно конец работы. Не знаете, не слышали, что произошло на проходной?
- Что ещё такое? - всполошились все, вглядываясь в тень Ромки, маячившей в темноте проёма.
- Так Ваша Тамарка, зацепилась за что-то ногой, врезалась всем телом в вертушку, её заклинило и весь завод перелазил через неё!
- Тамарку? - заплетающим языком спросил, побледневший уже Плониш.
- Турникет! Я полчаса его чинил потом.
- Мама мия! - начал молиться кому-то Плониш. Он перекрестился с право налево,
мгновение подумав, для верности, наоборот.
Здесь и произнёс Пьер, свою знаменитую фразу:
- Как хороша жизнь! - вот только не понять было никому тогда, говорил он это с иронией или всерьез?