В. Б. КОЗЛОВСКИЙ, 1939 г. р., житель города Чудово.
ТАМ В БОЛОТЕ БЫЛ УЖАС
Данный материал был подготовлен по записям со слов моей матери Марии Иосифовны Быльчинской, сестер Маргариты Гребже, Валентины Захаровой, Татьяны Быльчинской, других членов семьи Быльчинских.
В Гродненской губернии (Грандичи, Лапенки) во второй половине 19-го века жили родители моей мамы, Быльчинской Марии Иосифовны (1905-2002), крестьяне, Быльчинский Иосиф Владиславович (1861-1936) и Быльчинская / Юхневич Розалия Осиповна (1871-1941).
Мой дед, отец моей мамы, Быльчинский Иосиф Владиславович, примерно с 1895 г. по 1914 г. работал железнодорожным рабочим в г. Таллине, на ст. Званка с 1904 г. и на станции Скит Санкт-Петербургско-Вологодской железной дороги. За эти годы у них с женой, Розалией Осиповной, родились 9 детей, 7 мальчиков и 2 девочки - София (1895-1973), Петр (1897-1901), Юзеф (1899-1901), Иван (1901-1941), Владимир (1902-1966), Александр (1904-1973), Мария (1905-2002), Илья (1907-1975), Антон (1910-1948).
В 1914 г. мой дед уволился с железной дороги без пенсии. Надо было кормить большую семью. И вот он на деньги, то ли выигранные по золотому займу, то ли данные ему братом Михаилом, купил у знакомых участок земли сорок десятин и дом в деревне Шелковка недалеко от ст. Званка, куда переехала жить вся семья.
В Шелковке с 1914 г. по 1941 г. жила семья моей мамы. Родители и их 7 детей. Жили сельским хозяйством, потом вступили в колхоз "Вторая пятилетка" Феневского района, председателем которого стал брат мамы Иван. По мере взросления дети постепенно уезжали из дома родителей на учебу или работу.
На начало Великой Отечественной войны в Ленинградской области проживали:
в Шелковке - мой дядя Быльчинский Иван Иосифович (1901-1941),его жена Эльфрида Быльчинская / Рудака (1918 г.р.), ее мать Анна, их дочь Быльчинская Маргарита Ивановна (1936 г.р.), моя бабушка Быльчинская Розалия Осиповна (1871-1941);
в Чудово - моя мама Быльчинская Мария Иосифовна (1905-2002), мой отец Козловский Борис Васильевич и я, Козловский Валерий Борисович (1939 г.р.);
в Новгороде - моя тетя Быльчинская София Иосифовна (1895-1973).
Шелковка.
На начало войны в Шелковке жили мой дядя Иван, его жена Фрида, ее мать Анна, их дочь Рита, моя бабушка Розалия.
Дядя Иван работал председателем Финевского сельсовета. После начала войны, летом 1941 г. ему было приказано ждать команды на эвакуацию, которой не последовало. И он действовал самостаятельно. Что там тогда было, точно неизвестно. Дочь дяди Ивана Рита (ей тогда было пять лет) вспоминает: "Отца мы видели в последний раз на Волховском болоте в Мясном бору, где бомбили власовскую армию и гражданских. Там в болоте был ужас. Мы были все вместе (я, моя мама, отец и бабушка Анна). Во время налета рядом с нами упала бомба и снесенным деревом убило бабушку. Она так и осталась там, в болоте. Ранило отца в легкие, контузило маму. Потом мы были в каком-то блиндаже на том же болоте, там медсестра перевязала отцу рану. Потом пришли какие-то военные и увели отца с собой. Это все, что я помню. Больше ничего о нем не знаю. Но это я помню очень четко".
Оставшиеся в живых тетя Фрида, жена дяди Ивана, и их дочь Рита оказались в оккупации. Были направлены на работы в Ригу. После освобождения Риги нашими войсками они остались там жить.
Моя бабушка Розалия Осиповна осталась в Шелковке то ли одна, то ли с тетей Соней, ее дочерью, которая до войны жила и работала в Новгороде. Где бабушка жила , неизвестно, может быть, в своем домике, как до оккупации. Известно, что умерла она, покушав блинов, которые она напекла из муки, выданной оккупационными властями. Моя мама говорила, что эта мука была травленая. Бабушка успела передать соседке два полотенца "с петухами" для родственников. Эти полотенца до настоящего времени хранятся у нас. И это единственная оставшаяся бабушкина вещь. Бабушку похоронили на каком-то пригорке, где уже были могилки.
2
Чудово.
Моя мама после окончания в 1936 г. Новгородского педагогического техникума работала учителем начальных классов Восстанской начальной школы Чудовского района Новгородской области (1936-1941). В июле 1941 г. была эвакуирована на Урал.
В этой школе работал учителем и мой отец Козловский Борис Васильевич. С началом Великой Отечественной войны он был призван в армию и погиб в войну.
В Чудово родился я в феврале 1939 года.
В июне 1941 г. мама со мной была в отпуске в Шелковке, где застало ее известие о начале войны. Мы возвратились в Чудово. Бабушка Розалия не поехала с нами и при расставании сняла с себя платок, накинула его на меня и поцеловала. Дядя Иван дал нам лошадь доехать до станции.
В Чудово была команда от руководства идти в Тихвин и оттуда эвакуироваться. Также в Чудово стояла баржа для эвакуации. На нее пошли Амалия Федоровна (учитель немецкого языка) с мужем, двумя дочерьми-подростками и внуком Левой, сыном ее третьей дочери Ирины и брата моей мамы Ильи. Дядя Илья тогда жил и работал в Мурманске, его жена Ирина с сыном Левой приехала в Чудово к своей матери на лето. И тут война. Ирина умирает от обострения своей болезни и отсутствия врачей. Ее наскоро хоронит во дворе дома ее отец. И они идут на баржу. Этим путем эвакуации они оказываются в г. Кирове. Без справки об эвакуации, без постоянной работы. Жили на случайные заработки и деньги, высылаемые отцом Левы из Мурманска. Денег было мало, голодали, все шло на детей. Потом родители умерли, Леву забрал отец, девочки пошли в интернат.
Моя мама со мной из Чудово пошла в Тихвин. Идти было тяжело. Меня надо было нести, так как я был маленький. Весь лишний груз был брошен. Уже летали самолеты, была стрельба, попадались убитые. Ночевали в лесу. Питались чем придется. Помогали местные жители. И в Тихвин пришли. В исполкоме маме дали справку об эвакуации, немного денег и направили на станцию, где стоял поезд для эвакуированных. Этот поезд и привез нас на Урал, в п.Павловский Очерского района Молотовской / Пермской области, где моя мама всю войну работала воспитателем в Павловском детском доме (1941-1945). После окончания войны мама написала письмо в Чудово. В ответе было сказано, что ни дома, где до войны у нас была комната, ни работы нет. И она со мной приехала в Стрельну к своей сестре Соне, которая уже работала на птицефабрике "Красные зори" и жила в общежитии. Пришла в Леноблоно, где в августе 1945 г. ее сразу приняли на работу учителем начальных классов в Стрельнинскую школу. Стрельнинский поселковый совет предоставил нам, как и другим учителям, комнату в Стрельне, в "белых домах", в которой была или дверь, или окно. В этой комнате мы жили до 1971 г.
Новгород.
В Новгороде до войны работала птицеводом сестра мамы София Иосифовна. В 1930-е годы она работала в колхозе в Шелковке. Окончила курсы птицеводов, но эта работа в колхозе не заладилась, а в Новгороде работа нашлась. Там она встретила войну и оказалась в немецкой оккупации. Ее направили в Литву, где она батрачила у хозяина. После освобождения нашими войсками она отказалась оставаться в Литве и с января 1945 г. получила работу и общежитие в Стрельне на птицефабрике "Красные зори".
В Новгород получил назначение старшим помошником начальника государственного пожарного надзора еще один мой дядя, Быльчинский Александр Осипович (1904-1973), когда он вернулся с войны. Там он впоследствии жил с семьей и работал до пенсии.
Стрельна. Петродворцовый и Красносельский районы Ленинграда-Санкт-Петербурга.
Моя мама, Быльчинская Мария Иосифовна, работала учителем начальных классов в Стрельнинской школе 413 Петродворцового района г. Ленинграда (1945 - 1952), в Володарской школе 414 Кировского / Красносельского района г. Ленинграда (1952 - 1965). Потом вышла на пенсию.
В 1955 году я окончил 421 школу в Стрельне, в 1961 году Ленинградский военно-механический институт. С 1961 г. по 1996 г. работал в Красносельском районе Ленинграда во Всесоюзном научно-исследовательском институте на научных и инженерных должностях.
Мамина сестра Быльчинская София Осиповна работала в Стрельне на птицефабрике "Красные зори " с 1945 года до пенсии.
Тетя Соня, мама и я начали жить в Стрельне, Петродворце в 1945 году.
3
Подведем итог. Из моих родных, живших в Ленинградской области перед Великой Отечественной войной, ее жертвами стали семь человек. Мой отец, мой дядя, две моих бабушки, жена моего другого дяди, ее родители. Из них только мой отец был военнослужащим. Остальные были гражданские лица, которые жили, работали, растили детей, не имели оружия, ни на кого не нападали. И перестали быть живыми (были убиты, умерли, пропали без вести) во время Великой Отечественной войны.