Второй затаился внутри и медленно кипел яростью. Он согласился терпеть, он был вынужден сдерживаться, потому что иначе пришла бы боль, но злости от этого только прибавлялось. Лауншар повел глазами: сакр спал, поджав колени и закутавшись в покрывало, но путы, шедшие от его головы, никуда не делись. Они все так же свивались вокруг нодду, готовые немедленно отреагировать на любое движение. Темный пошевелил пальцами и тут же получил обжигающий укус. Сдержал улыбку. На фоне долгих ночных часов неподвижности эта секундная боль казалась почти развлечением.
Сколько таких ночей его ждало впереди?
Но ничего, у него обязательно появится возможность расквитаться с Орденом. У нодду впереди бесконечная нежизнь, в которой непременно найдется место случайности или чуду. Татуировки поблекнут, а они не успеют вернуться домой; на Милта свалится огромный булыжник, а орденец не успеет открыть рта, чтобы позвать темного на помощь. И все, свобода обретена!
Лауншар презрительно скривился, и щеку обожгло. На чудо могла надеяться только такая глупышка, как Таэн. Со знающими все куда сложнее: они слишком умны, слишком проницательны и осведомлены. Скорее всего, орденец не только успеет отыскать все, что требуется, но и вернуться в Орден. Там нодду снова запечатают, и на этот раз, возможно, навечно.
Или до того момента, как они отменят Изменение. Тогда он, если теория верна, исчезнет. Лауншар уставился на сумку знающего. В темноте, полуприкрытую одеялом Милта, ее не смог бы разглядеть ни один смертный. Темный тоже видел не все, а лишь загадочный кусочек металла, спрятанный в одном из ее карманов. У находки был особенный запах. Едва уловимым следом этого запаха обладал каждый, даже самый слабый ши, и все безумные ночи в Мертвых Степях также сопровождались им. Но никогда, ни от кого и ни от чего более, не пахло Изменением так, как от этого предмета.
Это был запах одновременно и силы, и человека.
"Это часть нашего отца", - мысленно усмехнулся Лауншар и понял, что обращался не к рассеченному, а ко всем темным, населившим голову Таэранга. Как же он хотел уничтожить все, что имело подобных запах! Отомстить, хоть как-то, за смерть своих друзей, своих людей и за их жен и детей. Мечтал об этом еще в Мертвых Степях, днем, когда возвращал разум. Одно только это желание привело нодду к знающим... и уничтожило его. Это то, чего так хотела его человеческая половина, и на что было наплевать другому, ополовиненному. Теперь Лауншар начал сливаться, объединяться, и уже не был так уверен в своих желаниях.
Он снова принюхался и тихо рассмеялся, не обращая внимания на обжигающие нити, впившиеся в кожу. Милт никогда об этом не узнает, потому что нодду ему не скажет. Нужно было договариваться по-хорошему, но орденцы, видимо, этого не умеют, поэтому он будет молчать. О том, что к основному запаху присоединился еще один. Лауншар вначале решил, что ему показалось, что это разум играет с ним шутки после долгого заточения. Но день сменялся днем, а ощущение никуда не пропадало.
Темный покосился на спящего знающего, продолжая низко хохотать, теперь уже хором со вторым. Вряд ли Орден догадывается, что к человеку со Злых гор присоединился кто-то еще.
***
Он не мог собраться целых два месяца, а тут управился за три дня. И если бы не помогал Таэн с переездом, то уложился бы и быстрее. Шеан бросил взгляд из-под капюшона на тяжелые тучи. Не стоило так долго откладывать - девчонка бы от кошмаров не померла. В начале осени все ж приятнее путешествовать, нежели в последнем месяце. Дожди, грязь, темнеет рано. Ши из нор повылезали.
Конь поскользнулся и недовольно всхрапнул. Мужчина ободряюще похлопал животное по шее. Такая погода не нравилась и ему, но откладывать это дело до весны было непозволительно.
- Еще немного, Ветер, - пообещал Шеан жеребцу, - и сегодня мы будем ночевать под крышей.
Когда вдали показался охранный камень, дыхание у него сбилось. Старики их деревни считали этот черно-рыжий, искрошенный годами и дождями валун хранителем. К нему приносили храны, которым обучались у Ордена, ему представляли новорожденных и гостей.
В прошлый раз Шеан проехал мимо него, везя прах младшего брата. Он очень хорошо помнил, о чем думал тогда. О том, что вернется и убьет Релай и Даэта. Что его тоже наверняка убьют, и тогда ему станет спокойнее.
Кто ж знал, что какие-то головорезы попытаются подарить ему смерть раньше? Если бы не ранения, полученные воином в Мертвых Степях, из них никто бы не спасся, а сам Шеан - добрался бы до Киреноида.
А так - долгое выздоровление в Ордене, неожиданная встреча с Таэн, и вот она уже живет в его доме.
"Жила", - мысленно поправил себя Шеан и пришпорил коня, торопясь миновать охранный камень. Он не переставал волноваться за девчонку, хотя прекрасно знал: Этал приглядит за нею.
В деревне его старались не замечать, лишь двое в знак приветствия едва качнули головой. Тетка, троюродная сестра матери, нехотя отворила ему дверь в стойло, позволив почистить и накормить коня. Шеан отказался заходить в дом, чтобы не будить ненужных воспоминаний. Долгий хмурый день утомил его настолько, что он растянулся на лавке, закутавшись в плащ, и уснул.
Путь Шеан продолжил очень рано, затемно, чтобы не попадаться никому на глаза. Он довел Ветра в поводу до самой окраины, не торопясь забираться в седло. Ему хотелось поговорить с братом сейчас, потому что обратно мужчина намеревался ехать другим путем, в обход деревни.
Низкое тонкоствольное деревцо сбросило листву, став еще меньше. Дощечка была на месте, раскачивалась на длинном шнурке. Шеан остановился сразу, как только услышал ее стук - голос Тая.
- Этому пора закончиться, - еле слышно произнес мужчина и отвел взгляд, - я не смогу отомстить за тебя.
Пронзительно засвистел в ушах ветер, захлопал плащ. Голос брата зазвучал настойчивее, злее.
- Когда-нибудь я догоню тебя. А сейчас... прощай.
Шеан накинул капюшон и ухватил коня за повод.
Завтра будет легче.
Дорога заросла. Здесь, конечно, и двадцать лет назад телеги не ездили, но чтобы конному не пройти?.. Деревенские не часто навещали Орден, однако путь к знающим поддерживали в порядке. Дважды Шеану пришлось обходить оползни, один из которых уже порос молодыми деревцами. Слишком поздно пришло в голову, что нужно было сначала спросить хотя бы у тетки, и только потом соваться в горы.
Он не стал задаваться вопросами, здраво рассудив, что получит все ответы на месте.
Поселение оказалось таким же заброшенным, как и путь к нему. Поваленные плетни, заросшие сорняком и порослью огороды, неприветливые и холодные оконные проемы. Знающие ушли отсюда несколько лет тому назад. Но почему? По велению сакр или какой другой причине?
Шеан спешился и раздраженно нахмурился. Такого поворота он не ожидал. Жаль было не потраченного времени, а ответов на вопросы, которые теперь некому и задать. Мужчина медленно двинулся мимо пустующих домов, придерживая насторожившегося коня за поводья. В ушах глухо зашептала сакр, предупреждая об опасности. Шеан никогда не мог разобрать ее голоса, поэтому отмахнулся от невнятного шепота и на этот раз. Но меч все же достал и приготовился.
Когда нос уловил запах дыма, воин остановился. В поселении все еще кто-то был.
Что же, орденец это или нет, но теперь есть кого спрашивать.
В одном из домов топили печь. Окна были забиты тряпьем, на грядках крошечного огорода отсутствовали сорняки, порог и дорожка определенно недавно подметались. Шеан, стараясь сильно не шуметь, привязал Ветра к опоре навеса и толкнул дверь.
В комнате было темно и натоплено. На полу возле печи расположился лохматый человек, укутанный шкурами по самую бороду. Темнолицый старик медленно поднял голову, с осуждением уставившись на незваного гостя.
- Убери-ка меч, - у него оказался неожиданно крепкий, сильный голос.
Шеан окинул незнакомца оценивающим взглядом и вложил оружие в ножны. Этот человек не был орденцем, но и на убийцу совсем не походил.
- Я ищу знающих, - сообщил Шеан, как бы между прочим продолжая изучать помещение. В дальнем углу темнела дверь в соседнюю комнату, но оттуда пока что не донеслось ни единого звука.
- Знающих? - старик хмыкнул, и шкуры на нем зашевелились, - здесь уже давно никто не ищет знающих.
- Так что же? Это их обидело, и они ушли? - начал раздражаться Шеан.
- Нет... и нет, - незнакомец высвободил из-под шкур руку и почесал заросшую рыжеватым волосом щеку, - А тебе чего от них надо?
- Поговорить, - гость сделал два шага в сторону входа в соседнюю комнату, - если есть, конечно, с кем.
- А ну-ка, не торопись, молодчик, - старик на удивление быстро подскочил на ноги и оказался рядом. Широкие плечи, крепкие руки, решительный взгляд.
Значит, не показалось. Сильный, не такой уж старый и абсолютно точно не знающий.
- Ты их что, охраняешь тут? - Шеан кивнул в сторону двери.
- Какое твое дело? Отойди-ка в сторону, пока не огреб.
Воин послушно сделал шаг в сторону и прочистил горло.
- Сейчас я тебе кое-что скажу, - начал он, уткнувшись взглядом негостеприимному старику в грудь, - Во-первых, я тороплюсь. Я тащился сюда полдня и надеюсь уйти отсюда через час. Чтобы до темна добраться до нормальной дороги. Во-вторых, никакой угрозы для орденцев я не несу, как и любой здравомыслящий человек. А в-третьих, я успею порубить тебя на куски раньше, чем ты поднимешь руку. Единственная причина, по которой я этого еще не сделал, это нежелание убивать неплохого человека, которому просто захотелось поболтать.
Незнакомец насупился и подобрался. Но смысл слов все же дошел до него, и он махнул рукой, тихо, но отчетливо послав Шеана к шенграм.
- Этот здесь последний остался, - словно бы жалуясь, начал старик, указывая глазами на дверь, - ничего сам не может, спит большей частью. Я сам из Звериного Логова, пришел сюда учиться. А поди ж ты, стал нянькой.
Воин подошел к двери и легонько приоткрыл ее. Вторая комнатка была маленькой и освещалась лампой, висевшей на крюке в потолке. Света хватало, чтобы рассмотреть низкую, покосившуюся кровать и спавшего на ней человека. Очень ослабшего, похудевшего человека.
- Что случилось? - шепотом поинтересовался Шеан, продолжая изучать комнату. На полу возле кровати стояла миска с едой.
- Можешь не шептать, - грубовато фыркнул бородач из Звериного Логова, - он все равно на одно ухо глухой.
- А ты? - с раздражением зыркнул на него воин, - Потому что я только что задал вопрос.
Старик недовольно заворчал, в очередной раз оценивая свои силы против сил нахального гостя. Видимо, вновь сложилось не в его пользу, потому что он сплюнул и проворчал:
- Вымерли все. Почти. Как от заразы какой.
- От заразы? - Шеан нахмурился и снова заглянул в комнатку, - Знающие от заразы? А симптомы какие были?
- Что? - недоуменно переспросил старик и, махнув рукой, заковылял к теплому месту возле печи, - У них сначала перестали новички появляться. Потом по одному начали отправляться к Таэрангу самые старые. А новых не приходило, как я уже сказал. Так-то. Вот, один за одним, теперь последний лежит, все жду, когда помрет.
Поймав взгляд Шеана, бородач чуть смущенно пояснил:
"Домой хочу. А бросить живого не могу, жалко".
Воин отошел от двери и опустился на табурет. Сакр снова принялась шептать, но и без нее было понятно, насколько нехорошо все это выглядело. Здесь - заросшая, заваленная дорога и таинственный мор, уничтоживший почти всех знающих, там - многолюдное, сильное и... чересчур активное поселение орденцев, способных подчинить себе человека.
- Они это как-то объясняли? - Шеан провел пятерней по волосам, убирая их со лба.
Старик раздраженно дернул плечами:
- Говорили: темных становится меньше, и орденцев, значит, тоже убавляется.
Воин замер и пристально посмотрел на бородача.
- Меньше? По-твоему, ши стало меньше?
Тот замялся и отвел глаза.
- Ну... вообще-то, да. Они же ж того, только из мертвых. Из неправильных мертвых, а у нас теперь всех, как надо хоронят. А тех, кто уже, тех в ловушки. Или просто отпугивают. Мне сын мой так и говорил: "Нечего в Ордене делать, ловить уже некого". А я, как дурак...
Он раздраженно плюнул и тут же поспешил затереть плевок сапогом.
- А чего ты, кстати, хотел? Тоже учиться пришел?
Шеан рассеяно покачал головой, занятый размышлениями. Незнакомец был прав. В Сомуате кинаши не водились уже годков двадцать, а последнего орденца видели восемь лет назад. И при этом темные не погребли город под собой. Они держались на расстоянии от человеческих жилищ и даже, смешно подумать, превратились в развлечение. Во время Изменения темные наводняли земли, а нынче стали едва раздражающей обыденностью. И Орден вроде как стал не нужен. Этот Орден, знакомый ему с детства.
Из-за полуоткрытой двери послышался кашель. Старик, утомленно ворча, заторопился в комнату, бросив по дороге: "Пить хочет", но через минуту вышел и указал большим пальцем за плечо:
- Тебя зовет. Сакр... что б его...
Знающий оказался тощим большеголовым стариком, с широким, почти серым лбом, тонким носом и бледным, безразличным взглядом.
- Моя сакр ждала именно тебя, - прошептал он, хватаясь за плащ мужчины, - Но я не знаю, что должен тебе сказать. Ты просто спроси.
Шеан замер, со смешанным чувством жалости и страха глядя на орденца. Он не мог сформулировать этот вопрос так, чтобы вместить в него все свои опасения.
- Задавай, - поторопил его знающий, дергая за подол.
- Весь Орден исчезнет, так что ли?
- Где надо, там исчезнет, - человек на кровати тихо вздохнул и разжал пальцы, цеплявшиеся за плащ. Казалось, он был разочарован вопросом.
- А если не исчез, значит, он еще нужен? - уточнил Шеан, изо всех сил стараясь не упустить из головы мучавшую его проблему.
- Возможно, да.
Знающий вздохнул и прикрыл глаза. Его дыхание едва было слышно.
- Возможно? - мужчина потормошил его за плечо, - А какие еще варианты? Что-то может пойти не так?
Орденец нехотя приподнял веки и покосился на гостя. Он медлил, словно размышлял, стоит ли говорить об этом незнакомцу.
- Ну же! Знающий может нанести вред человеку с помощью силы? Это нормально?
Умирающий человек снова вздохнул, не утомленно, а просто потому, что ему было трудно дышать.
- Мы такие, потому что мы - сакр, и ты это знаешь, - наконец, произнес он, - и нам нет дела до своих или чужих проблем. Мы слышим голос Таэранга, который никогда не ошибается.
- Да, я знаю это. Все знают это! Ближе к сути, пожалуйста!
- Поэтому мы не охотились за властью, славой, - орденец, казалось, не слышал начавшего терять терпение Шеана, - Поэтому сейчас мы спокойно уходим. Однако... знающие обзаводились подобием викту, чтобы лучше понимать людей. Для этого они брали имена. А когда возвращались в поселение - отказывались от ни...
Он закашлялся, запрокидывая голову назад и выгибая тощую грудью.
- Пить... - прохрипел человек в промежутке между приступами. Воин схватил с пола миску, оставленную бородачом на полу, и, поддерживая орденца под спину, помог ему напиться, - Спасибо.
Снова откинувшись на грязное, сложенное в несколько слоев покрывало, служившее ему подушкой, знающий долго пытался отдышаться и прийти в себя.
- Но викту может прилипнуть, и остаться надолго. Или навсегда. У нас были такие, они начинали желать. Мы их убивали. Желать и знать одновременно - это опасно. Это значит: знать желания Таэранга и уметь идти против его воли.
Шеан невидящим взглядом смотрел на вены, вздувавшиеся на тощей шее орденца, пытаясь осознать его слова. Конечно, можно было предположить, что вокруг того поселения было слишком много опасных темных, но... Мужчина дернулся, когда костлявая бледно желтая рука вцепилась в его плащ.
- Слушай сюда, - приподнявшись, зашептал знающий, - нас тут не должно быть. Ни Ордена, ни темных - это не воля Таэранга. Это не его помыслы, это глубокие рытвины но его лице. Ши - это не ослабшие Древние Ши, они даже другого происхождения. Эти рытвины рано или поздно смоются дождем: мы, темные - все исчезнем. Если происходит по-другому, значит, что-то или кто-то тому причиной. Слышишь?..
Человек откинулся назад и затих. Воин растерянно обернулся и увидел в проеме приоткрытой двери съежившегося бородача. Тот цеплялся за стенку и выглядел крайне напуганным.
- И что с этим делать? - растерянно произнес Шеан, снова уставившись на знающего. Тот не отвечал. Лицо его как-то растеклось, рот приоткрылся, а вены спали. Воин наклонился и замер, прислушиваясь к дыханию. Проверил сердцебиение.
- Он умер? - послышалось от двери.
- Да, - сухо ответил Шеан, отцепляя тонкие пальцы мертвеца от плаща.
Сейчас ореденец ничем не отличался от обычного человека, очень худого, измученного. Мертвого. Когда он еще дышал, воин чувствовал особенность, обусловленную одинокой сакр, наполнявшей это маленькое тело. А теперь она ушла и забрала с собой всю необычность. Шеан был готов поклясться, что сейчас на расстоянии многих километров невозможно найти ни единого ши.
- Поможешь его упокоить? - без надежды в голосе спросил бородач, зайдя в комнату.
- Помогу, - угрюмо кивнул воин и на ватных ногах отошел от кровати. В голове творился настоящий бардак, а шрам на боку начал дергаться и гореть. Почему знающий дожидался именно его, чтобы вывалить все это?! Почему не мог рассказать хотя бы вот этому, косматому?!
Они вынесли его из дома на простыне и положили на сложенную поленницу за домом. Бородач явно давно ожидал этого момента.
- Поверить не могу, - прошептал он, глядя на занимавшийся огонь, - он все это время ждал тебя.
- С чего ты взял? - огрызнулся Шеан, отходя в сторону. От костра начало пахнуть горелой плотью, и запах был удушливым и горьким.
"Зачем я вообще сюда приехал?" - этот вопрос сам звучал в его голове. Мужчине не хотелось в этом признаваться, но это был голос страха.
Слева засопели - старик проследовал за ним и теперь стоял за плечом.
- Но ведь он что-то тебе сказал, а потом того... все. Он долго держался, месяца два точно. А тут ты - и все.
Шеан сделал вид, что ничего не слышал. Хотя казалось, сейчас озвучили его мысли. Перед глазами всплыло изможденное, желтое лицо с шевелившимися тонкими губами... знающий знал, что было нужно незнакомцу, склонившемуся над его кроватью. Он отвечал именно на те вопросы, которые не давали воину покоя вот уже больше трех месяцев. Теперь все вроде как встало на свои места, но Шеан понятия не имел, что же делать с открывшейся правдой.
- Слушай, а ведь ты так и не сказал, кто ты и чего здесь забыл, - голос бородача вернул его к реальности, - Это как-то нехорошо.
Шеан оглянулся на собеседника и скривился:
- Спохватился, да? Но у нас это почти взаимно - я не знаю, кто на самом деле ты. Может, ты сюда прибыл три дня назад, а все эту историю придумал?
Косматый насупился и подобрался, крупные кулаки сжались. Светлые глаза из-под кустистых, рыже-седых бровей недобро щурились. За его спиной полыхал костер, уничтожая последнего из поселения Ордена.
- На самом деле, мне плевать на твою правду, - Шеан нахмурился и оценивающе покосился на небо, - Я ухожу отсюда, сейчас же.
Не сводя глаз со старика, воин сделал шаг в сторону, как бы между прочим коснувшись меча в ножнах. Тот прекрасно понял намек и снова сдулся. Конечно, он совсем не походил на отчаянного головореза или хладнокровного грабителя. Слишком быстро оскорблялся, как человек простой, но довольно честный. Шеан зашагал к дожидавшемуся его Ветру.
- Эй, я тоже не хочу здесь оставаться! - послышалось сзади, и старик вновь поравнялся с ним, - Я с тобой.
Воин покосился раздраженно и ничего не ответил.
- Меня, кстати, Ликом звать. Ну, чтоб тебе спокойнее было.
- Как скажешь, - проворчал Шеан, отвязывая коня. Он не имел ничего против компании, лишь бы не было вопросов.
Лик понял, что ответной вежливости от мрачного незнакомца ему не дождаться, и приутих. Правда, ненадолго.
- Надеюсь, костер догорит и ничего не случится, - пробурчал он себе под нос, - все ж вокруг мокрое. Дожди три дня шли до этого. Так же? Слушай, а все же... что он тебе сказал?
Шеан резко остановился, оказавшись лицом к лицу со стариком.
- Ты правда хочешь узнать? Хорошо подумай, потому что вряд ли сакр не могла помереть целых два месяца, потому что должна была поведать пару веселых историй. Могу сказать с уверенностью, его слова не сделают твою викту легче.
Лим моргал, изо всех сил стараясь посмотреть воину в глаза, но без особого успеха. По нему было видно, что долгие месяцы ожидания смерти орденца не прошли даром - старик настолько устал от всей это орденской загадочности, что только и мечтал, как бы добраться домой. И только из-за упрямства все никак не хотел отступать.
- Про меня ж ничего не говорил? - наконец спросил Лим, супя косматые брови.
- Ничего.
- Ну и так его... зря только проторчал здесь.
Шеан шел молча, вполуха прислушиваясь к ворчанию старика. В голове гудел весь сегодняшний день, начавшийся деревом мертвых и закончившийся тяжелым, полным копоти дымом; вот только его побило на множество кусков и смешало в кучу. Мужчина знал, что если постарается, то выстроит все в нужной последовательности, и сможет сделать нужные выводы. Также он знал, что выводы эти вовсе не обрадуют его. Поэтому Шеан был даже рад довольно шумному, простоватому попутчику.
Когда они спустились вниз, хмурое небо почернело, а тучи из свинцовых стали серыми. Ветер поменял направление, принеся морозную поступь зимы. В воздухе запахло снегом, а значит, темные были сейчас сильнее, чем прежде.
Но самих темных не было. Шеан не смыкал глаз всю ночь, укутавшись в плащ и накинув капюшон. Окружив место ночлега хранами, он вглядывался в темноту, ожидая увидеть в любую секунду ши. Какого угодно: кеку-то, глазоеда, заблудившегося кошачьего грыза, или, может быть, одинокую сестричку. Эти земли знали много смертей, и темные были для них обычным делом.
А теперь, на пороге зимы, они все куда-то делись. На самом деле, сейчас Шеан понимал это очень хорошо, его родные края начали становиться безопасными давным-давно. С каждым годом количестве ши все уменьшалось и уменьшалось, дорога в Орден все зарастала и зарастала, пока... не умер последний из знающих.
На следующий день он распрощался с Лимом и свернул на дорогу, ведшую в Сомуат. Настроение было пасмурнее неба, а бессонная ночь дала о себе знать назойливой болью в затылке. Шеан обдумал все, что узнал от орденца и принял решение, верное, но крайне неприятное. Он никому никогда не расскажет то, что слышал в опустевшем поселении. И выводами своими тоже делиться не станет. Особенно с Таэн. Это не его и не ее забота.
***
Проснулась я на удивление рано, часов в восемь утра. Остальные жильцы еще даже не спустились на завтрак, только столик под лестницей был занят нескладным сухощавым мужчиной неопределенного возраста. Я сдержано поздоровалась, он кивнул в ответ, подслеповато щурясь. Он снимал комнату через три двери от меня по диагонали и был то ли переписчиком книг, то ли ученым каким-то.
Каша и тушеные овощи у местной поварихи получались отменно, всяко лучше той стряпни, которой я кормила Шеана и себя заодно последние месяцы. Я медленно жевала завтрак, блаженствуя, что теперь не нужно ни посуду за собой мыть, ни кухню прибирать.
Проглотив очередную ложку каши, я запила ее компотом из сушеной груши, наблюдая, как по лестнице спускается очередной мой сосед. Этот был привлекательной внешности парнем с длинными светло-русыми локонами, ореховыми по-детски большими глазами и тонкими губами, постоянно растянутыми в полуулыбке. Еще он был крайне известным в Сомуате музыкантом, хотя больше прославился не благодаря игре на скрипке, а из-за постоянных дебошей, устраиваемых то в одном, то в другом трактире. Парню хватало выпить полстакана, чтобы вообразить себя великим любовником и первостатейным бойцом.
Парень по привычке бросил на меня свой фирменный взгляд обольстителя, но тут же стушевался, буркнул под нос приветствие и поспешно пошел делать заказ. Я фыркнула в кружку, не стараясь сдерживать улыбку. Среди всех постояльцев женщин было две: я и швея из угловой. Но швея жила с мужем, и ее никто не трогал. А меня два дня тому назад посетил Шеан, помогавший с переездом. Не знаю, сказал ли он кому что, или просто взгляд у него был не предвещавший ничего хорошего, но каждый, кто видел его, нынче особых разговоров со мной не заводил, и вообще обходил третьей дорогой.
Такому развитию события я была только рада.
Поблагодарив хозяина за завтрак, я вернулась в свою комнату. Неприбранная постель приглашала прилечь, хоть ненадолго, и сопротивляться такому соблазну не было никаких сил. Я растянулась на перине, наслаждаясь, возможно, последними беззаботными часами своей самостоятельной жизни. Если все сложится так, как планировалось, то особо расслабляться не получится.
Хорошо хоть, за деньги можно было не беспокоиться. Я покосилась в сторону комода, где в среднем запертом ящике под грудой одежды спрятался мешочек с деньгами. Может, Релай Киреноидская и глупая стерва, но именно благодаря ей жить мне теперь без забот года два, а если чуть-чуть экономить, то и все три. А если вернуть еще и то, что у Гурре осталось... "Нет", - остановила я себя, - "Так много денег мне не надо. Пусть он тоже поживет в свое удовольствие".
Вспомнившийся друг как-то сразу поубавил моей радости. Со времен деревни с гурангами я его не видела, и новостей о нем не слышала. Был, конечно, тот долговязый парень в деревне Матушки Ри, которого вроде как рыжий подослал. Ну, или мне так показалось. И все. Дурацкий Лауншар со своим не менее дурацким Орденом, Вэй, Шеан, темный Кин - я настолько замоталась, что, пожалуй, вспоминала о друге за это время пару раз.
А ведь когда-то были не разлей вода...
Я тяжело вздохнула и рывком села. Нечего нюни распускать, пора делом заняться, раз уж решилась. По городу пробежаться, в библиотеку заскочить, все осмотреть и оценить, но в первую очередь нужно было подружиться с Эталом. Это, наверное, будет потяжелее, чем Лауншара из Мертвых Степей извлекать. Надает мне по шее и выставит за дверь. А потом расскажет все Шеану, и тот добавит...
Я скуксилась, в очередной раз поддавшись чувству неуверенности. Викту начала свою старую песню под названием "зачем тебе это надо?" и с каждой секундой ее голос становился громче и убедительнее. Я ругнулась сквозь зубы, сдернула с шеи оберег и тут же оглохла на оба уха. В нос ударил странный щиплющий запах, от которого вдобавок заслезились глаза. Это было не первая моя проба собственных сил, и теперь я знала, что такие ощущения обычно вызывают храны. Глубоко вдохнув наполненный странным холодом воздух, я прислушалась к ощущениям. Оберег за моим окном был похож на смесь перца с сахаром и лимоном, и он сейчас бездействовал. В соседней комнате ощущались два науза против мокроухов, и один от глазоеда. Интересно, сосед был путешественником или просто впечатлительным перестраховщиком?
Нижний этаж я чувствовала ничуть не хуже, а вот подвал терялся в легкой дымке. Меньше цветов и запахов, но все равно мне удалось разглядеть паутину защиты на стоявших там бочках. Аккуратную, ровную. Эталовскую. И только на одном из бочонков с ней что-то случилось. То ли настроение у обережника в тот день было так себе, то ли откололся маленький кусочек дерева, испортив тем самым задумку, но знак оказался дефектным. Его скомкало и перекособочило, тонкие нити не закрывали днище. Если верить моему носу, какой-то уксусник уже проведал об этом, и скоро поселится в бочонке.
Вот так-то! Кто бы еще с такой легкостью смог обнаружить лазейку для темного?! Хозяина, конечно, я ставить в известность не буду, чтобы не начал подозревать меня невесть в чем, но так - неоценимый же дар!
Я самодовольно улыбнулась и вернула оберег на шею. Стыдно, если такие способности будут пропадать зазря.
Заглушив мерзкий голос викту окончательно, я взяла с собой немного денег и с самым праздным видом отправилась в лавку Этала, упрашивая Таэранга, чтобы обережник был сегодня в духе.
На улице было пасмурно, сыро и холодно. Грязь была твердой после ночных морозов, а лужи покрылись ледком. Пальцы защипало, и я поспешила натянуть перчатки. Интересно, а какие здесь зимы - очень холодные, или нет?
Проплутав немного и дважды свернув не в тот переулок, я добралась до лавки Этала.
Внутри все так же обитал полумрак, прилавок пустовал, а на полке возле входа дымился тлеющий порошок в чаше. Запах был приятный и неуловимо знакомый. Эх, понюхать бы его без оберега! Я медленно прошла вглубь магазинчика, не торопясь звать хозяина, и принялась разглядывать товары. О, похожие косички из кожи были на знающих! Интересно, а для чего они? А вот мешочки с чем-то... пахнут или показалось? Я взяла один в руки и поднесла к носу. Запах был травным, что подтверждал тихий шорох того, что было внутри. Я положила мешочек обратно и продолжила осмотр. Взгляд упал на набор зеркал, строго поблескивавших в полумраке помещения. Они были маленькими и в красивой оправе, не то, что у Вэй...
Я фыркнула, почувствовав укол ревности: Невидимка сейчас где-то с Лауншаром. Ему она оказалась полезной, в отличие от меня. Если бы я знала и умела хотя бы половину от того, что умела она...была бы сейчас рядом с темным.
- Я не понял! Красавица, разве не понятно было сказано?! - пробасили в самое ухо.
Я охнула и отскочила в сторону, врезавшись в прилавок. Зеркала осуждающе звякнули, одна из кожаных плетенок упала на пол.
- Этал, не пугай меня так больше, - пробормотала я и бросилась поднимать упавший науз, а когда встала на ноги, то уперлась носом в широченную грудь хозяина лавки.
- Это я-то тебя пугаю?! - волна праведного гнева подняла и опустила массивную тушу Этала, - Сначала ты притаскиваешь ко мне пожирателя, а теперь еще и пугаешься? Будь добра, выметайся!
Рокот его баса дошел до меня, пробежав мурашками по рукам. Мужчина стоял, упершись кулачищами в бока, и грозно хмурил лохматые брови.
- Подожди, - я отступила назад, улыбаясь как можно дружелюбней, - выслушай меня сначала, ладно?
Светло-голубые глаза обережника настороженно изучили меня, усы несколько раз раздраженно дернулись.
- Валяй, - грубовато разрешил он.
- В прошлый раз, - начала я, делая еще один шаг назад, для верности, - ты спутал меня с подсельщиком. В общем-то, я могу тебя понять. Нормальные люди не должны чувствовать темных, ведь так?
- Ну, - буркнул Этал. Пока что моя речь не произвела на него никакого впечатления.
- Ну а я, видимо, не нормальная. Я их ощущаю, как запах или вкус. Иногда как удушливость.
- Так ты этим хотела меня успокоить? - мужчина скривился и раздраженно покачал головой, - Иди-ка ты лучше от...
- Но не было никакого договора! - я повысила голос, чтобы заставить этого великана умолкнуть, - И ши тоже никакого не было! Я не подсельщик, как ты не поймешь?! Даже оберег твой, что ты на меня нацепил, это показал. Слушай, однажды я почти умерла, только чудом оставшись в живых. После этого все и началось.
Выражение лица обережника сильно отличалось от того, на которое я надеялась.
- Ну теперь-то все стало на свои места, - фыркнул Этал и сложил свои огромнейшие ручища на груди, - Ты умерла, потом ожила, а теперь вся такая необычная. Скажи, не сам ли Таэранг тебя воскрешал?
Я едва удержалась, чтобы не передразнить ухмылку собеседника. Знал бы он, кто мне воскрешал на самом деле, шутил бы поменьше! Правда, и разговаривать со мной Этал тоже бы не стал.
- Но ты же видел того пожирателя, в бочке. Разве это не доказательство того, что я не вру?
Хозяин магазинчика начал терять терпение, о чем просигнализировал его низкий рык, предшествовавший ответу.
- Девка, ты меня уже утомила. Не знаю, как ты угадала с тем темным. Если бы не Шеан, которого я хорошо знаю, я бы бился об заклад, что ты все подстроила, или с помощью другой хитрости выяснила правду. И еще, если я узнаю, что ты как-то заморочила голову моему другу, я...
Он замолк, но весьма красноречиво потряс кулачищем у меня перед носом. Кажется, ловить мне здесь было нечего. Этал оказался тем еще упрямцем, а для выбранной им профессии слишком уж опасался всего, связанного с темными. А меня он к этому "всему" определенно причислял.
- Если тебе так интересно, откуда я такая в вашем городе взялась, спроси у Шеана, - не очень-то пытаясь скрыть раздражение, пробручала я, - Мне-то самой рассказать не сложно, просто не хочу сболтнуть лишнего. Раз уж он, действительно, такой замечательный друг, то тебе врать вряд ли станет.
Этал молчал, не сводя с меня глаз. Выражение его лица почти не поменялось, но все же стало понятно, что он задумался. Решив, что это последний шанс добиться желаемого, я продолжила:
- Но я могу рассказать, как была в Ордене перед тем, как оказаться в Сомуате.
- Угу, - буркнул мужчина, его усы при этом приподнялись и опали, выражая свое то ли скуку, то ли недоверие, - и что?
- Там мне дали вот это, - я потянула за шнурок и вытащила амулет, - смотри.
Этал нехотя приблизился, скосив один глаз на оберег, но любопытство одержало верх. Он осторожно взял оплетенный камень в широкую ладонь и наклонился, чтобы получше рассмотреть. Хмурил брови, вертел кулон и так, и сяк, хмыкал и бросал на меня взгляды разного содержания. Содержание постепенно менялось от недоверия к удивлению, и это было хорошим знаком.
- И зачем он? - пробасил мужчина, неохотно выпуская амулет из рук.
- С ним я не чувствую темных. Незаменимая вещь, учитывая, что меня от темных то тошнит, то душит, - я спрятала орденский подарок обратно под платье.
- Ну хорошо, - Этал обошел меня и направился к прилавку, - допустим, ты и правда какая-то... не такая. А от меня-то чего тебе надо?
Вот оно! Либо сейчас я добьюсь своего, либо буду послана на все четыре стороны.
- Возьмешь в ученицы?
Лавочник медленно повернулся и уставился на меня, часто моргая и шевеля усами. Кажется, ему эта идея хорошей не показалась.
- Зачем? - в его голосе звучало искреннее недоумение. Кажется, он был готов ко всему, но только не к этому.
- Ну, мне хочется быть полезной людям, знаешь, - затараторила я, не давая ему ни единого шанса вставить слово, - иногда наступает такой момент, когда ищешь свое настоящее место. А у меня еще и дар, так что вообще должно быть все здорово! Ну и... я очень способная.
Этал выслушал все это со скептической физиономией и шумно втянул воздух:
- Мне это зачем? Ты хорошо готовишь, или убираешь быстро? А может, хорошо торгуешь?
Я молчала, обескураженная и пристыженная, изучая неровный дощатый пол.
- Я могу платить за уроки, - это был последний шанс. Но сакр подсказывала мне, что он окажется таким же провальным.
Хозяин лавки удивленно поднял брови и снова смерил меня взглядом. Потер шею, тяжело вздохнул.
- Пожалуй, я воспользуюсь твоим советом, и поговорю с Шеаном. Если меня устроит результат беседы, то, возможно... - он замолк, задумчиво разглядывая что-то за моей спиной, - В общем, приходи в конце недели. А теперь - вон из магазина!
Домой я возвращалась в полной растерянности. Была ли сегодня мной одержана победа, или я в очередной раз проиграла? Учитывая, что решать опять придется Шеану, это прям-таки просилось в список поражений. Воин ведь отсоветует Эталу брать такую ученицу, причем сделает это из добрых побуждений.
Можно, конечно, отправиться к нему домой и слезно просить... но вряд ли это поможет. Остается просто надеяться, что Шеан не окажется засранцем в очередной раз.
Если подумать, с моей способностью я и без Этала рано или поздно разберусь во всех этих хранах.
***
- Гелла! Где Гелла?! - властный голос Сизой Ен взвился над бульканьем кипящих котлов, шипением масла в сковородах и треском огня в печах - обычных звуках кухни. Крупная, широкозадая женщина подождала, уперев руки в бока, потом раздосадованно хлопнула себя по бедрам и уже было набрала полную грудь воздуха для нового крика, как из-за огромного чана вынырнула хрупка девушка и застыла перед Ен в поклоне.
- Гелла, ты... - начала Сизая Ен, сдуваясь, - как только ужин будет готов, отнеси его госпоже. И спроси, не нуждается ли она в чем-либо.
Гелла склонилась еще ниже и ничего не ответила, только пальцы судорожно вцепились в подол светло-коричневого платья. Кухонная хозяйка кивнула, потирая оплывший подбородок, одновременно скользя взглядом по суетившимся у печей поварам и кухаркам.
- Хорошо, потом подойдешь ко мне, я дам тебе новое поручение. И, Гелла, будь расторопнее.
Девушка кивнула и поспешила удалиться, но Сизая Ен вдруг остановила ее.
- С тобой все в порядке? - она внимательно оглядела служанку с головы до ног.
- Да, госпожа Ен, - неуверенно пролепетала Гелла, отводя взгляд и сцепляя тонкие пальцы в замок.
Женщина поджала губы и махнула рукой, давая понять, что вопрос решен. Развернулась, и снова внимательно оглядела своих ребятишек. Кажется ей, или с ними со всеми что-то происходило? У кого-то это было заметно сильнее, у кого-то нет, но в этом доме что-то изменилось. Сизая Ен сокрушено покачала головой, вспоминая, как затряслась Гелла при одном только упоминании Релай. Какое право она имеет осуждать выбор хозяина? Киреноидская пленница, может, и была когда-то дерзкой женщиной, но сейчас из комнат своих почти не выходила, с прислугой не общалась... и все равно, ее отчего-то боялись.
Даже ей, Сизой Ен, по ночам становилось страшно, и от этого страха не спасал даже младший садовник, похрапывавший под боком.
Кувшин еле слышно побрякивал о край тарелки. Гелла крепче сжала поднос, но дрожь унять не смогла, даже наоборот - кувшин забрякал громче. Тонкие брови страдальчески изогнулись, и девушка остановилась, поставила поднос на пол и опустилась рядом с ним. Сил идти ТУДА не было. Откуда в маленьком сердечке взяться такой смелости? Гелла прикрыла ладонями лицо и судорожно вздохнула. Сизая Ен будет в ярости, это точно! Нельзя взять, да не принести ужин госпоже! Девушка вздохнула еще раз и выпрямилась. Заправила выбившийся локон под платок и медленно поднялась.
Ох уж не оберется она неприятностей, если кто узнает об ее страхах! И от кухонной хозяйки влетит, и, возможно, от самого хозяина. Он, конечно, не злой, но за свою жену может служанку и не пожалеть.
Гелла чуть более уверенно зашагала к покоям Релай, подгоняя себя мыслями о старой матушке и двух братьях, но всего лишь за пару шагов до двери снова остановилась. Из комнат доносился какой-то звук. Странный, это точно, но сколько девушка не прислушивалась, не могла понять, но что он походил. Краска снова схлынула с ее лица, кувшин встрепенулся на подносе. Непослушный локон выскользнул из-под платка и упал на глаза. Гелла почти не осознавала того, как подняла руку и робко постучала в дверь.
- Ужин, госпожа, - словно со стороны прозвучал ее голос.
Звук затих.
- Входи.
Дверь тихо скрипнула, пропуская служанку, и тут же с диким грохотом захлопнулась за ее спиной. Гелла вздрогнула и бросилась к столику, торопясь скорее поставить поднос и удалиться. Приблизившись к постели Релай, девушка склонила голову, всеми силами стараясь на смотреть на лежавшую в окружении подушек женщину. Пальцы разжались, в последний раз брякнул кувшин. Осталось лишь...
- Госпоже что-нибудь угодно?
- Иди, - Гелле показалось, что голос хозяйки прозвучал странно.
Поклонившись еще раз, девушка вышла из покоев, и, оказавшись за дверью, бросилась бежать прочь. Она не видела наверняка, она ведь даже не смотрела, разве что краем глаза... и ее госпожа была похоже на темное раздувшееся чудовище, облепленное волосами. Сбежав по лестнице, Гелла остановилась и всхлипнула, тут же зажав ладонью рот. Кухонная хозяйка всегда говорила, что у девушки слишком богатое воображение, и вот... опять. Толком не рассмотрела, что-то почудилось, и это про жену хозяина. Если кто-нибудь узнает об этом, Гелле не несдобровать, ох не несдобровать!
***
Сказанное орденцем никак не хотело забываться. Шеан пытался уснуть, но мысли обращались то к Даэту с его сдержанной улыбкой и способностью забираться в голову, то к встреченной им на подъезде к Сомуату куино. Словно бы существовало две правды - в одной темных стало меньше, в другой они никуда не делись. В одной - Орден исчезал, ни разу не причинив человеку вреда, в другой...
Мужчина откинул покрывало в сторону и какое-то время просто лежал, бездумно разглядывая потолок. В комнате было прохладно, и откуда-то даже тянуло сквозняком. Это отлично прогоняло привязчивые мысли, но и сон, обычно, уходил куда-то следом за ними.
Так случилось и на этот раз. Шеан рывком поднялся, натянул штаны и, насупившись, спустился в библиотеку. Там ему думалось лучше всего... а еще там должна была остаться недопитая бутылка вина.
Решив не обременять себя бокалами, мужчина уселся в кресло с початой бутылью, сделал глоток из горла и хмыкнул.
Почему все эти дети Изменения, эти разномастные осколки Таэранга все никак не оставят его в покое? Больше их стало, меньше... никого это не волнует! Даже Этала не волнует, хотя его, вроде бы, должно касаться напрямую.
С другой стороны, у него теперь появилась иная проблема, имя которой Таэн нэ Гуаль. Вспомнив разговор трехчасовой давности, Шеан хохотнул и снова приложился в бутылке. Он догадывался, что Таэн, покинув его дом, никуда не денется из его жизни. Но чтобы его лучший друг приходил к нему за разрешением обучать девчонку?! Шеан, что, ее родитель, или, может быть, муж?
Мужчина помрачнел и оценивающе взглянул на бутылку в руке. Хватит ли в ней вина, чтобы потом он смог уснуть быстро и проспать до самого утра? Вроде бы должно хватить...
В общем, Эталу он, можно сказать, разрешил. Пусть уж лучше это чудо ищет приключений под чутким руководством, нежели сама. Кое-какие знания тоже не лишними будут, а то она даже элементарных вещей в отношении темных не знает. И как только кинаши умудрялась так долго прикидываться?!
Шеан зажмурился и помотал головой. Алкоголь подействовал совсем не так, как должен был. Поставив бутыль на стол, мужчина потер пальцами глаза. Хватит думать, гадать. Время все равно откроет истину - хочет он того, или нет. Начнется зима, излюбленное время темных, и если умерший знающий был прав - все крайне удивятся. А если нет, то... такие, как Этал, вновь заработают деньжат на год вперед. С учетом-то вяло в последнее время, но все же длящейся войны башен.
В окно забарабанил дождь. Нудно, серо, по-осеннему. Этот безумный, наполненный смертью и глупостью год почти закончился. Через полторы недели будет Предкова ночь, но Шеану совсем не хотелось ее отмечать. Он только-только распрощался с мертвецами.
Мужчина тяжело выдохнул, закупорил недопитую бутыль и медленно поднялся на ноги.
- Заглянуть, что ли, завтра к Таэн? - пробормотал он себе под нос, - Узнаю, как дела, да скажу, чтобы неприятностей не искала.
"А заодно дам по шее скрипачу, - добавил Шеан мысленно и улыбнулся, - для верности".