Лейтенант старался не думать о том, что женщина может броситься со всех ног к телефону, чтобы предупредить супруга. Он надеялся на свою убедительность. Она должна была поверить, что супруг проходит свидетелем.
Но надо было всё-таки сдерживать эмоции! - мысленно пожурил себя Прилуков. - Что-то возмущает, сдержись! А когда останешься один на один со своим возмущением, дай ему волю.
Для начала разморенный от духоты Тимофей решил двинуть в аэропорт и проверить, все ли пассажиры вылетели рейсом 3401 на Москву, а уже потом звонить счастливому отпускнику. Лейтенант знал, что все билеты были раскуплены, регистрацию на "Боинг-747" прошли все пассажиры, посадочные талоны получили и предъявили, оставив себе купоны. Вылетели тоже все, не считая Германа Клунина.
Будто бы все...
Было зарегистрировано сто сорок девять пассажиров. Должно было вылететь сто сорок восемь. Простая арифметика, если не вмешалась теория вероятности...
Когда лейтенант приехал в аэропорт и проверил сведения об улетевших пассажирах, новость повергла его в шок: как оказалось, тем пресловутым рейсом вылетело сто сорок семь пассажиров. Не борту не было умершего Германа Борисовича Клунина и пожилого мужчины, который в зале ожидания сидел рядом с Жанной Гоголевой и супругу которого совсем недавно навестил лейтенант.
- Прэлэстно! - произнес свое излюбленное слово опешивший Тимофей, покидая здание аэропорта. Две пигалицы удивленно на него посмотрели, переглянулись и прыснули. Молодой человек стушевался и поспешил к своему автомобилю. Изучил собственное лицо в зеркале, выискивая изъяны, развеселившие девчонок. Изъянов не было, вернее, их была тьма, но ничего новенького веснушчатый парень не заметил.
Его внимание привлек пожилой мужчина, вылезающий из припаркованного неподалеку автомобиля российского производства. Опираясь, на палочку, он проследовал в здание аэропорта. Тимка заметил на лобовом и заднем стекле его машины знак "Инвалид за рулем". Мысль лейтенанта снова перескочила на бесследно исчезнувшего пассажира. Людмила Клейменова говорила, что он производил приятное впечатление. А что может сказать мать о постороннем человеке, если ее ребенок вызвал у него умиление и если он взял на себя заботу о нем? Только восторженные отзывы, тем более этот мужчина дал возможность молоденькой мамашке пофлиртовать с молодым повесой с неповторимой внешностью. Удивительно, что Клейменова удержалась от резких высказываний в адрес Жанны Гоголевой, к которой переметнулся этот любвеобильный мужчина. Охарактеризовала ее сдержанно, но едкие замечания проскальзывали "между строк".
Завтра мне представится возможность составить собственное мнение о девушке Жанне, - решил Тимофей, покидая стоянку. Он замурлыкал себе под нос песню о стюардессе - тезке Гоголевой. Почему-то лейтенант представлял в качестве обожаемой и желанной стюардессы Людмилу Клейменову, а не девушку своей прошедшей мечты - Катю. Вспомнив о ней, он громко запел песню о Катюше, которая во время цветения яблок и груш вышла на крутой берег. Он пел с таким надрывом, как не пел на уроках музыки в начальных классах школы. Его одноклассники дурачились, кривлялись, а Прилуков старательно издавал тягучие звуки, складывая губы в трубочку. Ему всегда нравилось громко петь, как сейчас.
Тимка затормозил на запрещающий сигнал светофора и почувствовал на себе чей-то взгляд. Оборвал чувственное пение на взлете и повернул голову. Рядом с его авто стояла "Audi" лимонного цвета, из нее на него таращилась девушка. И не просто таращилась, а презрительно косилась, изогнув коромыслом губы.
- Фу-ты, ну-ты, какие мы нежные, - недовольно пробубнил он и перевел взгляд на светофор, который не думал загораться разрешающим светом. На девушку в "Audi" он старался не смотреть. Едва зажегся зеленый свет, он рванул с места. Сначала "автомобиль - лимон" ехал за ним, а потом свернул направо. Это обстоятельство огорчило Прилукова: на следующей остановке он хотел получше рассмотреть девушку.
Раз судьба распорядилась таким образом, то нечего вспоминать о незнакомке в желтом автомобиле.
Лирический настрой сменился деловым.
Принятое решение быть инициативным, как показатель мужания, подвигло лейтенанта, стоящего на старте славных дел, отказаться от звонка майору для получения новых ценных указаний и ненужного совета, а позвонить в Москву брату исчезнувшего пассажира.
Для начала Прилуков представился по всей форме и попросил к телефону гостя из Ростова. Судя по сбивчивым фразам, брат к разговору с оперативным работником был не готов. Пытался что-то объяснить, и Тимофей с трудом понял, что тот куда-то вышел и о времени возвращения не сообщил. Но может перезвонить полицейскому, если в этом есть необходимость. В этом случае житель столицы даст номер мобильного телефона загулявшего брата.
И необходимость была, и номер телефона имелся. Осталось выяснить главный вопрос - на самом деле брат в Москве или они оба "водят всех за нос"?
Вопрос поверг мужчину в шоковое состояние. На том конце провода повисла пауза, слышалось только громкое сопение, будто собеседник совмещал телефонный разговор с поднятием тяжестей или восхождением на высокую гору.
- Я еще раз спрашиваю: ваш брат в Москве? - сурово поинтересовался лейтенант.
- Знаете что, позвоните ему сами и спросите, а меня не вмешивайте! - возмутился мужчина и бросил трубку.
- Чем дальше в лес, тем больше интересных персонажей, - заключил Тимофей.
Он сидел в автомобиле у здания ОВД и поглядывал на окно их кабинета на втором этаже. Оно было наглухо закрыто, внешний блок сплит-системы - компрессорно-конденсаторный - работал исправно, оставляя на асфальте лужицу. Из чего лейтенант заключил, что майор несет службу, прохлаждаясь в комфортном помещении, а бедный-несчастный подчиненный собирает информацию, чтобы завтра на красивом блюде преподнести ее наставнику, а тот, в свою очередь, профессионально преподаст ее Кошечкину.
Нет, Спиридон Яковлевич не такой человек, чужие заслуги не присваивает, за подчиненных стоит горой, сам может их "размазывать" по стенке, и не всегда заслуженно, но Тимка на него не обижается. В его годы он, может быть, тоже превратиться в ворчуна и зануду...
В это время Терещенко тоже думал о лимонах, как и его подчиненный, обозвавший этим тропическим фруктом немецкий автомобиль. Но Спиридон применял его относительно к себе: он назвал свое теперешнее состояние "выжатым лимоном". Сказывались бессонные ночи. Голова работала плохо, мыслей, вообще, никаких не было. Он решил отложить визит к брату начальника Клейменовой. Но домой не пошел, завернул в отдел. Получил долгожданную зарплату, посидел в прохладном кабинете, полистал свой обожаемый блокнот, а потом полез в портмоне. Достал портрет девушки, обнаруженный в альбоме Клунина, и так задумался, что потерял счет времени.
В кабинет зашел дежурный по ОВД и рассказал об убийстве на их территории - сын жестоко расправился с родителями.
- Его задержали? - спросил майор, пряча портрет незнакомки.
- Задержали эту мразь. Он, вообще, ничего не соображает, пьяный в хлам.
Они еще немного поговорили, и Спиридон отправился домой.
Пока Прилуков предавался размышлениям, из здания показался Терещенко. Тимка втянул голову в плечи, словно это могло его спасти. Задумчивый майор не смотрел по сторонам, был тоже погружен в собственные думы, и прошел мимо.
Лейтенант выждал, а затем проследовал обратным Спиридону курсом. Дежурный предупредил, что начальство ушло, но Тимофей лишь отмахнулся и взбежал по лестнице.
Ставшие родными стены кабинеты должны помочь ему правильно выстроить разговор с пассажиром, который неожиданно раздумал лететь и исчез после смерти Клунина.
Прилукову ответили сразу, будто с нетерпением ждали его звонка.
- Тимофей Федорович, я хочу вам признаться, - совершенно спокойно заявил мужчина, после того, как Прилуков себя назвал и высказал причину, по которой ему пришлось его побеспокоить. - Так получилось, что я передумал лететь в Москву.
- Я могу узнать, с чем это связано?.. Или с кем?
- Скорее, с кем. Это женщина. Мы должны были лететь вместе, то есть Лена позже, следующим рейсом, для конспирации, - сбивчиво пояснил он. - Она мне перезвонила и сказала, что ее начальница предложила ей перенести отпуск на неделю, причем сказано это было таким тоном, что любой поймет - возражения не принимаются. Мне ничего не оставалось, как покинуть аэропорт, благо наш рейс был задержан. Домой к жене я вернуться не мог, чтобы не вызвать подозрений. Заехал за Леной, и мы отправились на ее дачу.
- Вы на машине?
- Нет, я не вожу автомобиль в отличие от Леночки. Мы прекрасно проводим время в этом райском уголке. Утром она уезжает на работу, вечером возвращается, я кормлю ее ужином, мы гуляем, разговариваем... А с сегодняшнего числа она, наконец, оформила отпуск. Но мы решили никуда не уезжать. Здесь великолепно! Не так жарко, как в городе, неподалеку пруд, рыбалка... Жаль, мне придется скоро возвращаться... из Москвы.
Прилуков ликовал: он всё точно угадал: этот мужик изменяет жене, становившей в доме матриархат!
Все-таки учеба Терещенко не прошла даром.
- Я сегодня был у вашей супруги... - начал он заговорщицким голосом.
- Надеюсь, она ничего не подозревает? - перебил его мужчина. Боязнь не проскальзывала. Вынужденное признание далось ему нелегко, теперь он успокоился, как получивший отпущение грехов исповедник, а прожитые дни с молодой любовницей заставили иначе взглянуть на скучную семейную жизнь. Не дождавшись ненужного ответа, он продолжил с некоторой укоризной в голосе, - молодой человек, жизнь так быстротечна, и нельзя лишать себя маленьких удовольствий.
Причем сказано было так, будто еще ничего не произошло, и он стоял на распутье и никак не мог решить - изменять жене или остаться ей верным, а полицейский всеми силами пытался остановить его от пагубного шага.
Но Прилуков не вступал в дискуссию, философские рассуждения сбрендившего на старости лет мужичка его не интересовали. А поучительный тон и народно-актерская надменность Тимку покорежила.
Он не знал, как относиться к мужчинам-изменщикам. Еще недавно мысленно одобрял поведение супруга, уставшего от нытья болезненной жены, захватившей власть в доме. Муж не стал оспаривать ее лидерства. Принял, как должное, всю жизнь терпел, а на старости лет решил изменить ей с молоденькой девчонкой, так сказать отыграться, не ставя ее в известность. Да так ловко всё провернул, что подозрительная супруга ни о чем не догадалась, будто он совершал подобное не в первый раз.
Тимка не восторгался его поведением, в душе появилось осуждение. Возможно, свою роль сыграло ненужное рассуждение о скоротечности жизни с налетом фальши.
Матриархат в их семье родился не вчера, не десять лет назад, скорее всего в первые годы совместной жизни, обоих подобное положение устраивало, никто никуда "не рыпался", и тут у порабощенного женой супруга открылись глаза. Он посмотрел по сторонам и понял: оказывается, кроме жены на свете существуют другие женщины, причем выгодно отличающиеся от нее. Вполне может быть, что изменившаяся до неузнаваемости женушка в далеком прошлом была изящной красоткой, которую страшно ревновал муж. Боялся потерять, потому беспрекословно слушался и по сторонам не зыркал - не до этого было, тут бы синицу в руках не упустить, а журавли пусть себе летают и привлекают внимание более раскрепощенных мужчин. Даже после резкого преображения жены не в лучшую сторону послушание не исчезло, оно намертво закрепилось в его голове, как устав у военнослужащего. Сумасшедшая любовь с ревностью сменилась безразличием с вялым внутренним возмущением.
И вот, оглянувшись по сторонам, немолодой мужчина замечает некую Леночку. Она чем-то напомнила ему супругу в молодости, но более мягкую, более женственную, более заботливую и терпеливую. И что делать с больной женой? Бросить нельзя - жалость навечно поселилась в сердце, заняв место любви. Но как жить без любовницы? Короткие встречи перестали удовлетворять обоих. Чтобы не свихнуться, мужчина решил: как будет, так будет. Им вдвоем хорошо, жена остается в неведении, поэтому не предлагает ему сделать выбор, а таинство встреч благотворно сказывается на его мужских способностях, заряжает его эмоциями, о которых он ранее не подозревал и делает более терпимым к надоевшей супруге. И чем закончится эта мелодрама, никто не знает. Даже сами участники...
-... Я чувствую себя рядом с Леной молодым мужчиной. Мне не шестьдесят лет, а самое большее - тридцать, - между тем продолжал обманщик изливать свои мысли, долгое время сидевшие в заточении.
- Меня не интересует ваша личная жизнь, - второй раз попытался остановить поток слов лейтенант. - Я прошу вспомнить двенадцатое июня, когда вы собирались лететь в Москву рейсом 3401. Тогда у всех на глазах от сердечного приступа скончался Герман Клунин...
- Это ужасно! Такой молодой человек, очень симпатичный... Врач сразу сказал, что смерть наступила в результате сердечного приступа.
Ему что, больше поговорит не с кем? С трудом нашел "свободные уши" и теперь никак не может остановиться? - мысленно возмутился лейтенант, но смолчал, предоставил свидетелю право высказаться.
Но свидетель двинулся в направлении, которое мало интересовало Тимофей. Всё, что необходимо, он узнал от специалиста, коим являлся профессор Чапля. Другие мнения, тем более непрофессиональные, ему были до лампочки. Пришлось развернуть говоруна и подвести к нужной отправной точке.
- Меня интересует, как выглядел Герман Клунин незадолго до своей смерти?
- Прекрасно выглядел! Заигрывал с девушками, улыбался, болтал без остановки.
- С кем заигрывал?
- Сначала с молоденькой мамочкой, весьма симпатичной особой, у нее замечательный малыш, его зовут Ванечка. Затем переключился на другую девушку. - на последней фразе восторг пошел на убыль, из чего Тимофей сделал вывод: внешность следующей жертвы Клунина была менее впечатляющей.
- Вот про последнюю девушку поподробнее, - попросил он.
- А что вас конкретно интересует?
- Меня интересует, о чем они говорили?
- Я не подслушиваю чужих разговоров!
- Я вас в этом и не подозреваю, но люди случайно могут стать свидетелем чужого разговора без своего желания. Вы сидели рядом, могли что-то услышать.
- Ни о чем предосудительном они не говорили. Девушка ничем не вызвала его неудовольствия, что могло послужить причиной смерти. Она была печальной, мне показалось, что в ее жизни произошла трагедия. Кажется, она открыла рот лишь один раз, чтобы назвать свое имя... Обычное ни к чему не обязывающее знакомство. Единственно, что непонятно: почему обычную девушку без изюминки не тронуло внимание красивого мужика?
- Вы же сами высказали мысль о личной драме, - напомнил лейтенант.
- Драма драмой, а интерес красивого мужчины стоит того, чтобы на несколько минут забыть о ней. Не думаю, что она привыкла к мужскому вниманию, для нее это такая же редкость, как всплеск любви старца-мужа к старушке-жене, с которой он прожил в браке пятьдесят лет.
- А вы подобного не допускаете?
- Я подобного не исключаю, но для пробуждения интереса нужны новые эмоции.
- Или другая женщина, причем молодая, - не сдержался от ернического намека полицейский.
Мужчина на том конце провода закашлялся, чтобы совладать с эмоциями и избежать полемики. И, во всей видимости, это ему удалось, так сосредоточился на Жанне.
- Возвращаясь к нашей героине, могу сказать, что на любую другую девушку, погрязшую в собственных переживаниях, ухаживание такого мужчина, как... забыл, как звали того молодого человека?
- Герман Клунин, - подсказал Прилуков.
- Ухаживания Германа Клунина сыграли бы роль чудодейственного лекарства. А она осталась безучастной. Сидела, уставившись в одну точку и, похоже не вникала в смысл его речи.
- И всё же... О чем разглагольствовал Клунин?
- Что-то плел про сон. Сказал, что видел ее во сне. Будто бы дело происходило в девятнадцатом веке на балу, они танцевали мазурку. Потом перешел на предков, рассказал о своем предке, который будучи безусым мальчиком воевал против Наполеона. Еще один представитель прошлого поколения, в честь которого его и нарекли Германом, отрекся от своих дворянских корней и служил в Красной Армии командиром конницы. Но в конце тридцатых годов был расстрелян.
- А зачем он об этом рассказывал почти незнакомой девушке? Странный способ ухаживания.
- Может быть, разгадал в ней "голубую" кровь, и хотел стать на одну ступень, - предположил мужчина. - Но она ни опровергла, ни подтвердила. Молчала и в сторону Германа не смотрела. Но пренебрежительное отношение его не охладило.
- А о будущих богатствах не хвалился? - спросил Тимофей. - Вдруг ему захотелось расшевелить спящую красавицу, вот и насочинил в три короба.
- Насчет красавицы вы загнули, - подкорректировал высказывание лейтенанта собеседник. - А насчет обещания будущих богатств, врать не буду, не слышал. Может, пропустил, я с пацаненком занимался, с Ванечкой.
- А у вас свои дети есть?
- И дети есть, и внуки. Я их обожаю.
- Если еще что-то вспомните, то перезвоните. У вас высветился номер моего мобильного телефона.
- Непременно! И напоминаю - я скоро возвращаюсь из Москвы, так что буду доступен для непосредственного общения.
- Тогда, до встречи!..
Прилуков сидел за рабочим столом в кабинете, сложив руки, как примерный школьник. Точно так же некоторое время назад сидел Терещенко и любовался девушкой с портрета. В отличие от него Тимофей с напряженным вниманием изучал свой мобильник, лежащий на столе, будто тот мог подсказать, что не понравилось в разговоре с мужчиной. На первый взгляд он был искренним, даже чересчур, попытался вспомнить тот день - двенадцатое июня. Но почему-то внутри поселился холодок от незавершенной части большого дела. Хотелось поставить жирную точку и со спокойной душой перейти к следующему этапу в расследовании, а получилось многоточие.
- И что же меня тревожит? - спросил он у "заснувшего" мобильника. - То, что работяга с восьмью классами образования, но с большим трудовым стажем гладко излагает собственные мысли, прибегая к шестистопному ямбу, образно выражаясь? А если этот трудяга прочел за свою жизнь больше книг, чем дипломированный филолог? Тот поднабрался образования, да и остановился на определенном уровне, а он всю жизнь самосовершенствовался, чтобы доказать себе, а главное супруге, что диплом в кармане это не показатель образованности.
Возникшее объяснение успокоило Тимофея, холодок внутри будто бы исчез. Завтра он с утра позвонит Жанне Гоголевой и договориться о встрече.
Интересно, что вспомнит она о том дне?..
Прежнее решение Жанны Гоголевой о том, что ее должны полюбить такой, какая она есть, без внешних изменений, претерпело кардинальное изменение. Но не на сто процентов, а на пятьдесят: отказаться от богатенького папеньки она не могла, но его материальный достаток остался его материальным достатком, и к дочери по-прежнему не имеет никакого отношения, тем более к ее будущему избраннику, который рано или поздно появится. Но для этого нужно приложить кое-какие усилия.
На зарплату сотрудника музея этнографии прожить было проблематично, но возможно. Большая часть уходила на оплату коммунальных услуг за четырехкомнатную квартиру немалой площади. Жанна задумалась: а не перебраться ли к родителям? Но быстро прогнала эту едва постучавшуюся мысль: если решила быть самостоятельной, но будь, а не перебегай под родительское крыло. Мать долго уговаривала дочь взять оплату за квартиру на себя, та думала-думала и согласилась.
Это временно, - мысленно убедила себя девушка. О том, что отказ от родительской помощи последует, когда на этой жилплощади появится мужчина, крепко стоящий на ногах и не претендующий на деньги тестя, Жанна боялась даже думать, не то, что произносить вслух. Она стыдилась своего теперешнего настроя на возможное замужество. Ведь еще недавно она зачислила сильный пол в противоборствующий лагерь, с которым у нее никогда не будет никаких отношений, включая военные действия. Военные действия это тоже отношения, пусть и враждебные, но требующие соприкосновений. Девушка решила соблюдать с мужчинами нейтралитет, жить с ними в параллельных мирах, которые никогда не пересекутся. Жанка была гуманитарием, но кое-что из геометрии помнила.
Соблюдать лично установленные правила было несложно - на работе в музее девушку окружали одни представительницы прекрасного пола, которые отбивали всякое желание к общению, потому что относились с завистью к любой чужой обновке, не говоря о крупном приобретении. Они сплетничали за спиной, создавали группы по предвзятому мнению, численность и членство которых часто менялось в зависимости от выбора очередной жертвы. Постоянным оставался лозунг-вопрос: "Против кого сегодня дружим?!" Против той, кто посмел выделиться из толпы!
- Змеиное логово, - охарактеризовала женский коллектив одна из сотрудниц - единственная, кто подходил Жанне по возрасту. Все остальные дамы стояли на пороге пенсии, а некоторые давно его перемахнули.
Девушки быстро подружились. В жизни Гоголевой впервые появился человек, родители не в счет - они своё чадо идеализируют, которому было глубоко наплевать, как она выглядит и чья она дочь. Раньше никто не стремился подружиться с Жанной, любая попытка была расценена ею, как желание поживиться за ее счет, вернее за счет ее отца. Подобное бывало и не раз. Ей пели дифирамбы, она расслаблялась, потом просили взаймы, пока пришло прозрение, и естественно, деньги никто не возвращал. Напоминать девушка стеснялась, от хитрой и предприимчивой подруги отдалялась, а та и не стремилась вернуть дружбу.
С Раисой Раковой всё было иначе. Ей было до лампочки, кто отец Жанны, чем он занимается и сколько зарабатывает. О своих родителях она рассказывала легко и без особого почитания к их заслугам. А заслуг было, хоть, отбавляй. Отец Раи был ректором одного крупного ВУЗа в городе, имел ученые степени, награду от самого президента, а мать - не последним человеком в министерстве образования области. У отца это был второй брак, его первая супруга умерла почти тридцать лет назад от тяжелой неизлечимой болезни. Через два года он встретил женщину и влюбился, хотя, для себя решил, что на всю жизнь останется холостяком. В ту пору ему было тридцать восемь, а женщина была на двенадцать лет его моложе. Они поженились, через полтора года у них родилась единственная дочь Раечка. Отец ее обожал и баловал, мать любила и держала в строгости. Отец не делал замечаний, но молча страдал, когда его ненаглядная дочурка выкидывала фортели. Поэтому Райка с малолетства научилась правильно себя вести, не переходить границу дозволенного и не пользоваться своим прекрасным к себе отношением. Дружеским отношением пожилого отца она дорожила, его молчание ранило ее сильнее, чем упреки резкой матери. По жизни Раиса шагала самостоятельно, за ней присматривали издали, чтобы успеть вовремя вмешаться, ухватить за шиворот и направить по нужному пути, притом нужному не родителям, а дочери, которую они считали разумным человеком, но склонным к скоропалительным решениям. Свои нереализованные амбиции в Райке не реализовывали. Наверное, потому, что всего, чего хотели, достигли. Так думала сама Рая, пока не поняла, что достигнуть всего невозможно, а в постоянном беге с препятствиями за совершенство можно и шею сломать.
Излишним самолюбием девушка не страдала, ставила перед собой реальные цели, не заоблачные, чтобы самостоятельно достигать этой цели. После окончания престижного университета в Москве Раиса вернулась в родной город, чтобы быть ближе к родителям, но не из эгоистических соображений, а из желания самой оказывать помощь пожилому отцу, если он будет в ней нуждаться. Она устроилась на работу в местный музей этнографии и поступила в аспирантуру на заочное отделение. Спокойно, без бегания по потолку и тихих завываний по ночам, крапала кандидатскую диссертацию по скифским племенам, и собиралась через год защищаться.
Внешне Раиса Ракова не напоминала научного работника, рассеянного и пренебрегшего уходом за собой, скорее бизнес-вумен высокого полета или продюсера оперной звезды с мировым именем. И бизнес-вумен, и продюсер мировой звезды должны отличаться от собратьев по цеху строгим подходом к выбору одежды и обуви. Раиса никогда не позволяла себе появиться в музее в джинсах и кроссовках, на ней всегда были костюмы, будь-то брючная пара или жакет с юбкой, на ногах обувь на обязательном высоком каблуке. Девушка никогда не жаловалась на усталость ног, легко порхала по этажам, будто была обута в мягкие удобные балетки.
Кто не был с ней знаком, завидев Раису, входящей в здание музея, принимали её за руководителя комиссии, нагрянувшей с проверкой.
Сотрудницы музея дружно, но тайно, сразу невзлюбили Ракову, не любить явно они побаивались, а она на их любовь не напрашивалась, занималась своим делом и в диалоги без надобности не вступала. Пока не появилась новая сотрудница - Жанна Гоголева, которая не напоминала внешним видом ни бизнес-вумен, ни продюсера мировой знаменитости.
Рая не стала навязывать свое видение современной девушки, не приступила к оценке ее одежды и внешности, чем сразу расположила к себе Жанну. Тем более Ракова так мило слегка картавила, когда произносила свое имя и фамилию, что вызвала невольную улыбку на лице новой подруги, ранее не позволявшую себе ничего подобного. Даже мать в сердцах называла ее букой.
Гоголева подумала о Раисе: если бы родители заранее знали, что их ребенок станет прикартавливать, то нашли более удобное имя для произношения, с фамилией-то уже ничего поделать нельзя до тех пор, пока не придет время ее поменять. Но может и не повести: вдруг в фамилии будущего супруга будет две или даже три буквы "р"?
Именно, картавость свергла барьер, который появился в первую минуту. Жанка сжалась, когда увидела не по годам серьезную девушку, застегнутую на все пуговицы, в прямом и в переносном смысле слова.
С каждым днем зажатость и закрытость Гоголевой медленно отступали, она начала смотреть на окружающий мир не с точки много пережившей женщины, которая разочаровалась во всех мужчинах, а с точки зрения девушки, которая поняла, что повзрослела и готова к новым отношениям с мужчинами. Но в душе Жанна всё еще надеялась на возвращение бывшего супруга. До поры до времени, пока в голове не произошла резкая перестройка. И всё благодаря Раисе, уставшей наблюдать за подругой, закрывшейся в защитном панцире после возвращения из Москвы.
Рая осторожно постукивала по этому панцирю, мягко намекая, что пора бы показать миру голову и осмотреться. Вокруг немало хороших людей, абсолютных противоположностей лгуну Науму. Надо только не бояться людей, не шарахаться от них, как от пришельцев с другой планеты, которые эмигрировали оттуда в связи с возникновением страшного заболевания, "скосившего" половину населения.
Призывы подруги оставались без внимания. Ракова взяла тайм-аут, чтобы не переусердствовать и не вызвать противоположного чувства - еще большего отчуждения от всех и вся, включая ее саму.
Жанка помаялась в своем панцире, подождала-подождала следующего витка уговоров, чтобы окончательно обидеться на весь свет (раз перед ней "сюсюкают", то можно и покапризничать), но не дождалась. Пришлось выглянуть наружу, чтобы убедиться, что Раиса пока здесь. И Раиса была рядом, и встревоженные родители, и сплетницы-сотрудницы, нашедшие прекрасный повод для судачеств в рабочее время.
В общем, всё было по-прежнему, за исключением бывшего супруга, образ которого стал медленно стираться из памяти, но пока сидел в раненой душе...
В день своего рождения Жанна Гоголева поднялась в пять часов утра, именно, в это время она появилась на свет. Долго изучала себя в зеркале, переосмысливала прожитые двадцать шесть лет, а потом громко и внятно произнесла:
- Всё, хватит!
В коротком словосочетании заключилось, действительно, всё: и глупые страдания, которые не нужны Науму, и подозрительность, и неоправданное вбивание в голову, что ее должны любить такую всю натуральную.
- Может еще перестать умываться и чистить зубы? - спросила она у своего невзрачного отражения в зеркале. Отражение нахмурилось, лицо превратилось в печеное яблоко. Жанна тут же избавилась от ненужной мимики, и сделала первый правильный вывод на все прошедшие годы. Даже два правильных вывода: 1. Наумы еще не перевелись, но ко мне они не подойдут на пушечный выстрел, я им этого не позволю! 2. Надо меняться, и чем скорее, тем лучше. Почему бы не начать новый этап жизни в день рождения?!
Почему осознание, наконец, пришло? Да, потому что она испугалась неожиданно появившегося чувства удовольствия от своего несчастья: о, ужас, ей стало нравиться ее теперешнее депрессивное состояние. Никто не трогает, все наблюдают издалека: кто сопереживает, кто ликует, некоторые остаются безучастны. Но поразила реакция посторонних людей на улице - они стали ее сторониться, будто боялись, что ее состояние приклеится к ним. Поначалу Жанна этого не замечала, ходила по улицам, спрятав глаза за темными стеклами солнцезащитных очков: раз никто не видит моих страдальческих глаз, то я закрыта от всех, я за ширмой. Затем она стала исподтишка наблюдать за людьми, ведь никто об этом не догадывается. И догадалась, что спрятанными оказались только глаза. А безвольно опущенные плечи, а опущенная голова, а внешнее безразличие к себе самой, куда денешь? Еще немного и Гоголева превратится в неухоженное существо среднего рода с потухшим взглядом, который не спрячешь за солнцезащитными очками. Ее стали обходить стороной, как грязного бомжа. Конечно, Жанна не опустится до такого состояния, она опрятно одета, пусть не вызывающе ярко, она причесана, пусть волосы собраны в незатейливый хвостик с помощью непонятно цвета резинки, но ее душевное состояние громко заявляет, что она больна. Болезнь лезет из всех "щелей" и пугает окружающих.
Так жить нельзя, - посетила Гоголеву острожная мысль-намек. - Надо, чтобы от тебя не шарахались, а спокойно проходили мимо, бросив мимолетный взгляд: безразличный или заинтересованный, но не презрительный, брезгливый и уничижительный. Недаром один умный человек сказал: полюби себя, тебя полюбят другие.
Но когда человек себя любит, он не позволяет поселиться в душе безразличию и пренебрежению к своей внешности...
День рождения в этом году выпал на субботу. Жанка хотела позвонить матери, чтобы та записала ее к своему мастеру, но передумала: почему классные специалисты парикмахерского искусства должны обязательно трудиться в дорогих салонах красоты, которые посещают обеспеченные дамы? Считается зазорным стричься в обычной парикмахерской "за углом", более престижно ходить в новомодный салон с зашкаливающими ценами, которые не всегда оправдывают качество услуг.
Сейчас быстренько соберусь, выйду на улицу, сяду в автобус, проеду три остановки, выйду, посмотрю по сторонам, обязательно увижу нужную вывеску и, не раздумывая, зайду, - решила девушка.
Почему три остановки, а не четыре или две, Гоголева догадывалась: три - это ее любимое число.
Жанна любила, когда всё идет по плану. Она быстро собралась, успела выпить чашку кофе с бутербродом, долетела до остановки и села в полупустой автобус. Девушка мысленно отсчитала остановки, вышла на нужной, третьей. Затравленно огляделась и едва не запрыгала на месте: на противоположной стороне имелась нужная вывеска. Салон красоты назывался "Мастерица". Почему-то название напомнило ей изделие из теста, но не испугало и не заставило начать поиски салона с более благозвучным названием.
Даже лучше, что салон называется "Мастерица", а не какая-то "Жизель" или "Афродита". От них веет холодом и чем-то заморско-нереальным. После посещения такого салона тебя мать родная не узнает, будет жаль потраченного времени и денег, которые у нее под ногами не валяются.
Жанна переходила дорогу по пешеходному переходу и не чувствовала под собой ног, она парила над землей. Девушка находилась в предвкушении чего-то нового, которое должно поддержать ее резкое решение "всё, хватит!".
Настроение поднимал пока не врученный родителями подарок. Конечно, мама не удержалась и выболтала тайну: отец купил ей автомобиль! Жанка всегда мечтала о собственном авто. Еще в годы учебы в университете она получила водительские права. Но родители считали ее несмышленышем, которого надо водить за ручку, не то, что усаживать за руль. У Жанны была хорошая память, знания, полученные в период обучения на водительских курсах, сохранились, не хватает практики вождения. Придется прибегнуть к помощи Генки Ветрова, бывшего главного надзирателя. Как только подарок будет вручен, она позвонить своей "дуэнье" и договорится о практических занятиях уже на следующий день, чтобы не терять время.
Жанна радовалась подарку и сомневалась в его своевременности. Она только решила вылезти из панциря, ходить по улицам с высоко поднятой головой, преображенной и счастливой, как ее снова пытаются засунуть в вакуум, откуда она будет видеть окружающий мир, а мир ее не заметит. Не заметит ее стараний по видоизменению, оградит от оценивающих взглядов прохожих, как мужчин, так и женщин. Ей очень хотелось, чтобы и те, и другие останавливали на ней взгляд, в котором не будет читаться брезгливость.
Часто осуществление давней мечты приводит к мгновенной радости, которая тут же сменяется разочарованием. Но Гоголева старалась заглушить разочарование. Она счастлива! У нее есть свой личный автомобиль, о котором она мечтала несколько лет. Хорошо, что мечта сбылась, а разочарование можно заглушить с помощью новой мечты. Человек живет мечтой, на смену одной приходит другая. Это прекрасно, когда мечты сбываются. А если не сбываются, то тоже не страшно, есть смысл жить и надеяться...
После салона красоты "Мастерица" Жанна зашла в обычный магазин женской одежды, обновила гардероб, заскочила домой, чтобы переодеться и отправилась к родителям.
Она не стала открывать дверь своим ключом, изменив привычным для домочадцев правилам, а надавила кнопку звонка.
Мать с отцом, как всегда долго пререкались, кто откроет дверь незваному гостю, в итоге отец победил. Дверь распахнулась, на пороге появилась Алла Николаевна, близоруко щурясь на незнакомую девушку.
- Вам кого? - спросила она, насаживая на переносицу очки в красивой модной оправе.
Девушка не ответила, чтобы голосом не выдать себя. Когда очки заняли положенное им место, мать открыла рот и замерла, не издав ни звука. Дочь испугалась за ее здоровье.
- Мамуля, не пугайся, это всего лишь я, Жанна!
- Жанна? - с сомнением переспросила женщина, оглянувшись назад, в сторону комнаты, где находился ее супруг, способный дать отпор авантюристке, выдающей себя за их дочь.
- Мам, ты, правда, меня не узнаешь?
- У...узнаю, - кивнула головой Алла Николаевна и, повысив голос, попросила, - Андрюша, иди сюда!
Муж не заставил себя долго ждать, появившись за ее спиной.
- Что? - односложно поинтересовался он, мельком взглянув на незнакомку, стоящую на лестничной клетке.
- Андрюша, это наша Жанна, - механическим голосом доложила женщина, пока сама не сделавшая определенных выводов.
Теперь мужчина приступил к внимательному изучению незнакомки.
- Что у тебя с головой? - деловым тоном спросил Андрей Исаевич, будто разговаривал с подчиненным, не выполнившим приказы начальства.
- Теперь уже всё хорошо, - хмыкнула дочь, намекая на внутренние преобразования в голове, а не на прическу.
Родители переминались на пороге, видимо пока не осознали, кто перед ними.
- Блондинка? - так же односложно спросил муж у жены, не сдержался, протянул руку и попробовал волосы на ощупь.
- Блондинка, но ей идет. И стрижка необычная, какая-то рваная.
- Здорово! - похвалил отец. - И макияж нанесен умело, сразу видно, поработал профессионал.
- Недурно, недурно, - оценила работу сотрудников "Мастерицы" мать и покосилась на супруга, - а откуда такие глубокие познания в визажном искусстве?
- В чем? - схитрил мужчина, избегая семейных разборок.
- Ой, не надо строить из себя самого умного на свете!
- Я не строю, я такой и есть! - улыбнулся он.
- Уважаемые родители! - вмешалась Жанна, - хотелось бы узнать, как долго вы будет держать меня на пороге?! Или прежняя дочь вам нравилась больше, чем эта?
- Да, что ты, девочка! - хором загомонили мать с отцом и втянули подобно сверхмощному пылесосу ее в квартиру.
И уже там стали вертеть дочь в разные стороны, ощупывать, снова оценивать и заново восхищаться.
День рождения они отметили в узком семейном кругу. Так было решено заранее. Но сегодня Жанне захотелось увидеть рядом с собой еще одного человека, который мягким словом и острожным постукиванием по панцирю заставил её разобраться в собственной жизни...
В воскресенье Гоголева провела за рулем автомобиля, подаренного родителями. Естественно, рядом, на пассажирском сидении, с деловым видом сидел Геннадий Ветров, корректирующий ее действия.
В понедельник девушка шокировала своим видом всех сотрудниц и задобрила их огромным тортом, конфетами и шампанским, отметив таким образом свой прошедший день рождения.
Вечером практические занятие повторились, как и во вторник после работы. В среду Жанна впервые села за руль без наставника и поехала на работу...
Возвращаться в печальное прошлое ей не хотелось, но звонок сотрудника полиции Тимофея Прилукова заставил это сделать. Причиной было происшествие в аэропорту.
Гоголева привычно пресекла желание постороннего человека пересечь границы ее четырехкомнатной территории и назначила встречу в кафе, неподалеку от работы...
Ох, и злыдня эта Люська Клейменова, - подумал Тимка, опускаясь на стул напротив Жанны Гоголевой, которая пришла в кафе раньше назначенного часа - Как можно такую стильную красотку назвать заурядной?! Я, конечно, видел ее фотографию, она на ней выглядит иначе, но очень часто человек не узнает себя на фото в паспорте, чего говорить о других людях.
Он пристроил на соседнем стуле купленный по дороге коричневый портфель, приглянувшийся ему с первого взгляда. Портфель не был ультрамодным, как у некоторых бизнесменов, сомнительно, что кожаный, хотя, продавец заверила его, что все товары в их магазине, как обувь, так и сумки сделаны из натуральной кожи. Судя по цене, портфель был из кожзаменителя, но хорошего качества. И цена, и качество лейтенанта устроили.
Жанна следила за действиями полицейского, который несколько раз успел коснуться рукой своего идиотского портфеля на двух замках ужасного цвета: нечто среднее между цветом глины и цветом промокшей земли. Если смешать эти два ингредиента, то получится цвет данного изделия кожгалантереи. Сразу видно, что приобретен портфель совсем недавно, ишь как поглаживает, наслаждается приобретением и одновременно хвастает. А совета у своей девушки парень не спросил. А надо бы: она подсказала, что с таким посмешищем в руках ходить просто стыдно, - подумала Гоголева и едва сдержалась от улыбки: а она сама-то не стыдилась ходить в нелепых одеждах и с сосульками волос на голове?
Тимофей поздоровался и больше не произнес ни слова. Сидел и нагло рассматривал Жанну, положа локти на стол.
Неужели таких лопоухих и рыжих берут на службу в полицию? - подумала о нем Жанна, не задумываясь о том, что подобные ограничения по ушам и цвету волос никогда не рассматривались. Её не задело пренебрежение этикетом, она сама любила складывать локти на стол, нервируя мать. Но делала это не нарочно, просто ей так было удобнее.
Прилуков опомнился и показал удостоверение, девушка не поленилась и внимательно изучила его.
- Тимофей Федорович, мне нечего вам добавить по поводу смерти Германа Клунина, - нахмурившись, произнесла она. - Я обо всем рассказала вашему коллеге в тот день в аэропорту. Прежде мы с Клуниным никогда не встречались, он ко мне подсел...
- С какой целью? - перебил ее лейтенант. Он спохватился, но было уже поздно. Как говориться, глупый вопрос вылетел, теперь не поймаешь. Нет бы выслушать, не перебивая, а он взял и спросил несусветную глупость? Ну, с какой целью мужчина заводит разговор с симпатичной женщиной?! Сказался настрой, который задала Клейменова, заявившая, что красавец Клунин заинтересовался непривлекательной особой. Определение, данное Людмилой, намертво засело в голове Тимофея. Он опять вспомнил выражение Терещенко: "Дели на два то, что тебе говорят свидетели". И еще раз убедился в предвзятости мнения людей.
- Зачем подсел? - автоматически переспросила девушка, будто сама не задумывалась, с какой целью с ней заговорил мужчина? - Наверное, хотел познакомиться, - без особой уверенности заключила она. - Но не думаю, что сразила его наповал своей неповторимой внешностью, ему хотелось убить время до полета, вот он и выбрал то, что первое попалось на глаза.
- Как-то неуважительно вы о себе говорите, - попенял ей лейтенант.
- Я знаю себе цену, - пресекла дальнейшие философствования на эту тему Гоголева. - Ему было скучно, он сел рядом, но я в чужом внимании не нуждалась. Не сомневаюсь, он догадался, что я не сомлела от его приятного баритона, но раз я не выказала недовольства, он не ушел.
- Значит, Герман сел с вами рядом, назвал себя и спросил, как вас зовут?
- Да, так всё и было. Только выразился как-то витиевато, у меня и без того голова болела, а от его запутанной речи еще больше разболелась.
- А вам не показалось, что Клунина что-то беспокоит? Как он выглядел?
- Не знаю, я к нему не присматривалась.
Ты, вообще, ничего и никого вокруг не замечала. Сидела среди толпы народа, а словно пребывала на необитаемом острове. Даже не видела, что до тебя этот словоохотливый мужчина обхаживал молодую мамашу, - подумал Прилуков, изучая лицо Жанны, надеясь понять, прикидывается она или говорит правду?
- А маленького мальчика с игрушечным автомобилем вы видели?
- Мальчика?
Что за манера переспрашивать? - мысленно возмутился Тимка, - так поступают люди, которым есть, что скрывать. Они берут минутный тайм-аут, чтобы придумать правдивый ответ.
- Я видела мальчика, - с радостной улыбкой подтвердила он, будто это обстоятельство стало подтверждением её присутствия в зале ожидания, в чем сама сомневалась: тот день Жанна повела в полусне, двигалась на автомате, что-то говорила на автомате, собирала вещи на автомате, плохо помнит, как ее доставил в аэропорт Генка Ветров. Отчетливо врезалось в память падение на трапе мужчины по имени Герман, а затем снова провал. - Да-да, я видела маленького мальчика с игрушечным автомобилем. Он крутился возле меня. Его дедушка сидел неподалеку. Когда у машинки отломалось колесо, малыш захныкал, но дедушка его быстро успокоил и починил колесо.
Совсем сбрендила! Сидела битый час в предбаннике в ожидании вылета и так не разобралась в родственных связях пассажиров, - с укоризной подумал Прилуков. - В каждой женщине живет любопытство, тем более во время бездействия. Любая от скуки изучит окружение, попытается угадать, каким видом деятельности занята вон та дама с дорогущих очках или вон тот седовласый мужчина в странных шмотках, которые больше бы подошли его внуку... Это я так, для примера, - мысленно пояснил лейтенант, общаясь на расстоянии с майором. Он догадался, что тот предложил бы свою версию: возможно, Гоголева читала занимательный роман, например, детективную историю госпожи Местерской.
Размышления он совмещал с пометками, которые делал в своем блокноте. Не таком затертом, как у Терещенко (можно подумать, он с этим блокнотом просуществовал все годы службы), а в приличном блокноте подходящего формата и достойной толщины.
И блокнотик не преминул прикупить по дороге. Для солидности, - тайно усмехнулась Жанна. - Странный вкус у молодого человека! В подобных записных книжках увеличенного масштаба девчонки ведут личные дневники: записывают свои мысли, выплескивают на бумагу страдания по мальчикам, а этот конопатый паренек с оттопыренными ушами конспектирует мои высказывания.
- А дедушку мальчика вы, случайно, не запомнили?
- Дедушка, как дедушка. Крупный мужчина, седоволосый...
- Это он? - спросил Прилуков и выложил из портфеля фотографию мужчины, с которым накануне разговаривал по телефону.
- Я не могу утвердительно вам ответить, - пробормотала девушка, продолжая рассматривать фотку. - Я его не запомнила. Седая шевелюра отложилась в памяти. Он постоянно склонялся к внуку, поэтому в поле моего зрения попадала его голова, а еще я видела крупные кисти рук, когда он чинил игрушечный автомобиль, поэтому и сделала вывод, что он крупный мужчина... Такие большие рабочие руки.
- А всё-таки, о чем с вами разговаривал Герман Клунин? - без особой надежды спросил лейтенант.
- Тимофей... Федорович, я вам говорила, у меня раскалывалась голова! Мне был неинтересен ни сам мужчина, ни то, что он плел.
- Раз вы утверждаете, что он "плел", а не высказывал гениальные идеи по поводу реконструкции здания аэропорта, то что-то из его речи вы могли запомнить?
- Обычный треп мужчины, который считает себя красноречивым и способным заинтересовать любую особу женского пола... Болтал что-то о сне, в котором я ему явилась... Не помню, в каком виде, надеюсь, до пошлости он не опустился. Я сразу поняла, что ничего экстронеординарного не услышу и отключилась.
- Неужели ТАКОЙ мужчина не привлек вашего внимания?
- Какой, такой? - скривилась Жанна. - Мужчина, как мужчина. А красота нужна мужчине так же, как ему же павлиний хвост. Можно и с хвостом, но он будет отвлекать внимание от других достоинств, которые для любой женщины более ценны. - Полицейский взглянул на нее с недоумением, поэтому для особо бестолковых с большими ушами пришлось пояснить. - Женщина ценит в мужчине сдержанность, ум и щедрость.
Ну, то, что она не глупа и наделена способностью к остроумию, я сразу догадался, - подумал Прилуков и чуть не нарисовал в блокноте павлина с распахнутым хвостом. В школе ему это лихо удавалось, особенно вид сзади, когда птица с живописным хвостом больше напоминала веер. Чиркнул пару ничего не значащих слов и снова мысленно обругал Клейменову, которая несколько раз повторила касаемо Клунина: ТАКОЙ мужчина... У нее, что слово, то репей, который липнет к языку собеседника...
- Жанна Андреевна, я не хочу, чтобы вы посчитали мой следующий вопрос некорректным, но...
- Вы хотите спросить, чем или кем были заняты мои мысли? Почему я была погружена в себя настолько, что никого не замечала и ничего не помню?
Прилуков дернул головой, что могло быть расценено по-разному: она угадала, а ему неловко за вмешательство в ее личную жизнь, которая не имеет отношения к данному делу; она не угадала, но он позволяет ей ответить на этот вопрос, раз она изъявила готовность высказаться.
- Все мои мысли занимал предстоящий развод с мужем. Именно, с этой целью я летела в Москву, в город, где проживает мой бывший муж. Скажу прямо - инициатором развода была не я. До последней минуты надеялась, что он передумает и заберет заявление, но, увы... - Гоголева удивилась, что признание ей далось легко, в носу привычно не защипало, горло не стянуло тугим узлом.
- Он развелся с ТАКОЙ женщиной! - невольно вырвалось у Тимофея. - Тогда он полный... олух. - Он поздно заметил удивление на лице женщины, но не обиду за дерзкое высказывание по поводу ее супруга, которого она, скорее всего, по-прежнему любит и надеется на его возвращение.
- С какой такой? - Жанка не удержалась и прыснула. И сразу превратилась из взрослой умной женщины, которая прежде думает, а потом говорит, в молоденькую девушку, которая думает раз в неделю и то по принуждению, а слова из нее вылетают, как пули из автомата.
Прилуков тоже улыбнулся. Он забыл, что разговаривает со свидетелем, что впервые видит эту симпатичную девушку, что она недавно развелась с мужем, и находится пока во власти переживаний и надежд. Напротив сидела его давняя знакомая, с которой Тимка не виделся несколько долгих лет. Таких долгих, что успел позабыть, как был влюблен в нее когда-то. Неужели он мог забыть об этом? Забыть и предать её с Катей, Светой, Леной и чуть не предал с Людмилой Клейменовой, которая еще пару минут назад сидела занозой в его сердце и скребла острым ноготком, постоянно напоминая о себе.
Теперь Тимка догадался о чувствах красавца Клунина, который сумел разглядеть её среди многочисленного количества других женщин. Увидел и забыл обо всех. О Люське, которая преданно заглядывала ему в глаза, о будущем, в котором он станет богатым человеком...
Какое бы потрясение не охватило лейтенанта, о службе он никогда не забывал. Как Майор Терещенко - фанатик сыска и убежденный холостяк.
Прежнее решение Прилукова стать холостяком заколебалось, но пока не ушло окончательно. Сейчас он должен вернуть допрос свидетеля в правильное русло.
Жанна почувствовала перемену в настроении молодого человека. Чтобы унять веселье, она взяла в руки чашку с остывшим чаем и сделала несколько глотков. Но смех лез наружу. Никогда Жанка не была такой безбашенной, как выражается ее подруга Раиса Ракова относительно себя. Это ей часто "попадала в рот смешинка". Она заливалась смехом, будучи не в состоянии успокоиться. Поводом могла быть несуразная юбка Клавдии Ивановны Лягушкиной - дамы преклонного возраста, которая решила вычесть из него половину с помощью короткой юбчонки, чего делать категорически запрещалось. Колени были угловатыми и почему-то с двумя круглыми яркими синяками, что наводило подруг на определенную мысль: их коллега по ночам замаливает грехи! На что Гоголева быстро реагировала: Неужели такая благородная дама без мужа и вредных привычек грешит по-тихому? Ракова прерывала свое безумное хихиканье, чтобы дать достойный ответ: По-тихому как раз и нельзя! Чем тщательнее ты маскируешь свое поведение, выходящее за рамки приличия, тем больше привлекаешь к себе внимания. Надо всё делать открыто, не таясь. - Приведи пример, - предлагала Гоголева, с трудом сдерживая улыбку. Подруга вспоминала случай из комедии Рязанова "Старики-разбойники", где двое пожилых мужчин умыкнули картину Рембрандта при всем честном народе. При этом она не сводила глаз с Клавдии Ивановны, неуютно чувствующей себя в короткой юбке. Женщина рассчитывала на внимание архивариуса Степкина, а не двух молоденьких девиц. - Я имела в виду Лягушкину, а не двух дерзких стариканов, - напомнила Жанка. - А теперь про Лягушкину, - многозначительно начинала Ракова, судорожно придумывая историю о коллеге, замаливающей по ночам грехи. И начинала нести полную ахинею, причем без тени улыбки на лице, при этом держала в руках лист бумаги с отпечатанным текстом своей будущей кандидатской диссертации, будто знакомила с ним коллегу в надежду услышать ее мнение. Гоголева задерживала дыхание, чтобы не расхохотаться, больно закусывала палец, а в результате вылетала из кабинета в пустой огромный коридор, где давала волю чувствам. Вскоре появлялась Раиса и с обеспокоенным видом интересовалась, почему ее не дослушали? Это так неэтично! Едва успокоившаяся Жанна вновь заливалась смехом.
Умный мозг требовал отдыха. Ракова веселилась сама и развлекала Гоголеву, выискивая объекты среди закомплексованных коллег. Шутила она беззлобно, лишь для перезагрузки уставших серых клеточек, и всегда напоминала: у человека с чувством юмора продолжительность жизни увеличивается в несколько раз...
От напряжения и нахлынувших воспоминаний зубы Жанны стукнули по чашке. Она нервно хихикнула и закусила верхнюю губу, дав ее на растерзание крепкой челюсти.
Прилуков засомневался: неужели это та самая девушка, которая с унылым видом сидела в зале ожидании и не реагировала на ухаживания Клунина - профессионала в этом деле? Может, это ее сестра-близнец? Они внешне похожи, но характеры и поведение диаметрально противоположны... Но Тимофей успел навести справки о Гоголевой, узнал, кто ее отец, и что она единственный ребенок в семье. Он еще пожалел, что девушка назначила ему встречу в кафе, а не у себя дома, в шикарных апартаментах. Уж, очень хотелось простому смертному полицейскому посмотреть, как живет городская элита, вернее, их дети. Весьма привлекательные дети, к том уже свободные от уз брака.
- Жанна Андреевна, я хочу, чтобы вы вспомнили о последних минутах жизни Германа Клунина. Мне сказали, что вы находились рядом.
Смерть человека, пусть и постороннего, лучшее средство избавиться от несвоевременно нагрянувшего веселья. Гоголева собралась, освободила от тисков распухшую губу и для начала извинилась за свое поведение.
- Тимофей Федорович, вы поймите меня правильно: я не бесчувственное существо, просто я покойного почти не знала. Последние годы жизни постоянно испытывали меня на выносливость. От меня и только от меня зависит, как я буду выстраивать свою жизнь. Мне с трудом удалось настроить себя на позитив. Я стерла с лица гримасу боли и утраты. С разводом жизнь не закончена, тем более в моем возрасте. Я больше не приведение, я девушка с нормальной внешностью. Я хочу ловить на себе мужские взгляды, хочу улыбаться, хочу жить и наслаждаться каждым днем. Ничего подобного я прежде не испытывала. Я знала цену грусти, теперь хочу понять цену радости. Возвращаться в прошлое, из которого вырвала себя с таким трудом, я не хочу! А ваш Клунин из той, из прошлой жизни. Поэтому стараюсь удержать в себе настрой на позитив любыми способами... Извините за ненужную вам искренность, но я обязана была раскрыться, чтобы вы поняли: я ничего не утаиваю, я, действительно, плохо помню тот день и не хочу копаться в памяти! Помню мальчугана с машиной, помню о чем подумала в том момент, потому что напрямую связала его с бывшим мужем. А ухаживания мужчины в ту минуту мне были не только не нужны, они мне были неприятны... Естественно, меня... удивила смерть молодого человека. Так правильнее будет сказать: удивила, но не тронула. Шел рядом мужчина, улыбался, балагурил и вдруг упал и... конец... Но почему вы задаете вопросы о нем? Сомневаетесь, что смерть была естественной?
Лейтенанта интересовало, не делился ли Герман с нею планами на будущее? Вдруг Клунину показалось, что рассказ о несметных сокровищах, которые заполнят его закрома в ближайшем будущем, станет веским аргументом для привлечения внимания безучастной особы. Но она ясно дала понять, что возвращаться в тот июньский день не горит желанием. А что касается вполне объяснимого вопроса Гоголевой, то он должен был последовать, рано или поздно. Пришел полицейский, задает странные вопросы, зачем-то он их задает? И она имеет право знать, зачем? И он имеет право отбросить лирику и заниматься своим делом - делом получения информации от свидетеля, который последним разговаривал с Клуниным. Чтобы заставить ее вспомнить, Тимофей должен поделиться полученными сведениями из другого источника.
- Жанна Андреевна, школьный приятель Германа случайно встретился с ним ев улице двенадцатого июня. Клунин спешил в аэропорт, но, завидев друга, выскочил из такси, чтобы поделиться радостью: скоро он станет богатым человеком! Ничего подобного он вам не говорил?
- С какой стати?! Я ему не школьный друг! - моментально парировала она.
- А вы подумайте. Вероятно, что он не высказался напрямую: завтра, послезавтра, через неделю у меня будет много-много денег! Ему захотелось растормошить печальную девушку завуалированным признанием, чтобы она, наконец, посмотрела в его сторону и дала высокую оценку его находчивости.
Жанна хотела возразить: она не алчная рыбка, которая ловится на такую банальную наживку, но Прилуков уловил в ее глазах неудовольствие и поспешил оправдаться.
- Клунин сразу понял, что перед ним не охотница за миллиардерами, поэтому не стал выставлять на первый план собственное материальное благосостояние, способное в скором будущем вырасти в несколько раз. Он попытался привлечь ваш интерес необычным способом.
- Думаете, ему светило получение наследства?
- Сомневаюсь. Его наследство к вам не имеет отношения. Герман мог сказать о чем-то, обобщающем вас обоих. В этом случае ваше внимание было бы обеспечено.
- Не хочу показаться вам, Тимофей Федорович, несообразительной, но я пока не могу ничего понять.
- Это я виноват. Сам брожу вокруг да около, пытаюсь найти ответ на вопрос, чего хотел от вас Клунин?
Гоголева опустила глаза на стол, где стояла пустая чашка и где должна быть подсказка. Девушка закрыла глаза, пытаясь восстановить в памяти тот жаркий июньский вечер.
- Мы начали подниматься по трапу, и... Герман сказал: Наконец, я встретил девушку своей мечты! А я с ехидцей подумала: Очень подходящее место для восторженных объяснений.
Она подняла голову и посмотрела на Прилукова.
- И всё?
- Нет, - покачала головой Жанна. - Он сказал, что я девушка-удача, и теперь всё изменится. И я ему в этом помогу... Кажется, так, но я могу ошибаться. Когда Герман так меня назвал, я вспомнила стихи о девушке по имени удача. Девушка по имени удача, протяни мне теплую ладонь... И так далее.
- Он так и сказал: вы - девушка-удача? - переспросил Тимофей. Вид у него был при этом такой, словно он вставил в электрическую цепь недостающий элемент и она, наконец, заработала.
- А вы догадались, на что он намекал? - вопросом на вопрос ответила Гоголева. - Или Герман вам сам рассказал?
- Он не мог рассказать, он умер. И вы сами были свидетелем... А почему я терзаю вас вопросами, то могу признаться: тело Германа Клунина было похищено.
- Из морга? - уточнила Жанна, будто это было важным.
- В морг его переправить не успели. Больше я ничего не могу вам сказать.
- Но он точно умер?
- Точно!
- Но кому...
- Пока не знаем, - перебил ее лейтенант. - Извините, что задержал вас. Могу подвести вас до дома.
- Спасибо, я на машине.
- Тогда позвольте мне вас проводить... до машины.
Они вышли из кафе. Неподалеку был припаркован "Hyundai" Прилукова. Он зачем-то щелкнул брелоком, автомобиль подмигнул ему фарами. Потом снова щелкнул, тот снова подмигнул.
Они свернули за угол. В "кармане" на дороге была припаркована лимонная "Audi". Тимка присмотрелся к номеру и понял, что это тот самый автомобиль, из которого за ним наблюдала незнакомка. Он надеялся, что Жанна пройдет мимо нее, подойдет к стоящему рядом белому "россиянину", хотя, понимал: лимончик, как никто подходит этой девушке со светлой чистой душой.
Так оно и вышло. Она подошла к автомобилю немецкого автопрома, резко развернулась и в лоб заявила.
- Я вас вспомнила. По автомобилю. Вы любите громко петь за рулем?
- Обожаю! - с чувством произнес Прилуков. Ему стало значительно легче: хорошо, что она не стала загадочно усмехаться, задавать намекающие вопросы. А взяла и спросила без обиняков.
- А я петь не умею. Моя подруга Рая превосходно поет. Она всё делает превосходно!
- А ваша Рая, случайно, не работает продавцом в ювелирном салоне? - ляпнул полицейский. Имя Раиса у него непроизвольно ассоциировалось с "Мерцом".
- Нет, - отрицательно покачала головой Гоголева, удивляясь вопросу. - Моя Рая - научный сотрудник этнографического музея. Если у вас, Тимофей Федорович, больше нет вопросов, то до свидания.
- До свидания, - без энтузиазма ответил лейтенант. Полюбовался на ее высокую стройную фигуру, исчезающую в салоне автомобиля, проводил взглядом лимонный автомобиль, а когда он скрылся из вида, не сдвинулся с места.
Он думал о Жанне. Необыкновенной девушке с "растрепанной" стрижкой, благодаря которой она из бледной поганки она превратилась в задорную блондинку. Ему всё в ней нравилось: и мягкая улыбка, и звонкий смех, и даже сдержанное возмущение, когда она негодовало на его упорное возвращение в недалекое прошлое.
Впервые Тимка слышал из уст девушки хвалебные речи о своей подруге, не просматривался легкий укол, мимолетная зависть. Один восторг. Даже он, Тимофей, когда восхищается Терещенко, нет-нет, да и вставит какую-нибудь нелицеприятность. Тут же поправится, "залепит" осуждение похвалой, но нелицеприятность вылетела и оставила нехороший осадок. Надо уметь сдерживать эмоции! В его годы этому пора научиться. Но Жанна сегодня не сдерживала своих эмоций. Из нее лезет счастье, и она этого не скрывает. Ей очень идет улыбка, благодаря ей она становится моложе. Девчонка...
Как говорит следователь Кошечкин: всему свое время. Может, не надо ускорять бег времени? Надо наслаждаться молодостью, а старость сама придет. Подкрадется, и не заметишь. И вернуться в прошлое весьма сложно. Это тебе не расследование старых дел, когда неожиданное появление новых фактов заставляет плыть вспять. Преодолеть течение в этом случае проще, чем вернуть ускользнувшие годы.
Прилуков повертел головой, будто проверял - уехала ли Жанна или всё еще стоит рядом? Её рядом не было, а жаль...
Он решил: когда дело Клунина будет закрыто, он обязательно позвонит этой необыкновенной девушке с лучистыми глазами. Просто так. Чтобы заразиться от нее молодостью и умением радоваться жизни.
Он даже не догадывался, какой была эта девушка еще несколько дней назад. А то бы сказал: Всё в твоих собственных руках!..
Утром Терещенко пересчитал остаток зарплаты и пожурил себя на транжирство. Ему стало жаль потраченных денег. Вчера он заехал в фирменный магазин мужской одежды "Модернист", купил себе двое брюк - стального и черного цвета из легкой немнущейся ткани, две сорочки с короткими рукавами приглушенных оттенков, подходящих брюкам, и две рубашки-поло в полоску. Они так же подошли к брюкам. Помогли с выбором девушки-консультанты, они же посоветовали, где купить обувь.
Признаться честно в магазине мужской одежды он поначалу чувствовал себя неловко, если не сказать прямо - дикарем, который впервые оказался в цивилизованном мире. Последний раз он приобретал вещи прошлой осенью на вещевом рынке. В суете и толчее. Там же отоварился обувью, с которой мучился целый месяц. Ноги в туфлях были, как в тисках. Пришлось купить средство для разнашивания обуви, теперь Терещенко ходил по квартире в туфлях, надеясь, что когда-нибудь он будет чувствовать себя в них комфортно. Не почувствовал. В холода сменил туфли на старые ботинки, которые выглядели не комильфо, но ходить в них было одно удовольствие. С наступлением весны снова произошла смена. Туфли за долгую зиму не "подросли", опять пришлось задействовать средство для разнашивания. После долгих усилий Спиридон смог носить туфли целый день, не меняя их в отделе на поношенные сандалии, которые давно требовали утилизации. Ничего подобного Терещенко позволить не мог. Он всегда отличался хозяйственностью и практичностью, упорно носил в ремонтную мастерскую старую обувь, продлевая ей жизнь.
После покупки новой одежды, ему страстно захотелось приобрести удобные легкие туфли. Замшевые и с пробитыми узорными дырочками.
Нагруженный фирменными пакетами с обновами, Спиридон прошел два квартала, свернул на нужную улицу и вскоре обнаружил обувной магазин, о котором говорили девушки из "Модерниста".
В обувном магазине он уже чувствовал себя хозяином положения. Девушки-консультанты сразу поняли - перед ним потенциальный клиент. Большие громоздкие пакеты из фирменного магазина намекали на платежеспособность мужчины.
Когда в его руках оказалась пара обуви, о которой он грезил, то не сразу засунул в них ноги. Для начала долго ощупывал, заглядывал внутрь, постукивал по подошве. А в это время бойкая девица расхваливала фирму-производителя и рассказывала о сроках гарантии на обувь. Расчетливый Терещенко скумекал, что можно проходить без боязни оставшийся летний сезон, а если с туфлями что-то случится, то обзавестись новой парой на будущее лето. Цена на туфли его немного смущала, но он так мечтал, именно, о такой замшевой обуви в узорчатую дырочку, что "закрыл глаза" на цену, и стал примерять туфли. Встал с пуфика и немного походил, исподтишка наблюдая за передвижениями в зеркале.