На следующий день вся компания была в аэропорту. Взрослые молчали, двое улетающих встревожено переглядывались, будто один боялся, что его попутчик даст задний ход и испарится, а тот пугался подбадривающих слов, которые ненароком вылетят из первого. Это подбадривание может погасить едва тлеющий костер желания и заставит в последний момент ускользнуть. Инка сосредоточилась на щебечущем, как воробей, Ванюшке, который восхищался самолетами на взлетном поле, летчиками в форме и столпотворением, царившим в аэропорту. Лето стащило отпускников с диванов, вложило им в руки чемоданы и отправило в путешествие. Ванька пятьдесят раз укорил отца на то, что тот не берет его "полетать на самолете", заодно причислил Инну к недругам, взяв на ее сестринское место Киру Руденко. Он так долго уговаривал ее остаться погостить, что та сдалась. Ко всему Катя сказала, что ей нужно на пару дней уехать по делам и сына не на кого оставить. Причина была веской, а мальчик не требовал смены памперсов и сольного пения, о чем она была осведомлена из рассказов подруги. Ванюшка был развитым и серьезным не по годам, и сразу шепотом сообщил новой подруге, что они будут ночи напролет резаться в нарды.
- На деньги? - сразу спросила Кира, чем вызвала изумление на лице шустрого мальчугана.
- У меня много нет, - скривив рот, покаялся он.
- По рублю устроит?
Ванька повеселел и высокомерно заметил, что можно и по три. На этом счастливые переговорщики угомонились, хотя, в голове Ваньки вертелась еще одна идея, озвучить которую он пока не решился. Мальчик мечтал научиться игре в преферанс. В их семье карты были под запретом, но Инна, втайне от отца, научила брата резаться "в дурака", "в ведьму" и "в пьяницу". "Расписывать пульку" она не умела, но утверждала, что ее подруга Кира большой профи в этом деле. Ванька считал игру в преферанс игрой для настоящих мужчин. Хотя, папа утверждал, что настоящие мужчины активно занимаются спортом, хорошо учатся и не тратят время попусту...
На прощание Катюша расцеловала Инну в обе щеки, прижала ее к себе и шепнула.
- Не бери близко к сердцу, если отношения не сложатся. Ты жила без нее, проживешь и впредь. Мы любим тебя. Не как родную дочь, а просто родную дочь, без "как", не разделяя тебя и Ваню. Но волнуемся за тебя больше, чем за него: он на глазах, а ты далеко.
- Я знаю, - стиснув зубы, сказала Быстрова, у которой переживания, подобно удавке, сдавили тонкую шею.
Кира хотела казаться веселой, желая поднять градус настроения, шутила невпопад, в результате смолкла, предоставив самому младшему в компании развлекать четверых приунывших взрослых. Последним перлом в его балагурстве было вдохновленное замечание.
- Когда вырасту, женюсь на стюардессе, - при этом он проводил взглядом двух девушек в форме "Донавиа".
- Почему, именно, на стюардессе? - заинтересовалась мать, едва сдерживаясь от смеха.
- Она все время в воздухе, дома не бывает и можно завести любовницу...
"Боинг 737" приземлился в аэропорту "Кольцово" в положенное время. А Инка так надеялась, что по погодным условиям их высадят в Челябинске или еще в каком-нибудь городе, и встреча с родственниками отодвинется на неопределенное время. Как ни ругала себя на малодушие, справиться с волнением не могла. Девушка посмотрела в иллюминатор на современное здание аэропорта и назвала его шикарным. В отличие от июньской безоблачности и жары родного города небо Екатеринбурга было подернуто пасмурной паутиной, а на сухом асфальте появились первые дождевые капли, украсив серость темными горошинами.
- Нас будут встречать? - опомнилась Быстрова.
- Я попросил, чтобы Вишневы ждали нас дома. Твоя бабушка все равно бы не приехала, у нее ноги больные, едва по квартире передвигается. Ее дочь Лина хотела приехать, но я ее отговорил. Лучше, если все произойдет в закрытой от посторонних глаз обстановке.
- Думаешь, нас будут снимать скрытой камерой?
- Кому мы нужны, - недовольно скривился Ленчик, - у первого канала есть более интересные сюжеты, чем бабушка и внучка, которые никогда не встречались и не стремились к этому.
Инка успокоилась - встреча откладывалась на некоторое время.
Быстровы сели в такси, Ленчик назвал адрес, и водитель, похожий на Папанова в фильме "Бриллиантовая рука", помчал их в город. Девушка не замечала красот за окном, не прислушивалась к монологу разговорчивого пожилого мужчины и вставляемым репликам Ленчика, она сосредоточилась на предстоящей встрече. Причем до такой степени, что колени начали подрагивать, словно над ними издевается молоток невропатолога. Инна попыталась натянуть на колени короткую юбку, предполагая, что согревание пойдет им на пользу, но юбка, подскочившая до середины бедра и выставляющая напоказ красивые стройные ноги, не сдавалась. Тогда Быстрова положила ладони на колени, заключив каждый коленный сустав "в объятия", как они это делали в детском саду. Дрожание пошло на убыль. Чтобы окончательно расслабиться девушка перешла к аутотренингу.
Она мысленно внушала себе: У меня все хорошо, все просто замечательно. У меня хорошая работа, которая доставляет удовлетворение всех видов: и материальное, и моральное и эмоциональное. Рядом со мной находится человек... Нет, скорее робот, запрограммированный на доставление удовольствий партнерше, которому не удосужились вложить мозги и не научили разговаривать. Но сексуальное удовлетворение - тоже немало... У меня есть ТалисмЭн и талисман, только последний выполняет отведенную роль все реже и реже, но я сама отдалила его от себя. Выросла и перестала играть в куклы. Или дочки-матери? Когда-то я была дочерью и никогда не буду матерью... Стоп, это уже не аутотренинг, результатом которого должен сам собой подавиться стресс (что бы ты подавился, гад такой!) и уйти излишняя возбудимость (прощай, прощай). Надо настроиться на позитив. И неправда, что я когда-то была дочерью, а после перестала ею быть. Я сначала была дочерью Вишневых, а потом стала дочерью Ленчика. Перешла из рук в руки, как почетное знамя, которое надо беречь... А что касается моего несостоявшегося материнства, так еще неизвестно, что лучше - быть одинокой женщиной или быть матерью-одиночкой, как Лина Вишнева, которая пошла по стопам своей матери и успела родить двоих детей от разных мужчин. И ни один из них не стал ей мужем, а детям - отцом. Старшая Вишнева всю жизнь проходила с девичьей фамилией, и дочь... Выйти замуж, когда за тобой тянутся два вагончика сложно, но возможно. Если не опуститься, в плане внешнего вида, и не опустить руки, в плане не гонки за очередным кавалером, ради которого горы сверну и реки заставлю поменять направление, а знать себе цену и быть готовой к неожиданной встрече. Тогда и глаз будет гореть, и губы улыбаться, и фигура будет не ломаной, а строгой, как спица... Но мне это не грозит... Хотя, от тюрьмы и от сумы не зарекайся. Как говорил отец. Или это говорил Ленчик? Странно, но эти мужчины незаметно соединились в одно целое.
Инна покосилась на Быстрова. Он сидел с отрешенным видом и пытался обмануть дочь своей расслабленностью и готовностью к встрече с ее родней, которая может отнять у него часть ее любви. Ленчик всегда и всего боялся, когда дело касалось приемной дочери. Груз ответственности давил на него. Он позабыл, что органы опеки больше не заявятся к ним в дом и не отберут девочку, если заметят ненадлежащий уход за ней. И уход, и внимание, и любовь - были сверх меры. Инка вспомнила, как он наглаживал ее школьную форму в младших классах, когда не стало Сони, как пришивал блестящие пуговицы к ее курточке, как кормил ее воскресными обедами, как отражал атаки родителей и сестры, настаивающих на выдворение приемной дочери из дома. Сколько раз Инка слышала, как ее имя сочеталось с выражением "поломанная судьба", пока не перестала приезжать в Киев, вычеркнув из своей жизни "украинских родственников". Теперь на горизонте замаячили "уральские родственники".
Лучше бы они были сном или миражом, - подумала девушка. - Переживания доведут меня до сумасшествия. Представляю: мы приезжаем, распахивается дверь, и появляется мой отец, Геннадий Вишнев, в женском обличии... Шокирующее зрелище...
Инна могла понять состояние Леонида Быстрова в тот памятный день. Когда прямо на него из леса вышло маленькое чудо в кумачовом берете и с дерматиновой сумкой в руках...
Едва они только подошли к двери, как она распахнулась. На пороге стояла пожилая женщина, обеими руками она опиралась на две палки. На заднем плане маячила ее дочь и двое малолетних внуков. Но они не удостоились внимания гостей, замерших на пороге с опешившими лицами.
- Мама? - выдавил из себя Ленчик.
- Клавдия Романовна? - удивилась Инна. - Но что Вы здесь делаете?
Гости непонимающе переглянулись, а потом стали внимательно изучать хозяйку. Она произнесла не то, что от нее ожидали услышать.
- Меня зовут Вероника Матвеевна. А вы имеете отношение к Литовченко?
- Фамилию Литовченко носила моя бабушка. Ее звали Маргарита Всеволодовна.
- Я так и поняла... А что? Я, правда, очень похожа на вашу мать, дочь Маргариты Всеволодовны?
- Одно лицо, - ответила вместо Ленчика Инна, не сводившая зачарованного взгляда с пожилой женщины.
- У мамы тоже ноги болят, но она передвигается с одной палочкой.
- Говорят, что близнецы даже на расстоянии мысленно обмениваются информацией и... болезнями, - невесело усмехнулась она.
- Но у моей мамы... - начал Быстров.
- Она ничего не знала о моем существовании.
- Марго ей ничего не рассказывала, - вмешалась Инна, - она поделилась только со мной. Ваша мать до конца жизни была уверена, что Вы не умерли при родах. И просила меня отыскать Вас. Я пыталась, но у меня ничего не вышло. Прошло столько лет.
- Мам, приглашай гостей в дом, - первой опомнилась Лина.
Быстрова переключилась на нее. В грудь сунули раскаленную кочергу и проткнули сердце. Девушка автоматически приложила ладонь к левой стороне. Внутри горело, кровь варилась, сворачивалась и перестала бродить по сосудам.
Она вспомнила, как выглядел ее отец. Его лицо отчетливо всплыло в памяти и потянуло за собой вереницу воспоминаний, которые не умещались в одной голове. Инке казалось, что голова увеличивается в объеме, будто ее накачали воздухом при помощи велосипедного насоса.
- Дайте ей воды. - раздался откуда-то издалека голос ТалисмЭна, отсоединивший насосный шланг. Воздух стал медленно выходить из образовавшегося отверстия, голова уменьшаться в объеме. Выпитая вода потушила пожар в груди.
- Ангелина очень похожа на брата, несмотря на то, что отцы у них разные, - встревоженным голосом пояснила бабушка.
Инна поняла, что каким-то образом оказалась на диване, а вокруг сгруппировались все родственники и с участием смотрят на нее. Пожилая женщина взяла ее за руку и стала внимательно изучать ее лицо.
- Инесса, ты очень красивая девушка, - восхитилась она, - ты взяла от родителей лучшие черты. - По морщинистой щеке проползла слеза, пробивая дорогу остальным. Слезы-сестры поспешили присоединиться к первопроходице. - Я не буду просить прощения, потому что не заслуживаю его, - с трудом подбирая слова, сказала она. - Хотела увидеть тебя перед смертью.
- Я зла на Вас не держу, - вырвалось у Быстровой. Этого она от себя не ожидала.
- Спасибо тебе.
Покаяние бабушки было прервано Ангелиной, которая никак не могла понять родственной связи между рыжеволосым мужчиной, который удочерил Инну, и ее матерью, упомянувшей в разговоре незнакомую фамилию. Лина посчитала, что извинения розданы и приняты, а жарких неискренних объятий не предвидится, пожелала унять свое нарастающее любопытство и обратилась за разъяснением к гостю.
- Я сам впервые обо всем слышу, - обескуражено произнес Ленчик и пожал плечами. Он не сводил непонимающего взгляда с Вероники Матвеевны, точной копии его матери, будто никак не мог утвердиться в мысли, что перед ним не мать, а ее сестра-близнец. У них были похожими не только лица и фигуры средней упитанности, но и короткие стрижки, причем волосы были окрашены в одинаковый цвет - цвет спелой вишни. Не каждая дама в таком возрасте решиться на такой оттенок, но сестры-близнецы, не сговариваясь, наградили волосы именно таким сочным цветом. На указательном пальце правой руки у Вероники была заметная мозоль, так же, как у Клавдии. Ногти были ухоженными, короткими и с матовым лаком светло-бежевого цвета.
- Требуют ухода не только больные ноги, но и стареющие руки, - высказалась бабушка, заметив изучающий взгляд Леонида. - Женщина должна следить за собой в любом возрасте!
- Мама тоже так считает, - улыбнулся Быстров.
- Не думала, что под конец жизни у меня появится не только внучка, но сестра и племянник.
- Еще есть племянница и двое внучатых племянников, - подсказал мужчина. - Я Вам после все подробно расскажу.
- Я ничего не понимаю! - взвыла Ангелина. - Мне кто-нибудь что-нибудь объяснит?!
Все дружно повернулись к Веронике Матвеевне, как к источнику информации.
- Меня вырастила тетка, сестра матери, которая была фельдшерицей в родильном доме, где на свет появились две девочки-близняшки. Роды были трудными, женщина была в полуобморочном состоянии, а дело было субботним вечером, когда врачи разбежались по домам, на дежурстве осталась моя тетя и пожилая санитарка, которая плохо видела, плохо слышала и плохо соображала. Ее давно хотели проводить на заслуженный отдых, да все жалели - женщина была одинока и жила одной работой. Тетка рассказывала, что вскоре после этого санитарка неожиданно скончалась. Не думайте, она не приложила руку к ее смерти, желая избавиться от единственной свидетельницы. Так совпало...
- Ради чего или ради кого Ваша тетя это сделала?
- Ради старшей сестры, которая совсем отчаялась стать матерью. Не забывайте, что шел тридцать седьмой год. Бесплодие не лечили...
В разговор вмешалась Инна, которая решила кое-что добавить.
- Фельдшерица сказала Марго, что вторая девочка родилась с внешними уродствами и множественными патологиями, и даже лучше, что она сразу умерла. И Маргарита Всеволодовна разволновалась, испугалась и не потребовала показать ей ребенка. Но сердце матери не обманешь. Когда прошло какое-то время, она сопоставила факты и пришла к выводу, что девочка могла выжить. Но не решилась ни с кем поделиться, боялась даже намекнуть, винила себя. Муж знал, что на свет появились близнецы, но особо не опечалился потерей. Так утверждала сама бабуля. Время было голодное, тут бы одного ребенка прокормить.
- Да, время было непростое. Чтобы выжить, мои родители, мои ненастоящие родители, переехали на Урал, в небольшой поселок, - вставила Вероника Матвеевна.
- Наверное, была еще одна причина - хотели следы замести, - угрюмо заметил Ленчик.
- И следы замести, - поддержала его пожилая женщина. - Вслед за ними в поселок перебралась тетка Феня. Она меня очень любила. Родители относились ко мне, как игрушке, поиграют немного и забудут о моем существовании. А тетя всегда рядом. Я на них зла не держу, они работали, как проклятые, всегда хотели разбогатеть, несмотря на то, что в нашей стране в то время все были равны. Отец мечтал стать подпольным миллионером.
- Не пропитался советским патриотизмом? - удивилась Инна.
- Он был из кулаков, поэтому советскую власть, которая всё у него отняла, он так и не принял. В погоне за богатством, родители перебрались в поселок Растесс, где жили золотодобытчики, а меня оставили на тетку. Когда я окончила восьмилетку, мы с ней переехали в Свердловск. Я пошла по ее стопам, поступила в медучилище. В пятьдесят пятом отправились мы с Феней проведать отца с матерью. Мне в ту пору уже восемнадцать стукнуло. Приезжаем, а поселок, будто вымер. Вокруг ни души. Дома стоят, вещи на месте, а людей нет. Мы подумали, что кто-то напал на золотую жилу, вот они всей коммуной и копаются в земле. Прожили мы в поселке два дня, три, четыре, потом поехали в ближайший райцентр в милицию. Милиция приехали, порыскала по округе и никаких следов не нашла.
- Вообще никого? - испуганно прошептала Инна.
- Никого! Ни единой души!
- Вы так и не знаете, что с ними случилось?
- Не знаю, внученька, - отрицательно замотала головой женщина. Непривычное обращение не резануло девушку, лишь слегка кольнуло. На смену обиде неуверенными шагами подступала жалость к этой женщине. - За все годы никто из жителей Растесса так и не объявился. Я очень горевала. Про то, что я им не родная дочь, узнала гораздо позже.
- Не так давно, - подсказала Ангелина. - Тетка Феня почти сто лет прожила, из них почти треть в полной темноте.
- Она ослепла. - пояснила Вероника Матвеевна. - Все время твердила, что ее бог наказал за грехи. Я не догадывалась, о каких грехах она толдычит. Подумала, что на старости лет у нее с головой не в порядке. Перестала обращать внимание на странные намеки. Один раз спросила, но она на меня странно посмотрела и промолчала. Ну, думаю, точно помешалась моя тетушка. А Феня открылась лишь перед смертью.
- Пять лет назад. Ей девяносто три стукнуло. - доложила разговорчивая дочь. - Меня в семейные тайны не посвящали, я услышала, что у мамы были приемные родители, но как она к ним попала, не знала.
- Она запомнила фамилию женщины, которая Вас родила? - в глазах Ленчика сквозило недоверие.
- Говорила, что и том свете будет помнить ее имя. Маргарита Всеволодовна Литовченко... Тетя еще кое в чем призналась. - компания подобралась, включая и Лину, которая впервые услышала о существовании еще одной тайны слепой женщины. - Это случилось в середине семидесятых годов, мой сын Гена приехал на каникулы вместе с приятелем Олегом Гранкиным, они вместе в школе учились, вместе уехали в Ленинград поступать в институт. Он неподалеку от нас жил. Я была на работе, а Гена с тетей Феней дома. Однажды в гости пришел Олег. Мальчишки сидели в комнате сына, ремонтировали поломанный телевизор, уже вечерело, и тут Гена вспомнил, что забыл купить хлеб и молоко. Я поздно с работы возвращалась, магазины уже закрыты, это не то, что сейчас... Продуктовый магазин был неподалеку, пару кварталов всего, он и говорит приятелю: "Не уходи, я скоро вернусь! Одна нога здесь другая там!" И надо было такому случиться, что в эту минуту наша Феня загорелась открыть внучатому племяннику тайну. Услышала, что входная дверь хлопнула, а то, что ушел Гена, а не Олег не сообразила. Позвала парня, а тот не успел ее переубедить, как она заявляет, что должна ему открыть великую тайну. И после этого Гена станет очень богатым человеком. Друг Олежек, естественно, передумал признаваться. А ослепшая Феня-добрая душа всё ему и выложила. Рассказала о золоте, которое нашла в доме своей сестры в поселке Растесс. Нашла и зарыла неподалеку. И указала точное место, где находится этот клад. Олег помычал что-то в ответ, чтобы не раскрываться, а когда Гена вернулся, он, как ни в чем не бывало, сидел в соседней комнате с паяльником в руках и обмозговывал полученные сведения, о которых узнал по счастливой случайности.
- И папа так ничего и не узнал? - постаралась говорить спокойно Быстрова, но в душе проснулся азарт золотоискателей.
- Слушай дальше, - загадочно произнесла бабушка. - Через неделю они собрались уезжать. А Феня мучается и не может понять, почему внук не заводит разговор о кладе. И почему сразу не отправился в поселок Растесс. На прощание тетка ему и говорит: "Ты, Геночка, с поисками золота не затягивай, а то, не ровен час, другие люди его найдут и присвоят себе. А золото по праву принадлежит тебе, твои дед с бабкой за него сгинули". А Геночка "ни сном, ни духом" не ведает, о чем идет речь. Начал выпытывать у Фени, когда и при каких обстоятельствах она рассказал о кладе. И сразу сообразил, кто стал обладателем скрытой информации. Добавил к догадкам отъезд приятеля, случившийся на следующий день после неожиданного признания Фени, вспомнил, что после возвращения его лицо светилось от счастья, и догадался, что золото уплыло в чужие руки. Я о теткиной тайне ничего не знала, хотя, в поселке мы были вместе. Она случайно обнаружила золото и перепрятала его. А Гена решил меня не расстраивать. Чего уж теперь говорить о том, чего нет.
- Надо было прижать друга к стенке и выбить из него признание, - заметил Ленчик.
- Он прижал! Феня утверждала, она была свидетелем их громкого разговора, но Олег стоял на своем - ничего не знаю, ничего не слышал, бабка не только ослепла, но и умом тронулась. За что получил по зубам от Геннадия, который Феню уважал и в обиду не давал.
- И продолжал с ним дружить? - удивилась Инна поведению своего отца.
- Может, потому и дружил, чтобы не упускать его из вида. А Олег не решался оторваться от Гены, иначе тот сразу бы догадался, что золото у него... В тот день сын сделал вид, что поверил другу. Олег извинился перед Феней за резкие слова, и они уехали.
- Теперь я знаю, почему папа говорил, что знает врага в лицо, а он об этом не догадывается. Я случайно услышала конец разговора его и мамы...
- Сплыло золото, но ты, доченька, не расстраивайся, - успокоил Инну Ленчик.
- Я со-вер-шен-но не расстроилась. - заверила она. На ее лице не было сожаления. - Что такое золото? Презренный металл! Лучше, когда тебя окружают дорогие люди. Не с точки зрения материальной ценности, а с точки зрения близости к сердцу. Он мне очень дорог, - с искренним чувством говорят о близком и родном человеке. А об изделии из золота: с восхищением, если оно твое, или с завистью, если оно принадлежит другому человеку. И присмаковывают при этом: "Оно очень дорогое!" Ну, дорогое, и что?! Сколько это кольцо, цепочка, серьги стоят? Десять тысяч, двадцать? Или миллион? Никакими деньгами невозможно оценить дорогого сердцу человека!
- Ленечка, ты воспитал умную и порядочную девочку! - расчувствовалась бабушка.
- Она сама себя воспитала и меня заодно!
Потом пошли воспоминания о детстве Инны и рассказы о матери Леонида, занявшие остаток дня, ночь и все время, пока Быстровы не собрались в обратный путь.
- Как бы я хотела обнять сестру! - сказала Вероника Матвеевна перед расставанием.
- Я сделаю все возможное, чтобы вы встретились! - заявил Леонид...
На обратном пути Инка почувствовала, как внутренние органы, которые до этого были сделаны из металла и со скрипом взаимодействовали друг с другом, стали превращаться в нормальные человеческие органы. Организм ожил, потеплел и стал легче. За все время пути с ее уст не сходила улыбка. Девушка мысленно пообщалась с Маргаритой Всеволодовной, доложила о выполненной просьбе, восхитилась ее ясновидением. Потом переключилась на Быстрова.
- Ленчик, неужели ты почувствовал тогда, что я тебе не чужой человек?
- Не знаю, - передернул он плечами. - С первой встречи я не мог ни о ком думать, кроме тебя. Хотел все время держать тебя на руках и баюкать. Ты была такая потерянная, испуганная, глазищи на поллица, губочки в трубочку. Прямо Красная шапочка, чудом спасшаяся от волка. Сама малютка, а глаза взрослые, и в них столько боли и ужаса, что самому дурно стало.
- Как все перепуталось. У Марго украли новорожденную девочку, эта девочка потеряла родителей, родила сына Гену, тот вырос, женился на Ефимии, они оказались в Припяти, у них родилась дочь Инесса... Жили и не знали, что в Киеве, совсем неподалеку, живет родная мать Вероники Вишневой, бабушка Геннадия. Происходит авария на Чернобыльской АЭС, я теряю родителей, сама чудом спасаюсь, не получив положенной дозы радиации, от которой люди умирают, выхожу из зоны отчуждения и попадаю в руки человека, который мне приходится родным дядей... И не говори, что судьба не смилостивилась надо мной!.. Что интересно: Марго чувствовала во мне родственную душу. Она удивлялась нашему сходству. Недаром мы привязались друг к другу.
- А моя мать ничего не почувствовала.
- Она... неэмоциональная, - смягчила ответ Инна. Ей хотелось обозвать женщину сухарем, но язык не повернулся. - И в этом они похожи с сестрой. Ты заметил, что она не прыгала до потолка, когда мы заявились. Всплакнула для вида и успокоилась.
- Она не могла прыгать, у нее ноги больные, - с серьезным видом заключил Быстров.
- Некоторые исцеляются от радости, - вскинула брови Инка. - Но я не обижаюсь. Я сама не питаю к ней никаких чувств. Знаю, что эта женщина родила моего отца и приходится мне бабушкой, не более того.
- Любовь измеряется расстоянием: чем дальше люди друг от друга, тем чувства слабее. И я не верю, что любовь может вспыхнуть заочно. Как в случае с тобой.
- Философ, - констатировала девушка, приткнулась к плечу отца и засопела.
До приземления оставался целый час...
Кира Руденка "прижилась" на территории Быстровых. Освоилась в комнате Инны, воспитывала Ваньку, готовила еду, вдвоем они ходили по магазинам, мастерили воздушного змея, тайно играли в преферанс и открыто - в нарды. Ванька выиграл баснословную по его меркам сумму и купил на все деньги мороженое, которое они вдвоем умяли за один присест. Катерина была в командировке, помощь в уничтожении вкусной, но ледяной сладости, не оказывала, в связи с чем, на следующий день взрослая девица и десятилетний отрок маялись от боли в горле. Решили полечиться и переусердствовали с медом, от которого у обоих на щеках появилась сыпь.
- Красавцы, - заключила доктор Быстрова, появившись на пороге. И перешла к беспощадному лечению, напичкав таблетками и теплым молоком с пенкой.
Ванюшка страдал, но показывал пример гостье, которая капризничала не хуже малолетней девчонки. Он обещал ей почитать вслух, когда голос прорежется, а пока они лежали на диване, укрытые теплым одеялом (и это в неимоверную жару) и смотрели телевизор. День усердного ухаживания дал результат - температура упала, в горле перестали перемешивать битое стекло и появился аппетит.
- Завтра Леонид Иванович с Инной возвращаются, - протянула Кира со счастливой улыбкой на лице.
- И ты... уедешь? - испугался десятилетний приятель.
- Да, брат, придется, - покаялась девушка. - Но я буду приезжать вместе с Инкой. Если ты не против.
- Я не против. Я очень даже не против! - расцвел Ванюшка.
Руденко разговаривала с ним на равных, поэтому сразу перешла на серьезную тему.
- Вань, тебя не показалось, что эти двое, я имею в виду твоего отца и сестру, что-то от нас скрывают?
- Показалось, - нахмурился мальчик, будто его обвели вокруг пальца: пообещали пирожное, большое и вкусное, а за это потребовали выучить длиннющее стихотворение. Он учил целый день, прочел его без запинки, и не получил обещанного. - Хитрят эти взрослые, - с умным видом сказал он, сложил губы в трубочку и повертел ими в разные стороны.
- Ошалеть! - застыла с открытым ртом Кира. - И кто сказал, что вы с Инкой не родня?!
- Роднее не бывает, - подытожил Быстров-младший.
И оказался близко от истины...
- Этого не может быть! - хором сказали Катя и Кира и посмотрели друг на друга, словно искали подтверждения.
- Я не сомневался, что Инна - моя сестра, пусть и двоюродная. - гордо заявил Иван.
- Эх, ты, ясновидящий, - улыбнулась двоюродная сестра и прижала его к себе. - Не семья, а сборище медиумов.
- Я сразу уловила сходство Вани и Инны, - напомнила о себе Руденко.
- Нет, ну каков Гранкин! Вот, сволочь! Надо найти его и заставить вернуть чужое золото!
- Легко сказать, - фыркнула Быстрова. - Скорее всего, дядя Олег прихватил семейство, дошел с ним "до городу Парижу" и живет там припеваючи.
- Весьма вероятно. Зачем ему страна, где банкам веры нет, людей дурят, экономические кризисы и обвалы рублика. - поддержала подругу Руденко.
- В Европе тоже не все гладко: и кризисы, и демонстрации, - постоял за Россию Ленчик. - Хорошо там, где нас нет.
Быстров устал от перелета и напряжения последних дней, поэтому свернул споры, подмигнул жене, та поняла его и пригласила к столу.
После ужина мужчина уединился в спальне и позвонил матери. Он так волновался, что постоянно сбивался, путался и перескакивал с одного на другое. Клавдия Романовна терпеливо выслушала и безэмоциональным голосом произнесла:
- Этого не может быть. Если бы у матери на самом деле была еще одна девочка, она приложила бы все силы и нашла ее.
- Но ей сказали, что девочка умерла.
Ленчик ясно услышал шипящий голос сестры рядом с матерью. Женщина отодвинула от себя телефонную трубку и в двух словах обрисовала ситуацию. Быстров отчетливо услышал, как Надежда возмутилась:
- Может, она еще захочет делить бабкину квартиру?!
Он не пожелал продолжать разговор.
Чувства не меряют родственными узами.
Леня всю жизнь бился в закрытое сердце матери и так и не достучался. Старался быть прилежным мальчиком и в душе злился на себя за то, что выпрашивает любовь, как дворняжка, замерзающая на улице в зимнюю стужу. И вот в его сердце зашла Инна. Растопила злость и заставила стать обычным человеком, который не забегает вперед и не путается под ногами, не вызывая при этом сострадания, не говоря о любви. Ледяное безразличие... Сколько раз Ленька размышлял ночами о способах завоевания интереса матери. Сколько раз представлял, как она прижимает его к себе, целует в макушку и восхищается им. Пусть скажет короткую фразу: "Ты молодец, сынок!" Никогда она не обратилась к нему с ласкательным "сынок" или "Ленечка". Всегда "Леонид", будто он провинился перед ней.
Это не он удочерил Инну. Это она его... как это правильно назвать? "Упапила?" Усыновил, удочерил, значит, можно "упапить". И Леонид превратился в Ленчика.
Перед глазами снова встала девочка в коротком пальтишке... Любимая, родная... Спасительница...
На следующий день девчонки собрались в Волгоград.
- Вы всю ночь шептались! Как Кира сядет за руль? - возмутилась Катерина.
- Мне надо завтра быть на работе. У нашего дорогого Андрея Павловича Профири показательный процесс. Он будет укладывать на лопатки прокурора, не хочу пропустить мастер-класс.
- Довод убедительный, - сказал Быстров, но было заметно, что расставаться с дочерью ему не хочется.
- Пап, не переживай, у меня скоро отпуск... - Инна так торопилась успокоить Ленчика, что не заметила, как обращение, которого он так ждал, вырвалось легко, без запинки. - И... я... приеду, - заспотыкалась она.
Мужчина расчувствовался, обнял дочь, привычно погладил по голове и едва сдерживаясь, прохрипел.
- Девочка моя, любимая моя доченька...
Женщины зашмыгали носами, Катя скрылась на кухне, за ней последовала Кира. Там они дали волю слезам. Ванька обхватил ручками отца и сестру, боднув их вихрастой головой, и, как обычно, разрядил обстановку.
- Инн, не плачь, я вырасту и женюсь на тебе. - потом подумал и добавил. - Только не знаю, как к этому отнесется Кира, а ей первой обещал.
Сестра оторвалась от отца и серьезно заметила.
- Придется уступить подруге такого завидного жениха.
- Это правильно. Она же первая получила предложение. А о тебе я позабочусь. У меня есть товарищ... Тоже неплохой парень...
После завтрака Инна никак не могла "собрать себя в кучу", ползала по квартире, как муха, разбуженная посередине зимы, укладывала вещи в дорожную сумку, потом понимала, что толстый свитер ей не нужен, выкладывала его. В сумке неизвестным образом оказалась меховая шапка, которую Быстрова носила в школе. Инка вытащила ее и долго рассматривала, словно выискивала у мохнатого головного убора ноги. Поохала, повздыхала, увидела на дне баула медведя-талисмана, открыла рот от удивления, но решила не возвращать на положенное место: раз мишка оказался среди вещей, значит, так было нужно. Отец, внимательно следивший за ее заторможенным состоянием и вялыми перемещениями, вскользь заметил.
- Лучше бы вы завтра поехали. Отоспались и на зорьке двинулись в путь.
- Вот именно, - подержал его Ваня. - Зачем тебе мастер-класс, ты и так все знаешь.
- Человек не может все знать, он должен развиваться и учиться всю жизнь.
Высказанная теория мальчика не порадовала, он приуныл и исчез в своей комнате, чтобы мама не вспомнила про список книг, выданный ученику пятого класса для летнего прочтения. Появился он через полчаса, когда в прихожей заговорили хором...
Трасса была загруженной, и Кира возмутилась, что они не выехали раньше. Солнце палило, асфальт плавился, автомобили медленно двигались в длинной связке. Впереди лимонного жука тащился белый рефрижератор с красной надписью "Магнит" на борту. Он возмущенно фыркал и отравлял атмосферу. Девушки задраились в салоне автомобиля, где кондиционер создавал приятный микроклимат, и пялились на непрезентабельный вид контейнеровоза.
- Инка, не молчи! - приказала Руденко, - а то усну!
- У тебя это звучит, как "а то укушу", - подавила зевок подруга.
- Не спи, а меня развлекай!
- Ты бы поспала по три часа в сутки, я бы на тебя посмотрела.
- Держись! Приедем в Волгоград, затащу тебя к себе, а то твой гигант большого секса не даст выспаться.
- Спорить не буду, вези меня к себе или еще куда-нибудь, где есть кондиционер и место для сна.
- Перестань тянуть слова, еще чуть-чуть и ты клюнешь носом панель, как аист в басне Крылова, гостивший у лисы! Клюнешь и отключишься.
- Я не настольная лампа, чтобы включаться или выключаться, - заявила Инна, хлопая глазами. - К тому же пристегнута ремнем безопасности. Главное, чтобы ты не уснула, иначе можно съехать в кювет.
- Кювет это не самое страшное, вот если мы "поцелуем" в зад дорогую машинку, тогда останемся без жука и пойдем пешком.
- Почему пешком? - спросила плохо соображающая Быстрова.
- Потому что его заберут в счет долга за разбитый крутой автомобиль.
- Все я не сплю! Сейчас буду тебя развлекать...
Кира изловчилась и перегнала длинный рефрижератор с прицепом, дело пошло быстрее, жучок покатил веселее.
- А знаешь ли ты, Кирочка, почему в бермудском треугольнике пропадают корабли? - пропела голосом сказочницы-рассказчицы Инна и, не дождавшись ответа, перешла к пояснениям. - На дне океана нашли пирамиду, которая в три раза больше пирамиды Хеопса. Она изготовлена из стекла или из полированной керамики, не разобрались, но выдвинули версию, что причина кроется в ней! Ученые предположили, что эту пирамиду сделало племя Майя. Они же научили пирамидостроению египтян.
- Она затягивает внутрь корабли? - удивилась Руденко, уверенно обгоняя старенькую шестерку, за рулем которой сидела немолодая женщина крестьянской наружности в лихо повязанной платке - уголками вверх, как у матери кузнеца Вакулы в "Вечерах на хуторе близ Диканьки".
Инка проводила взглядом "Жигули", выискивая в салоне рогатого черта, но кроме занявших все заднее сиденье коробок, ничего не нашла.
- Может, и затягивают, - после непродолжительного молчания сказала она.
- Поговорили, - усмехнулась Кира.
- Не обижайся, котелок совсем не варит, - пожаловалась Быстрова. - Но я могу спеть или предаться декламации.
- Боюсь, от твоего пения у меня мигрень начнется.
- Обижаете, гражданка водитель. У меня прекрасный голос...
- И слух отсутствует!
- А Ваньке нравилось!
- Бедный мальчик!
- Он очень внимательно слушал!
- Удивлялся, как сестра может так ужасно перевирать мотив. - захихикала Руденко.
- Злыдня, - отрезала Инна, съехала по сидению, сложила руки колечком на груди и стала бороться со сном.
Кира включила радио, по салону поплыла приятная музыка, она переключила на другую волну, где не было усыпляющей мелодии, а диктор рассказывал о курсе валют. Она стала прислушиваться к непонятным для филолога сравнениям, пытаясь вникнуть в суть и отвлечься.
Быстрова тихо посапывала и вызывала зависть. "Жук" с Руденко за рулем обошел очередную вереницу автомобилей и вышел в лидеры. От курса валют мужчина перешел к погоде, не порадовал понижением температуры, после чего забубнила реклама, призывающая каждого нормального человека бросить все к чертовой матери и отправиться в Египет.
- Счас, - поджала губы Кира, - они там власть никак не поделят, а нас приглашают в гости. И что там делать летом? У нас нестерпимая жара, а там настоящая духовка. Надо ездить в Египет в начале весны или в середине осени. - Девушка кинула взгляд на мирно спящую подругу, ожидая от нее привычных возражений.
Но Инна не реагировала на громкий голос, она наслаждалась забытьем, где снова был он - Ефим Олев, бессердечный и жестокий человек...
А Руденко продолжила размышления вслух, обращаясь при этом к Быстровой.
- Я знаю, ты иного мнения, но я придерживаюсь своей теории - лучший отдых на курортах Краснодарского края. - Ее тут же поддержал верещащий женский голос из радио. - У меня осталась всего неделя отпуска из двух положенных, - вздохнула она. - Ехать одной - неприлично и скучно. Вот, если бы... - Перед глазами снова встал брутальный француз...
Дорога была такой прямой, как нескончаемая ковровая дорожка, выложенная перед дорогим гостем. После Большой Калитвы автомобилей на трассе стало меньше, но Кира не превышала скорость. Спешка будет мешать ей предаваться мечтам, которые медленно вползали в салон и притупляли бдительность.
Вокруг дороги живым забором выстроились высокие кустарники с розово-зеленоватым цветением, больше похожим на сладкую вату. Кустарники сменялись полосой пирамидальных тополей, напоминающих стойких оловянных солдатиков. Кроме них "пробегали" поля с молодыми подсолнухами - прилежными учениками солнца, за которым они все зорко следили, боясь пропустить малейшее движение. Затем картина повторялась для тех, кто не успел насладиться природой Ростовской области. В периодическое однообразие вклинивались поля с зеленой пшеницей, радующие глаз. Каждый мог убедиться, что от голода в следующую зиму мы не умрем.
Не было самого главного - сучковатых виноградников, уходивших за горизонт. И мужчины, который пойдет навстречу, щурясь от яркого солнца.
"Ковровая дорожка" заканчивалась крутым поворотом на мост, перекинутый через пруд болотистого цвета, неширокий, но достаточно вытянутый. Он был огорожен забором из сваренных металлических труб. Перед мостом имелся крутой спуск, больше похожий на обрыв. При желании усталый путник мог спуститься вниз при помощи толстоствольного бурьяна, оказаться у воды и послушать веселое кваканье лягушек, восседавших с важным раздутым видом среди камышей. Берег был усыпан огромных размеров лопухами, теснивших друг друга и создававших иллюзию неровного стола.
"Жук" бежал со средней скоростью и удивлялся, что водитель не реагирует на скорый поворот, а вцепился двумя руками за руль и удерживает его на линии.
Крутой съезд надвигался, как айсберг на "Титаник".
Когда до спуска оставалось метров десять, в салоне громко заиграла детская песенка: "Вместе весело шагать по просторам..." Рингтон на телефоне Быстровой разбудил водителя, не успевшего погрузиться в глубокий сон и раствориться в объятиях француза. Кира дернулась, открыла глаза и в последний момент увидела, что дорога обрывается, будто шутник невиданных размеров откусил от нее ощутимый кусок. Она резко нажала на тормоз.
- Ничего себе, - сонно пробормотала Инна, переводя взгляд с обрыва, маячившего под передними колесами, на дребезжащий мобильник.
- Могли кувыркнуться и оказаться вниз головой в болоте, - "успокоила" подруга.
Раз дощечка, два дощечка - будет лесенка, раз словечко, два словечко - будет пе-сен-ка, - надрывался телефон.
- Ответь! - приказала Руденко Быстровой, которая никак не могла сообразить, откуда льется задорный пересчет.
- Это же Ленчик, - закатила глаза Инка, схватила трубку, прокашлялась и бойким голосом затараторила, - привет, пап! У нас все хорошо, мы едем, едем...
- В далекие края, - скривилась подруга. Она никак не могла выпустить из цепкой хватки руль.
Вдруг водительская дверь рывком открылась, и появился ОН.
- Девушка, с Вами все в порядке? - спросил француз из мечты. Он был во всем белом, дорогом и мнущемся. Но его это видимое пренебрежение не портило. Он был... обалденным. Увидела и сразу обалдела.
Кира опустила глаза, желая убедиться, что на ногах мужчины обуты сапоги. Но сапог не было, были классные мокасины цвета слоновой кости.
- Пап, я тебе после перезвоню, - прошелестела Инка и замерла с мобильником в руках.
Голос подруги, пусть и сбавивший громкость и бравурность, вернул на землю Руденко. Но ненадолго. Взгляд уткнулся в грудь, видневшуюся в проеме сверх меры расстегнутой светлой льняной рубахи, и не пожелал уходить. Быстрова взяла на себя инициативу, желая спасти очумевшую подругу.
- Представляете, мы обе уснули! - заявила она со счастливой улыбкой на лице, что наводило на мысль, что обе девушки страдали более года бессонницей, которая, наконец, сменилась тяжелым забытьем. Причем в самое неподходящее время.
- Бывает, - дернул красивой головой "француз", - но постарайтесь больше не засыпать за рулем...
Сейчас он захлопнет дверь и уйдет, - с ужасом подумала Кира и покосилась на сообразительную подругу, посвященную в ее страдания.
- Э-э-э, - заблеяла понятливая Инна, в голове которой перемалывались на мясорубке умные мысли. - А вы... А вы не знаете, где можно выпить крепкого кофе, чтобы окончательно проснуться и зарядиться бодростью? - нашлась она.
За кокетливым вопросом читался явный намек на продолжение знакомства. Настал час "Р", то есть решающий. Он может бросить на ходу безразличное "не знаю" и уйти. А они будут смотреть ему в след, и любоваться его длинными вьющимися волосами, с которыми заигрывает шалун-ветер. Или сначала он объяснит, где можно вкусить бодрящего напитка, но без него, и... затем уйти. А они...
Или еще один вариант. Он, как галантный кавалер, предложит составить им компанию. Посидит для вида минут десять, расскажет о красавице жене и троих детишках, один из которых похож на него, а двое других - вылитые мать. Оплатит счет, откланяется и... А они...
Кира закусила губу от напряженного ожидания.
Как там говорит Инка: "Пан или пропал?" Невеста без места или девушка с синицей в руках, как намек на претворение сказки в быль. Это уже из филолога Руденко, которая на данный момент растеряла все знания.
- Предлагаю устроить пикник! - восторженно заявил "француз", будто приглашал на банкет по случаю защиты диссертации, над которой он корпел долгие годы.
- Пикник?! - вскинула брови Быстрова.
- Пикник?! - зарделась Кира, которая не учла еще одного варианта развития события.
- Пикник, - по-детски расцвел "француз" и превратился в обычного русского молодого мужчину, заинтересовавшегося миловидной девушкой, которая никак не могла оправиться от шока.
- А где? - испуганно спросила филологиня и покосилась на обрыв.
- Можно немного дальше проехать, - махнул он за мосток. - Там есть еще один водоем, более чистый и облагороженный... Я поеду впереди, а вы за мной... Вы в состоянии вести автомобиль?
- В состоянии, - боднула головой жаркий воздух Кира, успевший просочиться в салон с улицы.
- Забыл представиться, - опомнился мужчина.
Сейчас он скажет, что его зовут Любомир, и... я не стану провожать его взглядом, пусть он сам любуется моим лимонным жучком, убегающим далеко вперед. - обреченно подумала Руденко.
- Меня зовут Михаил.
- А фамилия, - подобралась она, зыркнув в сторону беспечной подруги, показывая ей пример правильного знакомства с мужчиной.
- Парижев.
- Михаил Парижев, - задумчиво протянула она.
- Михаил Александрович Парижев, - добавил он, акцентируясь на отчестве, которое могло стать последним аргументом для пикника.
Михаил одарил обеих приветливой улыбкой и захлопнул дверь "Жука". Кира следила за ним в зеркало заднего обзора, видела, как он подошел к темно-синей "Ауди", сел за руль и двинулся в путь.
- Как думаешь, он женат? - спросила она, пристраиваясь в хвост автомобиля Парижева.
- Сомневаюсь, - отрапортовала Быстрова, - у него глаза холостяка.
- Это как?
- У него глаза не бегают, как у женатика, который решился приударить за девицей, но боится, что ревнивая супруга явится в самый неподходящий момент. У Михаила открытый взгляд человека, который принимает решения самостоятельно, без нажима семейного совета. Я не удивлюсь, если он воспитывался в детском доме.
- Кому-то повезет. Достанется классный муж и не будет свекрови.
- Не забывай, это мои предположения.
- Все Быстровы медиумы! - констатировала подруга.
- А Ленчик настоящий талисмЭн. Он почувствовал беду и позвонил.
- ТалисмЭн? - удивилась Кира.
- Да, талисмЭн. Человек-остров, к которому меня прибило и который защищает меня от жизненных невзгод.
- Везет тебе...
- Мне всегда везет...
Михаил Парижев, тридцати двух лет от роду, был холост, воспитывался в детском доме в городе-герое Волгограде, учился в Ростове и там же остался. Вырос до руководителя предприятия, которое занимается проектированием и постройкой маломерных судов по индивидуальным проектам. После такого заявления Кира больше не думала о виноградниках, теперь она шла под парусом большой яхты, которой управлял ОН...
На этой обнадеживающей ноте, Инна решила оставить подругу наедине с мужчиной, который оказался одомашненным до такой степени, что возил с собой термос с необыкновенно-вкусным кофе и пачку печенья, пренебрегая придорожными забегаловками. К печенью и кофе добавились пирожки, выданные Катериной. Тактичная Быстрова с удовольствием выпила кофе, сосредоточенно пожевала пирожок, утянула печенье и отправилась собирать букет полевых цветов. Она размышляла о случайностях, которые могут разом изменить жизнь. Или оборвать ее. Сначала их спас звонок Ленчика, потом появился Миша. Он не промчался мимо, остановился и поспешил на помощь, не размышляя о том, кто находится в маленьком автомобильчике, замершем у обрыва: дама преклонных лет или молодая вертихвостка. Про мужчину-водителя, он не подумал, такими игрушечными машинками управляют, как правило, женщины.
Поначалу Инна бросала за спину встревоженные взгляды: вдруг Парижев обидит очарованную им Киру. Но вскоре успокоилась - мужчина излучал безопасную положительную энергию, которая передавалась женщине, та заряжалась и загоралась подобно электрической лампочке без ограничения мощности.
Когда солнце сдвинулось с высшей точки и покатилось к западу, Быстрова вернулась к потерянной во времени парочке и намекнула на продолжение пути. Молодые люди очнулись. Кира не успела выстроить предположения о развития отношений, которые могут пойти в разных направлениях, как Михаил выпросил у нее номер телефона, продиктовал свой, напомнил, что завтра они идут на крестины и пояснил Инне.
- У моего друга сын родился, меня позвали быть крестным отцом.
Еще минут пятнадцать он пытался объяснить тонкости судостроения. На лице Руденко зависла глупая улыбка, свидетельствующая о том, что она не только ничего не понимает, но и ничего не слышит. Он рядом, он улыбается, он разговаривает, он... намекает глазами о своих чувствах...
Инна не видела подругу целую неделю, лишь перезванивалась с ней и выслушивала восторженные монологи. Затем восторг пошел на убыль - Михаил собрался назад в Ростов. Чем ближе подходил день расставания, тем уменьшалась яркость лампочки, пока не потухла окончательно. На вечер был назначен прощальный ужин в ресторане. Парижев приглашал и Быстрову с кавалером, но та отказалась, сославшись на занятость перед отпуском. Она не хотела портить подруге последний вечер.
Кире не верилось, что реальное счастье превратилось в кусок льда, который быстро растаял и стал озером слез. Она надеялась на развитие отношений, хотя, понимала, что надежда не пускает корни в сухой неудобренной почве, за которой должен ухаживать мужчина-садовник.
Перед свиданием-расставанием Инка позвонила Кире, чтобы как-то подбодрить ее. Но вылепить что-то из жидкого теста весьма сложно. И почти невозможно. Подруга слушала, поддакивала невпопад, а мысли уже были за столиком ресторана, где ей суждено услышать слова, которые не раз раздавались с телевизионного экрана: Ты замечательная, мне было так хорошо с тобой...
А если все хорошо, то почему не сделать так, чтобы было еще лучше? Или узнавание усугубит процесс разочарования?