"Умный в гору не пойдет, умный гору обойдет" - это для одних, но есть и другие. Чтобы покорить вершину, нужны характер, смелость, большое желание...не обойтись и без романтики. Кстати, смелость и характер нужны и для того, чтобы решиться на восхождение. На пути к вершине человек испытывает самого себя, а достигнув ее, ликует. Оказывается мир гораздо шире и прекрасней, чем казалось раньше. А теперь? Выходит все, выше некуда?! Да нет же! Достигнув чего-то в жизни, человек может и не останавливаться. Ведь есть же другие вершины - те которые ты еще не покорил.
В жизни каждого бывают события или моменты, которые можно назвать кульминационными или судьбоносными. Они хорошо запоминаются. Иногда эти события неожиданны, как любовь и разлука в юности, но чаще им предшествует упорный труд и надежда. Труд и надежда могут привести к торжеству, наполнить жизнь радостью и оптимизмом, но не исключена и горечь разочарования.
Но вернемся к воспоминаниям. Написанное проверял, заглядывал в словари и все же не мог избежать ошибок. Уж такой я непутевый. Исправлять ошибки просил Клару. Делала она это неохотно, откладывала на потом, забывала...я напоминал. От критических замечаний и оценок отказывалась, разве что иногда чуть заметно улыбнется или наоборот нахмурится - значит не то, нужно иначе. Кларочка любили читать про романтическую любовь или детективы - женщина же. А здесь ни того ни другого. Еще текст читал мой друг Владимир Прохин - человек серьезный, толковый, на его вкус и знание литературы я вполне мог положится. Прочтет, подумает, кивнет головой - значит сойдет. Делал и краткие замечания. В общем-то, я оказывался сразу в трех лицах - писал, сам же заинтересованный читатель и критик. Причем критик въедливый, настроенный скептически.
Как уже говорил, писал долго с большими перерывами - около двух лет. Писал, комплектовал
( монтировал ), дорабатывал. Все получалось трудно, в том числе печатание на машинке.
Теперь те, кто печатает на офисной технике или компьютере, наверное, и не представляют сколько проблем было связано с машинкой. В зависимости от ленты, даже ее участков, на первом экземпляре текст получался то слишком жирным ( буквы заплывали ), то нормальным, то совсем бледным. Нечто подобное и с копиями - качество копировальной бумаги очень разное. К тому времени опыт печатания уже был. Нейтральный текст мог строчить быстро, но печатать свою рукопись совсем другое дело. Сосредоточится на самом печатании не удавалось, невольно уходишь в содержание, пытаешься что-то дополнять, улучшать...Внимание слабеет, слабеет и просто по мере печатания, больше допускаешь ошибок и описок, а исправлять их ( с помощью резинки и ручки ) приходится на каждом экземпляре. В среднем страница в час, быстрее не получается.
Наконец, все листы собраны в стопу, пронумерованы. В рукописи 67 страниц. Можно кому-то показать. Но кому? Поисками нужного человека занялся Владимир. Один из его друзей посоветовал обратиться к Аркадию Алексеевичу Шлыкову ( АА ), дал номер телефона.
Кто же он, АА ? Со слов Владимира - участник ВОВ, литератор... теперь помогает начинающим писать. АА прочел "Воспоминания" без проволочек, пригласил к себе. Прост, улыбчив, говорил оживленно, было очевидно, что он человек любопытный, заинтересованный. И он воевал по Югу, примерно знал боевой путь крупных формирований, в том числе 4;-го кавкорпуса, в котором я находился. Привожу два абзаца из его отзыва.
Повествование насыщено такими картинами, которые может понять, только тот кто сам побывал в аналогичной ситуации. Не скрою, я был просто восхищен размышлениями автора о лошади, о Найде, об Аристократе. Я сам видел плачущую лошадь, у которой снарядом оторвало ногу.
Трогательно, душевно написано о песне, о страхе и бесстрашии, о фронтовых фото, о наградах, о "долгожителях". Конечно, кому-то может показаться не все "так как было". Но это уже не только дело вкуса, но и степени непосредственного участия в боях, в атаках, в штурме. Не могу не отметить умение автора свои яркие впечатления о фронтовой жизни передать читателю двумя, тремя яркими мазками, набросать картину трудных буден, образ однополчанина, обозначить ситуацию. Но за скупыми строками во всем трагическом величие встает панорама величайшего потрясения в жизни людей. Автор откровенно говорит и о трудностях и о просчетах, и о тяжелых жертвах. И все же через все повествование прослеживается неиссякаемый оптимизм, вера в победу правого дела.
Значительное место в отзыве занимают и критические замечания. АА считал, что я излишне много пишу о своем детстве и довоенной жизни.Не всегда оправданы и удачны мои рассуждения и отвлечения, в частности об оружии и авиации. И пожалуй, главное - АА с сомнением воспринял "рваное" повествование. - На мой взгляд совершенно необходимо редактирование опытного литератора, который привел бы все в стройную систему. Предложил обратиться к писателю Виктору Трофимовичу Иваненко и тут же позвонил ему.
Встреча с АА была недолгой, но запомнилась. Позже читал его публикации, встречал людей, которые очень тепло о нем говорили. Оказалось его знали все, кто связан с культурой и СМИ. Он долгое время руководил краевым радиовещанием. Руководил блестяще. За помощью и советом к нему постоянно обращались и теперь. Пример активной, интересной жизни в пожилом возрасте.
Виктор Трофимович Иваненко ( ВТ ) взял рукопись и предложил зайти через несколько дней. И вот встреча в его служебном кабинете, которая небольшими размерами и скромностью напоминала келию. ВТ, хотя и пожилой, но крепкий мужчина, лицо мужественное с широким подбородком. Кстати, ни одного из названых здесь ветеранов, старичком не назовешь. ВТ вручил мне пару листов с машинописным текстом - отзыв. Вот некоторые строки из него.
- Фронтовые события и факты представлены в рукописи фрагментарно...как бы фотографиями...Здесь нельзя ничего ни отнять, ни прибавить... В "Воспоминаниях" нет ни помпезности, ни победных салютов - зато полномерно показана "чернуха" фронтовой жизни во всей ее многообразии. Та окопная правда, о которой еще мало писано в мемуарной и художественной литературе, зачастую очень горькая и обидная... Обо всем этом ЮА, неплохо владея словом, чего нельзя не отметить, пишет просто, коротко, зримо и потому убедительно...Фрагмент "Аристократ" - сюжет для великолепного рассказа.
Есть и критические замечания. Заканчивается отзыв так - "Воспоминания о войне" Ю.А. Кожина можно и нужно опубликовать.
Потом беседовали. Говорил он спокойно, доброжелательно, хотя и без улыбки. Улыбающегося ВТ я не припоминаю. - Не нужно здесь ничего исправлять и добавлять. Сам не делай этого и другим не позволяй. Помолчал и задумчиво, глядя в окно, добавил - наверное война такой и была. Я, про себя удивился - разве может ветеран не знать какой была война, верней не иметь о ней сложившегося мнения? Только позже сообразил - ведь он же летчик. И потом, как писатель, наверное, скептически относился к бравурным публикациям о войне.
Прошло несколько лет. Я прочел некоторые свежие публикации ВТ и он стал понятней и ближе. В них его уличное детство, которое прошло в Краснодаре, закадычные друзья летчики и бои в кубанском небе.
Воспоминаниями о войне я не ограничился, уже готова новая рукопись - "Записки буровика" и я опять обращаюсь к ВТ. Встретились в детском скверике, что по улице Мира. Рядом поликлиника, где он принимал лечебные процедуры. Нашу прошлую беседу в его кабинете, я хорошо помнил, а он забыл. Но рукопись прочитать согласился. В последующие встречи говорили о рукописи, которую он высоко оценил и написал соответствующий отзыв. Книгу издали на средства Краснодарского УБР
( небольшим тиражом ). И он предпринимал немалые усилия чтобы на книгу обратили внимание писатели и общественность. Но болезнь ограничивала его возможности. Разговаривали по душам. В последнее время все чаще умирали его друзья ветераны и он скорбел о них. Доперестроечное прошлое не идеализировал ( были конечно ошибки ), но теперешней жизни с ее искусственно навязанным сверху, разделением на богатых и бедных принять не мог. Как я понял, дело не в крушении социаль-ных идеалов. Он глубоко переживал за свой народ, преданный генсеками и президентом, ограбленный, униженный, обреченный на вымирание.
Теперь, когда я пишу эти строки, Виктора Трофимовича уже нет Последний год тысячелетия унес из жизни и Аркадия Алексеевича Шлыкова и Юрия Николаевича Абдашева и некоторых других писателей-ветеранов. Умирали они, как бы стоя, не выходя из строя, по-ветерански.
КРАСИВЫЙ ОСОБНЯК на улице Коммунаров. На втором этаже - писатели (Краснодарское отделения союза писателей РФ) Писатели тогда (в 92-ом) были уже разделены на две группы, у каждой своя комната. И те и другие активно участвовали в В.О.войне и последующей жизни. Писали эту жизнь в духе соцреализма. Теперь же... кто из них есть кто - я понял лишь со временем. Лидером одной из групп был Ю.Н. Абдашев , с ним, в светлой и довольно уютной комнате, Пасенюк, Логвинов, Жилин и другие. Они придерживались, скажем так, либеральных взглядов. Другая группа - Дроздов, Иваненко, Мартыновский...- считали себя патриотами и с оговорками, но стояли на про социалистических позициях.
Видимо, раньше, до перестройки, в писательской организации были штатные должности. Писателям платили небольшую зарплату. Теперь же зарплата стала совсем мизерной, но и ее подолгу задерживали из-за отсутствия средств. Издание книг стало бизнесом. Связь с издательствами утеряна. Свои произведения писатели издавать не могли - не имели денег. Не было у них и своего печатного органа в виде газеты или журнала. Для писателей настали лихие времена. И все же они ( правда не очень регулярно ) приходили в свою комнату и садились за столы.
Как уже говорил, названные писатели - ветераны. У каждого за плечами трудная, насыщенная событиями биография. Я перечитал их произведения те, что были в нашей районной библиотеке. Произведения, благодаря которым они состоялись как писатели. В наши перестроечные дни большого впечатления на меня они не произвели. Теперь же, судя по публикациям в московских и региональных журналах, они больше вспоминали о себе. Писали хорошо - просто, интересно. Чувствуется профессионализм, ум и жизненный опыт.
О ЮРИИ НИКОЛАЕВИЧЕ АБДАШЕВЕ немного подробнее. Высокий, худощавый, умные добрые глаза, манеры и речь интеллигента. Нравилось мне многое, из того, что он написал, но особенно "Тройной заслон" . Это повесть - эпизод из 42-го, бои в горах Кавказа. Так написать мог только участник войны, в деталях знающий фронтовую жизнь. Так написать мог только большой писатель. Все реалистично, сильно, все запоминается. Иногда достаточно одного или нескольких стихотворений, одного или нескольких рассказов, чтобы увековечить имя автора. По -моему эта повесть, одно из таких произведений. Жаль, что она издана скромным тиражом. Ю.Н. был широко известен на Кубани и, как я заметил, пользовался безоговорочным авторитетом среди тех, кто пишет, редактирует или издает.
Биография и литературная деятельность Ю.Н. заставили меня немало размышлять. Загадочное и непонятное явление моего ( нашего ) времени. Наверное, позже будет тем более непонятным. Отец Ю.Н. бывший флотский офицер, расстрелян в конце 20-ых, сразу же после того как, из патриотических побуждений вместе с семьей возвратился на Родину из Манчжурии. Мать провела всю последующую жизнь в ГУЛАГе и на поселении в Казахстане. Детство Ю.Н. прошло в спец колонии. Казалось бы ничего, кроме обиды и ненависти в его душе не должно было остаться. Однако Ю.Н. активно воевал, ранен, хорошо награжден, стал писателем. Никаких попыток дискредитировать власть не предпринимал. Писал о своих товарищах, войне и мирной жизни. Писал в духе преданности Родине, народу, добру и справедливости. А разве не удивительно, что из среды порочной, жестокой, безжалостной вышел человек чуткий, доброжелательный, высокообразованный. Эти фрагменты его биографии и другие интересные подробности я услышал случайно, включив вечером радио.
Я обратился к Ю.Н. с просьбой прочитать рукопись. Он ее взял и на следующей неделе вернул. Слов было сказано немного, примерно следующее. - Да, в общем- то, пожалуй, ничего, но следует еще поработать. Да и грамматические ошибки в тексте. Лично он, Ю.Н, готовит рукопись к публикации тщательно. И показал несколько машинописных страниц, скрепленных между собой. Четкий шрифт на прекрасной меловой бумаге. И поля четкие, не только слева, но и справа и вверху и внизу. Никаких помарок и исправлений. Страницей можно любоваться не читая. Совершенно очевидно, что и текст в идеальном состоянии - без сомнительных слов и оборотов речи. Моя же рукопись, в сравнении с его, выглядела жалким черновиком. Бумага далеко не лучшая, к тому же разная по оттенку и качеству. Текст с исправленными и не исправленными ошибками ну и т.д. Опытный глаз сразу определит, что рукопись написана и отпечатана отнюдь не профессионалом. Ю.Н. назвал газету и сотрудника, к которому я могу обратиться, сославшись на него. Но все это было потом, а прежде журнал ( альманах ) "Кубань".
" КУБАНЬ"
А еще, здесь же, на втором этаже, помещалась редакция журнала "Кубань". Казалось бы, что это единственный в крае литературно-публицистический журнал для местных писателей.
Раньше я выписывал московские газеты и журналы. Они участвовали в формировании моих литературных вкусов и взглядов. Местных писателей и публицистов почти не знал. Но ведь пора знакомиться я уже пенсионер, сам пытаюсь писать воспоминания. И вот, кажется в 90-ом, впервые открываю "Кубань". Нет, местных, теперешних авторов журнал печатал редко и мало. Но этот журнал значительно повлиял на мои взгляды и представления о жизни - расширил и дополнил их поэтому немного о журнале.
Еще со школьных лет запомнил слово - веховцы и фамилия одного из них - Бердяев. Теперь к веховцам я бы отнес еще Ивана Ильина, Ивана Шмелева, Семена Франка, Петерима Сорокина...Это философы, стоявшие на национал патриотических позициях и блестящие ( по-моему непревзайденные ) публицисты. В 20-ых годах все были изгнаны из Советской России.
Во времена, предшествовавшие марксизму прославились, приобрели всемирную известность немецкие, французские, английские философы. А в России философов такого уровня не было. Конечно же не мне судить о философии. И все же, очень кратко и на обывательском уровне выскажу свои соображения, сложившиеся под влиянием прочитанного. Те прославленные философы пытались объяснить и упорядочить мир полагаясь на разум. Бог, при этом, присутствовал в качестве почетного гостя или его вовсе не было. И вот ренессанс в философии, совершенно новое русское направление. Бог - идеал, хоть и недостижимый, но к которому постоянно следует стремиться. Только на пути к Богу человек обретает личную духовную свободу, равенство во Христе и братство ( соборность ). Обретает и другие нравственные ценности. В основе религия, но она сочетается с тщательным, скрупулезным анализом современной жизни. Веховцы подвергли серьезной, впечатляющей критике марксизм. Конечно же, я не могу здесь сколько-нибудь толково и убедительно сказать о них. Мы этой философии не знаем, но в Западной Европе она получила признание и широкое распространение.
Как говорится - бог с ней с философией. В поисках путей к благополучию своего народа ( и всех народов мира ) национал патриоты опирались на глубокие знания ( и глубокое понимание ) всего русского - истории, обычаев, образа жизни, национального характера, живописи, архитектуры...Странно, но в советское время, мы будто бы и не интересовались всем этим.
Листаю журнал в обратной последовательности, случается со мной такое. Вот концовка статьи какого-то И.Ильина, распространенная фамилия. Читаю абзац и как будто бы споткнулся...замер в изумлении.
По моему, некоторые публикации веховцев сравнимы с поэзией или музыкой. Музыкой вдохновенной, страстной, глубокой. Торжествующие, потрясающие своей мощью аккорды чередуются с беглыми, быстрыми, но четкими и чистыми звуками, способными передать тончайшие движения души и разума. Если исполнитель музыкант истинный, от Бога, то мелодия, как бы сложна она ни была, звучит легко свободно, убедительно, без натяжек и фальши.
В НАЧАЛЕ ЖУРНАЛА, обычно статья одного из столпов национал патриотизма, написанная в 20-ых, но вполне актуальная и теперь, в период развала СССР. Или журнал начинал, как равный среди бессмертных, Виталий Канашкин - главный редактор. О чем же он писал? Трудно сказать, что в статье, кроме ругани. Ругал всех и всё - коммунистов и либералов, прессу и литераторов, сегодняшний день и вчерашний, крепко доставалось жидомассонам, причем, как мне казалось, в жидомассонах мог оказаться кто угодно. Ругань - не то слово. Это была гениальная ругань и брань. Ругань злая, яростная, неистовая, виртуозная, неподражаемая...Текст пестрил нецензурными и жаргонными словами и словечками. Вставлял он их к месту, верней сам текст состоял из них. Иногда ругань ну до того изощренная, что просто поражает. Ничего подобного не приходилось читать или слышать. В статье могли быть информация и факты-неожиданные, нетипичные, интересные... И все же думалось - В.К. литературный хулиган в "законе". Что же можно ожидать от журнала с таким главным редактором.?
Воображение рисовало ВК человеком разочарованным, мрачным, раздраженным, с недобрым колючим взглядом, что-то вроде демона.
Как-то,сидя в вестибюле, стал невольным свидетелем оживленного разговора в группе мужчин среднего возраста. Остроты, шутки, веселый смех...- А кто же это? Неужели ВК? Да, он. Я его уже мельком видел и вот теперь...На нем джинсовые штаны с лайб лом, отутюженная ковбойка с распахнутым воротом, пиджачок, спортивного покроя, сам стройный, подтянутый... Возраст выдавала, пожалуй, только проседь в богатой черной шевелюре.
Кабинет ВК - цветные литографии, масштабные фотопанно. На них встреча в аэропорту с знаменитыми литераторами, дикая природа Кавказа... Благодаря им кабинет как бы лишается стен, становится частицей пространства и большой жизни. Хозяин прост, приветлив, речь нормального интеллигента. ВК никак не соответствовал заочно сложившемуся у меня образу. Позже с удивлением узнал, что он профессор, преподает в университете. Не сразу до меня дошло, что в ругани ВК все же смысл был. Дело в том, что по мнению национал патриотов власть - и та что была и та что стала служит кому угодно или чему угодно, но только не народу.
И что же в журнале еще? Тогда, в начале 90-ых, в каждом номере было для меня что-то новое, неожиданное. Знакомлюсь с Ф.Щербиной, верней с историей кубанского казачества. Обычно история - это даты, факты, события, личности и их поступки. И здесь то же, но не только .Автор подробно описывает жизнь и быт казачества.
"Протоколы сионских мудрецов". Ну где бы еще я мог прочитать такое. "Протоколы" меня если не потрясли, то крепко удивили. Как я понял "Мудрецы" отрицали участие разума, логики и здравого смысла в истории человечества. В прогнозах и оценках они опирались на знание инстинктов - низменных, стадных инстинктов и страстей. Получается, что люди, когда они вместе ( в каком либо обществе ) мало отличаются от скотины, овец к примеру. Им нужен предводитель - козел. И вот при таком подходе они подробно и точно предсказали нашу историю. Считают, что "Протоколы" поздняя подделка. Их написали во второй половине Х!Х-века. Допустим так. Но как же они смогли в довольно благополучном веке предсказать катаклизмы нашего века - революции, гражданские и мировые войны ит.д. Кто то возразит - сущность "Протоколов" в другом, это учение - как сионистам овладеть миром. Да, согласен, но об этом я уже читал, это меня не удивило.
Произвели впечатление - Игорь Шафаревич, своим исследованием русофобии, поэзия Ю.Кузне-цова, рассказ Федора Крюкова - того самого, что по стилю и языку схож с М.Шолоховым, верней наоборот, П.Паламарчук, В.Шаламов и др. Из кубанцев в журнал были вхожи В.Лихоносов, В.Бакал-дин, А.Знаменский, И.Варава, В.Иваненко, И.Дроздов...
Среди почетных авторов - московский публицист В.Кожинов, Н.Кондратенко ( тогда еще он не был всенародным батькой ). Журнал охотно публиковал духовных иерархов, зарубежных родственников царской семьи или писал о их жизни и деятельности.
О СТАРИНЕ . Небольшое отступление. Как утверждает молва - раньше природа была девственной, щедрее и колоритней. Люди сильны телом и духом. Жили достойно. Свято верили в Бога, царя любили Отечество. В таких словах и понятиях как - Родина, воля, воинская доблесть, верность присяге и традициям, преданность в дружбе... сущность казачества. Казак должен быть лихим - то есть отважным, дерзким, находчивым... иначе не выжить. Нельзя казаку и без земли. Труд воинский и мирный то чередовались, то сплетались воедино. И еще были милые сердцу казака - станица, отчий дом, родичи, друзья...По Толстому ( "Казаки" ) получается, что жизнь казака без войны, без риска и приключений была бы скучна, бесцветна, даже бессмысленна.
Воля - какое замечательное слово. Для натуры широкой, сильной, неудержимой - воля бесценна. Воля это что-то загадочное, влекущее, беспредельное. Казак без воли, что орел без неба. По мотивам казачьей вольницы Гоголь, Толстой, Репин создали свои лучшие произведения.
Воля и цивилизация. Нет, не близнецы-братья. Чем больше цивилизации, тем меньше воли ( свободы ), тем меньшую роль в нашей жизни играют эмоции, романтика и природа. Небо остается все таким же голубым и бескрайним, но в нем все меньше вольнолюбивых птиц.
О славном прошлом казачества немало легенд, преданий, песен. И все же такое представление о старине несколько одностороннее. Чтобы понять душу народа, войти в его жизнь, представить себя в том времени нужна проза, или, если хотите, поэзия быта. По-моему, журнал немало делал в этом направлении.
В журналах были широко представлены мемуары и воспоминания белоэмигрантов - именитых и безвестных ( в смысле не именитых ). Интересны и те и другие.
В нашей литературе - если белый, значить законченный негодяй - заносчивый, жестокий, подлый. Думалось - и красные выглядят не лучше у тех, кто отступал с белыми. Нет, как мне показалось, публикуемые авторы не сосредотачивались на боях, жестокости, политике, а то и вовсе о них не писали. Получалось, что гражданская война это трагедия народа, трагедия и тех кто воевал и тех кто оставался в хатах.
Наибольшее впечатление произвели и запомнились воспоминания нижних чинов, то есть станичников. Оказывается к концу жизни брали в руки перо и такие. Вот уж где истинная ностальгия по прошлому, по родной станице, семье, близким.
Один из авторов вырос без отца. Но была мать, которая управлялась и в поле и по хозяйству. Ради семейного достатка они вместе трудились не покладая рук. Хлопец мужал, стал пасти табуны коней в степях, появилась зазноба, которая так и не стала женой из-за войны. Когда настало время призыва, мать продала корову и многое другое, чтобы купить сыну строевого коня. - Казаку негоже служить в пластунах - считала она. Автор пишет просто, не претендуя на литературную одаренность, но та, в общем-то не легкая, но милая сердцу жизнь, описана с такой искренностью и любовью, что читателю нельзя, невозможно остаться равнодушным.
Теперь я воспринимаю написанное как откровение, как картину подлинной жизни. Мы о ней так мало знаем и так трудно себе представляем. Читал с восхищением и благодарностью. А ведь тогда, подобная картина с натуры вряд ли могла заинтересовать современников.