Аннотация: Они заключили пари. На кону судьба страшного мира Сорины, в котором каждую могут признать ведьмой и сжечь на костре. Но Дьявол не из тех, кто играет честно. Он делает первый, запрещеннный ход и...
Добавила в файл еще четыре главы. Теперь их 19. Наконец, переписала пролог и первую главу. Теперь все произведение в одном стиле. Пишите, если я еще какие-то нюансы забыла подправить
Пролог. Пари
Темно-зеленая поросль возникла перед лицом, окончательно выводя из себя. Дорога и без того была неровной. Не каменистой, а грунтовой, протоптанной. Да к тому же, прескверно. Во многих местах она поросла травой, порой, словно в насмешку, раздваивалась. А теперь еще какой-то сорняк преграждает выбранную путь.
Впрочем, разве это преграда? Мужчина устало улыбнулся, разглядывая поросль. Длинная, словно лиана в одном из тропических миров. Но, в отличие от последней, широкая, с четкими, цвета нефрита прожилками. Хорошо заметными даже в царящем вокруг полумраке. Сквозь величественные кроны девственных анчар* пробивалось только несколько лучиков солнца. Да и те казались скорее насмешкой, чем Божьим светом.
*Анчар (лат. Antiaris) -- род растений семейства тутовых, вечнозелёных деревьев или кустарников.
"Божьим?!" - мужчина нахмурился. В эдеме всегда приходят на ум глупые сравнения. Но это не столь важно. Главное - не начать сожалеть. Но этого не будет никогда! Не для того он освободился от пут несколько тысячелетий назад. Не для того повел против создателя ангелов.
В тот день небеса дрожали под поступью херувимов. Созданные миры были готовы расколоться на мириады частиц. А затем их, посмевших пойти против Создателя, свергнули с небес. Разверзлась бездна, вот только никакому огню не поглотить бессмертных существ. Одни лишь почерневшие крылья и сгинули навек в жарком пламени.
Цвета человеческой крови глаза блеснули. Слишком давно это было. Ни к чему вспоминать. Если что и имеет значения, так это причина, по которой сегодня он здесь.
За несколько часов до...
- Если позволите, я сделаю ход ферзем, - мелкая демоница Аза потянулась и переставила фигуру, затем подняла глаза на противника. - Ваш ход, мессир.
Дьявол медлил всего мгновение. В следующее его пальцы коснулись одной из шахматных фигур.
- Прошу.
Демоница вновь склонилась над шахматной доской. Дьявол мельком взглянул на нее. Невысокая, но изящная. Темные кудрявые волосы рассыпались по плечам и спине. Зеленные глаза задумчиво прищурены. Большие пухлые губы завершают созданный образ. Действительно, только образ. Истинный лик был разрушен в одной из битв много веков тому. С тех пор Аза не покидала чертогов ада. Она ненавидела свое истинное, изуродованное Мах* лицо и только здесь могла его прятать за созданной иллюзией.
*Во многих авестийских гимнах упоминается о том, что Мах стережет сон человека для того, чтобы демоны не могли проникнуть в его душу, когда он спит. Аз пришла к Мах, надев личину ее сестры, чтобы уничтожить ее, но Мах распознала обман и разбила эту личину.
Демоница, заметив, что Дьявол смотрит на нее, оторвала взгляд от шахмат, плавным, кошачьим движением убрала волосы с левого плеча. Соблазнительно улыбнулась.
- Что-то не так, мессир?
"Лик она сменила, но ничуть не поумнела!"
Впрочем, обречь мысли в слова Дьявол не успел: за дверью началась перебранка. Низкие красивые голоса демонов перекрывал другой, высокий, звонкий, до ужаса надоедливый голосок.
Дьявол кивнул Азе, приказывая узнать, что происходит снаружи. Но это оказалось излишним. Двери и без того отворились. На пороге в слегка потрепанной одежде появился ангелок. Высокий, голубоглазый, светловолосый, как они все, с маленьким хлипким нимбом над головой (молодой - у взрослых ангелов нимб повесомее, потолще).
- Что привело тебя в мои владения Божье создание? - начал Дьявол.
- Письмо, - ангел быстро протянул руку с посланием.
Один из демонов приблизился к посланнику, взял у него письмо (не обошлось без парочки колких взглядов), прошел внутрь покоев, поклонился властелину и передал конверт.
Дьявол разорвал бумагу, бегло просмотрел первые странички и поднял глаза на посланника, что уж было вознамерился удалиться. Даже ногу над порогом занес.
- Чего же все-таки желает твой хозяин?
- Он мне не хозяин! - гневно вскричал ангелок, мгновенно выходя из себя.
"Неужели? - Дьявол поморщился. - Сейчас мальчишка начнет говорить, что только у него - у Дьявола, есть рабы, а у них же в раю каждый свободен, волен выбирать".
Ложь. Лишь только ты не согласен с мнением учителя, сразу предатель.
- Так чего он хочет? - снова повторил властитель преисподней свой вопрос, прерывая недовольные выкрики ангела.
- Создателю угодно поговорить.
- Где?
- В эдемском саду.
- В эдеме, - Дьявол усмехнулся. - Что ж, передай хозяину, - Дьявол нарочно выделил "хозяину". - Мой отказ.
- Создатель это предвидел. В письме, - ангел кивнул на послание, - есть причина, согласно которой вы уже вечером должны прибыть в эдем. Что-то о маленькой деревушке... Вишенки, кажется.
- Это должно мне о чем-то сказать?
- Я полагаю, да.
- Ты полагаешь... - Дьявол удивленно приподнял брови. - Как тебя зовут, дитя Создателя?
- Миан.
- Что ж, можешь идти, Миан. Ты выполнил поручение. Я прибуду в эдем.
Ангел поклонился, но выйти из покоев не успел. Как прежде лишь занес ногу. Дьявол окликнул его:
- И, Миан...
Ангел обернулся.
- Слушаю.
- Передай хозяину, чтобы впредь учил своих учеников вежливости. Второго такого посланника я не стерплю!
И вот теперь этот сад, ничуть не изменившийся за прошедшие тысячелетия. Дьявол отодвинул заслонивший путь лист, но, когда у него перед глазами возникло еще с десяток, просто сжег их одной своей мыслью. Теперь он заметил и Создателя.
Бывший учитель... Он мог принимать любое обличие. Сейчас, к примеру, сидел в образе беловолосого юноши, внешне даже младше самого властелина преисподней. Дьявол приблизился и сел в свободное кресло.
Несколько мгновений молчания.
- Вы хотели поговорить. О чем?
- Но я ведь передал с Мианом письмо. Неужели оно не ответило на все Ваши вопросы?
- Я бы хотел получить все ответы от Вас.
- Что ж, - Создатель ни минуты не сомневался в ответе Дьявола. Ведь не первое тысячелетие знакомы! - Я хотел поговорить о мире Сорины.
Создатель одним движением создал облик нужного мира. Дома на отшибе, маленькие деревеньки, города чуть побольше, а еще кровь, море крови...
- Об этой малютке, - Дьявол приблизил к себе картину мира. Странного даже на первый взгляд. Всего одна разумная раса - люди, и всего один небольшой материк, со всех сторон окруженный океанами. Землю же разделили между собой два правителя. Впрочем, они оба -лишь марионетки. Истинный властелин только один. Забавно. - Хотя у этого мира есть и другое название - мир карателей. Или как эти служители себя называют - Сверкающие мечи Господни, Светочи Богоизбранные... - не важно! - Дьявол, подустав вспоминать помпезные имена, повел в воздухе рукой. - Как ни назови их, суть одна.
- Именно. Поэтому я хочу вмешаться.
- А как же договор?! Это его нарушит. А ведь несколько веков назад мы договорились не вмешиваться в жизнь миров. Или судьба Мадейры - ничто?! Тогда наше вмешательство разрушило целый мир. Мне не жаль смертных существ. Но их души не достались ни одному из нас.
- Я и хочу, чтобы Вы остались в стороне. Мир Сорины остановился в развитии. Прошла тысяча лет с его создания, а он все на том же этапе развития. Ничего не изменилось. Нужно подтолкнуть его.
- А что Вас не устраивает сейчас? Каратели Вас прославляют, убивают в вашу честь, даже умирают с Вашим именем на устах. Это мне бы волноваться, не Вам.
- Не смешите! - Создатель посмотрел Дьяволу в глаза. - Мы оба знаем, куда идут их души. Во имя чего они бы их не совершали, грехи есть грехи. Они грешники, убийцы! Да и не нужны мне их жертвы! Жертвы... Если бы хотя бы их души шли ко мне. Они ведь зачастую невинны. Но "ведьмы" пытаются проклясть мое имя. Таким не место в раю!
- Я не брезглив. Вот ко мне и идут, что души карателей, что души их жертв. Узнай об этом сорианцы, это бы их позабавило.
- Это не забавляет меня! - отрезал Создатель. - Я хочу вмешаться. И я имею на это право. Вспомните мир Гаэсс. Вишенки.
- Ваш посланник уже упоминал об этом. - Дьявол прикрыл глаза, вспоминая. Вишенки...
Полуденное солнце жарило во всю, заставляя людей прятаться под навесами и молить богов о прохладе, о дожде, который больше месяца не насыщал усталую землю. Животные тоже попрятались. В хлевах, сараях. Только черные от загара дети и продолжали весело бегать по двору. Они радовались солнцу, жизни, всему на свете.
Дети...
Дьявол резко открыл глаза и с вызовом посмотрел на Создателя.
- Да, я сжег ту деревушку. И ничуть не жалею об этом. Они были виновны. Но вы правы, я нарушил договор. Чего вы хотите взамен? Сорину? Это неравный обмен. В Вишенках жило не больше сотни душ. В Сорине много больше.
- Неужели Вы не понимаете, - устало проговорил Создатель, - когда-нибудь Вы сами, Ваши силы уничтожат мир Сорины. Он чужд нам обоим.
- Меня он вполне устраивает.
Создатель улыбнулся.
- Давайте заключим пари. Если силы тьмы хоть раз вмешаются в дела Сорины, чтобы уничтожить его, я приведу в исполнение свой план, если нет, забуду о произошедшем на Гаэссе.
Дьявол задумчиво пробежал глазами мир Сорины. Одна деревушка, еще одна. Их было легко заметить по огромным столбам пламени, что взмывался в небо. Вот еще одна. Странно, на сей раз никакого пламени. Дьявол всмотрелся пристальнее. Да уж, каратели решили проявить милость - не сжечь, всего лишь повесить. Нет, в этом мире ему делать нечего. Души следуют в преисподнюю и без его усилий.
- Согласен!
На мгновение на губах Создателя промелькнула улыбка, а затем две ладони встретились в рукопожатии.
Сделка была совершена.
Глава 1. Адские забавы
Черный с алым и немного золотого - вот цвета адской бездны. Дьявол медленно шел вглубь темного коридора, освещенного лишь парой-тройкой факелов. Огни меняли свою форму, создавая причудливые тени на стенах. Порой затухали на одно-два мгновение, но затем вспыхивали вновь, словно птица-феникс. Впрочем, это скорее существо, ставшей в нескольких мирах едва ли не богом, скопировало Дьявольскую задумку.
Дьявол дошел до своих покоев, мельком кивнув бесенку, что отвесил ему глубокий поклон, отворил двери, а затем и запер за его спиной. Апартаменты Дьявола ничем особым не выделялись. Такие же темные, как и в коридоре стены. Разве только освещение было более ярким. В центре комнаты висела группа свеч, в боковой стороне был размещен камин. От всего этого света камень на стенах казался уже не черным, а серым. На стенах весело несколько картин. Оно из полотен - шедевр какого-то мариниста. На раме стояла подпись, но она мало волновала властелина преисподней. Его внимание несколько веков назад, когда он и приобрел этот шедевр, привлекла грозная стихия, что почти поглотила маленький парусник. Только одна мачта и осталась на виду. Впрочем, и она скоро падет.
Яростная непоколебимая стихия. Не важно, огонь ли, вода, земля, воздух. Они все это он - рок, что подстерегает смертных и в один день поглотит их все.
Тихо отворилась дверь. На пороге появилась Аза.
- Мессир, - она поклонилась не убирая плутоватую улыбку с губ. - Не хотите ли продолжить игру?
Не дожидаясь ответа, она прошла в середину и присела на мягкий ковер у ног Дьявола, что расположился в высоком кресле, провела рукой над полом, создавая шахматную доску.
- Ваш ход, мессир, - снова обратилась она к хозяину.
- Мой ход, - на его лице на мгновение отразилось презрение. В следующее он яростно притянул к себе лицо демоницы. - А я ведь вовсе не предлагал тебе войти.
- Прошу простить, - девушка задрожала.
По капле, словно воск на горящей свече, исчезала ее красота. Кожа покрывалась морщинами. От виска к правому глазу прошел ужасный, выпуклый, словно червь, шрам. Еще миг, обнажились гнилые неровные зубы.
- Мессир, - снова вскрикнула Аза.
На сей раз ее голос был иным. Ни следа былой звонкости, мелодичности. Из-под обвисших губ доносилось шипение гадюки:
- Прошу...
Дьявол отбросил демоницу в сторону.
- Но ты права, мой ход, - он бросил взгляд на шахматную доску, вмиг сжигая черно-белое полотно и фигуры на нем. Холодно приказал. - Убирайся! Впредь не забывайся
Демоница, не решаясь встать, склонила голову до пола, затем поползла к двери.
- И Аза, - окликнул демоницу Дьявол, когда ее пальцы уже коснулись двери. - Позови ко мне Дамиана. Пора сделать первый ход.
Его ученик - Дамиан - молодой демон-искуситель. Всего третий век пошел. Сущий ребенок! Дьявол разглядывал стоящего перед ним юношу. Высок, хорошо сложен. Темные волосы короткострижены и спереди покрывают широкий лоб. На спине привычная для демонов картина - два темных крыла, да длинный хвост. Впрочем, последнее в мире смертных заметно не будет.
- Вызывали, мессир? - он преклонил колено перед Дьяволом, но почти тотчас поднялся. Даже не поймешь толком, поклон или всего лишь кивок.
Впрочем, Дамиан никогда не был образцом учтивости. Сейчас он, по крайней мере, был спокойным. А то бывало распалялся до того, что его нельзя было остановить. Существовал и плюс - остановить его было сложновато. Если уж чего-то желал, мог нарушить любой запрет. Потому-то и в иные мира его пока не пускали. Кто знает, что он может натворить.
- Вызывал, - Дьявол кивнул на игровое поле. - Что ты видишь?
- Шахматы, - не раздумывая, бросил демон.
Дьявол молчал. Дамиан более пристально посмотрел на разложенную партию.
- Я вижу Ваше, мессир, войско и войско Создателя.
"И все же мальчик догадлив!"
Дьявол еще раз окинул фигуру ученика. Не глуп. Хотя порой излишне тороплив, а еще самоуверен. Да и удовольствия любит чрезмерно. Властелин преисподних вспомнил одну из бывших проделок ученик, за которую тот поплатился - единственный из демонов не попал в мир смертных. Теперь никто из ангелов не знал Дамиана, не знал его силы. А незнакомого искусителя что в мире смертных, что в Высшем мире найти невозможно. Они, словно хамелеоны, приспосабливаются ко всему. Да к тому же слишком слабы, в сравнении с другими демонами. Всего-то девятый чин.
- Ты прав, ученик. И сегодня мы с Создателем начали новую партию. Ты сыграешь в ней ключевую роль!
Дамиан осторожно прикрыл за собой двери и надменно кивнул земляному демону, который оберегал покои Дьявола. Задание учителя было необычным. На первый взгляд, едва ли ни невозможным. Но лишь на первый!
Демон вспомнил, как несколько десятилетий назад не смог попасть в мир смертных, вдоволь наиграться с хрупкими существами, просто посмотреть на тех, за чьи души его учитель сражается с Создателем. Его силы тогда начали расти, вот искусителю и захотелось влюбить в себя двух демониц, а потом смотреть, что будут делать две разъяренные фурии.
Забава вышла увлекательной. Жаль только учитель прервал ее на самом интересном месте. А за использование сил против своих оставил в аду. Как хорошо, что он тогда нашел силы преодолеть запрет! Да и не только тогда...
- Враг! - первое, что он услышал, выбравшись из ада. - Скорее...
Скорее по наитью, чем, в самом деле, понимая, что он делает, Дамиан повалил кричащую девушку на землю. Девушка... Ангелочек!
- Пусти!
Зажал ей рот, едва не вскрикнул, когда ангелочек попыталась прикусить ему пальцы.
- Подожди! Какой же я враг?!
- Демон! - не хотела сдаваться ангелочек.
- Пусть так, - он прижал ее к земле, чуть приподнял подбородок, заглядывая в глаза, и прошептал самым соблазнительным шепотом. - Но разве демон означает враг?
Дамиан улыбнулся, вспомнив сцену знакомства с Виленой - тем ангелочком. Совсем молодая. Даже младше его. Но какая доверчивая. Обаять фурий было куда сложнее!
Этим знакомством можно было воспользоваться. Пусть в последние годы он не появлялся в раю. Ангелочек перешла на новую ступень, стала менее доверчивой. И все же, это лучше, чем ничего!
Итак, пробраться к Геенне, нарисовать огнем пентаграмму. О том, что ее скоро найдут можно не волноваться. Геенна сама огненная, пару минут и следов от пентаграммы не останется. Под конец прочитать само заклятие переноса.
"Следов не останется..." - демон даже сбился. Вот, что значит привычка! Сегодня-то он покидает ад вполне официально, можно не крыться. Но, нарисованная пентаграмма уже есть. Рисовать еще одну было, откровенно говоря, лень, а потому, он вновь уйдет не прощаясь!
Дамиан снова начал читать заклинание. Края пентаграммы загорелись смесью алого с золотым, затем вспыхнули. Демон только и успел стать на середину и прошептать место доставки своего бренного тела - эдем.
Яркое, слепящее глаза солнце и густые заросли самых разных растений. Со времен первого появления Дамиана в раю, здесь ничего не изменилось! Демон легко забрался на знакомое дерево. Невысокое, чтоб не заметили с неба, но с разлогистыми ветвями, густой кроной, способной скрыть не одного демона, а с десяток.
Оставалось лишь ждать...
Вилена-билена-тюленя... Дамиан улыбнулся. Вот оно! Подходящая рифма. Один из учителей рассказывал, что в одном из миров живут неповоротливые существа - тюлени. Вот и Вилена одна из них - самая главная тюленя!
Впрочем, далее смеяться над ангелочком не понадобилось. Она все же появилась.
- Дорогая, - демон легко спикировал вниз. - Счастлив снова увидеть тебя.
- Дамиан... - ангел едва не задохнулась. - Что ты здесь делаешь? - она нетерпеливо махнула рукой. - Не важно! Уходи!
- Я так ждал встречи.
- Не важно! Тебя заметят. Уходи!
- Но ведь раньше все получалось, - Дамиан приблизился к ангелу, не замечая ее страха. Или ты забыла?
- Не забыла! - Вилена и сама не заметила, как уперлась спиной в ствол дерева. Оказалась в опасной близости от демона. - Но сейчас все изменилось... Прошу, уходи!
- Что изменилось? - он наклонился к ней и начал нежно шептать на ухо. - Скажи, что?
- Это пари... - ангел недоговорила, резко, будто избавившись от чар искусителя, отбросила Дамиана в сторону. - Ты ведь из-за него пришел?
- Какое пари? - Дамиан провел рукой по подбородку Вилены, досадуя про себя на неожиданную догадливость ангелочка. - Я пришел из-за тебя.
- Лжешь! - не желала верить ангел. - Создатель с твоим хозяином заключил пари за власть над Сориной. Вот ты и разнюхиваешь. Зря на что-то надеешься! Из-за этого пари все настороже. Ничего ты не узнаешь!
- Я и не пытаюсь. Ты ведь сама начала об этом пари. Что за Сорина?
- Мир один, - Вилена и впрямь вспомнила, что о пари первая начала разговор. - Там еще какая-то девочка будет замешана.
- Мессия? - мгновенно заинтересовался Дамиан. Но спросил нарочито небрежным тоном. - Но у Люцифера ведь с Создателем договор о невмешательстве. Кто ж ее направлять будет?
- Не знаю я! - Вилене хотелось закончить неприятный разговор, а еще избавится поскорее от Дамиана, ради чего бы он не приходил. - Тем более, она из мира другого, совсем другого. Из Клеменсии. В нем даже магии нет.
- А как же так? - удивился Дамиан. - Может, в самой девчонке магия есть? Иначе ведь из мира в мир она никак не перенесется.
- Нет, ни капли в этой Виттории магии! Наши проверяли, пока не запретил Создатель к ней являться. Так что, сама удивляюсь! И... Дамиан уходи! Я и так сказала лишнее... Уходи!
- Если ты так просишь... - Дамиан не закончил. Медленно приподнял безвольную руку ангела, прикоснулся к ней губами, снова встретился с девушкой глазами. - Я ухожу!
Мир Клеменсии. Ночь...
- Ты уверен, что это она? - Люцифер и Дамиан парили возле распахнутого настежь, будто приглашающего войти, окна и глядели на спящую девушку.
- Абсолютно, - бесстрастный голос Дамиана не оставлял ни тени сомнений. - Характерный рисунок ауры. Хотя в остальном, - демон задумчиво поглядел на накрытую одеялом девушку, будто пытаясь проникнуть взглядом под толстую ткань. - Посредственность. Цвет ауры обычный для человека: золото да несколько черных пятен. Может, умер у нее кто-то из близких или сама кого-то убила.
- Умер, - разрешил сомнение ученика Люцифер. - Отправь она сама кого за грань, золото ауры не светило бы столь ярко. Добра в ней явно больше, чем зла. Душа ее в кущи отправится.
Дамиан не ответил. Не силен демон искуситель в предсказаниях, да и... Полные губы на мгновение растянулись в улыбке:
"Совратить можно каждую!"
- Следи за ней, вотрись в доверие, может, чего и узнаешь, - вновь заговорил властелин преисподней. - Только не в демонском обличии, как смертный. О силах своих позабудь, ты и без них обольщать мастер. Иначе как бы нам новое нарушение договора не приписали. Надеюсь, я в тебе не разочаруюсь.
- Взаимно.
Дамиан больше не глядел на учителя, только по спине и пробежали мурашки, когда Дьявол открыл портал и исчез из мира Клименсии. Но это бы почувствовал любой Высший, окажись он в этом мирке. Слишком силен был Сатана, слишком чужд созданным мирам. Каждая клетка, каждый нерв в теле ощущали присутствие Владыки.
Впрочем, к этому Дамиан уже привык. Сейчас его интересовала только девчонка, что так заинтересовала и Создателя и Дьявола. Внешне она ничем не выделялась. Темноволосая, загорелая, с четкими чертами лица. Фигуру разглядеть было нельзя. Так что, Виттория может оказаться даже тушкой весом в центнер.
Хотя, вряд ли!
Девушка застонала и перекатилась на другой бок. Теперь Дамиан видел разбросанные по подушке темные локоны и обнаженную спину незнакомки.
"Что ж, задание обещает быть интересным!"
Девушка снова застонала и на мгновение открыла глаза. Но Дамиана за окном уже не было...
Глава 2. Нерожденная
Мир Сорины. 986 год...
И родиться она в третий день зимы лишь только на площади пробьют двенадцать ударов. И будет она причиной мира этого погибели. И разверзнется бездна под ногами истинно верующих. Оближет их пятки язык Геенны огненной. Спустится на землю демон и будет страшна его месть. И поглотит Землю благочестивую ад...
- Софа, скорее в погреб!
- Сейчас! - маленькая девочка. И семи-то лет, пожалуй, нет. Подняла взгляд от большой миски с просом. - Мам, я зерна-то переберу. Мне немного осталось. И слажу. Взять-то что? Варенье какое? Можно я малиновое возьму? Ты ведь сама говорила, съедим, как зимушка придет. А вона смотри, снег уже выпал.
Софа побледнела, начала снимать миску с колен, чуток не рассчитала силы и рассыпала зерна по полу.
- Я сейчас, - тихо пискнула она, утыкаясь носом в пол, чтобы собрать зерна.
- Быстрее! - женщина еще раз подтолкнула девочку, с беспокойством глядя в окно. - Иди уже! Я сама здесь приберу.
Софа зашла в темный угол и попыталась за ворохом тряпья, нащупать что-то на деревянном полу. Есть! Маленькие пальчики зацепились за холодное кольцо. Девочка приподняла крышку и быстро спустилась по небольшой, прислоненной к крышке лестнице в темный подпол. Наверху раздались шаги. Маленькую щелку в полу - небольшую пустоту между крышкой от подпола и полом накрыли какой-то тряпкой. Теперь-то и малюсенький лучик света исчез. Остались только звуки. Мамин голос. Нежный, мягкий, немного боязливый. И голоса незнакомцев. Двое их было, если Софу не обманывал слух.
У одного голосок-то злой, насмешливый. Да и у второго не лучше. Только уж больно он знаком. Не как это голосок отца Пета - Софиного одногодка, за глаза прозванного Кривым. Одна-то у него нога на четверть вершка* была другой короче. А чего за глаза кликали? Так, кому захочется, чтобы мать его, аль отца ведьмой признали, ну иль ведьмаком?
Вершок - 72 сантиметра.
Вот и исчезали дети с улиц, как Кривой появлялся. Ни голосов, ни топота ножек, ни смеха, что еще недавно радовал слух. Софа про себя жалела Пета. Что Господь с ним так обошелся, да что дети его страшатся. Но и сама подойти боялась. А вдруг и на себя, да мамку свою беду накличет.
Жалела... Но только до сегодняшнего дня...
- Говорят, ты Дьявольское отродье прячешь, а Марта? - громкий голос, в котором отец Кривого и не пытался скрыть насмешку, донесся до ушек Софы.
- Помилуй Господи. Разве ж я посмела б пойти против Его воли?!
- Вот и я думаю, - мужчина откровенно посмеивался над женщиной. - Как можно против Него идти? Опасно ведь это, Марта. Но в селе-то болтают, дочка у тебя есть. Так вот в ней - Дьявольская кровь. Она та, о ком предупреждали скрижали, что Господь нам оставил, чтобы от падения наш мир уберечь, - складно, будто по написанному, сказывал каратель. А в самом голосе грозном не больно-то благоговения. - Милостив наш Господин. Или сомневаешься ты в этом? Уже успела весь род людской Дьяволу продать за дары его.
- Да, что вы, добрые господа! - заголосила женщина. - Есть у меня дочка, да только брешут в селе. В скрижалях ведь как: "И родится она в третий день зимы...". А Софа осенью родилась. Как сейчас помню тот день. Самый счастливый в жизни. Красавица-девица осень уже во всю пировала. Окрасила деревья в золото, добавила немного багреца...
Софа превратилась в слух, растворялась в мелодичном голосе матери. Никогда ей не рассказывали о том дне, когда она родилась, а потому сейчас хотелось услышать все. Девочка приложила ухо к зазору, чтобы лучше слышать.
"Вот сейчас мне откроется..."
Вся в предвкушении она неловко дернулась, задев плечом лестницу. Тело пронзила мгновенная боль. Затем лестница накренилась, стала заваливаться назад. Софа схватилась за одну из ступенек, пытаясь помешать падению.
"Грохот-то какой будет! Каратели тогда точно поймут, что я здесь".
Внезапно острая щепка на боковой палке от лестницы пронзила палец.
"А" - Софа едва не заплакала, но сдержалась, закусила губу, быстро вытерла рукавом лицо и снова схватилась за ступеньку обеими руками, готовая держать свою ношу до конца. Что бы ни случилось!
Девочка глубоко вздохнула и снова прислушалась к разговору наверху, что все продолжался.
- Люди зря не скажут! - оборвал воспоминания женщины каратель. - Если не врешь, чего ж ты тогда не в храме рожала, как положено, а у бабки? Ведьмой-то она, Марта, была. Ее душа, если она у ведьмы есть, конечно. Скажи, Марта, есть у Ведьмы душа?
- Что вы, Господин, - явно принужденно ответствовала софина мать. - Они проклятые. Свою душу в обмен на силы Дьяволу отдали. А чтобы силы эти обратно из нашего мира изгнать очистительный огонь нужен. Каждое такое изгнание для простого люда праздник.
- Ведь ты знаешь, сегодня у нас как раз такой праздник и будет, - внезапно в насмешливом голосе что-то изменилось. Проступила злость, какая-то просто нечеловеческая ярость. - Нашли ведь мы твою ведьму. Сегодня избавим мир от ее силы. И знаешь, что интересно?
- Нет, господин, - тихо прошептала женщина, понимая, что от нее ждут ответа.
- Она на тебя указала. Рассказала, как отродье твое приняла, как настоями, от Дьявола полученными, поила. Она ведь твоей душе, а есть ли она у тебя все еще, Марта?
- Есть.
- Твоей душе к Господу не дала отправиться. А ведь это преступление, как считаешь? Или и твоя дорога не к Господу, а к Дьяволу лежит. Вот и боишься ты смерти, чтобы по счетам не платить.
- Милости прошу, господин! - до ушей Софы долетел стук о пол. Будто бы мать ейная упала на колени. Да так оно, видно, и было. - Я всегда его волю выполняла. Жила, как положено, не грешила, поступала по совести. В церковь каждый семерик ходила. Ну, разве ж ведьма будет к Создателю нашему на поклон ходить? Не по нраву ведь это будет ее повелителю. А мне оно нужно, отблагодарить чтоб Его за жизнь мою.
- Все так складно у тебя получается, - каратель причмокнул губами. - Да только не верю я тебе. А ведь мое слово дорого стоит. Очень дорого. Ты подумай об этом.
- Смилуйтесь. А я уж вас отблагодарю. Все, что хотите, сделаю.
- Даже так, Марта. Слышь, Карим, - послышался второй голос, что дотоле молчал - Софа даже имени владельца этого голоса не знала - к своему спутнику, - мне по нраву ее покладистость...
А затем прерывистое дыхание, стоны и даже еле слышный крик, что полоснул ребенка по сердцу. В груди становилось нечем дышать, руки дрожали. Софа пыталась не слушать. Свернуться в клубок, зажать уши и глаза. А потом по одной вытирала скатывающиеся по лицу на щеки слезы.
- Мамочка, мама...
Когда звуки в доме наверху затихли, Софа кое-как приставила лестницу обратно, открыла крышку погреба. Быстро поднялась наверх и подошла к матери.
Марта сидела на полу, поджав под себя ноги. Вокруг нее лежало рассыпанное Софой просо. Но женщина его не замечала. Ее глаза, утратившие всякий блеск, были устремлены вдаль, губы упрямо сжаты. Белое лицо казалось вылепленным из воска, настолько неподвижным, безжизненным оно было. Волосы, все в пыли, закрывали половину лица. Одна из прядей, та, что возле виска, с золотистой стала снежно-белой, прямо как у старухи Бриянны - соседки их. На коленях лежали опущенные безвольные руки. Только спина прямой, как прежде осталась. Перед Софой был не человек из плоти и крови - призрак, бледная тень живого.
- Мамочка, мама! - Софа бросилась к матери, попыталась прижаться к ней крепче.
Та лишь вздрогнула. Затем, на мгновение закрыв глаза, произнесла:
- Теперь все хорошо. Они убрались, не вернуться больше. Сходи в деревню, с ребятишками поиграй. Мне нужно побыть одной.
- Я... - хотела запротестовать Софа, видя, что с матерью беда приключилась.
Но Марта непреклонно повторила:
- Иди.
Софа неуверенно кивнула, накинула кожух, прямо на босу ногу надела валенки и вышла во двор. Затем припустилась бежать. На душе у ребенка было горько. Впрочем, седьмой год уж девочке пошел, значит, уже не дитя. Несмышленышем-то назвать никак нельзя. В их деревне быстро взрослели, мальчишек с детства работу любить учили, а девчонки по дому матерям помогали, приданое себе вышивали. В пятнадцать замуж выходили. Шестнадцатилетние девушки нередко себя перестарком чувствовали, если до того с парубком каким в храме не постояли.
Может, где-то еще, оно по-другому было. Мир, говорят, велик. Многое там происходит. Да только Софа об этом не знала, нигде, помимо родного села Большиц ей бывать не доводилось. Только слухи о чужеземных краях до обитателей деревушки и доходили.
Бывало путники о дворцах высоченных рассказывали, о каменных мостовых (нет, вот вы представляете, цельную дорогу камнями выложить, чтоб каретам ездить удобно было!). Да еще и кареты эти... Что это Софа не знала. Так слышала краем уха разговоры чужеземцев. О короле юном, что лишь взошел на престол. Ему только-только двадцать сравнялась. Софа еще подивилась про себя: "Разве ж третий десяток это мало?" Девочка сама только до тридцати считать и умела, впрочем, соседские дети и того меньше! Кто до двенадцати, кто до двадцати.
Весть о новом короле дошла до Большиц не от путников, а от сборщиков податей. Решил король оброк поднять на заре своего правления. Видно, посчитал, что в деревнях живут слишком хорошо, нужно же это исправить.
О светоче Софе слыхать доводилось - главном церковнике. О том, как очищает он землю Божью от скверны. А ничего больше о мире девочка и не знала. Впрочем, нет, однажды о неких жрецах рассказывали. По рассказам выходило, что они вроде как послабее епископа, но посильнее карателей. Софа плохо тогда поняла, кто они, решила у матери выспросить, а та как взъелась! Начала говорить, чтоб дочь не в свое дело не лезла, чтоб не слушала, о чем болтуны бают. А потом Софа видела, как родительница рыдала, как по одной капают слезы на вышивку, а лицо становится каменным, таким, как после сегодняшнего прихода карателей.
Девочка опасную тему и оставила. Тем более, все россказни о короле, светоче, жрецах - все походило на сказку, выдумку. Реальными были Большицы, что и были для Софы целым миром. А все остальное, как и говорила мать - выдумки.
Софа всхлипнула, вспомнив о матери. С глаз покатились слезы, да так и замерзли на, уже через минуту покрасневших, щеках.
Зима в этом году выдалась морозной, снежной. То и дело накатывал пронизывающий до костей ветер. Да только все это было пустяком в сравнении с болью в сердце. Обжигающей ненавистью и безжизненным холодом. А ничего другого - живого, в детской головке и не осталось.
Марта глядела, как Софа исчезает за поворотом. Видела, как та поскользнулась на взявшемся ночью возле дома Бриянны льду, как пыталась устоять, смешно размахивая руками. Как потом стояла, тяжело дыша.
Только когда дочь исчезла с поля зрения, женщина поднялась на ноги и отошла от окна.
По маленькой, еще недавно хорошо натопленной и уютной избе гулял холодный ветер. И дело не в холоде в сердце (вот уж что беспокоило Марту меньше всего), а в вполне ощутимом морозе, что покрывал кожу пупырышками и заставлял кутаться в дырявую муфту. Не больно-то она и грела.
Дрова все еще горели в печи, да и рядом с ней наколотых было предостаточно. Вот только без толку все это. Один из карателей - Карим, сволочь та еще (впрочем, других в каратели не брали, а вдруг совесть проснется!), перед уходом разбил одно из окон. Будто предупреждение, или просто так, не скучали чтоб в его отсутствие.
Кто знает, что у карателя на уме. Может, одержим идеей ведьму во славу Господа убить или просто упивается своей силой, безнаказанностью, испытывает удовольствие при виде чужих страданий. Видно, второе. Иначе так легко они бы с дочкой не отделались. Впрочем, разве это было легко?
Женщина подставила свое лицо навстречу холодному порыву ветра, стараясь не думать о заплаченной цене. Софина жизнь стоит много больше. Она бесценна. Так Марта решила шесть лет назад. В такой же холодный день, как и этот. Только снега тогда не было. Зима еще не вступила в свои владения. Под ногами хлюпала слякоть. Что она там рассказывала карателям? Легкое дуновение ветра, золотая осень... Заранее придуманная ложь и только-то! Не было ни пения птиц, ни улыбки на губах. Одна лишь твердая решимость покончить со всем раз и навсегда!
Шесть лет назад...
- Спасите, прошу! - она ввалилась в небольшую кособокую хижину в самой чаще леса на заходе солнца. Тяжело дыша, с капельками пота на лбу, да развевающимися по ветру юбками.
Знахарка - уже немолодая женщина с сеточкой мелких морщин на лбу и переносице, подняла взгляд с котла, что грелся на печи.
- Чего тебе, дитя мое? - спросила и без ответа незнакомки поняла, в чем дело. - Заходи. Как же ты такой путь в одиночку проделала? Кто же тебя в твоем положении на улицу-то выпустил?
- Сама я сбежала, - прерывисто, как после долгого бега ответила незнакомка.
Пожалуй, еще недавно она была писаной красавицей. Совсем молоденькая. Видно только вчера косы на голову уложила. Давний, испокон веков соблюдаемый обычай - сплетать девушкам косы из волос и укладывать их в высокие прически в знак того, что к ним могут свататься. Это происходит, когда красавицам исполняется пятнадцать-шестнадцать лет.
Этой девушке было с чего их плести. Длинные белокурые волосы, что каскадом спускались с плеч, пронзительные голубые глаза - будто бы далекие неизведанные глубины, что так и манили взор, а еще мягкость, хрупкость черт лица.
Да только сейчас всю эту красоту перебивал полубезумный блеск в глазах, сотрясавшая тело дрожь. А еще грязь, что неровным слоем покрывала тело и одежду. Тоже весьма примечательную. Бархат простые крестьянки не носят. А еще огромное пузо, которое девушка поддерживала ладонью.
- Что случилось-то? Чем помочь вам, барышня, я смогу? Час ваш пришел?
- Не знаю... Нет... - девушка отвела взгляд в сторону. Затем снова с отчаянием поглядела на знахарку. - Прошу вас, я должна родить сегодня. Это очень важно, поверьте!
- В последний день осени? - удивленно подняла почти безволосые брови знахарка. - У вас ведь еще два дня есть до часа Дьявола-то. К чему спешить?
- Нет у меня этих дней! Не могу я ждать! - отрывисто проговорила незнакомка, упрямо глядя знахарке прямо в глаза. - Нет ли у вас зелья какого, чтобы я быстрее разрешилась? Не то смерть, что мне, что ребенку. Мне-то ладно, достаточно нагрешила. Но его-то за что?! За мои грехи?! - под конец речи почти кричала девушка.
- Успокойся! - старуха быстро расстелила постель. - Ложись сюда. Сделаю все, что смогу.
Марта прикусила губу. Нет уж, меньше всего она хотела вспоминать ту ночь. Ее жизнь тогда навсегда изменилась. Хотя нет, изменилась она раньше. В тот день, когда треклятая колдунья прокричала свое проклятие. В ту ночь, когда она чувствовала его губы на своем теле. В то утро, когда в ней впервые зашевелилась новая жизнь.
Прочь воспоминания! Уходите в небытие, откуда пришли! Она сделала выбор, а жалеть о чем-то не в ее правилах!
Софа сидела на берегу еще месяц назад замершей речки и глядела на рыбаков, что выуживали рыбу из прорубей. Одна, две... Сегодня, несмотря на неясную погоду, хорошо клевало. И десяти минут не проходило, чтобы кто-то не вытаскивал рыбешку.
"Значит, можно будет на рынок сходить", - с радостью подумала Софа.
Покупать рыбу она, понятно, не будет, но и стащить одну-две с прилавка можно. Будет им с матерью, что перед сном поесть, а то и на утро останется.
Воровать, конечно, нехорошо, но у девочки сызмальства не водилось ни одной, самой мелкой монеты. Даже пятака, и того не было. Потому-то она всегда с завистью смотрела на деревенских мальчишек (да и девчонки ничем не лучше!), забавляющихся с этими пятаками: кто больше монет выбьет. Дети играли мелкими монетами, самая большая - пятак. Пятак кидался ребром, чтобы перевернуть как можно больше мелких монет. Те, что переворачивались доставались кинувшему пятак ребенку. Но это все больше летом. Зимой на земле особо не посидишь, как и на камне. Из игр разве что по снегу на санях прокатится.