Студенческая целина - пора юности и любви. Эту легенду рассказал мне в ту пору мой возлюбленный.
Звездная ночь. Давно уже нет его, а я живу и помню и его рассказ, и запах сена в стогу.
Солнце, скрываясь за горизонтом на "ночной" покой, последними, скользящими лучами приласкало готовящийся ко сну поселок. Блеснула вода в прощальных лучах дня и всё, казалось, замерло на берегах одетой в лес реки-кормилицы. Горели светлячками окна в наступающей ночи.
В домах не спали по разным причинам: где-то плакал ребенок, требуя материнского молока, где-то, прощаясь с жизнью, выл от боли больной, сводя с ума близких, где-то зарождалась новая жизнь, а в самом светлом доме у самовара собралось все семейство.
Даже несмотря на усталость, никто не хотел спать!
Луна, неожиданно заглянувшая на Землю из-за края откуда-то набежавшей тучки, осветила тихо сидящую в обнимку пару в стоге сена. Два силуэта слились воедино. Нежность тихого вечера убаюкала недремлющее око старушки, берегущей внучку от земных соблазнов.
Однажды, давным-давно, она также полюбила своего черноглазого и, забыв наказы родителей, растаяла в его объятиях. Вот откуда эта луноокая девочка с зелеными глазами и солнечным оттенком рыжеватых волос - её "старой" продолжение.
Пара, боясь разбудить бабушку, сидела не шелохнувшись. А сама полуразвалившаяся избушка рыбака от легкого ветерка стонала и кряхтела ставнями и полуприкрытой дверью.
Состарилась бабушка, состарилась избушка, только не состарилась история, которую она рассказывала внучке. И девочка замирала каждый раз от непонятной неги, когда слушала её, мечтая о таком же юноше, как в той истории.
Он, прощаясь с любимой, сказал: "Поцелуй меня в глаза, счастливые от любви, а я поцелую тебя и тогда мы никогда не забудем друг друга.
Замерла она в его объятиях, прильнув губами к его глазам и, влажным языком поглаживая ресницы, забылась, подвластная сильному его телу.
Что-то зародилось в ней в ту ночь, раскрашенную неведомым волшебником яркими звёздами. Были они вдвоём на всём огромном свете в этой бездонной бездне - только они, а весь мир отдыхал вместе с солнцем.
И глаза его были темными, манящими, как эта ночь, были частичкой этой бездны. Счастье единого мгновения - только для них!
Пахло сухим сеном и ещё неостывшей от дневной жары землей. Ночь потихоньку вступала в свои права.
А когда как-то хмурым вечером вытащили на берег бездыханное его тело, не могла она даже в горе упасть на его грудь и захлебнуться в рыданиях - жесткое равнодушие зевак кололо и жалило её, раздевая донага.
Она была беззащитна в этом мире без него. Только зарожденная им жизнь, жившая в её теле уже самостоятельно, наливала материнским соком груди и всё тело, уже не принадлежавшее ни ему, ни ей. Жизнь эта неведомой силой защитила её.
И хороша она стала тем женским очарованием, которое дарила ей его любовь, которую носила она в себе.
И гладила она набухающий живот и тугие груди, и тихо шептала: "Я твоя и только твоя". И глаза её светились счастьем, как будто он сам он был рядом.
В звездные ночи она выходила, смотрела в небо и шептала, хотя никто не мог её услышать: "Родной, я приду к тебе, подожди и мы будем вместе!"
Дочь родилась красавицей и соединила их в своем образе.
Жизнь шла своим чередом. И, отвергнув ухаживания, она оставалась одна.
Теперь, уже со своей крохой она стояла в звездной ночи и говорила: "Всё хорошо, милый, я приду!"
И только длинными зимними вечерами прислушивалась - не заскрипит ли снег у порога. Ей казалось - в невзгодах, что он был рядом. Она была сильна его силой и такими же влажными были её ресницы. Жизнь - это любовь, любовь - это жизнь.
Всё отобрала у неё судьба, и теперь внучка вела её в звездную ночь слушать их сказку.
Тихо..., над спокойной и сильной своей властью рекой звучала колыбельная, тихий звук аккордеона не заглушал низкий женский голос.
Это кто-то неведомый пел её юность....(СВЕТЛАНА КУЗНЕЦОВА) (КОВБА),Август-сентябрь 2008 г. Р.S. Рассказ напечатан в газете "Зубцовская жизнь" Тверской обл.под названием "Кто-то неведомый пел её юность"