Татьяна Николаевна, директор туристической компании, была женщиной светской, в полном понимании этого слова. А, как известно светская жизнь требует определенных жертв. И на эти жертвы женщина "забальзаковского" возраста готова была идти, чего бы ей это ни стоило. Бомонд столицы это вам не хухры мухры, марка. Это пик желаний и устремлений для всякого нормального человека, если он себя таковым конечно считает. Здесь, в бомонде, решаются очень глобальные вещи, а от глобальных вещей зависит все, и бизнес в том числе. А уж туристический бизнес и подавно. Своеобразный круговорот страстей. Огромные расходы на косметологов, стилистов, массажистов и пластических хирургов......все это не дань моде, все это вынужденная необходимость и жертвы, если хотите. Да, жертвы красоте.
Кстати о пластических хирургах. Одного из них Татьяна Николаевна просто боготворила. Что бы она делала без него? Грудь, ягодицы и бедра соответствуют теперь международным стандартам, а главное востребованы в высшем свете. Две подтяжки за три года и линия губ, над которой потрудился Евгений Рудольфович, сделали ее лицо лучше, чем она, когда либо была. Вместе со всем остальным все не плохо смотрелось, ведь аудитория показа - молодые ловеласы, которых в народе называют альфонсами. Но это название даме не нравилось. Куда как обнадеживающе звучит - ловелас.
Все было отлично, только одно "но" все же оставалось. Даму не устраивал ее нос, причем очень давно - сколько себя помнила. Этот нос никак не шел к ее новому лицу светской львицы и не выглядел сексуальным. А после того как от нее ушел очередной любовник, идея поменять и эту часть лица на что то более жизнеутверждающее и современное не покидало ее, не такую уж и глупую, голову. Ох уж эти женщины.
Татьяна Николаевна вошла в полуоткрытую дверь кабинета начальника отделения пластической хирургии и прикрыла ее за собой. Сегодня у нее важный день - будут снимать повязки, и она впервые увидит результат нового шедевра хирурга от бога господина Зольца, к которому на прием нужно записываться за полгода. Только за то чтобы ускорить свое превращение она заплатила пять тысяч долларов, так ей хотелось поскорее все закончить, ведь в бархатный сезон она едет со съемочной группой НТВ на Мальдивы, а со старым носом это как то не солидно.
-Проходите моя милочка, проходите и прошу сюда,- промяукал хирург от бога и взяв под ручку пациентку проводил к удобному специальному креслу.
Справа и слева от него стояли молоденькие медсестры в облигающих халатиках, что несколько смутило и позлило Татьяну Николаевну. Вид естественно выпирающих прелестей почему то плохо отразился на ее настроении. Она, почему то почувствовала, как внутрь стало проникать какое то сомнение.
"Ну ничего, скоро она станет еще более уверенной и такой же молодой, а эти пигалици что...что они, со своей молодостью...., посмотрим кто кого, когда у вас все обвиснит..."- подумала она и расслабилась в любезно предоставленном и повернутом к ней для удобства расположения кресле. Из зеркала на нее взглянуло лицо мумии, перебинтованное белыми марлевыми повязками, и сердце ее забилось сильнее в предвкушении волнительного момента. После этого зеркало от нее отвернули.
--
Сейчас мы снимем повязки, моя дорогая, - проговорил Зольц, терпеливо ожидая, как его ассистентки одевают на него марлевую повязку,- Напомню, что опухоль еще не сошла, сейчас мы только знакомимся так сказать с очертаниями портрета. Гемотомы еще имеют место, и прошу не пугаться.
--
О Евгений, я даже и не сомневаюсь .... Ваши руки. Я то у вас ветеран,- решила тонко пошутить Татьяна Николаевна и тут же осеклась. Ей не понравилось это слово, которое она сама только что произнесла. К тому же она почувствовала, вернее ей показалось, что одна из девиц хихикнула. Ну действительно - ветеран, это все как то не то. Нет, она ошиблась.
--
Вы у меня самый почетный клиент Татьяна. С вами работать одно удовольствие, - проговорил хирург, сорокапятилетний высокий мужчина, который знал толк в подобных репликах, - Когда природа дает женщине такой потенциал, задача пластика только отсечь все лишнее и дать жизнь природе. Это как работа Микеланджело.
- М-да... "I saw the angel in the marble and carved until I set him free." - а не Да Винчи это сказал?
Это было как бальзам на сердце. Татьяна Николаевна расслабилась и полностью ввергла себя в руки магии хирургического искусства. И эти руки принялись осторожно снимать марлевые повязки.
-Какая разница Таня. Какая разница...
Зольц Евгений Рудольфович, был действительно первоклассным хирургом. В его пятнадцатилетней самостоятельной практике были различные фифы. Он работал и с моделями, и с актрисами, и с другим бомондом; в его коллекции были даже жены партийных работников и мафиози, и не только жены. За годы работы он изучил психологию пациенток - им нельзя сыпать правду матку, иначе без кардиологического центра не обойтись. Ведь действительно дамы в его заведении подвергаются реальному стрессу, и все это соразмерно совершению подвига. И вот на эти подвиги идут все больше и больше женщин. Ради чего? А ради вызова силам природы, которые почему то не отвечают веяниям моды на данное десятилетие, ради утверждения себя в обществе с помощью грудей или силиконовых губ, ради в конце концов красоты.
Но не все так целомудренно. Было в этом и другое. Например, ради обмана! Ради продления молодости, ради мужчин, которые со временем перестают попадаться в сети немолодых тетенек, эмансипированных и крутых; которые положили на лопатки особей мужского пола и хотят сами править балом сексуальной жизни; хотят, чтобы их любили не какие нибудь дряхлые старички, а молодцы с крепкими торсами и ягодицами. Поэтому свои ягодицы они периодически приводили в порядок. И эта тенденция нравилась Зольцу. Он без работы не останется.
Татьяна Николаевна была из последних, и Зольц соответствовал ее требованиям. Для женщины в возрасте типа Татьяна Николаевна лучший друг тот, кто все еще до сих пор видит ее нежной девочкой порхающей среди лугов с васильками. И пусть в глубине души все понимают, что никто уже ничего не видит, пусть, это не важно - важно другое, он помимо механических действий еще и вносит в душу пациентке мысль, что все это творение создателя, а он только жалкий мастеровой, который призван эту волю исполнить. Лишь бы платили бабки, а так все что угодно. Все что угодно.
Рука дрогнула на последнем витке и Зольц остановился. Пот выступил на лбу.
--
Смочите еще эликсиром,- произнес он, давая команду ассистенткам.
Одна медсестра окунула марлевый тампон в раствор и смочила повязку. Вторая принимала бинты от хирурга.
--
Снимаем девочки...
Совместными усилиями они сняли маску, оставив на лице несколько тампонов.
--
Пинцет, и Лена, еще раствора. - проговорил Зольц улыбаясь в открывшиеся только что глаза Татьяны Николаевны.
Его команды были исполнены четко и быстро.
--
Ну Татьяна Николаевна, сейчас чуть чуть может уколоть, но не думаю и мы увидим......
Поднос для спец инструмента с грохотом упал на пол. Это его не удержала в руках одна из помощниц Зольца. Что то разбилось , что то просто поскакало по кафельному полу.
-Мама!!!- вскрикнула медсестра справа.
-Свет!- заорал Зольц.
Та, которую звали Лена, она видимо была более опытной, быстро развернула хирургический прожектор.
Зольц сорвал с себя маску и дернул верх халата. Его глаза источали ужас и беспокойство.
Татьяна Николаевна почуяв неладное, оттолкнула Зельца, который попытался ее оставить в сидячем положении и вскочив с кресла, бросилась к зеркалу. Страшная картина предстала перед ее глазами. Синяки и шрамы ясная картина после хирургии на лице. Опухлости и гематомы тоже реальность, к сожалению. Но не это ввергло в ужас пациентку самого дорогого пластика Москвы...
На том месте, где еще недавно у директрисы крупной компании, представительницы бомонда и завсегдадайке вечерних раутов был нос, сейчас громоздился простой свинячий пятак.
Кровяные ватки отвалились, освобождая ноздри, и Татьяна Николаевна хрюкнула.