Ковалло Анна : другие произведения.

Сказка о Луннабель

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Сказка о том, что такое зло, как сложно быть доброй и об относительности этих понятий.

  Сказка про Луннабель
  1.
  В одном царстве, в одном сказочном государстве, где превыше всего ценилась добродетель, жила-была юная дева.
  Была она прекрасна словно первый луч рассвета, нежна как первоцветы весной и добра будто ангел.
  Её движения были преисполнены грации, щёки белы и румяны, а глаза глубоки словно бирюзовые волны океана.
  Девушке было всего 17 лет, когда она осталась круглой сиротой. Мать её скончалась ещё при родах, а батюшка погиб, пытаясь повалить в одиночку дуб в три обхвата. Она уходила в лес, скрывая свою печаль, забиралась на любимое дерево и подолгу смотрела в лесную даль, наслаждаясь пением птиц и шумом ветвей.
  Не принцесса, не княжна и не барыня, дочка простого лесоруба, она жила совсем одна в маленьком домике на окраине деревни.
  Но так нежна была её красота и так чисты помыслы, что всё королевство любило девушку. Звали её Луннабель.
  То далёкое сказочное царство-государство называлось Чаринией. Люди в нём жили по правилу, по совести. Добрым делом друг другу помогали, да и в советах (особливо непрошенных) не отказывали.
  Столь велика была их добродетель, что даже звери и птицы лесные приходили к жителям Чаринии на помощь. Чем добрее да праведнее оказывался чаринец, тем больше птиц и зверей лесных можно было встретить на его дворе. Основной же добродетелью почиталось не делать дурного.
  Конечно, и в таком волшебном краю находились злые люди. Так, были в Чаринии свой злой чародей Кайлер и злая ведьма Лимагура. Никто с ними, однако же, не сражался, не воевал и не ссорился. Даже на праздники общие звали. Жалели вот только их сильно: собственной злобой захлёбываются, от своего же яда корчатся. Жили они каждый в своём замке на отшибе королевства.
  Чариния располагалась в большой долине с приятным тёплым климатом. Осень и весна здесь были скорее похожи на лето, а недолгая зима - на затянувшуюся осень.
  По три раза в год снимали крестьяне богатый урожай с полей и садов, и каждый раз сбор урожая завершался Праздником Урожая.
  Впрочем, в стране и без того было немало важных праздников, во время которых всё население небольшого королевства собиралось на главном поле страны. В центре его воздвигался помост для королевской семьи с навесом от солнца и дождя, а вокруг раскидывалась ярмарка, ставились столы с яствами, шатры для отдыха.
  На праздниках выступали шуты и скоморохи, учёные звери и птицы, пели баллады менестрели и зажигательно играли музыканты. Каждый из праздников завершался Большим Ночным балом.
  Вот в этом-то благословенном месте и появилась на свет, выросла и похорошела наша героиня.
  Она любила цветы, свет, солнце и людей. Несмотря на раннюю потерю родителей, в её сердце не было места горю. Открытая и непосредственная, она принимала весь мир и саму жизнь как должное, не умела таить обиду или злиться на судьбу.
  От жизни и людей вокруг она ожидала только хорошего. И люди, в свою очередь, были к ней добры.
  
  2.
  Правила Чаринией королевская семья. Королева-мать Джинджерли была прекрасна, так прекрасна, что все зеркала королевства ей об этом говорили!
  Король-отец был менее прекрасен, ну так от мужчины красоты и не требуется. Зато он отлично знал способности и предпочтения своих людей. Умел каждому дать работу по силам и умениям, так что все оставались довольны. Жаль, что вот уже несколько лет как Его Величество отправился с небольшим отрядом в Скалы, да там и сгинул. С тех пор бразды правления Чаринией взяла на себя Королева.
  Их сын, как и положено, вырос Прекрасным Принцем, унаследовавшим красоту от матери, а благородство помыслов от отца. Звали принца Пиротеем, в честь древнего героя Прометея, принёсшего, по слухам, в благостную Чаринию зачатки первой жизни в Огненном шаре Рождения.
  Королева не была против передать управление страной своему сыну, да только тот не торопился занимать законное место. Какие его лета! Всего-то 23 годочка. Не нагулялся, не набегался, не женился...
  С матерью у Пиротея всегда были доверительные отношения, поэтому стоило ему влюбиться, как она первая об этом узнала. Мы же все понимаем, что избранницей принца стала Луннабель, простая дочка дровосека, у которой кроме красоты и доброты вовсе ничего и не было?.. Однако выбор сына неприятно удивил матушку вовсе не по этой причине.
  С недавних пор, её отражение в зеркалах стало меркнуть.
  Ведь в Чаринии появилась та, что не уступала, а по некоторым мнениям и превосходила красотой тщеславную королеву.
  Никто точно не знал, откуда король в молодости привёз свою невесту. Когда он достиг возраста 25 лет, но так и не смог присмотреть возлюбленную среди местных девушек, то отправился в дальний путь. Путь тот занял три дня, но где же был Его Величество, и как это на таком расстоянии нашлась никому не знакомая красавица, народ так и не узнал.
  Ходили слухи, будто бы Его величество отыскал таинственное озеро в окрестностях Скал, за которыми (как всем доподлинно известно!) ничего нет. В том озере купалась дева, у которой он самым некрасивым образом скоролевил платье. Некоторые клялись и божились, что королева до свадьбы даже умела летать и чудесила всякие волшебности. Но вы же знаете этих некоторых, они постоянно в чём-то клянутся и божатся. Слушайте их больше!
  Каким бы таинственным ни было прошлое королевы, народ её... принимал. Возможно, не слишком-то любил, неизвестное не все любят, но вполне удачно терпел.
  Хотя принц, безусловно, пользовался куда большим авторитетом, нежели его матушка. Всё-таки свой! Да и напакостить пока не успел, править-то не правил: налогов не налагал, землю между спорщиками не делил, дворянам и помещикам леса не дарил.
  Итак, узнав о влюблённости Пиротея, королева Джинджерли всерьёз призадумалась. Хотя со стороны всё выглядело как материнское понимание, вкрутую замешанное на любви к сыну и радости за него.
  - Похоже, мне придётся выполнять данное твоему отцу обещание, - загадочно произнесла она. - Впрочем, ты же ещё не делал своей... даме предложение?
  - Конечно, нет. Матушка! Ведь она... - далее следовал столь обширнейший перечень добродетелей возлюбленной, включающий её робость и невинность, что мы опустим его из сострадания к читателю. - Я собираюсь предложить ей руку и сердце на Летнем Балу урожая! Через месяц!
  - Ну что ж, сынок, я рада тому, что королевой нашей страны будет прекраснейшая. Главное, не торопись в своём решении. Любовь часто обманывает зрение, - ответствовала принцу Королева-мать.
  Говорят, после этого разговора, королева на недолгое время ударилась в меланхолию и стала чаще пропадать на тайных лесных тропках, чем у любимых зеркал. Но мало ли, кто там что говорит...
  
  
  3.
  Не только Королева оказалась недовольна выбором принца. Были в Чаринии и куда более тёмные силы, ополчившиеся на бедняжку Луннабель.
  Например, ведьма Лимагура, с помощью своего волшебства подслушавшая признание Принца матери.
  Замок Лимагуры прятался в глубине леса, на краю Гибельных болот. В том замке её слуги ткали чудесную ткань, которую зачастую покупали даже для королевского двора. Потому что остракизм - это, конечно, правильно, но выгода и комфорт важнее.
  Говорили, что в слуги к ведьме шли чаринцы с чёрными сердцами. Те, кого остальные больше не могли терпеть среди себя. Именно там, в глубине леса, жили они, как тёмный клубок змей: уродливые, злые, переполненные ненавистью и отвергаемые всеми, в ком теплилась доброта.
  Лимагура любила (если такие как она могут что-то любить) паутину, мрак, вкус лжи и сладость предательства. Сбить с толку невинную душу, чтобы потом принять её в своём замке - вот было высшим наслаждением для этого чёрного сердца.
  Поэтому, когда Лимагура узнала о намерениях принца, самое тёмное, самое злое поднялось из глубин её сущности. Ведь она поняла, что снова всё лучшее пройдёт мимо неё.
  Не то чтобы до этого часа Лимагура всерьёз интересовалась Пиротеем или местом королевы Чаринии. Но вот уже многие годы она с завистью следила за жизнью Луннабель. Такая бедная и такая... любимая! Всё, всё на свете было для неё. Толпы пушистых помощников: мышки, кролики, птицы - все помогали Луннабель. Люди любили Луннабель. А ведь у неё ничего не было: ни мудрости, ни умений, ни богатства. Только смазливая мордочка и тупость, которую все принимают за доброту! Да она просто слишком глупа, чтобы поступить к своей выгоде, а окружающие считают её доброй, вот уж чушь!
  Но то, что вскоре глупышка Луннабель займёт место принцессы, а после королевы, получит любовь принца и даже тех чаринцев, которые прежде о ней не подозревали... этого Лимагура не могла стерпеть!
  И вот в её голове созрел изощрённый план.
  
  4.
  Кайлер, в отличие от Лимагуры, не любил ни леса, ни болота. Его замок стоял на равнине, у края восточных пропастей. Одна из них отделяла замок колдуна от остального мира. Сам он попадал домой с помощью опускающегося моста.
  Что было внутри замка, жил ли там кто-то, а, может, томился в подземельях - о том никто не знал. И пойди найди дурака, который согласился бы узнать.
  Кайлер иногда появлялся в городках и сёлах Чаринии. Тогда не слишком умные или же не очень порядочные чаринцы тайком спешили к нему за ответами.
  Если Лимагура торговала удивительными тканями, то Кайлер - информацией. Казалось, он знал всё обо всём. Конечно, если вы осмелитесь спросить, не испугаетесь его изуродованного (словно кожу живьём снимали!) лица и сумеете заплатить цену, которую он попросит. Отдать собственного ребёнка или кого-то из зверей, привязанного к вам. Ведь чем больше у вас животных, тем вы добрее и важнее в глазах окружающих. Впрочем, иногда колдун обходился повозками деликатесов.
  Он являлся в Чаринию в своей карете, грохочущей и страшной, практически летящей по воздуху, а исчезал иногда бесшумно в один миг. Впрочем, бывало и наоборот.
  Кайлер тоже заметил Луннабель, но, в отличие от Лимагуры, его интерес оказался совершенно иным и весьма схожим с интересом принца.
  Много девиц перевидал он в волшебном шаре за долгие века своей жизни, но именно Луннабель тронула его очерствевшую душу.
  Глаза цвета морской волны всё чаще снились колдуну, а желание обладать девушкой становилось почти осязаемым.
  Не раз и не два делал он попытки заговорить с Луннабель, но каждый раз она в страхе убегала или преданные ей звери кидались на Кайлера, прогоняя его. Колдуну стоило больших усилий сдержаться и не испепелить их, но он вовсе не был глуп и знал, что таким способом ему желаемого не получить.
  Стоило жителям Чаринии заметить нездоровый интерес колдуна к своей соседке, как они почти перестали оставлять её одну, и их молчаливое присутствие не раз и не два сбавляло прыть Кайлера.
  Симпатия принца к Луннабель не стала тайной и для него. Теперь, если злодей желал победить, ему следовало поторопиться с действиями.
  
  5.
  Тот день обещал быть чудесным. Впрочем, чудесным Луннабель считала каждый второй день, кроме страшных гроз, которых боялась как порождения чёрной магии.
  Поэтому девушка смело углубилась в лес. Собирая цветы и напевая песни, она не заметила, как заблудилась. Не заметила она и того, что её преданные пушистые друзья остались далеко позади.
  Даже птицы целый час не могли найти свою подругу-человека, а когда нашли, оказалось поздно... Конечно, во всём была виновата магия: опутать, увести, потерять, спрятать, спутать как клубок ниток. То, что так хорошо удавалось Лимагуре.
  Выйдя из чащи на поляну, Луннабель с изумлением увидела Лимагуру. Та горько рыдала, лёжа в густой траве.
  Доброе сердце Луннабель сжалось при виде чужих слёз. Конечно, она знала, что Лимагура ничуть не лучше ненавистного ей Кайлера, но сама ещё ни разу не видела от ведьмы дурного и даже не говорила с ней.
  - Скажи, разве я так уж зла? - заливаясь слезами, простонала Лимагура. - Кому я причиняла вред? Вот тебе причиняла?
  - Нет-нет, ты не сделала мне ничего плохого! - честно воскликнула Луннабель, стремясь утешить того, кто нуждался в утешении.
  - Так отчего же люди, звери и даже птицы сторонятся меня? - рыдала ведьма. Луннабель огляделась и вправду не увидела поблизости ни одного зверька. Да и сам лес показался ей каким-то недобрым, пугающим.
  - Я пришла к вам в деревню с дарами, а меня отовсюду прогнали! Они считают, я даже фрукты могу отравить своим прикосновением! - ведьма с горечью продемонстрировала девушке корзину яблок.
  - Я верю тебе! Всё не так, всё не так плохо! - пылко воскликнула Луннабель, схватила одно из яблок и надкусила его в доказательство своих слов.
  Стоит ли говорить, что все яблоки были отравлены злой магией?..
  Привлечённый всполошившимися зверьками, в лес уже спешил Принц.
  Выбежав на поляну, он застал удивительную картину. Лимагура и Луннабель сидели на траве, обнявшись, словно лучшие подруги.
  Принц не видел глаза Луннабель, полные ужаса и ярости. Ведьма так сильно держала её, что девушка не могла даже вздохнуть.
  - Вот теперь ты узнаешь, какого это, когда никто в целом мире тебя не любит! - прошипела злодейка ей прямо в ухо, даря принцу взгляд, полный скромной нежности.
  Луннабель со злобой толкнула пригретую на груди змею. Никогда ещё в сердце девушки не было этого странного, жгущего и такого сильного чувства.
  - Прочь от меня, тварь! - выкрикнула она, вскакивая на ноги. Ведьма больше не сжимала рук. Красная пелена затмила глаза Луннабель, она со всей силы ударила обидчицу ногой в живот, отчего та картинно согнулась и застонала. Девушка чувствовала, что ведьма что-то сделала с ней, что-то очень, очень плохое, но не понимала, что.
  - Скорее, убей её, любовь моя! - воскликнула она, кидаясь к принцу на шею, но тот отшатнулся, поражённый произошедшей в любимой перемене.
  - Что ты делаешь? Пусть Лимагура зла, но разве можно бить человека? Как ТЫ могла ударить человека? - в ужасе воскликнул Пиротей, отодвигая оружие подальше от рук Луннабель. Её взгляд и поведение испугали и расстроили его. Неужели матушка была права, и любовь обманывает зрение?
  - Не хочешь? Ну и иди... к ней в болото! - в запале кинула принцу Луннабель и бросилась прочь со злополучной поляны, на которой, кстати, не осталось ни одного из яблок.
  Никто из зверей и птиц не последовал за ней. Все они были поражены произошедшей в прекрасной деве перемене.
  - Прошу вас, могу ли я чем-нибудь вам помочь? - Принц с опаской приблизился к лежащей Лимагуре и благородно протянул ей раскрытую ладонь.
  Она смущённо смахнула слёзы и приняла его помощь, демонстративно держась за талию. Кажется, план сработал.
  
  6.
  Теперь всё переменилось в жизни Луннабель. Она злилась, и звери и птицы перестали помогать ей. От этого она чувствовала себя несчастной и злилась ещё больше. Злоба и печаль не оставляли её ни на минуту. Теперь девушка сама таскала домой тяжёлые вёдра воды, одна возделывала скудный огород, одна засыпала, дрожа от страха под звуки грозы. Больше никто не помогал ей в уборке, не грел пушистым боком, не выполнял мелкие поручения и не утешал в печали.
  Даже люди, которые вовсе не так чувствительны, как звери, постепенно переставали общаться с ней. Да, красива, но больше не мила и не добра. Кому она такая нужна?
  Луннабель разучилась не только улыбаться, но и плакать. Её сердце словно замёрзло, и никакая сильная эмоция кроме злости, зависти и обиды не тревожила душу девушки.
  Его Высочество сделал ещё несколько попыток помириться с возлюбленной. Но стоило ему появиться на пороге домика Луннабель, как она начинала жаловаться, упрекать принца в бесчувствии, требовать от него заботы, помощи и наказания её мнимых обидчиков. Пиротей не узнавал свою возлюбленную. Произошедшая в ней перемена пугала его, вызывала презрение и расстраивала.
  Матушка слушала жалобы сына, утешала и советовала обратить свой взор на других жительниц Чаринии. Однако сердце Пиротея всё ещё сгорало от любви. Пусть Луннабель перестала быть той, кем он желал её видеть, но любовь так легко не перестаёт быть. И какая-то часть принца всё ещё надеялась на лучшее.
  Приближался Летний бал урожая.
  Луннабель надеялась, что в эту волшебную ночь всё вернётся на круги своя. Она не могла понять причин происходящего, не видела, что сама отталкивает от себя друзей, но надеялась на чудо.
  Принц мучился осознанием того, что во время Бала уже не предложит возлюбленной руку и сердце.
  Лимагура выбирала новое платье.
  Королева Джинджерли собиралась взглянуть своими глазами на возлюбленную сына.
  И только Кайлер был по-настоящему занят. День за днём и ночь за ночью наблюдал колдун за новой жизнью Луннабель.
  - Вот так добряки, вот так лицемеры! - сердился он. - В радости все рядом, как человек в беде - ищи свищи.
  Он знал, что теперь никто не защитит от него девушку. И это одновременно радовало колдуна и раздражало. Впрочем, он вовсе не собирался упускать шанс завладеть своей добычей.
  
  7.
  И вот наступила ночь Бала. Луннабель одела своё единственное красивое платье, доставшееся от матери. Да, оно было безнадёжно устаревшим, но где ей было взять монет на великолепные ткани Лимагуры?
  Поле оказалось заполнено людьми. Скоморохи шутили, менестрели пели, циркачи выступали, люди смеялись и танцевали. На помосте в центре восседала королева, принц веселился в толпе со своим народом. К нему так и льнули молоденькие дворянки и сельчанки побогаче.
  Луннабель казалось, что она на балу одна. Время от времени кто-то кидал на девушку заинтересованные взгляды, а незнакомые мужчины иногда предлагали ей танец. Но Луннабель желала танцевать лишь с одним человеком на празднике. Увы, он был так занят, столько девушек крутилось вокруг. И рядом совершенно не было места для простушки из леса.
  "Почему раньше я не понимала такой простой вещи? Я не могу быть парой принцу!" - эти мысли расстроили Луннабель ещё сильнее.
  Внезапно ей показалось, что она поймала на себе взгляд королевы, но та сразу же отвернулась и дочка дровосека решила, что ей почудилось.
  Её Величество задумчиво любовалась закатом, не обращая внимания на гомон празднующих. Одного взгляда на избранницу принца ей хватило, чтобы всё понять. В том числе и то, почему зеркала вновь считали её самой красивой в Чаринии. Ну что ж, пусть так и будет. Всё к лучшему. Она не станет ничего объяснять сыну.
  К десяти часам вечера веселье смолкло, празднующие готовились к самой главной части праздника. Внезапно со всех сторон сразу полилась нежная чарующая мелодия.
  Начался бал.
  Луннабель больше никто не приглашал. Она стояла в тени раскидистого дуба и молча наблюдала за танцующими. Юноши не желали подходить к той, которая так грубо высмеивала их и гнала прочь. Принц танцевал то с одной, то с другой. Принц даже потанцевал с Лимагурой, только не с ней.
  Девушка не знала, что будет делать: сбежит домой сквозь ночной лес или бросится на какую-нибудь очередную дрянь в объятиях её, только её! мужчины, чтобы расцарапать лицо и вырвать по одной все до единой жалкие волосёнки.
  Прикосновение ледяной руки вырвало её из тяжких раздумий. Перед ней стоял ещё один тип, которого она ненавидела.
  - Вы подарите мне танец, моя красавица? - Кайлер чуть склонил голову к плечу, его рука цепко держала маленькую ладошку Луннабель.
  Она собиралась вырваться, крикнуть, что никогда и не за что не станет танцевать с ним, но не смогла. Лишившись своей доброты, она стала уязвима для чёрной магии, и теперь колдун мог управлять ею, словно куклой.
  - С превеликим удовольствием! - против воли произнесли её губы, а рука легла на талию партнёра.
  Всё время, пока длился танец, девушка пыталась сбросить путы принуждения, но всё было тщетно. Колдун улыбался ей и что-то говорил, но Луннабель не слушала. Она видела, как пошёл красными пятнами принц, видевший их танец. Она ненавидела свою грацию и лёгкость, с которой колдун вёл в танце. Она знала, как красиво и гармонично выглядит со стороны их пара.
  Потом принц развернулся и почти бегом покинул бал.
  А мерзкий тип с изуродованным лицом склонился с поцелуем к её руке.
  И Луннабель сама предложила ему прогуляться, под осуждающие, презрительные и укоризненные взгляды односельчан. Люди отворачивались от неё, когда она проходила мимо. Все знали, что бесчувственная дочь дровосека разбила сердце Его Высочества.
  Затем они углубились в лес. Стоило свету и людям остаться позади, из ниоткуда явилась страшная чёрная карета, Кайлер распахнул её дверцу и с издевательским поклоном предложил Луннабель ладонь. Она послушно приняла помощь, забралась внутрь и села, прямая как струна, неспособная даже слово произнести. Колдун устроился напротив, захлопнул дверцу, карета взмыла в воздух, и только тогда путы принуждения ослабли.
  Девушка порывисто склонилась к окну.
  - Не надо, - спокойно и очень устало попросил её похититель, протягивая руку, чтобы придержать дверь. - Обещаю, что в моём замке тебя не ожидает ничего ужасного.
  - Твоё присутствие там - само по себе ужас, - Луннабель пристально и зло посмотрела в изуродованное лицо чёрного мага. В полутьме кареты оно казалось ещё отвратительнее, чем обычно.
  - Ну, уж не красавец, извини, - рассмеялся он, - Но где сейчас твой красавец с мечом наголо? Защитил от меня? Спас?
  Девушка вспыхнула до корней волос и умолкла. Она беспомощно следила за бешено мелькающими в окне пейзажами Чаринии. Карета пронеслась сквозь лес, миновала широкую равнину, вдали показались горы, около которых возвышался замок чародея.
  - Я верю в его любовь. Он всё поймёт и однажды придёт за мной, - наконец, произнесла она, тихо и уверенно.
  Кайлер скривился, словно отведал уксуса: - Не знаю, как они этого не видят, ты совершенно не изменилась, всё та же наивная дурочка. Да, пусть приходит, посмотрим, что он сможет сделать.
  
  8.
  Всё было бессмысленно, ей больше не было жизни в этом мире. Чёрная тоска сдавила грудь, слёзы текли по щекам, тьма наступала, давила, душила... С трудом, словно выныривая из болота, Луннабель вздохнула, рванулась вверх, на свет, и распахнула глаза.
  К сожалению, она помнила, где находится. Помнила, как чёрная карета пересекла широкую пропасть по перекидному мосту, как распахнулись, впуская хозяина, огромные железные ворота. Помнила, как Кайлер помог ей выйти из кареты, отвёл в комнаты и запер. Потом она упала в кровать и уснула. Обо всём остальном можно было подумать и завтра.
  И вот завтра наступило.
  Она лежала на кровати в большой светлой комнате с широкими окнами, сейчас полускрытыми занавесками. Рядом с кроватью на манекене было подготовлено платье, куда более дорогое, чем любое из её платьев. Девушка невольно залюбовалась такой красотой. Её захотелось показаться в обновке в своей деревне, увидеть зависть в глазах односельчан, унизить их, растоптать. И ему тоже показаться, пусть он тоже увидит, что потерял.
  Спустя мгновение ледяной волной страха пришло осознание того, где она и кто дарит ей новую одежду.
  - Так вот, какая ты, - произнёс тоненький голосок, отвлекая Луннабель от невесёлых мыслей. Девушка резко села на постели и только теперь заметила существо около кровати. Это была мышь размером с человека, стоящая на задних лапах и имеющая человеческое лицо. Её мордочка скривилась в забавную гримасу то ли недовольства, то ли скептицизма.
  - А ты ещё кто? - грубо спросила Луннабель, загораживаясь подушкой.
  - Экономка, домоправительница, ну и пленница тоже, само собой, - отозвалась мышь: - меня зовут Мышка Мэгги.
  - Ты тоже пленница? - с изумлением уточнила дочь дровосека. Неужели нечистая сила даже себе подобных обижает?
  Мышка легко взобралась к девушке на кровать и устроилась поудобнее.
  - Конечно, пленница. Что, думаешь, одна такая?
  Луннабель было неприятно упоминание, что она такая не одна, сразу вспомнились девушки, увивающиеся вокруг принца. С другой стороны, эта странная мышь не отшатывалась с отвращением, её не обижала резкость и она была не прочь поболтать, от чего Луннабель изрядно отвыкла за последнее время.
  - Неужели Кайлер и тебя похитил, что бы... потому что...
  - Вот ещё! Ты что, не видишь, что я маленькая, да ещё и мышь? Вовсе нет, он оказал моему папочке услугу, а тот взамен пообещал отдать колдуну то, что его первое дома встретит. Увы, это была я... Не то что бы папаша сильно расстроился, но слово-то держать пришлось, и это его, конечно, не порадовало, - Луннабель показалось, что мышка Мэг испытывает злорадное удовлетворение, говоря о страданиях своего отца. - Вообще, ты сильно не пугайся, Кайлер не так уж и страшен, если его не злить. Я тут уже четвёртый год, и ничего, вот весь замок к рукам прибрала. А уж с тебя-то он и вовсе будет пылинки сдувать. Смотри, какое платье раздобыл!
  - И ты не пробовала сбежать?
  - А смысл? Разве ты не видишь, что я мышь? Папочка мой - не последняя фея в нашем царстве фей, а моя вторая ипостась - мышиная. Конечно, он был не в восторге, мне приходилось оборачиваться тайком, чтобы не получать тумаков.
  - Царство фей? - Луннабель растерянно хлопала ресницами.
  - Девочка, у вас королева из драконих, а ты феям удивляешься! Вот чудачка-то, - хмыкнула Мэгги. - В общем, чародей забрал меня у родителей, привёз в этот замок и заколдовал оставаться в облике мыши. Пока я не смогу превратиться в фею, мне отсюда идти некуда. Поэтому я взялась за дело. Ты бы знала, какая тут бестолковая обслуга была до моего появления! Зато теперь завтраки, обеды и ужины по часам, постельное бельё меняется вовремя, а пауки остались только на чердаке.
  - Кажется, ты всем этим гордишься, - с недоумением заметила девушка.
  - А то! Дома мне даже светлячков пасти не доверяли!
  - Жаль, что ты так выглядишь, феей была бы краше, - язвительно заметила Луннабель. Мрачная жизнерадостность собеседницы её раздражала, и девушка искала способ побольнее её уколоть.
  В ответ на эти слова на мордочке мыши отразилось неподдельное сочувствие: - Бедненькая ты, грустно тебе живётся со злобой-то. Ладно, одевайся и пойдём завтракать.
  
  9.
  Дни шли за днями, и Луннабель терялась в этом ходе времени. Она по-прежнему оставалась запертой в замке Кайлера. Кроме неё, колдуна и мышки Мэг здесь жили целые толпы всевозможной нечисти. Например, детишки дракончиков зачастую прилетали поиграть на башнях.
  Иногда мышке удавалось пристроить их к делу: один таскал дрова, другой воду, третий подметал коридоры, четвёртый охотился в лесу, но чаще они успевали улизнуть до её появления на самые верхушки шпилей, куда бескрылой фее было не добраться.
  Кроме Луннабель, были в замке и другие пленники. Вечерами колдун пропадал в зале на третьем этаже, часами глядя в своё волшебное зеркало. С его помощью Кайлер узнавал, кому из чаринцев он может понадобиться, добывал необходимые для сделок сведения и выбирал, что попросить в награду за свои услуги.
  Вещи и еду он обычно переправлял домой магическим путём: они просто возникали посреди двора. Тогда Мэгги с остальными слугами быстро определяла полезности по своим местам, соления в погреба, крупы в амбары, а мясо и деликатесы в специальный ледник, где снег не таял даже в самые жаркие дни. Живую добычу Кайлер привозил в своей ужасной карете. Встречались среди пленников и звери, и люди, и даже грудные младенцы. Кто-то плакал, кто-то молчал. Некоторые оставались в замке в роли новых слуг, но большинство вскоре увозились всё в той же карете, чтобы стать предметом новой сделки.
  Луннабель очень быстро поняла, что от этих несчастных помощи ждать не стоит. Все они были, как правило, крайне слабы, забиты и практически лишены воли к сопротивлению, а иногда и желания жить. С другой стороны, в сделках колдуна они оставались мелкой разменной монетой и не занимали его внимания и воображения, в отличие от Луннабель. Оттого девушка частенько завидовала остальным пленникам.
  Колдун пытался ухаживать за своей пленницей. Всё новые платья сменяли друг друга на манекене, на ужин подавались изысканные блюда одно вкусней другого, комната Луннабель наполнялась цветами. Ей больше не надо было выполнять тяжёлую работу на огороде, она не мёрзла ночами в разваливающемся домике и не терпела людского презрения.
  Девушка гордо игнорировала знаки внимания, высмеивала своего похитителя, швырялась посудой и цветами, пыталась пнуть кого-нибудь из мелких жителей замка. Они, как правило, с визгом разбегались, а затем возвращались снова, считая недовольство сельчанки весёлой игрой. Луннабель исходила злобой, иногда она мечтала найти кого-то, кто даст ей достойный отпор, ожидала увидеть ту же боль, обиду и презрение, что в глазах своих пушистых помощников и односельчан. Раз за разом провоцировала она окружающих, но опять и опять получала в ответ снисходительную жалость или полнейшее отсутствие внимания к своим выходкам. То ли Кайлер запретил жителям замка обижать свою пленницу, то ли для них, встречавших настоящее зло, её проделки казались детскими шалостями.
  Временами колдун вывозил девушку на прогулку. Они могли оказаться в горах, в таинственном розовом саду или на острове посреди океана.
  Однажды они остановились на равнине, через которую пролегал их путь в ночь похищения. Тогда Луннабель просто повернулась и пошла прочь, в ту сторону, где, как она считала, лежала столица Чаринии. Девушка шла почти до самого заката, не оборачиваясь, подгоняемая отчаянием и ненавистью к своему похитителю, но побег ожидаемо окончился появлением чёрной кареты. Она перегородила беглянке путь, маня распахнутой дверью.
  - Я не стану применять магию, мне и физической силы хватит, если сама не сядешь, - раздражённый голос колдуна прозвучал у неё из-за спины.
  Луннабель передёрнуло. Прикосновений этого человека ей точно не хотелось.
  Когда они уже ехали в замок, против обыкновения не по воздуху, а по обычной дороге, колдун вновь завёл старую пластинку.
  - Сама понимаешь, что так от меня не убежать.
  - А как - убежать? - холодно уточнила девушка.
  - Не надо бежать, - в голосе чародея послышалась мольба. - Сдавайся, стань моей женой. Ты же видишь, я мог бы заставить тебя волшебством, но не делаю этого. Поверь, у тебя будет всё лучшее, что только можно вообразить.
  - Похоже, у меня и сейчас всё лучшее, кроме ухажёра.
  - Похоже, - он отвернулся и до самого возвращения больше не проронил ни слова.
  
  10.
  Может показаться, что Пиротей забыл о своей любимой, ведь уже довольно долго о нём не было ни слова в нашей истории, но это вовсе не так.
  Когда первая обида в душе принца улеглась, он задумался. Всё больше и больше казалось ему, что он чего-то не знает, что прекрасная, светлая Луннабель не могла в одночасье стать чудовищем, предавшим его ради черного колдуна. Все знают, что злая магия не действует на добрых людей, а на сбившихся, запутавшихся действует. Что, если девушка просто боялась будущего, их светлого совместного будущего? Говорят, у невест перед свадьбой ещё и не такие игры разума случаются. А может её опоили, одурманили? Разве он не знает, как сильно Луннабель любила своего Единственного, его, только его? Разве он не видел, как она страдала, пока на балу Пиротей танцевал не с ней. Возможно, принцу стоило быть снисходительнее. Если человек не понимает, почему от него все отворачиваются, наверное, стоит ему объяснить, а не обрекать на одиночество? Не все же так умны, чтобы прозреть самостоятельно. Он должен был наставить невесту на путь истинный, спасти, вывести к свету. Что, если он опоздал, ожидая её раскаяния, и за это время душа красавицы ослабла достаточно, чтобы стать добычей тёмных сил?
  Королева грустила, видя тоску своего сына, но молчала. Когда-то она сама была прекрасной принцессой драконов. Стоило набросить волшебные одежды, и вот уже они с сестрицами в обликах дракониц прилетали в какой-нибудь красивый уголок земли, оборачивались девушками и гуляли. Её шкурку украл король этой страны, а заодно украл и сердце. Такой же судьбы желала она и сыну. Прекрасной принцессы из далёкой страны или хотя бы знатной девы Чаринии - вот чего он был достоин, а вовсе не простоватой девицы из леса. Королева одна из немногих знала, что за пределами страны мир вовсе не кончается, но доказать этого сыну не могла.
  "Возможно, ему нужно покончить с этим делом", - наконец, решила она и разрешила принцу отправиться на поиски Луннабель.
  Долго ли, коротко ли странствовал он по Чаринии, обыскивая каждый уголок и не находя любимую, пока, наконец, не встретил бабушку, подарившую ему волшебный клубок, который должен был привести Принца к замку злого колдуна.
  Иногда на его пути появлялась Лимагура. Принц понимал, что ведьма заигрывает с ним, но он привык, что все девушки с ним заигрывают, так что ничуть этому не удивлялся. Лимагура была единственным, кроме матери, человеком, кто понимал, что на самом деле творится у него в душе и был рядом, чтобы поддержать. Конечно, он не видел, какой злобой вспыхивали глаза ведьмы, стоило в его голосе промелькнуть ноткам любви к Луннабель, иначе поостерёгся бы.
  В конце концов, долгая дорога, привела его к замку чародея. Кайлер встретил принца в скептическом настроении, биться с ним отказался, а в замок пустил ровно на сутки.
  Сотню комнат и десять подвалов осмотрел принц, а Луннабель не нашёл. Он не слышал её криков из окна, не видел сбитых в кровь об дверь кулачков, не ощутил на своей щеке поцелуя девушки, когда она вырвалась из заточения и обняла его на мгновение.
  Злая магия сделала её невидимой для возлюбленного. Его глаза смотрели сквозь девушку и не видели. Почерневшая птица души Луннабель не могла преодолеть злого проклятия, на сутки наложенного чародеем. А когда лошадь принца на следующее утро покинула ворота замка, невидимая преграда не позволила дочери дровосека последовать за ним.
  - Я же говорил: пусть себе приезжает, - холодно заметил колдун, не глядя на сидящую во дворе замка девушку, когда ворота с лязгом захлопнулись, отсекая её последнюю надежду. - Видишь, как бессильна его хвалёная любовь? Он не мог помочь тебе, когда ты нуждалась в нём там, в деревне, даже не догадался вовремя забрать из разрушающейся хижины в королевский дворец, а теперь вся его любовь не помогла принцу тебя найти. Так есть ли она, та любовь?
  - Ты никогда не поймёшь, что значит любить, - ответила девушка, утирая слёзы с лица. Что-то случилось с ней, за эти сутки она повзрослела. - Что значит верить и ждать. Что значит стремиться к счастью. Тебе не понять этого, у тебя нет сердца.
  
  11.
  В тот час, когда спят даже порядочные коты, а до рассвета ещё далеко, Луннабель разбудил грохот распахивающейся двери. На пороге стоял очень-очень злой колдун. Таким она видела его впервые. Девушка попыталась забиться в угол кровати. Кайлер казался невменяемым.
  Его глаза горели бешеным блеском, он покачивался, а в руках сжимал пустой бокал.
  - Встань, - замогильным голосом приказал он. Совсем как в ночь похищения.
  Движимая колдовским принуждением, девушка вылезла из кровати, неловко путаясь в простынях, и послушно замерла. Так страшно ей было впервые в жизни.
  - Иди за мной, - колдун отвернулся и двинулся прочь. Дочь дровосека послушно семенила следом, больно раня босые ступни о древние камни. Чародей шёл быстрым шагом, всё так же качаясь, и не замечая ничего вокруг. Путь окончился в его комнатах, куда Луннабель раньше не заходила. По пути она видела других обитателей замка, но все они испуганно прятались, разбегаясь с пути страшного хозяина, и провожали жертву сочувственными взглядами.
  Наконец, чародей остановился посредине большой комнаты с жарко натопленным камином. В распахнутую за его спиной дверь Луннабель видела вторые покои с огромной кроватью, застеленной синим шёлком.
  "Как случилось, что я всё ещё не кинулась из башни на камни?" - метались в её голове мысли, одна другой несчастней: "Зачем я так сильно разозлила его сегодня?" "Мама, мамочка, если ты слышишь меня, пожалуйста, забери меня к себе на небеса раньше, чем это животное ко мне притронется!" "Пиротей, догадайся же, что я тут, вернись, спаси меня!" и многие другие, ничуть не лучше этих.
  Дверь за её спиной со стуком захлопнулась.
  - Подойди.
  Она приблизилась к колдуну. Он совершенно точно был пьян, хотя пахло от Кайлера вовсе не вином, а чем-то лимонно-цветочным. Но все остальные признаки она не раз и не два видела у соседей-чаринцев. Вот только никто из них не обладал никакими магическими силами.
  - Ближе!
  Она встала вплотную.
  - Обними меня.
  Луннабель послушно положила руки на плечи чародею, он жадно стиснул объятия, наклонился к её носу и внезапно задумался.
  - Не то, - пробормотал мужчина себе под нос. - Я чувствую вовсе не то, что хотел бы. Почему ты дрожишь? Я шёл слишком быстро, да? И всё делаю слишком быстро, не так ли? Вот видишь, колдовство ничего не решает, верно? Для всего нужна добрая воля, а у тебя-то нет больше ничего доброго. Бедняжка, раньше ты могла меня хотя бы пожалеть. Хотя это хорошо, хорошо, что больше не можешь. Зачем мне жалость? Злоба ближе, ненависть приятнее. А вот боишься ты зря, я же хорошо держу себя руках, даже сейчас. Смотри, ты можешь говорить. Говори, давай, скажи мне, что лучше сдашься сразу, чем будешь бояться меня и неизвестности каждый день.
  И в самом деле Луннабель больше не чувствовала себя скованной. Она рванулась назад, стискивая на груди тонкую ночную сорочку. Её глаза полыхали почти тем же огнём, что и у обидчика.
  - Ты мерзкий отвратительный урод и то, что ты пытаешься казаться кем-то ещё, ничего не меняет. Этот замок наполнен всем, что неправильно, всеми, кого не должно существовать на свете. И ты среди этих тварей самая гадкая.
  Девушка схватила со стола бутылку и ударила ею колдуна. Он сделал неловкую попытку отмахнуться рукой, но подвели и магия, и координация. Кайлер растянулся на полу без сознания среди осколков с лимонно-жёлтой жижей, ядовито пахнущей лимоном и цветами.
  Луннабель отступила к выходу, и, заведя руку за спину, сдвинула щеколду, боясь повернуться к хозяину комнаты спиной.
  Внутрь тут же серым вихрем метнулась мышка Мэгги. Мгновенно оценив открывшуюся картину, она склонилась к своему хозяину, деловито его обыскивая.
  - Сколько раз повторяла, тебе нельзя ходить в седьмой подвал! - сурово отчитывала она его, словно Кайлер что-то слышал и понимал. Наконец, ей удалось выудить из карманов колдуна ключ на цепочке, и Мэг тут же повесила его себе на шею. - Однажды вино из пыльцы убьёт тебя или лишит магии, а всё туда же! Было такое уже, неделю валялся!
  Мышка сердито обернулась к Луннабель, потрясённо наблюдающую за происходящим. Ей не верилось, что страшного и непобедимого колдуна она отправила в обморок, а какая-то мышь обыскивает его карманы как ни в чём не бывало.
  - Что с ним?
  - Сама не видишь? Бутылкой треснула, и ещё спрашивает, дурочка! Оклемается к утру, мало выпил. А мог бы и вообще не проснуться. Видишь ли, человечий алкоголь его не берёт, только наш. Завязывали бы вы со своими играми, сами и пострадаете.
  - Здесь есть нож?
  - Зарежешь и сбежишь?
  - Вместе сбежим, Мэгги, давай же! Пока он слаб и не может защищаться, у нас получится освободиться!
  Мышка покачала головой.
  - Тебя что, не только сердца, но и совести лишили? Человек, между прочим, мучается, а ты его ещё и ножом! Да и куда я в облике мыши? Пусть сперва расколдует.
  - Милосердие, кстати, - буркнула Луннабель.
  - А, ну спасибо, что не предложила вместе с замком сжечь.
  - Камни не горят.
  - Спать иди, умная, пока хозяин в себя не пришёл. Драконы, проводите её!
  Тут же дракончики обступили девушку со всех сторон и потащили к её спальне. Остаток ночи она провела под усиленной охраной. Несколько дракошек поочерёдно дежурили снаружи, следя за её окнами, на случай, если девушка решит прыгнуть на камни. Но она не собиралась совершать таких глупостей, ведь теперь она знала про существование седьмого подвала, ключа от него и волшебного вина, лишающего колдунов сил и разума.
  
  12.
  Наутро Луннабель разбудил настойчивый стук в дверь. Впрочем, какое утро? Судя по положению солнца за окном, день клонился к закату.
  - Я вхожу, - не дождавшись ответа, бросил колдун и распахнул дверь.
  - А что не с ноги, как вчера? - ехидно поинтересовалась девушка, повыше натягивая одеяло. Кайлер выглядел отвратительно: под его глазами залегли глубокие тени, уродливые шрамы на лице и руке выделялись на посеревшей коже сильнее обычного, а руки заметно дрожали.
  - Я шёл извиняться, - отозвался он, зажмуриваясь, чтобы переждать приступы головной боли. - Луннабель с надеждой поискала на лице чародея свежие царапины или шишку от вчерашнего удара бутылкой, но, к своему сожалению, ничего похожего не обнаружила. Пришлось удовлетвориться злорадством от наблюдения за похмельем своего врага.
  Кайлер тяжело опустился на край её кровати:
  - Дай сюда руки, - он протянул в сторону девушки широкую серую ладонь, она в панике прижала пальцы к груди и замотала головой.
  - Не надо мне от тебя никаких извинений! Лучше иди в подвал и утопись в этой жёлтой дряни насмерть!
  Чародей обернулся через плечо, приоткрыл рот, собираясь что-то ответить, закрыл, стиснул зубы. Луннабель казалось, что она отчётливо видит, как последние песчинки высыпаются из песочных часов терпения Кайлера. Внезапно его взгляд стал жёстче, а черты лица хищно заострились.
  - Руки, - повторил он, добавляя в голос магию, которой девушка не могла сопротивляться.
  Она послушно протянула вперёд забинтованные с приезда принца пальцы. Чародей положил сверху когтистую ладонь, ссадины на миг обожгло ледяным холодом, и тут же боль бесследно пропала.
  - Ноги, - жмурясь от накатывающей волнами головной боли, скомандовал чёрный колдун, и сполз с кровати на пол. Луннабель послушно свесила вниз израненные в ночной прогулке ступни. Ещё ледяное прикосновение, и боль ушла так же бесследно, как и из костяшек пальцев.
  - Отомри, - спустя некоторое время тишины смилостивился Кайлер, - Считай, что я извинился.
  Луннабель молчала, поджав под себя ноги и сосредоточенно разматывая бинтры на руках. Конечно, под ними не было и следа содранной кожи.
  - Извинился? - процедила она, поймав взгляд колдуна. - Ну и иди теперь к чёрту.
  
  13.
  Может, принц и не увидел в замке чародея своей возлюбленной, зато Лимагура узнала всё, что хотела. Тайком ведьма подсыпала принцу в ножны волшебный стеклянный песок, и тот рассыпался во дворе Кайлера, как только принц отсалютовал колдуну. Песчинки, шурша и перекатываясь, текли по замку конкурента Лимагуры. Слишком слабые, они не могли передать ей тайны колдуна, но могли собраться в комнате Луннабель и превратиться в зеркало под её подушкой. Кайлер ничего не заметил, списав лёгкое покалывание в пальцах на раздражение принцем.
  Нежно воркуя, утешала Лимагура принца в его горе, клялась своей душой, что во всём ему поможет. Легко клясться тем, чего отродясь у тебя не бывало. Внутри же ведьма исходила ненавистью. Да, сперва её план сработал, Луннабель осталась одна, брошенная и никем не любимая. Но сейчас она снова живёт, как сыр в масле катается. Девушка, как и прежде, окружена любовью и заботой. Нет уж, Лимагура сумеет довести злодейство до конца.
  ***
  В первую после возвращения ночь в родном дворце принцу снился странный сон. Он мог летать, он взлетал над бескрайней равниной, видел внизу любимую, бросался к ней и вспыхивал. Один и тот же сон мучил с тех пор Пиротея: своим огнём он снова, и снова сжигал дотла красавицу, похитившую его сердце.
  ***
  - Давно не виделись, дочь моя, - зелёный дракон выглядел менее удивлённым, чем ожидала Джинджерли.
  - Прости, отец, что не появлялась столько лет.
  - Ты была счастлива в мире людей?
  - Иногда, но сейчас мне нужна помощь. Мой сын...
  - Он - дракон?
  - Нет, но ему снятся опасные сны.
  - Если всё зайдёт слишком далеко, приведи ко мне мальчика. Мы же не хотим, чтобы он сгорел?
  - Я поклялась мужу, что уйду и оставлю трон сыну, едва он будет готов. Я хотела, чтобы Пиротей смог жить как человек.
  - Следи, чтобы твой сын не сгорел.
  - Да, отец, спасибо, отец.
  - Лети, дочка. Теперь ты сама мать, и понимаешь, как нам было тяжело без тебя. Позаботься о моём внуке.
  ***
  А Луннабель, тем временем, нашла зеркало. И оно голосом Лимагуры подсказало девушке способ побега, который и сам уже начинал формироваться в её голове. Да, Кайлер был добр к своей пленнице. Да, она знала, что любима, но в безопасности себя не чувствовала. Она предпочла бы жить в одиночестве, в глуши и бедности, чем с тем, кто не вызывал ничего, кроме брезгливого отвращения, и виделся ей чудовищем.
  
  14.
  Может показаться большой глупостью доверять подсказкам врага, с которого начались все твои злоключения. Но, когда кругом беспросветная мгла, идёшь за любым лучиком света. А Лимагура умела быть убедительной. В два счёта доказала она Луннабель, что ненавидит Кайлера больше всех и поможет девушке с побегом, лишь бы насолить конкуренту.
  Первым советом ведьмы было избавиться от волшебного зеркала колдуна. Девушка должна была пройти в залу, где оно хранится, и ударить любым тяжёлым предметом. Три осколка требовалось Луннабель вынести из залы: один бросить в ров, второй истолочь в пыль и скормить любому, кого ненавидит, а третий после побега отдать Лимагуре. Пока колдун не соберёт все осколки, зеркало не заработает, а, значит, он не выследит беглянку.
  Научила её ведьма и тому, как оправдаться, чтобы избежать гнева Кайлера. Достаточно было сказать, что Луннабель взглянула в зеркало и увидела вместо себя чудовище. Именно так девушка и сделала. И всё произошло, как предрекала Лимагура: колдун расстроился, но не сердился, а мышка Мэг потом ещё долго отпаивала дочь дровосека липовым чаем и гладила по рукам, уговаривая не расстраиваться.
  Затем требовалось получить доступ к кухне и заручиться доверием похитителя. В замке было достаточно слуг. Многие работали на колдуна определённый срок, после которого уходили с богатыми дарами или проклятием, в зависимости от того, сумели ли угодить хозяину. Однако Луннабель не требовалось работать, никто от неё этого и не ждал. Не будь девушка пленницей, считалась бы хозяйкой замка. Хотя на деле настоящей хозяйкой, безусловно, была Мышка Мэгги.
  И вот Луннабель стала любезнее с домочадцами, начала задавать Кайлеру робкие вопросы, на которые он с удовольствием отвечал, интересоваться хозяйством и библиотекой. Мышка Мэг думала, что причина перемен в Луннабель - разочарование принцем, не сумевшим побороть проклятие колдуна и спасти свою любимую. Однако про принца девушка сейчас вспоминала нечасто. Убедившись, что он ей не поможет, дочь дровосека, опираясь на подсказки Лимагуры, взяла дело спасения в свои руки.
  -Мне скучно слоняться целыми днями без дела. Пожалуйста, разреши мне готовить на кухне с остальными, - однажды попросила Луннабель, когда они с чародеем стояли на башне, любуясь закатом. С его точки зрения, это было романтично, с её - утомительно.
  - Пожалуйста? - брови Кайлера поползли вверх, Луннабель скромно потупилась. - Разрешаю. Можешь делать на кухне, что угодно и когда угодно
  - Спасибо, - девушка не поднимала глаз, чтобы блеском торжества не выдать себя. - Я просто хочу отблагодарить Мэгги за её доброту ко мне.
  - Воистину удивительный вечер, - покачал головой колдун. - Я знаю, что мышка любит черничные пудинги, если ты об этом.
  - А что любишь ты? - Луннабель, наконец, подняла глаза, кинув на собеседника напряжённый взгляд. У неё было чувство, что она идёт по краю пропасти. Немного доверия со стороны похитителя, но не слишком много, иначе её безопасность будет под угрозой.
  Сердце Кайлера рухнуло куда-то вниз, затем забилось с утроенной силой.
  - Кроме тебя, ты имеешь в виду? - он с удовольствием понаблюдал, как смущается собеседница, выдержал паузу и сжалился: - Меня порадует, если однажды мы сможем поужинать вместе, чтобы ты ни приготовила. Когда-то у меня тоже было детство, семья и застолья, на которых еду готовили любимая бабушка или сестра.
  - У тебя были сестра и бабушка? - Луннабель немного удивилась. Колдун казался ей порождением тьмы, а вовсе не существом из плоти и крови, у которого тоже есть родственники и привязанности, помимо злодейств.
  - Были... - Кайлер задумался, вспоминая прошлую жизнь. - Я родился и вырос далеко от Чаринии, во внешнем мире, которого вы так боитесь. Здесь, у вас, люди делятся на добрых и злых, причём добрых больше. Там, где я жил, все были серединка на половинку. Кто-то злее, кто-то добрее, но никого такого... однозначного, как здесь. Излишне добрые не выживали, излишне злые тоже.
  Все люди и тем более мужчины любят поговорить о себе. Луннабель, утратив наивность и чистоту, приобрела опыт, и теперь училась им пользоваться. Откровения от похитителя - именно то, что ей и было нужно ради усыпления его бдительности.
  - Почему ты пришёл в Чаринию? - поддержала она разговор первым пришедшим в голову вопросом.
  - Много всего случилось. В детстве я был обычным мальчиком, не владеющим никакой магией, как и большинство остальных. Тогда меня звали Каем, а старшую сестру Гердой. Мы часто играли вдвоём или с другими детьми. Но однажды я не послушался её и согласился прокатиться в огромных санях прекрасной дамы. Та оказалась Снежной Королевой, - он задумчиво улыбнулся, краем глаза поглядывая на реакцию девушки. Хотя колдун и не рассказывал никому в Чаринии свою историю, но и тайны из неё не делал.
  - Зачем же она тебя похитила?
  - Думаю, даже ей было одиноко. Она наделила меня способностью не бояться холода, чтобы я не погиб в её краю, и дала льдинки, из которых я должен был сложить слово "Вечность", Закончив, я остался бы с ней навсегда. Однако в отсутствие Королевы я разбил льдины каблуком и вывел ледяной крошкой слово "Сила". Так я получил колдовскую силу, поэтому, когда колдую, мои руки холодны. Моя магия от снега, зимы и Снежной Королевы.
  - И что же было дальше? - девушка легко припомнила то, какими ледяными казались ей редкие прикосновения Кайлера.
  - Снежная Королева увидела, что я натворил, и разгневалась, ведь я забрал часть её волшебной силы, да ещё и предал доверие. Мы сразились, но я был ребёнком без опыта и умений. Она наполовину заточила меня в ледяную глыбу, с тех пор я и покрыт шрамами. Моё волшебство не смогло до конца излечить повреждения, нанесённые тем же оружием.
  - И как ты выбрался?
  - Меня спасла сестра. Всё время, пока я был в плену, она искала и не сдавалась. Детьми мы очень любили друг друга. Герда также сразилась со Снежной Королевой и победила, ведь я уже ослабил злодейку, а сестра была полна силы света, жизни и любви... Герда вызволила меня из ледяного плена. Потом я долгие десятилетия странствовал по свету, и, наконец, нашел ваш славный край. Нигде и никогда я не встречал людей, настолько погрязших в своей добродетели. Я заинтересовался, построил здесь замок и остался насовсем. Вот, пожалуй, и вся история.
  - Спасибо за рассказ, - Луннабель проводила глазами садящееся солнце. Ей показалось, что на краткий миг она перенеслась в другой мир, в другое время и место, и своими глазами увидела произошедшее. Слегка поколебавшись, девушка протянула руку и робко коснулась кончиками пальцев запястья колдуна. Оно было тёплым.
  - Я не колдовал, я просто хороший рассказчик, - Кайлер улыбнулся, ему было приятно прикосновение любимой, пусть и мимолётное.
  - Значит, пока не колдуешь, ты вовсе не ледяной... - Луннабель чувствовала, что эта информация будет не менее важна, чем та, в каком подвале хранится вино фей.
  Она тут же спохватилась, что много себе позволила, легко кивнула и отправилась в свои покои.
  А вот хозяин замка ещё долго стоял на ветру в ночной темноте. Ему было одновременно горько и весело.
  "Ты же понимаешь, что тебя дурят, старый лис? - спрашивал он самого себя, старательно отгоняя призрак надежды. - Ты же чуешь, что она что-то задумала, верно? Впрочем, разве способно такое дитя меня переиграть?.."
  Знал бы чародей, что за Луннабель стоит лесная ведьма, не был бы так опрометчив.
  
  15.
  Девушка трудилась, не покладая рук. Она запомнила и изучила расположение всех покоев и подвалов замка. Теперь Луннабель с закрытыми глазами могла найти заветный седьмой подвал. Правда, ключ от него всегда был у мышки Мэг.
  Как оказалось, дочь дровосека обладала талантом к кулинарии и вскоре ей стали доверять приготовление любой пищи, стоило Луннабель пожелать отправиться на кухню. С помощью Лимагуры она узнала, какое сочетание трав может усыпить человека, какое дракона, а какое фею. Конечно, у неё был соблазн подсыпать в черничный пудинг Мэгги осколки волшебного зеркала, но девушка боялась, что это убьёт фею. А на убийство она была всё-таки не способна. По крайней мере, на убийство мышки Мэг... В итоге, дочь дровосека высыпала зеркальный порошок из первого украденного осколка волшебного зеркала в камин и смешала его с пеплом.
  Лимагура подсказала пленнице, что у колдуна должно быть не только вино фей, но и пыльца, из которой оно делается. Именно на неё и уповала теперь Луннабель.
  И вот наступил день обещанного совместного ужина. Без малейшего труда девушка уговорила колдуна на пару часов дать ей способность управляться со всеми предметами в замке. Это должно было помочь ей всё подготовить к их совместному ужину. Сам же Кайлер должен был ожидать в своих покоях и ни во что не вмешиваться. Он чувствовал, как малая выделенная пленнице крупица магии используется, чтобы двигать кастрюли, накрывать на стол и украшать платье на свой вкус. Для ужина девушка выбрала платье своей матушки, в котором попала к колдуну. Он ждал подвоха, лёжа на своей огромной кровати и глядя в потолок, но не мог его обнаружить. Волшебство ни разу не применялось странным или не правильным образом.
  Но Луннабель и не собиралась пользоваться волшебством в целях побега, пока Кайлер ещё может это ощутить. Всем в замке приготовила она их любимые блюда, и в каждом был порошок, заставивший их уснуть. В этом не было магии, поэтому Кайлер ничего не почувствовал из своей комнаты. Затем девушка сняла с шеи спящей мышки, спустилась в седьмой подвал и, как и говорила лесная ведьма, нашла там кисет с волшебным порошком. Во все блюда, приготовленные для ужина, девушка добавила порошок фей и множество пряностей, а комнату украсила множеством цветочных букетов, маскирующих запах дурмана. Только вино она не тронула.
  И вот наступило время ужина. Луннабель сама пригласила колдуна к столу, сама подавала блюда, пока он зажёг расставленные повсюду свечи. Как девушка и ожидала, он проверил вино, но не догадался осмотреть блюда, ведь Кайлеру даже в голову не могло прийти, что Луннабель прознает про пыльцу фей.
  - Я хотела выразить свою благодарность за всё, что ты сделал мне... для меня, - произнесла Луннабель, с неискренней улыбкой поднимая первый тост.
  - Я рад, что ты перестала упрямиться, - напряжённо улыбнулся колдун.
  Неожиданно для самого себя он нервничал, не зная, чего ожидать, и боясь надеяться на лучшее. Возможно, стоило рассказать девушке, что за заклятие наложила на неё Лимагура и как оно может быть снято. Но всё это время он молчал, зная, что как только заклятие спадёт и Луннабель вновь станет собой, то для него она будет потеряна. Но сейчас Кайлеру на миг показалось, что время ушло. Впрочем, он быстро отогнал непрошенные мысли. Надо расслабиться и насладиться ужином с женщиной, которую он любит, даже если она и притворяется.
  Порошок фей подействовал на десерте. Чародей почувствовал резкий жар, затем комната поплыла перед его глазами. Он попытался встать, опершись на стол, но свечи ярко вспыхнули, ослепляя, дурманя, погружая в агонию. Все фитили были пропитаны вином из пыльцы фей.
  Дочь дровосека вскочила на ноги и кинула в лицо похитителю последнюю оставшуюся в кисете горсть порошка. Кайлер упал на пол, забился в агонии, его когтистая ладонь вцепилась в ковёр. Мужчина не мог колдовать, его не слушалось даже его собственное тело. В лихорадке ему казалось, что огонь наполняет комнату со всех сторон, заполняет его тело, заползает в глаза и уши, выжигает ледяную магию.
  - Дурочка, - прошептал он, - дурочка, ты же погибнешь...
  Но Луннабель не вслушивалась в слова умирающего, она уже бежала вниз по лестнице. Дверь комнаты, где они ужинали, девушка заперла на ключ, также утащенный у Мышки Мэг.
  Разрешение колдуна пользоваться магией замка ещё действовало, поэтому ворота открылись перед беглянкой, опустился мост через ров. Только чёрная карета не слушалась девушку. Посередине моста Луннабель на мгновение задержалась, чтобы выбросить в пропасть второй украденный осколок волшебного зеркала и ключ от комнаты, где умирал похититель. Перейдя мост, дочь дровосека обернулась и приказала ему подняться, а воротам закрыться.
  Луннабель ни о чём не жалела и ничего не боялась, она боролась за свою жизнь и свободу.
  
  16.
  Вскоре на её пути появилась Лимагура. Очень-очень довольная собой Лимагура.
  - Ты принесла осколок волшебного зеркала?
  - Все осколки я выбросила в ров, но возвращаю твоё зеркало, мне оно больше не нужно, , - Луннабель протянула ведьме зеркало.
  Лимагура расхохоталась.
  - А я думаю, нужно! Взгляни в него!
  С ужасом Луннабель повернула к себе зеркальную гладь. На неё смотрело чудовище со спутанными космами, дряблой кожей и длинными зелеными клыками.
  - Что это?.. Что ты со мной сделала?..
  - Разве это была я? - веселилась Лимагура. - Зеркало показывает, какой ты стала. Ты не смогла побороть тьму в душе и стала чудовищем. Разве ты не знала, что именно так всегда и бывает? Однажды ты превращаешься снаружи в то, что ты есть внутри!
  Девушка пошатнулась. Она вспомнила свою отговорку о том, что разбила зеркало, увидев в нём чудовище. Кайлер поверил, потому что знал, что так и будет...
  - Почему же ты тогда красивая, хотя и злая? - слабым голосом спросила она у лесной ведьмы.
  - Потому что я внучка Румпельштильцхена, и зло у нас в крови. А ещё множество умений, как сохранять внешнее, пряча внутреннее. Но не плачь, я тебя не брошу, - ведьма улыбнулась с нежной лаской в голосе. - Идём в мой замок на болоте. Он - пристанище для таких, как ты. Днём и ночью чудовища, потерявшие человеческий облик, ткут мои прекрасные ткани и шьют из них платья. Все несчастные, потерявшие себя, находят у меня приют. Иначе кто-нибудь встретит тебя в лесу и спустит собак. Сама понимаешь, к людям тебе больше не выйти, а одна ты не выживешь. И колдунишка тебя больше не спасёт.
  - Понимаю, - омертвевшими губами прошептала Луннабель. Она вспомнила первую ночь в замке колдуна и свой сон. Ей и правда не было места в этом мире. Почему бы не жить в замке Лимагуры? Та, по крайней мере, не будет признаваться в любви и требовать взаимности. Чудовище в услужении у чудовища - всё именно так, как и должно быть.
  С того дня Луннабель поселилась у Лимагуры. Ведьма торжествовала. Каждый день видела она свою главную врагиню за тяжёлой работой. Та мало ела, плохо спала, её руки стёрлись и огрубели от постоянного труда, в её глазах погас огонёк. Луннабель существовала, но больше не жила - именно то, чего так хотела лесная ведьма.
  Чтобы закрепить свой успех, однажды она пригласила к себе принца. Но, как и в замке Кайлера, тот не узнал в уродливом чучеле среди многих других свою невесту. Луннабель не делала попытки достучаться до него, как когда-то у колдуна. Ей стала безразлична собственная судьба, девушка искренне верила, что получила то, что заслужила, и выхода нет. Остальные уродцы, работающие на Лимагуру, оказались такими же, как Луннабель: соблазнёнными, обманутыми, поддавшимися злу в себе. Иногда срок службы кого-то из них заканчивался, тогда ведьма призывала существо к себе. Больше никто из работников его не видел. Отпускала ли Лимагура своих рабов или убивала - этого никто не знал, хотя все знали, что власть ведьм и колдунов однажды заканчивается. Внезапно Луннабель начала понимать, что в замке Кайлера этого часа ждали с надеждой, а здесь с ужасом и тоской. Многие готовы были работать пожизненно, лишь бы никогда не попасть ведьме на ковёр и не шагнуть в неизвестность. Потому что добра Лимагура никому и никогда не делала.
  ***
  После посещения замка лесной ведьмы состояние принца ещё более ухудшилось. Огонь терзал его изнутри, сны становились всё ярче, всё страшнее.
  И тогда королева рассказала ему правду, а потом обернулась драконицей, посадила на спину и отнесла в драконий край, к деду.
  - Ты чуть не опоздала, дочка, - сказал мудрый старый дракон, оглядывая изумлённого внука. - Ему придётся стать драконом, иначе он сгорит.
  - Драконом? Неужели всё это правда и ты мой дед? И ты поможешь мне справиться с огнём, который терзает меня ночами?
  - Помогу, малыш, - в голосе старого дракона послышалась улыбка. - Ты станешь драконом, получишь силу, мощь крыльев и способность узнавать истину в любом обличье.
  - Тогда я узнаю, что случилось с моей любимой?
  Королева Джинджерли виновато опустила голову, но промолчала, а принц ничего не заметил.
  - Узнаешь, хотя правда всегда даётся нелегко, - подтвердил старый дракон. - Лети, дочь моя, твоя страна тебя ждёт. Скоро твой сын тоже научиться летать и вернётся к своим людям.
  - Благодарю, отец, - Джинджерли, непутёвая драконья дочь, несколько десятилетий скрывавшаяся от родни в мире людей, поклонилась и улетела в мир, где людям требовалась королева.
  
  17.
  Минуты складывались в часы, часы в дни, дни в недели, а неделям Луннабель быстро потеряла счёт. Луннабель жила в новом плену, в обличье чудовища, без надежд и желаний, без стремлений, без радости и даже тёплого солнца. День и ночь вместе с остальными несчастными работала девушка в подвалах ведьминого замка. Чудесные наряды выходили из-под её огрубевших от работы пальцев. Они были достойны купеческих и дворянских дочек, а то и самой королевы. Иногда девушка доставала зеркало Лимагуры и подолгу разглядывала, кем стала. Никогда больше не носить ей таких платьев.
  Однако было бы ошибкой предполагать, будто бы Луннабель о чём-то сожалела. Она знала, что всегда поступала единственно возможным для себя образом. А значит, и жалеть не о чем. Ведьма больше не интересовалась ни своей пленницей, ни непонятно куда пропавшим принцем. Не так уж она надеялась его соблазнить. Не вышло - ну и ладно. Лимагура была занята поиском новых жертв: людей с самыми чистыми и невинными душами. Тех, кого она могла сперва обратить ко злу, а затем поймать в свои сети. Не было для неё на свете большего счастья.
  Но ещё в одном, последнем, удовольствии ведьма не могла себе отказать. И вот однажды во двор замка мягко опустилась ужасная чёрная карета. Лимагура впервые принимала у себя чародея, его визит ей польстил. Тем более, она знала, что никакая магия не проникнет сквозь проклятие и не позволит разглядеть Луннабель, если только Кайлер ради этого пришёл в её дом.
  Так всё и случилось: ведьма провела гостя теми же коридорами, что и принца, показала ему своих чудовищных работниц и готовые заказы. Колдун был вежлив и явно наслаждался обществом хозяйки. И он не обратил внимания ни на одну из образин в подвале.
  Увидев, кого в этот раз привела Лимагура, Луннабель поглубже надвинула капюшон. В том состоянии усталости и отупения, в каком она проводила почти всё время, девушка была почти не способна удивляться. Да и что удивительного в живучести тёмного мага? Главное, чтобы он её не узнал! Луннабель стыдилась того, чем стала. Стыдилась своего ужасного облика, который не мог вызвать ничего кроме насмешки, стыдилась огрубевших заскорузлых рук. Ей не нужно было ни избавления, ни свободы, лишь бы только он ушёл, не узнав её. Девушка выдохнула с облегчением, когда за Кайлером и Лимагурой закрылась дверь.
  "Вот красивая пара", - мелькнула в голове горькая мысль.
  И снова она бездумно работала среди остальных несчастных, не отвлекаясь, стараясь ни о чём не думать, вкладывая в работу всё, что осталось от своей когда-то красивой души. Поэтому Луннабель не сразу заметила, как стихли все звуки и остановилась работа вокруг.
  Тёплая серая рука легла на её запястье. Девушка вздрогнула и ещё ниже склонила голову, прячась в капюшоне.
  - Посмотри на меня, - произнёс колдун.
  Луннабель отчаянно мотнула головой, не поднимая глаз. Пальцы на её руке заледенели.
  - Посмотри на меня, - с магией в голосе повторил Кайлер.
  Волшебная сила вздёрнула девушку, заставляя выпрямиться и взглянуть собеседнику в глаза. Капюшон свалился ей на плечи, обнажая уродство. Она ждала насмешки, злорадства, возможно, жалости, но в глазах мужчины увидела только бесконечное тепло и любовь. Он мягко улыбнулся и погладил Луннабель по волосам, как маленького ребёнка.
  И что-то случилось с девушкой. В одно мгновение перед внутренним взором пронеслась её жизнь с того момента, как она откусила кусочек отравленного яблока. Луннабель вдруг осознала, что это не мир был жесток к ней, а сама она провоцировала окружающих на отторжение. В какой-то момент она просто перестала понимать, любить и прощать тех, кто рядом. Односельчане, любимые звери, принц, затем слуги и дракончики в замке Кайлера, мышка Мэгги, да и сам хозяин замка. Все они пытались помочь ей, каждый по-своему, но она ничего не видела, кроме собственной злости и обиды. Перед девушкой вереницей пронеслись все пакости, которые она совершала, мелкие и крупные, всё то, что в итоге привело её к попытке убийства. Да ведь она сама была виновата в отношении к себе окружающих.
  Как после всего, что Луннабель сделала, кто-то может продолжать её любить? Любить то чудовище, которым она стала не только внешне, но и внутренне? Тепло во взгляде колдуна причиняло ей почти физическую боль. Девушка ощутила столь сильное отвращение к себе, что её затошнило.
  Луннабель закашлялась, схватившись за горло, и кусочек отравленного яблока выскочил наружу. Впервые за долгое время девушка вздохнула полной грудью, цепкая когтистая лапа обиды, сжимавшая её сердце, исчезла как не бывало. Дочка дровосека снова увидела мир в светлых красках, словно кто-то протёр пыльное заросшее паутиной оконное стекло. А ещё она вновь обрела способность смеяться и плакать. И Луннабель разрыдалась в голос от ужаса и облегчения.
  - Не плачь, теперь всё будет хорошо, - печально прозвучал над ухом голос Кайлера.
  Луннабель подняла на него заплаканные глаза. Колдун выглядел очень-очень грустным и его улыбка была полна отчаяния.
  - Подойди ко мне, - приказал он, поднимая руку, но девушка не ощутила волшебного принуждения. Она робко сжала ладонь Кайлера. Та была холодна как лёд. - Вот видишь, ты стала собой, и ни у меня, ни у Лимагуры больше нет над тобой власти. Посмотри на себя.
  Маг сделал пасс рукой. Зеркало Лимагуры выплыло из-за пояса Луннабель и повисло перед ней. В нём отражалась девушка такой, как была раньше. Ничего чудовищного не осталось в её облике, стоило ей искренне раскаяться.
  - Ты с самого начала знал, что со мной? - девушка смотрела на собеседника со странным выражением, не в силах решить, как к нему относиться.
  - Я не знал, что это было именно яблоко, такая банальность! Яблоко! - Кайлер смотрел в сторону, избегая встречаться глазами со своей бывшей пленницей. - Но да, я в курсе, какими методами Лимагура ловит чистые души, которые не получается соблазнить.
  - Ты мог меня расколдовать в любой момент?
  - Не совсем. Как видишь, ты сама должна была избавиться от проклятия, а для этого надо осознавать происходящее. Но да, я мог бы объяснить тебе правила игры, если бы захотел.
  Теперь уже Кайлер не желал, чтобы Луннабель видела его лицо, испытывая примерно те же муки совести, что и она пару минут назад. Девушке было жаль его, она вовсе не сердилась, она сочувствовала.
  - Мы можем чем-то помочь остальным? - она обвела взглядом притихших и сбившихся в кучку страшилищ.
  - Только одним, - Кайлер развернулся и громко произнёс: - Помните, что каждый из вас может снять проклятие, если осознает, в чём виновен. Здесь вы работаете ради искупления своей вины.
  Перешёптывания и шорохи были ему ответом. Несколько десятков пар глаз под капюшонами зажглись запретным ранее чувством: надеждой. Колдун сделал жест, приглашающий Луннабель покинуть подвал, и она послушно отправилась наверх. Не было никакого смысла бояться или сопротивляться. Во дворе она долго стояла, впитывая лучи заката, слёзы снова текли по её лицу, а лёгкий ветерок играючи сдувал их с длинных ресниц.
  - А где же Лимагура? - наконец вспомнила девушка, в ужасе поворачиваясь к колдуну. - Почему она всё ещё не явилась с криками и заклинаниями?
  - Я отплатил ей той же монетой, - усмехнулся Кайлер. - От души напоил вином фей.
  Луннабель покраснела до кончиков ногтей, сунула руку в карман и протянула Кайлеру последний, третий осколок его волшебного зеркала. Тот, который она отказалась отдавать ведьме.
  - Прости меня за всё, - шёпотом произнесла она.
  Кайлер удивлённо хмыкнул, забирая осколок.
  - Иди, моя карета к твоим услугам. Она отвезёт тебя туда, куда ты захочешь. Обещаю, - со вздохом произнёс он, ловя настороженный взгляд, и туманно добавил: - Ты извини за столицу, погорячился...
  Дверца кареты распахнулась перед девушкой, она поставила ногу на ступеньку, обернулась, словно ища прощальные слова и не находя их, и, наконец, забралась внутрь. Карета взмыла в воздух, направляясь в Чаринию.
  "А ты надеялся, что она вернётся в твой замок?" - насмешливо спросил Кайлер у самого себя.
  
  18.
  Прощальные слова Кайлера наполнили Луннабель недоумением. Бросив взгляд на колени, она обнаружила себя в пышном прекрасном платье вместо изорвавшегося в лоскуты материнского, в котором бежала от Колдуна, не желая брать с собой никакой из его подарков. Что ж, сейчас он сделал по-своему, не оставив ей выбора. Девушка снова заплакала. Теперь она может носить красивые платья, но достойна ли их?
  И всё же, за что извинялся Кайлер?.. Ответ на этот вопрос стал ясен, едва карета опустилась на окраине города. Столица напоминала разворошенный муравейник, в царский дворец лежал наполовину в руинах. Люди с вилами и косами стекались к нему со всех концов.
  - Что случилось? Что происходит? - спрашивала Луннабель, хватая бегущих за руки. - Кто-то напал на Чаринию?
  - Это всё он, чёрный маг, э... госпожа, - один юноша ненадолго задержался, очарованный красотой лица и одежды дочки дровосека. В этом наряде он принял её за знатную даму. - Прилетал неделю назад, искал какую-то пленницу. Разбил дворец, а там - ишь! - тюрьма! Тюрьма! В нашем счастливом мире и - тюрьма! Лицемерная королева, она крала наших близких и держала в заточении! Да ты хоть знаешь, кем она оказалась? Драконом! Как чёрный начал буйствовать, она превратилась в такую пакость с хвостом и крыльями, и на него! Теперь-то мы понимаем, куда принц делся. Съела, как пить дать, съела!
  - Сына съела? Да о чём же вы! - Луннабель изрядно смутилась, сообразив, что Кайлер учинил весь этот погром, разыскивая её.
  - Драконица она! Явила, наконец, свою змеиную сущность, тварь! Скорее, расправимся с ней, пока она ослаблена, а потом узнаем, может, она и короля нашего съела, ещё до принца?
  Крестьянин, наконец, вывернулся из цепкой хватки Луннабель и исчез в толпе. Девушка бросилась следом. Богатый наряд неожиданно сослужил ей хорошую службу: простолюдины по привычке пропускали знатную даму вперёд, поэтому вскоре Луннабель оказалась в толпе у самых ступеней замка. Наверху, у дверей стояла Её Величество. Очень-очень измученной выглядела королева, пытающаяся оправдаться в том, чего не совершала. Но толпа не слушала, превратившись в безмозглого, многорукого, многоголового монстра. В воздухе просвистел помидор, затем булыжник... На мгновение королева Джинджерли встретилась глазами с Луннабель, и та прочла во взгляде удивление, узнавание... вину. В долю секунды дочь дровосека узнала, что и королева как-то замешана в её злоключениях в последние годы, но не это было для девушки важно. Став собой, Луннабель вновь открыла миру огромное всепрощающее сердце, полное любви и тепла. Она выскочила на ступени, широко раскинув руки, чтобы заслонить собой королеву.
  - Остановитесь! - закричала Луннабель. - Люди Чаринии, вы славитесь своей добродетелью, так не становитесь зверями! Как можете вы обвинять мать в убийстве сына?!
  - Под замком была тюрьма! Она держала людей в плену!
  - Но кого именно? Добрых ли горожан? Мир не чёрно-белый! Послушайте свои сердца! Разве убийство женщины, даже дракона, сделает вас счастливыми? Случается так, что людям приходится пройти искупление! Поговорите с узниками? Были ли они невинны, держали ли их там до перевоспитания или нет?
  - Я не могла позволить преступникам смущать покой простых чаринцев, - возвысила немного окрепший голос королева. - Ни один из оказавшихся в тюрьме, не попал туда безвинно. Излечившись от зла, они всегда возвращались домой!
  Толпа волновалась, не зная, во что верить. Поток метательных снарядов на время прекратился: никто не желал попасть камнем в Луннабель.
  - Принц! Где принц? Что ты сделала с нашим будущим королём? - раздались новые выкрики, постепенно набиравшие силу, женщины растерянно переглянулись, ища друг у друга поддержки. На этот вопрос они обе не знали, что отвечать.
  И вдруг на площади воцарилась абсолютная тишина. Рядом с Луннабель на ступени спланировал молодой зелёный дракон. Он встряхнулся и обернулся Пиротеем. Бросив краткий взгляд на мать и возлюбленную, он обернулся к потрясённо затихшей толпе.
  - Народ мой! Долгие годы наша страна была пристанищем самых добрых, чистых и смелых людей, но даже в таком месте появляются паршивые овцы. Они опасны для всех, каждый знает, что злу нет места в Чаринии! Любого, погрязшего в преступлениях и ненависти ожидает изгнание, но королевская семья любит каждого из своих подданных. Поэтому тем, кто не желает покидать страну, мы даём возможность перевоспитания. Они могут в любой момент оставить тюрьму и продолжить жизнь за пределами нашего мира. Спросите их! Спросите!
  Толпа заволновалась, выталкивая вперёд нескольких мужчин и женщин, очевидно, освобождённых из королевской темницы.
  - Я пыталась убить своего ребёнка, - заплакала пожилая женщина в синем фартуке. - Её Величество остановила меня и заперла до тех пор, пока я не пойму весь ужас совершённого.
  - Я обокрал своего друга, - поддержал её широкоплечий мужчина с густой чёрной бородой. - Мне предлагали уйти из страны, но я выбрал искупление.
  - Мне нравилось издеваться над младшими и бессловесными зверями, - мрачно ковыряя ботиночком песок, добавила свою историю девочка одиннадцати лет. - Королева сказала, так нельзя.
  - Теперь вы видите? Даже в идеальный мир зло пытается найти лазейку через неразумных! - возвысив голос, принц прочно приковал к себе внимание толпы. Королева Джинджерли с гордостью любовалась повзрослевшим сыном. Ей пора уходить, из него вышел отличный король. - Да, моя матушка и я - драконы. Отец знал об этом и любил свою жену, а ваша королева до сих пор оплакивает смерть мужа, ради которого она отказалась от драконьей сущности! Если вы не желаете видеть своим королём дракона, то скажите сейчас, и мы никогда больше не покажемся в вашем благословенном краю!
  Словно волна прокатилась по людям, слушающим наследника престола. Опустились вилы и косы, многие шмыгали носами, и никто не смел поднять глаза. Внезапно первый рад начал опускаться на колени, затем второй, третий, до тех пор, пока площадь не оказалась заполнена коленопреклонными людьми.
  Так, жители Чаринии узнали, что ими правит семья драконов, и согласились с этим.
  - Э.. спасибо, что защищала маму - Пиротей смущённо взглянул на Луннабель. Теперь он знал всё, что с ней происходило. Знал, что не сама она была виновата в своих поступках. И ещё много чего знал, благодаря деду и благодаря новому драконьему взгляду на вещи, способному видеть истину.
  - Да... не за что, - полушёпотом ответила девушка, тоже испытывая неловкость.
  Внезапно решившись, Пиротей взял за руки королеву и Луннабель и сделал шаг вперёд.
  - Народ мой, раз ты согласен видеть меня своим правителем, то прими же и дорогих для меня женщин: мою мать и невесту!
  Площадь взорвалась ликующими криками. Люди вскакивали, обнимались, радовались, прощённые за свой бунт и обретающие новое будущее. Такой красивый, великий момент. Луннабель внезапно подумала о том, что почти не ела сегодня и много волновалась, а ведь наступал вечер. Тяжёлый выдался денёк. Раньше она бы всё отдала за то, чтобы стоять здесь, рядом с любимым, обещающим ей руку и сердце, а сейчас ей хотелось вернуться домой, свернуться клубочком и хоть немного поспать.
  - Может, тебе лучше сразу остаться во дворце? - заботливо предложил принц, окидывая остатки замка скептическим взглядом. - Почти два года прошло. Наверняка твоя избушка совсем развалилась, а здесь правое крыло цело, там много комнат.
  - Спасибо... - Луннабель вымученно улыбнулась. Нет уж, она не упадёт в обморок от слабости. - Но я бы хотела вернуться в отчий дом.
  - Я понимаю, - принц опустил глаза. - Тебя отвезут.
  Эту ночь Луннабель наконец-то провела дома. Множество маленьких пушистых зверушек спали рядом, согревая девушку своим теплом. Она обняла, приласкала и извинилась перед каждым из них. Да, обычные животные не умели говорить, в отличие от тех, что были в замке Кайлера, но они отлично понимали, когда их любят.
  
  19.
  Злоключения кончились, Луннабель снова вернулась домой. Её принял народ Чаринии, принц, односельчане и маленькие друзья. Вновь, как и до проклятия, была она окружена любовью и заботой и столь же щедро делилась любовью с остальными. Однако все заметили, что девушка стала печальнее, ведь прожитое не сотрёшь, как дурной сон. Дочь дровосека не могла забыть то, как быстро отвернулись от неё друзья, стоило оступиться, хотя не держала на них ни зла, ни обид. Первые дни самообвинений прошли, наступили дни осознания. Долгие вечера проводила она на невысоком холме, неподалёку от дома, вспоминая, обдумывая, пытаясь сложить свою жизнь и новое видение мира воедино.
  Как легко было до проклятия! Весь мир был прекрасной долиной счастья. Как сложно быть отравленной! Мир представлялся чёрной ядовитой ямой, враждебной и опасной. Но что же теперь? Каков мир? Ни добра, ни зла, всё есть, и ничего нет. Ты то, что ты видишь? Ты то, чем делишься с друзьями? Добрые люди могут поступить плохо, отказаться, отступиться, не понять. Злые люди могут поддержать, но могут и навредить.
  С трудом Луннабель приходила к мысли, что мир таков, какой есть, а вот она... она сама своим отношением может сделать окружающее добрым или злым.
  Девушка много плакала.
  Принц появлялся очень часто, словно извиняясь за то, что не был рядом в беде, хотя они по негласному уговору никогда не обсуждали произошедшее. Сперва он настойчиво приглашал её переехать во дворец и командовать подготовкой к свадьбе, затем на пару дней оставил невесту в покое. Луннабель находила в нём то родное и абсолютно надёжное, что знала с юности. Пиротей сдержит слово, женится на ней, сделает королевой и будет заботиться до конца своих дней, как в облике человека, так и дракона.
  С холма были видны далёкие горы. Луннабель следила за бегом облаков на вечернем небе, скрывающих острые пики. Друзья и зверушки оставляли её в эти предвечерние часы, давая побыть одной. Так случилось и сегодня. Поэтому никого не было рядом, чтобы удариться в панику при виде чёрной кареты.
  Луннабель встала, облизнув внезапно пересохшие губы.
  Карета опустилась перед ней, дверца распахнулась, и оттуда выпорхнуло небольшое крылатое существо, в котором девушка с изумлением и радостью узнала мышку Мэг.
  - Мэгги! - дочь дровосека схватила маленькую фею в объятия, по её щекам текли слёзы. - Мэгги, ты жива, ты в порядке! Я не успела тебе навредить?
  Мышка, которая сейчас вовсе не выглядела как мышка, с готовностью обхватила девушку за шею и прижалась к ней всем телом.
  - Не успела, - мышка хлюпала носом, с радостью обнимая Луннабель за шею. - Мы все утром проснулись, после твоего ухода. У меня были запасные ключи, так что мы окрыли дверь в комнату Кайлера и вынесли его.
  - Я думала, что убиваю его, - девушка густо покраснела.
  - Ну, он неделю метался в бреду, потом несколько месяцев не мог колдовать, - Мэгги внезапно погладила дочку дровосека по голове, утешая. - Он считал, что ты вернулась в Чаринию и попала в королевскую тюрьму. Хозяин боялся, что королева выдворит тебя из страны, а без зеркала ему тебя не отыскать.
  - Да нет, я попала к ведьме, - вздохнула Луннабель. - Не знаю, как уж Кайлер меня узнал среди толпы её чудовищ.
  - Да это же просто, - удивилась маленькая фея. - Если любишь человека, то всегда узнаешь, тут никаких зеркал не надо.
  - Наверное, - девушка низко опустила голову, подумав о принце, который видел её дважды и не заметил. - Но как ты здесь оказалась? Колдун тебя отпустил?
  - Он выгнал меня-аааа! - Мэгги зашлась рёвом, вновь прижимаясь к Луннабель.- Превратил назад в фею и выгнаа-ааал!
  - Кто? Кайлер? - Луннабель отстранила от себя мышонка, чтобы заглянуть девочке в лицо.
  - Помоги-ииии на-ааам! - плач мышки был слышен, наверное, по всей Чаринии. - Помоги-ииии, он только тебя-ааа послуша-ааает!
  - Да что же случилось? - Луннабель передавалась паника маленькой феи. Она достала носовой платок, вытерла малышке слёзы и заставила её высморкаться, отчего Мэг немного пришла в себя. - Расскажи мне толком!
  - Кайлер как с цепи сорвался. Не ест, не спит, мечется по замку. Сегодня велел всем убираться, предлагал разослать по домам, а мы не хотим. Наш дом там. У многих семьи уже... И я не хочу. Он требовал ключ отдать от седьмого подвала, а я не давала, тогда колдун осерчал, отнял все ключи силой, а меня расколдовал и велел лететь к отцу. Не хочу я к отцу, я боюсь за него-ооо... Он совсем сумасшедший, а там это вино проклятое!
  - Я поняла, - Луннабель осторожно ссадила фею на землю. Та смотрела на неё круглыми полными надежды глазами. Девушка наклонилась и поцеловала девочку в лоб, на её губах играла нежная улыбка. - Лети к отцу, всё будет хорошо.
  - Я карету тебе пригнала, - мышка качнула головой.
  - Спасибо, Мэг, ты молодец!
  Луннабель решительно забралась внутрь. С недавних пор она разучилась бояться Ужасной Чёрной Кареты. Стоило захлопнуть дверь, как та взмыла в воздух и отправилась в замок колдуна.
  Не прошло и десяти минут с отъезда волшебного экипажа, как на холм взлетел запыхавшийся принц, окружённых птицами, зайцами и белками. С изумлением разглядывал он маленькую крылатую девочку, сидящую на траве с блаженной улыбкой.
  - Привет, меня зовут Мэгги, - представилась она и улыбнулась шире.
  
  20.
  Пока карета неслась по воздуху, у Луннабель при желании было время раскаяться в своём решении и передумать, но она не раскаялась. Впервые с момента возвращения в Чаринию она почувствовала себя по-настоящему счастливой.
  - Как же всё просто, - шептала она, - как просто! Почему я сразу не поняла?
  Стоило карете опуститься на булыжники знакомого двора, Луннабель бросилась в подвалы. Жители замка встречали её приветственными криками, никто не держал зла за массовое отравление снотворным.
  Дверь седьмого подвала, как и ожидалось, была распахнута. Бочки с волшебным зельем сдвинуты, как попало, часть бутылок перебита. Подвал казался бесконечно тёмным, глубоким и заброшенным. И нигде ни следа пьяного умирающего колдуна.
  - Мне казалось, когда приходишь в гости, сначала здороваешься с хозяином, а потому уже ищешь, что выпить, - раздался насмешливый голос от дверей.
  Девушка обернулась. На пороге стоял Кайлер. Он был одет по-дорожному и выглядел совершенно трезвым, но крайне недоумевающим. Луннабель медленно, мучительно покраснела. Ещё пара секунд под пронизывающим взглядом и она совсем разучится говорить. Как всё-таки тяжело, когда на месте все чувства, а не только дурные. Раньше смущению точно не было места в этих странных отношениях. Она сдвинулась, сделала осторожный шаг вперёд, всхлипнула и обняла колдуна, спрятав лицо у него на груди. Он был тёплым, как обычный человек, и его сердце билось точно так же, разве только чуть скорее, чем надо.
  В первую секунду Луннабель показалось, что она попала в тиски, так резко и сильно сжались руки на её талии. Но Кайлер с явной неохотой ослабил хватку, отстранился, поднимая за подбородок её лицо, чтобы заглянуть в глаза. Ни жалости, ни вины, ни понимания - ничего из этого ему не было нужно. Его глаза ищуще, настороженно вглядывались в глубокие бирюзовые озёра, до краёв наполненные слезами и смехом одновременно. Девушка почувствовала, как расслабились напряжённые плечи, увидела блеск лёгкой улыбки. А потом колдун наклонился, чтобы её поцеловать, и Луннабель потеряла ощущение времени и пространства. Казалось, что она летит и в то же время остаётся на месте. Если бы Кайлер не сжимал объятия, она, наверное, упала бы от волны новых и незнакомых ощущений. Это было счастье, какого она никогда не ощущала, касаясь принца, чистый восторг, смешанный с чувством внезапно воцарившегося покоя и абсолютное тепло.
  Они оба были счастливы. И колдун, который, наконец, получил то, чего так хотел. И Луннабель, которая впервые в жизни поняла, чего именно хочет.
  А потом всё кончилось.
  Луннабель отлетела к стене подвала, отброшенная ледяной рукой чародея. Перед ней выросла стена, сквозь которую она продолжала видеть и слышать, но не могла ни докричаться, ни пройти. Чародей бросил на возлюбленную короткий взгляд. Его губы беззвучно шевельнулись, но она разобрала два слова: "Молчи" и Тролльхейм".
  Кайлер отвернулся и застыл с хищными, заострившимися чертами лица. Его взгляд был направлен в дальний угол подвала, где разгоралась белоснежная щель в стене. Не прошло и минуты, как она превратилась в дверь. Та распахнулась, и в подвал, в вихре ледяного воздуха и снега вплыла девушка. Белоснежное, усыпанное сияющими кристаллами платье открывало стройные ножки, одна из которых от колена была заменена изящным протезом. Тонкие руки, голубовато-ледяная кожа и холодные бирюзовые глаза.
  - Здравствуй, сестра, - напряжённо поприветствовал ей Кайлер. - Ты поторопилась, я и сам собирался навестить тебя.
  - Столько лет прятался... - голос девушки был похож на звон бьющихся льдинок. Луннабель замерла, боясь даже дыханием выдать себя. - Ты приоткрыл дверь, и я не стала ждать, пока ты передумаешь, Кай. Наша размолвка была ошибкой, тебе не надо было уходить.
  - Конечно, Герда. Возможно, нам лучше продолжить разговор наверху, в моём замке, - он медленно двинулся по кругу, отходя от запертой Луннабель, как можно дальше. Взгляд сестры преследовал его.
  - Возможно... братик. Только есть одна беда. Я тебе не верю! Ты уже стал причиной гибели одной Снежной королевы. Я не собираюсь быть второй, - Герда резко выбросила вперёд руки, с которых сорвался белый вихрь, окутавший чародея.
  Он вскинул руки в защитном жесте, но когда-то давно Каю досталась лишь малая толика ледяной силы, а его сестре всё остальное. Луннабель в ужасе смотрела, как краски стекают с колдуна, его одежда обесцвечивается, а глаза становятся всё холоднее. Не сдержавшись, девушка закричала и ударила кулачками по волшебной стене, но чародеи были слишком заняты, чтобы её заметить.
  - Вот так лучше, - закончив, Герда сжала в ладони хрустальный кристалл и обошла вокруг брата, внимательно его разглядывая. Кайлер стоял неподвижно, как статуя, уставившись перед собой пустым взглядом. - Ничего не было. Ни нашей ссоры, ни твоего ухода, ни всех этих лет порознь. Ты по-прежнему мой младший братик, благодарный своей сестре за спасение и чувствующий вину за то, что я потеряла ногу и стала новой Снежной королевой. Убивший дракона, становится драконом, ведь так ты говорил, брат? Мы вместе убили её, поэтому мы вместе будем править. Как раньше. Потому что я сильнее, хитрее и твоя память теперь у меня.
  Герда рассмеялась и ушла назад, в волшебную дверь, из которой появилась. Кайлер молча последовал за ней, ни разу не обернувшись на запертую его магией девушку. Проход в ледяное царство закрылся за ними.
  
  Луннабель не знала, сколько пролежала на ледяном полу в подвале. Ей казалось, что время остановилось, как и её сердце. Пара секунд взаимности... и теперь она одна. Расплата за то, что так поздно поняла, кто ей нужен? Опоздала, не удержала...
  Она не заметила, когда в подвале появился принц, сжёг драконьим пламенем волшебную стену и на руках вынес её во двор. Вокруг суетились домочадцы колдуна, мышка пыталась добиться от девушки рассказа о произошедшем. Луннабель отделалась сухим пересказом событий, ощущая себя неживой, нечувствующей. Так было легче, как в замке Лимагуры, пока она была в образе чудовища.
  - Мы никогда не поженимся, - сказала она принцу. - Мы оба не любим друг друга. И ты знал это, когда назвал меня своей невестой, потому что ты дракон и видишь истину.
  - Знал, - кивнул он. - Но я же не мог снова тебя бросить.
  Луннабель покачала головой и позволила мышке отвести себя в комнату, где раньше жила. На кровати лежало платье её матушки, которое Кайлер заменил на новое, вызволив её от Лимагуры. Не выбросил, сохранил, починил... Ни прорех, ни грязи не осталось на нём. Даже бусины, любовно пришитые руками её матери и потерянные в рабстве у ведьмы, снова оказались на своих местах. Несколько минут девушка смотрела на это последнее свидетельство бескорыстной и преданной любви со стороны черного мага, решая, расплакаться или упасть в обморок. Но одновременно в её сердце разрасталась уверенность в себе и ярость на ту, кто отняла у них возможность быть вместе.
  - Тролльхейм, - сами собой произнесли её губы. - Мэгги, ты знаешь, что означает это слово?
  - Это... место, - испуганно пролепетала мышка. - И нам там совсем не место.
  - Мне надо в Тролльхейм, - Луннабель улыбнулась так, что у наблюдавшего за ней принца по спине побежали мурашки.
  
  
  Конец сказки про Луннабель.
  Продолжение следует во второй части: "Снежный король"
  
  21/07/2016-2/11/2016
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"