Аннотация: Cами напросились. А тема конкурса сложная, а как вы яхту назовёте, так она и поплывёт... В общем, яростный обзор конкурса "Ярость идеи"
Товарищу Нетте, пароходу
Люблю Маяковского. Во всей поэзии я по-настоящему люблю только Маяковского.
Остальные поэты, многие, - просто очень. В смысле, нравятся.
Но Маяковского люблю той любовью, которая сродни зову крови, которая, возможно, подпитывается глубинным физиологическим тождеством и заставляет вибрировать внутренности, когда читаю корявые, топорные, вымученные, выдавленные из большого мужского тела и отфильтрованные лобастой, гривастой, неблагополучной головой такие же твердолобые строчки.
Если есть в ком-то из породы лиродребезжащих хомо сапиенс ярость, так это в Маяковском.
Он станет камертоном во время чтения ваших работ, смельчаки (или безумцы), записавшиеся на консультацию ко мне.
Вы сильно рискуете, потому что свой арсенал я давно не проверяла: возможно, нынешней осенью мне не подвезли ружья из крашеного пенопласта, стреляющие весёленькими поролоновыми пыжами в бабочку авторского сердца. Вот так: пиф-паф! - "Спасибо за обзор, было полезно узнать ваше мнение! Немножко почесалось в области солнечного сплетения, но это ничего, даже приятно..."
Что попадётся под руку, тем и буду швыряться в мякину, водяру и жвачку, если вдруг обнаружу их в рассказе. А потому что организаторы чётко обозначили тему - чётче не бывает.
Ярость - это взрыв.
И совершенно справедливо говорят: "Вспышка ярости".
Всем понятно, что представляет собой вспышка и к каким последствиям приводит.
Во время чтения рассказа что-то должно сгореть, расплавиться, сорваться, рухнуть, разрушиться или разлететься к едрене фене в моей, читательской, привычной картине мира. А иначе при чём здесь ярость? И каким боком ваш рассказ относится к заданной теме?
Если вы не пароход, а обыкновенный человек, тонко устроенный и ранимый, ещё не поздно переметнуться к другому координатору - правилами конкурса не запрещено и мною будет одобрено.
Что-то яростная я нынче -))))
Да, на всякий, приведу в качестве примера рассказ "Ноль Сонни"
Полтора года прошло с тех пор, как читала эту вещь в конкурсе, но всё время чувствую внутри эмоциональную волну, уходящую в океан сопереживания из эпицентра ЯРОСТНОГО глубинного взрыва. То есть, эмоция ярости не моментальная, она размазанная во времени, но незатухающая. Перечитывать "Ноль Сонни" не решаюсь, - знаю, чувствую, снова глубинно (в смысле, глубоко) меня встряхнёт.
Точно, профессионально-расчётливо автор обозначил место и время действия, и лаконично, внятно назвал событие, запустившее сюжет. Но не могу отделаться от ощущения дробящейся картинки: ох уж эта детализация! Хорошая, нужная в писательском ремесле вещь, но тормозят же действие все эти стаканчики на консоли пульта, мандарины, запахи, краткие диалоги...
Остановите меня, я придираюсь: Шауров всегда пишет не событие, но целый мир. А мир без точных штрихов не обрисуешь.
Тогда что же царапнуло?
А вот что:
- Ладно, - жёстко сказала Вика и, развернувшись, двинулась через праздничную толкотню, туда, где ДАВЕЧА заметила широкую спину директора.
- А выпить? - ВОЗОПИЛ ей вслед Володька.
- Да, - устало сказал Вика, - плановый. У меня, Аслан Бейбитович, ВЕЗДЕХОД С ДЕСЯТИ ЧАСОВ ПОД ПАРАМИ, а Резо не выпускает из ангара.
Автор, прикрутите лексический кран: в самом начале рассказа сохранять темп повествования гораздо важнее, чем покорять читателя глубиной словарного запаса. Какие парЫ в эпоху индустриального освоения Луны? Бог с ними, оставьте парЫ паровозу Анны Карениной! Володьке лучше бы просто крикнуть вслед, а девушке - просто заметить широкую спину директора. Вы в конкурсе "Ярость идеи" - держите рабочее напряжение, чёрт побери! И я бы советовала убрать дважды повторённое в первых абзацах слово "ярость" применительно к действиям героини. Напрасно вы так. Поступки Вики тщательно продуманы, ярость с логикой не дружит, ярости вообще присуще очевидное, внешнее, взрывное проявление, она направлена наружу. У вас в рассказе есть глубина, есть куда уйти сильной эмоции. Не беспокойтесь, читатель это оценит.
Чем дальше по тексту, тем очевиднее мастерство автора.
Чувства героев описаны сильно, убедительно, жизненно, несмотря на фантастичность ситуации. Именно на чувства нанизана, как на стержень, идея рассказа, и стержень выдержал, не побоюсь сказать, громадную идеологическую нагрузку. Эд, так сбалансировать приватные отношения и мировую идею, так сплести их и увязать - задача по силам не каждому! Это какой-то литературный инжиниринг, точный расчёт: что на чём подвесить и чем мотивировать, и через что обосновать. Спасибо за добротный рассказ!
Вижу в рассказе ярость крови, управляемый инстинкт. Годится.
Увы, автор, увы. Редко приходится иметь дело с настолько полярной прозой: с одной стороны, неплохо прописаны сцены с мужчинами в засаде, с другой стороны, то, что вы насочиняли про роженицу, по количеству ляпов, небылиц и нестыковок превосходит всё читанное мною когда-либо.
Во время чтения испытывала сильное недоумение.
Я подозреваю вас в пристрастном выборе названия, под которое и сочинялся рассказ.
Чтобы сохранить именно ШЕСТЕРНЮ - совершенно предсказуемо пошли вразнос логика, правдоподобие, реалистичность. И шесть новорождённых - кошмарное количество! - вы вручили одной несчастной первородке, отказав ей даже в минимуме удобств.
Вот что бывает, когда автор выбирает вымысел вместо искренних переживаний.
Получается эрзац - вроде бы, история, да только на чувства не пробивает.
Кстати, ярость присутствует. Но это не спасает рассказ. Скорее, уводит к внутренним проблемам самого автора.
Не хочу, но приходится всё-таки пройтись по авторским косякам
"Писк новорожденных"
Уверяю: новорождённые не пищат, а квакают. Звучит не поэтично, но это правда. Они квакают и вместе устраивают нешуточный ор: 'Рра... рра... ква..ква... вваа..вваа...'. Причём орут перед кормлением подолгу, могут час не замолкать.
"Кристина увидела на пороге палаты шатающуюся медсестру в окровавленном халате, которая прижимала к себе обеими руками шесть крохотных свёртков".
Минимум восемнадцать килограмм, максимум - двадцать кг держит умирающая медсестра (!?!)
"- Беги в подвал, - только и успела прохрипеть она, рухнув на пол. Убедившись, что медсестра мертва, Кристина собрала младенцев"
Лучше бы эпически сильная и очень длиннорукая медсестра осела на пол - у младенцев был бы хоть какой шанс не разбиться. К тому же, падение тела напрямую зависит от положения его центра тяжести. С полутора пудами живого веса в руках медсестра падала бы на свою ношу. О-хо-хо....
"Вскоре её напугал писк и шорох целого полчища крыс, привычно пришедших на водопой".
Кристина обречена. Крысы не станут ждать четыре дня, понадобившихся автору на нагнетание драматизма. Полагаю, малюток загрызли бы сразу.
Дальше - больше. Вскармливание шестерых новорождённых грудничков - вещь невероятная. Женский организм не предназначен для такой эксплуатации. Младенцы сосут медленно, устают, спят и снова сосут. Каждое кормление новорождённых может длиться до сорока минут. Умножаем на количество голодных ртов, затем на четырёхразовое питание... Не нравится мне такая математика даже в грубом приближении. Кристине не встать - просто некогда. Новорождённым не выжить - молока у голодной, холодной, перепуганной первородки на всех не хватит. Потрескаются соски, станут кровоточить. Молока это не прибавит, а вот сильную боль и высокую температуру - очень даже. К этому месту, автор, я вас уже, простите, не воспринимаю. Когда вы заставляете несчастную свежевать голыми руками крыс, которых она панически боится, и жрать их - мне хочется закрыть рассказ. Потому что ещё раз убеждаюсь: войны будут происходить до тех пор, пока мужчины не вникнут, не прочувствуют всей кожей и нервом, каково это - прийти в мир живородящим существом, а затем выживать с новорождённым ребёнком. И пока не затвердят, что собой представляет реальная женщина, а не условная сюжетная фигура.
Критические замечания по рассказу. Разбалансирован: то на чём поставить бы акценты (усилия, которые приложил герой, чтобы расчистить завал, его отчаяние, его страдания и переживания), подано бегло. То, о чём бы поменьше (муки несчастной) - обрисовано в подробностях, но авторского отношения к нечеловеческим испытаниям молодой женщины я не почувствовала. Вы её не любите, вы не дрожите над своей героиней, она у вас подслужебный, функциональный объект рассказа; отсутствует душа. Душа есть там, где автор учится жалеть и страдать за ВСЕХ участников военного рассказа, раз уж стала близка тяжелейшая тема войны. Труд души, Анзор, приведёт к тому, что вы напишете поистине великое сочинение, потому что вы умеете писать грамотно и доводить текст до литературной гладкости.
Тема семьи под прицелом мощная по силе воздействия на читателя, но в этом рассказе не сыграла ни одной нотой.
Есть очень сильное, напряжённое стихотворение Александра Ланина практически о том же, что и в вашем рассказе, Анзор.(См. под обзором) Но у Ланина я вижу ярость, её литературное воплощение, правильно расставленные акценты и, очень важно - подачу не в лоб. А в рассказе "Боевая шестерня", увы, удалось разглядеть лишь авторский позыв мочить врагов.
Ох, Димыч, Димыч! Где он, ваш читатель? Кто в наше сумасшедшее время вчитается в рассказ: так, чтобы медленно, вдумчиво, без суеты, без дробления жизни на отрезки между станциями метро?
Начало я нахожу продуманным и удачным, автор не темнит, сразу вводит в курс дела, кратко и точно обозначив внутренний конфликт в женском монологе:
'Он был человеком страсти, я знаю. Чего бы ни касался, все превращал в исступление. Только увлечения его обуревали какие-то рассудочные: докопаться, понять, свести мир к бабочке на булавке... Если бы он любил других женщин, я бы обиделась и перестала добиваться его теплоты. Но он демонстрировал равнодушие к ним, и я, вопреки логике, надеялась на ответную ласку.
Сколько лет существовала я экспонатом его коллекции, посчитанным, описанным и помещенным в ячейку! Разве можно ощущать радость, будучи запертой в любовном одиночестве, как в вакууме? Ему казалось, он сделал меня счастливой, потому что мы живем вместе и у нас растут дети. А я задыхалась в нашей бесчувственной близости, засыхала не политым цветком, истончалась до призрака'
Весь рассказ: такие же литературно-безупречные монологи ИНЬ и ЯН (они так и обозначены), взаимодополняющие, перетекающие один в другой, искусно и, я бы сказала, изобретательно сплетённые в целостный сюжет, повествующий о жизни под одной крышей обычной женщины и фрика. Фриковость главного героя сначала не совсем очевидна, но к концу у меня не осталось сомнений.
Жизненная история, скажу я вам, очень типичная. О таких, как в 'Коллекционере', семейных парах слышу часто, и даже знаю одну пару лично. Для деловой женщины не худший вариант; обычно инь, как героиня Чвакова, справляется с бытовыми проблемами, и рассуждает, что от добра добра не ищут: в семье тихо, мирно, пристойно, муж вроде старого уютного кресла - где оставишь, там и найдёшь.
И всё было бы хорошо, рассказ написан добротно, если бы не моё читательское ожидание, что где-то натянется и выстрелит, и объявленная конкурсная тема каким-то образом обозначит себя, и вот тогда-то завертится... Нет, не завертелось. Если рассуждать категориями реальной жизни - то и слава Богу, что не громыхнуло в этой семье, так только, бикфордов шнур пошипел. Но если говорить о том, насколько рассказ в тему, - то не в тему он, Димыч. Ну не разглядела я в 'Коллекционере' страсть в привычном понимании. Увидела только мягкую степень фриковости. Вадим - он же как Эшли в 'Унесённых ветром', только на современный лад, интеллектуальнее.
Несмотря на то, что рассказ мастерский (Чваков - мастер, каким же ещё быть его рассказу?), диалог детей, считаю, провальный. В первом чтении я проглотила всё, решив, что общаются молодой мужчина и очень-очень маленькая девочка, а 'аспидного цвета галоша' появилась уже в воспоминаниях зрелой Екатерины, воссоздающей в памяти давнюю встречу. Но нет. Со второго раза вычитала, что Вадиму 14 лет. И совершенно искусственно зазвучали мысли Вадима: "У меня же есть своё серебро, - рассудил он, - просто Всевышний уравнивает шансы, раздавая награды неимущим". 'В Петербурге на улицах число фонарей достигло трёх с половиной тысяч. Что ещё? Общество масонов приняло на своё иждивение двадцать студиозов-гуманитариев. 4 июля светлейший князь Потёмкин, уже Таврический, был запримечен в числе прочих приглашённых к императорскому столу на званом обеде в честь присоединения Крыма к России. А в августе случилось ещё одно важное событие'. 'Вот так сюрприз! - он перестал вертеть монету и нахмурился. - Вы верите в знаки?'
Я в знаки верю, но я не верю, Димыч, что такие вот мысли - в голове четырнадцатилетнего пацана.
Девочка двенадцати лет отвечает Вадиму, как шестилетний придурковатый ребёнок: 'Мама не позволит звезду дома держать, - на полном серьезе испугалась я. - Она большая и горячая - испортит мебель'. Одновременно эта же самая девочка смотрит на колошу и называет её аспидно-чёрной. В неразвитом мозге не может возникнуть такое богатое сравнение, для большинства детей галоша будет просто чёрная, или 'блестящая чёрная галоша'.
Из плюсов: хорошо прописанное воспоминание Вадима, ностальгия по детству:
'Серебряный рубль. Много ли в нём соединилось такого, от чего хотелось бы жить лет до ста, почти по Маяковскому, не обращая внимания на дежурные недомогания и хронический гастрит?
Его нет давно, отменного ощущения детства, от которого свежесть взгляда радует твоё существо до самых затаённых глубин, где по показаниям философски настроенных теологов ютится бессмертная душа.
Нет его давно, чувства беспричинного и бессистемного счастья "за бесплатно". Осталось лишь послевкусие. Этот странный, еле уловимый признак того, что неправильно живёшь... сейчас. А тогда жил правильно? Если верить воспоминаниям - да. Боже, благослови воспоминания вчерашнего дня... их тоже'.
Мой вывод: целостно, гладко, технично, но безэмоционально. Внутренняя пружина есть, но находится в области подсознательного, и даже в описанном процессе самокопания ГГ не может обеспечить необходимое напряжение сюжету.
Увы, не в этот конкурс.
И ещё. Только прочитав рассказ, поняла, что выбор названия лично для меня остался тайной. Мне кажется, лучше бы ему называться 'Инь и ян' - тогда бы смысл увязывался легче и тема мужского и женского начала подчёркивалась чётче.
Мой респект автору, потому что конкурс конкурсом, но Димыча Чвакова все мы, самиздатовцы, любим, ценим, уважаем за громадьё таланта и неутомимые и очень полезные обзоры!
Хороший рассказ. Считаю своим долгом предупредить автора, что текст нужно вычитать на неуместные запятые и поработать над стилистикой. Строго подхожу потому, что рассказ может дойти до финала. Читателю интересны описанные житейские перипетии и тема конкурса звучит в 'Потомках казаков...' в полную силу. Не думаю, что в конкурсе будет много рассказов с таким однозначным попаданием в тему. И, - очень важно! - автор удержалась от личностной оценки, не приняла ни одну из сторон конфликта, остановилась на общечеловеческой, нравственной позиции, не превратив рассказ в судилище над предками и потомками.
Чего не хватило лично мне? Писательской мастеровитости, умения оформить событийный ряд в литературное произведение. Написана эта история просто, бесхитростно, от души и с болью за людские заблуждения, но всегда найдутся поднаторевшие в литтворчестве читатели-писатели и обзорщики, радеющие за чистоту слога и грамотность. И, по-большому счёту, они правы. Участие в конкурсах перестанет быть школой мастерства, если переведутся въедливые критики. Лилия Николаевна, хороший и чуткий вы человек, заранее будьте готовы: чем дольше продержитесь в конкурсе, тем больше замечаний услышите. Работайте дальше, ваше неравнодушное отношение к действительности подарит вам свежие темы и свой круг читателей.
Обычно автору понравившегося рассказа читатели прощают недочёты. Но не прощают судьи. А через судейское мнение в победители не прыгнуть. Отдаю себе отчёт, что вы можете не принять мои советы или принять их в штыки; всё написанное, как оно есть, - органично именно вам, это ваш слог и ваша манера излагать свои мысли. Увы, чаще всего недочёты самому автору НЕ видны.
Предлагаю присмотреться к след. фрагментам:
"Вдобавок (наречие лучше бы заменить или отказаться от него), их дети собирались пожениться, и деньги от продажи картошки было решено отложить на свадьбу, когда Егор Степнев придет из армии"
(Читатель ещё не знаком с Е. Степневым, лучше бы не заставлять его теряться в догадках и не слишком надеяться, что сам разберётся)
"Привычно копаясь в земле..." (Провальное по смыслу. Заменить бы кратким описанием работы на грядках: 'Привычно подкапывая клубни, тревожа сухую, пыльную землю...' и т.д.)
Неудачная словесная конструкция, плюс надо передвинуть запятые:
'Среди двух десятков сельчан из его списка оказались и Авдеевы, но когда ученый пересек порог их дома, Петр мало, что смог рассказать о своем прадеде'.
То же самое можно бы выразить примерно так:
'В списке из двух десятков сельчан оказались и Авдеевы, и учёный краевед заглянул и к ним, но Петр немногое мог рассказать о своем прадеде'.
"Мужики теперь гордо гарцевали по селу в казачьем обмундировании"
(Мужчины могут красоваться, расхаживать, но я бы не советовала употреблять 'гарцевали', если речь не идёт о мужчинах-наездниках).
"В конце концов, Петр по-прежнему оставался уравновешенным мужчиной, редко повышающим голос и не особо увлекающимся выпивкой".
Но далее по тексту сцена с ночной попойкой перечеркнёт это утверждение. Автору надо бы определиться: Пётр не увлекается выпивкой, Пётр редко напивается, или что-то третье? Логика характера будет отслеживаться читателем до конца и складываться в целостное представление о герое.
"И сейчас, ползая по картофельным грядкам..."
(Ползанье по грядкам не украшает героиню. К тому же, сдаётся мне, сельские женщины привычны к работе на грядках и делают это в другой позе: низко согнувшись, переломившись в пояснице. Если героиня действительно выполняет эту работу на коленях, следует решить: стоит ли вводить эту подробность, не работающую на сюжет, в рассказ? Или, как вариант, ввести совсем небольшое, скупое объяснялово: 'И сейчас, стоя на коленях над картофельными грядками - сильно ломило натруженную спину...' и далее по тексту)
"...озлобленный и на прогресс, и на весь мир в целом Сергей прочно обосновался на любимом "четырехногом друге".
Я некоторое время соображала, о каком друге идёт речь? Почему-то была уверена, что это сказано об автомобиле. Но нет, похоже, о диване.
"Ужас, боязнь, нежелание видеть - вот что испытывала Настасья, пересекая порог комнаты для свиданий, но когда увидела своего Петра, слёзы непрошенной жалости хлынули из её глаз". (Лучше вообще обойтись без отглагольного прилагательного 'непрошенной' - это, на мой взгляд, авторская избыточность)
"- Это ещё откуда? - поддел он пальцем награду".
и "Но, не смотря на эти шероховатости, соседи жили дружно".
Здесь я хочу сделать маленькое отступление, навеянное этим фрагментом рассказа. Сколько живу, столько не перестаю удивляться, как слепы и глухи бывают люди к сигналам, которые транслируют им близкие, родные, соседи, друзья! Сколько раз я с недоумением наблюдаю, как отношения заходят в тупик или совершают, как в рассказе, трагический поворот именно потому, что человек отвергает, не замечает очевидное. Вот и герои рассказа, Пётр и Сергей, тому пример. Проще было бы решительно схватить шутника за грудки - сразу, не сходя с места, - и дать понять, что некоторые темы запретны для насмешек и подначивания, чем 'жить дружно', но точить саблю. Но в том и правда, точно схваченная автором: чаще всего в жизни выходит, как у Петра и Сергея: злоба и кривда долго копятся на дне сердца.
Рассказ даёт немало пищи для размышлений, и тем силён. Автору спасибо.
Поясню, что я вкладываю в это определение. Это когда матчасть неубедительная, а всё, что из сферы чувств, может вызывать интерес у определённой категории читателей.
Конкретно об этом рассказе. Избитый приём с дневниковой записью, которая, по замыслу, должна заинтриговать, но не заинтриговала совершенно - всё понятно с полоборота, и потому наивная авторская попытка затемнить смысл туманностью фраз и недомолвками не сыграла. Эмоционально вялый диалог в начале - тоже не то, что нужно ударному тексту. Но главное: провисает 'большая' идея рассказа. Именно в кругу людей, имеющих общее увлечение, убеждение или профессиональные навыки, происходят самые радикальные и болезненные выяснения отношений вплоть до смены внутригрупповых ролей, идеологических расколов и дробления на мелкие фракции. При этом общее когда-то дело гибнет или преображается до неузнаваемости.
И наоборот.
Легко поверю, что лирик всю жизнь будет уважать физика, химик - ихтиолога именно по причине недостаточной компетентности в делах другого.
И, уверена, если заселить планету исключительно талантливыми поэтами - распрей не избежать.
Страшно представить планету, которую обживают представители одной религии. Отними у них внешнего врага, и они немедленно начнут искать его внутри своего круга и, будьте уверены, найдут! Вообще, общий враг и внешние трудности - явления скорее полезные, чем наоборот: они цементируют ряды единомышленников! -)))
Мне бы больше понравилось, если бы Дина втиснула рассказ в миниатюру килобайт на пять, и с акцентом на идее о дроблении человечества на группы 'по интересам'. Но я вообще не столько пишу, сколько режу своё писалово - много выбрасываю, иногда процентов 30-40 написанного, и это очень сильно сказывается на восприятии чужих текстов. Возможно, я не права, ведь рассказы сочиняются не только и не столько ради идеи. Иногда это просто приятно: сочинять, моделировать ситуации, сводить героев вместе, сплетать диалоги из отдельных фраз. Пусть извинит меня автор, такими 'авторскими приятностями' полон этот рассказ. Написано старательно, с маленькими находками, оживляющими сюжет, например, как эта:
' - Созвездие Ксаперса?
- Ксаперса? - переспросила Марина. - Что это?
- Такая штука... Прибор. Им раскалывают медовые орехи'.
Но 'оживляж' не спасает рассказ в целом, разве что позволяет заметить старательность и добросовестность автора.
И, к сожалению, ярость в рассказе не обнаружена. Если только не называть яростью спонтанное, но упорное решение главного героя улететь с родной планеты.
Дина, не останавливайтесь на фантастике, расширяйте круг жанров, попробуйте себя в ироничном бытописательстве, в мягком юморе, в детской литературе. Уверена, такие творческие 'прыжки' будут интересны вам самой, должно получиться что-то интересное, ведь писать вы любите и - очень важно! - у ваших текстов есть своё лицо.
Хорошо, атмосферно - это я об абзаце, который вынесен, как эпиграф, и выделен шрифтом в начале рассказа.
Дальше бродила по тексту, как по незнакомому городу. Впечатления следующие. Автор, у вас хороший слог, богатая лексика и неумеренность в употреблении всего этого. Вы ошибаетесь, воображая, что пишете хорошо, да только эпатажность ваших тем дремучий ханжа-читатель упорно не желает любить.
Безотносительно темы 'Девиана', попробуем подать девиантные всплески типа чешущихся от укусов муравьёв гениталий более пристойно и литературно, что получится? Рассказ не станет лучше. Сюжет в нём - для миньки, не больше, или для рубрики бульварной газеты, и слеплен из фрагментов-обрывков. Вы как будто рассчитываете спрятать небрежное письмо и бедность мысли за смущающей читателя темой, полагая, что критик зацепится за пошлости, раскритикует, и дальше не продвинется, оставив вам право сказать: 'Сам дурак!'
"Воздух насыщен сладкой и злой субстанцией, вроде разложившейся амброзии, в зале полным-полно самых разных педиков..."
(смешение разных лексических слоёв: научное"субстанция", мифическое "амброзия", просторечие "полным-полно" и "самых разных" и ключевое "педики" - жаргон, ударное слово и средство притупить бдительность читателя, вошедшего в бесконтрольный поток словес, который самому автору представляется удачным -)))
"...над столиками витают узоры вербальной изношенности, у барной стойки высокая статная брюнетка, рвущаяся наружу из своего узкого платья. Самка на грани распада в наивысшей предельной точке жизненного цикла, когда мысли об омерзительной агонии плоти сокрыты вакхическим весельем эстрогена и оргиастическом буйством тестостерона.
Задница у нее крепкая, тяжелые груди колышутся, эти теплые и манящие молочные железы, готовые посоперничать с трехмерным лабиринтом римановой геометрии, точеные лодыжки и спасательный круг крутых бедер, одежда и макияж идеально сочетается с гормонами самцов".
Не скрою, в этом есть своеобразная поэзия, но писано - для дрочил.
Движемся дальше.
Разложим на смыслы диалог, начавшийся с такой громкой заявки - многолюдный бар, красивая стерва у барной стойки. А диалог следующий:
"- Я не в том настроении, чтобы играть в игры, - она улыбается, как вегетарианец на скотобойне".
(Как улыбается вегетарианец на скотобойне? Думаю, это омерзение на грани оскорбления. Жалость, бессилие, неприятие, брезгливость интеллигента. Так? Скорее всего, вы не эту гамму эмоций имели в виду, да и логика диалога подсказывает, что женщина НЕ МОЖЕТ быть похожа на вегетарианца на скотобойне. Тогда к чему этот претендующий на оригинальность словесный карусел??)
"- Я приду вечером. Во сколько тебя устроит?
- Люди пытаются забыть, что они - животные, но природа напоминает".
'Внимание, вопрос: 'Когда изобрели вселосипед? Ответ: 'Потому что гладиолус' - это шутка из КВНа точно передаёт смысл разговора героев.
"- Именно на инстинктах основаны правила общения с другими людьми.
- Все они лишь химические отходы и телом и душой, - произносит она, словно каждое слово причиняет гальваническое страдание".
Я пытаюсь визуализировать описанную сцену, и не в состоянии это сделать. Девиан, вы сами понимаете, что написали? Опишите гальваническое страдание - что за ху это страдание? Кислота во рту и покалывание от слабых разрядов токопроводящей жидкости? Зубная боль? Онемение языка? Распухшие губы?
Я всё-таки пытаюсь связать авторский вброс - о каждом слове, причиняющем ГАЛЬВАНИЧЕСКОЕ страдание (зашибись, читатель, сбегай в википедию, если не догоняешь), - с образом красивой, сексапильной, распутной бабешки, которую мне описали в начале.
Не получается. Не работает, Девиан!
'Закидываюсь колесами и дрейфую'
На этом посыле писан весь рассказ.
Не для меня.
Я не закидываюсь колёсами, а со свежей головой дрейфовать не в кайф: ветер мыслей дует в паруса сознания, и каждый раз менять галс, следуя прихотливому дрейфу мысли автора, - это слишком.
Не могу ничего посоветовать автору, кроме как наслаждаться написанным в одиночку или с единомышленниками. А ведь могли бы, если без манерничанья - для хорошего письма у вас есть хороший инструментарий.
Хорошо - это когда ни добавить, ни прибавить, когда читается в один присест и долго помнится, о чём читала. Когда пробивает на эмоции, заставляет сопереживать, а этот рассказ ещё и знакомит с другим народом и чужими суровыми и несправедливыми нравами.
'Гульбахор'- история о том, как женщина спасла себя, каких сверхусилий ей это стоило. Закрывая рассказ, чувствуешь, что чтение не прошло даром: рассказ дарит уверенность в собственных силах и учит не опускать руки, а это - качество настоящей литературы.
Ещё один сильный рассказ, изложенный красивым языком. На мой взгляд, название неудачное, уводящее в сторону; если этот текст ждёт публикация в журнале или сборнике, лучше бы назвать иначе. В остальном история в студенческом общежитии и непростые отношения девушек - просто супер. Очень реалистичная, очень точная по части передачи эмоций и рефлексий вещь с отличной, жизненной такой, концовкой. В тему конкурса подходит идеально.