Ковалевская Александра Викентьевна : другие произведения.

"Клайв Стейплз Льюис. Просто христианство" Мои конспекты

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 7.00*3  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Заставило задуматься
  "Клайв Стейплз Льюис. Просто христианство"
  
  Мои конспекты
  
  
  Знаете ли вы значение слова "апологет"? А ещё о книге, которую пришлось перечитать, потому что... вот эту мысль мне предстоит ещё додумать.
  
  
   Признаюсь: до чтения текста, о котором пойдёт здесь речь, я очень смутно представляла, кто такие апологеты. Мне казалось, что это безнадёжно мрачные личности, вроде ретроградов а, следовательно, упёртые и консервативные донельзя. И если быть честной до конца, я прочла книгу Льюиса, затем вернулась и перечитала её лишь потому, что текст ретроградным не был. Он не был похож ни на один текст, который мне доводилось читать.
  
  
  А АВТОР СИМПАТИЧНЫЙ!
  
   По склонности в погоне за информацией всё делать с лёгким сумасбродством, задом наперёд, не так и не вовремя, я сначала внимательно отследила в тексте всё, что говорило о характере автора. И выводы понравились! Со страниц книги о христианстве мне рассказывал человек явно очень живой, телесный, несомненно, добрый и с хорошим чувством юмора - а вот это вообще замечательно. Так незаметно я попала под обаяние личности автора и уже не могла бросить достаточно трудную для меня книгу.
  
  
  И ЗАЧЕМ МНЕ ЭТО НАДО?
  
  
   И была ещё одна причина разобраться в том, что, собственно говоря, я читаю? И зачем мне это надо?
   В голове современного человека, (а я тоже претендую на маленький кусочек этого определения), странным образом соседствуют смутные предположения о высоком смысле религии и убеждённость в её бессилии реально влиять на нашу жизнь.
   Всё очень запущено в этом вопросе.
   И в своём окружении мы легко заметим крайности. Кстати, говорить о вере считается чуть ли не верхом неприличия и негласно приравнивается к агитации.
   Читать о религии... Что читать? Кого читать? Зачем это читать? Каким образом эти знания могут пригодиться в жизни, в творчестве, в общении? "Вся мировая культура...." "Вот вы о чём? А, знаем, знаем!"
   Признайтесь, большинство из нас считают себя вполне компетентными в религиозной тематике, когда без подсказки экскурсовода способны отличить живописный сюжет "Благовещение" от "Поклонение волхвов", а "Крещение" от "Распятие". А если к тому же мы не путаем Понтия Пилата с битвой при Пилау, то считаем себя познавшими суть и соль христианства. И спокойно переходим к изучению философии буддизма, зороастризма и верований протославян.
  
  
  И ЧТО ИЗ ЭТОГО ВЫШЛО?
  
  
   Не думаю, что от прочтения одной книги, пусть даже написанной весёлым и жизнерадостным профессором кембриджского университета, моя голова стала светлой и просвещённой на предмет христианских истин. Но то, к чему я прикоснулась, оказалось грандиознее всего, что я могла предположить раньше.
   Как автор, я обрела внутреннюю опору и нашла обоснование собственному литературному творчеству. Дело в том, что всё, написанное на этой литературной страничке, идёт в разрез с расхожими правилами создания "очевидной героики". Это первое. Второе: я вдруг стала понимать, откуда растут ноги у голливудских сюжетов. Поверьте, если нация веками коллективно разрабатывает какую-то доктрину, то некоторая избитость тем и навязчивые апокалипсические видения отнюдь не тупой "бег по кругу". Так проявляется впитанное с молоком матери мироощущение. Кстати, я теперь нахожу больше глубины и смысла в репликах, которые вкладывают в уста голливудских героев сценаристы и режиссёры. К сожалению, это случается не всегда. Но за масс-медийной жвачкой замаячило нечто, что хотя бы частично объясняет культурные предпочтения доброй части активного человечества.
  
  
  СТРАННОЕ ПЕРЕСЕЧЕНИЕ
  
  
   Как я пересеклась с текстом апологета?
   Вопрос интересный, потому что из меня мог бы получиться, самое большое, апологет сумочек и туфлей в тон... Таким образом, я и религиозные теории - явления разного порядка, и обитали мы до недавних пор в разных слоях мироздания.
   Но, так уж случилось, пути наши пересеклись.
   Подозреваю, что я сама выпустила кое-что из бутылки, сильно натирая бока аллегорического сосуда из которого наружу устремляется то, что или раздавит нас, или будет служить верой и правдой всю жизнь....
   В общем, дело было так. Совсем недавно, во время разговора с учёным пастором я умудрилась нагло заявить, что Библия для меня - это сборник архаичных текстов. И этого мне было мало, потому что сверху я припечатала, не дрогнув бровью: "Они крайне низкоинформативны!".
   Вот!
   В ответ меня послали познакомиться с "Простым христианством" Клайва Стейплза Льюиса.
   "Льюиса Кэррола?" - переспросила я, рассчитывая на свою не девичью память и не удосужившись перечитать текст адресата.
   У моего собеседника хватило мудрости вытерпеть глумление торжествующей женской дури, невинно прикрывающейся кучей смайликов...
   Вы думаете, я вняла совету? Ничего подобного! Ещё некоторое время я продолжала удивляться тому, что утверждал адресат: "В Бибилии можно найти всё!"
   "А-а, значит, там есть всё? А я об этом не знаю?" - в конце концов подумала я. И решила, что это неправильно. Туда, где есть ответы на все вопросы, я просто обязана заглянуть!
   И заглянула.
   И не жалею.
  
  А ТЕПЕРЬ САМ КОНСПЕКТ
  
  
  ОБ АВТОРЕ
  
  
   Льюис был удивительно живой и глубокий человек, чуждый всякой закоснелости и схематизма, как в повседневности, так и в своих произведениях. Один русский эмигрант, современник и знакомый писателя, так описывает его облик: "Внешне он напоминал скорее фермера, чем профессора и философа. Небрежно одетый, с крупным, красным лицом, он любил громко смеяться за кружкой пива среди друзей. Но за этой рыцарской наружностью скрывался человек рыцарского благородства и глубокой духовности, умевший проникать в тайники души".
   Писать книги о христианстве Льюис начал с 1932 года, и тогда же его стали приглашать на радио, причем не как профессора-филолога, а как проповедника.
   Его первое произведение "Просто христианство" составлено на основе радиобесед. Теперь, когда о Спасителе мира бытуют смутные и отрывочные представления, Льюис напрямую обращается к людям неверующим, которые не знают христианства и недолюбливают его. Льюис пишет для тех, у кого Церковь ассоциируется с неким оплотом мракобесия и представляется врагом прогресса, для кого Она - воплощение чего-то безнадежно устаревшего. Льюис также адресуется к читателям, настроенным по отношению к Евангелию если не враждебно, то равнодушно. Он пишет ОСТОРОЖНО, ЖИВО и С ЮМОРОМ. Он задается целью не только увлечь читателя, но и развлечь, поскольку человек приходит к Богу не сразу.
  
  
   * Книга 1 ДОБРО И ЗЛО КАК КЛЮЧ К ПОНИМАНИЮ ВСЕЛЕННОЙ *
  
  ЗАКОН ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПРИРОДЫ
  
  
   В этой главе Льюис немного пространно распространяется на тему "Что такое хорошо и что такое плохо?".
   Пространно - для современных читателей, ведь книга была написана в 40-х годах прошлого века. Но лично мне очень импонирует эта старая добротная манера изложения. Я чувствую безграничное доверие к авторам, лексика которых ещё не засорена новоязом и словесными экспериментами. И необходимость продираться по тексту странице эдак к пятой превращается в смакование авторской манеры.
   Итак, Льюис уже сейчас проявляет свою изобретательность в поиске доходчивых метафор и убедительно объясняет то, над чем мы редко задумываемся: "Мы подыскиваем объяснения только нашему плохому поведению. Только наше плохое поведение мы объясняем тем, что были усталыми, или обеспокоенными, или голодными. Свое хорошее поведение мы не объясняем внешними причинами: мы ставим его исключительно в заслугу себе. Итак, - говорит автор, - я хочу обратить ваше внимание на два пункта. Первое: ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ СУЩЕСТВА во всех частях земного шара РАЗДЕЛЯЮТ ЛЮБОПЫТНУЮ ИДЕЮ О ТОМ, ЧТО ОНИ ДОЛЖНЫ ВЕСТИ СЕБЯ ОПРЕДЕЛЁННЫМ ОБРАЗОМ. ОНИ НЕ МОГУТ ОТДЕЛАТЬСЯ ОТ ЭТОЙ ИДЕИ. Второе: В ДЕЙСВИТЕЛЬНОСТИ ОНИ НЕ ВЕДУТ СЕБЯ ТАКИМ ОБРАЗОМ".
  
   "Человек, негодуя по поводу чужого поступка, не просто заявляет, что ему не нравится поведение другого человека. Он взывает при этом к какому-то стандарту поведения, о котором, по его мнению, знает другой человек. И тот, другой, очень редко отвечает: "К черту ваши стандарты!"
  Фактически выглядит так, что обе стороны имели в виду какого-то рода Закон или Правило честной игры, или порядочного поведения, относительно чего они оба согласны. И это действительно так. Если бы они не имели в виду этого Закона, они могли бы, конечно, драться, как дерутся животные, но не могли бы ссориться и спорить по-человечески. Ссориться - значит стараться показать, что другой человек не прав. И в этом старании не было бы смысла, если бы между вами и им не существовало какого-то рода согласия в том, что такое добро и что такое зло".
  
   Честно говоря, я грустно улыбнулась, прочтя эти строки. Не кажется ли Вам, что мы сейчас живём в том времени, когда нам чаще приходится слышать: "К чёрту ваши стандарты!"? Но в остальном автор прав.
  
   "Этот закон добра и зла раньше называли "естественным", то есть законом природы.
   Идея мыслителей древности состояла в том, что, как все физические тела подчиняются закону тяготения, как все организмы подчиняются биологическим законам, так и существо по имени человек имеет свой закон - с той великой разницей что физическое тело не может выбирать, подчиняться ли ему закону тяготения или нет, тогда как человек имеет право выбора - подчиняться ли ему закону человеческой природы или нарушать его.
  
   Отсюда следует, что мы вынуждены верить в подлинное существование добра
  и зла. Временами люди могут ошибаться в определении их, как ошибаются,
  скажем, при сложении чисел, НО ПОНЯТИЕ О ДОБРЕ И ЗЛЕ НЕ В БОЛЬШЕЙ МЕРЕ ЗАВИСИТ ОТ ЧЬЕГО-ТО ВКУСА И МНЕНИЯ, ЧЕМ ТАБЛИЦА УМНОЖЕНИЯ.
  
   Правда состоит в том, что мы верим в порядочность настолько
  глубоко - мы испытываем на себе такое сильное давление этого закона или
  правила, - что не в состоянии вынести того факта, что нарушаем его, и в
  результате пытаемся списать свою ответственность за нарушение на кого-то или
  на что-то другое.
  
   На этих двух фактах основаны наше понимание самих себя и той Вселенной,
  в которой мы живем".
  
  
  
  НЕКОТОРЫЕ ВОЗРАЖЕНИЯ
  
   Я совершенно не поняла, почему глава названа так, потому что Льюис двигает нас в сторону обоснования ЕСТЕСТВЕННОГО ЗАКОНА (см. конспект предыдущей главы)
  "К какой категории правил относится естественный закон? ВСЁ ГОВОРИТ ЗА ТО, ЧТО ОН ПРИНАДЛЕЖИТ К ТОЙ ЖЕ КАТЕГОРИИ, ЧТО И ТАБЛИЦА УМНОЖЕНИЯ".
  
   А теперь, надеясь на то, что кто-то из авторов, извлекающих из себя всё новые и новые замысловатые сюжеты, сейчас читает эти строки, хочу сказать: все наши литературные сюжеты Клайв Стейплз Льюис выразил в примере борьбы инстинктов и третьего, постороннего побуждения, стоящего над инстинктами.
  
   "Если человек попал в беду и нуждается в вашей помощи, Вы, скорее всего, почувствуете при этом два желания: одно - помочь ему (в силу своего стадного инстинкта) и другое желание - держаться подальше от опасности (в силу инстинкта самосохранения). Однако в дополнение к этим двум импульсам вы обнаружите в себе третий, который говорит вам, что вы должны следовать тому импульсу, который толкает вас помочь, и должны подавить в себе желание убежать. Это побуждение, которое судит между двумя инстинктами, которое решает, какому инстинкту надо следовать, а какой подавишь, само не может быть ни одним из них. Вы могли бы, с таким же основанием сказать, что нотная страница, которая указывает, по какой клавише вам надо ударить в данный момент, сама - одна из клавиш. Нравственный закон говорит нам, какую мелодию нам следует играть; а вот наши инстинкты - только клавиши".
  
   "Нравственный закон не есть некий отдельный инстинкт или какой-то набор инстинктов. Это нечто, направляющее наши инстинкты, приводящее их в соответствие с окружающей жизнью.
   Между прочим, это имеет серьезное практическое значение. Самая опасная вещь, на которую способен человек, - это избрать какой-то из присущих ему природных импульсов и следовать ему всегда, любой ценой. Нет у нас ни одного инстинкта, который не превратил бы нас в дьяволов, если бы мы стали следовать ему как некоему абсолютному ориентиру".
  
   ***
  
   Кстати, с высоты своего XXI века оглядываясь назад, во тьму веков, мы считаем себя гораздо более гуманным обществом. Да мы - просто молодцы! И дружно удивляемся и негодуем, как непомерно жестоки были люди средневековья, отправляющие на мученическую смерть других людей из-за религиозных убеждений. Льюис умело наводит на мысль, что не всегда то, что человечество считает своим достижением, действительно является заслугой: "То обстоятельство, что мы не верим в ведьм, возможно, свидетельствует о большом прогрессе в области человеческого ЗНАНИЯ; но прекращение судов над ведьмами, в существование которых мы перестали верить, нельзя рассматривать как прогресс в области МОРАЛИ. Вы не называли бы человека, который перестал расставлять мышеловки, гуманным, если бы знали: он просто убедился, что в его доме нет мышей".
  
  
  
  РЕАЛЬНОСТЬ ЗАКОНА
  
  
   "Первая причина состоит в том, что людям свойственно думать, что они должны соблюдать определенные правила поведения, иначе говоря, правила честной игры, или порядочности, или морали, или естественного закона.
  
   Вторая заключается в том, что на деле люди эти правила не соблюдают.
  
   Когда мы говорим, что падающие камни всегда подчиняются закону тяготения, мы подразумеваем, что "камни делают так всегда". Законы природы, применительно к камням и деревьям, констатируют то, что в природе фактически происходит. Но когда вы обращаетесь к естественному закону, к закону порядочного поведения, вы сталкиваетесь с чем-то совсем иным. Как только вы имеете дело с людьми, то, помимо простых фактов, подлежащих констатации, сталкиваетесь с чем-то еще, с какой-то привходящей движущей силой, стоящей над фактами.
  
   Во всем, что касается остальной Вселенной (помимо человека), нет необходимости ни в чем другом, кроме фактов. Однако люди ведут себя определенным образом, между тем, как вы знаете, что они должны вести себя иначе.
  
  
   Именно здесь я хочу остановиться. Люди должны быть бескорыстными, должны быть справедливыми. Это не значит, что они бескорыстны или что им нравится быть бескорыстными; это значит, что они должны быть такими. Нравственный закон, или естественный закон, не просто констатирует факт человеческого поведения, подобно тому как закон тяготения констатирует факт поведения тяжелых объектов при падении. Но этот естественный закон и не выдумка, потому что мы не можем забыть о нем и постоянно возвращаемся к понятиям "СПРАВЕДЛИВО" или "НЕСПРАВЕДЛИВО", взываем к ним, поворачиваем других к ним лицом. А если бы мы забыли о справедливости и несправедливости, то большая часть из того, что мы говорим и думаем о людях, обратилась бы в бессмыслицу. И это не просто заявление о том, как хотелось бы нам, чтобы другие вели себя ради нашего удобства. Так называемое плохое или нечестное, "неспортивное" поведение не совсем и не всегда соответствует поведению, неудобному для нас. Иногда оно, наоборот, нам удобно. И это наводит нас на мысль о некоей иной реальности, о том, что за обычными фактами человеческого поведения скрывается нечто вполне определенное, царящее над людьми, - некий ЗАКОН, КОТОРЫЙ НИКТО ИЗ НАС НЕ СОСТАВЛЯЛ, И КОТОРЫЙ ТЕМ НЕ МЕНЕЕ ВОЗДЕЙСТВУЕТ НА КАЖДОГО ИЗ НАС.
  
  
   Вы не можете определить поведение других людей как порядочное, руководствуясь лишь критерием полезности этого поведения для вас лично.
  
   Порядочное поведение не обязательно приносит выгоду данному человеку в данный момент, оно в конечном счете приносит выгоду человечеству в целом.
  
   Люди, в конце концов, обладают здравым смыслом. Они понимают, что МОГУТ БЫТЬ СЧАСТЛИВЫМИ ИЛИ ЧУВСТВОВАТЬ СЕБЯ В ПОДЛИННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ ЛИШЬ В ТАКОМ ОБЩЕСТВЕ, ГДЕ КАЖДЫЙ ВЕДЁТ ЧЕСТНУЮ ИГРУ".
  
  
  
  ЧТО СКРЫВАЕТСЯ ЗА ЗАКОНОМ
  
  
   "Закон человеческой природы или закон добра и зла должен быть чем-то таким, что стоит над фактами человеческого поведения. И в этом случае, помимо фактов, мы имеем дело с чем-то еще - с законом, который мы не изобретали, но которому, мы знаем, должны следовать.
   А сейчас я хочу разобраться, что говорит нам это открытие о Вселенной, в которой мы живем. С того момента, когда люди научились мыслить, они стали
  задумываться о том, что представляет из себя Вселенная и как она произошла.
  В самых общих чертах на этот счет существуют две точки зрения.
  
   Первая - это так называемая материалистическая точка зрения.
  Люди, которые разделяют ее, считают, что материя и пространство просто существуют, они существовали всегда и никто не знает почему; что материя, которая ведет себя определенным, раз и навсегда установленным образом, случайно ухитрилась произвести такие создания, как мы с вами, способные думать. По какому-то счастливому случаю, вероятность которого ничтожно мала, что-то ударило по нашему солнцу, и от него отделились планеты, и в силу другой такой же случайности, вероятность которой не выше, чем вероятность предыдущей, на одной из этих планет возникли химические элементы, необходимые для жизни, плюс необходимая температура и, таким образом, часть материи на этой планете ожила, а затем, пройдя через длинную серию случайностей, живые существа развились в такие высокоорганизованные, как мы с вами.
  
   Вторая точка зрения - религиозная.
   Согласно ей, источник происхождения видимой Вселенной следует искать в каком-то разуме (скорее, чем в чем-либо другом). Этот разум обладает сознанием, имеет свои цели и отдает предпочтение одним вещам перед другими. С религиозной точки зрения именно этот разум и создал Вселенную, частично ради каких-то целей, о которых мы не знаем, а частично и для того, чтобы произвести существа, подобные себе самому, я имею в виду - наделенные, подобно ему, разумом.
   Пожалуйста, не подумайте, что одна из этих точек зрения бытовала давным-давно, а другая постепенно вытеснила ее. Всюду, где когда-либо жили мыслящие люди, существовали они обе.
  
   Но почему все эти объекты, которые изучает наука, существуют вообще и стоит ли за этими объектами нечто совершенно от них отличное - вовсе не вопрос науки. Если за всей обозреваемой нами действительностью "нечто" существует, то оно либо останется неизвестным для людей, либо даст им знать о себе каким-то особым путем. Заявления же о том, что это "нечто" существует, либо, наоборот, не существует, в компетенцию науки не входят. И настоящие ученые обычно подобных заявлений не делают. Чаще с ними выступают журналисты и авторы популярных романов, нахватавшиеся непроверенных научных данных из учебников.
  
  
   В конечном счете простой здравый смысл говорит нам: предположим, когда-нибудь наука станет настолько совершенной, что постигнет каждую частицу Вселенной; не ясно ли, что на вопросы "Почему существует Вселенная?", "Почему она ведет себя так, а не иначе?" и "Есть ли какой-нибудь смысл в ее существовании?" тогда, как и теперь, ответа не будет.
   Положение было бы совершенно безнадежным, если бы не одно обстоятельство. Во Вселенной есть одно существо, о котором мы знаем больше, чем могли бы узнать о нем только благодаря наблюдениям извне. Это существо - человек. Мы не просто наблюдаем за людьми, мы сами - люди. В данном случае мы располагаем так называемой внутренней информацией.
  
   Всякий, кто стал бы изучать человека со стороны, как мы изучаем электричество или капусту, не зная нашего языка и, следовательно, не имея возможности получить от нас внутреннюю информацию, - из простого наблюдения за нашим поведением никогда не пришел бы к выводу, что у нас есть нравственный закон. (Вот здесь я согласна с Льюисом! Очень забавное и точное предположение!). Да и как он мог бы прийти к нему? Ведь его наблюдения показывали бы ему только то, что мы делаем, а нравственный закон говорит о том, что мы должны делать.
  
   Если бы за пределами Вселенной существовала какая-то контролирующая сила, она не могла бы показать себя нам в виде одного из внутренних элементов, присущих Вселенной, как архитектор, по проекту которого сооружен дом, не мог бы быть стеной, лестницей или камином в этом доме. (Очень своебразная и наглядная аналогия! Кстати, таких иллюстраций авторской мысли в полном тексте множество, и это здорово облегчает восприятие книги, а иногда просто веселит).
  
  
   Все, что я выразил до сих пор, сводится к следующему: существует нечто, руководящее Вселенной и проявляющееся во мне в виде закона, который побуждает меня творить добро и испытывать угрызения совести за содеянное мною зло. Я думаю, нам следует предположить, что эта сила скорее подобна разуму, чем чему-нибудь иному, потому что в конечном счете, единственное, что мы знаем помимо разума, - это материя. Но едва ли можно вообразить себе кусок материи, дающий указания. Впрочем, ВРЯД ЛИ ЭТА СИЛА ТОЧНО СООТВЕТСТВУЕТ РАЗУМУ В НАШЕМ ПОНИМАНИИ; ПОЖАЛУЙ, ЕЩЁ МЕНЬШЕ СООТВЕТСТВУЕТ ОНА ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ЛИЧНОСТИ.
  
  
  
  У НАС ЕСТЬ ОСНОВАНИЕ ДЛЯ БЕСПОКОЙСТВА
  
   "С помощью нравственного Закона, - пишет Льюис, - кто-то или что-то за пределами материальной Вселенной наступает на нас. И я подозреваю, что когда я дошел до этого пункта, некоторые из вас почувствовали определенное беспокойство.
  
  
   Два факта свидетельствуют об этом "Некто".
   Первый -созданная Им Вселенная. Если бы Вселенная была единственным свидетельством о Нем, то из наблюдения за ней мы должны были бы сделать вывод, что Он, этот загадочный "Некто" - великий художник, потому что Вселенная воистину прекрасна. Но в то же время мы вынуждены были бы признать, что Он безжалостен и враждебен к людям, потому что Вселенная - очень опасное место, внушающее неподдельный ужас.
   Второй факт, указывающий на Его существование, - это нравственный закон, который Он вложил в наш разум. И это второе свидетельство более ценно, чем первое, поскольку оно дает нам информацию внутреннего характера. Из нравственного закона вы больше узнаете о Боге, чем из наблюдения за Вселенной, точно так же как вы больше узнаете о человеке, слушая, как и что он говорит, нежели созерцая построенный им дом.
   На основании этого второго факта мы делаем заключение, что Существо, пребывающее за видимой Вселенной, горячо заинтересовано в правильном поведении людей, в их "честной игре", в бескорыстии их, храбрости, искренней вере, честности и правдивости. В свете этого нам приходится согласиться с утверждением христианства и некоторых других религий, что Бог добр. Но не будем спешить. Нравственный закон не дает нам никаких оснований считать, что Бог добр в том смысле, что Он снисходителен, мягок, благожелателен.
   В нравственном законе не чувствуется никакой снисходительности. Он тверд как алмаз. Он приказывает идти прямыми путями и, кажется, вовсе не заботится о том, насколько болезненно, опасно или трудно следовать этому приказу. Если Бог таков же, как этот нравственный закон, то Он едва ли мягок.
  
  
   Кстати, совсем не значит, что сила, создавшая нравственный закон, должна быть ЛИЧНОСТЬЮ. Если это просто безличный, бесчувственный РАЗУМ, то, вероятно, нет смысла просить его о помощи или о поблажке, как не имело бы смысла просить таблицу умножения простить вас за неправильный счет.
  
  
   Вот в каком ужасном, безвыходном положении оказываемся мы с вами. Если Вселенной не правит абсолютное добро, то все наши усилия в конечном счете напрасны. Если же абсолютное добро все-таки правит Вселенной, то мы ежедневно бросаем ему враждебный вызов, и непохоже на то, чтобы завтра мы стали сколько-нибудь лучше, чем сегодня. Таким образом, и в этом случае наша ситуация безнадежна. Мы не можем жить без этого добра, и не можем жить в согласии с ним.
   Бог - наше единственное утешение. Но ничто не вызывает в нас большего ужаса, чем Он: в Нем мы сильнее всего нуждаемся и от Него же больше всего хотим спрятаться. Он - наш единственный возможный союзник, а мы сделали себя Его врагами. Послушать некоторых людей, так встреча лицом к лицу с абсолютным добром - одно удовольствие.
  
   ***(А вот здесь я хочу признаться, что как-то по другому стала понимать, какие чувства направляли кисть старинных мастеров... Люди средневековья лучше нас чувствовали то, о чём прямо заявляет Льюис: "Если абсолютное добро все-таки правит Вселенной, то мы ежедневно бросаем ему враждебный вызов, и непохоже на то, чтобы завтра мы стали сколько-нибудь лучше, чем сегодня. Таким образом, и в этом случае наша ситуация безнадежна". Не отсюда ли грандиозная патетика фрески "Страшный суд" - этого бессмертного творения гения Микеланджело?!)***
  
  
   "Только после того, как вы осознаете, что нравственный закон действительно существует, как существует и сила, стоящая за ним, и что вы нарушили этот закон и повели себя неверно в отношении этой силы, - только тогда, и ни секундой раньше, христианство станет обретать для вас смысл".
  
   (Обратите внимание: автор аккуратно отодвигается от ситуации посредничества в поисках пути к богу. Мысль о самостоятельности выбора будет повторяться им неоднократно).
  
  
  
   "Когда вы осознаете всю безысходность вашего положения, вы начнете понимать, о чем говорит христианство, потому что оно предлагает объяснение: как случилось, что мы одновременно ненавидим добро и любим его. Оно предлагает объяснение того, каким образом Бог может быть безличным разумом, стоящим за нравственным законом, и в то же самое время Личностью.
  
   Я, конечно, целиком согласен с тем, что христианская религия, в конечном счете, когда опробованы все средства, - источник несказанного утешения. Но начинается она не с утешения. Она начинается с тревоги и смятения, которые я описал выше, и попытка прийти к этому утешению, минуя стадию тревоги, не имела бы смысла. В религии - как на войне, как в других ситуациях: покой (утешение) нельзя обрести, если искать только его. Вот если вы будете искать истину, то, возможно, в конце концов обретете и покой; а если все ваши поиски направлены на покой, вы не найдете ни его, ни истины. Все, что вы найдете, - это пустые речи да помышления, которые будут вам казаться истиной в начале пути, в конце же его вас ждет безнадежное отчаяние"
  
   "Если вы задумаетесь над современным состоянием мира, вам станет совершенно ясно, что человечество совершает великую ошибку. Мы все - на неверном пути. А если это так, то всем нам необходимо вернуться назад. Возвращение назад - это скорейший путь вперед. Прогрессом в этом случае был бы поворот на 180 градусов и возвращение на правильную дорогу; а самым прогрессивным человеком окажется тот, который скорее повернет назад".
  
   (Думаю, большинство читающих эти конспекты активно творят свои собственные сценарии действительности. Постапокалипсическое общество - тема достаточно разработанная. Но, может быть, авторы фантазий о будущем мира забыли что-то главное?)
  
  
   Книга II ВО ЧТО ВЕРЯТ ХРИСТИАНЕ
  
  
  ПРОТИВОРЕЧИВЫЕ ПОНЯТИЯ О БОГЕ
  
   ***(Наконец-то нашёлся тот, кто объяснил мне разницу между христианством и пантеизмом!)***
  
   "Меня попросили рассказать вам, во что верят христиане. Я начну с рассказа о том, во что им не нужно верить. Если вы христианин, вы не обязаны верить, что все остальные религии неверны от начала до конца. (*облегчённо улыбаюсь* Прим. Автора.) Если вы атеист, вам приходится верить, что в основе всех религий мира кроется одна гигантская ошибка. Если вы христианин, вы свободны думать, что все религии, в том числе самые странные, содержат хотя бы крупинку истины. Когда я был атеистом, я пытался убедить себя, что человечество в большинстве своем всегда заблуждалось в вопросе, который имеет для него наиважнейшее значение; став христианином, я обрел способность взглянуть на вещи с более либеральной точки зрения. Но безусловно, быть христианином - значит не сомневаться, что всюду, где христианство расходится во взглядах с другими религиями, христианство право, а другие религии ошибаются. Как в арифметике: возможен лишь один правильный ответ на задачу, все остальные - неверны; но некоторые из неверных ответов ближе к верному, чем другие.
   Человечество делится на две основные группы: на большинство, которое верит в какого-то Бога или богов, и на меньшинство, которое не верит в Бога вообще. Христианство, естественно, относится к большинству - оно в одном лагере с древними римлянами, современными дикарями, стоиками, платониками, индусами, магометанами и т.п., против современного западноевропейского материализма.
  
   Но существует разделение между людьми, верующими в Бога.
  
   За этим различием в представлениях о Боге между пантеизмом и христианством следует обычно другое. Пантеисты, как правило, верят, что Бог, так сказать, одушевляет Вселенную, как вы одушевляете свое тело; что Вселенная и есть почти то же самое, что Бог, и поэтому, если бы она не существовала, Он бы тоже не существовал, и все, что находится во Вселенной, - часть Бога. Христианство придерживается совершенно другой идеи. Христиане считают, что Бог задумал и создал Вселенную, как человек создает картину или мелодию. Картина - не то же самое, что художник, и художник не умрет, если его картины уничтожить. Вы можете сказать: "Он вложил часть самого себя в эту картину", но, говоря так, вы лишь подразумеваете, что вся красота и смысл этого произведения зародились у него в голове. Его мастерство, отразившееся в картине, не принадлежит ей в той же степени, в какой оно присуще его голове и рукам.
   Я надеюсь, вы теперь видите, как одно различие между пантеизмом и христианством неизбежно влечет за собой другое. Если вы не принимаете всерьез различия между добром и злом, то очень легко придете к выводу, что все во Вселенной - часть Бога. Если же вы считаете, что некоторые дела и вещи действительно плохи, между тем как Бог плохим быть не может, подобная точка зрения неприемлема для вас. В таком случае вы должны верить, что Бог и мир - не одно и то же. Некоторые вещи, наблюдаемые нами в мире, противоречат Его воле. По поводу рака или трущоб пантеист может сказать: "Если бы вы могли видеть с Божественной точки зрения, вы бы поняли, что и это - Бог". Христианин ответит: "Что за мерзкая чушь!". Ведь христианство - религия воинствующая. Христианство считает, что Бог сотворил мир - пространство и время, жар и холод, все цвета и все вкусовые ощущения, всех животных и все растения - и все это Бог придумал, как писатель придумывает сюжет. Но христианство, кроме того, считает: очень многое из того, что Бог сотворил, свернуло с пути, Богом предназначенного, и Бог настаивает, и настаивает очень решительно, чтобы именно мы вернули "сошедшее с рельсов" на правильный путь.
  
  
   Конечно, это влечет за собой очень серьезный вопрос. Если мир действительно сотворен добрым, справедливым Богом, почему он свернул на неправильный путь? Много лет я просто отказывался слушать, что отвечали христиане, потому что рассуждал так: "Что бы вы ни говорили, к каким бы аргументам ни прибегали, не проще и не легче ли просто признать, что мир не создан разумной силой? А может, все ваши аргументы - просто сложная попытка уйти от очевидного?" (Честно говоря, Льюис озвучил точку зрения, которую до недавнего времени я разделяла. Прим. автора.) И тут я столкнулся с другой трудностью.
  
   МОЙ АРГУМЕНТ ПРОТИВ СУЩЕСТВОВАНИЯ БОГА СВОДИЛСЯ К ТОМУ, ЧТО ВСЕЛЕННАЯ МНЕ КАЗАЛАСЬ СЛИШКОМ ЖЕСТОКОЙ И НЕСПРАВЕДЛИВОЙ. НО КАК ПРИШЛА МНЕ В ГОЛОВУ САМА ИДЕЯ СПРАВЕДЛИВОСТИ? ЧЕЛОВЕК НЕ СТАНЕТ НАЗЫВАТЬ ЛИНИЮ КРИВОЙ, ЕСЛИ НЕ ИМЕЕТ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О ПРЯМОЙ ЛИНИИ. С чем сравнивал я Вселенную, когда называл ее несправедливой? Если все на свете, от "А" до "Я", плохо и бессмысленно, то почему я сам, частица этого "всего", с такой страстью возмущаюсь? Человек чувствует себя мокрым, когда падает в воду, потому что человек не водяное животное: рыба не чувствует себя мокрой. Я, конечно, мог бы отказаться от объективной значимости моего чувства справедливости, сказав себе, что это - лишь мое чувство. Но если бы я сделал так, рухнул бы и мой аргумент против Бога, потому что аргумент этот зиждется на том, что мир на самом деле несправедлив, а не с моей точки зрения.
   Таким образом, сама попытка доказать, что Бога нет - иными словами, что вся объективная реальность лишена смысла,- вынуждала меня допустить, что, по крайней мере, какая-то часть объективной реальности, моя идея справедливости, смысл имеет. Следовательно, атеизм оборачивается крайне примитивной идеей. Ведь если бы Вселенная не имела смысла, мы бы никогда не смогли обнаружить, что она не имеет смысла; точно так, как если бы во Вселенной не было света и, следовательно, не было бы существ с глазами, мы бы никогда не обнаружили, что нас окружает тьма".
  
  
  
  ВТОРЖЕНИЕ
  
  
   "Искать простую религию - бессмысленно. В конце концов, реальных вещей, которые были бы просты, нет.
  
  
   Итак, атеизм слишком примитивен. Но я укажу вам на другую примитивную идею. Я называю ее "христианством, разведенным в водичке". Согласно этой идее, на небе живет хороший, добрый Бог и все идет как надо. Очень часто, в такие глупые рассуждения пускаются совсем неглупые люди. Обычно они берут одну из версий христианства, рассчитанную на шестилетнего ребенка, и нападают на нее. Когда же вы стараетесь разъяснить им христианскую доктрину в том ее виде, в каком исповедуют ее образованные взрослые люди, они начинают жаловаться, что от вас голова идет кругом, что все это слишком сложно и, если бы Бог действительно существовал, Он сделал бы религию "простой", потому что простота так прекрасна.
   С такими людьми следует быть настороже, они каждую минуту меняют тему и лишь отнимают у вас время. Обратите внимание на идею, что "Бог сделал бы религию простой", КАК БУДТО РЕЛИГИЯ - ЭТО ЧТО-ТО ТАКОЕ, ЧТО БОГ ИЗОБРЁЛ, А НЕ ЕГО ОТКРОВЕНИЕ НАМ О СОВЕРШЕННО НЕИЗМЕННЫХ ФАКТАХ И О ЕГО СОБСТВЕННОЙ ПРИРОДЕ.
  
   (На этой последней фразе мне захотелось остановиться и какое-то время не двигаться дальше по тексту. А.В.)
  
  
   Итак, объективная реальность таит в себе загадки, разгадать которые мы не в силах. Вот одна из причин, почему я пришел к христианству. Это религия, которую вы не могли бы придумать. Если бы христианство предлагало вам такое объяснение Вселенной, какого мы всегда ожидали, я бы посчитал, что мы сами изобрели его. Но, право же, непохожа эта религия на чье-то изобретение. Христианству свойствен тот странный изгиб, который характерен для реальных, объективно существующих вещей. (Льюис опять убедителен! А.В.) Так что отрешимся от детской философии, от этого пристрастия к слишком простым ответам. Проблема, с которой мы имеем дело, непроста, и ждать простого ответа не приходится.
  
   В чем же состоит эта проблема?
  
  
   Известны лишь две точки зрения на совокупность этих
  фактов. Одна из них - христианская - говорит, что это хороший мир,
  сбившийся на неверный путь, однако сохраняющий в памяти тот путь, каким он
  должен был идти. Вторая точка зрения - так называемый дуализм -
  предполагает, что за всем происходящим в мире стоят две равноценные и
  независимые силы - добро и зло, и наша Вселенная - поле битвы, на котором
  они ведут нескончаемую войну. Я лично считаю, что, после христианства,
  дуализм - наиболее человечная и разумная гипотеза. Но в ней есть одно
  слабое место.
  
   ***(После всего вышесказанного мне стала понятна и теория дуалистической Вселенной. Ну как же не быть признательной автору? А.В.)***
  
   Эти две силы, или два духа, или два бога - добрый и злой - абсолютно независимы. Оба они существуют в вечности. Ни один из них не создавал другого, ни один не имеет преимущественного права называться Богом. Каждый из них, очевидно, считает себя хорошим, а другого плохим. Один любит ненависть и жестокость, другой - любовь и милосердие, и каждый держится своей точки зрения. Что же имеем в виду мы, когда называем одного из них силою добра, а другого силою зла? Мы либо говорим этим, что почему-то предпочитаем одну из этих сил другой - как можем, например, предпочитать пиво сидру, либо подразумеваем, что, независимо от того, что эти силы думают о себе или что мы, люди, думаем о них, одна из них действительно неверна и несомненно ошибается, принимая себя за добро. Если мы имеем в виду, что первая сила нам просто больше по вкусу, то мы вообще должны отказаться от разговора о добре и зле. Ибо "добро" означает нечто такое, чему мы должны отдавать предпочтение, независимо от того, что нравится нам. Если бы "добро" было добром только потому, что нам вздумалось принять его сторону, оно не заслужило бы своего названия. Так что мы должны признать, что одна из этих двух сил - объективное "зло", а другая - объективное "добро".
   Однако в тот самый момент, когда вы признаете это, вы добавляете к двум силам, действующим во Вселенной, третью - какой-то закон, или стандарт, или правило добра, с которым одна из них согласуется, а другая - нет. Но поскольку обе силы судятся им, то этот стандарт, или Существо, установившее его, оказывается вне наших двух сил и гораздо выше их обеих. Вот этот-то закон, или Существо, И БУДЕТ ИСТИННЫМ, НАСТОЯЩИМ БОГОМ.
  
  
   ФАКТИЧЕСКИ, НАЗЫВАЯ СИЛЫ, О КОТОРЫХ ИДЁТ РЕЧЬ, ДОБРОМ И ЗЛОМ, МЫ ИМЕЕМ В ВИДУ, ЧТО ОДНА ИЗ НИХ В ПРАВИЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЯХ С ИСТИННЫМ, ВЫСШИМ БОЖЕСТВОМ, А ДРУГАЯ ПРОТИВИТСЯ ЕМУ.
  
  
  
  
   Чтобы силе зла стать скверной, ей необходимо сначала
  пожелать хорошего, а затем устремиться к нему неверными путями; ей надо
  ощутить побуждения, добрые в своей основе, чтобы иметь возможность извратить
  их. Но и стремление к добру, и добрые импульсы, которые она могла бы
  извратить, сила зла получит лишь от силы добра. А если так, то сила зла не
  может быть ни от чего не зависимой. Она - часть мира, в котором царит сила
  добра, и сотворена либо этой силой, либо какой-то другой, стоящей над ними
  обеими.
  
   Но я готов признать, что истинное христианство (в отличие от христианства, разбавленного водичкой) гораздо ближе к дуализму, чем думают. Когда я впервые всерьез прочитал Новый завет, меня особенно поразила одна вещь - а именно то, что там так много говорится о силе тьмы во Вселенной, о могучем злом духе, который стоит за смертью, болезнью и грехом. Однако по мнению христианства (в отличие от дуализма) эта сила тьмы создана Богом и вначале была доброй, лишь потом стала она на неверный путь.
   Христианство согласно с дуализмом, что Вселенная в состоянии войны. Но оно не считает, что это - война между зависимыми силами. Христианство утверждает, что это гражданская война, мятеж, и мы с вами живем в той части Вселенной, которая оккупирована мятежниками.
   Оккупированная территория - вот что такое этот мир. А христианство - рассказ о том, как на эту территорию сошел праведный царь, сошел, можно сказать, инкогнито, и призвал нас к саботажу.
  
  
  
  
  ОШЕЛОМЛЯЮЩАЯ АЛЬТЕРНАТИВА
  
  
  
   Христиане, таким образом, верят, что сила зла стала князем этого мира. И тут, конечно, возникают проблемы. Происходит ли все это в соответствии с волей Бога? Если да, то Он - довольно странный Бог, скажете вы; если же зло воцарилось в мире вопреки Его воле, то как же что-либо может происходить вопреки воле Того, Кто обладает абсолютной властью?
   Однако каждый человек, который был когда-либо наделен властью, знает, как некоторые вещи могут, с одной стороны, соответствовать вашей воле, а с другой - быть ей вопреки. Такие ситуации возникают при любой системе правления, на службе, в школе. Вы объявляете какую-то обязанность добровольной, и сразу половина людей эту обязанность не выполняет. Это не согласуется с вашей волей, однако стало возможным именно по вашей воле.
   Возможно, то же происходит и во Вселенной. Некоторые создания Свои Бог наделил свободной волей. Это значит, что они могут выбирать верный или неверный путь. Некоторым людям кажется, что можно придумать такое существо, которое было бы свободным, но лишенным возможности поступать неправильно. Я ТАКОЕ СУЩЕСТВО ПРЕДСТАВИТЬ СЕБЕ НЕ МОГУ. ЕСЛИ КТО-ТО СВОБОДЕН ДЕЛАТЬ ДОБРО, ОН СВОБОДЕН ДЕЛАТЬ И ЗЛО. Именно свободная воля сделала возможным зло. Почему же тогда Бог дал созданиям Своим свободу воли? Потому что без свободной воли, хотя она и обусловливает появление зла, невозможны истинная любовь, доброта, радость и все то, что представляет ценность в мире.
   Мир автоматов-роботов - существ, действующих, как машины, едва ли стоил бы того, чтобы его создавать. Счастье, которое Бог приготовил для Своих высших созданий, - это счастье свободно соединяться с Ним и друг с другом в порыве любви и восхищения. Но для этого создания должны быть свободными.
   Бог, конечно, знал, что произойдет, если они воспользуются своей свободой неверно. Но очевидно, Он считал, что задуманное Им стоит риска. Возможно, мы не склонны согласиться с Ним. Но с Богом не соглашаться трудно. Он источник, из которого вы черпаете всю силу ваших аргументов. Если Бог считает, что состояние войны во Вселенной не слишком высокая плата за свободу воли, и именно поэтому сотворил мир, в котором Божьи создания могут сознательно выбирать между добром и злом, а не игрушечный мир марионеток, которых Он водил бы, дергая за ниточки, - значит, мы должны согласиться, что свободная воля стоит этого. Только в мире, основанном на свободном выборе между добром и злом, может происходить что-то значительное.
  
   Как это произошло, что свободная воля направилась по неверному пути? Нет сомнения, что ответить на такой вопрос сколько-нибудь определенно люди не могут. Можно, однако, предположить разумную (и общепринятую) догадку, которая основывается на нашем личном опыте.
   В тот момент, когда в вас проявляется ваше "я", возникает возможность, что вы пожелаете поставить это "я" на первое место, пожелаете стать центром, то есть фактически стать Богом. В этом и состоял грех сатаны, и этим грехом он заразил человеческий род.
  
   Сатана вложил в головы наших далеких предков идею, что они могут стать "как боги",- могут устроить все по-своему, как если бы они сотворили себя сами; что человек может быть сам себе хозяин и изобрести для себя какое-то счастье, от Бога независимое. Из этой-то безнадежной попытки произошло почти все то, что определило человеческую историю, - деньги, нищета, тщеславие, войны, проституция, классы, империи, рабство, долгую и ужасную историю человека, пытающегося найти секрет счастья, минуя Бога.
  
   Человечество же Бог сконструировал так, чтобы энергию, необходимую для нормальной жизнедеятельности, он, человек, черпал от Самого Бога. Бог - горючее, на которое рассчитан наш дух, пища, которая ему необходима. Альтернативы не существует. Вот почему не имеет смысла просить Бога, чтобы он сделал нас счастливыми по нашему вкусу, не обременяя никакой религией. Бог не может дать нам счастье и мир без Него Самого, потому что без Него счастья и мира просто нет.
  
   А что сделал Бог? Прежде всего, Он оставил нам совесть, и мы понимаем, что правильно, что неправильно. На протяжении всей истории были люди, которые старались (подчас очень упорно) слушаться голоса совести. Ни один из них в этом не преуспел полностью.
   Во-вторых, Он послал человеческому роду то, что я называю светлыми мечтами. Я имею в виду те странные истории, встречающиеся почти во всех языческих религиях, в которых рассказывается о каком-то боге, который умирает и снова воскресает, и своей смертью как-то дает людям новую жизнь.
   В-третьих, Он избрал один особый народ и на протяжении нескольких столетий вколачивал в головы избранных Им людей, что Он единственный Бог и для Него очень важно, чтобы люди вели себя правильно. Этим особым народом были евреи, и Ветхий завет подробно все это описывает.
   А затем человечество испытало настоящий шок. Из среды этих евреев внезапно возник человек, который говорит так, как будто он сам и есть Бог. Он говорит, что может прощать грехи. Он говорит, что существовал вечно. Он говорит, что придет судить мир в последние времена.
   Здесь требуется объяснение. Среди пантеистов, таких, как, например, индусы, каждый может сказать, что он - часть Бога или един с Богом; в этом не будет ничего удивительного. Но Тот Человек исповедовал не пантеизм, а иудаизм и не мог иметь в виду такого бога. Бог в понимании евреев - это Существо, находящееся вне мира; Тот, Кто сотворил этот мир и бесконечно отличается от чего бы то ни было. Когда вы постигнете это в полной мере, вы почувствуете: то, что говорил Человек, поразительнее всего, когда-либо слетавшего с человеческих уст. Часть этих слов проскальзывает мимо наших ушей: мы слышали их так часто, что перестали понимать, какой высоты звучания они достигают. Я имею в виду слова о прощении грехов; любых грехов. Если это не исходит от Бога, это нелепо и смешно.
  
   Только отрешитесь, пожалуйста, от этой покровительственной бессмыслицы, будто Он был великим учителем-гуманистом. Он не оставил нам возможности думать так.
  
  
  
  
  СОВЕРШЕННЫЙ КАЮЩИЙСЯ
  
  
  
   Центральная мысль христианской веры заключается в том, что смерть Христа каким-то образом оправдала нас в глазах Бога и дала нам возможность начать сначала. Бог помиловал нас, потому что Христос добровольно вызвался понести наказание за нас.
   Я не вижу в этом никакого смысла, если рассматривать дело с точки зрения нашей юридической системы. Но взглянем с иной точки зрения, и мы увидим смысл: некто, имеющий средства, выплачивает долг за неплатежеспособного должника.В мире духа другие ценности. Человечество к моменту явления Христа было полным банкротом.
  
   Как это было достигнуто - вопрос другой. Мы не в состоянии нарисовать в своем воображении реальную картину того, что действительно произошло во время смерти и воскресения Христа. Более того, если бы мы обнаружили, что полностью сумели все это понять, то самый факт этот свидетельствовал бы, что данное событие - совсем не то, за что оно себя выдает, недосягаемое, нерукотворное, лежащее над природой вещей и пронизывающее эту природу, подобно удару молнии.
  
   Мы любим и мыслим, потому что Бог любит и мыслит и держит в Своих руках нашу руку, направляя эти процессы. И если бы мы с вами не пали, это было бы спокойное плавание. Но, к сожалению, сейчас мы нуждаемся, чтобы Бог нам помог в таком деле, которое Ему, Богу, в силу Его природы чуждо: сдаться, пострадать, подчиниться, умереть. В Божьей природе нет ничего, что соответствовало бы этой капитуляции. Следовательно, путь, на котором нам больше всего необходимо 'Божье руководство, -- такой, по которому Бог в силу Своей природы никогда не ходил. Бог может поделиться только тем, что Он имеет в Своей собственной природе. Но того, что требуется для нас, в Его природе нет. Он не может умереть, если не станет человеком. Вот в каком смысле Он платит наши долги и страдает вместо нас за то, за что Ему совсем не нужно было страдать.
  
   Христос прошел через совершенную капитуляцию и совершенное смирение; они были совершенными, потому что Он -- Бог; они были капитуляцией и смирением, потому что Он был Человеком. Христианская вера заявляет, что, если мы каким-то образом разделим смирение и страдания Христа, мы станем соучастниками Его победы над смертью и обретем новую жизнь, после того как умрем.
   Что же представляет собой покаяние? Падший человек - это не просто несовершенное существо, нуждающееся в исправлении и улучшении: это мятежник, который должен сложить свое оружие. Сложить оружие, сдаться, попросить прощения, признать, что мы отклонились от правильного пути, начать заново - вот единственный выход из нашей пропасти. Именно это признание, безоговорочную капитуляцию, полный ход назад называют христиане
  покаянием. Процесс этот далеко не из приятных. Это посложнее, чем просто
  смириться со своим положением. Покаяться - значит отречься от самомнения и
  своеволия, которые мы культивируем в себе на протяжении тысячелетий.
  Покаяться - значит убить часть самого себя, пережить какое-то подобие
  смерти. Надо быть действительно хорошим человеком, чтобы прийти к раскаянию.
  И здесь мы сталкиваемся с затруднением. Только плохой человек нуждается в
  покаянии; только хороший человек может покаяться по-настоящему. Чем вы хуже,
  тем более нуждаетесь в покаянии, но тем менее вы склонны к нему. Только
  совершенный человек может прийти к совершенному покаянию. Но такой человек в
  покаянии не нуждается.
   Покаяние, это добровольное смирение и своего рода смерть, не то, чего Бог требует от вас прежде, чем примет вас обратно, и от чего Он может освободить вас, если захочет. Говоря о покаянии, я лишь описываю вам, что значит вернуться к Богу. Если вы просите Бога принять вас обратно без всего этого покаяния, то вы просите Его позволить вам вернуться, не возвращаясь. Такого не бывает.
  
   Когда Спаситель принял человеческий облик, Новый вид человека возник в Христе; и новая форма жизни, которая началась в нем, должна быть заложена в нас.
   Как же получить эту новую жизнь? Вспомните, прежде всего, как мы с вами получили нашу жизнь в ее обыкновенной форме. Мы унаследовали ее от других, от нашего отца и матери и всех наших предков, без нашего согласия и посредством очень любопытного процесса, который включает в себя удовольствие, боль и опасность. Такой процесс вы никогда бы не сумели выдумать сами.
  
   В детстве многие из нас долгие годы стараются разгадать его.
  Некоторые из детей, когда им впервые рассказывают об этом процессе, вначале
  отказываются верить, и я не могу их осуждать, это действительно очень
  странный процесс. Тот самый Бог, Который его спланировал, спланировал и
  процесс распространения новой жизни - жизни во Христе; и мы должны быть
  готовы к тому, что это тоже странный процесс. Бог не советовался с нами,
  когда изобретал секс. Он не советовался с нами и тогда, когда изобретал пути
  спасения.
   Три вещи распространяют жизнь Христа в нас: крещение, вера и таинство, которое различные христиане называют по-разному - святое причастие, месса, преломление хлеба.
  
   Я сам лично не вижу, каким образом эти три вещи могут быть проводниками новой жизни. Но и постигнуть некую связь между физическим удовольствием и появлением в мир нового человека тоже непросто. Нам остается принимать действительность такой, какая она есть. Он учил Своих последователей, что новая жизнь передается именно этим путем. Иными словами, я верю в это, полагаясь на авторитет Христа. Не пугайтесь, пожалуйста, слова "авторитет". Верить, полагаясь на чей-то авторитет, означает лишь, что вы верите в какую-то вещь, потому что вам сказал о ней тот, кого вы считаете абсолютно достойным доверия. Девяносто девять процентов того, чему вы верите, основано на доверии авторитету.
   Не думайте, пожалуйста, что я ратую за крещение, веру и святое причастие как за некие заменители ваших собственных стараний подражать Христу. Вы получили вашу естественную жизнь от своих родителей. Это не значит, что она останется при вас, если вы не будете стараться удержать ее. Так и христианин вовсе не человек, который никогда не поступает неправильно; это человек, который способен раскаиваться, собираться с духом и после каждого преткновения начинать все заново, потому что внутри него действует жизнь Христова: она-то и восстанавливает ("ремонтирует") его постоянно, давая ему способность вновь и вновь (до известной степени, конечно) проходить через подобие добровольной смерти, через которую прошел и Сам Христос.
   Вот почему христиане отличаются от прочих людей, старающихся быть хорошими. Эти люди своими стараниями надеются угодить Богу, если Он существует, а если, по их мнению, Его нет, они, по крайней мере, надеются заслужить одобрение других хороших людей. Христианин же считает, что все хорошее, что он делает, исходит от Христовой жизни, обитающей в нем. Он не думает, что Бог будет любить нас, потому что мы хорошие, но что Бог сделает нас хорошими, потому что любит нас.
   И позвольте мне пояснить кое-что еще. Когда христиане говорят, что они имеют в себе Христову жизнь, они не подразумевают чего-то умственного или морального. Когда они говорят о пребывании "во Христе" или о пребывании Христа "в них", это не значит, что они просто думают о Христе или стараются Ему подражать. Они имеют в виду, что Христос в самом деле действует через них: что все христиане вместе представляют из себя единый организм, через который действует Христос, что мы Его пальцы, мускулы, клетки Его тела.
   Возможно, в этом - объяснение одной или двух вещей. Почему новая жизнь передается не только посредством умственных, душевных актов, таких, как вера, но и посредством таких, в которые мы включены телесно, - через крещение и святое причастие? Всеми этими актами предусмотрена не одна лишь передача идеи; скорее это напоминает эволюцию - некий биологический или сверхбиологический факт. Сделать человека существом чисто духовным Бог никогда не намеревался. Вот почему Он использует такие материальные вещи, как хлеб и вино, чтобы вложить в нас новую жизнь. Нам может это показаться чем-то примитивным и недуховным. Но Бог так не считает. Он изобрел еду. Он любит материю. Он изобрел ее. И повернул нас лицом к этому факту.
  
  
  
  
  
  Книга III
  ХРИСТИАНСКОЕ ПОВЕДЕНИЕ
  
  
  
  ТРИ ЧАСТИ МОРАЛИ
  
  
  
   Рассказывают об одном ученике, которого спросили, как он представляет себе Бога. Тот ответил, что, насколько он понимает, Бог -- это "такая личность, которая постоянно следит, не живет ли кто в свое удовольствие, и когда Он замечает такое, то вмешивается, чтобы это прекратить". Боюсь, что именно в таком духе понимают многие люди слово "мораль": то, что мешает нам получать удовольствие.
   В действительности же моральные нормы - это инструкции, обеспечивающие правильную работу человеческой машины. Каждое из правил морали нацелено на то, чтобы предотвратить поломку, или перенапряжение, или трение.
   Соблюдение моральных норм связано со следующими тремя
  вещами. Первое - с честной игрой и гармоническими отношениями между людьми.
  Второе - с тем, что можно было бы назвать наведением порядка внутри самого
  человека. И наконец, третье - с определением общей цели человеческой жизни;
  с тем, для чего человек создан;
  
   Далее: христианство заявляет, что каждый человек будет жить вечно. Из этого вытекает, что если мне суждено прожить каких-нибудь 70 лет, то о множестве вещей мне едва ли надо беспокоиться, но о них стоило бы беспокоиться, и очень серьезно, если бы мне предстояло жить вечно. Возможно, мой дурной характер становится все хуже или присущая мне зависть постоянно прогрессирует, но это происходит настолько постепенно, что изменения в худшую сторону, накопившиеся во мне за семьдесят лет, практически незаметны. Однако за миллион лет мои недостатки могли бы развиться во что-то ужасное. И если христианство не ошибается, "ад" - абсолютно верный технический термин, передающий то состояние, в какое приведут меня за миллионы лет зависть и дурной характер.
  
   Но если право христианство, то индивидуум не только важнее, а несравненно важнее, потому что он вечен и жизнь государства или цивилизации - лишь миг по сравнению с его жизнью.
   Вот и выходит, что, если мы намерены задуматься о морали, нам придется думать обо всех трех разделах: об отношении человека к человеку, о внутреннем состоянии человека и об отношениях между человеком и той Силой, которая сотворила его. Мы все в состоянии прийти к согласию относительно первого пункта. Разногласия начинаются со второго и становятся очень серьезными, когда мы доходим до третьего пункта. Именно здесь проявляются основные различия между христианской и нехристианской моралью. В остальной части книги я собираюсь исходить из предпосылок христианской морали и из того, что христианство - право. На этом основании я и попытаюсь представить картину в целом.
  
  
  
  
  II
  ГЛАВНЫЕ ДОСТОИНСТВА
  
  
  
   Согласно с этим методом существуют семь достоинств. Четыре из них называются главными (или кардинальными), а остальные три - богословскими.
  
   Кардинальными названы те достоинства, которые, так сказать, основа. К ним относятся благоразумие, воздержанность, справедливость и стойкость.
   Благоразумие означает практический здравый смысл. Человек, обладающий им, всегда думает о том, что делает и что может из этого выйти. В наши дни большинство людей едва ли считают благоразумие достоинством.
  
   Бог хочет, чтобы мы, как дети, были просты, недвуличны, любвеобильны, восприимчивы. Но еще Он хочет, чтобы каждая частица нашего разума работала в полную силу и пребывала в первоклассной форме. То, что вы даете деньги на благотворительные цели, не значит, что вам не следует проверить, не идут ли ваши деньги в руки мошенников. То, что ваши мысли заняты Самим Богом (например, когда вы молитесь), не значит, что вы должны довольствоваться теми представлениями о Нем, которые были у вас в пять лет.
   Нет сомнений в том, что людей с недалеким от рождения разумом Бог будет любить и использовать не меньше, чем наделенных блестящим умом. У Него и для них есть место. Но Он хочет, чтобы каждый из нас в полной мере пользовался теми умственными способностями, которые нам отпущены. Цель не в том, чтобы быть хорошим и добрым, предоставляя привилегию быть умными другим, а в том, чтобы быть хорошим и добрым, стараясь при этом быть настолько умным, насколько это в наших силах. Богу противна лень интеллекта, как и любая другая.
   Если вы собираетесь стать христианином, я хочу предупредить вас, что это потребует от вас полной отдачи и разума вашего, и всего остального. К счастью, это полностью компенсируется: всякий, кто искренне старается быть христианином, вскоре начинает замечать, как все острее становится его разум. Здесь одна из причин, почему не требуется специального образования, чтобы стать христианином: христианство - образование само по себе. Вот почему такой необразованный верующий, как Беньян, сумел написать книгу, которая поразила весь мир.
  
   Воздержанность - одно из тех слов, значение которых, к сожалению, изменилось. Она предполагала не абсолютный отказ от них, но способность чувствовать меру. Большой вред был нанесен смысловым сужением слова. Благодаря этому люди забывают, что точно так же можно быть неумеренным во многом другом. Мужчина, который смыслом своей жизни делает гольф или мотоцикл, либо женщина, думающая лишь о нарядах, об игре в бридж или о своей собаке, проявляет такую же "неумеренность", как и пьяница, напивающийся каждый вечер. Конечно, их "неумеренность" не выступает столь явно - они не падают на тротуар из-за своей бриджемании или гольфомании. Но можно ли обмануть Бога внешними проявлениями!
  
   Справедливость и стойкость предполагает два вида мужества: то, которое не боится смотреть в лицо опасности, и то, которое дает человеку силы переносить боль и невзгоды.
  
   Может быть, все достоинства необходимы только для этой жизни, в другом мире нам не надо будет стараться быть справедливыми, потому что там нет причин для раздоров? Нам не придется проявлять смелость, потому что там не будет опасности. Возможно, все это так, и в мире ином нам не представится случая бороться за справедливость или проявлять храбрость. Но
  там нам, безусловно, потребуется быть людьми такого сорта, какими мы могли
  бы стать, только если б мужественно вели себя здесь, боролись за
  справедливость в нашей земной жизни. Суть не в том, что Бог не допустит нас
  в Свой вечный мир, если мы не обладаем определенными свойствами характера, а
  в том, что если здесь люди не обретут, по крайней мере, зачатков этих
  качеств, никакие внешние условия не смогут создать для них "рая", то есть
  дать им глубокое, незыблемое, великое счастье, такое счастье, какого желает
  для нас Бог".
  
   "Мы могли бы подумать, что Бог лишь хочет от нас подчинения определенному своду правил, тогда как на самом деле Он хочет, чтобы мы стали людьми особого сорта".
  
  
  
  III ОБЩЕСТВЕННЫЕ НОРМЫ ПОВЕДЕНИЯ
  
  
  
   "Великие учителя нравственности никогда не выдвигали каких-то новых правил: этим занимались лишь шарлатаны и маньяки.
   Кто-то сказал: "Людям гораздо чаще надо напоминать, чем учить их чему-то новому".
  
   Христианство никогда не преследовало цели подменить собою или вытеснить ту или иную отрасль человеческого знания; оно скорее выступает как направляющий фактор, как некий руководитель, который каждой отрасли знания (или искусства) отводит соответствующую роль; оно источник энергии, который способен во всех них вдохнуть новую жизнь, если только они отдадут себя в полное его распоряжение.
  
   Церковнослужители - особая группа людей в пределах церкви, которые избраны и специально подготовлены для наблюдения за такими вещами, которые важны для нас, потому что мы предназначены для вечной жизни. А мы просим этих людей взяться за дело, которому они никогда не учились. Политикой и экономикой следует заниматься, за них надо отвечать нам, рядовым верующим. Применение христианских принципов к профсоюзной деятельности или к образованию должно исходить от христианских профсоюзных деятелей и христианских учителей; точно так же как христианскую литературу создают христианские писатели и драматурги, а не епископы, собравшиеся вместе и пытающиеся писать в свободное время повести и романы.
   И тем не менее Новый завет, не вдаваясь в детали, дает нам довольно ясный намек на то, каким должно быть истинно христианское общество. Возможно, он дает нам немного больше, чем мы готовы принять. В Новом завете говорится, что в таком обществе нет места паразитам: "Кто не работает, да не ест". Каждый должен был бы трудиться, и труд каждого приносил бы пользу; такое общество не нуждалось бы в производстве глупой роскоши и в еще более глупой рекламе, убеждающей эту роскошь покупать. Этому обществу чужды чванливость, зазнайство, притворство.
   В каком-то смысле христианское общество соответствовало бы идеалу сегодняшних "левых". С другой стороны, христианство решительно настаивает на послушании, покорности (и внешнем уважении) представителям власти, которые соответствовали бы занимаемому положению, покорности детей родителям и (боюсь, это требование уж очень непопулярно) покорности жен своим мужьям. Далее, общество это должно быть жизнерадостным. Беспокойство и страх должны в нем рассматриваться как отклонение от нормы. Естественно, члены его взаимно вежливы, так как вежливость - тоже одно из христианских достоинств.
   Если бы такое общество действительно существовало и нам с вами посчастливилось его посетить, оно произвело бы на нас любопытное впечатление. Мы увидели бы, что экономическая политика напоминает социалистическую и по существу - прогрессивна, а семейные отношения и стиль поведения выглядят довольно старомодно - возможно, они даже показались бы нам церемонными и аристократическими. Каждому из нас понравились бы отдельные частицы такого общества, но я боюсь, что мало кому из нас понравилось бы все как есть.
  
   Еще одно: древние греки, евреи Ветхого Завета и великие христианские мыслители средневековья дали нам совет, который совершенно игнорирует современная экономическая система. Все люди прошлого предостерегали: не давайте деньги в рост. Но просто нечестно не сказать вам, что три великие цивилизации единодушно (по крайней мере, на первый взгляд) сошлись на осуждении того, на чем основана вся наша жизнь.
   Еще одно, прежде чем я покончу с этим. В том стихе Нового завета, где говорится, что каждый должен работать, указывается и причина: "...трудись, делая своими руками полезное, чтобы было из чего уделять нуждающемуся" (Еф.4, 28). Благотворительность, то есть забота о бедных, существенная часть христианской морали. Иными словами, если мы расходуем на удобства, роскошь, удовольствия приблизительно столько же, сколько другие люди с таким же доходом, то на благотворительные цели мы, видимо, даем слишком мало. И если, давая, мы не ощущаем никакого ущерба для себя, значит, мы даем недостаточно. Должны быть такие желанные для нас вещи, от которых нам приходится отказываться, потому что наши расходы на благотворительность делают их недоступными. Я говорю сейчас об обычных случаях. Когда случается несчастье с нашими родственниками, друзьями, соседями или сотрудниками, Бог может потребовать гораздо больше, вплоть до того, что наше собственное положение окажется под угрозой. Для многих из нас величайшее препятствие к благотворительности -- не любовь к роскоши или деньгам, а неуверенность в завтрашнем дне. Этот страх чаще всего - искушение. Иногда нам мешает тщеславие; мы поддаемся искушению истратить больше, чем следует, на показную щедрость (чаевые, гостеприимство) и меньше, чем следует, на тех, кто действительно нуждается в помощи.
  
   Несогласных прошу задуматься: большинство из нас подходит к этой теме не с целью выяснить, что говорит христианство, а с надеждой найти в христианстве поддержку собственной точке зрения. Мы ищем союзника там, где нам предлагается либо Господин, либо Судья".
  
  
  
  
  IV МОРАЛЬ И ПСИХОАНАЛИЗ
  
  
  
   "Сам психоанализ, независимо от всех философских обоснований и выводов, которые делают из него Фрейд и его последователи, ни в какой мере не противоречит христианству. Его методика перекликается с христианской моралью во многих пунктах. Поэтому неплохо, если бы каждый проповедник познакомился - более или менее - с психоанализом. Но надо при этом помнить, что психоанализ и христианская мораль не идут рука об руку от начала и до конца, поскольку задачи перед ними поставлены разные.
   Когда человек делает выбор в области морали - налицо два процесса. Первый - сам акт выбора. Второй - проявление различных чувств, импульсов и тому подобного, зависящих от психологической установки человека и как бы являющихся тем сырьем, из которого "лепится" решение. Существуют два вида такого сырья. В основе первого лежат чувства, которые мы называем нормальными, поскольку они типичны для всех людей. Второй - определяется набором более или менее неестественных чувств, вызванных какими-то отклонениями от нормы на уровне подсознания.
   Что же делает психоанализ? Он старается избавить человека от противоестественных чувств, чтобы предоставить ему более доброкачественное "сырье" в момент морального выбора. Мораль же имеет дело с самими актами выбора.
   (А сейчас время сделать неприятные открытия о себе):
   Разница - чисто моральная, психоанализ в этом случае бессилен. Как бы вы ни улучшали исходное "сырье", вам все-таки придется столкнуться со свободным выбором, который, в конечном счете, продиктован тем, на какое место человек ставит свои интересы - на первое или на последнее. Именно нашим свободным выбором - и только им - определяется мораль.
   Плохой психологический материал - не грех, а болезнь. Тут требуется не покаяние, а лечение. Это, между прочим, очень важно понимать. Люди судят друг о друге по внешним проявлениям. Бог судит нас на основе того морального выбора, который мы делаем. Когда психически больной человек, испытывающий патологический страх к кошкам, движимый добрыми побуждениями, заставляет себя подобрать котенка, вполне возможно, что в глазах Бога он проявляет больше мужества, чем психически здоровый человек, награжденный медалью за храбрость в сражении. Когда человек, крайне испорченный с детства, привыкший думать, что жестокость - это достоинство, проявляет хоть немножечко доброты или воздерживается от жестокого поступка и, таким образом, рискует быть осмеянным друзьями, он, быть может, в глазах Бога делает больше, чем сделали бы мы с вами, пожертвовав жизнью ради друга.
   К этой же самой идее можно подойти и с другой стороны. Многие из нас производят впечатление очень милых, славных людей. Но на деле, возможно, мы приносим лишь незначительную часть той пользы, которую могли бы принести, принимая во внимание нашу хорошую наследственность и отличное воспитание. Поэтому в действительности мы хуже, чем те, кого сами считаем злодеями. Можем ли мы с уверенностью сказать, как бы мы себя повели, если бы были наделены психологическими комплексами, да вдобавок плохо воспитаны и, сверх всего, получили бы власть, ну, скажем, Гиммлера? Вот почему христианам сказано: не судите.
   Мы видим только плоды, которые получились из сырья вследствие выбора, сделанного человеком. Но Бог судит его не за качество сырья, а за то, как он использовал его. Большая часть психологических свойств зависит от физиологических особенностей, но когда тело отмирает, остается лишь нетленный истинный человек, который выбирал и теперь несет ответственность за лучшее или худшее использование того материала, что был в его распоряжении. Всевозможные добродетельные поступки, которые мы считали проявлением наших собственных достоинств, были, оказывается, результатом нашего хорошего пищеварения, и они не зачтутся нам; не зачтется и другим многое плохое, что совершали они по причине различных комплексов или плохого здоровья. И тогда, наконец, мы впервые увидим каждого таким, каков он есть. Нас ожидает немало сюрпризов.
   Все это ведет ко второму пункту. Люди часто думают о христианской морали как о сделке. Бог говорит: "Если вы выполните столько-то правил, я награжу вас. А если вы не будете их соблюдать, то поступлю с вами иначе". Я не думаю, что это наилучшее понимание христианской морали. Скорее, делая выбор, вы чуть-чуть преобразуете основную, истинную часть самого себя, ту часть, которая ответственна за выбор, во что-то новое, чем она прежде не была. И если взять всю вашу жизнь в целом, со всеми бесчисленными выборами, то окажется, что на протяжении всей жизни вы медленно обращали эту главную часть либо в небесное, либо в адское существо; либо в такое, которое пребывает в гармонии с Богом, с другими, себе подобными созданиями и с самим собой, либо в иное, пребывающее и с Богом, и с себе подобными, и с собою - в состоянии войны. Относиться к первой категории значит принадлежать небу, то есть вкушать радость и мир, обретать знание и силу. Быть же существом второй категории означает терзаться безумием и страхом, страдать от гнева, бессилия и вечного одиночества. Каждый из нас в каждый данный момент своего существования движется либо в том, либо в другом направлении.
   В этом - объяснение одной особенности, которая постоянно озадачивала меня у христианских авторов: в иной момент они кажутся крайне строгими, а в иной - чересчур снисходительными и либеральными. Они говорят о грешных мыслях как о чем-то невероятно серьезном; а затем, касаясь самых страшных убийц и предателей, заявляют: стоит им только раскаяться, и они будут прощены. Позднее я пришел к выводу, что они правы. Ведь их мысли прикованы к той зарубке, которую оставляет каждый наш поступок на крошечной, но главной части человеческого "я"; никто в этой жизни его не видит, но все мы будем терзаться или - наоборот - наслаждаться им вечно. Один человек занимает такое положение, что его гнев приведет к кровопролитию и гибели тысяч людей. Положение другого таково, что, каким бы гневом он ни пылал, над ним будут только смеяться. Однако маленькая зарубка на внутреннем "я" каждого из них может быть одинаковой в обоих случаях. Каждый из них причинил себе вред, и если каждый из них не покается, то в следующий раз ему будет еще труднее противиться искушению гнева, и с каждым новым разом гнев его будет все яростнее. Однако если каждый из них всерьез, по-настоящему обратится к Богу, то сумеет выпрямить вывих, который исказил его внутреннее "я"; и каждый из них в конечном счете обречен, если не сделает этого. Масштабы поступка, как они видятся со стороны, роли не играют.
   И еще одно, последнее. Помните, я говорил, что правильное направление ведет не только к миру, но и к знанию. По мере того как человек становится лучше, он яснее видит то зло, которое еще остается в нем; становясь же хуже, меньше замечает его в себе. Умеренно плохой человек знает, что он не очень хорош, тогда как человек, насквозь испорченный, полагает, что с ним все в порядке. О том, что это так, говорит нам здравый смысл. Вы понимаете, что значит спать, когда бодрствуете, а не когда спите. Вы заметите арифметические ошибки, когда голова ваша работает четко и ясно; делая ошибки, вы их не замечаете. Вы можете понять природу опьянения только трезвым, а не когда пьяны. Хорошие люди знают и о добре, и о зле; плохие не знают ни о том, ни о другом.
  
  
  
  
  НРАВСТВЕННОСТЬ В ОБЛАСТИ ПОЛА
  
  
  
   Когда люди нарушают правила порядочности, принятые в их обществе, чтобы разжечь страсть в себе или в других, они совершают преступление против нравственности. Но если они нарушают эти правила по небрежности или невежеству, то виноваты лишь в плохих манерах. Если, как часто случается, они нарушают эти правила намеренно, чтобы шокировать или смутить других, это не обязательно говорит об их нескромности, скорее - об их недоброте.
  
   Целомудрие - одно из наименее популярных христианских достоинств. В этом вопросе нет исключений; христианское правило гласит: "Либо женись и храни абсолютную верность супруге (или супругу), либо соблюдай полное воздержание". Это настолько трудное правило, и оно настолько противоречит нашим инстинктам, что напрашивается вывод: либо не право христианство, либо с нашими половыми инстинктами в их теперешнем состоянии что-то не в порядке. Либо то, либо другое. И конечно, будучи христианином, я считаю, что неладно с нашими половыми инстинктами.
  
   Немногие желают есть то, что пищей не является, или делать с пищей что-либо другое, а не есть ее. Иными словами, извращенный аппетит к пище - вещь крайне редкая. А вот извращения сексуальные - многочисленны, пугающи и с трудом поддаются лечению. Мне не хотелось бы вдаваться во все эти детали, но придется. Делать это приходится потому, что в последние двадцать лет нас день за днем кормили отборной ложью о сексе. Нам повторяли до тошноты, что половое желание в такой же степени правомерно, как и любое другое естественное желание; нас убеждали, что, если только мы откажемся от глупой викторианской идеи подавлять это желание, все в нашем человеческом саду станет прекрасно. Это - неправда. Как только вы, отвернувшись от пропаганды, переведете взгляд на факты, вы увидите, что это ложь.
   Вам говорят, что половые отношения пришли в беспорядок из-за того, что их подавляли. Но в последние 20 лет их не подавляют. О них судачат повсюду, весь день напролет, а они все еще не пришли в норму. Если вся беда в подавлении секса, в замалчивании, то с наступлением свободы проблема должна бы разрешиться. Однако этого не случилось. Я считаю, что все было как раз наоборот: когда-то, в самом начале, люди начали обходить этот вопрос именно из-за того, что он выходил из-под контроля, превращался в чудовищную неразбериху.
  
   Я не хочу сказать, что мы с вами лично ответственны за сложившуюся ситуацию. Мы страдаем от искаженной наследственности, которую передали нам наши предки. Кроме того, мы выросли под гром пропаганды невоздержания. Существуют люди, которые ради прибыли желают, чтобы наши половые инстинкты были постоянно возбуждены, потому что человек, одержимый навязчивой идеей или страстью, едва ли способен удержаться от расходов на ее удовлетворение. Бог знает о нашем положении и, когда Он будет нас судить, примет во внимание все трудности, которые нам приходилось преодолевать. Важно только, чтобы мы искренне и настойчиво желали преодолеть эти трудности.
   Мы можем быть уверены в том, что совершенного целомудрия, как и совершенного милосердия, не достигнуть одними человеческими усилиями. Очень часто поначалу Бог дает не самую добродетель, а силы на все новые и новые попытки. Какой бы важной добродетелью ни было целомудрие (или храбрость, или правдивость, или любое другое достоинство), самый процесс развивает в нас такие душевные навыки, которые еще важнее. Этот процесс освобождает нас от иллюзий об эффективности собственных усилий и учит во всем полагаться на Бога. Мы учимся, с одной стороны, тому, что не можем полагаться на самих себя даже в наши лучшие моменты, а с другой - тому, что и в случае самых ужасных неудач нам не следует отчаиваться, потому что неудачи наши - прощены. Единственной роковой ошибкой для нас было бы успокоиться на том, что мы есть, не стремясь к совершенству.
  
  *** На меня необыкновенно пронзительно действует этот авторский рефрен. Убеждена - вот он где, краеугольный камень психологии западного мира: "Этот процесс освобождает нас от иллюзий об эффективности собственных усилий и учит во всем полагаться на Бога. Мы учимся, с одной стороны, тому, что не можем полагаться на самих себя даже в наши лучшие моменты, а с другой - тому, что и в случае самых ужасных неудач нам не следует отчаиваться, потому что неудачи наши - прощены". Как ни странно, я наблюдаю следующий феномен: не исповедуя этот жизненный и религиозный принцип, православие тем не менее, по нему живёт. Католический же мир, наоборот, выше всего ценит и превозносит индивидуальные усилия. Для меня это парадокс. Я теряюсь в догадках, как сказывается данное религиозное мировоззрение на судьбах современного мира?***
  
   "И наконец, несмотря на то что мне пришлось так долго говорить о сексе, я хочу, чтобы вы ясно поняли: центр христианской морали - не здесь. Если кто-нибудь полагает, что отсутствие целомудрия христиане считают наивысшим злом, то он заблуждается. Грехи плоти - очень скверная штука, но они наименее серьезные из всех грехов. Самые ужасные, вредоносные удовольствия чисто духовны: это удовольствие соблазнять других на зло; желание навязывать другим свою волю, клеветать, ненавидеть, стремиться к власти. Ибо во мне живут два начала, соперничающие с тем "внутренним человеком", которым я должен стремиться стать. Это - животное начало и дьявольское. Последнее - наихудшее из них. Вот почему холодный самодовольный педант, регулярно посещающий церковь, может быть гораздо ближе к аду, чем проститутка. Но конечно, лучше всего не быть ни тем, ни другой".
  
  
  
  
  ХРИСТИАНСКИЙ БРАК
  
  
  
   "Христианская идея брака основывается на словах Христа, что мужа и жену следует рассматривать как единый организм. Ибо именно это означают Его слова "одна плоть". И христиане полагают, что, когда Иисус произносил их. Он констатировал факт, так же как констатацией факта были бы слова, что замок и ключ составляют единый механизм или что скрипка и смычок - один музыкальный инструмент. Он, Изобретатель человеческой машины, сказал нам, что две ее половины - мужская и женская - созданы для того, чтобы соединиться в пары, причем не только ради половых отношений; союз этот должен быть всесторонним. Уродство половых связей вне брака в том, что те, кто вступают в них, пытаются изолировать один аспект этого союза (половой) от всех остальных. И, как следствие этого, христианство учит, что брак - союз двух людей на всю жизнь. Любая церковь рассматривает развод как ампутацию части живого тела, как своего рода хирургическую операцию. Одни церкви считают эту операцию настолько неестественной, что вовсе не допускают ее. Другие допускают развод, но как крайнюю меру в исключительно тяжелых случаях.
   Все они согласны с тем, что эта процедура скорее похожа на ампутацию обеих ног, чем на расторжение делового товарищества. Никто из них не принимает современной точки зрения на развод, утверждающей, что он совершается партнерами как своего рода реорганизация, необходимая, если между ними больше нет любви или если один из них полюбил кого-то другого. Прежде чем мы перейдем к этой современной точке зрения на развод, в ее связи с целомудрием, нам следовало бы проследить ее связь с другим достоинством, а именно справедливостью.
   Последняя включает в себя, помимо всего прочего, верность обещаниям. Каждый, кто венчался в церкви, давал торжественное публичное обещание хранить верность своему партнеру до смерти. Долг сдержать его не находится в специфической зависимости от характера половых отношений. Обещание, данное при заключении брачного союза, схоже с любым другим. Если, как утверждают наши современники, половое влечение ничем не отличается от других наших импульсов, то и относиться к нему следует, как к любому из них. Как всякую тягу к излишествам, его надо контролировать. Если же, как я думаю, половой инстинкт отличается от других тем, что болезненно воспален, то мы должны реагировать на него особенно осторожно, чтобы он не толкнул нас на бесчестный поступок.
   На это кто-нибудь возразит, что считает обещание, данное в церкви, простой формальностью, которую не имел намерения соблюдать. Кого же тогда он старался обмануть, давая это обещание? Бога? Это было бы неумно. Себя самого? Тоже не умнее. Невесту, ее родственников? Это было бы предательством. Чаще всего, я думаю, брачная пара (или один из них) надеется обмануть публику. Они желают респектабельности, связанной с браком, но не желают платить за это. Такие люди - обманщики и самозванцы. Если они к тому же испытывают удовлетворение от обмана, то мне нечего им сказать, ибо кто станет навязывать высокий и трудный долг целомудрия людям, у которых еще не пробудилось желание быть честными? А если они уже образумились и возымели такое желание, то обещание, данное ими, послужит им сдерживающей силой, и они станут вести себя, откликаясь на зов справедливости, а не целомудрия. Если люди не верят в постоянный брак, им, пожалуй, лучше жить вместе, не вступая в него. Это честнее, чем давать клятвы, которых не намерен исполнять.
  
   И конечно, обещание, данное, когда я был влюблен и потому, что я был влюблен, обещание хранить верность на всю жизнь, обязывает меня быть верным даже в том случае, если любовь прошла. Ведь обещание может относиться только к действиям и поступкам, то есть то, что я могу контролировать. Никто не может обещать, что будет постоянно испытывать одно и то же чувство. С таким же успехом можно обещать никогда не страдать головной болью или всегда быть голодным.
  
   Влюбленность - восхитительное состояние, во многих отношениях оно полезно для нас. Любовь помогает нам быть великодушными и мужественными, раскрывает перед нами не только красоту любимого существа, но и красоту, разлитую во всем, и, наконец, контролирует (особенно вначале) наши животные половые инстинкты. В этом смысле любовь - великая победа над похотью
  
   Есть много вещей, которые меркнут перед влюбленностью; но есть и такие, которые выше ее. Вы не можете класть это чувство в основание всей своей жизни. Да, оно благородно, но оно всего лишь чувство, и нельзя рассчитывать, что оно с одинаковой интенсивностью будет длиться всю жизнь. Знание, принципы, привычки могут быть долговечны; чувство приходит и уходит.
  
   Любовь укрепляется (в христианском браке) и благодатью, о которой просят и которую получают от Бога оба партнера. Поэтому они могут любить друг друга даже тогда, когда друг другом недовольны. (Ведь любите же вы себя, когда недовольны собой.) Они в состоянии сохранить эту любовь и тогда, когда каждый из них мог бы влюбиться в кого-нибудь еще, если бы позволил себе. Влюбленность в самом начале побудила их дать обещание верности друг другу. Вторая, более спокойная любовь дает им силы хранить это обещание. Именно на такой любви работает мотор брака. Влюбленность была только вспышкой для запуска.
  
   Христос сказал, что ничто не может жить, пока не умрет. Не пытайтесь удерживать удовольствие, питаемое возбуждением. Это было бы самой опасной ошибкой. Дайте возбуждению пройти, дайте ему умереть, переживите это умирание и перейдите в следующий за ним период спокойной заинтересованности и счастья. Сделайте это, и вы увидите, что вы все время живете в мире новых восторгов и нового трепета. Но если вы попытаетесь искусственно включить восторженное состояние влюблённости в свое повседневное "меню", то обнаружите, как оно постепенно слабеет и все реже вас посещает, и вот уже вы доживаете свою жизнь преждевременно состарившимся, утратившим иллюзии человеком, которому все наскучило.
  
   Более того (я едва могу найти слова, чтобы выразить, какое большое значение придаю этому), только те люди, которые готовы примириться с потерей трепета и довольствоваться трезвым интересом, способны обрести новые восторги.
  
  
  
  
  ПРОЩЕНИЕ
  
  
  
   Я часто думаю про себя, что бы случилось, если бы, когда я служил в армии во время первой мировой войны, я и какой-нибудь молодой немец одновременно убили друг друга и сразу же встретились после смерти. И, знаете, я не могу себе представить, чтобы кто-то из нас двоих почувствовал обиду, негодование или хотя бы смущение. Думаю, мы просто рассмеялись бы над тем, что произошло.
  
   Помните: мы, христиане, верим, что человек живет вечно. Поэтому значение имеют только те маленькие отметины на нашем внутреннем "я", которые в конечном счете обращают душу человеческую либо в небесное, либо в адское существо. Мы можем убивать, если это необходимо, но не должны ненавидеть и упиваться ненавистью. Мы можем наказывать, если надо, но не должны испытывать при этом удовольствия.
  
   Даже когда мы убиваем или наказываем, мы должны так относиться к врагу, как относились бы к себе, то есть желать, чтобы он не был таким скверным, надеяться, что он сумеет исправиться. Вот что имеет в виду Библия, когда говорит, чтобы мы возлюбили своих врагов: мы должны желать им добра, не питая к ним особой нежности и не говоря, что они -- славные ребята, если они не таковы.
   Да, это значит любить и таких людей, в которых нет ничего вызывающего любовь. Но, с другой стороны, есть ли в каждом из нас что-нибудь так уж достойное любви и обожания? Нет, мы любим себя только потому, что это мы сами. Бог же предназначил нам любить внутреннее "я" каждого человека точно так же и по той же причине, по которой мы любим свое "я". В нашем собственном случае Он дал нам готовый образец (которому мы должны следовать), чтобы показать, как эта любовь работает. И, воспользовавшись собственным примером, мы должны перенести правило любви на внутреннее "я" других людей. Возможно, нам легче будет его усвоить, если мы вспомним, что именно так любит нас Бог: не за приятные, привлекательные качества, которыми, по нашему мнению, мы обладаем, но просто потому, что мы - люди.
  
  
  
  
  ВЕЛИЧАЙШИЙ ГРЕХ
  
  
  
   Согласно христианскому учению, самый главный порок, самое страшное зло - гордость. Распущенность, раздражительность, пьянство, жадность и тому подобное - все это мелочь по сравнению с ней. Именно гордость сделала дьявола тем, чем он стал. Гордость ведет ко всем другим порокам: это абсолютно враждебное Богу состояние духа. Гордости органически присущ дух соперничества, в этом сама ее природа. Другие пороки вступают в соперничество, так сказать, случайно. Гордость не довольствуется частичным обладанием. Она удовлетворяется только тогда, когда больше, чем у соседа. Мы говорим, что люди гордятся богатством, или умом, или красотой. Но это не совсем так. Они гордятся тем, что они богаче, умнее или красивее других. Там, где не с чем соперничать, гордости нет места. Гордый человек уведет вашу девушку не потому, что он ее любит, а только для
  того, чтобы доказать самому себе, что как мужчина он лучше, чем вы. Почти все зло в мире, которое люди приписывают жадности и эгоизму, на самом деле -- результат гордости. Это гордость вызывает в нем желание стать богаче других и желание еще более сильное - обрести власть, ибо именно власть доставляет гордости особое удовольствие. Ничто не дает человеку такого чувства превосходства, как возможность играть другими людьми будто оловянными солдатиками.
  
   Гордости присущ дух соперничества. Вот почему ее невозможно удовлетворить. Если я страдаю гордостью, то пока хоть один человек обладает большей властью, богатством или умом, чем я, он будет мне соперником и врагом.
   Христианство право: именно гордость порождала главные несчастья в
  каждом народе и в каждой семье с начала мира. Другие пороки могут иногда
  сплачивать людей; так, среди тех, кто охоч до выпивки и чужд целомудрия, вы
  можете обрести веселых приятелей. Но гордость всегда означает враждебность
  - она и есть сама враждебность. И не только враждебность человека к
  человеку, но и человека к Богу.
  
   Возникает ужасный вопрос. Как возможно, что люди, пожираемые гордостью,
  говорят, будто они верят в Бога, и считают самих себя очень религиозными? Я
  боюсь, что эти люди поклоняются воображаемому Богу. Теоретически они
  признают, что перед лицом этого призрачного Бога они - ничто. Но им
  постоянно представляется, будто этот Бог одобряет их и считает их лучше
  других; они платят Ему воображаемым, грошовым смирением, переполняясь в то
  же время горделивым высокомерием по отношению к окружающим. Я полагаю,
  Христос думал и о таких людях, когда говорил, что некоторые будут
  проповедовать Его и именем Его изгонять бесов, но при конце мира услышат от
  Него, что Он никогда их не знал. Любой из нас в любой момент может попасть в
  эту ловушку. К счастью, у нас есть возможность испытать себя. Всякий раз,
  когда возникает ощущение, что наша религиозная жизнь делает нас лучше
  других, мы можем быть уверены, что ощущение это не от Бога, а от дьявола. Вы
  можете быть уверены, что Бог действительно присутствует в вашей жизни только
  тогда, когда либо совсем забываете о себе, либо видите себя незначительным и
  нечистым. Лучше совсем забыть о себе.
  
  
   Многим людям удается преодолеть трусость, приверженность к дурным страстям или исправить скверный характер, убеждая себя, что эти несовершенства ниже их достоинства; они достигают победы, разжигая в себе гордость. И, глядя на это, дьявол смеется. Его вполне устраивает, что вы становитесь целомудренными, храбрыми, владеющими собой, если при этом ему удается подчинить вашу душу диктату гордости, - точно так же он бы не возражал, чтобы вы излечились от озноба, если взамен ему позволено передать вам рак. Ведь гордость - это духовный рак: она пожирает самую возможность любви, удовлетворения и даже здравого смысла.
  
   Тщеславный человек жаждет похвалы, аплодисментов, обожания и всегда
  напрашивается на комплименты. Это недостаток, но недостаток детский и даже,
  как ни странно, не очень вредоносный. Он лишь показывает, что полностью
  довольствоваться самообожанием вы пока не можете. Вы еще достаточно цените
  других людей, чтобы привлечь их внимание. Иными словами, вы еще сохраняете в
  себе человечность. Воистину черная, дьявольская гордость приходит тогда,
  когда вы начинаете считать всех остальных настолько ниже себя, что вас уже
  не волнует, как они о вас думают
  
   Мы часто слышим, как человек гордится сыном, или отцом, или школой, или службой. Возникает вопрос: грех такого рода гордость? Любить кого-то и восхищаться кем-то, помимо себя,- шаг в сторону от полного духовного крушения. Однако подлинное духовное оздоровление не придет к нам до тех пор, пока мы будем любить что-то и преклоняться перед чем-то больше, чем мы любим Бога и преклоняемся перед Ним.
  
   Если кто-то желает стать смиренным, я могу подсказать ему первый шаг: осознайте свою гордость. Этот шаг будет и самым значительным. По крайней мере, ничего нельзя предпринять, пока он не сделан. Если вы думаете, что не страдаете гордыней, значит, вы действительно ею страдаете.
  
  
  
  
  ЛЮБОВЬ
  
  
  
   Любовь - не состояние чувств, а скорее состояние воли, которое мы
  воспринимаем как естественное по отношению к самим себе и которое должны
  научиться распространять, на других. Точно так же христианская любовь к ближним не обязывает нас восхищаться ими. Одни люди могут нам нравиться, а другие -- нет. Важно понять, что наши симпатии и антипатии не грех и не добродетель, как отношение, скажем, к еде. Это просто факт. А вот как мы претворяем наши склонности или неприязнь в жизнь, может стать либо грехом, либо добродетелью.
  
   Правило, которое существует для всех нас, очень ясно: не
  теряйте времени, раздумывая над тем, любите ли вы ближнего; поступайте так,
  как если бы вы его любили.
  
   Мирской человек относится с добротой к тем, кто ему нравится. А христианин старается быть добрым к каждому, и, по мере того как он это делает, он начинает замечать, что люди нравятся ему больше, даже те, о которых вначале он и подумать тепло не мог.
  
   И добро, и зло - оба возрастают в геометрической прогрессии. Вот
  почему те маленькие решения, которые мы с вами принимаем повседневно, имеют
  такое бесконечно важное значение. Пустяковое, казалось бы, доброе дело,
  совершенное вами сегодня, - это овладение стратегическим пунктом, от
  которого несколькими месяцами позднее вы сможете устремиться к завоеваниям и
  победам, прежде вам недоступным. А незначительная как будто уступка
  нечистому желанию или гневу обернется потерей горного рубежа, или узловой
  станции, или укрепления, откуда враг сможет начать атаку в ином случае
  немыслимую.
  
  Он Сам даст нам чувство любви, если сочтет нужным. Мы не в состоянии выработать его в себе собственными усилиями, и мы не должны требовать этого чувства как чего-то, принадлежащего нам по праву. Но нам следует помнить одну великую истину: наши чувства появляются и исчезают. Его любовь к нам неизменна. Она не становится меньше из-за наших грехов или нашего безразличия и поэтому не слабеет в своей решимости излечить нас от греха, чего бы это нам ни стоило и чего бы это ни стоило Ему.
  
  
  
  
  НАДЕЖДА
  
  
   Цельтесь в небо - попадете и в землю; цельтесь в землю - не попадете никуда! Это правило кажется странным, но мы сталкиваемся с чем-то подобным и в других областях. Например, здоровье - великое благо, но как только вы делаете его объектом своих забот, вам начинает казаться, что оно у вас не в порядке. Думайте побольше о работе, развлечениях, свежем воздухе, вкусной пище - и вполне вероятно, что
  здоровье получите в придачу. И еще: если все наши мысли направлены на
  совершенствование нашей цивилизации, нам не спасти ее. Для этого надо
  научиться думать о чем-то ином и хотеть (в еще большей степени) этого иного.
  
   Реакция христианина. Христианин говорит: "Ничто живое не рождается на свет с такими желаниями, которые невозможно удовлетворить. Ребенок испытывает голод, но на то и пища, чтобы насытить его. Утенок хочет плавать: что ж, в его распоряжении вода. Люди испытывают влечение к противоположному полу; для этого существует половая близость. И если я нахожу в себе такое желание, которое ничто в мире не способно удовлетворить, это, вероятнее всего, можно объяснить тем, что я был создан для другого мира. Если ни одно из земных удовольствий не приносит мне подлинного ублаготворения, это не значит, что Вселенной присуще некое обманчивое начало. Возможно, земные удовольствия и рассчитаны не на то, чтобы удовлетворить ненасытное желание, а на то, чтобы, возбуждая его, манить меня вдаль, где и таится настоящее.
  
  
   Я должен хранить в себе этот неясный порыв к моей настоящей стране, которую я не сумею обрести, прежде чем умру. Я не могу допустить, чтобы она скрылась под снегом, или пойти в другую сторону. Желание дойти до этой страны и помочь другим найти туда дорогу должно стать целью моей жизни".
  
   Все образы в Священном писании (арфы, венцы, золото) - это просто попытка выразить невыразимое. Музыкальные инструменты упоминаются в Библии потому, что для многих людей (не для всех) музыка - это такое явление нашего мира, которое лучше всего передает чувство экстаза и бесконечности. Венцы или короны указывают на то, что люди, объединившиеся с Богом в вечности, разделят с Ним Его славу, силу и радость. Золото символизирует неподвластность неба времени (ведь металл этот не ржавеет) и его непреходящую ценность. Люди, понимающие все эти символы буквально, с таким же успехом могли бы подумать, что, когда Иисус говорил нам, чтобы мы были, как голуби, Он имел в виду, что мы должны нести яйца.
  
  
  
  
  ВЕРА
  
  
   Я фактически считал, что человеческий разум целиком управляется логикой. Но это не так. Например, умом - на основании веских доказательств я совершенно убежден в том, что обезболивающие средства не могут вызвать у меня удушья и что опытный хирург не начнет операцию, пока я совсем не усну. Однако это не меняет того факта, что, когда меня кладут на операционный стол и я ощущаю на своем лице эту ужасную маску, меня, словно ребенка, охватывает паника. Мне приходит в голову, что я задохнусь, я пугаюсь, что меня начнут резать прежде, чем мое сознание отключится окончательно. Иными словами, я теряю веру в анестезию. И происходит это не потому, что эта вера противоречит рассудку. Напротив, им-то она и обоснована. Я теряю ее из-за воображения и эмоций. Битва между верой и разумом, с одной стороны, и эмоциями и воображением, с другой.
   Когда вы задумаетесь над этим, то в голову вам придет множество примеров. Человек знает на основании достоверных фактов, что его знакомая девушка большая лгунья, что она не умеет держать секретов и ей нельзя доверять. Но когда он оказывается в ее обществе, разум его теряет веру в эту информацию о ней и он начинает думать: "А может быть, на этот раз она будет другой", и снова ставит себя в дурацкое положение, рассказывая ей то, чего рассказывать не следовало. Его чувства и эмоции разрушили его веру в то, что было правдой, и он это знал.
   Или возьмите другой пример: мальчик учится плавать. Он прекрасно
  понимает умом, что человеческое тело совсем не обязательно пойдет ко дну,
  если оставить его в воде без поддержки: он видел десятки плавающих людей. Но
  сможет ли он верить в это, когда инструктор уберет руку и оставит в воде без
  поддержки именно его? Или он внезапно потеряет веру, испугается и пойдет ко
  дну?
   Приблизительно то же происходит с христианством. Я не прошу кого бы то ни было принять Христа, если рассудок его под давлением убедительных доказательств говорит ему обратное. Так вера не приходит
  
   Вера в том смысле в каком я сейчас употребляю это слово -- искусство
  держаться тех убеждений, с которыми разум однажды согласился, независимо от
  того, как меняется настроение. Подобного мятежа против вашего истинного "я"со стороны ваших чувств и настроений вам в любом случае не избежать. Вот почему вера так необходима. Вы будете вечно мятущимся существом, чьи убеждения зависят от погоды или от пищеварения. Следовательно, человек должен развивать в себе привычку веры.
   Первый шаг в этом направлении - признать, что ваши настроения
  постоянно меняются. Далее. Если вы однажды приняли христианство, то
  следующий ваш шаг - позаботиться о том, чтобы каждый день на какое-то время
  сознательно возвращаться разумом к его основным доктринам.
  
   Главное, чему мы учимся при серьезной попытке не отступать от христианских ценностей, - это умению признать, что неспособны жить в согласии с ними. Вера - это не экзамен, на котором мы могли бы получить хорошие отметки за свои заслуги. Вера - это не сделка, при которой мы могли бы исполнить взятые на себя обязательства, и, таким образом, поставить Бога в положение, когда Ему просто пришлось бы во имя справедливости выполнить Свои обязательства и посодействовать нам. Одна из задач христианства именно в том и состоит, чтобы показать нам несостоятельность вышеупомянутых представлений. Бог ожидает того момента, когда мы увидим, что на этом экзамене невозможно заработать проходного балла, как невозможно сделать Бога нашим должником.
   И за этим приходит другое открытие. Каждая способность, которой вы наделены: способность двигать конечностями или мыслить - все это дано Богом, и если каждый момент своей жизни мы посвятим исключительно служению Ему, то и тогда не сможем дать Ему ничего, что так или иначе уже не принадлежало бы Ему.
  
  
  
  
  
   Для Бога важнее всего не наши действия, а наше состояние. Он хочет, чтобы мы были существами особого рода или качества, а именно - такими, какими Он предназначал нам быть в самом начале, то есть существами, определенным образом связанными с Ним.
  
   Существами, определенным образом связанными с Ним, мы не сможем стать до тех пор, пока не обнаружим полного своего банкротства. Я имею в виду подлинное открытие, когда человек на личном опыте убеждается в следующем: мы неспособны следовать хрисианству! Но обнаружить нашу неспособность следовать Божьему закону нам дано только ценой самых настойчивых попыток соблюдать его, в несостоятельности которых мы сами убедимся. И тогда наступает жизненно важный момент: мы обращаемся к Богу со словами: "Ты должен сделать это, потому что сам я сделать этого не в состоянии". Вот эта мысль может быть непонятной.
  
   Итак, Христос предлагает нам нечто важное - жизнь по законам, которые он когда-то для нас установил и которые наиболее благоприятны для нас. И притом предлагает даром (по той причине, что мы не в состоянии предложить ему ничего - всё и так изначально принадлежит Ему). В некотором смысле христианская жизнь и состоит в принятии этого совершенно исключительного предложения. Но трудность заключается в способности признать, что все, что мы сделали, и все, что мы можем сделать, в сущности, ничто. Если же вы преодолели эту трудность, как вы себя поведёте? Вы будете стараться Ему подчиняться. Но стараться теперь вы будете по-иному, ни о чем не волнуясь. Вы станете выполнять то, о чем Он говорит, не для того, чтобы спастись, а из-за того, что Он уже начал спасать вас. Вы станете жить и действовать иначе: не во имя надежды попасть на небо в награду за свое поведение, а потому, что внутри вас уже забрезжил слабый отблеск небесного света. Видите ли, мы сейчас пытаемся понять с позиций двоякого толкования нечто такому толкованию не подлежащее, а именно: что в точности делает Бог и что - человек, когда они действуют сообща.
  
   Я думаю, все христиане согласятся со мной в следующем: хотя на первый
  взгляд кажется, будто христианство сводится целиком к толкованию морали, долга и соблюдения правил, оно, однако, ведет нас дальше, за пределы всего этого. В нем человек видит проблеск иной страны, где никто о подобных вещах не говорит, разве только в шутку. Каждый в той стране исполнен того, что мы называем добром, как зеркало наполнено светом. Но никто там не называет это добром. Это вообще никак не называют. О нем просто не думают. Там слишком заняты постоянным созерцанием источника, из которого оно исходит.
  
  
  
  
   * Книга IV ЗА ПРЕДЕЛАМИ ЛИЧНОСТИ, ИЛИ ПЕРВЫЕ ШАГИ В УЧЕНИИ О ТРОИЦЕ *
  
  
  СОТВОРИТЬ - НЕ ЗНАЧИТ РОДИТЬ
  
  
  
   Если христианство сводится к еще одному доброму совету, то ценность его невелика. За последние четыре тысячелетия человечество не имело недостатка в хороших советах. Несколько дополнительных - положения не изменят.
  
   Христианские авторы заявляют, что Христос - Сын Божий (что бы это ни значило). Они говорят, что те, кто Ему доверится и поверит, тоже смогут стать сынами Божьими (что бы это ни значило). Наконец, они говорят, что смерть Его спасла нас от наших грехов (что бы это ни значило).
  
   Нас интересует что-то такое, что имело место еще до сотворения мира, до начала времен. "Прежде всех веков Христос был рожден, а не сотворен". Что это значит?
   Родить - значит стать отцом. Сотворить - значит сделать. Разница
  между этими двумя понятиями в следующем: рожденное от вас обладает той же
  природой, что и вы. От человека рождаются человеческие дети, от бобра
  бобрята, птица кладет яйца, из которых вылупляются птенцы. Но когда вы
  делаете что-то, то создаете нечто отличное от вас самих по природе. Птица
  вьет гнездо, бобер строит плотину, человек делает радиоприемник или может
  сотворить что-то более похожее на него, чем приемник, например статую.
  
   Все это надо очень ясно усвоить. То, что рождено Богом, есть Бог, как
  рожденное от человека - человек. То, что создано Богом, - это не Бог, как и
  созданное человеком - не человек. Вот почему люди - не сыны Божьи в том
  смысле, в каком Сын Божий - Христос. Бог рождает Христа, человека Он творит.
  Люди могут быть похожи на Бога, но они - существа другого рода. Они скорее похожи на статую или картину, изображающую Бога.
   Как и статуя, которая похожа на человека, но не имеет в себе жизни,
  человек (в некотором смысле, что я и собираюсь объяснить) похож на Бога, но
  в нем нет того рода жизни, который присущ Богу.
   Давайте сначала рассмотрим первый пункт (сходство человека с Богом).
  Все, что создано Богом, носит черты какого-то сходства с Ним. Космос похож
  на Него своей необъятностью. Не то чтобы необъятность космоса была того же
  рода, что и необъятность Бога; но безграничность Вселенной как бы символ Его
  безграничности или выражение ее в понятиях недуховного порядка. Материя
  имеет сходство с Богом в том смысле, что она тоже обладает энергией; хотя,
  конечно, физическая энергия отличается от энергии, свойственной Богу.
  Растительный мир схож с Богом в том, что, как и Он, обладает жизнью. Но
  биологическая жизнь - не та же самая, которая присуща Богу. Она - только
  символ или тень Его жизни.
   Когда мы переходим к животному миру, то обнаруживаем другие черты
  сходства с Богом, помимо биологической жизни. Интенсивная жизнедеятельность
  и продуктивность насекомых, возможно, первый, неясный намек на
  непрекращающуюся созидательную активность Бога. У более высоких форм,
  млекопитающих, мы наблюдаем начало инстинктивной привязанности. Конечно, эта
  привязанность не то же самое, что любовь, присущая Богу; но она похожа на
  нее, как похожа на пейзаж картина, нарисованная на плоском листе бумаги.
   И вот мы подошли к человеку, высшему существуй животном мире: в нем мы
  замечаем наиболее полное сходство с Богом. (Возможно, другие миры населены
  существами, еще более похожими на Бога, чем мы, но нам об этом ничего не
  известно.) Человек не только живет -- он любит и думает; в нем биологическая
  жизнь достигает высшего уровня.
   Однако в естественном состоянии человек лишен духовной жизни, то есть
  особого, более высокого рода жизни, который присущ Богу. Мы используем одно
  и то же слово "жизнь" для обозначения и того, и другого. Но если вы сделаете
  отсюда вывод, что они, в сущности, одно и то же, то ошибетесь. Они не
  идентичны между собой. Различие между биологической жизнью и духовной настолько важно, что впредь я собираюсь именовать их по-разному.
   Биологическую жизнь, которую мы получаем через природу и которая (как и
  все в природе) отмечена тенденцией к постоянному угасанию и разложению, а
  потому нуждается в непрерывной поддержке (она и поступает к ней из природы в
  виде воздуха, воды, пищи и т. п.),-- этот род жизни я буду называть "биос"
  (греческое слово). Духовную жизнь, которая содержится в Боге "от вечности" и
  является источником возникновения всей физической Вселенной, назовем
  греческим словом "зоэ" (что, собственно, и означает -- "жизнь"). Биос,
  несомненно, схож с зоэ, как тень ее или символ. Сходство это такого рода,
  как между фотографией и самим сфотографированным местом, как между статуей и
  человеком. Трансформация, которая происходит в человеке, когда биос сменяется
  в нем на зоэ, равносильна превращению мраморной статуи в живого человека.
   Именно в этом и состоит суть всех христианских откровений: наш мир
  представляет из себя студию Великого Скульптора. Мы с вами -- статуи, и в
  студии ходит слух, что в один прекрасный день некоторые из нас оживут.
  
  
  
  
  БОГ В ТРЕХ ЛИЦАХ
  
  
  
   Если вы ищете в Боге сверхличность, некое начало, стоящее выше личности, то выбор между христианской и иными доктринами для вас отпадает. Ибо она, единственная в мире, именно так и трактует Бога.
   Лишь у христиан вы найдете идею о том, как человеческие души могут обрести жизнь в Боге, оставаясь при этом собою; более того -- становясь собою в значительно большей степени, чем они были прежде.
   Я предупреждал вас, что теология - наука практическая. Цель нашего
  существования, таким образом, в нашем вовлечении в жизнь Бога. Неверные
  представления об этой жизни мешают достигнуть цели.
  
   А сейчас я попросил бы особого внимания. Вы знаете, что в пространстве
  вы можете двигаться в трех направлениях: налево или направо, назад или
  вперед, вниз или вверх. Любое направление представляет из себя либо одно из
  этих трех, либо какую-то их комбинацию. Мы называем это тремя измерениями. А
  теперь напрягите внимание. Пользуясь лишь одним измерением, вы можете
  начертить только прямую линию. Пользуясь двумя, вы можете начертить фигуру,
  например квадрат. Квадрат состоит из четырех прямых линий. Давайте сделаем
  еще один шаг вперед. Если в вашем распоряжении три измерения, вы можете
  построить объемную фигуру, например куб, похожий на игральную кость или на
  кусочек сахара. Куб составлен из шести квадратов,
   Замечаете, в чем тут дело? Мир, в котором только одно измерение, будет
  представлять из себя прямую линию. В мире с двумя измерениями мы все еще
  видим прямые линии, но несколько прямых линий создают фигуру. В трехмерном
  мире существуют плоские фигуры, но, составленные вместе, они образуют
  объемное тело. Иными словами, продвигаясь по направлению к более сложным
  уровням, вы не отбрасываете того, чем располагали на уровнях более простых,
  вы сохраняете их, группируя, однако, по-новому, в такие формы, которых вы не
  сумели бы придумать, если бы вам были известны только простейшие уровни.
   Христианская теория о Боге строится по этому же принципу. Человеческий
  уровень - это простой и относительно пустой уровень. На нем одна личность
  - одно существо, а две личности будут двумя существами. Точно так же при
  двух измерениях (к примеру, на листе бумаги) один квадрат будет представлять
  из себя одну фигуру, два квадрата будут двумя фигурами. На Божественном
  уровне вы все еще - в мире личностей; но эти личности связаны там иначе,
  совсем другим способом. Мы, никогда не жившие на том уровне, не можем
  вообразить себе, каким именно образом они связаны между собой.
   В Божьем измерении вы, так сказать, находите существо, состоящее из
  трех Лиц, но остающееся в то же время одним Существом; ведь остается же куб,
  содержащий шесть квадратов, одним кубом. Полностью постичь такое Существо
  мы, конечно, не в состоянии. Но и куба мы не сумели бы себе ясно
  представить, если бы могли оперировать лишь двумя измерениями в
  пространстве. Однако смутное представление об этом нам доступно. И когда оно
  приходит к нам, мы впервые начинаем постигать, пусть неясно, какую-то
  позитивную идею о Сверхличности, о Том, Кто больше, чем личность.
  
   Что касается познания Бога, то здесь инициатива исходит от Него. Если
  он не откроет вам Себя, вы не сможете сделать абсолютно ничего, чтобы найти
  Его. Так оно и бывает: одним Он открывается в большей степени, чем другим,
  не потому, что у Него есть любимчики, а потому, что для Него невозможно
  открыть Себя человеку, чей разум и характер не находится в соответствующем
  состоянии. Солнечный свет не может в пыльном зеркале отразиться так же ярко,
  как отражается он в чистом.
  
   Бог может открыть Себя таким, какой Он действительно есть, только настоящим людям - не просто людям, которые хороши сами по себе, а таким, которые объединились в одну семью, любят и поддерживают друг друга и помогают друг другу познать Его, Бога. Именно для таких отношений предназначал Он человечество: быть музыкантами в одном оркестре или органами в одном теле.
  
  
  
  
  ВРЕМЯ И ЗА ПРЕДЕЛАМИ ВРЕМЕНИ
  
  
  
   Мы склонны считать, что вся Вселенная и даже Сам Господь Бог пребывают в постоянном движении от прошлого к будущему, как мы с вами. Между тем современная наука знает, что это не так. Теологи первыми заговорили о том, что некоторые вещи существуют вне времени. Позднее эту идею подхватили философы, и лишь в наше время - ученые.
   Вероятнее всего. Бог существует вне времени. Его жизнь не состоит из
  моментов, следующих один за другим. Если миллион человек молится Ему в
  десять часов ночи. Ему не нужно выслушивать их всех - в один и тот же отрезок
  времени, который мы называем "десять часов". Этот миг и каждый другой от
  начала мира - бесконечное настоящее для Него. Если хотите, в Его
  распоряжении вся вечность, чтобы выслушать молитву пилота, с которой тот
  обращается к Нему, пока падает самолет.
   Это трудно представить, я знаю. Позвольте мне пояснить эту мысль на
  таком примере. Предположим, я пишу повесть. Я пишу: "Мэри отложила работу. В
  следующее мгновение раздался стук в дверь". Для Мэри, которая вынуждена жить
  в воображаемое время, между тем, как она отложила работу, и стуком в дверь
  нет интервала. Но я, автор, который изобрел Мэри, не живу в этом
  воображаемом времени. Между первой и второй фразой я могу просидеть три
  часа, думая о Мэри. Я могу думать о ней, как если бы она была единственным
  действующим лицом в книге, размышлять о ней столько, сколько мне захочется;
  но все часы, которые я затрачу на это, недействительны для того времени, в
  котором живет Мэри (для времени, в котором протекает сюжет романа).
   Это, конечно, далеко не совершенная иллюстрация, но она может внести
  некоторую ясность. Поток времени, в русле которого движется жизнь в нашей
  Вселенной, отражается на Боге и последовательности или ритме Его действий не
  больше, чем отражается поток воображаемого времени в повести на творческом
  процессе ее автора. Бог в состоянии уделить неограниченное внимание любому
  из нас. Ему не надо разбираться с нами, как с огромной массой народа. По
  отношению к Нему - вы отдельный, особый человек, как если бы вы были
  единственным живым существом, созданным Им. Когда Христос умер, Он умер за
  каждого из нас, как если бы каждый был единственным в мире.
   Моя иллюстрация не вполне соответствует идее, которую я стараюсь
  пояснить, и вот почему. Автор выходит из одного потока времени (протекающего
  в повести) только за счет того, что входит в другой, реальный. Бог, по моему
  убеждению, вообще не живет во времени. Его жизнь не сочится по капле, момент
  за моментом, как наша. У него все еще не закончился 1940 год; и уже наступил
  1990-й. Ведь Его жизнь - это Он Сам.
  
  
  
  
  БЛАГОТВОРНАЯ ИНФЕКЦИЯ
  
  
  
  Сын существует потому, что существует Отец; но в этом существовании никогда не было момента, предшествующего рождению Сына.
   Если бы был Кто-то, живущий вечно, и если бы Он вечно представлял в Своем воображении одно и то же существо, то постоянно создавался бы какой-то мысленный образ, который был бы таким же вечным.
   Я полагаю, именно так мы и должны думать о Сыне, Который постоянно струится от Отца, как струится свет от лампы, или тепло от огня, или мысль из головы. Он - самовыражение Отца, то, что Отец желает сказать, и во всей вечности никогда не было момента, когда бы Отец не произносил Своего Слова. Заметили вы, что происходит? Все эти примеры света и тепла создают впечатление, что Отец и Сын - это две субстанции а не две Личности. Очевидно, образ Отца и Сына, который дает нам Новый завет, гораздо более точный, чем любые иллюстрации, которыми мы пытаемся его подменить.
  
   Самое главное в том, что это - отношения любви. Отец
  находит радость в Сыне, Сын преданно любит Отца. Прежде чем мы пойдем
  дальше, обратите внимание на огромную важность этих слов.
   Самым разным людям нравится повторять христианское изречение: "Бог есть
  любовь". Но они как будто не замечают, что слова эти имеют смысл только в
  том случае, если Бог включает в Себя, по крайней мере, две Личности. Ведь
  Любовь - это что-то такое, что одно лицо испытывает к другому. Если бы Бог
  был существом в одном лице, тогда, до того как Он создал мир. Он не был бы
  любовью. Очевидно, когда говорят: "Бог есть любовь", люди имеют в виду
  что-то совсем другое, а именно, что "любовь есть Бог". Они, видимо, считают,
  что к нашему чувству любви, независимо от того, как и где оно возникает и к
  каким результатам приводит, следует относиться с величайшим уважением.
  Возможно, они и правы; но христиане совершенно иначе понимают слова "Бог
  есть любовь". Они верят, что живая, динамичная энергия любви действует в
  Боге вечно и именно она - источник всего сущего.
   В этом, возможно, самое главное отличие христианства от всех остальных
  религий: Бог - не статичное существо и даже не просто личность. Это
  динамичная, пульсирующая энергия, жизнь, что-то почти драматическое, что-то
  (пожалуйста, не сочтите меня непочтительным) подобное танцу. Единство между
  Отцом и Сыном настолько живо и реально, что это единство само Личность.
  
   То, что возникает из объединенной жизни Отца и Сына - Личность. Третье Лицо Триединства, которое есть Бог.
  
   Радость, сила, мир, бессмертие - не награды, которые Бог мог бы, если бы захотел, протянуть любому. Это величайший источник энергии и красоты, бьющий в самом центре действительности. Если вы поблизости от него, брызги его достигнут вас; если нет - останетесь сухим. Если человек соединен с Богом, то как ему не жить вечно? И как может человек, разделенный с Богом, не засохнуть и не умереть?
   Христос пришел в этот мир и стал человеком для того, чтобы распространить среди других людей ту высшую форму жизни, которая присуща Ему Самому. Я называю это "благотворной инфекцией". Каждый христианин должен стать маленьким Христом. Именно это и значит "быть христианином".
  
  
  
  
  УПРЯМЫЕ ОЛОВЯННЫЕ СОЛДАТИКИ
  
  
  
   Представьте, что в коробке с оловянными солдатиками один из этих парней ожил. Я не знаю, что сделали бы вы с таким оловянным солдатиком. Но с нами
  Бог сделал вот что: Второе Лицо Божественного Триединства, Сын, Сам стал
  человеком. Он родился в мир, как рождается настоящий человек - реальный
  человек определенного роста, с определенным цветом волос, говорящий на
  определенном языке, весящий столько-то килограммов. Он, Вечно сущий, Который
  знает все и Который сотворил Вселенную, стал не только человеком, но
  младенцем, а перед тем - зародышем в теле женщины. Если вы хотите понять,
  что это для Него значило, подумайте о том, как бы понравилось вам стать
  слизнем или крабом.
   В результате этого в нашей человеческой семье появился такой Человек,
  Который был всем тем, чем предназначалось быть людям. Но естественное человеческое существо в Нем было полностью поглощено Божественным Сыном. Таким образом, человечество в один момент достигло, так сказать, пункта своего назначения - перешло в жизнь Христа. И поскольку трудность для нас в своего рода умерщвлении естественной жизни, Он избрал для себя такой жизненный путь, который убивал на каждом шагу Его человеческие желания. Он познал нищету, непонимание семьи, предательство одного из близких друзей; Он подвергался преследованиям и издевательствам и умер под пытками. И после того, как Он был убит - убиваем, фактически, каждый день,- человеческое существо в Нем, благодаря Своему органическому единству с Божьим Сыном, снова возродилось к жизни. Человек в Христе поднялся из мертвых. Человек, а не только Бог! В этом вся суть. В первый раз мы увидели настоящего человека. Один оловянный солдатик - такой же оловянный, как все остальные,- триумфально ожил.
   И здесь мы подходим к той точке, в которой мой пример с солдатиками перестает действовать. В случае с игрушечными солдатиками то, что один из них оживает, не имеет абсолютно никакого значения для остальных. Все они существуют отдельно, независимо друг от друга. Но с человеческими существами дело обстоит иначе. Они лишь выглядят отдельными организмами, потому что вы видите, как они двигаются и действуют вне всякой связи друг с другом. Однако мы созданы так, что можем быть свидетелями только настоящего.
  
  
  Если бы вы могли видеть человечество на протяжении времени, как видит его Бог, оно выглядело бы для вас не как масса отдельных точек, разбросанных тут и там, а как единый растущий организм, более всего напоминающий гигантское, необычайно сложное дерево. Вы увидели бы, что каждый человек связан со всеми другими. И не только это. В действительности каждый из нас отделен от Бога не больше, чем отделены мы друг от друга. Каждый мужчина и женщина, каждый ребенок во всем мире чувствует и дышит сейчас, в этот самый момент, только потому, что Бог поддерживает в нем жизнь. Следовательно, когда Христос стал человеком, это было не то же самое, как если бы ожил оловянный солдатик.
   О явлении Его в мир можно рассказать так: нечто, постоянно
  воздействующее на все человечество, в определенный момент начало оказывать
  влияние на всю массу людей по-новому. С упомянутого момента это влияние
  распространяется на тех, кто жил до Христа, и на тех, кто жил после Него, и
  даже на тех, кто никогда о Нем не слышал.
  
   Какое же изменение внес Он в среду человечества? В чем оно состоит? В
  превращении человека в сына Божьего, существа сотворенного -- в существо
  рожденное: в превращении временной биологической жизни во вневременную
  духовную жизнь. И все это ради нас и для нас. В принципе, человечество уже
  спасено. Мы, отдельные люди, просто должны воспользоваться этим спасением,
  каждый человек - индивидуально. Но наиболее трудная часть процесса - та,
  которую мы не в состоянии выполнить сами, сделана за нас. Нам незачем своими
  силами забираться в духовную жизнь. Сама эта жизнь уже спустилась к
  человеческой семье. Если только мы откроем сердце Человеку, в Котором эта
  жизнь присутствует во всей полноте и Который, будучи Богом, в то же время
  настоящий человек, Он совершит это в нас и за нас. Помните, что я сказал о
  "благотворной инфекции"? Один из представителей нашей человеческой семьи
  обладает этой новой жизнью; если мы подойдем к Нему ближе, то "заразимся" от Него.
  
  
  
  
  ДBA ПРИМЕЧАНИЯ
  
  
  
   Христианство рассматривает отдельных людей не просто как членов одной
  группы или отдельные предметы в перечне, но как органы единого тела, которые
  отличаются друг от друга, и каждый выполняет то, чего другие выполнить не
  могут. Когда вы ловите себя на желании сделать своих детей, или учеников,
  или соседей подобными вам во всем, вспомните, что Богу, вероятно, это вовсе
  не угодно. Вы и они - это отдельные органы, предназначенные для выполнения
  различных функций. С другой стороны, если у вас возникает искушение не
  обращать внимания на нужды других, потому что это не "ваше дело", вспомните:
  хотя другие и не похожи на вас, они часть того же самого организма.
  
  
  
  
  ВООБРАЖЕНИЕ
  
  
  
   Вы помните, как она начинается? "Отче наш". Сейчас вы уже знаете, что
  эти слова значит. Они совершенно недвусмысленно свидетельствуют о том, что
  вы ставите себя в положение сына Божьего. Иными словами, вы облекаетесь в
  Христа, так сказать, воображаете себя Христом. В тот самый момент, когда до
  вас доходит смысл этих слов, вы начинаете понимать, что на самом деле вы -
  не сын Божий. Вы совсем не такое существо, как Сын, Чьи интересы, Чья воля
  абсолютно едины с интересами и волей Отца. Вы - комок сосредоточенных на
  самом себе страхов, надежд, жадности, зависти и самолюбия. И все это, вся
  ваша сущность, обречено на смерть. Таким образом, то, что вы берете на себя
  смелость уподобляться Христу - возмутительная самонадеянность. Но, странное
  дело, именно так Он и приказал нам вести себя.
  
   Настоящий Сын Божий будет рядом с вами. Он начинает превращать вас в
  существо, подобное Самому Себе. Он начинает, так сказать, "прививать" вам
  Свой образ жизни и мыслей, вливать в вас присущую Ему зоэ. Он начинает
  превращать оловянного солдатика в живого человека. И конечно, та часть в
  вас, которая все еще остается оловянной, будет этому противиться.
  
   Но более всего Его Дух действует на нас через наше общение друг с
  другом. Люди - это зеркала, или "переносчики" Христа ближним. Иногда они и
  сами об этом не подозревают. "Благотворную инфекцию" могут переносить и те,
  кто ею не заражен. Мне, например, помогли прийти к христианству люди,
  которые сами не были христианами. Но, как правило, именно те, которые знают
  Его, приводят к Нему других. Вот почему роль Церкви, этой совокупности всех
  христиан, открывающих Его друг другу, настолько важна.
  
   Но не забывайте, для нас поначалу естественно видеть человека,
  который помогает нам, и не видеть при этом стоящего за ним Христа. Мы должны быть благодарны каждому из тех, кто оказал нам помощь, мы должны уважать и любить их, но никогда не полагаться абсолютно и безраздельно ни на одно человеческое существо, пусть это будет самый лучший, самый мудрый человек на свете. Вы можете делать массу прекрасных вещей из песка; только не пытайтесь строить на нем дом.
  
  
   Мысль в разной форме, но постоянно встречающаяся в Новом завете означает гораздо большее: реальный Христос - здесь, сейчас, в этой комнате, где вы произносите молитву - делает что-то для вас и с вами. Причем речь идет не о прекрасном человеке, умершем две тысячи лет тому назад, а о живом Человеке, все еще человеке в такой же степени, как и вы, но и Боге в такой же степени, в какой Он был Им, когда создавал мир. И вот этот живой Богочеловек приходит к вам и приступает к работе над вашим самым сокровенным, внутренним "я", убивает в вас ваше старое "я" и заменяет его другим, таким, каким обладает Он Сам. Вначале - всего на несколько мгновений. Затем - на более продолжительные отрезки времени. И наконец, если все идет хорошо. Он навсегда обращает вас в существо совершенно другого сорта - в нового маленького Христа, в существо, которое, по-своему, пропорционально своим возможностям, обретает тот же род жизни, который присущ Богу, в существо, которое разделяет силу Бога, Его радость, знание и бессмертие... Немного погодя, мы делаем два других открытия.
  
   Все, что человек делает, когда его застают врасплох,- лучшее доказательство того, какой он в действительности. То, что срывается с языка, прежде чем будет время подавить свой порыв, выдает истинную суть.
  
   Сделав всего несколько шагов по дороге христианства, мы начинаем
  понимать, что все необходимые перемены внутри наших душ могут быть
  произведены только Богом. И это подводит нас к чему-то такому, что в моей
  передаче до сих пор не совсем верно отражало истинное положение вещей.
  
   Бог смотрит на нас, как на маленького Христа; Христос стоит рядом,
  чтобы помогать нам превращаться в Него. Идея о Божьей игре в воображение
  звучит на первый взгляд странно. Но странно ли это в действительности? Разве
  не именно так существа более высокого порядка воспитывают тех, кто ниже их?
  Мать учит ребенка говорить, беседуя с ним, как если бы он ее понимал,
  задолго до того, как он действительно начнет понимать ее. Мы обращаемся с
  нашими собаками так, как если бы они были человеческими существами. Вот
  почему в конце концов они становятся "почти как люди"
  
  
  
  
  
  ЛЕГКО ЛИ БЫТЬ ХРИСТИАНИНОМ?
  
  
  
  
   Путь христианства и труден, и лёгок.
   Христос говорит: "Отдайте Мне все. Мне не нужно столько-то вашего времени, столько-то ваших денег или вашего труда; Я хочу вас. Я пришел не для того, чтобы мучить ваше природное "я", но для того, чтобы умертвить его. Никакие полумеры здесь не помогут. Я не хочу отрубать ветвь здесь, ветвь там, Я хочу срубить все дерево. Я не хочу сверлить зуб, или ставить на него коронку, или заполнять в нем дупло. Я хочу удалить его. Передайте Мне все ваше "я" безраздельно, со всеми желаниями, как невинными, так и порочными, полный набор. Я дам вам взамен новое "я". Фактически, Я дам Самого Себя, и все Мое станет вашим".
   Это и труднее, и легче, чем то, что стараемся делать мы. Я надеюсь, вы
  заметили, что Сам Христос иногда описывает христианский путь как очень
  трудный, а иногда - как очень легкий. Он говорит: "Возьми свой крест", и
  это звучит как призыв к мученической смерти в каком-нибудь концлагере. Но в
  следующий момент Он говорит: "...иго Мое благо, и бремя Мое легко". Нетрудно
  понять, почему и то, и другое справедливо.
  
   Вот почему подлинная проблема христианской жизни возникает там, где
  люди обычно не думают столкнуться с ней. Возникает она в тот самый момент,
  когда мы просыпаемся поутру. Все наши желания и надежды, связанные с новым
  днем, набрасываются на нас как дикие звери. И каждое утро наша первая
  обязанность -- в том, чтобы попросту прогнать их; мы должны прислушаться к
  другому голосу, принять другую точку зрения, позволить, чтобы нас заполнил поток другой, более великой, более сильной и более спокойной жизни. И так
  целый день: мы сдерживаем свои естественные капризы и волнения, вступаем в полосу, защищенную от ветра.
   Вначале, обретя подобное состояние духа, вы сумеете сохранять его лишь
  несколько минут. Но в эти минуты по всему нашему физико-духовному организму распространяется жизнь нового типа, потому что мы позволяем Ему совершать в
  нас работу.
  
  
  
  ВО ЧТО ЭТО ОБХОДИТСЯ
  
  
  
   Многих, оказывается, смутило то, что я сказал в предыдущей главе о
  словах нашего Господа: "Будьте совершенны". Некоторые, видимо, полагают, что
  эти слова означают: "Пока вы не станете совершенными, Я не буду вам
  помогать"; поскольку мы не в состоянии стать совершенными, наше положение
  безнадежно. Но я не думаю, чтобы это было так. Мне представляется, Господь
  имел в виду следующее: "Я стану помогать вам лишь в одном - в достижении
  совершенства. Возможно, вас устраивает что-нибудь поменьше, но Я не дам вам
  ничего меньше этого".
  
  
   Наш Господь, если вы позволите мне такое сравнение, в некотором роде напоминает этих зубных врачей. Если вы дадите Ему палец, Он возьмет у вас всю руку. Десятки людей приходят к Нему, чтобы излечиться от какого-то одного греха, которого они особенно стыдятся (например, от трусости), или от такого, который портит им жизнь (скажем, от вспыльчивости или пьянства). Что
  ж, Он вылечит любой недуг; но не остановится на этом. Может быть, вы больше ничего у Него и не просили, но Он, если только вы придете к Нему однажды, непременно подвергнет вас полному курсу лечения.
   Вот почему Он предупреждает людей, чтобы они, прежде чем станут христианами, взвесили, во что им это обойдется. "Поймите меня правильно,-- говорит Он. - Если вы Мне позволите, Я сделаю вас совершенными. В тот
  момент, когда вы вручите себя в Мои руки, знайте, что именно это Я намерен сделать с вами. Именно это, и ничего другого. Однако ваша воля остается свободной. Если вы захотите, то сможете оттолкнуть Меня. Но если вы не
  оттолкнете, помните: Я доведу работу до конца. Каких бы страданий вам это ни стоило в вашей земной жизни, чего бы это ни стоило Мне, я не успокоюсь и не оставлю в покое вас до тех пор, пока вы действительно не станете совершенными - пока Мой Отец не сможет без колебаний сказать, что доволен вами, как Он сказал это обо Мне. Я могу это сделать, и Я сделаю это. Но Я не стану делать ничего меньше этого".
  
  
   Каждый отец доволен, когда его ребенок делает первые неуверенные шажки, но ни один отец не удовлетворится меньшим, чем уверенная, свободная походка взрослого сына. Точно так же, говорит он, "легко снискать одобрение Бога, но удовлетворить Его трудно".
  
  
   Он превосходно знает, что ценой своих собственных усилий вы никогда не сможете и близко подойти к совершенству. В свою очередь вы с самого начала должны понимать, что цель, к которой Он вас направляет,- это абсолютное совершенство, и ни одна сила во Вселенной, кроме вас самих, не может воспрепятствовать Ему в этом. Отказ от участия в этом плане диктует не смирение, а лень и трусость. Подчинение ему свидетельствует не о тщеславии или мании величия, а о покорности.
  
   Заповедь "Будьте совершенны" - это не просто идеалистически высокопарный призыв. Это и не приказ сделать невозможное. Дело в том, что Он собирается преобразовать нас в такие существа, которым по силам этот приказ. Он сказал (в Библии), что мы - "боги", и докажет правоту Своих слов. Если только мы Ему позволим - мы можем помешать Ему, если захотим,- Он превратит самого слабого, самого недостойного из нас в бога или богиню, в ослепительное, светоносное, бессмертное существо, пульсирующее такой энергией, такой радостью, мудростью и любовью, какие мы сейчас не можем
  вообразить. Он превратит нас в чистое, искрящееся зеркало, способное отразить в совершенном виде (хотя, конечно, в меньшем масштабе) Его безграничную силу, радость и доброту. Это долгий, а то и болезненный процесс. Но именно в том, чтобы пройти его, - наше назначение. Рассчитывать
  на меньшее нам не приходится. То, что Господь сказал, Он говорил всерьез.
  
  
  
  
   НОВОЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВО
  
  
   Я думаю, сейчас самая пора рассмотреть один часто возникающий вопрос: если христианство право, то почему христиане в массе своей не лучше, чем нехристиане? Вопрос этот, с одной стороны, совершенно правомочен, с другой стороны, неоправдан. Обоснованность его - вот в чем. Если обращение в христианство внешне никак не проявляется в поведении человека - если он продолжает оставаться таким же снобом, или завистливым, или тщеславным, каким был прежде, - то мы должны, я думаю, подвергнуть сомнению искренность его обращения. Всякий раз, когда обращенный полагает, что достиг прогресса, он именно так может проверить себя. Прекрасные чувства, большая проницательность, возросший интерес к религии не значат ничего, если поведение наше не меняется при этом в лучшую сторону, как ничего не значит то, что больной чувствует себя лучше, если температура по прежнему повышается. В этом смысле мир совершенно прав, когда судит христианство по результатам. Христос говорил нам, чтобы именно так мы и судили. Дерево познается по плодам.
  
   Того, за чем Он следит, чего ожидает и ради чего работает, нелегко добиться даже Ему, Богу, потому что в силу установленного Им принципа свободной воли Он не может достичь этого силой.
  
  
  
  
   НОВЫЕ ЛЮДИ
  
  
  
  
   Их активность начинается там, где большинство из нас останавливается. Их, как я сказал, можно узнать; но для этого вам следует четко определить для себя, что вы, собственно, ищете. Они не похожи на тех религиозных людей, образ которых возник у вас из прочитанных книг. Они не привлекают к себе внимания. Зачастую вы склонны считать, что проявляете доброту но отношению к ним, тогда как это они на самом деле проявляют доброту к вам. Они любят вас больше, чем другие люди, но нуждаются в вас меньше. (Мы должны побороть в себе стремление быть необходимыми, незаменимыми для других).
  
   Сегодня, мне кажется, в догадках о следующем шаге содержится та же
  ошибка. Люди видят (или, им кажется, будто они видят), как совершенствуется
  человеческий интеллект, как все более уверенной становится власть человека
  над природой. Они думают, что поток эволюции движется лишь в этом
  направлении, никакого другого русла вообразить себе не могут. Что же до
  меня, я не могу отделаться от мысли, что следующий шаг будет воистину
  небывалым; он будет сделана таком направлении, о котором мы и не
  подозревали. А если бы не так, то едва ли его можно было бы назвать новым
  шагом. Я предвижу не просто изменения, а применение какого-то нового метода,
  направленного на изменения принципиально иного толка. Выражаясь другими
  словами, следующая стадия эволюции выйдет за ее пределы; эволюция, как
  метод, производящий изменения, будет вытеснена каким-то новым методом. И я
  не слишком бы удивился, если бы, когда все это случится, немногие люди это
  бы заметили.
  
  
  
  
  
  ***
  
  
   Эти конспекты - попытка краткого изложения работы Клава Сейплза Льюиса. Они содержат то, в чём прежде всего я хотела бы разобраться сама. Некоторые тезисы мне знакомы из современной литературы, где они изложены легко, живо, современным языком и рассчитаны на восприятие людей XXI века. В современных версиях религиозных доктрин отсуствует радикализм - это наследие прошлых столетий, но в них сколько угодно мистики христианского замеса. Читаем Луизу Хей, или светлую популистку современного комильфо для постсоветского пространства - Наталью Правдину. Я была удивлена, встретив у Льюиса те же мысли "во всем полагаться на Бога, личными усилиями многого не достичь....". Вернее, наоборот, - современные популярные теории достижения внутренней гармонии есть переложение религиозных теорий, изложенных Льюисом для масс.
  
  
   К сожалению, моё светские воспитание делает меня абсолютно не готовой к ведению дискусов на религиозные и даже околорелигиозные темы. Если честно, впервые я испытываю затруднения с лексикой: элементарно не хватает слов для выражения мыслей. Но знаю точно - к нам всегда приходит то, в чём мы испытываем внутреннюю потребность. Занимаясь сочинительством, я постоянно задаю себе вопрос - что именно я создаю? в каком отношении придуманный мною мир состоит с реальным миром? Что и какого качества я добавляю в копилку бытия? Мы оказались современниками действительности, где размыты границы добра и зла, болевой порог отсуствует, сострадание кажется непозволительной роскошью, а такие понятия, как приличия, честь, честность, верность, благородство - анахронизмы, и только мешают жить. Было удивительно узнать, что ещё каких-то семьдесят лет назад человек, разговаривая с огромной аудиторией, строил свои аргументы на неоспоримости факта - добро безусловно, а между людьми "существует какого-то рода согласие в том, что такое добро и что такое зло". Честно говоря, это было самое шокирующее, самое грустное открытие в данной книге.
  
   Не уверена, что под "Конспектами" появятся комментарии. И ещё больше не уверена, что я в состоянии буду ответить что-то вразумительное.
  
   В самом начале я призналась в странных ходах собственной мысли, но именно потому книга Клайва Стейплза Льюиса подарила мне новые задумки и сюжеты. Осталась только малость - не упустить их.
  
  
  
Оценка: 7.00*3  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"