Аннотация: Зарисовка к фентезийным рассказам о Подгорном Мире в духе Эдисона, Толкиена и Говарда. Во многом вдохновлённая Хайборийской Эрой и Сильмарионом. Написал в качестве тренеровки.
О приходе первых людей и заселении Подгоргого Мира.
Сейчас уже достоверно не ведомо никому из живущих, и предания молчат, о том по какой причине первый народ был изгнан с поверхности. Спасались ли они от голода и мора, от ненастья стихий или ярости иных племён.
Однако, вырезанные на скалах письмена и рисунки, говорят, что в первый день подгорного мира, врата, прежде безымянные, отворились и во мрак спустились первые люди. Они пришли из сияния света поверхности, и ворота, которые миновали они в ту ночь, были названы Вратами Света.
Но как только последний из их рода пересёк порог, врата захлопнулись, и уже более не отворялись. Так кончился Первый День и началась Долгая Ночь.
То были красивые сильные люди. Стройные и гибкие. Ловкие, словно ящерицы, и выносливые, словно муравьи.
Их длинные волосы, черные, русые, рыжие, свободно падали на плечи, но на лицах ни мужчин, ни женщин никогда не росло ни единого волоска, кроме ресниц и бровей, а подбородки мужчин не знали ни щетины, ни бороды.
Их благородные профили отличали орлиные носы и острые подбородки, а сами лица были тонкими и изящными.
Тогда, они ещё не знали стыда наготы и уродства тел, и не считали нужным покрывать себя одеждами.
Этих людей вёл охотник по имени Гоб. И люди его рода звали себя людьми Гоба - Гоб Лингами.
В наступившей тьме первой ночи Гоб понял, что врата за их спинами закрылись надолго. Многие пробовали отворить их вновь, но всё было безуспешно. Тогда он и другие охотники озаботились поиском воды и пропитания в новом мире. Казалось бы, голые камни Привратных Коридоров обещают лишь голод и жажду, но охотники пошли вглубь, ища если не выход, то хотя бы источник, или родник.
Так они шли, неизведанное количество времени, ибо во мраке нечем было его отмерить.
Но внезапно для странников Привратные коридоры кончились, и Люди Гоба очутились в просторном зале, где с недосягаемо высокого потолка свисали каменные зубы, а на встречу им тянулись каменные клыки с пола.
Охотники замерли, прислушиваясь к завыванию ветра под потолком. Вихри выли и заставляли каменные зубы дрожать, высекая из них звуки похожие на плач. А с острых кончиков каменных клыков вниз срывались капельки воды - слёзы гор.
Люди говорят, что это сами скалы сжалились над своими пленниками, и плакали, роняя слёзы о судьбе людей Гоба.
Охотники собирали эти слёзы и утоляли ими жажду. Теперь, они могли отмерять время, по мерному падению капель, и так в подгорном мире потянулись первые часы и минуты. Но ночь всё ещё длилась, и не было дней.
Оказалось, что от Врат Света, до Зала Слёз около пятнадцати часов ходьбы. И для удобства, вместо дней, большие отрезки времени стали мерить Переходами.
Вскоре, охотники привели в Зал Слёз весь свой многочисленный род с детьми и жёнами. Усталые люди утолили жажду, но были по-прежнему голодны.
Гоб с товарищами обыскивал каждый закуток в поисках еды. Иной раз им попадался крот, крыса или землеройка. Но этой дичи было слишком мало, чтобы прокормить столько ртов.
На седьмой переход с начала долгой ночи Гобу удалось поймать след большой мясистой мыши, размером с его локоть. Грызун приходил в Зал Слёз утолить жажду, и, напившись, убежал прочь. Гоб в одиночку последовал за ним, надеясь узнать, откуда приходят эти звери. Вопреки его ожиданиям, следы повели не наверх, откуда из горных расселин под своды проникал свежий воздух, а глубже вниз.
Гоб в погоне за зверем потерял счет часам и переходам. Он бродил в лабиринтах кривых и узких коридоров, пробитых в толще скал водой, ветром или когтями и зубами грызунов, в которых трудно протиснуться обычному человеку. Он то терял, то находил след и вот лабиринт кончился.
И впервые за долгое время, Гоб снова увидел свет. Но это был свет не с поверхности. Гобу он показался ярким, словно слепящая заря. Но на самом деле, он был тусклым и призрачным.
Когда глаза охотника привыкли после долгой тьмы к этому свету, он увидел огромный зал во много раз превосходящий Зал Слёз.
Противоположные стены едва виднелись в сумерках нового рассвета. Своды зала опирались на семь столбов, каждый из которых внизу опоясывало кольцом мелкое, топкое, болотистое озерцо. Воды этих озёр питались каплями, стекавшими по стволам столбов, а на их берегах буйной порослью вздымались побеги хвощей, лишайников и мхов.
Вскоре Гоб понял, что свет исходит именно от этих гниющих лишайников и грибков, покрывавших стены и своды зала.
Полы же были устланы мягкими коврами мхов и зарослями хвощей и грибов, в которых кишели грызуны, ящерицы, гады, насекомые, моллюски, черви, и многие другие твари, которым пока ещё небыли даны имена на языке людей Гоба.
Так кончилась Долгая Ночь и начался Второй День подгорного мира.
Гоб Линги перебрались в новое место и назвали его Зал Охоты, ибо он был обилен дичью.
Кончился голод и мор, вдвое сокративший род Гоба. Кончилась Долгая Ночь.
В Зале Охоты надолго поселились Гоб Линги. А тем временем, которое прошло между закатом Первого Дня и зарёй Второго, стали отмерять года. Один год равнялся пятистам восьмидесяти четырём переходам-дням, а день-переход равнялся пятнадцати часам, час же равнялся промежутку между падением двух капель с одного каменного зуба в Зале Слёз.
С тех пор, как народ Гоба обосновался в верхних залах и коридорах, утекло много воды. Гоб Линги крепли и множились. Они познавали окружающий их мир, совершенствуясь в охоте и распознавании трав. Их глаза привыкли к вечному сумраку, и стали лучше видеть в темноте, чем на свету. В новое поколение, рождённое уже в подгорном мире обрело глаза, свойствами похожие на кошачьи.
Зал Охоты и окружающие его коридоры, и лабиринты был гораздо холоднее, чем Зал Слёз и Привратные Коридоры. Гоб Линги начали шить себе одежду из шкур кротов, землероев, крысов, звероящеров и рептилий. Наряду со знаниями о зверях, травах, водах и камнях они начали постигать знания о ремёслах.
Те времена в песнях и преданиях зовутся Долгим Днём - эпохой мира и счастья.
Тогда впервые каменных стен коснулся резец, чтобы запечатлеть историю в рисунках, ибо письменности Гоб Линги ещё не знали.
Стены Зала Охоты украсили прекрасные изображения более сотни видов животных, как тех на которых охотились, так и тех, какие просто водились в залах и окружающих их коридорах с лабиринтами. Даже крошечным червячкам и мокрицам нашлось место в узоре искусной резьбы. Через пару сотен лет, уже в эпоху первого королевства, к изображениям добавились рунические надписи, имён и свойств каждой твари и растения, высеченного в камне. Эти барельефы сохранили для памяти даже тех существ, какие ныне безвозвратно ушли в небытие.
Много позже, когда в подгорный мир пришли "Бородатые", и этот зал оказался частью их владений, мудрые из нового народа по долгу проводили в чертогах Охотничьего Зала, изучая мудрость первопришедших. Но это случится лишь через четыреста лет после основания обширного Первого Королевства с престолом в Зале Времён. А пока, немногочисленному роду Гоба было довольно жизни под сводами двух больших залов в Предвратных областях.
В те времена появился обычай вытягивать уши и вставлять в них кольца. Дело в том, что главным занятием и смыслом жизни Гоб Линга была охота, и чем сложнее и опаснее дичь, тем больше требовалось людей для совместной работы. Молодые и опытные охотники стали собираться в дружины, чтобы устраивать облавы, загонять дичь в норах, и многое другое.
Казалось бы, чем глубже эти отряды уходили к корням земли, тем меньше они должны были находить дичи, и тем мельче должна была быть сама дичь. Но оказалось всё иначе.
Вопреки ожиданиям, нижние залы оказались ещё более обширными, чем Зал Охоты. И в этих просторных областях и гротах водились поистине чудовищные звери, настолько опасные, что иной раз Гоб Линги превращались из охотников в дичь.
Вот тогда-то охотничьи дружины приобрели совсем иное значение. Они преображались из временных банд охотников и звероловов в постоянные слаженные отряды, во главе которых стоял опытный вожак, а каждый загонщик или застрельщик в точности знал своё место и обязанности.
В установившейся иерархии, охотники, вставшие во главе малых отрядов в составе дружины, стали вставлять в уши кольца, обозначающие, сколько человек в подчинении у конкретного вожака, чтобы вожак по одному взгляду на своего помощника мог сориентироваться без лишних слов.
Вскоре не только предводители средней руки, но и сами вожаки начали вставлять в уши кольца, и по возможности старались вытягивать ухо, на сколько это было возможно, чтобы вставить ещё больше колец.
Во времена Первого Королевства этот обычай видоизменился. Узнав металлы и способы их обработки, Гоб Линги отказались от ушей полностью увешанными кольцами. Правда уши вытягивать они продолжали, а самые родовитые даже рождались уже с удлинёнными ушами. Кольца из разного металла стали обозначать разное количество воинов и вассалов: костяное - десяток, медное - сотню, серебряное - тысячу, золотое - десять тысяч. Стали важны и порядок колец в ухе, и их расположение, и то на каком ухе, левом или правом, висит кольцо. Но обо всём этом будет сказано ниже.
Пока же, Гоб Линги процветали и множились в Залах Слёз и Охоты, и в ушах их воинов тихонечко бряцали кольца, вырезанные из кости.
Они открыли и изучили многие новые более глубокие и просторные залы и гроты, но не спешили их заселять, так как там в обилии бродили опасные дикие твари, не забравшиеся сюда случайно с поверхности, а выползающие из самых тёмных глубин.
Предвратные же области были отгорожены от них лабиринтами, где проходы, прорытые грызунами, были узки даже для людей, не говоря уже о более крупных тварях.
Но вскоре род Гоба размножился на столько, что пропитания в Охотничьем Зале на всех стало не хватать. Охотники испугались. Прежде, они брали, не задумываясь о том, что когда-нибудь изобилие оскудеет. А ныне людей стало больше чем прежде, а дичи во много раз меньше.
Гоб Линги оказались в ловушке собственного капкана, созданного их бездумной жадностью. И однажды случилось самое страшное.
В какой-то момент все звери ушли из Зала Охоты. Им стало мало места рядом с Гоб Лингами. И люди остались снова одни.
В рунах, высеченных на стенах Охотничьего Зала, сказано: То был закат второго долгого дня, и начало новой ночи. А зал сей был наречён Опустевшим. Во времена пришествия "Бородатых" зал снова стал зваться Залом Охоты, но уже не потому, что здесь охотились, как прежде, а от того что стены зала и колонны его были покрыты обильной резьбой с изображениями животных, трав, сцен охоты и разделки дичи.
На закате же второго дня, Гоб Линги решились отправиться в поход. На большую охоту, чтобы отбить для себя и обезопасить от глубинных тварей новые области и залы.
На большом совете вожаков было принято решение объединить в дружину весь народ, в том числе и женщин с детьми. Они тоже должны были беспрекословно подчиняться свои предводителям хотя бы на время похода.
Стали выбирать и вождя, чтобы тот возглавил дружину. Но тут мнения охотников разошлись.
Одни стояли за Горо ибо он был опытен, хитёр и считался лучшим охотником.
Другие же стояли за Гобха - внука первого вождя Боба, ибо он был юн, силён, отважен, и в его жилах текла кровь легендарного вождя.
Мнения разделились поровну. И тогда решили спросить совета у Гобла - сына Гоба и отца Гобха.
Гобл был уже в летах, и немощи. Его суставы поразила подагра, и он не мог сделать ни единого движения, не испытав чудовищной боли. От того, его и не было на совете, но всё же за ним послали, и спросили, кого выбрать.
- Выбирайте того, кто может похвалиться своими делами, а не делами почивших предков, - сказал старый охотник.
Вняв словам старца, вожаки избрали вождём Горо. Гобх же посчитал себя жестоко униженным и оскорблённым. Ему казалось, что отец отверг его из Зависти и от разочарования жизнью. Век молодости Гобла был обильным и мирным, а Гоб Лингам не нужен был вождь. Сейчас же, когда он понадобился, сын Гоба не может даже подняться с постели. Не от того ли, что он сам был лишен славной участи, старый Гобл отказывал в ней сыну? Во многом это было действительно так.
Однако внешне, Гобх принял верховенство Горо спокойно. Горо же, желая примириться с соперником, поставил Гобха первым после себя, отдав под его командование огромные силы из лучших охотников и разведчиков. Гобх же публично отказался от своего имени и предков. Назвав себя перед родом именем Гара, он заявил, что сам добьётся почестей и славы, и не желает, чтобы за его спиной стояла тень Гоба. Много позже люди скажут, что это было дурное предзнаменование и начало проклятья Гаралингов. Другие же считают это началом их славного пути и рассветом Третьего Долгого Дня.
Сборы и подготовка к походу заняла несколько недель. Было решено пробиваться к самому большому из нижних залов, так как он имел обильный источник чистой питьевой воды, извергающийся каскадом водопада из скалы, и озеро с рыбой и гадами под ним.
Конечно, дичи там было не так много, как в зале охоты, ибо многие звери служили пищей для глубинных тварей, но её всё ещё было достаточно для прокорма Гоб Лингов.
Когда последние припасы были собраны и уложены, люди Горо - Горо Линги, отправились в путь. С началом этого похода началась первая война в подгорном мире.