Суровый край нордического духа,
Чьё бытие - эонами счислять,
Что человек есть для его вниманья?
Его пылинкой даже не назвать.
Копейные навершья стройных сосен
И сердце жмущие берёзок кружева -
О Боги! До чего ж косноязычен
Стал я. Где нужные слова?
Чем описать смогу, несовершенный,
Я бастионы величавых туч,
Или стреле подобный Громовержца
Пробившийся сквозь кроны Солнца луч?
Теченье величавое до моря
И Кокшеньги, и Устьи - где мне взять
Резец для столь отточенного слога,
Достойного, чтоб славу им ваять?
Великий Влес! Я с просьбой припадаю
До ельников и ясеней святых:
В груди мне рану исцелить лишь может
Глоток медовый из богатств твоих.
О Прадед-Небо, как же ты прекрасен
В обличьи ярко-синем, и наш Дед
Влечёт твоим путём комоней Сурьи
В знаемние грядущих нам побед.
Я под покровом вечно мудрой Сварги,
Которая к земле той так близка,
Впервые ощутил дыханье Предков,
Что Русский Дух несли через века.
Мне б вырвать своё раненое сердце
И в жертву принести его в Лесу -
Ведь только человеческою кровью
Возможно описать его красу...
Сиё я тщетное и дерзкое творенье
Родным и вечным посвящу Богам,
И рядом с ними - женщине, которой
Благодаря я оказался там.