Я погрузился в Ярославле на проходящий воркутинский поезд.
В купе уже сидели бабулька и Блондинка. Блондинка ехала издалека, бабулька появилась незадолго передо мной. Ничто не предвещало...
Я достал книжку, очки, и приготовился четыре часа общаться с прекрасным. Но тут открылась дверь.
На пороге стоял Златокудрый Ангел трёх лет от роду. Мальчик. Он ехал в комплекте с Блондинкой, и звал её "мама".
Я видел много детей, всяких. Некоторые не вызывали симпатии. Совсем. Я знаю, детей положено любить. Но некоторые, всё-таки, симпатии не вызывают.
До сегодняшнего дня я думал, что знаю о жизни всё, и поразить меня невозможно. Я ошибался. Златокудрый Мальчик сумел произвести на меня неизгладимое впечатление...
Если бы кто-нибудь сообразил, как к этому Мелкому Чудовищу приделать турбину, он обеспечил бы электричеством всю Европу. И ещё хватило бы Австралии.
Шоу происходило в режиме нон-стоп. Он дико орал, издавал неприличные звуки, через каждые три минуты говорил: "Тьфу, блин!", при этом, как правило, плевался по-настоящему, он пИсал в бутылку из-под йогурта, он не хотел спать, он ныл, он ржал, он измазал всё слюнями, он бросался машинками, он три раза долбанулся башкой о стенку купе, он бегал по коридору в грязных носках, и дико вопил, он вламывался во все купе подряд, он махал перед моим носом машинкой, и кричал: "Шевроле!" ровно пятнадцать минут.
Блондинка вяло обещала ему, что разберётся с ним дома.
Я, кажется, знаю, что стало с человеком, который ехал на моём месте из Воркуты двое суток. Он не дожил до Москвы всего четыре часа, и в Ярославле его сняли с поезда в чёрном целлофановом мешке. Он заслуживает памятника из чистого золота. Хорошо бы причислить его к лику святых мучеников.
Скрыться в тамбуре надолго не представлялось возможным - он был весь покрыт инеем, и температура в нём была минус тридцать. Как в Воркуте охладился, так до Москвы и не согрелся.
Никогда я так не радовался виду Останкинской башни из окна поезда. Оставалось чуть-чуть...
Я рано радовался. Напоследок мелкий засранец спросил у бабульки, показывая на меня грязным пальцем:
- Твой дедушка?