Часть 1.

Холодный дождь стучит по крышам,
И твердый шаг еще чуть слышен.
В забвеньи, грустью погублён,
Вдоль улиц путь свой держит он.

Мелькают лица, силуэты,
Идут строители, поэты.
Но нет средь них ее одной,
Столь очарованной луной.

Мешаясь, мысли круг за кругом
Твердят одно: "Себе будь другом:
Желанный образ не гони!
Тепло души к ней сохрани!".

Холодный город мерзких слов
Не сбросит тягостных оков
Томленья гнетом тела, духа,
Будь ты хоть Бог, хоть смерть-старуха.

Свежайший воздух в грудь набрать - 
Вот все, о чем теперь мечтать
Способен он, главу повесив.
Давно уже он не был весел.

Вдруг, размышленья оборвав,
Ворвался желчный в жизнь удав.
Он весь пылает жаждой крови
И с головой, похоже, в ссоре.

Пусть тот кричит, кто духом пал,
Кто в вихре дней на дно упал.
Герой же наш отверг нахала:
Ему и так проблем не мало.

В раздумьях шагом мерил град,
И не один ползучий гад
Не возжелал спросить героя,
С чего в глазах его лишь горе.

Так день прошел, и год за ним.
Не раз судьба играла с ним.
И наш герой, как все творенья,
В душе нащупал измененья.

Стал тусклым взор и голос груб,
Ушло то пламя с пылких губ.
Степенней стал и чуть черствее,
В чистейшем искреннем - мертвее.

Но не смогли невзгоды света
Изжить из сердца текст завета,
Что свыше был когда-то дан:
"Люби душой, а не в карман!".

Вот так в скитаньях, встречах редких,
Средь суеты, уколов едких
Любовь в душе была хранима,
Хотя душа была ранима.

Не раз средь мыслей был вопрос:
Все это шутка иль всерьез?
Зачем же жизнь нам всем дана,
Печалью, горестью полна?

Ответа нет и по сей день,
Лишь легкая ответа тень
Внушает искорку надежды,
Что он не зря надел одежды

Того, кто любит без корысти,
Чьи слезы как роса на листьях,
Кто звукам слова цену знает
И оттого теперь страдает.

Вот, в суматохе дум различных
Набрел герой на парк приличный:
Вокруг кустарники, древа,
Озера, чистая вода.

Дождь перестал и солнце светит,
Щебечут птицы, пчелка метит
В бутон прекрасного цветка.
И тишина... И так сладка...

Вот только странное явленье
Внушает все-таки сомненье:
Где средь Москвы сей рай тиши?
И почему нет ни души?

Однако вдоволь набродившись,
Воды из родника напившись,
Герой устал, прилег под клен...
Открыл глаза - а то был сон.

Опять вокруг и грязь, и холод.
Опять по искренности голод.
И, боль свою от всех тая,
Он в ночь ушел, весь свет браня.

С тех пор уж нет таких людей:
Чтобы любили без идей
Нажиться на любви другого,
Хоть это слишком уж сурово.

Но в каждом есть частичка та,
Что, пробуждаясь иногда,
Наш взор невольно тянет в небо,
Туда влечет, где раньше не был.

Цените этот глас душевный!
И в круговерти злободневной
Не потерять суметь себя
Лишь можно искренне любя!

Часть 2.

В скитаньях долгих по дорогам,
По скалам, рек крутым порогам
Нашел скиталец идеал,
Средь гор и рек тот мир лежал.

Неспешно жизни там теченье,
И все внушает умиленье.
Работе - день, на отдых - ночь, 
И в праздник все гулять не прочь.

Нет ссор, житейских склок, обиды,
И суд не нужен там Фемиды.
Селян не боле полуста,
Но жизнь их вовсе не пуста.

Меж тем все были очень рады
Иному лику, что с отрадой
На них на всех, придя, глядел.
Его их восхищал удел.

Крупинка за крупинкой - горы
В итоге вырастают скоры.
Прижился странник, стал своим.
Но вот в душе он был чужим.

Был пищей, сладостнее хлеба,
Труд, пляски, отдых, люди, небо.
Но знать - не знал покоя он:
Не для него сей Вавилон.

Пройдя так, призрачно, по свету,
Герой нашел деревню эту - 
Его мечтаний идеал,
Но осознанья час настал.

И в час ночной под крышей звездной
Сидел всё с думою серьезной:
Кровоточили раны в сердце,
Не мог забыться образ дверцы,

Закрыв которую, ушла
Та, что судьбой его была.
Из-за которой сердца пламень
Угас и стало сердце-камень.

Теперь гармония с природой
И упоение свободой
Вдруг оживили снова бурю,
Заставив вспомнить жизнь былую.

За днем - неделя, месяц, два.
И вот уже скрывать едва
Герой наш мог свой груз душевный,
Отчаянья порыв забвенный.

Добром проникнут был народ:
И каждый знать хотел где брод
К печали бедного скитальца.
Но не раскрыл он путь страдальца.

В конец ему все опостыло.
Он понял: не в свободе сила.
Спокойствие не в радость тем,
Кто родился меж хладных стен.

Так часто в суете, в заботах,
В проблемах нервах, и работах 
Мы час мечтаем отдохнуть, 
Чтоб бодрость духа вновь вернуть. 
    
Усталость- подлое явленье.
Оно лишь в отдыхе спасенье
Находит. Все отдать готово
За тишину, без звука слова.   
  
Герой наш тоже так считал, 
Пока спокойствия не знал.
Уйдя в него, вдруг жизнь приелась
И песня счастью быстро спелась.     

Теперь без тех сует презренных
Без жизни средь полей военных
Пришло сознание того, 
Что нету дома своего.     

Коль ты рожден средь улиц душных, 
Мостов, тоннелей, лиц бездушных,
Живи, где был сперва рожден:
Ведь ты дитя пустых окон.    

Узнав ответ, герой сказал: 
'Простите братья',- и упал. 
Отрадно было жить меж вас, 
Но пробил мой прозренья час.    

Теперь простите, ради Бога, 
Но ждет меня назад дорога. 
Туда, откуда я бежал, 
Куда вернуться час настал.

И вот в прекрасный светлый день
Ушел герой, немой как тень:
Ведь больно было уходить,
Но и с тоской не мог он жить.

Нелегок путь чрез сердце мира
Пролег для нашего кумира.
Однако превозмог усталость,
Собрав всю силу, что осталось,

Дошел до стен родной столицы,
До старой в домике светлицы,
В знакомой комнате с коврами
Он в сон ушел, вслед за мечтами.

И возвратившийся, живой,
На землю-мать ступив ногой,
Подумал странник: 'Спору нет!
Прекрасней град стал в вихре лет!'.

А утром, с первыми лучами,
С залитыми теплом очами,
Герой наш вышел снова в мир,
Продолжив бренный жизни пир.

Весь день ходил он по проулкам,
Проспектам, улиц закоулкам.
А к вечеру, на старый лад,
Пошел в свой дом, на свой Арбат.

Его пять лет ждала столица
И приняла, представ, как птица.
Но нет уж той душе родной
Москвы простой, Москвы другой.

Где были парки, там - высотки,
Кругом развязные красотки
Себя за деньги предлагают.
Звериный гнев лишь вызывают.

Друзья давно его забыли.
Героя речи их убили:
В глазах знакомцев виден ряд
Стремлений к взятию наград.

И та, чей образ вдохновенный,
Хранимый в сердце и нетленный,
Сказала с злобою: 'Ну да...
Давно уж те прошли года!

Я никогда и не любила...
А то, что между нами было:
Всего лишь жалкая игра.
Теперь прости, но мне пора...'.

Раздавлен истиною горькой,
Сердечных чувств торговлей бойкой,
В свой домик маленький вернулся,
Взглянул в стекло и отшатнулся.

В нем отразилась вся судьба,
Что день за днем его вела:
В морщинах грубые черты,
Разбиты оземь все мечты.

Он стал чужой везде и всюду
Хоть власти, хоть зверью, хоть люду.
Уж слишком поздно осознал,
Что пропустил он жизни бал.

Холодный город, встретив сына,
Как смертоносная махина
Пронесся мимо, показав,
Что только он всегда лишь прав.

Здесь все живет своим законом:
В Кремле ты будь, иль в незнакомом
Проулке - суть всегда одна:
Здесь шаг один с небес до дна.

Жить надо вовремя, по сроку.
Не тратить время на дорогу
Меж заблуждений и ошибок,
Чтоб уловить всю фальшь улыбок.

Живешь - живи. Будь рад тому,
Что ты ко сроку своему
Чего-то уж добился в мире
И что не стал мишенью в тире.

Блажен, кто любит, кто страдает,
Находит кто и кто теряет.
Жизнь научить всему должна,
Затем она нам всем дана.

Не потерять себя в пучине,
Не захмелеть в страстной рутине,
Ценить друзей и пить до дна
Смертельный яд любви вина!