Аннотация: После долгой и упорной ругани с Музом мы всё-таки решили дописать главу))))
Глава одиннадцатая
Пропавшая без вести
Там где больше всего опасности -
больше всего надежды.
Альбер Камю
У неизвестной избушки
Женщина продолжала стоять около небольшого домика до тех пор, пока фигура наездницы не скрылась глубоко в лесу. Она щёлкнула пальцами, и дом превратился в пепел, который серым одеялом упал на землю, скрывая следы недавнего пребывания здесь принцессы.
Ещё щелчок и морщинистое лицо стало таять, как воск свечи, стекая на сырую землю, и уже через минуту посреди леса стоял молодой мужчина с привлекательной внешностью. Его губы растянулись в хищной улыбке, и лишь чёрные, как ночь глаза выдавали его не человеческую сущность.
- Вот ты и попалась, принцесса, - Медленно протянул Агорман и растворился в воздухе, как будто его здесь и не было. Только покрывало из пепла говорило о посещении им этого места, но вскоре и его развеял весенний ветер.
Сейлана
Уже два дня я скачу по указанной бабкой дороге. Ни одного городка, ни одной деревеньки на пути. Лишь непролазный лес и слабо видная тропинка под копытами лошади.
Солнце уже начало садится, как вдалеке показались какие-то слабые очертания. Я подстегнула коня, и он ринулся вперёд, что есть силы. Руки вцепились в поводья, чтобы я не свалилась из села. Совсем уже скоро я стояла посреди города, растянувшегося вокруг меня на огромной территории. Мёртвого сгоревшего города. Всё, что было тут - сгоревшие останки, некогда бывшие домами, заборами и разными постройками. Землю усыпал пепел, чёрный, из-за него не было видно даже растаявшего снега.
По всей видимости, деревня сгорела недавно, потому что в воздухе ещё летал запах костра. Это место давило на нервы и вызывало приступы неконтролируемого страха, от которого тряслись руки и мурашки бежали по коже. Тишина. Мёртвая тишина, которую разорвал громкий звук, моего прыжка на землю со спины лошади. Каждый шаг по этой мёртвой, проклятой земле проходил гулким эхом по этому огромному кладбищу.
Закатное солнце слабо освещало останки огромного города, навевая ещё большую тоску и ужас. Не ужели это Курьенн? Не ужели это мой дом, который я так старательно не хотела вспоминать, но всё же вернулась? Этого не может быть. Я не верю.
Взгляд упёрся в какую-то постройку напоминающую склеп. Она только чудом могла уцелеть. Я направилась к "склепу", совершенно не понимая, зачем я туда иду, что пытаюсь там найти. Было такое ощущение, будто меня кто-то завёт туда. Перебираясь через разваленные каменные стены, я царапала руки, но всё равно шла. Уже через несколько минут, я стояла перед своей целью.
Сознание и инстинкт самосохранения здраво твердили, что шаг внутрь не приведёт ни к чему хорошему. Любопытство же говорило за меня.
- Я только посмотрю, - С этими словами я открыла тяжёлую каменную дверь. В лицо ударил холодный и сырой воздух, а внутри была... лестница. Лестница вела куда-то вниз, а оттуда доносился голос. Детский голос:
- Помогите. Помогите. - Кричали внизу, и я, не задумываясь, побежала туда. В темноте было сложно что-либо разобрать, но внизу горел факел. Всего один, но его света было достаточно, чтобы осветить небольших размеров помещение. Я осмотрелась по сторонам. Только посередине стояло каменное возвышение напоминающее... алтарь. Мне подумалось, что он для приношения жертв богам.
- Где ты? - Тихо спросила я, и мой голос разнёсся громким эхом по всему помещению.
- Я здесь, - Донеслось от дальнего угла, я направилась туда.
В тот угол не попадал свет факела, поэтому я увидела, кто там сидит, только когда подошла вплотную. Маленький мальчик забился в угол, поджав колени к груди. Я села с ним рядом и крепко прижала к себе, успокаивая.
- Всё будет хорошо. - Прошептала я.
- Теперь да. - Раздался далеко не детский голос. Мальчика окутал дым, и уже через секунду меня прижимал к себе молодой мужчина. Я попыталась вырваться, но он прижал меня к стене и зажал горло. От недостатка воздуха стала кружиться голова. Я пыталась оттолкнуть мужчину, но он лишь улыбался.
- Бесполезно, принцесса. Я гораздо сильнее тебя.
Он отпустил моё горло, и я упала на каменный пол, хватая ртом воздух. Когда дыхание выровнялось, я вскочила на ноги и достала из ножен меч, найденный в лесу.
- Тебе не поможет это, Сейлана. - Сказал мужчина, приближаясь ко мне.
- Кто вы? - Сдавленно прошептала я. От страха, сердце колотилось с бешенной силой, а паника не давала говорить нормально.
- Ты разве меня не помнишь? - Спросил мужчина, делая ещё шаг на встречу ко мне. - Ах, да. Ты же потеряла память, но не бойся. Это ненадолго.
Он подошёл ко мне вплотную, и клинок пронзил его грудь, однако он даже не поморщился. Мужчина положил свою руку по верх моей, которая сжимала меч, и вынул холодное лезвие из своей груди. Рана тут же затянулась, а меч выпал из моей дрожащей руки.
Посмотрев на довольно улыбающееся лицо мужчины, я побежала к спасительной лестнице. Но резкий порыв ветра откинул меня назад, и я ударилась о холодную стену, потеряв сознание.
Мужчина поднял бессознательную принцессу на руки и уложил на холодный камень, из которого был построен алтарь необходимый для проведения обряда. Она лежала на алтаре такая красивая, такая молодая и привлекательная. Тонкие нити её светлой ауры расходились в стороны яркими всполохами, но разбивались о невидимую преграду, которая словно кокон окутывала тело принцессы, не давая частицам её ауры выбраться наружу, чтобы позвать на помощь принцев, которые следовали за Сейланой.
Агорман прекрасно знал, что они ищут её по ауре, знал он и то, что следует делать дальше. Молодой человек подошёл к каменному возвышению, дотронулся до гладкой бледной щеки девушки. Его тонкие губы растянулись в слабой улыбке, а в глазах зажёгся какой-то странный огонёк, такой не обычный и не присущий ему. Точнее невозможный для такого как он. Никогда в жизни он не испытывал ни к одному существу в этом мире такую... нежность. Если бы Агроман сам знал, что испытывает, глядя на НЕЁ. Если бы знал, что делать с этим чувством, то всё было бы не так. Совершенно не так. Всё бы можно было бы изменить, но... уже поздно. Ничего нельзя поменять. Ни задумки демона, ни договора, который он заключил с Волдгером (богом загробного мира, где он пробыл последние два года), ни его чувств. Таких необычных и греющих душу. Ничего. Слишком поздно...
Агорман провёл раскрытой ладонью над телом девушки, совсем близко к её коже. Настолько, что если бы она находилась в сознании, то чувствовала бы жар от его рук. Одежда, которая в тот момент была на Сейлане, превратилась в красную пыльцу и растворилась в воздухе, распространяясь слабым запахом огня. Мужчина сделал такое же движение руки в другую сторону, и на обнажённом девичьем теле материализовалось платье. Чёрное, как его глаза, как его чёрное сердце, оживающее от нежности к этой девушки. Чёрное, как его душа, которую он продал ради мести. Мести бесполезной и не нужной. Только он этого не понимал и никогда не поймёт. Платье облегало талию и грудь принцессы, а потом падало вниз чёрным водопадом до её ног, обутых в чёрные туфли на высоком каблуке. Глубокий вырез спереди и сзади. Открытые плечи, руки, ложбинка, которая притягивала его внимание. Ключицы, выглядывающие из-под тонких бретелек платья. Алые губы и распущенные вьющиеся волосы. Именно такой он видел её в своих мечтах. Такой она приходила к нему (к нему одному), и признавалась в вечной верности и любви... и он верил. Верил, потому что сам этого хотел.
Агорман закрыл свои чёрные как ночь глаза и развёл руки в стороны. Тут же на полу, вокруг алтаря с лежащей на нём девушкой появились чёрные свечи, они зажглись лишь при одном его желании. Он устремил взгляд в пустоту и стал напевать древнее заклинание, постепенно, на плече девушки вырисовывался чёрный рисунок. Он состоял из различных витиеватых узоров, одни напоминали цветы, другие - драконов. Мужчина продолжал на распев произносить заклинание, выученное за два года наизусть, собственно как и правила проведения ритуала.
- Спи... - Прошептал мужчина, погасив свечи, Он опять подошёл к алтарю и погладил светлые пряди вьющихся волос. - Спи, принцесса, Совсем скоро всё кончится. Ты станешь моей. Совсем скоро, слышишь? А пока спи... спи...
Вместе с его словами всё глубже и глубже в себя уходила принцесса. Она спала всё крепче и вскоре перестала слышать бархатный мужской голос. Она лишь видела сны. Яркие и добрые. Такие, каких не видела давно. Она просто была спокойна в том мире, где находилась. О да... Мир грёз. Он так прекрасен. Зовёт нас за собой, окончательно усыпляя последние капли внимания. Только в своих мечта и сновидениях мы видим то, чего не можем получить, или можем, но боимся себе признаться в том, что хотим этого. Каждый по-своему счастлив. Сейчас Сейлна радовалась лишь тому, что ей хорошо в самой себе. Глубоко в себе. И ей было всё равно, что происходило сейчас в тёмном и сыром подвале. Было ей всё равно и то, кто тот мужчина, потому что она попросту не помнила, что там произошло, как и не помнила кто она и вообще где находится, да и не задумывалась она об этом. Её мечты были её реальностью, её домом.
Этот мир грёз был подвластен только ей. Больше никого не надо. Ей хватало того, что она находилась в густом лесу. Зелёном, летнем лесу, в котором сквозь кроны деревьев пробивались солнечные лучи. Они отбрасывали причудливые блики на росе, которая ещё не исчезла с высокой травы. Принцесса ходила по лесу, не заботясь ни о чём. Она думала, что то, что с ней происходит и есть реальность, но это была только её реальность, которую создал демон, погрузивший её в свои сны настолько, что она даже забыла про свою собственную жизнь. Нет, это не было похоже на смерть или что-то подобное. Это просто сон.
Реальный и красивый...
Спокойный и безопасный...
Желанный и принудительный одновременно...
Глубокий и бесконечный...
Спокойствие... Это было единственно, что она сейчас ощущала и была этому безгранично рада, потому что не нужен был никто. Ведь у неё был мир грёз. Её мир. Только её. Никто сюда не мог проникнуть, кроме того, кто отправил её в этот мир... но ему это было не нужно. Этот создатель продолжал стоять у алтаря и любоваться бледнотой кожей девушки. Он гладил её по лицу и волосам, продолжая принимать реальность. Он добился своего. Осталось дело за малым...
- Совсем скоро, - Твердил мужчина, но уже для себя.