Аннотация: Роман о девушке, которая таааак хотела замуж. Не автобиографичен.
То была обычная московская свадьба-с вёдрушком салата "Оливье" и заунывным хором не очень близких, но, тем не менее, очень пьяных родственников...
Статистика утверждает, что примерно 10% женщин хотят замуж, остальные 90 - очень хотят. Это неистребимое желание, вероятно, представляет собой ни что иное, как тяжелое наследие прошлого, когда у незамужней дамы бывало много проблем социального характера. Но теперь, когда никому не приедет в голову, скажем, отправить такую вот "необраченную" особу в монастырь, представляется совершенно загадочным столь мученический азарт в обретении любящей "половины"...
...Леночке Корюгиной было уже двадцать четыре, вернее, это она говорила "уже", подразумевая, судя по всему, свою умудренность, опытность и знание жизни. Конечно, в эти свои двадцать четыре Леночка абсолютно ничего не изобрела, не изобразила и не запустила в Космос. Она знала, что все это и без нее сделают другие.
Родители, у которых было суждено появиться на свет нашей героине, были людьми, можно сказать, интеллигентными и матюгам свою дочь обучать не собирались.
Сергей Сергеич, отец Леночки, инженер с соответствующим гонором, - принадлежал к поколению так называемых "шестидесятников". Когда-то и он горячо спорил о превосходстве "физиков" над "лириками" и тайно от сотоварищей, бегал на вечера Вознесенского в Политехнический. Потом "перегорев" в эпоху тотального дефицита и незыблемости "пятизвездочного" генсека, как-то ушел в себя и, приползая из своего НИИ, где он мудрил над жидким азотом, устало плюхался на тахту.
Мамашу Корюгиной, напротив, никогда не увлекали поэтические будни Политеха, равно, как и извечная полемика гуманитариев и технарей. За то в свое время она блистала на танцплощадках и в ДК МЭИ, лихо выделывая лишенные парадного изящества, коленца "Буги-вуги". Людмила Борисовна, а именно так звалась мать нашей героини, уверяла, что в юности все путали ее с Брижитт Бардо, Мишель Мерсье, Джинной Лолобриджидой и другими посредственными "актёрками", сделавшими неплохую карьеру посредством вызывающих форм и недополученного образования.
Это, казалось, была классическая пара - "инженер Щукин - Эллочка", но с тою лишь разницей, что с годами, столь противоречивый союз не только не распался, но и дал, не Бог весть какие, но все же - плоды. В 68-м у них родился старший. Леночкин брат - Гоша, ставший, со временем таким же низкооплачиваемым и неудовлетворенно-мятущимся ИТР-ом. В 72~м увидела свет и героиня нашего повествования.
Ее появлению в семействе Корюгиных обрадовались мало.
Во-первых, Людмила Борисовна ужаснулась утрате единственного своего достояния - тонкой, перегибистой фигуры. Сергей Сергеич, по-прежнему приносивший что-то около 90 рублей, только пожал плечами, а бабушка, мать Сергея Сергеича, месяца три сокрушалась, что родилась девочка и теперь не сможет донашивать старые Гошины манатки. Таким образом, появление на свет Божий еще одного представителя Цивилизации не привнесло радости и умиления в сердца ближайших родственников.
Потом были ясли и детсад, куда все те же родственники спровадили Леночку, объяснив это тем, что ребенку, мол, с детства следует привыкать к правилам "человеческого общежитья". Но на самом деле, действие сие было продиктовано не столь благородными мотивами и объяснялось гораздо банальнее, чем того желала Леночкина родня.
Да, все вышеперечисленные члены семьи были настолько заняты собой или хотя бы кроссвордами, как Сергей Сергеич, что представлялось бы довольно удивительным, если б после всех своих титанических хлопот кто-то обращал свои взоры на Леночку. Гоша тоже не особенно страдал от чрезвычайной опеки, но Сергей Сергеич иногда ходил с ним в музей Вооруженных Сил или играл в шашки. Что касается Людмилы Борисовны, то она все свободное время убивала на совершенствование сомнительных кулинарных талантов, предлагая оголодавшим домочадцам немыслимые блюда по рецептам журнала "Работница". Обычно, все это кончалось тем, что Сергей Сергеич скверно ругался в адрес "филе ставриды по-беарнски" и шел чистить картошку. Бабушка слыла тоже деятельной особой - она постоянно что-то вытворяла на общественных началах при ЖЭКе. Неутомимая Капитолина Прокофьевна целыми днями сновала по его неопрятному помещению и шумно требовала поручений. Ей их давали, и она отваливала, успокоенная. А еще Капитолина Прокофьевна воевала с соседями по даче: под покровом ночи кидала она колорадских жуков в их картофельные заросли... Короче, жизнь ее была полна смысла.
Кроме того, Леночкины сородичи очень любили говорить по телефону, особенно Людмила Борисовна. Часами просвещала она подруг в различных областях знаний, отводя особое внимание вязанию, хотя за всю жизнь связала только перекособоченные варежки Сергею Сергеичу. По том, естественно, шли сплетни об общих знакомых и киноартистах; возвышенные споры о том, кто из лаборанточек в "фаворе" у "душки-Моисея Яковлевича" и довольно тоскливые пересуды о неповышении зарплаты. И Леночка достоверно знала, что в соседнем отделе снова была распродажа финских батников, и что какая-то Тамарка ездит в Крым "мужиков цеплять".
Правда, в детском саду нашей героине иногда читали сказки и даже приглашали Деда Мороза вместе с пахнущей, перегаром Снегуркой, но, клянусь, ребенку этого было маловато. Один раз бабушка сводила Леночку в Зоопарк, но уже через двадцать минут уволокла, упирающуюся, ибо в "Мясо-Птице" вот-вот должен был начаться обед, а Капитолине Прокофьевне как раз очень требовалась эта самая "мясо-птица"...
На день рождения Леночке дарили мягкие игрушки - подешевле - и засохший, еще в магазине, бисквит за 2.20.
Бисквит, как правило, съедался забегающей 'за солью' соседкой.
Девочка на некоторое время даже полюбила рисовать, но к своему стыду и огорчению встретила лишь холодность и насмешку: папа, с трудом оторвавшись от "Советского спорта", объявил, что такие картины обычно служат для поддержания гигиены при завершении процесса обмена веществ. А Леночка, хотя и слабо разбиравшаяся в протекании каких-либо процессов биологии, все ж поняла то главное, на которое намекал папа.
Потом была школа и первая учительница, у которой было не все в порядке с нервами, и она почти самозабвенно лупила провинившихся учеников упругой указкой. ...В пятом классе пришла первая любовь, но объект этого светлого чувства - активист и "порученец" в ответ на Леночкино "давай, дружить" тут же устроил красноречивое разбирательство на пионерском собрании...
Училась Леночка неважно, но дома Людмила Борисовна заявляла: "Ну и что? Вот я всю жизнь на "тройки" училась. И что? Первая из всех замуж вышла".
Как правило, после этого аргументы бывали исчерпаны, и раздосадованный отец уходил в кухню - поиграть с Гошей в шашки. Вечная же "троечница" Людмила Борисовна бросалась к телефонному аппарату. Бабушка в то время постоянно заседала на товарищеских судах, в Совете ветеранов, и ей тоже было некогда.
Леночкины подруги также не особо помнили, чтоб их таскали по музеям и ТЮЗам: жизнь их неизменно проходила в столь же удручающих условиях. А Леночка, тем временем, приучилась к мысли, что материальные ценности - это ГЛАВНОЕ и созданы они исключительно для удовлетворения потребностей законопослушных советских граждан. Диалоги Леночки и ее приятельниц теперь сводились к обсуждению чьих-нибудь паласов, "стенок" и финских бань...
Кажется, в восьмом классе к ним распределили молодого учителя русской литературы, и Леночка тут же в него влюбилась. Конечно, параллельно с этимона была влюблена и в Дитера Болена, и в полуспившегося ведущего "Утренней почты", но в них были влюблены все Леночкины подруги, поэтому эти двое были не в счет. Но к Леночкиному сожалению, учитель не только не разглядел чувств своей ученицы, но и регулярно ругал ее сочинения. "Корюгина, думать надо! Думать!" - сокрушался Рустам Петрович, страдальчески оглядывая ссутулившуюся Леночку, которая минуту назад выдала, что декабристы готовили мировую соц. революцию. "Я же говорю с вами о любви и дружбе" - лез из кожи вон учитель-идеалист, пафосно зачитывая что-то из "Онегина", а 8"А" продолжал цитировать Белинского, Писарева и вездесущего дедушку Ленина.
Но Рустам Петрович не унывал, и к концу 3-ей четверти показалось, что "лед" будет вот-вот сломлен. Но ничто не вечно под Луной, и бунтующего словесника заменили на утомленную "бытовухой" завуча, которой не хватало "часов" для соответствующей ее запросам зарплаты. И снова потянулись тоскливые конспектирования "критиков-современников" и страстные апелляции к решениям последнего съезда КПСС.
Наша Леночка почему-то не блистала ни в одной из областей знаний, худо-бедно преподносимых школьной программой. На родительских собраниях нашу героиню не хвалили и не ругали, отделываясь упоминанием ее имени в списке "удовлетворительно успевающих". Но дочь своей, матери твердо знала: только троечница может рассчитывать на ранний, и не самый несчастный, брак. Героиня нашего повествования с насмешкой, глядела на очкастых, толстых или слишком худых отличниц, которые все время что-то взрывали в кабинете химии и оголтело обсуждали теорему о площади трапеции.
Отличницы были некрасивы, ничего не понимали в "new wave" и у них не было парней, могущих со временем стать приносящими зарплату мужьями. Но и Леночка обольщалась зря - у нее парней не было тоже. Она не являла собой предмет мечтаний юного воздыхателя. "И в кого ты у нас такая нескладная?" - не раз сокрушалась Людмила Борисовна, критически разглядывая дочь. После недолгих раздумий она все-таки догадывалась: в бабушку. Последняя красотой не блистала НИКОГДА, а дедушке взять ее в жены посоветовали на парткоме...
После восьмого класса Леночка твердо решила поступать в педучилище - вероятно в память о несбывшихся грезах. Родители страшно воспротивились этому, и вид у них при этом был такой, будто их дочь собралась не в учебное заведение, а, по крайней мере, наемницей, в Гондурас.
"Нет! Только в машиностроительный!" - провизжала Людмила Борисовна, объясняя это тем, что в указанном ею техникуме преподают трое из папиных сокурсников и ее, Леночку, естественно, примут туда без экзаменов.
Как известно "машиностроительный", сам по себе не может являться кузницей талантов. Но все же у среднего технического образования всегда имелись неоспоримые плюсы, ибо его (техобразование) испокон веков получают не самые бесперспективные юноши.
Это поняла и Леночка, придя на первое занятие. В их группе наблюдался явный перевес мужского состава, и почти все отроки были весьма недурны с точки зрения нашей Корюгиной. Вероятно, что-то предчувствуя, Людмила Борисовна срочно накупила Леночке шмотья на последней распродаже. Когда дочка облеклась в модную по тем временам "варёнку", любящая мать невольно всхлипнула: "И в кого у тебя такая фигура?!" На что бабушка, возникшая в дверях, недовольно буркнула: "Не лезьте к ребенку", - и снова уплыла в кухню.
Но и после этого Людмила Борисовна продолжила изнывать по поводу дочерней фигуры, приводя в качестве несомненного контрпримера свою собственную персону: "Я была первая красавица МЭИ. Первая! Талия-56! Я имею в виду сантиметров! А я, как дура, польстилась: А на что!? "Физики-Лирики"!" - и Людмила Борисовна с весьма недовольною миной махнула рукой, в сторону соседней, комнаты, где Сергей Сергеич играл с Гошей, в шашки.
Но даже в "варёнке" Леночка не смогла постичь искусства обольщения. Больше половины будущих машиностроителей увлекались скорее распредвалами, нежели юными сокурсницами. Остальные же предпочитали "нескладной" Корюгиной трех имбицильных блондиночек, которые сидели на последней парте и однообразно грубили мастеру.
Но дело в том, что и здесь обитали ненавистные Леночкиной душе отличницы. Они по-прежнему что-то взрывали, паяли и клеили, а на мужскую часть населения обращали внимания не больше, чем на мебель. И, тем не менее, многие искали дружбы и расположения этих вечно умничающих внучек Бабы-Яги.
Леночкиной дружбы не искал никто, хотя у нашей героини были и пресловутые "варёнки", и последние записи всех монстров заокеанского "дэнса".
Людмила Борисовна, между тем, видела, что ее дочку что-то гнетет и догадывалась "что". Пару раз мамаша даже пыталась выразить Леночке запоздалую свою нежность, забыв при этом, что ее дочь уже в том возрасте, когда припозднившаяся материнская любовь встречается в штыки. Людмила Борисовна крепко задумалась над этим... Но видимо была не судьба, чтобы мать и дочь, наконец, обрели друг друга в этом клокочущем страстями, безумном мире. Как говорится, не тут-то было.
Все дело в том, что у многострадальной Людмилы Борисовны роковым образом появился "злой гений". Им стала работница отдела кадров Вера Павловна Сухотская, с которой, мать нашей героини познакомилась в турпоездке по соц. странам Европы.
Вере Павловне было уже за пятьдесят, но ей патологически хотелось думать, что гораздо меньше и сограждане, зная ранимую душу Сухотской, были согласны на тридцать девять. Новая подруга Людмилы Борисовны была образцом невиданной доселе изысканности и с такой грацией носила чешскую бижутерию, что всем сразу становилось ясно: денег у Сухотской нет, но очень хочется.
За время этой исторической, в своем роде, турпоездки Людмила Борисовна уяснила для себя столько нового, что вся ее прошлая жизнь показалась сплошной ошибкой и разочарованием. Вера Павловна, в отличие от бывших приятельниц старшей Корюгиной, была на редкость неординарна. А чем же еще, к примеру, объяснить то искреннее возмущение отсутствием в Стране Советов стриптиза и индустрии жевательных резинок?!
Только неординарностью. Больше - нечем.
Сама Вера Павловна, как вы поняли, не желала отрешаться от прогрессивных веяний капиталистического общества Она все время что-то шила из элитнейшего журнала "Burda" и боготворила диетические коктейли (от них у нее пару раз случался заворот кишок). Своего сожителя, - жирного, вечно потеющего МВД-шника, она нарекала не иначе, как "Бэби".
Дом ее был полон баночек, лэйблов и другого хлама, на котором хоть каким-либо образом значились латинские буквы, или как говаривала сама Сухотская - "чё-нибудь иностранненькое". Иностранными языками Вера Павловна не владела, поэтому совершенно одинаково относилась к этикеткам от трусов и аннотациям по использованию химического оружия.
Коридор, ванная и туалет были безнадежно испорчены вырезками из журналов мод и молодежных музыкальных изданий. Над кроватью почетное место занимал Сильвестр Сталлоне, который по оценкам идеологов развитого социализма являлся одним из главных антикоммунистических идолов.
Ну и конечно, неутомимая работница отдела кадров блюла фигуру, ожесточенно отплясывала молодежные танцы на вечеринках и постоянно декларировала у себя в отделе, что "...от мужчин берет только секс". Сотрудники сочувственно кивали и углублялись в работу, а свободолюбивая Сухотская доставала вязание или журнал "Здоровье". На работе она страшно раздражалась на звонки, посетителей и задания непосредственного начальства. Остальное было терпимо.
ТАКАЯ женщина не могла не повлиять на Людмилу Борисовну. Теперь они вместе посещали зал аэробики, а вечерами вслух читали "Кама-Сутру", переписанную Верой Павловной от руки. "Тебе надо срочно завести любовника", - настойчиво советовала Сухотская.
Сергею Сергеичу новая подруга жены не понравилась. На сентенцию о плохом климате Женевы муж иронично спросил: "А что, вы были в Женеве?" Сухотская сухо заметила: "Нет, я в этом году отдыхала в Миасе." И название этого города в Челябинской области утонченная Вера Павловна произнесла так, будто это был, по крайней мере, Лас-Вегас.
После этого Сергей Сергеич категорически отказал Сухотской от дома. Подруги теперь плодотворно общались во время культпоходов и вылазок на природу.
Один раз Вера Павловна отволокла недоумевающую Корюгину-старшую на модный концерт. То было шоу полуподпольного молодежного коллектива 'Гонец из Пизы'. Сухотская, вероятно, была его поклонницей, потому что свистела и орала вместе с подрастающим поколением. Людмиле Борисовне было скучно и ничего не оставалось делать, кроме как расписываться в собственном невежестве.
В то самое время, как мать наслаждалась эстрадными децибелами и корячилась на всеразличных аэробиках, дочь Леночка по-прежнему изнывала. "Меня не любят. Почему?" постоянно задавала она себе один и тот же вопрос. Она не хотела знать, почему она не играет "Времен года" Вивальди или не прыгает с парашютной вышки - этим занимались бестолковые страшилы-отличницы. Этим наниматься было стыдно.
А у её подруг, между тем, появлялись ухажеры - глупые и очень глупые, пьющие и малопьющие, прыщавые и не очень. Подруги со стыдливым трепетом делились своими восторгами, а Корюгина завидовала и тихо злилась.
"Я ведь симпатичная'' - исступленно шептала она, разглядывая в зеркало свою тощую сверху и тяжеловесную снизу, фигуру. "У меня красивые губы и ... волосы и :вообще. Неужели, никто никогда этого не заметит?"
...В 1990 году, получив причитающийся ей "синий" диплом, Леночка вдруг воспарила: "Я пойду мастером на завод! Я буду нужна человечеству!" Но родственники снова не возжелали разглядеть в этом порыве ничего иного, кроме желания опозориться перед соседями. В связи с этим Леночку срочно запихнули в бухгалтерию к сводной отцовой сестре. Поскольку Леночка только что - и с большим скрипом - овладела техническим образованием, ей стоило изнурительных трудов переучиваться теперь еще и на бухгалтера.
:Коллектив бухгалтерш сплоченностью не отличался. Там все время грызлись из-за очередности отпусков. Легендарные распродажи также не вносили умиротворения в раздираемый конфликтами дамский социум.
Кроме того, контингент не славился тактичностью. Прознав о Леночкиных "заморочках", он сразу же сделал ее объектом насмешек. "Конечно, с такой-то фигурой! - фыркали в курилке знающие жизнь бухгалтерши. О том, что Леночка - ординарна, да и, грубо говоря глупа, - ни слова. Это, по мнению авторитетных бухгалтерш, не являлось препятствием к общению с мужским полом.
Между тем, сами Леночкины сотрудницы не уставали удивлять друг друга смакованием единственно доступных им приключений. Они изобретали себе военных, артистов или, на худой конец, секретных проектировщиков. В реальности у них были медузоподобные мужья, не желающие чинить краны и признавать тещу.
Как-то раз, сводная сестра Сергея Сергеича, та самая, что и пристроила Леночку в этот серпентарий, подошла к нашей героине во время обеденного перерыва: "Хватит, - довольно решительно молвила родственница, - Я тебя познакомлю с сыном моей подруги. Ему тридцать восемь. Он шофер и вообще... А ты что, лауреата хочешь?" - неизвестно зачем спросила "авторитетная". " Тридцать восемь, так тридцать восемь" - обреченно вздохнула Леночка, когда ехала домой в убивающем все живое метрополитене.
Сына подруги, с которым и было решено подружить нашу Леночку, звали Гришей. Гриша действительно был шофером, и как показалось Леночке, чересчур простоватым даже для своей, не очень творческой специальности.
Он увлекался нумизматикой и пил "горькую". Ко всему вышеуказанному оригинально приплюсовывались - сын от первого брака и отсутствие зубов мудрости. Ни один не вырос!
Почему-то Гриша не любил дискотек, а Леночке на них очень хотелось! Хотя бы иногда. Когда брат Гоша столкнулся с пришедшим в гости Гришей, то оскорбительно бросил в лицо матери: "Совсем, что ль охренели?!" Людмила Борисовна довольно изящно передернула хрупкими плечиками: "А что бы ты сам мог предложить!?"
"Всё это рокэн-ролл!" - взвизгнул Гоша и, хлопнув дверью, ушел в темноту осеннего вечера. Гоша искал истину: он был оголтелым анархистом и поклонником Константина Кинчева. В связи со своей политической платформой он не хотел жениться на беременной однокурснице. Он не был уверен, что вышеозначенная особа носила под сердцем именно Гошина ребенка.
...Леночка как-то раз сходила с Гришей на посиделки какого-то КСП, где ей было невыразимо скучно в компании бородатых "походников" и их жен. Они весь вечер довольно противно гнусавили о "дымке костров" и сомнительных радостях альпинизма. Леночку удивило, что от "походников" пахло не костром, а водкой. Потом Гриша долго показывал Леночке какие-то рупии, соверены и рейхсмарки, составляющие, по Гришиным словам, гордость любого нумизмата.
Но Леночка зевала и хотела в "Кафе-Мороженое", на которое у беспонтового Гриши денег уже не оставалось.
Ко всему прочему, Леночкиным подругам и сослуживицам Гриша не понравился.
Главным образом потому, что он ходил в кедах.
И эти кеды переполнили чашу терпения эстетствующей Корюгиной: перед Новым Годом она объявила Грише о разрыве. Теперь вопрос: "Почему меня не любят?" совершенно логично трансформировался в иной: "Почему меня любят только такие?"
Леночку вновь одолела черная меланхолия, сравнимая, разве, с онегинской хандрой или трагической тоскою Чайльд Гарольда:
Кстати о литературе. Книг, как Вы понимаете, Леночка читать была не горазда. Да и зачем? Все равно сочинений она писать уже никогда не будет, а так просто - это ж только перед соседями позориться.
С приходом в нашу страну новых веяний - относительно морали и быта - в доме Корюгиных все чаще стали появляться "Казусы ануса" и
" Трипп-ИНФО". Покупаемые Людмилой Борисовной по рекомендации все той же Сухотской, они доводили до бешенства Сергея Сергеича. Леночка же буквально "проглатывала" эти издания и тут же с нетерпежом начинала ждать следующие номера. Это чтобы с трепетом узнать, почем стоит переделать свой несчастный 1-й на роскошно-силиконовый. 9-й, в каком именно сорте шампанского любит купаться звезда Анжелика Почемум, на что в хозяйстве можно пустить использованные презервативы.
Однако ж, "наукоёмкие" статьи о неоценимей пользе мужской спермы в обуздании социальной напряженности, не могли заменить Леночке чего-то "настоящего, мужского, бушующего страстью".
Да, к мукам моральным прибавились еще и физические...
Но вот, однажды, когда нашу Корюгину пригласили на день рождения к бывшей однокласснице, Леночка вдруг совершенно неожиданно познакомилась с неким Виталием.
Ему было немногим больше двадцати, но он держался с тем достоинством, которое лишь доступно академикам, судьям и членам союза кинематографистов. Весь вечер наши герои протанцевали, забыв обо всем. Провожая Леночку домой, Виталий декламировал ей наизусть из 'Лолиты', потом - из Эразма Роттердамского; 'под занавес' - чувственно замурлыкал песенку "The Beatles" про жёлтую Submarine.
Когда ж Виталий с какой-то загадочно-наглой улыбкой, попросил "телефончик", Леночка от радости забыла первые три цифры...
:Виталий был также несчастен в любви. Раньше - в школе с институтом - он постоянно влюблялся в красавиц. Сначала - в златокудрую второгодницу, которую время от времени убедительно просили заглянуть в вендиспансер. Потом в Лидочку Кац, финалистку конкурса "Славянская (!) красавица", которая, по несчастью, оказалась с ним на одном факультете. Плюнув на Лидочку, Виталий втюрился в старшегруппницу - великолепную нудистку и завсегдатая злачных мест родного ей Долгопрудного...
Но все они бросали,
не замечали,
заражали...
И это было невыносимым!!!
В связи с этим, отчаявшийся Виталий решился на беспрецедентное: он вознамерился полюбить что-нибудь серенькое, коротконогое и не состоящее ни на каких учётах.
"Красивая жена - чужая жена" - к тому же не раз повторяла его мать, женщина с громадным жизненным опытом и пудовыми кулачищами.
И вот Виталий решил проверить на практике всю разрекламированную прелесть некрасивых дам.
Что касается Леночки, то она, конечно, этого не знала и без оглядки отдалась во власть нового для нее, волнующего чувства. Виталий был предупредителен и галантен: он водил нашу героиню в облюбованное ею "Кафе-Мороженое" и кед при этом не надевал.
От Виталия Леночка узнала о существовании дорического ордера, а также ионического и коринфского. Различать их Леночка не научилась, но названия ей понравились.
Сослуживицам Виталий приглянулся. Теперь и Леночка могла беседовать с ними на равных - и о совместных походах в сауну, и о предстоящем отпуске в Саках, и ... о прелестях интимных отношений.
К стати о последних. Леночка не испытывала ничего, кроме легкого разочарования но такое мнение традиционно считается позорным: 'Фригидность - страшнее поноса, вшивости и энцефалита'. Вместе взятых. В связи с этим, ей приходилось витийствовать, используя весь лексикон всеразличных "кама-сутр".
"Он в восторге от моего СЕКСАПИЛА!" - почти каждый день докладывала Леночка подругам и сотрудницам. Они ей верили.
Но и эта идиллия продолжалась недолго. Дело в том, что несостоявшаяся любовь Виталия, та самая Лидочка Кац, вдруг вернулась из Пуэрто-Рико. Там она работала в качестве эротической модели на "фабрике грёз". В Москве же и соседних регионах для этой самой Кац работы не нашлось - такого добра с лихвой хватало. Можно сказать, его было даже многовато. К тому же Лидочке было далеко не шестнадцать, а бомондное времяпрепровождение не добавило свежести пикантным чреслам:
:Отрешенная от бытовых проблем экс-звезда пуэрто-риканского порно, не долго думая, кинулась к своим былым воздыхателям. Но поздно. Все они были женаты, респектабельны и им претили сомнительные лавры Лидочки. И тут, потеряв всякую надежду, несчастная дозвонилась до Виталия. Мамы дома не было :
...И разве он смог устоять? Нет, - красота - страшная сила.
:Героиня наша - Леночка - долгое время была печальна, но все же тешила себя одной мыслью. Мол, Лидочка все равно бросит Виталия, если ей подвернется что-нибудь получше. И оно действительно подвернулось: буквально через неделю полногрудая "фея ночи" полюбила очень талантливого продюсера - Нойбштейна. Нойбштейн был так талантлив и до того продюсер, что тут же занялся ее раскруткой в качестве ведущей аналитического ток-шоу. И это несмотря на то, что с 'talk-ом' у Лидочки было хреновато.
Леночка, между прочим, окончательно поняла, что для женского счастья мало посредственно успевать в школе и носить "варёнку". Внешняя привлекательность - вот, что делает женщину счастливой.
В связи с этим, Корюгина натащила домой всякой косметики и каждое утро измеряла объем талии. Сама себе Леночка нравилась очень. Она даже заставила себя одеть "мини", чего до этого никогда не делала и теперь с трепетом ждала, что ее полюбят. На этот раз - по-настоящему...
А в семье Корюгиных, как бы то ни было прискорбно, произошли некоторые изменения. Гошу - таки принудили жениться на той, неопытной в "любви", сокурснице. Теперь Людмила Борисовна бегала по всему району, изыскивая ясли подешевле. Да, родившийся внук вносил в быт и досуг семейства определенную дисгармонию.
Невестка оказалась довольно ленивой и порочной особой - она дрыхла до полудня, а оставшуюся часть дня выясняла отношения с Капитолиной Прокофьевной.
Леночка презирала Гошину "половину": выскочить замуж вот так - по "залёту". Нет... у нее-то все будет иначе!
Как-то раз, прочитывая очередное "научно-эротическое" издание Леночка вдруг заметила довольно заманчивую рекламу, гласившую: "Симпатичные девушки могут попытать счастья в нашем конкурсе красоты. "Страусиных" ног и 90-60-90 не требуется. Главное - индивидуальность! Просьба высылать свои фотографии в "бикини", в полный рост. Компетентное жюри, в рядах которого - Кобзон, Жванецкий и Явлинский, решат Вашу судьбу! Победительницам предоставляется уникальная возможность - засняться в ведущих российских журналах для мужчин".
У Леночки аж захолонуло сердце: ну, раз ОНА себя считает красавицей, то и Жванецкий тоже должен в этом убедиться.
Через месяц пришел ответ: на красивом, испещренном цветами и сердечками, бланке было отпечатано, что она, Елена Сергеевна Корюгина, 1972, 167, 52 - вышла в финал! И теперь ей осталось выслать некоторую сумму по определенному адресу и терпеливо ждать вызова на финальное шоу в Колонном Зале Дома Союзов.
Леночке не бросились в глаза ни грамматические ошибки, коими было полно вышеозначенное послание, ни то, что Колонный Зал Дома Союзов никогда не входил в число заведений, потворствующих бесполезному показу потных женских тел.
Наша Леночка, получив аванс, действительно отослала его на некий а/я ?1944-оог. Естественно, что на несуществующий финал ее никто не вызвал, а мать только разбранила за безрассудно выброшенные деньги...
"Ну, полюбят меня, наконец, или нет?" - день ото дня злилась, разобиженная на всю цивилизацию, Корюгина. Ей уже наскучила захватывающая пестрота перлов "Трипп-ИНФО". Как-то неинтересно читать о любимых контрацептивах блистательной Шерон Стоун, зная, что воспользоваться оными ей, Корюгиной, быть может, уже не доведется...
Но настоящий, кошмар начался, когда к ним на производство, а именно - в цех по улучшению эксплуатации древесно-стружечного материала, распределился некто Крысин.
:Крысин был настоящим красавцем, в связи с чем одна из Леночкиных сослуживиц обозвала его - "наш Бельмондо". И, хотя Бельмондо-настоящий, явно не обладал внешней привлекательностью вышеуказанного Крысина, но это абсолютно не смущало дамскую часть коллектива.
И Крысин так и остался Бельмондом.
Что же касается Леночки, то она, как вы уже поняли, просто не могла не полюбить Крысина. Но последний был более падок на женщин ярких и многообещающих...
Первой его пассией, стала практикантка из отдела комплектации и перераспределения. Это была толстая порочная блондинка, сведшая с ума не один десяток местных ухажеров. Когда она проходила мимо курилки в своих серебристых лосинах, завороженные мужчины на мгновение забывали о футболе, семейных драках и предстоящей выпивке.
Практикантку все любили и звали Зинуленькой, хотя, конечно, гораздо больше ей бы подошло - Зинаидище.
И, что было вполне естественно, блистательный Крысин без промедления отдал свое сердце "кустодиевской" диве, чьи трепетные формы были столь мягки и пленительны.
Леночка частенько провожала ненавидящим взглядом эту пышнотелую красавицу, одетую в последние образцы молодежной моды. Монументально-пикантное пузо игриво колыхалось под массивным бюстом, а самые аппетитные на свете ножки были столь жирны и волнующи, что все, даже Леночкины бухгалтерши, отдавали Зинуленьке абсолютное первенство.
Да, Зинуленька была прекрасна.
Но, увы, и еще раз - увы... Вскоре у крысинской зазнобы закончилась практика и "слониха-щеголиха" окончательно решила, что с её данными на госпредприятии делать просто нечего.
Потом, говорят, она вышла замуж за экстравагантного миллионера и он увез ее в Суринам, где они и зажили богато и счастливо в самом центре экзотичного Парамарибо.
Некоторое время "Бельмондо" был безутешен, но очень скоро его уже видели со стройной секретаршей. Она тоже, в известной степени, волновала мужскую половину человечества, но без сомненья, гораздо меньше, чем Зинуленька.
Анжела была почти на полторы головы выше "знойного" Крысина, но это только радовало вышеозначенного: появляться в столовой и курилке в обществе девушки с параметрами Синди Кроуфорд - это было просто престижно.
Новая подружка "Бельмонды" была на редкость раскрепощена.
:И загадочна.
Как каменюги Стоунхенджа:
:Секретарша могла часами говорить о сексе. Она с таким блеском сыпала греко-латинской терминологией из курса практической сексопатологии, что Крысину ничего не оставалось делать, кроме как без памяти влюбиться.
Ну как, скажите, можно не увлечься женщиной, легко произносящей такое сложнейшее фонетическое построение, как "фаллоимитатор"?!
Но очень скоро нашему Крысину прискучила своеобразная загадочность юной "интеллектуалки". Теперь она, незыблемый секс-символ предприятия, снова скучала в объятиях своего тучного босса (из отдела по производственной необходимости и реагированию).
Леночка же все это время сходила с ума: "Как можно было полюбить Анжелку? И это тот самый Крысин, который, всем раззвонил, что обожает Роберта Рождественского. Разве ЭТА сможет заценить стихотворные перлы поэта-современника?"
Раньше Корюгина тоже ничего не знала о творчестве вышеозначенного пиита, но потом, естественно, прочла и демонстративно держала книгу рядом со своими "гроссбухами".
Но красавец по-прежнему не желал замечать нашу Корюгину. Теперь он ухлестывал за хрупкой, грациозной Лёлей Редькиной. Последняя занималась бальными танцами, и ее даже пару раз показывали по телевизору. В шуршащем великолепии накрахмаленных юбок она выкаблучивала румбу и тощие загорелые руки по-латиноамерикански страстно обвивали тонкую талию партнера.
Но как могла Лёля полюбить человека, не отдающего всего себя волнительным ритмам тустепа? Никак!
Крысин тосковал: он приволакивал Редькиной букеты и не пропускал ни одного ее выступления. В конце концов, Бельмондо отважился и начал брать уроки чечетки у Лёлечкиного партнера. Уже через месяц Редькина подарила Крысину первый поцелуй... А в середине мая они сыграли шумную свадьбу - все с тем же "Оливье" и "саратовским разливом" для гостей. Последующие недели на Корюгину было страшно смотреть: бледностью кожных покровов и неизъяснимою тоской Леночка пробудила-таки сострадание в сердцах сослуживиц...
Людмила Борисовна, впрочем, не могла не замечать Леночкиной тоски по сильному мужскому плечу. В связи с этим, Корюгина-старшая поделилась своей озабоченностью с просвещеннейшей Сухотской.
Та в раздумьи побарабанила костлявыми короткими пальцами по глянцевой обложке "Космополигона" и резонно заметила: "Сейчас многие знакомятся через печатные органы". Для убедительности Вера Павловна потрясла перед носом ошалевшей матери роскошным "дамским" изданием.
Людмила. Борисовна думала долго, прежде чем предложить дочери столь одиозный способ знакомства, но потом все же решилась. А Леночка выслушала материнские доводы относительно спокойно, чего собственно Людмила Борисовна не ожидала вовсе.
И вот, в понедельник после работы, пунцовая от смущения девушка переступила порог популярнейшей рекламной газеты "Из рук - нафиг":
:Леночка не стала изощряться, как делает многие из тех ее подруг по несчастью. Оные частенько представляются не иначе, как "Ассоль, ищущая своего Грея" или "Эффектная сволочь - любящего спонсора".
Ее брачное объявление не выглядело претенциозно и могло показаться несколько скучноватым: "Молодая, симпатичная и очень стройная девушка -167, 52 мечтает познакомиться с каким-нибудь, но порядочным, не глупым и обеспеченным мужчиной до 40 с целью создания семьи. Разведенных, многодетных и 1-й этаж не предлагать."
Но то ли Леночка чего-то неверно указала, то ли в нашем народе действительно наблюдается тенденция к дебильности, но звонили все время не те, кого наша героиня хотела видеть в качестве желанной половины.
То пенсионеры, решившие кутнуть от своих престарелых "фронтовичек"; то - разведенные отцы, ищущие заботливую матушку для своих неспокойных чад; то - стыдливые юноши, у которых было не все в порядке с потоотделением.
Один раз даже позвонил доцент: ему нужна была женщина, способная вести домашнее хозяйство. Леночка же обстоятельно объяснила зарвавшемуся доценту, что абсолютно не умеет готовить, и что ей нужен муж, а вовсе не едок.
Короче, постоянно звонили какие-то озабоченные, пьющие и отбывающие срок заключения...
Примерно через полгода в квартире Корюгиных раздался телефонный звонок. Спросили "молодую и очень стройную" Лену, которая довольно обреченно ответила:
"Это я..."
- Добрый вечер, то есть ночь, - молвил кто-то очень приятным голосом, - вы извините, что я в полвторого вас беспокою - служба...
Позвонившего в полвторого звали Федором Петровичем и работал он в милиции, чем гордился, но ему не с кем было поделиться своей гордостью.
Родители его прозябали на Ярославщине, а преданный спаниель скопытился от голода, потому что у Федора Петровича так часто бывала служба.
Леночке стало очень жаль спаниеля: она в детстве любила собак, кошек, рыб в аквариумах, но ей запрещали заводить оных, потому что они тоже вносили дисгармонию.
Федору Петровичу было 34 и он, конечно, не имел ничего общего с мускулистым идеалом современности. Рост его едва достигал тех, указанных Леночкой, 167. Если же она надевала свои шикарные шпильки "от Ле-Монти", то лейтенант и вовсе начинал нервничать.
Но больше Леночка ждать не имела ни сил, ни желания - ей было УЖЕ 24. Все ее подруги давным-давно нарожали не нужных ни им, ни государству ребятишек, да и коварные сослуживицы не раз презрительно шипели что-то насчет "старой девы".
Пару раз погуляв с Федором Петровичем по его любимому Калининскому проспекту, Леночка дала согласие... и даже не всхлипнула.
:Всхлипнула мать, не забыв, однако, язвительно осведомиться, имеется ли у претендента жилплощадь или им придется ставить для него раскладушку в прихожей. Когда Леночка успокоила родственников сообщением о наличии однокомнатной каморки в Печатниках, Людмила Борисовна тут же начала приготовления к свадьбе.
- Да зачем вся эта дребедень? - вяло возразил Сергей Сергеич, - посидели бы в кафешке со своими свидетелями и будет.
На это довольно сурово отреагировала вернувшаяся с судебного заседания бабушка. Ее на этот раз избрали присяжной, чтобы она там судила. Имея слабое представление об Уголовном Кодексе, бабушка 'вынесла' вердикт и пришла вполне довольная.
- Вы что, спятили?! - совсем не по-доброму спросила Капитолина Прокофьевна. А как я в глаза-то погляжу моим из Тарасково? А из Бутюгино?!
Навозмущавшись вволю, бабушка стремительно обзвонила 'своих' и наприглашала, судя по всему, половину Тульской и Орловской областей...
:Платье выбирали долго. Леночке очень нравилось то воздушное чудо, усыпанное нежными атласными розами, но оно стоило 2 тысячи долларов, а у Федора Петровича, впрочем, как и у Леночкиных родителей, была "не та" служба. К тому ж такое "от-корденовское" великолепие пришлось бы в пору длинноногой, волоокой красавице с необъятной грудью и тонким непропорциональным станом. Леночка не была такой... Следовательно пришлось довольствоваться колючим тюлевым нарядом с кособокими шелковыми вставками да накрахмаленной фатой, что была состряпана из того же материала. Туфли купили на замусоренной барахолке возле метро, после чего семейство дружно решило, что их родственница для "обряда" готова.
Праздничный стол оформляли с не меньшей тщательностью. Бабушка притаранила из родного Бутюгина кадку соленых огурцов и наказала Сергею Сергеичу покупать водку подешевле: "Еще чего - этих курв-то "наполеёнами" поить!" Гоша, который к тому времени очень устал искать истину и батрачил на какую--то коммерческую структурку, предложил не созывать 60 предполагаемых персон, а ограничиться хотя бы 15-ю. Но его тут же заткнули, и он больше ничего не предлагал и не спрашивал.
За день до свадьбы Людмила Борисовна не находила себе места: она постоянно протирала бокалы, раза три мерила свое новое вечернее платье и ругалась с Сергеем Сергеичем.
К вечеру ее потянуло на воспоминания - тоже своеобразные: 'Нет, Сереж, ты помнишь, как мы жили? А говорят - плохая жизнь была. Кто у нас тогда был: Хрущев или Черненко, а? А вообще, какая разница Ты помнишь - на свадьбе у Сучилиных был балык. Ну, да! точно помню - был балык! А это что, по-твоему - тоже балык?!' - и она трясла перед носом скучающего супруга чем-то тоже рыбным, но, судя по всему, к балыку отношения не имеющим...
Свадьба не была веселой. Все что-то дружно орали, поглощали бутюгинские огурцы и шумно вытанцовывали на лестничной площадке под Аллегрову.
Леночке было грустно. Свадебный наряд жал под мышками, а изобилие незнакомых лиц, которых представили как родственников, делало торжество еще более невнятным.
Родственники Федора Петровича, с той самой Ярославщины, долго расстраивались, что забыли зарезать поросенка в подарок молодым. Также их огорчило, что стол скуден и что у них, на этой самой Ярославщине, свадьбы гуляют по четыре дня. "Здесь даже напиться нечем", - ныла свекровь.
Леночку успокаивало только одно - теперь она замужем. Теперь ее не смогут осмеивать бухгалтерши, теперь у нее в паспорте стоит штамп, удостоверяющий факт ее причастности к брачно-семейным отношениям. И эта мысль немного согревала - и при взгляде на отплясывающих "Ярославичей", и на захмелевшую, а теперь дерущуюся с кем-то Сухотскую.
...Через некоторое время, наплясавшись и напившись дешевой водки, гости дружно высыпали на улицу - сфотографироваться на лоне природы Гошиным "Поляроидом"
Бабки у подъезда, завидев свадебную процессию, тут же замолчали и устремили свои опытные взоры на невесту. "Ленка-то, поди, замуж выходит", - крякнула, одна из вездесущих пенсионерок. Игравшие рядом дети, на мгновение отвлеклись от своих машинок и всклокоченных Барби. Подрастающее поколение с нескрываемым удивлением воззрилось на Леночку. Потом детские личики, как по команде, повернулись в сторону окончательно захмелевшей Сухотской: она продолжала танцевать, отвратительно изрыгая куплеты какого-то эстрадного шлягера.
И вдруг Леночка увидела ЕЁ - бывшую отличницу 8 "А" - Булкину. В свое время ее дразнили "велосипедом" за чрезмерную костлявость и огромные круглые очки. :И теперь, спустя годы, Булкина не приобрела соблазнительную округлость форм. Хотя очков более не наблюдалось.
Но и не это поразило Леночку. Что же?
Булкина, страшила Булкина, вечно торчала на всяких Олимпиадах по биологии: Теперь она же вылезала из темно-вишневого "БМВ". "Велосипед" Булкина, носившая когда-то босоножки не по размеру, была одета в итальянские туфли, которые, по мнению Леночкиных бухгалтерш, может себе позволить только САМА Кристина Дерьмакайте!
Но и это не главное: вслед за экс - отличницей на волю выскочил гладко выбритый детина с бычьим затылком и массивной золотой цепью на жирной шее.
Леночка успокаивала себя: это сослуживец. Ну, на худой конец, друг. Но когда классический 'браток' - красавчик, обратился к Булкиной "дорогая", у Леночки потемнело в глазах. Она почти машинально ответила на небрежный кивок бывшей одноклассницы.
Оказалось, что в свое время один из самых бесшабашных бандитов района без памяти влюбился в серенькую доцентку - за ее "гринписовскую" деятельность и диссертацию 'О рефлексии ластоногих'. Спустя мгновение Булкина со своим бандитом скрылись в соседнем подъезде, но Леночкиных гостей еще долго окутывал волшебный аромат "Hugo Boss".
Леночка лениво, почти автоматически, позировала перед фотообъективом. В ее глазах стояли слезы: неужели не в "тройках" счастье?!...
...То была обычная московская свадьба - с ведрушком салата "Оливье" и заунывным хором не очень близких, но, тем не менее, очень пьяных родственников...