- Коллега, - сказал первый художник, наряжая ёлку, - кончай ты свою мазню, мы должны ещё успеть проводить старый год, год Овцы.
- Секунду, дружище, последний мазок. Сосед сверху, видимо любитель Лермонтова, заказал мне эту огромную картину-экспромт с условным названием "Три пальмы". Так... Ну всё, кажется. Я готов.
- Кстати, над нами живёт многодетная семья, а не любитель Лермонтова, ну да ладно.
Художники наполнили бокалы.
- За уходящий год Овцы, будь он неладен!
- Ни одного полотна не продали!
- Чуть зубы на полку не положили!
- Чтоб её волки сожрали!
Художники, с тихим завыванием, ритмично поднимали бокалы.
Год Овцы проводили так плотно, что не заметили странного предмета в виде огненного шара, непонятно откуда влетевшего в комнату.
Шар плыл по комнате, ударяясь о стены, потолок, цепляясь за мебель. Когда шар прошёл вдоль занавесок в комнате запахло палёным.
Художники продолжали провожать год Овцы.
В это время шар прошёл между ними, всё-таки заставив обратить на себя внимание.
- Ой, а это что?
- Наверное, петарда.
- Но я не запускал петарду. А ты?
- Не помню...
- Надо её поймать...
- Не надо. Петарда всегда к празднику.
И они выпили за петарду. Шар улетел на кухню.
- Кстати, коллега, чей будет наступающий год?
- Красной Огненной Обезьяны.
- Обезьяны? Так надо, чтобы на столе были бананы! Давай их вот здесь, отдельно поставим.
Они поставили тарелку с бананами и посмотрели на ёлку.
- Обезьяне больше понравилась бы наряженная пальма, чем ёлка, -предположил один из них.
- Смотри! - воскликнул второй художник, - бананы из тарелки исчезли!
Художники застыли как вкопанные, поражённые внезапным исчезновением бананов.
Шар парил над ними.
- Это не петарда, - медленно сказал один из художников, - петарды по такой траектории не летают.
- А что это? - со страхом спросил второй художник.
- Это шар.
- Да! Да! Это шар, как мы сразу не поняли ,что это шар!
- А вот зачем он здесь? И кто его сюда запустил?
Чтобы заглушить страх, художники выпили за шар.
Затем тот, как по команде, рванулся к входной двери и врезавшись в неё растворился...
На пороге возник, как из воздуха, здоровенный волосатый детина. Его физиономия полыхала, словно намазанная скипидаром.
- Это заказчик картины, - побледнев, произнёс второй художник.
- Ну как мои пальмы? - полюбопытствовал краснорожий.
Он прошёлся вдоль полотна, внимательно всматриваясь в картину.
- Очень хорошо, очень хорошо. Они как настоящие. Да! Как настоящие!
И, вдруг, сделав ловкое, обезьянье движенье, краснорожий одним прыжком оказался на пальме.
- Неплохо, неплохо, - радостно восклицал он, раскачиваясь на ветках, - не хотите ли, друзья, присоединиться ко мне?
У художников подкосились ноги от этого зрелища.
Наконец один из них сделал шаг к картине.
- Мы не можем к вам присоединиться, мы к новогоднему поздравлению нашего президента готовимся, - произнёс он оловянно-патриотическим голосом.
- Он же из шара появился, - шёпотом перебил его второй, - это вестник, от Обезьяны. Или даже она сама...
И вдруг температура в комнате начала резко подниматься. Казалось, что зной идёт от картины, от пальм, прямо из Аравийской пустыни...
Стены и потолок таяли как восковые и скоро совсем исчезли.
Художники стояли на раскалённом песке под палящими лучами солнца.
- Проклятая водка! Ну что будем делать, коллега?
Краснорожий продолжал качаться на ветках, всё больше превращаясь в обезьяну, и издавая при этом гортанные звуки.
И тут, как гром среди ясного неба, для них двоих, оказавшихся на краю света, прозвучал голос президента - это было новогоднее поздравление.
- Дорогие сограждане и жители нашей страны, которые в силу обстоятельств оказались за её пределами. Поздравляю вас с наступающим Новым годом...
Дальше шли пожелания, среди которых одно особенно привлекло внимание художников, - не забывайте этот год Красной Огненной Обезьяны, от которой всегда можно ждать неожиданных сюрпризов, к которым надо быть готовым...
Затем голос стал слабеть и скоро совсем затих.
- Галлюцинации от жары, - с гримасой отчаяния на лице воскликнул один из художников.
Краснорожий продолжал бесноваться на пальме.
- Стой! Стой! Ты слышал, от обезьяны можно ждать неожиданного сюрприза.
И они посмотрели на краснорожего.
- Что там поэт сказал про эти пальмы?
- Ну, пришли кочевники и срубили их.
- Смотри! Вот же они, кочевники, караван. Сюда идут!
- Да нет... мираж...
- Какой мираж? Слышишь крики погонщиков верблюдов?
- А они не сожрут нас?
- Поэт бы предупредил в своём стихотворении.
- Ну да ладно, это лучше чем от жажды сдохнуть!
Караван подошёл к ним. Кочевники, не обращая ни на кого внимания, стали рубить пальмы.
- "По корням упругим топор застучал", пересохшими губами прошептал один из художников.
И в ожидании какого-то озарения, чуда, начал повторять в такт топору:
- Бум! Бум! Бум! - постепенно входя в состояние нирваны, к нему присоединился и второй художник, а затем и краснорожий, которому не понравилось, что под ним рубят пальму.
И тут прорвало!!!
- Я понял! - заорал первый художник, - это не от топора звук... это... это бьют куранты!!!
И как только он произнёс это магическое слово, жара стала стремительно спадать, а караван, кочевники и их топоры исчезли в песках. Художники отчётливо увидели проявляющиеся контуры своей комнаты, из которой доносился звук курантов и веяло прохладой.
- Ура! Вперёд к столу!
И обожжённые пустынным солнцем художники наполнили бокалы.
- С Новым годом!
Над столом в это время проплывал Краснорожий в виде огненного шара.
- Не забывайте, что водку надо закусывать бананами! И остерегайтесь подходить близко к пальмам! - подражая голосу президента прокричал он.
- С годом Обезьяны друзья!
Художники помахали ему вслед.
![[]](/img/k/kortunow_n_s/sgodom2016/1233176093917.jpg)