Едва я выехала за пределы города, налетели тучи, завыл ветер, с неба посыпалось нечто мокрое и прилипчивое. Дворники аж стонали, очищая лобовое стекло. Хома уютно спал на пассажирском сиденье. И вдруг сквозь щелканье дворников я опять услышала тихий шепот. Дорога, будь она неладна. Завела свою шарманку. Подмигивает лужами. И ведь даже кот ей не помеха. О чем там она вещает?
Что наша жизнь - игра,
Добро и зло, одни мечты.
Труд, честность, сказки для бабья,
Кто прав, кто счастлив здесь, друзья,
Сегодня ты, а завтра я.
Это она на что намекает? Я лично ни во что не играю, и с ней тоже не буду. А ну цыц, серая змея! Я включила приемник. Дорога сразу замолчала, потемнела и даже как будто сузилась. Так то лучше. Ладно, она меня угробить хочет, но кот-то тут при чем?
Следующие десять минут шоссе услужливо стелилось под колеса моей машины... Ну точь-в-точь зализанный и напомаженный приказчик в лавке на заре двадцатого века! Но сегодня веры этой серой змее нет. Раз уж петь начала, того и гляди вывернется, и полетим мы вверх тормашками. Поэтому я быстренько свернула с трассы и поехала к заливу.
Вид серого взъерошенного пляжа с ревущими волнами на заднем плане Хоме не понравился, и он наотрез отказался выходить из машины. Пришлось достать баночки с паштетом. Кот тут же залез мне на плечо. Я закрыла машину и пошла навстречу морю. Шерстяной недовольно ворчал мне в ухо и вонзал когти в спину при каждом порыве ветра. С его точки зрения, железная коробка была куда уютней. Но я была тверда. Если вдруг машину угонят, где я кота искать буду? Вряд ли угонщики будут беспокоится о благополучии четвероногого пассажира.
Вода в заливе была очень холодной. Аж ноги свело. И песок был просто ледяной. Но чего еще можно ждать в середине апреля? Право же, святая наивность... И ведь и в жизни так... Нарисуешь себе картинку, а потом пытаешься ее приладить к реальности. А они никак не совмещаются. И это несоответствие жжет, как ледяная вода... И вот тут отчетливо осознаешь собственную глупость. А потом уже от характера зависит - можно посмеяться на собой, а можно и запить с горя... Нет, вот пить точно не буду. Не люблю вкус дешевого алкоголя. А чтобы спиться на дорогом у меня денег не хватит. Я теперь не вторая половинка успешного бизнесмена, а одинокая брошенка со средней зарплатой.
Разозлившись на себя окончательно, я вернулась к машине и отправилась домой. Возле ворот топталась юная барышня с большими голубыми глазами. Неужто Женькина пассия? По тактико-техническим характеристикам точно она должна быть. Подружки моих мальчишек, как правило, больше casual. Тоже импортное слово из тех, что мне нравится. Перекликается с русским каждый. То есть все могут быть такими, ничего из ряда вон выходящего. А это, что у ворот, точно не casual. И одежка с намеками, и личико специфическое... Как раз для пенсионЭра, чтобы осознал нежность и хрупкость дивного цветка, приникшего к нему, чтобы в горе и здравии... Ну и далее по тексту.
Я завела машину на площадку и уже хотела закрыть ворота, когда белобрысая нимфа решилась:
- Подождите... Я к вам.
- Да? - я крайне фальшиво удивилась, - И что вам нужно?
- Я Ира...
- Очень приятно, а я Антонина Ильинична. Я вас слушаю.
- Я ИРА...
- Да?
- Неужели Женя обо мне ничего не рассказывал?
-А-а-а! Вы новая любовь моего старого мужа... И что вы хотите?
- Неужели вы не понимаете, что Женя вас не любит? Не лю-бит! Уйдите, оставьте его в покое! Осталась же в вас хоть капля гордости?
Это что за чушь она несет? Кажется, я чего-то не понимаю.
- И что я должна ЕЩЕ сделать, чтобы оставить Женьку в покое? Объясните, а то я, видимо, от старости уже совсем оглупела.
- Не звоните ему, и писем не пишите. Это первое. А второе... Вам одной не жирно ли будет в таком доме? Это дом для семьи, а не для одинокой пожилой женщины. Вы должны отдать его Жене... И нашим будущим детям.
Ага, ЩАЗЗЗ, как говаривала одна моя знакомая. Словечко, конечно жаргонное, но очень точное... Так и слышится гуденье медного таза - ЗЗЗЗ - которым могут накрыться надежды собеседника.
Я ласково улыбнулась, чувствуя себя почти Маргаритой Хоботовой:
- Милочка, вы очень юны и полны иллюзий. Вам кажется, что вырвали у судьбы золотой кубок... Это вы потом поймете, что получили ночную вазу. Но можете мне поверить, что, во-первых, я не звоню и не пишу Жене, потому что мне не нужен предатель, а во-вторых, этот дом мой, и я еще не сильно пожилая, и вполне могу создать новую семью. А вам придется самой строить свой дом. И терпеть ради него некоторые неудобства, и отказываться от модных нарядов и поездок на курорт. Все понятно? Тогда, до свидания.
Я закрыла ворота и пошла в дом. Кажется, она орала что-то в стиле, умри старая карга... Но вряд ли это имело к мне отношение, ибо я не старая и не карга.
Оставшийся отпуск по СО я провела на берегу залива. Погода уже не злобствовала. Ветер был почти южным, волны мирно вползали на пляж, что очень забавляло Хому. Я укладывала на песок гимнастический коврик, завязывала Хомин поводок на руке и флегматично созерцала облака. А кот гонялся за волнами, грыз палочки или дрых рядом со мной.
Коллектив встретил меня настороженным сочувствием. В глазах барышень явно читался вопрос: "А это не заразно?" Видимо, они подозревали, что, если пообщаются со мной, то подцепят бациллу блудомужия, и их половины тут же встретят коварных любовниц и уйдут из семьи. Вот интересно, кто им доложил? Я тщательно (вместо исполнения должностных обязанностей) прошерстила соцсети, и выяснила, что наша младшая бухгалтерша родственница подружки феи Ирочки. Поколебавшись немного, я опустилась до того, что просмотрела страницу разлучницы. Ага, классика жанра. Посты про вкусную еду, немного шоппинга, чуть-чуть детей и ангелочков... Вульгарный вариант охотницы за папиком. И что удивительно - работает. Неужели мужчины настолько... э-э-э... вот даже не знаю какое слово подобрать.. Тупы? Нет, не то... Ограничены? Шаблонны? Кнопку Х нажал - получил результат У. Причем с вероятностью девяносто девять и девять десятых процента. Это ужасно. Я прошлась по офису и придирчиво осмотрела несколько имеющихся в наличии мужчин. Вроде выглядят нормальными. И в работе очень толковые. Но про их личную жизнь я ничего не знаю, не интересовалась совершенно. А зря. Надо бы закрыть пробел.
На обеде я подсела к Валюшке, антагонистически настроенной к младшей бухгалтерше, и, значит, дружественно ко мне.
- Валюша, ты все знаешь, расскажи мне про наших офисных мужиков.
- Зачем тебе? Склеить кого-то хочешь?
- Склеить? Господь с тобой. Мой принцип - на работе и с соседями романов не завожу. Просто хочу понять, все такие дураки, как мой бывший, или мне просто повезло.
- А, понятно. Ну, что тебе сказать...
- Про личное расскажи. Кто с кем и который раз.
- Значит так. Иван женат второй раз. Жена младше его лет на восемь. Но его первая жуткая грымза. От нее даже дети сбежали к новой маме. И у нее вроде даже диагноз есть - то ли истеричка, то ли шизофреничка.
- Ничего себе... Бедный Иван. Что истеричка, что шизофреничка - жить с такими нельзя. Счастье, что сам с ума не сошел.
- Да... А вот у Сереги любовница есть. Точно знаю. И даже ребенок от любовницы. Но жена ничего не знает. Представляешь - Серега помрет, а жене на голову наследничек и свалится.
- Да ладно... Может, жена еще раньше помрет. И с братиком его дети разбираться будут.
- Может, и так. А вот Вадим Вадимович, - тут Валюшка перешла на шепот, - с нашей Любкой встречается. И вроде как к разводу дело идет.
- Шутишь? Любка страшная. И толстая.
- А Вадим Вадимович таких и любит. У него жена тоже толстая была. А как похудела, он в Любку и влюбился. А похудела жена из-за любовника. Он моложе ее, и очень красивый. Я их видела в одном таком пансионате за городом.
- Ну надо же как люди интересно живут! А я и не знала!
- А ты не завидуй, - рассмеялась Валюшка, - а действуй. Вон видишь того, в коричневой рубашке?
- Вижу. Новенький какой-то?
- Ага. Менеджер по продажам. Разведен. Дети с женой остались. Так что хватай.
- Я же тебе русским языком сказала, что на работе не гуляю. И еще мне рубашка его не нравится.
- Чем это?
- Тем, что коричневая.
- И чем это тебе цвет не угодил?
- Те, кто любит коричневый цвет - люди традиционного мышления, солидные, надежные, - начала я гнусавым голосом, - им свойственно...
- Вот именно! - перебила меня Валюшка, - такого надо немедленно окучивать.
Я поморщилась. Не люблю это слово. Огородом отдает или еще чем-то более вонючим.
- Не хочу его. И точка.
- Ладно, посмотрим, - захихикала коллега.
Что она там собирается "посмотреть", я поняла на майские праздники. Традиционно наш маленький дружный коллектив выехал на берег одного озера (не буду называть какого, это пока тихое уединенное место, и реклама ему ни к чему). Пожарили шашлыки, выпили вина-пива-водки. День выдался солнечный, над озером вились первые комары-мошки. Березки и осинки подернулись зеленой дымкой разворачивающихся листиков. Было хорошо и спокойно. Пока ко мне не подсел новый коллега. На сей раз он был в черном свитере и черных джинсах. Я почему-то сразу вспомнила Штирлица и гестапо. Ни на Броневого, ни тем более на Тихонова наш новый продажник похож не был, а его растянутый свитер ничего общего с щегольской немецкой формой не имел, но ассоциации - штука темная.
- Меня Дима зовут, - сообщил он, и положил свою ладонь мне на колено.
Теоретически, мне полагалось почувствовать волну тепла и трепыханье насекомых ниже пупка и всякое такое прочее, но, видимо, у меня насекомые были только в голове, потому как я страшно разозлилась. И злобно рявкнула:
- Руку убери!
- Да ладно тебе, - вальяжно протянул он. И вместо того, чтобы убрать руку с колена, положил вторую мне на талию, - все знают, ты женщина одинокая, мужского тепла хочется...
Дальше я уже слушать не стала. В полуметре от меня лежала пластиковая бутылка с тархуном. Я схватила ее, и со всей дури шлепнула "ухажера" по спине. Пластик оказался слабым, удара не выдержал, и зеленая пена растеклась по Диме, сверкая на солнце. Он что-то там вопил о моем интеллекте и прыгал по поляне весьма бодрым козликом. Остальные коллеги смотрели на все это с ужасом и восторгом. Еще бы! Я всегда вела себя тихо и интеллигентно, а тут вдруг такое кино. Тут же нашлась добрая самаритянка, которая застирала Димин свитерок в озере и растянула его сушиться между двух берез. Этаким черным парусом. Наша поляна сразу стала похожа на стоянку пиратов. Через пару часов сходство еще больше усилилось, так как со всех сторон стали раздаваться пьяные вопли некоторых не сильных в питие коллег.
Мне стало противно, и я тихонечко ретировалась. Рядом нашлось еще одно озеро, не такое большое и живописное, но меня оно вполне устроило. Я забралась на сосну, склонившуюся над водой и предалась мечтам.
Вот о чем может мечтать женщина в полушаге от пенсии? Когда я была очень юной, именно этот вопрос старения волновал меня больше всего. Тогда я - как и положено - грезила о юном прекрасном принце, нежных поцелуях и всяком таком прочем. Но в неполные пятьдесят лет... Будучи уже дряхлеющей старушкой... Нет, я категорически не могла представить, о чем можно мечтать пожилой женщине. И вот оно пришло, седое будущее. И я сижу себе на сосне и мечтаю...
Надо сказать весьма забавное ощущение. Как будто нажали в программе моего существования кнопку Escape. И жизнь откатилась назад в некую точку Х, перечеркивая последние изменения, как совершенно несущественные... То есть Женька и вся наша романтическая история с точки зрения глобального разума не стоит и выеденного яйца... Но ведь существуют Данька и Ванька... Их-то уж ошибками в коде никак нельзя считать... Хотя с другой стороны, они уже взрослые самостоятельные особи, что им до нашего с Женькой брака? Моральное удовлетворение и возможность погулять на серебряном юбилее не в счет... И вот сижу я на сосне, почти как двадцать лет назад, и мечтаю... Да... Главное, не пойти по второму кругу, а то опять как бортанет, и костей не соберешь...
Солнце уже село, когда я вернулась домой. В гостиной меня ждали Хома и Женька. Они сидели друг на против друга и обменивались злобными взглядами. Едва я вошла в комнату, кот бросился ко мне с жалобным мяу. Я погладила шерстяного и поинтересовалась у бывшего, какого черта он снова пришел. И в ответ услышала:
- Сколько тебе говорить, я не люблю животных, зачем ты притащила этого помоечного урода?
Нет, и за этим склеротиком я была замужем столько лет!
- Ты, видимо, забыл, что уже скоро месяц как ты ушел от меня к более достойной женщине. И мой дом - это не твой дом. И я могу тащить сюда, кого захочу. И нам уже давно пора сходить в МФЦ и оформить наши отношения. И будь добр, верни мне ключи. Я думала, у тебя хватит порядочности их выкинуть или потерять. Но я ошиблась, и ты счел возможным войти в чужой тебе дом, открыв его в отсутствии хозяев...
- Это каких еще хозяев? Ты себе кого-то завела?
Господи, дай мне сил! Его волнуют мои мужчины! Пора уже действительно кого-нибудь завести. О том, что его сыновья здесь тоже хозяева, он даже подумать не может.
- Это не твое дело, ясно?
- Нет, это мое дело! Я не хочу, чтобы мои дети оказались на улице из-за твоих мужиков!
О, вспомнил о детях... И мужики во множественном числе. Какая прелесть! Клише на шаблоне и трюизмом погоняет.
- Не хочешь отдавать ключи, я попрошу мальчиков, чтобы поменяли замок. И будь добр, объясни, что тебе нужно?
- Я хотел поговорить по-человечески... Но с тобой это невозможно. Ты просто невыносима.
Поговорить? О чем ЕЩЕ тут можно говорить? О погоде? Смешно. О воспитании детей? Так они уже выросли, их поздно воспитывать... Нет, я совсем ничего не понимаю.
- Для разговоров по-человечески у тебя милочка... То есть Ирочка. Или можешь с Данькой и Ванькой пообщаться, они уже вроде остыли. А со мной тебе не о чем говорить. Так что au revoir.
Женька рывком поднялся с кресла и выскочил в прохожую. Я не стала провожать. У меня там ничего ценного нет, если мелочишку какую сопрет, да и бог с ним.
- А-а-а, он нассал мне в ботинок!!!
Хомочка... Зайчик... А я уже подумывала вернуть кота в приют, ибо он демонстрировал прекрасные кошачьи манеры. Теперь ни за что не верну! Такой славный котик!
Мальчишки расстроились, но замок новый вставили. Я грозно предупредила, чтобы не смели давать папаше ключи. Не то прокляну материнским проклятием. После обеда Данька ушел, а Ванька пристроился рядом.
- Неужели совсем не хочешь, чтобы он вернулся?
- Не хочу. Я не прощаю предателей.
- Ну какой он предатель. Просто запутался. Ошибся.
- Это он тебе сказал?
- Ну...
- Колись, я бить не буду.
- Да. Я тут с ним как-то встречался. Он был очень грустный. Ирочка ему проходу не дает из-за дома. Они на съемной квартире живут. В общем, он очень сожалеет, что связался с ней. И думает обратно вернуться.
Так вот о чем Женька хотел поговорить! Нет уж. Никаких come back-ов.
Вот что за прелесть этот английский язык! Возвращение - слово какое-то вихреватое и колючее, а come back - круглое. Как колобок по широкой дорожке вкатывается в ворота.
- Ну, ты ему скажи, чтобы напрасно не надеялся. Я не прощу, и не пущу. Захотел молодого тела - пусть его и получает. Вместе со всем, что к телу прилагается.
- Надо же какая ты...
- Какая?
- Прямо кремень... А я всегда думал, что ты мягкая и нежная.
- Я просто как абрикос - сверху мягкая и вполне съедобная, а внутри косточка. Если неаккуратно есть, то зубы сломать можно.
Через неделю я почувствовала на своей шкуре, что значит быть в осаде. Милочка... то есть Ирочка демонстративно приходила ко мне на работу (официально к своей подружке младшей бухгалтерше) и на весь офис вещала, что есть такие бесхарактерные бабы, которые за штаны держатся мертвой хваткой. И ни гордости у них нет, ни самоуважения. Я в ее речи старалась не вслушиваться. Полеты женской фантазии ни один компьютер просчитать не может, где уж мне-то браться. Опровергать ее обвинения мне казалось глупым и действительно унизительным. А вечерами вокруг дома бродил Женька. Пару раз он пытался выломать дверь, но был изгнан соседом. Не за мою дверь, а за шум в неположенное время. У соседа имелся маленький ребенок, и концерты после двадцати трех ноль-ноль его очень раздражали. Потом к боевым действиям присоединился Дима. Младшая бухгалтерша объединилась с Валюшкой (честно сказать из разных побуждений, одна хотела навредить, другая мечтала наладить мою одинокую жизнь), и они сладко пели ему, что я таю от секретной любви к нему. Но просто стесняюсь признаться. Такая вот я странная. Дима дарил мне жухлые цветочки и прогоркшие шоколадки. Не из жадности, нет. Покупал он все нормальное. Но, видимо, его аура так пагубно на все влияла, что цветы вяли, пока он нес их до работы, а сладости стремительно портились.
Иногда мне было забавно наблюдать за их мышиной возней. Иногда я злилась. Но чаще всего с удивлением обнаруживала, что мне - как нынче говорят - глубоко фиолетово. Вот тоже милое словечко из новых. Раньше, в давние времена - чисто мое мнение без претензии на истину - мир в восприятии людей был черно-белым. И сны (если верить господину Фрейду), и газеты - сиречь источник информации о текущем моменте, и первые кинофильмы (что совершенно не случайно) были монохромными. И даже мораль допускала только два варианта - правильно (белое), и неправильно (черное). А потом мир начал приобретать окраску. Сейчас, например, редко встретишь человека с черно-белыми снами. И как символ революции в сознании появились такие словечки вроде фиолетово. И прочих цветных определений. Можете сами продолжить... Если вспомните...
Все закончилось в один солнечный день, когда Большой Босс вызвал меня к себе и предложил написать заявление по собственному. Он очень доволен моей работой, и даже даст рекомендательные письма, но обстановка в коллективе из-за меня стала просто невыносимой. Я предложила ему уволить младшую бухгалтершу. Он покраснел и стал блеять, что она молодая, не сможет найти себе хорошую работу... Да... А я-то считала его здравомыслящим человеком!
Заявление я написала. С логическим мышлением у меня всегда был полный порядок, и я быстро просчитала, что таким образом избавляюсь и от милочки... то есть Ирочки, и от Димы. Два зайца одним выстрелом. Очень удачная идея! Следующий шаг тоже был очевиден - продать дом и купить новый. Женьке адрес не сообщать. Тут тоже сразу убиваются два ушастых: Женькины инсинуации по поводу раздела дома и его вечерние дежурства под забором (на потеху всей деревне) Только сначала надо было дотащить экса до МФЦ. Что представлялось почти не выполнимым. Он явно никак не мог решить, кто хуже - я или его новая. Был еще вариант самой подать заявление в суд. Он пару раз не явится, и нас разведут и без его участия. Но это претило моему характеру. Слишком долго ждать. А я хочу прямо здесь и сейчас.
Две недели положенной после заявления об уходе отработки я размышляла, как объегорить Женьку. Взять на слабо? Вряд ли прокатит (еще из современного, милый живой русский язык, умеет же находить новое значение старым словам)... Может быть, надавить на гордость? Я сомневалась, что она есть в наличии. На ум приходил только один вариант - Тухлый Дима. Надо пригласить его ко мне домой. Сам факт, что я приведу мужчину, может разозлить моего часового, и он тут же разведется со мной. Останавливало только то, что, оставшись наедине со мной, Дима бросится в атаку, и тут уж я за себя не отвечаю. Так и по этапу пойти не долго.
За три дня до заветного срока я все-таки решилась. Оставила машину дома, вечером, томно вздыхая, сообщила всем, что не знаю, как буду добираться домой... Дима не оплошал. Я поколебалась для виду (надо же держать образ, придуманный Валюшкой, не моя идея, но вполне неплохая). И вот я уже въезжаю в ворота на чужой машине. Димин Форд, естественно, занял Женькино место. Как вежливый человек, я не могла не пригласить моего извозчика зайти в дом испить чаю или кофею. Он, конечно, согласился. Надеюсь, моя жертва будет не напрасной, и почти бывший муж приедет, чтобы лицезреть устроенное мною представление.
Мы уже допивали по второй чашке кофе, когда явился долгожданный зритель. Я специально угощала гостя на террасе второго этажа. Во-первых, одна из дверей террасы вела в спальню, о чем Женька прекрасно знал, и что давало пищу самому разнузданному воображению, во-вторых, вид с нее и на нее открывался самого лучшего качества. И дорога, и мы с Димой были как на ладони.
Женька приехал, притормозил напротив дома. Вышел из машины. И замер ну чисто соляной столп. Я мило щебетала и ласково касалась коленки гостя, краем глаза наблюдая за выкрутасами зрителя за забором. Это было весьма забавно. Столб пыли, поднятый им, когда он мчался вдоль ограды до калитки и обратно, сделал бы честь целому стаду бизонов. А замысловатые па, видимо имевшие целью сокрушить калитку (которая не поддалась, так как ее устанавливали под руководством лично Женьки - то есть на совесть), вызвали бы черную зависть любого капоэйриста. В конце представления мой почти бывший муж впрыгнул, как лев, в машину, и умчался. Уррра, товарищи! Теперь надо избавиться от "поклонника".
А он становился все более смелым. Рассчитал, где спальня, и попытался меня туда увлечь. Я сопротивлялась, но вяло. Эйфория от победы над Женькой улетучилась как дым, и передо мной встала реальная перспектива провести ночь с мерзким Димой.
На постели, покрытой шелковым покрывалом, мирно спал Хомочка. Разгоряченный гость бесцеремонно спихнул его и завалил меня прямо в центр кровати. Это было роковой ошибкой моего без пяти минут любовничка. С котом еще никто таким наглым образом не поступал, и зверь, справедливо считавший себя хозяином дома, рассердился не на шутку. Со страшным рыком он вцепился в Димин зад, и стал рвать его буквально на американский флаг. То есть на полосочки. Джинсы сдались почти сразу, еще быстрее погибли трусы, и когтям кота открылось белое круглое мягкое. Хомочка издал вопль победителя над трупом врага и пустил в ход зубы... Такой чудный котик!
Из травмы я отвезла Диму к нему домой (причем на его же Форде, лучше вернуться домой на такси, чем оставлять во дворе мину замедленного действия). Зад, чтобы не смущать праздношатающийся народ, пришлось прикрыть моим свитером, повязанным на пояс. Вряд ли я получу вещичку обратно, но чем-то приходится жертвовать. Да и не люблю я это синтетическое барахло. Его, кстати, Женька дарил согласно своим представлениям о прекрасном. Так что Дима может оставить свитерочек себе, и вечерами, когда я покину контору, тосковать о несбывшихся надеждах.
Поездка в МФЦ состоялась утром следующего дня. Женька сам позвонил мне и потребовал немедленно явиться для оформления наших отношений. Я покривлялась чуть-чуть, и согласилась. А потом - вместо работы - помчалась к риэлтору. У нее был на примете симпатичный домик, который я боялась ехать осматривать - чтобы не сглазить.