Коростелёв Владимир Васильевич : другие произведения.

Царевна-ведьма. Часть четвёртая

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

Аудиовариант в исполнении Игоря Ящеко здесь: https://www.youtube.com/watch?v=XgfYBOMg0hI&t=31s
   Ох, и тяжело пришлось ей, бедняжке, утра там дожидаться в муках жгучих телесных. Лишь когда петухи первые запели, сделалось ей немного полегче... Она даже в забытьё некое провалилась, как бы в туманный такой полусон...
   То что далее с нею произошло, показалось не всамделишним её сознанию, а явленным вроде как понарошку. Её куда-то вели, потом везли в деревянной клетке, словно не человека, а зверя. Ну а под конец доставили якобы преступницу по градским тряским улицам из города наружу. Вся окрестность там народом оказалась запруженной, и лишь мост широкий подъёмный и площадка возле него оказались от людей свободными.
   На эту-то площадку ведьму-царевну слуги и доставили, после чего скинули они клетку на мостовую под шум неумолчный и громкий гул.
   То шумели зеваки, там собравшиеся, дабы потопление ведьмы ужасной воочию здесь увидать.
   Среди кодлы этих зевак любопытных оказалась и Милоликина добрая приютительница, бабушка свет Милада. Стояла она в толпе рьяной и горько-прегорько плакала. Да и как ей было там не плакать, когда ничегошеньки у неё не вышло из того что она намечала. Не пустили её к царю Болеяру, как она ни просила о том, ни умоляла. Сказали ей царёвы охранники, что царь на охоту ни свет, ни заря ускакал, и то было воистину досадно и жалко.
   Не пустили бабушку и к царице Плениславе.
   А на помощь царевича Борилева она совсем мало надеялась, резонно считая его легкомысленным повесой, а не достойным царёвым наследником. Правда, и к нему на приём попросилася она слёзно, но стражники так ей отвечали, что, дескать, ускакал он прочь, а куда - да бог его, как говорится, знает: им де Борилев о своих вылазках не докладывает...
   И вот видит Милада, что воевода Недруяз, сволота такая, возле клетки гоголем этаким нарисовался. Был он в окружении вооружённых вояк, да и сам не просто так тама хаживал, а в кольчуге и в блестящих латах.
   -Земляки-славяне! - зычным голосом он заорал. - Видите эту ведьму, в клетке сидящую? О, это совсем не девица красная, как вам с первого взгляду кажется! Это страшная злая карга, облик младой лишь принявшая! Она недавно семейство царское чуть было с белого света не извела. Ага! Да я вот её поймал и вырвал к чертям её кусачее жало!
   Тут он гордо приосанился и, надувшись, окрест заозирался. Толпа же неистово взгорланила, спасителя липового вовсю славя.
   Все собравшиеся дико прямо возликовали.
   Одна лишь Милолика в клетке своей стояла печальная, да бабка Милада никла там, слезами вся обливаючись.
   Недруяз в это время холуям своим дал команду, чтобы клетку они открывали и наружу ведьму скорее выволакивали. Намеревался он собственноручно с нею расправиться, с моста в воду глубокую обидчицу свою отправив.
   Не стала Милада зрелища казни дожидаться. Выбралась она из толпы кое-как и пошла, куда глаза глядят, на грани помешательства находясь явно.
   И тут она смотрит - некий добрый молодец навстречь ей скачет галопом. Пригляделась она позорчее и глазам своим в первый миг не поверила. То ж был ни кто иной, как царевич-повеса Борилев, по полям и лесам, очевидно с ветерком проехавшийся.
   Чуть ли не под копыта коню его Милада бросилась!
   И едва-то успел царевич коня своего в сторону отвернуть, дабы не затоптать им полоумную бабулю. Остановился он и на неё недовольно глянул.
   -Ты чего это, дурёха старая, - раздражённо Борша вскричал, - совсем что ли с ума рехнулася, чтобы на коня мчащегося тут кидаться! Что тебе от меня надобно? И что это за толпа там собралась?
   Принялася старушка несчастная, в волнении великом находящаяся, чего-то царевичу вопить да объяснять: и про царевну некую, малолетку, и про птицу большую волшебную, и про башмачки какие-то махонькие...
   Однако Борилев не понял из речи её сбивчивой прям сказать ни фига.
   И порешил он тогда самолично вперёд податься, чтобы на месте всё увидать да узнать. Пришпоривает он ретивого своего коня, к толпе рысью подъезжает и дорогу конской грудью себе пробивает. Глядит и видит - какую-то девку чернявую вои бравые из клетки деревянной как раз выволакивают. Спервоначалу-то он Милолику не признал, поскольку растрёпанною она была, в одёже грязной и с фингалом вдобавок под глазом. А затем пригляделся он к ней получше, и чуть был даже с коня своего не рухнул.
   То ж была та самая девица лесная, знакомица его ласковая, кою он потерял вроде бы безвозвратно, но о коей грезил по-прежнему и втайне мечтал! Да, она, она самая, любовь его потерявшаяся!
   -Это что же здесь происходит?! - воскликнул Борилев строгим голосом. - За что вы девицу сию так мытарите, и что делать с нею тут собираетесь?!
   Враз притихла оравшая толпа.
   А Недруяз зато не растерялся ни мало. Глаза он сощурил преяро и так всаднику знатному отвечал:
   -Не мешай казнь нам вершить, Борилев-царевич! Эта девка-чернавка ведьма на самом деле страшная. Она, про между прочим, и тебя во гроб едва не упрятала, ага! Так что правосудие, как ни крути, а свершится, и ты воду здесь не мути, а в сторону лучше отойди!
   Все ведь знали, что Борилев с Недруязом недруги давние. В народе Недруяза ценили да боялися, а Борилева не больно-то и уважали за характер его пустой да слабый. Так что в сиём споре гневном большинство местных явно было не на стороне Борилевовом.
   Окаменел лицом царевич, с коня неспешно он слез и, подойдя к клетке той деревянной, пинками и тычинами холуёв оттуда погнал. Те, естественно, царевичу поддались и кто куда разбежались.
   -Не сметь препятствовать казни! - взгремел тогда Недруяз громогласно и аж весь побурел он на харю. - Это дело царское казни назначать, и лишь царь наш, батюшка, может приказы свои отменять!
   И толпа весьма угрожающе в адрес Борилевов зашумела, явно не его поддерживая в этом деле.
   -Поди-ка прочь, дурак-царевич! - выкрикнул кто-то голосом дерзновенным.
   И остальные тоже не смолчали. Свистели они, орали и кричали:
   -Как смеешь ты защищать ведьму!
   -А ну, вали отсюда, остолоп хренов!
   -Ага, проваливай!
   -Иди вон, на лошадке давай покатайся!
   -На гусельцах своих побрякай!
   -Болван!
   -А ну, в ров его давай окунай!
   Видит Борилев - не остановить ему казни любимой девушки. Ещё и самого сейчас к такой бабушке отселя спровадят или в ров швырнут кверху тормашками. Да и отца не было у него времени искать в дебрях-то непролазных. И решился он тогда на самое последнее в этом случае средство. На самое крайнее средство! На самое-пресамое!..
   Выхватил он меч вострый из ножен стоявшего рядом воя, со свистом им поиграл и заорал что было в лёгких мочи:
   -Я требую суда божия! Сей же час и с кем угодно за жизнь и честь девушки этой невиновной готов вступить я во смертный бой! Ну, выходи, кто желает - будем биться мы с ним на мечах!
   Мёртвая тишина после вызова этого отчаянного по рядам галдящим пробежала. Даже сам Недруяз-вояка оторопел слегонца сначала.
   Однако растерянность недолго душою его распоряжалася, и вскоре буйная и лихая ярость исказила черты боярского лица. Что-то внутри разума Недруязова будто сломалось, и словно бы воля некая чужая вызов принять ему приказала.
   Не знал, не ведал недалёкий Недруязка, что это жрец Чаромир, его злой папашка, в этот миг им на расстоянии командовал.
   -Добро! - со звоном извлёк он свой меч из кованых ножен. - Коли так, то и ладно! Ужо я покажу тебе, гусельный бряцала, что такое сеча на мечах! Поскольку я за казнь сей твари отвечаю - то, получается, мне и бой на суде божием принимать!
   От нетерпения гневного боярин аж дрожал, хотя усмешечка высокомерная на устах его змеиных вовсю играла.
   Приблизился он к стоящему Борилеву и тоже мечиком пред собою поблистал малость.
   И всё же первым на ворога своего ухмыляющегося напал царевич наш яростней яростного. Словно стремительный ясный сокол ринулся он на предводителя бравых воинов! И до того-то быстро и страстно Борилев мечом своим засвистал, что ухмылочка наглая на харе лихого бояра враз и растаяла.
   Народ же собравшийся вопил чисто в экстазе, за поединщиками жадно наблюдая. А у одурманенной и связанной Милолики надежда вдруг разгорелася в груди. Часто-часто застучало её сердечко, когда она увидела Борилева в сей сече. Царевич-то малый оказался не промах: даром что плясун да гусляр, а вона как мечищем он размахивал...
   Однако рановато Мила тому возрадовалась.
   Поугас вскоре пыл азартный у царевича, не вояки, и уже ему пришлось идти на попятный. Отбился опытный в рубке на мечах Недруяз от не шибко ловких ударов Борилевовых, и стал он мал-помалу уже сам наседать на царевича. Сил своих немалых зазря не тратя, приосанился он молодцевато, стоечку боевую как надо принял, да и стал отражать все удары, в него летящие прямо сказать чисто играючи.
   А сам-то мечиною чирк-чирк, швырк-швырк - да и погнал соперника по мосту да по площадке, словно грозный барбос щенка малого...
   Минута за минутою там так летели, и положение Борилевово становилося неважнецким. Явно насмехаясь над его в ратном деле неумелостью, жестокий Недруяз видно нарочно его сразу не убивал, хотя и мог это сделать уже не однажды. Однако мечом своим язвящим и острым всю одёжу он противнику в клочья поразнёс да вдобавок и кожу в нескольких местах ему чуток порезал.
   Весь окровавленный, ободранный и обессиленный, защитник жизни и чести Милоликиной едва-то уже и двигался. Каким-то чудом прямо продолжал он от наседавшего Недруяза кое-как убегать да насилу поспевал от него уворачиваться...
   А народец собравшийся нет бы поддержать в бою жарком наследника царского, так наоборот, орал ещё на него и дико при том свистал.
   Вот не уваживает обыватель тех, кто послабже - под силу он вишь ты горазд подлаживаться!
   -Эй, Борилевка, - гоготали из толпы злые насмешники, - а ты гуслями Недруяза огрей!
   -Ага, песенку спой ему сладкую!
   -Про всякие там трали-вали!
   -Расскажи ему складных стишат!
   -Ха-ха-ха-ха!
   -Га-га-га-га!
   -Да кончай ты, Недруяз, защитничка сего ведьмачьего!
   "Вот видно и смертушка моя безжалостная по душу мою пришла! - пронзила тут Борилева думка печальная. - Эх, дурак я дурак - и сам здеся ведь пропадаю, и Милолику не спасаю, главное!.."
   А Милолика в этот тяжкий миг глаза свои в отчаянье позакрыла и молила Бога и все светлые силы, чтобы они царевичу в правом деле помогли. О своей особе она не беспокоилась ни капельки, но вот Борилева благородного ей было очень жаль...
   Звяк! Это ударил резко по мечу царевича Недруяз.
   А затем и сапожищем с размаху в живот ему втаранил.
   Выпал мечик из десницы Борилевовой ослабевшей и в сторону далеко отлетел, а сам он на спину плашмя грохнулся, и силился было подняться на ноги...
   Только вот сбил ему дыхание, видимо, Недруяз, поэтому из попыток подняться ничего путного у парня не получалося.
   -Даждьбог наш не ошибается! - взметнув вверх меч, заорал Недруяз громогласно. - Гляди-ка, народ, на сиё валяющееся ничтожество! Он посмел ведьму мерзопакостную дерзко защищать, но бога ведь не обманешь, и он победу ему не дал! Умри же, поединщик аховый - ты позорно проиграл эту схватку!
   И воевода злорадно и громко расхохотался.
   А потом смех он внезапно оборвал и, с презрительной миной на грубой харе, стал не спеша к лежащему царевичу подступать, чтобы головушку его бедовую своим мечищем с плеч снять.
   Однако пока Недруяз-гад о боге там лживо распинался, у Борилева лежащего внезапно слабость его жалкая как-то и прошла. Почуял он вдруг, что силушка бодрая в члены его измождённые течмя течёт, и преисполнился он благородной ярости супротив этого негодяя.
   Пошарил он рукою вокруг себя и, зачерпнув пыли придорожной в ладонь побольше, как швыранёт вдруг ею в Недруязовы наглые очи.
   Попал-то весьма удачно!
   Схватился воевода левою рукою за буркалы свои запорошенные и принялся их впопыхах оттирать. А Борилеву только того было и надо: подхватился он, сколько мог споро, на резвые свои ноженьки да по запястью Недруяза уже своим сапогом ловко вмазал.
   Полетел меч Недруязов к чёртовой бабушке, а Борилев, опамятоваться врагу не давая, поперёк пояса его - хвать! - поднатужился мал-мало, над головою бронированного воя приподнял, подшагнул скоро к перилам моста и... вместе со своим противником на воду-то и пал.
   Раздался сильный всплеск.
   Народ ахнул. Все бросились к перилам моста, дабы увидать что будет далее...
   Вода во рву, правда, особой прозрачностью не отличалась, да вдобавок упавшие и ил ещё со дна подняли, так что не видно было ни шиша, кто кого там одолевает. Но то, что оба противника не на шутку и под водою меж собою сцепилися, было ясно совершенно.
   Какое-то время на дне происходило сильное бурление, а потом пузыри обильные оттуда изошли, и всё вроде бы затихло.
   -Утопли! Оба утопли! - резанул уши чей-то визгливый голос.
   И другие голоса ему вторили:
   -Вот вам и божий суд, гражда́ны!
   -Оба пошли к ракам! Как два камня!..
   -Ах!!!
   -Вот будет делов, когда царь-батюшка с охоты возвертается!..
   И в этот самый миг чья-то буйная голова на поверхности водной показалася.
   Это был Борилев, а вовсе даже не силач Недруяз!
   Он утопил врага, победив таким образом в этой смертельной схватке, так что за ним была, как всем стало ясно, и божья окончательная правда.
   Несколько отдышавшись, Борилев гребанул пару раз руками и вскорости на крутой бережок он уже вскарабкался.
   Настроение же народа к победителю изменилося разительно противоположно. Ещё минуту назад царевич в глазах зевак был негодником, а зато теперь он сделался вдруг героем.
   -Да здравствует славный Борилев!
   -Слава смелому царевичу!
   -Ага, слава!..
   -Вот же молодец, Борилевка, ишь же какой он ныряльщик!
   -Да уж, тут он большой мастак!
   -А Недруяз-то гад, оказывается!
   -А кто в этом сомневался?!
   Эти и подобные словеса в его адрес зазвучали со всех концов буквально.
   Однако царевич слушать потоки лести был совсем не намерен.
   -А ну-ка молчать! - и впрямь будто лев, взревел ояренный Борилев. - Освободить сей же миг несправедливо осужденную Милолику!
   И сам первый по направлению к ней кинулся.
   Только что это?.. Спасённая от смерти девица, оказывается, чувств навроде лишилася. И как царевич ни старался в сознание её привести, у него ничегошеньки из этой затеи не получилося.
   Обмерла странным образом спасённая Милолика или в волшебный сон она провалилась...
   Первым делом Борилев за лекарем дворцовым послал. Потом приказал сыскать в лесах царя-батюшку и попросить его как можно быстрее ехать во град. Ну а в-третьих он велел бабушку ту разыскать, которая несвязно чего-то ему сказать пыталася...
   А чего её искать-то? Вот же она, Милада ласковая, нашлась уже и сама. Вознесла она над головою башмачки детские и вещала окрест, что, мол, Милолика - это вовсе не злая ведьма, а украденная чудо-птицей младая царевна, дочка царя когдатошнего Сиясвета...
   Обрадовался Борилев, весть сию услыхавши. Ну, думает, теперь все препятствия к его женитьбе на Милолике враз отпали. Возможно, царь Болеяр возражал бы, чтобы он незнатную девушку в жёны бы брать собрался, зато не будет он против, а будет за, чтобы он с царевною по происхождению браком сочетался.
   А вскоре и сам Болеяр на взмылённом скакуне туда прилетел.
   Он чуть было молнии из глаз своих не метал, когда узнал, что тут произошла смертельная схватка.
   -Да как же вы допустили, - в бешенстве он на бояр своих орал, - чтобы сын мой единственный такой страшной опасности подвергался! Вот я счас вас, мерзавцы!..
   Бояре тогда на колени пред царём попадали и в один голос стали оправдываться: сами, дескать, не знаем, как такая катавасия тут произошла - морока де на умы наши снизошла загадочная...
   А вскорости и жречина Чаромир там нарисовался.
   Пожаловал он туда важный-преважный, на Милолику спящую огненным взором глянул и вот чего во всеуслышание сказал:
   -От сильных весьма переживаний сия красавица в сон глубочайший впала. Необходимо обряды очистительные срочно произвести и моление вознести всем богам, тогда, вероятно, разбудить её мне и удастся...
   И лекарь дворцовый, ему вторя, тоже беспомощно руками лишь развёл. Не в его, дескать, лекарских силах, в сознание привести сию девицу...
   Что ж, делать нечего. По приказу Болеярову отнесли Милолику спящую в главное их капище, где её и оставили на высоком ложе лежать. А Чаромир, как жрец заглавный, вызвался в одиночестве произвести обряды некие тайные, дабы сознание утраченное омороченной деве возвертать.
   Две ночи подряд Чаромир хитрый, что девицу он излечивает, искусно там делал вид. А в действительности он в сношение с Воромиром на расстоянии входил, чтобы о цене переправы ему Милолики с демоном этим договориться.
   И вот на третью ночку прибегает жрец во дворец дико весь взволнованный и требует незамедлительно, чтобы слуги царя с Борилевом будили срочно. Те, вестимо, с постелей своих - скок, и в одном исподнем к жрецу выскакивают.
   А он им врать принимается:
   -Вот беда так беда! Украдена вновь Милолика-краса, похищена птицею она громадною! Я было попытался сцапать её не дать, да вишь ты, птица эта на время меня околдовала.
   Да уж, беда! Чего тут ещё скажешь...
   Для Борилева, конечно, беда, не для царя Болеяра с Чаромиром окаянным...
   И до того-то сильно ведьмочка младая стала царевичу нашему дорога, что с большим нетерпением он утра светлого дождался. И как только заря прекрасная небосвод собою окрасила, то уселся он на доброго коня и как папаня остаться его не упрашивал, на розыски любы своей в неведомый путь тут же отправился.
   Поехал, куда глаза его глядят...
   А как же иначе... Пути ведь верного он не ведал, поскольку куда эта птица несуществующая спящую царевну унесла, про то один чёрт, наверное, знал, да вряд ли он кому о том сказал бы...
   Ехал он так, ехал, глядь - озеро впереди показалось. То самое, у которого он Милолику впервые повстречал. И, как по заказу, медведь громадный из кустов на дорогу вылезал в это время...
   Знакомый медведь-то - это он когда-то царевича на дуб загонял!
   Конь под Борилевом дико от страха дёрнулся, громко заржал, да только тот удила посильнее натянул и воли прочь бежать ему не дал.
   -Послушай меня, братец медведь, - почтительно царевич к зверю тут обращается, - ты часом не знаешь, где мне Милолику мою сыскать? А то она, брат, пропала, и где она теперь, не ведаю я ни мало...
   Закряхтел медведь, рявкнул и вроде как головою закивал согласно, что де он что-то на сей счёт знает. А затем лапой Борилеву он махнул призывающее: иди, мол, за мною, пособлю я тебе малость...
   Что ж, тот такому обороту был рад.
   Медведь-то вперёд заковылял ни шатко, ни валко, а царевич за зверем на коне своём увязался.
   Шли они так с час, или чуть поболее, а тут смотрит Борилев - некий туман такой зеленоватый по ходу их движения образовался. И пошли они далее в тумане, а как его ветерком чуток поразогнало, то увидел парень вот что: места-то вокруг сделались диковинные...
   И то сказать верно: ели-то в три обхвата росли в тех краях, никак не менее. Везде сумрак стоял, тишина и вроде как обстановка оказалася чисто сказочная...
   Остановился медведище здесь как вкопанный и головою косматою упрямо замотал: дальше, мол, не пойду, поезжай туда сам...
   Поблагодарил царевич сердечно медведя и поехал себе сторожко промеж тех елей.
   Проехал он малость таким макаром, вперёд затем глядь - ёлы-палы! - а там избушечка аккуратненькая словно ниоткуда взялась. Пригляделся Борилев позорчее - родная мама! - котяра там не маленький полёживает на завалинке, огромный ну как собака.
   Лежит он, значит, глазами хитроватыми царевича подъезжающего изучает и широко притом ему улыбается.
   -Здравствуй, Борилев, свет царевич! - говорит тут кот голосом человеческим. - Что найти у меня ты тут чаешь? Дело какое пытаешь али, может, от дела лытаешь?
   -Ой ты, гой еси, котик незнаемый, - так котяре Борилев отвечал, - не шастаю я, не лытаю, а важное дело пытаю. Милолика, невеста моя милая, вишь ты, потерялася. Унесла её давеча птица великанская, и где её теперь искать, не ведаю я ни капельки. Али, может, ты о ней что-либо знаешь?
   Усмехнулся Кот Баюн в пышные свои усищи и вот чего царевичу затем говорит:
   -Как не знать - знаю. Да только вот не похищала её никакая птица великанская. Её жрец Чаромир, он же колдун страшный, злой своей волею в несусветное царство отправил. Теперь она у Воромира в когтях, у коварного владыки тамошнего. Женою своею он её стать склоняет, и Милолика, под угрозою мук ужасных, уже дала своё на свадьбу сию согласие.
   -Ах! - издал тут царевич возглас печальный. - Вот незадача-то! Да неужто расстроить свадьбу эту нельзя?!
   -Хм, - усмехнулся опять котяра, - ну это как сказать... Коли проявишь удаль да смекалку, то может быть царевну Милолику и отобьёшь у Воромира. Ну, а коли нет - и её не спасёшь, и тебе смерть...
   -Эх, семи смертям не бывать, а одной так и так не миновать! - махнул Борилев рукою решительно. - Расскажи мне, котик загадочный, как мне невесту мою у чертей украсть?
   Ещё шире котяра тут заулыбался.
   -И вовсе я никакой и не загадочный, - потянулся он сладко лапами, - Обыкновенный я кот, просто большой да весьма многознающий. Баюном меня кличут, ага...
   -Так помоги мне, пожалуйста, Котик Баюн, - протянул царевич руки к коту. - Век тебя я не забуду, и буду у тебя я в долгу, клянусь!
   -Э-э, чего там, - недовольно поморщился кот, - это я Милолике премного обязан, так что это я у неё в долгу неоплатном...
   Тут Баюн с завалинки своей неспешно поднялся, в избушку затем смотался и выходит оттуда через минуту на двух ногах, в огромные сапоги обутый желтоватые. За голенища лапами он крепко держался, чтобы сапоги с ног его, значится, не упали, и вот чего царевичу пылкому он наказал:
   -Бери, Борилев, мои сапоги-скороходы, а коня своего тут оставь покамест... Вот тебе также чудесная карт выигральных колода. С кем ты ни сядешь с ними играть, всех до единого враз околпачишь...
   Начертал котяра на куске бересты план, как и куда Борилеву бежать было надобно, и приказал ему догнать по дороге в Воромирово княжество одного шута. Это был не простой шут, а Кащеев близкий приятель. Звали его странно - Самдуракголовасбурак... Так вот, этот шутяра был, оказывается, страстным и умелым игроком в карты. Его-то и надобно было царевичу обыграть во что бы то ни стало и выиграть у этого весельчака гусли волшебные, самогуды, да облик шутовской в придачу. Ну а как оно сложится всё далее, один бог лишь знает, да никому о том не скажет. Всё было в Борилевовых руках: повезёт ему - и он пан, ну а не вывезет его кривая - пропал он тогда с концами...
   Обулся царевич в волшебные сапоги и несколько минут потешно там скакал да прыгал, покуда к ним слегонца не привык.
   Хотел было он уже в путь подаваться по тому направлению, куда ему кот указал, да Баюн его тормознул малость.
   -Слушай, царевич, главное, - напутствовал он его перед расставанием, - когда дело дойдёт у тебя до развязки, то ты тогда прикажи этим волшебным гуслям вот что:
  
   Эй, вы, гусли-самогудки,
   Начинайте-ка играть!
   Не давайте ни минутки
   Этим гадам отдыхать!
  
   Получив сей приказ, гусли станут играть самостоятельно, а все там находящиеся, кроме тебя, начнут дико плясать. Не теряй тогда времени даром, хватай скорее Милолику в охапку да оттуда быстрее тикай! Понял ли ты меня!
   -Ага, понял - как не понять!
   -Ну, тогда с богом, царевич Борилев! Надеюсь, что выгорит у нас это дело!
   Гикнул тут спасатель наш скороходный, свистнул он во всю мочь, да и задал стрекача по местам тем несусветным.
   Только его Баюн там и видал...
   Ох, же и быстро мчался Борилев по невидальной той местности!
   Одним своим шагом покрывал он десятки шагов обыкновенных, так что вокруг него всё аж мелькало и свистело.
   Однако и с планом, ему данным, царевич сверяться не забывал, то и дело на бересту поглядывая. Какие-то чудовища и юдовища в мире том обитали в достатке, какие-то страшные ползали везде монстыря́... Кое-кто из них даже пытался на скорохода нашего нападать, да только тот-то больно ловёхонек на их ухваточки оказался и шутя от сих хищников уворачивался.
   Наконец, выбежал Борилев таким макаром на дорогу, как видно, главную. Вперёд он глядь, а там, на коньке махоньком, какой-то детина несуразный весьма резво скачет... Был он немал собою, да зато отставал головою, коя у него была с бурак, не более. По всем приметам выходило, что это и был ни кто иной, как Самдуракголовасбурак.
   Поравнялся с ним Борилев, насмешливо всадника оглядел и обогнал его на маленько.
   Тому такое дело не понравилось, и он конька-горбунка своего ушастого чуток подогнал. А Борилев ещё пуще прыти даёт...
   И так они наперегонки-то гнали всё да гнали, покуда оба от этой гонки не приустали.
   -Эй, - орёт детина рыжий царскому сыну, - может, остановимся да передохнём малость, а?
   Борилев на это предложение оказался согласный.
   Остановились они, детина с коника махонького живо соскакивает и представляется: я, говорит, Самдуракголовасбурак, а ты кто?
   -А я Картофиля, - отвечает ему Борилев прехитро. - Величайший я игрок в карты. Доселе поражений я даже не знал, ага...
   Обрадовался этому Самдуракголовасбурак, глаза у него разгорелися азартно. О, восклицает он гордо - да я же и сам ведь таков! Никто, мол, со мною теперь в карты играть не желает, даже сам Кащей, и вся прочая знать - я де у всех подряд сплошь выигрываю, так что многих до нитки уже обобрал...
   -Не желаешь ли сыграть со мною партию? - предлагает шут Кащеев Борилеву. - Правда вот, карт с собою у меня нету. Чего их зря таскать, когда так и так от меня все шарахаются...
   -Ну, это не беда, - отвечает ему царевич, - у меня зато есть... Что ж, отчего ж не сыграть, коли возникло желание... Я на игру карточную завсегда с радостью...
   Уселись они скоренько на ближайший бугор, картишки живо раскинули, и Борилев у шута шапку тут же выиграл.
   От такого исхода, для себя неожиданного, у картёжника конопатого ещё пуще разгорелся азарт. Стали играть они далее, и в короткое время Самдуракголовасбурак в одном исподнем сидеть там остался...
   Однако никак не мог он поверить, что этот скороход встречный его в карты сильнее. Поставил он на кон конька своего ушастого - и его незамедлительно проиграл. Тогда он гусли-самогуды на кон ставит - и их тоже безвозвратно лишается...
   -Вот чёрт! - хлопнул шут себя по ляжке в досаде. - Не везёт-то как! Прям завал... Ну, - добавляет он кисло, - проигрался я начисто. Гляди-ка - гол сижу, как сокол, и нечего мне более ставить на кон...
   -А ты облик свой давай поставь, - Борилев ему тогда предлагает, - Глядишь, и сыграем ещё одну партию... Глядишь, ещё и отыграешься...
   -Облик?
   -Облик.
   -На кон?
   -На него самого...
   -А что, ладно. Только с уговором: ежели я и теперь проиграю, то ты облик мой на себя напялишь, но лишь на три полных часика. Более дозволить не могу - это для меня зело тяжко.
   Так. Сыграли они последнюю партию и, знамо дело, выиграл сызнова Борилев, а не приятель этот забавный Кащеев.
   -Эх, - воскликнул Самдуракголовасбурак, - видать, что игрок ты посильнее меня и впрямь. Хотел было я на свадьбе Воромировой попировать, да в таком виде обшарпанном меня туда не затянешь. Придётся не солоно хлебавши назад возвертаться...
   Дунул он на соперника своего удачливого, и в тот же миг Борилев двойником его стал. Ну, голос в голос, волос в волос - как два братца, право, близнеца...
   А Самдуракголовасбурак гикнул да свистнул тогда на прощание и... колесом акробатическим в обрат покатился. И до того споро он это делал да быстро, что царевич сему зрелищу поразился.
   Ну что же - полдела было сделано, и довольный собою Борилев в облике своём новом шутейном, на конька усевшись, невесту свою спасать полетел.
   В скором совсем времени достиг он благополучно роскошного Воромирова замка и был проведён, как гость долгожданный, в самые шикарные дворцовые палаты.
   Не стал Борилев в облике своём шутейном здороваться ни с кем. Заместо этого заиграл он громко на гуслях среброструнных и, как шут липовый, принялся гостей чопорных музыкой задорной веселить. Смотрит он - рядышком с Воромиром-злодеем сидит-посиживает Милолика пребледная; очи долу она потупила, ни кусочка не ест, ни глоточка не пьёт, и настроение душевное у неё явно не алё...
   А Воромир этот, наоборот, ухмыляется и то и дело на невесту свою, красавицу, жадно поглядывает. Гости же собравшиеся - всё дамы сплошь шикарные да лощёные господа - пьют и жрут аж до отвала и пребывают все в пьяном угаре.
   Пригласил вскоре хозяин замка употчеваться чем чёрт послал и затейника-шута. Поел, попил Борилев там малость и рожу вдруг скорчил превесьма пакостную.
   -Что, Самдуракголовасбурак, - Воромир его пытает, - неужели еда моя тебе не понравилась, а?
   -Не-а, не понравилась...
   -Что так?
   -Да дерьмовая она у тебя, ага.
   -Это как же прикажешь тебя понимать? - полезли на лоб брови у хозяина. - Яства готовили мои лучшие повара. Обидно слышать такое, право...
   -А вот спорим, что дерьмо? - Борилеву-то всё неймётся.
   -Ну ладно, спорим. Чем докажешь?
   -А ты завтра, когда в уборную тебя потянет, то не поленись и на еду эту глянь. Сам тогда и убедишься, что дерьмецом ты заправился. Уж не деликатесами ты, право, какать-то станешь. Ух-ха-ха-ха-ха!
   Подколку сию услыхав, гости пьяные ну все как один жеребцами там разоржалися. Даже печальная дотоле Милолика усмехнулась чуток губами.
   Одному лишь Воромиру-хозяину такая шуточка отнюдь не по нраву пришлась. Побурел он, словно рак, да по столу кулаком как жахнет. Аж посуда вся на воздух взлетела от сего удара не слабого.
   -Да как ты смеешь надо мною тут насмехаться, шутяра ты конопатая! - проревел бешено жених хренов. - Может, и невеста моя тебе не нравится, а!
   -Хэ! - осклабился в ответ шут гороховый смелый. - А чего, скажи, в ней такого прекрасного, когда она сидит у тебя словно расквася какая? Вона - бледна как смерть, и улыбочки на личике у неё даже нету...
   -А ты попробуй, - уставился на шута князь тяжёлым взором, - может, развеселить её сможешь своими приёмами. Подарю тебе за то... мешок золота!
   -А что - изволь! Я охотно... - завёлся Борилев в пол-оборота, - На танец пригласить невесту твою можно, а?
   Воромир кивнул, то ему разрешая. Ну а Борилев на гусельцах слегонца побренчал, подобрал мелодийку самую раздолбайскую и велел гуслям самим её играть далее. Выхватился он из-за стола, Милолику за руку - хвать, посередь залы её выволакивает и принимается с нею в обхваточку препотешно там танцевать.
   Милолика-то, правда, танцевать совсем не хочет, а приходится, потому как Борилев её не пущает, а всяко-разно туда да сюда поворачивает, швыряет да бросает...
   Гости, наблюдая за сей уморной пляской, гоготали прямо отпадно.
   Даже Воромир и тот в ухмылочке ехидной пасть свою ощерил. Понравилось ему, наверное, как отплясывал с его невестою шут бойкий Кащеев...
   И в это самое время что-то вдруг в воздухе зазвенело, и превратился рыжий плясун-кавалер в прежнего царевича Борилева.
   -А-ах! - пронёсся вздох удивления по залу.
   -Обман! Волшебство! Подстава! - не своим голосом заорал князь адский, - Хватайте скорее этого негодяя! Держите его, мерзавца!
   Но только лишь гости пьяные хотели было на царевича всем скопом напасть, как он посвистом разбойничьим там засвистал и воскликнул весьма громогласно:
  
   Эй, вы, гусли-самогудки,
   Начинайте-ка играть!
   Не давайте ни минутки
   Этим гадам отдыхать!
  
   Зазвучали гусли волшебные особой мелодией рьяной и все до единого гости пустилися, где стояли, в оголтелый и яростный пляс.
   И сам Воромир заплясал с ними в придачу...
   А Борилев, времени даром не теряя, подхватил Милолику себе на руки и такого стрекача оттуда задал, что только его там и видали.
   Усадил он свою любаву на конька-горбунка махонького, и прытко и скоро из места сего нехорошего побежали они да поскакали.
   А Воромир со своей чертячьей бандой осталися в зале, как бешеные, скакать там да плясать.
   И по сей день, может статься, они там всё пляшут, не отдыхая.
   Да и ляд с ними, с гадами этими окаянными!
   Не сказать, чтоб без спешки выбирались наши беглецы из гиблого несусветья. Опасались они, чтобы не случилось чего с самоиграющими гуслями во дворце Воромировом клятом. Мало ли чего могло там с ними статься: поломка там какая, или кончится, к примеру, завод...
   Но, слава богу, всё обошлось. Конёк-горбунок скакал аж во весь опор, так что даже по паре сотен шагов, случалось, он пролётывал. А о Борилеве скороходном и говорить было лишне - мчался он прямо как вихрь!
   И таким образом оказались они вскоре у избушки Бабы-Яги, где теперь Кот-Баюн жил.
   Вот же и встреча случилась там радостная!
   -Я так и знал! - вопил котяра в экстазе. - Я так и знал, братцы, что всё у нас будет ладом! Ай да царевич, чудо-гусляр! Ай да царевна наша милаша!
   И эти восторги длились там до обеда. Ещё бы - такая над злом победа!
   А затем приспело времечко им расставаться. С котом, конечно же, мудрым - не друг с другом же... Борилев-то прямо от Милолики не отлипал, очей своих восторженных с неё не сводя. Да и она его привечала весьма страстно да ласково.
   Любовь промеж ними воспылала просто-напросто, да вдобавок ещё и обоюдная, не односторонне направленная, а это ведь совсем не часто среди людей бывает, правда?
   Вот с Котом-Баюном они, наконец, попрощались и без спехи уже до дому подались. Царевич на коне своём верном в обрат ехал, а его невестушка - на Коньке-Горбунке трофейном. Борилев, не теряя времени даром, сердце своё предложил Милолике в подарок, а к сердцу и руку ещё в придачу. Ну, тут уж от ведьмочки своенравной не последовало отказу, и она женой его стать согласилась с великой радостью.
   Между делом, обсудили они положение во дворце, особливо Чаромирову коварную неверность. Борилев пылкий прямо сходу хотел предателя порешить, и о нём говоря, то и дело за меч он хватался. Однако Милолика его чуток осаживала: погоди, говорила она, Борилевушка, тут не стоит поступать неверно: натворишь чего-либо с бухты-барахты - а и пойдёт тогда всё прахом...
   И то сказать, правильно...
   Чаромир ведь в колдовстве своём окаянном далеко был не слабак и наскоком его, татя, так просто будет не взять...
   А как въехали они вскоре во град престольный, то вот же удивление привезли они народишку тамошнему!
   Борилева-то, по правде сказать, все уже вроде как списали. Думали про него, что, мол, пропадёт глупый малый. Помчался де чёрт те куда - значит, и сгинуть ему судьба с концами...
   А насчёт Милолики, так и вообще ни у кого сомнений не было, ибо её Чаромир отпеть уже успел, как сил злых и вредных несчастную жертву...
   Сам царь Болеяр выскочил из дворца и кинулся сломя голову навстречу сыну. Ну, и навстречу Миле тоже, вестимо... Слезами он даже облился обильно, когда живыми и здоровыми их увидел.
   Ну, а во дворце уже находясь, когда узнал государь вкратце о приключениях несусветных своего сынка, и о том, главное, каким злым интриганом его старший жрец оказался, то разгневался он непритворно и приказал сей же час доставить ему сего ворона.
   Однако поиски самые тщательные ничего не дали - пропал хитромудрый жречара куда-то без следа.
   Тогда царь пир велел закатить - и непременно сейчас же, безотлагательно!
   Для всех встречных и поперечных приказал он столы за городом поставить, где места было предостаточно, выдать из складов своих съестные припасы, выкатить бочки туда с вином заморским да с медами стоялыми. Да и сами горожане, узнав, что всё завершилося счастливо, несли на те столы всякую свою всячину...
   И грянул пир там вскоре великий! Всем пирам и на мир весь разгульный пир!
   Во главе сановного стола сидели на тронах деревянных царь Болеяр с царицею Плениславою, а с ними рядом царевич Борилев на почётном месте с царевною Милоликою, своею невестою. Гусляры играли на гуслях там звончатых, дудари играли на дудках и сопелках, а народ захмелевший пел вовсю песни и плясал зело рьяно, чтобы жизнь у всех была без изъяна.
   И вдруг, когда пир и веселье достигли уже, казалось, своего апогея, а солнце, наоборот, к закату клонилось устало, нежданно-негаданно, как гром среди неба ясного, появился там сам Чаромир мерзопакостный!
   Одетый сплошь во всё чёрное, и держа в руке ясеневый белый посох, грозно сощурив совиные свои очи, шёл он размашисто по направлению к царскому трону.
   Все замерли. Замолкли враз разговоры оживлённые. Замолчали визгливые дудки и гусли звончатые. Замёрзли на устах пирующих песни весёлые. И даже царь Болеяр поперхнулся своим мёдом и пырснул им пред собою во всеуслышанье...
   Невдалеке от трона остановившись, колдун вперил очи в сидящую тихо Милолику и перстом указательным в её сторону тыкнул.
   -Я пришёл за этой ведьмой! - грозно он взревел. - Отдайте её мне, или вы все сильно пожалеете, что перечить здесь мне посмели!
   Гул возмущения прокатился по рядам пирующих, у царя Болеяра всё лицом тиком нервным стянуло, царица охнула, всплеснув руками, Борилев с места гневно восстал, и лишь одна Милолика сидела как ни в чём ни бывало, за оборзевшим Чаромиром спокойненько наблюдая.
   -А ну-ка, взять этого негодяя! - насилу придя в себя, прорычал тут царь. - Связать его по рукам и ногам и в темницу отправить, чёртова колдуна! Живее! Ну, стража!
   Но едва лишь стражники бравые к Чаромиру было направились, как он посохом пред собою замахал и пробормотал что-то гортанно.
   И все до единого воины удалые повалилися вдруг на землю как соломенные снопы!
   Тогда на защиту своей Милолики вышел вперёд смелый Борилев.
   Выхватил он меч, висевший на поясе у ближайшего воина, и ринулся вперёд аки грозный барс на свою добычу. Крутая решимость в его глазах говорила о том, что он цацкаться с этим магом вовсе не собирается...
   Но едва лишь пылкий царевич приблизился на чуток к сему нелюдю, как тот сызнова посох пред собою выставил и чародействовать вновь принялся. И его молодой ярый враг превратился вдруг в подобие изваяния каменного.
   Ни рукою, ни ногою, ни даже бровью царевич околдованный пошевелить-то не мог!
   -Никому не двигаться! - обвёл Чаромир вкруг себя посошину. - На местах своих сидите, словно клуши, и внимайте покорно владыке наимогучему! Отныне я буду у вас царём, а не этот вон безмозглый осёл!!
   И он громко и язвительно расхохотался, над царём Болеяром явно издеваясь.
   А и тот ведь не мог пошевелить и пальцем своим, мизинчиком, ибо и его колдовская воля туго всего скрутила. А о царице Плениславе и толковать даже не приходилось, поскольку та замерла словно овца, и лишь на Чаромира в ужасе она пялилась...
   -Ко мне иди, девка паршивая! - махнул рукою Чаромир призывно. - Иди-иди, давай - живо!
   Однако, противу его ожидания, Милолика не соскочила с места своего и к нему не помчалася, а продолжала, слегка развалясь, сидеть на сиденьице своём мягком, и лишь ехидным взором колдуна она прожгла.
   -Ах, ты так - волю здесь вздумала проявлять! - прошипел тогда тот. - Ну ладно, погоди у меня!..
   И он посох свой в землю с силой вогнал, скрюченные пальцы в сторону девицы направил и изрыгнул из себя страшные словеса гортанные.
   Где-то в небесах прогрохотал гром раскатистый. Дунул ветра порыв шалый. У кого шапки были на головах, те у них долой послетали, и волосы на ветру у всех присутствующих заполоскалися...
   Вокруг же явственно и страшно сгустился мрак...
   Да только вот Милолика сидела всё так же.
   Почему-то не боялась она теперь Чаромировой власти.
   Наконец, грозный ветер успокоился, и снова из-за туч выглянуло закатное красное солнышко. Под его светлыми лучами мрак куда-то ушёл. А на Чаромира внезапно напала нервная дрожь...
   -Нет у тебя более надо мною воли, - решительно и твёрдо царевна-ведьма тут молвила. - И не будет её, колдун, более никогда!.. Потому что за тобою кривда стоит поганая, а за мною чистая правда... А кроме правды - вся родная земля вдобавок!
   И она рукою вокруг себя обвела плавно.
   Сжался, скрючился злой Чаромир, словно был он не человек, а коршун некий великий. Не мог он поверить никак, что ослабла его гадова власть, и что появился у него враг отнюдь собою не слабый.
   -Да, липовый жрец Чаромир, - продолжала между тем Милолика, -колдун ты могучий действительно... Но кто из нас двоих сильнее, я предлагаю сейчас же и прямо тут нам проверить...
   -А это, интересно, как же мы с тобою сделаем? - усмехнулся злодей недоверчиво. - Нашлём друг на дружку порчу что ли чёрную, или, может, тут подерёмся?
   -Хм, - в свой черёд усмехнулась и царевна. - Зачем такими глупостями впустую заниматься? Я предлагаю тебе кое-что гораздо действеннее...
   -И что же это, а?
   -Яд...
   -Вот как - яд?!
   -Ага, он самый... Пусть каждый из нас примет собственное противоядие, а затем выпьет самый сильный яд, который его противник ей или ему предоставит... Кто в живых из нас двоих останется - тот, значит, и главный, ну а кто в корчах здесь скончается - тот, получается, оказался слабым...
   С минуту где-то Чаромир размышлял там, чего-то в уме своём прикидывая, а потом растянул он пасть в довольной ухмылке и закивал согласно:
   -Хорошо, так и быть, ладно... Покажу я тебе, ведьма-царевна, кто из нас тут сильнее в изготовлении зелья. Только ты, глупая девка, победы себе не чай, ибо ты в этом деле предо мною букашка...
   Что ж, раз так, т о и добре.
   Полезла царевна в свою котомку и вытащила оттуда две одинаковых вроде скляночки. В одной из них, очевидно, находился яд, а в другой - без сомнения, противоядие... Содержимое одной из этих склянок Милолика тут же выпила. Это было чрезвычайно сильное снадобье, из самых чудесных трав и кореньев Бабой-Ягой когда-то изготовленное. Оно исцеляло и защищало буквально ото всех на свете ядов!
   Вторую же скляночку Мила Чаромиру передала, чтобы тот употребил этот её яд.
   Чаромир же ни в какую котомку не лез вовсе. Щёлкнул он просто-напросто пальцами своими кривыми, и в тот же миг в руках его по бутылёчку махонькому появилось. Также же, как и Милолика, он содержимое одного бутылька сразу же выпил, а второй бутылёк передал сопернице своей на пробу.
   Выпили яды они практически одновременно.
   И уставились друг на друга, а вернее враг на врага, весьма заинтересованными взорами, дабы увидеть воочию действие наглядное своих ядов.
   Первой от чудо-яда Чаромирова проняло, что было ожидаемо, Милолику. Задышала она вдруг часто-пречасто, грудь её взволновалася, лицо сделалось румяным, а потом она дыхание на чуть-чуть задержала и... отрыжка прегромкая у неё изо рта изошла.
   И всё!..
   Не такое уж сильное воздействие оказал на нашу ведьмочку ядище тот злодеев. Помогло ей защитное противоядие, когда-то встарь ещё Ягусей сварганенное.
   И словно отмер там весь народ околдованный. Единый вздох прокатился по рядам, и то был вздох не печали, а бурной радости.
   А зато Чаромир растерялся там явно...
   Было заметно, что внутри у него происходит какое-то действо странное. Побурел вдруг на харю колдун сей окаянный, на лбу у него выступила испарина, и всем слышно стало, как забурлило сильно у него в кишках...
   Бросил он свою посошину наземь и, словно волк в клетке, по площадочке заметался, за брюхо своё притом держась...
   Народ начал над ним смеяться да похохатывать, понимая, что тому с поносом, видать, никак было не совладать. Чародею же пришлось худовато. Миазмы ярости и страха плясали, меняясь, на харе у колдуна...
   Наконец, он с шумом испортил там воздух, вызвав этим хохота бурный гром, и метнулся, как заяц, к ближайшим кустам, чтобы там поскорее опростаться.
   Видно было всем, как он тама присел. И слышно было весьма отменно, как с ним происходило нехорошее это дело...
   Народ же чуть не писался от восторга, зря наглядное посрамление злого ворога. Даже Милолика и та чуток эдак усмехнулася, наблюдая за копошениями в кустах посрамлённого колдуна.
   Наконец, Чаромир таки опростался.
   Вышел проигравший из кустов с рожей, дико перекошенной, кулаки злобно сжав, чего-то он проорал, хотя в шуме и гаме всеобщем его было не слыхать, а затем схватился он за сердце рукою и грянулся мешком оземь.
   Не вынесла чёрная его душа, как над ним тут все потешалися. Гордыня, его обуявшая, погубила его насмерть. Околел он, негодник, подох - и туда ему была и дорога!
   Ну а народец успокоился понемногу. Тело Чаромирово с глаз долой убрали, и повелел царь Болеяр в землю его закопать безотлагательно, кол осиновый вогнав в могилу аж до отказа...
   И была там вскорости свадьба!
   Милоликина, конечно же, с Борилевом - их самых!
   Ох, и шикарная была эта свадебка, ох и весёлая, бают! Народу на ней побывало - не перечесть сколько много! С деревень даже приходили не ближних и с самых дальних сёл...
   А царь Болеяр через годиков парочку передал своё царствие наследнику Борилеву в управление. Почувствовал он себя чуток эдак старым...
   И из Борилева вышел, как сказывают, превосходнейший царь! А из Милолики, вестимо, царица великолепная!..
   Нарожали они себе славных детушек и жили, по преданию, весьма долго и счастливо, с чем мы все их, конечно же, горячо и сердечно поздравляем!
   Ну а у меня охоты сказки вам сказывать более не имеется. Сызнова пойду вот за грибочками в тот самый лес...
   Кто же слушал да читал сиё повествование - тот молодец, конечно, да и всей сказочке нашенской, вестимо, пришёл тут
  
   КОНЕЦ.
  
   На гусля́х бренчал красиво
   Я всегда. Меня просили
   На той свадьбе поиграть,
   Чтоб была бы благодать...
  
   Я играл... И гости рады
   Оказались. И награда
   Гусляру была дана.
   Мне понравилась она.
  
   Сам жених налил мне мёду.
   Чашу взяв, ему в угоду
   Я там славицу пропел.
   Был я весел. Был я смел...
  
   Только мёд, не дав мне лада,
   Мимо рта потёк. Досада
   Жгла меня. Я видел сам:
   Мёд струился по усам...
  
   Да плевать! Народ смеялся...
   Пир шёл яро... Пир удался!
   И жених сказал, дивясь,
   Что я ныне...Гуслекнязь!
  
   Я царевича и челядь
   Развлекал. Ещё звонче
   Пели гусли, грусть гоня...
   Славься, русская земля!
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"