Аннотация: Незаконченный рассказ, без одной главы. Когда-нибудь рожу. Главу, то есть.
В том детстве все боялись...
- 1 -
Редкие прохожие заглядывали в окна лавочки, из которой струился едкий зеленый дымок, и раздавались бешеные крики.
- Что так, что местами переставить - кривые! Да как я мог только думать о том, что есть что-то, как могло мое чутье подвести меня! Ты даже полы мыть не годишься! Не надо тут сопли руками размазывать, меня от этого зрелища сейчас вывернет! Милькерен, помоги этой недотепе и быстро за прилавок!
- А мне что делать? - давясь слезами, спросила девушка.
- Если ты сможешь не попадаться мне на глаза - считай, ты достигла предела своих способностей! - затрещав пуговицами мантии, обтягивающей необъятное пузо, прорычал маг.
- Не переживай, он сегодня не с той ноги встал, - тихо сказал чернявый мальчишка, когда маг ушел наверх.
- Скорее не с той бородавки, старый упырь, - буркнула под нос девушка, все еще подрагивая от злости и обиды. Руки жгло едкой жижей, разлившейся по полу.
Милькерен сжался:
- Ты смотри, он же услышать может...
- А мне все равно, Рен. Уйду я сегодня.
- Бер... как же твоя семья?
Девушка помедлила, прежде чем раздраженно отмахнуться.
- Рен, не надо напоминать мне об этом, я найду выход, мы оба это знаем.
- Добрый день, чем я могу Вам помочь? - с дежурной улыбкой протараторил Милькерен, передавая метлу девушке.
В темноте тупика разожженный костер выглядел волшебством. Ребята грели руки и мечтали о нечто большем над языками огня - лепешке или хотя бы черствой горбушке. О домашней похлебке, матушкиных пирожках и пенках с варенья вспоминали с тяжелыми вздохами и, чтобы отвлечься, рассказывали истории из детства.
От угла дома тонкой фигурой оторвалась тень и попыталась незаметно прошмыгнуть в глубь дворов, но высокая конопатая девчонка, одетая в сотню затертых заплат, одна на другой, окликнула её. Фигура замерла, колеблясь, и все-таки вышла в свет костра.
- Здравствуй, Ильвери.
Девчушка села обратно на сваленные циновки.
- Бер, куда ты собралась на ночь глядя?
Остальные с интересом наблюдали за тем, как явившаяся гостья переминается с ноги на ногу, не глядя в глаза друзьям.
- Она уходит.
- Рен! - возмутилась Имбер, краснея.
Милькерен пожал плечами, - А что, ты думаешь, мы не заметили бы?
- И куда ты пойдешь? - спросил болезненно-полный мальчишка с волосами, лежащими соломой.
- Я не знаю. Здесь я оставаться не намерена.
- И не надо! Поживи с нами, мы что-нибудь придумаем! - воскликнула Ильвери, зябко поджимая голые ноги.
- Нет, я больше не могу здесь оставаться. Надо уходить...
- В ночь?
- Да, прямо сейчас, - Имбер поправила сумку на плече. - Простите меня.
- Тогда... не забывай хоть нас. Может, как вернешься...
Из-за Ильвери вскочила маленькая худенькая девочка и бросилась к Бер, крепко обняв её.
- Останься! - почти плача, пропело невесомое создание, смаргивая слезы на крупных черных глазах.
Имбер только молча потрепала её по голове, и собралась уходить, когда Милькерен взял её за руку.
- Подожди, я провожу. Хоть до ворот...
Девушка молча кивнула.
Город стоял мертвым в лунном свете. Уже холодало и по ночам заморозки подбирались к фонтану на городской площади со своей белой трескучей хваткой.
- Куда пойдешь?
Имбер пожала плечами. Теперь она начинала сомневаться в том, что поступает правильно.
- У тебя есть план? Где ты найдешь заработок? Время неспокойное...
- Пришли, - перебила Милькерена девушка.
- Бер...
- Знаешь, я научусь писать и обязательно пришлю тебе весточку.
- О, значит, у тебя уже есть грандиозные цели, - улыбнулся Рен.
Имбер пропустила его шутку мимо ушей. Она приблизила свое лицо к нему и прижалась губами к его холодной от ночного воздуха щеке.
- Пока, Милькерен.
- До встречи, Имбер, - ответил Рен, дотронувшись до того места, где только что загорелся теплый поцелуй той, что уходила в ночь, по дороге меж холмами.
В том детстве все боялись стихии. Огня, ветров, разлива рек, но в особенности - воды небесной.
- 2 -
Поднос на дрожащей руке - и горячо, и страшно. Полный зал красных пьяных рож, от смрада кружится голова. Проходишь мимо столиков, балансируя на краю этого болота, и вдруг ощущаешь тяжелую хватку чуть повыше запястья. Слезливая улыбка.
- Я могу Вам чем-то помочь?
Отшлифованный наливочкой сальный взгляд из-под кустистых бровей комментариев не требует.
- Мэ-кхаа, - просипшим насквозь басом кашляет "ухажер". - А ты ничего так, еще бы пожирнее была, хоть как кури у меня на ферме, кхаа, была когда-нибудь на настоящей ферме, девчонка? Небось, дальше своих Больших Куличей не видывала?
Силой подтягивает к себе. Слезливая, услужливая улыбка и баланс посуды на подносе - все, что ты можешь себе позволить. Хозяин таверны за стойкой так же сально ухмыляется в свои рыжие усы и шутливо грозит постоянному гостю. Тот подмигивает ему, но руку отпускает, позволяя тебе продолжить обслуживать местную публику, мечась от стола к столу.
Внезапно, ты ощущаешь легкий хлопок чуть ниже спины. Рука летит к лицу обидчика, обещая сладкий звон от справедливой пощечины. Но это - только в мыслях. А наяву ты идешь дальше под дружный хохот стола, чувствуя, как закручивается вихрями черное облако гнева внутри, где-то на уровне диафрагмы.
- Эй, красотка, вернись, мы хотим добавки! - под новый взрыв хохота кричит через весь зал шутник.
Ты замираешь, чувствуя, что волна пережитых за день унижений перехлестнула через край.
- Да никак дождь начался? Что-то зачастил в последнее время... - шамкают два старичка, вытягивая малосильные шеи в окно.
К вечеру, когда последний посетитель вытолкан из таверны, тебя подзывает хозяин.
- Вембер! Поди-ка сюда.
"Я Имбер", но это только в мыслях. Ты тут - на птичьих правах.
- Да, господин Келзай?
- Знаешь что, кажется мне, что мне не кажется, что и людям кажется, что...в общем, ты извини, но надо тебе бы...
- Что надо, господин Келзай?
- Надо бы тебе бы место бы, это...другое подыскать, вот что. Ты не обижайся, но знаешь, слушки ходят...а мне это ни к чему.
- Я понимаю, господин Келзай... - а как хочется выпустить ядовитую стрелу, подрагивающую на кончике языка в его жирную, красную морду.
Имбер вышла из таверны, зашла за угол и устало привалилась к стене. Руки ныли от работы, груз жалких грошей далеко не приятно давил на шею, оттягивая маленький кошелек, старые ботинки глотали пыль грязного переулка, а латаная юбка отдавала рыбой и пивом. Внезапно, она вздрогнула, почувствовав чей-то взгляд из темноты.
- Тебя прогнали?
Рука потянулась к маленькому кинжалу за поясом.
- Да...а вам-то какое дело?
От темноты отделилась, будто её часть, черная фигура.
- Тебе нужны деньги, верно?
Имбер осторожно попятилась назад. За несколько лет своих скитаний она выучила пару уроков, оставивших после себя шрамы и горькие воспоминания. Хочешь жить - убегай, хочешь убежать - умей скрываться. Но здесь она колебалась - не было того давящего ощущения охоты на себя, не витало запаха опасности в воздухе. Поэтому она ответила.
- Верно...
- Если пойдешь со мной - денег будет с лихвой. Ты сможешь помогать семье и жить в достатке. Хочешь?
- Откуда вы...
- Так хочешь или нет?
Бесплатные сокровища бывают только в лапах дракона. Но отчаяние может толкнуть и не на такие решения.
- Хочу, - твердо ответила Имбер.
- Согласна?
- Согласна, - громче сказала девушка.
- Скрепим?
- Скрепим, - поставила она точку.
Как длинный язык, из-под полы балахона, в который была закутана фигура, вылетел длинный тонкий хлыст и огненным кольцом обвил руку Имбер. Она всхлипнула, пытаясь высвободиться, но фигура лишь дернула на себя, и девушка замерла, стараясь не поддаться силе незнакомца.
- Ты согласилась! - угрожающе заклокотала фигура. - Ты будешь ползать за мной на коленях, спать как последняя собака на ковре при моих покоях, питаться помоями...
Голос его постепенно возвышался, окутывая девушку незримым коконом. Имбер дышала, как загнанный зверь, стискивая кулаки до крови на ладонях, чувствуя, как напрягаются мышцы, чтобы рвануть все тело назад, к свободе.
- Ты будешь глотать пыль из моих следов и питаться со свиньями в хлеву, потому что ты не стоишь большего, как и твои предки...
- Хватит! - вдруг закричала, дрожа от пылающей внутри ярости, Имбер.
Незнакомец замолчал. А потом медленно откинул капюшон, подставляя лицо первым тяжелым каплям дождя. Он улыбался, почти смеялся, Имбер почувствовала, как ослабевает хватка хлыста, и сбросила его с себя, дуя на ободранную до крови кожу. Ветер захлестнул переулок, поднимая мелкий сор с брусчатки.
В том детстве все боялись стихии. Огня, ветров, разлива рек, но в особенности - воды небесной. С трепетом, люди укрывались от дождя, пряча детей, скрываясь от слепящих росчерков молний среди соломы сараев и землистых стен подвалов. С дождем приходил неистовый северный ветер, обрывая дыхание, увлекая за собой все легкое в бездну неба, вот и люди боялись, что души их слишком легки, чтобы удержаться на земле.
- 3 -
- Матушка! Матушка, погоди! Не скажешь, как до Метурсы поскорее добраться?
Бабушка с подозрением оглянулась, но, увидев, кто к ней обращался, радушно затараторила:
- Ой, дочка, да тут лесочком взять можно, так полпути да скостишь, только нешто ты не знаешь, больно разбушевалась в нашей стороне Гиберна! Ты не ходи, уж не торопись, ишшо сгинешь, не звольте предки...Лучше тут, по дорожке людной, все безопаснее. Ну, бывай, дочка, тут и мне поторапливаться нужно.
И она резво засеменила вперед. Девушка в карете подала знак кучеру, и они тронулись, равняясь с бабкой.
- А что, эта Гиберна больно страшна? - с интересом спросила девушка.
Бабка в страхе поклонилась земле.
- Ой, дочка, и не говори! Глазищи - во, волосы - что змеи, сама вся - будто только из пекла адова! Коли завидишь её колесницу черную, что вороны несут - прощайся мил человек со светом земным, чух - и не стало тебя! Ну да не к делу мне тут стоять, дочка, не к делу.
Если бы ты знала, матушка, с кем говорила...если бы ты только знала.
И она задернула шторку на окне, за которым проносились стены зеленеющих деревьев.
- Да не может быть...
- Что говоришь, хозяйка? - спросил Даром, открывая дверцу кареты.
Зловонное дыхание преисподней заколыхалось в воздухе, заставляя Имбер в который раз поморщится. Неужели Калиг не мог дать ей кого-нибудь...поживее? Но в сторону тронутых тленом слуг, перед глазами - невероятная картина. То, что она никак не ожидала увидеть.
- Это ли Метурса, Даром? - спросила Имбер, натягивая на тонкие пальцы черные шелковые перчатки.
- Она, - прохрипел слуга.
Перед глазами стояла деревушка её детства. Раньше её звали Люцифлеем, пристанищем света. Все те же дома, только люди...будто стали чуть ниже, клонясь к земле под тяжелым серым небом. И она изменилась...была дождем - Имбер...а стала бурей - Гиберной. Это имя не сходило с уст испуганных крестьян, городские травили байки, но при звуках грома торопились домой...а сколько суеверий появилось...Имбер ухмыльнулась, скрывая лицо в тени капюшона.
- Куда дальше, хозяйка? - остановил её Даром, когда Имбер двинулась в сторону деревни.
- Калиг велел быть там ночью, а сейчас только полдень. Тебе стоит убраться в лес, как бы местные чего не заподозрили. И тебя знают, Даром. Ха, Вестник Бури.
Даром гордо выпятил грудь, но коней послушно увел с дороги, направившись в сторону чащи.
Когда он подошел к столу, в груди перестало биться сердце. Давно эта хладнокровная убийца, эта Чарующая Бури не испытывала подобного. Ах, как он изменился...и ведь весь в отца. А глаза - как у матери.
- Вы готовы сделать заказ?
Имбер судорожно помотала головой, все ниже склоняясь над столом, лишь бы не видно было лица.
- У нас сегодня отличное вымя, быть может, Вам подать?
Так же скованно, как пораженная столбняком, Имбер согласилась. Как давно она не слышала этот голос. Но она больше не в Люцифлее, здесь Метурса, и она - Гиберна. А он...был ли он до сих пор Мансом? Тем маленьким мальчиком, чьи глаза ей снились холодными ночами в доме мага, когда ей было всего десять, а он едва научился выговаривать её имя? Когда она на скопленные гроши посылала ему в деревню пряник, надеясь, что он еще помнит колыбельные своей сестры? Но она - Гиберна. Она уже насмотрелась на него и потому, не дожидаясь заказа, ушла.