Корнилова Веда : другие произведения.

Тени забытых земель, гл. 12

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Глава 12
  
  
  По счастью, до вечера беглецы не встретили никаких чудищ, и их путь прошел без особых сложностей. Конечно, за это время они не раз видели самых разных животных, а некоторых и вовсе не рассмотрели - так быстро они промелькнули перед людьми. Главное - и это было замечательно!, пока что никто не гнался за беглецами, во всяком случае, в пределах видимости не было заметно никаких преследователей. Конечно, оставалось надеяться лишь на то, что нагов удалось сбить со следа, хотя, если честно, в подобное верилось с трудом. Змеелюди уже должны были найти тела двух своих убитых соплеменников, да и мимо раненого бинфэна просто так не пройдешь. Кроме того, среди нагов должны быть неплохие следопыты, которые уже наверняка идут по следам сбежавших людей. Наверное, понимая все это, беглецы почти без остановок шли до самого вечера.
  Нужно сказать, что короткие остановки случались только тогда, когда на пути людей появлялись брошенные стоянки старателей, а подобных невеселых мест, как это ни странно, хватало. Казалось бы, здесь так далеко от монастыря, и чтоб попасть в эти края, старателям пришлось пересечь едва ли не большую часть Запретных земель, несмотря на все опасности и трудности этого нелегкого пути. Другой вопрос - стоило ли им это делать? Ведь ни одного живого человека беглецы так и не встретили, хотя в Запретные земли только за последний год ушло немало желающих быстро разбогатеть. Что ж, эти пропажи в большинстве случаев имеют под собой одно неприятное объяснение: нагам были нужны люди для того, чтоб открыть портал.
  Из всех шести стоянок, встреченных беглецами в тот день, только две выглядели более или менее не поврежденными, словно люди покинули это место по своей воле, но зато остальные четыре носили следы ожесточенных схваток. Разломанные и разорванные личные вещи, переломанные шалаши, разбитая посуда, клочки ткани, да и многое другое говорило само за себя. Что тут произошло - на этот вопрос все одно ответа нет, а искать следы нападавших и выяснять, кто именно это был, сейчас нет ни времени, ни желания.
  Частенько неподалеку от таких стоянок на земле лежали фрагменты человеческих костей, которые местное зверье уже успело растаскать по лесу, а еще возле тех заброшенных мест, как правило, находились небольшие холмики, уже поросшие травой и почти сравнявшиеся с землей. Да, охотников за удачей в этих гиблых местах осталось немало...
  Еще беглецы хорошо понимали и то, что возле таких заброшенных стоянок надо быть очень внимательными. Почти всегда неподалеку от таких мест находились небольшие карьеры, рвы, ямы, а то и неглубокие шахты. К сожалению, многие из этих выработок поросли сверху бурно разросшейся зеленью, и потому, чтоб не попасть в одну из таких потаенных ям, нужен был глаз да глаз.
  Заходящее солнце уже окрасило верхушки высоких деревьев в красноватый свет, готовясь уйти за горизонт, а длинные тени деревьев стали заметно темнеть. Беглецам, уставшим от длительного перехода по лесу, надо было отыскать себе место для ночлега, только вот, к сожалению, ничего хоть немного похожего на укрытие, людям не попадалось. А сумерки меж тем все сгущались...
  - Ладно... - дядюшка остановился возле нескольких деревьев, растущих одно подле другого, и образующих нечто вроде треугольника с небольшой поляной посередине. - Остановимся здесь, все одно дальше идти нет смысла. Да и место тут хорошее, чистое...
  И верно: дело в том, что до того, как остановиться на ночевку, беглецы уже минут десять шли по кедровому лесу. Замечательное место, по которому можно бродить без устали! Земля, покрытая нежным зеленым мхом и усыпанная старой хвоей, чистый воздух, напоенный своеобразным запахом кедровой смолы, прямые стволы деревьев, устремленные вверх... Чувствовалось, что этот лес очень стар - стволы кедров были на редкость толстыми, да и сами деревья отчего-то казались удивительно красивыми, которыми можно любоваться бесконечно. Такое впечатление, будто находишься на ожившей картине с пейзажем удивительной красоты. Сказка, да и только! Казалось, именно здесь можно по-настоящему отдохнуть и придти в себя после долгих блужданий по чащобе.
  - Слушайте меня внимательно... - продолжал дядюшка. - Костер мы разводить не будем, но вот наломать немного лапника не помешает: все же не стоит спать прямо на земле Адриан и брат Титус, именно этим вы сейчас и займетесь, а мы с братом Белтусом кое-что осмотрим сверху.
  - Это как? - не понял Андреас.
  - Проще простого... - буркнул дядюшка. - Мы сейчас на дерево полезем, тут есть парочка крепких стволов из числа тех, что повыше. Конечно, сейчас смеркается, и в это время мы вряд ли сумеем многое рассмотреть, но попробовать все же стоит. Принцесса, вы пока отдыхайте, на завтра вам силы вновь понадобятся.
  - Я сейчас принесу вам немного веток... - Андреас улыбнулся принцессе. - Погодите немного...
  - Конечно! - Абигейл в ответ просто-таки засияла улыбкой.
  Надо же, - вновь отметил про себя Андреас, - принцесса не только не хныкает, говоря об усталости, но и старается держаться бодрячком - мол, сил у нее много, и выдержки тоже хватает. Похоже, она делает все, чтоб не упасть в глазах своего жениха, и невольно старается доказать ему, что тот может целиком положиться на свою будущую жену. Право слово, от такого внимания к своей персоне становится даже несколько неудобно...
  Шагнув к ближайшему дереву, Андреас одой рукой схватился за ветку, а другой вытащил из-за пояса длинный кинжал. Однако стоило ему взмахнуть клинком, как ветка, словно живая, вырвалась из его рук, да еще при этом довольно ощутимо хлестнув парня по лицу.
  - Это что еще такое? - невольно вырвалось у Андреаса. Непонятно почему, но у него сложилось такое впечатление, будто он только что имел дело с живым существом.
  - В чем дело? - резко обернулся дядюшка.
  - Показалось... - растерянно произнес Андреас.
  - Что именно показалось?
  - Ветка... Она какая-то не такая... - Андреас никак не мог подобрать нужных слов. - Словно живая...
  - И без того понятно, что не сухостой... - брат Титус подошел к дереву, вытащил свой меч и взялся за другую ветку. - Сейчас срубим с десяток...
  Однако больше он ничего не успел сказать, потому как ветка, за которую он держался, внезапно спружинила, и практически оттолкнула от себя молодого послушника, который от неожиданности не удержался на ногах и упал на землю, чудом не поранившись об острие своего меча. Н-да, тут можно сказать только одно: Андреасу явно ничего не показалось, и дерево не собирается отдавать людям ни одной своей ветки.
  - Это что еще за новости такие? - брат Белтус, вытащив свой меч, стал оглядываться по сторонам. - Может, нам с устатку такое померещилось?
  - Может, кому из нас, что и померещилось... - брат Титус поднялся с земли. - Только вряд ли у всех началась коллективная галлюцинация. Лично я пока в толк не могу взять, в чем тут дело...
  Люди невольно столпились в одну кучу, выставив вперед оружие. Но вокруг по-прежнему тихо, лишь слышны голоса птиц, последние лучи заходящего солнца еще были видны на небе, да высокие кроны кедров чуть покачиваются под редкими порывами ветра...
  Тягостное ожидание первым надоело брату Белтусу. По-прежнему держа в руках оружие, он громко заговорил в пространство:
  - Эй, что тут происходит? Кто с нами шутки шутит?
  Снова тишина, казавшаяся бесконечной, а затем беглецы услышали странный монотонный голос, который звучал, кажется, отовсюду
  - Что вы здесь делаете? Зачем пришли сюда?
  - Вы кто? - брат Белтус от неожиданности даже растерялся.
  - Вы не ответили на мой вопрос, а это мне не нравится... - в голове по-прежнему не было слышно никаких эмоций, но беглецы поняли, что отмалчиваться не стоит.
  - Мы - обычные люди, которые помимо своей воли оказались в этих отдаленных местах... - заговорил дядюшка. - Сейчас мы стремимся покинуть здешние земли, только сделать это не так просто. А еще мы очень устали и думали, что сумеем передохнуть среди этого прекрасного леса. Здесь такой покой и легко дышится полной грудью. Мы не думали, что сумеем кого-то потревожить!
  - Да, здесь тихо и спокойно, но вы потревожили меня. Я не люблю гостей.
  - Простите, но как к вам обращаться? Мы не знаем, кто вы, и где вы находитесь, а потому...
  - Я нахожусь подле вас... - и в то же мгновение на одном из ближайших кедров появилось огромное страшное лицо, которое через мгновение исчезло. - А еще я здесь... - и страшное лицо вновь появилось, но уже на другом дереве, но тут же исчезло. - И здесь... - жуткий лик возник на могучем кедре, растущем в отдалении, но через миг вновь пропал. - Если вам хочется знать, кто я, то запомните, что я нахожусь в каждом из этих кедров, на каждой ветке, шишке, иголке... Я нигде и я везде. Я - дух этого кедрового леса, его суть, его тело, его жизнь...
  - Хувава! - вырвалось у брата Титуса. - Ну, конечно, это Хувава! Страж леса!
  Хувава... Это слово ничего и никому не говорило, и уж тем более никто из беглецов никогда его не слышал (разумеется, за исключением брата Титуса, но инквизитору и положено знать многое из того, до чего нет никакого дела большинству обычных людей).
  - Страж всего леса? - не понял дядюшка.
  - Кедрового. Запомните: тот кедровник, что вы видите вокруг - это я... - продолжал голос. - Похоже, вы не очень понятливы.
  - Просто я несколько растерян... - отозвался дядюшка.
  - Мне больше нравится, когда говорят не Хувава, а Хумбаба. Это более правильное имя, и именно так меня называли раньше, но люди любят менять чужие имена, что-то укорачивать и сокращать, чтоб им было удобнее произносить. Однако я удивлен, что вы знаете обо мне. Наверное, за многие века вы первые люди, кто понимает, с кем имеет дело. Да, я Хумбаба, и многие называют меня чудовищным монстром, охраняющим кедровые леса. Возможно, на лицо я и не так красив, как бы мне того хотелось, но зато я - сама суть этого места. Мое тело находится в каждом из этих прекрасных деревьев, ветки и корни которых - множество моих рук и ног, и все это нуждается в постоянной защите. Например, от пришельцев, ведь вы хотели обрубить мои руки...
  - Но мы думали, что это обычное дерево! - вырвалось у дядюшки.
  - А, по-вашему, ему не больно?
  - Мы об этом как-то не задумывались...
  - Об этом не задумывается почти никто из тех, кто приходит сюда, ко мне, в этот лес. Зато когда я появлюсь перед ними, люди словно сходят с ума, и многие пытаются меня убить. Другие бегут из леса, но я выпускаю далеко не всех. Вернее, не выпускаю почти никого.
  А вот это слышать уже весьма неприятно, и уж тем более не хотелось расспрашивать брата Титуса о том, что имел в виду этот страж леса. Всем было достаточно один раз взглянуть на его по-настоящему страшную рожу, и задать себе вопрос, как на свет мог появиться подобный урод? Широкое лицо, изрезанное бороздами, лишенные век огромные глазам навыкате, безгубый рот от уха до уха, зато челюсти сплошь утыканы острыми кривыми зубами... Одним словом - кошмар! Понятно, что увидев подобную образину, люди пугаются до смерти. Наверное, из-за своей более чем жуткой внешности этот Хувава (или как там его правильно звать) так ненавидит все остальное человечество.
  - Божественный Хумбаба... - подал голос брат Титус, а у Андреаса после такого обращения сердце упало в пятки: если инквизитор, который должен бороться с нечистью, подобным образом разговаривает с этим неведомым Хумбабой, да еще и столь почтительным тоном, то, выходит, дело плохо, и это сильный противник. - Божественный Хумбаба, позвольте мне сообщить своим товарищам все то немногое, что я знаю о вас: дело в том, что они просто не знают, как можно к вам обращаться.
  - Что ж, дозволяю.
  Брат Титус коротко поведал о том, что когда-то в незапамятные времена один из Небесных Богов поставил своего доверенного стража охранять кедровый лес, в котором находилось святилище того самого Бога, символизирующее его могущество. Правда, брат Титус не уточнил, о ком именно из Небожителей идет речь, но людям отчего-то стало понятно, что этот вопрос сейчас лучше не поднимать. Хумбаба, страж леса, долгое время нес свою службу, но потом случилось так, что храм был разрушен, и тогда страж леса стал единым существом со всеми кедрами, которые он когда-то охранял, и до сегодняшнего дня стаж леса по-прежнему верно несет свою службу.
  - Как вы понимаете, подобная верность и преданность долгу может вызвать в душе каждого человека только самое искреннее уважение... - закончил брат Титус свой короткий рассказ. - И еще достопочтенный Хумбаба очень серьезен, трезвомыслящ, и строго относится ко всему, что видит и слышит.
   Андреаса понял подтекст этих слов: брат Титус предупреждает всех, чтоб не вздумали сказать ничего лишнего, тем более, что этот страж леса, похоже, все воспринимает излишне прямолинейно, и еще неизвестно, что от него можно ожидать в дальнейшем.
  - Мне нравится, что люди помнят обо мне, хотя эти воспоминания и не совсем точны... - голос был все таким же равнодушным. - Да и помнят не все...
  - Мир неблагодарен... - вздохнул брат Титус. - Добрые дела и преданность забываются быстро, зато любая ошибка запоминается в веках.
  - Это верно... - подтвердил страж. - Обычно те люди, что приходят сюда - они злы и недовольны, да еще и стремятся к разрушению всего, что видят. Каждый из них куда-то бежит, или что-то ищет, и никто не думает о покое и созерцании. Вдобавок некоторые из этих дерзких не могут понять того, что им не принадлежит все то, на что падает их взгляд. А потом вы, люди, отчего-то удивляетесь, если с вами поступают так, как вы того заслуживаете.
  Подобное звучало отнюдь не обнадеживающе, однако страж леса продолжал:
  - Вы недавно были за пределами скальной гряды, в мире людей. Что там творится? Ни один из тех, кому я ранее задавал этот вопрос, не пожелал ответить на него. Или незваные гости просто боятся говорить со мной.
  - Мир очень изменился по сравнению с тем, которым был когда-то... - вздохнул брат Титус. - Кое-где идут войны, люди теряют почтение к древним законам, одни вспоминают старых Богов, другие хотят придумать новых... Вырубаются леса, распахиваются земли, осушаются болота, жажда золота, драка за власть, смуты... Все это так печально!
  - В этом я вас понимаю... - откликнулся голос. - Именно потому предпочитаю находиться здесь, созерцать окружающее и думать о вечном.
  - Подобное отношение к суетности этого мира заслуживает самого величайшего почтения... - подтвердил брат Титус. - Простите, великий Хумбаба, но мы все не знаем, как вести себя в присутствии вас. Нам следует встать на колени, и внимать вам, или...
  - Дозволяю остаться на ногах. Кто вы такие? Есть некая странность: вы не очень похожи на тех, кто ранее приходил сюда.
  - Увы, но перед вами те, кто совершил трагическую ошибку: один из наших друзей придумал шар, на котором можно летать по воздуху, и мы, в нашем неразумии, решили прикатиться на этом изобретении. Ветер подхватил нас и принес в эти земли, после чего шар упал на землю. Теперь мы стремимся вернуться домой, искренне раскаиваясь в содеянном...
  - Люди в своем самомнении заходят слишком далеко. Летать по небу дозволено только Богам, а все остальное - тщета и гордыня, которая должна быть наказана.
  - Это мы уже поняли... - повесил голову брат Титус.
  - Кто из вас тот человек, кто придумал этот мерзкий шар?
  - Он погиб... - вздохнул брат Титус.
  - Боги знают, кого наказывать... - сделал вывод страж леса. - Среди вас находится женщина. Давно их не видел. Что она делает среди вас? Пусть ответит сама.
  - Я... - начала, было, Абигейл, но Андреас перебил ее.
  - Простите, великий Хумбаба, что вмешиваюсь, но эта девушка - моя невеста. Это я уговорил ее покататься на шаре, и теперь мне искренне стыдно за свой поступок. Из-за меня она оказалась здесь, в этих местах, полных опасности и лишений.
  - Все так и есть... - подтвердила Абигейл. - Хорошо, что это сказал мой жених, а не то я запуталась бы в словах. Что ни говори, но я обычная глупая женщина, которая частенько не может связать меж собой нескольких слов, а перед твоим величием я вообще теряюсь!
  - Как я вижу, кое-что в этом мире остается неизменным... - отметил страж леса. - Бестолковые женщины, и безголовые мужчины, которые готовы их защищать. А теперь, люди, ответьте: что вам надо в моей роще? Как вы сюда забрели?
  - Мы спасаемся от нагов.
  - Вряд ли у вас это получится... - равнодушно уронил голос.
  - Почему?
  - Да потому что они совсем рядом... - и в этот момент страшная рожа Хумбабы вновь появилась на одном из могучих кедров, что росли рядом, а само дерево словно стало живым существом, с многочисленными руками-ветками, да и ноги-корни выглядели так, словно были естественным продолжением чудовищного монстра. Но даже не это было самым удивительным, а то, что дерево стало светиться ярким светом, вернее, от него пошли лучи, словно от солнца. Правда, смотреть на этот красновато-желтый свет было несколько неприятно, но зато осветилось все окружающее, причем свет распространился далеко вокруг, и стало видно, словно днем. При свете этих непонятных лучей растерявшиеся люди увидели, как шагах в пятидесяти от них по усыпанному хвоей мху неслышно скользят четыре нага. Да, эти создания умеют передвигаться почти бесшумно, несмотря на свой вес и немалый рост.
  Четыре нага на пятерых людей... Можно не сомневаться, что исход схватки уже предрешен - слишком велико преимущество хвостатых. Единственное, на что оставалось надеяться людям, так это только на то, что они не попадутся в руки нагов живыми, и потому каждый из беглецов схватился за оружие - понятно, что без драки дело сейчас не обойдется. А еще Андреас шагнул, закрывая собой Абигейл - неизвестно, что будет дальше, но ему все одно хотелось надеяться на лучшее.
  - Что вы тут делаете? - понятно, что на этот раз Хумбаба обращался к нагам.
  - Мы преследуем этих двуногих, что забрели к тебе... - змеелюди остановились напротив беглецов, и ползущий первым красавец с серо-золотистым хвостом тряхнул роскошной гривой пепельных волос. Судя по всему, среди этой четверки он был самым старшим по званию. - Хумбаба, мы рады, что ты задержал их для нас.
  - Я не задержал этих людей, а просто с ними разговариваю. Кроме того, я не давал вам разрешения заходить на мою территорию... - по голосу стража было сложно предположить, что ему есть дело хоть до чего-то, происходящего рядом. - Вы же, перед тем, как пересечь границу этого леса, должны были спросить у меня дозволения. Таковы правила, установленные между вашим народом и мной, и мне не нравится, что вы их нарушаете.
  - Насколько я понимаю, эти двуногие тоже не просили у тебя разрешения войти в твой лес, так что мы с ними находимся в равном положении... - красавчик насмешливо скривил губы.
  - Отличие в том, что пришлые не знали, куда идут, а вы ни во что не ставите наши старые договоренности.
  - Вот именно - старые... - в голосе красавчика не было слышно особого почтения. - Ты еще скажи, что мы должны были стоять на опушке, и молить тебя о разрешении войти сюда.
  - А разве нет?
  - Не волнуйся, Хумбаба, мы у тебя не задержимся... - красавчик и не думал извиняться или оправдываться. - Двуногие, бросайте оружие, а иначе...
  - Уж не хочешь ли ты сказать, что собираешься устраивать тут бой? В моем лесу?- в равнодушном голосе стража по-прежнему не было слышно никаких эмоций.
  - Ну, если двуногие не бросят оружие, то без этого не обойтись. Ничего страшного не произойдет, просто ты, старик, посмотришь на дармовое представление, все одно тебе уже давненько не доводилось видеть настоящие схватки. Заодно и молодость вспомнишь, а не то уж наверняка забыл, что это такое. К сожалению, эти пришлые нам нужны живыми, так что, страж, делай вывод: если тебе, Хумбаба, не хочется, чтоб мы ненароком поломали твои ветки и поцарапали кору на деревьях, то сам выкинь этих людишек отсюда куда подальше, тем более что сделать подобное тебе ничего не стоит...
  Красавец, кажется, чувствовал себя победителем, а вот на лицах остальных нагов, стоящих за спиной своего командира, стало появляться беспокойство: похоже, в таком тоне со стражем лесов говорить не следует.
  - Ты что, приказываешь мне? - все так же равнодушно спросил Хумбаба.
  - Пока еще я тебя прошу. Пока прошу... - красавчик не сводил взгляда с людей, а на его лице была улыбка, которую иным словом, кроме как "хищная", не назвать. - Хумбаба, давай разойдемся мирно и по-хорошему, не заставляй нас пугать тебя. Ты можешь думать о себе все, что угодно, только ты один, а за нашими спинами стоят сотни соплеменников.
  Про себя Андреас подумал: если сравнить между собой поведение брата Титуса и этого молодого нага, то в глаза просто-таки бросается различие и в разговоре, и в поведении. Вряд ли этому стражу леса приходится по вкусу хамоватое отношение хвостатого, ведь не просто же так брат Титус изображал перед этим Хумбабой преданность и покорность.
  - Вы забываетесь, и потому ведете себя со мной неподобающим образом... - отозвался страж леса. - Мне это не нравится.
  - А, мне тоже много чего не нравится... - махнул рукой наг, и, обернувшись к трем своим соотечественникам, скомандовал. - Взять этих двуногих!
  Однако никто из змеелюдей не двинулся с места. Прошло еще пара мгновений - и на лице молодого красавца появилось озадаченное выражение, да и трое остальных нагов тоже в испуге глядели по сторонам. Более того - на их лицах появилась растерянность и еще что-то, очень похожее на страх.
  - Старик, ты что, совсем ополоумел? - заорал молодой наг, у которого с лица пропала насмешливая ухмылка. - Немедленно освободи нас! Не соображаешь, что делаешь?
  - Это ты потерял разум, когда осмелился говорить со мной столь недостойным образом, а я этого очень не люблю. И ты знаешь, какое наказание вам может грозить.
  - Да ты совсем сдурел на старости лет! - молодой наг был взбешен. - Верно говорят, что у тебя от древности мозги мхом поросли и в труху превратились! Не боишься, что будем выжигать огнем эту дурь?
  Андреас смотрел на разгневанного нага и вновь поражался тому, как быстро у змеелюдей от ярости или злости пропадает их сказочно прекрасная внешность, и взамен нее вылезает что-то неприятное, напоминающее змеиную морду. Все верно: рептилоиды, что с них взять...
  - Теперь я знаю, что ваше племя думает обо мне... - все так же равнодушно уронил голос. - Тогда уж позвольте и мне показать вам, что ждет каждого, кто будет непочтителен по отношению к стражу леса, или начнет с угроз или запугивания того, перед кем должен преклоняться.
  В тот же самый миг из земли показалось множество корней деревьев, и на глазах потрясенных людей эти жесткие корни стали стремительно оплетать неподвижных нагов, словно закатывая каждого из них в кокон. Беглецы невольно отметили про себя, что некоторые из острых корней пронзали тела змеелюдей, а те не могли издать ни звука: похоже, Хумбаба лишил их способности не только двигаться, но и говорить. Не прошло и минуты, как на месте змеелюдей остались четыре огромных кокона, которые стали медленно погружаться в землю. Еще немного - и темная лесная земля сомкнулась над тугими сплетениями корней, и уже ничто, кроме потревоженного мха, не указывало на то, что здесь только что произошло.
  - Так я поступаю с некоторыми из тех, кто меня сердит... - вновь раздался равнодушный голос. - Моим корням не мешает иногда получать немного удобрения, а заодно и другого питания. А теперь, пришельцы, выслушайте меня. Мне понравилось, как вы относитесь ко мне, как понравилось и то, что кое-кто из вас меня помнит. Потому я проявляю к вам милость, и даю четверть часа для того, чтоб вы могли покинуть мой лес. Если же по истечении назначенного срока вы все еще будете оставаться среди моих кедров, то, как говорится, не обессудьте. Через назначенное время потухнет свет, который я сейчас излучаю, и с того момента, если вы не пересечете границу рощи, пеняйте на себя. Я все сказал.
  - Благодарим тебя, великий Хумбаба... - низко поклонился брат Титус, а за ним то же самое сделали и остальные беглецы. Впрочем, это был последний спокойный жест людей, после чего они изо всех сил метнулись прочь от этого места.
  Уже почти совсем стемнело, но непонятный свет, исходящий от дерева с лицом Хумбабы, по-прежнему неплохо освещал все вокруг. Бежать было удобно еще и потому, что земля под ногами была ровная, без торчащих корней или небольших ямок - похоже, что лесной страж тщательно следил за своей рощей. Впрочем, о корнях сейчас лучше не думать, людям вполне достаточно было того страшного зрелища, свидетелями которого им только что довелось присутствовать. Да, со стражем леса шутки шутить не стоит, а к его словам стоит относиться со всей серьезностью.
  Бежали молча, и у каждого из беглецов в голове словно тикали часы, отмечая каждое прошедшее мгновение. Андреас держал за руку Абигейл, опасаясь, что та споткнется и упадет, а девушка, в свою очередь, крепко вцепилась в пальцы жениха. У каждого из бегущих было только одно желание: как можно быстрей оказаться за пределами этой красивой кедровой рощи, хотя сейчас об этой красоте и думать не хотелось. Людей объединяла одна мысль: как можно скорей покинуть это место.
  Даже когда над головами беглецов стали видны кроны сосен, а под ногами появились толстые корни и невысокая трава, люди все равно не могли остановиться. Что бы там не говорил этот Хумбаба, но надо постараться убраться как можно дальше от этого кедрового леса и от его сурового стража.
  Когда же где-то вдали, позади людей, погасло свечение, то стало понятно, что за четверть часа беглецы сумели преодолеть довольно значительное расстояние, только вот все одно им хотелось уйти еще дальше. Правда, к этому времени солнце уже зашло, наступила почти полная темнота, и было понятно, что хочется людям того, или нет, но где-то надо остановиться на ночлег.
  Беглецам удалось пройти еще небольшое расстояние, и они наткнулись на самый настоящий завал из деревьев: похоже, когда-то здесь прошел сильный ветер, и повалил с десяток крепких сосен, или же они сами рухнули по какой-то иной причине. Впрочем, сейчас разбираться в этом не было смысла, главное состояло в том, что идти дальше в темноте не было никакой возможности, и следовало остановиться на отдых. Конечно, будь хоть немного светлей, то люди шли бы дальше, но чего нет, того нет.
  Пришлось расположиться неподалеку от сваленных деревьев, только вот пока что уставшим людям было не до сна, да и вопросов накопилось немало.
  - Слышь, брат Титус, кто это такой - Хумбаба? - брат Белтус первым задал вопрос, который интересовал всех.
  - Я про него знаю совсем немного... - откликнулся молодой послушник. - И почти все уже вам рассказал. Хумбаба - это огромный монстр, которого один из Темных Богов поставил охранять свой то ли храм, то ли святилище, находящееся в центре кедрового леса. Что именно представлял собой тот храм, и как он выглядел - не имею ни малейшего представления, в книгах об этом ничего не сказано. Знаю лишь, что храм был величественным и символизировал могущество того самого Темного Бога. Через какое-то время произошло нечто непонятное - землетрясение или что-то схожее, и потому в один далеко не прекрасный момент храм оказался разрушенным. Вот тогда-то повелением рассерженного Бога этот самый Хумбаба, вернее, его дух и суть, оказался переселенным в ту самую кедровую рощу, которую отныне он должен охранять от пришельцев до скончания веков.
  - Интересно, этот монстр со всеми чужаками поступает так, как с этими нагами?
  - Не знаю, но, думаю, что могущество Хумбабы велико, и у него хватает самых разных способов борьбы с теми, кто приходит в его кедровую рощу. Разумеется, зайцев и белок я в этот список я не включаю. Недаром в некоторых из древних книг было высказано предположение о том, что Хумбаба на самом деле является одним из демонов, когда-то отправленных на землю. Видели, какие от него идут магические лучи? Это странное сияние о многом говорит знающим людям. Лично я все еще не могу поверить в то, что этот монстр нас отпустил - как правило, те, кто пришел в его кедровую рощу, назад не выходят. Так что мы с вами получили, можно сказать, царскую милость. Судя по книгам, Хумбаба жесток и суров, более того - безжалостен, но, тем не менее, у него есть слабое место - склонен выслушивать лесть, но не открытую, а как бы завуалированную. Как вы заметили, именно этим я и занимался в кедровом лесу.
  - То-то я заметил, что вы, почтенный господин инквизитор, перед этим уродом бисер метали... - подал голос брат Белтус.
  - Надеюсь, что именно благодаря этому мы все еще живы... - устало ответил брат Титус. - К вашему сведению, я предпочитаю разрешать все проблемы и недоразумения с помощью слов. Как я понял из слов Хумбабы, люди иногда забредают в его владения, но ни в одной из многолетних записей монастыря Святого Кармиана я не обнаружил ничего об этой кедровой роще и ее грозном хозяине. Объяснение этому может быть только одно - никто из старателей оттуда не выходил. Печально.
  - Но нас он отпустил... - задумчиво произнес дядюшка. - Причина этого, казалось бы, необъяснимого поступка, вряд ли кроется только в нашем разговоре. Тут должно быть что-то другое, иная причина. И нагов он убил прямо на наших глазах.
  - Ну, если говорить откровенно, то эти хвостатые вели себя столь непочтительным образом, что мне остается только удивляться, как Хумбаба столь долгое время терпел столь неуважительное отношение к себе... - брат Титус потер голову ладонью. - Ладно, не стоит понапрасну гадать и выискивать причины такой сказочной доброты по отношению к нам, хотя, на мой взгляд, все просто: лесной страж имеет полное право карать и проявлять милость. Карал он постоянно, а вот что касается милости, то, по мнению Хумбабы, за сотни лет мы первые, кто заслужил снисхождение.
  - Хорошо, если все именно так... - выразил дядюшка общее мнение. - Брат Титус, мне остается только возблагодарить вас за то, что вы вытащили нас из этой передряги.
  - Все мы находимся под милостью Небес... - чуть развел руками брат Титус. - Правда, у меня один раз во время разговора с Хумбабой сердце сжалось всерьез. Помните, он ждал ответа от принцессы, а ему ответил брат Андреас. Но, что самое интересное, все прошло наилучшим образом! Кстати, я редко слышу от женщины, чтоб они называют себя глупыми...
  - Между прочим, это неплохая защита! - улыбнулась Абигейл. - Если тебя считают ничего не соображающей пустышкой, то не воспринимают всерьез. Проверено многократно. Вот и этот страж леса решил, что у меня язык от страха присох к небу, и потому я не могу сказать ничего толкового...
  - Абигейл, не сочтите за обиду, но эти ваши слова насчет пустышки... - Андреас повернулся к девушке, сидящей рядом с ним. - Помните тот прием семь лет тому назад?
  - Конечно! - в голосе принцессы было что-то вроде удивления: мол, как такое можно забыть?!
  - Я его тоже помню... - продолжал Андреас. - И вы, Абигейл, тогда показались мне очень наблюдательной и сообразительной девушкой, да и беседовать с вами было очень интересно. И вдруг вы говорите о том, что в жизни куда безопасней казаться глупенькой... Вам, видимо, пришлось нелегко в родном доме?
  - Я скажу так... - Абигейл вздохнула. - Если бы я последние несколько лет, находясь в королевском дворце Бенлиора, не притворялась безмозглой и бестолковой девицей, которую не интересует ничто, кроме вышивки и сплетен, то вряд ли сумела бы остаться в живых.
  - Там все настолько плохо? - продолжал расспрашивать Андреас.
  - Все куда хуже, чем можно себе представить.
  - Вот что, не будем на ночь говорить о плохом... - вмешался в разговор дядюшка. - И без того меня все еще потряхивает от этого Хумбабы, или как там его... Ну и испытание!
  - Наше испытание заключается в том, - вздохнул брат Титус, - что сейчас мы все находимся слишком далеко от милости Небес. Чтоб преодолеть все испытания, нам надо преодолеть долгий путь.
  - Ох, сейчас бы поесть... - мечтательно протянул брат Белтус. - Увы, но тот кусок мяса, что я должен был нести, остался у ямы с бинфэном.
  - Аналогично... - отозвался брат Титус.
  Андреасу оставалось только вздохнуть: он тоже потерял съестное во время бега по лесу, да и дядюшка помалкивал - как видно, тоже не уследил за своей поклажей. Похоже, всем пришло на ум одно и то же: сегодня опять придется спать на голодный желудок, и потому никто не ожидал, что услышит добрую весть от Абигейл.
  - А вот я, в отличие от вас, сумела сберечь жареное мясо... - в голосе Абигейл были нотки гордости. - Бежала, прижав его одной рукой к себе. Кажется, одежду испачкала. Впрочем, мое платье уже в таком виде, что лишняя пара пятен не имеет никакого значения.
  - Мм...- застонал дядюшка под общее оживление. - Принцесса, вы наша спасительница! Хоть в любви вам признавайся!
  - Признания и серьезные разговоры о будущем отложим на более поздний срок... - улыбнулась Абигейл. - Когда выберемся из Запретных земель. Или когда у нас появится время переговорить...
  Н-да... - подумал про себя Андреас, - а ведь принцесса, и верно, умная девушка: одной фразой дала понять, что сейчас просит жениха не думать о свадьбе и всем таком прочем, потому как не время забивать голову лишним. Мол, с этим делом можно подождать, а пока неплохо бы лучше присмотреться друг к другу. Что ж, подобное отношение к серьезному вопросу может вызвать только уважение, а вместе с тем и некий интерес - всегда приятно, если тебя понимают.
  По счастью, ночь прошла спокойно, но, тем не менее, люди пустились в путь, когда еще только-только стало рассветать. Каждому хотелось оказаться как можно дальше от того места, где находится кедровая роща. Радовало и то, что за прошедшую ночь никто из местных обитателей не потревожил сон беглецов, что, по большому счету, было вполне объяснимо: похоже, здешние жители старались держаться подальше от стража кедровой рощи.
  На ходу люди доели остатки мяса, и запили его водой из крохотного ручейка, что вытекал из-под нагромождения камней в небольшой ложбинке. Плохо то, что с собой в дорогу никак не прихватишь воду - не в чем ее нести, и потому каждый постарался напиться впрок, как говорится, от пуза.
  Чуть позже, сориентировавшись по солнцу, беглецы определили, в каком направлении им следует идти. Как они и предполагали, отряд несколько отклонился в сторону от маршрута: в тот момент, когда люди уносили ноги из кедровой рощи, было не до того, чтоб прикидывать, в каком направлении им следует бежать. Тогда главным было другое: как можно скорей покинуть владения Хумбабы, что они и сделали, хотя при том и вышло так, что люди убежали в противоположную сторону. Вот потому-то сейчас беглецам предстояло сделать довольно приличный крюк по лесу. Не страшно, главное, что все живы и здоровы. Еще хорошо то, что пока на пути людей не встречались наги. Оставалось надеяться, что в тех местах, где сейчас пробирается небольшой отряд, змеелюдей нет.
  До полудня путь беглецов был более или менее спокойным. Несколько раз им попадались какие-то звери, которые, впрочем, быстро убегали, дважды за отрядом увязывались непонятные создания, похожие на больших волков, но, по счастью, нападать они не стали. Попадались и давным-давно заброшенные стоянки старателей, как-то раз на людей едва ли не камнем упала какая-то огромная птица с острым и длинным клювом, однако, едва не налетев на длинный меч брата Белтуса, птичка предпочла убраться куда подальше, издавая при этом весьма неприятные звуки.
  После недолгого полуденного отдыха отряд двинулся дальше, только не прошло и четверти часа, как Абигейл схватила Андреаса за руку.
  - Мне показалось, что там что-то сверкнуло! - кивнула она в сторону невысоких кустов, находящихся невдалеке, и едва ли не сплошь покрытых длинными колючками.
  - Принцесса, это показалось не только вам одной... - брат Титус остановился. - Странно, но сверкает так, что невольно хочется выяснить, что там такое.
  Отчего-то каждому из беглецов пришла в голову одна и та же мысль: уж не отблеск ли это одного из тех многочисленных драгоценностей, которыми так любят украшать себя наги? Что ни говори, но на каждом из хвостатых было навешано столько дорогих вещиц, что им могли позавидовать многие модницы при королевском дворе. Возможно, в тех колючих кустах устроено что-то вроде засады...
  Люди выхватили оружие и мгновенно встали кругом, так, чтоб Абигейл оказалась внутри этого круга. Минута медленно текла за минутой, но ничего не происходило: все так же светило солнце, в вышине перекликались птицы, трава возле тех колючих кустов не шелохнулась, а непонятный блеск то и дело слепил глаза людям... Что же там может так сверкать? Может, добыча когда-то погибших старателей? Нет, вряд ли: золото, если даже оно находится в самородке, все одно с виду довольно тусклое, а необработанные драгоценные камни внешне куда больше смахивают на обычные стекляшки. Тут что-то другое...
  - Я пойду... - брат Белтус шагнул вперед. - Надо выяснить, в чем там дело, а вы пока стойте здесь...
  Осторожно ступая, брат Белтус приблизился к колючим кустам, и остановился, вернее, замер на месте, не шевелясь и опустив руку с мечом. Однако не прошло и минуты, как меч выпал из его руки, а сам брат Белтус по-прежнему не двигался с места, стоял и куда-то смотрел, никак не реагируя на оклик брата Титуса. Такое впечатление, будто на монаха внезапно напал столбняк.
  - Что с ним такое? - Абигейл в растерянности переводила взгляд с брата Белтуса на Андреаса.
  - Похоже, он увидел нечто, лишающее человека воли... - с досадой произнес Андреас. - Пока не поздно, надо помочь брату Белтусу избавиться от этого наваждения.
  - Что будем делать? - брат Титус глянул на дядюшку.
  - Похоже, тут дело не обошлось без магии или чего-то подобного... - дядя Эдвард с досадой огляделся вокруг.
  - Так оно и есть, и потому я на всякий случай поставил круг-оберег вокруг нас... - инквизитор не сводил глаз с неподвижной фигуры брата Белтуса. - Беда в том, что ширина этого круга несколько ограничена, а переступать границы оберега ни в коем случае не стоит, и потому какое-то время нам всем стоит держаться поближе друг к другу. Кстати, советую каждому читать про себя молитвы от колдовства и грешного очарования...
  Люди приблизились к брату Белтусу, который стоял все так же неподвижно, и по-прежнему смотрел в одну точку: такое впечатление, будто монах оглох и окаменел. Брат Белтус даже не среагировал, когда Андреас довольно ощутимо потряс его за плечо.
  Все объяснилось в тот момент, когда люди посмотрели вперед, на то, что находилось за кустами, и у всех четверых одновременно вырвался вздох восхищения, причем для подобной реакции имелись все основания: лежащее за кустами существо было не просто красивым - оно было немыслимо прекрасно. Вернее, прекрасным было не оно, а его кожа, или же шкура, или как там правильно назвать это сказочное великолепие. Правда, во вздохе восхищения слышалась и опаска - прекрасное существо было отнюдь не безвредным.
  - Кто это? - в восхищении ахнула Абигейл.
  - Сциталис... - едва ли не на одном выдохе ответили мужчины.
  - Великие Боги, какая красота... - прошептала Абигейл, не в силах отвести взгляд от существа, лежавшего под колючим кустом, всего в нескольких шагах от них.
  - Абигейл, вы ранее видели шкуру сциталиса? - поинтересовался Андреас.
  - Разумеется, видела, и не единожды. Но увидеть это существо вживую, своими глазами - совсем иное дело!
  Абигейл была права. Дело в то, что каждому из беглецов ранее уже довелось любоваться бесценными шкурами сциталиса: как это ни печально звучит, но иметь в своем доме восхитительную шкуру этого существа считалось чем-то вроде верха роскоши и изысканности. Вот потому-то едва ли каждое из состоятельных семейств имело в своем доме подобное сокровище, хотя шкуры сциталиса стоили совершенно немыслимых денег. Каждый, кто впервые видел эти шкуры, искренне восхищался их удивительной красотой, но, оказывается, шкуры убитых животных не шли ни в какое сравнение с тем, как немыслимо-прекрасно кожа сциталиса выглядит при жизни.
  Правда, если не принимать во внимание прекрасной шкуры, то внешний вид этого существа вряд ли может понравиться многим. Дело в том, что сциталис куда больше напоминает огромную толстую ящерицу длиной в два человеческих роста, с большим хвостом и вытянутой шеей, на которой сидит голова жутковатого вида. Впечатляют и челюсти этого странного существа, покрытые пусть и недлинными, но острыми зубами. Голову этой огромной ящерицы венчали два рога довольно-таки обыденного вида, а короткие ноги заканчивались копытами, на которых были видны острые когти.
  Если судить по древним книгам, то ранее сциталис водился едва ли не во всех странах мира, но безостановочная охота за его сказочной шкурой привела к тому, что эти существа почти перестали встречаться в дикой природе. По слухам, некоторые богатеи даже пытались разводить сциталиса в своих домашних зверинцах, но из этой затеи ничего хорошего не вышло: мало того, что это редкое создание не размножается в неволе, так оно еще и весьма опасно. В общем, от этой затеи пришлось отказаться.
  Всем известно, что сциталис, поразительно красив необычным узором своей пятнистой шкуры, которой трудно подобрать сравнение: со стороны казалось, что огромная ящерица покрыта не кожей, а, целиком изготовлена из полированного золота. Более того: складывалось впечатление, что многоцветные узоры на шкуре этого существа выполнены из самых разных драгоценных камней, и эти узоры были настолько красивы, что просто-таки очаровывали и околдовывали каждого, кто смотрел на них. Вот и сейчас восхищенным людям казалось, что под кустами лежит не живое существо, а огромный слиток золота, украшенный камнями невиданной красоты, да еще и уложенными в необычные узоры. Самое удивительное было в том, что рисунок на шкуре сциталиса, так же как и расцветка, при всем своем многообразии, были совершенно неповторимы.
  Главная опасность при встрече со сциталисом заключалась в том, что это существо обладало чем-то вроде магии, при помощи которой и оно охотилось. Вернее, это странное создание не охотится, а лежит в укромном месте, ожидая добычу, и это ожидание может длиться не только днями, но и неделями. Если же какое-то существо останавливается подле сциталиса, завороженное красотой его шкуры, то в тот самый краткий миг ящерица обрушивает на зеваку мощную магическую атаку. Магия этого непонятного создания полностью подчиняет себе того, кто имел неосторожность приблизиться к сциталису и заглядеться на его прекрасную кожу. Проще говоря, добыча сама идет к охотнику, причем делает это совершенно безропотно и по своей воле, и огромной ящерице остается только пошире открывать рот, чтоб заглатывать неосторожных. Именно таким образом это существо ловит добычу, которую не может добыть никаким иным способом. Основная беда сциталиса состоит в том, что он невероятно ленив, и даже в случае смертельной опасности ему не всегда хотелось шевелиться: эта огромная ящерица передвигается не только медленно, но и с великим трудом.
  Сейчас это существо спокойно лежало за кустами, в густой траве, и холодно смотрело на людей, стоящих неподалеку, словно прикидывая, кого съесть первым, а кого оставить про запас: увы, но если добычи слишком много, то часть ее сциталис оставляет в оцепенелом состоянии, из которого жертве самостоятельно не выбраться. По слухам, освободиться от магии этого существа могут считанные единицы, или же те, кто заранее позаботился о своей защите, то есть приобрел нужные обереги, или же прихватил с собой того, кто сумеет противостоять магии этой необычной ящерицы.
  Стоит учесть и то, что сциталисы, как правило, живут большими семьями, и то, что сразу не доел один красавец, без проблем доедят его сородичи. Проще говоря, если бы сейчас люди не сумели противостоять магии этих огромных ящериц, то стали бы неплохим обедом для семейки этих красивых созданий. Наверняка ради такого дела остальные ящерицы даже преодолели бы собственную лень, и подползли поближе.
  Не смотря ни на что, Андреас, как и все остальные, с неприкрытым восхищением любовался прекрасной шкурой сциталиса, хотя понимал, что за внешней красотой этого существа таится опасный хищник. То, что брат Белтус до сей поры не в состоянии пошевелиться - это наглядный пример охоты красивой ящерицы, то, о чем раньше люди только слышали или читали.
  Впрочем, пока остальные, помимо своей воли любовался красивым существом, брат Титус сумел снять с брата Белтуса наведенную на него магию хищника, и бывший наемник, придя в себя, ругался без остановки.
  - Все, уходим! - скомандовал дядя Эдвард, перебивая брата Белтуса, который все еще никак не мог успокоиться. - И побыстрей, а не то я уже не знаю, чего нам следует ожидать в следующий момент от этих ящериц!
  - Да, верно, следует поторапливаться... - брат Титус тоже заметно нервничал. - Дело в том, что тот круг-оберег, который я поставил, почему-то очень быстро тает, просто как снег под солнцем. Похоже, магия этого существа его постепенно разрушает...
  Когда беглецы едва ли не толпой пошли дальше, боясь сделать лишний шаг за пределы круга, то им на глаза попался еще один сциталис, а потом еще один, и еще... Судя по всему, отряд, сам не желая того, попал на место обитания большого семейства этих огромных ящериц, и надо было как можно быстрей уносить отсюда ноги вкупе со всем остальным.
  Круг-оберег растаял менее чем через полчаса после того, как брат Титус его установил, но к тому времени люди уже успели покинуть место обитания милой семейки. Как обычно случается после того, как счастливо избежишь немалой опасности, хотелось поговорить, или же просто обменяться впечатлениями.
  - Брат Титус, я вот что хотел тебе сказать... - брат Белтус прокашлялся. - Спасибо за то, что спас меня.
  - Да не за что.
  - А вот я считаю, есть за что... - вздохнул брат Белтус. - Это ж надо мне было так налететь! Только заглянул в те кусты - и все, меня как обухом по голове ударило. Вроде и простоял столбом не так долго, а в голове все еще звон и пустота, а перед глазами крутятся цветные пятна! И знаете, что было самым плохим в той ситуации? Я все понимал, даже кое-что соображал, только вот поделать ничего не мог! Руки-ноги точно ватные, а сознание постепенно меркло... Мерзкое ощущение! Верите, все еще в себя окончательно не пришел, бреду, точно в тумане...
  - Между прочим, я тоже поступал немногим умней... - вздохнул Андреас. - Когда мы уходили с того места, я знал, что не стоит смотреть на тех сциталисов, которых мы встречали, но, тем не менее, не мог не смотреть. Какие все же у них красивые шкуры!
  - Да, хороши, заразы, спасу нет! - подтвердил и дядюшка. - Каюсь, я тоже на них косился. Восемь штук, и у всех шкуры с самой разной расцветкой, причем одна одной лучше! Брат Титус, я присоединяюсь к словам брата Белтуса: вы опять вытащили нас из немалых сложностей. Думаю, мой племянник и принцесса Абигейл благодарны вам не менее, чем я.
  - Я просто делаю то, чему меня обучали долгие годы, по мере сил и возможностей.
  Следующие несколько часов беглецы шли по самым настоящим зарослям, хотя кое-где и попадались узкие тропки следов, по которым было сложно определить, кто именно их оставил - звери или люди, или же те и другие вместе. Несколько раз отряд вновь находил заброшенные стоянки старателей, и в очередной раз оставалось только удивляться тому, насколько далеко вглубь Запретных земель сумели забраться некоторые из любителей риска. Беда в том, что вернуться назад удалось лишь редким счастливцам.
  Во второй половине дня уставшие люди пытались найти место хотя бы для короткого отдыха, но, как назло, под ногами стала хлюпать вода, и везде, где не было деревьев, находились заросли все того же колючего кустарника, а заодно и жесткой болотной травы с острыми краями. Эта трава легко разрезала кожу рук и вовсю цеплялась за одежду, и потому беглецы старались держаться подальше от серо-зеленых травяных метелок. Да и под ногами у людей постоянно сновала какая-то мелкая живность, напоминающая мышей, мелких ящериц и лягушек весьма неприятной расцветки, которые при виде чужаков раздувались до размеров бычьего пузыря. Так что как бы беглецы не нуждались в отдыхе, но им поневоле приходилось двигаться вперед, в призрачной надежде отыскать подходящее место для привала.
  Когда, наконец-то, небольшой отряд сумел выйти из низины, и зашел в лиственную рощу, то люди только что не падали от усталости. Пройдя еще немного, беглецы остановились возле нескольких огромных деревьев, усыпанных желтыми и красными плодами, похожими на яблоки. Впрочем, под этими деревьями хватало и паданцев, то есть упавших плодов. Не сказать, что паданцы покрывали землю ковром, но, тем не менее, их тут хватало.
  - Интересно, а эти... яблоки можно есть, или нет? - чувствовалось, что Абигейл хотелось услышать положительный ответ на свой вопрос. - Брат Белтус, вы, кажется, упоминали о том, что многое из того, что растет в Запретных землях, ядовито?
  - Верно... - кивнул тот. - И эти привлекательные яблочки могут быть такими же. А жаль, я бы съел с десяток этих фруктиков. А то и больше.
  - Значит, так... - скомандовал дядюшка. - Давайте-ка внимательно посмотрим на те... яблоки, что лежат на земле, а потом уж решим, стоит их есть, или нет.
  Дядюшка оказался прав: уже беглый осмотр дал удивительные результаты: оказалось, что почти все упавшие желтые плоды поклеваны птицами, зато красные - все целые, если не считать чуть потемневших пятен на кожице от удара о землю.
  - Все понятно... - брат Белтус обтер желтое яблоко и, прежде чем все успели ахнуть, с удовольствием откусил от наливного бочка. - А на вкус ничего, хотя я люблю покислей...
  - Да как же... - ошарашено начал дядюшка, но брат Белтус лишь махнул рукой.
  - Не беспокойтесь, я с такими штуками уже ранее сталкивался, когда ходил в Запретные земли, да и старатели о них рассказывали немало. В здешних местах кое-где встречаются такие деревья, на которых одновременно растут как ядовитые плоды, так и обычные. Тут главное, их не перепутать, а не то всем известно, какие печальные последствия можно ждать от отравления.
  - То есть...
  - То есть мы можем безбоязненно есть плоды желтого цвета, а вот красные трогать не советую. Конечно, вполне может быть такое, что с одного-единственного красного яблока насмерть не отравишься, хотя болеть и маяться придется долго, но вот с двух-трех таких ярких плодов свою душу точно отправите на Небеса. В общем, господа хорошие, ешьте желтые яблоки. К тому же, как вы заметили, на земле их лежит куда меньше, чем красных.
  Дважды уговаривать никого не пришлось, и беглецы с удовольствием принялись уписывали сладкие яблоки, все же неосознанно выбирая себе те, что были сильнее поклеваны птицами - так спокойнее.
  Андреас доедал уже четвертое яблоко, когда неподалеку раздался тоскливое завывание. От неожиданности люди только что не подскочили на месте, уж очень все это было неожиданно: яркое солнце, пенье птиц, яблоки - и жуткие звуки, от которых невольно замерло сердце.
  - Кто это? - ахнула Абигейл, непроизвольно схватившись за руку Андреаса.
  - Не знаю, но звук более чем неприятный... - отозвался тот, и в тот же момент завывание повторилось. Судя по силе звука, такой громкий вопль можно было услышать только от большого животного.
  - Что, уходим? - брат Титус посмотрел на дядюшку, а тот, подумав секунду, отрицательно покачал головой.
  - Мы сейчас далеко не уйдем, очень устали, и если за нами кто погонится, то мы вряд ли сумеем дать должный отпор. Да и животное, судя по всему, немаленькое, так что лишний раз рисковать не стоит. Потому сейчас для нас самое лучшее - это забраться на дерево, благо они тут на редкость большие, и сидеть там тихонько.
  - А на какое...
  - На то самое, возле которого стоим... - дядюшка не дал Андреасу возможности задать вопрос. - Сами видите, какое оно высокое и раскидистое, да и ветки у него достаточно толстые, так что вряд ли обломятся под нашим весом. К тому же тут еще и густая листва, так что есть реальная возможность спрятаться.
  - Я, если честно, о таком и не думал... - почесал, было, в затылке брат Белтус, то тут вопль неизвестного зверя вновь повторился, отбив всякое желание спорить. - Ладно, тряхнем стариной.
  - Верно, вспомним детство золотое... - усмехнулся дядюшка. - А может, у кого-то оно не было таким безмятежным... Так, прихватываем по несколько яблок - и на дерево! Парни, давайте побыстрей! Время дорого!
  - А я по деревьям ползать не умею... - растерялась Абигейл.
  - Вот сейчас и поучитесь!
  Если мужчины довольно быстро забрались на это большое дерево, усыпанное плодами, то у Абигейл, и верно, не было никакого опыта в том, как залезать на дерево, хотя она честно пыталась угнаться за мужчинами. Увы, но это привело лишь к тому, что принцесса едва не свалилась вниз, и мужчинам пришлось почти что втаскивать девушку на крепкие ветки. К тому же, как выяснилось, она немного боится высоты, и потому просто-напросто опасалась забираться уж очень высоко.
  Именно оттого и вышло так, что Андреас и Абигейл на этом огромном дереве сидели едва ли не ниже всех остальных беглецов, но зато они умудрились устроиться на чем-то, очень напоминающим развилку. Как это ни странно, но сидеть было довольно удобно, да и места вполне хватало на двоих. Остальные беглецы располагались повыше, там тоже были неплохие развилки, где можно довольно-таки надежно устроиться без опаски свалиться вниз. Ветви у дерева, и верно, были очень толстые, еще не начали осыпаться листья, тронутые первой желтизной, так что если снизу особо не всматриваться, то спрятавшихся людей и не заметишь, зато у них был неплохой обзор, и при желании сквозь листья можно было рассмотреть очень многое из того, что творится внизу.
  Вновь раздался этот непонятное тоскливое завывание, только оно звучало уже совсем рядом, и Андреас почувствовал, как вздрогнула Абигейл.
  - Не бойтесь, принцесса... - негромко произнес он. - Давайте надеяться, что этот зверь пройдет мимо.
  - Конечно... - кивнула головой Абигейл, а затем, словно на что-то решившись, повернулась к Андреасу, и даже не заговорила, а скорее зашептала ему в ухо. - Адриан, скажите, только честно, как вы относитесь ко мне? Я отдаю себе отчет в том, что та наша давняя встреча могла несколько стереться в вашей памяти, но поверьте, что я о ней никогда не забывала! И еще я понимаю, что сейчас не время и не место говорить об этом, но нам с вами надо как-то объясниться, а возможности для этого ранее никак не было. Адриан, хочу, чтоб вы знали: я влюбилась в вас семь лет назад, в тот самый миг, когда вы предложили мне стать вашей спутницей на том торжественном приеме в честь бракосочетания принца Карлиана, и уже тогда понимала, что готова сделать что угодно, лишь бы быть с вами. Адриан, я осознаю и то, что недостаточно красива для вас, но зато вы можете быть уверены в том, что я никогда вас не предам! Красавиц много, но верно и преданно любить могут далеко не все.
  - Принцесса, я... - начал, было, растерявшийся Андреас, но принцесса его перебила.
  - Адриан, погодите, дайте мне сказать, а не то, боюсь, весь мой запал куда-то исчезнет. Я же не дурочка, и понимаю, что вы меня, по сути, совсем не знаете, так что какие тут могут быть разговоры о привязанности и взаимной симпатии? Мужчине и женщине надо хоть немного узнать друг друга перед тем, как они решатся вступить в брак, а ведь это я была инициатором подписания брачного контракта, и, по сути, навязала вам этот союз, так что в этом случае о любви с вашей стороны не может быть и речи. Догадываюсь и о том, что мое предложение о заключении брака было для вас чем-то вроде грома среди ясного неба, ведь мне говорили о том, что вы решили удалиться в монастырь, и предупреждали, что с вашей стороны, вероятно, будет некое сопротивление этому союзу, но для меня это не так и важно. Просто я буду надеяться на то, что зная, как я люблю вас, и вы когда-нибудь сумеете полюбить меня. Пока что мне хватает хотя бы небольшой привязанности с вашей стороны, а остальное... Адриан, почему вы молчите?
  - Принцесса, я никак не ожидал услышать от вас что-либо подобное... - Андреас невольно улыбнулся. - Объяснение на дереве, вернее, на ветке огромного дерева, когда мы не знаем, что с нами будет дальше, а внизу может появиться очередной обитатель Запретных земель...
  - Адриан, вы мне не ответили.
  - Я, право, тронут... - на искреннюю речь принцессы Андреас тоже попытался ответить предельно честно. - Конечно, вы правы во многом, но мне кажется, что во время этой... достаточно экзотичной прогулки мы с вами присмотримся друг к другу, и в итоге оба не окажемся разочарованными. Абигейл, я обычный человек со всеми присущими ему грехами, и у меня куда больше недостатков, чем достоинств, и я опасаюсь, как бы в итоге вы можете увидеть вовсе не того человека, которого нарисовали в своем воображении, а это вполне возможно...
  - Перестаньте, Адриан... - улыбнулась девушка. - Вам не удастся уронить себя в моих глазах...
  - Эй, молодые люди! - раздался сверху приглушенный голос дядюшки. - Перестаньте шушукаться! Потом переговорите, а сейчас ваша трескотня может привлечь ненужное внимание!
  Абигейл и Андреас переглянулись и с трудом удержались, чтоб не рассмеяться. Что за жизнь: даже объясниться не получается, хотя они друг другу только что в ухо не шепчут!
  Впрочем, не прошло и минуты, как люди сквозь листву рассмотрели, что к дереву неторопливо подошло какое-то животное ростом с большого быка. Впрочем, это тело у существа тоже очень напоминало бычье, зато голова была невесть от какого животного и просто-таки огромных размеров, да еще и опущена вниз, едва ли не к самой земле. Складывалось впечатление, что непропорционально большая голова была слишком тяжела для чересчур длинной шеи, и потому зверь не всегда может ее приподнять. К тому же густая грива, куда более напоминающая конскую, шла по всему хребту этого странного создания, от головы и до хвоста, наполовину скрывая очертания этого существа и почти полностью завешивая его морду, так что рассмотреть ее пока что не было возможности.
  Сейчас это животное, по-прежнему только что не волоча голову по земле, подошло к дереву, где сидели люди, вновь издало все тот же громкий рев, потом захрюкало совсем по свинячьи, и принялось жадно поедать яблоки, устилающие траву, при этом не делая разницы между красными и желтыми плодами. Надо же: брат Белтус говорил о том, что красные яблоки ядовиты, а этому зверю, кажется, все одно, что жевать.
  Минута шла за минутой, а зверь все так же подбирал яблоки, лежащие на земле. Кажется, он вовсе не торопится уходить отсюда, еще, не приведи того Боги, приляжет под деревом вздремнуть после обеда... Может, беглецам все же стоило уйти от этого места куда подальше?
  Внезапно откуда-то со стороны донесся еще один похожий рев: судя по всему, этих странных зверей тут хватает. Однако услышав этот голос, зверь перестал жевать яблоки, приподнял-таки тяжелую голову от земли, и сам взвыл. Не хватало еще, чтоб сюда, под дерево, заявилось с десяток таких вот животин!
  - Молодые люди! - раздался сверху шепот дядюшки. - Брат Титус просил вам передать, чтоб вы ни в коем случае не смотрели в глаза этому зверюге!
  - А в чем дело? - Андреас не удержался от вопроса.
  - Просто не смотрите...
  Меж тем зверь, наконец, поднял свою голову достаточно высоко, чтоб люди сумели ее рассмотреть. Удивительно, но у этого существа, внешне напоминающего быка, оказалась голова, очень похожая на кабанью, но непонятно почему, вызывающая омерзение своим видом. Под длинной гривой этого непонятного создания, там, где должны находиться глаза, сверкнуло что-то пронзительно-красное, куда больше напоминающее горящие угли. Ну, надо же, вроде и в багровые глаза этого странного создания люди не смотрели, а по телу каждого, тем не менее, словно прошла холодная волна. Теперь понятно, почему брат Титус просил не смотреть в глаза этому зверю - на них тошно глядеть даже сквозь застилающую гриву, и не хочется думать о том, что будет, когда такие вот горящие угли уставятся в твои глаза.
  По счастью, непонятный зверь наверх не смотрел, его куда больше интересовал точно такой же здоровенный зверюга, как и он сам, появившийся возле дерева, и тоже нацелившийся на яблоки, которых к тому времени на земле заметно поубавилось. Ох, как бы дело не дошло до драки, потому как первому зверю тоже не хочется делиться своим обедом с каким-то пришельцем...
  Как и следовало ожидать, дело кончилось настоящей схваткой, причем противники и не думали жалеть друг друга. Клочья шерсти и капли темной крови просто-таки разлетались во все стороны, а уж рычание и вой стояли такие, что людям пришлось затыкать себе уши. Когда же один из соперников всерьез поранил другого, и тот поспешил укрыться за деревьями, то победитель, то и дело победно завывая, гордо направился вслед за побежденным, а еще через какое-то время до людей донеслись новые вопли.
   - Уходим! - брат Титус стал спускаться на землю. - Это теперь надолго, так что следует воспользоваться ситуацией.
  - А...
  - Этому зверью сейчас не до нас. Как бы один из них не стал добычей другого...
  Уже когда беглецы шли по лесу, брат Титус рассказал, что существо, которое они только что видели, называется катоблепас, и человеку с ним лучше не встречаться. Впрочем, животные тоже лишний раз стараются не встречаться с катоблепасом по той простой причине, что для любого живого существа взгляд ярко-красных глаз этого создания не менее опасен, чем взгляд василиска. Проще говоря, тот, кто заглянет в глаза этого зверя, умирает. Не очень приятная перспектива.
  Если судить по древним книгам, то катоблепас живет долго, чуть ли не пятьсот лет, однако нет никаких доказательств подобного утверждения. Еще в тех манускриптах утверждалось, что этот зверь довольно медлителен, нетороплив, но, тем не менее, имеет достаточно склочный характер, и потому при всей своей лености может ввязаться в драку по поводу и без нее, особенно если причиной конфликта является еда. Вообще-то, наглядный пример этого утверждения люди только что наблюдали воочию: было понятно, что оба зверя не поделили поляну с яблоками - похоже, каждый из этих милых зверюшек был склонен считать ее своей вотчиной
  Кроме того, все в тех старинных текстах говорится, что, кроме смертного взгляда это существо обладает и ядовитым дыханием. Считается, что катоблепас без опаски за свое здоровье может есть любые растения, даже самые ядовитые - недаром он так спокойно наворачивал те яблоки, которые не клевали птицы. Судя по всему, это утверждение не лишено оснований, и милой зверюшке не страшна никакая отрава. Однако зверь не откажется и от иной пищи, например, съедает тех животных, кто имел неосторожность заглянуть ему в глаза. Так что если бы беглецы глянули в горящие глаза этого создания, то у него была бы возможность плотно пообедать.
  А еще (опять-таки по неподтвержденным сведениям) утверждается, что у катоблепаса ядовито все: шкура, кровь, кости... Говорят, что многие сотни лет тому назад люди знали об этой особенности, и умудрялись изготовлять из тел этих зверей особый яд, которым можно было как лечить, так и убивать...
  - А катоблепас... Он за нами он не погонится? - сейчас этот вопрос интересовал всех.
  - Вряд ли. К тому же катоблепас предпочитает обитать во влажных низинах, лишь на недолгое время заходя в более или менее сухие места, что мы с вами, собственно, и видели...
  - Вообще-то я предпочел бы никогда не видеть ничего из той мерзопакости, с которой мы сегодня встретились... - подвел итог разговору брат Белтус. - Как бы я хотел сейчас оказаться в своей келье, и в тишине и покое замолить все те немалые грехи, что скопились на моей душе за эти дни! Увы, но до моей скромной кельи нам еще добираться и добираться...
  К вечеру измотанные люди настолько устали, что уже еле переставляли ноги, а подходящего места для ночевки им пока еще так и не попадалось. Наверное, потому, когда перед заходом солнца беглецы набрели на очередной, давно заброшенный лагерь старателей, то решили остановиться именно там. Похоже, когда-то в этом лагере обитало немало старателей, во всяком случае, там было вырыто шесть землянок, из которых четыре уже обвалились едва ли не полностью, зато две все еще оставались в хорошем состоянии, причем одна из них выглядела так, будто ее выкопали совсем недавно. Было понятно, что те, кто обустраивал эту землянку, знали толк в подобном строительстве: накат из бревен, укрепленные стены, пол усыпан слоем веток и пересохших листьев. Более того: внутри землянки к стене был прислонен крепко сколоченный деревянный шит, который, похоже, заменял в землянке дверь. Что тут скажешь - место для ночевки лучше придумать просто невозможно, тем более что уставшим людям особо выбирать не приходилось.
  Не сказать, что землянка была уж очень просторна, но для пятерых людей места в ней вполне хватало. Заодно сумели разобраться, каким образом можно установить щит, плотно закрывающий вход в землянку. Оказывается, этот щит не просто приставлялся к входу, а надежно крепился в особых пазах. Во всяком случае, складывалось впечатление, что снаружи в землянку приникнуть сложно.
  До наступления темноты успели натаскать в землянку еще веток и травы для того, чтоб было удобнее спать, а заодно заглянули в остальные землянки. Увы, но там не нашли ничего ценного, да и пытаться раздобыть хоть что-то на ужин было уже поздно, так что беглецам в очередной раз оставалось лишь мечтать о еде. Ничего, это можно пережить, не впервой.
  Когда беглецы расположились на отдых, закрыв вход, то брат Белтус высек огонь и запалил лучинку, благо успел заготовить с десяток таких длинных сухих щепок. Сейчас он воткнул потрескивающую лучинку в щель между бревнами, и в темной землянке неожиданно стало даже уютно, повеяло чувством покоя и защищенности. Глядя на маленький огонек, уставшим людям отчего-то совсем не хотелось спать - было желание просто поговорить и хоть немного снять с себя тяготы последних дней.
  Вначале речь шла о всяких пустяках, вспоминали забавные истории, которые происходили с ними в жизни, а потом дядюшка спросил:
  - Принцесса, мне, разумеется, не хотелось бы сейчас говорить о неприятных вещах, но вы помните что-либо из того, каким образом оказались здесь, в Запретных землях?
  Андреас, сидящий рядом с Абигейл, после слов дяди чуть встревожено посмотрел на девушку - как бы не заплакала, но та и не думала этого делать.
  - Если честно, то я помню происходящее какими-то урывками, кусками, которые не складываются в общую картину. Впрочем, - невесело усмехнулось девушка, - впрочем, в последние годы не складывается многое.
  - Вы имеете в виду...
  - То, что творится сейчас в Бенлиоре... - вздохнула Абигейл. - И я даже знаю, когда все это началось, а произошло подобное с того самого момента, когда моя сестра Эмирил, сияя от счастья, привела во дворец своего свежеиспеченного супруга. Великие Небеса, какой же тогда был скандал: тип без роду и племени, никому не известный авантюрист, и вдруг вступил в брак с принцессой Бенлиора! До сих пор не имею представления, где они могли познакомиться, ведь у Эмирил очень слабое здоровье и она нечасто покидала королевский дворец. Узнав о произошедшем, я была уверена, что самозваного мужа в тот же день выкинут из дворца, Эмирил отправят на покаяние в монастырь, а брак аннулируют, но вместо этого Найгарл...
  - Так звать мужа нынешней королевы? - поинтересовался брат Белтус.
  - Да. Этот красавец с самого начала показался мне скользким, как змея, но он непонятным образом умел подчинять себе людей, и королева Вайварин вдруг ни с того, ни с сего сменила гнев на милость, позволив ему остаться во дворце. Спустя недолгое время Вайварин и сама начала меняться в худшую сторону, стала злой, подозрительной, изгоняла из дворца преданных слуг и старых друзей, не доверяла никому, кроме каких-то шарлатанов и знахарей, которые к тому времени стали вытеснять придворных. Более того: я уверена в том, что к смерти королевы каким-то образом причастен Найгарл, во всяком случае, к тому времени Вайварин стала полностью ему подчиняться и практически выставила своего мужа из дворца, хотя до того у них были замечательные отношения. Теперь считается, что Бенлиором правит моя сестра Эмирил, а на самом деле вся власть сосредоточена в руках ее мужа. Найгарл, этот мерзавец, постепенно стал подминать под себя все и всех, устанавливать свои порядки, а Эмирил смотрит на него во все глаза и соглашается со всем, что он ей скажет. Ну, а то, что сейчас творится в Бенлиоре - это словами не описать. Туда сползается вся шваль из соседних стран, иноземные купцы отказываются ехать в Бенлиор, потому что на дорогах разбойничают банды грабителей, в городах поджигаются дома аристократов и состоятельных людей, крестьяне почти ничего не сеют и не садят, грабежи и разбои совершаются уже в открытую, посреди бела дня...
  - Но королева...
  - Моя сестра Эмирил в своей стране не решает ровным счетом ничего. Мне вообще кажется, что она уже плохо понимает все происходящее, и не воспринимает ничьих слов, кроме слов мужа. Он не только полностью подчинил ее себе, но сейчас она уже не в состоянии жить своим умом. Как это ни печально признавать, но ни собственного разума, ни своей воли у моей сестры уже нет. Знаете, как она живет? Целыми днями сидит в своей комнате, молчит и смотрит на дверь, ожидая, когда на пороге появится ее дорогой супруг. Когда же, наконец, он появляется, то Эмирил глядит на него глазами преданной собаки, ловя каждый взор мужа и каждое его слово. Впрочем, там много слов не произносят, ведь муженек приходит только для того, чтоб подсунуть на подпись женушке очередной указ или же какое-то распоряжение. Правда, Эмирил иногда выводят из комнаты на торжественные приемы по государственным праздникам, но и там она сидит на троне, словно кукла, не сводя преданного взора со своего мужа. Ну, а на тех приемах по всем вопросам сейчас обращаются не к королеве Эмирил, а к принцу-консорту. Что же касается королевы, то она на все решения мужа согласно кивает головой, словно кхитайский болванчик: да, все так, все правильно, и я думаю точно так же, и вообще я согласна со всеми решениями моего любимого супруга, и согласна подписаться под любым словом дорогого Найгарла... Если называть вещи своими именами, то надо признать, что в Бенлиоре сейчас правит не королева, а принц-консорт. Вернее сказать, он не правит, а разваливает страну.
  - Но как же все это терпит знать, придворные? Наконец, есть армия...
  - Недовольные сразу же оказываются в тюрьме, а их имущество конфискуется. Было несколько заговоров, но в конечном итоге на плахе оказались не только сами заговорщики, но и вся их родня, вплоть до внучатых племянников двоюродного дедушки. Что же касается армии, то сейчас там со всех постов сняты настоящие офицеры, и заменены какими-то бандитами с большой дороги. Того и гляди, начнут мародерствовать в родной стране.
  - Абигейл, а как у вашей сестры со здоровьем? - поинтересовался Андреас. - Насколько мне помнится, она и раньше не отличалась особо крепким сложением...
  - А вот с эти вообще страшно! - девушка передернула плечами. - Моей сестре двадцать четыре года, но выглядит она на все шестьдесят, а то и старше. Еще три года назад Эмирил смотрелась на свои годы, и многие считали, что она кажется моложе. Если вы помните, но это была очень милая шатенка с голубыми глазами. Сейчас же все видят не молодую женщину, а старуху с трясущейся седой головой, которая самостоятельно не может даже встать на ноги и сделать хотя бы шаг. Более того: она почти ничего не слышит и с трудом говорит. Придворные уже чуть ли не в открытую говорят о том, что муж выкачивает у королевы все силы...
  - Знаете, такое вполне возможно... - кивнул головой брат Титус. - Магия нагов достаточно чужда природе человека, и при длительном воздействии она крайне губительно действует на людей. Очевидно, при слабом природном здоровье королевы Эмирил магия нагов просто-таки стремительно разрушает ее организм...
  - Не разрушает. Он, можно сказать, у нее уже полностью разрушен... - вздохнула Абигейл. - Как это ни печально осознавать, но моя сестра вот-вот умрет, и любая медицина тут бессильна.
  - Принцесса, еще раз прошу у вас прощения, но как получилось так, что находясь рядом с принцем-консортом, вы при всем этом остались умным и трезвомыслящим человеком? - поинтересовался дядюшка. - Наверняка он старался держать и вас в сфере своего влияния...
  - А вот за это надо сказать спасибо Адриану... - улыбнулась Абигейл.
  - Что? - Андреас был искренне удивлен. - Право же, принцесса...
  - И, тем не менее, Адриан, это вы мне помогли. Помните ту красивую серебряную заколку для одежды, которую подарили мне семь лет назад?
  - Заколку? - Андреас меньше всего ожидал услышать нечто подобное. - А, да, помню... Но какое отношение эта заколка имеет ко всему происходящему?
  - Самое прямое... - Абигейл, улыбаясь, смотрела на Андреаса. - Я тогда решила, что отныне эта серебряная вещица станет моим талисманом. Когда мы вернулись домой, то я сказала нашему священнику, что эту заколку подарил мне жених, и я ни за что не хочу с ней расставаться. Надо признать, что тот старый священник испытывал ко мне отеческие чувства, и хотя он пожурил меня за то, что я увлекаюсь непонятными символами, но все же решил сделать мне из этой заколки нечто вроде оберега. Молитвы, святая вода и церковные обряды превратили эту серебряную заколку в тот оберег, что отводит в сторону такую вот темную магию, пусть даже отводит и не в полной мере. Главное, чтоб Найгарл был уверен в том, что я нахожусь в его власти. Кстати, эта заколка все еще при мне, только она приколота с внутренней стороны платья, напротив сердца.
  - Ну, оберег, конечно, дело хорошее... - согласился дядюшка. - Только мне все одно сложно понять, как вы в одиночку смогли устоять против принца-консорта?
  - Просто я на дух не выносила этого человека с того самого момента, как только увидела: несмотря на всю его сказочную красоту, у этого типа гнилое нутро - в этом можете мне поверить. В муже Эмирил есть нечто такое, что отталкивает едва ли не любого, кто с ним общается. Ну, меня он всерьез не воспринимал, да и я лишний раз старалась не попадаться ему на глаза. Немного позже я поняла, что от этого человека исходит реальная угроза и для меня: если что-то произойдет с Эмирил, то трон перейдет ко мне, а значит, и я в любой момент могу стать такой же, как моя несчастная сестра. Мое спасение было только в одном - убедить всех, что я безвредная и ограниченная особа, ничего не знающая и не понимающая. Пришлось прикидываться полной дурой, у которой нет ума, и на которую можно не обращать внимания - мол, она и так сделает все, что ей будет сказано. К тому же я не могла надеяться ни на кого, кроме себя, и потому пришлось действовать на свой страх и риск.
  - Что вы предприняли, Абигейл? - спросил Андреас.
  - Под предлогом того, что желаю молиться и исповедоваться, я начала чуть ли не ежедневно ходить в церковь, и там, через старого священника, одного из тех, кто остался нам верен, я сумела связаться с послом вашей страны. Кстати, брат Титус, должна вам сказать, что немногим позже мне стала оказывать негласную поддержку и инквизиция Бенлиора, и это несмотря на то, что вскоре инквизиторов в моей стране можно будет пересчитать по пальцам - как это ни печально, но в последнее их постоянно убивают, и. как правило, убийцы действуют исподтишка и из-за угла.
  - Я тоже слышал о том, что ряды моих братьев в Бенлиоре несут значительные потери... - наклонил голову брат Титус.
  - Все так и есть... Так вот, именно в храмах, вернее, в кабинках для исповеди, мы с послом вашей страны и одним из членов Церковного совета Бенлиора (который приходил туда в облачении обычного монаха) обговорили условия брачного договора, а также время и место его подписания, и в этом вопросе церковь обещала всемерно меня поддержать. Нужное время нашлось вскоре - у Эмирил был день рождения, и именно там я решила объявить о своей помолвке. Естественно, если я в любое другое время заявлюсь перед сестрой с сообщением о желании вступить в брак с одним из принцев зарубежной державы, то меня без разговоров запрут под замок, а если я сделаю это публично, то даже у королевы будут связаны руки. Дело в том, что по законам Бенлиора, если принцессе исполнилось восемнадцать лет, она имеет право самостоятельно выбирать себе мужа. Другое дело, кого она себе выберет в спутники жизни, и ошибка тут может обойтись слишком дорого. Моя сестра тому наглядный пример...
  - И что же было на празднике?
  - Когда все собрались, я попросила слово. Все решили, что я собираюсь поздравить сестру, и именно с этого я и начала свою речь, а закончила тем сообщением, что нашла себе мужа, и отныне королева может быть спокойна за мое будущее. Как и ожидалось, принц-консорт несколько растерялся, и постарался свести мои слова к шутке, а затем объявил, что у меня уже есть жених - его брат, и наша свадьба не за горами. Пришлось четко и внятно объяснить всем присутствующим, что брата принца-консорта я в глаза не видела, и видеть не желаю, а мое сердце уже давно отдано другому, тому, за кого и собираюсь замуж. Кроме того, я сказала, что не желаю связывать свою жизнь с безродным братом какого-то авантюриста, который хотя и сумел стать мужем королевы, но как был невесть кем, так им и остался. Дескать, нынешний принц-консорт может приписать себе хоть все титулы, какие только существуют на свете, но его суть от этого не поменяется - как был пришлым чужаком без роду и племени, так с той поры ничего и не поменялось... На мою сторону стала церковь, я поступала согласно законов своей страны, вокруг стояло множество людей, в том числе и послов иноземных государств, и принц-консорт вынужден был замолчать, хотя, судя по выражению его лица, готов был удавить меня своими руками. Дело кончилось тем, что, несмотря на слабые возражения Эмирил и бешенство принца-консорта, договор все же был подписан, после чего я ушла с приема, и помчалась к границам Бенлиора...
  Даже в этом кратком повествовании было ясно, как отчаянно принцесса боролась за свое счастье, а также пыталась сражаться с кем, кого считала причиной всех несчастии своей страны. Сильная девушка...
  - Потом какое-то время я жила в монастыре, ожидая свадьбы, и получая вести с родины. Знаете, в том тихом монастыре, впервые за несколько лет, мне было спокойно, и я просто жила, радуясь жизни. А потом... Однажды ко мне пришли и сказали, будто приехали посыльные с известием от моего жениха, принца Адриана. Естественно, я даже не вышла, а выбежала к тем людям, и последнее, что помню - это тряпка с какой-то резко пахнущей жидкостью, прижатая к моему лицу. Потом воспоминания идут урывками: дорога, кони, горы, непонятные разговоры, люди со змеиными хвостами вместо ног... А еще страшная тяжесть на душе, не дающая возможности даже перевести дух. Вот, пожалуй, и все... Знаете, когда я поняла, что вы пришли для того, чтоб спасти меня... Это были удивительные, непередаваемые ощущения подлинного счастья, и я их никогда не забуду!
  - Принцесса, - начал, было, Андреас, - принцесса я хотел вам сказать... Что это?
  И действительно, откуда-то издалека до людей донесся жуткий вой, хотя было понятно, что источник этого звука находится где-то вдали. Вой куда больше походил на стон умирающего существа, которое в отчаянии рыдает, не в силах расстаться с жизнью. Радовало хотя бы то, что этот жуткий вой все же не походил на голос катоблепаса.
  - Наверное, в этом случае правильней спросить, не что, а кто это? - дядюшка посмотрел на брата Титуса, но тот лишь покачал головой.
  - Не знаю. В здешних местах хватает всего, так что я даже предположить не могу, кто в состоянии издать подобный вой, и непонятно, что можно ожидать от того существа, которое в состоянии испустить такие звуки. Пожалуй, на всякий случай нам стоит прекратить разговоры, потушить огонь и лечь спать...
  В этот момент горестный вой повторился, и брат Белтус, вздохнув, затушил огонек на лучинке: пожалуй, и верно, пора спать, тем более что завтра, с утра пораньше, всем опять предстоит долгий путь по лесу.
  Непонятный вой, то смолкая, то не прекращаясь добрую четверть часа, раздавался всю ночь, и, в конце концов люди уже не обращали на него никакого внимания: ну стонет себе, и стонет, может, когда-то тому неизвестному созданию все же надоест страдать.
  Куда неприятней было другое: в течение ночи кто-то огромный топтался возле землянки, пару раз снаружи доносился визг и тоненькое хихиканье, а еще чьи-то лапы скребли деревянный щит, прикрывающий вход в землянку. Оставалось только вновь и вновь благодарить того незнакомца, кто в свое время всерьез позаботился о собственной безопасности в этом крайне неприятном месте.
  Утром, перед тем, как покинуть место ночлега, Андреас посмотрел на свежие царапины, оставленные на деревянном щите когтями неизвестного существа, но ничего не сказал, да и что тут скажешь? Судя по глубине отметин, когти у ночного гостя были длинные и острые, и оставалось только молить Небеса о том, чтоб не встретиться с владельцем этих коготочков.
  Когда беглецы отошли от лагеря на довольно значительное расстояние, Абигейл произнесла:
  - Зачем только сюда ходят люди? Неужели за богатством? Деньги - это, конечно, важно, но неподалеку от того лагеря я насчитала более дюжины могильных холмиков...
  - Верно... - кивнул дядюшка. - И это если не считать тех, кого утащило местное зверье, или уволокли наги...
  В этот момент вновь раздался все тот же тоскливый вой, только вот звучал он куда ближе, чем ночью. Похоже что беглецы, сами того не ожидая, подходят к тому, кто так громко стенает.
  - Надо обойти стороной... - дядюшка оглянулся по сторонам, но брат Титус чуть усмехнулся.
  - Пожалуй, не стоит. Я, кажется, догадываюсь, кто нам спать не давал. Не страшно. То есть ничего хорошего в этом создании, конечно, нет, но это наверняка не самый опасный обитатель здешних мест.
  - А кто это?
  - Увидите...
  И верно, через какое-то время люди набрели на одиноко стоящее дерево довольно-таки немалых размеров. На нем тоже росли какие-то плоды, только вот на земле пока не лежало ни одного, да и незаметно было, чтоб на дереве сидели птицы. Кажется, тут людям ничего не обломится...
  - Хотите посмотреть, кто нас пугал? - обернулся брат Титус. - Вон он, на одной из нижних веток висит, можете любоваться!
  - Где?
  - Говорю же, одна из нижних веток... Неужели не видите?
  - Ой! - ахнула Абигейл, невольно схватив Андреаса за руку. - Вижу...
  Непонятное существо увидели и все остальные. Надо признать: ранее беглецам ничего похожего видеть не доводилось. На одной из веток дерева, вцепившись в него длинной гривой, висела конская голова без тела, и, вращая налитыми кровью глазами, недовольно смотрела на людей. Прошло еще несколько томительных мгновений, и вновь раздался все тот же стон. Сомнений не было - более чем неприятные звуки издавала эта конская голова.
  - Это еще что такое? - скривился дядюшка.
  - Это сагари... - усмехнулся брат Титус. - Он рождается, когда под деревом от болезни умирает лошадь, и с той поры никак не может успокоиться: жутко воет по ночам, пугает всех и каждого звуком своего голоса, да и вид у него страшноватый. Кстати, те, кто слышат его вой, могут подхватить тяжелую болезнь.
  - Но мы же выслушивали его завывания всю ночь!
  - Вот сейчас с этим и разберемся... - брат Титу подошел к сагари. - Ну, так что, дорогой, может, хватит пугать честных людей? Давай-ка я отправлю тебя в загробный мир - я это умею. И дух твой заодно освобожу...
  - Не надо... - лязгнула зубами голова. - Мне и тут хорошо... Не хочу уходить...
  - Вот как? Зато на нас лихорадку напускать очень даже хочешь! Думаешь, хоть кому-то из людей это может понравиться? Так что тебе самое место в загробном мире! Как говорится, ты нам подлянку подкидываешь, а мы - тебе!
  - Я хочу оставаться жить на дереве...
  - А вот если я тебе сейчас это дерево подпалю? Враз огонь высечем! Это, знаешь ли, будет моей благодарностью за ту болезнь, что ты на нас напускаешь.
  - Не надо... Я с вас лихорадку сниму...
  - Быстро снимай, а то и я надумаю что-нибудь плохое...
  Когда люди уходили прочь от дерева, сагари не произносил ни звука, только глядел вслед. Оно и понятно: брат Титус предупредил это создание, что если вновь услышит вой, то вернется назад и устроит пожар, после которого от сагари не останется даже косточек.
  - Не бойтесь, сагари по отношению к людям не очень агрессивен... - пояснял брат Титус. - Что ни говори, а раньше это был чей-то конь, и, возможно, сагари все еще тоскует о своем хозяине, который давно помер. Или же ушел, оставив здесь своего сдохшего коня...
  - И ведь как не предупреждаешь некоторых олухов, что не стоит идти в Запретные земли с лошадьми, так ведь нет, все одно не слушаются, так и тащат за собой невесть куда бедных животных, а потом появляются такие вот сагари... - ворчал брат Белтус.
  - И многие идут в Запретные земли с лошадьми? - поинтересовался дядюшка.
  - Не часто, но случается... - вздохнул брат Белтус. - Правда, назад лошади почти никогда не возвращаются - тут хватает любителей полакомиться несчастными созданиями. Если вернусь в монастырь, то хрен кто у меня еще уведет в Запретные земли хоть одну лошадь!
  Да уж, - подумал Андреас, - кого только не встретишь в этих местах! И людей тут сгинуло немало... А может, просто не пускать больше никого в эти опасные земли? Хотя вряд ли кого-то из желающих обогатиться остановят запреты, даже самые строгие...
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"