Корнилова Веда : другие произведения.

Перстень Сварга, гл. 3-4

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Еще две главы. Вычитки совсем нет, так что - на ваш страх и риск)

   Глава 3
  
  Небольшой отряд уже второй день пробирался по дорогам чужой страны. Пока что путешествие проходило гладко и без особых сложностей и неприятностей. Семеро всадников - шесть мужчин и одна женщина не привлекали к себе излишнего внимания - обычное дело, мало ли какие важные дела имеются у людей, раз они направились в путь, к тому же подобных небольших отрядов можно встретить немало на каждой дороге и в каждой стране.
  За то время, что прошло после начала этой поездки, Олея уже не раз пожалела о своем согласии пойти с отрядом. Пока продвигались по дорогам своей страны, на душе было как-то полегче, но вот когда пересекли границу, то женщине стало не по себе, и вдобавок ко всему к горлу стала подступать глухая тоска. Олея понимала, в чем тут дело - сейчас она, пусть и не по своей воле, но оказалась вырванной из той привычной среды, в которой жила всю свою жизнь, вокруг все чужое, а остающиеся за спиной версты все больше и больше отдаляли ее от родного дома. Иногда Олее казалось, что она чем-то похожа на птицу, отбившуюся от своей стаи, и теперь эта одинокая птица летит неизвестно куда, да еще и в неведомо каком сопровождении, постепенно утрачивая надежду на возвращение назад. И куда только ее несет нескладная жизнь? Оглянись по сторонам - вроде, тут и воздух тот же, и природа чем-то схожая, но все одно - не то. Все чужое...
  Еще Олея беспокоилась о родителях - что они подумают, получив ее письмо? Хотя она и написала им, что будто бы уезжает на поиски тех людей, что должны будут доказать в суде ее невиновность, но, тем не менее, молодая женщина прекрасно понимала, как растеряны и сбиты с толку будут родители, получив такое послание от своей дочери. О чем они подумают - это еще тот вопрос... Как бы не кинулись разыскивать пропавшее дитятко, пусть даже то непутевое чадо уже давным-давно великовозрастное.
  Бедные они, бедные - невольно думала женщина. Надо же такому случиться, что с младшей дочкой у них куда больше головной боли, чем с двумя старшими детьми! Успокаивает хотя бы то, что у брата с сестрой все ладится, и семьи у обоих хорошие.
  Подумав о том, Олея в очередной раз подосадовала: ну отчего так получается, что в ее жизни все идет совсем не так, как надо?! Ведь живут же многие тихо, спокойно, без потрясений, просто с мелкими бытовыми неурядицами... Поневоле позавидуешь! И когда же, наконец, у нее закончится темная полоса постоянных невезений? Как ни печально это признать, пока что столь радужной перспективы даже близко нет...
  Итак, сейчас им надо добраться до Иорнала, точнее, до того города, в котором она никогда не была раньше, но, тем не менее, хорошо представляет себе это, казалось бы, совершенно незнакомое ей место, о котором она невесть отчего вспоминала в лесной избушке... Только вот беда в том, что до этого места так просто не добраться. Почему? По той простой причине, Иорнал - это город в стране под названием Берен, а чтоб добраться до той страны, надо пересечь два иноземных государства.
  Первое из этих государств, Байсин, проехали за три дня. Страна небольшая, совсем мало лесов, зато распаханы почти все земли. Олея и раньше слышала о том, что в Байсине богатые хлебные нивы, а теперь в этом убедилась сама. Куда ни глянь - везде поля, правда, к этому времени уже убранные. Говорят, Байсин кормил своим хлебом не одно государство, что неудивительно - даже на не очень сведущий взгляд Олеи тут была не простая земля, а, можно сказать, сплошной чернозем. Да и если судить по внешнему виду селений и городов, которые они проезжали, народ тут не бедствовал. Это было понятно и по крепким домам, и по добротной одежде людей, и по многочисленным стадам скота, пасущегося на лугах. Что ж, можно только порадоваться за живущих здесь - недаром народ тут такой спокойный да приветливый, хотя своего не упустит: недаром цены для проезжающих тут о-го-го какие высокие! Деловой народ полной мерой пытается взять свое с тех, кто наведывается в их страну...
  Байсин миновали спокойно, без проблем и неприятностей. Олея слышала, как кто-то из мужчин высказал общее мнение - если бы и дальше все проходило так же, как здесь!..
  Сейчас они уже четвертый день как двигаются по дорогам Маргала, той страны, что граничит с Береном, с той страной, куда они и направлялись. Здесь тоже хватало полей, но стали появляться и пустоши с каменистой и сухой землей. Пусть климат в этой стране куда более теплый, чем тот, к которому привыкла Олея, и народ не враждебный, а все одно - вокруг все чужое. Надо же, вроде не так давно покинула свою родную страну, а уже хочется назад, домой...
  Сейчас на их пути стали то и дело встречаться заросли местных деревьев, отдаленно напоминающие леса ее родины, только вот эти заросли были куда более редкие и состоящие из одних лиственных пород, многие из которых Олея раньше никогда не видела. И ни одной ели, сосны или пихты... Ну, понятно, что для северных хвойных деревьев тут слишком жарко.
  Если бы только Олея могла, то без раздумий повернула бы своего коня назад, но, увы... Женщина прекрасно понимала, что сделать что-то подобное ей никто не позволит, как, впрочем, ей было ясно и то, что отказаться от этой поездки невесть куда она не смогла бы при всем своем желании - ее все равно заставили бы отправиться в путь-дорогу, и не хотелось думать, к каким методам при этом мог прибегнуть Хозяин. Понятно, что в выборе средств церемониться он бы не стал... Как Олея уже успела понять, этот человек был наделен немалой властью, и способен на многое - недаром мужчины в их небольшом отряде говорили о Хозяине, как об едва ли не всемогущем господине.
  Ее спутники тоже отнюдь не были теми, с кем приятно общаться во время долгого путешествия, а вот что касается самой Олеи... К ней мужчины относились, как к запретному плоду, который хотя и находится рядом, но, увы, не просто так, а под охраной и на котором только что не висит табличка "нельзя"... Но в то же самое время им никто не запрещал вечно поддразнивать и подкалывать эту светловолосую и весьма смазливую бабу. Во всяком случае, скабрезных шуток в свой адрес, и весьма вольных подначиваний Олея наслушалась предостаточно, а мужики, кажется, и не думали останавливаться на достигнутом.
  Уже через пару дней после начала путешествия мужчины иначе, как блондинка, ее не называли. Ладно, не страшно, вполне можно пережить, тем более что Олея не видела ровным счетом ничего плохого в этом слове, и даже более того - оно ей даже нравилось. Пусть будет блондинка, тем более что волосы у нее, и верно, светлые. К тому же Олея побаивалась своих попутчиков, так что лишний раз старалась не открывать рот, и большей частью помалкивала - опасалась, что над ней опять будут насмехаться. В результате у ее спутников сложилось твердое убеждение, будто едущая с ними женщина особым умом не отличалась. Одним словом - глупая баба, а точнее - блондинка...
  Олея вовсе не была глупой или бестолковой. В ее характере, скорее, преобладали нерешительность и излишняя тактичность, и сейчас эти качества ее характера сослужили молодой женщине далеко не самую лучшую службу. Ее природную робость принимали за несообразительность, а неумение в разговоре сразу найти нужные слова для ответа - за откровенную глупость. Так что как это ни неприятно звучит, но с самого начала мнение находящихся в отряде мужчин о единственной среди них женщине сложилось весьма неприятное: полная дура, которая не в состоянии связать меж собой и двух умных слов, или же сделать самостоятельно хоть что-то толковое.
  К сожалению, в жизни иногда случается и такое, что у окружающих (часто необоснованно, на основании нескольких неосторожных слов или неверного поступка) о ком-то с самого начала складывается далеко не самое лучшее мнение, изменить которое сложно, а часто и невозможно, какие бы усилия для этого тот человек не прилагал.
  Впрочем, молодой женщине не было ровным счетом никакого дела до мнения мужчин о ней. Пусть считаю, кем хотят, лишь бы не задевали.
  За эти несколько дней Олея, совершенно безотчетно для себя, привыкла во всем полагаться на Бела, вернее, на того человека, которому Хозяин поручил охранять Олею. Возможно, это покажется несколько странным, но молодая женщина отчего-то была спокойна, находясь рядом с этим высоким молчаливым человеком. Иногда ей даже казалось, что подле нее находится надежная стена, к которой можно прислониться и быть полностью уверенной, что эта стена не дрогнет ни при каких обстоятельствах. Правда, непонятно, что именно вызывало у женщины подобное чувство, особенно если учесть, что Бел говорил немного, да и на свою подопечную смотрел через раз, однако Олея твердо знала, что постоянно находится под присмотром этого немногословного человека.
  Бел... Мрачноватый, неулыбающийся, который куда больше слушал, чем говорил. Он производил впечатление туповатого, хмурого, нелюдимого, но исполнительного человека, который пусть и не хватает звезд с неба, но дотошно выполняет порученное ему дело. И лицо у него какое-то необычное, никак не скажешь, что красивое, с очень резкими чертами, и в то же время на такого мужчину сложно и не обратить внимания. Есть в нем что-то своеобразное, скорее, притягивающее взгляд, чем вызывающее неприязнь.
  Казалось бы, это невозмутимый и несколько равнодушный молчун, которого сложно вывести из себя, и в то же самое время она хорошо помнила, как именно Бел привел в лесную избушку тех двоих свидетелей, которым заплатил ее бывший муж для того, чтоб они не показывались на суде. Тогда Бел грубо толкал связанных мужчин, и (в этом Олея не сомневалась) именно от его руки на лицах пленных появилось несколько свежих синяков. Ее нынешний охранник вовсе не церемонился с той парочкой, а рука у него, по всей видимости, была весомой... Правда, Олею Бел не трогал даже пальцем, но женщина не сомневалась - если понадобится, то может достаться и ей.
  Что-то она устала сегодня... Впрочем, это неудивительно: они находятся в седлах с рассвета, а сейчас уже перевалило за полдень. Не помешало бы передохнуть хоть немного, тем более что и остальные, без сомнения, не отказались бы перекусить и немного размять ноги. Найти бы только подходящее место для отдыха...
  Дело в том, что хотя они и ночевали на постоялых дворах, но днем старались лишний раз не светиться в людных местах, и оттого и останавливались на отдых там, где путешественники обычно коротают полуденную жару, то есть неподалеку от рек или прудов. Впрочем, там частенько останавливались и другие путники, так же направлявшиеся куда-то по своим делам, и решившие немного перевести дух после изнурительного пути. Здесь, в той стране, которую они пересекали сейчас, не было принято общаться накоротке с другими проезжающими, или же расспрашивать о том, кто и откуда едет и куда направляется - подобное в здешних местах считается чуть ли не самым дурным тоном. Обычно соседям по стоянке хватало одного приветственного кивка, и каждый на отдыхе был сам по себе...
  А, вон, кажется, виднеется что-то подходящее: полукруглая площадка у реки, вытоптанная сотнями ног, как людей, так и животных. Хотя разве это речка? Ну, в этой стране она, может, и считается рекой, а, по мнению Олеи эта так называемая река куда больше похожа на тот широкий ручей, что протекал неподалеку от деревни, где жила тетя Верия. Но все же это была чистая вода, что в здешних, довольно засушливых местах, встречалось не так часто.
   Судя по всему, на отдых проезжающие останавливались здесь довольно часто, так почему бы тут не переждать дневную жару и их маленькому отряду? К тому же сейчас на площадке находится всего с десяток человек, но и те укрывались от зноя под редкими деревьями, стоящими подле площадки. Да, сегодня очень жарко. Очень хочется надеяться, что командир решит остановиться здесь для отдыха...
  По счастью, в небольшой передышке нуждались все, так что их небольшой отряд направился прямо к тем деревьям.
  - Привал! - раздался голос Арха, того, кто в их небольшом отряде был за старшего. Красавчик соскочил на землю, а за ним слез о своего коня и его слуга, Юрл.
  Арх, командир их маленького отряда... Этого молодого красавчика никто особо не любил, но, как старшему в группе, ему все были обязаны подчиняться, и с этим никто не спорил, только вот общего языка со своими подчиненными Арх не находил, да, говоря по чести, не очень-то и стремился его искать. Впрочем, подчиненные тоже не горели желанием выслужиться перед начальством.
   Это про него Хозяин сказал, что, мол, командир присоединится к вашей группе на границе. Так оно и вышло - холеный красавчик на дорогом коне осчастливил их своим появлением в условном месте, рядом с границей, к которой небольшой отряд добирался по лесным дорогам едва ли не седмицу. Все бы ничего, только вот прибытие командира прошло с некоторыми... шероховатостями. Дело в том, что в отличие от их маленького отряда, этот посланец Хозяина не сумел подъехать в нужное место к назначенному сроку, и ждать его приезда пришлось чуть ли не сутки, причем все это время их небольшой отряд просидел под нудным осенним дождем в лесной полуразвалившейся избушке без крыши - это чуть живое строение и было тем местом, где Хозяин велел людям ожидать приезда своего будущего командира. Время текло медленно, ожидание затягивалось, и люди в отряде постепенно стали нервничать, принялись строить самые разные предположения о возможных причинах задержки приезда командира, причем эти предположения были одно мрачнее другого. Увы, но в таких случаях на хорошее обычно не думаешь...
  К тому времени, как Арх в сопровождении дюжины охранников появился перед давно ожидающими его людьми, те уже перестали надеяться, что увидят его живым. Что ни говори, но опоздание на сутки - это немало, и просто так, без серьезной на то причины люди обычно не задерживаются... Но, как выяснилось, все оказалось с точностью до наоборот: оказывается, еще вчера командира и сопровождавших его людей в дороге застал дождь, и оттого молодой аристократ решил переждать непогоду на постоялом дворе, под надежной крышей - это куда лучше, чем мокнуть под дождем... Ну, а то, что к ожидающим его людям он опоздает более чем на сутки - подобное посланца Хозяина, похоже, волновало меньше всего. При виде мокрых и усталых людей новоявленный командир чуть брезгливо поморщился, и это мимолетная гримаса не укрылась от глаз тех, кто должен был перейти в его подчинение, и, естественно, что подобное уже с самых первых минут никак не прибавило симпатий к вновь прибывшему. Что ни говори, но отношение к тому или иному человеку складывается из таких вот... мелочей.
  Олее, как и остальным в этой ситуации, было сложно остаться беспристрастным свидетелем - за сутки ожидания она, как и ее спутники, устала, насквозь вымокла и здорово замерзла, и оттого с чувством глухого раздражения встретила долгожданное появление командира, на котором был надет плотный и теплый плащ, надежно защищавший дорогую одежду красавчика от влаги. Впрочем, надо признать, что и мужчины в отряде, похоже, испытывали к появившемуся командиру точно такие же чувства.
  К тому же, как выяснилось, командир и не думал извиняться перед ожидавшими его людьми за свое опоздание, - дескать, что тут такого, все равно без меня бы не отправились никуда! В конце концов, это именно меня назначили командовать отрядом, так что я поступаю так, как считаю нужным, а ваше недовольство интересует меня не больше, чем скрип старого башмака. Подчиненные и так обязаны подчиняться старшему, не задавая лишних вопросов. Надеюсь, это понятно каждому?
  Ну, что тут скажешь? Только одно: особого расположения к приехавшему все это вызвать никак не могло.
  К тому же Арх, этот с опозданием объявившийся командир, был, без сомнения, из высокородных, что накладывало определенный отпечаток на его отношения с подчиненными. Все его поведение как бы говорило: дескать, прислали сюда аристократа, высокородного господина, и все остальные перед ним должны трепетать. Даже в обращении Арха с людьми проскальзывало: держитесь от меня на расстоянии, я вам не ровня - сами должны соображать, кто вы, и кто я!.. То, что послушно, верно и преданно несете свою службу - хорошо, тем более что вам за это деньги платят, но в отношении меня попрошу выказывать должное уважение, соответствующее моему званию! Кроме того, исполняйте мои приказы без задержки, не выношу промедления от подчиненных!..
  Впрочем, позже, из разговоров мужчин Олея поняла - все же Арх разбирался в воинском деле. Ну, это понятно - неумеху Хозяин вряд ли бы поставил командовать отрядом, да еще в столь ответственном деле, хотя все равно непонятно - зачем им такой приметный командир? Бесспорно, внешне Арх очень красив, и хорошо это знает, недаром он почти не обращал внимания на восхищенные взгляды встречающихся на их пути женщин - как видно, привык к подобному, и, более того, воспринимал это как должное. Но ведь такая яркая внешность может запомниться не только дамам, но запасть в память и куда более внимательному взгляду.
  Еще одно не понравилось людям: когда Арх приехал к ним, его сопровождала охрана численностью чуть ли не в дюжину воинов. И хотя красавчик чуть позже царственным жестом отправил их всех домой, оставив при себе только одного слугу, все одно общее мнение было таким: так дела не делаются! Этот тип - он что, не понимает самых простых вещей? Олея слышала, как кто-то из ее спутников ругнулся сквозь зубы - дескать, разве можно так поступать? Сказано же было - об их группе никто из посторонних не должен знать, они должны продвигаться тихо и незаметно, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, а этот господин заявляется в сопровождении многочисленной свиты, проще говоря, в присутствии немалого количества глаз и ушей! Где уверенность, что никто из сопровождения красавчика не сболтнет (пусть даже и случайно) об увиденной ими группе людей кому-то из своих родных или знакомых? Что ни говори, но подобные поездки в чужие страны обычно никак не афишируются, держатся в тайне, к месту сбора не ведут свою охрану, и уж тем более никак не демонстрируют вымокший под дождем отряд множеству, по сути, посторонних людей. Н-да, иным словом, как откровенная глупость, подобное назвать никак нельзя.
  Что же касается его слуги... Неприметный серый человечек с маловыразительным лицом, все время находящийся возле хозяина и выполняющий все его приказы. Казалось невозможным, что этот мелкий типчик с преданным взглядом мог иметь собственное мнение, или же какое-то свое желание, отличное от воли хозяина. Не было ни одной мелочи, которую не предусмотрел бы для своего господина этот невзрачный человечишка.
  Вот и сейчас, когда отряд остановился для отдыха, слуга расстелил на земле в затененном месте что-то вроде небольшого коврика, чтоб хозяину было удобнее перевести дух после утомительной езды по дорогам, разложил перед ним еду, а сам тем временем отвел в сторону коня своего господина. Сейчас слуга занимается тем, что поправляет дорогую конскую сбрую, вытирает шелковистую шкуру дорогого животного... Позавидуешь! Заботливый человек, только вот, на взгляд Олеи, даже слишком заботливый. Можно сказать, нарочито заботливый... Хотя кто может знать, как именно ведут себя с господами слуги высокородных? Недаром в отряде на слугу красавчика почти не обращали внимания - это так, мелкая сошка, которую можно не брать в расчет. Даже о том, что у этой неприметной серой мыши - слуги Арха есть имя, и что этого слугу звать Юрл - о том узнали походя, между делом. Почему? Просто это было никому не интересно...
   Неподалеку, сидя на земле, жадно пил воду из фляжки тот самый человек, которого Олея назвала про себя Лисьей Мордой. К нему обращались только по кличке - Рыжак, как видно, из-за чуть рыжеватого цвета его волос. Что можно сказать об этом типе? Если коротко, то такого жадного и скаредного человека Олея раньше не встречала. За деньги Рыжак готов пойти на все, что угодно, копил монету к монете, собирал, как он выражался, "на безбедную старость", но, по мнению молодой женщины, он и в старости сто раз подумает, прежде чем потратить хоть одну мелкую монетку. Его даже не назвать жмотом - это, скорей, настоящий скряга. Олея, и без того не питающая особой привязанности к Рыжаку, стала испытывать к нему едва ли не ненависть после одной, казалось бы, весьма незначительной истории.
  Тогда они еще передвигались по дорогам родной страны, и однажды остановились на дневной отдых в лесу, на большой поляне у дороги. Как видно, в том удобном месте нередко останавливались проезжающие - недаром на ветках елей вокруг поляны, то и дело мелькали рыжие беличьи хвосты. Наверное, неподалеку в лесу и ежики находятся, рассчитывая, что после ухода людей на земле отыщется что-то съестное. Дело в том, что нередко проезжающие, покидая места отдыха, специально оставляли немного еды для ублажения лесных духов, надеясь на то, что подобное подношение поможет сделать дорогу более безопасной. Ну, проявить уважение к лесным духам, дело, конечно, хорошее и нужное, однако вместе с тем, отчего бы и не побаловать лесных зверушек? Оттого, видно, в том месте они были доверчивые, не очень боялись людей. Некоторые из белок даже спускались по стволу вниз, не чувствуя опасности от тех дружелюбных существ, которые всегда оставляли им что-то вкусное...
  Одна из таких белочек прыгнула на ладонь Олеи, куда та насыпала горсть семечек - этого нехитрого лакомства на одном из встреченных по дороге рынков все накупили себе едва ли не полные карманы. Сейчас было так забавно смотреть на то, как ловко белка шелушит семечки! Олея не могла сдержать улыбки, наблюдая за зверьком. Маленький теплый комочек был столь трогательно-нежным, что, глядя на то, как ловко белочка управляется с угощением, невольно улыбались даже мужчины. Внезапно белочка, чего-то испугавшись, метнулась прочь, назад, на дерево, но тут в воздухе свистнул летящий нож, и в тот же миг маленькое тельце зверька оказалось пришпиленным к толстому стволу сосны...
  Кажется, этот поступок Рыжака возмутил даже мужчин, не говоря об Олее, у которой при виде подобного зрелища из глаз брызнули слезы. Рыжак же, довольно сопя, свернул дергающейся белке голову и ловко содрал шкурку со зверька. На возмущенный вопрос "Зачем? Сейчас мех еще не годится на продажу!..", Рыжак лишь хмыкнул - пригодится! После он, и верно, продал шкурку излишне доверчивого зверька за самую мелкую медную монетку какому-то умельцу, малевавшему картины на рынках. После Рыжак заявил: из беличьей шкурки делают кисти для рисования, а мне лишнюю деньгу заиметь не помешает!.. Дескать, непонятно, с чего это вы все разорались: зверья на свете много, у каждого вас есть одежда из меха, так что нефиг проявлять недовольство - одной тварью больше, одной меньше, а у бедного человека лишняя монетка в кошелек упала...
  Возможно, все именно так и есть, но все же в этих словах Рыжака была какая-то неправильность. Никто не спорит - у всех, кто живет в северных странах, есть что-то из мехов -стоит вспомнить хотя бы ту шубу из соболя, которую Олее родители подарили на свадьбу, и которую так хотела забрать себе старшая дочь Серио. Кто бы и что ни говорил, но понятно одно - при тех морозных зимах, что стоят в родной стране Олеи, без меховой или шерстяной одежды людям не обойтись. Однако обычно эти самые меха добывались на охоте, а тут доверчивое существо само пришло к человеку... Судя по всему, белка поступала так частенько - она привыкла к тем людям, кто время от времени появлялся на поляне в лесу, стала доверять им, и вот результат... Олея никак не могла забыть трогательное создание, пригвожденное ножом к дереву, и каждый раз при том воспоминании сердце молодой женщины сжималось от боли, а к Рыжаку с той поры она испытывала нечто, похожее на стойкое отвращение...
  А сейчас мимо Олеи прошел Сандр, специально проведя своей ладонью по бедру женщины. Вот тварь! Недаром про себя иным словом, как кобель, Олея этого человека не называла. Великий охотник до женского пола, этот наглый тип был абсолютно уверен, что рано или поздно, но Олея будет им покорена, и теперь таким вот хамским образом пытался привлечь ее внимание, а уж от его пошлых шуток и грязных намеков женщину уже передергивало. Правда, от дальнейших посягательств Сандра удерживало постоянное присутствие Бела рядом с Олеей, да еще этому крайне самоуверенному типу хорошо помнился строгий приказ Хозяина насчет молодой женщины.
  Олея хорошо понимала, что для Сандра главное - самоутвердиться, показать всем, что перед ним не может устоять не одна женщина. И вообще, по твердому убеждению Сандра, баба должна бояться мужика, а не то выйдет из повиновения. В общем, врезать капризничающей девке по морде, или же хорошенько приложить ее головой об стенку, чтоб стала уступчивей - для Сандра подобное вполне естественно. А что - бьет, значит, любит... Олея замечала по множеству мелких деталей, что этот симпатичный и улыбчивый с виду мужчина, балагур и весельчак, может быть не просто жесток, а даже излишне жесток. Именно оттого в глубине души молодая женщина не просто боялась Сандра, а, можно сказать, почти ненавидела его, так же, как и Рыжака.
  И, тем не менее, в отношении Олеи к Сандру присутствовало и нечто иное: дело в том, внешне этот наглый тип чем-то здорово смахивал на Серио, и как раз именно это казалось женщине самым неприятным, и вызывало что-то похожее на недоумение. У этих двух мужчин - у Сандра и Серио было нечто общее не только в лице, но и в манере поведения, и даже в отношении к жизни. Удивительным было то, что те черты характера, что Олея любила, оправдывала, и считала вполне естественными у Серио - они же вызывали у нее резкое отторжение при одном только взгляде на Сандра. Да и по кое-каким ухваткам Сандр походил на бывшего мужа Олеи, можно сказать, один в один. Наверное, именно оттого женщина старалась лишний раз даже не смотреть в сторону Сандра, чтоб не вспоминать с горечью о Серио...
  А вот неподалеку присел на траву Иннасин-Оббо, единственный колдун в их небольшом отряде, тот самый лысый человек, что сумел пробудить в Олее чужую память. Непонятно, каким колдовством он владел, но мужчины в отряде относились к нему с должным уважением, и лишний раз старались не перечить. Что же касается Олеи, то она, с детства боявшаяся всякого колдовства и магии, на всякий случай старалась держаться от этого человека со смуглой кожей как можно дальше. Впрочем, колдун и сам вел себя несколько обособленно, никого из отряда особо не выделял, в разговоры не лез, больше помалкивал. Это был довольно сдержанный, спокойный человек, который, однако, не выносил панибратства, да и друзей тут у него не было. Олея уже поняла, что колдун считает себя кем-то вроде палочки-выручалочки, который вступит в действие лишь тогда, когда остальные не будут знать, как им следует поступать дальше, а до того времени пусть все идет своим путем. И еще молодая женщина отчего-то была уверена, что этот человек точно так же, как и она, тоскует по родному дому, и тоже не может туда вернуться. Отчего она так решила? Трудно сказать, просто отчего-то была уверена в этом.
  Ох, как же хочется пить, тем более что в ее фляжке нет ни капли воды - закончилась более двух часов назад... Надо наполнить флягу, да и самой напиться, как говорится, от пуза... В этих местах женщина впервые столкнулась с тем, что кое-где воду для путешественников отпускали только за деньги. Вначале подобное просто не укладывалось у нее в голове - как же так, ведь это же вода, и ее полно!, но потом поняла, что здесь не ее родной Север, где хватает рек и озер, и где колодцы с водой даже в городах находятся на каждой улице. В Маргале же все не так: здесь, в особо засушливых местах, воды хватало только для проживающих там людей, и оттого живительная влага тут считалась товаром, за который можно получить деньги. На Юге многое не похоже на то, что она ранее считала вполне естественным, так что не следует подходить со своими мерками к порядкам чужих стран. Например, сейчас путешественникам стоит только поблагодарить всех богов за то, что на пути отряда встретилась эта речка.
  Хотя одно слово, что речка, в самом глубоком месте воды было меньше, чем по колено, но все равно - хорошо... Прохладная вода смыла дорожную пыль с лица, напоила, на мгновение дала чуть позабытое ощущение покоя... Стоять бы так подольше, и не возвращаться назад... Где-то позади гомонили мужчины, но не хотелось оборачиваться - ведь если прикрыть глаза, то может показаться что ты дома, а не в чужой стране...
  Олея набрала во флягу воды, оглянулась назад... Понятно, отчего сзади раздается небольшой шум - уходят те люди, что пришли на площадку раньше их отряда. Передохнули, и двинулись в дорогу, несмотря на дневную жару. Торопятся, как видно, или дела какие неотложные... Ну, счастливого пути вам, люди, а у их отряда пока есть короткое время для того, чтоб в одиночестве перевести дух, но скоро и они вновь двинуться в путь.
  Подошел Бел, встал рядом, тоже набирает воду во фляжки. Они у него весьма объемные, побольше, чем та, что сейчас в руках у Олеи...
  - Эй...
  - Что тебе? - обернулась женщина к Белу.
  - Забирай... - Бел протягивал Олее одну из фляжек с водой.
  - Зачем?
  - Бери, тебе говорят! Пусть у тебя будет пара фляжек. И учти - до лошади ее дотащишь сама.
  Женщина растерялась - подобное она никак не ожидала услышать.
  - Вообще-то у меня есть фляга...
  - Верно, есть, но только одна. Ты же, как я успел заметить, жару не очень хорошо переносишь, воду пьешь в немалом количестве - дорожная пыль, как видно, горло забивает... Такое случается. А с двумя флягами тебе в дороге полегче будет.
  Олея не знала, что ей сказать - такая забота ее искренне тронула.
  - Спасибо...
  - Не за что.
  - А сам как?
  - Мне в жару требуется куда меньше воды. К тому же мне Хозяин велел приглядывать за тобой, и именно этим я и занимаюсь... - равнодушно уронил Бел.
  Внезапно Олее стало обидно, хотя обижаться было вроде не на что. Бел просто очень исполнительный человек, и с полной ответственностью делает порученное ему дело. Заботится, как бы с той, которую ему поручили охранять, чего не случилось - вот тогда Хозяин по голове точно не погладит... Ох, мужики, ну что вы за люди!? Ведь мог Бел хотя бы в шутку сказать нечто вроде того, что, мол, проявляю к тебе внимание согласно веяниям души, так нет же - вместо того спокойно выдает женщине то, что думает в действительности! Что ж, хотя бы все честно: он ей не нянька, а, можно сказать, надзиратель, и честно выполняет свои обязанности насчет охраны здоровья своей подопечной...
  А вот Серио дал бы ей в жару дополнительную фляжку с водой? Хм, вопрос... Пожалуй, если его попросить, то, конечно, водой Серио бы поделился - в этом сомнений нет, только вот фляжку все одно оставил бы у себя. На всякий случай...
  За спиной опять послышался конский топот. Олея и Бел одновременно оглянулись - к стоянке только что подъехали два всадника, и, спросив разрешения, спешились. Тоже, видно, решили перевести дух после тяжелой дороги.
  Чуть прикрыв глаза рукой от солнца, Олея смотрела на приехавших людей. Крепкие парни, обоим за тридцать, у них хорошие кони, да и одежда на людях не из дешевых... Ясно, что едут не просто так, а по делу - на таких деловитых молодцов женщина уже успела насмотреться за последние дни.
  Бел тоже взглянул на приезжих, чуть задержал на них взгляд, отвернулся, и вновь стал смотреть на медленно текущую воду. Немного помолчав, он обратился к Олее.
  - Слышь, если тебя не затруднит, то отнеси и мою флягу на место. Тут такое дело... В общем, мне надо ненадолго отлучиться.
  - Конечно, отнесу, не вопрос...
  Чуть позже, укладывая фляги с водой в седельные сумки, женщина вновь покосилась на вновь прибывших. Обычные люди, к тому же - вот диво!, оба, оказывается, также были из ее родной страны - светловолосые, голубоглазые, общительные... Тоже, как видно, успели стосковаться по соотечественникам - недаром оба парня уже нашли общий язык с Сандром, о чем-то весело треплются, того и гляди общих знакомых отыскивать примутся...
  Женщина даже не поняла, откуда возле веселой троицы возник Бел. Казалось, он появился прямо из воздуха за спиной высокого крепыша - одного из двух приехавших парней. Тот как раз, похохатывая, выслушивал какую-то скабрезную шутку Сандра, и, по всей видимости, не заметил неслышно подошедшего к ним мужчину. Бел же опустил свою крепкую руку на плечо жизнерадостного парня.
  - Ну, здравствуй, старый друг. Сколько лет, сколько зим...
  Крепыш повернулся и оказался лицом к лицу с Белом. Еще миг - и на лице приехавшего появилась не то улыбка, не то ухмылка, причем радостная и в то же время очень неприятная. Было понятно - парень никак не ожидал увидеть здесь стоящего рядом Бела, однако нельзя сказать, что крепыш остался недоволен увиденным. Как раз наоборот - кажется, появление Бела оказалось для парня приятной неожиданностью.
  - Надо же, какая встреча! - чуть насмешливо протянул светловолосый крепыш. - Вот это да! Не думал, что здесь увижу тебя! Я не просто рад нашей встрече, а очень рад. Надеюсь, ты испытываешь те же чувства. Надо признать - давненько мы не встречались. Признайся: твои... - и больше он ничего не успел сказать оттого, что Бел одним точным движением, почти без замаха, вогнал длинный узкий нож по самую рукоятку прямо в сердце светловолосого парня. Тот споткнулся на полуслове, и, держась руками за грудь, стал медленно оседать на землю.
  Второй из приехавших, увидев, что стало с его товарищем, молча кинулся к своему коню, но не успел сделать и пару шагов - его догнал второй нож, вошедший бегущему точнехонько под лопатку. На подломившихся ногах мужчина рухнул на землю. Судя по всему Бел, как и Рыжак, был мастер метать ножи...
  Все произошло так быстро, что никто не успел произнести ни слова. Впрочем, общая растерянность длилась недолго.
  - Что это такое? - вскочил со своего коврика Арх. - В чем дело?
  - Ты что, сбрендил? - растерянно спросил кто-то из мужчин. - Это что значит?
  - Прежде всего это значит, что за нами могли следить... - Бел присел возле неподвижно лежащего крепыша. - Этот гад сейчас бы от нас ни за что не отстал... Слава всем Богам, сдох.
  - Требую объяснений! - рявкнул Арх.- В чем дело? Что означают эти слова - за нами могли следить?
  - Дело в том, что я знаю этого человека. Вернее, знал... - Бел встал и потыкал носком сапога неподвижное тело мужчины. - Сталкивался с ним уже. Надо признать - сволочь еще та.
  - С чего ты взял, будто от этих парней можно было ожидать неприятностей? - требовательно спросил Сандр. - Мне они показались нормальными пацанами...
  - Вот именно - показались... Думаете, он просто так к нам подъехал, передохнуть после дороги? Как же... Поверьте, просто так этот подонок не появляется - за ним всегда тянется довольно гнусный хвост... Сколько хороших парней загубила эта сволочь - об этом даже думать тошно! Вот дерьмо! Если б я только мог, то убил бы его еще не раз. Не знаю, на кого он сейчас работает, но встреча с этим типом ни к чему хорошему привести не могла. И еще у меня к нему давний счет: из-за этого человека погиб мой друг.
  - Мне нет никакого дела до твоего друга! - Арх от возмущения не находил слов. - Ты поставил под удар наше дело! Кто тебе позволил проливать кровь, да еще проделывать это чуть ли не виду у всех?
  - Боюсь, он бы первым пролил нашу кровь - он это умеет. А так я его опередил: ни он, ни его друг-приятель не ожидали нападения...
  - Если этот человек действительно так опасен, и появился около нас не просто так, то его следовало для начала хотя бы допросить!
  - Ничего бы он нам не сказал.
  - Думаю, Иннасин-Оббо сумел бы развязать ему язык!
  - Я об этом не подумал.
  - Заметно! Башки на плечах у тебя точно нет, задницей думаешь! И что за народ такой здесь подобрался - лишь бы дух из кого выпустить!.. Да уж, подсунули мне в подчинение таких людей, что ни порядка, ни приказов знать не желают!.. Ладно, об этом чуть позже... - раздражению Арха, кажется, не было предела. - Пока же надо навести здесь порядок! И чтоб на площадке никаких следов не осталось!
  - Да, Бел... - протянул Сандр. - Никогда не знаешь, что от тебя можно ожидать! То лишний раз слова не скажешь, то режешь всех подряд! Без разбора...
  - Сейчас... Э, не вздумай вытаскивать!.. - рыкнул Бел на Рыжака, который протянул, было, свою руку к ножу в теле убитого. - Сдурел? Хочешь, чтоб все вокруг было кровью залито?
  - И что теперь с этими дохляками делать прикажешь? - зло огрызнулся тот. - Земля сухая, да и яму для двоих выкопать не успеем - каждую минуту сюда могут подъехать люди...
  - Их туда, в кусты... - кивнул головой Бел.
  - Какие кусты?! Разве в этих прутьях можно чего спрятать?!
  - А ну, хватит! - терпение у Арха подходило к концу. - Принимайтесь за дело, и начинайте побыстрей шевелить своими ленивыми задницами, пока на дороге никто не объявился. Чего ждете? Время дорого! Бел, это прежде всего относится к тебе - раз наследил, то и убирай за собой, и чтоб кровью тут даже не пахло! Быстро за дело! Живо все тут зачистить! Юрл, и ты им помоги - нечего стоять без дела и глазами хлопать!
  Красавчик мог бы и не кричать, не поторапливать людей - те и без того действовали весьма слаженно. Бел, Сандр и Юрл - кинувшийся к ним на помощь безмолвный слуга командира, они втроем шустро перетащили тела убитых в кусты, что росли неподалеку от стоянки. Трупы перетащили быстро, хотя не сказать, что подобное далось легко - все же крепкие высокие мужчины весили немало. Несколько невысоких кустиков, покрытых узкими листьями, конечно, вряд ли могли скрыть тела двух людей, но, похоже, спутников Олеи это особо не беспокоило. Рыжак тем временем обыскивал те седельные сумки, что находились на лошадях только что убитых людей.
  Вернувшись, Бел присыпал пылью и песком пятна крови на сухой земле и траве, но этого ему, похоже, показалось мало, и он растер на тех местах конские яблоки, или, проще говоря, лошадиный навоз... Понятно, для чего: если у того, кто приедет после них на эту площадку, с собой будут собаки, то свежую кровь они учуют сразу, а вот резкая вонь свежего навоза может неплохо забить запах крови. Хотя тела убитых тоже спрятать сложно...
  Потом Бел долго мыл руки в реке, а когда вернулся назад, то ни в его лице, ни в поведении не было ни малейших следов раскаяния. Однако, не меньше, чем сам поступок Бела, женщину удивляло его непонятное спокойствие. В лице мужчины ничего не изменилось, и даже более того - казалось, что Бел даже доволен своим поступком. Ужас! А ведь этот человек раньше казался Олее столь выдержанным и невозмутимым!.. Правильно люди говорят о том, что именно в тихом омуте и водится всякая нечисть!..
  Все это время Олея неподвижно простояла на месте, держа своего коня за повод, и отстраненно наблюдала за тем, как ловко мужчины управляются, заметая следы убийства. Не в первый раз, как видно, этим занимаются... Молодая женщина была не просто перепугана - потрясена. Мертвых людей Олея, разумеется, видела и раньше, но вот чтоб на ее глазах хладнокровно совершалось жестокое убийство... Это страшно само по себе, но особо ее испугало то, что мужчины восприняли подобное довольно обыденно, причем отнеслись к этому не как к преступлению, а как досадной и непонятной помехе в дороге, к тому, что они должны тратить время, первоначально отведенное им на отдых для того, чтоб скрыть следы произошедшего преступления. Да что же это такое?!
  Олея не была трусихой, но от увиденного она с трудом пришла в себя, можно сказать, что у нее чуть не подогнулись колени. Больше всего Олее хотелось сию же секунду вскочить на своего коня, и, не оглядываясь, умчаться как можно дальше от этого жуткого места, но она прекрасно понимала, что сделать подобное ей никто не позволит. Даже если она успеет отъехать отсюда, то вряд ли сможет оказаться от места стоянки больше, чем на версту - догонят, и неизвестно, что с ней будет дальше. Мужчины в отряде сейчас явно не настроены на доброту и всепрощение... К тому же в ушах Олеи все еще стоял свист летящего ножа и звук, с которым он вонзался в живую плоть... Пресветлые Боги, среди каких страшных людей она оказалась!
  Когда же все мужчины вновь собрались вместе, Сандр протянул Арху небольшую овальную пластинку:
  - Вот, нашли у этого, которого Бел первым завалил... Похоже, подлинный.
  - Так.... - командир повертел в пальцах пластинку. - Этого еще не хватало! Интересно... Действительно, подлинный. А у второго что?
  - Ничего. Так, всякая мелочь...
  - Что именно?
  - Деньги, одежда, оружие, кое-какие украшения... Больше ничего. Но вот это!.. - Сандр протянул командиру два мешочка с деньгами. - Бедняками парней никак не назовешь. В одном золото, а в другом серебро и разменная медь...
  - То есть у второго знака тайной стражи не было?
  - Нет. Мы его тщательно обыскали. Может, второй мужик и не при делах был...
  - Я видел, что вы с ними успели переговорить. О чем речь шла?
  - Да так... Можно сказать, ни о чем. Они сказали, что рады встрече - не всегда на чужбине дороги сходятся с соплеменниками...
  - Не говорили, куда едут?
  - Сказали то же, что и мы: направляются по делам...
  - Понятно... - Арх еще раз посмотрел на овальную пластинку, и сунул ее себе в карман. - Значит, тайная стража в курсе... Это мне совсем не нравится. Рыжак, что ты нашел в их седельных сумках?
  - Почти все то же: одежда, оружие, кое-какая еда...
  - Значит, ничего... Бел, этих людей обязательно надо было убивать? - в голосе Арха было нескрываемое раздражение.
  - Иначе никак... - спокойно ответил тот. - Думаю, что тот парень к нам не просто так подъехал. Это такой тип - без мыла куда угодно влезет. Он, без сомнения, к нам или в попутчики сумел бы напроситься, или же просто ехал бы в отдалении. Правда, со мной он явно не рассчитывал столкнуться... Хотя, конечно, признаю: вполне может быть такое, что я поторопился. Если хотите знать мое мнение, то нам с этого момента надо быть поосторожнее. Этот парень в одиночестве обычно не ходит...
  - Кажется, сюда кто-то едет... - Рыжак всмотрелся вдаль. - Тревога! Вон, позади да дороге вроде бы пыль поднимается...
  Через несколько минут отряд ушел со стоянки. К тому времени тела убитых в кустах были забросаны ветками и сухой травой. Конечно, наткнуться на них мог любой из тех, кто на этой площадке остановился бы на отдых, и оттого Иннасин-Оббо наложил на тела убитых нечто вроде морока, или заклятия невидимости. Правда, долго тот морок не продержится, но все же в течение трех дней не даст возможности постороннему глазу заметить ни кусты у площадки, ни тела людей под ними... Понятно, если у кого из проезжающих с собой будут собаки, то тут не спасет никакое колдовство. Плохо придется и в том случае, если среди тех, кто остановится на этой площадке, окажется некто, обладающий колдовскими знаниями - он тоже поймет, в чем дело, может снять невидимость...
  От лошадей убитых людей тоже избавились - колдун направил их за речку. Там они пробегут несколько верст и остановятся неподалеку от реки. Можно не сомневаться - их кто-нибудь да подберет, уведет куда подальше - все же хорошие лошади представляют собой немалую ценность в любой стране. Ну, а если же кто-то из добросердечных или излишне честных людей вздумает искать хозяев убежавших лошадей... Тогда главное, чтоб отряд к тому времени оказался как можно дальше от этого места.
  Отъехав на приличное расстояние, на всякий случай свернули на объездную дорогу. Кто знает, не пойдет ли за ними погоня, ведь неизвестно, кто те люди, что сейчас приближаются к стоянке. Возможно, это простые путники, которые даже не остановятся в том месте на отдых, но вполне может оказаться и так, что ими окажутся те, о которых предупреждал Бел - имеющими отношение к тайной страже, а от таких людей им надо держаться как можно дальше.
  Олея, сама не отдавая в том отчета, старалась находиться как можно дальше от Бела, хотя это получалось плохо. За все время, прошедшее после убийства, она не произнесла ни слова, да и что тут можно сказать?! Только одно - жалко парней, так глупо погибли...
  Женщина то и дело поглядывала на Бела, по-прежнему ехавшего около нее. Все такой же спокойный, даже равнодушный, и это после того, как он только что пролил чужую кровь!.. И ведь никто в этом отряде не считает убийство двоих людей чем-то особенным, выходящим за рамки обычного поведения! Скорей, у ее спутников присутствовала досада на то, что пришлось поменять какие-то планы, но уж никак не страх и собственная вина оттого, что на их глазах только что были убиты два человека, а они не остановили убийцу! Более того - восприняли все произошедшее как вполне нормальное явление... Конечно, падать в обморок, или же проливать слезы Олея не собиралась - не та вокруг компания, когда прилюдно можно проявлять свои истинные чувства, но в горле у нее будто встал сухой ком. Вновь подумалось: с какими же жуткими и безжалостными людьми свела ее жизнь!
  Бел... Такой жестокости и такого хладнокровия от этого меланхолично-спокойного человека она никак не ожидала. Раньше он казался ей немного отличным от других людей в отряде, иным, более добрым, но теперь Олея поняла - этот тип такой же, как и все остальные, и разница лишь в том, что он лучше, чем другие, умеет маскироваться. Сейчас Бел, ехавший неподалеку от нее, несколько раз покосился в сторону женщины, но, как обычно, не произнес ни слова. Да чтоб ты навек онемел! - с внезапной злостью подумалось Олее. Ведь две души загубил, а сам и бровью не поведет! Впрочем, и остальные ничуть не лучше...
  Тайная стража... О ней Олея слышала не раз. Кто-то говорил о ней с восхищением, а кто-то со страхом и неприязнью. Тайные стражи - это не те люди, что следят за порядком на улицах, для этого имеются обычные стражники. Обязанностью тайной стражи была защита интересов государства от врагов, брали туда далеко не всех, и, по слухам, те ребята - тайные стражи, в выборе действий не колебались, службу свою несли жестко, с противниками не церемонились. Стар, отец Олеи, отзывался о тех людях, что служат в тайной страже, с большим уважением - дескать, работа у парней не сахар, ведь всегда найдется немало желающих наложить свою жадную лапу на большую и богатую страну, так что ухо надо востро держать. Да и потом, чего стоит государство, если оно не сумеет защитить своих подданных от иноземных посягательств?!
  Правда, ни с одним из таких людей ни Олее, ни Стару встречаться не доводилось, и вот сегодня женщина воочию увидела, как двоих стражей убили у нее прямо на глазах. Можно сказать, ребята погибли на боевом посту...
  Еще Олея слыхивала о том, что у каждого из тех, кто служит в тайной страже, при себе есть особый значок, при предъявлении которого этим людям должны были оказывать всяческую помощь, причем отказ в помощи владельцу значка могли признать серьезным преступлением. А вот если кто-то набирался дерзости и самовольно изготавливал себе подобный значок, да еще и пытался воспользоваться им, чтоб раздобыть себе какие-то блага... Как ни жутковато это звучит, но за подобное полагалась плаха...
  Олея впервые увидела этот значок в руках Арха, когда тот раздраженно крутил пластинку в своих пальцах. Знак тайной стражи... Изготовленный из светлого металла небольшой овал, чуть заостренный книзу... Еще на нем было вытеснено что-то вроде меча или кинжала... К сожалению, лучше рассмотреть значок тайной стражи у Олеи не получилось - ей в руки давать эту пластинку никто не собирался, так что пришлось довольствоваться тем, что она сумела рассмотреть издали.
  Наверное, уже в сотый раз Олея подумала: о, Великие Боги, как же получилось так, что она оказалась в этом отряде, который направлялся неизвестно куда?! И ведь винить, кажется, некого, оказалась тут по собственному решению и согласию, пусть даже и вынужденному...
  Ох, Серио, Серио, а ведь в основе всего этого лежит твое бесконечное потакание своей дочке и стремление скрыть от всех ее грехи. В голове поневоле крутилась одна и та же мысль: бывший муж, как же дорого я плачу за твое решение наказать меня за то, что пожелала выйти из твоего повиновения, а заодно и за то, что стала тебе перечить, и высказала все, что накипело в душе... Боюсь, что последствия твоего решения расстаться со мной ничего хорошего никому не принесли.
  До вечера маленький обряд успел отмахать немалое расстояние. На отдых остановились лишь тогда, когда солнце почти скрылось за горизонтом. По счастью, к тому времени они успели добраться до селенья, где был постоялый двор, так что можно было передохнуть и поговорить.
  Позже, сидя в укромном уголке общего зала, Бел негромко рассказывал о том, откуда он знает того парня, которого сегодня убил. По его словам, с этим человеком у него давние счеты, хотя в свое время они считались чуть ли не друзьями, и у них была своя компания, свои дела, общие интересы (причем Олее оставалось только догадываться, что это была за теплая шайка-лейка). Правда, потом внезапно получилось так, что стражники повязали почти всех, только трое и уцелели - Бел, его друг и этот крепыш... Что ж, бывает и такое. Время шло, и постепенно все вновь стало становиться на свои места, парни начали заниматься привычным делом, о прошлом старались не вспоминать - и вдруг стражники вновь накрыли всю их компашку. Взяли всех, кроме Бела - тот уцелел случайно, просто в тот вечер немного опоздал, задержавшись у знакомой дамы, а когда вернулся... В общем, к тому времени он застал картину общего разгрома: кто-то из его друзей-товарищей был убит, а остальные - за решеткой. Позже его другу удалось передать Белу письмо из-за тюремных стен, где тот написал, кто именно виновен во всех бедах, и просил наказать предателя - того самого крепыша. Ну, друга через несколько дней вздернули на рыночной площади, а Белу пришлось бежать - за ним тоже охотились, так что просьбу погибшего друга в то время он так и не выполнил. Только ему и оставалось, что несколько лет блуждать по чужбине, и страстно мечтать встретиться с бывшим приятелем.
  Позже, вернувшись на родину, он несколько раз выходил на след крепыша, но найти его так и не сумел, зато в полной мере понял, как лихо парень умудрился наследить в разных местах. Причем действовал он всегда одинаково: умело втирался в доверие к нужным людям, выяснял всю их подноготную, а потом наводил стражу. Каждый раз все заканчивалось одинаково: кого-то убивали, кого-то позже казнили в назидание, а кто пропадал бесследно в тюрьмах да на каторге... Однако как Бел ни старался, а за все эти годы найти бывшего друга-приятеля так и не смог. И вот неожиданная встреча на дороге...
   Да, он признает - был не совсем прав, не смог сдержаться, но просит его понять - просто иначе не мог поступить. К тому же убитый был из числа тех людей, что любому в душу сумеют проскользнуть - на это Бел уже успел насмотреться.
   И потом, в тот момент Бел как рассуждал: ну, взяли бы мы этих парней, и что бы с ними стали делать дальше? Допрашивать на виду у проезжих? Вряд ли это можно делать на открытом месте, а иначе крепыша не расколоть... Увы, но о том, что среди отряда есть колдун, который может разговорить подозреваемых - в тот момент об этом Бел не думал. И еще ему очень не хотелось, чтоб в очередной раз крепыш от него ушел - потом его не найдешь, или снова придется долго искать. К тому же если этот тип сумеет уйти, то он, без сомнения, сумеет прокачать ситуацию, и будет знать о них все, а они о нем - ничего...
  - Мы о них и сейчас ничего не знаем! - Арх еле сдерживался. - Ну, вот что: все крепко зарубите себе на носу - того, что произошло сегодня, больше повториться не должно! Если кому-то из вас что-то не нравится, или кажется подозрительным, то в первую очередь надо обращаться ко мне, а не хвататься за нож! При убитом оказался значок тайной стражи, так что в первую очередь парня надо было допросить, а уж потом выпускать из него кишки! Меня все поняли?
  Ответом ему были согласные кивки - против этого возражений не было.
  - Как его звали? - спросил Рыжак. - Ну, того парня, которого ты завалил?
  - Дван. А вот кличка у него была Клюква. Он эту ягоду очень любил, мог горстями есть. Не понимаю, что он в этой кислятине находил...
  - Не слыхал о таком... - пожал плечам и Рыжак.
  - Так это ж когда было! Наверное, с тех пор парень не одну кличку сменил, и ни одно имя...
  - А мне вот не совсем ясно другое... - подал голос Сандр. - То, что рассказал Бел, ну, о том, что этот парень закладывал нормальных пацанов - это относится к действиям стражников, а у убитого я нашел значок тайной стражи... Как-то не совпадает между собой, вам не кажется?
  - Почему же... - протянул Рыжак. - Я вот слышал о том, что в тайную стражу, бывает, забирают самых ловких ребят из простой стражи.
  - И я о чем-то таком слыхивал... - буркнул Бел.
  - Тайная стража... - задумчиво произнес Иннасин-Оббо. - Если предположить, что тот молодой человек действительно оттуда...
  - А откуда он еще может быть? - недовольно проскрипел Арх.
  - Ну, не стоит все увиденное воспринимать однозначно, всегда следует оставлять возможность для иных версий... - чуть развел руками лысый.
  - Каких еще версий? - заметно, что командир раздражался все больше и больше.
  - Ну, по моим жизненным наблюдениям, точку не надо ставить до тех пор, пока в каком-то вопросе нет полной ясности... - колдун вздохнул. - В общем, в основе действий всегда надо предполагать вероятность иной причины... Так вот, повторяю: если убитый или убитые (это уже не имеет принципиального значения) действительно служат, вернее, служили в тайной страже, то это далеко не самая хорошая новость. К сожалению, если им, то бишь тайной страже Руславии, и верно, что-то стало известно о цели нашего путешествия, то, увы...
  - Что значит это "увы"? - Арх по-прежнему вертел в руках овальную пластинку - значок тайного стража.
  - Ну, если коротко, то мое "увы" может означать только одно - это цепкое ведомство от нас так просто не отступится.
  - А может, уже отступились? - предположил Рыжак. - Раз мы этих двоих сбили, то, возможно, и тайная стража наш след потеряла...
  - Очень хотелось бы надеяться! - Арх, кажется, и не думал успокаиваться.
  - Я бы не стал рассчитывать на столь благостный итог - не такие доверчивые мальчики в той веселой конторе служат... - вздохнул колдун. - Уж если вцепятся, то мертвой хваткой, тяни - не отдерешь! Челюсти сомкнут, а потом так и будут висеть до смерти, только вот вопрос - до чьей... Руславия славится тем, что работнички тайной стражи о-го-го какие профессионалы! Да вы и сами о том наслышаны!
  - Наслышаны... - Арх перевернул пластинку. - Тут, с обратной стороны, на металле гравировка. Изображен какой-то зверь, похож на барсука... Если мне в свое время правильно пояснили, то на значках стражей с внутренней стороны гравируется кличка, под которой этот человек служит в страже...
  - Верно - кивнул Иннасин-Оббо. - Очевидно, у того стража, которого Бел отправил на тот свет, была кличка Барсук. Или что-то похожее...
  - Хм, Барсук... Ладно, посмотрим, что будет дальше - решил Арх. - Все одно у нас сейчас нет иного выхода. Что касается тайной стражи, то я бы не стал сгущать краски - и на служителей, как вы изволили выразиться, "этой веселой конторы" может быть управа. А пока слушайте приказ: всем отправляться спать, и чтоб никаких разговоров ни с кем из чужаков! Выходим в путь завтра с утра пораньше. Надо как можно быстрей покинуть Маргал. Все!
  Ночью, лежа без сна, Олея раздумывала, как ей поступить. Женщина понимала, что теперь, после того, как она оказалась невольным свидетелем убийства двух тайных стражей - теперь ее вряд ли отпустят на свободу, как было обещано раньше. Это даже не обсуждается - скорей, подобное следует принимать как крайне печальную реальность. Скорей всего, от нее попытаются избавиться, пусть и не сейчас, а потом, когда она приведет их на нужное место. Конечно, это произойдет именно там, когда нужда в ней отпадет. Таких очевидцев вряд ли кто отпустит на все четыре стороны, свидетели не нужны, да и лишний язык укоротить не помешает...
  Что же делать? Надеяться на то, что все обойдется? Глупо. В этой ситуации выход может быть только один: ей надо бежать, и попытаться добраться до своей страны, а там явиться в тайную стражу и рассказать о гибели двух ее служителей... Дело, конечно, рискованное и опасное, но и далее оставаться среди этих мужчин не менее опасно.
  Решено: именно так она и поступит, только вот как бы ей удрать половчей, причем сделать это так, чтоб за ней сразу же не бросились в погоню? Пожалуй, стоит попытаться уйти глубокой ночью, когда у всех ее невольных спутников самый сон...
  Олея сделала вид, что уснула, хотя ей и на самом деле удалось подремать с часок. Проснулась, когда за стенами постоялого двора была непроглядная тьма. Немного подождала, вслушиваясь в дыхание спящих мужчин. Кажется, все в порядке, бодрствующих нет, можно уходить.
  В Маргале, Олея впервые столкнулась с тем, что в здешних местах принято спать не на кроватях или лавках, а прямо на полу, и не на матрасах, а на чем-то, напоминавшем травяные коврики. Н-да, в родной северной стране на полу особо не поспишь, особенно зимой, когда в сильные морозы даже в натопленной избе частенько весьма ощутимо тянет холодом по ногам, так что в этом случае долго лежать на полу - прямой путь к сильной простуде. Правда, в этих местах непривычным считалось укладываться спать именно на кровати - в жаркие дни на полу все же попрохладнее...
  На таких вот ночевках Олея постоянно укладывалась у стены, едва ли не вжимаясь в нее, а неподалеку от молодой женщины, на небольшом расстоянии, обычно пристраивался Бел, что служило постоянным предметом насмешек от остальных мужчин - дескать, что ж ты, каменный, что ли? Ведь никакого внимания на блондинку под боком! Или так дотошно выполняешь приказ Хозяина? Как говорится, и сам не ам, и никому не дам... Экий ты у нас исполнительный!.. Кто знает, может, блондинку этим невниманием обижаешь? На то они и бабы, чтоб мыслить не так, как мужики... Правда, на эти колкости Бел никак не реагировал - казалось, он на них просто-напросто не обращает никакого внимания, будто совсем не слышал грубоватых подтруниваний. Вот и сейчас Бел лежал, ровно посапывая, всего лишь на расстоянии вытянутой руки от Олеи, а остальные мужчины находились дальше... Пора.
  Женщина встала, и, стараясь ступать как можно тише, пошла к двери. Кажется, никто из спящих не заметил ее ухода. Уже закрывая за собой тонкую дверь, еще раз оглянулась - все спят, не шевелясь. Хорошо...
  Длинный темный коридор, лишь в конце освещенный слабым огоньком масляной лампы. На цыпочках прошла мимо соседней запертой двери - там, в единственной хорошо обставленной комнате на этом постоялом дворе, спал Арх: высокородный не желал ночами находиться рядом с чернью, для него всегда снимали отдельный номер. Держа в руках сапоги, Олея босиком пробежала по коридору, осторожно спустилась вниз по скрипучей лестнице.
  Тишина, никого нет, только у входа чуть горит слабый огонек лампы... Так, сейчас ей надо пробраться в конюшню, и очень хочется надеяться на то, что свою лошадь она сумеет быстро найти и незаметно вывести ее наружу...
  В конюшне было темно, слышалось редкое похрапывание лошадей, но все забивал громкий храп конюха, который, вообще-то, должен был не спать, а присматривать за лошадьми. Судя по силе и крепости этого звука, конюх на ночь успел принять внутрь куда больше одного стаканчика вина. Скорей, тут речь шла о большом кувшине того дешевого пойла, от которого не морщились только заядлые выпивохи... Сейчас этот человек наслаждался заслуженным отдыхом, полагая, что его покой и сон никто не потревожит. Ну, надейся, надейся...
  Подождав, пока ее глаза привыкнут к темноте конюшни, Олея пошла по длинному коридору, пытаясь отыскать свою лошадку. Повезло, вот она...
  Однако стоило женщине протянуть руку к спокойно стоящей лошади, как позади нее раздался равнодушный мужской голос:
  - Ты здесь что-то забыла?
  Бел, скотина... Он что, видел, как она ушла? Надо же, Олея была уверена, что этот человек дрыхнет наверху, причем видит уже седьмой сон. Надо же, и тут обманул! Женщина повернулась назад, к почти неразличимой в темноте фигуре.
  - Ты меня напугал!
  - Не стоит по ночам ходить одной. Разве ты не знаешь, что для молодой женщины это не всегда безопасно? В это время надо спать за запертыми дверями, как это обычно делают все люди, тогда и бояться не будешь.
  - Что ты здесь делаешь?
  - Приглядываю за тобой, или, если угодно, исполняю приказ Хозяина. Если ты уже нашла то, что искала, то пошли назад.
  - Я туда больше не пойду! И тебя видеть не хочу! Убийца!
  - Ты вольна думать и говорить все, что угодно, но наверх все одно пойдешь.
  - Бел, дай мне уйти... Пожалуйста. Ну, подумай сам, зачем я вам нужна?
  - Тебе уже ясно было сказано - ты у нас единственный проводник до места, так что на все твои просьбы я скажу только одно - пошли назад.
  - А если я не сдвинусь отсюда ни на шаг?
  - Заткну тебе рот, дам по башке и отнесу наверх. Все?
  - Ты... ты... - у Олеи от возмущения перехватило дыхание. - Знаешь, кто ты есть на самом деле? Дрянь последняя! Что тебе сделали эти двое, которых ты убил? И так жестоко!.. Эти люди - они были лучше, чем вы! Много лучше!
  - Рад за них, только говори потише, все спят. Если помнишь, сейчас глубокая ночь.
  - И пускай все слышат! Тайные стражи... Они нашу страну защищают, жизни своей не жалеют, а ты...
  - Каждый из нас занимается своим делом.
  - Тебе что, совсем не жаль тех, кого ты убил?
  - Нет, не жаль. Еще вопросы есть? Если нет, то пошли назад. Не знаю, как ты, а я что-то устал сегодня, спать хочется.
  - Спать? И это после того, как ты убил двоих людей? А совесть тебя не гложет?
  - Ни в коей мере. Так что если я ответил на все твои вопросы, то перестань кричать и пошли наверх.
  - Ненавижу вас всех! - эти слова Олея, кажется, выдохнула из самой глубины души. - Для чего меня с собой потащили? Я ж понимаю: раз вы стражей убили, не побоялись, то мне уж тем более запросто голову снесете! Разве не так?
  - Прежде всего, сбавь тон. Людей разбудишь - они, в отличие от тебя, спят. Отдыхают после трудового дня.
  - Ах ты...
  - Все? Закончила? Тогда пошли отсюда.
  - Куда?
  - Все туда же. Наверх. Уйти отсюда ты не можешь, так что часа три еще можно подремать.
  - Бел, ты меня, вообще-то, слышишь? Долдонишь одно и то же, без остановки... У тебя сердце есть? Я хочу уйти отсюда, и больше не видеть никого из вас!
  - Иди наверх, а я - за тобой. Присмотрю, чтоб снова не вздумала с пути сворачивать.
  - Никуда я с тобой не пойду!
  - Я, кажется, сказал, чтоб ты не шумела и отправилась наверх. Жду.
  Обида и разочарование Олеи были столь велики, что она не сдержалось, и попыталась, было, ударить Бела, только вот ничего у нее из этого не получилось. Мужчина легко поймал в воздухе ее руки и завернул их за спину женщине.
  - Не хочешь идти - не надо. Как тебе будет угодно... - Бел шагнул вперед, схватил Олею на руки, и одним движением, словно куль с мукой, перекинул ее через свое плечо, и направился к выходу из конюшни. - Тогда я тебя отнесу на место.
  - Пусти меня! - задергалась Олея. - Отпусти немедленно!
  - Я уже говорил тебе - не шуми, лошадей перепугаешь своими воплями.
  Его беспокоит только тишина... Да, - отстраненно подумалось Олее, - да, этого типа ничем не пронять!
  Но больше она ничего не успела сказать, потому что рядом раздался еще один мужской голос:
  - Что тут у вас происходит?
  Надо же, Сандр пожаловал! Этому-то что здесь нужно?
  - Ничего... - Бел попытался, было, протиснуться мимо него, но Сандр не двигался с места, и продолжал говорить с насмешкой в голосе:
  - Бел, чего это ты блондинку по конюшням таскаешь в ночное время? Да еще и на себе, а надо бы наоборот... Непорядок! Наверху-то это дело куда лучше будет, удобств побольше, да и жеребцов не меньше, чем здесь...
  - Хватит болтать попусту... - процедил Бел. - Лучше дай пройти.
  - Слышь, Бел... - продолжал скалить зубы Сандр, - слышь, блондинка на тебя одного - это слишком! С товарищами надо делиться! Блондинка, поверь, я ничуть не хуже Бела, а может кое в чем и превосхожу! Можешь проверить, причем прямо сейчас же - я весь в твоем распоряжении! Да и остановка располагает - перед тобой два добра молодца, вокруг темнота, да и сена хватает... Ну, чего скажешь? А может, блондинка, ты удрать решила?
  - Сандр, пропусти... - в голосе Бела не было ничего, кроме равнодушия.
  - Бел, тебе помощь не требуется? - в голосе Сандра было нечто такое, отчего у Олеи в испуге сжалось сердце. - Вдвоем мы враз объясним блондинке, что трепыхаться она должна только по команде, и лишь тогда, когда ей это разрешат. А уж учебу с ней мы сейчас проведем по всем правилам науки послушания...
  - Отпусти меня! - из глаз Олеи брызнули слезы. - Бел, слышишь, отпусти! Я... я наверх пойду. Сама...
  - Вот так-то лучше... - и Бел, не особо церемонясь, стряхнул со своего плеча женщину, так, словно она была чем-то неодушевленным. - Иди, а я следом...
  - Значит, учебы не будет? - съехидничал Сандр. - Жаль, а то я уж готов приступить...
  - Сегодня - нет... - покачал головой Бел. - Но если и дальше будут проблемы, то от подобной учебы я тебя, красавица, уберечь не смогу. Так что иди наверх, и чтоб я от тебя до утра и слова не слышал.
  - Постой, блондинка, я тебя провожу, а не то вдруг заблудишься!.. - заржал, было, Сандр, но Олея, поднявшись с земли, чуть ли опрометью кинулась прочь из конюшни, стремясь как можно быстрей уйти от этих отвратительных мужчин. Вслед ей донесся издевательский смех Сандра, и его насмешливый голос - Эй, ты дорогу помнишь? С пути не сбейся, блондинка!
  Но Олея его не слушала. Подтекст, прозвучавший в будто бы веселых словах Сандра, напугал ее не меньше, чем вчерашнее убийство. Вновь невольно вспомнился Серио - тот тоже, разозлившись, начинал угрожать, правда, не всегда эти свои угрозы муж претворял в жизнь. Однако если учесть, что Сандр и внешне, и по кое-каким ухваткам очень схож с ее бывшим супругом... Непонятно почему, но это странное сходство вызывало в душе женщины горькое чувство, одновременно похожее и на печаль, и на разочарование...
  Немногим позже, когда Олея уже лежала на своей травяной циновке у стены, боясь лишний раз пошевелиться, вновь заскрипела дверь, и в комнату вошли все такой же молчаливый Бел, а с ним все еще весело похохатывающий Сандр - задержались они что-то. Похоже, баб обсуждали, не иначе, и, можно не сомневаться, конкретно прошлись по ней... Пришлось делать вид, что она уже спит, хотя обмануть мужчин ей, конечно же, не удалось...
  Утром (кто бы сомневался!) о том, что произошло, стало известно всем - Сандр расстарался, да еще и обрисовал произошедшее со всеми подробностями. Скаля ровные зубы в неприятной усмешке, он рассказал о том, что, спустившись вниз по малой нужде, он увидел, что Бел тащит блондинку наверх, а та упирается... Удрать, видно, хотела, да не вышло - Бел успел ее перехватить. Ох, бабы, бабы, вот всегда так оно и происходит - ты к ним со всем своим расположением, а они только и думают о том, как бы на сторону слинять, к кому другому!
  Узнав о произошедшем, Арх, настроение которого с утра при всем желании нельзя было назвать снисходительным, получил возможность сорвать на подчиненных свое дурное расположение духа. И пусть он не стал устраивать разборки на постоялом дворе, но, тем не менее, было понятно, что провинившимся долго ожидать расправы не придется.
  Когда отъехали от селения, Арх остановил лошадей на первой же стоянке для отдыха. Небольшая площадка с врытым в землю столбом, где можно привязывать лошадей... Все верно, подобная остановка в пути ни у кого проезжих не вызовет подозрения - мало ли по какой нужде люди могли задержаться на площадке для отдыха...
  Олея и Бел стояли перед разгневанным командиром, а тот неприязненно смотрел на этих двоих: наглецы, причем виноваты оба, и надо немедленно указать им на ту нишу, которую они должны занимать, а иначе с дисциплиной в отряде будет совсем хреново. Надо же, еще до места не дошли, а уже начались проблемы! Прежде всего, баба-проводник, до того казавшаяся тихой и покорной, вдруг неожиданно взбрыкнула, пыталась убежать... Хорошо, что успели перехватить, когда она хотела вывести лошадь из конюшни, а Бел... Пусть он и успел остановить бабу еще до того, как она пустилась в бега, но все равно по вине этого мужика уже во второй раз едва не случились большие неприятности! Этот молчаливый недалекий простолюдин еще вчера здорово разозлил Арха - наглец вздумал действовать без разрешения, исходя из собственного хотенья, и теперь остался нерешенным вопрос о том, что известно тайной страже. Подобные попытки самовольных действий следует давить еще в зародыше, так что в отряде надо срочно навести порядок, а не то с них могут взять пример и все остальные.
  - Я не буду говорить о том, что произошло - заговорил Арх. - Вы уже и сами все знаете. Бел, из-за тебя у нас одни неприятности - вчера ты, не посоветовавшись ни с кем, убил стражей, и вдобавок едва не проворонил свою подопечную. Должен сказать - я разочарован, мне говорили о тебе, как о более надежном и исполнительном человеке, но пока что этих качеств в тебе я не замечаю. Больше того: то, что я вижу, мне не нравится.
  Бел молчал, а Арх продолжал, недовольно кривя губы.
  - Что касается этой девки... - кивок в сторону Олеи. - Ты обязан следить за ней во все глаза, а не вытаскивать ее в последний момент из конюшен. Запомните все: я не намерен позволять хоть кому-то ослушиваться моих приказов, или же нарушать дисциплину. Приказываю: Бел, получаешь пятнадцать плетей, а баба пусть посмотрит на это дело - надо бы хорошенько всыпать и ей, но для начала ограничимся наглядным примером. Если же она еще раз вздумает своевольничать... Ну, тогда пусть знает, что ее ждет, и заодно учтет, что жалеть ее никто не собирается. Сандр, исполняй приказ.
  Перепуганная Олея увидела, что Бел, сохраняя на лице обычное спокойствие, шагнул вперед и направился к столбу, врытому в землю. Там он невозмутимо расстегнул пояс, бросил на землю свое оружие, снял рубаху и протянул руки, которые Рыжак ловко скрутил веревкой и туго прикрутил к этому самому столбу...
  Олея не верила своим глазам - Бел что, спокойно даст избить себя?! Надо же, об этом человеке она думала несколько иначе...
  А тем временем напротив привязанного мужчины встал Сандр с длинным хлыстом в руках...
  После первого же удара на спине Бела вспух кровавый рубец, а сам Бел невольно дернулся - как видно, Сандр хорошо знал свое дело. Затем последовал еще удар, и еще...
  Женщина не могла отвести глаз от той жутковатой картины, что разворачивалась перед ее глазами. Свистел хлыст, на чистой спине мужчины появлялись все новые кровавые рубцы, и хотя было видно, что Белу очень больно, сам он во время всей этой экзекуции так и не издал ни звука. Олея невольно считала про себя удары, сыпавшиеся на человека - что ни говори, а в том, за что наказали Бела, имеется и немалая часть ее вины. Пусть сейчас женщину только заставили смотреть на происходящее, тем не менее, Олея понимала - если она еще раз попытается бежать, то точно так же окажется у похожего столба, а уж Сандр отведет себе душу... Великие Боги, что за народ здесь подобрался!
  Удар, и еще один... Скорей бы закончилось это наказание, а не то уж нет никаких сил смотреть на то, как избивают человека, пусть даже такого негодяя, как Бел! К тому же ему попадает и из-за нее... Правда, на лицах мужчин, также наблюдающих за наказанием, было написано другое: а, дескать, обычное дело, не повезло парню, лопухнулся, вот и огреб на свой хребет за невыполнение приказа. Жалко, конечно, мужика, но бывает и такое - все же мы люди подневольные, вот и попадает...
  Бела, наконец, отвязали от столба, он поднял с земли свою рубашку, оружие... На его лице по-прежнему не было никаких эмоций. Глядя на него, никак не подумаешь, что этому человеку только что до крови исполосовали спину. Такое впечатление, будто он вообще ничего не ощутил, никакой боли.
  Когда же отряд вновь отправился в путь, казалось, что ничего не произошло. Бел, все такой же спокойный и невозмутимый, ехал рядом с Олеей, только вот рубаха на его спине кое-где была влажной - хорошо, что кровь не была видна на темной ткани... А вот что касается самой Олеи... Ей было стыдно лишний раз смотреть в сторону Бела - понимала, что наказание этот человек получил из-за нее, и догадывалась, как себя сейчас должен чувствовать этот человек, несмотря на всю его кажущуюся невозмутимость...
  А вот Арх... Его презрительно-насмешливая улыбка, брошенная после наказания на Олею, разозлила и взбесила ее настолько, что подобного от себя она даже не ожидала. Эта улыбка без слов говорила - в следующий раз, если я буду недоволен, у столба окажешься ты... Наверное, надо было испугаться, но Олею охватило совсем иное чувство - она поняла, насколько сильно ненавидит тех мужчин, что едут вместе с ней. Хотелось плакать, но выставлять свою слабость перед всеми... Ну уж нет! На нужное место вас, значит, требуется привести? Ну, ладно, она их приведет именно туда, куда нужно, рады не будете! Что-нибудь такое придумаю, что не обрадуетесь!
  Вечером, на очередном постоялом дворе, когда мужчины еще оставались в общем зале, Олея и Бел, как обычно, поднялись в комнату, отведенную для отдыха их маленькому отряду. Так было постоянно: Арх со своим слугой, и Олея с Белом сразу же после ужина уходили, а остальные парни, как правило, еще какое-то время проводили среди проезжих - по вечерам в общих залах можно было неплохо провести время. А что: семья далеко, трудный день позади, можно позволить себе немного расслабиться...
  Бел, войдя в комнату, уже привычно кивнул Олее головой - вон, мол, твое место у стены, ложись... Однако женщина, неожиданно для себя, сказала:
  - Бел, я видела, как ты на привале свои раны смазывал, только вот до середины спины так и не сумел дотянуться... Дай мне эту мазь, и рубаху сними - тебе, кажется, здорово досталось, надо бы раны обработать...
  Бел, чуть поколебавшись, все так же молча достал из своей седельной сумки склянку с мазью зеленоватого цвета, и подал ее Олее, а потом скинул с себя рубаху и повернулся спиной к женщине - пожалуйста, мол, гляди, если тебе этого так хочется...
  При неярком свете лампы Олея рассмотрела распухшую спину мужчины, и только головой покачала: жаркое солнце, пот, дорожная пыль и засохшая на рубахе кровь сделали свое дело - некоторые из наиболее глубоких ран уже успели воспалиться. Наверняка болят, хотя, глядя на невозмутимое лицо Бела, об этом не подумаешь. Надо срочно принимать меры, а не то как бы до беды не дошло!
  Взяв кувшин с водой, стоящий на столе, и чистую тряпку, Олея тщательно промыла спину мужчины, а потом аккуратно нанесла чуть резковато пахнущую мазь на рассеченную кожу, причем промазала все, вплоть до самых мелких ранок и царапин. Надо же, - подумалось женщине, - надо же, просто родиной повеяло: дело в том, что точно такая же мазь была и в доме родителей Олей, и у многих их знакомых, что неудивительно - эта неприятная с виду комковатая мазь прекрасно заживляла не только раны и царапины, но даже синяки. Одна беда - сразу же после нанесения эта мазь здорово жгла.
  - Так, все... Очень больно? Вообще-то об этом можно и не спрашивать, так? Знаю, что спину жжет, но потерпи немного, сейчас станет лучше... Э, нет, эту рубаху не вздумай надевать! Она же вся заскорузлая от крови! Снова спину расцарапаешь... Сменная рубашка у тебя есть?
  Бел, по-прежнему не говоря ни слова, забрал из рук женщины склянку с остатками мази, и вместе со скомканной рубахой сунул в свою седельную сумку, перед тем вытащив оттуда чистую одежду.
  - Погоди, не одевайся! - замахала руками Олея, увидев, что мужчина собирается надеть на себя новую рубашку. - Подожди хоть пару минут, дай мази впитаться в кожу! Успеешь еще...
  Бел ничего не ответил, но рубашку отложил в сторону. Все так же молча присел на свою циновку, закрыл глаза, будто дремлет. Такое впечатление, что он находится в одиночестве, и рядом с ним никого нет.
  Молчание становилось тягостным, и женщина не выдержала.
  - Бел, извини меня! Я понимаю, тебе сегодня досталось, причем по моей вине...
  Но тот в ответ, не открывая глаз, по-прежнему пожал плечами - как хочешь, так этот его жест и понимай...
  - Бел, ты на меня очень злишься? Прости, но мне в голову не могло придти, что все кончится таким образом! Честное слово, я не могла и подумать...
  - Скажи, ты можешь выполнить мою просьбу? - наконец-то посмотрел на женщину Бел.
  - Это, смотря, какую... - с испуганно екнувшим сердцем спросила Олея.
  - Больше не делай попыток убежать. Все одно у тебя это не получится, но вот последствия могут быть весьма неприятными.
  - Что, еще пятнадцать ударов получить не хочется? - и тут же молодой женщине стало стыдно за то, что у нее вырвались эти злые слова.
   - Дело в том, что так легко, как сегодня, мы уже не отделаемся.
  - Легко?! Да у тебя же вся спина...
  - Чтоб ты знала: таким хлыстом, какой был у Сандра, при должной сноровке одним ударом можно рассечь человеческое тело до кости. Один мой знакомый похожим хлыстом волка на бегу разрубает. Делай вывод: сегодня меня, можно сказать, всего лишь погладили... Боюсь, что в следующий раз ударов будет не меньше тридцати, и я почти не сомневаюсь, что и ты окажешься рядом со мной у столба. В общем, если ты вновь вздумаешь повернуть назад, то нам обоим придется во много раз хуже того, что ты видела утром. Оттого и прошу: на будущее постарайся не создавать сложностей ни мне, ни себе.
  - И зачем только я поехала с вами?! - не сказала, а выдохнула Олея.
  - Вот еще что я хотел тебе сказать... - Бел пропустил мимо ушей слова женщины. - Не знаю, что именно ты задумала, но, глянув на тебя сегодняшним утром, я понял - тебе взбрело в голову отвести нас в иное место, не в то, которое передал тебе Кварг...
  - Ты что, мысли читать умеешь?
  - Только если они написаны крупными буквами на чужих лицах... Так вот, делать этого не стоит ни в ком случае - ничего хорошего из этого не выйдет. Веди нас куда надо - и все обойдется.
  - Обойдется... Интересно... Только вот что именно и для кого обойдется?
  - Говоря это, я прежде всего имел в виду тебя. Все, а сейчас ложись спать... Мазь, кажется, подсохла... - Бел надел рубашку. - Ложись, говорят тебе. Вчерашней ночью ты почти не спала, да и днем устала. Я, если честно, тоже сегодня немного умаялся. Так что давай спи. Отдохнем, завтра с утра опять в дорогу.
  - Бел...
  - Ну, что еще? - недовольно пробурчал мужчина, укладываясь на свою циновку.
  - Зачем ты убил этих людей? Неужели нельзя было как-то по-другому... И потом, они же - тайные стражи, честно служат нашей стране!
  - Спи. И не лезь в мужские дела. Бабам там делать нечего.
  - Ты, наверное, хотел сказать, что блондинкам там нечего делать?
  - Ну, можно сказать и так... - чуть усмехнулся Бел.
  - И все же отчего...
  - Я уже сказал, в чем дело. И хватит об этом! Отчитываться перед тобой я не собираюсь - не считаю нужным. И разговаривать сейчас мне тоже не хочется, и без того сегодня с тобой разболтался не по делу. Давай спать, и мне остается только надеяться на то, что больше ты никуда не побежишь.
  - Бел, а отчего ты находишься с этими людьми?
  Но мужчина не ответил, и почти сразу же до Олеи донеслось его ровное дыхание. Спит? Вряд ли, скорей всего, опять делает вид, что уснул, а на самом деле проверяет, не убежит ли она снова... Если так, то напрасно он это делает. Женщина и без того уже прекрасно поняла, что самостоятельно она вряд ли сумеет вернуться назад, и ее вчерашний порыв к бегству был вызван страхом и отчаянием, а уж никак не разумным и взвешенным решением. Отныне ей только и остается надеяться на то, что Хозяин выполнит свое обещание, и она благополучно вернется домой.
  А вот интересно, как повел бы себя Серио, окажись он (не приведите Боги!) на месте Бела у того самого столба? Пожалуй, если бы его наказали за то, что он не уследил за попытавшейся сбежать женщиной... Да чего там думать, все и так понятно - Серио такого не простит никогда, люто возненавидит до конца своих дней, а чтоб разговаривать с провинившейся - о том и речи быть не может. А уж если и произнесет хоть что-то, то это будут только слова обвинения и неприязни, или же очередная порция оскорблений.
  Увы, нравится это Олее, или нет, но сравнения были не в пользу бывшего мужа: Серио, если кого-то внесет в число своих недругов, то раз и навсегда, и ненависть к тем людям будет постоянно лелеять в своем сердце. Недаром он как-то сказал своей молодой жене - я прощать не умею, да и не желаю, ибо только так может себя вести настоящий мужчина... Впрочем, о Серио сейчас думать не хотелось - он, вместе со своими страстями, упрямым характером и милыми дочками остался слишком далеко, почти в другой жизни...
  К тому же сегодняшний урок был весьма показателен. Пусть Олея и не любила Бела, особенно после того, как он убил двоих стражей, но, тем не менее, именно ему утром пришлось собственной шкурой отвечать за ее попытку бегства... Как ни крути, но Бел прав: убегать нет смысла - не хочется даже думать о том, что будет, когда ее поймают...
  Ладно, придется положиться на волю судьбы - ведь должна же она хоть когда-то повернуться к ней не нахмуренным лицом, а светлым ликом...
  
  
  
   Глава 4
  
  
  Вот уже четвертый день они находятся в Берене, в стране, куда им и надо было попасть. Теперь отряду надо добраться до Иорнала, до того самого города, который Олея впервые то ли увидела, то ли вспомнила в отдаленной лесной избушке.
  Берен, далекая южная страна, само название которой Олея ранее слышала раза два, и то мельком. И уж тем более, молодой женщине не могло даже привидеться во сне, что она может оказаться в этих немыслимо далеких местах. Надо же, как жизнь поворачивает...
  Надо сказать, что на границе меж Маргалом и Береном контроль был куда более жесткий, чем в других странах - в тех, которые они уже проехали. Мало того, что все вещи проезжающих тщательно осмотрели на таможне, ища запрещенные к ввозу товары, так еще за въезд в Берен пришлось немало заплатить. Кроме того, поглядев на Олею, таможенники о чем-то долго втолковывали Иннасин-Оббо, и тот в конце разговора сунул им серебряную монету. Позже колдун с усмешкой сообщил Олее, будто таможенники решили, что, помимо прочего, отряд везет с собой женщину для продажи на одном из невольничьих рынков, а иначе, дескать, для чего несколько мужиков тащат в Иерен светловолосую бабу? Всем известно, что северянки тут в цене, особенно те, у кого светлые волосы, так что, судя по всему, мужики решили немного подзаработать! Вот таможенники иноземцам и подсказывали, где ее можно продать, а заодно сообщали, сколько можно получить за рабыню - дескать, не продешевите, а не то у нас те, кто торгует людьми, парни ушлые, любого обведут вокруг пальца, будь ты хоть семи пядей во лбу!
  На родине Олеи не было рабства, но вот в тех странах, которые они проехали, все было по-иному. Так, в Байсине знатным людям разрешалось иметь рабов, в Маргале рабство было довольно распространено, а вот в Берене тот, у кого в хозяйстве нет хотя бы одного раба, считался кем-то вроде последней голытьбы, с которой приличному человеку дела лучше не иметь. Что тут скажешь? Только одно - в каждой стране свои порядки...
  А вот что касается самой Олеи... Здесь к женщинам относились весьма строго. Свободная, а чаще и просто бесформенная одежда под горло, платок, туго обтягивающий голову, а то и вовсе прикрывающий лицо... В общем, чтоб не выделяться, Олее пришлось надеть на себя широкие штаны, бесформенный балахон, а на голову напялить нечто похожее на чалму, свисающим концом которой можно было почти полностью прикрыть лицо, оставив неприкрытыми лишь глаза. В таком виде в здешних местах ходили как женщины, так и мужчины, и оттого с первого взгляда частенько было непонятно, кто стоит перед тобой - мужчина или женщина. Главное, что на дорогах Берена пока никто особо не замечал, что среди отряда мужчин есть молодая женщина.
  За прошедшее время отношение к Олее в отряде если и изменилось, то не намного. Арх по-прежнему презирал, смотрел, как на плебейку, с присутствием которой среди мужчин он, увы, вынужден считаться. Его слуга Юрл - тот вообще не глядел на нее: как видно, с хозяина брал пример. Колдун с лысой головой - Иннасин-Оббо при обращении к женщине всегда был вежлив, но это было вызвано, скорей, его воспитанием, чем искренним расположением. Сандр и Рыжак... Ну, этим только дай волю - враз руки распустят, и, в первую очередь, это утверждение относилось к Сандру. Если бы не Бел, постоянно находящийся рядом, то Сандр вполне мог сделать вид, что забыл приказ Хозяина. А сама Олея все больше и больше не выносила Сандра с его наглой рожей и похотливым блеском в глазах. Женщину все более и более раздражало то, что внешне этот человек похож на Серио, да и, надо признать, в ухватках есть что-то общее...
  Наверное, именно оттого и вышло так, что равнодушно-спокойный Бел оказался для Олеи чуть ли не той стеной, за которой всегда можно укрыться. Дела...
  Широкая дорога, по которой они ехали, была довольно оживленной, и люди, встречавшиеся на ней, были в основном темноглазыми и черноволосыми жителями южных стран. Иногда на пути попадались чернокожие люди из самого центра Юга, или же светлокожие северяне. Оно и понятно - здесь проходит одна из главных торговых дорог Берена. На счастье, отряд не привлекал к себе особого внимания - мало ли кто ездит по дорогам, кого только в здешних местах не встретишь, особенно если учесть, что дороги здесь весьма оживленные! Вот и они, то есть небольшая группа всадников, выглядели очередными путешественниками, куда-то едущими по своим делам...
  Берен... Пока что об этой стране у женщины складывалось не очень приятное впечатление - сухая и жаркая земля, где вода считается едва ли не главной ценностью, и за которую здесь надо платить. И отношение людей здесь несколько необычное: вроде и улыбаются, и кланяются тебе, но чувствуется, что иноземцев здесь не любят. Да, - в который уже раз подумалось Олее, - да, у них на Севере все много проще, и свои чувства там обычно не скрывают...
  И еще здесь не было принято отдыхать на дороге в полуденный зной, вернее, отдохнуть было можно, только вот делать это желательно не под открытым небом. Уж очень тут жаркое солнце, и оттого путешественники днем останавливались на постоялых дворах, под длинными и широкими навесами, почти шатрами. Там, в спасительной тени, можно было переждать несколько самых жарких полуденных часов, а уж потом вновь отправиться в путь. Небольших селений на дороге хватало, и почти в каждом было нечто, похожее на постоялый двор. Ну, а кому не повезло встретить в самый зной затененное место для отдыха, тот мог или самостоятельно изготовить что-то похожее на навес, или же продолжать дорогу, несмотря на жару.
  Да и постоялые дворы здесь несколько отличались от тех, что встречались отряду в иных странах. Тут, как правило, постоялые дворы представляли из себя длинные одноэтажные строения, с множеством небольших комнат. Каждый раз, осматривая отведенную ему комнату, Арх недовольно вертел носом - дескать, ему тут совсем не нравится, и условия проживания в этих халупах, мол, совсем не подходят для такого благородного человека, как он, и вообще -здесь отвратительно!.. Ну, а остальные помалкивали - они люди простые, привыкли и к куда худшим условиям. Что касается Олеи, то она не говорила ни слова: возможно, здесь, и верно, не очень удобно, но по сравнению с той тюрьмой, где по прихоти старшей дочери Серио Олее пришлось провести несколько месяцев... В общем, тут, можно сказать, весьма терпимо.
  Но вот что нравилось молодой женщине - так это удивительные фрукты, которых в здешних местах было просто видимо-невидимо. О многих из них Олея ранее даже не слыхивала, не говоря о том, чтоб попробовать их на вкус. Все же в ее родной стране единственными фруктами, которые успевали вызревать за короткое лето в прохладном северном климате, были яблоки, и те большей частью зимние: их снимали с веток поздней осенью, и укладывали в ящики, пересыпанные соломой. Вот там они и хранились долгое время, становясь сладкими только к середине зимы... Но зато и хранились чуть ли не до лета.
  И еще здесь Олея впервые столкнулась с тем, что у многих жителей Иерена в хозяйстве лошадей заменяют ослики. Конечно, еще там, в лесной избушке, вслух описывая то, что внезапно всплыло в ее памяти, она обратила внимание на необычные повозки у ворот - двухколесные, не очень большие, да к тому же на такой телеге много груза не перевезешь. Сейчас эти самые повозки, запряженные осликами, то и дело попадались на их пути. Впервые увидев осликов еще в Маргале, женщина была искренне удивлена - раньше таких животных она и видом не видывала, даже не представляла, что на свете могут быть такие существа - недаром женщина все еще не могла привыкнуть к виду этих животных. Да еще эти непривычные двухколесные тележки... Но ей пояснили: при сухом здешнем климате куда проще и сподручней передвигаться на таких вот легких повозках с большими колесами, чем на тяжелых телегах. Да и еды для ослика требуется куда меньше, чем для лошади, что немаловажно. И вообще, в здешних местах людям без ослика в хозяйстве обойтись так же сложно, как в родной стране Олеи крестьянам почти невозможно управляться без лошади. Только вот в Берене лошадь - это признак богатства, и оттого она есть далеко не у всех, даже у довольно состоятельных людей, не говоря уж об обычных селянах.
  Оглядываясь по сторонам, Олея не успевала поражаться тому, какую разную природу Боги подарили людям. В Берене не было лесов, большую часть страны занимали сухие каменистые равнины. На вопрос Олеи "Что это?", ей ответили - пустыня. Что за чушь? Еще с детства Олея не раз слышала от торговцев, что в пустынях полно песка, а тут... Но Иннасин-Оббо снисходительно пояснил ей, что есть разные пустыни, просто песчаные - самые распространенные. Например, существуют даже соляные пустыни! А в тех местах, откуда родом сам Иннасин-Оббо, пустыня, и верно, песчаная, а в этой, по которой они сейчас едут... Ну, тут, в основном, глина - вон как земля от жары растрескалась...
  Да уж, треснувшей сухой почвы тут хватало, и, на взгляд Олеи, вряд ли хоть кому-то из людей понравится жить в здешних местах - тоску наводит один только унылый вид безжизненной серой земли, вернее, растрескавшейся от жары глиняной равнины. Однако колдун и тут лишь усмехнулся: эх, не видела ты пустыни весной, когда все вокруг цветет! Это за долгое лето в здешних местах все высыхает, и чуть ли не дочиста выгорает под безжалостным солнцем, но вот те несколько весенних седмиц, когда после зимы пробуждается к жизни все живое... Описать обычными словами эту сказочную красоту просто невозможно! Повсюду сплошной ковер яркой зелени, а какие там цветы! Чудо! От той дивной картины невозможно оторвать взгляд, а словами описать увиденное просто невозможно! Хотите - верьте, хотите - нет, но ничего красивей цветущей по весне пустыни Иннасин-Оббо никогда не видел!
  Возможно, мужчины не обратили внимания, но Олея заметила, как после разговора о земле, цветущей по весне, колдун замолчал, и на какое-то время у него даже испортилось настроение. Похоже, ему вспомнилось нечто очень личное из того, что он оставил в прошлом, и, судя по всему, далеко не все из тех воспоминаний приносит ему радость... Впрочем, почти у каждого из нас в памяти есть нечто такое, о чем лучше не думать.
  И еще женщину немало удивляло то, что время от времени безводная и безжизненная равнина сменялась яркими зелеными долинами, вернее, полями, отведенными под бахчи, или же эти долины были сплошь засаженными хлопком или овощами. Иногда там тянулись длинные ряды фруктовых деревьев или виноградных плетей. И, конечно же, в каждой из таких долин располагалось селение. Было понятно, отчего в этих местах есть жизнь - просто в таких вот долинах была вода, вернее, что-то похожее на грязновато-желтую воду. Текущие здесь мутные ручьи назвать речкой язык не поворачивался, но все же именно эта вода непонятного цвета давала жизнь таким вот зеленым долинам, а живущим в них людям работу и пропитание. Очевидно, пить эту воду можно было только после того, как вся муть, находящаяся в это воде, осядет на дно, но, похоже, в здешних местах подобное считается обычным делом.
  Если наблюдать со стороны, то долины выглядели очень даже неплохо, если, конечно, не смотреть на тех, кто там работал и следил за тем, чтоб вода везде распределялась равномерно. Даже с дороги было видно, как загорелые до черноты мужчины и женщины, держа в руках нечто, похожее на мотыги, ходили вдоль посадок и направляли по канавкам тонкие ручейки темной воды, немногим отличающиеся по цвету от земли, и постоянно прочищая мотыгами эти самые канавки, постоянно забивающиеся грязью. И еще эти люди время от времени оглядывались в сторону дороги, смотрели на проезжающих там людей - как видно, в здешних местах это было едва ли не единственным развлечением.
  Олея уже знала - просто так, без особого разрешения, путешественникам нельзя заезжать в эти зеленые долины. Для того чтоб остановиться здесь даже на короткий отдых, вначале нужно получить разрешение у местных жителей, вернее, у стражников, которые и сами проживали в этих долинах, и в дневное время редкой цепочкой располагались вдоль дороги, ведущей в эти самые долины. Но это еще не все - надо еще и хорошо заплатить за возможность провести какое-то время не на сухой земле, а на зеленой траве. А вот если кто-то вздумает самовольно заехать в одно из таких благословенных мест... Тогда позже не жалуйся на то, что оказался за решеткой, или же на то, что покинул долину с полностью вывернутыми карманами: в здешних местах вода и зелень - это жизнь и благоденствие, а кто вздумает покуситься на эти права... Ну, этот человек должен понимать, что его может ожидать.
  Иногда эти долины были немалых размеров, и дорога вдоль них тянулась довольно долго, но чаще это были островки зелени, тщательно охраняемые живущими в них людьми от вторжения незваных гостей. Конечно, глаз человека отдыхал на этих пятнах свежей зелени, но Олее отчего-то здесь совсем не понравилось. Как-то странно здесь все живут, по непонятным законам, каждый сам по себе...
  Несколько дней путешествия были почти неотличимы один от другого, но вот вчера произошло нечто необычное - их догнал незнакомый всадник. Вернее, не догнал - он выехал навстречу отряду у одной из таких вот зеленых долин. Почтительно склонившись перед Архом и прижав свою руку к сердцу, он протянул ему свернутое трубочкой письмо. Даже Олее стало любопытно - кто в этих дальних местах может передавать им какие-то послания? Помнится, даже Хозяин говорил о том, что никто, кроме них, да еще нескольких человек, не знает о том, куда направляется отряд? Странно...
  Арх, взяв письмо и, сломав на нем печать, пробежал глазами текст. Поколебавшись, кивнул головой - мол, согласен, не возражаю. Проехав еще немного, отряд добрался до неширокой дороги, ведущей вглубь долины. Как правило, около таких вот ответвлений отряд проезжал без остановок, но сейчас их ожидали - у отворотки Арха с поклонами встретили еще двое всадников. Похоже, у отряда предвидится незапланированная остановка, и Олея уже, было, размечталась о том, что хоть недолго, но всем удастся отдохнуть на зеленой траве, в спасительной тени фруктовых деревьев, которые росли неподалеку от дороги...
  Увы, мечты об отдыхе так и остались мечтами... Арх, приказав подчиненным дожидаться его здесь же, не двигаясь с места, в сопровождении этих двух всадников направился по дороге, ведущей вглубь долины, к видневшемуся вдали селению, вернее, к высокому белому дому, почти дворцу, изящные крыши которого возвышались над кронами незнакомых деревьев. Ну, а оставшимся на дороге людям из оставленного им отряда оставалось только жариться под горячими солнечными лучами.
  Время шло, а потом и солнце стало склоняться к закату, а Арха все еще не было. Непонятно, отчего командир может так долго отсутствовать, бросив на дороге своих подчиненных? Даже Олея понимала, что в этом есть что-то неправильное - они уже который час сидят верхом на лошадях в полной неизвестности. Постепенно мужчины в отряде стали волноваться - время идет, а старшего все еще нет. Может, произошло что-то плохое, и командир сейчас нуждается в их помощи? Иннасин-Оббо даже попытался разговорить тех стражников - жителей долины, что дежурили неподалеку от дороги, и следили за тем, чтоб никто их чужаков про то так не потревожил их владения. Увы, даже он добился немного - стражники твердили одно и то же: мол, ничего не знаем, наверное, господин, живущий здесь, пожелал видеть вашего господина...
  Неизвестно, чем бы закончились эти разговоры и это долгое ожидание, если бы часа через четыре Арх не показался, наконец, в глубине долины. Он, опять-таки в сопровождении двух всадников, не торопясь, добрался до дороги и вновь занял место впереди отряда. По спокойному лицу командира ничего нельзя было прочесть, и Арх лишь махнул рукой, указывая, что отдых закончен - все в порядке, продолжаем путь. В результате отряд двинулся дальше, не особо понимая, для какой надобности они провели здесь столько времени.
  Что командир делал в той долине, с кем встречался, о чем разговаривал - о том, как и следовало ожидать, Арх никому и ничего не сказал. Отряд продолжал путь, словно бы ничего не произошло, и Олея отметила про себя, что непонятная отлучка командира подчиненным очень не понравилась. В глубине души все ожидали, что вечером, во время ночевки, Арх пояснит людям, для чего он ездил в долину, но красавчик и не подумал этого делать. Так народ ничего и не узнал о том, для какой же надобности командир покидал свой отряд на несколько долгих часов. В другом месте и в другое время подобное поведение, возможно, было бы верно и оправдано, но когда находишься вдали от родины, в чужой стране, и ни на кого другого, кроме как на себя и своих друзей надеяться не на кого... Тут каждый желает знать, что в действительности происходит вокруг тебя и за твоей спиной.
  А уж если совсем откровенно, то женщина никак не могла взять в толк, отчего Хозяин назначил командиром такого человека, как Арх. Высокомерен, с заметным презрением относится к своим подчиненным, да и эта поездка ему откровенно в тягость... Сам Хозяин показался Олее очень умным человеком, хорошо продумывающим свои действия, но то, что он поставил во главе отряда Арха... Непонятно. Даже Олее, ничего не соображающей в воинском искусстве, даже ей совершенно не нравился этот высокородный господин с его капризами и откровенной неприязнью к той черни, которая находится у него под командованием. Недаром Олея считала Арха пусть и красивым, но крайне неприятным человеком...
  Ладно, эта непонятная встреча состоялась вчера, но сегодня время уже движется к закату, а Арх даже и не думает останавливаться. Он торопит людей, будто до вечера ему надо успеть добраться до какого-то определенного места. Даже на дневной отдых они не останавливались! Впрочем, эту торопливость можно понять - если все пойдет по плану, то завтра они окажутся в Иорнале, в том самом городе, который Олея (кажется, уже очень и очень давно) увидела в лесной избушке. Хотя сейчас женщине нет никакого дела до того, отчего Арх так торопится - возможно, у него есть для этого какие-то основания...
  Уже затемно они остановились на очередном постоялом дворе. Обычное длинное дощатое здание, типичное для таких мест, общий зал и множество небольших комнат для проезжающих. Как водится, после ужина первыми в свою комнату направились Олея и Бел, но еще перед уходом они заметили, как к Арху подошел какой-то незнакомец, по виду - простой торговец, и, опять-таки, с поклоном, протянул ему запечатанное письмо. Что там было дальше, не видели ни Олея, ни Бел - к тому времени они уже выходили из общего зала в отведенную комнату.
  В той небольшой комнате Олея уже привычно пошла в самый дальний угол - теперь ее место всегда было там, как и приказал Арх. Почему? Как он сказал - на всякий случай, а не то как бы эта баба вновь не вздумала ночью удрать, хотя и без того все хорошо понимали, что бежать Олея не будет - слишком далеко они ушли от родной страны, и добраться до нее в одиночку женщине практически невозможно.
  Расстелив на полу циновку, Олея легла на жесткую подстилку, и почти сразу же провалилась в глубокий сон. Неудивительно: за целый день, проведенный в седле под жарким солнцем, она здорово вымоталась - все же жара изнуряет не меньше тяжелой работы. Правда, засыпая, она успела отметить про себя, что Бел, присевший неподалеку, спать пока что не собирался - как видно, не очень устал. Ну конечно: этот молчун, без сомнения, только о том и мечтает, как бы ему хоть ненадолго суметь уйти от своей порядком надоевшей подопечной в общий зал, где веселье, смех, по кругу гуляет кувшин с вином, а посреди зала кружатся в непонятном танце две девицы весьма потрепанного вида...
  Первое время, постоянно находясь среди мужчин, Олея по ночам боялась сомкнуть глаза, но сейчас она уже привыкла к тому, что ей приходится засыпать среди мужского общества. К тому же в глубине души она поняла, что всегда может рассчитывать на поддержку и защиту со стороны молчаливого Бела, так что отныне спала спокойно.
  Однако в этот раз долго спать ей не пришлось - очень скоро женщину разбудили возбужденные голоса мужчин. Ничего не понимая спросонья, она вскочила на ноги - должно было произойти что-то выходящее за привычные рамки, если мужчины ночью позволяют себе так шуметь...
  А удивляться было чему: посреди комнаты даже не стоял, а лежал Арх, на лице которого вместо привычного презрительно-высокомерного выражения была написана целая гамма совершенно иных чувств - там, кроме возмущения присутствовало еще и искреннее удивление, и вместе с тем нечто похожее на растерянность и опасение... Но куда больше Олею удивило другое: рядом с Архом стоял Юрл, его слуга, хотя, глядя сейчас на этого невысокого человека, назвать его слугой язык не поворачивался. Прежде неприметный Юрл настолько изменился, что Олее показалось, будто она видит перед собой совсем иного человека. Исчез невзрачных горбящийся человечек, преданно глядящий на своего господина, на которого можно было не обращать внимания, и сейчас над лежащим на полу Архом возвышался словно бы совершенно незнакомый человек, сильный и властный, с холодным взглядом серых глаз на жестком лице. Непонятно отчего, но складывалось такое впечатление, что Юрл даже стал выше ростом. Пусть у стоящего над Архом человека внешне и были черты Юрла, но он так же отличался от прежнего безропотного слуги, как невзрачный ослик не похож на сильного коня. У нового Юрла куда-то пропали прежняя неловкость, безликость и невнятность речи, а к уверенному и твердому голосу этого до неузнаваемости изменившегося человека невозможно было не прислушаться. Изменились и его движения, и поведение...
  На глазах до глубины души потрясенной Олеи Юрл коротко ударил ребром ладони по шее попытавшемуся, было, подняться Арху.
  - Лежать, я сказал!
  - Да как ты... - начал было Арх, но вновь получил по шее.
  - Заткни свою пасть, пока в ней целы все зубы! - вновь приказал Юрл.
  Впрочем, справедливости ради надо признать, что удивлена была не одна Олея. Судя по чуть растерянным лицам мужчин, а сейчас в комнате собрались все члены их небольшого отряда, подобное преображение прежде неприметного и невзрачного слуги и для них явилось полной неожиданностью. Женщина в недоумении взглянула на Бела - может, хотя бы он пояснит ей, что, собственно, произошло, и в чем тут дело, то тот вместо ответа лишь чуть сжал ее плечи - молчи, мол, потом поговорим...
  А Юрл тем временем продолжал:
  - Должен сказать, что твой дядя был совершенно прав - если тебе предложить выгодные условия, то ты продашь при первой же возможности. И все же он надеялся на лучшее, хотя был далеко не уверен в твоей лояльности... Но ты, как видно, считал, что сумеешь обойти всех и выиграть главный приз. Так? Дурак. Такие самовлюбленные ослы, как ты, не видят дальше собственного носа.
  - Ты, ты...
  - Да, так оно и есть: хотя ты и считал себя командиром этого отряда, и остальные тоже были в этом уверены, но твой дядя, в отличие от тебя, мужик умный. Пусть он и приказал поставить тебя во главе отряда, однако прекрасно представлял, чем все может кончиться. Так что он велел принять необходимые меры предосторожности, то есть настоящим командиром назначили не тебя, а меня. Знаешь, что мне было приказано? Как только бы я заметил признаки того, что у тебя появилось желание играть по своим правилам, так сразу же следовало дать понять, что таким, как ты, нечего делать в делах больших людей, и пресечь подобное я могу любым способом, даже весьма жестким. А, знаешь, почему? Потому что в этом раскладе тебе пока что места не предусмотрено. Да и не дорос ты еще до серьезных дел, и вместе с тем привык, что каштаны из огня для тебя всегда притащит кто-то другой... Короче: с сегодняшнего вечера в тех гонках за главным призом ты больше не участвуешь. Будешь рядовым, и выполнять мои приказы. Понял, или требуется пояснение?
  - Ты забываешься, с кем говоришь!
  - Прекрасно знаю, с кем вынужден общаться, только вот до этих тонкостей мне нет никакого дела. Зато у меня есть приказ, причем весьма суровый, а приказ положено выполнять, чего бы это ни стоило. Дошло, что я имею в виду? Сейчас ты мне расскажешь то, о чем договорился с этими... Кстати, когда ты решил нас предать? Или это было в твоих планах с самого начала?
  - Всякая дрянь тут будет мне указывать... Ты понимаешь, на кого осмелился руку поднять?
  - Указывать, говоришь? Это твой папаша спит и во сне видит, что его милый мальчик сядет на чужой трон, обойдя других, а любящий папочка отныне и навсегда будет стоять за спиной сыночка и указывать ему, что надо делать. Так сказать, будет исполнять роль теневого правителя. Верно? Ведь именно он, твой титулованный папаша и настаивал, чтоб ты поехал во главе этого отряда. Что, герцог рассчитывал, что ты оправдаешь все его великие надежды? Так для этого надо что-то в голове иметь, кроме мысли о собственной избранности. Твой отец, возможно, мужик честолюбивый и умный, но ставить на такого, как ты, кроме него, никто не будет, а иначе можно заранее загубить все дело. Чванливые типы, вроде тебя, любят, чтоб им все подносили на блюдечке с голубой каемочкой, а вот что касается большего - так на это они не способны. Неужели ты думаешь, что люди, подобные тебе могут хоть что-то самостоятельно сделать, обойтись без чужой помощи? Куда вам! Единственное, на что способны хлыщи вроде тебя - так это наломать дров на пустом месте. Это ж каким дураком надо быть, чтоб ни во что не ставить своих людей, считать их едва ли не полными идиотами, и чуть ли не в открытую, прямо на глазах своих подчиненных, договариваться с противником? Вернее, с возможным конкурентом? А может, уже с союзником? Думаешь, никто и ничего не видит и не замечает?
  - Эй, сюда! - неожиданно громко закричал Арх. Видно, из последних сил старался... - На помощь!
  - Не ори - усмехнулся Юрл. - Не поможет. Наш колдун уже поставил внутри комнаты магический занавес, так что хоть кричи, хоть вой, хоть головой об стенку бейся - все одно никто ничего не поймет, даже если кто-то будет подслушивать у дверей. В лучшем случае этот любопытствующий услышит храп, или услышит невнятные голоса - ну, люди во сне иногда бурчат сами не знают что... И в дверную щель ничего не разглядеть... Верно, Иннасин-Оббо?
  - Я свое дело хорошо знаю - чуть обиженно произнес колдун. - Защита поставлена на час, и до того времени хоть щипцами дерите друг друга - все одно никто ничего не услышит.
  - Прекрасно. Итак, господин Арх, я жду ответа...
  Но в этот момент Арх, не желая сдаваться, выхватил из рукава небольшой кинжал, и попытался ударить им Юрла. Ну, надо признать, реакция у Арха была неплохой, да еще злость и унижение прибавили сил, только вот, как оказалось, тягаться с человеком, ранее так хорошо игравшим роль жалкого слуги, было бесполезно. Юрл без труда выбил из рук красавчика оружие, и, в свою очередь, так врезал ему, что Арх взвыл не своим голосом. Олею даже передернуло от страха и непонимания - неужели, и верно, никто не слышит таких громких криков?! Ну, если так, то Иннасин-Оббо, и верно, свое дело хорошо знает...
  А кинжал отлетел прямо под ноги ничего не понимающей женщине, и та в растерянности смотрела на дорогую вещь: пусть кинжал и небольшой, но сделан весьма умело - в этом она разбиралась. Другом ее отца был знатный кузнец, и он иногда приносил некоторые из своих наиболее удачных творений в их дом просто для того, чтоб показать и (чего там скрывать!) чтоб похвастаться, так что Олея поневоле научилась разбираться в оружии, пусть только и по внешнему виду. Оно и понятно - никто не собирался давать оружие в женские руки! У того кинжала, что лежал на полу, кроме хорошей ковки и прекрасной формы, рукоять была просто-таки усыпана драгоценными камнями... Без сомнения, этот кинжал стоил огромных денег, и носить столь дорогую вещь при себе может только очень богатый человек. Что там сказал Юрл, обращаясь к Арху? Что-то вроде того, что напрасно герцог рассчитывал на своего сына... Так Арх из королевской семьи? Вот это да! Но если это действительно так, почему же тогда Юрл позволяет себе так обращается с высокородным? Непонятно. Вопросы, вопросы...
  Тем временем Юрл продолжал свой допрос.
  - А сейчас ты поведаешь нам все, что успел рассказать своим друзьям-подельникам о Договоре Троих. Что тебе пообещали за перстень Сварга? А за сам манускрипт с Договором?
  Но красавчик лишь шипел сквозь зубы что-то неясное, и пытался перевести дыхание. Даже невооруженным глазом видно, что попало ему здорово, боль растекается по всему телу, однако Юрл не хотел ждать, пока Арх окончательно придет в себя.
  - Что молчишь? Я жду. Или ты не желаешь отвечать?
  - Обещаю - ты... на дыбе... окажешься... - с трудом просипел Арх, не желая признавать свое поражение. А может, он был просто не в состоянии принять той простой истины, что высокое происхождение не всегда может быть защитой от бед и неприятностей... Или же красавчик до сей поры так и не осознал всей сложности своего положения? Кажется, это же самое подумал и Юрл.
  - Что ж, раз такое дело, то наш разговор перейдет в иную плоскость - у меня просто нет иного выхода. Ничего, ты у меня сейчас соловьем начнешь разливаться, причем на самые разные трели. Вы меня поняли? - повернулся Юрл к мужчинам, которые до того времени не произнесли ни звука, и лишь молча наблюдали за происходящим. - Сейчас потребуется ваша помощь. Так вот, высокородный господин, если ты не скажешь правду, то дыбу, о которой ты только что упоминал, мы соорудим сейчас же, в этой комнате, и из подручного материала.
  - Да пошел ты... - выдохнул Арх, с трудом переводя дыхание. - На коленях будешь вымаливать у меня прощение...
  - Значит, отвечать мне по-хорошему ты по-прежнему не собираешься - подвел итог Юрл. - Жаль, придется перейти к несколько неаппетитным методам убеждения.
  - Быдло! - с презрением бросил Арх, который вновь стал обретать свой надменный тон. - И не смей мне грозить! Забываешься, кто ты, и кто я!
  - Сандр, - обратился Юрл к мужчинам, - Сандр, возьми две табуретки и поставь их к стене - как я и обещал, мы сейчас дыбу изладим из того, что есть под руками, причем сумеем сделать такую, что любо-дорого поглядеть, а уж оказаться на ней... Кстати, господин Арх, если вы не знаете, то должен вам сообщить: кровь одинакового цвета и у простолюдинов, и у высокородных, да и телесную боль что те, что другие воспринимают одинаково.
  - Только посмей меня пальцем тронуть!..
   - Пальцем, говоришь? Можно и пальцем... - и Юрл вновь ткнул почти неуловимым движением в солнечное сплетение Арха, вызвав у того новый сдавленный крик. - Это для начала. Надеюсь, ты все расскажешь нам добром, а не то... В общем, плакаться будет не на кого, кроме как только на себя... А, чуть не забыл! Бел, - Юрл посмотрел на молчуна и женщину, которая в испуге замерла за его спиной. - Бел, уведи эту бабу в соседнюю комнату, ну, в ту, которую сегодняшней ночью должен был занимать этот гаденыш. Не хватало еще, чтоб она тут истерику устроила или в обморок грохнулась! Меньше увидит - крепче спать будет. И чтоб не отходил от нее ни на шаг! Когда понадобитесь, я вас позову. Если вам что-то понадобится - стукнете в стенку. Это отсюда звуки наружу не доносятся, а нам хорошо слышно то, что происходит за стенами этой комнаты. В общем, идите отсюда, а мы тут пока что в тишине пообщаемся, меж собой, по-мужски...
  Впрочем, Олее особого приглашения покинуть комнату и не требовалось - она и сама не желала тут оставаться. Понятно, что сейчас здесь будет происходить - начнут выбивать интересующие их сведения из Арха, и об уговорах, взывании к рассудку или человеколюбии тут речи и быть не может... Женщине стало жутко, но больше всего ее пугала непонятная сила и властность, исходящая от Юрла, этого невысокого мужчины с пронзительным взглядом, который сейчас был совсем не похож на прежнего неприметного человечка, на которого раньше и смотреть не хотелось. И вот, как оказалось, этот прежде невзрачный мужчина, на которого до сегодняшнего дня никто не обращал внимания, оказался одним из тех, с кем надо всерьез считаться, и именно это внезапное преображение удивляло и пугало больше всего. Так что из комнаты женщина едва ли не выбежала, не оглядываясь назад...
  Лишь в соседней комнате, сидя почти в полной темноте при свете чуть тлеющего фитилька масляной лампы, Олея попыталась собраться с мыслями и понять, что же, собственно, только что произошло на ее глазах. Пусть она услышала совсем немного, но ей хватило и этого, и от понимания происходящего женщине стало еще хуже. Надо же, а ранее она была уверена, что многое в тех древних преданиях выдумано. Оказывается, далеко не все...
  Договор Троих... О нем Олея знала лишь по рассказам родителей, кое-что еще в детстве прочла в книгах, о многом могла лишь догадываться, но и этого хватало с избытком. Перстень Сварга... О, Великие Боги, во что же она вляпалась? Да чего там гадать, и так понятно - если не в дерьмо, то в самую гущу событий, что сейчас для нее, в принципе, одно и то же...
  Эта история началась несколько веков тому назад. Когда-то, очень давно, еще во времена прапрапрадедов, когда у Правителя их страны - Руславии, разом родились трое сыновей. Тройня... Ну, в любом другом месте и в другой семье подобное будет считаться великой радостью, большинство людей о таком счастье могут только мечтать. Увы, но в правящих семьях общепринятые правила работают не всегда, там несколько иные законы: оно и понятно - при рождении тройни в стране враз появляются три наследника, три равных претендента на одну-единственную корону! Да уж, папаше новорожденных сыновей тут было над чем крепко призадуматься...
  К тому же роды у жены Правителя начались внезапно, раньше положенного срока, и почти без свидетелей: Правителя и придворных в то время не было во дворце - так вышло, что в то время все уехали на состязание лучников, и оттого при родах присутствовали только повивальные бабки. Роды прошли очень быстро, детишки, можно сказать, шли один за другим, так что повитухам, принимавшим детей, было особо некогда раскладывать детей по старшинству рождения, да, честно говоря, они и не подумали это делать - мол, какая разница! Ведь это же сыновья, все крепкие, здоровые, рожденные на радость великую венценосным родителям! Даже (вот диво!) весили все примерно одинаково, и ростом друг от друга не отличались. В то время главным для повитух было новорожденных детишек быстро помыть, и завернуть этих пищащих младенцев в льняные пеленки, а там уж потом пусть родители разбираются, кто родился первым, кто вторым, а кто последним на свет вышел. И потом, дескать, какая разница?!
  А ведь как раз в этом-то и была главная ошибка. Почему? Да потому что по закону, утвержденному еще предками, трон должен переходить по старшинству к старшему сыну, а как определить, кто из них старший, если дуры-бабы все напутали, не от великого ума детей уже несколько раз перекладывали с места на место... Так получилось, что повитухи уже и сами точно не могли сказать, который из троих ребятишек старший. Беда...
  Так и стали расти трое братьев, неотличимые друг от друга и на лицо, и на рост, и на фигуру, да и по характеру были схожие - резкие, решительные, настырные. Конечно, в свое время им рассказали о том, как при рождении их... ну, не перепутали, а не отметили по старшинству, но, к сожалению, никто из взрослых не обратил внимания на то, какое впечатление произвел этот рассказ на детей.
  Годы шли своим чередом, и постепенно парнишки превратились в крепких молодых людей, наследников престола, но трон-то, увы, был всего один... И хотя через какое-то время придворные маги и ведуньи разобрались, кто родился первым, кто вторым, а кто третьим, но все одно двое из троих близнецов были недовольны - по их мнению, это были обычные отговорки или же просто выдумки, и в действительности дело обстоит вовсе не так, как утверждают эти замшелые старцы! У каждого из братьев было намерение стать Правителем этой страны, Руславии, и отказываться от этой мысли не желал ни один из них. Постепенно напряжение во дворце стало достигать критической отметки... И неизвестно, чем бы закончилось это противостояние (не приведите того Боги, стране не хватало еще братоубийственной войны!), если бы не некий случай, разрубивший этот тугой узел проблем и сложностей. Вернее, не случай, а случаи.
  В соседней стране Танусии внезапно скончался тамошний Правитель, не оставив после себя наследников. Так случилось, что ни детей, ни близких родственников у него не было, и молодая вдова, желая избежать затяжной войны между претендентами на престол, а также, стремясь первой обойти всех желающих сесть на трон, написала Правителю Руславии письмо с несколько необычной просьбой: она предложила свою руку, сердце и престол одному из его сыновей. Дескать, у Танусии и Руславии общая граница, их интересы не противоречат друг другу, да и с этим браком связь и дружба между двумя странами еще больше упрочиться. Кроме того, каждый из сыновей Правителя Руславии молод, честолюбив, может рассчитывать на полную и всестороннюю поддержку со стороны своего достойного отца. Женщина была далеко не глупа, и справедливо полагала, что если она сама не подсуетится, то корону ей больше не носить - желающих на этот золотой венец хватает и без нее, особенно если учесть, что детей в браке с первым мужем у нее не было.
  Почти одновременно с этим письмом пришла еще одна подобная просьба, но только из далекой южной страны Уреал: там тяжело заболел Владыка, и его родственники, вкупе с придворными, даже не удосужившись дождаться смерти хворающего правителя, устроили грызню за трон едва ли не прямо на глазах умирающего. Впрочем, как выяснилось, даже больного Владыку родственникам не стоило скидывать со счетов. Наглядевшись на тех, кого он совсем недавно считал родней и верными друзьями, Владыка понял, что его единственную дочь после смерти отца не ждет ничего хорошего, и оттого принял те меры, которые считал разумными и необходимыми. Проще говоря, он тоже прислал Правителю Руславии письмо, в котором предлагал одному из его сыновей трон своей страны и руку своей дочери. Владыка понимал, что чужестранец по приезду наплюет на неизвестные ему родственные связи внутри аристократии южной страны, до которой в начале правления ему не будет никакого дела, хорошенько припугнет недовольных, и будет обеими руками держаться как за трон, так и за свою жену, справедливо полагая, что только таким жестким образом сумеет удержаться у власти. У Владыки была единственная просьба и одно условие - жениху следует приехать в его страну как можно быстрее.
  В общем, Правителю надо было в самое кратчайшее время определиться, кто именно из его троих сыновей останется в Руславии, а кто поедет в чужие края. Вообще-то это дело следовало решить самостоятельно, в семейном кругу, причем действовать следовало разумно и по уму - просто приказать своей волей двоим из трех своих сыновей отправиться в ту страну, которую Правитель сочтет наиболее подходящей для каждого из них.
  Но вместо того Правитель решил снять возможный грех со своей души и полностью положиться на волю Богов - дескать, пусть все будет так, как они пожелают. Именно тогда Правитель, трое его сыновей и несколько придворных колунов собрались в главном храме страны, на главный храмовый камень положили три пергамента с текстом договора и три перстня с большими камнями. Каждый из этих перстней принадлежал одному из братьев, так что Боги при помощи этих украшений должны были сделать свой выбор.
  Колдуны и маги начали творить свой обряд... Что было внутри - о том особо никому не рассказывали, но люди, собравшиеся около храма, были очевидцами того, что над куполом храма появилось больное белое облако, с чистого неба грянул гром, и молния несколько раз ударила внутрь храма...
  Как оказалось, молнии Богов по очереди били в лежащие на храмовом камне перстни братьев и оставили на них свои знаки, а в конце молнии еще и поставили сияющие оттиски на трех пергаментах с договором. По окончании обряда у каждого из братьев на камне, вправленном в его перстень, стояла первая буква названия той страны, куда Боги намеревались их отправить: у старшего из братьев на рубине перстня была буква Р - Руславия, у второго на изумруде буква Т - Танусия, а у третьего на сапфире буква У - Уреал. Что ж, такова была воля Богов, и братья ей покорились, поставив отпечатки своих перстней на всех трех пергаментах с договором - таким образом они скрепили соглашение о том, что своей волей Боги рассудили спор людей, а те покорно подчиняются их воле. Позже, в официальных хрониках, это было названо Договором Троих.
  После того каждый из братьев, если можно так выразиться, пошел своей дорогой, прихватив с собой перстень и пергамент с договором, на котором Боги оставили свою отметку. Старший брат остался дома, а остальные отправились в те страны, куда им было указано свыше. Боги не ошиблись со своим выбором - каждый из братьев оказался умелым и толковым Правителем, со знанием дела правил своей страной, и, надо признать, дела у них шли неплохо. Их государства, на зависть соседям, богатели, и там долгое время не было ни голода, ни войн, ни эпидемий. Недаром в хрониках того времени годы правления братьев отмечены как пора процветания и благоденствия.
  Один из трех пергаментов, как, впрочем, и знаменитый перстень с буквой Р, хранился в королевской сокровищнице Руславии. Этот перстень и называли перстнем Сварга, по имени человека, которому он первоначально принадлежал, старшему из трех братьев-близнецов. Надо отметить, что и двое других братьев хранили свои перстни с ничуть не меньшей заботой, и для этого у них были все основания. Какие?
   Тут требуется небольшое пояснение. Дело в том, что каждый из трех пергаментов, к которым братья приложили свои перстни - они как бы подтверждало незыблемость решения Богов, с которым люди были полностью согласны. Но в то же время в том договоре (по настоянию папаши-Правителя, чтоб его!..) было сказано, что все три страны отныне связаны родственными узами и некими обязательствами. Ну, насчет упоминания кровных уз ни у кого из братьев претензий не было, но вот что касается остального, то в этом вопросе, увы - тут Правитель допустил большую глупость. Конечно, плохого для своих детей он не хотел, желал им только добра, только вот не продумал до конца последствий того, что он считал благом...
  Так вот, нежный папаша особо указал в договоре (как видно, считая, что таким образом он обезопасит своих детей и их потомков), что в случае непредвиденных обстоятельств, или же смертельной опасности для их жизни, каждый из братьев ( или же членов его семьи ), может послать другому свой перстень или же пергамент с договором, и это будет означать (не больше и не меньше) как просьбу взять под свою власть и покровительство ту страну, откуда ему и был прислан перстень. Для чего это было сделано? Да все тот же папаша-Правитель решил, что если одного из троих его деток кто обидит, то остальные братья тут же бескорыстно придут к нему на помощь, взяв страну брата под свою охрану и покровительство. Это в теории, а на практике все выглядит несколько иначе: тот, кто получил перстень - тот может считать, что его владения увеличились на целую страну. Как видно, папаша считал, что братья в любом случае будут стоять горой друг за друга, и вести себя с кристальной честностью, ставя родственные узы выше государственных интересов. Ну-ну...
   Возможно, это решение старого Правителя было разумно и обосновано какое-то время, но годы идут, и в этом мире постоянно что-то меняется. Правда, в том договоре еще было указано, что когда получивший перстень сочтет нужным, то он может вернуть перстень и земли прежним хозяевам. Дело хорошее, только вот, положив руку на сердце, кто из нас скажет, что он по доброй воле согласен отказаться от целой страны, полученной просто так, чуть ли не в дар? Что, не находится желающих? То-то и оно...
  К сожалению, это еще не все. В том договоре было еще одно условие: если же в какой-то из трех стран один из перстней пропадет, а заодно исчезнет и пергамент, то правящие дома двух остальных стран имеют право претендовать на земли этой страны. Глупо, конечно, и непонятно, чем руководствовался старый Правитель, вписывая в договор такой пункт, но... Таковы уж условия этого древнего договора, и в этом случае спорить бесполезно.
  Именно оттого старинные перстни братьев-близнецов, а заодно и пергаменты с текстом договора в каждой из этих стран хранились чуть ли под семью замками, в сокровищницах, и под серьезной охраной - ведь Правитель, потерявший перстень и пергамент, терял и свою страну.
  Нарушить этот договор тоже нельзя, иначе на страну, которая вздумает совершить подобное, обрушится гнев Небес. Увы, но ранее уже было отмечено несколько подобных попыток, то есть у кое-кого из Правителей, потомков трех братьев, появлялось желание оттяпать себе часть земель бывших родственников, доходило чуть ли не до войны... Однако, как отмечено в хрониках, ослушников не ждало ничего хорошего - на их земли почти сразу же обрушивался голод, мор и землетрясения, после чего тамошние Правители быстро умнели, объясняли все произошедшее досадным недоразумением, а их войска убирались восвояси. Н-да, еще одно подтверждение прописной истины - не стоит гневить Богов непослушанием.
  Годы шли, складывались в десятилетия, а потом и в сотни лет, менялось многое, в том числе изменялись и люди. Привычка некоторых Правителей жить на излишне широкую ногу привела к тому, что когда-то богатые и процветающие Танусия и Уреал постепенно стали беднеть, и они стали чаще вспоминать о старом договоре. Хотя, говоря по чести, о нем никогда не забывали, и оттого в чьих-то горячих (а может, в излишне умных) головах Правителей тех стран стали рождаться мысли о том, что их давних предков кто-то жестоко обманул при разделе власти. Дело в том, что Руславия была достаточно богатой и обширной странной для того, чтоб многие из правящих домов поглядывали на эту северную страну с жадным блеском в глазах. Но, по счастью, их мечты сдерживал древний Договор Троих.
  Однако в последнее время то из Танусии, то из Уреала стали предъявляться требования то на одну, то на другую часть земель Руславии. Основание? Все тот же Договор Троих. Дескать, их благородные предки еще в древности заключили этот договор, и сейчас правящие дома этих стран требуют его обязательного исполнения, тем более что у них есть основания считать, будто в Руславии похищены перстень Сварга и манускрипт с текстом древнего договора. Ну, а раз договора нет, и перстень Сварга исчез, то, нравится это кому из правящего дома Руславии, или нет, но ваши земли надо поделить меж двумя другими странами... А что, кто-то недоволен? Напрасно - все произойдет по закону, все согласно древнего договора, так что тут нет, и не должно быть никаких обид!
  Особо на своих требованиях настаивала Танусия: все же этих двух соседних стран была общая граница, да и военных сил за последние годы Танусия скопила немало - армия у страны была собрана немалая, и оружием она брякала весьма громко. Впрочем, тут и Уреал не отставал - пусть он и находится далеко от Руславии, но ясно давал понять, что ему не мешало бы получить под свое управление часть земель той северной страны - лишними не будут!..
  К чему вспоминать все это? Да к тому, что на сегодняшний день дела в Руславии выглядели паршиво: невесть с чего по стране расходятся упорные разговоры о том, что из сокровищницы Правителя похищены перстень Сварга и пергамент с текстом Договора. До последнего времени это были просто носившиеся по воздуху сплетни, на которые можно не обращать внимания, но сейчас это уже почти утверждения, причем разговоры идут уже не на уровне слухов, а об этом говорят, как о свершившемся факте. Если это действительно так, если, и верно, из сокровищницы Правителя пропали и перстень и пергамент, то дело не просто плохо, а очень плохо. Можно сказать, это настоящая трагедия: ведь в этом случае обе эти страны - Танусия и Уреал, обе имеют право требовать для себя земли и корону Руславии на основании древнего договора, который, увы, никто не отменял. Опять-таки, по слухам, утверждалось, что к Правителю уже подходили послы этих стран с просьбой подтвердить пропажу перстня Сварга, или же опровергнуть это...
  Олея в последнее время не раз слышала от отца, что, дескать, соседи за границей шуметь начали, требования какие-то выдвигают, похоже, на чужие земли зарятся, то есть на земли Руславии. Естественно, так просто никто и ничего отдавать не собирается, а значит, над страной возникла угроза войны, причем разговоры об этом становятся все упорнее и упорнее, так что остается надеяться лишь на то, что все разговоры о его пропаже - это только пустая болтовня, и жителям Руславии можно вздохнуть спокойно.
  Конечно, можно самым простым образом пресечь все эти разговоры, предъявив особо интересующимся перстень и древний манускрипт, только вот Правитель отчего-то этого не делает, что только многократно усиливает слухи и неприятные разговоры. Насколько Олея знала, о пропаже уже не шептались, а чуть ли не в открытую говорили как на улицах, так и в домах жителей Руславии. Да уж, Правителю сейчас не позавидуешь: если признать, что перстень действительно пропал, то в страну сразу же хлынут люди из Танусии и Уреала, жадно раздирая меж собой чужие земли и добро, стараясь хапнуть себе как можно больше... Если же Правитель будет этому противится, то страну накажут Боги... Как в таких случаях говорил один из друзей отца Олеи - куда ни кинь - везде клин получается! Жителям Руславии только и оставалось вновь и вновь надеяться на то, что все эти разговоры о пропаже не что иное, чем пустая болтовня.
  И вот сейчас Олея своими ушами услышала о том, что, похоже, разговоры о пропаже перстня Сварга появились вовсе не на пустом месте. Если дело действительно обстоит так, то многое становится понятным - и тревожные разговоры, и молчание Правителя, и появление иноземцев на улицах, которые вели себя в Руславии чуть ли не как хозяева. Перстень Сварга... Похоже, он, и верно, пропал... Плохо. Вернее, очень плохо. Стоп, стоп, так она, оказывается, отправляется на поиски этого перстня? Но каким образом он оказался неизвестно где, и так далеко от Руславии?! Непонятно...
  Впрочем, что тут непонятного? Нечего строить пустые предположения и делать вид, что ничего не происходит, когда все и без того предельно ясно: перстень наверняка украден - иначе подобные вещи так просто не пропадают. Выкрали, и куда-то спрятали, хотя непонятно, для чего его нужно прятать - уж лучше сразу предъявить! Или же продать заинтересованным людям.
   Продать... Ну, с этим тоже далеко не все так просто: перстень Сварга - это не та вещь, которую можно продать на городском рынке, за подобное сокровище голову могут оторвать как возможные покупатели, так и бывший владелец. Еще бы: тот, у кого есть этот перстень, может стать хозяином целой страны! Речь идет о таких суммах, что страшно даже подумать!
  Так что же получается: Кварг и был тем человеком, что похитил из сокровищницы перстень и пергамент? Если это действительно так, то как же это у него получилось? Ранее Олея не раз слышала поговорку, что, дескать, какую-то вещь украсть так же невозможно, как и похитить перстень Сварга или пергамент с Договором Троих. По слухам, эти артефакты так хорошо охраняются, что казалась нелепой одна только мысль о том, будто эти сокровища можно украсть! И вот теперь Олея узнает, что подобное, оказывается, вполне возможно... О Великие Боги!
  Можно не сомневаться: за перстнем и манускриптом сейчас идет самая настоящая охота, и почти наверняка их попытаются забрать силой у того человека, кто прячет эти сокровища у себя. Так что похитителю лучше припрятать артефакты в надежном месте, где другим будет сложно до них добраться, и ожидать, кто из покупателей предложит большую цену за дорогой товар. Правда, тут есть большая вероятность остаться без головы и самому продавцу...
  Наверное, именно потому артефакты и спрятали неизвестно где, исходя из старого правила: подальше положишь - поближе возьмешь. И, похоже, к исчезновению перстня приложил свою руку Кварг, тот человек, который вложил Олее в голову какие-то знания о том, где спрятан этот самый перстень Сварга. Угораздило же ее тогда оказаться в том месте, под окнами здания суда!.. И все равно у Олеи было куда больше вопросов, чем ответов...
  Не выдержав, женщина приложила ухо к стене комнаты, надеясь услышать хоть что-то из разговоров мужчин, но там была тишина. А, да, ведь Иннасин-Оббо говорил, что там поставлено что-то вроде магического занавеса, не пропускающего звуки... Досадно.
  - Бел! - повернулась Олея к мужчине, сидевшему неподалеку от нее. - Бел, что происходит? Речь, и верно, идет о перстне Сварга? Ну, что молчишь? Скажи хоть слово!
  Но Бел лишь мельком посмотрел на женщину, и равнодушно отвел взгляд в сторону. Интересно, этого человека может хоть что-то растревожить? Или ему все равно?
  - Бел, неужели ты не понимаешь? Если перстень Сварга и манускрипт с текстом Договора действительно пропали из сокровищницы Правителя, и мы идем за ними... Хозяин, ну, тот человек, что нанял все вас - он ведь не из Руславии? Так? Представь, что произойдет с нашей страной, если перстень попадет в чужие руки?! А ведь так оно и будет...
  - Говори потише... - наконец соизволил сказать Бел. - Могут услышать за соседней стеной.
  - Тебя только это беспокоит?
  - В данный момент - да. У тебя есть дурная привычка говорить на повышенных тонах в ночное время, а это может разбудить посторонних.
  - Что?! - у Олеи от возмущения перехватило дыхание. - Тебе, вообще-то, есть хоть какое-то дело до того, что скоро нашей страной могут начать править чужеземцы? Молчишь?
  С таким же успехом женщина могла обращаться с вопросом к стенке. Мужик даже бровью не повел, можно подумать, что он враз оглох на оба уха.
  - Бел!
  - Я, кажется, просил тебя не шуметь - мужчина говорил, все так же равнодушно, не повышая голоса. - Повторяю: если ты не заметила, или же забыла, то в который уже раз должен сообщить - сейчас ночь, и люди на этом постоялом дворе спят. В отличие от тебя.
  - Ну...ну... - женщина о растерянности и возмущения не сумела подобрать нужные слова для достойного ответа. Впрочем, с ней подобное случалось частенько - она всегда терялась от чужой дерзости, наглости или же неприкрытого хамства. А тут все ее слова отлетают от души невозмутимого мужика, как сухой горох от стенки! Понятно, что женщина растерялась и не могла придумать, что можно ответить на эти равнодушные слова ее охранника.
  Впрочем, руганью тут не поможешь, а кое-что узнать ей явно не помешает. Ладно, надо успокоиться, взять себя в руки, попытаться каким-то образом разговорить Бела, а не то от слов Юрла о перстне Сварга она все еще в себя придти не может. Олея несколько раз глубоко вдохнула, стараясь успокоиться, и снова заговорила:
  - Бел, постарайся меня правильно понять: я не знаю многого из того, что тут происходит, и, наверное, еще и оттого так себя веду! Ответь хотя бы на вопрос о том, откуда вы узнали о том, что Юрл... Не знаю, как сказать... Он так изменился!
  - Ты можешь помолчать? - вновь негромко уронил Бел.
  - Не могу! У меня много вопросов, но на них нет никакого ответа! Мне же никто и ничего не объясняет! Скажи, как так получилось, что не Арх, а Юрл оказался настоящим командиром, и почему тогда старшим в отряде считался Арх? Поясни хотя бы это! Честное слово, я никому не проговорюсь!
  Бел все так же молча сидел с отсутствующим видом. Конечно, опять ничего не скажет... По большому счету Олея и не рассчитывала услышать от него хоть слово в ответ, но, как ни странно, Бел заговорил - как видно, он понял, что женщине явно не по себе:
  - Еще когда Хозяин нас нанял, то было обговорено, что он пришлет в наш отряд своего доверенного человека, но кого именно - не уточнил. Тогда он показал нам лоскут серой материи, на которой был вышит олень, и предупредил, что тот, кто предъявит нам этот лоскут - это посланник Хозяина, и мы должны перейти в его полное подчинение. Что мы, собственно, и сделали...
  - Но почему... - и тут Олея замолчала, потому что Бел внезапно поднял свою руку, обрывая женщину на полуслове. Неужели опять происходит нечто непонятное?
  В первое мгновение Олея ничего не услышала, а затем до нее донеслись какие-то звуки, исходившие со стороны дверей. Похоже, кто-то очень осторожно постукивал в дверь, вернее, почти скребся в нее, опасаясь, по всей видимости, привлечь к себе чужое внимание. Интересно, кто же это ночью ходит к Арху, да еще с такими предосторожностями? Сейчас глубокая ночь, не время для приема гостей.
  В тот же миг Бел оказался на ногах, и махнул Олее рукой - иди, мол, туда, к противоположной стене, в угол, а сам, неслышно ступая, пошел к двери. Легкий стук в дверь повторился, и Бел чуть приоткрыл дверь. Негромкий вопрос на незнакомом языке - и Бел чуть отступил в сторону, и даже подобострастно поклонился, давая кому-то пройти внутрь.
  Коридор на постоялом дворе был хоть и слабо, но освещен, а в комнате стояла почти кромешная тьма - лишь чуть тлел фитилек лампы, и оттого двое мужчин, вошедших в комнату, в первые мгновения ничего не могли рассмотреть. Зато Олея, которая к тому времени забилась в отдаленный угол, и глаза которой сумели привыкнуть к темноте, не только успела заметить их силуэты в те короткие мгновения, пока не была закрыта дверь, но даже смогла разглядеть лица вошедших мужчин. Один из них - это тот торговец, что во время ужина подал Арху какое-то письмо, а вот второго мужчину Олея видит впервые в жизни.
  Меж тем Бел действовал без промедления. Все еще не разгибаясь в раболепном поклоне, он закрыл дверь за нежданными гостями, и, неожиданно распрямившись, словно сжатая пружина, обеими руками ударил вошедших сзади, по шее, вернее, даже не ударил, а резко рубанул ребром ладоней по шее каждого из мужчин. По всей видимости, оба эти удара были настолько сильны, что вошедшие, не издав ни звука, мешком свалились на пол.
  Ну, а дальше Бел действовал настолько быстро, что Олея было трудно поверить, будто перед ней находится все тот же неторопливый и спокойный мужчина, который частенько раздражал ее своей медлительностью. Сейчас он быстро сорвал с мужчин опоясывающие их ремни, и туго скрутил ими руки и ноги неподвижно лежащих людей, шарфами заткнул им рты, а затем очень умело обыскал пленников. Впрочем, ни золото, ни что-либо столь же ценное в карманах мужчин его не заинтересовало, но вот пара свитков пергамента, лежащих в поясной сумке одного из незнакомцев, привлекла его внимание.
  - Сделай свет поярче! - не оглядываясь, бросил он Олее, и та, не говоря ни слова, кинулась к столу и раскрутила фитиль у лампы. Бел тем временем просматривал пергаменты, но по его лицу, как обычно, ничего нельзя было прочесть.
  - Что там? - не выдержала Олея, когда Бел, наконец, стал укладывать свитки обратно в поясную сумку. - Ты их так долго читал...
  - Не сказал бы, что долго... Что же касается этих свитков, то, поверь - ничего хорошего в них нет. Лучше бы их вообще не видеть...
  - Тогда для чего ты их стал смотреть?
  - Все потому же - мне, как и тебе, многое не ясно, а просвещать нас, кажется, пока что никто не собирается.
  - А разве ты...
  - Я тоже знаю о цели путешествия лишь в общих чертах, а быть в курсе того, что происходит вокруг нас, явно не помешает. Мне самому тут многое не нравится... Все же когда имеешь представление о том, что творится в действительности, то чувствуешь себя как-то надежнее, да и всегда можешь прикинуть, как следует поступать дальше. Что ни говори, а своя жизнь как-то дороже чужой...
  - Так дело действительно касается перстня Сварга? Мы отправились на его поиски?
  - Похоже, так оно и есть.
  - Бел, пожалуйста, поясни - что происходит?
  - Разве непонятно? Высокородные вступили в подковерную схватку - криво улыбнулся Бел. - Оттуда только клочки шерсти вылетают, причем драка идет с самыми высокими ставками.
  - Что?
  - Ну, скажем так: господа уже вовсю делят шкуру неубитого медведя, то бишь Руславию, причем в выборе средств особо не стесняются.
  Олея смотрела на Бела, и словно видела перед собой иного человека, жесткого, холодного, сильного и в то же время куда более естественного, чем раньше. Он будто сбросил со своего лица маску, которую носил постоянно, и сейчас рядом с Олеей находится мужчина, который обращается к ней, не как к глупой блондинке, а как к равному партнеру.
  - Как же...
  - Олея, нравится тебе это, или нет, но сейчас нам с тобой лучше держаться друг за друга... - во взгляде Бела, устремленном на женщину, уже не было прежнего равнодушия. Надо же, он ее еще и по имени назвал... - Боюсь, поодиночке нам будет сложно выжить. Я тебе как-то задал вопрос - ты хочешь вернуться домой живой и здоровой? Глупый вопрос, можешь на него не отвечать, ответ и без того ясен - жить всем хочется. Так вот, я тоже хочу вернуться домой сам, на своих двоих, а не сгинуть невесть где на чужбине...
  - Почему обязательно сгинуть?
  - Потому что свидетели в таком деле, как поиски перстня Сварга, никому не нужны. Так что, судя по всему, наше спасение зависит только от нас самих.
  С этим утверждением Олея была полностью согласна. Даже она, человек из простонародья, догадывалась, насколько высоки ставки в столь опасной игре, как борьба за обладание огромной страной. Поэтому что бы женщина ни думала о самом Беле, но она прекрасно понимала и то, что должна согласиться с предложением этого человека.
  - Я... Я не знаю...
  - Что, не решаешься мне поверить? Или боишься? Логично, я тоже не очень-то склонен безотчетно доверять тебе, только вот выбора у нас с тобой нет. Нужно держаться друг за друга - в этом случае у каждого из нас больше шансов выбраться живыми из всей этой истории.
  - У нас с тобой? Интересно звучит...
  - Да как бы не звучало! Мы с тобой помимо нашего желания вляпались в весьма неприятное дело, и сейчас для нас главное - остаться в живых.
  - А почему с этим предложением ты обратился именно ко мне?
  - Потому что я хорошо знаю всех, вернее, почти всех, кто находится в нашем отряде. Увы, но они не те люди, на кого можно положиться в сложной ситуации. Если произойдет что-то серьезное, то каждый начнет спасать только собственную шкуру, без оглядки на остальных... Если откровенно, то я давно присматриваюсь к тебе. Баба ты, судя по всему, честная, хоть и блондинка...
  - А чем тебе блондинки не нравятся? - непонятно почему обиделась Олея.
  - Почему же, нравятся - чуть усмехнулся Бел. - Просто к девушкам со светлыми волосами у меня, ну, скажем так, особое чувство, воспоминания не очень... Так вот, похоже, в дальнейшем ты меня не обманешь, а в таких договорах, как наш, без доверия никак не обойтись. Так ты согласна?
  Растерянная Олея только и смогла, что согласно кивнуть головой - таких слов и столь долгой речи от этого молчуна она никак не ожидала.
  - Вот и хорошо - Бел ничуть не удивился. - Значит, мы с тобой договорились.
  - Только я не поняла, что ты имеешь в виду под этим словом - договорились...
   - То, что отныне, если у тебя будут какие вопросы или проблемы, то обращайся именно ко мне. И если ты заметишь что-то непонятное, то тоже говори мне. Я, в свою очередь, буду делать то же самое. Повторяю - вдвоем у нас куда больше шансов остаться в живых. Да, и лишних сведений мужикам тоже не выдавай - всегда надо иметь в рукаве пару козырей.
  - Наверное, ты прав... Хорошо. Но уж если ты завел речь о доверии, тогда скажи - что было написано в этих свитках? Хотя бы коротко!
  - Если коротко, то это был пока что так и не подписанный договор между Архом - племянником Правителя Танусии, и правящим домом Уреала. Очень им хочется Руславию к ногтю прижать, на ее богатства зарятся, уже дележка страны начинается... Все по пунктам расписано, кто именно и что конкретно получит... Вот так-то.
  - А... Ясно. То есть ничего не ясно...
  - На долгие подробности у нас нет времени. Итак, что скажешь?
  - Да, конечно... Я согласна. Но неужели мне придется показывать всем дорогу к тому месту, что указал Кварг?
  - Другого выхода нет. Ты, главное, нас до места приведи, а дальше... Дальше нам с тобой придется выкручиваться самим.
  - Надо же, как звучит - выкручиваться самим...
  - Да как бы не звучало! Думаю, когда будут найдены артефакты, то ситуация может в корне поменяться - уж очень лакомый кусочек припрятал Кварг. Главное - ты лишнего не говори, и дополнительной информации им не выдавай. На всякий случай - мало ли как сложатся обстоятельства... Ну, а там видно будет.
  - Что видно?
  - Если действительно найдем перстень и пергамент, тогда у нас с тобой будет куда больше шансов выжить. Ну, чего молчишь?
  - Хочется тебе верить... - и действительно, глядя на Бела, столь не похожего на себя обычного, Олее хотелось надеяться на лучшее. - Ты мне больше ничего не скажешь?
  - Для начала хватит. Ни ты, ни я не имеем представления о том, что будет дальше. Убежать не получиться, так что действовать придется по обстановке.
  - Да, я понимаю...
  - Раз понимаешь, значит, мы договорились... - и Бел, подойдя к стене, соединяющей эту комнату с той, где сейчас были мужчины из их отряда, постучал в нее коротким стуком.
  Ждать долго не пришлось - чуть позже в дверь заглянул Рыжак.
  - Что тут у вас происходит... - и он споткнулся на полуслове, глядя на два неподвижно лежащих на полу тела.
  - К Арху пожаловали ночные гости - буркнул Бел. - Передай там...
  - Понял.
  - Кстати, в коридоре есть кто из посторонних?
  - Вроде никого.
  - Точно?
  - Я, во всяком случае, никого не заметил.
  - Ладно, давай, иди, только осторожно.
  - Ага... - и Рыжак исчез за дверью, однако не прошло и минуты, как он вновь появился в комнате, но на этот раз не один, а в сопровождении Юрла. Умело обшарив зашевелившихся людей, Юрл также достал пергаменты, прочел их, и задумчиво посмотрел на пленников.
  - Надо же... - немного подумав, мужчина чуть скривил губы. - Ну что ж, значит, так тому и быть... Рыжак, тащите сюда Арха, только сделайте это потише, и поаккуратнее, а главное, кровью пол не запачкайте. Исполняй. Теперь что касается тебя... - Юрл повернулся к Белу. - Значит, так, бери свою подопечную, и иди с ней назад, в свою комнату. Ждите нас там... Да, и порядок в ней наведите, причем так, чтоб комар носа не подточил! Понятно?
  - Да... - и Бел, взяв женщину за руку, повел ее к выходу, мимо двух связанных мужчин, которые к тому времени уже пришли себя, и пытались подняться с пола. Однако эти люди были спутаны на совесть, так что их безуспешные попытки встать хотя бы на четвереньки, или же освободиться от затолканного в рот шарфа Юрл враз прекратил парой коротких, но сильных пинков.
  В полутемном коридоре Олея и Бел едва ли не столкнулись с Архом, которого под руки тащили Рыжак и Сандр, а вслед за ними шел Иннасин-Оббо. При одном только взгляде на бывшего командира Олее стало жутко, и дело тут было даже не в том, что Арх был здорово избит: бывший командир был полностью сломлен как человек. Это трудно объяснить словами, но факт был налицо: за то недолгое время, что Юрл допрашивал Арха, у высокородного что-то безвозвратно надломилось в душе, и женщина не хотела даже думать о том, чем это вызвано.
  Оглядев комнату, из которой только что вывели Арха, Олея прислонилась стенке. Здесь просто-таки веяло кровью, болью и страхом... Женщина растерянно посмотрела на Бела.
  - Бел, что же будет дальше?
  - То есть как это - что? Как и велено, будем тут порядок наводить.
  - Я не это имела в виду!
  - Да понял я, что ты хотела сказать. Только любому и без слов понятно, что в нашем отряде с сегодняшнего дня или командир поменяется, или же нас будет на одного человека меньше. Скорей всего, оба эти события произойдут одновременно.
  - Ты думаешь...
  - Я думаю, что нам давно пора начать прибраться... - и Бел, взяв какую-то тряпку, будто ни в чем не бывало, принялся оттирать с пола кровавые пятна.
  Великие Боги, - отстраненно подумала Олея, - Великие Боги, зачем только я согласилась на эту поездку? Надо было упираться до конца... Впрочем, надо смотреть правде в глаза: меня бы все равно заставили это сделать, только вот о том, к каким способам могли прибегнуть для этого... Ой, не стоит забивать голову вопросами, ответ на который боишься услышать! На ум приходит другое: что же будет дальше?
  Однако у нее из головы не выходили слова Бела. Хм, а ее охранник - что он за человек? Бывали дни, когда она слышала от него не больше пары слов, зато его спокойный, чуть равнодушный взгляд ощущала на себе постоянно. Не сказать, что Бел постоянно был мрачен, или угрюм - нет, он молчалив сам по себе, как сказал бы отец Олеи, "просто у человека такой характер", и оттого к числу интересных собеседников его было никак не отнести. Да и на подначки и грубоватые шутки товарищей по отряду от никак не реагировал, пропускал их мимо своих ушей. Во всяком случае, мужчины принимали его таким, как он есть, немногословным и знающим свое дело. Недаром любого другого, поручи ему охранять бабу, замучили бы насмешками и грубоватыми шутками, а вот с Белом проделывать такое было просто неинтересно - ну, стоит ли поддразнивать парня за то, что он всего лишь честно выполняет порученное ему дело, охраняет бабу, чтоб не убежала, а до остального ему и дела нет...
  Правда, надо признать: вначале его попытались несколько раз подколоть - что, мол, у бабы нянькой заделался?, но Бел никоим образом не отвечал на подобные шутки, и, как всегда, делал вид, что не слышит... Так что с течением времени все подначивания отпали сами по себе, да и шутить стало неинтересно - какой смысл изощряться в шутках, если на их нет никакой реакции?
  Неизвестно, что тому причиной: равнодушно-благожелательное отношение к ней Бела, или же подспудное чувство вины перед этим человекам (все же он здорово пострадал из-за нее), но к Белу, единственному из всего отряда, Олея испытывала искреннее расположение. Нет, о симпатиях речи не шло - тут, скорее всего, имела место искренняя благодарность, а еще то, что женщины ценят в мужчинах едва ли не выше красоты и ума - это исходящее от них чувство силы и надежности, при котором любая чувствует себя защищенной от бед и горестей.
  Ладно, - в который уже раз подумалось Олее, - ладно, с Белом и его словами она постепенно разберется, а вот что сейчас предпримет Юрл?
  О том, чем они сейчас должны заняться, все узнали чуть погодя. Тогда весь небольшой отряд, за исключением Арха и незнакомцев, вновь собрался в одной комнате, и Юрл коротко пояснил им, что он собирается делать дальше, и Олее стало ясно, куда делся Арх и его ночные посетители - оказывается, эту троицу оставили в соседней комнате.
  В первую минуту женщина не могла взять в толк, как это Юрл решился оставить их одних, но ответ на этот вопрос Олея получила почти сразу же. Юрл кивнул Иннасин-Оббо, и из соседней комнаты внезапно раздались крики, треск разбиваемой мебели, звон оружия... Как видно, теперь в дело вступил колдун. Судя по всему, в комнате Арха шло настоящее сражение. Это продолжалось не очень долго, а затем раздался одновременный крик нескольких человек - и все стихло. Олея поняла с пронзительной ясностью: там, за стеной, все закончилось... Вон как Юрл глянул на Иннасин-Оббо, а тот в ответ лишь кивнул головой - все в порядке, они убили друг друга, живых там нет, можно продолжать...
  Олея уже знала, что до того времени Иннасин-Оббо полностью держал под своим контролем тех мужчин, что оставались в комнате Арха. Непонятно, загипнотизировал колдун их, или же заколдовал, но сейчас, без его дозволения, все трое не могли даже пошевелить пальцем. Они покорно закрыли на засов входную дверь, когда мужчины ушли из комнаты Арха, а потом по команде все того же Иннасин-Оббо сцепились меж собой. Драка у них пошла не на жизнь, а на смерть, причем в прямом смысле этого слова: у них был приказ убить друг друга, живыми оставлять никого нельзя... В общем, можно не сомневаться - Арх и его гости мертвы...
  Все остальное, то, что произошло потом, Олея воспринимала как бы со стороны. Юрл вместе с остальными мужчинами выскочил в коридор, тем более что к этому времени до того спокойно спящий постоялый двор уже был разбужен криками и звоном оружия. Хотя в здешних местах было не принято вмешиваться в чужие дела, все же некоторые из постояльцев стали с опаской выглядывать из дверей - кто его знает, что тут произошло, и чем этот ночной шум может грозить лично им?!
  Тут в игру вступил Юрл, и удивленная Олея вновь увидела перед собой все того же невзрачного человечка - верного и преданного слугу, который на этот раз едва ли не рыдал перед закрытой изнутри комнатой своего хозяина, умоляя впустить его внутрь. Ну, слов нет, до чего умело человек может перевоплощаться! Просто поразительно!
  Тем временем, видя, что ничего страшного больше не происходит, из своих комнат высыпали постояльцы, чуть позже прибежали охранники. Через минуту сюда заявился хозяин постоялого двора, а вместе с ним и стражники, и только тогда взломали запертую изнутри дверь...
  Олея тоже ненадолго выходила из своей комнаты, вместе с прочими постояльцами заглянула в комнату Арха: хочется ей того, или нет, а так поступить было необходимо, иначе подобное безразличие со стороны женщины выглядело бы подозрительно - все же к комнате Арха сбежались все здешние постояльцы. Да уж, зрелище... Внутри комнаты все было перевернуто, а на полу, среди обломков и рассыпавшихся монет, едва ли не сцепившись в клубок, лежали Арх и его гости, трое неподвижных окровавленных людей, и в теле каждого торчали кинжалы... На первый взгляд создавалось впечатление, что гости то ли стали избивать хозяина, то ли весьма жесткими методами пытались от него что-то добиться, а тот сумел вырваться, постарался дать достойный отпор, и вот в той схватке все трое погибли...
  Прибывшим стражникам Юрл, плачущий чуть ли не в три ручья, поведал, что его хозяин весь вечер ждал каких-то своих знакомых, и когда они, наконец, заявились поздней ночью, то хозяин выставил за дверь своего верного слугу - нечего, мол, тебе тут делать, переночуешь в другом месте. А больше он, бедный и несчастный человек, ничего не знает, и ему страшно представить, как теперь он сумеет передать это жуткое известие отцу своего погибшего господина, который и без того серьезно болен! Юрл был настолько достоверен, что, глядя на трясущегося от ужаса слугу, брезгливо морщились даже стражники - дескать, вряд ли этот никчемный человечишка может хоть что-то знать.
  Что же касается мужчин из отряда, то те перед стражниками только руками разводили: мы не в курсе чужих занятий, направляемся по своим делам, а этот господин со своим слугой присоединился к нам не так давно - дескать, просил разрешения идти с их небольшим отрядом. Объяснил это так: в одиночку путешествовать он не решается, но очень торопится по крайне важному делу. Кстати, за разрешение ехать вместе с ними этот господин заплатил золотом. Ну, раз такое дело, то люди в отряде ничего не имели против того, что серьезный и богатый человек напросился к ним в спутники. В дороге этот господин держался сам по себе, ни с кем особо не сходился, мало говорил, больше помалкивал, к очень многим относился с заметной опаской, общался только со своим слугой. Как видно, не напрасны были его страхи, раз с ним так жестоко расправились... В общем, извините нас, господа стражники, только вот никто из нас, и верно, ничего не знает! И потом, мы люди простые, живем в другой стране, и со знатью не общаемся - рылом не вышли, а убитый господин - в том можно не сомневаться, по происхождению из высокородных. Так что извините нас, господа стражники, но мы уверены лишь в одном - это все дела богатых людей, у них свои забавы и свои интересы, а мы люди из низов, и в проблемы господ не суемся! Со своими бы разобраться...
  Те двоих убитых, что ночью заявились в эту комнату, раньше никто не видел, хотя один слуг сказал, что один из этой парочки, кажется, вчерашним вечером неподалеку отирался, к этому господину за чем-то подходил... Может, жертву себе приглядывал, или еще по какой-то надобности тут находился... Непонятно, в общем.
  Стражники устроили обыск в комнате убитых, и нашли там кое-что весьма интересное. Мало того, что у этого господина, как оказалось, с собой были прихвачены большие деньги - вон, сколько их на полу рассыпано!, так еще и на столе, рядом с кошельком, почти до половины заполненном золотыми монетами, лежал пергамент, написанный, правда, на иностранном языке. Ну, стражники - люди опытные, с первого взгляда определили, что это какой-то договор, только вот еще неподписанный. Дело прояснялось: похоже, две стороны должны были подписать меж собой какое-то соглашение, только вот в последний момент, как видно, в цене не сошлись, или же что-то не поделили, а дальше и так понятно, что могло произойти. Парни молодые, горячие, слово за слово, вскипела обида, уступать никто не хотел, конфликт обострился, вот и сцепились друг с другом, а потом все пошло совершенно непредсказуемо... Если коротко, то в произошедшем этой ночью нет ничего нового, обычная история, с которой стражники сталкиваются не так и редко, только вот до убийства в таких случаях доходит далеко не всегда.
  Судя по всему, стражники не знали, как им следует поступить в этой ситуации: все же по дорогам нападения на проезжающих случались не так и редко, но вот убийство на постоялом дворе - это уже чересчур, и концы тут вряд ли можно быстро найти. Кроме того, уже сам хозяин придорожной гостиницы стремился замять это дело - зачем его заведению такая плохая слава?! Дескать, давайте это дело решим тихо... Да еще и слуга убитого, этот невзрачный человечек, вытирая горькие слезы, умолял отпустить его для того, чтоб он привез сюда отца своего погибшего хозяина - дескать, похоронит старик сына, как полагается, или же на его могиле поплачет. И потом, кто знает, вполне может случится так, что отец знает о делах сына и догадается, кто к его смерти свою руку приложил, о том и вам расскажет, вряд ли что утаит... Отпустите, мол, меня, люди добрые, я в три-четыре дня уложусь, но отца своего господина сюда доставлю! А чтоб вы не сомневались в моих словах, я здесь пока что все добро своего хозяина оставлю, и его коня, и оружие, и деньги... Ну, а когда отец убитого приедет, то он разом все и заберет.
  Похоже, предложение слуги пришлось по вкусу и стражникам, и хозяину постоялого двора: что ни говори, а прекрасный конь убитого стоил ой как дорого, да и оружие тянуло на весьма неплохие деньги, и золота в той комнате осталось немало... В жизни может быть всякое, и уже слуга может сгинуть в дороге (хотя и не стоит об этом думать!), тогда все оставленное добро пойдет в карман хозяину постоялого двора и стражникам, и думать о таком невыносимо приятно...
  Эти грешные мысли, как и понимание стражниками той простой истины, что совершенное ночью убийство легко не раскрыть - все эти доводы сделали свое дело. Хорошенько дав для острастки дрожащему слуге по шее, стражники приказали ему с самого раннего утра мчаться за отцом его господина во весь опор, чтоб как можно быстрей доставить его сюда. Вот с ним, дескать, мы и поговорим, а беседовать с тобой - дохлое дело, все одно ничего не знаешь и не понимаешь, тупица...
  Вместе с ним, едва только рассвело, стали собираться и люди из отряда. Стражникам было сказано так: вы уж нас извините, мы все понимаем - вы имеете полное право допрашивать и проверять, мы к вам никаких претензий не имеем, только вот нам больше сказать нечего - что знали, то честно выложили, ничего не утаили, а после сегодняшней ночи никому тут оставаться не хочется. Так что мы с утра отправимся дальше, и чем раньше в дороге окажемся, тем будет лучше, да и до места быстрее доедем. Впрочем, сегодня на постоялом дворе постояльцев особо и не удерживали - понимали, что после ночного убийства каждому хочется оказаться подальше отсюда. На всякий случай...
   Но вот в комнату к Арху стражники не пускали никого - мол, нечего посторонним делать на месте преступления, там следственные действия проводятся! Вообще-то туда никто из отряда особо и не рвался, а вот что касается этих самых следственных действий... Насмешили! Ну, проводите их и дальше, тем более что Юрл еще ночью обыскал все вещи Арха, и забрал все, что счел нужным и необходимым. Каждому в отряде понятно, чем именно сейчас стражники занимаются в соседней комнате: эти так называемые следственные действия представляют собой не что иное, как сбор золотых монет из углов, и выколупывание их из щелей и трещин на полу. Что ни говори, а Юрл не напрасно старался, умело разбрасывал по комнате монеты, создавая впечатление, что часть золота случайно рассыпалась на полу в пылу схватки. В общем, страже сейчас явно не до нескольких чужестранцев, которые не имеют к этому делу никакого отношения, так что чем быстрее все посторонние уберутся с этого постоялого двора, и чем меньше рядом будет чужих глаз - тем лучше для всех.
  Лишь когда отряд вновь оказался за пределами постоялого двора - только тогда Олея сумела перевести дух. Ей все время казалось, что их всех вот-вот схватят, недаром стражники так грозно на них смотрели. Пока что выспрашивать хоть кого-то из своих спутников подробности о том, что же, собственно, произошло, не было ни времени, ни возможности. Хотя к тому времени Олее многое было понятно, тем не менее, оставалось надеяться только на то, что Юрл окажется более разговорчивым, чем Арх, и ответит своим подчиненным на кое-какие вопросы.
  Все так и оказалось. Когда к полудню они остановились для отдыха, то Юрл, окончательно скинувший с себя образ незаметного слуги, коротко пояснил людям то, что, собственно, происходит, хотя о многом к тому времени они стали догадываться и сами. Олее же от этого понимания в очередной раз стало не по себе...
  А дело обстоит так: у Правителя Танусии имеется младший брат, который тоже очень хотел бы иметь корону на свой голове, да и третий человек из все той же королевской семьи - родная сестра Правителя постоянно грезила точно такими же мечтаниями. Впрочем, одними напрасными мечтаниями дело не ограничивалось, так что при дворе соседней страны постоянно крутились то заговоры, то плелись интриги, которые имели единственную цель - скинуть братца с престола и сесть туда самим. Вполне естественно, что, постоянно видя подобное, Правитель Танусии вовсе не пылал страстной любовью к своим родственникам, и не раз всерьез задумывался о том, как бы хорошенько приструнить единоутробную родню, только вот сделать подобное без ущерба для своего престижа не так просто.
  Тогда же по тайным каналам в Танусию пришло сообщение о том, что в соседней Руславии пропал перстень Сварга - вот тут-то родственнички забегали куда быстрей, чем обычно. Ведь появилась реальная возможность получить огромные земли, и пододвинуть братца с престола. Однако если Танусии удастся наложить свою лапу на Руславию, то она перейдет под власть нынешнего Правителя Танусии, что совершенно не устраивало его ближайших родственников - их бы куда больше хотелось самим сесть на трон Руславии, раз никак не получается взобраться на престол родной страны. Значит, надо постараться первыми отыскать пропавший перстень, и если это получиться, то потом можно будет самим диктовать свои условия очень и очень многим.
  Близость к трону позволяла знать многое, и предпринять тоже можно было немало. Недаром, когда, наконец, появилась реальная возможность отправиться на поиски пропавших артефактов, брат Правителя настоял, чтоб во главе отряда, тайно направленного за перстнем, был поставлен его сын - мол, ничего личного, все для блага государства!.. Начальник тайной стражи Танусии (он же Хозяин) вынужден был согласиться, хотя прекрасно понимал, что от молодого щеголя вряд ли будет много проку. Без сомнений, с таким командиром отряд ожидает куда больше сложностей, вреда и ненужных проблем. Хозяин прекрасно понимал, что для руководства столь ответственным делом нужен настоящий профессионал, на которого можно полностью положиться, а не кто-то из членов правящей семьи, который, к тому же, имеет в этом деле свой интерес, что в подобных случаях крайне нежелательно.
  Так что для исправления ситуации Хозяин предпринял свои меры, которые счел нужными. В результате за несколько дней до отъезда сломал ногу давний слуга Арха, который знал своего господина с его детских лет, и высокородному пришлось взять с собой нового слугу, в полной лояльности которого его заверили сразу несколько человек. Как и следовало ожидать, этим, будто бы полностью преданным человеком, и оказался Юрл, один из офицеров тайной стражи Танусии, и которому руководство дало самые широкие полномочия, в том числе и негласный присмотр за Архом. Если же Юрл заметит, что высокородный вздумает играть по своим правилам, вступать в договоры с противной стороной, то офицеру тайной стражи позволено было принимать те меры, которые он сочтет нужными. Ему было сказано так: важен результат, а каким образом он будет достигнут - это, в конечном счете, совершенно неважно. Главное - добудьте перстень Сварга и договор, и доставьте его в Танусию.
  Правда, были опасения, что Арх заподозрит в своем новом слуге человека из тайной стражи, но тому подобное даже не пришло в голову. Невысокий человечек с бесцветной внешностью так преданно и с таким восхищением смотрел на своего молодого господина, что казалась нелепой одна только мысль о том, что этот невзрачный тип может иметь хоть какое-то собственное мнение, или же выйти из повиновения и воли своего хозяина. И уж совсем нелепо думать о том, будто этого человечка хоть кто-то воспринимать всерьез. Глядя со стороны на то, как верно и заботливо он ухаживает за своим господином, создавалось впечатление, что это один из тех преданных слуг, заполучить которых мечтает едва ли не каждый человек.
  Хозяин не ошибся в своих предположениях. Племянник Правителя Танусии и в самом деле решил ухватить удачу за хвост, наплевав на все свои обещания верности и преданности трону. Впрочем, это он намеревался проделывать не один, а на пару со своим отцом. Эта парочка высокородных господ дала понять в Уреал, что у них есть весьма интересное предложение к правящему дому той далекой южной страны. Кстати, в Уреале к тому времени тоже стало известно о вероятной пропаже перстня и манускрипта, и там тоже поняли, что если это соответствует действительности, то и они могут претендовать на часть обширных северных земель. Только вот южане пока что не определились, что именно они могут предпринять, на чью сторону встать, и к кому стоит обратиться за помощью в этой непростой ситуации, все же пока что в этом вопросе еще нет полной определенности, да и отдаленность Руславии от Уреала значит немало, а общих границ у этих двух стран нет... И вот к ним пришло более чем интересное послание от племянника Правителя Танусии...
  В результате долгих переговоров две стороны пришли к обоюдному решению: когда Арх находит перстень Сварга и манускрипт с текстом древнего договора, то он вступает в брак с принцессой из Уреала, и предъявляет свои права на престол Руславии. А что, согласно древнего договора он имеет на это полное право! Что касается дяди, Правителя Танусии, то вот он, естественно, будет крайне недоволен подобным раскладом, оттого что именно в его планы входило намерение увеличить земли своей страны значительной частью земель Руславии, а вместо этого он получает племянника, нагло захапавшего себе корону той страны, на которую претендовал Правитель Танусии. Понятно, что один, без поддержки со стороны, Арх вряд ли удержится на троне дольше нескольких дней, но вот при активной поддержке свежеиспеченного короля со стороны Уреала Правитель Танусии будет вынужден отступить, тем более, что на троне окажется представитель этих двух стран. Так что в результате долгих переговоров с правящим домом Уреала было решено: править Руславией будет Арх, но при всесторонней помощи представителей правящего дома Уреала. Увы, но по иному никак не получится, потому что без всесторонней поддержки со стороны молодому королю первое время не обойтись, и на троне не удержаться, потому как дядю - нынешнего Правителя Танусии, вряд ли устроит ситуация с потерей тех земель, которые он рассчитывал получить.
  Что касается бывшего Правителя Руславии вместе со всей его семьей, то их лучше сразу отправить куда подальше, а что касается дяди - Правителя Танусии и остальных своих родственников... Да хрен с ними, не больно-то и нужны, сами должны понимать, что в борьбе за трон все средства хороши! Главное - успеть первым добежать до него, а победителей судить сложно. Главное - именно Арх усядется на трон, и будет править, пусть и не один, а со своей молодой женой. Вернее, с ее родственниками...
  Правда, в предполагаемом договоре с правящей семьей Уреала окончательно было не урегулировано еще немало вопросов, и именно о них решении договаривался Арх в том доме, находящемся в зеленой долине, куда он сворачивал с дороги еще день назад. Так сказать, с представителем правящей династии Уреала будущий Правитель (Арху очень хотелось надеяться, что все будет именно так) утрясал последние детали той крайне важной сделки. Именно его, до тонкостей обговоренный договор о будущем разделении власти минувшей ночью и должен был подписать Арх. Один экземпляр того договора потом должен был остаться у Арха, а второй забрали бы с собой посланники Уреала.
  Что было бы потом? Позже, в одном из придорожных поселков, присланный из Уреала отряд должен был забрать себе женщину-проводника, которая довела бы их до того места, где спрятан перстень Сварга, а остальные члены отряда... Они больше не нужны, и от них бы избавились со спокойной душой и чистой совестью...
  - Простите... - перебил рассказчика Иннасин-Оббо. - Простите, я не понял, для чего нужно было устраивать такие сложности! Не проще ли было разом захватить нас всех, тем более, что возможностей для этого было в избытка! Например, хоть у той же долины, где Арх договаривался насчет своих дальнейших действий. Мы тогда его не один час прождали на жаре...
  - Это как сказать... - чуть усмехнулся Юрл, который внешне уже никак не подходил на прежнего почтительного и безропотного слугу. - Дело в том, что до сей поры в Уреале так и не знают, кто именно из отряда ведет остальных к тому месту, где спрятаны артефакты - Арх об этом помалкивал. Несмотря ни на какие уговоры, высокородный прекрасно понимал, на что способны его будущие союзники, если им до подписания договора станет известно имя проводника. А уж если до перстня первыми доберутся они, то Арх будет им не особо нужен - так, кинут ему какую-то мелочь, и сочтут это вполне достаточным. Жаловаться же не пойдешь... Не исключено, что южане, первыми добравшись до перстня, вздумают переиграть по-иному, и на трон Руславии можно будет попытаться протолкнуть кого-то из своей семьи. Именно по этой причине до подписания договора Арх так и не сдал им проводника. На всякий случай. Возможно, он и дальше не собирался открывать им имя этого человека.
  А те... Ну, логика у людей простая: ставки в игре настолько высоки, что действовать надо с максимальной осторожностью - захватить отряд, конечно, следовало бы в первую очередь, но где уверенность в том, что подобное задержание обойдется быстро и без крови, и что при этом случайно не погибнет и сам проводник, тот, кто знает дорогу к тайнику? Вернее, даже не знает, а ведет отряд по чужой памяти. И потом, не исключено, что Кварг поставил на памяти того человека особый блок, напрочь стирающий память о дороге в случае крайне опасности. А что, это вполне возможно - многие маги из южных стран подобными мерами предосторожности не пренебрегают. Так что попытка захватить отряд может привести к самым печальным последствиям, и в этом случае винить будет некого, кроме себя. Все же в жизни то и дело происходят самые разные оплошности, а ни у кого из тех, кто находится в отряде, на лбу не написано, что именно он и является тем единственным человеком, который может привести к вожделенному перстню. Так что лучше не рисковать понапрасну, а договориться по-хорошему. Или же следует набраться терпения, дождаться того момента, когда будут отысканы спрятанные артефакты, а уж потом забрать найденное.
  Оттого представители Уреала и ходили чуть ли не кругами вокруг Арха, мудро рассудив - уж лучше избрать длинный и долгий путь, но зато куда более надежный. Когда речь идет о таком колоссальном выигрыше, как возможность получить власть над огромной богатой страной, или хотя бы над ее частью, то поневоле начнешь действовать с двойной, а то и с тройной осторожностью. И вообще, это полностью соответствует философии востока - побеждает тот, кто умеет ждать... Вот они и выжидают самого беспроигрышного момента.
  К тому же и сама эта страна, Берен, по которой сейчас едет отряд... Хотя Берен и находится в достаточно дружественных отношениях с Уреалом, но можно не сомневаться в том, что, узнав, за какой именно надобностью появились тут представители этой соседней страны, власть Берена тоже пожелает участвовать в забеге за богатством: ведь попади к ним в руки перстень Сварга и манускрипт... О, в таком случае можно самим выставлять условия любой из этих трех стран, а уж руки на этом деле можно погреть так, что золота хватит и детям, и внукам!
  - Но Арх убит, как и те двое, что пришли к нему ночью! - не выдержал Сандр. - Что сейчас подумают об этом в Уреале?
  - Тут им найдется, о чем призадуматься - губы Юрла чуть тронула насмешливая улыбка. - Вариантов масса: может, Арх в последний момент решил отказаться от подписи, или же выдвинул новые условия, или же один из этих двоих, что пожаловали к нему ночью, работал на кого-то другого, и решил убрать одного из ключевых игроков, или же... В общем, те, с кем Арх вел переговоры, сейчас несколько растеряны, не могут определиться, на что думать, и гадают, в чем истинная причина произошедшего. Когда до отца Арха дойдет эта новость, он тоже не будет знать, кого ему следует обвинить в смерти сына. Однако в любом случае, в его отношениях с представителями Уреала появится большая трещина. Конечно, там рано или поздно разберутся, в чем дело, поймут, что именно произошло сегодняшней ночью, но пока что мы их опередили. Правда, не знаю, насколько... А вот что касается нас...
  Юрл чуть помолчал, а затем продолжил:
  - То, что случилось сегодня - это, конечно, неприятно, но самое паршивое состоит в том, что отныне за ними по пятам будут следовать люди из Уреала. Вот в этом я не сомневаюсь. Так что нам надо будет сделать все, чтоб стряхнуть их со своего хвоста, оторваться...
  - Так получается, что все это время мы были под негласным надзором? - спросил Рыжак.
  - Не совсем. За нами, конечно, следили, но неназойливо, и часто обрывочно. Ну, они имели представление о том, куда мы идем, так что этих коротких сведений им вполне хватало. Но вот с того момента, когда мы пересекли границу Берена - с того времени, нас, увы, пасут, и пасут довольно серьезно. У Уреала и Берена неплохие связи между собой, что в данной ситуации нас радовать никак не может.
  - Я, вроде, никакого хвоста за собой не замечал - развел руками Рыжак. - А ведь я не раззява какой-нибудь!
  - Так ведь вовсе не обязательно висеть за спиной у подозреваемых, будто приклеенные. Чтоб держать людей под контролем, есть немало самых разных способов.
  - Что будем делать дальше? - подал голос Иннасин-Оббо.
  - Выполнять полученное задание, а оно у нас не меняется: найти и доставить в Танусию то, что припрятал Кварг. Потом, как уже было сказано, каждый из вас станет богатым человеком.
  Ага, - невольно подумала Олея, - ага, все они станут богатыми за счет того, что Руславия перейдет под чужое владычество. И, что самое мерзкое, она в этом тоже участвует, и тут уже не имеет значения, добровольно, или по принуждению. Боги, что же ей делать?
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"