Корнилова Веда : другие произведения.

Эрбат. Пленники дорог, гл. 22-23

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    22 и 23 главы романа. Осталось не так уж много. И да, авторы очень любят 23 главу. :)

   Глава 22
  
  
   В небольшом лесном поселении, насчитывающим не более трех десятков дворов, мы проживали уже вторую седмицу, и, не боюсь признаться, все еще были главной новостью всех ее жителей. Каждый вечер к маленькому домику, где мы жили у одинокой старушки, собирались, считай, все обитатели деревеньки. Наше появление здесь стало основной темой для обсуждения на долгое время. Приезжали даже жители из соседских деревушек, слушали наши рассказы, качали головами. Мне столь пристальное внимание стало уже порядком надоедать, хотя, признаю, у местных для того имеются все основания...
   Тогда, на заимке, Кисс оказался прав: больше никто из обитателей Серого Дола в домике не объявился. Правда, раненый мальчишка ночью то и дело постанывал во сне, а связанный пленник несколько раз начинал довольно шумно возился в углу, пугая остальных детей. Ну, больного ребенка я успокаивала, да и остальных парнишек тоже, а со слугой колдуна Кисс отныне не церемонился - проверял целостность связывающих того пут и в очередной раз от всей души давал Четырехпалому в зубы, после чего связанный пленник сразу стихал. Только вот что нам делать с этим мужиком дальше? Не отпускать же его на все четыре стороны под честное слово...
   Утром все разрешилось само собой. На двух небольших телегах приехали родственники мальчишек. Это были двое кряжистых, здоровых мужиков, детей того старика, которого убили слуги колдуна. Один из мужчин, тот, что постарше, приходился отцом ребятишкам. Второй, лет тридцати - их дядей. Третьим был молодой крепкий парнишка с такими увесистыми кулаками, каких я еще в жизни не видела. С собой они привезли фляги с медом и копченое мясо. Ну, мне и без того было понятно, чем они в лесу занимались. На обитателей таких отдаленных селений я насмотрелась еще в родном поселке. Немногословные, молчаливые селяне, редко выезжающие из своих угодий, да и то позволяющие себе это лишь в пору межсезонья, когда нет полевых работ, а у лесного зверья пока еще не закончилась линька Для таких людей даже Большой Двор был чем-то вроде многолюдного города с непривычно - чуждыми отношениями и бесконечным людским шумом.
   Мальчишки, увидев родных, сразу почувствовали облегчение и поняли, что наконец-то могут дать волю давно сдерживаемым чувствам. Глотая слезы, они рассказали, как вчера вечером на заимку заявились двое незнакомых людей, убили деда, а их самих связали и хотели увести неизвестно куда... Хорошо, что чуть позже на заимку пришли еще люди и спасли их...
   Как приехавшие повели себя, узнав о вчерашнем происшествии - о том, думаю, можно не говорить. Понятно и без слов, особенно если учесть, какие суровые нравы до сей поры царят в этих отдаленных местах. Здесь все подчиняется законам, издавна установленных еще предками, а по тем правилам тех, кто поднимает руку на беззащитных детей и стариков ничего хорошего ждать не должно... У людей, живущих в глухомани, одна надежда - на себя, и на заветы стариков. И еще у них своя справедливость, несколько отличающаяся от городской... В этих местах никто не будет дожидаться стражников, чтоб вершить праведный суд согласно уголовным уложениям...
   Судя по взглядам, которые бросали вновь прибывшие на связанного человека, было понятно, что ему придется плохо. Это же понял и наш пленник. Понял и испугался. Он пытался что-то показать знаками Киссу, но тот лишь отрицательно покачал головой из стороны в сторону - поздно. Еще недавно ты отказался пойти нам навстречу, так что сейчас, парень, извини... Если бы ты был с нами честен, я бы попытался спасти тебя. Но, увы, вчера ты сам отказался от моего предложения, так что сегодня уже я не буду встревать между тобой и местными жителями...
   Так оно и произошло. Выслушав рассказ всхлипывающих мальчишек, мужики без долгих разговоров подхватили связанного пленника, вытащили его из избы и направились вглубь леса. Тот брыкался, понимал, что ему может грозить...
   Пока ждали возвращения ушедших, я, не говоря никому, просмотрела изнутри своих спутников. Киссу ногу подлечила. У него, и верно, было сильное растяжение. Как он шел, да при этом еще и умудрялся почти не прихрамывать - не понимаю! Заодно успокоила у парня и расшалившиеся нервы. Оказывается, в душе у Кисса крутился самый настоящий вихрь из непонятных чувств, эмоций, злости... А по внешнему виду и не подумаешь, что моего спутника хоть что-то беспокоит. Вдобавок ко всему у него еще и почки побаливают - в том амбаре, где мы стояли связанными, тот охранник колдуна умело к ним приложился... Это я сейчас налажу.
   И у Лиса не все ладно - зубы болят, причем уже давненько. И ведь не сказал ничего, терпит! Еще у него глубоко в руке большая заноза сидит, нарывает...Сейчас подправим. Но хуже всех дела обстоят у Толмача - у бедного мальчишки голова болит, и причина для этого серьезная. Давление у парнишки высокое, и с сердцем перебои... И это в его годы! Рановато проблемы с сердцем у ребенка начались... Хотя если учесть, какой была его жизнь с младенчества... Да и все произошедшее с нами в последние дни здоровья ему прибавить не могло. Ничего, милый, подожди, полежи; с тобой дело посерьезней будет, повозиться мне придется дольше, и вылечить тебя одним разом не получится. Тут нужен комплекс лечения из нескольких сеансов. Сейчас проведем первый, а остальные - в течение нескольких последующих дней... О, Пресветлые Небеса, я и сама чувствую себя странно и от своих новых знаний, и, от своих, еще во многом далеко не известных, возможностей...
   Когда хозяева лесной замки спустя пару часов вернулись из леса, пленника с ними же не было. Мы не стали спрашивать, куда он подевался - понятно и без слов... Как я уже отметила, в здешних местах вопросы справедливости решаются по-старинке, и вмешиваться в подобное пришлым людям не стоит. Да им и не позволят... Такое вмешательство ни к чему хорошему привести не может как для одной, так и для другой стороны. В чужой монастырь со своим указом не ходят. Кстати: вместе с нашим связанным пленником исчезло и все еще лежавшее у ручья и тело убитого Киссом человека. Понятно: обоих в одну могилу уложили...
   Настал наше время отвечать на вопросы. Но мы попросили хозяев заимки доставить нас в деревню - там, мол, и поговорим, но сейчас в первую очередь раненого парнишку надо как можно быстрее доставить домой, да и о погибшем позаботиться не помешает. Мужики без дальнейших разговоров сняли с телег поклажу и уложили на одну раненого парнишку, а на вторую - убитого старика, и направились домой. Удивительно: оказывается, отсюда до их родной деревни можно было добраться на телеге. Не сказать, что путь по лесу был гладким, да и раненого растрясло на ухабах и торчащих из земли корнях, но все же от заимки начиналось некое подобие дороги, пусть даже ею, этой дорогой, пользовались нечасто.
   Раненого парнишку я погрузила в сон - так ему легче перенести дорогу. Все же когда наезжали на торчащие из земли корни, или телега тряслась на многочисленных ухабах, раненый постанывал. Я шла рядом с ним - при такой ране больного без пригляда оставлять не стоит.
   То и дело ловила на себе взгляды мужчин, хозяев заимки. Впрочем, отец раненого парнишки куда больше внимания уделял сыну и следил за лошадью, чтоб она шла по наиболее ровным местам. А вот старший сын хозяина пятнадцати лет от роду и дядька мальчишек, заросший густой бородой по самые глаза мрачный мужик по имени Свар - взгляды этой пары я ловила на себе постоянно. Правда, мальчишка смотрел на меня с любопытством, а вот этот дядька... Как мне показалось, его тяжелый взгляд сопровождает меня без остановки. Что, неужто подозревает меня в чем-то? Правда, стоило мне, в свою очередь, глянуть на него, как тот сразу отводил глаза. Видно, я ему совсем не понравилась. Ну, это их дело, а я не очень нуждаюсь в чьих-то симпатиях...
   До небольшой деревни, где жили хозяева заимки, мы добрались ближе к вечеру. Путь все же был неблизкий, да и раненого следовало везти аккуратно, что не растрясло. Ну да ладно, мы люди, к дорогам привычные, хотя, когда впереди нам по пути стали попадаться обработанные участки земли и скошенные делянки, мы обрадовались: кажется, наш одинокий путь по лесу закончен. А чуть позже показалась и деревня.
   В таких небольших деревушках, оторванных от населенных мест, любые, даже самые незначительные новости облетают живущих с быстротой молнии. Не прошло и нескольких минут после нашего появления, как нас окружила толпа людей, которые глядели не только на своих односельчан, но и с не меньшим интересом на нас. Я их понимаю: появление незнакомцев, да еще по столь печальному поводу!.. По моим прикидкам, будут обсуждать до зимы, а то и дольше...
   Ох, какой гвалт поднялся при нашем появлении! Тут и слезы родных по убитому родственнику, и причитания матери над раненым мальчишкой, и жгучее любопытство жителей деревушки при появлении незнакомцев... В общем, хватало всего, хотя, на мой взгляд, людей куда больше смерти односельчанина заинтересовало наше появление.
   Объявившийся староста, крепкий мужик с умными глазами, велел женщинам взять хлопоты над раненым и убитым на себя, а нас повел к себе в дом, куда вслед за ним потянулись мужчины и молодые парни из тех, кому уже исполнилось шестнадцать лет. Всех интересовало, что именно произошло в лесу, и кто мы такие.
   В отдаленных деревнях народ обычно немногословен. Не с кем тут долго лясы точить. Здешние обитатели не были исключением из правил. Слушали нас внимательно, не перебивали. В разговоре со здешними людьми надо быть осторожным. Таких на мякине не проведешь, если что - сразу поймают на лжи.
   Сказали мы им полуправду. Вернее, говорил Кисс, причем очень убедительно, а от меня требовалось лишь согласно кивать головой, подтверждая сказанное им. В нужных местах встревали и Лис с Толмачом, и тоже мотали вихрастыми головами - дескать, все правильно, именно так все оно и было...
   В пересказе история выглядела так: захватили нас в Стольграде злые люди, за наше освобождение выкуп с родных хотели потребовать, да что-то у похитителей вышло не так, как задумывалось спервоначалу. Оттого и привезли нас в эти места. Думается, не для благого дела... Как оказалось, там, внизу, в долине есть небольшой поселок, где проживает невесть кто, и куда захваченных людей привозят. Туда же доставили как нас, так и украденных в Стольграде мальчишек. И проговорились, мол, случайно тамошние охранники, что какой-то иноземный колдун в той долине с недавних пор обитает, над людьми страшные обряды творит, и именно для того ему отовсюду выкраденных людишек привозят. А уж что он над пленными делает!.. Мы сами видели, как он одного ребенка насмерть замучил... На счастье, нам удалось оттуда сбежать: в поселке пожар начался, и в общей суматохе мы улизнули, и двоих оставшихся в живых ребятишек с собой прихватили. Сумели и из долины выбраться. Пару дней по лесу блуждали, хотели до человеческого жилья добраться. Да только ж надо было такому случиться: стоило нам до людей дойти, как выяснилось, что и там уже слуги колдуна объявились. Как мы поняли, они за детьми пришли. Тому колдуну, что в долине обитает, вновь для его темных дел детские жизни понадобились... Мы спрятались, и увидели, как слуги колдуна прямо на наших глазах убегающего от них парнишку ранили... Ну, а с остальным все просто: одного из разбойников мы убили, а другой... И так все понятно.
   Следует сказать, что староста оказался человеком, не привыкшим впустую тратить слова. Выслушав нас, он очень серьезно отнесся к тому, что услышал. Он тут же, с сегодняшнего вечера решил отныне выставлять посты вдоль деревни, назначил ночные дежурства, и велел отозвать с полей всех, кто трудился вне деревни. Больше того: он временно запретил жителям ходить в лес, и даже по вечерам выходить из своих изб. Дескать, береженого и Небеса оберегают. Никто из присутствующих не возражал. Чувствуется, что в здешних местах власть у старосты была немалая.
   Впрочем, власть властью, а в таких дальних местах до сей поры все важные вопросы жители решают сообща, и услышанное от нас им очень не понравилось. Как мы поняли из их слов, местные жители уже лет пять не спускаются вниз, в Серый Дол, хотя раньше долина была одним из любимых мест зимнее охоты для очень и очень многих. Пришлые люди, невесть откуда взявшиеся в долине, встречают местных с оружием, и далеко не всегда подобные встречи заканчивались благополучно для обеих сторон. Те из жителей деревни, что пытались было отстоять свои охотничьи угодья, или же хотели договориться с чужаками, случалось, и вовсе пропадали бесследно. Многочисленные жалобы и просьбы жителей окрестных деревушек, отправляемые ими в столицу, оставались без ответа. Уходили, как в пустоту.
   Постепенно Серый Дол стал считаться плохим местом. Люди перестали спускаться в столь любимую прежде долину, и не просто с опаской обходили ее, но старались даже не ходить в ту сторону. Между обитателями Серого Дола и местными жителями установился как бы негласный договор: одни не идут в долину, а другие не трогают живущих окрест. Сейчас, как видно, этот договор оказался нарушен...
   - А вы сами кто такие будете? - спросил, помолчав, староста. - Вы ж пока своих имен нам так и не назвали, да и званий тоже. А одежда на вас, меж тем, хоть и потрепанная, да дорогая. Из высокородных, может, раз деньги за вас хотели получить? Вот ты, девка, из каких?
   - Не знаю, что и сказать... Я родственница княгини Айберте. Дальняя родня. Очень дальняя. Но сама я не из аристократов. А звать меня Лиана...
   - Она лекарка - перебил меня Кисс. - И неплохая. Вон как раненого пацана подлечила!.. Меня же звать Дар, и я ее жених. Званий тоже не имею. Простой охранник.
   - Что ж так плохо охранял, раз вас отловили, как цыплят, и увезли неизвестно куда?
   - Ну, - ухмыльнулся Кисс, - ну, тут надо знать, когда именно, где и кого ловить. Говорю же - я охранник, в кармане у меня пустовато, а она все же родственница княгини, пусть и дальняя, да и как лекарка ценится. В общем, невеста не для простого парня. Вот и подумайте сами: кому из высокородных такой зять нужен, у которого за душой ни двора, ни кола? Думаете, для нее уже никакого жениха не присмотрели? Как бы не так! Нашлись господа с набитой мошной. А я... Ее семья была против меня. Оттого и встречались мы с ней тайком, чтоб про то никто не знал, да и свидания наши проходили по дальним местам, где из знакомых никто не ходит... Вот там-то нас в горячий момент и прихватили, причем нагрянули лиходеи именно тогда, когда нам с ней не до осторожностей было... Ну вы ж взрослые люди, понимаете!
   Имей я сейчас такую возможность, то убила б тебя, Кисс, не задумываясь! Ты на что намекаешь, морда усатая?! Впрочем, чего тут непонятного? Вон, у мужиков на лицах появились понимающие ухмылки...
   - Кисс!.. - зашипела я, не находя нужных слов.
   - Не обращайте внимания, - похлопал меня по плечу жестом собственника Кисс. - Стесняется девка... Это она, когда сердится, называет меня диким котом. Что с бабы возьмешь? А когда в настроении, то кличет котиком... Верно, любовь моя? Ладно, ладно, не хмурься, кисонька! И хватит тебе тут сидеть, слушать мужские разговоры. Не женское это дело. Иди лучше к бабонькам, договорись с ними насчет горячей воды. Баньку, конечно, сейчас топить не к месту и не ко времени, но помыться нам всем не помешает. Да, может и одежду какую приобретешь - мы все так пообтрепались, что смотреть страшно, а денег немного у нас еще осталось. Я их еще в Стольграде сумел припрятать... Все, пошла отсюда, киса!
   С трудом оторвав взгляд от стоящего у печи тяжелого ухвата, который мечтала разбить о спину Кисса, я выскочила из дома, заработав перед тем еще и шлепок по заднице от этого облезлого кота. Ну, ты дождешься у меня, зараза бледная! Точно лапы тебе обломаю, все, до единой, не убежишь! Погоди немного, сегодня же поймаю тебя, прибью до смерти, оживлю и еще раз убью!.. Это ж надо такое придумать, да еще и посторонним людям свои похабные выдумки преподнести с весьма довольным видом!.. Мы с ним!.. Хотя, если вдуматься, подобное объяснение нашего пленения снимало много вопросов...
   В баню я пошла в последнюю очередь. К тому времени помытые и переодевшиеся в пусть не новую, но чистую одежду мальчишки уже вернулись в дом, а вот Кисса, шагнувшего в избу, я в первый момент не узнала. Шагнула было мимо, а потом застыла в полной растерянности, глядя на него во все глаза...
   Кисс сбрил свою светлую бороду, и впервые за время нашего знакомства он не убрал волосы в привычный мне длинный хвост. Как видно, ждал, когда влажные волосы высохнут после мытья. Сейчас чистые, не стянутые шнурком волосы Кисса стояли вокруг его головы необычным ореолом, сами собой укладываясь в прическу столь дивной красоты, какую в состоянии создать только самый опытный цирюльник. В этой прическе непонятным образом сочетались между собой волны прихотливо изогнутых локонов, роскошных кудрей, красивых завитков... Это было не просто красиво - это было восхитительно! В жизни своей я ни у кого не видела столь необычных волос, которые куда больше подходят не парню, а прекрасной девушке. И, как оказалось, эти его волосы длины немалой, на спине доходят Киссу чуть ли не до лопаток. Хороши, ох, хороши! На такую красоту не насмотришься... Но почему он их прячет? Любая девушка, имей она такие волосы, холила бы их и лелеяла, а уж гордилась бы ими как!.. Далеко не каждой женщине, умелой в укладывании волос, под силу создать себе подобную прическу, даже при большом желании и умении. Да и цвет волос у Кисса, казалось, немного поменялся. Теперь они не были прежними бесцветными паклями, а куда больше напоминали вытеребленный лен, только не серый, а светлый...
   Да и внешне Кисс изменился. Не скажу, что в один миг он стал писаным красавцем, но не обратить внимание на такого мужчину было невозможно. Прежде невзрачное лицо Кисса приобрело аристократическую изысканность, неуловимую привлекательность, притягивающую куда больше классической красоты. Поставь сейчас рядом с ним красавца Вена - и внешне Кисс ничуть ему не проиграет.
   Во всяком случае при виде нового облика Кисса из моей головы вылетели все мысли о том, как бы устроить ему хорошую выволочку за недавний разговор в доме старосты.
   - Кисс, - ахнула я, - у меня нет слов! Не поверишь, но я тебя в первый момент не узнала! Едва мимо не прошла... Какие у тебя, оказывается, красивые волосы! Глаз не оторвать!
   - Что, нравится? - непонятно усмехнулся Кисс.
   - Конечно! Для чего ты такую красоту прячешь? Такие чудные волосы... Роскошь... Эй, ты что делать собрался? - зашумела я, увидев в его руках тот кожаный шнурок, которым он стягивал свои волосы. - Не вздумай! Зачем? Распущенные волосы тебе очень к лицу, не то что твой смешной хвост... Можно подумать, ты сам этого не понимаешь! Правда, мне не понятно, как можно столько волос стянуть в один жалкий пучок!
   - Ты еще скажи, что таким я тебе больше нравлюсь...
   - Таким ты больше нравишься всем без исключения.
   Не знаю отчего, но Кисса мои слова заметно рассердили. Зло сощурив глаза, он пошел дальше, пробурчав довольно громко что-то вроде "Все бабы - дуры!". С чего это он, интересно, так завелся? Но волосы в привычный хвост все же убирать не стал...
   На следующий день после нашего появления жители деревушки решили спуститься в долину, чтоб по-своему разобраться с чужаками. И без того долго копившееся недовольство обитателями долины прорвалось после известия о гибели односельчанина. Заодно люди сами хотели лишний раз удостовериться в том, что же такое происходит в Сером Доле. Причем идти туда пожелали все, даже древние старики. Остановить этот поход мы не смогли - крестьяне не имели представления, насколько опасен живущий в долине колдун, этот самый Адж - Гру Д"Жоор. Никакие наши уговоры и предупреждения не подействовали. Более того: староста послал за подмогой в соседние деревушки, и оттуда заявилось не менее трех десятков мужиков, вооруженных вилами, топорами и рогатинами.
   Я их как увидела, чуть не застонала. Тоже мне, нашли грозное воинство! Смех один, а не вояки. Как работникам или охотникам им, может, цены нет, но ведь воевать - это тоже работа, отнюдь не простая, и не тоже из легких. Воинское искусство надо постигать так же, как и всякое другое! Не всегда можно переть с рогатиной наперевес, полагаясь лишь на свою силу. Да колдун таких неумех одним пальцем по земле размажет! Наши попытки разъяснить опасность, исходящую от колдуна, ни к чему не привели. У здешних людей были свои понятия о справедливости и расплате, так что наших слов увещевания селяне слушать не стали.
   Мое желание пойти с ними вызвало у людей лишь смех. Мол, не бабское это дело - воевать. Сиди, сказали, в деревне, да хозяйством занимайся - самое лучшее занятие для девки, а с нами пойдет твой жених! Вот ему, дескать, самое место воевать!.. Переубедить их не было никакой возможности. Все рвались в бой. Киссу с трудом удалось уговорить остаться в деревне хотя бы с десяток мужчин для охраны оставшихся в деревне жителей - мало ли что может приключиться, пока мужики воевать будут...
   Я бы, конечно, махнула рукой на чужое мнение, и все одно пошла б со всеми в долину, да предок не посоветовал. Не бойся, говорит, пусть себе идут, ничего плохого с ними не случится. Только оттого и осталась. И Кисс перед уходом предупредил: в случае чего он надеется не на десяток оставленных деревне едва передвигающихся дедушек, а на меня. Если случится что худое, то и предок поможет, подскажет, что надо делать. В отличие от меня он, дескать, парень хороший... Нет, Кисс, рано или поздно я все - же найду дрын потяжелее и обломаю его об твою спину!
   Мужчины вернулись из Серого Дола к вечеру пятого дня. Как выяснилось, в том лесном поселке уже никого нет. Впрочем, ни у кого их них язык не поворачивался называть поселком пару случайно уцелевших домов в долине. По словам Кисса, разоренный поселок производил весьма угнетающее впечатление. Сгоревшие остовы домов, пятна кострищ, следы торопливого ухода... Надо же: из пяти - шести изб и двух амбаров осталось лишь два дома. Они стояли в отдалении от прочих, оттого и не пострадали от пожара. Все остальное сгорело без остатка. Хорошо, как видно, полыхало, раз огонь перекинулся на соседние строения, хотя ветра в ту ночь не было. Понятно, почему люди покинули это пепелище. Можно смело считать, что поселка больше нет, а значит никому из его обитателей оставаться здесь нет смысла, да и нечего делать в этой глуши тем, кто привык к совсем иной жизни. Раз мы сумели уйти, то место, как сказал Кисс, уже засвечено. Оставшиеся в поселке рассудили правильно: пленники, сбежавшие от колдуна, не относятся к числу тех, кто прощает, так что рано или поздно, но они приведут сюда других людей...
   Заметно было, что живущие здесь торопились покинуть эти негостеприимные места. Люди, судя по всему, уходили отсюда в спешке, и не очень заботились о том, что увидят здесь те, кто заглянет в эти места после них. В уцелевших домах остался лишь неизбежный мусор, да старый хлам, брошенный за ненадобностью. Можно смело считать - тайная база погибла, во всяком случае быстро ее не восстановить. Да и смысла в том нет. В Стольграде прошли аресты, и, не сомневаюсь, что кое - кто из заговорщиков знает о существовании этого места, о тайном гнезде, свитом колдунами Нерга в Сером Доле. Насколько я знаю Вояра, он вытряхнет из арестованных все, что им известно. Мы с Киссом однажды поговорили о Вояре; Кисс знал его неплохо и отзывался об этом человеке с большим уважением. Как я поняла, это при моих допросах глава тайной стражи не переступал определенной черты, но в случае необходимости он без колебаний кличет инквизиторов. И еще: Вояр никогда не отступится от допрашиваемого, пока не получит правдивые ответы на все интересующие его вопросы. А ложь он, по словам Кисса, ощущает не хуже любого ведуна. Ну, это мне хорошо знакомо...
   Еще Кисс сказал мне, что но том пепелище, где сгорело тело Зяблика, он посадил маленький росток клена. Невесть каким путем занесенное в долину семечко клена непонятным образом сумело прорасти в тонкий стебелек длиной с ладонь. К сожалению, хотя он, этот тонкий росток, был вырван из земли и почти затоптан чьими-то грубыми ногами, но, тем не менее, все еще боролся за жизнь, и не хотел умирать. Кисс посадил это крохотное деревце именно на то место, куда несколько дней назад мы положили тельце Зяблика. Пусть это будет памятью о маленьком загубленном ребенке... Не знаю, можно ли в это верить, но Кисс утверждал, что перед его уходом из долины крохотное деревце помахало ему листочком...
   Вернувшиеся в деревню из Серого Дола мужики ходили довольные. Я их понимаю: уже несколько лет они, опасаясь чужаков, не спускались в долину, а там, как нам сказали, зимой всегда было прекрасная охота. И зверья в тех местах полно... Пусть дело обошлось без схватки с пришлыми, но, тем не менее, люди чувствовали себя победителями и в деревне царило приподнятое настроение.
   Наши мальчишки - Лис и Толмач, за эти дни быстро освоились с местной ребятней, можно сказать, сдружились, вместе носились по улицам, ползали по деревьям. И знали они много из того, чего можно было порассказать деревенским ребятишкам, до сей поры никогда не покидавшим свой поселок. Вот ребятки и пугали местных пацанят страшными рассказами про дальние города, где на улицах царит разбой и грабежи...Лис и Толмач умудрялись еще и приврать от души. Я не вмешивалась: дети любят страшилки. Но плохо то, что часть из этих рассказов - правда.
   А уж какими героями они выглядели в глазах местной детворы! Ведь что мы рассказывали про наш побег из долины: дескать, один из мальчишек сумел выпутаться из веревок, освободил остальных и мы бежали, подпалив перед уходом дом и сарай. Вот Лис с Толмачом и купались в лучах славы. В принципе, мы не соврали, а то, что в своем рассказе опустили кое - какие мелочи, так на это не стоит заострять внимание местных жителей.
   Обоим мальчишкам нравилось в деревне. Дети есть дети, они всегда найдут между собой общий язык, причем куда быстрее, чем взрослые. К тому же мальчишки всегда были в курсе всех деревенских новостей, что в этих местах немаловажно.
   Поселили нас у одинокой старушки. Муж у нее давно умер, дочь с внуками живет далеко, к матери приезжает только зимой, а по приезде все уговаривает мать к себе на жительство переехать. Да та все не соглашалась: зачем мне на старости лет уезжать из своего дома? Здесь я всю жизнь прожила, здесь свой век и доживать буду. Уж лучше вы ко мне приезжайте...
   Нам она обрадовалась, как родным. А уж когда я избавила ее от бельма на глазу - радости у нее вообще не было предела. Всю нашу неразлучную четверку она поселила в единственной комнатке (что породило в деревушке лишние разговоры, что, впрочем, меня нисколько не волновало), а сама переехала жить на кухоньку.
   Здесь же, в поселке, мы купили себе новую одежду, пусть простую и не новую, но чистую и крепкую. На это нам хватило того серебра, что остались в кошеле у Кисса. Золотые монеты, прихваченные нами у колдуна, мы решили пока никому не показывать На всякий случай. Нашу старую одежду я постирала, зашила и убрала. А чтоб ни у кого из жителей деревни не возникло желания посмотреть, что же такое мы притащили в сумке, я наложила на нее заклятие невидимости. Так и стояла под лавкой наша сумка, не видимая никому, кроме нас.
   Лис и Толмач разболтали в поселке, что я могу лечить. Да и не только они. Тот же Кисс с самого начала сказал местным, что будто бы я умею лечить. Я возражать не стала, тем более что сама каждый день заходила справляться о здоровье к раненому парнишке, к Арну. Он, спасибо за то Пресветлым Небесам, поправлялся на удивление быстро. Я сама мысленно разводила руками, глядя на его чуть ли не на глазах затягивающуюся рану на спине. Все это лишь увеличивало славу обо мне, как о лекарке, и, естественно, ко мне повалил народ со своими болячками, которые с годами копятся у каждого. Как я поняла, ведуньи поблизости нет, а та, что имеется в округе, живет далековато даже по местным меркам. Лекарки неподалеку тоже не наблюдается, и оттого в каждом доме люди лечатся сами по еще прадедовским советам. Но, хоть ты и считаешь себя здоровым, а все же как не показаться оказавшейся в поселке лекарке?
   Под тем или иным предлогом, но ко мне заглянули почти все жители деревушки. Спасибо Высокому Небу, тяжелых больных в поселке не оказалось. Приходили старики, матери приносили грудных детей. Народ тут, как оказалось, проживал на редкость здоровый. Так, спины поправила, застарелые травмы подлечила, некоторым детишкам помогла от хвори избавиться.
   А вот что касается меня...Честно скажу, отношение жителей деревни ко мне было далеко не однозначным. Лекарка - это хорошо, но вот что касается личной жизни... Прежде всего, по местным меркам считается так: если женщина в мои годы все еще не замужем, то подобный непорядок всегда имеет под собой серьезные основания. Толковые бабы, мол, всегда при муже оказываются. А эта ( то есть я) одинокая оттого, что, дескать, или характер у девки плохой, или поведение негодное, или еще какая основательная причина имеется, по какой ее женихи обошли. И мои подстриженные волосы в глазах местных жителей лишний раз подтверждали это мнение - путные бабы не стригутся! Слова Кисса про то, что некто из моих родственников состоит в родстве с князьями здесь не имели значения. Для селян было куда важнее то, что одинокая девка долгое время шлялась невесть где с молодым парнем, причем их отношения ( в том числе и по словам того - же парня, ее кавалера ), с точки зрения деревенской морали совсем не подходят для молодых людей, еще не вступивших в брак. Для холостого парня подобные гулянки вполне нормальны, но вот девке ничего, кроме дурной славы, они не принесут. Так что мне уже не раз приходилось делать укорот чьим-то шаловливым ручонкам. Но главное не в том...
   Кисс - вот кто стал главным героем в деревушке. Не знаю, чем это объяснить, но после того, как он по моей просьбе сбрил бороду и усы, а заодно и перестал прятать свои необыкновенные волосы, то даже я то и дело ловила себя на том, что помимо воли любуюсь своим, казалось бы, давным-давно хорошо знакомым спутником. Больше того: Кисс будто стал излучать непонятное обаяние, притягивать к себе взор любого, кто хоть раз его видел. Как это у него получалось - не знаю. Я невольно сравнивала его с Гайлиндером, моей первой любовью, и вынуждена была признать, что Кисс в своем нынешнем обличье умудряется располагать к себе людей не хуже, чем тот парень, столь рано и безвременно погибший. Что же касается Вольгастра, моего бывшего жениха... Ну, о сравнении с ним даже речи быть не может: Вольгастр был просто человек с располагающей улыбкой, и не более того. А Гайлиндер... Человек, несущий в себе свет, который согревает душу даже спустя годы. Что же касается Кисса...
   Я его просто не узнавала. Это был все тот же человек, и в то же время совсем иной. Весте с распущенными волосами в парне появилось непонятное, пленяющее обаяние, притягивающее людей и заставляющее женщин терять голову. Летели, как бабочки на огонь. То, как он смотрел на женщин, как говорил с ними - все создавало у каждой из них уверенность, что она и есть именно та единственная и неповторимая, которую этот парень искал долгие годы. Как это ни странно, но раньше я никогда не замечала в своем спутнике таких талантов. Казалось бы, обычный парень, ничем не выделяющийся из прочих, и надо же!.. Хотя иногда у меня складывалось впечатление, что Кисс делает все, чтоб хоть немного позлить меня.
   Лис, который, кажется, черпал новости прямо из воздуха, фыркнув, сообщил нам, что на Кисса положили глаз все местные бабы, что холостые, что замужние. Тоже, дескать, от зеркала не отходят, лучшие наряды из сундуков достают... Совсем бабы сдурели! И верно: стоило нашему красавчику показаться на улице, как в тот же миг возле него оказывались несколько особ женского пола, с обожанием смотрящие на него, и недружелюбно косящиеся друг на друга. Смех, болтовня, фривольные шуточки, орешки - семечки...
   Не скажу, что подобное пришлось по вкусу местным парням. Да и кому понравится, если твоя невеста, сестра или, не приведи того, жена!, потеряв голову, чуть ли не бежит за пришлым мужиком, невесть откуда взявшимся красавцем, тем более, как я поняла, замужние бабоньки были вовсе не прочь гульнуть с пришлым красавцем, а Кисс был парень совсем не промах...
   В результате я вызывала всеобщее недовольство: мужики с раздражением косились на меня за то, что не могу урезонить жениха, а женщины дружно ненавидели по той простой причине, что, по их мнению, мне удалось захомутать такого парня. Интересно, отчего это на меня вечно шишки валятся со всех сторон?
   Вначале подобное здорово выводило меня из себя, но чуть позже вынуждена была признать: я не имею никакого права сердиться на Кисса. У него имеется своя голова на плечах, должен знать, что делает. И потом... У парня своя жизнь, в корне отличная от моей, и, в любом случае, вскоре мы с ним должны будем расстаться. Меня ждет своя дорога, у него должен быть свой путь. Незачем нам привязываться друг к другу, да и не стоит этого делать. Все одно ни к чему хорошему это привезти не может. Да и какое я имею право проявлять недовольство? Я ж ему никто, и никогда никем не буду... Разные у нас судьбы.
   Иногда, глядя на бесконечный женский хоровод округ Кисса, мне вспоминались слова Четырехпалого, того самого бандита, захваченного на заимке. Что он там сказал, обращаясь к Киссу? "Думал, волосы убрал, так тебя и узнать нельзя?". А ведь и верно: без этих роскошных волос внешность Кисса менялась разительным образом. Что же такое Кисс натворил, раз его ищут, а он скрывается, стараясь стать как можно более незаметным? И спрашивать бесполезно - не ответит... А меня, несмотря ни на что, все же грыз интерес интересно: отчего он прячет такие прекрасные волосы, столь удивительную красоту. Без своего смешного хвоста внешность Кисса менялась волшебным образом, причем в лучшую сторону, и не понимать этого парень не может. Да еще и эти дурацкие ниточки усов, которые были на его лице в нашу с ним первую встречу, и придающие ему неприятный вид!.. Хорошо, что сейчас он их сбрил...
   Все равно: складывается впечатление, будто он в пику кому-то пытается стать не похожим на себя самого. Уверена: здесь причина в чем-то ином, и дело не только в розыскных листах. Любой из нас, неважно, молодой он или старый, печется о своей внешности, и в этом нет ничего плохого. Казалось бы, парню надо только радоваться столь роскошному подарку судьбы - красивой внешности, а он непонятно отчего усиленно старается спрятать этот дар, чуть ли не уродуя самого себя! Этому должна быть серьезная причина, пока что скрытая от меня... На нечто подобное еще Четырехпалый намекал, да я его не очень слушала... И зря.
   Нам бы уже давненько следовало покинуть деревеньку, да вот только как? Вначале я считала, что мы уйдем отсюда, как только из Серого Дола вернется Кисс. Но нас очень настойчиво уговаривали погостить еще денек, потом еще один... А через несколько дней староста вообще предложил нам остаться жить в деревушке. Дескать, дом вам поставим, хозяйством обзаведетесь, на земле осядете... Мне стало смешно. Старосту я видела насквозь. Его сын, даром что женат, а с меня глаз не сводил, да и не он один - холостяков в деревушке хватало. Так почему бы ни попытаться уговорить девку остаться здесь? К тому же иметь в деревне свою лекарку - дело почетное и необходимое.
   Но главное - Кисс. Всем было известно, что старосте дочь проела всю плешь, требуя каким угодно способом уговорить Кисса остаться в поселке. Втрескалась в него, дуреха, по уши, и не старалась это скрыть. Впрочем, как уже сказала, эти чувства испытывала не она одна. Как я уже говорила, Кисс за короткое время непонятным образом сумел очаровать чуть ли не всех, живущих в деревушке. Женщины, те, считай, чуть ли не все поголовно сходили по нему с ума, и, что самое невероятное, даже мужчины от этого не становились его врагами. Нет, они, разумеется, были отнюдь не в восторге оттого, что все разговоры в поселке вертятся вокруг этого пришлого парня, но Кисс настолько хорошо умел обезоруживать самого сердитого собеседника своей неповторимой улыбкой, что даже у очень рассерженных людей пропадало желание ссориться. Стоило парню показаться на улице, как деревенские девки чуть ли не хвостом бежали за ним. Помани он любую пальцем в сторону сеновала - с пяток девок враз бы посчитали, что зовут именно ее, самую желанную и прекрасную. Толпой бы кинулись, расталкивая всех на своем пути... А нравы в здешних местах строгие - после того жениться надо, не отвертишься. Кисс про то прекрасно знал, и определенную черту не переходил. Правда, девок это не останавливало. Они постоянно паслись у нашего забора, находили малейшую причину, чтоб зайти в дом, где мы проживали, хотя в гости к себе мы особо никого не приглашали.
   Каким бы хорошим не было наше нынешнее житье, но, тем не менее, надо было покидать гостеприимную деревушку. И мне, признаюсь, снова хотелось, как говорится, пуститься в путь - дорогу. Мне трудно долго жить на одном месте, хочется куда-то идти, причем неважно, куда именно. Допустим, куда глядят глаза. Эрбат, пленник дорог...
   Проще всего уйти пешком, но нам все же хотелось отправиться в путь на повозке. Так и легче, и удобнее. Правда, сейчас, в горячую летнюю пору, ни у кого из местных не было никакого желания уезжать из деревни на несколько дней, пусть даже и не просто так, а за плату. Самый покос, каждый день дорог, не до нас... Староста все просил нас подождать. Дескать, как только занепогодит, он сам отвезет нас в соседнюю деревню.
   Не знаю, сколько бы мы еще прожили в этой деревушке, если б не поняли, что надолго здесь задерживаться не стоит. Пока мы раздумывали, как нам отсюда удобнее уехать, едва не случилось беда. И опять по моей вине. Я едва всех не загубила...
   И главное, началось все с пустяка. Среди всех лиц женского пола, что увивались вокруг Кисса, была одна молодая вдовушка по имени Сая. Маленькая, худенькая, ничем особо не примечательная, но хваткая!.. Может, она и была неплохим человеком, но ее отношение ко мне было совершенно невыносимым. Все дело в том, что меня эта тощая особа крепко не взлюбила. Очень крепко. О причине догадаться несложно. Как видно, она с первого взгляда на Кисса глаз положила, и твердо решила, что нашла себе будущего мужа. Мой спутник ей настолько понравился, что эта курица в тот же день дала отставку своему нынешнему ухажеру - вдовцу. При своей весьма заурядной внешности вдовушка обладала ( по местным меркам) неплохим хозяйством, что, как она считала, делает ее просто неотразимой в мужских глазах.
   Ну, то, что она Киссу проходу не давала, чуть ли не вешалась на шею и постоянно к себе в гости на чаек зазывала - это меня не волновало. Взрослый мужик, сам должен решить, как ему поступить, тем более, что немного зная Кисса, я понимала: вдовушка его не только не привлекает, а наоборот, все больше и больше раздражает своей бесцеремонностью и назойливостью. Меня же она невзлюбила, что вполне естественно при таких-то пламенных чувствах к Киссу! А мое равнодушие к ее словесным уколам и откровенной неприязни - подобное вдовушку просто бесило.
   Но вот то, что эта особа постоянно пыталась очернить меня как в глазах людей, так и перед Киссом - вот это выводило меня из себя все больше и больше, и в глубине души копило досаду. Умением ловко сплетать между собой правду и ложь Сая так напоминала соседушку в моем родном поселке, что хоть родными сестрами их считай! При желании бабоньки могут понапридумывать такого, что мужчинам и не снилось.
   Когда же к этому делу подключилась еще и ее мамаша, желающая заполучить нового мужа для своей ненаглядной доченьки - вот тогда я порой сдерживалась уже с великим трудом. А вы бы долго вытерпели ехидные улыбки, невесть за что получаемые многозначительные усмешки, намеки на нечто весьма неприятное? Честно говоря, я старалась не обращать на все это внимания довольно долго, терпела, сколько могла, но оно, мое терпение, как оказалось, не бесконечно...
   Тот день вообще был очень хлопотным. Из соседних деревень сюда понаехало немало людей. Все вроде бы заявились не просто так, а с желанием проведать дорогую родню, которых давно не видали, и по которой стосковались, да только все это было не совсем так. Всем понятно: в страду, без крайней нужды, никто со своего хозяйства срываться не станет, как бы у них не обострялись родственные чувства. На самом деле люди ехали ко мне, как к лекарке, за помощью. За пару седмиц, как рассказал все тот же Лис, в округе обо мне уже говорили примерно такое: баба, мол, стриженая и непутевая, и за свои услуги денег не берет, но зато лечит чуть ли не все болезни.
   С моей точки зрении, ничего особо жуткого со здоровьем у приехавших не было. У кого флюс щеку раздул до того, что непривычно было смотреть, у кого радикулит спину согнул, а кто с заболевшими ребятишками нагрянул... Повозиться с больными мне, конечно, пришлось.
   Как я поняла, в тот вечер в деревушке еще и праздник намечался, нечто вроде шумного веселья. И повод был: чужаки из Серого Дола ушли, долина снова свободна для людей. Как подобное не отметить? Я не большой любитель до шумных развлечений - просто с молодости не привыкла к ним. В Большом Дворе у меня даже мысли такой не возникало - пусть даже вечером оторваться от работы и идти на гулянку. Дома всегда было в избытке домашних хлопот. Я бы и сейчас никуда не пошла, но и сидеть одной в четырех стенах не было ни малейшего желания. Уж лучше со всеми.
   Уж было почти собралась, как на пороге комнаты объявился тот самый дядька подраненного парнишки, Арна. Мне уже было известно, что того мужика в деревушке люди меж собой называли бирюком. В лесу он проводил времени куда больше, чем дома. И человек вовсе не старый - тридцати еще не было, только что бородой зарос, что твой леший. Бывают такие люди, которые куда лучше себя чувствуют в одиночестве, чем с кем-либо. Оттого, как видно, он и ходил до сей поры холостяком, хотя желающие охомутать его были. Правда, сейчас, как мне сказали, он отчего-то в деревушке подзадержался. Может, наконец-то приглядел себе кого на радость старой матери, которая уж и не чаяла, что у сына может появиться зазноба.
   Я, когда встречала этого заросшего бородой мужика по имени Свар в доме Арна, или на улице - всегда чувствовала себя несколько скованной. Чем-то смущал меня его тяжелый взгляд. Нет, он смотрел на меня не зло, а как-то... непонятно, другого слова не подберу. Правда, мне этот Свар за все время не сказал ни слова. И вот пришел. Что ему надо? И с чего это он вдруг сюда заявился? Заболел? Ничего подобного. Я и так вижу, что мужик на редкость здоров. Может, что с раной у парнишки? Не должно быть. Когда утром к мальчишке заглядывала, там дело шло на поправку.
   - Случилось что? С Арном?
   - Чего? А, не, там все в порядке. Я сам...
   - Ну, парень, - улыбнулась я, - тебе самому у меня делать нечего. У тебя, дорогой отшельник, здоровья столько, что просто удивительно. И завидно. На пятерых хватит. Легко до ста лет доживешь, и самой страшной болезнью у тебя будет небольшой насморк. Как говорят в таких случаях, на тебе пахать можно. В общем, лечить, друг мой, тебе нечего.
   - Не, я не затем - мужик уставился на пол, не находя нужных слов. Потом, решившись, оторвал взгляд от чисто выскобленных досок и стал глядеть на стену. - Я тут к тебе все присматривался. Баба ты хозяйственная, детей любишь и вообще...А я до сей поры холостой, и человек вовсе не бедный...
   - Ну, сегодня холостой, а завтра женатый. Девок в округе не счесть.
   - Да дело не в девках, пропади они все пропадом! Дело в тебе - мужик сел на лавку и впервые прямо посмотрел на меня. Удивительно, но под его взглядом я смутилась. Так смотрят любящие... - Жениться я давно мог, да все не до того было. Да, как считал, без разницы, кого за себя брать. Думал, все одинаковы... А как тебя там, в лесу, на заимке впервые увидел... Я даже не знал, что на свете такие красивые девки есть. Прямо как разом околдовали меня. Хоть верь, хоть нет, а не идешь ты у меня из головы. Куда бы ни пошел, что б ни делал - постоянно перед глазами стоишь... Все из рук валится, как только хоть мельком мне на глаза покажешься... Я почти всю жизнь в лесу прожил, люблю его куда больше деревни, но сейчас и он мне стал не мил. А все оттого, что тебя там нет... Даже идти туда не хочется. Боюсь, вернусь в деревню - а тебя уже здесь нет. Даже подумать о том страшно... Шла бы ты за меня...
   Меньше всего я ожидала услышать подобное, да еще от этого человека. А я-то считала, что он меня недолюбливает... Но не скажу, что мне было неприятно услышать подобное.
   - Спасибо на добром слове, только...
   - Только что? Мужик у тебя уже имеется? И что с того? Было бы удивительно, если б у такой красивой девки, как ты, никого до сей поры не было. Не спорю, он парень видный, куда мне до него! Как заячьей шкурке до соболиной... Беда в том, что с ним ты никогда покоя знать не будешь, а я... Я одну тебя всю жизнь любить буду. Ты не смейся: я человек простой и красиво говорить не умею, но в твои глаза вечно смотреть готов. Таких глаз, как у тебя, я в жизни не видал, да и не хочу их видеть ни у кого другого...
   Вот тут я по-настоящему растерялась. Что мне ответить на твои слова, парень? Сказать, что от таких, как я, тебе надо держаться как можно дальше? Что во время приступа я не помню даже себя, не понимаю, что делаю, и могу легко убить любого, кто покажется мне на глаза? Что жизни мне еще отмерено немногим более двух лет? Что с такой, как я, семью создать невозможно? Нет, ничего подобного я сказать не могу. Ох, парень, парень... Уж лучше считай меня злой стервой, задурившей тебе голову по ошибке или по мимолетному капризу...
   Но ответить ему я не успела. Мужик не стал дожидаться моего ответа. Он встал с лавки, и вышел из комнаты, сказав мне на прощание:
   - Ты, это, не торопись с ответом. Так, с налету, не говори ничего. Знаю, что я тебе не пара: вон, в родне у тебя даже князья имеются... Ты подумай хорошо. Я и мальчишек ваших себе оставлю, заместо отца им буду. И тебя в обиду никому не дам. Ты только все обдумай...
   Он ушел, а я в растерянности смотрела на закрывшуюся за ним дверь. Вдруг вспомнился бывший жених. Надо же, а я про него уж сколько дней не вспоминала... Ах, Вольгастр, Вольгастр, ну почему ты мне никогда не говорил похожих слов?! Вроде этот мрачный и угрюмый парень сказал немного, но важно не это... Тут главное - что сказано и как. В свое время у нас с тобой, Вольгастр, все было много проще. Само собой подразумевалось: раз зовешь замуж, значит, любишь. А те простые, но такие искренние слова, какие только что произнес мужчина по имени Свар, дано услышать далеко не каждой. О них можно только мечтать. Такое признание до конца жизни не забудет ни одна женщина, и даже в самую тяжкую минуту будет вспоминать о них с теплом и добром в сердце...
   В тот вечер, как и в несколько предыдущих, почти все население поселка собралось неподалеку от дома, где мы проживали. Подошли все, кто только мог, в том числе и люди из соседних деревень, приехавшие сюда ко мне, для лечения. Завтра с самого раннего утра они разъедутся по своим домам, и снова с головой уйдут в работу, но в сегодняшний вечер они собрались на праздник. Это понятно: один день отдыха в тяжелую летнюю пору выпадает не всегда. К тому же и праздник намечается. Вон, уже и столы из дома старосты начинают выносить на улицу и угощение на них ставят...
   Как обычно, почти все женское население деревушки отиралось возле Кисса. Даже приехавшие издалека бабоньки с него глаз не сводили. Ко всему этому я относилась спокойно. Вертитесь, коли охота, и если больше заняться нечем... Ну, и Сая, вдовушка прилипчивая, конечно же, здесь. Куда ж без нее...
   - Дар, не хотите ли молочка? - медовым голоском, да еще и с придыханием, прошуршала вдовица.
   - А почему бы и нет? - Кисс, как всегда, был обезоруживающе - обаятелен. - Молоко у вас... Нет слов, до чего славное! Густое, и с запахом трав...
   - Еще бы! У меня ж коровы - лучшие в округе! Да и молоко тоже! Сейчас принесу - и демонстративно задев меня плечом, вдовушка удалилась.
   Скажите, молока она ему принесет, мымра тощая! Смотри, не споткнись по дороге, когда бежать будешь!.. Чуть ли не бегом за молоком кинулась, а тем временем оставшиеся бабоньки Кисса чуть ли не облепили. Можно подумать, что во всей деревне, кроме Кисса, других холостых парней нет! Да их, этих молодцов, тут не меньше десятка ходит, тихой злобой наливается... Их можно понять: с тех пор, как в деревушке появился этот парень с необычными волосами, все остальные представители мужского пола в женских глазах отошли невесть куда... Очень далеко, в общем.
   Однако что-то долго этой тощей нет. Впрочем, вон идет, чуть ли не вприпрыжку скачет, только, вот диво!, не один горшок молока тащит, а два. Неужели считает, что одного большого горшка с молоком Киссу будет мало? Так он вроде не такой проглот... И горшки уж очень большие; как она их только удерживает? А уж до чего довольнешенька - аж сияет от избытка чувств! Что это с ней?
   Гордо вручив Киссу один из горшков с молоком, Сая сахарным голосом спросила:
   - Может, кто еще молочка хочет? - и в следующее мгновение мне на голову хлынуло молоко вместе с чем-то живым, извивающимся...
   Раздался дикий визг окружающих женщин... Все, стоявшие возле меня, кинулись в стороны, и я оказалась сидящей в середине пустого пространства, облитая молоком, да еще и с несколькими извивающимися ужами на коленях и с одним свисающим с головы...
   Я выросла в деревне, и, естественно неплохо знаю обычаи и традиции нашей страны. Как, впрочем, и глупые розыгрыши, все еще имеющие хождение в народе. Вообще-то обычаем подобное назвать было нельзя. Если только тупой шуткой. То, что сейчас сотворила вдовушка, было одним из довольно известных приемов в бабской войне из-за парней. Сама я при таких разборках никогда не присутствовала, но от сестрицы про подобные пакости слыхала не раз. Только вот в то молоко, которое ревнивая девка выливает на соперницу, обычно кладут лягушек или жаб, но уж никак не ужей. Это уже полнейший перехлест, не входящий ни в какие правила...
   Здесь требуется небольшое разъяснение: подобное обливание молоком с лягушками является чем-то вроде выяснения отношений между двумя соперницами. То есть одна из женщин как бы заявляет свои права на чужого парня, просит его оставить прежнюю подругу и отныне встречаться уже только с ней. Впрочем, этим рискованным делом - поливанием молоком с лягушками враждующие девки обычно не увлекаются. Тут есть одна тонкость: если кавалер, из-за которого поднялся весь тарарам, встанет на сторону обиженной, то предметом насмешек для всей деревни на долгий срок становится та, что вздумала покуситься на чужого парня. И еще было важно, как в дальнейшем поведет себя кавалер, по вине которого сцепились между собой две девки. Нередко случалось, что он открещивался от обоих, и тогда насмешкам подвергались уже обе незадачливые девицы. А деревня подобные проколы помнит даже спустя долгие годы. Бывает, даже древним бабулькам безжалостно припоминают такие вот ошибки юности...
   Я ругнулась про себя: сама виновата, должна была обратить внимание на то, что один из горшков плотно закрыт крышкой. Обычно горшки со свежим молоком прикрывают чистым лоскутом светлой ткани... Куда хуже другое: я почувствовала, как от неожиданности внутри меня вспыхнул гадкий огонек приближающегося безумия... Надо бы срочно притушить его, да вот только боюсь, как бы эмоции не взяли верх над доводами рассудка...
   Змей я ненавижу всей душой. Раньше еще и боялась. Это осталось у меня с детства, когда от укуса красной болотной гадюки умерла моя лучшая подружка. Бедняжке в ту пору и семи лет от роду не исполнилось. Мы с ней тогда, в светлый и теплый осенний день пошли за брусникой. Тот год вообще был урожайный на эти кисло - сладкие ягоды, такие вкусные и полезные для здоровья, особенно в наши долгие северные зимы. Я никогда не забуду, как мы с ней, весело болтая и скидывая в туески красные огоньки ягод брусники, подошли к небольшому пригорку со сплошь усыпанными спелыми ягодами кустикам, и обе одновременно протянули руки к растущим там ягодам. Внезапно из тех кустиков молнией метнулась красная с разводами лента, увенчанная раскрытым ртом с ядовитыми зубами, и впилась в детскую руку... Почему-то из нас двоих своей жертвой гадюка выбрала мою подружку ... Именно с той поры и поселился у меня в душе подспудный страх перед тонкими извивающимися телами. И еще очень долгое время спокойно смотреть на них я просто не могла...
   Но сегодня все было не так. Сейчас я больше не боялась змей, тем более, что в молоке были не ядовитые гадюки, а простые безобидные ужи. Но все равно: вдовушке так поступать не стоило. И мне надо было немедля что-то предпринять в ответ. Подобное нельзя оставлять просто так. Еще хорошо, что предметом этой, с позволения сказать, шутки, оказалась я. А если бы на моем месте оказался человек со слабыми нервами или больным сердцем? В таком случае жертве на всю жизнь обеспечен испуг с заиканием, или же у человека с более слабым здоровьем просто-напросто может не выдержать сердце...
   И ведь не лень дуре было их ловить! Хотя вряд ли она сама этих змей отлавливала. Скорей, попросила кого. Наверное, детишек соседских уговорила, или еще кому что пообещала, если притащат ей несколько ужей... С нее станется. Оттого и сейчас подзадержалась, когда за молоком побежала. Пакость свою готовила... Да уж, везет мне на встречи со змеями. Да уж, вылей мне кто на голову горшок молока вперемежку с ужами еще месяц назад, я б кричала от ужаса не своим голосом, да и руки от пережитого страха тряслись бы не один день.
   Ладно. Тебе, дорогуша, я отвечу. Иначе деревенские меня не поймут, да и поучить тебя уму-разуму совсем не помешает. Хотя если у кого в таком возрасте, как у вдовушки, ума нет, то в будущем он уже вряд ли появится.
   Я стряхнула с головы извивающегося ужонка, и еще парочку успела ухватить на своих коленях. Еще двое уползли, но мне было достаточно и тех, что я сумела поймать. Спокойно встала, подошла к довольно улыбающейся вдовушке. Она, правда, что-то уловила в моих глазах, и счастливая улыбка сползла с ее лица. Поняв, что ее не ожидает ничего хорошего, вдовушка попыталась было отбежать в сторону, подальше от меня. Ага, как же... И двух шагов не сделала, встала на месте, как вкопанная. Стоит, от растерянности глазами хлопает, не понимает, в чем дело... Ничего, потерпишь, обезножила я тебя всего на несколько мгновений. Мне этого времени вполне хватит на то, чтоб высказаться, а тебе подобное надолго запомнится...
   Подойдя к растерянной вдовушке, до которой стало доходить, что все идет не так, как бы ей того хотелось, я, смахивая с лица капли молока, произнесла как можно спокойнее:
   - Извини, отдаривать тебя нечем. Слишком необычное подношение, а я не привыкла получать подарки просто так, не оставляя хоть что-то взамен. И еще: меня, знаешь ли, с детства учили не принимать ничего от неприятных людей, а ты как раз входишь в их число... Так что забирай назад, что принесла - и без дальнейших разговоров засунула за шиворот наконец-то испугавшейся вдовушке всех ужей, что извивались в моей руке.
   Уже направляясь к дому, я услышала истошный визг за своей спиной. Орет так, что слышно, думаю, даже в Сером Доле. Я даже не представляла, что можно настолько дико визжать. Уши закладывает, того и гляди барабанные перепонки лопнут. Отошло, значит, онемение у бабы. Хоть бы ее удар не хватил... Да нет, все будет в порядке, хотя ума у глупой бабы, увы, так и не прибавится... Извини за неожиданность, дорогая, но я не отношусь к любителям гадких шуток или мерзких розыгрышей.
   Ладно, смыть с себя молоко я всегда успею. Сейчас, присев на лавочку у дома, я с неподдельным интересом смотрела на то, что творится на моих глазах, хотя все происходящее можно описать одним словом - бедлам. Ничего не соображающая от ужаса вдовица, визжащие ей в тон девицы, оханье женщин, не знающих, кому сочувствовать, гогот парней, помогающих бедной вдовушке вытряхнуть из одежды извивающихся змей...
   Все это продолжалось до тех пор, пока немного очухавшаяся вдовушка вновь не обрела возможность говорить, и пока не увидела меня. Вновь кинуться на меня она, конечно, остереглась, даже близко не подходила, держалась на расстоянии, но наслушалась я про себя от нее такого и в таких выражениях, что во мне вновь забурлила черная злоба, которую я недавно с трудом сумела обуздать...
   Надо сдержаться, твердила я себе, сдержаться... Если не выдержу, разойдусь, то всем будет плохо. Да и люди, находящиеся здесь, ни в чем не виноваты. Может, эта дурная баба поорет и успокоится...
   Хотя все плохо Она-то, может, и успокоится, а вот со мной дела обстоят куда хуже. Огонек ярости в душе разгорался все сильнее, и справиться с ним уже не было никакой возможности... Надо немедленно спрятаться от людей. Опрометью кинулась в дом.
   Слышала, как Кисс кричит "Лиа!", но оборачиваться не стала. Быстрее в дом, забиться бы в какой темный угол, или в щель поглубже... А лучше найти иглу подлиннее и поострее. У хозяйки где-то были вязальные спицы... Куда она их засунула? И что это я не позаботилась пораньше о том, чтоб обзавестись длинной иглой? Совсем расслабилась от спокойной жизни... Хоть бы что острое отыскать! Может, еще успею до приступа...
   Заскочивший вслед за мной в комнату Кисс все понял сразу.
   - Лиа...
   - Дай стилет - сквозь зубы процедила я. - Он у тебя...
   - Зачем?
   - Давай сюда... Быстрее!..
   Длинный тонкий стилет был оружием слуги колдуна, ранившего Арна у лесной заимки. Киссу очень понравился этот изящный четырехгранник, прекрасное старинное изделие с необычайно крепкой и, в то же время, гибкой сталью. Чего стоили одни лишь удивительные по красоте накладки на рукояти стилета!.. А как удобно он лежал в руке!..
   Но сейчас мне было не до разглядывания простых и в то же время совершенных линий... Успеть, успеть... Выхватив оружие из рук Кисса и рванув ткань рубашки на своем плече, я прикинула: так, мне надо ударить себя сюда же, в плечо... Вернее, чуть пониже...
   Когда сознание вновь вернулось ко мне, то оказалось, что я лежу на кровати, причем не только связанная веревкой по рукам и ногам, но и привязанная этими же веревками к кровати. Это что еще такое? Или... И темно вокруг, ничего не видно...
   - Ты как, немного пришла в себя?
   - Кисс... - фу, Кисс здесь, рядом. Как хорошо... - Что тут произошло? Ну, пока я не в себе была...
   - Много чего. Ты успела ослабить приступ, но не конца. Хорошо, что я заранее веревки припас. Так, на всякий случай. Как чувствовал... Вот он, этот случай, как нарочно и подвернулся. Еще повезло, что успел тебе руки - ноги скрутить, а заодно и к кровати тебя привязать. Впрочем, ты и сама пыталась сдерживаться, насколько могла, хотя уже ничего не соображала... Но руки ко мне потягивала, просила тебя связать, и не выпускать из дома. Иначе бы кое - кому не поздоровилось... Погоди, сейчас я эти путы разрежу... Опять у тебя руки затекли...
   - А почему так темно? Я тебя еле вижу...
   - Лис ставни закрыл.
   - Зачем?
   - Чтоб никто в окно не заглянул. - Кисс снимал с меня веревки. А они успели глубоко врезаться в тело... Видно, меня сильно трясло... - Ты хоть и успела себя ранить, но поздновато... В общем, как ты поняла, приступ у тебя все же был. Пусть и не такой сильный, как обычно бывает у эрбатов. Не знаю, как сказать...
   - Я что, кричала?
   - Вроде того. А если говорить точнее, орала. Что-то непонятное, и на чужом языке. Я, во всяком случае, ничего не понял.
   - Ты не ничего не путаешь? Какой еще язык? Я, кроме нашего, не знаю ни одного...
   - Не путаю. Ты говорила невесть что и рвалась бежать... Чуть кровать не разломала. Оттого мне и пришлось послать Лиса закрыть ставни и никого к ним не подпускать, чтоб не увидели ничего лишнего. Прибегали тут к нам местные выяснять, как у нас дела обстоят. Вот и пришлось к помощи Лиса прибегать... Он парень умный, знает, что сказать. Кстати, обиженная тобой особа еще долго не могла успокоиться, а уж шума подняла на всю деревню!
   - Неплохо бы уточнить, кто из нас двоих кого обидел... Я имею в виду вдовушку и себя... А где наш второй парень?
   - Толмач стоит у входа в комнату и тоже никому не дает войти.
   - Непонятно, как это получается у мальчишки - никого не пускать? Тот же староста, если подойдет, отодвинет его в сторону без слов...
   На лице Кисса опять появилась ехидная улыбка, которую я не выносила. Чувствую: сейчас вновь услышу какую - нибудь пакость из разряда тех, которых лучше не знать....
   - Ах, цыпа, цыпа, ну какая же ты недогадливая! Мне даже иногда нравятся твои глупо - наивные высказывания. Ну, раз до самой не доходит... Мальчишки сказали примерно следующее: обождите, не мешайте, они отношения меду собой выясняют, просим не отвлекать и не подглядывать... Слышите, мол, как общаются наедине - того и гляди пол провалится... В общем, пока они (то есть мы с тобой) не помирятся окончательно, то не выйдут. А ты, цыпа, вела себя несколько, скажем так, шумновато, кричала без умолку и кровать под тобой чуть ли не ходуном ходила... Так что должна понимать сама: ни на что иное, кроме как на выяснение наших с тобой близких отношений, местные и подумать не могли.
   - Высокое Небо! И мальчишки все это сказали деревенским?..
   - А что нужно было говорить? Может, то, что у тебя приступ? Думаю, даже здесь знают, что означает слово эрбат. И я наших парней ничего такого говорить не заставлял. Сами сообразили. Выросшие на улице дети заметно отличаются от домашних, да и знают они куда больше того, что следует знать ребятам их возрасте.
   - Кисс, где бы мы с тобой не оказались, и что бы ни делали, ты каждый раз умудряешься выставить меня невесть кем в глазах окружающих...
   - Ничего не поделаешь, раз так складываются обстоятельства. Хотя, согласен, доля правды в твоих словах имеется. Во всяком случае замуж за себя в этой деревне сейчас тебя вряд ли кто возьмет. Репутация, дорогая моя, отныне у тебя уже несколько не та, что была вначале. Подкачала...
   - Это я как - нибудь переживу... Блин, второй раз одно и то же...
   - О, так у тебя уже было нечто подобное? Поделись, когда же ты впервые попала в подобную историю? Случайно, не по дороге в Стольград из твоего поселка?
   - Кисс, отстань...
   - Ну, раз тебе не впервой терять репутацию, то будем считать, что ничего особо страшного не произошло.
   - Кисс, ну какая же ты...
   - Обаятельная сволочь? Согласен! Подтверждаю и не возражаю... Ты идти можешь?
   - Куда?
   - К речке.
   - Топиться?
   - Утопишь тебя, как же... Увы - ехидно хмыкнул он, - увы, подобное остается моей несбыточной мечтой... Догадываюсь, как тебе сейчас хочется искупаться. В себя придти...
   - Да. И заодно неплохо бы смыть с себя остатки молока.
   - То же самое не помешает сделать и мне. Я ведь тоже когда увидел, что на твою многострадальную голову внезапно свалилась куча твоих ползучих родственников, то от неожиданности все молоко из своего горшка пролил. И тоже на себя. В общем, и мне не помешает окунуться в воду...
   - Еще бы хорошо попить отвара из трав...
   - Это отложим на потом. Не все удовольствия сразу.
   Встать на ноги я смогла, пусть и не с первой попытки. Но вот идти была в состоянии, лишь только держась одной рукой за руку Кисса, а второй попеременно то за одного, то за другого мальчишку. Чем-то это напомнило тот самый первый, по-настоящему сильный приступ, прихвативший меня на улицах Стольграда. Тогда мне на помощь пришел Вен. Теперь вот Кисс и ребятишки...
   Уж не знаю, что там деревенские подумали насчет меня, когда видели, что я еле переставляю ноги. Понятно, что могло придти им в головы... А то, что в деревне никто не спал - в том можно не сомневаться. Нынешние события будут обсуждать, по меньшей мере, до следующего года, а то и дольше... И то, что сейчас вид у меня такой измотанный и усталый, что краше в гроб кладут - это, без сомнения, тоже отметили. Выводы тоже сделали...
   Но хорошо уже то, что деревушка была небольшая, и до речки нам было идти всего ничего. Но мне хватило и этого. Как я доплелась до речки - трудно сказать. Еле доползла.
   - Значит, так, - сказал Кисс, скинув свои сапоги и сдернув мои. - Показываю хороший способ стирки одежды, многократно проверенный мной в разных жизненных обстоятельствах - и схватив меня на руки, он легко бросился в воду, подняв тучу брызг. Нечего и сомневаться в том, что мальчишки с визгом последовали за ним...
   Глубокой ночью, когда мы, сидя в своей избушке собирались в путь-дорогу, к нам пожаловал староста. Впрочем, я и без того знала: он должен появиться. Не может такое скандальное происшествие остаться просто так, без его внимания и присмотра.
   Войдя, он сразу же бросил взгляд на сохнущую на печи одежду, и на нас, сидящих кружком на полу и с удовольствием прихлебывающих горячий травяной чай с медом.
   - Что ж такое, скоро утро, а вы еще не спите? - преувеличено бодро начал он. - Дар, я чего пришел... Хотел пригласить тебя на...
   - Нет, спасибо - Кисс не стал дослушивать. - Благодарим за гостеприимство, загостились мы у вас. С рассветом уходим. Пора гостям незваным и честь знать.
   - Да с чего бы это вам...
   - Насчет причины можешь не спрашивать. Сам знаешь, что сегодня произошло.
   - Остались бы вы у нас, а? - без особой на то надежды вздохнул староста. - Понимаю: дура-баба устроила тут невесть что... Слыхал и то, что она говорила по твою девку.... Ну, Сая, взгреть бы тебя хорошенько вожжой по том самому месту, на котором сидят!.. Да только что с нее, с дуры безголовой, возьмешь? А я хороших людей не хотел бы отпускать. Ты - парень толковый, да и девка твоя, как лекарка, далеко не из последних. Зачем вам уходить? В нашей деревне будет вам спокойное житье, покой и уважение. Дом вам поможем поставить, пацаны при деле будут... Абы кому остаться я бы и предлагать не стал...
   - Спасибо на добром слове, только мы уже решили: уходим с утра. И дело не только в том, что кое - кто тут у вас потчует гостей молоком со змеями. Это неумно уже само по себе...
   - Да я ее...
   - Дело в другом. Просто там, в Стольграде, у каждого из нас есть свои дела, большей частью недоделанные. Так что извини, но остаться мы не можем. И так злоупотребили вашим гостеприимством. Нам к себе возвращаться надо, да и в Стольграде не помешает рассказать кому надо, какие у вас в Сером Доле непонятные дела творились. Еще бы не худо выяснить, отчего ваши жалобы до столицы не доходят.
   - Да я понимаю... Только как вы пойдете? Пешком, что - ли? У нас сейчас даже лошади свободой нет! Как до места добираться будете? Или, думаете, подвезет вас кто из приезжих, что завтра домой возвращаются, в свои деревни? Так и без вас на телегах сесть некуда... Вон сколько народу понаехало! Обождите еще недельку - другую, поможем...
   - А чем плохо идти пешком? - пожал плечами Кисс. - Да и до соседней деревни не более пятнадцати верст. Дойдем, и даже не успеем утомиться.
   - Жаль, что вы от нас уходите...
   Мы покидали деревеньку когда едва стало рассветать. Что про наш уход знали все жители - в том можно не сомневаться. Староста рассказал. Думаю, не одна девица уронила горькую слезу, вспоминая о красивом парне, уходящем из этих мест... Во всяком случае, наша хозяйка была очень расстроена. За то время, то мы прожили в ее доме, старушка успела привязаться к нам, несмотря на то, что наше появление принесло ей немало проблем и хлопот. Чего стоят одни только больные и хворые, постоянно стучащиеся в дверь ее дома. Бедную женщину, кажется, даже не очень порадовал десяток золотых монет, которые Кисс дал ей перед нашим уходом как благодарность за гостеприимство. Хотя она и пыталась нам улыбаться, тем не менее на ее глазах блестели слезы...
   Что же касается моей обидчицы... Эх, Сая, Сая, я тебе заранее не завидую. Долго еще тебе придется ходить по деревушке под насмешливыми взглядами односельчан. Да и девицы местные тебе не простят содеянного: многие из них в глубине души надеялись на то, что Кисс выберет именно их... И гости приезжие эту историю далеко разнесут... Извини, дорогая, но во всем вини себя одну - незачем пытаться унизить другого, да еще при таком стечении народа...
   Свар ждал меня у калитки. Я знала, что увижу его. Интересно, давно он здесь стоит? И почему в дом не зашел? Что ж, надо хотя бы попрощаться с парнем.
   - Лиа...
   - Мы уходим, Свар. Я рада, действительно рада, что перед уходом увидела тебя. Ты хороший парень, и твое вчерашнее предложение... Веришь, или нет, но мне было очень приятно его услышать. Спасибо тебе за все то, что ты вчера сказал мне. Видишь ли, бывают слова, которые женщины помнят всю жизнь.
   - Я хотел...
   - Свар, не надо ничего говорить. Ты и сам понимаешь: остаться здесь я не могу.
   - Оттого, что Сая - моя родственница?
   А ведь и верно: вдовушка приходится двоюродной сестрой Свару. Ох уж эти небольшие деревни, где каждый кому-то родственник!..
   - Дело даже не в ней. Дело во мне...
   - Ты не знаешь всего. Это я поймал тех ужей, что Сая сунула в горшок...
   - Что?!
   - Хочешь - верь, хочешь - нет, но мне в голову не могло придти, что она задумала такую гадость! Когда я ее спросил, для чего ей в хозяйстве понадобились ужи, Сая ответила, что, мол, потом объяснит. Пошутить, мол, хочет... А я больше спрашивать не стал... И ведь она прекрасно знала, что ты мне по сердцу!.. Никогда ей этого не прощу! И себе тоже...
   - Перестань. Здесь нет никакой твоей вины. Просто так сложились обстоятельства.
   - Я пойду с тобой.
   - Нет. Ты вырос здесь, в лесу, и любишь его куда больше людей. Здесь твоя жизнь. Без леса тебе придется очень тяжело. Да и если что с тобой произойдет в дороге, то я себе этого никогда не прощу.
   - Останься...
   - Это невозможно. И потом, из меня выйдет плохая жена.
   - Нет! Лучше тебя не найти!..
   - Свар, не говори так! - не поверите, но у меня от таких слов сжалось сердце. - Я скажу тебе правду, которую говорить тяжело и непросто, и о которой знают немногие. Дело не в тебе, и не в Сае, хотя у нас с ней мира все одно никогда не будет... Суть в том, что мне отмерен очень короткий жизненный путь, и, если ничего не изменится, то мне осталось чуть более двух лет жизни. И, боюсь, я ничего не смогу сделать для того, чтоб этого не случилось, будь я хоть трижды лекаркой... В поселке, оттуда я родом, в таких случаях говорят: не стоит завешивать чужой век... Я не хочу никому портить будущее, и уж тем более такому славному парню, как ты!
   - Это неправда! То, что ты сказала про себя...
   - Увы, правда. Такими вещами не шутят... Свар, тебе нужна хорошая жена, крепкая семья, здоровые дети. Я знаю - все это у тебя будет. Но с другой девушкой. Так что, прости, но я должна уйти. Так будет лучше для всех. Но я никогда не забуду тебя, и эти воспоминания будут одними из самых светлых в моей жизни...
   Уже когда деревенька скрылась из вида за высокими деревьями, Кисс произнес с непонятным то - ли сочувствием, то - ли досадой:
   - Бедный парень. Здорово он к тебе присох...
   - С чего ты так решил?
   - Да он ко мне подходил вчера. Поговорить... Иногда я удивляюсь, как вы, бабы, умудряетесь так лихо сбить нас с пути истинного.
   - Ты про Свара?
   - И про него тоже...
   Свар, - подумалось мне, - Свар, я знаю - ты еще будешь счастлив. Я буду молить о том Великие Небеса. Во всяком случае, от себя я сделала для того все, на что способна в силу своих новых способностей: поставила тебя на волну удачи, и постаралась оградить от будущих бед. Не знаю, что из всего этого получится, но Койен, кажется, моим поступком остался доволен...
   Не знаю, как другие, а я, отправляясь в путь, чувствовала себя просто замечательно. Дороги - это так хорошо! Тот скандал в деревне - может, он случился к лучшему? Все одно мне к тому времени уже надоело сидеть в поселке, хотелось куда-то идти, увидеть нечто иное... Н - да, эрбат, пленник дорог...
   Хороший солнечный день, надежные спутники, дорога под ногами - что еще надо для счастья? Хотя, положа руку на сердце, следует признать, что для счастья человеку надо нечто иное, но лично мне пока хватало и дороги...
  
  
  
  
   Глава 23
  
   В том большом поселке мы оказались на седьмой день пути. До того, еще в самом начале путешествия, мы сумели втридорога купить в одной из деревушек лошадь с телегой (а в страду по-иному не получится), и теперь передвигались с куда большими удобствами. Кроме того, теперь мы смотрелись как самая обычная семья, возвращающаяся из поездки домой. Тогда же, деревушке, Кисс прикинул расстояние по карте, и заявил, что дорога до Стольграда у нас займет не менее трех седмиц. И хорошо. Не знаю, как всех остальных, а меня это вполне устраивало. Дорога под ногами, небо над головой и свобода... Это необычное состояние души, когда знаешь, что ничем не обременена в этой жизни и вольна идти, куда глядят глаза... Кто хоть раз попробовал это всепоглощающее и пьянящее чувство свободы, тому очень сложно вернуться к прежней спокойной и размеренной жизни.
   Я, правда, спросила Кисса, отчего он не хочет обратиться за помощью к стражникам в любом из больших поселков, встречающихся на нашем пути. Нам бы помогли добраться до Стольграда, причем под охраной. Но Кисс лишь отрицательно покачал головой - будет лучше, если мы постараемся добраться незаметно. Ведь пропадали же где-то на пути в Стольград жалобы, посылаемые туда жителями деревень возле Серого Дола.
   Что ж, до столицы можно добираться и самим, тем более, что к этому располагали и погода, и спокойный путь. Мне нравилась дорога, нравилось смотреть на мир вокруг себя, смотреть на небо над своей головой, любоваться медленно плывущими облаками. Не знаю, как другие, а я чувствовала себя такой счастливой, какой не была уже давно.
   И еще... Очень бы мне хотелось знать, какие у меня еще имеются способности. Например, одна из них, открывшаяся мне в пути, и одновременно и пугала и радовала. Помнится, раньше я частенько досадовала, что не знаю ни одного из языков чужих стран. Все же раньше я жила в придорожном поселке, где почти каждый, кроме нашего, знал по три-четыре иноземных языка. Сестрица - и та на двух чужих языках изъяснялась, а я... Ну, все одно в поселке я редко выходила за ворота родного дома, так что само собой считалось - зачем мне знать слова чужой речи? Все одно без толку... И без того с годами я постепенно забыла те иноземные слова, что учила ранее, когда еще с другими ребятишками по улице бегала.
   Но это было раньше. Дело в том, что сейчас я могла понимать то, о чем говорят между собой люди из чужих стран. Говорить ни на одном из тех языков я по-прежнему не могла, но сами разговоры хорошо понимала. Когда впервые поняла, что обладаю еще и таким умением, то испугалась. Сколько можно?!
   Однако чуть позже подобное мне даже понравилось. Интересно: вслушиваешься в разговор на чужом языке, который тебе вначале кажется сплошной тарабарщиной... Потом начинаешь улавливать отдельные знакомые слова, которые чуть позже начинают складываться в фразы, и ты понимаешь их смысл, улавливаешь содержание разговора, тонкости речи, нюансы в беседе... Правда, здесь было одно "но": понимать-то я понимала, но вот говорить на том языке... Увы! Но, как сказал мне Толмач, не стоит напрягаться по этому поводу. Понимаешь - и ладно, не в беседы же тебе с ними вступать!
   Более того: я даже читать могла на иноземном языке! Причем все шло по тому же правилу: вначале на листе значились непонятные закорючки, затем сквозь них проглядывали знакомые слова, а спустя короткое время можно прочитать все, что написано... Однако заставь меня написать на бумаге хоть несколько слов на языке той страны - и подобное у меня вряд ли получится.
   Но если бы на этом закончились мои открытия!.. Скажи кому - не поверят, и тем не менее это действительно произошло: уже дважды я сумела самостоятельно справиться со своими приступами! Ну, может, и не сама, а с помощью предка. Оказывается, ничего особо сложного в этом нет. Тут главное - не упустить нужный момент...
   Первый раз, когда на меня внезапно на дороге стали наползать черные волны безумия, я по совету предка применила все ту же, уже однажды проверенную мной защиту: вновь окружила себя прозрачной стеной, не видимой никем их окружающих. Находясь за ее надежным укрытием, я видела, как бессильно бьются о ту прозрачную стену холодные черные волны ненависти, не в силах пробить ее, и в бессильной злобе откатываются назад, в свой страшный и темный мир. Правда, тогда я от радости чуть поторопилась снять защиту: последняя из уходящих волн все же достала меня, пусть даже только краем... Но приступа, как такового, я избежала: так, потрясло меня немного, словно при сильном ознобе...
   В следующий раз, когда во мне вновь без причины забурлила все та же черная злоба, я не стала прятаться от нее за прозрачной стеной. Поступила по-другому: направила всю эту черную волну прямо на землю, чтоб не достигая меня она исчезла там безвозвратно. И я с превеликим удовольствием наблюдала за тем, как холодная грязь входит в землю, и остается в ней... Но тут я перестаралась: подчистую слила все, что ко мне пришло извне, все, до последней капли... Потом долго чувствовала сильную слабость, с трудом собирала силы. Как объяснил Койен, не стоит так поступать - отдавать все земле. Я перестаралась, вместе с темной волной слила и часть своих жизненных сил... В следующий раз стоит быть более внимательной. Кроме того, выясняется, можно взять себе немного новых сил из этой холодной волны. Если сделать это осторожно, как сказал предок, дозировано, то ничего, кроме пользы, не произойдет. Более того, появятся новые возможности... Какие? Разные...
   Кисс, узнав о том, лишь покачал головой: о подобном он никогда не слыхивал... Я попыталась ему объяснить все так, как сумела. Находись в центре большого костра - и ты горишь, а будь рядом - согреешься, и даже пищу на нем приготовишь... Так и у меня: не совладаешь с приступом - плохо тебе придется, а погасишь его, возьмешь себе небольшую часть этой силы - и у тебя появятся новые возможности! Я понимаю недоумение Кисса: постоянно находиться рядом с человеком и не иметь представления о том, что от можно ожидать в очередной момент!.. Ох, Канн-Хисс Д'Рейурр, знать бы мне, что ж за обряд такой ты надо мной произвел? И что такое ты в тот обряд добавил? Верно, я - эрбат, но какой-то неправильный эрбат...
   Наверное, именно оттого, что чувство опасности притупилось, я позволила себе так непозволительно расслабиться, и не почувствовала опасности, когда ближе к вечеру седьмого дня нашего пути мы оказались в большом поселке, который внешне очень напомнил родной Большой Двор. Такое же пересечение дорог, несколько постоялых дворов, даже дома жителей стоят чуть ли не в таком же порядке, как у меня дома. Очень захотелось переночевать под крышей, а не на улице, тем более, что на небо набежали облака и стал накрапывать дождик. Пусть и небольшой, а все одно находиться под ним не хочется.
   Для ночлега из всех постоялых дворов поселка мы выбрали самый большой и шумный, под названием "Жареный карась". Двухэтажное здание с большим обеденным залом на первом этаже, и множеством крохотных комнаток для проезжающих на втором. Здесь так много постояльцев (причем некоторые из них с туго набитой мошной), что на нас, бедную крестьянскую семью, никто не обратит особого внимания.
   Сняв маленькую комнатку для ночевки и отдав телегу с лошадью шустрым конюхам, мы направились в обеденный зал. Несмотря на множество проезжающих и почти полностью занятые столы, внутри чисто, а жареной рыбой пахнет настолько вкусно, что в наших пустых животах громко забурчало.
   С трудом удалось найти свободный стол в углу зала. Надо отдать должное здешним поварам: готовили они отменно, да и прислуга у хозяев была вышколена как надо. Может еще и по этой причине здесь было так много людей: те, кому приходится часто ездить по белу свету, запоминают места, где их привечают, и хорошо потчуют.
   Кисс и мальчишки уплели чуть ли не по целой курице с пшенкой, а я расправилась с огромным куском жареного судака. Ой, ну до чего же вкусно!
   - Не знаю, парни, - пропыхтела я, - вы как хотите, а я закажу себе еще кусок рыбки. В меня, кажется, еще немного влезет. Пусть мне потом будет хуже. Давно такой вкуснятины не ела...
   - И нам тоже еще курицы... - догрызал куриное крылышко Толмач.
   - Парни, вы не лопнете? И куда в вас столько добра входит? Худущие все...
   - А в тебя?
   - Сравнили! У меня была взята только рыба, а каждый из вас навернул по горшку каши и почти по целой курице! У вас же животы заболят!
   - Заболят - ты сама же нас и полечишь! - Толмач с завистью поглядел на брата, доедающего куриную грудку. - И вообще, мы едим про запас, чтоб отложилось, где надо!.. Сама же говоришь - мы слишком тощие! Ну, Лиа, ну, пожалуйста, закажи нам еще по паре куриных ножек!.. А если живот заболит... Ради хорошего дела можно и пострадать!
   Ожидая, когда нам принесут заказ, мы сидели и болтали о всякой ерунде, и весело смеялись над шутками Кисса. После дня езды по тряской дороге всегда хорошо посидеть просто так, ничего не делая, никуда не торопясь. Сейчас еще перекусим, потом отдыхать - и с утра снова в путь. На душе было легко, и ни о чем плохом не хотелось думать. Ведь и живем-то мы ради таких светлых мгновений простого человеческого счастья...
   Внезапно Кисс смолк на полуслове и с неподдельным интересом уставился мне за спину. И шум в зале будто бы стал потише, и я услышала, как постукивают по деревянному полу женские каблучки. Даже мальчишки с интересом уставились мне за спину.
   Обернувшись, я увидела молодую женщину, направляющуюся к нам. Полупрозрачные одеяния, куда более подходящие для дворца Владыки, чем для простого постоялого двора, почти не скрывали, а только подчеркивали потрясающую фигуру незнакомки, ее изумительно тонкую талию, чувственные изгибы тела и длинные стройные ноги. А то, какой легкой волнующей походкой она скользила между столами, выдавало в ней человека, главное занятие которого - танцы. Легкий звон множества браслетов, одуряющий запах духов, волной разливающийся впереди женщины... Да, женщина с таким телом сведет с ума кого угодно!
   В этом зале при дорожной гостинице, заполненном в основном простыми людьми в дорожных одеждах, незнакомка выглядела примерно так же, как смотрелась бы райская птица, залети она по недоразумению в простой курятник. Проще говоря, дама здесь была чужеродным телом, хотя и крайне привлекательным. Не сомневаюсь, что многим работягам при виде столь роскошного видения стало не до еды, тем более, что вместе с запахом духов женщина просто излучала пленительную чувственность, ценимую куда больше красоты... Да что говорить о мужиках! Вон, мальчишки, еще совсем сопливые, а и то смотрят на девицу, открыв рты. Что ж, порадуемся хотя бы тому, что с ориентацией у пацанят все в порядке. Хотя кто бы мне объяснил, что означает это слово...
   А тем временем женщина, царственно пронеся себя по залу под взгляды обалдевших посетителей, забывших при виде сказочной незнакомки про еду, и подойдя (вернее, подплыв ) к нашему столу, без разговоров, не стесняясь нашего присутствия, впилась в губы Кисса таким страстным поцелуем, будто вся ее жизнь до сего момента была посвящена лишь ожиданию этой встречи. От столь неожиданного зрелища несколько сидящих неподалеку мужчин даже подавились... И неудивительно: судя по всему, бабонька решила угробить парня, надежно перекрыв ему доступ воздуха. Что ж, если это пламенное приветствие будет продолжаться более трех минут, мне придется вмешаться. Все же смерть от удушья одна из самых неприятных...
   - Кисс, милый, как же я соскучилась! - промурлыкала женщина нежным, воркующим голосом, оторвавшись, наконец, от губ моего спутника. - Какое счастье - вновь увидеть тебя, сердце мое!
   - Гури! - Кисс выглядел спокойным, только чуть удивленным, хотя в его голосе появились опасные бархатные нотки. Э, да ему, кажется, вовсе не обрадовала эта встреча, и тем более она не доставила ему никакого удовольствия. - Вот уж кого меньше всего ожидал увидеть в этих местах, так это тебя. Ты же у нас птица совсем иного полета, и на такие простые лужайки обычно не опускаешься. Предпочитаешь куда более зеленые пастбища....
   - Кисс, а ты все такой же красавчик! - продолжала мурлыкать девица, перебирая волосы парня одной рукой в тяжелых золотых перстнях, а другой поглаживая по его щеке. - Я случайно увидела тебя в окне. Какой сюрприз! И как ты оказался в этих тоскливых местах, забытых всеми богами? И с кем? С друзьями, или с новой подружкой? Обязательно познакомь меня с ними. Только вот где они? Вышли? - и девица с преувеличенным вниманием оглядела зал. - Не вижу здесь никого хоть мало-мальски подходящего для тебя...
   - Гури, - усмехнулся Кисс, - ты вроде никогда раньше не жаловалась на зрение.
   - Я и сейчас вижу лишь то, что хочу видеть - и девица вновь прилипла к губам Кисса. У меня же появилось страстное желание пнуть этой бесцеремонной особе по тому роскошному месту, откуда росли ее точеные ноги. Увы, пришлось сдержаться: эта так называемая дама, как видно, была знакома с Киссом и раньше, и, судя по всему, знала его не как простого друга...
   - Гури, - чуть усмехнулся Кисс, вновь отрываясь от губ женщины, - Гури, ты мне так и не ответила, что здесь делаешь? И с чего вдруг решила уехать из Дарибала? И с кем? Неужели нашла, наконец, себе достойного человека?
   Так она из Дарибала... Теперь многое становится ясным. Дарибал - страна, лежащая хотя и с нашей стороны от горной гряды, разделяющей Север и Юг, но чуть южнее нашего государства. У нас даже граница общая, да и язык, на которых говорят в обеих странах, почти не различается меж собой. Говорят, что климат там чуть теплее нашего, да и нравы куда проще тех, что царят в нашей стране...
   - Ах, милый, да кто же может заменить тебя? - продолжала журчать наглая особа. - Но Небеса, кажется, услышали мольбы бедной девушки, и сегодняшнюю ночь я проведу не одна в холодной и одинокой постели...
   - Даже так? Ты уже кого-то себе приглядела?
   - Милый, никто на целом свете не может сравниться с тобой!
   - Ну, Гури, не стоит обижать всех без исключения мужчин. Не сомневаюсь, что кто - либо из нескольких десятков твоих вечных поклонников, которых ты почтила своей милостью, оказался лучше меня.
   Несмотря на обволакивающий голос Кисса и его милую улыбку, обращенную к женщине, было понятно: он настороже, и опасается подвоха. Парень чем-то всерьез обеспокоен, раздосадован и скрывает настороженность за легким флиртом.
   А я тем временем рассматривала женщину. Фигура у нее, конечно, безупречна, и, кажется, что при таком прекрасном теле столь же совершенным должно быть лицо. Но вот именно на лицо эта особа, как говорится, не вышла. Ее нельзя было назвать даже привлекательной. А если говорить начистоту, то следует признать: девица была просто-напросто некрасива. Грубые черты, тяжелый подбородок, маленькие невыразительные глаза... Положение не спасает даже толстый слой умело положенной краски, хотя основные недостатки внешности девица все же умудряется спрятать при помощи все тех же дорогих красок и даже превратить заметные огрехи грубого лица в своеобразные достоинства. Вон, даже излишне большой рот смотрится весьма своеобразно, не уродуя, а придавая внешности некоторую пикантность. Хотя кого будет интересовать лицо женщины с такой несравненной фигурой и со столь пленяющим голосом?!
   - Милый, как приятно слышать, что ты меня ревнуешь! - продолжала женщина. - А что до остальных... Ты же прекрасно знаешь, что по-настоящему я люблю только тебя! Все остальное так, несерьезно... Надо же на что-то жить бедной девушке!
   Тем временем хозяин постоялого двора, лично принесший нам заказ, только что слюни не ронял, глядя на роскошный бюст дамы, едва прикрытый полупрозрачной тканью. Можно подумать что он первый раз в жизни видит полуголую бабу!
   - Рыба, фу!.. - сморщила нос незваная гостья, брезгливо глядя на мою тарелку. - Кисс, я бы хотела предложить тебе нечто иное, куда более изысканное. Приглашаю тебя к себе. Здесь, в этой дыре, я сняла комнатку на ночь...
   - Извини, но ты же слышала: я здесь не один.
   - Так ты все же с другом? - девица упорно делала вид, что не замечает никого из нас, сидящих напротив. - Рада буду познакомиться с ним...
   - Гури, ты начинаешь переигрывать - в мягком голосе Кисса появился оттенок насмешки.
   - Кисс, но действительно не заметила, что с тобой кто-то есть. Или... Ты хочешь сказать, что эта многодетная мамаша - твоя новая временная подружка? - уделила мне часть своего мимолетного внимания чаровница. - Оригинально! Хотя... Если ты решил взять с собой эту... замученную жизнью мамашу всего лишь на несколько дней, то... Что ж, на короткое время сойдет и она. В том случае, конечно, если больше выбирать не из чего.
   Умная женщина всегда найдет, как и чем доказать свое превосходство над соперницей. Гури владела этим искусством в совершенстве. Я пока решила промолчать - не знаю, что это за особа и какую игру она ведет.
   - Гури, - мило улыбнулся Кисс, - дорогая моя, когда ты так говоришь, то кому-то остро завидуешь. И я тебя понимаю: сам, когда впервые увидел эту девушку, то был сражен наповал. Ты же понимаешь: некоторых женщин мужчины хотели бы видеть подле себя всю жизнь.
   - Вот даже как... О, Святые боги, какие все же выдумщики некоторые из, казалось бы, взрослых мужчин! Впрочем, всем нужны сказки, даже большим мальчикам. Не буду разбивать твои трогательные заблуждения...
   - Э, Гури, да ты задета куда больше, чем мне показалось вначале...
   Нахалка и бровью не повела. Вместо того она еще раз прилипла губами к губам Кисса, а затем, прошептав что-то на ухо Киссу, собралась уходить. Но перед тем она кинула насмешливый взгляд на тарелку с рыбой, стоящую на столе, и с сочувствием поглядела на меня. "Ну и горазда же ты жрать! Растолстеть не боишься?" - говорил ее взгляд. Вместо ответа я пододвинула поближе к себе тарелку и насадив на вилку кусок рыбы поаппетитней, с удовольствием отправила его себе в рот. "Свое мнение можешь оставить при себе!".
   Девица, в ответ одарив меня полупрезрительно - полусочувственным взглядом, отправилась прочь, сопровождаемая восхищенным гулом и присвистыванием мужчин, сидящих в зале.
   - Кисс, кто это? - спросила я, когда покачивающая роскошными бедрами фигура скрылась за дверью.
   Кисс не ответил. Я была права: произошедшая встреча ничуть его не обрадовала. Как раз наоборот. Посидев и помолчав с минуту, парень резко встал из-за стола:
   - Пошли к себе! Там поговорим...
   Оказавшись в нашей крохотной комнатке, Кисс с силой ударил кулаком по столу.
   - Твою мать! Твою, задери ее Нерг, мать!..
   - Кисс, что случилось?
   - Хотелось бы сказать, что ничего... О, Ниоморг, как же ты умудряешься перехлестнуть людские дороги между собой!
   - Кисс, ты можешь, наконец, сказать, в чем дело? Что стряслось? И кто эта наглая особа?
   - С вами, надеюсь, ничего плохого не произойдет. А вот я... Нет, ну надо же такому случиться! Вот уж кого никак не ожидал увидеть, и уж тем более здесь! Иногда в жизни происходят невероятные совпадения... Спрашиваешь, кто такая Гури? Это... Помнишь, я тебе рассказывал как умудрился очень неплохо пролететь при игре в кости? Именно для того, чтоб расплатиться за тот проигрыш, мне и пришлось соглашаться на то, чтоб провести по вашей стране тот самый караван рабов, будь он неладен!.. Я, кажется, говорил о том, что в той игре рядом со мной сидела одна девица?
   - Да, ты еще сказал, что она тебя умело подталкивала к продолжению игры, и не давала выйти из нее.
   - Все так. Этой девицей и была Гури. Но она - мелкая сошка, которая, тем не менее, вертит мужиками, как хочет. Ты и сама видела, как на нее западают почти все, у кого есть глаза. Что она за человек? Ну, если коротко... Внешний блеск - и обычная склочная баба внутри.
   - Что она тебе сказала?
   - Звала к себе. Последняя дверь с той стороны по коридору направо... Но, зная ее, могу утверждать: скоро Гури сама заявится сюда. Очевидно, по приказу.
   - Кто ей мог приказать?
   - Только ее непосредственный хозяин - тот самый Угорь, подписавший меня на эту неприятность. Тот, кому я проигрался... Так вот, Гури от него - никуда. Она никогда не покидает своего хозяина, а если и уезжает, то лишь по его поручению и ненадолго. Но какие у нее могут быть дела в этих местах? Здесь не большой город, и тут вряд ли живут очень богатые люди, ради кого стоило рискнуть бросить хозяина. Раз она здесь, то и Угорь должен быть неподалеку. Только вот что он-то что здесь делает? У меня в голове не укладывается, что он мог оказаться здесь, в этом захолустье, на затрапезном постоялом дворе, особенно если учесть его любовь к роскоши... Обычно из Дерибала Угорь - ни ногой. Это не тот человек, который любит путешествовать, да и возраст со здоровьем в последнее время у него уже далеко не те, что были раньше. Тут может быть только два ответа: или у него наклевывается столь выгодное дело, что он лично решил принять в том самое непосредственное участие... Но это маловероятно. Куда ближе другое: на него сейчас свалились такие крупные неприятности, что он вынужден уносить ноги из Дерибала. Понимаешь, что из всего этого следует?
   - Не совсем. Ну, уносит ноги Угорь из Дерибала - и пусть себе несет их подальше...
   - Лиа, - чуть усмехнулся Кисс, - Лиа, сразу видно, что ты не знаешь правил игры. Раз Гури спустилась ко мне, то подобное может означать лишь одно: Угорь желает со мной поговорить, и очень сомневаюсь, что этот разговор лично мне пойдет на пользу. Я же не довел караван до места назначения, то есть не выполнил своих обязательств! Во - первых, мой долг возрос многократно, а во - вторых, я подвел Угря... В том мире подобные вещи так просто не спускаются...
   - То есть, эта девица спустилась в зал не по своей воле?
   - Ну, - чуть усмехнулся Кисс, - с полной уверенностью я бы не стал утверждать подобное... Но сейчас речь идет о другом. Я, как мы только вселились сюда, проверил окно и дверь. Они крепкие, но, в случае чего, долго не выдержат. Например, дверь вылетит от пары хороших пинков...
   - Ты о чем?
   - Просто просматриваю все варианты.
   - Какие там варианты? Может, нам просто сейчас же уехать отсюда?
   - Куда? Да и зачем? Гури явилась не просто так. Я уже тебе сказал, что без приказа Угря она с места не сдвинется. Значит, он уже знает, что я здесь. Оттого ее и послал... Так что ни уходить, ни уезжать лично мне нет смысла. Все равно догонят. А проливать кровь... Ну, это для нас вообще гиблое дело, да и не могу я так...
   - Ты сказал - догонят. Кто?
   - Угорь без охраны никуда не ходит, и уж тем более, не ездит. Да я и не поеду никуда. Прости, но долг положено платить, и тут уже не имеет значения, отчего он возник - от игры в карты или в кости. Не заплатить за проигрыш - опозориться. Это долг чести, а я до сей поры с ним не рассчитался. Так что подобное не обсуждается.
   Ох, сказала бы я тебе сейчас! О чести и долге говорить вздумал, приятель этой кобылицы Гури! Ну да не до нее сейчас...
   - Это не беда. У нас же есть чем расплатиться! Надо просто вернуть ему деньги за твой проигрыш и...
   - Все не так просто. Дело не в деньгах, и они далеко не всегда решают все проблемы.
   - Поясни.
   - Я не выполнил работу, а за это мне, боюсь, придется расплачиваться несколько по-иному. Видишь ли, Лиа, в том мире, где я обитал последние годы, есть свои законы и понятия. Одно из них гласит, что за невыполнение обязательств или за серьезные ошибки иногда приходится расплачиваться своей шкурой. Даже если я отдам ему долг, он вправе потребовать кое - что еще. Мою жизнь. Повторяю: я пообещал покрыть свой долг, доведя караван до места назначения, и не сделал этого.
   - У Угря с собой много охраны?
   - Самое большее человек десять. Большее количество людей будет привлекать к себе излишнее внимание. К тому же с ним постоянно несколько женщин - Гури и еще несколько девиц, которых он использует для помощи в обстряпывании своих делишек...
   - Да с десятком людей мы сумеем управиться!
   - Лиа, ты меня не поняла. Я не собираюсь бежать. Меньше всего хочется, чтоб обо мне говорили как о человеке, скрывающемся от долгов. И уж тем более, от проигрышей... В общем, в эту историю тебя попрошу не вмешиваться. Будь я один, то попытался бы с этим разобраться, но вы... Сейчас меня куда больше беспокоит другое: если меня не будет, то как вы доберетесь до Стольграда? Да и тебе стоит опасаться того, чтоб вас не убрали, как опасных свидетелей.
   - Кто?
   - Люди Угря. Или ты думаешь, что он позовет меня к себе для того, чтоб сыграть партию в шахматы? Так что, если со мной что случится, тебе надо надеяться на наших мальчишек. Кое в чем они соображают куда лучше тебя...
   - Но должен же быть какой-то выход!
   - Хотелось бы!.. Но я его не вижу.
   В дверь постучали. На пороге, источая резкий запах незнакомых цветов, стояла Гури. Ну конечно, кто еще мог к нам так бесцеремонно припереться?!
   - Кисс, - промурлыкала она, - Кисс, я заждалась.
   - Ты или Угорь? - почти с теми же интонациями в голосе спросил ее Кисс.
   - Ах, милый, ну что тебе здесь делать? - будто бы не слышала вопроса наглая девка. - К тому же здесь пахнет неизвестно чем. По-моему, крепко несет той тухлой рыбой, что недавно уплетала твоя... спутница. Похоже, что эта твоя... соседка еще с ужина прихватила из зала и принесла сюда свою тарелку с той самой недоеденной рыбой.
   - Гури, ты забываешься, - в бархатном голосе Кисса будто скрипнула невесть откуда взявшаяся полоска стали.
   - Да, милый, - покорно прильнула к нему всем тело Гури. - Пусть так... Как скажешь, любовь моя. Я так соскучилась!.. Ты же знаешь: верная Гури всегда рада выполнять любую твою просьбу, мое сокровище...
   Сильна баба, поневоле отметила я про себя. Такая, и верно, мимоходом может задурить голову любому, и не заметить того. Увы, но подобного обхождения с мужчинами мне не дано.
   - Лия, я пошел - Кисс повернулся ко мне. - И не спорь! Не выходите отсюда никуда. Надеюсь, скоро вернусь.
   Интересно, с чего это он вдруг назвал меня Лия? Сам же все время по - иному, как Лиа, не называл. Непонятно... И что мне делать? Послушаться, и ждать Кисса здесь? Боюсь, ничем хорошим мое бездействие не кончится.
   Когда за Киссом и бросившей на меня насмешливо - презрительный взгляд девицей (что, мол, с тебя, с деревенщины, взять?!), закрылась дверь, я повернулась к мальчишкам:
   - Толмачь, закрой рот и вытри губы. Молод еще на раздетых баб глядеть...
   - А чего, клевая телка... Ой, чего дерешься? Уж и сказать ничего нельзя! Сама же Кисса с ней отпустила, а мне за что-то подзатыльник отвесила...
   - Телка, говоришь? - внезапно мне стало смешно. - Вообще-то не спорю, ты ее назвал правильно... Но речь не об этой самой Гури. Меня интересует другое - что нам делать? Лис, что скажешь?
   - Я бы его одного не отпускал.
   - Согласна. Умница. Можно сказать, читаешь мои мысли. Толмачь, учись у младшего брата. Смотри, какой он сообразительный парень! А у тебя с таких-то юных лет лишь одни девки на уме!
   - И что в этом плохого? Ой, а по заднице-то за что?..
   - Чтоб не отвлекался на то, что тебе пока по возрасту не положено! Тащи сюда сумку, юный обормот!
   - Вот-вот, маленькое безвинное создание все обидеть норовят - пробурчал Толмач, доставая из-под кровати старую сумку. - И это вместо того, чтоб раскаяться и погладить его по жестоко избитой головке...
   В последнее время я стала замечать, что мальчишки вольно или невольно, но копируют манеру поведения Кисса, его немного язвительное и насмешливое отношение к окружающим. Тоже мне, охламоны, нашли себе достойный пример для подражания!
   Предок, хоть ты подскажи, как именно мне следует поступить! Кисс тут вздумал благородство разыгрывать. Не может он, видишь ли, бежать! Рассчитаться за проигрыш необходимо, а не то иначе на нем, на коте облезлом, долг чести висеть будет!.. А нас одних оставлять - это правильно? Ну, Койен, скажи, что тут можно сделать? Чего - чего? Да зачем мне знать про то, что некто кого-то м где-то там заказал?!.. Хотя...
   Покопавшись в сумке, нашла мешочек с бриллиантами. Что ж, за эти камни я, пожалуй, должна быть благодарна тебе, Адж - Гру Д"Жоор. Сколько бы Кисс не задолжал Угрю, какой бы долг на нем не висел, все одно это не больше, чем стоят бриллианты в этом черном мешочке.
   - Лиа, но ведь Кисс просил нас сидеть здесь...
   - Верно. Но мы с ним насчет этого позже разберемся. Надеюсь, обойдется без рукоприкладства... Парни, у вас одна задача: сберечь те бумаги, что находятся в сумке. Если в эту комнату кто начнет ломиться...
   - Ну, на то окно есть... Да ничего с нами не случится, выкатимся отсюда, как колобки!
   - Если же мы не вернемся... В таком случае делайте что хотите, но доберитесь до Стольграда, и там отдайте эти бумаги начальнику тайной стражи Вояру. Понятно?
   - Кому - у?! Да ты что?! Говорят, он страшный...
   - Ну, парни, вам ли, пережившим встречу с колдуном, бояться Вояра? Он нормальный человек, правда, и к нему без особой нужды под руку лучше не соваться... Чревато. Тем не менее, поверьте мне на слово: кто бы и что о Вояре не говорил, вам его опасаться не стоит. В общем, если мы не вернемся, то у вас одна дорога - к нему. Понятно?
   - Не вчера из яйца проклюнулись...
   Вот поросята! Ладно, втык за такие разговоры они от меня потом получат...
   В длинном коридоре никого не было. Правда, доносился шум голосов снизу, из общего зала. Вечер, люди отдыхают... Я бы тоже отдохнула, да вот только сейчас не до того.
   Так, Кисс говорил о последней двери по коридору направо. Ну, если учесть, что наша комнатка находилась чуть ли не на середине коридора, то понятно, куда идти. Если не ошибаюсь, то мне нужна вон та дверь, чуть более темная, чем остальные...
   Но стоило мне, подойдя к нужной двери, поднять руку, чтоб постучать, как за моей спиной скрипнула дверь и чей-то грубый мужской голос поинтересовался:
   - Те че надо?
   - Простите? - повернулась я. Ну, тут все понятно. Если за той дверью, куда я собиралась войти, и обитает тот самый Угорь, то его охрана должна находиться или в соседней комнате, или же напротив. Не удивлюсь, если охранники сидят и тут, и там. Глядя на туповатую рожу амбала, выглядывающего из дверей, было ясно: этот долго разговаривать не станет. Дали ему приказ охранять, он и охраняет...
   - Че ты тут делаешь? - продолжал тот. - Пошла вон, мы девок не вызывали.
   - Зачем нам чужие девки, если свои имеются... - это уже другой мужской голос. Я не ошиблась - охранники Угря были и в соседней комнате. Из дверей рядом с нужной мне комнаткой высовывался еще один парень, помоложе и понаглей. Похотливо оглядев меня, он продолжал - Впрочем, ко мне можешь заглянуть. Пару медяшек заработаешь.
   - Что так дешево ценишь? - усмехнулась я.
   - Ну, если хорошо постараешься, то, может, и на серебряную монету наскребешь - хохотнул парень. - Нас, скучающих мужиков, тут хватает...
   - Вот за пару медяшек и развлекайтесь друг с другом - посоветовала я излишне веселому парню. - Сам же сказал: вас там в избытке, и все одно больше заняться нечем.
   - Отойди от дверей, я сказал! - рявкнул парень, враз перестав улыбаться. - И заткнись! Впрочем, раз сама нарываешься...
   Он выскочил в коридор и попытался схватить меня за руку. Ага, как же, можно подумать, что я не ожидала от него чего-то подобного! Как раз наоборот: именно на то и рассчитывала. А дальше все просто: чуть отклониться в сторону, резко завести протянутую ко мне руку парня ему же за спину так, чтоб он согнулся от боли... Не глядя, ударить локтем второй руки подскочившего амбала, оттолкнуть его ногой в сторону, и затем с силой направить согнувшегося парня прямо в открывающуюся дверь комнаты Угря... Дальше надо действовать нахрапом...
   - Господин Угорь, - заявила я оскорбленным тоном, заходя в комнату вслед за влетевшим туда кубарем наглым парнем, - господин Угорь, вынуждена вам пожаловаться. У вас совершенно невоспитанные охранники. Пристают, хамят, распускают руки и бесцеремонно пытаются затащить к себе в комнату слабых и беззащитных женщин...
   Сама тем временем огляделась. Так, в середине комнатки стоит Кисс, и, кроме него, здесь еще трое мужчин и Гури. Это помимо того болвана, которого я сюда втолкнула... Так, тут и думать нечего: Угорь - самый пожилой из находящихся здесь мужчин, и единственный, кто сидит в широком кресле с множеством подушек. Не знаю, кто ему дал эту кличку, но, без сомнения, те люди попали в точку. Длинный, несуразно узкий, худой, с круглыми бесцветными глазами мужчина и в самом деле чем-то напоминал эту рыбу. Ну, а то, что двое крепких парней рядом с ним - охранники, это без пояснений ясно любому.
   Тем временем влетевший в комнату и оскорбленный до глубины души парень вскочил с пола и, шипя нечто непонятное, пошел на меня, выхватив откуда-то нож. Глаза у него были просто бешеные. Как видно, таким образом его давненько не унижали, тем более при хозяине. Ко мне бросился Кисс, пытаясь встать на пути парня... Однако я его опередила. Вновь качнуться в сторону, отвести руку с ножом, удар коленом под ребра... Хватая ртом воздух, как вытащенная из воды рыба, парень вновь упал на пол...
   - А ну, все быстро успокоились - раздался голос пожилого мужчины. - Развели тут, понимаешь, невесть какие игрища... Щипок, - обратился мужчина к пытающемуся встать с пола парню, - Щипок, я тебе сколько раз говорил, чтоб ты свою прыть по бабам поубавил? Вот и доскакался, кобелек недоделанный. И еще: я тебя что, учить должен, как надо охранять? Ты, когда за оружие хватаешься, то башкой думай, какой противник стоит напротив тебя, а не сразу за нож цепляйся. Считаю, что тебе еще мало досталось. Ну, да это дело поправимое...
   - Щипка можно понять, - проворковала Гури. - Он любит баб, которые дороже медяшки не идут.
   - Ага, - согласилась я. - Насколько я поняла, он и тебе выше не давал.
   - Значит, так, - продолжал мужчина, не обращая внимания на нашу перепалку с Гури - Щипок, сейчас же убери подальше свою цапалку и не надо передо мной пыхтеть попусту. Раньше надо было не зевать. А сейчас иди отсюда. Понятно, что дама пришла не к тебе.
   Кинув на меня убийственный взгляд, парень по кличке Щипок сумел подняться с пола и, пошатываясь, прошел мимо, к дверям, намеренно толкнув меня. Ладно, по мелочам не будем обострять...
   - Кстати, я так и не понял, о каких именно беззащитных женщинах шла речь? - продолжал Угорь.
   - Как это - о каких? Обо мне, разумеется - пожала я плечами. - Неужели не понятно?
   - А, так беззащитная женщина - это вы? Н - да, похоже на то... - согласился мужчина. - Вас, как я заметил, обидеть может любой. Кисс, это, случайно, не та женщина, которая в Стольграде... Впрочем, мне и так все понятно.
   - Ты зачем сюда пришла? - повернулся ко мне Кисс, и, судя по голосу, он был здорово рассержен. Он уже стоял рядом со мной, плечо к плечу... Подбежал, когда Щипок стал подниматься с пола. Защитник, блин...
   - Милый, за тобой не присмотри - сразу же удерешь - промурлыкала я не хуже Гури. - Ищи тебя потом незнамо где! А я человек привязчивый... И потом, этот ужасный парень стал говорить мне такие гадости!.. Вот после этого и оставляй меня одну!.. И вообще, Кисс, милый, мне так тоскливо без тебя! Ты даже не представляешь! - и я страстно обняла Кисса, шепнув ему на ухо: " Помалкивай! Я знаю, что делаю. И следи, чтоб к нам сзади не подошли!".
   - Кисс, отправь эту толстую бабу назад, в ту конуру, где она только что сидела - подала голос Гури. Кажется, девица пришла в не очень хорошее настроение после моих слов. - Пусть там в одиночестве доедает тухлую рыбу, оставшуюся у нее после ужина. Как я видела, она заказала себе не одну тарелку с этой недожаренной дрянью, и наворачивала эту гадость за обе щеки. Все одно у этой бабы нет не то что фигуры, а даже ее подобия, и уже никогда не будет!
   О, Гури, спасибо тебе! А я все голову ломала, как мне разговор с Угрем обезопасить. Просто не знала, как с такими людьми положено разговаривать. Нужен какой-то отвлекающий маневр, чтоб то и дело уводил прочь от основной беседы. А бабские свары - это как раз то, что здесь подходит как нельзя лучше! Редкий мужчина выдержит грызню девок меж собой, постарается сократить разговор, чтоб только не слышать женских разборок. Ну, Гури, держись! Ты сама виновата, не я первая стала нападать...
   - А я могу не беспокоиться о своей фигуре - как можно более равнодушно ответила я. - Мне, дорогуша, подобное ограничение не требуется - я и так мужчинам нравлюсь. Это некоторым из присутствующих надо за собой ежеминутно следить, боясь проглотить лишнюю крошку. Что, на одних отварах с ягодами сидеть приходится? Понимаю: с твоей комплекцией, дорогуша, опасно даже прибавление пары лишних фунтов. А уж если съешь полную тарелку рыбы!.. Боюсь, оплывешь, превратишься в бабищу столь необъятных размеров, что в раскрытую дверь не пройдешь. Сможешь только протиснуться.
   - Ах ты!.. - и выставив вперед руки с растопыренными пальцами Гури шагнула было ко мне, но ее остановил голос сидящего за столом.
   - Дамы, дамы!.. Это что еще за галдеж? Я не люблю шума, тем более ближе к ночи. Подобные беседы на повышенных тонах выводят из себя и мешают заснуть. Кстати, незваная гостья, вы так и не назвали нам свое имя. Хотя дама и не должна это делать первой. Кисс, я тебя не узнаю: ты до сей минуты так и не представил нам свою удивительно милую подружку. Раньше ты был куда более вежлив.
   - Ее зовут Лия - неохотно произнес Кисс.
   - Совершенно верно. Меня звать Лия. А в остальном... Думаю, Гури вам меня уже описала. Правда, рискну предположить, что в ее описании я выгляжу несколько иначе. Толстая, старая, некрасивая... Наверное, она перед этим на себя в зеркало посмотрела и описывала вам свое изображение.
   - Да как у тебя... - зашипела было Гури, вновь пытаясь шагнуть ко мне, и опять остановилась под взглядом своего хозяина.
   - Что ж, - чуть усмехнулся Угорь, - описание слов Гури довольно верное. Но не точное. Наш общий друг Кисс славится тем, что каждый раз, на зависть всем, умудряется подцепить себе настоящую красотку. Что ж, вкус у тебя по-прежнему неплохой. Кисс, это, я так понимаю, очередная подружка?
   - Подобранная им из придорожной канавы - это уже Гури.
   - После того, как ему надоело вылавливать тебя из сточной ямы - не осталась я в долгу.
   - Дамы! - повысил голос Угорь. - Может, позволите мне вставить хотя бы одно слово? Кисс, я не понял, что здесь делает твоя новая подружка? Что ей надо, и по кому праву она суется в наш разговор? Честно говоря, мне это не нравится.
   - Мне тоже... - начал было Кисс, но я закрыла ладонью его рот. Надо каким-то образом успокоить парня, а то, чувствую, он начинает психовать. Вот-вот вмешается в наш разговор, причем в весьма категоричной форме, и я его понимаю. Неприятно стоять и слушать, как кто-то другой пытается влезть в твои проблемы, а ты сам вынужден стоять рядом и слушать чужие речи. Кисс, потерпи, я знаю, что делаю!
   - Можно, я за него отвечу? Знаете, он все равно толком не сумеет ничего объяснить!
   - Да, попрошу вас объяснить, дорогая, отчего ты влетела сюда с таким шумом? Не стоит понапрасну волновать старого человека, больше всего мечтающего о тишине и покое.
   - У меня, господин Угорь, к вам имеется сугубо деловое предложение.
   - Приятно слышать, что кто-то еще беспокоит меня по делам. Хотя и теряюсь в догадках, что именно вы можете предложить. Я старый человек, и единственное, что меня беспокоит в данный момент - так только будущая жизнь, в которой меня грозит поймать в свои сети нужда и бедность. Увы, но наш жестокий мир безжалостен к бедным старикам.
   - Ну, не стоит так плохо думать ни о себе, ни о мире. В ней есть и прекрасные моменты.
   - Приятно слышать мнение еще не разочаровавшегося в жизни человека.. Итак, о чем идет речь?
   - Видите ли, эта ваша Гуря...
   У одного их мужчин, стоявших за спиной Угря, на лице появилась мимолетная улыбка, да и у самого Угря насмешливо дернулся край губ. Дело в том, что этим словом - гуря в некоторых странах называют старых женщин, переставших следить за собой. Неудивительно, что услышав подобное искажение своего имени, девица вышла из себя
   - Меня зовут Гури!
   - Да? А я как назвала? Хотя это не имеет особого значения... О, ты, Гуря, извини, Гури, сбила меня с мысли... Я что-то хотела сказать...Вспомнила! Насколько мне известно, у вас с моим приятелем есть некие неоплаченные счета. Какой-то долг, не знаю, правда, за что: то ли в карты проигрался, то ли в кости, то ли еще во что-то... Впрочем, это без разницы.
   - Согласен.
   - В общем, если коротко: я знаю о проигрыше Кисса и принесла его долг. Неоплаченные долги, знаете ли, очень вредят нервам. Да и вам ближе к старости жить будет чуть полегче.
   - Довольно необычное заявление, не лишенное, однако, определенного интереса. А ты знаешь, сколько он должен? - поинтересовался Угорь.
   - Честно? Нет. Даже представления о том не имею. Но, думаю, этого должно хватить за глаза - и я, вытащила из кармана маленький мешочек. Развязала его и положила перед Угрем. - Здесь бриллианты... Думаю, маленький домик с садом стал для вас чуть ближе?
   - Интересно - Угорь вытряхнул на свою сухую ладонь часть камней. - Весьма интересно.
   - Подделка - скривила губы Гури, не отрывая, тем не менее, взгляд от сверкающих камешков. - Умелая подделка. Фальшивка...
   - Поддельные камни обычно вешают на тебя - не удержалась я. - Все одно дороже не стоишь. А я представляю, что будет с тем, кто сунется к господину Угрю с фальшивкой...
   - Ты и фальшивых не стоишь! - взорвалась Гури. - Для твоей старой седой головы и речной окатыш - украшение!..
   - Если бы я тратила на себя хоть треть той краски, что ты используешь для своих клочьями вылезающих волос...
   - А ну, хватит! - Угорь поднял на меня свои бесцветные глаза. - Думаю, милая девушка, ты просто не имеешь представления, сколько раз мне ранее, по молодости моих лет, пытались впаять подделки, и при этом клялись всеми богами, что к фальшивкам это не имеет никакого отношения. Но здесь - он ссыпал камни назад, в мешочек и резко затянул на нем завязки, - здесь, не спорю, камни настоящие. И если речь идет о долге, то согласен в одном: стоимости этих камней вполне хватит на то, чтоб покрыть оставшийся долг вместе с набежавшими процентами. Я не спрашиваю, откуда у вас эти камни. Могу только догадываться. Сложная огранка... Такие мешочки под драгоценные камни изготавливают лишь в одной стране... И от догадок мне становится не по себе... Вы не желаете пояснить, откуда у вас эти камни?
   - Скажем так: мы успели забрать их у прежнего хозяина до того, как нас кинулись искать.
   - Точнее.
   - Видите ли, у нас произошел большой конфликт с одним... весьма мерзким типом. Мы разошлись смертными врагами, прихватив у него кое - что в качестве небольшой компенсации. Не думаю, что он хватится пропажи. Хотите - верьте, хотите - нет... Но это наши с ним разборки, так что спите спокойно. Если у нас и возникнут какие - либо проблемы с бывшим хозяином этих камней, то к ним вы не будете иметь никакого отношения.
   - Что ж, я принимаю ваши объяснения. Спокойный сон тоже немаловажен, особенно в мои преклонные годы. Это весомый аргумент... Кстати, твой дружок ничего не имеет против твоего поступка? Что-то он помалкивает, а ты трещишь без умолку....
   - Дорогой мой, ты ведь согласен с тем, что я сделала? - повернулась я к Киссу. - Не возражаешь, верно?
   - Вообще-то я велел тебе сидеть на месте и не высовываться - зло сказал Кисс. - И уж тем более не вмешиваться в то, что тебя не касается! А насчет камней... Угорь, если ты примешь их в счет погашения моего долга, то я буду только рад.
   Так, заговорил - уже хорошо! Пока еще держит себя в руках. А не то я опасалась взрыва эмоций... Как видно, скрепя зубы Кисс согласился с моими правилами игры.
   - То есть как это: меня что-то не касается? - снова вмешалась я. - Дорогой мой, меня касается все, что имеет хоть какое-то отношение к тебе!
   - А вот его, думаю, вовсе не интересует то, что имеет хоть какое-то отношение к тебе! - подала ехидный голос Гури. - Другое дело, если его интерес будет касаться настоящей женщины... - ее мурлыкающий голос стал чуть ли не призывным.
   - Что-то я здесь, кроме себя, других женщин не вижу. Есть, правда, рядом одна крашеная облезлая кошка...
   - Пришибу! - позеленела Гури. - Я буду не я, если не пришибу...
   - Для вас обоих мои слова что, пустой звук? - Угорь начал сердиться. - Или, может, я сам с собой разговариваю? Устроили тут передо мной свару двух ошалевших кошек...Того и гляди дело до выдранных клочьев шерсти дойдет. А ну, замолчали обе! Надеюсь, я понятно выразился?
   - Да...
   - Уже легче. Что ж, Кисс, ты нашел себе неплохую подружку. Я, хотя и немолод, но по-прежнему являюсь ценителем женской красоты. Отказать в таком пустяке, как погашение долга, да еще столь привлекательной женщине, я никак не могу.
   - Угорь, - вновь встряла Гури, - если эта грязная баба будет проситься к тебе на работу, то сразу предупреждаю: она ни на что не способна! При одном взгляде на нее клиенты разбегутся!..
   - У этой девицы что, с головой не все в порядке? - спросила я Угря. - Все мысли, если и заглядывают случайно в ее голову, текут в одном направлении. Ни за что не поверю, что на ее место вы не могли отыскать хоть кого-то поумней! Хотя понимаю, отчего вы ее держите. Из жалости. Выстави такую за порог, так она через месяц в подворотне с голоду сдохнет...
   - Хватит вам галдеть! - повысил голос Угорь - Кисс, хоть ты вмешайся! Развел, понимаешь, себе гарем из неуправляемых баб!..
   - То есть, если я вас правильно поняла, то мы можем идти? - схватила я Кисса за руку.
   - Я этого не сказал - отложил в сторону мешочек Угорь - Мы еще не все обсудили. Ох, молодость, молодость, вечно вы куда-то торопитесь... Кисс, объясни своей излишне шустрой подружке, что у нас из-за тебя большие неприятности.
   - Не понимаю... - пожала я плечами.
   - Она вообще безголовая - не выдержала Гури.
   - Зато ты прекрасно знаешь, кого можно подставить...
   - Вы обе утихните или нет? - вновь пришлось повышать голос Угрю. - Ни один вопрос толком решить не даете! Так вот, милая девушка, будет лучше, если я сам тебе кое - что поясню. Лия, твой дружок сорвал нам одно дело, которое, между прочим, уже было неплохо оплачено. Он не довел караван рабов до условленного места. Больше того: он провалил это самое дело. Впрочем, об этом ты должна знать не хуже меня. И теперь нас, как пособников заговорщиков, ищут в трех странах, в Дерибале, В Харнлонгре и в этой стране, да еще и... В общем, он нас сильно подвел. Очень сильно. И что нам теперь делать прикажешь? Неприятности идут сплошной чередой. Оттого-то мне, старому человеку, пришлось бросать налаженное дело и я чуть ли не тайком вынужден пробираться в другое место, что хоть там отыскать кров и покой...
   - Вы хотите сказать, что перебираетесь жить в другую страну?
   - Предположим. А потери? А разрыв связей? А оставленное имущество? А... Нет смысла перечислять мои убытки. И все из-за того, что твой дружок не справился с пустяковым заданием. С этим как разбираться будем? Отправляться в дальний путь в моем возрасте - это невыносимо! Так хочется тепла, покоя, домашнего уюта, жизни без волнений - и на тебе! Я был вынужден сорваться с насиженного места, отправляться в неизвестность, и все из-за твоего недотепы - приятеля! Как тебе это нравится?
   - Кисс - не недотепа! Он прекрасный и надежный человек! А ошибки... Они случаются у всех.
   - Он тоже здорово ошибся, когда на каком-то темном углу за медяшку подцепил тебя - снова не выдержала Гури.
   - Дорогая Гури, это тебе, чтоб понравится мужчинам, надо раздеться чуть ли не догола и напялить на себя прозрачные тряпки. Иначе никто не клюнет. А мне это не нужно...
   - А ну, хватит базара! - ударил рукой по подлокотнику кресла Угорь. Судя по всему, наша с Гури грызня ему порядком надоела. А голос у него может быть очень громким... - Гури, еще раз подашь голос без разрешения - и сразу же вылетишь отсюда. Понятно? Теперь ты... - он тяжело посмотрел на меня. - Раз ты влезла в мужской разговор и не даешь приятелю вставить ни слова... Твое желание защитить дружка я понимаю, но что ты можешь предложить взамен? Ничего! А за те ошибки, что совершил твой хахаль, у нас знаешь что бывает? И еще одно мне не нравится: ты слишком много знаешь...
   - Угорь! - ахнула Гури. - Угорь! Я поняла! Она из тех, кто служит в страже, и ее специально для того подослали, чтоб она всех нас загубила на корню...
   - У меня нет слов! - развела я руками. - Угорь, теперь даже я не понимаю, как вы такую набитую невесть чем дуру можете держать подле себя? Она же не головой думает, а другим местом, не буду уточнять, каким именно, но весьма удаленным от головы... Да и те редкие мысли, что изредка осеняют ее голову, умными никак не назовешь! Так, грязная пена, плавающая в наполовину высохшем пруду...
   - У меня от вас обоих голова кругом идет! - рявкнул Угорь. - Сколько можно говорить, чтоб вы обе успокоились?! Что слов не понимаете?
   - Угорь, я ей сейчас глаза выцарапаю!.. - не могла успокоиться Гури.
   - Зато мне твои глаза, если они не накрашены в два слоя краски, долго искать придется! Совсем не видны... Но зато эти так называемые глаза расширяются лишь в том случае, если монетку увидят.
   - Ах ты, стерва! - взвизгнула оскорбленная девка. - Пришибу!..
   - Гури, вон! - заметно, что Угорь стал терять терпение.
   - Не уйду! Вначале я ей всю морду расцарапаю! - кинулась ко мне девица.
   - Давай, скачи, а не то я заждалась...
   Но тут один из охранников по знаку Угря схватил Гури в охапку и, несмотря на ее ругань и сопротивление, вытащил из комнаты. Хлопнула входная дверь, и крики разгневанной Гури стихли.
   - Надеюсь, что сейчас мы сможем спокойно поговорить - поудобнее расположился за столом Угорь - Лия, не могу утверждать наверняка, что ты постоянно провоцировала Гури, но очень похоже на то. Ох уж мне эти выяснения отношений из-за всего подряд!.. А что я больше всего не выношу - так это ваши бабские свары промеж собой. Не зря же умные люди предпочитают не иметь с женщинами никаких серьезных дел, и в этом они абсолютно правы. То, что я сейчас видел - лишнее тому подтверждение... Теперь о том, что непосредственно касается нашей проблемы. Так вот, дорогая Лия, твой дружок передо мной в неоплатном долгу, и я не вижу оснований, чтоб просто так отпускать его на все четыре стороны.
   - То есть?
   - Долга, то бишь проигрыша, на твоем приятеле больше нет. Это верно. Признаю. А вот что будем делать с основной бедой? Ведь что мы имеем на сегодняшний день? За тебя, Кисс, можно только порадоваться: сумел заполучить такую красотку, которая за тебя готова и в огонь, и в воду, и в зубы к Великому Змею... А с чем остаюсь я? Несчастный старик с пустой сумой, сорванный с насиженных мест, мотающийся по свету без угла и приюта...С горечью вынужден признать: все это, Кисс, произошло по твоей вине и из-за того самого каравана... С этим как будем решать вопрос?
   - Может, все обстоит не так и плохо?
   - Это, милая девушка, решать мне... Извините, голубки, но подобные неприятности надо как-то... урегулировать. Иначе нельзя. Пусть даже в конечном счете это не принесет мне ни медяшки. Только моральное удовлетворение. Иначе я себя не буду уважать.
   Охранник, стоящий за спиной Угря, опустил руку на пояс. Можно подумать, я не знаю, что кроме пары ножей на поясе у него в рукавах в особых чехлах еще не менее четырех ножей навешено, и это не считая всякой мелочи вроде кастетов и метательных звезд... И дверь за спиной у нас предательски скрипнула...
   - Кисс, сколько их там? - спросила я, не оборачиваясь. - Четверо?
   - Да.
   Ой, а голос - то у него какой!.. Парень страшно зол и на меня и на себя. Нет, на себя он рассержен куда больше! Зол - на меня. В таком состоянии ему ничего не стоит наломать дров... А насчет слов Угря... Тупому понятно, о каком моральном удовлетворении может идти речь. Ничего, Кисс, выкрутимся, не впервой. Главное - схватки не допустить, а не то мы весь постоялый двор на уши поставим... Теперь надо выкладывать Угрю то, что мне сказал предок перед тем, как я пошла сюда...
   - Стоп, Угорь - заговорила я. - Не гони лошадей раньше времени. А если я тебе еще кое - что предложу?
   - Что ж, я готов выслушать - Угорь поднял руку, и шагнувший было к нам охранник снова занял место за спиной хозяина, да и вошедшие люди остановились. - Хотя не имею представления, что именно вы можете мне предложить в обмен на ваши жизни.
   - Господин Угорь, рискну предположить: вы догадываетесь, кто я такая.
   - Догадок много, ясности никакой.
   - К вам, без сомнения, доходит множество самых разных сведений. Не сомневаюсь, что у вас имеется немало информаторов, и вы прекрасно осведомлены о многих событиях, что происходят в самых разных странах...
   - С горечью должен признать, что золота на подобное у меня уходит немало - согласился Угорь. - Увы, но миром правит тот, кто держит нос по ветру.
   - Тогда вы знаете как о смерти Клеща. Вернее, о том, где его убили и кто именно свернул ему голову.
   - Хочешь сказать, что этим человеком была ты? - Угорь ничуть не удивился, в отличие от своего охранника, который с неподдельным интересом уставился на меня. Прямо будто нового человека увидел... - Нечто подобное я и предполагал. Кажется, вас обоих, мои молодые друзья, ищет тайная стража? Вместе с вами, если мне не изменяет память, еще кто-то исчез из застенка?
   - Да, было нечто похожее...
   - И если я верно помню, то эта милая дама... Скажем так, она несколько отличается от остальных женщин. Ах, Кисс, Кисс, рано или поздно, но твое постоянное стремление к оригинальности и к желанию выделится, в том числе и в выборе очередной подружки, не доведет до добра! Однако я не понимаю, какое отношение имеет смерть Клеща к нашему разговору?
   - Самое прямое.
   - Надеюсь, вы не вздумали меня запугивать? Это, право, бесполезное занятие.
   - Вы так считаете? Ну, это личное дело каждого человека... Но вот что меня удивляет, так это ваша черная неблагодарность. И это при вашей широкой информированности!
   - Или я что-то не понял, или это откровенная грубость...
   - Считайте, как хотите. Только вам необходимо знать одну мелочь: убив Клеща я спасла вашу жизнь. Следующим из того списка, на кого у Клеща был принят заказ, значились вы. Он уже и аванс получил.
   - Ложь.
   - Увы, нет. Истинная правда. Так что вы - редкий счастливчик. Удача, можно сказать, улыбнулась вам во все зубы, а вы того не цените.
   - Что ж, если это действительно правда, то мне только остается порадоваться столь удачному стечению обстоятельств.
   - Совершенно верно. Впору не вам с нас, а мне с вас требовать если не награду, то хотя бы комиссионные.
   Прикрыв глаза, Угорь долго молчал. Затем, по-прежнему не глядя на нас, он произнес:
   - Имя заказчика?
   - Э, нет, господин Угорь, все имеет свою цену, в том числе и имя человека.
   - Конкретнее.
   - Я называю имя заказчика, и вы отпускаете нас, после чего мы мирно расходимся, забыв о взаимных претензиях раз и навсегда. Разве ваша жизнь того не стоит?
   - Как сказать... Раз Клещ убит, то мне уже ничто не грозит.
   - Я, окажись на вашем месте, не была столь уверена в подобном. Вы твердо знаете, что у Клеща не было достойных и умелых учеников, которые могут продолжать его дело, и которые пожелают кроме уже имеющегося аванса получить и оставшиеся деньги? К тому же заказчик жив и здоров, так что я позволю себе усомниться, что ваша дальнейшая жизнь будет безмятежной и беззаботной. Во всяком случае, ваш вожделенный садик надо будет охранять напролет день и ночь.
   Угорь посмотрел на меня тяжелым взглядом. Бр - р, ну и взгляд у мужика! Как у змеи... Холодный, оценивающий, равнодушный, и в то же время ты понимаешь, что этот человек готов без колебаний тебя убить, если только у него возникнет в том нужда. Еще раз подтверждается: внешность обманчива. Сейчас я вижу: такой человек, если ему что-то надо, не остановится ни перед чем. Сильный и жестокий, а возраст и здоровье в этом случае не играет никакой роли...
   - Я могу поступить иначе. Сейчас как следует тряхну твоего дружка и...
   - И что дальше? Я же не собираюсь неподвижно стоять на месте, рыдать в три ручья и в отчаянии ломать свои руки, взывая к милости Небес. Рискну предположить, что в результате э-э-э... тряски будет шум и гам до небес, ломаная мебель и покалеченные люди. Можно подумать, что единственное, чего вам не хватало в дороге, так это повышенного внимания стражи, походного лазарета с кучей раненых, плюс нескольких заездов на погост с внеплановыми отпеваниями и похоронами... Да и чтоб эта история с ломаной мебелью прошла незаметно и в тишине вам придется выложить немало золота... И отчего вы уверены, что под нажимом я скажу вам правду? Для собственного морального удовлетворения мне будет куда приятней солгать...
   Угорь молчал не менее минуты. Потом усмехнулся:
   - Хорошо. Договорились. Даю слово. Итак?.. А вы, парни, - обратился он к охранникам, - вы выйдите отсюда. Зайдете, когда позову. Кликну, когда сочту нужным.
   - Но... - начал один из охранников.
   - Всем выйти, я сказал!
   Когда за недовольными охранниками закрылась дверь, Угорь вновь посмотрел на меня.
   - Жду.
   - Имя заказчика - Хвощ. С посредником от его имени договаривались Щука и Комок. Они же передали заказчику аванс. Встреча произошла в столице Дерибала, на постоялом дворе "Тихая заводь", и незадолго до гибели Клеща, точнее, за шесть дней до того столь приятного для вас момента. Но у Клеща к тому времени уже был принят другой заказ. Очень срочный, опасный, и к тому же крайне важный и денежный. А если совсем откровенно: на попытку убийства Правителя этой страны. Вы ведь в курсе истории с кръярром?
   - В общих чертах.
   - Так вот, именно из-за того...уже принятого к исполнению заказа сроки выполнения... непосредственно на вас пришлось немного сдвинуть по взаимному согласию посредника и представителей заказчика. Аванс - триста золотых был передан посреднику в коричневом кожаном мешочке. После выполнения заказа Клещ должен был получить еще семьсот. Плюс сто золотых на дорогу и прочие расходы. Посредник молод, на вид ему не более двадцати пяти лет, у основания шеи справа, неподалеку от ключицы, имеется тонкий шрам длиной примерно в палец. Больше никаких особых примет не имеет. Среднего роста, худощавый. Серые глаза, русые волосы. Внешне парень ничем не примечателен, внешность более чем заурядная. Был одет в одежду странствующего монаха. Вы знаете не хуже меня: на кого Клещ получил заказ, тот, можно сказать, уже покойник. Ваша смерть для всех должна была выглядеть как несчастный случай. Если бы не гибель самого Клеща... Судьба, можно сказать, вам благоволит. Вот и посчитайте, сколько времени с тех пор вы землицу топчете. Вам бы следовало не обвинять Кисса, а радоваться, что из-за... неких неприятностей по его, как вы утверждаете, вине, успели уехать из Дерибала. Мало ли что там могло произойти?! Хотя Клеща больше нет на свете, но кто-то же получил аванс...
   - Через кого они вышли на посредника?
   - Через вышибалу все в той же "Тихой заводи" по кличке Груздь. Хозяин постоялого двора, кстати, в курсе происходящего, сам имеет небольшую, но постоянную долю от подобных сделок. Кстати, он, хотя и делает вид, что тут ни при чем, но к посреднику может вывести. Он уже несколько раз связывался с посредником через того же вышибалу. К хозяину нередко обращаются с просьбами найти ловкого человека на устранение неугодных. Ну, для заказчиков попроще хватает и местных отморозков, а для, скажем так, особых клиентов можно обратиться и к Клещу... Остальное, как мне кажется, ваши заботы.
   - Я так понимаю, что кроме этих слов у тебя нет никаких доказательств?
   - Чего нет, того нет. Но вы знаете не хуже меня, что в таких договорах, какие сейчас мы ведем с вами, обман недопустим.
   - И все же я хотел бы знать, откуда сведения.
   - Я просто знаю.
   - Это не ответ.
   - Хорошо. Вы знаете, что я - эрбат? Вообще то я задала неумный вопрос... Знаете. И раз к вам стекается много сведений, то вы должны иметь представление и о том, что я не совсем обычный эрбат. Скажем так: иногда мне становиться известно то, о чем другие знать не могут. Не спрашивайте, как мне это не удается. Все одно не скажу. Повторяю: я не собираюсь вас обманывать. В данной ситуации куда выгодней играть честно.
   Так и тянет сказать Угрю: не сомневайся - сведения точные. Зря, что - ли, мне предок их подсказал и посоветовал использовать как предмет для торговли?! Койен знал, чем можно заинтересовать этого пожилого умного человека.
   - Видите ли, молодые люди, я человек недоверчивый - вздохнул Угорь. - Одни слова, без доказательств, меня не устраивают. Может, именно по этой причине мне и удалось прожить столь долго в этом суровом, грешном и жестоком мире. Позвольте провести небольшую проверку, раз я услышал невероятное утверждение про то, что будто бы вам известно многое из того, что не ведомо другим. Дама не возражает?
   - Нет.
   - Прекрасно. Года два назад я послал одного человека по имени Тийристан за перевал, чтоб он доставил мне одну вещь. С тех пор я ничего не слышал об этом человеке, хотя, как я узнал позже, за перевалом он все же побывал и нужную мне вещь забрал. Где Тийристан сейчас, и что стало с той вещью, за которой он и был отправлен?
   Да, Угорь, ты неплохо умеешь извлекать пользу из всего, что слышишь. Одним разом решил проверить и меня, и разрешить давно мучавший тебя вопрос. Койен, предок, на тебя одного надежда: ты что - либо знаешь о судьбе того человека? Сам видишь - нам это необходимо знать. Говорят, что там, за кромкой, тайн нет... В том мире знают все: и хорошее, и плохое, и наши грехи, и наше раскаяние...
   Пауза затягивалась. Во взгляде Угря, устремленном на меня, ничего не отражалось. Ни любопытства, ни нетерпения. Ждет... Выдержанный человек, не отнять... А время меж тем идет, складывается в минуты, а предок молчит. И Угорь тоже не произносит ни звука. Сидит спокойно и ждет. Ни в его глазах, ни в лице ничего не отражается. Хотя, может, он лишь внешне спокоен. И Койен что-то медлит с ответом... Что так долго?! Ну, наконец - то! Ага, понятно...
   - Ваш Тийристан жив, хотя и не могу утверждать, что здоров. Вы, господин Угорь, немного слукавили в разговоре со мной. На самом деле вы послали его за той вещью не через перевал, а через горную гряду, разделяющую Север и Юг. Туда он шел обычным путем, каким идут почти все, а именно через Переход в горах, объединяющий Харнлонгр и нашу страну. Но вот что касается обратной дороги... За ним была погоня. Вернее, не за ним, а за той книгой, которую он достал, и которую нес вам. Чтоб уйти от преследователей, вашему парню пришлось идти через горы, по тайным тропкам, которые ему были почти неизвестны. На свою беду ваш Тийристан нашел себе проводника из числа тех, что берут деньги, заводят человека невесть куда, обирают до нитки и бросают умирать в горах. Среди тамошних проводников подобные негодяи вовсе не редкость. Как и следовало ожидать, ваш посланник остался один. Правда, у проводника не вышло полностью обобрать его: парень был настороже. Но, тем не менее, оставшись в одиночестве, ваш Тийристан заблудился и попал под снежную лавину. Но парню повезло: его откопали монахи из расположенного неподалеку монастыря. Правда, он слишком долго пробыл под снегом, простудился и частично потерял память. Это вполне излечимо, но в монастыре Святого Формия не признают лечения ни магией, ни ведовством. Там живут люди, верящие в чистоту души и посвятившие свою жизнь служению другим. Так что ваш Тийристан живет в том монастыре с надеждой, что рано или поздно он самостоятельно вспомнит и свое имя, и откуда он пришел в эти горы... Пока же он занимается тем, что помогает монахам но хозяйству, ухаживает за паломниками... Знаете, отчего вы не могли обнаружить этого парня раньше? Просто та магия, к которой прибегали по вашей просьбе, бесполезна в святых местах. Их, этих мест, не так много, но, тем не менее, они существуют. В таких особых, светлых местах поисковая магия не действует. Видите ли, поисковая магия - дело хорошее, хотя хлопотное да и дорогое, особенно если поиск идет на большие расстояния, или если разыскивается какая-то небольшая вещь. Не спорю: с помощью поисковой магии можно отыскать почти все. Почти. В тех редких местах, что защищены властью Светлых Небес, она, эта магия, бессильна. Даже если нужная вещь находится в том самом святом месте. В таком случае поисковая магия просто обтекает то святое место и показывает ищущему, что там нет ничего из того, что его интересует. Примерно как вода в ручье со всех сторон обтекает большой валун, а та вещь, что находится сверху этого камня, остается сухой и нетронутой... То, что находится под охраной Небес, неподвластно магии людей. А монастырь Святого Формия как раз и относится к таким особым местам...
   - А книга?
   - Книга находится у вашего парня. Точнее, в той крохотной келье, где он живет. Проводник на нее не позарился. Просто не понял ее ценности. В понятиях таких людей книга годится только на растопку. Да и читать тот проводник не умеет, так что книга для него является чем-то вроде непонятной блажи богатых людей. Впрочем, и из живущих в монастыре тоже никто не понял, что представляет собой этот потрепанный толстый том в деревянном футляре. Книга написана на каком-то из древних полузабытых языков. Так? Тийристан тоже не помнит, откуда у него взялся этот фолиант, в котором он сам не понимает ни слова. На данный момент ваша книга лежит в его старой котомке, засунутая под кровать и всеми забытая. А вы напрасно подозревали парня в грязной игре. Судя по всему, это честный человек. Просто в тот раз ему немного не повезло, и не по его вине...
   - Учту. Что ж, хоть одно хорошее известие.
   - Господин Угорь, если можно, то примите мой добрый совет: сколько бы золота вам не пообещал заказчик, но лучше всего будет отдать эту книгу в один из тех храмов, где имеются глубокие подземные кладовые для хранения сокровищ, и где запоры на тех дверях так просто не откроешь. Есть такие знания, которые лучше не поднимать из забвения, и для которых лучше всего быть вечно хранимыми в церковной тиши. Пусть там и остаются. Гораздо хуже, если они окажутся в нечистоплотных руках.
   - Понял. Теперь насчет нашего небольшого дела... Похоже, дама сказала мне правду. Ах, Хвощ, Хвощ... Вот уж от кого не ожидал! Парень толковый, ухватистый, сообразительный, и надо же!.. Похоже, излишне ухватистый и сообразительный. Н - да, у некоторых за душой ничего святого нет... Я бы и сам согласился на то, чтоб лет через десять он занял мое нынешнее место. Помог бы ему в этом непростом деле... Я-то еще радовался: думал, пусть опыта у парня еще маловато, но зато желания ухватить суть имеется сверх меры. Заметно... Безголовая юность, никакого терпения, вечно хочется скакать впереди и быть умней всех, хотя для этого пока еще нет никаких оснований... Торопыги. Такой, значит, у нас получается расклад... Что ж, теперь мне кое - что становится понятным... И, главное, что меня убивает во всей этой истории, так это стандартная цена - тысяча золотых! Я что, дороже не стою? Какое неуважение...
   - Нет, там еще сто золотых...
   - Как же, помню. На мелкие расходы... И все же, откуда тебе все это известно? Впрочем, ответа я не жду. Что ж, мы с вами разобрались с нашим небольшим дельцем, и отныне задерживать вас, молодые люди, я не могу. Полный расчет - он и есть полный расчет. Ты права: я уважаю честную игру и по возможности сам пытаюсь ее вести. К сожалению, не всегда получается. Но такова наша непростая жизнь. Уговаривать вас остаться и предложить поработать на меня, как я понимаю, бесполезно? И вас не интересует сумма, которую я могу предложить? Нет? Мне искренне жаль. Глупая, неразумная, непрактичная молодежь...
   - Не такая уж мы и молодежь...
   - Ну, это с вершины какого возраста смотреть. Так что, красавица, забирай своего приятеля. Кисс, твой интерес к красоткам оправдывает себя. Хотя ты парень и рисковый, но связываться с эрбатом, не в обиду будет сказано при твоей подружке, лично я бы поостерегся. Да ты и сам слыхивал, сколько хороших парней от такого ненужного, неразумного риска пострадали ни за что... Впрочем, на то она и молодость, чтоб не думать о последствиях. Кисс, прими на прощание добрый совет от старого человека: уменьшай число баб, с которыми любовь крутишь. Здоровей будешь. И как только ты их выносишь в таком количестве? Бывает, и одна-то до добра не доведет, а когда их столько, что и не сосчитать!..
   - Приму к сведению - огрызнулся Кисс.
   - Да уж, будь добр, прими... У меня от их кошачьего концерта до сих пор в ушах звенит.
   Когда мы выходили из комнаты Угря, он с насмешкой бросил нам в спину:
   - Да, вот еще что. Не стоило тебе, красотка, ломать комедию с Гури. Тоже мне, великая хитрость с твоей стороны! Достаточно было просто попросить меня - и я бы выставил прочь бывшую подружку Кисса. Ох, женщины, одни неприятности с вами... И без вас никуда.
   По коридору к нашей комнате Кисс шел быстро, чуть ли не таща меня за собой. Похоже, парень все еще зол до невозможности...Во всяком случае, в дверь нашей комнаты он втолкнул меня немногим слабей, чем я недавно вталкивала Щипка в комнату Угря... Сидевшие у окошка мальчишки от неожиданности подскочили на месте.
   - Ой, это вы! Ну, как все прошло?
   Не отвечая им, Кисс со злостью прижал меня к стене.
   - Какого лешего - в ярости зашипел он мне в лицо, - какого лешего ты приперлась туда и вздумала меня позорить перед всеми?! Я же велел тебе сидеть здесь! И не рыпаться! Голоса не подавать! Что теперь обо мне подумают? По-твоему, я не мог за себя постоять? И оттого бабой прикрылся?
   - Отпусти, задушишь - прохрипела я. - Я о себе думала, не о тебе...
   - Как же, я это заметил! Слова мне не давала сказать! Лезла вперед как солдат на штыки во время атаки!
   - А тебе нечего было в свое время связываться с этой лошадью Гури! И кто мне плел без остановки, что ему светленькие девушки нравятся?!.. Эту голую бабу даже слепой блондинкой не назовет! И что ты нашел в этой крашеной страхолюдине? От нее без слоя краски на лице лошади шарахаются!..
   - А что ты нашла в своем бывшем женихе? Таких болванов, как он, еще поискать!..
   - Зато твоя лахудра Гури сдала тебя Угрю со всеми потрохами!
   - Твой бывший тоже был не хуже пиявки! Пользовался тобой, недотепой, как хотел! И нечего лишний раз изображать ревнивую дуру, раз ты такая и есть на самом деле!
   - Ах, дуру!.. - и, не сдержавшись, я легонько приложилась коленом меж ног Кисса, а он вдруг, закрыв глаза, стал медленно опускаться на пол. О, Высокое Небо! Я ему что, под горячую руку что - то повредила?
   - Ой, Кисс, что с тобой? - я в растерянности склонилась над ним. - Ой, Кисс, милый, что я с тобой сделала? Да ответь же мне!
   Вместо ответа я внезапно получила от него подсечку под ноги и уже сама весьма ощутимо грохнулась на пол, зашибив при том спину. Пока я, шипя от боли, подбирала нужные слова, Кисс, приподнявшись на локте, и довольно улыбаясь, заявил мне сочувственным тоном с аристократическим высокомерием:
   - Дорогая, вас совсем не держат ноги! И должен заметить, что вы совершенно утратили осторожность! Дать себя поймать на такую смешную уловку! Вам должно быть стыдно, дорогая! Не понимаю, как можно быть такой разиней? Вот что значит надеяться на глупую силу и совсем не думать головой! Впрочем, этот сложный процесс вам, похоже, незнаком. Как видно, разговор с Угрем произвел на вас убийственное впечатление, радость моя! Или вы все еще не можете придти в себя после встречи с прелестной Гури? Хотя как я могу называть вас своей радостью, если вы готовы совершить надо мной, беднягой, самое жестокое насилие, вплоть до лишения меня мужской чести, лишь бы я не достался прекрасной, бесподобной, очаровательной Гури? Ну не зараза ли он последняя после всего этого?!
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"