Встретились как-то пчёлка и бабочка. Пчёлка была немного странная и непохожая на других пчёл. Другие всегда летали по строгим путям, заранее выбранными траекториями, облетали свои установленные ульем участки, выбирая для сбора нектара самые "правильные" цветы - большие, сочные и обильно пахнущие, как и положено пчёлам. Летали по почти прямым линиям от улья и обратно. А пчёлка по имени Флёр летала петлями и кругами, часто заблуживалась, залетала на чужие участки и даже иногда в полёте натыкалась на деревья, засмотревшись на что-то. Но это было совсем не потому, что у неё было что-то не в порядке с головой, как считали иные пчёлы, а просто потому, что она очень увлекалась созерцанием окружающего мира, выбирала не самые "перспективные" а самые красивые цветы; и восхищение порой так поглощало её, что она становилась невнимательна и рассеянна. Так случилось и на этот раз. Увидев нечто похожее на необычайной красоты цветок, так напоминавший легендарный в мире насекомых семицветник, обрадованная Флёр устремилась прямо к нему, не успев разглядеть, что это совсем не цветок, а сложенные крылышки необычайной красоты бабочки. Пчёлка едва успела остановиться возле них, едва не задев, и опустилась рядом. Бабочка слегка встрепенулась и обернулась к пчёлке, раскрыв чешуйчатые, переливающиеся, кажется, всеми цветами радуги крылья и показалась вдруг такой большой и даже величественной и этим слегка ужасной, что Флёр захотелось было испугаться и улететь, как и учили её поступать в таких случаях. Но вместо этого она, смущённо перебирая лапками и боясь поднять взгляд, принялась извиняться за свою неловкость. Ей почему-то стало ужасно стыдно от одной мысли о том, что она чем-то могла повредить эту неземную красоту.
- Ничего страшного, - засмеялась бабочка. - Мне кажется, ты испугалась даже больше, чем я.
- Но мне так неудобно, что я не заметила... Я такая невнимательная! Простите меня!
- Ну, я не думаю, что ты так уж виновата. Мы - бабочки - и должны быть похожи на цветы, чтобы сливаться с ними.
- Виновата! Все говорят, что я очень невнимательная. И это правда - я как засмотрюсь на что-нибудь... так ничего и не замечаю... Вот и Вас не заметила!
- Всё в порядке. Ты милая и воспитанная пчёлка. Это даже необычно для таких как вы... Почему ты так смущаешься?
- Нам воспитатели не рекомендуют разговаривать с бабочками... - ещё больше пряча взгляд, призналась Флёр.
- Хм, даже так? Вот почему пчёлы при встрече грубят мне или просто улетают...
- Да. Нас учат, что бабочки - это беспечные ветреные создания, которых нужно только презирать.
- Хм. Но от тебя я не вижу презрения. Даже наоборот... Почему же ты не поступаешь так, как тебя учили?
- Дело в том, что я... я...
- Как тебя зовут, дитя?
- Флёр...
- Замечательное имя. Посмотри на меня, Флёр и скажи - почему ты со мной так почтительно вежлива? Ты меня удивила.
- Дело в том, что я... Я вами восхищаюсь! - решилась наконец-то сказать это слово пчёлка подняв глаза. - Вами - бабочками. Вашим полётом, вашей грацией... а ваши крылья... А особенно Ваши крылья!!! Эти цветные узоры... Я... Мне стыдно... Я, наверное, вам завидую, - она опять засмущалась.
- Забавно. Пчела завидует бабочке... Впрочем, это многое объясняет, - задумалась Бабочка о чём-то своём. - Так почему же в твоей душе презрение уступило место восхищению? Ведь я же тоже... как ты сказала... беспечная и ветреная. Кстати, что такое "ветреная" по-вашему?
- Ой... мне так неудобно... Ну, нам воспитатели говорят, что вы не думаете о завтрашнем дне, что вы не делаете ничего полезного, что вы такие... лёгкие... и вас ветер носит как попало. Вы не управляете ни своим полётом, ни своим судьбой, а только танцуете...
- Хм. Каких только глупостей не наговорят воспитатели... - Бабочка поднялась в воздух и, взмахнув крыльями, сделала несколько изящных пируэтов и, продолжая кружить в танце, весело спросила. - По-твоему, я не управляю своим полётом?
- Ой... ну не то чтобы совсем не управляете... - Флёр не могла оторвать глаз от завораживающих движений собеседницы, но, тем не менее, повторяла заученные слова. - Вы летаете без смысла, без цели, просто так... Вас может унести ветер куда угодно... Так говорят воспитатели.
- Ну, мало ли что они говорят? А ты-то сама как думаешь?
- Я не знаю... Наверное, они правы... Ваш полёт очень красив, безумно красив... но он ведь и правда безсмысленен...
- А разве красота сама по себе не может быть смыслом? - крылья Бабочки блеснули радужным сиянием. - Вот ты смотришь и любуешься, другие смотрят и тоже любуются. И мне самой приятно. Чем не смысл? Мы дарим красоту, мы дарим радость - чем не польза? А то, что нас может куда угодно унести ветер - это отчасти правда, но только отчасти. Мы можем играть с ним и лететь куда захотим - но зачем же лететь против ветра?
- Нас учат летать против ветра. Специально. Почти с первых занятий. "Пчела должна точно знать, куда и зачем летит и никакой ветер не должен сбивать её с пути", - опять повторила заученное Флёр.
- Хм... да уж, это по-пчелинному - лететь против ветра, бешено махать крыльями, стиснув зубы лететь по прямой, злиться на весь мир и грубить тем, кто попадается на пути... Только вот зачем всё это? - удивлённо спросила Бабочка, правда, было непонятно, искренне ли её удивление или она уже знает ответ.
- Как зачем? Мы же работаем, у нас есть план, мы самим управляем своей судьбой, обеспечиваем себе будущее, думаем о завтрашнем дне, чтобы не пропасть с голоду, чтобы выкормить пчёлок, чтобы перезимовать - всё, что мы делаем - на благо улья. Это иногда трудно, но мы знаем для чего мы всё это делаем, - пчёлка повторяла слова воспитателей и в этот раз даже ни тени сомнения не было в её голосе.
- Забавно как. А мы - бабочки - значит о завтрашнем дне не думаем и будущего у нас нету? Только скажи тогда - а откуда же из года в год появляются новые бабочки? Да, мы не спорим с судьбой - мы ей отдаёмся, но ведь мы же при этом живы, радуемся жизни и радуем других. А вы - пчёлы - только злобно жужжите, деловито снуёте туда-сюда, строите свои ульи, посвящая этому всю жизнь. Вы говорите, что мы не думаем о будущем? Может быть и так, но вы-то - не думаете о настоящем. А будущее-то у всех оказывается одинаковое - из года в год рождаются и новые пчёлы и новые бабочки. Но мы хотя бы умеем радоваться настоящему. А вы?
Флёр не знала, что ответить. Она поняла, что никогда не задумывалась о таких вещах.
- Это ведь, наверное, так страшно - отдаваться ветру... Ведь тогда от тебя ничего не зависит...- только и нашлась что сказать пчёлка, поймав себя на мысли, что просто боится сказанного Бабочкой, но уже чувствует что та в чём-то права.
- Ты говоришь, что это страшно, потому что вас научили бояться. Давай я покажу тебе кое-что... Ты ведь умеешь видеть запахи?
- Да, совсем немножко... Ну не совсем видим, чувствуем. То есть видим, но не так... - пчёлка поняла, что и сама не понимает, как это происходит
- А ты закрой все лишние глаза. Оставь только то, которые воспринимают запахи. Смотри!!!
Бабочка стала порхать с цветка на цветок, стряхивая с каждого разноцветную пыльцу, но не собирала её, а пустила по ветру. Пчёлку, наверное, испугала бы такая расточительность, но картина, которую она увидела, заворожила её - воздух наполнился красками из этих бледных и ярких частиц и она увидела то, что казалось сейчас таким очевидным - потоки воздуха, дуновения ветра. Увидела своими глазами - и сейчас в этом уже не было ничего удивительного, разве только то, как можно было этого раньше не замечать - нужно было только раскрасить воздух! Бледно-розовые лёгкие волны тепла поднимались откуда-то снизу с земли, чтобы остывать и успокаиваться наверху... Фиолетовые струи быстро текли куда-то в сторону - туда, куда дует ветер, струйки сходились и расходились как воздушные реки, их обрамляли ветвящиеся синие ручейки, а голубые струйки и вовсе закручивались причудливыми узорами. Воздушные потоки отражались от листьев растений, приобретая мягкий зелёный оттенок. Всё вокруг парило, двигалось, сверкало бледным благоухающим цветом - и среди всего этого великолепия кружила Бабочка. Она почти не махала крыльями - она всего лишь ловила все эти потоки, плавая в них, кружась, купаясь, лишь лёгким движениями выбирая какому из них отдаться. Это были даже не крылья - это были паруса, которые выбирали себе нужный ветер. Лишь иногда она делала резкий взмах - и тогда от её крыльев исходили ярко-оранжевые волны, на которых она изящно разворачивалась, меняя направление и отлетая куда-то в сторону, оставляя за собой тающий шлейф, который потом желтел и растворялся в зелёных или голубых течениях. Это был танец Бабочки. Тот самый, который всегда так завораживал Флёр, тот самый, который она никак не могла понять - как можно почти не махая крыльями совершать такие грациозные движения. Теперь всё стало понятно. Она танцевала не одна - она танцевала с ветром.
- Ну что, тебе по-прежнему кажется, что это страшно? А по-моему это прекрасно... - Бабочка сверкала всеми семью цветами своих удивительных крыльев, свет играл на них, отражая то одни то другие чешуйки, и она то сливалась с раскрашенным воздухом, то ярко вспыхивала, вырываясь из течения воздуха или дрожащего луча в самых неожиданных местах. - Ты говоришь, что от меня ничего не зависит? А я чувствую себя свободной! Я доверяю природе и данной мне роли, и от меня зависит, как её сыграть... Я не иду против судьбы, я с ней играю... И разве же это не прекрасно?
Последние слова растворились в воздухе вместе с самой Бабочкой. Флёр так и не поняла, как и куда они исчезла, может быть просто упустила момент из-за вскруживших ей голову мыслей и чувств. Ей на миг захотелось поискать, догнать Бабочку, что-то ещё спросить - но поняла, что все ответы уже даны. Ей хотелось танцевать, танцевать так, как её семицветная собеседница. Пчёлка сделала несколько движений во всё ещё сияющем, но уже более бледным светом, раскрашенном воздухе и с ужасом увидела оставленный собою след - чёрную линию, как туннель прорезавшую воздух, которая теперь таяла, распадаясь в тёмные хлопья, внося очевидную дисгармонию в прекрасную радужную картину. Флёр хотелось заплакать. Вот как, оказывается, учат летать пчёл! И она решила - она научится летать по-другому. Жить по-другому. Она научится танцевать!
***
Пчёлку Флёр и раньше считали немного странной, но теперь иным стало казаться, что она и вовсе сошла с ума. Она стала совсем плохо выполнять задания улья, залетать далеко от своего участка, опаздывать, приносить непозволительно мало нектара, а кто-то даже рассказывал что видел, как она и вовсе разбрасывает пыльцу в воздухе, а потом летает в ней так медленно, что и вовсе падает на землю. Такое порой было и возле улья - все видели, как пчёлка пытается летать не махая крыльями и глупо падает или во что-то врезается, а однажды, когда на улице бушевал ураган, её еле удержали от попыток полетать в его могучих течениях. Интересовались, здорова ли она, хорошо ли себя чувствует - но побитая и уставшая пчёлка просто светилась радостью. Но, вобщем-то, каждый сходит с ума по-своему и очередное глупое увлечение Флёр так и оставили бы без внимания, если бы не одно обстоятельство - она ещё и говорила о своём "сумасшествии" с другими. Над глупым и почти неосуществимым желанием научиться летать как бабочка ещё можно было бы просто посмеяться - но когда она начала вести непристойные разговоры о том, что "ветреность - это не так уж плохо", ситуация начала становиться опасной. "Зачем так много работать, думая о будущем, если можно жить настоящим? Зачем так, напрягаться, когда можно радоваться жизни? Зачем летать прямыми путями из улья и обратно, если в мире столько всего интересного?" - вторили за Флёр несколько легковерных пчёлок. Услышав это, старая воспитательница Зинаида, когда-то учившая и саму Флёр, решилась с ней поговорить.
Флёр, хоть во многом и изменилась, по-прежнему не могла не доверять воспитательнице, слово которой было для неё когда-то самым авторитетным и чьё мнение - единственно верным. В этом нет ничего удивительного - Зинаида ведь, по сути, была самым близким существом для неё во всём улье. И хотя теперь пчёлка и ставила под сомнение почти всё, чему её учили, она, не задумываясь делилась этими сомнениями с воспитательницей, как делятся дети своими маленькими открытиями, уверенные в том, что взрослые этого не знают. Флёр рассказала всё о своей встрече с Бабочкой, об их разговоре, о желаниях, которые у неё возникли и о сомнениях в том, такой ли уж правильный пчелиный образ жизни.
- Ведь бабочки же живут так легко и просто - радуясь жизни! Они просто доверяются Природе - и они их бережёт. Ведь появляются же каждый год новые бабочки, они не вымирают! Разве же и мы не можем жить так, а не только хмуро летать туда сюда и бесконечно работать? Ведь это же так просто - нужно всего лишь довериться Природе! - захлёбываясь от восторга рассказывала Флёр.
- Природа отвела разную судьбу бабочкам и пчёлам, - сказала Зинаида. - Мы не можем чего-то, чего могут они, они не могут почти ничего, что можем мы. Мы просто разные и не стоит завидовать. Мы не можем жить как они.
- А откуда ты знаешь, какую судьбу отвела нам Природа? Ведь ты же сама нас всегда учила, что пчёлы строят свою судьбу сами! Учила летать против ветра! Может быть просто пчёлы всю жизнь просто спорят с Природой, пытаются жить по своему и никому и в голову не приходило попробовать жить по-другому? Ведь это же так просто - радоваться всему, учиться новому... вот смотри, что я умею! - Флёр распрямила крылья и легонько на них спланировала вниз и даже чуть-чуть вверх, правда дальше снова пришлось махать крыльями. - Может быть мы не умеем жить как бабочки потому, что никогда не пробовали?
- А ты думаешь, что жизнь бабочки - это только радость?- задумчиво спросила Зинаида.
- Конечно же! Они танцуют, они свободны, они... они... - у пчёлки не хватало слов, чтобы выразить переполнявшие её чувства.
- Я думаю что знаю, как тебя переубедить, - немного грустно сказала Зинаида. - Летим за мной.
И старая воспитательница повела её на один из далёких участков, на которых Флёр ещё никогда не бывала - в чудесный сад из благоухающих растений.
- Ты права, каждый год появляются новые бабочки. Но знаешь ли ты, как они появляются?- хитро спросила старая воспитательница.
- Нет, - честно призналась Флёр и поняла, что никогда об этом не задумывалась. - Так же как и мы?
- Мы заботимся о своих личинках, разве ты не помнишь, как сама была такой? А кто по-твоему будет заботиться о личинках бабочек? Они же не умеют работать, а только летать, танцевать, кружиться. Они даже о потомстве своём позаботиться не могут.
- Но как же они тогда?..- пчёлка недоумевала.
- А я покажу тебе как... Смотри.
Зинаида указала на одно из растений. Она казалось совсем изуродованным, потому что почти все его листья были в дырах. По стеблям лениво переползали с листка на листок прожорливые гусеницы. Привыкшая восхищаться красотой Флёр не могла без отвращения смотреть на эти грузные толстые тельца, уродливую зубастую морду, пожиравшую живую зелень.
- Зачем ты показываешь мне этих паразитов?- удивилась Флёр, едва удержавшая себя от желания прогнать их и не дать совсем испортить растение.
- Затем что эти паразиты - и есть будущие бабочки...- торжественно сказала Зинаида, ожидая произведённого своими словами эффекта. - Это личинки бабочек. Брошенные на произвол судьбы, они растут такими вот уродцами, портят растения, засчёт которых мы живём. Их может съесть любая птица... И так они проводят полжизни... А вот, видишь, висит кокон? Это гусеница, которая превращается в бабочку. Она долго висит вот так вот совсем неподвижно, совсем беззащитная и ничего не может делать.
Флёр молчала, не зная что сказать.
- Ты завидуешь бабочкам - посмотри же, как они живут на самом деле - добавила Зинаида. - Мы строим - они разрушают. Их жизнь - уродство и паразитизм в плату за несколько красивых минут и восхищённых взглядов? Разве ты хочешь такой жизни? Может быть и хочешь... Но знай - эта жизнь - не мёд, а ложка мёда в бочке дёгтя. Их жизнь начинается как жизнь паразита, их подстерегает миллион опасностей и очень мало из них доживает до взрослого возраста. Их радость - кратковременна и мимолётна. Мы, пчёлы, может быть не столь красивы и грациозны, но мы строим свою жизнь сами и не допускаем несчастий. Вспомни, как заботимся мы о своих личинках. Вспомни, как вместе строим и защищаем улей. Вспомни, как мы вместе зимуем... Может быть мы живём не очень красиво - но мы живём правильно.
Флёр слушала старую воспитательницу и не могла ничего ей возразить. Мир вокруг неё снова менялся. Ещё недавно она видела его океаном цветных течений, вечным праздником жизни и цвета. А теперь он будто потерял все краски. Показался мрачным и черно-белым. По небу ползли серые тучи, воздух прорезали следы полётов деловитых пчёл и шмелей, растение умирает съедаемое тонкими длинными и противными гусеницами; пауки плели невидимую белую паутину, в которую так легко попасться. Весь мир вдруг показался такой паутиной, сеткой из чёрных и белых линий, в которой есть лишь одна задача - спастись от смерти. Выжить. А выживать всегда лучше вместе. Так спокойнее и надежнее. Флёр захотелось прижаться к воспитательнице, такой близкой и родной, вечной защитнице от всех глупостей, которые творят её нерадивые ученики. Но Зинаида уже не спеша летела обратно в улей. Пришлось лететь обратно за ней. Обратно в улей...
***
Зинаида достигла того, чего хотела. Флёр перестала смущать соплеменников недостойным поведением и непристойными речами, но замкнулась в себе и помрачнела. Но старая воспитательница больше за неё не переживала.
- Взрослеешь, девочка, - лишь усмехнулась она. - Мир так устроен, что за всё надо платить. Когда мы это понимаем, мы становимся взрослыми.
А Флёр была действительно удручена. Жизнь показалась ей совсем мрачной, пчелиная возня слишком скучной, а бабочкина плата за красоту и мимолётную радость - слишком высокой. Казалось из неё куда-то ушла её прежде всегда бойкая и живая, вечно чего-то ищущая душа - она механически летала на задания, не сбиваясь с пути, выполняла всё чётко и правильно и молча возвращалась назад, принося строго установленное количество нектара. Ей даже стали доверять более серьёзные задания и посылать на более далёкие участки.
Во время одного из таких дальних полётов Флёр вновь увидела Бабочку. Она сразу узнала её по неповторимому сочетанию цветов на крыльях, так похожих на лепестки легендарного семицветника. "Не зря нас предостерегали от общения с вами!" - подумала Флёр. Она злилась. Злилась на Бабочку, из-за всех душевных смятений, которые принёс ей тот разговор и которой привёл к казавшимся сейчас ужасными переменам. В голове возникла шальная мысль - и пчёлка, быстро разгоняясь, устремилась к Бабочке, намереваясь если и не ужалить её, то хотя бы толкнуть так, как это чуть не случилось в день их знакомства. Но Бабочка, казалось, почувствовала её намерение ещё до того, как она к ней приблизилась, легонько повернулась, разогнавшаяся пчёлка скользнула по воздуху совсем рядом, пронеслась по инерции и врезалась прямо в толстый стебель.
- Здравствуй, Флёр, - весело сказала Бабочка. - Хочешь снова извиниться передо мной за свою невнимательность?
- Нет... - пчёлка хотела ответить как можно более злобно, но мысли, то ли от встречи, то ли от удара головой как-то спутались. - Я специально...
- Хм? Даже так? И чем же я заслужила такое "внимание"?- Бабочка кажется, совсем не сердилась.
- Вы меня обманули! Вы сказали, что можно жить, отдаваясь ветру, радуясь жизни, доверяясь Природе...
- Конечно можно. В чём же обман?
Пчёлка хотела казаться как можно более сердитой и агрессивной, но мягкая интонация и теплое отношение Бабочки вновь её смутили. Поникшим голосом Флёр рассказала ей о смятении в своей душе, поймав себя на мысли о том, что доверяет случайной знакомой больше чем старой воспитательнице. Почему? Да потому что Бабочке ничего от неё не нужно, а Зинаида всегда поступает прежде всего так, как "правильно для улья" а уж только потом заботится об ученицах...
- Ты и правда ещё дитя, - рассмеялась Бабочка, выслушав крик души отчаявшейся пчёлки. - Конечно же, в жизни есть не только красота, но и уродство. Не только счастье, но и горести. Не только победы, но и поражения. Не только хорошее - а ещё и то, благодаря чему мы понимаем, что оно хорошее... без тени мы не знали бы радости света. Разве я когда-нибудь говорила тебе, что в нашей, бабочкиной жизни, есть только радости?
- Но почему Вы не рассказали мне всё о вашей жизни??? - спросила всё ещё недоумевающая Флёр, - О том, как она начинается, о том, какова плата за те радости?..
- Ну так ты же и не спрашивала. Я думала, что всё рассказала достаточно понятно. Я учила отдаваться судьбе, но не говорила же, что она готовит нам только радости. Я учила играть с судьбой, но не говорила же, что мы всегда выигрываем. Я учила играть отведённые природой роли, но не говорила же, что эти роли не бывают и трагическими... И я бы не сказала, что быть гусеницей и паразитом так уж страшно - это воля Природы, а она велика. Все мы - гусеницы - ждём чуда - и оно происходит - мы становимся бабочками. Мы отдаёмся решениям Природы и верим, что они для чего-то нужны.
- Но ведь мы - пчёлы - не такие! - вторя словам Зинаиды, воскликнула Флёр - Мы не отдаёмся, мы сами строим свою судьбу, а не доверяемся слепому случаю, нас всегда этому учили!
- А ты всё по-прежнему веришь тем глупостям, что говорят воспитатели? Вы привыкли сами управлять своей судьбой? А вы так уверены, что ею управляете, а не она вами? - рассмеялась Бабочка. - Вы так уверены в завтрашнем дне? Вот ты можешь быть уверена, что тебя завтра или даже сегодня не съест какой-нибудь паук или глупая птица, что ваш улей не сорвёт ураган или лакомка-медведь? Что не случится вдруг засуха и вам негде будет собирать нектар? Все мы дети Природы и только от её воли зависит наша жизнь. Вы думаете, что не зависите от Природы? А нектар с чьих цветков вы собираете? А чьим воздухом дышите? Вы гордые и могучие, но вы и ваш улей - такая же пушинка в воздушных потоках судьбы на ветрах Природы.
- Тогда я уже совсем ничего не понимаю, - совсем расстроилась Флёр. - Так кто же прав? Как же жить правильно? Так как говоришь ты или как моя воспитательница Зинаида?
- Бедное дитя... Как же я сразу не поняла...- интонация Бабочки вдруг изменилась, и голос стал совершенно серьёзным. - Самая большая глупость, которой научили вас ваши воспитатели - это то, что есть "единственно правильные решения".
- А разве нету?- удивилась пчёлка.
- Ну вот смотри. Допустим, мы с тобой хотим долететь вон до того цветка? Какое будет самое правильное решение этой задачи?
- По прямой линии. Так ведь быстрее всего.
- А если чуть выше будет воздушное течение и нужно лишь немножко подняться к нему чтобы оно само принесло тебя к цветку?
- Ну тогда правильным будет через течение...
- А если и тот и другой путь займёт у тебя одно и тоже время - какой из них правильный?
- Через течение, - не сдавалась пчёлка. - Так же я меньше устану.
- А если течения будет два разных и оба смогут принести за одинаковое время?
- Не знаю... Ну одинаковые. И что?
- А то, что не бывает единственного правильного решения всех проблем даже в каждый настоящий момент. А уж про единственно правильное решение на все времена вообще нельзя говорить... Ну вот, допустим, ты выбрала сегодня "правильный" путь и летишь по нему. А если завтра на этом пути появится паутина?
- Он перестанет быть правильным... - согласилась Флёр.
- Вот видишь. Ты понимаешь, что я хочу тебе сказать?
- Не очень... - честно призналась пчёлка.
- А хочу я тебе сказать то, что ты всё пытаешься решить, чья жизнь правильнее - бабочек или пчёл. Только вот нет "правильного" ответа на этот вопрос. Я же не упрекала вас, пчёл, в том, что вы живёте неправильно. Вы живёте по-своему, такова воля Природы, она сделала вас способными делать мёд, заботиться друг о друге, строить ульи. Я говорила только лишь о том, что вы слишком уж гордые - и я действительно не очень люблю за это пчёл. Вы думаете, что идёте против Природы, летите против ветра, управляете судьбой - а это ведь не так. И мне вас жалко, а особенно тебя, маленькая Флёр. Вас всех учили воевать с Природой, строить будущее - а я лишь хотела показать, что в Природе есть и много прекрасного что она вам дала, и что можно радоваться и настоящему. Ты ведь необычная пчёлка, Флёр, ты и ведь и так это уже почти понимала, то, что никогда в голову и не могло прийти другим пчёлам, я просто хотела тебе чуть-чуть помочь. Извини, я не подумала, что ты можешь захотеть вообще перевоплотиться в бабочку, а не просто чему-то у меня научиться...
- Я уже не знаю... Иногда мне кажется, что я и правда хочу... перевоплотиться.
- Бедная маленькая запутавшаяся Флёр... В чём-то ведь твоя воспитательница и права. Вы пчёлы, действительно устроены по-другому, вы ведь и правда не можете многого из того, что могут бабочки, и наоборот - многого из того, что умеете вы, не можем мы... Но тебе, Флёр, я обещаю - ведь не только ты не простая пчёлка, а ведь и я не простая бабочка и мои обещания чего-то да стоят, - опять добрым и игривым голосом сказала Бабочка - Так вот, я обещаю тебе, что если не в этой, то в следующей жизни ты будешь бабочкой.
- В следующей жизни? А как это - следующая жизнь?
- Природа ведь справедлива даже больше чем ты думаешь и в ней есть много чудес... Ты слышала когда-нибудь легенду о цветке-семицветнике?
- Конечно! Я ведь даже к Вам когда-то полетела, потому что Вы на него так похожи!
- Так вот, маленькая Флёр, это не совсем легенда...
***
Пчёлка Флёр снова изменилась. Она никому не рассказала о встрече с Бабочкой, но стала совсем другой, какой её ещё никогда не видели. К ней вернулась её детская жизнерадостность, она вновь стала порой залетать на далёкие чужие участки, искать красивые цветы, но и все свои задания выполняла, не вызывая гула неодобрения у окружающих, напротив, весёлая пчёлка лишь развлекала других. Некоторые вещи каким-то чудом получались у неё даже лучше, чем у других пчёл - она меньше уставала, хотя и крутилась весь день, быстрее летала. Ходили даже слухи, что она умеет летать, не махая крыльями, но своими глазами этого никто не видел. Сама Флёр уверяла всех, что дело просто в том, что она умеет радоваться, а радость даёт силы и энергию...
Лишь одна странность была теперь у пчёлки Флёр - она летала по ночам, неподалёку от улья во тьме. Этого почти никто не видел, а если бы и видел - то почти ничего бы не разглядел. Она кружилась в холодном ночном воздухе так тихо, что её почти не было слышно. Может быть и правда она научилась летать, не махая крыльями? Зинаида уверяла всех, что у её бывшей воспитанницы всего лишь лунатизм и её просто что-то снится. Но Флёр-то знала - она танцует с темнотой. В черно-белом мире тоже есть оттенки, пусть и одного только серого цвета - пусть они не так красочны, как яркий дневной мир, но в них можно хотя бы учиться танцевать. Она ведь только готовится к другой жизни. А иногда ночами Флёр видит и свою учительницу - когда во тьме блестят дрожащие семицветные крылья бабочки, освещённые бледными лучиками скупой луны - и тогда они могут танцевать вместе.
***
- Дедушка, дедушка, смотри! - ребёнок прыгал от радости. - Смотри, пчела летает как бабочка!
- Да ну быть такого не может, - усмехнулся старик. - В Природе только одно существо может и работать как пчёлка, и летать как бабочка. Это человек.