Дорога прошла как в тумане. Скрюченный сон в самолете, томительное ожидание вертолета в Воркуте, возня с ящиками, дребезжащий полет над тундрой, которую по темному времени не разглядеть, и вот уже лопасти вертолета остановили вращение, показывая, что я на месте. Заглянув в иллюминатор, увидел лишь отблески огней самого вертолета. Безотчетный страх, временно задушенный хлопотами, подступил с новой силой.
Железная дверь, отделявшая кабину пилотов, отворилась, и ко мне в грузовой отсек протиснулся летчик в необъятном пуховике.
- Поможете с ящиками? - спросил я, приподнимаясь с откидного сидения.
- Нет такого желания... - с непонятной неприязнью ответил пилот. - Кто знает, что у тебя там...
Ухватившись за рукоять двери, он резко сдвинул ее в бок и в отсек ворвался ледяной воздух.
- Что ж, подожду встречающих, - пожал я плечами, нахлобучил ушанку и прошел к проему, зиявшему холодной ночью. - Вы когда за мной обратно-то?
- Мы сюда больше не полетим.
Иногда будущее настолько непроглядно, что хватаешься за первый же протянутый фонарь, способный осветить дорогу хотя бы на два шага вперед. А за предложение отправиться к границе полярного круга я ухватился обеими руками. Долги, находящиеся в стадии "хоть к телефону не подходи", вот-вот грозили перейти в стадию "хоть дверь не открывай". И аванс я взял почти не раздумывая.
Но все было странно с самого начала: и величина этого самого аванса, и мрачный представитель комбината, неохотно инструктировавший меня насчет предстоящего задания, и сжатые сроки подготовки. Что-то темное чувствовалось в предстоящей экспедиции. Темнее полярной ночи. И подсознательно уже я искал предлог остаться, как человек, разбуженный ненастным утром в теплой постели ищет предлог не выходить из дому. Однако судьба, обычно перечившая моим планам, в этот раз не ставила препятствий.
Снаружи завывал ветер. Посадочные огни были единственными огнями в этой белой пустыне. Но, обойдя вертолет, я заметил железную будку, сооруженную на старом контейнере. К ней вела лесенка, а сквозь зарешеченные окна пробивался тусклый свет. Других признаков жизни железная башня не подавала. И не было больше ничего, что могло бы подавать такие признаки.
- А вот и твои, кажись... - вышедший вслед летчик приподнял руку в толстой перчатке.
Я уже увидел мелькающие вдалеке огни фар. Они то приподнимались в ночное небо, то упирались в белую дорогу перед собой. И через пару минут, когда меня уже пробрал морозец, к вертолету подъехал необычного вида грузовик, печатая рубчатые полосы на свежем снегу. С тяжелым пыхтением он остановился, едва не задев кабиной край лопасти (отчего летчик недовольно поморщился) и в глаза бросились приваренные листы металла перед радиатором (я сначала подумал, что это поднятый скребок снегоочистителя) и решетки на окнах четырехдверной кабины. Короткая грузовая платформа была покрыта брезентом с сильно выпирающими ребрами каркаса.
Задняя дверь с лязганьем открылась, вверх потянулось облако пара, и вниз пружинисто спрыгнул человек в полушубке. Лицо у него было в больших красных пятнах то ли от старых ожогов, то ли от давнишнего обморожения. Придерживая рукой дверь, он оглянулся по сторонам, словно ожидая чего-то недоброго, а потом медленно повернул голову в мою сторону.
- Геофизик? Беляев? - он вымученно улыбнулся.
- Да. А вы встречающий от комбината?
- Правильно! И табличка не понадобилась, - человек обернулся к кому-то в кабине и оттуда, из-за морозного стекла, раздался смешок.
- Разгружайте лучше! - нервно прикрикнул второй пилот, выглядывая из вертолета. - Хватит болтать!
Человека в полушубке посмотрел на летчика, и от этого взгляда тот моментально скрылся в нутре вертолета. А из кабины грузовика, под скрип дверей уже выбрались водитель и еще кто-то в ватнике. Оба поспешили к открывающимся грузовым створкам МИ-8. Машина же продолжал чадить на холостых дизельным перегаром.
- Хромов, - наконец представился встречающий, и сделал такое движение, словно хотел снять перчатку для рукопожатия. - Не беспокойся, сейчас перегрузим, и на базу. Там и встретим тебя по-людски.
- По-людски это как? - спросил я.
- Директор тебя примет. Поговорите. Разместит.
- Прямо ночью будем говорить?
- Почему нет? - Хромов раскашлялся простуженным смехом. - Ночь здесь долгая, все дела за день не переделаешь. Просил вот тебя не потерять по дороге. Нужен ты нам.
- Да где здесь потеряться? - улыбнулся я. - В этом аэропорту не заблудишься.
- Эх, браток, тут потеряться есть где... - он устало поморщился, от чего лицо его стало совсем уродливым. - Много еще груза?
- Последний тащат... - я проводил глазами длинный ящик, который пронесли мимо нас и с уханьем поставили в кузов.
Напоследок я заскочил в вертолет, схватил свои вещи и тоже забросил их в кузов уже взревывающего грузовика. Уселся я к Хромову, на жесткий пружинящий диван. И машина тут же сорвалась с места, объехала вертолет, лопасти которого уже начали раскручиваться под усиливающийся свистящий гул, и наконец свет фар задрожал на заметенной дороге под натужный набор скорости.
Хромов пошарил в ногах и, к моему удивлению, достал автомат. Небрежно положив оружие на колени, он покосился на меня, считывая произведенный эффект, а я разглядел, что это не какая-нибудь укороченная Сайга, а добротный армейский АК-47. Неприятные мыслишки, что за неприлично большой аванс придется расплачиваться, вновь дали о себе знать.
- Зачем это вам? - спросил я, стараясь выглядеть невозмутимо. - Для охоты вроде темновато.
- Надо.
- Может, ожидается нападение на грузовик? Местные банды прослышали, что в ящиках повезут золото?
- Абдулла прослышал, что ты повезешь его гарем, - подыграл Хромов, криво усмехнувшись. - И как он прознал...
Шутники, мать их... Я взглянул на водителя, скалящегося золотыми зубами. В этот момент он убрал руку с огромной баранки и потянулся к тумблерам на потолке. Тут же справа и слева от машины тундра зажглась белым. Очевидно, по бокам кабины были установлены прожектора. Они осветили неровные снежные поля, щетинистые кустами и кривыми деревцами, словно плохо выбритые щеки.
Я не понимал причины такой иллюминации, и от света по сторонам вдруг стало жутко, как в океанариуме с акулами, стекло которого вот-вот треснет. Даже отодвинулся от зарешеченного окна.
- Зона что ли рядом? Заключенные бегают? - пробормотал я.
- Сейчас приедем, директор все и расскажет, - отрезал Хромов, и тут же добавил: - А ты привыкай пока.
- К чему привыкать-то?
- Вопросы возникают? Так привыкай, что ответов пока не будет.
- Зря я сюда приехал... - тихо произнес я давно назревшие слова, но Хромов услышал.
- Так за деньгами же, - усмехнулся он. - Не просто так.
От этой усмешки у меня по спине пробежал холодок. Но я не показал вида и отвернулся к окну. Не хотят говорить - не надо. Допытываться не буду. Но Хромов не дал мне помолчать.
- Ты жизнью доволен? - неожиданно спросил он.
Я удивленно посмотрел на него, и задумался. Не над ответом - над вопросом. В голосе сопровождающего не было той благодушной ленцы, которая обычно сопровождает дурацкий вопрос для поддержания разговора. Скорее, вопрос звучал как "Ты жить хочешь?". Хромов, видимо, понял это, и переспросил:
- Ну ты при делах?
- Был бы при делах, так уж наверное не здесь бы их делал, - ответил я.
- Это хорошо, - удовлетворенно сказал Хромов, словно ничего другого не ждал, и посмотрел на меня одобрительно.
- А долго еще до поселка? - спросил я, размышляя над вопросами Хромова. Может, хочет выяснить, будут ли меня искать?
- Как огни заметишь, так он и появится, - ответил он. - Мы здесь время не загадываем. Но это рядом...
- Да, здесь все рядом, - усмехнулся водитель. - Особо ездить некуда...
Вдруг он навалился на руль, глухой удар сотряс кабину, и на лобовое стекло брызнуло темное. Меня качнуло вперед и я ударился лбом о спинку переднего сиденья. Клюнув носом, грузовик встал.
- Добивай его! - заорал, оглушая криком, водила, и Хромов с автоматом выпрыгнул из кабины. Я дернулся было вслед, но тот, что в ватнике, быстро обернулся ко мне, тараща глаза:
- Сиди!
Я что-то спросил, но меня оборвали два гулких выстрела. А через несколько секунд дверь со стороны Хромова распахнулась, и он поспешно залез в машину. Дико глянув на меня, махнул рукой водителю.
- Конец ему? - водитель включил дворники, размазывая кровь по стеклу.
- Да. Поехали, - Хромов повернулся ко мне и добавил, уводя взгляд: - Олени под колеса лезут...
В кабине опять стало тихо, если не считать гула движка, да только теперь сильно пахло потом и еще чем-то острым. Я расстегнул на груди пуховик и молчал. Молчал и думал. Если оленя убили, зачем мясо бросили? Сложно в кузов закинуть? А если не оленя, тогда кого? Так откуда здесь еще кто-то, кроме оленей? Оленевод? И почему они так перепугались?
И еще, разглядывая однообразную тундру, я размышлял, почему вертолет не мог приземлиться прямо в поселке.
Грузовик стал снижать скорость. Фары осветили металлические ворота, высотой под четыре метра, ограниченные двумя вышками. Стены уходили в темноту. И тут же ворота дрогнули, стали открываться, и как только открытого пространства оказалось достаточно, грузовик рыкнул и нырнул внутрь. Протерев запотевшее стекло, я различил на вышке темную фигуру с белым пятном лица.
За забором вытянулись двухэтажные дома на сваях, напоминавшие бараки. В туманной мгле исправно горели фонари, но торчали они так криво, словно мимо них когда-то прошел, цепляясь, гигантский пьяница. А грузовик, лишь один раз завернув, остановился у здания немногим повыше остальных, видимо, административного, где на последнем, третьем этаже светились два окна.
- За ящики не волнуйся, мы их пока на склад определим, - сказал Хромов, оставаясь в машине. - Чемодан на квартиру закинем. А ты ступай на самый верх. Поднимешься - и налево.
Я спрыгнул с высокой подножки и, не застегиваясь, направился к подъезду. Преодолев сложную систему из трех дверей, чуть задержался в вестибюле, тускло освещенном лампой за пустой стойкой вахтера, и стал подниматься по крутой каменной лестнице, гулко топая в тишине. Но уже на третьем этаже я услышал тихую музыку - что-то классическое, спокойное, прошел на звук по темному коридору, и дернул на себя обитую дермантином дверь. Музыка зазвучала громче, а я замер на пороге, уже в который раз ошарашенный.
Неожиданно было увидеть здесь такой богатый кабинет - огромный, обшитый панелями красного дерева, с широким черным столом посередине. У стола неярко горел торшер самого домашнего вида. А у стеклянной витрины, боком ко мне, что-то делал суровый плотный человек лет пятидесяти, в просторном свитере, сливающимся цветом с сединой. Он стоял вне освещенного круга. На скрип он обернулся, вопросительно посмотрел на меня, и рука его, с початой бутылкой коньяка, замерла над стаканом.
- Я Беляев...
- А... Проходи, - человек принужденно улыбнулся. - А я директор комбината Всеволод Петрович Спозняк, - устало произнес он и достал с полочки второй стакан. - Согреешься? - добавил директор с едва уловимым начальственным снисхождением.
- С удовольствием, - я не продрог, но согреться душой был не против.
- Садись, - Спозняк указал рукой с бутылкой на одно из кресел рядом со столом.
Я осторожно сел, а директор неспешно наполнил стаканы и вышел из полумрака. Он протянул мне выпивку и я разглядел его бульдожье лицо, с отливающими синевой брылями и мешками под глазами.
- Вот, жду, несмотря на глубокую ночь... - произнес он нараспев, отходя и усаживаясь за стол, - надо успеть поговорить, прежде чем ты составишь неверное представление о комбинате.
- Первое впечатление - самое верное, - пробормотал я. Не хотелось, чтобы беседа была долгой. Слишком устал, и знал, что коньяк меня добьет.
Спозняк одарил меня тяжелым взглядом, вероятно из тех, что приберегал для недовольных условиями рабочих. Но я глаз не отвел - заискивать мне было не с руки. В конце концов, это я ему понадобился, а не он мне.
- Возможно. Но я должен убедиться, что ты нормально воспримешь окружающее. Все эти наши странности... Впечатлительному человеку они могут помешать выполнять задачу.
- Здесь опасно? - спросил я, сделав обжигающий глоток.
- Да, здесь опасно. Но, если соблюдать меры предосторожности, ничего не произойдет. Все ли необходимое оборудование доставлено?
- Да. Полагаю, разгружается сейчас на складе комбината. Под наблюдением вашего помощника.
- Ну и прекрасно.
Директор вытянул нижнюю губу и опрокинул в себя долгожданную коричневую жидкость. Поколебался - не налить ли еще, но вставать все-таки не стал.
- Комбинат сейчас в упадке, - неспешно начал он. - Из тысячи человек осталось немного - месторождение иссякло и мы в стадии консервации. Кое-какая добыча еще идет, но это так... - директор досадливо махнул рукой, - чтобы люди без дела не сидели. Куда там до прежних объемов. Соответственно, и городок полупустой. А жилую часть мы отгородили, чтобы люди не пропадали, - он произнес последние слова так, словно речь шла о будничных вещах.
- Поэтому у встречающего был автомат?
- Мы все здесь вооружены.
- То есть оружие, грузовики с решетками на окнах и забор с вышками - все это из-за того, что у вас пропадают люди?
- Да-да.
- А что говорит следствие?
- А следствие говорит, что нам всем нужно убираться отсюда как можно быстрее, - с нажимом ответил Спозняк. - Но у нас осталось незаконченное дело...
Он поднял стакан и долго разглядывал на свет коньяк, словно собирался что-то сказать, но не знал, с чего начать. Я ждал.
- Некоторое время назад, - наконец заговорил директор, - при разработке карьера мы наткнулись на странную... - он пощелкал пальцами, подыскивая нужное слово, - на странную поверхность. Тяжелая техника лишь беспомощно царапалась. В общем, расчистили мы квадратную такую площадку шириной двадцать метров, стали ее окапывать, но стенки уходят вертикально вниз на большую глубину. Так мы и не узнали, где они заканчиваются. Можно предположить, что найденная часть - лишь малая доля объекта, ну как рубка у подводной лодки.
- Вы хотите сказать, что это...
- Я ничего не хочу сказать, - перебил меня Спозняк. - Все возможно. И ты здесь для того, чтобы этот объект оконтурить. Показать нам глубину его залегания и размеры. Закончишь работу - расплатимся прямо здесь.
- И вы не стали обращаться к властям?
- Нет, мы не стали.
- Но почему? - тихо поразился я.
- Потому.
Стакан в моей руке дрогнул. Я внимательно смотрел на директора, пытаясь разглядеть в нем шутника, но его лицо ни чем не выдавало склонность к розыгрышам. И тут, словно в доказательство серьезности этих слов, на улице прогремела автоматная очередь. Я невольно втянул голову в плечи, но Спозняк жестом велел расслабиться.
- Не обращай внимание. Это как раз те странности, которые я упомянул. Объяснений пока не требуй. Уверяю: за пару дней, так или иначе, картинка в твоей голове сложится.
Не знаю, как на счет картинки, но карточный домик благополучия в моей голове рассыпался окончательно. Я понял, что попал в историю. И выстрелы за окном это подтвердили. А директор, ободряюще улыбнувшись, что-то нажал на селекторе.
- Сейчас подойдет очень милая девушка - она тебя проводит, - Спозняк выдвинул ящик и достал ключи. - Пойми, я не рассказываю о причинах стрельбы вовсе не потому, что хочу что-то скрыть. А из-за того, что для неподготовленного человека все это слишком неправдоподобно. Пусть лучше информация будет поступать дозировано, а люди, которые будут тебя окружать, постараются не шокировать на первых порах. Поэтому я и попросил Лику...
Дверь скрипнула, я обернулся и увидел девушку. Светлые с желтизной волосы выбивались из под меховой оторочки капюшона и падали на грудь. Бледное лицо, поджатые, почти бесцветные губы, глаза серые, сердитые. Эдакая скандинавская красота. Спозняк вышел ей на встречу и протянул ключи. Оказалось, что роста она совсем не скандинавского, едва директору по плечо, хотя и он не великан. Но девушка не смотрела на директора. Прямо и откровенно она изучала меня, словно прикидывая что-то мысленно, и на приветственную улыбку не ответила.
- Вот что, Лика, проводи молодого человека к месту проживания, - вяло сказал Спозняк. - Хорошо будет, если именно ты ему поможешь с обустройством. Может быть, в твоем обществе он не будет так жалеть, что приехал сюда.
Лика поморщилась, как от скабрезной шутки, а я встал.
- И спокойной ночи, - произнес Спозняк уже мне, странно улыбаясь. - Она у нас долгая, полярная.
Резко зазвонил телефон короткими, злыми звоночками, директор изменился в лице, быстро приподнял на прощание руку и направился к столу. Лика уже вышла, а я стал прикрывать дверь.
- Имперский капитан Рокоб! - услышал я в щель, прежде чем захлопнул дверь.
Слова, сказанные директором в трубку, показались слишком странными, еще страннее всех этих выстрелов и оленей, и я решил, что ослышался. Да так, наверное, и было.
Уже на улице, не спеша одевать шапку, чтобы охладить голову, я спросил Лику:
- Разве сейчас полярная ночь?
- Нет, директор сгущает краски, - она остановилась и снова, как в кабинете, пристально посмотрела мне в глаза, словно я задал какой-то личный вопрос. - Но день уже короткий. Восход солнца в семь, заход в четыре. И снег совсем недавно лег... Пойдемте, холодно.
- А где мы находимся? Я что-то не очень четко себе представляю. Воркута же совсем рядом?
- До Воркуты идет железнодорожная ветка, кажется, узкоколейка - это больше двухсот километров. Комбинат отправляет по ней составы с рудой. Автомобильной дороги нет. По тундре можно проехать только на вездеходе.
- А что за опасность, о которой мне говорил директор? Почему стреляют?
- Не знаю. А официальную версию тебе и директор, наверное, рассказал.
- Да не очень-то он распространялся... И потом, что значит - не знаю? Ты же слышала стрельбу!
- Стрельбу ты и сам слышал. И если на этом основании ты можешь сделать какие-нибудь выводы - делай, - тихо сказала Лика.
- А кем ты здесь работаешь? - я перевел разговор.
- Эколог я...
- Понятно.
По скрипящему снегу мы подошли к темному двухэтажному дому на сваях и девушка стала подниматься по внешней железной лестнице. Лестница звенела и дрожала.
- Здесь своя электростанция? - спросил я, помогая открыть тяжелую дверь.
- Да. А уголь везут из Воркуты.
В ледяном полумраке мы поднялись на второй этаж и девушка толкнула незапертую дверь. Потом щелкнула выключателем. Первое, что я увидел, был мой чемодан в обшарпанной прихожей, про который я совсем забыл. Очевидно, люди Хромова здесь уже побывали.
- Располагайся, - Лика все еще щурила глаза. Ее бледное лицо покрывали капельки растаявших снежинок.
- Не бог весть что, но жить можно, - добавила она. - Хотя я не знаю, к чему ты привык.
- Если бы я приехал на отдых, я бы позвал администратора и устроил скандал, - пробормотал я, оглядев большую комнату, где из обстановки были только старые стол со стульями, диван и шкаф. Потом посмотрел в окно, в котором, как в черном зеркале, можно было разглядеть лишь свое отражение, и прошел в спальню с двумя железными кроватями и казенными тумбочками. Но на самом деле, все это не особо меня трогало. А думал я о сбитом олене, о стрельбе, и о загадочных намеках директора. Вернувшись в комнату, я еще раз посетовал Лике на странность ситуации, надеясь, все-таки, ее разговорить.
- Да? - протянула Лика, сморщившись от сдерживаемого сарказма. - Неужели тебе стало странно? Ты знаешь, и мне тоже! И вообще я мечтаю угнать вездеход и уехать в тундру. Только такая мечта может дорого обойтись.
- Так тебя удерживают насильно?
- Не только меня.
- Кто-нибудь пытался сбежать? - спросил я, чувствуя, что в эти секунды превращаюсь в еще одного, насильно удерживаемого.
- Пытались.
- И что?
- Я хочу сказать, что зря ты сюда приехал... Давай я тебе помогу хоть постель застелить.
Она ушла в спальню, а я положил чемодан на пол, щелкнул замками и открыл крышку. Зря приехал, видите ли... Уж сам понял, что зря, лучше бы объяснила почему...
Лика вернулась в комнату и достала из шкафа кипу сырого на вид белья.
- Расскажи что-нибудь, - вдруг попросила она. - Что-нибудь хорошее. Я соскучилось по таким людям, как ты. Ты еще не пропитан страхом.
- Что же рассказать? - озадаченно спросил я, и, не смотря на ее слова, почувствовал себя все-таки пропитанным страхом.
- Что-нибудь хорошее! - настойчиво повторила Лика и села на диван. Она стянула унты и устроилась по-удобнее, поджав под себя маленькие ступни. - Неужели не понимаешь, что можно соскучиться по обычному человеческому общению!
- Ну, если ты еще не хочешь спать... - я оставил в покое чемодан и сел рядом, - Но я тебя понимаю... Я вообще удивляюсь, как ты здесь живешь... Здесь, наверное, и поговорить не с кем? А женщины еще есть?
- Хватает, - Лика снисходительно махнула рукой. - Только с ними тоже не интересно. Лучше расскажи, какие фильмы ты видел за последнее время?
- Ну, хорошую комедию посмотрел недавно. Точнее, смесь ужасов и комедии. Не помню название, там про инопланетян, которые захватывают землю, и чтобы им противостоять, надо быть все время пьяным. Только так можно бороться с ментальным внушением, - я хохотнул.
- Прямо как здесь, - Лика мельком улыбнулась. - Тут тоже любят бороться именно таким способом.
- А что, ты тоже считаешь, что этот раскопанный объект - инопланетного происхождения? - я зачем-то понизил голос.
- Кто его знает... Но скорее всего. Раз буры его не берут. Директор считает, что где-то должен быть вход, надо лишь выяснить очертания этого корабля, и начать его откапывать.
- Сумасшедший он, ваш директор. Ну откопает, а дальше что?
- Не знаю я. Но ему здесь верят.
- Все?
- Почти.
- Значит, кто-то не верит?
- Я не верю, некоторые инженеры и технологи не верят...
За окном треснула короткая автоматная очередь.
- А ты запер входную дверь? - беспокойно спросила Лика.
Глава 2
Неожиданно Лика объявила, что останется до утра - мол, ей страшновато возвращаться к себе. Возражать я, понятно, не стал. Мне тоже не хотелось оставаться одному. И сразу поднялось настроение и загадочный объект в вечной мерзлоте стал тревожить мою душу гораздо меньше вопроса - где Лика ляжет спать. Я оживился и попытался в свою очередь растеплить ее востребованным разговором "о хорошем", стараясь избегать опасных и неприятных тем. Кажется, это удалось, и резкая морщинка между бровей Лики постепенно разгладилась. Она уже несколько раз зевнула, заставив меня сделать тоже самое, и, наконец, сонно пожелала спокойной ночи, устраиваясь на диване. Тогда я ушел в спальню, где и растворился в черном небытие без сновидений на сырой подушке.
Проснувшись, девушки в квартире я не застал. Выглянул в окно, посмотрел как метет поземка по пустой улице, и понял, что сильно хочу кофе и яичницу. Ведь вчера меня так и не покормили. Прошел на кухню, открыл засаленную дверцу холодильника, но нашел только затхлый запах. Хорошо хоть, что в дорожной сумке оставалась вода.
Я уже успел одеться, когда за дверью раздался гулкий топот, а потом и стук в дверь. Это оказался Хромов. Приветственно ощерясь, он двинулся прямо на меня.
- Отдохнул? Что ж, сегодня поработаем.
- Надо место сначала осмотреть... - неохотно произнес я.
- Так на место и поедем. И Всеволод Петрович поедет. Там посмотришь, подумаешь, скажешь, какая помощь нужна, а потом уж и оборудование подвезем. Надолго это?
- Это зависит, какая площадь работ, - сказал я, одевая куртку. - Но человека два-три понадобятся. И, кстати, где завтрак? Я без кофе никуда не поеду.
- Слууушай, - протянул Хромов, - так ты вчера и не поужинал с дороги... Оплошность. Ну да у директора кофе найдется, а после поездки вопрос с питанием решим, ты не беспокойся. Столовка у нас - высший класс. Правда, оленины сейчас нет.
- А вчерашнего чего не подобрали?
Хромов громко сглотнул и глаза его уползли в сторону.
- Поехали, а? Не мучь ты меня вопросами...
В кабинете, помимо директора, присутствовали: главный инженер с фамилией Крауле - высохший, с испуганными глазками человечек, и начальник службы безопасности Бовин - большой грузный мужик. Хромов уселся в углу с отстраненным видом и раскрыл какой-то журнал.
- Итак, какой комплекс мероприятий предусмотрен для обнаружения границ объекта? - увесисто начал директор, предвосхищая мои вопросы. - Насколько я знаю, в институте вам выдали все необходимое оборудование.
- Геофизические методы исследования недр, как вы, наверное, знаете, можно сравнить с УЗИ, - произнес я заранее заготовленную фразу, с сожалением поглядывая на остывающую кружку с кофе. - В тело Земли запускают пучок колебаний и по отражению волн от слоев горной породы судят о геологическом строении данного района. И хоть ваш объект неизвестного происхождения, однако сейсморазведка его границы определенно покажет. Глубина небольшая, так что источником волн будут кувалды.
- То есть? - поднял брови директор.
- Рабочие будут стучать по земле кувалдами, в недра пойдут волны. Отраженные от объекта волны будут улавливаться приемниками, - пояснил я. -Расшифровав графики, установим границы залегания объекта.
- Отлично! - директор обвел всех таким гордым взглядом, словно присутствовал при сдаче экзамена любимым учеником, - Еще какие-то методы будут?
- Посмотрим. Можно применить еще гравиметрический. Основан на изменение силы тяжести в том или ином месте. Плотные горные породы, такие, как, например, базальт или гранит, увеличивают силу тяжести. Эти изменения улавливает гравиметр. Простейший вариант - грузик, подвешенный на пружине. Тяготение увеличивается - пружина растягивается; это фиксируется указателем на шкале.
- Хорошо, - Спозняк удовлетворенно потер руки. - Тогда не будем терять время?
- А также, - я еще не покончил с кофе, поэтому время все-таки умышленно терял, - можно использовать электроразведку, в задачу которой входит также поиск и оконтуривание всех видов подземных инженерных сооружений, а также археологических объектов и пещер. Неизвестно, правда, как она сыграет в данном случае. Космические корабли еще никто не оконтуривал.
Присутствующие переглянулись.
- Во-первых, я не утверждал, - весомо сказал Спозняк. - Это всего-лишь мое предположение. Не хотелось бы, чтобы ты был предвзят.
- Хорошо. Считайте, что я ничего не слышал. Кроме ночной стрельбы. Может вы объясните хотя бы ее?
- Обязательно, - вдруг подал голос Бовин. - Но позже. Разговор будет длинный, а световой день у нас короткий. Всему свое время.
Особист едва открывал рот, но голос его был такой силы, что раскатывался по кабинету.
Вслед за этими словами все встали, как по команде, и мне пришлось спешно допивать кофе. Горячая жидкость ушла в пустой желудок и на время в груди стало теплее.
У выхода, обдуваемый легкой метелью, стоял давешний грузовик. А вокруг все было белым с черными штрихами, словно здания были вычерчены углем. Видимость была хорошей и отчетливо различался за гранями корпусов высокий металлический забор. Главный инженер не поехал, а Бовин сказал, что приедет отдельно, вместе со своими людьми.
- А если это космический корабль, то получается, его корпус выдержал формирование вокруг себя горных пород? - неожиданно спросил меня Спозняк, когда мы уселись в машину.
- Ваше месторождение экзогенное... - сказал я, - а это значит, в его формировании не были задействованы высокие температуры и давление. Иными словами, его миллионы лет засыпало осадочными породами. Но все равно, не представляю, как вы собираетесь вскрывать корпус.
- Я выписал особое оборудование, - загадочно произнес директор. - А можешь назвать возраст залежи? Когда... это... появилось здесь? Сколько уже лежит засыпанное?
- Десятки миллионов лет, - ответил я, удивляясь неосведомленности директора о геологическом строении месторождения. - Небось, и динозавров застало.
Хромов, сидящий рядом, недоверчиво почесал черную, с седыми пятнами щетину. Между тем мы подъехали к воротам и водитель нервно засигналил. Охранник на вышке встрепенулся, деловито покрутил головой и сделал отмашку. Ворота медленно распахнулись. Впереди лежала тундра.
В тундре не бывает слишком глубокого снега - его сносят сильнейшие ветра, так что машина споро продвигалась по пути к карьеру и вскоре справа замаячили постройки.
- В составе предприятия много подразделений, - рассказывал тем временем директор. - Кроме карьера это дробильно-сортировочная фабрика и цеха: железнодорожный, автотранспортный, ремонтно-механический, энергоцех, участок подготовки производства. Что-то находится в городке, что-то вне его.
- А это железнодорожная станция? - спросил я, разглядев среди кранов вагоны.
- Да, там загружается железный концентрат и разгружаются нужные нам товары и техника.
- Значит, карьер близко?
- Он за обогатительной фабрикой. Нам нужно вниз, на самое дно, - сказал директор. - Там же у нас происходит дробление, потом дробленая руда через наклонный подземный ствол ленточным конвейером подается на обогатительную фабрику, а оттуда - на станцию.
За станцией на глаза попалась брошенная техника - словно припорошенные снегом подбитые танки - следы осеннего отступления. Экскаваторы, с застывшими в нелепых положениях ковшами, трактора с болтающимися от ветра ржавыми дверцами, какие-то сложные прицепы, с которых полоскались по ветру рваные брезентовые полотнища.
Сначала показались противоположные края карьера, словно берега внезапно образовавшегося грязного озера, а потом, когда грузовик поехал вдоль кромки, карьер расступился гигантской темной ямой, со склонами, исполосованными серпантином дорог, и бурый цвет этой ямы лишь немного разбавляли мутные снежные белила.
- Как видишь, месторождение разрабатывается открытым способом, вскрыто группой траншей, - продолжил директор. - Глубина карьера на сегодня - двести метров. Рыхлые отложения разрабатываются роторным комплексом и экскаваторами цикличного действия...
- Ясно.
- Подробнее расскажет главный инженер.
- Не стоит, Всеволод Петрович. Для моей работы это не существенно.
Почему-то в этот момент меня посетило ощущение, что Спозняк здесь не главный. Возможно потому, что крупные директора-производственники представлялись мне несколько иначе. Во всяком случае, думал я, случившееся на комбинате наверняка повлияло на расстановку сил в руководстве. Так кто же здесь принимает решения?
По спиральной дороге, опоясывающей изнутри карьер в несколько витков, грузовик начал неспешно спускаться вниз.
- Работы остановлены? - спросил я.
- Сегодня остановлены. У нас слишком мало людей, чтобы работать посменно, а ведь их, к тому же, надо еще и охранять, - ответил сидящий спереди Хромов. - А вот и наша охрана, - очевидно, он увидел в заднее зеркало догоняющую машину сопровождения. Водитель тоже заметно повеселел и прибавил газ.
- Откуда ждать нападения? - не выдержал я.
- Вот закончишь исследования, и пойдешь работать в охрану периметра, - серьезно сказал Хромов, обернувшись в пол-оборота. - Там тебя всему научат. И стратегии, и тактике, и откуда чего ждать.
- В какую еще охрану? - удивился я и даже оторвал взгляд от окна.
- Все равно тебе скучно будет просто так сидеть, - Хромов посмотрел на меня с сожалением.
- Вообще-то, я предпочел бы уехать... после дела, - на всякий случай произнес я очевидное.
- А я думал, ты еще ночью все понял... - разочарованно протянул Хромов и перевел взгляд на директора.
- Оставь его, - сухо сказал Спозняк, не переставая вглядываться через наваренную решетку.
Грузовик был уже на самом дне карьера, у ступенчатой стены, и все, кроме водителя, осторожно повылезали. Тут же рядом затормозил внедорожник сопровождения, из которого вышли автоматчики. Бовин остался сидеть на переднем сидении.
- Вот это и есть наш объект, - пробормотал директор указывая на сизую ровную площадку, чуть припорошенную снегом. Со всех сторон она была обкопана, но оставался двухметровый перешеек, по которому можно было на площадку перейти. Что я и сделал.
Поверхность не гудела под каблуками, как если бы была каменной. Я заглянул вниз, в глубокие подкопы, которые рыли, видимо, экскаваторами, а потом углубляли подручными средствами рабочие.
- Была мысль сделать скважину, но побоялись, - сказал Спозняк. - Все же хотелось сначала узнать, с какими размерами имеем дело. Возможно, это подскажет, с чем имеем дело вообще.
- Мда, - пробормотал я. - Но что касается моей работы, то тут я сложностей не вижу. Завтра с утра буду проводить сейсморазведку рядом с объектом, светового дня для первого этапа хватит. Вечером буду расшифровывать графики и доложу первые результаты. Потом посмотрю, что делать дальше. Возможно, понадобится расширить круг исследований, а может, и нет.
И тут до нас донесся страшный вой. Вибрируя, он все усиливался, да так, что я прижал руки к ушам. И хорошо, что прижал, потому что прямо над правым ухом раздалась короткая очередь, и трассирующие следы понеслись вверх. Я проводил взглядом бледные трассеры и увидел на краю карьера - далеко, так что было видно лишь едва - несколько крошечных фигурок. Невероятно, но судя по всему, закладывающий уши вой исходил оттуда.
- Экономить патроны! - зло крикнул Спозняк. - По машинам!
Грузовик взревел и дернулся с места, оставляя за собой клубы пыли. Следом устремился внедорожник. Я прижался к стеклу, пытаясь в тряске разглядеть серые фигуры, но уже ничего не увидел.
По возвращению в городок, директор, устав от моих безрезультатных расспросов, отослал меня вместе с Хромовым в столовую, располагавшейся в длинном одноэтажном бараке. Под его дощатые стены ветер наметал свежие сугробы. Уже на подходе почувствовался сильный запах щей и еще чего-то такого столовского, что я невольно задумался, а почему, собственно, так не пахнет в кафе и ресторанах? Почему так пахнет именно в столовых, независимо от их размеров и проходимости?
Внутрь Хромов не пошел, ограничившись пожеланием приятного аппетита, но я этому только обрадовался, потому что заметил в очереди Лику. Раздевшись у вешалки при входе, уже наполовину завешанную куртками, парками и ватниками, я увидел, что Лика направилась к дальнему столику. Я тоже подхватил мокрый поднос, взял с витрины какие-то котлеты, компот, и направился к своей единственной знакомой, провожаемый недоуменными взглядами аборигенов. Появление новичка явно выглядело странно в сложившейся на комбинате ситуации.
- Привет! - я постарался вложить в голос как можно больше радости, но переборщил со звуком, и Лика вздрогнула.
- Здравствуй... Как прошло утро?
- Нормально... Был на объекте, - ответил я, украдкой принюхиваясь к котлетам. - Здесь вкусно кормят?
- Однообразно, - ответила Лика. - Она отставила суп и придвинула сосиски с картофельным пюре. - А иногда хочется чего-нибудь такого...
- Представляю.
- Но вообще на убой кормят.
- На убой? - я усмехнулся.
Начав есть, я уже не мог остановиться для беседы - слишком проголодался. Лика же ела неохотно.
- Так что скажешь по объекту? - наконец спросила она.
- Я не специалист по внеземным цивилизациям. А размеры объекта будем выяснять завтра - нужен полный световой день... Кстати, я видел каких-то странных людей!
- А, мутанты... И как они тебе?
- Что за мутанты? - я перестал жевать. - Издали видел... Серые фигурки... И звук от них какой-то невообразимый. Сопровождающие испугались, стрелять начали... Так вот по кому стрельба ведется по ночам. По ним?
- По ним, - ответила Лика, не поднимая глаз от тарелки.
- Так расскажи! Почему нельзя рассказать? Откуда они взялись? Они что, кусают, рвут на части? Как это вообще происходит? - я разволновался, махнул рукой, и котлета, сорвавшись с вилки, исчезла за батареей. - Кстати, представляешь, Хромов намекнул, что я, после завершения работ, должен пойти в охрану поселка.
- А ты воинственный?
- Ты зубы не заговаривай. Расскажешь что к чему?
- Нет.
Я обиженно отодвинул пустую тарелку и стал молча прихлебывать компот. Лика тоже молчала. Народ из столовой стал расходиться - я слышал, как двигались за спиной стулья, и как уходящие театральным шепотом высказывали обо мне разные догадки.
- Ладно... - нарушил я молчание. - Приходи ко мне в гости вечером. Поговорим о чем-нибудь хорошем, как ты любишь.
- Лучше ты ко мне приходи, - подумав, ответила она. - Я покажу тебе кое-что интересное. И не надо так улыбаться, потому что скоро тебе станет не до смеха.